А в Ростове снова дожди (fb2)

- А в Ростове снова дожди (Любовь в большом городе(Бузакина) - 1) 1200K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Юлия Юрьевна Бузакина

А в Ростове снова дожди

Глава 1

«Любовь приходит, когда не ждешь. Просто слушай сердце».

В роскошном ресторане на Таганрогской набережной в этот пятничный вечер было не особенно шумно. Из «невидимой» акустической системы, встроенной в стену, декорированную природным камнем, лилась легкая музыка регги. Над белоснежным квадратным столиком, который со всех сторон обступили мягкие кресла фисташкового цвета, висел огромный постер с панорамой ночного города. Здесь, за этим столиком, в узком семейном кругу праздновали двадцатый день рождения дочери известного психоаналитика Юлии Хованской. В ожидании заказа гости лениво рассматривали в панорамное окно одиноко бороздящую просторы Азовского моря яхту местного яхтклуба.

Знаменитый психоаналитик еще не успела подъехать к ресторану – ее задержал клиент. Частная практика процветала, и это позволяло ей содержать милый особнячок в загородном районе Таганрога, оплачивать купленную в рассрочку однокомнатную квартиру в новостройке Ростова-на-Дону, а главное – холить и лелеять дочь от первого брака. Настоящая красавица с голубыми глазами и русыми волосами длиной почти до пояса, Виктория пошла по стопам матери, училась на ростовском факультете психологии, и Юлия ею очень гордилась.

Собственно, друзей самой Виктории, которой в этот день исполнялось двадцать лет, на банкете не было и вовсе. На этом празднике жизни всем заправлял ее отчим Егор. Яркий блондин в модном костюме голубого цвета, он развлекал гостей пустой болтовней и, как рекламная вывеска, демонстрировал всем внешним видом процветание семейства Хованских.

Главными гостями на ненавистном Вике мероприятии были подруга матери Зара и ее сын Камо. Тоненькая брюнетка с цепким взглядом карих глаз, облаченная в брючный костюм кофейного оттенка, Зара обожала своего сына. Невысокий, предрасположенный к полноте улыбчивый Камо не стремился поддерживать деловой стиль матери. Костюму он предпочитал джинсы, футболку и трикотажный пиджак нараспашку. Сейчас Камо приглаживал свои непослушные темные кудри и пожирал вечернее платье Вики пламенным взглядом. Его горящие страстью взоры вызывали у нее легкую тошноту, помешанную с брезгливостью.

Этот парень, в котором хорошо уживались бурлящая грузинская кровь и страсть к десертам, на двоих с мамой имел собственную кондитерскую фабрику, производящую потрясающие торты и пирожные, известные в Таганроге. Вика уже предчувствовала, что в конце этой бессмысленной вечеринки Камо, которого за глаза она насмешливо дразнила королем кондитеров, преподнесет ей подарок от сердца – какое-нибудь многоярусное произведение искусства на подносе.

И можно было бы не переживать за плотоядные взгляды добросердечного Камо, и потихоньку улизнуть с вечеринки, как она сделала это ровно год назад, на свои девятнадцать, да только в этот раз мать и отчим были настроены более, чем решительно. Видеть падчерицу официальной невестой сына лучшей подруги с некоторых пор стало для Хованских целью номер один.

Не зная, чем развлечь гостей в ожидании жены и главы семейства, Егор завел разговор о предстоящих выходных в первой декаде июня.

– Мне кажется, нет ничего лучше праздников, проведенных на островах! Вика, как тебе идея с Кипром? – Егор испепелил падчерицу взглядом, означающим лишь одно: «Посмей отказаться, и тебе конец!».

– Я не могу ничего обещать. В студенческом городке работы выше крыши. У нас весенний фестиваль на носу, а я – помощник старосты, – Вика окинула скучающим взглядом сидящих за шикарным столом гостей и изящным движением руки поправила русые волосы, уложенные локонами специально для торжества. Испепеляющий взгляд отчима ее не особо беспокоил. В их семье главная – мать, а для мамы Вика – самая важная ценность. И тут прекрасному блондину Егору крыть совершенно нечем. Разве что уговорить супругу родить наследника мужского пола, но она никогда на это не решится из боязни располнеть и потерять внешнюю привлекательность. Мать считала, что ее дань материнству полностью отдана, что жизнь дается женщине исключительно для наслаждений, а никак не для тяжкого бремени жертвования собой ради других.

– Я с радостью помогу на фестивале! – внезапно оживился Камо.

Вика метнула в него красноречивый взгляд, означающий только одно: «Немедленно закрой свой болтливый рот!».

Но Камо, с гордостью, присущей только кавказским народам, уже принялся рассказывать о своем бизнесе.

– Моя кондитерская тоже может участвовать! Раздадим рекламные проспекты, угостим участников мини-пирожными! Ты пробовала наши новые пирожные «корзиночка», Вика? Они каждый со своим вкусом! Малина, ежевика, абрикос и даже вкус кокоса! Не то, что у конкурентов! У них все десерты просто покрашены в разные цвета пищевыми красителями. А у меня – пальчики оближешь!

Зара смотрела на сына с присущим всем любящим матерям нескрываемым восхищением.

– Боже, Камо, и ты не принес нам ни одной штучки? – у отчима будто открылось второе дыхание. На этот раз Вике не удастся избавиться от назойливого ухажера, потому что Егор пристроит его на фестиваль вместе с коробочками этих вкусных, хвастливо расписанных «корзиночек». И пусть наглая падчерица попробует на этот раз отвертеться! Ничего у нее не выйдет. Даже если не удастся затащить ее на самолет, отбывающий в теплые края, эти праздники ей придется провести вместе с потенциальным женихом.

Вика сжала под столом кулаки. «Корзиночки от Камо, короля кондитеров!» – представила она вывеску на студенческом фестивале и вздрогнула от отвращения.

– Я не люблю пирожные, – сквозь зубы процедила она. – И мои подружки не любят. А от нашей группы факультета психологии на фестивале будет показ модных нарядов для предстоящего лета. Это чуть ли не главный номер на фестивале. Всем хочется видеть красивых девушек в ярких нарядах на подиуме, и я не знаю ни одного человека, который не был бы озабочен собственным лишним весом накануне пляжного сезона. Так что, вряд ли твоя процветающая кондитерская заинтересует публику.

– А что ты любишь? – бросив в ее сторону огорченный взгляд, приложил правую руку к сердцу Камо. – Только скажи, и я выпущу этот десерт под твоим именем!

Отчим насупился и сверлил Вику полным негодования взглядом.

– Яблоки в карамели, – понимая, что за этим столом ей не победить, выдохнула Вика и разжала кулаки – со стороны входа к ним приближалась Юлия Хованская.

Жгучая брюнетка в строгом светлом костюме, в свои тридцать девять знаменитый психоаналитик могла дать фору любой красавице с обложки журнала. А учитывая ее природное обаяние, подтянутую фигуру и броскую внешность с минимальным количеством морщин, ею сложно было не восхищаться.

Заметив жену, Егор нацепил сладкую улыбку на холеное лицо и начал ворковать о прекрасном дне и отличной погоде.

К счастью для Вики, официант принес шампанское и закуски, и разговор медленно перетек в другое русло, оставив кондитерские предпочтения присутствующих в покое.

Домой в пригород Таганрога Хованские возвращались на новенькой иномарке матери.

– Неужели тебе сложно было не кривиться, когда Камо на прощание целовал твою руку? – распалялся с переднего сидения отчим.

– Я не хочу подавать ему ложных надежд! – сидящая сзади, Вика с отвращением посматривала на стоящий рядом двухъярусный торт из мастики, главным украшением которого была статуэтка девушки, очень похожая на нее, в длинном струящемся платье и короне из густой золотой карамели. Надпись алым кремом гласила: «Моя Виктория! Моя победа!»

У девушки-победы чесались руки приоткрыть дверцу и на ходу выпихнуть торт на проезжую часть, но она опасалась скандала.

– Вика! – поймав взгляд дочери в зеркале, подмигнула ей мать. – Ну, дай ты бедолаге Камо шанс на весеннем фестивале! Что плохого в том, что его корзиночки с фирменным знаком попробуют твои подружки?

– Пусть сначала изобретет на скорую руку новый десерт, похожий на яблоки в карамели, с моим именем, – с вызовом хмыкнула Вика. Ведь ясно, что придумать и поставить на производство новый десерт с ее именем в такой короткий срок не под силу даже королю кондитеров.

– Да ты на самом деле хоть раз пробовала эти яблоки в карамели?! – взорвался отчим.

– В детстве пробовала. На празднике осени, куда мы ходили с мамой и бабушкой, – насупилась Вика.

– У тебя нет сердца! – перебил ее сентиментальные воспоминания Егор. – Мальчишка от тебя балдеет и млеет! А ты выдумываешь для него невыполнимые задания! Нельзя быть такой эгоисткой!

– Я не эгоистка! Просто мне не нравится Камо! Он не в моем вкусе!

– У него есть целая фабрика! Ты никогда не будешь нуждаться! Что еще нужно для счастья?!

– Любовь! – что есть силы, выкрикнула Вика. Видимо, шампанского в ресторане оказалось слишком много, и ее нервы расшалились. – Мне нужна любовь!

– Хочу тебя разочаровать! Любви в чистом виде не существует, – раздраженно фыркнул отчим и тут же, с опаской покосившись на супругу, добавил: – Потому что твоя мама не клонируется.

Юлия расплылась в довольной улыбке. Вика с отвращением передернула плечами. Вроде умная женщина, психоаналитик, а слушает насквозь фальшивые комплименты глупого блондина и млеет, как невинная девица.

– А я все равно верю, что любовь существует, – упрямо сдвинула темные брови девушка.

Егор брезгливо поморщился и не стал продолжать глупый спор.

Оказавшись в уютном особнячке с декоративным прудиком и беседкой в просторном дворе, Вика забросила туфли-лодочки на высокой шпильке в самый дальний угол холла. Этот особнячок она считала своим собственным маленьким замком. Здесь принцесса Виктория с самого детства могла творить, наслаждаться жизнью и делать все то, что только пожелает ее юная душа. Над красотами двора каждую весну трудились нанимаемые матерью ландшафтные дизайнеры, мебель в интерьере двухэтажного особнячка тоже подбиралась в соответствии со строгими рекомендациями профессионалов, и Вика по праву могла гордиться таким прекрасным местом обитания.

Она жила счастливо ровно до того момента, как ее обожаемая мама не решила завести блондина, моложе себя на семь лет, пригодного разве что для любовных утех. В ту пору Вике уже стукнуло шестнадцать, но она так и не смогла понять тяги матери к безвольному ловеласу.

«Вика, милая, нашему маленькому замку необходим красавец-хозяин с минимальными волевыми функциями. Смирись с моим выбором. Мужчина, он ведь любит глазами. Егор как нельзя кстати подходит для отдыха от моей напряженной интеллектуальной жизни», – весело подмигнула ей мать накануне бракосочетания. И Вике ничего не оставалось, как смириться с новоявленным королем с минимальными волевыми функциями и правами, и постараться, как в той песне, жить дружно.

Вот и сейчас, оставив препирательства за порогом любимого замка, Вика с наслаждением затопала босыми ногами в сторону просторной кухни. Терракотовое платье, за которое была уплачена кругленькая сумма, жалобно волочилось по полу.

Из гостиной с лаем выскочила белоснежная мальтийская болонка по кличке Люси и радостно бросилась ей в ноги.

– Люси, дорогая! – Девушка подхватила болонку на руки и чмокнула в мокрый носик-пуговку. – С тобой мы еще не успели отметить мое двадцатилетие! Идем же на кухню, я уверена, там для нас припасли всякие вкусности!

Она точно знала, что в холодильнике ее ждет, не дождется любимая клубника со сливками, ледяной брют и много других кулинарных изысков из местного ресторана – пока мать пропадала в психологическом центре, Егор успел сделать заказ.

– Моя принцесса, куда прикажете ставить сей вычурный презент? – весело поинтересовалась мать из холла. Вика недовольно покосилась на топчущегося Егора с огромным тортом с нею во главе и решила больше не спорить.

– На барную стойку, куда же еще. Такое строение не влезет даже в наш двухкамерный холодильник! Придется мне съесть эту прекрасную статуэтку после того, как сделаю селфи на ее фоне, – покачала головой она.

Глава 2

Вика любила раннее утро в своем маленьком замке. Выбравшись из-под пухового одеяла и тихонько подобрав подол длинной ночной рубашки, чтобы не разбудить мать и ее приторного Егора, девушка спускалась на цыпочках по деревянной резной лестнице в просторную кухню с раскинувшейся посередине барной стойкой.

Каким же наслаждением было включить кофемашину, всунуть наушники в уши, врубить на полную мощность любимые песни и ждать свой эспрессо, устроившись за барной стойкой напротив огромного окна до самого пола! Из окна открывался потрясающий вид на прудик, беседку и голубые ели, аккуратно высаженные заботливыми дизайнерами.

Это был ее персональный маленький рай, наполненный простором, свежим весенним воздухом и уютом. В такие мгновения Вике казалось, что она и впрямь принцесса, безраздельно владеющая этим потрясающим миром. В жизни принцессы было все. Вернее, почти все. Не хватало только одного – большой любви. Настоящей и взаимной.

Кофемашина выдала эспрессо. Вика взяла в руки кружку и с наслаждением втянула в себя аромат дымящегося напитка. Она верила – настоящее чувство где-то близко. Оно вот-вот войдет в ее взрослую жизнь и позволит вдохнуть полной грудью. Как из кокона появляется бабочка, так и Вика расправит свои радужные крылья, и из глубин неискушенной души на свет выглянет потрясающе красивая женщина.

В наушниках певица пела, что она не может быть одна, и Вика, переполняемая весенней надеждой на чудо, вторила любимой песне и выбрасывала в социальную сеть «Вконтакте» свои фотографии на фоне шикарного торта от короля кондитеров Камо.

Вскоре пошли восторженные сообщения от подружек. «Боже, какая ты красотка в этом терракотовом платье!»

«Камо отличный мастер! Он не кондитер, он – художник!»

Довольная собой, Вика расплылась в улыбке и начала выбрасывать те же фото в остальные сети. Да, что ни говори, она прекрасна. И на фестивале Виктория Хованская будет представлять факультет психологии. Никто не сможет устоять перед ее дерзким обаянием.

…Выходные в загородном доме пролетели в одно мгновение.

Ранним утром в понедельник Егор вез Вику в Ростов на своем маленьком желтом автомобиле со смешным названием «Жук». Засунув в уши наушники, Вика разместилась на переднем сидении и весело подпевала все тем же песням. На самом деле ее очень не устраивало, что машина есть у всех в семье, кроме нее. Она умоляла мать подарить ей машину на двадцатилетие, аргументируя это тем, что у ее лучшей подруги и старосты группы Риты Абашевой был хорошенький подержанный «Форд». Егор закатывал глаза, мать почти сдалась, но, занимаясь с инструктором, Вика разбила учебной машине бампер, а экзамен на права с треском провалила. После этого вопрос с машиной был закрыт раз и навсегда. Вике подарили новенький смартфон, а в начале каждой рабочей недели в университет ее возил Егор – его работа внештатным корреспондентом в газете «Вечерний Ростов» позволяла иметь гибкий график.

Притормозив у остановки, отчим высадил падчерицу и умчался по своим делам в центр города.

Поправив волнистые волосы изящным движением руки с ярко-желтым, словно весеннее солнышко, маникюром на длинных ногтях, Вика украдкой взглянула в стекло стоящей у обочины дороги иномарки и одернула светлый пиджак. В сочетании с обтягивающими джинсами и нежными туфельками-лодочками на высокой шпильке новый пиджак смотрелся сногсшибательно. В сотый раз удостоверившись в своей привлекательности, девушка уверенно нырнула в центральный вход перед зданием университета.

Факультет психологии гудел, как рассерженный улей. Студенты и преподаватели сновали вверх и вниз по лестнице, внося еще большую сумятицу в апрельский задор. Все были озабочены предстоящим фестивалем.

Вика пробиралась сквозь снующую толпу в студенческое кафе. Там ее ждала преданная подруга Рита Абашева. Небольшой рост и округлая фигура пышущей здоровьем старосты полностью компенсировались серьезной активностью и стремлением занимать ведущие позиции в учебной деятельности. Весь факультет знал, кто такая Рита Абашева. Ведь только у Риты можно было узнать самые свежие новости и получить со скидкой билет на фестиваль, студенческий спектакль или КВН. Своей способностью пробить любые, даже самые глухие двери, Рита была неподражаема. И Вика обожала подругу всем сердцем.

В кафе было немного спокойнее, чем в холле. Вика покрутила симпатичной головкой по сторонам. Риты нигде не было. Растерянно скользнув взглядом по столику у окна, девушка приоткрыла свой очаровательный ротик от удивления.

За маленьким столиком, тем самым маленьким столиком, который они с Ритой обожали занимать, часами обсуждая сценарии будущего фестиваля, сидел мужчина. Ни студент, ни парень, а именно мужчина. Вместо папки с конспектами перед ним лежала раскрытая посередине пестрящая деловыми записями объемная записная книжка в толстой кожаной обложке.

Устроившись в пол оборота ко входу и рассеянно сжимая в левой руке чашечку дымящегося кофе, он о чем-то увлеченно разговаривал по телефону. Вика замерла и хлопала густо накрашенными ресницами. Мужчина за столиком студенческого кафе был именно таким, как она всегда мечтала – холеным, уверенным в себе, состоявшимся рыцарем из сказки. Модельная короткая стрижка и аккуратные баки придавали его образу мужественность и элегантность. Темно-синяя рубашка на выпуск выгодно подчеркивала широкие плечи, а черные классические брюки с отутюженными стрелками и туфли из дорогой кожи идеально дополняли этот внезапно возникший перед глазами неискушенной Виктории образ.

Договорив по телефону, незнакомец вальяжно пригладил свои русые волосы и повернулся в ее сторону. Внимательный взгляд серых глаз в одно мгновение пронзил ее насквозь. Где-то глубоко внутри ухнуло сердце, и она жутко смутилась. Залившись румянцем, поспешила отвести глаза.

– Владимир Ветров, идеал и мечта любой женщины, – раздался насмешливый голос Риты Абашевой откуда-то слева.

Вздрогнув, Вика повернулась к невесть откуда появившейся подруге.

– Привет, – опускаясь на мягкий угловой диванчик, едва смогла произнести она. – Да, не каждый день можно увидеть такого красавца в студенческом кафе.

– Это внук Ангелины Константиновны, профессорши, что преподает психоанализ, – довольная собственной осведомленностью, поправила темные волнистые волосы Рита. – К психологии не имеет никакого отношения, но прибыл на факультет по просьбе бабушки. Будет в комитете судей на конкурсе КВН. И на показе весенней моды тоже будет. Хочешь, познакомлю?

Вика испуганно сглотнула и беспомощно вскинула руку в надежде остановить подругу, но Рита уже выглядывала из-за ее спины.

– Владимир! Доброе утро! Не желаете присоединиться к нам? У меня как раз поднакопилась пара вопросов по поводу правил проведения фестиваля.

– Ради вас, Рита, я даже готов пробежать дистанцию! – повеселел привлекательный незнакомец и через пару секунд подсел за их столик.

Вику обдало ароматом дорогого мужского парфюма с нотками терпкого грейпфрута и розмарина, и она, не имея понятия, как вести себя с подсевшим к ним красавцем, смущенно уставилась на свои солнечные ногти.

– Знакомьтесь, Владимир, это Виктория, моя лучшая подруга и по совместительству правая рука. – В отличие от Вики, Рита нисколько не смущалась нового знакомого. – На весеннем фестивале будет играть роль Весны.

– Виктория. Какое чудесное имя, – скользнул по растерянной девушке оценивающим взглядом Владимир и, заметив ее замешательство, слегка усмехнулся. – Будем знакомы.

– Оч-чень приятно. – Вика никак не могла понять, что с ней происходит. Сердце колотилось у самого горла, не давая свободно вздохнуть. Руки дрожали. А проклятый румянец на щеках выдавал смущение с головой.

С огромным трудом она заставила себя оторвать взгляд от ногтей и посмотреть на него.

Серые глаза, будто прожигали. Дорогой одеколон продолжал обволакивать своим чарующим ароматом. Мягкие черты лица, чувственные губы и русые волосы нового знакомого словно были созданы на заказ самым лучшим в мире художником. Интересно, как целуют эти губы? Нежно и страстно? Или с жадной первобытной грубостью?

Ее бросило в жар от собственных мыслей, и она поспешила уткнуться глазами в пустующий столик напротив.

На ее счастье, очень скоро прозвенел звонок на пару. Откланявшись будущему судье команд КВН, девушки выпорхнули из кафетерия.

– Боже, Рита! Как ты можешь так спокойно с ним разговаривать? – схватив подругу за локоть, прошептала Вика.

– А, так он совсем не в моем вкусе! – хихикнула подруга, и бросилась вверх по лестнице. Ей не хотелось опоздать на политологию.

Глава 3

Вечеринку в честь дня рождения Вики было решено праздновать в недавно открывшем летние террасы ресторане «Старый фонтан», что в самом центре городского парка. Шумящая вода фонтана, бамбуковые зонты и ненавязчивая музыка нравились всем без исключения. А установившаяся до неприличия жаркая погода позволяла оставаться в ресторане до самой ночи, когда терраса превратится в танцпол, и начнутся зажигательные танцы.

Вот где Вика веселилась от всей души! Шампанское для них с Ритой лилось рекой, тосты за именинницу не кончались, а верные сокурсники и лучшие друзья Вики и Риты Кирилл и Артем медленно потягивали кальян, выпуская клубы дыма.

Когда-то, на первом курсе, Вике очень нравился Артем. Высокий, симпатичный, к тому же ростовчанин. Единственный ребенок в хорошо обеспеченной семье – отец Артема имел звание майора, мать преподавала в школе милиции. Почему сын избрал путь психолога, оставалось загадкой. Вика подозревала, что эту загадку к четвертому курсу не разгадал даже сам Артем.

Попытки построить отношения не увенчались успехом. Вика была слишком избалована и капризна, Артем же привык к армейской дисциплине и порядку. Она настолько выбивала его из колеи своей взбалмошностью, что после двух недель искренней верности он не выдержал, и изменил ей с другой девушкой из их группы. «Прости, малышка, ты не для меня. Мне не под силу удовлетворить твои сумасшедшие запросы», – огорченно развел руками Артем, когда вся правда о его измене вылилась наружу.

Кирилл, веселый брюнет и балагур невысокого роста, в душе был музыкантом. Он повсюду таскал за собой гитару и даже не брезговал наяривать на ней посреди улицы Пушкинской или в переходе на Буденовском. Поставив перед собой на землю раскрытый чехол для инструмента, Кирилл настраивал гитару и затягивал песню. Высокий и симпатичный Артем в такие моменты был на подтанцовках – нахлобучив на голову потертую дизайнерскую шляпу из бобрового фетра и прикрыв бесстыжие глаза солнцезащитными очками от паленого prada, он во все горло подпевал другу какую-нибудь похабную песню о любви. Так они с Кириллом зарабатывали на свои маленькие развлечения – кальян, шампанское и более крепкие напитки для себя и бесчисленных подружек. Удивительно, ростовчане с радостью бросали в раскрытый чехол мятые пятидесятирублевые купюры и мелочь. Еще бы – не каждый день увидишь посреди улицы такой веселый балаган из цикла «цирк уехал, а клоуны и ныне здесь».

Вика и Рита были девушками современными, платили за себя сами, и за это Артем и Кирилл их обожали. В общем, им было хорошо проводить свободное время вместе, и день рождения Вики как нельзя кстати освежал тематикой совместную вечеринку.

Глубокой ночью, когда ресторан уже закрыли, Кирилл и Артем вызвались проводить девушек до такси.

– А не спеть ли нам песню… – расчехлив инструмент, затянул Кирилл.

– О любви… – под хохот Вики и Риты тут же нахлобучил на голову фетровую шляпу и подхватил Артем.

– И не выдумать ли… новый жанр, – сворачивая на обновленный, сверкающий огнями и новым дизайном переулок Соборный, продолжил Кирилл.

– Попопсовей мотив и стихи, – во всю горлопанил Артем.

– И всю жизнь получать гонорар, – нестройными голосами начали подпевать девушки.

На недавно обновленном переулке Соборном ночная жизнь била ключом. Бесчисленное количество парочек, фотографирующихся на фоне сверкающей подвески и кадок с декоративными деревцами, с интересом поглядывали на внезапно появившихся музыкантов.

Кирилл, учуяв легкий способ сбить с публики немного денег, устроился прямо под гирляндами и бросил к ногам чехол от гитары.

Спустя мгновение его и Артема обступили слушатели, и продолжение известной песни подпевали с десяток голосов.

Вика и Рита хлопали в ладоши со всеми и раскачивались в ритм гитарных аккордов. Артем пританцовывал рядом с Кириллом. Мелочь сыпалась в чехол звонким потоком.

«Какое же это счастье – быть!» – пронеслась философская мысль в кружащейся от шампанского хорошенькой головке Вики.

Девушки попали в квартиру Виктории, когда стрелки часов уже перекочевали за полночь. Закутавшись в халаты после горячего душа, они устроились за столом в небольшой кухне, пили чай и обсуждали прошедший вечер.

– Интересно, – вспомнила утро на факультете психологии Вика, – а Владимир Ветров мог бы заинтересоваться мной?

– Тобой? – хихикнула Рита. – Ты же невинна, как утренний бутон едва распустившейся розы! А он – избалованный дамским вниманием ловелас. У него девушек на одну ночь – сколько душа пожелает! К чему ему девственница?

– Ну, да… – подавила разочарованный вздох Вика. – Я, наверное, и сама никогда бы не решилась на такое опасное приключение. Иначе разбитое сердце мне гарантировано. А чем он занимается?

– Не интересовалась. – Пожала плечами Рита. – Но для тебя могу выяснить.

– Нет-нет! – опасливо вскинула руки Вика. – Мне это ни к чему!

– О! Да мы это прямо сейчас выясним! Дай сюда свой мобильник! Вконтакте настроен?

– Конечно, настроен! А зачем он тебе? – недоверчиво посмотрев на подругу, протянула новенький телефон Вика.

– Через сеть попробуем его найти. Он как-то говорил, что там у него есть аккаунт. Зайдем на страничку и посмотрим личную информацию. Никто ничего не узнает! – уже горели глаза от любопытства у Риты.

– Ну, если никто ничего не узнает, тогда ладно, – скрепя сердце доверила свой аккаунт подруге Вика.

– Та-а-ак, найти друзей, Ростов-на-Дону, Владимир Ветров… – вбивала буквы в поисковик еще немного хмельная после шампанского Рита. – Ага… Ветров, Ветров… О! Вот! Я по фото узнала! возбужденно подпрыгнула на своем месте она.

С бьющимся сердцем Вика прилипла к экрану. Это лицо на фотографии было невозможно спутать ни с кем другим. Несомненно, он великолепен. Настолько, что она, любуясь его фотографией, на несколько мгновений перестала дышать.

– Ага, вот, личная информация, – отодвинула ее в сторону Рита. – Учился в Высшая Школа Бизнеса ЮФУ, холост, проживает в Ростов-на-Дону. Хм, а про занятость ничего.

– Как, ничего? – нахмурилась Вика и снова склонилась над экраном своего телефона.

– Сейчас проверим еще раз… Нет, ничего.

– Дай сюда! – потянулась за телефоном Вика.

– Подожди, давай его фотки посмотрим. Вдруг что еще узнаем? – дернула в свою сторону яркий экран Рита и вдруг замерла. – Вика! О, Боже! Я нечаянно нажала на кнопку отправить запрос о дружбе…

– От меня? – обмерла Вика. – Ты что, Рита?

– Черт! Говорила тебе, не дергай телефон!

– Как его отменить?

– Не знаю!

Как слепые котята, девушки тыкались в экран подаренного накануне и совсем не освоенного мобильника.

– Вот это мы спалились! Он подумает, что я ему навязываюсь! – вцепившись в свои длинные волосы, причитала Вика. – А я никому в жизни не навязывалась!

– Слушай, я завтра подойду к нему и извинюсь. Скажу, что это моя вина, и ты не имеешь к предложению дружбы никакого отношения. – Напряженно сглотнула Рита.

– Как ты себе это представляешь? Он спросит, что ты делала на его страничке? Он посчитает нас за дурочек, одержимых им!

– Как же быть?

– Не знаю…

В телефоне щелкнуло извещение от «Вконтакте». Вика вздрогнула. Переглянувшись, девушки снова впились глазами в экран.

«Владимир Ветров принял ваш запрос о дружбе».

– Прямо сейчас? – Вику начало трясти. – Он что, еще не спит? В полвторого ночи?

– Откуда мне знать… – нервно отозвалась Рита.

Снова щелкнуло сообщение: «Владимиру Ветрову понравилась ваша фотография».

– Какая? – застонала Вика и нажала на высветившееся сообщение из соцсети. Фейсбук открылся, и она увидела свою фотографию в обнимку со статуей на торте.

Снова щелчок. «Владимир Ветров прокомментировал вашу публикацию».

Вике казалось – еще мгновение, и она потеряет сознание от напряжения. Внизу под фотографией высветился смайлик и подпись: «Потрясающее сходство».

Вика с шумом поднялась из-за стола. Ей резко стало не хватать воздуха.

– Как я буду смотреть ему в глаза? Он подумает, что я его преследую! – распахивая кухонное окно, воскликнула она.

– Слушай! Ну, что мы раскудахтались с тобой? Как две курицы, ей – Богу! – фыркнула Рита. – Подумаешь, предложили ему дружбу? И что? Вот посмотришь, он завтра об том и не вспомнит!

– Наверное, ты права, – хмуро выглянула в окно на припаркованные в темноте машины Вика. – Надо идти спать, пока мы еще чего-нибудь не натворили.

– Идем, – согласилась подруга.

Опасливо покосившись на яркий сенсорный экран новенького телефона, девушки попятились из кухни.

Глава 4

Репетиция к весеннему фестивалю была в самом разгаре. Администрация дома культуры «Красный Аксай» любезно согласилась пустить студентов в актовый зал накануне праздника. На площади нещадно палило солнце, и Вика, прикладывая ко лбу бутылочку с прохладной минеральной водой, в туфлях на высокой шпильке едва добрела до центрального входа в дом культуры.

– Ну, где тебя носит? – тут же накинулась на нее Рита. – Артем извелся весь! А он, между прочим, единственный, кто умеет танцевать вальс!

– Иду, иду, – манерно закатила глаза Вика.

Артем действительно был единственным парнем на факультете, который умел танцевать вальс и подходил Вике по росту. Правда, Кирилл тоже умел танцевать этот танец. Но когда Вика надевала туфли на шпильках, Кирилл едва дотягивал ей до плеча, а на сцене это полный провал. Поэтому заставлять статного Артема ждать не рекомендовалось. У него было еще два смешных номера в конкурсе КВН, где он должен был в тулупе носиться по сцене с тушкой гуся, предлагая всем его купить, и он мог запросто нахлобучить на голову фетровую шляпу и исчезнуть с веселыми-находчивыми пить пиво, оставив красотку Вику без партии. А Вика на показе весенних нарядов – гвоздь программы, образ студенческой весны. Именно она завершает показ, в обтягивающем красном платье с открытой спиной и с венком из искусственных красных роз на голове томной походкой лавируя по подиуму среди других девушек-моделей. Артем встречает ее у ступеней в красивом зеленом костюме, девушки расступаются, и Вика с Артемом танцуют весенний вальс.

– Вика! – возмущенно накинулся на девушку партнер по танцу у входа в актовый зал. – Ну, как так можно? На пятнадцать минут опоздала! У меня через семь минут следующий номер! Гусь протухнет!

– Не кипятись! Я переодеваться не буду, так станцуем, – сбрасывая с плеча сумку и воду на первое попавшееся сидение, решила она.

– Девочки! – забравшись на подиум, уже хлопала в ладоши Рита Абашева. – Всё, строимся, последняя часть нашего шоу – «Вальс Цветов»!

Заиграл «Вальс Цветов» Чайковского. Артем занял свое место у ступеней, а Вика нырнула за кулисы.

Нет, все же, Артем – идеальный партнер для вальса. И ведет он отлично. Вика светилась от удовольствия, кружась с ним в паре. Конечно, вместо сценического костюма на ней были джинсы и шелковая блузка, но она все равно чувствовала себя королевой на подиуме.

– Артемка, ты – чудо! – шепнула она ему.

– Ты когда-то в этом сомневалась? – фыркнул Артем, чмокнул ее в щеку и кинулся по ступеням вниз. – Пока, девчонки! Меня в соседнем зале КВН-щики ждут!

В миниатюрной персиковой сумочке с золотой цепочкой завибрировал сотовый телефон. Вика спустилась со сцены и недовольно сморщилась.

– Вика, милая, я готов угостить тебя яблоками в карамели! – весело балагурил король кондитеров Камо на другом конце провода. – Скажи, где ты сейчас, и я подхвачу тебя на своем мерседесе!

Она с досадой открыла рот, и хотела было сказать, что его яблоки в карамели ей ни к чему, но вдруг увидела перед собой Риту, уловившую начало болтовни и отчаянно кивавшую: «Зови его сюда!».

– Мы в ДК «Красный Аксай», репетируем, – кисло улыбнулась телефону Вика. – Неси свой десерт.

– Это же потрясно, Вика! – запрыгала от восторга Рита. – Сам Камо устроит ярмарку пирожных на нашем весеннем фестивале!

– И не отлипнет от меня до самого позднего вечера, – затосковала Вика.

– Не переживай, я найду для него занятие, – похлопала ее по плечу подруга. – Если его десерты действительно настолько вкусны, как об этом болтает реклама, я выбью разрешение у проректора.

Появившись в ДК, Камо высказал предположение о том, что пробовать десерты под сценой – совсем не благодарное занятие для таких милых девушек, как Вика и Рита, и вскоре его просторный белый «Мерседес» мчался в сторону Таганрога.

Рита настолько вдохновилась веселым грузинским кондитером, что ее рот не закрывался ни на секунду. Ее все восторгало: милая кондитерская с круглыми столиками, улыбчивые девушки на кассе, фирменные коробочки, в которые упаковывали лакомства. А больше всего сам Камо.

Вике даже стало немного не по себе, и она почувствовала себя лишней.

Но яблоки в карамели «Виктория» оказались выше всяких похвал. Камо действительно потрудился на славу. И, похоже, его сладости с именем «Виктория» каким-то непостижимым образом пробили дорогу к сердцу Риты Абашевой.

– Мы обязательно впишем вас в завтрашний фестиваль, Камо! – сжимая в руках визитки кондитерской, щебетала Рита, и ее глаза горели от восторга.

Поздним вечером, уже в постели Вика выложила в сеть фотографии из кондитерской. Яблоки в карамели с ее именем. Десерт «Виктория». Подписала с гордостью: «Это для меня». Хотя, после того, как Рита во всю флиртовала с ее поклонником, было не по себе. Как будто у нее отняли игрушку, которая по праву принадлежала ей одной.

«Какая же я эгоистка, – вздохнув, подумала про себя Вика. – Он же мне не нравится совсем. Почему бы не поделиться с подругой? Так нет же, ревновать вздумала…»

Щелкнуло сообщение от «Вконтакте»: «Владимир Ветров прокомментировал ваше фото».

Вика подпрыгнула в одеяле от неожиданности. Красивое лицо на аватаре заставило сердце бешено колотиться.

«Похоже, этот кондитер без памяти влюблен». И череда веселых смайликов. Вика не посмела ответить на комментарий и в душе поклялась себе больше не выкладывать фотографии в сеть. Так безопаснее. Иначе, неизвестно, к чему может привести эта виртуальная дружба с привлекательным мужчиной.

Глава 5

На входе в ДК толпились люди. Студенты и преподаватели хотели попасть на весенний фестиваль и своими глазами увидеть танец Весны. Сама Весна, а проще говоря, Виктория Хованская, сидела в гардеробной, покорно терпела возню с венком в волосах и сходила с ума от беспокойства. Шутка ли дело – такое огромное количество желающих посмотреть на КВН и показ красивых платьев от студенток факультета психологии! И среди жюри будет он. Тот самый красавчик, Владимир Ветров, который весело и непринужденно комментирует ее фотографии в «Вконтакте». Все же, ему удалось проникнуть ей в подсознание. Мысленно Вика все время возвращалась к нему, и ничего не могла с этим поделать. Она страстно желала, чтобы он видел ее сегодня. Чтобы хотел прикоснуться к ней, поговорить с ней. Чтобы ее образ – невинной, едва распустившейся Весны с блестками в волосах и на щеках, в красном обтягивающем платье с открытой спиной – поселился в его сердце раз и навсегда, и не давал покоя.

В гардеробную заглянула Юлия Хованская.

– Мамочка! – подскочила с места дочь и протянула к ней свои руки. – Как хорошо, что ты успела приехать!

– А как же иначе? Моя девочка – в образе Весны! Я обязана это запечатлеть на видео! – с восторгом сжала тонкие пальцы с красивым алым маникюром мать. – Егор, правда, не приедет, его в редакции задержали, но среди гостей фестиваля так много моих коллег, что думаю, мне будет некогда скучать.

Вика мгновенно преобразилась. Присутствие матери вдохнуло в нее уверенность. «Все будет хорошо. Все сложится великолепно!» – по дороге к актовому залу вертелось в ее очаровательной головке.

– Вика! – бросилась ей навстречу из-за кулис Рита Абашева. – Это катастрофа, Вика! Артем только что споткнулся о ступени и подвернул ногу!

– Как это? – глаза красавицы Весны мгновенно наполнились тревогой.

– Вот так! Отыграл свой номер в КВН, размахивал тушкой гуся, спускался со сцены и оступился!

– Но наш выход через десять минут! – Вика растерянно оглядела девушек в белоснежных нарядах, с которыми ей предстояло выступать. – Что же делать?

Мимо них, чинно опираясь на трость, в экстравагантном костюме прошествовала профессор Ангелина Константиновна.

– Ангелина Константиновна, что делать? Артем ногу подвернул! – схватила за руки старушку, владеющую психоанализом, Рита. – Весна наша без партнера осталась! Весну спасать надо!

– А что за танец? – Пробежавшись по ярко-красной весне внимательным взглядом темно-серых глаз из-под тонкой оправы очков, поинтересовалась профессор.

– Вальс! Вальс Цветов! – как обезумевшая, продолжала трясти старушку за сухонькие руки Рита.

Ведущие на сцене объявили показ весенних платьев от факультета психологии.

– Идите, начинайте! – сверкнула взглядом профессор. – Я, кажется, знаю, кто сможет нас выручить.

Громко заиграла музыка. Девушки дефилировали по сцене. Вика, как и полагалось, выпорхнула последней. Закружилась в свете софитов под громкие возгласы: «Весна, весна идет!». Украдкой взглянула на места для жюри под сценой – вдруг мечта осуществится, и он – сам Владимир Ветров, увидит ее в этом прекрасном образе. Может, это и к лучшему, что ее партнер Артем подвернул ногу перед показом. Так Владимир сможет рассмотреть Весну намного лучше.

Вика скользнула взглядом по жюри и на мгновение застыла в отчаянии – его не было среди них. «Как же?.. Как же это? – чуть не плача, захлопала густо накрашенными ресницами девушка. – Я ведь…так хотела, чтобы он увидел меня сейчас. Увидел и запомнил. Именно такой. Весной…»

Заиграл Вальс Цветов. Вика замерла. Она нервничала – партнера по вальсу у нее не было. «Ну, хоть сама с собой кружись по сцене…» – в отчаянии сжала руки девушка, точно зная, что в таком же отчаянии за кулисами сжимает руки ее верная подружка Рита. Из-за непредвиденных обстоятельств они завалили самый лучший номер весеннего фестиваля.

И вдруг по ступеням на сцену взбежал он, Владимир Ветров! Он был классических серых брюках, белоснежной рубашке и зеленой жилетке – одной из частей зеленого костюма, в котором лихо отплясывал вальс Артем накануне.

Вика вздрогнула, и от волнения сердце бешено заколотилось у самого горла. Зачем член жюри оказался среди юных девиц в белоснежных платьях?

Но когда он, пронзив ее пламенным взглядом, протянул ей руку, все поняла. Старушка оказалась не промах и выручила своих воспитанниц. Она прислала Весне партнера для вальса. Да какого партнера!

Вика вложила свои тонкие пальцы с красивым маникюром в широкую ладонь члена жюри, и они в свете софитов закружились по сцене.

Он танцевал божественно! Они оба танцевали божественно, легко и непринужденно скользя по сцене под взглядами сотни пар немигающих глаз, заворожено следящих за ними из зала.

– Вика, – лукаво ухмыляясь, шепнул ей на ухо партнер, и ее снова окатило терпкими нотками грейпфрута и розмарина, – а вы всегда сначала предлагаете дружбу, а потом не отвечаете на комментарии?

– Нет, я… – она так сильно смутилась от того, что он заговорил с ней, что щеки стали пылать ярче платья, и солгала: – я не успела зайти туда. Я обязательно отвечу, сегодня…

Он подавил смешок, давая ей понять, что для него нет никаких преград в разгадывании девичьих отговорок, и ее ложь не удалась.

Она смутилась еще сильнее, и на мгновение даже сбилась с ритма. На ее счастье, вальс скоро закончился. Зал взорвался аплодисментами.

Владимир вывел Весну вперед, к самому краю сцены, и они вместе поклонились зрителям.

Глазами Вика искала маму. И нашла ее. Но на лице у Юлии Хованской не было торжества. Она недовольно хмурилась, врезавшись колючим взглядом в сомкнувшиеся руки дочери и ее партнера по вальсу. Хотя, Вике, скорее всего, показалось. С чего бы маме хмуриться?

Вскоре Владимир исчез со сцены, а Вика вместе с остальными девушками убежала за кулисы.

– Вика, это так здорово! – Подпрыгивала от восторга Рита. – Какая все же Ангелина Константиновна потрясающая! Так выручила нас!

– Это верно, – рассеянно кивнула Вика. Ее вдруг затрясло крупной дрожью. Неужели это не сон? Она танцевала с ним на сцене? И он даже заговорил с ней про их дружбу в социальной сети? Он ждал, что она ответит на его комментарий? Сердце пульсировало в висках, отдавая легкой болью. Похоже, все так и есть.

За кулисы нырнула мать.

– Вика, милая, ты была прекрасна!

– Ты отсняла мой вальс? – с восторгом взяла в руки фотоаппарат она.

– Вальс?.. нет.

– Мама, ты что? Я же… так долго этот номер готовила!

– Ты была прекрасна, моя доченька. Но твой партнер, он оставлял желать лучшего…

– Что? – захлопала ресницами готовая разреветься Вика.

– Пойдем, я объясню тебе наедине, – опасливо оборачиваясь на приоткрывшую от удивления рот Риту, проговорила мать, и Вика послушно шагнула вслед за ней.

В просторном холле развернулась настоящая ярмарка десертов от таганрогской кондитерской фабрики. За вкусными пирожными выстроилась очередь. Девушки в накрахмаленных фартуках сновали у сбитой вручную стойки и паковали пирожные в очаровательные коробочки. Яблоки в карамели «Виктория» оказались очень даже популярным лакомством – их брали охотнее всего. Король кондитеров Камо в углу стойки воодушевленно потирал руки.

Юлия Хованская усадила дочь за свободный пластиковый столик и заказала две кружки ароматного чая.

– Десерт в подарок от хозяина фабрики! – девушка в накрахмаленном чепчике и фартуке выгрузила с подноса аккуратную коробочку, в которую были уложены яблоки в карамели.

– Спасибо, – приветливо кивнула девушке мать и, повернувшись к Камо, помахала ему рукой.

– Так в чем причина, мама? – насупившись, проговорила Вика. – Чем тебе не угодил мой вальс?

– Я знакома с семьей этого Владимира, который танцевал с тобой, – поморщилась Юлия. – Поверь, в них нет ничего хорошего.

– Вот как? – Вика была так зла на мать, что ей хотелось перевернуть столик, за которым они сидели. Они с Ритой затратили столько сил, чтобы воплотить номер на сцене, ей выпало счастье танцевать с Владимиром Ветровым, а маме вдруг пришло в голову, что Владимир – плохой партнер!

– Видеть, как он держит тебя в своих объятиях во время танца, было невыносимо. Он так смотрел на тебя, словно… Неважно, как. Просто, он слишком взрослый, слишком самостоятельный. У него достаточно денег, и он… он навлечет на тебя беду, дорогая. Так что, выбрось его из головы поскорее.

– Бред какой-то, – нахмурилась Вика и отодвинула коробочку с десертом. Яблоки в карамели вмиг потеряли свою привлекательность.

Глава 6

Владимир Ветров вальяжно подошел к своей роскошной иномарке черного цвета и распахнул дверцу перед пожилой леди, преподающей психоанализ.

– Как хорошо, что ты сегодня подбросишь меня домой, – усаживаясь в машину, заулыбалась старушка. – После шампанского у меня так кружится голова, что, кажется, я вот-вот потеряю сознание.

– Доставлю в целости и сохранности, – подмигнул ей Владимир.

Дорога успела опустеть, и мчаться по ночному Ростову в сторону Северного микрорайона на новой машине было одно удовольствие.

– Знаешь, эта наша сегодняшняя Весна так великолепно смотрелась рядом с тобой! Если ты решишь на ней жениться, я не глядя, отпишу на тебя нашу усадьбу!

– Это что, шантаж? – слегка ошарашенный, покосился на бабулю внук. Усадьбой в шутку назвали родовое поместье под Ростовом. На данном этапе этим куском недвижимости безраздельно владела бабушка, но отхватить лакомое наследство мечтали все родственники.

– Нет, что ты, милый… Но до того момента, пока ты не женишься, и я не буду уверена в порядочности твоей жены, о завещании не может быть и речи. После той жуткой истории с Ириной я должна быть уверена в твоем будущем.

– Хм, а чем, скажи на милость, студенческая Весна лучше моей бывшей невесты? – фыркнул Владимир. – По мне, так все женщины одинаково коварны.

– Ну, не скажи, – шампанское на весеннем фестивале действительно ударило бабуле в голову. – Виктория Хованская, конечно, донельзя избалована своей матерью, но она невинна и у нее чистая душа.

– Невинна? Ты это серьезно? – запрокинув голову, он громко расхохотался. За все свои двадцать семь лет он ни разу не встречал невинной особы женского пола. Ему встречались разные женщины – совсем юные, те, что постарше, блондинки и брюнетки, – но невинные? Нет, женщины – это зло. Они коварны и опасны. Им нельзя доверять.

– Вовочка, ну, сколько мне лет? Семьдесят пять, верно? Неужели ты думаешь, я не могу отличить интригантку от юной, неискушенной души?

– Ясно. Психоанализ наше все. – Он брезгливо сморщился. – Вика слишком привлекательна, чтобы подходить под описанный твоим слегка опьяневшим сознанием образ. Да и я терпеть не могу психологов. Ты же знаешь.

– Ты все же подумай о ней на досуге. Мне кажется, из вас выйдет идеальная пара, – хихикнула старушка и машина остановилась. Они приехали.

– Ба, не мели чепуху, – передернул плечами на прощание внук.

Обратная дорога уже не дарила того наслаждения, что было вначале. Он долго и совершенно бесцельно колесил по опустевшему ночному Ростову. Домой, в свою роскошную двухкомнатную квартиру на Журавлева не хотелось. Бабушка, сама того не желая, разбередила раны. Уже не кровоточащие, нет. Три года прошло. Но стоило надавить на шрамы, и сердце начинало ныть снова и снова.

Он любил ее, эту Ирину, бабушкину подающую надежды аспирантку с факультета психологии. Длинные волосы оттенка темный шоколад, карие глаза, нежные пухлые губки, обтягивающее черное деловое платье с воротничком, постукивающие каблучки туфелек на стройных ножках… Их роман был наполнен бурлящей страстью. Он забыл обо всем на свете и жил только ради нее. Исполняя капризы, одаривая подарками, покупая путевки заграницу. Ира забеременела. Как водится, неожиданно. Он сделал ей предложение. Ребенок не входил в ее планы на жизнь, но он отчаянно уговаривал ее подарить ему малыша, и она согласилась. А потом…

Владимир сморщился, словно от зубной боли и нажал на газ. Проклятый Филипп. Его сводный брат. Всего на год младше, а сколько спеси и уверенности в себе! Колоритный брюнет с поджарой фигурой и серьгой в ухе, профессиональный футболист, играющий за футбольный клуб «Ростов», ворвался в квартиру посреди ночи. У него, видите ли, ГИБДД отобрало права за вождение в нетрезвом виде.

Владимир терпеть не мог своего сводного брата. Наорал на него. Предложил вызвать такси и убраться. И вдруг из спальни вынырнула Ира. Заспанная, в наскоро наброшенном махровом халатике, она пристыдила Владимира. Пожалела этого обалдуя и даже предложила чашечку чая. Он же пожирал ее своим горящим взглядом. Просто так, назло Владимиру.

Потом скоропостижно скончался отец. Завещания оставить не успел. Начались бесконечные суды за наследство. Мачеха не жалела денег на адвокатов. В итоге Владимиру досталась лишь отцовская трехкомнатная квартира в центре. А Филиппу – семейная компания по продаже недвижимости и огромный дом. И в довершение всего Ира, его любимая Ириша, в разгар судебных разбирательств ушла к Филиппу. В один из прекрасных весенних вечеров объявила едва успевшему оправиться от жестоких ударов судьбы и потерявшему львиную долю доходов жениху, что нечаянно ошиблась с выбором. Что, как не крути, ребенку нет места в ее насыщенной наукой профессиональной жизни, и что отныне она влюблена в другого. Она избавилась от ненужной беременности и решила начать все сначала в объятиях профессионального футболиста.

В тот вечер Филиппу досталось. Владимир выдернул его, отсыпающегося после очередной футбольной вечеринки, прямо из постели. Обезумевшие – первый от ненависти, а второй от страха, они сцепились в схватке и катались по полу, колошматя друг друга и круша все вокруг. Владимир разбил брату лицо, сломал нос. В тот момент его ослепила ярость. Он наносил удар за ударом по скорчившемуся на полу телу, и ему казалось, что Филипп, который лишил его возможности стать мужем и отцом, не заслуживает того, чтобы продолжать жить.

Но даже жалкий и истекающий кровью на полу собственной спальни, Филипп остался победителем. Уход Иры так подкосил Владимира, что он больше не имел моральных сил бороться за наследство. Он проиграл все суды, в итоге оставшись не у дел.

Сейчас, по прошествии трех лет, ему было жаль бывшую невесту. Ира не понимала самого главного. Она – всего лишь игрушка в руках Филиппа. Он будет удерживать ее подле себя до тех пор, пока это будет доставлять боль Владимиру, чтобы самоутвердиться за его счет. Ведь отец никогда не брал Филиппа в команду – работа с недвижимостью предполагала ответственность. И теперь, после того, как мачеха отсудила бизнес, отец переворачивается в гробу. Его родной сын, его правая рука, остался без семьи и не у дел.

Владимир еще долго не мог прийти в себя после предательства невесты. Бог с ней, с Ирой, но ребенок! Он искренне хотел ребенка. То, что Ира избавилась от беременности, не спросив у него, сводило с ума. Сейчас малышу было бы уже почти три годика.

Владимир снова сжал челюсти и передернул плечами. Машина на полной скорости сделала резкий поворот и едва не вписалась в тротуар, но он уверенно вывернул руль и выровнял ход.

Хорошо, что бабуля в те дни была рядом. Если бы не она, неизвестно, что бы с ним сейчас стало.

Он продал шикарную квартиру, доставшуюся в наследство, и вложил вырученные деньги в строительство. Почти год приходилось перебиваться, работая менеджером в одной из строительных компаний. Но зато спустя десять месяцев у него было уже две трехкомнатных квартиры в новостройке Западного микрорайона. Он снова их продал и вложил средства в застройщика, оставив совсем немного себе на жизнь.

Имея деловую хватку и склонность к авантюризму, Владимир заводил все новые знакомства среди застройщиков.

Его дела пошли в гору. На данном этапе у Владимира в собственности имелось уже несколько привлекательных квартир, продавая которые, он получал прибыль. Год назад открылось его собственное агентство недвижимости «Элитный дом». Он занимался только элитными квартирами, с готовой отделкой помещений и евроремонтом. В его агентстве могли помочь клиенту разрешить любую, самую сложную проблему, связанную с покупкой-продажей недвижимости. На него работала целая команда уверенных в себе людей, готовых зарабатывать на сделках: юристы, умеющие ловко лавировать между статьями, ипотечные брокеры от ведущих застройщиков, поддерживающие клиентов из его агентства, риэлторы.

А компания, созданная отцом, резко сбавляла обороты. Неумелый Филипп только тянул из нее средства на развлечения. Как извлекать прибыль и заключать выгодные сделки, футболист просто не знал.

Владимир запретил себе думать о предавшей его невесте и тонущей компании отца. Это больше не его женщина и не его бизнес. Но не думать о ребенке как-то не получалось. Сейчас, три года спустя, он уже мог спокойно говорить об этом с бабушкой. Но шрамы, если в них ткнуть неудачным словом, все равно ныли с завидной периодичностью.

Быстрая езда и свежий ночной воздух помогли вернуть уравновешенность. Владимир направил дорогое сердцу авто в сторону центра. Пора домой. Завтра у него несколько важных встреч, и две из них назначены на утро. А бабушкин фестиваль немного выбил его из колеи, только и всего.

Поднялся на лифте на третий этаж. Вошел в свое холостяцкое жилище и бросил ключи от машины в просторной прихожей на комод. Скинул с себя пиджак, и только тут заметил, что после фестиваля забыл снять зеленую жилетку.

Подошел к зеркалу, включил светильник. Повертелся, разглядывая собственное отражение, и расхохотался.

– Хорош ловелас! Идеальный партнер для юной, едва пробудившейся Весны! – пробормотал Владимир себе под нос. И подумал, что надо будет посмотреть перед сном ленту в телефоне. Веселая и безответственная Весна обязательно похвастается фотографиями с подиума.

– Не все же сливки должны доставаться грузинскому кондитеру! – развеселившись, подмигнул своему отражению в зеленой жилетке он и направился в душ. От недавней печали не осталось и следа.

Завалившись после душа в огромную постель, Владимир с интересом зашел в сеть. Полистал ленту. Новостей от Виктории Хованской не было. Он расстроился.

– Хм, и чем я хуже кондитера? – сам того не желая, он уже активно искал ее среди списка своих друзей. Но ее не было и там.

– Она удалила меня из друзей? Отправила в бан? – обескураженный и задетый ее невниманием, он разговаривал сам с собой в пустой спальне и продолжал искать ее аккаунт.

«Аккаунт был удален пользователем». Он судорожно сглотнул. Она удалилась из сети. Просто так. Без лишних объяснений.

Глава 7

Как всегда, неожиданно, подкрался май. Юлия звала дочь домой, на шашлыки в любимый Викой загородный дом, жаловалась, что болонка Люси скучает по своей юной хозяйке. Но Вика не торопилась в Таганрог. В тот день, когда был весенний фестиваль, в ней будто что-то надломилось. Как послушная дочь, после фестиваля Виктория без раздумий удалилась из социальной сети фейсбук. Ни к чему продолжать дружбу с Владимиром Ветровым, если это может так сильно ранить ее маму. Потому что мама – самый дорогой человек. Мама – идеал для Вики. Свою собственную жизнь Вика видела именно такой как у мамы: свое дело, жесткие правила и полная свобода духа. А любовь… Любовь, она мимолетна. Сегодня есть, завтра уже нет.

Вика стояла у окна кухни своей однушки на десятом этаже и смотрела вниз, пытаясь убедить себя в правильности усвоенных от мамы истин.

Время перевалило далеко за полдень, и солнце медленно клонилось к закату. Новый микрорайон с романтичным названием «Французский квартал» еще не успели засадить деревьями. Вокруг выложили цветной тротуарной плиткой дорожки, в коробках новеньких многоэтажек мерцали вывесками немногочисленные магазинчики.

«Не думать о нем, не думать. Только не думать о нем. Глупая. Психолог же. Знаешь, что частичка «не» не усваивается сознанием. И если твердить себе фразу «не думать», будешь думать еще чаще…»

Несколько дней подряд она делала все, чтобы не оставаться наедине с собой. Весело порхала по магазинам, опустошила кредитную карту, скупив гору совсем ненужных нарядов, приобрела в квартиру небольшой аквариум и маленькую золотую рыбку – альбиноса с длинным вуалевым хвостом. Белоснежную рыбку она назвала Луной. Луна напоминала ей Люси, живущую в загородном доме с мамой и отчимом.

Она решила наладить личную жизнь, и преданный Камо помогал ей устанавливать аквариум. Запускал в аквариуме фильтр, капал синее лекарство в прозрачную воду и заглядывал Вике в глаза. Она даже согласилась пойти с ним на свидание в новеньком розовом платье из крепа. Ей хотелось раз и навсегда забыть свой «Вальс Цветов» и желанного партнера из другого, чуждого мира взрослых мужчин.

Камо подарил ей духи с яркими, сочными нотками яблока и апельсиновой цедры.

– Так пахнет мой новый десерт с твоим именем! – сжимая ее руку в своей, восклицал Камо. – Ты ассоциируешься с тягучей карамелью и сочными яблоками!

А Вика от души смеялась. Камо угощал ее шампанским и пирожными в кафе у ее новостройки, она весело ему аплодировала. Но ее смех был слишком наигранным, а улыбка чрезмерно натянутой. В итоге Камо был удостоен лишь поцелуя в щеку у подъезда. На чашечку чая Вика своего кондитера не пригласила. Он огорчился и надулся, но не сказал ни слова упрека и умчался на своем белом «мерседесе» в Таганрог.

Вика осталась в городе. Она никак не могла понять, отчего на сердце наваливается дикая тяжесть, стоит ей подумать о своем загородном замке. Ей не хотелось видеть мать. Где-то в самой глубине ее души жила горька обида за то, что она не сняла тот вальс на видео. Будто отняла у Вики сладкую мечту, которая сбылась на несколько минут. И продолжать улыбаться, как и прежде, было бы верхом лицемерия.

Видимо, мать чувствовала ее холодность и ощущала от этого неловкость, потому что названивала по пять раз на дню, умоляя приехать домой.

– От того, что я приеду, мое сердце не освободится, – посматривая на экран новенького телефона и тяжело вздыхая, качала головой Вика.

Сама того не желая, мыслями она все время была там, на подиуме, рука об руку с Владимиром Ветровым в зеленой жилетке. Образ Владимира, держащего ее за руку, был таким ярким, таким желанным, что избавиться от него не было никакой возможности. Вика жалела, что удалилась из сети.

Горевала, что не осталось ни одной фотографии с фестиваля, так сильно, словно у нее отняли что-то очень дорогое. И никто не мог ей помочь. Ее понимала только белоснежная рыбка Луна, молчаливо созерцающая из-за стекла переживания своей красавицы-хозяйки.

Звонок Артема отвлек ее от грустных размышлений у окна.

– Вик, а ты чего домой не уехала? – озадаченно спросил неудавшийся партнер по танцам.

– Не хочется, – отмахнулась девушка.

– Что, так и сидишь одна в своей квартире?

– Так и сижу, – с грустинкой в голосе вздохнула она.

– А мы с Кириллом на набережной. Деньгу зашибаем. На ночном пароходе покататься не хочешь? Дискотека будет, – предложил Артем.

– А Рита поедет? – воспрянула духом Вика. Развеяться на набережной – то, что ей сейчас нужно.

– Поедет, – загадочно усмехнулся Артем. – Так что, садись в такси и приезжай.

– Хорошо, – она заулыбалась, представив Артема в фетровой шляпе у реки, орущего не своим голосом под гитару Кирилла очередную похабную песню.

Недолго думая, надела то самое коротенькое розовое платье, в котором отказала в нежностях Камо, натянула на ноги босоножки на высоком каблуке, подхватила сумочку и вмиг оказалась возле лифта. «Я попробую наладить личную жизнь. Пусть у меня ничего не вышло с Камо, но с Артемом точно получится. Мы давно знакомы и на этот раз у нас все сложится», – думала она, пока лифт плавно спускал ее на первый этаж.

К тому времени, как она оказалась на набережной, Артем и Кирилл уже завершили свой клоунский концерт с выбиванием денег из прохожих. Артем накануне прикупил себе новенькие джинсы и майку в фирменном магазине (там были отличные скидки) и теперь выхаживал павлином в ожидании Вики.

– Как вкусно от тебя пахнет! – целуя подругу в щеку, воскликнул он. – Апельсинами и яблоками!

– Новые духи, – игриво посматривая на статного Артема, пожала плечами Вика. – А где Кирилл?

– Отправился за билетами, – отмахнулся Артем. – Сегодня нам удалось немного подзаработать, так что, прогулка за наш счет!

Он протянул ей руку, и она с удовольствием взяла его под руку. Прогуливаться по набережной с Артемом было приятно. На них с завистью оглядывались одинокие девушки, и Вику жутко смешило, что их считают парой. На самом деле они просто ждали Риту и Кирилла, вчетвером отправиться в часовое ночное путешествие на пароходе. До Зеленого острова и обратно. Можно будет устроиться не на палубе, а внизу, заказать шампанского и потанцевать.

Вскоре к ним присоединилась искрящаяся позитивом Рита. В желтом комбинезоне с открытой спиной подруга выглядела сногсшибательно. Кирилл подбежал с билетами, и друзья отправились в путешествие по воде.

Они заняли столик возле бара и заказали вермут. Кусочки льда медленно таяли в бокалах и кружили голову. Очень хотелось поскорее на танцпол, ноги сами собой тянули Вику к зеркалам и мерцающему под потолком шару с разноцветными огнями.

Артем еще немного прихрамывал, но составил ей компанию.

– Ты такая очаровательная в этом розовом платье! И пахнешь яблоками. Я тебя обожаю, – метал нехитрые комплименты он.

В колонке что-то затянула Тони Брекстон, и Вика оказалась в его объятиях.

– Вик, – поглаживая ее по спине, шепнул он. – У меня сегодня квартира пустая. Мать с отцом уехали в Геленджик на три дня. Поехали, а?

Его губы осторожно коснулись ее щеки, скользнули по мягким губам и нерешительно остановились.

– Ну же, Артем, – осмелевшая от вермута, шепнула Вика. – Целуй меня еще! Мы же когда-то с тобой встречались и целовались, помнишь? Что плохого в поцелуе старых друзей?

– Они могут привести к непредсказуемому результату, – подмигнул он ей, и впился в ее губы своими.

Дискотека закончилась, пароход пришвартовался к берегу. Кирилл и Рита куда-то пропали, а Вика и Артем все целовались и целовались. Они целовались у воды, потом на лавочке под сенью темных деревьев, и Вике какое-то время казалось это естественным.

Время давно перевалило за полночь. Где-то вдалеке протяжно подал сигнал паровоз. Вика вздрогнула и отстранилась. Вермут начал отпускать.

– Наверное, это все же неправильно, – виновато посматривая в ее сторону, первым подал голос Артем.

– Что неправильно? – не поняла Вика.

– Звать тебя к себе домой неправильно. Ведь я не смогу потом смотреть тебе в глаза и бессовестно делать вид, что между нами ничего не было. Мне придется на тебе жениться, честное слово…

– Кажется, в твоих словах есть доля истины, – с легкой грустью согласилась она. – Если бы я была опытна в постели, мы бы получили огромное наслаждение от секса без обязательств. А так… ни тебе удовольствия, ни мне. Я безнадежна. Проводи меня до стоянки такси. Так будет лучше для нас двоих.

Артем согласно кивнул и поднялся первым. Подал Вике руку и они, обнявшись, медленно побрели в сторону освещенной фонарями стоянки.

Телефон завибрировал в сумочке, когда Вика вызывала лифт. Девушка вздрогнула от неожиданности и уставилась на высветившийся номер. Звонила Рита.

– Вика, я тебе се йчас фото в сеть вышлю! Представляешь, Артемка снимал твой вальс! – несмотря на поздний час, Рита была бодра, как никогда.

– А почему он мне ничего не сказал? – оживилась Вика. – Я думала, его тогда в травмпункт увезли!

– Нет, он так и хромал до конца фестиваля с тушкой гуся подмышкой! Гуся они с другими товарищами из КВН решили потом в общаге зажарить, чтоб добру не пропадать зря, вот он и носился с ним, как с писаной торбой, – хохотала подруга на другом конце провода. – Но тебя преданно снимал! Видимо, чувствуя вину за то, что не может быть рядом во время вальса!

– Надо же! – распахнувший свои двери лифт в один миг будто осветился ярким теплым светом. – Сбрасывай, не медли!

И Рита прислала видео Вальса Цветов. От начала и до самого конца. Еще сбросила несколько фотографий. На одной из них Вика и Владимир кружились в вальсе, на других держались за руки у края сцены.

Сердце билось часто-часто. А на глазах выступили слезы. Все же спасли Весну. И ее мечту спасли. Как же хорошо, что Артемку не забрали в больницу!

Вика выложила Вальс Цветов на своей восстановленной страничке. И фотографии выложила. Она знала, что мать увидит это у себя в новостной ленте, ведь они дружили. Возможно, ей будет неприятно. Но не настолько, насколько это было для Вики все эти дни. Опубликовав фотографии, она будто оживила свою почти угасшую мечту. В сердце больше не было ноющей тоски. В нем поселилась надежда.

Глава 8

Вика никак не могла заставить себя открыть глаза. Уже был почти полдень, а она так и валялась на разложенном диване, укрывшись с головой одеялом. В голову лезли мысли. О том, что она трусиха. Что ей так и не удалось наладить личную жизнь. Что даже Артем, с которым они знакомы сто лет, испугался ответственности и не решился пригласить ее на ночь к себе домой.

Она раздосадовано отбросила в сторону одеяло и села на диване. «Боже, я безнадежна!»

Подошла к аквариуму, постучала пальцем по стеклу своей белоснежной рыбке. Луна чинно подплыла к стеклу.

«Ну, и ладно! Подумаешь, все боятся строить со мной отношения. Значит, надо попробовать себя в работе. Лето на носу, вот и устроюсь куда-нибудь временно. Девочки говорили, в центре «Гештальт-практик» требуются ассистенты. Позвоню Рите. Вдруг меня возьмут?»

Кто-то постучал в дверь. Девушка нехотя сползла с дивана, накинула на плечи белый махровый халат, всунула кое-как ноги в тапочки и побрела на стук.

На пороге стояла мать.

– Вика, милая, что происходит? Ты прячешься от нас? – с любопытством посматривая на ее заспанную мордашку, вошла в квартиру Юлия.

– Да нет, вроде, – потирая глаза, пробормотала дочь. Сразу стало ясно: мама листала новостную ленту вконтакте. Иначе бы не нагрянула без приглашения. – Проходи, можешь чайник вскипятить, а я пока в ванную.

Пока она принимала душ и чистила зубы, стараясь выглядеть как можно свежее после ночной прогулки с Артемом, заботливая мама хлопотала на кухне. Распахнула окно – впустить свежий весенний воздух, заварила чай в красивом заварнике, достала из пакета восточные сладости и коробочку любимых Викой конфет с карамельной начинкой.

– Как хорошо пахнет чай! – выйдя из ванной комнаты, с блаженной улыбкой втянула в себя аромат бергамота Вика и полезла в холодильник за йогуртом. – А ты в гости приехала?

– Я волнуюсь за тебя, – нахмурилась Юлия. – Ты в первый раз в жизни отказалась ехать на выходные домой. Что случилось?

– Ничего, – Вика пожала плечами и открыла йогурт. – Просто мне вдруг захотелось побыть одной. Рано или поздно дети взрослеют.

– Взрослеют или нет, для меня ты всегда останешься маленькой девочкой, – задумчиво потерла подбородок мать. – Честно говоря, я приехала, чтобы забрать тебя домой. Егорушка во всю мясо маринует, пожарим шашлык сегодня, посидим в саду перед прудиком. Ну же, поехали! Хватит дуться на меня за то, что я не смогла снять тебя на видео!

– Ладно, – согласилась Вика. – Только обещай мне кое-что.

– Что именно?

– Ты не станешь вмешиваться в мою личную жизнь. Никогда. Что бы тебе не мерещилось с твоей родительской паранойей.

– Но Вика! Это жестоко! Я всегда буду переживать за тебя!

– Обещай, что не станешь вмешиваться, – хмуро повторила Вика.

– Послушай… – мать присела за стол и взяла ее за руки. – Я понимаю, тебе хочется любви. Большой и чистой. Но Владимир Ветров – совсем не тот мужчина, который сможет это дать. С ним ты никогда не обретешь свое счастье.

– Позволь мне самой решать, кого любить! – раздосадованная, что мать так легко разгадала ее чувства, выдернула свои руки Вика.

– Ага, мы это уже проходили, – передернула плечами мать. – Думаешь, я в твоем возрасте думала по-другому? Нет! Я так же сильно хотела любви, рыцаря на белом коне… Итогом стало бремя матери-одинчоки. Нет, я ни в коем случае не жалуюсь. Ты – мое самое большое счастье. Но поначалу было очень больно. Так больно, что жить не хотелось…

Юлия хмуро отвела взгляд в сторону. Куда ей понять в этом возрасте! В двадцать лет все одинаковые. Летят как мотыльки на свет, на кажущуюся светлой и чистой любовь. А потом в дверь стучится печальный финал с двумя полосками на тесте.

– Не проецируй на меня свои сценарии! – расстроилась Вика. – Что бы ни случилось в моей личной жизни, я должна пройти через это сама. Сама, понимаешь?

– Хоть советы давать можно? – понимая, что, переубеждая дочь, добьется только еще большего непонимания, подкатила к потолку глаза мать.

– Можно, – согласилась девушка.

– Ну, уже хоть что-то. Выкинь из головы этого Ветрова, мой первый совет. А второй – собирайся, поедем в Таганрог.

Спустя час Вика стояла у двери. Она не забыла покормить рыбку, оставила малышке свет в аквариуме и ушла из квартиры вслед за матерью, чтобы провести остатки майских праздников в пригороде Таганрога.

– Какие у тебя духи! – учуяв в воздухе терпкий аромат яблока и апельсиновой цедры с примесью бергамота, оживился Егор. Он уже успел развести огонь на мангале. – Давай, дорогая, сначала мясо, а следом лук и грибы, мне нужна помощь!

Вика остановилась и впервые в жизни посмотрела на мать и Егора со стороны. Взрослая женщина и молодой безвольный мужчина, позволяющий собой управлять. Неужели такое подобие настоящего счастья и есть высшая форма любви? Вике казалось это неправильным, но она лишь махнула на мать и отчима рукой и прошла в дом. Ей не хотелось помогать противному Егору.

На порог выбежала Люси. Заметив хозяйку, отчаянно залаяла, завиляла хвостиком и полезла ласкаться. Подхватив болонку на руки, девушка поднялась по деревянной лестнице на второй этаж и вошла в свою комнату.

В ее обители ничего не изменилось. Кровать из резного дерева пахла сосной, пушистый коврик на полу, рабочий стол у окна, украшенного воздушными занавесками насыщенного зеленого цвета из натуральных тканей, виляющая хвостом болонка Люси, старая и добрая подруга. Что-то произошло, но не с домом. С Викой. Отчего-то после весеннего фестиваля она стала другой.

Девушка вытащила из дорожной сумки ноутбук и уложила его на рабочий стол. Опустилась на стул. Ноутбук неторопливо грузился.

Достала из сумки новый сотовый телефон и от нечего делать заглянула в сеть. Ничего интересного.

– Вика! – со двора раздраженно прокричал Егор. – Ну, куда ты пропала? Иди, мясо почти готово! пробовать будем!

– Вино в холодильнике захвати! – перебила его мать. – И бокалы не забудь!

Все, как и обычно. Наверное, ей показалось. Вика улыбнулась, поманила Люси и отправилась вниз, добывать вино и бокалы.

В беседке уже накрыли стол. Отчим с аппетитом потирал руки, мама раскладывала ароматные овощи и мясо.

– Скорее, Вика, а то остынет! – звал Егор.

Девушка пропустила вперед болонку, и собака смешно вскарабкалась по деревянным ступеням в беседку.

– У меня в конце июня отпуск, – когда они расселись, завела разговор Юлия. – Егорушка пробил по своим каналам путевки и в итоге нам достался целый дом на Кипре! Месяц романтики и солнечного отдыха! Так что, пакуй чемоданы, тебе будет отдельная комната с видом на побережье.

Вика посмотрела на отчима, на сияющую от счастья маму, и вдруг что-то еще раз щелкнуло внутри.

– Мам, я не поеду.

– Вик, ты чего? – лицо Юлии вытянулось. – Мы же… Весь год об этом мечтали! Отпуск на Кипре в собственном доме…

– Мам, – нахмурилась Вика. – Это ты мечтала. А не я. Я хочу на лето в городе остаться.

– Зачем? – полным отчаяния взглядом сверлила ее Юлия.

– В «Гештальт-практик» звали студентов, у них место ассистента освободилось. Работа временная, потому что основные сотрудники едут на июль и август в обучающий тур вместе с группами. – На самом деле ее в консультанты никто не звал. Но девчонки с курса обсуждали это на прошлой неделе. Кто-то хотел идти на собеседование.

– А почему именно гешьтальт? Неужели нельзя меня попросить взять тебя на лето работать? – минутная радость сменилась горечью. Мало того, что родное дитя не хочет в райский отпуск, предпочитая жуткий и пыльный Ростов, так еще и чуждое матери направление в психологии выбрало.

– Я хочу сама. САМА, понимаешь? Иначе я так и не смогу узнать, на что способна.

– Но… это…как-то неправильно… Еще есть время для развлечений. К чему сейчас эксперименты ставить?

– Просто я так решила, – пожала плечами Вика.

– Я все же верю, что ты передумаешь, – покачала головой мама. А Егор с интересом уставился на падчерицу, пытаясь разгадать, что она задумала. Он ей ни капли не верил.

Глава 9

Противный дождь лил стеной. Наверное, в Ростов такие проливные дожди жалуют только в июне. Стоишь на автобусной остановке, и кажется, тебя сейчас смоет потоком мутной, бурлящей жижи, несущейся по обочинам дороги. В маршрутное такси не запрыгнешь – обязательно промочишь ноги по щиколотку. По тротуару не пробежишься – никакой зонтик не спасет от льющей с серого неба воды. Вот и стоишь, таращась на мутные потоки, с надеждой на скорое завершение жуткого ливня.

Где-то совсем рядом сверкнула молния. Следом громыхнуло так, будто взорвалась разрывная граната. Вика поежилась и осталась стоять на своем месте. Сегодня она так волновалась, что забыла захватить зонтик. Серый брючный костюм, который надевала на последний экзамен, безнадежно промок. Волосы слиплись. Кожаные туфельки с открытым носом и красивыми бантиками забрызгало грязью. Любимая персиковая сумочка тоже пропиталась влагой.

«Хоть бы зачетка не намокла», – в надежде увидеть нужную маршрутку, всматривалась в горизонтальные и вертикальные потоки воды Вика.

Накрыв голову черной кожаной папкой, по сигналу светофора дорогу перебегал мужчина в деловом костюме. На миг Вике стало жаль смельчака, решившегося на такую отчаянную выходку. Он промокнет до нитки, пока доберется до остановки.

Широкими прыжками мужчина достиг последнего препятствия – несущегося по обочине дороги потока темной бурлящей жижи и, не раздумывая, прыгнул навстречу Вике. Она взвизгнула и отпрянула в сторону.

– О! Весна! – подняв голову, радостно, будто увидел сказочную фею, воскликнул незнакомец, и спустя мгновение в промокшем до нитки мужчине она узнала Владимира Ветрова. – Ты что здесь делаешь в такой дождь?

– А ты? – вопросом на вопрос ответила она, и сердце бешено заколотилось в груди от случайной встречи.

– Я? У меня показ здесь был, – весело отозвался Владимир. – Потом дождь пошел. А пережидать его не могу, следующий показ через двадцать минут.

– Показ чего? – не поняла Вика.

– Квартиры. Я занимаюсь недвижимостью. – Пояснил он и, окинув ее оценивающим взглядом, продолжил: – да ты, Весна, я вижу, промокла не меньше меня. Неужели тоже зонтик забыла?

– Забыла, – согласно кивнула Вика.

– Если не боишься промокнуть еще сильнее, могу предложить подвезти тебя до дома. Моя машина на другой стороне сквера припаркована. Побежали?

Несколько мгновений Вика раздумывала. А потом согласилась.

– Побежали. Все равно дождь не скоро закончится. Мерзнуть в промокшей одежде совсем неприятно.

Владимир взял ее за руку. Она вмиг почувствовала исходящее от его ладони тепло, и ее больше не морозило в промокшей одежде. Он крепко сжал ее тонкие пальцы с красивым маникюром, и они, вынырнув из-под остановки и пытаясь прикрыться черной папкой от потоков воды, побежали по лужам в сторону его машины.

Щелчок, и сигнализация сработала, отперев дверцы новенькой черной иномарки.

Быстро распахнув перед Викой дверцу, Владимир втолкнул ее внутрь и обежал машину с другой стороны.

– А ты смелая, – приземлившись на водительское сидение, с улыбкой подметил он. – Куда везти?

– На Западный. У меня в Левенцовке квартира, – ответила она. А сердце бешено колотилось от быстрого бега и волнения. Она так давно не видела его, что почти забыла. Воспоминания о весеннем фестивале безжалостно смывали летние дожди. А теперь бурным потоком принесли желанного когда-то мужчину к ней на остановку.

– Отлично, у меня встреча с застройщиком на Западном. Так что, нам по пути, – он подмигнул ей и завел машину.

– Ты работаешь агентом недвижимости? – поправляя мокрые волосы, поинтересовалась Вика.

– Не совсем. Скажем так, у меня собственное агентство недвижимости, – он бросил на нее заинтересованный взгляд. – А как поживает влюбленный в тебя кондитер? После твоего самоустранения из сети я не вижу твои новости. Он создал еще что-нибудь шедевральное с твоим именем?

– Думаю, нет, – усмехнулась Вика. – Вряд ли я ему интересна.

– А что так? – с наигранной жалостью в голосе поинтересовался он. Владимира до сих пор задевало, что юная девица лишила его своего внимания, удалившись из сети.

– Я слишком капризна.

– Да? Серьезно? – он усмехнулся ее самоиронии, и машина двинулась с места.

– Уж куда серьезнее, – фыркнула Вика. – Но сейчас это неважно. Потому что я больше волнуюсь из-за поиска работы.

– А для чего избалованной юной леди работа?

– Если я не найду работу, мама заставит меня лететь на Кипр. А я не хочу целый месяц смотреть на ее влюбленный вид, когда она обнимает своего Егора и думает исключительно о… ну, сам понимаешь, о чем может думать деловая леди, когда она в отпуске с мужчиной, который моложе ее на несколько лет. Слушать их стоны по ночам невыносимо!

Владимир расхохотался.

– В психологическом центре вакансию уже увели, так что я в жутком напряжении, – продолжала Вика, с грустью посматривая в окно, на мутные потоки дождя, разливающиеся по стеклам и совсем не разделяя его веселья.

– Да ты интересная особа, с чувством юмора, – с расстановкой протянул он. – А хочешь у меня поработать?

– В смысле?

– В наше агентство требуются риэлторы, а нового сотрудника не так просто найти.

– Почему? У вас особые запросы?

– Мы продаем элитные квартиры. Очень дорогие. Агент должен выглядеть соответственно. Уметь красиво говорить, быть вежливым и тактичным. Клиенты ведь разные бывают. Нервные, капризные, слишком грубые. У богатых свои причуды. К ним нужен особый подход. Сегодня утром приходили две девушки, но они даже двух слов связать не могут… – он брезгливо поморщился своим воспоминаниям.

– Не знаю. Я никогда не думала о такой работе. Я собираюсь получить диплом психолога.

Ей показалось это несерьезным – находить подход к взбалмошным богачам и показывать квартиры.

– Так это же идеально! Навыки психолога помогут тебе в общении с клиентами! – воодушевленно продолжал убеждать ее Владимир. – Ты обаятельная, не вульгарная. Наденем на тебя деловой костюм, прикрепим бейджик – и вперед! Ты идеально подходишь! Главное, выучить заранее особенности планировки продаваемой квартиры.

– И сколько за это платят? – Вике еще не верилось, что она говорит с Владимиром Ветровым о своем будущем месте работы. С мужчиной, семья которого ненавистна ее матери. О месте, полностью противоположном тому, к чему она стремилась.

– Оклад, плюс проценты с продажи, если тебе удастся уговорить клиента купить квартиру.

– О, – слегка озадаченно протянула Вика. В психологическом центре предлагали всего несколько тысяч за сдельную работу. Может, и хорошо, что ее не взяли?

Медленно лавируя в потоках воды, новенькая черная иномарка въехала в Западный микрорайон. Здесь дождь уже успел закончиться, и мокрые дороги заливало ярким солнечным светом. Миновав автомобильный рынок, машина свернула по кругу и въехала в Левенцовку, выделяющуюся ярким пятном отдельно стоящих высоченных новостроек разных цветов.

– Где тебя высадить? – с ноткой сожаления в голосе спросил Владимир. По какой-то неведомой причине ему не хотелось расставаться с ней именно сейчас. Но пригласить ее на чашечку кофе у него не хватало времени.

– Вон, видишь, стоматология на первом этаже? Я в этом доме живу, – засобиралась на выход Вика.

– Так что, придешь завтра на собеседование? – внимательно посмотрел он на нее. Взгляд серых глаз снова пронзил насквозь.

– Я не знаю, – засомневалась Вика. – Твое предложение не совсем то, что я искала.

– Возьми мою визитку, – он открыл небольшую кожаную сумочку и достал бумажник. – Я буду ждать твоего звонка. Если надумаешь, собеседование завтра в десять. Мы пока обитаем в центре, на Соколова. Там наш офис. Агентство недвижимости «Элитный дом».

– Спасибо, – чувствуя неловкость, Вика сжала в руке черную визитку с золотым тиснением и распахнула дверцу машины. В лицо пахнуло дождем и теплым сырым воздухом.

Он махнул ей на прощание рукой. Вика кивнула в ответ, и машина быстро умчала своего владельца прочь.

Не успела девушка войти в квартиру и сбросить с себя мокрую одежду, как сотовый телефон оживился.

– Как последний экзамен? – на другом конце провода висела мама.

– Сдала. Только промокла вся, такой дождь на улице, – вытирая мокрые волосы полотенцем, отчиталась Вика.

– Через два дня мы улетаем на Кипр! – напомнила мама. – Если у тебя нет веского повода остаться в городе, начинай паковать чемоданы!

– Есть повод, – взбунтовалась она. – Я нашла работу.

– Где? – запаниковала Юлия. – Я звонила в «Гешталльт-практик»! Там свободных мест нет.

– В агентстве недвижимости. Завтра собеседование. Этим летом я хочу попробовать себя в новой роли, – она так не ожидала от себя этих фраз, что сердце гулко стучало в висках, а ладони вспотели.

– В какой еще роли? – брезгливо фыркнула мать. – Что за агентство?

– «Элитный дом». На Соколова, – на мгновение ей стало так страшно, что казалось, язык прилип к нёбу. Мама начнет наводить справки об этом агентстве, узнает, что его владелец – Владимир Ветров и все, прощай мечта остаться на лето в городе.

– Вика! Тебе надоест мотаться по этажам на третий день! А билет пропадет! Как ты останешься одна?!

– Мам. Ну, пожалуйста. Дай мне шанс. Устроиться психологом в твой центр я всегда успею, – взмолилась Вика.

– Мне это не нравится!

– Но ты обещала, что не станешь лезть в мою жизнь!

– Ладно, я подумаю. Хочется верить, что ты не пройдешь завтра собеседование в этом агентстве из разряда «Рога и копыта», и полетишь с нами, – хмуро качала головой мама.

Вика отключила сотовую связь и тихо села на краешек дивана. И вправду, зачем ей нужна эта работа не по специальности? Владимир Ветров вряд ли обратит внимание на юную неопытную девицу, а если обратит, то проблем с мамой потом не оберешься…

Поздним вечером она все же решилась набрать номер телефона, указанный в визитной карточке. Сжимая в дрожащих руках свой новый мобильник, приложила его к уху. Длинные гудки… и волшебный, бархатистый голос:

– Вика?

– Откуда ты знаешь, что это я? – теряя самообладание, почти прошептала она.

– Почувствовал.

И она почувствовала, что он улыбается на другом конце провода.

– Придешь завтра?

– Мне немного страшно. Я никогда не работала агентом недвижимости, – неуверенно пожимая плечами, проговорила она.

– Я тоже никогда не работал с эгоистичными и капризными девушками, – он тихо рассмеялся, и от этого у нее по коже побежали мурашки. Сердце бешено заколотилось.

И снова его бархатистый голос в трубке:

– Завтра в десять. В нашем офисе на Соколова. Постарайся не опаздывать. Пунктуальность – еще один очень важный момент. Опоздаешь на показ – клиент не станет ждать.

– Ладно. Я приеду, – судорожно сглотнув, согласилась на его предложение Вика.

Глава 10

Стрелки часов показывали почти десять часов утра, когда Вика распахнула дверь и шагнула внутрь пятиэтажного здания, первый этаж которого был полностью переделан под деловую недвижимость. В строгой белой блузке и синей юбке чуть ниже колена, с тщательно стянутыми в тугой узел русыми волосами, она толкнула дверь нужного офиса и попала в уютно обставленную приемную. В воздухе витал аромат терпкого кофе.

– Виктория Хованская? – тут же раздался голос секретарши.

Вика вздрогнула и посмотрела на женщину. Она ожидала увидеть, как минимум, роскошную блондинку, готовую по первому зову броситься в объятия начальника. Как-то она видела такую картину в американском кино, и это запало ей в голову.

Но за столом сидела дама в элегантном костюме, с короткой стрижкой каре на волосах цвета спелой ржи, и, судя по возрасту, вряд ли в этом агентстве владелец проводил свое свободное время с секретаршей. Для этого ей было слишком много лет.

– Д-да, – заикнувшись, кивнула Вика, и неуверенно шагнула в сторону стола, за которым восседала элегантная дама. Та внимательно посмотрела на нее из-под очков в тонкой дорогой оправе.

– Владимир Сергеевич ждет вас. Я бы даже сказала, слишком… – губы женщины расплылись в улыбке. – И, кажется, я начинаю понимать, почему. Впрочем, я много болтаю. Меня зовут Галина Алексеевна. Я ответственный секретарь в этой конторе. Юрист будет позже, он уехал по делам наших клиентов в юстицию. Документы сами себя не оформят.

– Приятно познакомиться, – пробормотала Вика первое, что пришло в голову. Она волновалась, в душе все еще терзаясь сомнениями насчет принятого решения.

Дверь, ведущая в кабинет директора, распахнулась, и на пороге появился Владимир.

– Вика! – просиял он. – Я рад, что ты решилась. Проходи, я ждал тебя.

Она посмотрела на него, и сердце забилось сильнее. Вот он какой, оказывается, этот Владимир Ветров! Накануне они оба промокли, и Вике не удалось рассмотреть его как следует. А сейчас она невольно залюбовалась им. Стильный пиджак в светлую серую клетку, классическая белая рубашка, галстук и брюки в тон. Мужской костюм – это отличный способ продемонстрировать окружающим свой превосходный вкус и достаток. И здесь Владимир Ветров оставил всех известных ей мужчин далеко позади.

Она сдержанно улыбнулась и позволила ему взять себя за руку. Ее тут же окатило уже знакомыми пряными нотками терпкого грейпфрута и розмарина.

– Кофе будешь? – приветливо улыбаясь, он пропустил е в свой кабинет и указал на один из нескольких стульев, придвинутых к широкому столу.

– Нет, спасибо, – она напряженно осматривалась вокруг. На столе папки с документами, ей даже показалось, горы папок. Компьютер, стационарный телефон, какие-то грамоты в рамочках на стене.

«Правильно ли я поступаю? Может, все же лучше согласиться на отпуск с мамой и Егором?» – внутри бушевали сомнения.

Будто чувствуя исходящее от нее напряжение, Владимир спокойно сел на свое место и внимательно посмотрел на нее.

– Я дам тебе испытательный срок. Одну неделю. Если ничего не выйдет, получишь свои пять тысяч рублей и спокойно уйдешь.

«К тому времени мама и Егор будут уже далеко. Я останусь одна, как и планировала», – старалась усмирить захлестнувшее беспокойство Вика. Сцепив руки, заставила себя улыбнуться новому работодателю.

– Хорошо, я согласна. Когда приступать?

Он протянул ей контракт.

– Если тебя устроят условия, через десять минут. Едем в ЖК «Манхэттен». Мы заключаем сделку с застройщиком. Ему нравится наша клиентская база и у них имеются квартиры, которые смогут заинтересовать потенциального покупателя.

– Вместе? – щеки снова вспыхнули, и, стараясь не выдавать своего смущения, она уткнулась в контракт.

– Естественно! А как ты планируешь работать, не имея понятия, о чем идет речь? – откинулся в кожаном кресле он. – Сейчас выставлены на продажу две квартиры с шикарным ремонтом. У нас есть клиенты, желающие приобрести там недвижимость. Встреча через сорок минут. Так что, если тебя устраивают условия, бери с собой вон ту сиреневую папку, и вперед.

Вика покосилась на сиреневую папку и пробежалась глазами по контракту. Ничего особенного. Испытательный срок – одна неделя. Зарплата плюс проценты, если агент сможет продать квартиру.

– На данном этапе мы с тобой работаем вместе, а значит, делим проценты пополам, – подмигнул ей почти начальник, когда Вика с осторожностью потянулась за ручкой, чтобы поставить подпись.

– Ладно, согласна попробовать, – она шумно втянула в себя воздух и поставила размашистую, как у мамы, подпись внизу контракта.

– Не забудь взять себе копию, – протянул ей второй экземпляр Владимир.

Домой в свой первый рабочий день Вика попала только к вечеру. Сбросила с ног туфли на каблуке, закинула сумочку на комод в прихожей и со стоном повалилась на диван в гостиной. Стоило на миг зажмуриться и перед глазами плыли подъезды новостроек, Владимир, его клиенты, желающие иметь роскошную квартиру. А она-то, дурочка, думала, что работа – это праздное времяпровождение за компьютером с чашечкой кофе!

В сумочке зазвонил телефон. Вика вздрогнула, предчувствуя, что звонит мама. Ей уже предательски хотелось на Кипр, а не в офис к девяти утра.

– Скажи, что ты передумала! – конечно, интуиция не подвела. Это была мама.

– Мам, привет… – она помешкала немного, потом представила Егора, целующего маму в лучах заката, и передернула плечами. Лучше уж пыльный офис и улыбающийся голливудской улыбкой в тридцать два белоснежных зуба своим клиентам Владимир. Кажется, Сергеевич. – Нет, не передумала. Я остаюсь. Летите без меня.

– Что, одного дня неблагодарной работы в агентстве недвижимости оказалось мало, чтобы бежать оттуда со всех ног?

– Мало! – насупилась Вика.

– Тогда тебе придется взять к себе Люси! – не веря своему счастью, радостным голосом перебил мать Егор. – Мы привезем ее.

– Конечно, везите! – обрадовалась Вика. С Люси ей будет не так тоскливо по вечерам.

Вскоре в квартиру ввалились мама и Егор в охапку с собакой. Люси повизгивала и прыгала вокруг Вики, Егор недовольно бурчал, что посуду в раковине надо мыть хоть иногда, а мама все никак не могла поверить, что Вика останется одна в городе на целый месяц.

– Слушай, Юль! Да оставь ты эту великовозрастную девицу в покое! – не удержался отчим. – Хоть раз мы с тобой можем поехать для себя? Каждый год ублажаем Вику, которой все не так! Блюда не те, официанты и горничные невоспитанные, пляжи не такие! Довольно! Пусть попробует поработать! Ей давно пора взрослеть! А еще лучше, пусть уже, наконец, мужа себе найдет и ему мозг выносит! Хотя, я сомневаюсь, что ее фортели кто-то сможет вытерпеть!

В любое другое время Вика устроила бы дикий скандал за такие слова – ведь она не испытывала ни капли уважения к этому слащавому блондину. Мама, как обычно, встала бы на ее сторону, и Егору бы досталось от жены на орехи.

Но сейчас Вика осторожно отвела взгляд, чтобы не выдать своей радости. Приторный Егор, сам того не ведая, сыграл ей на руку. И, кажется, мама почти готова сдаться, уделить время только себе и ему.

– Ладно… – с грустью согласилась Юлия. – Если тебе действительно хочется летом работать, то оставайся в городе. Но мы будем созваниваться каждый вечер по скайпу! Попробуй не отвечать на звонки, и я прилечу обратно!

– Конечно, конечно, – счастливая от того, что мама забыла попросить ее показать заключенный с агентством недвижимости контракт, в котором указывалась фамилия директора, кивала Вика. – Давайте лучше чаю выпьем, пока вы не уехали. Мы с Люси отлично проведем здесь время!

Пили чай на маленькой уютной кухне. Вике было немного грустно. Маме тоже. Егор насмешливо ухмылялся, исподлобья следя за падчерицей. Видимо, он что-то заподозрил. Но выводить капризную Вику на чистую воду было не в его интересах. Он терпеть не мог ездить в отпуск в ее компании, поэтому снисходительно посматривал в ее сторону и молчал. Лишь наивная белоснежная Люси, ничего не понимая, скакала вокруг хозяев и виляла хвостиком.

Вот и долгожданное одиночество. Вика постояла у окна, наблюдая, как смешной «фольксваген» Егора выезжает на дорогу, прошлась по комнате. Посмотрела в телефон, словно желая, чтобы ей позвонили. Вспомнила, что днем Владимир просил ее снова зарегистрироваться в сети. Коротко вздохнула, устроилась на разложенном для сна диване и загрузила сеть в телефон. Зарегистрировалась. Нашла его профиль. Посмотрела на красивое лицо на аватаре, и вдруг уставшее воображение сыграло с ней злую шутку. Пока отправляла запрос о дружбе, в голове роились фантазии, одна откровеннее другой. Вот ее новый начальник нежно целует ее, вот с плеча легко соскальзывает бретелька домашнего платья. И Вика, прикрывая глаза, полностью отдается в его сильные умелые руки. Уже давно на ней нет платья, есть только слегка смятая постель и его горячие поцелуи… Она вздрогнула и подскочила с дивана. Прошлась по комнате. Взглянула на свое немного бледное лицо в зеркале.

«Похоже, я окончательно потеряла голову», – испуганно сглотнув, снова присела на край дивана девушка.

Глава 11

Вот и прошел день. Очередной рабочий день, наполненный проблемами купли-продажи недвижимости. Владимир загнал машину на подземную стоянку. Поднялся в свою роскошную холостяцкую квартиру, обставленную в соответствии с последними модными рекомендациями дизайнеров, и бросил ключи на комод в прихожей. Наскоро приготовил ужин из замороженных полуфабрикатов. Посмотрел в окно, на закат. Что-то было не так, как обычно. Определенно, что-то в его жизни изменилось. Все мысли только о Вике. Ее веселый, зажигающий смех пробуждал желание жить. Стоило взглянуть на нее – и она смущена. Искренне заливается румянцем и отводит глаза. Это вызывает желание обладать ею. Он хотел ее. Всю, без остатка. Дарить ей подарки, наслаждаться близостью, вместе встречать закаты и рассветы…

Было ли это плохо – вот так просто увлечься спустя три года после трагедии? Он не знал и очень страдал от собственных сомнений.

Не удержался, надел кожаную куртку и взял ключи от мотоцикла. Кто-то старается забыться в алкоголе и наркотиках, а Владимир любил скорость. После ухода Иры он влюбился в ночные дороги. Мотоцикл у него был давно, а вот машину купил только в прошлом году, когда дела в агентстве недвижимости пошли в гору. Носиться по Ростову и его окрестностям, когда стрелки на спидометре зашкаливают – есть ли большее наслаждение?

Он быстро спустился на первый этаж. На подземной парковке его ждал верный железный друг. «Хонда» – она и есть «Хонда». Здесь добавить нечего. Дорогой мотоцикл, единственное воспоминание из той, прошлой жизни, когда еще был жив отец и когда они вместе работали в семейной компании. Владимир скучал по отцу. Его внезапная смерть оказалась невосполнимой потерей. А действия мачехи и ее адвокатов – и того хуже. Нет ничего страшнее, чем оказаться выброшенным на обочину жизни без поддержки близких. Владимир передернул плечами, отгоняя прочь мрачные мысли и выкатил черный мотоцикл на улицу. В лицо пахнуло свежим вечерним воздухом с примесью пожженной дневным солнцем травы и бензина. Застегнул куртку – на большой скорости ночью бывает прохладно. Надел черный шлем. Отключил звук в сотовом телефоне и завел мотор.

Вот и ночь уже близко. Подкрадется незаметно и накроет город. Летишь стрелой, лавируя между машинами, навстречу закату, и кажется, если выжать еще пару километров, догонишь оранжево-розовое солнце. Вокруг мелькают лица неспешно прогуливающихся по тротуарам людей. Иногда ослепляют фары встречных машин. Постепенно спускается сумрак. Охватывает дома, один за другим. В квартирах зажигается свет. Кое-где мелькают силуэты жильцов. Кто-то садится ужинать, кто-то курит на балконе. Город живет своей жизнью. И так интересно, мчась мимо, ощущать себя частичкой огромного мегаполиса.

Владимир не заметил, как свернул на кольцо за авторынком «Фортуна» и погнал на Левенцовку, микрорайон, в котором жила Вика. Уже было совсем темно, когда он остановился возле стоматологии и снял шлем. Поднял голову вверх – она обмолвилась, что живет в однокомнатной квартире на десятом этаже. Представил ее – такую милую, трогательную, без косметики, в домашнем халатике – и улыбнулся сам себе. Щелкнула вибрация на телефоне в кармане куртки. Достал телефон и усмехнулся: «Виктория Хованская отправила вам запрос на добавление в друзья». Нажал кнопку «Принять». Не стал ждать, просто отправил личное сообщение: «Привет». И смайлик. Подумал, что сейчас она там, у себя наверху, наверное, снова залилась краской. И опять не ответит. Но нет, на этот раз Вика решилась прислать ответ. В виде большого улыбающегося смайлика. Написал: «Не теряйся больше. Без тебя грустно». И выключил телефон. Пора возвращаться. Завтра рано вставать, тренировку в фитнес-клубе никто не отменял.

Завел мотоцикл и помчался в центр города, на Журавлева.

* * *

Если не страдаешь от вредных привычек и рано встаешь, занятие в фитнес клубе два раза в неделю доставляет настоящее удовольствие. Владимир не отказывался от тренировок. Уже третий год подряд они с Борисом, другом детства, ходили в клуб. В клубе – разминка, такая, чтобы пот градом, потом быстрый душ и завтрак где-нибудь в кафе с видом на фонтан – глядишь, и жизнь налаживается.

Когда-то они с Борисом учились в одном классе. Играли в волейбол за школьную команду. Владимир из спорта ушел. А Боря играет до сих пор. Конечно, теперь уже за ростовскую команду волейболистов, а не за школу. Вместе учились в институте. Даже квартиры купили в одном районе. А железное правило встречаться по утрам пару раз в неделю никто не отменил и после того, как Боря женился и у него родился сын.

В это утро зал был почти пустой. Позанимались в свое удовольствие, решили позавтракать в «Пить кофе».

На перекрестке Борис открыл бутылку ледяной минеральной воды и развернулся к другу.

– Слушай, Вова, тут такое дело… Все утро маюсь, не могу слова подобрать.

– Что случилось?

– Ирка твоя к Лике приходила.

– И? – Владимир судорожно сглотнул, как будто кто-то резко пнул его в солнечное сплетение. Замедлил шаг. Лика – жена Бори. Раньше они с Ирой дружили.

– В общем, они там винишко открыли, тортик разрезали, меня с малым сидеть заставили… Ну, сам понимаешь. Девичник у них, а я вроде как нянька. Я сначала хотел с малым гулять идти, чтоб бабские разговоры не слушать, да дождь пошел. Вот и остался на свою голову. Короче, защитила диссертацию твоя Ира. Метит в заместители заведующего кафедрой. Карьера в гору пошла, как она и планировала всегда. Только вот, счастья в личной жизни все нет и нет. С футболистом у нее не складывается ничего, возраст подпирает, замуж надо. А придурок этот, братец твой, замуж не зовет. По большому секрету призналась Ира Лике, что затосковала по тебе снова. Строит планы тебя вернуть, все совета просила, как лучше начать, чтобы не испортить отношения.

– Вернуть? – у Владимира аж в глазах потемнело. Отнять ребенка, пожить с Филиппом, а после решить все исправить?

Сразу стало нечем дышать. Раннее утро и свежесть парка у Театральной площади вмиг потеряли свою привлекательность.

– Вов, ты чего? Ты в порядке, Вов? – напугался Боря. – На, вот, воды холодненькой хлебни.

– В порядке, блин. Почти, – он выхватил у друга воду и плеснул себе в лицо. – Не нужна она мне больше. Три года прошло, Боря! Хоть кол на голове теши, ничего не склеить!

Появилась прогалина между машинами. Владимир, лавируя, бросился вперед, к парку, с такой скоростью, что Борис едва за ним поспевал. Вспомнилась Вика, ее небесно-голубые глаза. Посмотрел на огромный палисадник с цветущими розами, порхающими над ними бабочками-капустницами, и резко повеселел.

– Ты, это, все же, будь осторожен с Ирой, – задыхаясь от быстрого бега, поравнялся с ним Борис. – Кто предал однажды, тот предаст еще, сам знаешь.

– Слушай, Боря, – резко перебил друга Владимир. – Где можно тропических бабочек в подарок девушке купить?

– В интернет-магазине. А у тебя, что, девушка есть?

– Нет, – Владимир свернул в летнее кафе, плюхнулся на пластиковый стул и усмехнулся. – Это для новой сотрудницы. В интернете, говоришь? А как заказать? Чтобы их доставили в ближайший час?

– Вова, не помню уже. Я Лике на день рождения полгода назад заказывал. Правда, визга и восторга было на неделю, пока не подохли. Ну, и в сетях хвастовства – мол, смотрите, какой у меня муж романтичный! Я у ее подружек тогда национальным героем прямо стал…Щас погляжу, может, телефон остался.

Борис достал сотовый и пыхтел в поисках нужного телефона.

– О, нашел!

– Так звони!

– Хорошо. Алло, девушка! А можно нам бабочку?

– Двух!

– А?… Да, двух…

– Самых дорогих. В красивой коробочке.

– Да, в коробочке. Да, для девушки… Написать? Вова, что писать?

– Как, что? Не знаю! Пусть пишет: «Самой прекрасной девушке на свете». Или пусть просто напишет: «Приятного дня!»

– Самой прекрасной на свете девушке? Фу, банальщина. Лучше пусть будет: «приятного дня». Что?.. А… от кого? Вова, от кого?

– Блин, Боря, от деда Мороза!…

– От Мороза? Ты совсем дурак? Нет, девушка, не пишите!.. От Владимира пишите! А он-лайн оплатить можно? Прямо сейчас как деньги перевести? Чтобы ей через час доставили? Ага…

Официант принес меню. Владимир кивнул и полез за телефоном. Все же, как хорошо, что теперь все заказы можно делать через интернет и даже оплачивать он-лайн.

– От деда Мороза… Романтик хренов, – трясся от смеха Борис.

* * *

Раннее утро. Вика сладко потянулась и села в постели. Вспомнила вчерашний вечер. Коснулась тонкими пальцами своих слегка припухших после сна губ, мечтая о поцелуях, и улыбнулась. Накинула на плечи тонкий шелковый халатик в крупные розовые розы на синем фоне и распахнула окно. Из кухни, услышав шум, притопала Люси. Вика подхватила болонку на руки и закружилась с ней по комнате.

– Люси, я, кажется, влюбилась! Влюбилась, представляешь? – прижав недовольно фыркающую собаку к себе, громко чмокнула ее в мокрый нос-пуговку. – Понимаешь, в него невозможно не влюбиться. Он такой…такой… Даже не знаю, как его описать!

Раздался звонок в дверь. Поставив залившуюся лаем собаку на пол, девушка шагнула в прихожую и озадаченно взглянула в дверной глазок. Посыльный. Интересно. Она посылок не заказывала. Отомкнула замок, оставив цепочку – мало ли что.

– Вам кого?

– Вы Виктория Хованская?

– Я.

– Получите, пожалуйста, коробочку. Только расписаться не забудьте в накладной, что подарок вам доставили.

– Какой подарок? – вскинула брови девушка, но цепочку убрала. С интересом посматривая на красивую коробочку, поставила подпись в накладной.

– Там бабочки. Кормить медом, разведенным водой. Можно фрукты нарезать и положить в тарелке на окно.

– Бабочки? – опешила Вика. – А вы уверены, что не ошиблись адресом?

– Уверен. Синяя Морфо, они прекрасны. Сами убедитесь. Только смотрите, чтобы не улетели.

– Спасибо, – все еще не понимая, откуда ей прислали бабочек, взяла в руки коробочку она. Захлопнула дверь, шагнула в комнату и, оказавшись наедине с болонкой и подарком, осторожно открыла коробочку. Оттуда выпорхнули две огромные тропические бабочки ярко-синего цвета.

– А-ах! – от неожиданности Вика плюхнулась на диван и открыла рот. Бабочки, мягко взмахивая крыльями, устроились на белоснежных занавесках у открытого окна. Все же, хорошо, что на окнах сетки.

– Боже мой… Люси, ты это видела? – широко распахнув глаза, пробормотала Вика. Потом спохватилась и заглянула в коробочку. «Приятного дня». Внизу подпись: от Владимира. Сердце забилось так часто, что казалось, выпрыгнет из груди. – Вот так сюрприз!

Ее захлестнуло теплой волной счастья. И тут же завибрировал сотовый телефон.

– Привет, новая сотрудница, – волшебный, бархатистый голос в трубке. Его голос.

– Привет, – едва могла говорить от волнения она, а сердце сжималось от счастья. – Мне принесли бабочек. Они такие…такие… даже слов не хватает, чтобы описать, какие они яркие и красивые! Это бонус для новеньких?

– Рад, что тебе понравилось, – она почувствовала, как он улыбнулся оттого, что сюрприз удался. – И это не бонус. Это просто для тебя. Надеюсь увидеть тебя в десять на работе. Если не опоздаешь, угощу кофе. Ты какой шоколад любишь?

– Белый. С клубникой, – она тоже улыбнулась, предвкушая, как ее снова окутают терпкие нотки его дорогого одеколона, если она успеет на утренний кофе в офис.

Вика положила сотовый телефон на журнальный столик, потом посмотрела на бабочек, на болонку. Ее переполняли чувства.

– Он пригласил меня на чашечку кофе, Люси! Представляешь? Чашечка кофе – это почти как свидание! Как же я счастлива!

И вмиг все меняется. И комната уже другая, и Вика другая. Даже кофе, который делает кофеварка по стандартному рецепту у нее на кухне, на этот раз кажется вкуснее, чем обычно.

Глава 12

Неделя пролетела незаметно. Каждое утро Вика спешила на Соколова. В кабинете Владимира Ветрова кроме ароматного кофе появился марципан и ее любимый белый шоколад с клубникой. Это стало своеобразной утренней церемонией – в девять пятьдесят пять Вика появлялась на пороге офиса, дверь в кабинет директора была приветливо распахнута, а на столе дымились две чашечки ароматного эспрессо. Ей ужасно нравилось сидеть с ним за столом, запивать дольку белого шоколада горячим терпким кофе и слушать про планы на текущий день.

Вика успела привыкнуть к его методам работы. К его внезапным звонкам и внеплановым поездкам по городу. К веселому нраву и взрывам негодования. К совместным перекусам на ходу и ароматному кофе в приемной, которую делили вместе с секретарем и юристом. К жарким спорам, которые обычно заканчивались принятием наиболее выгодного решения.

Им с Владимиром удалось продать одну квартиру, за вторую клиенты собирались внести задаток. Как и было указано в контракте, Вика получила часть процентов с продажи. Она так искренне радовалась первым в жизни заработанным деньгам, что даже строгая Галина Алексеевна повеселела. Посматривая на Вику из-под очков, все бормотала: «Ах, молодость, куда же ты убежала? Где мои двадцать лет, когда я тоже так веселилась?»

– Я куплю себе красивое платье! – прыгала по приемной Вика.

– По-моему, у нас в отделе еще никто так не радовался зарплате! – Владимир, смеясь, достал из маленького холодильника бутылку Ростовского шампанского. – Отметим?

– Отметим! – она подняла на него горящие от восторга голубые глаза и по коже побежали мурашки.

– Если ты купишь платье, я приглашу тебя на свидание, – улыбаясь, проговорил он.

– Правда? – предложение было настолько желанным, что девушка даже перестала дышать.

– Правда! В кино хочешь?

– В кино? – неуверенно посматривала она то на бутылку шампанского, то на своего привлекательного начальника.

– В автомобильный кинотеатр. «Мунлайт» называется. Очень романтично, между прочим. Платишь за въезд и смотришь фильм прямо в машине, – ему удалось справиться с шелестящей оберткой, и он начал откручивать проволоку на пробке.

Галина Алексеевна полезла в стол за бокалами.

– Ой, совсем запылились, – покачала головой она. – До прихода в нашу контору этой юной леди отмечать ничего не приходилось.

Посмотрела на виновницу веселья, на директора, и поняла, что ее никто не слушает.

«О, похоже, пропал наша Вова…», – озадаченно фыркнула секретарь и отправилась мыть бокалы.

– Хорошо… – медленно проговорила Вика. Ей все еще не верилось, что Владимир приглашает ее на свидание. – Но, может, джинсы в автомобильном кинотеатре предпочтительнее платья?

– Может… – не спуская с нее глаз, выдернул пробку из бутылки Владимир. – Начало в двадцать один тридцать, – его губы дрогнули в улыбке. – Поедем?

– Да, – теребя подрагивающими пальцами пуговицу на блузке, одними губами ответила Вика.

– Вот и бокальчики подоспели! – непростительно громко втерлась между ними Галина Алексеевна с мокрыми после промывки бокалами, мгновенно разрушив очарование момента. – А еще у нас коробочка конфет есть! С вишневой начинкой… Доставать, Владимир Сергеевич?

– Доставайте! – шумно выдохнул он. Вика посмотрела на его обескураженное лицо и вдруг рассмеялась. Владимир, стараясь сосредоточиться на шипящем напитке, льющемся в бокалы, тоже тихо посмеивался.

– Что такое? – вскинула брови Галина Алексеевна. – Почему вы смеетесь?

– Вам надо вручить Оскар, Галина Алексеевна, – продолжая трястись от смеха, выдавил из себя Владимир. – За мгновенное разрушение самых милых жизненных моментов…

* * *

Вика готовилась к этому свиданию так тщательно, как никогда раньше. Волновалась безумно. Русые волосы распустила, вытянула утюжком. Потом собрала в хвост. Снова распустила. Накрутила на бигуди. Долго вертелась перед зеркалом в платьях и юбках. Пробовала надеть джинсы – не понравилось. Нашлось только одно платье, которое ее устроило – черное в крупный белый горох. Из атласа, с пышной юбкой и тоненьким черным пояском на уровне талии. Немного вычурно, но на Вике оно сидело идеально, создавало игривое настроение, а вместе с вишневой помадой и румянами делало образ милым и непринужденным.

Он подъехал к ее дому ровно в восемь. Вышел из машины, в легком светлом пиджаке, черной майке и облегающих темно-синих джинсах, а в руках охапка персиковых роз. Вика так и замерла в дверях подъезда. Ей еще никогда не дарили такой огромный букет.

– Ух, ты! Это мне?

– Конечно, тебе, – улыбнулся он.

– Тогда их обязательно надо поставить в воду, – смущенно пробормотала девушка.

Пришлось вместе подниматься на лифте на десятый этаж, искать вазу для цветов, и в итоге они чуть не опоздали на сеанс.

Кинотеатр под открытым небом. Такое Вика видела только в старых фильмах. А оказывается, вот он, в Ростове! Большой экран, звезды над головой, свежий воздух. Платишь только за машину – и смотри, сколько душе угодно.

– Как называется фильм? – поправляя пышную юбку платья в крупный черный горох, спохватилась она.

– Не знаю, – оплачивая въезд, честно признался Владимир.

Вика нахмурилась. Пригласил на свидание и даже не поинтересовался названием фильма! Фыркнув, взглянула на экран. Оживленная трасса. Машины. Знакомые титры. «Такси», догадалась она и откинулась на сидение, чуть не рассыпав попкорн.

Владимир наклонился в ее сторону. Словно читая ее мысли, произнес:

– Я не успел посмотреть, появились непредвиденные дела.

Щелкнул замок, дверца распахнулась и впустила свежий ночной воздух.

– У тебя потрясающие духи! – заглянул ей в глаза он.

Ей стало неловко от того, что духи подарил Камо. Надо будет сменить аромат. Обязательно. Потому что все вдруг изменилось.

– На самом деле, название фильма не имеет никакого значения, – помогая ей собрать рассыпанный попкорн с юбки, продолжал оправдываться Владимир. – Важна атмосфера, понимаешь? Многие приезжают сюда больше за романтикой, чем за самой картиной.

Неожиданно совсем рядом с их машиной припарковались байкеры.

– Как бы и я хотела покататься на мотоцикле… – восхищенно прошептала Вика, украдкой рассматривая бородатых мужчин в банданах и кожаных куртках. – Как им не жарко?

– Когда едешь быстро, ветер обдувает и становится холодно, – повернулся к ней Владимир. – А насчет «покататься» – нет ничего проще. Только я люблю кататься ночью. Ночью интереснее, чем днем. Дороги пустеют и можно набирать скорость.

– Ты тоже байкер? – возбужденно округлила глаза она.

– Нет. Но я люблю скорость, – он не может сдержать смех, настолько комичная получается у нее гримаса. – Но может, будет лучше, если я приглашу тебя в хороший ресторан?

– Нет, – капризно надула губки Вика. – В ресторан меня каждую неделю водят мама и Егор. Там нет ничего интересного. А вот на мотоцикле я еще ни разу в жизни не каталась.

Он внимательно смотрит на нее. «Действительно, избалована и капризна», – мысленно качает головой, вынося свой вердикт.

– Ну, хорошо. Если ты разрешишь мне поцеловать тебя, в наше следующее свидание мы можем это устроить, – широко улыбается он и, не давая ей опомниться, наклоняется в ее сторону и осторожно касается кончиками пальцев ее губ.

Она растерялась, но смотрела на него с ожиданием. Кажется, она была совсем не против поцелуя.

Усмехнувшись, он склонился над ней и его губы нежно опустились на ее очаровательный ротик. Вика прикрыла глаза от волнения и ощутила тепло его губ на своих губах. Ее сердце заколотилось, как бешеное.

Его крепкие руки все сильнее притягивали ее к себе, и от этого ей было хорошо, как никогда. Инстинктивно она прижималась к его широкой груди и таяла от внезапно пробудившихся чувств. Его язык настойчиво скользил ей в рот. Поцелуй становился другим – властным, уверенным. Будто он знал, что она предназначена только ему. Вика чувствовала это каждой клеточкой своего тела… Но вот он осторожно отпустил ее, словно боясь спугнуть. Она прижалась щекой к его плечу. В висках отстукивало ритм готовое выпрыгнуть из груди ее собственное сердце. Почему-то она не смогла заставить себя поднять на Владимира глаза.

Он с нежностью смотрит на нее и, улыбаясь, гладит по волосам.

– Ты собираешься соблазнить меня? – все еще не поднимая глаз, тихо спросила она.

– Соблазнить?.. Еще не знаю, – рассмеялся он.

Внезапно обхватил ее лицо ладонями и нежно коснулся губами губ. Она улыбнулась его новому поцелую и придвинулась ближе. Он больше не сдерживал себя. Целовал ее снова и снова, не давая перевести дыхание. Целовал ее губы, шею, лаская и покусывая, то усиливая, то сбавляя ритм. Вике казалось, что у нее выросли крылья. Ее захлестнула горячая волна. Все ее тело тянулось к нему, желая окончательно утонуть в его объятиях.

…Они очнулись, только когда кино закончилось. На огромном экране мелькали титры. Вика, с трудом переведя дыхание, откинулась на сидение. Попыталась поправить смявшиеся волосы. Руки слегка подрагивали, глаза приобрели какой-то особый, небесно-голубой оттенок. Все тело свело сладкой истомой. Она и не знала, что целоваться можно так бесконечно долго и получать от этого внеземное удовольствие.

– Уже почти полночь. Пожалуй, я отвезу тебя домой, – Владимир посмотрел на нее и почему-то не решился приглашать к себе. Что-то его остановило.

– Да, кажется, так будет лучше всего… – пытаясь унять дрожь во всем теле, выдохнула Вика.

Он завел машину. Включил музыку. Улыбнулся своей Весне, с нежностью коснулся рукой ее щеки, и машина тронулась с места.

Глава 13

Весь день она сгорала от нетерпения, ожидая его визита. Достала тесно облегающие бедра джинсы, малиновую блузку и джинсовую курточку. Томилась у зеркала, любуясь своими голубыми глазами. Натянуто улыбалась Егору и маме по скайпу, убеждая их, что у нее все, как обычно: совала в экран телефона Люси, как доказательство того, что она не забывает выгуливать и кормить питомца; хамила Егору и показывала язык в ответ на его ехидные замечания. А еще она выбросила в мусорное ведро духи, которые подарил Камо, и достала из комода цветочные и пикантные «Шанель». Ей хотелось ассоциироваться с весной и цветами, а не с яблоком в карамели.

Владимир никогда не опаздывал, Вика подметила это еще на работе. Звонок в дверь раздался ровно в восемь, и она бросилась открывать, отпихивая путающуюся под ногами Люси.

Распахнула дверь и замерла. Как же он был красив! Этот мужественный профиль, серые глаза, светлая рубашка на выпуск, джинсы. Стоит на пороге, сжимая в руках коробочку «Рафаэлло» и маленький букет синих васильков. И улыбается Вике так открыто, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Привет, красавица, – Владимир пробежался по ней оценивающим взглядом и удовлетворенно хмыкнул. – Держи цветы. И конфеты, как в той рекламе.

Не удержался, рассмеялся. И Вика рассмеялась. Взяла букетик синих васильков у него из рук, чмокнула в колючую щеку, тут же залилась румянцем и побежала на кухню, ставить в маленький стеклянный кувшинчик.

– Какая у тебя милая собачка, – Владимир, не желая снимать кроссовки, остался стоять в прихожей. Положил конфеты на комод и потянулся к Люси. Та настороженно обнюхала его руку и спустя мгновение завиляла хвостиком. – Вика, она мне руки лижет!

– Значит, ты ей понравился, – улыбаясь, показалась из кухни девушка.

– Отлично, – Владимир почесал Люси за ушками и выпрямился. – Ну, идем?

– Идем, – кивнула Вика и подхватила с вешалки свою джинсовую курточку.

Он взял ее за руку и украдкой полюбовался стройной фигурой. Возможно, сегодня он пригласит ее к себе домой. Она нужна ему. Очень нужна, как воздух! Рядом с ней хочется жить и хочется любить.

Держась за руки, они подошли к лифту. Распахнулась дверь, и вот они уже на улице. Тепло июльского вечера отдавало запахом пожженной травы и раскаленного недавним солнцем асфальта. Владимир подвел Вику к мотоциклу. Отстегнул один из двух черных шлемов и протянул ей.

Ее глаза светились от радости.

– Я еще ни разу не каталась на мотоцикле, – сообщила ему она.

– Тебе понравится, – подмигнул ей он.

Помог застегнуть шлем и подождал, пока она наденет куртку.

– А куда мы поедем? – насторожилась Вика.

– Закат догонять, – Владимир едва слышно усмехнулся. Не хочет капризная принцесса в ресторан? Что ж, он отвезет ее за город, туда, где раскинулись поля золотистой пшеницы и подсолнухов.

Завел свою «Хонду». Ощутил, как Вика обхватила его руками, устроившись сзади. Как она прижалась к его спине. Сначала осторожно, а потом крепче. Почти сразу почувствовал исходящее от нее тепло и нежный аромат тонких цветочных духов. Обернувшись на миг, Владимир улыбнулся. Вика, смутившись, заулыбалась в ответ и на мгновение прижалась щекой к его плечу.

Черный мотоцикл сорвался с места. Больше не было преград на пути к закату. Они мчались на запад, лавируя среди машин, постепенно оставляя позади город, с надеждой догнать почти утонувшее в облаках оранжево-розовое солнце. Вика прижималась к своему спутнику все сильнее и боялась дышать. Свежий ветер трепал ее выбившиеся из-под шлема волосы, ласкал лицо и руки. А главное – рядом, совсем рядом был Владимир. И хотелось полететь вместе с ним к огромному солнцу, вот-вот собирающемуся исчезнуть за линией горизонта.

Он остановил мотоцикл у обочины. Снял шлем, помог это сделать Вике.

Она спрыгнула в золотые колосья пшеницы и улыбнулась.

– Смотри, Вова, почти село! Вон в те пышные розовые тучи! – она с восторгом коснулась его руки. – Как же это красиво!

– Ты красивее, – заулыбался он и привлек ее к себе. Она подняла на него свой взгляд и тут же утонула в его серых глазах. Он легко коснулся губами ее губ. Потом еще, уже увереннее.

Она больше не смущалась. Обвила его шею руками и подалась навстречу. Казалось, она искала его всегда. Желала его каждой клеточкой своего тела. Хотела быть рядом. Еще никогда Вика не испытывала ничего подобного.

Поцелуи в поле золотой пшеницы, в лучах заходящего солнца. Веселый смех, бесконечное селфи вместе, ровно до тех пор, пока солнце не угасло совсем, и на дорогу не опустился полумрак. Снова поцелуи, уже более настойчивые и откровенные. Его горячее дыхание обжигало шею. По коже бежали мурашки, и безумно хотелось продолжения этого соблазнительного сумасшествия.

– Поехали на левый берег? Найдем ресторанчик, поужинаем, – едва переведя дух, хрипло проговорил Владимир и шагнул в сторону мотоцикла. С ней все сложнее держать себя в руках. Когда ее целуешь, голова идет кругом. Безумно хочется уложить ее прямо в пшеницу, лаская, освободить от одежды и бесконечно наслаждаться упругим девичьим телом.

– Поехали, – Вика с сожалением одернула малиновую блузку, поправила волосы и шагнула вслед за ним. Внутри все горело от желания. Время, проведенное с ним, было наполнено соблазном и страстью. Касаясь ее, он разжигал в теле жажду, и она еще не знала, как ее утолить. От неведения жажда становилась еще нестерпимее.

На левом берегу ночная жизнь била ключом. Из многочисленных ресторанов лилась громкая музыка, аппетитно пахло жарящимся на мангалах мясом и дымом. Они припарковались возле «Аверона». Нашли свободную беседку, заказали шашлык, нарезку из овощей, свежий лаваш, вино для Вики.

– Ты хорошо водишь, – придвигая к себе бокал полусладкого белого вина в ожидании заказа, похвалила его она.

– Хочешь, и тебя научу? – Владимир открыл бутылочку шипящей минеральной воды и плеснул себе в стакан.

– Я безнадежна, – махнув рукой, рассмеялась Вика. – На курсах вождения я разбила бампер учебной машине. После этого мама запретила мне прикасаться к рулю.

– Да, ладно! – насмешливо фыркнул Владимир. – Тебе просто попался неудачный инструктор! Вот увидишь, я спокойно научу тебя водить машину!

– Не стоит. Иначе твою новую тойоту ждет та же участь, что и автомобиль моего инструктора… – смеясь, покачала головой Вика.

– Поспорим? – с азартом вскинул бровь он.

– На что?

– Если за следующую неделю я научу тебя водить, ты испечешь для меня пирог!

– Испеку? – растерялась Вика. – Я никогда не пекла пироги.

– Придется научиться, – развел руками Владимир.

– А если пирог пригорит? Или получится сырым? – заволновалась она. В ее семье было принято заказывать еду из ресторана. Стоять у плиты считалось ненужной тратой времени и ресурсов. Этим мог заниматься разве что Егор, когда ему становилось скучно.

– Ну, так потренируйся, – Владимира разбирал смех. – В свободное от работы время найди в интернете рецепт и пеки.

– Это же сложно… Очень сложно.

– Не сложнее, чем водить машину, поверь мне. – Надо же, впервые в жизни ему попалась девушка, которая считала готовку чем-то запредельно сложным.

Официант принес горячее мясо и лаваш.

– Как вкусно пахнет! – счастливая от того, что они, наконец, сменят тему, потянулась к еде Вика.

– Я готовлю шашлык намного лучше, – снисходительно посматривал на принесенное мясо Владимир.

– Ты просто хвастаешься! – фыркнула Вика и принялась за еду.

– Запомни этот вкус, – подмигнул ей он. – Очень хорошо запомни. Чтобы потом ты не говорила, что я хвастаюсь.

– Запомню, не переживай, – улыбнулась она.

Музыканты в углу ресторана запели одну из песен Михаила Круга. На левом берегу репертуар не менялся с тех самых девяностых. Шашлык, водка, вино рекой, бандитский песни и веселые танцы местного бомонда до самого утра, будто гуляют в последний раз. Иногда, конечно, в дорогие рестораны заезжали целые делегации – в основном сотрудники фирм и банков, празднующие корпоративы или дни рождения. Еще появлялись залетные романтики, такие, как Вика и ее спутник.

– Хочешь, поедем ко мне? – нежно коснулся ее руки Владимир.

Вика вздрогнула. Все очарование момента угасло.

Вот и приблизились к той опасной черте, за которую она никогда не ступала. По спине пополз липкий страх. Согласиться, притворившись опытной любовницей? А если он поймет, что у нее никого не было? Она обманет его, и он не сможет ее простить. Подумает, что ей нужны от него обязательства и будет еще хуже. Сказать правду прямо сейчас? Вероятнее всего, он испугается ответственности и их отношения закончатся…

Мысли роились в кружащейся от вина голове одна за другой, и никак не удавалось зацепиться хотя бы за одну из них.

– Вик, ты что? На тебе лица нет, – насторожился Владимир. – Я что-то не так сказал?

– Все так, только… – сжимая влажные от волнения ладони, она все же решила сказать правду. Сейчас или никогда. Или он откажется от нее, или останется.

– Только что? – он внимательно посмотрел на свою спутницу и вдруг резко вспомнил болтовню бабушки после лишней дозы шампанского на фестивале.

– Понимаешь, у меня… не было никого… – стало так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю, но она нашла в себе силы поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Если тебя это не пугает, то я готова поехать к тебе.

Владимир сглотнул и тоже почувствовал, как липкий страх пробирается под рубашку. Бабуля-то, оказывается, не промах. Все сразу подметила, как оно есть. А он посмеялся над ней тогда. Только смеется тот, кто смеется последним. Вот и сел в лужу. Пригласить ее к себе?! Он готов взять на себя ответственность за все вытекающие последствия? Нет! Об этом не может быть и речи! Она – избалованная мамина дочка, оставшаяся в городе из скуки и вредности. Ему придется жениться на ней! Конечно, бабуля этого и хотела, но пожилые люди все со странностями. С него хватит и одной трагедии! Он не готов снова рисковать своими чувствами.

– Пугает, да? – губы красавицы предательски дрогнули. Вот и еще один провал в личной жизни. – Ну, ладно. Я тогда такси вызову, чтобы никого не напрягать.

Едва сдерживая слезы, поднялась со своего места, подхватила маленькую персиковую сумочку и оказалась в проходе между беседками, где шли оживленные танцы веселых посетителей ресторана и их дам.

– Вика, я… подожди, не надо такси! – как глупо все вышло. Он подскочил, бросился следом, чувствуя себя идиотом. – Просто…

Она резко повернулась. В глазах стояли слезы.

– Просто, что? Неловко? Будешь чувствовать себя обязанным? Думаешь, ты такой первый, кто пугается сделать шаг мне навстречу? Не первый, Вова! – она перешла на крик, но и его заглушали вопли доморощенных певцов на сцене. – Только ты первый, кто мне нужен! Был…

– Вика, ну, нельзя так… – он беспомощно вскинул руки.

Она покачала головой и бросилась к выходу.

– Такси! Такси! Мне нужно свободное такси!

– Вика! Постой, Вика! – он побежал за ней, но она уже садилась в подъехавшую машину с шашечками, называя адрес, и даже не повернулась в его сторону. Боялась не сдержаться и расплакаться.

Владимир так и остался стоять в проходе между беседками, в толпе пляшущих совершенно незнакомых ему людей. Он был совершенно растерян.

Глава 14

Еще никогда Вика не плакала так горько. Подушка насквозь промокла от слез. Люси, поджимая лапки, поскуливала рядом. Укладывалась Вике на руки, пыталась лизать ее соленое и мокрое лицо, но все нехитрые попытки успокоить хозяйку шли прахом.

– Боже, Люси, как же это, оказывается, больно – любить… А я думала, что это бесконечное счастье… Теперь я чувствую себя полной дурой. Как будто сделала что-то нехорошее. А я и не делала ничего, – всхлипывая, бормотала она. – Я ведь честно ему во всем призналась… Лучше бы я поехала с мамой, честное слово! Загорала бы на пляже, изводила бы официантов и горничных, довела до нервного срыва Егора…

Люси будто все понимала. С тоской посматривала на хозяйку и сопела. Даже гавкнула пару раз в знак согласия.

– Скоро утро, а я даже уснуть не могу, – продолжала бормотать Вика. – Потому что он был такой близкий, такой настоящий… Я за ним – хоть куда. И в огонь, и в воду… А он… он ничем не отличается от остальных. Видела бы ты выражение его лица, Люси…

Не выспавшаяся и опухшая от слез, ранним утром Вика заставила себя встать. Сделала кофе. Но на этот раз кофе казался мерзким и горьким, а любимый творог безвкусным. И все вокруг казалось тусклым и бесцветным. Даже яркие тропические бабочки теперь раздражали.

В самый разгар печальной трапезы позвонила Галина Алексеевна.

– Вика, милая, Владимир Сергеевич попросил тебя сегодня с клиентом в десять часов в ЖК «Манхэттен» поехать. Он в банке до обеда будет, там какая-то проволочка с оформлением ипотеки по трешке, что в центре. Потом приезжай в офис, надо контракт новый подписать. Испытательный срок уже закончился.

– А как я поеду? На такси? – кисло поинтересовалась девушка.

– Нет, клиент на машине. Подхватит тебя из офиса.

– Хорошо, приеду, – коротко вздохнула она. Вот и закончились их утренние свидания в его кабинете, когда они вместе пили кофе с шоколадом и болтали о планах на предстоящий день. Как же, в банке он с утра! Даже противно. Мог бы что-то посолиднее придумать.

Вике вдруг расхотелось работать в агентстве недвижимости «Элитный дом». Но, как бы там ни было, надо привести себя в порядок и отправляться на работу.

Клиент оказался довольно милым. Молодой мужчина, правда, немного полноватый для своих лет, но кто в Ростове не страдает от любви к вкусной еде? Он представился Геннадием и всю дорогу развлекал Вику смешными анекдотами про свою фирму по продаже плитки. Вике его строительные термины ни о чем не говорили, но она, как хороший агент, натянула на лицо улыбку и старалась ничем не огорчать клиента, желающего приобрести квартиру в жилом комплексе.

Показала квартиру, Геннадий остался доволен.

– А не выпить ли нам с вами по чашечке кофе, Виктория? Я просто сгораю от желания познакомиться поближе с такой привлекательной девушкой, – подмигнул ей клиент, когда они выехали на Большую Садовую. – Одному в такой большой квартире будет скучно жить. Может, познакомимся поближе? в «Пить кофе» заедем?

– Нет, спасибо, я тороплюсь, – сдвинула брови она. Совсем некстати вспомнился прошлый вечер. Страх в глазах Владимира был настолько неподдельным, что ей снова захотелось разреветься.

– Тогда, может, вечером? Прокатимся на левый берег, посидим в ресторане?

– «Нет» значит «нет»! – упоминание о месте, которое стало крахом ее личной жизни, было невыносимым, и она почти перешла на крик.

– Почему? – обиженно нахохлился клиент.

– Потому что иначе Вам, Геннадий, придется на мне жениться! – она резко подалась вперед, распахнула на ходу дверцу и на свой страх и риск выпрыгнула на проезжую часть. Хорошо, что загорелся светофор, и машины остановились.

– Совсем ненормальная? Я твоему начальнику позвоню! – погрозил кулаком ей вслед неудавшийся кавалер, но Вика, едва сдерживая слезы, уже бежала по тротуару в сторону Соколова.

Ну вот. Чуть под машину не попала. Нагрубила клиенту. А это категорически запрещено делать в агентстве «Элитный дом».

«Да ну его к черту, это агентство с его глупыми правилами!» – в сердцах хлопнула входной дверью девушка.

– Вика! – подпрыгнула на своем месте от неожиданности Галина Алексеевна. – Ты что так дверью хлопаешь?

– Так получилось, – насупилась она.

– Владимир Сергеевич тебе оставил контракт. Попросил подписать и дождаться его, обязательно. Он еще в банке, – протянула ей бумажки секретарь.

– Н-не нужно контракт, – заикнувшись, попятилась Вика, и губы предательски задрожали. – Я клиенту нагрубила только что.

– Из-за чего?

– Он меня на свидание приглашал. Слишком настойчиво. Так что, передайте Владимиру Сергеевичу, что не получилось из меня хорошего агента.

Она покрепче сжала свою сумочку и неуверенно шагнула в сторону выхода.

– Вика, ну ты чего? С клиентом разберемся, не переживай. Не уходи от нас, – испуганно вытаращилась на нее Галина Алексеевна. – У нас так не принято. Да и Владимир Сергеевич, он очень просил дождаться его, понимаешь? У него есть к тебе какой-то важный разговор.

– Владимир Сергеевич скажет мне спасибо, поверьте. Он будет только рад, что я сама ушла, – пожала плечами Вика и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Так что, удачных вам сделок.

Она неловко взмахнула рукой и выбежала на улицу. Зашагала в сторону Пушкинской, смахивая на ходу с ресниц соленые слезы.

Надо взять себя в руки. Успокоиться. Просил дождаться его… Конечно, чтобы по-человечески извиниться и остаться друзьями. Он же положительный персонаж, Владимир Ветров. Ему нельзя ударить в грязь лицом. Вчера ночью он растерялся и допустил промах. Теперь надо все сгладить. Только Вике его извинения не нужны. И подачки тоже. Поэтому она ушла сама. Так будет лучше для всех. Он приедет на работу и мысленно поблагодарит ее за то, что она сама отказалась от работы. Вычеркнет ее из жизни раз и навсегда, и все. Иначе общение, даже деловое, будет вызывать неловкость. К чему отравлять жизнь себе и другим? Подумаешь, влюбилась в него. Перегорит.

А сейчас ей нужен тот, кто поддержит и поймет. Тот, кто не будет смеяться над ее личной трагедией. Вика вдохнула, выдохнула, как учили на одном из спецкурсов, и набрала телефон Риты Абашевой.

– Рита, ты мне очень нужна. Пожалуйста, приезжай в гости. Желательно, с ночевкой. Можешь через час приехать в центр?… Сможешь? Отлично, я буду тебя ждать, – села на свободную полукруглую лавочку, выкрашенную в розовый цвет, и уткнулась в широкий экран телефона. Надо как можно скорее избавиться от всего, что напоминало Владимира. Забросить его в черный список во всех контактах. Если рубить связи, то раз и навсегда.

Дождалась Риту, встретила ее на остановке.

– Вик, у тебя вид какой-то безумный, – нахмурилась подруга. – Скажи, все хорошо?

– Нет. Все совсем плохо, – опустила голову Вика. – Я с работы уволилась только что.

– Так, понятно. Вино покупать будем? – указала на мини-маркет Рита.

– Будем. Лучше что-нибудь покрепче вина.

– Водку не пью, – толкая дверь магазина, хмыкнула подруга. – Принципиально. Может, вермут? У тебя дома лед есть? Можно коктейли сделать…

– Есть, берем вермут, – махнула рукой Вика. Ей было все равно, что принимать, лишь бы забыть прошлый вечер. Его запах, поцелуи, серые глаза. И потом – этот испуганный взгляд, растерянность.

– А где ты работала? – уже в такси, несущееся в сторону Левенцовского района, поинтересовалась Рита. – Неужели в «Гештальт-практик» взяли?

– Не там я работала, Рита, – тоскливо посмотрела в окно Вика. – Я у Владимира Ветрова работала. В агентстве недвижимости.

– А-а… – на мгновение потеряла дар речи подруга. – Дай, угадаю. Наверное, не только работала, но и интрижку с ним завела?

– Завела. На свою голову, – еле слышно проговорила Вика.

– Можешь не продолжать…

Рита понимающе сжала ее руку своей, и они вместе уставились в окно на стоящие под палящим солнцем вереницы автомобилей.

Глава 15

– Ушла? Как ушла? – Владимир обескуражено уставился на секретаря.

– Вот так. Сказала, что нагрубила клиенту, который ее слишком настойчиво в ресторан приглашал, и что вы, Владимир Сергеевич, скажете ей спасибо за то, что она избавила вас от своего общества, – испуганно тараторила Галина Алексеевна. – Ничего не понимаю! В пятницу все так хорошо было! Что этот клиент мог ей такого наговорить?

Владимир положил на стол толстую папку с документами.

– А давно она ушла? – он посмотрел на дверь. – Может, я ее догнать успею?

– Не успеете. Полдень был, а сейчас уже половина второго, – покачала головой Галина Алексеевна.

– Ладно, я ей позвоню, – махнул рукой Владимир и, подхватив папку, распахнул дверь своего кабинета. – И, как только юрист появится, срочно ко мне его!

– Будет сделано, Владимир Сергеевич.

Гудки, гудки. Сначала длинные, потом короткие. Снова гудки. А после: «абонент вне зоны действия сети».

– Понятно… Мы это уже проходили, – нахмурился он. Внутри все бурлило от негодования. – Как только разгребу дела, возьмусь за тебя, Вика. Я вытрушу из тебя всю капризность и избалованность! А пока можешь меня сколько угодно раз в черные списки кидать! Я знаю, где ты живешь. И телефон твоей подружки, Риты Абашевой, я тоже знаю.

Фыркнул и открыл папку с документами на трехкомнатную квартиру, с которой появились проволочки по ипотеке. Почему именно сегодня, в понедельник, все складывается не так, как надо? Юрист никак не доедет до офиса. Да черт с ним, с юристом! Вика сбежала. Видимо, напугалась еще больше, чем он сам. А он так хотел с ней поговорить. Успокоить, сказать, что она его неправильно поняла. Да что там она, он сам себя неправильно понял. Она нужна ему. Очень. Он осознал это сегодня утром, когда кофе пытался сварить, а тот в очередной раз сбежал, заляпав плиту. Вова обжег пальцы и вдруг в одно мгновение ощутил, что со вчерашнего вечера ему очень не хватает ее, такой красивой и капризной. И не потому, что все пошло не по плану, и было не с кем делить постель в эту ночь. Просто, когда она убежала от него, в жизни будто что-то померкло.

А теперь она ушла. Гордая. Лучше самой уйти, чем встретиться лицом к лицу и спокойно поговорить. Еще и заблокировала везде, даже в фейсбук.

Владимир снова фыркнул и пригладил волосы. Попытался сосредоточиться на документах в папке. Надо что-то срочно придумать с этой квартирой, иначе сорвется сделка. И где юрист?

– Владимир Сергеевич, – постучала в кабинет секретарь. – Владимир Сергеевич, к Вам тут посетительница пришла. Говорит, у нее личное дело…

– Вика? – приподнял бровь Владимир и даже отодвинул папку в сторону, но тут же понял, что Вика никогда не прибежит обратно сама.

– Нет, не Вика… Это я, Ира. – На пороге в красивом облегающем идеальную фигуру бордовом платье с глубоким вырезом в области декольте стояла его бывшая невеста.

Владимир так и замер в своем кресле. Что же это за день сегодня такой? Луна пересекла поле Сатурна в неподходящем для его знака зодиака месте?

Они не виделись три года. Ира изменилась в лучшую сторону. Стала еще красивее. Но разве внешняя привлекательность может сгладить гадкий осадок, который, как ржавый гвоздь, торчит из прошлого?

– Ну, что ты так удивился? – она мягкой походкой подошла к столу. Села, закинув ногу за ногу, выставив напоказ свои стройные ноги, и нежно улыбнулась. – Или эта Вика так много для тебя значит, что ты готов броситься ей навстречу, а мне даже кивнуть в знак приветствия не хочешь?

– Что тебе нужно? – холодно отозвался он. – Мне кажется, ты слегка ошиблась дверью.

– Ну, что ты, Володя. Разве я могу ошибаться? – она продолжала мягко улыбаться и сверлить его взглядом карих глаз, уверенная в том, что он не сможет устоять перед ней, такой роскошной и привлекательной.

– Тогда переходи к сути визита, не медли. У меня дел по горло, – он недовольно подметил, что ей удалось произвести на него эффект. В первые мгновения у него даже перехватило дыхание. Надо же, знает, что внезапность главный фактор победы. Не зря Владимир ненавидит этих мозгоправов с факультета психологии. Их порой почти невозможно переиграть или вывести на чистую воду.

– Ах, какие мы деловые и обиженные! – насмешливо приподняв тонкую бровь, хмыкнула Ира. – К тебе я пришла, неужели не понятно? Думала, может, выпьем по чашечке кофе где-нибудь на Садовой, поболтаем…

– У меня нет времени на пустую болтовню с бывшими возлюбленными, уж прости, – перебил ее Владимир. Ему уже удалось взять себя в руки, и восхищение ее внешним видом сменило глухое раздражение.

– Знаешь, вчера бывшая, сегодня снова твоя… Мне ведь так не хватает тебя, Володя! Твоей заботы, стремления исполнить любое мое желание, твоих объятий по ночам… – она потянулась к нему и ласково коснулась рукой его руки.

– А что случилось с Филиппом? – он отдернул руку, будто его ударили током. – Перестал удовлетворять твои запросы? Или теперь у тебя поменялись планы на жизнь, и в ней нет места моему сводному братцу?

– Твой брат порядочная скотина. Не думаю, что наш союз продержится слишком долго.

– Знаешь, Ира, в твоей ситуации лучше уж синица в руках, чем журавль в небе, – Владимир посмотрел на нее, такую серьезную, деловую, всегда идущую к цели напролом, и едко ухмыльнулся. Что в ней могло так сильно пленить его три года назад?

– Но ты ведь так сильно любил меня, помнишь? Чувства не проходят бесследно… – начиная понимать, что в нем что-то безвозвратно изменилось, в отчаянии заломила руки она.

– Боже, Ира! Ты бы еще, что при царе Горохе было, вспомнила!

– Я тебе не верю.

– Я никогда не стану строить отношения с женщиной, предавшей меня. Прости.

– Я не предавала тебя! Просто в тот период моей насыщенной научной жизни у меня не было времени на семью и ребенка! А сейчас я готова попробовать.

– Ира, у тебя совсем нет мозгов?! Ты убила нашего ребенка! Лишила его шанса на жизнь, даже не спросив у меня!

– Что за сентиментальный бред, Володя? Там срок был всего два месяца! Ребенка как такового не было еще! Маленькая горошинка без ручек и ножек!

– Именно потому, что ты так думаешь, между нами ничего не может быть. Даже дружбы, – ему стало нечем дышать. Показалось, что сплит-система включена не на девятнадцать градусов, а на подогрев. – Мне не нужна женщина, способная убивать детей, если их нет у нее в планах.

– Да сдались тебе эти дети! Жизнь прекрасна и без них! Ты молодой мужчина! Зачем забивать себе голову проблемами? Наслаждайся тем, что есть!

– Я хотел ребенка, Ира. Я думал, мы будем настоящей семьей! Ходить втроем в магазин, гулять в парке, кататься на каруселях, читать сказки на ночь. А ты отняла у меня даже право решить, должен ли он родиться!

– Да у тебя тогда денег не было ни копейки! Как можно было рожать от тебя ребенка?!

– Деньги не самое главное в жизни, – покачал головой он. Ира начинала его раздражать своей философией. – Ты зря пришла сюда, честное слово. Сейчас ты на своем месте. Рядом с тем, кто идеально тебе подходит.

– Ну, знаешь, ли… – задетая его словами, приоткрыла хорошенький ротик она.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге кабинета появился запыхавшийся юрист Никита Волошин. Он был высоким, широкоплечим, имел привычку бриться наголо, отчего очень смахивал на ростовских братков из девяностых. Никита водил связи во всем городом, не гнушался тайной дружбой с криминальными авторитетами и очень устраивал Владимира своей способностью найти выход из любой, даже самой каверзной ситуации.

– Я добрался до офиса! Слов нет, как я этому рад! Жара такая стоит на улице!.. Ой, Владимир Сергеевич, ты занят?

– Нет, моя посетительница уже уходит, – холодно отстранился от Иры Владимир.

Она метнула в него взгляд и, резко подскочив, быстрым шагом направилась к выходу.

– Какая красавица, – восхищенно присвистнул ей вслед Никита. – Клиентка?

– Нет, бывшая невеста, – передернул плечами Владимир.

– Везет же тебе! С такой фифой встречался… – с завистью протянул Никита и плюхнулся в свободное кресло, отчего стол вздрогнул. Не желая тратить время зря, тут же придвинул к себе папку с документами на проблемную квартиру. – Я бы с удовольствием провел с ней вечер.

– Внешность обманчива, поверь.

Владимир встал и прошелся по кабинету.

Ближе к вечеру нашли способ оформить квартиру по всем правилам, не теряя клиентов. Правда, и юристу, и клиентам придется побегать, но сделка того стоит.

Владимир торопился домой. Очень хотелось успеть заехать к Вике и высказать ей все, что он про нее думает. Она задела его своим бесцеремонным уходом из агентства. У него так не принято. Если собираешься уволиться, будь добра, сообщи об этом заранее, а не убегай, как маленькая девочка, которую напугала замаячившая на горизонте перспектива оказаться в его постели.

Он проверил автоответчик. Звонила бабушка, просила на выходных отвезти ее в торговый центр за покупками – впереди ждала ежегодная поездка в Крым от Южного Федерального Университета. Звонил Боря, матерился, что Вова не берет трубку сотового телефона и грозился заехать по какому-то очень важному поводу. Владимир закатил глаза: вот только Бори здесь для полного счастья не хватало! Сейчас прикатится с пивом в обнимку, потому что жена должна была уехать к маме вместе с сыном. И как тут откажешь лучшему другу, даже если в твои планы не входит распитие пива накануне вторника?

Он вздохнул и поплелся на кухню, приготовить себе пару бутербродов. На готовку ужина у него уже не осталось сил. Вспомнил, что Вика его внесла в черные списки везде, где только можно. А обрушившаяся на его голову Ира и вовсе выбивала из колеи.

«Я прямо парень нарасхват. Личная жизнь бьет ключом. Жаль только, что по голове», – доставая из холодильника ветчину и помидоры, размышлял он.

Резкий звонок в дверь мгновенно вывел его из ступора. Владимир приготовился увидеть счастливое лицо свободного Бори и повернул замок.

Он не прогадал. Борис с ящиком пива и пакетом шевелящихся живых раков сиял на пороге.

– Вова, вот почему ты мне не перезвонил? – обиженно нахохлившись, ввалился в прихожую друг.

– Некогда мне было.

– Вот! Так всегда. А у меня железный повод устроить мальчишник, понимаешь?

– Даже в понедельник вечером?

– Даже в понедельник!

– И что за повод? – уже зная про этот повод и представляя, как будет болеть утром голова от такого количества пива, даже дорогого, уставился на друга Владимир.

– Ты что, забыл? Лика с малым к маме на два дня свалила! Да здравствует свобода! Пролетарии всех стран, объединяйтесь! Ищи кастрюлю, раков варить будем!

Владимир посмотрел на Бориса, на веселый, почти детский огонек в его восторженных глазах, подумал, что в офис ему завтра утром ехать не надо, сделка с квартирой, если все сложится, переносится на пару дней, и сдался.

– Ладно, давай мне ящик и тащи в ванную своих раков. Приправу купил?

– Конечно, купил! Даже соль купил, целую пачку, – стаскивая с ног кроссовки, деловито поволок в сторону ванной комнаты пакет с шевелящимися раками Боря.

Владимир подхватил ящик с добротным пивом и понес его на кухню. Достал высокие пивные бокалы и полез под мойку в поисках большой кастрюли с крышкой.

– Вот кастрюля, самая большая, – заглянул в ванную комнату.

– Не пойдет, у меня тут крупных раков сорок штук, – включая ледяную воду в душе, чтобы хоть немного освежить квелых от жары раков, отозвался Боря. – Ведро ищи. Только не пластмассовое. Пластик поплавится на огне.

– Ты издеваешься надо мной? – почему-то захотелось нахлобучить незваному гостю кастрюлю на голову. – У меня только одно ведро с крышкой, и то, оно бабушкино. Если бабуля узнает, что мы в нем раков варили, обидится.

– Слушай, я тебе и выпить, и закусить принес! Неужели сложно раздобыть емкость ради лучшего друга? Отмоем ведро, и бабуля твоя не заметит ничего.

– Я устраивать мальчишник в понедельник вечером не планировал, – рассерженно фыркнул Вова и полез за бабушкиным ведром.

Как бы они не препирались с Борисом, а раки получились отменные. Уложив их, еще горячих и ароматных, на огромный поднос и разлив в бокалы ледяное пиво, друзья устроились за столом.

– Прости, Лика, но сегодня мой свободный вечер, – потирая руки, подхватил бокал Боря. – За это и выпьем! Но сначала сфоткаем раков и пиво, и в сеть выложим. Пусть моя благоверная обзавидуется!

– А от меня сегодня Вика ушла, – помрачнел Владимир. Ему вдруг стало досадно, что нет ни одного человека, с которым он тоже может делиться фотографиями.

– Та, для которой мы бабочек заказывали?

– Да, та…

– Жаль… А почему ушла?

– Испугалась.

– Чего же?

– Не знаю, – пожал плечами Владимир. – По-моему, себя самой.

Боря щелкал телефоном, стараясь как можно ярче запечатлеть раков, дабы дразнить Лику и тещу, а Вове резко вспомнилось, как беззаботно Вика смеялась. Как искренне удивлялась, что у него есть мотоцикл, как робко прижималась к его спине по дороге к закату.

– Ты вот, Борис, думаешь, что счастье в свободе? – подхватив рака с огромными клешнями себе на тарелку, поинтересовался он.

– Не, ну без Лики и малого скучно было бы. Да и без тещи тоже. Она огурцы знаешь, какие малосольные делает? М-м-м, пальчики оближешь. В свободе счастье, когда свобода длится совсем недолго, – пиво уже завладело сознанием, и Борю понесло философствовать. – Вообще, что касается меня, я уж точно не могу без женщины. Да и делить себя на нескольких я не способен. Вот, по-твоему, Вова, какой должна быть женщина мечты?

– Ну… – Владимир разделался с раком на своей тарелке и потянулся за пивом. Задумался на мгновение. – Она в первую очередь Женщина. Она со мной, потому что ей хорошо.

Снова перед глазами встал образ Вики. Ярко-голубые глаза, длинные русые волосы.

– Мне не важно, чем она занимается. Если не хочет, может совсем не работать. Пусть занимается чем-нибудь для души. Главное, чтобы рядом с ней жизнь наполнялась смыслом. А еще, для меня важно знать, что она не предаст.

– Ну, ты загнул, – приподнял бровь Борис. – Никогда не смогу повторить то, что ты только что изрек, но за это надо выпить!

Владимир приподнял свой бокал с ледяным пивом и подумал, что сегодняшний вечер отбросил его далеко назад от Вики, и что разыскать ее в душном летнем городе получится в лучшем случае завтра вечером. А до тех пор ему остается лишь давиться пивом в компании друга Бори, с азартом выкладывающего фото в сеть.

Глава 16

Телефон противно вибрировал где-то в смятых подушках. Вика еле разлепила глаза. Надо же было накануне выпить так много вермута! Рита, как умная подружка, налила себе пол бокала, засыпала лед и весь вечер пила его маленькими глотками. А Вика, пребывая в жуткой депрессии, по неопытности выпила все остальное.

– Мы завтра вечером выдвигаемся в Сочи на две недели. Хочешь с нами? – предложила подруга. – В машине есть свободное место. Мой брат, мама и папа будут рады еще одной попутчице. Снимаем дом в Лазаревской, там хватит места для всех.

– Нет, нет… Меня совсем не тянет на юг в этом году, – Вику покачивало из стороны в сторону, а глаза закрывались сами собой. – Я лучше посплю еще.

– Ну, как знаешь. Если передумаешь до завтра, только скажи, – подмигнула ей Рита и скрылась за дверью ванной комнаты.

Вика завалилась спать дальше, но накатывающая волнами тошнота никак не давала задремать. А противный телефон продолжал жужжать прямо под ухом.

– Больше никогда не стану пить вермут! – нащупывая телефон, бормотала девушка.

Звонок от мамы по скайпу.

– Мам, привет, – едва разлепив глаза, устроилась в подушках она.

– О! Ты почему не на работе? – вытаращилась на нее мать. Егор с любопытством вытянул шею из-за ее плеча, и в телефоне появилась его загорелая блондинистая физиономия.

– Я уволилась вчера, – погрустнела Вика.

– Надо же! На неделю хватило! – взорвался хохотом Егор. – Ты ж моя принцесса на горошине! Романтический порыв «все САМА» угас?

– Как уволилась? Почему, милая? – оттолкнув мужа, прилипла к экрану Юлия.

– Надоело мне по этажам бегать! – тщательно пряча глаза, повторила дочь недавние слова матери. – Лучше отдохну немного до конца лета.

– Я рада, что ты все поняла. Иногда наши порывы стать взрослее и самостоятельнее не имеют ничего общего с реальностью. Ушла из этого агентства, и хорошо. – Юлия расцвела. – Эта работа совсем не для тебя, моя милая девочка. Ты достойна большего. Главное, верь в себя. Ты у меня самая лучшая. Придет время, и ты найдешь свое место.

– Да, наверное, – Вика кивнула и почувствовала, что ее вот-вот стошнит от приторного набора стандартных фраз, которые мама повторяла каждый раз, когда ее дочь терпела неудачу.

– А что у тебя лицо такое помятое? – продолжал противно хихикать Егор. – Увольнение отмечала?

– Да, с Ритой вермут пили, – стараясь глубже дышать, ответила Вика. – Больше никогда не возьму в рот эту гадость!

– Какая же ты у нас взрослая, Викуля! И с работы ушла, и отметила это по-настоящему!

– Перестань, Егор! Неужели не видишь, девочке плохо! – шлепнула мужа по спине Юлия. – Дорогая, мы после обеда перезвоним. Прими активированный уголь и аспирин. И больше не бери в рот спиртное!

– Хорошо, хорошо, – простонала Вика и, отбросив телефон в сторону, повалилась в подушки.

– Рита! Рита-а! Завари мне чай, умоляю!

Подруга хлопнула дверью ванной комнаты и отправилась на кухню. Заварила крепкий чай с бергамотом. Но организм Вики так сильно вышел из строя, что ничего не помогало.

Люси скорбно смотрела на хозяйку огромными обиженными глазами, и Вика вдруг вспомнила, что забыла ее выгулять с утра.

– Прости, Люси, прости! – кое-как натянула на себя первый попавшийся сарафан, и они с Ритой поволокли собаку к выходу.

Ноги подкашивались на полуденной жаре. Левенцовка летом – сплошная жуть. Ни деревца, ни лавочки.

На счастье Вики, Люси быстро справилась со своей задачей, и они отправились назад, на десятый этаж, в спасительную прохладу, создаваемую сплит-системой.

Вика завалилась на кое-как сложенный диван, приложила ко лбу лед, и продолжала стонать под бдительным наблюдением Риты и Люси.

– Никогда не буду пить вермут! Никогда! Даже шампанское пить не стану! – ныла она.

После обеда снова позвонила мама. Видимо, они с Егором вернулись с пляжа.

– Милая, у нас для тебя есть потрясающий сюрприз! – лицо Юлии Хованской выглядело подозрительно счастливым. Настолько, что даже страдающая от отравления вермутом Вика это подметила и забеспокоилась.

– Какой такой сюрприз?

– Я утром с мамой Камо разговаривала. Они завтра выдвигаются в Сочи. На две недели, представляешь? Я договорилась, ты едешь с ними! Так что, сползай с дивана, собери вещи и не забудь кредитные карты.

– Мам, ты что? – при мысли о том, что Камо будет сладко ворковать рядом с ней четырнадцать дней подряд, язык прилип к нёбу. – Ты разве не видишь, в каком я состоянии? Зачем мне Камо и его мама?

– В его белом «мерседесе» есть сплит-система! – снова всунул загорелое лицо в телефон Егор. – Да и познакомишься поближе с будущей свекровью! Две недели прекрасного отдыха с женихом и его мамой, что может быть лучше? Только фортели свои обычные не выкидывай до свадьбы, а то Камо сбежит из-под венца!

Он громко расхохотался, видимо, живо представив себе, как Вика изводит своими обычными придирками персонал сочинской гостиницы, Камо и будущую свекровь.

– Вы там перегрелись на пляже, что ли? – стало так обидно, что ее никто не может поддержать и просто посочувствовать, что из глаз брызнули слезы. – Не поеду я никуда с Камо! Оставьте меня в покое!

– Вика, ты что? Плачешь? – мгновенно побледнела мама.

– Я отравилась, мне плохо, а вы оба со своими обычными глупостями пристаете! – уже давилась рыданиями Вика. – Не нужен мне ваш Камо, даром не нужен!

Она чуть не выкрикнула: «Мне Вова нужен!», но вовремя спохватилась.

Рита насмешливо сморщила носик и покачала головой.

– Не звоните мне больше! Я слышать вас двоих не хочу!

– Викуля, ты ведь сама выбрала остаться в городе на лето! Наслаждайся самостоятельностью, – едко напомнил Егор, но она со злостью ткнула пальцем в кнопку отключения сигнала и экран телефона угас.

Зарывшись лицом в декоративные подушки, Вика продолжила судорожно всхлипывать. И вовсе не от того, что обиделась на маму и Егора. Ей было больно, что Владимир Ветров, в которого она так сильно влюбилась, в итоге оказался таким же, как и остальные мужчины. Все, с кем она пыталась построить отношения, пугались ответственности и исчезали после второго свидания.

– Будто я замуж хочу, – давясь слезами, говорила Рите Вика. – А я не хочу! Совсем не хочу! Мне ведь просто нужна любовь. Взаимная. Только и всего!

Рита селя рядом с ней.

– Вика, надо взять себя в руки. – Строго заговорила она. – Негоже такие истерики закатывать. Давай вечером на Соборный рванем, как только жара спадет? Посидим в «Пить кофе», музыку послушаем. А я оттуда домой поеду. Мне вещи собрать в поездку надо.

– Давай. Все лучше, чем здесь томиться, – согласилась Вика. – У меня как раз платье новое есть, я его ни разу не надевала.

Она уже забыла, что совсем недавно плакала, и бросилась к шкафу. Достала светлое платье из льна, длинное, с соблазнительно открытой спиной.

– Как тебе? – приложила к груди и повертелась перед зеркалом.

– Немного не в твоем стиле, – приподняла бровь Рита. – Ты только короткое носишь.

– У этого платья с правой стороны разрез, и спина открыта, – хихикнув, Вика скинула с себя халатик с крупными розами и натянула платье.

– Аааа, вот оно что, – Рита с интересом потерла переносицу. – И лифчик, видимо, не подденешь, спина слишком открыта. Домой в таком наряде только на такси. Иначе похитят.

– Конечно, на такси! Скажешь тоже! – рассмеялась Вика и бросилась наводить макияж.

Им повезло, к вечеру небо затянуло сизыми тучами. На Соборном почти никого не было, и в «Пить кофе» появились свободные места. Девушки заняли столик с черным диванчиком у декоративной кирпичной стены. Сделали заказ – горячие роллы с лососем и сырным соусом. Рита попросила бокал Сангрии на белом вине, а Вика, все еще содрогаясь от мысли о спиртных напитках, ограничилась Гляссе Бискотти – почти капучино, только с добавлением мороженого Бискотти.

Официант принял заказ и удалился. У Риты завибрировал сотовый телефон. Номер совсем незнакомый. Она нажала соединение и тут же сглотнула. Посмотрела на подругу. Вика мирно листала новости в телефоне.

– Да, со мной. На Соборном, в «Пить кофе». А что?.. Ну, хорошо, подождем. – она растерянно положила телефон на столик перед собой.

– Кто звонил? – оторвалась от огромного экрана своего самсунга Вика.

– Твой Ветров звонил.

– А… зачем?

– Сказал, чтобы мы его дождались. Он здесь недалеко.

– Думаешь, стоит его ждать?..

Вика побледнела. Руки начали подрагивать от волнения.

– Нет, как тупые малолетки, не оплатим заказ и убежим! – фыркнула подруга. – Конечно, мы его подождем! К тому же, там дождик начался. А у нас зонтиков с собой нет.

Вика с опаской посмотрела в окно. По стеклу действительно растекались свежие капли дождя. От чего-то ей стало не по себе. Встречаться с бывшим начальником, от которого она уволилась, не предупредив заранее, очень не хотелось. Только сейчас Вика начала понимать всю глупость своего вчерашнего поступка. Она сбежала с работы, подвела людей, которые на нее рассчитывали, а его самого внесла в черный список везде, где только можно… Видимо, Владимир очень зол на нее, если решил найти через Риту. Сердце сжалось от недоброго предчувствия.

Заказ принесли на удивление быстро. Вика, ничего не евшая с самого утра, с аппетитом принялась за горячие роллы. Рита придвинула к себе Сангрию на белом вине в красивом бокале и отпила глоток, переписываясь в телефоне с братом, который обещал забрать ее из кафе.

Дождь за окном превратился в настоящий ливень. В такую погоду, даже если и захочешь сбежать из кафе, в тонком платье не очень получится. Оно промокнет, прилипнет к телу со всеми вытекающими последствиями. В общем, лучше оставаться на своем месте.

На двери звякнули колокольчики, и в помещении появился Владимир. В насквозь промокшей приталенной летней рубашке бирюзового цвета и белых брюках из хлопка с синим плетеным поясом, он выглядел бесподобно. Смахнув капли дождя с мокрых волос, Владимир шумно отодвинул свободный стул, продемонстрировав светлые туфли из натуральной кожи.

– Привет, красотки! – подмигнул Рите и, сверкнув недобрым взглядом, плюхнулся прямо напротив Вики.

Она чуть не поперхнулась ролом.

Глава 17

– Как дела, Вика? – с ядовитой улыбкой на лице Владимир впился в нее цепким взглядом серых глаз.

– Ничего, вроде…

Вика, не зная, куда деться, повернулась к Рите за поддержкой.

– Да, да, – спохватилась подруга. – Все отлично!

Как-то некстати у Риты зазвонил телефон. Неловко заулыбавшись, она поднялась из-за стола.

– Извините, это мой брат звонит. Он рядом совсем, на машине, хочет меня забрать из кафе.

– А меня подбросите? – уде видя спасение от Владимира Ветрова, подскочила на своем месте Вика.

Рита растерянно посмотрела на подругу.

– Нет! – тут же рявкнул Владимир и легко толкнул Вику обратно в кресло у стены. – Тебя они не подбросят! Тебя домой отвезу я. После того, как мы побеседуем. Так что, ешь спокойно свои роллы.

Вика захлопала ресницами, покрутила головой по сторонам, и, окончательно осознав, что поддержки ждать неоткуда, уткнулась в тарелку.

– Я… я не знаю… брат на улице в машине… – жутко нервничая, сжимала сумочку в руках Рита. Потом спохватилась, подбежала к барной стойке, чтобы оплатить свой заказ.

Вика с ужасом подумала, что спустя пару мгновений останется один на один с негодующим начальником. С отчаянием посмотрела вслед ускользающей Рите и от безысходности принялась жевать роллы, которые резко стали безвкусными.

– Что будете заказывать? – теперь любезный официант подошел к новому посетителю.

– Минеральную воду, – продолжая смотреть на Вику, ответил Владимир. – Больше ничего.

– Ну, мне пора, – взмахнула рукой Рита уже у двери. – Позвони мне вечером, Вик.

– Конечно, позвоню, – кивнула та, и подруга скрылась в потоках дождя.

Виктор достал из кармана брюк чудом не промокший айфон.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – спокойно поинтересовался у Вики.

– Нет.

Она упорно мусолила ролы китайскими палочками, но есть расхотелось.

– А зачем ты меня везде заблокировала?

– Потому что так лучше для всех.

– Для кого, Вика? Может, для тебя, трусихи, которая боится даже разговаривать после того, как убежала ночью из ресторана?

– Я боюсь?! – от несправедливого обвинения ее бросило в жар. Откинув в сторону ненужные палочки, она уперлась ладонями в стол.

– А разве я? – он вскинул бровь и тоже уперся ладонями в стол.

– Слушай… – она вдруг обмякла и откинулась обратно в свое кресло. – Если ты пришел, чтобы уговорить меня вернуться на работу, то это лишнее. Я все равно уже приняла решение и не собираюсь его менять.

– Уговорить тебя вернуться на работу?! – воскликнул он так громко, что в его сторону повернулись посетители, сидящие за соседним столиком. – Да мне даром не нужны такие сотрудники, способные бросить в самый важный момент и уйти, даже не предупредив о своем решении!

– Вчера не было важных моментов, – Вика совсем скисла. – Я думала, ты скажешь мне спасибо за то, что я сама ушла. Тебе не пришлось бы натянуто улыбаться и делать вид, что на выходных между нами ничего не произошло…

– Это работа, Вика! Как ты не понимаешь?! Нельзя смешивать личные обиды и деловые отношения! – он хлопнул ладонью по столу, и посуда жалобно звякнула.

– У меня не было с твоим агентством нового контракта! А предыдущий истек! – как могла, защищалась она. – И вообще, зачем ты пришел сюда? Чтобы высказать мне свое мнение?

– И для этого тоже!

– Я все услышала. Теперь можно попросить счет и вызвать такси? Или у тебя есть еще претензии?

– Ты так боишься остаться со мной наедине, что готова бежать сломя голову даже в такой ливень?

– Я не боюсь! Это ты испугался! Видел бы свое лицо тогда в ресторане!

– Ну, знаешь, не каждый вечер девушка, которая уже не первый день занимает твое воображение, заявляет, что она девственница!

– Говори тише! – пнула его под столом Вика. – Иначе об этом скоро узнает весь Ростов!

– Вот! Ты даже сказать вслух это боишься! А обвиняешь во всем меня!

– Ничего я не боюсь! – вскинулась она.

– Тогда для чего тебе такси? Давай, я отвезу тебя домой, – в его глазах вспыхнул вызов.

Ей стало не по себе. Остаться с ним наедине в машине, где он подарил ей первый поцелуй, казалось невыносимой пыткой. Но, желая сохранить за собой правоту в их споре, она смело впилась голубыми глазами в его, поблескивающие сталью.

– Отлично, отвези меня домой!.. Можно счет, пожалуйста? У меня кредитная карта!

Официант принес счет и терминал для оплаты картой. Пока Вика возилась с сумочкой, пытаясь выудить нужную кредитку, Владимир ловко оплатил заказ за них двоих.

– Эй! Я всегда плачу за себя сама! – в ее взгляде было столько негодования, что Владимир едва удержался, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.

– В следующий раз заплатишь за нас двоих, – раздраженно фыркнул он и поднялся из-за стола. – А сейчас, если хочешь успеть добежать до машины сухой, бери сумочку – и на выход!

– Следующего раза не будет! Да и я уже не маленькая! Каплями дождя меня не напугаешь! – огрызнулась она.

– Даже, если у тебя под платьем нет лифчика? – с усмешкой посмотрел на нее он.

«Надо же, какой наблюдательный!» – Вика залилась краской и, оттолкнув его, первая оказалась возле двери.

До его машины, припаркованной за углом, шли молча. Ливень принес прохладу, и Вика почувствовала, как по коже побежали мурашки. Эх, знала бы она, что пойдет дождь, взяла бы с собой легкую кофту. Но кофты не было, поэтому ей оставалось, зябко поеживаясь, хмуро шагать рядом с Владимиром.

В машине они тоже молчали, но Вику почему-то продолжало трясти. И воздух вокруг них был будто наэлектризован, готовый в любую секунду разрядиться ударом тока.

«Наверное, я так сильно волнуюсь, когда он рядом, что меня лихорадит», – подумала она и отвернулась к окну, стараясь как можно меньше смотреть в его сторону.

Вот и Западный. Авторынок «Фортуна». Огромный торговый комплекс «Золотой Вавилон». А вдалеке видны разноцветные, выросшие, словно грибы после дождя, двадцатиэтажки Левенцовского района.

– Вика, ты, конечно, смелая, что села в мою машину, но кажется, тебе настолько страшно, что ты даже боишься смотреть в мою сторону, – насмешливо произнес Владимир, ловко лавируя между домами.

В скверике на окраине уже зажглись красивые фонари. Вика нахмурилась. В глубине души она понимала, что он прав. Все ее отношения не складывались, потому что она сама была к этому не готова.

Владимир притормозил возле «Стоматологии» и выключил зажигание. Повернулся в ее сторону, едва сдерживая улыбку. Коснулся подушечками пальцев ее подбородка. Она, хлопая ресницами, медленно подняла на него глаза. Он подумал, что она потрясающе красива сейчас. Именно такая – растерянная, смущенная, и украдкой надеющаяся на его поцелуй. Скользнул взглядом по шее, плечам, снова подметил, что она без лифчика, и почувствовал острое желание обладать ею. Прямо здесь и прямо сейчас.

Не удержался. Вдавил ее в кресло, и, прежде чем она успела уклониться, впился губами в ее губы. Она попыталась вырваться, но от этого его поцелуй стал только настойчивее.

Вика, оцепенев от резко нахлынувших чувств, постепенно сдавалась.

Ощущая в ней перемены, Владимир ослабил хватку. Теперь он касался губами ее рта осторожно и нежно.

С ее губ слетел едва слышный стон. Он, чувствуя, что теряет голову, осторожно приспустил бретельки платья. Прижав ее, подрагивающую от волнения, к себе, с нежностью погладил обнаженные спину и плечи.

Она, бесхитростная и невинная, таяла в его руках, сводила с ума своей красотой и чистотой, и где-то глубоко внутри он начинал осознавать, что Вика, сама того не желая, пробила дорогу к его сердцу и заняла там место.

Оторвавшись от нее на мгновение, он обхватил ее лицо ладонями, и их губы слились в новом поцелуе. Руки скользнули вниз, увлекая за собой тонкую ткань льняного платья, лаская и поглаживая. Обнаженная грудь постепенно твердела от мягких прикосновений. Кожа, восхитительная на ощупь, горела огнем.

Он резко привлек ее к себе. Теперь он целовал ее властно и уверено, безжалостно царапая щетиной нежную девичью шею и плечи. Горячее дыхание обжигало, мягкий шепот манил, лишая способности мыслить.

Вика будто растворилась в новых ощущениях. Дрожа от возбуждения, подалась ему навстречу. Он продолжал терзать ее шею грубыми поцелуями. Рука скользнула вниз, нащупав тонкую ткань шелковых трусиков.

Это было тактической ошибкой. Очнувшись, Вика вздрогнула и резко отстранилась.

– Нет! Все, хватит… довольно!

– Почему? – он ошарашено смотрел на нее – испуганную, дрожащую, в смятении одергивающую платье. – Самое интересное только начинается, Вика!

– Мы в машине! Здесь люди ходят! – стыдливо натягивая тонкие бретели обратно, восклицала она. – Спасибо, что подвез, и до свидания!

– Черт, Вика! Это не честно! – донельзя разочарованный, выдохнул он. – Ты не можешь вот так просто раздразнить меня и уйти!

– Еще как могу! – она резко открыла дверь и прыгнула на асфальт.

– Хотя бы разблокируй меня в соцсетях! – понимая, что ее уже не остановить, взмолился Владимир.

– Не уверена, что нам с тобой это нужно!

Она дрожала так, что зуб на зуб не попадал. Бросилась в сторону подъезда и споткнулась о каменную ступеньку, едва не растянувшись на дорожке.

«Да уж, у страха глаза велики…» – донельзя разочарованный ее бегством, передернул плечами Владимир. Пригладил волосы, поправил рубашку.

Вика распахнула дверь подъезда и скрылась, даже не удосужившись повернуться в его сторону.

«Как бы я не был ею увлечен, она совсем не готова к близким отношениям. Она слишком неопытна и вряд ли сможет дать мне то, что я ищу в женщине – верность и преданность. С ней у меня едва ли получится что-то серьезное», – включая зажигание, продолжал размышлять он, и вскоре его машина скрылась в плотном потоке вечернего транспорта.

* * *

Вика ворвалась в свою квартиру и захлопнула дверь с такой силой, будто за ней кто-то гнался. Ее лихорадило. Сердце колотилось где-то в горле. Губы, шея и плечи горели от его колючих прикосновений. Кожа и волосы, словно пропитались ароматом его дорогого одеколона.

«Никогда больше не сяду в его машину! Никогда!» – клятвенно пообещала она самой себе, и тут ее взгляд упал на Люси, скорбно стоящей в проходе.

– О, моя милая Люси! Я снова забыла тебя выгулять, да? – в отчаянии всплеснула руками Вика и схватила поводок, висящий у стены.

На город опустилась ночь. Прогулка по свежему воздуху немного помогла унять дрожь во всем теле. Вика даже зевнула, и ее уже клонило в сон, как вдруг из кустов выскочил огромный черный ротвейлер. С рычанием пес бросился на маленькую мальтийскую болонку.

– Люси! О, Боже! Нет! Помогите! Кто-нибудь! Чья это собака?! – пытаясь оттащить своего питомца в сторону, закричала Вика.

Визг и драка совсем разных по весу и размеру собак казалось, никого не трогала. Люди поспешно бежали мимо, отводя глаза в сторону. Люси скулила, соперник мотал ее из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Вике даже показалось, ротвейлер перегрыз ей горло. От ужаса, что никогда больше не сможет обнять своего питомца, девушка завизжала так громко, что с одиноко стоящей лавочки поднялся молодой мужчина и вразвалочку направился в сторону драки.

– Бакс, ко мне! – присвистнул он, и ротвейлер, бросив свою добычу, кинулся к хозяину.

– Почему у вас собака без намордника?! – не своим голосом продолжала кричать Вика. – Это незаконно! Вы же видели, что она напала на мою Люси и даже не пошевелились!

– А я люблю смотреть, как мой Баксик мутузит всякую мразь, – совершенно спокойно отозвался мужчина.

– Ты сам мразь, понял? – подхватив болонку на руки, дрожащим от слез и унижения голосом выкрикнула девушка. – И собака твоя такая же!

– А ну-ка повтори! – мужчина оказался почти рядом с ней и больно дернул ее за волосы. – Кто мразь? Я мразь?

– Отпусти! – Вика резко дернулась вперед, и ей удалось вырваться.

Хозяин ротвейлера свистнул, и его собака громко залаяла на Вику. В тот же момент с другой стороны дорожки вывернула толпа подростков. Интуитивно осознавая, что это ее единственный шанс на спасение, Вика, прижимая к сердцу израненную Люси, сквозь толпу бросилась к своему подъезду.

Глава 18

Июль – мертвый сезон для сделок с недвижимостью. Продавцы нервничают, покупатели растворяются в закате отпускного горизонта, и в агентстве «Элитный дом» практически нечем заниматься. Первые два года Владимира очень нервировал июль, но сейчас он с железным спокойствием варил себе кофе в турке. Да, он не признавал современные кофемашины. В них нет никакой прелести – все по стандарту. А Владимира стандарты и рутина очень быстро утомляли. То ли дело варить кофе самому из самых лучших сортов, перемолотых в кофемолке, с добавлением различных ингредиентов… Аромат стоит такой, что голова кружится!

«Уйти в отпуск на пару недель, что ли?» – мелькнула мысль.

Он распахнул дверь кухонной лоджии и высунул нос на солнечную улицу. В отпуске Владимир Ветров не был уже давно. В последний раз его позвали с собой в путешествие молодожены Боря и Лика. Экстремалы по натуре, они любили палаточный отдых в поселке Дюрсо под Новороссийском и считали, что менеджер по продажам недвижимости, лишившийся наследства и невесты, нуждается в спасении. В общем, Владимир, у которого на тот момент почти не было денег, согласился на сомнительное путешествие в палаточный городок на побережье Черного моря.

В первые три дня он уяснил несколько простых истин. Первое – спать на твердой земле невыносимо. Второе – его организм не может принимать пищу, которую готовят на костре. Третье – прозрачное море и дельфины кажутся скорее проклятием, чем счастьем, если два первых пункта имеют свою силу.

Если кратко, то отравившись в местном подобии кафе на четвертый день невыносимого отдыха, наш герой разругался в пух и прах с лучшим другом Борей и его женой, и переехал в гостиницу. С тех пор даже легкий намек на черноморское побережье вызывал в нем нервный тик. И понять, почему Боря с щенячьим восторгом каждый год собирает палатку, набивает походный рюкзак тушенкой и лапшой быстрого приготовления, Владимиру было не под силу. Он предпочитал комфорт.

Кофе на плите начал закипать. Владимир успел подхватить турку в последний момент. Нет, ему определенно нужен отдых. Выпустить пар, сбросить напряжение. А еще ему очень нужна женщина. Но только не такая, как Вика. Вика – это сплошное недоразумение. Как бы сильно она ему не нравилась, а к отношениям эта юная леди совсем не готова.

На время отпуска ему нужна другая женщина. Та, у которой нет устойчивых моральных принципов, и которой очень хочется того же, что и ему – порезвиться без обязательств в большой постели.

Владимир налил кофе в красивую фарфоровую чашку и призадумался, где бы раздобыть такую веселую подружку.

Ожил айфон.

– Владимир Сергеевич, у нас дела вообще на ближайшую неделю имеются? Я второй день в компьютере пасьянс раскладываю! Мне уже снятся эти карты! – Галина Алексеевна была предельно бестактна, как обычно.

– Галина Алексеевна, ну вы же знаете, июль есть июль. Если совсем тоскливо, могу отправить вас в отпуск на неделю.

– Прекрасно! Я как раз к сестре собиралась в Краснодар!

– Вот и отлично, – а он сосредоточится на поиске той, с которой можно будет расслабиться и отлично провести время в его квартире. Или в какой-нибудь ростовской гостинице, на худой конец. Там тоже имеются большие кровати для занятий всякой ерундой.

– Кстати, Владимир Сергеевич, мне тут залетная птичка на хвосте принесла новости. Братец ваш, Филипп, сегодня устраивает прием для партнеров по бизнесу в ресторане «Усадьба Голицыных». Пригласил всех городских застройщиков. Говорят, банкетничать будут на широкую ногу. – сообщила она.

Галина Алексеевна по счастливой случайности тайно дружила с секретарем из компании отца. Мачеха же не посчитала нужным сменить персонал после того, как Филипп вступил в права наследования. Таким удачным промахом Владимир пользовался на полную катушку, периодически переманивая клиентов растяпы-футболиста на свою сторону.

Что поделаешь, это Ростов. В конкурентной борьбе все средства хороши.

– Ух, ты… – в голове очень быстро созрел план. – А во сколько начало?

– В четыре пятьдесят официальное открытие банкета. Демонстрация достижений игроков футбольного клуба «Ростов», а потом приглашение к сотрудничеству с компанией вашего отца для застройщиков. Стиль одежды для вечеринки «Total Yellow Blue», то есть, цвета нашего футбольного клуба, синий и желтый.

– Спасибо, дорогая Галина Алексеевна! – он расплылся в довольной улыбке. «Жди меня, Филиппок. Я обязательно буду…»

– А мой отпуск как же, Владимир Сергеевич?

– Отпуск, если клиенты резко не нагрянут, можете оформить и подписать у меня завтра. Сегодня я пойду на вечеринку.

Владимир повеселел. Он просто обязан посетить братика и мачеху! На банкете в Усадьбе Голицыных будет весело. Присутствие футболистов означает присутствие девочек из группы поддержки, ведь Филипп не Филипп, если не окружит себя красотками с горящими глазками и упругими округлостями. Вот где Владимир найдет себе пассию, с которой выпустит пар. Но что бы такое надеть на этот феерический спектакль? Купить себе форму футболиста? Нет, не пойдет. Желто-голубой… У него есть дизайнерский костюм желтого или голубого цвета? Кажется, есть что-то подходящее. Уж на что, а на одежду от ведущих брендов Владимир денег никогда не жалел.

Он отхлебывал свой утренний кофе и довольно потирал руки. Филипп, конечно, будет в шоке. Но выгнать незваного гостя на глазах у возможных будущих партнеров, многие из которых лично знакомы с Владимиром Ветровым, даже у безмозглого футболиста и его родной мамочки не хватит тяму.

Ровно в пять часов вечера Владимир Ветров вальяжно распахнул двери роскошного ресторана на левом берегу Дона и уверенно шагнул в банкетный зал. Легкий деловой костюм цвета морской лазури и шелковая рубашка оттенка арктического льда сделали свое дело: на него оборачивались с нескрываемым восхищением. Стильные очки от солнца скрывали его бесстыжие серые глаза и намерения, а туалетная вода со стойким ледяным ароматом, казалось, заморозит кого угодно.

Засунув руки в карманы, Владимир лавировал мимо накрытых столиков с легкой закуской, с интересом рассматривая подтягивающуюся на банкет публику. Многих он знал лично, и крупные магнаты строительного бизнеса с удовольствием жали ему руку в знак приветствия.

Но вот его заметил и сам хозяин делового приема. Лицо брата вытянулось. Ни природная смуглость, ни ярко-желтый пиджак, ни бравада футболиста не помогли скрыть замешательства. Владимиру даже показалось, что Филипп, из-за спины которого с любопытством вытягивала шею Ира в длинном вечернем платье цвета лимонного сорбета, вот-вот грохнется в обморок, прямо на накрытые легкими закусками столы.

Брат, наконец, взял себя в руки и нашел силы подойти к гостю.

– Владимир, как давно мы не виделись! – протягивая руку, нарочито громко воскликнул он.

– Не волнуйся, Филя, сегодня я бить тебя не буду, – резко сжав смуглую руку с ухоженными ногтями, тихо произнес Владимир. – Я пришел просто так, от скуки.

– Вот и хорошо, что пришел, – заискивающе пробормотал брат. – Кто прошлое помянет, тому глаз вон, верно?

– Нет. Не верно, – с презрением посмотрел на него незваный гость. – Но я не стану разводить из-за этого скандал. Деловая репутация мне дороже.

– Ну, тогда проходи, располагайся, – сконфуженно закивал Филипп.

Владимир посмотрел на стоящую поодаль Иру. Божественна, как всегда. Платье так выгодно подчеркивает ее прелести, что любой мужчина начинает пускать слюни. Вот к Ире подходит его мачеха. Короткие темные волосы, яркие губы, шелковый комбинезон небесно-голубого цвета. Они посматривают в его сторону и что-то говорят. Видимо, не могут придумать, как нейтрализовать внезапно возникшее недоразумение.

– А где твоя группа поддержки? – покрутил по сторонам головой Владимир.

– А, эти, – Филипп расплылся в понятливой улыбке и указал за столик на террасе. – Выбирай любую. Если захочешь уединиться, вот ключ от номера. Вон за той дверью лестница, второй этаж направо.

Он достал из кармана желтого пиджака ключ с биркой. Владимир кивнул, закинул ключ к себе в карман брюк и, довольно насвистывая, двинулся в сторону компании девушек в желто-синих маечках и коротеньких синих юбочках. Пусть Филипп потеет на деловом приеме. А Владимир будет развлекаться на полную катушку.

– Эй, красавчик, иди к нам! – восхищенные девичьи взгляды, визги. Выбирай любую, у Филиппа на вечеринках никто не волновался о моральной стороне вопроса.

Он подсел к голубоглазой блондинке и обнял ее за плечи. Она счастливо втянула в себя аромат его ледяной туалетной воды и прикрыла глаза от наслаждения. Новая знакомая чем-то напомнила ему Вику, такую далекую и недостижимую, но он быстро прогнал от себя сентиментальные мысли, желая как можно скорее перейти к делу.

Долгая и волнительная речь Филиппа на небольшом подиуме почти завершилась. Да его почти никто и не слушал. Всем хотелось веселья в этот жаркий июльский вечер.

Официант вынес на террасу шампанское и легкие закуски на подносе.

– Как тебя зовут? – мягкими движениями поглаживая запястье своей новой подружки, спросил Владимир.

– В группе поддержки меня зовут Лана, – весело хихикала девушка, наивно хлопая густо накрашенными ресницами.

– Ты такая красивая… – он достал из кармана ключ от номера. – Идем со мной?

– Честно говоря, я не уверена, что это правильно…

Уже чувствуя напряжение в брюках, он совсем не слушал ее отговорки. Поднявшись из-за столика, потянул ее за руку в сторону потайной лестницы, о которой говорил не желающий скандалов на вечеринке сводный брат.

До наслаждения рукой подать. Страстно целуя блондинку, Владимир нащупал замок и вставил ключ. Дверь открылась, увлекая его в омут греховной страсти. Он подтолкнул свою пассию на широкую кровать, поспешно стянул с себя пиджак, рубашку, расстегнул ремень на брюках.

Лана, сбросив желтую маечку, призывно улеглась на прохладных простынях.

Владимир, скинув брюки, устроился рядом с ней.

– Как ты любишь это делать? – притянув девушку к себе, шепнул ей на ушко. – Как тебя взять?

– Я люблю сзади, – шепнула она в ответ и тут же повернулась к нему упругими бедрами. – И еще, терпеть не могу мышиную возню. Сделай это, как настоящий мужчина…

Он больше ее не слушал. Сорвал тонкие трусики и поставил девушку перед собой. Она томно вздохнула, устроилась удобнее, и нетерпеливо заерзала.

Зашелестела обертка презерватива, и спустя мгновение Владимир с хриплым стоном погрузился в нее.

– Да, малышка, именно так, – запустив пальцы в длинные светлые волосы и активно двигаясь в ее горячем, содрогающемся от нескромных желаний теле, бормотал он. Дикое, необузданное наслаждение уносило его в мир греховных утех и страсти. Никаких истерик и обязательств. Только секс, много секса в прохладном номере на широкой кровати.

– Я хочу еще, – прошептала она совсем рядом, когда он избавился от использованного презерватива и откинулся на смятые простыни. – Пожалуйста… Мне давно ни с кем не было так хорошо…

– Дай мне три минуты, – пытаясь унять дыхание, отозвался он.

Лана полежала несколько мгновений рядом с ним, а потом коснулась его расслабленного органа рукой.

– Я помогу тебе восстановиться раньше. У меня волшебные ручки и губки… – облизывая его мужское достоинство шаловливым язычком, будто это самое лакомое мороженое, пробормотала она.

Владимир действительно очень быстро почувствовал, как новая волна возбуждения охватывает его тело.

– Да, детка, да… – прикрыв глаза, он наслаждался откровенным массажем ее рук и мягких губ. – У тебя волшебный ротик…

Вибрирующий айфон он услышал не сразу. Но нудный гудок прорывался сквозь расслабленное сознание, не давая сосредоточиться на ласках.

– Не обращай внимания, – шепнул он насторожившейся девушке. – Погудит и перестанет.

Но айфон и не собирался затихать.

– Черт!

Чувствуя, как стремительно падает его восстановленное мужское достоинство, он подпрыгнул на постели.

– Убью того, кто посмел испортить мне удовольствие!

Лана хихикнула и завалилась на живот, дразня его выставленными напоказ упругими ягодицами.

Не утруждая себя, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, Владимир соскочил с постели и поднял с пола слегка помятые брюки от известного дизайнера. Нащупал сотовый. Посмотрел на номер, но остаточное возбуждение в голове ничего не давало различить.

– Да! – разражено выкрикнул в трубку, мечтая испепелить звонящего.

Слезы, сопли, обрывки фраз.

– Ничего не пойму! Кто это? – брезгливо присмотрелся к номеру. От удивления поперхнулся слюной и еще раз проверил, не ошибаются ли его глаза.

– Какая Люси? Кто на нее напал?

Медленно начал приходить в себя, едва различая фразы плачущей Вики. Прошлой ночью, когда она вывела Люси на прогулку, на них напал ротвейлер. Вспомнил: Люси – милая мальтийская болонка. Люси очень плохо, а Вика не знает, где ближайшая ветеринарная лечебница, и ей никто не может помочь.

– Ты издеваешься надо мной?! – взревел в трубку он. – Ничего, если я немного занят?! Найди другого перевозчика для своей собаки! Кондитеру своему позвони!

И со злостью отбросил айфон в сторону. Эта избалованная маменькина дочка окончательно потеряла совесть! Мало того, что ушла из агентства, подставив всех, так еще смеет звонить и просить о помощи!

Он сел на кровать и хмуро погладил Лану по обнаженным бедрам.

– Продолжим? – улыбнулась девушка.

Владимир улегся рядом с ней. Он ласкал ее спину и плечи, целовал шею, губы, но его мужское естество вдруг отказалось продолжать веселые утехи. Упало, и все тут. В висках стучали всхлипывания Вики. Если Вика позвонила сама, значит, у нее случилось что-то серьезное. Очень серьезное. И призывно манящие упругие берда Ланы не могут перебить этот отчаянный призыв о помощи.

– Черт… Лана, прости. – Он приподнялся на локте и виновато заглянул девушке в глаза. – Мне надо ехать. Давай встретимся вечером? У меня дома есть отличная кровать и целых две бутылки сладкого ликера «Пина Колада».

Она поникла.

– Жаль… Но я люблю ликеры. Позвони мне, как освободишься.

– Диктуй свой номер.

Он взял в руки айфон и старательно вбил произносимые Ланой цифры.

Они вместе оделись и вышли из номера. У Владимира в глубине души бурлила ярость. Вика плачет, значит, Вова должен бросить все, и броситься ей на помощь. А не пошла бы эта Вика куда подальше вместе со своей болонкой? Он разочарованно посмотрел вслед стройной Лане, и медленно вышел из прохладного ресторана на июльское пекло.

Устроившись в своей черной «тойоте», он со злостью хлопнул дверцей и включил сплит-систему.

Немного охладившись, посмотрел на табло айфона. Загнанная глубоко внутрь совесть начала слабо позвякивать. Если Вика разблокировала его и даже позвонила сама, значит, у нее произошло что-то серьезное.

Владимир не удержался и набрал ее номер.

– Ну, что у тебя там случилось? – понимая, что вернуться в греховное блаженство уже не получится, буркнул он.

Глава 19

Люси и вправду выглядела жалко. Вика уложила ее на диван прямо в переноске. Предлагала воду, лакомства, но болонка лишь слабо виляла хвостиком и поскуливала.

– Что же это за урод такой? – хмуро посматривая на собаку, выругался Владимир и принялся искать в своем айфоне ближайшую ветклинику. – Есть на Мадояна, круглосуточная. Давай я позвоню, а ты пока собирайся.

– Хорошо.

Вика, бледная и заплаканная, бросилась к шкафу. Достала первое попавшееся платье из белого трикотажа и закрылась в ванной комнате.

– Вика! Они спрашивают, есть ли у собаки документы? – высунул голову в прихожую Владимир.

– Возьми в комоде, в верхнем отделе!

Он вернулся в комнату и растерянно осмотрелся по сторонам в поисках комода. Увидел. Дернул за витиеватую ручку верхнего отдела. Отдел не поддавался. Он дернул еще раз и задел нижний отдел, из которого к его ногам тут же высыпалась гора разноцветных трусиков. Он смутился и принялся запихивать их обратно. Черные, красные, бежевые, шелковые и ажурные стринги и танго, будоражащие воображение и очень приятные на ощупь, рассыпались в его руках, никак не желая попасть обратно в комод.

– Вика! – пытаясь избавиться от наваждения, завопил Владимир.

– Что? – она вынырнула из ванной комнаты, одергивая короткое платье.

– Зачем, скажи на милость, тебе так много трусиков?!

– Я люблю красивое белье…

Она густо покраснела, оттолкнула его от комода и бросилась собирать рассыпавшееся добро.

– Извини, я не хотел, – беспомощно развел руками он, но тело уже предательски активно отзывалось на такое бесхитростное объяснение.

– Это я виновата, – быстро затолкав вещи в комод, отозвалась она. – Не стоило мне тебя беспокоить. Просто… Меня еще никогда так не обижали, понимаешь? Никто не обзывал меня таким жутким словом из развлечения. Не дергал за волосы…

– А раньше ты его видела хоть раз?

– Нет. Я так поздно собаку никогда не выгуливала. Обычно мы с Люси выходим около восьми. А вчера я припозднилась.

Она достала документы и уложила их в сумочку.

– Ладно, бери Люси, поехали, – он взял свой помятый дизайнерский пиджак и первым шагнул в сторону выхода.

В ветклинике пришлось ждать очереди. Потом Люси осмотрели и послали на рентген.

– Кости целы, – вынесла вердикт ветеринар. – Но ее очень сильно потрепали. Отлежится пару дней, и будет, как новенькая. Я поставлю ей два укола и выпишу витамины.

– Спасибо, – настроение немного улучшилось. Вика сгребла в сумку таблетки, дождалась, пока ветеринар пробьет чек и вынесла собаку в просторный холл, где под кондиционером на мягком диване их дожидался Владимир.

– Как Люси? – оторвался от экрана своего айфона он.

– Вроде все не так страшно. Отлежится, – Вика вдруг подумала, как хорошо, что Владимир не отказался приехать и помочь.

– Что ж, тогда поехали, я отвезу вас домой. – Он выключил айфон, засунул его в карман брюк цвета морской лазури и поднялся.

Вика посмотрела украдкой на него, такого красивого, широкоплечего, уверенно шагающего к двери, и ее вдруг пронзило резкое осознание простой истины: она его любит. Любит всем сердцем, всей душой. По-настоящему. Вика даже дышать перестала, настолько полыхнуло в глубине души это неосторожное и сильное чувство.

– Идешь, Вика? – уже возле входа обернулся он.

– Иду, – кивнула она и засеменила за ним следом.

Как и прошлым вечером, Владимир припарковался недалеко от скверика с яркими фонарями. Вышел из машины, помог выбраться Вике.

– А где ты этого придурка встретила вчера, не помнишь? – покрутил головой по сторонам.

– Недалеко от детской площадки на лавочке сидел, – сразу поникла Вика. Ей стало жутко, и она покрепче прижала к себе Люси, заснувшую после укола в мягкой переноске. – А ротвейлер просто так бегал, без намордника и поводка.

– Давай пройдемся мимо. Может, встретим его снова.

– Зачем? – Вика вцепилась в переноску обеими руками. – Чтобы он опять собаку свою на меня натравил?

– Ты же со мной, Вика, – Владимир взял ее под руку и крепко сжал локоть. – Ничего не бойся.

Она недоверчиво посмотрела на него и робко зашагала рядом по выложенным плиткой дорожкам.

Удивительно, ее вчерашний обидчик спокойно развалился на том же самом месте. Ротвейлер без намордника сидел рядом, пристегнутый к лавочке.

– Это он… – Вика впилась ногтями Владимиру в руку.

– Точно? – ее спутник внимательно посмотрел на мужчину. На вид лет тридцать, одет в шорты и майку, сланцы. Судя по запущенной прическе, давно не был в парикмахерской. Сидит, семечки щелкает. Ничего особенного.

– Точно. Я лицо запомнила, когда он меня за волосы дернул… Вов, пойдем отсюда. – Сердце бешено колотилось от страха. – Я раньше гулять с собакой буду, и все. Нечего с психом этим связываться.

– Подожди меня здесь, – он как будто не слышал ее последних слов. В серых глазах мелькнула сталью ярость. Вразвалочку подошел к лавке. Окинул хозяина и его собаку презрительным взглядом.

– Уважаемый, а что это у тебя собачка без намордника? – произнес спокойным, ледяным тоном. – Или с законами не знаком?

– А мне на законы положить, – мужчина брезгливо поморщился. – А если ты участковый, то вдвойне положить. И на тебя, и на твои законы.

– Твоя собака вчера ночью напала на мою девушку. – Серые глаза потемнели.

– Все может быть. У меня крутая собака. Мелочь всякую погрызть может, – губы мужчины растянулись в садистской улыбке. – И тебя, ежели что, тоже погрызет.

– А если я ей шею сверну? – Владимир вдруг подался вперед и резко схватил мужчину за грудки. – Или тебе морду набью, чтобы законы не нарушал?

Собака угрожающе зарычала. Владимир толкнул мужчину обратно на лавочку, схватил за горло и сунул лицом в стоящую рядом мусорную урну.

– Если еще раз тебя или твою собаку здесь увижу, глотку ей перережу! Понял?! – щелкнул неизвестно откуда появившийся острый складной нож и впился мужчине в горло. – Или прямо сейчас это сделать?

– Не надо… П-пожалуйста… – засипел мужчина в урне. – Я все понял… Сейчас же уведу собаку домой…

– Проваливай! – Владимир кинул обидчика Люси обратно на лавочку, и нож волшебным образом снова исчез в кармане брюк.

Ротвейлер разрывался диким лаем. Мужчина подскочил, схватил поводок, и, ругая матом своего питомца, кинулся бежать по дорожке в сторону авторынка.

Владимир подошел к оторопевшей от страха Вике и взял ее под руку.

– Он больше не придет сюда. Идем, я провожу тебя домой.

В лифте ехали молча. Вика чувствовала, как подрагивают руки и колени после пережитого напряжения. Сердце сжималось от тревоги. Ей не хотелось отпускать его. Еще никогда в жизни ей никто не был нужен так сильно, как Владимир Ветров. Но интуиция подсказывала, что он не останется. По неведомой причине именно сейчас, когда она осознала, что любит его, он уйдет. Удержать его не в ее власти.

У двери квартиры Вика поставила переноску с Люси на пол. Подняла глаза.

– Спасибо, – попыталась улыбнуться ему.

– Не за что, – он скользнул по ней взглядом и повернулся в сторону только что захлопнувшегося лифта.

– Вова! – она в панике схватила его за руку. – Не уходи, пожалуйста…

– Вика, я… – он усмехнулся и посмотрел ей в глаза. Все понял без слов. – Я не могу остаться с тобой. Мне нужна женщина. Настоящая женщина, понимаешь? А ты дать этого не можешь. О тебя одна головная боль и никакой отдачи.

Владимир шагнул к лифту. Вика осталась стоять возле двери своей квартиры, с отчаянием смотря ему вслед. Ей казалось, что в один миг что-то резко оборвалось внутри и ухнуло вниз. Стало так больно, что глаза наполнились слезами. «Пусть он остановится! Или хотя бы повернется и скажет, что у меня есть шанс!» – мысленно молила она. Но он не повернулся. Двери лифта разверзлись и поглотили его в одну секунду. Захлопнулись, унося прочь все ее чаяния и надежды.

* * *

– Не могу, значит, д-да? – всхлипывала Вика. Она просидела у окна почти до рассвета и мысль о том, что придется лечь в постель, вызывала у нее головную боль.

Новый день казался еще больше хмурым, чем предыдущий. Одна радость – Люси начала вставать на лапки. Даже поела лакомство у хозяйки из рук.

Находиться в тесной квартире, ощущая безысходность от того, что Владимир ушел, было невыносимо. Вика металась из угла в угол, будто загнанная в клетку. Стоило вспомнить его последние слова – и ее бросало в жар от отчаяния.

– И что со мной не так? – взмахивая руками перед зеркалом, с горечью повторяла она.

– Знаешь, Люси, мне надо отвлечься, – присев на диван рядом с дремлющей собакой, уже спокойнее проговорила Вика. – Только как мне это сделать, если все мои друзья укатили в Сочи? Разве что только Артему позвонить. Точно, Артем уезжать с родителями в августе собирался. Он должен быть дома. Просто обязан там быть!

Она кинулась к шкафу и принялась выбрасывать оттуда свои наряды.

– Я покажу этому Ветрову! Я найду самое соблазнительное платье, накрашу губы самой яркой помадой и пойду гулять с Артемом! А Вова пусть ищет себе настоящую женщину!

Такое умозаключение было ребячеством чистой воды, но Вике оно принесло долгожданное успокоение. В ворохе разноцветных платьев и юбок нашлось одно бесподобное платье. Самое откровенное из всех, что ей приходилось надевать. Оно было черного цвета, связано крючком и имело под собой плотную подкладку с глубоким вырезом в области груди. Платье настолько ладно сидело на ней, что Вика невольно залюбовалась собой в зеркало.

– Нет, одной, конечно, в таком наряде вечером лучше не гулять, но, если взять Артема с собой… – ее губы растянулись в довольной улыбке, а заплаканные глаза заблестели надеждой. – Я приглашу его в самый лучший ресторан на набережной. Артемка хороший друг, и он не сможет отказаться от приглашения. Тем более, что банкет оплачиваю я своей кредитной картой…

Вика подхватила с комода сотовый телефон, устроилась рядом с Люси и принялась набирать номер друга.

Глава 20

– Ну что, в отпуск? – юрист Никита Волошин нетерпеливо собрал документы на недвижимость в аккуратную стопку и с ожиданием уставился на директора.

– Думаю, да. В ближайшие десять дней нам просто нечем заняться, – Владимир отодвинул свое кресло от стола и сладко потянулся. – Есть хочу, не могу.

– На Береговую поедем? У меня в «Пирсе» скидка есть, – Никита достал свой толстый бумажник и выудил оттуда скидочную карту.

– Говорят, там заказ ждать долго, – поморщился директор.

– Зато вид на наш яхтклуб. Устроимся на террасе, пива закажем. У них, кстати, своя пивоварня имеется. Отпуск, Володя, надо начинать с релакса. Спешить-то некуда.

– Тогда такси заказывай. У тебя поисковая система есть?

– Обижаешь, конечно, есть.

Никита принялся вбивать в свой сотовый данные для вызова такси, а Владимир набрал номер телефона Ланы. Прошлым вечером им не удалось встретиться. Подружка Ланы выпила так много шампанского, что девушка остаток ночи провела рядом с ее постелью, помогая справиться с жутким отравлением.

– Вов, я на работе еще, – игривый голос в трубке. Ему же мерещились ее упругие бедра. – Напишу, как освобожусь. Ты где будешь?

– В «Пирсе» на набережной. Звони, как освободишься. Мой ликер ждет не дождется в холодильнике, когда ты придешь в гости, – заулыбался он.

– Ладушки, через пару часов созвонимся.

В «Пирсе» на террасе было совсем неплохо. Пиво действительно расслабляло, а катера и лодки, сбившиеся у пристани, навевали безмятежность. Владимир потягивал хмельной напиток из высокого бокала, периодически поглядывая на айфон. Скоро Лана освободится, он отвезет ее к себе, в прохладу роскошной холостяцкой квартиры и ударится с ней во все тяжкие.

– Вов, ты глянь, – вывел его из раздумий голос юриста. – Это что, Вика наша?

Он вздрогнул и посмотрел в полумрак помещения ресторана. Без сомнения, это была Вика. У него перехватило дыхание. Сначала от восхищения, а пару секунд спустя от ревности. Красавицу Весну в шикарном, бесстыдно облегающем стройное тело черном платье, с пылающей на губах алой помадой и рассыпавшимися по плечам блестящими пепельно-русыми волосами, его Весну – обнимал парень в стильной фетровой шляпе и очках от Прадо!

Парочка выбрала столик и принялась весело щебетать. У Владимира потемнело в глазах. Захотелось подойти и выдернуть Вику из-за стола. Мысли о Лане и ликере «Пина Колада» в его собственном холодильнике тут же выветрились из головы.

– Вроде Вика, – помрачнел он, и все попытки реанимировать фантазии о красивых бедрах Ланы пошли прахом.

Официант принес за столик Вики и ее спутника бутылку ледяного шампанского и два бокала. Артем разлил игристый напиток.

– Вик, – нахмурился парень. – Не пойму, что тот бритоголовый с круглой мордой таращится на наш столик?

– Ой, – она повернулась в сторону террасы и вмиг побледнела. Сердце ухнуло и ушло в пятки. – Я работала у них в агентстве. Знаешь, давай поскорее шампанское допьем и уйдем отсюда. На теплоходе поедем кататься.

– Наверное, так будет лучше для всех, – недовольно покачав головой, согласился Артем.

Они быстро допили шампанское и попросили счет.

– Подождем, пока они отвернутся, и на выход, – украдкой посмотрев на столик, за которым сидел Ветров и его юрист, проговорила Вика.

Им повезло, Владимир оставил столик. Его попутчик достал сигареты и в ожидании заказа отошел вглубь террасы и отвернулся к Дону.

– Нам идти на набережную через них. Сейчас или никогда, – Артем резво поднялся со своего места и схватил Вику за руку. Ни Владимир, ни наслаждающийся сигаретой в другом конце террасы юрист не обратили внимания на ловко юркнувшую в проход парочку.

На столике лежал айфон Владимира. Краем глаза Вика заметила сообщение, мигающее на экране: «Уже освободилась. Еду к тебе. Целую. Лана».

В одну секунду все поняла. Вот почему он ушел от нее вчера! У него появилась Лана. Грудь обожгло такой болью, что Вика едва не задохнулась.

Не удержалась, посмотрела по сторонам, и бросилась к айфону. Быстро напечатала ответ. «Прости, ничего не выйдет. У меня проблемы…» – задумалась на мгновение, как называются проблемы у мужчин. Вспомнила. Вбила крупными буквами: С ПОТЕНЦИЕЙ. И нажала «отправить».

– Вика, бритоголовый идет! – зашипел Артем и дернул ее за руку. Девушку обдало жаром.

– Бежим! – позабыв про высокие каблуки, она вслед за Артемом бросилась вниз по лестнице. – На теплоход, скорее! Иначе они меня прикончат! И сними шляпу, чтобы они тебя не узнали!

* * *

Владимир вернулся за столик. Посмотрел на экран. Слегка побледнел. Покрутил головой по сторонам в поисках Вики и ее спутника. Но парочка испарилась. На их столике лежал чек, и стояла пустая бутылка из-под шампанского.

– Где они? – закричал подошедшему Никите в лицо.

– Кто? – почесал лоб тот.

– Эти клоуны! Вика и ее парень в фетровой шляпе?

– А что случилось?

– Я ей покажу, какие у меня проблемы! – он подскочил из-за столика и свесился вниз. Вертел головой по сторонам, но ему никак не удавалось разглядеть избалованную шутницу и ее спутника. Догадался: парень снял шляпу. Краем глаза вычислил блестящие пепельно-русые волосы и черное платье. Вика поднималась на теплоход.

– Я скоро вернусь! – бросил он другу и со всех ног кинулся следом за негодяйкой.

Купить билет не успел и разочарованно стоял у кассы, наблюдая, как теплоход от судоходной компании «Дон-Тур» сворачивает трапы и медленно отчаливает от берега. С верхней палубы, будто издеваясь над ним, громко играла музыка. Сидящие за столиками ростовчане и гости города махали оставшимся на набережной друзьям.

Владимир плюхнулся на горячую от дневного зноя лавочку. Посмотрел на часы. Прогулка продлится ровно один час. После этого Вика и ее спутник вернутся на берег.

«Ладно… – пытаясь совладать с обуявшей его яростью, размышлял он. – Ладно, Весна. Один ноль в твою пользу. Можешь продолжать веселиться и упиваться шампанским. У тебя в запасе есть еще немного времени. А потом я выловлю тебя у трапа. Я покажу тебе, какие у тебя могут быть проблемы…»

Выудил из кармана светлых летних брюк айфон и набрал номер Ланы.

– Лана, привет. Слушай, это сообщение, оно к тебе по ошибке попало…

– Вова, что значит, по ошибке? Ты его хотел другой девушке отправить? – звенел обидой голос болельщицы из команды поддержки.

– Нет, просто… – Вот как объяснить красавице с упругими бедрами, что это сообщение отправила плохо воспитанная студентка, желая над ним подшутить? – Это не я писал.

– Вова, если у тебя хромает мужское здоровье, то в клинике «Уро-Про» есть специалисты, которые этим занимаются. Запишись на прием.

– То есть, тебя мне не ждать? – внутри все сжалось от ярости. Ему еще никогда не приходилось вести разговоры с девушкой на такие унизительные темы.

– Думаю, нам больше не стоит встречаться. – И короткие гудки в трубке.

Владимир выключил айфон и поднялся с лавочки. Понимая, что легкая добыча упорхнула, он хмуро побрел обратно в «Пирс».

Если Вика думает, что можно так себя вести, то она жестоко ошибается. Вчера она плакала в трубку, и он примчался ей на помощь. А сегодня вместо благодарности получил от нее огромную порцию унижения. И ни перед кем-то там, а перед девушкой из группы поддержки футбольного клуба «Ростов»!

Ну, ничего. И не с таким справлялся. Он терпеливо дождется возвращения теплохода. А потом устроит этой юной вертихвостке такую выволочку, что она навсегда забудет, как прикасаться к чужим телефонам.

Глава 21

…Как все же хорошо чувствовать себя отомщенной! Бокал вермута со льдом, еще бокал вермута. И уже тянет танцевать под зажигательную песню. От жары и обильного количества напитков голова идет кругом.

– Вика, давай я тебя на такси после прогулки посажу? – опасливо посматривая на быстро хмелеющую подружку, предложил Артем.

– Зачем? Лучше на левый берег махнем, на пляж! Искупаемся! – глупо хихикнула она.

– Вика, в Дону уже давно никто не купается! Там холерная палочка! – фыркнул Артем. Ему совсем не нравилось, что подружка выходит из-под контроля.

– Девушка, можно мне еще вермут? – заметив официантку, заплетающимся языком попросила Вика.

– Нельзя тебе больше вермут! – одернул ее Артем. – Хватит!

– Эй, я плачу, значит, и заказываю музыку!

– Я у тебя кредитку отниму, если не угомонишься!

– Ах, вот как? – округлила от возмущения глаза Вика. – Ну, и ладно. Я домой сама поеду!

– Угу, знаю я твое «сама», – обиженно отвернулся к воде Артем.

Теплоход пришвартовался у набережной, и все ринулись на берег. Артем помог Вике подняться по трапу. Кто-то сзади резко дернул ее в свою сторону. Она удивленно обернулась. Узнала своего бывшего директора и глупо заулыбалась.

– Привет, – вкрадчиво заговорил Владимир. – Далеко собралась?

– Нам нужно вызвать такси, – Артем недоверчиво посмотрел на статного Владимира и крепче сжал локоть своей подружки.

– Что такое? Шампанского оказалось слишком много? – насмешливо изогнул бровь Владимир.

– Через край, – насупился Артем.

– Эй! – хмыкнула Вика, освобождаясь от цепких рук своих попутчиков. – Ничего не много! В самый раз!

– Я сам отвезу ее домой, – Владимир с силой привлек Вику к себе, отстраняя тем самым Артема.

– Уверены? Вика, ты его хорошо знаешь?

– О-о-о-о, я знаю его отлично, – пьяно хихикнула девушка.

– Ну, тогда я пошел, – обрадовался Артем.

– Иди, – зловеще улыбнулся Владимир и поволок Вику к дороге.

– Такси! Такси!

На плавящемся асфальте остановился новенький белоснежный автомобиль.

– Вам куда?

– На Журавлева, – подталкивая несносную девушку к машине, отозвался Владимир. – Подбросите?

– Без проблем!

В машине работала сплит-система, и Вика понемногу начала приходить в себя.

– Почему на Журавлева? Мою улицу переименовали? – захлопала глазами она.

– Да, вчера еще, – хмуро глядя в окно, отозвался ее бывший директор.

– А, это хорошо, название Журавлева мне больше нравится, – выдохнула Вика и обратилась к водителю: – скажите, здесь можно платить кредитной картой?

– Нет, – странно посмотрел на нее со своего места тот.

– А как же… быть? – Вика вдруг икнула.

– О, Боже… – закатил глаза Владимир.

Таксист понимающе усмехнулся. Она обиженно перевела взгляд с одного на другого и решила больше не разговаривать с ними. Надула губки и уставилась в свое окно на проплывающие мимо магазины и дома.

Они быстро оказались на Журавлева. Владимир оплатил проезд и брезгливо вытолкнул свою спутницу на горячий летний воздух.

– Куда мы идем? – забеспокоилась Вика.

– Туда, где ты быстро протрезвеешь, – он крепко сжал ее локоть и втолкнул в свой подъезд. Поздоровался с консьержкой, вызвал лифт.

– А зачем? – покачиваясь, настороженно осматривалась вокруг Вика.

– Потому что нам с тобой надо серьезно поговорить о твоем поведении.

Лифт, наконец, спустился и доставил их на третий этаж. Владимир открыл дверь ключом и втолкнул свою вынужденную гостью в просторный холл с висящими на стенах небольшими картинами.

– Ух, ты, красиво у тебя тут, – восхищенно проговорила она.

Тематику картин рассмотреть никак не получалось, все прыгало перед глазами. Вика попыталась расстегнуть босоножки на высокой платформе и, к своему стыду, чуть не упала.

Владимир, скрестив руки на груди, стоял в дверях и наблюдал за этим безобразием. Внешнее спокойствие было обманчиво – внутри все бушевало от ярости. Испортила ему вечер, а теперь настолько пьяна, что даже не может отвечать за свои проступки!

– Все, с меня хватит. – Медленно проговорил он и, как только босоножки оказались брошенными на пол, резко схватил Вику за руку. Не дожидаясь, пока она опомнится и начнет брыкаться, втолкнул в ванную комнату. Включил холодный душ. Развернул ее к себе спиной и дернул замок на платье.

– Эй, что ты делаешь?! – взвизгнула она, но платье уже упало к ногам, оставив ее в красивом ажурном белье черного цвета.

Владимир подхватил ее на руки и втолкнул в ванну. Открыл воду.

– Прекрати! – верещала она, но он безжалостно поливал ее ледяной водой.

– Перестань! Мне холодно! Мои волосы промокли! Мой макияж! Мое белье! – она визжала и кашляла, захлебываясь холодными струями душа.

– Заново нанесешь свой макияж, когда протрезвеешь, – даже не думая сочувствовать, продолжал поливать ее водой он.

Когда от макияжа и прически не осталось и следа, Владимир выключил воду.

– Не понравилось? – ядовито бросил он. – Мне тоже не нравится, когда из-за глупой девчонки срываются мои планы!

Достал из шкафчика широкое махровое полотенце и швырнул к ее ногам.

– Как приведешь себя в порядок, приходи на кухню. Нам с тобой предстоит серьезный разговор.

И вышел.

Вика сидела в ванной, съежившись от холода, и плакала. С ней еще никогда не обращались так грубо.

«Ненавижу его! – всхлипывала она. – Ненавижу! Как я вообще могла подумать, что люблю его?!»

Глава 22

Владимир прошел на кухню. Его все еще потряхивало от злости. Пытаясь отвлечься, выглянул в окно. «Надо же было придумать такой бред и отослать его Лане!» – он с досадой стукнул ладонью по стеклу.

Включил чайник, достал из холодильника нарезанный лимон на блюдце. Когда эта эгоистичная капризная девица выберется из ванной комнаты, надо будет напоить ее горячим сладким чаем с лимоном. Иначе, еще не хватало, чтобы она простудилась под струями сплит-системы после холодного душа.

Бесшумно открылась дверь ванной. Вика показалась на пороге в одном нижнем белье, с рассыпавшимися по плечам мокрыми волосами, без тени косметики, и в ее глазах не было и капли раскаяния. Только негодование.

– Эй! – в руках она держала мокрое вязаное платье. – Ты совсем придурок?! Мое платье испорчено! Ты хоть знаешь, сколько оно стоит? Его нельзя мочить водой!

– Какая жалость! – фыркнул Владимир. Ага, видимо еще не уяснила, что с ним так разговаривать нельзя. – А может, тебя еще раз искупать?

– Ну, попробуй! – сощурив глаза, скрестила руки на груди Вика.

Его темной волной накрыла ярость. «Я убью ее!» – мелькнула последняя мысль, прежде чем он набросился на нее снова.

Платье полетело в сторону и жалобно шлепнулось на пол. На этот раз Вика сопротивлялась. Его это даже раззадорило. Ловко скрутив ей руки, он снова затолкнул ее, визжащую и брыкающуюся, в ванную комнату и открыл ледяной душ.

– Я утоплю тебя здесь, если ты не научишься себя нормально вести! – поливая ее ледяной водой, кричал Владимир.

– Ненавижу тебя! Идиот конченый! – пинала она его ногами.

– Я тебе сейчас еще и рот с мылом вымою! – продолжая удерживать ее за шею, орал он. – Посмей только еще раз мой телефон без разрешения взять!

– Меньше будешь со всякой швалью путаться!

– Со швалью?! Это не тебе решать, с кем мне путаться, а с кем нет! Или захотела с ней местами поменяться?! Я сегодня вечером совершенно свободен благодаря твоей глупой шуточке! Можем попробовать!

В какой-то момент ей удалось вырваться. Она оттолкнула его от себя и опрометью бросилась в холл.

– А ну, вернись! – вылетел вслед за ней Владимир.

– Нет!

Он дернул ее за руку, но она нарочно опустилась на пол у стены и закрыла мокрое лицо второй рукой.

– Все! Хватит! Я больше не буду! – поджав под себя босые ноги и стряхивая с волос ледяную воду, визжала Вика. – Не надо меня поливать водой! Пожалуйста!

Он отпустил ее руку, брезгливо передернул плечами и спустя мгновение швырнул ей в лицо второе полотенце. Видимо, фраза «я больше не буду» – верх раскаяния в лексиконе избалованной студентки.

Он отправился в ванную, собрать воду с пола. Иначе недолго и соседей снизу залить. У них, конечно, еще даже ремонта в ванной комнате нет, но возмущений все равно не оберешься.

Злость куда-то пропала. Он снял с себя промокшую насквозь майку поло и бросил в стиральную машинку. Устало вздохнул. Достал сухую тряпку для пола, ведро и принялся вытирать полы. Отпуск начинался феерично: Лана испарилась, а Вика продолжала выбивать его из колеи.

Вскоре на пороге ванной показалась и сама Вика. Он поднял голову на мгновение – так, на всякий случай. Вдруг у нее в руке кухонный нож и она собирается воткнуть его ему в спину?

Ножа не было. Но она умудрилась забраться к нему в шкаф и достать оттуда самую дорогую светлую рубашку из хлопка. Из-за разницы в росте его рубашка смотрелась на ней как короткое платье.

Владимир хотел было возмутиться, но передумал и снова сосредоточился на лужах.

– Там чайник закипел на кухне. Тебе чай сделать? – робко спросила девушка.

– Сделай. – Хмуро отозвался он.

Она хотела еще что-то сказать, но вместо этого прикусила губу и исчезла за дверью прежде, чем он успел еще раз посмотреть в ее сторону.

«Надо же, чай заваривать умеет, – подумал про себя Владимир. – Оказывается, не совсем безнадежна. Если разлучить ее с мамочкой, глядишь, еще и готовить начнет».

Видимо, Вика уже не так сильно злилась на него за душ и испорченное платье. Нашла в холодильнике ветчину, сыр и помидоры, в кухонном ящике обнаружила свежие булочки из местной пекарни. Сделала бутерброды, поставила в микроволновку, запечь сыр. Достала кружки, заварила чай.

– О, а говорила, готовить не умеешь, – появившись в дверном проеме, усмехнулся Владимир.

– Я говорила, что пироги печь не умею, – обиженно поправила его она. – Ничего, что я без разрешения в твой холодильник залезла? Честно говоря, я очень есть хочу. Тебе сахар и лимон в чай класть?

– Только лимон. Без сахара.

Как будто и не ссорились вовсе. А главное – ведет себя так, будто это не она у него в гостях, а совсем наоборот.

Он фыркнул, сел за стол, подождал, когда она поставит перед ним бутерброды и сядет рядом.

– А куда ты дела платье? – тут же вспомнился ее испорченный наряд.

– На лоджии, сушится, – будто невзначай, указала на кухонное окно девушка. – И лифчик тоже. Не могу же я домой в твоей рубашке ехать. Я на другом конце города живу.

Он посмотрел на нее, такую милую и нежную, без косметики, и замер. Ангел, да и только. Ангел, который сидит перед ним в одной рубашке и черных ажурных трусиках, беспечно запихивая в очаровательный ротик горячий бутерброд.

– А дурацкое сообщение болельщице футбольного клуба «Ростов» зачем отправила?

– А ты не догадываешься?.. – в голубых глазах блеснула горечь.

– Вика! – с досадой всплеснул руками Владимир. – Мы же об этом уже говорили. Ты не можешь…

– Уверен?! – не дав ему договорить, заерзала на своем месте она. – Что я не могу?! У меня есть то же, что и у нее! Хочешь, разденусь, чтобы ты в этом убедился?

– Нет! – испуганно вскрикнул он. – Пожалуйста, не надо!

Ей стало так обидно, что на глаза навернулись слезы. Шампанское и вермут продолжали будоражить воображение, накаляя переживания. Какая-то уличная девка ему подходит, а Вика, значит, нет?

Она резко встала из-за стола и, не спуская с него глаз, расстегнула на рубашке две верхние пуговицы.

Он ощутил, как оживает его несправедливо обиженное в сообщениях Лане мужское достоинство, и судорожно сглотнул. Каким-то шестым чувством понял, что сегодня Вику от себя уже не отпустит.

И она в тот же миг это поняла, стоило только встретиться с ним взглядом. Прочла все по красноречивому взгляду внезапно потемневших серых глаз. Сердце гулко застучало у самого горла.

«Значит, так тому и быть», – решила она, и страх куда-то исчез.

Несмело шагнула ему навстречу. Позволила усадить себя на колени. Почувствовала, как его губы коснулись шеи, и шумно втянула в себя воздух. Робко прижалась к его груди и закрыла глаза.

Его руки скользнули под рубашку, с наслаждением поглаживая бархатистую кожу. По телу побежали мурашки, и она притихла, прислушиваясь к приятным ощущениям.

Владимир постепенно освобождал ее от рубашки. Вот и с последней пуговицей покончено. Рубашка упала на пол. Он замер на мгновение, любуясь безупречно очерченной небольшой грудью с нежными розовыми сосками. Осторожно прикоснулся к ней ладонями. Не удержался и жадно приник губами к тугим бутончикам.

С ее губ сорвался тихий стон. Все тело немедленно отозвалось на его действия сладкой судорогой, и она крепче обхватила его шею руками.

– Пожалуйста, отнеси меня в постель. Иначе из моей головы выветрится вермут с шампанским, и я не решусь на это никогда… – приподнявшись, срывающимся голосом попросила она.

– Уверена, что хочешь этого? – придерживая ладонями ее обнаженную спину, внимательно посмотрел ей в глаза Владимир.

– Да, – прильнув еще ближе, шепнула она.

Он не заставил себя ждать. Легко подхватил ее на руки и отнес в спальню. Мягко опустил на постель, откинул в сторону пушистый плед. Сбросил с себя брюки, устроился рядом. Запустил пальцы в ее слегка влажные волосы и притянул к себе. Почувствовал, как она дрожит от волнения. Не давая опомниться, осторожно коснулся губами ее губ.

– Боже, какая же ты красивая, – хрипло пробормотал Владимир и с нежностью притронулся пальцами к ее щеке.

– Даже без косметики? – неловко усмехнувшись, спросила она.

– Без косметики ты еще красивее, – он наклонился к ней и снова поцеловал мягкие, манящие магнитом губы. Теперь его поцелуй был наполнен страстью и настойчиво приглашал в мир любовных утех.

Вика прикрыла глаза. Длинные волосы беспорядочно рассыпались по подушке. Ладони сжали скользящую шелковую простынь. Красивая девичья грудь часто вздымалась, сердце колотилось у самого горла.

Он медленно потянул вниз тонкую резинку черных трусиков. Она вскинула голову и слегка приподняла бедра, позволяя лишить себя этой пикантной детали одежды.

Владимир отбросил кусочек черной ткани в сторону и осторожно коснулся ладонью низа живота. Скользнул ниже, поглаживая полоску темных волос, и шумно втянул в себя воздух. Она, чувствуя, как тело свело сладкой истомой, издала тихий стон.

Он привлек ее к себе свободной рукой и впился в губы новой порцией поцелуев. Его вторая рука продолжала скользить, осторожно раздвигая стройные ноги. Ее кожа горела огнем. Объятая сладостной негой, девушка поддавалась, словно мягкий бархат.

Он больше не сдерживал себя. Нависая над ней, притянул к себе и целовал, не давая перевести дыхание. Руки ласкали затвердевшую от возбуждения грудь, мягкий живот, бедра… Она прильнула к его горячему, пахнущему лосьоном и желанием телу, и несмело подалась навстречу.

– Я хочу тебя… – сорвался хриплый стон с его губ, и спустя мгновение он вошел в нее.

Вика вскрикнула и дернулась, зажмурившись от боли.

– Потерпи, моя хорошая… – он крепко прижал ее к себе, легко коснулся губами ее рта, и осторожно, стараясь не причинять еще большего дискомфорта, двинулся глубже.

– Мамочки! – она всхлипнула. Осознавая, что другого выхода, кроме как терпеть, у нее просто нет, судорожно впилась ногтями в пушистый плед.

Мгновения, пропитанные жутким дискомфортом, казались вечностью. Но вот он прикрыл глаза от удовольствия и со стоном выскользнул, перепачкав простынь.

– Мы не использовали презерватив… – дрожа всем телом, пробормотала Вика.

– Презерватив только добавил бы неприятных ощущений, – он привлек ее к себе и коснулся подушечками пальцев ее пылающих от смущения щек. – Неужели ты думаешь, что я позволю себе в первый раз доставить тебе проблемы?

– Не думаю. Но почему-то мне очень больно… и холодно, – она отстранилась от него и потянулась за пледом. Укутавшись в пушистую ткань, свернулась клубочком на постели и закрыла глаза. По щекам против воли покатились слезы.

– Боже, все получилось настолько плохо? – испугавшись, подвинулся к ней он. Сразу стало стыдно. За то, что так сильно злился на нее из-за глупого сообщения Лане, за холодный душ и за испорченное платье.

– Все получилось именно так, как и должно было… – всхлипывая, проговорила она. – Я не знаю, почему плачу. Честное слово, не знаю…

«Черт!» – не имея понятия, что делать дальше, выругался про себя Владимир. Сел на кровати, растерянно посматривая в сторону плачущей Вики. Голова шла кругом. Неужели это произошло? Он только что переспал с девственницей?

– Я выключу сплит-систему, чтобы ты быстрее согрелась, – он потянулся за брюками.

– И сделай мне чай, – всхлипывая, тихо попросила она.

Он быстро исчез в дверях и очень скоро вернулся в спальню, неся на подносе горячий чай в кружках, сахар и лимон.

Вика уже не плакала. Она устроилась на подушках, закутавшись в пушистый плед. Попыталась ему улыбнуться.

Поставив поднос на прикроватную тумбу, Владимир сел рядом и привлек ее к себе. Мягко поцеловал в шею.

– Ты как?

– Уже лучше…

Он немного расслабился. Прижал ее к себе крепче, погладил по не успевшим высохнуть до конца волосам.

– Вов… – заглянула ему в глаза она. – Мне домой надо.

– Зачем? – он снова напрягся.

– Мне надо побыть одной. Вызови, пожалуйста, такси.

– Я поеду с тобой.

– Нет. Я одна поеду.

– Вика, я… Я не знаю, что говорят в таких случаях. Но я бы хотел, чтобы ты осталась.

– Не сегодня, ладно? Давай просто созвонимся потом? Кажется, я переоценила свои возможности… – она потянулась за чаем, отпила несколько глотков и поставила кружку обратно на поднос.

– Платье же еще не высохло! – он сжал ее плечи, заглянул в глаза.

– Какая разница? На улице все равно жара, – она попыталась увернуться от его взгляда, чувствуя, как снова предательски хочется заплакать.

– Если ты хочешь домой, я не могу тебя удерживать насильно. – Он нехотя выпустил ее из объятий. – Но обещай мне, что завтра мы увидимся.

– Обещаю, – она завернулась в плед и осторожно поднялась с постели. Посмотрела на Владимира, пребывая в полном смятении. Шампанское и вермут выветрились окончательно, и ей стало жутко от того, что она решилась на такой необдуманный поступок под их действием.

Глава 23

– У меня все в порядке, мам… Нет, мам, я бледная, потому что мы с Артемом накануне выпили слишком много вермута, а не потому, что не гуляю… Да, я помню, что обещала больше не притрагиваться к вермуту… – Вика закатила глаза к потолку. Ну, сколько можно мусолить одно и то же? Это уже третий звонок за утро. Мама как будто чувствует, что с Викой не все в порядке.

А у нее в душе действительно непорядок. Девушка отложила телефон в сторону и, рассеянно сжимая в руках кружку горячего чая, посмотрела на утреннее солнце. Стоило вспомнить, как она повела себя под действием шампанского накануне, и становилось невыносимо стыдно. Как она могла отправить то сообщение? А потом поехать к нему домой? Уговорить его сделать то, что всегда было под запретом? Он же ясно дал ей понять, когда помогал с Люси, что она ему не подходит. Зачем она навязалась ему?

Они не использовали презерватив. А что, если она окажется беременной? Что тогда?

Голова разрывалась от тревожных мыслей. Она так переживала, что ничего не ела с прошлого вечера. А улыбаться маме и Егору по скайпу, убеждая их, что она бодра и весела, и у нее все отлично, было самой настоящей пыткой. Даже представить страшно реакцию мамы, когда наружу выплывет вся правда про то, как Вика проводит каникулы на самом деле.

Владимир завалил ее сообщениями с самого раннего утра. Приглашал на прогулку по набережной, в ресторан, покататься на новом колесе обозрения, что установили на Театральной площади. Но Вике не хотелось с ним никуда идти. Стоило ей посмотреть на его фото профиля в сети, и внутри все сжималось от неловкости.

«Интересно, только я одна чувствую себя так ужасно после того, как решилась преодолеть свою неопытность? Или это нормальное явление?» – уже не в первый раз проносилась в голове одна и та же мысль. Но спросить было не у кого.

«Может, Вове надоест писать мне сообщения, и он переключится на других девушек? – с надеждой подумала она. – Ведь, по сути, ничего не изменилось. Вряд ли я смогу дать ему то, что он так хочет. Какая из меня любовница? Я даже думать боюсь о том, что произошло. И вряд ли решусь еще раз на тот жуткий эксперимент, на который пошла под действием вермута и шампанского. Он может сколько угодно раз приглашать меня на свидания, но кроме разочарования и неудовлетворенности ему ничего не светит».

Кто-то позвонил в дверь. Люси резко подскочила с красивой розовой подстилки у стены и залилась громким лаем.

– Боже… ну, кого еще принесло? – Вика вздохнула, поставила кружку на кухонный стол и пошла открывать.

Посмотрела в глазок, но кроме размытого силуэта ничего не удалось рассмотреть. Не решаясь открыть неизвестно кому, девушка растерянно стояла под дверью. Но звонок настойчивой трелью побуждал только к одному действию, и Вика неуверенно щелкнула замком.

Ее тут же обдало ледяным ароматом мужской туалетной воды, и на пороге квартиры замаячил Вова. В легких летних джинсах и светлой, плотно облегающей широкие плечи майке он выглядел так привлекательно, что на миг она потеряла дар речи.

– Ох, – не найдя сил выдавить из себя приветствие, Вика так и отпрянула в сторону. Она была уверена, что Владимир Ветров пропадает в своем агентстве. Того, что он заявится к ней в половину десятого без приглашения, она точно не ожидала.

– Привет, Весна, – незваный гость внимательно посмотрел на хозяйку квартиры и уверенно шагнул в прихожую.

– А тебе разве в агентство не надо? – она смутилась, от этого растерялась еще больше и прилипла к стене.

– Нет. У меня отпуск. – Он посмотрел на нее так, словно прочитал все мысли, которые крутились у нее в голове перед его неожиданным приходом. – А если ты задумала прятаться от меня в своей квартире из-за того, что произошло между нами вчера, то хочу тебя огорчить – это не поможет. От себя не спрячешься.

– С чего ты взял, что я прячусь? – нахохлилась она. – У меня просто нет настроения гулять по городу в такую жару, только и всего.

– Ага. Рите это будешь рассказывать, – он усмехнулся, сбросил с ног светлые летние туфли и двинулся на кухню. – А мне достаточно на тебя посмотреть, чтобы все понять без слов.

Вика шагнула за ним следом, стараясь справиться с нахлынувшей волной смущения и страха. Ледяной аромат его новой туалетной воды вызывал у нее нервную дрожь и будто парализовал способность адекватно мыслить. Голос заставлял все сжиматься внутри.

«Да что со мной такое?» – отчаянно обхватив себя руками, чуть не плакала она.

– Ладно, Весна, давай, собирайся. А то, я смотрю, ты испереживалась вся. – Развернулся к ней лицом Владимир.

– Я же сказала, что не хочу гулять!

– А почему у тебя глаза на мокром месте? – он коснулся ее подбородка и ободряюще улыбнулся. – Мы не гулять идем. Мы с тобой уезжаем.

– Куда? – пытаясь увернуться от его руки, захлопала ресницами она.

– В часе езды от Ростова есть база отдыха и яхт-клуб «Малая пристань». У нас с тобой в распоряжении будет целый деревянный домик. Отдохнем пару дней и вернемся.

– Подожди, а как же Люси? А что я скажу маме?

– Люси возьмем с собой, а маме скажешь, что едешь отдохнуть, и там не будет связи, – подмигнул он ей. – И возьми с собой побольше тех красивых трусиков, которыми у тебя забит комод.

Она залилась краской и отстранилась. Неужели он думает, что она решится еще раз через это пройти?

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Вика, – он привлек ее к себе за плечи и заглянул в мокрые от слез глаза. – Ты боишься еще раз остаться со мной наедине?

– Да! – вздрогнув от его слов, честно призналась она. – В том, что произошло вчера, не было ничего приятного. Это было ужасно! Боюсь, твою Лану мне не переплюнуть. Так что, лучше возьми ее с собой. А я останусь дома.

– Кто тебе сказал, что мне нужна Лана? – пропустив мимо ушей ее нелестную оценку их первого секса, запротестовал Владимир. – Мне просто хотелось расслабиться, только и всего!

– Вот и расслабляйся с ней дальше! А я, кажется, вчера переоценила свои возможности.

– Вика… – он с нежностью коснулся ее щеки. – Послушай меня. Мы с тобой уже сделали первый шаг. Назад пути нет. Дай мне шанс. Всего один шанс. Ты увидишь, как хорошо нам может быть, если научиться доверять друг другу.

– Ладно. Хорошо, – сердце отчаянно билось. Ей вдруг захотелось ему поверить. Ему, а не маме. Ведь мама пророчила ей катастрофу.

Он привлек ее к себе и вытер с лица слезы.

– Давай, собирайся. Нам просто необходим отдых от этого пыльного города.

Она вздохнула и взяла в руки телефон. В первую очередь надо позвонить маме. В пятый раз за утро.

Его черная машина лавировала в потоке машин, направляясь к выезду из города. Вика, в коротком малиновом платье с открытыми плечами, прижимала к себе Люси. Ей до сих пор не верилось, что мама повелась на ту чушь, что она несла по телефону. Вика сказала, что едет на базу с однокурсниками. С ума сойти, мама согласилась с ее доводами! Если бы она только знала, что с другой стороны комнаты у окна стоит тот самый Владимир Ветров и, снисходительно приподнимая бровь, пытается переварить информацию, которую Вика сбивчиво выливает на маму и отчима.

– Ну, ты и фантазерка! – покачал головой Владимир. – Это ж надо такое выдумать! Группа собирается на базу! В июле, когда все уехали из города…

– Не могла же я сказать маме всю правду.

– Когда она вернется с Кипра, тебе придется это сделать.

– Зачем? – с тревогой посмотрела на него Вика.

– Потому что я не люблю недомолвки. Познакомишь нас как-нибудь в выходной вечер.

«Мой тебе совет: выкинь этого Ветрова из головы!» – как-то некстати вспомнились слова мамы, и она вздрогнула.

– А у нас что, и вправду будет свой собственный домик? – желая как можно скорее уйти от неприятной темы, спросила Вика.

– Да, самый лучший из двух, имеющихся в наличии у базы, – улыбнулся Владимир. – Пожарим мясо на углях, к нему у меня в багажнике есть отличное вино. Погуляем с Люси у воды на пристани до самого заката. Тебе понравится.

Вика недоверчиво вздохнула. Откуда он знает, что ей нравится, а что нет?

Но вскоре они заселились в просторный коттедж из бруса, и она позабыла о своих переживаниях. Прижимая к себе пушистую болонку, девушка с восторгом вертела головой по сторонам. Стены внутри коттеджа были сбиты из деревянных брусьев, и цветовая гамма интерьера подбиралась под них. На первом этаже разместилась огромная гостиная с большим телевизором и уютная просторная кухня. На втором этаже, куда вела деревянная резная лестница, было целых три спальни. На веранде под навесом стоял деревянный столик и лавки.

– Ну как, нравится? – Владимир занес в кухню пакеты с продуктами и поставил их на стол.

– Очень!

Вика опустила собаку на пол и принялась разбирать пакеты. Замаринованное мясо и овощи для мангала оставила на столе, а сыр и замороженные сосиски для завтрака убрала в холодильник. Достала мягкий лаваш, зелень, лук, кетчуп и белый соус для шашлыка. Пока Владимир ходил за шампурами и углем, вспомнила, что Егор маринует грибы в майонезе и чесноке, прежде чем жарит их на решетке, и принялась за дело.

Вскоре вернулся Владимир с пакетом угля и шампурами.

– Ух, ты, оказывается, моя Вика знает, как готовить грибы? – широко улыбаясь, он чмокнул ее в щеку и сбросил шампуры в мойку.

– Конечно, – она немного обиделась, но от слов «моя Вика» на сердце стало тепло. – Егор каждый раз это проделывает, прежде чем бросить их на решетку.

– А мама у тебя, значит, бизнес леди? Готовить не любит?

– Она считает, что если еду можно купить за деньги, то не стоит тратить время на готовку, – пожала плечами Вика.

– Отчасти верное предположение, – согласно кивнул Владимир и ловко вогнал штопор в пробку от бутылки сухого красного вина. – Нарежешь лук и зелень для мяса?

– Мы дома рубим василек и кинзу. Мешаем с кольцами лука, и получается очень вкусно, – потянулась за золотистой луковицей девушка.

– Василек и кинза в пакете. – Он достал два бокала и плеснул на дно прохладное красное вино. – А я пошел разжигать огонь. Как закончишь с зеленью, приходи ко мне.

Он привлек ее к себе и скользнул губами по ложбинке у основания шеи. Обнаженные плечи покрылись мурашками от прикосновения его колючей щеки. Прикрыв глаза от удовольствия, Вика инстинктивно прильнула к его груди и отдалась во власть сильных рук. Здесь, вдали от привычной жизни и маминого контроля ее недоверие постепенно рассеивалось. Она разочарованно выдохнула, когда он отпустил ее и вышел из кухни.

Девушка быстро справилась с луком и зеленью, подхватила бутылку «Каберне Совиньон», два бокала и направилась в беседку.

Владимир возился с огнем. Люси крутилась рядом. Видимо, действия избранника ее хозяйки напоминали болонке дом в Таганроге.

– Можешь найти музыку в телефоне? Так будет веселее, – высыпая уголь в мангал, предложил он.

– У меня есть радио и новый сборник. Выбирай. – Она пригубила вино и взяла в руки свой телефон.

– Радио.

Вика нашла «Европу плюс». Диктор что-то болтал про гороскоп на неделю. Она посмотрела в сторону пристани и с удивлением подметила, что день клонится к вечеру. За беспечной болтовней и готовкой время летело незаметно. Перевела взгляд на Владимира, хлопочущего над огнем.

– Вов, а ты кто по знаку зодиака?

– Рак, день рождения 22 июня, – он усмехнулся. – Только не начинай прямо сейчас искать гороскопы в интернете. Дома будешь этим заниматься.

– Ладно, – разочарованно согласилась она. – А я телец.

– Я заметил.

– В смысле?

– Ты все время хочешь есть, – он рассмеялся, заметив, как вытянулось ее лицо, и тут же принялся оправдываться: – Тельцы любят хорошую кухню, только и всего. Моя бабушка телец, поэтому я знаю.

Вика возмущенно тряхнула головой, но так и не нашлась, чем ответить. Владимир, смеясь, оставил угли и поймал ее за талию. Крепко прижал к себе.

– Ну же, не обижайся, Вика, – нежно целуя ее в губы, продолжал оправдываться он. – Я тоже люблю хорошую кухню и домашний уют. Здесь у нас с тобой много общего.

Закат у малой пристани навевал покой. Конечно, Дон – не море, и вода в нем далеко не прозрачная, и нет того бесконечного простора, что есть на побережье, но Вике здесь понравилось. И Владимир незаметно стал другим. Мягким, искренним, спокойным.

Мясо получилось великолепное! Оно так ароматно пахло, что кружилась голова. Пока Вова дожаривал грибы, Вика с удовольствием накрывала стол на веранде. На кухне нашлись маленькие круглые свечки с лавандовым ароматом, и девушка расставила их на столе.

– О, а откуда свечи? – водрузив на стол горячие грибы, удивился Владимир.

– В ящике стола нашла. Видимо, кто-то забыл, – улыбнулась Вика. – Это же наш с тобой первый романтический ужин, без свечей никак.

– Точно, – он взял початую бутылку вина и разлил его в бокалы.

После ужина они долго сидели на лавочке у пристани. Вокруг никого. Тишина и покой. Люси улеглась на деревянных сваях почти у самой кромки воды и задремала.

– Вика, а ты психологом решила стать, потому что помогать людям твое призвание? – задумчиво спросил Владимир.

– Что-что?

– Когда ты поступала на факультет психологии, чем ты руководствовалась? Тем, что всегда хочешь помогать людям решать их проблемы?

– Не знаю. Я об этом никогда не задумывалась. Мама психоаналитик, вот я и поступила на этот факультет.

– А увлечения у тебя какие-нибудь есть? Кроме Люси и похода по модным магазинам?

– Я не знаю… – она растерянно посмотрела на него. – Я никогда не думала об этом.

– А теперь я спросил, и ты будешь мучиться этим вопросом, – развеселился он.

– А ты? Ты сам осознанно выбирал, кем хочешь стать? – уязвленная его выводом, перешла в наступление Вика.

– Это семейный бизнес. Меня всегда все устраивало. И когда работали с отцом, и теперь. – Пожал плечами Владимир.

– А почему сейчас ты с ним не работаешь?

– Он умер три года назад. Бизнес отошел моему сводному брату и его матери. Я остался не у дел. Пришлось создавать все с нуля.

– Извини, я не знала.

– Ничего страшного…

Ночь постепенно вступила в свои права. Поцелуи, мягкие и манящие, кружили голову. Его крепкие объятия, солоноватый запах кожи с примесью ледяного аромата туалетной воды и дыма от костра сводили с ума. Ее зачарованные вздохи от осторожных прикосновений заставляли его сердце биться быстрее.

И вот они уже в спальне. Горячие струи душа в ванной комнате приятно ласкают кожу. Он прижимает ее к прохладному кафелю, гладит спину и плечи, мягко ласкает бедра.

Он так близко под струями воды, что спиной она ощущает жар его тела. Она прикрывает глаза и ее бросает в дрожь от его сладких прикосновений.

Он, чувствуя ее настроение, запускает пальцы в собранные тугой резинкой волосы и прижимает к себе сильнее. Она, постепенно возбуждаясь, становится податливой в его объятиях. Его губы скользят по ее шее, плечам, руки гладят округлые бедра. Он резко разворачивает ее к себе лицом, настойчиво касается губами рта. Руки сжимают мягкую грудь.

Низ живота сводит от желания. Она чувствует его, какой он твердый. Ей хочется впустить его. Она несмело подается вперед. Его руки скользят вниз, гладят живот, еще ниже, осторожно раздвигая нежные складочки между ног, пальцы мягко массируют ее, такую горячую внутри.

Ее тело отзывается сладкой судорогой на каждое движение. Она прижимается спиной к прохладному кафелю, держится за его шею и с ее губ срывается стон.

– Какая ты горячая… – выдыхает он. – Давай выбираться отсюда… иначе я могу потерять над собой контроль.

Вика нехотя отпускает его, но совсем ненадолго.

Он выключает душ, срывает с крючка полотенце и, наскоро обтеревшись, бросает его на пол. Берет второе полотенце и заворачивает в него совсем мокрую после душа Вику.

Легко подхватывает ее на руки и несет в постель. Ему нравится вытирать ее после душа. Она смущается. Он посмеивается. Делает вид, что не замечает этого. Дерзко срывает резинку с ее волос и снова увлекает за собой, в мир соблазнов и наслаждения.

Вика медленно тает в его умелых руках. Прижимается к его теплому, еще слегка влажному после душа телу, и с наслаждением вдыхает аромат его кожи с легкой, едва ощутимой примесью одеколона.

Но вот он потянулся к ней резче и жадно впился в мягкие, слегка припухшие от его поцелуев губы. Руки обожгли прикосновениями талию и бедра. Она, чувствуя, как по телу прошлась ответная дрожь, коснулась рукой его разгоряченной плоти. Он издал приглушенный стон и навис над ней. Разорвал обертку презерватива.

Она выгнулась, открываясь ему навстречу. Он опустился чуть ниже и, не желая причинить ей боль, аккуратно двинулся внутрь. Она всхлипнула и прижалась к нему.

– Тебе больно сейчас?..

– Нет…

– Тогда прими меня.

Она отпустила его и откинулась на подушки, чтобы снова принять. Он со стоном погрузился в нее, отдаваясь волне острого наслаждения. Его хриплые стоны, ее вздохи – все смешалось в одну яркую сцену. Между ними больше не было препятствий. Не было ничего, кроме поглощающей их страсти.

* * *

Ранним утром Вику разбудила Люси. С трудом разомкнув глаза, девушка тихо достала из сумки длинный ярко-голубой сарафан, наскоро оделась и выскользнула из спальни.

Они с Люси гуляли у малой пристани. Вика с наслаждением вдыхала свежий утренний воздух. Она касалась рукой мокрой от росы травы и тихо играла с собакой. Здесь, на этом небольшом помостке с пришвартованными яхтами и катерами, освещенном лучами восходящего солнца, ее переполняло счастье от того, что рядом стоит машина Владимира Ветрова, а он сам спокойно спит в их общей постели, от того, что она больше не боится его любить…

Вскоре на пороге домика, в одних спортивных шортах, потирая заспанные глаза, появился и сам Владимир. Заметив девушку, он махнул ей рукой и быстрыми шагами двинулся навстречу.

– Ты меня так больше не пугай! Я думал, тебе снова что-то не понравилось, и ты решила уехать, не попрощавшись! – морщась от яркого солнца, проговорил он.

Она повернулась к нему, и ее лицо озарила счастливая улыбка.

– Вова, знаешь, я вдруг вспомнила, чем мне всегда нравилось заниматься!

– Боже, какие у тебя глаза голубые! – он привлек ее к себе. – В этом платье они светятся, как сапфиры!.. и чем же тебе нравится заниматься?

– Мне всегда нравилось делать помещение уютным.

– В смысле? Наводить порядок? – смешливо приподнял бровь он.

– Нет, не порядок. Мне нравилось создавать интерьеры. Я в десятом классе даже хотела на курсы пойти.

– А что ж не пошла? – по большому счету, ему было все равно, что она сейчас скажет. Больше всего на свете ему хотелось увести ее обратно в спальню, растрепать русые волосы и снова любить. Именно такую: с горящими голубыми глазами и в этом длинном синем сарафане с тонкими бретельками.

– Мама сказала, что это несерьезно – интерьерами заниматься, – пожаловалась она и позволила себе утонуть в его объятиях.

– Так тебе оплатить курсы дизайна интерьеров? – …нет, она определенно сводит его с ума своей близостью и красотой.

– А так можно? – удивленно смотрит она на него.

– Как?

– Учиться там, где хочется?

Он не выдержал и громко рассмеялся.

– Можно все, Вика. Но учиться лучше не на курсах, а в институте. Я оплачу тебе, что угодно, только после того, как вернемся в город, ладно? А пока, умоляю, давай вернемся в нашу спальню.

Он подхватил ее на руки. Вика прильнула к его плечу и прикрыла глаза от удовольствия. Его запах сводил ее с ума, заставляя кожу покрываться мурашками. Тело вмиг стало податливым и мягким в его крепких объятиях.

Позабыв про малышку Люси, они вернулись в спальню. Бережно, словно Вика – хрупкое сокровище, Владимир уложил ее на смятые с ночи и бережно хранящие воспоминания об их страсти простыни. Его рука скользнула под сарафан, опустилась на живот и ниже, уверенным движением освобождая ее от шелковых трусиков. Горячие поцелуи, избавляя от стеснительности, покрыли спину и плечи, нежную кожу легко обнажившейся груди. Зубы осторожно сжали сосок, и горячая волна прокатилась по позвоночнику. Вика, не удержавшись, застонала от пронизывающего желания.

Он откинул в сторону подол мешающего сарафана, и пальцы его руки, ритмично лаская, уверенно проникли внутрь, в горячее нежное лоно. Вика тихо охнула и откинулась на мягкие подушки.

Отбросив в сторону смущение, она обвила ногами его талию.

– Войди в меня, – сорвалось с ее губ.

Не в силах сдерживать себя, он на мгновение оставил ее. Нащупал презерватив, дернул шелестящую обертку. Обезопасив их двоих от нежелательных последствий, прижал девушку к себе, и она почувствовала, как он сначала мягко, а потом все увереннее заполняет ее собой.

Между ног все сжалось сладким спазмом, и Вика, желая ощутить его как можно глубже, подалась ему навстречу. Издав приглушенный стон, он задвигался быстрее, пронизывая ее толчками.

– Еще… пожалуйста, я хочу еще, – сгорая от страсти, шептала она.

Его руки, подрагивая, сжали ее крепче. Ее тело откликалось на каждое прикосновение, на каждый вздох. Внизу живота все свело сладким спазмом, и Вика, громко вскрикнув, уткнулась ему в плечо. Почувствовала внутри его финальные толчки и он, накрыв ее собой, глухо застонал от наслаждения.

– Ты прелесть! – задыхаясь от сбившегося дыхания, проговорил он и откатился в сторону.

– Это было так… волшебно, – пытаясь выровнять дыхание, Вика перевернулась на живот.

– Рядом с тобой все волшебно, – он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал.

Они вместе готовили завтрак на просторной кухне. Каждое движение, каждый взгляд, случайное прикосновение – все было наполнено какой-то особой чувственностью, пронзительной нежностью.

Потом они пили кофе на веранде за деревянным столиком.

– Знаешь, мне будет не хватать этого места, когда мы вернемся в Ростов, – целуя ее в макушку, задумчиво проговорил Владимир. – Здесь так тихо и спокойно.

– Мне тоже, – мечтательно выдохнула Вика. – С тобой я полюбила тишину.

Глава 24

– Вика, ну, сколько можно? – Владимир поправил галстук и раздраженно заглянул в ванную комнату. – Я уже сорок минут у окна торчу! Мы опоздаем, и бабушка расстроится!

– А кто захотел заниматься любовью вместо того, чтобы терпеливо ждать в прихожей, пока я надену платье? – на мгновение оторвавшись от зеркала, спросила она.

– А зачем ты открыла мне дверь в одном халатике?

– Я принимала душ!

Он недовольно покачал головой и прошелся по кухне. Выглянул в окно. Тридцать первое августа, а осень уже вступила в свои права и правит балом. Сыро и пасмурно. Вот-вот снова польют дожди. Противные ростовские дожди.

Через неделю у Вики начнутся занятия в магистратуре, а у него столько работы в агентстве, что едва удается выкроить свободное время для встреч.

Вчера они даже поссорились из-за этого. Вика хотела на Театральную площадь, покататься на новом колесе обозрения, а он задержался в агентстве до девяти часов вечера. Когда приехал за ней, она уже смыла с лица всю косметику, переоделась в домашнее платье и отказалась идти с ним на свидание. Он не мог понять, зачем она гоняла его через весь город, если передумала куда-то идти, она же обвиняла его в равнодушии и неспособности держать обещания. Кричали так, что соседи снизу стучали по батареям, требуя тишины. Правда, потом до полуночи мирились в его машине перед подъездом ее дома в Левенцовке.

А сегодня день рождения бабушки. И опаздывать нежелательно. Владимир не сказал, что приведет Вику. Просто намекнул, что будет на семейном празднике не один. Приедут все – его мачеха, Филипп, Ира, бабушкины сотрудники с факультета психологии. Праздновать свои семьдесят шесть Ангелина Константиновна собиралась во дворе того самого спорного семейного дома под Ростовом, в поселке Янтарный, который в шутку называли усадьбой.

Осенью там просто великолепно! В саду спеют яблоки и виноград, воздух пахнет травой и сыростью, а выложенные камнем дорожки усыпаны золотыми листьями. Конечно, сейчас листья еще не осыпались, но в воздухе все равно витают запахи приближающейся осени.

Владимиру хотелось приехать немного раньше остальных гостей, чтобы в тишине показать Вике дом, который так любила бабушка. Он был уверен, что старый каменный особняк не оставит равнодушной его милую капризулю.

Вика хлопнула дверью ванной комнаты, и он обернулся. Наконец она показалась во всей красе! Волосы были уложены крупными локонами, на губах поблескивала нежная помада, а короткое персиковое платье из плотной ткани как нельзя лучше подчеркивало стройную фигуру.

– Какая же ты у меня красавица! – восхищенно выдохнул Владимир и шагнул ей навстречу. Снова захотелось стянуть с нее платье, растрепать волосы и никуда не ехать.

– Не смей! – словно читая его мысли, отпрянула в сторону Вика. – Я не для этого сорок минут в ванной комнате волосы укладывала!

Он лукаво усмехнулся и достал из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку. Открыл ее и извлек оттуда дымчато-голубое колье из хрусталя от Сваровски.

– Смотри, эти хрусталики как нельзя лучше подчеркнут цвет твоих глаз, – улыбаясь, надел украшение ей на шею. Не прогадал. Колье идеально сочеталось с нежным персиковым платьем.

– Ух, ты, это Сваровски? – восхищенно рассматривала сверкающие камешки Вика.

– Да, они.

– Спасибо! – еще недавно пятящаяся назад, она прильнула к нему и нежно поцеловала в гладко выбритую щеку.

– В следующий раз я куплю тебе что-нибудь с бриллиантами, – пообещал он. Подхватил пиджак со спинки стула и подтолкнул девушку к выходу из кухни.

Его черный автомобиль ждал у подъезда.

– А можно по трассе я поведу машину? – попросила Вика.

Владимир поморщился. Что ни говори, а если что-то от природы не дано, то привить это очень сложно. Вике механизмы были неподвластны совсем. Как не старался он научить ее водить машину, а толку от этого почти никакого. Вика смогла медленно ездить по пустой трассе, только и всего.

– Ладно, можно. После того, как мы выберемся за город, можешь садиться за руль, – сдался он.

Но на трассе были заторы, и Вика не решилась взять на себя управление автомобилем.

Машина плавно неслась вперед, а она говорила по телефону с мамой.

– Нет, я не приеду сегодня вечером, мам! Меня пригласили на день рождения… Друзья, кто еще может пригласить меня на вечеринку?.. Где будем отмечать? В «Пирсе» на набережной… Да, давай. Может, на выходных примчусь.

Владимир нахмурился. Ему очень не нравилось, что его любимая девушка скрывает их отношения от матери и отчима. Но уже почти два месяца Вике удавалось успешно лавировать между семьей и их чувствами, и мать ни о чем не догадывалась. Все искренние порывы Владимира познакомиться гасились Викой с неимоверным усердием. «Мама не поймет меня. Она хочет, чтобы я училась. Если она узнает о наших отношениях, начнется кошмар, поверь мне», – касаясь его руки, повторяла она одно и то же.

Вот и сейчас его девушка в очередной раз лгала матери.

– Вика, – скользнул взглядом по красавице Владимир. – Ну, вот скажи на милость, чем я плох для твоей семьи?

– Ты идеален, Вова. Это мама истеричка с комплексами, – отмахнулась Вика. – А я просто хочу быть счастливой рядом с тобой. Только и всего.

– Разве счастье возможно с недомолвками? – расстроился он. – Мы ведь даже на море съездить не можем из-за твоего постоянного вранья! А могли бы вырваться в Сочи на пару дней, пока тепло!

– Вырваться в Сочи? Да ты ко мне в Левенцовку не каждый день приехать можешь! – в ее голосе зазвучала вчерашняя обида.

– Короче, я не хочу больше спорить на тему твоих родственников. Обещай, что познакомишь нас в ближайшее время.

– Хорошо, я подумаю, – отвернулась к окну она.

Он вздохнул, понимая, что она снова лукавит и сделает все возможное, чтобы оттянуть знакомство.

Им повезло, даже выехав позже намеченного времени, они прибыли на день рождения первыми.

Бабушка в белоснежном платье из шерсти и милой вязаной шляпке с цветочными полями встретила их у двери.

– Вовочка, ты привел к нам невесту? – восхищенно заговорила она.

– Да, невесту, – крепко сжав руку Вики, улыбнулся внук.

Вика напряглась. Он сказал: «невесту»? Или ей показалось?

– Вика, наша милая Весна из спектакля! – Ангелина Константиновна протянула свои сморщенные руки к очаровательной гостье. – Как же я рада видеть тебя у себя дома! Вова, пока не прибыли гости, мы просто обязаны показать этой милой особе нашу усадьбу! Уверена, она не останется равнодушной!

Вика смущенно заулыбалась и взглянула на своего статного спутника. Он привлек ее к себе, и они вместе пошли следом за бабушкой, мимо большого праздничного стола, установленного прямо на террасе перед домом. Над столом трудились нанятые из местного ресторана официанты – раскладывали посуду и столовые приборы, вешали разноцветные фонарики под навесом.

Просторный двухэтажный особняк действительно производил впечатление. Чем-то он напомнил Вике ее любимый загородный дом в Таганроге. Только в Таганроге трудились дизайнеры, а здесь все было естественным: яблони с почти поспевшими красными и зелеными яблоками, виноградник со свисающими крупными гроздьями черного винограда, и даже дорожки, выложенные из камня, казалось, появились сами по себе, а не создавались человеком. В глубине двора стояли плетеные из темного ротанга кресла и столик, а рядом со столиком уютно устроились большие садовые качели с мягким клетчатым пледом.

– Как уютно! – вырвался восхищенный возглас у юной Виктории, и она покрепче прижалась к Владимиру.

– Этот уют создавался годами, – понимающе кивнула бабуля. – Мой любимый муж построил этот дом задолго до того, как Вовочка появился на свет. Сколько сил было потрачено на виноградники! Никак не хотели приживаться… Ах, а как только закрою глаза, так и вижу маленького сына, бегающего по этим дорожкам… – на глаза Ангелине Константиновне набежали слезы, и она часто заморгала. – Три года уже как нет его.

– Ба, не надо. Пожалуйста, только не сегодня, – испуганно шагнул к любимой родственнице Владимир.

Он почти ничего не рассказывал про семью, но Вика вмиг почувствовала их общую душевную боль и сжала его руку своими тонкими пальцами.

– Да отчего же не сегодня, Вова? – вздохнула бабушка и повернулась к гостье. – Ни мужа, ни сына уже нет. Остался только внук. Вон какой вымахал! Дороже него никого нет для меня, Вика.

«И для меня тоже», – пронеслось у нее в мыслях, и в глазах отчего-то защипало.

– Эти родственники, что скоро прибудут якобы поздравить меня с днем рождения и пожелать здоровья и долгих лет жизни, на самом деле мечтают увидеть табличку на моей могиле… – продолжала бабушка. – Все, что их интересует, это мой родной дом. Лакомый кусок недвижимости, который можно разодрать в клочья и выгодно продать.

– Но разве можно продать то, что не купишь за деньги? – судорожно сглотнула Вика. – Это место, оно же ценно тем, что передается из поколения в поколение, верно? Его никак нельзя продавать!

– Вот видишь, Вовочка, – усмехнулась Ангелина Константиновна. – Сердце, оно не обманет. Вика идеально прочувствовала это место.

Внук улыбнулся.

– Ангелина Константиновна! – позвали хозяйку дома официанты на террасе. – Там еще гости приехали!

– Иду, иду! – спохватилась старушка и подмигнула Вике. – А вы пока сами здесь погуляйте. Вова, не забудь показать нашей девочке семейные фотографии, что висят в гостиной на стене у камина!

– Обязательно! – хмыкнул внук и указал невесте на широкие качели. – Ты так смотрела сюда, что мне показалось, тебе не терпится покачаться.

– Ты угадал, – смеясь, она села на деревянные качели, устеленные клетчатым пледом, и Владимир начал ее осторожно раскачивать.

– Вов… Ты никогда не рассказывал мне про свою семью, – внимательно посмотрела на него девушка.

– Ну, ты ведь тоже не хочешь знакомить меня с мамой, – попытался перевести все в шутку он. Но в глазах уже мелькнула затаенная глубоко внутри боль.

– Моя мама немного свихнувшаяся на голову мать-одиночка и бизнес леди в одном лице! В знакомстве с ней не будет ничего позитивного, поверь! Она начнет вставлять нам палки в колеса. Скажет, что ты взрослый для меня, что у тебя слишком много денег, что я в итоге останусь одна у разбитого корыта, да еще и, не дай Бог, с ребенком… – Вика отчетливо представила маму, ее поучительный тон, и брезгливо сморщилась. – Она воспитывала меня одна, понимаешь? Она родила меня в девятнадцать!

– Боже, что за бред, Вика! – опешил Владимир.

– Это не бред! Меня потчуют этими байками чуть ли не с пеленок!.. И вообще, зачем мы заговорили про меня? Я ведь только хотела узнать, какая у тебя была семья… – поникла она. – Я не знала, что у тебя умер отец.

– Это очень болезненная тема. – Владимир перестал ее качать и сел рядом. – А сейчас не время для откровений. Но я обещаю, что все расскажу тебе позже.

– Сегодня? – она с надеждой заглянула ему в глаза.

– Да, сегодня. Даже если ради этого придется остаться с тобой до рассвета.

– Тогда ладно, – Вика заулыбалась и придвинулась к нему ближе. Он раскрыл ей свои объятия и с нежностью поцеловал.

– Так, так, кто тут у нас прячется? – раздался до боли знакомый звонкий голос, и на каменной дорожке появилась Ира в безупречном бежевом брючном костюме. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, а губы скривились в ухмылке. – Я слышала, в нашей семье пополнение, и Вова пришел не один?

Она присмотрелась к сидящим на качелях, и ее глаза округлились от удивления.

– О, Господи! Ты связался со студенткой? – мгновенно узнав в гостье будущую магистрантку с собственной кафедры, фыркнула Ира и тут же уязвлено расхохоталась. – Седина в голову, бес в ребро?

Вика замерла в объятиях своего избранника. Она тоже узнала Ирину Викторовну, которая слыла среди студентов самым строгим и жестким преподавателем.

– Тебе тоже хорошего вечера, Ира, – снисходительно окинул бывшую пассию брезгливым взглядом Владимир. – Как там, на правом фланге? Девочки из группы поддержки не достают? Я слышал, Филипп на них очень падок. А кольца у тебя на пальце все нет и нет.

– Это не твое дело! – взвилась она.

– Моя личная жизнь тоже не твое дело, – дерзко подмигнул ей он. – Но нам, пожалуй, пора. А ты посиди здесь, в тишине, поразмышляй о времени, которое утекает сквозь пальцы. И о призрачных перспективах брака с моим несносным сводным братцем.

Ира, снедаемая негодованием, сжала кулаки. Она-то глупая, была уверена, что он притащит на вечеринку кого-нибудь из той же группы поддержки, дабы насолить ей и вызвать ревность. Именно так он поступил на недавнем деловом приеме, который устроил Филипп. А он, похоже, втрескался по уши в Викторию Хованскую, ту самую Весну из студенческого спектакля! И это очень, очень плохо. Потому что заставить Владимира разлюбить будет намного сложнее, чем отвадить от него девиц из группы поддержки футбольного клуба «Ростов».

Владимир поднялся с качелей и протянул руку оторопевшей Вике.

– Идем, моя милая Вика, похоже, гости уже садятся за стол, – спокойно проговорил он.

Виктория послушно поднялась и позволила любимому мужчине себя обнять. Но в сердце бушевала буря. Голова разрывалась от вопросов, на которые она пока еще не знала ответов.

– Я все расскажу тебе позже, – чувствуя ее напряжение, шепнул Владимир. Но от его шепота ей стало только хуже.

Глава 25

Гости все прибывали. Многих Вика знала по факультету психологии. Некоторые узнавали в ней свою студентку. И почти все наперебой поздравляли Владимира, восхищаясь его выбором. За столом только и было разговоров и тостов о том, что Владимир и его спутница великолепно подходят друг другу.

Отправляясь сюда, Вика и подумать не могла, что ее избранник настолько серьезно настроен. Но сейчас сердце гулко стучало от счастья. Он привел ее к себе домой и назвал своей невестой. Разве может быть что-то лучше этого для любящего девичьего сердца? А с мамой… с мамой Вике придется сражаться за свое право выбора. Возможно, мама поменяет свое мнение насчет Вовы. А если не поменяет… Что ж, Вика свой выбор уже сделала.

Она украдкой посмотрела на другой конец стола, где рядом со смуглым футболистом сидела Ирина Викторовна. Лицо преподавательницы было пепельно-серым. Интуитивно Вика чувствовала, что это из-за Владимира. Похоже, их что-то связывало в прошлом. Вот только что?

«Так или иначе, очень скоро я об этом узнаю, – подумала про себя девушка. – А если не узнаю, позвоню Рите. Уж кто-кто, а Рита Абашева в курсе всех факультетских сплетен». Она вспомнила, что после того дождливого вечера, когда Рита ушла из «Пить кофе», они ни разу не созванивались.

«Надо же, как много времени прошло. Интересно, почему Рита забыла про меня?.. Хотя, я и сама не лучше. Все свободное время думаю только о Вове, – тут же поправила она сама себя. – Завтра же позвоню ей. Будет здорово встретиться и поболтать!»

Вечеринка продолжалась. Гости все больше хмелели. Кто-то пошел в дом, кто-то искал веселую музыку для танцев.

Официанты разносили горячее. На подходе был торт со свечами. Владимира утащили танцевать две бабушкины подружки. Вика с трудом смогла подавить смешок, так живописно смотрелись две старушки в модных шляпках под руку со статным красавцем.

Вову все не отпускали, и она решилась самостоятельно отправиться на поиски дамской комнаты. Смело открыла дверь и оказалась в огромном темном холле. Стало немного не по себе, но она быстро нащупала выключатель и зажгла свет. Ванную комнату нашла довольно быстро, но когда выходила обратно, свет снова погас.

«И кому вздумалось погасить свет?» – спотыкаясь в темноте, мысленно возмутилась девушка. Она уже почти добралась до входной двери, как вдруг кто-то ловко прижал ее к стене.

– Вова! Это совсем не смешно! – сдавленно вскрикнула Виктория. Но слащавый запах приторных мужских духов и ловко лапающие ее руки намекали на то, что ее мужчины здесь нет.

– Милашка! А ты совсем другая, не такая, как Ириша… Ты лучше… – заплетающимся языком прошептал незнакомец совсем рядом с ее шеей, и коснулся ладонью ее шеи.

Она вдруг узнала в нем жутко пьяного смуглого футболиста, что сидел рядом с преподавательницей Ириной Викторовной.

– Убери свои грязные руки! – Вика изо всех сил оттолкнула от себя пьяного Филиппа.

– Иначе, что? – глупо хмыкнул он и снова прижал ее к стене всем своим телом.

– Иначе я сейчас выбью тебе твои мозги! – раздался в темноте голос Владимира, и холл осветил яркий свет.

Владимир бросился на брата с такой яростью, что Вика с ужасом вжалась в стену. Филипп не удержался на ногах, и мужчины повалились на пол.

– Прекратите! Пожалуйста! – умоляюще прокричала девушка, но на нее никто не обратил внимания.

Владимир прижал брата к полу всем телом и схватил его за горло.

– Разве тебе неизвестно, что нельзя прикасаться к чужим женщинам?! – прорычал он.

– Я же… просто хотел поближе познакомиться… – оправдываясь, сипел Филипп. – Пусти! Ты сейчас меня задушишь…

– Надо было убить тебя еще три года назад! – продолжая сжимать его горло, кричал Владимир.

Футболист с силой оттолкнул старшего брата от себя, и они покатились по полу.

– Боже мой! Да прекратите же! – беспомощно сжимая в руках сумочку-клатч, верещала у стены Вика. – Вы убьете друг друга!

На ее крик в холл прибежали официанты. Следом за ними гости. Братьев пытались разнять, но они с таким ожесточением вцепились друг в друга, что к ним невозможно было подобраться.

– Вова! Филипп! Отпустите друг друга! – растолкав толпу, подбежала к братьям именинница. – Иначе я отпишу свой дом какому-нибудь благотворительному обществу, честное слово!

Вика растерянно посмотрела на собравшихся в холле людей: на смертельно бледную Ирину Викторовну, на стоящую рядом с ней мачеху Владимира, на подружек Ангелины Константиновны. Все они замерли, словно в немом кино.

Резко стало не хватать воздуха. Оторвавшись от стены, в которую ее впаял ужас, Вика бросилась бежать сквозь толпу гостей. Уже где-то далеко за спиной слышала голос любимого мужчины, который громогласно заявлял, что ему даром не нужен никакой дом, потому что он не нуждается в благотворительности. И что, если Филипп еще раз позволит себе прикоснуться к Вике, он не доживет до следующего дня.

Виктория бежала через террасу с накрытым столом и мигающими в траве фонариками, цепляясь за растущий вдоль каменных дорожек папоротник и барбарис. Ее било крупной дрожью. Сгорая от стыда, она направлялась к выходу из милого и уютного дома, в котором произошло такое некрасивое недоразумение с ее участием.

«Боже мой! Ирина Викторовна запомнит меня на всю оставшуюся жизнь! Я никогда не смогу сдать экзамен по ее спецкурсу! – чуть не плача, размышляла девушка, шагая по обочине темной проселочной дороги. – А завтра обо всем узнает мама, потому что факультет психологии никогда не умел хранить тайны! Сплетни о том, что дочь Юлии Хованской тискал в углу футболист, с которым серьезные отношения у заместителя заведующего нашей кафедры, разлетятся, как горячие пирожки… Я обманула маму, сказала, что буду в «Пирсе» с друзьями. Она не простит меня. Ни за что не простит!»

Вскоре за ее спиной послышались громкие широкие шаги. Виктория знала, что это Владимир, что он расстроен не меньше нее, но останавливаться не спешила.

– Вика! – едва переведя дыхание, схватил ее за руку он. – Куда ты?

– Я не останусь здесь ни на минуту! – она выдернула свою руку, и зашагала еще быстрее. – Это происшествие, оно… оно ставит крест на моем будущем, понимаешь? Завтра обо всем станет известно моей матери, и…и я даже представить себе не могу, что будет дальше!

– Подожди… – он снова впился ей в руку и заставил остановиться. Сжал плечи и с тревогой заглянул в глаза. – Идем в машину. Я отвезу тебя в город намного быстрее, чем такси.

– А как же твоя бабушка? – недоверчиво посмотрела на него Вика. – Она расстроится, что ты уехал, не попрощавшись.

– Для меня нет человека важнее чем ты, Вика. Неужели ты это до сих пор не поняла?

Она смотрела на него и молчала. Внутри все бушевало.

– Ну же… – он сжал ее руку. – Идем в машину, умоляю.

– Хорошо.

Она сдалась.

Они подошли к его роскошному автомобилю, и Владимир отключил систему безопасности. Он открыл девушке дверь, а когда она села в машину, устроился за рулем.

– Поехали ко мне? – коснувшись на мгновение пальцами ее щеки, предложил он.

– Поехали, – согласилась Вика, и машина двинулась с места.

Всю дорогу они молчали. Владимир, погруженный в свои мысли, был мрачнее тучи. Вика чувствовала себя настолько ужасно, что даже не могла открыть рот, задать ему мучающие ее вопросы.

Уже была почти полночь, когда они добрались до его квартиры на Журавлева.

– Я пить хочу. У тебя есть холодная вода? – наконец подала голос Вика.

– Есть. Сейчас принесу.

– Спасибо.

Она устало сбросила со стройных ножек туфли на высокой шпильке, положила сумочку-клатч на комод и плюхнулась на светлый кожаный диван в гостиной.

Вскоре в гостиную вошел Владимир. Он поставил на журнальный столик бутылочку минеральной воды и стаканы и сел рядом.

– Мне жаль, что все так ужасно вышло, – открывая воду, с сожалением произнес он.

– Кем тебе приходится наша Ирина Викторовна? – хмуро посмотрела на него Вика.

– Три года назад мы с ней собирались пожениться.

– Ух, ты… Надо же. А я и не знала, с кем связала свою жизнь! – горько усмехнулась девушка.

– Да нет, это в прошлом все. Ира, наш не родившийся ребенок, Филипп…

– Ребенок?! – Вика едва могла дышать.

– Ну, послушай же до конца… – Владимир поймал ее руки и поднес к губам. – Просто послушай, и ты поймешь, что это все не имеет к нам с тобой никакого отношения.

– Вряд ли такие подробности не могут иметь отношения ко мне и тебе… – Ее глаза наполнились слезами. – Но я тебя выслушаю. Теперь, когда меня ждет война с мамой, у меня нет другого выхода. Потому что в противном случае мне будет не за что бороться…

– Не я ли просил тебя познакомить меня с мамой?! – не выдержал Владимир. – Если бы ты поменьше лгала ей, одной проблемы и не существовало бы вовсе!

– Что связывает тебя с Ириной Викторовной?! – резко перебила его Вика. – Я должна это знать!

Он выпустил ее руки.

– Три года назад мы с ней собирались пожениться. Я работал в семейной компании, созданной моим отцом. Мы продавали элитную недвижимость. Не квартиры, нет. Это сейчас я продаю квартиры. Тогда мы продавали дома для состоятельных клиентов. Ира училась в аспирантуре у моей бабушки, наука всегда была для нее на первом месте. Так получилось, что она забеременела. Как водится, случайно. Ребенок совсем не входил в ее планы, но это же был ребенок, Вика! Я очень хотел, чтобы он родился. Сейчас бы ему уже было три годика… – он на мгновение замолчал.

– А что с ним произошло?

– То же, что происходит со всеми нежеланными детьми… – в сердце снова ожила боль. Боль от потери маленького и беззащитного существа, которому даже не дали шанса на жизнь. – Внезапно от сердечного приступа умер мой отец. Мачеха и Филипп начали судебные тяжбы за компанию и дом. А Ира, не желая делить со мной проблемы, сделала аборт. Она даже не поинтересовалась моим мнением на этот счет. Знала, что я буду против. Я против убийства детей, Вика! Нельзя убивать ребенка только потому, что у тебя нет его в планах!.. В довершение всего она ушла к моему братцу. А суды я проиграл. Кроме отцовской квартиры мне ничего не досталось. Вот такая история. Как в мыльных операх, да?

Он встал и прошелся по гостиной.

– А зачем Филипп прикасался ко мне? – растерянно посмотрела на него Вика.

– Скорее всего, он просто слишком много выпил. Завтра протрезвеет, и будет жалеть об этом, – Владимир тяжело вздохнул и шагнул ей навстречу. – Ты позволишь мне остаться рядом с тобой, Вика?

– Все стало слишком сложно… – она хмуро смотрела в сторону, не желая поднимать на него глаза.

Он сел рядом с ней и с нежностью коснулся ее подбородка.

– Я не умею красиво говорить. Совсем, – сокрушаясь, проговорил он. – Пожалуйста, не вычеркивай меня из своей жизни. Я люблю тебя.

Она вздрогнула. Глаза предательски наполнились слезами. За те два месяца, что они провели вместе, он еще ни разу не говорил ей, что любит.

– Ну же, Вика… не плачь… – его губы скользнули по ее губам. – Скажи, я значу для тебя хоть что-то?

– Ты даже себе не представляешь, как много значишь… – она потянулась к нему. Он уже накрывал ее рот горячим поцелуем. Его руки ласкали ее спину и плечи, осторожно освобождая от персикового платья. По ее коже бежали мурашки. Тело отзывалось на каждое прикосновение.

Он скользнул взглядом по дымчато-голубому колье из хрусталя на ее шее, по темно-красному ажурному белью, и его серые глаза потемнели от нахлынувшего желания. Приспустив бретели лифчика, он обнажил ее округлую грудь с тугими ярко-розовыми сосками. Руки гладили обнаженную спину, а рот, жадно лаская и покусывая, терзал упругие горошины сосков.

Ее дыхание стало прерывистым. Желание, лишая способности мыслить, полыхнуло яркой искрой. Она застонала, и, откинув голову назад, подалась ему навстречу.

Он торопливо расстегнул ее лифчик и отбросил его в сторону. Снова приник губами к горящей от грубых поцелуев груди. Рука, отодвигая резинку ажурных трусиков, скользнула вниз, к пульсирующему страстью островку между ног.

Она послушно растворялась в его умелых и сильных руках.

– Какая ты влажная… – продолжая дразнить ее ласками, он сорвал ажурные трусики и бросил их на пол. – Пожалуй, сегодня я не отпущу тебя домой. Я отнесу тебя в постель и буду любить до самого утра…

– А потом? – задыхаясь от ничем не прикрытого желания, шепнула Вика.

– Потом придет новый день, и я сварю тебе кофе… – хрипло произнес он.

Оторвавшись на мгновение, сбросил с себя остатки ненужной праздничной одежды и легко подхватил ее на руки.

Принес в полумрак спальни и опустил на прохладные простыни. Она, сгорая от предвкушения, прикрыла глаза, и тут же почувствовала, как он без прелюдий резко вторгся в нее. Вскрикнула, комкая простынь, и впилась пальцами в его широкие плечи.

– Люби меня еще… Пожалуйста, еще… – срывались стоны с ее губ.

Владимир накрыл ее собой и задвигался быстрее. Она всхлипнула, выгнулась ему навстречу и ощутила, как ее накрывает горячая волна острого наслаждения. Он едва успел выскользнуть из ее горячего лона в самый важный момент.

– Боже, Вика, так нельзя делать… – задыхаясь, проговорил Владимир. – Я мог не успеть вовремя выйти… Я даже не уверен, что сейчас успел… Впредь надо пользоваться презервативом.

– Мне было так хорошо, Вова! Так остро я еще никогда не чувствовала, – игнорируя его слова, она откинулась на подушки и мечтательно уставилась в потолок. Колье на ее шее мерцало голубыми кристаллами, волосы в беспорядке разметались по подушке, а красивое обнаженное тело отчетливо выделялось на простынях в полумраке.

Он не удержался, с нежностью коснулся подушечками пальцев ее припухших от поцелуев губ.

– Ты даже не представляешь, насколько красива сейчас… Я так сильно тебя люблю, Вика…

– И я люблю тебя, – она перевернулась на живот и осторожно взяла в рот его пальцы.

Владимир, чувствуя, как снова наливается желанием, вытащил из-под подушки презерватив в шелестящей обертке. Протянул его девушке.

– Давай, надень его сама.

Она улыбнулась, села на постели и выхватила у него из рук презерватив. Надорвала обертку. Коснулась ладонями его восставшей плоти, неуверенно потянулась к нему губами. Сердце гулко застучало в висках.

– Прежде, чем я надену его, я хочу попробовать, какой ты на вкус…

Он замер. Заворожено следил, как робко ее губы касаются его пульсирующей желанием плоти. Вот она скользнула по упругой головке язычком, погрузила ее в горячий ротик, втянула в себя несколько раз и остановилась. Смутившись собственной дерзости, достала презерватив и быстро справилась с заданием.

Он усмехнулся, поцеловал ее в губы и приподнял, приглашая сесть сверху. Она с удовольствием устроилась в позе наездницы. Длинные русые волосы рассыпались по плечам, глаза горели в тон голубому хрусталю, что украшал ее шею, а бедра активно скользили вверх и вниз, доставляя ему наслаждение.

Но вот она немного утомилась, и он перехватил у нее инициативу. Уложив на живот, накрыл своим телом и, сгорая от нетерпения, уже пронзал ее уверенными толчками.

Вика вскрикнула, чувствуя приближение новой волны горячего удовольствия, и он, запустив пальцы ей в волосы, потянул ее на себя и крепко прижал спиной к своей груди.

Они почти одновременно содрогнулись от горячих волн сладких спазмов. Он мягко опустил ее на подушки, освободился от использованного презерватива и лег рядом.

– Это было божественно… – дрожа от не успевших угаснуть чувств, пробормотала она.

– Точно… – Владимир привлек ее к себе, и они тихо лежали, обнявшись, до тех пор, пока сон окончательно не увлек их в свои сети.

Глава 25

Раннее утро. Владимир, как и обещал накануне Вике в порыве страсти, после освежающего душа тихонько колдовал над кофеваркой.

Ему было хорошо от того, что она крепко спит в его спальне. Не было никакого вранья маме, переживаний, что ее не застанут дома. Даже сотовый телефон, и тот разрядился где-то в сумочке. Владимир слышал, когда выбирался из ванной, как он жалобно звякнул, выключаясь. Зарядки в его квартире не имелось, так что можно надеяться на безмятежное утро. Вряд ли обезумевшей от беспокойства мамочке придет в голову искать пропавшее дитя у него дома.

Кофе вскипел, и Владимир разлил его в маленькие кофейные чашечки. Достал из холодильника карамельный пудинг, свежую клубнику, в хлебнице обнаружил упаковку мини круассанов с шоколадом и высыпал их в красивую хрустальную вазочку. Поставил угощение на серебряный поднос и, довольный собой, направился в спальню.

Вика все еще спала. Он скользнул по ней взглядом. Длинные волосы рассыпались по подушке, одеяло сбилось, открывая изгибы стройного обнаженного тела.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, поставил поднос на прикроватную тумбу и сел рядом. С нежностью поправил тонкое одеяло. Он любил ее, эту вредную капризулю. Ему нравилось делать ей подарки, нравилось подолгу гулять с ней по набережной, выслушивая смешную ерунду, которую она обычно несла. Про моду, про платья, про оттенки помад, про Люси и про ненавистного отчима Егора. Нравилось заниматься с ней любовью. Она отдавалась ему искренне, без остатка. Потому что любила. И он ее любил.

Вчера она впервые осталась у него на ночь. И ему больше не хотелось отпускать ее от себя. Хотелось, чтобы в квартире были ее платья, помады, всякие женские баночки с головокружительными ароматами. Даже Люси чтобы топала своими короткими лапками по его пустой холостяцкой квартире. И самое главное – чтобы Вика больше не лгала маме про то, где находится.

Мысли вихрем кружились в его голове, а обнаженная спящая красавица никак не давала сосредоточиться на чем-то одном.

Он не удержался, потянулся к ней. Отодвинул тонкое покрывало и коснулся ладонью мягкой, бархатистой кожи.

Вика вздрогнула и открыла глаза. Увидела его, улыбнулась. Сладко потянулась.

– Как вкусно пахнет… – с наслаждением втянула в себя аромат свежего кофе и села в постели.

– Доброе утро, – подвигаясь, чтобы она могла дотянуться до подноса, произнес он.

– Доброе… Только мне сначала нужна ванная комната… – смущенно произнесла она. – Там есть полотенце?

– Есть. И халат тоже есть.

– Полотенца достаточно, – улыбнулась она и, совершенно не стесняясь своей наготы, соскользнула с постели.

Его тело мгновенно напряглось. Он едва сдержался, чтобы не схватить ее за руку и не вернуть назад, в мягкую постель.

Прошло всего каких-то десять минут, а ему казалось – время тянется вечно.

Но вот она, обернувшись широким полотенцем, вернулась обратно. Подошла к нему, обвила руками за шею и с нежностью поцеловала в выбритую с утра щеку.

Он резко потянул полотенце вниз, и она, притворно возмущенно вскрикнув, забралась ему на колени. Улыбаясь, приподнялась. Запустила свои тонкие пальцы в его коротко подстриженные русые волосы, заглянула в мерцающие страстью серые глаза.

– Мне было так хорошо ночью, – шепнула она. – Прежде, чем мы выпьем этот великолепный кофе, который ты приготовил, давай сделаем это снова?

Он усмехнулся и столкнул ее в подушки. Не теряя времени даром, сбросил с себя спортивные брюки, вытащил из коробки в прикроватной тумбе последний презерватив и впился губами в ее очаровательный ротик.

– Мне нравится, когда ты остаешься у меня в гостях, – нависая над ней, хрипло выдохнул он. – А еще больше мне нравится, когда на тебе совсем нет одежды…

Его руки уже ласкали ее плечи и упругую грудь. Губы мягко скользили по животу, проделывая дорожку из поцелуев, опускаясь все ниже и ниже, пока она не издала сладкий стон и не разомкнула свои стройные ножки, подавшись ему навстречу. Он коснулся подушечками пальцев нежных складочек между ног. Она прикрыла глаза и вздрогнула. Вмиг стала податливой в его руках. Он прижал ее к себе, и его пальцы двинулись дальше, глубже, в содрогнувшуюся от возбуждения плоть. Вика всхлипнула и выгнулась. Он прижал ее еще крепче, нащупал маленький бугорок. Удерживая два пальца внутри, продолжал ласкать, то усиливая, то сбавляя ритм.

Ее дыхание участилось. На щеках появился румянец. Все тело свело сладкой дрожью. Мечась под ним, она комкала простынь и сгорала от желания.

Подмяв ее под себя, он ловко разорвал обертку на презервативе и вскоре пронзал ее грубыми толчками.

Вика вскрикнула, впилась ногтями ему в плечи и резко подалась навстречу, падая в головокружительный омут их горячей страсти. Они содрогнулись почти одновременно, и будто растворились в остром, накрывшем темной волной наслаждении.

– Кофе вкусный, хоть и холодный, – немного отдышавшись, устроилась в подушках и взяла в руки маленькую чашечку его милая гостья.

– Ты тоже очень даже ничего, – улыбнувшись, подмигнул ей Владимир. – Но мне пора в офис. Если хочешь остаться здесь, я с удовольствием выдам тебе запасную пару ключей. Будет очень приятно застать тебя вечером в одной из моих футболок и продолжить наслаждаться друг другом.

– Остаться до вечера не получится. Я хотела увидеться с Ритой, – покачала головой она. – С тех пор, как Рита уехала в Сочи полтора месяца назад, мы не созванивались. И в сетях она ничего давно не выкладывала. Интересно, куда она пропала?

– Ты не сможешь ей дозвониться. У тебя телефон сел, – он быстро, одним глотком допил свой кофе и поднялся. – Но можешь взять мой айфон, пока я буду одеваться. Только сообщения сомнительного содержания, чур, никому не отсылать!

– Да ладно тебе, – обиженно хмыкнула Вика и потянулась за его телефоном. – Я отослала то сообщение, потому что случайно увидела, что тебе пишет другая женщина. Это же, как на войне, понимаешь? А на войне все средства хороши. Пусть даже после этого пришлось расплачиваться прической, макияжем и платьем.

Она иронично улыбнулась, вспомнив их первый раз в его квартире, и быстро нашла в телефонной книге номер Риты.

Пока Владимир собирался в гостиной, Вика весело щебетала в телефонную трубку на кровати в спальне.

Спустя пару минут она появилась в дверях и протянула ему айфон.

– Я еду с тобой! Подбросишь меня до центра? Мы с Ритой договорились позавтракать вместе.

– Ну, если ты наденешь хотя бы трусики, я тебя отвезу, – хмыкнул он.

Вика взглянула на себя, расхохоталась и бросилась собирать с пола разбросанную прошлой ночью одежду.

– Вика, – когда они садились в его машину, стоящую на подземной парковке, повернулся к ней Владимир. – По поводу вчерашнего инцидента. Мы так и не договорили. Я хочу, чтобы ты знала: наши отношения – мое настоящее. Я никогда никому не позволю обидеть тебя. И если Филипп, или кто-то еще, посмеет коснуться тебя, он вряд ли отделается легким испугом.

– Вов, давай без криминала, а? – внимательно посмотрела ему в глаза она.

Вчерашнее происшествие уже казалось каким-то далеким и нереальным. Телефон умер, мама ей не могла позвонить по определению, поэтому на душе у Вики было относительное спокойствие. Может, все обойдется на этот раз.

– Все же, будет лучше, если я сам отвезу тебя домой. Давай ты посидишь с Ритой в кафе, а потом придешь ко мне на Соколова? У меня есть дела с застройщиком в Западных Воротах, так что я смогу тебя подбросить, – протягивая ей тысячерублевую купюру, предложил он.

– У меня есть кредитная карта, – насупилась Вика.

– А если она перестанет работать? Чем ты расплатишься в кафе? Ты ведь даже позвонить мне не сможешь. Давай без самодеятельности, пожалуйста.

– Ну, хорошо, хорошо, я приду к тебе на Соколова, – забирая деньги, пообещала она.

– И еще. Обещай, что на этой неделе познакомишь меня с мамой.

– Вова, ну не начинай! Пожалуйста, – взмолилась Вика. – Она превратит нашу жизнь в ад. Не будет у тебя никакого настоящего с моим участием, если я приведу тебя домой!

– Ничего не хочу слышать! Если не скажешь ей сегодня же, в воскресенье я сам приеду к тебе в Таганрог.

– О-о! – с досадой закатила глаза Вика. – Ну, ладно, я попробую ей намекнуть на то, что у меня есть ты.

– Не намекнешь! И не попробуешь! А просто скажешь!

Она сжала сумочку-клатч в руках и зажмурилась.

Когда Вика попала на летнюю террасу «Burger @ smoke», было почти одиннадцать часов утра. Рита сидела за столиком, потягивая утренний кофе. Заметив подругу, девушка оживилась.

– Привет, привет! – улыбаясь, лукаво посматривала на Вику Рита. – Судя по тому, с чьего телефона ты звонила утром, у тебя все прекрасно?

– Ну, как тебе сказать… – Вика отодвинула стул и села рядом.

– Скажи только одно: с ним хорошо в постели?

– Рита! – залилась краской девушка. – Ты бы хоть для приличия сначала спросила, какой у него характер!

– Какая разница, какой у него характер, если ты звонишь мне утром с его телефона и из его спальни?! – смешливо фыркнула подруга. – Намного интереснее, какой он без одежды и под одеялом!

– Я не жалуюсь, – смутившись, вцепилась в меню Вика. – И, вообще, я еще не завтракала! Ужасно есть хочется.

– А что, твой мужчина не приготовил тебе завтрак в постель? – продолжала веселиться Рита.

– Он приготовил только кофе. И тот мы едва успели допить. Он торопился. – Отмахнулась Вика.

Подошел официант. Вика заказала самый огромный гамбургер из всех имеющихся в меню, и повернулась к подруге.

– А как ты отдохнула на море?

– Вик… нам об этом надо серьезно поговорить, – Рита как-то сразу съежилась и уткнулась глазами в стол.

– Что произошло, Рита? – сердце отчаянно забилось.

– Понимаешь, в Сочи на набережной я случайно столкнулась с твоим Камо.

– И? – Вика слегка побледнела. Нет, великий таганрогский кондитер был ей совсем ни к чему, но гадкое чувство, что Камо именно ее ухажер, ее, а никак не Риты, уже подтачивало изнутри.

– Мы провели вместе две незабываемые недели. Наши семьи познакомились, и… В общем, через десять дней у меня помолвка.

– Что?! – Вика подпрыгнула на стуле. – Помолвка?! Ты выходишь замуж за моего кондитера?! И ни слова мне?! Если бы я сегодня не позвонила, то ты бы и не позвала меня на торжество?!

– Нет, что ты… я бы обязательно сказала тебе. Просто не знала, как подобрать слова. Прости меня.

Рита комкала в руках бумажную салфетку, а Вика со злостью запихивалась принесенным гамбургером.

– Вика, ты же понимаешь, я никогда бы не сделала этого, если бы он нравился тебе. Но я знала, что ты любишь Вову Ветрова. А я… Я влюбилась в твоего Камо в тот самый день, когда у нас была репетиция фестиваля, помнишь? Когда он отвез нас с тобой на своем белом мерседесе в Таганрог и с восторгом рассказывал про фабрику и про пирожные с твоим именем. Сердцу не прикажешь, Вика. А в Сочи все так завертелось, что я даже опомниться не успела. Прогулки у моря, вечерние посиделки в ресторанчиках на фоне заката, вздохи, поцелуи…

– Ну, отлично… – буркнула Вика и бросила недоеденный гамбургер на тарелку. – Как ты, моя лучшая подруга, могла скрывать это от меня?! Мне даром не нужен Камо, будь у него хоть десять фабрик! Но наша с тобой дружба! Я думала, что значу для тебя хоть что-то… А в итоге узнаю последней о твоей помолвке!

– Об этом еще никто не знает! – отчаянно взмахнула руками Рита. – Камо сделал мне предложение вчера вечером. Просто мы очень хотим успеть сыграть свадьбу до холодов, чтобы слетать в Италию на медовый месяц!

– О, да! Помолвка, свадьба, медовый месяц в Италии, а я, твоя лучшая подруга, осталась в стороне! Спасибо за доверие! – Вика подскочила с места. – Эй, официант! Принесите мне счет за эту гадость на тарелке, которую невозможно есть!

– Нет же, Вика! Я бы никогда не поступила так с тобой! – глаза Риты наполнились слезами, и казалось, от досады она вот-вот расплачется.

Вика быстро расплатилась по счету и взяла в руки сумочку.

– Знаешь, празднуйте без меня вашу великолепную помолвку! – ядовито выкрикнула она и бросилась вниз по ступеням.

Как добралась до Соколова, даже не заметила.

– Вика! Как я рада тебя видеть! – оживилась Галина Алексеевна в приемной. – Подожди немного, у Владимира Сергеевича сейчас клиенты. Задаток дают. Так что, будет лучше, если я сделаю нам с тобой по чашечке кофе. У меня и коробочка марципана припрятана. Когда никого нет, я тихонечко его таскаю.

– Что ж, давайте выпьем кофе, – Вика сбавила обороты и села на стул для посетителей. Ей было обидно, что Рита собралась замуж за Камо, которого она по праву считала своей собственностью, и даже не удосужилась сообщить об этом. Но испортить Владимиру сделку было бы верхом неприличия с ее стороны. Вздумалось же ему везти ее на Западный. Она прекрасно добралась бы на такси. Так нет, теперь застряла в его офисе. А ей жутко хотелось в свою квартиру. Принять душ, сменить платье, выпить чашку чая с бергамотом… Вика обреченно вздохнула, придвинула к себе приготовленный Галиной Алексеевной растворимый кофе и принялась терпеливо ждать.

Глава 26

– Ну, и из-за чего ты так расстроилась? – Владимир остановил машину на светофоре и развернулся к Вике, сидящей рядом. – На тебе лица нет, честное слово! Или ты сама замуж за кондитера хотела?

– Вова! – вскрикнула Вика. – Как ты можешь такое про меня думать?!

– А почему ты так переживаешь? Я не понимаю, честное слово!

– Я просто не ожидала, что она тихо за моей спиной все провернет.

– Что значит, за твоей спиной? Грузинский кондитер на тот момент был совершенно свободным мужчиной!

Светофор загорелся зеленым светом, и черная «Toyota Camry» сдвинулась с места. Владимир нажал на газ.

– Мой тебе совет, помирись с Ритой. Я уверен, что она переживает не меньше тебя.

– Мне так не кажется, – буркнула Вика и отвернулась к окну.

На сердце было неспокойно. Кто знает, что произошло за прошлую ночь и сегодняшнее утро. Вдруг Ирина Викторовна позвонила маме? А что, если она решила приукрасить вчерашнее событие, и мама теперь места себе не находит? Вика вне зоны действия сети. Мама не знает, что происходит с ее дочерью и где она находится. Хотя, приукрасить вчерашнее событие вряд ли возможно – оно само по себе из ряда вон выходящее. «Вот только если пересказать его на свой лад», – с ужасом думала Вика.

Предчувствия не обманули. Возле десятиэтажки стояла мамина машина.

– Ну вот, – вздрогнула девушка. – А я думала, все обойдется. Если мама в разгар рабочего дня у меня в гостях, значит, кто-то уже успел доложить ей о моем вчерашнем приключении.

– Я пойду с тобой. – Хмуро потер подбородок Владимир.

– Не стоит, – зная мать, отрицательно покачала головой Вика.

– В том, что произошло вчера, есть и моя доля вины. Мы вместе поговорим с твоей мамой. И познакомимся, наконец. – Он был непреклонен в своем решении.

Спустя пару секунд Вика сдалась. В любом случае, рядом с Вовой ей будет спокойнее. Даже если после этого мама выгонит ее из дома.

Лифт медленно поднимал их на десятый этаж. Вика старалась держать себя в руках. Но сердце бешено колотилось от волнения, желудок сжался в комок, и ее даже начало подташнивать. Что сказать маме? Как объяснить, почему вчера произошло недоразумение с мужчиной Ирины Викторовны? В голову ничего не приходило, и от этого становилось только хуже.

Лифт остановился на десятом этаже. Владимир крепко притянул Вику к себе за талию.

– Я буду говорить с твоей мамой сам.

– Нет! Надо будет смотреть по обстоятельствам. Ведь мы не знаем, кто ей звонил. Может, она вообще заехала просто так, от скуки, – покачала головой Вика и несмело шагнула на лестничную клетку.

Дверь была заперта изнутри, и ей пришлось нажать на кнопку звонка. Удивительно, на трель высунулся Егор. Он мгновение смотрел на падчерицу и ее спутника, потом молча покрутил пальцем у виска и провел ладонью по горлу. Это означало только одно – полный провал.

– Привет, Егор, – жизнерадостно воскликнула Вика. – А что вы делаете у меня дома?

– Вещи твои собираем! – из комнаты вышла мать. Бледная и осунувшаяся, она будто в один момент стала выглядеть на десять лет старше.

– Для чего? – вытаращила глаза Вика.

– После того, что ты натворила вчера, я не собираюсь оплачивать ипотеку! – мать окинула Вику и ее мужчину яростным взглядом. – Как ты могла, Вика?! Как могла вешаться на мужа Ирины Викторовны?!

– Вешаться?.. – девушка судорожно втянула в себя воздух. Руки дрожали.

– Подождите… – миролюбиво вскинул руки Владимир.

– Она сама звонила мне вчера ночью! Она плакала в трубку! Ты представляешь себе, что такое – разозлить Ирину Викторовну?! У тебя спецкурс по ее предмету в этом полугодии! Ты не сдашь ей экзамен! Зачем тебе понадобился этот футболист, будь он неладен?!

– Но я ни на кого не вешалась! Я была на дне рождения Ангелины Константиновны вместе с Вовой! А футболист сам ко мне полез со своими объятиями!

– Час от часу не легче! Не я ли говорила тебе, чтобы ты выбросила Владимира Ветрова из головы раз и навсегда?! Как ты не понимаешь?! Эти мужчины принадлежат Ирине Викторовне! Ей нельзя переходить дорогу! Она всеми силами будет добиваться твоего отчисления из магистратуры!.. Нет, ты не понимаешь, да?!

Мать всхлипнула и прикрыла рот рукой.

– Все, к чему мы шли последние четыре года, теперь пойдет прахом! Твое будущее на факультете психологии благодаря любовным интрижкам теперь под угрозой! Ты хоть это понимаешь?! Почему ты не сказала мне, куда идешь?! Ты солгала, Вика! Сколько раз ты лгала мне за последние два месяца?! Ради чего? Ради сомнительной связи с этим?! – указала она пальцем на Владимира.

– Юля, ну, будет тебе, – видя, что ситуация совсем выходит из-под контроля, шагнул к жене Егор. – Если Владимир Ветров решился подняться сюда, может, стоит с ним познакомиться?

– Я не собираюсь принимать у себя дома этого человека! – Юлия Хованская оттолкнула от себя Егора и шагнула к Владимиру. – Ладно, она еще девчонка! Но вы же взрослый мужчина! Неужели нельзя было деликатно отказаться от ее робких надежд на взаимность?! Для чего она вам?! Потешить свое самолюбие?

– Мамочка, успокойтесь…

Владимир не ожидал такой бури. Он старался держать себя в руках и не скатываться в ссору. Но у Юлии Хованской все бушевало внутри. Казалось, ее отчаяния хватит даже на то, чтобы снести с лица земли и маленькую однокомнатную квартиру, и всех участников разыгравшейся трагедии.

– Успокоиться?! Мне успокоиться?! Вы выкопали могилу моему ребенку, а я должна успокоиться?!

– Мам, да хватит уже драматизировать! – не выдержала Вика. – Никто не собирался рыть мне могилу! Сдам я твой экзамен!

– Не сдашь! – мать снова всхлипнула. – Немедленно собирай вещи! И чтобы я не слышала, что ты путаешься с мужчинами! Отныне вся твоя жизнь будет под моим контролем! Я сама буду возить тебя в университет и обратно!

Вика закатила глаза и презрительно передернула плечами.

– Мам, мне двадцать. Ты не сможешь насильно меня удерживать.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда я заблокирую все твои кредитные карты!

– Вика, – тихо произнес Владимир и привлек ее к себе за плечи. – Пожалуйста, сделай то, о чем просит мама.

– Нет! – губы задрожали и глаза наполнились слезами. – Это нечестно! Она не имеет права решать за меня! Получается, что я продаюсь за кредитную карту и ипотеку?

– Отныне только за карту! И то, с минимальным количеством средств! – перебила ее мать. Смотреть, как дочь воркует со взрослым мужчиной, на отношения с которым изначально стоял запрет, было невыносимо.

– Послушай. Я обещаю тебе, что в течение недели мы все решим. А пока просто поезжай с мамой, если ей так будет спокойнее. Я помогу тебе собрать вещи и провожу до машины. – У него горели сроки встречи с застройщиком, но личные отношения сейчас вышли на первый план. Владимир достал айфон и, к еще большему возмущению Юлии Хованской, прошел на кухню, как к себе домой.

Вика сжала кулаки и с ненавистью уставилась на мать и отчима.

– Я сделаю это только потому, что Вова меня попросил! – сквозь зубы процедила она и бросилась в комнату.

Пока складывала вещи, не проронила ни слезинки. Но внутри все натянулось от напряжения. Желудок скрутился в тугой узел, а голова, казалось, вот-вот разорвется. Никто не имеет права распоряжаться ее жизнью!

Мать тоже молчала. Стояла в прихожей, воинственно скрестив руки на груди, и прикидывала, в какую сумму ей выльется бурная личная жизнь дочери. Хотя, можно ли подкупить Ирину Викторовну после того, что произошло? Очень маловероятно.

Владимир договорился о переносе деловой встречи на час и пришел в комнату. Он один помогал Вике собирать вещи.

– Сейчас поезжай с родителями, – тихо попросил он уже у двери. – А к выходным что-нибудь придумаем.

– Что ты придумаешь?! – Вика начинала осознавать, что ее жизнь рушится на глазах. Мать не позволит ей встречаться с Владимиром.

– Просто верь мне, – он легко коснулся пальцами ее подбородка. – Все будет хорошо.

Вика разочарованно покачала головой. Не станет он терпеть выходки ее матери. Уйдет. И прошлая ночь у него в квартире, скорее всего, была их последней ночью. Стало так плохо, что казалось, сердце разорвется на мелкие части.

– Не уходи, – прошептала она и вцепилась ему в руку.

– Я позвоню тебе вечером. – Он нежно поцеловал ее в губы и нажал на кнопку вызова лифта. – Как только освобожусь, сразу же позвоню.

Эти минуты в лифте, рядом с презрительно смотрящей в пол мамой и отчимом, казались вечностью. Напряжение, повисшее в воздухе, зашкаливало. Вика так крепко держала Владимира за руку, что у него на ладони остались отпечатки ее ногтей.

Сумки с ее вещами погрузили в багажник маминой машины. Вика села на заднее сидение и дверца закрылась. Ей хотелось плакать, но она не могла. Хотелось выпрыгнуть из машины и броситься к Вове, стоящему рядом, но она понимала, что вешаться на шею мужчине будет верхом безумия в ее ситуации. Она просто сидела, выпрямившись и сжав руки, готовая сражаться со всем миром за свои неосторожные чувства, вспыхнувшие ранней весной и переросшие в любовь.

Он стоял у дороги, засунув руки в карманы брюк, и неотрывно следил за машиной, ровно до тех пор, пока она не скрылась в плотном потоке транспорта на улице Жданова, и только потом двинулся в сторону своего авто.

Что не говори, а Ира нанесла свой сокрушительный удар. Не в ее правилах оставлять противнику шанс на победу. Теперь она задействует все имеющиеся в наличии связи, чтобы насолить Вике. А то, что на самом деле вины юной Хованской нет и в помине в том, что Ира выбрала себе в сожители мужчину сомнительного поведения – так разве Ира способна смотреть правде в глаза?

Владимир нахмурился и сел в машину.

«Только на этот раз я не позволю тебе все разрушить, Ира. Ты даже представить себе не можешь, что своими действиями только ускорила то, что могло произойти намного позже», – прищурившись, включил зажигание он, и его машина тоже погрузилась в плотный поток транспорта на улице Жданова.

Глава 27

Вот и Таганрог. Вика вышла из машины, забрала свои вещи, и, не проронив ни слова, захлопнула дверь своей комнаты на втором этаже. Мать закрылась в спальне. Егор вместе с Люси тихо просеменили на просторную кухню. Некогда любимый Викой загородный дом в Таганроге отныне превратился в поле боя.

Вика очень переживала. Еще никогда в жизни ей не приходилось отстаивать свою правоту перед мамой. Мама, ее идеал женщины, к которому она стремилась всю сознательную жизнь, вдруг стала врагом. Сможет ли мама принять дочь после всего, что внезапно открылось и повисло между ними некрасивой истиной?

Егор, пытаясь хоть как-то сгладить острые углы, позвал всех ужинать. Но Вике и кусок не лез в горло. Даже сухое вино не смогло растопить лед между участниками трапезы. Ужин прошел в полном молчании, после чего все снова удалились в свои комнаты.

Вика и Владимир переписывались в телефоне почти до самого утра. Он пытался ее утешить, присылал красивые картинки с сердечками, признавался в любви. Она, наконец, дала волю чувствам и плакала.

«Ты не выдержишь и уйдешь. Я знаю. Чувствую сердцем».

«Не говори глупостей. Если твоя мама расстроена, это еще не значит, что у нас с тобой нет будущего»

«Как ты себе представляешь это будущее? Снова лгать? Прятаться? Она права, я зависима от нее материально. И живу в ее доме. У меня нет никакой самостоятельности. Стоит ей отказаться оплачивать мои потребности, и я стану никем»

«Перестань нагнетать обстановку. Я люблю тебя. Завтра суббота, твоя мама успокоится. Поужинаем вместе? Я знаю одно отличное местечко».

«Конечно».

«Я заеду за тобой в пять. Надень что-нибудь красивое».

«Хорошо».

…Она надела самое красивое платье на это свидание – нежное, кремовое, длиною в пол. Рукава из мягкой ткани едва прикрывали локоть, а глубокий вырез в области груди притягивал, как магнит. Второго сентября погода порадовала теплом, и можно было позволить себе этот красивый наряд с терпкими нотками уходящего лета. Волосы распустила, именно так, как любил Вова – в легком беспорядке они рассыпались по плечам. На шее поблескивали голубые кристаллы из подаренного им колье. Надела туфли на шпильке с открытым носом, не забыла взять с собой пиджак на случай, если ближе к ночи станет прохладно. Брызнула на волосы духи с ароматом цветов.

– Куда ты собралась? – вскинулась в беседке у пруда мать.

– Гулять, – застегивая персиковую сумочку, безразлично пожала плечами Вика. – Или ты мне теперь и выходить на улицу запретишь?

– Это украшение на шее смотрится вульгарно! Где ты его купила?

Вика не ответила.

– Чтобы в десять была дома!

– Приду, как получится, – она передернула плечами и зашагала в сторону ворот.

Психоаналитик сжала в руках бокал красного вина с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Я не смогу ее удержать от ошибок, – наблюдая за тем, как дочь садится в черную тойоту Владимира, сокрушалась Юлия. – Она сама летит в пропасть!

– Так оставь ее в покое, – лениво потягивая вино, хмыкнул Егор.

– Я не могу! Она повторяет мой путь! Она делает все точь в точь, как я! Только усугубляет это проблемами с Ириной Викторовной! Ее еще и из магистратуры выгонят!

– Каждый должен пройти свой путь сам. Не ты ли это говорила мне еще недавно?

– Егор! Это моя дочь! Здесь психоанализ прекращает свое действие!

Проговаривая эти слова, она расписывалась в собственном бессилии. И совершенно не знала, как все вернуть на свои места. Ее дочь внезапно выросла и перестала подчиняться.

* * *

Вова привез Вику в Ростов, на Театральную площадь. Он заранее заказал столик в ресторане «Ялла». Перед входом в ресторан у Вики перехватило дыхание – к тому времени, как они прибыли, начало смеркаться и вокруг территории мягко мерцали полторы тысячи светящихся роз. На сцене ресторана пели музыканты. К их приходу столик уже был сервирован и украшен свечами.

Они заказали ароматные бараньи ребрышки с овощным соте и золотистым картофелем, капрезе с Моцареллой, томатами и соусом и шампанское Мартини Асти.

– Мы еще ни разу не приходили сюда, – Вика улыбнулась и коснулась его руки.

– Если бы ты не устроила истерику на прошлой неделе, мы бы сюда попали.

Он посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Прошло всего два месяца с того момента, как они начали встречаться, а Вика очень изменилась. Исчезло это глупое, угловатое ребячество, почти подростковое противостояние всем вокруг, страх близости. Всему этому на смену пришла мягкость и нежность. Вика превратилась в очаровательную женщину. Именно такой он видел свою идеальную спутницу, с которой хотелось быть всегда. От мерцания кристаллов в ее голубых глазах он терял голову. Ему казалось, время останавливается, когда она сидит напротив. Он не лукавил, говоря, что любит ее. Он действительно полюбил.

– Я рад, что тебе здесь хорошо, – Владимир приподнял свой бокал с шампанским. – За твою красоту.

Она посмотрела на него, улыбнулась и тоже подняла свой бокал.

– Знаешь, сейчас мне кажется, что все, произошедшее в последние два дня – сплошное недоразумение. Какая разница, о чем думает моя мама или Ирина Викторовна? Главное, что ты здесь, рядом со мной. Ты и я – вот самое важное, что может быть.

– Верно, – он взял ее руку и прикоснулся губами к красивым пальчикам с нежным маникюром персикового оттенка.

Официант принес горячее блюдо и салат.

– Бараньи ребрышки выглядят аппетитно, – потянулась за приборами Вика.

– Ты даже не станешь придираться к официанту? – с усмешкой приподнял бровь Владимир.

– Зачем? Егора же рядом нет, – рассмеялась она.

– А Егор действительно выглядит, как плейбой с обложки журнала, – придвигая к себе блюдо, покачал головой он. – Впрочем, если он устраивает твою маму, я не имею ничего против.

– Когда ты вспоминаешь про мою маму, у меня портится настроение, – вяло запихнула в рот кусочек мяса с золотистым картофелем Вика.

– Я хочу познакомиться с ней поближе. Мне кажется, у нас много общего. Ира, конечно, умеет настраивать людей друг против друга, но если мы встретимся с твоей мамой в спокойной обстановке, то все будет хорошо.

– Я уже не верю в это. Мы даже парой фраз не перебросились со вчерашнего дня. Она так злится!

Владимир ободряюще улыбнулся и полез в карман светлого пиджака.

– У меня есть для тебя подарок.

– Подарок? Просто так, без повода? – ее глаза вспыхнули радостью.

Она любила его подарки больше всего на свете. И неважно, что он дарил. Букет васильков, украшение, смешного мягкого мишку по имени Тедди. Главное, что это был его подарок. Подарок от любимого мужчины.

Владимир замешкался – руки противно подрагивали от волнения.

Вика, затаив дыхание, ждала.

На столе появилась маленькая бархатная коробочка. Щелкнула кнопочка и на дне показалось изящное золотое колечко с бриллиантом в красивой оправе.

– Кольцо? – на ее лице отразился испуг и смятение.

– Ты не любишь кольца? – он вынул колечко из коробочки и осторожно, пытаясь совладать с собственными чувствами, надел ей на палец.

– Я… Это так неожиданно… – она занервничала.

– Вика, ты станешь моей женой?

На глаза набежали слезы. От счастья и от волнения.

– Боже… я… у меня даже слов нет, – она заморгала часто-часто, посмотрела на колечко на своем пальце и сжала его руки своими. – Да, конечно. Я стану твоей женой.

Он попытался улыбнуться. Сам нервничал так, что даже глоток шампанского в горло не шел. Но Вика согласилась. Самое главное – она согласна! А с ее мамой они как-нибудь притрутся друг к другу. И с магистратурой разберутся.

Владимир приподнял бокал, потянулся к ней и нежно поцеловал в губы. Она отозвалась на поцелуй. В ее глазах плескались тысячи эмоций – счастье, волнение, тревога, любовь.

– Я хочу к тебе домой… – едва коснувшись шампанского, произнесла Вика. – Хочу прижаться к тебе, остаться вдвоем. Чтобы нам никто не мешал насладиться этим моментом. Он принадлежит только нам с тобой.

– Что может быть проще? – его голос стал мягче. – Поужинаем и можем ехать.

И все закружилось, как в тумане – как он оплачивал счет в ресторане, как вместе садились в его машину, как очень быстро оказались на Журавлева.

Вот и полумрак гостиной в дверном проеме, такой знакомый светлый кожаный диван, пушистый коврик. Вика сбросила туфли.

– Не включай свет, – шепнула она Вове. Прижалась к его груди крепко-крепко. Обвила его шею руками. – Я так тебя люблю! Как же хорошо стоять здесь, в темноте, прижимаясь к тебе, вдыхать твой запах и знать, что нас больше ничто не сможет разлучить.

Его губы потянулись к ней, и, впиваясь в рот, безжалостно обрушились чередой поцелуев. Она обмякла под его напором. Оторвалась на мгновение, заглянула в такие любимые серые глаза.

– Возьми меня… Прямо здесь, в прихожей… Я хочу почувствовать тебя внутри, – нащупав ремень на брюках, она потянула его на себя.

Он судорожно выдохнул, резко развернул ее к стене. Прижался к ее спине всем телом. Губы приникли к ложбинке у основания шеи. Рука легла на грудь и медленно сжала. Вторая рука скользнула под платье. Вот пальцы нащупали тонкую резинку трусиков, дерзко отодвинули ее в сторону.

Его пальцы на коже вызывали тепло во всем теле. В животе появилась приятная тяжесть. По коже побежали мурашки. Вика прикрыла глаза, расслабилась. Выгнулась ему навстречу. Он едва слышно расстегнул брюки, задрал подол ее платья, обхватил руками обнаженные бедра и резко, без предупреждения вошел в нее. Она вскрикнула, подалась ему навстречу. Он сжал ее бедра сильнее и погрузился в нее полностью, без остатка.

– Еще. Я хочу сильнее… Я хочу чувствовать тебя внутри… – Ее дыхание сбилось, с губ срывались обрывки фраз.

Он хрипло застонал и начал двигаться рывками, удерживая ее бедра и насаживая на себя.

Колени подгибались от напряжения. Перед глазами поплыл полумрак прихожей. Вика уперлась ладонями в стену, тихо всхлипнула, ощущая, как между ног все сводит сладкой судорогой. Он запустил пальцы ей в волосы и задвигался быстрее, вторгаясь в нее так резко и глубоко, что она больше не сдерживала криков.

Его стон, низкий, хриплый, пронзил ее слух. Она всхлипнула, почувствовала, как сжимается вокруг него сладкими спазмами, и он выскользнул, забрызгав ее бедра.

– Черт, Вика, мы платье твое вымажем! И я сто раз говорил: нельзя это делать без презерватива! – он нащупал в комоде пачку салфеток и протянул ей.

Она, с трудом переводя дыхание, оторвалась от стены. Виновато посмотрела на него и взяла салфетки. Руки дрожали. Аккуратно, чтобы не испачкать платье, принялась оттирать с себя последствия их страсти.

Владимир пригладил волосы, застегнул брюки и помог ей справиться с длинным платьем.

– Шампанского хочешь? – уже смягчившись, он коснулся пальцами ее лица и улыбнулся.

– Хочу. – Вика все еще никак не могла справиться с дрожью в теле.

– Я принесу. Иди в гостиную, – он забрал у нее использованные салфетки и прошел на кухню.

* * *

Владимир принес в гостиную холодное шампанское, бокалы и коробочку дорогих шоколадных конфет с кремовой начинкой. Поставил все на журнальный столик, присел на диван рядом с невестой. Разлил шампанское в красивые бокалы на тонких ножках.

– Ну, что, за нас? – он протянул ей бокал.

– За нас, – поглядывая на красивое колечко на своей руке, счастливо выдохнула Вика, и бокалы звонко стукнулись друг о друга.

– До свадьбы можем пожить здесь. А потом, если ты захочешь, купим другую квартиру. Или дом. Что тебе больше хочется? – Владимир отпил немного шампанского и посмотрел на Вику.

– Еще не знаю, – она заулыбалась и прильнула к его груди. – Главное, чтобы ты был рядом. А где – здесь, или в другом месте – не имеет значения.

– Неужели мы, наконец, сможем вырваться к морю? – он коснулся губами ее макушки. – Или к океану? Хочешь, поженимся на каких-нибудь островах?

– Ух, ты… Это, наверное, здорово – свадьба на берегу океана? Где белоснежный песок и голубая вода?

– Не знаю, я еще ни разу не был женат, – он рассмеялся, отставил шампанское в сторону и усадил ее к себе на колени.

– Мы сможем вместе встречать рассветы и закаты? – пальцы их рук тесно переплелись, и Вика положила голову Владимиру на плечо.

– Хоть каждый день, не вижу никаких препятствий для этого, – уверенно проговорил он.

В сумочке завибрировал сотовый телефон. Вика вздрогнула и нехотя потянулась за ним. Она знала, что звонит мама.

– Вика! Я прекрасно знаю, где ты и с кем! – возмущенно взвизгнула Юлия на другом конце провода. – Уже начало одиннадцатого! Будь так добра, вызови такси и вернись домой!

– Я же сказала, что приду, когда посчитаю нужным! – передернула плечами девушка. Мама так резко вторглась в их с Вовой мечты и с такой легкостью их разрушила, что ей стало досадно.

– Пока что я оплачиваю твою жизнь! Немедленно вызывай такси и возвращайся в Таганрог!

– Это все, чем ты можешь мне угрожать? – разозлилась Вика.

Владимир жестами показал, что надо сбавить обороты. Девушка нахмурилась, но послушалась.

– Ладно, хорошо, я уже вызываю такси, – буркнула она в трубку и нажала отбой.

– Вика, нам надо наладить отношения с твоей мамой, – мягко проговорил Владимир. – Завтра вечером я приеду к тебе домой. С официальным визитом. Передай маме, что я очень хочу поближе познакомиться с ней, прежде чем мы с тобой подадим заявление в ЗАГС.

Она жалобно посмотрела на него и сглотнула. Ее мама точно не готова к такому повороту событий. Если завтра у Вовы не получится все уладить, Вике придется выбирать.

Глава 28

Дождливым воскресным утром в загородном доме Хованских прочно поселилось мрачное и тягучее напряжение. За завтраком юная Виктория объявила, что выходит замуж и что к шести часам вечера в гости с официальным визитом заявится тот самый Владимир Ветров, из-за которого успешное обучение Вики на факультете психологии оказалось под угрозой.

– Ты хоть понимаешь, что тебе грозит отчисление из магистратуры? – бледная и осунувшаяся, трясущимися руками сжимала чашку кофе мать. – Что у мужчины твоей мечты были серьезные отношения с Ириной Викторовной, и она до сих пор питает надежду на его возвращение в обход футболиста, будь он неладен? Если всем станет известно о твоем замужестве, на кафедре тебе не выжить! Ирина Викторовна метит в заведующие с этого учебного года!

– И что? – Вика равнодушно пожала плечами. – Переведусь на другую кафедру.

– Вика, ты не понимаешь! Нельзя недооценивать эту женщину! Она может причинить тебе вред! А если тебя отчислят из магистратуры, что ты будешь делать? Станешь содержанкой этого ловеласа?

– Вообще-то я его женой собираюсь стать.

– Это почти одно и то же! Только если ты станешь его женой, у тебя не будет никаких прав! Он пресытится твоим обществом и начнет гулять. А ты окажешься никому не нужной!

– Мама! Откуда у тебя такие извращенные понятия о браке? – Вику переполняло возмущение.

– Просто я не вижу смысла в твоем решении! Выйти замуж в двадцать лет! Что может быть глупее этого? У тебя вся жизнь впереди!

– Короче, мам. Если ты не хочешь принимать сегодня Вову, то скажи сразу. Я позвоню ему и попрошу не приезжать. Он хотел все сделать по правилам, но для того, чтобы съехаться, нам не нужно дополнительное разрешение.

– Съехаться?! – чашка выпала из рук матери и жалобно звякнула о блюдце.

– Юля! Вика! – не выдержал, и оторвался от ленты новостей в сотовом телефоне Егор. – Хватит спорить! А у тебя, моя прекрасная падчерица, я вижу, снова обострился синдром «Я САМА»? Сколько ты продержалась на рабочем месте? Одну неделю? Хочу тебя огорчить – из брака уволиться нельзя! Тебе придется терпеть своего мужа всегда, изо дня в день, в любом настроении!

– Да она сбежит от него через месяц! – вскинула дрожащие руки Юлия.

– Вот через месяц и поговорим еще раз. А пока примем гостя и выслушаем его предложения по обустройству их с Викой будущей совместной жизни.

Юлия сглотнула ком в горле и развернулась к дочери.

– Я положила на тебя всю свою жизнь. С девятнадцати лет я похоронила себя, подчиняясь только твоим интересам. А ты решила выбросить себя на помойку?! Так, Вика?!

– Перестань! Не вы ли хотели видеть меня рядом с Камо в начале весны? Или вы думали, что за Камо мне не придется выходить замуж?! – Вика тоже дрожала от негодования.

– Камо – это совсем другое!

– То же самое!

– Все! Достаточно спектаклей! – Егор громко хлопнул ладонью по столу и обе женщины, раскрыв рты от удивления, уставились на него. Вот вам и король с минимальными волевыми функциями. – Во сколько прибудет твой Ветров, Вика?

– В шесть.

– Хорошо. Мы примем его в шесть.

– О чем ты говоришь, Егор? – обескуражено посматривала на мужа Юлия. – Я не намерена никого сегодня принимать! Мы с тобой собирались в Ростов, на авиашоу! А потом походить по магазинам!

– Но в шесть часов вечера прибудет жених твоей дочери. Мы не можем отказать им двоим. Иначе ты потеряешь ее навсегда. Или ты думаешь, что, выбирая между тобой и любимым мужчиной, влюбленная без памяти Вика выберет тебя?

– Не думаю… – Юлия обхватила голову руками. – По-моему, у меня подскочило давление.

– Так выпей таблетку и начинай соображать, чем мы будем угощать гостя!

– Егор! Ты не понимаешь… Ирина Викторовна…

– Бла, бла, бла! Ирина Викторовна побесится и успокоится. А если нет, – отчим посмотрел на все еще дрожащую от негодования падчерицу и противно засмеялся, – то переведем нашу принцессу в пединститут! Там тоже есть факультет психологии.

Вика возвела глаза к потолку и покачала головой. Слов нет, какой остроумный у мамы муженек! Но он оказался единственным, кто пошел ей на уступки, и в глубине души она была благодарна ему за это.

Дождь закончился, и из-за туч выглянуло яркое солнышко. Вика закрылась в своей комнате. Не удержалась, позвонила Вове. В красках расписала негодование мамы, желающей отправиться на авиашоу в это воскресное утро.

– А знаешь, это прекрасная идея! – к ее удивлению, оживился жених. – Я думаю, твоей маме понравится идея посмотреть авиашоу вместе! Скажи ей, что я буду ждать вас у яхтклуба в полдень. У меня есть небольшой катер, я покатаю твою маму и Егора по Дону, а самолеты будут летать как раз у нас над головой!

– У тебя есть катер? И ты мне ничего не говорил про это? – насупилась Вика. – Ни разу не покатал!

– Не дуйся, мне было не до этого. Ты же помнишь, весь август я пытался научить тебя водить машину, – оправдывался Вова на другом конце провода. – Лучше скажи, твоя мама пьет шампанское?

– Вроде пьет. Только брют. От сладкого у нее болит голова.

– Отлично. Иди и скажи маме, что я жду вас в полдень на Береговой. Сначала авиашоу, а потом обед в ресторане.

– Не уверена, что она согласится, – потирая лоб, пробормотала Вика.

* * *

Поездка в Ростов все же состоялась. Юлия приняла горсть успокоительных таблеток и старалась держать себя в руках. Приталенные брюки капри в мелкую клетку и свободная бирюзовая блузка выгодно оттеняли ее светло-голубые глаза, а толстый слой яркого макияжа скрывал следы переживаемого стресса. Она все еще старалась убедить себя в том, что Владимир Ветров не придет в полдень на Береговую улицу. Нет, ну в самом деле, для чего ему, молодому и богатому мужчине в расцвете лет, ее юная и избалованная дочь?

Но когда ровно в полдень автомобиль Егора припарковался у обочины по нужному адресу, стало ясно, что Вика не шутит. Она действительно собралась замуж.

Владимир был неотразим. Светлая приталенная рубашка с длинным рукавом, темные джинсы, белоснежная улыбка, взлохмаченные русые волосы – даже мать невесты потеряла дар речи.

Сияющая от счастья Вика в джинсах и розовой майке первой подлетела к жениху. Крепко прижалась к нему на мгновение и позволила поцеловать себя в щеку.

Юлия молча кивнула в знак приветствия и для моральной поддержки повисла на руке у мужа. Впрочем, Егор очень быстро нашелся и взял на себя функции главы семейства. Ему, в отличие от жены, Владимир пришелся по душе.

Как только гости ступили на борт судна, Владимир достал ледяное шампанское и бокалы.

– Скажите на милость, Владимир, вы умеете управлять этой посудиной? Или мы потонем на глазах у всего ростовского населения, что столпилось на набережной и смотровой площадке? – под хлопок пробки простонала Юлия Хованская.

– Не волнуйтесь, дорогая мама, не утонем. Я умею управлять катером с шестнадцати лет. Документы и госрегистрация тоже имеются. Это маломерное судно и главное здесь – соблюдать скоростной режим. У меня отец в прошлом в морфлоте служил. И этот катер мы всегда использовали для совместной рыбалки. Ну, а если вдруг начнем тонуть, то я умею плавать. До берега доберемся, – едва сдерживая смешок, фыркнул Вова.

– Какая я вам мама?! Мне тридцать девять лет всего! – едва не рыдала будущая свекровь.

Егор прочистил горло и взял для жены бокал.

– Выпей, милая. Холодный брют успокоит твое расшалившееся воображение.

Юлия приняла бокал и уставилась на мутную воду реки. С будущим зятем ей совершенно не хотелось разговаривать.

Вика, тая от счастья, прильнула к жениху и совсем не слушала мамино нытье. Ей было так хорошо, что от этого кружилась голова, и не хотелось больше ничего – только ощущать аромат его туалетной воды, чувствовать тепло рук и слышать его бархатистый голос.

– Ну, все, поехали, – шагнул в тесную рубку Владимир. – А то самолеты без нас начнут летать.

Они остановились посреди реки как раз в тот момент, когда военная воздушная техника начала свой плавный полет над набережной.

Вика, распахнув глаза, фотографировала шумные вертолеты на телефон, Юлия сидела за маленьким круглым столиком, глотая шампанское, а Егор неотступно следовал за Владимиром, не переставая расспрашивать его о катере. О пассажирской вместимости и надежности, о грузоподъемности, о качестве двигателя и другой ерунде, совершенно не подвластной для понимания женскому сознанию.

– Егор, – прошипела Юлия, когда муж шлепнулся рядом с ней на небольшой диванчик. – Ты никогда раньше не говорил мне, что тебе хочется собственный катер!

– Так ты же и не спрашивала, – пожал плечами блондин. – Но такая посудина обойдется не дешевле, чем в миллион рублей. Даже подержанная.

– Может, лучше купить новую машину в кредит?

– А как же романтика? – вскинулся Егор. – Я бы катал тебя по Азовскому морю!

Они целый час глазели на рассекающие небо самолеты и веселящуюся на набережной толпу людей. Шампанское закончилось, солнце припекало довольно сильно, и Юлия Хованская высказала предположение о том, что разу уж они встретились ради знакомства, то им стоит переместиться на берег и пообедать в каком-нибудь уютном ресторане.

– Так нас ждут в ресторане «Жигули», – спохватился Владимир. – Я только позвоню, предупрежу, чтобы стол уже сервировали.

– Там хорошее пиво! – оживился Егор. – Жаль только, я за рулем. Юль, можно мы на такси домой поедем? А машину я завтра заберу.

– Ладно, пей свое пиво, – махнула рукой уставшая от солнцепека жена.

Спустя еще сорок минут вся компания сошла на берег и двинулась по набережной в сторону ресторана.

Они устроились за просторным столиком у окна. Вкусная еда и прохлада кондиционеров постепенно успокаивали расшатавшиеся нервы, Владимир умел производить впечатление, и после лошадиной дозы коньяка мать решилась сменить утренний гнев на милость.

– Хорошо, вы решили пожениться. Но о том, чтобы съехаться до свадьбы, не может быть и речи, – рассеянно посматривая в сторону дочери и ее избранника, прильнувшим друг к другу на уютном диванчике, сказала Юлия.

– Можем подать заявление на следующей неделе, – расслабленный коньяком и долгим пребыванием на солнце, Владимир поднес к губам руку своей невесты. – Ты готова к этому, Вика?

– А для чего тянуть время? – заглянула в его серые глаза она. – Может, еще успеем застать бархатный сезон, ведь ты так хотел вырваться к морю.

– В октябре очень хорошо в Испании. И на Лазурном берегу прекрасно, – мать улыбнулась, чуть ли не впервые за последние сутки.

– Лазурный берег? Мне нравится, как это звучит, – мечтательно выдохнула Вика. – А мы можем не устраивать дурацкую ростовскую свадьбу со всеми вытекающими последствиями?

– Что ты понимаешь под словом «последствия»? – нахмурилась мать. – У нас не так много родственников, чтобы разыгрывать спектакли с ряженными идиотами. А выкуп невесты, хлеб-соль, каравай – это обязательная часть церемонии.

– А нельзя сделать свадьбу, как в Европе? Без всяких глупостей? – Вике уже начинало казаться, что весь процесс пройдет из рук вон плохо. Ее фантазия, нарисованная воображением в квартире у Владимира, с белоснежным песком и шумящим океаном, безнадежно рушилась под напором матери.

– Свадьбу можно сделать такую, как ты захочешь, – примирительно заговорил Владимир.

– Нет уж, давайте мы все же отдадим дань традициям, – нахмурилась мать. – Как ты себе представляешь свадьбу на европейский манер, Вика? Что скажут твои дядя и тетя? А мама Егора? Что за свадьба без каравая?

– Ну, отлично. Ради родственников, которых я вижу в лучшем случае раз в году, нам с Вовой придется отказаться от своих желаний? – нахохлилась Вика.

– Не переживай, Весна. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы удовлетворить все стороны, – легонько коснулся ее щеки Владимир.

Глава 29

И все завертелось, закрутилось: занятия в магистратуре, подготовка к свадьбе. Порой Вике казалось, что она ничего не успевает. С Вовой они встречались в лучшем случае через день, и то по вечерам. У него было слишком много работы в агентстве, Юлия Хованская продолжала настаивать на том, чтобы Вика жила в Таганроге, и вырваться в другой город у Владимира не всегда получалось. Вика скучала, расстраивалась. А тут еще с искренним желанием помочь в приготовлениях к свадьбе нагрянули родственники по маминой линии – ее старшая сестра Людмила с худосочным мужем Вениамином, который страдал язвой желудка. Тетя Люда всюду совала свой нос и почти круглосуточно возмущалась, что собаку назвали ее именем.

С выбором платья мама и тетя Люда довели Вику до истерики. Тетя Люда громогласно заявляла, что надо жить экономнее и на платье не стоит тратиться, ведь оно всего на один день, и его лучше вообще взять на прокат.

– Я хочу собственное платье! – доведенная до отчаяния, рыдала в гостиной Вика. – И вообще, мне его собирался купить Вова! И это мое личное дело, какое платье я выберу!

– Что за глупости?! По правилам жених даже видеть платье не имеет права! Это же плохая примета! – вопила тетя Люда. – И почему он должен его оплачивать? Мы вроде не нищие!

– Так положено по традиции! – стоял на своем бросивший все дела и посреди дня заявившийся в Таганрог Владимир. – Вика может выбрать любое платье, я оплачу ее выбор!

– По традиции жених не должен видеть платье невесты до свадьбы! – доведенная до отчаяния, парировала мать Вики. – И мы не настолько нуждаемся, чтобы нам оплачивали платье!

– Мама! Платье оплатит Вова! Я так хочу! – теряла самообладание Вика. – Какая разница, увидит он меня в нем, или нет?

– Ты же должна понимать, что покупка платья – это выброс денег на ветер! – продолжала гудеть тетя Люда. – Будет неудобно, если платье обойдется дороже, чем весь банкет!

В итоге порешили, что жених просто переведет деньги на счет невесты, не приезжая в салон, где будет проходить примерка платья.

Обручальные кольца ездили выбирать вместе. Остановились на классике, лишь кольцо невесты немного отличалось – оно было украшено маленькой россыпью бриллиантов.

– Знаешь, это так трогательно, когда ты надеваешь обручальное кольцо мне на палец, – заглянула в глаза жениху Вика, когда они примеряли кольца в ювелирном магазине. – Наверное, когда ты сделаешь это в ЗАГСе, я не сдержусь и расплачусь.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Владимир. – Но на всякий случай купи водостойкую тушь, чтобы макияж не поплыл. А сейчас главное – подобрать нужный размер, ведь эти кольца будут у нас с тобой всегда.

– Я знаю, – она прильнула к нему и улыбнулась. В голубых глазах светилось бездонное счастье. Конечно, если бы на месте Владимира был другой мужчина, она бы ни за что на свете не согласилась выйти замуж после двух месяцев знакомства в таком юном возрасте. Но Владимир воплощал в себе все то, о чем она только могла мечтать. И она любила его всем сердцем, настолько сильно, насколько это возможно в двадцать лет.

На очередном семейном ужине в Таганрогском доме пришлось уступить матери и отказаться от свадьбы на берегу океана.

– Добро пожаловать в Ростов! Терпеть не могу ростовские свадьбы! – шепотом жаловалась Вика будущему мужу в одном из ресторанов в центре города, куда они пришли на встречу с управляющим.

– Не волнуйся, милая. Мы распишемся в центральном ЗАГСе, сделаем фотосессию у памятников, отгуляем свадьбу. А на следующий вечер улетим к Лазурному берегу, как ты и хотела. Я вчера ходил в турагентство, нас ждут с распростертыми объятиями, – успокаивал ее Владимир. – Там много горящих туров. Ну же, смени свой негатив на позитив! И еще раз хорошо подумай, точно ли мы летим во Францию? Или выберем какой-нибудь остров?

А потом, уже шепотом, с лукавой улыбкой добавил:

– Если хочешь, после встречи с управляющим можем заехать ко мне домой. Сегодня я совершенно свободен и полностью в твоем распоряжении.

– Ладно, если ты обещаешь, что остаток дня вопреки бдительности моей мамы и невыносимой тетушки мы проведем в твоей спальне, я согласна, – заулыбалась она.

Заказали суши с собой и, едва дослушав нудные рассказы про количество блюд на предстоящий банкет, сорвались с места. Они радовались возможности остаться наедине в его квартире, словно маленькие дети. Что ни говори, а засилье родственников накануне свадьбы способно выбить из колеи кого угодно.

Вместе наскоро поглощали суши прямо в гостиной и запивали сухим вином, что оказалось у Вовы в холодильнике.

– Друзья зовут меня в пятницу устроить мальчишник, – поделился с Викой Владимир. – Говорят, пятница, 13. Будет весело. Ты же отпустишь меня в последний раз перед свадьбой повеселиться с друзьями? Твой отчим тоже придет.

– Егор пойдет на твой мальчишник? – Вика пригубила остатки вина и рассмеялась. – А знаешь, с тех пор, как вы с ним познакомились, он открылся мне с другой стороны. Маму, правда, новый Егор не очень устраивает, ведь он начал проявлять чисто мужские качества. Но лично мне Егор в роли главы семьи нравится больше, чем мама.

– А как он переживает нашествие маминых родственников?

– Проводит время наедине с Люси.

Владимир усмехнулся и привлек ее к себе. С нежностью поцеловал в макушку.

– Ты самое лучшее, что произошло со мной в этой жизни, – тихо признался он, и в его серых глазах загорелась любовь. – Ты дала мне то, на что я даже не смел надеяться. Больше всего на свете я хочу, чтобы мы с тобой поскорее поженились. Даже не представляешь, как тоскливо без тебя здесь по вечерам.

– Ох, я тоже этого хочу! – коснулась его колючей щеки Вика и в глазах блеснули слезы. – Моя комнатка на втором этаже в загородном доме насквозь пропитана печалью. Я хочу засыпать в твоих объятиях, просыпаться рядом с тобой. Готовить тебе завтрак, гладить рубашки. А вместо этого слушаю препирательства мамы и Егора с родственниками на первом этаже.

Она передернула плечами и горько вздохнула. – Осталось совсем немного, – шепнул он, и его губы коснулись ее губ.

Вика, чувствуя, как ее накрывает сладостной негой, прикрыла глаза и потянулась к нему. Он целовал ее мягко и нежно, лаская спину и плечи.

– А знаешь, это очень хорошая идея с мальчишником. Я могу позвать в Таганрог с ночевкой подружек! Ох, и я до сих пор не помирилась с Ритой. Мы виделись пару раз на занятиях, но даже не поговорили. Думаешь, мне стоит сделать первый шаг ей навстречу? – прильнув к нему, задумчиво проговорила Вика.

– Конечно. Истерику ведь закатила ты, а Рита, насколько я понял из твоего рассказа, только пыталась извиниться. Я бы еще понимал твое возмущение, если бы она замахнулась на меня, но из-за грузинского кондитера… – он покачал головой и разлил в бокалы остатки сухого вина.

– Ты ревнуешь? – приподняла бровь Вика.

– Да, черт возьми, я ревную! – нахмурился Владимир. – Я не собираюсь делить тебя с кем бы то ни было, а с кондитером и подавно!

– Я же люблю только тебя, – забираясь ему на колени, проговорила она. Внимательно посмотрела в серые глаза, коснулась ладонями колючих щек. – Тебя одного, слышишь? Так что, немедленно прекрати! И отнеси меня, наконец, в постель. Я скучала по тебе всю неделю.

– Прямо вот так, немедленно? – он испытующе взглянул на нее и не удержался, заулыбался.

– Да, немедленно! Возьми меня на руки и отнеси в спальню. Я не хочу больше ни о чем говорить. Я хочу, чтобы твои руки ласкали меня. Чтобы твои губы целовали меня везде. Ты даже не представляешь, как я соскучилась по всему этому!

Она обхватила его шею руками и впилась в губы коротким, резким поцелуем. Он подхватил ее на руки и шагнул в сторону спальни.

– Ну, смотри, Весна, ты сама напросилась. Я не выпущу тебя из постели до самого вечера, – посмеиваясь, опустил ее на широкую кровать Владимир.

Коснулся губами ее губ, медленно расстегнул замок на коротком черном платье, купленном специально для занятий в университете, щелкнул застежкой на синем бюстгальтере. Тут же отбросил его в сторону, и с жадностью припал к обнаженной груди. Волна тепла пробежалась по позвоночнику и по бедрам. Она отстранилась на мгновение, сбросила с себя остатки одежды и подалась вперед, прижимаясь крепче. С его губ сорвался едва слышный хриплый стон, и он впился губами в ложбинку у основания ее шеи. Поток горячих, влажных поцелуев обрушился на шею и плечи. Руки гладили спину, ласкали грудь, сдавливая и терзая, вызывая горячее желание.

Все тело горело огнем. Вика придвинулась ближе и обвила его ногами, растворяясь в горячей истоме. Он опустил ее на подушки. Его рука оставила грудь, опустилась на живот и ниже, сжимая и массируя податливую плоть. От движения его пальцев внутри ее тело, пронизываемое острым желанием, свело истомой. Он ласкал ее, не отпуская, до тех пор, пока она не выгнулась ему навстречу, и после этого неторопливо вошел. Она прислушивалась, отзывалась. Их тела сплелись, двигались в едином ритме и танцевали особый танец сладкой любовной неги. Тревога и напряжение последних дней потонули в этих красивых, в чем-то первобытных, основанных лишь на чувственности и инстинктах, плавных движениях.

На следующий день Вика все же решилась подойти к Рите на перерыве между парами. Подруга сидела на кафедре, перебирая сданные группой рефераты по спецкурсу Ирины Викторовны.

– Рит, – прижимая к себе объемную черную сумку для конспектов и учебников, села с другой стороны Вика. – Привет.

– Привет. – Рита не поднимала головы. Видимо, тоже обиделась на поведение Вики в то злополучное утро.

– Знаешь, я очень переживаю из-за того, что мы с тобой поссорились, – Вика сглотнула. Как же сложно даются слова, когда идешь на перемирие первой! Даже дышать трудно.

– Я тоже, – Рита, наконец, отложила стопку рефератов в сторону и подняла карие глаза. – Мне правда жаль, что я влюбилась в парня, который, по идее, должен был стать твоим мужем.

– Нет! Так хотели моя мама и отчим! Но не я! – вскинула руки Вика.

– Ух, ты! Какое колечко красивое! – заметив обновку, оживилась Рита. – У тебя на руке! Новое?

– Да, – протягивая подруге руку, заулыбалась Вика. – Вова сделал мне предложение. У нас свадьба двадцать первого октября.

– Да ты что! Вот это да! Поздравляю! – Рита, подскочив со своего места, бросилась обнимать Вику.

Их взаимной радости не было бы конца, вот только они забыли про Ирину Викторовну, сидящую в кресле заведующего кафедры и клацающую мышкой в дорогущем ноутбуке.

– Так! – резко перебила девушек преподаватель. – Все личные разговоры за дверью! Здесь учебное заведение, а не место для обнимашек!

Вика вздрогнула. Как она могла не заметить свою соперницу? И про свадьбу так открыто сказала.

– Извините, – уложив стопку рефератов ей на стол, попятилась в сторону двери Рита. – Мы уже уходим.

Вика не произнесла ни слова. Но ледяной взгляд, полный ненависти и желания испепелить, выдержала с честью, с вызовом ответив тем же.

– Ее лучше не выводить из себя, – прошептала Рита, как только дверь захлопнулась, и девушки оказались в просторном коридоре. – Говорят, она столько красных дипломов запорола на выходе. Не хотела ставить оценку по своему спецкурсу, и все.

– Да ну ее, – беспечно махнула рукой Вика. – Я на красный диплом в жизни не претендовала. Я вообще все чаще задумываюсь о том, что выбрала не ту профессию. Не получается у меня помогать людям решать их душевные проблемы.

– А зачем ты тогда в магистратуру пошла? – удивленно покосилась на подругу Рита.

– Не знаю, – с досадой в голосе произнесла Вика. – Мама уже ее оплатила. Не могу же я бросить все после этого. Да и она мечтает видеть меня в своем психологическом центре одним из ведущих сотрудников. Отказаться от магистратуры – значит разбить ей сердце. Я и так со свадьбой насолила, куда уж больше разочарований.

– Твоей маме не по душе Владимир? Не пойму, почему? Я никогда в жизни не встречала мужчину обаятельнее.

– Ей не по душе то, что я так рано собралась замуж. А еще эти комплексы матери-одиночки. Ну, сама знаешь, она же никому не доверяет. По ее мнению, мужчина обязательно должен бросить девушку, предварительно разбив ей сердце.

– Но ведь если так было в ее жизни, это же не значит, что и тебя ждет разочарование!

– Попробуй ей втолковать такой поворот событий. Она даже платье не хотела разрешать Вове оплачивать. Вроде это спектакль какой-то, где мы играем определенную роль без обязательств, а не свадьба!

* * *

Все же, Вика недооценила Ирину Викторовну. В бесчеловечности ее методов давления на студентов она убедилась на той же неделе. Теперь, когда преподаватель знала о свадьбе, ее выпады в адрес Виктории Хованской на занятиях переходили все границы. Вика и так не всегда стремилась вдумываться в изучаемый материал, витая в облаках по поводу предстоящей свадьбы. Но отныне Ирина Викторовна выставляла ее глупой и никчемной. Вызывала отвечать, отпускала обидные шутки насчет ее недалекости, и намекала, что таким беспросветным тупицам, как Хованская, не место в магистратуре.

Вика молчала, стараясь пропускать мимо ушей оскорбления и колкости. Ведь она понимала, что нападки Ирины Викторовны вызваны исключительно личными мотивами – ревностью и досадой. Но накануне девичника, назначенного на пятницу, 13, нервы юной Виктории сдали окончательно и она сорвалась.

– Что вы смотрите на меня, Хованская?! Я спрашиваю у вас определение толерантности, а вы хлопаете глупыми глазами, словно раскрашенная кукла! Я каждый раз пытаюсь внушить вам, что вы не туда попали, что с вашими интеллектуальными данными не место на моей кафедре! Но видимо, ваша тупость настолько непроходима, что вы не можете понять даже это! – стукнув по столу тонкой указкой, воскликнула преподаватель. – Каждый студент знает наизусть это определение!

Видимо, что-то перемкнуло у Вики внутри. Ее накрыло темной волной ярости.

– Я не обязана знать ваши глупые определения! – хлопнув ладонями по столу, воскликнула девушка.

Группа магистрантов, все пятнадцать человек, замерли и с ужасом уставились на посмевшую взбунтоваться студентку.

– Глупые определения? – Ирина Викторовна задохнулась от возмущения. Ее тонкие, тщательно прокрашенные в салоне красоты брови поползли вверх. – Вы никогда не сдадите мне экзамен, Хованская! Никогда, если не научитесь с уважением относиться к науке!

– С уважением? После вашего спецкурса у меня вряд ли сохранится уважение к науке и к преподавателям вашей кафедры! Никто не рассказывает лекции скучнее вас! Вы выдаете сухие факты, даже не потрудившись разбавить их примерами из практики! Сходите на лекцию к Ангелине Константиновне Ветровой и посмотрите, как надо преподавать спецкурсы! А меня оставьте в покое! Вам все равно ничего не изменить!

Вика подхватила конспект, сумку и бодро прошмыгнула на выход, оставив Ирину Викторовну с выпученными глазами задыхаться от возмущения.

– Почему ты сразу не сказала мне, что Ира ведет себя некорректно на парах? – возмущался в телефонной трубке Владимир, когда Вика, устроившись в опустевшем на время пары студенческом кафе, делилась с ним своей бедой.

– Я думала, все само собой уляжется, – вздрагивая, бормотала Вика. – А теперь меня точно исключат из магистратуры. Она же камня на камне не оставит после того, что я ей наговорила. А я не знаю, почему сорвалась! Меня будто накрыло, понимаешь? Я совсем себя не контролировала!

– Ладно, попытайся сейчас успокоиться. Выпей чашечку чая, собери вещи и поезжай домой. Сегодня твой девичник, и я не хочу, чтобы веселую вечеринку с подружками омрачали глупые склоки с неуравновешенным преподавателем. А в понедельник разберемся с этим дурацким спецкурсом. Матери тоже пока ничего не говори. Договорились?

– Договорились, – с трудом заставила себя улыбнуться Вика.

Она написала Рите, оставшейся на паре, сообщение о том, что ждет ее и еще двух подружек у себя в Таганроге в пять часов вечера и заказала такси. На душе скребли кошки. Чувство вины перед мамой за то, что не оправдала ее надежд, давило тяжелым грузом.

Глава 30

Юлия Хованская, несмотря на свой скептицизм, идеей девичника вдохновилась. Она уехала из психологического центра раньше обычного и теперь в длинном белоснежном платье украшала гостиную хризантемами. Люси топала за ней следом, тряся маленькой пушистой головкой и иногда подгавкивала в такт красивой музыке, льющейся из телевизора. Тетя Люда вместе с мужем Вениамином наконец-то отбыли обратно к себе домой, чтобы вернуться только двадцать первого октября. Егор обещался прибыть из Ростова глубокой ночью. Он заявил, что девичник проводится без участия мужчин, и что он с удовольствием посетит мальчишник, на который его пригласил жених.

По мнению Юлии, это было верным решением. Сегодня ей хотелось, чтобы вечеринка перед замужеством запомнилась дочери, как самая красивая и счастливая. Пусть мужчины проведут время по-своему, чтобы не испортить сюрприз.

Скоро привезут заказанные из ресторана деликатесы, приедет стилист, заказанный и оговоренный заранее за спиной невесты. Идея устроить вечеринку в стиле милых феечек и под занавес пригласить трио танцоров в костюмах целиком и полностью принадлежала Рите Абашевой. Всем участницам девичника дали указание прибыть в Таганрог вовремя, дабы успеть переодеться в костюмы милых фей, позаимствованные Ритой из той же студии танцев. Девушки останутся у Вики ночевать, поэтому шампанского и угощений должно быть много.

Придерживались именно этого плана. Вика приехала первой. Мать тут же отправила дочь наверх, укладывать волосы в соответствии со сценарием.

– Мы будем в костюмах фей? – обрадовалась невеста. – И мне уложит волосы настоящий стилист?

– Да, он ждет наверху. Тебе заплетут красивую косу и украсят волосы белыми орхидеями. Твое платье висит в комнате.

Небесно-голубое платье в греческом стиле длиною в пол. Вика заворожено потрогала его рукой.

А когда к пяти часам вечера ее волосы уложили в шикарную прическу – приподнятую на макушке, сплетенную сложным узором у основания и украшенную белыми орхидеями, она почувствовала себя настоящей феей. Платье оттеняло голубые глаза, и они светились, словно сапфиры.

Приглашенный стилист принялся за других девушек, уже разобравших разноцветные наряды, а Вика порхала по украшенной белыми, розовыми и бордовыми хризантемами гостиной, кружила на руках сбитую с толка неясной суетой Люси и чувствовала себя бесконечно счастливой. Переживания по поводу конфликта с Ириной Викторовной постепенно растворялись.

Шампанское лилось рекой, от угощений ломился стол, а звонкий девичий смех будоражил тишину успевшего погрузиться в осеннюю тишину сада и прудика.

Вскоре прибыли трое танцоров в сценических костюмах. Первые двое объявили себя богами Эротом, отвечающим за влюбленность, и Гименеем, богом веселых свадеб, а третий, взмахивая розовыми крылышками, убеждал успевших захмелеть и хохочущих девчонок, что он фей. Просто веселый фей, отбившийся от клана.

Танцевали боги и фей отлично.

– Не говори Камо, что я придумала идею с танцорами! – обнимая Вику, лепетала заплетающимся языком Рита. Ее платье цвета осенней листвы слегка помялось, а ободок, в который она вплела роскошные темные волосы, сбился набок.

– Ни за что не скажу, – пританцовывая вокруг стола, на который забрался бог Гименей, смеялась Вика.

* * *

За устройство мальчишника, засучив рукава, взялись Боря и Никита Волошин. Нет, мужчины, в отличие от подружек невесты, не заморачивались никакими сценариями. Они забрали жениха прямо из офиса на улице Соколова, погрузили его в заказанный заранее лимузин и отправились в стриптиз-бар, куда у Никиты Волошина имелся спецпропуск со всеми привилегиями.

– Я ведь даже не успел переодеться! – возмущался Владимир. – Девушки у шеста подумают, что пришел новый офис-менеджер стриптиз-клуба!

– Еще успеешь переодеться! У тебя вся семейная жизнь впереди! – разливая в стаканы текилу, хохотали Боря и Никита. – А сегодня на это время тратить нельзя! Мальчишник, как-никак! Последняя встреча с друзьями, пока ты еще холост! Считай, до завтрашнего утра мы тебя похитили!

По дороге подхватили Егора, и пили текилу уже вчетвером. По прибытию в бар довольно хорошо набрались. Заказали еще текилы, что-то из закуски. Стандартный мальчишник – танцующие девушки, мелькающие огни и много текилы. Ничего лишнего.

Все шло прекрасно ровно до того момента, как в бар не ввалились несколько футболистов из футбольного клуба «Ростов». Видимо, только что закончился матч не в их пользу, и они возбужденно обсуждали результаты.

Владимир смерил презрительным взглядом сводного брата. Тот почувствовал взгляд спиной и повернулся.

– Вовчик, давно не виделись! – большое количество пива, выпитое рядом со стадионом, давало о себе знать, и Филипп резко осмелел. – Какими судьбами в таком злачном заведении? Ты же вроде серьезный человек. Или юриста своего выгуливаешь после тяжелого трудового дня?

Потные после матча подельники по футбольной кухне противно заржали.

Владимир смерил брата презрительным взглядом, посмотрел на Никиту. Тот тоже не выносил футболистов. Глаза юриста, выпившего слишком много текилы, налились кровью, и он медленно поднялся со своего места.

– Может, не будем обращать на них внимания? – жалобно проблеял Егор.

А Боря молчал.

Дальше произошло именно то, что обычно происходило во время встреч двух сводных братьев после смерти отца. Владимир не уловил, кто начал драку первым. Но все слишком быстро потемнело в глазах от ярости. Из-за Иры, из-за компании, из-за того, что Филипп посмел касаться Вики.

Он очнулся, только когда на него надели наручники. Прибывший наряд полицейских озадаченно осматривался по сторонам. Участники мальчишника устроили настоящее побоище. На полу валялись стулья, два перевернутых стола, побитая посуда и бутылки. Филипп и его товарищи выглядели жалко. Двоим сломали носы, еще двое с трудом смогли подняться с пола. Лицо сводного брата напоминало один большой синяк. Глаза превратились в маленькие щелочки.

Никита и Боря отделались легкими царапинами – недаром же спортсмены. А вот Егору и Владимиру повезло намного меньше. Под глазом у отчима Вики красовался огромный фингал, у Владимира с разбитых губ сочилась кровь, левая скула тоже припухла. Костяшки пальцев были содраны.

Их всех погрузили в полицейскую машину и отвезли в участок, где продержали за решеткой до самого утра.

С рассветом на пороге полицейского участка появились Юлия Хованская, Вика и Ирина Викторовна.

Прическа юной невесты немного растрепалась, но держала форму. Правда, в волосах уже не было орхидей. Вместо голубого платья на ней были джинсы, толстовка и кроссовки. Мать тоже сменила сценический образ на удобные брюки и свитер. В глазах обеих женщин застыли тревога и страх.

Ирина Викторовна, скрестив руки на груди, с презрением фыркнула, оттолкнула Вику и ее мать, и первой прошла к дежурному полицейскому.

Вскоре всех участников шумного побоища отпустили.

– Ну, ну, – ухмыльнулась Ирина Викторовна, рассматривая Филиппа и Владимира. – Хороши братцы! Неужели никак забыть меня не можешь, а, Вова? Вроде и свадьба у тебя на носу, а все туда же, в драку… Ты бы хоть эту девчонку пожалел! Она, хоть и не блещет умом, но все же заслуживает лучшей участи, чем быть игрушкой для любовных утех.

– Тебя никто не спрашивал, – поморщился Владимир. Он чувствовал себя ужасно, и выглядел не лучше. Голова раскалывалась от боли. Губы припухли, и ему было трудно говорить. Во рту стоял стойкий привкус крови. Костюм был безнадежно помят и выпачкан.

– Это все правда, Вова? – растерянно схватила его за сбитые руки Вика. – Ты действительно все это устроил из-за нее? Ты до сих пор не разлюбил ее?

– Ну что ты, Вика! – поморщившись от боли, вскинул руки Владимир. – Конечно, нет! Просто Филипп… У нас с ним давние счеты. Он и я оказались в неудачное время в неудачном месте. Только и всего. Прости меня.

– Хорош жених! – прошипела Юлия. – Я ни за что в жизни не отдам за тебя замуж мою дочь! Я не для того ее растила, чтобы она в итоге превратилась в марионетку в ваших играх! Она достойна лучшего!

Вика стояла и не смела пошевелиться. В ее огромных голубых глазах плескалась тревога и страх от того, что внезапно на пороге предстоящей семейной жизни она теряет своего любимого мужчину.

– Вика, никого не слушай! – бросился к ней Владимир. – Я люблю только тебя одну! Мне никто, кроме тебя не нужен!

– Не верь ему! – холодно перебила его тираду Ирина Викторовна. – Он никогда не сможет разлюбить меня. И вчерашняя драка – прямое доказательство этого. Опомнись, девочка! Не ломай свою жизнь. У тебя есть шанс со скрипом окончить магистратуру и работать у матери. Ты еще встретишь своего мужчину. Того, который будет без остатка принадлежать только тебе одной.

– Я и так принадлежу только ей одной! – воскликнул Владимир и крепко прижал Вику к своей груди. – Пожалуйста, милая моя девочка, давай поскорее уедем отсюда. Я постараюсь всеми силами загладить свою вину перед тобой за вчерашнее происшествие. Я больше никогда не стану драться с братом.

– Оставь мою дочь в покое! – чуть не плача, подскочила к нему Юлия Хованская и дернула Вику в свою сторону. – Едем домой, моя хорошая! К черту эту свадьбу и все траты! По мне, так лучше остаться банкротом, чем видеть тебя несчастной в двадцать лет рядом с этим человеком!

У девушки внутри все сжалось в тугой узел. От шампанского и переживаний жутко болела голова. В тот миг ей казалось, что Ирина Викторовна права.

– Я хочу побыть одна. Мне кажется, я не готова выйти замуж за того, кто мечется между мной и своей бывшей невестой. – Она произносила эти слова медленно и безжизненно, словно робот.

– Я не мечусь, Вика! Просто я ненавижу сводного брата! Ира не имеет к этому никакого отношения! – в отчаянии кинулся в ее сторону он.

– Ну да, как же, – с холодной усмешкой покачала головой Ирина Викторовна. – Поезжай домой, девочка. И еще. Если возьмешь назад свои слова про мои скучные лекции, я позволю тебе сдать мой предмет с первого раза.

Вика посмотрела на нее с презрением. Повернулась к жениху, и глаза наполнились слезами.

– Я же… так верила тебе, Вова, – сорвалось с ее губ, и она бросилась прочь, на улицу.

Юлия Хованская подошла к Егору.

– А ты, милый мой, собирай вещи и убирайся из моего дома! Отныне будешь жить у своей мамы на Северном!

– Юля! Так нельзя, Юленька! Ну, постой же! – засеменил за ней следом Егор, под торжествующий победой взгляд бывшей невесты Владимира.

– Ну, ты и мразь. – Владимир смерил ее полным ненависти взглядом. – Как ловко ты выстроила свой спектакль! Я понимаю, это твоя жестокая месть моей Вике. Ты разбила ей сердце накануне свадьбы, чтобы почувствовать свое превосходство? Ты победила, радуйся. Но ненадолго. Свадьба все равно состоится, как бы ты не ликовала сейчас. Потому что я люблю свою невесту.

Он вышел на улицу. Утренняя прохлада неприятно обжигала разбитые губы и скулу. Он покрутил головой по сторонам и расстроено поморщился. Машины Хованских уже не было. Мать увезла Вику в Таганрог.

Позади послышались тяжелые шаги юриста, и вскоре Владимира догнал Никита.

– Ничего себе, отметили мальчишник, – передернул плечами он. – Ладно, вроде отделались штрафом за испорченную мебель и посуду. Филипп возбуждать уголовное дело против нас отказался. Сказал, пусть это будет свадебным подарком моему брату.

– Прямо так и сказал? – скривился Владимир.

– Да. Во всеуслышание заявил, что не хочет, чтобы твоя семейная жизнь начиналась с уголовного дела.

– Придурок, – сплюнул на сырую осеннюю дорожку Владимир.

Но, как не крути, а Филипп оказался благороднее, чем он предполагал. Жаль только, что ту, от благосклонности которой зависела его семейная жизнь, только что увезла разъяренная мать.

– Знаешь, босс, возьми-ка ты на эту неделю больничный. – Сочувственно посматривал в его сторону Никита. – Клиенты ни за что не подпишут документы, если увидят твое разбитое лицо. Хоть бы до свадьбы зажило, что ли.

– Я подумаю об этом. После того, как высплюсь. – Пообещал Владимир и нетвердой походкой побрел в сторону припаркованного такси.

Глава 31

Девятнадцатое октября. Вика безбожно прогуливала занятия в магистратуре. Сама мысль о том, что придется извиняться перед Ириной Викторовной, была ей противна. Но Юлия считала по-другому.

– Я думаю, гордыня – очень плохое качество, моя дорогая, – заявила она дочери. – Но у тебя еще есть немного времени, чтобы собраться с духом. Ирина Викторовна совсем не так плоха, как кажется.

– Я так не считаю, – все обидные слова, которые говорились в ее адрес на занятиях, о том, какая она никчемная и глупая, никуда не делись. Они жили в душе, подмывая и разрушая самооценку.

– Ладно, – примирительно вздохнула мать. – Тогда давай поедем в торговый центр. Открылись выставки пальто. Твоему старому пальто уже два года. Купим новое. И я что-нибудь себе посмотрю. Давно хотела жилетку из норки.

– Как тебе угодно, – Вике совсем не нужно было пальто. Но оставаться в своей комнате, читать сообщения от Вовы и плакать она устала. Он умолял ее вернуться. Просил прощения, и разрешения приехать в Таганрог. На поток его душевных излияний она ответила лишь однажды, твердым словом: «Нет». В тот момент ей казалось, у нее уже закончились слезы и всхлипывания. Но он написал, что все равно будет ждать, когда она сменит гнев на милость.

Мать же уверенно отметала все возможности предстоящего замужества дочери. Она уже построила план ее жизни на ближайшие пять лет, убеждая сосредоточиться на учебе и карьере.

– Вика, ну скажи мне, почему Рита оказалась такой умницей? Она увела у тебя из-под носа прекрасного жениха, и теперь кондитерская фабрика будет принадлежать ей и ее детям! А ты со своими чувствами осталась у разбитого корыта! – когда они сели в машину и та двинулась в сторону торгового центра, не выдержала мать.

– Я не хочу об этом говорить.

Вика отвернулась к окну. В глазах было сухо, но желудок скрутило тугой пружиной. Казалось, еще немного, и ее стошнит.

– Мне жаль, что ты наступила на те же грабли, что и я. Но Владимир Ветров всегда принадлежал только одной женщине. К сожалению, это не ты.

Слова матери резали сердце, словно острый нож.

– Если не прекратишь, я выйду из машины и вернусь домой, – едва слышно произнесла Вика.

– Ну что ты, в самом деле? – Юлия посмотрела на нее мгновение, качнула головой и уставилась на трассу.

В торговом центре долго мерили верхнюю одежду. Вике ничего не нравилось. Ее подташнивало от стойкого запаха новых вещей. Но мать вцепилась в алое полушерстяное длинное пальто, и убеждала дочь, что красный цвет прекрасно освежает и подойдет для золотой осени.

– Оно ужасное! – передергивала плечами Вика. – Бесформенное, и воняет шерстью! Как мокрая Люси после дождя! Его придется сдать в химчистку! Я не хочу, чтобы от меня воняло мокрой собакой!

– Да ничем оно не воняет! – мать взяла рукав пальто и поднесла к носу. – Обычный запах новой вещи…

Вика так и не поняла, как это произошло. Но в следующий момент ее стошнило, прямо на пол в примерочной. Она дико испугалась, закашлялась.

Юлия выхватила из своей сумки влажные салфетки и бутылку с водой. Трясущимися руками всунула их дочери.

– Мне нужно в туалет, – Вика едва успела скинуть с себя обновку, которую на счастье не успела испачкать, и бросилась бежать по торговому центру. Слава Богу, в туалете оказалась не занята комната матери и ребенка.

Ее тошнило снова и снова. При одной мысли о красном пальто желудок жалобно сжимался, и ее начинало выворачивать наизнанку.

«Да что со мной такое?» – в отчаянии полоская рот холодной водой, не могла понять Вика.

Потом вроде стало легче. Она постояла еще немного, побаиваясь нового приступа тошноты. Через пару минут решилась выйти.

Мать ждала ее возле стены. В глазах плескалось дикое отчаяние.

– Не понимаю, как это произошло. Я ведь не ела ничего с самого утра, – растерянно развела руками девушка.

– Кажется, я знаю, – сокрушенно произнесла Юлия. – Поехали домой, Вика. Надо срочно сделать тест на беременность.

– Что? – Вика сглотнула. По спине, разрастаясь и парализуя, пополз липкий страх. – Нет, нет. Это просто нервы! – тут же бросилась она убеждать мать.

Но Юлия лишь обреченно покачала головой и направилась в сторону аптеки.

…Тест оказался положительным. Мать бегала по дому, истерично кричала, плакала. Вика, пораженная тем, что это происходит с ней, сидела в своей комнате на кровати и не смела пошевелиться. Сказать, что она была в шоке, значит, не сказать почти ничего. Она не могла ни есть, ни пить. Сердце жгло болью. Как это произошло? Ей всегда казалось, такое могло случиться с кем угодно, но не с ней.

– Срок совсем небольшой! Мы еще успеваем сделать аборт! – мать находилась на грани нервного срыва. Звонила во все платные клиники подряд, узнавала цены на операцию, желая не опоздать с мини-абортом и поскорее покончить с тем кошмаром, в который превратилась ее жизнь.

– Все, все произошло в точности так, как я и предсказывала! – бегая вокруг по комнате, всхлипывала она.

Был уже почти вечер, а Вика все сидела в своей комнате. Она больше не читала сообщения от Владимира, не чувствовала боли от их расставания. Ее сердце пронизывал дикий страх. Она залетела. У нее внутри ребенок.

«Боже, как такое могло случиться?» – руки дрожали. Голова раскалывалась на части. Внутри прочно поселилось отвращение. К себе, к своему телу, к тому, кто теперь оказался там, внутри, и вызывал у нее жуткую тошноту.

– Завтра, в десять, – мать снова замаячила на пороге. – Нас будут ждать. Под наркозом ты даже ничего не почувствуешь. Два часа крепкого сна, и все останется позади.

«А что с ним произошло?»

«То же, что происходит со всеми нежеланными детьми… Я против убийства детей, Вика! Нельзя убивать ребенка только потому, что у тебя нет его в планах!»

Их разговор с Владимиром. Так некстати вспомнился. Вика подняла голову. В смятении посмотрела на мать, в глазах которой горела надежда. Надежда на спасение.

– Выпей успокоительную таблетку, Вика. Завтра к десяти часам поедем в Ростов. В двенадцать ты будешь полностью свободна. От этой глупой свадьбы, от нежеланной беременности. Мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Куда тебе хочется? Хочешь в Прагу? Там красиво осенью. А может, лучше в Париж?

Она продолжала нести всякую несусветицу. О счастливом будущем дочери, не обремененной нежеланным ребенком и свободной от обязательств.

Вика слушала. И вдруг ее пронзила страшная догадка.

– Мам, а если бы ты убила меня на маленьком сроке, ты тоже была бы сейчас счастлива?

– Нет, что ты… я… я бы никогда так не поступила…

– А почему я должна?

Глаза вмиг наполнились слезами.

– Ты ведь… была бы счастлива, верно? Счастлива, если бы я не родилась? И все эти годы, балуя меня, выполняя все капризы, втайне ты мечтала, чтобы на самом деле меня не было?

– Вика! Маленький ребенок – это катастрофа! Он перечеркивает все! Все, понимаешь?! А если ты воспитываешь его одна в девятнадцать лет, твои надежды на счастье рушатся с удвоенной силой! Я жила только учебой. Хорошо, что мне помогала моя мама.

– Ты уходишь от ответа! Скажи, ты не хотела, чтобы я родилась?!

– Я так не говорила! Просто… ты не справишься с маленьким ребенком. Это тяжело, Вика.

– Кто дал вам право решать за меня?! Тебе, Ирине Викторовне?! Почему вы считаете меня ни к чему не приспособленной? – она несколько секунд смотрела на мать, и в ее глазах плескалось отчаяние. – Впрочем, это все уже неважно. Я не хочу больше разговаривать с тобой.

Она медленно поднялась с кровати. Жуткая догадка будто подкосила. Вика ожидала предательства от кого угодно, даже от Владимира, но от матери – никогда.

– Вика! Я не говорила, что мне было бы лучше без тебя! Я просто не хочу, чтобы ты испытала на себе те же трудности, что и я. Я желаю тебе счастья, а не мытарств, пойми! Если ты не сделаешь аборт, назад пути не будет. Это как с браком. Нельзя сказать ребенку, что у тебя болит голова. Он не поймет, что ты валишься с ног от усталости. Ты забудешь про то, что такое спать. Он будет кричать днем и ночью, вытягивать из тебя все силы. Ты не сможешь с этим справиться.

Девушка с горечью посмотрела на мать.

– Не надо ломать сейчас спектакли. – Покачала головой та. – Выпей что-нибудь успокоительное и ложись спать. А завтра к десяти часам утра мы с тобой поедем в Ростов и решим все проблемы.

Вика тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Хотелось бежать прочь. Прочь. Прочь.

Она заперлась в ванной, включила воду и дала волю слезам. Если бы мать так неосторожно не проговорилась, она бы, может, согласилась с ее точкой зрения на создавшуюся ситуацию. Но теперь сама мысль о том, что ее никогда не хотели, сводила с ума. Ей было страшно. Жуткий и липкий, этот страх завладел ее разумом, ее телом, и не давал спокойно вздохнуть. У нее внутри ребенок. Сейчас он ждет решения своей участи. Возможно, завтра в обед его уже не будет. Вика никогда не узнает, каким он мог бы стать. Сын или дочь, похожий на нее или на Вову. Она никогда не услышит, как он смеется, как называет ее мамой.

Меньше всего на свете она хотела сейчас ребенка. Что угодно, только не материнство. Конечно, все еще можно исправить. Завтра, в десять часов утра. Она просто заснет, а когда очнется, испытание останется позади. И она будет свободна. Никто ничего не узнает. Даже Владимир.

Вика зажмурилась. Его руки, губы, мягкий, бархатистый голос. Убив в себе ребенка, она предаст его. Он никогда не простит ее. Так же, как и не простил свою первую невесту.

В телефоне на стиральной машине завибрировало сообщение. Она вытерла слезы, потянулась мокрой рукой за телефоном. Письмо.

«Что бы не происходило в нашей с тобой жизни, моя милая Вика, все переживания со временем померкнут. Останется только настоящее, искреннее. То, что навсегда поселилось в твоем и моем сердце. Наша любовь. Откуда я это знаю? Просто чувствую. Когда два человека созданы друг для друга, по-другому не может быть. Ты и я, случайно столкнувшись под проливным ростовским дождем, оказались двумя половинками одного целого. Теперь, каждый раз, когда в нашем городе идет дождь, я вспоминаю тебя. Нас обручил проливной дождь. Все смоют дожди, моя милая Весна. Останется только любовь».

Она закрыла лицо руками и начала медленно биться головой о кафель. Потом, осознав, что, если продолжать это делать, можно разбить голову, остановилась. Убрала телефон и выбралась из ванной комнаты. Она должна сказать ему про ребенка. Он отец и имеет право знать о нем. А если он откажется… Что ж, тогда Вика поедет вместе с мамой в клинику к десяти часам утра.

Сразу же захотелось увидеть Вову. Прижаться к его груди, вдохнуть его запах, такой приятный и мужской. Услышать от него, как он скучал по ней.

Вика проскользнула в свою комнату. Мать закрылась в спальне и не слышала ее шагов.

Девушка быстро оделась. Украдкой вызвала такси. Бросила взгляд на часы. Половина десятого. В Ростов она попадет к полуночи.

«Ну и что? Главное, я увижу его. Посмотрю ему в глаза… Ведь Ирина Викторовна очень хорошо умеет манипулировать людьми. Возможно, у Вовы в сердце есть только я одна. Иначе он бы не писал мне письма», – дрожащими руками собирая в сумочку телефон и деньги, успокаивала себя она.

Вика тихо выскользнула из комнаты. Прокралась вниз по лестнице, в темный холл. Еле слышно открыла входную дверь. И нос к носу столкнулась с Егором, которого выгнали из дома в ту злополучную ночь.

– Ты напугал меня! – вздрогнула девушка.

– Привет, – Егор держал в руках охапку хризантем и бутылку дорогого брюта. – Я соскучился по вам. Как думаешь, мать меня примет?

– Не знаю, – честно ответила Вика. – Только не говори ей, что видел меня. Пожалуйста.

– В обход матери в Ростов собралась? – насмешливо фыркнул отчим.

– Да. Я должна увидеть Вову.

– Удачи.

– И тебе, – она заулыбалась. От того, что хоть кто-то ее поддержал, на сердце стало тепло.

За воротами зашуршало гравием прибывшее такси, и Вика нырнула в полумрак осенней ночи.

Глава 32

– Ты себя в зеркало видел? – хватаясь за сердце дрожащими руками, всхлипывала нагрянувшая внезапно бабуля. – Зачем ты снова полез с ним драться? Пора бы уже прекратить этот балаган!

– Отстань, ба, – Владимир и вправду выглядел не очень хорошо. Ему не хотелось ни о чем говорить. – Я отлежусь пару дней, и все снова будет нормально.

– Пора браться за голову, Вова! Дом сам себя не оформит!

– Мне не нужен дом. Я ведь уже говорил тебе.

– Дом – это все, что осталось в моей жизни. Он хранит воспоминания о твоем дедушке и о твоем отце. Когда у вас с Викой появится ребенок, я хочу, чтобы наш дом бережно хранил и эти воспоминания! И мне совсем не нравится то, как безответственно ты относишься к своим семейным обязанностям!

– Ребенок? Да Вика сбежала к маме! Боюсь, никакой свадьбы не будет. Так что, оставь меня в покое!

– Сбежала? Если бы твой дед позволил себе такое накануне свадьбы, я бы тоже сбежала! Поезжай к ней и извинись! И впредь не веди себя, как идиот!

Он поморщился и отвернулся к стене, давая понять, что не имеет никакого желания продолжать разговор. Бабушка расстроено покачала головой и ушла на кухню, готовить ему горячий суп. Владимиру не особо хотелось есть ее стряпню, но то, что он не безразличен хотя бы одному человеку в этом мире, согревало его израненную душу.

Весь вечер он писал Вике сообщения. Она не блокировала его, но и не отвечала. Он точно знал, что она читает его письма. Читает и тихо плачет. Потому что тяжелая артиллерия в виде мамы и тети Люды в обед отказались вносить залог в выбранный для торжества ресторан. А Ирина Викторовна с холодным равнодушием ждет, когда Вика придет на ее занятия и униженно попросит извинения при всем курсе. И Юлия Хованская станет убеждать дочь в том, что это правильное решение. Почему-то все эти женщины считали его невесту неспособной рассуждать. Но он один знал, что это не так. Вика импульсивна, в чем-то жутко эгоистична, но она совсем не глупа. Просто психология – не то, что ей нужно. Она пошла не в мать. Скорее, в отца, о котором ему ничего не известно.

Владимир в сообщениях умолял Вику не слушать советы матери. «Не унижайся перед ней, прошу тебя. Ира жестока и расчетлива. Я понимаю, тебе нужно время, чтобы немного прийти в себя. Я люблю тебя. Даже если твои родственники отказываются оплачивать банкет, это ничего не значит. Наше заявление подано, и свадьбу никто не сможет отменить. Никто, кроме тебя, Вика. Я знаю, что ты ничего не ответишь мне. Но я буду ждать тебя каждый день. Потому что я люблю тебя».

Услышит ли Вика его? Захочет ли остаться рядом после такого позорного происшествия в баре, где они подрались с Филиппом? Он не знал. И продолжал мучиться от этого.

Прошел день, за ним второй, потом третий. Владимир не выходил из дома, не брился. «Разреши мне приехать к тебе. Пожалуйста».

И только одно короткое сообщение в ответ: «Нет».

Ему казалось, он близок к помешательству. До свадьбы оставались считанные дни, мать Вики официально отказалась от этого события, но сама невеста не спешила забирать заявление из ЗАГСа. И она не вносила Владимира в черные списки в социальных сетях. Значит, несмотря на гнетущую обстановку дома, она читает его сообщения. И пока это происходит, у него есть надежда на то, что она все же разрешит ему приехать к ней домой, чтобы поговорить.

«Что бы не происходило в нашей с тобой жизни, моя милая Вика, все переживания со временем померкнут. Останется только настоящее, искреннее. То, что навсегда поселилось в твоем и моем сердце. Наша любовь. Откуда я это знаю? Просто чувствую. Когда два человека созданы друг для друга, по-другому не может быть. Ты и я, случайно столкнувшись под проливным дождем, оказались двумя половинками одного целого. Теперь, каждый раз, когда в нашем городе идет дождь, я вспоминаю тебя. Нас обручил проливной дождь. Все смоют дожди, моя милая Весна. Останется только любовь» – это письмо он написал ей ночью девятнадцатого октября, упиваясь от отчаяния виски. Ему казалось – еще немного, и он окончательно свихнется, если она не подаст хоть какой-то знак к примирению.

Бутылка была наполовину пуста, но от опьянения легче не становилось. Мигающий в темноте телефон на миг вывел из ступора. Он посмотрел на номер и вздрогнул. Бросился нажимать на все кнопки подряд. Она позвонила ему сама. Наверное, что-то случилось, если она решилась набрать его номер.

Всхлипывания, непонятные обрывки фраз, из которых ему затуманенным алкоголем разумом удается понять, что у нее оказался положительным тест на беременность, и что она едет в такси.

– Вика, ты где? Просто скажи, где ты находишься сейчас, и я сразу приеду! Только не наделай глупостей, умоляю.

Снова обрывки фраз. Он понимает, что она уже в Ростове, и скоро будет на Журавлева.

– Я выйду на улицу. Только не клади трубку, слышишь? Разговаривай со мной, пока едешь… Если ты сейчас перестанешь со мной говорить, я просто этого не вынесу. Ты и представить себе не можешь, что я пережил за эти дни без тебя!

Он вдруг понял, что по небритому лицу тоже катятся слезы. Бросился на улицу, в чем был – в майке и спортивных брюках, даже не потрудившись накинуть куртку. Моросил мелкий дождик, но он не чувствовал холода. Как полоумный, высматривал такси, на котором она должна была подъехать.

Наконец пустую ночную дорогу, залитую дождем, ослепили фары, и возле обочины остановилась машина. Вика приоткрыла дверцу. Растерянно присматриваясь к темноте, искала его взглядом.

Он кинулся ей навстречу. Сгреб в охапку и принялся целовать.

– Я так скучал по тебе!

– И я…

– Я так сильно люблю тебя! Боже, как же мне тебя не хватало…

– И мне, – она сжала в ладонях его небритые щеки и прижалась к нему всем телом.

– Пойдем домой, Весна, – с наслаждением вдыхая аромат ее волос, прошептал он.

– Пойдем, – сквозь слезы улыбнулась она.

– У нас будет ребенок? Неужели это правда? – заглядывая ей в глаза, все спрашивал Владимир, когда они ждали лифт.

– Похоже, да, – Вика смущенно теребила пуговицы на куртке.

– Я буду любить его больше всего на свете, – нежно касаясь подушечками пальцев ее подбородка, обещал он.

Лифт быстро поднял их на третий этаж. Владимир нащупал в кармане спортивных брюк ключи от квартиры и пустил Вику в прихожую.

– А как же свадьба? Мама уже отказалась от банкета, – сникла девушка.

– И что? Распишемся в ЗАГСе и устроим небольшой праздник в другом ресторане, – помогая ей снять куртку, отозвался он.

– Как скажешь.

Она не удержалась и прильнула к его груди.

– Знаешь, я думала о том, что ты писал мне насчет Ирины Викторовны. И я больше не хочу учиться в магистратуре. Конечно, это эгоистично с моей стороны, но мое душевное равновесие мне дороже.

– Да кому нужна эта магистратура? – фыркнул Владимир и поднес к губам ее руки. – Лучше, давай сосредоточимся на нашем с тобой будущем. А с обучением, если захочешь, разберемся чуть позже. Я оплачу тебе любой факультет. Только после того, как родится наш малыш, договорились?

– Договорились, – Вика посмотрела на него любящим взглядом и улыбнулась. Напряжение последних дней постепенно растворялось. Само собой пришло решение – ребенку быть. И от этого на душе стало легко и спокойно. Неважно, что думает по этому поводу мама. Со временем она сможет принять решение дочери.

– Твоя мама его полюбит. Обязательно, – будто читая ее мысли, шепнул Вова. – Она не сможет его не любить.

Вика так и не вернулась к маме в ту ночь. С того мгновения, как Владимир встретил ее у такси, ее домом стала его квартира на Журавлева. Она заснула в его объятиях с волшебным чувством, что внутри нее живет еще одно маленькое существо, которого отныне и навсегда будут любить и хранить оба родителя.

Утром, пока она отсыпалась после тяжелого эмоционального дня, Вова успел сходить в булочную за свежей выпечкой и приготовить для Вики завтрак.

– Тебя же не тошнит? – поворачивая омлет на сковороде, с улыбкой спрашивал он, когда она, заспанная, в его футболке, пришла на кухню.

– Я еще не знаю, – она сладко потянулась и, прижавшись всем телом к его спине, тоже улыбнулась. – Но мне так хорошо от того, что ты здесь, и что нас теперь трое…

– Да, трое, – он оставил омлет и повернулся к ней лицом. – Мне до сих пор не верится, что у тебя внутри живет маленький человек.

С нежностью коснулся ладонями ее лица.

– Интересно, кого мы ждем?

– А кого бы ты хотел?

– Девочку.

– Почему не мальчика? Мужчины же всегда хотят сына? – Вика посмотрела на плиту и взялась переворачивать омлет.

– Я всегда хотел дочку, – пожал плечами он. – Маленькую, милую девочку, которую я буду любить больше всех на свете.

– Скажи еще, что ты даже знаешь, как ее назовешь.

– Да, знаю. Алиса. Алиса в стране чудес, как у Льюиса Кэрролла.

– Алиса?.. – Вика задумалась на мгновение и расплылась в улыбке. – А знаешь, мне нравится ход твоих мыслей.

Пока накрывали на стол, позвонила мама.

– Я не буду брать трубку! – с ужасом отпрянула от телефона Вика. – Она ждет, что к десяти часам я поеду… Я …

– Куда поедешь? – приподнял бровь Владимир.

– Никуда, – у нее я зык не поворачивался сказать, куда мама собиралась ее везти.

– Верно, никуда. Сейчас же почти полдень, – он потянулся за вибрирующим телефоном. – Я сам с ней поговорю.

Прочистил горло.

– Доброе утро, дорогая мама!.. Да, со мной. Расписываемся завтра, в пятнадцать тридцать, – он прикрыл трубку рукой. – Вик, мама хочет с тобой поговорить.

Внутри все сжалось. Сейчас мама обвинит ее в неспособности принимать верные решения, начнет требовать отменить свадьбу, вернуться в магистратуру… Она зажмурилась и взяла телефон из рук Вовы. Он встал рядом и притянул ее к себе за талию.

– Алло… Да, это я, мам. И я не поеду в клинику, потому что…

– Вика, прости меня, – мама плакала. – Пожалуйста, прости. Я люблю тебя. И я… даже не знаю, что на меня нашло вчера.

Вика не удержалась, тоже всхлипнула.

– И ты меня прости. Я такая эгоистка! Но я хочу этого ребенка, мам. И Вова хочет, – по лицу покатились слезы.

– Передай Вове, что надо срочно подыскать ресторан для завтрашнего банкета, – глотая слезы, говорила Юлия. – Конечно, нас будет не так много. Тетя Люда не сможет приехать, у дяди Вениамина что-то с желудком. Но Ангелина Константиновна, мы с Егором, ваши с Вовой друзья – обзвоните всех, скажите, что церемония не отменяется.

– Да, хорошо, – Вика вытерла мокрые щеки и посмотрела на Вову. – После завтрака мы этим займемся.

* * *

Церемония получилась маленькой и торжественной. На счастье жениха и невесты, в этот октябрьский день светило солнце. Вика в белоснежном платье, рука об руку с Владимиром в строгом черном костюме, под марш Мендельсона прошествовали в зал бракосочетаний, где под звуки красивого марша обменялись кольцами и скрепили подписями свое согласие стать мужем и женой.

Немногочисленные гости аплодировали, дарили цветы и желали счастья. Ангелина Константиновна едва сдерживала слезы.

– Теперь я могу быть спокойна, – держа под руку Юлию Хованскую, тихонько говорила она. – Мое сердце больше не болит за Вовочку и за наш семейный дом.

В ресторане Ангелина Константиновна во всеуслышание объявила, что семейный дом в поселке Янтарный с этого дня принадлежит Вове и его семье. Она достала из сумки нотариально заверенные бумаги и отдала их жениху.

– Теперь у этого дома есть маленькая хозяйка, – протягивая сухонькие руки к сияющей от счастья невесте, улыбалась она. – А значит, он простоит еще долгие годы.

– Спасибо, – целуя бабушку, сжимала ее руки Вика. – Я буду любить этот дом всей душой. Верно, Вова?

– Конечно, моя дорогая. А как же иначе? Ведь там будут расти наши с тобой дети, – Владимир прижал к себе жену.

Под крики «Горько» их губы слились в поцелуе. Потом Вика бросила свадебный букет, и он достался Рите.

– Камо, тебе придется жениться на мне! – хохотала подруга.

– А я совсем не против, – любуясь букетом и своей девушкой, улыбался кондитер. – Кстати, у нас тоже есть подарок для молодоженов! Трехъярусный торт с фигурками жениха и невесты в моем исполнении.

– Так несите же его скорее! – всплеснула руками Вика. – Мне не терпится увидеть это произведение искусства!

Официанты внесли белоснежный торт, украшенный алыми розами из мастики и россыпью жемчужной карамели. Верхний ярус украшали фигурки жениха и невесты в красном кабриолете.

– Мы не станем его продавать, – решил нарушить традицию Владимир. – Просто всех угостим.

На столе зажгли свечи. Вика взяла в руки нож, посмотрела на мужа, ожидая поддержки. Он сжал ее руку своей, и они вместе под аплодисменты родных и друзей разрезали нижний ярус свадебного торта.

…Медовый месяц молодожены провели в подаренном на свадьбу доме в поселке Янтарный. Вика безумно полюбила старый дом. Если позволяла погода, она сидела на качелях во дворе, куталась в клетчатый плед и читала книги. Ей нравилась тишина, нравилось вдыхать свежий осенний воздух и наслаждаться покоем.

По вечерам они с Вовой разжигали камин в гостиной, готовили что-нибудь вкусное и могли сидеть у огня до самого рассвета.

– Сидеть рядом с тобой, слушать твой голос и знать, что ты всегда будешь рядом – есть ли большее счастье на свете? – прижимаясь к мужу, улыбалась Вика.

– Нет, если ты так тепло прижимаешься к моей груди, – отвечал он. – В такие моменты я ощущаю вас обеих, тебя и Алису…

– А если там мальчик?

– Там дочка, – посмеивался муж. – Вот увидишь, у нас родится маленькая девочка.

Вика уютно сворачивалась клубочком у него в руках, посматривала на огонь из-под опущенных ресниц и думала, что с некоторых пор в ее сердце поселилось маленькое счастье.

Эпилог

– Мама! Возьми ее, умоляю! – склонив голову вниз с лестницы, звала Вика.

Люси фыркала и недовольно трясла пушистой головкой. Ей тоже досталось от маленькой трехлетней негодяйки с невинными серыми глазками.

– Алиса! Ну, что ты снова натворила? – Юлия выглянула из своей спальни.

Малышка расплылась в довольной улыбке и потянула ручки к бабушке.

– Забери ее хотя бы на час! У меня работа не готова! – кипятилась Виктория.

– Вова же предлагал тебе оплатить диплом! Кто виноват, что ты отказалась от помощи? – подхватывая на руки девочку, пожимала плечами мать.

– Я хочу дописать работу сама! Сама, понимаешь? Иначе, какой из меня дизайнер, если Вова мне все оплатит?

– И почему каждый раз, когда ты произносишь слово «сама», я жутко напрягаюсь?

Юлия покачала головой и понесла Алису на первый этаж.

– Идем гулять в беседку, моя дорогая. Сегодня прекрасная погода.

Вика выдохнула и вернулась в свою комнату. Высунулась в распахнутое окно. Погода действительно стояла отличная. Поздняя весна распускалась и цвела, настраивая на романтику. Хотя, какая ей романтика? Наконец-то, тишина. И то, счастье. Вика осмотрелась вокруг и зажмурилась. Все вверх дном. Уже третий год подряд, как только они с Алисой приезжали погостить к маме, ее комната превращалась в царство хаоса детских игрушек. Вика покорно терпела капризы дочери, но сегодня ей было очень тяжело. На носу защита диплома, а у нее сырой материал. Его просто необходимо привести в читаемое состояние. И составить презентацию со слайдами.

Конечно, эти два года на факультете дизайна интерьера дались ей нелегко. Муж возмущался, что она решилась поступать с грудным ребенком на руках, мама плакала от обиды, что это не психология. Новорожденная Алиса вообще орала во всю глотку по поводу и без.

«В этом она идеально похожа на тебя, – веселился отчим. – А во всем остальном копия Вовы!»

«Выискался юморист», – покачала головой Вика своим воспоминаниям и вернулась к слайдам в ноутбуке. Ей просто надо сосредоточиться. У нее есть четкая цель, и она близка к ее воплощению.

Вечером в Таганрог приехал Владимир. После ужина забрал ноутбук в просторную гостиную и сел доделывать слайды за Вику. Маленькую Алису надо было искупать и уложить спать, а бабушка, отчим и родной отец вызывали у малышки лишь веселье и никакого сна.

Вика выбралась из своей комнаты два часа спустя. Устало вздохнула, поправила пояс халата, подошла к мужу, склонившемуся над экраном ноутбука, и с нежностью обняла его за шею.

– Спасибо, – шепнула тихо ему на ухо.

Он потер глаза, поцеловал ее руки и продолжил обрабатывать слайды.

– Смотри, они идут по номерам. Тебе почти ничего не надо будет запоминать, просто читай таблицы на экране. А вот выводы придется озвучивать отдельно.

– Я справлюсь. Ведь я сама делала работу, – заверила его Вика.

– Я буду рядом. Займу место в первом ряду.

– Я знаю.

– Если справишься, добро пожаловать ко мне в агентство. У нас открылась вакансия дизайнера, – он снова поцеловал ее руку. В глазах мелькали озорные искорки.

– На этот раз я не подведу тебя и не стану увольняться, – пообещала Вика.

– А тебе просто некуда увольняться. Из семьи не убежишь, – он рассмеялся и дернул ее на себя. Она не удержалась, потеряла равновесие. Взвизгнув, повалилась ему на колени.

– На выходных поедем к бабушке. Она звонила сегодня. Ждет не дождется, когда мы привезем Алису. Говорит, купила ей какой-то набор для лепки мороженого из пластилина.

– У меня в душе зашевелилась робкая надежда, что мы сможем сходить погулять без Алисы, – положив голову ему на колени, мечтательно произнесла Вика. – Если, конечно, я переживу защиту диплома.

– Хочешь, пока бабушка будет играть с Алисой, покатаемся на мотоцикле?

– И ты еще спрашиваешь? Конечно же, хочу! А куда мы поедем?

– Закат догонять, – усмехнулся он едва слышно.

Ощутил, как Вика обхватила его шею руками. Как она прижалась к его груди. Сначала осторожно, а потом крепче. Почти сразу почувствовал исходящее от нее тепло и нежный аромат тонких цветочных духов. По коже побежали мурашки. Повернул голову и улыбнулся ей. Она, смутившись, заулыбалась в ответ и на мгновение прижалась щекой к его плечу.

…Черный мотоцикл тронулся с места. Больше не было преград на пути к закату. Они мчались на запад, лавируя среди машин, постепенно оставляя позади город, с надеждой догнать почти утонувшее в облаках оранжево-розовое солнце. Вика прижималась к мужу все сильнее, боясь дышать. Свежий весенний ветер трепал ее волосы, выбившиеся из-под шлема, ласкал лицо и руки. А главное – рядом, совсем рядом был Владимир. И хотелось лететь вместе с ним к огромному солнцу, вот-вот собирающемуся исчезнуть за линией горизонта.

Юлия Бузакина, «А в Ростове снова дожди», 22 сентября 2017 года.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Эпилог