Свидание в лифте (fb2)

- Свидание в лифте (Игра сLOVE - 4) 2247K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Тата Кит

Тата Кит
Свидание в лифте

Пролог

До чего я докатилась…

Поверить не могу, что действительно на это решилась.

Свидание. Идиотка.

Тридцать два года, разведёнка, есть дочь и немного лишнего веса.

О, да! Именно о такой женщине мечтал тот, с кем меня свела подруга. Так и вижу, как он блуждал по сайтам знакомств в поисках той, у которой будет большой практически неподъёмный багаж за спиной.

Да я просто мечта!

С другой стороны, зная мою предысторию, этот мужчина написал мне первым и охотно флиртовал в смс и звонках.

Это странно — спустя три года после развода вновь ощущать на себе мужское внимание. Но приятно.

В качестве последнего штриха я нанесла на губы матовую красную помаду, прочесала волосы пальцами и напоследок выглянула в окно, чтобы в очередной раз убедиться в том, что чулки в ноябре — плохая идея. К счастью, я за рулём.

И тут меня захлестнула волна злости. Мою машину подпёр идиот, живущий этажом выше. Двадцатипятилетний парень с манией величия и охрененным накаченным телом, покрытым татуировками, которого мне один раз довелось коснуться.

Это было в лифте. Мы застряли минут на двадцать, по привычке поругались на ровном месте. Но потом всё как-то повернулось так, что я очнулась прижатой мощным телом к металлической стенке. Мои ладони под его футболкой гладят горячий рельефный торс, мужские пальцы сжимают в кулаке волосы на моём затылке, пока его язык хозяйничает у меня во рту.

А затем он резко отстранился и, брезгливо сморщив нос, сказал, что милфы не в его вкусе.

Козёл белобрысый!

И вот он снова подпёр мою машинку своим здоровенным джипом. А через двадцать минут у меня первое свидание с мужчиной, готовым принять тот факт, что мне уже за тридцать, у меня есть дочь и, кажется, нет никакого желания ехать на эту встречу, больше напоминающую случку, которую мне устроила подруга.

Я мысленно послала соседа куда подальше, решив, что поеду в ресторан на такси. Хотя, на своей машине было бы гораздо удобнее свалить в любой момент, сославшись на занятость.

И ради этого я отпрашивалась у родителей на сегодняшний вечер и ночь? Чтобы сбежать со свидания?

Да, взрослые тёти тоже иногда вынуждены отпрашиваться у родителей, особенно если подкидывают им своего ребенка почти на сутки.

Я вернулась в прихожую, накинула пальто, надела и застегнула высокие сапоги. Взяла сумочку и ключи от квартиры. Напоследок глянула на своё отражение и, равнодушно дёрнув бровями, вышла.

Ища в меню приложение такси, вызвала лифт и мысленно удивилась, когда его створки почти сразу разъехались. Но, увидев в лифте того парня сверху, пожалела о том, что всё произошло так быстро.

Увидев меня, он тоже не обрадовался. Нахмурился, стиснул челюсти. Сразу вынул из кармана телефон и начал делать вид, что чем-то увлечен.

Наверное, перепиской с очередной из своих подстилок.

Заглушив внутри себя приступ малолетки, решившей пробежаться по лестнице с шестого этажа до первого, я гордо вошла в лифт и встала в другом от парня углу.

С приложением такси решила не заморачиваться. Раз этот парень тоже едет вниз, значит, сейчас он прыгнет в свою машину и свалит, освободив мне выезд.

Не успела убрать телефон в сумку, как мне позвонила подруга. Та самая, которая и толкнула меня на это свидание.

— Да? — ответила я и аккуратно убавила громкость динамика телефона, чтобы сосед не слышал, что может ляпнуть моя подруга.

— Ну, что? Ты уже в кружевах и едешь? — ехидно поинтересовалась подруга.

— Почти. Пока еду в лифте.

— Но в кружевах? В чулках, наверное?

— Угу, — протянула я и незаметно покосилась на соседа, рука с телефоном которого застыла, а сам он смотрел куда-то в металлический пол между нами.

Неужели услышал, что спросила подруга?

Не хватало ещё стать посмешищем для этого сопляка.

— Андрей тебя уже ждёт. Мне Руслан сказал, что он купил огромный букет роз специально для тебя. Надеюсь, ты отдала Варю своим родителям на всю ночь? Сама понимаешь, к чему может привести первое горячее свидание. Особенно после долгого восдержания… — игриво пропела Катя. Как мне показалось, очень громко.

— На всю ночь, — подтвердила и расправила плечи. Какого черта я тушуюсь перед этим пацаном? Ему, наверняка, плевать, о чём я тут говорю. Я ведь не в его вкусе. — Хочу развеяться. Сама понимаешь…

— Конечно, понимаю. Сходи развейся, а то к тебе так скоро девственность вернётся.

— Иди в задницу, — усмехнулась я.

— Ну, всё. Удачи тебе и плохой походки завтра утром.

— Угу, пока.

— Жду грязных подробностей! — успела крикнуть подруга, перед тем, как я нажала кнопку окончания звонка.

Закинув телефон в сумочку, я первой вышла из открывшегося на первом этаже лифта.

Дошла до своей машины и достала из кармана пальто ключи, приготовившись открыть её и уехать. Но не увидела, чтобы сосед подошёл к своей машине, чтобы освободить мне выезд.

Вместо этого он остановился у подъезда и что-то набирал в телефоне.

Я терпеливо ждала около минуты, а потом не выдержала и обратилась к нему:

— Может, отгонишь свою машину? Мне ехать нужно.

— Не могу, — сказал он с нахальной ухмылкой типичного плохого парня и окинул меня странным оценивающим взглядом. Практически осязаемым. Будто погладил, запустив руку в распахнутое пальто, и скользнул горячей ладонью под платье.

На мгновение стало необъяснимо жарко.

— В смысле, не можешь? — я нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. Что за детская выходка?

— Машина сломалась. Не могу, — равнодушно развел он руками.

— Может, хотя бы попробуешь? — обратилась я с нажимом.

— Не хочу, — дёрнул он легкомысленно плечами.

— Ясно, — выдохнула я себе под нос и вынули из сумочки телефон. Умолять его я не собираюсь.

— И что ты задумала? — парень возник прямо передо мной. Навис огромной тенью и выхватил из руки телефон. — Такси?! — фыркнул он насмешливо, глянув в экран. — Так сильно хочется потрахаться с тем хреном?

Я невольно усмехнулась, заглянув в голубые глаза парня, в которых сверкали молнии. Настолько он оказался зол в этот момент. А я внутри себя ликовала. В этом стыдно признаться, даже самой себе, но на свидание с тем мужчиной я согласилась только для того, чтобы доказать себе и этому парню, что я ещё могу и умею разбивать мужские сердца.

И как же приятно видеть в глазах этого парня злость. Наверное, даже ревность.

— Не твоё дело, — выгнула я бровь и потянулась к своему телефону, чтобы забрать его из рук парня. Но он не дал, завёл руку с ним за спину. — Телефон верни. Мне пора ехать.

С видом холодной стервы я стояла перед парнем, протянув ладонь, ожидая, когда он вложит в неё мобильник.

В отличие от меня он не выглядел таким расслабленным. Он был напряжен и сжимал челюсти, глядя на меня сверху вниз.

— Покататься хочешь? — изрёк он, наконец. — Сейчас я тебя прокачу.

Сказав это, он схватил меня за протянутую руку и потащил к своей машине, которую снял на ходу с сигнализации.

— Ты что делаешь? Отпусти! — я пыталась вырвать руку, но получилось у меня это только тогда, когда Лёша сам меня отпустил. Но отпустил он только для того, чтобы сразу подхватить на руки и закинуть на задний ряд сидений своей огромной машины. — Ты охренел?! — вспыхнула я и вся подобралась, когда парень залез в машину вместе со мной и хлопнул дверью, отрезав нас черной тонировкой от чужих глаз. Я смотрела в его сверкающие в полутьме салона глаза и закипала от злости. Что он о себе возомнил, индюк малолетний?! — Выпустил меня! — бросила я тоном злой училки.

Потянулась к ручке и тут же услышала щелчок. Парень заблокировал все двери и нас внутри машины.

— Ничего не хочешь мне сказать? — процедил он, всё ещё не сводя с меня взгляда.

— Пошёл ты! — выплюнула я едко. Поняв, что дёргать ручку бесполезно, посмотрела в глаза парня и нарочито спокойным голосом произнесла. — Открой эту чертову дверь и выпусти меня.

— Боишься опоздать на свидание с каким-то хреном? — его губы искривила хищная полуулыбка. И я ещё ни разу не слышала, чтобы его голос был таким низким и вкрадчивым, ускоряющим пульс.

— Это тебя не касается. Открой дверь и не лезь не в своё дело.

— А может я хочу, чтобы это было моим делом.

— Много хочешь — мало получишь, — огрызнулась я, но тут же попыталась взять себя в руки и перейти в русло хоть какой-то дипломатии. — Слушай, Лёш, ты, кажется, куда-то собирался? Вот и вали. А меня выпусти.

Запах его парфюма, сгустившегося в тесном салоне авто, действовал на меня гипнотически. Пришлось засунуть свою слабость куда поглубже и в попытке сбежать вновь начать дёргать за дверную ручку.

— Сломаешь, — произнес Лёша и положил теплые пальцы поверх моей ладони.

— Я сейчас тебя сломаю! Открой дверь. Быстро! — я вновь заглянула в его глаза и вздрогнула, поняв, что он очень близко.

Его губы буквально в паре сантиметров от моих.

— Не открою, — выронил он спокойно, коснувшись теплым дыханием моих губ.

— Открой, — мой последний отчаянный писк и голодный взгляд на губы напротив.

— Нет, — качнул он головой.

Тяжело дыша, мы несколько секунд смотрели друг на друга, и что-то внутри меня вспыхнуло.

У меня у первой сорвало тормоза. Забылись все табу, за которые я цеплялась годами.

Я испустила долгожданный стон, когда Лёша с готовностью ответил на поцелуй, до боли впившись в мои губы.

Словно я не вешу ничего, он перетянул меня на свои колени. Сплетаясь своим языком с моим, стянул с плеч пальто и бросил его на передний ряд сидений. Сумочка уже давно валялась на полу. Охотно поддался мне, помогая снять с себя кожаную куртку.

Горячие широкие ладони скользнули по бёдрам, забрались под платье.

— Блядь! — выдохнул Лёша рвано, на секунду оторвавшись от моих губ. — Реально чулки!

Он с силой сжал мои ягодицы и подался пахом так, будто уже насадил меня, вдавливаясь в мою промежность стояком, пока скрытым жесткой ширинкой джинсов…

Глава 1. Юля

За месяц до событий в прологе

Где ж вас, таких засранцев красивых, делают?

Я несколько секунд тупо смотрела на парня, пока лениво разъезжались створки лифта. Он с ленивой ухмылкой залипал в телефоне, пожевывая жвачку.

Джинсы, кожаная куртка, модные кроссовки…

День только начался, а этот парень сразу красивый. Будто не приехал только что домой, чёрт знает откуда, чтобы принять душ и переодеться.

Разумеется, я за ним не слежу. Случайно увидела из окна, когда открывала шторы, как он поставил свой дорогущий бронепоезд, перекрыв мой маленький «матиз».

Хотела с ним от души поругаться и выплеснуть ПМС (в очередной раз), но вижу, что он уже сам сваливает.

Даже немного грустно, что моё почти ежеутреннее развлечение сегодня не состоится.

Двери закрылись, мы поехали вниз. Кабинку лифта заполнило запахом мужского парфюма, геля для душа, мятной жвачки и харизмой. А я за утро успела только завязать мусорный пакет и пучок на макушке. Собственно, с ними я и стояла в домашнем костюме, незаметно прикрывая рукой с ключами от квартиры жирное пятно от масла и мелкие пятнышки от детской краски.

Обычно в это время никто мне не встречается, поэтому о том, в какой одежде выносить из дома мусор, я не заморачиваюсь. Но знаю пару соседок, которые ради короткой прогулки до мусорных баков облачается едва ли не в бальные платья.

Парень рядом со мной тихо чему-то усмехнулся и, прочистив горло, ответил на звонок, приложив к уху телефон.

— Я вся твоя, — протянул он развязно. А в трубке я услышала недовольный мужской голос, переходящий с русского на русско-матерный. — Что с настроением с утра пораньше, братишка? Встал не с той бутылки? — новая порция отборного мата, которая парня лишь забавляла. — Да, помню я. Уже еду.

Сказав это, парень закончил разговор и раньше меня вышел из остановившегося на первом этаже лифта. Я пошла следом, шурша мусорным пакетом. Он открыл тяжелую подъездную дверь и, не глядя в мою сторону, слегка придержал её. Будто точно зная, что я уже вышла и меня ею не прихлопнет, парень отпустил дверь и пошел к своему джипу, снимая его с сигнализации. А я по узкому тротуару пошла в сторону мусорных баков. Мельком глянула на запрыгивающего в машину парня и поймала его взгляд.

— Не сегодня, малышка, — бросил он мне с ухмылочкой и подмигнул. Засранец.

У меня что, на лице написано, что я планировала с ним пособачиться?

Отвернувшись и едва заметно закатив глаза, я пошла дальше к бакам. За спиной сосед завёл машину и, кажется, начал движение. В конце тротуара мне пришлось остановиться и подождать, когда он проедет, чтобы я могла перейти через дорогу до баков.

Проезжая мимо меня, парень резко мне просигналил, из-за чего я вздрогнула, не ожидав, что этот идиот может так сделать.

Через тонировку не было видно, какое у него там выражение лица. Но могу со стопроцентной вероятностью утверждать, что собой этот парниша был сейчас доволен как никогда.

Вернувшись в квартиру, я прошла в гостиную и пошлёпала спящую на диване подругу по заднице поверх одеяла.

— Подъём! — протянула по-командирски. В ответ Катя что-то невнятно промямлила. — Вставай-вставай. У тебя всё равно поспать не получится — сейчас проснется мелкий демон.

— Угу, — промямлила подруга севшим ото сна голосом. — Сейчас этот мелкий демон сначала тебя пропесочит. Так что я даже выспаться немного успею.

Я цокнула и шлепнула подругу по заднице посильнее, на что она лишь перекатилась на бок, даже не планируя открывать глаза.

Вообще, мы с Катей одноклассницы. Только если её жизнь похожа на американский фильм про свободную успешную девчонку, а моя похожа на любой российский сериал с низким рейтингом и плохой актерской игрой.

В этот раз Катя поругалась со своим мужчиной и ушла жить у меня на диване, гордо хлопнув дверью. Ей нравится, когда за ней бегают и доказывают свои чувства. Иногда мне кажется, что она никогда не привязывается к своим парням эмоционально, поэтому ей вообще не страшно их потерять.

В то время как она живёт свободной жизнью, не имея обременений и обязательств ни перед кем, я решила пойти путём семейного счастья. Но ничего хорошего из этого не вышло.

Домашнее насилие, делёжка совместно нажитого и бывший, от которого я не могу отделаться по сей день.

Из хорошего только дочь. Единственное дорогое, что мне удалось вынести из брака, который в самом его начале казался счастливым.

Я вошла в комнату к дочери и невольно улыбнулась, увидев, как она сладко пускала слюнки на простыню. Существование подушек она отрицала в принципе, поэтому данный предмет постели каждое утро валялся на полу.

Я подняла подушку, отряхнула и аккуратно положила у головы дочери. Села рядом с постелью и чмокнула Варю в мягкую пухлую щёчку.

— Дочик-пирожочек, пора просыпаться, — позвала я ласково. В ответ Варя сразу нахмурилась и отвернулась от меня. — Скоро в садик.

— Да дайте же ребёнку поспать! — строго потребовала дочка, цитируя свою бабушку — мою маму.

— Это что за сладкая вредная булочка не хочет просыпаться? — зарычала я игриво и начала щекотать дочку, на что та взвизгнула и начала спешно прятаться под одеялом.

— Я не булочка! — крикнула она оттуда, явно бросая мне вызов на очередной раунд щекотки.

— Как это не булочка? Ну-ка, дай попробую, — я села на постель и взяла дочку на руки. Прям как она была — в одеяле. Нашла маленькое смеющееся личико, обрамленное светлыми завитками, как у меня в детстве, я стала зацеловывать, делая вид, что пробую её на вкус. — Ну булочка же! Сладкая! Теплая! Вкусная!

— А вот не булочка! — заливисто смеялась Варя.

— Ммм! — чмокнула я дочку сильно-сильно в щечку. — Моя вкусняшка! А теперь пора будить тётю Катю. Кто быстрее?

— Я! — вскрикнула дочки и, прихватив плюшевую собачку, помчалась в гостиную, ловко выпутавшись из одеяла.

— Етить! — услышала я тихое и сдавленное от Кати и поняла, что Варя не стала сбавлять скорость и просто влетела в спящую Катю.

Я заправляла постель дочки, думая, что она уже разбудила Катю, но, выйдя из комнаты, обнаружила, что обе они, сладко обнявшись, устроились спать.

— Да вы издеваетесь! — возмутилась я и хлопнула себя по бёдрам.

— Ещё пять минуточек, — сонно потребовала подруга, уткнувшись носом в грудь моей дочки.

— И мне тоже пять минуточек, — вторила ей Варя.

— Ну, и ладно, — хмыкнула я нарочито обиженно и прошла в кухонную зону. — Одна поем вкусные блинчики со сметаной и вареньем. Всё съем, а вам не оставлю, — добавила я громче и с нажимом.

Через несколько секунд за спиной послышался топот маленьких ножек — Варя прибежала на разведку, чтобы убедиться в том, что варенье и блинчики есть.

— Катя, подъём! — завопила она, убегая обратно к подруге. — Надо быстро вставать, пока мама всё не съела.

— Твоя мама триста раз лопнет, пока всё это съест, — бубнила подруга, но, судя по приближающимся звукам, уже направлялась в кухню.

Блины я успела пожарить, пока они спали. До появления в моей жизни Вари я просыпалась так же тяжело и долго, как Катя, но стоило появиться дочке, как уровень ответственности в моей крови подскочил до максимального уровня и до сих никуда не делся.

Позавтракав, Варя убежала в свою комнату, чтобы выбрать, в чём сегодня пойдёт в садик. Ей почти четыре, так что навязать ей, что лучше надеть уже не получается. Теперь она сама себе модница, которая, ко всему прочему, умеет пользоваться ВБ на моём телефоне и закидывает в корзину всё, что ей нравится.

Не уверена, что я в её возрасте умела включать хотя бы телевизор.

Пока мы с подругой остались вдвоем, я наблюдала за тем, как она заглянула в свой телефон и, очевидно, не увидев того, чего ждала, разочаровано поджала губы.

— Что? Не пишет? — поинтересовалась я.

— Вообще ноль эмоций, — фыркнула она раздраженно и положила телефон на стол. Присосалась к кружке с кофе и с хмурым видом уставилась куда-то сквозь меня.

— Так, может, хватит его пытать уже? — повела я бровь. — Мне кажется, Руслан хороший. По крайней мере, на фоне всех тех, кто у тебя был до него, Руслан просто душка. А ты зря терроризируешь хорошего мужика.

— Он расслабился, — неутешительно заключила Катя. — Раньше как-то больше внимания было мне, а сейчас он на работе занимается работой, и дома занимается ею же. Вообще ничего не замечает. Наверное, даже не заметил, что меня уже два дня дома нет.

Она снова глянула на экран своего телефона и нервно швырнула его обратно на стол.

Она по нему скучает. Я впервые вижу, чтобы её так метало от того, что, кажется, она пожалела о том, что снова начала отрабатывать свой привычный сценарий дрессуры мужчин.

— Он работает, Кать. Или как ты хочешь? Чтобы он сидел дома и на твоей шее, как мой муженек, а вечерами поколачивал тебя? Твой Руслан и работает, и сюрпризы тебе делает, цветы дарит, украшения… А тебе уже тридцать два, подруга. Не знаю, какого ещё принца тебе надо.

— По-моему, в тебя вселилась моя мама, — поморщилась Катя, окинув меня недобрым взглядом. — Её словами говоришь. Напомни мне ещё о том, что часики мои тикают, а я ещё ни одного не родила.

— Эту тему я оставила на завтра, если ты сегодня не вернёшься к Руслану. Или хотя бы не поговоришь с ним. Сама.

— Угу. Бегу и волосы назад, — буркнула подруга. — Это они сначала, как твой бывший, все такие хорошие и положительные. Весь пиздец оставляют на потом, когда наденут на тебя кольцо и отрежут пути отступления.

Я не стала ей ничего на это отвечать. Сама подумает, сама разберется. Места на диване мне не жалко.

Мы с Варей умылись, причесались и собрались выходить из дома. В звонок кто-то позвонил.

Я невольно напряглась и бросила взгляд на сумочку, в которой лежал маленький перцовый баллончик. Взглядом дала понять подруге, чтобы она отвлекла Варю на себя, что та, молча меня поняв, и сделала.

Открыв дверь, я облегченно выдохнула, увидев в глазок Руслана — того самого, нервы которому теребит моя подруга.

Открыла дверь и состроила максимально доброжелательно лицо, сочувствуя явно невыспавшемуся мужчине.

— Привет, — произнес он приятным низким голосом и неловко помялся на месте. — Катя у тебя, да?

— Привет. Конечно, — улыбнулась я мужчине. Судя по тому, что он был в костюме и рубашке, заехал он сюда по пути на работу. — Проходи, Руслан.

Я отошла в сторону и пропустила мужчину в квартиру.

Почти сразу в прихожей появилась Катя.

Ещё минуту назад она выглядела помятой, сонной рохлей, а сейчас я заметила, что она успела причесаться и даже накрасить ресницы тушью, а губы блеском. И встала у стены так, чтобы её и без того длинные стройные ноги начали казаться ещё длиннее и стройнее.

— Чё пришёл? — холодно бросила она, скрестив руки на груди.

— Слушай, Кать, давай завязывай с этой хренью. Возвращайся домой. Я соскучился, — он так искренно это сказал, что я была готова сама к нему поехать.

— Локти покажи, — потребовала подруга.

— В смысле? — не понял Руслан и беспомощно посмотрел на меня.

Я, извиняясь, поджала губы, понимая, к чему клонит подруга.

— Покажи-покажи, — требовала тем временем она.

Руслан нервно выдохнул, но снял пиджак, а затем расстегнул рукав рубашки и показал локоть.

— Пф, — только и фыркнула подруга, уйдя в ванную комнату.

— Что не так? — непонимающе выронил Руслан и начал сам разглядывать свой локоть.

— Ты же скучал без меня, — крикнула из ванной подруга. — Локти должны быть искусаны. А они целые. Получается, кто-то балабол.

— Господи! — выдохнул Руслан и возвел умоляющий взгляд к потолку. — За что мне это?

Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться от того, как люди, которым уже за тридцать, ведут себя, будто они влюбленные подростки.

— Варя, нам пора ехать в садик, — крикнула я дочке, а сама подошла ближе к хмурому Руслану, раскатывающему и застегивающему рукав, и шепотом произнесла. — Иди к ней.

— Угу. Чтобы она мне сцену опять устроила?

— Она не закрылась в ванной. Иди. Это, блин, намёк тебе! Не тупи, — прошипела я настойчиво. — Только ничего кроме дивана в моей квартире не осквернять. Понятно?

Губы Руслана изогнулись в улыбке искусителя.

— Понятно, — протянул он, глядя на приоткрытую дверь в ванную.

— Привет, дядя Луслан! — поприветствовала его Варя.

— Привет, красавица, — улыбнулся он ей тепло и, сняв начищенные туфли, направился в сторону ванной.

Мы с Варей сразу вышли из квартиры, прихватив пальто и надев ей шапку.

— А что вы здесь забыли, мужчина? — нарочито деловито вопросила подруга, за секунду до того, как я закрыла дверь в квартиру.

Тоже мне — нитакуська.

Ну, с другой стороны, хоть у кого-то в этой квартире бурная личная жизнь.

Глава 2. Юля

Я работаю обычным кадровиком на молочном заводе. Нет, здесь не воняет и даже не ходят коровы.

Здесь чисто, стерильно, всё блестит и сияет. Даже улыбки работников, особенно тех, кто ещё со времен девяностых носит золотые или серебряные коронки. Работники в белых халатах, шапочках, перчатках и даже в бахилах. Имеется своя достаточно внушительная лаборатория.

Молоко на завод привозят в больших цистернах из пунктов приема молока, расположенных в близлежащих районах, поэтому коров у завода не было и нет.

Мне нравится моя работа, нравится коллектив, нравится, что все простые и понятные. И никто не считает меня злой сукой в юбке, как было на предыдущем месте работы в автосалоне с дорогущими элитными машинами.

Я долго решалась на работу в этом месте, боясь неудобства из-за того, что завод находится за чертой города. Но уже два года ни о чём не жалею. Зарплата позволяет ни в чем не нуждаться ни мне, ни дочке. Я даже машину смогла себе купить. Маленькую, «типично бабскую» — как её называют, но нам с Варей больше и не надо.

После работы я заехала в садик и забрала дочку. Припарковалась у дома и, держа Варю за ручку, вошла с ней в подъезд, а затем в лифт. Варя нажала кнопку нашего этажа и вдруг закричала во всё горло:

— Мама, мама, подожди! Там дядя бежит! Ему с нами ехать надо!

Я не хотела кого-то ждать. Даже захотелось понастойчивее понажимать кнопки, чтобы створки лифта скорее сошлись, и мы поехали наверх.

Только приличия ради спросила у Вари:

— Что за дядя?

— Ну, этот… — свела дочка светлые бровки, вспоминая. — Дядя дурак! — изрекла она громко. «Эврика!» кричат не так громко.

И ровно в этот момент в кабинку влетел, действительно, дядя дурак.

Сосед сверху, при виде которого у меня сворачивалась кровь и возникало желание разбить ему голову домкратом.

— Привет, малая, — улыбнулся нахальный парень в кожанке, ввалившись в кабинку лифта за секунду до того, как она закрылась.

— Здлавствуйте, — чётко выговорила дочка. Как в садике учили.

— Кто, говоришь, дядя дурак? — вопросил парень, нажимая кнопку этажом выше нашего.

— Ты, — невозмутимо ответила Варя.

— Да?! — нарочито удивленно протянул парень. — А кто тебе такое сказал?

— Мама, — сдала меня дочка с потрохами в ту же секунду. Ни капли сомнений.

Я шумно вздохнула, даже не пытаясь смотреть в сторону парня, взгляд которого почувствовала на своей щеке. На мгновение прикрыла глаза и сжала челюсти.

Если хочешь быть загнан в ловушку и желать провалиться сквозь землю на месте, то не держи язык за зубами перед своим ребенком, который с радостью сдаст тебя кому угодно.

Именно это сейчас сделала Варя, а я изо всех сил пожелала провалиться в шахту лифта прямо здесь и сейчас.

И почему этот скоростной лифт именно сейчас поднимается так медленно?

— Прямо так и сказала? — парня явно забавляла сложившаяся ситуация. А я всё ещё чувствовала его взгляд на себе.

Нужно взять себя в руки. Не хватало ещё краснеть перед каким-то пацаном, хоть он и здоровее меня и выше сантиметров на тридцать.

— Это было на эмоциях, — ответила я ровным тоном и даже смогла заглянуть в голубые глаза парня, которые смотрели на меня с насмешкой. — Ты снова заблокировал мою машину.

Парень в ответ лишь усмехнулся, скользнул похабным взглядом в вырез моей блузки, виднеющийся под распахнутым плащом, и вдруг присел перед моей дочкой.

— Меня Лёха зовут. Не дядя дурак, — подмигнул он Варе. — А тебя как зовут, малая?

— Валвала, — нисколько не тушуясь ответила дочка.

Надо ей снова провести воспитательную лекцию о том, что нельзя знакомиться с незнакомцами и разговаривать с ними. Хотя, наверное, она думает, что если я рядом, то можно.

— Валвала, — с неожиданно тёплой улыбкой повторил парень. Лёша. — А маму твою как зовут? — глянул он на меня так, как мужчина смотрит на понравившуюся ему женщину. Только непонятно, почему так на меня смотрит этот пацан.

— Юля.

— Юля, — хмыкнул парень, повторив.

— А зачем ты на себе там много лисуешь? Тебя мама не ругает? — спросила дочка, когда лифт остановился на нашем этаже.

— Не ругает, — с неожиданно печальной улыбкой ответил парень и поджал губы. Будто хотел сказать что-то ещё, но остановил себя.

— Варя, мы приехали, — я потянула дочку за собой из лифта.

— Пока, Лёша! — крикнула она на прощание парню, когда мы вышли.

— Пока, Валвала, — усмехнулся тот, выпрямляясь во весь рост, как голый Терминатор в начале фильма.

За секунду до того, как съехались створки лифта, я поймала его взгляд.

Не похабный, не пошлый. А какой-то пустой и потерянный. Будто он смотрел сквозь меня.

Глава 3. Лёша

Лифт довёз меня до моего этажа. Забавная девочка с её нелюдимой скандальной мамашкой остались этажом ниже.

Открыл дверь ключом и вошёл в темную холодную квартиру, купленную мной около двух месяцев назад.

Уже не глядя помнил, где находятся все выключатели. Включил свет в прихожей, бросил ключи от квартиры и машины на какой-то модный, пуфик, который мне подарила сестра. Он до сих пор был в плёнке, что, кстати, удобно — ключи, которые я швыряю. Будто прилипали к ней и не соскальзывали на пол. Наверное, этот пуфик так и останется в пленке, а куча барахла так и проживёт свой век в коробках, которые я ещё даже не планировал разбирать.

Сняв верхнюю одежду, прошёл в кухню. Взял из холодильника бутылку воды и, пройдя в гостиную, плюхнулся на диван. Прямо поверх всех шмоток, что его захламляли. Открыл литровую бутылку воды и сразу выпил половину большими глотками.

Опустил взгляд на руки, забитые татуировками, и усмехнулся, вспомнив слова маленькой соседки о том, не ругает ли меня мама за эти рисунки.

Ух! Если бы моя мама увидела хоть одну из них, то мне бы пришёл конец. Самый настоящий.

Родителей не стало, когда мне было двенадцать. В шестнадцать я набил первую татуировку на руке, которую сейчас, наверное, и не найти среди кучи других цветных рисунков.

Хотя, может мама и не ругалась бы сильно, узнай она, что эта татуировка посвящена ей…

Телефон в кармане джинсов издал пару коротких вибраций.

Нехотя, я вынул его и увидел два сообщения от девчонки, с которой тусовался сегодняшней ночью.

Её фотография в нижнем белье на фоне шторы из какой-то примерочной и следом сообщение: «Приедешь сегодня?».

Без каких-либо мыслей и желаний увеличил фотографию, заценил бельишко и скучающе вздохнул, отправив ей короткое «нет».

Это была интрижка на ночь. Без продолжения. И, кажется, я ясно дал это понять.

Отношения (тем более постоянные) — последнее, что я ищу в этой жизни.

Сестра и брат относятся к этому проще. Им подавай любовь, и чтобы всё было серьёзно.

Меня серьёзность напрягает.

У родителей тоже всё было серьёзно. Трое детей…

А потом их убили, цинично выпустив автоматную очередь.

Отец был крутым бизнесменом и, разумеется, стоял костью поперек горла у многих конкурентов.

Сейчас его дело продолжаем мы с братом, и я не понимаю, как он может искать серьёзные отношения с девушкой, и не бояться, что с ними однажды поступят ровно так же.

Подыхать одному и знать, что ты никого за собой не утянешь, как-то проще. Честнее.

Я вновь посмотрел на экран телефона и тихо усмехнулся, увидев, что девчонка в белье занесла меня в чс.

И как я это переживу?

Ах, да! Потрахаюсь завтра с другой.

Я отбросил телефон на диван поставил недопитую воду на низкий столик рядом и, встав, стянул футболку, швырнув её на спинку дивана.

Подошёл к балконной двери, чтобы открыть её и проветрить квартиру. Как был, в носках, вышел на балкон и оперся локтями об ограждение. С ехидной улыбкой заметил, как я классно припарковался, снова перекрыв выезд авторитарной мамаше.

Последнее время стало прикольно начинать утро с конфликта с ней. Бодрит лучше любого кофе, холодного душа и секса.

Мне даже говорить ничего не надо. Она первая начинает сдержанно на меня рычать и отчитывать. Возможно, она была бы рада и покричать на меня от души, но наличие малой дочки в салоне её крошечной машины не даёт ей перейти на крик и мат.

Поэтому она лишь сжимает губы, подчеркнутые разными оттенками помад, в попытке не сорваться на крик, и безуспешно пытается указать мне, где моё место.

А я знаю, где оно, но не хочу. Из вредности.

Этажом ниже, в той квартире, где живёт та самая соседка с дочкой, слышен детский смех. Девчонка временами заливисто пищит, слышно, что бегает, и, смеясь, просит монстра не есть её.

Монстром, скорее всего, выступает мамашка-кудряшка. Поди, уже повязала на макушке пучок, сменила свой строгий прикид на растянутый домашний, а теперь носится с малой по квартире.

Я с ними не живу, не общаюсь, но за эти два месяца уже примерно понял график, по которому они живут.

Не понял я только одно — где муж и отец этой мелкой ячейки общества. Какой-то хрен ведь должен там обитать или хоть иногда заглядывать?

Несколько минут тупо пялился во двор, слушал веселье этажом ниже, а потом, не закрывая балконную дверь, вернулся в квартиру и завалился на диван. Подумал о том, что свет в прихожей не мешало бы выключить на ночь, но махнул на это рукой и уже через несколько минут вырубился в ворохе своих шмоток и пледа на диване.

Утром проснулся по будильнику. Нужно приехать в офис пораньше, иначе брат будет снова весь день выкручивать мне яйца из-за опоздания.

Пока заваривалась лапша, я принял душ. Обернул бёдра полотенцем и вышел на кухню, где налил себе чай. Щедро налил майонеза в ванночку с острым дошиком и тихо поржал, услышав крик сигнализации моей машины.

Как был — в полотенце и с кружкой горячего чая, вышел на балкон. Посмотрел вниз на парковку у дома и увидел там мамашку-кудряшку, которая, похоже, только что пнула колесо моей машины, а теперь с ненавистью смотрела на мой балкон.

Ну, доброе утро, малышка. Сейчас спущусь.

Глава 4. Юля

Да он издевается!

Едва выйдя из подъезда, я стиснула зубы и со свистом втянула прохладный октябрьский воздух.

— Я прибью его! — выругалась я мстительно себе под нос. Опустила взгляд на дочку, которую держала за ручку и подвела её к нашей машине. — Давай, я пока пристегну тебя, зайка.

— А потом с Лёшей будешь ругаться? Он опять не даёт нам поехать в садик?

— Ругаться я с ним не буду, но машину убрать попрошу. Забирайся.

Я пристегнула дочку к её креслу, завела машину и включила печку, чтобы Варя не замёрзла, пока я буду пинать машину одного идиота с седьмого этажа.

Вот в чём проблема встать на СВОЁ парковочное место? Да, оно находится подальше от подъезда, потому что он въехал в этот дом совсем недавно, но у него есть СВОЁ парковочное место. И, кстати, достаточно просторное для того, чтобы там встал его джип, не перекрывая мою машину и часть дороги.

Запрокинув голову на балкон этого белобрысого, я несколько секунд пыталась разглядеть там его. Наверняка, ржущего и глумящегося надо мной. Но никого не увидела.

Пнула по колесу раз. Машина не отреагировала. Пнула посильнее и подёргала за дверные ручки, и машина, наконец, впала в истерику на весь двор.

С лицом, на котором написано, что я думаю об этом засранце прямо сейчас — опаздывая в садик и на работу, я вновь уставилась на его балкон и, наконец, увидела, как этот нахал вальяжно вышел, держа в руках кружку с чем-то горячим. Голый по пояс.

Он несколько секунд смотрел на меня с ухмылкой, а затем салютовал кружкой.

Я развела руками, ожидая чего-то дельного и результативного, но увидела лишь то, как парень вновь скрылся в своей квартире, а затем с пульта выключил сигнализацию.

Я ждала, что он вновь выйдет на балкон с объяснениями, но этого не случилось.

Начиная закипать, я вновь пнула по колесу, не жалея недешевых осенних сапожек на устойчивом каблуке, я опять дёрнула за ручку. Машина, к моему удивлению, открылась, а меня по инерции, чуть не отбросило в собственную машину.

Он специально так сделал, чтобы его джип не визжал на весь двор? А мне что теперь делать? Такси? Если только при условии, что счёт оплатит этот удод.

Я с силой захлопнула дверь джипа, нырнула рукой в сумочку, чтобы в общедомовом чате найти номер этого парня и высказать ему всё, что у меня сейчас щипало кончик языка.

Краем уха я слышала, как открылась и закрылась подъездная дверь. Вряд ли этот… Алёша так быстро спустился.

Листая контакты, я почувствовала, как надо мной нависла тень. Вскинула подбородок и потеряла дар речи. Все оскорбления улетучились как облако пара, вырвавшегося изо рта в утреннюю осеннюю прохладу.

Передо мной стоял тот самый нахальный сосед. Голый по пояс. В одном, мать его полотенце, которое едва-едва держалось на бёдрах. Только силой чьей-то молитвы, оно не упало в ту же секунду, когда я уронила на него взгляд.

Я понимала, что нужно что-то сказать. Например, суть претензии. Но пока не могла выдавить из себя ни звука, тупо пялясь на крепкий литой торс, полностью покрытый татуировками.

— Ты в курсе, что ты моя самая ярая фанатка? — хмыкнул парень.

И только его приятный голос заставил меня вновь вспыхнуть и вспомнить, что буквально несколько секунд назад я хотела свернуть его обладателю шею.

— Я не была бы такой ярой, если бы ты знал своё место, — выпалила я, всеми силами стараясь вновь не уронить взгляд на его торс. — Убери свой танк. Я опаздываю.

— Пять сек, — выронил он небрежно и отпил немного чая из кружки, с которой вышел. — Подержишь?

Он, вроде, спросил, но при этом уже успел всунуть мне в руку кружку.

И какого черта я её с готовностью приняла?

Так и осталась стоять перед ним с сумочкой в одной руке и с кружкой горячего чая в другой.

А парень тем временем вдруг сократил между нами расстояние и сделал контакт наших тел настолько непозволительно тесным, что мне пришлось отступить к его машине и вжаться в неё спиной. При этом, не сводя взгляда с лица самоуверенного засранца, кожа которого уже покрылась крупными мурашками от холода.

— Можно? — вкрадчиво спросил он, и я поняла, что его теплые ладони нырнули мне под распахнутое пальто и мягко обхватили талию.

Я рефлекторно кивнула, а затем сразу отрицательно покачала головой, совершенно не понимая, на что он спрашивает разрешения.

Меня окутало запахом его геля для душа с какими-то таёжными мотивами. Внезапно стало жарко, пульс начал шкалить.

И только тогда, когда он сдвинул меня в сторону от водительской двери своего джипа, до меня дошло.

Прочистив горло и, вспомнив, что раздражена, я отошла в сторону. Всё ещё держа кружку с его чаем, наблюдала за тем, как он завёл джип и отъехал на свободное парковочное место, наконец, освободив мне выезд.

— Неужели, — буркнула я ворчливо себе под нос и демонстративно отпила из кружки парня немного чая.

С бергамотом. Сладкий. Вкусный.

Пока парень шёл от своей машины ко мне, я сделала ещё глоток. Лёша на это лениво усмехнулся и, теперь придерживая на бёдрах полотенце, подошёл ко мне.

— Можешь допить, — кивнул он на кружку.

— Слишком сладко, — поморщилась я и отдала ему кружку. Нарочито небрежно окинула его торс взглядом и заглянула в голубые, почти бесцветные, глаза. — Шёл бы ты домой, пока татуировки не отморозил.

— Заботишься? — повел он светлой бровью, нисколько не смутившись.

— Делать мне больше нечего, — фыркнула я и пошла к своей машине, бросив ему на ходу. — Ещё раз перекроешь мне выезд, проткну колеса.

— Я ж так и влюбиться в тебя могу, — услышала я насмешливое за спиной.

— Угу, конечно.

Я села в свою машину, бросила сумочку на переднее пассажирское и шумно выдохнула, вцепившись в руль.

«Угу, конечно»?! Это ответ взрослого человека? Что с моими мозгами? Где остроумие?

— Мама, а почему у Лёши такие же носки, как у меня? — спросила вдруг дочка?

— Носки? Какие носки?

— Ну, белые с желтыми уточками.

— Я… не знаю, — не нашлась с ответом. До носков мой взгляд не упал. Я как дура пялилась туда, куда пялиться не должна вообще.

— А почему он такой голенький? Может, подарим ему халатик, как у меня? Ну, такой, в котолом я после купания хожу дома. С капюшоном, пушистенький.

— Этот дядя сам себе подарит всё, что хочет, — выронила я, выруливая с парковки.

— Но если мы подалим, ему будет плиятно. Сильно-сильно.

— Нет, Варя. Он тогда задерёт нос. Сильно-сильно.

Глава 5. Юля

Широкие мужские ладони обхватывают мою талию так, будто в ней нет лишних сантиметров десять.

С колотящимся в груди сердцем я смотрю в голубые глаза парня. Хочу возмутиться, оттолкнуть его. Но лишь приоткрываю рот и беззвучно втягиваю наэлектризованный воздух между нами.

Пальцы парня сильно и уверенно сжимают мою талию. Это не больно. Это чертовски приятно и заводит. От него исходит власть, которой хочется подчиниться.

Он рывком притягивает меня к себе. А я без капли сопротивления врезаюсь в его горячий торс. Хватаюсь за широкие обнаженные плечи, боясь потерять равновесие, и застываю, глядя в его бездонные глаза.

— Можно? — шепчет он, касаясь моих губ дыханием. Дразнит и манит за собой.

Я успеваю только обалдело моргнуть, и в ту же секунду парень впивается в мои губы. Вжимает в свою машину твердым горячим торсом и целует так жадно, будто всю жизнь только этого и ждал.

А я тоже хороша…

Льну к нему, гладкую кожу в нечетких татуировках наглаживаю ладонями. Открываю шею его поцелуям, вздрагиваю от ощущения влажного языка и острых зубов на коже. Позволяю парню нырнуть мне под юбку, сжать ягодицы и усадить меня на стол…

На стол? Какой ещё, к чёрту, стол?! Мы только что у его машины были!

Резко распахиваю глаза и оказываюсь в своей комнате посреди большой кровати и темноты.

— Твою мать! — выдыхаю я рвано и прикладываю ладонь к шее.

Вспотела, пульс зашкаливает и стучит в ушах. Соски настолько твердые, что аж ноют. Меня будто лихорадит. А внизу живота разрастается самый настоящий пожар. Так сильно я не возбуждалась со дня…

Я не помню, чтобы я возбуждалась настолько сильно. Не помню, чтобы хоть один мой сон казался настолько реальным.

Похоже, больше трёх лет воздержания начали давать о себе знать. Вибрирующий Бибер не в счёт. Им я пользуюсь быстро и обезличенно. Только ради разрядки, несущей в себе удовольствие, которое быстро улетучивается. Пшик, и нету. Вроде и кончила, но ощущение пустоты тут же накрывает и угнетает.

Может, дело в том, что после секса я привыкла разговаривать?

С вибратором диалог выглядит нелепо. Со стороны — я просто даю интервью в продолговатую штуку на батарейках. А ощущение пустоты, между тем, внутри разрастается лишь сильнее.

Решаю встать и подойти к шкафу, чтобы достать с верхней полки Бибера и уже снять немыслимое напряжение внизу живота, но одёргиваю себя.

Не хватало ещё удовлетворять себя, думая о парне, который испытывает мою нервную систему на прочность почти ежедневно.

Может, он что-то подмешал в чай, который мне сегодня сунул? Определенно. До этого дня он не снился мне в таком… сексуальном ключе.

Пару раз в своих снах я переезжала его машиной, но не помню, чтобы при этом испытывала хоть какое-то возбуждение.

Обессиленно падаю обратно на подушки, прижимаю одеяло к груди и закрываю глаза, надеясь отогнать от себя вообще все сны.

Тем более, об этом парне.

Алёша, блин…

Хоть бы его там не было. Хоть бы, хоть бы, хоть бы…

Чёрт!

Створки лифта разъехались, а в кабинке, подпирая плечом стену, стоял, чтоб его, Лёша.

— Здлавствуйте! — громко и чётко произнесла Варя, чем привлекла внимание парня к нам обеим.

Он оторвался от телефона и, криво ухмыльнувшись, лениво протянул:

— Привет, Валвала, — тепло улыбнулся он ей, а затем перевел взгляд на меня, стоящую позади дочери и неким почтением, будто выделяя каждую букву, кивнул и произнес. — Мамочка.

— Доброе утро, — буркнула я и вошла в лифт вместе с дочкой. Специально встала как можно дальше от парня.

Щёки горели, мне снова стало жарко, стоило всего на долю секунду вспомнить сегодняшний сон с этим парнем в главной роли. Кажется, началась тахикардия. Надеюсь, у меня на лбу не написано, чем я занималась это ночью.

— А какие у тебя сегодня носочки? — обратилась Варя к Лёше.

— Носочки? — кажется, он не сразу понял, что от него хочет маленький человечек в розовой шапке с балаболкой. С легким непониманием он посмотрел на меня, а затем, заблокировав экран телефона и убрав его в карман косухи, вдруг приподнял ногу и, задрав штанину джинсов, показал Варе носок.

— Мама, смотри! Со смайликами! Как у меня! — вскрикнула дочка так громко и неожиданно, что я немного вздрогнула.

Опустила взгляд на носок парня и слегка повела бровью.

— Хм, точно, — улыбнулась я, скорее, из вежливости. У этого парня реально были точно такие же носки, как у моей дочери. Уже вторые. — Наверное, вы с Лёшей в одном магазине их покупали.

— Ага! — а дочке нравилось всё. Кажется, сейчас она думала о том, что нашла себе друга на всю жизнь. Друга по носкам. — А с клокодилами у тебя есть? — обратилась она к Лёше, похоже, вообще забыв о моём существовании.

— Есть, — гордо кивнул парень, поставив ногу на пол и поправив штанину.

— А с клубничками?

— А с клубничками пока нет. Но я обязательно куплю.

— Ага, купи, — загорелась дочка идеей. — И завтла покажи. Я тоже носочки с клубничкой надену. Можно, мама?

Вот теперь она вспомнила и обо мне.

— Конечно, можно, Варь. Это же твои носочки.

— А с лягушками у тебя есть? А с котятами? — Варя засыпала парня вопросами, пока мы выходили из лифта и шли к выходу из дома.

Лёша придержал для нас двери. Но, скорее, не для нас обеих, а для своей подруги по носкам.

У машин Варя и Лёша тепло попрощались, помахав друг другу ручками. Для меня парень приберег легкое игривое подмигивание и скрылся в своей тонированной машине, довольно быстро уехав.

А я, наконец-то, смогла начать нормально дышать. Не знаю, чего я боялась. Можно подумать, что мой сон транслировался прямо к нему в квартиру.

И, вообще! Откуда столько смущения и неуверенности? Этот парень всегда похабно смотрит. И, как мне кажется, на всех. Просто вот такой он — знает, что красивый и притягательный, и активно этим пользуется, смущая и вгоняя в краску людей вокруг.

На работе о весьма пошлом сне мне удалось забыть. Я занялась делом, и мысли о похабном парне не лезли в мою голову вообще. Оно и к лучшему.

Ближе к концу рабочего дня позвонила мама. Последнее время такие звонки ничего хорошего для меня в себе не несут. Но мама думает иначе.

— Да, мам, привет.

— Привет, Юля. Слушай, я что звоню-то… — театральная пауза, в которой мама пыталась сделать вид, что действительно забыла причину, по которой мне звонила. — А! Это самое… А приезжайте-ка с Варюшкой сегодня вечером к нам на ужин.

Хотелось демонстративно тяжело вздохнуть, но пришлось себя сдержать. Мама всё-таки.

— Зачем? — спросила я спокойно, глянув в окно, за которым густели тучи.

— Зачем ужинать с родителями? — вспылила мама. — Для тебя это так сложно? Я, может, по внучке соскучилась.

— Ну, внучку ты видела в выходные, мам. А вот твои эти спонтанные ужины… Ты опять хочешь меня с кем-то свести?

— Что ты?! — очень неправдоподобный мамин возглас. — Делать мне больше нечего. Просто… Просто приедут Лебедевы. Ну, моя подружка Света с работы. Со своим сыном, — последнее предложение мама сказала так быстро, будто его и не было вовсе.

— Мам, — вот теперь я не удержалась от тяжелого вздоха. — Я не хочу ни с кем знакомиться. Сколько раз тебе нужно это сказать?

— Да хоть заговорись, Юлька, — наехала мама в ответ. — Мужик в доме нужен. Полезная вещь.

— Что?! — где-то на фоне возмутился папа.

— Ой, Вов, ну ты-то хоть не начинай, — отмахнулась от него раздраженно мама и вновь обратилась ко мне. — Сегодня в семь вечера приедут Лебедевы. Не позорь мать, приезжай. А то что я им скажу? А фамилия-то какая красивая, а? Лебедев, — с блаженным придыханием протянула мама.

Я молча закатила глаза. Первый год после моего развода мама ещё как-то держалась и не подсовывала мне женихов, но потом начала толкать речи о том, что мне нужно мужское плечо, а Варе пример хорошего мужчины. И, вообще, мне всего тридцать, а я себя уже похоронила…

Наверное, не нужно было ей озвучивать, что после бывшего мужа какие-либо отношения мне нужны как собаке пятая нога. Ещё ни в чем в этой жизни я не разочаровывалась так, как в постоянных отношениях.

— Что за Лебедев? — выдохнула я, понимая, что спорить тут бесполезно. Мама в любом случае найдёт способ на меня надавить. Иногда проще согласиться и по-быстрому отстреляться, чем долго сопротивляться её давлению и чувствовать себя плохой дочерью.

— Ой, Юль! — вздох неподдельного восхищения. — Такой хороший мальчик.

— И сколько мальчику лет?

— Тридцать семь.

Мои брови сами собой подлетели.

— Тридцать семь?! — переспросила я. — И этого хорошего мальчика никто до сих пор не прибрал к рукам? Тебе не кажется, что это тревожный звоночек, мам?

— Просто… — начала было мама, и услышала шаги, будто она куда-то шла. Знакомый скрип двери, свидетельствующий о том, что мама закрылась в туалете, а затем тише заговорила. — Просто он немножко вдовец. Но ты не переживай, детей у него нет.

— Господи, мам… — выдохнула я безнадёжно и накрыла глаза ладонью. — Кажется, я начинаю понимать папу, который прячется от тебя на рыбалке даже зимой.

— А ты всегда была папиной дочкой. Тоже мне, удивила, — фыркнула она и тут же переключилась в своё привычное настойчивое русло. — Короче, жду тебя и Варюшку в семь вечера. Это не обсуждается. Если не приедешь, мы с папой обидимся.

— За себя говори! — услышала я папин голос.

— В общем, всё, Юль. Мы ждём! — резюмировала мама и сбросила звонок.

Приехали мы с Варей к родителям немного раньше. Стоило только Варе сказать, что вместо дома мы едем к бабушке с дедушкой, как скорость одевания увеличилась в разы. Я успевала только подавать вещи из шкафчика с грибочком, пока дочка, забыв о капризах и о том, что она готова остаться в садике жить, одевалась.

В родительской квартире всегда пахнет теплом, уютом и чем-то съестным. Ты точно знаешь, что голодная от них не уедешь. А ещё тебя выслушают, дадут с собой еды, попытаются сунуть денег, и папа проверит исправность машины.

Иногда я не понимаю, почему я решила стать взрослой и переехать от них. Но стоит представить, что эта гиперопека будет со мной ежедневно, как сразу всё становится ясно. С годами родители стали более сентиментальными и приобрели маниакальную тягу к тому, чтобы заботиться обо мне, хочу я того или нет.

— Мы приехали! — крикнула я, когда мы с Варей вошли в прихожую.

— Где там моя сладкая девчонка? — услышала я папин голос и его приближающиеся шаги.

— Я здесь, — хохотнула я, конечно, понимая, что речь далеко не обо мне.

— Не. Престарелые девчонки нас не интересуют, — довольно мурча пробасил папа и подхватил на руки Варю, которая уже бежала в его распахнутые объятия.

— Пливет, деда! — она крепко обхватила его шеи и, смеясь, подставляла щёчки дедовым бородатым поцелуям.

— Вов, ну, говорила же побрейся. Куда ты своей наждачкой к ребенку лезешь? — мама, как обычно, доводила папу до идеала и вместе с тем до желания дотянуться до ружья.

— Нам с Варварой нравится. Да? — вопросил папа.

— Не ругай моего деда, — строго потребовала Варя, но бабушкиному поцелую щечку подставила.

— Что вы, что вы? Заступница дедова растёт, — мама слегка потискала Варю и тут же взяла меня в оборот. — Давай, быстрее раздевайся, и пошли на кухню. Поможешь с салатами. Скоро гости приедут, а у нас конь не валялся.

— Сама какую-то фигню затеяла, а теперь тут все вместе с ней прискакивать должны, — фыркнул папа, унося Варю с собой в зал.

— Ой, — мама нервно отмахнулась от него и повела меня с собой на кухню. — Режь салат. Я пока посмотрю, как там у меня мясо индейки.

Я помыла руки, отерла их полотенцем и села на стол, лениво нарезать салат, пока мама со скоростью электровеника суетила по всей кухне.

— А какая официальная причина ужина? Ну, помимо неофициальной случки меня и тридцатисемилетнего мальчика, — поинтересовалась я, нарезая огурец для салата, вместе с тем дегустируя его.

— Чем старше ты становишься, тем больше похожа на своего отца. Оба рады плыть по течению и не шевелиться. Что не предложишь, всё не так… — мама ворчала, шурша фольгой на индейке.

По сути, с её стороны мы с папой именно так и выглядим — безынициативные, медлительные и долго раскачивающие. На нашем фоне мама — вечный двигатель. Она всегда что-то делает, куда-то бежит-спешит, но все её действия сопровождаются излишней суетой. Она часто делает много того, чего делать, по сути, и не нужно.

Например, искать мне жениха, а себе проблему в виде ужина, во время которой она не упустит возможности выпендриться перед подругой тем, какая она вся из себя классная хозяйка.

В общем, мама права — пока она создаёт суету, в которую пытается вовлечь всех, мы с папой спокойно делаем то, что считаем нужным.

— Просто, мам, хочу сказать, что этот жених — последний, которого ты мне поставляешь и ужин с которым я сегодня потерплю. В следующий раз мы поругаемся с тобой.

Я пыталась звучать спокойно и неагрессивно, но мама посмотрела на меня так, будто я оскорбила её последними словами, а в конце сказала, что она приёмная.

— Можно подумать, я для себя стараюсь, — она с силой задвинула противень с индейкой обратно в духовку и захлопнула её.

— Именно так я и думаю, мам. Я тебе уже сто раз говорила, что мне никого не надо. Нам с Варей хорошо вдвоём. Обстирывать ещё кого-то и готовить дополнительную порцию еды я не хочу.

— Это ты так говоришь только. А вот найдётся тот самый, и по-другому запоёшь.

— Угу. От одного уже попела, — пробубнила я себе под нос.

— И, вообще! — мама круто повернулась ко мне, перестав мять картошку в пюре. — Как можно в доме без мужика? Ну, сама-то подумай. Что это за дом такой?

— Сходи ко мне в гости и посмотри, что это за дом такой. Обычный. Как у всех. Только носки по углам не валяются и на диване никто не пердит.

— Ты, предвзята, Юль. Нельзя мерить всех мужиков по одному неудачному опыту.

— Мам, ну ты сама подумай, какие мне сейчас могут попасться мужчины моего возраста. Ты уже сама мне вдовца подсовываешь. Кого ещё мне ждать? Этот вдовец, кстати, не Синяя Борода, не?

— Юля! — мамина нижняя губа дёрнулась от возмущения.

— Что? — я не смогла сдержать смех. — Ну, правда. Мало ли, какие проблемы у мальчика тридцати семи лет. Не знаю, как тебе, а мне странно, что он ходит с мамой знакомиться с женщинами.

— Короче, — мама авторитетно нависла надо мной, уперев кулаки в бока. — Чтобы за ужином вела себя прилично. Ясно? Без ваших с папой шуточек. Никита — хороший мальчик.

— Боже, — закатила я глаза. — Он ещё и Никита.

Мы с мамой накрыли на стол, пока папа и Варя строили корабль в бутылке. Я бы с удовольствием присоединилась к ним, но меня не пустили.

Ко мне же жених едет.

И вот, звонок в дверь, мама прикинулась милейшей женщиной, чтобы ничего не подозревающий жених сразу не понял, кто достанется ему в тёщи.

Дверь открыла мама. Я сделала самоотвод. Можно подумать, я так сильно ждала этого ненужного мне жениха, что бежала со всеми наперегонки, торопясь открыть ему дверь.

— Ой, а у нас тут немного неприбрано, — скромно протянула мама, которая сегодня весь день только и делала, что занималась уборкой.

— Не наговаривай на себя, Тань, — услышала я приятный женский голос, в котором вместе с тем слышались нотки строгой учительницы. — А пахнет-то как вкусно!

— Ой, да это я индейку на скорую руку запекла, — отмахнулась мама.

Индейка, которую полдня мариновали и столько же отбивали, шокировано икнула в духовке.

— А где красавица-то твоя? — вопросила мамина подруга, и я, закатив на секунду глаза и тут же взяв себя в руки, вышла из кухни.

Испытывая крайнюю неловкость из-за сложившейся ситуации, вышла из кухни и всех поприветствовала.

— Вот моя красавица, — гордо протянула мама.

— Никитушка, ну не стой. Подари девушке цветы, — учительские нотки в голосе маминой подруги стали более явственны. Не удивлюсь, если они с сыном до сих пор живут вместе и она бьёт его указкой.

Я перевела взгляд на, прости Господи, Никитушку, и едва не ушла в ту же секунду, строить кораблик с папой и дочкой.

Прилежный с виду дядька, или, по-маминому, хороший мальчик, подарил мне букет самых дешевых цветов, которые только могут быть в цветочном магазине. Но сделал это с таким посылом, будто вырвал специально для меня всю Красную книгу.

— Рад познакомиться, — кивнул он с почтением и тут же поправил темные волосы, которые ему, похоже, причесывала его мама. — Наслышан о вас, Юлия.

— Да? — чуть вскинула я брови и перевела вопросительный взгляд на маму. — Надеюсь, только хорошее?

— Лучшее, — заверил меня Никитушка, поверх идеально выглаженной рубашки которого была надета вязаная жилетка.

Одним словом — жених!

— Проходите к столу, — мама гостеприимно позвала всех в зал, где был накрыт стол.

Папа с Варей пока не показывались, спрятавшись в комнате родителей, но, зная маму, так просто им отсидеться она не даст. В этом сводничестве принимать участие будут все.

Перед тем, как сесть за стол, гости помыли руки и похвалили мамин порядок. И не лениво же им было обращать внимание на каждую безделушку.

— Юленька готовила салаты. Всё свежее, овощи свои, с огорода… — мама тем временем впечатляла гостей.

Я пока предпочитала отмалчиваться и наблюдать за всем со стороны. Но это до поры до времени. Скоро мамы начнут состыковку своих дитяток, а там уже будет не отвертеться.

— Володя, Варвара, ну идите же за стол, — мама старательно маскировала раздражение за натянутой улыбкой. Её явно начинало бесить, что во всей этой ситуации старается только она, её подружка и жених в вязаной жилетке.

А я всё это время старалась делать вид, что не замечаю того, как Никитушка и его мама периодически разглядывают меня, как товар за витриной магазина. И по их взглядом непонятно — приглянулась я им или нет.

Папа с Варей пришли за стол. Соблюдая приличия, оба поздоровались с гостями. Папа даже пожал руку женишку, но, судя по тому, как он откашлялся в кулак, пряча улыбку и глядя на меня, Никитушка ему понравился так же сильно, как и мне.

Далее начался тихий звон посуды, который нарушала только Варя, периодически общаясь с дедом. Странно, что она не обратила никакого внимания на гостя, который всеми силами старался вовлечь её в разговор. А когда он коснулся её маленького локтя, чтобы она обратила внимание на его персону, я была готова воткнуть ему в эту руку вилку.

Без шуток.

Но в дело вмешался папа, которому этот жест тоже не понравился.

— Ты руки-то не распускай, парень, — осадил он Никитушку, который тут же поспешил спрятать руки под стол и нацепить самую интеллигентную улыбочку. — Варе надо будет, она сама на тебя обратит внимание.

— Я просто подумал, что она не расслышала меня, — попытался оправдаться жених, на лбу которого от папиного прямого холодного взгляда мгновенно появились бисеринки пота, а лицо его стало пунцовым.

— Моя внучка не глухая, — сурово пробасил папа. Перевел красноречивый взгляд на маму, губы которой сжались в тонкую белую нитку, и вышел из-за стола, позвав за собой Варю. — Варь, наелась?

— Ага, — дочка закинула ещё кружочек огурца в рот и поспешила за дедом, который вышел из зала.

Над столом повисло напряжение. Было видно, как неловко маме, как не по себе жениху, и как раздраженно на меня и на маму смотрит потенциальная свекровь и сватья. Она сжимала в руках вилку и нож и явно готовилась применить их не на многострадальной индейке.

— А кем работает твоя дочка, Тань? — спросила она так, будто меня здесь не было.

— В отделе кадров, — мама быстро зацепилась за эту тему. — Она там самая главная. Без её подписи ничего не делается.

— Мам, ты преувеличиваешь значимость моей должности, — бросила я, потягивая из стакана сок.

Сейчас бы вина. Красного. И побольше. С таким сватовством без бутылки не разберешься. Но я сегодня за рулём.

— А мой Никитушка стоматолог. У него своя клиника. Так что в своей сфере он тоже самый главный. По-настоящему, — высокомерно добавила мама Никитушки, глянув на меня так, будто сказала «выкусила?».

— Ну, мам. Перестань, — скромно поморщился жених. — К чему это хвастовство? Мы с Юлей как-нибудь сами это между собой выясним, кто главнее. Да, Юлия?

Глядя на то, как он поправляет все предметы, стоящие рядом с ним на столе, доводя их до какого-то только ему понятного порядка, я, почему-то, сразу вспомнила образ убийцы из книги «Милые кости».

Такие душные прилизанные дядечки никогда не вызывали у меня доверия. Не может адекватный человек быть настолько помешанным на порядке вокруг себя. Он даже говорит так, будто очень нудный человек пытается ненавязчиво протолкнуть и навязать своё мнение.

Вроде, ничего такого не сказал и не сделал, а рука так и тянется к кирпичу, чтобы дать ему по башке.

Полностью отталкивающий человек.

Он даже имя моё старается произносить так, как оно написано в паспорте.

— Ох, и кстати, — уже по началу предложения, сказанного мамой Никитушки, я поняла, что сейчас начнётся хвастовство. — У Никитушки своя трёхкомнатная квартира. В центре. Так что у Варвары будет своя комната, — она перевела на меня взгляд как раз в тот момент, когда я от удивления её скорости по сводничеству была готова захлебнуться соком. — А что ты так удивляешься, Юля? Мы все взрослые люди и все прекрасно понимаем, для чего мы здесь собрались. Ты не переживай, никто тебя твоим ребенком попрекать не будет. Ты уже не молодая. Понятно, что со своим багажом. Все мы не без изъяна, — хохотнула она цинично и переглянулась с сыном. — Сначала поживете так, а потом и общего родите. А там, глядишь, и ещё одного.

Ну, охренеть вообще!

Она только что назвала мою дочку изъяном или мне послышалось?

Я несколько секунд металась от желания выйти из-за стола немедленно и послать всех куда подальше до желания выплеснуть сок из стакана этим, с позволения сказать, гостям.

— А от чего умерла ваша жена, Никитушка? — спросила я, поставив стакан на стол у своей тарелки. Уж слишком велик был соблазн выплеснуть его содержимое в лица напротив. — Мама сказала, что вы немножко вдовец.

— Юля! — шикнула на меня возмущенно мама, пока гости недоумевающе переглядывались.

— Что? — развела я руками и подалась вперед, уперевшись локтями в край стола. — Все же взрослые люди, да? Так что случилось с вашей женой, Никитушка? — я заглянула в его глаза пристально и хладнокровно, хоть и сохранила на губах подобие милой улыбочки.

Он снова покраснел и начал потеть. Точно сказать не могу, но, кажется, я начала понимать, что так выглядит не его смущение, а злость.

Он реально начал злиться.

— Несчастный случай, — поторопилась сказать за него его мама, пока сам Никитушка сжимал и разжимал кулаки, в которых держал вилку и нож. — После душа она поскользнулась в ванной, упала и ударилась головой об унитаз. Так бывает.

— Вы били её? — сверлила я взглядом Никитушку, в глазах которого вспыхнул испуг.

— Юля! — уже громко возмутилась мама.

— Что?! — невинно похлопала я ресницами. — Мне просто интересно, сколько раз его покойная жена ударилась об унитаз, прежде чем настал последний. А что такого? Все взрослые люди… — я с наслаждением пародировала маму Никитушки и наблюдала за тем, как эти двое торопливо отирали губы салфетками и выходили из-за стола. — Ну, так что, Никитушка, били или нет? Простой вопрос.

Я не поленилась даже достать телефон и сфотографировать этого жениха на тот случай, если полиции пригодится его фотография для объявления в розыск.

— Ну, знаешь, Татьяна! — мама Никитушки вся тряслась от злости. Ещё немного и идеальная шишка из волос на её макушке вспыхнет как бенгальский огонь. — Я не думала, что нам придётся иметь дело с такой хамкой. Ты говорила, что твоя дочь нормальная, хозяйственная и тихая. А это что?! — махнула женщина рукой в мою сторону. — Что за хабалку ты воспитала?

— Ты за языком следи, подруженька, — я удивилась тому, как мама воинственно вышла из-за стола и встала на мою защиту. — Привела мне какого-то мямлю зализанного. А рассказывала о нем так, будто там молодой Ален Делон, не меньше!

— Заткнулись все! — папин командирский голос ворвался в бабский скандал. В квартире резко стало тихо, но громы и молнии между собравшимися никуда не исчезли. Папа обвёл всех суровым взглядом, остановился на мне. Понял, что я реально злая, и вновь обратил внимание на остальных. — Собачиться будете на улице. В квартире внучка. Ещё хоть кто-то пикнет, провожать я вас буду с помощью ружья. Я понятно объясняю?

— Семейка, — брезгливо выплюнула гостья и поспешила ретироваться в сторону прихожей, прихватив сыночка с собой.

Сыночка, в свою очередь, не поленился забрать букеты, подаренные мне и маме. С самыми оскорбленными выражениями лиц они покинула квартиру, а я, наконец, смогла выдохнуть и расслабиться.

— Довольна? — обратился папа к маме, которая злым взглядом сверлила закрытую дверь.

— Кто ж знал, что всё так повернётся? — уныло вздохнула мама.

— А я тебя сразу сказал, что идея — хуйня. Но ты ж меня не слушаешь. А потом получается, вот это, — указал он многозначительно на дверь. — Дочка им моя с багажом и не молодая, — возвращался он в зал, ворча. По пути обнял меня одной рукой за шею и повёл за собой. — Вон какая красоточка вымахала! Тридцатник вообще не дашь! — он чмокнул меня в висок. — Шли нахуй таких женишков, Юлька. Нам и без них хорошо.

— Согласна, — кивнула я.

— А теперь давайте пожрём нормально. Без этих ужимок, — папа по-хозяйски сел за стол на своё место, а я рядом с ним. Включил телевизор, отшвырнул нож и взял только вилку. — Нахрена ты эти ножи достала, Тань? Мы в ресторане, что ли? И нож им, блядь, и вилку…

В общем, сватовство переросло в уютный домашний ужин.

Мама первые часа полтора ещё обижалась и была загруженная. Дала мне свой телефон с «Одноклассниками» и потребовала удалить из них несостоявшуюся сватью. Я её, конечно, добавила в чс, но не знаю, как мама будет удалять её в понедельник на работе. Им ведь всё равно придётся увидеться.

Варя, к счастью, не поняла, что случилось, да и в целом даже не поинтересовалась, куда делись те странные люди. Главное, что на столе был тортик и сок. Остальное — сущие мелочи, недостойные её внимания.

Доволен всем был только папа, который без повода получил целый праздничный стол на ужин. Он, передача про рыбалку и куча еды на столе.

Ну, хоть у папы всё шикарно сложилось.

Вечером, когда уже стемнело, я помогла маме убрать со стола и помыть посуду. Родители уговаривали меня остаться с ночевкой, но предпочла поехать домой, чтобы расслабиться и отдохнуть после пережитого вечера.

Мама хоть и выглядела так, будто отпустила всю эту ситуацию с неудавшимся сватовством, но я понимала, что она просто ждёт, когда уснёт папа, чтобы можно было вновь поднять эту тему и высказать ещё на один круг. А мне на сегодня впечатлений уже хватило.

На парковке у дома моё место было свободным. И, что самое удивительное, здоровенный джип соседа стоял на своём парковочном месте и не перекрывал моё. Наверное, завтра снег пойдёт. А ещё дождь, град, и пальмы вырастут.

У соседа появился нюх. Обалдеть!

Припарковавшись и заглушив двигатель, я повернулась к Варе и обнаружила, что дочка крепко спит в своём кресле. Стараясь быть тихой, я вышла из машины, обошла её и открыла дверцу со сторону дочки. Аккуратно отстегнула её от кресла и взяла на руки так, чтобы она обняла меня за шею, а я свободной рукой могла закрыть машину и поставить её на сигнализацию.

На подходе к подъезду, не видя, что внизу, пыталась одной рукой достать из сумочки ключи. Мысленно ругала себя за то, что не сообразила достать их до того, как взяла дочку на руки. Если разбудить Варю сейчас, то уложить её спать будет проблематично, ибо этот маленький энерджайзер уже наверняка подзарядился и снова вряд ли захочет спать.

— Да где ты?! — ворчала, перебирая содержимое сумочки.

Подъездная дверь запиликала, а я с облегчением выдохнула, поняв, что сейчас она откроется.

— …минут через двадцать буду… — голосом, в котором читалось веселье и расслабленность говорил сосед. Лёша. Именно он вышел из подъезда и, увидев меня и бросив взгляд на спящую на моём плече Варю, понизил голос почти до шепота и ответил невидимому телефонному собеседнику. — …короче, без меня не начинайте, — сбросил звонок, быстро убрал телефон в карман рваных модных джинсов и специально для нас с Варей открыл подъездную дверь пошире. — Помочь? — спросил он одними губами, кивнув на дочку.

— Нет, спасибо, — тихо ответила я, заходя в подъезд.

Дошла до лифта и потянулась к кнопке вызову, но меня опередил чей-то палец с татуировкой, нажавший её быстрее меня. Взглядом по руке я добралась до лица, минуя татуированную шею, виднеющуюся из-за широкого ворота серой футболки, и поймала, как этот мажористый с виду нахал мило улыбнулся, глянув на Варю, которая расплющила пухлую щечку по моему плечу.

Лифт приехал, створки разъехались, я вошла в лифт и встала в одном из углов, думая, что парень тоже поедет вверх. Но он лишь нажал кнопку нашего с Варей этажа и, подмигнув мне, тихо сказал:

— Завтра носки с клубничкой. Не забудь.

А затем ему кто-то позвонил, он ответил на звонок и, говоря о том, что он уже едет, вышел из подъезда, очевидно, спеша на какую-то вечеринку.

Вечер пятницы. Он молодой, холостой.

Ноль процентов осуждения.

А мне всё же пришлось отыскать связку ключей в сумочке хотя бы для того, чтобы попасть в квартиру.

Варю я аккуратно уложила в постель, раздела и оставила дверь в её комнату приоткрытой на тот случай, если она проснётся и не сразу сообразит, что она уже дома.

А я, наконец-то, смогла принять душ и с облегчением выдохнуть о том, что ещё один жених прошёл мимо меня. Не дай Бог об такого даже запнуться.

Надев махровый халат и нанеся на лицо глиняную маску, я налила себе бокал вина и отправила Кате фотографию Никитушки.

«Ты была в полицейском участке? Опознавала серийного маньяка?» — написала она мне через несколько минут.

«Мама подогнала мне жениха. Как тебе? Секси?» — набрала я, хихикая.

«Щас подожди, я проблююсь глазами…» — ответила подруга, и сразу добавила. — «Надеюсь, он уже послан далеко и надолго? Что-то у твоей мамы совсем компас сбился»

«А ещё он вдовец, который, походу, и убил свою жену», — добавила я.

К: «Ты это, фоточку не удаляй. Походу, пригодится».

Я: «Я тоже об этом подумала»

К: «Фубля! Какой он мерзкий. Ещё и в жилеточке, блядь, вязаной…»

Я: «Октябрь же ж. холодает»

К: «Так стокгольмский синдром и начинается! Не оправдываю это чмо. Плюнь каку! Мы тебе нормального найдём»

Я: «И ты туда же?! Не надо мне никого искать. Само… найдётся, если надо будет»

Я допила залпом вино, налила себе ещё бокал и с вином и телефоном завалилась в постель. Прикусив нижнюю губу, несколько секунд думала, чем себя занять, пока действует маска. Вспомнился парень, который обещал завтра показаться моей дочери в носках с клубничками.

Махнув на всё, я залезла в соцсети, набрала его имя, наш город и через несколько минут разглядывания всяких Алексеев нашла того самого. Гордеев, оказывается, его фамилия.

На аватарке он весь из себя, конечно, на пафосе. Прочесывает пальцами светлые волосы, демонстрирует татуированный бицепс и делает вид, что не видит, как его кто-то фотографирует.

Ага-ага, конечно…

Фотографий на его странице предостаточно, но почти на всех них, как я успела понять, он только со своей семьёй — с братом и сестрой. Судя по всему, обилие фотографий на его странице ему обеспечивает сестра.

Кстати, они между собой очень похожи. Оба светленькие, голубоглазые и постоянно улыбаются во все тридцать два. А вот брат их, судя по всему, самый старший из них, выглядит посерьёзнее. У него даже цвет волос и глаз темнее, чем у этих двоих. И, что странно, нет ни одной татуировки. По крайней мере, на фоне расписанного Алёши, его старший брат выглядит как чистый холст.

Симпатичный, блин…

Брат его.

Сам Алёша тоже ничего, но судя по его постоянной улыбке, в светлой голове слишком активно гуляет ветер.

Ни одной фотографии с девушкой. Куча фотографий с друзьями-парнями, но среди них нет девушек. Либо ему слишком нравится свобода, либо он предпочитает не афишировать свои отношения.

Я закончила с вином, смыла маску, нанесла порцию кремов и завалилась спать. Снился странный сон. Будто Варя спит на плече Лёши, сам Лёша свободной рукой нежно обнимает за плечи, а его нога в чистейшем белом кроссовке стоит на горле лежащего на земле Никитушки.

Мои сны те ещё извращенцы.

А утром, сварив себе кофе, я выглянула с балкона на парковку и обнаружила, что Лёша опять поставил свой танк, перекрыв выезд с парковки моей крошечной машинке.

А я ведь почти поверила, что он нормальный.

Глава 6. Лёша

Сквозь сон слышу вой сигнализации. Кажется, уже не в первый раз.

Потянулся к журнальному столику и дивана, нащупал ключи от машины и, протерев глаза, которые отказывались открываться, понял, что в истерике именно моя машина.

— Она угорает, что ли? — буркнул я недовольно. Вырубил сигналку и швырнул ключи обратно на столик. Сбросил с ног плед и, поежившись от холода, глянул на приоткрытую балконную дверь.

Пора начинать закрывать окна на ночь. Октябрь нихрена не такой теплый, как сентябрь.

Меня потряхивало от похмелья и холода. Привстал с дивана и, словив легкое головокружение, поплёлся к балкону. По пути бросил взгляд на часы на микроволновке и не понял, какого хрена этой ненормальной понадобилось куда-то ехать в десять утра в субботу.

Была же в три часа ночи умная мысль встать на своё место, но идиот внутри меня снова решил поиграть.

Выглянул с балкона и посмотрел вниз. Полная парковка. Никому никуда в десять утра в субботу не надо. одной мамашке-кудряшке приспичило куда-то сорваться.

Словно почувствовав мой взгляд, соседка вскинула подбородок и, кажется, по её губам я прочитал что-то похожее на «заебал».

Учитывая моё состояние, хочется с ней согласиться.

Махнув ей рукой что-то невнятное, я вернулся в квартиру, взял с дивана первые попавшиеся джинсы и надел их. Прихватил ключи от машины. Квартиры, надел куртку на голый торс, кроссовки и вышел из квартиры, чтобы по-быстрому перегнать машину и вернуться домой спать дальше.

Вышел из подъезда, и в меня сразу впился злой взгляд больших синих глаз. Как серпом по яйцам. Я даже про похмелье на время забыл.

— Я откушу тебе голову, — процедила она через стиснутые зубы, едва я успел подойти к ней и к машине.

— А прелюдия какая-то к этому будет? — я попытался изобразить кривую ухмылку, будто подкатываю к ней. Девчонки помладше мгновенно текут от этой улыбки и от того, насколько близко я к ним оказываюсь в этот момент.

Но Юля лишь отшатнулась и брезгливо поморщилась, слегка отвернув от меня лицо.

И тут я вспомнил, что после вчерашнего из моего рта воняет не лучше, чем из помойки. Стало стрёмно.

— Мама, отстегни меня! — крикнула малая из машины, чем спасла положение.

Юля подорвалась к ней, открыла дверцу крошечной машинки, в которую, каким-то образом помещается не только миниатюрный водитель, но ещё и детское кресло с малой.

Варя выскочила из машины и с широкой улыбкой подошла ко мне. Остановилась и, ничего не объясняя, задрала штанину своих светлых джинсов.

Не знал, что джинсы шьют и на таких мелких.

— Смотри, с клубничкой, — довольно произнесла Варя, а я внутри себя сдулся, как воздушный шар. И тоже с неприличными звуками. — А теперь ты свои покажи.

Твою мать! — выругался я мысленно.

Я напрочь забыл об этих чертовых носках. Я ведь реально даже купил их.

— Слушай, Валвала… — начал я мямлить, почесывая бровь. Бросил виноватый взгляд на малую, а затем на её мать, которая, мгновенно поняв, что я сейчас ляпну, шумно выдохнула и закатила глаза. — Я, короче, забыл надеть эти носки. Без обид, ладно? Смотри, я вообще без носков.

В доказательство я тоже задрал штанину и показал, что реально без носков.

— Но ты же обещал, — девчонка сложила светлые бровки грустным домиком. Что-то внутри меня начало паниковать от понимания, что она сейчас разревётся. И это будет моя вина.

— Зайка, Лёша просто сильно торопился к нам вниз, чтобы отогнать машину. Видишь, даже вообще носки не надел. И футболку. Просто он не хочет, чтобы мы опоздали в игровую комнату, — а вот последнее предложение она уже сказала с нажимом явно для меня.

— Ладно, — подытожила девчонка, но обида в её детском голосе всё же читалась. В них это с рождения заложено? — Поехали, мама, в игловую комнату. Там длузья из садика меня ждут.

А я, похоже, больше не друг.

Новый неприятный укол совести.

Я тупо наблюдал за тем, как малая гордо вскарабкалась в машину и даже не махнула мне ручкой на прощание, как бывало перед лифтом. Юля пристегнула её и закрыла дверцу. А затем вдруг подошла ко мне и, не сводя строгого взгляда с лица, достаточно спокойно, но внушительно произнесла:

— Никогда больше не обещай хотя бы моей дочери то, что не можешь выполнить.

— Я реально забыл, — поморщился я, впервые испытывая неловкость из-за каких-то, блядь, носков.

— Это для тебя пустяк и фигня, а для неё важно. Тем более, никто тебя за язык с этими носками не тянул. Не считаешь важным — не обещай. А теперь отгони машину, мы реально опаздываем.

Чувствуя себя опущенным, проводил взглядом Юлю, которая села в машину и начала сюсюкать с малой.

Бля, а если она там плачет?

Да чтоб меня!

Вместо того, чтобы сесть за руль и отогнать машину, я рванул обратно в подъезд. Поднялся в квартиру, среди вороха шмоток в коробках в прихожей нашёл эти чертовы носки с клубничками. Разрывая упаковку, запинаясь о собственные ноги, кое-как смог их надеть. Так же быстро спустился вниз, где меня у машины ждала ещё более злая, чем минуту назад, Юля.

Пройдя мимо неё, я подошёл к матизу со стороны малой и открыл дверцу. Увидел на пухлых розовых щёчках высыхающие слёзы, и сердце неприятно заныло.

— Смотри, — произнес я с той же широкой улыбкой, что минутами ранее Варя, и приподнял штанину, показав ей носок с клубничками. Точно такими же, как у неё. — Я обещал — я сделал. Круто?

— Ага! — девчонка снова начала мне улыбаться и смотреть как на друга, а не как на предателя. От сердца, вроде, отлегло. — А с лягушками в понедельник наденешь?

Я бросил взгляд над машиной на её мать и по приподнятой тонкой бровке понял, что лучше бы мне следить за языком. Иначе за следующий косяк мамашка-овуляшка меня порвёт.

— Если получится, то надену. Но не обещаю.

— Ладно, — кажется, малую мой ответ устроил. Она ещё раз посмотрела на мой носок, показала свой. — У меня больше клубничек.

— Ну, ты крутая, — дышал я своим выхлопом, на всякий случай, не в салон машины, где сидела мелкая.

— Нам пора ехать, Варь, — мягко напомнила Юля и кивнула на мою машину.

— Ну, пока, Валвала, — махнул я девчонке. Она махнула в ответ.

Быстро перегнал тачку и, выйдя из неё, поймал через лобовое взгляд уезжающей Юля, которая смерила меня строгим взглядом. А я только сейчас понял, что она не в своих строгих платьицах и юбках, в которых похожа на училку, а по-спортивному — в джинсах, куртке и кроссах.

Даже непривычно, что меня отчитывала не строгая училка, а простая Юлька. Практически своя девчонка.

Глава 7. Юля

Я водила подушечкой среднего пальца по ободку кофейной чашки и, отчего-то, вспоминала Лёшу с его выходкой с носками.

Чего уж греха таить — это было мило. Разумеется, если опустить то, насколько сильно была помята его похмельная морда.

Варя от его носков была просто без ума. Всю дорогу до ТЦ она только о них и Лёше говорила. Пока не увидела вход в игровую комнату, в которой кипела бурная жизнь её ровесников.

Я сидела в кафе напротив игровой и иногда видела, как её хвостики мелькали над строениями из мягких детских кубиков. С минуты на минуту должны подойти Катя с Русланом, которые в редкий выходной Руслана, тоже решили здесь прогуляться.

— А ты чего такая довольная? — вопросила Катя, присаживаясь со мной рядом.

Вспомнишь солнце, вот и лучик.

Подруга грациозно села, закидывая ноги в черных капронках друг на друга. Загруженный пакетами Руслан сначала долго составлял эти пакеты у стула, а затем тоже, наконец, смог сесть. Тяжело выдохнул, снял очки и сжал пальцами переносицу, явно пытаясь совладать с усталостью.

Похоже, свой редкий выходной он планировал провести в режиме диванного тюленя, но у Кати на его счёт были другие планы.

— Просто, — ответила я на вопрос подруги, пожав плечами. — Но ты явно довольнее меня. Показывай.

Я с готовностью подалась к Кате, и та сразу выставила мне руку с золотым браслетом и кучей камней на запястье.

— Русик подарил, — её улыбка сияла ярче драгоценных камней.

Только я, на правах лучшей подруги, знаю, что под этим «Русик подарил» подразумевается «я его дожала».

Хоть Руслан и сидел рядом довольный собой и тем фактом, что осчастливил свою женщину, я-то точно знаю, что эта самая женщина почти месяц ненавязчиво капала ему на мозг и, таки, внушила ему, что он хочет подарить её этот браслет просто так. Без повода.

Женщины — те ещё гопники. Либо расставайся с кошельком, либо они испортят тебе жизнь. Не всю, конечно, но пару вечеров точно.

— Красота! — восхитилась я, разглядывая украшение. — Обалдеть вообще. А маникюр-то как подходит под него! — протянула с я легким подколом.

Катька сверкнула на меня глазами, но быстро сообразила подыграть.

— Это потому что мой Русик внимательный, — она обольстительно ему улыбнулась и погладила по широкому плечу через тонкий черный джемпер.

Руслан мило улыбнулся ей уголками губ, глядя на неё влюбленными глазами. А затем вдруг вынул из кармана джинсов телефон и, коротко извинившись, поцеловал Катину руку, убрав её с плеча, и вышел из-за стола.

— Ой, лиса, — покачала я нарочито осуждающе головой, когда Руслан настолько далеко, что не мог нас слышать.

Катя нисколько не засмущалась. С широкой улыбкой она разглядывала браслет, а затем подалась ко мне и тихо сказала:

— Это он ещё не знает, что к этому браслету идут серьги. Ну, я ему потом намекну, — поиграла она тонкими бровями. — Как Варя? Счастлива, наверное, до опупения?

— Ещё бы! — фыркнула я и отпила немного кофе. — Всю неделю эту игровую комнату ждала.

— Надолго её сдала?

— Пока на час.

— Продли ещё на пару часов, да сходи куда-нибудь. Игровая комната для взрослых существует?

— Замуж выйдешь и узнаешь, — усмехнулась я, отпивая кофе.

— Не, — Катя поморщила нос. — Я ещё не нагулялась.

— А он? — я слегка кивнула в сторону Руслана, который, разговаривая по телефону, смотрел по сторонам, а затем вдруг на чем-то сфокусировался и поднял руку.

— А ему вредно гулять, — с ноткой ревности заключила подруга, а затем нахмурилась, пытаясь понять, кого увидел её мужчина. — Кому он, блин, машет?

Я тоже невольно проследила за её взглядом и увидела, как к Руслану подошёл какой-то такой же высокий, как Руслан, мужчина. Они пожали друг другу руки, обменялись парой фразу и даже хохотнули.

— А это этот… как его?… Не помню, короче. Но знаю, — Катя быстро потеряла интерес к ним обоим, а я скользнула взглядом по мужчине, который вдруг обратил внимание на наш столик, на который указал Руслан.

Пришлось сделать вид, что мы с Катей о чем-то активно беседуем.

— Кроме сережек к этому браслету ничего не прилагается? — поинтересовалась я, чувствуя на себе чужой взгляд. Похоже, тот мужчина всё ещё на меня смотрел.

— Вроде, нет. Но я займусь этим вопросом, — хитро пообещала подруга.

— Девчонки, — окликнул нас Руслан. Мы обе подняли головы и увидели перед собой Руслана, который вернулся к нашему столику в компании того мужчины. Симпатичного, кстати. Подтянутого. Может, на пару-тройку лет старше меня. — Это Андрей, — представил его Руслан. — Мой старый друг. Вы не против, если он посидит с нами?

— А! Андрей! — вспомнила Катя. — Точно-точно, Русик. Ты же как-то рассказывал о нём.

— Надеюсь, рассказ был цензурным, — хохотнул этот Андрей, присаживаясь на стул рядом со мной.

— Если его рассказ отцензурить, то останется что-то типа «он» и «такие дела», — весело ответила Катя. — А это, кстати, моя подруга Юля. Мы с ней со школы дружим.

Мне кажется, или это опять сводничество?

Я вперилась в подругу строгим взглядом и по её слегка растерянному выражению лица поняла, что она действительно не ожидала и не подстраивала, что Руслан здесь кого-то встретит.

— Юля, — повторил Андрей моё имя. Заглянул в глаза и приятно улыбнулся, протянув ладонь, в которую я вложила пальцы. Мягко пожал. — Приятно познакомиться.

Опрятный, приятный, высокий. В брюках и рубашке, поверх которой было пальто, будто он только что сбежал с какого-то важного совещания.

— И мне, — скромно улыбнулась я, пытаясь не краснеть под изучающим взглядом его карих глаз.

И почему всякие красавчики попадаются мне именно тогда, когда на моей голове пучок, больше смахивающий на воронье гнездо, а одета я во что-то простое и мешковатое?

Андрей подозвал к себе официантку и тоже заказал кофе. Руслан взял кофе себе и Кате, которая, нисколько не стесняясь сканировала друга своего парня, составляя о нём своё мнение прямо здесь и сейчас.

Я бы тоже на него попялилась, но из-за того, что я сидела к нему слишком близко и он часто бросал на меня свои взгляды, возможности хорошо разглядеть его у меня не было.

Пока могу сказать точно, что он очень даже симпатичный.

Когда принесли кофе, Андрей расплатился за всех. Спросил у меня, оплачен ли мой кофе, и, услышав, что я уже за всё заплатила, с сожалением поджал губы.

— В следующий раз угощаю я, — заверил он многообещающе. Его спокойный низкий голос и глубокий взгляд будто немного завораживали. Уверена, по телефону он звучит ещё чарующе.

В ответ на его слова я лишь улыбнулась уголками губ, восприняв их как вежливость. Катя в это время глазами выдавала такой спектр эмоций, будто у меня с этим Андреем началась прелюдия.

В её широко распахнутых глазах так и читалось «вау!», «ты это слышала?», «в следующий раз?!».

Я лишь дёрнула бровями и, глянув через большое стекло игровой, увидела дочку, которая уже сколотила банду из каких-то пацанов и, возглавляя их, гоняла администратора по игровой комнате. Кажется, там происходила какая-то пиратская движуха.

— А вы здесь как? По делам? Или просто встретились? — поинтересовался Андрей.

— Просто, — повёл Руслан плечами и, крепко приобняв Катю, притянул её к своему боку и выпалил. — Просто меня заставили тащиться сюда в мой единственный выходной.

Катя нарочито возмущенно ткнула Руслана ногтем в бок, и над столом полетели смешки.

— Вообще-то, в последние два магазина ты сам меня потащил, — цокнула подруга, но от бока Руслана не отлипла. Удобно строила голову на его плече и расслабилась.

— На что только не пойдёшь ради любимой женщины, — страдальчески протянул Руслан.

— А вы, Юлия, одна здесь? — Андрей снова сосредоточил всё внимание на мне.

Я неосознанно приосанилась, даже голос мой сделался каким-то будто не моим. Словно я выжимала из себя женственность, будто помню, как это.

— А я здесь с дочерью. Она там — поднимает бунт, — кивнула я в сторону игровой, где милые детки как раз добивали администратора в дутом костюме сумоиста какими-то мягкими палками.

— О, у вас есть дочь? — Андрей явно удивился поступившей информации.

— Но нет мужа, — словно между делом, состроив самое невинное личико на свете, обронила Катя, тут же присосавшись к чашке кофе.

Я сверкнула на неё глазами, обещая ей свернуть шею, когда мы останемся одни, но подруга сделала вид, что она ангел во плоти, у которого просто не закрывается рот.

При любом знакомстве с намёками на не просто дружбу я всегда сообщаю о том, что у меня есть дочь. Это отметает сто процентов всех тех мужчин, которые планируют со мной переспать. То есть, последние три года таким образом мной были отметены вообще все мужчины, появляющиеся на горизонте.

— Та с хвостиками? — спросил Андрей, глядя вместе со мной в игровую. — В зеленой футболке?

— Да, — удивилась я. — А как вы поняли?

— Копия вы, — он глянул на меня и снова на Варю. Тепло улыбнулся уголками губ и чуть нахмурился, вынув из кармана телефон. Посмотрел на экран и стал серьёзным. Ему кто-то звонил. — Мне, к сожалению, пора, — бросил он, выходя из-за стола. — Приятно было познакомиться, Юлия.

Он вновь протянул мне ладонь, в которую я вложила свои пальцы, и мягко пожал. Несколько секунд мы, улыбаясь, смотрели друг другу в глаза, но я первая отвела взгляд, страшно смутившись.

— Взаимно, — пробормотала я, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

— Надеюсь, это не последняя наша встреча, — произнес Андрей и словно нехотя отпустил мои пальцы.

— Может быть, — пропищала я, чтобы не хлопать глазками, как пустоголовая кукла.

— Русик, — Андрей пожал руку другу и, ответив на звонок начальственным холодным тоном, быстрыми шагами пошёл к эскалатору, направляющемуся вниз.

— А ты чего не сказал, что у тебя такие друзья есть? — набросилась Катя на Руслана.

— Решил, что в наших отношениях нас может быть только двое, — тут же ответил Руслан, залпом допив кофе.

— А он тоже какая-то крутая шишка? Как ты? — аккуратно поинтересовалась подруга, явно выкачивая информацию специально для меня.

— В своей сфере — да.

— А что у него за сфера? — Кате бы в допросах участвовать.

— Своё охранное агентство.

— Вау! — произнесла подруга одними губами, выпучив на меня глаза.

Я молча закатила глаза.

Со временем интерес к любым знакомствам с мужчинами как-то угас. Всё очарование хрупким хрусталём разбивалось об слова «у меня есть дочка». Кто-то после этих слов сливался сразу, а кто-то, как Андрей, мог профессионально сыграть, что это обстоятельство его нисколько не смущает. Он так же мог сделать вид, что надеется на следующую встречу, а потом просто исчезнуть со всех радаров.

Поэтому уже дома вечером я не помнила об Андрее и его очаровании, которым он щедро напылил в кафе.

Уложив Варю спать, я помыла посуду, приняла ванну и уже приготовилась тоже лечь спать, как на телефон пришла смс с неизвестного номера.

«Надеюсь, вы ещё не спите? С трудом добыл ваш номер у вашей подруги. Андрей»

Зависнув на этих строчках, я тихо хохотнула.

Ну да. С трудом.

Едва ли он успел договорить предложение, как Катька подсунула ему мой номер.

Удерживая край одеяла, но ещё не забравшись под него, я думала о том, стоит ли ему отвечать. Сообщение пока висело в «шторке», поэтому Андрей ещё не знал, что я только что стала свидетельницей его интереса ко мне.

Немного подумав, я села на край постели, укрыв ноги одеялом, и заскринила его смс. Скрин отправила Кате, прикрепив короткий вопрос: «Твоих рук дело?».

Отложила телефон и, ожидая ответа, намазала лицо и руки кремом. В голове прокручивала внешность Андрея, его манеры, слова, и то, как он держал лицо, узнав о Варе.

В целом, картинка хорошая. Приятная. Я бы даже сказала, многообещающая. А ещё очень похожая на моего бывшего мужа. Тот тоже поначалу был идеальным, прилизанным, с манерами, а потом я родила ему ребёнка не того пола, который ему был нужен, и начался ад.

Телефон напомнил о себе короткой вибрацией. Взяв его, увидела смс от подруги:

Катя: «Знаешь, как мне трудно было не дать ему твой номер через секунду?!»

С лёгкой улыбкой я покачала головой и быстро набрала ей ответ:

«Дала через две?»

Катя: «Дала через час. Пришлось отдать телефон Русику, иначе я бы столько не протянула»

А следом почти сразу она добавила:

«И, кстати, если что, тот пацан в татухах с парковки к тебе жестко подкатывает»

Волна лёгкого раздражения прокатилась по нервам. То ли из-за того, что я вспомнила этого парня, то ли из-за того, что Катя ляпнула то, чего нет даже и не может быть даже в теории.

Я: «И зачем ты это ляпнула?»

Катя: «Чтобы он не подумал, что ты три года сидишь только на вибраторе. Просто пару раз прикинься, что ты с тем пацаном не просто грызёшься, а планируешь его жёстко трахнуть»

Я: «Если только жестко трахнуть по голове чем-нибудь потяжелее»

И снова перед мысленным взором всплыл этот парень из квартиры выше. Его торс в татуировках, виднеющийся из-под распахнутой косухи.

Впечатляюще, чёрт возьми!

На секунду я представила, что у мамы случился бы инфаркт, если бы я привела такого парня домой и в качестве жениха представила родителям. Папа, возможно, просто потянулся бы к ружью.

Катя: «Я сделала всё, что могла. Больше не полезу. Этот Андрей, вроде, ничего. Я поспрашивала у Русика. Он о нём хорошо отзывается»

И следом: «Был женат. В двадцать лет женился по какой-то большой любви. А потом она ему то ли изменила, то ли бросила его ради какого-то богатого типа. И она ещё аборт сделала, чтобы чистенькой к тому богачу уйти. Короче, к отношениям он относится серьёзно. Не мегапихарь, много работает, делает бабки. Сама понимаешь…».

Однако…

Я тихо хмыкнула. Вышла из чата с Катей и, прижав телефон к губам, долго думала, стоит ли отвечать этому Андрею, или лучше оставить всё, как есть.

Попереписываться с ним из вежливости, понять, что мы друг другу не подходим и на этом разойтись?

В принципе, простая переписка ни к чему не обязывает. Мы можем стать хорошими друзьями или так и остаться друг другу никем. В любом случае, я ничего не потеряю.

Решившись, я разблокировала телефон, открыла сообщение от Андрея и набрала ему ответ, надеясь, что не пожалею о том, что ввязываюсь во всё это:

«Привет. Не сплю»

Глава 8. Лёша

Телефон на столике уже который раз раздражал вибрацией.

Пытаясь понять, кому я пригодился в такую рань, потянулся за ним, вытянув руку из-под пледа. Глянул одним глазом на экран и увидел номер брата.

— Да, — бросил я сухо. Закинул ногу на спинку дивана и потёр ещё закрытые глаза подушечками пальцев.

— Я уволю тебя, гондон мелкий, — бросил тут же Макс.

— А если серьёзно? Чё надо? — пришлось прочистить горло, в котором стояла пустыня.

— Ты сегодня в офисе за старшего. Меня не будет.

— В смысле? — от неожиданности у меня даже глаза открылись. Оба.

Брат годами работал без выходных, а тут вдруг в начале недели ни с того, ни с сего решил устроить себе выходной.

— Останусь с Марьяной. Она просила отвезти её на кладбище. К маме.

— Марьяна… это… — ещё сонным мозгом я попытался вспомнить, о ком речь. Через пару попыток вспомнил, что Макс приютил у себя какую-то девчонку. — А, понял. А что у неё?

Он не вдавался в подробности, а я, как обычно, не спрашивал. У нас это как-то не принято — колупаться в личном.

— Мама на днях умерла. Марьяна только отошла. Сам понимаешь, пока не могу оставить её одну. По крайней мере, не эти дни. Там сегодня встреча. По твоим объектам. Поприсутствуй. Ты в курсе дел.

— Понял, — бросил я. — За старшего, так за старшего.

Закончив звонок, я ещё долго лежал в постели. Воспоминания о родителях, которых убили, когда мне было двенадцать, перекрыли собой все другие мысли.

Брат долго скрывал, что произошло на самом деле, выдавая всё за несчастный случай. Но затем я узнал, что всё далеко не так. Родителей убили, жестоко расстреляв из автоматов. Конкуренты. Просто так. Среди белого дня. Двух безоружных людей, которые просто в этот день ухали на работу.

Брат наказал заказчиков. Наказал исполнителей. Положил несколько лет на то, чтобы решить всё по закону, не прибегая к грязным методам, хотя, уверен, ему очень хотелось этого. Но родители бы не одобрили.

А я с юных лет ношу с собой пистолет. Почти везде.

Не знаю, что это за хрень.

Триггер, наверное, какой-то. В случае пиздеца не хочу оказаться безоружным. Если не смогу защитить себя полностью, то хотя бы сдохну, прихватив с собой пару ублюдков.

Сегодня не стал терроризировать соседку на «матизе». Уехал раньше обычного. В офисе особо не слушал, о чём говорили. Присутствовал только физически, периодически кивая, когда слышал вопросительные интонации в свой адрес. Позже скинут бумаги, ознакомлюсь.

После обеда свалил, предупредив, чтобы по всем вопросам звонили только мне, и брата не трогали.

Через цветочный приехал на кладбище к родителям.

Увидел по паре свежих цветов на и могилах. Значит, Макс здесь уже был.

Аккуратно возложил по букету на могилы родителей и сел напротив на небольшую скамейку.

Ничего не говорил. Ни вслух, ни мысленно.

Растирал руки, пытаясь согреть их. Конец октября. Почти ноябрь. кто-то уже надел зимние куртки, а я всё гуляю в косухе.

Иногда поднимал взгляд на фотографии на памятниках. Но тут уже опускал. Странное внутри ощущение. Будто стыдно за что-то.

Может, за то, что впустую живу. Прожигаю.

Хотя, про работу так не скажешь. Единственная сфера, в которой я максимально ответственен, хоть Макс иногда думает иначе.

А я просто поспать люблю подольше. С детства. Мама знает. Но работаю допоздна и много, хоть и не по графику.

Мысленно попрощался с родителями, коснувшись памятника.

Сел в машину. Машинально открыл бардачок, чтобы убедиться в том, что пистолет со мной.

Вернулся в город. Долго стоял на светофоре, вынуждая объезжать меня. А потом сорвался с места. Просто поехал туда, где мне недавно давали.

Девка встретила меня с готовностью. Лишь на пару секунд изобразила обиженку, которой я не перезвонил, но, не услышав от меня ни слова, предоставила своё тело.

Забылся. Ненадолго, правда. Свобода и лёгкость исчезли, стоило мне надеть трусы.

Она что-то стонала, говорила, просила остаться ещё.

Но так же молча, как приехал, я уехал.

Плевать, если она обиделась. Я никому не обещаю любовь и верность до гроба. Я даже ухаживать-то не умею. Все как-то без цветов и конфет дают, стоит им увидеть мою смазливую морду, дорогую тачку и понять, что денег у меня ещё дохрена.

Да я даже домой к себе никого никогда не водил.

Свалить откуда-то проще, чем после всего выпроваживать из своего дома надеющуюся на что-то посерьёзнее связи на одну ночь.

Отношения, семья, привязанность — не про меня.

После девки, купив немного продуктов в супермаркете, вернулся домой.

Мелкий «матиз» уже стоял на парковке. Не стал его блокировать. Настроения на то, чтобы побыть пацаном, дёргающим за косички, у меня сегодня нет.

‍Припарковал машину на отведенном для меня месте. Взял пакет с продуктами, поставил тачку на сигнализацию и пошёл к подъезду.

— Лёша! — услышал я детский голос. Знакомый. Остановился, обернулся и увидел Валвалу, которая стояла в самой высокой башне городка на детской площадке. — Лёша, пливет! — махала она мне. — Поймаешь меня?

— Даже не думай отсюда прыгать, Варя, — послышался тут же строгий женский голос.

О! Моя любимая «строгая училка» тоже здесь?

Внутри что-то шевельнулось. Будто из-за черный свинцовых туч вдруг выглянул луч солнца. Тонкий, но согревающий, что ли.

Усмехнувшись, я вернулся к машине. Поставил пакет с продуктами на капот и, перемахнув через низкий забор, подошёл к городку, на котором мелкая соседка начала подпрыгивать, увидев, что я, всё-таки, пришёл к ней.

— Привет, мелкая, — улыбнулся я ей так же широко, как она мне.

Даже её мамашке-кудряшке, сканирующей меня недобрым взглядом, тоже не поленился подарить улыбку.

Судя по строгой одежде, они тоже недавно вернулись домой, и малая потащила мать на площадку.

— Ты ловишь меня? — поинтересовалась Варя, явно приготовившись прыгать с башни.

— Ловлю-ловлю, — я с готовностью вытянул руки.

— Только один раз, Варя. На улице уже холодно, — строго припечатал Юля.

Боковым зрением я уловил, как из соседней башни прыгала почти такая же мелкая девчонка. Но прыгала она, похоже, в руки к своему отцу, а не левому типу, как я.

Варя бесстрашно сиганула ко мне.

— Поймал! — радостно заверещала Варя, когда я подхватил её на руки.

— Поймал! — повторил я и аккуратно поставил мелкую на землю.

— Мама, можно ещё один лазочек? Последний, — просилась Варя, уже залезая обратно в башню по каким-то мосточкам и веревочным дорожкам.

— Варя, наш сосед тоже устал после работы, — будто немного извиняясь смотрела на меня соседка.

— Нормально всё, — тихо ответил я, приготовившись ловить мелкую. — Ещё на раз меня хватит.

Люблю мелких. С ними прикольно. Они ещё не научились врать и лицемерить. И с ними можно быть таким же ребенком, и никто не назовёт тебя дебилом. Могут назвать по-другому, конечно, увидев здорового мужика, трущегося рядом с мелкими. Но у меня с головой всё нормально. По крайней мере, к незнакомым детям без знакомых мне их родителей я не подхожу.

— Ловишь? — с задором крикнула Варя сверху.

— Ловлю! Ап! Не ловлю, — я сделал вид, что убрал руки, на что, приготовившаяся прыгать Варя, испуганно взвизгнула и тут же рассмеялась, поняв, что я её разыграл.

— Так нечестно! — смеялась она и голосом, похожим на голос её строгой мамочки, добавила. — Лёша, лови!

— Ловлю-ловлю, Валвала. Только давай быстрее. А то, и правда холодно. Простынешь.

С визгом, малявка бесстрашно прыгнула ко мне в руки. Я немного покружил её, как дел тот папаша со своей дочкой у соседней башни, и поставил на землю рядом с собой.

Варя сразу взяла свою маму за протянутую ей руку и, за каким-то хреном, за руку взяла ещё и меня.

Юля заметила этот жест и подняла странный нечитаемый взгляд от мелкой ручки в моей руке мне в лицо.

Да, со стороны мы выглядели обманчиво хорошо. Будто счастливая семейка возвращается домой. По сути, её мамашка готова перегрызть мне глотку в любую секунду.

— А давайте вы меня челез забол? — предложила Варя, уже повиснув на наших с Юлей руках.

— А давай, — сказал я с готовностью и мы с Юлей приподняли Варю, перенеся через заборчик.

Так, держась за руки мы дошли до подъезда. Я прихватил пакет с продуктами с капота, Юля открыла дверь подъезда уже приготовленным заранее ключом. И этой же троицей, держащейся за руки, мы вошли в лифт.

Милота. Где-то радугой блюёт единорог.

— Мама, я можно Лёша у нас покушает? — тонким голосочком попросила Варя.

— Нет, Варя, — строго отрезала Юля. Я даже отреагировать не успел, как она припечатала. — Лёша будет кушать у себя дома. У нас дома могут кушать только знакомые нам люди. Чужаков мы в гости не зовём, помнишь?

— Мам, ты чё? Мы же Лёшу знаем. Вот он.

Ещё немного и малая покрутит пальцем у виска.

— Нет, Варя, мама права, — аккуратно вмешался я. Я не знаток, как мелким разжевывать такие серьёзные и важные темы, но что-то я должен был сказать. Одно дело тащить домой котёнка, и совсем другого — левого мужика. — Я правда незнакомец. Мы просто соседи. Нельзя звать всех к себе домой. Можно только тех, кого мама разрешает.

— Мам, ну лазлеши Лёше! — потребовала мелкая. Даже губки для большей серьёзности надула.

— Нет, Варя, — всё так же строго. — Всё, мы приехали. Прощайся с Лёшей.

— Пока, Лёша, — с грустью произнесла малая, отпустив мою руку. В ладони стало как-то пусто. Я будто привык, что мы все вместе держимся.

— Пока, Валвала, — произнес я поникшей девочке в спину. Поднял взгляд на её маму, которая в этот момент тоже посмотрела на меня, и подмигнул ей.

Та лишь слегка улыбнулась мне уголком губ и сразу отвернулась.

А лифт закрылся и повёз меня ещё этажом выше.

Глава 9. Юля

Андрей: «Доброе утро… Увидимся сегодня?»

Эта смс-ка от Андрея подействовала эффективнее любого будильника.

Честно говоря, за две недели нашего общения я уже привыкла, что контакт мы поддерживаем только в сообщениях, голосовых или звонках.

С ним приятно общаться. Он не напрягает, не кажется навязчивым.

Пару раз мы уже пытались встретиться, но сначала не получилось у меня — у Вари был насморк, а затем не получилось у Андрея — какое-то ЧП на работе. Думаю, сегодня вполне можно встретиться. Оставлю дочку на вечер Кате с Русланом, а себе позволю пару часов на свидание.

Почему бы и нет? Иногда нужно хоть ненадолго выбираться из своего панциря, хотя бы для того, чтобы он проветрился. Вернуться в него — не проблема.

Немного подумав, я ответила:

«Доброе… Можно попробовать. Думаешь, сегодня у нас получится?»

Андрей: «Приложу максимум усилий. А ты?»

С лёгкой улыбкой я выпорхнула из-под одеяла, накинула халат и завязала пояс. Сжимая в руке телефон, подкралась к комнате дочери и, заглянув внутрь, увидела, что она всё ещё крепко спит.

На кухне набрала Андрею короткий ответ: «и я», и отложила телефон.

Поставила чайник кипятиться и достала две маленькие кастрюли — Варя просила сегодня на завтрак вареные яйца и сосиски. Ну, и булочку с маслом, конечно.

Пока всё варилось, налила себе чай. Подошла к окну и выглянула во двор, где парковку покидали несколько машин. Моя машинка, конечно же, была подперта джипом соседа. Но сейчас меня это обстоятельство не заботило вообще. Грызня с ним уже начала превращаться в утренний бодрящий ритуал.

Андрей пока не ответил. Но и сообщение моё ещё не прочитал. Ожидая, я зашла в чат подъезда, в котором со вчерашнего вечера скопилось много сообщений. Что странно. Обычно, у нас не очень многословные соседи. Обычно всё коротко и по делу.

Кто-то превратил клумбу в пепельницу. Чьи-то вещи улетели с одного балкона на другой. А самой животрепещущей оказалась тема бродячих собак. Мол, кто-то видел их недалеко от нашей улицы. Помню, весной их было много в нашем дворе, но потом они куда-то делись. Кто-то писал, что видели их в другой части города. Якобы, они объединились с какой-то ещё стаей и разносили там мусорки.

В любом случае, теперь все будут бояться отпускать детей на улицу одних до тех пор, пока собаки опять не уйдут. Их, конечно, могут выловить, но потом снова выбросят на улицу. Так было уже несколько раз. Поэтому весь подъезд решил просто переждать, когда очередная миграция собачьих стай пройдёт мимо нашего двора.

Смс от Андрея: «Сегодня в восемь?»

Я: «У нас получится в этот раз?»

Андрей: «Я скрещу пальцы до вечера»

Я: «Вся надежда на тебя».

Усмехнувшись, я отложила телефон на подоконник и поставила на зарядку.

Завтрак был готов. Пора будить Варю.

Самым сложным в подготовке к свиданию оказалось позвонить Кате и попросить её посидеть с Варей часа два-три, что меня не будет.

Я ждала шквала вопросов, но подруга довольно быстро согласилась, не вдаваясь в лишние подробности и пошлые шутки.

Видимо, она действительно хотела, чтобы у нас с Андреем всё получилось, поэтому лишний раз даже не дышала в сторону зарождающихся отношений, чтобы ничего не повредить.

— Без проблем, — ответила она на мою просьбу. — Если надо будет, мы с Русиком и с ночевкой с Варей посидим. Не волнуйся и не торопись там. Отдохни нормально.

— Ладно, — слегка недоверчиво протянула я. — Тогда я после садика завезу вам Варю?

— Может, лучше мы к тебе приедем вечером? Русик тут какой-то вонючей химозой свой конструктор склеивает. Окна постоянно открыты, чтобы не задохнуться. Варя простынет ещё. Да и ей, наверное, будет уютнее у себя дома находится в роли хозяйки, чем у нас ждать, когда мама вернётся.

— В принципе, да, — согласилась я. — Просто твой Русик не очень любит ходить в гости, насколько я знаю.

— Да и фиг с ним, — фыркнула подруга. — Я с Варей и одна посидеть могу. Мы-то, девчонками, найдём, чем заняться. Я хоть узнаю, что там в мире мультиков нового.

— Ну, ладно. Тогда до вечера.

— Ага, давай.

После работы я забрала Варю из садика. Всю дорогу до дома она рассказывала мне о том, как прошёл день в садике, какую песню они сегодня выучили и кто из мальчишек опять подрался.

— А можно на горке покататься? Один лаз, — состроила дочка умоляющую мордашку. А я умилилась тому, что у неё иногда получается выговорить букву «р». Далеко не во всех словах, но то, что она иногда мелькает, уже радует. Будто она снова первый раз сказала слово «мама».

— Ты разве в садике не накаталась на горке? — спросила я, паркуясь у дома.

Джипа соседа рядом видно не было.

— В садике все катаются, а я хочу одна. И мы всегда после садика иглаем с тобой на площадке, мам, — рассудительно ответила дочка.

‍Я вышла из машины, посмотрела по сторонам, прислушалась и убедилась в том, что собак поблизости нет. В чате подъезда о собаках с утра не было больше ни слова. Видимо, они действительно прошли мимо, поняв, что у нас поживиться нечем. Да и на детской площадке было несколько родителей с детьми. Даже чей-то отец сидел напротив качелей и устало ждал, когда его дочка накачается. Наверное, тоже после садика.

— Хорошо, Варя, — открыла я дверцу с её стороны и отстегнула от детского кресла. — Немного покатаемся и пойдём домой. Скоро уже совсем темно станет.

Взяв меня за руку, Варя как можно скорее повела меня к детской площадке. Она всего один раз видела, как наш сосед Лёша перешагнул через забор, и теперь на площадку попадала только так, игнорируя нормальный вход. Перешагивать она сама не могла из-за высоты заборчика, поэтому мне приходилось её переносить. А затем перешагивать самой, потому что так реально было быстрее и ближе.

Варя несколько раз скатилась с горки, покачалась на качелях и, поняв, что выполнила всю свою программу, попросилась домой. Как раз вовремя — мне уже пора бы начать готовиться к свиданию.

Андрей как раз уточнял, в силе ли наша договоренность на сегодня.

Мы с Варей снова перемахнули через заборчик, я поставила её на тропинку между площадкой и дорогой и, движимая какими-то непонятными внутренними инстинктами, вновь подхватила на руки. И именно в этот момент из-за одной из машин, припаркованных у дома, выскочила собака. За неё ещё одна, ещё и ещё.

Они лаяли, скалили пасти. Варя начала кричать в моих руках и извиваться.

Скучающий у качелей чей-то отец, тоже подхватил свою дочку на руки и начал отбиваться от той части собак, что пыталась напасть на него.

Они лаяли, метались, кружили рядом. Варя цеплялась мне за голову, пока я пыталась мелкими шажками добраться до подъезда.

И вот, мы уже на дороге. Варя кричит и плачет. Её всю трясёт от страха, как и меня. Одна из собак осмелилась и вцепилась в моё пальто. Её примеру последовала еще одна. Теперь и мне захотелось тоже кричать и плакать, особенно увидев, как отец, удерживающий на руках свою дочку, как-то смог вооружиться палкой и теперь смело шагал к своему подъезду, отмахиваясь от собак, часть которых перебегала, чтобы напасть на меня.

Я уже была близка к тому, чтобы плюнуть на осторожность и просто начать бежать к подъезду, игнорируя щелкающие рядом пасти.

Но откуда-то издалека послышались гудки машины. За ним последовал свист тормозов. Собачий лай сменился воем и скулежом, от которого стыла кровь в венах. Всего мгновение и рядом со мной материализовались чьи-то плечи. Крепко держа дочку, я слышала чей-то отборный мат, видела, как ноги в черных берцах пинают оставшихся рядом собак, а затем почувствовала, как кто-то пытается забрать из моих рук Варю.

— Лёша! — услышала я голос дочери, плач которой стих. Она потянулась к его рукам, пытаясь оттолкнуться от меня, так как я всё ещё крепко держала её, прижимая к себе.

— Привет, малая. Привет. Покатаемся? — в какой-то суете ответил ей мужской голос. А затем мою талию обхватила крепкая мужская рука и практически затолкнула меня в высокую машину вместе с Варей.

Я не сразу сообразила, как закрылась дверь. Как я оказалась в тепле и безопасности, и как Варя быстро перебралась с моих рук в руки к Лёше, который уже сел за руль и ударил по газам, увозя нас со двора.

Варя успокоилась почти мгновенно, стоило ей перебраться к Лёше на колени. Он позволил ей держаться за руль всю дорогу, а я в это время судорожно разглядывала её ноги-руки, пытаясь найти следы от укуса собак и боясь этого больше всего на свете.

— Нормально всё, — как-то по-взрослому строго произнёс Лёша, мягко сжав мою ледяную от страха руку своей теплой рукой. Я привыкла к его ленивой, слегка развязной манере общения, и сейчас немного опешила, услышав новые интонации в его голосе. — Ничего не болит, Варя? — спросил он, глянув ей на макушку.

— Ничего не болит, — ответила она быстро и, глядя перед собой на дорогу, быстро утёрла мокрый нос ручкой в перчатке и тут же снова ухватилась за руль.

— Просто испугалась? — разговаривал тем временем Лёша, а я поймала себя на мысли, что не могу выдавить из себя вообще ни слова. И, если Варя уже успокоилась, а от слёз остались только красные глаза и припухший носик, то меня до сих пор трясло, как машинку на отжиме.

— Ага, испугалась, — подтвердила Варя.

— Но ты не бойся, малая, — Лёша постепенно возвращал своему голосу лёгкие пацанские нотки. — Мы их напугали сильнее. Ты так круто села за руль и поехала. Все собаки разбежались. Умница!

— Ага. Ой! Классный светофол! Жмай педальку, Лёша!

— Да ты ещё и правила дорожного движения знаешь?! — преувеличенно удивился Лёша. — Ну, ты вообще крутая!

Я была благодарна, что он разговаривает с Варей. Хвалит её и слушает.

В то время, как я думала о том, что моя дочь от страха начнёт заикаться или вовсе перестанет разговаривать, как иногда показывают в фильмах, Лёша просто не давал ей молчать, отвлекая от недавнего страха. Говорил с ней и говорил.

Пока мы стояли на светофоре, а Варя отсчитывала вслух секунды, Лёша достал из отсека между сиденьями бутылку с водой и протянул мне.

Взяв её трясущимися руками, я не смогла сдвинуть крышку с места. Лёша без слов забрал бутылку, быстро открыл её и отдал мне обратно. Внимательно посмотрел в глаза и, убедившись, что я не поехала крышей, вновь занялся общением с Варей, теперь уже отсчитывая секунды вместе с ней.

— Три, два, один… Поехали! — сказали они вместе, и машина тронулась с места.

— Куда поедем, принцесса?

— Я не плинцесса, я — мамина зайка.

— Ладно, мамина зайка. Куда хочешь? За мороженым?

— В «Страну чудес», — чётко выговорила дочка.

— В «Страну чудес»? — вопросительно повторил Лёша и глянул на меня.

— Игровая. В ТЦ, — коротко пояснила я.

— Ну, в «Страну чудес», так в «Страну чудес», — хмыкнул Лёша. — Повернёшь тут направо?

— Ага, — от стараний дочка даже язык высунула. Руль крутил, конечно, Лёша, но видно было, что Варя тоже прилагала усилия.

— А если инспектор? — спросила я тихо.

— За рулём профессионал, — с гордой улыбкой ответил Лёша, намекая на Варю.

— Да, мама. Я посесионал, — не менее гордо повторила дочка.

— Ну, раз так, то я доверяю профессионалу. Вези нас в «Страну чудес», профессионал.

— Ага. Лёша, а дальше куда?

— А дальше опять направо. Вот, сейчас…

Она снова повернули в нужном направлении. Проехав несколько улиц, мы оказались на парковке у ТЦ, которая этим вечером оказалась почти полностью забита.

Варя нашла свободное место (Лёша сделал вид, что сам его не заметил), и, не желая сходить с его рук, показала, где вход в ТЦ.

Так он её и донёс до игровой комнаты. Раздевая её, пока Лёша расплачивался за час, который Варя будет играть в компании других детей, я снова внимательно осмотрела все конечности дочки. Убедившись, что всё хорошо, расцеловала маленькое личико, крепко обняла её, снова вспомнив о том, как нам обеим было страшно, и только Лёша смог освободить от моей любви уже вырывающуюся Варю.

— Всё, малая. У тебя час. Мы будем ждать тебя в кафе напротив. Вот здесь, — Лёша показал на столики рядом с игровой. — Покажи всем, кто здесь самая крутая мамина зайка!

— Ага!

Варя, очевидно, впечатленная Лёшиной речью, побежала в бассейн с шарами, где сейчас скопилось больше всего детей. Почти сразу она завязала с кем-то диалог. А я словно примёрзла к месту, боясь отвести от неё взгляд.

— Пошли, зайкина мама. Тебе, походу надо накатить. Иначе хрен разморозишься.

Я позволила Лёша приобнять меня за талию и увести в сторону кафе, где он усадил меня за свободный столик.

Парень взял листовку с меню и быстро пробежался взглядом по содержимому.

— Это детское кафе. Здесь нет накатить, — тихо произнесла я, растирая ладонями опухшее от слёз лицо.

— Найдётся, — уверенно бросил Лёша и коротким взмахом руки подозвал официантку.

Он что-то шептал миловидной девушке, которая с удовольствием заглядывала ему в рот, кивала и записывала.

Наконец, когда заказ был сделан, она оставила нас. Лёша подался вперед, оперся локтями о невысокий столик перед нами и пристально заглянул мне в глаза.

— Отпускает? — спросил он, кажется, с неподдельным участием.

— Всё нормально, — бросила я едва слышно дежурную фразу. Прижала кулак к пересохшим губам и посмотрела в сторону детской комнаты, где Варя заливисто смеялась в компании других детей. Хорошо, что в этой игровой есть аниматоры, которые играют с детьми. До этой комнаты мы ходили в другую, где ты просто отдаёшь ребенка на нужное тебе время, и он в компании других таких же детей просто болтается по большому помещению, ища себе занятие.

— Смотри, как она быстро вписалась в местную запеканку, — хмыкнул Лёша с такой гордостью, будто говорил о своём ребенке.

— Угу, — только и смогла выдохнуть я.

— Ну, ты-то тоже уже включись, мать, — он толкнул меня в плечо своим. Я даже не заметила, когда он успел придвинуться и оказаться так близко. — Всё уже прошло. Малую не покусали. Кстати, а тебя?

— Не знаю. Нет, вроде.

Я опустила взгляд на ноги. Лёша демонстративно воткнул палец в дырку моего пальто и неловко поморщился:

— Обычно перед этим я говорю пару комплиментов. Но раз так вышло… Ну-ка, встань и повернись ко мне задом.

Неожиданно для самой себя я послушно встала. Лёша повернулся ко мне на стуле, помог снять драное снизу пальто и осмотрел ноги, стараясь не задирать подол платья-пиджака, что был на мне.

— Что там? — спросила я с ужасом, когда, разглядывая меня сзади, Лёша вдруг присвистнул.

— Не знал, что у тебя такая классная задница, — хмыкнул он.

Когда я поняла, что его ладонь лежит на моей заднице и будто слегка сжимает ягодицу, я мгновенно забыла о пережитом недавно ужасе. Резко шлёпнула его по руки и села на задницу, которую классной не считала никогда. Как и бывший муж. Он часто шутил надо мной, считая мой зад слишком широким, а ягодицы большими. Мол, между ними может с лёгкостью что-то пропасть. А когда терял пульт от телевизора или ключи от машины, обязательно подкалывал, говоря, что они точно затерялись где-то между моими ягодицами. Они ведь такие большие, что я могла и не почувствовать.

— Да ладно тебе. Не дуйся. Я же по фактам, — улыбнулся Лёша уголком губ. — Зато видишь, как сразу оживилась.

— Боже… — выдохнула я устало. Вновь посмотрела на парня, заглянула в его чистые голубые глаза и тихо произнесла. — Спасибо.

— За что? Я же правду сказал — задница классная.

— Не за задницу, — цокнула я, закатив на секунду глаза. — За то, что спас нас, спасибо.

— А это? Фигня, — отмахнулся он, как от чего-то незначительного.

— Не фигня, Лёш. Если бы не ты, неизвестно, чем бы всё закончилось. Варя… — из глаз неконтролируемо хлынули слёзы. Я снова начала прокручивать в голове сценарий самого страшного исхода встречи с этими собаками.

— Хорош, — бросил Лёша нервно. Обнял меня за плечи и как-то так притянул к себе, что щека моя оказалась на его плече, а сама я сжимала в кулаке его куртку на груди. — Сейчас малую напугаешь. И, кстати, я не умею успокаивать. Все эти женские слёзы… Короче, если не прекратишь реветь, мне придётся тебя засосать.

Я резко отстранилась от парня, утёрла щеки от слёз и усмехнулась, успокаиваясь.

— А говорил, что успокаивать не умеешь. Смотри, сработало.

— Жалко, — щелкнул он языком. — А я надеялся, что пососёмся.

Он несколько секунд удерживал мой взгляд. Но наши гляделки прервала официантка, которая вложила тонну загадочности в словосочетание «ваш кофе».

Лёша придвинул ко мне поближе чашку. Я взяла её всё ещё подрагивающими губами, пригубила напиток и выпучила глаза, не веря тому, что действительно почуяла на кончике языка вкус крепкого алкоголя.

— Успокоительное, — ответил Лёша шепотом на мой незаданный вопрос и, придерживал мою чашку до тез пор, пока я не выпила всё до последней капли. — Вот теперь точно разморозишься.

— Офигеть! — выдохнула я, задыхаясь от горечи и того, как алкоголем опалило пищевод. — Откуда… Откуда в детском кафе коньяк?

— Сам в шоке. Закусывай, — от придвинул ко мне тарелочку с мармеладными червями. Так как ничего другого не было, а у меня уже горел пустой желудок, я зажевала их сразу несколько.

Пока я приходила в себя, Лёша вынул из кармана джинсов телефон и что-то нажимал там пальцами. Затем замер и, чем дольше смотрел в экран, тем серьёзнее и суровее становились черты его лица.

— Дебилы, — выронил он вдруг и, заблокировав экран, швырнул телефон на столик.

— Что? — спросила я.

— Вместо того, чтобы бежать вниз с палками или хотя бы вениками, наши милые соседи сейчас в чате хвастаются, кто и с какого ракурса лучше снял нападение собак на видео, — отрывисто ответил парень. Я тоже потянулась к своему телефону, который был в кармане пальто. — Не надо, — остановил меня Лёша, поймав меня за руку. — Ты, блин, только успокоилась. Нет, если хочешь, чтобы мы поцеловались, то, конечно, можешь опять начать трястись и плакать… Я даже чуть-чуть завёлся, — подмигнул он мне.

— Дурак, — тихо обронила я, но за телефоном тянуться перестала.

Мы несколько минут молча наблюдали за тем, как Варя резвилась за стеклом с другими детьми.

И каждую секунду мне становилось всё легче, ведь на лице дочери я видела широкую улыбку. Счастливую. Настоящую.

— А где её отец? — вдруг спросил Лёша.

Мистер, блин, тактичность.

— Понятия не имею, — бросила я небрежно и опустила взгляд в кружку, которая, к сожалению, оказалась пустой.

— Типа, в разводе?

— Типа, — кивнула я. Разговаривать о бывшем мне хотелось меньше всего.

— Алименты-то хоть платит?

— Угу, — выдохнула я насмешливо.

Платит он. Как же…

Его долги по алиментам только растут, а сам он иногда всплывает в моей жизни, пытаясь взять деньги у меня.

Говорит, что взаймы, но я знаю, что из себя представляет это лживое чудовище. Внешне он хорош, красив, с манерами, в рубашке. Всё как мама любит. Но внутри там содержится столько гнили, о которой я узнала только тогда, когда вышла за него замуж и родила.

— Стрёмный тип?

Боковым зрением я уловила, как Лёша подался ближе ко мне. Сложил руки на столе и задел меня локтем.

— Мягко говоря, — ответила я обтекаемо.

— А малая про него знает?

— Тебе правда нужно всё это знать? — я заглянула в его яркие голубые глаза. — Или ты просто так неудачно пытаешься меня разговорить и отвлечь?

— Просто хочу знать, есть у нас шанс на потрахаться или нет. Всё-таки, я герой, а героям дают. Я в кино видел, — Лёша смотрел на меня, нисколько не смутившись. Как ребенок, который ляпнул что-то несуразное, но его спасает, что смысл многих слов он не знает. — Ну, так что? Есть, нет?

— Боже, — я прикрыла глаза и, что странно, тоже нисколько не смутилась. — Нет. Нет у нас шанса на потрахаться, Лёш.

— Почему?

— Потому что я взрослая тётя с кучей проблем, большой жопой, и с ребенком на руках. И, поверь, меньшее, что меня интересует, секс на один раз. Такие, как я, ищут надежное плечо, а не член. Даже самый большой. А с тобой у меня ещё и лактация начнётся по старой памяти, — усмехнулась я.

— В смысле? — не понял Лёша, слегка нахмурившись.

— Ты младше.

— И чё? Ты прям сильно старая?

— Тридцать два.

— Пф… мне двадцать пять. Вообще разницы нет. Может, даже прикольно будет. Ты, как дама в возрасте, научишь меня чему-нибудь новому в сексе. А я тебе поясницу за это помассирую.

Заканчивал говорить он уже с очень широкой улыбкой.

— Не смешно, — ответила я, а сама улыбалась во все тридцать два, глядя на парня.

Если не кричать на него из-за парковочного места, оказывается, он очень даже приятный собеседник. Лёгкий.

— Не, реально. Что с бывшим? Расскажи, все свои.

— Я родила ему дочь.

— И? — нахмурился Лёша, искренно, не понимая.

— Он хотел сына.

— И в чём прикол? Типа, наследник? Он имперских кровей каких-то?

— Обычный… долбоёб, — закончил я, не в силах подобрать более подходящий эпитет.

— Какая разница, вообще, пацан или девчонка? — вдруг начал рассуждать Лёша вслух. — Твоё же. Ты вдул. Нянчись и кайфуй. Хотя, я, наверное, первой дочку хочу. Да и вторую тоже, — говорил он, мечтательно глядя на стекло, за которым бегали дети. — Вот у Камаза… — начал было он, но затем осекся. — Ладно. Ты его не знаешь… Короче, у него две дочки малые. Младшая, наверное, ровесница твоей. Прикольно с ними.

— С детьми может быть прикольно, пока она не твои. Ты приходишь в их жизнь на несколько часов, поиграешь, половишь вот эти все приколы и уходишь. А родителям достается большой пласт ответственности, колики, зубики, истерики… Прикольно тоже бывает, я не спорю, но, в основном, это ответственность, боязнь, что не вывезешь, и, конечно, любовь, которая локомотивом тянет материнство.

— Ну, вот, — хмыкнул Лёша. — Разговорил. А там, глядишь, и до потрахаться дойдёт.

— Размечтался, — фыркнула я.

Варин час подошёл к концу. За это время мы с Лёшей успели поговорить и даже ни разу не поругаться. О себе он почти ничего не рассказывал, зато обо мне узнал, наверное, всё.

Я забрала Варю и привела к нашему столику, где Лёша остался охранять мороженое, которое мы заказали специально для Вари.

Дочка, похоже, забыла о собаках. Рассказывала о ребятах, с которыми успела познакомиться за этот час, и уплетала между делом мороженое за обе щеки.

— А помнишь, мама, как тебя в плошлый лаз какой-то дядя за луку держал? Ты тоже здесь сидела. Только Лёши не было.

— Дядя? — Лёша тут же с интересом подался к Варе и мазнул по мне подозрительным взглядом. — Что за дядя держал маму за руку?

— Не знаю, — дёрнула дочка узкими плечиками, уже теряя интерес к этому разговору. — Ну, такой… класивый. Только на нём никто не лисовал, как на тебе.

Как она, вообще, всё помнит? Это было больше двух недель назад.

— Андрей! — опомнилась вдруг и я. — Чёрт! Я совсем забыла!

— Андрей? — повёл Лёша бровью.

Я лихорадочно потянулась к телефону, обнаружила уже один пропущенный от Андрея и, отойдя немного от стола, позвонила ему.

— Прости, — выдохнула я виновато, едва он ответил.

— Ну, раз так, то принимается, — спокойно ответил мужчина. — Что-то случилось? У тебя голос странный.

— На меня с дочкой во дворе напала стая бродячих собак. Сам понимаешь, я не могу оставить её одну после случившегося.

— С вами всё нормально? Травмы, укусы? — с беспокойством вопросил Андрей.

— Всё хорошо, правда. Просто мы очень сильно испугались.

— А что за двор? Улица? Я пробью по своим каналам, может, можно будет что-то с этими псами сделать.

Я назвала Андрею улицу, ещё раз извинилась за то, что наше свидание снова сорвалось и, получив в ответ, что он всё прекрасно понимает и сам поступил бы так же, попрощалась с ним и вернулась за столик.

Варя уже съела мороженое и допивала сок, а Лёша странно на меня смотрел, чуть сощурившись.

— Что? — не выдержала я его взгляда.

— Ничего, — ответил он с нотками загадочности в голосе.

После игровой мы вернулись во двор. Варя притихла. Очевидно, она не забыла о случившемся совсем, просто предпочла не вспоминать об этом некоторое время.

— Мам, там плавда больше нет собачек? — спросила она с неподдельным страхом в голосе, не спеша покидать Лёшиных рук, в которых снова ехала за рулём обратно в наш двор.

— Правда, Варь. Пока никого нет, но лучше нам поторопиться. Уже поздно. Видишь, как темно?

— Можно меня Лёша домой понесёт?

Я вопросительно посмотрела на Лёшу. Уже было неудобно пользоваться его расположением.

— Конечно, Валвала. Донесу с ветерком. Погнали! — пропел он и вынес Варю из машины так, будто делал самолётик. — И быстро-быстро! Обгоним маму!

Варя взвизгнула, задергала ногами в воздухе, будто так помогала ускориться Лёше, а я побежала за ними, спеша достать ключи и самой не начать визжать от страха, что подкрадывался к затылку и щёлкал у самых волос собачьей пастью.

Мы влетели в подъезд, зашли в лифт и доехали до нашего с Варей этажа. Варя ехала на Лёшиных руках, категорически отказываясь их покидать.

Створки разъехались, Лёша поставил Варю на пол, но она тут же потянула его за нами.

— Нет, Валвала, я к себе, — сказал он, не поддаваясь.

— А я хочу, чтобы ты пошёл с нами. Мама, скажи ему! — потребовала дочка.

— Варь, Лёша устал. Он, наверное, хочет отдохнуть у себя дома. Да и нам тоже пора отдохнуть, уже поздно.

— Пусть Лёша у нас отдохнёт! Мама, ну лазлеши!

— Варь, я лучше домой. К себе, — с легкой улыбкой произнес Лёша, тоже пытаясь уговорить Варя разойтись мирным путём здесь и сейчас. Он снова придержал закрывающиеся створки лифта, не давая тому уехать. — А завтра увидимся. Как обычно, в лифте.

— Но я боюсь! — Варя неожиданно бросилась в такие слёзы, коих я у неё ещё ни разу в жизни не наблюдала. — Мама, скажи Лёше, чтобы пошёл к нам!

Я растерялась, не зная, что делать и как всё это прекратить. Лёша смотрел на меня, явно не желая напрашиваться. Да и вряд ли ему вообще всё это надо — утирать сопли трёхлетке. Наверняка, у него свои планы на оставшийся вечер.

— Хорошо, — согласилась я, сдавшись. Варя тут же перестала плакать, но слёзы по её щечкам всё ещё текли. Изображая строгую мамочку, я четко обозначила — Только ненадолго. Тебе скоро спать, Варя. Мы ужинаем и отпускаем Лёшу домой. Потом ты купаешься и спать.

— Ага, — согласилась Варя охотно и, наконец, смогла вытянуть его из лифта. — Всё, Лёша. Пошли. Мама разлешила.

Деловая колбаса в компании своего героя прошагали мимо меня к квартире.

Странно, но Лёша вёл себя достаточно скромно и сдержанно в нашей с Варей квартире. Первые минут двадцать.

Варя отказывалась отпускать его из виду. Постоянно что-то говорила, показывала, рассказывала. Не давала Лёше отойти от себя ни на секунду. Её глаза всё ещё были красными от внезапного всплеска эмоций у лифта, но сейчас она хотя бы не плакала.

Когда Лёша снял берцы, Варя была готова визжать от восторга, увидев на нём носки с какими-то жёлтыми мультяшными цыплятами. Она потащила его в свою комнату, где, выдвинув нижний ящик комода, показала все носки, какие у неё только есть. С цыплятами там, конечно, тоже нашлись.

В любой другой день, придя домой с работы, я бы уже переоделась во что-то домашнее и готовила ужин. Но из-за того, что в квартире посторонний человек, к тому же находящийся очень близко к моему ребенку, я не могла расслабиться и даже переодеться. Пусть даже этот человек спас нас сегодня от ужасного. Доверять ему безоговорочно из-за этого я не стала. Единственное, что я себе позволила, это собрать волосы в пучок.

Постоянно поглядывая на них двоих и следя за поведением Лёши, я готовила ужин — по просьбе Вари сварила спагетти с сосисками. Обычно Варя не очень охотно делиться маленькими сосисками, которые я специально покупаю только для неё, но сегодня она решила, что Лёше тоже нужно побольше сосисок.

Варя показывала Лёш свои рисунки, свои лучшие платья и костюмы, а затем повела его в мою комнату мимо меня, находящейся на кухне и заваривающей чай.

— Пойдём, я покажу тебе, что у мамы в комоде, — говорила она. — У мамы много бюстгальтеров, но она не лазлешает мне носить их в садик…

— Варя! — я едва не подавилась языком от смущения и возмущения, захлестнувших меня. Строгим взглядом впилась в лицо Лёши, которому, похоже, всё очень даже нравилось. — Ну, ты-то хоть… — процедила я едва слышно.

— Я — человек маленький, — невинно развел Лёша руками. — Мне сказали, что у нас экскурсия, я и хожу, смотрю, что показывают.

— Ужин готов, — произнесла я с нажимом. — Варь, не нужно показывать гостю прям всё, что у нас есть дома. Давайте, кушать, пока не остыло.

С наигранным сожалением, что он не посмотрел лифчики в моем комоде, Лёша помыл руки сразу после Вари, и сел за стол. Разумеется, дочка посадила его рядом с собой, и едва не с вилки кормила сосисками.

К слову, оба они хорошо поели. Лёша ел так, будто до этого ужина пару дней точно ничем не питался. Даже добавки попросил, и Варя, повторяя за ним, тоже. Даже от салата не отказалась.

После ужина они устроились на диване перед телевизором, чтобы посмотреть мультики. У меня же уже чесались ноги от капронок, от которых я привыкла избавляться сразу, придя домой.

Решив сделать всё очень быстро, я зашла в свою комнату и прикрыла дверь. По дороге к шкафу сняла колготки, пустив по ним стрелки. Открыла дверцу, быстро взглядом нашла шорты и майку, в которые переоделась со скоростью света, скинув с плеч платье-пиджак.

Сразу стало легче. Сразу почувствовала себя дома. Ещё бы лифчик снять, и вообще хорошо. Но пока дома такой гость, как Лёша, сосками светить не хотелось. Поэтому сиськи были вынуждены бодро торчать в лифчике остатки вечера и слегка выглядывать полусферами из выреза майки.

Вульгарно, да? Пошло?

Пофиг!

В конце концов, я дома. Пусть скажет спасибо, что полусферы торчат не из-под подола.

Я вышла из комнаты, мысленно кайфуя от того, что наконец-то тело начало дышать.

Варя и Лёша сидели на диване всё в тех же положениях, что я их оставила. Кажется, они даже не заметили, что я куда-то исчезала. У них шло активное обсуждение мультика.

Пользуясь случаем, я быстро помыла посуду и ответила на вопросы подруги о том, всё ли хорошо с Варей. Ещё из ТЦ я ей написала о собаках и попросила не приезжать. Она всерьёз перепугалась за нас с Варей и до сих пор закидывала вопросами о нашем состоянии.

Про Лёшу я не написала ей ни слова. Моё подсознание страховалось от очередного сватовства.

Помыв посуду и глянув на часу, я поняла, что пора Варю купать и укладывать спать. Вечер был более, чем насыщенным, наверняка она ужасно устала.

Я тихо подошла к дивану и обнаружила, что Варя очень удобно устроилась под боком у Лёши. Они расслабленно отвалились на подушки и оба очень увлеченно смотрели мультики, даже не заметив, что подошла я.

— Доча, — позвала я Варю тихо, чтобы не напугать.

Они оба подняли на меня взгляды, а я только сейчас обнаружила, как сильно схожи цвета их глаз. Они даже посмотрела на меня с одинаковой эмоцией, мол, «чё пристала?».

И если Варя продолжала смотреть мне в лицо, то Лёша плавно опускался взглядом все ниже и ниже, разглядывая меня так, будто я перед ним в белье, а не в приличной домашней одежде.

— Варя, пора купаться и спать. Лёше тоже уже пора домой.

— Но я пообещала Лёше ещё один мультик перед сном. Пожалуйста, — сложила она бровки домиком.

— Варя, у Лёши, наверняка, полно своих дел. Давай не будем задерживать гостя.

Я взяла дочку на руки и понесла в ванную комнату.

— Лёша, ты же хочешь посмотреть ещё мультики? — вопросила Варя, пока я её уносила.

— Посмотреть? — хмыкнул Лёша, снова пробежавшись по мне взглядом. — Хочу.

— Тебе, наверное, пора домой, Лёш, — мягко намекнула я, что сейчас самый удачный момент для бегства, пока Варя сильно не настаивает. — Спасибо, что помог нам сегодня. Но уже поздно.

— Вы меня выгоняете? — вскинул он брови.

Слишком много манипуляторов в этой квартире. Слишком много.

— Не выгоняем, — вздохнула я, покачивая дочку на руках. — Просто уже, правда, поздно, Лёш.

— Оу! Реально, — удивился он, посмотрев время в своём телефоне. Встал с дивана и, поправляя свободную футболку, пошёл в сторону прихожей. — Ну, ладно, Валвала, мне пора домой. Встретимся завтра в лифте?

— Ну, один мультик. Ну ты же не видел, — захныкала Варя. Устало, но очень грустно. Стало ясно, что после купания она очень быстро уснёт.

Только поэтому я согласилась снова пойти ей на уступки.

— Только один, — произнесла я строго. — А пока ты купаешься, Лёша нарежет тебе банан.

— Я?! — удивился парень.

— Ты, — строго припечатала я, пока Варя радовалась тому, что Лёша для неё что-то приготовит.

— И стакан теплого молока, — добавила она, когда мы зашли в ванную.

Честно говоря, купая Варю, я не рассчитывала, что Лёша реально нарежет банан и уже тем более догадается погреть Варе стакан молока. Я ожидала, что он сбежит, едва мы исчезнем из виду. Но, выйдя из ванной с дочкой, которую я помыла и уже переодела в пижамку, я с удивлением обнаружила стакан теплого молока и детскую тарелку, на которой кружочками был нарезан банан.

Если бы я бывшего мужа попросила хотя бы почистить этот банан, то бытовой инвалид в его лице уже закатил бы мне скандал о том, что на кухне место только бабе, он там ничего делать и трогать не будет. Его дело — прийти и сожрать то, что уже готово и на стол составлено.

— Класота! — восхитилась Варя тому, как Лёша цветочком выложил для нее банан.

Сам парень сидел на диване, залипая в телефон. Но, увидев нас, убрал мобильник и сел прямо, приветствуя Варю, которая, конечно же, похвасталась пижамкой.

— Один мультик, — напомнила я им двоим, оставив на диване.

— Садись с нами, мама, — Лёша слегка отодвинулся, освободив для меня место. Варя сидела по другую его руку и доставала фломастеры.

Нехотя, но я села рядом с Лёшей, стараясь не касаться его джинсов своими неприкрытыми ничем ногами.

Варя, в свою очередь, не стеснялась ничего: прижалась к Лёшиному боку спиной, закинула его руку на себя и начала раскрашивать его татуировки фломастерами.

— Варя! — спохватилась я.

— Нормально всё, — остановил меня Лёша. — Можно. Хочешь, тоже порисуй.

Он вытянул руку, показывая, что там тоже есть что раскрасить.

Я отказалась. Сидела рядом несколько минут, делая вид, что тоже смотрю мультики. Хотя сама всё время ощущала только тепло и комфорт, исходящие от парня.

Откинулась на спинку дивана и почувствовала, как Лёша почесал затылок, а затем, вместо того, чтобы вернуть руку на своё бедро, где она и была, закинул мне её за голову и будто случайно коснулся подушечками пальцев плеча.

Хорошо, что я была в бюстгальтере, иначе мои соски уже бы очень выпукло заявили о том, какая реакция прошлась по всему моему телу. Главное — продолжить делать вид, что я увлечена мультиком.

Мультиком!

Господи! Аж в жар бросило.

Серия мультика оказалась какой-то бесконечной. Я уже начинала терять терпение, поглядывая на часы на стене сбоку.

Ещё Лёша периодически пялился мне в декольте, вместо того, чтобы залипать в экран телевизора.

Когда мультик закончился, я с облегчением выдохнула и встала с дивана, давая понять, что на этом точно всё — гостеприимство закончилось.

Но, к своему удивлению, обнаружила уже спящую Варю. Она пригрелась у Лёшиного бока и, придерживая его татуированную руку своей чистой, сладко посапывала, приоткрыв рот.

Я быстро убавила громкость телевизора, приглушила свет и попыталась взять Варю на руки. Лёша не дал.

— Показывай, — шепнул он тихо и сам аккуратно взял Варю на руки так, чтобы её щечка легла на его плечо.

Я пошла вперед, открыла для него дверь Вариной комнаты и откинула одеяло. Лёша аккуратно уложил Варю, а я быстро подсунула ей мягкую игрушку, которую она тут же обняла и, кажется, даже не поняла, что её перенесли из гостиной в комнату.

Оставив на тумбочке приглушенный свет, мы с Лёшей тихо вышли из комнаты. Он сразу пошёл в прихожую. К счастью, мне не пришлось выпроваживать его намёками.

Пока он надевал и шнуровал берцы, я стояла рядом, подперев спиной стену.

Парень закончил с обувью, выпрямился во весь рост, надел кожаную куртку и окинул меня странным взглядом. Будто хотел что-то сказать, но сдерживался.

— Ну… — начала я смущенно, понимая, что кто-то из нас двоих всё же должен говорить. — Спасибо тебе ещё раз за то, что вовремя появился. Ты, правда, очень нас спас, Лёш. И Варя… — я на секунду посмотрела в сторону её комнаты. — …Она, вообще, считает тебя своим…

К моим губам прильнули губы. Настойчиво, горячо и требовательно. Шеи коснулись пальцы и слегка сдавили её, вынуждая запрокинуть голову.

Шумно втянув носом воздух, я неожиданно для самой себя ответила на поцелуй, но сразу отстранилась, вспомнив, кого целую.

— Ты что делаешь? — выдохнула в его губы и заглянула в глаза, в которых черный зрачок перекрыл их цвет.

— Подумал, что ты опять начала плакать? — тихо с хрипотцой ответил Лёша. — Показалось?

— Угу, — кивнула я и сглотнула.

— Бывает, — Лёша повёл плечами и отошёл от меня к двери. Сам открыл и, подмигнув напоследок, вышел, закрыв за собой дверь.

Поворачивая замки, чувствуя бешено колотящееся в груди сердце, я понимала, что сегодняшней ночью у Бибера сядут батарейки.

Глава 10. Лёша

Нет, Лёха. Нет!

Какого хрена сейчас было?!

Я зашёл в свою квартиру. Не включая света, снял берцы и швырнул куртку куда-то в стену, надеясь на то, что она зацепиться за какой-нибудь крючок. С силой прошёлся по лицу ладонью, словно желая согнать морок, охвативший меня рядом с Юлей.

Куда я, блядь, полез?

Это не какая-то мокрощелка, не требующая от меня обязательств. Это Юля! Мать её, взрослый человек с ребёнком! Просто потрахаться и свалить не получится. А я привык трахаться и сваливать без объяснений.

Если ещё есть хоть какая-то вероятность того, что Юля поймёт меня и тоже захочет просто потрахаться раз-другой, не обременяя себя ничем, то как потом объяснить малой, что после всего мне будет тупо стрёмно появляться рядом с ними?

Я с силой плюхнулся на диван, закинул ногу на мягкую спинку и накрыл лицо сгибом локтя.

Нахрена я её сейчас поцеловал? Чтобы что?

Она просто говорила слова благодарности. Слёз и тем более истерики там даже рядом не было. Просто вежливость, зудящаяся на кончике языка у любого нормально человека.

Во всём виноваты её сиськи. По-любому. На это декольте в простой майке я пялился сегодня больше, чем на что-либо другое. Ещё эта задница в коротких шортах…

Члену в джинсах стало тесно, яйца потянуло.

Психанув, я направился в душ, на ходу сбрасывая с себя одежду. Забрался под прохладный поток воды и не придумал ничего лучше, чем передёрнуть. Чётко и быстро. Достаточно было думать о сиськах и заднице, занимающей всё моё внимание весь этот вечер.

Да, Юля не похожа на всех тех, с кем я привык спать. Но на них я ещё ни разу и не передёргивал. Не было нужды. Я их просто трахал, и на этом всё заканчивалось. Хотя, лет в шестнадцать дрочил. Бывало. Но в шестнадцать ты можешь подрочить просто на слово «дырка». Там и поводов-то особо не нужно.

После душа, завернув бёдра в полотенце, я снова упал на диван. С силой зажмурил глаза и приказал себе спать. С завтрашнего дня займусь выстраиванием дистанции с соседками. Возможно, извинюсь перед Юлей за поцелуй. Признаю, что борщанул.

Одно дело дёргать симпотную мамочку за косички, паркуя свою тачку поперек её, и совсем другое — вытворять ту дичь, которую я сейчас устроил.

Судя по всему, ей в жизни одного мутного мудака уже хватает. Я этот список пополнять не стремлюсь. Да и она старше, и сама конкретно дала понять, что для неё я мелкий пиздюк.

И ещё, я сегодня тоже испугался не меньше Юли, когда, въехав во двор, увидел её с Варей на руках в окружении собачьей своры. Сердце будто кипятком обожгло. Не помню, чтобы мне было так страшно за кого-то, кроме сестры и брата.

Мозг отказывался мыслить критически и, не думая о себе, я просто сделал то, что сделал. Пиная псин, даже на секунду не прикинул, что кто-то из них может меня цапнуть. Я видел только слёзы девчонок в их больших глазах и понимал, что обязан забрать их с собой и увезти куда подальше.

Проснувшись утром с тяжёлой головой, я твёрдо для себя решил, что некоторое время буду избегать Юля и Варю.

Пиздец как по-взрослому, ага.

Насчёт собак я связался ещё вчера, пока мы были в ТЦ. Надеюсь, сегодня-завтра хоть часть их отловят.

Налив кофе, выглянул с балкона и увидел, что машина Юли стоит на парковке. Что странно. Обычно примерно в это время они с мелкой уезжают или Юля пинает мою машину, ожидая, когда я выгляну.

Вчера я не стал перекрывать её машину своей. Подумал, что Варя может ночью чего-нибудь испугаться или просто что-то случится, и лучше, чтобы машина Юли могла свободна выехать, и им не пришлось ждать, когда я соизволю спуститься и отъехать.

Макс уже ждал меня на работе. Оставив недопитый кофе на кухонном столе, я быстро оделся в новые джинсы, футболку. Нашёл в коробке пару чистых носков и в прихожей быстро вкинулся в верхнюю одежду.

В пустом лифте нажал кнопку первого этажа, опёрся спиной и металлическую стенку и жёстко напрягся, когда лифт остановился этажом ниже моего.

Похоже, план «избегать Юлю и мелкую» только что провалился в самом начале.

Створки лифта разъехались, и я сразу увидел Юлю, которая в уже привычном мне прикиде строгой училки, кажется, тоже мне не обрадовалась.

Твою мать!

Я тут же вынул из кармана телефон и сделал вид, что чем-то жестко увлечен.

Обратил внимание на то, что Юля зашла в лифт без мелкой. Стало любопытно, где она и всё ли хорошо, но решил придерживаться стратегии держаться в стороне. Каждый сам по себе. Они и до меня прекрасно справлялись. Нехрен лезть туда, где я ничего не знаю.

Краем глаза видел, как Юля держала спину прямо. Сминала в руках ремешок сумочки и какую-то синюю папку с бумагами.

Её хмурое выражение лица так и подталкивало меня спросить о Варе, но я продолжал настойчиво молчать.

Ещё три этажа вниз, и мы разойдёмся.

Будь здесь мелкая, молчать бы не получилось.

Внезапно по кабинке лифта пронеслась вибрация. Нас немного тряхануло. Свет на мгновение погас, а затем снова загорелся.

Мы с Юлей переглянулись. По её большим синим глазам понял, что она испугалась. И очень сильно.

Быстро убрал телефон в карман джинсов. Начал нажимать кнопки, попытался вызвать диспетчера, но ничего не вышло.

— Что там? — спросила Юля, подойдя ко мне, пока я ждал хоть какой реакции от кнопок.

— Не работает, — бросил я хмуро.

Чтобы сохранить между нами хоть какую-то дистанцию, отошёл подальше от неё и практически вжался спиной в угол лифта.

Юля тоже несколько раз нажала кнопки, но, поняв, что ничего не происходит, бросила эту затею.

Вынула из сумочки телефон и что-то начала листать.

— У всего подъезда свет на пару секунд вырубило, — сказала она. — Может, сейчас система перезагрузится, и лифт поедет.

— Может, — бросил я тихо, стараясь не смотреть в её сторону.

Юля убрала телефон обратно в сумочку. Прислонилась спиной к стене напротив меня и осталась молча смотреть в пол. Её лицо не выражало ничего. Кажется, она ушла далеко в свои мысли и забыла о моём присутствии здесь вообще.

Через несколько минут она слегка оттянула ворот блузки и потрясла им. Видимо, ей стало душно. Оттолкнулась от стены, повернулась ко мне спиной и вдруг начала снимать пальто.

Я шумно сглотнул, увидев на Юле строгую черную юбку, обтянувшую её зад.

В офисе полно тёлок, которые носят такие же юбки, но ещё ни один зад не выглядел так аппетитно, как тот, что сейчас был передо мной.

Как же мне сейчас хуёво от желания вжаться в этот зад ширинкой.

Вчерашняя дрочка нисколько не облегчила моё состояние. Сейчас всё стало только хуже.

Ещё эта полупрозрачная блузка с хлипкими на вид пуговицами…

Твою мать!

Глава 11. Юля

Сегодня так?

Ну, что ж, давай поиграем в молчанку, Алёша.

Спасибо, что первым сделал вид, что мы не знакомы.

Подумаешь, вчера чуть-чуть поцеловал. С кем не бывает?

Подумаешь, мне всю ночь снились непотребства с ним в главной роли. Подумаешь, он поимел меня в прихожей. Потом на кухонном столе и немного в моей спальне…

Какая вообще разница, учитывая, что за него пришлось отдуваться Биберу. Столько этот малыш ещё не работал…

А сегодня утром я безбожно проспала. Кое-как смогла разбудить Варю. Кое-как собрала её в садик, увезла туда, а уже в машине, когда села перевести дух, обнаружила, что забыла сумочку и документы дома.

Пришлось возвращаться.

А ведь утром, выезжая со двора, я так сильно радовалась тому, что не пересеклась с Лёшей. И даже моя машина не была перекрыта его.

Всё так хорошо начиналось, если не считать того, что Варя спрашивала про Лёшу. И сейчас этот самый Лёша, стоило мне войти в лифт, резко изобразил морду кирпичом и уткнулся в телефон. Можно подумать, мне после вчерашнего легко. Хотя, мы оба вполне могли бы и не делать вид, что поцелуя не было. В конце концов, не потрахались.

Хотя, у Бибера на этот счёт наверняка другое мнение…

Разве могло быть что-то хуже, чем встретиться с ним в одном лифте?

Конечно! Мы застряли в этом чертовом лифте. В кабинке, которая с каждой минутой словно специально становилась всё теснее и теснее.

Это мне наказание за грехи этой ночи. Не иначе.

Только от осознания того, насколько Лёша сейчас близок ко мне, я поняла, что Бибер моё вчерашнее состояние нисколько не облегчил. Наоборот, лишь усугубил его.

Стены металлической коробки будто специально толкали нас друг к другу.

Я старалась держаться от парня подальше. Смотреть в какую угодно сторону, только не в его.

Я даже придумала оправдание его сегодняшнему поведению — он тупо испугался. Поцеловал, потому что насмотрелся за вечер на мою грудь и не сдержался. А потом понял, что рискует влипнуть по-крупному, ведь у меня есть дочь, которая со вчерашнего вечера официально от него без ума. А этому парню едва ли нужны настолько серьёзные обязательства, которая свалятся на его голову снежной лавиной, стоит ему вновь перешагнуть порог моей квартиры.

Ну, или он попросту понял, что я для него старая бабка, и уютные домашние вечера перед телевизором — не для него.

В лифте становилось душно. Тряска воротом блузки уже не помогала освежиться.

Лёша смотрел куда-то в угол лифта под моими ногами и, кажется, превратился в хмурую статую. Пользуясь тем, что он не смотрит на меня, я отвернулась и сняла пальто, повесив его на локоть вместе с сумочкой, в которую запихала папку с документами.

Вновь прислонилась спиной к стене лифта, которая через тонкую ткань блузки показалась мне прохладной. Так-то лучше.

Лёша напротив тихо пыхтел. Очевидно, ему тоже становилось жарко и душно в окружившей нас тесноте.

Потирая ладонью затылок, он периодически поглядывал на меня. Я делала вид, что не замечаю взглядов, которые он бросает в моё декольте, и не вижу то, как пялится на мои ноги и бёдра в узкой юбке.

Затем он снял куртку и закинул её на плечо. Согнул одну ногу в колене, уперся стопой в стену лифта за собой и, спрятав руки в карманы джинсов, уже не таясь заглянул мне в глаза.

Смотрел долго. Серьёзно.

— Что? — не выдержала я. Голос мой слегка надломился.

— Ничего, — ответил он сухо, но смотреть не перестал.

Его взгляд тягуче медленно опустился от моего лица в вырез блузки. Клянусь, если бы он пальцем провел ровно ту же линию по моему горлу, то мне было бы гораздо проще, чем сейчас.

Видеть, как он раздевает меня взглядом, стало куда более изощренной пыткой, чем оказаться запертой с ним в одном лифте.

— Ничего не хочешь сказать насчёт вчерашнего поцелуя? — спросила я.

А что? Мы ведь взрослые люди? Да и в тесной кабинке лифта не так-то просто не замечать огромного слона, пусть мы и усердно о нём умалчиваем.

— Не хочу, — ответил Лёша лениво.

Кадык на его горле дёрнулся.

— То есть для тебя это в порядке вещей — целовать, а потом делать вид, что ты ничего не сделал? По-взрослому, — хмыкнула я и, поджав губы, снова уставилась на табло с номерами этажей, надеясь на то, что хотя бы сейчас их обратный отсчет продолжится.

— Не думай о себе слишком много, — вдруг заговорил парень. — Я просто хотел тебя заткнуть.

— Заткнуть? — от подобного рода дерзости я вспыхнула и откровенно захотела расцарапать надменную рожу, которая, какого-то чёрта стала ко мне ближе. — И много кого ты так затыкаешь?

— Бывает, — повел Лёша плечами и сделал ко мне шаг, а затем ещё один — последний.

Вскинув голову, я упрямо смотрела в его глаза, радужку которых перекрыло черными зрачками.

Кровь зашумела в ушах. Ноздри заполнило запахом его парфюма. Закружилась голова, стоило лишь на мгновение опустить взгляд на его губы.

— Больше никогда не смей ко мне прикасаться. Понял? — припечатала я, насколько могла строго.

— И не собирался, — хрипло ответил парень.

Его взгляд снова скользнул к моим губам, а в следующую секунду я выронила сумку и пальто, почувствовав вкус кофе с его языка у себя во рту.

Пальцы парня до сладкого наслаждения, граничащего с болью, впились в мои ягодицы. Он вжал меня в своё тело так крепко, что в низ моего живота упёрся стояк, едва сдерживаемый его ширинкой.

Нырнув ладонями под его футболку, я испустила тихий стон ему в губы, ощутив горячую гладкую кожу и мурашки по ней.

Я цеплялась за него, как за саму жизнь, пока он крепко удерживал меня, нырнув пальцами в волосы. Сжав их в кулак, он потянул назад. Открыл шею влажным поцелуям, от которых у меня подкосились ноги, и я была готова кончить уже только от этого.

Ухватившись за ремень на его джинсах, я неумело пыталась его расстегнуть. Тщетно. Зато у Лёши весьма неплохо получилось расстегнуть пуговицы на моей блузке, зарыться лицом в грудь и испустить тихий рук, стоило мне сжать его член через ткань джинсов.

Похоже, я сошла с ума из-за трёхлетнего недотраха, но я реально готова отдаться ему прямо здесь и сейчас — в этом лифте.

Писклявый сигнал, заглушивший наше тяжелое дыхание, заполнил кабинку лифта, которая тронулась.

Этот сигнал как тумблер переключил что-то в Лёше и тот оказался резко отброшен в противоположную от меня стену.

Разглядывая меня затуманенным похотью взглядом, он словно пытался сообразить, что только что произошло.

Если бы я сама могла объяснить случившееся…

— Это так, по-твоему, выглядит «не собирался»? — спросила я, жадно хватая ртом воздух.

Лёша тряхнул головой, наклонился, быстро поднял с пола свою куртку и, кажется, потеряв способность дышать, глухо бросил мне, когда створки лифта разъехались на первом этаже:

— Милфы не в моём вкусе. Просто, чтоб ты знала, — бросил он брезгливо, нахмурив брови, и широкими шагами покинул тесную кабинку.

Не в его вкусе. Как же!

Чтоб ты об стояк свой запнулся, козёл белобрысый.

Глава 12. Юля

Не думала, что могу настолько обозлиться на всё мужское население.

Было бы логично стать злобной сукой после развода с человеком, которого, вроде как, любила, но в итоге в суку превратилась из-за одного засранца из лифта.

Даже общение с Андреем начало буксовать. Все его намёки на новую встречу я пропускала мимо внимания, а по вечерам вообще начала делать вид, что уже сплю и не вижу его смс-ки.

Самое обидное, что этот белобрысый козёл, живущий сверху, сразу после того поцелуя пропал на несколько дней. Его машина отсутствовала на парковке три ночи, как и он сам. Я надеялась, что всё это время он валялся в канаве, все-таки, запнувшись о стояк, но затем он вдруг появился. Почти лысый.

Учитывая его мощную комплекцию и кучу татуировок, с лысой головой он очень походила на какого-то скинхеда. Выглядело жутковато. Даже Варя, первый раз увидев его в таком виде лифте, не сразу признала. Прижималась ко мне и с опаской поглядывала в его сторону.

А сам Лёша будто в виде одолжение улыбался ей уголком губ, а затем быстро вылетал из лифта, едва тот останавливался. На меня предпочитал не смотреть вообще. Вероятно, мой суровый взгляд на все его существо говорил сам за себя. Надеюсь, в моих глазах ему было достаточно чётко видно, каким мудаком я его считаю.

Сегодня мы с Варей и Катей решили пойти на каток. Это своего рода отвлекающий маневр для дочери, которая каждый вечер спрашивала про Лёшу и ждала его в гости. Я пыталась ей помягче объяснить о том, что Лёша не тот человек, который может находиться у нас в квартире, когда захочет, но, похоже, для Вари мои слова не имели никакого веса. Она всё равно продолжала ждать своего героя.

Собаки, кстати, исчезли с нашего и ближайших дворов. Похоже, в этом уже была заслуга Андрея.

Хоть я давно не была на катке, но ноги помнили, как держаться на льду.

Варя с коньками дружила плохо, поэтому я ездила с ней, придерживая за руки. Иногда со свойственным ей упрямством просила не держать её, потому что хочет сам. Как итог — многочисленные падения.

В основном на попу и, говорит, что совсем не больно, но материнское сердце каждый раз обрывалось и падало на лёд, стоило дочке хоть немного потерять равновесие.

Подруга просто каталась в своё удовольствие, иногда делала фотографии и предлагала Варе свою помощь, проезжая рядом, но каждый раз получала настойчивый отказ.

Такая упёртая. Вся в деда. Или в бабушку. В обоих.

Единственный человек, которому она разрешила помогать ей и даже прокатилась по периметру всего катка за руку с ним, оказался Лёша.

Вообще не понимаю, откуда он взялся на катке и едва не выжег мне глаза яркой желтой курткой и голубой шапкой на лысой макушке.

Варя заметила его первой. Крикнула через весь каток «Лёша!» и неуклюже поехала к нему.

К счастью, этот павлин догадался подъехать к ней сам и присесть рядом, чтобы выслушать кучу информации, которой у Вари накопилось.

Хоть он и улыбался моей дочке широко и искренно, мне он подарил лишь холодный, как лёд под нашими ногами, взгляд. Но на задницу мою в узких джинсах пялиться потом не забывал, проезжая мимо.

И так сильно пялился, что сбил с ног парня, который буквально за минуту до этого случайно врезался в меня.

— Ой! — вздохнул этот парниша с широкой улыбкой, и я рефлекторно вцепилась в его плечи, а он в мою талию. Не думаю, что он специально меня лапал. По крайней мере, я в него вцепилась, чтобы не потерять равновесие, да и его чтобы не уронить. — Прости, — смущенно улыбнулся парень, но руки с моей талии убирать не спешил. — Стоишь? Всё нормально? Могу отпускать?

— Можешь, — хохотнула я.

И стоило этому парню меня отпустить и, улыбаясь, поехать спиной вперед, как в него врезался Лёша, отчего парень мгновенно распластался на льду.

— Слышь! — гаркнул парень, пытаясь встать.

— Смотри, куда прёшь, — холодно припечатал Лёша и поехал дальше, будто ничего и не было. А мне снова пришлось помогать парню подняться, только теперь мы оба были без улыбок и крайне напряжены.

А затем, так же внезапно, как появился, Лёша исчез со льда. Через некоторое время Варе тоже надоело кататься и она захотела что-нибудь покушать. Мы, прихватив Катю, отправились в кафе у катка, где я сразу поняла, куда исчез Лёша — он сидел в компании мужчины и двух девчонок. Молодых. Только-только после школы. Конечно, это же не милфы, которые не в его вкусе.

Я даже смотреть в ту сторону не могла. Хоть мне и показалось, что водной из тех девчонок я узнала его сестру, фотографий которой было полно на его странице в соцсети, мерзкое чувство ревности не давало мне спокойно смотреть в ту сторону. Даже мельком.

Я будто подглядываю за двойным свиданием. Отвратительно.

Всё. Стоит признать, что бритый гондон — не герой моего романа. Признать и забить на него.

Катя тихо разговаривала о чём-то с Русланом, который позвонил ей с работы. Я крутила стоящую передо мной кофейную чашку, а Варя нашла взглядом Лёшу и строила ему глазки через всё кафе. Не сразу, но он тоже поддержал её игру, пару раз подмигнув и мило улыбнувшись.

— Мама, а пойдём к Лёше, — попросила вдруг Варя.

— К кому? — вклинилась в разговор Катя, закончившая звонок.

— К Лёше, — Варя указала ложкой от мороженого в сторону столика в другом конце кафе.

— Нифига себе, какие нынче Лёши на Руси, — почти присвистнула подруга, пялясь на моего соседа. — Подожди! Это же тот тип, который твою машину постоянно перекрывает на парковке.

— Угу, — выдохнула я недовольно, и наши с Лёшей взгляды встретились в этот момент.

— Так и не перестал?

— Перестал, — буркнула я.

Теперь Лёша реально ставит свою машину на своё парковочное место, а я могу спокойно выехать со двора в любое время утра и дня. Но от этого легче мне как-то не стало. Наоборот, внутри зудит желание посраться с ним от души.

— С Андреем-то что? У вас что-то всё никак не получается встретиться.

— Не говори, — вздохнула я устало и откинулась на спинку стула. — То одно, то другое. То у него что-то не получается со временем, то у меня.

— Он, кстати, намекнул Русику, что в эти выходные свободен, — многозначительно произнесла подруга. — Предлагал на природу съездить или просто в его загородном доме поужинать… Меня и тебя тоже, кстати, звал. И Варю.

Я постукивала пальцами по столу, обдумывая слова Кати.

Я не имела ничего против Андрея. С ним было удивительно комфортно общаться. Хоть и не каждый день, но мы поддерживали связь. Да, я разочаровалась в мужчинах из-за одного татуированного мудака, но это ведь далеко не значит, что теперь совершенно все мужчины ему равны.

Андрей производит приятное впечатление. До сих пор.

Ещё немного подумав, я взяла телефон и открыла чат с Андреем. Не давая себе шанса передумать, ответила на его недавнее предложение встретиться за чашкой кофе согласием. Положила телефон на стол и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

В конце концов, почему бы и нет? Я не обязана до старости торчать дома и хранить верность Биберу.

Глава 13. Лёша

А это что за старый хрен рядом с Юлей?

Заворачивая в свой двор, я не думал, что увижу свою соседку в компании какого-то хмурого типа. Он что-то ковырял в её машине с открытым капотом, отрывисто говорил, а Юля, стоящая рядом с ним, смеялась так, будто ничего смешнее в её жизни ещё не было.

Я так засмотрелся на этих двоих, что едва не врезался в припаркованные тачки.

Пришлось слегка сдать назад и встать на своё место. Заглушить машину, размять шею и дать себе несколько секунд на то, чтобы успокоиться.

Мне должно быть насрать. Но мне далеко не насрать.

Я еще на катке должен был сдержаться и вообще не заметить того, как в тонкую Юлькину талию вцепились лапы какого-то обсоса в дутых штанишках. Но не сдержался. Видел, как его руки поползли к её сочной заднице, и меня накрыло.

Я, может, и повёл себя как полный придурок, но какого хрена он её лапал? И какого хрена она ему улыбалась? И какого, блядь, хуя она сейчас ржёт рядом с каким-то стариком?!

Кулаки сами собой сжимались на руле. Только каким-то нечеловеческим усилием воли я заставил себя успокоиться и выйти из машины.

Юлин смех рассеялся по двору. Тот старик вынул масляный щуп, посмотрел на него, протёр грязной тряпкой и что-то сказал Юле, отчего та рассмеялась, повиснув на локте этого типа.

И что он сказал?

«Сейчас я вставлю щуп, а потом тебе».

Это?

Меня буквально всего передернуло. Я шёл к подъездной двери, не видя ничего перед собой. слышал только Юлин смех и тихий голос того мужика, который сейчас, наверняка, выступал для неё героем, ремонтирующим её машину. Такому и дать можно. Прямо в машине.

И какого хрена я об этом думаю, вообще? Мне должно быть похуй. Мне на любую тёлку похуй, даже если я уже трахнул пару раз. А с Юлей я даже не трахался, но веду себя ревнивый муж из какой-то стрёмной комедии с плохими актёрами.

Перед тем как открыть подъездную дверь, всё же не выдержал и посмотрел в сторону Юли. Она отлипла от этого мужика — наконец-то, блядь! — обошла машину и подошла к открытому багажнику, достав из него какой ключ.

— Пап, этот? — спросила она, и мне мгновенно стало легче дышать. Чувство, сдавливающее грудь, мгновенно отпустило и улетучилось.

— Этот, родная, — авторитетно ответил ей мужик.

Это папа её, Лёха. А вот ты точно долбоёб.

Избегать Юлю и её мелкую оказалось не так уж и сложно. Достаточно было не перекрывать её машину и сваливать со двора только после того, как она уезжала.

Хотя, признаться честно, я даже немного начал скучать без укоризненного взгляда синих глаз, смотрящих на мой балкон с парковки. Откровенно говоря, кофе не бодрил по утрам так сильно, как Юлька, пытающаяся не материться на меня в присутствии своей дочери. А по её глазам было видно, как сильно она хочет меня отхуесосить раз-другой.

Но нет, Лёха. Нет. Если нырять в эти отношении, то только по-серьёзке. А я не хочу ничего серьёзного. Никогда не хотел и не полезу в это. А там не только Юля, там ещё и малая. Привяжется, а потом, когда первоначальная химия закончится, больно будет всем. И я сейчас не за себя переживаю. Я переживаю за малую, которой будет сложно объяснить, почему всё закончилось. А я уже сейчас чувствую себя куском дерьма, который её бросил, хотя не сказать, что мы сильно подружились.

Сегодня вечером я решил свалить в клуб. Как раз позвали пацаны.

Перед работой заехал домой. Внутренний пацан всё-таки поставил машину поперёк Юлькиного «матиза». Сейчас уже вечер и вряд ли она куда-то поедет. Да и я сейчас по-быстрому помоюсь, переоденусь и свалю в клуб. Башку хоть проветрю. Последние дни я сильно втянулся в работу, даже братишка удивился, что я торчу на объектах от звонка до звонка.

После душа по-быстрому вкинул в себя бутер с ветчиной. Выцепил из коробки со шмотками новую футболку и джинсы. Подумав, решил ехать в кожанке, а не в дутой куртке. Уж сильно объёмная эта хрень.

Хотел по привычке прочесать волосы пальцами, но вместо волос обнаружил колючий ежик на макушке, по которому лишь прихлопнул ладонью.

Отчего-то сразу вспомнил реакцию Вари, которая не сразу признала меня с ново прической. Ничего не поделаешь, Камаз сказал блюсти армейские традиции. Поэтому мы все и обрились почти налысо вместе с призывником. Не жалею, просто теперь башка иногда мёрзнет.

Вышел из квартиры, вызвал лифт и зашёл в кабинку. Настроение для тусовки пока не дало о себе знать, но иногда аппетит приходит во время еды.

Лифт опустился этажом ниже моего и замер. Даже не зная, кто его вызвал, я сразу понял, что попал. Створки разъехались, и передо мной предстала Юля.

В новом пальто, высоких черных сапогах и в черном платье. От вида яркой красной помады на её губах у меня прилила кровь туда, куда, по моим планам, должна была поступить только через пару шотов и танцев какой-нибудь тёлки на моих коленях.

Я поспешно вытянул из кармана телефон и начал тупо листать меню, чтобы не пялиться на её сиськи, которые в этом черном платье выглядели просто нереально.

Юля мазнула по мне равнодушным взглядом, встала в угол кабинки подальше от меня и уставилась перед собой так, будто меня здесь вообще нет.

По тому, как она прижала к уху телефон, понял, что ей кто-то позвонил.

— Да? — ответила она коротко.

— Ну, что? Ты уже в кружевах и едешь? — я облегченно выдохнул, услышав в трубке женский голос, но тут же люто напрягся, услышав про кружево.

— Почти. Пока еду в лифте.

— Но в кружевах? В чулках, наверное?

— Угу, — ответила Юля, а я будто получил удар под дых.

Резкий и жёсткий.

Твою мать! Она в чулках!

В чулках и точно едет трахаться. Вряд ли в таком виде едут к бате на ужин.

От злости я сжал телефон в кулаке, отчего тот едва не треснул.

Спокойно, твою мать! Спокойно! Меня это не касается!

— Андрей тебя уже ждёт. Мне Руслан сказал, что он купил огромный букет роз специально для тебя. Надеюсь, ты отдала Варю своим родителям на всю ночь? Сама понимаешь, к чему может привести первое горячее свидание. Особенно после долгого воздержания…

Эта овца на том конце провода не хочет заткнуться?

— На всю ночь. Хочу развеяться. Сама понимаешь… — протянула Юля мечтательно, а я стиснул зубы ещё сильнее.

Тебе похуй, Лёха. Похуй!

Они перебросились ещё парой фраз, которые я уже не воспринимал. А в конце овца с того конца провода вдруг крикнула на весь, мать его, лифт:

— Жду грязных подробностей!

Сука!

Юля вышла из лифта, едва тот остановился. Я дал себе несколько секунд хотя бы для того, чтобы разжать челюсти и не напоминать окружающим Робокопа.

Вышел из подъезда и снова остановился под козырьком. Достал телефон и открыл чат с пацанами, чтобы уточнить, сколько девок сегодня будет.

Мне надо побольше. Желательно, чтобы одна из них сразу мне отсосала уже на входе в клуб.

Ожидая ответа, усиленно делал вид, что не замечаю того, как Юля ждёт у машины, когда я свалю.

Сейчас я был одновременно рад и не рад тому, что поставил свою тачку поперек её. Какой-то шкодливый упёртый пацан внутри меня показывал ей факи и язык, вместо того, чтобы, вроде как взрослый я, пошёл и отогнал свою машину в сторону.

— Может, отгонишь свою машину? Мне ехать нужно, — бросила эта стерва строго.

— Не могу, — внутренне кайфуя от того, что она тоже начала злиться, я сосредоточился на её ярких красных губах и скользнул взглядом ниже. Порыв холодного ветра распахнул её пальто, и я снова залип на сиськах и на тонкой талии.

Это, блядь, точно платье, а не сорочка из сексошопа?

— В смысле, не можешь?

— Машина сломалась. Не могу.

— Может, хотя бы попробуешь?

— Не хочу.

Давай, дебил, рой себе яму.

— Ясно, — обронила Юля решительно. Нырнула в сумочку и достала телефон, в котором начала что-то искать.

Меня вновь триггернуло. Не помня о том, что я планировал игнорить её существование остатки своих дней, я рванул к Юле и в несколько шагов сократил между расстояние.

— И что ты задумала? — выхватил телефон и увидел открытое приложение такси. Кровь снова зашумела в ушах, а в груди начало неприятно жечь. — Такси?! Так сильно хочется потрахаться с тем хреном?

Синие глаза сверкали не по-детски. Только если на моём лице, кажется, было написано совершенно всё, Юля держалась отстраненно. Будто я реально левый для неё чел.

— Не твоё дело. Телефон верни. Мне пора ехать.

Она выставила передо мной ладонь, ожидая, когда я как послушный пёс выполню команду.

Несколько секунд я смотрел в синие глаза, в которых читалась жесткая решительность.

Она едет потрахаться, и доедет вне зависимости от того, как и каким образом я собираюсь её задерживать.

Раз так…

Я тоже еду потрахаться. Будем считать, что мы доехали.

— Покататься хочешь? Сейчас я тебя прокачу.

Я взял её за руку и повел к своей машине. Жестко и быстро. Внутри клокотала злость. Впервые в жизни я возбудился, будучи в ярости.

— Ты что делаешь? Отпусти! Ты охренел?! Выпустил меня! — кричала она уже на заднем ряду моей машину.

Я сел рядом и заблочил нас внутри тачки. Хрен она куда пойдёт. Будем считать, что мой стояк — шлагбаум.

— Ничего не хочешь мне сказать? — я взглядом пожирал грудь в вырезе её платья.

— Пошёл ты! Открой эту чертову дверь и выпусти меня.

— Боишься опоздать на свидание с каким-то хреном? — мне одновременно хотелось её придушить и сожрать яркую помаду на красиво очерченных губах.

— Это тебя не касается. Открой дверь и не лезь не в своё дело.

— А может я хочу, чтобы это было моим делом.

Я реально ляпнул это вслух?!

— Много хочешь — мало получишь. Слушай, Лёш, ты, кажется, куда-то собирался? Вот и вали. А меня выпусти.

— Сломаешь, — выдохнул я, понимая, что кому-то из нас определенно пора успокоиться. Кто-то, блядь, должен взять себя в руки и перестать дёргаться.

— Я сейчас тебя сломаю! Открой дверь. Быстро! — похоже, Юля теряла последние капли самообладания.

Ещё немного, и она мне врежет или…

— Не открою, — подобрался я ещё ближе к её губам.

— Открой

— Нет, — выдохнул я последнее, на что хватило сил в этой борьбе.

Ну, же, девочка. Прими меня.

Словами через рот я вряд ли когда-нибудь смогу сказать это. Пойми по глазам, как сильно меня ломает.

Юля затихла, словно могла меня услышать. Большие синие блюдца смотрели на меня со злостью и ещё с какой-то эмоцией, которую я не смог прочитать.

А затем и читать не осталось смысла.

Поцеловав меня первой, она всё объяснила без слов.

Тело пронзило разрядом тока. Я сгрёб Юлю и перетянул к себе на колени. Завладел её ртом, ловя каждый вздох и тихий всхлип. Помог снять пальто и забрался под платье, с силой сжав сочную задницу.

Клянусь, пизже этой задницы я ещё не касался.

И кружево. Кругом тонкое кружево.

— Блядь! Реально чулки! — выдохнул я рвано. Хотелось шлёпнуть по её заднице, но пока что я решил себя сдержать. Иначе точно кончу. Ни столько от фрикций, которые мы совершали, будучи одетыми, а столько от эмоций, которые переполняли меня прямо сейчас.

Юля стянула с меня куртку и, в целом, я понял, что инициативой владеет она. Это она решает, куда и как я должен её целовать. Она решает, когда я должен отклонить голову назад, чтобы она могла мягко укусить меня в шею. И это она решает, как и что у нас будет дальше.

Это ново для меня. Я привык к тому, что всё делать приходится мне, а девчонка подо мной с глазами тупого оленёнка просто ждёт, куда я поведу её дальше.

— Ко мне или к тебе? — вдруг спросила Юля, разорвав поцелуй.

Я даже не сразу сообразил, о чём она. Кое-как сфокусировал взгляд на губах, вокруг которых была размазана яркая красная помада. Мной размазана.

— Ко мне, — бросил я и мысленно охренел от того, что сказал это.

Ко мне? Серьёзно?! Точно ёбнулся.

— Пошли, — коротко скомандовала Юля, сползая с моих коленей. Такой решительности я даже немного позавидовал.

Она взяла своё пальто и сумку, пока я поправлял хуй, которому последние несколько минут тесно жилось в джинсах.

— Может, в машине? — робко предложил я, когда Юля швырнула мне мою куртку.

— Здесь тесно и душно, — отрезала она категорически. — А я хочу кончить и вытянуть ноги. Идёшь, или я поехала?

— Нихуя себе! — вырвалось у меня. — Вообще-то, тебя возбудил я, а кто-то дотрахивать будет?

— Тогда в темпе, Лёша. Баба стынет, — улыбнулась она хищно и зубами подцепила мою нижнюю губу, тут же её отпустив и выйдя из машины.

— Нихуя себе! — повторил я снова, следуя за ней.

Глава 14. Юля

Низ живота тянуло от переполняющего меня желания.

К лифту я шла впереди, Лёша слегка отставал и выглядел куда спокойнее и сдержаннее, чем я. Несколько секунд мы ждали лифт, делая вид, что мы просто не замечающие друг друга соседи.

Но, честно говоря, стоит посмотреть на нас обоих, как сразу станет понятно, что мы только что съели одну помаду на двоих. Мне кажется, именно это и увидела вышедшая из ожидаемого нами лифта соседка. Её взгляд и плохо скрываемая улыбка сказали о многом.

Мягко придерживая за талию, Лёша завёл меня в кабинку лифта. Нажал кнопку с номером своего этажа и вжал меня в металлическую стенку. Ладонью скользнул по шее, заставляя вскинуть подбородок и украл поцелуй. Долгий и глубокий.

По тому, как его ладони снова скользнули к моей заднице и сжали её, стало окончательно ясно, что это парень в женщинах предпочитает попу, а не грудь.

— Надеюсь, у тебя ничего венерического нет? — спросила я, когда Лёша слегка отстранился.

— Найдём, — ответил он, явно не до конца соображая, о чем я сейчас спросила. В его глазах витала дымка похоти. Но вот он пару раз проморгался, чуть нахмурился и, кажется, даже немного на меня обиделся. — Я не трахаюсь без резинок. Ни с кем. Месяц назад проходил медосмотр для работы. Можешь проверить. Доки все дома.

— Это хорошо. Если тебе интересно, я тоже чистая. Можем зайти и за моими справками.

— Не надо, — обронил Лёша, первым выйдя из остановившегося на его этаже лифта.

Пока он открывал дверь квартиры. Я стояла чуть позади и пыталась понять по напряженности его плеч, насколько сильно он обиделся на мой вопрос.

— Ты обиделся? — всё же спросила я. Ответа не последовало. Лёша слишком долго возился со своим замком. Наверное, думал, как соскочить. — Я спросила не для того, чтобы тебя обидеть, Лёш. Просто ты молодой, свободный. Может, иногда совершаешь необдуманные поступки. На эмоциях. Это просто предосторожность с моей стороны. Не более.

Лёша открыл дверь, резко развернулся ко мне, обхватил рукой талию и втолкнул в темноту квартиры. Захлопнул дверь, нашёл мои губы и с какой-то жадностью, граничащей со злостью, поцеловал.

— Всё-таки, обиделся, — выдохнула я в короткое мгновение, в которое Лёша стягивал с моих плеч пальто.

Он не ответил. Снова припал к моим губам. Пальто и сумочка упали где-то в прихожей, в которой, если бы Лёша не удерживал меня в своих руках, я бы уже сто раз запнулась обо что-нибудь и убилась.

Я помогла Лёше избавиться от куртки, затем от футболки.

— Где кровать? — спросила я, вытягивая ремень из шлёвок его джинсов.

— Я её не собрал.

— Где тогда? — поинтересовалась я чуть ошарашенно.

— Да хоть где. В этой квартире я ещё не трахался. Надо обкатать, — он водил ладонями по моему платью. — Вот она! — выдохнул он так, будто нашёл то, что давно искал. Развернул меня спиной к себе и потянул вниз молнию платья. — Как ты его, вообще, одна застегнула-то?

— С помощью вывиха плечевого сустава. Обычная женская хитрость, — хохотнула я и тут же вздрогнула, закатив глаза от блаженства, которое теплым мёдом растеклось по телу, когда Лёша стянул с меня платье, оставляя след из легких поцелуев вдоль позвоночник до кружева белья.

Он встал на колено и помог мне выйти из платья. Заставил повернуться к нему лицом, а я обрадовалась тому, что в квартире было достаточно темно, чтобы он не заметил несовершенства обнаженной фигуры немолодой девушки, к которым, должно быть, привык.

Всё так же, стоя на одном колене, Лёша расстегнул один мой сапог, поцеловав острое колено, и то же самое повторил с другой ногой. Плавно выпрямился, и я в вновь стала значительно ниже него.

Одним маленьким шагом он сократил между нами расстояние. Я рефлекторно вскинула подбородок, чтобы видеть его лицо и попытаться разглядеть хоть что-то в его глазах в этой темноте.

— Ты дрожишь, — шепнул он едва слышно.

Подушечки его пальцев плавно скользнули от груди ниже и очертили круг по моему неидеальному животу. Я вспомнила о следах растяжек на коже, напоминающих о себе белыми блеклыми полосками. Вспомнила о том, что у меня уже давно не такой плоский живот, как у любой другой девчонке моложе двадцати пяти. Наверняка, в его постель попадают именно такие — молодые, подтянутые, стройные. Идеальные. Я — бракованное исключение.

— Ты охуительна, — произнес Лёша тихо, будто всё это время, что мы молча стояли друг перед другом, читал мои мысли.

— Не смеши, — усмехнулась я, поведя бровью.

Лёша тут же вжал меня в себя, нашёл в темноте губы и горячо поцеловал. Скользнул ладонями по спине вниз и забрался в трусы, сжав ягодицу.

Крупная дрожь прокатилась по телу, стоило Лёша подхватить меня на руки, а мне обхватить его тело ногами.

— Я тяжелая, — вяло запротестовала.

— Как человек-то? Мягко сказано, — хмыкнул Лёша, неся меня куда-то. — Но за эту жопу я всё прощу.

Он смачно шлёпнул меня по заднице, отчего я тихо взвизгнула, не ожидав.

Лёша нёс меня куда-то, периодически обо что-то запинаясь. Пару раз мы чуть не упали.

— Что у тебя там? — не выдержала я, когда он остановился и начал трясти ногой.

— Кажется, пачка от чипсов на ноге застряла… Блядь! Я же хотел их потом доесть.

Я засмеялась, уткнувшись лицом в широкое татуированное плечо.

Придерживая меня одной рукой за талию, Лёша закончил смог, наконец, стряхнуть пачку чипсов, а потом ещё что-то скидывал с дивана. Кажется, весь свой гардероб.

Наконец, опрокинул меня на спину, навис сверху, уперевшись локтем в стороне от моей талии, и начал осыпать грудь влажными поцелуями, дразня чувствительные соски нежными укусами.

— Если я сниму трусы, чулки останутся? — спросил он вдруг.

— Смотря, к чему ты крепил чулки. На мне мои точно останутся. Они на ленте.

— На изоленте? — подразнил Лёша. — Вот что значит, опытная женщина.

Встал между моих ног на колени и ловко стянул с меня трусы. Так быстро, что я даже толком сообразить не успела, как осталась с голым задом.

Расставил широко мои ноги, навалился на меня горячим телом с нескрываемым наслаждением провел ладонью по всей длине ноги.

— Охуительно! — рыкнул он.

Я обхватила его лицо ладонями и заставила смотреть мне в лицо, а не только в сиськи.

— Не подскажешь, почему каждый раз при мысли о тебе рука так и тянется…

— К лопате? — перебил Лёша с улыбкой в голосе.

— К вибратору, — отрезала я сухо и почувствовала, как Лёша напрягся и, кажется, перестал дышать.

Секундное замешательство на Лёшином лице закончилось, когда до него окончательно дошёл смысл сказанных мной слов.

— Ты, чё, дрочишь на меня? — клянусь, его самодовольная ухмылка сияла сейчас ярче любой звезды на небосклоне. — Реально?!

— Ну, было пару раз… — дёрнула я нарочито равнодушно бровью и повела ладонями вниз по его плечам. — …за ночь.

— Да! — радовался он, махнув кулаком в стороне от меня. — Я знал, что ты меня хочешь! — пока он восхищался собой, я расстегивала его джинсы и стягивала их вниз по заднице пятками. — А на того типа тоже дрочила? — спросил он вдруг, когда я подцепила резинку его боксеров.

— На какого? — замерла я, не понимая, о ком он. Вглядывалась в его глаза, в которых на смену безграничному самодовольству вдруг пришло какое-то раздражение.

— Ну, этого… — поморщил Лёша брезгливо нос. — Для которого сегодня так охуенно оделась.

— Ах! — вспомнила я об Андрее. — Чёрт!

Я кое-как выбралась из-под возмущающегося Лёши и, запинаясь об кучи хлама на полу его квартиры, нащупала в полумраке сумочку, примерно помня, что уронила её где-то у входной двери.

Голым задом кверху вынула из сумочки телефон. И как раз вовремя — звонил Андрей.

— Да, — ответила я, стараясь, чтобы голос мой звучал ровно и не выдал, что между ног у меня уже несколько минут очень мокро и причина этому совсем не Андрей.

— Слушай, Юль, нас, похоже, прокляли, — усмехнулся Андрей, а в голосе его четко читалась усталость и, как мне показалось, злость.

— Что случилось? — спросила я и тут же вздрогнула, задержав дыхание.

Сзади подкрался Лёша. По тому, как он прижался к моей спине, я поняла, что он голый. Абсолютно.

Его стояк упёрся в ягодицу. Горячая широкая ладонь легла на низ живота и мягко вжала меня в крепкое тело. Лёша убрал волосы в сторону, открыв шею своим поцелуям.

И всё это время, поджав губы и пальчики ног, я слушала объяснения Андрея, абсолютно не улавливая логическую нить.

— … какая-то ненормальная облепила мою машину… гондонами… — говорил он, а в это время Лёша, словно специально стараясь быть как можно громче, открыл зубами фантик с презервативом.

— Угу, — выдохнула я, имитируя, что слушаю Андрея.

В этот момент я зажмурилась и думала только о том, как Лёша, уже надевший презерватив, вынудил меня расставить ноги пошире, оттопырить зад и провел подушечками пальцев по влажным складкам.

— … в общем, я отгоню машину на чистку и приеду на такси. Немного задержусь…

— Не торопись, — выронила я хрипло и положила свою руку поверх Лёшиных пальцев, которые совершенно бессовестно хозяйничали в моей промежности. Он как чертов змей-искуситель совершенно не оставлял мне шанса не поддаться на его провокации. — Слушай, Андрей… — я кое-как нашла в себе силы, чтобы собрать последние крупицы разума, которыми Лёша ещё не завладел. — У меня сегодня тоже что-то не получается. Так что ты пока спокойно займись своей машиной, а я… я тут тоже займусь.

— Дура! Убери эту хрень от стекла! — рявкнул Андрей. Явно не мне, судя по тому, как на фоне взвизгнул женский голос, а затем послышался злорадный девичий смех. — Ладно, Юль. Я перезвоню.

— Угу, — выдохнула я последнее, что смогла. Сбросила звонок, швырнула телефон, не глядя, на пол и откинулась затылком на широкое плечо. — Ты это специально, да?

Я, наконец, смогла испустить долгожданный стон. Подняла руку, завела назад и провела ладонью по Лёшиной шее.

— Просто хочу напомнить, что дрочила ты на меня, — сурово отрезал Лёша. Резко развернул меня к себе и снова, будто я пушинка в его руках, подхватил меня под ягодицами, вынуждая обхватить его торс ногами. Донёс меня до дивана, уложил на лопатки и, чуть сместившись, приставил головку члена к влагалищу. — Тебе точно это надо? — спросил он напоследок, глядя на меня сверху вниз.

— Просто уже сделай это!

Я подалась к нему и жадно впилась в губы горячим поцелуем. Шлёпнула его по заднице и впилась в неё ногтями, когда Лёша, не медля, вошёл в меня. И к счастью, сделал это относительно плавно, чтобы не было больно. Поймал ртом каждый мой стон, а затем, словно поняв, что я привыкла к его длине и толщине, которой Бибер мог бы позавидовать, начал ускорять темп.

Я извивалась под ним, хватала ртом воздух и мысленно молила о том, чтобы это не заканчивалось никогда. Ни Бибер, ни, тем более, бывший, не делали со мной то, что прямо сейчас вытворял Лёша. Он словно заново лепил меня. Будто я горячий воск в его руках, касанием которых он не оставил на моем теле ни единого сантиметра без внимания.

Я хотела кончить. Мечтала об этом, но не возлагала больших надежд на то, что это случится.

Но зарождающаяся дрожь в ногах и нарастающий горячий комок внизу живота говорили о том, что я уже на грани.

И Лёша тоже это понял. Он жестко обхватил мою шею пальцами. Зубами оцарапал скулу и, ускорив темп, начал вколачиваться в меня.

Я не просто кончила. Я взорвалась под ним. Разорвалась на тысячи мелких частиц и собралась снова, словно став другим человеком — обновленным, чистым, свежим. Без груза прожитых лет на плечах. Мне, наконец-то, стало легко. И просто хорошо.

В несколько движений Лёша тоже выплеснул из себя вспыхнувшее между нами сексуальное бешенство. Я гладила его спину и бицепсы ладонями, чувствуя, как сильно он напряжен и как это напряжение постепенно его отпускает. А по мере расслабления он просто обмяк на моей груди. Нашёл губами сосок и ласково втянул его в горячий рот, словно смакуя.

— Обычно, меня хватает на подольше, — выдохнул он тяжело. — Вы́смухчила меня всего.

— Это всё ты виноват, — выронила я и расслабила руки, позволив им упасть по бокам от моего обмякшего тела, в лоне которого всё ещё пульсировало наслаждение.

Лёша, стараясь не раздавить меня, аккуратно слез с дивана, придерживая на члене презерватив. Немного посидел на краю, а потом двинулся в ванную комнату, где включился свет, зашумела вода, а через несколько минут он уже вышел мокрый и всё такой же голый, вытирая причинное место большим полотенцем.

Я легла на бок, подперла голову ладонью и проследила за тем, как он взял из холодильника бутылку с водой и жадно выпил больше половины. Его фигуру освещало светом, исходящим от холодильника. Капли, поблескивая, стекали вниз по торсу и путались в густой растительности. И выглядело это настолько красиво, что я вновь испытала желание.

— Будешь? — спросил Лёша, пытаясь отдышаться. Маякнул мне бутылкой с водой.

— Буду.

Он поднес мне бутылку. Присев, я присосалась к остаткам холодной воды. Лёша в это время включил подсветку кухни и чем-то шуршал у какой-то коробки. Закончив пить, я поставила пустую бутылку на журнальный столик.

Хотела предложить Лёше продолжение, но увидела его в трусах с нарисованными дракончиками, ставящим на плиту сковороду.

Несколько секунд пыталась отделаться от ощущения, что только что переспала с подростком. А дракончики ещё такие зелененькие, глазастенькие, пузатенькие, на белом фоне.

Но задница, которую они обтянули, отвал башки. Каменная, подтянутая. Так и хочется куснуть.

— Тебе сколько яиц? — спросил Лёша, обернувшись ко мне.

— Два, — ответила я, слегка запнувшись.

— А мне три. На пожрать что-то пробило.

Лёша открыл холодильник, достал из него яйца, ловко разбил их в разогретую сковороду. Следом достал начатую упаковку с сосисками, понюхал их и нахмурился, что-то анализирую. А потом просто дернул плечами и закинул три сосиски в сковородку прямо поверх яиц.

Посолил всё это, достал с верхнего ящика пакетики с какими-то приправами, понюхал и их. Выбрал, похоже, самую съедобную на его вкус и тоже посыпал яичницу.

После каждого действия руки отряхивал друг о друга, а затем просто обтирал их об трусы на заднице.

Прикусив ноготь большого пальца, я молча наблюдала за ним и, что для меня странно, умилялась.

Он так сосредоточенно и ответственно хозяйничал на своей кухне. Да ещё с таким важным лицом.

Достал из холодильника подложку с помидорами и огурцами. Понюхал их, одобрительно хмыкнул и, быстро помыв под краном, нарезал большими кусками на тарелку. Следом взял батон и начал нарезать. И всё это без разделочной доски. Глядя на его явно новую кухню, сердце немного облилось кровью от подобного рода варварства.

— А что не понюхал? — спросила я, пряча улыбку за кончиками пальцев.

— А? — Лёша резко повернулся ко мне и нашёл мой взгляд. Такой серьёзный. Что вы, что вы…

— Батон-то чего не понюхал? Всё остальное нюхал.

— Я его сегодня купил. Должен быть нормальным, — улыбнулся парень.

— Ясно, — усмехнулась я. Встала с дивана и слегка пошатнулась, с трудом удержав себя на ногах, которые всё ещё были опутаны дрожью после пережитого буквально только что оргазма.

Один чулок сполз вниз. Наклонившись, я сняла его окончательно, а за ним и второй. Свернув их, прошла в прихожую, где в свете, исходящем от кухни, нашла на полу свою сумочку в ворохе одежды и обуви. Засунула в неё чулки, взглядом у дивана нашла трусы. Вернулась к дивану и, подобрав трусы, тоже закинула их в сумочку.

— Уходишь? — будто с некой обидой спросил Лёша, держа в руках лопаточку. Смотрел на меня голубыми глазищами, да ещё в этих трусах, с которых на меня смотрели дракончики.

— Нет. Просто… чтобы потом не собирать. Я в душ. Полотенце дашь?

— А, сейчас, — Лёша торопливо сдвинул сковороду с горячей конфорки на холодную, отложил лопаточку и в суете огляделся вокруг. Он жил, как бомж, в коробках. А сейчас, видимо, пытался вспомнить, в какой из этих многочисленных коробок лежат полотенца. Надеюсь, чистые.

Лёша метнулся к коробке у дивана, присел рядом с ней и вынул набор полотенец. Новый. Ещё обвязанный подарочной лентой.

— Вот, — принёс он их мне. — Нормальные вроде, — демонстративно понюхал.

— Спасибо, — хихикнула я и, прижав полотенца к груди, пошла в сторону ванной комнаты.

Лёша не оставил без внимания мой голый зад и от души шлёпнул.

— Сочная! — рыкнул он, самодовольно пялясь на мою филейную часть. — А! Ты это, Юль… — начал он, что-то вспомнив. — Мыться будешь, сильно стенок душевой не касайся.

— По-че-му? — протянула я по слогам, уже подумывая о том, чтобы спуститься домой.

— Я просто тоже дрочил. На тебя. Заебенил все стены… Короче, сильно там ничего не трогай. Я потом помою.

— Господи, — вздохнула я с улыбкой.

Зашла в ванную, закрылась и, оценив, кстати, чистую с виду комнату, положила полотенца на край стиральной машины у раковины.

Посмотрела на себя в зеркало, которое, судя по разводам и плохой картинке, Лёша пытался мыть сам.

Увидела себя — безумную бабу с большими синими глазищами. Губы опухли от поцелуев, на которые Лёша оказался щедр. Щеки порозовели от вспыхнувших в памяти воспоминаний. Я впервые в жизни просто потрахалась, не думая ни о чём. Вообще. Просто отдала себя в руки парню младше меня на семь лет и полностью доверилась.

И это оказалось самым крутым приключением за тридцать два года моей жизни.

Как, оказывается, иногда для счастья мало надо. Достаточно просто потрахаться и кончить.

Душ я приняла аккуратно и быстро. Не коснулась ни одной стенки кабинки. Мужской гель для душа сделал меня вновь свежей и бодрой.

Завернувшись в полотенца, вышла из ванной как раз тогда, когда выключился чайник. Села за стол, на котором уже стояла сковорода, батон и овощи. Лёша налил нам чай и поставил кружки. В суете положил ещё и вилки, сел напротив, выдохнул и, поймав мой взгляд, произнес:

— После этого ужина нужно будет обязательно проглистогониться. Ну, приятного! — подмигнул он и начал с аппетитом есть.

— Приятного, — улыбнулась я и взяла вилку, на всякий случай вспоминая, есть ли у меня дома активированный уголь и что-нибудь от поноса.

Лёша ел с большим аппетитом. Примерно так же он уминал в моей квартире спагетти со сосисками на пару с Варей.

Я начала есть с опаской, но быстро распробовала, что эта странная яичница с сосисками, посыпанная паприкой, сушеным чесноком и черным перцем, очень даже вкусная.

— Чё? Как? — поинтересовался парень, глядя на то, как я ем.

— Странно, но вкусно. Сам рецепт придумал?

— Это яичница, — фыркнул Лёша. — Какой, нафиг, рецепт? Кидай в сковородку яйца и сыпь на них, что найдёшь.

— Я так и поняла, — протянула я с улыбкой.

Съела приготовленные для меня два яйца и откинулась на спинку стула, обхватив руками кружку с горячим чаем.

— А сосиску? Не будешь?

— Наелась, — мотнула я головой. — Очень вкусно. Спасибо за… — я глянула в сторону окна. — …ужин.

— Точно не будешь? — спросил Лёша последний раз, насадив сосиску на вилку.

— Точно.

Было забавно наблюдать за ним. С волосами он выглядел старше, чем есть, а теперь, бритый почти налысо, казался моложе. И, наконец-то, я смогла разглядеть татуировки на его теле. Почему-то до этого момента я думала, что их всех должен объединять какой-то сюжет, но у Лёша, похоже, оставлял на своём теле следы всего, что ему было по кайфу. Тут и персонажи из мультиков, тут и какие-то цветы, черепа, даже смерть с косой. А ещё среди прочего цифры на левой стороне груди, очень похожие на даты рождения. Но для этих дат он слишком молод. Наверное, родители. И там же два имени — Максим и Ольга.

— Ты, вроде, хотела кончить и вытянуть ноги, — произнес Лёша, из-за чего мне пришлось поднять взгляд от его груди к ярким голубым глазам.

— Хотела, — кивнула я, усмехнувшись.

— Ты кончила, — самодовольно ухмыльнулся Лёша, едва не погладив себя по колючей бритой макушке.

— Да не, — поморщилась я. — Просто ногу свело. С милфами моего возраста такое случается.

— Слушай, за это сорян. Я просто ляпнул хрень.

— Да? А я уже погуглила и даже начала считать это комплиментом. Милфа — это мамочка, которую хотят трахнуть. В принципе, звучит даже приятно. А там в лифте ты определенно хотел меня трахнуть.

— Как поняла?

— По стояку с меня ростом, — хмыкнула я.

— Ты, конечно, горячая. Я даже сейчас немного побаиваюсь поворачиваться к тебе задом.

— Почему?

— Не удивлюсь, если в сумочке у тебя есть страпон. Ты ж почти трахнула меня в машине!

— Как знать… И в машине ты сам меня до этого довёл, — протянула я загадочно и поставила кружку с чаем на стол. Поправила на груди слегка сползшее полотенце и подняла взгляд на Лёшу, увидев, как он проследил за моим жестом и глаза его словно стали темнее. — Что? — спросила я с некой настороженностью.

— Ты говорила, что Варя у родителей до утра? — произнес он, с трудом оторвав взгляд от моей груди и голых плеч.

— Я смотрю, у тебя хороший слух. И про чулки у расслышал, и про Варю.

Я вышла из-за стола, прихватила кружку и прошла мимо Лёши, чтобы оставить её у раковины. Развернулась на носках и увидела, что Лёша тоже повернулся на стуле следом за мной. Зеленый дракончик в области его паха начал подозрительно растягиваться.

По всему моему телу разлилось горячее желание, вспыхнувшее в пояснице и сосредоточившееся между рефлекторно сведенными ногами.

— Как насчёт того, чтобы переночевать у меня?

— У тебя? — повела я бровью и плавно подошла к Лёше, встав между его расставленных в стороны коленей. — И чем займёмся?

— Ну… — протянул он, подавшись ко мне. Я положила ладони на его плечи, а Лёша бесстыдно развел края моего полотенца в стороны, словно распаковывая новогодний подарочек. — …есть у меня пара идей, — он мягко прильнул губами к обнаженному животу. Оставил многообещающую дорожку из тягучих поцелуев, ведущую вниз.

Я со свистом втянула носом воздух. Лёгким движением руки сорвала с себя полотенце и оседлала парня. Провела ладонями по колючему затылку и, чувствуя тяжесть его возбужденного дыхания, поймала зубами нижнюю губу, провела по ней языком и, оттянув, резко отпустила.

— Готова рассмотреть каждое твоё предложение, — выдохнула ему в губы, дразня, но не целуя, хотя он очень хотел.

Взгляд парня стал темнее, насыщеннее и гуще. Словно я нашла кнопку, запускающую в нём сексуального террориста.

Он с силой сжал мои ягодицы, впиваясь пальцами, и шлёпнул по одной из них. Звон эхом отлетел от пустых стен квартиры.

— Даже не надейся попасть домой раньше рассвета, — выронил он хрипло и сорвал поцелуй, который так жаждал.

Глава 15. Юля

Похоже, я настолько давно в разводе, что совершенно отвыкла от сна с кем-либо.

Единственный человек, которому было дозволено спать иногда рядом со мной, — моя дочь. Даже если она занимала девяносто девять процентов кровати, я умудрялась нормально выспаться на отведенном мне проценте.

Но узкий диван и горячее татуированное тело рядом — это уже перебор для моей спины и конечностей.

Я проснулась в объятиях Лёши, вжатая в спинку слишком мягкого дивана. За окном только-только начался рассвет. Уснули мы относительно недавно. Может, часа два назад. Но даже этих коротких часов оказалось достаточно для того, чтобы моя поясница впала в истерику и разбудила меня ради того, чтобы попросить пощады.

И смех, и грех — переспала с парнем помоложе, делая вид, что мы оба не в курсе разницы в возрасте между нами, но наутро спина напомнила, кто здесь старуха.

Не сразу сообразив, где чьи ноги, я выбралась из плена Лёшиных объятий. Хотя, может, это и не объятия вовсе. Вполне может быть, что он просто сложил на меня руки-ноги, думая, что я подушка или какой-то элемент дивана.

Перебралась через него, стараясь ничем не коснуться и села на край дивана, чтобы отдышаться и осмотреться в полумраке квартиры.

Штор нет, как и постельного. Мы спали просто под каким-то пледом, которым сейчас был укрыт Лёшин зад. Матрац, от кровати, которую, как он сам сказал, что не собрал, стоял у стены, завернутый в целлофан.

Уезжает рано, возвращается поздно. Разумеется, на сборку мебели и на то, чтобы разложить вещи по полочкам, у него нет времени.

Зато обустроил кухню, налепил магнитиков на холодильник. Быт, в общем-то, налажен у парня.

Трусы и чулки я ещё вчера закинула в сумочку. Сейчас я просто тихо влезла в своё платье, молнию которого решила не застёгивать. Для того, чтобы спуститься на один этаж ниже, это необязательно. Под пальто всё равно не будет видно, застёгнуто ли оно у меня или нет. Да и кто из соседей будет бродить по дому в такую рань выходного дня?

Надев платье, я снова присела на край дивана рядом с Лёшей и стала застёгивать высокие сапоги.

Лёша начал шевелиться и причмокивать губами. Пошарил рукой рядом с собой и, ничего не найдя, резко приподнял бритую голову. Сонными глазами нашёл меня, сидящую рядом с ним.

— Ты чё? — спросил он хрипло и перевернулся на спину, пытаясь проморгаться и сфокусировать на мне взгляд.

— Спи-спи, — шепнула я и улыбнулась уголками губ. — Домой собираюсь.

— Домой? — непонимающе переспросил Лёша. Осмотрелся вокруг себя, провел ладонью по лицу, пытаясь окончательно проснуться, а затем глянул на время в своём телефоне. — А чё так рано? Ты ж до вечера Варю родителям сдала. Заваливайся, ещё поспим.

— Привыкла спать дома, — повела я плечами. Застегнула до конца второй сапог и встала на ноги, между которыми теплилось пульсирующее напоминание о том, что четыре раза за ночь я не кончала даже в лучшие свои ночи. — Не провожай.

Я пошла в прихожую и по шагам за спиной поняла, что Лёша не послушал меня и поплёлся за мной.

Подняв с пола пальто и сумочку, я накинула пальто плечо, а ремень сумки, оставила на сгибе локтя. Развернулась к Лёше и слегка вздрогнула, не ожидав увидеть его голым. Почему-то решила, что трусы свои, хотя бы приличия ради, он надел.

Но нет. Стоит сонный и помятый, зевает и нисколько не стесняется своей наготы. Потому что реально красивый. Без пуза, на руках виднеются четко очерченные мышцы, особенно в момент, когда он по привычке пытается прочесать пальцами волосы, которых теперь у него нет.

— Ну… — переступила я неловко с ноги на ногу. — Спасибо за ночь. Это стоило того, чтобы не выспаться, — я шутливо протянула руку для пожатия, Лёша попытался пожать её мне, но я опустила ладонь ниже и мягко пожала его член, который начал мгновенно реагировать на прикосновение. — Я его благодарила, — усмехнулась я, глянув на ошарашенное лицо парня. — Лучшая твоя часть, — подмигнула я Лёше в его манере.

— Кажется, он хочет, чтобы ты осталась ещё на один раунд, — мы оба опустили взгляд на вполне себе бодрый стояк.

К щекам прилил жар, стало душно.

— Будем считать, что я бью ладонью по татами и молю о пощаде, — мы оба рассмеялись, а я отошла к двери, открыла её и, напоследок игриво махнув парню пальчиками, вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.

Спустилась на свой этаж по лестнице, никого не встретив. В квартире сразу пошла в душ, умылась всеми своими средствами, измазалась кремами и лосьонами, как привыкла делать перед сном, но только вечером, а не в шесть утра. И, надев шёлковую сорочку, завалилась на свою постель под одеяло, радуюсь тому, как спине сразу стало легко. И тут же улыбнулась потолку как дурочка.

Секс сексом, а ортопедический матрас — это уже серьёзно.

Глава 16. Юля

Не скажу, что после сногсшибательной ночи я проснулась новым человеком, но мне, определенно, будет что вспомнить ближайшие пару лет.

Время уже близилось к обеду. К этому часу я выспалась и даже успею кое-что сделать по дому, не потратив выходной впустую.

Накинув шёлковый халат, я прошла в кухонную зону и включила чайник. Вернулась в комнату, где из сумочки достала телефон, чтобы позвонить родителям и узнать, как там Варя.

Но, глядя в телефон на обратном пути на кухню, увидела от Кати порядка двадцати пропущенных звонков. И все они были ночью.

Только из-за того, что от мамы утром была стандартная смс-ка «С добрым утром!» и буквально двадцать минут назад видео того, как Варя с дедом играет в конструктор, я была спокойна за дочь и родителей.

Набрала подруге и, прижав телефон к уху плечом, достала из верхнего ящика банку с кофе и сахар.

— Да неужели! — рявкнула подруга, едва взяв трубку. — Ты, блин, хоть предупреждай, что куда-то пропадаешь!

— А я разве куда-то пропала? Вроде, из дома не выходила, — ответила я, зевая.

— Ты мне-то сказки не рассказывай. Я приезжала к тебе в три часа ночи, стучала, звонила, но что-то не заметила, чтобы ты была дома. Скажи спасибо, что родителям твоим не звонила.

Пока она тараторила, я пыталась понять, что произошло такого, что я понадобилась подруге в три часа ночи? Я думала, дело просто в её жажде грязных подробностей, но, похоже, там что-то посерьёзнее.

— Не поняла, — нахмурилась я, наливая себе кофе. — А что случилось-то?

— Ночью Русику звонил Андрей. Просил забрать его из отделения полиции. Русик мне толком ничего не объяснил, сразу поехал. А, как дура, весь телефон тебе оборвала, чтобы узнать, как, блин, свидание может довести до тюрьмы! Ты трубку, разумеется, не брала. Ну, там и я собралась и поехала к тебе. Думаю, мало ли. Вдруг, что-то случилось. Ты убежала и спряталась дома. Про тебя-то Русик ничего не сказал. Дома тебя, какого-то хрена, не оказалось, а потом выяснилось, что вы с Андреем даже не встретились. Он из-за какой-то девки и, кстати, вместе с ней, загремел в полицию. Прикинь! Там какая-то чокнутая малолетка, которая облепила его тачку презервативами, залила её краской и потопталась на крыше. Потом подралась с полицейскими, которых вызвал Андрей, а потом из-за неё и его загребли в отделение.

— Ого! — усмехнулась я. — А я-то переживала, что у него там опять вечер не задался. А у него, оказывается, всё очень даже весело, — хмыкнула я и села за стол, наконец, начав наслаждаться горячим кофе. — Так и что в итоге? Их отпустили?

— Андрея отпустили. Русик вытащил. А девка, вроде, ещё там — сидит и думает над своим поведением.

— А за что она так его машину?

— Да хрен её знает! — фыркнула Катя нервно. — То ли эко-активистка какая-то, то ли перепутала его с кем-то, то ли целенаправленно решила до него докопаться. Не знаю.

— Может, какая-нибудь бывшая Андрея?

— Русик тоже у него спрашивал, но Андрей говорит, что он с малолетками не связывается. Тем более с такими чокнутыми. Да и я тебе уже говорила, что к отношениям Андрей относится серьёзно. Даже к временным. Так что тут девчонка что-то перепутала, — Катя уже не пыталась на меня накричать, но, похоже, это было временно, потому в следующую секунду она опомнилась. — Ты с темы-то не съезжай! Где была ночью? Про Андрея даже не пытайся заикнуться. У него ночка, конечно, та ещё была, но без тебя, подруга. Рассказывай, куда пропала?

— Какая разница? — ушла я в оборону. — Где была, там уже нету.

— То есть, где-то всё-таки была? Теперь мне стало ещё интереснее. И голос у тебя какой-то… удовлетворенный, — протянула подруга задумчиво. — Свидание с Андреем сорвалось, но ты решила куда-то двинуться, чтобы платье и кружева не пропадали?

— Не пропали, не переживай.

— Ты же понимаешь, что я просто так от тебя не отстану.

— Понимаю, — кивнула я, будто подруга могла меня видеть. — Но и рассказывать тебе я тоже ничего не буду.

— Я приеду с напарником. Будут жестокие пытки.

— Что за напарник? — насторожилась я.

— Ящик вина.

— Не получится. Я сейчас поеду за Варей, а завтра я обещала ей день игр, магазинов, новую зимнюю одежду и прочие забаы. Так что напарника оставь себе.

— Ну, Юль! Ну, расскажи! — начала канючить подруга. — Ну, хоть скажи, кто он? Я его знаю?

— Мне уже пора выезжать за Варей. Как-нибудь потом. Всё, пока, — я чмокнула воздух и отключила телефон, положив его на стол.

Обхватила кружку с кофе обеими ладонями и задумчиво посмотрела в сторону окна, где светило яркое осеннее солнце.

Никаких угрызений совести или желания назвать себя падшей женщиной, отдавшейся парню без единого подаренного заранее цветочка, я не испытывала.

Мне было хорошо, комфортно, я была расслаблена и, что странно, не чувствовала себя одиноко, прекрасно при этом осознавая, что связь между мной и Лёшей была одноразовой.

Но и рассказывать о том, что произошло, я тоже никому не хотела. Пусть эта маленькая шальная страничка моей жизни останется только при мне.

Глава 17. Лёша

Кайф!

Я сытым котом вытянулся во весь диван, желая прочувствовать каждую мышцу после проведенной ночи.

Пошарил рядом с собой рукой, но быстро вспомнил, что Юля ушла от меня ещё рано утром. Не помню, было ли на часах шесть.

Заложив руки за голову, с ухмылкой посмотрел в потолок. Оказывается, есть в девчонках постарше что-то такое, чего я не нащупал в тех, что были младше меня. По крайней мере, ту уверенность и четкое понимание того, чего она хочет получить в постели, я не видел ни в одной из своих бывших.

Юля — будто другая сторона секса. Местами я терялся, не понимая, кто доминирует. Животное внутри требовало быть главным, но, когда тебя седлает красотка с классной задницей и властно смотрит в глаза, без слов обещая придушить, ты просто отдаёшь ей свои яйца и кайфуешь, наблюдая за тем, что она может с ними сделать.

Она миниатюрная, но, как выяснилось, достаточно сильная. Лично я был приятно удивлен. А ещё теперь я знаю маленькое откровение про неё, которое ни она, ни я не озвучили вслух: при всей своей властности, она достаточно мило стесняется своего живота. Поцелуев в него, взглядов…

Да, он не плоский и подтянутый. И белые полосы по его бокам — следы беременности, которые, кстати, меня нисколько не смутили. Но какой же он кайфовый!

С другими я просто проводил ладонью по ровной поверхности, на которой не за что было зацепиться, в поисках того, за что зацепиться можно, а сегодня ночью балдел, когда мы с Юлей, завалившись на бок, просто долго обнимались после секса. Она лежала ко мне спиной, пытаясь отдышаться, а я прижимался к ней. Гладил по бёдрам, сжимал их, а потом клал ладонь на её живот, с кайфом сжимая мягкую кожу.

Юльке было щекотно. Она вздрагивала, смеялась, а потом с тихим рыком «Лёша, блин!» била меня по руке, ловила за запястье и авторитетно вкладывала в ладонь свою грудь, намекая на то, как лучше всего её обнимать.

Прикольно…

Но, вообще, пиздец как странно.

Какого хрена из всей ночи и всего того секса, что был между нами, я запомнил только это?

Походу, лысую башку не хреново так продувает.

Я потянулся к телефону, увидел кучу смс от пацанов и девчонок, к которым должен был ехать вчера на вечеринку, но в итоге провёл время даже лучше, чем мог бы.

Нытьё девчонок по поводу того, что не приехал, я стёр сразу, даже не пытаясь прочитать. Пацанам односложно ответил о том, что появились дела.

Рассказывать о Юле никому не хотелось. Хотя пацанское желание похвастаться тем, что завалил девчонку постарше, немного щекотало под рёбрами. Да и от пацанов я обычно не скрывал, где и с кем проводил время, если они спрашивали.

Но про Юлю хотелось молчать. Моё. Не покажу.

Отложил телефон и тихо усмехнулся, вспомнив, как Юля деловито пожала мне член вместо руки и ушла.

Никакого нытья, никаких ожиданий или просьб увидеться снова. Пожала член и по съёбам.

Оказывается, милфа — это круто. Деловой подход. Надо ещё с кем-нибудь попробовать…

Время уже близилось к вечеру. Я обещал брату, что приеду сегодня к нему и помогу с мебелью. К нему переезжает Маша, он решил, что нужно поменять в теперь уже их комнате мебель и обустроить специально для неё уголок, в котором она может шить. Честно говоря, я знатно прихренел, когда на днях поднимал её швейную машинку в их квартиру. Как эта мелочь сама её вынесла из квартиры — я без понятия.

При мысли о мебели невольно обернулся, глянув на матрас, который был ещё в пленке и приставлен к стене. Где-то здесь же или в комнате среди завалов коробок должен быть каркас кровати. Но я свою мебель до конца этого года точно собирать не стану. Мне вполне хватает дивана и кухни. В принципе, больше ничем я не пользуюсь. А весь мой хлам отлично чувствует себя в коробках, и я уже точно знаю, что и где лежит.

Перед тем, как ехать к брату, решил принять душ. Наспех помылся, оделся и, налив себе чай, сел на диван, чтобы немного потупить в телефоне.

Через чат подъезда нашёл Юлькин контакт и несколько минут размышлял о том, как предложить ей повторение сегодняшнего.

На ум ничего не шло. Всё казалось каким-то пацанским и плоским. Будто я дебил, у которого первый раз в жизни случился стояк, и он не знает, что с ним делать.

Пока я размышлял, за окном завизжала сигналка. Брелок от машины, лежащий на журнальном столике, дал понять, что на весь двор орёт именно моя машина.

Я невольно усмехнулся, вспомнив, что так и не отогнал свою машину, перекрыв Юльке выезд.

С довольной ухмылочкой, держа в руках кружку с чаем, вышел на балкон. Глянул вниз и увидел Юльку — в шапке, в джинсах, наверняка зачетно обтягивающих её аппетитную задницу, и в дутой куртке.

По её кулакам, упёртым в бока, могу точно сказать, что рада она мне не была. Но зато как я был ей рад.

— Иду, малышка, — крикнул я ей.

Зашёл в квартиру, закрыл балконную дверь, оставил недопитый чай на журнальном столике и, прихватив ключи от квартиры, быстро спустился вниз.

Юля с хмурым выражением лица ждала меня между нашими машинами.

— Ты издеваешься? — начала она с наезда, а я всё равно, как дурак, лыбился ей.

— Где издеваюсь? — прикинулся я идиотом и подошёл к ней поближе. Руки чесались от желания поймать её за талию я прижать к себе.

— Здесь! — указала она нервно на мою машину. — Ну, я же сто раз просила тебя не ставить так машину… — ворчит всё так же. Будто не стонала ночью на мне и подо мной. — … А если что-то срочное? А если что-то с Варей, а я не смогу быстро выехать?

— Что-то с Варей? — тут серьёзнее сделался уже и я.

— Да. Мне нужно забрать её от родителей.

Отлегло.

— Ты не кошмарь так.

— А ты не ставь так свою машину.

— А ты что такая злая? — повел я бровью и, всё-таки, не удержался — поймал её за талию руками, крепко обхватил и вжал в свой торс. Почувствовал, как вышиб воздух из её лёгких, и горячее дыхание на своих губах. — Я плохо трахал тебя ночью? — спросил я тихо и поймал её нижнюю губу, слизав сладкую помаду.

— Трахал ты отменно, — парировала Юля, нисколько не стыдясь смотреть мне в глаза. Подняла руки, но только для того, чтобы надеть на мою лысую башку капюшон пуховика, а не для того, чтобы засосать покрепче, как я себе успел придумать. — Но это не значит, что мне начнёт нравится то, как ты трахаешь мне мозги своей парковкой. Убирай свой танк.

С серьёзным, почти стервозным выражением лица она смотрела мне в глаза. Снежная королева, блин! Но в момент её холодность и невозмутимость дали трещину, когда она мимолётно опустила взгляд на мои губы и сглотнула.

Запустив руки под её куртку и толстовку, почувствовал ладонями мурашки.

— Отменно, говоришь? — хмыкнул я.

— Я это и не скрывала.

— Когда повторим?

— Никогда.

— Точно? — повёл я бровью и подался к ней. Кончиком языка поддел верхнюю пухлую губу и не удержался от улыбки, когда Юля, как заколдованная потянулась ко мне.

— Точно, — выдохнула она и, привстав на цыпочках, буквально поймала меня за уши и сплела мой язык со своим.

Не заморачиваясь о том, что мы на виду у всего дома и на детской площадке полно народу, я сжал Юлькины ягодицы и углубил поцелуй.

Юля тоже не сильно переживала о свидетелях, запустив прохладные ладони под мою толстовку. Поймала за пояс джинсов и запустила под него пальчики, коснувшись края густой растительности.

Член уже стоял колом и просил только одного — свободы от тесных трусов и джинсов.

— Кхм, кхм, — раздался вдруг рядом с нами женский кашель.

Юля оторвалась от меня, резко убрав руки от моего торса и мои ладони с её задницы.

— Твою мать! — выругалась она тихо и мгновенно напустила на себя серьёзный вид.

Я так быстро отойти не смог. Не совсем въезжая, кому и что от нас понадобилось, с претензией посмотрел на тротуар, где у капота Юлиной машины стояла какая-то высокая и худая дамочка в модной шубке, с сумочкой на локте и ехидно ухмылялась.

— А я к тебе в гости, Юль, — протянула она с каким-то явным подъёбом. Перевела взгляд с Юльки на меня и оценивающе осмотрела с ног до головы.

Какого хрена?!

Глава 18. Юля

Утренний диалог с самой собой был забыт, а недавние установки рухнули, толком не зафиксировавшись, стоило Лёше меня обнять. Крепко, властно, со знанием дела. Будто мы каждый день делаем это за завтраком. И поцеловались мы так, будто для нас двоих всё это давно было нормой.

Похоже, я перестаю соображать рядом с этим парнем. Наверное, не стоило видеть его голым и позволять вытворять со мной все те штуки, которые даже во сне не казались мне такими умопомрачительными.

Лёша явно запал на мой зад. Мне кажется, ему вся я не так интересна, как мой зад, в который он сейчас вцепился ручищами и мял в своё удовольствие.

Ладно-ладно! Я тоже не святая — выбрала не лучшее место для того, чтобы забраться под пояс его джинсов.

Если он предложит подняться, то в этот раз мы поднимемся ко мне. Однозначно. Больше в тот приют коробок и разбросанной одежды я ни ногой.

— Кхм, кхм, — уже по первым ноткам фальшивого кашля я узнала подругу.

— Твою мать!

Хотелось превратиться в пыль, чтобы меня как можно быстрее унесло ветром куда-нибудь подальше.

Я отпрянула от Лёши, а вот он, кажется, ещё не понял, что нас застукали. Да он даже и не в курсе, что я собиралась молчать о нём до конца своих дней, и уж точно не планировала целоваться с ним на глазах у всего двора, а теперь ещё и у подруги, которая максимально оценивающе разглядывала стоявшего за мной Лёшу.

— А я к тебе в гости, Юль, — хихикнула она невинно, а я захотела всего на минуточку угнать Лёшину здоровенную машину чтобы переехать её пару безобидных раз. Чисто для обнуления памяти.

— Вижу, кхм, — теперь пришлось откашляться и мне, потому что голосовые связки явно настроились на стоны, а не на то, чтобы с кем-то болтать. — Привет, Кать.

— Привет-привет, — ехидно улыбалась подруга, многозначительно поглядывая то на меня, то на Лёшу.

Сам Лёша, кажется, не придал никакого значения Кате. Да, он мазнул по ней взглядом, скорее, недовольным, чем заинтересованным, а сейчас вновь пытался меня приобнять, запустив тёплые пальцы под толстовку. Да и весь он стоял сзади и аккумулировал многообещающее тепло.

— Ты немного невовремя, Кать. Я собралась уезжать.

Я незаметно убрала от себя Лёшины пальцы, дав понять, что сейчас не время и не место.

— Я так и поняла, — пропела подруга, поиграв тонкими бровями. — Не отвлекаю.

Сказав это, она так и осталась стоять и пялиться на нас.

Лёша за моей спиной вздохнул. А затем я почувствовала его дыхание и лёгкое касание губ под мочкой уха.

— Вечером напишу, — произнес он тихо и мягко чмокнул. — Когда рядом не будет детей, — а это он, кажется, добавил специально для Кати. По крайней мере, я в его голосе четко уловила нотки упрёка.

— Угу, — выдохнула я, и тепло парня за моей спиной исчезло.

Но, похоже, Лёша не был бы Лёшей, если бы не шлёпнул напоследок по моей заднице.

Я слегка содрогнулась от неожиданности, Катька тихо офигела, выпучив глаза, а сам Лёша преспокойно сел в свою здоровенную машину и уехал, пару раз посигналив.

Я смотрела на подругу, подруга смотрела на то, как джип выехал со двора.

— Скажешь кому-нибудь, я тебя прибью, — процедила я сурово.

— А я что? А я ничего не видела.

— Вот и хорошо, — кивнула я одобрительно и, обойдя свою машинку села за руль. Катя села рядом на пассажирское. — Я реально еду за Варей к родителям.

— И что? Я с тобой. Подожду в машине, если не хочешь, чтобы я к ним поднималась.

— Как знаешь, — выдохнула я устало, всеми силами надеясь на то, что сейчас не начнётся парад плоских шуточек и колких фраз.

Завела машину и, немного её прогрев, выехала с парковки и со двора.

— Ты не говорила, что у него даже на пальцах татуировки, — Катя, таки, не выдержала.

— Я тебе о нем вообще ничего не говорила, — буркнула я, даже не повернувшись в её сторону.

— Говорила. Правда, только то, что он тебя бесит и ты хочешь переехать его на машине. Честно говоря, не знаю, почувствовал бы этот шкаф, что его переехал «матиз». Но про то, что ты хочешь с ним переспать не было ни слова. У вас прям было?

— Я не буду об этом разговаривать.

— Значит, было, — довольная собой произнесла Катька. — По вашему поцелую и так всё понятно. Красиво смотритесь, кстати.

— Отстань.

— Это сложно. Сложно, учитывая моё любопытство. Ну, хоть намекни, какой он?

— Ты сама его только что видела.

— В постели, Юль. В постели.

— Какая разница?! — вспылила я.

— Принципиальная. Про бывшего мужа ты рассказывала всё. Как и я тебе про Русика. Чем этот татуированный отличается?

— Тем, что между нами ничего серьёзного. Мы просто переспали. И ещё раз повторяю — я не хочу об этом разговаривать.

— Как знаешь, — вздохнула подруга разочаровано. Обижено отвернулась к окну и долгое время ехала молча, периодически поправляя золотые кольца на тонких пальцах. — Ну, у него хоть большой? — не выдержала она, когда мы уже подъехали к дому моих родителей.

— Отвали.

Катя не стала подниматься со мной к родителям. Осталась гордо и будто слегка обиженно сидеть в машине.

Оно и к лучшему. Уверена, сейчас на смену Кате придёт мама, которой тоже необходимо знать подробности вчерашнего свидания. Удивительно, что она не держалась и не звонила, и не писала целые сутки.

Уже войдя в квартиру и, увидев мамино лицо, я поняла, что она едва сдерживает поток вопросов, который, наверняка, свербит на кончике её языка.

— Спрашивай, — устало выдохнула я, снимая ботинки.

— Как всё прошло? Хорошо? Мужчина-то хоть хороший? Дети есть? Ещё увидитесь?

Ну, вот. Я же говорила.

— Всё прошло хорошо, мам. Насчёт повторной встречи не знаю — мы не обсуждали это.

— Ну, хорошо тогда. Вижу, ты светишься, так что больше ничего спрашивать не буду.

Я? Свечусь? И это после того, как Катя вытрепала остатки моих нервов?

Ладно. Не буду спорить. Маме виднее, как выглядит её ребенок, когда светится.

— А где моя сладкая булочка? — крикнула я игриво на всю квартиру.

— Мама приехала! — голос дочери и топот и её ножек послышались из комнаты родителей. Всего несколько секунд и в меня влетела теплая булочка, которая точно знает, что мама её поймает и зацелует.

— Как я по тебе соскучилась, моя сладкая! — я полной грудью вдохнула родной запах и расцеловала в мягкие щечки смеющуюся дочку.

— Мы вас не ждали, что вы припёрлись? — вышел следом папа. Окинул меня суровым взглядом, будто проверяя, не порвала ли я, как в детстве новые джинсы о металлическую горку. — Нормально всё? — спросил он, явно имея в виду свидание.

Вообще, зная папу, он совершенно не готов и до сих не хочет даже допускать мысли о том, что его дочка уже давно не девственница. Об этом он даже вполне серьёзно заявлял маме. А на вопрос, откуда тогда у меня дочка, он вполне серьёзно заявляет, что я нашла её где-то на улице и принесла домой, как в детстве котят.

Так что, думаю, саму мысль о том, что его дочь сегодня ночью была на свидании с продолжением, папа отказывается впускать в свою голову. А ещё он попросту за меня очень сильно переживает, боясь, что я могу наткнуться на очередного мудака.

У мамы с этим проще. Она готова хоть ногами толкать меня в новые отношения или сразу под венец.

— Нормально, пап.

— Ну, ладно. Иди хоть поешь. Мать там борща на всю панельку наварила.

— Нас Катя в машине ждёт. Мы по магазинам собрались. Варе надо новый зимний костюм купить и ботиночки…

— А ещё кофточки и шапочку, — авторитетно дополнила дочка и поспешила выскользнуть из моих рук, чтобы начать одеваться.

Пока я помогала Варе втиснуться в водолазку и осенний костюм, папа скрылся в комнате и вышел оттуда через минуту, неся в руках деньги.

— Держи, — сказал он, сунув деньги мне в руку.

— Зачем? Тебе надо что-то купить? — похлопала я непонимающе ресницами. — Ты только смс-кой напиши название, чтобы я ничего не перепутала, ладно?

— Ты сказала, что Варю нужно одеть на зиму. Возьми деньги и не пизди, — строго припечатал он.

— Пап! — вскинула я раздраженно брови и попыталась обратно отдать ему деньги. — У меня всё есть. С отпускных остались деньги, я с зарплаты откладываю. Не надо. Убери. Убери, говорю!

— Сейчас пиздюлей получишь. Бери, пока дают.

— Баба, а деда опять мателиться! — Варя убежала жаловаться.

— Папа, — продолжила я сопротивляться, но уже шепотом, чтобы Варя не слышала нашей стычки. — Не надо, правда.

— Мы чё сейчас, драться будем? Бери сказал.

Как маленькой, он засунул мне деньги во внутренний карман куртки и сразу её застегнул до самого подбородка. Поджав губы, я смотрела на папу и его нарочито суровое лицо. Застегнув куртку, он натянул мне шапку до самых глаз.

— Бесполезно спорить, да? — улыбнулась я ему.

— Рискни последними зубами. А будешь спорить, я вообще мать на тебя натравлю.

Хохотнув, я подалась к нему и обняла за пояс, прижавшись щекой к груди.

— Спасибо, — тихо выдохнула я.

— Так бы и сразу, — буркнул он, тепло меня обнял и чмокнул в макушку.

— А что это у вас тут за нежности? — ехидно вопросила мама, выйдя из кухни.

— Всё тебе знать надо, — хмыкнул папа и отпустил меня.

От родителей мы с Варей и Катей сразу поехали в ТЦ. Прошли все магазины детской одежды и купили кучу вещей, которые понравились Варе. Себе я тоже кое-что прикупила — бельё. Разумеется, бельё покупалось под многозначительным взглядом подруги, мысли которой красной строчкой бегали по лбу.

Катю мы завезли к ней домой. Подробностей она от меня так никаких и не услышала. Я не собиралась уделять много внимания связи, которую едва ли можно назвать долгоиграющей и надёжной.

Сочетание несочетаемого: двадцатипятилетний опе́здал и я, тётка с неплохим таким багажом.

Вечером, когда Варя полная впечатлений уснула, и я тоже, приняв душ, устроилась под одеялом, пришла смс от Лёши:

«Ты ко мне или я к тебе?»

«Зачем?» — спросила я в ответной смс.

Лёша: «У меня возник неотложный вопрос»

Я: «Отложи до утра»

Лёша: «Не могу. Видишь, как всё плохо? Стоит так, что не отложишь»

Следом он прислал фотографию ниже пояса, где под тканью голубых трусов с толстыми гусями слишком отчетливо виднелся член в полной боевой готовности.

Я: «Какой же это вопрос? Это целый восклицательный знак. Видимо, действительно что-то серьёзное…»

Лёша: «А я о чём?! Это всё очень серьёзно. Надо что-то делать, Юля!»

Я: «Ну не знаю… Приложи к этому руку. Или сразу две»

Лёша: «Не хочу дрочить. К тебе хочу»

От последнего предложение рука с телефоном дрогнула.

«К тебе хочу» — звучит куда интимнее киношного «хочу тебя».

Задумчиво прикусив нижнюю губу, я посмотрела в стену перед собой, на которую подал тусклый свет лампы, стоящей на прикроватной тумбочке.

Я же не планировала продолжение. Всё должно закончиться одной ночью, так будет правильно. Так будет удобно нам двоим. Чем чаще будем контактировать, тем потом сложнее будет всё это разорвать.

Я: «Не получится ко мне. Варя спит. Разбудим»

Лёша: «Обещаю не стонать как сучка»

Я: «А я?»

Лёша: «Могу засунуть только кончик. Для беззвучного режима хватит?»

Я тихо хохотнула. Поглаживая подушечкой большого пальца корпус телефона, думала над ответом.

Правильнее всего будет отказаться. Пресечь всё это на корню.

В конце концов, едва ли мы что-то потеряем, не продолжив начатое. Именно продолжение и несбывшиеся надежды на него же сделают нам обоим куда больнее.

Странно, но Лёша не торопил меня с ответом, хотя из чата до сих пор не вышел.

Решительно выдохнув, я быстро напечатала окончательное решение:

«Давай не будем»

Горько вздохнув и нисколько не радуясь своей решительности и сухости в эмоциональном плане, я заблокировала телефон и положила его на живот поверх одеяла. Прикусила ноготь большого пальца правой руки и снова уставилась в стену перед собой.

Я всё правильно сделала. И Лёша, судя по всему, со мной согласен, раз не пытается переубедить меня ответными смс. В конце концов, у него наверняка есть парочка молоденьких девчонок, с которыми он решает подобного рода «вопросы». До вчерашнего вечера же как-то справлялся.

Но короткая вибрация телефона дала понять, что всё далеко не так.

С неким волнением я взяла телефон и повернула экраном к себе. Сердце застучало чаще, стоило увидеть в «шторке» смс от Лёши:

«Я за дверью. Откроешь?»

Он это серьёзно?

Скинув с себя одеяло, я тут же накинула и подпоясала халат, боясь, что долгое ожидание заставит Лёшу позвонить в дверь.

Не хватало ещё, чтобы он разбудил Варю. Время уже почти полночь, я потом её попросту не уложу.

Быстрыми мелкими шагами я дошла до прихожей и посмотрела в глазок.

Он действительно там. Стоит напротив двери. Ну, хоть догадался надеть джинсы и футболку, и не стал светить гусями на весь подъезд.

Пока размышляла над тем открывать или нет, в ладонь ударило новой вибрацией.

Лёша: «В принципе, я могу и в глазок потыкать»

Что за человек? Лишь бы куда-нибудь потыкать…

Я об этом пожалею. Но я отложила телефон на комод и открыла дверь.

Вобрала в грудь побольше воздуха и, изобразив невозмутимость на лице, не тронутом в этот вечер косметикой, распахнула дверное полотно и встретилась с Лёшей взглядом.

— Я думала, одной ночи было достаточно, — произнесла я тихо и деловито скрестила руки на груди, на которой Лёша тут же сосредоточил внимание.

— Я тоже, — шепнул он и шагнул в квартиру, заставив меня отступить.

Не позволяя мне отойти далеко, обхватил широкой ладонь шею и, склонившись, накрыл губы поцелуем.

— Дверь, — едва смогла я выдохнуть, цепляясь за широкие плечи.

Лёша, не глядя, закрыл дверь. Целуя, подхватил меня на руки так, чтобы я обвила его торс ногами.

— Куда?

— В мою комнату. Сюда, — быстро уточнила я, указав направление рукой.

Лёша занёс меня в комнату, аккуратно поставил у стены и прикрыл дверь.

— Варя точно спит?

— Точно.

— Ммм, халатик, — хмыкнул Лёша довольно и потянул за пояс, развязав его.

Я не стала терять время и расстегнула его джинсы, но Лёша не дал мне их снять.

Развернул лицом к стене, запутался в волосах пальцами и сжал их в кулаке, оттягивая назад. Открыл шею влажным поцелуем и, пока я цеплялась за стену, вдавливая в неё ногти, снял с меня халат, швырнув его куда-то в сторону. Вместе с тем стянул с себя футболку и бросил её в ту же сторону, что халат. Вжался в меня горячим телом, заставив прочувствовать стояк даже через толщу одежды.

Влажные поцелуи снова щедро посыпались на кожу моего плеча и шеи. Зажмурившись, я хватала ртом воздух и ощущала непреодолимую тягу к тому, чтобы он, наконец, заполнил меня и не останавливался до тех пор, пока я окончательно не потеряю рассудок.

Лёша провел ладонями по бедрам, нырнул под сорочку и потянул её вверх, снимая с меня. Голой грудью я коснулась стены и с силой прикусила нижнюю губу, чтобы не начать стонать, когда Лёшины пальцы накрыли клитор через тонкую ткань трусов.

Как же сильно я сейчас хотела его! Это чистой воды сумасшествие.

Заведя руки за спину, я спустила с него джинсы, оттянула трусы и обхватила ладонью горячий член. Такой же твёрдый как моё решение потрахаться прямо здесь сейчас.

Лёша крупно вздрогнул и уткнулся носом в мой затылок, стоило мне провести ладонью по всей его длине.

— Блядь! — выдохнул он рвано. — Сейчас кончу.

— Презервативы с собой?

— Да.

Он отпустил меня, но продолжил стоять рядом, осыпая плечо поцелуями, пока я дрочила ему, а он распаковывал презерватив.

— Давай, — Лёша мягко убрал мою руку, раскатал презерватив. Спустил с меня трусы настолько, что те остались на уровне колен. Я не стала их снимать дальше или поправлять. Сейчас важнее было другое.

Важнее было ощутить в себе этого парня и получить от него, что я гарантированно получу.

Лёша расставил мои ноги чуть шире, оттопырил зад и, приставив головку к влажным складкам, плавно вошёл в меня, словно специально дразня каждым сантиметром своей плоти.

— Да… — тихо выдохнула я, чувствуя, как от удовольствия поджались пальчики на ногах.

Лёша сжал мою грудь, обхватил ладонью шею и, прикусив мочку уха, начал вколачиваться в меня, постепенно ускоряя темп.

Иногда, словно специально, он замедлялся, чувствуя, что я уже близко.

Я цеплялась за его запястья, заводила руки за спину, впиваясь ногтями в каменные ягодицы, и почти умоляла о том, чтобы он не мучил меня.

Но он продолжал эту сладкую пытку. Снова и снова он доводил меня до пика, а затем, замедлялся, оставляя меня ни с чем.

— Лёша, блядь! — не выдержала я в один из моментов.

Парень ехидно хохотнул. Похоже, именно этого он от меня и ждал.

Перехватив меня за бёдра, он, наконец, перестал себя сдерживать. Начал вколачиваться в меня так, что от удовольствия я была готова укусить стену, в которую упиралась щекой.

Я кончила, крупно содрогнувшись. Лёша поймал меня за талию и, не желая останавливаться, накрыл пальцами клитор, который начал терзать в такт своим толчкам.

— Боже! — я едва могла дышать от переполняющих меня ощущений. Словно поверх одного оргазма меня сразу накрыло вторым.

Ноги словно отнялись, но я не боялась упасть. Лёша держал меня надёжно. Всего несколько секунд ему понадобилось на то, чтобы тоже дойти до пика.

Жадно облизывая пересохшие и покусанные губы, я чувствовала его пульсацию внутри себя. Наслаждалась тем, как он впился зубами в мою плечо, чтобы прожить момент высшего удовольствия.

Наши сердца не просто стучали — они грохотали. Иногда, казалось, громче того шумного дыхания, которым мы заполнили комнату.

Лёша сменил укус на поцелуи. Оставляя на коже следы мягких губ, аккуратно вышел из меня и отпустил. Снял и завязал презерватив, бросив его на пол у двери.

Пока я пыталась прийти в себя и включить мозг, он натянул мои трусы обратно на зад. Ласково расправил тонкую ткань по ягодицам и обнял меня сзади, мягко поглаживая ладонями по животу и груди, вместе водя носом по недавно покусанному плечу и шее.

— Идти можешь? — спросил он тихо.

— Подожди пару минут. Я, всё-таки, в возрасте, — бросила я хрипло.

— А я гусь — хорошо ебусь.

— Так вот к чему эти трусы? — хохотнула я.

— Угу, — промурлыкал Лёша. — Иди ко мне.

Он подхватил меня на руки и донёс до постели, на которую аккуратно уложил.

В свете лампы я увидела капельки пота на его груди и плечах. Поняла, что сама выгляжу так же.

Лёша, отчего-то, не спешил ложиться рядом. Он помялся с ноги на ноги, застегнул джинсы и провел ладонью по колючей макушке.

— Ложись, — шепнула я и отодвинулась, освобождая ему место.

Парень глянул на дверь, словно для того, чтобы убедиться, что может себе это позволить.

В квартире было тихо. Варя не проснулась.

Лёша устроился рядом со мной, поставил мне плечо так, чтобы я могла лечь на него щекой. А я позволила себе закинуть ногу на его торс, и мы оба синхронно выдохнули, окончательно расслабившись.

— Я это… чё заходил-то? — произнес Лёша через несколько минут молчаливого поглаживая моей спины кончиками пальцев.

— М?

— Хлеб по-соседски не одолжишь?

Я тихо рассмеялась. Приподнялась на локте, положила ладонь на его груди, а сверху уткнулась подбородком, чтобы лучше видеть голубые глаза парня.

— Голодный?

— Ну, есть немного, — скромно ответил он, пряча пряди моих волос за ухо.

— Пойдём. Я тебя покормлю.

Лёша встал первым, надел футболку, а пошла следом за ним, накинув халат на голое тело. Завязала пояс и усадила парня, который внезапно включил скромника за кухонный стол.

Включила тусклую кухонную подсветку, который было вполне достаточно, чтобы похомячить в темноте и никого не разбудить.

Поставив на плиту суп, я заглянула к Варе в комнату и убедилась в том, что она всё так же крепко спит.

— Не разбудили? — спросил Лёша тихо, когда я вернулась на кухню. Он уже помыл руки, которые теперь вытирал бумажным полотенцем.

— Даже положение не поменяла, — шепнула я. Подойдя к плите, перемешала суп и, потянувшись за тарелкой, слегка вздрогнула, ощутив Лёшины руки на талии. — Напугал, — выдохнула я, а Лёша тем временем мягко приобнял меня сзади и положил подбородок на плечо.

— Реально, суп? — услышала я удивленный шепот.

— Ну, да. Не любишь?

— Да не. Просто я уже не помню, когда последний раз ел суп. Да ещё домашний. В детстве, наверное.

— В детстве? Вчера, что ли? — хмыкнула я и получила легкий укус в шею и щекотку по рёбрам. — Лёша! — бросила я нарочито грозно, тихо при этом смеясь. Повернул к парню голову и быстро чмокнула в губы. — Всё. Не балуйся. Иначе я суп разолью. Садись за стол.

Лёша плавно выпустил меня из объятий и сел за стол, как прилежный мальчик. Было видно, что ему немного неловко, и, поглядывая на Варину комнату, он переживает, что может разбудить её.

— Держи, — я поставила перед ним полную тарелку супа, положила ложку и достала из холодильника салат, майонез и оладьи с ветчиной.

— Вау! — выдохнул Лёша восхищенно, явно не зная, за что браться в первую очередь.

— Чай налить?

— Ты поаккуратнее, я же так и влюбиться могу.

— Не выдумывай.

— Ну, реально! Тут же не просто путь, тут целая магистраль к моему блядскому сердцу.

— Ой, не! Я такими дорогами не езжу и не хожу. Ешь, пока не остыло.

Я поставила на стол хлебницу со свежим хлебом, который мы с Варей купили сегодня вечером, и хотела было отойти к чайнику, но Лёша поймал меня за руку и мягко потянул на себя.

— Что? — шепнула я непонимающе, заглянув в его глаза.

В ответ он потянулся к моим губам и, оставив лёгкий почти невесомый поцелуй, отпустил меня, уточнив:

— Хотел шлёпнуть по заднице, но вспомнил, что Варя спит.

— Понятно, — хохотнула я. Включила чайник, который быстро вскипел, и налила две кружки чая. Вернулась к столу, где Лёша уже, можно, сказать, доедал суп. — Вкусно?

— Угу, — торопливо кивнул он. Я села напротив и с улыбкой наблюдала за тем, с каким аппетитом он уплетает обычный куриный суп.

— Ты всегда после секса такой голодный?

— Бывает. Но чаще всего после секса я сваливаю домой.

— А дома тебе почему не трахается?

— Потому что из своего дома потом хрен кого выставишь. Да и вернуться может, если будет знать, где я живу.

— Поэтому ты домой никого не водишь?

— Почему же? Привел тут вчера одну горячую милфу, — ухмыльнулся он самодовольно и подмигнул мне.

— Ешь молча, — цокнула я, пряча улыбку за ободком кружки.

— А это что? Вкусно, пиздец!

— Это оладьи с ветчиной и сыром. Варя любит.

— Как она кстати? Не боится после того случая с собаками на улицу выходить?

Было видно, что ему действительно интересно об этом знать. Не для галочки.

— Ну… — повела я плечами. — Раньше после садика у нас была традиция, покачаться на качелях и скатиться пару раз с горки. Но сейчас она даже не заикается об этом. Разок были, но быстро ушли. Видно, что по сторонам с опаской смотрит. Я не настаиваю. Может, со временем забудет. По крайней мере, собаки исчезли и нигде про них не слышно больше.

— Понял, — кивнул Лёша, чуть нахмурившись. — А сметана есть?

— Есть.

Я взяла их холодильника сметану и поставила перед Лёшей. А он не дал вернуться мне на нагретый мной стул. Поймал за талию и усадил на колено, при этом продолжая с аппетитом есть.

— Это комбо! — выронил он, чмокнув меня в губы.

— Что именно?

— Всё! Даже не знаю, ради чего теперь приходить к тебе.

— В смысле?

— Ради классно потрахаться или вкусно пожрать?

— Господи, — закатила я глаза. — Без потрахаться никаких пожрать в моём доме, — припечатала я нарочито грозно.

— Понял-принял, — хохотнул Лёша и подался ко мне, чтобы снова поцеловать в губы.

— Ты в сметане, Лёш, — чуть отклонилась я и, взяв со стола салфетку, отёрла ему уголки губ, которыми он улыбался.

Ну, просто помесь коня с котёнком: большой и сильный, но такой лапочка, что потискать хочется.

Лёша съел всё, что я ему предложила. Сытый и довольный, обнимая и целуя меня весь путь до прихожей, не отказывал себе в том, чтобы помять мою задницу.

Надев кроссовки, он выпрямился и убрал пальцы в карманы джинсов.

— Я там у тебя гондон в комнате оставил.

— Я уберу.

— Реально?! Даже не побрезгуешь? — вскинул он удивленно брови.

— Ну, он же во мне был, так что…

— Ничего там по сперме не наколдуешь? А то, мало ли, приворожишь ещё…

— Делать-то мне больше нечего.

— Ну, смотри… — Лёша поддел кончиками пальцев пояс халата и потянул на себя. мягко прижавшись к нему, я подставила губы поцелуям, которые с каждой секундой лишь сильнее распаляли нас обоих.

— Стоп! — опомнилась я, когда Лёша уже стянул с моих плеч халат и обнажил грудь, смакуя затвердевший сосок. — Достаточно.

— А я бы не отказался ещё разок. Да и суп там, я видел, ещё остался.

— В другой раз, — хохотнула я и сама себя испугалась.

В другой раз?! В какой такой «другой раз»?

— Ну… — Лёша выпустил меня из объятий, помог поправить халат. — Спасибо за ночь, как говорится, — сказал он и, перекрестив руки, пожал мою грудь.

— Дурак, — с широкой улыбкой я мягко шлёпнула его по пальцам, на что Лёша лишь шкодливо рассмеялся, отпрянув от меня к двери. — Всё. Спокойно ночи.

— Ага, споки, — подмигнул он, выходя из квартиры.

Глава 19. Юля

Сложнее всего оказалось не врать Варе о том, что я одна ночью съела почти все оладьи. Сложнее всего оказалось говорить о чем-то другом, кроме Лёши, во время обеденного перерыва, в котором мы встретились с Катей.

И дело не в том, что мне хотелось поделиться подробностями уже двух проведенных вместе ночей. По большому счёту, я об этом могла спокойно молчать и ничего не говорить. Чем я занимаюсь ночью в своей постели, касается только меня и того другого человека. Кому-либо ещё об этом знать необязательно.

Но Катя, кажется, думала иначе.

Конечно, она не спрашивала о Лёше напрямую, даже пыталась говорить на другие темы, но я постоянно ощущала её присутствие рядом с самой запретной к обсуждению темой. Вопросы, касающиеся Лёши, так и висели между нами в воздухе и не давали нам полноценно и расслабленно общаться, как бывало всегда.

— Как Андрей? Вы ещё переписываетесь? — спросила Катя и начала крутить в руках кофейную чашку, старательно делая вид, что данная тема её не очень-то интересует.

— Переписываемся, — ответила я ровно, точно зная, о чём она спросит дальше.

— А твой этот… не против?

— Почему он должен быть против?

— Ну, просто… вы спите. Это же тоже, вроде как, отношения…

— Мы не спим. Мы переспали две ночи. Без обещаний, без пустых слов. Просто секс.

— Поверить не могу, что ты всерьёз подписалась на такие отношения, — Катя осуждающе качнула головой. — А Варя что? Вы ей как-то объясняете ваш этот просто секс?

— Варя об этом, в принципе, ничего не знает и не должна знать. Ей три года. И Лёша для неё просто сосед в прикольных носках. Вот и всё.

— Жёстко ты, конечно.

— Что жёсткого? — нахмурилась я, не понимая.

— Я, конечно, слышала, что после тридцати женщины могут начать черстветь и отрицать романтику. Особенно матери-одиночки. Но чтобы настолько… — Катя поджала губы и заглянула мне в глаза, вкрадчиво и аккуратно произнося следующие слова. — Ты точно нормально, Юль? В смысле, этот пацан не разводит тебя на бабки? Не запудрил тебе мозги? Просто, то, что между вами происходит, странно. Я не про секс. Нет. Ты мне про него так и не рассказала… — маленький упрек от подруги. — … Просто, я не понимаю, почему ты упрямо о нём молчишь. Ничего не рассказываешь. Такое ощущение, что он промыл тебе мозги, и через месяц-два ты останешься на улице без квартиры и средств к существованию. Я не говорю, что ты дура доверчивая, но я сейчас впервые начала за тебя по-настоящему волноваться.

— У меня всё нормально, Кать. И не рассказываю я о нём ничего, не потому что он мне что-то в уши напел, а потому что сама не хочу о нём говорить с кем-либо. Мы просто трахаемся, раз уж на то пошло.

— И ты даже чуть-чуть не рассматриваешь его как потенциального парня или… мужа, например?

— Нет, — хохотнула я. — Точно не рассматриваю. На эту роль я вообще никого не рассматриваю.

— Почему? И даже Андрея?

— И Андрея тоже, — согласно кивнула я. — Отчим у Вари? Ты представляешь себе это? Лично я даже в самом страшном сне не хочу это видеть. Учитывая, что с ней сделал родной отец, я даже на секунду не хочу представлять, что у неё будет отчим. Это слово само по себе звучит как синоним бытового насилия. И именно ради Вари я не хочу никакой романтики и надежд. Иногда потрахаться — меня вполне устраивает. А уж парня, которому двадцать пять лет, и он до сих пор носит трусы с дракончиками и носки с уточками, такой расклад должен устраивать вдвойне.

— Ну, если у тебя всё под контролем, то ладно, — с неким скепсисом ответила подруга. — Кстати, я попросила Русика узнать через Андрея об этом парне.

— Зачем?

— Для личного спокойствия! — деланно выпучила Катя глаза. — Говорю же, что ты себя странно ведешь…

— Целых два дня, — фыркнула я. — Страннее некуда.

— Какая разница?! Я волнуюсь! Ты так себя ещё никогда не вела.

— Ну, и что ты там нашла в его биографии?

— В том-то и дело, что ничего плохого. Обычный парень. Подростком стал сиротой — его родителей застрелили прямо на дороге. Ну, ты, наверное, и сама об этом знаешь, — от услышанного в моей груди что-то болезненно сжалось. — …Есть старший брат, младшая сестра и один на всех многомиллионный строительный бизнес.

На этой фразе я тихо усмехнулась, представив Лёшу на каком-нибудь серьёзном рабочем собрании в этих его креативных носках и не менее шикарных трусах.

— Вот видишь, — хмыкнула я. — Обычный парень. Волноваться не о чем.

— Может, их многомиллионный бизнес с братом и держится за счёт того, что они разводят таких доверчивых Юлек? Откуда мне знать?! Ты голову просто не теряй, ладно? Ну, и он у меня тоже на прицеле, если что.

— Только прицеливайся так, чтобы я об этом не знала.

Позже вечером, когда я забрала Варю из садика и въехала в наш двор, я увидела машину Лёши на его парковочном месте, а рядом с ней и самого Лёшу в ярком жёлтом пуховике. Спрятав руки в карманы, он улыбнулся мне одними глазами и подошёл к машине, когда я припарковалась.

— Привет, — сказал он с улыбкой, бросив голодный взгляд на мои губы.

— Привет, — протянула я немного настороженно. — А ты чего тут?

— Лёша, привет! — крикнула Варя, активно размахивая ручками.

— Привет, Валвала! — махнул он ей и залез головой в салон, пока я отстёгивала дочку. — А я тебя жду, — сказал он то, что вызвало во мне ещё больше настороженности.

Я ощетинилась и строго заглянула в голубые глаза парня, задавая немой вопрос: «Какого хрена?!»

— Меня? — удивлялась тем временем дочка, явно не чуя никакого подвоха. — А зачем?

— Хочу поиграть на детской площадке. А одному скучно. И никто со мной играть не хочет.

— Потому что ты уже большой, Лёша, — с лёгкой укоризной цокнула Варя, выпрыгивая из машины. — А на детской площадке можно иглать только детям.

— Да? Жалко, — вздохнул Лёша наигранно и поджал губы. — Ну, давай, хоть ты покачаешься, а я позавидую, раз мне уже нельзя там играть.

— А я в садике накачалась.

Варя взяла меня за руку и с опаской посмотрела по сторонам.

Я посмотрела на Лёшу, который явно искал поддержки в моих глазах и что-то пытался сказать без слов.

И тут я вспомнила наш с Лёшей ночной разговор о том, что Варя отказалась от своей традиции — играть после садика на детской площадке. И виной всему бродячие собаки.

Честно говоря, я не думала, что ему это было интересно, учитывая, как быстро вчера он соскочил с этой темы, попросив сметаны к оладьям.

— Варя, — обратилась я к дочери аккуратно. — А давай, чтобы Лёшу не выгнали с площадки, мы с тобой за ним присмотрим, пока он качается. Хорошо?

Дочка нахмурилась, посмотрела на Лёшу, затем на площадку, где было несколько детей со своими родителями, а потом, вздохнув, обратилась ко мне:

— Ладно-ладно. Только недолго.

— А на горке потом можно покататься? — Лёша последовал за нами, едва не припрыгивая.

— Ты застрянешь, — сухо припечатала дочка, окинув парня суровым взглядом.

Порядка десяти минут Лёша качался на качелях, в которые с трудом втиснул свой зад.

Как всё это время его выдерживали хлипкие на вид цепи — для меня загадка.

Какими только присказками и уговорами Лёше не пытался склонить Варю к тому, чтобы она села на соседние свободные качели и тоже покачалась с ним.

Ни в какую.

Варя отказывалась наотрез. Стояла вместе со мной, крепко держа меня за руку ручкой в теплой варежке и показательно вздыхала, ожидая, когда Лёша уже закончит.

Ноябрь. На улице уже стемнело, но детская площадка хорошо была освещена фонарями по периметру. И в свете этих фонарей Лёша смотрелся очень комично, особенно в своих потугах разыграть Варю.

— Ну, может, хватит уже? — не выдержала дочка, говоря голосом строгой воспитательницы.

— Действительно, — поддержала я ее. — Холодно. А я в капронках.

Лёша хищно ухмыльнулся, скользнув похотливым взглядом по моим ногам, виднеющимся из-под пальто.

Выпученными глазами дала понять ему, что сейчас не время и не место.

— Я ещё на горке разок прокачусь и пойдём, — заверил Лёша Варю и, сняв с задницы качели, прошёл к горке. Забрался на самый её верх, изогнувшись в этом детском городке, как старая проволока, и снова попытался заинтересовать Варю. — Давай вместе. Вместе веселее.

— Вообще-то, мы договаливались только на качели, — лупанула Варя прямой цитатой, позаимствованной у меня.

Так вот как я со стороны выгляжу? Теперь понятно, почему после этих слов Варя ещё ни разу не пошла со мной сразу домой.

— Ну, я всего разочек, — Лёша как-то извернулся, присел и, вытянув ноги и руки вдоль туловища, начал скатываться по детской пластиковой горке. Очень медленно и очень смешно. Пришлось поджимать губы, чтобы не смеяться в голос, пока он червяком спускался по спиралевидной горке, бросая на нас слегка растерянные взгляды. Глянув на дочку, увидела, что она тоже пытается сдержаться смех и оставаться серьёзной. А затем случилось то, что Варя прогнозировала изначально. — Я застрял! Кто-нибудь толкнёт меня? — беспомощно пискнул Лёша с горки.

Варя буквально взорвалась смехом, который звонким колокольчиком заполнил весь двор.

— Надо ему помочь, Варя, — очень плохая актерская игра с моей стороны, но старательно застрявшего Лёшу нужно поддержать. — Толкнёшь его сверху?

— Ага, — охотно подхватила дочка и, отпустив мою руку, бегом сорвалась к городку, шустро забралась на самую его вершину, продолжая заливисто смеяться с Лёшиных комментариев, которые не умолкали ни на секунду.

— Ой, застрял-застрял! Я как Винни-Пух! Варя, спасай! — причитал он, ловя мои улыбки и подмигивая меня.

Ну, актёр! Актёрище!

— Я уже бегу! — кричала дочка через смех. Упала на животик и, вытянув ручки вперед, «вытолкнула» два метра засора с горки.

Лёша ловко встал на ноги и, крутанувшись на месте, успел поймать Варю раньше, чем она коснулась бы земли.

— А, давай, ещё раз? — предложил он, держа Варю на руках.

— Ты же опять застлянешь, — смеялась дочка.

— Так, если я с тобой поеду, то не застряну. Ты же меня спасёшь?

— Ладно, спасу, — нарочито нехотя согласилась Варя и взвизгнула, когда Лёша, как пушинку, поставил её на самую вершину горки.

— Без меня на начинай. Я сейчас.

Лёша ловко забрался в домик, снова изогнувшись там до невозможного. Варя пропустила его вперед, чтобы протолкнуть, когда тот застрянет.

И Лёша, конечно же, застрял. Смеялись теперь не только мы с Варей, но и другие мамашки, наблюдающие за нами со стороны.

Я с большим облегчением на сердце наблюдала за тем, как Варя уже через несколько минут забыла о своих страхах и уже таскала Лёшу по всей площадке, показывая ему, как всё работает и что ей больше всего нравится.

А затем пошёл снег. Именно такого — спокойного, тихого, будто крадущегося мягкого снега без капли ветра — я ждала с начала осени. Крупные хлопья падали на землю и мягко укрывали её. Стало понятно, что этот снег уже не растает, как его предшественники. Он настоящий, зимний, скрипучий.

— Мама, снег плишёл! — крикнула Варя, подставляя личико с раскрасневшимися щечками снегопаду. — Какой пушистенький!

— Да, — Лёша тоже прикрыл глаза и подставил лицо снегу. Варя подошла к нему ближе, взяла его за руку, и теперь они вместе ловили снежинки ртом и смеялись, если у кого-то получилось поймать хоть одну.

Глядя на них внутри меня что-то приятно ёкнуло, но тут же вызвало напряжение.

Это неправильно. Он ей посторонний человек, который с такой же лёгкостью, как пришёл в её жизнь, уйдёт из неё.

Внутренний протест взял верх. Я сделала несколько шагов и дочке, чтобы забрать её и увести домой, но заметила, как Лёша наклонился к ней и что-то шепнул.

Оба они как-то странно на меня посмотрели, а Варя, широко улыбаясь, кивнула.

И затем эти два заговорщика начали кидать в меня снежки. Да так много и часто, что мне пришлось бросить сумочку, подпоясать пальто и бегать за ними по всей площадке, будто я ничуть не старше собственной дочки.

Мы носились как ненормальные. Бегали, смеялись, падали, делили Варю, которая боролась то на моей стороне, то на стороне Лёши.

Все уже ушли с площадки, снегом засыпало машина на парковке у дома, а мы всё дурачились, не помня о том, что существуют приличия, согласно которым двое из трёх должны вести себя прилично.

— Лови маму, Лёша! Лови! — кричала Варя и формировала снежный ком, пока я удирала от бегущего за мной Лёши.

— Поймал! — крикнул он, поймав меня за талию и оторвав от земли.

Я взвизгнула, как ненормальная, и очнулась тогда, когда Лёша повалил меня на снег и лёг сверху, согревая горячим телом и частым шумным дыханием.

Обернувшись на Варю, он как воришка, украдкой чмокнул меня в губы и, продолжая обнимать, перевернулся вместе со мной на спину.

— А теперь мама меня поймала! — крикнул он смеясь.

— Я спасу тебя! — смеялась Варя, прыгнув мне на спину.

Неуклюже подставив руку, я пыталась удержать её, но у Лёши получилось лучше держать нас обеих на себе, распластанном на снегу.

— Лёша, беги как челвячок, а я поделжу маму! — кричала Варя, крепко обхватив меня за шею.

— А червячок хочет кушать и замёрз, — сказал он, обнимая нас обеих.

— Мама, — тут же прилетел мне в ухо строгий тон ребенка. — Надо Лёшу поколмить. Всё, пошли домой, хватит баловаться.

— Как скажешь, солнце, — усмехнулась я. — Только нас с Лёшей нужно поднять. Без тебя мы не справимся.

В квартире мы с Варей первым делом переоделись в домашнее. В этот раз я как-то проще отнеслась к тому, что в моём доме находится посторонний. Да и дочка заливистым смехом из гостиной давала понять, что всё у них хорошо и весело и без меня.

Стоило мне выйти из комнаты и пройти в кухонную зону, как Лёша, сидящий на диване под лавиной Вариной плюшевых игрушек, не отказал себе в удовольствии осмотреть меня с ног до головы. Особенно сильно его внимание привлекли торчащие под майкой соски. Сегодня я не стала оставлять бюстгальтер, от которого устала за весь день. Да и смысл в нём? Лёша уже видел меня голой. И неоднократно. Все плюсы и минусы давно разглядел. Сейчас хотя бы не видит растяжек, а соски — не так уж страшно.

— Что приготовить на ужин? — спросила я, в основном, у Вари и вынули из холодильника ожидающую своего часа ещё с утра куриную грудку.

— А можно калтошечку? — вопросила дочка.

— А можно, — согласилась я. Тем более, её и я планировала.

Лёша с Варей о чем-то тихо переговаривались, сидя на диване и глядя мультики.

Начав нарезать мясо, я почувствовала, как ко мне сзади подошёл Лёша и мягко коснулся талии. Едва заметно вздрогнула и обернулась.

— Давай, помогу, — предложил он, кивнув в сторону разделочной доски, где я приготовилась нарезать мясо.

— Ну… давай.

Мужчина помогает по кухне — для меня это что-то новенькое.

Я отошла в сторону и начала чистить картошку, периодически поглядывая на то, как Лёша без пафоса и выделывания просто нарезал мясо кубиками тех же размеров, что начала я. Всполоснул нож, руки и снова подошёл ко мне. Мельком глянул на диван, где Варя увлеченно смотрела мультики, обнимая игрушки, и припал к моим губам быстрым, но крепким поцелуем. Широкими теплыми ладонями обхватил мои щеки, коснулся моего языка своим и тут же отпустил, изобразив невинный цветочек, стоило Варе что-то прокомментировать в мультике.

Честно сказать, я немного растерялась от подобного всплеска эмоций со стороны Лёши. Это что-то новенькое для меня, либо попросту забытое. В любом случае, в груди поселилось странное чувство, но мне нравилось его присутствие здесь рядом со мной.

— Кстати, — решила я отвлечься, пока Лёша жевал помидорку. — Мне тут про тебя кое-что рассказали… — протянула и загадочно и посмотрела на Лёшу, который нисколько не поменялся в лице. Разве что с любопытством приподнял бровь. — Оказывается, ты альфонс.

— Я?! Альфонс? Я так хреново выгляжу? — возмутился он, вскинув уже обе брови.

— Ну… — повела я плечами, продолжив заниматься с картошкой. — …связался с тёткой старше себя. А у тётки ещё есть дочка. Нормальному молодому парню такие связи могут быть нужны только в корыстных целях. Ну, по крайней мере, так считают некоторые.

— И что мне с вас взять? — усмехнулся Лёша. — Заколки для волос?

— Вообще-то, у меня есть квартира и машина.

— Вообще-то, даже если я смогу влезть в твою машину, то проткну себе глаза коленями. А квартира… А нахрена мне вторая такая же квартира, как у меня?

— Мало ли… Продать и шиковать на эти деньги месяц-другой.

— Пф… — фыркнул Лёша со скепсисом. — Я и так не бедствую.

— Об этом мне тоже сказали.

— Кто?

— Подружки.

— Типа, на меня кто-то досье собирал?

— А ты как хотел? — хохотнула я. — Женская агентура не дремлет.

— Пусть дремлет. Я дохрена богатый. Астрономически, — пафосно вещал Лёша.

— Сто тысяч миллионов до неба? — вопросила я с улыбкой.

— Да, — тут же уверенно бросил он, а потом, нахмурившись, вдруг выдал. — Подожди! Так это, получается, ты со мной из-за денег?

— Ой, отвали, а! — поморщилась я, смеясь.

Лёша снова вернулся к Варе, склонившись к ней над диваном. Что-то спросил про мультик, получил ответ и, немного постояв, вновь вернулся ко мне. Сегодня он какой-то особенно тактильный. Правда, делает это по-медвежьи неуклюже.

Пока я помешивала салат, он подошёл сзади и резко взял меня на удушающий, обхватив руками шею. Мягко и нежно отклонил назад и, чмокнув в губы, вернул в вертикальное положение, чем вызвал смех. Воровато оглянулся на Варю и, крепко схватив меня за ягодицу, вновь поцеловал в губы.

— Соскучился, что ли? — спросила я шёпотом и потёрлась о его нос своим.

— А что? Нельзя?

— Тебе виднее, — хмыкнула я игриво. — И, кстати, мы с тобой это ещё обсудим.

— Что «это»?

— Наши с тобой странные отношения. Мне кажется, нужно кое-что обозначить.

— Но потрахаться ты же мне потом дашь? — спросил он с надеждой.

— И даже покормлю потом.

— Класс! — обрадовался он, снова чмокнув меня в губы.

Мой телефон, весь вечер лежащий на кухонном столе, издал несколько коротких вибраций. Отерев руки бумажным полотенцем, я взяла его и увидела две смс-ки от Андрея. Просто дежурная вежливость. Наш диалог после сорванного в последний раз свидания шёл туго и сухо.

Я быстро напечатала ему такой же сухой и сдержанный ответ, но поймала на себе странный хмурый Лёшин взгляд. Он смотрел то на моё лицо, то на телефон в моих руках.

— Что? — спросила я, отложив телефон.

— Ничего. Просто, — повел он широкими плечами. — Агентура опять проснулась?

— Андрей, — бросила я коротко и вернулась к перемешиванию салата.

— Андрей? К которому ты тогда… в чулках…?

— Ага.

— И ты с ним до сих пор переписываешься? — Лёша скрестил руки на груди и сделался серьёзным.

— Ну, да. А не должна? — заглянула я прямо в его голубые глаза.

Глава 20. Лёша

Не должна, конечно! Что за вопросы?!

Я, блядь, на что каждый вечер кружусь здесь?

Чувство необоснованной ревности начало туманить разум. Одной половиной мозга я прекрасно понимал, что мы не давали друг другу клятв верности и не признавались в какой-то ванильно-розовой мишуре, но другая часть моего мозга настойчиво требовала, чтобы Юля общалась и улыбалась только мне. То, как она сейчас улыбалась, отвечая на смс-ку от, ебать его в рот, Андрея, царапнуло по живому. Кулаки сжались сами собой от желания начистить рожу, которую я ещё ни разу в жизни даже в глаза не видел.

— Как хочешь, — бросил я, стараясь выглядеть максимально равнодушным в этот момент.

Куда деть руки, чтобы не выглядеть, как дебил? Скрестить опять? Убрать в карманы джинсов?

— Только не говори, что, переспав со мной несколько раз, ты вдруг перестал переписываться с девчонками, — хмыкнула Юля, меланхолично помешивая картошку, которая жарилась на плите.

В том-то и дело, что перестал. И только сейчас это понял. Да, срок моего смс-воздержания всего три-четыре дня, но, что странно, у меня даже мысли не возникло кому-то написать или ответить на смс от какой-то девчонки. Единственные смс, на которые я сейчас отвечаю быстро и охотно, это смс от Юли.

Видимо, я даже подсознательно понимаю, что сейчас весь кайф в ней. С ней прикольно, интересно, легко. Она не делает мне мозги, не норовит сделать меня обязанным или ответственным за что-то. Нам просто хорошо, мы просто кайфуем вечерами. Без бытовухи, проблем и обязательств.

— Не перестал, — пришлось ответить пафосным пиздежом, потому что Юля ждала хоть какого-то ответа. — Просто… просто, я думал, что пока мы с тобой трахаемся, все остальные отходят на второй план.

— Ну, так и Андрей в нашу постель не влез. Да и твоих девчонок я там что-то не заметила, — Юля убрала с огня сковороду, выключила плиту и подошла ко мне ближе. В её синих глазах сверкали искорки веселья, пока на разглядывала моё лицо, о чем-то таинственно помалкивая. — А ты чего вдруг такой серьёзный стал? Ревнуешь, что ли?

— Делать мне больше нечего, — фыркнул я и отошёл в сторону, уже начиная бояться её сканирующего взгляда. Делая вид, что я всё ещё на расслабоне, взял очередную мелкую помидорку, закинул в рот и раскусил. Сок неконтролируемой струёй вырвался из незакрытого рта и попал точно в ящик кухонного гарнитура. — Блядь!

Юля, стоящая рядом со мной, тихо хохотнула и тут же поджала губы, делая вид, что она даже не пыталась поржать надо мной.

Мне бы тоже поржать, да перевести всё в шутку, но я всё ещё не мог успокоить внутреннего ревнивца, которому до скрежета зубов хотелось продолжить тему нежелательных переписок. Поэтому я оторвался на руне бумажных салфеток, протянутых мне Юлей для того, чтобы стереть помидорный сок.

За ужином Варя очень сильно разгрузила мои мысли. На время я даже забыл о каких-то переписках, полностью погрузившись в игры с мелкой. Даже на мультиках несколько раз залип.

А затем после ванной и, как я уже успел понять, традиционных банана и стакана молока, Варя довольно быстро вырубилась рядом со мной на диване. Обнимала мою руку вместо плюшевой игрушки и просто уснула. Даже я почти вырубился, пригревшись после сытного ужина между девчонками. И пусть, сидящая рядом со мной Юлька никак не контактировала со мной телесно, не пыталась коснуться меня и даже не дала себя приобнять, было приятно ощущать её тепло и слышать тихий смех, когда она так близко.

Я отнёс Варю в её комнату, аккуратно уложил на кроватку, а Юля укрыла её одеялом, настроила какие-то ночнички и тихо вышла из комнаты, прихватив меня с собой за руку. Довела до ванной комнаты и остановилась.

— Подожди пять сек в моей комнате. Я пока руки помою.

Она вошла в ванную и лишь слегка прикрыла за собой дверь, а я так и остался стоять на месте. Зашумела вода, и я зашёл в пространство узкой комнаты, потеснив слегка ошарашенную Юлю.

— Ты чего? — вскинула она вопросительно руки, смывая с рук густую пену.

— Просто, — выронил я тихо и встал за её спиной, прислонившись к ней грудью.

Юля смотрела на меня через отражение зеркала с подсветкой, а я смотрел на неё в ответ. затем она выключила воду, взяла небольшое полотенце в руки и начала их вытирать, всё так же глядя на меня.

— Спасибо, что поиграл сегодня с Варей. Я думала, раньше весны она про этих собак не забудет. Ты, правда, её герой.

— Без проблем, — выдохнул я и опустил голову, уткнувшись носом в узкое плечо, едва прикрытое тонкой полоской ткани. Прикрыл глаза и вдохнул полной грудью запах теплой кожи. Пирогом пахнет. Как в детстве. С персиками.

— Устал? — тихо поинтересовалась Юля и прижалась щекой к моей. Подняла руку и обхватила мою тяжелую чугунную башку, слегка приобняв. — Если устал, сегодня можем не трахаться. Считай, просто поужинали. Для разнообразия.

— Размечталась, — усмехнулся и развернул Юля лицом к себе. Впился в мягкие горячие губы и, бегло оценив обстановку, подхватил её за талию и усадил на стиральную машинку.

— Не здесь же! — попыталась Юля воспротивиться, но при этом с жадностью и готовностью подставил грудь моим поцелуям. — О, господи!

Каждой своей клеточкой я ощутил дрожь её тела. Стояку в джинсах стало уже слишком тесно, и, словно поняв это, Юля потянулась к пуговице и расстегнула её вместе с ширинкой. Приспустила ткань, выпустив стояк наружу.

Я помог ей снять шорты и трусы, и снова усадил на машинку.

— Может, всё-таки, в спальню? — предложила Юля на выдохе, уже открываясь для меня и наблюдая за тем, как я раскатываю презерватив по члену.

— Зачем?

— Там свет можно выключить и не убиться.

— Ты стесняешься меня?

— Уверена, ты видел девушек с фигурами получше.

Я заглянул в широко распахнутые синие глаза и увидел, насколько она сейчас была хрупкой и беззащитной передо мной. И дело даже не в том, что она с голым задом на стиральной машинке, а в том, что чувствует себя уязвимо совсем иначе.

— Пошли они нахуй, — сказал я на уверенном. — Я тебя хочу.

Юля мило хихикнула и вновь приняла каждый мой поцелуй. Удерживая её за бёдра, я приставил головку к влажным складкам и завис на несколько секунд на глазах цвета моря, свет которых прямо сейчас застилала тьма желания.

— Ну! — требовательно чертыхнулась она, потому что я, откровенно говоря, залип на её глазах, забыв о том, что мы тут уже с голыми задницами.

— Connected, — сказал я, подмигнув и войдя в Юлю. Почувствовал её смех на своих губах и ладони, крепко цепляющиеся за мои плечи, и отпустил все обидки, что возникли у меня из-за каких-то её стрёмных переписок.

Когда всё закончилось, и взгляд Юли из сексуально-похотливо превратился в осознанный и серьёзный, я помог ей надеть трусы и даже прочесал взлохмаченные мной же волосы пальцами.

Быстро сдёрнул использованный презик, закинув его в мусорный пакет вместе с фольгой, и тоже упаковал свой зад в одежду.

— Нам нужно обсудить наши отношения, — сказала Юля, пронзив меня серьёзным взглядом.

О, нет! Только не эта хрень. Пахнет тем, что я сейчас валю далеко и надолго, потому что после этих слов начинается хрень из разряда «к чему мы идём?», «давай жить вместе», «купи мне квартиру».

Разочарование ощутимой тяжестью стало ложиться на плечи. Только что пережитое удовольствие сменилось острым желанием свалить отсюда как можно быстрее.

— Что нам нужно обсудить? — обронил я на выдохе, не имея ни малейшего интереса к поднятой теме.

— А ты не понимаешь? Это же очевидно, — Юля повела тонкой бровкой и сделалась ещё серьёзнее.

Твою мать…

— Что ты со мной, как со взрослым? Давай, попроще. Что ты хотела обсудить? — я уже обхватил дверную ручку, чтобы свалить после первых же брошенных ею слов о том, что с этого дня всё должно быть серьёзнее, а сам я неминуемо должен воспылать любовью.

— Ещё неделя, может, две, и между нами всё закончится, — сухо припечатала Юля, продолжая холодно и сдержано смотреть мне в глаза.

От понимания того, что это не манипуляция, с помощью которой она хочет удержать меня подольше рядом с собой, у меня даже соскользнула рука с дверной ручки.

Юля реально говорит то, что думает. И здесь я, походу, действительно ненадолго.

— В смысле? — вопросил я, нахмурившись. — Ты о чём?

— Лёш, мне не двадцать лет. Я прекрасно понимаю, что рано или поздно тебе всё это наскучит. Да и мне такой формат отношений вдолгую тоже не нужен. Мне, в общем-то, отношений-то никаких и не нужно.

— Тебя вибратором коротнуло?

— Я к тому, что… — Юля пропустила мой подкол мимо ушей. Тяжело вздохнув, почесала лоб в попытке подобрать слова, которые бы я, идиот, понял. — Спасибо тебе за то, что ты сегодня сделал для Вари. Да и вообще за все те дни, что ты уделял ей внимание, но больше не нужно, понимаешь?

— Нет.

— Она с каждым днём всё сильнее и сильнее к тебе привязывается, Лёш. Но ты ведь в один из дней уйдёшь, понимаешь? Сегодня, завтра или через неделю — неважно. Но ты, в любом случае, уйдёшь. Это мы с тобой взрослые люди — договорились, разбежались, забыли, а для Вари это будет травма. И залечивать её буду я. А я не знаю, как объяснить ей, что её герой — Лёша к нам больше в гости не придёт, в игрушки с ней не поиграет и мультики не посмотрит.

— Я могу и не трахая тебя приходить и играть с ней. Вообще без проблем.

— Не можешь, — Юля с грустной улыбкой покачала головой.

И тут я был с ней согласен. Не могу. Это уже будет попахивать чем-то странным. Да и стрёмно будет после того, как мы разбежимся с Юлей, приходить к ней в квартиру, чтобы поиграть с малой.

— Хорошо. И что ты предлагаешь? — выдохнул я устало и скрестил руки на груди.

Как-то я не был готов к тому, что кто-то так в лоб объявит мне о том, что ебёмся мы временно. Обычно это оставалось сюрпризом. Для девушки, разумеется.

— Предлагаю тебе как можно меньше появляться у Вари на глазах. Со временем твоё очарование ослабнет, и потом мне не придётся объяснять ей, куда пропал наш Лёша и почему он теперь обнимается с другой тётей.

От мысли, что я могу обнимать «другую тётю», меня слегка передёрнуло. Почему-то сразу в голове вспыхнула картинка, на которой Юля и Варя играют на детской площадке в нашем дворе, а я веду в дом какую-то левую девку, и мои девчонки всё это видят, глядя мне прямо в душу огромными синими глазами.

На мгновение я будто стал куском дерьма в своих же глазах.

— Просто признайся, что заготавливаешь почву для того хрена из телефона, — так круто стрелки я ещё никогда не переводил.

— Ты про Андрея? — выронила Юля с насмешкой, а меня внутри что-то царапнуло по рёбрам при одном только упоминании этого имени. — Можешь быть уверен, с ним я тоже ничего кроме секса не планировала. А теперь мне и секс с ним уже не нужен. С этим отлично справился ты. Думаю, на несколько лет вперед мне хватит эффекта.

— Ну, ты сильно-то не терпи. Если что, заглядывай по-соседски, — подмигнул я, лукаво улыбаясь и радуясь тому, что появилась возможность съехать с этой темы о серьёзной несерьёзности наших отношений.

— К тебе? — скептически нахмурилась Юля. — Нет. Больше я ни ногой на узкий диван без постельного. Секс сексом, но нормальная постель — тоже часть удовольствия.

— Короче, я тебя понял: меньше появляться у Вари на глазах.

— Ну, в общих чертах — да.

— Ясно. Ну, я пошёл.

Выходя из квартиры и поднимаясь к себе, поймал себя на мысли, что мне дали пинка под зад. Тонко и изящно. Вроде и поел, и потрахался, а внутри как-то хреново. И всё тепло осталось этажом ниже, а я вновь очутился в темной квартире, пахнущей коробками.

И ни игрушек мне, ни пирогов с персиками…

Глава 21. Лёша

Формат отношений, при котором мне в лоб сказали, что спим мы временно, начал больше напрягать, чем приносить удовольствие.

По сути, между нами с Юлей ничего не изменилось. Я всё так же прихожу к ней вечером после того, как уснёт Варя. Мы трахаемся, Юля меня кормит, и на этом расходимся. Я возвращаюсь к себе сытый и удовлетворенной, но с полным ощущением, что стал проституткой, спящей за еду.

Юля избегает личные темы, переводит всё в шутку и вообще ничего не хочет рассказывать о себе. Это напрягает. Очень сильно. Если изначально было даже круто осознавать, что я нашёл ту самую, которая не парит мозги и не лезет в голову, то всего за пару недель ненапряжного секса появилось ощущение, что хоть мы и имеем полный доступ к телам друг друга, но между нашими головами при этом толстая бетонная стена. Каждый сам себе на уме. С разницей разве что в том, что, в целом, я готов рассказать Юле обо всём, о чем она может спросить. Вот только она ни о чём не спрашивает. Вообще.

Да и по Варе я, честно говоря, скучаю. Редкие разговоры с ней в лифте — наверное, то единственное светлое, что есть в наших странных отношениях с Юлей. Я вижу их с балкона вечерами играющими на детской площадке и ловлю себя на мысли, что хочу побеситься с ними, но вынужден прижать свой зад, ибо обещал Юле пореже попадаться на глаза Варе.

Так и живём: вроде, что-то и есть между нами, но всё закрыто.

А с сегодняшнего дня мне ещё и к Юле нельзя, так как у неё начались «эти», чтоб их, дни. Поэтому сегодняшним вечером я кукую в своей квартире и слушаю, как внизу смеются Варя и Юля, как обычно, весело проводя очередной вечер.

У них не изменилось ничего. Со мной или без меня. Неважно. У меня же, какого-то хрена, перевернулось всё, и я не знаю, как вернуться в привычное русло.

Сидя на диване, вспомнил про переписку Юля с тем типом. И вспомнил её уверенность в том, что я тоже с кем-то переписываюсь.

А почему бы и нет?

Какого хрена я зациклился на одной мамашке-кучеряшке? Напишу кому-нибудь.

Взял телефон, открыл соцсеть и написал первой попавшейся, которой в сети на данный момент не было. Но, стоило мне отправить ей банальное «привет», как она тут же появилась и написала мне целую, мать её, поэму с кучей вопросов о том, куда я пропал и когда к ней приеду.

Проигнорировал. Написал другой. Реакция почти та же. Слово за слово, написал ещё и своим корешам, и вот я уже еду в клуб, где всего меньше трёх недель назад частенько зависал в веселой компании после работы.

Та же музыка, девчонки, похожие одна на другую — томно смотрят мне в глаза, касаются плеч, шеи, рук, свободно садятся на колени и трутся костлявым задом о мой пах. Мёртвый сегодня пах.

— Что с тобой, Лёш? — проблеяла одна из них, пытаясь перекричать музыку. Липкими губами коснулась мочки уха, из-за чего я рефлекторно поспешил отереть эту хрень о плечо.

— Что со мной? — спросил я без интереса, поставив бутылку с пивом на её колено.

— Ты какой-то скучный сегодня. Долго не появлялся и будто совсем не соскучился, — дула она обижено губки, водя ногтем по моей щеке и шее. А затем сменила голосок с писклявого на томный. — Может, уединимся где-нибудь? В машине или в кабинке туалета, как ты любишь?

— Я это… сру дома теперь, — выронил я и посмотрел в сторону своих ног, чтобы понимать, в какую сторону можно скинуть девчонку.

— В смысле? — не поняла она, когда я поставил её на ноги и встал, оставив недопитое пиво на столике. — Ты куда, Лёш?

— Домой. Устал, — бросил я, обходя её.

Попрощался с пацанами, которые тоже оказались недовольны тем, что сегодня я сваливаю раньше обычного, и, сев в машину, поехал домой.

Откинул идиотское желание припарковать свою машину поперек Юлиной, и припарковался, как положено.

Подался вперед, обхватил руль руками и положив на них подбородок, посмотрел на давно спящую многоэтажку. Свет горел лишь в нескольких окнах. В квартире Юли свет был погашен.

Вынул из кармана куртки телефон и залез на её страницу, думая, что бы такое написать, чтобы она ответила и позвала к себе.

В сети была всего двадцать минут назад. А время уже давно перевалило за полночь.

Волна злости прокатилась по коже от понимания, что всё это время она могла переписываться с тем типом. В конце концов, что ей мешает это делать? Ничего.

Полистал нашу переписку, вспомнил самые прикольные моменты и что было после. Поджав губы, обдумал, что ей написать, но ничего кроме того, чтобы напроситься к ней в гости, не придумал.

Я: «Покормишь? Обещаю не трахать»

Отправил, но ответа не дождался даже утром. Полный игнор. Хотя в сети она с утра была.

На работу я сегодня опоздал. Тупо проспал. Оно и к лучшему. Так проще выполнять своё обещание не попадаться на глаза Варе. Иначе велика вероятность встретиться с ней в лифте, а я уже не знаю, какую придумать отговорку на её просьбу зайти к ним в гости.

После неторопливого душа надел джинсы и, налив себе чай, бездумно листал ленту соцсети. Стало скучно. Вышел на балкон, поёжился от ноябрьской прохлады и застыл, не донеся кружку с чаем до рта.

Откуда-то доносился стон. Женский. Страстный. Жаждущий.

Завис, всеми силами отгоняя мысли о том, что стоны доносятся из Юлиной квартиры.

Но сколько бы я ни крутил головой, сколько бы не пытался убедить себя в том, что стоны доносятся из других квартир, всё более чётко понимал, что стоны исходят именно из Юлиной квартиры.

Всеми силами понадеялся на то, что Юля забавляется с вибратором, но между стонами услышал мужское бормотание. Чётко и ясно.

Взгляд в ту же секунду перекрыло красной пеленой.

Не помню, куда и в какую секунду и поставил кружку с горячим чаем. Возможно, вообще сбросил с балкона. Не знаю.

Рванул к двери, чтобы выйти из квартиры и спуститься вниз, но каким-то чудом остановил себя. сжал кулаки и, не сдержавшись, ударил по дверному полотну. Этого оказалось мало.

Мысленно пытался успокоить себя тем, что мы с Юлей друг другу никто, клятв верности не было, нормальных отношений между нами тоже нет. Но тут же отбросил эти идиотские неработающие мысли, понимая, что заслуживаю хотя бы честности.

Маленькой, но, сука, честности.

Могла бы не врать про «эти» дни и честно сказать, что хочет трахаться с кем-то другим.

Я бы, конечно, нихрена не понял, но зато знал бы, что мне больше нечего ждать и не на что надеяться.

Хотя…

Так тебе, пидор, и надо!

Сам-то вчера вечером зачем в клуб ездил? Коктейли попить? Пиздобол!

С другой стороны, у меня не встал бы на другую даже под гипнозом. Потому что вся голова забита кудрявой ведьмой, которая не даёт никакой определенности в том, что между нами происходит. А я даже сам себе не могу объяснить, нахрена мне сдалась эта самая определенность? Для чего? Отношений захотел? Настоящих? Получай, мудень!

Хоть я и отошёл подальше от балкона, но стоны снизу словно специально становились всё громче.

Планку сорвало. Как был, в носках и только джинсах, я вышел из своей квартиры, подошёл к лифту и остервенело стал нажимать кнопку.

Терпения не хватило. Сорвался вниз по лестнице. Стал звонить и стучать в дверь Юлиной квартиры.

Играть в Отелло я не хотел. Мысли о том, чтобы ударить Юлю или причинить ей хоть каплю боли у меня не было. Я просто хотел посмотреть в её синие глаза и увидеть в них, наконец-то, правду.

А вот размозжить голову тому, с кем она там сейчас трахалась — хотелось очень.

Дверь открылась ровно в тот момент, когда я готов был вынести её с петель.

За порогом стоял такой же голый по пояс, как я, мудак. С той только разницей, что этот хрен был в брюках, которые даже застегнуть не успел, и какого-то лешего улыбался мне псевдоинтеллигентной улыбочкой. Типа извинялся за то, что громко ебёт… мою девушку.

Ровно в эту улыбку ему и прилетел мой кулак.

Либо я был настолько зол, либо этот гондон не ожидал, что ему может прилететь по зубам, но одного удара хватило, чтобы его отбросило в стену прихожей.

Я не стал на нём зацикливаться. Широкими резкими шагами прошёл в квартиру, ища взглядом Юлю, чтобы увидеть её глаза и поставить на всём окончательную точку.

С болью в сердце рванул в её комнату, мысленно умоляя, чтобы она не трахалась ни с кем кроме меня хотя бы в своей комнате.

Кровать оказалась заправлена и даже не помята.

На секунду стало легче дышать.

Той же широкой решительной походкой прошёл в кухню-гостиную и опешил, увидев там у дивана смутно знакомую брюнетку, которая, явно голая, прижимала одеяло к груди и ошарашенно смотрела на меня.

— Катя, закройся в какой-нибудь из комнат! — кричал идущий на меня интеллигент с окровавленным лицом.

— Ты что наделал, мудак! — взвилась эта Катя и рванула к полуголому мужику, который пытался запрятать её за свою спину. Но девка упрямо пыталась разглядеть, из какой дырки текла кровь на лице её ёбаря.

— Где Юля? — спросил я, глядя на них двоих и сжимая кулаки. Начал думать о том, что здесь была оргия.

— Какая, нахрен, Юля?! — верещала девка. — На работе она, придурок! А мы друзья её… Русик, больно? Покажи, — кудахтала она.

Ярость и красная пелена с глаз сошли так же быстро, как накатили. Волна облегчения и слабости прокатилась по всему телу.

Это не Юля. Не она. Моя девочка на работе.

Кажется, я даже улыбнулся. А, судя по лицам этих двоих, именно это я и сделал.

Посмотрел на девку и в том, во что она была завёрнута, узнал Варин плед.

Снова захотелось кому-нибудь втащить.

— Это детский плед, извращенцы, — указал я.

— Пошёл вон отсюда! — завизжала темноволосая истеричка. Мужик стоял наготове, чтобы защитить свою ненормальную курицу, которую, похоже, из-за меня не дожарил, оттого она и злая такая.

Игнорируя её вопли, я подошёл к мужику и протянул ему руку для пожатия.

— Слушай, дружище, прости. Я думал тут моя Юлька с кем-то… Сам понимаешь. Короче, сорвало башню.

Мужик несколько секунд думал, глядя на мою руку, а затем крепко пожал.

— Понимаю, — выдохнул он.

— Руки убрал! — его истеричка ударила нас по рукам и со злостью и брезгливостью отшвырнула мою кисть. Яростно сверкая на меня тёмными глазами, вновь попыталась спрятать своего бойфренда за себя. — А ты, мудак, прежде чем заявлять свои права на женщину, подарил бы ей хоть один цветочек. А то приходишь на всё готовенькое — жрёшь и трахаешься. А Юля, между прочим, девушка! Красивая и ухоженная. А не какая-то твоя очередная давалка…

— Катя, не лезь в чужие отношения, — аккуратно пытался утихомирить свою занозу мужик.

— Хочу и лезу! — вякнула та, впившись в меня ненавидящим взглядом. — Тем более, какие там, нахрен, отношения?! Он приходит сюда только для того, чтобы пожрать и потрахаться. Удобно устроился? Ничего не смущает? Да даже если бы это Юля сейчас трахалась с кем-то, то имела бы на это полное право. Ясно тебе? Потому что ты не сделал ничего, чтобы требовать от неё верности и считать своей! Ты только тратишь её время и занимаешь чужое место!

Стиснув зубы, я выслушал каждое слово, что эта истеричка выплюнула мне в лицо.

Не сказав более ни слова, вышел из квартиры, поднялся к себе, обнаружив, что даже не закрыл дверь. При желании из хаты можно было вынести всё, пока я там внизу играл в идиота.

На работу не поехал. На душе было дерьмово. В голове, непрошенной мелодией крутились слова той истерички. Не знаю, почему, но, какого-то хрена, они запали очень глубоко.

Я почувствовал настоящую вину перед Юлей. За свою выходку с её ебущимися друзьями. За то, что реально не сделал ничего для неё. А о каких-то там цветах я ни разу даже не задумался. Всё как-то само собой шло и складывалось.

И это чувство вины заставило меня убраться в квартире. Как бывало в детстве, когда точно знаешь, что накосячил и пытаешься навести порядок в своей комнате, чтобы хоть сколько-нибудь минимизировать гарантированные поджопники от родителей.

В своей уборке я увлёкся так сильно, что собрал кровать, тумбочки и даже шкаф. Короче, полностью обустроил комнату, о которой даже не вспоминал со дня переезда в эту квартиру.

Вечером, собирая инструменты, которые, кстати, я сегодня же и купил, услышал звонок в дверь. Короткий, но очень говорящий.

Говорящий о том, что мне пиздец. Прямо сейчас.

Подошёл к двери, посмотрел в глазок — хотя прекрасно понимал, кто там — и увидел Юлю. Будто видящую меня прямо через глазок и злую настолько, что даже ещё не открыв дверь, почувствовал, как крепко она схватила меня за яйца.

Глава 22. Юля

Варя скучала по Лёше. Каждый вечер она спрашивала, где он и когда к нам придёт.

Приходилось врать о том, что у него много работы, он устаёт и пока не может к нам приходить.

Дочка грустно вздыхала, убирала новые игрушки до следующего раза, надеясь на то, что Лёша одним вечером вновь придёт к нам в гости.

Мне без него тоже было скучно. Его лёгкость и живость вносили что-то новое и ясное в монотонность наших с Варей дней. Но и давать надежду на то, что наша троица всегда будет вместе, я тоже не могла. Никому. Ни себе, ни Варе, ни Лёше.

Это сейчас нам хорошо. Может, завтра тоже будет хорошо. А потом?

Не хочу.

Да и видимся мы только за ужином. Не бытовухи, не проблем, не общего семейного бюджета. Легко чувствовать себя счастливой там, где, в принципе, всё хорошо, ибо для плохого почвы попросту нет.

Сегодня вечером ко мне опять приехала Катя. Очередная трагедь — Русик не хочет лететь на какие-то там острова в отпуск, а вместо этого хочет просто снять дом загородом и отдохнуть там неделю. В общем, очередная ссора на пустом, по моему мнению, месте. Но для Кати это всё, похоже, очень серьёзно.

— Однажды ему надоест твоя концертная программа, и он уплывёт искать более тихую гавань, Кать, — сказала я ей вечером за бокалом вина после того, как мы уложили Варю спать.

— Знаешь что, он тоже любитель похлопать дверью перед моим носом. Так что не думаю, что в какой-то там тихой гавани ему будет интересно.

— Ну, ладно, тебе не тридцать два, а два раза по шестнадцать, но Руслан, мне кажется, уже хочет чего-то более серьёзного…

— И ты туда же! — недовольно фыркнула Катя и, откинувшись на спинку стула, уставилась в окно, схватив со стола свой бокал с вином.

— Куда же? — усмехнулась я, не выдержав. Драматическая пауза с гляделками в окно явно затянулась.

— Родители мне то же самое сказали.

— Мудрые люди, — повела я плечами и пригубила вина.

— Раньше надо было.

— Что?

— Раньше надо было толкать меня замуж и к детям, — подруга вновь вернула внимание столу с закусками.

— А сейчас тебе что мешает?

— Юль! — хмуро выронила она, заглянув мне в глаза. — Если я сейчас соглашусь выйти за него замуж и рожу, то меня разнесет как дирижабль. Там, по-любому, гормоны выстрелят так, что их хрен поймаешь. А нам не двадцать, как ты уже успела заметить. Нам уже за тридцать! Мы, конечно, все из себя красотки, но, давай честно, двадцатилетние мокрощелки уже дышат нам в затылок!

— Фу! — рассмеялась я, поморщившись. — Мне, вроде, никто не дышит.

— Ну, да, конечно, — фыркнула подруга и цинично добавила. — А то у твоего молоденького соседа нет таких же молоденьких подружек, готовых в любой момент сесть ему на яйца.

В груди неприятно кольнуло. Веселость куда-то улетучилась.

— Меня это не касается, — выронила я как можно равнодушно и залпом допила остатки вина в бокале.

— Мне-то не ври. Вы трахаетесь, Юль. И уже… сколько? Две недели? Тут уже не просто секс, тут уже подвязаны чувства. И что-то мне подсказывает, что чувства здесь только с твоей стороны. Иначе этот пацан уже бы хоть что-то сделал, — подруга тоже допила своё вино. — Хотя бы с Варей поиграл, игрушку ей подарил. Она весь вечер только его вспоминает, а он что? Где он?

— Это я попросила его меньше попадаться ей на глаза.

— Удобно устроился, ничего не скажешь, — повела подруга бровью.

Девичьи посиделки этим вечером как-то не задались. Мы с Юлей разошлись по спальным местам, а утром я и Варю уехали по своим делам, точно зная, что скоро явится Руслан, чтобы наладить отношения с Катей. Первые шаги к их примирению всегда делает именно он. И только поэтому я не сомневаюсь в его чувствах, а вот с тем, что у Кати в голове, разобраться не могу до сих пор.

Да что там… Я в своей голове-то разобраться не могу, хотя, вроде, всегда была с собой честна.

Я не успела доработать даже до обеда, как мне позвонила подруга.

— Этот твой пацан больной на всю голову! — кричала Катя в трубку, едва я ответила на звонок.

Кажется, я слышала слёзы в её голосе и бормотание Руслана на фоне.

— Какой пацан? Что случилось?

— Пацан, с которым ты спишь, Юль! Или у тебя их много? — её тон заставил меня ощетиниться. У меня, как у кошки, шерсть по позвоночнику поднялась и хвост распушился.

— Нормально объясни, что случилось?

— Твой, этот, псих, ворвался в квартиру, сломал Руслану нос и выбил два зуба! Это, по-твоему, нормально?! — вопила Катя в какой-то панике, будто её саму прямо сейчас режут.

— Подожди, ты что-то путаешь, Кать, — я не столько пыталась успокоить ей, сколько себя. — Лёша не мог просто так ударить Руслана. И, тем более, как ты говоришь, ворваться в квартиру. Успокойся и нормально расскажи, что случилось.

— Всё, блин, в крови! — верещала подруга.

— Дай, я поговорю, — услышала я спокойный голос Руслана, который, похоже, забрал у Кати трубку. — Привет, Юль.

— Привет. Что случилось?

— Недоразумение, — вполне спокойно ответил Руслан и, кажется, даже усмехнулся. Он точно не звучал как жертва какого-то выдуманного психа. — Мы тут с Катей… кхм… мирились в твоей квартире, — с долей смущения пояснил Руслан. — Возможно, вышло немного громко… — на этой фразе я прикрыла глаза рукой и мысленно сматерилась, понимая, что будет сказано дальше. — … А твой парень решил, что это ты тут… с кем-то… В общем, Юль, ты не злись на него. Он понял то, что понял. Но сразу извинился…

— Ага! Давай его в жопу теперь за это поцелуем! Извинился он… — ворчала фоном Катя. — Не вертись, я тебе нос заткну!

— Ты как? Нормально? — спросила я Руслана. — Может, скорую?

— Нормально, Юль. Нормально, — с улыбкой в голосе ответил он.

— Дай-ка, мне тогда свою медсестричку.

— Сейчас.

— Да?! — рявкнула в трубку подруга.

— Значит, слушай сюда, подруга, — отчеканила я строго и ударила кончиком ручки по поверхности своего рабочего стола. — Лёше не пятнадцать, а двадцать пять. Он давно уже не пацан. Договорились? — в ответ Катя лишь сопела в трубку. — Договорились? — вопросила я повторно, но уже с нажимом.

— Договорились, — буркнула она, наконец, недовольно.

— Во-вторых, я предупреждала, что однажды ты доиграешься? Предупреждала, — ответила я за неё. — Так что обижаться тебе надо не на меня. И, в-третьих, мать вашу, трахайтесь в своей квартире. Или на парковке, островах, загородных домах… Да где хотите! Только не в моей квартире. Это вам не примирительный траходром. Я там с дочкой живу.

Я выговорилась. Стало легче.

Катя долго пыхтела в трубку и молчала, а затем, наконец, с притворным спокойствием ответила:

— Это всё?

— Тебе добавка нужна? Выйди замуж и роди. Как подруга тебе советую. Сразу меньше времени на беготню волосами назад останется. И приберитесь там после себя.

— Я тебя услышала. А сейчас, извини, но мне нужно для начала залатать дырки во рту своего будущего мужа. Твой… Лёша постарался.

— Будущего кого? — услышала я ошарашенный голос Руслана за секунду до того, как подруга бросила трубку.

Весь оставшийся рабочий день прошёл в напряжении. Я сотни раз порывалась позвонить или написать Лёше, но каждый раз одёргивала себя, ожидая, когда Лёша сделает это сам.

Но в телефоне была тишина, а у меня крепло понимание того, что нам двоим нужно будет сегодня серьёзно поговорить. Поэтому, делая вид, что не замечаю ухмылочек мамы и хмурого лица папы, я оставила им Варю на всю ночь.

Было бы неплохо оставить её у родителей и уехать заниматься всю ночь сексом, но имеющиеся у меня месячные ясно давали понять, что это будет ночь серьёзных разговоров.

Хотя, если Лёша окажется импульсивен и со мной, то разговор не продлится и минуты. Наверняка, он сбежит, хлопнув дверью или уехав с парковки.

Вечером, переодевшись из рабочего в домашнее, я поднялась к Лёше. Позвонила в звонок и долго смотрела в глазок, ожидая, когда он уже откроет.

Я четко чувствовала, что он за дверью и отлично меня видит.

Не сразу, но Лёша открыл. И с таким виноватым выражением лица, что все заготовленные мной злые речи улетучились к чертовой матери.

— Я не знал, что там трахаются твои друзья, — сказал он вместо приветствия и с опаской заглянул мне в глаза, так как я внешне всё ещё изображала злющую суку. — Думал…

— Думал?! — выронила я сухо и повела бровью, держа руки скрещенными под грудью.

— Думал… — Лёша бросил взгляд на мою грудь. — Думал, ты там с кем-то…

— А начавшиеся вчера у меня месячные тебя не смущают?

— Подумал, что ты спиздела, чтобы я отстал.

Я шумно вздохнула, прикрыв на секунду глаза.

— Ну, а какого хрена они там на весь подъезд стонали? — взмахнул Лёша руками.

— А ты по этому стону не мог понять, что это не я? Или, например, посмотреть, что моей машины внизу нет? И куда я, по-твоему, Варю дела?

— У меня не было времени на анализ, — хмуро бросил Лёша.

— Угу. Конечно, не было. Ты сразу пошёл в рукопашную.

— Я извинился.

— Я в курсе. Это всё?

— Я кровать собрал, — буркнул он, а у самого в глазах загорелись искорки, и взгляд снова упал мне в декольте.

— Даже не надейся.

— Я чуть-чуть. С краю. Месячные меня даже не заметят.

Я не выдержала и улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.

Лёша, кажется, с облегчением выдохнул, сделал шаг из квартиры и, обняв меня за талию, приподнял над полом и внёс в свою квартиру.

— Я тяжелая, — попыталась воспротивиться я, надеясь на то, что Лёша поставит меня на пол в прихожей после того, как закроет дверь.

Но он продолжал удерживать меня на весу, обнимая за талию обеими руками, а затем и вовсе, уткнулся в сгиб моей шеи и шумно вдохнул.

Я перестала болтаться в его руках, как тряпичная кукла. Обняла голову парня обеими руками и обхватила ногами торс.

— Балбес ты мой, — выронила я тихо, поглаживая его колючий затылок. Прильнула щекой к его виску и прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как Лёша слегка покачивал меня и размеренно дышал, согревая плечо. — Что ещё сегодня натворил? Рассказывай.

Кожей почувствовала его улыбку.

Лёша мягко отстранился, блаженно заглянул мне в глаза и опустил взгляд на губы. Без слов припал нежным поцелуем. Ещё и ещё. Пуская мурашки по телу и цветные звезды в закрытых глазах.

Его ладони опустились на мой зад и с чувством сжали ягодицы. Поцелуй стал глубже и жарче, и я с удовольствием поддалась ему, но быстро опомнилась.

— Месячные, — шепнула я, и Лёша в ту же секунду рыкнул недовольным котиком.

— А я думал, мириться будем.

— Так, вроде, помирились. Не? Или я тебя не простила? — протянула я нарочито строго.

— А я и не виноват ни в чём, — посмотрел на меня чистыми голубыми глазами. Ну, ангел просто. — Пойдём, чё покажу.

Лёша поставил меня на пол и, взяв за руку, повёл за собой в комнату, дверь в которую до этого дня у него была заставлена коробками. Коробки, конечно, никуда не делись, но, кажется, их стало гораздо меньше.

Я вошла в комнату вслед за Лёшей и сразу почувствовала запах новой мебели. В центре помещения стояла огромная кровать с матрасом, плёнка от которого валялась рядом на полу. Тумбочки и шкаф, к которому Лёша подвёл меня, демонстрируя как чётко всё открывается и закрывается.

— Я сделал, — улыбался он довольный собой.

— Надоело спать на диване?

— Ну-у… ты сказала, что не дашь мне больше на узком диване без постельного. И вот… — кивнул он в сторону постели.

— Матрас ортопедический?

— Самый ортопиздический. Ортопизже не бывает. Даже я кайфанул, пока лежал на нём.

— Удивляешь, Лёш.

— О, сейчас! — он вдруг вышел из комнаты и вернулся через пару секунд, неся в руках большую коробку с кучей постельного. Поставил её передо мной на кровать и щедро предложил. — Выбирай, на каком драть меня после месячных будешь.

— Прям драть? — усмехнулась я и склонилась к коробке.

— Точно, — кашлянул он. — С такими шутками с тобой нужно быть поаккуратнее. Ты же реально и выдрать меня сможешь.

Я склонилась к коробке с постельным, понимая, что и здесь отразилась Лёшина индивидуальность. Нет ни одного модного нынче монотонного комплекта. Всё с рисунками и очень яркое. Капибары, корги с их пушистыми жопками, арбузы, котики…

— Почему у тебя носки, трусы и постельное всегда с приколом?

— Потому что эти три элемента моего гардероба я выбираю только для себя. Чисто, что по кайфу. Нравится? — кивнул он на комплекты, что я держала в руках.

— Конечно. Варя так, вообще, была бы в восторге. Особенно от этих котят.

— Кстати, — Лёша щёлкнул пальцами и снова вышел из комнаты. Вернулся, неся в руках розовый пушистый рулон, который протянул мне.

— Что это? — я непонимающе взяла его в руки и покрутила.

— Это плед. Новый. Варе. Я не утверждаю, что твои друзья трахались на её пледе, но твоя подружка заворачивала в него сиськи. Короче, я купил точно такой же, а тот выброси. Просто, я знаю, что Варя любит смотреть мультики, завернувшись именно в этот плед. Ну, и меня ещё иногда в него заворачивала… — добавил он с тоскливой улыбкой.

Между нами повисло неловкое молчание, в котором Лёша отвел взгляд в сторону и начал перебирать постельное, которое, наверняка сто раз видел. Я прижала плед к груди и долго смотрела на Лёшу, который всеми силами пытался изображать отстраненность к тому, что сделал и сказал.

— Скучаешь по ней? — спросила я тихо.

— По кому? — нахмурился он, тут же посмотрев мне в глаза. — По твоей подружке? Пошла она в жопу! Истеричка, — чертыхнулся он нервно.

— По Варе, — хохотнула я.

— Ну… — Лёша повёл широкими татуированными плечами и опустил взгляд, мило улыбнувшись. — Она прикольная. Мелкая такая, много болтает. Надо мной угорает. Слышал, вы недавно на площадке играли. Я, как раз, с работы только приехал…

— А что не подошёл?

— Ты же сказала, что лучше не надо, — бросил он на меня тоскливый взгляд. — Ты не думай, я без претензий. Просто на горке хотел покататься. С Варей я выгляжу, как классный папаша, а без неё буду выглядеть как дебил-переросток, застрявший в горке.

Я улыбнулась его рассуждениям и мысленно поблагодарила за то, что он держит своё слово, хоть и видно, что ему это даётся непросто.

— Этот? — показал Лёша комплект постельного белья. Белого с кучей цветных сердечек.

— Давай, этот.

— Ништяк, — Лёша вскрыл упаковку и принёс откуда-то новые подушки.

— Подожди, Лёш. Постельное нужно сначала постирать.

— Зачем? Думаешь, на нём кто-то трахался до нас?

— Думаю, мало ли где оно хранилось. Да и, плюс ко всему, после стирки оно будет приятно пахнуть.

— Оно новое, Юль, — выпучил он на меня голубые глаза.

— Новое — не значит чистое.

— Всегда брал сразу из упаковки и стелил.

— Да делай, как хочешь. Это твоя квартира, — всплеснула я руками.

Лёша несколько секунд смотрел на меня, а затем, матюкнувшись себе под нос, куда-то ушёл. Почти сразу я услышала пиканье из ванной комнаты. Зашла туда и увидела, как Лёша запускал стирку с тем самым постельным.

— Смотри, — хмыкнула я, прислонившись щекой к дверному откосу. — У нас бытовуха началась. Поругались из-за постельного. Как тебе?

— Если сраться, то только из-за постельного.

Дальше я помогла Лёше прибраться в его комнате, наблюдала за тем, как он раскладывал вещи по полкам шкафа и умилялась тому, как аккуратно и заботливо он укладывал в небольшой комод огромную коллекцию своих неповторимых трусов и носков.

Никогда бы не подумала, что буду с наслаждением смотреть на то, как взрослый широкоплечий парень, складывает свои трусы в ровный квадратик, иногда прижимая край ткани подбородком к груди, при этом забавно приоткрывая рот.

— Чё ты ржёшь? — фыркнул он на меня однажды.

— Ничего, — покачала я головой, пряча улыбку за кончиками пальцев.

Единственный момент, который меня раздражал весь вечер, это то, как Лёша частенько отвлекался на телефон и поглядывал на часы. Даже выходил пару раз в ванную комнате, где закрывался и точно с кем-то болтал по телефону.

Не стала его грузить вопросами, но осадочек был неприятным.

А затем кто-то и вовсе позвонил в дверь. Лёша как-то странно посмотрел на меня, будто хотел предложить спрятаться в шкаф или что-то в этом духе.

— Посиди, пожалуйста, здесь, — сказал он ласково, но как-то напряженно, и усадил меня на край кровати. Сам же ушёл в сторону прихожей, откуда послышались чьи-то голоса. К моему большому облегчению — мужские. Дверь закрылась, голоса стихли. В дверном проёме появилась Лёшина голова. Дово-о-ольная.

— Что? — повела я вопросительно бровью.

— А я к тебе с комплектом знатного ебаки.

— С букетом ЗППП, что ли? Так и знала, что нужно было почитать твои справки.

— Почти.

Лёша полностью показался из-за угла. В одной его руке был букет, и не болезней, а самых настоящих цветов, а в другой — суши.

— Ну, как? Хочешь меня? — поиграл он бровями.

— Изо всех сил, — хохотнула я.

Мы ели суши, расположившись прямо на новом матрасе. Я — палочками, а Лёша руками, ибо с палочками у него отношения не сложились сразу. Да и суши, насколько я поняла, он не любит.

— Рис со вкусом рыбы и какой-то сопливой фигни, — сказал он.

А шутку о том, что суши — это пища для растягивания рта перед минетом, я вовсе пропустила мимо ушей.

— Кстати, ты не сильно поругалась из-за меня со своими друзьями? — поинтересовался Лёша аккуратно.

— Не сильно. Не переживай, Лёш. Мы с Катей иногда собачимся, но это длится недолго.

— А как тот парень? Нормально?

— Какой парень?

— Ну, которому я сегодня одним чётким ударом сломал нос и выбил зубы.

— Ты спросил, чтобы похвастаться или реально переживаешь? — усмехнулась я.

— Ну… — протянул Лёша загадочно и поиграл бровями.

— Он тоже нормально. Даже не в обиде на тебя.

— А я сразу понял, что он нормальный пацан.

— Когда? Когда ударил его или позже? И зачем ты, вообще, это сделал? Да ещё не разобравшись.

— Сказал же, что думал, что там дерут тебя. Ну, и сорвало башню. Помню, что услышал стоны, а потом всё, как в тумане. Очнулся, когда увидел, что драли не тебя, а ту ебанашку.

— Её Катя зовут.

— Да пофиг, — поморщился Лёша и, кажется, надул губы.

— Приревновал? Скажи честно, — я хотела сохранить нейтральное выражение лица, но улыбка сама собой растеклась по моим губам. Потому что ответ был виден на Лёшином лице вполне однозначный.

— Нет, блин, прибежал, чтобы присоединиться, — буркнул он.

И внутри так тепло стало. Отложив палочки, я подалась к Лёше и прильнула к его губам лёгким поцелуем, на который он охотно ответил и, схватив за талию, мягко повалил на спину, нависнув сверху.

— Суши перевернём на новый матрас, — спохватилась я.

— Новые купим, — целовал он мои скулы и щеки.

— Я за матрас переживаю.

— И его новый купим, если тебе этот не нравится, — Лёша нашёл мои губы и проник языком в рот. Без лишних церемоний забрался рукой под майку и сжал грудь. — Наконец-то! — выдохнул он блаженно.

Тут даже я забыла о месячных, начав непристойно тереться в своих джинсах о джинсы парня.

Боже! Как же потрясающе он целует! Как нежно и жадно!

Если бы мне в мои двадцать повстречался такой Лёша, то, возможно, я бы не стала со временем такой брюзгой в плане тактильности. Раньше все эти долгие поцелуи в шею казались лишними и долгими. Как обязательный элемент программы, который не очень-то хочется делать, но его нужно сделать. Пустая отсрочка перед мероприятием, ради которого мы, собственно, и собрались в постели. Всегда ждала, когда уже перейдём к сути.

Но с Лёшей поцелуи ощущаются совершенно иначе. С ним они действительно важны. От них получаешь удовольствие и охотно подставляешь новые участки тела его губам.

Наверное, дело в том, что в этот момент на его лице я вижу, что ему это тоже нравится. Он ведь, и правда, кайфует от этого вместе со мной. Словно смакует любимый десерт, выискивая самые вкусные места.

— Хочу, — выронил он почти даже жалобно и вжался пахом в мою промежность. Стояк в джинсах ясно говорил о том, что он не шутит.

— Я тоже. Но не сегодня, Лёш.

— А когда?

— Ну, ещё дня три-четыре.

— Сколько?! — выронил он плаксиво и упал лицом в мою грудь, с нарочитой злостью прикусив сосок.

— Больно вообще-то! — возмутилась я шутя.

— А мне не больно? Писька стоит, а ничего нельзя!

— Жизнь — боль.

— Есть хочу, — буркнул он, нисколько не отлипая от моей груди.

— Доедай суши, — предложила я, обнимая и поглаживая его голову.

— Нормальную еду хочу. Может, что-нибудь с мясом закажем? Бургер или что-то типа того…

— У меня дома есть котлеты. Будешь?

Я даже договорить не успела, как Лёша оторвал голову от моей груди, а на губах его уже виднелась довольная-довольная улыбочка.

— Чё, прям можно? — улыбнулся он шире.

— А почему нет? Одна я их всё равно сегодня не съем, так что с удовольствием поделюсь с тобой. Ну, либо они испортятся…

— Погнали к тебе, — Лёша резко встал с матраса, поправил на моей груди майку и помог подняться мне.

Раньше я считала глупыми сцены в кино, когда женщина сидит напротив своего мужчины и, подперев кулачком щеку, блаженно наблюдает за тем, как он ест.

Ровно так же делает иногда моя мама, глядя на папу. Потягивает чай и с легкой улыбкой смотрит на жующего и рассказывающего ей что-то папу.

Сейчас с Лёшей я делала то же самое — сидела напротив него, подперев ладонью подбородок, и улыбалась как дурочка, глядя на то, как он ест и, слушая, что он рассказывает.

Лёша не отказал себе в удовольствии съесть всё, что ему было предложено. Некоторые тарелки вылизал так, что, в принципе, их можно и не мыть.

— Будешь? Последняя, — поднес он котлету к моим губам.

— Я суши наелась.

— Ну, кусни хотя б, — предложил он настойчиво, едва не ткнув котлетой мне в губы. Нехотя, я приоткрыла рот, чтобы откусить краешек мясистой котлетки, но Лёша тут же её отнял. — Ну, всё-всё. Сильно-то не увлекайся. А то мне ничего не оставишь — подарил мне улыбку шкодливого пацана и сам всё съел.

— Наелся?

Лёша откинулся на спинку стула и похлопал себя ладонью поверх футболки по плоскому животу, который сейчас чуть-чуть раздуло из-за того, что он вкинул в себя всё, что видел из съестного. Окинул кухню задумчиво взглядом и удовлетворенно кивнул:

— Наелся.

— Тогда составь посуду к раковине. Я потом помою. А пока в душ схожу. Поскучаешь тут один?

— А можно с тобой в душе поскучать?

— Глядя на голые сиськи лучше скучается? — усмехнулась я.

— Ага.

— Не можно, Лёш.

Я вышла из-за стола и, проходя мимо всё ещё сидящего Лёши, чмокнула его в губы. Он охотно ответил на этот поцелуй, не отказав себе в удовольствии погладить мои ягодицы поверх джинсов.

В душе я провела недолго. В критические дни я всегда быстро устаю, поэтому к вечеру, уже часам в девяти, просто хочу спать или хотя бы просто лежать и не двигаться. Вот и сегодня не откажу себе в удовольствии уснуть пораньше.

Варя у родителей, так что уровень моей внутренней паники сегодня немного снижен. Но телефон, на всякий случай, всегда под рукой. Как и ключи от машины, чтобы быть готовой в любой момент сорваться к дочери.

Выйдя из душа и, поправляя на голове полотенце, услышал из кухни звон посуды.

Я думала, увидеть Лёшу, скучающего в моей комнате, но обнаружила его у раковины, моющего посуду.

Он сурово хмурил брови и старательно намывал сковороду, которую было почти не видно в его руках из-за пены.

— Да, блядь! — чертыхнулся он, когда подставил сковороду под струю воды, и капли полетели на его торс.

Уже мокрая футболка, похоже, обиженная предыдущей посудой, висела на спинку стула за его спиной.

Глядя на его серьёзную физиономию, даже не хотелось прерывать сей увлекательный процесс.

Как он старался! Даже губки надул. Вот в них я его и поцеловала, подойдя ближе, чем немного, кажется, напугала парня.

— Я бы помыла, Лёш, — сказала я, вновь отойдя чуть в сторону, чтобы и меня не забрызгало.

— Да, ладно. Чё я, посуду помыть не могу, что ли?

— Ну, если можешь, то, конечно, мой.

Прикусив нижнюю губу, наблюдала за тем, как Лёша закончил с посудой. Помыл даже раковину после себя, а затем руки. Окинул кухню придирчивым взглядом и, не найдя, очередную жертву для мытья, отёр руки полотенцем.

— Походу, я пошёл? — произнес он, грустно поджав губы.

— Куда ты пошёл?

— К себе. Всё равно же не потрахаемся.

— И что? — повела я бровью. — А просто переночевать с девушкой без секса нельзя?

— Извращенка! — возмутился нарочито.

— Смотри сам, — я равнодушно дёрнула плечами. — Хочешь, иди к себе. Спи на мокром постельном. Если что, чистые полотенца в ванной на полке над стиральной машинкой.

Я развернулась и пошла в сторону своей комнаты, снимая с головы влажное полотенце. Прочесывая волосы пальцами, зашла в комнату и услышала, как закрылась дверь ванной.

Улыбнулась уголками губ, услышав шум воды.

Нанесла на лицо и руки ночные крема, расстелила постель и, немного подумав, пошла в кухню. Проходя мимо ванной, через шум воды услышала пение Вариного водяного пистолетика и Лёшин тихий мат. Кажется, кое-кто увлёкся с купанием, но не хотел, чтобы его спалили.

Протёрла и разложила посуду по полкам, навела порядок в гостиной. Поставила цветы в вазе в центр кухонного стола. Выбросила оскверненный друзьями плед и заменила его на новый. Заглянула в Варину комнату и написала в общий чат с родителями, чтобы узнать, как она. Почти сразу мама прислала мне фотографию, на которой папа спит в кресле перед телевизором, а Варя распласталась по деду и тоже спит, не испытывая никакой скуки по поводу того, что меня нет рядом.

Выйдя из Вариной комнаты, поняла, что вода в ванной больше не шумит. Но Лёшу нигде не увидела. Прошла в свою комнату и обнаружила его уже в постели, лежащего скромно с краю и прикрывающего причинное место углом одеяла.

— Ты что такой напуганный? — усмехнулась я, заглянув в его глаза, которыми он плавно скользил по моей фигуре в обычном шелковом халате.

— Первый раз лёг в постель, чтобы не потрахаться. Волнуюсь что-то.

— Будем считать, что сегодня у тебя вот такое лишение девственности.

— А я голый.

— А я нет.

Я сняла халат и положила его на пуфик у туалетного столика.

Лёша разглядывал меня в тусклом свете лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, и заметно сглотнул.

— Ты специально надела такую секси пижаму, чтобы не дать мне?

— Женщины коварны.

Я подошла к постели и забралась под одеяло. Лёша чуть сполз по подушкам и приподнял руку, без слов приглашая меня прилечь ему головой на грудь.

Немного сомневаясь, я устроилась на его груди, укрыла нас одеялом и обняла теплый крепкий торс. Лёша приобнял меня рукой и чмокнул в макушку.

Несколько минут мы просто лежали в тишине, словно привыкая к новым ощущениям уюта и тепла между нами. Необычно и будто не по-настоящему, что ли.

Будто вот-вот кто-то из нас всё испортит.

— Слушай, а прикольно, — хмыкнул Лёша.

— Что именно?

— Лежать вот так. Сразу хочется рассказать что-нибудь. Типа, как день прошёл. Придумать, чем завтра займёмся… — мечтательно протянул Лёша, перебирая пальцами мои волосы.

— И как твой день прошёл?

— Прогулял работу, собрал мебель, поел котлет, помыл жопу.

— Насыщенно, — хохотнула я. — А тебе ничего не будет из-за того, что ты работу прогулял?

— Я же совладелец и пиздатый специалист.

— Пиздатый? Или специалист по пёздам? — вопросила я, подняв на него взгляд.

— Ну, тихо-тихо, — шепнул он, принудительно вернув мою голову обратно на свою грудь. — Я же до тебя девственником был.

— О, сказки на ночь начались? Продолжай.

— Зевнуть не хочешь? Долго и протяжно.

— Зачем?

— Да, шишка что-то встала.

— Лёша! — цокнула я возмущенно и шлепнула его по груди.

— Шучу-шучу, — хохотнул он.

Мы снова остались лежать в тишине. Кончиками пальцев я водила по татуировкам на его груди, пока не добралась до той, где были имена и даты рождения.

— Это твоим родителям? — спросила я тихо, заглянув Лёше в лицо.

Лёша опустил взгляд туда, где был мой палец.

— Угу. Даты их рождения. А это имена брата и сестры.

— Красиво. Родители не ругали за эти татуировки?

— Они погибли гораздо раньше, чем я начал их быть.

— Прости, — выронила я тихо, начиная жалеть о том, что, вообще, завела этот разговор.

— Не парься. Это давно было, — Лёша заправил прядь волос мне за ухо, а в глазах его я увидела печаль, хоть он и пытался сохранить лёгкую улыбку на губах.

— А какая самая первая татуировка?

Лёша показал мне бицепс левой руки, где среди прочих мелких рисунков была одна очень говорящая надпись: «А по жопе?».

— Мама прикольно говорила эту фразу. По жопе, правда, ни разу так и не дала, но звучало всегда убедительно, — Лёша с грустной улыбкой погладил эту надпись подушечкой большого пальца и снова обратил всё внимание на меня.

— Зная тебя, могу поклясться, ты часто слышал эту фразу, — хмыкнула я и чмокнула Лёшу в грудь слева.

— Есть такое.

— Варя, кстати, теперь тоже хочет татуировку. Каждый раз разную и на разных местах. Но настроена серьёзно.

— Если что, у меня есть контакты классных мастеров.

— Только попробуй. Ей три годика.

— Ну, через пятнадцать-то лет можно?

— Можно будет обсудить. И только обсудить, — строго припечатала я.

— Кстати, ты так и не рассказала мне, кто и где и её батя.

— Тебе правда нужно это знать?

Я заглянула в голубые глаза парня и увидела в них неподдельную заинтересованность.

— Просто хочу знать, что он такого сделал, чтобы не накосячить так же самому. Я же, получается, хожу по краю. Каждый день на грани риска моя классная пиписка, — Лёша попытался перевести всё в шутку, но я уже ушла мыслями в тот день, который поставил окончательную точку в моём браке с бывшим мужем.

— Он… — начала я, но осеклась. Даже говорить об этом было больно. — Я тебе уже рассказывала о том, что он хотел не дочку, а сына?

— Рассказывала, — кивнул Лёша, погладив меня по щеке. — Только я так и не понял, какая разница, пацан или девчонка, если это твой киндер.

— Ну, для него была принципиальная. Как оказалось… Родилась Варя, он даже на руки её не брал. Смотрел на неё, как на кусок чего-то вонючего. На руки взял только при выписке из роддома, и только потому, что мой папа его хорошенько встряхнул где-то за углом. А потом бывший только раздражался на любой Варин плач или крик… — я не смогла смотреть Лёше в глаза и дальше. Опустила взгляд на его татуировки на груди, по которым вновь начала водить пальцами. — …просил её заткнуть или выкинуть на балкон, чтобы она там прооралась. Я надеялась, это временное явление. Потом он разглядит её. Все эти крошечные ножки, ручки, пальчики… Носик, — улыбнулась я, вспоминая ещё совсем крошечную Варю. — Но, как ты понимаешь, чуда не случилось. Варе было около трёх месяцев. Я её искупала, одела, накормила, уложила спать. Убедилась в том, что она крепко спит и потом сама пошла в душ. Бывший смотрел телевизор, какой-то чемпионат по футболу. Мылась я быстро. С рождением Вари появилась такая привычка, что на всё у меня есть буквально несколько минут. В общем, пока мылась, услышала её плачь. Ускорилась. Бывший начал кричать, чтобы я заткнула её. Я кричала в ответ, что сейчас выйду. А потом услышала, что плач стал громче и каким-то не таким. Да и бывший уже орал не на меня, а на неё. Короче, как была, в пене, выскочила из душа и увидела, что он просто стоит над колыбелью и бьёт Варю рукой наотмашь. Куда приходится. Просто, не разбирая. И по личику, и по животику. Со всей силы, будто она не настоящая, а игрушечная… — на глаза навернулись слёзы. Я почувствовала, как Лёша подо мной напрягся. — …я его оттолкнула, схватила Варю, прижала к груди и хотела убежать из квартиры. В больницу. Она странно хрипела в моих руках сквозь плач… Но он поймал меня за волосы, повалил на пол и начал пинать. Я только успевала прикрывать Варю собой, — я шумно сглотнула и сама быстро отёрла выступившие слёзы, которые Лёша хотел было стереть с моих глаз. — С тех пор я в разводе, как ты понимаешь.

— Я надеюсь, этот гондон уже сдох мучительной смертью? — впервые услышала, чтобы Лёшин голос был настолько суровым, а тон жёстким. — Потому что, если нет, я ему лично её организую.

— Условка, — заключила я. — Но на пару лет я забыла о его существовании. В этом году он пару раз давал о себе знать, пытаясь занять денег. Типа, требовал компенсацию за испорченную репутацию. Его же после всего попёрли с хорошей работы, друзья отвернулись…

— И ты даёшь ему деньги?

— Я похожа на дуру? Звоню в полицию. Он пугается и исчезает. Последний раз всплывал летом. Больше я о нём, к счастью, не слышала.

— Дашь мне потом его ФИО и фотку?

— Зачем, Лёш?

— Просто. Для профилактики.

— Не надо марать об него руки. Он того не стоит. Он уже давно ничего не стоит.

— Посмотрим, — выдохнул Лёша и сжал челюсти. Сурово посмотрел на стену над моей головой и, кажется, о чём-то серьёзно задумался. — А руки у него целые? Ноги?

— Вроде, целые. А что?

— Это временно.

— Лёш, не надо.

— Угу, — согласился он, но, кажется, только для того, чтобы я отстала.

Я отлипла от Лёши и перекатилась на спину. Несколько секунд смотрела в потолок, а затем повернулась к Лёше задом и выключила свет лампы.

— Давай спать, Лёш. Лучше бы просто потрахались, честное слово.

Несколько секунд я лежала недвижимо, пытаясь заглушить воспоминания о том, что пережила Варя. Лёша лежал рядом и, кажется, не дышал. А затем матрас за моей спиной прогнулся, когда Лёша придвинулся ближе.

Его рука легла на мою талию и рывком притянула к горячему торсу парня, вжав в него спиной.

Лёша завернул меня в одеяло, крепко обняла поверх него и, вдохнув запах волос, поцеловал в макушку.

Так мы и лежали. Долго. И оба не спали, глядя в темноту комнаты.

Лёша первым нарушил тягучее молчание:

— Точно зевнуть не хочешь?

— Иди в задницу, — улыбнулась я в темноту и теперь сама прижалась к парню теснее.

Глава 23. Юля

В первую же секунду после пробуждения я вздрогнула, испугавшись того, что кто-то дышит мне в затылок. Но, стоило открыть глаза и увидеть знакомую татуированную руку под своей головой, как всё встало на свои места — я спала в объятиях Лёши.

Его тяжелая руку покоилась на моей талии, а загребущие пальцы нагло забрались под сорочку и касались груди.

Сам парень тихо посапывал и, кажется, никуда не торопился этим утром. Я, в общем-то, тоже. Но, проснувшись рядом с ним и помня, как быстро я вчера вырубилась в его объятиях, меня вдруг охватила волна лёгкой паники.

Я расслабилась. Я потеряла бдительность. И я полностью доверилась этому парню, уснув с ним вчера.

А я ведь сама себе обещала, что больше никаких отношений. Никогда и ни за что. И что в итоге? Мы ведём себя так, будто с каждой встречей у нас всё становится только серьёзнее и серьёзнее.

Я аккуратно выбралась из-под Лёшиной руки, а затем и из-под одеяла. Спиной вперед отошла к шкафу и наблюдала за тем, как Лёша, пошарив рукой и ничего не найдя на том месте, где лежала я, нахмурился, шумно вздохнул и перекатился на спину, будто специально продемонстрировав мне внушительный стояк.

Почувствовала, как к щекам и шее прилил жар, а внизу живота собралось обжигающее тепло. В голове собрались самые грязные мысли.

— Господи! — выдохнула я шумно, обхватив лицо ладонями. — Извращенка.

Подойдя к постели, я аккуратно натянула на Лёшу одеяло до самого пупка.

И почему его пупок — это задница нарисованной на его животе кошки с флиртующим взглядом?

Наверное, потому что это Лёша.

Старательно проигнорировала образовавшуюся палатку с цветочным принтом и, накинув на себя халат, вышла из комнаты. В ванной привела себя в порядок. Остыла. Больше в комнату решила не заглядывать.

На кухне наполнила и включила чайник, поставила вариться яйца и кашу — обычная утренняя рутина. Всё это я делаю и без Лёши, но сегодня я не поленилась причесаться с самого утра и даже почистить зубы до завтрака. Остановила себя на этапе нанесения макияжа. Это уже перебор. Достаточно того, что я помытая. Кое-кто там вообще без трусов спит и не парится.

Налила себе горячий кофе и, периодически поглядывая за готовящимся завтраком, встала у окна, наблюдая за двором, который за ночь посыпало снегом. Сегодня выходной, большинство машин стояли на своих местах, присыпанные снежной шапкой. Кто-то выгуливал собаку, залипая в телефоне в едва перебирая ногами; кто-то быстрым шагом шёл в сторону магазина, очевидно, спеша купить что-то к завтраку.

На время отставив кофе, я закончила с приготовлением завтрака, понимая, что Лёша скоро проснётся. Не стала пока его будить. Вновь вернулась к окну, чтобы допить напиток и подумать о том, чем заняться сегодня.

Когда талии коснулись теплые руки, а на плечо легла сонная Лёшина мордашка, я не испугалась.

Улыбнувшись уголками губ, слегка откинулась назад и позволила Лёше обнять себя, как ему заблагорассудиться. И он не отказал себе в удовольствии потискать меня, что-то сонно бормоча в сгиб шеи и щекоча теплым дыханием тонкую кожу.

— Выспался? — вопросила я, прижавшись щекой к его щеке, пока мы вместе смотрели в окно.

— Угу. Походу, я понял, в чём прикол ортопиздического матраса. Хотя сначала было жестко.

— Ты вообще не романтик, — деланно возмутилась я, повернувшись к парню. — Нет, чтобы, как нормальный бабник напеть мне на ухо о том, что тебе крепко спалось только потому, что я была рядом и всё в этом духе… Он мне про матрас втирает.

— Сиськи были мягкими, — усмехнулся Лёша. Забрал у меня остатки кофе и залпом допил. — Они компенсировали все неудобства.

Парень подался ко мне и приник к губам, запустив сладко-горький после кофе язык мне в рот.

По телу побежали мурашки, закружилась голова, а сама я превратилась в озабоченный кисель. Но быстро взяла себя в руки, уперевшись ладонями в Лёшины плечи.

— Позавтракаешь или у тебя дела?

— Выгоняешь?

— Интересуюсь.

— Дела есть, но с обеда. А ты, что, уже и завтрак приготовила? — Лёша удивленно вскинул брови, и, не выпуская меня из объятий, оглянулся на кухонную зону.

— Ты недооцениваешь милф, малыш, — пафосно фыркнула я и прошла в кухню, скинув руки парня со своей задницы. — Овсяная каша, отварные яйца и бутерброды с ветчиной. Хватит тебе, чтобы перекусить?

— Выходи за меня.

— Угу, обязательно, — выронила я саркастично и кивнула на стул, отвернувшись к холодильнику. — Садись.

— Ну, ты бы хоть сделала вид, что поплыла.

— От чего? — я непонимающе нахмурилась и обернулась на Лёшу, который старательно позировал для меня, показывая бицепсы и пресс. Но смотрела я только на член, который он так и не соизволил накрыть хотя бы салфеткой. — Только джинсы надень. Иначе голым задом прилипнешь к стулу.

Грустно тряся причиндалами, Лёша ушёл в мою комнату, из которой вернулся уже в джинсах.

К слову, он не дал мне накрыть на стол. Почти всё сделал сам. Даже чай нам двоим налил.

Ел, как обычно, с большим аппетитом — самый большой мне комплимент. На его лице всегда написано, что ему действительно вкусно, а что нет.

— Что сегодня будешь делать? — спросил он.

— После завтрака заберу Варю. Съездим по магазинам. Нужно купить продукты на неделю.

— Я с вами, — прозвучало так, будто возражения приниматься не будут.

— Зачем? Мы с Варей вдвоём всегда хорошо справлялись.

— Я только за последние сутки сожрал всё, что у тебя было в холодильнике. Я уж молчу о том, сколько я до этого съел. Во-первых, я тебе должен, и за продукты заплачу сам. А, во-вторых, я не хочу, чтобы мои девчонки таскались с тяжелыми пакетами по магазинам, — деловито изрёк Лёша, положив ветчину на кусок хлеба.

— Твои девчонки? — повела я бровью, пряча необъяснимо довольную улыбку за кружкой с чаем. — И давно мы с Варей стали твоими?

— Ты поняла, о чём я, — чертыхнулся Лёша, нахмурив брови, но в глаза мне смотреть перестал. Такое ощущение, будто засмущался и теперь не знает, как сделать так, чтобы я забыла только что сказанные им слова.

— Варя у моих родителей, — разговор перевела на другую тему я. Иначе ещё немного и Лёша подавится бутербродом. — А они будут, мягко говоря, в шоке, если тебя увидят.

— А что со мной не так?

— Ну… — повела я плечами, бегло оценив Лёшины татуировки в сотый раз. — Мама точно будет в шоке — возможно, даже до инфаркта — если увидит тебя, твои татуировки, и узнает, на сколько лет ты меня младше. Не старше и даже не ровесник. А папа… — протянула я задумчиво. — … А вот папа точно возьмёт ружьё.

Глава 24. Юля

Отговорить Лёшу от идеи поехать с нами я не смогла. Зато смогла убедить его ждать нас с Варей у входа в ТЦ, а не у самого подъезда моих родителей, как он хотел.

Уже на пороге квартиры родителей я почувствовала неладное.

Наверное, дело в том, что встречала меня мама. Она смотрела на меня со всей свойственной ей строгостью, скрестив руки под грудью. Будто мне снова шестнадцать лет и я вернулась домой не в десять, как обещала, а в два часа ночи. И несет от меня не духами, а сигаретами и пивом.

— Ты чего тут? — свела я брови, окинув маму взглядом.

Пока мама перекатывала во рту слова, думая, какие лучше выплюнуть первыми, я сняла шапку, ботинки и куртку.

— Пойдём-ка, Юлия, на кухню. Поговорим, — строго припечатала мама. Я протестующе вздохнула, но поплелась вслед за мамой, держащей ровную осанку. — Присаживайся, — сказала она, небрежно махнув рукой на стул за обеденным столом.

— У нас намечается какой-то допрос?

И всё же я послушно села. Даже руки на стол сложила, как прилежная школьница.

— Ты пошути мне ещё! — строго выплюнула мама. Она садиться не стала. Оперлась ладонями о стол и нависла надо мной всем имеющимся у неё авторитетом. — Это, по-твоему, смешно?

— Что именно, мам? — выдохнула я устало. — Давай без ребусов. Прямо говори, что не так? я поздно приехала? Или рано? Нужно было что-то в магазине купить по пути?

— Я про того мужчину, который у тебя дома ошивается.

Вот теперь, глядя на маму, на моём затылке зашевелились волоски.

— Какой мужчина у меня дома ошивается?

— А это тебе лучше знать, дорогая, кого ты в свой дом приводишь, да ещё и при ребёнке. Это правда, что у него много татуировок на теле? Он уголовник? Скажи честно, Юля. Я ругаться не буду.

Я смотрела на маму несколько секунд, а затем не выдержала и рассмеялась. Смешным было всё, начиная с того, как строго на меня смотрела мама, как в детстве обещая, что ругаться не будет, и заканчивая тем, что Лёша — уголовник.

— А что смешного, я не поняла? — возмутилась мама.

— Откуда ты про него знаешь?

— А ты догадайся! — мама всплеснула руками, указав в сторону входа в кухню. Где-то там, в зале, был слышен Варин голос.

— Понятно, — кивнула я. — И что ещё она рассказала про моего друга-уголовника?

— Да всё, считай. И про то, что вы вместе ужинаете, и про то, что Варя засыпала, а он её в постельку укладывал, и даже про то, что этот мужчина без футболке расхаживает по твоей квартире! — на повышенных тонах закончила мама. — Юля! Ты что творишь?!

— Ничего, — покачала я невозмутимо головой. — Просто живу. А тот, как ты говоришь, уголовник, просто мой сосед и хороший знакомый. Я же могу общаться с соседями? Или мне всё ещё нужно спрашивать разрешение у родителей?

— Я тоже, дорогая, знаешь ли, общаюсь с соседями, но что-то ни один из них по моей квартире полуголый не разгуливает!

— А ты не завидуй, — папа эпично ворвался в наш разговор. Было видно, что ему тоже есть что мне сказать, но, в отличие от мамы, он умел держать себя в руках куда лучше. Окинул меня задумчивым взглядом и тоном, не терпящим возражений, произнес. — Но в чём-то мать права. Ты хорошо подумала, прежде чем кого-то впускать в дом, в котором твой ребенок? Хреновый опыт у нас уже есть.

— Он просто мой друг. Успокойтесь.

— Ну-ну, — хмыкнул папа. — Таких друзей за…

— Мама плиехала!

Я с облегчением выдохнула, когда в кухню влетела Варя и запрыгнула мне на руки, едва не проткнув острыми коленками. Обняла крепко дочку, потискала, поцеловала щёчки и попросила собраться побыстрее, так как нам пора ехать.

— Сначала на горшок, — строго потребовал папа.

— Ладно, — картинно закатила Варя глаза и пошла в туалет греметь горшком.

Я решила слинять с кухни в зал, но и там родители от меня не отстали. Пришли хвостиком, как утята за уткой.

— Ну, что ещё? — вопросила я, плюхнувшись на диван.

— Рассказывай, что за друг такой? Хороший? Своя квартира, машина? Кем работает? — нисколько не стесняясь, мама требовала финансовых подробностей.

— Обычный, мам.

— Варя сказала, что у него большая машина.

— Он водитель маршрутки, — язвительно выронила я.

— О, Господи! — мама театрально положила ладонь на груди, имитируя сердечный приступ.

— Лет-то ему сколько? — строго поинтересовался папа.

— Младше меня.

Папа покосился на сейф с ружьём.

— Водитель маршрутки да ещё младше тебя?! — выпалила мама. — Ты до инфаркта меня довести хочешь? Отец, мне плохо, — мама присела в своё кресло и состроила максимально страдальческую мину.

— Да врёт она, — папа быстро меня раскусил. — По лицу же видно. Врёт, чтобы отстали.

Я отправила папе воздушный поцелуйчик, на который он ответил подмигиванием и лёгкой улыбкой.

К счастью, при упоминании о магазине Варя собралась довольно быстро. Мы заехали на парковку у ТЦ, где нас уже ждал Лёша.

Увидев нас, он вышел из машины, окликнул нас и присел на корточки, чтобы поймать и подхватить на руки бегущую к нему со всех ног и радостно визжащую Варю.

Глава 25. Лёша

На парковке у ТЦ я ждал своих девчонок и, пока было время, решил заняться одной проблемой, свербящей мозг со вчерашнего вечера.

— Я отправил тебе инфу. Пробей. Желательно, как можно быстрее, — пришлось связаться со старым знакомым, которого, обычно, юзал только мой братец. Никогда бы не подумал, что мне тоже пригодятся подобного рода услуги.

— Девушку свою проверить хочешь? А твой братец уверял меня, что Лёшка никогда не влюбиться, — многозначительно хмыкнул голос знакомого в телефонной трубке.

— Её бывшего мужа. Узнай, где он, кто он. Короче, всю инфу, что на него нароешь, отправь мне.

— Угу… — задумчиво протянул знакомый. Было слышно, как застучали кнопки клавиатуры. — Ого! Ты уже перетрахал всех, кому за двадцать, и перешёл на тех, кому слегка за тридцать? Сбавь темпы, парень. Иначе к твоим тридцати годам в городе закончится последняя пенсионерка.

— Ещё одна шутка и закончишься ты.

— Да, ладно. Я ж любя. К вечеру инфа будет.

— Давай, — бросил я и отключил звонок.

Увидел въезжающий на парковку «матиз» со знакомыми номерами.

Напялил на макушку шапку и, закинув телефон во внутренний карман куртки, вышел из машины и пошёл в сторону своих девчонок.

От солнечного сплетения разлилось тепло и умиротворение, стоило увидеть улыбающуюся мне Юлю, которая что-то тихо сказала Варе, отстёгивая ту от детского кресла.

Мелкая крошка выпрыгнула из машины и растерянно начала глядеть по сторонам, пока не видя меня.

— Привет! — крикнул я, и улыбка сама собой растянулась на губах.

Варя в ту же секунду повернула голову в мою сторону. И без того большие синие глаза стали ещё больше, а на детском личике вспыхнула неподдельная радость.

— Лёша! — взвизгнула она и побежала ко мне.

Пришлось немного ускориться, чтобы поймать Варю на безопасном участке дороги. Присев на корточки и широко распахнув руки, ждал, когда мелкая добежит до меня.

Смотря на неё, всё пытался понять, как можно ударить такую крошку? Как её, вообще, можно хоть пальцем тронуть? Каким ублюдком нужно быть, чтобы бить беззащитного ребёнка наотмашь?

Ей три года, но даже сейчас она маленькая. А что было, когда ей было три месяца? Она же была ещё меньше! Совсем крошка.

Ночью и утром я думал, что хочу сломать тому гондону руки, но сейчас понимаю, что для начала сломаю ему все пальцы. По одному. С перерывами в несколько минут.

Юля наотрез отказалась давать мне информацию о нём, но это не проблема. Говорит, что меня это волновать не должно. Мол, всё давно в прошлом.

А как меня может это не волновать?

В мои руки прямо сейчас бежит крошка, которая безоговорочно мне доверяет. Она бежит и точно знает, что я её поймаю, подхвачу и не дам упасть.

А я должен просто схавать то, что с ней сотворил тот гондон? Глядя на эту улыбку и сверкающие синие глаза, просто забыть?

Нет. Так не пойдёт.

— Пливет! — в меня влетело розово-пушистое ядро радости. Тьма мыслей мгновенно отступила. Подхватил Варю на руки и выпрямился во весь рост, чувствуя, как мелкие ручки крепко обняли меня за шею. — А мы с мамой в магазин плиехали. Ты с нами?

— Конечно, я с вами. Куда я теперь без вас-то? — улыбнулся Варе и тут же рассмеялся, когда она со всей силы прижалась щекой к моему носу, пытаясь как можно крепче обнять меня за голову.

— А я соскучилась. А ты к нам в гости плидёшь сегодня?

— Варя, ты задушишь Лёшу, — ласково протянула подошедшая к нам Юля.

— Не задушу. Смотли, ему нлавится, — деловито произнесла Варя и снова обняла меня так, что на свободе у меня остался только один глаз.

Юля смотрела на нас с улыбкой, стоя в стороне, как бедный родственник. Не заморачиваясь о том, что нам нужно шифроваться перед Варей, я протянул руку, поймал Юлю за плечо и просто вжал в свою грудь рядом с Варей.

Юля тихо хохотнула и приобняла меня за торс, запустив руку под распахнутую куртку. Второй рукой обняла дочку, которая только обрадовалась такому раскладу, обнимая теперь и меня, и маму.

— Ну, что? Погнали за конфетами?

— Погнали! — поддержала меня Варя.

— Много сладкого нельзя, — зазвучал голос разума в лице Юли.

— А мы тебе и не предлагали, — хмыкнул я, и направился в сторону ТЦ, так и не выпустив мелкую из рук. Она и сама не спешила отпускать меня.

— Да, мама, конфеты только нам с Лёшей. А тебе мы купим твоё невкусное печенье.

— Заговор, значит, против меня учинили? — угрожающе сузила Юля глаза и вдруг вырвалась вперед нас. — А вы попробуйте меня догоните. А я пока попрячу все конфеты. И оставлю только своё невкусное печенье.

Сказав это, Юля пустилась в лёгкий бег, оборачиваясь и смеясь.

— Лёша, догоняй! — взбрыкнула в моих руках Варя, ударив мелким ботинком в бок так, будто я конь.

Глава 26. Юля

В супермаркете Лёша посадил Варю в тележку, проигнорировав недовольный взгляд местного охранника, и повёз мою дочку между рядами.

Я шла впереди и закидывала в тележку всё, что мне нужно было по списку, хранящемуся только в моей голове.

Закидывала я немного, но большая тележка подозрительно быстро наполнялась. И, вроде, отворачивалась я ненадолго, чтобы не терять из виду двух подозрительно мне улыбающихся личностей, но она всё равно как-то умудрились набрать сладостей и игрушек, технично пряча их под продукты.

— А вам плохо от такого количества конфет не будет? — вопросила я, когда мы подошли к очереди на кассе, а мои глаза постепенно выползали на лоб от понимая того, сколько конфет, печенья, зефира и прочего сладкого вложено в тележку. — Оно же испортиться быстрее, чем вы всё это съедите.

— Я возьму на себя большую часть, — подмигнул мне Лёша. Подхватил тянущуюся к нему Варю на руки, а дальше началось то, чего я боялась — она начали хватать всё, что было не прибито у кассы. И драже, и жвачки, и шоколадки.

— Хватит, — цедила я строго, чувствуя на себе внимание людей из очереди, собравшейся за нами.

— Молодец у тебя папа. Балует, — вдруг обратилась к Варе какая-то женщина из очереди, подарив ей милую улыбку.

— Папа? — вопросительно нахмурилась дочка и положила ладонь на Лёшину щеку. Долго смотрела ему в глаза, разглядывала лицо и снова обратилась к женщине. — Папа?

— Ты, что, маленькая, папку своего не узнаёшь, что ли? — хохотнула женщина.

— Это Лёша, — возразила Варя, а сам Лёша не спешил как-то вмешиваться в этих диалог. Да и я как-то не торопилась объяснять посторонней женщине, кто мы все друг другу.

— Ну, для людей он Лёша, а для тебя — папа, — милая улыбка женщины начала подбешивать.

— Он не… — всё же вклинилась я с пояснениями, но Лёша перебил.

— Хотите, я и вам папочкой буду? — подмигнул он женщине. Да так обольстительно, что на секунду мне захотелось огреть его сумочкой по голове.

Кто-то уж очень сильно увлёкся милфами…

Наверное, он ждал, что женщина засмущается, но она лишь ещё сильнее расположилась к нашей «семье» и теперь уже не стеснялась поделиться советом, о котором её, конечно, никто не просил.

— А вы не задерживайте, молодёжь. За вторым идите. Нянька есть, теперь и ляльку можно сделать.

— Точно! — щёлкнул пальцами Лёша и обратился ко мне. — Этим мы сегодня и займёмся. От начала и до кончала.

Я не стала ничего ему отвечать. Деланно закатив глаза, отвернулась, дав понять бабке, что на этом наш разговор закончился.

И что за мода такая у любой рандомной бабки раздавать советы о том, кому, когда и сколько рожать?

Уже если с одним разобрались, то с последующим как-нибудь без советчиков решим. Разве нет?

Раздражает.

Сколько этих советчиц было, когда я только родила Варю — вспомнить страшно. Мне кажется, я из родзала не успела выйти, едва переставляя ноги, как меня спросили о том, когда за вторым.

Кому какое дело?!

— Папа, — услышала я тихий шёпот Вари за спиной. Она будто пробовала это новое для неё слово на вкус. Потому и не осмелилась произносить его громко. Ей, скорее, было странно и любопытно, нежели она искала в этом слове какой-то смысл для себя.

Повернулась к сладкой парочке и увидела, как Лёша тепло улыбался моей дочке, продолжая держать её на руках, пока она держала его ладонями за щёки, постукивая крошечными пальчиками по слегка выступившей щетине.

— На папку-то как похожа! — восхищенно вздохнула уже очень сильно раздражающая меня женщина.

— Не похожа, — холодно отрезала я и забрала Варю к себе на руки.

Лёша слегка растерялся.

— Да Варя же просто прикалывается, Юль, — попытался он смягчить ситуацию улыбкой.

— Угу, — выронила я нервно, отвернувшись от парня. Но внимание Вари всё ещё было приковано к нему, как бы сильно я не пыталась отвлечь на её игрушки и шоколадки у кассы.

За продукты расплатился Лёша. Тупо потому, что его руки были свободны, а в моих всё ещё была Варя.

Он без слов подхватил полные пакеты, загрузил их обратно в тележку и вывез из супермаркета на парковку к своей машине.

— Дай мне мои продукты. Я себе загружу.

— В твою машинку влезет что-то ещё кроме тебя и Вари? — хмыкнул он. Составил все пакеты в свой багажник и, не поведя бровью, закрыл его, заблокировав машину. — Дома разберемся, где чьи покупки.

Лёша долго смотрел мне в глаза, чуть хмурясь, пока Варя пыталась выпутаться из моих рук, чтобы попасть к нему на руки.

— Мам, ну пусти! — канючила она.

— Может, в игровую? — предложил Лёша и в ту же секунду стал ещё большим любимчиком моей дочери.

— Да! — вскрикнула она радостно. — Хочу в игловую!

— Тогда погнали.

— Лёш! — я напоминала сейчас шипящую кобру, но вся ситуация действительно начинала злить и, честно говоря, пугать.

— Часа нам хватит, чтобы поговорить? — поинтересовался он аккуратно, чтобы Варя не заподозрила волну напряжения между нами.

Я шумно вздохнула. Глядя в Лёшины глаза, сжала челюсти. Кончик языка щипало от противоречивых желаний: от желания послать его, куда подальше, до желания поцеловать здесь и сейчас.

— Только на один час, Варя, — информация больше для Лёши, нежели для дочки.

В ТЦ я провела Варю в игровую. Теперь Лёша, отчего-то, решил держаться подальше от взаимодействия с Варей. Был рядом, но в стороне.

Дочка довольно быстро влилась в местную тусовку. Глядя через стекло, я убедилась в том, что ей там комфортно, и она уже даже завела новые знакомства.

Я хотела привычно сесть за столик в кафе рядом, но Лёша, всё это время держащийся молчаливой тенью, вдруг схватил меня за руку, будто мы влюбленные подростки, сбегающие с уроков, повёл за собой и буквально затолкнул меня в туалет для персонала.

— Ты что творишь?!

Я протестующе шипела и сопротивлялась, пытаясь вырвать руку из Лёшиной хватки. Но он этого, кажется, даже не заметил. Закрыл нас в небольшом пространстве с раковиной и унитазом.

Отпустил мою руку только тогда, когда своим шкафоподобным туловищем отрезал путь к двери, приперев меня к раковине. Уперся ладонями о кафель по сторонам от моей талии и с некой суровостью и любопытством заглянул в глаза, из-за чего мне тоже пришлось смотреть в его.

— Что? — я первая не выдержала этого гнетущего молчания. Немного странно видеть Лёшу таким серьёзным и вдумчивым. Под его пытливым взглядом я забыла о том, какая между нами разница, и кто из нас, всё-таки, старше.

— Из-за чего злишься? Я накосячил? — спросил он вполне спокойно и по-взрослому, а мне впервые в жизни захотелось, как маленькой топнуть ножкой, скрестить руки на груди и, надув губки, уйти куда-нибудь обижаться.

— Для того, чтобы об этом спросить, обязательно было заводить меня в туалет?

— Где-то недавно прочитал, что при ребенке ссориться нельзя. Отвёл в местечко поукромнее свою психулю.

— Сам ты психуля! — фыркнула я, нахмурившись. Хотела добавить что-нибудь ещё такое эдакое, но, стоило вновь заглянуть в Лёшины глаза, как я сразу поняла, что причина моей нервозности какая-то, по сути, пустая. Но не озвучить её теперь было бы странно. — Просто… Бабка эта… Выбесила!

И всё же я скрестила руки на груди и надула губки, опустив взгляд на Лёшину татуированную шею.

Сверху послышался смешок. Чуть приподняла взгляд и увидела широкую Лёшину белозубую улыбку.

— Реально? Ты из-за какой-то безвазелиновой бабки психанула?

— Почему «безвазелиновой? — не поняла я.

— А без чего она лезет, куда её не звали?

— Бесят эти советчики. Можно подумать, я до тридцати двух без башки прожила… — а сейчас я ворчала не хуже любой бабки, что, кажется, Лёшу только веселило.

— Ну, сказала и сказала она. Что ты на ней зациклилась? Эту бабку, возможно, сейчас машина собьёт, и хрен бы с ней, а ты заморочилась по какой-то херне. Или дело в другом? — вдруг вопросил он и лицо его сделалось серьёзным.

Я заглянула в голубые глаза и вопросительно свела брови:

— В чем тут ещё может быть дело?

— Слушай, Юль, я не маленький. И прекрасно всё понимаю. Ты мне не доверяешь. Варю мне ты не доверяешь вдвойне.

— Лёш…

— Не надо, — качнул он головой с грустной улыбкой. — Я не пытаюсь играть сейчас в обиженку. Просто хочу сказать, что согласен с тобой, понимаю и принимаю. Хоть и не всегда приятно видеть, что ты никогда не оставляешь нас с Варей без своего присмотра больше, чем на минуту, будто я псих какой-то или неадекват. Ты имеешь право не доверять мне, — мне бы тут возразить что-нибудь, чтобы сгладить ситуацию, но Лёша был полностью прав. — Просто знай, что я никогда не сделаю больно ни тебе, ни, тем более, Варе. Но за вас обеих порву любого.

— Ты же ничего не задумал? На моего бывшего никакой план-капкан не строишь?

— Нет, — коротко ответил Лёша, но по его лицу скользнула тень, которая мне не понравилась.

Он врёт мне?

— Лёша, — строго потребовала я.

— Некогда мне им заниматься. Пока что…

— Лёша!

— Ой, всё! — выдохнул он и, обняв меня за плечи, впечатал носом в свою широкую грудь. Обхватил руками поудобнее и уткнулся подбородком в макушку. Несколько секунд покачивал и, похоже, с облегчением выдохнул, когда я обняла его в ответ, запустив руки под дутую куртку. — Успокоилась, моя кошечка?

— Нет.

Лёша тихо хохотнул. Слегка отстранился и приподнял мою голову, подцепив пальцами подбородок, чтобы я смотрела в его глаза.

— Дикая кошечка, — шепнул он и мягко накрыл мои губы своими, оставив лёгкий поцелуй. — А как ты на ту бабку смотрела… Думал, подерётесь. Никогда не видел двух дерущихся бабок… то есть милф.

— Лёша, блин! — я стукнула его кулаками по рёбрам, на что он лишь рассмеялся.

— Ну, тихо-тихо, — прижал меня обратно головой к своей груди и снова начал покачивать. — Просто хоть иногда расслабляйся, когда мы все вместе. Юля, которая со мной одна, и Юля, с которой рядом Варя — это две разные Юли. Во втором случае ты постоянно на страже. Ещё раз говорю, я не обижу. А если заподозришь что-то, то можешь в меня шмальнуть. В бардачке моей тачки лежит заряженный пистолет. Можешь хоть сейчас его забрать и шмалять мне в башку по любому поводу.

— Ой, не искушай, Лёш.

— По фактам, — выронил он и снова приподнял мой подбородок кончиками пальцев. — А теперь точно успокоилась?

— А я и не злилась.

— Пиздишь же.

— Ну, и что? — повела я бровью. — Что ты мне сделаешь?

Лёша хмыкнул, его голубые глаза слегка сузились и в них загорелись яркие похотливые искорки.

— Даже не думай! Мы в туалете, — успела я выронить за мгновение до того, как Лёша впился в мои губы обезоруживающим поцелуем.

Я протестующе замычала. Но действия мои говорили о том, что всё это мне однозначно нравится.

Лёша запустил теплые шаловливые пальцы под толстовку и потянул её вверх. Я без лишних слов, покорно, подняла руки и позволила ему снять с меня так мешающую нам ткань.

Стоило Лёше увидеть, что под толстовкой на мне только бюстгальтер из прозрачного черного кружева, как в глазах его из недавних искорок разгорелось самое настоящее пламя.

— Мои девочки, — выдохнул он и с жадностью припал к груди губами. По одному высвободил соски, поочередно дразня их языком.

— Ох! — я с наслаждением закрыла глаза, предоставляя Лёше всё, что он сейчас хочет.

Его ладони скользили по спине, сжимали ягодицы и снова возвращались к истерзанной груди.

Сам он кипел и буквально вибрировал от желания, которое пытался сдерживать, но перед которым был слаб.

— Месяки кончатся, я тебя так трахну! — прорычал мне в губы, захватив зубами нижнюю.

— Обещаешь?

— Пока не ослепну.

Глава 27. Юля

Звонок в дверь сегодняшним вечером не стал для меня сюрпризом.

Ещё по пути из садика мы с Варей отправили Лёше голосовое сообщение, приглашая его на ужин.

После ТЦ Варя стала ещё больше от без ума от Лёши. Ещё бы! Этот балбес арендовал местный паровозик, разъезжающий по этажу, и каким-то образом уболтал аниматора на то, что управлять им будет сам. В тот день сбылась Варина мечта — она побывала за рулём паровозика. И не просто покрутила его, а даже позвонила сама в звоночек.

В тот вечер спать я её укладывала часа два, ибо у ребёнка было столько впечатлений и дальнейших планов, что не рассказать о них она просто не могла. Лавину детского восторга невозможно было удержать, поэтому я с удовольствием под ней тонула, слушая дочь и глядя на её улыбку и горящие счастьем глаза.

Лёша обещал прийти к нам сразу после работы и не обманул.

— Привет, — улыбнулся он мило и перешагнул через порог, удерживая в руке большой букет. — Тебе.

— Спасибо, — маленькая девочка внутри меня визжала и прыгала, принимая увесистый букет.

— Ну, вот… — расстроенно цокнула Варя, вошедшая в прихожую. — Опять только маме цветочки…

Да, за предыдущий букет Варя долго меня отчитывала, говоря о том, что нужно делиться и с ней.

— Как я про тебя мог забыть? — Лёша присел на корточки и только сейчас я заметила, что вторая его рука была спрятана за спиной. — Держи, моя принцесса.

Он вынул из-за спины маленький букетик — точная копия моего большого — и вручил Варе.

— Ах! Спасибо! — выдохнула дочка восхищенно. Приняла букет, забавно смутилась и, в отличие от меня, не отказала себе в удовольствии попрыгать и повизжать, тряся букетом. — Какой класивый! Спасибо, Лёша!

— Да не за что, — улыбался он, тепло глядя на Варя, а затем и на нас обеих сразу, когда Варя прижалась ко мне и, повторяя, тоже стала нюхать цветы.

— Фу, — сказала она, поморщившись. — Тлавой кислой воняет.

— А всё так хорошо начиналось, — усмехнулся Лёша и выпрямился во весь рост.

Снял куртку, ботинки и шапку, которая грела только его макушку. Глядя мне в глаза, перемялся с ноги на ногу, будто начал смущаться.

Закусив нижнюю губу, я смотрела на него, понимая по взгляду, чего он хочет.

— Наверное, нам нужно найти вазы для этих цветов, да, Варя? — обратилась я к дочке.

— Я знаю, где они! — вскрикнула та торжественно и, прижимая к груди букетик, убежала в гостиную.

А я сократила между нами с Лёшей расстояние и, прижавшись к нему, подарила долгожданный поцелуй.

— Голодный? — стараясь разогнать образовавшуюся перед глазами пелену острого желания, я с трудом отошла от него на пару шагов.

— Как Бобик.

— У нас всё готово. Идём?

— Только быстрее. Мне нужно спрятать стояк под столом.

— Откуда он у тебя?

— Сама секси-платье надела, теперь удивляется, откуда у меня стояк.

— Я не специально, — кокетливо похлопав ресничками, я демонстративно поправила зону декольте у платья. Оно летнее, на запах, красиво подчеркивает талию и грудь. До лета ещё далеко, а красивой хочется быть уже сегодня, поэтому я и решила надеть его к ужину.

Даже от Вари получила кучу комплиментов.

За ужином говорила, в основном, Варя. Казалось, она не знала, кому больше уделить внимания — Лёше или цветам, которые он принёс.

Она аккуратно гладила лепестки кончиками пальцев, перечисляла цвета и даже пыталась сосчитать количество лепестков. А потом твёрдо решила нарисовать Лёше открытку в подарок, чтобы он тоже не ушёл от нас с пустыми руками.

— Лёша, посиди со мной! — крикнула она, когда мы закончили ужин, чередующийся с поцелуями украдкой.

— Бегу! — бодро отозвался Лёша. Быстро доел всё, что было в его тарелке и, выйдя из-за стола вслед за мной, сказал. — В сиськи поклон.

— Лёша! — шикнула я.

— Низкий поклон, говорю, — подмигнул он, но наклонился только того, чтобы поцеловать декольте. — Вкуснятина!

— А ужин как?

— Ужин? — изобразил он дурачка. Быстро чмокнул меня в губы и убежал к Варе в комнату.

Позже вечером, когда Варя уснула, Лёша ждал меня в моей комнате. Изображая скромника, сидел на краю кровати, упираясь локтями в колени.

— Уснула, — выдохнула я, зайдя в комнату и закрыв за собой дверь. Сделала несколько шагов и остановилась напротив парня.

Он плавно скользил взглядом от моих ног выше к груди. Чистые голубые глаза наполнились похотливой тьмой, от которой внизу моего живота образовался горящий разрастающийся шар.

— Без ножа режешь, — выронил он хрипло.

— Да? — виляя бёдрами, я подошла к нему и остановилась между разведенными коленями. Положила ладони на широкие плечи и мягко погладила. — Почему же?

— Ну, когда уже можно будет? — захныкал он, как маленький, и, обхватив пальцами мою талию, уткнулся лбом в живот. — У меня уже на работе температуру проверяют и справку о вменяемости просят?

— Почему?

— Прихожу и ухожу вовремя. Работать начал больше, тёлок перестал клеить… А у меня просто шишка дымится.

— Так склеил бы парочку. Спустил бы пар. Мы же, вроде, договорились, что у нас несерьёзно. Вдруг кто-то из тех тёлок твоя будущая жена. Я на чужое место не претендую.

— Походу, это самое серьёзное несерьёзно в моей жизни, — страдальчески выдохнул Лёша и поднял на меня взгляд, теперь уперевшись подбородком в живот. — Пустишь меня сегодня переночевать? Просто поспим. Не хочу подниматься к себе. А утром свалю до будильника, чтобы Варя не видела.

— Просто поспим? — я деланно надула губки. — А как же твоя дымящаяся шишка?

— Так всё равно же нельзя.

— Кто сказал? — повела я кокетливо бровью и в ту же секунду увидела, как в Лёшиных глазах вспыхнуло пламя.

Он немного отстранился от меня, убрал руки с талии, но только для того, чтобы потянуть за пояс платья и развязать бант так, будто распаковывает долгожданный новогодний подарок.

Я не смотрела на то, что делают его руки. Я наблюдала только за тем, как на его лице меняются эмоции от восхищения до еще большего восхищения.

Когда с поясом платья было покончено, Лёша отпустил его кончики и распахнул полы. Заметно сглотнул, увидев на мне новый комплект белья.

— Давай, немного приглушим свет, — я слегка смутилась. Всё, же, моя фигура и кожа со следами растяжек имели мало чего общего с безупречной красотой.

— Оставь так. Хочу смотреть. Красиво, — шепнул Лёша и мягко поцеловал меня в живот.

Ещё и ещё.

Поцелуй за поцелуем он превращал меня в свою податливую куклу, полностью доверяющую его рукам и действиям.

Платье упало на пол. На всякий случай я слегка втянула живот и тут же его выпустила, когда Лёша встал и, нежно коснувшись шеи пальцами, ласково приник к моим губам.

Я ждала уже привычного нам и знакомого пылкого, жаркого поцелуя, которым мы без слов скажем друг другу о том, как соскучились без этой близости всего за неделю, но поцелуй вышел трепетным. До дрожи интимным. Не поверхностным и отрывистым, а глубоким и чувственным.

Обняв и не отрываясь от губ, Лёша уложил меня на кровать и навис сверху, слегка вдавив в матрас. Поцелуями опустился ниже. Лаская шею и ключицы губами, добрался до груди. Высвободил соски из тонкой ткани бюстгальтера и подразнил каждый языком. А затем вновь вернулся к моим губам, но я его задержала.

Уперевшись ладонями в широкую грудь, почувствовала его бешенное сердцебиение ладонью и утонула в неожиданно глубокой синеве глаз.

— Ты сегодня какой-то другой.

— Какой?

— Ну, обычно к этому времени с меня уже с треском слетают трусы. А сегодня… Что с тобой?

— Не знаю, — дернул он плечами. — Просто… просто хочу так. Смаковать. Ты вкусная.

Улыбнувшись ему уголками губ, я первая потянулась за новой порцией поцелуев. За новой стороной Лёшиной сексуальности.

Таяла под ним и ни о чем не думала.

Бельё уже было снято, Лёша раздет, защита надета.

Он вошёл в меня неторопливо. Смотрел в глаза и ловил эмоции, даря в ответ такие же яркие.

Это был совсем другой секс. Совсем другой Лёша. Совсем другие эмоции и чувства, которые касались не только физического, но и духовного.

Впервые во время секса мы смотрели друг другу в глаза столько, сколько сейчас. Впервые я не смущалась, мне не было стыдно, я не стеснялась своих эмоций и тела даже в свете нескольких ламп, зажженных в комнате. Впервые он целовал мои ладони и не вколачивался остервенело.

Он ни на секунду не перестал касаться меня кончиками пальцев. Не оставил ни миллиметра кожи без внимания своих губ.

Такого продолжительного и захлёстывающего оргазма я никогда ещё не испытывала. Я буквально захлёбывалась чувствами, взорвавшимися под кожей, заполнившими вены.

После всего он выключил свет, завернул меня в одеяло и крепко обнял. Уткнувшись носом в затылок, полной грудью вдохнул запах моих волос.

— Вкусная, — шепнул сонно, а я еще долго улыбалась в темноте, чувствуя себя в его руках сладким липким сиропчиком.

Утром я проснулась раньше будильника на семь минут и поняла, что за ночь мы с Лёшей практически не поменяли положение, так и проспав в обнимку.

Я повернулась в его руках к нему лицом. Аккуратно чмокнула кончик носа, закрытые глаза и уголок губ парня, который начал забавно морщиться сквозь сон.

— Через семь минут прозвенит будильник, Лёш. Вставай. Подъём, — шептала я ласково.

В ответ он лишь причмокнул губами и сгрёб меня в охапку, вжав носом в свою шею.

Тихо смеясь, я пыталась выпутаться из-под горы татуированных мышц.

Судя по тому, как слегка подрагивала Лёшина грудь, он тоже веселился.

— Я тебя сейчас за сосок укушу.

— Оу! А за писёк?

— Деда плиехал! — услышали мы радостный Варин вопль откуда-то со стороны кухни и замерли, кажется, моментально поседев.

— Твою мать! — выругалась я и пулей выскочила из-под одеяла.

Надела сорочку и сверху халат, не особо заморачиваясь, на правильной ли они стороне.

Рядом прискакивал Лёша, надевая трусы, а затем и джинсы. Брякал пряжкой ремня, за что я готова была прибить его на месте за создание лишнего шума.

Швырнула в него футболку и начала толкать в сторону шкафа.

— Нахрена? — не понимал он, но мне было не до аргументов. Паника диктовала свои правила, и согласно им я должна как можно быстрее замести следы.

— Посидишь тут, пока папа не уедет, — прошипела я, боясь, что нас могут услышать.

— Угораешь?! — Лёша выпучил на меня глаза, уже будучи в шкафу среди моих платьев. Глядя в эти глаза, я шкаф и закрыла.

Прочесала волосы пальцами и, завязав на талии пояс халата, быстро вышла из комнаты на тот случай, если папа решит сразу пройти ко мне.

В прихожей папы уже не было, но по его ботинкам, стоящим рядом с Лёшиными кроссовками, стало понятно, что прятки в шкафу — бесполезно потраченное время. Папа всё прекрасно понял и сделал выводы.

А ружьё в чехле, стоящее ровно между Лёшиными кроссовками, достаточно прозрачно говорило о том, какие именно выводы успел сделать папа.

Состроив максимально невозмутимое лицо, я прошла в кухню, где Варя хвасталась цветами деду, а тот, в свою очередь, придирчиво разглядывал не только их, но и окружающую обстановку на предмет улик.

— А ты почему без звонка и так рано? — нагнала я на себя строгости. Очень сложно было делать вид, что я не чувствую себя девчонкой, пойманной на месте преступления.

Для большей суровости скрестила руки на груди и постаралась смотреть папе в глаза, но не выдержали и секунды.

— А что мне, сигнальные ракеты пускать, чтобы к дочери и внучке приехать? Заехал на полчаса перед приёмом у врача. Не бойся, уже позавтракал. На меня можно не готовить.

— Мне не жалко на тебя завтрак. Просто пытаюсь понять, почему ты без предупреждения? Может, мы с Варей хотели подольше поспать.

Наверное, зря когда-то оставила родителям ключи от квартиры с фразой «приходите в любое время».

— Так я и зашёл тихо. Смотрю, а Варя уже цветы в вазе заливает.

— Я давала цветочкам попить. И твоим цветочкам, мама, тоже дала попить.

— Умница, — натужно улыбнулась дочери, всеми силами стараясь не замечать лужу, собравшуюся на столе под вазами. — Подожди, — опомнилась я и в этот раз смогла посмотреть папе в глаза. — К какому врачу? У тебя что-то болит?

— Мать твоя думает, что болит, — проворчал он, тяжело вздохнув. — Жопу не в том направлении почесал вчера вечером, а к утру мне мать диагноз уже поставила.

— Понятно. А ружьё зачем с собой взял?

— Почистил на днях, теперь пристрелять хочу, раз уж из гаража выехал. Нельзя?

— Как хочешь.

— Ну, что? — папа сел за стол и сложил на него руки, будто собрался начать серьёзные переговоры.

— Что? — не поняла я.

— Ты дурочкой-то не прикидывайся. Я видел кроссовки и куртку.

— И что? Я, может, их в подъезде нашла. А хозяин попросил до утра придержать.

— М-да? — вскинул папа насмешливо брови. — Ну-ну. С пиздежа, значит, утро начинаем?

Вышел из-за стола и прошёл в прихожую. Взял чехол и вынул из него ружьё, направившись в мою комнату.

— Папа, это уже перебор, — шла я за ним.

— Да? — глянул на меня родитель через плечо. — А врать отцу — это не перебор? Тебе, вроде, не шестнадцать, Юлька. Матери не хочешь говорить, но мне-то могла бы и рассказать. У нас с тобой секретов, вроде, никогда не было.

— Папа, — выдохнула я обреченно, когда он вошёл в комнату. Лёша, к счастью, всё ещё прятался в шкафу.

Отец придирчиво осмотрел комнату и остановил своё внимание на чем-то на полу.

Чёрт! Черт! Черт!

Лёшины носки!

Да ещё с надписью «Красавчик», будто специально смотрящей на папу.

— Угостила красавчика таким вкусным чаем, что у него ноги оторвало? — насмешливо спросил папа и, будто точно зная, какую створку шкафа сдвигать, сделал это, нарвавшись точно на Лёшу. — Ну, что, красавчик, подошло что-нибудь?

— Ого! Мы иглаем в плятки! — ликовала тем временем Варя. — Тепель я плячусь, а ты считай!

Я закрыла глаза и приготовилась к тому, что Лёша начнёт мямлить и трястись, увидев папу с ружьём. И ситуацию придётся разгребать мне, на ходу выдумывая небылицы.

— Жмут, — ответил Лёша спокойно, и в его голосе я даже услышала улыбку. Открыв глаза, увидела, как он, широко улыбаясь, вышел из шкафа, будто из дворца, и протянул моему отцу правую руку для пожатия. — Алексей, Алёшенька, можно сразу — сынок.

Лёшиному чувству веры в то, что он бессмертный, можно только позавидовать.

Кажется, даже папа был ошарашен тем, что он не выказал никакого страха, выйдя из шкафа так, будто это норма.

Пока папа думал, пожимать его руку или нет, Лёша успел глянуть на меня и подмигнуть, улыбнулся Варе, прискакивающей рядом со мной в ожидании новых пряток, и снова обратил внимание на моего отца.

Папа, держа суровое лицо, переложил ружьё из руки в руку и обменялся с Лёшей рукопожатием.

Даже со стороны было видно, как они оба, прилагая усилия, делятся рукопожатиями до белеющих пальцев. Прямой взгляд глаза в глаза и, наконец, папа одобрительно кивнул, представившись:

— Владимир Павлович. Ну, пошли, Алёша, поговорим за завтраком.

Папа первым вышел из комнаты, позвав с собой Варю. Лёшу задержала я, пытаясь одним взглядом дать ему понять, чтобы выбирал слова аккуратнее.

— Не боись, крошка, — пафосно и с ленцой протянул он, чмокнув меня в кончик носа. — Яйца у меня сейчас хоть и поджаты, но они есть.

Только из этой фразы я смогла понять, что он тоже волнуется. Всё-таки, встреча с отцом девушки, с которой вы договорились, что ничего серьёзного у вас не будет — такое себе мероприятие. Да ещё и в семь утра.

— Ни на что не соглашайся. И помягче с ним. И сделай вид, что тебе срочно нужно на работу… — я лихорадочно накидывала варианты, между делом поправляя на Лёше одежду и убирая несуществующие ворсинки.

— Юль, — Лёша поймал мои руки и прижал ладони к щетинистым щекам. — Всё будет круто. Не волнуйся ты так. Батя просто бдит.

— С перебором, Лёш.

— Ну и что? Как умеет, — с лёгкостью бросил Лёша и, чмокнув меня в губы, пошёл на кухне, где папа с Варей уже поставили чайник и начали жарить яичницу.

Я пока мерила комнату шагами, пытаясь успокоиться. Увидев себя мельком в отражении зеркала, поняла, что халат надет наизнанку. Тут же захотела придушить себя его поясом, но пришлось вспомнить, что я давно взрослая, и любой сложной ситуации должна смело смотреть в глаза. Поэтому вышла из комнаты в кухню, невозмутимо отогнала мужиков от своей плиты и приготовила завтрак. Налила всем кофе, Варе — чай, и усадила всех за стол. Сама предпочла не завтрак, ибо в сложившейся атмосфере кусок в горло не лез.

Папа и Лёша не сводили друг с друга глаза. мило беседовали между собой только потому, что рядом была Варя, которая периодически вставляла свои пять копеек в мужской разговор, чем значительно его упрощала и делала легче.

Папа задавал стандартные вопросы о том, кто такой Лёша, где работает, сколько лет и прочее.

Даже мне было любопытно послушать ответы. Лёша отвечал честно и открыто. Нисколько не поскромничал. На вопрос о маршрутке удивился, конечно, но быстро пояснил, что под большой машиной подразумевается его джип, которым он, кстати, сразу и похвастался, отведя папу на балкон, где они смогли поговорить без меня и Вари.

Серьёзность их лиц в эти минуты напрягала. Но дальнейшее спокойствие обоих вселяло надежду на то, что всё не так уж и плохо.

— Я пойду умоюсь и соберусь на работу. А вы проследите за тем, чтобы Варя собралась в садик. Платье, колготки и прочее я ей приготовила, — я буквально вручила им уже умытую дочку.

Что папа, что Лёша кивнули мне так, будто каждый день вместе собирают маленькую принцессу в садик.

— Не подглядывайте! — тоном строгой учительницы потребовала Варя, зайдя в свою комнату.

Я ушла в свою, но уши оставила в гостиной. А мужчины между собой всё разговаривали и разговаривали.

Что они могут так долго обсуждать? Ладно, у Лёши язык без костей, он может трепаться сутками, но папа-то с каких пор стал таким разговорчивым? Ещё и смеются над чем-то периодически.

Собралась я быстро. Вышла из комнаты, застегивая на ходу наручные часы на запястье, и едва не запнулась об свои же ноги, когда, войдя в гостиную, увидела, как папа и Лёша пытаются заплести Варю. При этом в волосах обоих уже торчали детские заколки и резинки. Похоже, сначала заплетала Варя их, а теперь они её.

— Да ты не так делаешь, Лёха! Это морской узел уже, — ворчал папа, пока Лёша крутил что-то на Вариной макушке из волос. Сама дочка невозмутимо смотрела мультик, болтая ножками сидя на стуле. — Варь, может хвостик, всё-таки?

— Я хочу косичку, — тон дочери не терпел никаких возражений.

— Давайте больше резинок. Навяжем ей тут колбасу и нормально будет, — заверил Лёша.

— Какие тебе, нахер, резинки?! — фыркнул папа насмешливо. — Ты с одной-то без меня не разобрался бы, а тут навязать их побольше решил. Дай сюда. Дед всё умеет.

Лёша отступил, предоставив папе место, и обернулся, увидев меня.

Пока дед был увлечен прической внучки, Лёша подошёл ко мне и приобнял за шею, поцеловав в висок.

— Пытка была долгой? Сильной? — спросила я аккуратно.

— Ну-у… — протянул Лёша задумчиво. — На полшишечки. И, кстати, в выходные мы едем на дачу.

— На какую дачу? — не поняла я. — Мои свою дачу до весны закрыли. Да мы и замерзнем там сейчас. Зима же.

— На мою дачу.

— У тебя есть дача? — вскинула я удивленно брови.

— Ну, пришлось наврать, что есть. Так что до выходных надо купить.

— Лёша! — выдохнула я с укором.

— Что?! — выпучил он невинно глаза. — Я ему и про бизнес сказал, и машину показал, и про то, что квартира сверху своя и не ипотечная… Короче, нахвалил себя так, что у меня на самого себя чуть не встал. А твой батя начал хвастаться мне своей дачей, ну я ляпнул, что у меня тоже есть. Своя. Двухэтажная. Пригласил на шашлыки…

— Лёша, блин…

Похоже, первый этап испытания папой прошёл удовлетворительно. По крайней мере, в папиных глазах я не увидела негативных эмоций относительно Лёши. Да, он всё ещё был насторожен и строг, но категорического отрицания я не увидела.

— Пап, ты только маме пока ничего рассказывай, — попросила я аккуратно, пока он в прихожей надевал ботинки и куртку.

— Я дурак, что ли? — хохотнул папа. — Я даже намекать ей ни на что не буду. Пусть сама всё увидит и сходу охуеет. А я посмотрю, — добавил он с улыбкой мультяшного злодея.

— А тебе как Лёша? — поинтересовалась я тихо, пока сам Лёша был в гостиной с Варей.

Не знаю, почему, но мне было интересно именно отцовское мнение.

— А что мне? — повёл папа плечами. — Поначалу они все хорошие. Я перед родителями твоей мамы таким Д'Артаньяном был… Посмотрим, какой он под водочкой.

— Ты его спаивать собрался?

— А я-то тут причем?! Это твой Лёша начал своей дачей хвастаться, да баней. Ну, я и поймал кота за хвост. Дачу посмотрим, заодно и проверим, что у пьяного на языке.

— Только без ружья, пап.

— Конечно, — фыркнул папа. — Против твоего амбала только с двумя ружьями ходить.

— Пап!

— Ладно, — веселился он. Надел шапку, поправил её. Взял ружье в чехле и закинул его на плечо. Собрался было открыть дверь, но остановился. Чуть склонился ко мне и тихо спросил. — Он реально младше тебя?

— На семь лет.

Папа, прикрыв глаза, тихо выдохнул что-то неразборчиво-матерное, а затем с хитрой улыбкой тем же шепотом произнес:

— Мимо школьников ехать будешь, сильно не засматривайся. Заревнует.

— Папа! — я шутливо шлёпнула смеющегося и убегающего из квартиры родителя по плечу.

Глава 28. Юля

Сегодня мы с Варей вернулись домой позже обычного, но традиции покачаться немного на качелях не изменили.

Пока я раскачивала болтающую ногами дочку и пыталась унять головную боль, из подъезда к нам вышел Лёша.

На секунду прикрыв глаза, я вспомнила, что за вечер он пару раз звонил, но я не ответила. Не было возможности.

— Привет, девчонки! — улыбнулся он нам широко.

— Пливет! — воскликнула Варя, значительно оживившись.

— А я вас из окна увидел. Решил спуститься и тоже покачаться, — говорил он это больше Варе, чем мне.

Мне же был обращен слегка обеспокоенный взгляд, в котором читался неозвученный вопрос: всё нормально?

Я молча кивнула и подарила лёгкую улыбку.

— Собрание родительское было. Задержались.

— Ага. Я даже устала маму ждать, — поддакнула мне Варя.

— Реально? Сейчас кто-то проводит родительские собрания? Я думал, всё давно решается в чатах, — Лёша подошёл ко мне и приобнял одной рукой.

Устало выдохнув, я блаженно уткнулась носом в его теплую шею и вдохнула приятный теплый запах. Прикрыла глаза и расслабилась окончательно. Даже головная боль отступила. А Лёша начал раскачивать качели вместо меня.

— Я тоже думала, что их уже не проводят, но, оказывается, раз в год собирают.

Запустив руки под Лёшину куртку и обняв его за торс, я была готова уснуть прямо здесь и сейчас хоть стоя.

— И что говорят там? На сколько шторок нужно скинуться? — он уткнулся подбородком мне в макушку и обнял чуть крепче, при этом продолжая покачивать Варю, которая просила делать это выше и выше.

— Пока только на новогодние подарки.

— Ну, ещё по-божески, — хмыкнул он. — Что ещё интересного?

— А ещё я узнала, что… — тут мне пришлось перейти на шёпот, чтобы дочка не услышала. — … мамашки тоже могут мериться письками.

— И ты даже не предложила мне сходить с тобой на собрание?! Разве я не заслужил?! — деланно возмутился Лёша, за что получил легкий тычок по рёбрам. Рассмеялся и вновь крепко обнял меня. — А реально, как это происходит?

— По-мамски: кто больше детей родила, та право голоса и имеет. Мне с одним ребенком лучше вообще не вякать.

— Жёстко.

— Угу. Никогда бы не подумала, что матерям трёх и четырёх ангелочков нужен экзорцист. Ты бы слышал, как они верещали почти два часа.

Хотелось рассказать ему обо всём и нажаловаться, как маленькой. А ещё ткнуть пальцем в обидчика и смотреть, как он его наказывает.

— Тогда сегодня ужин с меня. Да, Варя? — обратился он к дочке. — Выберем потом, что заказать на ужин?

— Да! Толтик купим!

— Конечно, купим. А после ужина все вместе выберем дом.

— Я думала, ты уже бросил эту аферу. Два дня прошло.

— Теперь это дело принципа. Я не балабол какой-то.

— Балабол, вообще-то.

— Ну, да. Но твоему бате об этом лучше не знать. Короче, я подобрал несколько вариантов, но только по части удачной планировки, техническому оснащению, ну, и там, короче, по хозяйственной части в основном. Хочу, чтобы вы с Варей выбрали, что там по красоте. Я в этом всё равно не разбираюсь. Не понравятся те дома, что я отобрал, выберете вообще свой.

— Ты реально собрался покупать целый дом, чтобы выпендриться перед моим отцом всего одни выходные?

— Ага, — самодовольно хмыкнул Лёша. — Можешь не стесняться и сказать, что я у тебя крутой.

— Не могу, — хохотнула я.

— Да ладно тебе, я же вижу, кто тут хэппи милфа.

— Я тебе сейчас!..

Я начала притворно бить Лёша по бокам. В ответ он лишь, смеясь, нашёл мои губы и быстро поцеловал, чтобы Варя не заметила.

— Лёша, а давай на голке покатаемся? — предложила дочка.

— А давай! — тут же бодро отозвался он.

Чмокнув в лоб, выпустил меня из объятий, подхватил счастливо взвизгнувшую Варю на руки и, немного пробежав с ней по площадке, поставил на самый верх горки, чтобы опередить другую девочку, гуляющую этим теплым зимним вечером с отцом, который выглядел ничуть не бодрее меня.

Я наблюдала за тем, как Лёша играл с Варей, словно тоже превратившись в ребёнка. Даже девочка, с которой мы иногда пересекались на площадке, пыталась присоединиться к этой игре, но в какой-то момент вспомнила про своего отца, который, видимо, надеялся отстояться в стороне с телефоном в руке.

Не вышло. Он тоже стал вовлечен в игру. И, похоже, все они организовали достаточно веселый квартет.

Грея руки в карманах пальто, я смотрела за ними и понимала, что головная боль и усталость начали отступать. Я будто заражалась этим весельем, хоть и не принимала в нём никакого участия. Да и вряд ли у меня получилось бы так же весело, как у Лёши, который был здесь главным заводилой, и вовлекал в свою игру не только детей, но и взрослых, потому что из одного из подъездов вышел ещё один папа с сыном. И площадка загудела активной жизнью, за которой наблюдали даже из окон многоэтажек.

Плохое предчувствие кольнуло под рёбрами сразу, стоило мне почувствовать вибрацию телефона в кармане. Вынув его, я увидела незнакомый номер. Отвечать не хотела — подумала, что вновь мошенники. Но тот же оператор, что у меня, натолкнул на сомнения. Возможно, кто-то по работе или кто-то из таких же, как я, ещё не отошедших после пережитого собрания.

— Алло, — ответила я на звонок, планируя бросить трубку сразу, как пойму, что это, всё же, мошенники.

— Долго думаешь, — услышала я знакомый насмешливый мужской голос.

Внутри всё обмерло. Чтобы ни Варя, ни Лёша, не видели моего лица, я отошла чуть в сторону и процедила через сжатые зубы:

— Какого хрена тебе надо?

— Но-но, дорогая… Разве так разговаривают с отцом своего ребёнка?

— Забыл? Ты лишен прав. И никакого отношения к моей дочери не имеешь, в принципе.

Меня начало крупно потряхивать. Сжав свободную руку в кулак, я спрятала её в карман пальто и пыталась успокоить себя тем, что вонзала в ладонь ногти. Боль отрезвляла и не давала слететь с катушек.

— Лишен, — хмыкнул бывший. Я слышала в его голосе мерзкую улыбку, а фоном — щелчок зажигалки и его протяжный выдох. — Но это не мешает тебе тянуть с меня бабки, Юленька.

— Это называется, алиментами. И, к слову, ты не заплатил ни копейки.

Варя и Лёша весело помахали мне руками, в очередной раз забравшись на самый верх горки.

Кое-как я нашла в себе силы на то, чтобы натужно улыбнуться им в ответ. И даже смогла махнуть рукой. Быстро и смазано, но, похоже, этого им было достаточно.

Лёша подхватывал и страховал Варю, не давая ей упасть или поскользнуться. В принципе, другие два папаши, что были на площадке, делали то же самое со своими дочками, только выходило у них это не так вовлечено и энергично, как у Лёши. По крайней мере, ни один из тех отцов не лез за своей дочкой на самый верх горки и уж тем более не пытался с неё скатиться.

— Кстати, о копейках, — напомнил о себе бывший. — Ты мне должна.

Не удержавшись, я хохотнула.

— Конечно, должна, Серёж. Посадить тебя должна. Ты же в курсе, что условка у тебя ещё не кончилась? А знаешь, что в полиции с лета тебя ждёт моё заявление? Не подскажешь, где ты на этот раз прячешься?

— Знал, что ты соскучилась, — даже не видя его, я могла точно знать, как на его роже сейчас самодовольная ухмылка. — А что, твой пацан не справляется? Кстати, давно ты предпочитаешь помоложе?

— Пошёл ты! — рыкнула я и собралась бросить трубку, как услышала от бывшего слова, заставившие обмереть.

— Я тебя вижу.

— Что?

— И дочку твою вижу. И пацана. Кстати, он реально готов так стараться, чтобы забраться тебе в трусы? Смотри-ка, ему даже не стрёмно изображать, что ему нравится играть с чужой дочкой. Ты освоила ещё какую-то позу кроме бревна?

— Где ты, мудак?

Пульс участился. Теперь мне действительно стало страшно. Я начала крутить головой по сторонам, при этом стараясь не терять из виду Варю.

— Я рядом, дорогая, — с пугающей лаской ответил он. — Если не хочешь, чтобы я стал ещё ближе, послезавтра принеси мне четыре миллиона.

— Больше ничего тебе не надо? — фыркнула я иронично.

— Ты должна мне. Забыла? Из-за тебя я остался без работы, без друзей, без денег… Ты должна мне за испорченную жизнь.

— Свою жизнь ты испортил сам ровно в тот момент, когда показал своё истинное лицо.

— Не выдумывай. Нормальные бабы годами терпят побои и живут счастливо, жертвуя малым. Ты не захотела. Решила открыть рот? Что ж, я свой тоже могу открыть…

— О чём ты?

— Как-то твой пацан подозрительно нежен с моей дочкой. Не находишь?

— Ты больной! — я даже слушать это не стала.

— Я — неравнодушный отец, которого силой разлучили с дочкой. А этот пацан кто ей? Правильно, никто. Подозрительный мутный тип, который не обеднеет, если заплатит четыре мульта. Одна его машина стоит в пять раз дороже. А у него их две. Ещё мотоцикл есть, квартира… Про строительную компанию говорить или ты сама в курсе?

— Ты не получишь ни копейки. Ни от меня, ни, тем более, от него. А свои сказки можешь рассказывать дружкам на зоне, потому что ты только что обеспечил себе новую статью.

— Ну-ну, — он нисколько не испугался и не усомнился в собственной вседозволенности. — Можешь попробовать поиграть со мной, но только не забывай, что я и до дочки твоей добраться могу. Охрана в садике дерьмовая. Ты знала? Можно зайти под видом папаши, забывшего пропуск, и выйти с любым ребенком. С твоим, например. С нашим.

— Думаешь, если ты дебил, то все вокруг такие же? Без моего письменного или прямого разрешения Варю никто тебе не отдаст. Ни один из воспитателей. Да и Варя с тобой никуда не пойдёт. Забыл, что ты для неё никто?

— Ничего. Была бы пацаном, конечно, было бы проще. А так… поноет немного, да как миленькая пойдёт. И, кстати, о нашем интересном разговоре своему бойфренду не рассказывай, — выдохнул он с насмешкой. — А то испугается, убежит ещё. А мне деньги нужны. И раз он так перед тобой стелется, то, думаю, ты с него и десять лямов можешь взять. Но пока попроси четыре. Для первого раза хватит.

— Пошёл ты!

Я отключила звонок, заблокировала его номер и, дав себе секунду на то, чтобы взять себя в руки и не показывать дочери злое выражение лица, пошла к веселящимся Варе и Лёше.

— Доча, пойдём домой. Холодно уже. И поздно, — я изо всех сил старалась, чтобы голос мой был мягче, но подошедший Лёша вопросительно повёл бровью, будто спрашивая, кто звонил и всё ли у меня нормально. Натянув улыбку пошире, чтоб было понятно, что это пустяк, я протянула к стоящей наверху деревянного городка дочери руки. — Иди ко мне, зайка. Я поймаю.

Варя посмотрела на меня сверху вниз, а потом сделала пару шагов в сторону и встала точно напротив Лёши. С широкой улыбкой, широко распахнув объятия, она приготовилась прыгать к нему.

— Папа, лови! — бросила она короткую команду и в это же мгновение прыгнула к Лёше в руки.

Он с готовностью её поймал, прижал к себе и сразу посмотрел на меня испуганными глазами. Похоже, на моём лице было слишком четко написано, кого я сейчас хочу прибить.

— Только не бей. Это просто прикол. Варя придумала, — быстро протараторил Лёша, пока я смотрела на него не моргая.

Глава 29. Лёша

Бывший мудень, как выяснилось, проживает по месту прописки… с мамой. К счастью, за сотни километров от этого города. Почти год нигде не работал, живя на пенсию матери, а буквально неделю назад вдруг свалил на вахту.

Подозрительно.

Может, конечно, реально стало стрёмно висеть на мамкиной шее, но внутренняя чуйка не давала мне спокойно сидеть на месте. Не верил я в его порыв начать работать. Да и, как сказали мои люди, его мама не в курсе, куда именно он поехал. Назвала два диаметрально противоположных направления и не забыла упомянуть о том, что жизнь её сына пошла по пизде из-за Юльки, а не из-за того, что у неё вырос такой мудак.

Мутная история, давящая на нерв.

А сегодня Юля, как назло, задержалась и не отвечала на мои звонки. Стоило ей подъехать к своему парковочному месту, как я уже был в кроссовках и куртке, и спускался вниз.

Сразу стало легче, стоило увидеть, что они с Варей, как обычно, идут на детскую площадку. Значит, бывший мудень на горизонте не появился. Это позволило мне расслабиться и выдохнуть спокойно.

Моя тёплая и нежная Юлька впервые позволила обнять себя на глазах у Вари. Было видно, что день её вымотал и, скорее всего, она даже сама не поняла, что позволила себе сделать то, что я всегда от неё жду — то, что по кайфу ей.

Обмякшая, сонная и полностью мне доверяющая.

Может, попросить в садике почаще проводить собрания? Когда ещё мне достанется настолько тактильная и няшная Юля?

С малой играть — ещё один вид кайфа. Носишься себе беззаботно по площадке, и никто слова тебе не скажет. Хочешь — на горке катайся и застревай, а хочешь — снег жуй. Главное, чтобы не жёлтый.

Пока Юля отошла поговорить по телефону, мы с Варей захватили городок с самой большой горкой, но другие две девчонки со своими папашами, отчего-то, решили всё повторять за нами.

Для своей крошки я пытался выбивать самое козырное место и следил, чтобы те две девчонки не щемили мою. Вроде, выходило неплохо. Два других папаши, которые изначально пришли сюда сонными, будто тоже включились в процесс.

Немного раздражало, что их дочери постоянно «папкали», прося то снять их с горки, то поставить на неё.

Я делал всё то же самое, но Варя, как истинная леди, просто манила меня к себе пальчиками, шевелящимися в перчатках.

А затем случилось странное.

Моя крошка застыла на самом верху городка. Долго и молча наблюдала за теми двумя постоянно «папкающими» девчонками, а затем вдруг посмотрела на меня. Розовые от холода щечки и внезапно серьёзный анализирующий меня взгляд явно выдавали какой-то мелко-пухлый замысел.

— Что, булочка? — спросил я, назвав Варю так, как её частенько называла Юля.

— А давай ты тоже будешь папой. Только моим, ладно? — вдруг выдала Варя.

Я опешил.

Какую-то часть меня, где-то глубоко за грудиной, окатило обжигающим теплом. Я был готов кивать болванчиком и соглашаться на любой кипишь. Но другая часть меня, бо́льшая, понимала, что идея — отстой. Во-первых, за это Юлька оторвёт мне яйца и сделает из них брелок для своего «матиза», а, во-вторых, для наших с Юлей, вроде как, несерьёзных отношений, «папа» от Вари — это дохрена серьёзно. Это, блядь, фундаментально.

— Нет, Варя, — качнул я головой, мягко улыбнувшись крошке, — Какой я папа? Я же просто Лёшка.

— Ну, давай, мы плосто будем так играть.

И как не согласиться на всё, что предлагает эта мелочь, глядя на меня такими молящими глазками?

— Нет, булочка. Это плохая идея. Давай, лучше, придумаем мне какое-нибудь другое прозвище. Типа, Лёшка-картошка…

— Нет, — взбунтовалась маленькая. — Я хочу, чтобы ты был папой.

Мать моя…

И что теперь делать?

Я оглянулся на Юлю, которая разговаривала по телефону с серьёзным выражением лица.

Походу, кто-то уже испортил ей настроение. Если она услышит, как Варя придумала меня называть, то классной задницы и сисек мои ладони и глаза не увидят ещё очень долго.

Юля подошла к нам. Уже на подходе по её взгляду я понял, что что-то не так. Она буто напугана и рассержена одновременно. Позвала Варю домой. Хоть и постаралась звучать мягче, но металлический скрежет в интонациях присутствовал.

И тут, как контрольный, Варя выдала:

— Папа, лови!

Мне точно хана.

— Только не бей. Это просто прикол. Варя придумала, — поспешил я оправдаться, держа на руках Варю, которой всё было по кайфу.

Юлины ноздри начали раздуваться, как капюшон у кобры, но только благодаря тому, что здесь была Варя, она сдержалась и нарочито спокойно процедила:

— Идёмте домой. Поздно уже и холодно.

Вдвойне не по себе стало, когда она взяла из моих рук Варю и сама понесла её в подъезд и до самого лифта.

В лифте мы ехали молча. Юля смотрела строго перед собой, всем своим видом давая понять, что я уже покойник.

Весь ужин и вечер прошёл в напряжении. Я чувствовал бы себя лишним в этой квартире, если бы не радушие Вари.

Юля же держалась холодной неприступной стеной, игнорируя меня так, что я сам начал сомневаться в том, существую ли я на самом деле.

— Я не просил её называть меня папой, — подошёл я, когда Варя уснула. — Просто там мелкие девчонки постоянно «папкали», вот Варя и подцепила. Просто как прозвище. Завтра она забудет.

— Варя за ужин несколько раз назвала тебя папой. И после него. Я же говорила, что она привяжется к тебе, — устало обронила Юля, так и не взглянув на меня. Ходила по гостиной и уже в сотый раз поправляла давно закрытые ею же шторы.

— Не злись, — выдохнул я мягко. Поймал спешащую мимо меня Юлька за талию и прижал к себе спиной. Уткнулся носом в сгиб её ароматной шеи и, вдохнув полной грудью, прикрыл глаза, чувствуя, как по телу начала разливаться приятная усталость и расслабление оттого, как Юля, всего на секунду воспротивившись, обмякла в моих руках, откинув голову на плечо. — Я, правда, не думал, что всё будет так. Но, знаешь, это приятно, когда тебя называют папой. Сразу так… — улыбаясь, я пытался подобрать подходящие слова. — …чем-то значимым себя почувствовал. Будто смысл жизни нашёл. Не знаю… не могу объяснить. Больше не злишься?

— Я не по этому поводу злюсь, Лёш. Хотя, и по этому тоже. И мы с тобой ещё это серьёзно обсудим. Просто… — выдохнула Юля и замолкла.

— Что «просто»? — не выдержал я, слегка покачавшись вместе с ней. — Рассказывай. Если тебя грузануло что-то сильнее того, что Варя назвала меня папой, то я точно обязан об этом знать. Что случилось?

Я повернул к себе Юлю и вместо злости, которая чудилась мне весь вечер в её глазах, увидел смесь страха и чувства вины.

— Юль, в чём дело?

* * *

Юля

Ненавижу сериалы. Любые романтические сериалы. Турецкие, бразильские и т. п. Главным образом по причине того, что количество серий в них ровно такое, сколько главная героиня сможет скрывать какой-то значимый секрет от главного героя.

И вот, героиня молчит, герой делает свои выводы из её молчания. Разумеется, неправильные. Либо, ещё один вариант развития сюжета — героиня вешает герою дичайшую лапшу на уши, вместо того, чтобы в двух словах обрисовать проблему, решение которой может быть в одном единственном диалоге. Но вместо правды разрастается ложь. Оба героя начинают творить несусветную дичь. Оба несчастны. Героиня несчастна из, как она считает, благородных побуждений, а герой несчастен тупо потому, что вообще не понял, что произошло. Его просто резко кинули через бедро и сказали, что так и хотели.

Я хотела скрыть всё от Лёши. Весь вечер сочиняла ложь, которая навсегда отвадит его от меня и Вари. Даже придумала себе несуществующего мужчину, якобы, у меня с ним всё серьёзно, а с Лёшей баловство.

Но, глядя сейчас в Лёшины глаза, что так искренно и нежно смотрели в мои, я поняла, что не смогу его обмануть. Да и, если честно, уже не представляю я себя и Варю без него. Всего за месяц наших странных отношений мы срослись, как настоящая семья. Ужины, завтраки, прогулки, походы в магазины, совместный просмотр телевизора в обнимку на диване… Мы живем как среднестатистическая семья, при этом говоря друг другу ежедневно, что ничего серьёзного между нами нет.

Лёша был прав: между нами самое серьёзное несерьёзно, которое только может быть.

— Юль, в чем дело? — спросил он. Мягко обняв меня за талию, укутал своим теплом, как в кокон. Мягкий и безопасный.

Молчать дальше уже бессмысленно. Да и дело теперь напрямую касается Лёши. Ведь раньше бывший просил деньги тысячами, а не миллионами. Просил, а не вымогал, как сейчас.

К тому же, примерно понимая Лёшино положение, не сложно предположить, что у него могут быть некоторые полезные связи, которыми он может воспользоваться.

Да и не будь у меня Вари, я бы, может, ещё храбрилась, молчала отнекивалась. Но сегодня всё повернулось совершенно неожиданной стороной — этот урод угрожал моей дочери.

— Мне звонил бывший, — выпалила я на одном дыхании. Лёшины глаза мгновенно налились злостью, выражение лица тут же стало серьёзным.

— Что ему надо? — резко выплюнул Лёша, всё ещё ласково меня обнимая.

— Требовал деньги. Четыре миллиона. Послезавтра.

— Вот гнида поросячья, — рыкнул Лёша, тряхнув головой.

— Намекнул на то, что выкрадет Варю, если не принесу ему эти деньги, — на этих словах я уже не могла смотреть Лёше в глаза. Опустила взгляд на татуировки на его шее и почувствовала, как в глаза собралась влага, а горло сдавило жесткими цепями.

— Этот говноед где-то успел стать бессмертным?

— Лёш, просто будь аккуратнее и… я не знаю… Может, у тебя есть знакомые, которые могут как-то помочь решить эту проблему? Законно.

— Не переживай, маленькая, — шепнул Лёша успокаивающе. Положил ладонь на мой затылок и прижал лбом к своему плечу. — Есть у меня связи. Всё у меня есть. Сейчас сделаю пару звонков…

— Он звонил, пока мы были внизу на площадке, — перебила я, всё ещё пытаясь не дать пролиться слезам. — Сказал, что видит нас. Прямо сейчас. Не знаю, откуда. Может, рядом с площадкой был или в какой-то из квартир. Знает, кто ты и сколько у тебя денег…

— Тихо-тихо. Считай, его уже не существует.

— Ты же не уйдёшь сегодня? Не оставишь нас с Варей? Может, у тебя есть ещё один пистолет? Не только в бардачке…

— Не уйду. Пару звонков в прихожей сделаю и вернусь. Пять сек буквально. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула я.

Лёша чмокнул меня в лоб и в губы. Вынув из кармана джинсов телефон, пошёл в прихожую, откуда я слышала его тихий серьёзный голос.

Понимая, что не смогу уснуть, пока мы с Варей в разных комнатах, я забрала спящую дочку к себе и устроилась с ней под одеялом.

Лёша вошёл в мою комнату через несколько минут, сел за моей спиной и поправил одеяло на нас с Варей.

— Что говорят? — спросила я тихо.

— Всё нормально. Уже работают. Не переживай.

— Ты останешься?

— Конечно. Я буду здесь. Посижу в гостиной на диване. Побуду на телефоне. Этот гондон сюда не сунется.

— Хорошо.

— Спи, маленькая. Вот, как булочка, — улыбнулся он ласково, кивну на Варю, которая раскинулась звездой по большой постели.

— Хорошо, — повторила я шепотом. Сама потянулась к его губам и мягко поцеловала. — Только без глупостей, Лёш, пожалуйста.

— Ну-у, — протянул он задумчиво. — Сегодня постараюсь без них.

Разумеется, ночью я почти не спала. Гоняла в голове мысли о том, какой степени отчаяния достиг бывший, чтобы пойти на шантаж в таких масштабах?

Он уже больше трёх лет не может найти ни работы, ни жилья. Обитает где-то у своей матери. У неё же на шее и сидит.

Можно ли сравнивать его с озлобленным голодным зверем, загнанным в угол? Или я из-за страха за дочку приписываю бывшему власть, которой у него и близко нет?

Иногда я слышала, как Лёша с кем-то разговаривал по телефону. Слышала, как шумел чайник, и как Лёша наливал себе кофе или копошился в холодильнике. Лишь однажды он зашёл в комнату, чтобы попросить номер, с которого звонил бывший.

А утром я проснулась раньше будильника от нескольких коротких вибраций телефона, лежащего на тумбочке.

«Я же говорил тебе молчать, сука»

«Думала, я не узнаю, что твой пацан роет под меня?»

«Считай это первым предупреждением»

«Дальше будет хуже»

«Деньги должны быть завтра у меня»

«Следующей, ты знаешь, кто будет»

Всё это, совершенно точно, писал мне бывший, но уже с абсолютно другого номера.

Отбросив телефон, я сразу пощупала спящую рядом со мной Варю. Проверила её дыхание, температуру. На секунду стало легче, когда я поняла, что она просто спит и ни о чём не подозревает.

Вновь схватив телефон, я побежала в гостиную, боясь, что что-то случилось с Лёшей. Но нашла его дремлющим в кресле.

Услышав мои шаги, он разомкнул глаза и сфокусировал на мне взгляд.

— Что… Что такое? — встал он торопливо и пошёл мне навстречу.

Я без слов показала ему экран с смс-ками.

Читая каждую из них, Лёша становился всё злее.

А затем, за окнами послышался вой сигнализации не меньше десятка машин, и раздался хлопок, напоминающий взрыв.

Первым к окну, одернув шторы, подбежал Лёша. За ним я.

На парковке у дома кто-то в спешке отгонял свои машины, пока моя догорала, испуская в небо облако черного дыма.

Глава 30. Лёша

— Теперь нужно гасить не только кредит на машину, но и саму машину, — с грустной улыбкой на грани слёз обронила Юля, глядя на то, как её машинка догорала, а где-то вдалеке выла сирена пожарной машины.

Мне на телефон поступил звонок от одного из тех парней, с которыми я всю ночь держал связь. Они нарыли много полезного на бывшего Юли и выяснили, что мудак по уши в долгах. И должен не только банкам, но и каким-то серьёзным людям. Якобы, пообещал кому-то преумножить чьи-то деньги и в итоге остался с голым потрепанным задом.

А сейчас шантаж Юли — его новый стартап, которым он планирует отбить бабки и расплатиться с долгами.

Немного отойдя от Юли, которая продолжала безэмоционально смотреть на то, как горит её машина, я ответил на звонок:

— Да? — сухо бросил я, стараясь оставаться спокойным и уравновешенным.

— Мы поймали пацана, который поджёг машину, — кратко отчитался человек.

— Где он?

— За домом. Подвезти к подъезду?

Я обернулся на Юлю, которая всё так же смотрела в окно, и понял, что кое-что ей видеть не стоит.

— Нет. Я сейчас подойду. Подгони пару человек к двери квартиры.

— Понял.

Сбросив звонок, я убрал телефон в карман джинсов. Собрался сказать Юле о том, что мне нужно отойти, но застыл, увидев шедшую ко мне сонную булочку. Волоча за собой плюшевого зайца, который казался больше неё, Варя почти на каком-то автопилоте, подошла ко мне и потянула руки вверх, без слов прося взять её на руки.

— Доброе утро, булочка, — шепнул я, ласково подняв девочку, которая тут же обмякла на моём плече и, кажется, опять уснула.

Маленькая, тёпленькая, смешная.

В груди усилилось желание стать её щитом. Большим и надежным. Чтобы ни одна тварь даже мысли плохой не позволила себе в её адрес.

— А почему я у мамы спала? — сонно пробормотала она. — Я же уже большая.

— Большая, конечно, — шепнул я, поглаживая её по спине. Зашторив шторы, к нам подошла Юля и тоже положила ладонь на спину дочери. Прильнула щекой к другому моему плечу и устало выдохнула, обняв нас обоих. Обняв своих девочек, я, наверное, впервые почувствовал, что такое ответственность не только за себя. И я хотел, чтобы эта ответственность у меня была. Оказывается, она совсем не в тягость.

В дверь тихо постучали.

— Кто это? — встрепенулась Юля.

— Охрана. Я отойду ненадолго. Они останутся у двери. Никого, кроме меня не впустят. Посидите сегодня с Варей дома?

— Да, конечно, — слегка недоумевающе кивнула Юля.

Я аккуратно передал ей Варю и, чмокнув обеих в щеки, вышел из квартиры, быстро обувшись и накинув куртку.

— Здорова, пацаны, — пожал руки двум амбалам, ждущим меня за дверью. — Никого кроме меня и семьи не впускать.

— Понято, — кивнули они.

Спустившись вниз, я с грустью посмотрел на догорающий «матиз». Хоть полноценной машиной его назвать сложно, но, в какой-то степени, благодаря ему мы с Юлей познакомились.

Из своей машины я взял пистолет и незаметно засунул его под пояс джинсов за спиной. Накрыл курткой и, обойдя дом, увидел парней из охраны. Один из них прижимал ботинком к земле какого-то щуплого пацана, который хныкал и просил его отпустить.

Понятно, что он всего лишь исполнитель, но он может владеть нужной информацией.

— Мне сказали просто бросить коробку под машину и всё! — кричал картавый пацан лет шестнадцати.

— Кто сказал? — спросил я, присев рядом с его башкой на корточки. Вынул из-за пояса пистолет и многозначительно переложил его из руки в руку на глазах у пацана.

Рядом пискляво лаяла мелкая собака, поводок которой влачился по вытоптанному снегу.

— Я не знаю, — уже спокойнее ответил малой, с опаской поглядывая на пистолет в моей руке, который «случайно» оказался направлен в его лицо.

— И что ты так рано делаешь на улице, малой?

— Я с собакой гулял. Матушкиной! Ко мне подошёл какой-то тощий мужик. Сказал, чтобы я оставил подарок его жене под машиной. Под капотом. Тысячу заплатил. Дал маленькую коробку с красным бантиком… Я же не знал, что там что-то гореть начнёт! Он сказал, что это подарок!

— Этот мужик заплатил тебе? — вопросил я, ткнув малому телефон с фотографией Юлькиного бывшего.

Малой несколько секунд смотрел, пытаясь узнать, а затем кивнул:

— Да. Только он тощий какой-то. И курит постоянно.

— Ясно, — выронил я и кивнул пацанам, чтобы отпустили малого.

— Свободен, — бросил ему зычно один из охраны.

Малой, не теряя время на то, чтобы отряхнуть одежду от снега, резко встал, поймал поводок и без оглядки ушуршал по свежему снегу вместе со своей истеричной псиной.

— Этот тип точно должен быть где-то рядом, — подошёл ко мне один из спецов. — Он точно захочет посмотреть на происходящее. Похоже, с башкой у него пиздец.

— Понял, — оглядевшись по сторонам, я пошёл к подъезду. Вынул из кармана звонящий телефон и увидел номер брата. Потом. Сейчас не до болтовни о работе. Снова спрятал пистолет за пояс.

Юлину машину у подъезда уже тушили. Пройдясь ладонью по колючему ёжику на башке, я думал о том, как поймать этого гондона и при этом успеть раньше, чем он доберется непосредственно до Юли с Варей.

Выманить его на себя?

Ему нужен не я, а только мои бабки.

Выйти с ним на контакт, когда он вновь позвонит Юльке и пообещать бабки?

Этот вариант мне нравится больше.

Поднялся в Юлину квартире на лифте. Пацаны сказали, что никто на площадке не появлялся.

Варя уже завтракала, смотря мультики. Юля разговаривала с кем-то по телефону.

Рванул к ней, но услышал, что она разговаривает с Катей. Походу, с той истеричкой, трахающейся в детских пледах.

Сел за стол рядом с Варей, улыбнулся малышке, а она поделилась со мной кашей, которую, похоже, сама не очень любила.

— Кушай, папа. Тебе же много сил надо, — сказала она, вновь растопив моё сердце.

— Спасибо, булочка.

На телефон вновь звонил брат. Не время.

Спецы, которых я нанял под утро, уже шерстят район. А в моей голове четко сидит понимание того, что этот хрен уже гасится в другом месте. Он сделал своё грязное дело, убедился в том, что всё получилось, и сидеть здесь и дальше для него уже бессмысленно. Засел в норе и придумывает новую дичь.

Юля закончила разговор с подругой. Сказала, что от мудака больше не было ни звонков, ни сообщений. В её синих глазах и читал страх, который увеличивался по мере того, как она смотрела на дочку и понимала, что бывший мудак всерьёз может добраться теперь и до неё.

Это резало изнутри без ножа. Я чувствовал себя тряпкой. Бесполезной тряпкой, у которой нет ничего кроме понтов. Даже пистолет за пояс джинсов казался сейчас бесполезной игрушкой.

Сидеть на месте и ждать чего-то оказалось невыносимо. Чувство собственной несостоятельности пожирало изнутри.

Входная дверь квартиры открылась. Юля в немом шоке схватила Варю на руки и вжалась в стену, не моргая глядя на вошедшего.

Она успокоилась, поняв, что это не её бывший, а я здорово напрягся, увидев своего брата здесь.

— Ты что здесь забыл? — наехал я на него и между делом представил Варе. — Мой старший брат. Макс.

— Здравствуйте, — кивнул этот сраный интеллигент Юле.

— Здравствуйте, — ответила она, скорее, на автомате.

— Отойдём на минуту, — сурово припечатал братец и первым вышел из квартиры. Я, подмигнув своим девчонкам, пошёл вслед за ним. — Ты думал, мне не сообщат, что ты наших спецов поднял? — пробасил он недовольно.

— Ты здесь что забыл? — бросил я нервно.

— Спасаю тебя, идиота, от хрени, которую ты точно сотворишь.

— У меня всё под контролем.

— Да? — хмыкнул Макс нервно. С силой ударил по плечу кулаком и, пока я охреневал от происходящего, вынул из-за пояса моих джинсов пистолет. — Это что, твою мать?! — потряс он моим же стволом перед лицом. — В бандита решил поиграть? По закону, Лёха. По закону всё должно быть. Не уподобляйся всякой падали.

— У меня нет времени на то, чтобы строчить заявы в полиции. Ты видел, что этот мудень сделал?

— Видел. Видел, — кивал брат. — И именно поэтому ты сделаешь всё правильно. Ясно? Иначе чем ты лучше?

— Может, мне ему медаль ещё вручить?! — злился я. Отобрал у брата пистолет и снова заткнул его за пояс. — По закону, бля… — ворчал я себе под нос. Стал мерить узкое пространство лестничной площадки, разминая шею ладонью. — Сколько месяцев я буду ждать, когда твой закон сработает? А? Я не хочу ждать. Проще поймать его сейчас и закончить всё сразу.

— Ты думаешь, я не хотел сделать то же самое с теми, кто убил наших родителей? — брат поймал меня за куртку и заставил смотреть ему в лицо. — Хотел. Каждую секунд представлял, как расстреливаю каждого из них из автоматов. Всех. От исполнителей до заказчиков. Но я не мог себе это позволить. Не мог, потому что понимал, что у меня есть ты и Ольга. Если бы я сделал то, что хотел, у меня отобрали бы и вас. Понимаешь? Я не смог бы дать вам ни свою защиту, ни своё присутствие рядом по жизни. Сел бы или меня бы убили там же на месте. Сейчас у тебя аналогичная ситуация, братишка. Ты не можешь действовать на горячую голову. Не имеешь права. Ровно так же, как когда-то не имел я. Возьми себя в руки, включи башку и подумай. Похоже, у тебя с той девушкой всё серьёзно? Это её дочь?

Всё ещё прижатый братом спиной к стене, я кивнул. Сглотнул тяжелый ком воспоминаний, застрявший в горле, и тихо добавил:

— Она вчера назвала меня папой, — улыбка тронула мои губы. — Прикинь? Я — папа.

Взгляд брата стал мягче. Улыбнувшись мне в ответ и шумно выдохнув, он обхватил мою башку пятерней и обнял, вжав мордой в пальто.

— Вот видишь? И куда ты после этого побежал с пистолетом? Будь с ними, наши люди всё сделают сами. По закону. У нас официальные службы, а не головорезы.

— Ты же знаешь, что хрен я усижу на месте.

— Да знаю я, — обреченно вздохнул Макс, выпустив меня из объятий. — Поэтому предлагаю тебе для начала всё обдумать. Потом, если не придумаем ничего лучше, будем делать пиф-паф, как ты и хотел.

— Может, сразу пиф-паф? Нахрен долго думать?

— Лёха! — строго рыкнул брат.

— Пошёл ты, — отмахнулся я от него и пошёл в сторону Юлиной квартиры. — Пошли думать, мыслитель хуев.

За завтраком познакомил Юлю и Варю с братом. Пока Макс смотрел на Варю как напуганный тушканчик, будто он никогда не видел детей, сама Варя нисколько не стеснялась болтать с ним. Сидела она при этом исключительно на моих руках и только на них чувствовала себя самой важной и деловой колбасой.

— Всё ешь, — произнесла она деловито, пока Макс ковырялся ложкой в нелюбимой им рисовой каше.

— Спасибо, — кивнул этот выкидыш института благородных девиц.

— Может, Камазу позвоним? — предложил я.

— Зачем? У нас и местный начальник полиции в хороших знакомых.

— Может, Камаз получше что-нибудь предложит? — предположил я. — Опытный мужик. Помнишь, сколько он нам про работу опером рассказывал?

— Помню, — кивнул Макс, давясь сладкой кашей.

— Звоню, короче, — бросил я. — Булочка, поиграешь пока с мамой? Мне нужно кое-куда позвонить.

— Варя, пойдём приберем игрушки, — Юля потянулась к дочке, а та перекочевала на руки к ней. Я встал со стула и поцеловал Юлю в губы, стараясь хоть так подбодрить её. Страх в больших синих глазах никуда не делся.

— Я здесь, — шепнул я ей, мотнув головой в сторону прихожей.

Юля понимающе кивнула.

Спустя два гудка Камаз ответил:

— Да, Лёха.

— Занят? Дело есть.

— Наслаждаюсь эффектом утреннего кофе.

— Приятного.

— Сру я. Приятного, — усмехнулся Камаз.

— С облегчением тогда.

— Ага. Что за дело-то? Говори, пока я на троне великого мыслителя и мои девчонки не выломали дверь.

Я кратко изложил происходящее, подытожив тем, что только что под окнами догорела Юлькина машина.

— Только что, говоришь? — протянул Камаз задумчиво. — В принципе, сейчас твоя, по логике вещей, должна начать косячить из чувства страха. Была угроза, исполнена в действии… По идее, твоя должна начать бегать в поиске денег. Он же только этого и ждёт.

— В смысле? Как косячить?

— Свалить из квартиры, поехать в банк за кредитом или по родственникам за деньгами… Да какую угодно хрень, Лёх. Сейчас время для паники. Он же напугать её хотел… Если этот мудак как-то следил за ней, то, наверняка, продолжает это делать и сейчас. Только чуть аккуратнее.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, что-что… моё любимое — на живца.

Глава 31. Юля

— Нет.

Лёша был категорически против затеи, которую ему предложил какой-то тип по прозвищу Камаз.

— Лёха, это отличный вариант, — голосом дипломата внушал ему его старший брат.

— Я сказал «нет». Одна Юля никуда не поедет. Либо со мной, либо не поедет вообще.

— Если всё правильно обставить, то мы возьмём его уже через час, — а это говорил уже незнакомый мне тип в черной спецформе.

Сегодня, вообще, в моей квартире куча незнакомых мужчин. Все они выглядят весьма внушительно, а на их суровые лица без страха не взглянешь. Я будто окружена толпой головорезов, каждому из которых моя дочка подаёт кружки из кукольного набора. И, что удивительно, все они спокойно принимают её игру, при этом не забывая о деле, ради которого здесь собрались.

— Если он реально на грани отчаяния, то клюнет на это, — продолжал убеждать Максим.

— Должен быть другой вариант.

Лёша шумно выдохнул и качнул головой. Ладонью прочесал колючую макушку и вышел из-за стола, за которым сидели мужчины. Кажется, он стал выглядеть старше своих и даже моих лет. Бессонная напряженная ночь уничтожила его шальные мальчишеские черты, а голос сделался грубее. Разве что специально для Вари он становился мягче.

Сидящие за столом мужчины, долго смотрели в спину Лёши, глядящего в окно. Затем, не сговариваясь, уставились на меня.

Теперь моя очередь шумно вздыхать и отходить к окну. Остановившись рядом с Лёшей, я мягко положила ладонь на его плечо и уткнулась в него же носом.

— Лёш, — позвала я тихо. Он повернул голову в мою сторону, сурово свёл брови и молча сгрёб меня в объятия, спрятав нос в волосах на макушке. — Я поеду.

— Юль, — с недовольным рыком обронил он. Руки его опустились, я отстранилась, но он тут же положил ладони мне плечи. Лёша долго и пытливо смотрел в мои глаза, а затем едва слышно сказал. — Он псих. Он чертов псих! А если я не успею? Если он с тобой что-то сделает?

— Твои спецы сказали, что будут следить за мной и за ним. Из других машин, которых сегодня во дворе не было. Плюс, меня будут ждать в банке и рядом с ним… Я должна попробовать, Лёш. Иначе он не отстанет. Ты видел, что он уже сделал? А если он действительно доберется до Вари, до моих родителей, до тебя… Если есть шанс закончить всё сейчас, то я хочу им воспользоваться.

Он, не моргая, смотрел мне в глаза, пока я говорила.

— Я поеду с тобой, — заключил Лёша.

— Ну и смысл тогда? — фыркнул один из бородатых спецов. — Пока ты рядом, хрен он к ней сунется. Понаблюдает со стороны, может быть, но на прямой контакт не пойдёт. А так… есть вероятность, что после выхода её из банка, якобы с пакетом бабок, он решит сразу их подрезать. Если он в долгах, то в его интересах расплатиться с ними как можно скорее. Потому что, судя по его последним действиям, его кто-то жестко прессует и торопит с выплатой.

— Лёш, я просто доеду до банка и обратно. Всё.

Лёша отрицательно качал головой на каждое моё слово. Казалось, сама мысль, оставить меня без присмотра, являлась для него болезненной пыткой.

— Лёха, время идёт, — торопил Макс. — Чем дальше, тем для паники менее правдоподобно.

— Есть одна проблема, — обратилась я к мужчинам и кивнула в сторону Вари, раздающей куклы бородатым дядькам. — Моя паника будет недостоверной, если я выйду из дома без неё. Бывший не поверит, что я смогла оставить дочь без присмотра с кем-то посторонним, особенно сейчас.

— Это точно нет! — категорически воспротивился Лёша и начал мерить гостиную широкими шагами. — Даже, блядь, не думайте!

— Можно было бы позвонить моим родителям, но я не хочу вмешивать их во всё это.

— Кукла, — обронил один из спецов, отхлебнув чай из большой кружки. — Оденем какую-нибудь куклу в одежду малой. Ты выскочишь из подъезда с ней на руках, быстро сядешь в тачку, чтобы никто ничего не разглядел, и поедешь в банк.

— А кто с Варей останется? — растерянно спросил Макс, кажется, уже зная ответ. — Мы же сейчас всех, типа, отпускаем…

— Ты, — сухо бросил Лёша.

— Нет, — дрогнул голос старшего брата.

— Тогда и Юля никуда не поедет.

— Долго мы будем титьки мять? — недовольно буркнул самый главный из людей в черной форме. — Время идёт и не в нашу пользу.

— Я еду, — я быстро отошла от Лёши, пока он опять не начал свою драму. — Варя, булочка моя, ты остаёшься за старшую. Мне нужно ненадолго отъехать по делам. Присмотришь за дядей Максимом?

Дочка окинула мужчину в деловом костюме придирчивым взглядом, задумавшись, поджала губки.

— Ладно, плисмотлю, — её тон звучал так, будто дяде Максиму хана. Да и сам Максим смотрел на мою дочку, будто боялся её сильнее огня. Интересно, он всех детей так боится или только мою?

— Лёха тоже остаётся, — заключил главный спец.

— Да щас! — он был явно с этим не согласен.

— Тогда выезжаешь минут через пять после того, как уедет Юля. Не раньше. Наши люди уже стягиваются по всему пути к банку. От тебя там, в принципе, никакого толка не будет, Лёх.

— А это я сам решу.

Я с Варей, сделав вид, что это игра, нарядили большого плюшевого медведя в Варин зимний комбинезон, шапку и шарф.

Я в джинсах толстовке, куртке и ботинках, чувствуя подступающую дрожь из-за страха, который собирался у затылка холодным смердящим облаком, слушала инструкцию спецов и повторяла с ними алгоритм действий на случай, если всё пойдёт по одному месту.

— … он может захотеть похитить ребенка. Сама понимаешь, что это ещё один повод для вымогательств.

— Понимаю.

На меня и «куклу» надели жучки на тот случай, если бывший вытащит меня из машины Лёши и повезет в неизвестном направлении. Так нас смогут отследить.

Лёша места себе не находил, слушая о гипотетических трудностях, которые мне ближайший час может устроить бывший и его команда.

В том, что он работает не один, нанятые Лёшей люди убедились буквально несколько минут назад. А сейчас все спецы покидали квартиру, разыгрывая для бывшего спектакль, согласно которому он должен видеть, что вся охрана уезжает.

Дальше мой выход.

Я должна разыграть с Лёшей скандал, по сценарию которого убегаю от него, он что-то кричит мне с балкона, но я сажусь в его машину и уезжаю.

Таким образом есть вероятность поймать бывшего и его людей хотя бы на одного из трёх зайцев: на деньги, что я якобы вынесу из банка, на Лёшину машину, которая стоит немалых денег или, не дай Бог, на плюшевого мишку в моих руках, играющего Варю.

Вряд ли бывший упустит такую возможность поживиться.

После инструктажа мне дали рацию. Спецы покинули квартиру.

Лёша, который всё ещё не смирился с тем, что я сейчас поеду рисковать своей жизнью и жизнью плюшевого мишки, крепко обнял меня в прихожей. Осыпал лицо поцелуями и подложил в Варин костюм пистолет.

— Если что, шмаляй во всё, что видишь.

— Надеюсь, обойдётся без этого, — натужно улыбнулась я, привстав на цыпочках, сам поцеловала Лёшу в губы долгим трепетным поцелуем. — Не бойся за меня. Я быстро. А теперь иди и кричи с балкона о том, какая я дура и истеричка. Только не перегибай.

— Я в состоянии аффекта, если что.

— Тогда, когда вернусь, шмальну в тебя.

— Надеюсь, так и будет.

Лёша проводил меня до лифта. Я спустилась вниз и пошла к его машине, изображая метания и истерику.

Все вокруг должны поверить в то, что я жутко поругалась со своим мужчиной.

— Куда ты, дура, собралась? — кричал Лёша с балкона, пока я открывала его машину и усаживала якобы Варю на пассажирское.

— Пошёл ты! — крикнула я во всю глотку, скорее, адресуя это послание бывшему. Казалось, я сейчас очень четко ощущаю его взгляд на себе.

— Дура!

Наверное, разок в него я, всё же, шмальну, когда вернусь.

— Что толку от твоих людей? Я сама всё делаю! — крикнула я напоследок и села в машину, громко хлопнув дверью. Дала себе несколько секунд на то, чтобы отдышаться и сообразить, как заводится Лёшина машина.

Вообще, не представляю, как ею управлять. Но, учитывая, что она такая здоровенная, я могу таранить другие машины и даже не заметить этого.

Едва я тронулась с места, как по ожила рация в моём кармане. Мужской едва разборчивый голос поставил всех в известность о том, что я выехала со двора.

Операция началась.

По пути в банк, глядя в зеркала, я о каждой едущей за мной машине думала только одно — она за мной следит.

Потели ладони, я сама потела и чувствовала сухость во рту. Между делом успокаивала плюшевого медведя, потому что тот тоже, наверняка, был ни в меньшей панике, чем я.

Голос в рации назвал марку машину и госномер, сказав, что эта самая подозрительная из всех, что ехала за мной.

Волнение зашкаливало.

Припарковавшись у банка, заняв два парковочных места я, прихватив куклу, быстрыми шагами вошла в банк. Так меня уже ждали люди, которые сразу провели меня в комнату, где я просто сидела ровно столько минут, сколько требуется для выполнения финансовой операции, ради которой я будто бы приехала.

Деньги мне, конечно, тоже дали. Ненастоящие, но очень много. Полупрозрачный пакет с купюрами, который я вынесла из банка, так и манил ограбить меня прямо здесь и сейчас.

Сев в машину и тронувшись с места в сторону дома, я услышала по рации, что названая ранее машина, ждала меня у банка, а теперь снова едет следом.

— Без паники, Юля. Всё под контролем, — услышала я из рации ровно в тот момент, когда на одном из поворотов меня подрезала названая машина, вынудив вжать педаль тормоза в пол.

Низкий седан грязного серого цвета встал поперек дороги.

Вцепившись обеими руками в руль, я наблюдала за тем, как из седана вышел незнакомый мне тощий мужчина в черной куртке, а следом за ним второй. Не менее тощий и жуткой ухмыляющийся. В его заросшем, как грязью, щетиной лице, я сразу узнала бывшего.

Сейчас он настолько чувствовал себя победителем, что шёл к Лёшиной машине с широкой улыбкой и даже распахнул объятия, открыв дверь с моей стороны.

— Дорогая жёнушка! — с нарочитой радостью пропел он. — Ты что, мужа не узнаёшь?

— Тебя, мразь, сложно забыть, — натянула на губы улыбку и я.

А вот бывший, отчего-то, резко перестал улыбаться.

Рванул в салон авто и, схватив меня за куртку, грубо выкинул из машины прямо на грязный асфальт проезжей части. Я больно ударилась коленями и, кажется, содрала ладонь правой руки.

Подельник бывшего открыл дверь машины с пассажирской стороны. Схватил пакет с деньгами и плюшевого мишку, который сегодня был Варей.

— Какого хрена, Серёга?! — рявкнул он, поняв обман. — Это кукла! Бабки, походу, тоже ненастоящие! Это подстава!

— Ты чё, сука, наебать меня решила?! — оскалился бывший.

Я хотела указать ему направление, в котором он может смело валить широким шагом, но прилетевший мне точно в лицо грязный ботинок, не дал издать и звука.

— Держите Лёху! Вашу мать! — услышала я из рации в ту же секунду и повалилась на землю. Свернулась калачиком и закрыла голову от новых ударов.

Пока его подельник спешил уехать, бывший, словно сорвавшись с цепи, решил втоптать меня в землю.

Это странно, но я была абсолютно спокойна. Во-первых, потому что этого не видела дочка и была сейчас в безопасности, а, во-вторых, я точно знала, что сейчас появится Лёша, и это всё закончится.

И была права.

Всего несколько ударов, сопровождающиеся кровожадными комментариями бывшего, и наступила тишина. Вернее, началась возня. Где-то в стороне от меня.

— Лёха, блядь! Хватит! — услышала я незнакомый мужской голос. Убрала руки от головы и встала с асфальта, видя, как Лёшу пытаются оттащить трое дуболомов от лежащего на земле в той же позе, что я пару секунд назад, бывшего.

— Убью, сука! — рычал Лёша и рвался к нему, намереваясь исполнить угрозу.

— Лёша, — подбежала я к нему и обхватила лицо ладонями. На секунду стало страшно смотреть в его будто обезумевшие голубые глаза. Казалось, он даже не замечал, что здесь. Видел перед собой только бывшего и цель — добить его. — Лёша, пожалуйста! — слегка встряхнула я его голову, заставив посмотреть мне в глаза. Он опустил на меня взгляд, полный ярости, но, моргнув, кажется, понял, что это я. Взгляд его в ту же секунду стал значительно мягче. Я чувствовала во рту привкус крови, а Лёша, кажется, видел её, стекающие с моей нижней губы. — Он того не стоит. Всё! Его поймали. Дальше — по закону.

Тяжело дыша, Лёша смотрел на меня, но периодически поглядывал мне за спину, ибо там лежало незаконченное им дело.

— Дай я его хоть обоссу! — потребовал Лёша, уже явно успокаиваясь.

— Фу! — поморщилась я. — Поехали домой. Найдём твоему члену более достойное применение.

— Отпустите, — тряхнул он руками, и мужики перестали его удерживать. Но далеко не отошли, понимая, что мой горячи парень может в любую секунду сорваться. — Иди ко мне, — Лёша сгрёб меня в объятия и крепко прижал к себе. Обхватил лицо ладонями, чмокнул в кончик носа и, не смущаясь крови, выступающей из моей губы, с чувством поцеловал. — Я так за тебя испугался, — выдохну он едва слышно. Держал так крепко, словно боялся вновь отпустить.

— Я знаю, Лёш. Знаю. Поехали домой.

Глава 32. Юля

Сразу попасть домой, как я хотела изначально, не получилось. Показания, допросы, бумаги…

Взяли ещё каких-то людей. Как я поняла, сообщников бывшего. В общей сложности набралось четыре человека. Статьи внушительные и, к моему облегчению, муж и его компания точно сядут.

Почти бессонная ночь и напряженный день вымотали меня до состояния выжатого лимона с пожеванной шкуркой. Я мечтала только о том, чтобы поскорее оказаться дома, обнять дочку и завалиться спать.

Лёша ждал меня в полицейском участке. Когда всё закончилось, мы, наконец, смогли поехать домой. На ходу Лёша заказал доставку на мой адрес. Всю дорогу держал меня за руку и, кажется, вообще боялся отпустить или потерять из виду.

Только дома, в прихожей, я смогла вдохнуть полной грудью и расслабиться, услышав смех дочери, стук пяточек по полу и, наконец, увидев саму Варю.

— Мама! — крикнула она, радуясь, и прыгнула ко мне на руки. Мы долго обнимались, а затем Варя отстранилась и увидела разбитую губу. — У тебя вавка? Ты упала?

— Да, зайка, на улице скользко.

— Ну, аккулатнее надо, — поучительно выронила она и слегка коснулась кончиков указательного пальца разбитой губы. — Больно?

— Совсем чуть-чуть.

— Ха, лох! — услышала я Лёшу, заглянувшего из прихожей в кухню-гостиную. — Так и знал, что один с мелкой не вывезешь. Читер.

— А то ты бы смог? — устало ответил ему старший брат.

А я только сейчас заметила, что в прихожей стояла чья-то обувь. Женская.

— А там Мася и Мася, — рассмеялась Варя и поспешила высвободиться из моих объятий. Оказавшись на полу, взяла меня за руку и повела в гостиную, где с Максимом, которого мы оставили с Варей, была какая-то девушка. Черное каре, очки, серьёзное лицо, но очень милая улыбка.

— Привет, — произнесла она, обращаясь ко мне.

— Привет, — кивнула я.

— Моя девушка, Марьяна, — коротко представил Максим девушку и мягко приобнял её за талию, будто подтверждая свои слова.

— Приятно познакомиться. Юля, — представилась и я.

— А мы сшили куколкам новые платья, — спешила похвастаться мне дочка, неся в руках три куклы в новых прикидах.

— Какая красота! — фейерверк розового цвета перекрыл мне весь обзор.

Пока я восхищалась кукольными нарядами, Максим и Марьяна поспешили ретироваться, словно боясь, что на них кто-то вновь оставит ребенка. Отказались даже поужинать с нами, сославшись на усталость с обеих сторон.

В любой другой день я бы убедила остаться их на ужин, но сегодня у меня на это попросту не было сил.

После ужина, организованного Лёшей, я искупала дочку. Хотела уложить спать, но она настояла на том, что сегодня сказку ей будет читать «папа».

Я не знаю, почему она так настойчиво называет Лёшу папой. Эта игра должна была закончиться ещё вчера там же на площадке, где и началась. Но Варя продолжает называть его то Лёшей, то папой.

А я сегодня поняла, что окончательно доверилась Лёше. По крайней мере, я смогла со спокойным сердцем оставить их с Варей одних и принять душ.

Глядя на себя в запотевшее зеркало, разглядела разбитую нижнюю губу, которая припухла и теперь мне пару дней будет больно улыбаться. Синяки на руках и ногах тоже не прибавляли мне шарма, но они хотя бы не мешали мне двигаться. Но, скорее всего, проснувшись завтра утром я буду думать иначе.

Выйдя из душа в одном полотенце, заглянула в комнату к Варе. Дочка спала. Спал и её сказочник. Как сидел на полу у кровати, так и уснул с книжкой в руке.

— Лёш, — позвала я его шёпотом, не надеясь, что он услышит меня с первого раза.

Но он сразу отреагировал, дёрнув головой и выдохнув сонное:

— М? — проморгался и размял пятерней шею. — Вырубился и не заметил.

— Устал?

— Есть такое. Ночь не спали же.

— Угу.

Лёша поднялся с пола, положил книгу на полку и, дождавшись, когда я поцелую дочку, вышел вместе со мной из комнаты.

Поймал меня за руку и подушечкой пальца мягко огладил темный синяк.

— Жалко, ты его не пристрелила, — изрек он вдруг.

— Я про пистолет даже не вспомнила, если честно. Не боевиками, всё-таки, воспитана, — хмыкнула я.

— Угу, — усмехнулся Лёша. — Сказала девушка, чей батя пришёл к ней в шесть утра с ружьём.

— Упс, — поморщилась я нарочито неловко.

Лёша отпустил мою руку и заглянул в глаза. Долго, с щемящей нежностью, согревающей душу. Подушечкой большого пальца погладил подбородок и, сделав последний разделяющий нас шаг, мягко поцеловал в покалеченную губу, а затем и в ладонь, что я оцарапала об асфальт.

— Больно?

— Немного.

Шумно вздохнув, он обнял меня, прижав щекой к широкому теплому плечу. Крепко обхватил мои плечи, уткнулся носом во влажные после душа волосы и затих. Обняв его торс, я тоже позволила себе расслабиться и закрыть глаза. Ещё немного, и мы так стоя и уснём.

‍

— А ты у меня мощная, — вдруг произнес Лёша. В его голосе я слышала улыбку.

— В смысле? — приоткрыла я глаза.

— Ну, даже не заплакала. Не испугалась. Ещё и разнимать нас полезла.

— Да-а, — протянула я с гордостью. Снова закрыла глаза и крепче прижалась к Лёше. — Мы, милфы, такие.

— Не. Это только у меня такая. Выберем дачу? — вдруг спросил он. — Мне Макс ноут оставил с предложениями.

— Ты всё ещё намерен впечатлить моего папу?

— Пацаны слов на ветер не бросают. А ты знаешь, что я хлебушек в этих делах. Выберешь?

— Давай, хотя бы завтра, Лёш. Сегодня, честно говоря, уже нет никаких сил.

— Иди ложись, а я в душ и к тебе.

— Угу. Кстати, — заглянула я в его глаза. — Не подскажешь, почему у бывшего вдруг оказались сломаны руки и нога? Помнится, в машину его грузили вполне целым. Ну, не считая того, что ты разбил ему лицо…

— Поскользнулся, наверное, — загадочно улыбнувшись протянул Лёша. — Сама же видела, что сегодня скользко на улице.

— Ну-ну, — повела я бровью. — И это совершенно никак не связанно с тем, что ты отлучался куда-то и имеешь знакомых в полиции?

— Абсолютно никакой связи.

Ну, сама невинность. В помеси коня с котенком сейчас явно преобладал котёнок.

— Ладно, агнец Божий, иди в душ, а я пока родителям и Кате сообщу, что я дома и всё хорошо.

— Бате скажи, что под дверью и у подъезда охрана. Пусть знает, что я чёткий.

— Ну, ты сегодня вообще звезда всего дня. Обязательно скажу.

Лёша ласково поцеловал меня в щеки и ушёл в душ, на ходу снимая футболку.

Пока его не было, я обзвонила паникующих родителей, миллион раз пыталась убедить их в том, что всё в порядке, а Серёжа сидит за решеткой и теперь точно сядет и надолго.

С Катей всё было чуть проще, но и её паника не обошла стороной. Они с Русиком подняли все имеющиеся у них связи. Днём мне вновь написал Андрей и тоже отправил своих людей и адвокатов. А сейчас написал смс-ку, интересуясь, всё ли нормально.

«Всё хорошо. Спасибо)» — ответила я ему и в эту секунду в комнату, придерживая на бёдрах полотенце, вошёл Лёша.

— Родители всё ещё волнуются? — спросил он тихо и забрался под одеяло рядом со мной.

— Андрей, — ответила я и Лёша замер. На его ещё секунду назад расслабленном лице возникло заметное напряжение

— Андрей? — повторил он, тут же стиснув челюсти. Натянул одеяло, пряча соски и, обиженно надув губки, уставился в стену напротив себя. — Адвокатов-то он тебе мало пригнал. Надо теперь лично пристать.

Я смотрела на него с улыбкой и умилялась тому, какой он обиженный бусичка.

— Я давно написала ему, что у меня есть парень. Ты, — уточнила я на всякий случай.

— Ещё раз напиши. Капсом. Он, походу, не понял. Или сфоткай меня прямо сейчас — голым.

Я заблокировала телефон и отложила его на тумбочку. Приблизилась к Лёше, который всё ещё строил из себя обиженку, положила голову на его плечо и запустила руку под одеяло, желая нащупать кое-что интересное.

— Не поняла, — округлились мои глаза. — А что это он?

— А он тоже обиделся. Видишь, даже в твою сторону не смотрит.

— Сильно обиделся? — спросила я с хитрой ухмылкой и прошлась ладонью по члену, который тут же начал на меня реагировать.

— Сильно.

— Что-то мне подсказывает, что он уже оттаял.

— Слабак! — рыкнул Лёша, заглянув под одеяло.

— Кстати, а та девушка с твоим братом… ей сколько лет?

— Да хрен её знает. Девятнадцать-двадцать. А что?

— Ничего. Просто, — повела я плечом и выпустила член из руки.

— Не отвлекайся, — Лёша тут же вернул мою ладонь на стояк.

Тихо хохотнув, я продолжила его дразнить.

— Вот видишь, мужчины желают девушек помоложе, а не наоборот.

— Да что там?… — фыркнул Лёша надменно. — Братишка взял себе ручную Бэмби. А настоящие хищники, как я, охотятся за кобылками покрупнее, да построптивее.

— Я тебе сейчас такую кобылку покажу!

— Ну-ка, покажи, — расплылся он в довольной улыбке и навалился на меня сверху. Стояком уперся в бедро и, запустив руку под одеяло, сжал ладонью ягодицу, с наслаждением рыча. — Со́чночка моя!

Глава 33. Юля

— Хороший понт дороже денег? — хмыкнула я, выйдя из машины во дворе загородного дома, который показался мне самым лучшим из отобранных Лёшей. Да, я выбрала его, потому что картинка была красивой, но я не думала, что Лёша в самом деле воплотит идею с покупкой дома в жизнь. Думала, дело ограничиться просмотром красивых фотографий. — Только не говори, что ты реально его купил. Надеюсь, просто арендовал на выходные?

— Ты же знаешь, что я не делаю ничего на полкарасика. Вот, например, сегодня ночью…

— Лёша! — шикнула я, выпучив глаза, так как Лёша уже открыл пассажирскую дверь машины и отстегнул ремни Вариного детского кресла.

Детское розовое кресло в Лёшиной огромной машине с черным салоном выглядело забавно. Интересно, что он сам же и выбрал максимально яркий оттенок розового.

— Вот это да! — протянула дочка, когда Лёша поставил её на снег рядом со мной. — Это наш дом?

— Ага. На эти выходные, — уточнила я, чтобы не давать ребенку ложных надежд. И себе заодно.

— Это наш дом. Навсегда! — с широкой улыбкой Лёша подхватил Варю на руки и побежал вместе с ней к широкому крыльцу двухэтажного дома, который выглядел как из голливудских фильмов про Рождество.

— На фотографиях не было новогоднего декора. И гирлянд. Когда успел?

— Деньги решают, — подмигнул мне Лёша. Вынул из кармана связку ключей и протянул их мне. — Открывай. Первой в дом пущу только свою кошечку.

— Какие мы суеверные, — хмыкнула я, взяв ключи. Подошла к двери с круглым рождественским венком на ней и, немного волнуясь, открыла.

Запах нового дома, в котором ещё никто не жил, коснулся носа. Пахло деревом, мебельным магазином и цитрусовым ароматизатором. Кажется, кто-то сильно постарался, чтобы создать новогоднюю атмосферу почти в середине декабря.

— Вот это да! — Варя выразила вслух все мои мысли.

Глядя на то, сколько пространства здесь было, какая высота потолков и размеры окон, я едва ли смогла сейчас сформулировать что-то лучше.

Не скромничая, Варя прямо в ботинках протопала сразу к камину, у которого стояла огромная коробка. По рисунку по ней я поняла, что в ней находилась ёлка.

Рядом стояли ещё несколько коробок, но их содержимое было видно сразу — новогодние игрушки.

— Вот это да!

И снова я была согласна с Варей.

— Короче… — начал Лёша, приобняв меня за плечи. — … здесь внизу у нас гостиная, кухня, две гостевых комнаты. На втором этаже нам вчера замутили детскую, гардеробную, свободную комнату, из которой можно сделать вторую детскую, ну, и конечно, спальню родителей, в которой можно будет сделать киндерёнка для второй детской, — тихо протянул Лёша, пока Варя в спешке снимала с себя варежки, шапку и шарф. Она, практически не моргая, смотрела на блестящее содержимое коробок и буквально горела от нетерпения.

— Здесь не холодно? — заволновалась я, глядя на то, как мой ребенок начал снимать ботинки.

— Теплые полы, весь фарш. Если надо, могу добавить температуру. Сейчас тут… — Лёша посмотрел куда-то в сторону на стену. — … Двадцать два градуса. Норм?

— Норм, — кивнула я, тоже увидев этот маленький экранчик. — Даже страшно представить, во сколько этот «фарш» тебе обошёлся.

— Считай, даром. У родственника купил, — обезоруживающе улыбнулся Лёша, сверкнув рядом белых зубов. — Ну, что? Погнали наряжать ёлку? Или для начала экскурсию замутим?

— Вообще-то, я думала, что по пути мы заедем в продуктовый. Ты не забыл, что у нас сегодня ужин с моими родителями?

— Не забыл. Ужин привезут к семи. Прямо из рестика к нашему столу.

— Мама меня проклянёт за то, что я готовила не сама.

— А не пофиг ли? — повёл Лёша бровью. — Какая разница, кто приготовил? Мы, может, с Варей хотим, чтобы ты с нами ёлку наряжала, а не на кухне полдня потела. Да, булочка? — обратился он к Варе.

— Да! — тут же отозвался дочка, уже что-то распаковав, судя по летящим в стороны целлофановым пакетам. — Ого!

— С вами же бесполезно спорить?

— Абсолютно никакого смысла, — деловито кивнул Лёша. — Ты же видишь, что у тебя никаких шансов.

— Вот это да! Папа… Лёша, смотли! — дочка бежала к нам, неся в руках снежный шар, в котором был олень и снеговик. — У них тоже снег!

— А у нас сейчас будет ёлка. Будем ставить?

— Будем!

Лёша подхватил Варю на руки и пошёл вместе с ней к коробке, от которой дал Варе отклеить скотч и высвободить лесную красавицу.

Большая, высокая, с лохматыми словно заснеженными «лапами», в кончики которых уже были встроены лампочки с теплым светом.

Дочка всё пыталась обнять эту ёлку, фантазировала о том, как вечером все мы будем водить вокруг неё хороводы, а затем Дедушка Мороз оставит для неё подарок. Большой, разумеется. Место-то под ёлкой много…

Я практически не наряжала ёлку. Этим с большим удовольствием занимались Лёша и Варя. Они, как два ребенка, скакали вокруг лесной красавицы, шутливо споря о том, где и какой игрушке лучше всего висеть. А я наблюдала стороны, умиляясь тому, как Лёша подхватывал Варю на руки и поднимал к тому месту у ёлки, на которое повелительно указывала маленьким пальчиком.

Они танцевали и даже пели песенки, которые сейчас Варя репетирует в садике к празднику. Было забавно наблюдать за тем, как Лёша делает вид, что тоже знает слова.

Мне доставались поцелуи. Украдкой, мимоходом, но Лёша не оставлял без внимания и меня. И откуда столько энергии, Боже?…

И, кстати, похоже, он официально переехал жить ко мне. Так и пришёл позавчера, принеся в руке трусы с красным похотливо улыбающимся перцем и носки с миньонами.

Ёлка была наряжена, но Варя категорически отказывалась от неё отходить. Она то и дело перевешивала с места на место игрушки, до которых дотягивалась. Её невозможно было отвлечь ни мультиками, ни сладостями, ни даже доставленной из ресторана едой.

Единственное, что смогло оторвать её от декорирования, это новое платье, на котором было блёсток больше, чем на ёлке. Но даже переодевшись в него, она не забыла про ёлочные украшения, которыми снова занялась.

Лёша тоже постарался над своим внешним видом. В белоснежной рубашке, черных брюках и сияющих на запястье, наверняка, дорогущих часах, он выглядел так, что мне захотелось его мгновенно раздеть, оторвав пуговицы и, возможно, сломав ширинку.

— Вау! — выдохнула я, когда он вышел из ванной в костюме прилежного мальчика. Но татуировки на его теле давали понять, что мальчик мой тот ещё плохиш.

— Хочешь меня? — улыбнулся он игриво и скользнул взглядом по мне.

Я тоже переоделась — в красное платье-футляр с открытыми плечами. Думала, что выгляжу скромнее, но Лёшин темнеющий взгляд, в котором ясно читалось возрастающие желание, говорил об обратном.

— Очень хочу, — выдохнула я уже в его губы. Скользнула ладонями по каменной груди и забыла, как дышать, когда Лёша сжал мои ягодицы поверх платья. — Может, отменим ужин? От души поедим, потрахаемся…

— Эти планы мы оставим на завтрашний день. Обещаю, — он наклонился, захватил мою нижнюю губу, и мы оба не заметили, как поцелуй дошёл до того, что мы начали друг друга раздевать.

— Подожди, Лёш, — я смогла взять себя в руки только благодаря тому, что зазвонил телефон. — Это родители.

— Встретишь их пока?

— А ты?

— Куда я с таким стояком? — указал он пах, где тонкая ткань брюк очерчивала одно из его внушительных достоинств.

— Ладно. Тогда застегни на мне платье, — я повернулась к нему спиной. — В какую секунду ты, вообще, успел его расстегнуть?

— Оно само.

— Ну да, — хмыкнула я.

— Деда с бабой идут! — услышали мы Варин голос из гостиной.

— Готово! — Лёша мгновенно застегнул замок платья и не отказал себе в удовольствии поцеловать мои открытые плечи. — Дай мне минуту, я подумаю о чем-нибудь дохлом.

— Ладно, — чмокнула я его в губы, развернувшись. — А я пока подготовлю маму.

— Угу, — кивнул Лёша. И только по тому, как он начал тереть ладонью затылок, я поняла, что теперь он по-настоящему волнуется.

Быстро надев туфли, я спустилась со второго этажа и увидела уже входящих в дом родителей.

Мама с восторгом, но несколько придирчиво огляделась, а папа, хмуря брови, сразу поинтересовался:

— Там на двери венок. Умер кто?

Глава 34. Лёша

Знакомство с родителями?

Реально?

Когда и каким образом наши с Юлей несерьёзные отношения вырулили в настолько серьёзную плоскость?

Когда-когда?!

Ровно в тот момент, когда ты сам этого захотел.

Юля до сих пор сопротивляется течению событий, происходящих между нами, и регулярно даёт мне понять, что мы оба можем всё оборвать в любой момент, пока это не зашло слишком далеко.

А мне нравится, куда всё это идёт и к чему приводит ежедневно. Я не хочу ничего контролировать и регулировать между нами. Я просто хочу быть с Юлей. Просто хочу просыпаться рядом с ней, завтракать, целоваться в лифте на прощание перед работой, а вечером возвращаться туда, где тепло и уютно. Где чуть уставшая домашняя Юля целует меня у порога, и ей действительно интересно, как прошёл мой день. Где мелкая забияка Валвала ждёт, когда мы поиграем, подурачимся и посмотрим мультики. Я хочу возвращаться туда, где я дома. Туда, где мой дом. И дело не в месте, а в двух девчонках, рядом с которыми домом я могу считать даже салон авто, кабинку лифта или место в очереди на кассе в супермаркете.

Раньше я думал, что счастье в бабках и тёлках, текущих на меня табунами, но со своими девчонками узнал, что счастье может быть даже в том, что иногда Юлька смотрит на меня как на полного придурка, если по-идиотски пошутил. А она часто так на меня смотрит. А мне и нравится это.

— Влип ты, Лёха, — сказал я сам себе напоследок, глядя в зеркало. — По-крупному.

Ударил кулаком по крану и остановил поток воды. Отёр руки, поправил ворот рубашки, которую напялил, чтобы показаться Юлиной маме хорошим мальчиком, и, наконец, сделав последний спасительный вдох, вышел из ванной.

Внизу бурчал уже знакомый голос Юлиного отца, а рядом с ним колокольчиком звенела Варя.

Ладно… С батей я уже знаком. Можно сказать, одобрен. А вот с Юлиной мамой…

Юля сказала, я ей точно не понравлюсь. По крайней мере, первые минуты две она может даже отрицать моё существование.

Что ж, поздняк метаться.

Закатывая рукава рубашки, чтобы руки не болтались без дела, я спускался в холл по лестнице.

Как я и думал, Варя показывала деду ёлку, а Юля проводила для матери экскурсию.

— Всем здравствуйте! — оповестил я громко о своём появлении. Первым делом поймал взгляд Юлиных синих глаз и, увидев её улыбку, слегка успокоился.

Затем перевел взгляд чуть в сторону и увидел женщину, чем-то похожую на Юлю, которая смотрела на меня, открыв рот. Будто я её оживший ночной кошмар. Она даже схватилась за Юлину руку, а ладонь другой положила себе на грудь.

Кажется, началась та самая легендарная имитация сердечного приступа, о которой говорила Юля.

— Господи! — выдохнула мама, глядя на меня не моргая. — На нём же места живого нет!

— Это просто татуировки, мам, — цокнула Юля. Пошла ко мне навстречу и под видом, что целует в щёку, тихо шепнула. — Потерпи пару минут. Она привыкнет.

— Лёша, — протянул я матушке руку и даже не поленился широко улыбнуться, ожидая, когда она ответит мне тем же. — Кстати, хотите мой мастер и вам и тоже что-нибудь набьёт? Я про татуировки.

— Я категорически против таких вмешательств, — строго отчеканила матушка и, наконец, пожала мою руку.

Ну, как пожала? Коснулась как старой вонючей тряпки, которой бабки стол протирают, и отпустила. Даже пальчиками так тряхнула, будто грязь какую-то попыталась смахнуть.

Это немного задело. Отпустив Юлину руку, я распахнул объятия и просто обнял брезгливую матушку.

— Ну, что мы как не родные? — усмехнулся я, похлопывая замершую в ужасе женщину по спине.

— Ты сильно-то не увлекайся, — вмешался Юлин батя. — Ей же понравится.

— Вова! — строго проворчала краснеющая матушка, когда я её отпустил. — Юля, можно тебя на минуточку?

О, эта приторная женская интонация, говорящая о том, что мне сейчас будут перемывать косточки.

— Можно, мам. Заодно на стол накроем.

Кажется, матушке настолько не терпелось перемыть мне косточки, что, недалеко отойдя, она, шипя, спросила у Юли:

— Он что, уголовник?

— Мам, с чего ты взяла?

— А откуда у такого молодого деньги на всё это? И татуировки…я одна их, что ли, вижу?!

— Ты, Лёха, близко её не воспринимай, — подошёл ко мне Юлин батя. — Подожди пару минут, она к тебе привыкнет, — сказал он то же самое, что его дочь. — И это… — он вдруг стал серьёзным и, сурово заглянув мне в глаза, протянул правую руку для пожатия. — …я знаю, что ты сделал с тем Юлькиным мудаком. Как мужик мужику — уважаю. Но, как Юлькин отец, твои яйца с прицела не убрал. Сам понимаешь…

— Не дурак, — хмыкнул я и пожал батину руку. Сильно. Чувствуя, как он хрустит костями моей.

— Ну, что? За стол-то позовёшь, или так и будем у порога глазки друг другу строить?

— Хреново как-то вы мне строили. Не заметил искры между нами, — хмыкнул я, поиграв бровями.

— Ты попизди мне ещё тут, — хохотнул батя и по-отечески потрепал меня по башке. — Пошли за стол… Алёша, мля.

Глава 35. Юля

Можно ли руками повернуть мамину голову так, чтобы она перестала так пялиться на Лёшу через весь стол? Не до щелчка, конечно, но всё же… Мне уже неловко от её взглядов.

— Зачем ему столько татуировок? Даже на пальцах! Он весь так изрисован? И ноги тоже? Они точно не тюремные? — шептала она периодически нифига не тихо.

— Мам, это просто татуировки. Какие-то со смыслом, какие-то просто красивые рисунки.

— Красивые? — повела она скептически бровями.

— Да, мам.

— Тебе, правда, это нравится? — наконец-то, она отвернулась от Лёши.

— Очень. Не вижу в этом ничего такого. К тому же, Лёшу характеризуют его поступки, а не то, что у него нарисовано на коже.

— Ну, не знаю, дочка… — мама прихватила бокал вина. Очередной за сегодняшний вечер. Снова оценивающе посмотрела на Лёшу, который отлично себя чувствовал в компании Вари и моего папы, и, вздохнув, произнесла. — Вы точно не торопитесь? Так мало знакомы и уже общий дом…

— Это Лёшин дом.

— Он сказал, что ваш. Общий.

— Ну, мало ли что он сказал. Да и какая разница, чей это дом? Вопросы имущества меня сейчас не интересуют, мам. У нас просто семейный ужин. Знакомься, общайся. Без оценки кошелька, мам.

— Ну, мы же должны с отцом понимать, кому мы отдаём своих дочку и внучку?

— Отдают пакет старых поношенных вещей, потому что не жалко. А Лёшу мы с Варей выбрали сами. Как и он нас.

Я тоже взяла бокал с вином и поймала Лёшин взгляд. Улыбнулась ему и получила в ответ едва заметное подмигивание.

— Варя его уже папой называет. С ума сойти! — качнула мама головой.

— Не всегда. Иногда Лёшей. Чаще — Лёшей, — уточнила я.

— Ну, это до поры, до времени, — знающе кивнула мама. Снова пригляделась к Лёше, как к музейному экспонату и, осушив остатки вина в бокале, заключила. — А, вообще, знаешь, по нему видно, что он хороший. Да и Варя к нему тянется. Да даже твой отец ему уже про рыбалку свою рассказывает.

— Четыре, — хмыкнула я.

— Что четыре? — не поняла мама.

— Четыре бокала тебе понадобилось, чтобы Лёша стал хорошим. Или дело в том, что он при деньгах?

— Ай, деньги… — махнула мама пофигистично рукой. — Сегодня есть, а завтра нет. Главное, чтобы у тебя были, — хохотнула она заговорщицки. — А он такой, да у тебя… хулиган?

— Мам, что за нотки шальной императрицы в голосе? Кажется, кому-то на сегодня достаточно четырёх бокалов.

— Да, не… Просто вспоминаю, как твой папа с окна моей комнаты в трусах прыгал. От моего отца прятался. Мне же до свадьбы ни-ни. Нельзя было, — хихинула, краснея ни то от вина, ни от воспоминаний. — Хорошо, что этаж был второй. А сейчас, смотри, как твой папа такого же сурового тестя изображает.

— Папа, вроде, и с Серёжей строгого тестя изображал.

— Не, — поморщилась мама. — Папе твой Серёжа никогда не нравился. Просто он терпел его ради тебя. Видел, что ты влюблена. А Лёша ему действительно понравился. Особенно после того, как папа узнал, что твой этот парень посадил Серёжу… Твой папа так даже свой любимый спиннинг не хвалил, как Алёшу. Было много мата, конечно, но каждый был в положительном ключе.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула я, вновь пригубив вино. — Я про мат.

— Он тебе правда машину подарил? — шепотом спросила мама.

— Дал свою на время поездить. У него их две. А ты откуда, вообще, всё это знаешь?

— Катя сказала, — невозмутимо ответила мама.

— И давно это мои мама и подружка за моей спиной мои же кости перемывают?

— Мы за тебя переживаем, — в качестве главного весома аргумента отбилась мама. — К тому же, Катин Руслан сказал, что Лёша из хорошей семьи. Брат у него положительный. Так что… Ничего лишнего мы не обсуждали. Но про татуировки мне Катя, почему-то, не сказала, — хмуро дополнила мама.

— Наверное, потому что они неважны для оценки человеческих качеств? — хмыкнула я.

— Но они пугают. Видела бы его твоя бабка… Вилами бы перекрестила. Главное, чтобы Варя с возрастом от него это не перехватила.

Основными болтунами за столом были, конечно, Варя, папа и Лёша. Но Варя быстро устала, поэтому я уложила её спать, а папа с Лёшей ещё остались за столом, допивая запасы, казалось, всего спиртного, что было в доме.

Мы с мамой уже успели протрезветь. Даже помыли часть посуды, помылись в душе и переоделись в пижамы, а мужчины всё сидели за столом, снова и снова находя темы для обсуждения.

— Моя девочка, — сказал Лёша, пьяно стрельнув в меня взглядом.

— Это моя девочка, а ты до неё ещё не дорос, — отчеканил папа, борющийся со сном.

— Может, уже спать пойдём? — предложила я мягко, с надеждой посмотрев на Лёшу.

По его взгляду было видно, что он уже устал и сам бы рад выйти из-за стола, но папа вставил свои пять копеек.

— Мы только начали, дочка.

— Вы так начали, что дома уже ничего, что содержит алкоголь, не осталось. Заканчивайте уже. Завтра же обоим плохо будет.

— Как не осталось? — папина голова пьяно качнулась. — Лёха.

— Ща всё будет, — тут же заверил тот, доставая из кармана брюк телефон. — Ящик?

— Не смеши. Бери два. И девчонкам шипучку, — строго заключил папа.

— Знаешь что, дорогой, — мама взяла в свои руки инициативу и даже папу. Просто подошла к нему, закинула его руку себе на шею и попыталась поднять из-за стола. — Юля, а ты своего хватай. Иначе эти двое так и будет тут сидеть, да соревноваться, кто последний из-за стола выйдет. Знаю я эту игру. Всё, пошли! — буркнула мама и потянула папу за собой.

Я тоже заставила Лёша обнять меня за плечи и подняла. Болтаясь как вялая сосиска, Лёша встал, стараясь не висеть на мне всей тяжестью своего тела. Но вышло у него этого паршиво.

— Всё равно МОЯ девочка, — шепнул он, путаясь носом в моих волосах.

— Твоя-твоя, — тихо ответила ему, удерживая за торс. — Пошли спать, мой мальчик. Завтра померитесь, у кого рожа больше опухла после сегодняшнего.

— Лёха! — требовательно позвал папа. Повернувшись, увидела правую папину руку, с трудом висящую в воздухе. Лёша кое-как пожал ему руку и, кажется, оба они запитались друг от друга, сверля оппонента пьяным взглядом. — Мужик! — изрёк папа после долгой паузы, словно вспомнив, ради чего было затеяно это рукопожатие. — Но завтра мы пойдём в баню. Не забывай.

— Без проблем, — едва ворочая языком ответил Лёша.

Мама, ворча, увела папу в отведенную для них комнату.

Я, вяло отбиваясь от Лёшиных сонных поцелуев в волосы, помогла ему подняться в нашу комнату. Большую и просторную. Со своей ванной и гардеробной. Помогла ему раздеться до трусов, старательно делая вид, что не замечаю, как он пытается поймать меня за задницу и какими влюбленными глазами при этом смотрит.

— Что? — не выдержала я, когда, скомандовав ему, чтобы он уже, наконец, лёг, обернулась и увидела, что он так и смотрит на меня, продолжая сидеть на краю постели.

— Ты у меня такая красивая, — протянул Лёша, хлопая длинными ресницами.

— Ты у меня сегодня тоже особенно красивый, — фыркнула я. Подошла к нему и, встав между разведенными коленями, прижала его голову к своему животу. Тихо произнесла. — Давай спать, Лёш. Время уже много.

— А давай сделаем ещё ребеночка, — предложил вдруг он, на что я ядовито усмехнулась.

— Ага. Прям сейчас и начнём, — саркастично бросила я. А затем верх взяло любопытство. Не хочется это признавать, но бывший наградил меня очень болючим триггером. И от кого можно получить максимально честный ответ, если не от максимально пьяного человека? — А ты мальчика хочешь или девочку? — спросила я аккуратно.

— От тебя, — уже очень сонно пробормотал Лёша.

— Что от меня?

Лёша шумно и возмущенно вздохнул, будто я его разбудила. Приподнял голову и прижал другое ухо к моему животу.

— Всё равно. Главное, чтобы от тебя. И пиздатого меня, — закончил он с явной улыбкой в голосе.

— Ну, конечно, — хохотнула я, неожиданно для самой себя облегченно выдохнув.

Эпилог

Чуть меньше года спустя…

Ещё один подход. Ног уже почти не чувствую, поясница отваливается, а задница горит от того, как на неё пялиться какой-то парень.

Я вижу его похотливый взгляд в отражении зеркала во всю стену и борюсь с желанием бросить в его рожу тяжелую штангу, что водрузила на свои плечи.

Несколько раз мы пересекаемся с ним взглядами в зеркале. Без слов пытаюсь дать ему понять, чтобы не пялился. Но он, похоже, настолько тупой, что мой серьёзный взгляд и красное от напряжения лицо воспринимает как часть флирта.

Идиот.

Закончу подход и пошлю его куда подальше. Либо его увидит Лёша и разобьёт ему рожу гантелей.

Но подходи закончить я не успела. К парню за мной раньше подошёл Лёша. Довольно ухмыляясь, скрестил накаченные татуированные руки на груди и тоже стал пялиться на мой зад. Поймал мой взгляд в отражении и едва заметно подмигнул, вызвав улыбку.

— Ничё такая, да? — обратился он вдруг к парню, продолжающему пялиться на меня. Можно подумать в этом фитнес-клубе мало других задниц.

— Ага, секси, — похоже, парень был только рад встретить единомышленника. — Талия и жопка — вообще чётко сочетаются. Сразу видно, что своё.

Услышав это, я тут же с опаской перевела взгляд на Лёшу, боясь, что он учинит драку. А ведь так уже было.

— Сочная да? — подозрительно довольно ухмыляясь продолжал Лёша.

— Ага. Не знаешь, кто она?

— А тебе зачем?

— Хочу протеином угостить, — ехидно оскалился парень, изобразив руками неприличные хлопки. — Ну, ты понял, да?

Я ждала, что парень мгновенно будет отправлен в нокаут, но Лёша, почему-то, тоже улыбался вместе с ним. Но во взгляде его четко читала напряжение и желание убивать.

— Кольцо на безымянном пальце её правой руки видишь? — спросил у него Лёша. — С большим таким брюликом.

— Ага.

— И на этом же пальце обручальное. Толстое такое. Белое золото, платина…

— И чё? — самоуверенно хмыкнул парень. — Она тут так задницу качает, что, походу, с мужем-то и не ебёться. Вот и ищет на кого бы присесть.

— Лёш, — успела я окликнуть его за секунду до того, как он схватил парня за шею одной рукой, едва не оторвав от земли.

— Она моя жена, гондона ты кусок, — процедил Лёша прямо ему в лицо.

Парень тут же и опух, поняв, что крупно попал. Глазки его забегали, ища пути спасения.

От смешинок в глазах моего мужа не осталось и следа.

Пришлось быстро бросать штангу на пол и спешить разнимать этих двоих. Хоть они пока и не дрались, но, похоже, это вот-вот случится.

Но я даже подойти не успела, как Лёша отпустил уже извиняющегося парня, который признавал, что «попутал» и больше этого не повторится.

— Ты можешь менее экстравагантно оповещать округу о том, что мы теперь женаты? — спросила я, когда парень ушёл подальше, а напряжение всего зала вокруг нас спало.

— Пусть знает и другим передаст, — угрожающе бросил Лёша. Заглянул в мои глаза и тут же сменил ледяной блеск в голубых озёрах на взгляд кота из Шрека. — И, кстати, я тебе говорил, что ты секси для всех. Не только для меня. Вот тебе подтверждение.

— То есть ты через того пацана отвесил мне несколько комплиментов? — повела я бровью.

— Ну, да, — широко улыбнулся муж. — Зато ты услышала неподкупное мнение.

— Ага. От пацана, которого ты чуть не придушил на моих глазах.

— Ну, он сам виноват.

— Господи, — вздохнула я пошла обратно к штанге. Нужно закончить подход, иначе тренер, который пасётся где-то рядом, придумает мне новое «развлечение».

Я успела присесть лишь раз, как ко мне снова подошёл Лёша, но в этот раз для того, чтобы повязать на моей талии свою толстовку, которая прикрыла зад в лосинах.

Поймав мой взгляд в отражении зеркала, Лёша невинно поцеловал меня в плечо, а затем в шею.

— Куда дальше? На какой тренажер? — спросил он, присаживаясь вместе со мной, слегка страхуя.

— Это последний. Дальше душ, и пора ехать в садик за Варей.

— Тогда я тоже заканчиваю.

— Угу, — только и хватило у меня сил на то, чтобы выдохнуть.

Вообще, я всегда мечтала ходить в фитнес-клуб, но никогда не могла найти для это время. Да и стыдно как-то было, что ли. Неудобно. Тут все такие красивые и стройные. Девчонки, я имею в виду. Сколько их к Лёше подходило, пока до каждой не дошло, что он теперь со мной. Девчонки обручальные кольца на пальцах соперниц видят лучше и четче. Даже, наверное, ценник этих колец успели прикинуть, судя по их взглядам.

В общем, я думала, сначала похудеть и подкачаться дома, чтобы в зале стыдно не было, но Лёша потянул меня за собой, убеждая в том, что теперь ему без меня везде скучно. Первое время мне было ужасно неловко. Я думала, что позорю своего мужчину своим дряблым видом, но со временем и втянулась и подтянулась. И уже почти год мы вместе находим на зал два-три дня в неделю, при этом успевая делать в нашей новой квартире ремонт и, конечно, уделять время Варе.

Варя, кстати, вообще забыла, что Лёшу зовут Лёшей. Он для неё только папа и никак иначе. Даже спорит со мной, если утром её прихожу будить я, а не папа.

А ещё после свадьбы мы обе с ней обрели новую фамилию. Теперь мы Гордеевы. А у Вари теперь ещё и новое отчество. Теперь она Варвара Алексеевна. Потому что, как авторитетно заявил Лёша: «Варвара Сергеевна — звучит чмошно. И, вообще, папа я, а отчество не моё».

Я месяц сомневалась, спорила сама с собой. Лёша обижался на моё молчание, ибо ему было важно стать папой не только на словах, но и во всех бумагах.

В общем, у Варвары Алексеевны теперь есть оба родителя и полноценная семья с кучей родственников.

Закончив в зале, я пошла в душ, чтобы быстро помыться и поехать за дочкой. Едва я успела смыть пену, как в матовую дверцу кабинки постучали.

— Кто? — испуганно спросила я. Не припомню, чтобы кто-то хоть раз стучал в душевую в фитнес-клубе.

— Муж, — донесся оттуда Лёшин голос.

— Ты что забыл в женской душевой? — зашипела я, открывая дверцу. — И как ты, вообще, понял, что здесь именно я?

— Кроме тебя никого тут и нет, — хмыкнул Лёша. — Я проследил.

Придерживая на бёдрах полотенце, вошел в кабинку, потеснив меня к стене. Закрыл дверь изнутри.

— И что ты задумал? — спросила я нарочито строго, а у самой уже дыхание перехватило от предвкушения, стоило Лёше сдернуть с бедер полотенце.

— Соскучился, — хрипло выронил Лёша и накрыл мои губы требовательным горячим поцелуем.

Его ладони скользнули по спине к заднице и сжали ягодицы, почти оторвав меня от пола. Твердый стояк уперся мне в живот, где разгорался пожар.

— Нас услышат, — выдохнула я последнюю разумную мысль в губы мужа ха секунду до того, как он поднял меня над полом и заставил обвить ногами его голый торс.

— Пусть слушают.

Он плавно вошёл в меня. По нашим телам пробежал крупная дрожь. Хотелось слиться ещё сильнее, прижаться ещё теснее, чем это вообще возможно.

Мы двигались в унисон. Он держал меня крепко. Ласкал. Целовал. У меня не было ни малейшего сомнения в его силе и надежности. Я точно знала, что он удержит. Не даст мне упасть и не сделает больно.

— Мы без резинки, — выдохнул Лёша мне в губы, когда я начала ускоряться на пути к пику.

— Я знаю.

— Я спущу в сторону.

— Не надо, — протестующе качнула головой, впиваясь зубами в широкое татуированное плечо. Не хочу, чтобы он выходил. Не хочу, чтобы заканчивал. — Я… У меня… безопасные дни, — произнесла я заплетающимся языком. — Не останавливайся.

Обняв крепче за талию, Лёша нашёл мои губы в потоке горячей воды. Начал жестче насаживать, точно зная, как мне нравится.

— Держись, — выдохнул рвано, ускоряя ритм.

Пряча стоны, кусая его, я почувствовала, как он достиг пика удовольствия вслед за мной.

— Жёнушка моя, — промурлыкал он довольно, пока я чувствовала его пульсацию внутри себя.

* * *

Четыре недели спустя…

Это не может быть ошибкой.

День только начался. Лёша, как обычно, проснулся бодрым и, натянув шорты на трусы с бананами, пошёл будить Варю. Скоро пора выезжать в садик, а затем на работу.

От меня сейчас все будут ждать завтрак, но из-за тошноты и головокружения я даже шевелиться не хочу. Знаю, что стоит принять вертикальное положение, как мне станет ещё хуже.

Я лежала и слышала звонкий смех дочери за стеной.

Как у него всегда так ловко и быстро получается её будить? Даже я так не умею.

Слышала, как они оба прошли в кухню, а затем зашумел чайник.

Через несколько секунд они оба ввалились в комнату, явно делая это наперегонки. Варя запрыгнула на постель и начала скакать вокруг меня.

Глянув на меня, Лёша сразу понял, что со мной что-то не так. Даже моя старательно натянутая улыбка не смогла спасти ситуацию.

— Опять плохо? — спросил он, хмуря брови. Подошёл ближе, навис надо мной и приложил ладонь ко лбу. — Температуры вроде нет.

— Всё нормально, Лёш. Сейчас немного полежу и пройдёт.

— Эта хрень уже четвертый день, Юль. Давай, всё-таки, к врачу. Я на дом вызову.

— Не надо, Лёш. Просто недомогание. Варя же недавно болела. Видимо, мне перешло.

— Тогда, давай, я тебе лекарства принесу. Ты же ничего не принимаешь.

— Я вчера вечером противовирусное приняла. Ну, и сейчас после завтрака ещё приму, — соврала я и даже не покраснела.

— Блин, Юль… — хмурился Лёша. — Если завтра не станет легче, я звоню врачу.

— Всё нормально будет, Лёш. К тому же завтра нам нужно ехать к твоему этому… как его… Камазу. Я как раз до завтра оклемаюсь.

— Ну, смотри, — качнул он головой, явно не веря тому, что мне волшебным образом станет лучше.

— Мама, не болей, — Варя погладила меня по волосам и аккуратно поцеловала в лоб.

— Не буду, булочка, — чмокнула я её в щёку.

— Ладно, булочка, пошли завтрак готовить, — Лёша взял Варю на руки и пошёл с ней из комнаты. — Сделаем маме сюрприз, да? Чтобы она быстрее выздоровела.

— А что мы плиготовим, папа?

— А всё, что предложишь.

Они ушли на кухню, продолжая обсуждать предстоящий завтрак.

Взяв себя в руки, я села в постели. Не сразу, но встала. Накинула халат. Из сумочки взяла тест, что купила вчера, и незаметно спрятала его в рукав с перьями. Проскользнула в ванную вместе с телефоном, который ночью, наверное, едва не лопнул от количества смс от Кати.

Распаковала тест, сделала всё, как было написано в инструкции, и села на крышку унитаза, чтобы дождаться результата.

В общем-то, тест — это формальность. Я и без него отлично понимаю, что со мной происходит. Задержка, тошнота, слабость, озноб, сонливость… — все эти симптомы мне очень хорошо знакомы.

Долго ждать и не пришлось. Почти сразу появилась вторая полоска. Чем дольше я смотрела на тест, тем эта полоска становилась четче. Как и моё понимание того, что Лёша — чертов снайпер.

Всего раз за год с момента нашего первого секса я позволила ему кончить в меня, так он сразу попал точно в цель.

Закрыв лицо ладонями, я сокрушенно выдохнула.

Пальцы мелко подрагивали. Мне было страшно о самой мысли сказать об этом Лёше.

Я боялась.

Опыт прошлой беременности показал, что это может быть один из самых адских этапов в моей жизни.

Я не хочу видеть отвращение в глазах мужа на округляющийся живот и мою неповоротливость на поздних сроках. Не хочу понимать, что он не хочет меня настолько, что даже спать рядом со мной отказывается. Не хочу, чтобы он брезгливо морщил нос на предложение погладить животик, где будет пинаться наш ребеночек. Не хочу, чтобы он сравнивал меня с помойной беременной кошкой, у которой тоже видел, как внутри копошаться котята.

И всё это я прошла уже больше четырех лет назад и до ужаса боюсь, что нечто подобное может повториться.

Я понимаю, что Лёша совершенно другой человек. Он любит меня, и в его чувствах я не сомневаюсь и не сомневалась никогда. Но я не в силах успокоить внутреннюю истеричку, которая уже четыре дня в панике мечется по черепной коробке.

С тестом всё ясно — я беременна.

Чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей, я взяла телефон и по матерным смс-кам от Кати поняла, что она ещё не родила. Схватки начались ночью и, видимо, ещё не дали результата.

Пока я думала, что ей написать, она сама мне позвонила.

— Я больше никогда не буду трахаться! — крикнула она, едва я ответила на звонок.

— Через два месяца ты будешь петь по-другому, — хмыкнула я.

— Да иди ты в задницу! — кричала Катя, явно стараясь перетерпеть очередную схватку. — Я уже не знаю, на какой стене мне повиснуть, чтобы легче стало. Сколько ещё это будет длиться, а? Я сдохну раньше!

— Как почуешь, что хочешь высрать пушечное ядро, то там скоро всё и закончится, — с улыбкой ответила я.

— Пока что я сама себе кесарево хочу сделать. Нафига я тебя послушала?! Терпимо, нормально… Легко, легко… Нифига лёгкого! А ты, вообще, даже не смотри в мою сторону, понял?! Будешь перерезать пуповину вместе со своим членом! Понял меня?!

А это уже, видимо, было адресовано Руслану. Они выбрали партнерские роды, думая, наверное, что всё будет так же красиво, как в видосиках в интернете: лепестки, томная музыка, аромасвечи… Но реальность оказалась чуть более суровее. Лично я, рожая Варю, не хотела бы, чтобы рядом был муж. И сейчас тоже пойду рожать одна. Это не обсуждается.

— Катюша, — услышала я ласковый голос очень терпеливого Руслана. — Раскрытие уже восемь сантиметров. Немного осталось, милая.

— Немного осталось? Это меня немного осталось! Что ты встал?! Прыгай на своём этом сраном шарике! Зря его припёрли сюда, что ли?

— Сама на нём попрыгай. С ним полегче, — предложила я, пока подруга не орала.

— Чё ты сел на мой шар? Встань! — рявкнула сразу Катя. — И страхуй меня. Я упасть с него боюсь.

— Ну, как? — спросила я через несколько секунд, пережидая вместе с подругой схватку. — Легче стало?

— Нихрена, — ответила она на выдохе, но уже значительно тише. — И как после этого женщины решаются ещё на одного ребенка? А потом ещё, и ещё…

— Сама не знаю, — протянула я задумчиво. — Как-то решаются… Ладно, Кать. Ты там дыши, не поддавайся панике и слушай врачей. Скоро всё закончится. Напишешь мне потом вес и рост вашего мальчишки, хорошо?

— Хорошо, — спокойно выронила подруга.

Я отключила звонок, прижала телефон к губам и задумчиво посмотрела на дверь, за которой Варя и Лёша подпевали мультикам. Это уже их традиция.

И как ему рассказать о беременности? Рассказать о беременности я боюсь больше, чем самих родов.

Как он отреагирует? Как мне реагировать на его реакцию?

Мне нужна ширма.

Точно!

Поедем к его родственникам, там я и скажу обо всём. За другими людьми будет проще спрятаться, если всё пойдёт не по сценарию романтических фильмов, где папаша непременно рад беременности возлюбленной.

Только бы набраться смелости…

* * *

Восемь месяцев спустя…

Чёрт!

Опять не родила.

Да что ж ты будешь делать?!..

Чувствую себя бегемотом. Я уже устала и хочу родить. Сороковая неделя, всё-таки. Лето на дворе. Пора бы уже. Но наш сын не собирается. Ему там, в животе, комфортно настолько, что я, наверное, ещё пару лет буду вынуждена ходить беременная.

Лёши в постели уже нет. На лето мы перебрались на дачу. У Вари в садике ремонт, а мне нужно дышать свежим воздухом. Лёша следит за тем, чтобы воздух вокруг меня был самым свежим, чистым и чтобы цветов вокруг меня было побольше.

У нас уже не комната, а клумба от числа букетов, которые он мне дарит.

По дому я передвигаюсь исключительно в его футболках. Так комфортно мне и малышу. Да и не люблю я, когда живот обтянут.

Спустившись вниз, нашла Варю, играющей в гостиной за столом с раскрасками.

— Ты чего так рано проснулась? — подошла я к ней, поцеловав в макушку.

— Мы с папой на рыбалку ходили.

— Да? — вскинула я удивленно брови. Когда они всё успевают? — Поймали что-нибудь?

— Только чьи-то старые ботинки. А рыбу потом в магазине купили.

— Молодцы, — хохотнула я. — Голодная?

— Нет. Мы с папой уже покушали.

— И всё без меня, — как старая ворчащая бабка, держась за уже уставшую от тяжести малыша поясницу, я поплелась в кухне, где Лёша сидел с кофе за ноутбуком.

Основной объём работы он взял домой, так как последний месяц боится, что я могу родить в любой момент. И очень переживает, что его может не оказаться рядом.

Стоило ему увидеть меня входящей в кухню, как на губах его заиграла улыбка.

— Пингвинёнок мой, — сказал он ласково.

— Отстань, — буркнула я, подойдя к холодильнику. Несколько секунд изучала его содержимое, пока не поняла, что ничего кроме сосисок не хочу. Закинула три штуки в кастрюлю, поставила на плиту и подошла к Лёше. Ревниво заглянула в его ноутбук, желая доколупаться, но ничего кроме непонятных мне схем и графиков не увидела. — Когда я уже рожу, а? Устала.

— Котёнок мой, — он повернулся ко мне на стуле, поднял низ футболки и оголил живот, на котором оставил кучу поцелуев. — Врач сказал, не торопить и не торопиться.

— А ты финики купил?

— Не торопить. Я тоже знаю эти приметы, — напомнил Лёша, положив ладони на выпирающий живот.

— Даже Машка уже родила.

— Ну, и что? И наше время скоро придёт.

— А ты что такой блаженный сегодня? Прям с утра. Что-то задумал? Опять мне машину купил или ещё чего?

— Нет, — хохотнул Лёша, а глаза его радостно сверкнули, когда сын пнул его в ладонь. — О! Проснулся наш мелкаш.

— А что тогда?

— Не знаю. Просто настроение хорошее с утра. Кайфово как-то.

— Везет тебе, — вздохнула я и прижала его голову ухом к животу. — Ладно. Пойду я, короче, окна мыть и верблюда рисовать.

Мы с Варей занялись уборкой.

Лёша ходил рядом — страховал, кряхтел, пыхтел. Он, вообще, будто немного двинулся на моей беременности.

Со дня, как узнал о том, что я в положении, начал тщательно следить за тем, чтобы я не поднимала ничего тяжелого. Даже обувь мне пытался надевать, видимо, думая, что уже не дотягиваюсь. А я и сейчас дотягиваюсь, но его это не останавливает.

А в день, когда я почувствовала первые шевеления нашего малыша, сутки не убирал ладонь с живота, надеясь тоже это почувствовать. Очень расстроился, когда ничего не ощутил. Зато потом сколько радости было, когда это, наконец, случилось. Сидел как кот перед аквариумом рядом с моим животом и ждал повторения.

— Я сама могу, — ворчала я, желая поднять небольшое пятилитровое ведро самостоятельное.

— Оно тяжелое для тебя. Куда нести?

— Туда.

— Папа, а можно я понесу? — вопросила Варя.

— Конечно, булочка, — отдал он ей ведро, которое та неуклюже понесла к следующему подоконнику.

— А я?

— А тебе нельзя.

— Ты финики купил?

— Я не буду их покупать.

— Ладно, через верблюда пошагаю, — решительно заявила я.

Благо, верблюда мне уже нарисовала Варя.

— Капризулька, — усмехнулся Лёша, целуя меня в кончик носа.

Окна оказались помыты, верблюд пройден, а рожать я, похоже, так и не собираюсь.

Вечером, пока я готовила ужин, в моих рук развалилась перечница. Запах перца разлетелся на всю кухню и чихать начала вся семья.

Я старалась морщить нос, чтобы меньше вдыхать черное облако, но в итоге чихнула сильнее всех. Настолько сильно, что у меня отошли воды. И такое облегчение настало…

— Мама! — шокировано выпучила на меня дочка глазища. — Ты описалась? Я тебе горшок сейчас принесу. Не волнуйся, мамочка. Ничего страшного не произошло, — сказав это, она убежала в ванную комнату на втором этаже за своим горшком.

Я перевела взгляд на Лёшу, который смотрел на меня глазами ничуть не меньше, чем у нашей дочки.

— Твою-то мать! — дошло до него осознание. Он начал метаться по дому, по этажам, собирая сумки, которые я приготовила ещё в тридцать недель. Носился, искал документы, наводил панику и кипишь, пока я спокойно приняла душ, собрала себя и Варю.

— Почему ты такая спокойная? — не выдержал он, пока я расчесывалась, стоя перед зеркалом.

— Потому что две истерички в доме — это уже перебор. Поехали. Я уже позвонила врачу.

— Я тоже позвонил. Нас ждут.

Варю мы отдали родителям. Я бы им и Лёшу отдала, но недавно в каком-то сентиментальном порыве подписалась на партнерские роды.

И сейчас мне, вроде как, дышать надо и думать о хорошем, но я не могу думать ни о чем, кроме Лёши, который, пытаясь чем-то себя отвлечь, чтобы мне не мешать, пока я привыкаю к схваткам, поиграл в баскетбол моим фитболом, съел ужин свой и мой, поиграл со всеми приборами, что нашёл в палате, а теперь сидит напротив меня и смотрит то в глаза мне, то ниже пуза.

— Может, подушку на пол подложим?

— Лёш, он не выпадет так просто. Мне ещё нужно будет постараться, чтобы он вышел из меня.

— Массаж? — предложил он.

— Давай.

Шесть часов длились схватки, и всё это время Лёша не оставил меня ни на секунду. Чем меньше становился интервал между схватками, тем серьёзнее и ответственнее становился сам Лёша. Он следил за моим дыханием, дыша вместе мной. Потом, правда, жаловался, что у него голова кружится, но всё равно был рядом.

Одним слово, выполнял данное им же обещание, быть со мной от начала и до самого конца. Следил даже за интонациями врачей, требуя от них разговаривать со мной уважительнее. Этого мне не хватало на первых родах, так как персонал относился ко мне и к остальным роженицам отвратительно, акцентируя внимание на том, что рожают все и сюсюкаться им с нами некогда.

Здесь же лучший перинатальный центр с лучшим и максимально отзывчивым персоналом. Но сейчас я не жалею ни капли, что согласилась пойти на всё это с Лёшей рука в руке.

— Там, мамочка, рожаем, — объявила акушерка, посмотрев меня. — Папаша, нашатырь готов.

— Мне не надо.

— Все вы так говорите, — хмыкнула она. — А потом вам показываешь пуповину и только успеваешь ловить обмякшее тело молодого отца. За руку жены хоть крепче держитесь.

Я думала, что максимальный уровень паники увидела в глазах мужа, когда у меня отошли воды, но оказалось, что паника началась у него только сейчас. Даже испарина на лбу его выступила.

— Только не вырубайся. Не бросай меня, — попросила я, перед тем, как начать тужиться. Крепко взяла его за руку и…

Три потуги и мир услышал первый крик нашего сына.

— Девочка моя, — выдохнул Лёша, прислонившись лбом к моему лбу. Он широко улыбался. В ярких голубых глазах блестели слёзы искреннего счастья. — Котёнок мой.

— Третьего поедешь рожать сам, — выдохнула я устало.

— В следующем году, да? — с надеждой вопросил Лёша.

— Доктор, скрестите мне ноги и сшейте.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1. Юля

Глава 2. Юля

Глава 3. Лёша

Глава 4. Юля

Глава 5. Юля

Глава 6. Лёша

Глава 7. Юля

Глава 8. Лёша

Глава 9. Юля

Глава 10. Лёша

Глава 11. Юля

Глава 12. Юля

Глава 13. Лёша

Глава 14. Юля

Глава 15. Юля

Глава 16. Юля

Глава 17. Лёша

Глава 18. Юля

Глава 19. Юля

Глава 20. Лёша

Глава 21. Лёша

Глава 22. Юля

Глава 23. Юля

Глава 24. Юля

Глава 25. Лёша

Глава 26. Юля

Глава 27. Юля

Глава 28. Юля

Глава 29. Лёша

Глава 30. Лёша

Глава 31. Юля

Глава 32. Юля

Глава 33. Юля

Глава 34. Лёша

Глава 35. Юля

Эпилог