Испорченная корона (fb2)

- Испорченная корона [litres][Tarnished Crown] (пер. Ольга Сергеевна Бойцова) (Вражда Лохланнов - 2) 5023K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Робин Д. Мейл - Эль Мэдисон

Робин Д. Мейл, Эль Мэдисон
Испорченная корона

Robin D. Mahle, Elle Madison

Tarnished Crown

Печатается с разрешения автора и Whiskey and Willow Publishing, LLC

Глава 1

Отец всегда говорил, что однажды несдержанный язык меня погубит.

Тогда я думала, что он дразнится, но шутка попала в цель, ведь только посмотрите на меня – дважды пленница во вражеском королевстве, оказавшаяся на верном пути к безвременной кончине.

А все потому, что не смогла удержать рот на замке!

Впрочем, виновата, конечно, не только я.

Я разглядывала профиль лорда Эвандера. Волосы, чернее его темной души, небрежно упали на лоб, в то время как у этого засранца хватило наглости задремать после того, как он невзначай разрушил мою жизнь.

Пальцы сами потянулись к пристегнутому на бедре кинжалу.

И что дальше? Смогу я заколоть человека во сне, даже если он чудовище?

Не уверена.

А если смогу, что буду делать в окружении его стражников, да еще и посреди королевства, где меня предпочли бы увидеть на виселице из-за цвета моих волос?

Я не могу вернуться к Тео, рискуя втянуть его в войну. Не могу вернуться домой, пока горный перевал не станет проходим. Я основательно застряла здесь.

И все же с кинжалом в руке мне будет спокойнее.

Не спуская глаз с лица Эвандера, я плавно приподняла юбки позаимствованного платья цвета морской пены, медленно и осторожно, чтобы не звякнула подвеска на браслете. Мы наехали на дорожный ухаб, и я замерла, но веки лорда даже не дрогнули.

Я нащупала ножны, неспешно дотянулась до рукоятки и крепко обхватила сирену с обнаженной грудью, вытаскивая клинок.

Я отвела взгляд от державшего меня в плену злодея всего на долю секунды, чтобы не порезаться, но и этого оказалось достаточно. Крепкие пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, не давая пошевелить рукой.

– Не стоит. – Его голос с легким акцентом гулко прозвучал в замкнутом пространстве.

Я замерла, страх расползся вдоль позвоночника, и у меня перехватило дыхание. Возможно, он почувствовал движение, а, может, я наделала больше шума, чем надеялась? Нарочито медленно я подняла на него глаза.

– Не хотелось бы сажать вас на поводок, леммикки, – промурлыкал он.

Освещение в экипаже изменилось. Из-за отбрасываемых теней вид у Эвандера стал еще более зловещим. В светло-серых глазах, полных смертельной угрозы, бушевал ураган, и я усмехнулась.

– Почему-то я сомневаюсь. – Особенно если учесть, что он продолжал звать меня своей зверушкой.

Эвандер наклонился вперед, одной рукой по-прежнему держа меня за запястье, а другой пытаясь забрать кинжал. Внутри разгоралось пламя, но я разжала пальцы и отдала оружие, поспешив отстраниться, едва он выпрямился.

Эвандер фыркнул, издав сухой гулкий звук.

– Вы бы вздремнули, принцесса. Раньше полуночи остановок не будет.

Он не отвел взгляда, даже чтобы посмотреть на кинжал, спрятав его под полурасстегнутый сюртук, а затем откинул голову к стенке экипажа.

Кровь пульсировала по венам. Я все еще не могла поверить в происходящее. Каждая мелочь, начиная со злополучного похода в туннели, завела меня сюда, а моя жизнь – в руках наследника самого жестокого клана во всем Сокэре.

Глава 2

Экипаж трясло на ухабистых дорогах, а от подпрыгивающего скалистого пейзажа только еще больше мутило. Хотя, в основном, это было от нервов. Или от злости. А, может, от всего сразу.

Я сумела промолчать еще целых десять минут, но потом не сдержалась:

– Для того, кто заявляет, что не хочет еще одной войны с моим королевством, у вас донельзя ловко выходит ее разжигать.

Черты лица Эвандера исказила усмешка.

– Не скромничайте, принцесса. Все это исключительно ваших рук дело.

Высокомерный сукин сын!

– Только один из нас принял осознанное решение развязать войну, – напомнила я.

Он расправил и без того прямую спину.

– А другой оказался слишком глуп и не сумел ее избежать. По-вашему, это лучше?

Щеки у меня вспыхнули от стыда, смешанного со злостью.

– По-моему, что угодно лучше ваших нездоровых игр.

– Что за игры? – Он с вежливым интересом поднял брови, а я сердито покачала головой.

– Вы с самого начала знали про долг крови и с чистой совестью не вмешивались, пока на Совете решали, каким способом меня убить. Как это называется? Вам хотелось дождаться, пока у меня появится крошечный лучик надежды, а потом растоптать его?

– Вопреки убеждениям, в которых вас воспитали, не все вертится вокруг вас. – Его будничный тон был хуже откровенной издевки. – Разрази меня гром, в Локланне все так невыносимо зациклены на себе?

У меня от возмущения открылся рот.

– Справедливости ради, это меня забрали у жениха и держат в качестве зверушки, и ситуация имеет ко мне непосредственное отношение.

– По крайней мере, вы cмирились. Вечность – слишком долгий срок, чтобы упорствовать в отрицании.

– Ничего подобного, – огрызнулась я. – И нам обоим известно, что ни о какой вечности не может быть и речи, как только мой отец узнает, что я у вас.

Эта угроза не доставила мне никакого удовольствия, ведь мои любимые могут оказаться на линии фронта. К тому же я подозревала, что Эвандер скорее убьет меня, чем отдаст обратно, лишь бы досадить тем, кого так явно презирает.

Однако мое мрачное предостережение, казалось, его совсем не тронуло, он лишь вздохнул и со скучающим видом откинул голову, прислонив ее к стенке экипажа.

– Рассчитываете, что папочка выручит вас из беды? Хоть бы попытались быть оригинальной, принцесса. Или вам нравится являть собой ходячий стереотип о среднем королевском ребенке?

Его замечание неприятно задело, и я силилась найти слова, чтобы ответить, когда экипаж резко остановился посреди пустоши с редкими сухими деревьями и крутыми косогорами.

Сердце екнуло в груди.

Почему мы остановились так рано? Ведь Эвандер сказал, что до вечера остановок не будет?

Сквозь пелену злости прорвался страх, и я поняла, что одно дело – дразнить лорда на Совете, где действует строгий запрет на кровопролитие. И совсем другое – повторять это здесь и сейчас, когда я – его собственность, а вокруг его люди, которые за меня не вступятся.

На память пришли слова Милы, и я застыла на месте:

– После войны они превратились… в дикарей. На их территории никому не гарантирована безопасность, они совершают набеги, безжалостно убивая селян, которых сочтут «непокорными», и нападают на другие кланы, когда им вздумается. Им удалось завести союзников только потому, что все от них в ужасе. А Эвандер… пусть симпатичная физиономия не вводит тебя в заблуждение. Он – хуже всех!

В первый раз я по-настоящему задумалась о том, что полностью в его власти. Вдруг я ошиблась насчет его намерений относительно меня?

По венам разлилась железная решимость. Как бы Эвандеру ни хотелось сделать меня своей зверушкой, я уж точно не собиралась облегчать ему эту задачу.

Глава 3

В дверцу экипажа легонько постучали.

Эвандер невозмутимо застегнул верхние пуговицы, поправил воротничок безупречного черного мундира, а затем постучал в ответ. Дверца распахнулась, за ней оказался одетый в черное и белое стражник, который кивнул лорду.

Эвандер прищурился, а потом вышел из экипажа, захлопнув за собой дверцу.

Я выглянула в окно, изучая окрестности. Не было видно ни ручья, чтобы напоить лошадей, ни других примечательных объектов. Если эта остановка, чтобы мы справили нужду, то почему Эвандера позвали первым?

Очевидно, что других причин задерживаться здесь не было. По крайней мере, тех, что не сулили бы беды. Эвандер вернулся всего через несколько минут, оборвав ход моих мыслей. Когда он открыл дверь, я подавила желание вжаться в угол экипажа.

– Показать врагу свою реакцию – значит, дать ему власть над собой. – Я мысленно повторяла слова Фии, как мантру. Наверняка это будет не последний раз, когда придется прибегнуть к ним.

Высокопоставленный сукин сын нетерпеливо прищурился, вытащил из-под сидения сверток и швырнул его мне.

– Надевайте, – скомандовал он. – Поедем верхом.

– Почему? – Я встряхнула сверток и увидела широкий, обшитый мехом черный плащ, похожий на те, что были на мужчинах.

– Потому что мне отчаянно хочется послушать, как вы на что-нибудь жалуетесь. – К его тону примешивалось раздражение.

В открытой двери экипажа показался стражник, подставляя руку, чтобы помочь мне спуститься. Он бросил на Эвандера сердитый взгляд, а затем повернулся ко мне с успокаивающим выражением на лице.

– Просто для безопасности, Ваше Высочество. Экипаж медленнее и слишком заметен. – В его гортанном голосе слышался сильный акцент. – Мы выедем вперед с группой около десятка человек, а остальные останутся с вещами.

Любопытно, что они заботились о моей безопасности, хотя я всего лишь пленница, но, с другой стороны, на Совете Эвандер много раз говорил о том, что меня можно использовать для достижения своих целей. Мертвой я ему ни к чему.

– Раньше это нас не беспокоило? – спросила я.

Стражник еще раз взглянул на Эвандера прежде, чем ответить.

– Мы заметили кое-что подозрительное, – кратко пояснил он.

Я раздумывала, не задать ли еще пару вопросов, но по крепко сжатым губам стражника поняла, что больше он ничего не скажет.

– Спасибо… – я умолкла в ожидании, что он назовет свое имя. Он же не виноват, что служит этому засранцу.

– Кирилл, Ваше Высочество. – У него было доброе лицо, темно-синие глаза с собравшимися от беспокойства морщинами вокруг и полные губы, всегда готовые улыбнуться, напоминая мне о Миле.

– Спасибо, Кирилл, – кивнула я, опираясь на предложенную руку.

Позади экипажа несколько человек уже перекладывали вещи с вьючных лошадей в багажный отсек. Один из них шарил в моем сундуке, наугад выуживая оттуда вещи и запихивая их в седельный вьюк.

Когда он добрался до подаренного мне Милой белья, я прищурилась. Он зажал тонкую сорочку между большим и указательным пальцами и сглотнул, его кадык подпрыгнул. Стоящий рядом с ним мужчина расхохотался, напугав стражника так, что он уронил рубашку.

Растяпа в ужасе переводил взгляд с моего сурового лица на белье, лежащее теперь на виду у толпы стражников. Он потянулся подобрать сорочку, но мое терпение кончилось.

Собрав все чувство собственного достоинства, которого, признаться, оказалось немного, я преодолела несколько метров, отделявших меня от стражника. Вокруг раздались смешки.

– Никто из вас явно никогда и близко не видел, что у женщины под платьем, но уж постарайтесь держать себя в руках, – заявила я, засовывая рубашку в новый вьюк.

Повисла недоуменная, напряженная тишина, и, обернувшись, я увидела, что Эвандер стоит, скрестив руки на груди, а на скулах у него ходят желваки.

Не успела я задуматься, перестану ли когда-нибудь нарываться на неприятности, как раздался смех Кирилла, гулко разнесшийся по пустоши.

– Попался, Игорь!

Несколько мужчин расценили это как разрешение посмеяться, а другие продолжали свирепо таращиться на меня. Я перевела дыхание, надеясь, что все обошлось благополучно, хотя Эвандер и смотрел на меня так, будто хотел прикончить.

Один из стражников привел буланую лошадь, довольно небольшую, по сравнению с остальными, – хотя это еще ни о чем не говорило, ведь все они были очень крупными – и лорд махнул рукой, чтобы я садилась.

Я перевела взгляд с лошади на сук… эм… Эвандера и покачала головой.

– С вами я не поеду.

– Успокойтесь, принцесса, – вздохнул он. – Ни у кого здесь нет ни малейшего желания делить одну лошадь с вами и вашей проклятой шевелюрой.

Напряжение в плечах немного ослабло.

– Вы не боитесь, что я сбегу?

– Вокруг десять хорошо подготовленных мужчин, незнакомая местность, нет ни еды, ни воды, ни необходимых вещей. – Выражение его лица стало задумчивым. – Впрочем, если подумать, это вполне в вашем духе. Кирилл, свяжи наших лошадей.

Что ж, это мне за болтливый язык. Опять!

Кирилл тихо усмехнулся, подвел внушительного вида вороного боевого коня и привязал его к буланой лошадке. Эвандер снова жестом велел мне садиться.

Жаль, он не подал мне руки, чтобы помочь забраться в седло, ведь это лишило меня удовольствия ее проигнорировать.

Я направилась к лошади, но не смогла донести ногу до стремени – узкие юбки ограничивали мои движения. Я едва не рухнула, удержавшись за край седла. Краска моментально залила шею и щеки – одна из прелестей, сопутствующих моим рыжим волосам.

– Проклятые сокэрские юбки, – выругалась я вполголоса.

Хотя это было одно из Милиных платьев, оно все же гораздо больше стесняло движения, по сравнению с широкими, струящимися подолами, которые предпочитали в Локланне. Неудивительно, что в Сокэре женщин считали ни на что не годными, ведь они одевались так, что почти ничего не могли делать.

И только посмотрите, я подтвердила их правоту.

Да и провались оно! Я подняла платье вызывающе высоко, чуть не до колен, и сделала еще одну попытку, но снова ничего не вышло. На этот раз вокруг меня раздались смешки, в равной степени смущенные и довольные.

Едва я собралась задрать все юбки до самого пояса, только бы самостоятельно вскарабкаться на проклятую кобылу, как позади меня раздался раздраженный вздох. Не успела я среагировать, как чьи-то руки обхватили меня, подняли и надежно усадили в седло.

– Задача была забраться на лошадь побыстрее, леммикки.

Эвандер стоял рядом, его самодовольная физиономия была на уровне моего локтя, да так близко, что я стала прикидывать, какой ущерб могла бы нанести метким ударом. Но, замешкавшись, пока поправляла юбки в этом дурацком женском седле, я так ему и не врезала.

– А ведь не совсем справедливо, что у меня есть такое очаровательное прозвище, а у вас нет. Скажите, пожалуйста, как по-сокэрски будет «сукин сын»?

Эвандер лишь раздраженно прикрыл глаза и сел на коня, но Кирилл охотно подхватил:

– Не знаю, есть ли буквальный перевод, Ваше Высочество, но мне кажется, «аалио» прекрасно подойдет по смыслу.

«Аалио», о котором шла речь, свирепо взглянул на него, и я подавила улыбку.

– Отлично! Что ж, лорд Аалио, в путь!

Глава 4

Казалось, мы ехали несколько часов, хотя солнце над нами не сдвинулось с места. Я была благодарна за крохи тепла, что оно дарило, ведь чем севернее мы заезжали, тем холоднее становилось.

Благодаря текущей в моих жилах капли крови фейри, я чувствовала изменения погоды. Это знание не приносило особой пользы, пока я не оказалась в Сокэре. Правда, оно и здесь было ни к чему, поскольку единственное, что я предугадала, – вечером отморожу задницу.

И точно – всего через несколько часов я дрожала от холода. Порывы ветра продували плащ, и я продрогла до костей.

Однако дело было не только в непогоде. Мои спутники не теряли бдительности и все время были начеку. Их напряжение так пропитало атмосферу вокруг, что казалось, я им дышала.

Кирилл тихо свистнул. Солдаты, один за другим, едва заметно выпрямились в седлах. Продолжая болтать с соседом, Кирилл обшаривал глазами склоны. Другие делали то же самое, зевая, потягиваясь или разговаривая, как будто их ничего не тревожило. Тем временем они оглядывали окрестности.

Провалиться мне на этом месте!

Я достаточно много путешествовала с солдатами и поняла: что-то было не так. Я рискнула обернуться, но Эвандер, не отрывая взгляда от дороги, злобным шепотом меня предостерег.

Сердце бешено заколотилось в груди, и я сделала глубокий вдох через нос. Несмотря на уверения Кирилла, что мы не станем привлекательной мишенью для изгоев, мы все-таки оказались лакомым кусочком. Во всяком случае, для кого-то.

– Доводилось держать в руках саблю? – тихо спросил Эвандер.

Наморщив лоб, я кивнула. Один раз.

Он явно боролся с собой, но все же вытащил один из клинков, скрещенных у него за спиной, и вложил его мне в руку.

– Дзярмо! – выругался он себе под нос. – Постарайтесь меня не заколоть, хотя бы пока мы с этим не разберемся.

У меня от удивления приоткрылся рот, но я крепко обхватила эфес. Он на секунду задержал свою руку, а потом неохотно отдал оружие, сразу же потянувшись за другой саблей.

Энергия загудела по венам. Не знаю, то ли от страха перед сражением, то ли от потрясения, что он дал мне оружие. В любом случае это было очень вовремя. Потому что в тот же миг я услышала боевой клич.

Глава 5

Всадники встали в оборону вокруг нас с Эвандером, держа по одному или два клинка. На вершине холма показалась лавина головорезов, на лбу у каждого была выжжена красноречивая буква «Б». Вскоре звон стали и крики нападавших эхом отразились от склона горы.

В серых глазах Эвандера сверкнула ярость, он расцепил наших лошадей и вступил в сражение бок о бок со своими солдатами.

Я снова задумалась о людской молве.

Человек, который сейчас был передо мной, не имел ничего общего с развязным и надменным типом на Совете. В том, как он действовал на поле брани, была видна естественность и беспощадность вместе с хладнокровной и жестокой сноровкой.

Эвандера было едва видно в мареве стремительных перемещений и точных выпадов. Каждый удар наносился с убийственной силой, разрубая противников надвое.

Кирилл бился справа от хозяина, и было ясно, что эти двое проходили подготовку вместе, как, наверное, и их кони. Удары Кирилла были не менее мощными и не менее убийственными.

Пока я наблюдала, как десяток человек расправляется с изгоями, у меня исчезли любые вопросы о том, почему все так боятся клана Медведя. Если бы у них была большая армия, в которой все сражались так смертоносно… против них было бы не выстоять.

Я развернула лошадь, чтобы получше рассмотреть поле боя, и мое дыхание участилось. Куда бы я ни взглянула, казалось, изгои стремились не столько сражаться, сколько проникнуть сквозь строй солдат. Некоторые почти не замечали стоящих у них на пути воинов и их мечей, отражавших удары топоров и вил. Все их внимание было приковано к центру кольца.

Ко мне.

Уголком глаза я заметила движение и обернулась. Двое изгоев пробирались между конями Игоря и еще одного солдата, пока их товарищи атаковали с боков.

Эти люди, видимо, доведены до отчаяния, раз рискнули пешими напасть на подготовленных солдат.

Что же их довело до отчаяния? Жажда мести? Мести моему народу, моей семье?

Волна дрожи пробежала вдоль спины.

Изгои приближались, а я не смогу защититься, сидя в женском седле. Я наспех распорола шов подола, стараясь не пораниться сама и не задеть клинком лошадь. Сделав достаточный разрез, я свободной рукой рванула юбку, разодрав ее до самых бедер.

Раз сокэряне так озабочены приличиями, им нужно было в первую очередь придумать одежду, в которой можно двигаться. Хотя мой разрез шокировал бы даже локланнских солдат.

Но сейчас ничего другого не оставалось.

Отбросив плащ за плечи и обеспечив свободу движений, я перекинула почти голую ногу через спину лошади. В этот самый момент два изгоя бросились ко мне с оружием наперевес.

Приблизившись, они вытаращили глаза то ли от вида вызывающе обнаженной кожи, то ли от ужаса, внушаемого цветом моих волос. Как бы то ни было, их растерянность оказалась мне на руку. Я воспользовалась заминкой и пустила лошадь прямо на них. Тот, что шел слева, запоздало метнул вилы. Пригнувшись к шее кобылки, я повернула ее вправо, чтобы избежать удара, но замешкалась.

Вилы были уже на подлете, когда передо мной мелькнуло черное пятно, разрубив их рукоять пополам. Эвандер на боевом коне пронесся мимо и обрушился на метавшего.

Съежившись от вида того, что осталось от противника, я посмотрела в свирепые глаза Эвандера, только бы не видеть лежащее на земле тело. Он взглянул на меня в ответ, но сразу же перевел взгляд мне за спину, и черты его лица исказила ярость. Обернувшись, я увидела, что на меня мчится еще один изгой с обнаженным мечом наизготовку. Развернув лошадь, я стремительным движением отразила удар саблей, и мужчину по инерции отбросило назад. Когда я пустила на него коня, изгой, споткнувшись, упал на спину. Едва бесклановый поднялся, я высоко взмахнула клинком, и обрушила его на шею дикаря, услышав тошнотворный хруст.

Брызнула теплая кровь, оставив зловещий узор на моем бледно-зеленом платье и промочив его насквозь так, что я почувствовала влагу на коже. Изо рта у изгоя пошла пена, и он рухнул на колени, выронив меч. Я приготовилась биться со следующим противником, но никого не осталось, только голая пустошь простиралась вдаль. Прочь от Эвандера и его отряда.

Эвандер добивал одного из последних нападавших, а остальные солдаты были заняты: или сражались, или осматривали раны.

Возник соблазн сбежать к Тео. Но я тут же взвесила факты.

Мила обещала ко мне приехать и велела беречься, пока у нее не появится такой возможности, а Тео поклялся бороться за меня… Если я сейчас сбегу, они даже не будут знать, где меня искать.

А кроме того, мне некуда идти. Маловероятно, но если найдется добрая душа, не испытывающая ко мне ненависти из-за моих волос или принадлежности к враждебному королевству и готовая меня спрятать… Даже думать не хочу, что Эвандер может сделать с таким человеком.

Я сглотнула слюну и, глядя вдаль, уговаривала себя, что побег станет лишь еще одним пунктом в длинном списке моих неудачных решений.

Может, все окажется не так страшно, как я думаю. Может, я даже найду союзницу в лице жены главы клана. Тео говорил, что она из Локланна.

Эвандер, подъехав, прервал ход моих мыслей. Он рубахой стер кровь с клинка, прежде чем вложить его в ножны. Затем обеими руками слегка провел вверх и вниз у меня по бокам.

– Куда вас ранили? – натянутым от напряжения голосом спросил он.

Я так изумилась, что только молча таращилась на него.

– Я спрашиваю, куда, леммикки? – На этот раз было слышно, что Эвандер раздражен до крайности.

Он начал прощупывать мои бедра и ноги, и это вывело меня из оцепенения.

– Я не ранена. Это не моя кровь, – поспешила ответить я.

Это лишь кровь убитого мной человека. Опять.

Неужели это все, что несут здешние края? Грозы и смерть?

Эвандер опустил руки, его плечи заметно расслабились. Он отрывисто кивнул и, вытянув кожаный ремешок из моего седла, снова связал наших лошадей.

Он протянул руку, указывая на клинок и не отрывая от меня взгляда. Но я лишь покрепче сжала рукоять меча.

– Что если они вернутся?

Он страдальчески вздохнул.

– Тогда я его верну. Не могу же я позволить себя выпотрошить.

Я видела, как Эвандер действует на поле боя, холодную убийственность его взгляда, и понимала, что не представляю для него реальной угрозы. Но еще я понимала, что он заберет меч, если захочет, и никто ему не помешает. Поэтому я вернула оружие, с которого до сих пор капала кровь убитого мной человека. Эвандер слегка прищурился, но ничего не сказал, а лишь протер клинок, прежде чем убрать его в ножны на поясе, и направил наших лошадей к остальным.

Вокруг царила смерть. Все наши солдаты были живы и относительно невредимы, но на земле лежало около тридцати изгоев. Бой закончился быстро, и я не уверена, что кому-то из нападавших удалось унести ноги.

С одной стороны, я была рада, что солдаты клана Медведя оказались такими ловкими, ведь только по этой причине я осталась в живых. Но с другой, мне было страшно от мысли, что именно они теперь держат меня в плену. Более того, если мои родные начнут войну, чтобы вернуть меня домой, эти люди и будут их противниками. Возможно, Локланн со временем победит за счет численности, но сколько потерь мы понесем до тех пор? А притом что мой отец, дяди и двоюродные братья будут на передовой, каковы шансы, что все останутся в живых?

Глава 6

Мы мчались во весь опор в чертог Волка. К сожалению, господин Нильс еще не вернулся с Совета. Но другой хозяин, оказавшийся его сыном, был дома, и он готов был бросать в мою сторону злобные, осуждающие взгляды.

Я не уставала наблюдать, как сокэряне винят меня за войну с Локланном, закончившуюся двадцать лет назад, войну, которую развязали они. Я вздохнула.

Просто бессмысленный и бесконечный круговорот ненависти, вины и смерти.

– Кирилл, сопроводи, пожалуйста, леммикки в комнату по соседству с моей. Она не выносит разлуки со мной, – услышала я голос этого сукина сына сквозь туман изнеможения.

Меня охватило негодование. Неужели он собирается заходить в мои покои без спросу? Но тогда он бы просто поселил меня в своей комнате. Я успокаивала себя этой мыслью, а также тем, что в спальне наверняка найдется что-то, чем я смогу воспользоваться как оружием.

Кирилл проводил меня до двери и сообщил, что горничная скоро поднимется, после чего благожелательно откланялся.

В углу ждала роскошная кровать, манившая меня, как путеводная звезда в ночи. Единственным желанием было зарыться в одеяла и проспать следующие полгода. Но сначала нужно было найти оружие. И снять омерзительно грязное платье, с чем мне точно не справиться без посторонней помощи.

Я быстро обшарила комнату, но обнаружить мне удалось только лампу, которую я могла бы разбить о чью-то голову, и гребень с заостренным концом, который стал бы идеальным орудием, чтобы выколоть глаз одному высокородному засранцу.

И то, и другое я оставила на ближайшем к кровати столике, а потом просто вышагивала по комнате, пока не пришла горничная.

Я скучала по Давину. Когда любимый кузен был рядом, молчание никогда не затягивалось надолго. Он пошутил бы по поводу покоев или передряги, в которую мы попали. Мы нашли бы подходящий графин с алкоголем и пили бы, пока не станет все равно, что о нас подумают.

Одно дело – попасть в сокэрскую темницу, когда в соседней камере лучший друг, но быть здесь одной, без надежды выбраться… при этом оставив кузену задачку, как сообщить отцу, что я не вернусь. А ведь именно этого Давин и боялся…

Выполнит ли Иро свою часть сделки и не тронет Давина теперь, когда я сброшена со счетов?

Что толку терзаться. Тео обещал позаботиться о кузене, и я ему верю. Особенно раз мы стали… неважно.

Об этом мне тоже не хотелось думать: как Милин отец объявил, что наша помолвка разорвана, или о муке на лице Тео, когда Эвандер меня забирал.

Когда раздался стук в дверь, я уже плевать хотела на испуганное выражение лица горничной. Была рада чему угодно, что отвлечет меня от неприятностей, в которые я в очередной раз влипла.

Глава 7

Если бы я до сих пор не испытывала к Эвандеру ненависти, то без труда возненавидела бы его сегодня утром. Он был свеженьким, что весенняя маргаритка, чисто выбритым и бодрым, без всякого намека на то, что вчера мы скакали во весь опор и спали несколько жалких часов.

Я же приковыляла к конюшням с фиолетовыми синяками под глазами и еще более растрепанными, чем обычно, непокорными кудрями. Спина и бедра запротестовали, когда Эвандер усадил меня в неудобное дамское седло, но у меня не было других вариантов, кроме как снова разрезать юбки. И даже у меня хватило чувства приличия, чтобы не сделать этого. Кроме того, целые юбки мне не помешают, ведь нужно согреться. Легкое покалывание вдоль позвоночника предсказывало, что снова будет ветрено и холодно.

Как только мы тронулись, Эвандер припустил скверным изнурительным аллюром. А у меня сжималось сердце, ведь мы уезжали все дальше и дальше от Высшего Совета. Все дальше от Тео.

Когда пресловутое покалывание вдоль позвоночника в очередной раз подтвердило, что вымышленный «грозовой» палец никогда не ошибается, стало только хуже. Единственным плюсом небольшой метели, в которую мы попали, было то, что она вынудила Эвандера на некоторое время сбавить темп.

Позже мы снова помчались с головокружительной скоростью, пока солнце не склонилось к самому горизонту, очертив порядочного размера деревню.

Строения выглядели получше, чем во владениях Лося и Гадюки, но народ был столь же истощен. Замешательство вызвали сами жители. С тех пор, как я оказалась в Сокэре, то повидала население кланов Лося, Волка и Гадюки, и лишь одно оставалось неизменным: отсутствие малышей. Тео рассказывал, что когда он был маленьким, разразился мор и после этого многие не смогли иметь детей.

А в клане Медведя… дети были повсюду. Они казались тише, по сравнению с ребятами у нас дома, но все же бегали и играли. Их смех одновременно проливался бальзамом на душу и отзывался острой, жгучей болью, оттого что я отчаянно скучала по младшим сестрам.

– Почему здесь так много детей? – спросила я у Эвандера.

Несколько солдат смущенно оглянулись, но, разумеется, не соизволили ответить.

– Кажется, после мора… – я замолчала, поздно сообразив, что для некоторых это, наверное, больная тема, ведь Тео было нелегко ее обсуждать.

Эвандер протяжно вздохнул, а когда заговорил, черты его лица ожесточились.

– Да. Мор погубил многих в Сокэре и ограничил его перспективы развития. Но Медведи оказались большей частью от этого избавлены, когда мой отец закрыл границы.

Закрыл границы? Я задумалась. Не пускать больных, чтобы уберечь здоровых, – вполне разумно.

– Я не заметила стен на границе, – протянула я, – как же…

– Всех, кто пытался их перейти, убивали, – резко перебил меня Эвандер.

Меня замутило. Что?

Тоненький голосок в голове просил больше не задавать вопросов, ответы на которые я не готова услышать, но, конечно, я не послушалась.

– И те, кто хотел навестить родных или друзей, были… убиты?

Эвандер кивнул, по-прежнему не встречаясь со мной взглядом.

– Как и те, у кого появлялись симптомы.

На этот раз я разинула рот. Просто непостижимо! Если прибавить к этому повадки на поле боя, то становилось понятно, чем Медведи заслужили славу дикарей. Снова раздался детский смех, и на этот раз он не обрадовал.

Целое поколение спасено, но какой ценой? Неужели цель оправдывает такие средства?

Глава 8

Мы вели лошадей в конюшню на постоялом дворе, когда показалась еще одна группа солдат, одетых так же, как наши. Их эмблемы с белым медведем резко выделялись на фоне чистеньких черных рукавов, подтверждая, что они путешествовали не так долго, как наш отряд.

– Тарас! – Кирилл приветственно окликнул человека, удивительно похожего на Эвандера.

Он был примерно того же роста и телосложения, только, может, чуть худощавее. У него были такие же черные, как ночь, волосы и смуглая кожа, но у Эвандера глаза были серыми, а у Тараса ярко-голубыми. Его полные губы слегка изогнулись в улыбке от облегчения при виде Эвандера, но когда он встретился взглядом со мной, выражение его лица ожесточилось.

Тарас определенно был одним из красивейших мужчин, каких я встречала в своей жизни. Жаль, что он явно был таким же сукиным сыном, как его… брат? Или кузен?

Тарас прищурился и обратился к брату:

– Вижу, нам надо поговорить.

Эвандер со смиренным лицом кивнул, и они немного отошли, чтобы уединиться. Я, конечно, не собиралась предоставлять им такую возможность и напрягла слух, пытаясь уловить хотя бы обрывки разговора.

Эвандер говорил так тихо, что я не расслышала ни единого слова, зато разобрала несколько фраз Тараса.

– Ты подумал, как отреагирует она?

Любопытно!

Кто такая она, и почему их заботит реакция какой-то женщины? Возможно, Эвандер помолвлен. Для меня это была бы хорошая новость. Наверняка, ни одной женщине не захочется, чтобы будущий муж привез домой… зверушку.

Ответа я не расслышала, а Тарас раздраженно покачал головой.

– Ну в самом деле, Ван! Что у тебя за план?

Я стала подкрадываться ближе, потому что мне хотелось бы знать свою судьбу, но подошел Кирилл, многозначительно глядя на меня. Я пожала плечами – а чего они ожидали?

Он покачал головой, но выражение его лица осталось дружелюбным.

– Рад, что нападение изгоев не слишком напугало вас.

– В Локланне до сих пор есть мятежники, так что мне не впервой быть жертвой нападения на дороге.

Он уставился на меня и не сразу ответил. Я с опозданием заметила, что он сказал «изгои» на всеобщем языке, а не «бесклановые» на сокэрском.

– Почему у вас говорят на всеобщем языке?

Кирилл улыбнулся, как будто обрадовался моему вопросу. А, может, он просто был милым человеком, что казалось странным, ведь ему, похоже, нравилось общество Эвандера.

– Клан Медведя простирается далеко, по горам и равнинам. Разновидности всеобщего языка отличаются не так сильно, как диалекты сокэрского, а когда отдаешь приказы солдатам, важно, чтобы не было недопонимания.

Звучало логично.

– А народ?

– Те, кто не служит, обычно говорят на местных языках, – подтвердил он.

Я кивнула в знак понимания, а потом, раз уж мне было нечего терять, продолжила:

– Почему ты так со мной любезен, ведь я ваша пленница и враг?

Уголки его губ снова поползли вверх.

– Может, вы пока и пленница, Ваше Высочество, но отчего же вам быть врагом?

От его слов на душе стало хорошо. Я открыла было рот, чтобы ответить, но исполненный важности голос Эвандера остановил меня.

– Завтра мы поедем на восток, чтобы избежать встречи с изгоями. По-видимому, на севере собираются большие шайки. – Тон у него был скучающим, но в плечах чувствовалось напряжение. – Будьте начеку!

– А я-то решил, что Тарас просто по нам соскучился, – вставил Кирилл.

– Стал бы я ехать через все владения, только чтобы полюбоваться на твою уродливую физиономию, – парировал Тарас.

Здесь суровый всадник попросту соврал. У Кирилла были резкие черты лица, орлиный нос и раздвоенный подбородок, но он вовсе не казался непривлекательным, особенно с его оливковым оттенком кожи, как у большинства сокэрян. Настоящее воплощение мужественности.

При всех недостатках у сокэрян хватает красивых людей. Это первое, о чем я подумала, увидев Тео, даже когда он был лишь чопорным незнакомцем, который держал меня в плену. Еще до того, как он стал чем-то гораздо большим.

До меня донесся обрывок разговора, солдаты вполголоса обсуждали вчерашнее странное нападение.

– Разве такие большие отряды – редкость? – вклинилась я, довольная, что можно отвлечься. – Такая же банда напала на нас по пути на Высший Совет.

Мой голос разнесся по конному двору громче, чем я ожидала, и солдаты уставились на меня, кто изумленно, а кто – сердито. Я едва не позабыла, что, по странным представлениям сокэрян, женщины должны служить предметом восхищения. И помалкивать.

У Тараса глаза на лоб полезли, он переводил взгляд с меня на Эвандера.

– Иро говорил, там было до сорока человек, – пояснил Эвандер.

Тарас побледнел.

– Иро? До вас она была у Лосей? – Он замолчал, с досадой проводя рукой по волосам. – Дзярмо!

Ну, хоть кто-то признал, насколько кошмарна эта ситуация.

– И правда, дзярмо! – отозвалась я, стараясь, чтобы «р» вышла так же раскатисто.

Кирилл и парень по имени Игорь разразились хохотом, а остальные изумленно на меня уставились.

– А, вижу, вы начали учить сокэрский. К сожалению, не в то время, когда на кону стояла ваша жизнь, а лишь когда дошло до по-настоящему важного, – проговорил Эвандер, потирая переносицу.

– Так нужно же придерживаться стандартного набора приоритетов среднего королевского отпрыска!

Не знай я Эвандера, подумала бы, что он едва сдержал улыбку. Но это было невозможно. Чтобы иметь чувство юмора, нужно обладать душой.

Я не стала слушать назойливый голос в голове, напоминавший, что вообще-то он не сделал мне ничего плохого, и даже дал мне оружие, когда возникла угроза. Это было неважно, ведь если бы не он, мне бы не грозила опасность.

Он похитил меня, мою жизнь, будущее с любимым. После этого я отказываюсь относиться к нему беспристрастно.

* * *

Эвандер повел нас на постоялый двор по соседству, и могу поклясться, что сердца всех, кто был внутри, разом остановились, как только он снял капюшон. Разговоры смолкли, слышно было лишь потрескивание огня в очаге, который манил теплом и уютом, как маяк.

Но к сожалению, никто не сдвинулся с места. Как будто все собравшиеся в главном зале боялись заговорить в его присутствии. Или просто были сверх меры восхищены… Некоторые женщины не сводили глаз с идеально симметричного лица Эвандера.

Другие посетители смотрели на него с откровенным неподдельным страхом. И помня о слухах и увидев, как лорд действует на поле боя, я понимала, почему.

– У нас осталось всего пять свободных комнат сегодня, господин, – сообщил престарелый хозяин, когда Эвандер вошел. Его выговор напоминал речь Кирилла.

– Прекрасно. Мы займем все, – сказал Эвандер и обернулся к солдатам. – Можете разыграть на спичках, кто будет спать в гостинице, а кто – с лошадьми.

Старик почтительно склонил голову и передал ключи.

– Отдыхайте и, выпади вам спать в конюшне, знайте, что я давно вытянул самую короткую спичку. – Эвандер передал один ключ Кириллу, многозначительно наклонив голову в мою сторону.

Кирилл кивнул, и вслед за коридорным мы поднялись по шаткой лесенке в номер, на двери которого была накарябана цифра четыре.

Не успела я почувствовать облегчение, что наконец не буду видеть Эвандера и смогу упасть на постель, как увидела еще одну кровать. Их было две. Очевидно, всех солдат расселили по двое, а Эвандер сказал, что вытянул самую короткую спичку.

Вот аалио!

Глава 9

Я вышагивала по комнатушке, пытаясь взять себя в руки. От этого, похоже, становилось только хуже.

Да вдобавок ночная сорочка! Эта уродливая хламида с рюшами и высоким воротом буквально душила меня с каждым шагом. Однако, будь это Милина тонкая и удобная рубашка, возникла бы проблема другого рода.

Хорошо хоть горничная пришла помочь мне переодеться и принесла поесть, так что не пришлось полагаться в этом на Эвандера. Но это нисколько не смягчило моего раздражения. Он полностью контролировал все, что я делала.

Когда он вошел в комнату, одной рукой прижимая к груди миску с супом, а другой закрывая дверь, мое сердце беспорядочно заколотилось в груди. Хоть Эвандер и был законченным и безнадежным сукиным сыном, у него был такой нормальный вид, что я на мгновение потеряла дар речи.

Он окинул меня – и мой наряд – презрительным взглядом, и я еле сдержалась, чтобы не покраснеть.

– А я-то думала, у вас и в мыслях не было прикасаться ко мне. – Я повторила слова, сказанные им, когда мы танцевали на Высшем Совете.

Он потер переносицу и глубоко вздохнул.

– Я здесь не для… этого. Проклятье, даже я не такое чудовище!

Я остолбенела от омерзения в его голосе и прищурилась.

– Сказал тот, кто похитил меня и назвал своей зверушкой!

– Вы имеете в виду, забрал свое по праву, – возразил Эвандер. – Кроме того, у нас с вами чрезвычайно разные представления о слове «зверушка».

– Тогда почему вы ночуете в моей комнате? – спросила я.

– Формально, это вы ночуете в моей комнате, но я и не думал обвинять вас в дурных намерениях. – Уголок его губ пополз вверх.

Я нахмурилась, и он вздохнул.

– Ну, честное слово, здесь же две кровати! – сказал он, присаживаясь на угол той, что стояла ближе к двери. – Всех расселили по двое, и никто другой не рвался ночевать с локланнкой.

Почувствовав невольное облегчение, я стала искать другую причину, почему он не может остаться.

– Значит, вам мало было разрушить мою жизнь и будущее, теперь вы намерены испортить мне… репутацию?

Я всегда была посредственной лгуньей, но понадеялась, что он не догадается, что моя репутация уже на грани краха, после похождений в Локланне. Но надежда тут же рухнула, когда он снисходительно приподнял бровь.

– Я слышал, вы и сами неплохо справляетесь с этим, леммикки.

Я предприняла героическую попытку изобразить, что не верю своим ушам, но он поднял на меня взгляд, отогнув один палец.

– Стражник, с которым вас нашли в туннеле…

– Это другое. Давин… – я остановилась, не успев произнести «мой кузен», но то, что я сказала, было куда хуже. – Евнух. В Локланне все стражники для королевских особ… для принцесс такие… по понятным причинам.

Он изобразил задумчивость на лице, совершенно точно, в насмешку, и отогнул второй палец.

– Кажется, была еще история с «конюшонком»?

Я мысленно обругала парня, который оказался сокэрским шпионом.

– Ну… это тоже… другое. Потому что у нас была очень тесная… – поцелуйная – духовная связь.

Я одна понимала, как смешно это звучит? Нет. Эвандер определенно тоже так думал.

– А, да-да! Но ведь был еще лорд Теодор в берлоге контрабандиста. Если честно, леммикки, ваши прежние проделки мне более чем безразличны, но раз вы подняли вопрос о репутации, я чувствую себя просто обязанным спросить: это тоже другое?

Мила была права. На этом гиблом Совете они действительно только и делают, что сплетничают.

– Разумеется, – сказала я гораздо увереннее, чем чувствовала. – Мы с Тео были… почти мужем и женой.

Я была уверена, что Эвандер хотел рассмеяться, но сдержался.

– Само собой! Почти женой настолько, что дали согласие, только когда, кроме смерти, другого выбора не осталось.

Хотя почти все мои слова были враньем, сказанное потрясло: как круто изменилась моя жизнь за две недели. Сейчас я должна была возвращаться в клан Тео в его надежных объятиях и в качестве его жены. Но я здесь, ночую в одной комнате с лордом Сукиным Сыном и его вечным высокомерием.

Я изобразила улыбку, больше похожую на оскал.

– Уверена, что блестящие личные качества делают вас специалистом по отношениям, но о моих вы ничего не знаете.

Эвандер фыркнул.

– А ваша девяносто вторая помолвка наделяет вас исключительной прозорливостью? Знаете, я, пожалуй, не стану принимать критику от того, кто умудрился попасть в плен два раза за столько же недель.

Я рассвирепела. Никогда не была вспыльчивой, но из-за лорда Эвандера мне пришлось сжать кулаки, лишь бы не расквасить его самодовольную физиономию.

– Знаете, я, пожалуй, не стану оправдываться перед тем, кто увел меня как невольницу, – зло ответила я. – Возможно, во многих случаях я лишена морального преимущества, но здесь оно у меня совершенно точно есть.

– О, несомненно, принцесса, – миролюбиво согласился он. – Но ситуация с комнатой остается неизменной. Не тревожьтесь и утешайтесь уверенностью, что это тоже другое, ведь вы – моя зверушка, а я – ваш хозяин.

Сжав зубы, чтобы не ответить, я молча забралась в ту кровать, что была ближе к камину.

На другой половине комнаты Эвандер вел себя так тихо, что это почти пугало. Он не хлюпал супом, не ерзал, даже дышал бесшумно. Однако и в тишине было невозможно забыть, что он там. В присутствии Эвандера воздух всегда звенел от напряжения.

Мне казалось, что он не лгал о намерениях и причинах, по которым мы оказались в одной комнате, но забывать о бдительности было бы глупо. Поэтому я изо всех сил старалась не уснуть, возвращаясь мыслями к только что сказанным словам.

Сейчас я была бы замужем, если бы не вмешался Эвандер. Я думала обо всех ночах, которые мы с Тео провели вместе по пути сюда, о том, как мы изо всех сил сдерживались, чтобы не поцеловаться. Как мы не переходили черты и не спали в одной постели. И нам больше не пришлось бы все это делать.

Я вдруг так затосковала по нему, что стало физически больно. Единственным моим желанием было положить голову ему на грудь, ощутить, как бьется сердце под моей ладонью, и чтобы все остальное отошло на второй план. Оказаться где угодно, только не здесь и не с тем, кто увез меня по причинам, которые я до сих пор не понимала.

Глава 10

На следующий день мы делали уже вторую остановку, когда меня осенило. Сегодня был бы восьмой и последний день Высшего Совета, в этот день решилась бы моя судьба, если бы все пошло иначе. Сегодня мне исполняется восемнадцать лет.

Будь я сейчас дома, мама разбудила бы меня длинной историей о том, как я родилась, которую она рассказывала каждый год. Папа перечислил бы все мои поступки, которыми он гордится, хотя теперь их список, наверное, оказался бы невелик.

В нашей семье это был важный день. День, когда мы официально взяли на себя ответственность за народ, земельные владения, порядок престолонаследия – за все.

А сейчас? Считают ли они, что я мертва? Или пропала без вести? Вдруг мои родные не спят и молятся у пустой могилы? Вдруг моя старшая сестра утопает в еще более глубоком горе? А близнецы? Откалывают шутки, как раньше, наполняя дом столь нужным смехом, или бремя трагедий лишило их этой радости?

Тоска по близким прокатилась осязаемой волной, впиваясь в кожу тысячами иголочек, покалывающих вдоль…

О звезды!

Никакая это не тоска, а предостережение!

Приближается очередная буря, и она будет гораздо сильнее небольшой вьюги, которая так измучила накануне. Нам понадобится укрытие еще до того, как мы успеем добраться до ночлега.

Когда я взглянула на чистое голубое небо, с губ сорвалось проклятие и мной овладело противное ощущение дежавю.

Проклятый Сокэр и его нелепая погода!

Стоит ли рискнуть и сообщить, что я знаю о приближении бури? Или утаить правду? Кирилл, как всегда во время остановки, предложил мне свою флягу, и это укрепило мою решимость.

Даже если я пожелаю рискнуть собственной жизнью, а за последнее время я делала это не раз, то здесь еще три десятка человек, и лишь одного из них я без серьезных колебаний оставила бы перед лицом стихии.

В Локланне погода менялась более предсказуемо, а тучи были видны за многие километры. В редких случаях, когда я чувствовала то, что не видел обычный солдат, кто-нибудь из близких тут же придумывал предлог для остановки.

Только в Сокэре я оказалась вынуждена притворяться, что у меня есть грозовой палец.

Где Давин, когда он так нужен? Он помог бы остановиться пораньше под предлогом, что тут поблизости его любимый бордель.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами и готовясь к тому, что меня высмеют.

– Когда мы сегодня будем делать остановку? – В виде исключения я на этот раз обратилась не к Кириллу, а к Эвандеру.

Он удивленно поднял брови.

– Уже переутомились, леммикки?

Я раздраженно покачала головой и обернулась к Кириллу, чтобы переспросить, но Эвандер снова заговорил.

– Сегодня мы едем в Райю, доберемся вскоре после заката, если поторопимся.

– Нужно остановиться раньше, – выпалила я.

Молодец, Роуэн! И убедительно, и совсем не подозрительно!

Среди солдат воцарилось неловкое молчание, они обернулись на Эвандера, чтобы посмотреть, как он отреагирует на подобное заявление. В прищуре его серых глаз появилось недоверие.

– Неужели?

Я вздохнула, посмотрела на небо, а потом кротко посмотрела на Эвандера.

– Скоро будет буря. Очень опасная.

– И вам это известно, потому что… – Он жестом велел мне продолжать.

– Потому что у меня… – только не говори про грозовой палец, не говори про грозовой палец, – повышенный интерес к погоде. Я углубленно ее изучала.

– Понятно. И как скоро наступит это «скоро»? – Понять, издевается ли он, было невозможно, но я все равно ответила. И для видимости посмотрела на небо.

– Не позднее, чем через пару часов.

Выражение лица у Эвандера нисколько не изменилось, и я поняла, что придется придумать что-нибудь получше. Когда он снова решил заговорить, я приготовилась услышать неизменную снисходительность в его тоне. Но он обратился не ко мне. Он заговорил так громко, чтобы все слышали, а сам не отрывал от меня довольного взгляда.

– Кирилл, где ближайший постоялый двор?

– В Корове, милорд.

– Отлично. Мы переночуем там.

Протестующие возгласы послышались от бо́льшего числа солдат, чем мне бы хотелось. Вдруг он передумает…

– Милорд, – жаловался один из них, – неужели вы, и правда, примете на веру слова женщины…

– Полно вам, – проговорил Эвандер. Послышалось и снисхождение, которого я ожидала. – Принцессе очевидно нужно… справить какие-то дамские надобности, о которых она стесняется сказать вслух.

Вместо протестов раздались неловкие смешки. Шея и щеки у меня запылали, но я не стала спорить. Как я могла, раз благодаря этому мы окажемся там, где нужно.

Эвандер некоторое время разглядывал мое покрасневшее лицо, потом отвернулся и пришпорил коня, заставляя мою лошадь поспевать за ним.

Он сказал это, чтобы меня унизить? Или чтобы сохранить лицо?

Едва ли это имело значение, раз мы сможем вовремя убраться с дороги. Во всяком случае, именно так я говорила себе, чтобы не поддаться соблазну и все-таки не расквасить ему физиономию.

Глава 11

Несмотря на мое предупреждение, мы не успели добраться до постоялого двора, как нас настигли холодный дождь и сотрясающий землю гром. Падающие с неба мелкие капельки становились все больше, пока ледяной дождь не превратился в мелкий град, колотивший по нам и по лошадям.

Я натянула на голову капюшон, приготовившись к атаке крошечной хлесткой пакости. Несчастные лошади жалобно ржали, но не сбавляли хода, пока мы не добрались до укрытия конюшен.

Хозяин провел нас в сарай, ругаясь вполголоса, когда в него попадали градины. Тарас руководил своими солдатами, которые помогали разводить животных по стойлам, а остальные помчались в гостиницу.

Пока мы бежали до дверей, то успели промокнуть до нитки. Через несколько минут подошел Тарас с остальными мужчинами. Едва они закрыли за собой дверь, как до нас донесся оглушительный рев, будто по крыше промчался табун лошадей.

Стекло разбилось, и я отскочила, когда ледяной шарик размером с мой кулак влетел в окно, за ним еще один, потом другой. Эвандер мельком посмотрел на градины, а затем перевел взгляд на меня. Он склонил голову набок, совсем как хищная птица в поисках очередной поживы.

– Смотрите-ка, – без всякого выражения проговорила я, округляя брови. – Силой моих дамских надобностей разбилось окно.

Хоть я и глумилась, но не могла сдержать вздоха облегчения от того, что самый разгар бури мы встречаем в укрытии. Особенно когда в дверь ввалились двое местных жителей, показывая раны от гигантских градин.

Буря колотила по домам и дороге, пока все за пределами разбитого окна не покрылось одеялом из белых глыб. Позже было разбито еще несколько окон и ранены жители деревни, и вот, наконец, настала передышка. Однако напряжение вдоль позвоночника говорило о том, что до рассвета нас ждет еще, по меньшей мере, один натиск.

Почувствовав чей-то взгляд, я обернулась и увидела, что Эвандер смотрит на меня с подозрением.

– Повышенный интерес к погоде? – с каменным лицом уточнил он.

– Именно, – отозвалась я и добавила, – не считая, конечно, срочной дамской надобности.

– Конечно! – Он нахмурился. – Пожалуй, от такой зверушки все-таки будет польза.

– Мечтать не вредно! – саркастически парировала я.

Эвандер тихонько усмехнулся и ушел поговорить с хозяином постоялого двора, оставив меня с Кириллом. Он почти сразу вернулся и вручил стражнику ключ, велев отвести меня в комнату номер двенадцать.

На этот раз кровать была только одна, она шаталась и занимала бо́льшую часть тесного пространства. Неужели сегодня я получу отдельную спальню?

От этого я занервничала не меньше, чем от ночевки вместе с Эвандером, наверное, потому что этот постоялый двор казался куда менее солидным, чем тот, где мы останавливались в прошлый раз. Я даже сомневалась, запирается ли дверь.

Не успела я об этом задуматься, как пришла служанка, чтобы помочь мне раздеться. Эта девушка принялась меня причесывать не со страхом, а скорее с твердой решимостью, которой оставалось только восхищаться. Она ушла столь же скоро, как и пришла, и у меня не было возможности спросить у нее об ужине.

В желудке урчало, и я уже собиралась выйти и спросить поставленного за порогом стражника о еде, когда дверь распахнулась. Я обернулась, ожидая увидеть вернувшуюся служанку, но вошел, конечно, Эвандер.

Глава 12

На этот раз лорд Засранец принес две миски и одну небрежно подал мне. Он переоделся в сухое, но волосы все еще свисали влажными, спутанными прядями на лоб.

Смятение, должно быть, отразилось у меня на лице, потому что Эвандер вздохнул.

– Повторю: комнат мало, и даже если бы их хватало, неужели вы рассчитываете, что я доверюсь вам или остальным в этой таверне настолько, что оставлю вас в комнате одну? – Он многозначительно посмотрел в окно.

– Да куда мне бежать? – вздохнула я, чувствуя себя уже скорее уставшей, чем расстроенной.

– При таком практическом складе ума, какой вы до сих пор демонстрировали, возможности безграничны. Может, вы отправитесь прямиком в медвежью берлогу или просто сдадитесь ближайшей шайке изгоев?

Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза, и взяла протянутую мне миску.

– Полагаю, не стоит спорить, раз вы твердо решили спать на полу.

Между корявыми, покрытыми грязью половицами мелькало множество веретенообразных силуэтов. Эвандер с отвращением проследил за моим взглядом.

– Милости прошу вас располагаться на полу, если вам так угодно. Пожалуй, я даже могу раздобыть подушечку, на которой вы свернетесь, как кошка. Пусть не говорят, что я плохо отношусь к своим зверушкам.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но он меня перебил.

– Нужно ли напоминать, что именно вы настаивали пораньше остановиться на ночлег? Мы-то планировали расположиться на солдатском постоялом дворе со множеством комнат на двоих. Но вы захотели остановиться здесь.

– Нужно ли напоминать вам, что мы бы уже погибли или… по меньшей мере, были бы серьезно ранены, если бы не я? – Я гордо подняла голову.

Эвандер пожал плечами.

– Удивлен, что это вас тревожит, учитывая отсутствие у вас навыков самосохранения.

– Что ж, как бы ни было забавно посмотреть на вас во власти бури, я была не готова рисковать Кириллом. – Я злобно улыбнулась, а в его глазах что-то промелькнуло так мимолетно, что я не успела понять. – К слову о нем, если вы укажете мне, где его комната, я с удовольствием переночую там. Или вообще в конюшне.

– Как быстро вы переходите от озабоченности правилами приличия к желанию запрыгнуть в постель к одному из моих солдат, – мрачно проговорил он. – Во всяком случае, сомневаюсь, что это понравится жене Кирилла.

Щеки у меня залились краской. Я имела в виду лишь то, что не хочу оставаться в комнате Эвандера.

– Я…

– К большому сожалению, – перебил он, – я не стану заставлять солдат терпеть ваше общество, о конюшне не может быть и речи. Так что, опять же, вот ваши варианты. – Он галантно провел рукой от кровати к полу.

В этот момент из дыры, прогрызенной в обшивке стены, показался толстый крысенок. Меня чуть не передернуло. Моя старшая сестра, возможно, и была дру́гом всех живых существ, но мне никогда не удавалось примириться с грызунами.

Взгляд скользнул на кровать, которая с каждой минутой казалась все просторнее. Как бы я раньше ни переживала по поводу ночевки в его комнате, он был одним из немногих, кто не вел себя похотливо во время танцев на Высшем Совете, и даже когда подсаживал меня в седло, держал ладони ровно там, где положено.

– Ладно, – отрезала я. – Только… не распускайте руки.

Эвандер насмешливо выгнул одну бровь.

– Ну, было бы проще, если бы вы надели что-то менее соблазнительное. – Он многозначительно взглянул на уродливый силуэт обшитой рюшами ночной сорочки. – Но я как-нибудь справлюсь.

Я издала некий гортанный звук, но это точно был не сдерживаемый смех, потому что лучше умереть, чем смеяться вместе с лордом Аалио.

Раздраженно вздохнув, я принялась за еду. В миске оказалась жидкая похлебка с плавающей на поверхности, гадкой на вид целой рыбиной, которая своим водянистым глазом заглядывала мне в самую душу. Подавив тошноту, я напомнила себе, что продукты здесь в дефиците и что в деревне есть люди, которые были бы счастливы полакомиться этим блюдом.

Я подняла миску и сделала глоточек. Суп оказался чуть теплым и на вкус даже хуже борща. Я тут же поперхнулась. Зажав рот рукой, чтобы похлебка не выскочила обратно, я случайно встретилась глазами с Эвандером.

Он демонстративно запрокинул миску, делая огромный глоток. Он не поперхнулся и так тщательно контролировал выражение лица, что можно было подумать, что ему нравится… если бы не выступившие на глаза слезы.

Однако его взгляд я поняла безошибочно. Это был вызов.

Не опуская глаз, я задержала дыхание и как можно быстрее осушила содержимое миски. Хоть какое-то развлечение на фоне того, как нам неловко ужинать наедине в комнатушке с единственной кроватью, на которой придется спать вместе.

Как бы непринужденно он себя ни вел, нехарактерная для него молчаливость наводила меня на мысль, не ощущает ли и он того же гнета. А, может, мы просто начинали неизбежно задумываться, что нас ждет в клане Медведя. Меня – неволя, а Эвандера – неведомая она.

К тому же я не могла не задаваться вопросом, почему Эвандер решил остановиться, положившись на одно только слово девчонки, которую презирает. Он поднял глаза от тарелки и, обнаружив, что я его разглядываю, вопросительно поднял брови.

Я не удержалась, вопрос сам сорвался с моих губ:

– Почему вы поверили мне, когда я сказала про бурю?

– С чего вы это взяли? – возразил он. – Может, я просто подумал, что вы недоговариваете из явной застенчивости.

– Да-да, – насмешливо кивнула я. – Моя проклятая сдержанность! Почему же вы тогда не удивились, когда буря началась?

– Может, я удивился, просто не все выставляют каждую свою эмоцию на обозрение всему свету. – Выражение его лица было таким непроницаемым, что я могла бы ему поверить. Вот только…

– Может, вы уходите от ответа? – допытывалась я.

Он целую минуту неотрывно глядел на меня и только потом ответил:

– Я не заявляю, что разбираюсь в погоде лучше, принцесса. Да мне и нечего было терять. Если бы вы ошиблись, мы потратили бы впустую полдня пути. Если бы вы оказались правы, мы избежали бы неудобств и возможной опасности из-за передвижения в бурю.

Я разглядывала его лицо, но оно было столь же отчужденным, как обычно. Зачем он решил ответить, и почему мне кажется, что он что-то недоговаривает?

Его доводы были разумными, и я невольно сравнивала его поведение с тем, как в таких же обстоятельствах рисковал своими людьми Иро. Поступил бы Тео так же, если бы рассуждал, как Эвандер? Я рассматривала очертания оберега-лотоса на браслете, размышляя, будет ли у меня когда-нибудь возможность это узнать.

На этой радостной ноте я забралась в постель, повернувшись к Эвандеру спиной и закутавшись в единственное маленькое одеяло. Когда соломенный матрас продавился под его тяжестью, я постаралась не реагировать. Между нами было около четверти метра, но почему-то казалось, что меньше.

Эвандер натянул одеяло на себя, отодвинув край там, где я его подоткнула, и стало холодно. Я дернула его назад, вызвав раздраженное ворчание. После того, как такое перетягивание повторилось еще несколько раз, Эвандер пробормотал что-то на сокэрском. Наверняка, проклятие.

– Возможно, вы не устали целый день язвить, принцесса, а мне хотелось бы поспать.

– И мне, – отозвалась я сквозь зубы. – Поэтому отдайте одеяло.

– Нам обоим его хватит, если вы перестанете забирать все целиком. Вы всегда были такой эгоисткой?

– Если вы хотите спросить, всегда ли я ставила свой комфорт выше удобства моего самозваного хозяина, то мой ответ – да, – огрызнулась я.

Еще один раздраженный выдох, непродолжительное затишье, и он снова потянул покрывало на себя. Задумавшись, важнее ли гордость возможности поспать, я остановилась на твердом и решительном «нет», подвинулась на несколько сантиметров, и мы без труда поместились под одним одеялом.

Хотя Эвандер отчасти добился своего, моя близость его напрягала, так что я почувствовала себя победительницей в этой схватке. Пусть мне и предстояла длинная и беспокойная ночь. Пусть я скучала по Тео и его теплым крепким объятиям сильнее, чем когда-либо прежде.

* * *

С мыслями о Тео я уснула и увидела его во сне. Было так спокойно представлять его рядом, так тепло в его руках. Я прижалась к нему, наслаждаясь покоем его близости и запахом, похожим на свежесть воздуха перед грозой.

Я уткнулась носом ему в грудь, а он обвил меня руками.

– Тео, – прошептала я его имя, и он замер.

Я открыла глаза одновременно с Эвандером. Он вцепился в меня обеими руками и буквально отбросил на самый край кровати, которая вдруг показалась очень, очень узкой.

– Не против, леммикки? – Он отдернул руки и сунул мне одеяло. – Забирайте. Здесь уже жарко.

Меня накрыло волной стыда. Наверняка, если бы огонь горел ярче, было бы видно, как я с ног до головы залилась ярко-красным румянцем. Взяв одеяло, я перекатилась так, чтобы больше не видеть Эвандера.

Дзярмо! Снова!

Глава 13

Всю оставшуюся ночь я так переживала, чтобы случайно не перекатиться к нему, что наутро слишком устала и забыла про смущение. На мое счастье, Эвандер уже встал и вышел из комнаты, когда служанка пришла разбудить меня перед отъездом.

Однако неловкость, которой нам удалось избежать утром, с лихвой компенсировалась в пути. Все было пропитано зловещим предчувствием, и тяготило не только ночное происшествие.

Когда мы, наконец, добрались до чертога, стало только хуже.

На склоне внушительного горного хребта расположился громадный замок с такими же увенчанными куполами башнями, какие мы видели повсюду в Сокэре, только они были не разноцветными, а черно-белыми.

Стук сердца отдавался у меня в ушах, дыхание вырывалось короткими белыми облачками пара. Где-то в этом замке жил герцог, человек, без всякой причины погубивший не только свой народ, но и мой.

Как он поступит теперь, когда я здесь?

При мысли, что в другой жизни тетя Исла была бы его женой, женой главы клана в этом чертоге, возникало ощущение абсурда. Строго говоря, она даже не стала бы моей тетей, если бы не вышла за дядю Финна, а осталась бы просто кузиной отца. Еще более невероятным казалось, что она была бы мачехой Эвандера. Может, тогда он стал бы приятнее, впитал бы часть присущей ей добродетели. Однако у нее все-таки был крутой нрав, не хуже, чем у моего отца, так что Эвандер остался бы таким же сукиным сыном.

Очень скоро опасения о том, что меня ждет, вытеснили вереницу этих домыслов. Когда мы добрались до конного двора, Эвандер спешился и что-то прошептал одному из конюших, который тут же помчался к замку.

– Теперь моя очередь просить не распускать руки, – сказал он, крепко ухватив меня за талию и спуская на землю.

Я смущенно посмотрела на него, и уголок его губ пополз вверх.

– Просто мне известна ваша слабость к конюшатам, – пояснил он. – А наш Павел чересчур молод для вас.

Я взглянула на долговязого парнишку лет на пять младше меня.

– Постараюсь держать себя в узде, – сухо ответила я.

К нам подошел молодой человек в таком же черном одеянии, как и остальные солдаты. Он пожал руку Эвандеру, Кириллу и Тарасу, а потом его большие серые глаза остановились на мне.

В нем смешались черты Эвандера и Тараса, но выглядел он даже моложе меня.

– Леди Мэйри… с нетерпением ждет вашего прибытия, – серьезно проговорил он.

– Спасибо, Юрий. – Все следы веселья пропали с лица Эвандера, сменившись настороженным смирением. – Пойдемте, леммикки.

Я зашагала в замок, глядя на стоически выпрямленную спину Эвандера и напоминая себе, что каким бы зловещим все ни казалось, это временно. Отец или Тео – кто-то из них за мной придет.

Наши шаги по выложенному мрамором полу отдавались эхом до самого потолка, сводчатого и высокого. Мимо нас по коридорам пробегали слуги, глядя на меня растерянно или испуганно. Ах, хоть что-то привычное!

Наконец мы вошли в зал в конце парадного коридора. Большую часть дальней стены занимало огромное окно, другие стены были заставлены книжными шкафами, а в камине потрескивал огонь.

– Дорогая мачеха! – приветствовал Эвандер маленькую женщину, стоявшую у окна.

Ее узкие плечи напряглись при звуке его голоса, и она медленно обернулась.

– Что произошло на Высшем Совете? Твой отец переживал.

Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого. Она говорила на всеобщем языке так же свободно, как наша знать. Даже звук ее голоса был таким знакомым, что отозвался острой болью в груди, и я поняла, как на самом деле соскучилась по дому.

Когда она наконец перевела взгляд с Эвандера на меня, я изумилась яркости ее зеленых глаз. На мгновение показалось, что на меня смотрит сестра. Эта женщина так всколыхнула мои воспоминания о доме, о семье, о моем народе, что сердце пропустило удар.

– Я собирался отвести свою зверушку наверх, а потом отправиться с докладом к отцу, – спокойно ответил Эвандер. – Уверен, он вам все перескажет.

Женщина прищурилась и пробежала рукой по выбившимся прядям, как будто хотела пригладить воображаемый изъян. Меня поразило, что ее волосы тоже слегка отливали розовым, как если бы они когда-то были красными, как мои. Испытала ли она на себе тяжесть тех же предрассудков, что и я, когда оказалась в Сокэре?

– И как же тебе удалось раздобыть зверушку из Локланна? – Ее тон сочился осуждением. В отношении меня или того факта, что меня взяли в плен?

Эвандер колебался лишь один миг.

– Я забрал ее в счет кровного долга локланнской правящей семьи.

Леди Мэйри еще пронзительнее посмотрела на меня своими ястребиными глазами, а потом повернулась к Эвандеру.

– Хочешь сказать, кровного долга перед твоим отцом? – В ее тоне слышалось едва уловимое предостережение.

Если бы внешность не выдавала в ней представительницу моего народа, это сделала бы ее неспособность придерживаться сокэрских стандартов женской скромности. Но чего она добивается?

Может, Мэйри предупреждала пасынка об отцовском гневе?

Если бы я не наблюдала за Эвандером последние три дня, заметила бы, как он слегка побледнел?

– Разумеется, – наконец ответил он.

По спине поползли ледяные щупальца, и впервые с тех пор, как я села в экипаж Эвандера, мне стало по-настоящему страшно.

Эвандер столько раз заявлял, что я его собственность, а теперь он передаст меня отцу? Человеку, который убил моих бабушку и дедушку? Который совершал чудовищные деяния во время им же начатой войны? Человеку, который презирал мой народ, извергу во всех смыслах этого слова?

Леди Мэйри кивнула, как будто этот ответ ее удовлетворил или даже принес облегчение.

– Я дам ему знать, что ты придешь.

Эвандер отрывисто кивнул и, взяв меня под руку, потянул в другой коридор. Я обернулась и попыталась бросить последний взгляд на эту женщину, но она уже ушла. Ее было невозможно прочесть, но открытой враждебности я не почувствовала. По крайней мере, по отношению к себе.

Если бы жена главы клана стала моим союзником, я была бы в безопасности.

Надежда еще есть.

Глава 14

Мы вернулись в главный вестибюль, где нас ждали Тарас и Юрий.

– Тарас, пожалуйста, проводи принцессу наверх. – В словах Эвандера чувствовалось что-то мрачное. – Отведи ее в спальню рядом с моей.

– В бывшие матушкины покои? – переспросил Юрий, искоса бросив на меня подозрительный взгляд.

Тарас положил ему руку на плечо и еле заметно покачал головой.

– Прошу вас, принцесса. – Похоже, Тарас был почти в таком же восторге от этой идеи, как и я, но послушно склонил голову, приглашая следовать за ним. Ну, ладно.

Я бросила последний взгляд на Эвандера, который уже направился в другую сторону. Его плечи были напряжены под гнетом тех чувств, которые всколыхнула в нем встреча с леди Мэйри.

Тарас многозначительно откашлялся и тем самым отвлек мое внимание от Медвежьего лорда. Он повел меня по широкой лестнице, а затем через просторный сводчатый зал, выложенный старинным серым камнем. Черные знамена ниспадали до пола, в центре каждого из них была вышита эмблема с белым медведем.

За счет темных цветов атмосфера в этом внушительном зале казалась еще более мрачной, под стать почти всему, что я уже видела в замке.

Только когда мы поднялись еще на один пролет, обстановка из воинственной сменилась на более домашнюю. По стенам висели портреты и картины с изображением пейзажей или цветов, и стояли изысканные подсвечники.

Я пыталась сконцентрироваться на этих мелочах, не обращая внимания на растущую тревогу и вопросы, ответы на которые вряд ли хотела знать. Однако была одна вещь, которую я действительно хотела выяснить.

– Леди Мэйри и есть та самая «она», которую вы упомянули в разговоре с Эвандером на конном дворе?

Он бросил на меня холодный взгляд.

– Наверняка даже в Локланне учат, что подслушивать неприлично.

– Это значит «да»?

Он ничего не ответил, но выражение лица его выдало. Помолчав немного, я выпалила первое, что пришло в голову.

– Я не очень-то вам нравлюсь, правда?

Его брови едва заметно приподнялись, но в остальном выражение лица не изменилось, и он не стал возражать.

– Дело в волосах? В происхождении? – Мне нужно было, чтобы он говорил, отвлекая меня от круговорота мыслей.

Тарас вздохнул, тишину в просторном извилистом коридоре нарушал только звук наших размеренных шагов. Он не сказал ни слова, пока мы не дошли до украшенной затейливой резьбой двери.

– Дело в хаосе, что вы несете, – проговорил он, открывая ее. – Горничные скоро будут.

Он повернулся к выходу, не дав мне шанса ответить или хотя бы спросить, что он имел в виду.

Покои, вполне предсказуемо, были полностью отделаны в черно-белых тонах, хотя в декоре чувствовалась женская рука. Возможно, дело было в дамасском орнаменте на обоях и свисающем с потолка черном канделябре c драгоценными камнями.

Перед незажженным камином лежала шкура белого медведя, а половину дальней стены занимала огромная кровать с черным балдахином из мятого бархата.

Я вздрогнула, когда холодный сквозняк со свистом ворвался через балконные двери, и обхватив себя руками, потерла замерзшие плечи. Я протянула руку, чтобы откинуть бархатный полог, но тут у меня за спиной раздался испуганный вздох, глухой стук и плеск воды. Я обернулась и увидела горничную, которая во все глаза таращилась на мои волосы.

Все понятно.

Кипяток из ведра, которое женщина уронила, разлился по всему полу, но она этого даже не заметила. Она сделала такое же движение рукой, к которому я уже привыкла у Венлы в чертоге Лося, то самое, которое, как я подозревала, служило для отвода зла, а потом, развернувшись, выбежала из комнаты.

Через несколько минут появилась другая горничная. Она смотрела на меня не со страхом, а с чем-то на грани восхищения.

– Меня зовут Таисия. Я помогу вам принять ванну, Ваше Высочество, – проговорила она, жестом указывая на дверцу в углу спальни.

Девушка говорила с легким акцентом, скорее, как у Эвандера, чем как у Кирилла.

– Спасибо, Таисия, – ответила я, направляясь предположительно в ванную комнату. – Что случилось с… той?

Таисия покачала головой с некоторым раздражением.

– Ей… нездоровится.

Я не удержалась и тихо усмехнулась в ответ. Хоть кто-то в этом замке не испытывает ко мне ненависти по умолчанию.

Может, жена главы клана станет вторым таким человеком.

Глава 15

Когда я вытерлась и переоделась в одну из нежных и удобных сорочек, оставленных мне Милой, то вернулась в спальню, где уже зажгли камин и разобрали постель.

Горел канделябр, отбрасывая мерцающий свет на пол и стены, что в сочетании с подрагивающим огоньком в камине делало комнату почти уютной. Для тюрьмы, по крайней мере.

Таисия ушла, пообещав вернуться с едой. Мне оставалось только горячо надеяться, что она принесет не рыбную похлебку. И не борщ, если уж на то пошло.

Знают же сокэряне, как испортить суп!

Поджидая ужин, я опустилась на ковер у огня. Он нагрелся, и я с удовольствием растянулась на мягком ворсе. Откинувшись спиной к камину, я стала сушить волосы. Если и есть что-то менее приятное, чем застрять тут, то это проснуться с увесистой глыбой заледеневших волос.

Когда Таисия твердой рукой постучала в дверь, я крикнула, чтобы она входила, а в желудке, помимо моей воли, заурчало.

Но это была не она.

В комнату влетел Эвандер, по-прежнему одетый в дорожный костюм. Заметив, как я раскинулась у камина, вытянув голову поближе к огню, и мою кружевную сорочку, которая, надо признаться, была чересчур облегающей в определенных местах, он остановился как вкопанный.

Я выпрямилась, скрестив руки на груди с изяществом пьяной лосихи. На долю мгновения что-то прорвалось сквозь застывшую маску на его лице, но угрожающе-спокойное выражение тут же вернулось.

Его глаза сверкали гневом, от него волнами исходило напряжение. Это резко контрастировало с обычным для него небрежным высокомерием, и я не могла не задаваться вопросом, не имеет ли это отношения к беседе с герцогом. Связано ли это со мной.

Он откашлялся.

– Я пришел сообщить, что завтра уезжаю.

От страха меня начала бить дрожь, его слова подтвердили все мои опасения.

– Я теперь зверушка вашего отца? – Мой голос прозвучал более хрипло, чем я рассчитывала.

– Нет, – глухо проворчал он.

Не отрицаю, я испытала неожиданное облегчение. Все-таки знакомый враг лучше незнакомого.

– Что ж, обещаю не слишком горевать в ваше отсутствие, – сказала я, пытаясь изобразить легкомыслие.

На самом деле за это время я могла бы поближе познакомиться с леди Мэйри, но не собиралась ему об этом докладывать. Что оказалось на редкость удачным решением, поскольку он как раз об этом заговорил. Но Эвандер был не в том настроении, чтобы шутить.

– Я надеюсь, вы не будете выходить.

Я подняла брови, удивившись столь необычному распоряжению, и с его лица исчезли все остатки человечности.

– Поверьте, леммикки, последствия непослушания вам не понравятся. – Его голос походил на остро заточенный клинок – безупречный, беспощадный, стальной.

Я оглядела лорда, от напряженного разворота плеч до едва уловимой свирепости, скрывавшейся за его бесстрастной наружностью, и с опозданием поняла, что слишком быстро забыла, кто он такой и почему я здесь.

Я неторопливо кивнула, а Эвандер прищурился.

– Мои люди присмотрят.

Я хотела сказать, что раз мне удалось ускользнуть из замка короля Локланна, его стражники не проблема, но тогда он лишь приставит ко мне больше охраны.

Кроме того, пусть я и не боялась его стражников, но солгала бы, сказав, что в тот момент меня нисколечко не пугал Эвандер. Однако я бы скорее умерла, чем позволила ему это увидеть, поэтому постаралась изобразить беззаботность.

– Вы требуете, чтобы я сидела в этих покоях? Боюсь, мне это не подходит, – подосадовала я.

У Эвандера задергалась щека, и он едва заметно потряс головой.

– Говорил я на Совете: чтобы бояться, у вас не хватает мозгов. Самое время это исправить.

Он ушел так же быстро, как и появился, оставив меня наедине со зловещей угрозой, которая больше походила на предостережение.

Глава 16

Как и приказал Эвандер, мою дверь сторожили круглые сутки.

Но не балкон.

Отбросив опасения, я рассматривала варианты побега.

Предостережение Эвандера раздавалось у меня в голове, но я не собиралась тратить время, играя в послушную пленницу и оставаясь в комнате, пока он, как кукловод, играл с моей судьбой. Особенно если был шанс, что леди Мэйри может оказаться союзницей.

Мне удалось проложить путь с каменного балкона на крышу замка – одна из привилегий последнего этажа.

Я снова остро затосковала по старшей сестре. Мы с Авани проделывали то же самое, обычно чтобы тайком бегать в сельские таверны с Маком.

Однако на этот раз я преследовала более серьезную цель.

Поскольку последние этажи обычно считаются самыми безопасными, вполне вероятно, что покои леди Мэйри тоже располагаются здесь. Если мне удастся перебраться на другую сторону замка, я смогу ее найти, поговорить с ней и сделать… хоть что-нибудь.

Конечно, всегда есть риск, что она доложит обо мне Эвандеру или – еще хуже – герцогу, но я не могла просто оставаться в спальне, ничего не предпринимая. Через полгода Тео и Давин пошлют сигнал тревоги в Локланн, и сюда явится мой отец. А когда он узнает, что меня забрал Эвандер, начнется война.

Для Локланна война означала смерть и нищету, даже если не задумываться о том, что возглавлять войска будут мои родные.

Кроме того, я всегда могу сначала немного понаблюдать за леди Мэйри и оценить реакцию.

Я порылась в сундуке и нашла старые, более пуританские платья, перешитые, чтобы я надела их на Высший Совет. Стежки по шву были некрепкими, и, пару раз хорошенько потянув, я разорвала юбку на две части. Убедившись, что смогу забраться наверх в этой одежде, я пошла на балкон, пока не передумала.

Во дворе стражник делал обход, поэтому я облокотилась на низкий каменный парапет, делая вид, что любуюсь видом, дожидаясь, когда он уйдет.

Дилетант. Стражники в Локланне никогда бы на это не купились. Во всяком случае, после того, как мы с сестрой несколько раз улизнули таким путем.

Как только солдат повернулся спиной, я бросилась к стене и вытянула руки, чтобы зацепиться за выступ крыши. Наклонившись в сторону балкона, чтобы не свалиться с высоты нескольких этажей, я закинула на козырек ногу. А потом и остальные части тела.

Когда я оказалась на крыше и поднялась на ноги, то почти ожидала увидеть там отца со скрещенными на груди руками. Он бы покачал головой и проворчал себе под нос:

– Эх, Роуэн!

Странно думать, что было время, когда такой поворот событий показался бы самым страшным из возможных, сейчас я бы что угодно за это отдала.

Отделавшись от этих мыслей и от сопутствующей им острой боли в груди, я спряталась за зубчатым ограждением.

Налетевший порыв ледяного ветра заставил поежиться. Скоро снова повалит снег, но сейчас меня это тревожит меньше всего. Непогода усиливалась, и, если не быть осторожной, меня запросто сдует с крыши.

На всякий случай я выждала пару минут, прежде чем перебежать на другую сторону, а затем оценила расположенные там балконы.

Один выглядел заметно изысканнее других, был гораздо просторнее и украшен рядами горшков с вечнозелеными растениями. Даже если окажется, что балкон не тот, на нем легче всего будет спрятаться, пока я не выберусь в коридор.

Приняв решение, я как можно тише слезла с крыши и спряталась за одним из множества растений. Подождав пару секунд и убедившись, что меня никто не видел, я заглянула в стеклянную дверь, ведущую в комнату. Смотреть сквозь стекло мешали отражавшиеся в нем покрытые снегом горные вершины, но, похоже, внутри все было тихо и спокойно. Отсчитав несколько неестественно громких ударов сердца, я приоткрыла небольшую щелку и протиснулась внутрь, закрыв за собой дверь.

Я успела лишь на долю мгновения испытать облегчение, что все так удачно провернула, когда в тишине раздался голос, и я остановилась как вкопанная. И если леди Мэйри не обладала раскатистым баритоном, это точно была не она.

Глава 17

– Доброе утро, дорогая! – приветствовал меня низкий голос с заметным акцентом. – Почему бы тебе не позавтракать со мной?

В голове у меня прозвучал сигнал тревоги, как всегда запоздалый. Хотелось убежать и запереться в комнате, как и велел Эвандер, но было слишком поздно.

Я медленно оглянулась на стоявший в углу столик и увидела пожилого человека, который наблюдал за мной с нехорошим блеском в глазах и самодовольной улыбкой на губах. Это выражение было таким знакомым даже на постаревшем лице, что я тут же поняла, кто он такой.

Нечему было удивляться, ведь я знала, что герцог тоже, скорее всего, живет в этой части замка, но не ожидала, что он будет в своих покоях посреди дня.

Это была одна из множества моих ошибок. Интересно, станет ли она смертельной, учитывая, кто этот человек и все, что он натворил. Я сглотнула образовавшийся в горле ком.

Внутренняя борьба заняла всего мгновение, я еще раз задумалась, не сбежать ли через балкон, но теперь, когда меня обнаружил сам герцог, это уже не имело значения. Да и куда мне идти?

– Доброе утро! – как ни в чем ни бывало снова сказал он, словно я не вламывалась в его личные покои с крыши замка. – Не позавтракаешь со мной?

Сердце учащенно забилось, а разум затуманился. В какую игру он играет?

Он указал на стул напротив себя и начал накладывать еду из мисок на стоявшую перед ним тарелку.

– Прошу тебя, – проговорил он, предлагая мне тарелки с яйцами пашот, беконом и даже печеньем. – Терпеть не могу есть один.

Желудок предательски заурчал, требуя получить что-нибудь, кроме каши, которую я ела каждый день с тех пор, как оказалась в клане Медведя.

Но маленькая и принципиальная часть меня не имела никакого желания садиться за стол с человеком, приказавшим подвесить тела моих бабушки и дедушки на стене их собственного замка. С человеком, вступившим в тайный сговор с братом и сестрой другого моего деда, чтобы свергнуть его и начать войну.

И где тут кровный долг моей семьи? Презренные родители тети Ислы исчезли, не успев отплатить за свои преступления, а этот человек здесь, живой и невредимый.

Поможет ли пребывание в этой комнате найти выход из положения?

Опустившись на стул, я ждала, что начнутся расспросы, обвинения или угрозы, но ничего подобного не произошло. Герцог просто ковырялся в своей тарелке, от души наслаждаясь каждым кусочком, то и дело мне улыбаясь, как будто мой визит в его покои был самой нормальной штукой на свете.

– Ешь, дорогая, – сказал он, указывая на тарелку. – Ты же не хочешь, чтобы все остыло.

Что-то тут было не так, но я натянула равнодушную мину и взяла печенье, намазав на него немного масла и меда. Я с трудом заставила себя откусить. Еда была вкусной, но от такого будничного занятия, как завтрак в присутствии этого человека, меня замутило.

Герцог, не говоря ни слова, внимательно за мной наблюдал, отчего напряжение в комнате только росло. Он что, кого-то ждет?

– Спасибо, сэр, – выдавила я, показывая на угощения.

– Сэр? Почему не Александр?

Никогда прежде не встречаясь с этим человеком, я не знала, что мы на такой короткой ноге… но какую бы игру он ни затеял, я решила подыграть.

– Конечно, Александр. Прошу прощения…

Я замолчала на полуслове, когда он сморщился и стал оглядывать комнату. Когда его взгляд снова остановился на мне, параноидальное выражение, которое появилось на его лице всего несколько секунд назад, уже исчезло.

– А, доброе утро, дорогая! Я так рад, что ты зашла. Терпеть не могу есть в одиночестве. – На его лице появилась улыбка, как будто он только что меня увидел, и у меня сжалось сердце.

Я выдавила улыбку в ответ, но мои мысли унеслись в одно мрачное место, где я много лет не бывала.

На мгновение передо мной за столом сидел не герцог Александр, а бабушка Бриджет. Она не помнила, когда я последний раз заходила к ней, хотя это было только утром. Память уже давно начала подводить ее, она забыла сначала мое имя, а затем имя моей сестры. Под конец она не могла вспомнить даже моих родителей.

У меня сдавило горло и защипало в глазах.

Разница, конечно, состояла в том, что бабушка Бриджет не была ни убийцей, ни психопаткой до того, как ей изменила память. Когда она забывала, где находится или какой сейчас год, она обычно переносилась мыслями туда, где ей было хорошо. В те времена, когда был жив ее сын или в свой прежний домик возле леса.

А Александр был жестоким и беспощадным. Не представляю, за кого он меня принимал или что мог в связи с этим предпринять.

– Обязательно поешь, дорогая, – он показал на тарелку, продолжая брать еду со своей.

Я через силу взяла кусочек бекона, понимая, что герцог ждет, когда я положу его в рот. И снова вкусная еда превратилась у меня во рту в прах. Неужели я и правда завтракаю с человеком, виновным в убийстве стольких моих соотечественников? Этот вопрос мучил меня, пока я заталкивала в рот остатки еды и вела светскую беседу с тем, кто понятия не имел, кто я такая, а если бы узнал, то, наверное, сразу же убил бы.

Мне оставалось лишь надеяться, что в итоге я не возненавижу себя так же, как ненавидела его.

Глава 18

Вопреки здравому смыслу и пробиравшей меня жути, я еще два дня завтракала с герцогом. Оба раза были похожи на первый: смутное замешательство и обрывки информации, из которых я надеялась извлечь какую-то пользу.

На второй день я узнала, что мать Эвандера звали Ирсой и что она умерла от какой-то болезни всего через год после его рождения.

Когда Александр говорил о ней, нельзя было не заметить его горя. Каким бы жестоким он ни был, свою первую жену он любил. В тот день, когда он впал в ярость и заново переживал ее смерть, я поспешила уйти, опасаясь, что шум кого-нибудь привлечет.

Смотреть на это было в равной степени страшно и больно. Когда я залезала на крышу, мне снова подумалось, что я никогда не хотела бы себе такой любви. Такой, которая может тебя сломить… Такой, которая, должно быть, сломила его. Возможно, именно из-за этого он был так страшен на той войне?

Я выглянула из-за ограждения и осмотрела двор, чтобы убедиться, что никто не наблюдает. Налетел порыв ледяного ветра, унося за собой несколько сухих листьев, а с ними и остаток осени. Воздух пах снегом, а легкое покалывание вдоль позвоночника обещало, что скоро мы его увидим.

Я заметила какую-то фигуру и, выругавшись, стала вглядываться, пытаясь ее получше рассмотреть. Разумеется, это был Эвандер. Он разговаривал с одним из солдат, показывая рукой на разные части чертога, а потом направился внутрь.

Костяшки моих пальцев, вцепившихся в край каменного ограждения, побелели.

Когда он успел вернуться?

Он что, меня избегает? А если так, то зачем он вообще меня сюда привез?

Мои мысли вернулись к покоям, откуда я только что вышла. Там взаперти сидел его отец, заново переживая события прошлого. Что же тут происходит? Я вспомнила, как Эвандер заменил отца на Высшем Совете, и что он ни разу не упомянул, что Александр нездоров. Я задумалась о репутации клана, об их жестокости и беспощадности.

Эвандер просто исполняет приказы отца? Или сам дергает за ниточки, прячась за именем и репутацией герцога?

У меня голова шла кругом от тысячи других вопросов, ответы на которые я вряд ли получу. Наконец я вернулась в комнату, захлопнув дверь на балкон и отгородившись от всех горьких мыслей этого утра.

* * *

Не знаю, почему на следующий день я решила вернуться к герцогу. Из нездорового любопытства? От скуки? В надежде, что, в конце концов, он сообщит мне что-то полезное?

Ответ, кажется, не имел никакого значения, ведь эти вопросы возникли, когда я уже забиралась на его балкон. Лучше бы это случилось раньше.

Едва герцог меня увидел, как тут же отвел к столику, где был накрыт завтрак. Но садиться не стал. Злость исходила от него волнами, пока он метался по комнате.

– Я убедил короля позволить нашим войскам выступить завтра, – волновался он.

Я уже привыкла следовать за ним разными тропинками его прошлого, но эта была мне незнакома. Кроме того, мне совсем не хотелось по ней идти. Особенно зная, что король, о котором он говорит, уже почти двадцать лет, как умер… убит незадолго до войны с Локланном.

– Так скоро! Почему? – все-таки спросила я, хоть и боялась ответа. Ведь после того, как войска вернутся из этого похода, не останется почти никого, кем можно будет командовать.

Александр свирепо взглянул на меня, словно мне следовало бы знать, а потом принялся один за другим загибать пальцы, перечисляя причины. Он то и дело переходил на сокэрский, но я многое поняла. Что он сказал о тете Исле, о бабушке и дедушке, о маме…

Внутри все сжалось, и меня затошнило.

Пока он сыпал угрозами в адрес моего народа, я изо всех сил старалась сохранить равнодушное выражение лица, зная, что некоторые он и правда исполнил.

Но чем дольше он говорил, тем более подозрительным становился. Внутри поползли щупальца страха, и я не впервые задалась вопросом, почему мне не сиделось в комнате.

При первом же удобном случае я помчалась на балкон и чуть ли не запрыгнула на крышу, спеша поскорее убраться. Всего через несколько секунд раздался звук открывшейся двери, и я замерла.

Послышались тихие голоса и утешения, пока герцог наконец не успокоился, затем дверь открылась и снова закрылась.

– Доброе утро, дорогая, – ласково приветствовал он кого-то, словно несколько мгновений назад не изрыгал проклятия.

Неужели в клане Медведя так было всегда? Я не слышала ни единого слова о безумном герцоге, только слухи о его жестокости и силе. Продолжает ли он контролировать свои владения? Слушаются ли солдаты его приказов?

Или славу о жестокости Медведей поддерживает его сын?

Глава 19

Я не смогла заставить себя вернуться в покои Александра ни следующим утром, ни через день.

Мне хватило последней встречи, чтобы захотелось раз и навсегда запереть дверь на балкон. Но оставаясь взаперти, я слишком надолго оказывалась наедине со своими мыслями, чего я изо всех сил старалась избегать. Особенно с тех пор, как погиб Мак. Я то и дело возвращалась воспоминаниями к тому дню, когда нам пришло известие о его смерти, будто если долго об этом думать, то получится все изменить.

– Поеду посмотрю, как сегодня в деревне, – объявил он, выходя из-за стола после завтрака. Задержался, только чтобы поцеловать мою сестру в губы. Отец откашлялся, а один из близнецов изобразил рвоту.

Мак больше не вернулся.

Что если бы мы нашли ему повод остаться? Наверное, это эгоистично, ведь он спас несколько человек из огня, который затем унес его жизнь.

Такой ход мыслей неизбежно приводил меня к воспоминаниям о сестре. Возненавидит ли меня Авани, если узнает, что я жива? Или за то, что ей пришлось горевать по такой глупой и несущественной причине? Ненавидит ли меня за то, что я бросила ее наедине с горем, пока мы с Давином болтались по всему королевству еще до того, как оказались здесь?

Я протяжно вздохнула. Не было сил и дальше сидеть в комнате, а к Александру я больше не собиралась. Я открыла дверь и увидела перед собой Юрия.

– Что-нибудь нужно, Ваше Высочество? – Его голос с легким акцентом звучал вежливо, но отстраненно.

Я задумалась над его вопросом, потому что не загадывала так далеко вперед.

– Да, – отозвалась я увереннее, чем чувствовала. – Найдется ли у вас колода карт?

– Я могу послать за ними, – неуверенно проговорил он.

– Отлично. И мне нужен… кто-то, с кем я бы сыграла в войну.

Глаза у Юрия округлились.

– Но я должен нести караул…

– А разве не удобнее сторожить меня, если я буду с вами в коридоре? – Когда он, казалось, был уже готов уступить, я поднажала. – Кто знает, в какие неприятности я могу попасть, если слишком надолго предоставить меня самой себе.

Он вздохнул.

– Думаю, от одной игры вреда не будет.

Я одарила его улыбкой. Он послал за картами и, как я и надеялась, к концу первой партии расслабился. Мы сыграли еще несколько раз, и Юрий даже посмеивался, когда нас прервало раздраженное покашливание.

Я замерла, уговаривая себя, что мое сердце не может так колотиться, ведь я нисколько не боюсь Эвандера. Пусть он и застукал меня за тем, как я нарушаю его категорический приказ оставаться в комнате. Приказ, которого я ослушалась не только в этот раз…

– Ван. – Юрий поспешил вскочить на ноги. – Эээ, то есть, лорд Эвандер. Мы просто…

– Резались в карты, а не сторожили принцессу? – продолжил он обманчиво спокойным тоном.

– Вряд ли я сбегу посреди партии в войну, – вставила я как можно равнодушнее.

– С вас станется, – подначил Юрий

– Да бросьте! – усмехнулась я. – Я играю ради победы.

– Она что, выигрывает? – Эвандер поднял брови, обращаясь к Юрию. Тот смущенно кивнул и пробубнил: – Но, кажется, жульничает.

Совсем чуть-чуть. Я изобразила притворную обиду, и Эвандер покачал головой.

– Мне тоже кажется, что с нее станется. – Он перевел взгляд с меня на Юрия, потом посмотрел на лестницу и снова на нас. – Ладно, играй, хотя бы ради того, чтобы спасти свою гордость.

Юрий замялся, но, в конце концов, снова уселся на пол, а Эвандер скрылся в своей комнате.

Если подумать, это было похоже на победу.

Глава 20

За утомительным круговоротом пробуждений, приемов пищи и подсчета одинаковых узоров на стене, которых оказалось одна тысяча семьсот девяносто два, недели тянулись одна за другой. Я старалась не нарушать распоряжения Эвандера и не покидала своих покоев, выходя лишь в коридор. Для того, кто настаивал, что я нужна для забавы, Эвандер появлялся крайне редко.

Не то чтобы я жаловалась.

Я уговорила почти всех стражников играть со мной в карты, и некоторые постепенно смягчились. Дмитрий даже научил меня паре новых игр. Разумеется, когда на охрану моих покоев поставили Тараса, он отказался уступить.

– Ваше Высочество, возвращайтесь в свои покои. – Его прямая, как палка, спина не дрогнула, а взгляд остался прикован к дверям.

В тот момент мне меньше всего хотелось возвращаться в комнату. Там мне совсем не на что было отвлечься.

– Ну, хотя бы вытащите кол из…

– Леммикки, – раздался из-за угла голос Эвандера перед тем, как он бесшумно появился, – будьте любезны, постарайтесь воздержаться и не доводите моих людей.

– Но он же сам напрашивается, – возразила я.

Мускул у Тараса на щеке дрогнул, и я не смогла удержаться от ухмылки.

Эвандер раздраженно выдохнул, засовывая руку в карман плаща.

– Значит, эти письма вас не интересуют?

Я подскочила к нему в три коротеньких шага и нетерпеливо протянула руку.

– От кого?

– Одно от лорда Теодора и одно от… вашего стражника-евнуха.

Пришлось приложить невероятные усилия, чтобы не расхохотаться в голос. С силой прикусив щеку изнутри, я кротко проговорила:

– Как внимательно с его стороны справиться обо мне!

– Да уж! – Он отдал мне два конверта… два вскрытых конверта.

– Вы что, читаете мои письма?

– Как сказать! – Он приложил палец к подбородку. – Вы случайно не пленница, которая получает письма из вражеского клана?

Я злобно на него посмотрела.

– Ответы можете передать Тарасу. Уверен, ему не терпится прочитать их перед отправкой.

– Буду счастлив, – нараспев проговорил Тарас.

Взглянув на них по очереди, я развернулась и ушла к себе. Забравшись на ту сторону кровати, куда падало больше всего света из окна, я открыла сначала письмо от Давина.

«Ее королевскому Величеству Роуэн Блэр Джульет Пендрагон, принцессе Локланнской.

Помнишь ли ты, как мы очнулись на полу сокэрской темницы? Не думал, что когда-нибудь сможем это переплюнуть, но состязательный дух Гвин оказался в тебе куда сильнее, чем я предполагал».

Я криво усмехнулась.

Дальше Давин в подробностях излагал несколько забавных историй, связанных с недопониманием обычаев, и просил, как только смогу, рассказать ему о событиях на Высшем Совете, чтобы дополнить смутное описание, полученное от Тео и Иро.

«Надеюсь, у тебя все благополучно, ведь „лорд“ Теодор, который, кстати, утверждает, что вы якобы были помолвлены, когда тебя увезли, стал еще скучнее, пока тебя нет рядом. Если честно, то не уверен, можно ли вообще в Сокэре найти какую-то радость, но подозреваю, что там, где ты сейчас, все обстоит еще хуже.

Всего через пять месяцев перевал будет свободен. Tellus Amat Fortis».

Закончив письмо на этой серьезной ноте и процитировав девиз моей семьи, «Мир любит сильных», Давин подписался: «Твой смиреннейший верноподданный и покорнейший стражник».

Я не удержалась от смеха, но тут же посерьезнела, открыв письмо Тео.

«Дорогая Роуэн,

Неужели возможно так сильно скучать по человеку, с которым знаком всего пару недель? Я постоянно оглядываюсь, ожидая увидеть тебя и твою озорную улыбку, услышать всегда готовую сорваться с губ неуместную шутку, а потом вспоминаю, что произошло.

Мы с Иро делаем все, что только можно, чтобы выручить тебя, но, если ничего не выйдет, обещаю послать весть твоему отцу. Так или иначе, я не перестану бороться, пока не верну тебя в свои объятия.

С любовью,

Тео».

Все эти недели я изо всех сил старалась не думать обо всем, что произошло на Высшем Совете, но сейчас эти мысли нахлынули на меня. Воспоминания о том, как мы с Тео прятались в палатке во время грозы, как он нехотя улыбался, когда сердился. Как обнимал меня, и казалось, что я в безопасности, благодаря одной только силе его воли.

Я прочитала письмо еще несколько раз, а потом достала из ящика стола перо и пергамент, чтобы сочинить ответ. Я подробно описала Давину, что случилось на Высшем Совете, и уверила его, что со мной все нормально.

Затем я принялась писать ответ Тео и постаралась добавить пару небольших абзацев, которые заставят любого, кому придется читать эти письма, почувствовать себя ужасно неловко. Надеюсь, это будет Тарас.

Глава 21

Прошла еще неделя, и мне пришло письмо от Милы, но вестей о том, удастся ли мне вообще выбраться от Медведей, не было. Эвандера я не видела вовсе, кроме тех двух раз в коридоре, а у стражников информации для меня не находилось. Так что я решила сама сходить к этому высокородному сукину сыну.

В чертоге царила тишина и жутковатый покой, на стенах коридора плясали бледные лучи лунного света. Сегодня двери сторожил Юрий, и мой план вызвал у него подозрения.

– Я только хочу кое-что у него спросить, – сказала я.

Юный стражник колебался, оглядывая меня с ног до головы, словно пытаясь решить, представляю ли я угрозу. Я приняла как можно более безобидный вид, что не составило труда при моем росте в полтора метра. Это явно сработало, потому что он неохотно кивнул.

Я поспешила к покоям Эвандера и легонько постучала в тяжелую дверь. Он резко открыл ее, и я оказалась лицом к лицу, то есть лицом к груди… его голой груди. На нем не было ничего, кроме пары тонких на вид черно-белых клетчатых штанов и такой же рубашки с длинными рукавами, которую он не потрудился застегнуть.

Я вдруг невольно вспомнила, как проснулась, уткнувшись ему в грудь. Щеки у меня покраснели, и я усилием воли отвела взгляд от виднеющихся из-под рубашки рельефных мышц. Его губы искривились в высокомерной гримасе.

– Вам что-нибудь нужно, леммикки? – Даже когда он не должен был представлять угрозы, стоя передо мной в пижаме, Эвандер все же умудрялся источать напряжение, напоминая, что за гладкой наружностью всегда подстерегает опасность.

– Нужно, – вместо звука раздался хрип, поэтому я, прокашлявшись, повторила: – Да, мне нужно точно знать, какие у вас планы, помимо того, чтобы держать меня взаперти.

Эвандер не отступил, а, наоборот, двинулся вперед, вытеснив меня в коридор и закрыв за собой дверь.

– Вообще-то я собирался зайти к вам утром, но почему бы не сказать и сейчас. – Он жестом отпустил Юрия, а потом продолжил. – Клан Лося желает встретиться и обсудить возможность выкупа вашего долга.

На меня нахлынул поток чувств, слишком стремительный, чтобы успеть определить их все. Радость. Облегчение. Надежда.

– Неужели это возможно? – выдохнула я.

– Обычно так не делают, но законам клана это не противоречит, – без всякого выражения ответил он.

– То есть… – Я прищурилась, не желая заглядывать в зубы дареному коню, но не в силах избавиться от ощущения, что что-то упускаю. Я все время считала, что цель его замысла в том, чтобы меня забрать, наказать и, возможно, использовать в своих целях, но… – Вы устроили весь этот спектакль с требованием кровного долга, а теперь просто… отдадите меня?

– Кажется, вы разочарованы. – Он прислонился к стене, скрестив руки на груди.

– Меня мучают сомнения.

Эвандер тяжело вздохнул.

– Как-то раз я уже говорил вам, что сокэряне ни жить, ни умереть не могут без соблюдения приличий. Отказ от этой встречи плохо отразится на репутации клана.

– Значит, вы намерены согласиться на их предложение? – Я прощупывала почву.

– Этого я тоже не говорил. – Он пожал плечами. – Пока мы только обсуждаем условия.

– Например?

– Где будем встречаться, сколько будет человек. Будет ли…

Мне в голову пришла идея, от которой меня охватило легкое волнение.

– А я пойду туда?

Он с подозрением посмотрел на меня.

– Думаю, да, ведь вас-то и будут обсуждать.

– Тогда у меня есть требование. – Раз они еще решают, сколько человек приедет, то я смогу повидаться с Давином. Было безумием надеяться на это, когда я уже вот-вот увижу Тео, но я не видела кузена больше месяца, с того дня, как уехала на Совет, не зная, вернусь ли. И сомнения оказались обоснованными.

Эвандер надменно изогнул бровь.

– Вы не в том положении, чтобы торговаться.

Я сердито посмотрела на него.

– Тогда выполните его, потому что вы передо мной в долгу за то, что разрушили мою жизнь, по-видимому, лишь ради собственной забавы.

У Эвандера открылся рот от удивления или, может, от обиды. Он похлопал глазами, а потом ответил более сухим, чем обычно тоном.

– И чего вы хотите?

– Повидаться со своим стражником. Убедиться, что с ним все нормально.

Он некоторое время меня разглядывал.

– Думаю, усложнить жизнь Лосям и дополнить список условий не повредит.

– Хорошо. – Я направилась к себе, но потом развернулась. – Еще кое-что.

– Что же? – отрывисто спросил он.

– Мне нужно оружие в дорогу. – На самом деле я хотела, чтобы мне вернули кинжал, но понимала, что меч будет практичнее.

Эвандер откинул голову назад и расхохотался.

– Кто бы сомневался. Что-то еще, принцесса?

Я сделала вид, что задумалась.

– Нет, только это.

Он бросил на меня оценивающий взгляд.

– Я дам вам оружие, когда буду уверен, что вы себе ничего не отрубите.

Подошел мой черед прищуриваться. Высокомерный. Сукин. Сын.

– Полагаю, я уже это доказала.

– Неужели? – Он покровительственно усмехнулся, отчего я пожалела, что у меня нет кинжала прямо сейчас. – Завтра утром мы сразимся. Если вы победите, я дам вам оружие. Если победа окажется за мной, вам придется ответить на любой мой вопрос. Правдиво ответить, – добавил он.

Я задумалась. Уже дважды я видела Эвандера в бою. Один раз на ринге, а потом в битве с изгоями, и оба раза он был силой, с которой нельзя не считаться.

– Для победы тебе нужен всего один удобный случай, – вспомнила я слова отца, продолжая взвешивать предложение.

Попытаться стоило, хотя оставалось непонятно, зачем это Эвандеру.

Я вглядывалась в его непроницаемое лицо.

– Почему бы вам просто не спросить у меня то, что вы хотите узнать?

– Потому что хоть у вас это и не очень хорошо получается, вы, похоже, любите приврать.

Ну ладно.

– Я не буду ничего вам рассказывать о Локланне. И о клане Лося, – уточнила я.

Он закатил глаза.

– Это было бы скучно, леммикки. Обещаю не выпытывать ничьих тайн, кроме ваших собственных.

Это не успокоило, а только вселило тревогу. Что может его настолько интересовать, чтобы торговаться, если это не даст преимущества над Локланном или Лосями?

На этот раз я раздумывала дольше, но, в конце концов, кивнула.

– Согласна.

Глава 22

Следующим утром мы с Эвандером стояли на крытом ринге в строении неподалеку от главного поместья.

Я надела легкое сапфировое бальное платье Милы, поэтому я хотя бы могла двигаться, пусть и закоченела по дороге.

У нас дома боевая подготовка с мужчинами была самым обычным делом. Мне не хватало атмосферы тренировочных залов, громкого лязганья учебных мечей, кряхтения и смешков бьющихся мужчин, вечных пререканий с кузенами. Духа соперничества и… веселья.

Нынешнее утреннее мероприятие было явно лишено этого, хотя я точно чувствовала себя готовой к битве. Тем более, она решит, придется ли мне снова пуститься в путь без всякой защиты.

Эвандер отпустил стражников, которые упражнялись в тот момент, и мы оказались совершенно одни в большом, просторном зале. Не знаю, что хуже: сражаться под возмущенными взглядами или быть наедине с Эвандером.

Он расстегнул черный китель, под которым оказалась тонкая кремовая сорочка с черными кожаными шнурками и такие же черные штаны. Аккуратно сложив китель в сторонке, Эвандер взял два деревянных учебных меча… вроде тех, с какими учат детей.

Я подняла глаза на Эвандера, но он выдержал мой взгляд.

Нехотя забрав у него один из мечей, я направилась в центр, чтобы разогреться. Но у Эвандера были другие планы. Он напал на меня без предупреждения. Свирепо глядя на него, не успев потянуться и размять замерзшие ноги, я отпрыгнула и отразила удар. Эвандер кивнул, будто был впечатлен, и меня охватило победное волнение.

Я мысленно возблагодарила Фию за то, что нередко она так же начинала наши занятия.

Я приготовилась к столь же стремительной атаке, которой подвергся Тео, но Эвандер придерживался умеренного темпа, нанося мне удары в корпус, в шею, по ногам, чтобы посмотреть, как я буду их парировать.

Сукин сын играл со мной.

Я отразила очередной выпад и перешла в наступление. С непроницаемым лицом я совершила отвлекающий маневр в направлении его самодовольной физиономии, а потом размахнулась и с глухим стуком ударила мечом по его крепкому бедру.

Эвандер не разозлился, а довольно усмехнулся уголками губ. Он обошел меня вокруг, а потом снова атаковал, на этот раз куда стремительнее, чем прежде.

– В игры будем играть? – выдохнула я.

Его глаза заискрились смехом.

– Каким бы я был хозяином, если бы не играл с любимой зверушкой?

Я сделала выпад, но он отскочил в сторону. Тогда я, проследив за его движением, сделала еще одну попытку. И мы сцепились в схватке, удары мечей эхом разносились по всему залу, а мы выгибались и приседали, уходя от атак.

Ладно, выгибалась и приседала, в основном, я. Эвандеру, похоже, не нужно было ни упражняться в акробатике, чтобы от меня уворачиваться, ни переводить дыхание, чтобы вставить замечание.

– Вы опускаете локоть.

Хмурясь, я его подобрала и снова замахнулась.

– Следите за ногами, – рявкнул он, когда я запнулась.

Хуже всего, что все это я уже слышала: от Фии, от отца, даже от Гвин, поэтому знала, что все упреки сказаны по делу.

– Тебе и нужен-то один удобный случай.

Совет отца был дельным, только Эвандер не собирался предоставлять мне случая, а тем более удобного.

Я ускорилась, готовясь атаковать его по полной программе.

– Осторожно, леммикки. Вас выдает выражение лица.

Напыщенный голос Эвандера прервал мои мысли, и я закатила глаза.

– И о чем же оно говорит вам сейчас, лорд Аалио? – задыхаясь, поинтересовалась я.

Эвандер усмехнулся и, развернувшись, перебросил меч в другую руку, ударив меня под коленки деревянным клинком.

– Что вы уже выдохлись.

Я охнула, когда ноги у меня подогнулись. Придя в себя, я отскочила от него подальше, благо просторный зал позволял увеличить дистанцию.

Такая игра в кошки-мышки продолжалась еще несколько минут, но он не утруждал себя и не набирал того темпа, на который, я видела, был способен. И все-таки мне не удалось даже близко подобраться к победе.

– Зачем вы тянете?

– Нужно проверить вашу выносливость, – пожал плечами он.

Я споткнулась и заработала тычок в бок. Однако мне удалось совершить несколько хороших ударов: один по плечу, другой по пояснице и, наконец, по голени. Все это стоило того, чтобы, конечно же, получить от него удары в ответ.

Не буду отрицать, поупражняться было здорово, пусть даже с Эвандером. Я слишком долго ничего не делала, и адреналин вместе с физической нагрузкой подействовал на меня, как бокал выдержанного виски. Только этим и можно объяснить то, что я ляпнула следом.

– Пожалуй, вам стоит побеспокоиться о собственной выносливости. – Я недобро усмехнулась.

К моему большому удовольствию, глаза у него округлились, он на мгновение замялся, и у меня появился небывало удобный случай. Я поспешила им воспользоваться и нанесла три мощных удара. Однако он тут же оправился и держался раздражающе бодро.

Силы у меня заканчивались, движения стали заторможенными, а лорд даже не запыхался. И он не преминул тыкнуть меня в это носом.

– Что ж, леммикки, похоже, моя выносливость выше всяких похвал. – Ни один мускул не дрогнул на его лице, скрывая все чувства.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но Эвандер, к моему изумлению, стремительно атаковал и одним махом вышиб меч у меня из рук.

– Чтоб тебе провалиться, распроклятый сукин сын! – выругалась я, все еще тяжело дыша после боя.

Эвандер выгнул на этот раз обе брови, еле сдерживая нечто подозрительно похожее на смех.

– Ничего себе! Дайте знать, как придете в себя. Я задам обещанный вопрос.

Я сердито посмотрела на него, с досадой качая головой. Не то чтобы я искренне рассчитывала победить, но ему не стоило вести себя, как самодовольный придурок, ведь я упустила единственный шанс почувствовать себя в безопасности в то время, как повсюду рыщут изгои.

– Обязательно! – процедила я, жестом разрешив ему продолжать.

– Что вы на самом деле делали в туннелях в тот день?

Теперь настал мой черед задирать брови.

– Это вовсе не секрет. Зачем тратить единственный вопрос, чтобы узнать то, что Иро уже вам рассказал?

Посверлив меня глазами, Эвандер раздраженно пожал плечами.

– Ради прихоти.

– Видимо, все, что я делаю, и так лишь ради вашей прихоти, – пробормотала я.

Эвандер многозначительно прокашлялся, и я вздохнула. Опершись об ограждение ринга, я выложила все, как есть, самую примитивную версию. Один раз я даже позволила себе небрежно и высокомерно пожать плечами, как любил делать он.

– Сестра горевала. – А если выражаться не так мягко, то месяцами не выходила из комнаты. – Я решила, что хорошая бутылка водки могла бы взбодрить ее.

Обсуждать это было неловко, но Эвандер не сказал ничего бесполезно утешающего, что обычно говорят в таких случаях. Мало того, он усмехнулся. Не стесняясь.

– Вы согласились отвечать честно.

– Я… и ответила честно, – сказала я.

– Да что вы? – Его тон сочился высокомерием. – И вы не могли, не знаю, подарить ей что-то другое?

– Водка – ее любимый напиток, – возразила я.

– Почему бы не послать кого-нибудь? – настаивал он. – Неужели и правда, именно вам нужно было идти туда вместе со стражником?

Я прищурилась.

– И потребовать, чтобы кто-то так рисковал вместо меня?

– А во всех остальных случаях? Тогда вы тоже отправлялись в туннель ради сестры? – Он недоверчиво выгнул бровь.

Должно быть, Иро упомянул об этом, когда пересказывал мою историю.

– Не всегда. – Никогда, если быть точной. Дважды мы ходили добывать безделушку в виде украшенного драгоценностями яйца для подружек Давина, а еще несколько раз за водкой.

Эвандер кивнул, как будто услышал то, что я не произнесла вслух. Он выпрямился.

– Значит, вы были счастливы в замке, пока там жили? Со всеми ладили?

Поневоле вспомнились последние разговоры с родными. Слова отца: «Тьфу, пропасть, Роуэн! Можно мне хоть на пять минут отлучиться, чтобы ты не удирала творить глупости?»

Мама, которая отчитывала меня за то, что мне все равно за кого выходить замуж.

Авани, которая отказывалась вставать с кровати, что они делили с Маком.

– Мы с семьей очень близки, – проговорила я тише, чем хотела.

– Я спрашивал не об этом, – возразил он.

– Что ж… – Я отвела взгляд. – Я уже ответила на один вопрос.

Эвандер что-то промурлыкал себе под нос.

– Но правды не сказали, поэтому не считается.

Что за детский сад?

– По-моему, мне лучше знать, – отрезала я.

– Неужели? – Он тихо, недоверчиво рассмеялся. – Потому что мне кажется, обычно вы не в ладах с истиной. А она кроется в причинах, по которым локланнская принцесса, выросшая на всем готовеньком, решила неоднократно рискнуть своей жизнью ради простых капризов.

Он шагнул ко мне, и я невольно отступила в попытке оградиться как от него самого, так и от правды, брошенной мне в лицо.

Но он не закончил.

– Скажите мне, леммикки, вы от чего-то бежали или вам было попросту скучно?

При словах «бежали» у меня приоткрылся рот. Все это время я переживала, что мои родные подумают, что мы с Давином сгинули или погибли. Но что если они, как и Эвандер, считают, что мы ушли с умыслом? Это будет для них ударом. Это будет ударом для Авани.

– Не знаю, лорд Аалио, – тихо проговорила я. – А по какой причине вы стали таким никчемным или вам попросту скучно?

Выражение его лица было непроницаемым.

– Последнее, полагаю. В любом случае, вы получите оружие в дорогу.

Я захлопала глазами в замешательстве.

– Хоть и не победила?

– У меня и в мыслях не было, что вы можете победить, принцесса. В таком случае было бы глупо вооружать вас. – Он повернулся, собираясь вести нас обратно, и через плечо добавил: – Мне просто нужно было выяснить, на что вы способны.

Почему-то у меня возникло ощущение, что он говорил не только о боевом мастерстве.

Глава 23

Следующие несколько дней еле тянулись, пока я ждала вестей от Эвандера, которого, похоже, никогда не было у себя, когда я пыталась проникнуть в его комнату, придумав какой-нибудь предлог для стражников.

Его дверь оставалась запертой, хотя я не проверяла, но задавалась вопросом, не прячет ли он там еще одного пленника. Это уж точно было бы в духе его обаятельной натуры.

Тем временем Таисия притащила несколько свертков ткани: толстая шерсть и бархат в темно-синих, изумрудных, алых и золотистых тонах, по большей части с меховой оторочкой. Наряды.

Я знала, что она принесет мне платье, ведь девушка сняла с меня мерки, но их было несколько. Таисия заставила меня перемерять все, одно за другим, чтобы кое-где подогнать. Я и вообразить не могла, что сокэрские наряды вызовут у меня такой восторг, но что есть, то есть.

Однако эти платья не были похожи на другие сокэрские одеяния.

Сначала шел толстый внутренний материал – поддева, которая служила основой. Одна была кремовой, другая – черной, а третья – оттенка древесной коры. У всех были длинные рукава, которые застегивались на запястьях, и две пуговицы на горловине сзади, до которых было несложно дотянуться и которые собирали вместе всю ткань.

Поверх надевались сменные верхние платья: одни стягивались корсетом спереди, а другие – зашнуровывались под грудью, но все они были широкими, многослойными и имели разрезы для верховой езды. Еще тут были ночные сорочки, а также две пары практичных и теплых ботинок.

Я имела представление о красивых вещах, и эти наряды сами по себе были не особенно эффектными, но от того, что они подразумевали, губы у меня растянулись в радостной улыбке. Раз мне понадобится теплая одежда, предполагалось, что меня выпустят наружу, а юбки с разрезами означали, что я куда-то поеду верхом.

Таисия потихоньку покачала головой, глядя на одежду. Этого было достаточно, чтобы подкрепить мои подозрения, что такие наряды не приняты в Сокэре и что выбирала их не она.

Любопытно.

Когда Таисия забрала платья, чтобы немного перешить их, я взяла тяжелое меховое одеяло и ушла на балкон любоваться снегопадом.

Укутанное белым покровом поместье казалось на удивление красивым, учитывая, что оно было местом моего заточения. Но тут было слишком тихо. Слишком спокойно. Никто не играл в снежки, не строил крепостей или снеговиков и не делал снежных ангелов.

Совсем не как в Локланне, где даже стражники всегда присоединялись к нашим зимним побоищам. Разумеется, Гвин всегда чуточку увлекалась соперничеством, как правило, выбирая основной жертвой Галлахера. Годы шли, Авани с Маком начинали бороться в снегу и… больше никого не видели. А для нас с Давином такие поединки были смыслом жизни.

Уныние накрыло меня, как плотное облако, я вспоминала времена, когда все мы были счастливы и, казалось, перед нами лежал весь мир. До того, как смерть, тюрьма и горе пробрались в наши жизни, не желая уходить.

В этом есть и моя вина.

По крайней мере, если Эвандер сдержит слово, возможно, я скоро увижусь с Давином. И с Тео.

* * *

Я не могла не ходить на балкон, хотя от воспоминаний щемило сердце. Давно я не была так близка к свободе, как сидя здесь на свежем, холодном воздухе.

Тут-то через два дня и обнаружил меня Эвандер. Его появление не было неожиданным, поскольку Таисия одела меня в новое платье и задержалась дольше обычного, пока Эвандер не зашел за мной.

– Наденьте это, – скомандовал он без предисловий. – Пора ехать. – Его голос был натянутым и лишенным всякой интонации.

– На встречу с кланом Лося? – С Тео. – Мой стражник приедет?

Эвандер прищурился, но кивнул, и я взяла протянутый сверток, в котором оказалась пара мягких кожаных перчаток и черный бархатный плащ с ярко-белой меховой оторочкой… И внутрь была завернута тонкая рапира.

Я ахнула, и он приподнял бровь.

– Я же сказал, что вам дадут оружие.

– Сказали, – согласилась я. – Только я не поверила.

Он вздохнул.

– Еще бы!

Мое лицо медленно растянулось в улыбке. Я накинула плащ и надела перчатки, а Таисия, к моему удивлению, помогла мне застегнуть портупею на поясе. Она была необыкновенно задумчивой и хмурилась, а потом наконец спросила:

– Милорд, может, моя помощь пригодится в пути?

Я перевела взгляд с нее на Эвандера. Он прищурился, разглядывая ее, а потом отрезал:

– Нет.

Таисия, казалось, хотела возразить, но затем просто кивнула. Она пыталась меня защитить или лишь придерживалась своих понятий о приличии?

– Конечно, милорд. Я только хотела помочь принцессе в дороге.

– В этом нет необходимости, – уверил он. – Она обещала быть послушной зверушкой, не так ли, леммикки?

Я закатила глаза и поблагодарила Таисию. Когда она ушла, Эвандер обратился ко мне.

– Итак, на основе ваших… углубленных познаний о погоде известно ли, чего ждать сегодня?

От его умиротворяющего тона у меня екнуло сердце. Если бы он не поверил моим объяснениям, стал бы он допытываться до правды? Если я никогда не встречалась с охотником на фейри, это не значит, что их не существует, а Фиа была не из тех, кто склонен преувеличивать.

Однако Эвандер, похоже, не был расположен настаивать, поэтому притворившись, что рассматриваю облака за окном, я настроилась на восприятие погоды.

– Похоже, нас ждет еще один снегопад, но никаких… эм… признаков метели.

Он с подозрением посмотрел на меня, потом кивнул и пошел вперед по коридору. Я так радовалась отъезду, что не могла долго тревожиться, заподозрит меня в чем-то Эвандер или нет.

Я выскочила из комнаты и побежала по коридору отчасти потому, что мне не терпелось увидеть Тео, но, честно говоря, мне просто отчаянно хотелось вырваться из замка. Черные стены комнаты и холодный камень балкона медленно сводили меня с ума.

Эвандер вел нас вниз, и мы были почти у самого выхода, когда путь преградила чья-то фигура. Леди Мэйри.

– Куда ты ее ведешь? – И снова в ее голосе было нечто, что я не могла распознать, на этот раз более зловещее. По отношению к Эвандеру? Или ко мне?

– Отец дал мне право брать мою зверушку, куда захочу, – ответил Эвандер.

Тонко завуалированный способ сказать, что это не ее дело.

Побывав у Александра, я сомневалась в правдивости его слов, но прямо сейчас горячо поддержала бы любого, кто смог бы вывести меня из этих четырех стен.

Так что я отвела взгляд, когда Эвандер пронесся мимо мачехи, и заспешила, чтобы не отстать от него. Тарас, Кирилл и еще несколько человек уже ждали нас верхом, две другие лошади стояли оседланные и готовые отправиться в путь.

Логически я понимала, что все еще пленница. Но на миг мне почти удалось притвориться, что я не захваченная принцесса в руках сокэрян и не нахожусь в эпицентре нелепой борьбы за власть, в которой я ничего не соображала.

Глава 24

От вида скачущих лошадей захватывало дух. Казалось, им все равно, обледенели дороги или высохли, лежат сугробы или весь снег растаял. Они мчались по замерзшей земле с такой скоростью, какой не обладал ни один конь в Локланне.

Но вдобавок к их естественным способностям, на копытах у них были башмаки с цепями, помогавшие усилить сцепление.

К тому же они почти не обращали внимания на нас и, похоже, взяли собственный темп, довольные выбранной нами дорогой. А, может, они просто были так же счастливы оставить позади поместье с его безмолвно гнетущими стенами, как и я.

Вокруг свистел ледяной ветер, но мне было наплевать даже на то, что щеки и нос покраснели от холода и что в пути мне, скорее всего, придется ночевать в одной комнате с Эвандером.

Но как меня ни распирало от радости, Эвандер был еще более замкнут, чем обычно. С каждым километром, что мы отдалялись от поместья, он становился все мрачнее и мрачнее. Имело ли это какое-то отношение к встрече с леди Мэйри?

Я не смогла удержаться и задала вопрос, который мучил меня уже некоторое время.

– Как давно леди Мэйри замужем за вашим отцом?

Могу поклясться, что его плечи напряглись, но он промолчал, даже не глядя в мою сторону. На мгновение я засомневалась, слышал ли он меня.

– Двадцать лет, – наконец отозвался Эвандер.

Двадцать лет? Такого ответа я не ожидала.

– То есть сразу после войны?

– Да, – подтвердил он ровным голосом.

Мысли у меня начали путаться. После всего… после войны, которую герцог затеял из-за того, что тетя Исла не вышла за него замуж, он просто взял и женился на другой невесте из Локланна?

Герцог с самого начала держал в голове этот запасной план? Встретились ли они во время войны? Или он взял ее в плен? Если он был согласен на любую жену из Локланна, зачем было сражаться?

В той войне погибли тысячи невинных людей. Погибли мои дедушка с бабушкой. Эта вражда нанесла тяжелый удар по Локланну, и спустя столько лет я еще вижу оставшиеся у родителей шрамы.

Я открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, когда Эвандер еще больше напрягся в седле.

– Заправьте волосы под капюшон, леммикки. И помолчите.

Стук сердца отдавался у меня в ушах, но я ни о чем не спросила. Обычно невозмутимый лорд был очень сильно… обеспокоен.

Я натянула капюшон пониже и постаралась, чтобы ни одна прядь непослушных рябиново-алых волос не выбилась наружу. Лошади замедлили шаг, мы стали попарно пробираться по узкому ущелью. Наконец показалось то, что так напугало Эвандера, и я затаила дыхание. Возле узкой тропинки был разбит лагерь человек на двадцать, включая трех малышей.

Я сползла в седле, как будто могла спрятаться под плащом. Не хватало нам еще больше разозлить их, показав, кто я такая на самом деле. Хотя, возможно, мои волосы приведут их в такой ужас, что нам велят поскорее убираться. Не зная точно, рисковать я не хотела. Поэтому для разнообразия послушалась Эвандера и постаралась оставаться как можно более незаметной.

Шестеро крупных мужчин выступили вперед, пытаясь закрыть собой остальных. У всех, кроме детей, на лбу была вырезана предательская буква «Б».

Бесклановые.

Солдаты Эвандера не обнажали мечей и не пришпоривали лошадей, они стояли и ждали его приказа.

Из-за ноги одного из изгоев выглянула детская головка и голубыми глазами уставилась на нас со смесью любопытства и страха. Женщина у костра торопливым шепотом позвала ребенка на одном из сокэрских диалектов, и малыш побежал к ней. Однако остальные не шевелились.

Страх разлился по моим жилам. Страх за то, что Эвандер с солдатами сделают с этими людьми, которые, казалось, не представляли для нас опасности. Страх за себя, если я сейчас ошибаюсь.

Моя рука потянулась к мечу, как ради самозащиты, так и потому, что я даже не сомневалась, что не смогу усидеть на месте, пока Эвандер с солдатами клана Медведя будут резать невинных детей. Пусть у меня и не будет ни малейшего шанса их остановить.

После напряженного молчания Эвандер поднял руку.

– Мы хотим проехать без боя. – Его низкий голос эхом разнесся по ущелью, и изгои напряглись от нарушившего тишину звука.

Шестеро стоявших впереди мужчин переглянулись, что-то обсудили между собой и снова посмотрели на Эвандера.

– Идите с миром, – ответил один из них с сильным акцентом.

Эвандер кивнул и подхватил поводья, крепче прежнего удерживая ремешок, связывавший наших лошадей. Он пустил своего коня шагом, осторожно направляя мою лошадь следом. Солдаты поехали за нами.

Пока мы не вернулись на главную дорогу, я не дышала, опасаясь, как бы Эвандер не передумал. У меня никак не шли из головы впалые щечки и торчавшие ключицы детей, ничем не заслуживших такой жизни.

Глава 25

После встречи с изгоями все молчали, отчего наш путь по сокэрским просторам казался куда более зловещим, чем прежде. К тому времени, как наступила ночь, уже несколько часов не было видно ни одной деревни и даже на горизонте не маячило ничего похожего.

Я одновременно удивилась и вздохнула с облегчением, когда мы наконец свернули с дороги и остановились на ферме.

– Здешний дедичек разрешил нам переночевать в хлеву в обмен на небольшую помощь по хозяйству, – объяснил Кирилл.

– Дедичек? – переспросила я.

– Дедушка, – перевел он.

– Мы с Тарасом наколем дрова, – перебил Эвандер, заслужив тяжелый взгляд от худощавого парня.

– А мы пока устроимся в хлеву, – отозвался Кирилл.

Мы поставили лошадей в стойла, и двое незнакомых солдат предложили о них позаботиться. Я и еще шестеро человек направились к хлеву, в котором пахло… как в хлеву.

Несколько коров в стойлах поприветствовали нас мычанием, но Кирилл повел нас дальше к просторному сараю с кучей чистого сена. Настроение все еще было мрачным после столкновения с изгоями. Вдобавок гнетущую атмосферу усугубляла неопределенность и тревога перед предстоящей встречей.

Я попыталась стряхнуть эти ощущения, но наблюдение за тем, как солдаты разматывают спальные мешки и жестко распределяют пайки, этому не способствовало.

– Есть у кого-нибудь колода карт? – обратилась я ко всем сразу.

На помощь пришел старый приятель Кирилл.

– Только не в войну, принцесса, – взмолился Дмитрий, заслужив дружный смех.

– Нет, – сказала я и усмехнулась, отметив, что настроение уже немного изменилось. – Мне кажется, можно не сомневаться, что у всех есть фляги?

– Мы же сокэряне, так ведь? – заметил Кирилл, вытаскивая свою из дорожного мешка.

Остальные последовали его примеру, проявляя все больше интереса к тому, чем мы собирались заниматься.

– Отлично! – Я опустилась на сено, скрестив ноги и уложив вокруг юбки, и жестом пригласила их тоже сесть. Некоторые из них так и сделали, а двое держались поодаль, разглядывая меня и опасливо переминаясь с ноги на ногу.

Я разложила карты лицевой стороной вниз в несколько кругов, каждый из которых был больше предыдущего.

– Во что тогда будем играть, Ваше Высочество? – тихо спросил Игорь, тот, над которым я посмеялась за перебирание моего белья.

– Игра называется «Короли и Засранцы». – Произнеся это вслух, я едва не задохнулась.

Я не играла в нее с тех пор, как умер Мак. Это была одна из его любимых игр, которой он научил и нас. До войны его приемный отец возглавлял сопротивление и настаивал на сохранении связи с народом, поэтому Мак всегда был чуть ближе к селянам, чем мы. Включая их кабацкие игры и непристойные песни, которые так любил Давин.

Сдержав неожиданно нахлынувшие эмоции, я сосредоточилась на мужчинах вокруг меня, которые были изрядно ошарашены названием. Один подавился смехом, другой фыркнул.

Я объяснила правила, довольно сложные для игры с выпивкой, но не менее нелепые.

Я знала, что игры с выпивкой в Сокэре довольно распространены, хотя эта была им незнакома. Но они быстро ее освоили. Так быстро, что к тому времени, когда кто-то вытащил туза, Засранца в этой игре, я уже немного захмелела.

Кроме того, я была куда меньше их, а по пути мы питались довольно скудно. Тем не менее, я знала, что не я одна почувствовала облегчение, когда прежнее напряжение немного ослабло.

Я разглядывала туза, будто бы размышляя вслух.

– Никто не замечал, что этот Засранец – точь-в-точь лорд Эвандер?

Эти слова вырвались у меня сами собой, и я съежилась, готовясь выслушать брань солдат. Одно дело, когда я разъезжала наедине с наследником клана, и совсем другое – публично говорить о нем с пренебрежением перед его солдатами, когда лорда нет рядом.

По раздавшемуся в ответ хохоту я поняла, что не стоило переживать.

В свой черед я вытянула короля.

– Это значит, что я должна установить правило, – объявила я. – Провозглашаю, что присутствующий здесь Дмитрий не может приглаживать усы, пока не вытянет шестерку.

Этот самый Дмитрий во время моей речи как раз приглаживал свои густые усищи, но поспешно отдернул руку и положил ее на колени. Ход перешел к сидящему слева от меня, и Кирилл вытянул четверку, а Дмитрий вновь потянулся к усам.

– Пей! – велела я, показывая на него пальцем.

Он с удовольствием выполнил мое повеление, а следующий, Рейно, вытащил карту, позволявшую ему издать указ.

– Приказываю Генрику дотронуться до волос принцессы.

Все замолчали, глядя на меня и выжидая, как я на это отреагирую. Все, кроме Генрика, который побелел от ужаса. Он сотворил сокэрский знак, отводивший зло, а я громко расхохоталась.

– Дотронься, не то я мазну тебя ими по лицу, – пригрозила я, размахивая выбившейся прядью.

Позади меня раздалось покашливание, и язвительный голос произнес:

– Довольно интересно вы проводите время, леммикки.

Я обернулась к Эвандеру, и комната слегка покачнулась.

– О, смотрите-ка, сам лорд Засранец к нам пожаловал. Хвала тебе, лорд Засранец! – громко объявила я, отвешивая ему театральный поклон.

Раздался очередной взрыв смеха, пара человек повторили «лорд Засранец» и тоже поклонились, а Эвандер раздраженно покачал головой.

За его спиной Тарас тяжко вздохнул, произнеся, я уверена, слово «хаос». К нашему общему огорчению, он приказал закончить игру и изрек что-то о том, как бы кому-то не стало плохо в пути.

Что ж, это все-таки был веский довод.

Все забрались в спальные мешки. Эвандер, конечно, расположился всего в двух шагах от меня, и от моего внимания не укрылось, что он лег между мной и выходом.

Он излучал… что-то. Злость? Недовольство? Голод? Я так устала, что не могла понять, но на этот раз мне было совершенно все равно. Скоро я увижусь с Тео и Давином. И даже суровый Эвандер не может лишить меня этой радости.

Глава 26

Как и предрекал Тарас, следующим утром некоторые мучились похмельем. И под некоторыми, я имею ввиду себя.

К счастью, оно было не таким сильным, как бывало прежде. Всего лишь легкая тошнота и повышенная чувствительность слуха. Но оно того стоило, ведь солдаты теперь вели себя спокойнее в моей компании. Даже Генрик больше не бросал косых взглядов на мои алые кудри.

От мысли, что жизнь в клане Лося была бы не так плоха, как я опасалась, защемило в груди. Причины, по которым я отказывалась выходить замуж за Тео, вдруг показались ребяческими и ничтожными. Те солдаты тоже, наверняка, поменяли бы свое отношение.

Будет ли у меня шанс это проверить?

Поездка оказалась сравнительно недолгой, на стоянках солдаты шутили после тяжелого пути верхом. Дмитрий даже дал мне от тошноты каких-то трав, которые были у него с собой. А самое главное – больше не было происшествий с изгоями.

Когда мы остановились на ночевку в другом амбаре, повторить игру с выпивкой не получилось, в основном, потому что весь вечер мы провели под бдительным взглядом господина Старого хрыча и лорда Аалио.

Луна была высоко в небе, когда следующим вечером мы подъехали к сторожке, где собирались провести ночь прежде, чем направиться к границе. Однако то, что Эвандер назвал сторожкой, оказалось размером с половину его чертога. Только вместо серого камня и шпилей она вся состояла из панорамных окон и темных бревен.

– Дом готов, так что пусть каждый сам позаботится о своем коне, – объявил Тарас.

Кирилл предложил поухаживать за моей лошадью, но я покачала головой.

– Я сама, – ответила я. – Если, конечно, лорд Аалио не боится, что я скроюсь в ледяном мраке ночи.

Эвандер вздернул брови.

– Если хотите, чтобы вас сожрали волки или медведь-шатун, никто не держит.

– Единственный медведь-шатун здесь – это вы, – любезно улыбнулась я.

Проигнорировав меня, он спешился и повел коня в стойло. Я пошла следом и поставила свою кобылку рядом. Кирилл поместил своего жеребца в кабинку с другой стороны.

Моя крупная лошадь возвышалась надо мной почти на полметра, но я решила, что это не должно мне помешать. Мы стояли, глядя друг на друга и склонив головы набок. Хотя, в отличие от сестры, я не умела общаться с животными, но сразу же поняла, что лошадка меня не одобряет.

Может, я догадалась об этом по легкому проблеску в ее глазах или по тому, как она недоверчиво фыркнула при виде меня, но я приняла вызов и не спешила признавать поражение.

Притащив стоявшую в углу скамеечку, я взобралась на нее и перекинула поводья через голову лошади, чтобы снять уздечку. Когда я это сделала, кобылка дернула ухом и удовлетворенно фыркнула. Во время работы я нашептывала ей на ухо:

– Знаешь, дома мама заставляла нас ухаживать за своими лошадьми. Конечно, Авани справлялась с этим лучше остальных, но это и не удивительно.

Лошадка стукнула копытом, и я поняла: она намекает, что хватит болтать. Как грубо! Сняв уздечку, я надела недоуздок и привязала животное к стойлу. У меня за спиной раздалось ржание, и я усмехнулась.

– Я же говорила, что уже это делала, – сказала я, переходя к седлу.

Расстегнув подпругу, я едва удержала седло, когда оно соскользнуло, сбив меня со скамейки. Весило оно, наверное, килограммов двадцать и было гораздо тяжелее тех, которые мы использовали дома.

Проковыляв к стенке стойла, я закинула его на перегородку. Хорошо, что только Кирилл стал свидетелем моих тягот. Эвандер, по-видимому, ушел, так что на этот раз мне удастся избежать насмешек.

Я особенно этому обрадовалась, когда седло, сместив центр тяжести, перелетело через стенку. Одновременно с глухим стуком раздалось ворчание, и я замерла.

– Леммикки! – Низкий голос Эвандера прозвучал натянуто. – Убить человека можно и более хитроумным способом. Мне бы не хотелось прервать свой род из-за того, что вы не в состоянии удержать седло.

Он встал с упомянутым смертоносным седлом в руках и явным выражением досады на лице. И закинул его на перегородку, на этот раз понадежнее.

Я закрыла рот рукой и прислонилась к лошади, сдерживая смех. Очевидно, Эвандер не ушел.

Прокашлявшись, я попыталась заговорить серьезно.

– Не знаю, не знаю. Я поразмыслила о вашей кончине и уверена, что вы совершенно точно заслуживаете заурядную смерть.

Эвандер не соизволил на это ответить, а просто вышел, бормоча что-то подозрительно похожее на «Где все медведи-шатуны, когда они так нужны»?

Глава 27

В сторожке было тепло, огонь потрескивал в камине, а из кухни доносился приятный аромат горячей похлебки. Строение было на удивление уютным для своих размеров.

Из-за угла вышла семейная пара, на их лицах сияли улыбки, пока они не заметили меня. Оба изумленно посмотрели на мои волосы, явно насторожившись.

– Принцесса Роуэн, познакомьтесь с Нико и Рииной. – Эвандер представил нас друг другу.

Должно быть, ради них он воздерживался называть меня своей зверушкой.

– Приятно познакомиться, – отозвалась я.

Их позы стали менее напряженными, хотя улыбки на лица не вернулись. Мы перекинулись ничего не значащими фразами, и они рассказали Эвандеру, как у них дела и что требует починки.

По-видимому, они жили здесь круглый год, присматривая за сторожкой, пока Эвандер был в отъезде, и прислуживали ему и его солдатам, когда они приезжали.

Риина проводила меня в комнату, которую Эвандер выделил мне на время нашего пребывания. Она была не такой роскошной, как покои в чертоге Медведя, но несравненно уютнее. Огонь освещал камин, обогревая все помещение.

У дальней стены стояла двуспальная кровать из темного дерева, покрытая несколькими слоями толстых одеял и пушистых подушек, с двумя небольшими тумбочками с каждой стороны. На полу возле кровати лежал большой шерстяной ковер, почти доходивший до пары кресел напротив очага.

На стене висело огромное зеркало, в котором я невольно заметила свое отражение. Несколько дней быстрой езды и ночевки в хлеву были видны по мешкам у меня под глазами и еще более непослушной и капризной копне волос.

Неудивительно, что Риина с Нико так на меня смотрели. Даже если эти люди не суеверны, моя шевелюра выглядела ужасающе, и этот маленький тазик воды никак не исправит ситуацию.

Явись я на переговоры в таком виде, Тео, пожалуй, не захочет обсуждать нашу помолвку. И его не в чем будет упрекнуть.

Мне нужна ванна, но ни в комнате, ни в примыкающей уборной ее не было видно.

Взгляд упал на пейзаж, открывавшийся за панорамным окном, и я ахнула. Даже в свете луны было видно, что бледные, покрытые снегом деревья и горы протянулись насколько хватало глаз. На берегу большого замерзшего озера, блестевшего, словно рассыпанные кристаллы, притулилась хижина, из трубы которой поднимался дым. Следы от ее двери вели к черневшей во льду широкой проруби… Я застыла на месте.

Дзярмо!

Как пить дать, это сауна и прилагающийся к ней ледяной водоем.

Хотя я уже, кажется, знала ответ, но высунулась из комнаты и позвала Риину.

– Нет ли здесь где-нибудь ванны?

– Нет, миледи, – ответила она, подтверждая мои зародившиеся подозрения. – Только сауна на улице. Мы как раз собираемся туда, вы можете присоединиться, если желаете.

Мы – это Риина с мужем? Или со всеми солдатами? Да какая разница, если это единственный шанс помыться?

Я застыла на месте, размышляя целых полминуты. Как бы я ни тревожилась перед завтрашней встречей с Тео, мне не хотелось усугублять дело козлиным запахом и безумным видом.

Так что сауне быть.

* * *

Мила мне рассказывала, что мужчины и женщины ходят в сауну вместе, но у меня это не укладывалось в голове, особенно сейчас, когда ее не было рядом, чтобы ситуация казалась более привычной. Она бы посмеялась над тем, как я боюсь заходить в помещение, где полно голых мужиков.

Потому что кто бы стал из-за этого переживать…

– Проходите, – позвала Риина, обернувшись через плечо и показывая мне на дверь.

Сняв полотенце, она повесила его на один из столбиков возле двери и обнаженная, как полная луна на небосводе, ждала, когда я сделаю то же самое.

Сделав глубокий вдох, я расправила плечи, сорвала с себя полотенце и повесила его рядом. Я чувствовала себе еще более голой, чем просто без одежды, ведь я сняла даже браслет и цепочку с кольцом.

Когда ты в Сокэре…

Холодный воздух щипал кожу, и я дрожала, пока Риина не открыла дверь в сауну, выпустив окутавший нас жар. Я захлопнула за собой дверь, помня о Милином предостережении об уходящем паре.

К счастью, я успела вовремя, и густое, клубящееся облако вокруг сидящих на лавках мужчин еще не развеялось.

Только вокруг тех, кто стоял у двери.

В клубах пара и бледных лучах лунного света, который просачивался сквозь единственное крошечное окошко, для меня было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Оставалось надеяться, что с остальными дело обстояло так же.

Я заставляла себя в это верить, чтобы, съежившись, не помчаться к ближайшему свободному месту. Вместо этого я с напускной уверенностью шла величавой поступью вслед за Рииной к месту на одной из лавок. По дороге мощные волны жара угрожали сбить меня с ног.

Резкий вдох заглушил тихий гул беседы, и я застыла на месте. Разумеется, я понимала, что теоретически здесь есть мужчины, но почему-то не до конца осознавала, что среди них будет Эвандер. Он так часто держался особняком.

– Добро пожаловать, принцесса! – Веселый голос, похоже, принадлежал Кириллу. – Выпейте эля! – Призрачная фигура с почтительного расстояния протянула мне деревянную кружку, и я жадно потянулась за жидкой отвагой.

– Спасибо, Кирилл, – ответила я, прежде чем с пыхтением отхлебнула изрядный глоток.

Я напомнила себе, что нет ничего странного в том, что голый мужчина вручает голой девушке кружку эля в помещении с толпой других голых людей.

Мила сказала, что это практично. Мы все собрались здесь, чтобы помыться. Вот в чем суть. Даже Риину, которая, как я уже поняла, была куда более сдержанной, чем Мила, похоже, была совершенно равнодушна к этой ситуации. Она с довольным видом попивала эль и беседовала с сидящими рядом, а Нико совершенно не беспокоила ее нагота в присутствии солдат.

Мне было любопытно, как бы Тео отреагировал на эту ситуацию. Разумеется, будь он здесь, я бы скорее умерла, чем пошла в эту сауну. Может, сокэряне относились к наготе идеалистически, но мне было бы тяжело применить такое по отношению к нам двоим.

– Разве пребывание в сауне не оскорбляет ваших нежных локланнских чувств, леммикки?

Я вздрогнула, услышав голос Эвандера, который прозвучал ближе, чем мне, будучи обнаженной, хотелось.

– Не больше, чем пребывание в неволе, – пробормотала я.

Вокруг раздались приглушенные смешки, я торжествующе улыбнулась в кружку и отпила еще эля, пытаясь на время избавиться от томительного жара. Капельки пота скатывались по коже, сливаясь в теплые ручьи.

Эвандер вздохнул.

– Безусловно! Просто я знаю, как вы чувствительны.

Эти слова вызвали более громкое хихиканье, возможно, потому что были явной ложью. У меня сложилось впечатление, что Эвандер не планировал моего прихода в сауну, отчего я, естественно, решила остаться подольше. Хоть мне и казалось, что я в любую минуту потеряю сознание и умру.

– Ваша самодовольная физиономия оскорбляет мои чувства куда больше, чем пара бледных мужских попок, – с деланной живостью ответила я. – Но спасибо, что вы так внимательны к моим надобностям.

Даже в темноте я почти разглядела то наполовину изумленное выражение, которое всегда появлялось у лорда на лице, когда ему не удавалось меня рассердить.

– Если здесь и есть бледная попка, то принадлежит она не сокэрянам, – почти сразу отозвался кто-то, и все, даже Риина, взревели от хохота. Эвандер примкнул к веселью, мрачно и удивленно хмыкая, и я не смогла удержаться от смеха. Пусть это, к моему неудовольствию, и подтверждало, что мужчины отлично разглядели меня и мою ослепительно яркую задницу.

Глава 28

Я пробыла в сауне несколько минут или несколько дней. Точно не знаю.

Пот лился по шее и по спине, и я буквально чувствовала, как волосы распушаются с каждой секундой. Если такое будет происходить регулярно, мне придется завязывать непослушную гриву в хвост.

Кто-то из толпы собравшихся здесь мазохистов выплеснул на горячие камни еще один ковш воды, и очередная волна жара ударила мне в лицо, отчего по лбу снова, как из ведра, потек пот. Только гордость удерживала меня на месте.

Вот оно. Вот так я погибну. Как бы я ни дразнила Эвандера по поводу того, что он заслуживает заурядную смерть, но именно я, пленница и вторая в очереди наследница локланнского престола, сыграю в ящик в хижине, полной горячих камней.

– Пойдемте, принцесса. Выведем вас на лед. – Голос Кирилла доносился с той стороны, где до этого был Эвандер.

Я снова задалась вопросом, хорошо ли меня видно в темном помещении, но решила, что это неважно, раз мне отчаянно нужна передышка. Я с благодарностью пошла за ним к выходу и, оказавшись на заснеженных просторах, глубоко вдохнула морозный воздух.

Остальные вышли следом, все, кроме Эвандера и смотрителей сторожки. Я метнулась за полотенцем, чтобы прикрыться.

– Стройся! – крикнул Игорь, и солдаты выстроились по обе стороны от меня и Кирилла.

– Вы же не хотите намочить полотенце, Ваше Высочество, – сказал Кирилл и показал на большой камень возле озера. – Если угодно, оставьте его там, когда будете прыгать в воду.

Игорь выкрикнул команду, и я увидела вереницу убегающих вдаль голых мужских задниц. Один за другим, они перепрыгивали сугроб и стремительно ныряли в ледяную воду, так же быстро выскакивая обратно.

Я зажмурилась, ноги отказывались двигаться. Я уже один раз ныряла в реку с Милой. Сейчас будет так же, да?

– Я думал, вы отчаянная, Ваше Высочество! – усмехнулся Дмитрий. – Докажите это!

Когда ты в Сокэре…

Я снова и снова повторяла эту строчку, опрометью припустив по снегу. Я не дрогнула, даже когда при виде зияющей мерзлой пасти мне захотелось побежать в противоположном направлении. Но на лету я вопила, не переставая.

Когда я плюхнулась в ледяную воду, легкие сжались, а все конечности свело судорогой.

На долю мгновения я запаниковала и тут же всплыла на поверхность, хватая воздух ртом. Несмотря на испытанный организмом шок, я давно не чувствовала такого прилива сил.

С берега мужчины выкрикивали слова одобрения и смеялись, закутываясь в халаты. На камне возле моего полотенца кто-то заботливо оставил халат и для меня. Радуясь, что можно прикрыться, я закуталась в него и обернула волосы полотенцем.

С одной стороны, я раздумывала, не вернуться ли в сауну, чтобы погреться, но мое внимание привлекло кое-что другое.

– Эй, принцесса! Оцените-ка наши задницы!

После этой просьбы, прозвучавшей от стражника по имени Пааво, раздался разноголосый хохот.

Они же не имеют в виду настоящие задницы?

Я вздохнула с облегчением, когда поняла, что они не собираются раздеваться. Девять человек стояли в ряд напротив странных углублений в снегу. Тут был даже мой ворчливый приятель Тарас, который, по всей видимости, не знал, что и думать, ведь его поймали за занятием, хоть отдаленно, но напоминавшем развлечение.

Приблизившись к углублениям и сообразив, что это такое, я разразилась хохотом. В снегу вместо ангелов, которые сделали бы мы с сестрами, красовалось девять отчетливых отпечатков ягодиц.

– Вы должны выбрать, какая задница самая лучшая, – попросил Дмитрий, и я снова засмеялась.

Казалось немного неправильным так часто смеяться в такой сложной ситуации, и я скучала по Давину больше, чем могла выразить словами. Я легко представляла, как он вписался бы сюда и с каким весельем опустил бы задницу в снег и стал дразнить меня за то, что я не хочу судить этот необычный конкурс.

Веселится ли он в клане Лося или просто скучает и грустит? По крайней мере, завтра я смогу его спросить, а потом, надеюсь, мы уедем вместе.

Если Эвандер, и правда, освободит меня. Я попыталась отделаться от нехорошего предчувствия. Сейчас все равно ничего нельзя было с этим сделать.

И я стала демонстративно изучать каждое углубление, в конце концов решив, что победителем будет второе слева. С криками и смехом солдаты вытолкали вперед Тараса. К своему изумлению, я заметила, что его обычно суровое лицо расплылось в улыбке. Я отломала веточку с ближайшей елки и вручила ему с поклоном.

– Да здравствует победитель!

Тарас поджал губы, но в глазах у него плясали веселые искорки.

Кирилл, расхохотавшись, хлопнул приятеля по спине, а я воспользовалась случаем и направилась в сауну. Пальцы ног у меня изрядно закоченели, а остальные части тела были к этому близки.

Я развернулась, чтобы вернуться в парилку, но уткнулась в чью-то горячую голую грудь.

– Леммикки, – проворчал Эвандер, отступая назад и поправляя полотенце на бедрах, которое, по-видимому, из-за меня развязалось.

– Лорд Аалио, – поприветствовала я его и отвела глаза.

– Знаете, раньше я не боялся ваших волос, но я бы соврал, сказав, что мне не страшно сейчас, когда я видел их в сауне… – заметил он.

Я прищурилась и, подняв на него взгляд, увидела, что он не отрываясь смотрит на заледеневшую прядь, выбившуюся из-под полотенца.

В то время как его собственное полотенце уже было надежно обернуто вокруг пояса, а другое накинуто на плечи, прикрывая спину. Это было неожиданно скромно, если только он не замерз, что казалось маловероятным.

Волосы он пригладил назад, и лишь одна кудрявая прядка упрямо свисала ему на лоб. Я обернула свой капризный локон вокруг пальца.

– Мда, а вам нужно… поправить волосы. Это отвратительно. – Даже я понимала, как нелепо прозвучали мои слова.

Но он ничего не сказал по этому поводу. Во всяком случае, вслух. Он лишь скептически выгнул одну бровь. Не дожидаясь последующего обмена донельзя неприятными репликами, я буквально бегом бросилась внутрь.

Теперь оставалось лишь добраться до комнаты, не наткнувшись на голых мужиков. Легче сказать, чем сделать.

Глава 29

Оказавшись в спальне, я переоделась в ночную сорочку, которую мне положила Таисия. Это был один из новых комплектов: штаны с длинной свободной рубашкой из такой же мягкой узорчатой ткани, какую я видела на Эвандере. Я свернулась в кресле у камина и с помощью тепла от огня и чистого полотенца сушила волосы, когда раздался знакомый ленивый стук в дверь.

Я отлично знала, кто это, поэтому испытала соблазн не обращать внимания, но из любопытства побрела к двери и резко ее распахнула. На пороге стоял Эвандер, тоже в пижаме, и это показалось мне удивительно смешным. Он что, в последний момент решил зайти?

– Нужно обсудить завтрашний день, – без предисловий объявил он.

Эвандер прошел мимо меня в комнату, и я не могла заявить о правилах приличия, ведь момент был уже упущен.

– Непременно, – пробормотала я, жестом приглашая его в кресло перед очагом, а сама опустилась в соседнее.

Он уселся, но заговорил не сразу, а сначала уставился на огонь, надолго приложившись к принесенному с собой напитку. Выражение его лица было несколько менее напряженным, чем обычно, и я задалась вопросом, сколько же он успел употребить. От этой мысли мне тоже захотелось чего-нибудь покрепче.

– Раз уж вы принесли выпить себе, могли бы и поделиться. – Я выжидающе протянула руку.

Эвандер поднял брови, но, к моему удивлению, не стал спорить, а передал мне бокал. Забирая напиток, я задела его пальцы, ощутив неприятный разряд в позвоночнике. Я торопливо отдернула руку, чуть не пролив содержимое.

Сделав изрядный глоток, я отметила, что со льдом водка даже лучше. А может, просто алкоголь был качественнее. Контрабандист явно что-то утаивал.

Допив, я поставила бокал на столик между нами, не желая рисковать еще одним прикосновением к Эвандеру. Он проследил за моим движением, и его губы насмешливо изогнулись.

– Что же завтра? – поторопила его я.

– Ах да, завтра. Пока вы были заняты играми с выпивкой и судейством конкурсов ягодиц, я пытался спланировать наши передвижения…

Стиснув зубы, я его перебила.

– Хотите сказать, что пока я мужественно переношу тяготы неволи, вы ломаете голову, как бы сделать так, чтобы я ни в коем случае не оказалась на свободе.

Эвандер поджал губы.

– Постарайтесь не забывать, что завтра из-за вас может развязаться война. Возможно, очень заманчиво, что Теодор Коронан будет вас отвоевывать, но уверяю, ни для кого это не закончится ничем хорошим.

Было даже удивительно, как быстро любопытство сменилось гневом. Войны я желала меньше всего, и меня оскорбило, что он думал иначе.

– Простите, неужто вы действительно просите меня не развязывать войну? Может, вам, Эвандер, надо было об этом подумать до того, как вы заявили на меня права?

В его глазах блеснуло какое-то сильное чувство. Злость? Возможно. Наверняка.

– Я подумал, принцесса, – отрезал Эвандер, его недовольный тон был совсем не похож на его обычную невозмутимость. – Я вообще ни о чем другом не могу позволить себе думать.

– Но…

– Но, – перебил он, – я понял, что один из моих злейших врагов вот-вот вступит в союз с гораздо более мощным противником, удачно расположившимся по другую сторону от владений моего клана, и сделал, что должно, чтобы это предотвратить.

Я потеряла дар речи, гнев отчасти смешался с потрясением.

– Так это все ради того, чтобы помешать нашему браку с Тео?

Выражение лица Эвандера стало жестче, и он кивнул. Я рассвирепела. Все, через что он заставил меня пройти, было ради того, что могло и вовсе не произойти?

– Проклятый манипулятор! – Я выплевывала каждое слово. – Так и знала, что вам этот кровный долг до звезды. – Я уже чуть не кричала, чего со мной почти никогда не бывало.

Эвандер выпрямился в кресле, его лицо застыло от гнева, на который он не имел права.

– Это я манипулятор? Вы озабочены тем, что я потеряю от этого союза. А не пробовали отвлечься и поразмыслить, кто в перспективе от него выиграет? И как удачно для них все сложилось? Вот вам мой совет, принцесса. Когда захотите понять, кто манипулирует ситуацией, отстранитесь и подумайте, кто получит преимущество. – Он насмешливо приложил палец к губам. – Интересно, кому же может быть выгодно, чтобы Локланн стал союзником клана Лося в тот самый момент, когда Коронаны собрались претендовать на престол?

Я вспомнила, как Иро говорил, что, по мнению некоторых, монархия должна быть восстановлена. Он намекал, что клан Лося – самый подходящий претендент на престол, ведь мать Иро была кузиной покойной королевы. Но он ничего не сказал об их намерении этого добиваться…

– Ерунда какая-то! – выпалила я, не сообщив ему, что мне известно. – Если бы они этого хотели, Иро поднял бы этот вопрос до того, как потащил меня на Высший Совет. Видят звезды, он мог бы просто обратиться к моему отцу и спросить. Тео до последней минуты даже не упоминал о женитьбе.

Эвандер покачал головой, словно желая возразить, но я его перебила.

– А вам не приходило в голову, что вы просто видите то, что хотите, потому что ненавидите Тео, ненавидите клан Лося, ненавидите Локланн. И скажите честно, есть ли хоть кто-то, кого вы не ненавидите, или это только я и мои близкие были удостоены такой исключительной чести?

Эвандер усмехнулся.

– Да, уверен, что за то время, которое вы провели с Теодором, у вас была масса возможностей изучить его характер.

Снова об этом.

– Неужели все, что вы натворили, делалось ради мести за какую-то проклятую склоку между вами? Или потому, что вы сами претендуете на престол?

Я не забыла ту беседу с Иро, в которой он сказал, что клан Медведя тоже хочет вступить в борьбу за корону на основании лишь размеров своей территории и грубой силы.

Эвандер рассмеялся, но веселья в его смехе не было.

– Никому в здравом рассудке проклятый Обсидиановый трон не нужен.

Я снова прищурилась, изучая его в свете всего, что знала. Правда ли, что он не претендует на престол? Или это просто очередная манипуляция? Или здесь что-то более личное?

– Значит, все ваши действия нацелены на то, чтобы помешать Лосям получить нечто, чего вам самим даже не нужно?

Он не стал отрицать, и это было последней каплей. Я встала с кресла и, кипя от злости, промчалась к двери.

– Я могла бы догадаться. – Я покачала головой. – Это как в тот день, когда вы использовали меня против Тео на ринге. Вы обращаетесь с людьми, как с игрушками, как с пешками… как со зверушками. – Последнее слово было пронизано горечью. – Похоже, только в этом вы были откровенны.

Я открыла дверь, выпроваживая его.

– Теперь уходи́те. Будьте уверены, я не развяжу завтра никакой войны. Вы достаточно постарались за нас обоих.

К моему удивлению, он действительно молча ушел. Однако оттого, что ему нечего было ответить, я чувствовала не торжество, а опустошенность. И как никогда жаждала покоя в объятиях Тео.

Глава 30

Заснуть было невозможно. Я долго размышляла, будет ли это моя последняя ночь в качестве пленницы Эвандера, как отреагирует Тео, когда меня увидит, и смогу ли я вернуться на этап замужества.

Когда я, наконец, заставила себя вылезти из-под одеяла, то ощущала нечто среднее между остатками злости после вчерашней ссоры и необыкновенным огорчением. Я знала, что на самом деле Эвандер вовсе не ненавидит все на свете, поняла это по тому, как он вел себя со своими людьми. Я также понимала, что с точки зрения пленницы, мне могло быть гораздо хуже.

Конечно, он мог и вовсе не держать меня в плену.

Однако Эвандер согласился на эту встречу. А вдруг он чувствует вину за мое похищение и, несмотря на свое поведение, собирается меня отпустить? А вдруг на моем предсказующем пальце крылья вырастут…

Тем не менее мне не удавалось отделаться от огромных бабочек, порхавших у меня в животе при мысли, что всего через несколько часов я увижу Тео. Я с особой тщательностью причесала волосы, убирая пряди со лба и заплетая их назад, и старалась не думать о тех случаях, когда мы с Авани делали друг другу прически, хотя ее кудри были не такими буйными и легче укладывались, чем мои.

К кремовой поддеве я подобрала изумрудные юбки с корсетом, чтобы подчеркнуть зеленый цвет глаз. Казалось странным не надевать подходящую тиару, но у меня был подаренный Тео браслет, дополнявший мой наряд.

Наконец я спустилась вниз, чтобы позавтракать с остальными.

К моей немалой радости, на кухне ждала не каша, а сливочный аромат печенья. Когда Риина вытащила полный противень из духовки и ссыпала печенье на блюдо рядом с маслом и медовыми сотами, настроение у меня тут же улучшилось.

Я не видела печенья с тех пор, как завтракала с герцогом, а это совсем не то, о чем стоит вспоминать. На этот раз я хотя бы смогу насладиться вкусом. У меня потекли слюнки, а страх предстоящего дня отступил при виде этой приятной неожиданности.

Дмитрий и Генрик стонали, нависнув над тарелкой с маслом с таким видом, будто они наконец нашли единственную настоящую любовь.

– Может, вас троих оставить наедине? – поддразнила я, вызвав смех среди присутствующих.

– Если не возражаете, – отозвался Дмитрий, даже не потрудившись поднять взгляд от тарелки.

Генрик покраснел, и румянец на его щеках так напомнил мне Тео, что защемило сердце.

– Мы очень давно не ели масла, – объяснил он, и что-то в выражении моего лица заставило его растолковать эти слова. – Из молока лучше делать сыр. В таком виде оно дольше хранится, и его можно есть отдельно.

Тут до меня дошло. Я об этом не подумала. Какой же роскошью может быть масло! Вдруг я поняла, какую счастливую жизнь вела в Локланне, хотя осознание имело горький привкус вины.

– Извините за вопрос, но тогда зачем делать водку? Разве картофель не лучше использовать в пищу?

В зале послышались смешки, но ответил мне Нико.

– До того, как торговля прекратилась, водка была крупнейшей статьей нашего экспорта. Больше делать ее нет нужды. Ею забиты почти все погреба, в которые заглянете.

После этих слов я почти перестала переживать насчет водки, которую мы покупали. К здешнему дефициту продуктов привел отказ моих родителей от торговли. Даже если это было оправданно после войны, увидеть последствия этого решения было не легко.

Риина прервала ход моих мыслей, подав тарелку, на которой лежали яйца, кусок жареного мяса и один из свежеиспеченных шедевров.

Зная отныне о священной ценности масла, я старалась не намазывать много, оставляя его мужчинам. Я не стала садиться за стол, а осталась есть у стойки. Отчасти потому, что не могла бы усидеть от волнения, но в основном потому что единственное свободное место за столом было рядом с Эвандером.

Хотя здесь обстановка была свободнее, чем в чертоге, похоже, порядок все же неукоснительно соблюдался, а о царившей во время приемов пищи сдержанной атмосфере, моя мама могла только мечтать при своих некультурных детях.

Я ожидала, что Эвандер посмотрит на меня с обычным для него дерзким и равнодушным видом, но он вообще избегал моего взгляда. Может, он до сих пор расстроен? А вдруг его мучает нечто вроде угрызений совести?

Доев печенье, я огляделась в надежде взять еще одно, но все уже разобрали. Неудивительно, ведь здесь завтракала целая орда голодных солдат, а добыть еду было непросто.

Не успела я как следует расстроиться, как у меня перед носом появилась чья-то тарелка. Она принадлежала Эвандеру и на ней лежало совершенно нетронутое теплое и нежное печенье.

Он не взглянул на меня, даже головы не повернул, проходя мимо, но печенье я приняла. В знак перемирия. Временного.

Глава 31

Эвандер настоял на том, чтобы на переговоры мы ехали на одной лошади, впервые с тех пор, как увез меня. А потом еще несколько часов жаловался на это.

– Ваши проклятые волосы снова лезут мне в лицо.

– Значит, они помечают вас как жертву. Берегитесь!

Раздраженно фыркнув, он заткнул выбившиеся пряди мне под капюшон.

– Вам не пришлось бы об этом волноваться, если бы вы не настояли ехать вместе. – Я с неловкостью ощущала каждую точку нашего соприкосновения.

Хоть так и было теплее, я предпочла бы сохранять дистанцию. Но, по крайней мере, от вчерашнего открытого конфликта мы вернулись к некоему подобию обычной для нас враждебности.

– Не пришлось бы, – пробормотал Эвандер. – Но мне пришлось бы беспокоиться о том, как бы Лоси не забрали вас в ту же секунду, как мы прибудем.

– А по какой причине вы забрали мой меч? Вы же обещали дать мне оружие на время этой поездки? – поинтересовалась я, до сих пор досадуя, что он не разрешил мне его оставить.

– Не могу же я позволить своей пленнице явиться на переговоры вооруженной, – хмыкнул Эвандер.

По мере приближения разговоры прекратились. Мне было все равно, ведь мы подъезжали, и я едва могла усидеть на месте, приподнимаясь в седле в попытках что-нибудь разглядеть. Эвандер закряхтел и напрягся у меня за спиной, но я не обращала на него внимания.

Сквозь деревья разглядеть лагерь было трудно, но судя по завиткам струящегося дыма, мы были близко.

Когда я увидела первый шатер, большое, натянутое между деревьями полотно, меня охватило волнение.

Проехав чуть дальше, я смогла рассмотреть еще несколько шатров поменьше. Потом до нас донеслись голоса, и по меньшей мере один я уже узнала.

Когда мы подъехали еще ближе, из шатра побольше показались до боли знакомые фигуры, и сердце у меня бешено заколотилось. Лошадь еще не остановилась, а я уже собралась спрыгивать, но Эвандер крепкой рукой меня остановил.

– Подождите, – прорычал он мне в ухо, крепко схватив за руку и кивая Дмитрию и Тарасу.

Они спешились, что-то сказали другим стражникам, а потом исчезли в главном шатре. Я переводила взгляд с Давина, который, хоть и сжимал кулаки, предусмотрительно сохранял непроницаемое выражение на лице, на Тео, который с нескрываемой злобой смотрел на руку Эвандера.

Спустя вечность стражники показались из шатра, кивнув Эвандеру.

Когда он наконец дал мне отмашку, я спрыгнула с лошади и побежала. Давин бросился ко мне, подхватив на полдороге, крепко обнял и закружил. Я обвила его руками, почти забыв о том, что вокруг люди.

Двоюродный брат. Лучший друг. Самый близкий из всех родных в этой части света. Темные волосы отросли длиннее обычного, а подбородок зарос многодневной щетиной, но вне всяких сомнений он оставался одним из тех, кого я любила больше всего на свете. Я не позволяла себе даже думать о том, что с ним что-то может случиться, но, увидев здесь, целым и невредимым, поняла, что где-то глубоко внутри в этом сомневалась.

Я как раз начала гадать, удастся ли мне сохранить самообладание на глазах у нескольких десятков стражников и лорда Сукина Сына, когда Давин поставил меня на ноги.

– Мда, Роу. Похоже, на этот раз ты влипла так влипла, – пошутил он.

Я усмехнулась, но не успела ответить, как мой взгляд упал на Тео. Он стоял в двух шагах от нас, глядя на меня так, что в его карих глазах ничего нельзя было прочитать.

Он выглядел даже более безупречно, чем мне помнилось: квадратный подбородок, широкие плечи и мягкие губы, которые так и хотелось поцеловать. Я нерешительно шагнула к нему, и он тут же оказался рядом, крепко обнимая меня за плечи.

Я как-то умудрилась забыть, как тепло и уютно в объятиях Тео. Он укрыл меня руками, будто мог заслонить от Эвандера, от этой ситуации, от всего мира, и я жадно этим наслаждалась.

Сердце Тео ровно билось рядом с моим ухом, и я уткнулась в его грудь, радуясь, что можно спрятаться от реальности, пока нам не помешало насмешливое покашливание.

– Ты так трогательно тискаешь мою зверушку, Коронан, хотя знаешь, что я не люблю делиться.

Тео застыл, но ответил Эвандеру Давин.

– А ты слишком дерзок для того, кто похитил любимую дочку локланнского короля. – Его тон был почти таким же шутливым, как при разговоре со мной, но проскальзывали и стальные нотки, напоминая о том, что Давин был наследником самых крупных владений в Локланне, хотя обычно и позволял людям об этом забыть.

А мне пришлось подавить усмешку. Любимая дочка? Скорее, трудный ребенок, но я не собиралась подрывать угрозу кузена спором.

– То ли вы так самонадеянны и верите, что способны выстоять в войне с нашим народом, хоть в первой и проиграли, то ли слишком глупы и не понимаете, что все к этому идет. Так что же? Самонадеянность или глупость? – продолжил Давин.

– Давин! – одернула я его, высвобождаясь из объятий Тео.

Обычно именно мой кузен не терял головы, но у меня сложилось впечатление, что он намеренно раздражал Эвандера, желая оценить его реакцию, которая оказалась куда менее злобной, чем я ожидала. Если что-то и отразилось на его лице, так это подозрение.

– Это, наверное, тот самый стражник-евнух, о котором вы так много мне рассказывали.

Давин моргнул, но не растерялся и даже не взглянул на меня в ожидании объяснений.

– Угу, – подтвердил он, неспешно кивнув. – Это я… известный евнух.

Я стиснула губы и незаметно отвернулась, чтобы не расхохотаться. Тео делал героические усилия, чтобы сохранить невозмутимый вид, хотя на мгновение глаза у него округлились. К счастью, мы не успели окончательно потерять над собой контроль, потому что раздался еще один знакомый голос.

– Добро пожаловать, принцесса Роуэн! – Сэр Арес, отец Милы и герцог клана Рыси, согласился выступить посредником, к чему, я уверена, приложила руку моя подруга. – Приветствую вас, лорд Эвандер Стенуолл. Нам следует поскорее начать переговоры. Темнеет.

Мы направились к шатру, но сначала я услышала ворчание Эвандера за спиной.

– Так-так, леммикки. Кажется, и у вас есть секреты.

* * *

На полу шатра возле небольшого очага были расстелены шкуры. Все уселись, и до меня, наконец, дошло, что не хватает одной важной персоны.

– А что, Иро не приехал? – спросила я, не обращаясь ни к кому конкретному.

Повисло неестественное молчание, пока не заговорил Эвандер.

– Вы поставили свои условия, а я – свои.

У меня вырвался какой-то гортанный звук.

– Просто не ожидала, что вы потребуете такую мелочь.

Давин поперхнулся смехом, а Арес отеческим взглядом велел мне помолчать. Я пошла ему навстречу и уселась на землю между Тео и Давином. Арес выдал краткую приветственную тираду о том, что наличие оружия и угрозы недопустимы. Переговоры, на которых он выступает посредником, должны быть мирными.

– Клан Лося, пожалуйста, обозначьте желаемые условия.

– Клан Лося желает выкупить кровный долг принцессы Роуэн. – Далее Тео объявил буквально непомерную сумму, а также перечислил товары и даже услуги, которые Лоси готовы предоставить.

Во время своей речи он играл с амулетом на моем браслете, слегка касаясь пальцами внутренней стороны запястья, будто желая напомнить нам обоим, что надежда еще есть. От запястья тепло растекалось по всему телу, вытесняя накопившийся за день холод.

Я недоумевала, зачем Иро идти на такие уступки, а глядя на Давина, гадала, не он ли хитростью добился этого, договорившись о компенсации со стороны Локланна от имени своих родителей.

Думаю, это наверняка обошлось бы дешевле войны.

Эвандер посмотрел на меня, а потом на Тео прежде, чем ответить.

– Щедрое предложение. Вернее, было бы, если бы вы не планировали вступить с союз с принцессой и претендовать на престол.

У Ареса округлились глаза.

Эвандер с издевкой уперся пальцем в подбородок, сделав вид, что размышляет.

– Так что, Коронан, пожалуй, я ее не отдам.

Лицо у Тео было мрачнее тучи, но он не терял самообладания.

– На Высшем Совете ты утверждал, что не желаешь войны. Что же, по-твоему, произойдет, когда в Локланне узнают, что принцесса у тебя?

Эвандер недобро рассмеялся.

– Я не желаю войны, но предпочел бы воевать ради собственных интересов, а не ради твоих. И это, между прочим, был мой единственный выбор, когда вы с Иро решили притащить эту проклятую принцессу на Совет. Скажи-ка, что, по-твоему, должно было произойти, когда вы заперли ее в темнице, а потом принудили к замужеству? – Его тон был обманчиво спокойным, но в глазах бушевала буря.

– Все было не так, – проворчал Тео.

– Неважно, – отрезал Эвандер, отчасти утратив спокойствие. – Как, по-твоему, они это расценят, когда узнают? Пусть я увез ее как пленницу, но у меня хотя бы хватило порядочности, не давать воли рукам.

– Мне так не показалось, – огрызнулся Тео, напрягшись всем телом и уставившись на Эвандера.

Я окаменела.

– Он меня не трогал.

Тео виновато взглянул на меня и, глубоко вздохнув, продолжил.

– Тем не менее, не то чтобы у нас был выбор, когда она забрела в наши владения.

Эвандер с Давином одновременно недоверчиво фыркнули, и я предостерегающе посмотрела на кузена.

– Не было выбора? – переспросил Эвандер, качая головой. – Вы не могли ее спрятать? Да неужели вы не могли притвориться, что она приехала с намерением заключить брачный союз, а потом отослать ее домой, когда «переговоры окончились неудачей»? Неужели вы не могли сделать просто что угодно, лишь бы не отдавать ее судьбу в руки Высшего Совета, создавая политический кошмар для всего Сокэра?!

Тео колебался долю секунды, но этого хватило, чтобы я тоже задумалась над словами Эвандера.

– Пошли бы слухи, – наконец ответил Тео.

Это было справедливо. Я достаточно знала о придворной жизни, чтобы понимать, что никогда не удавалось сохранить что-то в тайне, поэтому я и не слишком сопротивлялась. А то, как сплетни распространились среди стражников на Высшем Совете, только лишний раз меня в этом убедило.

– А как в этом случае поступил бы клан Медведя? – продолжил Тео.

Непроницаемое выражение лица Эвандера говорило само за себя. Он понимал, что Тео прав, пусть и не желал открыто это признавать.

– Вот именно, – добавил Тео. – Вы бы использовали такой случай против нас и напали. С тобой вечно одна и та же история, Эвандер. Ты ставишь людей в безвыходное положение, а потом упрекаешь их за то, что они сделали единственно возможный выбор.

Эвандер побледнел, его лицо окаменело от гнева или, может, даже возмущения.

– Так вот, значит, как ты оправдывал себя все эти годы? Какая разница, лишь бы крепко спать по ночам, дружище! – Его слова были пропитаны горечью. – И все-таки пусть даже часть твоих слов – правда, любое ваше с братом дурацкое решение привело бы нас прямиком к войне с Локланном, к войне, в которой клан Медведя оказался бы в самой гуще. И ты сам себя обманываешь, если думаешь, что в этом нет умысла Иро.

Повисло молчание, а потом Тео протяжно выдохнул.

– Не все такие интриганы, как ты, Эвандер.

– Неужели? – Несмотря на недавнюю вспышку, голос Эвандера снова звучал небрежно, а на лицо вернулась маска убийственного спокойствия. Лишь кипящие гневом серые глаза говорили о том, что это хладнокровие – просто уловка.

– Я бы тебе поверил, да только… – Эвандер многозначительно посмотрел на Давина, – только за кланом Лося уже замечали вранье ради собственной выгоды.

Стук сердца грохотал у меня в ушах, и я пыталась унять панику. Так вот к чему относилось его замечание о секрете. Мне следовало догадаться, что наша история про евнуха была не очень-то убедительной, но, похоже, он знал куда больше.

Я не то чтобы боялась Эвандера, но он уже доказал, что обладает беспощадной натурой и не гнушается использовать людей в своих целях. Я не хотела, чтобы Давин стал очередной пешкой в его игре, только не сейчас, когда мой кузен в безопасности в своем текущем положении, а Тео пообещал, что так будет и впредь.

Я рискнула взглянуть на Ареса, который скептически посматривал то на одного, то на другого. Однако он не стал ничего комментировать, а просто выставил руку.

– Хватит. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать прежние проступки, а чтобы сосредоточиться на решении только этой ситуации. Представитель клана Медведя, имеется ли у вас встречное предложение?

Эвандер перевел взгляд на мое запястье, по которому Тео по-прежнему водил пальцами.

– Принцесса Роуэн может вернуться в клан Лося, только если она согласится никогда не выходить замуж ни за кого из них, и никак иначе.

Тео открыл было рот, чтобы ответить, но Арес поднял руку.

– Лорд Стенуолл обозначил свои условия. Я советую подумать над ними, прежде чем отвечать. Теодор, вы наследник и последний из рода. Уверен, ваш брат не хотел бы, чтобы такое решение принималось легкомысленно.

Тео кивнул, костяшки у него на руках побелели, а мускулы напряглись от распирающей его злости.

– Очевидно, что ситуация накалилась, – добавил Арес. – Мне кажется, пора сделать перерыв. Можно с уверенностью сказать, что каждый клан знает, чего требует другой. Мы соберемся утром и посмотрим, сможем ли достичь компромисса. – Последние слова он произнес так, будто в этом сомневался.

И я сомневаюсь, Арес. И я.

Глава 32

Как мне ни жаль было жертвовать крохами времени, которые мне оставалось провести с Тео и Давином, гораздо важнее было найти выход из этой неприятности. Наскоро придумав отговорку, я поспешила за Эвандером, который вышел из главного шатра и направился туда, где несколько его людей устанавливали палатку поменьше.

– Вы, наверное, издеваетесь, – прошипела я. – Я уже вчера говорила, что вы не можете вертеть мной, как марионеткой, и уж точно не можете говорить, за кого я могу выйти замуж.

– Вообще-то могу, леммикки, – Эвандер остановился, но не стал оборачиваться. – А когда безопасность моего клана висит на волоске, можете не сомневаться – буду.

– Вы же знаете, что моя семья придет за мной, – сказала я, и мой голос прозвучал почти как мольба. – Зачем выменивать угрозу войны на ее неизбежность? Можно было бы составить договор.

– Времени не было, и повторяю, вы не видите ситуации в целом. – Он покачал головой. – Война началась бы в любом случае. Просто информации о том, что Локланн породнился с Лосями, большинству кланов хватило бы, чтобы сдаться, а Иро, крепко встав на ноги, затем уселся бы на Обсидиановый трон. А мой отец этого не допустил бы.

– Ваш отец или вы сами? – Сложно было представить, чтобы человек, с которым я завтракала, мог возглавить войско. – Неужели все это ради власти?

– Вы так думаете? – Он наконец обернулся и посмотрел мне в глаза, пытаясь прочесть мои мысли.

Едва я произнесла эти слова, как они тут же показались фальшивыми. Эвандер ясно дал понять, что его волнует защита клана, но власть и ответственность, сопутствующие управлению целым королевством, – совсем другая история. Несмотря на утверждение Иро, это совсем не то, чего жаждет Эвандер.

Может, этого желал Александр. Прежде, когда еще был в своем уме…

Я не отвечала, и Эвандер покачал головой.

– Думайте как угодно, леммикки, но я нисколько не доверяю Иро, и не буду рисковать безопасностью клана, положившись на его сомнительное слово.

– Как насчет моего слова? – вырвалось у меня, прежде чем я успела остановиться.

Эвандер выгнул брови, и я поспешила продолжить.

– Что если я соглашусь подождать с замужеством, пока мы с Тео не поговорим с моим отцом? Никто не хочет еще одной войны, и меньше всего Локланн. – Сказав эти слова, я задумалась, насколько они были верны.

Неужели Эвандер прав? Разве Иро не утверждал, что Лоси вправе претендовать на престол, но Медведи против? Мне казалось, он желал решить этот спор дипломатическим путем, и Тео не раз говорил, что они хотят избежать войны.

Эвандер как будто задумался, а потом оценивающе взглянул на меня.

– Вы говорите о доверии, леммикки, но врал-то не я.

Я прикусила губу, понимая, что он говорит о Давине, и не желая сообщать больше того, о чем он уже догадался.

– Давин – стражник-евнух, так? – переспросил он, когда я не ответила.

– Ладно-ладно! – развела руками я. – Вы меня уличили. Давин не… оскоплен, насколько мне известно.

– Леммикки, – предостерегающе проговорил он, глядя мне в глаза.

Я вздохнула, приготовившись произнести следующие слова.

– Он – мой кузен.

– Что-что? – Эвандер сделал вид, что не слышит, и я нахмурилась.

– Мой кузен!

– Да что вы! – Он снова заговорил снисходительным тоном.

Я прищурилась.

– Откуда вы узнали?

– Не считая того, что у него благородная речь и такое же имя, как у единственного сына вашего дяди?

– Давин – очень распространенное имя…

– Да-да. – Он слишком легко согласился, и я поняла, что последуют возражения. – И много ли Давинов, с которыми вы станете путешествовать одна? Кого вы будете без стеснения обнимать на глазах у жениха? – Эвандер говорил не спеша, загибая пальцы на руках.

Я открыла было рот, чтобы поспорить, когда он выложил последний довод.

– И у кого совершенно случайно форма губ почти в точности повторяет ваши?

Я стиснула зубы. Какой нелепый пустяк нас выдал! Никто, кроме родителей, никогда не замечал этого легкого сходства. Ничего примечательного: немного изогнутая верхняя губа и пухлая нижняя, совсем как у папы и дяди Олли.

– Знаете, – продолжил Эвандер, когда я промолчала, – меня это не столько оскорбило, сколько впечатлило. Не знал, что вы обладаете таким коварством, хотя мне было любопытно, что заставило такую упрямицу, как вы, взять на себя труд предстать перед Высшим Советом и даже так долго держать рот на замке. Но если вас контролировали с помощью кузена…

Я не стала это отрицать, и он нахмурился.

– Иро даже ловчее, чем я предполагал. И к этим людям вы хотите вернуться? Уверены? К тем самым, которые хотели, чтобы вы были – как там Иро выразился? – дружелюбны и сговорчивы?

Я почти забыла, что Иро это сказал в присутствии Эвандера во время одного из бесчисленных гадких танцев.

Я наклонила голову, глядя на Эвандера с притворным смущением.

– И уйти от того, кто отнял у меня будущее, единственного родного человека здесь, жениха, и объявил своей зверушкой? Да, совершенно уверена.

Эвандер лишь пожал плечами, хотя движение выглядело неестественным.

– Как скажете, леммикки.

* * *

Покачав головой, я направилась в переговорный шатер и спрятала лицо на груди Тео. Он обвил меня руками и, наклонившись, поцеловал в макушку.

– А теперь скажи мне, Роуэн. – Он втянул носом воздух, а все его тело напряглось от мысли, которая его беспокоила. – С тобой обращались…?

Я резко отстранилась.

– Тео, он меня не обижал. – Я постаралась не отводить взгляд. – Честно. Он бы так не поступил.

Тео слегка прищурился, в его глазах, по-моему, отражалось не что иное, как подозрение.

– Что между вами происходит? – тихо спросила я.

Он перевел взгляд с меня на Давина и вздохнул.

– Все… сложно. Он хотел, чтобы я сохранил кое-что втайне от Иро, но я не мог этого сделать.

Я знала, как Тео предан брату, и не удивилась, что он не смог ничего утаить, но меня поразило, что подобная мелочь привела к такой сильной вражде. С другой стороны, он сказал, что все сложно, а сейчас явно не время и не место для этой истории. Пару минут все молчали, а потом заговорил мой кузен.

– Ну, по крайней мере, все согласятся, что все идет прекрасно. – От язвительного тона Давина я невольно заулыбалась.

– Совершенно верно. Не могу представить более приятных переговоров, – отозвалась я, повернувшись к нему лицом.

– Осмелюсь предположить, что это может стать началом настоящей дружбы между кланами. – Он воодушевленно кивнул. – Им следует искренне нас поблагодарить.

– Так и есть, – рассмеялась я.

Тео улыбнулся, и я легонько сжала его бицепс.

– Хм, чтоб мне провалиться, Теодор! – Давин поднял брови. – Не знал, что под этой горой мышц скрывается человек. Приятно видеть, что моя кузина вызывает у вас не только задумчивость.

Тео протяжно вздохнул и повернулся ко мне.

– Я ненадолго оставлю вас с Давином. Мне нужно кое о чем позаботиться.

– Ладно. Попозже я тебя найду. – Я кивнула, убрав руку с его предплечья.

Как только Тео вышел из шатра, Давин застонал.

– Не заставляй меня ехать с ним обратно, Роу. Он такой… высоконравственный и благородный. Это наводит скуку.

– Прости, братик, но придется, – я криво улыбнулась.

Маска беззаботности сползла с лица Давина, обнажив его беспокойство, но я заговорила прежде, чем он начал со мной спорить.

– Давин, пока ты в клане Лося, ты на свободе. И в безопасности. Я не могу рисковать, взяв тебя с собой, даже если Иро на это согласится.

– Прежде, когда ты сказала, что он тебя не обижает… – Кузен внимательно всматривался в мое лицо. – До тебя ведь дошли слухи? Стражники говорят, что он вырезал целые деревни по прихоти отца.

Я невольно сглотнула. Эвандер меня не обижал и, казалось, не собирался, но я бы солгала, если бы сделала вид, что не замечаю жестокости в его глазах. Того, как он показывал и прятал ее по своему усмотрению.

– Тем больше причин, чтобы ты оставался в клане Лося, – наконец ответила я. – Во всяком случае, пока. Осталось всего четыре месяца, и то если никто не проберется через перевал раньше.

Давин посмотрел на меня с сомнением.

– Даже знай они, что мы здесь, сколько времени займет разбор туннеля? Тому проходу конец. – Он наклонился ко мне и понизил голос: – И это странно, тебе не кажется? Если бы это было из-за бури, упало бы лишь несколько камней, разве нет?

– Пожалуй… – Я пыталась уследить за ходом его мысли.

– Да и насколько же сильной была буря? Такой, что гора дрожала?

Я вспомнила тот день, какое напряжение я чувствовала, и знала, что снаружи свирепствует ветер. Ощущения были вялыми, по сравнению с бурей, обрушившейся на нас по дороге на Высший Совет.

– Нет, – покачала я головой. – Не такой. И что же? Ты думаешь, кто-то специально нас там заблокировал?

Предположение было слишком похоже на намеки Эвандера.

– Не кто-то, а… – Давин многозначительно посмотрел на выход из шатра, и я невольно ощетинилась.

– Ты же не думаешь, что это Тео? – прошептала я.

– Конечно, нет, – бросил он. – Этот честный, аж тошно, и при всех своих недостатках, похоже, искренне в тебя влюблен. А вот его брат…

Я недоверчиво помотала головой.

– Ты правда думаешь, что он перекрыл нам выход и просто надеялся, что мы не погибнем?

– Нет, – возразил кузен. – Я думаю, он нас там запер и продуманно оставил припасы, которые мы приняли за тайник контрабандистов. Ты знаешь, что этот туннель начали патрулировать всего три месяца назад?

К горлу подступала тошнота.

– Как ты это узнал?

– Я же сказал: стражники болтали.

Я открыла рот, чтобы ответить, когда из-за матерчатой перегородки шатра раздался повелительный оклик.

– Леммикки?

Я глубоко разочарованно вздохнула, но направилась к выходу.

– Что это вообще значит? – пробормотал Давин.

– Это значит… зверушка. – Я рискнула на него взглянуть.

Его лицо окаменело, а кобальтовые глаза побледнели от редкого проблеска гнева.

– Мы выберемся из этого проклятого королевства, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни!

Глава 33

Эвандер настоял, чтобы я весь вечер была рядом. Сейчас, на переговорах, он больше напоминал человека, которого я встретила на Высшем Совете. Спокойного и высокомерного, но и неизменно себе на уме.

Очевидно, он хотел, чтобы все здесь помнили, что я принадлежу ему.

Наконец мы дошли до костра. Запах жарящегося над огнем мяса успокаивал. Рядом лежал только что убитый кабан, и стояло ведро с рыбой, обложенной льдом и снегом.

Я взяла шампур с кабаньим мясом и уже направилась, чтобы сесть рядом с Тео, когда снова раздался повелительный окрик Эвандера.

– Леммикки!

Заскрежетав зубами, я развернулась к нему.

– Что? – огрызнулась я.

Он поднял брови, взглядом давая понять, что в его власти согласиться на переговоры или отказаться от них.

– Слушаю, лорд Эвандер, – поправилась я, мой голос сочился медом. – Могу я что-то сделать для вас?

– Принесите мне шампур и сядьте. – Он указал на место на бревне рядом с собой, и у меня дернулся мускул под глазом.

На лицах Тео и Давина было одинаково негодующее выражение, и даже несколько моих приятелей из стражников Эвандера с трудом скрывали неодобрение.

Но я была готова играть в его игры, если оставался хоть небольшой шанс, что завтра он отпустит меня к Теодору.

Арес сам дал мне шампур, тоже раздраженно взглянув на Эвандера.

– Ишь какой, словно дитя с игрушкой! – пробормотал он вполголоса.

Я фыркнула, и он от души заулыбался.

– Знаете, я считал, что Мила – мастер попадать в неприятности, но вы, по-моему, можете с ней потягаться.

– Я стараюсь, – с сухой иронией отозвалась я, направляясь к Эвандеру.

Я сунула ему шампур и плюхнулась на бревно. Давин тут же подошел и сел рядом со мной, не отрывая грозного взгляда от Эвандера. Тео уселся слева от Давина, хотя это его явно не устраивало.

Оглядев мясо на шампуре, я посмотрела на Тео.

– Так как, для этой еды есть особая вилка? Или можно просто… откусывать?

Он одарил меня ослепительной улыбкой.

– Нет, для такого мяса вилки не нужны. Но в любом случае ты, наверняка, все сделаешь по-своему.

Тут я рассмеялась, а Эвандер напрягся.

– Непременно, – отозвалась я, игнорируя неприятного типа справа.

Тео снова принялся за еду, а я не могла им не любоваться. Я чувствовала себя так, будто надолго задержала дыхание и, наконец, выдохнула, как будто надела плащ, хотя до этого даже не осознавала, как холодно на улице, ощутив неожиданное тепло и уют.

Я по нему соскучилась, и проще было не думать, как сильно, пока он снова не оказался рядом. Улыбка у меня на лице угасла, когда я поняла, что его глубоко оскорбят мои подозрения насчет Иро.

Мы с Давином переглянулись, но ничего не сказали.

Некоторое время мы ели молча, прислушиваясь к гулу голосов вокруг, затем Эвандер перевернул деревянную кружку, которую держал в руке, демонстрируя, что у него кончилась медовуха. Он открыл рот, вероятно, чтобы приказать мне ее наполнить, но я сердито обернулась к нему.

– Я уже поиграла в ваши игры сегодня, – пыталась одним взглядом сообщить я.

Он выдержал мой взгляд, молча меряясь со мной силой.

Когда я выгнула бровь, он захлопнул рот, пожав плечами. Уголок его губ пополз вверх, и он поднялся, чтобы наполнить кружку.

– Мне не нравится, как он с тобой обращается, – сказал Тео вполголоса, наклоняясь ко мне, как только Эвандер уже не мог нас услышать. – Как будто ты его собственность.

– Ну, формально… – вмешался Давин, – благодаря вашей поездке на Совет, вроде как, так и есть. – Шутливо отдав Тео честь, он встал за добавкой.

При виде страдальческого выражения лица Тео, я подавила смех, а он пересел на место Давина. Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь мне за ухо, и я растаяла от его прикосновения, а по всему телу разлился жар.

Тео скользнул рукой по плечу к запястью и положил ладонь на браслет.

– Помнишь, почему я тебе его подарил? – тихо спросил он.

– Эм… – Я сделала вид, что вспоминаю. – Что-то про редкость, затейливость и сложность сохранить.

Он хитро усмехнулся.

– Все это по-прежнему так. Но ты забыла о красоте.

– Про красоту ты ничего не говорил. – Для большей убедительности я подняла брови.

– Ну, я определенно об этом думал. И сейчас думаю. – В зрачках Тео плясали огоньки, когда он смотрел мне в глаза.

На мгновение все остальные исчезли, и мы остались только вдвоем. Пришлось собрать все свои силы, чтобы не прижаться к нему и не поцеловать прямо сейчас.

Я почувствовала взгляд Эвандера до того, как увидела его самого, и в его серых глазах блеснуло нечто вроде предостережения. Сжав зубы, я прошептала Тео.

– Ложись сегодня пораньше. Я приду к тебе в шатер.

– Роуэн, я очень хочу с тобой встретиться, но не хочу, чтобы ты подвергала себя о…

– Я и не буду. Все будет в порядке, – уверила я.

Он нехотя кивнул, когда подошел Эвандер и разрушил всю атмосферу, будто вылив на нас ведро ледяной воды.

Вот ведь Аалио!

* * *

После ужина все остались у огня, и напряженность между кланами начала спадать. Стражники из кланов Лося и Медведя, хоть и сидели по разные стороны от костра, болтали, смеялись и травили байки.

Некоторые стражники Эвандера, чаще всего Кирилл, вступали в разговор с вопросами, а несколько солдат Тео, похоже, сдружились с Давином. Даже Арес присоединился к общей беседе, заговорив о Миле, и на мгновение я чуть не забыла, что мы собрались здесь, чтобы решить, останусь ли я пленницей или нет.

Хотя Эвандер говорил мало, его соседство я ощущала так же остро, как присутствие всех остальных вместе взятых. Выражение его лица сменилось на обманчиво беспечное, но при этом он искрился от гнева. Мне было не до его повышенной нервозности, учитывая, что́ было поставлено на карту.

– А вы на обратном пути будете останавливаться по своим дамским надобностям? Или такое настроение просто совпадение? – пробормотала я вполголоса.

Очевидно, получилось громче, чем я думала, потому что Кирилл поперхнулся смехом, но Эвандер только молча покачал головой, а сквозь видимость равнодушия промелькнуло скептическое выражение.

После этого я изо всех сил старалась не обращать на него внимание. Один за другим собравшиеся расходились спать, в том числе и Тео, который подошел поцеловать меня в лоб, к величайшему неудовольствию Эвандера. Наконец, мы остались вчетвером.

– Принцесса Роуэн, где вы будете сегодня ночевать? – спросил Давин, как будто это только что пришло ему в голову, но что-то в выражении его лица наводило меня на мысль, что он только и ждал подходящего момента, чтобы задать этот вопрос. Я сделал глубокий вдох, набираясь смелости.

– Осмелюсь предположить, что в шатре с лордом Эвандером.

Я оглянулась на него за подтверждением, и он коротко кивнул.

– Хм. Вот как? – Давин обратил свою притворно вежливую физиономию к вечно сдержанной мине Эвандера. – Тогда я, наверное, тоже там лягу, ведь двое охранников куда лучше одного, когда жизнь в опасности. Согласны, лорд Эвандер?

Эвандер насмешливо приподнял бровь.

– Разумеется, Давин, стражник и евнух.

Повисло натянутое молчание. Я так и не успела объяснить Давину эту ложь, как и то, что Эвандеру на самом деле известно о нашем родстве. Хотя, судя по выражению его лица, он все понял.

Я отпила медовухи, чтобы скрыть усмешку.

– Можно просто «стражник», но пусть не говорят, что я не умею приспосабливаться. – Давин великодушно раскинул руки. – Если в клане Медведя так принято, полагаю, мне следует пересмотреть свое обращение к вам, лорд Эвандер, Сукин Сын.

Глоток медовухи оказался ошибкой. Подавившись от смеха, я едва успела наклониться и выплюнуть его на землю, а не в лицо кузену.

– Кстати, – сказала я, переводя дух, – именно такое обращение он и предпочитает.

Кирилл скрывал смех, делая вид, что закашлялся, и даже Эвандер, казалось, с трудом оставался серьезным.

– Мда, если прежде это не так бросалось в глаза… – пробормотал он, очевидно имея в виду наше родство. – Спите, где вам угодно, стражник Давин.

Победа!

Я улыбнулась кузену, наслаждаясь короткой передышкой: все было не так уж плохо, когда рядом лучший друг.

Глава 34

Вскоре мы с Давином направились в шатер, а Эвандер, как оказалось, даже счел возможным не беспокоить нас целых двадцать минут.

– Смею спросить, почему ты всем рассказываешь, что я евнух? – Давина, казалось, это скорее забавляло.

– Это лучше, чем признаваться, что ты мой кузен? – пожала плечами я.

– Лучше ли? – Он задумчиво склонил голову набок.

– Ну, все равно это оказалось зря. Эвандер уже знает.

Давин издал какой-то невнятный, выражающий задумчивость звук, расстилая себе постель посреди шатра.

– И… часто вы ночуете вместе? – Полное отсутствие осуждения в его тоне было одной из множества причин, почему я любила кузена.

– Нет, – вздохнула я, – не часто.

Он поджал губы и кивнул.

– А тебе хотелось бы, Роу?

– И снова нет.

– Ну, ладно. А не совместные ли ночевки стали причиной того, что ты обручилась с Теодорчиком? Потому что, знаешь, это не повод выходить замуж.

Я громко расхохоталась, услышав это нелепое прозвище.

– Я понимаю, что ты должен был спросить, но все равно нет. Допускаю, что это началось по необходимости. – Я замолчала, осознавая, что это могло значить, если Иро спланировал все с самого начала.

Разве это что-то меняет? Мои чувства к Тео остались прежними, но пришло бы мне в голову выйти за него замуж, если бы меня не вынудили остаться здесь, в Сокэре, среди людей, которые меня ненавидят, и на полгода быть отрезанной от семьи?

– Но потом? – подсказал Давин, укладываясь под одеяло.

– Но потом… – Я задумалась, вспоминая, как он со временем смягчился. Как каждую ночь держал меня за руку, пока я не засну, и бился за меня на Высшем Совете. – Но потом я поняла, что он мне нравится. Очень. – Я посмотрела на Давина. – Вопрос в том, почему он не нравится тебе?

– Мне не нравится не он. – Кузен пожал плечами. – А его брат.

Похоже, мы разделяли это чувство. Хотя Иро был не так уж плох, я знала, что он любил брата и жену.

– Проклятье! – Давин прервал ход моих мыслей. Он провел рукой по волосам. – Мне просто здесь не нравится. Ни еда, ни погода, ни до странности порядочные женщины.

Я снова рассмеялась.

– А, я поняла, в чем дело. Ты надоел своей подружке?

Давин схватился за сердце с напускной обидой.

– Немедленно возьми свои слова обратно. Ты же знаешь, со мной такого никогда не случалось и никогда не случится.

Я покачала головой, садясь на свою постель.

– И правда! Что же тогда?

Его лицо приняло более серьезное выражение.

– По правде говоря, ничего конкретного. Просто я… скучаю по Локланну. А ты нет?

– И я, – еле слышно произнесла я. – Не могу поверить, что нас не будет на очередном празднестве. – До этого я ни разу в жизни ни одного не пропускала, а теперь не попала ни на День осени, ни на День зимы. А, может, и День весны пропущу.

– А еще легендарные зимние побоища. – Давин усмехнулся. – Хотя Гвин бросалась снежками чересчур сильно. У меня, кажется, до сих пор остался след с прошлогоднего сражения.

– Я скучаю… – Я замолчала, собираясь сказать что-нибудь смешное, но тут у меня вырвалась правда. – Скучаю по семье.

Давин тут же сел рядом и обнял меня.

– И я, Роу. И я. Но… – он резко затих и тряхнул головой.

– Что такое?

– Ничего.

– Ты явно чего-то недоговариваешь, – настаивала я.

– Просто… – Он вздохнул. – Что если ты выйдешь за Теодора? Ты тогда вернешься домой?

– Конечно. Я… – Я осеклась. Почему-то я сомневалась, что идеалы сокэрян позволяют женщинам путешествовать без мужа, но мой случай, разумеется, будет исключением. По-другому просто быть не может.

– Конечно, – закончила я.

– А ты не задумывалась, в какой ситуации можешь оказаться после замужества? Что, возможно, ты играешь им на руку? – Давин замолчал и посмотрел мне в глаза, прежде чем продолжить, как будто хотел оценить мою реакцию. – Что лучше остаться свободной и вернуться домой, даже если это означает… оставить Теодора здесь.

Я выпрямилась.

– Хочешь, чтобы я позволила лорду Сукину Сыну указывать мне, за кого я могу, а за кого не могу выходить замуж?

– Проклятье, Роу. Конечно, нет, но я хочу, чтобы ты серьезно подумала, какие у нас есть варианты и что для тебя самое главное.

Я вспомнила плавные очертания горных склонов у нас дома, а также родных, по которым скучала каждый день. Нельзя было не согласиться, что в словах Давина была доля истины.

Но бросить Тео? Никогда больше его не увидеть? Сидеть и ждать, пока он не женится на ком-то другом? От этой мысли у меня скрутило живот.

– Мне надо поговорить с Тео, – вздохнула я.

Давин изобразил на лице недоверие.

– Поговорить?

Я его шлепнула.

– Да, поговорить. А если бы и нет, напомни-ка, скольких женщин я помогла тебе тайком повидать?

– Ну… – Он умолк, как будто хотел попытаться объяснить, что это разные вещи, но понял, что и повода для этого нет. – Ладно. Не поспоришь.

Я усмехнулась. Оставалось только дождаться, пока Эвандер уснет.

Глава 35

Казалось, прошла вечность, прежде чем Эвандер, наконец, заснул.

Верный своему слову, Давин отправился в уборную, отвлекая стражников, а я тем временем выбралась с обратной стороны шатра. Поскольку постель Давина располагалась между мной и Эвандером, мы надеялись, что мое отсутствие останется незамеченным.

Я метнулась между деревьями, позади шатров, пока наконец не нашла тот, который показал мне Тео.

Когда я проскользнула в палатку, Тео сидел на постели рядом с тусклым светильником. Его лицо медленно расползлось в улыбке, а я буквально бросилась в его распростертые объятия, уткнувшись ему в грудь.

– Я соскучился, Роуэн, – прошептал он, зарывшись мне в волосы, сжимая меня еще крепче и укутывая душевным и физическим теплом. – Боялся, что с тобой что-нибудь случится до того, как я успею приехать. Что никогда больше не услышу, как ты говоришь какие-нибудь непристойности.

Я не удержалась и фыркнула.

– А я уже начала думать, что никогда больше не увижу, как ты возмущенно заливаешься краской, но вот оно. – Я ухмыльнулась, поднимая на него глаза.

Потом улыбка исчезла у меня с губ, когда я вспомнила, зачем сюда пришла.

– Что такое? – спросил он.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами. Я не могла напрямую спросить про Иро, ведь Тео признался, что ничего не в силах утаить от брата, а Давину снова придется жить во власти герцога, но, возможно, мне удастся получить ответы на другие вопросы.

– Почему вы обходили туннели в тот день? – начала я с относительно безобидной темы.

Тео нахмурился, но ответил.

– Потому что в последнее время активизировались контрабандисты. А что?

– А почему вы не подождали их снаружи, где легче устроить засаду? – Мой тон был непринужденным, но я не была уверена, что мне удастся его провести.

Он разглядывал меня, как будто пытаясь сообразить, к чему я клоню.

– Иро казалось, что лучше проверить, не прячут ли они товар где-нибудь внутри.

Снова все ниточки вели к Иро.

– Когда мы отправлялись на Высший Совет, ты знал, что замужество – один из способов меня спасти?

– С чего все эти вопросы? – наконец, прямо спросил Тео.

– Это лишь то, что говорил Эвандер…

– Эвандер, – тихо усмехнулся он.

– Знаю, ты его ненавидишь, но разве он не прав? – вполголоса проговорила я.

– Я уже говорил, ему просто нравится всех бесить, Роуэн. – В его тоне слышались нотки раздражения. – Он фактически признал, что клан Медведя напал бы на нас, не созови мы Совет.

Я посмотрела в его золотисто-зеленые глаза.

– Но ты знал?

Он вздохнул и провел рукой по заросшему светлой щетиной подбородку.

– Да, знал. Вначале я просто не думал, что кто-то из нас этого хочет, а позже не желал тебя принуждать. – В его искренности невозможно было сомневаться.

Что бы ни сделал Иро, я была уверена, что Тео оказался такой же жертвой махинаций своего брата, как и я.

– Что все-таки случилось? – спросил он. – Это все из-за замужества? Ты пытаешься мне сказать, что больше… не хочешь выходить за меня?

Разговор с Давином продолжал звучать в моей голове, но я пока была не готова к этой беседе.

– А ты не думал, хочешь ли до сих пор на мне жениться? – Я задержала дыхание, отчасти не желая слышать его ответ, но мне было нужно это знать.

Нам обоим было нужно.

– Я слышала, что Арес сказал о твоих обязательствах пред кланом, – добавила я. – По крайней мере, нам придется дождаться, когда перевал станет проходимым, и отправить весточку моему отцу.

Выражение его лица смягчилось, и он приложил ладонь к моей щеке.

– Я однажды говорил тебе, Роуэн, что ты та, кого я для себя выбрал. Неужели ты и правда думаешь, что за несколько месяцев это могло измениться?

– Но вдруг несколькими месяцами не обойдется, – тихо сказала я. – Если завтра нам не удастся договориться, и Эвандер меня не отпустит, это может означать годы переговоров или… войну. Сможешь ли ты так долго ждать свадьбы?.. Продолжения рода?

Прежде я дразнила его из-за румянца, но когда задала последний вопрос, краской залились уже мои щеки.

Хуже смущения оказалась неуверенность, скользнувшая по его лицу.

– Я же тебе говорил, что не собираюсь прекращать за тебя бороться, Роуэн, – с нежностью проговорил он. – За нас. Мне не нужен никто другой, ни для брака, ни для… продолжения рода.

И вот оно случилось! При виде залившего его щеки восхитительного чувственного румянца мне захотелось бросить весь этот разговор, сделав вид, что я его вовсе не заводила. Но ради нас обоих я должна была продолжить.

– А как насчет того, что хочет Иро? – Я заставила себя это спросить.

– Иро… хочет, чтобы я был счастлив. – Его голос звучал менее уверенно, чем мне хотелось бы, и я упала духом.

– Иро хочет, чтобы у тебя все сложилось хорошо, – с чувством возразила я. – И я почему-то сомневаюсь, что это значит поставить жизнь на паузу ради пленной принцессы, с которой вы, может, вообще никогда не сможете пожениться.

– Что ты такое говоришь, Роуэн? – Его лицо дрогнуло.

– Говорю, что ни ты, ни я на самом деле себе не принадлежим. Что мы можем оказаться не в состоянии ни дать, ни сдержать обещание. Говорю, что завтра все может сложиться не в нашу пользу… – Я не смогла закончить предложение.

Наклонившись, он взял меня за подбородок.

– Значит, нам просто нужно сделать так, чтобы завтра все сложилось, как нам нужно.

Удивительно, как одно-единственное прикосновение могло принести такое облегчение. Я не осознавала, как привыкла, что постоянное присутствие Тео развеивало окружавший меня хаос, отгораживая от всего мира. И мне этого очень не хватало.

Я посмотрела в его карие глаза и увидела в них отражение собственной тоски. Я вдруг устала от разговоров. Да и что еще можно было сказать, что не будет казаться досрочным прощанием?

Без дальнейших раздумий я прижалась в поцелуе к ложбинке у него на ключице. Услышав одобрительный стон, я пробежала губами до основания мускулистой шеи. Прошептав мое имя, Тео одним плавным движением опрокинул нас. По телу пробежала сладостная дрожь, дыхание участилось, а он, опершись на крепкую руку, которую подложил мне под голову, посмотрел на меня сверху вниз так страстно, что у меня закружилась голова.

Нагнувшись, он прижался губами к моим губам. Сначала медленно, а затем с влечением, которое было под стать моему. Рукой он ласкал мое бедро. Жар постепенно растекался по телу, распространяясь от каждой точки соприкосновения.

О, звезды, как я скучала.

Тео на вкус был, как первый глоток горячего чая после целого дня на холоде, как надежда, тепло и укрытие от всего, что принесли последние несколько месяцев. Одной рукой я обхватила его за спину, а другой провела по волосам, притянув ближе.

Его свободная рука блуждала по моему телу, и ощущения расходились ко всем конечностям. Я пылко ответила на поцелуи, помня о каждой минуте, которую мы провели не вместе и которой у нас может никогда не быть. Его губы соскользнули к чувствительному месту за ухом.

– Я люблю тебя, Роуэн, – коротко выдохнул он.

Я открыла рот, чтобы ответить, но раздался другой, куда более холодный голос.

– Когда вы достигнете закономерной развязки, не стесняйтесь и возвращайтесь в нашу палатку.

Глаза у меня широко распахнулись, а сама я застыла на месте. В тот же миг я перестала ощущать на себе вес Тео, который заслонил меня от Эвандера.

Немного отдышавшись, я вышла в поле зрения лорда, стоявшего у входа в палатку. Его всего потряхивало от еле сдерживаемого гнева.

Но не он один был зол. Щеки у меня горели, и я демонстративно села на кровать.

– Ну, до этого еще не один час. – Как только эти слова сорвались у меня с губ, я поняла, как это звучит, но не собиралась брать их назад.

Даже когда Тео зажмурился.

– Разрази меня гром, Роуэн.

Лицо Эвандера посуровело.

– Больше не испытывайте сегодня мое терпение, принцесса, – отчеканил он каждое слово.

Тео поднялся и решительно встал между мной и Эвандером.

– Неужели ты правда считаешь ее виноватой? – спросил он. – Что же, по-твоему, должно было произойти после того, как ты увез мою невесту?

– Она тебе больше никто. – Голос Эвандера сочился злостью.

– Тебе она тоже не принадлежит, – отрезал Тео, от каждой вздувшейся от напряжения мышцы его тела исходил гнев.

Эвандер вздернул бровь, но его обычной язвительности и след простыл.

– Согласно решению Высшего Совета, принадлежит. Если только ты не хочешь поспорить с нашими славными вождями.

Я втиснулась между ними и, положив руки Тео на грудь, потихоньку стала его отодвигать. Меньше всего нужно было, чтобы кто-то из них позволил спору зайти слишком далеко.

Воздух в палатке дрожал от напряжения, определенно менее забавного сорта, чем несколько мгновений назад. Наконец Тео выругался.

– Я провожу ее. – Он положил руку мне на поясницу.

– Ты останешься здесь, если не хочешь сорвать пока еще мирные переговоры, – хладнокровно возразил Эвандер.

Тео явно боролся с собой, и я, вздохнув, проворчала:

– Ладно, я пойду.

Это удивительно напоминало последний день Высшего Совета, но я не чувствовала страха, как в тот раз, по моим венам переливалась только злость.

Тео испытующе посмотрел мне в глаза. Я легонько кивнула, отняла руку от его груди и провела по щеке, пытаясь утешить, насколько это было возможно при нынешних обстоятельствах.

Желваки гневно дрогнули под моей рукой, и, лишь на миг заколебавшись, он прижался ко мне и поцеловал в лоб.

– Увидимся утром, Роуэн.

Не сказав больше ни слова и не отрывая сердитого взгляда от Эвандера, я повернулась прочь. Он снова вынудил меня покинуть Тео, и я снова его за это возненавидела.

Глава 36

Эвандер повел меня к нашей палатке длинной дорогой, подальше от стражников, чтобы нас не услышали.

Он дышал тяжелее, чем бывает после недолгой ходьбы, гневно выдыхаемые облачка пара рассеивались в лунном свете.

– Вы это имели ввиду, когда просили меня верить вашему слову? Что вы сбежите, как…

– Как та, которую оторвали от жениха и которая не виделась с ним целый месяц? Что же, по-вашему, должно было случиться после того, как вы поставили меня в такое положение? – повторила я вопрос Тео.

Мое дыхание тоже не было таким ровным, как мне хотелось, но это было понятно, учитывая, чему помешал Эвандер. Он скептически фыркнул.

– В какое положение я вас поставил? Вы, наверное, о том положении, в какое вы сами себя поставили? – Эвандер покачал головой, каждой клеточкой тела источая насмешку. – Или, принцесса, как насчет положения, в какое вы меня поставили? Вы не задумывались о том, насколько легче была бы наша жизнь, не притащи вы свою беспечную задницу из Локланна? Или не открой вы свой проклятый рот на Высшем Совете?

Я рассвирепела.

– Вы про Высший Совет, где голосовали за мою смерть? – прошипела я.

– Только двое оказались настолько глупы, чтобы голосовать против вас, пока вы не начали их оскорблять. – Эвандер подошел ближе, от силы его гнева меня чуть не отбросило назад.

– Вы… – начала я, но он меня перебил.

– Никогда не собирался голосовать против вас, – сказал он, выговаривая каждое слово. – И вы бы об этом знали, если бы были хоть наполовину так внимательны, как следовало. Кто, по-вашему, напоминал им о цене войны? Держи вы рот на замке, всего этого…

Я скрестила руки на груди и подошла к нему еще ближе.

– Вы и правда стали бы сидеть, выслушивая, как они оскорбляют всю вашу…

– Да! – выпалил он в ответ. – Как по мне, если бы это обеспечило безопасность мне и тем, кто мне дорог, я несомненно сидел бы, выслушивая, как они оскорбляют меня, мою семью, мою кошку. Даже ваш разлюбезный лорд Теодор поступил бы так же, и на этот раз не потому, что он трус, а потому что в нас с детства по крупице вкладывали самодисциплину, чему вам еще предстоит научиться.

У меня дрожали конечности от досады, что меня снова ткнули носом во все мои прежние проступки. Я была не в силах думать о колючем воздухе или о том, что нас, наверное, слышно в радиусе пяти километров.

– А Тео был прав! – вскричала я. – Вы никогда никому не дадите забыть об их ошибках. Может, однажды мы дорастем и станем столь же безупречны, как вы, человек, который похищает ни в чем не повинных женщин и наводит ужас на своих же соплеменников. Детей не убивали на днях?

Как только эти слова сорвались с губ, мне захотелось взять их назад, еще до того, как Эвандер попятился, будто я влепила ему пощечину.

Я открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, но Эвандер покачал головой, а его лицо стало еще более равнодушным, чем в палатке. Когда он, наконец, заговорил, его голос был пропитан желчью.

– Единственный ребенок, которого я не прочь убить, – это вы. – Бесшумно шагая, он скрылся в лесу, и это почему-то было хуже, чем если бы он в гневе умчался прочь.

Глава 37

Когда я вернулась в палатку, Давин спал, и у меня не было никакого желания его будить, чтобы рассказать о своем веселеньком вечере.

Однако, как я ни устала, сон ко мне не шел. И стал вовсе невозможен, когда Эвандер перетащил свою постель, устроился с другой стороны от меня и лежал без сна, источая гнев.

Утро оказалось не лучше прошедшей ночи. Он снова требовал приносить ему еду и сидеть рядом, все это без единого лишнего слова или взгляда в мою сторону. Тео свирепо посмотрел на Эвандера, когда подошел ко мне и сунул в руки чашку кофе.

– М-м-м… – промычала я, изо всех сил стараясь не обращать внимания на мрачное соседство. – Спасибо.

Тео нахмурился.

– Плохо выглядишь.

– Тебе нужно научиться делать комплименты, учитывая, как мало у тебя времени на ухаживание. – Я рассчитывала, что это будет смешно, но он только еще больше нахмурился.

Настороженно взглянув на Эвандера, Тео сел рядом со мной на бревно.

– Тебя это беспокоит? У нас впереди еще целый день переговоров. – Он протянул руку к моему запястью и провел пальцем вдоль браслета, отчего у меня мурашки побежали по спине.

Я наклонилась к нему, но Эвандер многозначительно откашлялся. Как же все-таки жаль, что у меня забрали меч.

* * *

Арес снова открыл переговоры.

– Подведя итог вчерашнему дню: клан Лося готов выкупить кровный долг, а клану Медведя это не подходит. Медведи готовы отпустить принцессу Роуэн, только при условии исключения возможности брака, от чего Лоси, по моим сведениям, отказались. Будут ли сегодня другие предложения?

Тео шумно выдохнул.

– Я могу предложить тысячу других вариантов, а Эвандер все равно скажет «нет», потому что не хочет ее отдавать, дабы это стало наказанием для моего клана.

Эвандер посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Тео.

– Уверяю, я жду не дождусь, как бы от нее избавиться. Пока что это наказание для меня, а не для тебя. Но кланом я рисковать не стану.

Повисло напряженное молчание, оппоненты меряли друг друга свирепыми взглядами.

Я старалась не обращать внимания на слова Эвандера, которые укрепили мою уверенность в том, что от меня всегда было больше проблем, чем пользы, как для моей семьи, так и для всех остальных. Совершенно не важно, что он тоже так считает.

Эта мысль подтолкнула меня взять слово.

– Я хочу сделать встречное предложение.

Арес на мгновение задумался, вероятно, потому что для женщины взять слово во время переговоров было делом неслыханным. К тому же я не представляла клана, но была все равно что локланнским послом. Однако Мила была его дочерью, а она не стеснялась высказываться, поэтому я понимала, что он не так строг в этом отношении, как другие герцоги.

Арес медленно кивнул.

Я склонила голову в знак благодарности, а потом сказала:

– Я уже говорила лорду Эвандеру, что хоть и не позволю ему указывать, за кого мне выходить замуж, но я готова отложить свадьбу с лордом Теодором до тех пор, пока не будет организована возможность договориться с Локланном о непринятии ответных мер и сохранении текущего перемирия.

Тео посмотрел на меня со смесью надежды и тревоги. Я пыталась себя убедить, что это будет самым лучшим выходом. В конце концов, длительная помолвка совсем не то же самое, что вечное заточение, так что Иро все должно устроить.

А если он что-то замышляет, то можно будет ему помешать.

– Четыре месяца не так уж долго, – тихо обратилась я к Тео, и выражение его лица смягчилось. – К тому же таким образом мы все сделаем правильно, и моя семья сможет присутствовать.

Снова обернувшись к Эвандеру, я всматривалась в его лицо, пытаясь догадаться, о чем он думает. Прошлой ночью он, казалось, уже обдумывал это. Сегодня же утром его мысли было невозможно прочитать, а он переводил взгляд с меня на Тео и даже на Давина. Наконец он посмотрел на Ареса.

– Я соглашусь, если у клана Медведя будет гарантия, что Лоси не станут претендовать на престол при поддержке Локланна и не будут действовать против нас в своем стремлении к трону.

– Эвандер, у тебя паранойя, – возразил Тео. – Повторяю последний раз: Иро не собирается всерьез претендовать на престол. Ты ведешь себя так, будто он готов на днях, собрав все кланы, атаковать твой замок.

– От твоего брата всего можно ожидать, – огрызнулся Эвандер.

Тео открыл было рот, чтобы продолжить спор, но вмешался Арес.

– Если у Иро и правда нет умысла сейчас же захватить трон, то почему бы не пообещать? – Его тон был предусмотрительно нейтральным, было непонятно, то ли он обвиняет, то ли просто советует Тео не действовать опрометчиво.

Тео на миг задумался, переводя взгляд с Ареса на меня.

– Звучит разумно, – вставила я.

В намерениях Тео я не сомневалась, но с такой схемой станут очевидны мотивы Иро. Тео задумчиво покусывал губу.

Он не успел ответить, когда за пределами шатра послышался шум.

До нас донеслись голоса, и я обернулась посмотреть, что происходит. Арес первым вышел из палатки, всего через несколько секунд вернувшись за Эвандером.

Наследник клана Медведя, прищурившись, взглянул на меня.

– Оставайтесь здесь, – велел он, уходя.

Тео тоже бросился к выходу и вполголоса выругался от увиденного.

– Иди, – сказала я. – У нас все будет хорошо.

Он задумался на мгновение, потом кивнул и исчез среди деревьев.

Стук сердца отдавался у меня в ушах, а в голове проносились миллионы вопросов. Мы с Давином многозначительно переглянулись и ринулись к выходу из палатки.

Неужели это очередной отряд изгоев? Для защиты в лагере много солдат клана Рыси, но хватит ли их? Где остальные солдаты клана Медведя? Успеют ли они добраться сюда до начала боя?

Когда я увидела привычные черно-белые мундиры, теснение в груди слегка ослабло.

Просто люди Эвандера. Но их гораздо больше, чем тех, с кем мы приехали.

Когда Эвандер вышел к солдатам, плечи у него напряглись, а рука дернулась к рукоятке меча. Кирилл с Тарасом встали по обе стороны от него, также в полной боевой готовности.

Что, во имя забытого звездами ада, происходит?

Глава 38

Большая часть вновь явившихся солдат остановилась у границы лагеря. Воины из клана Рыси выстроились в шеренгу, держа оружие наизготовку и не подпуская прибывших ближе.

Внутрь пропустили только одного. Он прошагал прямиком туда, где стоял Эвандер с солдатами. Позади него были Тео с Аресом.

Мы с Давином вышли из шатра, чтобы к ним присоединиться. Я не собиралась сидеть и ждать, пока моя жизнь снова перевернется вверх дном, и мой кузен, по-видимому, считал так же.

Мы дошли до места одновременно с солдатом из клана Медведя. Он вручил Эвандеру запечатанный конверт, тот прочитал письмо и смял его в ладони.

Выражение его лица осталось спокойным, но меня не проведешь. Волнение исходило от него волнами.

– Переговоры окончены, – сказал он, и его голос был до жути безучастным. – Мы немедленно возвращаемся в чертог Медведя.

Кровь застыла у меня в жилах. Я пыталась поймать взгляд Эвандера, но он намеренно не смотрел в мою сторону.

– Это что, какая-то игра? Ты все это заранее спланировал, чтобы над нами посмеяться? – спрашивал Тео, стиснув зубы и наступая на Эвандера.

Они стояли, глядя друг на друга, и воздух дрожал от чистейшего, ничем не разбавленного гнева.

– Эх, Коронан, как бы мне хотелось спланировать для тебя эти неудобства! Но я бы придумал так, чтобы эти неожиданные вести были куда приятнее. – Эвандер подал знак Кириллу и другим солдатам в лагере, и они тут же начали снимать шатер и складывать то немногое, что мы привезли с собой. – Но, как ты всегда любил напоминать, слово герцога – закон для клана, а отец велел нам возвращаться.

Тео гневно тряхнул головой, вполголоса пробормотал что-то на сокэрском и среди прочего можно было разобрать пару крепких ругательств. Он горько усмехнулся и воздел глаза к небу.

– Не знаю, как тебе это удалось, Эвандер, но…

– Хватит, – перебил Тео Арес. – Неважно, кому что удалось. Факт остается фактом: мы здесь, только пока это угодно Медведям. Раз они решили прервать переговоры, то имеют на это полное право.

Давин подошел ко мне ближе, и я схватила его за руку, чтобы не упасть. Мысли у меня путались. Я всегда знала, что, возможно, мне придется вернуться, но я допустила ошибку, надеясь на лучшее.

Его отец ведь никак не мог поправиться настолько, чтобы издать такой указ? Значит, это была леди Мэйри? Зачем ей удерживать меня в чертоге Медведя? Или Тео был прав? Неужели это какая-то уловка Эвандера: дать нам ложную надежду, а потом ее разрушить?

Посмотрев на него, я поняла, что это не так. Он был удивлен не меньше остальных и почти так же расстроен.

– Са́му, передай, пожалуйста, отцу, что мы немедленно выезжаем. – Голос Эвандера прервал ход моих мыслей. – Как только солдаты будут готовы, мы двинемся в путь.

Тот, к кому он обращался, смущенно откашлялся, и Эвандер прищурился.

– Нам приказано сопровождать вас, милорд.

Выражение лица у Эвандера на миг стало зверским.

– Ладно, – сухо проговорил он и обернулся к Аресу и Тео. – Полагаю, на этом наша встреча окончена. Передавайте поклон Иро.

Тео рассвирепел, он стоял, сжимая кулаки и качая головой.

Давин обнял меня.

– Роу, всякий раз, когда лорд Сукин Сын будет тобой помыкать, помни – ты принцесса Локланна. Каждый из них – плебей рядом с тобой.

Я подавила смех, который, пожалуй, больше походил на всхлип, и он нехотя отошел, уступая место следующему прощанию, к которому я была совершенно не готова.

На лице у Тео отражалась мука, он тяжело дышал. Я бросилась к нему в объятия, спрятав лицо на широкой груди и чувствуя, как она часто поднимается и опускается под моей щекой.

– Еще ничего не кончено, Роуэн, – прошептал он мне в волосы, так сильно обняв меня, что я едва дышала. Но мне было все равно.

Все происходило слишком быстро. Мне хотелось только одного – чтобы время остановилось и я растворилась в Тео. Отдалась его прикосновениям. Забыла про весь мир и все неприятности, которые, казалось, никогда не переставали меня преследовать с тех пор, как моя нога ступила на землю этого проклятого королевства.

Тео дотронулся до моего подбородка, заставив посмотреть в его зеленовато-карие глаза. Слов не осталось. Он молча меня поцеловал, разлив тепло по всему телу.

Я поцеловала его еще крепче, не задумываясь, смотрят ли на нас и не возмущает ли кого-то в очередной раз поведение Рябиновой принцессы. Все было неважно, потому что этот поцелуй был слишком похож на прощальный, а что бы я себе ни говорила, на самом деле была не готова от него уйти.

Мое внимание отвлек хруст сапог по снегу, и мы оба застыли, когда к нам подошел вновь прибывший солдат Са́му.

– Если пленница готова. – Он остановился и многозначительно посмотрел на Эвандера, чуть ли не отдавая приказ.

Эвандер, сжав зубы, кивком велел мне садиться на коня. Я крепче прижалась к руке Тео, прежде чем смогла заставить себя отступить, разрывая объятия. Мне вдруг стало холоднее, чем в самый сильный мороз.

Когда я проходила мимо Ареса, он протянул руку и слегка сжал мне плечо.

– Берегите себя, принцесса. – Я правильно расценила его слова. Он меня предостерегал. Но от чего именно?

С каждым шагом, приближавшим меня к Эвандеру, ноги наливались свинцом. Он молча зашагал прочь, не сомневаясь, что я пойду следом, как настоящая зверушка. А какой у меня был выбор?

Подойдя к коню, он резко остановился, усадил меня и сел сам.

Как только все взобрались на лошадей, мы пустились вскачь с головокружительной скоростью. Я была не в силах обернуться. Я не могла смотреть, как Тео с Давином исчезают из виду. Только не тогда, когда было неизвестно, увижу ли их вновь.

Глава 39

Дорога к сторожке была совершенно не похожа на прошлую поездку. Никто не разговаривал, не перебрасывался шутками. Молчание повисло над нами, словно толстое, душное одеяло.

Эвандер сидел у меня за спиной, излучая мощнейшие волны раздражения, и по меньшей мере часть из них была явно направлена на меня. Я не возражала, ведь у меня тоже накопилось немало злости.

Я не вполне понимала, что произошло, и не могла как следует его расспросить при солдатах. Но я планировала непременно получить хоть какие-то ответы, когда мы остановимся.

Наконец мы добрались до сторожки, чтобы прихватить вещи и забрать с собой тех, кто оставался. Эвандер в гробовом молчании проводил меня в комнату, отказавшись зайти. Тогда я пошла за ним.

Он раздраженно обернулся как раз в тот момент, когда я захлопнула за собой дверь его спальни и прислонилась к ней спиной. Он насмешливо приподнял брови, но в гневном выражении его серых глаз не было веселья.

Я вдруг засомневалась, с чего начать. Пытаясь выиграть время, я оглядывала его комнату, отметив, что она оказалась удивительно уютной, теплый текстиль и темное дерево дополняли черно-белую клетку.

Эвандер первый начал разговор.

– Смелый ход – запереться наедине с безжалостным убийцей невинных женщин и детей. – Говоря это, он не смотрел на меня, а сосредоточенно складывал одежду в дорогу.

Я слегка покачала головой и тихо сказала в ответ:

– Что, по-вашему, я должна думать?

Пока он укладывал стопку белья в сумку, повисло напряженное молчание.

– Честно говоря, принцесса, на свете немало вещей, которые волнуют меня больше, чем ваши мысли.

– Действительно, ведь я лишь зверушка! – горько проговорила я.

– Да, вот именно, – пробормотал он, наконец обернувшись ко мне. – Что же вам нужно?

– Я хочу знать, что это вообще было? – Я махнула рукой куда-то за спину. – Вы это и имели в виду, когда говорили, что придется развлекать участников переговоров? Поэтому устроили такое?

Он принялся массировать переносицу.

– Я ничего не устраивал. Отец…

Я подняла руку и перебила его.

– Вы говорите, что другие мной манипулируют, а сами так запросто мне врете, да? Мы оба знаем, что ваш отец, наверное, даже не помнит, что я здесь.

У Эвандера округлились глаза и напряглась челюсть. Я думала, что невозможно выглядеть более разгневанным, но оказалась неправа.

– Что вы знаете об отце? – Его слова были пропитаны таким презрением, что я на миг осеклась.

Но прикусить язык все же не смогла.

– Знаю, что он не посылал этого письма.

– Ничего вы не знаете, – поправил он. Это был приказ, а, возможно, даже угроза.

– Я…

– Ничего. Вы. Не. Знаете, – повторил он, на этот раз еще отчетливее выговаривая каждое слово. – И если вы постараетесь проявить хоть немного здравого смысла, то сможете это запомнить.

Нас прервал короткий стук в дверь, и один из солдат сказал, что нужно выехать до того, как стемнеет. Эвандер прошел через всю комнату и оказался прямо передо мной, так близко, что я физически ощущала исходящий от него гнев.

Я замерла, не желая уступать, даже когда он протянул руку в опасной близости от моей талии, задев меня пальцами. Он дышал шумно и раздраженно, а я будто вовсе не дышала. Ощущение, похожее на страх, но чуточку более зловещее, расползлось по спине.

Эвандер повернул дверную ручку. Мне ничего не оставалось, как подвинуться, иначе он оттеснил бы меня дверью, так что я нехотя отступила.

Он сбежал по лестнице, отправив Кирилла караулить меня, пока я спешно собирала вещи. Когда мы наконец пришли в конюшню, я направилась прямиком к лошади, на которой ехала до этого, но Са́му меня остановил.

Он сморщился от омерзения и схватил меня за руку, как будто думал, что я вот-вот сбегу.

– Почему пленница позволяет себе такие вольности? – спросил он у Эвандера. – Нельзя же ей ехать на отдельной лошади.

– Она будет помехой в пути для любого, с кем поедет верхом, – ответил тот. – Да еще в такую пору, когда изгои активны, как никогда.

– Теперь у нас много людей, – возразил стражник. Он говорил почтительно, но был настойчив.

Эвандер вздохнул.

– Мне все равно, как она поедет, Саму.

– Артем, – позвал настырный стражник. – Возьми принцессу.

Солдат, почти такой же крупный, как Кирилл, кивнул, откровенно плотоядно на меня пялясь. Я сделала над собой усилие, чтобы не спасовать, не показать ни смущения, ни страха, пусть мне меньше всего хотелось провести следующие несколько дней на коленках у этого громилы.

Не то чтобы у меня был выбор, но создавалось впечатление, что он будет наслаждаться моим несчастьем.

– Отставить, – рявкнул Эвандер, непростительно противореча самому себе. – Она поедет с Тарасом.

Я попыталась скрыть нахлынувшее облегчение.

Подумать только, всего несколько часов назад я жаловалась, что мне приходится терпеть компанию этого чопорного парня. Я боялась, что Тарас начнет возражать, но, к моему удивлению, он без колебаний подошел ко мне. Мужчина чуть ли не заботливо помог мне сесть в седло и даже встал между мной и солдатами, загородив, пока я садилась.

Наверное, его смягчил приз в конкурсе ягодиц. А может, он наконец-то понял, что я не представляю угрозы для Эвандера. И ни для кого другого. Я просто пленница, чья надежда изменить свое положение стремительно тает.

* * *

Следующие несколько дней показались мне вечностью.

Не было ни разговоров, ни игр с выпивкой. Все смотрели перед собой и держали спины прямыми. Когда приходило время ночевки, солдаты обменивались лишь парой слов, когда от одного к другому передавали пайки.

Даже Кирилл говорил мало, хотя каждую ночь я спала между ним и Тарасом.

С тех пор, как мы уехали из сторожки, Эвандер ни разу ко мне не обратился. Ни колкого замечания, ни едва прикрытого снисхождения. Лишь ледяное молчание.

Все казалось холодным, мрачным, унылым, и дело было не только в надвигавшейся на нас метели. Дело было гораздо серьезнее. Что-то проникло в самую душу, и я не могла от этого ни отделаться, ни посмеяться.

Я скучала по Тео. Скучала по Давину. Скучала по дому.

Мне пришло в голову, что я чувствую себя как никогда одинокой, потерянной. У меня по-прежнему не было ответа, кто дергает за ниточки: Эвандер, его отец или кто-то другой.

А еще была леди Мэйри.

Я ничего не понимала, и только желание разгадать эту тайну удерживало меня от того, чтобы полностью не уйти в себя. Впервые я поняла, почему Авани месяцами не вставала с постели.

Глава 40

Насчет постели я оказалась права.

Несколько недель после нашего возвращения я лежала, зарывшись поглубже в одеяла и вылезая, только когда было пора ужинать или принимать ванну. Таисия была очень любезна, когда приносила еду, хотя держалась слегка отстраненно.

Писем не было. Тео с Давином, наверное, только что вернулись в чертог Лося, а Мила, скорее всего, думала, что я уже буду с ними. Кажется, мы обе были чересчур оптимистичны, но я не позволю себе допустить еще одну такую ошибку в ближайшее время.

Несколько раз ко мне стучались стражники. Дмитрий даже спрашивал, не хочу ли я сыграть в карты, но я едва заставила себя ответить. Наверное, мне следовало бы прилагать побольше усилий, ведь моя жизнь вряд ли изменится в обозримом будущем, но я не видела в этом особого смысла.

Особенно, когда я начала сомневаться, что снова увижу родных. Медведи могут убить меня назло, когда за мной приедет отец. А если они этого и не сделают, сколько времени понадобится, чтобы договориться о моем освобождении?

Если, конечно, Тео не женится на ком-нибудь другом.

От этой мысли мне становилось физически плохо.

Но я говорила серьезно. Он не может отложить свою жизнь из-за меня, и мы оба знали, что Иро ему этого не позволит. Но от того, что я это понимала, не становилось менее тошно.

Теперь, когда я тут застряла, я все равно его потеряла.

* * *

Однажды, когда обеденное время уже прошло, а до ужина было еще далеко, послышался уверенный стук в дверь.

– Ваше Высочество, это Кирилл.

Я крикнула, чтобы он вошел. Его лицо было чересчур отстраненным, когда он стоял, протягивая конверт.

– Что там? – недоверчиво поинтересовалась я. Нам было бессмысленно прикидываться, что он не знает.

– Вы захотите прочесть, – тихо сказал стражник. С этими зловещими словами он развернулся и вышел.

Адрес на письме был написан почерком, который уже стал до боли знакомым и который я узнала еще до того, как увидела печать клана Лося. Внутри у меня все сжалось от страха, когда я разорвала конверт. И не зря.

«Дорогая Роуэн,

Даже не знаю, как писать это письмо. Теперь я понимаю, к чему ты вела, когда мы разговаривали в моей палатке. Все понимаю.

Я не могу с чистой совестью настаивать на помолвке, состоявшейся при подобных обстоятельствах, даже если бы ничто другое не стояло на нашем пути».

Меня пронзила острая боль и от его слов, и от печали, сочившейся между строк. Он знал. Он знал об Иро и почти признался мне в этом.

«Жаль, что я не могу объясниться с тобой лично, но устроить еще одну встречу было невозможно. И честно говоря, Роуэн, не знаю, хватило ли бы у меня сил снова тебя покинуть. Я чуть не умер, глядя, как ты уезжаешь прочь, а теперь… теперь это.

Сейчас я понимаю, что ты была права, когда сказала, что ни один из нас не в состоянии ни дать, ни сдержать обещания, но, пожалуйста, позволь я тебе кое-что пообещаю.

Давин будет жив и здоров, и я позабочусь, чтобы он попал домой в Локланн несмотря ни на что.

Всегда любящий тебя,

Тео».

Я перечитывала письмо еще несколько раз, отыскивая, не пропустила ли чего, и каждый раз все больше расстраивалась. Тео сказал, что не будет настаивать на помолвке.

Хочу ли я, чтобы на ней настаивали?

Смогу ли я войти в его семью, зная, что окажусь под пятой того самого человека, который все это провернул?

Я не знала, да и это было уже не важно. Как он метко заметил, на нашем пути стоит все на свете. Прежде, чем у меня сдали нервы, я села сочинять ему ответ.

Я написала, что все понимаю, поблагодарила за заботу о Давине и добавила несколько банальностей, которые были совсем не в моем духе. Распахнув дверь, я сунула письмо в руку Кириллу и снова забралась под одеяла.

Слезы жгли мне глаза, и я вдруг так затосковала по маме, что стало физически больно, как будто грудная клетка проломилась.

Я редко плакала, но когда это случалось, она всегда была рядом, приносила мне что-нибудь вкусное и гладила рукой по волосам, пока я ела.

Здесь не было никаких сладостей.

Не было мамы. Не было Тео. Не было ни утешения, ни надежды.

Только я, эти одеяла и бесконечные, наводящие сон дни, не заполненные ничем, кроме моих собственных беспокойных мыслей.

Глава 41

Дни, а может, недели проходили одинаково, пока однажды утром я не проснулась от того, что в дверь стучали так, что она чуть не вылетала с петель.

Я не могла заставить себя реагировать. Что мне очередная встреча со смертью после минувших месяцев?

Однако это была не смерть. А хуже.

Эвандер прошел через всю комнату, в несколько широких шагов оказавшись возле кровати, и остановился так близко, что едва не задевал коленями край матраса. Выражение его лица было бесстрастным, чуть ли не равнодушным, но в глазах проскальзывало еле сдерживаемое раздражение.

– Вы больны? – спросил он.

Я сморгнула, не желая двигаться с того места, где уютно устроилась среди подушек.

– Нет.

– Что-то замышляете?

Кроме его безвременной кончины? У меня не было сил бросить ему это в лицо, так что я ответила очередным отрывистым «нет».

Он подозрительно прищурился.

– Тогда почему вы не выходите?

– Из комнаты, которую вы запретили покидать?

– Вы никогда не соблюдали этого запрета.

– Что ж, теперь соблюдаю. Поздравляю. У вас наконец послушная пленница. – Я отвернулась от него, перекатившись к стене. – Если вы больше ничего не хотите спросить, то не смею вас задерживать.

После продолжительного молчания он снова заговорил.

– Только не говорите, что вы скорбите по своим злополучным любовным отношениям. – Его тон был пропитан насмешкой.

Я медленно повернулась к нему лицом и даже села.

– Вы действительно смеетесь надо мной из-за той боли, которую причинили? – Не дожидаясь ответа, я продолжила.

– Что, во-вашему, я должна чувствовать, и как справляться с этим? Вы разлучили меня с единственным здесь родным человеком и с человеком, который любит меня. Вы отняли у меня надежду, что я смогу снова увидеться с семьей, когда перевал будет свободен, что смогу обнять сестру и сказать ей, что со мной все в порядке. Вы отняли у меня все, и теперь хотите посмеяться надо мной? – Я замолчала и отвернулась. Моя речь оказалась более откровенной, чем я планировала.

– Поверьте, леммикки, я отнял у вас далеко не все. – В его тоне проскользнула злость, и я почувствовала, как во мне закипает гнев.

– Может, вам спасибо сказать, что меня похитили, но оставили в живых? – Когда он не ответил, я усмехнулась: – С чего вы вообще так злитесь? Разве вам не следует радоваться? Вы получили что хотели, и для этого понадобилось лишь разрушить чужую жизнь.

– И я бы поступил… поступил… куда хуже, чтобы защитить свой клан, – отрезал Эвандер. – То, что одну особу содержат там, где ее и пальцем никто не тронул, вообще не считается.

– Разумеется! Я останусь здесь на несколько месяцев, меня никто и пальцем не тронет, но я просто потеряю жениха! – воскликнула я.

С его губ сорвался невеселый смех, и Эвандер поднял глаза к потолку, как будто там был ответ, который он искал.

– А, все-таки дело в этом, – сказал лорд, переводя взгляд на меня. – В разрыве очень глубоких отношений, которые вам удалось построить за… Прошло хотя бы полных две недели?

– Если вы не человек, а пустой сморщившийся орех, неспособный любить никого и ничего, кроме себя, это не значит, что все вокруг такие же, – прищурившись, ответила я.

– А если вы наивная испорченная соплячка, которой отродясь не приходилось принимать ни единого трудного решения, это не значит, что нужно распространять на меня свои узкие представления о морали, – выпалил он, и пришел мой черед смеяться.

Я покачала головой и недоверчиво хмыкнула.

– Вы говорите о трудных решениях, будто сделали это ради какого-то блага. Скажите, Эвандер, если все это не ради того, чтобы насолить Тео, Иро, клану Лося, Локланну или мне, зачем доводить свой народ до войны?

Тут он посмотрел на меня, как будто я была глупым, несмышленым ребенком.

– Вы все время это повторяете, но неужели вы не задумывались, насколько маловероятно, что ваш отец нападет на территорию, где, по его мнению, держат его дочь?

Конечно, я задумывалась.

– Но у вас нет доказательств, что я жива, и никаких возможностей их ему предоставить. Я знаю отца, и он по камушку разнесет это королевство, пока меня не найдет. – А если нет, то это сделает моя мать.

– Даже под угрозой, что его любимицу убьют? – В уголках глаз у Эвандера появились морщинки, и я не могла понять, то ли он поддерживает меня, то ли в глубине души возмущен своими словами.

– Едва ли я его любимица, – горько проговорила я. В данный момент, пожалуй, совсем наоборот. – Но когда он узнает, что я в плену, то не будет колебаться. Прежде чем стать королем, отец был капитаном стражи. Для него не секрет, что есть вещи хуже смерти.

Повисло молчание, так густо наполнившее атмосферу враждебностью, что я чуть не задохнулась. Бешеные глаза Эвандера встретились с моими, его губы изогнулись, и я не могла понять, что скрывается за выражением его лица.

– А это хуже? – Его голос был тихим и опасным, как шелест меча, вынимаемого из ножен. – Хуже смерти?

Атмосфера между нами накалилась, как готовая лопнуть ненадежная струна, и я проглотила комок в горле.

– Неважно, – наконец, тихо сказала я. – Важно только, что подумает он. И что предпримет в связи с этим.

– Понятно. – Эвандер отступил и развернулся уходить. – Ладно, леммикки, войны – дело небыстрое, даже для неукротимого локланнского короля. Так что обживайтесь, ведь у вас будет еще не один месяц, чтобы обо всем поразмыслить.

Дверь захлопнулась прежде, чем я успела придумать ответ, и я тихо выругалась. По крайней мере, одной цели его визит достиг. Я уже не пребывала в унынии, а была в ярости и решительно настроена отыскать способ выбраться из этой передряги и оказаться подальше от него.

Как бы нестабильно не было состояние герцога, но мне придется снова его навестить. Пусть он и страшный человек, и я чувствовала себя виноватой, что пользовалась его состоянием, но я достаточно отчаялась, чтобы попытаться убедить его меня отпустить.

Его сын, как всегда, не оставил мне выбора.

Глава 42

Прошло еще несколько дней, прежде чем я осмелилась снова отправиться к Александру.

Собравшись с духом, я вошла в комнату с балкона через стеклянные двери. Герцог уже сидел за столом с накрытым завтраком. Он тер руками лицо и ерошил волосы, его движения были порывистыми и возбужденными.

По-видимому, для возвращения я выбрала неудачный день.

Внутренний голос велел мне уходить, в кои-то веки поступить умно и попробовать в другой раз, но другой голос, погромче, напоминал, что выбор у меня невелик. Так что я осторожно пристроилась на своем обычном месте напротив него. Внимание Александра тут же переключилось на меня, и он откинулся на стуле, скрестив руки.

– По-твоему, ты можешь так просто явиться сюда после того, что натворила твоя дочь? – язвительно спросил он. – Думаешь, я вступлюсь за тебя?

Я нахмурилась. За кого это он меня принимает?

– Сегодня у меня нет на это времени. Мне нужно разобраться со всем, что натворила твоя семья. Я сообщу о своем решении утром. – Он махнул мне рукой, чтобы я уходила, и снова принялся пить кофе.

Мысли у меня путались. Я подумывала о том, чтобы потихоньку уйти, но ноги отказывались меня слушаться.

Не успела я себя отговорить, как уже задавала ему вопрос.

– Моя семья – это кто?

Александр поставил чашку на стол. Он посмотрел на меня снисходительным взглядом, так напомнившим мне Эвандера, что на миг я чуть не забыла, что должна бояться.

– Кто вы такая? – спросил герцог таким же спокойным беспощадным голосом, каким иногда говорил его сын.

Он никогда раньше не спрашивал моего имени, а всегда называл «милочкой». Так что я на мгновение задумалась, решая, как лучше вывернуться, а потом наконец остановилась на том, чтобы сказать правду.

– Роуэн, сэр. – Я добавила это почтительное обращение в попытке сохранить его расположение, пока не разберусь, что к чему. – Мы с вами завтракали вместе каждый…

– Роуэн! – взревел он, одним махом вскочив на ноги и перевернув стол.

Я слишком поздно поняла, как опрометчиво было упоминать свое имя. Он как раз находился в том времени, когда мой дед был еще жив. А я назвалась тезкой его врага.

Дзярмо!

Я попятилась назад, пытаясь потихоньку подобраться ближе к балкону, но он преградил мне путь и обернулся, разглядывая следы на снегу.

Выражение его лица было свирепым, и я мысленно обругала себя за то, что никогда не принимаю удачных решений.

– Шпионка, – проговорил он чуть ли не шепотом. – Локланнская шпионка!

– Нет! Нет, сэр. Я не шпионка, я…

– Не лгать! – на этот раз вскричал он, его оливкового цвета щеки вспыхнули. – Зачем вы здесь?

Герцог протопал ближе, и я чуть не вывалилась из двери, когда она вдруг распахнулась. В комнату быстрым, целеустремленным шагом вошла леди Мэйри. Она с подозрением посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на герцога.

– Это локланнская шпионка! – выкрикнул он. – Пошли за стражей. Ей бы не удалось пробраться, если бы не эта предательская деревня!

– Дорогой, нет больше никаких предателей… – начала было леди Мэйри, но Александр ее перебил.

– Не спорь со мной! Приведи стражу! Немедленно! В Корове все будут за это сожжены!

Я переводила взгляд с герцога на его жену, и сотни маленьких кусочков вдруг сложились в единую картину.

Я обвела глазами ее мягкие почти белые кудри с едва заметным, сохранившимся оттенком розового, ее на удивление знакомые зеленые глаза и остановилась на губах.

Рука потянулась к моему собственному рту с легкой впадиной над верхней губой, той самой, которая, по наблюдению Эвандера, у нас с Давином была одинаковой. У леди Мэйри она была такой же.

– По-твоему, ты можешь так просто явиться сюда после того, что натворила твоя дочь? Думаешь, я вступлюсь за тебя?

Слова Александра эхом отозвались в голове, и мне показалось, что комната закружилась. Неужели дочь, о которой он говорил, – та, на ком он должен был жениться? Неужели это мать тети Ислы?

– Эйва? – Я произнесла это имя шепотом, но, судя по ее реакции, все равно что прокричала его с крыши.

За считанные секунды потрясение на ее лице сменилось гневом. Она вылетела в коридор и визгливо позвала стражу.

Я застыла на месте, отчаянно оглядываясь в поисках путей отхода, но Александр загородил выход на балкон, а Эйва стояла за дверью. И даже если мне удастся мимо них прорваться, оба уже видели меня в покоях герцога.

Слишком поздно. Бежать некуда.

Глава 43

Александр принялся вышагивать взад-вперед по комнате, каждые несколько секунд изрыгая в мою сторону проклятия. Я почти не обращала на него внимания. У меня никак не укладывалось в голове то, что оказалось перед глазами.

Эйва…

Она пропала во время войны, вскоре после попытки похитить Ислу и привезти ее сюда. Все решили, что Эйва погибла, целое поколение вымерло за год: сначала мой дедушка, потом его брат, за ним сестра…

Эйва вернулась в комнату, за ней шли Саму и еще один солдат, и я почувствовала себя невероятно глупо, что не поняла раньше.

Когда ее планы выдать дочь замуж провалились, Эйва сама заняла это место.

Даже в ее холодном оценивающем взгляде я видела свою кузину Гвин, примеряющуюся к противнику. Я видела Галлахера, который изучает разные травы, пытаясь определить их целебные свойства. Я видела тетю Ислу, когда дядя Финн увлекался, поддразнивая ее.

А еще нелепое письмо, разлучившее меня с Тео. С Давином. Эвандер уже готов был меня отпустить, а Александр даже не помнил, что я была здесь.

Но Эйва…

– Это ты, – тихо проговорила я, глядя на свою двоюродную бабушку.

Ее лицо исказилось злобой, она переводила взгляд со своего мужа на меня, а потом обернулась к дверям.

Я настолько погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как Александр резко замолчал. Он сидел в кресле, растерянно нахмурившись.

– Вызывали, сэр? – обратился к нему Саму, но Александр не отвечал.

Не успела я придумать какую-нибудь небылицу, любую отговорку, чтобы вывернуться, как заговорила Эйва.

– Его Светлость поймал принцессу за попыткой побега. Отведите ее во двор и накажите.

– Что? – запротестовала я. – Я вовсе не пыталась сбежать, я… – Я силилась придумать что-то, что звучало бы не так нелепо, как «по обыкновению тайно завтракала с герцогом» или не так подозрительно, как «пыталась воспользоваться его душевной болезнью и устроить свое освобождение».

Саму решительно сжал губы.

– Как вы оказались в этой комнате, если не пытались сбежать?

Я зажмурилась и сжала кулаки. Мне нечего было сказать.

– Приведите стражника, который должен был ее караулить, – приказал Саму своему товарищу.

Младший солдат ушел, а я пыталась сложить два и два.

Кто из стражников был ко мне сегодня приставлен? Я даже не высунулась в коридор, когда пошла на балкон, не желая вызывать подозрения.

Не прошло и минуты, когда солдат вернулся, а следом за ним шел Юрий. Его глаза округлились, когда он понял, что я не там, где должна быть, но он быстро оправился и принял беспристрастный вид.

– Ты стоял на страже у комнаты пленницы? – спросил Саму.

– Да, я караулю комнату принцессы почти каждый день, и сегодня тоже, – сказал Юрий без всякого выражения, как будто говорил о погоде, но от меня не укрылось, что он изо всех сил старался хоть отчасти восстановить мое достоинство.

На щеке у Саму заходили желваки.

– И ты знал, что сегодня ее не было в комнате?

Юрий перевел взгляд с меня на гневное лицо Эйвы, потом на герцога, который пытался скрыть свою растерянность под маской оскорбленной гордости, и, наконец, на холодную выжидательную мину Саму.

Стражник, может, и мастерски владел лицом, но за время, проведенное с Эвандером, я научилась высматривать нюансы, которые раньше могла не замечать. Так что я увидела, когда он открыл было рот, чтобы соврать, и в тот же миг поняла, что не могу ему этого позволить.

Герцог в лучшем случае неуравновешен, а Саму не проявил ни крупицы доброты или милосердия с тех пор, как я встретила его. Эйва обозлится на любого, кто помешает ее попытке меня наказать, это было понятно без слов.

Я не позволю Юрию расплачиваться за мои решения или ошибки. Разве мало людей уже страдают?

– Нет, он не знал, – поспешила вклиниться я. – Я вышла через балкон. Просто хотела осмотреться, – тише добавила я.

Но по блеску в глазах Эйвы я поняла, что уже вырыла себе могилу. Все в комнате, казалось, затаили дыхание, а она обернулась к Саму.

– Напомни, какое наказание ждет пленника за попытку побега? – спросила она.

– Двадцать плетей, миледи. – Судя по тому, как немногословно он ей отвечал, было непонятно, нравилась ли она ему больше, чем всем остальным.

– Пусть будет тридцать, раз ставки значительно выше.

– Это убьет… – вмешался Юрий, но Саму взглядом заставил молодого человека замолчать.

– Вы уверены, Ваша светлость? – переспросил Саму.

Эйва опустилась на колени перед герцогом, взяла его за руки и обратилась на сокэрском.

Герцог несколько растеряно перевел взгляд с жены на меня, потом кивнул, произнеся какие-то неблагозвучные слова. Мне не нужен был перевод, чтобы догадаться, что он только что согласился.

При виде неприкрытого ужаса на лице Юрия, я все поняла.

Глава 44

В Локланне публичные порки уже давно запретили. Разумеется, в Сокэре они были настолько распространены, что для них имелся специальный столб прямо посреди усадебной территории. К нему-то Саму и приковал меня.

Руки у меня оказались вытянуты над головой, а ногами я едва доставала до заснеженной земли. Они даже не потрудились снять с меня платье, и очень жаль, потому что этот темно-зеленый наряд был одним из моих любимых, напоминая о папиных глазах, маминых деревьях и обо всем, что олицетворяло дом.

Я догадывалась, что не об этом нужно беспокоиться. Юрий сказал, что я могу погибнуть. Неужели от порки действительно умирают? Не знаю. Знаю только, что это больно. Очень.

Но Юрия тут не было. Возможно, его все-таки увели и наказали. Надеюсь, нет.

Однако я не осталась без зрителей. Собралась большая толпа солдат, и некоторых я знала. Хотя на многие лица были натянуты маски равнодушия, я замечала и протест, и даже сочувствие.

Само собой, были и те, кто открыто насмехался и плотоядно пялился, дожидаясь расправы, чтобы насладиться ей и посмотреть, как воплощение всего, что они ненавидят и презирают, будет наказано за мнимые грехи локланнского народа. Дожидаясь, чтобы увидеть, как я сломаюсь.

А потом появилась Эйва.

Все мое тело охватила неистовая дрожь, но я понимала, что ледяной ветер тут ни при чем. Я несколько раз глубоко вдохнула через нос и сглотнула комок страха, руки у меня так тряслись, что цепи дребезжали. Мне на ум пришли слова Фии: «Показать врагу свою реакцию – значит, дать ему власть над собой».

Я не стану кричать. Ни за что не закричу.

Но после того, как в качестве предупреждения раздался резкий щелчок хлыста, я оказалась не готова к последовавшей ослепляющей боли. Одним жестоким ударом кожаная плеть рассекла платье на спине и врезалась в плоть.

У меня вырвался сдавленный стон.

Эйва подошла и встала передо мной, равнодушие на ее лице почему-то пугало больше, чем если бы оно выражало злобу. Я искала в ее глазах – глазах моей сестры – хоть какой-то намек на человечность, но они были пусты.

Ее голос оказался еще более невыразительным, когда она заговорила так тихо, чтобы никто в толпе не услышал.

– Если вдруг ты это переживешь, не забывай, что в этом королевстве нет места, куда бы я не смогла дотянуться. Когда ты решишь произнести хоть слово о том, что, как тебе кажется, ты знаешь, вспомни о своем драгоценном кузене в клане Лося и о том, что и его может ждать подобная процедура.

Холод пронзил меня до костей.

– За что ты меня ненавидишь? – спросила я, стиснув зубы.

– Твоя семья отняла у меня все. Я просто надеюсь однажды поквитаться. – Она плотно сжала губы, повернулась ко мне спиной и отошла, прежде чем я успела ответить.

На этот раз, когда раздался щелчок, я была готова… или должна была быть, но второй удар был куда хуже первого.

И все же я не закричала. Пока что. Но ни одним уголком души я не верила, что выдержу еще двадцать восемь.

Щелк!

Спина протестующе выгнулась, и я крепко зажмурилась, чтобы не видеть брызг крови на снегу.

Хорошо хоть Эвандера нет. Меньше всего мне хотелось, чтобы он злорадствовал над очередной моей ошибкой.

– Только посмотрите на себя, леммикки, типичная испорченная принцесса съежилась всего от нескольких ударов. Как это ожидаемо!

От одной мысли о его насмешках, я распрямила плечи и подняла голову. Я попыталась свирепо взглянуть на Эйву, но не могла разглядеть ее сквозь непрошенные слезы. Следующий удар заставил меня пожалеть об этом ничтожном протесте. От шестого удара я уже кричала.

А затем я перестала считать. С каждым неизбежным щелчком проклятого хлыста на меня волнами накатывали гнев и боль. Только цепи не давали мне упасть.

Я потеряла всякое чувство времени и окружающего пространства, пока вдруг не раздался знакомый высокомерный голос.

– Играете с моей зверушкой, дорогая мачеха? – Голос Эвандера был холоднее ледяной земли под моими ногами.

Неумолимая работа хлыста прекратилась, хотя боль никуда не делась. Из ран на спине ручьями лилась кровь, пропитывая платье.

Я уговаривала себя, что этот перерыв – единственная причина, почему я чувствую облегчение. Вовсе не из-за присутствия Эвандера. Ни в коем случае, ведь я оказалась тут только из-за него.

– Я лишь слежу за исполнением приказа вашего отца, – ответила Эйва. – Твоя пленница пыталась сбежать.

– Неужели? – Черные сапоги появились в поле моего зрения, я заставила себя поднять взгляд и посмотреть ему прямо в глаза.

Я надеялась, что он ощутит хотя бы половину укора, который я ему бросала. Надеялась, что хоть раз в своей преисполненной высокомерием, сволочной жизни он не будет делать вид, будто нет ничего страшного в том, как он потребовал себе мою жизнь.

– Похоже, вас и на пять секунд нельзя оставить одну, леммикки. – В его словах был какой-то подтекст, который я своим истерзанным болью мозгом не могла уловить.

Мне не удавалось сформулировать ответ. В повисшем молчании слышалось только мое прерывистое дыхание.

Он наклонился поближе и проговорил так тихо, что было едва слышно:

– Если вы не в состоянии смотреть без вызова, сообразите хотя бы закрыть глаза.

Его голос звучал насмешливо, но в словах было что-то еще.

Угроза? Предостережение? Он покосился на Эйву, и я предположила, что последнее. Он хотел, чтобы я изобразила смирение? Перед этой женщиной, которой ничего другого и не нужно было?

Да чтоб мне провалиться на этом месте, нет!

Эвандер сморщился, как будто прочитал мои мысли, и выпрямился во весь рост.

– Что именно сказал отец? – спросил он уже громче, обращаясь к кому-то за моей спиной.

– Сказал, чтобы она получила соответствующее наказание, – ответил Саму.

– Сколько ударов она уже получила?

– Двенадцать, милорд.

На щеках у Эвандера заходили желваки.

– Двенадцать ударов для крошечной спины принцессы при стандартных двадцати для взрослого мужчины, да еще и солдата. Полагаю, это более чем… соответствующе.

Он обернулся, обращаясь к зрителям.

– Мы же не хотим, чтобы она умерла, пока нам не подвернется возможность использовать ее против наших дорогих соседей, не так ли?

Я перехватила оценивающий взгляд Эйвы, она посмотрела на Эвандера, на меня, а затем на одобрительно гудящую толпу. Наперекор самой себе, наперекор каждому уголку своей упрямой души, я заставила себя опустить веки до того, как она успела заметить бурлящую в моих глазах ненависть.

Когда никто не ответил, Эвандер заговорил снова.

– Конечно, всегда можно послать за отцом, но мне бы не хотелось беспокоить его по таким пустякам. Не так ли, дорогая мачеха?

По толпе снова прокатился гул. Слышна ли им ярость в его голосе так же хорошо, как мне?

– Конечно, нет, – наконец ответила Эйва, но ее тон показался мне чересчур торжествующим. – Тогда еще разок – ей на память.

Впервые маска отстраненности на лице Эвандера сменилась чем-то другим, его лицо теперь выражало чистейшую ненависть.

– Не… – хотел было возразить он, но щелчок хлыста заглушил его слова, а мою спину снова обожгла боль.

У меня вырвался очередной крик. Перед глазами поплыли пятна, но я изо всех сил старалась не потерять сознание. Раздался звон цепей, и я бессильно рухнула на мерзлую землю. Эвандер мгновенно оказался рядом, пытаясь взять меня под руки в попытке поднять.

– Нет. – Только одно слово. Все, что мне удалось из себя выдавить.

Нет, ты мне не поможешь.

Нет, я не буду показывать слабость перед этой женщиной.

Просто. Нет.

Эвандер медленно вздохнул.

– Хоть раз в своей никчемной жизни, Роуэн, расставьте приоритеты правильно!

Роуэн. Он уже называл меня по имени? Мой разум был затуманен, голова шла кругом, но я не могла припомнить, чтобы слышала от него этот короткий набор звуков прежде.

В его обычно снисходительном тоне появились неожиданные просительные нотки. Неуверенная, что смогу встать, я заставила себя кивнуть.

Эвандер поднял меня на ноги, и это оказалось слишком, раны на спине раскрылись, к горлу подступила тошнота. Я пошатнулась вперед, он ухватил меня крепче, и мир вокруг потемнел.

Глава 45

Меня разбудил странный пронзительный звук. Мяуканье? Я что, заснула в комнате у Авани? Дворцовые коты всегда ее отыскивали.

Однако эта мысль казалась неправильной. Неправильной и странно болезненной.

К тому же подушка пахла по-другому. От нее шел дымный, землистый и сладковатый, определенно мужской запах. Я заерзала, и спину пронзила пульсирующая боль.

Неожиданно я все вспомнила. Сокэр. Порка. Кто-то вливал мне в горло пузырек с жидкостью, горькой и пахнущей травами. Я приходила в себя и снова теряла сознание с каждой новой волной ослепляющей и обжигающей боли, пока мне промывали раны. Потом, наконец, воцарилась пустота.

Однако все это не давало ответов на вопрос, где я. Заставив себя открыть воспаленные глаза, я увидела серебристые отблески лунного света на незнакомых, обшитых темным деревом стенах.

Мяу. Я заметила проскочивший мимо рыжий пушистый силуэт.

– Цыц, Котка! – Такого усталого голоса у Эвандера я еще не слышала.

Я наклонила голову и увидела говорившего за широким черным столом, на котором тускло светила лампа. Он провел рукой по лбу. Я попыталась раздуть искорки злости, тлевшей где-то в глубине души, но, похоже, после порки во мне ее совершенно не осталось. А, может, злиться на того, кто выглядел столь же опустошенным, как я себя чувствовала, было просто невозможно?

Я не могла упустить редкую возможность понаблюдать за ним не под его испытующим взглядом. Отметила усталую линию плеч и то, что высокомерие, казалось, слетело с него, когда вокруг никого не было. Даже волосы топорщились, как будто он слишком часто теребил их руками.

Эвандер замер и выпрямился в кресле.

– Глазеть невежливо, леммикки.

Вот испытующий взгляд и вернулся. В моем затуманенном мозгу вертелось так много вопросов, но я высказалась почему-то по самому незначительному.

– У вас есть кот, – любезно заметила я. Мой голос прозвучал хрипло и скрипуче, горло до сих пор саднило от крика.

– В чертоге есть кот, – поправил он.

Я вытянула шею, насколько это было возможно из положения на животе, и с шипением выдохнула, когда меня захлестнула боль. Но это было не зря, потому что мой взгляд упал на небольшую подстилку и глиняную миску на полу.

– Значит, миска с водой для вас.

– Вам не стоит тратить силы на разговоры, – сухо отозвался Эвандер.

Но я не хотела думать о своих силах или об их отсутствии. Интересующий меня кот запрыгнул на кровать, как будто был тут хозяином, и с подозрением заглянул мне в глаза.

– Ой, смотрите! Не ваш кот, похоже, чувствует себя как дома на вашей постели. – Я пыталась говорить беспечным тоном, но выдавила последние слова сквозь зубы, когда поясницу скрутило спазмом. – К слову, почему я в вашей кровати?

Во всяком случае я предполагала, что это его комната. Она была похожа на его жилище. Моя догадка подтвердилась, когда он не стал возражать.

– Приходится держать вас при себе, раз вы потенциальная беглянка. – В его словах было что-то фальшивое, как будто он и сам не верил в то, что говорил.

– Правильно. А не то я в любой момент пущусь в бега. – Шутка не удалась, голос у меня сорвался на последнем слове, потому что я не знала, смогу ли хотя бы перевернуться, не говоря уже про бег.

Я оказалась совершенно беззащитной на вражеской территории. Несмотря на то, что Эвандер уже видел меня на самом дне уныния, я все-таки надеялась, что он спишет это на мое измученное горло.

Повисло достаточно долгое молчание, и я задумалась, зачем вообще взялась возражать. По правде говоря, я не была уверена, что смогу оставаться одна в своей комнате в таком состоянии.

Когда накатила новая волна боли, я глубоко вдохнула и зарылась лицом в подушки.

В тишине раздался скрип ножек стула по полу, а затем послышались приближающиеся шаги.

– Такие раны… следы от плети… редко бывают серьезными, хоть и очень болезненны. – Откуда ему знать? – Уверен, вы и оглянуться не успеете, как снова будете лазить по балконам.

Я повернула голову в его сторону. Он взял с тумбочки пузырек и, вынув пробку, вложил его мне в руку.

– От боли.

– Что с Юрием? – спросила я, неловко поднесла пузырек к краешку рта и сморщившись проглотила содержимое. Оно было почти таким же невкусным, как тоники тети Клары, но гораздо противнее. – Его?..

– С ним все в порядке, – ответил Эвандер. – Он-то меня и позвал.

И тогда Эвандер пришел за мной. Почему?

У меня не было сил спрашивать, пытаясь разобраться в полуправде, которую он мне скажет.

Эвандер забрал пустой пузырек из моих стремительно немеющих пальцев и, поставив его на стол, направился к своему креслу.

– Вы будете спать здесь? – спросила я.

– У меня есть дела, – тихо отозвался он.

Я еще раз судорожно вдохнула, уговаривая себя, что это от боли, а не от слепой паники, охватившей меня при мысли, что я останусь в комнате одна. Эвандер присмотрелся к выражению моего лица, которое я была не в силах скрыть, и махнул рукой в сторону стола.

– Поэтому я всю ночь буду работать здесь. – Он вернулся к бумагам.

– О! – Я попыталась кивнуть, но вслед за этим движением спину пронзила невыносимая боль.

После этого никто из нас не разговаривал. Я лишь слушала непрерывное царапанье его пера и ждала, когда лекарство затянет меня в сон.

* * *

Мне снилась темнота и боль, снилось, как меня засасывает в безграничный темный туннель, а Эйва гонится за мной с хлыстом. Как родственники рыдают в королевском мавзолее. Как небо темнеет, а буря заглушает крики сестры. Эти картины бесконечно, раз за разом повторялись по кругу, пока тихий голос не вытащил меня из этой пучины.

– Леммикки, проснитесь. Это просто сон. – Теплая рука сомкнулась вокруг моего запястья, и я резко очнулась.

Стук сердца отдавался у меня в ушах, и мне никак не удавалось вдохнуть достаточное количество воздуха.

– Дышите, леммикки.

Я пыталась слушаться, но мне было холодно. Я дрожала так сильно, что стучали зубы. Этот звук неестественно отдавался у меня в голове. Рука отпустила мое запястье и прижалась сначала ко лбу, а потом к шее. Я прильнула к прохладной ладони, но она исчезла.

– Дзярмо! Тарас! Лекаря! – В голосе слышалась паника, но это не могло быть правдой. Эвандер никогда не терял спокойствия.

Меня сотрясла очередная волна дрожи, отчего спину пронзила жгучая боль. Я попыталась закричать, но горло так саднило, что вместо крика послышалось какое-то хныканье.

Темнота приходила урывками, голоса то появлялись, то исчезали, и все казалось не вполне реальным.

Я слышала, как мама поет тихую песню на лиричном языке, на котором она редко говорила. Слышала густой отцовский выговор:

– Отдыхай, лапушка. Твои беды за ночь никуда не убегут.

Тео решительно уверял, что будет за меня бороться.

Бороться.

– Надо бороться, леммикки. Вы справитесь. – Почему-то этот голос казался самым далеким.

Но я уже сомневалась, так ли это. Разве я еще не устала бороться?

– Ей становится хуже. Нужно…

Следующее, что я помню, – тепло, разлившееся по моему телу и успокоившее дрожь. Жадно впитывая его, я потянулась навстречу, как увядающий лист к солнцу. Наконец, глубокий вдох, затем еще один, достаточно глубокий, чтобы снова втянуть этот дымный землистый запах. Потом – небытие.

Глава 46

Я спала на скале. На теплой скале. Пальцами я очертила острые края и попыталась открыть глаза, но веки как будто склеились. Но вдруг скала зашевелилась, поднимаясь и опускаясь, плавно увлекая меня за собой.

О нет!

Моя рука застыла, а мне все-таки удалось разлепить глаза, убедившись в том, о чем я уже начала догадываться. Была глубокая ночь, но гудящий в очаге огонь отбрасывал достаточно света, чтобы осмотреться. Достаточно, чтобы увидеть, что я распласталась лицом на широкой, загорелой груди, а пальцы обхватили крепкий бицепс с выпирающими жилами.

Промелькнули смутные обрывки воспоминаний. Меня сильно лихорадило. Я теряла сознание и приходила в себя. А Эвандер, положив одну руку мне на голову, а другую – на поясницу, крепко прижимал меня к себе, пока судороги и дрожь не затихли.

Я подняла взгляд на крепкий подбородок, покрытый двухдневной щетиной, и это показалось странным. Эвандер всегда был чисто выбрит. Однако это точно был он. Темные ресницы лежали на щеках, рука была подложена под голову, а грудь равномерно опускалась и поднималась.

Я лежала на нем всем телом, прижавшись животом к его животу и подоткнув ступни под его лодыжки.

Могло быть и хуже. Он мог не спать, наблюдая за моим унижением.

Хотя нам обоим это едва ли было в новинку, если обрывки туманных воспоминаний о моей болезни были верны.

Я пошевелилась, и спина протестующе заныла. Подвинувшись, я одернула край одежды и увидела, что на мне ее… очень мало. Тонкая кремовая сорочка была на несколько размеров больше, чем нужно, а черные шнурки были распущены. Она не скрывала, а подчеркивала все, что находится под ней.

Отлично! Щеки у меня запылали.

Решив переместиться, пока он не проснулся, я уперлась рукой в кровать, а другую, стиснув зубы и не обращая внимание на жжение в ранах, вытащила из-под спины Эвандера. Я так сосредоточилась на, казалось бы, незначительной цели, что не заметила, как изменился ритм дыхания у Эвандера, пока две крепкие руки не ухватили меня за талию.

Стараясь не дотрагиваться до следов от плети, он отодвинулся и стал меня разворачивать, пока я не оказалась на соседнем месте. Когда я коснулась спиной подушки, хоть та и была мягкой, меня пронзила мгновенная вспышка боли. Я со свистом выдохнула сквозь зубы, а когда улеглась, боль утихла. Все это оказалось очень утомительным, и, откинув голову на подушку, я принялась разглядывать Эвандера.

Он подложил ладонь под затылок, выглядя очень смущенным, чего я от него никак не ожидала.

– Лекарь сказал, вам нужно тепло, но с вашей спиной… – Его голос был хриплым после сна.

– Конечно, я… – Вместо слов у меня вышло какое-то карканье, и я замолчала, не зная, как закончить предложение.

Что вообще говорят в такие моменты?

Глаза у него были воспалены, а при виде темных синяков, которые залегли под ними, мне стало интересно, неужели он заснул впервые за…

– Как долго я была без сознания?

– Три дня с перерывами.

Три дня? Неужели все это время он оставался в постели, пока я спала у него на животе? Я силилась совместить образ этого мужчины с тем, который ожидал похвалы за то, что меня не убил.

– И вы были здесь все это время? – уточнила я.

Он кивнул, его лицо предусмотрительно ничего не выражало.

– У вас была очень высокая температура, и никак не удавалось ее сбить. Поэтому выходило, что либо я, либо безвременная смерть.

Почудились ли мне оправдывающиеся нотки в его голосе?

Я открыла было рот, чтобы сказать, что от температуры я бы вряд ли умерла, но закрыла, вспомнив, как скончалась его мать. Поэтому не стоило исключать такое развитие событий, пусть даже кровь фейри немного повышала мою сопротивляемость.

По меньшей мере, третий раз его вмешательство спасало мне жизнь, хотя, по его собственному признанию, он был готов меня убить, если понадобится.

Тогда зачем?

Я ответила на свой же вопрос вслух.

– Ну, жаль было бы потерять такую прекрасную политическую пленницу, да к тому же это значило бы неприятности для Мед… – Тут я закашлялась, меня подвело больное горло.

– Вот. Вам нужно попить. – Эвандер отвернулся, чтобы достать что-то с тумбочки, но, по-моему, еще и для того, чтобы скрыть странное выражение, промелькнувшее на лице.

В результате этого движения мне открылся беспрепятственный вид на его оголенную спину, и я не смогла сдержать изумленного возгласа.

Кожа была вдоль и поперек испещрена белыми полосами, резко выделявшимися на фоне ровного загара. Они были разной толщины, некоторые хорошо зарубцевались, а другие остались корявыми… как будто у них не хватило времени срастись, когда их рассекли заново.

Он замер, плечи его напряглись.

– Вы тоже известный беглец? – Я старалась говорить беззаботно, не желая еще больше его смущать.

Он медленно повернулся ко мне, хотя держался по-прежнему напряженно.

– Вроде того, – пробормотал он.

Любопытство потеснило усталость. Если телесные наказания здесь в ходу, значит ли это, что он был непокорнее остальных? А когда это началось? Некоторые шрамы выглядели слишком старыми и не могли относиться ко времени его военной службы.

Прежде чем я успела его спросить – если бы я стала спрашивать, – он сунул мне в руку кружку с водой. Я прижала ее к губам трясущимися руками, проклиная слабость после болезни. Какое-то время в комнате слышались только чересчур громкие глотки, которыми я опорожняла кружку.

Запястья обожгло, и я поняла, что кожа там стерта наручниками до мяса. На левой руке красовалась почти зажившая ранка от распоровшего кожу амулета в виде лотоса.

Отлично! Нужно было его снять, когда я прочитала письмо Тео, но я не могла заставить себя избавиться от того, что приносило хоть небольшое утешение.

Всего одна оплошность из длинного списка.

Я отвела глаза от раны на коже, и некоторое время мы с Эвандером молчали. Он не напоминал, что предупреждал меня не выходить из комнаты, а я не напоминала, что если бы не он, меня бы тут вообще не было.

Что следует говорить, когда сначала ты оказываешься в опасности из-за кого-то, а потом этот кто-то неоднократно спасает тебе жизнь?

Мой организм решил эту задачу за меня, и я широко зевнула. Запоздало попытавшись прикрыть рот, я поморщилась, когда этот жест отозвался болью на спине.

– Я пойду, а вы отдохните.

– Нет! – Слово вырвалось у меня прежде, чем я успела остановиться, но я не захотела его опровергать.

Я не желала оставаться в комнате одна, пока где-то в чертоге остается Эйва, которая надеется, что ее наказание меня убило. А может, планирует еще одну попытку. Я не хотела оставаться одна. Точка. И видят звезды, спорить о приличиях уже поздно.

Эвандер медленно выдохнул, разглядывая мое лицо, а потом рассчитано равнодушным тоном переспросил:

– Вы хотите, чтобы я остался?

Не отводя взгляда, я очень медленно кивнула.

Засомневавшись лишь на мгновение, Эвандер взял с тумбочки книгу и снова устроился на кровати. У него был уставший вид, и в глубине души я хотела сказать ему, чтобы он тоже поспал. Но, с другой, более рассудительной стороны, не могла отрицать, что мне спокойнее, когда я знаю, что он меня караулит.

В конце концов, он, похоже, чрезвычайно заинтересован, чтобы я осталась в живых, пусть его мотивы с каждым днем и кажутся все более туманными.

Глава 47

Когда я проснулась, Эвандера рядом не было. Сердце заколотилось в груди, и я обругала себя за то, что мне не все равно. Что поверила, будто он останется. Что мне было спокойнее, когда он рядом, хоть он и был моим хозяином. Что…

Следующую мысль я не успела додумать, потому что дверь в смежную комнату открылась, и на пороге появился Эвандер. Он был чисто выбрит, а волосы еще не просохли после ванны, которую он только что принял.

Я пыталась скрыть трясущиеся руки, но его взгляд, как обычно подмечал все.

– Велеть Таисии набрать ванну и вам? – Его тон был тщательно выдержанным. – Полностью окунуться вы не сможете, но я уверен, она что-нибудь придумает.

Щеки мне залил румянец. Наверняка я вызывала отвращение, потная после трехдневной лихорадки.

– Пожалуй, это было бы здорово! – согласилась я.

Эвандер кивнул, а потом отдал указания кому-то в коридоре.

Вскоре в комнату уже входили слуги с ведрами воды, над которыми поднимался пар. Чудо, что я не проснулась, когда они приходили в первый раз, но, с другой стороны, я всегда спала очень крепко.

Вошла Таисия. Когда она протянула руку, чтобы помочь мне встать, сквозь ее невозмутимость проглянуло сочувствие.

Эвандер уже уселся за стол, деловито царапая пером, так что, по крайней мере, он не видел моих многочисленных героических попыток встать. Наконец мне удалось подняться с мягкой постели так, что болевые ощущения усилились всего в два раза, и я посчитала это победой.

Оказавшись в ванной, я покосилась на входную дверь. Таисия проследила за моим взглядом. Она сначала помогла мне снять одежду – вернее, как я поняла, сорочку Эвандера – и залезть в медную ванну, а потом пошла запереть дверь.

Я сидела, погрузившись всего на десяток сантиметров, но Таисия осторожно поливала меня горячей водой из стоявших рядом с ней ведер.

Когда первый ручеек попал на раны, мои пальцы сжали края ванны, и я с шипением втянула воздух сквозь зубы. Таисия пробормотала что-то утешительное, фразу, которую я чаще слышала в Локланне, чем здесь. Она, должно быть, часто бывала в покоях Эйвы. От этой мысли дыхание у меня участилось.

– Почти все, – проговорила она, приписав мое волнение приступу боли.

Я пыталась себя урезонить. Вовсе необязательно, что все, кто находится рядом с Эйвой – страшные люди просто за компанию. Постепенно и паника, и новая волна боли стихли, и вода показалась почти приятной.

После этого она помогла мне вылезти из ванны и приступила к увлекательному процессу мытья нескольких тонн волос, предварительно усадив меня на стул с низкой спинкой рядом с тазом с водой, чтобы мыло не попало в раны.

Мне было неприятно, но нельзя отрицать, как здорово снова иметь чистые волосы.

Само собой, едва я успела об этом подумать, как Таисия втерла мне в раны целебную мазь, и я пожалела, что знаю мало ругательств на сокэрском. К тому времени, когда она закончила и стала накладывать на спину дышащую холщовую повязку, я держалась за края стула мертвой хваткой.

Наконец Таисия достала для меня теплую пижаму. Я оценивающе оглядела комплект и покачала головой.

– Другую рубашку, пожалуйста.

Девушка поджала губы, но, посмотрев на повязку, передумала. Кивнув, она выскользнула за дверь и через мгновение вернулась с другой сорочкой Эвандера, на этот раз черной.

Я вздохнула с облегчением, когда на мне оказалась свободная рубашка, и закатала рукава, после чего мы направились обратно в спальню.

Эвандер поднял взгляд, когда я вошла, рот у него приоткрылся, но он тут же опомнился. У меня не осталось сил на смущение, ведь он уже видел гораздо больше. Кроме того, черная рубашка была значительно скромнее любой из Милиных ночных сорочек. Она спускалась ниже колен и совершенно не просвечивала, скрывая все, что было под ней.

– Вижу, вы воспользовались моим гардеробом, – наконец сказал он.

– Похоже, это меньшее, чем вы можете мне помочь, хоть вы и были так великодушны, что не отняли у меня все. – Я постаралась как можно достовернее изобразить серьезный тон, и его щека дрогнула: то ли он пытался меня не прикончить, то ли сдерживал смех.

Я решила остановиться на последнем.

– Уверен, это один из множества поступков в моей жизни, о которых я еще пожалею, – язвительно проговорил Эвандер, возвращаясь к работе.

Таисия подвела меня к креслу у огня и принялась сушить полотенцем мои волосы и проходиться по ним гребнем с широкими зубьями. Я не расстроилась, когда этот затяжной процесс прервался из-за появления еды, но огорчилась, что мне дали бульон, а настоящая еда досталась Эвандеру.

Пока Таисия убирала тарелки, меня осенило.

– А где ваш камердинер? – спросила я у Эвандера.

Тот уже снова склонился над бумагами, сосредоточенно нахмурившись.

– У меня его нет, – рассеянно ответил он.

– Почему?

– Потому что я умею мыться и одеваться самостоятельно, без посторонней помощи. – Что ж, было очевидно, кого он имеет в виду. – И потому что я не люблю, когда кто-то без надобности болтается в моей комнате. Раз в неделю горничные делают генеральную уборку, и этого более чем достаточно.

Учитывая, как он старался не пускать меня в свою комнату, его ответ звучал правдоподобно. Я снова оглядела покои, где все было на своих местах, теперь зная, что это он поддерживает здесь порядок.

Я не могла удержаться, чтобы не сравнить его комнату со своей в Локланне, вспомнив, как могла выскочить за дверь, оставив беспорядочно разбросанную косметику на туалетном столике и кучу одежды на постели.

К слову о постели… я с тоской посмотрела на взбитые черно-белые подушки, ужаснувшись, как же такие простые действия, как купание и еда, меня утомили. Застонав, я с трудом поднялась с кресла, скривившись от пронзившей спину боли.

Эвандер внимательно на меня посмотрел, но я, отмахнувшись от него, побрела к кровати. Мне пришлось пережить еще одно мучительное мгновение, чтобы сесть, опершись на подушки. К тому времени раны у меня горели огнем.

– В ящике стоит еще один пузырек. – Эвандер указал на тумбочку возле кровати.

Я поморщилась. Тоник был не только отвратительным на вкус, от него мне снились странные яркие сны, и появлялось неприятное чувство, что я вязну в густой грязи.

– Или же, – возразила я, – вы можете поделиться со мной водкой, которая где-нибудь у вас припрятана.

Предположение было вполне обоснованным, ведь у него, похоже, всегда имелся под рукой стаканчик алкоголя. Эвандер приподнял бровь, но выдвинул ящик стола и достал серебристую гравированную флягу.

Он молча подошел ко мне и, открыв пробку, протянул мне бутыль. Я сделала большой глоток прохладного напитка, наслаждаясь жжением, пока он стекал по горлу. Я оказалась права. Это лучше, чем тоник.

Глава 48

Мы с Эвандером заключили ненадежное перемирие, согласно которому ни один из нас не упоминал о том, что мы делим комнату, а тем более кровать. Однако, принимая во внимание продолжительные неловкие паузы и то, как он пристраивался на самом краешке матраса и тут же соскакивал с него, я предположила, что он не в восторге ни от того, ни от другого. Это было логично на фоне того, что он сказал о личном пространстве.

Разумеется, снова возникал вопрос «почему»?

Эвандер явно не думал, что я могу сбежать в своем нынешнем состоянии или при других обстоятельствах. Я подозревала, что он держал меня у себя по той же причине, по какой я с этим не спорила. Ради моей безопасности.

Пусть я и считала, что мой страх перед очередным ударом Эйвы был необоснованным, но мне было любопытно, насколько же вероятным это казалось Эвандеру, раз он готов был держать меня здесь?

Возможно, я боялась не зря.

Я не знала, что и думать, но уже привыкла к такому положению дел.

Днем мы почти не разговаривали. Эвандер – потому что работал. Скрип его пера по пергаменту стал неизменным фоном моей жизни, пока он вносил изменения в приходно-расходные книги или писал письма за широким столом. Само собой, стол был устрашающе чистым, без единой бумажки или чернильницы не на своем месте.

Я же просто понимала, что мне нечего сказать. Я то и дело дремала, задергивая полог на кровати Эвандера и отгораживаясь от мира на несколько часов. Но все равно оставалось слишком много времени для раздумий. О семье. О Тео. О моем странном новом положении и о том, сколько это может продолжаться. И – мое любимое – о длинной череде моих достойных подражания решений, которые завели меня сюда, в лапы Эйвы.

Единственным развлечением были визиты Кирилла, Тараса или Юрия с повседневными докладами или новостями, а иногда они просто заходили вечером, чтобы выпить с Эвандером. Ко мне они тоже заглядывали, а Тарас даже принес с собой колоду карт.

А еще больше меня поразило, когда он уселся на огромной кровати, скрестив ноги. Я-то думала, что от такого нарушения всех приличий его хватит удар.

– Готов наконец поступиться своей гордостью? – поддразнила я.

Тарас скорбно улыбнулся.

– Я надеюсь только на то, что в постели вам будет сложнее жульничать.

Я не стала отнекиваться.

– Что ж, наоборот, потому что в одеялах легче прятать карты.

– Так вот как она это делала! Я так и знал! – прокричал Юрий из другого конца комнаты, чем очень развеселил Кирилла.

Эвандер лишь покачал головой, не прерывая своих занятий.

Тарас, выгнув бровь, раздал карты. Я как можно осторожнее села, и как можно выше натянула одеяло, чтобы прикрыть свою возмутительную одежду. Наверное, я могла бы уже носить свои ночные сорочки, но какой в этом смысл, если в моем распоряжении был бесконечный запас удобных кремовых и черных рубашек. По крайней мере, сегодняшняя была черной.

Мы сыграли несколько туров молча, прежде чем Тарас снова заговорил.

– Вы могли позволить моему брату солгать ради вас.

Перо Эвандера на миг остановилось, а потом заскрипело дальше. Я сглотнула.

– Она бы все равно меня наказала. – Я с удовольствием отметила, что мой голос прозвучал беззаботнее, чем я себя чувствовала.

Это наказание было одним из множества вещей, о которых я старалась не думать каждый день.

– Может быть, – согласился Тарас. – Но не так сурово. Мужчины принимают на себя основной удар за нарушение дисциплины.

– Я бы не смогла так поступить, – тихо проговорила я.

– Знаю, – ответил он. – И что я хочу сказать – хоть и плохо получается, – так это спасибо.

– Ладно. – Я откашлялась. – Смотреть, как ты мне проигрываешь – вот благодарность, в которой я нуждалась!

К счастью, Тарас понял мой намек и прекратил разговор, чтобы мы продолжили игру. Он все-таки мне проиграл. А жульничала я совсем чуть-чуть.

* * *

Хоть я и была благодарна, что иногда мне составляли компанию, но не могла заставить себя вылезти из постели или отказаться от безопасности, которую она теперь символизировала. Когда ребята собирались в гостиной, я оставалась под уютным черным балдахином.

Однако они никогда до конца не закрывали дверь в комнату, где сидели, как будто давая мне понять, что я могу присоединиться, когда пожелаю. А, может, чтобы их голоса прервали мой новый любимый досуг – сон. Конечно, иногда это бывало кстати.

Этим утром солдаты явились с докладами, пока Эвандер делал утреннюю зарядку. Даже если бы я не могла его видеть, мерные шумные выдохи между отжиманиями выдали бы его с головой. Сквозь щелочку в двери мелькали только четко очерченные мышцы рук и половина торса, пока он бесконечно, раз за разом, опускался до самого пола, а потом снова поднимался.

Кирилл только что закончил рассказывать Эвандеру об очередных случаях обнаружения изгоев, когда тихо заговорил Тарас. Я напрягла слух и еле-еле расслышала имя леди Мэйри.

Сердце заколотилось в груди. Эвандер застыл на месте, а потом сел на колени. Кто-то бросил ему полотенце, он вытер пот с лица и просушил волосы, прежде чем ответить.

Я изучала каждую мелочь в выражении его лица, в полном ужасе от того, что может означать это упоминание.

– Ни слова, – выпалил он, все еще запыхавшийся после зарядки. – Горничные говорят, она снова больна.

Юрий мрачно горько рассмеялся.

– Скорее всего, она просто ждет, чтобы нанести удар.

– Змея, затаившаяся в своем гнезде, – добавил Тарас.

Эвандер угрюмо кивнул.

– Просто держите ухо востро. Если она что-то замышляет, мы должны быть в курсе.

Он обернулся ко мне, и наши взгляды на миг встретились. Я поняла: он знал, что я слышу, и дал мне дослушать.

Потому что хотел убедиться, что мне хватит ума ее опасаться? Или давал понять, что я не одна?

* * *

Прошло больше недели, как я жила в комнате Эвандера, когда кот наконец осмелел и начал ко мне подходить. Он то спал в изножье кровати, то лениво грелся на солнышке у ближайшего ко мне окна.

Якобы не принадлежавший Эвандеру, питомец не часто уходил из его комнаты. Он был довольно милым, у него была пушистая мордочка, большие глаза и длинная рыжая шерсть, ярко выделявшаяся на фоне темной комнаты.

– Иди сюда, кис-кис-кис!

– Не стоит, – донесся голос Эвандера из-за стола, но я не обратила на него внимания и попробовала еще раз.

Кот навострил уши и, запрыгнув на кровать, стал тереться о столбик рядом с моей ногой.

– Иди сюда, киса, – снова позвала я, довольная, что он подошел поближе и начал урчать.

Но когда я протянула руку, чтобы он обнюхал ее, – Авани уверяла, что животные это любят – он зашипел и укусил меня. Я отдернула руку от маленького злодея, который выглядел вполне довольным собой.

Эвандер, обернувшись через плечо, притворно побранил его:

– Котка, невежливо зверушке кусать своего товарища.

Я сощурилась, но никак не отреагировала на его замечание.

– Котка? – переспросила я, примеряясь к звучанию этого слова. – Это что, имя?

Он вздохнул, посмотрев на меня.

– Леммикки, вам, и правда, стоит хотя бы немного поучить язык. Это значит «кот».

– Вы назвали своего кота Кот? – Я недоверчиво на него взглянула.

– Я уже говорил, что это не мой кот.

Я фыркнула.

– Мне врите, но себя-то не обманывайте.

Эвандер с вызовом поднял брови.

– Какая любопытная сентиментальность с вашей стороны.

Я не ответила, и он вернулся к вопросу о моем знании языка.

– Вам нужно хотя бы попробовать что-то выучить.

Я свернулась в клубочек и еще глубже зарылась в одну из слишком мягких подушек, дав понять, что мне не терпится начать.

– У вас же вроде сотни разных диалектов? По-моему, это чересчур сложно.

Он поднял на меня глаза.

– Пять, но большинство из тех, кого вы встретите, хотя бы в общих чертах поймут древнесокэрский.

– Почему тогда все не говорят на нем, если это так просто?

– Потому что в случае с армиями, в разных диалектах различаются как раз самые важные слова, а главное – они имеют противоположное значение.

Он вздохнул.

– Нельзя же, чтобы солдаты спорили: когда командир сказал «васео», он имел в виду «лево» или хотел сказать «право», но перешел на старый диалект. Поэтому в какой-то момент король решил, что военные будут говорить на всеобщем.

– Тогда не вижу смысла учить другой язык. Я же нечасто бываю в деревнях. – Я сама не знала, почему так противилась, раз у меня не было никаких других дел, но это казалось слишком заурядным. Слишком… не знаю.

Эвандер неодобрительно хмыкнул, но, когда он открыл рот, чтобы возразить, я его перебила.

– У меня сейчас совершенно нет сил, – сказала я. – Будьте хорошеньким хозяином и задерните полог.

Он так долго смотрел на меня раздраженным взглядом, что я начала думать, что он не послушается. Так долго, что меня начали мучать сомнения, не стоит ли перетерпеть боль и сделать это самой. Однако он подошел к кровати и рывком задернул половинки полога, сердито ругаясь вполголоса.

– Ну, это-то я отлично поняла, – сообщила я достаточно громко, чтобы он услышал. – Видите, я знаю по-сокэрски все, что мне нужно.

Раздраженный вздох Эвандера сказал мне больше любых слов. Но мне было все равно. Я снова оказалась в своем темном, уютном коконе, именно там, где мне хотелось быть. Где я и планировала оставаться в обозримом будущем.

Глава 49

Жгучее покалывание вдоль позвоночника вырвало меня из глубокого сна, и на этот раз это было не из-за порки. Приближалась буря.

Я осторожно откинула одеяла и поплелась на балкон, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда, по моим ощущением, она приближалась. Масачские горы.

Снаружи было очень холодно, особенно босиком и в одной рубашке с чужого плеча. Кожа у меня стянулась, потревожив зарубцевавшиеся раны на спине. Хорошо хоть, от холода все вдобавок онемело. Я хотела, чтобы мороз проник до самой глубины души, успокоив мои истрепанные нервы, и наблюдала, как густые темные тучи сползают с гор.

Была ли метель в Локланне?

Авани ненавидела бури, потому что половина животных во дворце их боялась. Интересно, проклинает ли она непогоду, особенно теперь, когда меня нет рядом и некому о ней предупредить.

Меня бесило, что невозможно узнать, через что она проходит в мое отсутствие.

Наклонившись вперед, я положила руки на заснеженный каменный парапет и представила, что я дома. Что это локланнский снег. Что это балкон в моей спальне.

Сегодня был бы День зимы. Я уехала из замка в Хагейл почти за две недели до того, как мы отправились в туннели, значит, меня нет… больше четырех месяцев. Так надолго я еще никогда не уезжала из дома. От родных.

– Леммикки?

Я подпрыгнула, услышав голос Эвандера ближе, чем ожидала.

Когда он успел открыть дверь?

Его тон был на удивление нерешительным, возможно, из-за того, что он редко меня разыскивал, или от того, что я стояла на ледяном ветру полуголой, как умалишенная. Но мне было все равно, и я ничего не могла с этим поделать.

– Что случилось? – спросил он, встав рядом.

Я не могла оторвать взгляд от грозовых облаков, вздымающихся, как волны на озере Морэйнн. Если долго вглядываться, можно было вообразить, что на другой стороне виднеются покрытые снегом вершины рядом с моим домом.

Все мрачные, горькие мысли, которые я старалась гнать от себя в минувшие недели, обрушились на меня, и я вдруг ответила на вопрос Эвандера откровеннее, чем хотела.

– Знаете, вы были правы. – Покачав головой, я отважилась искоса на него взглянуть.

Он поднял брови в ожидании продолжения.

– Вы спрашивали, зачем я ходила в туннель… – Я обернулась к горным вершинам и зреющей над ними буре и глубоко вздохнула. – Сначала, возможно, мне просто было скучно, но последний раз… я действительно убежала. – Я замолчала и сглотнула.

– До того, как я ушла, Авани месяцами не выходила из комнаты. Тяжесть ее горя… нависала над замком так, что мне казалось, я не могу дышать, а тем более шутить, смеяться или даже горевать.

Чувство вины снедало меня за то, что я жалуюсь на сестру и на ее переживания, но, казалось, я уже не могла остановиться, слова сами срывались с губ.

– Одного брата я потеряла, когда он был младенцем, даже не успев с ним познакомиться. И это было грустно, но как-то отстраненно. А Мак… – Я сглотнула вдруг образовавшийся в горле ком. – Он был именно таким, каким должен быть старший брат. Заботливым, смешным и добрым. Ничья боль не сравнится с болью Авани. Я это понимаю, но ведь остальные тоже горевали.

Эвандер не перебивал меня, не задавал вопросов и не говорил утешительных слов. Можно было сделать вид, что его и вовсе нет, и это придало мне смелости продолжать.

– А мама хотела, чтобы я выбрала мужа не такого, чтобы просто вступить в брак, – это я как раз готова была сделать – а такого, которого я могла бы полюбить. – Я усмехнулась. – Но кто в здравом уме захочет пережить то, что пережила Авани? Не говоря уже об этой проклятой войне, которую моя семья умудрилась развязать из-за любви.

Мне вспомнился тот день, когда я то же самое говорила Тео. Он возразил, что любовь к кому-то – это нелепая причина не выходить за него замуж, и я ему чуть не поверила.

Но посмотрите – ни одному из нас любовь не принесла ничего хорошего.

Я сглотнула и продолжила:

– Так что я попросила ее выбрать за меня. Пожалуй, это единственное, из-за чего мы ссорились. И всего за несколько дней до того, как я ушла.

Я наконец обернулась и посмотрела Эвандеру в глаза, точно такого же серого цвета, как грозовые облака вдалеке. Его лицо исказилось от какого-то чувства, которому я не могла подобрать название.

– Да, я убежала в тот туннель, – сказала я. – Когда он обрушился, я не испугалась так, как следовало бы, потому что в некотором смысле идти в Сокэр казалось легче, чем вернуться домой.

После того, как я произнесла эти слова вслух, то осознала, насколько они верны, и щеки у меня загорелись от стыда.

– А теперь моя семья, наверное, думает, что мы с Давином погибли, и они могут никогда больше нас не увидеть. И все из-за меня.

Повисло молчание, мы оба снова смотрели на горы, в сторону Локланна.

– Вы не могли знать, что выход из туннеля будет перекрыт, – наконец ответил Эвандер, подходя ближе. – И что бы вы ни чувствовали по этому поводу, когда это произошло, вам не оставалось ничего другого, кроме как пойти в Сокэр.

– Раньше вы говорили иначе, – напомнила я.

– Я много чего говорю, – пробормотал он. И добавил более решительно: – Вы снова встретитесь с семьей, леммикки. Вы сами говорили, что отец за вами придет.

Я рассмеялась, но смех был невеселым.

– Я видела, как сражаются ваши люди, Эвандер. Сколько погибнет, прежде чем это произойдет? – У Локланна огромная армия, но это будет неважно, если они окажутся на узком перевале. – Кто, по-вашему, поведет солдат в атаку? Отец. Дяди. Кузены.

Я снова обернулась к Эвандеру.

– А вы? – Ледяной ужас сковал легкие, я говорила чуть ли не шепотом. – Вы поведете своих людей к перевалу?

Он испытующе посмотрел мне в глаза и медленно кивнул.

– У меня не будет другого выбора.

Я зажмурилась.

– Но я этого не хочу, – тихо добавил он.

Я заставила себя открыть глаза и еще раз на него посмотрела.

– Тогда чего же вы хотите? – В моем голосе звучал скорее не упрек, а сдержанное любопытство. – Когда вы меня увезли, вы правда планировали, что я останусь тут навсегда?

– Я ничего не планировал. – Он покачал головой. – Просто… запаниковал. Хотя, справедливости ради, замечу, что уже дважды пытался вас вернуть.

Я затаила дыхание от удивления.

– Дважды? Когда же был второй раз?

– Я послал Иро письмо после… пока вы поправлялись. На нем была отцовская печать и говорилось, что мы согласны на условия, к которым пришли на переговорах, если Лоси по-прежнему не против.

По мне прокатилась волна нервозности, и я в первый раз по-настоящему ощутила холод.

– И что он ответил?

Эвандер вздохнул.

– Он отказался.

– О! – Где-то в глубине души я это уже знала, но его слова все равно поразили мое уже израненное сердце.

Теперь я хотя бы имею представление о своем положении. По крайней мере, на этот раз Эвандер был честен.

Мы оба стали жертвами собственных ошибок. Разница в том, что я планировала встречу с тем контрабандистом за несколько недель, а Эвандер принял мгновенное решение, которое нам обоим вышло боком.

Я не оправдывала его поступок, но больше не могла возлагать на него всю вину. Только не после того, что он мне рассказал.

– Значит, мы оба влипли.

Как ни странно, от этой мысли мне стало чуть менее одиноко.

Глава 50

Несмотря на мои протесты, Эвандер все-таки начал учить меня сокэрскому и не слишком скрывался. При каждом удобном случае он заменял слова из всеобщего языка на сокэрские.

– Леммикки, может, вам могли бы натаскать килпи в другое время, а не когда я проверяю налоговые счета? – Он раздраженно вздохнул, не потрудившись оторвать взгляд от пачки бумаг на столе.

Он был прав, потому что горничные, носившие одно за другим ведра воды, определенно отвлекали, но этого я ему говорить не собиралась.

– Может, завтра, но у меня в последнее время такой плотный график. Боюсь, мне нужно помыться перед сном. – Я взглянула на часы. – А это ровно через полчаса.

Потом еще раз вечером:

– Леммикки, кертоа Кириллу привезти мне книгу учета торговли с юга.

– Почему вы сами ему не кертоа? – отозвалась я с постели.

– Потому что я занят, а вы целый день не вставали с кровати.

Я хотела отговориться болью в спине, но, честно говоря, когда я слишком долго не шевелилась, она болела еще больше. Поэтому с тяжелым вздохом я оказала ему эту услугу.

Однако самое страшное оскорбление поджидало меня следующим утром.

Тарелка с завтраком для Эвандера стояла у него на столе, мою же нигде не было видно. Хотя Эвандер по-прежнему питался простой едой, к каше ему обычно подавали одно-два печенья и кусок мяса.

– Где мой завтрак? – недоверчиво спросила я.

Он равнодушно мне улыбнулся.

– Я велел Таисии не давать тебе продукты, которые ты не сможешь назвать.

Я сощурилась.

– Теперь вы прячете от меня печенье? По-моему, это даже хуже, чем держать меня в плену.

Он мрачно хохотнул, а я направилась к двери искать Таисию, неохотно решив, что мое упрямство не перевесит желания съесть печиво.

Хуже всего было то, что эти насильственные методы обучения оказались вызывающе действенными, и уже к концу недели я понимала некоторые слова и фразы.

* * *

Вечером по обыкновению пришли Кирилл и Тарас. Но не просто с докладом для Эвандера, у них было кое-что и для меня.

Кирилл принес три письма: два для Эвандера и одно мне. Сначала я страшно обрадовалась, решив, что оно должно быть от Давина или от Милы. Хотя в последнее время Давин старательно избегал упоминаний о Тео.

Однако Давин скорее бы умер, чем стал использовать печать Лося, а эти темно-синие рога ни с чем нельзя было перепутать.

Тео.

Внутри у меня все сжалось от волнения. Сидя взаперти в комнате Эвандера, было легко забыть о существовании окружающего мира, но от одного вида этого письма меня переполнили сожаления. Как бы себя чувствовал Тео, знай он, что я делю постель с другим мужчиной, как бы невинно не обстояло дело?

Но, с другой стороны, какой у меня был выбор?

Да и имеет ли это значение после того, каким образом мы расстались? Что тут еще можно сказать?

Во рту пересохло, и мне вдруг срочно понадобилось узнать, что в письме. Немедленно.

Я прогнала всех из комнаты, чтобы прочесть его в одиночестве. Эвандер искоса посмотрел на меня, но не стал придираться, увидев не слишком деликатно мотающего головой Кирилла.

Меня затопил страх, и я выхватила письмо из конверта, едва они успели закрыть дверь. Глаза побежали по строчкам.

«Здравствуй, Роуэн!

Уверен, ты уже слышала, что мой брат отклонил условия твоего возвращения. Он обеспокоен, что если мы не сможем пожениться, твое присутствие будет лишь отвлекать».

Отвлекать от чего? Сердце отбивало стаккато на барабанных перепонках, словно предостережение, к которому я, к сожалению, не прислушалась. Но я продолжила читать.

«Он возобновил переговоры с кланом Барана».

Вот оно. Галина. Племянница герцога клана Барана, девушка, с которой он едва не обручился, пока неожиданно не появилась я.

«Все мои попытки повлиять на него оказались безуспешны.

Я не могу думать ни о чем, кроме твоих слов, что ты не желаешь этого чувства, такой любви, которая толкает людей отправляться на войну. Тогда мне это показалось глупостью, но я бы солгал, сказав, что не вспоминаю эти слова каждый день, когда именно этого я изо всех сил и стараюсь избежать.

Что до твоих замечаний о сокэрском обществе, никогда мне так не хотелось, чтобы все было иначе. Но раз я не могу ни развязать войну, ни покинуть свой клан, у меня нет выбора. Может, ты с самого начала была права, и у нас обоих его никогда не было.

Прости меня, пожалуйста, за все.

Теодор».

Я ожидала, что на меня обрушится волна горя, но, казалось, я оцепенела. Возможно, это письмо просто довершило все случившееся со мной за минувшие полгода. Или, может, я ждала такого финала с последнего дня переговоров, когда меня увели от Тео, или с тех пор, как получила его предыдущее письмо.

Я достала из ящика тумбочки браслет. Запястья уже зажили, но я его не надевала. Это почему-то казалось важным.

Я вертела в руках цветок лотоса. Вот и подвернулся случай признаться в том, что я уже знала на подсознательном уровне. Нас с Тео больше нет. Он собирается жениться на другой. Он больше не будет держать меня в своих крепких объятиях, накручивать мои волосы на палец и целовать меня так, будто я самая желанная на всем белом свете.

Каждая мысль ранила меня все сильнее, но после всего произошедшего я не чувствовала себя полностью раздавленной. Неужели это означало, что я и не испытывала к нему такой любви? А если так, что это обо мне говорит?

Может, я просто не способна на это чувство? Мне должно было полегчать от этого вывода, но почему-то стало только хуже. Как будто отсутствие того, что я себе напридумывала, причиняло не меньшую боль, чем утрата.

Мои родители говорили о своей любви так, будто она была неизбежной, будто никакая сила на свете не смогла бы их разлучить.

Нас же с Тео, казалось, сговорились разлучить все силы на свете.

А хуже всего, что им это, похоже, удалось.

Глава 51

Когда Эвандер вернулся, я обводила пальцами края браслета, глядя в никуда. Слез не было. Но подозреваю, что мне стало бы легче, если бы я заплакала.

– Оставить вас наедине с этим браслетом, леммикки? – Его тон был еще сдержаннее, чем обычно.

Я вздохнула.

– Полагаю, Кирилл передал вам, что было в письме?

– Вы же не думали, что я стал бы рисковать безопасностью всего клана и не проверял переписку своей пленницы с моим врагом?

Я покачала головой, сжав амулет между пальцами.

– Что ж, удивительно, почему у вас тогда не слишком приподнятое настроение. Разве не этого вы добивались? Исключения возможности союза Локланна с кланом Лося?

Эвандер скривился.

– Да я просто в восторге от того, как все обернулось. – Он замолчал. – При чем тут ваш браслет?

– Он мне его подарил, – тихо ответила я.

Эвандер, казалось, немного удивился.

– Откуда, по-вашему, я взяла бы сокэрский браслет? – поинтересовалась я.

– Я предполагал, что вы купили его на выигрыш от нашего маленького спора. – Он улыбнулся, словно воспоминание, как он хитростью заставил подсказать ему, как победить Тео, было его любимым, и я прищурилась.

– Какой же вы аалио! Только я начала забывать.

– Да, этого нельзя допускать, – мрачно проговорил он. – Так почему же лотос?

Я зажмурилась, пытаясь заглушить нахлынувшие чувства.

– Он сказал, что лотос напоминает ему обо мне. Его трудно сохранить.

И он красивый, добавил Тео на переговорах, но мне не хотелось повторять это при Эвандере, чтобы не видеть насмешки на его лице, ведь он с этим не согласится.

Я не была по-настоящему красивой. В лучшем случае миловидной, особенно по сравнению с Авани. Но Тео считал меня красивой, и пока только это имело значение.

А теперь он будет с Галиной, которая была по-настоящему прелестной. Мне интересно, она тоже была необыкновенной? Потом я упрекнула себя за мелочность, ведь она была точно такой же пешкой в играх сокэрских мужчин, как и я.

Она заслуживает быть для кого-то необыкновенной. Особенной. Но почему именно для Тео?

Эвандер издал какой-то неопределенный звук, то ли задумчивый, то ли насмешливый, но ничего не сказал.

– Кажется, вы с самого начала были правы. – Я пожала плечами.

– Разумеется. А насчет чего?

– Две недели – слишком короткий срок, чтобы влюбиться. По-настоящему. – Произнесенные вслух, эти слова убедили меня в их реальности, неоспоримости.

Мне нравился Тео, нравилось, какой он благородный, честный и прямой, но я не знала, была ли я когда-либо в него влюблена. Возможно, я бы полюбила его со временем, но такая роскошь была нам недоступна. Я могла бы винить в этом Эвандера, Иро, себя, но, похоже, развелось слишком много виноватых, и не было смысла на этом зацикливаться.

Значит ли это, что и Тео меня по-настоящему не любил?

Должно быть, мысли были написаны у меня на лице, потому что Эвандер вздохнул, как будто борясь с собой.

– Я давно знаю Коронана, – наконец выдавил он. – Он мне не всегда нравился, но его всегда было видно насквозь. Насчет любви не знаю, но его чувства к вам были искренними.

Часть груза упала у меня с души. Хоть я и верила Тео, было здорово, что кто-то посторонний это подтвердил.

– Но насчет цветка он совершенно не прав, – фыркнул Эвандер. – Если уж на то пошло, леммикки, убить вас не так-то непросто.

– Неужели? – Я склонила голову набок. – А какие у вас предложения?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Таракан или что-то столь же надоедливое и живучее.

Я невольно рассмеялась.

– Уверена, получился бы прелестный амулет. Может, вы мне достанете такой в качестве прощального подарка? В конце концов, если Тео женится, пропадет необходимость держать меня в плену.

Он замер, а лицо у него окаменело.

– Переговоры с Баранами начинаются уже не в первый раз. Подождем и просмотрим, доведут ли они дело до конца или это очередная игра Иро.

Эта мысль зародила во мне странную смесь беспокойства и надежды, но я не могла себе позволить вновь пойти по этой скользкой дорожке.

Глава 52

На следующее утро я проснулась и услышала урчание кота у меня под боком. В окно лился свет, хотя темные шторы были раздвинуты лишь чуть-чуть, а не полностью, как обычно.

Из гостиной доносились голоса Эвандера и Юрия, которые обсуждали одно из селений на границе с кланом Журавля.

Тихое мяуканье снова привлекло мое внимание к коту на подушке.

– Ах, ты теперь хочешь подружиться, Котка? – спросила я, почесывая его за ушами.

В ответ он протяжно замурлыкал и изо всех сил потянулся.

– Тогда, мне кажется, нужно дать тебе настоящее имя. – Я мысленно пробежалась по списку, разглядывая пушистого рыжего кота с нежными белыми лапками и чрезвычайно серьезной мордой.

– Лапочка? – Могу поклясться, что кот закатил глаза.

Я перебрала еще несколько кличек, от Феликса и Макса до Лэрда Мяуингтона, но ни одна из них не годилась.

– Борис? – Я предложила эту кличку наполовину в шутку, вспоминая, как Эвандер между делом учил меня, что означают здешние имена.

Как может имя, означающее «борец», звучать настолько скучно? К моему удивлению, кот заурчал и прижался головой к моей руке.

– Борис? Серьезно? Ладно. Значит, будет Борис.

– Леммикки, – голос Эвандера прозвучал ближе, чем я ожидала, и он распахнул шторы. – Вы собираетесь сегодня вставать?

Мы с котом одновременно посмотрели на него, и я прищурилась.

– Нет. Нам с Борисом и здесь неплохо, и в обозримом будущем мы никуда не собираемся.

Эвандер скрестил руки на груди, переводя взгляд с меня на клубок шерсти, успевший свернуться на подушке.

– Борис? – Он выгнул бровь. – Давать имена чужим котам – слишком нагло даже для вас.

– Кажется, это не ваш кот, – усмехнулась я.

Эвандер лишь покачал головой.

– Значит, вам с Борисом и здесь хорошо?

– Да, – настороженно ответила я, не доверяя его чересчур беспечному тону. – А что?

– То, что у меня есть дела в сторожке. Завтра мне надо уехать.

– Ой!

Несмотря на постоянные перебранки, при мысли, что я снова останусь одна в своих покоях, мне показалось, что стены вокруг меня смыкаются. Я сделала вдох, чтобы успокоиться, но это нисколько не уменьшило нараставшую панику.

– Я подумал, может, вы захотите поехать со мной, но раз вам и здесь хорошо…

Я вскочила на ноги.

– Раз уж об этом зашла речь, валяться в постели – довольно скучное занятие.

Как бы я ни хотела остаться тут на всю оставшуюся жизнь всего несколько секунд назад, только представив, что можно уехать из замка, прочь от Эйвы, я готова была пройти весь путь до сторожки пешком, если придется.

Уголок рта у Эвандера дернулся. Затем он перевел взгляд с моих спутанных волос на подол его рубашки, которую я до сих пор носила, и снова посмотрел мне в глаза.

– Нужно велеть Таисии принести вашу одежду, – сказал он, откашлявшись. – Мои рубашки не совсем подходят для путешествий в это время года.

Воцарилось напряжение. Вопрос о ношении его рубашек находился в опасном соседстве с темами, которые мы не обсуждали.

– Ну, это ваше мнение. – Я пожала плечами. – А мне кажется, это существенно поднимет настроение.

Эвандер мрачно хохотнул.

– Да уж. Уверен, мои солдаты не смогут оторвать глаз, когда вы усядетесь верхом в этом облачении. Нам жутко повезет, если нас не перебьют изгои.

– Вот это – убедительный довод, – любезно согласилась я.

Эвандер покачал головой, возводя глаза к небесам.

– Дзярмо, леммикки! Можно мне хоть что-то сказать, чтобы вы не спорили?

Я сделала вид, что задумалась.

– Вряд ли.

Он вздохнул, вернулся в гостиную и взялся за работу. Мне же не сиделось от нетерпения.

Никогда бы не подумала, что буду так рада отправиться в дорогу с Эвандером и его солдатами, но я бы все отдала, лишь бы уехать из этого чертога, по которому, словно злодей из детской сказки, бродит Эйва.

* * *

Вечером пришла Таисия с высокой стопкой аккуратно сложенной одежды.

– Новые платья. Я хранила их в комнате, но раз они вам нужны… – В ее голосе слышались нотки неодобрения, которые я решительно проигнорировала.

Однако Эвандер поднял взгляд от стола и многозначительно откашлялся. Только когда на лице Таисии появилось виноватое выражение, он извинился и ушел в гостиную, чтобы я могла заняться примеркой.

Верхний комплект служил заменой тому, что был испорчен во время порки: темное, травянисто-зеленое верхнее платье и кремовая сорочка. Наряд был очень красивым, точь-в-точь как предыдущий, но я не была уверена, что захочу носить постоянное напоминание о том дне.

Я велела служанке положить это платье в стопку, которая останется здесь.

Затем я примерила серебристую сорочку под морозно-синее платье из мятого бархата, юбки которого изящными складками ниспадали до самого пола. Его я добавила к стопке, которую собиралась брать с собой, вместе с похожим нарядом темно-аметистового цвета. Но больше всего мое внимание привлекло последнее платье.

Нижний слой был белоснежным, с длинными, присборенными рукавами и резными серебристыми пуговицами. Лиф глубокого черного цвета был дополнен корсетом без бретелек, который завязывался спереди и затягивался на талии, прежде чем перейти в широкие, раздвоенные юбки.

Черное и белое.

Я буду одета под стать солдатам.

– Это я надену завтра, – сказала я Таисии.

Эта мысль неожиданным образом придала мне сил.

* * *

На следующее утро мы встали рано.

То есть Эвандер встал рано, а потом силой вытащил из постели и меня. Я собрала волосы на затылке в нечто если не элегантное, то хотя бы практичное, и завязала черной бархатной лентой, подходящей к выбранному наряду.

– Ладно, я готова, – объявила я, вернувшись в гостиную.

У Эвандера на мгновение округлились глаза, и он покачал головой.

– Не совсем.

Он подошел к гардеробу и вынул кинжал. Очень особенный и очень знакомый. Мой кинжал. И протянул его мне.

– Только… постарайтесь меня не зарезать.

– Не могу обещать. – Я выдохнула и взяла оружие.

Так глупо, но я тут же почувствовала себя спокойнее, целостнее. Я не выходила из дома без кинжала с того дня, когда мама мне его подарила, а сыновья лэрда Кэмдина дразнили меня из-за… изменившихся за лето форм. На губах у меня заиграла улыбка.

– Ну, я не намерена вас благодарить за то, что вы вернули мне украденное.

– Я и не мечтал об этом. Любопытное исполнение. – Эвандер кашлянул.

– Это фамильная вещь! – огрызнулась я, защищаясь.

– Тогда любопытная семья, – сухо ответил он.

Ничего ты не понимаешь!

Эвандер вручил мне набедренные ножны, которые конфисковал по пути, и я скрылась в уборной, чтобы их пристегнуть.

Вскоре мы уже шли по темным залам, а затем по улице к конюшням. Воздух был морозным, и вокруг нас летали крупные снежинки, укрывая мир сверкающим белым одеялом.

– Ожидать ли продолжения снегопада? – спросил он, оглядываясь.

Меня по-прежнему удивляло, что Эвандер не допытывался, откуда я знаю про погоду, но он никогда и не подвергал это сомнению.

Я для вида посмотрела на облака вдалеке, а потом покачала головой.

– Снег скоро прекратится.

Он с любопытством посмотрел на меня.

– Тогда ладно.

Эвандер повел меня не к стойлу лошади, на которой я ездила прежде, а туда, где стоял его боевой конь с двухместным седлом.

– С вашей спиной… – начал он, и я кивнула, соглашаясь.

Будет трудно продержаться всю длинную дорогу до сторожки. Даже в двойном седле, тряска, наверное, покажется адом, но ради того, чтобы оказаться за пределами владений Эйвы, стоит потерпеть.

Без лишних слов Эвандер помог мне забраться на коня, сам сел позади, и мы отправились в путь.

В сторожку поехали двенадцать человек: прежний отряд и Юрий. От мысли, что в конце путешествия меня не будут ждать Тео с Давином, защемило сердце, но нельзя было отрицать, что мне все равно не терпелось ехать.

Глава 53

Эвандер удерживал меня в седле, а я держала поводья большую часть пути, но все же такой долгой нагрузки моя спина не испытывала со дня порки. Я обрадовалась, когда мы остановились на ночлег пораньше, и подозревала, что это из-за меня.

Когда мы добрались до первого постоялого двора, я думала, что Эвандер тут же скроется в комнате, как это бывало прежде. Однако он отправил Тараса в таверну на другой стороне улицы, чтобы тот дал распоряжения и ждал нас.

Прежде чем мы вошли, Эвандер меня остановил.

– Постойте, леммикки. – Наклонив голову на бок и поджав губы, он разглядывал меня.

Эвандер подошел на пару шагов, оказавшись всего в десятке сантиметров от меня. В его горячем взгляде был вопрос, как будто он ждал моего разрешения.

В тишине раздался судорожный вздох, и было непонятно, кто это: он или я. Не может быть, чтобы вздохнула я. Это означало бы, что я вообще дышу.

Что бы Эвандер не увидел в моих глазах, это послужило ему достаточным ответом, и прежде, чем я успела возразить, он уже медленно снимал капюшон с моей головы.

– Вы не боитесь перепугать местных? – спросила я, пытаясь заполнить тишину.

– Им придется к этому постепенно привыкать, если вы здесь застрянете. – Эвандер отступил на шаг, и его голос зазвучал отстраненно. – Как считаешь, Дмитрий?

Солдат подошел, и я закатила глаза, когда он принялся постукивать пальцем по подбородку, как будто тоже меня изучал. Дмитрий нахмурился, изображая задумчивость и разглядывая меня с разных сторон.

– Думаю, вы правы, Ван. Вроде тех монстров из-под кровати, к которым привыкаешь спустя многие-многие годы мучений.

Я рассмеялась и оттолкнула его. Снова это прозвище. Ван. Я на мгновение задумалась, не опробовать ли его, просто чтобы поддразнить Эвандера, но это слишком напоминало о вещах, о которых я совершенно не хотела думать.

– Что? – запротестовал Дмитрий, обрывая ход моих мыслей. – Это правда.

Эвандер мрачно хохотнул и покачал головой, глядя на своего приятеля, и мы пошли к таверне.

Двое пробегавших мимо ребятишек остановились как вкопанные с выражением ужаса на лицах. Следом подбежали еще несколько и заговорили со стоявшими перед нами мальчишками, но при виде Эвандера застыли на месте.

– Смотрите, – показала я на них. – Я их уже напугала.

– Они боятся не вас, леммикки. – Эвандер сунул руки в карманы, как будто ему было все равно, но напряженные плечи говорили об обратном.

Подошедший Кирилл покачал головой.

– Он потихоньку меняет законы в пользу народа, но от прошлого не уйдешь.

Я разглядывала Эвандера, от надменного движения полных губ до насмешливого изгиба бровей.

– Может, это отчасти и так, – допустила я. – Но, кажется, ваше лицо все портит.

Солдаты засмеялись.

– Неужели? – Эвандер искоса на меня посмотрел. – А что не так с моим лицом?

– Объективно говоря, ничего. – Я сделала долгую паузу, чтобы до лорда дошла честность этого заявления. Достаточно долгую, чтобы он одарил меня самодовольной ухмылкой, из-за которой я пожалела, что не оставила наблюдения при себе. – Но у вас синдром аалиозного лица, – закончила я свою мысль.

Кирилл поперхнулся от смеха.

– Она недалека от истины, – с готовностью вставил Дмитрий, прислоняясь к деревянному столбу на крыльце таверны.

– Никогда не обращал внимания, но она дело говорит, – добавил Юрий. – Мы, наверное, просто привыкли.

Перепуганные дети так и не сдвинулись с места, пришедшие за ними взрослые съежились не меньше.

В голову пришла мысль – скорее всего, неудачная, – но я не позволила этому соображению меня остановить. Недолго думая, я наклонилась, зачерпнула пригоршню снега и швырнула ее прямо в вызывающе безупречную физиономию Эвандера.

– Вот, так-то лучше.

На несколько секунд на всей улице воцарилось молчание, пока я не смогла больше сдерживать смех. Когда солдаты тоже засмеялись, водворившееся среди селян напряжение начало рассеиваться.

Дети заулыбались, вытаращив глаза, а Эвандер медленно вытер снег с лица. По его выгнутой брови я поняла, что еще за это отвечу, но не стала дожидаться возмездия.

Хотя в этом и не было необходимости. Едва я отвернулась, как в воздух взмыл огромный снежок, попав мне прямиком по макушке.

Война была объявлена.

Подобравшись к детям, я налепила и раздала каждому по снежку. Их нерешительность испарилась, как только Кирилл метнул в нас первый шар, и вскоре развернулось настоящее побоище между солдатами клана Медведя, возглавляемыми лордом, и сельскими ребятами во главе со мной.

Родители вышли побранить детей, но, увидев, с кем те играют, осторожно отступили, наблюдая, но не вмешиваясь.

После столь долгого заключения в замке, страдая от депрессии и боли, я почти забыла, что в жизни есть место веселью, даже при таких обстоятельствах.

* * *

Когда солнце полностью скрылось, мы стряхнули снег с плащей и сапог и пошли в таверну. Настроение у всех изменилось, атмосфера стала веселее, чем в дороге. Многие посетители таверны видели снежный бой, разразившийся на улице, поэтому когда мы вошли, нас встречали возгласами и смехом. Некоторые, конечно, по-прежнему побаивались и меня, и Эвандера, но хотя бы отводящие зло жесты не были такими заметными, как обычно.

Я привыкну.

Ко всему, кроме буфетчицы, которая беспрестанно бросала в мою сторону раздраженные взгляды, излишне любезничая с мужчинами. Особенно с Эвандером. Я подозревала, что это не имеет никакого отношения ни к цвету моих волос, ни к локланнской крови.

Наш ужин состоял из эля, тарелки жидкого супа, в котором плавало несколько капустных листьев, и куска черствого хлеба. Однако никто не жаловался. Эль был сытнее супа и куда вкуснее.

Закончив с ужином, мы пошли на постоялый двор через дорогу. Мы с Эвандером ночевали в небольшой комнате с двумя узенькими кроватями.

Было странно и неуютно ложиться в одноместную кровать после того, как я так долго пролежала в другой постели. Но, возможно, у меня просто разболелась спина после целого дня пути и снежного боя. Как бы то ни было, этой ночью я не могла заснуть дольше обычного. Когда же сон меня одолел, то снова начали мучить кошмары о порке и пещерах.

Когда я в третий раз за ночь очнулась от страшного сна, то почувствовала рядом что-то теплое и знакомое. Только тогда мне, наконец, удалось заснуть без сновидений.

Глава 54

Следующие несколько дней пути прошли в таком же неспешном темпе и с ранними остановками. Иногда мы доезжали до постоялых дворов, но пару раз ночевали в амбарах.

Приезжая в деревни, мы не прятались в своих комнатах, а шли в таверну и общались с жителями. С ними дела тоже пошли лучше. Я перестала беспокоиться, как на меня посмотрят или как отнесутся ко мне при виде моих волос, а находила способы, чтобы они, прежде всего, разглядели во мне человека. Пусть порой для этого приходилось швырнуть снежком в лицо Эвандера.

Полезным преимуществом оказалось то, что селяне, похоже, начинали видеть человека и в нем, пусть он никогда и не признавал этого.

И все же я вздохнула с облегчением, когда мы наконец перебрались через реку и оказались на тропе, ведущей к сторожке. Впереди из-за пригорка поднимались струйки дыма из трубы.

Мне по-прежнему казалось нелепым, что они называли это сторожкой, хотя она была по меньшей мере в пять раз больше, чем хижины у нас дома.

– И давно вы сюда ездите? – поинтересовалась я у Эвандера.

– Почти всю жизнь, – ответил он.

Я думала, он этим и ограничится, но Эвандер меня удивил.

– Она принадлежала моей матери. А поскольку Мэйри терпеть не может выезжать из чертога, здесь было удобно от нее скрываться. Отец впервые привез меня сюда, когда я был маленьким, а потом я стал приезжать со своими солдатами.

От этих слов у меня что-то сжалось в груди. Эта сторожка была его убежищем. А судя по тому, как верные ему солдаты реагировали на поездку, и их тоже.

– И со своими зверушками, – добавила я, главным образом, чтобы разрядить обстановку.

– Только с самыми надоедливыми, – поддразнил он.

– Не со всеми самыми надоедливыми, – возразила я. – Вот если бы я взяла с собой в дорогу Бориса, как собиралась, это, пожалуй, было бы верно, а так…

Грудь у Эвандера всколыхнулась от беззвучного смеха, а я улыбнулась при виде показавшейся сторожки. За ней как раз начинало опускаться солнце, отбрасывая туманный розоватый отсвет на склоны гор.

Хотя наше последнее посещение закончилось на безрадостной ноте, проведенное здесь время все же было лучом света за все месяцы пребывания в Сокэре.

Риина и Нико встретили нас в конюшне и помогли спешиться. На этот раз они были заметно меньше удивлены при виде меня и даже приветствовали по имени, пока мы рассказывали о дороге, прежде чем пойти внутрь.

В очаге просторного зала гудел огонь, который не только согревал весь первый этаж, но и распространял сильный запах кедра. Я глубоко вдохнула, наслаждаясь успокаивающим ароматом.

После ужина мы снова пошли в сауну. Я села в дальний угол возле двери. Эвандер, похоже, по своему обыкновению, сидел у самых камней, однако этим вечером я оказалась не готова к сильнейшему жару в этой части парилки.

Солдаты, как обычно, вовсю веселились и болтали, но неделя в пути начинала на мне сказываться. Их добродушные шутки веселили меня, как всегда, но я почти все время боролась с зевотой, пока Кирилл меня не пожалел и не предложил пораньше пойти на озеро.

Когда я прыгнула в прорубь, ледяная вода обожгла мои шрамы, но скорее холодом, чем болью. Я вылезла, надела халат и пошла в предбанник сушить волосы у огня.

Эвандер вернулся быстрее, чем я ожидала, и мы пошли в его комнату.

Ни один из нас не упоминал о том, что рядом есть еще одна комната, та, где я останавливалась в прошлый раз. Он просто отнес наши сумки в свою спальню, будто это была самая естественная вещь в мире. И я решила, что это было правильным решением в создавшейся ситуации.

Я уже устроилась под толстым клетчатым одеялом на своей половине кровати и почти уснула, когда Эвандер лег рядом и нарушил молчание.

– Завтра к нам кое-кто присоединится. – Его голос звучал слишком уж беспечно.

– Кто? – спросила я сквозь пелену изнеможения.

– Клан Рыси.

– Это и есть ваши дела здесь? – Я перевернулась на другой бок, лицом к нему.

– Именно. – Одно короткое слово.

– Почему бы сразу не сказать? – поинтересовалась я.

Он был на удивление немногословен, притом что обычно он занимался делами в гостиной с открытой дверью.

– Я не был уверен, что они все еще собираются приехать, пока мы не добрались сюда и птица Нико не вернулась с подтверждением. – И все же в его тоне чего-то не хватало.

– Зачем приезжает Арес?

– Его не будет. Приедет леди Мила и ее брат, лорд Лука. Чтобы обсудить возможность союза.

Когда я услышала имя подруги, меня охватило радостное волнение, которое почти вытеснило любые подозрения относительно странного поведения Эвандера. Потом я обдумала ситуацию получше. Очень необычно для Сокэра брать женщину на политические переговоры, не говоря уже о беспрецедентном союзе с самым нейтральным кланом в…

Я замерла, чувство, которое я не хотела называть, не давало мне пошевелиться. Когда я заговорила, голос у меня, как ни странно, звучал равнодушно.

– Что за союз?

– Брачный, – немного помедлив, ответил Эвандер.

– Вот как! – Я на удивление не нашлась, что ответить.

Что необычного в том, что Эвандер задумал жениться на благо своего клана? Разве Тео не поступил так же? Да и Мила говорила о своем возможном замужестве. Хотя она сказала, что, скорее, умрет, чем войдет в клан Медведей, но, может, отец ее убедил, что слухи – это всего лишь слухи. Арес, похоже, не очень-то боялся Эвандера и, к тому же, даже не презирал его.

Я вдруг очень остро ощутила, что лежу с Эвандером в одной постели. И это продолжается вот уже несколько недель. И даже в глубине души мне не хотелось, чтобы это заканчивалось.

И этот факт казался мне проблемой. Хуже всего, раз он всерьез рассматривает… союз с Милой, что подумает об этом она? Внутри у меня образовался неприятный комок.

– Вы и правда этого хотите? Жениться? – Казалось, я не могла удержаться от этого вопроса.

Он пожал плечами, движение было едва заметным.

– Обычно считается, что это неизбежно.

– Как романтично!

Я вспомнила, как говорил о браке Тео. Он сказал, что выбрал меня, чтобы провести вместе всю жизнь. Конечно, в конце концов это был не его выбор, так что, возможно, это не считается.

Эвандер усмехнулся.

– Не каждому доступна такая роскошь, как романтика, принцесса. У некоторых есть обязанности.

– Да, уверена, что брак с Милой будет для вас непростой задачей. Кому нужна веселая, красивая и умная жена? – В моем тоне чувствовалась некоторая язвительность, но она была направлена не на мою подругу. Ведь Мила была именно такой и даже больше.

– Правильно ли я понял, что, по-вашему, мы с Милой станем хорошей парой? – Он обернулся ко мне, в его голосе слышалась насмешка, а в серебристых глазах плясали отсветы пламени очага, и я разочарованно выдохнула.

– По-моему, Мила для кого угодно будет хорошей парой, – сказала я, отворачиваясь и сосредоточенно взбивая подушку.

Эвандер вздохнул, как будто это он до смерти устал.

– Что ж, уверен, Тарас будет очень рад это слышать.

Я замерла на месте.

– Тарас?

– Да, Тарас. Он третий по знатности человек в клане.

У меня от изумления открылся рот. Я была почти уверена, что он специально дразнил меня. Впрочем, с чего это должно было меня волновать? А меня и не волновало. Нисколько.

– Не вы. – Это было в равной степени и утверждением, и вопросом. – Несмотря на то, что брак – неизбежность?

– Как правило. – Он невесело рассмеялся. – Но я буду только рад, если наш род продолжится, благодаря Тарасу. В моей жизни хватает хаоса и без того, чтобы вводить в это уравнение жену.

Что ж, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться, что мое присутствие в ближайшем будущем будет кого-то оскорблять. От этого мне стало легче.

Определенно.

Глава 55

Утро принесло с собой уйму эмоций. Радость от предстоящей встречи с Милой и переживания за нее. Она делала вид, что легко относится к браку, когда рассуждала об этом на Высшем Совете, но рассчитывала остаться в своем клане. Кроме того, Мила говорила, что менять кланы стоит только ради брака с наследником.

Что заставило Ареса изменить свое мнение?

Что бы там ни было, я знала, каково быть оторванной от дома и от семьи и столкнуться с необходимостью начать жизнь на новом месте. Это страшно, даже когда весело.

Я быстро переоделась, не потрудившись снова пристегнуть кинжал. После долгого отсутствия, ножны натирали кожу, а сторожка казалась таким безопасным местом, где оружие не понадобится.

Заслышав подъезжающий экипаж, я еле сдержалась, чтобы бегом не спуститься по лестнице.

Как только дверь открылась, ворвалась Мила. Она была такой же красавицей, какой я ее запомнила, даже после нескольких дней пути. Часть волос у нее была собрана на затылке, и локоны волнами спадали вдоль спины, а загорелую кожу подчеркивало струящееся зеленовато-голубое платье с серебристым плащом.

– Рябиновая принцесса! – воскликнула она, ее голос был низким и хрипловатым, а «р» получались почти такими же раскатистыми, как у Кирилла.

Хотя мы знали друг друга совсем недолго, Мила казалась второй половинкой моей диковинной души. Я рассмеялась и, подбежав к ней, обняла за шею.

– У тебя все нормально? – спросила она, сжимая меня в ответ.

Я кивнула, пытаясь не сморщиться, когда она сдавила нежную кожу у меня на спине.

– Мой отец клятвенно уверял, что с тобой все в порядке, – сказала она. – И, я знаю, ты писала, что так и есть, но… ведь это Медведи и Эвандер.

Она наморщила нос.

– Правда, все хорошо, – подтвердила я, не в силах сдержать улыбку. – И они не так плохи, как можно подумать.

Мила скептически посмотрела на меня.

– Ну, я поверю в это, только когда увижу своими глазами.

– Справедливо.

Улыбка вернулась на ее лицо, она просунула руку мне под локоть, и мы отошли от двери, позволяя остальным прибывшим войти в дом.

– Лорд Эвандер, – сухо приветствовала его Мила, когда он подошел.

– Леди Мила, – ответил Эвандер почти с таким же непринужденным видом, как обычно, только на этот раз я заметила искреннюю теплоту в выражении его лица, возможно, потому что Мила приехала, чтобы выйти замуж за его кузена.

Но сомневаюсь, чтобы она это увидела. Однако скоро у нее будет достаточно времени для изучения многочисленных нюансов в проявлении эмоций у наследников клана Медведя. Пока что я просто хотела побыть с подругой.

Она глубоко втянула сладковато-острый аромат, и ее веки затрепетали.

– Медовуха? – с надеждой спросила она.

– А как же! – Я потянула ее на кухню, чтобы налить нам по кружке.

Риина уже зачерпывала для нас дымящийся напиток. Этим утром она выглядела еще более довольной, чем прежде, как будто радовалась множеству гостей, а, скорее всего, ей просто было приятно, что в сторожке появилось столько женщин.

– На улице мороз, – сказала Мила, обхватывая кружку обеими руками и прижимаясь ко мне поближе.

– В клане Рыси не бывает таких холодов? – поинтересовалась я, снова оглядывая ее одежду.

Хотя формально она была тепло одета, неплотный материал плаща и платья, похоже, не очень-то помогал ей согреться.

– Нет, – горячо ответила она, как будто уже давно думала об этом. – Таких не бывает.

Эвандер, Тарас и молодой человек, которого я приняла за брата Милы, судя по тому, как они были похожи, прошмыгнули мимо нас в гостиную, а остальные мужчины объявили, что отправятся на охоту.

– Леммикки, принесите мне медовухи, – велел мне Эвандер, перебивая наш с Милой разговор.

Одна из ее идеально очерченных бровей взлетела вверх, и Мила медленно моргнула, переводя взгляд с меня на Эвандера.

Хотя он изредка давал мне всякие поручения, но обычно это происходило, потому что он работал, а не в качестве указания питомцу. Я прищурилась, раздумывая, в какую игру он играет и не собирается ли опять изображать из себя монаршего сукина сына, как на переговорах. Как бы то ни было, я решила, что какое-то время могу ему подыграть.

– Сию минуту, досточтимый лорд Эвандер. – Наполняя три кружки, я чувствовала на себе взгляд Милы, и в уголке моего рта плясала ухмылка. Я медленно принесла одну кружку и подала ее лорду Луке.

– Спасибо, Ваше Высочество. – Он кивнул с тем же непринужденным изяществом, какое было присуще и его отцу.

Взгляд Луки выражал и любопытство, и острый ум. Было бы ошибкой его недооценивать.

– На здоровье, – дружески ответила я.

Я вернулась на кухню и не спеша принесла следующую кружку Тарасу. По его губам скользнула еле заметная тень улыбки, но он тоже меня поблагодарил.

Наконец я зигзагами подкралась с кружкой к Эвандеру и поставила ее на стол рядом с ним.

– Желаете ли еще чего-то или я пойду к подруге, с вашего позволения, о, милостивый и великодушный хозяин? – С утрированной мольбой я округлила глаза.

Какое-то непонятное выражение мелькнуло в его взгляде, и он поджал губы. Остальным могло показаться, что Эвандер раздражен, но я знала, что он пытается сдержать смех.

– Пожалуй, я не против.

– Вы так любезны, – сухо ответила я и пошла к Миле.

Она смотрела на меня слишком проницательно. Но прежде, чем девушка начала меня расспрашивать, я сама обратилась к ней.

– Какие ощущения? – прошептала я, поднося кружку к губам и делая большой глоток. – Ну, знаешь, полная комната мужчин решает твою судьбу. – Я кивнула в сторону гостиной.

Мила рассмеялась.

– Что ты можешь об этом знать?

– Почти ничего, только вдруг лорд другого клана придет требовать кровный долг? Так, для пикантности, – вставила я, играя бровями.

– Я полагаю, что есть предел тому, сколько раз за год это может произойти, так что…

Пришла моя очередь рассмеяться.

Мила перевела взгляд на Тараса, чтобы без помех присмотреться к нему, пока мужчины обсуждали условия и приданое, а также будущее положение Тараса в клане.

– А в ответ на твой вопрос – не могу сказать, что я удивилась выбору отца. Когда он вернулся домой после твоих… – Она многозначительно взглянула на меня. – После ваших переговоров с кланом Лося, то выглядел обеспокоенным. Он все время говорил о разных кланах, о союзах, о выборе того, кого поддерживать, о том, что не все хотят возрождения Обсидианового трона.

Она покачала головой и сделала большой глоток медовухи.

– Но все это, по-моему, сейчас не так важно. – Она снова обратила взгляд на Тараса, который чрезвычайно прямо сидел в кресле.

Я вздохнула.

– Он… не всегда такой.

Это было почти правдой.

Мила пожала тонким плечиком, умудрившись и это движение сделать изящным.

– Я знала, что мне придется выйти за кого-нибудь замуж. Просто не ожидала, что это будет…

– Так далеко от дома?

Она кивнула.

– Но или так, или война…

На ее лице появилось решительное выражение.

– Мила, мне кажется, я хочу стать тобой, когда вырасту, – сказала я, снова беря ее под руку.

И я не шутила. Мила была силой, с которой приходилось считаться. Яркая, непростительно естественная, но при этом преданная семье, клану и всегда поступающая правильно.

Мила рассмеялась в ответ, как будто я говорила глупости. Не успела она ничего сказать, как я задала ей еще один вопрос, на этот раз посерьезнее.

– А по-твоему, дойдет до этого? До войны?

Я толком не понимала, что хотела услышать. О войне я знала только то, что никогда не хотела бы в ней участвовать, особенно после историй, которые рассказывали в нашей семье. Война самых кротких людей превращает в чудовищ. Она оставляет шрамы, как явные, так и невидимые, а цена всегда оказывается выше мнимой выгоды.

Мила склонила голову набок и задумалась.

– Я не думаю, что война на пороге, но она возможна, иначе меня бы здесь не было. – В ее тоне появились нотки обеспокоенности. – Особенно если учесть, что отец подумывает отдать меня замуж даже не за наследника другого клана.

Я сделала большущий глоток из кружки, от слов Милы у меня засосало под ложечкой.

– Это… – Я набиралась смелости, чтобы спросить то, о чем мне хотелось знать. – Это тебя беспокоит?

Она чуть не прыснула медовухой.

– Беспокоит ли меня, что я не выйду замуж за того, кто, по сути, держит в неволе мою подругу? Нет, разрази меня гром!

Почему от такого ее отношения мне стало одновременно так легко и неловко?

– В любом случае насчет союза пока ничего не решено, но я хотя бы с тобой повидалась. – Мила сжала мне руку.

Она была права. Что бы ни произошло, я могу порадоваться этому подарку.

Глава 56

Лука с Милой в кабинете обсуждали нюансы условий, а мы с Эвандером налили себе еще медовухи.

– Уверены, что не хотите, чтобы я вам принесла? – язвительно спросила я.

– Ну, если вы предлагаете.

Я сердито взглянула на него, и он уступил, заговорив еле слышным шепотом.

– Понимаете, ваша хрупкая репутация – и моя, конечно, – окажется под угрозой, если кто-нибудь заподозрит, что вы не просто пленница, готовая в любую минуту сбежать. А вы именно ею и являетесь.

Это из-за того, что я ночую в его комнате. Впервые кто-то из нас заговорил о том, что нам нет никаких причин спать в одной кровати, раз Эйва в нескольких днях пути. К тому же нам обоим известно, что я никуда не убегу.

– Что ж, хорошо, что мы оба ловко умеем притворяться. – Эти слова вырвались у меня прежде, чем я успела подумать.

Я не знала даже, что именно имею ввиду. Что мы сейчас притворяемся пленницей и похитителем? Или что мы в остальное время притворяемся, будто это не так?

Несколько мгновений сердце колотилось у меня в груди, а он не отводил от меня взгляда, как будто пытался решить тот же вопрос.

– А мы умеем?

Не успела я ответить, как вернулись Мила и Лука, прервав наше перешептывание. Это было к лучшему, потому что я не представляла, что ответить.

* * *

Я не задумывалась, что Мила может уехать, в зависимости от того, как пройдет первая встреча, но испытала облегчение, когда Лука объявил, что они ждут, чтобы их проводили в комнаты.

Когда Мила наконец устроилась в спальне, которую я занимала в прошлый раз, мы закрыли дверь и забрались на кровать, чтобы наверстать упущенное и наговориться без чужих ушей.

– Я слышала, что Лоси снова ведут переговоры с Баранами. Все только об этом и говорят. Отчасти потому-то отец и обеспокоен.

Меня пронзила знакомая боль, но за неделю, прошедшую со дня получения письма, она уже притупилась. Я пожала плечами куда более равнодушно, чем чувствовала себя на самом деле.

– Бессмысленно было строить планы на будущее, когда ни один из нас не знал, будет ли оно у нас. Я понимаю, почему ему пришлось сделать то, что он сделал.

Это было правдой. Хотя, возможно, мне и было грустно, но я не винила Тео за то, что он заботится о своем клане.

– А ты действительно не против? – Я уже ушла от темы, но мне нужно было узнать, что думает Мила. – Знаю, ты не хотела выходить замуж за кого-то из клана Медведя.

Девушка откинулась на подушки, глядя в потолок.

– Во всяком случае, если я выйду за Тараса, мы с тобой будем рядом. – Она сморщилась, сообразив, что это значит. – Не подумай, будто я хочу, чтобы ты здесь застряла. Конечно, он не собирается держать тебя вечно. Хочешь, я помогу тебе избавиться от него во сне?

Я засмеялась.

– Соблазнительно, но, вопреки слухам, он не так уж плох. И нет, я не думаю, что он будет держать меня здесь вечно. – Я сглотнула, не желая продолжать эту мысль. – Мне бы очень хотелось, чтобы мы с тобой какое-время провели вместе.

– Кстати говоря, ты тоже ночуешь здесь? – Она обвела комнату рукой.

По мне прокатилась небольшая волна паники при мысли о ночных кошмарах. И о том, где я буду спать и что об этом подумает Мила.

– Нет, – ответила я слишком поспешно. – Эвандер… предпочитает держать меня при себе. Знаешь, на случай, если мне нужно будет ему что-нибудь принести посреди ночи, – солгала я.

Вопреки моим ожиданиям на ее лице не отразилось удивления, и я прищурилась.

– Почему мне кажется, что ты уже знаешь об этом?

– Люди говорили. Но большинство считают это лишь слухами! – добавила Мила при виде выражения моего лица. – Это неважно, правда. Кому интересно, что они думают? Я только беспокоилась, что он тебя принуждает, а сейчас…

– А сейчас?

Ничтожный намек на улыбку промелькнул на ее губах.

– Сейчас мне так не кажется. Мне просто тебя жаль. Должно быть, ужасно каждую ночь спать рядом с таким отталкивающим типом.

Можно забыть о том, что кто-то все еще считает меня пленницей.

И все же я не могла не улыбнуться в ответ.

– Да, он отвратителен.

– Да и вообще вся семейка. – Она пожала плечами, но в ее глазах искрился смех.

– Стыдоба, честное слово! – с серьезным видом кивнула я. – Может, в их роду были тролли?

– Это было бы логично, – отозвалась Мила.

– Мне… и смотреть-то на них противно. – Я поджала губы.

– Ага. Точно. И мне. – Она встретилась со мной взглядом, и коварно хихикнула. – Пойдем с отвращением посмотрим на них в сауне.

Я изумленно рассмеялась.

– Ну и ну, Мила! Мне кажется, ты говорила, что в этом нет ничего сексуального.

– Формально нет, с точки зрения общества. – Она округлила глаза. – Но это не значит, что я не могу проверить, какие блага ждут меня в будущем.

– Ну, много информации на этот счет предоставить не могу, но мне совершенно случайно стало известно, что Тарас может похвастаться превосходнейшим отпечатком ягодиц на снегу.

На этот раз Мила рассмеялась еще громче, и от этого звука в комнате стало теплее, чем от огня в очаге.

– Что ж, это определенно обнадеживает. Да и стоит ли гадать?

Я подняла брови.

– Мне кажется, у тебя будет возможность увидеть все самой, и мне не хочется портить сюрприз.

Глава 57

Мы наскоро отыскали два халата для сауны и переоделись. Сначала я помогла Миле справиться с масштабной задачей: расшнуровать ее платье и избавиться от многочисленных слоев одежды. После этого я еще больше оценила свои наряды – как легко мне удавалось переодеваться без посторонней помощи. И я не была уверена, что мне когда-нибудь захочется это изменить.

Мила тоже это отметила, но, когда я через голову стянула рубашку, она ахнула, словно от боли.

– Кто это сделал? – Ее голос стал хриплым от негодования, и она потянулась, чтобы рассмотреть мою спину.

Шрамы заживали, и я все реже вспоминала о порке. Я не то чтобы часто разглядываю собственную спину. Кроме того, видя замысловатую сетку шрамов на спине Эвандера, я почему-то и собственные стала принимать как должное.

До тех пор, конечно, пока не пришлось объяснятся.

Я зажмурилась, пытаясь придумать, что бы такого сказать, не выдав лишнего.

– Я его прикончу собственными руками, – прорычала Мила.

– Нет! – Я обернулась, перебив ее на полуслове. – Нет, это не Эвандер.

Я пыталась говорить как можно естественнее. В Сокэре ведь так принято?

– Это было наказание за попытку побега, – добавила я после паузы. – По приказу герцога.

Мила сверлила меня взглядом огромных карих глаз, пытаясь что-нибудь выведать, но потом, похоже, посчитала, что моим слова можно верить.

Позже, раз слухи все равно дошли бы до нее, я открыла ей еще часть правды. Девушка этого заслуживала, ведь она собиралась выйти замуж за представителя клана Медведя.

– У герцога с женой несколько старомодные взгляды. Но Эвандер с кузенами – как и Тарас – никогда бы так не поступили.

– Старомодные взгляды? – выпалила Мила. – Роуэн, старомодные взгляды – это когда женщины носят платья со сборками. А порка не что иное, как варварство! – Мила с горечью покачала головой. – Может, Эвандер с кузенами и не делали этого, но где, разрази их гром, они были, когда это произошло?

– В отъезде, – просто ответила я. – Но они пришли, как только смогли, и проследили, чтобы этого не повторилось. Вот почему… – я осеклась, но Мила закончила за меня.

– Вот почему ты спишь в его комнате. Не ради забавы. – На ее лице отразилось раскаяние, наверное, потому что раньше она меня дразнила.

Я вздохнула, огорчаясь, что беседа приняла такой мрачный оборот.

– Нет, не ради забавы. Но, честно говоря, ничего страшного. Это случилось лишь раз и только из-за того, что я принцесса Локланна.

Солдаты ясно дали понять, что за последние несколько десятков лет ни одна женщина, кроме меня, не подвергалась порке, ни публичной, ни какой-либо еще. Я бы не обиделась, если бы меня не стали так выделять, но, по крайней мере, это означало, что Миле ничего не грозит.

Она медленно, гневно выдохнула, но помогла мне надеть халат. А потом обвила меня руками, заключая в нежные объятия. Мила ничего не сказала и тут же меня отпустила. Это был лишь один простой жест, сказавший миллион слов. Она будто почувствовала, как отчаянно я в этом нуждалась, но заговорила уже не так серьезно.

– Ладно, Рябиновая принцесса. Пойдем посмотрим на задницу моего потенциального мужа.

* * *

Я оказалась права. Ходить в сауну с Милой было куда менее неловко.

Очень скоро мы все уже болтали и смеялись. Лука оказался на удивление добродушным и веселым для сокэрского лорда. По тому, что он отдыхал в сауне всего в паре метров от сестры, я поняла, что, несмотря на Милины шутки, они явно не считали это хоть сколько-нибудь неприличным.

Чего нельзя было сказать о ночах, проведенных в одной постели с Эвандером.

Я потерла лицо рукой, чтобы скрыть появившееся на нем выражение, пока я старалась свыкнуться с этой злополучной истиной.

Как мне удавалось так долго ее игнорировать? Наверное, это было нетрудно, пока я сидела в чертоге. Даже в пути – его солдаты так к этому привыкли, что я всерьез и не задумывалась, пока вчера вечером он не заговорил о брачном союзе.

Более того, я не хотела об этом думать, ведь означало, что мне придется вернуться и остаться одной в своих покоях, запертой наедине с кошмарами и нависшей угрозой со стороны Эйвы.

Даже тогда я знала, что эта история еще не закончена.

Но меньше всего мне хотелось думать об этом, когда тот самый мужчина сидел наискосок от меня, а пара в сауне было еще маловато. Сегодня он тоже был необыкновенно расслабленным, сидел, откинув голову к стене и небрежно держа кружку с элем на мускулистом бедре.

Я поспешила отвернуться, сосредоточив свое внимание на Миле с Лукой, которые как раз рассказывали, как один из их солдат спьяну принял свою лошадь за женщину, встреченную им в таверне по дороге сюда.

У меня из глаз брызнули слезы, и я вся тряслась от смеха, когда Лука описывал, как парень полез целоваться, а лошадь в ответ стала жевать его волосы.

То, как Мила с Лукой рассказывали истории, хихикая друг над другом или сами над собой, еще не договорив, напомнило мне дом. Даже Тарас не мог сдержать невольной улыбки.

Дмитрий плеснул еще ковш воды на камни, от которых поднялось новое облако пара, чуть-чуть скрывшее нас друг от друга.

Я перевела взгляд на Эвандера, который наблюдал за мной с другого конца темного помещения. Его глаза встретились с моими, на полных губах все еще играла улыбка после рассказанной Милой и Лукой истории.

Что-то словно затрещало. Легкомысленная атмосфера отяжелела под гнетом его взгляда, как в летний день от внезапно налетевшей грозы меняется давление.

Я сделала большой глоток эля, но вопреки подсказкам здравого смысла не могла отвести взгляда. Или не хотела. И какой-то из двух этих вариантов был гораздо хуже другого… Только какой именно?

Глава 58

Следующие несколько дней прошли примерно так же. Участники переговоров, похоже, больше склонялись к тому, что Мила выйдет за Тараса, чем наоборот.

Мы каждый вечер исправно ходили в сауну. Наступила наша последняя ночь в коттедже, и мы уже четыре раза совершили цикл сауна-озеро, когда Дмитрий вызвал нескольких человек на улицу. У меня было смутное подозрение о том, что затевается, поэтому я схватила Милу за руку и тоже помчалась наружу.

Мы задержались только, чтобы прихватить халаты, и последовали за Дмитрием.

– Стойте! – прокричала я. – На этот раз мы тоже участвуем!

Дмитрий гулко расхохотался, галантным жестом приглашая нас к свеженькому сугробу, после чего мужчины отвернулись.

Хихикая, словно мне было столько же лет, как моим братьям-близнецам, я сбросила халат в снег и протянула руки Миле.

– Подержи меня.

Надо отдать ей должное, она не спросила зачем, а просто подала мне обе ладони. Я опустилась в снег настолько, чтобы наверняка получился идеальный отпечаток ягодиц. Пожалуй, я начала превращаться в настоящую сокэрянку, потому что даже не поежилась, когда моя кожа коснулась ледяной поверхности сугроба.

Я встала и, рассмотрев свою работу, признала, что она довольно сносная или во всяком случае представляет собой вполне отчетливые очертания круглой попы.

– Твоя очередь, – сказала я Миле.

Она низко, гортанно рассмеялась, мы с ней поменялись местами, и она проделала то же самое, оставив рядом отпечаток поменьше.

– Все, мы закончили! – прокричала она, весело пританцовывая по направлению к озеру и даже не удосужившись надеть халат.

Возможно, когда-нибудь я достигну такого же уровня смелости. Мы по очереди запрыгнули в ледяное озеро, а когда вылезли, на сугробе красовалось уже одиннадцать отпечатков.

– О, нет, – воскликнула я с притворным испугом. – Кто же будет судьей, если все участвовали? – Я оглядела всю компанию, проверяя, вдруг кто-то не внес свою лепту. – Эвандер!

Он фыркнул.

– Боюсь, на этот раз не смогу вам помочь, леммикки. Мой отпечаток четвертый в ряду, и это определенно непревзойденная задница.

– Вы – определенно непревзойденная задница, – пробормотала я в ответ.

Он откинул голову и расхохотался так громко, как я, пожалуй, еще не слышала, и на этот раз не стал ничего мне отвечать.

На помощь отважно пришел лорд Лука, который, в конце концов, назвал по-настоящему непревзойденной задницей внушительный отпечаток Кирилла.

А я точно видела, как Мила не раз украдкой поглядывала на Тараса, сравнивая отпечаток с оригиналом.

* * *

Еще раз сходив в сауну и нырнув в ледяную воду, мы решили остаток вечера провести в помещении, потягивая медовуху и очищенную водку, которую Лука привез от Рысей. Этот вечер мы, казалось, провели в нами же созданном пузыре, смеялись и выпивали, как будто на горизонте не маячила война, как будто все мы не были пленниками в том или ином смысле.

Я сделала очередной большой глоток водки, наслаждаясь тем, что она согревала меня не хуже пламени очага. Это был тот редкий случай, когда мне не хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте.

Я не позволила таким мыслям меня отрезвить, а погрузилась в это состояние, пытаясь продлить его как можно дольше.

– Принцесса! – окликнул меня Кирилл из-за обеденного стола, и я подошла слегка нетвердой походкой.

Он тасовал колоду карт, с намеком подрагивая бровями.

– Сыграем, Ваше королевское высочество? – спросил он, опуская голову в поклоне.

Я рассмеялась и, демонстративно задумавшись, наконец уступила.

– Повелеваю играть в «Королей и Засранцев». С позволения лорда этого замка, разумеется.

Я обернулась в поисках Эвандера, но он оказался прямо у меня за спиной.

– Как вам угодно, – проговорил он, криво усмехнувшись уголком рта.

Он отодвинул от стола два стула, жестом пригласив меня сесть. По позвоночнику прошла теплая дрожь. Должно быть, нас ждет очередной снегопад.

– Итак, о правилах, – начала я, когда Эвандер сел.

– Мне казалось, вы не умеете их соблюдать, – сухо заметил он.

– Я и не говорила, что буду. – Я подняла бокал. – Это единственный случай, когда уклонение от правил поощряется.

Эвандер усмехнулся.

– Неудивительно, что это ваша любимая игра.

Не обращая на него внимания, я продолжила объяснения. Игру начала Мила, взяв четверку.

– Пей! – выкрикнула я.

Она с удовольствием послушалась, от души отхлебнув водки. Следующим ходил Юрий, вытащив восьмерку.

– Это значит… тебе придется три следующих хода пропевать все, что хочешь сказать, – заявила я.

– Мне кажется, вы все выдумываете, – недоверчиво отозвался он.

Конечно же, я выдумывала.

– Ничего подобного, – соврала я. – Правила есть правила. И одно ты уже нарушил, так что пей.

Генрик взял девятку. Я открыла было рот, но меня перебил Кирилл.

– Эта карта означает, что ты… должен изображать буфетчицу, пока кто-нибудь другой не вытащит девятку. А я выпью еще медовухи. Спасибо.

Генрик обернулся ко мне, а я пожала плечами.

– Парень знает правила, Генрик.

Как только Генрик отвернулся, мы с Кириллом переглянулись, пытаясь сдержать смех.

Когда дошла очередь до Эвандера, он вполголоса усмехнулся, вытянув, само собой, карту Засранца. К моему удивлению, он поднес карту к лицу.

– Леммикки, смотрите, мой портрет.

Я изумленно рассмеялась. Я видела Эвандера рассерженным, серьезным и самоуверенным, но не припомню, чтобы когда-то видела его… веселым.

Почему именно таким он казался опаснее всего?

Глава 59

Прошло несколько часов прежде, чем мы с Эвандером наконец отправились в нашу комнату, и были даже не последними, кто лег спать.

К счастью, играть в «Королей и Засранцев» мы уже закончили, и мне удалось удачно рассчитать свои силы, так что действие выпитой водки в основном выветрилось. А если я и чувствовала себя смятенной и растерянной, то, кажется, алкоголь тут был ни при чем.

– Как прошли переговоры? – спросила я, поставив бокал с водой на низкий столик и прихватив по дороге в смежную комнату одну из рубашек Эвандера.

По шороху ткани я поняла, что он тоже переодевается. Хотя мы проделывали это каждый вечер, и большую часть дня провели куда менее одетыми, чем сейчас, мне вдруг стало трудно дышать.

Эвандер не отвечал мне дольше обычного, отчего у меня появилось слишком много времени, чтобы представить, как он, должно быть, натягивает рубашку на крепкую мускулистую грудь.

– Хорошо прошли, – наконец ответил он.

Мне показалось, что голос у него звучал натянуто?

Я так погрузилась в эти размышления, что слишком резко выскочила из каморки и врезалась в Эвандера. Он подхватил меня обеими руками, выровняв мою траекторию. Тогда почему же мне по-прежнему казалось, что я падаю?

Я подняла взгляд и увидела клубящиеся в его глазах грозовые тучи. Полные, идеальной формы губы приоткрылись, когда он разглядел выражение моего лица. Его руки остались лежать на моей талии, от обнаженной кожи их отделяла только тонкая рубашка, к которой я уже так привыкла.

По всему телу разлился жар, сначала медленно, а потом разгораясь, как лесной пожар. Я не успела удержаться, не успела сказать себе, что из всех совершенных мной несусветных глупостей эта станет самой дурацкой, как уже подалась вперед.

Уверена, я перестала дышать.

На его лице отразилась нерешительность. Он сжал меня еще крепче, так что пальцы теперь впивались в кости. Одно чудовищно длинное, напряженное мгновение я сомневалась: оттолкнет он меня или прижмет к себе.

Эвандер сделал и то, и другое.

Или ни то, ни другое.

Я не знала, поняла только, что прижата спиной к стене, а он навалился на меня всем телом. У меня вырвался сдавленный вздох, и ни в одном уголке своей души я не могла найти сил, чтобы оторвать от него взгляд.

Поэтому я увидела, когда именно он сдался.

– Дзярмо, леммикки! – Произнося эти слова, он уже наклонялся ко мне, но все же за долю секунды прошла целая вечность, прежде чем Эвандер завладел моими губами.

Время остановилось, перестало существовать. Весь мир исчез, как будто мы оказались в центре яростной бури, но нас не тревожил ни единый порыв ветра. Губы, руки, каждая точка его тела, которой он касался меня, искрили молниями.

Эвандер целовал не так, будто исследовал, критически оценивал или сомневался. Он целовал меня так, будто я действительно принадлежала ему, и на этот раз мне совсем не хотелось спорить.

Я прильнула к нему, приоткрыв губы, чтобы поцелуй стал глубже, и пробежала пальцами вверх по бицепсам к мускулистым плечам. Его язык скользнул в мой рот, поддразнивая меня. Это было настолько в духе Эвандера, что я усмехнулась, прикусив его нижнюю губу. Он застонал.

– В эту игру могут сыграть и двое, леммикки, – пробормотал он, устремившись губами к моему уху и нежно потянув зубами за мочку.

Конечно, он будет смеяться надо мной даже сейчас. И, конечно, я буду дорожить каждым мигом этих сложных отношений.

Я откинула голову, запустив руки в его восхитительные волосы, а он уткнулся мне в шею. Одной рукой Эвандер уперся рукой в стену за моей спиной, другая скользила по задней поверхности моего бедра, воспламеняя каждый сантиметр моего тела, когда он потянул мою ногу вверх и…

В чувство меня привел звук разбившегося стекла. Эвандер замер, и мы оба обернулись к источнику шума. Где-то по пути между его рукой и моим коленом, мы, должно быть, сбили бокал с водой, который я оставила на краю стола. После громкого звона повисла тишина, нарушаемая лишь нашим прерывистым дыханием.

Эвандер осторожно опустил мою ногу и выпрямился в полный рост, после чего я, наконец, осмелилась снова поднять на него взгляд.

– Мои извинения, я…

– Пустяки, – поспешно сказал он, его голос был до обидного бесстрастным. – Знаю, вам нравится целоваться со всеми, кто держит вас в плену.

У меня сбилось дыхание, и он это заметил, напряженность в его взгляде противоречила небрежно-оскорбительным словам.

– Должна ли я тогда предположить, что вам нравится целоваться со всеми своими питомцами? – парировала я. – Обязательно предупрежу Бориса, когда мы вернемся.

Его глаза изумленно округлились, и он зажмурился, наверное, от гнева.

– Вы первая ко мне потянулись, – заметил он с ноткой упрека.

– А потом вы прижали меня к стене. – Лишь от того, что я произнесла это вслух, меня снова охватил жар.

Я постаралась не обращать внимания, хотя сердце бешено колотилось в груди. Эвандер замер, но исходящая от него энергия была под стать моим чувствам.

– Неважно, – с трудом проговорил он. – Важно только то, что это не должно повториться.

Я согласилась. А как иначе?

В этой ситуации немыслимым было все: начиная с многочисленных войн вокруг, и заканчивая тем, что я у него в плену.

Но все-таки, когда Эвандер сказал это вслух, меня скрутила острая боль, словно в живот вонзился зазубренный кинжал.

Но я не собиралась это ему показывать.

– Полностью согласна, – миролюбиво отозвалась я.

– Замечательно. – Его тон был чересчур небрежным, даже равнодушным. – Пойду найду, чем убрать осколки.

– Отлично. А я… – Я откашлялась, стараясь не глядеть на припухшие губы Эвандера. – Буду уже спать, когда вы вернетесь.

– Здорово. Тогда завтра можем вести себя, как обычно.

– Ладно. Не хотелось бы, чтобы было неловко или вроде того. – Как, например, при этом разговоре.

– Вот именно, – сухо ответил он.

И вышел, избавив нас от очередной сложной ситуации, в какую мы только что впутались.

Глава 60

Когда Эвандер вернулся, я еще не спала, но ни один из нас ничего не сказал. Однако его не было в постели, когда я проснулась.

Или, по крайней мере, когда я встала. Ни о каком сне не могло быть и речи, только не когда при каждом движении я оказывалась слишком близко к Эвандеру, который, несмотря на его мнимое безразличие, тоже явно не спал.

Аалио. Хотя, может, это я аалио. Я уже ни в чем не была уверена. Ночью у меня вопреки желанию было много времени подумать о том огне, что разгорелся между нами, о буре, которая грозила утянуть меня… туда, где мне вовсе не хотелось оказаться.

При свете дня я понимала, что Эвандер прав. Поцелуй был ошибкой, которую я одновременно боялась совершить снова и больше никогда не повторить.

Разве я не говорила себе, что мне это не нужно? Что мне не нужен кто-то или что-то, что может меня сломить?

Я провела кончиками пальцев по губам и вздрогнула при мысли, как легко меня может сломить Эвандер. И как легко я бы это ему позволила, что было, пожалуй, страшнее всего.

Усилием воли отогнав эти мысли, я переоделась в темно-синее платье, уложила часть волос, чтобы они не падали на лицо, и направилась вниз попрощаться с Милой, пока она не уехала.

У меня защемило сердце. Я должна была чувствовать облегчение, что она может выйти замуж за Тараса и мы будем видеться чаще. Но потом я вспоминала, что срок моего пребывания здесь зависит либо от того, как скоро женится Тео, либо от того, как скоро мой отец выжжет пол-Сокэра дотла в попытке меня найти.

К тому же, Эвандер не раз повторял, что ему не терпится от меня избавиться. Пусть это больше не вполне соответствует истине.

По выражению его лица этим утром мне ничего подобного прочитать не удалось. Он даже не взглянул в мою сторону, разговаривая только с Лукой и Тарасом, даже с Милой он попрощался еще до того, как я успела подойти.

Разумеется, это было к лучшему.

В свете дня стало очевидно, что нужно было благодарить этот стакан воды. Как далеко могло бы все зайти без него? И смогла бы я от этого оправиться?

Сердечные объятия Милы прервали ход моих мыслей. Ее лицо выражало беспокойство, но я лишь покачала головой в ответ на вопросительный взгляд.

– Хорошей поездки! И я напишу, как только буду до… в чертоге Медведя.

– Конечно. И, может, скоро увидимся. – Нехарактерная для нее робкая улыбка заиграла на губах при взгляде на Тараса, и я отошла, чтобы они могли попрощаться.

Теперь мне оставалось только собраться с духом перед тем, как ехать всю дорогу на коне с Эвандером после вчерашнего… осложнения.

Глава 61

Я не зря беспокоилась насчет совместной поездки верхом, только я как-то забыла подумать об узких кроватях на постоялых дворах, что было еще хуже.

В первую же ночевку мне пришлось задаться вопросом, смогу ли я вообще это вынести. Едва помещаясь на кровати, мы с Эвандером не заговаривали о том, что произошло, но трещавшие между нами искры служили достаточным тому доказательством.

– Я тут подумала… – Мой голос прозвучал слишком громко в практически кромешной темноте комнаты, где света от чуть теплившегося огня едва хватало, чтобы вырастали тени. – Я уже почти здорова и вооружена. Нет причин, по которым я не могу вернуться в свою комнату в чертоге.

Почему мне было так тяжело произнести эти слова?

– Нет, – тут же отозвался Эвандер. – Мэйри передает приказы отца, фальшивые или нет. Может, мое вмешательство и ограничено, но все же я – единственный, кто может поставить их под сомнение без последствий.

Я поняла то, что он не сказал вслух: если поставить между мной и Эйвой солдат, это приведет только к тому, что кто-то из них пострадает. Такое уже почти произошло – с Юрием.

Не в первый раз я обдумывала, не сказать ли ему правду. Но могу ли я положиться на него в том, что он ничего не предпримет, ведь это неизбежно подвергнет Давина опасности? Я размышляла, что знаю об Эвандере, и пыталась принять решение.

– Не думаю, что она снова за мной придет. Это было… скорее предупреждением.

Кровать заходила ходуном, когда он повернулся лицом ко мне.

– Предупреждением? – Его голос был угрожающе спокойным.

– Потому что я знаю, кто она. – И я рассказала ему правду: о Мэйри, об угрозе Давину, обо всем.

Он не отвечал. Разозлился? Был потрясен? Выражение его лица было полностью скрыто тенями. Не в силах вынести напряженного молчания, я снова заговорила.

– Вы не обратили внимания на губы? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно.

– Нет. – Он покачал головой, раздраженно фыркнув. – У вас с Давином одинаковая улыбка. Мэйри… Эйва никогда не улыбается. Но теперь, наоборот, вдвойне вероятнее, что она предпримет что-нибудь еще. Вам очень посредственно удалось сделать вид, что она вас выпорола.

– Она меня действительно выпорола, – с досадой возразила я.

– Ничего подобного. – Он произнес эти слова без тени сомнения. – По правде говоря, леммикки, вы держались лучше большинства солдат.

У меня с души будто сняли небольшой груз.

– А вы? – спросила я. – Вы когда-нибудь расскажете мне, что натворили?

Я проговорила эти слова, поддразнивая его и ожидая рассказ о молодом бунтаре Эвандере, поэтому оказалась совершенно не готова к ответу.

– У Мэйри… Эйвы всегда были любимые способы наказания.

Кровь застыла у меня в жилах. Некоторые шрамы, которые казались более старыми, по размеру были меньше других. Как давно она это с ним делает?

– И сколько раз? – Я никогда не слышала такой спокойной убийственной силы в собственном голосе.

– Я перестал считать. – Он ответил небрежно, словно это было неважно.

Но в моем сердце созрело что-то скверное и безобразное, разбухающее до тех пор, пока не стало казаться, что оно вот-вот вырвется из груди. Чище, проще и намного глубже любого чувства, когда-либо мной испытанного.

– Я ее ненавижу. – Эти слова вырвались у меня невольно, но не стали от этого менее правдивыми.

Была ли эта глубокая неприязнь приятной? Утешительной? Или это просто очередной способ забыться?

– И я, – мрачно проговорил Эвандер.

– Тогда почему бы не… – Я замолчала, не зная, как задать нужный мне вопрос.

– Избавиться он нее? – продолжил он.

Я кивнула. Он задумался, как будто взвешивал, насколько честно можно ответить. Наконец, он выдохнул сквозь зубы.

– Я пытался. Однажды. Но доверился не тому человеку. Он рассказал кому-то, кто потом передал это Мэйри. А она позаботилась, чтобы я еще долго не мог предпринять ничего подобного.

У меня рот открылся от ужаса, когда я вспомнила рассказ Тео о том, что случилось между ним и Эвандером. Тео сказал, что не смог ничего утаить от Иро. Неужели он не понимал, что было поставлено на карту? Или он просто был ребенком и так проявлял абсолютно непоколебимую верность брату, который, как я все больше убеждалась, этого не заслуживал.

В голову закралась другая мысль, еще ужаснее. Если Эйва так поступала с Эвандером, что же пришлось пережить тете Исле, пока она была в ее власти?

Отвратительное нечто вновь ожило в моем сердце, а все мое существо охватила такая ненависть, какой я еще никогда не испытывала, и она целиком и полностью была направлена на эту страшную женщину.

– А теперь? – спросила я.

– А теперь… – Он вздохнул. – Взрослому наследнику она ничем не может навредить, поэтому проще ей подыгрывать. Я не могу вести войну на двух фронтах. В конечном счете гораздо важнее не позволять отцу отдавать приказы… те, которые он иногда отдает.

В глубине души у меня что-то сломалось, когда я услышала, как легко он преподнес правду своей жизни. Всякий раз, когда он бросал мне в лицо, что я не понимаю, какими сложными бывают решения, я воспринимала это как оскорбление.

Но Эвандер был прав. Я и понятия не имела о том, что происходит. Я знала только, что никому бы не пожелала оказаться в такой ситуации.

Я силилась найти выход.

– Если бы мой отец знал…

Эвандер покачал головой.

– Ни один сокэрский клан не потерпит, чтобы чужак причинил зло жене герцога, ни при каких обстоятельствах. Даже если бы знал, кто она такая. Если это случится, война станет неизбежна.

– Что ж, накрылся мой план всадить в нее свой грудастый кинжал. – Очевидно, я произнесла мысли вслух, потому что в темноте послышался смех Эвандера.

В свете того, с чем мы столкнулись, беспокойство насчет ночевки в одной комнате казалось абсолютно несущественным, поэтому я махнула на это рукой, сказав себе, что помучаюсь еще несколько недель в постели с Эвандером.

Лучше так, чем признать, что без него я бы тоже мучилась.

Глава 62

Следующий день дороги прошел так же напряженно. Все, что мы рассказали друг другу ночью, сделало ситуацию еще более неловкой. А из-за того, что мы изо всех сил старались не прикасаться друг к другу, спина у меня устала вдвое сильнее, чем если бы я ехала одна. Только я не знала, как заговорить об этом, не вызвав еще большего смущения. Всю дорогу я практически лежала на шее лошади, чтобы случайно не налететь на Эвандера.

Когда вечером мы сделали остановку, то с удивлением обнаружили, что нас ждет целая толпа селян. В сумерках трудно было определить их возраст или разглядеть лица. Когда отряд остановился посреди дороги, Эвандер сомкнул вокруг меня руки, словно отгораживая, при этом умудрившись даже не дотронуться.

Одиннадцать ехавших с нами солдат переглядывались в растерянности и полной боевой готовности. Здесь побывали изгои? Ждут нас? Или это ловушка?

Не успел никто ничего спросить, как в нас полетел огромный снежок, попав Кириллу прямо в грудь. Атаковавший его мальчишка в синей вязаной шапке застыл на месте в ожидании и с выражением полнейшего ужаса на лице.

Кирилл расхохотался, и плечи ребенка заметно расслабились. В следующее мгновение несколько солдат соскочили на землю, собираясь кидать снежки в ответ. В толпе детей и даже взрослых, присоединившихся к ним на этот раз, зазвенел смех.

Вокруг, куда ни глянь, развернулось снежное побоище с Кириллом, Игорем, Тарасом и Юрием на передовой.

Эвандер молча направил лошадь в объезд поля битвы к конюшням.

– Вы пробыли здесь всего-то несколько месяцев, а мои люди уже устроили против меня восстание, – констатировал он. – Это преступление, которое карается смертью, леммикки.

– Само собой. Как-никак это мой конек.

Эвандер соскользнул на землю и машинально протянул мне руку, чтобы помочь слезть. Отказаться было бы куда более неловко, во всяком случае так я себе сказала, поэтому положила руки ему на плечи, позволив себя снять. Хотя мне теснило грудь, а сердце стучало чересчур громко.

Я мучительно ощущала, что моя грудь едва не касается его торса. В памяти тут же всплыла комната в сторожке. Его руки на моей талии, на моем бедре. Прикосновение его губ к моим. Я судорожно вдохнула и задержала дыхание в ожидании. Но ничего не произошло.

Эвандер обернулся на солдат, удачно разрядивших обстановку, как дождь, наконец пролившийся из грозовой тучи. Напряжение прошло, но опасность никуда не делась.

Глава 63

Четвертый день принес с собой порывы ветра и снежные заносы. Хотя я надела самую теплую одежду и сказала Эвандеру, чтобы он тоже утеплился, ветру все же удавалось задувать под плащ, замораживая меня изнутри.

Когда я снова задрожала, Эвандер обнял меня покрепче. Становилось все труднее вспоминать причины, по которым эта идея была ужасной. Даже если бы я перешагнула через свое нежелание идти этим путем, Эвандер ясно дал понять, что не сделает этого. И даже если это неправда, между нами миллион препятствий, начиная с Эйвы и запутанного лабиринта сокэрской политики и заканчивая моим отцом, который ни за что не позволит мне остаться.

Жаль только, что предательское тело понимало это не так хорошо, как разум.

Не успела я почувствовать облегчение от того, что ветер задул сильнее, заглушая мои мысли, как Эвандер еще теснее прижал меня к себе. Я уже хотела предложить остановиться пораньше, если попадется ферма, как с вершины холма над нами просвистел камень. Время замедлилось, а я пыталась охватить взглядом все сразу. Летевший камень. Перепуганное лицо Дмитрия. Кровь, хлынувшую из виска Игоря, когда он медленно сползал с седла.

– Нет! – Я не смогла сдержать крика, а Дмитрий, спрыгнув с лошади, спешил ему на помощь.

Эвандер еще крепче обхватил меня и, проворчав, чтобы я пригнула голову, закрыл меня своим телом, как щитом.

С холма полетели еще камни. Лошади встали на дыбы и заржали от боли, когда несколько булыжников попали по ним, не задев нас. Кирилл вылетел из седла, когда его лошадь взбрыкнула и умчалась прочь, оставив его на земле.

– Туда! – сквозь свист ветра раздался голос Тараса.

Эвандер пришпорил коня, и мы помчались во весь опор, пытаясь уйти от опасности. Но не успели совсем чуть-чуть. Путь нам преградила шеренга вооруженных копьями людей. Развернувшись, мы попытались скрыться в другом направлении, но и там нас поджидал еще более многочисленный отряд.

Эвандер вполголоса выругался.

Мы были окружены со всех сторон: горами и изгоями.

Нас настигла еще одна банда, и на этот раз они были хорошо вооружены.

На память пришли слова Эвандера о том, что военному делу обучают всех. Каждый сокэрянин был обученным солдатом. Вдруг прежде мы одерживали верх лишь потому, что у изгоев не было подходящего оружия?

Едва я успела об этом подумать, как увидела, что Генрик с Дмитрием спешились и сражаются спина к спине, пытаясь загородить неподвижное тело Игоря. Их атаковали несколько изгоев. У каждого был меч и щит, и это сражение оказалось более равным, чем прошлое. Если не сказать, что ход событий полностью изменился.

У меня за спиной Эвандер выругался и, сунув мне в руку рапиру и взяв палаш, спрыгнул с лошади. Обернувшись, он на один безумный миг остановил на мне взгляд.

Не было никаких увещеваний поберечься или быть осторожнее. Только взгляд, сказавший куда больше слов, после чего он отвернулся и ринулся в бой. Я сидела верхом, зажатая между горным склоном и прикрытием, которое обеспечивали Эвандер, Дмитрий и Генрик.

Кругом был шум сражения и окрашенный кровью снег. Я не могла пошевелиться, глядя, как Эвандер кружит рядом, разя противников, сменяющих друг друга. Казалось, он всегда, даже стоя спиной ко мне, чувствовал, где именно я нахожусь, не подпуская ко мне изгоев. По долине эхом прокатился пронзительный крик, и я обернулась посмотреть, откуда он исходил.

Кирилл упал, из икры торчало копье. Тот, с кем он сражался всего несколько мгновений назад, неподвижно лежал на земле, но еще двое неслись к нему.

Недолго думая, я пришпорила лошадь и бросилась на помощь. Меня охватила паника, но я занесла рапиру над головой. Кирилл ждал, держа в каждой руке по мечу, пока противники приближались. Он что-то кричал, превозмогая боль, но все-таки удерживал их. Однако силы оставляли его, а из раны хлестала кровь. Долго ему не продержаться.

Конь Эвандера, казалось, точно знал, что поставлено на карту, и не сбавлял темп, пока мы не оказались рядом с Кириллом. Я покрепче ухватилась за луку седла и рубанула клинком, снеся голову одному из нападавших.

Мышцы спины громко запротестовали от этого движения, но я не собиралась сдаваться. Сделав круг, я была готова разделаться со вторым, но за это время Кирилл успел его прикончить.

Я соскочила на землю и помогла мужчине вытащить из ноги копье. Оторвав подол платья, соорудила импровизированную повязку, чтобы остановить кровотечение. Кирилл снял пояс, на котором висели ножны. Мне не требовались объяснения, я затянула его выше раны. В голове все время звучал голос Галлахера, как будто он был тут, объясняя, что именно делать в такой ситуации.

Каждые несколько секунд я осматривалась, просто чтобы убедиться, что мы не станем легкой мишенью. Когда нам удалось почти полностью остановить кровь, Кирилл сел на коня Эвандера. Он протянул мне руку, но я покачала головой. Он не сможет отразить нападение, если я буду стеснять его движения. А если он будет опираться на ногу, то долго ему в этом сражении не продержаться.

Я оглядывалась в поисках еще одной лошади, когда заметила мелькнувший, словно молния, отблеск стали на солнце. Клинок Эвандера взлетал быстро и неумолимо, опускаясь на противников. У его ног лежало уже два тела, но они с Генриком бились с превосходящим числом изгоев.

Я не позволяла себе заметить, что Дмитрия рядом с ними больше не видно. На это не было времени.

Между тем ноги уже несли меня по сугробам к Эвандеру. Он отбивался от двух противников одним мечом, другой рукой держась за грудь. Пальцы у него окрасились красным, и у меня екнуло сердце.

Я бросилась на изгоя слева от Эвандера. Держа меч в обеих руках, я со всей силы полоснула его поперек спины. Он упал на колени, подняв на меня удивленный взгляд, и я вонзила меч ему в живот.

Руки тряслись, спина болела, но я продолжала сражаться, пока меня поддерживал прилив адреналина. После порки я не тренировалась, и сейчас это сказывалось.

Когда второй нападавший меня заметил, то, забыв про Эвандера, бросился ко мне.

Эвандер мгновенно оценил ситуацию, и нанес ему удар в висок рукояткой меча, отправив в нокаут.

Я старалась не смотреть на лежавшие тела и на раны, которые говорили о том, что эти люди не просто без сознания, как поверженный Эвандером изгой. Я старалась не думать о крови, сочившейся из-под его пальцев. Всю злость, неуверенность и гнев я вкладывала в каждый удар меча, отбиваясь от все прибывавших изгоев, пока никого не осталось.

Глава 64

– Отвечай. Мне. – Голос Эвандера был холоднее окружавших нас льдов. Смертоносным и сулившим страдания, хотя на лице была маска убийственного спокойствия.

Кончик меча прижимался к горлу стоявшего перед ним изгоя, того, которого он оставил в живых, чтобы допросить. Рядом с Эвандером с таким же угрожающим выражением лица стоял Тарас, скрестив руки на груди, будто он сдерживал себя, ожидая разрешения прикончить изгоя. Лежащий на земле человек судорожно вздохнул, его взгляд казался безумным от страха. Он пытался отползти назад, но поскользнулся на тающем снегу.

– Прошу вас, – заговорил он на всеобщем языке с акцентом, похожим на выговор Кирилла. – Они умрут, если я не…

Он бросил взгляд на меня, а потом обратно на Эвандера.

Тут я все поняла. Люди были правы. Это из-за меня. Бесстрастное лицо Эвандера дрогнуло лишь на миг, успев продемонстрировать изгою всю мощь его гнева.

– Если ты не что? – вмешался Тарас, его голос звучал почти точь-в-точь, как голос кузена.

– Нам заплатили за смерть принцессы, – заикаясь проговорил он. – Какая-то женщина… она сказала, что заплатит еще, если это кому-то удастся.

Внутри у меня все сжалось, как будто там образовалась пустота.

– Как ее звали? – Голос Эвандера стал еще холоднее.

– Не знаю. Я… – Он поднял руки, закрываясь, словно чувствовал, что будет дальше. – Я просто хотел накормить семью.

От этого признания у меня внутри что-то оборвалось.

– Понимаю. – Выражение лица Эвандера оставалось непроницаемым, когда он поднял меч и нанес удар.

Хотя я не винила Эвандера, мне пришлось отвернуться. И все же я услышала, когда изгой умер. И увидела, как снег стал еще краснее.

У меня вдруг вспыхнуло лицо, в груди образовался тугой комок, а перед глазами все поплыло. Крепко зажмурившись, я попыталась отгородиться от образов смерти. От изгоев, напавших на нас по пути на Высший Совет. Отряда, появившегося после, по пути в чертог Медведя. Несчастных, замертво лежавших вокруг.

Эйва. Эйва настолько меня ненавидела, что допустила смерть стольких жителей ради убийства единственной девушки?

Родители рассказывали нам о войне, как голод и нищета толкают людей на страшные поступки, но я никогда не видела этого так близко. Никогда подобное не случалось из-за меня.

Кто-то встал рядом, едва не касаясь моего плеча. Даже не открывая глаз, я знала, что это Эвандер. Его присутствие стало для меня столь же привычным, как быть одной. Глядя сейчас на него, я видела боль, скрытую под маской злости. Закрадывающиеся нотки близкой капитуляции. Он отвернулся, и маска тут же вернулась на место, словно броня.

Глава 65

До следующего поселения мы с нашей мрачной процессией добрались только через несколько часов. Тела Игоря и Дмитрия мы тащили на привязанных к лошадям импровизированных носилках. Воющий ветер противостоял нам на каждом шагу, засыпая снегом и бесконечно осложняя и без того нелегкое путешествие.

Холод проник до самых костей, так что конечности давно онемели. Солдаты съежились под плащами то ли от холода, то ли от непроницаемой пелены потери и горя, опустившейся на нас. Скорее, от того и от другого.

Когда мы добрались до постоялого двора, все были замерзшими и уставшими. Павшими духом. Тарас вызвался отвести мужчин в гостиницу и найти для них лекаря. Эвандер пока не хотел показываться, непременно желая сопроводить погибших в местную похоронную контору, и я, конечно, пошла с ним.

После того, как он отдал необходимые распоряжения, мы направились прямиком в гостиницу. И Эвандер пошел наверх, не произнеся ни слова.

Я задержалась, только чтобы велеть послать нам еды и еще кое-чего, а потом тоже направилась в комнату.

Эвандер сидел на кровати, роясь, по-видимому, в мешке с лекарственными снадобьями, а я в нерешительности остановилась у двери. Снимая рубашку, он сморщился, но не издал ни звука. Под одеждой была кое-как намотанная тряпка, насквозь пропитавшаяся кровью. Когда он попытался ее развязать, я подошла и накрыла его руку своей.

– Позвольте мне.

Он посмотрел мне в глаза, в его взгляде читалось сомнение. Я вспомнила, сколько раз он заботился обо мне, даже когда я этого не понимала. А заботился ли кто-нибудь о нем?

Эта мысль придала мне смелости, и я ответила ему решительным взглядом. Тогда он уступил и откинулся на подушки. Я сняла повязку и быстро промыла рану раствором из его мешка, остановившись только, когда в дверь постучали.

Принесли суп и теплую воду по моей просьбе. Суп я поставила на стол, а с помощью воды и тряпок закончила промывать рану Эвандера.

Он шипел, стиснув зубы, но ничего не говорил и не показывал никаких эмоций. Я вспомнила о ранах у него на спине, и о маленьких шрамах, которые свидетельствовали о ранениях, полученных во время подобных сражений.

Ему явно было не впервой испытывать боль, и от этой мысли у меня что-то екнуло в груди. Я ненавидела все события в его жизни, из-за которых он даже не вздрогнул, когда мне пришлось вылить густую пузырящуюся жидкость на сорокасантиметровую рану у него на боку.

– Мне очень жаль, – тихо проговорила я, обматывая повязку вокруг торса.

– Пустяки, – проворчал он.

– Я не об этом. Про Игоря и Дмитрия. Я знаю, что они значили для вас.

Эвандер кивнул.

– Игорь был самым младшим новобранцем, но это не делало его менее преданным. А Дмитрий… он был моим другом.

Я с трудом подавила подкативший к горлу комок чувств. Дмитрий был и моим другом. Не так долго и не таким близким, но одним из немногих моих друзей здесь. Он был одним из первых, кто меня принял, кто играл со мной в карты, дразнил меня, даже проверял, как я себя чувствую, в течение долгих недель после переговоров, когда я страдала в одиночестве.

А Игорь, робкий солдатик, красневший от необходимости трогать мое белье. Он едва успел пожить, прежде чем его забрала смерть.

Прежде чем это сделала Эйва.

– Они умерли из-за меня, и не буду вас винить, если вы меня за это возненавидите.

Он перевел на меня удивленный взгляд.

– Это не ваша вина, леммикки. А, если уж на то пошло, моя. Я был не настолько внимателен, как следовало.

Из-за меня.

Поскорее закрепив повязку, я отвернулась, якобы чтобы подать ему тарелку с супом, но на самом деле, чтобы он не видел выражения моего лица.

– Это вы заказали? – спросил он каким-то немного странным тоном.

– Да, вам надо подкрепиться.

Он без возражений взял тарелку и стал медленно есть, я тоже заставила себя перекусить. Мы больше не разговаривали, пока не забрались в узкую постель.

Потрепанное одеяло и еле теплившийся огонь в углу комнаты нисколько не помогали растопить лед, сковавший сердце. Холодные часы тянулись в полной тишине, но я знала, что Эвандер не спит так же, как и я.

В моей голове роилось слишком много мыслей. Об Игоре и Дмитрии, об Эйве и Эвандере. Я думала о том, что он сказал, будто это его вина.

– Вы же понимаете, что это и не ваша вина тоже? – вдруг проговорила я. – Вы защитили куда больше людей, чем потеряли. Я это видела.

Например, Генрика во время сегодняшнего сражения. Например, меня в течение всего времени с момента знакомства. Эвандер с досадой выдохнул.

– Вы не знаете и половины того, что я натворил, и скольких мне не удалось спасти.

Я не знала, но отчасти догадывалась, по слухам и его собственным замечаниям. Но это было неважно.

– Мне не нужно этого знать, – тихо ответила я. – Я знаю вас. Я видела, что вы делаете, когда думаете, будто никто не видит. И я понимаю, что уже много раз была бы мертва, если бы не вы.

Эвандер фыркнул.

– Я видел вас с мечом сегодня. По-моему, это не моя заслуга.

– С мечом, который мне дали вы, хотя могли этого и не делать, – возразила я.

– После того, как похитил вас, – тут же парировал он.

– После того, как спасли меня, не дав стать игрушкой Иро.

Даже если у Эвандера не было таких намерений, он уберег меня от манипуляций. Наверное, я все-таки вышла бы однажды за Тео, но мне никогда не хотелось, чтобы это случилось так: вдали от семьи и от дома, да еще и при том, что всю ситуацию окружала какая-то бессмыслица.

– Не обманывайте себя, леммикки, – отозвался он. – Мы оба знаем, что я бы вас забрал в любом случае. Даже если бы думал, что вы с Теодором половинки одного целого, и вы сброситесь с ближайшего балкона, едва попав в чертог, то все равно увез бы вас, лишь бы этот союз не навредил моему клану. – Он медленно выдохнул. – И все равно это было бы не самое худшее, что я делал ради их безопасности.

Я осознала правдивость его слов, но они не ранили меня так, как я ожидала. На каком-то уровне я уже давно все понимала.

Эвандер, правда, мог быть безжалостным и расчетливым, но я не могла сказать, что мои родители на месте Эвандера поступили бы иначе. Да и про себя я так сказать не могла, если уж на то пошло.

– Мне кажется, вы иногда забываете, что я принцесса.

Эвандер тихо фыркнул.

– Мне кажется, вы иногда забываете, что вы принцесса.

Не обращая на него внимания, я продолжила.

– Я имею ввиду, что происхожу из семьи правителей. Мне никогда не приходилось принимать такие решения, какие принимали вы, но я знаю, что к власти прилагается необходимость думать об общем благе.

Он перевернулся, чтобы на меня посмотреть, его лица почти не было видно в дрожащем свете огня, но ничего не сказал. По мне снова прокатилась дрожь, и я попыталась ее скрыть, но от Эвандера, как обычно, ничего не утаишь.

Вздохнув, он вытянул руку, приглашая меня. Я могла бы сказать «нет», должна была сказать «нет», но что-то в развороте его плеч заставило меня усомниться, что дело только в холодном воздухе. Вдруг после всего происшедшего ему нужно было утешение так же, как мне?

Я скользнула по соломенному матрасу и легла рядом, положив голову ему на плечо. Почти в тот же миг я начала согреваться. Он притянул меня к себе, крепко обняв мускулистыми руками, и я жадно вдохнула знакомый запах.

Он был похож на запах его постели, дымный, грубоватый, со сладковатыми нотками, а еще почему-то напоминавший воздух перед началом дождя. Сильный и неожиданный и самую чуточку опасный.

Когда Тео обнимал меня, я чувствовала себя в безопасности. В сохранности. Словно была чем-то хрупким, что нужно беречь. Но с Эвандером все было не так. Я чувствовала себя дикой, необузданной и напуганной, как будто недостающая часть меня наконец-то встала на место.

Но для чего это, если все снова исчезнет?

Непрошенное напоминание о том, почему я никогда не хотела это испытать.

В тишине послышалось всхлипывание, и я не сразу поняла, что оно исходит от меня. Эвандер крепче прижал меня к груди. Я хотела смутиться, но от неожиданного утешения открылись шлюзы и хлынули потоки слез, которые я так часто сдерживала.

Я плакала обо всех, кто пал жертвой игр Эйвы. О Дмитрии и Игоре, которые погибли из-за нее, об Эвандере, который в детстве пережил насилие от ее подлых рук.

Но мне стыдно было признаться, что я плакала и о себе, о мучительном чувстве потери того, чего я никогда и не хотела.

Эвандер молча обнимал меня все это время, хотя от моих слез его рубашка промокла насквозь. Он прижался губами к моим волосам, отчего я заплакала только горше. Так мы и пролежали всю ночь, и я знала, что он тоже горюет. Может быть, о том же, что и я.

Глава 66

Было трудно поверить, что всего несколько дней назад наш отряд был в полном составе и вполне счастливым. Теперь от этого счастья не осталось и следа, ни для них и уж точно ни для нас с Эвандером.

Под предлогом того, чтобы не потревожить его рану, я поехала не с ним, а на принадлежавшей Дмитрию лошади, и Эвандер ни о чем не спросил. Этим утром мы почти не смотрели друг на друга… вернее, я не могла поднять на него глаз после своего постыдного поведения минувшей ночью.

Пустота. Я чувствовала такую пустоту, будто кто-то выскреб все внутренности тупой ржавой ложкой. Это была та же пустота, которая чуть не поглотила меня, когда погиб Мак, как будто он был рядом, напоминая, что его по-прежнему с нами нет. Что он никогда не вернется. А еще что наша семья никогда больше не будет полной и счастливой.

При этой мысли я зажмурилась. Вокруг уже было слишком много горя.

Мы продолжали путь, разговаривая, только если это было необходимо. Тарас с Кириллом вызвались сообщить родным об Игоре и Дмитрии. Мысли об их смерти становились еще более гнетущими от осознания, что кто-то будет горевать о них так же, как моя семья горевала о Маке.

Единственным моим желанием было зарыться в одеяла, лежа рядом с Эвандером, и больше не высовываться. Но этому не дано было случится.

Едва за нами закрылась входная дверь, как из тени показалась фигура, словно паук, подкрадывающийся по паутине.

Эйва.

– Где же ты пропадал с нашей пленницей, дорогой пасынок?

– Вы хотите сказать, с моей пленницей, если не желаете нарушать приказ моего отца? – Он продолжил, не давая ей шанса ответить. – Вижу, вы поправились после своей… болезни.

Я никогда так не завидовала его дару казаться столь равнодушным. В моих глазах наверняка отражался гнев, который я испытывала по отношению к этой женщине.

Если я от нее избавлюсь, оставаясь зверушкой Эвандера, спросят ли с него за это? Пожалуй, да, зная закостенелый образ мыслей сокэрян. В противном случае, как он уже говорил, начнется война. Только это и удерживало меня от того, чтобы выхватить кинжал здесь и сейчас. А еще мысль о том, что если ничего не выйдет, она найдет способ навредить Давину. Я заставила себя опустить глаза и изобразить испуг прежде, чем Эйва перевела на меня взгляд.

– Вполне, – надменно проговорила она. – Я чувствую себя гораздо лучше, чего, кажется, совсем нельзя сказать о некоторых из твоих подопечных, Эвандер. Я так понимаю, возникли неприятности в дороге?

На щеках у него заходили желваки – единственный признак того, что эти слова его задели. Он что-то ответил, но я не расслышала за гудением крови в ушах. Чтобы успокоиться, я представляла, как тело Эйвы несут в похоронную контору. Хотя, пожалуй, мы просто оставим его на съедение волкам.

– Когда-нибудь, – пообещала я себе. – В один прекрасный день я буду смотреть, как жизнь покидает тело этой женщины, пока не останется сомнений, что она больше не навредит ни одной живой душе.

Но до этого дня я буду ходить с опущенной головой, в буквальном смысле этого слова.

Наконец, ощутив легкий толчок, я поняла, что можно уходить и подняться в комнату Эвандера.

Почти тут же вошла Таисия.

– Вы вернулись, Ваше Высочество. – Как ни странно, в ее голосе слышалось облегчение, и я была удивлена, что это ее так волновало. Я кивнула, слишком уставшая, чтобы отвечать, и она велела прислуге набрать ванну.

– Вы можете пойти первым, – сказала я Эвандеру.

– Мне бы и в голову не пришло прервать ваш плотный график, – отозвался он. – Разве вы не собираетесь вздремнуть ровно через полчаса?

Он давал мне возможность сделать вид, что ничего не изменилось, и при других обстоятельствах я бы с удовольствием сыграла в эту игру, но сегодня у меня просто не осталось сил на такое притворство. Только не после всего случившегося.

– Разумеется, собираюсь. – Я прошла в смежную ванную, даже не дождавшись Таисии, и захлопнула за собой дверь.

Может, завтра я снова стану прежней. Но не сегодня.

* * *

День угас, наступили сумерки, тишину нарушал лишь звук потрескивающего в очаге пламени и привычного скрипа пера Эвандера. Таисия принесла нам вечерний чай позже обычного, как будто уже знала, что нам опять предстоит длинная, бессонная ночь.

Она то и дело обеспокоенно смотрела на меня, и я задумалась, неужели выгляжу столь же ужасно, как себя чувствую. Но, к счастью, она ничего не сказала, продолжая убираться в комнате, а потом настояла на том, чтобы забрать мой дорожный мешок и почистить платья с дороги.

Мы с Борисом завалились в постель, пока я пила чай, а всего через несколько минут Эвандер променял свои письма и перья на мягкие подушки и одеяла рядом с нами.

У него, благодаря лекарю из чертога, была свежая повязка, выделявшаяся белой полосой на мускулистом торсе. Я отвела глаза, а он медленно выдохнул, забираясь в постель. Дважды я слышала, как он резко переводит дыхание, как будто собирался заговорить. И дважды решал промолчать.

Я открыла рот, чтобы подогнать его, но услышала ритмичное дыхание. И точно: его грудь плавно поднималась и опускалась. Он что, заснул раньше меня? Должно быть, последние события так подействовали на него.

Я стала укладываться поудобнее, чтобы тоже попытаться заснуть, когда скрип балконной двери заставил меня замереть. Из ниоткуда материализовалась призрачная фигура, и я медленно потянулась за кинжалом, уверенная, что это Эйва явилась завершить начатое руками изгоев.

Но это была не она.

Таисия тихонько открыла дверь и ступила в свет пламени, одну руку приложив к губам, а другую вытянув, как будто показывая, что она безоружна. Я все равно крепко сжала кинжал и переводила взгляд с нее на Эвандера, раздумывая, разбудить ли его или сначала выслушать девушку.

Однако панический страх в ее глазах привел меня в замешательство.

Таисия подкралась так близко, чтобы я расслышала ее шепот. Или, по крайней мере, мне так казалось, ведь она никак не могла произнести того, что я услышала. Эти слова никак не могли быть правдой.

– Ваш отец пришел за вами.

Глава 67

Чувства так быстро сменялись, что я не успевала их ни понять, ни удержать. В голове поднялся вихрь, а в душе и подавно.

– Надо спешить, – добавила Таисия, взглянув на Эвандера. – Ваш дорожный мешок уже собран.

В руках у нее были мое платье и плащ, девушка жестом звала меня вылезать из постели. Я качала головой, оцепенев и не веря, она вздохнула.

– Ваш отец велел сказать вам «смерч».

У меня открылся рот. Подрастая, мы всегда знали, что можем стать объектом нападения, поэтому родители дали каждому из нас по особому слову, которое означало, что пришедшего за нами послали они. Кроме родных никто его не знал, а это было мое слово.

Не знаю, почему я так удивилась. Ведь я всегда знала, что отец придет за мной. Если он уже здесь, значит, ради этого он буквально свернул горы или, по крайней мере, кучу камней.

Если он здесь.

Таисия снова махнула, чтобы я шла за ней. Я посмотрела на спящего Эвандера. Стоит ли его будить? Что он сделает в таком случае? Тео еще не женился. Захочет ли он, чтобы я уезжала?

С другой стороны, разве Эвандер не говорил, что хочет, чтобы я как можно скорее уехала?

Кроме того, если отец действительно здесь, он, пожалуй, убьет Эвандера на месте. А если и не убьет, то нет никакой необходимости тащить лорда клана Медведя в какую-то западню, в которую я сама отправлюсь.

Как бы то ни было, я не могла рисковать и заставлять отца ждать. Во всяком случае мне нужно пойти и посмотреть. Поговорить и понять, что он настоящий, и он, правда, здесь. Тогда я смогу все объяснить Эвандеру. Если я разбужу его сейчас, он ни за что не позволит мне пойти одной.

Приняв решение, я пошла за Таисией на балкон, но оружие не отпустила. Она потихоньку закрыла за нами дверь и подала мне платье. Эвандер по-прежнему не шевелился, и мне в голову закралось сомнение.

– Ты его опоила?

– Всего лишь корешок, который помог ему быстрее заснуть, но действует он недолго. У нас не много времени. – Легкий акцент, с которым она раньше говорила, исчез, она заговорила на чистейшем всеобщем локланнском языке.

– Как? – изумилась я.

– Вы же не думали, что только у сокэрян есть информаторы на противоположной стороне, так ведь? – тихо проворчала она. – Я верна Локланну, Ваше Высочество.

Я об этом не думала, но в этом был смысл. Большинство поступков Таисии были логичны, как и ее неодобрение. Кроме того, женщины – идеальные шпионы в стране, где их, по большей части, не замечают.

Я поспешила надеть платье, смахнув замерзший снег с балкона рубашкой Эвандера, а потом влезла в подбитые мехом сапоги. Таисия набросила мне на плечи плащ, и я засунула черную рубашку в его глубокий карман, не в силах заставить себя бросить ее здесь.

Мы залезли на крышу, перебрались на другой укромный балкончик и, снова войдя в дом, без приключений спустились вниз через кухню. Таисия была моим проводником, несколько раз останавливаясь, если стражник делал обход. Однако мы продолжали путь, пока не добрались до конюшни и не нырнули в тень за стеной.

Тут никого не было.

Я обернулась к Таисии, готовая обвинить ее в том, что она все выдумала, но девушка исчезла. Тут я услышала голос, от звука которого чуть не рухнула на колени.

– Роуэн. – Даже в этом единственном, произнесенном отрывистым шепотом слове явно слышался густой выговор отца.

Я медленно обернулась, не смея надеяться.

– Па?

Его волосы скрывала шапка, а высокую и широкую фигуру – меховой плащ, но я бы узнала его где угодно. Я застыла на месте, выпалив первое, что пришло в голову.

– Выходит, я и пяти минут не могу продержаться, чтобы не натворить каких-нибудь глупостей.

Я всего дважды видела, как отец плачет: один раз, когда умер малыш, а другой, когда погиб Мак. Но у него вырвалось нечто среднее между смехом и рыданием, он шагнул ко мне и обвил руками. Он был так нежен, и я заподозрила, что ему известно о порке.

Я не шевелилась, наслаждаясь знакомым лесным ароматом и надежностью объятий, в которых он так часто держал меня по любым незначительным поводам. По щекам у меня потекли слезы, его плащ намок, но все же ни один из нас не двигался.

– Па. Ты пришел за мной. – Я пыталась сдержать рыдания.

– Ничто на свете не удержало бы меня, Роуэн. – Сейчас в его голосе осталась только решимость с нотками чистейшей стали. – Ты – моя дочь.

– Прости. Прости, что я ушла.

Отец провел рукой по моим волосам, заглянув в глаза.

– Сейчас это неважно. Ты здесь, и ты жива, и теперь мы можем отправиться домой и забыть обо всем… – Он вдруг замолчал, резко переведя взгляд мне за спину.

Я обернулась, чтобы посмотреть, что его так изумило. И у меня оборвалось сердце.

Эвандер.

Глава 68

– Леммикки, когда я говорил, что вы того и гляди сбежите, признаюсь, не думал, что это правда. – Его голос был холодным, но в нем слышалось что-то еще. Обида? Предательство?

– Эвандер, я собиралась вернуться и рассказать…

– Неважно, – перебил меня он.

Лунного света как раз хватало, чтобы заметить, что на лице у него застыло безучастное выражение, а в руках – меч. Одним молниеносным движением отец отодвинул меня в сторону, уже потянувшись к пристегнутому на поясе оружию.

– Нет. – Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не закричать и не привлечь к нам внимание.

Я схватила отца за руку, и он удивленно на меня обернулся.

– Роуэн? – Он искоса взглянул на меня.

– Не надо. – Мой тон был умоляющим, но решительным. – Он меня оберегал.

Лицо папы перекосилось от такого гнева, какого я никогда прежде не видела.

– Оберегал тебя в своей постели, – выпалил он, чеканя каждое слово, и меня захлестнуло волной стыда и протеста одновременно.

– Все… не так. – Я встала перед ним, положив руки ему на грудь. – Па, просто дай мне минуту, пожалуйста.

У отца все еще был свирепый вид, но он коротко кивнул. Я обернулась к Эвандеру и впервые поняла, что хотя отчаянно хотела снова увидеть родных, все же сомневалась, хочу ли уезжать домой. Уезжать от него.

Эвандера наполовину скрывала тень от конюшни, наполовину освещала луна. Ее серебристого отсвета хватило, чтобы заметить круги под глазами и то, что волосы у него все еще взъерошены после короткого сна, который ему удалось урвать. Он стоял босой, на нем были клетчатые пижамные штаны и простая рубаха, которую он, должно быть, натянул в спешке.

Неужели он выбежал из комнаты? Неужели беспокоился?

Я с трудом сглотнула, подойдя к нему еще на несколько шагов. Я не ожидала, что мне придется принимать это решение так скоро, что мне вообще придется принимать решение по этому поводу. Пожалуй, и не придется, если уж на то пошло.

Бесстрастное лицо Эвандера дрогнуло, как будто он читал мысли, написанные у меня на лбу.

– Это к лучшему, Роуэн, – тихо проговорил он. – Мы оба знали, что это временно.

Сердце сжалось у меня в груди.

Мы знали? Я понимала, что он прав, но все же, услышав эти слова из его уст, у меня в душе что-то оборвалось. Только это и дало мне силы, чтобы кивнуть и повернуться обратно. Пока я шла к отцу, на меня навалился гнет такой силы, что перехватило дыхание.

Меня осенило, что за много недель я не отлучалась от Эвандера больше, чем на несколько секунд. Что я была с ним днем, спала рядом ночью, сражалась бок о бок, видела его шрамы, а он видел мои. Он меня спасал, но более того он меня видел, в отличие от большинства.

Я обернулась, чтобы сказать что-то еще, но он уже уходил прочь, и я почувствовала себя удивительно пустой без него. Он уходил прочь. Точка.

Отпускал меня.

Глава 69

Отец проводил меня за пределы территории поместья, где нас ждали три коня и дядя Олли. Он тоже сжал меня в объятиях.

– Где Давин? – спросила я.

– Мы встретимся в туннеле, – ответил Олли, с беспокойством вглядываясь мне в лицо.

– Как вы с ним связались? – поинтересовалась я, пытаясь сосредоточиться на чем-то, кроме зияющей пустоты в душе.

– Это он с нами связался. – В голосе дяди слышалась печальная гордость. – По-видимому, он вычислил информатора, и они встретились с нами в туннеле, чтобы все объяснить.

Да уж, на этом фоне моя неосведомленность выглядит откровенно постыдной. Я кивнула, хотя, похоже, мне еще предстояло все это осмыслить.

– Значит, туннель свободен? Но постойте. Как вы нас нашли? Как вы вообще попали в Сокэр?

Отец ответил только после того, как помог мне сесть в седло, а они с Олли вскочили на своих коней.

– Когда мы обнаружили, что вас нет… – Он на миг замолчал, и на меня навалилось чувство вины.

– Мы отправились в Хагейл, – вклинился дядя Олли. – Мы… допросили хозяина постоялого двора, обеспечивавшего контрабанду, а потом увидели обвал.

– Ушли недели, чтобы пробраться через наваленные камни, – добавил папа. – А потом Фиа помогла нам найти дорогу сюда.

– Фиа здесь? – воскликнула я.

– Нет, – протянул Олли. – Она довела нас до места назначения и вернулась. Сказала, цитирую: «Если вы не хотите, чтобы я пустилась по бездорожью, пиная все на своем пути, я убираюсь восвояси из этого королевства». Видимо, ей тут не нравится.

Тень улыбки скользнула по моим губам.

– Справедливости ради, есть в Сокэре несколько человек, которым не повредил бы хороший пинок. Пожалуй, ее нужно вернуть.

Отец покачал головой, усмехнувшись вполголоса.

– Как же я по тебе скучал, лапушка.

Мой любимый проныра!

– И я по тебе, па. Откуда вы знали, что мы оказались с другой стороны? – спросила я, больше чтобы отвлечься.

– Мы и не знали, – спокойно ответил он. – Но я не собирался без тебя возвращаться, так или иначе.

Без моего тела, он хотел сказать. Слезы, которые, как я думала, давно высохли, снова выступили у меня на глазах. Я не могла себя заставить спросить про родных, а па не спешил рассказывать. Он всегда прекрасно понимал, что я в силах вынести, и после нескольких месяцев разлуки ничего не изменилось.

Все казалось нереальным. Приезд отца. Долгожданное возвращение после пяти месяцев вдали от дома. Встреча с родными.

Разлука с Эвандером.

Тот факт, что я могу никогда больше его не увидеть.

Чем дальше мы отъезжали от чертога, тем больше меня одолевали мысли. Он отпустил меня без единой гарантии, что не начнется война. Он даже не заставил меня пообещать, что я не выйду за Тео.

Разве он не говорил, что сделает все, лишь бы защитить свой клан, и сделает это без оговорок и сожалений?

Но он меня отпустил.

В груди щемило все сильнее. Сейчас я больше не могла об этом думать. По крайней мере, теперь нам с Давином не грозит…

– Эйва! – чуть ли не во весь голос закричала я.

Оба спутника тут же ко мне обернулись.

– Она жива. Она здесь, под вымышленным именем… – Я замолчала, заметив полное отсутствие удивления на их лицах.

У отца был сердитый и даже виноватый вид, но нисколько не изумленный.

– Да. Знаем. Мы одно время за ней следили, но ничего особенного не приметили. И не стали ее трогать ради твоей тети Ислы и мира между королевствами.

– Твой отец хотел ею заняться, – вставил Олли. – Но в конце концов Совет решил, что это будет излишним риском, зная отношение сокэрян к женам главы клана.

Выходит, Эвандер страдал из-за милосердия моих родных? Из-за того, что они выполняли обязательство оберегать народ Локланна?

Что-то тут было невероятно неправильное.

Я была очень благодарна, когда мы пришпорили лошадей, хотя бы за передышку от мыслей, которые грозили захватить меня с головой.

* * *

Дядя Олли оформил нас на постоялом дворе, поскольку он больше всех походил на сокэрянина. Мы с папой поднялись в комнату, надвинув капюшоны, пока Олли договаривался, чтобы нам прислали наверх еду.

Мы поели быстро и в тишине. Может, потому что локланнский акцент мог нас выдать, но скорее потому, что оба моих спутника знали, что сегодня мне уже нечем поделиться.

В комнате стояла одна большая кровать, так что я оказалась зажатой посередине, а отец и Олли легли спать, держа мечи под рукой.

Мне подумалось: все это время я говорила себе, что никак не могу спать без Эвандера, потому что не буду в безопасности, но на свете нет места, где я была бы в большей безопасности, чем сейчас.

Паника все равно закрадывалась. А еще пробиравшая до костей пустота, какой, казалось, не было ни конца ни края.

Выходит, это лишь одна из бесчисленного множества вещей, по поводу которых я себя обманывала.

Глава 70

После многодневной и тяжелой дороги мы вернулись в знакомые скалистые места, где все началось. С каждым километром, приближавшим нас к туннелям, мне все теснее сжимало грудь, а панический страх проникал в каждую пору. Возможно, от мысли, что придется снова оказаться в холодных темных и на первый взгляд бесконечных туннелях. Либо в душе у меня что-то надломилось, когда мы отдалились от владений клана Медведя. От Эвандера.

К счастью, не было больше ни нападений изгоев, ни неожиданных появлений патрулирующих солдат на границе между кланами Медведя, Бизона и Лося. Но не попадалось и ничего, на что можно было отвлечься.

Во всяком случае пока я не увидела вдалеке лицо Давина, его силуэт, подсвечивающийся заходившим солнцем. У меня вырвался тихий возглас облегчения, а на глаза выступили слезы.

До этих пор я не осознавала, как сильно мне нужно было с ним увидеться, убедиться, что он жив и здоров. Когда мы подъехали, он подбежал меня встретить, протягивая руки. Зажмурившись, я буквально бросилась в его объятия.

– Как это мы так постоянно случайно сталкиваемся друг с другом? – Он изо всех сил старался говорить спокойно, но в конце концов чувства прорвались, и он откашлялся.

Я рассмеялась, еще крепче его обнимая. Когда я открыла глаза, передо мной развернулась совершенно неожиданная картина. У входа в туннель я увидела высокую крепкую фигуру со смуглой кожей и светло-русыми волосами, которую я бы узнала где угодно. Он опустил голову, остановив на мне изучающий взгляд золотисто-зеленых глаз. Тео не делал резких движений и не пытался ко мне подойти. Просто стоял там и ждал.

Давин вздохнул, подтолкнув меня локтем.

– Кажется, он не так уж плох в конце концов. Хотя я был бы рад никогда больше не видеть никого из клана Лося.

Качая головой, я подошла ближе, и Тео двинулся мне навстречу. Повисло неловкое молчание. Папа неохотно оставил нас одних, пока они с парой солдат из клана Лося загружали припасы в небольшой, запряженный ослом фургон, стоявший у входа в туннель.

По крайней мере на этот раз мы будем готовы.

Проследив за моим взглядом, Тео откашлялся.

– Твой меч в сундуках вместе с бутылкой водки. Для твоей сестры, само собой.

Что-то похожее на улыбку тронуло его губы, хотя она была слабее обычной усмешки. Я попыталась ответить тем же, но моя вышла ее хуже.

– Спасибо, – от души поблагодарила я. После всего случившегося это значило больше, чем я могла выразить. – За это и за то, что позаботился о Давине.

Тео кивнул и откашлялся.

– Конечно. Это меньшее, что я мог сделать. Мне правда очень ж…

– Не нужно извиняться за других, Тео.

Наверное, мне было легко его простить с учетом всех обстоятельств, ведь по сравнению с тем, как со мной обошлась Эйва, можно считать довольно безобидными ловушку в туннеле, подстроенную Иро, и его попытку заманить меня замуж.

А, может, я простила Тео из-за искренности, которую излучал его взгляд. Пусть между нами и не было той глубокой непобедимой любви, как я думала, но Тео боролся за меня, когда никто другой не стал. Он защищал меня, рискуя собой. Он обнимал и ограждал меня даже от тех неприятностей, которые я создавала собственными руками, а теперь он здесь, чтобы убедиться, что мы с Давином благополучно отправились домой, как он и обещал. И за все это он никогда ничего не просил взамен.

– Ты очень хороший человек, Тео, – сказала я.

– Я в этом не уверен. – Он вглядывался в мое лицо. – Мне не надо было опускать руки. Я обещал за тебя бороться, а потом узнал, что сделал брат. Я не смог смириться с мыслью, что, сам того не желая, обманом добился помолвки. А потом время шло, и я понял, что неважно, как это вышло, ведь чувства были настоящими.

– Это уже не имеет значения, – тихо напомнила я. – У тебя есть Галина и…

– Нет, – перебил он. – Мы остановили переговоры с кланом Барана еще до того, как они начались.

– Что? – Я растерянно захлопала глазами. Или ошеломленно. Или и то, и другое. – Почему?

– Потому что у брата огромное множество врагов, но он не захотел, чтобы я стал одним из них. – Такого сурового выражения на его лице я еще не видела.

– Ты отказал ему? – Я не могла скрыть своего потрясения.

– Я не был многословен, но ясно дал понять, что недоволен, – сказал он, подходя еще ближе.

Я нахмурилась.

– Я думала, тебе нужно жениться как можно скорее, ради клана.

– Я убедил брата, что куда важнее жениться на правильном человеке, чем поспешить. Что это стоит ожидания. – То, как он на меня смотрел, сказало мне гораздо больше, чем слова. – Стоит того, чтобы бороться, даже когда все против этого брака.

Я захлопала глазами, не в силах осмыслить, куда он клонит.

– Не уверена, что у меня остались силы бороться.

Тео пристально посмотрел мне в глаза.

– Тогда я буду бороться за нас обоих.

Пока я силилась подобрать слова для ответа, на мои плечи легла чья-то рука.

– Пора отправляться, Роу, – сказал Давин.

Последние припасы еще загружали, но Давин, видимо, понял, что мне нужен путь к отступлению. Я кивнула и снова обернулась к Тео. Подойдя вплотную, я обняла его и целомудренно поцеловала в щеку.

– Прощай, Тео.

С этими словами я пошла к родным.

Чтобы наконец вернуться домой.

Эпилог

Я готовилась к этому моменту, но не знала, могло ли что-то помочь мне это пережить. Встретить его.

Казалось, что в Сокэре я была целую вечность назад.

С тех пор, как я вернулась, все казалось неправильным, несмотря на уверения родных. Чего-то не хватало, все было не таким. А, может, дело было во мне.

Как бы то ни было, когда послышался шорох колес подъезжавшего экипажа по покрывавшим двор камням, я затаила дыхание, собираясь с силами. В главном зале раздался размеренный звонкий стук пары сапог, эхом отдававшийся в гостиную, где ждала я.

Слушая эти шаги, я размышляла, что могу сказать я, что скажет он. Почему-то никогда в своих фантазиях я не представляла его здесь, в Локланне.

Шаги остановились, за дверью послышался шепот голосов, а ручка начала очень медленно поворачиваться.

Когда вошла служанка, ее лицо совершенно ничего не выражало, но я видела все по глазам.

– Ваше Высочество. – Она сделала реверанс, с тревогой глядя на меня. – Вас хочет видеть сокэрский лорд.

Флибуста

Испорченная корона (fb2)

Робин Д. Мейл, Эль Мэдисон Испорченная корона

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

* * *

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

* * *

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

* * *

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

* * *

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

* * *

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

* * *

Глава 32

* * *

Глава 33

* * *

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

* * *

Глава 38

Глава 39

* * *

Глава 40

* * *

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

* * *

Глава 46

Глава 47

Глава 48

* * *

* * *

Глава 49

Глава 50

* * *

Глава 51

Глава 52

* * *

* * *

Глава 53

* * *

Глава 54

Глава 55

Глава 56

* * *

Глава 57

* * *

Робин Д. Мейл, Эль Мэдисон
Испорченная корона