Страницы истории земли Олонхо (epub)

- Страницы истории земли Олонхо 1538K (скачать epub) - Владимир Ильич Пестерев

Annotation

Основываясь на архивных документах и новейших открытиях ученых-исследователей, книга раскрывает страницы истории Якутии, начиная с доисторического периода и заканчивая днями сегодняшними.

Владимир Пестерев

Владимир Пестерев
Страницы истории Земли Олонхо

Посвящаю светлой памяти

отца Ильи Николаевича Пестерева

От автора

Уважаемый читатель, Вы держите книгу, которая поможет отправиться в увлекательное путешествие в историю нашей малой родины — Республики Саха, известной как Земля Олонхо.

Опираясь на труды ученых Якутии, России и зарубежных стран, установленные ими факты или выдвинутые версии, мы рассмотрим дискуссионные страницы истории нашего народа, о делах минувших столетий. Наша жизнь полна тайн. История, наука, религия, открывая эти тайны, рассказывают зачастую разную правду.

Многое в истории родного края и пережитые нашим народом страницы прошлого раскроют перед вами те или иные качества наших предков и будут ориентиром в вашей жизни, так как от прадедов остаются не только имена, но и история их славных дел и свершений, и время возносит их на вершину славы или низвергает в тьму забвения.

Каждый герой прошлого — представитель своего времени и эпохи, как писал великий русский писатель Л.Н. Толстой в своем бессмертном романе «Война и мир»: «Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для постижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим и действия его, совпадая во времени с (действиями миллионов) людей, получают историческое значение…»

Имена и образы замечательных представителей предыдущих поколений благодарное потомство запечатлело в скульптурных памятниках, названиях морей, проливов, городов, поселков, улиц и площадей. Из судьбы каждого человека складывается судьба страны — Российской Федерации. Пройдите свой жизненный путь честно и мужественно, и пусть образы героев прошлого помогут вам в жизненных перипетиях.

Несмотря на обилие трудов и книг исследователей, неизведанного и тайного в прошлой истории нашего края еще много, что требует уточнения.

Если материал из данной книги вызовет ваш интерес, и вы решите посвятить жизнь разгадке тайн прошлого, то я посчитаю свою миссию выполненной.

Выражаю глубочайшую благодарность ученым, специалистам различных областей человеческой деятельности за оказанное содействие и помощь в подготовке книги. Особая благодарность работникам архивов, музеев, библиотек за неоценимую бескорыстную помощь в поиске и подборе материалов.

Якутия доисторическая

Геологическая шкала времени

Комплекс наук о Земле называют геологией, по-гречески «гео» — Земля. Планета Земля — пока единственное место с необходимыми условиями существования человечества в нашей Галактике.

Согласно последним данным науки, полученным методом радиоактивного распада некоторых веществ, возраст Земли составляет примерно 5–4,6 млрд лет. Возраст Солнца и Вселенной, на основании закона, открытого американским астрономом Э. Хабблом, составляет 15–20 млрд лет.

Одна из современных космологических моделей образования Вселенной — теория Большого Взрыва (Bio Band). Эта модель была предложена в 1948 г. ученым Г.А. Гамовым. По его версии, в космосе некая материя сжалась до критически минимальных размеров, затем взорвалась, что привело к образованию облачности, туманности, из которых впоследствии сложились Солнце, Земля, планеты и многие звезды.

Согласно космогонии, эволюция Земли до сегодняшнего ее состояния прошла несколько фаз.

Фаза 1 (4,7–4 млрд лет назад). Происходит образование Земли из газа, пыли и планетезималей. В результате столкновения планетезималей и энергии, выделяющейся в процессе распада радиоактивных элементов, Земля постепенно разогревается. Падение на Землю гигантского метеорита приводит к выбросу материала, из которого образуется Луна.

Согласно другой концепции, Протолуна, находящаяся на одной из гелиоцентрических орбит, была захвачена Протоземлей, в результате чего образовалась двойная система Земля-Луна.

Дегазация Земли приводит к началу образования атмосферы, состоящей в основном из углекислоты, метана и аммиака. В конце рассматриваемой фазы за счет конденсации водяного пара начинается образование гидросферы.

Фаза 2 (4–3,5 млрд лет назад). Возникают первые острова, протоконтиненты, сложенные из горных пород, содержащих преимущественно кремний и алюминий. Протоконтиненты незначительно возвышаются над еще очень мелководными океанами.

Фаза 3 (3,5–2,7 млрд лет назад). Железо собирается в центре Земли и образует ее жидкое ядро, которое обуславливает возникновение магнитосферы. Образование магнитных ловушек высокоэнергетического космического излучения создает предпосылки для появления первых организмов, бактерий. Продолжается формирование континентальной коры.

Фаза 4 (2,8–2,3 млрд лет назад). Образуется единый суперконтинент Пангея, которому противостоит суперокеан Панталасса.

Фаза 5 (2,2–1 млрд лет назад). Охлаждение коры и литосферы приводит к распаду суперконтинента на блоки-микроплиты, пространство между которыми заполняют осадки и вулканы. В результате возникают складчато-надводные системы, образуется новый суперконтинент — Пангея I. Органический мир представлен сине-зелеными водорослями, фотосинтезирующая деятельность которых способствует обогащению атмосферы кислородом, что способствовало дальнейшему развитию органического мира.

Фаза 6 (1700—650 млн лет назад). Происходит деструкция Пангеи I, образование бассейнов с корой океанского типа. Формируются два суперконтинента: Гондвана, куда вошли Южная Америка, Африка, Мадагаскар, Индия, Австралия и Антарктида и Лавразия, включающая Северную Америку, Гренландию, Европу и Азию (кроме Индии). Гондвану и Лавразию разделяет море Тетис. Наступают первые ледниковые эпохи. Органический мир стремительно насыщается многоклеточными бесскелетными организмами. Появляются первые скелетные организмы (трилобиты, моллюски и др.). Происходит нефтеобразование.

Фаза 7 (650–280 млн лет назад). Горный пояс Аппалачей в Америке соединяет Гондвану с Лавразией — образуется Пангея II. Обозначаются контуры палеозойских океанов — Палеоатлантического, Палеотетиса, Палеоазиатского. Гондвана дважды охватывается покровным оледенением. Появляются рыбы, позднее амфибии. Растения и животные выходят на сушу. Начинается широкое углеобразование.

Фаза 8 (208–130 млн лет назад). Пангея II пронизывается все более густой сетью континентальных рифов, щелевидных ровообразных растяжений земной коры. Начинается раскалывание суперконтинента. Африка отделяется от Южной Америки и Индостана, а последний — от Австралии и Антарктиды. Наконец Австралия отделяется от Антарктиды. Покрытосеменные растения осваивают значительные пространства суши. В животном мире господствуют пресмыкающиеся и земноводные, появляются птицы и примитивные млекопитающие. В конце периода погибают многие группы животных, в том числе огромные динозавры. Причины этих явлений видят обычно либо в столкновении Земли с крупным астероидом, либо в резком усилении вулканической деятельности. То и другое могло привести к решающим изменениям (увеличению содержания углекислоты в атмосфере, возникновению крупных пожаров, похолоданию), не совместимым с существованием многих видов животных.

Фаза 9 (280 млн лет — 600 тыс. лет назад). Крупным изменениям подвергается общая конфигурация материков и океанов, в частности, Евразия отделяется от Северной Америки, Антарктида отделяется от Южной Америки. Распределение материков и океанов стало весьма близким к современному. В начале периода климат на всей Земле теплый и влажный. Конец периода характеризуется резкими климатическими контрастами. Вслед за оледенением Антарктиды происходит оледенение Арктики. Складываются фауна и флора, близкие к современным. Появляются первые предки современного человека.

Фаза 10 (современность). Между литосферой и земным ядром поднимаются и опускаются потоки магмы. Сквозь щели в коре они прорываются наверх. Обломки океанической коры опускаются вплоть до самого ядра, а затем всплывают и, возможно, образуют новые острова. Литосферные плиты сталкиваются друг с другом и находятся под постоянным воздействием потоков магмы. Когда океанические плиты подныривают под материковые, получаются каменные «бутерброды». Там, где плиты расходятся, образуются новые сегменты литосферы. Ни на секунду не прекращается процесс химико-плоскостной дифференциации земного вещества, который преобразует состояние всех геологических оболочек Земли, в том числе его ядра.

Что же происходило на территории Якутии, входящей, как известно, в Азиатский материк? В 2007 г. большой группой якутских ученых разных направлений был издан прекрасный «Историко-культурный атлас Якутии». В атласе даны географическая характеристика и геологическое строение Якутии, объясняющие историю геологического развития.

1600—650 млн лет назад Северо-Азиатский кратон входил в состав протерозойского суперконтинента — Лавразии (включающего в себя современную Северную Америку, Европу, Азию).

650—280 млн лет назад началось широкое наступление моря на континент, накапливались песчаники, доломиты, известняки мощностью 200–400 м.

В начале девона (около 400 млн лет назад) на востоке платформы преобладали поднятия. Происходили размыв ранее сформированных отложений и образование глубоких расколов земной коры в среднепозднем девоне в результате процессов континентального рифтогенеза. С этим этапом связано внедрение на Сибирской платформе наиболее продуктивных кимберлитовых трубок, откуда сегодня извлекают знаменитые якутские алмазы.

В течение позднего палеозоя и раннего мезозоя (280–245 млн лет назад) на месте современных Вилюйской синеклизы, Приверхоянского и Лено-Анабарского прогибов располагалась обширная приморская низменность с глубоко вдававшимися на запад в глубь континента заливами. На востоке Якутии находилось обширное Верхоянское море, часть Оймяконского палеоокеана, начинаются образование и подъем Верхоянских гор.

В течение юрского периода (208–145 млн лет назад) продолжается движение плит палео-Тихого океана по направлению к окраинам Азии и Северной Америки. В конце средней юры (около 160 млн лет назад) закрывается восточная часть (в современных координатах) Монголо-Охотского океана. В поздней юре на окраине Северной Азии продолжается формирование Удско-Мургальской магматической дуги. Алазейская островная дуга в конце средней юры сталкивается с Омулевским хребтом и образуется Колымо-Омолонский микроконтинент. Столкновение сопровождается надвиганием офиолитов (фрагментов древней океанической коры) на Омулевский террейн. В то же время образуется Южно-Анюйский океан. В результате субдукции коры Оймяконского палеоокеана начинаются сближение Колымо-Омолонского микроконтинента с окраиной Северо-Азиатского кратона и закрытие Оймяконского палеоокеана, сопровождавшиеся вулканизмом и образованием Уяндино-Ясачненской магматической дуги.

В позднем-раннем плейстоцене (1 млн лет назад) происходит общее растяжение земной коры Восточной Якутии. Образуется Момская впадина, которая вместе с Усть-Янским рифтом может рассматриваться как граница Евроазиатской и Северо-Американской плит для этого интервала времени. В среднем плейстоцене (500 тыс. лет назад) эти плиты вновь начинают смещаться навстречу друг другу, что приводит к новому вздыманию горных хребтов и формированию их современного облика. Около 300 тыс. лет назад на северо-восточном борту Момской впадины происходили извержения вулканов, в том числе и хорошо сохранившегося вулкана Балаган-Тас. В кайнозое в пределах Верхояно-Колымской складчатой области произошло оледенение, также оказавшее мощное влияние на современный рельеф Якутии.

Извержение вулканов является результатом дрейфа материков (медленное перемещение материков в горизонтальном направлении). Дрейф материков — это процесс, который с начала появления Земли никогда не прекращался. В результате этого действия некогда единый суперконтинент Пангея раскололся на существующие континенты. В настоящий момент все континенты двигаются навстречу друг другу, результатом которого являются землетрясения, извержения вулканов, цунами, наводнения и другие стихийные бедствия. Сегодня в мире природных катаклизмов становится все больше, а их последствия — все трагичнее и разрушительнее. Происшедшее в 2004 г. и унесшее жизнь более 200 тыс. человек на побережье Юго-Восточной Азии цунами является грозным доказательством силы природы, которой человечество еще не научилось противостоять. Человечеству предстоит пережить прогнозируемое климатологами повышение уровня мирового океана в результате таяния льдов Гренландии, Арктики, Антарктиды из-за глобального потепления климата. Многие города, расположенные на побережье: Нью-Йорк, Санкт-Петербург и т. д. — накроет гигантская волна высотой 500 м, Япония, Англия и другие островные государства окажутся на дне океана в одночасье. Незатопленными останутся, по мнению ученых, лишь части Сибири и Монголии. Такие разрушительные катаклизмы, по мнению вулканологов, космологов, периодически происходили в прошлом, в результате которых 95 % всех живых существ исчезали с лица Земли. К этому остается добавить исчезновение в одночасье динозавров 65 млн лет назад, господствовавших на планете примерно 200 млн лет. Они исчезли в результате падения астероида в район Мексиканского залива. Подобное столкновение с крупным астероидом еще предстоит. Существует множество сценариев конца света:

— Астероид Апофиз диаметром 390 м пролетит рядом с Землей 13 апреля 2029 г. на расстоянии 30404 км. Сила притяжения Земли изменит траекторию Апофиза, и в следующий раз, 13 апреля 2036 г., вероятность столкновения будет близка к 100 %. Пролетевший мимо в мае 1996 г. астероид размером 300 м был открыт за четыре дня до его сближения с Землей.

— 1 февраля 2019 г. астероид диаметром 2 км пролетит мимо Земли, есть вероятность столкновения с ним в феврале 2060 г.

— Катаклизмы на Земле начнутся в 2045 г. из-за таяния полярных льдов в результате глобального потепления климата. Уровень мирового океана поднимется на несколько метров, в 2080 г. многие страны мира утонут в результате наводнений. Тундра превратится в болото, источающее метан, который отравит все вокруг. Оживут неизвестные микробы и бактерии, замороженные в вечной мерзлоте, что вызовет эпидемии. Целые государства «умрут», начнутся неконтролируемые миграции и войны.

— В 2050 г. закончатся запасы нефти, цены на бензин взлетят, простая пресная вода для питья будет стоить дороже нефти. Нехватка питьевой воды вызовет массовую гибель людей в Африке, Азии, Латинской Америке. Нехватку питьевой воды уже сегодня испытывают жители многих наслегов Якутии.

— К 2060 г. население мира увеличится до 9,5 млрд человек (31 декабря 2012 г. родился 7-миллиардный человек), каждую секунду рождается в мире 5 младенцев, по некоторым прогнозам, к середине ХХI в. численность населения планеты может достигнуть 12 млрд человек, что вызовет нехватку продуктов питания, начнутся голод и связанные с ним социальные потрясения.

— К 2070 г. начнется мировая засуха и связанные с ней пожары по всей планете, дым закроет солнце.

Известные прорицатели предсказывали разные даты конца света. Эдгар Кейси предсказал исчезновение человечества в 2130 г. в результате землетрясений по всей планете и вызванных ими цунами, наводнений, пожаров. Мишель Нострадамус предсказал конец света в 2050 г. Ванга предсказала конец света в 2378 г. от всемирного потопа в результате столкновения с астероидом.

Дату «смерти Земли» все прорицатели называют разную. И только в одном они сходятся, что конец света будет. Наш мир многомерен, и события, происходящие в нем, многовариантны. Это свидетельствует о том, что все предсказания рано или поздно сбудутся обязательно.

Необходимо подчеркнуть, что апокалипсис ранее предсказывался многими, но не состоялся. Так, в Откровении Иоанна Богослова описаны катаклизмы (Великое землетрясение, град, огонь и т. д.), исходя из которых назначались сроки конца света — 666, 900, 999, 1000, 1900, 2000 гг. Немецким астрологом Йоханнес Штоффером было предсказано масштабное наводнение 20 февраля 1524 г., американским метеорологом Альбертом Портом предсказана гибель Земли в результате парада планет 17 декабря 1919 г., американским священником Чарльзом Лонгом предсказано сожжение Земли 21 сентября 1945 г. в 5 часов 33 мин. утра. Последним несостоявшимся предсказанием апокалипсиса, согласно календарю майя, является 21 декабря 2012 г.

В мире ничего вечного нет, все течет, все меняется, и поэтому, согласно выводу ученых, Солнце погаснет естественным путем примерно через 5 млрд лет. Перед исчезновением наше Солнце начнет увеличиваться многократно в размере, на Земле от жары «выкипят» все океаны и моря, все живое и неживое сгорит.

Однако не хотелось бы завершить на печальной ноте, очень надеюсь, что наши потомки, прорвавшиеся на другую планету или Галактику, будут наблюдать за катаклизмом, происходящим на Земле, издали.

Вселенная танцует свой вечный танец в космосе. По подсчетам физиков и астрономов, во Вселенной через каждые 50 лет умирает и рождается новая звезда. А в масштабах Вселенной 50 лет — это лишь мгновенье.

Якутия древнейшая

«Палео» (по-греч. pаlaios) означает древний. Палеонтологические исследования на территории Якутии ведутся более 240 лет, они внесли большой вклад в мировую науку.

В Якутии известны останки самых древних верхнепротерозойских мягкотелых многоклеточных, возраст которых насчитывает более 600 млн лет. Одно из уникальных местонахождений этой своеобразной фауны находится на северо-востоке Сибирской платформы (Оленекское поднятие). Во всем мире вендская фауна считается холодноводной, и только в Сибири представители этой фауны обитали в теплом море.

В конце триасового периода (245 млн лет назад) почти вся территория Якутии представляла собой слаборасчлененную страну с выровненным рельефом. Климат был теплее, чем в пермском периоде.

Раннеюрская эпоха (208 млн лет назад) ознаменовалась наступлением морского бассейна, и образовавшееся море заняло обширные пространства современной Якутии, за исключением южной ее части. Затем, в течение средне- и позднеюрской эпох, морской бассейн постепенно сокращался. В начале верхнеюрской эпохи море отступило в северном направлении, оставаясь лишь в низовьях Лены. На обширных площадках Вилюйской впадины и Приверхоянья начали накапливаться континентальные угленосные отложения. В среднеюрскую эпоху здесь произрастали хвойные леса и разнообразные папоротники.

В раннемеловую эпоху (144 млн лет назад) площадь морского бассейна неуклонно сокращалась, и к концу эпохи море покинуло территорию Якутии.

В раннемеловую эпоху часть территории представляла собой озерно-аллювиальные, прибрежно-континентальные и дельтовые равнины, где накапливались песчаные осадки и торфяники. Основным типом растительности оставалась лесная. В позднем мелу количество озер и болот сократилось, что привело к уменьшению торфообразования. Климат на протяжении юрской и меловой эпох был умеренным и влажным. С юрскими и нижнемеловыми морскими отложениями Якутии связаны находки остатков ископаемых головоногих, характерных для морей этого времени, аммонитов и белемнитов, а также двухстворчатых и брюхоногих моллюсков.

С верхнеюрскими и нижнемеловыми континентальными отложениями связаны местонахождения ископаемой флоры, которая встречается на долинах рек Лена, Алдан, Оленек и др. Отсюда известны находки папоротниковидных, голосеменных, кордаитовых. В меловых отложениях встречены остатки насекомых, местонахождение которых сосредоточено в основном в долинах рек Вилюй и Лена. Так, из нижнемеловых отложений в районе пос. Жиганск известно около 100 остатков насекомых, а из верхнемелового местонахождения Тимир Юрях-Хая известны и ископаемые смолы, в которых найдено более 50 инклюзов насекомых. Богатейшее местонахождение насекомых из верхнеюрских-нижнемеловых отложений известно на р. Кемпендяй: здесь найдено более 1000 экземпляров ископаемых насекомых различных отрядов.

В кайнозойскую эру (65 млн лет назад и ныне), в палеогеновый период, территория Якутии, особенно Западной, представляла собой низкую, выровненную, слабо размываемую сушу. Осадконакопление происходило на севере Верхоянской складчатой зоны, где в условиях прибрежной равнины отлагались глинистые угленосные осадки. Климат был теплым, но уже отмечены тенденции к похолоданию.

Территория к западу от р. Лены представляла собой низкую выровненную сушу. Верхоянская складчатая зона испытывала вздымание, и здесь образовывались горы. В бассейне нижнего течения р. Алдан формировалась обширная озерно-аллювиальная равнина.

1 млн 800 тыс. лет назад начался последний в истории Земли ледниковый период. Якутия, благодаря своим климатическим условиям, прежде всего, наличию вечной мерзлоты, является настоящим кладезем наших знаний о животном мире того времени. В ее недрах продолжают находить останки исполинов ледникового периода.

В 2002 г. палеонтолог, доктор геолого-минералогических наук Петр Николаевич Колосов вместе со своими помощниками-школьниками нашли в Сунтарском улусе у устья ручья Тээтэ, в местности Хоро, зуб цинодонта и шип стегозавра, обитавших здесь примерно 145 млн лет назад. Найденному динозавру цинодонту, нигде ранее не встречавшемуся на Земле, палеонтологи дали имя Ксенокретозуха Колосова — Xenocretosuchus Koloscovi.

Цинодонты (в переводе с греческого — собакозубые) — надсемейство вымерших рептилий. Цинодонты совмещали признаки ящеров и млекопитающих, представляя собой пропущенное эволюционное звено между этими группами.

Внешне они были похожи на млекопитающих, но отличались меньшей массой мозга (в 10–12 раз). Цинодонты имели волосяной покров, у них на морде обнаружены ямки, из которых росли усы. Это косвенный признак теплокровного животного. Цинодонты, быстроногие хищники, нападали на медлительных растительноядных животных. Ископаемые останки цинодонтов находили в Америке и Южной Африке.

Обнаруженный в Якутии динозавр уникален. Пока его реконструкция еще не сделана.

Петр Николаевич Колосов, палеонтолог, доктор геолого-минералогических наук, эксперт Международного союза геологических наук по оценке объектов — кандидатов в список всемирного наследия ЮНЕСКО, заслуженный деятель науки Республики Саха (Якутия), автор 6 монографий и соавтор 3 книг, специалист по микроорганизмам и стратиграфии позднего докембрия востока Сибирской платформы, родился 14 декабря 1936 г. в урочище Верща верховья реки Нюя, что в Западной Якутии, в семье колхозника.

Имя П.Н. Колосова хорошо известно специалистам по микропалеонтологии. Он входил в число ведущих ученых мира, развивающих новое перспективное научное направление — микропалеонтологию докембрия. В результате многолетнего планомерного изучения позднекембрийских микроорганизмов им впервые в мире выявлен биологический смысл рубежа рифей — венд — одного из важнейших в развитии Земли и жизни на ней. Этот результат вошел в Отчет АН СССР «Важнейшие достижения… за 1984 г.». Другим признанным РАН в 2002 г. вкладом П.Н. Колосова в науку является установление впервые в мире факта передачи генетического материала из одной клетки микроорганизма в другую 1 млрд лет назад.

В последние годы в серии работ П.Н. Колосов опубликовал наиболее полный комплекс абиотических и биологических факторов и событий, последовательной во времени взаимообусловленностью которых объясняется одна из сложнейших задач палеобиологии — массовое приобретение скелета многими группами морских животных, за которым сначала на территории современной Западной Якутии, а затем и на других континентах впервые на Земле последовало взрывоподобное увеличение разнообразия животного мира. Начало этого величайшего эволюционного события в раннем кембрии с большой точностью установлено учеными Гарвардского университета (США) совместно с П.Н. Колосовым и опубликовано в «Science» — в одном из самых высокорейтинговых в мире научных журналов. Эти и другие результаты позволили ему, как эксперту Международного союза геологических наук, научно обосновать выдающуюся универсальную ценность геолого-геоморфологических и палеонтологических объектов парка «Ленские Столбы».

Общественность республики проявила интерес к недавним публикациям П.Н. Колосова, в которых, используя значительный материал и свой опыт охотника-любителя, привел доказательство того, что впервые в мире домашняя собака появилась примерно 30 тыс. лет назад у предков охотников Якутии.

Палеоякутский парк юрского периода

Мы сегодня живем в кайнозойской эре, начавшейся 66 млн лет назад. Согласно геологической шкале времени, перед кайнозойской эрой была мезозойская эра, делившаяся на три периода: триасовый, юрский, меловой — и продолжавшаяся с 245 до 66 млн лет. На земле господствовали огромные динозавры. Бродили они и по территории Палео-Якутии. В 1960 г. геолог Виктор Филатов обнаружил «кладбище» динозавров в Сунтарском улусе, явившееся самым северным. На территории России известно динозавровое местонахождение в районе реки Каканаут Корякского плато. Там найдены останки анкилозавра — травоядного динозавра, сплошь покрытого броней и вооруженного «булавой» на конце хвоста.

В 2008 г. на реке Оленек, затем в 2009 г. на острове Котельный в море Лаптевых были найдены останки ихтиозавра. В низовьях ручья Тээтэ палеонтологи обнаружили зубы, когти, ребра стегозавров — растительноядных динозавров, также останки динозавра — хищника аллозаврид. Там же найден позвонок представителя хампсозавра — динозавра, похожего на длинномордого крокодила. Приставка — завр (по-греч. sauros) в названиях динозавров означает «ящерица».

Господство динозавров на Земле продолжалось почти 200 млн лет. Затем они исчезли, как считают большинство ученых, с лица Земли в одночасье все сразу, унитоженные упавшим примерно 60 млн лет назад на планету астероидом.

Последовавший после падения астероида размером в диаметре около 10 км взрыв и пожар уничтожили примерно 99 % всех обитавших тогда живых существ. Это была грандиозная катастрофа. Такие катастрофы, по предположению ученых, чередуются через определенные промежутки времени. Считается, что до появления динозавров Земля пережила аналогичную вселенскую катастрофу, в результате которой было уничтожено 99,5 % всего живого на планете. Согласно подсчетам космологов, через 5 млрд лет взорвется и угаснет наше Солнце, и опаленная Земля, на которой никого и ничего не останется, превратится в космического странника. Впрочем, по другим подсчетам, через 8 тыс. лет исчезнет человеческая раса, т. е. люди. Через 500 млн лет со своей орбиты уйдет в космическое пространство ежегодно удаляющаяся от Земли Луна. «Уход» Луны вызовет катастрофические изменения во всей флоре и фауне Земли. Влияние Луны мы хорошо знаем по приливам, по лунным календарям огородников и циклам, влияющим на человеческий организм.

С ископаемыми динозаврами связана еще одна загадка нашей Якутии. А именно — сколько лет рекам Лена и Вилюй? Когда они появились?

345 млн лет назад вся территория северо-западной, западной Якутии была дном древнего Кембрийского моря, которое затем «ушло», оставив после себя слой отложений, одними из которых являются знаменитые Ленские Столбы.

После «ухода» Кембрийского моря появилось Оймяконское море (океан), располагавшееся на северо-востоке Якутии. Якутские ученые совместно с американскими коллегами исследовали отложения времен от карбона до юры в современных Верхоянских горах. Они изучали цирконы из этих отложений. Тогда и было выяснено, что ряд отложений в Верхоянских горах был явно принесен туда каким-то дополнительным мощным течением. А значит, в Оймяконское море впадала крупная и быстрая река.

Изучив всю территорию вокруг, геологи нашли такие же образцы породы. Так восстановили примерный облик Палео-Лены. Правда, справедливости ради ученые признают, что это с таким же успехом мог быть и Палео-Вилюй, он как раз остался на той же территории. Многие ученые считают, что Вилюй — самая древняя река Якутии.

Палео-Лена начиналась в Алтае-Саянской области. Впадала в Оймяконское море (приблизительно в районе современного поселка Сангар), имела минимум один крупный приток, начинавшийся с гор Забайкалья. Иногда они менялись местами, и тогда с «притока» шла основная масса воды. Была небольшой, где-то в 2000 км, потому что текла почти по прямой. Глубиной почти не отличалась от современной Лены. А потом, 140 млн лет тому назад, наступил меловой период.

Согласно теории дрейфа континентов, микроконтинент, отделенный до этого морем-океаном, столкнулся с Сибирью. Вздыбившаяся земля вытолкнула воду, и появились первые Верхоянские горы. Лена повернула на север. А вот вопрос — пересыхала ли когда-нибудь Палео-Лена — остается открытым.

Любопытно, что возраст Лены, текущей в современном русле, тоже вызывает много вопросов. В общем, ученые дают Лене от 500 тыс. до 3 млн лет.

Динозавры якутского парка юрского периода ждут своих исследователей.

Мир мамонтов

Все новые находки ископаемых мамонтов усиливают дискуссию ученых: они все ближе подбираются к ответу на вопрос, почему исчезла мамонтовая фауна?

Ледниковый период нашей планеты начался 1 млн 800 тыс. лет назад и закончился 10 тыс. лет назад. Продолжался всего 1 млн 790 тыс. лет. В это время большая часть территории современной Якутии находилась в зоне вечной мерзлоты и не покрывалась льдом. Климат, конечно, был сухим и холодным, с малоснежными зимами и с коротким прохладным летом, во время которого температура не поднималась выше +10^о С. Здесь, на открытых низменных равнинах, произрастали злаковые осоки, зеленые мхи и стелющиеся кустарники. Такой ландшафт называют тундростепями, или мамонтовыми степями. Обитателями тундростепей были травоядные млекопитающие: мамонты, шерстистые носороги, бизоны, овцебыки, благородные олени и северные олени, лоси, лошади, а также грызуны: сурки, тушканчики, мыши. С ними соседствовали хищники: пещерные львы, саблезубые тигры, предки современных волков и медведей. Тундростепи той эпохи отличались высокой продуктивностью растительной биомассы и быстрым восстановлением ее запасов, что обеспечивало достаточным кормом огромное количество таких травоядных гигантов, как мамонты и шерстистые носороги.

Высокая продуктивность тундростепей обеспечивалась разложением отмерших частей растений, хорошей аэрацией, бактериальной активностью почв и повышенной активностью солнечной радиации, которая обеспечивала быстрое развитие трав и кустарников и скороспелость растений.

Люди с незапамятных времен на берегах рек, озер и Северного Ледовитого океана находили огромные кости каких-то неизвестных диковинных зверей. В 1723 г. В.Н. Татищев в своем труде написал, что эти кости принадлежат волосатым слонам, жившим в ледниковом периоде. Петр Великий издал устный указ, согласно которому велено было служилым собирать скелетные останки мамонтов со всей России и сдавать в Кунсткамеру, созданную в Петербурге. Учеными описано 11 видов мамонтов, среди них самым известным является мамонт шерстистый (тундровый) — mammuthus primigenius. У него был самый большой ареал, его останки находят чаще других и он описан первым. В начале 1990-х гг. российские исследователи сделали сенсационное открытие. Радиоуглеродный анализ зубов шерстистых мамонтов, найденных на острове Врангеля в Северном ледовитом океане, показал, что мамонты существовали на этом острове всего 3700 лет назад. Они были карликами по сравнению с континентальными предшественниками.

Якуты называли мамонта «водяным быком», ибо их костные останки обычно находили у воды на берегах рек и озер. В преданиях саха также бытует название мамонта «сэлии кыыл». Родиной мамонтов считается Африка, где по сей день живут их ближайшие родственники — слоны. Несколько миллионов лет тому назад слоны доледникового периода — предки мамонтов в поисках растительной пищи из Африки двинулись на север, проникли вплоть до арктических широт и распространились по всему северному полушарию нашей планеты. По-видимому, в те времена растительность к северу от Африки была более богатой, а климат — намного теплее современного. Эта версия подтверждается тем, что в Якутии найдены зубы, кости южного слона — архидискодон меридионалис — предка мамонта, обитавшего около 2 млн лет тому назад. С этого времени в Якутии начинаются постепенное похолодание климата, формирование многолетней мерзлоты, изменение состава растительности и, как следствие этих природных явлений, происходят адаптивные преобразования животного мира. Под влиянием этих явлений южный слон постепенно превращается в настоящего мамонта. У него появляется волосяной покров, утолщается кожа, образуются жировые отложения, уменьшаются размеры уха и т. д. На протяжении ледникового периода в силу эволюционного процесса друг друга сменяют разные подвиды мамонтов. Такие же преобразования претерпели и другие обитатели ледникового периода. Своего наивысшего расцвета мамонтовая фауна достигает в позднем плейстоцене, т. е. в период времени от 100 до 10 тыс. лет тому назад. Основные представители мамонтовой фауны: мамонт, шерстистый носорог, бизон, овцебык, пещерный лев и некоторые другие — в Якутии вымирают в конце последней ледниковой эпохи, около 10 тыс. лет тому назад.

В книге археолога Н.Д. Архипова «Древние культуры Якутии», изданной Якутским книжным издательством в 1989 г., приводятся следующие данные о мамонте:

«Волосатый гигант — мамонт в холке достигал до 3,5 м, а весил до 6 тонн. Общий вес его костей и бивней в свежем виде доходил до 2 тонн. Это было мохнатое животное, обросшее шерстью длиной до 1 м. Сама поверхность кожи была покрыта короткой нежной шерстью светлого оттенка. Под кожей толщиною 2 см находились мощные жировые отложения. Наиболее толстые из них были на холке. Таким образом, мамонты были значительно защищенными от холода и голода животными.

Ежедневный пищевой «рацион» мамонта равнялся 300–400 кг рыхлой кормовой массы. Поэтому мамонты летом держались долин рек, озер и болот, где они добывали обильный корм в виде разных трав, листьев и тальника. В желудках дошедших до нас трупов мамонтов находят мох, еловые шишки, сосновую, лиственничную кору и даже кусок ветки лиственницы. Это говорит о неразборчивости в пище этих животных, об их высокой приспособляемости к окружающей среде».

Вторым гигантом — современником палеолитического человека был шерстистый носорог. На носу этого огромного двухтонного животного с шерстью цвета пожелтевшей травы торчал большой саблевидный рог длиной больше 1 м. На лбу находился и второй рог, но меньших размеров.

Эти гигантские животные могли интересовать палеолитическое население только из-за больших мясных и жировых запасов. Но их слишком толстые шкуры явно не годились для выделки и шитья одежды. Поэтому люди того времени больше внимания уделяли охоте на бизонов, овцебыков, лошадей, медведей, лосей и северных оленей. Шкуры этих животных тысячи лет служили незаменимым материалом для изготовления одежды у коренного населения Европы, Северной Азии и Америки.

Считается, что мамонтов истребили первобытные охотники. Однако они своей охотой могли лишь способствовать вымиранию мамонтовой фауны, ибо во времена мамонтов первобытных людей было не так уж много и они своими примитивными орудиями физически не могли полностью истребить многочисленные стада мамонтов, бизонов, носорогов и т. д. Сколько тогда на Земле было людей, точно неизвестно, однако их найденные более 1000 первобытных стоянок датируются возрастом 12 тыс. лет. В это время мамонты были распространены по всей Азии, Европе, Северной Америке и даже Северной Африке. Имеется другая, более обоснованная гипотеза, поддерживаемая сегодня большинством специалистов, согласно которой главной причиной глобального вымирания является резкое потепление климата, вызвавшее кардинальные изменения природной среды обитания животных. Односторонне приспособленные к морозному климату мамонты не смогли выдержать высокие температуры, пастись на заболоченных равнинах и в хвойной тайге. Однако более 20-ти видов млекопитающих из состава мамонтовой фауны сумели выжить и сохраниться до наших дней: северный олень, благородный олень (изюбр), лось, снежный баран, почти все хищники, некоторые грызуны. На острове Врангеля реликтовые мамонты дожили примерно 3700 лет тому назад. В 60—70-е гг. прошлого века ряд ученых выдвинули гипотезу о том, что некоторые виды мамонтов могли выжить и дожить до наших дней в бескрайней северной тундре.

В недрах Якутии, скованных удивительным природным феноменом — вечной мерзлотой, обнаружена значительная часть всех известных в мире уникальных находок мамонтов, шерстистых носорогов, бизонов, овцебыков и других давно вымерших животных ледникового периода с хорошо сохранившимися останками мягких тканей, что натолкнуло японских и европейских ученых на возможность клонирования мамонтов. При захоронении останков древних животных в вечной мерзлоте приостанавливается процесс разложения, но происходит деформация и обезвоживание мягких тканей.

Благодаря многолетним усилиям якутских ученых, находки уникальных останков мамонтовой фауны стали бесценным достоянием науки и музейными экспонатами, которые украшают залы многих российских музеев.

Рассмотрим наиболее известные найденные на территории Якутии экземпляры представителей мамонтовой фауны.

Вилюйский носорог. Трупные останки шерстистого носорога были найдены в 1771 г. вблизи г. Вилюйска. Первым исследователем этой редкой находки был П. Паллас, препарировавший ее в г. Иркутске. До наших дней сохранились голова и две ноги с кожным покровом с остатками шерсти, экспонирующиеся в Зоологическом музее в г. Санкт-Петербурге.

Мамонт Адамса. Охотник Осип Шумахов в 1799 г. в дельте р. Лена в местности Быковский Мыс нашел вытаивающую целую тушу мамонта. Бивни он продал купцу Р. Болтунову, впервые нарисовавшему изображение мамонта, основываясь на преданиях и по бивню. Спустя 7 лет, в 1806 г., о находке узнал зоолог М. Адамс. Приехав на место захоронения, он обнаружил только скелет животного с остатками небольших фрагментов кожи на голове, на правом боку, на котором лежал труп, и мягких тканей на ногах.

В 1808 г. М. Адамс впервые в мире смонтировал скелет мамонта, которому позже было присвоено его имя.

Сегодня мамонт Адамса экспонируется в Зоологическом музее в г. Санкт-Петербурге.

Березовский мамонт. В августе 1900 г. охотник-эвен Семен Тарабукин во время охоты на левом берегу р. Березовка, правого притока р. Колыма, наткнулся на торчавшую из-под обвалившейся земли голову мамонта, обглоданную песцами. Специальная экспедиция зоолога О. Герца, приехавшая для раскопки из Петербурга, изучила останки мамонта, находившегося в сидячем положении, и сделала следующий вывод. По-видимому, мамонт упал с обрыва и затем был завален обрушившейся вслед за ним землей. У него были переломаны левая плечевая и тазовая кости, а в местах переломов обнаружены сгустки свернувшейся крови. О быстрой смерти мамонта говорят обнаруженные в ротовой полости между зубами остатки непережеванной пищи из лиственничных растений и трав.

Раскопки березовского мамонта были завершены в октябре 1901 г. Затем в Зоологическом музее в г. Санкт-Петербурге выставлено его мумифицированное чучело.

Селериканская лошадь. В январе 1968 г. горняками в шахте на глубине 7–9 м, заложенной в долине ручья Балхан в районе бассейна р. Селерикан (верховье Индигирки), были найдены останки значительной части трупа лошади без головы.

Передняя часть туловища застыла в приподнятом положении, передняя левая нога вытянута вперед, а задние ноги слегка согнуты. Положение тела лошади наводит на мысль, что она пыталась выкарабкаться, провалившись в супесчано-суглинистое топкое болото. Туша лошади в мерзлоте была значительно деформирована, однако внутренние органы сохранились. Согласно версии ученых, она погибла 37 тыс. лет тому назад.

Ныне останки селериканской лошади экспонируются в Зоологическом музее в г. Санкт-Петербурге. Селериканская лошадь стала источником выдвижения версии, что якутские лошади являются ее далекими потомками.

В настоящее время проводятся генетические исследования останков, результаты которых поставят точку в споре ученых о том, была ли лошадь привезена скотоводами-переселенцами или является одомашненной местной породой.

Берелехское кладбище. Расположено на р. Берелех в бассейне нижнего течения р. Индигирка. В 1970 г. на Берелехе работала большая комплексная экспедиция с участием специалистов из Ленинграда и Магадана. Всего собрано около 10 тыс. костей мамонтов. Систематический учет костей позволил установить, что только на Берелехском кладбище погибло около 150 особей мамонтов. Была раскопана целая задняя нога мамонта с волосами в замороженном состоянии, длина которой 175 см, а отдельного ее волоса — 120 см. Возраст ноги — 13 тыс. лет.

Кроме останков мамонта, были найдены кости ископаемой лошади, шерстистого носорога, бизона, северного оленя, волка, зайца-беляка и т. д.

Также было найдено несколько кремневых орудий первобытного человека, а в 1971 г. открыта самая северная в мире стоянка палеолитического человека.

Нога и часть мамонта хранятся в Институте геологии алмаза и благородных металлов СО РАН (Якутск), другая часть — в Зоологическом музее в г. Санкт-Петербурге.

Тиряхтяхский мамонт. Захоронение было обнаружено в 1970 г. охотником Х.М. Стручковым в 47 км к востоку от пос. Белая Гора. Скелет мамонта лежал на глубине 4–5 м в обнажении берега высотой 10 м. Кости скелета располагались беспорядочно. Череп обломан в области скуловых дуг, сохранились зубы. Отсутствовали правый бивень и кости левой кисти.

Мамонт погиб в позднем плейстоцене около 30 тыс. лет назад. Скелет находится в Якутском государственном объединенном музее истории и культуры народов Севера им. Ем. Ярославского.

Шандринский мамонт. Череп мамонта был найден в 1971 г. охотинспектором Д. Кузьминым на правом берегу р. Шандрин, впадающей в Колымскую протоку дельты р. Индигирка.

Скелет сохранился в лежачем положении в полной анатомической последовательности, возраст 60 лет. У него сохранились внутренние органы в виде мерзлого монолита весом 300 кг. Мамонт умер во время каргинского межледниковья в позднем плейстоцене примерно 41170 лет назад.

Скелет выставлен в Институте истории и философии СО РАН в г. Новосибирске.

Мылахчынский бизон. Был найден осенью 1971 г. Х.М. Стручковым на правом берегу р. Индигирка, в 45 км к востоку от пос. Белая Гора в местности Мылахчын.

Мылахчынский бизон погиб, завязнув в прибрежной грязевой нише в прадолине Индигирки. Останки хранятся в Институте проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН в г. Москве.

Чурапчинский шерстистый носорог. Третий в мире скелет шерстистого носорога найден в 1972 г. Н.М. Местниковым центре пос. Чурапча во время раскопки подвала. Четвертый в мире почти полный скелет с кожным и шерстным покровом на правой задней ноге лежал на глубине 2,5–3,6 м и был разбросан по дну ямы на площади около 10 кв. м, имеющей квадратную форму. Животное провалилось в прибрежное болото у озера незадолго до морозов.

По результатам исследований установлено, что во время обитания носорога около 20 тыс. лет тому назад в Центральной Якутии были разбиты лугово-степные пространства, перемежающиеся с небольшими лесами из лиственницы, березы и некоторых видов хвойных.

Скелет экспонируется в Геологическом музее Института геологии алмаза и благородных металлов СО РАН в г. Якутске.

Мамонтовогорский шерстистый носорог. Часть скелета шерстистого носорога найдена в 1976 г. пос. Усть-Татта в верхней части склона большого оврага 80-метровой террасы Мамонтовой горы, расположенной на левом берегу р. Алдан. Было раскопано около 75 % скелета. Носорог умер в конце сартанской эпохи оледенения позднего плейстоцена.

Скелет экспонируется в Музее мамонта в г. Якутске.

Дюкарская лошадь. Трупные останки сильно мумифицированной лошади были обнаружены в 1981 г. на берегу оз. Дюкарское, расположенного на левобережье нижнего течения р. Индигирка.

Останки выпали во время интенсивной оттайки. Полностью сохранились голова, область груди и часть туловища. Судя по абсолютному возрасту, лошадь погибла в конце каргинского межледниковья.

Трупные останки хранятся в Музее мамонта в г. Якутске.

Абыйский мамонтенок. В сентябре 1990 г. в местности Мылахчын, расположенной на правом берегу р. Индигирка в 45 км от пос. Белая Гора, местными жителями были обнаружены трупные останки мамонтенка.

Полагается, что он погиб в возрасте двух месяцев в грязевом потоке 30 тыс. лет назад, обитал в переходный период между каргинской эпохой потепления и последним сартанским оледенением конца позднего плейстоцена.

Останки мамонтенка хранятся в Геологическом музее Института геологии алмаза и благородных металлов СО РАН в г. Якутске.

Юкагирский мамонт. В 2002 г. возле р. Муксунуоха в 30 км от пос. Юкагир школьники Иннокентий и Григорий Гороховы нашли голову мамонта с двумя бивнями, покрытую шкурой.

В 2005 г. в Японии проходила Всемирная выставка «ЭКСПО-2005» под девизом «Мудрость природы» с участием более 20 государств.

Сенсацией выставки стала голова юкагирского мамонта, демонстрировавшаяся в специальной застекленной камере. Любоваться головой мамонта ходили многие, и 10-миллионный посетитель выставки получил двухкаратный бриллиант из рук премьера Якутии.

Мамонтенок Малыш. 27 сентября 2004 г. в 80 км к северо-западу от пос. Усть-Нера Оймяконского района на золотоносном прииске Ольчан бульдозерист А.В. Волков обнаружил труп мамонтенка. Останки его были вскрыты ножом бульдозера «Комацу» на правом берегу реки Ольчан с глубины примерно 3 м. Бульдозерист во время работы заметил, что нож вытащил какой-то «черный мешок», но не обратил внимания. Однако, когда «мешок» пролежал немного на солнце, из него стала вытекать красноватая жидкость, похожая на кровь. Бульдозерист понял, что он нашел останки животного, похожего на поросенка. Голова была повреждена, но четко были видны глаза, уши, нижняя челюсть и шея. От находки исходил странный «паленый» запах. Запах пролежавших тысячелетия в мерзлоте животных известен только специалистам. А нам, большинству простых смертных, этот «дух древности» абсолютно неизвестен.

Осмотрев находку, золотодобытчики решили, что они нашли шерстистого носорога или мамонтенка, и сообщили о находке в инспекцию охраны природы РС(Я). Пока ехали из Якутска специалисты, останки мамонтенка были вывезены из прииска в Усть-Неру и помещены в холод.

Специалисты, осмотрев Малыша (так его нарекли) определили, что он жил 15–30 тыс. лет назад. Хорошо сохранилась только передняя часть: голова, оторванная часть хобота, область шеи и часть груди. Кожа буровато-серого цвета. Волосы рыжевато-бурого цвета. Мамонтенок весом 150–200 кг утонул или провалился в мерзлотную трещину. Судя по размерам, малыш был несколько крупнее знаменитого магаданского мамонтенка Димы, возраст которого определен в 7–8 месяцев. Так, длина головы Малыша — около 67 см, Димы — 48 см. Длина правого уха Малыша — 13 см, а левого — 13,5 см, как и у Димы. Это был пятый в мире и второй в Якутии найденный мамонтенок.

Останки Малыша находятся в Музее мамонта в г. Якутске.

Мамонтенок Игорь. Мамонтенок был найден на р. Хрома в Аллаиховском улусе охотниками И. Лебедевым и А. Слепцовым осенью 2008 г. Сохранность туши была определена на 70 %, полностью сохранились конечности и задняя часть туловища. Мамонтенка успели поесть песцы. Примерный возраст находки был определен в 30–15 тыс. лет.

Мамонтенок Юка. В сентябре 2011 г. в Усть-Янском улусе в местности Ойогос Яр охотниками на осыпавшемся склоне обнаружена прекрасно сохранившаяся туша мамонтенка. Он был назван Юкой в честь юкагирского народа и дочери главы общины. Мамонтенок имел размер полтора метра от кончика хобота до хвоста. Уникальность находки заключалась в том, что у туши сохранились все ноги, шерсть, хобот. Он был восьмым в мире и четвертым в Якутии найденным мамонтенком. Юка проходил всестороннее обследование ученых, и они определили его возраст как 3–4 года. По мнению ученых, он стал жертвой хищников, возможно, пещерных львов, которые почему-то не съели жертву. Затем он стал трофеем первобытных людей, что подтверждается двумя ровными прямыми разрезами длиной 40 и 10,5 см на спине, по предположению ученых, каменными ножами. Большой загадкой является то, что кости были отделены от мяса и лежали отдельно. Естественным путем, если он провалился в болото, такое не могло произойти. Значит, древние охотники?.. Тогда почему не съели? Вопрос остается открытым. С 27 февраля по 3 марта 2012 г. в Якутск съехались ученые-мамонтологи всего мира на Международный семинар по исследованию свежих палеонтологических объектов. Они изучали Юку, останки кобылы и тушу бизона самца 4–5 лет от роду.

Музей мамонта. В 1991 г. по инициативе палеонтолога П.А. Лазарева был создан единственный в мире музей мамонта.

Петр Алексеевич Лазарев — заслуженный деятель науки РС(Я), лауреат Государственной премии РС(Я), заместитель председателя Мамонтового комитета РАН, основатель якутской школы четвертичной палеонтологии, основатель и директор Музея мамонта Института прикладной экологии Севера СВФУ, доктор биологических наук, руководитель и непосредственный участник раскопок и исследований уникальных останков мамонтов и их современников.

Им были созданы новое для республики научное направление по изучению четвертичной палеонтологии и остеологический коллектор, который в настоящее время является одним из крупнейших в Восточной Сибири и содержит более 7000 единиц останков мамонтовой фауны.

При личном участии П.А. Лазарева в 1960–1980 гг. были исследованы, привезены в Якутск и смонтированы основные части экспонатов вымерших животных ледникового периода: нога берелехского мамонта, скелеты аканского, тиряхтяхского, хромского и аллаиховского мамонтов, чурапчинского шерстистого носорога, ископаемого гренландского кита.

Музей был задуман как научный и музейный центр по изучению мамонтовой фауны и среды ее обитания в ледниковом периоде, коллекционированию выдающихся находок, организации экспедиций и т. д. В 1995 г. музей вошел в состав Академии наук РС(Я), а затем в 1998 г. стал структурным подразделением Института прикладной экологии Севера АН РС(Я). После этого музей был значительно реконструирован и расширен. При активной организационной и финансовой поддержке президента АН РС(Я), члена-корреспондента РАН В.В. Филиппова Музей мамонта переехал в специально отведенное помещение СВФУ имени М.К. Аммосова. Здесь были оборудованы новые экспозиции, оформлены стенды, и в данное время Музей мамонта является современным научно-выставочным и научно-исследовательским комплексом.

Японскими учеными делаются попытки клонировать мамонта. Общеизвестно, что им удалось клонировать клетки мыши, пролежавшей несколько лет в морозильнике. Однако несколько лет в морозильнике — это не 10 тыс. лет в тундре, где останки многократно подвергались процессу оттаивания и замерзания. При таком процессе клетки не могут сохраниться неповрежденные. От них остаются только фрагменты молекул, поэтому пока клонирование не удается. В основном повреждение происходит из-за того, что вода, содержащаяся в клетках, кристаллизируется и разрывает клеточные структуры. Поэтому ученые возлагают надежды на замороженные сперматозоиды мамонтов. В них воды крайне мало, и они могут выдерживать замораживание лучше. Но пока их не найдено и вероятность находки ничтожно мала.

В августе-сентябре 2012 г. Якутию посетил ученый-палеогенетик из Южной Кореи Хванг Ву Сок, прославившийся своими опытами по клонированию собак. Он работал в составе экспедиции «Яна-2012» в 40 км от с. Казачье Усть-Янского района и изучал останки с целью клонирования. Из-за неправильного перевода слов «intact cells» («неповрежденные клетки») в «живые клетки» весь мир облетела сенсация о возможности клонирования мамонта. Однако группа ученых-биологов из Института физико-химических и биологических проблем почвоведения г. Пущина из семян, найденных на берегах р. Колымы неподалеку от пос. Черского, сумела прорастить доисторическое растение в пробирке. Семена были погребены в вечную мерзлоту на глубине от 20 до 40 м в замороженных гнездах грызунов (евражек). Растение классифицировано как смолевка, вид многолетних травянистых растений из семейства гвоздичных. Возраст семян смолевки равнялся 30 тыс. лет. В 2008 г. израильские ученые вырастили финиковую пальму из косточки, пролежавшей около 2 тыс. лет.

Возможно, ученым удастся со временем воссоздать флору ледникового периода.

Недавно стали известны результаты тюменских ученых с реликтовыми бактериями, обнаруженными несколько лет назад в районе р. Алдан. По словам директора Тюменского института криосферы академика В. Мельникова, из трехсот штаммов выделенных бактерий удалось охарактеризовать 70. У четырех штаммов полностью расшифровали геном. Была открыта бактерия Бациллус форст, на основе которой создан препарат. Опыты на мышах показали, что у грызунов в престарелом возрасте возобновилась детородная функция, продолжительность жизни увеличилась на 20 %. По словам академика, с изучением свойств древних бактерий возможно омоложение человека.

Находки мамонтов, шерстистых носорогов и других ископаемых животных мамонтовой фауны имеют, к сожалению, и свою криминальную страницу. Нашедшему останки древнего животного, согласно закону РФ, полагается 25 % от стоимости находки. Исчезновение мамонтов является таинственной страницей нашей планеты Земля и ждет своих исследователей.

Диринг-Юрях — стоянка
древнейшего палеолита

В 1982 г. в 140 км вверх от Якутска по правому берегу Лены геологи, готовя к приезду гостей очередного Международного конгресса ИНКВА демонстрации отложений наиболее древней ленской террасы — Табагинской, в одном из шурфов обнаружили осколок черепа человека.

Прибывших на место находки археологов ждала новая удача. Они нашли и погребение ребенка в каменном ящике. Ничего подобного в Якутии прежде не встречалось. А вслед за погребением ребенка ученых-археологов ждал еще один сюрприз: они наткнулись на известняковые плиты следующего погребения. На этот раз в нем было пятеро мужчин от 30 до 55 лет. Причем двое из них, видимо, были убиты при ритуальном захоронении вождя. А рядом с ними лежали каменные и костяные наконечники стрел, скребки, ножи, украшения…

Возраст находок был определен в 3,5 тысячи лет.

Раскопки очередной могилы привели археологов на древнюю стоянку дюктайской культуры. Дюктайцы жили в Якутии 35–10 тыс. лет назад, некоторыми учеными считается, что они около 12 тыс. лет назад заселили Американский континент, пройдя через нынешний Берингов пролив наряду с другими народами Азии и Европы.

Однако главная сенсация Диринг-Юряха была впереди: были найдены орудия из кварцитовых валунов и гальки — чопперы, скребла, наковальни, отбойники. Находки были похожи на самые древние каменные орудия труда, найденные в Восточной Африке: в Танзании, Кении, Эфиопии. Там они имели возраст 2,5–1,7 млн лет.

Комплексные археологические и геологические исследования показали, что орудия дирингской культуры древнейшего палеолита, действительно, не уступают по возрасту найденным в тропической зоне. Но если там наши предки жили в жарком климате, то на Диринге, как выяснилось, уже тогда существовала вечная мерзлота, а среднегодовая температура не превышала минус 12–14 градусов по Цельсию, словом, было холодно.

Находки на Диринг-Юряхе заставили вновь вернуться к уже забытой концепции не о южной тропической, а о северной внетропической прародине человечества заговорить о влиянии экстремальных, холодных условий среды обитания на возникновение человека и его культуры. Проблема прародины человечества на сегодняшний день является одной из главных. Она возникла в 1871 г., когда Ч. Дарвин опубликовал свою работу «Происхождение человека и половой отбор». Ч. Дарвин и его сторонники считали прародиной человечества Африку, где в благоприятных условиях появились первые люди. В противовес ему в 1871 г. М. Вагнер выдвинул гипотезу о внетропической прародине человечества, находившейся в холодном поясе.

Спор ученых о прародине человечества продолжается по сегодняшний день. Обе гипотезы имеют сильные и слабые стороны. Сторонники обеих концепций пытаются доказать свою правоту, опираясь на находки каменных орудий труда первобытных людей.

Некоторые ученые, сторонники гипотезы южной прародины человечества, предполагают, что около 1,6 млн лет назад в Восточной Африке появился новый своеобразный тип каменных орудий. Так называемое ручное рубило состояло из куска камня размером с кулак, которому была придана форма, напоминающая ладонь или сплющенную грушу; острые кромки камня были образованы путем скалывания отщепов с обеих сторон. Эксперименты показывают, что это орудие использовалось главным образом при разделке туш, которые были предварительно освежеваны при помощи острых каменных отщепов, имеющих форму топоровидных лезвий (кливеров).

Самые первые ручные рубила появились примерно в то же время, что и Хомо эректус (Человек прямоходящий). Поскольку для изготовления подобных однотипных орудий требовалась немалая сообразительность, можно заключить, что их вероятным изобретателем был высокоразвитый гоминид (ископаемый человек).

К числу орудий древнего каменного века относятся рубила, топоровидные кливера, скребла и отщепы; они называются ашельскими по находкам в Сент-Ашеле на севере Франции.

Ашельская технология изготовления орудий распространилась в Индии и Европе, где она продолжала существовать примерно еще 100 тыс. лет назад.

Между тем культуры изготовления более грубых рубящих орудий (чопперов), принадлежащие тому типу, который называется олдованским, распространились в Европе и Азии от Ближнего Востока до Явы.

Наиболее известными древними инструментами являются типичные орудия олдованской культуры из Олдувайского ущелья в Танзании — чопперы и чоппинги. Здесь 1,9 млн лет назад Хомо хабилис — Человек умелый (или какой-либо из современных ему австралопитеков) расщеплял базальт и кварцитовую гальку, придавал им форму, которую сейчас называют грубыми рубилами (чопперами), скребками, резцами, топоровидными орудиями.

Некоторые ученые считают, что на самом деле истинными орудиями были не перечисленные формы, а так называемые «бросовые» осколки, отщепленные от этих ядер. Без сомнения, 1,5 млн лет назад около озера Туркана в Кении гоминиды использовали маленькие каменные отщепы для того, чтобы разделывать туши антилоп. Царапины от зубов, находящиеся на костях животных под царапинами от режущих орудий, наводят на мысль, что ранние гоминиды обычно соскабливали мясо с туш животных, убитых хищниками. Но вполне вероятно, что ранние люди изготовляли также и орудия для охоты. Каменные шары из Олдувая, связанные ремнями, превращались в охотничий снаряд, метнув который, можно было сбить с ног антилопу, подобно тому, как в наши дни ковбои ловят скот с помощью метательных шаров-бола.

Олдованская индустрия (называемая также рубило-осколочной или галечной) и ее более поздние варианты широко распространились по значительной части Африки и Евразии раннего каменного века. В некоторых местах эта культура процветала еще 200 тыс. лет назад — уже много лет спустя после изобретения более совершенных технологических приемов.

Кучи камней и костей, найденные в Олдувайском ущелье в Танзании, подтверждают, что примерно 2 млн лет назад ранние люди уже собирались группами на стоянках, где они разделывали добычу, изготовляли орудия, поедали пищу и сооружали, возможно, самые первые на свете укрытия.

Заостренные камни, расколотые и раздробленные кости крупных травоядных млекопитающих свидетельствуют о том, что мы имеем дело не со случайными сборищами на берегу реки, а с рабочими и даже с жилыми стоянками, где члены семейства Человека умелого делили между собой пищу. Они приносили сюда кости животных, убитых хищниками, и куски лавы с близлежащих гор, чтобы обработать их на месте.

Тщательные исследования указывают на то, что места большинства из примерно 20 очень ранних стоянок в Олдувае были тщательно выбраны там, где потоки свежей питьевой воды вливались в богатое дичью солоноватое озеро. Возможно, наиболее замечательным открытием явилось то, что эти древние люди начали строить жилища. На одной стоянке расположение костей и камней свидетельствует о том, что с наветренной стороны люди были защищены от ветра изгородью или щитом из кустарника. На другой стоянке имеется круг из камней около 4 м диаметром, поддерживающих теперь уже давно исчезнувшие ветки, из которых была сооружена хижина, подобная тем, которые и сейчас еще стоят кое-где в Африке. Это укрытие, возраст которого примерно 1,8 млн лет, является первым известным нам человеческим сооружением в мире.

Сообщение о том, что в Якутии в долине реки Лены обнаружена стоянка древнейшего человека, возраст которой определен в пределах 2,5–1,8 млн лет, вызвало большой интерес в мире среди ученых. Честь открытия и исследования стоянки Диринг-Юряха принадлежит супругам, известным якутским археологам: академику Российской Академии естественных наук и Академии наук РС(Я), заслуженному деятелю науки Российской Федерации и РС(Я) Юрию Алексеевичу Мочанову и доктору исторических наук, Почетному академику РАЕН, Академии наук РС(Я) Светлане Александровне Федосеевой.

Им принадлежит честь открытия дюктайской археологической культуры и других, существовавших в Древней Якутии. Люди дюктайской культуры существовали примерно 35–10,5 тыс. лет назад. Культура получила свое название от Дюктайской пещеры на реке Алдан на территории Усть-Майского улуса.

Основными работами Ю.А. Мочанова являются: «Многослойная стоянка Белькачи I и периодизация каменного века Якутии» (Москва, 1969 г.); «Древнейшие этапы заселения человеком Северо-Восточной Азии» (Новосибирск, 1977 г.); «Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества» (Новосибирск, 1992 г.).

В 2007 г. издана монография «Дюктайская бифасиальная традиция палеолита Северной Азии». В 2010 г. издан двухтомник «50 лет в каменном веке Сибири», где академик подводит итог своим археологическим исследованиям в азиатской части России.

В книге он отводит место освещению своего главного открытия Диринг-Юряхской стоянки древнейшего палеолита, которая, по его мнению, подтверждает теорию внетропической прародины человечества. Возглавляемая ими Приленская археологическая экспедиция Якутского филиала АН СССР провела раскопки на стоянке Диринг-Юрях более 40 тыс. кв. м.

Геолого-геоморфологическое изучение района палеолитической стоянки проведено комплексным методом и установлено, что стоянка Диринг-Юрях залегает в речных отложениях самой древней террасы Лены, возраст которой более 2,5 млн лет. Совпадение датировок древнейшего палеолита Диринга, полученных разными методами (археологическим, геолого-геоморфологическим, палеомагнитным и другими), не может быть случайным. Если этот возраст верен, то Диринг на сегодняшний день является наиболее древним палеолитическим памятником в Евразии и одним из древнейших в мире. Судя по мерзлотным проявлениям, древнейшие обитатели Диринга, в отличие от их африканских современников, живших в благодатных тропиках, должны были жить в экстремальных условиях вечной мерзлоты при среднегодовых температурах минус 12–14 градусов по Цельсию. Сейчас в Центральной Якутии среднегодовая температура на несколько градусов выше (минус 10,2 градуса).

Археологические материалы Диринга, представленные архаичной галечной культурой, показывают простейшую форму техники преобразования камня в орудия труда. На Диринге в культурном слое открыты участки, где производились дробление валунов (этот технический прием является самой изначальной обработкой камня) и последующая их обивка для получения орудий.

Галечная культура Диринга не имеет признаков более совершенной обработки камня. Все это позволяет реконструировать первую стадию трудовых процессов по преобразованию различных природных материалов в изделия. В целом этот материал свидетельствует о Диринге как об археологическом памятнике одной из самых древних фаз орудийной деятельности первобытного человека. В течение 20-летних раскопок найдено пять тысяч чопперов.

Если сопоставить подобные находки с раскопками в Восточной Африке, то можно предположить, что появление Человека разумного почти одновременно произошло в нескольких независимых районах Земли. И сам феномен появления следует считать особым космопланетарным процессом, который отнюдь не был обусловлен только известными в биологическом мире процессами естественного отбора, микро- и макромутациями и их наследованием. Феномен Диринга очевиден, и он заставляет изменить сложившееся научное видение проблемы происхождения человека. На сегодняшний день вопрос происхождения человека вызывает большие споры, нет однозначного ответа.

В 1988 г. на Диринге состоялась представительная Всесоюзная научная конференция «Проблема прародины человечества в свете новых археологических и антропологических открытий». В ее документах отмечалось, что «…памятники дирингской культуры древнейшего палеолита, исследуемые Приленской археологической экспедицией, являются не только национальным, но и всечеловеческим, планетным достоянием. Их всестороннее изучение может иметь важное перспективное значение и в мировой науке о происхождении человечества, и значительно уточнить представления об общих закономерностях эволюции всего органического мира».

В 1990 г. по отобранным образцам в лаборатории радиотермолюминесцентного датирования кафедры радиохимии МГУ возраст даты стоянки Диринг-Юрях определен как 1,1–1,8 млн лет.

Справедливости ради заметим, что не все ученые-антропологи России и других стран поддерживают гипотезу академика Ю.А. Мочанова о внетропической прародине человечества. Возраст стоянки, по мнению других, определен в 270–370 тыс. лет назад. В.А. Ранов и С.М. Центлин пишут: «Нельзя строить схему эволюции гоминидов и превращения их в человека, минуя стадию австралопитеков. Это общеизвестно, и все сторонники азиатской гипотезы человека вынуждены обращаться к поиску австралопитеков, которые пока не обнаружены даже во многих более южных районах Азии. Следовательно, никаких биологических предпосылок, кроме весьма смутных и общих представлений о значении «комплексной проблемы антропогенеза как космопланетарного феномена», у сторонников внетропической прародины человечества не имеется.

Настораживает и следующее обстоятельство — исследования Ю.А. Мочанова показывают, что климат Центральной Якутии был 3,2–1,8 млн лет назад таким же, как и в настоящее время. Вероятность жизни самых древних людей на Земле в условиях суровой зимы и вечной мерзлоты весьма сомнительна — необходимо было строить утепленные жилища, иметь достаточно развитую организацию жизни и способов охоты и т. п. Принятие такого суждения противоречит всему, что известно о самых ранних палеолитических стоянках первобытного человека, его возможностях, структуре объединений хабилисов, и определяет эту форму, стоявшую между животным миром и миром человека, как слишком далеко продвинувшуюся в своем развитии.

Человек пришел сюда с юга, продвигаясь по наиболее теплой и благоприятной для жизни, во всяком случае, летом, долине реки Лены. Но когда пришел?»

Споры между археологами продолжаются. Их могут разрешить дальнейшие раскопки и археологические находки, подтверждающие версию академика Ю.А. Мочанова и доктора исторических наук С.А. Федосеевой.

В пользу гипотезы о внетропической прародине человечества свидетельствуют открытые Приленской археологической экспедицией в 1995 г. в долине средней Лены первые ашельские, возраста 1,8–0,2 млн лет, и мустьерские, возраста 200–400 тыс. лет, памятники, известные в Африке, Европе, Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Новые находки вселяют надежду, что хронологический разрыв почти в 2 млн лет древней истории Якутии в ближайшие годы будет ликвидирован. Они же убедительно свидетельствуют, что исторический процесс развития человеческого общества в экстремально холодных условиях Якутии осуществлялся примерно одинаковыми темпами и в одном направлении эволюционного развития, подобно Европе, Африке, Восточной Азии и Ближнему Востоку.

В настоящее время в Якутии обнаружены еще несколько пунктов, где имеются каменные орудия, сходные с Дирингом. В 1986 г. археологами Якутского государственного университета в Усть-Олекминске открыта стоянка древнего человека. Усилиями Приленской археологической экспедиции ЯНЦ СО РАН открыты аналогичные стоянки, датируемые в пределах 190—40 тыс. лет, когда жил неандерталец, вооруженный копьем с каменным наконечником.

Якутскими археологами найдено еще 13 стоянок древнейшего палеолита, разработка которых ждет своих исследователей.

Дальнейшее развитие археологии, применение самых современных технологий и методов проведения раскопок подтвердят или опровергнут гипотезу о северной прародине человечества.

Верность научному мировоззрению и героическая смерть ради идеи на костре Д. Бруно в 1600 г. и вынужденное «раскаяние» Г. Галилея в 1633 г., утверждавших, что все звезды — это другие миры, что Вселенная вечна и бесконечна, что Земля вращается вокруг Солнца, доказывают, как трудно ломать устоявшиеся догматы…

Ученые по костям скелетов, обнаруженных в других регионах Азии, реконструировали голову гоминида Хомо эректуса, вышедшего из Африки около 1,5 млн лет назад. Этот гоминид был очень развитым, он владел галечной технологией обработки каменных орудий и распространился по всей Восточной Азии. По мнению В.Л. Осаковского, кандидата биологических наук, заведующего лабораторией генетических исследований ФГНУ «Институт здоровья», именно следы этих гоминидов обнаружены на Диринг-Юряхе.

Ученые-антропологи сегодня сомневаются в правильности классической эволюционной теории дарвинизма. Вопрос происхождения человека вызывает большие споры среди антропологов, археологов, историков, генетиков и других ученых. Современное человечество, по мнению некоторых ученых, не является ни «венцом творения», ни результатом долгой эволюции. Оно вообще возникло ниоткуда, внезапно и одномоментно. А до нас на этой Земле были много видов человечеств и цивилизаций, погибших в результате планетарных катастроф. И все виды древних предков: австралопитеки, питекантропы, синантропы, неандертальцы, гоминиды, хомо эректусы, хомо хабилисы и многие другие — вообще не являются нашими предками. Человечеству еще предстоит узнать историю своего происхождения. Существующие на сегодняшний день основные теории не объясняют происхождения человека:

Человека создал бог — креационизм;

Теория Ч. Дарвина — эволюционизм;

Люди являются результатом эксперимента инопланетян;

Все эти теории являются наиболее распространенными гипотезами истории происхождения человека. Современная наука считает, что человеческая эволюция началась более 10 млн лет назад.

Петроглифы и пиктографии далеких предков

Трудным, долгим и тернистым был путь человека к нашему сегодняшнему дню. Свидетелями начала пути человечества являются петроглифы и пиктографии.

Ученые всего мира стремятся понять сообщения далеких предков.

Расшифровка египетских иероглифов Ф. Шампольоном в 1822 г. и вавилонской клинописи Г. Гротефендом и Г. Раулисоном удревнили письменную традицию до 5 тыс. лет. Доктор исторических наук Юрий Валентинович Кнозоров в 1952 г. дешифровал иероглифическое письмо индейцев майя.

Длительное время продолжается расшифровка хараппских табличек с древними текстами, и ученые уже близки к успеху. Считается, что письменностью владели очень немногие народы: вначале в Египте, Месопотамии, затем в Малой Азии, Китае, а потом уже на юге Европы. Но даже для них основным источником фактов прошлого остается археология: письменных памятников найдено мало, и часть их из-за необъективности летописцев и по другим причинам требует значительных уточнений и поправок.

Считается, что примерно одновременно огромные территории земного шара заселили племена и народы, не имевшие письменности, но создавшие много удивительного и прекрасного, о чем стало известно только благодаря археологии. Первые люди и их поселения появились на территории Сибири примерно 400–300 тыс. лет назад. Эта дата выведена со стоянки, обнаруженной академиком А.П. Окладниковым в Горно-Алтайске на реке Улалинка. Дата появления первых людей на территории Якутии остается открытым. Многие ученые предполагают, что палеоазиаты — предки эвенков и эвенов и других народов Севера появились 30–40 тыс. лет назад. Их палеолитические поселения в основном располагались по долинам Лены и других рек. Наряду с орудиями охоты и рыбалки они оставили особый вид первобытного искусства — писаницы и петроглифы на каменных скалах. Петроглиф — высеченные на скалах, камнях различные изображения животных, птиц, сцены охоты, войны и т. д., относящиеся к концу палеолита и к началу неолита.

Палеолит (по-гречески lithos — камень, древнекаменный) — древнейший период каменного века, когда первобытный человек изготовлял свои орудия из камня. Начинается с появлением обезьяноподобных людей около 2 млн лет назад и заканчивается приблизительно 10 тыс. лет назад.

Неолит — последняя эпоха каменного века, 10—3 тыс. лет до нашей эры. Характеризуется появлением скотоводства и земледелия, изобретением керамики.

Над палеолитическим поселением у деревни Шишкино возвышаются величественные скалы тремя последовательными ярусами один над другим, спускающиеся к руслу реки Лены. Шишкинские скалы во многих местах почти сплошь покрыты рисунками, оставленными людьми разных времен и народов.

На протяжении почти полутора километров тянется вдоль реки Лены этот единственный в своем роде естественный музей древнего изобразительного искусства, расположенный на открытом воздухе, на фоне неба, темного леса и скал.

В 1941 г. академиком А.П. Окладниковым найден древнейший и самый драгоценный из всех изображений на Шишкинских скалах — очень крупный рисунок лошади длиной 2,8 м, выполненный широкими контурными полосами красной краской. Древний художник, положивший начало этой замечательной «картинной галерее» прошлых эпох, выбрал никем не занятую в то время одну из самых удобных для его целей Шишкинских скал, чистую, как холст, готовую принять шедевр. С полной свободой разместил он на ней контуры огромной фигуры, в которой нетрудно уловить очертания реальной дикой лошади — жеребца, изображенного почти целиком и в натуральную величину. Художник конца раннего палеолита умело схватил общие черты грузного тела дикого жеребца с его горбоносой головой на крутой шее, тщательно обозначил копыта на передней ноге и особенно заботливо обрисовал двумя полосами краски пышный хвост.

Изображение напоминало доисторические рисунки лошадей знаменитых палеолитических пещер Западной Европы. Сравнивая шишкинский рисунок дикой лошади с другими доисторическими рисунками, Окладников отмечал поразительное сходство с изображениями лошадей Пиндаля и Костильо (Испания), Фон-де-Гом и пещеры Ласко (Франция). Рисунки пещеры Ласко были открыты в 1940 г. играющими детьми случайно. По определению ученых, они были нарисованы примерно 15 тыс. лет назад кроманьонцами. О древности этого изображения свидетельствовали реалистичность рисунка и манера исполнения. Древний художник сделал изображение лошади почти в натуральную величину скупой контурной линией точно так же, как делали подобные рисунки палеолитические художники Испании и Франции в ледниковом периоде. Все другие изображения лошадей на Шишкинских скалах, относящиеся к более позднему периоду, выполнены совершенно другим стилем. Глубокую древность рисунка подтверждало также и то, что поверхность скалы, на которой он сделан, настолько выветрилась и пострадала от времени, что побелела и вздулась пузырями. Сама скала треснула, и нижняя ее часть осела, от чего несколько сместились линии рисунка. Изображение выполнено светло-красной краской, сильно вылинявшей от времени.

В 1947 г. Шишкинские скалы подарили ученым рисунок того же стиля и той же глубокой древности. На одной из плоскостей вначале была обнаружена косая линия выветрившейся и выцветшей красной краски. При тщательной промывке скалы на конце этой полосы обнаружилась отчетливо прорисованная широкая кисточка. Затем проявились туловище, ноги и голова зверя. Из глубины скалы выступил еще один представитель исчезнувшего животного мира далеких эпох. На этот раз перед исследователями предстал дикий бык, изображенный в такой же стилистической манере и такими же техническими приемами, как и первые палеолитические фигуры лошадей. Древнему художнику удалось талантливо передать на только общий вид массивной фигуры животного (длиной 1,12 м, шириной 0,55 м), но и его характерную позу. Рисунок наполнен грозной и тяжеловесной первозданной мощью. Вытянутый хвост, опущенная вниз голова и крутой горб при переходе от шеи к спине усиливают это впечатление. Животное полно неудержимой внутренней энергии и стремления вперед. Этот рисунок также имеет много общих черт с известными изображениями быков в Испании. Бык из Шишкино такой же далекий северный собрат замечательных быков Альтамиры в Испании, как лошади из Шишкино — двойники лошадей пещерных росписей франко-кантабрийской области древнекаменного века. Интересно, что, несмотря на колоссальные пространства, разделяющие долину реки Лены и Пиренеи, может быть установлено не только самое общее соответствие между памятниками палеолитического искусства, но и некоторые более близкие совпадения.

Открытие рисунков ледникового периода на Лене совершенно по-новому осветило историю искусства Сибири. Во-первых, глубинные районы Сибири, оказывается, были заселены человеком в раннее время, а во-вторых, древним людям, расселявшимся в тайге и лесотундре, было свойственно чувство прекрасного, художественный вкус. Талантливые художники и скульпторы оставили после себя неповторимые шедевры первобытного искусства, внесли свою лепту в мировое искусство на заре человечества. Находки на Мальте, рисунки в Шишкино еще раз подтвердили важную мысль, что для человеческого общества характерны одни и те же законы развития мышления и сознания независимо от того, где расселялись коллективы: в степных и лесостепных ландшафтах Испании или Франции, необозримых просторах Центральной Азии или Сибири. Человек, оторвавшись от животного мира, медленно, постепенно, но уверенно делал свои первые шаги в искусстве, которые затем воплотились в бессмертные шедевры эллинского искусства, Возрождения и нашего сегодняшнего дня.

Удивительно богат внутренний мир древних художников. Своеобразно и оригинально их искусство. По берегам Лены и других рек обнаружены целые галереи наскальных росписей — писаниц, сделанных во времена неолита — 8–5 тыс. лет назад. Это изображения зверей — красавца тайги лося, основной добычи первобытных охотников, рыб, а также бытовых сцен. Писаницы выполнены на камне и, конечно, не одним человеком, а поколениями талантливых людей. Поражает мастерство первобытных художников: все делалось сразу в твердом материале — на века и тысячелетия. Красную краску получали, растирая в порошок гематит и окисленную железную руду.

Шишкинские писаницы на Верхней Лене были исследованы академиком А.П. Окладниковым, известным исследователем с мировым именем. Изображение лошади в момент его открытия в 1941 г. было единственным в своем роде среди древних рисунков не только на Лене, но и вообще в Сибири. При детальном изучении Шишкинских скал в 1947 г. удалось обнаружить еще два палеолитических изображения животных — бизона и лошади, выполненных в той же стилистической манере и окончательно доказывающих наличие палеолитических росписей на Лене. Оба этих изображения выполнены в той же технике, в том же своеобразном наивно-реалистическом духе, что и большой рисунок лошади, с тем лишь отличием, что благодаря их относительно небольшому размеру, древний художник мог более уверенно и точно передать пропорции и форму тела животных.

Основным объектом животного охотничьего эпоса и культа у лесных племен Сибири был лось, поэтому именно он и является на ленских скалах основным в магических действиях. Его изображение часто встречается в наскальных писаницах эпохи палеолита и неолита. Самые древние из них относятся к дюктайской археологической культуре. Следовательно, древний художник рисовал картину примерно 35–10 тыс. лет назад.

На самой монументальной, после изображения мархинской Суруктаах Хая, наскальной композиции в устье р. Синей, как и на многих, представлена сцена охоты человека, вооруженного луком, на лося. Исключительно интересны наряду с ними и другие писаницы Средней Лены, где отсутствует охотник, но зато наглядно демонстрируется акт убиения зверя или сам результат этого акта. На замечательном рисунке вблизи Тойон Арыы в одной композиции с двумя большими фигурами сохатых изображена еще и третья фигура лося меньших размеров. Она пересечена посередине вертикальной полосой, нанесенной той же красной краской, которой выполнены все писаницы, и несомненно означающей копье или стрелу, которой поражено животное насмерть.

Наскальные изображения животных, людей и мифических существ, естественно, тоже должны были быть «оживлены», подобно рисункам на бубнах и т. п., если не кровью, то ее эквивалентом — несмываемой красной краской охрой. Тем более важно отметить, что мотив этот и до сих пор звучит в приленском фольклоре в прямой связи с писаницами.

Относительно двух больших фигур лосей на скале Тойон Арыы существует предание, согласно которому одна великая шаманка боролась с духом оспы. Превратившись в двух огромных лосей, они бились до тех пор, пока дух не был повержен. В знак своего торжества над врагом-болезнью шаманка сделала роспись.

Рисунок этот раньше был хорошо виден, но сегодня сохранилась лишь левая сторона самки лося, а правая еле заметна. Все остальное уничтожено временем. Выполнены животные тщательно, умелой опытной рукой. По уверенности и точности линии изображение ничем не уступает более ранним неолитическим, если даже не превосходит их.

Академик А.П. Окладников предположил, что эти лоси — самец и самка, стоящие друг против друга. Но в тойон-арынских рисунках есть и существенные отличия от более древних изображений. Он отметил, что фигура лося поражает своей несообразностью: морда свисает вниз крючком, впереди торчат два кривых острия — бивни, сзади на голове возвышаются настоящие широкие лопасти лосиных рогов, но непропорционально маленькие по размеру.

Бивни у реальных лосей отсутствуют и поэтому являются чисто фантастической деталью, которая отчасти напоминает своеобразную манеру скифских, античных и древневосточных мастеров изображать фантастические существа путем произвольного сочетания частей, принадлежащих реальным, но совершенно разным животным. Таким наивным, но чрезвычайно выразительным приемом достигалась определенная цель: вместо изображений обыкновенных зверей появлялись образцы мистических чудовищ, обладающих, по мнению их творцов, сверхъестественными свойствами и исключительным могуществом.

Нет сомнения в том, что рисунки служили для религиозного обряда, в определенное время года и дня. Весной на лучах заходящего солнца появляется третий бегущий лось справа. Сегодня вся терраса, с которой древний художник наносил рисунки, осыпалась. На высоте 8,5 м в разрушающемся известняковом монолите выделяется широкий плотный каменный блок (фриз) мощностью 1,5–1,8 м, который тянется длинной лентой на протяжении всей скальной гряды. На ней древний художник нанес свои рисунки. Исследователем Н.Н. Кочмаром проведены замеры неолитической композиции: длина фигуры лося — 83 см, длина фигуры лосихи — 73 см, интервал между их фигурами — 28 см, длина лосенка — 34,5 см, интервал между лосенком и лосихой — 10 см, общая длина композиции — 184 см. Возраст петроглифов археологи по стилистическим характеристикам датируют от 2–1 тысячелетия до н. э. до 1 тыс. н. э.

С накоплением опыта и знаний древних охотников усложняются и сюжеты рисунков. Это уже не портреты сохатых, не сцены охоты; появляются загадочные существа, предположительно шаманы. Но окончательно их роль и место еще не расшифрованы. Сведения об искусстве и о верованиях людей бронзового века хорошо передает сохранившаяся писаница у с. Синск на Лене.

Рисунки эти сохранились лишь частично. Раньше они тянулись непрерывной полосой по крайней мере на 6 м в длину и 1 м в высоту. Но и в современном виде уцелевшая часть изображения длиной 3 м производит сильное впечатление. Это один из лучших по выполнению и самый характерный для Средней Лены образец местных наскальных росписей.

Справа, за обрывками какой-то крупной фигуры, вероятно, звериной, на Синской писанице изображен лось-самец. Рядом с ним стоит обращенная к нему лицом человеческая фигура с луком в руках. Возле человека помещены кружок и еще три-четыре человеческие фигурки, из которых две крестообразно распростерли в стороны обе руки с растопыренными пальцами (по три пальца на левой руке, по два — на правой). Эти человекообразные существа, по мнению ученых, вероятно, изображают колдунов-шаманов, чьи заклинания обеспечивают удачу в охотничьем промысле. Крайняя справа — большая фигура оригинальных очертаний: она представляет собой фантастическое человекообразное существо. Оно трехглавое, тройственное по своей природе. Такой же, возможно, была и первая фигура, которой не удалось сохраниться полностью.

Видимо, это не простые духи, а несравненно более могущественные мифические существа — настоящие божества, притом человекоподобные, а не зооморфные, правда, еще сохраняющие некоторые элементы своей былой звериной природы — рога, увенчивающие их головы.

Кроме писаниц неолитического времени и эпохи бронзы, на Средней Лене особо выделяется одна большая группа наскальных рисунков, которые, помимо ряда частных деталей, отличаются от всех остальных еще и общей для них упрощенной схематической трактовкой. Это совершенно условные схематические знаки и простейшие геометрические начертания. В последние входят различные вариации следующих основных форм: сочетание точек с палочкой, прямые и косые палочки, углы и зигзаги, сочетания горизонтальных и вертикальных линий, криволинейные знаки и сочетания их с прямыми линиями, дуги, круги и стилизованные фигурные знаки.

Рассматривая такие рисунки, одни ученые считали их просто условными знаками. Другие же пытались увидеть в них знаки древнетюркской рунической письменности, принесенной предками якутов с юга.

При внимательном рассмотрении ленские знаки обнаруживают, однако, сходство не только с руническим шрифтом древних тюрков, но и с тамгами различных народов, условными знаками деревянных резных календарей, а также с самыми различными алфавитными и доалфавитными знаками, встречающимися во многих странах земного шара. Значит, смысл этих рисунков заключается не в их связи с древнетюркской письменностью, а в чем-то другом.

Возможно, это была самая первая, зачаточная форма рисованного письма, своего рода пиктография (лат. pictus — написанный красками, нарисованный. Вид письма, при котором предметы, события и действия изображаются с помощью условных знаков. В нашем современном мире — это указатели, вывески, знаки дорожного движения).

О рисунках на скале Суруктаах Аартык рассказывают, что их начертал предок — родоначальник одного из хангаласских родов Хромой Сабыйа по случаю победы над врагами. Разбив вражеский род, Сабыйа изобразил на гладкой скале себя и своих поверженных противников. Себя он показал в обычном положении, головой вверх, а врагов — головой вниз, что условно означает их смерть, уход в Нижний мир, в страну мертвых.

Академиком А.П. Окладниковым изучены и курумчинские рисунки в Шишкинской «картинной галерее», сделанные предками саха около 1000 лет до нашей эры, и восемь древних надписей на древнетюркском языке, выполненных орхоно-енисейским руническим шрифтом. В Якутии найдено в разных местах 7 рунических писем. По мнению исследователя, физика А.И. Кривошапкина-Айынга и других, древний народ саха имел свою руническую письменность, утерянную во глубине веков. В народном фольклоре упоминается об утере письменности Эллэем. Всего в России археологами найдено тысячи рунических писем, большинство из которых до сих пор не расшифровано.

Особое значение изображенных на писаницах боевых коней отражается и на их фигурах. Художник всегда стремится передать черты особой аристократической породы лошадей, предназначенных не для повседневной трудовой жизни степного скотовода, а для военных дел, рыцарских забав и утех. Это высокие и статные кони с маленькой горбоносой головой, посаженной на круто выгнутую лебединую шею, с сильной грудью и тонкими ногами неутомимых скакунов.

Такие лошади, одетые в пышный убор с кистями и султанами, не могли, конечно, быть собственностью рядовых общинников, простых смертных. Они принадлежали только небольшому аристократическому слою местного населения, той «благородной» верхушке древнего общества, чьим основным занятием были пиры, охота и война, чья жизнь протекала и часто заканчивалась на полях сражений или в борьбе с диким зверем во время охоты. Неудивительно поэтому, что на ленских скалах встречаются не только отдельные фигуры конных воинов, но и тщательно выполненные композиции, изображающие целые сцены военных действий и охоты.

На одном из рисунков изображена группа пеших воинов, поднявших руки вверх, и воин, стреляющий в них из лука. На другой росписи видно, как всадник со знаменем в руке гонит перед собой двугорбых верблюдов, очевидно, отогнанное у врагов стадо. На третьем всадники скачут за лосями, стремясь набросить арканы на их широко разветвленные рога.

Для понимания социально-политических отношений у курумчинцев в особенности важна такая деталь некоторых шишкинских писаниц, как знамена в руках всадников. Знамя обычно изображено в виде четырехугольника, почти квадрата, перпендикулярно прикрепленного на конце длинного прямого древка. Сбоку от него отходят три поперечные линии, вероятно, изображающие три хвоста знамени, которые должны развеваться на ветру. Знамена были изготовлены из прямоугольных полотнищ какой-то материи. Размер их, судя по отношению к отдельным частям рисунка, был сравнительно небольшим.

Гордые всадники-знаменосцы верхнеленских писаниц — реальные земные или умершие и уже обожествленные военно-аристократические вожди родов и племен курумчинского племени, предводители его боевых дружин и властители. Вот уже более 3000 лет скачут они сквозь века, рассказывая своим далеким потомкам свою историю.

Писаницы найдены также на скалах и пещерах рек Оленек, Алдан, Индигир, Амга. Самая древняя писаница, найденная в пяти местах на скалах р. Амга, датируется 6 тыс. лет назад — эпохой раннего неолита. На р. Олекма — 11 писаниц, р. Чара — 2, р. Токко — 3, р. Марха — 1. Больше всего найдено писаниц на р. Синяя — в 20 местах.

На сегодняшний день зафиксировано и исследовано 119 писаниц, более 5 тыс. рисунков на территории Якутии. Их расшифровка ждет своих исследователей.

А.П. Окладников и его «космический лось»

Академик, заслуженный деятель науки РСФСР, Бурятской и Якутской АССР, лауреат Государственной премии, археолог и исследователь древних культур Азии Алексей Павлович Окладников родился 3 октября 1908 г. в семье учителя в деревне Монастырщина Знаменской волости Жигаловского района Иркутской области.

Он стал известным специалистом по археологии и древней истории Сибири, Дальнего Востока, Монголии и Средней Азии. Первую свою работу по археологии Лены Алексей Павлович опубликовал в 1926 г. А в 1947 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Очерки по древней истории Якутии».

Особое значение имеют работы А.П. Окладникова по древней истории Якутии. Им впервые изучены археологические памятники этого огромного края. Всего им опубликовано более 50 работ по истории, археологии, этнографии и фольклору народов Якутии. Наиболее значительными из них являются «Ленские древности» (1945, 1946, 1950), I том «Истории Якутии», выдержавший два издания (1949, 1955), «Исторический путь народов Якутии» (1942), «Древняя письменность якутов» (1942, совместно с И.И. Барашковым). В целом в трудах А.П. Окладникова впервые восстановлена в общих чертах многовековая история народов огромной территории Якутии со времен палеолита до ее присоединения к России в XVII в.

Сравнивая находки на Верхней Лене и сообщения китайских летописей, он пришел к выводу, что древний тюркский народ, «из которого могли выйти тюркские предки якутов — гуликане, курыканы», жил в Прибайкалье 1500–1000 лет назад, занимаясь скотоводством и земледелием, владел рунической письменностью. Затем, оказавшись на Севере, этот народ утратил многое из своей древней культуры, увеличился в численности за счет ассимиляции соседей, освоил новые земли, продвинувшись за Полярный круг.

А.П. Окладников считал, что именно на Средней Лене произошло формирование новой якутской народности в результате ассимиляции аборигенов с южными пришельцами, которые, общаясь с ними, «изменили свою культуру». Расселение южных предков якутов, по его мнению, шло в два этапа: первый этап завершился около X–XI вв., второй этап — за 100–150 лет до появления русских на Лене.

А.П. Окладников на основании своего исследования писаниц, петроглифов Лены написал очень интересную статью «Космический лось». Ниже приводим статью полностью.

«Материалы ленских писаниц Якутии освещают лишь частный, но во многих отношениях своеобразный вариант эволюции наскальной живописи в письменность, интересный хотя бы уже по той причине, что раньше никто не мог ожидать самостоятельного возникновения ранних форм письма в далекой Якутии, вдобавок в столь отдаленное время, у народов, казалось бы, всегда обреченных идти позади более счастливых собратьев, обитающих в несравненно более благоприятных климатических и природных условиях.

Эти материалы особенно ценны для нас именно потому, что, с одной стороны, напоминают о далеко еще невыясненном в его полном объеме самобытном вкладе народов Севера в сокровищницу общечеловеческого культурного творчества, с другой — лишний раз подчеркивает единство исторического процесса даже в той его области, которая стоит дальше всего от экономической основы общества.

По способу выполнения и по материалу своему среднеленские писаницы могут быть в данное время расчленены по крайней мере на 6–7 групп. Уже этот один факт, а кроме того, большое разнообразие сюжетов и стилистических признаков наскальных изображений дают право считать, что они относятся не к одному какому-либо более или менее определенному периоду и не к одной какой-либо народности, а во всей своей совокупности охватывают очень длительное время и отражают различные моменты в истории края.

О неодновременности писаниц свидетельствуют и довольно резкие, правда, оттого еще более ценные, случаи налегания одних рисунков на другие, как это с полной отчетливостью наблюдается на мархинской Суруктаах Хайа, вблизи Тойон Арыы или на скале в устье р. Малой Кэтамэ.

В качестве образца наиболее древних неолитических рисунков могут служить изображения пары сохатых на скале около деревни Чуру.

Стиль, в котором они выполнены, монументально-реалистический. Фигура лося — подлинного хозяина тайги, этого неуклюжего, но подвижного и могучего зверя, очерчена и здесь с обычной простотой, только в самых основных чертах, без лишних подробностей, но так, что все типичное, все существенное для нее исчерпано полностью. И как всегда, образ лося выполнен с удивительной верностью природе, реалистически точно во всем существенном: в общих очертаниях массивного тела животного, в его наиболее характерных деталях.

Соответствие живописных образов реальной действительности, самой природе этих животных, на скалах в Чуру, нашло особенно яркое выражение не в передаче формы тела животного как такового, а его динамики. Лоси изображены в момент движения. Они бегут своей неторопливой размашистой рысью один за другим, слегка опустив головы и широко разбрасывая длинные сухие ноги. На лучше сохранившейся первой лосиной фигуре с кинематографической точностью моментального снимка показано даже, как на бегу скрещиваются передние и задние ноги зверя. Замечателен и сам по себе сюжет этих изображений. На неолитических писаницах всей Сибири господствует всегда одна и та же фигура — лося. И это понятно. Лось стоит на первом месте среди зверей тайги по своей мощи и силе, а также по реальному значению в жизни ленских охотников. Выдающаяся роль лося в производственной жизни северных охотников не могла не найти своего отражения и в их духовной культуре. «Лось поэтому после медведя является наиболее крупным персонажем в животной мифологии и эпосе северо-востока» (В.И. Иохельсон).

Культ лося не менее отчетливо прослеживается и для более древних времен, вплоть до неолита, причем следует особо подчеркнуть, что по мере продвижения вглубь прошлого он приобретает все больший удельный вес и значение.

Лось занимал центральное место в производственном культе древних охотников, в тех верованиях и обрядах, которые были связаны с самой основой их существования. Все они естественным образом концентрировались вокруг вполне реального образа лося, неизбежно усваивавшего сверхъестественные масштабы.

Рассматривая этнографические данные, позволяющие приблизиться к пониманию лосиных изображений на писаницах, нужно констатировать сначала, что культовым почитанием пользовался вообще каждый реальный лось или олень, добытый охотником. Кости его хоронили по особому ритуалу и тщательно оберегали от осквернения.

Убиение оленя или лося сопровождалось священными плясками и обрядами. Еще в конце ХVIII столетия сержант Оленекской городовой команды Степан Попов, посланный с научно-исследовательскими целями на Вилюй, зарегистрировал поразивший его случай из быта кюндягирских тунгусов, которые, «упромыслив двух оленей, сутки целые торжествовали и производили свою пляску». Так же поступали кюндягирские тунгусы, должно быть, и после добычи лося. Убив оленя или лося, охотник должен был соблюдать различные запреты. Но за этим индивидуальным, так сказать, культом, сопровождавшим убиение каждого конкретного лося или оленя, стояли несравненно более богатая деталями обрядность и очень сложный цикл идей, относившихся не к отдельному зверю, а ко всему вообще лосиному роду.

В этом цикле господствующая роль принадлежит двум стержневым темам. Первая тема — космическая, вторая охватывает все, что имеет непосредственное отношение к существованию данного рода-племени и к благоденствию всех его членов.

Изучение языка нанайцев показало, что термины «лось» и «Вселенная» звучат у них одинаково и взаимно покрывают друг друга. Подобное совпадение не случайно, ибо у других народов может быть прослежено отождествление Вселенной, космоса с образом лося. У некоторых индейских племен Северной Америки существуют предания, рассказывающие, как мифический герой проникает в чрево гигантского лося и затем снова выходит обратно. Нет никакого сомнения в том, что герой этот — солнце, чудовищный лось — Вселенная, а его чрево — сама преисподняя.

У остяков-самоедов существует широко распространенное представление о мамонте как о подземном чудовище. В их рассказах о мамонте имеется любопытная подробность: «По мнению остяков-самоедов, мамонт делается из лося, прожившего свой, положенный ему век».

И здесь, следовательно, лось, ставший подземным чудовищем, отождествляется со Вселенной, с преисподней, является ее конкретным, персонифицированным образом.

В других случаях, соответственно закону антитезы, лось (или олень) отождествляется с солнцем. Такой космический лось-солнце изображен с полной наглядностью на одной из ленских скал вблизи д. Крестях, в местности Бадараннах: между рогами его помещается символический знак сверхъестественной сущности — большое круглое пятно, изображающее солнечный диск.

Космический олень (или лось, что одно и то же), как живое зооморфное божество — солнце, разумеется, должно испытывать такую же судьбу, как это небесное светило, обреченное совершать определенный цикл передвижения по сферам Вселенной, «рождаясь», подниматься по небесному своду, а затем склоняться к закату и, «умирая», исчезать в темной глубине преисподней. Вполне естественно, что в мифологии первобытных охотников задолго до возникновения различных культов страдающих солнечных богов растительного характера, вроде Озириса или Адониса, участь космического солнечного божества нашла конкретное олицетворение в образе лося, преследуемого охотником, иногда в сопровождении помощников последнего — собак.

На одном из рисунков в Воробьево видно антропоморфное существо, вооруженное луком и стреляющее в лося. Аналогичные по стилю, содержанию и технике рисунки встречаются также в иных местах. Наиболее близок к воробьевскому рисунку один рисунок на каменных островах по Ангаре у деревни Егоровой. На нем изображен такой же лось, в которого направил свою стрелу охотник. Здесь, конечно, не следует видеть обыкновенную реалистически трактованную сцену настоящей охоты. И до сих пор у тех же эвенков, по данным, собранным Г.М. Василевич, сохранился обычай во время весеннего празднества изображать в лицах космическую охоту. Они священнодействуют коллективно и в течение восьми суток гонят воображаемого зверя. Подобно тому, как шаман в своих камланиях посещает другие миры Вселенной, охотники, преследующие космического зверя — лося, бегут по Среднему миру, спускаются в Нижний мир и поднимаются вслед за своей добычей в Верхний мир. Их воображаемая добыча, конечно, не просто реальный лось, а само зооморфное солнце, умирающее и воскрешающееся чудовище, живой зооморфный центр Вселенной.

Иногда космическая сущность лося — страдающего зооморфного божества — выражается в его связи не с солнцем, а со звездами, т. е. тоже «небом» — Вселенной. Якуты, например, называют Орион «Тайахтаах сулус», в буквальном переводе «Лосиное созвездие». Это название объясняется мифом, записанным В. Серошевским, которому якуты рассказывали: «Раз три промышленника тунгуса следом за сохатым зашли на небо, где долго беседовали и голодали; один из них умер, а два других вместе с собакой и сохатым превратились в звезды, которые так и называются Тайахтаах сулус — Звезда с лосем. Какое это созвездие — я не мог узнать: разные лица показывали разное; чаще всего указывали на Орион (Колымский улус, 1883)».

Оба этих странных и чудовищных космических образа — «солнце (небо) и лось» и «преисподняя — лось» одинаково непонятны, чужды нашему сознанию, но они вполне естественны с точки зрения первобытного человека, привыкшего мыслить живыми образами окружающей его действительности и черпать их из собственной практики лесного охотника.

Еще М.А. Кастрен констатировал, что самоеды, «чтя небо, представляют его не бездушной вещью, а живым личным существом, которое производит, по их мнению, гром и молнию, дождь, снег, град, ветер». Также относятся они и к любому, в особенности же грозному, небесному явлению, персонифицируя его в облике могущественного живого существа, наделенного волей и чувствами.

Что может быть проще и яснее такого конкретного представления о солнце или о Вселенной как о живом рогатом звере, отличающемся от обычных только своим ничем не соизмеримым размером и особой, столь же не соизмеримой со слабым человеческим телом космической сущностью. Выбор для этой цели именно лося, а не какого-либо лесного зверя, удовлетворительно объясняется, как уже было отмечено, его значением в реальной производственной жизни лесных людей.

Такова первая, космическая тема, которая так отчетливо звучит в образах неолитического искусства.

Вторая тема раскрывается еще полнее и детальнее. По данным А.Ф. Анисимова, в центре древней религии эвенков находится культ бугады — родового святилища и вместе с тем материализованного, воплощенного в нем родового божества. Бугады эвенков представляют обыкновенно скалы, выделяющиеся своей особенной, по сравнению со всеми другими, формой. На наш взгляд, подобные скалы могут, впрочем, и не обладать какими-либо особыми чертами, но в сознании эвенков, в народной традиции, сам по себе внешний облик их носит черты живого существа — зверя и чаще всего лося (мотыбугады). Так же, как мы в облаках улавливаем иногда формы каких-то фантастических существ, так глаз эвенка в очертаниях священных скал — бугады находит контуры лосиного тела, его головы, рогов или ушей. Совершенно так же оживает обыкновенный прозаический ландшафт перед глазами австралийцев, представляющий, согласно их воззрениям, овеществленные образы древних легенд и мифов. Мифические предки северных Арунта, полулюди-полуживотные, оказывается, до сих пор явно для всех «живут» в современном ландшафте, невидимые только для непосвященных в эту священную тайну европейцев.

Зооморфный или полузооморфный предок рода оказывается при этом одновременно и мифической «матерью зверей», образ которой хорошо известен по верованиям таких племен, как карибу-эскимосы на Аляске и нганасаны-тавгийцы в таймырских тундрах. Местопребывание божества-тотема, естественно, было центром общественной жизни и общественного культа первобытных племен, в особенности самого главного — производственного культа.

Около священной скалы, этого нерукотворного живого образа — воплощения родового божества — мифической лосихи, и совершали свои ритуальные торжества эвенки.

Таким же почитанием, как местопребывание и конкретное воплощение божественного зверя — прародителя, тотема, несомненно, были окружены и культовые центры глубокой древности — писаные скалы, о чем свидетельствуют следы этого культа, связанные хотя бы с той мархинской Суруктаах Хая.

Главной целью всех разнообразных обрядов и празднеств у эвенков было магическое размножение сохатых, все они выражали единственное стремление — содействовать колдовскими средствами естественному спариванию зверей и наполнить тайгу новыми стадами копытных. С этой именно целью шаманы обращались к богам — даятелям зверя, и в первую очередь к зооморфной матери лосей, с просьбой послать их в изобилии, а охотники надевали звериные личины и с полным сознанием своей величайшей ответственности изображали животных, их обычаи и повадки, охоту на них и, самое главное, акт зачатия новых зверей — моменты спаривания самца с самкой. Той же цели, несомненно, служили изображения лосей на скалах, оставшиеся от неолитических охотников серовской и более ранних стадий, основой жизни и культуры которых была охота на копытного зверя, и в особенности самого крупного из них — лося.

Неразделенной частью обрядов размножения животных здесь должна была служить священная живопись на плоскостях скальных родовых святилищ, изображавшая тех же самых животных и в тех же позах, в каких их представляли первобытные охотники, разыгрывая свои религиозно-магические пантомимы перед лицом божества, представленного священными скалами.

Но это только одна сторона религиозных действий, составлявших сущность древнего культа животных.

Вторая их сторона, также преследовавшая цель воспроизводства и размножения зверей, имела в основе жертвенную трапезу, умерщвление и поедание тела чтимого зверя с последующими торжественными похоронами его останков. Эта обрядность символизировала погоню за космическим зверем, умерщвление его охотниками, похороны и воскресение. Общие черты и эволюция этого культа страдающего зверя у народов Северной Азии, особенно палеоазиатов, прекрасно обрисованы в ряде работ В.Г. Богораза. Отражением этого культа, как показано выше, являются и некоторые писаницы, где изображены лоси и преследующие их охотники, хотя возраст многих таких рисунков, вероятно, не может быть очень высоким.

С культом страдающего, умирающего и воскрешающегося зверя теснейшим образом, как и с культом плодородия, связана была, очевидно, и такая постоянная черта среднеленских писаниц, как обыкновение применять для изображения лосиных фигур красную краску — охру, или кровавик. Религиозно-магическое значение красной краски хорошо известно. Она считается реальным эквивалентом крови — жизненного начала, источника молодости и силы. Иногда их даже употребляют одновременно в одном и том же обряде.

Таковы, в общих чертах, идейное содержание древнейших писаниц по Средней Лене и их смысл. Позднее, очевидно, в эпоху бронзы, как об этом можно судить, например, по рисунку на скале у с. Синска, в наскальной живописи происходят большие перемены.

Содержание рисунков обогащается и усложняется. На скале развертывается определенная фабула, целое повествование, лишь только отчасти понятный нам рассказ-миф, рассказ-обряд. В нем участвуют уже не один или два лося разного пола, представляющие простую схему оплодотворения, как это было прежде, а звери и люди — охотники с луками, люди-колдуны, за спинами которых стоит, в свою очередь, носитель таинственной и могущественной потусторонней силы — божества или, скорее, божественная чета.

Само собой понятно, что теперь требовалось несравненно большее, чем прежде, искусство, чтобы соответственно организовать все это пространство и так расставить в нем все эти разнообразные фигуры, чтобы они с наибольшей ясностью выражали соединяющую их общую сюжетную связь, единство действия.

В соответствии с изменившимся содержанием изменяется и композиция рисунков, образующих сложное многоплеменное целое, не замкнутое и не статичное, но целиком, во всех своих частях динамичное, насыщенное действием.

Фриз из Синской писаницы представляет своего рода триптих, каждая из трех частей которого имеет определенный смысл и целостное содержание, подчиненное одному замыслу всего рисунка. По двум противоположным крыльям рисунка располагаются два главных участника изображаемой сцены, основные герои повествования. Слева виден лось, идущий навстречу своей жертвенной участи. С другой стороны, помещаются мифические сверхъестественные существа, вероятно, мужское и женское, от которых зависит успех охоты, владельцы дичи и даятели охотничьей добычи. В центральной части триптиха помещаются охотник с луком и колдующие человечки, неразрывно связанные с организующей волей двух божественных существ, выполняющие роль посредников между богами и людьми, способствующие своими колдовскими действиями успеху охотничьего промысла.

Единство композиции, наглядно выражающее единство действия и его определенную направленность, подчеркнуто не только взаимным расположением фигур, но и тем, что они графически связаны друг с другом, взаимно переплетены. Столь характерное для данной группы писаниц переплетение запутанных линий рисунка, вероятно, имеет глубокий смысл — выражая внешним образом не просто смысловую часть отдельных частей рисунка, но и их мистическую связь. Наиболее глубокий, сокровенный смысл рисунка скрыт именно здесь, в этой связи, в том, что здесь в предметной форме выражено действие единой и всепроникающей силы, исходящей от главного лица, двойственного мифического образа-тотема. Ее призывают колдующие человечки, она влечет зверя к человеку, именно она делает лося жертвой охотника. Это и есть, очевидно, загадочная «манна», или «оренда», о которой так много писали этнографы и историки первобытной культуры, пытавшиеся видеть в представлениях о ней элементы первобытного пантеизма или даже монтеизма.

Наиболее близкой аналогией рисунку из Синской писаницы с этой стороны является рассказ тавгийского шамана Дюхадие, записанный А.А. Поповым:

«К каждому человеку, — говорил Дюхадие, — от его создателя опускаются сверху нити. Я пробую их крепость, потягивая. Если они при этом недостаточно крепко натянуты и вытягиваются, тогда я считаю дыхание больного не совсем укрепившимся, медлю с камланием верхним духам. Если же нити натянуты туго, как нитки из оленьих сухожилий, камлаю без всяких колебаний».

В мифологии лопарей-саамов известны такие же представления: от изображений лопарских бубнов в четыре стороны отходят линии или нити, обозначающие, что власть солнца распространяется во все четыре стороны света, на всю землю. На языке лопарей такие нити имеют название: «четыре вожжи солнца».

Тавгийцы также верят, что «лучи солнца являются нитями, спускающимися вниз. Посредством их духи растений сообщаются с солнцем и спрашивают у него разрешения на рост нового растения».

Кроме того, вместе с небывалым обогащением идейного содержания в этих рисунках пышно расцветают фантастика и символизм; на смену ясному приходит запутанное, на смену простому — сложное, на смену конкретному — абстрактное; реальный мир окутывается покровом ирреального. Все реже становятся сцены, в которых ощутимо реальное жизненное ядро. Все чаще мелькают «потусторонние» сюжеты, мифологические образы, фантастические существа.

На одном из самых сложных рисунков мархинской Суруктаах Хая вместо обычной сцены охоты изображено, например, нисхождение вдоль какой-то линии-дороги трех человекоподобных существ — они спускаются, должно быть, подобно шаманам, в Нижний мир, в преисподнюю. Рядом стоит странная фигура, формы тела которой лишь отдаленно напоминают человеческие, а руки воздеты кверху и заканчиваются ветвистыми отростками, похожими на стилизованные ветви деревьев или, скорее, на ветвистые рога оленей. На других же рисунках удается проследить, как это было, например, в Бадараннахе (около Крестяха на Лене), только фантастическое переплетение извивающихся линий, скрытый смысл которого навсегда утрачен.

Рядом с божественным — по традиции, зверем и божествами-даятелями пищи — теперь все чаще и чаще появляются фигуры посредников между миром богов и людьми, колдуны, хранители культовых традиций и тайн — шаманы. Их рогатые или перистые головные уборы — короны наглядно свидетельствуют о наполовину сверхъестественной, получеловеческой, полузвериной природе. Это чудотворцы и культурные герои, благодетели человечества, от деятельности которых зависят самое существование людей, успех охотничьего промысла и безопасность от всех враждебных сил, угрожающих человеку, как остальных — земных в виде чужеродных, так и сверхъестественных.

Чтобы полнее понять если не эти изображения, то хотя бы среду, в которой складывалось такое искусство, представить мировоззрение, настроение и чувства его носителей, необходимо учитывать непосредственную связь этих писаний с религией и культом древнейших обитателей Севера именно с деятельностью шаманов, учитывать тот факт, что это было по преимуществу искусство шаманское или вырастало из одних с ним корней, в одной и той же среде.

На данной стадии своего развития наскальная живопись достигла наибольшего расцвета и по форме, и по содержанию. По своему богатству, оригинальности художественной формы и своеобразию сюжета эти памятники древнего искусства Якутии оставляют далеко позади все остальные, более или менее одновременные и родственные им образцы наскальной живописи всей Северной Азии. Как это неудивительно на первый взгляд, но именно здесь, по дороге к Ледовитому океану, наскальные росписи достигли тогда наиболее высокого уровня по сравнению с одновременными памятниками искусства других областей Северной Азии.

В них, как мы могли убедиться на примерах росписей около Синска или на скале Суруктаах Хая и в других местах, уже находит отражение борьба двух начал, двух противоположных тенденций в искусстве, борьба старой первобытно-реалистической трактовки объекта и новой — условной, все более и более склоняющейся к полному господству ирреального, фантастического, условного. В дальнейшем можно все более и более наглядно видеть, как последняя тенденция постепенно побеждает и берет верх в эволюции наскальных росписей, а вместе с тем — как стилистически видоизменяются в данном направлении привычные образы».

Рисунки на бересте —
пиктографические письма юкагиров

Рисунки на бересте — пиктографические письма юкагиров опубликованы в книге З.И. Ивановой-Унаровой «Традиционное искусство народов Северо-Востока Сибири», изданной в Якутске 2005 г. Как пишет в примечании автор, любовные письма юкагиров приведены по Иохельсону.

Владимир Ильич Иохельсон, этнограф, исследователь быта, культуры, языка коряков, юкагиров и алеутов, родился в г. Вильно. Был арестован за революционную деятельность, два года провел в Петропавловской крепости, затем отправлен на 10 лет в ссылку, в Сибирь.

В Олекминске, позднее в окрестностях Среднеколымска изучал культуру якутов. С 1895 г. в составе экспедиции А.М. Сибирякова более двух лет провел среди верхнеколымских юкагиров, изучал колымский и тундровый диалекты юкагирского языка, составил словарь на 5 тыс. слов, записал 150 фольклорных текстов.

В 1900 г. участвовал в Джезуповской экспедиции (США), возглавил корякско-юкагирский отряд, обследовавший селения коряков на побережье Пенжинского залива и в других районах. В 1902 г. работал среди колымских юкагиров. В 1909–1911 гг. этнографический отряд В.И. Иохельсона, участвуя в Камчатской экспедиции РГО, занимался изучением алеутов, ительменов и коряков.

Два тома монографии В.И. Иохельсона «Коряки» были изданы в 1905 и 1908 гг. на английском языке в серии трудов Джузеповской экспедиции и переведены на русский язык в 1930-х гг. Позднее в той же серии увидел свет трехтомный труд исследователя «Юкагиры и объюкагиренные тунгусы» (т. 1 — 1910; т. 2 — 1924; т. 3 — 1926). В 1923 г. в Петрограде вышли «Материалы по изучению алеутского языка и фольклора». В 1922 г. В.И. Иохельсон эмигрировал из советской России, жил и умер в Америке в 1937 г.

В книге З.И. Ивановой-Унаровой описывается традиционное народное искусство эвенков, эвенов, юкагиров, долган, чукчей и коряков. Наибольший интерес представляет статья, посвященная пиктографическим письмам юкагиров, которую ниже приводим полностью.

«Это уникальное искусство существовало у юкагиров с древних времен, но к концу ХIХ в. уже начинало выходить из употребления. В Американском музее естественной истории хранится большая коллекция карт и рисунков, собранных Иохельсоном у верхнеколымских юкагиров. Изящно исполненные рисунки процарапаны на очищенной поверхности бересты. По своим наблюдениям он пишет, что юкагиры наносят рисунок на очищенную бересту кончиком ножа, а в прошлом делали это костяным шилом на внутренней стороне бересты. Почти одновременно с ним пиктографическое письмо изучал также С. Шаргородский, более подробно выделив любовные письма.

Существует три вида пиктографического письма шангар-шорилэ, резко отличающихся по стилю. Самым простым видом являются карты-рисунки, исполненные мужчинами во время охоты или кочевок. На таких рисунках, служивших средством связи, изображается карта местности и обозначаются места стоянок. По поводу таких карт-рисунков Иохельсон пишет следующее: «Юкагиры наносят на свои берестяные карты только те места, которые они сами лично видели и хорошо знают. В своих рисунках они обнаруживают ясное понимание расположения рек и гор относительно друг друга, а также знание четырех сторон света. Таким образом, юкагирские рисунки маршрутов и карт можно отнести к примитивным географическим картам».

Другой вид представляет собой реалистично нарисованный рисунок с более развернутым сюжетом. <…>. Рассмотрим сюжетный рисунок на бересте почти квадратной формы размером 23х20,8 см (70/8227). Здесь представлены сцены зимней жизни ясачных юкагиров. Действия разворачиваются по горизонтали по принципу ярусного расположения. На берегу реки расположены три юрты и рядом, соответственно, находятся три нарты и три птичьих силка. Две лыжи воткнуты в снег, одна подвешена на дереве для просушки. Слева от юрт возле ловушки присел заяц. Река Ясачная замерзла и по ней едут две собачьи упряжки, подгоняемые мужчинами на лыжах. В трех местах мужчины долбят проруби для ловли рыбы. Один уже сидит у проруби и ловит рыбу. На другом берегу установлен самострел, куда наверняка попадет бегущий в ту сторону заяц, на деревьях сидят птицы, а рядом расставлены силки на них. Ниже мы видим охотника на лыжах с луком и стрелой, а еще ниже — охотника, целящегося из ружья в белку, сидящую на дереве. Все изображенные сцены рассказывают о повседневной жизни таежных юкагиров. Здесь точно дается количество чумов, нарт и людей, живущих в данной местности, но условно охарактеризован лес. Только по необходимости изображается по одному дереву, на котором сидит белка или подвешена лыжа, местами процарапаны ветка лиственницы или сосны, на которой устроен силок, а зрителям должно быть понятно, что речь идет о тайге. Условность художественного языка проявляется также и в изображении с разных точек зрения. Например, по отношению к юртам на берегу и охотникам, промышляющим в тайге, собачьи упряжки, едущие по реке, перевернуты вниз головой. Рыбаки, делающие проруби в середине реки, как бы пересекают их движение под прямым углом. Видно, что художник поворачивал бересту в разные стороны, чтобы рисунок можно было рассматривать с разных точек зрения.

Третий вид рисунка на бересте — любовные письма. Если в предыдущих рисунках условность легко читаема, то любовные письма на бересте представляют собой особую, строго канонизированную систему зрения.

Ниже дается описание некоторых девичьих любовных писем со ссылкой на Иохельсона. Он, в свою очередь, опирается на наблюдение С. Шаргородского, политического ссыльного, раньше его прибывшего к юкагирам и наблюдавшего составление таких писем. Их обычно писали незамужние девушки в минуты отдыха, объяснялись в любви, выражали грусть, страдание покинутой, ревность к сопернице. Это был единственный способ объяснения женщин в любви, так как по юкагирскому обычаю только мужчина мог словами выражать свои чувства. В какой-то степени это была еще и своеобразная игра, так как, по свидетельству Шаргородского, обычно письмо составляла одна девушка в присутствии других молодых людей, которые старались отгадать значение знаков. Если отгадывающий ошибался, то это служило поводом для шуток, смеха. Но эти наблюдения относятся к 90-м гг. ХIХ века, а строгая канонизация знаков свидетельствует о древнем происхождении данного типа пиктографических писем. Сам Иохельсон рассказывает случай, когда получил такие письма от двух молодых юкагирских девушек, обиженных тем, что он в свое время не обратил на них внимания.

Итак, перед вами рисунок на бересте, где изображены две копьевидные удлиненные фигуры, напоминающие закрытые зонтики. Так условно изображается человек. Две прямые расходящиеся линии означают ноги, завершающиеся внизу точками, обозначающими ступни. Верхняя острая линия — это голова, а две прямые парные линии, расходящиеся от нее книзу — это руки, которые оканчиваются тремя точками, т. е. пальцами. Пространство между руками и туловищем покрыто косой штриховкой. Точками отмечены суставы ног и части тела. Отличительными признаками женской фигуры являются «косичка» в виде пунктирной линии, спускающейся с головы книзу, а также более широкое, чем у мужчины, туловище. Таким образом, правая фигура представляет собой женщину. П-образная фигура справа означает жилище со стенами. Укороченные стены указывают на то, что дом не достроен или покинут хозяевами. Широкие крестообразные линии над головой справа выражают печаль, грусть и горе. На данном рисунке мужчина еще находится в доме с укороченными стенами, но должен скоро покинуть его. Женщина остается одна в своем доме и печалится. Содержание письма: «Ты уходишь отсюда, и я остаюсь одна. Из-за тебя я плачу и страдаю».

Более сложное содержание заключается в письме на следующем рисунке. Здесь изображены два дома и шесть фигур — две женских, две мужских и две маленьких детских. Левая женская фигура с более широким туловищем означает русскую женщину в юбке. В правом доме живет составительница письма, обозначенная здесь буквой с. Она любит мужчину b, который покинул свой дом и живет теперь с русской женщиной a. Но молодые люди думают друг о друге, о чем говорят линии kl, mn, связывающие их. Крестообразные линии, заключенные в прямоугольник, rs, tu, ru, ts рассказывают о взаимной любви в прошлом, но теперь мужчина любит русскую женщину. Об этом говорит другой такой же крест, находящийся выше и соединяющий головы мужчины и русской женщины. От головы этой женщины из точки v отходит извилистая линия xyz, которая книзу превращается в прямую линию, ставшую преградой между d и c. Девушка-юкагирка осталась в своем доме и думает о своем возлюбленном, о чем говорит извилистая линия b над ее головой, она грустит и плачет, думает, что он покинул ее навсегда и что теперь у того будет своя семья и двое маленьких детей. Большой крест без поперечных линий, составляющих прямоугольник, является знаком печали. Эта девушка нравится другому молодому мужчине d, но она не обращает на него внимания. Таким образом, письмо звучит так: «Ты ушел далеко, полюбив русскую женщину, ставшую преградой на пути ко мне; у вас будут дети, и в новом доме ты найдешь радость. А мне суждено постоянно грустить, так как я все время думаю о тебе, хотя есть другой, кто любит меня». Иохельсон поясняет происхождение такого рисунка тем, что в те годы в Среднеколымске жило много русских. Молодые юкагиры, приезжая в город, вызывали ревность девушек.

Необычность юкагирских пиктографических писем в том, что в них условными знаками рисуются не только материальные предметы и события жизни, но изображаются и мысли. Такая высокая степень общения посредством рисунков говорит о том, что, возможно, в прошлом у предков юкагиров существовала утерянная позже письменность. Аналогов берестяным письмам юкагиров нет в искусстве других народов Северо-Востока Азии. С.В. Иванов находит некоторую близость к ним в изображении деревянных антропоморфных фигур коряков, и в изображении так называемых «посредников» у айнов. И те, и другие не имеют форму зонтика и длинную вытянутую нижнюю часть. Кроме того, на наш взгляд, некоторую аналогию с юкагирскими антропоморфными фигурами вызывает изображение вытянутых человеческих фигур с расходящимися по сторонам зигзагообразными линиями индейцев племени навахо в Северной Америке. Но, в целом, такая четкая знаковая система, как у юкагиров, остается уникальным явлением в циркумполярной культуре народов».

Этногенез Саха

Кулун-атахская культура

Якутскими археологами в 1976 г. и до начала 1990-х гг. впервые были выявлены и раскопаны памятники, связанные с распространением скотоводства в бассейне Средней Лены. Поселения, изученные в Мегино-Кангаласском, Таттинском, Чурапчинском, Усть-Алданском, Амгинском улусах, объединены в одну кулун-атахскую археологическую культуру. В дальнейшем такие поселения были обнаружены на территории Вилюйского улуса. Открывателем кулун-атахской культуры является доктор исторических наук, академик А.И. Гоголев.

Поселения скотоводов однотипны, относятся к одному времени, определенной территории и, вероятно, к одной этнической общности. По радиоуглеродным данным, они определены ХIV — ХV вв. По мнению доктора исторических наук, академика А.Н. Алексеева, датируется VIII–IX вв. По мнению некоторых ученых, скотоводы кулун-атахской культуры являются предками якутов.

Результаты анализа предметов кулун-атахского комплекса показывают: глиняные сосуды, два типа ножей, ножницы, серьги, железные наконечники типа срезней, костяные застежки для пут, костяные струги с прорезями, наконечник с руническими знаками, обломки палаша, косы-горбуши, бусы из бирюзы, нефрита и перламутра и формы жилищ проявляют определенную связь с аналогичными вещами из культур Прибайкалья, Южной и Западной Сибири, в основном датируемых курыкано-уйгурским временем. Но часть кулун-атахского комплекса несет на себе заметный отпечаток влияния традиций бронзового и раннего железного веков Якутии. Это, прежде всего, относится к костяным и железным наконечникам стрел.

Кулун-атахскую керамику ученые разделили на две группы. К первой отнесены сосуды из поселений Кулун-Атах, Уганья, Кытанах, Маллата, Куоладыма и др. В ней преобладали круглодонные и среднестенные — кулун-атахский тип глиняных сосудов. Сосуды из поселений Сырдык, Лонху, Кулун-Атах II и др. отличаются стабильностью толстостенных сосудов с небольшим плоским основанием, хотя круглодонки все еще продолжают встречаться. В сырдыкском этапе впервые появляются вещи, которые в ХVII — ХVIII вв. составили определенную часть материальной культуры якутов.

Таким образом, в общем облике материальной культуры кулун-атахцев наблюдаются синтезированные субстратные истоки культуры раннего железного века при доминировании пришлых, южных основ культуры тюркской эпохи VI — ХII вв. Прибайкалья и Южной Сибири. При этом преобладающее значение имели истоки, связанные с курыканской культурой и южносибирской тюркской средой. В коррелятивном плане разница во времени между указанной эпохой и кулун-атахской культурой составляет полтора-два века. Несомненно, кулун-атахцы имели связь с населением Приангарья и бассейна Верхней Лены, жившим в начале II тысячелетия, наследником тюркской эпохи Прибайкалья, оставившим вплоть до Усть-Кута памятники культуры «лесных скотоводов».

Принято считать, что этнос приспосабливается к определенному ландшафту в момент своего оформления. С этой точки зрения современной науки саха (якуты) как народность сложилась в бассейне Средней Лены. Пришлые скотоводы, кулун-атахцы — предки современных саха, осваивая Центральную Якутию, произвели определенные изменения в хозяйственной жизни региона, привели с собой лошадей и крупный рогатый скот, организовали сенокосно-пастбищное хозяйство.

Этногенез саха (якутов)

Этногенез (по-гречески ethnos — народ + genesis — происхождение) — происхождение народа.

Происхождение якутов всегда вызывало интерес ученых, и по данной проблеме сложилась своя историография.

Предположение о южном происхождении якутов выдвинули ученые и путешественники ХVIII в. (Ф. Страленберг, Г. Миллер, Э. Фишер, Я. Линденау). Оно подтвердилось в трудах исследователей ХIХ в. (Р.К. Маака, А.Ф. Миддендорфа, В.Л. Серошевского и других). В 1930-х гг. Г.В. Ксенофонтовым было предпринято первое серьезное изучение древней истории якутов.

Позже изучением происхождения якутов занимался А.П. Окладников. Основные идеи и материалы автора воплощены в виде отдельных глав в его фундаментальной работе по древней истории Якутии.

Специальные статьи посвятили этой проблеме И.В. Константинов и И.Е. Зыков в 19701990-е гг., когда на территории Центральной Якутии были обнаружены скотоводческие поселения, датируемые ХIII — ХVI вв.

В 1990 г. на основании анализа новых археологических материалов А.Н. Алексеев пришел к выводу о значительном участии автохтонного населения в сложении якутской народности и сохранении в ее культуре многих палеоазиатских элементов, отразившихся в облике материальной и духовной культуры и формирования народа саха (якутов).

Изучение происхождения народа является сложной проблемой, так как отсутствуют письменные источники. Отсутствие достоверных, бесспорных данных о предгосударственном периоде в истории народа является причиной многолетних дискуссий и различных спекуляций.

У наших предков отсутствовала письменность, и достоверных исторических сведений, зафиксированных в документах других народов, тоже нет, поэтому выявление происхождения народа саха представляется сложным. Остается надеяться на то, что в ХХI в. новые исследователи, овладев древней китайской грамотой и языком, получат доступ в китайские архивы, найдут там сведения и внесут ясность в происхождение народа саха. Как известно, древние китайские купцы, путешественники и чиновники Китайской империи писали очень подробные отчеты о своих соседях, о новых странах, об их нравах и обычаях.

В проходившей 23–26 октября 2012 г. Международной научно-практической конференции «Всадники Северной Азии и рождение этноса: этногенез и этническая история саха», посвященной 100-летию Л.Н. Гумилева и 125-летию Г.В. Ксенофонтова, по этногенезу народа саха, наряду с существующими научными гипотезами, был высказан ряд революционных теорий: В.Е. Чемезовым, что народ саха произошел от викингов; Ф.А. Платоновым, что праматерью якутов были женщины с тюркоязычных и монголоязычных стран, попадавшие в качестве «обменного товара» на север, и т. д.

Рассмотрим вкратце основные пять истоков формирования народа саха, выдвигаемые учеными.

Скифо-сибирские истоки

Истоки якутской этнокультуры уходят своими корнями в общую региональную культуру ранних кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Эта культура сыграла большую роль в становлении современных тюркоязычных народов Сибири, киргизов и казахов, «этногенетического пучка», под которым в отечественной этнологии понимается группа народов, связанных между собой общим генезисом. Для указанного круга народов «этногенетическим моментом» или условной точкой отсчета этногенеза стала эпоха скифо-сибирского культурного единства, фактически продолжавшаяся и в последующее гунно-сарматское время.

Скифы — экзоэтноним древнегреческого происхождения, применявшийся к группе народов, обитавших в Восточной Европе в эпоху античности. Скифы сами себя называли «сколотами», по объяснению Геродота 25 веков назад. Началом общепризнанной истории скифов является VIII век до н. э. Они жили в Северном Причерноморье, которое древние греки называли Скифия, где до них, по Гомеру, жили киммерийцы. Основной территорией расселения скифов явились степи между нижним течением Дуная и Дона, включая степной Крым. Северная граница неясна. По сообщению Геродота, господствующими были царские скифы, западнее их жили скифы-кочевники, скифы-земледельцы, на севере — скифы-пахари, предки славян. Основными ветвями скифов явились европейские скифы, саки, сарматы. Саки — скифские племена, населявшие территорию современной Средней Азии, их называли азиатскими скифами.

Скифы были известны в античности как кочевой скотоводческий народ, живший в кибитках, питавшийся молоком и мясом скота, имевший жестокий воинственный нрав.

Скифская цивилизация, существовавшая более четырех столетий, во многом определила лицо Древней Европы и дальнейшую судьбу народов, обосновавшихся в этой части света. Цивилизации рождаются, расцветают и исчезают во мраке времен. Скифия прошла этот круг, и ее закат окружен тайной, как и ее рождение. Последние исследования показывают, что скифы были типичными европеоидами. Они не имели письменности. Все сведения о скифах ученые получают в результате раскопок «скифских курганов».

Археологическое исследование Каменского городища показало, что оно в эпоху расцвета Скифского царства являлось административным и торгово-экономическим центром степных скифов. Резкие изменения в социальном строе скифов к IV в. до н. э. отразились в появлении в Приднепровье грандиозных курганов скифской аристократии, т. н. «царских курганов», достигавших в высоту более 20 м. В них были погребены цари и их дружинники в глубоких и сложных по конструкции погребальных сооружениях. Погребения аристократии сопровождались захоронением умерщвленных жен или наложниц, слуг (рабов) и лошадей.

Воинов хоронили с оружием: короткие мечи-акинаки с золотыми обкладками ножен, масса стрел с бронзовыми наконечниками, колчаны и гориты, обложенные золотыми пластинами, копья и дротики с железными наконечниками. В богатых могилах часто встречались медная, золотая и серебряная посуда, греческая расписная керамика и амфоры с вином, разнообразные украшения, часто тонкой ювелирной работы скифских и греческих мастеров. Во время погребения рядовых скифских общинников совершался в основном тот же обряд, но погребальный инвентарь был беднее.

Большинство найденных в захоронениях Сибири и Средней Азии скифских скелетов содержат гаплогруппу Rlal.

Исследователи давно уже высказывали идею преемственности многих черт культуры древних тюрков от предшествующего скифо-сибирского этапа, что проявляется в хозяйстве, культуре древних тюрков и связанных с ними современных народов Сибири. Так, у скотоводов Лены эти черты сохранились до начала ХIХ в. в формах женских серег, гривны (серебряное или золотое украшение, надевавшееся на шею), своеобразном обычае их ношения, зафиксированных в якутских женских погребениях ХVIII в.

Из всех тюркоязычных родов гривны сохранились только у якутов. Якутские гривны соединялись на концах кожаными ремешками и считались атрибутами замужних женщин, знаком их зрелости и в какой-то степени знатности. Но в старину гривны носили также известные воины. В одном мужском погребении ХVII в., по преданиям, принадлежавшем богатырю Суор-Бугдук, обнаружена шейная гривна из бронзы. Напомним, что в скифских погребениях гривны обнаруживаются лишь в погребениях знати, так же, как и захоронения с конем.

А.П. Окладников полагал, что форма скифских котлов определенным образом повлияла на конфигурацию якутских чоронов. В дальнейшем исследователи подтвердили это положение и пришли к выводу, что своеобразная форма чорона на поддоне — результат слияния форм скифского котла и якутской посуды типа матарчах. Эти древнейшие истоки в культуре прослеживаются и в декоративно-прикладном искусстве якутов, испытавшем влияние звериного стиля — общего достояния скифо-сибирского времени. В его основу положено изображение реальных или мифических животных в определенной позе или в борьбе между собой.

Скифы занимали обширные степные пространства Северного и Северо-Западного Причерноморья. До сих пор точно неизвестно их происхождение. Ценные сведения о скифах имеются в работах великого греческого историка Геродота (Геродот «История», переизданная в 2006 г.). Он свидетельствует о том, что во II в. до нашей эры государство скифов было достаточно сильным. Скифы вели кочевой образ жизни и занимались скотоводством. Жилищем им служили крытые повозки. Они обожествляли землю, солнце, воду, ветер — все, что их окружало. Главным божеством была Табити — покровительница огня, тепла и света. Она же охраняла стада. Смелые воины-скифы особенно почитали бога войны, которого изображали в виде меча. Умершего скифа хоронили в могиле, обшитой деревом, а сверху насыпали холм. В могилах рядовых скифов находят части конской сбруи и скромную утварь, а в богатых — золотые, серебряные изделия, скелеты лошадей, наложниц, конюхов и других слуг. Скифы считали, что жизнь продолжается в загробном мире, похожем на бескрайнюю степь.

В Якутии захоронение лошадей рядом с могилой или вместе с хозяином найдено археологами в Чурапчинском улусе в 1938 г. и летом 2006 г. опять же на территории Чурапчинского улуса сотрудником отдела археологии Якутского государственного музея В. Поповым, ставшее сенсацией.

В своей работе «Новые данные по этногенезу якутов» И.В. Константинов подробно описывает этот печальный ритуал. Он ссылается на работу Я. Линденау, участника Академической Камчатской экспедиции 1741–1745 гг. По описанию Линденау, якуты уложенного в гроб покойника везли на санях, запряженных быком. За санями шли родственники со всеми вещами покойника и вели двух или трех коней, одного из них в самой лучшей сбруе. По прибытии к месту захоронения покойника опускали в могилу, рядом клали все его вещи. На восточной стороне могилы, в ногах покойника, в отдельную яму сбрасывали «засеченную до смерти лошадь вместе со сбруей». Других приведенных лошадей тоже закапывали, «но немного подальше». Затем закалывали еще несколько кобыл, а мясо съедали.

По некоторым данным, коней якуты хоронили не только как верховых животных, сопровождающих на тот свет умершего, но и как животных, чем-то заслуживших особого почитания. В народном фольклоре рассказывается о похоронах любимых лошадей князцов.

И.В. Константинов подробно описывает о раскопках погребения человека и захоронения оседланного коня, которое производил в 1938 г. в Чурапчинском районе: «…Оба ориентированы головами на запад. Захоронение лошади в 20 шагах от могилы человека…» В 1969 г. Центрально-Якутским отрядом Приленской экспедиции в местности Ынах Сысыыта, недалеко от с. Чаппанда Нюрбинского улуса, было раскопано погребение, где находился костяк мужчины пожилого возраста. Покойник лежал на спине головой на запад. Инвентарь погребения был богатым. У изголовья стояла разбитая четырехгранная стеклянная бутылка, на нее была положена деревянная чашечка неякутской работы.

Справа были положены пальма и колчан с семью стрелами, а слева — лук и еще одна пальма, деревянная трость и обломок ножа. У ног покойника лежали серебряная ложка и, как посчитали археологи, 50 шкурок белки и одна шкура красной лисицы. На крышке гроба лежало седло. Между гробом и стенкой ямы были найдены медные удила и медный чайник фабричной работы с датой 1732 г. В 24,5 м к западу от этого погребения было раскопано захоронение четырех коней, лежащих на боку по два ряда головами на запад. Два коня лежали на правом боку, два — на левом.

Археологи это погребение датировали ХVIII веком и отметили, что кони были умерщвлены каким-то иным способом, чем принято у якутов. В фольклоре и литературе имеются сведения, что забой жертвенных животных производился посредством вырывания их сердца.

Погребения с лошадью встречаются на территории Тувы, Северной Монголии, Тянь-Шана, Казахстана, Самарканда и датируются примерно от VI по ХIХ вв.

В 2006 г. археологами случайно найдено погребение на мысе речки Таралай около Чурапчинского села Хатылы. На глубине под деревянным настилом лежал скелет крупного рогатого скота. По мнению археологов, это был 7—8-летний бык, лежавший на правом боку, головой к юго-западу. Радиоуглеродным методом исследования в г. Иркутске была установлена дата погребения ХV веком. Погребение быка было аналогичным найденному погребению крупного рогатого скота у деревни Талька в Иркутской области.

Анализ находок позволил установить археологам дату прибытия на Лену скотоводов с Х века поэтапно. В китайских источниках VI в. упоминается о скотоводческих племенах на далеком Cевере.

В 2007 г. у с. Черкех Таттинского улуса на мысе речки Тейэ археологи случайно наткнулись на погребение рыси. Одной из догадок сенсационной находки является то, что если охотники убивали животное с какими-нибудь признаками мутации, то считали, что это не к добру, избавлялись от него путем погребения. Тем же летом в Таттинском улусе в местности Маайа Боччуотайа возле села Черкех археологи раскопали останки жилища круглой формы, где нашли остатки двух собак — самца и самки. Они лежали рядом на левом боку головой на север, лапы, как у всех ранее найденных животных, были согнуты, а задние вытянуты назад. На каждой собаке дном вверх лежала детская деревянная люлька. По мнению археологов, это было обрядовое погребение, совершенное шаманом, чтобы прекратить детские смерти.

Таковы вкратце, по мнению историков, скифо-сибирские истоки корня происхождения саха (якутов).

Хуннские истоки

В книге Л.Н. Гумилева «Хунны» сказано, что предки хуннов (сюнны, гунны) появились в степях на севере Китая в X в. до н. э. Существовали они до V века н. э. и были тюркоязычными. Предком хуннов в китайской исторической традиции считается Шун Вэй, ушедший с семейством и подданными в северные степи в Х в. до нашей эры, т. е. 3 тыс. лет тому назад. Во втором тысячелетии до нашей эры в Южной Сибири археологи различают две синхронные самостоятельные культуры: глазковскую на востоке и андроновскую на западе с 1700 по 1200 гг. до нашей эры. На основании найденных артефактов они сделали вывод, что на территории Прибайкалья обитала группа родственных друг другу племен, которые, предположительно, были предками современных эвенков, эвенов и юкагиров. Представители андроновской культуры — динлины принадлежали белой расе, являлись земледельцами и оседлыми скотоводами, имели бронзовые изделия. В могилах найдены орнаментированные глиняные сосуды. Около 1200 г. в Минусинских степях андроновскую культуру вытеснила новая культура, принесенная приселенцами из Северного Китая. В китайской истории описана жизнь племен ху, предков хуннов, смешавшихся с динлинами. Они были народом, который, по мнению Л.Н. Гумилева, открыл Сибирь в 1200 г. до нашей эры в поисках пастбищ, как их современники финикийцы открыли Европу. Археологическими исследованиями установлено, что в Южной Сибири в бронзовом веке существовал обычай соумирания жены или наложницы и захоронение ее в могиле мужа. Кроме того, обнаружены в могилах и мужчины, принесенные в жертву. Этот обычай «туом» существовал у нижнеленских племен, и память о нем сохранилась в фольклоре. Эти жертвы приносились не богу войны Илбису, а духам предков. Мнения Л.Н. Гумилева и А.П. Окладникова о возникновении шаманизма в Южной Сибири примерно в 1200 лет до нашей эры совпадают.

Ученые считают хуннов предками всех тюркских народов. Тюрки наводили ужас на всю Древнюю Евроазию. Они совершали опустошительные военные походы на своих соседей, начиная от китайцев и заканчивая древними европейцами. Для защиты от хуннов древние китайцы построили Великую стену. Если новый конный строй обеспечил сарматам победу над скифами, то хунны, в свою очередь, дважды одержали полную победу над сарматами и другими европейскими народами. Хунны не принимали рукопашной схватки, но и не покидали поле боя, осыпали противника стрелами или ловили его издали арканами. При этом они не прекращали войну ни на минуту, «разнося смерть на широкое пространство». Тяжеловооруженный всадник быстро уставал, не имея возможности достать противника копьем, попадал в петлю аркана.

В эпоху Великого переселения народов (VI–VII вв.) хунны, передвигаясь на запад, превратились в гуннов, создали огромную империю на завоеванных территориях, не желая возвращаться назад в Азию. В 443 г. вождь гуннов Аттила совершил поход в Восточную Римскую империю. В 452 г. гунны ворвались в Аппенинский полуостров, разорили Северную Италию, Рим штурмовать не стали, а взяли с императора огромный выкуп.

Многие исследователи считают народ саха прямыми потомками хуннов. Еще в 1930-х гг. Г.В. Ксенофонтов пытался перекинуть мостик родства между хуннами и якутами.

А.Н. Бернштам также выдвинул предположение о хуннском происхождении якутов. «Якуты являются потомками гуннов. Являясь частью гуннского объединения, якуты составляли его северную окраину, что отражено в самом названии якутов-саха — «край». Якутский язык они считали сохранившимся диалектом восточно-хуннского языка. Наличие в якутском языке элементов древнего хуннского языка признавалось учеными-тюркологами в 30-е гг. К словам хуннского происхождения он относил такие, как «тойон» и «сюнэ». Причем в слове «сюнэ», означавшем «грозный», «величественный», автор усматривал племенное название самих хуннов (сюнну). «Являясь частью гуннского объединения, — писал он, — якуты составили его северную окраину».

По мнению Л.Н. Гумилева, старорусское слово «саайдак», т. е. колчан со стрелами и луком, является хуннским. По-якутски «саадах» — колчан, в котором помещалось 30 стрел.

Е.С. Сидоров провел сравнительное изучение отдельных слов из языков хунну и тоба, сохранившихся в китайских источниках, и якутского языка и пришел к выводу о хуннском происхождении якутов.

Профессор судебной медицины А.Д. Григорьев показал сходство химического состава и формы волос хуннов из княжеских погребений в Ноин-Улы с волосами современных якутов.

О хуннском компоненте в орнаментике якутов высказывался С.В. Иванов. Действительно, в материалах из ноинулинского погребального комплекса встречается много орнаментальных мотивов, общих с пазырыкско-якутскими узорами. Кроме того, орнаментом, состоящим из сочетания длинных продольных и коротких перпендикулярных (Т-образных) валиков, европейские гунны раннего средневековья (наследники центральноазиатских хунну) украшали свои бронзовые котлы. Аналогичный узор встречается на курыканской и раннеякутской керамике.

Некоторые конструктивные приемы в якутских погребальных сооружениях, близкие к хуннским, отмечены Р.И. Бравиной и В.В. Поповым в работе «Погребально-поминальная обрядность якутов: памятники и традиции (ХV — ХIХ вв.)», выпущенной в издательстве «Наука» в 2008 г.

Из сопроводительного инвентаря ноинулинских курганов определенный интерес представляют круглый низкий стол из цельного дерева на трех ножках, традиция вышивать «тамбурным швом», веер-махалка из конского хвоста с деревянной или костяной ручкой (дэйбиир) и наконечники стрел со вставками-свистунками. Правда, некоторые из них встречаются и у других современных тюркоязычных народов, но в общем комплексе все они характерны для материальной культуры якутов ХVI — ХIХ вв. Часть «хуннского» комплекса составляет религиозные верования.

В хуннское время развивается культ неба. Всеобъемлющее почитание неба выражалось, в первую очередь, в общественных молениях. Сам шаньюй (царь) считался земным воплощением божественного неба и официально назывался «танри гуту» — сыном Неба или «чэнли гуту шаньюй» — «обширный, подобно небу шаньюй».

Главный праздник хуннов проводился в начале лета и напоминал якутский ысыах. В этой связи интересен хуннский термин «дун-тун». Слово это впервые встречалось в китайских источниках в 296 г. до н. э. в сочетании с выражением «молоко коров и кобылиц». В древнекитайском словаре «дун» определятся как «молочная жидкость». В комментариях, датируемых 104 г. до н. э., Э. Дж. Пуллиблэнком обнаружен следующий текст: «Он заведует молочными лошадьми… Он берет их молоко и приготавливает, тряся (тун) его. Вкус его кислый, но пить можно».

В других комментариях говорится о том, что кобылье молоко трясут (тун), поэтому таких лошадей и называют «лошади тун». А «Гуанюне» тун определяется как «кумыс». В якутском языке слово «тунах» (основа «тун») — «пир, брызгание кумысом во время ысыаха; обилие молочных продуктов; улуу тунах — название молочной пищи весной».

Таким образом, культура хуннского времени оказала существенное влияние на формирование древнейших «стартовых» основ якутской культуры. По мнению А.И. Гоголева, то, что гунны были тюрками — это только предположение, поэтому нельзя утверждать, что саха (якуты) являются их прямыми потомками. Прямыми предками саха он считает курыкан, а курыканы, в свою очередь, предположительно являются праправнуками гуннов.

Тюркские истоки

Этнос (по-греч. — народ) формируется как некий самостоятельный социальный организм в рамках определенного языкового, хозяйственного и культурного комплекса. Поэтому более или менее выявляемый этап этногенеза саха следует связать с древнетюркской эпохой, протекавшей в этнополитической истории Центральной Азии и Южной Сибири в VI — Х вв.

В якутском языке сохранились архаичные термины, связанные с обозначением основных хлебных растений Центральной Азии. Тюркские предки якутов знали верблюдоводство, овцеводство и ткачество.

А.П. Окладников в первом томе «Истории Якутской АССР» (1955) привел все доступные тогда материалы, показывающие «степные пережитки» в хозяйстве, одежде и военной технике якутов. В якутской дохристианской религии и мифологии также сохранились некоторые древнетюркские понятия. К их числу относятся пережитки культа богини Умай-Пайана — Байанай, Тэнгри — ТаІара, божества Йака — Сах, Татай — Татай, почитание ежедневно рождающегося солнца и восточного направления света. Кроме того, в погребальном обряде якутов ХVII — ХVIII вв. сохранилось много общего с обрядами древнетюркского времени. Для наглядности можно привести следующий обычай тугю: после похорон на могиле ставились памятный столб и камни. Количество камней находилось в зависимости от количества людей, которых умерший истребил на войне. Затем вешали головы жертвенных овец и лошадей на столб. В этой связи любопытно привести сообщение Я.И. Линденау: «Когда пройдет неделя, снова собираются… на место погребения… кобыл закапывают и, как раньше (в момент погребения), мясо съедают. Сколько лошадей зарыли с покойником в землю, столько вырезанных шестов устанавливают в одной стороне могилы и с другой ставят столько шестов, сколько лошадей съели на похоронах».

Язык якутов относится к представителям уйгуро-огузской группы восточной ветви тюркских языков. Языки, входящие в эту группу, подразделяются на три подгруппы: уйгуро-тукюйскую (тувинский, тофаларский и древнеогузский — язык енисейско-орхонских надписей), якутскую и хакасскую (хакасский, шорский, чулымо-тюрский и язык желтых уйгуров).

Якутской культуре присущи древнеуйгурские элементы. Эти факты показывают этническое родство якутов с древними уйгурами, составившими основное ядро телесских племен.

В традиционное время среди якутов видное положение занимали хангаласцы. В этой связи имеется предположение о существовании родства между предками якутов и казахов через древний этноним «ханглы».

Звеном, связывающим якутов с кыпчаками, вероятно, является этноним «сака». С ними имеют общее происхождение тюркские этнонимы «саха», «сакы», «сакар», «сахоо», «сахалык», «сактар», происшедшие от древнеиранского «saka». Этноним «саха» — это самоназвание якутов. Этимология этого слова давно привлекала внимание исследователей, и они давали различные версии. Советский тюрколог А.Н. Бернштам основу слова «саха» выводил из тюркского слова «йаха» — «край», «окраина». По его мнению, якуты составляли северную окраину гуннского объединения.

Г.В. Ксенофонтов объяснял этноним названием главного божества якутов — Саха. Не утомляя читателей многочисленными версиями, подчеркнем лишь то, что подлинное значение слова «саха» остается неизвестным. Так как якуты себя именуют «саха», в дальнейшем в повествовании мы будем пользоваться этим этнонимом.

Слово «якут», по объяснению Н.А. Кострова, позже повторенному А.Е. Кулаковским, возникло от тунгусского слова «эко», «яка». Встречаясь с тунгусами (эвенками), якуты говорили о себе «саха». А эвенки воспринимали его как «яка», согласно законам словообразования их языка. А русские, услышав от тунгусов название неизвестного народа, переделали на «яколь», затем на «якут». Оттуда и возникло название страны — Якольская землица, якольцы, якуты, Якутия.

Этноним «ураангхай» также был подвергнут анализу многими учеными, но единого мнения до сих пор нет. Выражение «ураангхай саха» объясняют как эпически-архаическое самоназвание якутов.

Тюркское происхождение народа саха отражено в государственной символике — республиканском флаге — нижней зеленой полоской.

Историческая родина тюрков — Центральная Азия, Алтай, Джунгария. Длительное время тюркские и монгольские племена проживали рядом, нередко знали язык соседей. В начале нашей эры тюрки ассимилировали индоевропейцев в Средней Азии. В средние века начался процесс миграции тюрков на запад. Происхождение слова «тюрк» неизвестно.

Глобализация и усиление процесса интеграции с другими народами привели к массовому выезду тюрков за пределы их исторической родины. Современные тюрки проживают во многих развитых странах мира (США, Франция, Германия, Канада, страны Скандинавии, Австралия, Новая Зеландия), а также в Иране, России, Ираке, Турции, Китае и др.

Антропологически современные тюрки относятся к двум большим расам — монголоидной и европеоидной, однако больше распространены переходные формы. Монголоидные черты уменьшаются, а европеоидные усиливаются от Востока к Западу. Наиболее монголоидными являются якуты, киргизы, казахи, тувинцы, алтайцы, сибирские татары, ногайцы, каракалпаки и другие. Наиболее европеоидные — гагаузы, казанские татары, турки, азербайджанцы и другие.

Тюркоязычные народы широко распространены в Евразии. Не все они являются прямыми потомками древних тюрков, некоторые представляют собой тюркизированное автохтонное (местное) население. С учетом данных The Word Factbook, издаваемого ЦРУ, на июль месяц 2011 г. численность всех тюрков в мире составила 201 млн человек. В Российской Федерации проживают 22 тюркских народа: татары, хакасы, алтайцы, якуты и другие, всего около 15 млн тюрков. По данным переписи 2010 г., народ саха насчитывает 466492 человека.

С VI в. область в среднем течении Сырдарьи и реки Чу стала именоваться Туркестаном. В основе топонима лежит этноним «тур», являвшийся общим племенным названием древних кочевых и полукочевых народов Центральной Азии. Кочевой тип государства был преобладающей формой организации власти в азиатских степях многие столетия. Кочевые государства, постоянно сменяя друг друга, существовали в Евразии с середины 1 тыс. лет до н. э. до ХVII в.

В 552–745 гг. в Центральной Азии существовал Тюркский каганат, который в 602 г. распался на две части: Восточный и Западный каганаты. В состав Западного каганата (603–658) вошли территория Средней Азии, степи современного Казахстана и Восточный Туркестан.

Восточный каганат включил в свой состав современные территории Монголии, Северного Китая и Южную Сибирь. В 658 г. Западный каганат пал под ударами объединенных сил китайцев и восточных тюрков. В 698 г. вождь племенного союза тюргешей Учэлик основал новое тюркское государство — Тюргешский каганат (698–766).

В V–VIII вв. пришедшие в Европу тюркские кочевые племена булгары основали ряд государств, из которых наиболее долговечными оказались Дунайская Болгария на Балканах и Волжская Булгария в бассейне Волги и Камы. В 650–969 гг. на территории Северного Кавказа, Поволжья и северо-восточного Причерноморья существовал Хазарский каганат. В 960-е гг. он был разгромлен киевским князем Святославом. Вытесненные во второй половине IХ века хазарами печенеги обосновались в северном Причерноморье и представляли угрозу для Византии и Древнерусского государства. В 1019 г. печенеги потерпели поражение от великого князя Ярослава. В ХI в. печенегов в южнорусских степях сменяют половцы, которые в ХIII в. были разгромлены и покорены Чингисханом. Западная часть Монгольской империи — Золотая Орда — стала преимущественно тюркским по населению государством. В ХV — ХVI вв. она распалась на несколько самостоятельных ханств, на основе которых сформировался ряд современных тюркоязычных народов. Тамерлан (Тимур) в конце ХIV в. создает в Средней Азии свою империю, которая, однако, с его смертью (1405 г.) быстро распадается.

Религией древних тюрков, по утверждению современных культурологов, было тенгрианство, известное также под другими условными названиями. Религия основывалась на культе Неба-Тенгри.

Высказывается предположение, что это слово связано с древним тюркским корнем «тай» (современное слово в кыпчакских языках «тан») — «утро, рано, заря», у некоторых народов Тенгри так и называли — «Тан». У тюрков не было представления об облике Тенгри, так как его считали неведомым, великим по размеру и характеру. Согласно древним воззрениям, мир разделен на три слоя:

— верхний (небо, мир Тенгри и Умай), изображался внешним крупным кругом;

— средний (земли и воды), изображался срединным квадратом;

— нижний (загробный мир), изображался внутренним малым кругом.

Тюрки постоянно воевали со своими соседними государствами. Наиболее известно их противостояние с Китаем.

Конфронтация тюрков и Китая длилась два столетия, и, в конце концов, это неравное противостояние закончилось очередным поражением степняков. Китайцы путем дипломатии сначала лишили тюрков их союзников, после чего подвергли истреблению, еще более страшному, чем когда-то хуннов.

На западных окраинах все обстояло иначе. Западные тюрки придерживались более агрессивной тактики и стратегии в своих завоевательных походах. Они разбивали своих противников не только в открытом поле, но и приступом брали каменные крепости. «Подняв мечи свои, они устремились на стены, и все это множество, нагромоздившись друг на друга, поднялось выше стен, и мрачная тень пала на бедственных жителей города, они были побеждены, отступили от стен». Так описал очевидец взятие тюрками Тифлиса (Тбилиси, Грузия) зимой 628 г. Любопытно, что крепость, устоявшая перед стенобитными машинами византийских инженеров, пала под напором воинов, вооруженных лишь оружием для рукопашной схватки! После покорения Грузии тюрки предприняли поход в Армению, оборонять которую прибыли войска персов.

С объединенными силами армян и персов кочевники расправились иначе, более привычным способом заманили их притворным бегством в засаду и поголовно уничтожили.

Военные же столкновения тюрков с арабами проходили в период захвата Средней Азии. Насильственное обращение в ислам местного населения там сопровождалось многочисленными восстаниями, чем не преминули воспользоваться западные тюрки. В борьбе за Самарканд и Бухару между ними и арабами в 720–741 гг. произошло несколько крупных сражений, в которых успех чаще сопутствовал тюркам. Примечательно то, как мусульманские авторы описывали нравы и обычаи кочевников.

Так, в своем трактате аль-Джахиза пишет: «Тюрки — народ, для которого оседлая жизнь, неподвижное состояние, длительность пребывания и нахождения в одном месте, малочисленность передвижений и перемен невыносимы. Сущность их сложения основана на движении, и нет у них предназначения к покою… они не занимаются ремеслами, торговлей, медициной, земледелием, посадкой деревьев, строительством, проведением каналов и сбором урожая. И нет у них иных помыслов, кроме набега, грабежа, охоты, верховой езды, сражений витязей, поисков добычи и завоеваний стран».

Другой историк, говоря об изготовлении меча у арабов, сначала перечисляет восемь-девять операций, каждую из которых выполняет особый мастер, а затем отмечает: «Подобно этому происходит изготовление седла, стрел, колчана, копья и всего оружия… А тюрк делает все сам от начала до конца, не просит помощи у товарищей, не обращается за советом к другу. Он не ходит к мастеру и не тревожится его отсрочками со дня на день, его лживыми обещаниями и не думает об уплате ему вознаграждения». Но самые необычные строки оставил в своей рукописи Ибн аль-Фатих, который по поручению халифа Хишама отправился послом в ставку тюркского кагана и попытался обратить последнего в мусульманскую веру. Он написал следующее: «Я получил аудиенцию, когда тот своею рукой делал седло. Каган спросил толмача (переводчика): «Кто это?» Тот ответил: «Посол царя арабов». Каган спросил: «Мой подданный?» Толмач ответил: «Да». Тогда он велел отвести меня в шатер, где было много мяса, но мало хлеба. Потом он велел позвать меня и спросил: «Что тебе нужно?» Я стал льстить, говоря: «Мой господин видит, что ты находишься в заблуждении, и хочет дать искренний совет — он желает тебе принять ислам». Каган спросил: «А что такое ислам?» Я рассказал ему о правилах, о том, что ислам запрещает и что поощряет, о религиозных обязанностях и о службе богу. Каган спросил: «Кто мусульмане?» Я ответил, что они — жители городов, и есть среди них банщики, портные, сапожники. Тогда каган велел мне подождать несколько дней.

Однажды каган сел на коня, и его сопровождали 10 человек, каждый из которых держал знамя. Он велел мне ехать с ним. Вскоре мы достигли окруженного рощей холма. Как только взошло солнце, он приказал одному из десяти сопровождавших его людей развернуть знамя, и оно засверкало. И появилось десять тысяч вооруженных всадников, которые закричали: «Чах! Чах!» И они выстроились под холмом, их командир выехал перед царем, один за другим все знаменосцы разворачивали свои знамена, и каждый раз под холмом выстраивались десять тысям всадников. И когда были развернуты все десять знамен, под холмом стояли сто тысяч вооруженных с головы до ног всадников.

Тогда каган приказал толмачу: «Скажи этому послу и пусть он передаст своему господину… Среди моих воинов нет ни банщика, ни сапожника, ни портного. Если же они примут ислам и будут выполнять все его предписания, то что же они будут есть?»

И, наконец, еще одна любопытная запись, оставленная арабами: «Тюрк стреляет по диким животным, птицам, мишеням, людям… он стреляет, гоня коня во весь опор назад и вперед, вправо и влево, вверх и вниз. Он выпускает десять стрел, прежде чем хариджит (арабский стрелок) положит одну стрелу на тетиву. И он скачет на своей лошади, спускаясь с горы или в долину с большей скоростью, чем хариджит может скакать по ровной местности. У тюрка четыре глаза — два на лице, два на затылке».

Многие ученые считают, что якуты — народ саха — это северный осколок тюрков, в неизвестное время и по неизведанным причинам ушедший на север. История тюрков описана в книге Л.Н. Гумилева «Древние тюрки». Новая точка зрения на историю тюрков Евроазии описана в книгах Мурада Аджи «Тюрки и мир: сокровенная история», «Европа, тюрки, Великая степь». Мурад Аджи подробно описывает также кыпчаков как одного из тюркских родов.

Первые сведения о кыпчаках имеют дату 40-х гг. VIII в., когда распался Второй тюркский каганат из-за восстаний подвластных племен. Победители, среди которых главную роль играли уйгуры, дали побежденным тюркам презрительное прозвище «кыпчаки» (по-тюркски — беглецы, изгои, неудачники, никчемные, злосчастные). Кыпчаков на Руси называли половцами.

Однако более достоверное упоминание их под именем «кибчак» — в надписи на так называемом Селенгинском камне (759 г.), «кыпчак», «кыфчак» — в сочинениях мусульманских авторов: Ибн Хордадбека (IХ в.), Гардизи и Махмуда Кашгари (ХI в.), Ибн аль-Асира (ХIII в.), Рашид аль-Дина, аль-Умари, Ибн Халдуна (ХIV в.) и других. Селенгинский камень — каменная стела с руническими орхонскими письменами была установлена в верховьях реки Селенги правителем Уйгурского каганата Элетмиш Бильгэ-каганом (747–759 гг.) Русские летописи (ХI — ХIII вв.) называют их половцами и сорочинами, венгерские — палоцами и кунами, византийские источники и западноевропейские путешественники (Рубрук — ХIII в. и др.) — команами (куманами).

В первый период политической истории кыпчаки выступали совместно с кимаками, активно действуя в составе кимакского союза племен в борьбе за новые пастбища.

К концу Х века в степях Казахстана меняется обстановка. Здесь исчезает этническое имя «кимак». Постепенно политическая власть переходит к кыпчакам. В начале ХI в. они вплотную продвигаются к северо-восточным границам Хорезма, вытесняя огузов из низовьев Сырдарьи, и заставляют их переселяться в Среднюю Азию и степи Северного Причерноморья. К середине ХI в. кыпчакам подчинялась почти вся обширная территория Казахстана, за исключением Семиречья. Восточная граница их остается на Иртыше, западные пределы достигают Волги, на юге — района реки Талас, а северной границей служили леса Западной Сибири. В этот период вся казахская степь называется Кыпчакской степью, или Дешт-и-Кыпчак.

Их усиление началось в ХI в. после разгрома хазар князем Киевской Руси Святославом Игоревичем (965 г.) и с ослаблением огузов. Кыпчаки-половцы начали переселяться в более плодородные и теплые земли, вытеснив печенегов и часть северных огузов. Подчинив себе эти племена, кыпчаки пересекли Волгу и дошли до устьев Дуная, таким образом, став хозяевами Великой Степи от Дуная до Иртыша, которая и вошла в историю как Дешт-и-Кыпчак.

Согласно некоторым источникам, кыпчаки, как и канглы и туркмены, были элитой в армии хорезмшахов. Кыпчаки-мамлюки защищали Святую землю от крестоносцев.

Когда монголы захватили Дешт-и-Кыпчак, кыпчаки стали основной силой Золотой орды. Под натиском монгольских племен группа западных кыпчаков под предводительством хана Котяна ушла в Венгрию и Византию.

Кыпчаки, сохранив многие традиции ранних кочевников Алтая, посредством воздействия верхнеобской и сростскинской культур донесли до позднего средневековья не только разновидности погребения с конем, но и многие черты материальной культуры пазырыкской эпохи. С кыпчакским наследием в якутской культуре можно связать и некоторые геометрические, спиральные узоры, зафиксированные на костяных обкладках половецких колчанов ХIII — ХIV вв. Такими колчанами пользовались не только половцы, но и печенеги-канглы, тюрки-гузы. Этот мотив в точности повторяется на орнаментальных резных поясках якутских чоронов.

Исследователи не сомневаются в том, что каменные изваяния кыпчаков — остатки сложных верований и обрядов, связанных с культом предков, воздвигались в специально оборудованных для этого святилищах (их изготовляли только в память богатых и знатных — родовой аристократии) и представляли собой культ предков-покровителей родов и даже целого союза племен. Интересно привести якутские фольклорные сведения, по которым еще в ХVIII в. якуты во дворах знатных людей, ведущих род с глубокой древности и пользующихся всеобщим уважением, ставили высокие массивные столбы-сэргэ — «муостаах бастаах, харахтаах-кулгаахтаах, то±ус иэмэрдээх улуу баара±ай тойон сэргэ» («с рогатой головой, с глазами-ушами, с девятью высоко выточенными обводками великий старец господин сэргэ»). Значение сэргэ состояло в увековечивании в памяти потомков имени и величия их предка. Такие столбы устанавливались только с согласия и по желанию всех сородичей. В момент их установки устраивали ритуальный праздник ысыах. Кроме того, специальные скульптурные сэргэ ставились в момент празднования Улуу Тунах Ыґыа±а — ысыаха в честь весеннего обновления природы. Их изготовляли в виде больших стилизованных человеческих фигур, с рогами, ушами с серьгой, выделенной шейкой, обвязывали ритуальной веревкой, заплетенной из черных и белых конских волос, и ставили в количестве от трех до семи по нечетному числу вокруг тюсюлгэ (место, где стояли ритуальные сэргэ во время ысыаха).

Курыканские истоки

Курыканская эпоха датируется VI — Х веками. Среди племен Восточной Сибири особое место по уровню развития культуры и роли в политической жизни народов Восточной Сибири в 1 тыс. н. э. занимали курыканы (гулигань), люди «страны солнечного восхождения». Согласно сохранившимся письменным источникам, земли курыкан располагались в районе озера Байкал. Юаньская летопись уточняет их местонахождение, указывая, что курыканы жили «в округе Ангкола, носившем имя от одной реки. У жителей этого района язык существенно отличается от кыргызского. Это земли кули…» Название Ангкола — это, наверное, Ангара. Территория, занятая курыканами, проходила по низовьям реки Селенга, долине Баргузина, Тункинской долине, верховьям Лены и Ангары.

По мнению историков, союз курыкан объединял 15 племен тюркского происхождения. Курыкане были относительно небольшим народом, способным выставить до 5 тыс. конного войска. Они сумели создать самобытную и развитую культуру.

Курыканский каганат ученые разделили на три периода: первый период (553–780). Союзом племен правила династия курыкан. Второй период (780—1002) — союзом курыканских племен правила династия Баргутов. Третий период (1050–1199) — союзом курыканских племен правила династия Дархан.

Сравнительно подробные известия о расположении земли фурии (курыкан) и ее особенностях, о дорогах к ним и образе жизни прибайкальских племен имеются у Гардизи, автора труда «Украшение известий», написанного в царствование газневидского султана Абдар-Рашида (1050–1052 гг.). Он писал, что из лагеря кыргызского хакана с Енисея можно попасть в страну Фури (кура-курыканов) двумя дорогами, степью и лесами.

В лесах вдоль этого мрачного и тяжелого пути обитали, по словам Гардизи, настоящие дикари, обрисованные весьма подробно и обстоятельно. По его словам, они живут в болотах, ни с кем не имеют сношений, не умеют говорить на языках соседей, их языка тоже никто не понимает.

Как «самые дикие из людей», обитатели болот не имеют домашних транспортных животных, чтобы возить имущество. «Все они кладут себе на спину». Но все имущество их состоит из звериных шкур, которые являются и материалом для одежды. Курыканы составляли союз трех племен. Во главе каждого племени стоял вождь — сыгин, а во главе всего союза — главный, или великий сыгин.

Из надписей на надгробных памятниках тюркских властителей, правивших в долине Орхона, известно, что послы курыканов в числе представителей других народов явились на погребальное торжество в честь родоначальника орхонских ханов Бумын-кагана, чтобы выразить соболезнование своего народа по поводу его смерти. Это событие относится к 552 или 553 гг. н. э. и является первой точно засвидетельствованной исторической датой, относящейся к истории курыкан.

Позднее курыканы принимают активное участие в борьбе уйгурских племен и огузов с орхонскими тюрками. Как известно из источников, уйгуры стали наиболее упорными врагами орхонских тюрков после того, как каган Ильтерес, или Кутлуг, восстановивший в конце VII века тюркское государство на Орхоне, напал на них, «ограбил девять родов» и, «разбогатев лошадьми, объявил себя ханом». В числе врагов Кутлуга, с которыми он боролся, рядом с кыргызами и огуз-татарами упоминаются курыканы. «На юге китайский народ был ему врагом, на севере — народ тогуз-огузов Баз-кагана был ему врагом. Кыргызы, курыканы, огуз-татары, кытайи и татаби — все ему были врагами».

То обстоятельство, что в надписи Бильге-кагана при перечислении врагов Кутлуга относительно немногочисленные курыканы поставлены рядом с таким значительным в то время народом, как енисейские кыргызы, объясняется воинственностью и храбростью курыканской конницы. Именно такими рисуются они и в писаницах на ленских скалах — на своих боевых лошадях, со знаменами и оружием.

Сравнивая письменные известия о населении Прибайкалья VI — Х вв. н. э. с археологическими памятниками того же времени, известными в литературе под названием курумчинских, А.П. Окладников пришел к заключению, что носителями курумчинской культуры являлись именно курыканы. Они имели письменность, напоминавшую руны древних скандинавов. Основная область распространения этих рун охватывает верхнее течение Енисея и долину Орхона, поэтому они называются орхоно-енисейскими. О высоком уровне их культуры свидетельствуют и наскальные рисунки, обнаруженные в верховьях реки Лены у деревни Шишкино, на острове Ольхон, на реке Унге, в долине реки Куды, на горах Хашкай и Манхай.

Анализ археологического материала из центральных районов Якутии, датируемого ХIV — ХVIII вв., показывает определенное сходство с культурой курыканов.

Согласно китайской средневековой традиции, побережье «Северного моря» — Байкала — было заселено тюркоязычным народом гулигань, или курыканами. С этим легендарным народом исследователи связывают памятники курумчинской культуры, существовавшей в V — ХIII вв. Курыканское хозяйство и культура, по археологическим данным, представляются более богатыми и разнообразными, чем по сообщениям китайских хроник. Курыканы занимались разведением крупного рогатого скота, овец, верблюдов, лошадей.

О достоинствах курумчинских лошадей было известно далеко за пределами региона. В суровых условиях снежных зим большое внимание уделялось системе заготовки сена.

В Прибайкалье найдены древние оросительные системы, которые использовались для орошения полей и сенокосных угодий.

Дополнительным источником существования населения было земледелие. Около поселений курумчинцев обнаружены древние пашни в виде длинных параллельных грядок. Археологами были также найдены орудия труда, которые говорят о высоком развитии земледелия в этом крае. Это чугунный сошник, железные серпы, фрагменты жерновов, сделанных из обработанных плит песчаника. Курумчинские земледельцы сеяли не только просо, наиболее неприхотливое к суровым климатическим условиям края, но и пшеницу, ячмень, коноплю.

Кроме скотоводства и земледелия, население занималось охотой и рыболовством. Наскальные рисунки свидетельствуют, что они устраивали коллективную облавную охоту. По всей видимости, облавы происходили поздней осенью: холод помогал сохранить значительное количество добытого при этом мяса. О существовании рыбного промысла говорят находки рыболовных крючков и рисунки ловли рыбы сетями на Шишкинских писаницах. Одно из курумчинских стойбищ находилось на Ушканьих островах озера Байкал, которые до сих пор служат излюбленным местом добычи байкальской нерпы. У курумчинцев было хорошо развито кузнечное ремесло. При раскопках в долине реки Куды, в местечке Уту-Елга, были обнаружены остатки кузнечного горна, имевшего вид большого сосуда с двумя отверстиями для сопел. В таких горнах древние металлурги плавили руду.

По всей видимости, с курыканским наследием в якутской традиционной культуре можно связать обряд трупосожжения, существовавший до середины ХVII в. Интересно также провести аналогию между надмогильными сооружениями курыкан из каменных плит в виде пирамидок высотой до метра (ураса) и якутским обрядом «проводы Айыысыт», когда над закопанным последом женщины собирали из лучинок урасу и сжигали. При раскопках курыканских поселений выявлены дома, стены которых были составлены, как якутские юрты, из вертикально поставленных столбов-жердей, сверху обмазанных глиной. На ангарских островных поселениях и других местах обнаружены остатки берестяных урас, какими пользовались якуты.

Наиболее поздние памятники курумчинской культуры относятся к ХIII — ХIV вв. Ученые считают, что часть курыкан в начале Х в. под давлением монголоязычных племен хори-туматов мигрировали далеко на север в район Средней Лены, дав начало новому народу — саха. В одном из трудов Л.Н. Гумилев назвал саха (якутов) реликтовым народом, т. е. древним, но не потерявшим свою пассионарную активность. По его версии, народ саха двинулся на север в Х в., когда в Великой степи началась небывалая засуха. Чтобы прокормить свой скот, якуты-скотоводы двинулись к великой реке Лена, где и прижились. По его мнению, курыкане — это настоящий народ саха (якуты), появившийся в IV–V веках.

Монгольские истоки

Народный писатель Якутии Н.А. Лугинов написал роман в трех частях на якутском языке «По велению Чингисхана». Роман издан Национальным книжным издательством «Бичик» (1997, 2000, 2005). Опираясь на историю монголов и древних якутов, писатель выдвинул версию, что по приказу великого завоевателя самые смелые и сильные воины отправились завоевывать земли, лежащие к северу от Байкала. Данная версия является художественным вымыслом автора и имеет право существовать. Официальная наука прямое происхождение саха (якутов) от монголов, бурятов не признает.

В этногенезе народа саха немаловажное значение имеет разрешение вопроса о месте и времени якутско-монгольских контактов, точнее, о том, где произошло то мощное влияние монгольского языка, которое сильно изменило звуковой строй якутского. Собранный материал как будто указывает на наличие длительных якутско-монгольских контактов, происходивших в Предбайкалье, по всей вероятности, с середины 1 тыс. н. э. Но, как считают языковеды (Е.И. Убрятова, С. Калужинский, Н.К. Антонов, В.И. Рассадин и другие), наиболее мощное влияние какого-то неустановленного восточно-монгольского языка на якутский произошло в пределах ХIII — ХIV (даже до ХVI) вв. Об этом свидетельствуют характерные особенности средневекового монгольского языка, хорошо сохранившиеся в монгольских заимствованиях якутского. В якутском языке около 20 % слов монгольского происхождения. Эти слова связаны с материальной, духовной жизнью, женскими и мужскими обозначениями, а также с юридическими терминами. Например, такие слова: «тёгюрюк — круглый», «одьулун — второстепенная жена», «тумэн — объединение» и т. д. Ряд слов, хотя и произносится и пишется одинаково, имеет разное значение: «алтан» — по-монгольски золото; по-якутски — медь, но на старинном якутском, как подчеркивает Г.В. Ксенофонтов, «алтан», «алтын» — тоже золото. Ученые считают, что это основное соприкосновение произошло в Верхней (в курыканское время) и Средней Лене с уже освоившими край монголоязычными племенами, с которыми якуты могли сосуществовать в условиях двуязычия длительное время.

В якутском фольклоре имеется божество по имени Чынгыс Хаан. По мнению доктора исторических наук А.И. Гоголева, в начале формирования народа саха какую-то часть составляли монголоязычные племена, подчинявшиеся тюркам. Но их было значительно меньше. Понятие Чынгыс Хаан — это древнее верховное божество, определяющее судьбы людей. Поклонение Чынгыс Хаану было распространено среди тюрко-монгольских народов. Совпадение с именем великого завоевателя Чингисхана не более чем случайность. Имя Чингисхан по-монгольски означает «великий хан». На этот титул вождь монгольского племени Темучин возведен в 1206 г. в куралтае всех вождей монголов. История Чингисхана очень хорошо описана в работе «Сказание о Чингисхане» монгольского ученого и писателя Сайшияла, написанного по достоверным, объективным историческим материалам, хранящимся в архивах Китая и Монголии. На русский язык переведен бурятским писателем, переводчиком, литературоведом Норполом Очировым в 2006 г.

Старший сын Чингисхана Джучи был объявлен командующим войсками правой руки и отправлен в 1207 г. на север завоевывать лесные народы Сибири, которые населяли северо-западный край Монголии. Они занимали обширное пространство от озера Кусэгур до озера Байкал, покрытое лесами. Там было много племен и аймаков монголоязычного и тюркоязычного происхождения. Джучи успешно справился с поручением отца, завоевав лесные народы. Среди многих завоеванных народов перечислены народ хоро, хори-туметы, туматы. Предки народа саха в работе Сайшияла не упоминаются.

В якутском фольклоре рассказывается о Омогой Бае и Эллэй Ботуре, убежавших на Лену, спасаясь от войны.

Эллэй, очевидно, является олицетворением тюркоязычных кыпчакских предков якутов из Южной Сибири.

По мнению лингвистов, потомки Омогоя, верхоянские якуты-скотоводы и весь север бывшего Якутского округа (Намский, Дюпсюно-Борогонский и Баягантайский улусы) определенно «акают» в разговоре. Считается, что акающий диалект образовался на базе объякученных монголов. А население южной половины Якутии «окает». Этот говор, как полагает большинство филологов, образовался на базе тюркского языка, возможно, под воздействием окружающей их тунгусоязычной среды.

Современные версии происхождения народа саха

В последнее время появляются отличные от классических теорий происхождения народа саха новые гипотезы. Их выдвигают непрофессиональные историки, опираясь на современные материалы европейских, русских исследователей Арктики, опубликованные в Интернете, и на свое оригинальное мышление. Рассмотрим смелую гипотезу В.Е. Чемезова — главного специалиста Якутского филиала ФБУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых». Его версия основана на тщательном изучении карты Меркатора, составленной в 1595 г., и сопоставлением истории викингов с фольклором народа саха. По его мнению, Эллэй прибыл в долину Туймаады в числе первых европейцев, посетивших территорию Якутии. Основываясь на исторические сведения о заплыве короля викингов Харальда Сурового в середине ХI в. далеко на север — Северный Ледовитый океан и поход норвежцев в середине ХIV в. по северным морям в поисках пропавших жителей Гренландии, он выдвинул версию, что Эллэй является викингом, приплывшим с низовьев Лены на долину Туймаада. Вторая версия — якутская корова была привезена викингами по Северному Ледовитому океану.

Наиболее известен как автор картографической проекции, носящей его имя. Меркатор впервые применил эту равноугольную цилиндрическую проекцию при составлении навигационной карты мира на 18 листах (1569 г.). Проекция Меркатора отличается тем, что на картах не искажаются углы и формы, а расстояния сохраняются только на экваторе. В настоящее время она применяется для составления морских навигационных и аэронавигационных карт. Хотя в результате современных историко-картографических исследований установлено, что такая проекция использовалась еще в 1511 г., широкое применение она получила лишь благодаря Меркатору.

В журнале «Наука и техника в Якутии» № 2 за 2011 г. опубликована статья В.Е. Чемезова «Новое прочтение карты Меркатора». Приводим некоторые сделанные им выводы.

«…1. Карта Меркатора составлена исследователями, прибывшими по морю, т. е. по Северному Ледовитому океану. На это указывает тот факт, что на ней отражены только нижние течения многих рек, впадающих в арктические моря (примерно до 69 северной широты).

2. Несмотря на то, что в ХVI в геодезические инструменты и методика картографирования были весьма несовершенными, на карте достаточно точно отображены как положение береговой линии Северного Ледовитого океана, так и расположение русел рек и горных хребтов. Имеющиеся неточности, очевидно, вызваны тем, что средневековые исследователи посещали не все географические объекты, находящиеся вдоль побережья океана, а избирательно.

Представляется, что моряки не входили в устья рек, протекавших в тундровой местности. На территории Якутии, например, не отображены реки Яна и Индигирка, низовья которых расположены в сильно заболоченной и заозеренной тундре. Если же мореходы и входили в такие реки, то ограничивались исследованием их низовий (р. Нижняя Таймыра на полуострове Таймыр, р. Хатанга с составляющими ее речками Хета и Котуй).

Река Лена, в приустьевой части которой имеются горные хребты, прорисована на карте почти до устья р. Алдан. С высокой точностью нанесены на карте Меркатора, до самых верховьев, река Колыма, ее левый приток — р. Ясачная и крупные правые притоки — Малый Анюй и Омолон с притоком Олой.

Из горных образований, существующих на территории Якутии, на карте Меркатора изображены горные сооружения Верхоянской цепи на всем протяжении, хребты Сунтар-Хаята, Селенняхский и Момский, а также горные хребты, окаймляющие бассейн р. Колымы с востока. Общая конфигурация перечисленных горных сооружений практически совпадает с их изображениями на современных картах.

Можно предположить, что основной целью средневековых мореходов вдоль северного побережья Евразии было не только картирование местности, сколько поиск населенных пунктов или мест, пригодных для проживания. Это подтверждается тем, что они исследовали подробно возвышенные местности, где вероятность существования или возведения поселений, а также лугов, пригодных для пастбища, намного выше, чем в тундровых низменностях.

3. Евроазиатское побережье Северного Ледовитого океана намного лучше было изучено средневековыми картографами, чем побережье Северной Америки. На северном побережье России на карте Меркатора изображены реки, расположенные в 200—1300 км друг от друга, в зависимости от условий местности, в то время как в Северной Америке на карту нанесены только Гудзонов залив, река Маккензи с притоком, выходящим из озера (Большое Медвежье?), видимо, река Юкон. Это указывает на то, что средневековые морские исследователи продвигались вдоль северного побережья континентов с запада на восток.

4. Примечательным элементом карты Меркатора является изображенный на ней Берингов пролив, разъединяющий Азию и Северную Америку. Этот пролив официально считается открытым капитан-командором Витусом Берингом в 1728 г. и назван в честь своего первооткрывателя. Судя по дате составления карты Меркатора, Берингов пролив был открыт повторно после обнаружения его средневековыми мореходами, т. е. через 133 г. после публикации карты Меркатора.

Непонятно, почему до сих пор мировой науке и широкой общественности ничего не известно об этих арктических исследованиях, совершенных в первой половине средних веков. В научно-популярной литературе имеются сведения об открытии викингами Исландии, Гренландии и Северной Америки, но почти ничего не говорится о посещениях ими северного побережья Евразии. Хотя, как мы видим из карты Меркатора, больше должно было быть морских походов по Северному Ледовитому океану из Европы (в том числе из стран Скандинавии) на восток, чем на запад — к Североамериканскому континенту.

Более тщательный осмотр электронной версии карты Меркатора привел к не менее неожиданным результатам. Оказалось, что на территории северо-восточной, в частности, нынешней Якутии, имелось в то время много населенных пунктов. Только в бассейне р. Колымы можно отметить шесть поселений. Рядом с каждым изображением населенного пункта написано его название, но, к сожалению, не всегда хорошо читаемое. Например, Centro rerup (?) — на правом берегу р. Колымы в устье р. Малый Анюй; Teityn — на левом берегу р. Колымы, напротив устья р. Омолон; Teter obl (?) — на правом берегу р. Омолон, выше устья р. Олой; Carcerat (?) — на левом берегу Колымы, между устьями рек Омолона и Ясачной; Monqul Mary (?) — на правом берегу р. Колымы, выше устья р. Ясачная; Yhirz (?) — название изображения крепостного вида сооружения в верховьях р. Колымы. В долине р. Лены имеются изображения четырех населенных пунктов, расположенных на значительном расстоянии друг от друга. Что это были за поселения, кто в них жил, чем занимались и как повлияли обитатели этих поселений на коренных жителей территории нынешней Якутии — это, очевидно, вопросы, на которые обстоятельный ответ дадут будущие поколения археологов, историков и этнографов.

Сегодня пролить свет на эти вопросы помогут сведения, содержащиеся в книге «Викинги» Дж. Клементса, а также в якутских сказках, эвенкийском и юкагирском фольклорах.

В книге Дж. Клементса представлена информация, якобы изложенная в письме Герарда Меркатора, о том, что в 1354 г. королем Швеции и Норвегии Магнусом Эриксоном в арктические моря была направлена крупная морская экспедиция норвежцев. Цель экспедиции в книге предполагается — поиски пропавших жителей Западного поселения в Гренландии. Король выделил для экспедиции свой кнорр (большое грузовое судно) и воинов из личной охраны, что говорило об особой важности организованного предприятия. Далее Дж. Клеменс пишет, что из экспедиции вернулись на родину через десять лет лишь восемь человек. Возможно, что по материалам именно этой экспедиции была составлена карта Арктики, копией которой, сделанной через два с лишним века, является карта Меркатора. В этом случае можно предположить, что экспедиция совершила кругосветное плавание по арктическим морям с картированием посещаемых земель.

Возможно, члены этой экспедиции являлись жителями поселений, изображенных на карте Меркатора на территории нынешней Якутии? Чем же занимались здесь европейцы? Какие задачи были поставлены перед ними королем Магнусом? Может быть, это событие каким-то образом отразилось в фольклоре коренных жителей Якутии?»

Оригинальная версия В.Е. Чемезова о норманнском происхождении прародителя саха Эллэя получает отклик в генетических исследованиях. Доктор биологических наук, заведующий лабораторией генетических исследований Якутского национального медицинского центра С.А. Федорова в результате своих исследований установила, что в представителях саха отсутствует «линия Чингисхана», характерная монголам. Всемирно известный профессор В.В. Фефелова на основании своих исследований, проведенных в 1970 гг. в Якутии, установила, что в крови у 29,1 % якутов обнаружила антиген HLA-A1, присущий только европеоидным популяциям. Антиген у якутов часто встречается с другим антигеном HLA-B17. Они вместе прослеживаются в крови у двух народов — саха и индийцев-хинди. Первоначально она предположила, что это результат смешения саха с представителями русских, украинцев у других славянских народов. Однако этот антиген у всех славянских народов, англичан, французов, немцев и других находится в смешении с антигеном HLA-B8, а его у саха нет.

Во-вторых, для чтения карты Меркатора необходимо быть хорошим картографом, геологом, моряком, летчиком, словом, необходимо иметь навыки работы с картой, что полностью отсутствует у профессиональных историков. Этим объясняется отсутствие интереса у историков.

В-третьих, широко известны результаты морских дальних походов викингов в средние века. Так, Эйрик Рыжий (Эрих) в 982 г. открыл Гренландию. За 500 лет до Колумба викинги открыли Америку и обосновали свои поселения в Северной Америке. В 970 г. викинг Отар совершил плавание в северо-восточном направлении до таинственной страны Биармия. Известны периоды глобального потепления климата и оттаивания льдов Северного Ледовитого океана в средние века, что делало возможным плавание по северному побережью Евроазии. Вполне допустимо, что викинги могли доплыть до Лены, даже до Берингова пролива. Все новое — это хорошо забытое старое.

Подытоживая основные версии происхождения народа саха, современная наука наиболее вероятным считает автохтонную (по-гречески — местный, коренной, возникший на месте современного местонахождения) версию этногенеза саха. Скотоводы кулун-атахской культуры, появившиеся в VIII–IX вв. на территории Средней Лены, были предками народа саха, с которыми поэтапно в разное время ассимилировались (латинское — слияние одного народа или его части с другим путем усвоения его языка, культуры и утраты своего языка) представители разных этносов.

Галерея исследователей этногенеза саха

«Колумб Северо-Восточного Света»
Н.К. Витсен

Происхождение саха исследователями изучалось на протяжении более 300 лет. В ХVII — ХVIII вв. проблемой саха занимались иностранные исследователи, в ХIХ в. — русские ученые и политссыльные, в ХХ в. — советские ученые-историки, лингвисты. За это время было ими высказано много различных гипотез. Наиболее известными являются версии о центральноазиатском, прибайкальском, минусинском происхождении народа саха. Большинство исследователей выдвигали гипотезу о переселении саха на Лену с юга. Первым эту версию выдвинул голландец Н.К. Витсен в конце ХVII в.

Голландский географ, этнограф Витсен Николас Корнелиус в 1664 г. в составе свиты голландского посланника посетил Москву, где начал собирать сведения о России, Сибири. В сборе материалов о Сибири ему оказали помощь думный дьяк

А.А. Виниус, воеводы И.И. Салтыков, П.Т. Головин и другие. В Голландии Витсен, продолжая занятия, получал письма из Сибири, Персии, Грузии, Турции, Индии. Результатом 30-летних трудов явилось его сочинение «Северная и Восточная Тартария, включающая области, расположенные в северной и восточной частях Европы и Азии» — «Noord en List Tartaye», изданное в Амстердаме (1692) на голландском языке. Тартар — по-греч. Tartaros. Согласно древнегреческой мифологии, Тартария — подземное царство мертвых, преисподняя, ад. В работе содержатся уникальные географические, этнографические, естественно-научные сведения о Сибири, Монголии, Калмыкии, Туркестане, Кавказе, Персии, Корее, Японии, Тангутии. Весной 2011 г. дама из Амстердама Сесилия Оде подарила трехтомную книгу Витсена профессору, заведующему кафедрой искусствоведения Арктического государственного института искусств и культуры Ю.И. Шейкину. А он уникальное издание подарил библиотеке института.

В 2010 г. трехтомник Н.Витсена в переводе с голландского В.Г. Трисмана, под редакцией и научным руководством Н.П. Копанева, Б. Наардина издана в издательстве «Pegasus» в г. Амстердаме. Даже по современным меркам это очень солидный научный труд. Первый том содержит 621 страницу, с картой и с рисунками. Второй том — 1225 страниц, третий том — 579 страниц. В трехтомнике Н. Витсен, сам никогда не побывавший в описываемых странах, используя рассказы, сведения и некие письменные источники, очень подробно и добросовестно рассказывает о жителях далекой Тартарии, об их нравах, обычаях. Приводит примеры 26 языков разных народов, содержащие около 100 слов. В основном это самые обычные слова, например, названия рук, ног человека, цифры и т. д. Кроме того, приводит в качестве примера на языке оригинала молитву.

Можем предположить, что, приступая к написанию своей Тартарии, он брал пример с античного мудреца, «отца истории» — Геродота, написавшего в V в. до н. э. свою знаменитую «Историю». Так же, как и Геродот, Н. Витсен пишет: «как мне рассказывали» или «по рассказу…»

Н. Витсен, человек замечательной биографии, родился в 1641 г. в Амстердаме в семье богатого голландца. Ему пришлось прожить в бурное время в Европе. Родился в годы Нидерландской революции, во времена английской революции и казни короля Карла I, создания Английской республики, I и II Англо-Голландской торговых войн, реставрации династии Стюартов в Англии и т. д.

ХVII в. оказался золотым веком Нидерландской республики (Соединенных провинций). Добившись независимости от Испании, Нидерланды (Голландия) превратились в ведущую торговую державу мира, республика играла ведущую роль в политике и торговле, как сегодня США. Амстердам стал одним из самых больших и преуспевающих городов Европы. Голландские инженеры лидировали во всех областях техники. Сельское хозяйство превратилось в самое продуктивное в Европе. Голландцы основали самую большую в мире колониальную империю в Азии, Южной Африке и в Новом свете (Америка). Богатое голландское купечество покровительствовало искусству, наукам и техническим изобретениям. Словом, это было время знаменитых художников Рембранта, Рубенса, Ван-Дейка, ученых Гроция, Спинозы и многих других. Отец его, будучи дипломатом, не раз брал его с собой. Так, в 14 лет он имел возможность не только играть с детьми О. Кромвеля, но и говорить с ним самим. В 15 лет путешествовал по Европе, в 25 лет его включили в состав посольства Голландии и отправили в далекую Московию. Через пять лет он вновь посетил Москву в составе дипломатической миссии. С 1682 по 1705 гг. его восемь раз избирали бургомистром г. Амстердама. В 1687 г. он составил карту Тартарии. В 1691 г. Витсен представил Британскому королевскому обществу настенную карту «Северной и Восточной части Европы и Азии, завершенную в общих чертах четыре года назад». Карта охватывала всю территорию Евразии, которую тогда называли Тартарией — землей кочевых народов. В карте правильно указаны и нарисованы река Лена с притоками Алдан, Амга, Вилюй. Реки Оленек, Яна, Индигирка, Колыма и другие мелкие реки Якутии. Большой интерес вызвало изображение Сибири, которое было для европейцев terra inkognita (по-латински — неизвестная земля). В 1692 г. Витсен выпустил «Северную и Восточную Тартарию» объемом 660 страниц, которая прилагалась к карте. Переработав, в 1705 г. издал его в двух томах. Витсен посвятил свою карту своему другу Петру Великому, который всячески поощрял научные изыскания своего амстердамского друга. Его книга вызвала большой интерес в Европе. Даже в наше время некоторые европейцы о России и Москве имеют смутное представление. Во времена Витсена их знания ограничивались сведениями античных авторов, которые писали о гиперборейцах как о людях с собачьей головой, одной ногой, одной рукой, словом, как о человекообразных чудовищах. Гипербореи (греч.) — жители крайнего севера, буквально живущие дальше Борея. Борей (греч.) — бог северного ветра. Описывая север, они правильно указывали, что это страна вечных льдов, вечной зимы, где зимой небо горит огнем и летом солнце сияет круглосуточно.

В аннотации книги подчеркивается, что Витсен был непревзойденным знатоком Евразии. Он не только изучил все доступные источники информации, но и собрал огромное количество сведений. Благодаря своему положению в политике и коммерции, он мог получать интересующие его данные.

В главе «Тунгусия и прилегающие районы» имеются сведения о народах Северо-Востока Азии, в том числе о якутах. Витсен пишет, что более двух столетий назад якуты украли скот у бурятов. Тогда буряты собрались и напали на якутов, многих убили, а оставшихся в живых продали в рабство. Уцелевшие якуты убежали на север на Лену. Этот миф, описанный Витсеном, — есть миф о Омогой Бае и Эллэй Боотуре. Г.В. Ксенофонтов в своей работе «Ураангхай-сахалар» делает убедительный вывод о лживости и несостоятельности мифа. По его мнению, Витсен свои сведения взял из дневника Идеса Избранта, который по пути в Китай останавливался в Иркутске, где ему об Омогое и Эллэе рассказывали потомки русских землепроходцев от браков с якутками и дети землепроходцев. Рассказывая иностранцу о якутах, они вносили в легенду свои русские домыслы. Миф об Омогое и Эллэе затем будет тысячекратно переписан и рассказан в различных вариантах во всех книгах о Якутии.

Рассказывая о якутах, Витсен, конечно, пишет и о шаманах. Также приводит сообщение В. Атласова, пятидесятника из Якутска, отправившегося на восток для открытия новых земель и сбора ясака в 1699 г. с отрядом в 60 человек. В сообщении Атласова, а это первооткрыватель Камчатки, очень подробно описывается о народах Камчатки. В книге приведен список 64 якутских слов с переводом на голландский язык.

Голова — вos, волосы — аs, лоб — suis, уши — kulgak, глаза — karak, нос — mun, один — bir, десять — on, одиннадцать — onurdugobir, тысяча — munck suis и т. д. Также приведена молитва «Отче наш» на якутском языке в переводе со старославянского. «Отче наш иже еси на небеси да святиться имя твое» — «Aibiit Disene Mega Nugara oer duger kirbejer atin jena».

Витсен также приводит интересное сообщение о якутах, находящихся в Москве: «Очевидцы рассказывают, что в Москве видели несколько посланцев якутов, в количестве около 25 человек. Они были одеты в кафтаны из птичьих перьев различного цвета и размера, искусно расположенными, между перьями были нанизанные на тонкой медной проволоке мелкие кусочки зеркального стекла, которыми они гордились. Это были крупные, крепкого телосложения мужчины…»

Дает также описание реки Вилюй, где летом и зимой горит огонь из-под земли, даже из-под снега, и о добываемой соли. Рассказывая о якутах, подчеркивает следующее:

«…Якуты — волосы длинные, не носят рубах. Их верхние кафтаны сшиты из разных видов меха и застегиваются с боку. Верят, что на небе есть бог, который дает жизнь, пищу, детей. Весной устраивают праздник. Зажигают костры большие и льют в них, по направлению к востоку, водку из молока. Их язык похож на язык магометан. Якуты носят как оружие еще и полукопья под названием куяки…» В книге приведены рисунки якутов в меховой одежде, гравюра города «Якутской», рисунки с писаниц.

Третье издание сочинения Витсена вышло в Амстердаме в 1785 г. Книга Витсена была первой книгой, откуда европейцы узнали о якутах. Для нас он представляет интерес тем, что Витсен первым привел данные о переселении якутов на Лену. Н. Витсен был прозван своими современниками «новым Колумбом и открывателем Северо-Восточного света».

Идес Избрант Эбергард (Елизарий)

Купец, путешественник Идес Избрант родом из Глюкштадта (Голландия). Торговал в России, был знаком с царями Алексеем Михайловичем, Петром I, стал известен молодому царю во время его посещений Немецкой слободы. Когда его торговые дела пошли довольно неудачно, он с удовольствием согласился отправиться послом в Китай в 1692 г. с целью узнать отношения китайского правительства к Нерчинскому договору (1689), а также установить торговые отношения с Китаем. Назначение Избранта состоялось 29 января 1692 г., из Москвы он выехал 14 марта и прошел через Сибирь в Китай. 1 августа 1693 г. прибыл на китайскую границу, а 3 ноября — в Пекин. Здесь ему пришлось испытать много неприятностей от китайцев, которые были недовольны, что в грамотах титул царя поставлен был ранее титула богдыханова, они заставили Избранта выдать грамоты и подарки ранее аудиенции. Избрант имел аудиенцию у богдыхана, который принял его хорошо, расспрашивал об его пути, о состоянии России и об ее отношениях к разным государствам, переводчиками служили иезуиты. Китайские чиновники высказали намерение соблюдать Нерчинский договор, кроме того, они вели с Избрантом переговоры о зарубежных делах, о порядке приезда и приема следующих послов, и повторили свои требования, чтобы царское имя писалось ниже богдыханова; со своей стороны посол собирал сведения и замечания о китайской торговле. Во время своего путешествия Избрант вел дневник, где записывал краткие этнографические данные и различные сведения.

19 февраля 1694 г. он оставил Пекин и 1 февраля 1695 г. возвратился в Москву, где представил царю Петру I карту и подробное описание своего пути. Отрывки из дневника его путешествия были изданы в Берлине Менцелем, опубликовывались также Г.Г. Лейбницем. В 1697 и 1699 гг. также было издано Н.К. Витсеном в Амстердаме (1704). Русский перевод сделал М.И. Новиков в «Древней Российской Библиофике» (1788). В описаниях Избранта находим ранний этнографический материал о народах Сибири: коми, вогулах, остыках, тунгусах, бурятах, якутах и других, представляющий большой интерес. Избрантом была начертана карта своего путешествия. И. Избрант по собранным им слухам описывал одежду якутов, их верования, обряды. Обычаи и язык. Он также отметил их южное происхождение. По признанию Витсена, описывая якутов, он воспользовался сведениями И. Избранта и отредактировал.

Г.В. Ксенофонтов в своей работе «Ураангхай сахалар», делая обзор теорий о происхождении якутов и их древних переселениях, дал большое значение сведениям, собранным И. Избрантом, и подчеркнул следующее: «За восемь лет до издания дневников Идеса в 1692 г. был переведен на голландский язык труд французского иезуита Филиппа Авриля «Voyage en bivers etats b’Europe et b’Fsie» и проч., в котором содержится краткое сведение и о якутах. Авриль пишет: «Кроме тех родов татар, о которых я говорил, есть еще другие, называемые: остяки, братские якуты, и тунгусы, рассеянные по рекам и озерам, находящимся на пространстве земель от Сибири до земли монгольской. Но как у всех сих народов — одинаковая физиономия и один язык с калмыками, то должно полагать, что они суть разные отделившиеся роды от калмыков, и что, привыкнувши постепенно к московитянам, они покорились, наконец, им». По мнению Г.В. Ксенофонтова, высказываясь о южном происхождении якутов, Избрант повторяет мнение местных русских, которые были представлены ему в качестве знатоков Якутии. Они включили в сказ о мифологических героях Омогое, Эллэе сюжет столкновения якутов с бурятами и бегстве их на Лену. Тогда как во времена проживания предков якутов около Байкала буряты как народность еще не существовали.

Гипотеза прибайкальского и южного происхождения

В области якутской историографии и этнографии имеет большое значение труд Табберта-Страленберга Филиппа Иоганна. Он родился в 1676 г. в Швеции. Капитан шведской армии. Г.В. Ксенофонтов ему «присвоил» звание «отца научной якутологии». Будучи офицером шведской армии, он в битве под Полтавой попал в плен к русским, а затем, в порядке административного усмотрения, был сослан в Сибирь, где провел 13 лет. В 1721 г. Д.Г. Мессершмидт получил разрешение включить его в состав своей экспедиции. Экспедиция обследовала низовья Енисея до Туруханска, прошла по Нижней Тунгуске до Киренска, затем вверх по Лене и дошла до Иркутска. Получив возможность разъезжать по Сибири, он ознакомился с бытом и нравами ее коренных обитателей и с разными вещественными памятниками старины. В 1723 г. по Ништадтскому миру ему разрешили вернуться на родину. Табберт на родине получил дворянство и новую фамилию Страленберг. По возвращении на родину он выступил в качестве автора этногеографического описания Сибири и восточной части Европы со включением многих данных из русской и центральноазиатской истории под заглавием «Das Nord und Ostliche Theil von Europa und Asia» — «Северная и Восточная часть Европы и Азии». Страленберг дал подробное описание якутов, остяков, тунгусов, юкагиров и т. д. На карте показал места расселения народов.

Благодаря новизне и обилию сведений из области географии, этнографии и археологии, его сочинение вызвало большое внимание образованных кругов Западной Европы и до появления более обширных трудов русских академических экспедиций в течение нескольких десятилетий был единственным источником по изучению Сибири.

Страленберг в местах обитания якутов не был. Написал о них по полученным от Избранта и проживающих в Иркутске якутских служилых и торговых людей, знатоками якутов и их фольклора. Но в силу уровня своего развития Избрант не смог использовать полученные сведения в полную силу, написать подробно сюжеты якутских исторических преданий.

Главная научная заслуга Страленберга в области якутологии заключается в том, что он впервые определил принадлежность якутов по лингвистическим признакам к обширной семье турецких народов — «татарских», как их называет Страленберг. В дальнейшем родство якутского языка с татарским становится одним из решающих научных доказательств южного происхождения якутов.

Путешествуя по Сибири вместе с Мессершмидтом, Страленберг составил небольшой сравнительный словарь по языкам коренных народов, обратив главное внимание на имена числительные и на простейшие слова из имен существительных и прилагательных.

Несмотря на полное отсутствие грамматических данных, этот лингвистический материал оказался вполне достаточным для установления родства языков и расположения их в соответствующие семейные группы. Таким образом, Страленберг впервые указал на родственную связь целого ряда языков, объединяемых ныне под названием «урало-алтайских».

Эта первая попытка классификации алтайских языков и установление тесного родства турецких языков, со включением и якутского, вызвала и соответствующую историческую гипотезу о древнем местожительстве якутов. Страленберг был убежден, что все турецкие племена издавна были обитателями центральноазиатских степей. Поэтому, вслед за признанием прибайкальского этапа якутской истории, он строит гипотезу о пребывании якутов в далеком прошлом в степях Южной или Внутренней Монголии. Страленберг допускал исторические связи обитателей древней Монголии с кочевниками степей Туркестана, что подтверждается им сопоставлением племенного наименования якутов «саха» с «сака» греко-персидских писателей со ссылкой на византийского историка VI в. Прокопия.

Якуты своему легендарному предку дают сложное имя «Эр Соготох Эллэй Боотур». Легенду о бегстве Эр Соготох Эллэя с дряхлым отцом через безводную степь Страленберг истолковывает как переселение предков якутов через пустыню Гоби и Шамо, ибо отыскал их раннюю родину около государства Тангут, и он ссылается на показания самих якутов.

Фольклорные материалы Страленберга принесли большую пользу в деле изучения героического эпоса. Заслуги Страленберга в области установления основных фактов якутского героического эпоса изложенным не ограничиваются. Ему же мы обязаны первым печатным зафиксированием общеякутской легенды о том, что они до прихода русских жили под управлением своего царя Тыгына, вождя Хангаласского улуса. В записи Страленберга написано «Тэгин», а не «Тыгын», что подчеркивает: Тэгин, Тыгын — не имя, а царский титул.

Страленберг выдвинул проблему прибайкальского и южного степного происхождения якутов, дав ей лингвистическое обоснование.

«История Сибири» Г. Миллера и И. Фишера

Герард Фридрих Миллер родился в 1705 г. в г. Герфорд (Германия) в семье ректора гимназии. Учился в Лейпцигском университете. В 1725 г. приехал в Россию, стал членом Петербургской академии наук с 1731 г. В 1733–1743 гг. участвовал в экспедиции по изучению Сибири, описал архивы более 26 городов, собрал большую коллекцию копий документов по истории сибирских народов (ныне их называют портфели Миллера). Среди документов имеются очень ценные материалы по истории Сибири. Напечатал «Собрание русской истории» в 9 томах, который издавался с 1732 по 1764 гг. Крупным его научным трудом является «История Сибири».

Он является первым историографом Сибири. В своем капитальном труде «Описание Сибирского царства», изданном в 1750 г., пишет и о якутах: «Они сказывают, что в древние времена предки их с мунгалами и бурятами, которые им по именам только знакомы, в соседстве жили, но прогнаны от них войной, после чего они вверху реки Лены со своим скотом на плоты сели и около Олекмы и Якутска поселились, а потом и по прочим, ныне обитаемым местам расселились». Прожив среди якутов целый год и проехав через Бурятию, он сделал вывод, что монгол отличается от татарина и видом, и языком, а татары и якуты похожи, поэтому в древности они были один народ. Миллер указывает: небольшая часть саха пробилась на запад и осела на долине южного Енисея.

Часть саха, которая кочевала в степях Монголии вместе «с мунгалами и татарами», отделилась и попала через Урянхайский край в Минусинские степи.

Часть саха, сдавшаяся Чингисхану, была оставлена им в Минусинском крае в качестве монгольского гарнизона. По мнению Г.В. Ксенофонтова, поздние историки построили «псевдомиллеровскую гипотезу об енисейском происхождении якутов». Заслугой профессора Миллера Ксенофонтов считает его записи об Омогое и Эллэе. Второй его большой заслугой является сбор исторических актов, «относящихся к истории завоевания Якутского края». Бесценные исторические акты до сих пор полностью не опубликованы и ждут своих исследователей.

Фишер Иоганн Эбергард, историк, филолог, член Петербургской академии наук, родился в 1697 г. в г. Эсслинге (Германия). Образование получил в Вюртемберге, стал магистром. В 1730 г. приехал в Петербург, работал ректором Академической гимназии. В 1740–1746 гг. в составе Камчатской экспедиции Беринга путешествовал по Сибири. Жил в Якутске. Участвовал в обработке материалов, собранных Г.Ф. Миллером в Сибири. В 1768 г. издал на немецком языке сокращенную «Историю Сибири» Миллера. Фишер в предисловии указал, что это сокращенная история Сибири, составлена по просьбе историографа Миллера на основании его материалов. А в русском переводе данной работы ссылки на Миллера не было. И поэтому многие историки приняли ее как работу Фишера. Я в этом не усматриваю вины Фишера, досадную промашку допустили во время перевода. Г.В. Ксенофонтов, хорошо изучивший оба труда, делает вывод о том, что Миллер и Фишер не являются основоположниками теории южного происхождения якутов и они не причастны к минусинской гипотезе.

«Ураангхай-сахалар» Г.В. Ксенофонтова

Известный историк, этнограф, фольклорист Гавриил Васильевич Ксенофонтов родился 16 января 1888 г. в урочище Бюлтэгир (Тиит Арыы) в IV Мальджегарском наслеге Западно-Кангаласского улуса в семье В.Н. Ксенофонтова. В 1907 г. окончил Якутское реальное училище, а в 1912 г. — юридический факультет Томского университета. После годичной практики в качестве помощника присяжного поверенного в Томске, в 1913–1917 гг. работал адвокатом в Якутске. В 1919 г. учительствовал и принимал участие в проведении судебной реформы по советским декретам, но от дальнейшей работы отказался, сославшись на старую школу, т. е. учебу в царском университете.

В 1920 г. Г.В. Ксенофонтов поступил в Иркутский университет ассистентом факультета общественных наук и начал специализироваться по этнографии и истории народов Азии под руководством профессора Б.Э. Петри. В университете проработал около трех лет, принимал участие в работе Восточно-Сибирского отделения Русского географического общества. Летом 1921 г. приезжал в Якутию и собирал материалы по фольклору и этнографии в Западно-Кангаласском и Намском улусах. Летом 1922 г. посетил Аларский аймак Бурятской АССР с целью ознакомления на месте с шаманской верой бурят.

В 1923 г. поехал на родину для сбора этнографических материалов. Год провел на севере Якутии в с. Кюсюр Булунского округа с выездом к устью р. Оленек. В октябре 1924 г. вернулся в Якутск, собрав большой и ценный материал по верованиям, фольклору и быту северных якутов. В 1925–1926 гг. неутомимый исследователь предпринял большое путешествие по маршруту: Якутск — остров Тойон Арыы на Лене, через таежные наслеги Западно-Кангаласского и Средне-Вилюйского улусов — Вилюйск — Верхневилюйск — Марха — Нюрба — Шея — Сунтар — Хадан в Хочинском улусе — Садын — Чона, через горный перевал в Ербагочен — Ново-Туруханск — Красноярск. Путешествие завершилось поездкой в Хакасию и Западную Бурятию. Был собран огромный полевой материал.

После путешествия работал в библиотеках и архивах центральных городов СССР. С 1928 г. жил в Иркутске, обрабатывая собранные материалы и издавая свои труды. В 1933 г. посетил Якутию для сбора дополнительных материалов по археологии и фольклору, а в 1935 г. принимал участие в работе 1-й языковедческой конференции в г. Якутске. В 1937 г. в Иркутске вышел первый том главного труда Г.В. Ксенофонтова «Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов». Древнюю историю якутского народа ученый делит на три периода.

Первый период в начале эпохи Великого переселения народов Азии в конце первого века нашей эры из Прибайкалья переселяется в Вилюй оленеводческий народ смешанного этнического происхождения, говорящий по-якутски. Потомки этих ранних якутов проживали, по мнению автора, в Заполярье от Таймыра до реки Индигирки на востоке. Это якуты-оленеводы. Они занимались рыболовством и охотой, занесли на Лену железную технику и якутский язык.

Второй период якутских переселений на север характеризуется развитием в бассейне Вилюя скотоводческого хозяйства якутского типа. Они вытеснили на Север ранних переселенцев — якутов-оленеводов. По гипотезе автора, проживание вилюйских якутов устанавливается в VII–VIII вв. нашей эры по показаниям китайских летописей и древнетурецких орхонских надписей. В китайских источниках это гулигане. А в орхонских — юч-курыкан. Автор якутов-оленеводов и якутов-скотоводов объединяет в общую группу под названием якутов-урянхайцев.

Третий период, по мнению Г.В. Ксенофонтова, начинается с переселения из Предбайкалья в бассейн Средней Лены основной массы якутов.

В конце ученый делает вывод, что якутский народ в конце ХII в. н. э. в полном составе уже переселился в пределы своей современной родины — Якутии. Подробное изложение исторических судеб якутов Г.В. Ксенофонтов намеревался написать во втором томе своих исторических очерков. Однако ему не довелось завершить свою историческую миссию. Рукопись второго тома, конфискованная во время обыска, бесследно пропала в недрах НКВД.

В том же году он со своей семьей поселился в г. Дмитрове Московской области, предполагая подготовить свои труды к печати для московских издательств. Он сдал в Государственное издательство антирелигиозной литературы большую рукопись «Эллэйада. Материалы по мифологии и легендарной истории якутов».

22 апреля 1938 г. был арестован по необоснованному обвинению, затем приговором Военной коллегии Верховного суда СССР от 28 августа расстрелян. Дело Г.В. Ксенофонтова было пересмотрено через 19 лет — 22 августа 1957 г. реабилитирован.

Г.В. Ксенофонтов был талантливой личностью, ученым с широкими интересами и живой творческой мыслью. Основные его опубликованные работы посвящены следующим проблемам: шаманизм у якутов; история религии и культуры у народов Азии; происхождение якутов. Кроме того, ряд его работ посвящен вопросам языка и письменности.

Ему удалось опубликовать лишь немногую часть написанного им. Формирование якутского народа, по его мнению, происходило поэтапно в течение длительного периода и представляло собой «эволюционное развитие якутской колонизации в Ленском крае при наличии южной метрополии».

Переселение якутов на Лену шло в силу «самодвижения» народа, а не вытеснением его монголами. Он в науке впервые поднял версию о многосоставности якутского этноса, где различал «явные монгольские и маньчжуро-тунгусские части». Работа Г.В. Ксенофонтова «Эллэйада» была обнаружена в архиве 1965 г. П.Е. Ефремовым и издана издательством «Наука» в 1977 г. сотрудниками ИЯЛИ (ныне ИГИ) Н.В. Емельяновым и П.Е. Ефремовым. В книгу включены исторические предания и легенды якутов, собранные в 1921–1926 гг. Г.В. Ксенофонтовым во время поездок по Хангаласскому, Намскому, Борогонскому, Таттинскому, Амгинскому, Оймяконскому, Сунтарскому, Верхоянскому, Мархинскому, Нюрбинскому, Хочинскому улусам.

В 1992 г. Национальным книжным издательством РС(Я) переиздана работа Г.В. Ксенофонтова «Ураангхай-сахалар» (том 1 в двух книгах).

Дохристианская Якутия

Космогонические мифы саха

Космогония (по-греч. kosmogonia) — происхождение мира. Раздел астрономии, посвященный происхождению и развитию небесных тел и их систем.

Вселенная, по мифологическим представлениям саха, состоит из трех миров: Верхнего — µіґээ дойду, т. е. небес, Среднего — орто дойду — земли, и Нижнего — аллараа дойду — преисподней.

Согласно олонхо, разделение Вселенной на отдельные миры или страны произошло следующим образом. Однажды в незапамятной древности из-за обладания лучшими странами разгорелась большая война между тремя союзами племен Юрюнг Аар Тойона и Арсан Дуолайа. Война была длительная, разрушительная. «Все страны, окутанные мраком, освещенные заревом пожарищ, стонали, истекая кровью, как живые существа. Близился конец мира». Воюющие стороны, увидев, что они наделали, ужаснулись от содеянного, прекратили битву и заключили мирный договор о разделении Вселенной на три отдельных мира. Верхний мир был заселен племенами Юрюнг Аар Тойона и Улуу Тойона, Средний — тридцатью пятью племенами, в числе которых были якуты — Ураангхай саха, а Нижний мир был отдан племенам Арсан Дуолайа, которого по другому звали Буор Маналас.

Деление мира на три части (небо, земля и преисподняя) характерно для древних представлений многих народов. Можно предположить, что у саха мифологическое представление о трех мирах создавалось на основе реальных географических и исторических условий. Горные страны с вершинами, устремленными в небо, с чужеплеменным населением в воображении древних могли сливаться с самим небом и вызывать представление об особом Верхнем мире. А представление о Нижнем мире могло возникнуть по ассоциации с севером, с его полярной ночью, с тундрой, превращающейся летом в топкое болото. Территория, занимаемая древними саха, представлялась Средним миром — Орто дойду, счастливым сосредоточием Вселенной.

Мифы о сотворении Земли

Участник II Камчатской экспедиции Я.И. Линденау записал такой миф: братья Аар Тойон, Юрюнг Айыы Тойон и Сюгэ Тойон единодушно решили сотворить небо и землю. А родоначальник абаасы Адьарай Беге создал метеоры, но так как он захотел подчинить своей власти всю Вселенную, то Аар Тойон с братьями решили ввергнуть его в преисподнюю — ҐідэІІэ. Из-за этого он стал и по сие время врагом рода человеческого, а также всех животных и птиц, и временами мучает их, насылая тяжелый град, трескучий мороз, снег и ливень. В мифе, записанном столетием позже, творец Айыы создал землю очень красивой, ровной. Но спустился злой дух абаасы и стал топтать и царапать руками землю. Остались следы рук злого духа в виде рек, озер и гор.

В мифе, опубликованном В.А. Приклонским и А.Е. Кулаковским, земля была раньше залита водой и представляла собой бесконечное море. Однажды Айыы Тойон лег на кусок земли, вынесенный сатаной из-под воды. Сатана стал тянуть землю во все стороны, но, чем больше тянул, тем шире она становилась.

В фольклорном фонде архива ЯНЦ СО РАН хранятся различные варианты сказания. Имеются записи Верхоянского района, в которых сатана и Бог Тангара названы родными братьями. Старший из них, сатана, создал землю под водой, Бог же лишь хитростью присвоил его творение — землю — и изменил своим благословением тварей, созданных сатаной.

В вариантах мифов северных саха и долган большую роль в создании мира играют птицы: утка-крохаль (улун) и гагара (куогас). В одной легенде Улун кус принесла Божьей матери комок земли, из которого та скатала шарик и опустила в море, отчего образовалась земля и на ней появились люди. Зато гагара оказалась лживой, не отдала Божьей матери землю, принесенную в клюве, за что была проклята. В другом варианте из щепотки песка, вынесенной в клюве нырявшей гагары, Бог создал землю и людей.

Средний мир и духи-хозяева природы

Средоточием Вселенной, по якутской мифологии, является Средний мир, т. е. земля, на которой обитали люди и духи-хозяева природы — иччи. Наиболее поэтически земля изображается в богатырском эпосе — олонхо.

В олонхо и песнях говорится, что земля имеет окраины из скалистых гор, балки из лежачих гор, окружности из стоячих гор.

Средний мир представляется широкой и изобильной страной. Поверхность ее покрыта пышной и разнообразной растительностью, в водных глубинах кишат косяки рыб, леса и горы полны всякой дичи, плодородны поля и луга для разведения конного и рогатого скота. На этой земле живут саха, эвенки и многие другие народы. Это их изначальная родина.

Земля со всех сторон окружена водными пространствами, морями, которые обычно не имеют собственного названия, а указывается лишь их место расположения по странам света.

По другим представлениям древних саха, все предметы и явления природы, с которыми сталкивается человек в повседневной жизни и производственной деятельности, имеют своего духа-хозяина — иччи. Свой дух есть у земли, воды, леса, горы, дороги. Им обладают все предметы, сделанные руками человека, — жилые и хозяйственные строения, оружия труда и т. д.

Существование иччи связано с распространением в сознании людей анимизма. Анимизм (от латинского anima — душа) — это вера в существование духов, в одушевленность всех предметов, в наличие независимой души у людей, животных, растений. Она является одной из примитивных форм религии. Анимизм был присущ всем народам мира в ранние этапы развития.

Люди относились к иччи как к существам, требующим к себе почтительного отношения, жертвоприношения. Их «угощали» съестными продуктами, старались задобрить славословием и заклинаниями.

Если не выполнять эти условия или чем-либо обидеть, осквернить их, то считалось, что иччи могли причинить вред человеку: отвадить дичь, наслать болезнь или пожар на его жилище.

Хозяева земли, леса и воды

Наиболее почитаемой, добродетельной иччи считалась хозяйка земли, охранявшая благополучие людей и их скота от всяких напастей злых абаасы (черт). Она показывалась людям в виде седой старухи в нарядной одежде. В мифах, заклинаниях, песнях и олонхо ее внешность воспевают примерно так:

Благоразумная, с вольными мыслями, С честным сердцем, С большими грудями величиной

С кожаную посуду-симиир, Рысью свою доху одевшая нараспашку, Соболью свою шапку

Неглубоко одевшая на голову, Хозяйка изначальной страны

Аан Алахчын госпожа.

Хозяйка земли — персонифицированный образ родной земли, праматери всего живущего и растущего. Эпитеты к ее имени раскрывают ее духовные и физические свойства, ее доброту и благосклонность к людям. Характеризующие ее приметы указывают на готовность всегда напоить, накормить, приютить и обнять всех обитателей земли.

Народное воображение наделило хозяйку земли детьми Эрэкэ-Дьэрэкэ — духами растительности. Они очень мелкие, живут в траве и под листьями. Рассказывали, что их очень много, по виду похожи на маленьких человечков, одеты в лепестки и листья, подпоясаны лыком, от их дыхания весною распускаются деревья, зеленеют луга.

Считалось, что хозяйка земли обитает на крупных березах, стоящих отдельно на опушке леса. Поэтому в старину никогда не срубали большие березы, но часто огораживали и украшали их «подарками» — пестрыми волосяными веревками «салама» и лоскутками яркой материи.

Образы хозяйки всей земли и хозяйки какой-нибудь определенной местности обычно сливаются, хотя в рассказах о духах данной местности она представляется более простой, менее нарядной, чем в олонхо, но всегда заботливой и доброй. Она охраняет благополучие жителей и их скот, способствует произрастанию трав на пастбищах и лугах.

С охотой связаны духи-хозяева леса, покровители охотников, главным среди них считается Баай Байанай. Его изображают веселым стариком, обросшим рыжими или черными волосами, носящим доху из оленьей шкуры, бегающим по лесу или ездящим верхом на олене. Внешность его напоминает таежного охотника. Он богат мехами, почему и носит эпитет «баай» — богатый. Байанай иначе называют Баай Барыылаах, т. е. «Всеми богатый», некоторые считают Барыылааха братом Байаная.

Считается, что Байанай имеет много братьев — от семи до двенадцати. Сестер Байаная называют Манган Чангый, Ытык Субайдаан, Дьылыс Кыыс. Таким образом, байанаи составляют как бы целый род, напоминающий родовой строй у людей.

Охотники перед выходом на охоту и после удачного промысла устраивали специальные обряды с заклинаниями.

В старину почитали и духов горных перевалов — аартык иччитэ. Им тоже приносили жертвы в виде монет, угощений и т. д.

Рыболовство тоже имело своего покровителя, духа-хозяина водных глубин Кюех Боллох Тойона. Он представляется добродушным стариком, одетым в рыбью чешую или в сети, с волосами и бородой из водорослей. Существует поверье, что нельзя ронять в прорубь железные предметы, чтобы не поранить духа-хозяина воды. Рыбаки перед тем, как неводить, приносят ему небольшую жертву, льют в огонь масло и т. д.

Многовековое общение якутов с русскими старожилами сказалось во многих областях жизни и быта, верованиях и мифологии обоих народов. К таковым относятся верования о шиликунах (сюллюкюн), которые, якобы, появляются во время святок от Рождества до крещения.

Любители святочных гаданий «подслушивания шиликунов» — «танха» на дорогах, у прорубей, накрывшись одеялом, сидели на снегу и ловили разговоры «проходящих шиликунов» о разных событиях, о жителях данной местности, узнавали, где родится ребенок, где будет свадьба, где умрет человек и т. д.

Дух домашнего очага

По мифологическим представлениям древних саха, своего духа-хозяина имел также огонь, играющий огромную роль в жизни северных людей. Теплый огонь и его хозяин пользовались у саха большим почтением. Его предпочитали любому другому божеству, даже творцу Айыы. Изображали его седовласым старцем, для имени подбирали самые красивые эпитеты:

Хозяин теплого огня, белеющая борода, Седеющие виски, светлая голова, Пепельная постель, подушка из углей, Рыхлое одеяло, львиная доха, медные башмаки, Аан Уххан, Хатан Тимиэрийэ.

Хозяин огня считается покровителем семьи и верным защитником от всяких козней злых духов.

В обыденной жизни саха «угощали» огонь, бросая кусочки жира, мяса, вливая масло в него, прежде чем самим приняться за еду. Особенно обильно угощали огонь при новоселье, при получении гостинцев, удачном промысле и т. д.

Дух огня выступал как бы посредником между людьми, духами и божествами. Когда желали принести небольшую жертву другим айыы, абаасы или иччи, то совершали это с помощью огня: вливали в огонь масло или бросали что-то другое, что подходило к случаю, просили огонь донести подношение по назначению.

Шаманы понимали речь духа-хозяина огня. Дух мог предупредить о грозящей беде обитателей дома, выразить свое недовольство чем-либо. Слово Хатан Тимиэрийэ считалось правдивым и крепким.

Перед священным огнем в старину клялись. Страшным грехом было осквернение огня. В него не бросали ничего нечистого, обиженный дедушка-огонь мог наслать на дерзкого кожную болезнь, сыпь, вызвать ожог.

К духу-хозяину огня, родного очага близок дух-хозяин жилого дома Дьиэрдэ Бахсынат, который показывался в виде жеребца светлой масти, а иногда в образе старой женщины. В вилюйских районах ее называли Ётёх иччитэ Ётёхён эмээхсин. Так же почитались хозяин коновязных столбов — Хатан Дьаралык и хозяин изгородей — Тилийэ Баай Тойон.

На левой стороне дома живут небольшие духи Ньаадьы и Сёсёккё. Ньаадьы, дочь небожителя Улуу Тойона, спустилась на землю и поселилась у людей. Она была хранительницей детей и телят. Образ Сёсёккё, или Сёдёккё, Чёчёккё, несомненно, заимствован из русских крестьянских поверий. Это маленькая девочка с рыжими волосами. Вместе с Ньаадьы она ведет борьбу с мелкими абаасы, не пускает их в дом и хлев, боится взрослых и охотно играет с детьми.

Иногда неподвижные предметы начинали самопроизвольно двигаться, например, двери открывались сами. Это означало, что иччи данных предметов или дух-хозяин дома чем-то недоволен. Иногда наиболее важные иччи, такие как дух-хозяин огня, «являлись» хозяевам дома, ясновидцам, кірбµіччµ во сне или наяву и высказывали свою обиду. Тогда люди спешили умилостивить их, приносили жертву, лили в огонь топленое масло с просьбой передать его по назначению. С помощью шамана устраивали целые обряды примирения с иччи, например, «Ньаадьыны тупсарыы» — «примирение с Ньаадьы».

Бык зимы

Зиму, самое тяжелое время для трудового народа, якуты олицетворяли в виде огромного белого быка с голубыми пятнами, с громадными рогами и морозным дыханием. Когда этот бык обходил просторы якутской земли, все в природе застывало, люди и животные страдали от стужи. К концу января зима достигала своей вершины. За день перед концом января с юга прилетал могучий орел, дитя теплого неба. Он сгребал снег со своего гнезда и издавал звонкий клекот. От орлиного клекота дух зимы отступал, у него поочередно ломались рога, а затем к весне отваливалась и голова. В ледоход туловище быка зимы плывет вниз по Лене в Ледовитый океан. Ледоход уносит вместе с ним души умерших за зиму людей и животных.

Почему зима, мороз ассоциировались с чудовищным быком? Вероятно, образ этот мог возникнуть под впечатлением бивней ископаемого мамонта, которые в старину принимались за рога. Мамонта считали «водяным быком».

Бык зимы — существо тяжелое и вредное, поэтому он ассоциируется с представлениями о злых существах. В олонхо чудовища абаасы живут в Нижнем мире, оттуда они выезжают на быках и появляются обычно с севера. В шаманских представлениях источник всяких болезней находится на севере, между Средним и Нижним мирами.

Верхний мир. Небожители

Верхний мир в мифах центральных улусов представляется состоящим из ряда ярусов, количество которых подбирается по аллитерации соответственно прилагаемому к небу эпитету.

Здесь важно не конкретное количество ярусов, а общее представление о том, что небо не сплошное, а многослойное или многоярусное, такое же, как в мифах тюрков, монголов и т. д.

Почти повсеместно якуты самое нижнее небо называют «сатыы халлаан». С.Е. Малов дает этому выражению толкование: лежачее небо. Нижние края небес по окружности свисают вниз, как бахрома в серебряном ожерелье молодой женщины-невестки. Они трутся о приподнятые края земли — будто разъяренные жеребцы грызутся со скрежетом.

Яруса посередине неба, по вилюйским представлениям, соединены сквозным отверстием, выходящим под коновязью высшего добродетельного небожителя, и через это отверстие солнце посылает на землю свое тепло и свет. Этому противоречит другое поверье о том, что верхний мир холодный. Говорили, что старинные шаманы при камлании возвращались из верхнего мира, покрывшись холодными сосульками, инеем.

Айыы, т. е. божества, творцы, создатели — общее название высших существ, олицетворяющих собой начало творчества и добра. Человек, скот, полезные человеку животные и растения считались творениями этих существ. Айыы дают людям те или иные блага, но могут и не дать их, если недовольны людьми, поэтому люди относятся к айыы со страхом и трепетом, благоговением, благодарностью. Обращаются к ним с просьбами, молитвами и приносят жертвы. Небесные айыы напоминали земных родоначальников.

В давние времена якуты, чтобы заслужить расположение и в благодарность за оказанное добро, приносили айыы бескровные жертвоприношения. В начале лета на кумысном празднике преподносили им кумыс в родовом деревянном кубке — чороне. Существовал обычай посвящать айыы табун белошерстных кобыл с жеребцом и гнать их на восток от места жительства. Айыы предписывались творческие функции, покровительственное отношение к людям, им посвящались специальные обряды, приносились дары. Все это позволяло назвать айыы божествами, а не простыми духами-хозяевами природы.

Юрюнг Аар Айыы Тойон. Улуу Тойон

По представлениям древних саха, на самом верхнем ярусе неба живет со своим семейством верховное существо Юрюнг Аар Айыы Тойон. Это почтенный старец, облаченный в дорогие меха, источающие жару и свет. В образе Юрюнг Аар Айыы Тойона персонифицировано солнце. Оно оказывает общее благодеяние, дает плодородие земле и благосостояние людям. Решения его считаются абсолютно справедливыми, хотя бывают очень суровыми.

На следующих ярусах живут другие айыы: создатель человеческой души, пославший людям огонь, высший судья, карающий людей за грехи и проступки, покровитель шаманов Улуу Тойон. Он родоначальник большого племени полуайыы, полуабаасы и недоступен лицезрению смертных. Но иногда люди видят его в образе какого-нибудь крупного животного. Он глава одного из трех родов небожителей.

Для решения важных дел Юрюнг Аар Айыы Тойон приглашает на совет Улуу Тойона и Дьылга Хаана.

Улуу Тойон — покровитель шаманов, суд его строгий, порой жестокий, но справедливый.

Видимо, во времена жестокой междоусобной борьбы родов и племен были созданы образы божеств войны и брани Илбис Кыыса и Осол Уола. Они вселяли в людей воинственный дух. В олонхо эти божества всегда на стороне богатыря.

Существуют также в мифологии народа саха добрые айыы, покровительствующие коневодству и скотоводству.

Божества, способствующие размножению рода человеческого и благополучию в их повседневной жизни, представляются существами женского пола.

Божеством судьбы и рока считается Дьылга Хаан или Дьылга Тойон.

Солнце, Луна и Звезды

В народном представлении образ солнца связывается с Юрюнг Аар Айыы Тойоном, создателем земли. Солнце — не что иное, как сияние лица этого высшего господина. Но в одной из песен само солнце выступает создателем Среднего мира — земли, а его духовное преображение становится высшим существом.

В одном из преданий говорится, что когда-то Юрюнг Аар Тойон раздвинул два белых солнца по сторонам, сотворил третье и повесил его между небом и землей, чтобы оно сияло народу саха.

В эпосе и сказках Кюн Тойон — Господин Солнце выступает как обычный сказочный персонаж.

Представления о луне тоже имели различные вариации. Вилюйчане полагали, что луна — круглое отверстие в небе, через которое проходит свет. Фазы луны объясняли действием духа, прикрывающим отверстие в определенные промежутки времени.

О видимых пятнах на луне существовал такой миф. В старину одна мачеха дурно обращалась со своей падчерицей, заставляла ее зимой босиком носить на коромысле воду из озера. Луна увидела девочку, сжалилась над ней и взяла ее к себе вместе с коромыслом, ведрами и ивой, возле которой она остановилась. И теперь эта девочка — Ый кыыґа с коромыслом и ива видны на луне.

Среди саха было распространено мнение, будто звезды представляют собой самостоятельные существа. Так как звезды лучше видны в зимние ночи, саха считали, что они насылают на землю стужу. Существуют мифологические сюжеты о том, как люди старались уменьшить холод, срубив звезды. Рассказывали, например, что Малая Медведица прежде, в самом начале жизни, была очень велика: она закрывала солнце и луну. Настал страшный холод, людям грозила опасность совсем замерзнуть. Тогда девушка-удаганка взялась спасти людей. Камлая, она вознеслась на небо и стала разбивать Малую Медведицу. Помешала камланию одна женщина, нарушившая запреты удаганки — из любопытства посмотревшая на звезды, и Медведицу до конца разбить не удалось.

Также полагали, что Чолбон (Венера) и Плеяды также насылали холод на землю. Об этом рассказывается в мифе, как шаман Чачыгыр Таас решил срубить закрепку Чолбона к небу, чтобы он канул в Нижний мир. Но и тогда дело не было доведено до конца, опять-таки из-за любопытства женщины. Все же, говорят, с тех пор морозы стали немного мягче.

Сохранились мифы и о других звездах. Об Орионе — Тайахтаах Сулус — рассказывают: охотник, преследуя лося, загнал его на небо, и там они оба застыли. Подобные мифы имеются и о Млечном пути — Ґргэл сулус. Г.Н. Потанин записал со слов якута из Олекмы Г.Н. Черемных миф о «сыне неба — Халлаан уола», который «гнался на лыжах за оленем и оставил дорогу на небе», т. е. Млечный путь.

У саха было распространено поверье о «раскрытии неба», когда среди ночи становится ослепительно светло. При таком явлении молились и просили у неба или Бога всего, чего желали, в том числе детей, богатства, больные молились об исцелении от болезней.

Нижний мир

По космогоническим представлениям саха, под Средним миром был расположен Нижний мир. Это сумрачная страна с особым щербатым солнцем и луной, дающими тусклый свет. Нижний мир покрыт незасыхающим болотом, что даже насекомые увязают в нем: там растут уродливые деревья и травы из железа. Нижняя страна населена особыми племенами — абаасы или адьарай, враждебными жителям Среднего мира. Борьба земных богатырей с богатырями абаасы составляет основу сюжета героического эпоса саха — олонхо.

Древние считали свою страну средоточием Вселенной, а другие страны — диковинными мирами.

Сверхъестественные существа — абаасы

Нижний мир в олонхо и сказках населен чудовищами — абаасы, враждебными людям. В разных жанрах якутского фольклора они имеют различный характер. В этом, вероятно, в какой-то мере сказывается история развития представлений саха об абаасы.

Наиболее ярко и красочно представлены абаасы в богатырском эпосе — олонхо, в котором они выступают как существа, подобные людям, с человеческими страстями и потребностями. Вид у них безобразный, как правило, они одноноги или одноруки. Такие же они и в сказках. Абаасы вечно враждуют с людьми, причиняют им зло, похищают женщин, девушек, напрашиваются в женихи и зятья. Они грубы и циничны.

Главой нижнего племени абаасы считается старик Арсан Дуолай, у него жена Ала Буурай Хотун, что с колодкой на ногах.

Образу Арсан Дуолая можно найти аналогии в мифах родственных саха народов. По определению Г.И. Варламовой, абаасы исходят от эвенкийского этнонима «аваги» со значением — чужой, враг.

В бытовых представлениях саха абаасы в прошлом — это злые духи, причиняющие людям болезни и различные беды. Среди них отличают настоящих древних абаасы, например, Хаахтыыр Хагдан Буурай Тойон, который живет на юго-западном небе и делает людей горбатыми, требует в жертву себе лошадь пепельно-серой масти и с белой мордой. Дохсун Дуойаар — живущего на небе и сводящего с ума, требующего беломордую соловую лошадь; супругов Архах Тойона и Архах Хотуна — духов чахотки, обитающих на севере между Средним и Нижним мирами, и других. С ними могут вступать в отношения шаманы, посредники между людьми и абаасы.

В разговорной речи слово «абаасы» означает не только сверхъестественных существ и злых духов, но и всякое зло вообще, все неприятное и враждебное человеку.

Мифы о человеке и животных, о происхождении людей

По мифологии народа саха, людей создал бог Айыы Тойон вслед за сотворением земли. Наряду с творцом действует в мифах и его антипод — злой дух абаасы, или сатана, который старается испортить его творение.

По распространенной версии, творец построил каменный дом, сделал людей, поставил сторожа, и приказал ему не пускать в дом злого духа. Сатана подкупил сторожа обещанием подарить ему теплую шубу. Войдя в дом, он перепачкал нечистотами статуи людей. Пришел творец, увидел, что произошло, статуи вывернул наизнанку, так что наружная сторона их пришлась вовнутрь, и оживил. С тех пор люди внутри полны грязи, дурных мыслей. По другим вариантам, сторожила людей голая собака, которая польстилась на теплую шубу.

В олонхо по велению Юрюнг Айыы Тойона для защиты жителей среднего мира от нападений абаасы поселились на земле могущественные богатыри из числа айыы или их родственников — Нюргун Боотур Стремительный, Юрюнг Уолан, внук Айыысыта Ара Хара и внук Иэйиэхсита Илэ Хара и другие.

Жизнь человека, смена поколений рассматривается здесь в образно-философском свете. Человечество воспринимается как часть единого материального мира, вечно развивающегося и возрождающегося.

Якутские шаманы—
экстрасенсы прошлых веков

В конце ХVII — начале ХVIII вв. в европейской печати впервые появляются скудные сведения о якутских верованиях (Н.К. Витсен, Э.И. Идес, И.Ф. Страленберг). Но более подробные описания шаманов опубликованы в исследованиях участников II Камчатской экспедиции (1733–1743 гг.) И.Г. Гмелина, Г.Ф. Миллера, Я.И. Линденау. Так, в частности, И.Г. Гмелин отметил поразительное гипнотическое воздействие на присутствующих каждого компонента камлания — танец шамана, звуки бубна, черты лица исполнителя, соответствующая обстановка.

Участник Северо-Восточной экспедиции второй половины ХVII в. Г.А. Сарычев одним из первых обратил внимание на шаманские обряды. В ХIХ в. сведения о традиционных якутских верованиях пополняются работами Н.Ф. Остолопова, Г. Давыдова, Ф.И. Ланганса, Н.С. Щукина, Ю. Джулианы, Н.С. Горохова, Д.К. Кочнева, в монографиях А.Ф. Миддендорфа, Р.К. Маака, В.М. Михайловского, И. Припузова, И.А. Худякова. Печатаются первые специальные статьи, посвященные якутскому шаманизму. Среди них статья В.Л. Серошевского «Как и во что веруют якуты», удостоенная в Париже специальной золотой медали Первым международным конгрессом по истории религии. Серошевский одним из первых отметил, что шаманы камлают не из-за одних только материальных выгод, но и стремления облегчить страдания ближнего.

Особенно заметный вклад в изучение якутского шаманизма внесли представители политической ссылки: Н.А. Виташевский, В.Ф. Трощанский, Э.К. Пекарский, В.И. Ионов и другие. Именно в это время среди ученых утверждается мнение об исцелительных свойствах некоторых шаманских сеансов на больных, происходящих на почве гипнотического внушения. В.Л. Приклонский, В.Ф. Трощанский, В.Е. Горинович и Н.А. Виташевский оформили тезис о связи шаманского ремесла с нервными болезнями, точнее, с двумя формами психической патологии человеческого организма, близко соприкасающимися с гипнотическим состоянием субъекта.

В начале ХХ века выходит в Казани монография В.Ф. Трощанского «Эволюция черной веры (шаманства) у якутов».

Исследование якутского шаманства продолжалось и в советское время. Это монографические труды А.Е. Кулаковского, Г.В. Ксенофонтова, А.А. Попова, Н.А. Алексеева и других. Ученые пришли к предположению, что у тюркоязычных предков якутов черное шаманство не получило развития и что этот культ приобретен у монголоязычных и тунгусо-маньчжурских племен.

Г.В. Ксенофонтов обнаружил одну важную черту служителей «черной веры» — знание человеческого организма и психики. В 70-х гг. прошлого века американский медик Г. Райт и советские ученые пришли к заключению, что первобытные колдуны и современные шаманы, по существу, являются «первобытными психотерапевтами».

В 1975 г. в Новосибирске опубликована монография Н.А. Алексеева «Традиционные религиозные верования якутов», явившаяся своеобразным итогом в теоретическом изучении якутского шаманства. В 2008 г. в серии «Избранные труды», издаваемой СО РАН, вышла работа Н.А. Алексеева «Этнография и фольклор народов Сибири», в которой рассмотрены традиционные религиозные верования якутов и тюркоязычных народов Сибири. Шаманство считается стадиальной формой религии народов мира. Но именно в Сибири оно получило свое наиболее классическое развитие. Якутский шаманизм является не только одной из развитых его форм, но и, на сегодняшний день, наиболее изученной на территории Сибири.

Шаманство (шаманизм) — одна из наиболее ранних форм религии, возникшая, по всей вероятности, еще в каменном веке. Шаманство сохранилось у многих народов мира: в Африке, Северной и Восточной Азии, у индейцев Америки и т. д.

Название этой формы религии происходит из эвенкийского языка, где «шаман», «саман» — значит возбужденный, исступленный человек.

Для мировоззрения шаманистов характерен анимизм — одухотворение всего, что окружает человека: предметов, растений, животных; вера в многочисленных злых и добрых духов, способных влиять на жизнь и смерть человека, вызывать у него болезни, обеспечивать удачу и обрекать на несчастья. Приверженцы этой формы религии убеждены, что влиять на духов, быть посредником между ними и людьми может, главным образом, шаман, который, находясь в состоянии экстаза, совершает особый обряд общения с духами — камлание. Когда шаман входит в транс, его душа путешествует по стране духов, видит будущее и узнает причину болезни. В мировоззрении северных народов характерно представление о том, что Вселенная состоит из трех миров: Верхнего, Среднего, а также Нижнего. Каждый шаман имеет духов-помощников и духов-покровителей, к которым он обращается во время камлания. Духи-помощники выступают в образе преимущественно диких зверей, рыб, птиц, а духи-покровители, как правило, — духи умерших предков шамана. Большинство шаманов используют во время камлания бубен, который после особого обряда оживления считается ездовым животным — конем или оленем. На нем шаман совершает путешествие в Верхний мир, погоняя «животное» колотушкой. Шаманы, как правило, имеют специальный ритуальный костюм, включающий особым образом изготовленные головной убор, плащ и обувь. Одеяние шамана играло важную роль при совершении обряда. Он представлял из себя кафтан из выделанной коровьей кожи, надеваемый на голое тело. По всей длине подола и по рукавам была нашита бахрома, означающая крылья и хвост коршуна или другой сказочной птицы. Надевая свой костюм, шаман приобретал силу духов, изображенных на кафтане. Шаманский плащ имел вид анатомического атласа, т. е. на нем изображались символы сердца, печени, почек и других жизненно важных органов. Считалось, что это тело принадлежало другому умершему шаману, который и являлся покровителем живого камлающего. Во время камлания, которое совершается обычно для лечебных целей в присутствии больного и его родственников, шаман, войдя в состояние транса, созывает духов-помощников и бьет в бубен, совершая на нем, своем «ездовом животном», путешествие в мир духов, чтобы заставить злых духов покинуть больного и тем самым вылечить его. Духи-помощники и духи-покровители помогают ему в этом. О перипетиях своего путешествия и борьбе со злыми духами шаман сообщает окружающим, эмоционально изображая схватки со злыми духами, произнося нараспев заклинания, нередко очень поэтичные.

Шаманство, как правило, наследственное. Считается, что после смерти шамана его дух переходит к потомкам, причем духи сами выбирают людей, в которых они переселяются, из родственников умершего шамана. Начало шаманской деятельности связано с загадочным психическим заболеванием, проявляющимся в период полового созревания будущего шамана. Человек неожиданно для окружающих начинает прятаться от людей, нередко убегая в тайгу. В это время он почти ничего не ест и даже может забыть свое имя. Другой шаман, приглашаемый родственниками больного, устанавливает причину болезни, приходя к выводу, что в его пациента вселился дух умершего предка-шамана. В таких случаях больной, даже не желая того, становится шаманом. Родственники делают ему облачение и бубен. Получив их, шаман начинает выполнять ритуальную деятельность.

Еще в ХIХ в. ученые и путешественники, наблюдавшие шаманов, пришли к единодушному выводу, что это нервнобольные люди с особым складом психики. Такая точка зрения впоследствии получила широкое распространение среди исследователей этой формы религии. Однако в последние десятилетия ряд ученых, изучавших феномен шаманизма, утверждают, что так называемая шаманская болезнь — это лишь своеобразная инициация (по-латински — совершение таинств, обрядов), в которой будущий шаман сознательно исполняет предписываемые ему обряды, играя заданную традицией роль. Теперь можно утверждать, что наследственная природа шаманизма — результат процесса многопоколенного отбора родовым коллективом людей с определенными особенностями психики. Прежде всего способностью вызывать регулируемое состояние транса, сопровождаемое глубокими галлюцинациями. Именно это привело к наследованию шаманами некоторых необходимых особенностей психики, позволяющих совершать действия, рассматриваемые сородичами как возможность общения с духами в интересах коллектива и отдельных его членов.

Хотя шаманы иногда пользуются средствами народной медицины, они не являются знахарями и целителями.

Исследование бубнов — обязательного атрибута шамана имеет значение для понимания исторических связей между народами Сибири, а также для изучения развития религиозных представлений этих народов. Бубен являлся священным предметом, развитие его отличалось от развития объектов материальной культуры. Бубны изменялись, совершенствовались в повседневной трудовой практике людей. Бубнами владели и пользовались немногочисленные избранники-шаманы, которые были заинтересованы в сохранении древних форм атрибутов культа. Шаманы сознательно консервировали, строго передавали из поколения в поколение традиции устройства и оформления своих бубнов. Бубен делали шаману такой же, какой имел его дед и прадед.

При выполнении шаманского обряда (камлания) бубен для лучшей звучности неоднократно грели над открытым огнем костра, очага. Опытные, старые люди умели это делать без особого вреда для бубна. Бубен состоит из деревянного обруча круглой или овальной формы.

При нем имелась колотушка. Колотушки менее разнообразны по форме, чем бубны. Обычно они представляли собой деревянную или костяную лопаточку разной ширины, иногда употребляли естественную развилку ветки (шорцы). Лопаточку обтягивали камусами оленя, косули, медведя или шкурой со лба оленя, медведя, а иногда кусочками шкуры с любой части тела животного.

Шаманская мифология тесно связана с ритуальной практикой и в значительной степени ориентирована на время обряда. Отражена преимущественно в устно-поэтической, фольклорной традиции. Центральная фигура шаманской мифологии — шаман, осуществляющий посредничество, медитацию между людьми и духами. В распоряжении шамана находится особая категория духов-помощников, именуемых в шаманских песнопениях его «силой», «свитой» или «войлоком». Нередко духи-помощники выступают в образе птиц, рыб или наземных животных — символов различных сфер мироздания. Шаманским космологиям свойственно трехчленное деление мироздания на Верхний, Средний и Нижний миры, каждый из которых, в свою очередь, членится на несколько ярусов или слоев. Эти миры соединены древом мировым или космической рекой: ее исток (южная сторона) соответствует Верхнему миру, а устье — Нижнему, находящемуся на севере. Обычно отчетливо прослеживается отождествление положительного, светлого начала с верхом, небом и югом, а отрицательного, темного — с низом, миром мертвых и севером (или западом). Верхний мир населяется добрыми духами (часто во главе с верховным божеством), подземный мир — вредоносными духами и душами покойников, Средний мир — людьми и многочисленными духами-хозяевами. Выделяются две основные тематические группы шаманских мифов и легенд: связанные с посвящением в шаманы (шаманскими инициациями — обряд рассекания (эттэнии)) и с шаманской обрядовой практикой.

Наиболее распространенная функция шаманов — врачевание. В некоторых регионах в круг ритуальных обязанностей шамана входило также добывание у духов-хозяев душ промысловых животных, скота или младенцев для бездетных супругов, удачи для охотников. Также усмирение непогоды, гадания, проводы души умершего в селение мертвецов, изгнание проникших к людям, поселившихся в доме злых духов, наделение жизненной силой амулетов, промыслового инвентаря, оружия и т. д. В процессе камлания шаман или его духи-помощники совершают символическое путешествие в мир духов, при этом он призывает то одного, то другого из своих духов-помощников, вступает в поединки с духами болезней, уговаривает и заклинает духов-хозяев удовлетворить просьбы, пророчествует от имени духов. И получив искомый объект, передает его просителям.

По материалам С.И. Боло, «белый шаман» Ойуун Уол имел «серебряный плащ». Данная атрибутика шамана напоминает серебряный панцирь (куйах) богатыря племени айыы. В олонхо богатырь проходит инициацию у светлых шаманок — дочерей богини Айыыґыт, а затем спускается в «кузню» трех кузнецов. По сути, он после шаманского посвящения становится воином-шаманом. В этом качестве витязь мог посещать сакральные миры.

По философии якутского шаманизма, человек является пришельцем из космоса. Верховный бог наделил человека космическим огоньком — светлым развивающимся умом, трехмерной душой — тремя кутами: Ийэ кут, Буор кут, Салгын кут. Дословно это можно перевести в таком порядке. Ийэ кут — основной Материнский кут.

По философии якутов, этот кут бессмертен и состоит из особого космического вещества. Ийэ кут человеку дается Богиней Любви через отца матери. Буор кут — основной Телесный, материальный кут. Данный кут человек получает от родителей и от Природы-Матушки. Буор кут является телом и статью человека. Третий кут — это Воздушный, или Космический кут. Кут, который устанавливает связь с внешним миром. Кут — слово непереводимое, древнее. «Кут» нельзя перевести как «душа». Все три кута соединяются особой космической силой, космическим огнем — сюр. Вот все четыре элемента, составляющие суть самого человека, его разум, духовность, талант, добрые качества и его физическая сила и здоровье.

Якутский шаман Сапалаай (Суздалов И.А.) в 1938 г. рассказал фольклористам следующее: «Айыы ойууна (белый шаман) имеет зверя-помощника, хранителя души шамана — Ийэ кыыл (мать-зверя). Он похож на Уу О±уґа (Водяной бык), так называли якуты мамонта. Ийэ кут шамана находится в том звере. Со смертью Ийэ кыыл шаман умирает». Ийэ кыыл, дух-хранитель — это духовное существо, которое защищает шамана от опасностей и служит ему. Мать-душа могла выходить из тела и путешествовать по Верхнему, Срединному, Нижнему мирам, приняв силу и форму своего духа-хранителя. На наскальных рисунках чаще всего изображены животные — духи-помощники шаманов, которые предназначены для приумножения силы и мощи шамана.

Судя по дошедшим до наших дней памятникам неолитического искусства, можно предположить, что оно имело тесную связь с древней традицией народов — шаманизмом, а именно передавало преклонение людей перед самыми крупными представителями животного мира — лосями, медведями, дикими лошадьми как духами-хранителями души шамана Ийэ кут. Видимо, дух-хранитель шамана являлся родовым тотемом.

С наступлением бронзового века (2–1 тыс. до н. э.) первобытное искусство Якутии обогащается новыми сюжетами, главным из которых был образ человека. На наскальных изображениях Куленги на Верхней Лене имеются рогатые антропоморфные фигуры. Туловища этих людей оформлены в виде «морковки» в «скелетном стиле». На основании сравнения их с человекоподобными костяными фигурками из глазковских и окуневских захоронений А.П. Окладников определил возраст этой группы изображений бронзовым веком, подчеркнув их ярко выраженный «шаманский» характер.

На территории Якутии к кругу «шаманских» изображений относится композиция на скале в долине реки Маи, притока Алдана. Композиция состоит из четырех геометрически стилизованных человеческих фигур, солярного знака, керамических сосудов и предмета, напоминающего нож. Главной фигурой композиции является двуногое антропоморфное существо. Его туловище оформлено в виде «морковки» без ног. Следующие две фигуры людей с рожками находятся над ним. У них изображены только лица и часть туловища. Четвертая фигура человека с одним рогом находится с правой стороны от остальных. Его лицо нарисовано «негативно» по сравнению с лицами других фигур. Кажется, что фигуры людей в ритуальных масках, раскинув руки, парят в воздухе, совершая полет в Верхний мир, который представлен в виде солярного знака — символа солнца. Древний художник изобразил фигуры безногими, чтобы подчеркнуть эффект невесомости при полете.

Изобразительные мотивы этой уникальной «шаманской» композиции в долине реки Маи в Якутии напоминают наскальные рисунки Северной Америки.

Слабо изученной стороной якутского шаманизма является лексика и поэтика камлания, школа обучения и обряда посвящения. Но самой затруднительной, видимо, является глубинный, древний пласт этой культуры.

Шаманы — кто они? Исследователям предстоит обратить свой взор на этот загадочный далекий мир первобытной религии. Мы в ХХI в. должны находить что-то новое в старом.

Легенда о шамане

…Пришел конец долгому ожиданию знаменитого шамана. Он приехал в род Кюндюдея для камлания. Все в роду знали о непонятной душевной болезни единственного сына дочери Кюндюдея. Временами мальчик, пугая родных, начинал петь что-то непонятное, а потом бормотал, спорил с каким-то ему одному видимым собеседником. Вел с ним длинные разговоры, говорил, что скоро придут белолицые люди, у которых пол-лица покрыто волосами. Что они ищут дороги к племени ураангхай-саха. И хоть никто его не понимал, все в роду знали, что он — дитя шамана. Его мать, до того бездетная, родила единственного сына под старость, после того, как шаман выпросил ребенка у духов. Мальчик родился ровно через девять месяцев после камлания с отметиной на теле.

Вечером, перед заходом солнца, все стали собираться в юрте, где шаман молча сидел на медвежьей шкуре. Хозяева спешно заканчивали подготовку к камланию. Вот и лучины расщеплены, и пол чисто подметен. Перед камельком разостлана шкура белой кобылицы. Все присутствующие расселись по нарам вдоль стен: женщины с левой стороны, мужчины — с правой.

После захода солнца вместе с сумерками наступил таинственный момент появления духов. С этого времени уже никто не мог ни войти, ни выйти из юрты, все замерло в ожидании. Как тень, двигался помощник шамана-кутуруксут, выполняя короткие приказы шамана. Огонь в камельке постепенно затухал, сгущалась темнота в юрте, где в отблесках умирающего пламени задвигались зловещие тени.

В наступившей тишине шаман медленно снял с себя рубаху. Затем с помощью кутуруксута облачился в свое шаманское одеяние, поднял голову, обвел всех горящими глазами. Некоторые потом уверяли, что из глаз сыпались искры. Кутуруксут тут же подал ему чорон воды, который тот осушил одним махом.

Взяв бубен с колотушкой, шаман медленно вышел на середину юрты, встал на белую шкуру, сделал четыре торжественных поклона на все стороны света, окропил их водой. После этого, подойдя к камельку, благословил своих духов и бросил на угасающие угли горсть белых конских волос. В слабом мерцании камелька всем была видна черная неподвижная фигура сидящего шамана. Он закрылся бубном, как щитом.

Раздалось непонятное, тихое заклинание, и вновь в юрте воцарилась тишина, которую разорвал внезапный сильный удар по бубну, и вслед за этим послышались поочередно крики разных птиц. Где-то в глубине юрты ухал филин, пронзительно просвистел сокол, злобно расплакались чайки, следом пронзительно закричала гагара. Вновь тишина, и затем слышалась легкая, как комариное жужжание, дробь бубна, но по мере того, как камлание входило в колею, она начала усиливаться, словно шум приближающейся бури. Звуку бубна вторили карканье ворон, смех гагар, пронзительные причитания чаек, клекот орла. Это кричали невидимые помощники шамана, которые слетались на его зов, — его глаза и уши.

Все завертелось, закружилось, удары бубна, частые и сильные, слились в сплошной гул, звенели колокольчики на одежде шамана, который носился по юрте с бешеной скоростью. Вдруг все оборвалось на самой высокой ноте, и последовали один-два мощных удара по бубну, и он, до сих пор гремевший на всю юрту, упал, обессилев, на колени шамана. Опять наступила гнетущая тишина.

Люди сидели, затаив дыхание, боясь пошевелиться и даже громко дышать. Спустя некоторое время бубен, как бы вздохнув, снова начал отбивать тихую дробь, которая постепенно нарастала, перекатываясь громовыми раскатами. Юрта опять наполнилась криками птиц. Послышался голос шамана, призывающего на помощь всех духов, имеющих глаза и уши, быстрые ноги и крылья, он также обращался за помощью к душам давно умерших предков, великих шаманов.

Внезапно юрта осветилась красноватым светом, и все увидели шамана, летящего под потолком. Сделав круг над головами сидящих, шаман вылетел через дымоход камелька. Затем так же внезапно вновь появился у камелька, и начал свой танец с песнопением. Все со страхом и любопытством прислушивались к словам шамана, следили за его движениями, сопровождаемыми звуками бубна и звоном шаманского одеяния. Душа шамана отправилась в далекое путешествие в Верхний мир, начались показательная мистерия и поэтическая импровизация. Он подробно описывал свой путь, разговаривал с духами и получал ответы. Люди в юрте с возрастающим ужасом наблюдали, как он покрывался с ног до головы инеем, дрожал от пронизывающего холода далеких миров. Подпрыгивая и приплясывая, шаман обошел всю юрту и опустился на свой олох (место остановки и отдыха). Бубен начал тихую дробь, как бы отдыхая вместе с шаманом. Так, обойдя трижды все девять олохов (27), он достиг Верхнего мира и вступил в диалог с самим Юрюнг Айыы Тойоном.

Бубен опять гремел на всю мощь, сопровождая шамана на обратном пути домой. Послышался свист могучих крыльев, и через дымоход камелька влетел как бы отсутствовавший шаман. Тут же кутуруксут подбросил в камелек заготовленную лучину, яркий свет озарил юрту, и все увидели шамана стоящим на кобыльей шкуре. Подняв к небу бубен, он стал благодарить духов за оказанную помощь. Затем объявил, что мальчика ожидает судьба великого шамана, так как его душа воспитывается на девятом суку дерева-судьбы.

…Примерно так описывали ритуал Г.В. Ксенофонтов, В.Л. Серошевский и другие этнографы, фольклористы и ученые, наблюдавшие в ХVIII-ХIХ веках камлание шамана.

Издательством «Наука» в 2006 г. в г. Новосибирске издана книга А.А. Попова «Камлание шаманов бывшего Вилюйского округа. (Тексты)». Книга представляет собой первую полную публикацию 31 текста шаманских камланий, записанных известным этнографом Андреем Александровичем Поповым в 1922–1925 гг. в Вилюйском округе на якутском языке с переводом на русский. Книга была подготовлена к печати Р.И. Бравиной и В.В. Илларионовым.

В легендах о великих шаманах, собранных в 20-е гг. автором книги «Ураангхай-сахалар», замечательным фольклористом Г.В. Ксенофонтовым, рассказывается о том, что далеко-далеко на севере растет вековая ель неохватной толщины с обломанной вершиной. Дерево это, лишенное чистых ветвей («Аар Кудук мас», «Ытык мас») — Древо судьбы. Начиная от корня и до самой верхушки, оно покрыто наростами, корни его теряются в глубине веков, а вершина уходит в грядущее. В гнездах-наростах и рождались великие шаманы и шаманки всего мира. Самые могучие их них воспитывались в верхних гнездах, находящихся на девятом суку, средние — на средних, а малые шаманы — на нижних.

К этому дереву через определенные промежутки времени прилетает большая птица, похожая на орла, с железными перьями, которая, сев на гнездо, сносит яйцо и высиживает его. Срок высиживания яйца зависит от того, какой шаман должен родиться. Сильного и большого шамана высиживали в течение трех лет, а малых — в течение года. Птица эта называлась мать-зверем — «Ийэ кыыл» — и была разной для разных шаманов — орлом, коршуном, филином и т. д. Она появлялась всего три раза. В первый раз, чтобы снести яйца, во второй — по окончании «рассекания» и в третий раз — при смерти шамана.

Когда душа шамана вылуплялась из яйца, птица передавала ее на воспитание дьявольской шаманке Бюргестяй Удаган. Та перекладывала душу в железную колыбель и ухаживала за ней, вскармливая сгустками запекшейся крови. По окончании воспитания душа шамана передавалась бесам подземного мира для «рассекания».

Обряд рассекания — «эттэнии» — обязательно проходил каждый шаман. Процедуру совершали духи, обитающие в подземном мире. Тот, у кого душа проходила это испытание, умирал на три дня, лежа на правых нарах юрты. Ухаживал за ним молодой, безгрешный отрок.

От того окна, где лежал будущий шаман, до скотного двора строили изгородь, чтобы никто не пересек ненароком с наружной стороны юрты линию того места, где находилась его лежанка. А в юрте никто не имел права проходить между нею и очагом. Веревкой, свитой из белого конского волоса и увешанной кусочками материи, обвязывали ему голову.

Обряд рассекания, по рассказам самих шаманов, состоял в следующем. Испытуемого клали на специальное ложе, окруженное бесчисленным множеством бесов. Сначала они отрубали ему голову и клали ее на полку, откуда шаман видел все, что делалось с его телом. Бесы железным крючком раздирали все тело шамана, отделяли суставы, соскребали с костей мясо, удаляя все соки. Кости и куски мяса делились между присутствующими бесами. Если при дележке какие-нибудь злые духи не получали своей доли, то впоследствии, когда эти обделенные духи причиняли людям зло, против них заклинания шамана были бессильны, поскольку он мог лечить лишь болезни, причиняемые духами его плоти.

При рассекании тела кровь шамана собиралась в берестяную посуду. Ни одна капля не должна быть пролита. По окончании обряда все кости вновь собирались вместе, соединялись и наращивались новым телом, взятым у родственников шамана. Поэтому при становлении великого шамана весь его род вымирал, ибо жизнь его выкупалась ценой гибели его кровных родичей.

При совершении обряда «Эттэнии», говорят, в действительности все тело лежащего в юрте будущего шамана покрывалось синяками и кровоподтеками без ран. Как только он вставал с ложа, тотчас же к нему призывали старого шамана. Он обязан был знать то гнездо на священном дереве, где воспитывалась душа нового шамана. Накормив душу будущего шамана слизью Луо-рыбы (источника смерти и несчастий), имеющей одну голову и два хвоста, посвящающий шаман приступал к священнодействию.

Есть на севере высокий горный хребет, куда они оба должны подняться. Старый идет впереди и наставляет молодого, показывая ему узлы дорог, ведущих к местам, где находятся источники всех человеческих болезней, объясняя, какие части тела шамана какой болезни соответствуют.

Посвящаемым предлагалось самим выбрать одно из двух: причащаться от духов «гибели и смерти» или от духов «исцеления и спасения». Наставником мог стать только тот, чье гнездо находилось выше гнезда посвящаемого, иначе говоря, он должен быть сильнее. По завершении посвящения старый шаман приводил душу молодого в то место, где ее ожидал будущий хозяин. Затем оба надевали шаманские одеяния и совершали камлание. Аксессуары для одеяния молодого шамана мог изготовить только кузнец, чей род до девятого колена занимался этим ремеслом. Чем больше было предков, тем кузнец был сильнее и мог безбоязненно обращаться с «эмэгэтэми» — ангелами-хранителями духа шамана, без вреда для себя ковать железные украшения шаманской волшебной одежды и бубна.

А.А. Попов в своей книге подчеркнул:

«…Считаю необходимым предупредить, что все переживаемое шаманом не нужно считать происходящим строго в таком виде, в каком оно описано у меня, разнообразие их этим не исчерпывается: у каждого шамана призыв сопровождается различными деталями, но общий порядок остается почти один и тот же…»

В завершение приведем свидетельство декабриста М.И. Муравьева-Апостола, отбывавшего ссылку в Вилюйске, куда приехал с научной экспедицией норвежский путешественник и ученый Дуэ. Имея высочайшее дозволение и предписание властям в оказании ему всевозможной помощи, Дуэ захотел присутствовать при камлании шамана. И вот два образованных европейца сидят в якутской юрте, где происходит обряд: «…Шаман, как бы вследствие невыносимой боли, поднялся и стал ходить по юрте, жалобно стеная. Вдруг показалась высунувшаяся у него изо рта настоящая мохнатая медвежья лапа, которая сжималась, будто придавливая что-то ногтями, и, наконец исчезла из глаз мгновенно. Широкая эта лапа, чтобы выйти наружу, до безобразия растягивала ему рот. Появление изо рта этой движущейся лапы и ее быстрое исчезновение мы ничем не могли объяснить и, не разделяя мнения тех, которые приписывают этого рода явления присутствием злого духа, мы должны были признать в этом шамане искуснейшего из фокусников…»

Эпоха Дыгына

Тыгын (Дыгын) Дархан

Тыгын — подлинная историческая личность, могущественный родоначальник хангаласских якутов, который жил в конце ХVI — первой четверти ХVII вв. По преданиям, владел землями около озер Сайсары, Юрюнг Кюель, Ытык Кюель, на долине Туймаада. Держал много конного и рогатого скота, воинов, холопов.

Тыгын, выходя победителем в столкновениях с борогонцами на озере Мюрю, на Алдане, ботурусцами на Таатте, бетюнцами на Амге, Вилюе, Олекме, стал владыкой, тойоном межплеменного объединения саха.

В 1740-х гг. Я.И. Линденау, записывая предания о Тыгыне, работал с информаторами, имевшими подлинные представления о событиях вековой давности, так как их деды были участниками и свидетелями встреч с первыми русскими землепроходцами и собирателями ясака.

В челобитных атамана Ивана Галкина о походе на Лену в марте 1632 г. написано:

«…Да тех же, государь, Якольских людей князец Тынина, да князец Бойдон живут на реки на Лене и с нами, холопами твоими, дрались по вся дни и твоего, государева, ясаку нам не дали и нас, государь, холопей твоих, было немного…»

Предания рассказывают, что первым вождем якутов на Средней Лене был Баджей, дед Тыгына. В якутских легендах XIX–XX вв. его называют Дойдуса Дархан. По данным С.И. Боло, этот Дойдуса Дархан именуется еще Тюсюлгэ Дархан.

О Тюсюлгэ, или Дойдуса Дархане, т. е. Баджее, сохранилось воспоминание как об исключительно богатом скотом и могущественном властелине, имевшем много воинов, хамначчытов, жившем на коренных хангаласских землях, по одним данным — Немюгинском наслеге Хангаласского улуса, по другим — на холме озера Сайсары.

У Тюсюлгэ было два сына: Мунньан Дархан и Молдьогор, оба знаменитые богачи того времени. Мунньан Дархан имел двух сыновей: Тыгына и Усун Ойууна. С ним же вместе жил его родственник Абый Дархан. В эпоху Тюсюлгэ вперемежку с якутами жили тунгусы. Тюсюлгэ прожил до глубокой старости.

Как сообщает Линденау, после смерти Баджея на главенство заступил Мунджан — сын от одной из его четырех жен по имени Хангалас. Имя Мунджана дошло в якутских преданиях в форме Мунньан. О нем ничего не известно. В позднейших преданиях Мунньан как бы целиком сливается со своим сыном Тыгыном и даже имя переходит последнему, который в ряде легенд так и называется Тыгын Мунньан.

Могущество и величие легендарного Тыгына, каким он рисуется в преданиях, отражено в описаниях его внешнего облика. Вместе с тем Тыгын и его дети изображаются в некоторых преданиях в мрачном свете, что можно объяснить влиянием угнетенных ими. В наиболее распространенных вариантах легенд Тыгын изображается в лице богатыря-гиганта.

В таких же сказочных чертах обрисованы дети Тыгына — Таас Уллунгах и Муос Уол. Муос Уол имел крепкое, как рог коровы, тело, в котором было только одно уязвимое место в виде родинки, известное только его матери. Второй сын Тыгына, Таас Уллунгах, т. е. «человек с каменной пятой», назывался так потому, что имел ступню из плотных сухожилий. Мать говорила о нем Тыгыну, что Таас Уллунгах рос богатырем с необычайно грубым характером, когда еще был в материнской утробе. Так, он на седьмом месяце беременности прощупывал, сжимая ручкой, ее печень и сердце.

«Тыгын был человек крайне своенравный, — пишет в своей сводке преданий М.М. Носов. — Не прихотливый в домашней жизни, грубый в обращении с посторонними, он при своем колоссальном росте и неимоверной силе наводил на своих простодушных сородичей страх. Не отличаясь благородством, он, тем не менее, благодаря указанным выше качествам, пользовался рабским преклонением перед ним якутов…»

Тыгын был младшим сыном Мунньана. Однако наследником по воле отца стал именно он, заняв тем самым первенствующее положение над своими братьями. Старшие братья Тыгына были крайне раздосадованы тем, что отец отнял у них преимущество в наследовании его прав, и поссорились с Тыгыном. Междоусобные распри между наследниками Мунньана тяжело отражались на жизнь простого люда. Борьба за власть между братьями происходила так же жестоко, как она проходила ранее и позже между сыновьями великого князя Руси Владимира Святого, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха и других.

О столкновении Тыгына с борогонцами рассказывается в легендах о Бэрт Хара, о его борьбе с бетюнцами можно узнать из легенд о бере-бетюнцах. Легенды также свидетельствуют о столкновениях Тыгына с другими племенами, где он и его люди выходят победителями.

Таким образом, если верить легендам, после тяжелой кровопролитной борьбы все, к чему стремился Тыгын, было достигнуто. Он стал повелителем большинства якутских родов и племен. Отзвуки славы Тыгына, достигшего зенита своего могущества, сохранились в фольклоре как центральных, так и самых отдаленных северных улусов. В частности, в легендах, записанных И.А. Худяковым в Верхоянске, дается яркая характеристика. «На месте, называемом Сайсары, жил человек по имени Тыгын-господин, считая себя якутским царем всех ближних людей и убивает, и не убивает, берет все, что увидит, и имущество, и скот, а если живые (люди) останутся, то берет под страхом смерти. Таким образом, он сильно разбогател и сам не знает счета своего скота. А если сказать примерно по-нынешнему, то людей у него было с половину здешнего улуса и богатства столько же. Живет, славясь, этот Тыгын-господин. Кто бы ни пришел, никого нет такого, кто бы мог его одолеть. Считает себя вольным царем. Тогдашние якуты называют его тоеном».

С.А. Токарев, не склонный преувеличивать мощи Тыгына, пишет, что среди якутских тойонов, располагавших крупными силами и пользовавшихся широким влиянием, в начале XVII в. выделяется «знаменитый Тыгын, тойон хангаласцев, сфера могущества и власти которого, судя по преданиям, простиралась за пределы его собственного хангаласского племени». Следы былого влияния Тыгына сохранились вплоть до прихода русских. Иван Галкин писал о сыновьях Тыгына (о «хангаласских тойонах Тыгынова дома»), что «они всею землею владеют и иные многие князцы их боятся». Дети Тыгына Откурай и Бозеко предприняли выступление против Якутского острога с целью освободить из плена своего отца, «они собрали своих хангаласских людей и иных сторонних речных князцев собрали и с Мотмы, и с Сини, и с Лены, и нерюктейского князьца Киринея со всеми улусными людьми, сот с шесть и больше».

Подневоленные Тыгыном люди других родов и племен, разумеется, не только боялись, но и ненавидели его. Так возникли пропитанные горечью поражений, обидой и злобой легенды намцев, борогонцев, вилюйчан и других племен, легенды, явно не лишенные оснований. Но, с другой стороны, Тыгын достиг величайшего почета, культового преклонения.

Михаил Неустроев, один из лучших знатоков хангаласских преданий, живший в Малтанском наслеге, где когда-то жил и сам Тыгын и его знаменитый внук Мазары Бозеков, сохранил любопытные сведения об отношении хангаласцев к Тыгыну. «Когда Тыгыну было шесть лет, он, играя, поднял копье острием кверху и воскликнул: «Хара Суорун Улуу Тойон, создавший отец мой! Тунгусы нас, невинных, обидели, стерли наш род с лица земли. Если суждено мне отомстить всем врагам моим, ниспошли свыше кровавый символ духа войны и убийства — хааннаах илбис!» В ответ на острие копья оказался сгусток крови. Младенец проглотил его и с этого момента стал быстро расти, превращаясь в грозного воина. Уже с десяти лет он превосходил всех силой, умом и знаниями. «Высокочтимый людей потомок, знатного рода отпрыск Тыгын» наименовала его старуха-воспитательница.

Уход с арены власти Тыгына связан с крупнейшим историческим переломом в жизни якутов — появлением русских в Якутии. Когда Тыгын достигает глубокой старости, с юга появляются грозные слуги могущественного русского царя.

Русские документы не зафиксировали смерть грозного якутского царя. В фольклоре сказано только, что Тыгын совсем одряхлел и умер, достигнув преклонных лет. Линденау же пишет, что Тыгын был взят казаками в заложники и умер как пленник перед приездом первых воевод в Якутский острог. Младший сын Бэджэкэ сменил его в аманатах, а Окурей в достоинстве общеплеменного главы саха был в звании тойон-уса. Со смертью Тыгына ушла в забвение целая историческая эпоха Якутии и началась новая в составе России, продолжающаяся по сей день. Исходя из анализа архивных документов того периода, я считаю, что Тыгын умер в заключении в тюрьме Якутского острога в 1642 г.

Сыновья Тыгына Усун Ойуун, Чаллай и Бэджэкэ в числе других 23 участников восстания 1642 г. были повешены в Якутском остроге воеводой П.П. Головиным.

По мнению академика А.П. Окладникова, Тыгын стал повелителем большинства якутских родов и племен благодаря своей личной энергии, бесспорным организаторским и военным способностям. Тыгын был смелый, храбрый, решительный предводитель, беспощадный к своим врагам и поступавший с ними в соответствии с моралью средневековья.

Якутский вождь Тыгын стремился объединить вокруг себя роды и племена с целью создания основ государственности, как в 862 г. происходило объединение на Руси под властью князя Олега и образование Российского государства, 1150 лет которого торжественно отмечено в 2012 г.

Г.В. Ксенофонтов в своей книге «Ураангхай-сахалар» приводит следующую причину присоединения Якутии к России малой кровью: «…Если бы якутские тоены не были так ошеломлены неожиданным приходом казаков и проявили хотя бы десятую долю той энергии и смелости, с которой они позже поднимали упорные восстания, когда отряды казаков насчитывались уже многими сотнями, то Петр Бекетов со своими 30-тью воинами мог быть и легко уничтожен. Его спасло лишь то обстоятельство, что якуты, переселившись с юга в глухой Ленский край, где кроме малочисленных тунгусов не было сильных противников, давным-давно утратили свою древнюю воинственность, не имея никакой боевой практики. Они не сохранили в своем быту копий, мечей, сабель, боевых наконечников стрел и т. д., которые известны им только по названиям и часто упоминаются в их богатырских былинах. В эпоху нашествия русских из боевого оружия они имели только охотничьи пальмы — «батыйа», с которой идут на медведя. «Батас» — та же пальма, но с более короткой ручкой, батас в дороге, в тайге заменял тяжелый топор при рубке дров и для пробивания просеки в лесу. Им же рубили тальниковые побеги, которыми в голодные годы кормили скот. Иными словами, благодаря абсолютному военному затишью и полной гарантии от нашествия сильных иноплеменников, якуты перековали свои мечи и сабли в хозяйственные орудия и жили беспечно. Отсутствие упражнения не может не иметь своим последствием полное вырождение тех элементов военной культуры, которые зарождаются и развиваются лишь под давлением потребностей самой жизни.

Мнение многих якутоведов, что до прихода русских якуты делились на самостоятельные и независимые роды, которые вели между собою бесконечные войны, основано на недоразумении. Если бы было так, то сотник Бекетов с 30-тью казаками не завоевал бы одним махом густо заселенные якутские центры. Если позже якуты осаждали Якутский острог, защищаемый довольно многочисленным отрядом, вооруженным превосходящим оружием, и даже принимали сражение в открытом поле, то это и есть запоздалое пробуждение в якутах военного духа, вызванного неистовствами, бесчеловечным обращением и грабительствами первых воевод и их подчиненных…»

Полностью соглашаясь с Г.В. Ксенофонтовым, подчеркнем, что против вооруженных огнестрельным оружием и пушками пришельцев вооруженные луками и стрелами саха не имели никаких шансов на победу даже при количественном превосходстве.

В 1946 г. в местности Куллаты выдающийся археолог А.П. Окладников обнаружил каменный надмогильный памятник жителю Хахсытского наслега Шадрину. Уникальность этого памятника заключается в том, что на нем представлена родословная покойника со времен легендарного Эллэя. Вот ее текст: «1574 (года) во время царя Иоанна Васильевича Грозный Околень Эльяй. 1. Кюабен. 2. Хордок-огосун. 3. Дойдуса дархан. 4. Мунян. 5. Тыгын. 1660 г. во время царя Алексей Михайловича. 6. Чемчон. 7. Тюрюней. 8. Ута. 9. Тиаса. 10. Мотун. 11. 1770 г. во святом крещении нареченный Павала Щадрь. 12. Алексей Щадрью. 13. Галактис Щадрью 14. Ионнь Щадрь. 15. Колено о(т) Эльяя».

А.П. Окладников писал: «Памятник этот, как видно из продолжения надписи, сооружен в 1887 г. на могиле Ивана Галактионовича Шадрина, родившегося в 1808 г., умершего в октябре 1886 г. Отнесение родословной Шадрина… ко времени Ивана Грозного, т. е. к ХVI столетию. Несомненно, явилось результатом позднейшего знакомства якутов с русским фольклором, но в нем может быть и зерно истины. Памятник Шадрину, находившийся на его могиле в местности Куллаты на родовом кладбище Шадриных вблизи тракта Якутск — Покровск, был доставлен нами летом 1946 г. в Якутский республиканский музей». Дальнейшая судьба уникального памятника неизвестна.

Открытие Якольской землицы

В 1619 г. в Енисейском остроге служилыми людьми был допрошен пленный князец кипанских эвенков Илтик, который сообщил воеводам о существовании на востоке «великой реки Лин». Илтик рассказывал, что эта река находится «на два дня ходу» от Енисейского острога, что на ней живет богатый и могущественный народ; что этот народ имеет большие суда с колоколами и пушками и остроги. До последнего времени считалось, что сведения Илтика относятся к реке Лена, и потому они квалифицировались как фантастические. Сейчас появилась возможность уточнить это недоразумение.

В 1995 г. в Новосибирске под руководством академика РАН Н.Н. Покровского осуществлено издание книги «Актовые источники по истории России и Сибири ХVI — ХVIII вв. в фондах Г.Ф. Миллера. Описи копийных книг (в двух томах)». В издании воспроизведены описи документов 10 архивов Сибири, скопированных Г.Ф. Миллером во время работы известной II Камчатской экспедиции (1733–1744 гг.). Для нас представляет особый интерес «Опись Енисейской архивы», в которой описано много документов по истории Ленского края ХVII в. В книге первой описи в пункте 1 значится такая запись: «7128 (1619) 1620 г. Память из Тобольска в Енисейск к Максиму Трубчанинову, что де сказывали в Тоболску в расспросе подъячий Крылов и служилые и промышленные люди про Тунгусскую и про Аплинскую землицы, да в реку Тунгуску впала река Лимля, а живут по ней люди сучикирей, в которых соболь ведется добрый, а от нового Тунгуского острогу за волоком по расспросу Кипайские землицы князца Илтика, что есть река великая, которою ходят суды большие и колокола де на них великие, и с пушек де с тех судов стреляют, а какие люди и которых вер и земель, и государств, и в которые земли ходят, он не ведает, а вода в той реке солона и что де в нее кинеш — мечет на берег, и островов великих и всяких угодий по ней много. И во той памяти велено ему, Трубчанинову ясашных людей от болшей реки с князцем Илтиком на кочах или шняках проведывать…» Вторая половина воспроизведенной записи свидетельствует о том, что информация князца Илтика имела отношение больше к реалиям китайской истории, чем сибирской. В таком случае в ней нет ничего фантастического.

Вместе с тем сведения Илтика сыграли свою роль в деле открытия Ленского края. Они заинтриговали енисейскую и мангазейскую администрации, которые поставили в известность тобольского воеводу М.М. Годунова, который не замедлил распорядиться об организации обследования «неизвестной страны».

16 декабря 1619 г. он послал енисейскому воеводе М.Г. Трубчанинову специальную память об этом. К мангазейским воеводам Д.С. Погожему и И.Ф. Тонееву были направлены пятидесятник Григорий Семенов и 10 служилых людей для обследования «Лины реки».

Первые сведения о Лене мангазейские казаки получили еще в 1620 г., но они отважились спуститься вниз по Вилюю до Лены лишь в 1630 г. под начальством Мартына Васильева.

В 1621 г. мангазейские служилые люди от шести пленных буляшей (эвенков) узнали о существовании «Лин, большой реки», где обитал многочисленный народ. Буляши сообщили, что «избы де у них, как у русских людей, и лошади есть, а про то они не ведают пашенные ль они или не пашенные; а платья носят таковые же, как русские люди; что они знали производство железа и вели оживленную торговлю с другими народами».

До недавнего времени историки, опираясь на исторические предания мангазейских казаков, сообщали, что отряд из 40 человек во главе с промышленником Пяндой проник не только в бассейн Лены, но и поплыл вниз по этой реке до того места, где в будущем был заложен Якутский острог. В 1628 г. сын боярский Самсон Навацкий, который в то время собирал ясак с эвенков Нижней Тунгуски, получил у шамагирского эвенка «конкретные данные о р. Лене». Информатор рассказывал, что недалеко «от их шамагирской земли», кроме эвенкийских племен «киндакирей и варакай, «по Лене же реке живут юртами якуцкие люди». Навацкий, признавая важность сообщения эвенка, доставил последнего к мангазейскому воеводе А.Ф. Палицыну для получения от него более подробной информации. Уже в 1629 г. Навацкий отпустил «про те новые землицы проведать и тех новых землиц людей под государеву царскую высокую руку призывать» отряд из 30 человек.

Отряд возглавил тобольский служилый человек Антон Добрынский. Он со своим отрядом отделился от экспедиции Навацкого зимой 1630 г. и с верховьев Нижней Тунгуски перешел на Чону — приток Вилюя. С Чоны они попали на Вилюй и далее с его устья поднялись вверх по Лене; тогда же часть отряда успела разведать р. Алдан. На всей этой территории отряд встречался с племенами эвенков; только в устье Вилюя ими были отмечены также долганы и какая-то «холопья орда». Выше устья Вилюя на Лене отряд набрел на «конную якутскую орду», а выше — на «шамагирскую кочевную землицу». Со всего этого населения был собран ясак; мало того, на земле «якутской орды» служилые люди поставили укрепленный острожек. Таким образом, Якутская земля была впервые открыта служилыми людьми с вилюйской стороны.

Осенью 1630 г. отряд Добрынского разделился на две группы. Группа из 15 человек во главе с самим Добрынским осталась «у якуцких людей» для сбора ясака на 1631 г. и для «утверждения» здесь «государевой власти». Другая группа во главе с березовским казаком Мартыном Васильевым возвратилась назад; из них 7 человек в июне 1632 г. добрались до Тобольска и представили воеводам сведения о произведенных на «новой землице» открытиях. Они были отправлены в Москву для доклада о необходимости организации новой экспедиции в Ленский край.

Группа Добрынского провела зиму 1630/31 г. в Якутии. Ее задачей было закрепление практики сбора ясака не только путем повторного его взимания, но и охватом новых групп местного населения. Осенью 1930 г. Добрынский, можно полагать, и приступил к реализации своей задачи. Вот тут-то, по-видимому, местные жители не согласились с Добрынским и предприняли осаду острожка, где засел немногочисленный отряд служилых людей. Первый острожек на Лене, построенный Добрынским, подвергся нападению якутов, и их «многочисленные конные люди» во главе с князцами Нарыканом, Бурухой, Коренем, Бойдоном, Ногуйем «с их улусами приступали к острожку жестокими приступами». Они были вооружены: стреляли из луков и были одеты в куяхи. Осада длилась с 8 ноября 1630 г. по 9 мая 1631 г. и закончилась неудачно для местных жителей. Последние вынуждены были не только снять осаду, но потеряли убитыми многих, а другие были переранены. Между тем потерь у осажденных не было. Исход дела решили пушки и огнестрельные оружия.

В сентябре 1632 г. служилый человек Петр Юрлов привез в Мангазею с Лены «с новых людей с якутов и с иных иноземцев» 18 сороков 13 соболей (733 соболя).

Разведка Лены одновременно была предпринята также и со стороны Енисейского острога. В 1628 г. пробрался на Лену десятник Василий Бугор, собиравший ясак с эвенкийских родов в устье р. Идирмы, затем перешедший на р. Куту. Он спустился вниз по Лене, дошел до устья р. Чон и летом 1630 г. вернулся в Енисейск. В устье р. Куту он оставил двух служилых людей, в устье р. Киренги — четырех. Енисейский воевода С.И. Шаховской немедленно отреагировал на информацию В. Бугора и в том году дал память «на Лену реку служилым людям Ивану Галкину с товарыщи о посылке от себя по Лене реке вверх и вниз для приводу под государеву державу немирных землиц для сбору ясаку». Атаман И.А. Галкин в то время находился в районе р. Усть-Куты «в ясачных, в налянских и в тунгусских людях» и собирал с них ясак. Далее по пути он остановился в устье р. Илин и заложил там острожек. Отряд обследовал «иные сторонние реки, которые впали в Лену реку» и «в осень», последним летним путем, Галкин отправил отряд десятника Елейки Ермолина на Лену. В устье Куты они нашли двух оставленных В. Бугором человек и стали искать тех четверых, которых он оставил в устье Киренги. Искали до того места, где побывал Бугор, т. е. до устья р. Чаи, не нашли, но от местных эвенков узнали, что они уплыли вместе с промышленными людьми вниз по Лене в «Якольскую землю». Оказалось, что эвенки знали эту землю, и Ермолин и «его товарыщи» получили от них данные о том, что «Якольская земля людна и скотна, и скот всякой есть, и кони, и коровы, и овцы, а живут де они на край Лены реки». Таким образом, со стороны Енисейского острога первыми достоверное сообщение о «Якольской землице» представил своей администрации отряд Елисея Ермолина.

Вскоре достоверность информации эвенков была подтверждена самим Иваном Галкиным. 25 января 1631 г. воевода С.И. Шаховской первое поручение подтвердил и рекомендовал ему самому «идти на Лену и, выбрав угожее место, поставить острог, чтоб немирные земли были… государю за тою крепостью прочны и постоянны» и, поделав речные суда, посылать вверх и вниз по Лене служилых людей для призыва к ясаку местных жителей.

Галкин уже весной 1631 г. перешел на Лену «дал бог здоров», заложил острожек и собрал ясак с «Якольской земли». Отряд обследовал «иные сторонние реки, которые впали в Лену реку» и где жили «конные и скотные многие люди». Как сообщал атаман, они еще не были подвергнуты ясачному обложению другими государствами, между тем «соболя-де и всякого зверя туто много». Жителей «новой землицы» атаман, в отличие от А. Добрынского, охарактеризовал как «непослушных и немирных» и предлагал «привесть» их «под государеву высокую руку большими служилыми людьми». В «доездной памяти» Галкина сказано, что якуты «скотны и людны и доспешны и воисты и не хотели государева ясака дать». Против него, как это видно из его донесения, выступили пять якутских князцов с их улусными людьми — одейский князь Сергуй, мегинский князь Буруха, борогонский князь Ижил, ботулинский Ногуй и бетунский Семен Улта. Преодолев, «у бога милости прося», их сопротивление и взяв с них ясак, люди Галкина дошли до р. Алдан и поднялись по ней вверх, плыли около четырех недель, подвергаясь нападению местных жителей. «И бог пособил их побить и жены их и дети в полон взяты». На обратном пути на них напали хангаласский тойон Тынина (Тыгын) и бордонский тойон Бойдон. По данным Галкина, служилые люди с ними «дрались по все дни», им удалось пробиться, но результат оказался неблагоприятным с точки зрения интересов Сибирской администрации — тойоны со своими людьми «учинились от государя отгонны».

30 мая 1630 г. Петр Бекетов был отправлен в «дальную службу на Лену на один год». Но до апреля 1632 г. он находился в верховьях Лены, где собирал ясак с эвенков и бурят. Енисейский воевода Ж.В. Кондырев, ознакомившись с доездной памятью И. Галкина, тогда же распорядился прислать на Лену к Бекетову «прибавку для дальней службы» служилых людей 14 человек во главе с десятником Елисеем Ермолиным и Василием Бугором. Перед отрядом Бекетова были поставлены задачи: привести население «Якольской землицы» под власть Москвы, собрать с него ясак и продолжить разведывание новых районов Ленского края.

Предписание енисейского воеводы Бекетов получил 8 апреля 1632 г. и через некоторое время со своим отрядом спустился вниз по Лене. Уже 12 мая 1632 г. он находился на земле бетунских якутов — «якуцкого князца Семена Улта». Здесь Бекетов начал с того, что пытался «рассказать» жителям о русском царе, призывал их под его «высокую руку» и «государево жалованное слово сказать». Бетунцы не поддались агитации, отказали в ясаке, «а иные почали стрелять». Бекетову пришлось прибегнуть к силе, а сопротивление бетунцев не увенчалось успехом. В конце концов бетунские князцы Семен Улта и Камык «со всеми своими людьми и вину свою великому государю принесли», дали «шерт» и внесли ясак. После этого они стали приходить в новый острожек «по вся дни безстрашно з женами и з детьми».

В августе того же года Бекетов заставил покориться улусы «якуцких князцей» Шора и Шуреняка, которые «под государьскою высокою рукою бытии не похотели и великому государю ясаку давати не похотели». В середине сентября отряд Бекетова столкнулся с ботулинскими во главе с Ногуем. Последний оказался человеком горячим, в частности, «государское величество ни во что почал ставить и неподобные словеса говорить про государское величество». Только после того, как был схвачен брат Ногуя, ботулинцы присягнули царю и дали ясак». Ногуй дал «шерт по вся годы под государьские высокие руки неотступно быть со всеми своими людьми».

В дальнейшем Бекетов решил укрепить свое положение. С этой целью он, полагая, что достиг центра якутской земли, приступил к строительству острога. Стрелецкий сотник заложил острог в сентябре 1632 г. В его докладе, представленном в Сибирский приказ, сказано: «того же года сентября в 25 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, поставил я, Петрушка, с служилыми людьми на Лене реке острог для государева величества в дальней украине и для государева ясачново збору и для приезду якуцких людей. А пред тово на Лене и в Якуцкой земле государева острогу не бывало нигде. А поставил государев новой острожек я, Петрушка, против якуцкова князца Мамыкова улусы и меж иными многими улусами середи всей земли».

До конца октября Бекетов, видимо, был занят строительством острога. Только 28 числа того же месяца с частью отряда из 33 человек десятник Василий Бугор отправился к мегинскому князцу Бурухе. Здесь казаки встретили жесткое сопротивление, сопровождавшееся потерей 20 человек убитыми со стороны якутов и переломившее настроение мегинцев. Буруха, «видя то, что им против государьского величества стати невозможно, и государской высокие руки устрашился и прислал в новый острожек двух своих племянников Будуя Бурбуева сына, да Тантана Бурбуева же сына, да князца Откона, да князца Дурея и вину свою великому государю принесли, что ево государь пожаловал, не велел воевати своим государевым служилым людям Енисейского острогу, а я де Буруха во веки буду великому государю покорен со всеми людьми». Мегинцы дали «шерт», внесли ясак в 140 соболей, «да 7 шуб собольих якуцких, да 2 лисицы красные». Но еще более интересен финал всех этих действий: Бекетов «а тех пленников и лутчих людей напоя и накормя государевым жалованьем отпустил в свою землю».

В начале ноября такая же участь постигла и хатылинцев, князец которых Инено Оюн объяснял состоявшийся «бой» между якутами и казаками тем, что раньше в его улусе не бывали «государевы люди» и «про государское величество не слыхали». Князец также дал «шерт» и заверил Бекетова в том, что «мы впредь рады государю служити во всем». Вообще надо отметить, что Бекетов пытался в отношениях с местным населением воздействовать и через так называемое «государево жалованье» — не случайно он проявлял опасение в своей отписке в Енисейский острог, когда писал: «Государева ясака собрать сполна нечем, не токмо что государю учинить, а иноземцы люди дикие, тако их не напоить и не накормить и государева жалованья слова и одекую не дать и их не видать, не токмо что есак с них собрать».

Зиму 1632/33 г. отряд Бекетова провел в остроге. В течение пяти месяцев не было выездов в улусы, ввиду, можно полагать, холодов. Только 12 марта 1633 г. был организован поход «на три судки» на земли Дюпсюнского улуса. Дюпсюнцы оказали организованное сопротивление, поставив на пути, по которому должны были двигаться казаки, своих караульщиков. Но после того, как один из караульщиков был убит, а остальные «в улусы весть подать, и якуцкие люди изо многих улусов Дубсунской волости збежалися в один улус и поделали острожки и сели в острожках». Когда служилые люди начали дюпсюнцев «призывати под государьскую высокую руку», те «почали по служилых людех стреляти». В возникшем «бою» был взят один «острожек» с 20 убитыми со стороны якутского населения, с шестью ранеными служилыми людьми. Другие «острожки» казаки «взятьем взять не могли», потому прибегли к жестокому действию — сожгли их «со всеми якуцкими людьми», сумели спастись только три «бабы». Допрос последних показал, что «якуцкие люди не здались» из-за того, что «преж того» убили 10 служилых и промышленных людей. Как ни странно, во время этих событий не оказался на месте князец Оспех, который, по словам казаков, «ушел в иные улусы». Дело имело обычный для тех обстоятельств конец — Оспех с другими князцами, признав свою вину: «что он противился своими людьми государьскому величеству… шертовали, что им бытии во веки под государьскою рукою неотступными и ясак с себя и своих людей давати по все годы безпереводно».

Подавление сопротивления дюпсюнцев было последним вооруженным предприятием Бекетова в его стремлении привести население Ленского края под власть московского царя. Дальнейшие его действия носили в целом мирный характер. Об этом сам Бекетов писал, что, видя все его жестокости, «многие улусные якуцкие князцы со всеми своими людьми государьской милости приклонились и учинились под государьскою высокою рукою послушны и в новой острожек приезжали безстрашно и шертовали за себя и за своих людей улусных». Так, Бекетову присягнули всего 32 князца из 17 улусов. В числе их оказались: хангаласские Ника с сыновьями Еюком и Оттоем, братом Сергуем; сыновья Тынины — Бозеко, Откурай и Чаллай с братьями; намский князец Мымах, нюрюктейский Кириней и др. За год с небольшим отряд служилых людей, таким образом, включил в состав Московского государства почти всю центральную часть Ленского края.

Одновременно проводилась разведка отдаленных мест. В июле-августе 1632 г. Бекетов один за другим отправил вниз по Лене отряды Андрея Дубины и Алексея Архипова. Первый побывал в поездке три недели, собрал ясак и доложил о том, «что де живут на низу многие тунгусские люди». Второго Бекетов послал «в новые земли для государева ясаку, велел им служилым людям, доплыв в новую землицу в Жиганскую, поставить зимовье и в том зимовье зимовать для государева ясачнова збору». Отряд выполнил свою задачу, поставив зимовье и собрав ясак в 240 соболей «з двух землиц с новых тунгусских людей з долганов и с жиганов». В июне 1633 г. Бекетов «отпустил на низ по Лене реке государеву службу до устья Ленского и до моря для государева ясачнова збору в новые землицы проведывати». Отряд из служилых людей из 10 человек во главе с Иваном Падериным, а «в нову землю в Нанагири по Вилюю реке» были отправлены трое служилых людей; к «тунгусским людям на Усть Нюи реки» — двое.

За год с лишним сотник сумел привести «под государскою высокою рукою послушны навеки» довольно большое число жителей приленского края и собрал с них ясак, также с промышленных людей десятую пошлину — всего 1655 соболей, 25 «собольих якуцких шуб, 10 собольих пластин, 2 бобра и 7 красных лисиц (из них пошлины — 765 соболей, 10 собольих пластин, 2 бобра и 4 красных лисицы).

Поход Бекетова занимает особое место в истории открытия и освоения русскими людьми огромной территории Северо-Востока Азии. Если Антон Добрынский и Иван Галкин осуществляли разведку вновь открытого края, то Петр Бекетов положил начало практическому включению Ленского края в состав Московского государства; все его действия определялись этой основной задачей. Кроме того, именно при нем начался выход русских землепроходцев к «студеному морю», т. е. Ледовитому океану.

Землепроходец П.Д. Пянда

Честь открытия реки Лены и первых плаваний по ней принадлежат мангазейскому землепроходцу Пантелею Демидовичу Пянде (Пенда — по А.П. Окладникову, Поянда — по Г.Ф. Миллеру). Первым о Пянде упомянул И. Фишер в своей «Сибирской истории». Оценку похода Пянды дал Л. Берг, написавший, что его путешествие «составляет поистине необычайный географический подвиг». Вопрос принадлежности Пянды к казачьему сословию остается открытым, так как в иных документах о нем говорится как о промышленном человеке (Г.Ф. Миллер) и как о «гулящем человеке» (И. Гмелин). В те годы промышленными людьми называли охотников, отправляющихся на дальние неизведанные земли в погоне за пушным зверьем. Затем по их следу устремлялись государевы казаки, служители православной веры, купцы и «гулящие люди».

В 1619 г. в только что построенный Енисейский острог вернулась одна из многих партий казаков, неутомимо разыскивавших новые земли. И привезла с собой тунгусского князца Илтика. Мангазейский воевода А. Палицын впоследствии назовет открытый Ленский край «Златокипящей государевой вотчиной». Образное выражение Палицына вовсе не было простым риторическим оборотом того времени, оно соответствовало действительному значению новооткрытых земель для Русского государства. Огромная территория Сибири изобиловала ценным пушным зверьем, было много дорогого «рыбьего зуба» (клыки моржей) и мамонтовых бибней. Все это Российское государство обменивало с иноземцами на дорогие изделия, которых не было на Руси, а потому оно поступало прямиком в царскую казну.

В начале лета 1619 г. мангазейские власти собрали отряд из 40 казаков и направили его на восток в поисках «великой реки». Во главе отряда стал мангазейский казак Пантелей Демидович Пянда.

Отряд Пянды на нескольких кочах двинулся из Туруханска вверх по Нижней Тунгуске. К осени 1622 г., преодолев трудности плавания по незнакомой реке и пережив три полуголодные зимовки на ее берегах, Пянда и его товарищи достигли того места, где Нижняя Тунгуска очень близко подходит к верховьям Лены. Это был Чечуйский волок длиной всего лишь 20 км. Из-за наступивших морозов здесь казаки вынуждены были остановиться на четвертую по счету зимовку.

Первая зимовка, согласно устным рассказам, записанным И. Гмелиным, была обусловлена тем, что тунгусы преградили Пянде дорогу сваленными через реку могучими деревьями и не пропустили его кочи дальше. Эта зимовка получила название Нижнее Пяндино зимовье. Тунгусы часто нападали на зимовье, но Пянде было нетрудно отгонять их огнестрельным оружием. Когда летом он отправился дальше, тунгусы также не давали ему ходу, и он снова был вынужден остановиться на зиму. Это место известно под названием Верхнее Пяндино зимовье. Когда третьим летом он опять пошел вверх по реке, тунгусы устраивали различные препятствия. Так, преодолевая сопротивление тунгусов, Пянда достиг района между Нижней Тунгуской и Леной, где построил Чечуйский острог, и был вынужден обороняться от тунгусов, собравших большую силу для нападения.

Весной 1623 г. отряд Пянды перетащил на Лену кочи и двинулся вниз по ней. Это было первое плавание русских людей по «славной и богатой реке Лене». Многие исследователи предполагают, что он достиг «земли якутов», т. е Пянда побывал в местах, где впоследствии основался Ленский (Якутский) острог и встречался с Тыгыном.

Встреча с престарелым Тыгыном описано в народном фольклоре: перед ним возникли неизвестно откуда взявшиеся бородатые чужеземцы, говорившие на непонятном языке. Жена Тыгына предлагала убить чужеземцев, внушавших ей опасность, но Тыгын принял их на работу. Чужеземцы осенью исчезли так же внезапно, как и прибыли, чтобы затем вернуться с еще большим отрядом… Как видно из фольклора, первая встреча русских и якутов произошла мирно.

Пянда не решился оставаться на зимовку со своим небольшим отрядом. Он повернул обратно, поднялся по Лене до того места, где река близко подходит к Ангаре. До глубокой осени отважные землепроходцы плыли по незнакомой Ангаре. Когда река покрылась льдом, изнуренные долгим походом казаки санным путем еще до начала 1624 г. добрались до Енисейска.

За три с половиной года Пантелей Пянда и его верные спутники проплыли по рекам около 8000 км. До них никто из русских не продвигался на восток. Пянда положил начало открытию русскими Восточной Сибири и ее крупных водных артерий. В течение одного лета Пянда прошел вниз и вверх по Лене около 4800 км. Он первым обследовал Нижнюю Тунгуску приблизительно на 2300 км и доказал, что верховья ее и Лены сближаются до 20 км, и через открытый им Чечуйский волок русские землепроходцы вскоре начали проникать на Лену. Он же первым нашел удобный и надежный путь от Верхней Лены к Ангаре, по которому впоследствии почти два столетия шло снабжение Якутии.

Вернувшись с похода, Пянда дал обстоятельный письменный отчет о своих открытиях. По словам И.Г. Гмелина, письменные известия Пянды служили толчком к дальнейшему исследованию Восточной Сибири. Академик А.П. Окладников утверждал, что «именно сообщения Пянды дали повод к заселению русскими Ленского края». По мнению И. Фишера, единственной причиной, заставившей Пянду совершить такое путешествие, была жажда прибыли. По мнению А.П. Окладникова, жажда великих дел и славы у потомства вооружила Пянду несгибаемой волей, упорством и смелостью и толкнула к исследованию неизведанной земли.

Шертовальная запись якутов 1645–1649 гг.

После прихода в новую землю русские землепроходцы останавливались у тойона и, после проведения «дипломатических» переговоров, с помощью толмача заставляли его подписать шерт. В роли толмачей выступали тунгусы, владеющие якутским языком. Приходившие в себя после «обильного русского угощения» тойоны обнаруживали себя связанными или с трудом осознавали, что их детей, братьев, жен увезли в острог аманатами. Тойонов принуждали подписывать шертовальную запись. Институт аманатства заставлял сородичей платить ясак.

В 1970 г. СО АН СССР опубликовала трехтомник «Материалы по истории Якутии ХVII в. (Документы ясачного сбора)». В третьем томе, в третьей части под номером 31 приведена шертовальная запись, ввиду важности документа приводим ее полностью.

Государев ясак

В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона слово «ясак» объяснено следующим образом: «Ясак на языке монгольских и тюркских племен обозначает дань, уплачиваемую обыкновенно натурой, главным образом, пушниной, мягкою рухлядью». На тюркских наречиях «йасак» — царский приказ, закон, штраф, наказанье, дань.

По мнению известного ученого С.В. Бахрушина, ясак сыграл решающую роль в истории освоения Сибири московским правительством.

В погоне за соболем, взимаемым в виде ясака у местного населения, русские, перевалив Урал, прошли через Сибирь, достигли Тихого океана, перебрались на Аляску. Сибирский приказ создал сложную систему сбора натуральной подати (ясака) с коренного населения. Сбор ясака был главной задачей воевод. Недобор грозил крупными неприятностями вплоть до лишения жизни. Поэтому воеводы строго выполняли все предписания Сибирского приказа, требуя того же от сборщиков ясака.

Благодаря отдельным страницам ясачной книги, начиная с ХVI в. история народов Сибири, не имевших своей письменности, изложена документально. Ясачные книги показывают, что первый ясак собирали с коренного населения, исходя из указаний Сибирского приказа: «брать с них государев ясак по скольку будет мочно».

Служилые люди облагали ясаком целые роды и племена, взяв князьков и «лутчих мужиков» или их детей, родственников аманатами. «Аманат», согласно словарю В.В. Радлова «Опыт словаря тюркских наречий», происходит от «алма, алман, албан» — взятие, подать, ясак. Корень «ал» (по-якутски — «ыл») — брать, взять, взять себе. Аманатов брали в качестве заложников. Они являлись гарантией того, что соплеменники внесут ясак полностью и не удерут с места жительства, не уплатив повинность. Аманатство отменили в 1769 г.

Ставки ясака были крайне разнообразны. В то время как один плательщик давал в год по 2–4 соболя, другой платил по 15. Поэтому можно понять справедливое возмущение саха, эвенков, эвенов и других действиями пришлых людей, приводивших к шерти неизвестному русскому царю и требовавших от каждого уплаты ясака царю пушниной — от 2 до 6 соболей, ничего не давая взамен. Получив отказ, пришлые незамедлительно пускали в ход ружья, побеждая в стычках вооруженных лишь луками и копьями местных жителей, брали аманатов, принуждая платить ясак. И побежденные отдавали для оплаты свои соболиные, лисьи шубы, шапки и меха. Казачьи бесчинства при сборе ясака явились поводом многочисленных стычек и восстаний, в ходе которых погибали и служилые люди, уничтожавшие целые поселения.

Все это подробно описывалось в ясачных книгах, челобитных атаманов И. Галкина, П. Бекетова и других и челобитных жалобах якутов о ясаке.

В статье «Ясак в Якутии в ХVII в.» И.С. Гурвича описана система сбора ясака:

«После учреждения Ленского воеводства в определение ставок ясака введена жесткая система. Первым ввел для якутов твердые и притом высокие ясачные индивидуальные оклады воевода Петр Головин. По его приказу в 1642 г. была произведена поголовная перепись населения и скота. В наказе служилым людям, посланным для совершения переписи, воевода указывал им: «Неясачных якутов и их детей и братию, и племянников, и подростков, и их холопов, и скота, и кони, и коровы переписать, чтоб в государевом ясаке никто в избилых не был».

Мероприятия Петра Головина позволили якутской администрации поставить ясачное обложение в прямую связь с обеспеченностью скотом каждого хозяйства; воевода стремился добраться до каждого плательщика ясака. Конечно, установление известного соотношения между обеспеченностью скотом и размером ясака не означало ни в коей мере каких-либо демократических тенденций в действиях воеводской администрации. Устанавливая некоторое мерило для определения размеров ясака, воевода просто старался взять с каждого человека столько пушнины, сколько он способен был дать.

Введение индивидуального оклада ясачного обложения касалось центральных якутских областей. За периферийными малочисленными эвенками, эвенкийскими и юкагирскими родами, платившими большой ясак, было сохранено в интересах казны коллективное обложение.

Проведение переписи было воспринято местными жителями как незаконное наступление на их жизненные права. Действительно, после переписи воевода Головин резко увеличил ясачные оклады. Введение повышенного оклада ясака, усиление эксплуатации встретили открытое сопротивление населения. Протест вылился в восстания 1634, 1642 гг., подавленные воеводской администрацией с большой жестокостью.

Ясачная книга 1648–1649 гг. позволяет определить колеблющиеся размеры ясака. Большинство якутов платили оклад с 1 лисицы красной до 10 соболей. В среднем на одного человека приходилось ясака по 4–5 соболей. Однако действительный сбор за 1649 г. не превышал 3 соболя на человека. В крайне трудном положении оказалась основная масса якутского населения подгородных центральных волостей. Систематическое увеличение ставок ясака в первой половине ХVII в. и быстрое опустошение соболиных угодий хищническими способами охоты подрывали хозяйство якутов. Для уплаты ясака якуты вынуждены были отправляться в дальние глухие районы за соболем и надолго покидали свое хозяйство. Якуты, не имевшие возможности ездить на промысел, вынуждены были распродавать свой скот, жен и детей или обменять на соболей. Обнищание затронуло прежде всего рядовых общинников. Имущие слои якутского общества, якутская аристократия в своих челобитных также неоднократно жаловалась на высокие ставки ясака, но их-то самих ясак не разорял: недовольство этих групп якутского общества вызвано было больше всего тем обстоятельством, что воеводская администрация требовала уплаты ясака за их рабов (холопов).

Спасаясь от ясачного гнета, наказаний за неуплату ясака, якуты ближних волостей группами и отдельными семьями переселялись на дальние реки, уходили в «тунгусские жилища», разбредались по мелким озерам, но бегство на дальние реки не спасало их от ясака, и здесь их находила воеводская администрация и принуждала к ясачному платежу.

Уплата соболями ясака местным населением сделало Якутский уезд главным поставщиком пушнины в Сибири. Пушнина в царскую казну также поступала в виде таможенного сбора. Промышленные, торговые, «гулящие» люди обязаны были сдавать «от девяти десятого зверя, от лутчих лутчего, а от средних среднего».

А они добывали в Якутии гораздо больше соболей, чем местное население. Своим хищническим промыслом они начали истребление соболей. Оценка собранной пушнины производилась в Якутске. Затем в Москве вся присланная из Якутии пушнина вновь переоценивалась.

В 1646 г. при воеводе Петре Головине из Якутска было послано пушнины на 168 тыс. рублей, а в дальнейшем из Якутска ежегодно поступала пушнина на 49–80 тыс. рублей. Якутская пушнина способствовала укреплению мощи Русского государства. О количестве поступавшей в Сибирский приказ ясачной якутской пушнины можно судить по следующим данным. В 1654 г. было собрано в ясак 8724 соболя и 2142 лисицы, в 1662 г. — 8938 соболей, 3669 — лисиц, в 1665 г. — 9180 соболей и 2065 лисиц.

Методы сбора ясака не отличались новизной, они лишь повторяли методы монгольских баскаков, облагавших Русь данью. Это и вооруженное принуждение, и разгромы поселений, взятие аманатов, «одаривание», обмен на дешевые бусы, бисер.

Сибирским приказом воеводам давались специальные запасы муки, крупы, солода и вина для угощения местных жителей, плативших ясак. У якутов, имевших большую задолженность по ясаку, отбирали лошадей, коров. Опись и конфискация скота были одним из крайних экономических рычагов принуждения к уплате ясака. Конфискованный скот раздавался желающим якутам с обязательным условием оплаты соболем или лисицей за каждую лошадь или корову. Для увеличения сбора ясака воеводы ввели практику оплаты за бедных богатыми соплеменниками. Бедняк, взятый на поруки, оказывался в кабале поручившихся за него тойонов, принуждавших его с лихвой отработать оплаченный за него ясак.

Положение усугубляло требование платить ясак за умерших и за различные поминки. Несмотря на жесткость, это была принятая в те времена колониальная политика, применяемая всеми государствами мира по отношению к своим завоеванным гражданам.

Тем не менее, колониальная политика Московского государства была гораздо «человечнее», чем политика европейских государств, Испании, Португалии и других.

Московское правительство рассматривало народы Сибири как казенное достояние, как своего рода государевых крепостных крестьян. Естественно, что из опасения сокращения ясачного сбора оно должно было принять меры по защите ясачных людей от произвола и эксплуатации со стороны торговых, промышленных и служилых людей.

В 1649 г. на имя якутского воеводы Дмитрия Францбекова из Сибирского приказа было выслано указание «о защищении якутов» в ответ на жалобы подгородных якутов о том, что промышленные люди истребляют соболей в их владениях.

Московское правительство жестоко карало русских служилых и промышленных людей за убийство или увечье ясачных людей.

«А что де промышленный человек Федулко убил князца Ковырю и за то посажен в тюрьму, и того Федулку, выняв из тюрьмы, велено перед Ковыриным сыном Турченейком, бити на козле кнутом нещадно и посадить его до государева указу в тюрьму ж, а Ковырину сыну про то велено говорить, что тот гулящий человек Федулко убил отца его не с умышленья, боясь от него сам смертного убийства, и за то он пытен и кнутом бит и посажен до государева указу в тюрьму; да им же Турченейку велено говорить: что они и сами ясачные люди многих государевых служилых и промышленных людей побили и государеву ясаку прошлые годы не доплатили и впредь бы они государевых служилых и промышленных людей не побивали и ясак платили по прежнему».

Правительство запрещало служилым, торговым людям «холопить» или каким-либо другим образом обращать в зависимость ясачных людей.

«А к себе им (воеводам и дьяку) никаких иноземцев и жен их и детей во двор не имети и засылкою самим ни у кого не покупати и не крестити и к Москве с собою не вывозити и ни с кем не высылати и служилым и всяким людям крестить не велеть же, чтоб Сибирская земля пространялась, а не пустела».

Запрещение приобретать холопов из коренного населения постоянно повторяется и в воеводских наказах.

Фискальными задачами определялась и религиозная политика Московского государства в Якутии. Так как новокрещенные в ХVII в., как правило, сближались с русскими и выходили из ясачного оклада, Московское правительство ввело ряд ограничений и препятствий для крещения. Крещение допускалось только после «сыска», произведенного самим воеводой. Желавшие креститься должны были доказать, что они крестятся по своей воле; новокрещенных принимали в царскую службу.

При всей эксплуататорской сущности, при всей тяжести ясачного гнета, колониальная политика Московского государства в Якутии не вела к истреблению коренного населения, не приводила к нарушению его образа жизни и хозяйственного уклада, не вела к уничтожению его самобытности. И поэтому такая политика не может быть сравнена с методами колониальной эксплуатации, применявшимися западноевропейскими государствами в своих колониях. Именно в ХV — ХVII вв. западноевропейские колонизаторы в погоне за новыми золотыми россыпями и землями под плантации производили чудовищное массовое истребление населения в Центральной и Южной Америке, на островах Индийского и Тихого океана. Ничего подобного, как показывают исторические документы, Сибирь не знала.

История сбора ясака описана в 1 и 2 томах монографии Г.П. Башарина «История аграрных отношений в Якутии», изданных в 2003 г.

Основатель города Якутска П.И. Бекетов

Для закрепления новооткрытого Ленского края енисейские власти решили поставить на Лене острог. Летом 1631 г. из Енисейска на Лену был отправлен сын боярский, стрелецкий сотник, письменный голова в Енисейске Петр Иванович Бекетов. Ему был дан небольшой отряд из 30 казаков и строгий наказ заложить на великой реке острог, закрепиться навсегда, приводить новые народы под государеву руку, расширять владения земли русской.

Поздней осенью отряд Бекетова достиг верхней Лены, преодолев изнурительный путь. В Усть-Куте они остановились на зимовку. Весной 1632 г., когда Лена вскрылась, отряд Бекетова пустился в плавание вниз по течению реки. Бекетов повторил путь Пянды: достиг средней Лены, где жили якуты.

Здесь, на правом берегу реки, на Соттинской местности, казаки построили небольшой деревянный острог, названный Ленским. Сохранился документ, который позволяет точно установить, когда и где это произошло. Он доносил в Москву: «Того же года (1632) сентябре в 25 день (8 октября) по указу цареву и Великого князя Михаила Федоровича Всея Руси, поставил я, Петрушка с служилыми людьми на Лене-реке острог для государева величества в дальней окраине и для государева ясачново збору для приезду якуцких людей, а преж тово на Лене реке и в Якуцкой земле государева острогу не бывало нигде, а поставил государев новый острожек я, Петрушка, против якуцкого князца мамыкова улусу и меж иными многими улусами середи всей земли…»

Первое русское поселение на реке Лене было основано в 70 км ниже по реке Лене, на правом ее берегу, напротив улуса намских якутов, вождем которых был широко известный по архивным документам и народным легендам якутский князец Мымак. Это произошло, как упомянуто выше, 25 сентября 1632 г. (8 октября). Вскоре на Ленский острог стали прибывать из Енисейска, Мангазеи и Томска новые партии служилых, торговых и «гулящих» людей, и уже через год в нем проживало до двухсот человек.

Прибывший на смену Бекетову приказчик, казачий атаман Иван Галкин в 1634 г. перенес острог с низменного берега на более высокое место, но это не спасало острог от весенних наводнений. Поэтому воевода Петр Головин летом 1643 г. распорядился перенести острог вверх по Лене на 70 верст на ее левый берег, к озеру Сайсары. Тут и был построен острог теперь уже Якутский, а не Ленский, как был он назван первоначально Бекетовым. На этом месте стоит сейчас город Якутск.

В 1632 г. Бекетов послал вниз по Лене небольшой отряд енисейских казаков. За Полярным кругом, на земле жиганских тунгусов казаки поставили на левом берегу Лены Жиганское зимовье. В 1635 г. Бекетов совершил поход на крупные притоки Лены — Олекму и Витим. В том же году он вместо простого Олекминского ясачного зимовья, основанного в 1633 г. енисейским казаком Иваном Козьминым, поставил укрепленный пункт — Олекминский острог.

С 1640 г. Бекетов служил в Енисейске и оттуда время от времени совершал походы на Лену, Амур и в Забайкалье. В одно время он был начальником Семена Дежнева. В 1655 г. Бекетов с Амура прибыл в Якутск, а потом возвратился в Енисейск и повез в Москву ясак, где получил чин стрелецкой и казачьей головы. Первая перепись была произведена в 1641–1642 гг., собрали ясак 7304 соболя, 93 лисицы.

Петр Иванович Бекетов считается виднейшим строителем сибирских крепостей. Он основал Рыбинский (1628), Ленский (1632), Жиганский (1632), Олекминский (1635) остроги, перенес на новое место Братский острог (1651). В 1652 г. воздвиг Усть-Прорвинский острог на Селенге в Забайкалье и укрепление озере Иргень. Некоторые исследователи приписывают ему основание Читы (1653) и Нерчинска (1654). С его именем связаны начало хлебопашества и поиски полезных ископаемых в Восточной Сибири.

Основатель города Якутска Петр Бекетов — один из ярких и колоритных фигур казаков-землепроходцев ХVII в.

Жизнь Бекетова оборвалась трагически. Скончался скоропостижно в Тобольске 4 марта 1655 г. по дороге домой. Заступаясь за своего сотоварища по походу И. Струну, он поссорился с Сибирским архиепископом Симеоном и протопопом Аввакумом. В отместку архиепископ приказал «завернуть» труп Бекетова и бросить псам на улицу, а всем горожанам запретил оплакивать умершего землепроходца как нераскаявшегося грешника.

Заметим, что это были годы Никоновской церковной реформы, годы раскола в русской православной церкви. Противоборствующие стороны вели жестокую борьбу за власть, были упорны в своих взглядах и проявляли жестокость к своим упрямым противникам. Сам же Петр Бекетов так же жестоко покорял народы «Якольской землицы», заставляя платить ясак в соответствии с моралью своей эпохи.

Челобитная стрелецкого сотника Петра Бекетова

В 1970 г. Институт истории, филологии и философии Сибирского отделения Академии наук СССР издал трехтомник «Материалы по истории Якутии ХVII в.», в котором опубликовал документы ясачного сбора, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов.

В третьем томе данного издания под № 39 приведены челобитная и послужной список стрелецкого сотника Петра Бекетова о походе на реку Лена от 6 сентября 1633 г. Приводим ее с сокращениями:

«Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии (бьют) челом холопи твои государевы дальные твоей государевы отчизны Енисейского острогу сотник стрелецкой Петрушка Бекетов служилыми людьми, да сирота твой, государев, промышленный человек Якунка Семенов сын Заруба.

В прошлом, государь, во 139 г. майя в 30 день по твоему, государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу, по найденной памяти своего государева воеводы князя Семена Шаховского посылан я, холоп твой, из Енисейского острогу служилыми людьми на твою, государеву, дальную службу на Лену реку на один год, а твое, государево, жалованье денежное и хлебное дано было мне, холопу твоему, на один же год. И я, холоп твой, с теми служилыми людьми и с тем промышленным человеком служили тебе, государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии на той твоей, государеве, дальной службе на Лене реке полтретья годы, а в те полтретья годы, будучи на твоей, государеве, дальной службе, терпел я, холоп твой, всякую нужду, голодом помирали и ели всякое скверно, и траву, и коренья, и сосновую и пихтовую кору.

Я, холоп твой, служилыми людьми и с промышленным человеком в прошлом во 140 г. собрал 18 сороков соболей. Да в прошлом же во 141 г. с тех же якутов и тунгусов я, холоп твой, служилыми людьми и с промышленным человеком, тебе великому государю вновь прибыли учинил ясачной казны с якутов и тунгусов и десятинной казны служилых и с промышленных людей 41 сороков 15 соболей. Да я ж, государь, холоп твой, тебе великому государю, вново ж прибыли учинил на Лене реке служилых и с промышленных людей с судных дел собрал твоей, государевы, казны мягкие рухледи 2 сорока 16 соболей. А в Енисейском остроге оценили 130 рублей, и всего государь я, холоп твой, служилыми людьми и с промышленным человеком тебе, великому государю, в те полтретьи годы на Лене реке вновь прибыли учинили 61 сорок 31 соболь, да 25 шуб собольих якуцких, да 10 пластилин собольих, да 2 бобра, да 7 лисиц красных, да недолис красная. А преж того, государь, никто на Лене реке с судных лет твоих государевых пошлин не имывал, которая наша братья не бывали и твоих государевых непослушников многих умирил твоею государскою царьскою высокою рукою, которые противилися твоему государскому величеству в те полтретья годы. И тем князцам имена писаны в послушном списке и оманатов у них взял.

…И я, Петрушка, пошол с волоку Ленского в Якуцкую землю и приплыл я, Петрушка служилыми людьми, во 140 г. майя 14 день в Якуцкую землю под якуцкого князца под Семена Улта и под брата ево Камыка под их улусы и пристал и по государеву указу почал я, Петрушка, им князцам и всем улусным людем про государьское величество росказывать и их почал призывать под государеву царскую высокую руку и хотел им государево жалованное слово сказать. И те князцы Семен Улта да брат ево Камык своими улусными людьми почали меня, Петрушку, служилыми людьми отсылать от берегу и под государьскую высокую рукою бытии не захотели и в государеве ясака мне, Петрушке служилыми людьми, отказали, а иные почали стрелять. И я, Петрушка, прося у бога милости велел служилым людям для государьского величества с ними битца, и божиею милостию и государьским счастьем служилые люди тех якутов прогнали и схватили на том бою служилые люди Бутунской волости князцова сына Локая Камыкова. И собрався те князцы Семен Улта да брат ево Камык со всеми своими людьми и вину свою великому государю принесли, и я, Петрушка, привел тех князцов всех к шерти и собрал государьским счастьем и грозою с тех якуцких князцей и с людей их государева ясаку с Семена Улта до з брата ево Камыка на 140 г. 24 соболя, да 4 шубы собольи. Да на 141 г. с тово же Камыка да з брата ево Семена Улта да сына Камыкова и с роду их 3 сорока 9 соболей вново великому государю прибыли учинил я, Петрушка. И тот князец Семен Улта и з братом своим Камыком и с родом своим государьским счастьем учинился под государьскою высокою рукою послушны и в государев в новой острожек приезжали по вся дни безстрашно с женами и з детьми, где я, Петрушка, служилыми людьми государьским счастьем поставил острог в Якуцкой земле.

Того ж года сентября в 25 день, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу, поставил я, Петрушка, с служилыми людьми на Лене реке острог для государева величества в дальной украине и для государева ясачного збору для приезду якуцких людей, а преж тово на Лене реке и в Якуцкой земле государева острогу не бывало нигде, а поставил государев новой острожек я, Петрушка, против якуцкого князца Мамыкова улусу и меж иными многими улусами середи всей земли.

Того же года марта в 12 день посылал я, Петрушка, по государеву указу из нового острожку на государеву службу для государева ясака Енисейского острогу служилых людей к якуцкому князцу Оспеку и к иным князцам. Те служилые люди ходили трои судки и пришел в новой острожек в роспросе сказали, как де мы пошли из нового острожку к тому князцу Оспеку в Дупсунскую волость, и ехали де у нас наперед караульщики 2 человека Ивашко Щербак да Стенька Марков и наехали на якуцких караульщиков и якуцкие караульщики наших караульщиков стали стреляти и наши караульщики стали битца и божиею милостию и государьским счастием. Наши караульщики якуцково караульщика убили, а иные якуцкие караульщики убежали и в улусы весть подали, и якуцкие люди изо многих улусов Дупсунской волости збежалися в один улус и поделали острожки и сели в острожках и служилые люди к тем острожкам пришли к дупсунцам призывать под государьскую высокую руку, чтоб те якуцкие люди великому государю были послушны и ясак бы с себя давали. И оне, якуцкие люди почали по служилым людяй стреляти и учали служилые люди к острожкам приступати и божиею милостию и государьским счастием один острожек взяли и убили в том острожке лутчих людей 20 человек и иные острожки взятьем взять не могли, зажгли со всеми якуцкими людьми, видя их тебе, великому государю, непокоренье, и ис тех острожков только 3 бабы выбежали, и тех баб служилые люди взяли и привели в новой острожек. И я, Петрушка, тот ясырь имал и тех служилых людей и поставил в Съезжей избе и роспрашивал, для чего те якуты государьскому величеству непокорны. И те якуцкие бабы сказали, для тово де якуцкие люди не здались, что де убили преж тово государевых людей 5 человек служилых людей и промышленных служилово человека Ваську Быстрово да Ивашка Тельнова, да промышленных людей Ортюшку Кирная, да Ондрюшку Тыжнова, да Полка Оникиева. А в тех де в острожках было якуцких людей 87 человек, а князец де Оспек тут не был, ушел в иные улусы. А на том бою ранили служилых людей на приступе те якуцкие люди Треньку Григорьева, выстрелили глаз левой вон, да у нево ж Треньке прострелили голову выше виска правово, да Ивашка Щербака в шею больно ранили, да Ваську Горина левую руку по перстам по двум побили, да у Олешки Голово пробили щеку левую, да казачья наемщика Кузьки Габышева у правой руки мышку насквозь прострелили, да у нево же Кузьки стегно прокололи…

…Имена тем якуцким князцам, которых подвел вново государьским счастьем под государьскую высокую руку я, Петрушка, служилыми людьми во 140 г. и во 141 г.:

Сергуя Иногоева сына, Мастяцкие волости.

Будая Борбаева сына, Маганские волости.

Камыка Чегениктова сына, Бутунской волости.

Мамыка Минюева сына, Намской волости.

Булбукана Ботыгиева сына, Гасилинской волости.

Татана Бурбуева сына, Маганской волости.

Еюкна Никеева сына, Хагаласской волости.

Оттоя Никеева сына, Хагаласской волости.

Киринея Бучгаева сына, Нерюктейской волости.

Бураха з детьми, Маганской волости.

Бозекуя да Откурая, да Челая з братьею Тынининых детей, Хагаласской волости.

Тулунтая, Мангунской волости.

Дурея, Мангунской волости.

Тюсерга Чючеева сына, Баксинской волости.

Тюсюга оюна Оконова сына, Баксинской волости.

Нигокоя, Батулинской волости.

Изыла Накураева сына, Батулинской волости.

Бурдуя Мунгалеева сына, Бутунской волости.

Бичига, Модунской волости.

Батура, Тагунской волости.

Ногуя Сигоконова сына, Бутунской волости.

Тивола Тагигинова сына, Намской волости.

Инена оюна, Катулинской волости.

Шуреняка Батыгеева сына, Агасиленской волости.

Бучега, Катулинской волости.

Князца Оспека, Дупсунской волости.

Семена, Губсунской волости.

Бечека Текиева сына, Чюрюктейской волости.

Дурыню, Намской волости.

Семен Ульту, Бутунской волости.

Кирея Какуреива сына, Хагаласской волости.

И тех якуцких князцей многих розных улусов со всеми их людьми твоим государьским счастьем под государьскую высокую руку подвел я, холоп твой, Петрушка Бекетов служилыми людьми, вново, и те ныне якуцкие князцы учинились под государьскою высокою рукою послушны навеки. А всее государевы казны ясачные собрал на Лене реке в Якуцкой земле, в твоем государеве в новом острожке на 141 г. 16 сороков соболей да 25 шуб собольих якуцких, да 3 лисицы красные, да недолись красная, да и жиганские и долганские ясачные казны, что собрал служилой человек Олешка Архипов с товарыщи 6 сороков соболей. Да он же Олешка взял в Жиганской земле с промышленных людей государевы десятые пошлины 10 соболей, то великому государю вновь прибыли учинил. Да я, холоп твой, Петрушка Бекетов, собрал государевы десятые пошлины у служилых и у промышленных людей с мягкие рухледи 19 сороков соболей, 5 соболей, да 10 пластин собольих, да 2 бобра, да 4 лисицы красных.

И всего я, Петрушка служилыми людьми, великому государю вновь прибыли учинил на Лене реке в Якуцкой и в Тунгуской земле ясачной казны и десятинной казны с якутов и с тунгусов и служилых и с промышленных людей 41 сороков, 15 соболей, да 25 шуб собольих якуцких, да 10 пластин собольих, да 2 бобра, да 7 лисиц красных, да недолись красная.

Того ж года я, Петрушка, по государеву указу великому государю вново прибыли учинил на Лене ж реке служилых и промышленных людей с судных дел собрал государевы казны мягкие рухляди 2 сорока соболей, а енисейская цена 180 рублев.

А которой острожек поставил государьским счастьем я, Петрушка служилыми людьми, вновь на Лене реке в Якуцкой земле для государева ясака во 141 г., и в том острожке дождався по государеву указу унисейского сына боярского Парфера Ходырева и тот новой острожек и аманатов отдал сыну боярскому Парфену Ходыреву. И в том я, Петрушка, с ним Парфеном, росписался и с нево Парфена росписную память взял…»

Восстание 1642 года

Присоединение к России более 380 лет назад явилось переломным моментом в истории Якутии. Народы края холода попали под власть русского царя и включились в российское цивилизационное развитие.

Присоединение сопровождалось вооруженными стычками и крупными восстаниями. Сопротивление местного населения было естественной реакцией протеста против закабаления и потери самостоятельности, проявлением чувства собственного достоинства. Но слишком велико было превосходство казаков-землепроходцев в военном и техническом отношении, владеющих огнестрельным оружием. Да и не сравнить могущество Российского царства с родоплеменным строем народов Якутии. После короткой неравной борьбы за самостоятельность, народ саха во главе со своими тойонами пошел на компромисс с пришельцами, сохранив тем самым себя от полного уничтожения.

Решение об организации Якутского (Ленского) воеводства состоялось в 1638 г. Воеводами Ленского разряда были назначены стольники Петр Головин и Матвей Глебов и дьяк Еуфим Филатов. Воеводам были даны в помощники двое письменных голов, а в качестве вооруженной силы — 395 пеших стрельцов и казаков из разных сибирских городов. Кроме того, им предписывалось взять по дороге из Тобольска и Енисейска 20–30 плотников, двух кузнецов и двух толмачей для ясачного сбора. В Тобольске воеводы получили хлебные запасы и деньги на жалованье, вино горячее и мед «для приуки новых землиц ясачным людям на корм», пушки и снаряды и другие артиллерийские припасы; сверх того, они были снабжены материалами для судостроения — скобами, гвоздями, снастями и т. п. Воеводам поручалось произвести детальное географическое описание края: «Лене и Алдану и иным рекам и новым землицам, которые по тем рекам проведают, да и Ленскому острогу, каков они поставят, и прежним острожкам и дорогам, которыми они на Лену реку из Енисейского острогу пойдут, роспись и чертеж». В Тобольске П. Головин освободил более десятка якутских женщин-ясырок и детей, увозимых казаками на Русь, и взял их с собой в Якутию.

В Ленский острог воеводы приехали летом 1641 г., т. е. через три года после выезда из Москвы — так долог и затруднителен был путь. С именем воеводы П.П. Головина связано дело «О якуцкой измене 1642 г.».

Трагические страницы восстаний периода присоединения исследовала О.В. Ионова. В 1938 г. она защитила кандидатскую диссертацию на тему «Борьба якутов за независимость в ХVII в.».

Борьба местных с пришельцами началась уже при первой же попытке казачьих атаманов собрать ясак. Убедившись в бесполезности разрозненных выступлений, якуты объединились для совместного выступления. Наиболее крупным как по числу участников, так и по охвату территорий явилось четвертое восстание, известное в истории как «якуцкая измена 1642 г.».

По мнению О.В. Ионовой, причинами восстания явились:

1. Отпор енисейским и мангазейским казакам, собирающим двойной ясак, как указано в «Сибирской истории» Фишера.

2. Откровенный грабеж и насилие, чинимые енисейскими казаками при сборе ясака.

3. Проведение воеводой П.П. Головиным переписи населения и скота для ясачного обложения «неясашных» якутов, т. е. не охваченных, скрывающихся.

Целью восстания явилось свержение воеводской власти со всеми поборами, насилиями и притеснениями. Достижение этой цели планировалось путем нападения на Ленский острог и взятия его приступом или длительной осадой.

В книге академика РАЕН, доктора исторических наук В.Н. Иванова «Социально-экономические отношения у якутов. ХVII в.», изданной в Якутске в 1966 г., указано, что проведение переписи населения и скота явилось личной инициативой воеводы Петра Петровича Головина, без всяких на то указаний московской, сибирской, царской администраций. О намерении воеводы провести перепись не знали даже его прямые помощники стольник Матвей Богданович Глебов и дьяк Еуфим Варфоломеевич Филатов. Поэтому как только П. Головин огласил собственноручно написанный текст наказной памяти «О посылке служилых людей в улусы для проведения переписи», возникли разногласия. Глебов и Филатов предложили отложить перепись, обосновывая свои доводы тем, что они не успели разобраться в обстановке, не знают быта и обычаев местных, что они еще окончательно не приведены «под царскую высокую руку» и потому нет уверенности в их верности новой власти. Против переписи выступили также и рядовые казаки во главе с тобольским казачьим десятником Родионом Григорьевым. Воеводу пытались отговорить, «проконсультировать» намский и борогонский князцы Ника Мымаков и Легой Амыканов. Однако воевода П. Головин, желая выслужиться перед царем, решил реорганизовать всю систему ясачного сбора, чтобы резко поднять его размеры. Переписчикам воевода повелел:

1. Провести перепись всех ясачных;

2. Выявить неясачных;

3. Переписать детей мужского пола с 5 лет;

4. Переписать всех зависимых людей — «холопов и захребетников»;

5. Переписать весь скот каждого из хозяев в отдельности.

В феврале 1642 г. начался разъезд переписчиков по улусам. 3 февраля выехал енисейский атаман Осип Галкин с таможенным целовальником Юрием Селивестровым, десятью служилыми и двумя толмачами в Намский улус. Он с помощью князца Мымаха и «лутчих людей» провел успешно перепись в Намском и Одейском улусах. Так как первый опыт прошел удачно, то, несмотря на предостережения служилых людей, перепись продолжилась и в других улусах.

Однако во второй половине февраля на р. Ситте был перебит отряд Воина Шахова. Шестерых из отряда убили, когда они ночевали в юрте Чимчи-шамана, двоих убили у игидейского якута Ондроса, а четырех сожгли в юрте. Вскоре такая же участь постигла отряд Алексея Гнутого.

В Хангаласском улусе было совершено нападение на отряд Осипа Галкина. Беджеке и Откурай Тыгыновичи стащили Галкина с лошади и убили с помощью Давани-шамана.

Вместе с Галкиным был перебит его отряд за исключением двух толмачей — новокрещенных переводчиков-якутов. Их взяли в плен и возили по улусам до тех пор, пока Мымах не взял их под свою защиту.

Местные нападали не только на переписчиков, но и на других пришлых людей, попадавшихся в верховьях р. Лены. По указанию Беджеке холопы одейского князца напали на зимовье, где жили 18 промышленников. Зимовье было сожжено, 6 человек убиты, все товары и 200 соболей были взяты. Остальным 12 промышленникам с трудом удалось скрыться. Всего до восстания, по данным О.В. Ионовой, было уничтожено свыше 40 казаков и промышленников. В Якутском уезде в то время было 35 улусов. Перепись успели провести только в трех улусах, в остальных не успели, так как «вся Якуцкая земля изменила» царской власти. Началось восстание.

Восставшие собрались в Намском улусе у князца Мымаха. Первыми приехали в Намский улус вооруженные бетунцы, затем хангаласцы, мегинцы. Среди якутов распространялись слухи, что «в остроге не людно казаков де всех прибили в остроге де не много все де торговые люди да зыряне», поэтому, мол, острог взять приступом не представит большого труда. В случае, если удастся взять острог приступом, «и тоёнов, и служилых людей всех убить», а тех, которые в это время находились вне города, не пустить в острог. На случай, если острог сразу взять не удастся: «только де острогу взять не можем и хотели, делать острожки сверху и снизу и третий горы, из острогу никуда не выпущать ни по сено, ни по дрова», т. е. путем длительной осады, вследствие голода и холода заставить осажденных сдаться. «А если кто осмелится пойти по дрова тех станем побивать».

Наступление на Ленский острог намечалось на 4 марта 1642 г.

Однако о ходе подготовки наступления на Якутск казаки узнали в ночь на 3 марта и сразу начали готовиться к защите. Всего в гарнизоне было 40 казаков и 30 промышленных боеспособных людей.

Воевода П.П. Головин опередил нападение восставших, выслав утром отряд из 50 наиболее опытных и смелых служилых людей и добровольцев-промышленников «с огненным боем» — пушкой в Намский улус. Им была поставлена задача взять в качестве аманатов «лутчих людей» и привести их в Якутск. В случае, если князцы не согласятся пойти добровольно, указано применить оружие. Отряд служилых не дошел до Намского улуса, на расстоянии двух «перестрелов» от улуса встретили якутов в количестве до 700, а по другим источникам — 1000 бойцов, одетых в куяки (броня), на конях, вооруженных луками, копьями, пальмами.

Вот как описывали о состоявшемся бое казаки: «И мы холопы твои ходили до улусу нас холопей твоих не допустили встретили нас на дороге с многими людьми с сот 7 и больши, и учали нас холопей твоих стреляти, и бились мы холопи твои с ними с утра до половины дни, и на том, государь, бою нас холопей твоих испереранили, и от тех твоих государевых изменников мы с великою с нужею отошли». Огнестрельное оружие произвело свое действие, и, несмотря на численный перевес, якуты отступили. Восставшие, потеряв много убитыми от стрельбы пушек, отказались от плана нападения на острог. Но отступив, не считали борьбу законченной и не собирались сдаваться без боя. Разойдясь по улусам, стали строить боевые укрепления, расставив по дорогам караулы. Число убитых восставших в том сражении осталось неизвестным.

По возвращении казаков из Намского улуса воевода П. Головин отправил Василия Пояркова с 30 казаками в Одейский улус за князцом Сергуем, об участии которого в восстании имел сведения. Князец Сергуй к этому времени бежал из своего улуса, и казаки взяли в аманаты его жену, мачеху и двух «лучших боканов». Поярков также взял в плен Тогурая, который, защищаясь, застрелил из лука служилого Никиту Бобана.

Бетунцы являлись наиболее активными участниками восстания, поэтому и расправа с ними была жестока. Князец Камык поставил острожек в Бетунской волости. Острог был построен прочно: срублен в две стены, между стенами насыпана земля, по углам поставлены башни. Он был настолько вместителен, что внутри находились более 300 хатырыкцев и бетунцев и свыше 300 голов скота и лошадей. Головин послал к острогу Камыка Василия Пояркова, «с ними послали пушечку под острог».

В наказной памяти Пояркову говорилось: «всех якутов, находящихся в острожке Камыка, перебить». Когда Поярков пришел в Бетунскую волость «и учал к острожку приступать», местные выслали ему 50 соболей с парламентером Кутуяком и предложили мировую. В это время осажденным на помощь приехали около 60 вооруженных бетунцев во главе с Чегунаем. Так как Поярков был уже у острожка, они спрятались «за тайником», а Чегунай отправился к Пояркову для мирных переговоров. По объяснению Пояркова, якуты не желали сдаться без боя, a по показанию восставших, Поярков не принял их предложение о мире и стал брать острог приступом. Местные отчаянно сопротивлялись, ранили 16 казаков и 1 казака убили. Так как взять острог не удалось, Поярков поджег острог: «а побито де в том городку и сожжено от него Василия со служилыми, людьми с женами и з детьми человек с триста». Те немногие, которым удалось спастись от огня, попали в плен, в тюрьме их морили голодом, пытали, жгли огнем, пока не умерли. Вернулся в Якутск Поярков 31 марта, пригнав с собой скот, «двести коров и быков да семьдесят лошадей». Поярков возглавил еще один карательный отряд на р. Татту и произвел жестокую расправу над восставшими, перебив всех, захватил 150 лошадей и 200 голов рогатого скота.

Еще один поход был совершен в апреле 1642 г. в Одейский улус и на р. Ситту в Атамайскую волость под начальством сына боярского Алексея Бедырева. В отряде Бедырева было 62 служилых человека, и в помощь к ним были взяты верные якуты. Головин в наказной памяти требовал, чтобы шли они «наспех днем и ночью», «стройно со всеми людьми вместе с великим бережением и сторожами», чтобы главные виновники восстания были живыми доставлены в город после того, как острожек будет взят. Если они успели бежать, то устроить за ними погоню, а если их все-таки не найдут, то отогнать хотя бы весь их скот. Если они укрылись в остроге настолько крепко, что взять живыми их нельзя, — поджечь острог, а если и это не удастся, то не снимать осады, пока сами не сдадутся. Ни в коем случае не допускать к осажденным подкрепления извне. Бедыреву удалось взять два острожка, многие защитники были перебиты, «лутчие люди» взяты в плен, и лишь некоторым удалось спастись бегством. Как правило, добровольно сдавались только князцы. Оставшиеся в живых участники восстания скрывались бегством на Вилюй, на Север, на Амур, Даурию, бросая свой скот и имущество.

Даже находясь в тюрьме, восставшие не считали свое дело проигранным. Они строили планы о побеге и мести притеснителям в Якутске. «Говорят якуты как они седючи в юрте колодки подрезали и хотели бежать, а те же де было поры тому якуту, который сидит у Василия Пояркова анбар было Васильев зажечь и его Василия убить». Якуты, сидевшие в съезжей избе, во главе с бетунским князцом Камыком «хотели де Петра Петровича (Головина) убить».

В остроге было семь тюрем, а если верить доносам, то двенадцать. Тюрьмы были окружены тыном с троезубным «чесноком» (тройными железными зубцами), делавшими невозможным побег. Во избежание связи с внешним миром щели в тынах были «позаделаны глухо». В день и ночь тюрьму стерегли приставленные к ним целовальники и тюремные сторожи, обязанные следить за тем, чтобы тюремные сидельцы «тюрьмы не подрезали» и никуда оттуда не ходили. При тюрьмах была обширная «пытошная изба». Арестанты сидели в страшной тесноте, человек иной раз по 70 в одной тюрьме (т. е. камере), «а те тюрьмы сделаны в сыром лесу, а окон на тюрьмах и полков (для спанья) в тюрьме не было». В эти тесные и сырые помещения и сажались тюремные сидельцы «в дым и в чад» и сидели по два, по три и больше года, иные в железах (оковах) или в деревянных колодках весом в 1 пуд (16,38 кг) и больше. Тюремным сидельцам не полагалось никакого казенного содержания. Питались они за счет родственников и доброхотных подаяний «благодетелей», «будет кто принесет кому в тюрьму милостыню, или кто похочет ково, тюремного сидельца, накормить и в тюрьму принесть». Иногда сидельцы, «которые сидят не в больших делах», отпускались для сбора милостыни; тех, кто сидел по важным делам, выводили только с разрешения воеводы, и то в цепях, скованными по ногам. На скудные подачки арестанты покупали втридорога «на еду» муки, «костья рыбного сухого и гнилой порсы, корму собачья». Голодные, несчастные обитатели тюрьмы «кликали» из-за тына о помощи, за что их нещадно избивали «до смерти».

В результате переговоров с тойонами и организации ряда карательных отрядов «марта же месяц служилые люди многих якутов побивали и острожки взяли и переимали, иные сами здалися и скот, кони и коровы на государя много поймали якуцких лутчих князцов, их детей и братью и племянников и улусных людей уговорили, а иные сами виною пришли и убойцов переписали и тех лутчих князцов Петр посадил до сыску в аманаты… а убойцов и причинных якутов посадили в тюрьмы, а иных за приставы».

Воевода Петр Петрович Головин, жестокий, своенравный, не терпящий никаких противоречий, выделялся на фоне сибирских воевод своими злоупотреблениями властью.

Сознавая, что за смуту он, как воевода, будет отвечать перед Московским правительством, Головин пытался снять с себя ответственность, переложив ее на стольника Глебова и дьяка Филатова. Он обвинил их в подстрекательстве местных к восстанию и искал ложных свидетелей и улики против своих врагов. В тот момент, когда воеводы собрали все население Якутска, чтобы «осаду крепить, служилых и торговых и промышленных людей смотреть и переписывать с пищалями и с копьи и на сторожи всех расписывать». Воспользовавшись сбором населения, Головин стал обвинять при всех Глебова: «Перед съезжею избою на крыльце на смотре Петр Головин его Еуфима лаял и служивым и торговым и промышленным людям являл, а говорил, что де в якутах учинилась измена от него Еуфима и детей боярских и атамана и служивых людей научал якутов и советовал де будто о той измене Одейской волости с князцом Сергушкою да с промышленным человеком с Ивашком Ванюковым».

Филатов виновен был в том, что «всему государеву чинится от него Еуфима поруха и с подьячими де с целовальщиками государеву соболиную казну и деньги медь и олово и одекуй и бумагу пищую и вино перекрал».

Русское население Якутского острога разделилось на два лагеря: головинский и глебовский. На стороне Глебова, по объяснениям Филатова, были: «поп черный — Симеон, да сын боярский Парфен Ходырев да дьяк Спиридонов да служилые люди Ерофейко Киселев да Кузька Толмач». К группе Головина примыкали «потаковник ево Петор, письменный голова Василий Поярков с ево Петровым ушники с сыном боярским Олешкой Ходыревым с Оксенком Писаловым с Ивашкою Тельним». Основная масса служилых и промышленных старалась не вмешиваться в спор воевод, сохраняя нейтралитет.

Пользуясь своей властью, воевода Головин арестовал и посадил в тюрьмы сторонников Глебова.

Головин, боясь ответственности, сразу же прекратил всякую переписку с Москвой и стремился ликвидировать восстание до того, как слухи проникнут в Сибирский приказ, и это ему удалось. Лишь в мае 1644 г. от имени царя Михаила Федоровича был послан запрос енисейскому и тобольскому воеводам относительно якутского воеводы: «что на Лене делаетца… нет ли какой меж воевод и дьяка розни и нашему делу порухи, и новой острог на великой реке Лене поставлен ли и нет ли от наших ясачных людей каково дурна и непослушания». Чтобы ни одно компрометирующее Головина известие не дошло до центра, он даже поставил на дорогах охрану, перехватывающую всю переписку. «Я на Ленском, государь, волоку и в якуцком остроге заставы были крепкие, чтоб к Москве к тебе государю челобитных не провозили и грамотки и кабалы переимал на дорогах».

Враги Головина доносили в Москву: «и той твоей государеве казне и о наших службах и о всяких твоих государевых великих делах и на нас холопей и сирот твоих составя и умысля собою изведши ложно воровство и измены к тебе государю ни о чем не писал. А говорил он Петр так: «поверит де государь моему сыску над моим де сыскам не велит де государь вновь переискивать».

Все следствие по делу «якуцкой измены» Головин вел сам. На протяжении всего следствия он опирался на якутских князцов, ища у них сведений для розыска подлинных участников восстания и для очернения группы Филатова и Глебова. Головин постарался захватить в аманаты наиболее влиятельных князцов. Тех же, которые не могли стать надежными аманатами, отпускал обратно в улус, так как «кормить в Якутском остроге нечем корму нет и аманатов много».

Чтобы добиться нужных ему показаний, Головин прибегал к изуверским пыткам. Например, 13 июля допрашивался князец Одейской волости Сергуй, «с которым будто дьяк Еуфим Филатов измене советовал», но якуты никого не оговаривали, «князец Сергушка и иные многие изменники якуты с пытки и на огне на русских людей и на него Еуфима и на свою братью на якутов, в наученье не говорили никаково а говорили что учинилось от них убойство за письмо, как послал их якутов и скот их переписывать за то де их побили». Воевода Головин, сфабриковав ложные показания, арестовал М. Глебова и Е. Филатова и посадил в тюрьму. Пыткам подверглись мужчины и женщины, даже дети. Он лично пытал «накрепко» детей, взявших из сумки порох, хотя им было 4 и 5 лет. Головин отличался исключительной жестокостью, садизмом, поражавшей даже современников, однако методы следствия и формы пыток были не им изобретены, а являлись обычными в то время — время «бунташного XVII в.».

С ликвидацией восстания по распоряжению Головина в апреле 1643 г. началось строительство нового Якутского острога «из старого Якуцково острогу 2 днища выше того острогу на Еюков луг, возле озера Сайсары».

Острог имел крепкие стены, тюрьмы и усовершенствованные приспособления для пыток. «Поставили новый острог да 5 башен… и церковь в остроге… да воевоцкой двор и съезжую избу с комнатою и онбары под твою государеву казну да 12 тюрьм а около тех тюрьм 15 тынов, а на тынах чеснок троезубной, да пытошную избу в длину 5 саж. печатных».

В новый острог были переведены опальные товарищи воеводы Глебов и дьяк Филатов, они пробыли там, в тюрьмах, до 21 июня 1645 г., пока из Москвы не пришел специальный указ об иx освобождении.

Жестоко расправился Головин со служилыми русскими и местными, не поддерживающими его клеветы на Глебова: «а давал ударов кнутных на одной пытке ста по полутора и больше и на костре огнем жог, и стряски многие давал, и воду на голову лил со льдом и пуп и жилы клещами горячими тянул и у рук мышки огнем жог и голову клячем. Воротил и по естеству по тайном удом прудьем стегал, и ребра ломал и свечами спину жег и уголье и пепел горячий на спину сыпал и за ногти спицы вколотил. Да сверх, государь, тех пыток приговаривал и велел ушник ево Давыдко Матвеев на горячую сковородку ставить и на волосяную веревку посадя ногово по веревке волочить». Крутая расправа с участниками восстания приводила к тому, что некоторые из них предпочитали покончить с собою. Не вытерпев пыток, «якут Катакай сам удавился», многие умирали во время пыток.

Головин «якуцких лутчих князцов пытал розными пытками и убойцов якутов же которые русских людей побили не писав о том блаженные памяти к великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси без ево государева указу, повесили двадцать трех человек якуцкой земли ясачных якутов и улусных людей бил кнутом на смерть и с того кнута и иные померли и тех мертвых вешал же». Атамайского якута Чимчю Петр Головин «велел ис тюрьмы мертвого повесить». Расправа была свирепая, но касалась она в первую очередь не князцов и не «лутчих людей», а рядовых участников восстания. В документах того времени, хотя и подчеркивалось, что Головин мучил «лутчих людей», но все-таки повешены были только «убойцы», т. е. убившие служилых людей. По мнению О.В. Ионовой, большинство из 23 повешенных воеводой Головиным «за якутскую измену» платили ясак не более 5—10 соболей в год: «1) Бозеко Тынинин принадлежал к аристократическому роду, тем не менее платил в ясак 10 соболей, так как все богатства Тыгына перешли его старшему сыну Откураю, платившему в 1649 г. в ясак 110 соболей+19 соболей в поминки, 2) Делгий платил 10 соболей+4 поминочных, 3) Чока платил 10 соболей, 4) Тулун Осюгур — оклад 7 соболей и 1 лисица сиводущатая, 5) брат его Тюре — 6 соболей, 6) борогонский якут Сытыга — 4 соболя, 7) Оргузей Онеков имел 3 коровы, 2 кобылы и 1 лошадь — платил в ясак и поминки 10 соболей, 8) батулинский якут Кумася скота имел 4 кобылы, 6 коров — платил 5 соболей, 9) одугейский якут Ондрюшка Бокчагиров платил 1 соболя, 1 лису черночеревую, 1 лису красную». Из князцов принимали активное участие в восстании бетунский Камык, хангаласский Откурай и Беджеке Тыгыновичи, ботурусский Очей. Из них были повешены Беджеке Тыгынин, Чок Куликанов, Чимча-шаман и Очей, умерший в тюрьме.

О.В. Ионова, изучая материалы о «якуцкой измене 1642 г.», сделала вывод о тенденции срастания местной тойонатской верхушки с воеводством.

Поведение тойонатской группы во время восстания было разным. Тойоны хангаласцев и бетунцев в начале восстания примкнули к нему, рассчитывая вернуть свое прежнее первенствующее положение среди якутских племен. При первых неудачах они поспешили принести повинную воеводе. Вторая группа — намский Мымах, одейский Сергуй, вынужденные участвовать в восстании под давлением улусной массы, уже в самом начале перешли на сторону воеводы, информируя его о планах и силах. Третья группа князцов во главе с борогонским Лёгоем не участвовала в восстании, проявляя житейскую мудрость, даже старалась отговорить восставших.

По мнению О.В. Ионовой, «основной движущей силой восстания 1642 г. было трудовое улусное население. Это было восстание якутского народа, направленное против гнета Московского государства за свою независимость.

Причинами поражения восстания явились: трусость тойонов, отсутствие единствa среди восставших, нерешительность, разногласия и споры среди съехавшихся в Намский улус якутов».

В августе 1644 г. наконец-то дошла до Москвы весть о «якуцкой измене». В Москве встревожились и отправили в Енисейск приказание срочно отправить в Якутск сына боярского с приказаниями немедленно освободить Глебова, Филатова и всех арестованных служилых и промышленных. Из Енисейска в Якутск нарочным был отправлен сын боярский, один из первооткрывателей Якутии Иван Галкин, прибывший 20 июня 1645 г.

Затем приехал из Москвы дьяк Сулетев для производства следствия. В ходе следствия выяснилось, что черные попы Симеон и Порфирий и диакон Спиридон были обвинены Головиным в участии в бунте Глебова и посажены: первый — в тюрьму, а последние — «за приставы». Якуты же жаловались на чрезмерную жестокость воеводы и на злоупотребления его при взимании ясака. По приказанию Головина резали у «провинившихся» носы и уши, выкалывали глаза, закапывали живыми в землю по горло или по глаза, жгли огнем и били кнутом целыми месяцами «в три палача» без пощады и подвергали разным истязаниям. В крепости был устроен особый дом с застенком, где с утра до поздней ночи заплечные мастера производили пытки. Смертные казни при Головине совершались довольно часто.

В конце ноября (после 23 числа) прибыли вторые воеводы Василий Никитич Пушкин и Кирилл Осифович Супонев с дьяком Петром Стеншиным, назначенные на должность 10 февраля 1644 г. Им было поручено точно и подробно расследовать о жестокостях и злоупотреблениях Петра Головина. Царское правительство стремилось ограничить «воровство» и самовольные действия воевод.

В Москву были отправлены смещенные с должности воеводы П.П. Головин, М.Б. Глебов и все причастные к делу о «якуцкой измене». П. Головин в Тобольске «подыман на козле», «бит нещадно батогами». Дело о нем заключалось в двух громадных свитках по несколько пудов в каждом. Воеводе П. Головину пришлось в полной мере испытать на своей «шкуре» весь арсенал пыток несчастных, которых истязали по его же указу.

Перепись воеводы П. Головина завершилась увеличением ясачного сбора. Попытки П. Головина после обложения рядовых плательщиков ясаком заставить князцов платить за себя и за весь род не имели успеха. Действия Головина были обжалованы князцами: «А которые якуцкие князцы и улусные лутчие якуты ваш великих государей ясак и поминки со всего роду приносили по 100 соболей и по 50 и 40 и меньши, он Петр Петрович, тот ваш великих государей ясак и поминки на тех якутов на однех в их оклад писал, а не на весь род».

Перепись привела к резкому увеличению ясачных окладов. «Приправка», или «накладной ясак» Петра Головина доходила в ряде случаев до 100 % к предшествовавшему ясачному окладу. «Тоглой Сутурукаев, ясака на нем 5 соболей, и с тем, что в том числе во 153 г. наложено вновь по довзятской росписи 2 соболя». Таким образом, в период воеводства Петра Головина на Сутурукаева, платившего 3 соболя, было наложено еще 2 соболя. «Тюбяк Касимов, ясака на нем 21 соболь и с тем, что в том числе в 153 г. наложено вновь 10 соболей», т. е. ясачный оклад Касимова был увеличен почти вдвое. К окладу якута Хангаласской волости Оргуна Шамака Чечугаева, платившего 5 соболей, было приложено Головиным 11 соболей, т. е. оклад увеличен до 16 соболей. Оклад якута той же волости Балыка с 6 соболей был увеличен до 10 соболей; якута Доку Додокоева — с 1 соболя до 2, Игнея Сергуева — с 4 до 6 соболей и т. д.

Согласно сводке, составленной в 1677 г. в Сибирском приказе воеводой П. Головиным, за 4 года было собрано ясака на сумму 168723 руб. В те времена стоимость сорока соболей колебалась от максимальной цены 400 руб. до 30 руб. Переоценка производилась в Москве. В среднем в год П. Головин собирал ясака на сумму 42181 руб. До него в 1641 г. из Якутии было вывезено 199 сороков 37 соболей, т. е. 8000 соболиных шкур на сумму 9700 рублей ясака. Старанием воеводы Головина сбор ясака в царскую казну увеличился более чем на 400 %, т. е. в четыре раза.

Попытки воеводы П. Головина переложить оклад ясака умершего со всеми недоимками на наследников позже вновь применена воеводой Михаилом Лодыженским, чем было вызвано новое недовольство местных.

В 1655 г. был издан государев указ, запрещающий брать ясак за мертвых. Но это относилось лишь к родственникам усопшего. Наследники же обязаны были платить независимо, будь это женщина или малолетний ребенок, не облагаемые ясаком. Только в случае отсутствия имущества и наследников умерший исключался из списка ясачных плательщиков. За престарелых и инвалидов ясак взыскивался с их детей и родственников. Последующие преемники воеводы Головина — правители Якутского края в большинстве своем завершали свою жизнь в сыскном или на плахе за воровство, лихоимство и казнокрадство.

Восстание 1642 г. закончилось поражением и потерей независимости. Погибли наиболее смелые, отчаянные, честные, не захотевшие ценой предательства и дачи лживых показаний «купить свободу и жизнь». Борьба против произвола царской администрации продолжалась.

В дальнейшем сопротивление местного населения царской власти носило классовый характер. Одновременно шел исторический процесс сближения трудовой массы якутов с русским народом. Уже в восстании под руководством простого якута Дженника (Дьэллик) в 1682 г. вместе с якутами участвовали представители русского народа — нижние казачьи чины и ссыльные раскольники. История этого восстания ждет своих исследователей.

Восстание 1642 г. явилось борьбой местных жителей за свою независимость и сопровождалось не менее кровавыми событиями, кои происходили при насильственном включении в состав Российской империи Польши, народов Кавказа, Средней Азии и других регионов.

Перепись воеводы Головина явилась лишь поводом для восстания. Подавление восстания проводилось теми же методами и средствами, которые применялись при включении в состав Московского княжества Иваном IV Грозным Новгородского, Тверского и других княжеств в 1569 г., когда сопротивление новгородцев подавлялось так, что в крови «тонули младенцы».

П.П. Головин по прибытии в Москву царем был оправдан за заслуги в четырехкратном увеличении сбора ясака, столь нужного для Московского государства «мягкой рухляди», и был возведен в чин окольничего. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Мымах

Сотник Петр Бекетов принял шерт (присягу) русскому царю от 35 якутских князцов. Среди этих князцов в документах значится «намский князец Мамык Минюев». Его имя в фольклоре упоминается как Мымах Тойон. Писатель В.С. Яковлев-Далан в своем романе «Тыгын Дархан» его называет Мамык Баай. В документах русских казаков его имя упоминается по-разному: Мамык, Мымак, Мымык, Мымок. Это на его земле в местности Чымаадай Петр Бекетов построил Ленский острог в сентябре 1632 г.

Как написано в журнале руководителя Северо-Восточной географической экспедиции 1785–1795 гг., капитана русского флота, выходца из Англии, участника кругосветного путешествия Джеймса Кука Иосифа Иосифовича Биллингса: «Первый острог построен в 1632 г., однако не на том месте, где стоит нынешний Якутск, но 60 верст ниже по реке Лене, на другом ее берегу, на горе Чебедале, которая тогда была во владении у Миллаха, принявшего россиян милостиво и давшего им потребные запасы и 40 человек, вооруженных стрелами, чтобы драться с поколением Тигина» (возле нынешнего села Соттинцы Усть-Алданского улуса).

Отсюда видно, что первым якутским тойоном, перешедшим на сторону русских казаков, был Мымах. Он помогал первому якутскому воеводе П.П. Головину в проведении первой переписи населения и скота 1642 г.

Писатель Далан, описывая характер Мамыка, подчеркивает его конформизм и дипломатичность.

В фольклоре о Мымахе говорится как о руководителе первого крупного восстания якутов против пришельцев или как о предателе. По мнению доктора исторических наук А.А. Борисова, обе оценки личности Мымаха не соответствуют действительности. По его мнению, Мымах был одним из крупных тойонов, личность которого, к сожалению, до сих пор не изучена. На основании редких фольклорных данных А.А. Борисов установил имя отца Мымаха — Нам. Это был спокойный, добрый старик, живший во второй половине ХVI в. Отцом Нама был Аан Эрэґэ Ойуун (шаман), сын Омогой Бая.

По Далану получается, что его родителями были старик Кедегер и старуха Муоган. Допуская вольность писателя в изложении исторических событий, подчеркнем лишь разночтения в фольклоре, который считает предками намцев Эллэй Боотура. В этом же фольклоре указывается, что мать Омогой Бая звали Эн Сиэлии, именем которой названа одна из трех долин Лены. От имени отца Мымаха Нама произошел Намский улус. Его имя зафиксировано в переписи 1642 г. Мымах владел землями на долине Энсиэли территорией, где ныне расположены наслега I Хомустах и Партизан. Ранее с. Партизан назывался Бютэй Урдэ, был летником Мымаха. В 30-е гг. ХХ в. после окончания гражданской войны по просьбе местных красных партизан был переименован в с. Партизан. У Мымаха были брат Ибей и десять сыновей: Ника, Оюней, Тимирей, Арысь, Тюсюк, Коре, Тукунай, Барко, Кабар, Кутер. Самым известным из них был Ника. Дети Мымаха имели большое количество скота, не менее чем 480 голов, и владели лучшими землями долины Энсиэли.

В списке П. Бекетова кроме Мымаха значится два намских князца Тивола Тагигинов и Дурыня. В ясачном списке И. Галкина среди 38 князей 12 улусов Мымах из Намцев один. Его имя упоминается в ясачных списках 1634, 1635, 1636, 1637, 1639, 1640, 1642, 1643 гг. В последующих списках его имя не упоминается. Отсюда можно сделать вывод о его смерти.

Личности эпохи вхождения

Ника Мымахов

По документам, установленным академиком, доктором исторических наук В.Н. Ивановым, Ника 22 февраля 1642 г. дал шерт на подданство русскому царю.

Когда начались волнения в марте 1642 г. против действий воеводы П.П. Головина в связи с проведением переписи, Ника Мымахов тайно послал к воеводе в острог своего человека, который сообщил: «…прислал де меня Ника, Мымахов сын, а говорил де Ника добро все, а худа де Ника ничего не думает… А Ника де будет завтра в город…» Однако Нике не удалось попасть в острог, так как о связях с воеводой узнали участники восстания и заставили быть с ними: «Только ты де Ника, поедешь к русакам, и мы де тебя убьем…»

Но Ника продолжал советовать якутам расходиться по своим улусам и прекратить боевые действия. В результате чего участники восстания разошлись по домам, а Ника 10 марта 1642 г. был принят в остроге воеводой. Воеводе Ника советовал не проводить перепись, так как якуты боятся, говоря, что русские хотят истребить всех, а скот поделить между собой. В результате переговоров Ники и борогонского князца Логуй Амыканова (Легой) восстание сошло на нет. Якутские князцы один за другим приходили в острог с повинной.

По переписи у Ники было 69 голов крупного рогатого скота, 52 головы лошадей. Держал трех мужиков работников, которые были холостяками.

В последующих переписях число скота у Ники увеличивается, в 1643 г. у него 132 головы скота, а в 1664 г. у него угнали скота 150 голов. Он платил ясак 18-тью соболями.

В документах воеводы также имеются судебные иски Ники со своими работниками, которые от него убежали со скотом к другим князцам. Ради справедливости подчеркнем, что не только от него убегали работники, но и к нему прибегали от других.

Он имел привычку женить своих холопов, покупая им жен за свой счет.

По мнению В.Н. Иванова, Ника Мымахов — крупный собственник земли и скота, богатый человек с высоким положением в обществе. Он не раз подавал челобитную жалобу царю через воеводу на разорительные последствия ясачного обложения и насилия ясачных сборщиков.

По предположению В.Н. Иванова, Ника Мымахов был одним из тех, кто высказал идею о личной встрече с русским царем, так как многие жалобы, по его мнению, не доходили до царя. Идея о личной встрече с русским царем даже сегодня кажется смелой. Им предстояло преодолеть не только расстояние, но и бюрократические административные препоны. Тем не менее, Ника Мымахов и другие якутские тойоны подали челобитную русскому царю с просьбой «велеть воеводе и И.Ф. Голенищеву-Кутузову из Якуцкого острогу отпустить к вам… к Москве, из нас, сирот ваших трех человек Ничку Мымыкова, Чюгунка Бодоева, Мазарычко Бозекова бить челом об наших нуждах и бедностях…» Царское разрешение было получено, и в 1676 г. три «лутчих князца» — намский Нокто Никин, хангаласский Мазары Бозеков и мегинский Трек Орсюкаев поехали в Москву и встретились с царем Федором Алексеевичем. Хотя в составе делегации нет Ники Мымахова, В.Н. Иванов считает поездку якутской делегации в Москву личной заслугой Ники Мымахова. Причиной отсутствия его в составе делегации, возможно, является его смерть. Его сын Нокто Никин с поездки в Москву не вернулся, умер 8 января 1677 г. в Москве. Его друзья Мазары Бозеков и Трек Орсюкаев труп сожгли и привезли на родину его пепел.

Болтуга Тимиреев

По сведениям, изученным исследователем Нестером Титовым, Тарагай Болтуга, вошедший в историю под именем Болтуга Тимиреева, родился в Хангаласском улусе. Затем, после восстаний против притеснений казаков и их подавления в центральных улусах, Болтуга со своими родственниками и соратниками убежал в Сунтарский улус и там поселился. Это был смелый и непокорный человек, не смирившийся до конца своих дней с новыми порядками, которые, по распоряжению царя, устанавливали на якутской земле казаки. Тарагай Болтуга всячески пытался избежать уплаты ясака.

В 1675 г. осенью Болтуга отправил на соболиный промысел в Олекминскую тайгу трех сыновей и братьев. В один из дней четверо болтугунцев пошли на поиски пропавших лошадей и наткнулись на зимовье русских охотников. Дальнейшие события обе стороны описывают противоречиво. Болтугинцы показывают, что когда они вошли в зимовье, охотники накинулись на них с ножом, в результате чего Девенек умер, а Байынча и Байга были ранены. Из нападавших один был убит, а второй был ранен и убежал на лодке.

Убежавший от расправы Федька Недострел на следствии показал, что болтугинцы, как только вошли в зимовье, набросились на них, связали их и издевались над ними. Отобрали пушнину, вещи, хотели его другу отрубить голову топором, и он, кое-как развязав веревки, схватил нож, которым чистят квашню, и нанес им удары по обидчикам, затем убежал по реке на лодке, где встретил русских охотников, и они спасли его. А болтугинцы убили его друга Ваську Коротина и зимовье спалили.

Сегодня установить то, что произошло на самом деле, невозможно, так как проведенное следствие в то время не установило истину.

После этих событий из Олекминского острога в Верхневилюйское зимовье десятнику Никите Саввину пришло известие о том, что убиты трое: Федька Прохоров, Максимко Непряха и его сын Васька. Никита Саввин опросил местных и узнал, что там недавно были люди Тарагай Болтуга. Чтобы узнать, что произошло, отправил туда служилых людей Федорку Колмака с Левкой Лаврентьевым. Вместе с ними отправил шесть местных жителей. Болтуга этим людям оплатил ясак 17 соболей, 5 лошадей и признался в убийстве одного охотника, также сказал, что названных троих не знает и в убийстве его люди и он не причастны. От выдачи своих детей в аманаты отказался и сказал, что воевать не намерены.

Приехавшие Левка Лаврентьев и Федорка Колмак остановились у Окоса. Люди Болтуги, мстя за смерть Древенека, убили Левку. Колмак спрятался в хотоне среди коров и, оттуда стреляя из лука, поранил Байгу и его работника Манысыта. Так он сопротивлялся два дня, а на третью ночь убежал. По дороге в двух километрах от юрты встретил работника Хапчарая и, боясь, что он донесет на него, — убил. Забрал его лошадь и приехал в Верхневилюйское зимовье и рассказал о случившемся десятнику Никите Саввину.

В скором времени достиг города Якутска слух о том, что в Сунтаре восстали местные. В январе 1676 г. воевода Андрей Барнешлев под предводительством Гордея Катковского и Максимко Аргунова отправил казачий отряд численностью 13 человек. Отряд должен был из Верхневилюйского зимовья забрать еще казаков и якутов в помощь. Туда отряд прибыл 4 января, присоединились к его отряду 22 казака и 53 якута. Катковский пять раз отправлял Болтуге для переговоров якутов. Сам же Болтуга, боясь расправы, к нему не поехал, отправил аманатом 15-летнего Окоя, сына Байгу, затем еще 10-летнего сына Тоногу. Он просил Катковского отправить для переговоров к нему якутов и сообщил, что в случае нападения казаков на них — они будут сопротивляться до последнего человека.

Отряд Катковского после семидневного преследования настиг отряд Болтуги в местности Ёсэ-Харгы и напал на них. Арестовали девять близких родственников, среди них родную дочь Болтуги. 50 лошадей, 4 куяха (доспех) стали добычей Катковского. На следующий день они арестовали сына Болтуги Айгу с двумя работниками. Айгу был ранен стрелой в живот, и его прикончил Стенька Лаврентьев. 19 марта арестовали еще одного сына Болтуги Сэнэка.

9 апреля казаки настигли самого Болтугу с отрядом, в этих перестрелках Болтуга был ранен в ногу и арестован вместе с братом Байгой. Стенька Лаврентьев убил Байгу.

19 апреля Болтуга, Мабыра, Сэнэк, Быкан, Далдый, Байынча и Талык были доставлены в Якутский острог. Наряду с ними привезли 10-, 11-, 12-летних детей Болтуги. Казаки все имущество конфисковали.

Во время следствия арестованные ничего нового не сказали. Мабыра и Сэнэк получили по 50 ударов розгами, Болтуга получил 65 ударов, а Далдый и Быкан — по 30 ударов розгами. Не выдержав пыток, некоторые признались в убийстве в Олекме троих. А Болтуга ни под какими пытками не изменил свои показания и отрицал свою причастность в том преступлении.

Следствие доказало, что Болтуга собрал отряд численностью 70 человек. Для нападения на казаков договорился с тунгусами и планировал устроить засаду в Улахан Аане. После истребления противников они планировали побег в Даурию.

Стенька Лаврентьев за убийство двух арестованных был подвергнут наказанию — ударам розгами. А Федька Недострел был оправдан, так как он убил двоих и поранил одного, защищаясь.

18 июля Быкан, Байынча, Далдый после наказания розгами были отпущены на присмотр родственников. Болтуга и Мабыра остались в тюрьме в ожидании указаний царя.

В 1677 г. князья — сын Ники Нохто и Мазары Бозеков, Трека Орсукаев, изучив это дело, обратились с просьбой под их ответственность освободить Болтугу, и 4 июня 1678 г. они были освобождены, но должны были оплатить ясак за погибших во время пыток своих людей.

Болтуга со своими людьми вернулись в Сунтар, но беспрекословного выполнения наказов, данных им воеводой, не последовало, и неоднократно из Сунтарского улуса приходили жалобы на них за неуплату ясака с просьбой вернуть их на родину — Хангаласский улус.

По этим жалобам в 1682 г. туда была направлена комиссия под руководством Мазары Бозекова, и воевода получил его рапорт, что Болтуга живет немирно.

Род Болтуги жил в Хочо, Тойбохое, и ныне там живут его потомки.

Легой Тойон

Родился Легой, который в русских документах значится под именем Логуй Амыканов, предположительно в конце ХVI в. Его отец Амыкан происходил из борогонских якутов хоринского рода Сынгаах (Сичак). Многие сказители называют предком борогонцев легендарного Борогон Дьуорту — одного из сыновей Эллэя. Некоторые предания причисляют далеких предков борогонцев к «охотничьему роду людей Омогоя». В имеющихся документах упоминаются шесть взрослых сыновей Легоя: Тороней, Нокто, Чоюк, Дурей, Меха и Идельги. Местожительство Легоя находилось около озера Мюрю в центре борогонских земель.

Легой сыграл решающую роль в установлении мирных отношений с русскими казаками в Якутии. Он одним из первых признал власть русского царя, подписал шерт и всячески содействовал казакам и воеводской администрации.

Легой умер на рубеже 50—60-х гг. ХVII в., так как после его имя не упоминается в документах. Вместо него во главе улуса встал его старший сын Тороней Логуев, известная личность в истории Якутии ХVII в.

Оспех Тойон

Родился в конце ХVI в., умер в 30-е гг. ХVII в. В документах о сборе ясака от якутов Лено-Алданского бассейна 1631–1633 гг. он значится как князец Дюпсюнской волости. Предком дюпсюнских якутов считается Дэли Дархан, один из сыновей Эллэя. Сюрдээх Дюпсюн, по тем же источникам, является отцом Оспех Тойона. Позднее Дюпсюнская волость обозначается именем ее князя — Успецкая волость.

После 1633 г. об Оспехе в документах не упоминается. Известно, что он оказал сопротивление отрядам казаков сотника Петра Бекетова, закончившееся в 1633 г. его поражением и гибелью многих десятков людей. По некоторым версиям, он погиб при сопротивлении русским, по другим — ушел на Север и там сохранил название отцовского рода.

Портреты землепроходцев

Елисей Юрьевич Буза — землепроходец и арктический мореход, казачий десятник, один из первооткрывателей Восточной Сибири.

Под командой П. Бекетова в 1631–1633 гг. участвовал в строительстве Якутского острога. Сведения о самостоятельных походах Е. Бузы противоречивы. По одной версии, летом 1637 г. он двинулся от устья Лены морем на запад к реке Оленек, проплыл по ней на кочах вверх 500 км и срубил зимовье. Весной 1638 г. на оленях прошел вдоль реки Молодо до устья, открыв Лено-Оленекский водораздел, летом по Лене вышел к морю. Достиг устья Яны и поднялся по ней, повторив маршрут И. Перфирьева. В 1639 г. на кочах спустился по Яне до моря и, пройдя на восток у 1380 восточной долготы, открыл Чондонскую губу, «запирающий» ее остров Ярок и реку Чондон. Два года (1640–1641) собирал ясак с юкагиров в бассейне Чондона и Хромы, продолжив, таким образом, открытие Яно-Индигирской низменности, начатое И. Перфирьевым. С богатым ясаком и аманатами летом 1642 г. вернулся в Якутск.

По другой версии, летом 1637 г. от устья Лены землепроходец направился на восток и добрался до устья обнаруженной им реки Омолой, где его застали холода. Бросив коч, поднялся на нартах по реке, перевалил открытый им хребет Кулар и осенью вышел на Верхнюю Яну, где зимовал. Летом 1638 г. открыл Чондонскую губу, остров Ярок и реку Чондон, на которой прожил до лета 1642 г. В 1644 г. доставил собранный ясак в Москву. Дальнейшая судьба его, как и судьба многих землепроходцев, неизвестна.

Дмитрий Михайлович Зырян — енисейский казак, землепроходец, арктический мореход, один из первооткрывателей Восточной Сибири.

Уроженец Коми края. Зимой 1640 г. во главе отряда из 11 человек послан из Якутска на реку Яну для сбора ясака. Переход через Верхоянский хребет совершался на лошадях.

Летом следующего года перебрался в верховья Индигирки, где провел зиму, во время которой поставил острог и построил два коча.

Вместе с присоединившимся И. Ерастовым и его 15 служивыми людьми в 1642 г. Зырян спустился к Восточно-Сибирскому морю и две недели «парусом бежал» до новой реки Алазеи. Достигнув «лесных мест», стали на зимовку. В тех краях землепроходцы впервые встретили юкагиров, с которых собрали ясак «в семь сороков соболей». Здесь же они впервые встретили неизвестный народ — «оленных чукчей», живших в междуречье Алазеи и Колымы. Они рассказали, что на востоке «на расстоянии в три дня пути на оленях» протекает неведомая дотоле русским «большая река» (Колыма). Казаки также выяснили, что Алазея берет начало «из Камени» (Алазейское плоскогорье).

Д. Зырян отослал И. Ерастова обратно в Индигирский острог, чтобы оттуда «переслать отписку» о ходе экспедиции. Сам же в начале весны 1644 г. пешим ходом по Колымской низменности достиг Нижней Колымы. Практически одновременно в ее устье со стороны моря вошли кочи М. Стадухина и С. Дежнева. Эти трое и делят приоритет открытия важнейшей реки Северо-Восточной Азии.

В 1645 г. Д. Зырян получил должность целовальника (начальника) в незадолго до этого построенном Нижнеколымском остроге. Его становлением и обустройством он занимался до конца жизни.

Антон Добрынский — землепроходец, казачий сотник, один из первооткрывателей Восточной Сибири.

Вышедший весной 1630 г. из Мангазеи отряд добрался по Енисею до впадения Нижней Тунгуски, по ней достиг верховьев и у 610 северной широты перешел на реку Чону. По ней сплавился до большой реки (Вилюя), текущей на восток. По этому сильному петляющему крупнейшему (2650 км) притоку Лены землепроходцы впервые спустились к устью, проплыв не менее 1500 км течения Вилюя. Они первые пересекли в широтном направлении Среднесибирское плоскогорье и продолжили начатое П. Пяндой открытие Центральноякутской равнины.

Вероятно, близ устья Вилюя Добрынский с основной частью отряда остался для сбора ясака с эвенов, оседлых якутов и кочевников-долган. Вверх по Лене он отправил партию из 30 человек под командой своего помощника — казачьего пятидесятника М. Васильева, открывшего устье Алдана. С собранным ясаком осенью 1630 г. Васильев прибыл в Тобольск, а затем в Москву. Добрынский возвратился с реки Лены в Туруханск в июне 1632 г., представил властям отчет о походе — «доездную грамоту». Его дальнейшая судьба неизвестна.

Илья Перфильев — казачий пятидесятник, арктический мореход и землепроходец.

Летом 1633 г. на двух кочах спустился по Лене до ее дельты. Далее одно судно под командой И. Реброва Оленекской протокой двинулся на запад. И. Перфирьев на второй коче по Быковской протоке вышел в бухту Буор Хая и направился на восток. Обогнув мыс Буор Хая, он первым проник в широкий Янский залив и открыл устье Яны.

При подъеме по реке казаки выявили западную часть Яно-Индигирской низменности и встретили юкагиров — ранее не известный русским народ. Осенью 1635 г. Перфирьев поднялся к верховьям Яны (точнее, к месту слияния двух ее притоков Сартан и Дулгалах), неподалеку основал зимовье (будущий г. Верхоянск) и собрал ясак с янских якутов. В сентябре 1637 г. к его отряду присоединился И. Ребров со своими людьми. Летом 1638 г. они спустились к морю. Ребров направился далее на восток, а Перфирьев по Лене доставил пушнину в Якутск. Его дальнейшая судьба также неизвестна.

Михаил Васильевич Стадухин прибыл на Лену с первыми отрядами енисейских казаков. С 1632 г. стал служить в Ленском (Якутском) остроге. Первый его поход состоялся в 1633 г., когда он с Постником Ивановым ездил на реку Вилюй для сбора ясака. В 1634–1640 гг. молодой и энергичный казак служил на Лене, Вилюе, Алдане.

Зимой 1641 г. отряд служилых людей, возглавляемый Михаилом Стадухиным и Семеном Дежневым, был отправлен из Якутска к верховьям Индигирки — на Оймякон, где жили якуты и тунгусы.

Весной 1641 г. Михаил Стадухин построил кочу и летом «поплыл вниз по Индигирке», осенью вышел в море и вскоре достиг реки Алазеи. Объединив свои отряды, Стадухин, Дежнев и Зырян летом 1643 г. направились дальше на восток.

Стадухин, Зырян и Дежнев являются первооткрывателями Колымы. В конце июля 1643 г. Стадухин основал Среднеколымское зимовье. А через год в низовьях Колымы, где жили юкагиры, против устья Большого Анюя поставил Нижнеколымское зимовье, ставшее вскоре отправной базой для дальнейшего продвижения русских морем — еще дальше на восток «встречь солнцу», а по рекам системы Колымы — на юг, к ламскому (Охотскому) морю и на восток — к Анадырю.

Летом 1645 г. Стадухин совершил один из первых морских походов с Колымы на Лену. Будучи в Якутске, он поведал следующее: «От юкагиров, живущих в низовьях Алазеи и Колымы, стало известно казакам, что к западу от Колымы в море впадает река Чюхча (Чукочья), а «по той, де реке Чюхче живут иноземцы свой же род, словут чюхчи, оленные, сидячие же…»

В 1647 г. якутский воевода В.Н. Пушкин снова направил Стадухина на Колыму для сбора ясака и поиска новых земель. На трех судах спустился он по Лене. Плавание по морю Лаптевых проходило в трудных погодных условиях. Он писал в Якутск, что на море были «страшные ветры». Кроме того, сообщил про остров, который виден в море, «идучи от Святого Носа» (этот остров ныне называется Большим Ляховским). До наступления морозов стадухинцы успели добраться до устья Яны и там остановились на зимовку.

Зимой отряд Стадухина перешел с Яны в Нижнеиндигирское зимовье, затем, построив судно, одна часть прибыла на Колыму. Это было в конце июля 1648 г. Стадухин не застал в Нижнеколымском зимовье Семена Дежнева, 20 июня отправившегося морем на восток.

В начале 1650 г. в Нижнеколымске были организованы два отряда, во главе которых стали Михаил Стадухин и Семен Мотора. В конце апреля того же года они прибыли на Анадырь, где застали Семена Дежнева и его товарищей.

На Анадыре Стадухин пробыл недолго. Услышав от анадырских коряков о богатой реке Пенжине, в июне 1651 г. отправился на поиски этой реки и достиг ее в том же году. В 1652–1657 гг. открыл реки Гижигу и Татуй, острова Пенжинского залива, побывал на подступах к Камчатке.

В 1659 г. Михаил Стадухин вернулся в Якутск и некоторое время служил на Лене и Алдане. В 1663 г. доставил в Москву соболиную казну и известия о Чукотке и Камчатке. За многолетнюю и неутомимую службу на северо-востоке Азии царь Алексей Михайлович произвел Михаила Стадухина в казачьи атаманы. Вернувшись в Якутск, атаман Стадухин сначала служил в Олекминском остроге, а затем в 1664–1665 гг. на реке Алазее приказчиком Алазейского зимовья. В 1665 г. он получил новое назначение на Колыму, но в пути попал в засаду чукчей и был убит.

Имя известного землепроходца и морехода носят протока в низовьях Колымы, ледник в Буордахском массиве на хребте Улахан Чистай, одна из улиц города Якутска.

Постник (Посник) Иванов — енисейский казак, землепроходец, один из первооткрывателей Верхоянского и Черского хребтов.

В 1632–1633 гг. побывал на одном из притоков нижнего Вилюя и в низовьях Лены. В 1637–1638 гг. во главе отряда первым из русских пересек центральную часть Верхоянского хребта, Янское плоскогорье и цепи Черского до Индигирки, проложив главную сухопутную трассу с Лены на среднюю Индигирку. Доставил первые известия о эвенах и о верхнем течении Индигирки.

В 1639–1640 гг. Иванов был приказчиком на Индигирке, осуществил тут еще два похода. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Ерофей Павлович Хабаров принадлежит к славной когорте российских первопроходцев, открывателей новых земель. Точная дата рождения Ерофея Хабарова неизвестна, известно лишь место его рождения. Это деревня Дмитриево, что в Поморье. Суровый северный край требовал от людей, живущих там, предприимчивости, способностей в земледелии и мореходстве, зверобойном и пушном промыслах, в ремесленном производстве и торговле. Детство и юность Ерофея Хабарова прошли в атмосфере небывалого прежде экономического подъема Поморья. Зимой 1628 г. Ерофей с братом Никифором предпринимают первую попытку перебраться через Уральский хребет и добраться до Мангазеи на новые богатые сибирские земли.

Летом 1628 г. добрался до Хеты через Туруханск и реку Пясину. До весны 1630 г. служил сборщиком ясака в Хетском зимовье. Домой Е. Хабаров вернулся не позднее начала 1631 г. с немалым «добытком».

В 1632 г. Ерофей вместе с братом Никифором и племянником Артемием Филипповым, сыном Павлом перебрались на Лену. Семь лет они промышляли здесь на пушного зверя. В 1639 г. он организовал в Усть-Куте солеваренные «заводы», обеспечивавшие солью Якутск. Удачный промысел помог Хабарову подняться на ноги. Он организовал собственную охотничью артель. Одновременно с охотой на Лене Хабаров стал заниматься торговлей. И здесь дела пошли удачно. Помимо промыслов и торговли, он изучает реки, впадающие в Лену, собирает этнографические сведения о быте местных народов. Во время скитаний по бассейну Лены Е. Хабаров собирал сведения о ее притоках, живущих там народах, интересовался полезными ископаемыми. Он открыл соляные источники в устье Куты и обнаружил «угожие земли» под пашню. К весне 1641 г. первый сибирский земледелец распахал около 28 га целины, построил первую в Восточной Сибири соляную варницу, наладил продажу соли, завел лошадей и начал перевозить государственные грузы в Якутск. В 1641 г. в Киренге распахал около 65 га и получил хороший урожай злаковых. Распаханные пашни отбирал воевода, и за отказ дать ему взаймы денег изъял у него 48 тонн хлеба, подверг пыткам и заточил в тюрьму почти на два с половиной года. По возвращении на Киренгу Е. Хабаров вновь сеял хлеб, построил мельницу.

Когда до него дошли слухи об открытиях на Амуре, он свернул свое дело, собрал ватагу «охочих людей» и прибыл в Илимск. Получив от нового воеводы разрешение, отправился на Амур, взял в кредит военное снаряжение, оружие, сельхозинвентарь и во главе группы в 60 человек весной 1649 г. вышел из Илимска, а осенью поднялся на стругах по Олекме.

В 1649 г. Ерофей Павлович организует на собственные средства экспедицию из Якутска в Приамурье. Земля дауров с ее богатствами, казалось, сулила ему такие «добытки», каких он никогда не смог бы получить на Севере. На эту экспедицию Хабаров истратил огромную по тем временам сумму — три с половиной тысячи рублей. «Проведав» страну и собрав сведения о ней, он убедился, что небольшими силами не удастся подчинить Даурию.

В июне 1650 г. возвращается в Якутск. И тут же начинает собираться во второй даурский поход. Осенью того же года он был уже на Амуре. Заняв без боя городок Албазин, хабаровцы прожили здесь до лета 1651 г. Из этого первого русского острога на Амуре «охочие» люди совершали походы вниз и вверх по Амуру, собирая ясак, который потом отправляли в Якутск. Китайские власти чинили всякие препятствия, нападали на них, убивая послов Хабарова.

В марте 1652 г. Хабаров разгромил двухтысячный отряд маньчжур и двинулся вверх по Амуру, делая остановки для сбора у местных жителей ясака. В начале августа от устья Зеи вниз по Амуру на трех судах из отряда Хабарова бежали 132 бунтовщика, недовольные постоянными передвижениями. Они достигли низовьев реки и срубили острог.

В сентябре Е. Хабаров прибыл к укреплению, взял его после осады, «ослушников» выпорол батогами и кнутом (многие от побоев умерли).

Ерофей Хабаров пробыл на Дальнем Востоке четыре года. Основную задачу своей экспедиции он видел в присоединении Приамурья к Российскому государству. Экспедиция Хабарова в значительной степени способствовала решению этой задачи. Уехав в 1653 г. с Амура, туда уже не смог вернуться. Дело в том, что он повздорил с московским дворянином Д.И. Зиновьевым, посланным царским правительством на Амур для ознакомления с делами на месте, заподозрил Хабарова в утайке ясака и требовал от него отчета. Уезжая с Амура, он забрал Хабарова с собой в Москву.

В столице атаман был принят самим Алексеем Михайловичем, награжден званием сына боярского. Имущество, отобранное у него, было возвращено. Царь дал в «кормление» несколько деревень в Сибири, но на Амур возвращаться запретил. Между 1655 и 1658 гг. Е. Хабаров провел торговые сделки в Устюге Великом и отправился на Лену.

Осенью 1667 г. в Тобольске он сообщил составителям «Чертежа всей Сибири» сведения о верховьях Лены и об Амуре. В январе 1668 г. попытался получить разрешение вновь отправиться на Амур, но получил отказ и вернулся на Лену. Спустя три года он умер в своей слободе в устье Киренги.

Предприимчивый, трудолюбивый, жестокий и беспощадный Е. Хабаров радел за интересы державы, не забывая о собственных. Он считал необходимым присоединить Амурский край к России. По его сведениям был составлен «Чертеж реке Амуру» — первая карта-схема Приамурского края.

Именем Е. Хабарова названы край, город, а также поселок и железнодорожная станция «Ерофей Павлович» на Транссибирской магистрали.

Владимир Владимирович Атласов — землепроходец, казачий голова, первый исследователь Камчатки, один из первооткрывателей Курильских островов — родился примерно в 1661 г.

Службу начал в 1682 г. в Якутске. До 1689 г. собирал ясак в бассейне Алдана по рекам Уда, Тугур и Амгунь (левый приток Амура), до августа 1694 г. — по Индигирке, Колыме и Анадырю. Из похода по восточной части Чукотского полуострова (лето 1692 г.) доставил краткие сведения о Чукотке, Аляске и эскимосах.

В августе 1695 г. назначен приказчиком Анадырского острога. Во время камчатского похода (конец декабря 1696 — середина июля 1699 гг.) прошел сушей почти все западное побережье полуострова (1100 км), не дойдя 100 км до мыса Лопатка. В конце лета 1698 г. вышел к побережью Тихого океана, у 51 21' северной широты (мыс Инканюш). Собрал первые сведения о вулканах, в том числе о высочайшей в Евразии Ключевской Сопке и о многочисленных минеральных источниках. Видел первые два острова Курильского архипелага — Атласова (позже назван его именем) и Шумшу.

По данным Г.В. Ксенофонтова, приведенным в книге «Ураангхай-сахалар», народ саха еще до прихода русских знал о Камчатке и Сахалине и имел связь с жителями.

В середине 1700 г. В. Атласов вернулся в Якутск и был отправлен с докладом в Москву. В Тобольске вместе с первым картографом Сибири Р. Ремезовым они составили один из первых чертежей Камчатки. В Москве землепроходец представил ряд «скасок» (сохранились две), содержащих первые точные сведения о природе и населении Камчатки, ее животном и растительном мире, о морях, омывающих полуостров, их ледовом режиме.

За успешный поход, закончившийся присоединением Камчатки к России, В. Атласову был присвоен чин казачьего головы и выдана награда в размере 100 рублей. Эти деньги он истратил на товары, взятые со склада недавно умершего купца. Наследники покойного подали на Атласова жалобу, и он на четыре года был посажен в тюрьму. После освобождения (1707) направлен приказчиком на Камчатку. В этой должности он пробыл всего полгода. Взбунтовавшиеся служилые люди посадили В. Атласова в темницу, из которой он бежал и до января 1711 г. находился в Нижнекамчатске, где во время очередного мятежа казаков был убит.

Именем В. Атласова названы остров, бухта и вулкан в Курильской цепи; населенные пункты на Камчатке и Сахалине; ледник в хребте Черского. Он первым из россиян достиг берегов Тихого океана.

Походы атамана Ивана Галкина

Иван Алексеевич Галкин — землепроходец, енисейский казачий атаман, один из братьев Галкиных. Исследователь бассейна Лены, один из первооткрывателей Забайкалья.

Во главе отряда казаков летом 1629 г. вышел из Енисейска на Илим и в его среднем течении основал зимовье (будущий г. Илимск). На месте временного поста в устье Куты (левого притока Лены) в конце 1629 г. основал Усть-Кутское зимовье. Весной следующего года спустился на стругах до ленской излучины и прошел в течение месяца вверх по Алдану около 400 км с собранным в бассейне Алдана ясаком вернулся в Усть-Кутский острог.

Осенью 1631 г. возвратился в Енисейск и в своей челобитной дал первую характеристику Лены между устьями Куты и Вилюя, описал устья девяти ее притоков, в том числе Киренги, Витима, Олекмы, Алдана и Вилюя.

Летом 1633 г. Бекетов оставил Ленский острог и прибыл в Енисейский острог в начале сентября того же года. В остроге он оставил сына боярского Парфена Ходырева, который не успел предпринять никаких существенных мер по закреплению действий своего предшественника. А 21 сентября 1633 г. под острогом неожиданно появился атаман Иван Галкин с 12 служилыми людьми и «насильством» отнял у Ходырева всех его людей. Отстранив от власти Ходырева, атаман стал действовать по своему усмотрению. Он собрал ясак с якутов на 1634 г. — 480 соболей и 22 собольих шубы; отобрал у Ходырева аманата Ибея — сына намского князца Мымаха и сумел заполучить от последнего 80 соболей. Затем он вовсе «выпустил» из аманатов Ибея, за что, по словам Ходырева, от Мымаха он получил еще 720 соболей и 10 собольих шуб, которые «розделил со всеми служилыми людьми». Кстати, в своей челобитной Парфен Ходырев оставил небезынтересное наблюдение о Намском улусе: «у того Мымаха под городом юрт с полтораста и по иным сторонним речкам живут братья его и ево улусные люди». Летом 1634 г. Галкин построил на новом месте «острог вновь», но неизвестно где — сохранилось неопределенное упоминание о том, что «середи якольские земли блиско лучших хангаласских князцов, многих людей… на многих на больших дорогах в иные землицы на Амгу и на Тату». В конце сентября 1633 г. Галкин начал наступление на баксинского князца Тусергу. Выяснилось, что Тусерга вместе с хангаласскими князцами в недавнем прошлом убили несколько служилых людей и промышленников. Баксинцы и на этот раз оказали сопротивление, но Галкину удалось «побить и порубить» часть из них. Были захвачены в плен многие из баксинцев, в том числе женщины и дети. Тусерга вынужден был платить ясак.

«Непослушными» оказались и хангаласский князец Еюк Никин и «бурукины дети» — мегинцы. Они также отказали в ясаке. Но уже в октябре и ноябре и эти улусы покорились Галкину. А в конце года ясачные сборщики собрали ясак с амгинских якутов; ясак был взят и с низа Лены «с долгацких мужиков» и «с ижиганских тунгусов».

События накалялись с новой силой в начале 1634 г. Служилые люди во главе с Галкиным, как писали С.В. Бахрушин, С.А. Токарев и другие исследователи, насилием и вымогательством спровоцировали выступления улусных жителей против Галкина в 1634 г. Между прочим, Парфен Ходырев в челобитной оставил свое объяснение начала этих событий. Он писал, что если бы Галкин «не выпустил» из аманатов Ибея Мымахова «за две недели до рождества Христова и после того до крещения за две дни изменили…князцы подгородные», а так бы якуты «были бы под высокое рукою навеки не отступны и ясак бы с себя давали по все годы.

На этот раз якуты нескольких улусов решили объединиться. «Многие якутские князцы своими людьми, сверху и снизу Лены реки и с гор, многих родов князцы со всеми своими людьми» собрались в Намском улусе, недалеко от Ленского острога, на земле намского князца Мымаха. Наибольшую активность проявляли сыновья хангаласского тойона Тынина, как сказано в документах, «тыниненки». Всего собралось, по данным источников, более 600 человек. Было решено «приходить приступом к Ленскому острожку и служилых людей побити». Однако Галкин своевременно узнал о готовящемся нападении и сумел опередить события.

5 января 1634 г. Галкин с наличными у него служилыми людьми (около 50 человек) переправились через Лену, решив напасть первым на Намский улус. Но на противоположном берегу их встретили вооруженные люди — они «напущались великими конскими напуски с копья и с пальмами». Завязался бой, в котором казаки потеряли убитыми и ранеными «смертными ранами, ран по пяти и по семи и по восемь» многих. Атаман тоже был ранен, под ним убили лошадь. Якуты потеряли убитыми немало людей, но принудили казаков к отступлению.

9 января якуты решились на осаду острога: «всем своим собранием со многими щитами» на лошадях подступили к острогу. Произошел ожесточенный бой, но казаки отбились, тогда нападавшие осадили острог. Осада продолжалась с 9 января по 1 марта почти без всяких активных действий с обеих сторон, но при этом якуты потеряли около 40 человек, казаки — двоих, ранено было 35 человек; был сильно ранен сам Галкин.

Таким образом, в этих событиях большой урон понесли хангаласские «тыниненки». Оказались убитыми сын и внук Тынины Еттей и Итюгузай; ранен другой сын — Откурай; застрелен конь под Бозеко. Погиб и брат (племянник Тынины) хангаласского тойона Еюка Никина. Откурай с оставшимися в живых братьями и после снятия осады не прекращали сопротивления. По данным Галкина, «которые б князцы з государевым ясаком и хотели приезжать ко государьской милости, и тех князцов кангаласские князцы секут и к государской милости приезжать не велят».

Именно в этой обстановке вскоре после снятия осады Галкин выступил против бетунского «улусного мужика» Ишена, который участвовал «на ратях и на драках» и заставил его внести ясак. Затем он угрозами добился внесения ясака бордонским князцом Бойдоном и бетунским — Семеном Ултой. Атаман решил наказать и хангаласцев, для этого объединил всех наличных служилых людей, даже промышленников, всего около 150 человек. Это была самая крупная объединенная сила, направленная на «приведение под власть московского царя» местного населения. Однако Галкин не достиг цели — хангаласцы успели откочевать к тому времени за Лену и «на иные сторонние дальние реки»; отряд гнался за ними в течение семи дней, но не достиг их, ибо «они люди конные, и везде у них, куда ни пойдем, караулы крепкие». Так закончилось первое объединенное организованное сопротивление якутов отряду Ивана Галкина, крутые действия которого вызвали законное возмущение местных жителей. А хангаласцы, намцы, амгинцы, убежавшие от Галкина, осели на Вилюе, создав новые наслега в Хочинском, Сунтарском, Нюрбинском, Мархинском, Верхневилюйском, Средневилюйском, Западновилюйском улусах. Новым наслегам они дали названия наслегов, откуда прибыли.

Возмущение якутов производимыми жестокостями сборщиков ясака происходило всегда, когда Галкин отправлял служилых людей в отдаленные места расселения местных жителей. Посланный в 1634 г. в «новую землицу» на р. Туну отряд из 10 енисейских казаков во главе с Постником Ивановым объясачил «нанагирских и кувлагирских тунгусских людей князца Торнуля и иных князцей и их улусных людей» после тяжелых столкновений; в течение зимы им пришлось выдержать осаду острожка, отбиваясь от приступа. Тогда же отряд Чуркина Федора побывал «в новой землице Катулинсково роду князца Лавани и тунгусских родов».

В конце 1639 г. алданские якуты и тунгусы вновь подняли восстание. По свидетельству С.А. Токарева, в нем участвовали якутские племена: одайцы, баксинцы, коринцы и другие, «соединившись с ламскими и майскими тунгусами». План восстания состоял в одновременном нападении на русские отряды: «совет де у них впредь побивать русских людей, и люди де у них розвычены были, кому ково именем промышленных людей побивать было; коринцы де говорили, мы де убъем Титка с корованом, а бахсинцы де хотели убить Иевка с корованом, а сылана (сыланцы) хотели убить Онтонка да Батрака с товарыщи». Восставшие сделали себе укрепление — «острожек». План восстания удалось осуществить только частично: было истреблено несколько русских отрядов, убиты 4 казака, 22 промышленных человека. Широких размеров восстание не приняло. С.А. Токарев отмечал две характерные черты в этом третьем восстании. Во-первых, совместные выступления якутов с тунгусами. Общая беда — казачьи грабежи объединили враждовавшие между собой племена. Во-вторых, в восстании наряду с некоторыми тойонами (князец Одей) играли активную роль, а быть может, и руководящую, — представители низов: например, бесскотный балыксыт Оилга, принадлежавший к улусной бедноте. Но из-за предательства якутской знати восстание 1639 г. также не удалось. Накарские князцы Ал и Барбулак, сын алданского князца Лавани Сеган выступали в роли русских шпионов, извещая казаков о действиях мятежников.

Однако восстание нашло широкий отклик в других районах. Нападения на царских угнетателей участились. Промышленные люди нигде не чувствовали себя в безопасности. Они жаловались правительству, что якуты и тунгусы «побивают во вся годы»; «сверху по Лене шамагиры (тунгусы) родом своим побили 44 человека, а вниз по Лене реке побили в прошлом 26 человек, а в нынешнем во 149 г. на Алдане побили 15 человек и зимовье совсем до основания разорили, а на Вилюе в 3 годы побили 64 человека, а в нынешнем во 149 г. на Вилюе убили 7 человек, а иных пограбили многих промышленных людей, а ныне промышленные люди в зимовье в осаде сидели».

Все эти кровавые события убедили царское правительство в организации самостоятельного особого Якутского воеводства, непосредственно подчиненного Москве.

В 1638 г. в Якутск были назначены воеводы Петр Головин и Матвей Глебов.

В 1648 вышел из Енисейска атаман Галкин во главе отряда, добрался до Байкала, вдоль его восточного берега прошел к р. Баргузину и примерно в 50 км выше устья заложил острог, ставший основной базой для дальнейшего продвижения русских в Забайкалье. В 1649 г., поднявшись по реке путем, уже разведанным казаками в 1645 г., перевалил Икатский хребет и собрал дань с эвенков, живших по притокам верхнего Витима и в районе Еравнинских озер. Галкин или его подчиненные побывали в долине Мун, левого притока Витима, продолжив, таким образом, открытие Станового нагорья и Витимского плоскогорья, начатое землепроходцем М. Перфильевым в 1638 г.

С Еравнинских озер направил на восток группу казаков: они первыми пересекли Яблоновый хребет и по р. Ингоде вышли на Шилку, левую составляющую Амура, но голод заставил их вернуться (1650).

Дальнейшая судьба Галкина неизвестна.

Челобитная атамана И. Галкина от 19 марта 1632 г.

Челобитную приводим с сокращениями без изменения стиля.

«Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьют челом холопи твои Енисейского острогу атаманишко Ивашко Галкин, да служилые людишки Ивашко Аврамов, Ивашко Романов, Федотко Ефремов (всего 35 человек).

В прошлом, государь, во 138 г., по твоему государеву указу посылал нас, холопей твоих, государев воевода князь Семен Иванович Шаховской на твою государеву службу вверх по Тунгуске реки до Илима реки, и по Илиме реке вверх до Усть Идирмы, а с Усть Идирмы реки за волок на Лену реку для твоего государева ясачного сбору и приводить под твою государьскую высокую руку немирные и непослушные земли и велено нам, холопем твоим, по твоему государеву указу на Лене реке острог поставити, чтоб те немирные земли были тобе государю за тою крепостию прочны и постоятельны. И мы, холопи твои, пришли на Усть Идирмы реки по твоему государеву указу поставя зимовья учали твой государев ясак збирати с Илима реки, да с Идирмы реки и с Куты реки и по иным сторонним рекам, которые впали в Лену и собрали мы твоего государева ясака 12 сороков соболей…

…Да по Лене же реке доехали мы, холопи твои, до якольских людей и о которых землях к тебе, государю, писал в прошлом во 138 г. воевода князь Семен Иванович Шаховской и роспись землям послал, и те якольские люди скотны и конны и людны и доспешны и воисты и не хотели твоего, государева, ясаку дать и нас, холопей твоих, государевых, хотели побить. И мы у бога милости прося с ними билися и милостию божиею и твоим царским счастием тех своих государевых ослушников побили и привели тех якольских пяти князцев под твою, государеву, высокою руку с их улусными людьми, князца Серьгуя, да князца Буруху, да князца Ногуя, да князца Ижила, да князца Семена, и взяли с них твой, государев ясак. А сказали нам те же якольские князцы многих людей по Алдану реки, и мы, холопи твои государевы, шли по Алдану реки вверх четыре недели, и люди, государь, живут по Алдану реки многие, а твоего, государева, ясаку, не платят, а с нами, холопи твоими, учали битца. И мы, у бога милости прося, с ними дрались и бог нам пособил их побить и жены их и дети в полон взяли. Да тех же, государь, якольских людей князец Тынина, да князец Бойдон живут на реки на Лене и с нами, холопами твоими, дрались по вся дни и твоего, государева, ясака нам не дали и нас, государь, холопей твоих, не хотели ис своей земли выпустить, а нас, государь, холопей твоих, было немного.

А как, государь, будет ходить из Енисейского острогу по многу служилых людей, и тех, государь, немирных князцей умирити мочно и привести под твою, государеву, высокую руку. Да мы ж, государь, холопи твои, привели под твою, государеву, высокую руку нанагирских людей и взяли с них твоего, государева ясака 2 шубы собольи…

…Да в ту ж, государь, в Лену реку пали многие мелкие реки, а имян им не ведаем. А по тем, государь, по большим рекам живут многие люди, а мочно их по твою, государеву, высокую руку привести и тебе, государю, с Лены реки с иных с сторонних рек будет прибыль великая. И будучи, государь, мы холопи твои, на твоей, государевой службе полторы годы всякую нужду и бедность и голод терпели и многие новые земли привели под твою, государеву, высокую руку и ясак с них взяли и на Лене реке острог поставили и в том остроге людей оставили до перемены и за тое, государь, нашею службою, что мы привели по Лене реке под твою, государьскую, высокую руку многих людей и острог в тех землях поставили, будет тебе, государю, прибыли большие всех сибирских городов, потому что, государь, места людные и земли широкие и конца им неведомо, а твоему, государьскому, величеству страшны и послушны. А соболей, государь, у них в тех новых землях добре много и соболи все дорогие.

Милосердный государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии, пожалуй нас, холопей твоих, за нашу службу и кровь и за острожную поставку, чем ты, государь, пожалуешь. Царь, государь, смилуся, пожалуй.

29 марта 142 г.»

Казачий атаман С.И. Дежнев

Семен Иванович Дежнев родился в 1605 г. в деревне Осиновская Волоко-Пинежской волости Двинского уезда в семье крестьянина-помора. Около 1630 г. попал в Тобольск, где несколько лет служил рядовым казаком. Затем прибыл в Енисейск, оттуда был послан «на государеву службу».

Первое упоминание о нем в документах Якутского уезда относится к 1638 г. Вначале участвовал в походе казака Постника Иванова (Губаря) на Яну и Индигирку. Затем В 1638–1941 гг. справлял всякие государевы службы в Якутском остроге. Разъезжал по якутским волостям, собирая ясак. Осенью 1640 г. был послан на «дальнюю заморскую реку» Яну с отрядом казака Дмитрия Михайловича Зыряна. Осенью 1641 г. в сопровождении трех казаков привез ясак в Якутск. По дороге напали на него около 40 ламутов (эвенов). В бою получил две раны. Той же осенью с отрядом казаков был послан на одного из хангаласских князцов Сахея, отказавшегося платить ясак. Он «смирил» его, собрав с него «и с ево детей и ево родников» 140 соболей.

Дежнева приметили и той же осенью 1641 г. включили в отряд казака Михаила Стадухина, отправлявшегося на далекий Оймякон для сбора ясака. Он имел якутскую «жонку Сючю Абакаяда» (Абакан да Сючю) — ясырку. Дежнев полюбил эту девушку, жил с ней, и у них родился сын Любим. По крещении она получила имя Абакай. Свою семью и корову с теленком Дежнев оставил борогонскому якуту Менекею, рассчитывая вернуться через год. Но судьба его сложилась иначе — пришлось ему странствовать по «морским рекам» и «морю-окиану» 21 год.

Кандидат исторических наук З. Петухова выяснила по архивным документам, хранящимся в Санкт-Петербурге, судьбу Абакаяды. В своей челобитной С. Дежнев написал: «Оставить кормит на зиму, до себя ясырочка моего, якольскую жонку именем Абакай да Сючю, оставил я корову с теленком Борогонской волости якуту Манякую». По ее мнению, Манякуй — это имя Онекуй. Она согласна с мнением народного писателя, Героя Социалистического труда Д.К. Сивцева-Суорун Омоллоона, основателя Ленского историко-архитектурного музея-заповедника «Дружба» в Соттинцах, что Онекуй — это отец Абакаяды. Согласно фольклору, у Онекуя было девять сыновей и одна дочь. Но в ясачном списке перечислено пять сыновей: Кривой Онекуй, Ондек, Чинада, Сыкыра, Чучугур. З. Петухова приводит пример с челобитной жалобой на Онекуя бетюнского бая Книги о том, что Онекуй угнал его табун. На жалобу приказчик Ленского острога Парфений Ходырев ответил следующее: «Пожалуй, Книга не бей мне челом на того Онекея, мне он друг». Из этого ответа З. Петухова делает вывод, что Онекуй бай был очень близок с казаками Ленского острога. А настоящим именем дочери Онекуя является Сючю, что в переводе с эвенкийского на якутский — Ньургуґун (Подснежник).

В отряде Стадухина было 15 человек. В 1642 г. в Оймяконе на казаков напали ламуты. Дежнев снова был ранен. Казаки весной 1642 г., сделав кочи, спустились по Индигирке, вышли в море «студеное», поплыли на восток, летом 1643 г. в устье Алазеи соединились с отрядом Дмитрия Зыряна. Приплыли тем же летом на Колыму, поставили Нижнеколымское зимовье.

Так началась долголетняя служба Дежнева на Колыме. Он и его товарищи не раз «ходили на неясачных иноземцев и голов своих не щадили, кровь свою проливали, и голод терпели, и всякую нужду принимали, и государев ясак збирали раденьем». В 1645 г., когда Дежнев с 12 казаками сторожил Нижнеколымское зимовье, на него напал вождь Алдай с 500 юкагирами. Они ворвались за частокол, начался рукопашный бой, многие казаки были ранены, а Дежнева ранило «в голову стрелою железницею».

В то время разнесся слух, что на востоке обитает народ чукча, что там протекает река Анадырь, богатая «моржовыми» клыками, что там есть даже золото. Промышленные и торговые люди, находившиеся на Колыме, пришли в движение. Начались попытки морем достичь этой реки. Приказчик богатого устюжского торгового человека Василия Усова Федот Алексеев по прозвищу «Холмогорец» собрал «ватагу» из торговых, промышленных и служилых людей. Таким образом, организатором похода является Федот Алексеев, а не Семен Дежнев, которого назначили в помощь по его просьбе «для прииску новых неясычных людей», сбора ясака, десятинной пошлины с торговых и промышленных людей. На первом этапе похода было 62 человека, из них 50 промышленников и 12 покрученников, т. е. не имевших собственного снаряжения. Экспедиция началась летом 1647 г. в составе четырех кочей. Из-за ледовой обстановки зазимовали на Колыме. Во время зимовки С.И. Дежнев хотел вернуться в Якутск, но затем передумал по неизвестной причине. 20 июня 1648 г. из Среднеколымска в поход отправились шесть кочей. В районе устья р. Колымы к ним присоединился на своей коче беглый казак Герасим Анкудинов с ватагой в 30 человек, занимавшийся до этого грабежом. В результате на восток поплыли семь кочей и около 90 человек.

Смельчаки плыли в течение июня и во второй половине августа вышли к Берингову проливу. Прошли только кочи Федота Алексеева, Анкудинова и Дежнева. Остальные четыре кочи исчезли в пучине моря. Полагают, что они могли попасть на Аляску. У Большого Каменного Носа (ныне Мыс Дежнева) разбилась коча Анкудинова, и люди перешли на две уцелевшие кочи.

В конце сентября мореходцы вышли к Тихому океану. Но здесь разбушевавшаяся буря унесла кочу Федота Алексеева «в море без вести». Через 6 лет С. Дежнев выяснил у отбитой у коряков якутки, спутницы Попова, что Попов и Анкудинов умерли от цинги, остальные уплыли неизвестно куда. Эта история с отбитой якуткой ясно показывает, что русские казаки брали с собой в дальние походы ясырок («якутских жонок») с собой. По документам, установленным известным путешественником-кинорежиссером Андреем И, якутку звали Феодосия Алексеева. Она была супругой Федота Алексеева. По мнению Андрея И, она была не просто женой главного организатора экспедиции, а также являлась его соратницей. И поэтому она является первой женщиной, принимавшей участие в полярной экспедиции за сто лет до известной Марии Прончищевой. В плену у коряков Феодосия Алексеева пробыла около 6 лет. На обратном пути в Якутск Дежнев взял ее с собой. Ее биография и дальнейшая судьба для истории пока неизвестны. Возможно, она была родом из намских или борогонских якутов.

А кочу С. Дежнева «с 25-тью человеками носило по морю всюде неволею» и в начале октября выбросило на берег далеко к югу от устья Анадыря. В челобитной 1662 г. С.И. Дежнев написал: «…и я, холоп твой, с ними торговыми и промышленными людьми шли морем, на шит кечах, 90 человек, и прошел Анадырское устье, судом Божиим те все наши кочи морем разбило, и тех торговых и промышленных людей от того морского разбою на море потонуло и на тундре от иноземцев побитых, и иные голодной смертью померли, и того всех изгибло 64 человека». 1 октября 1648 г. на 102 день путешествия кочу Дежнева выбросило на устье Анадыря. Спасшиеся люди надели лыжи, снарядили нарты и шли десять трудных зимних недель, пока, наконец, в декабре не достигли устья Анадыря. Так Дежнев оказался открывателем пролива между Азией и Америкой (Берингов пролив), открыл и описал Чукотский полуостров.

С. Дежнев с товарищами зиму провели в устье Анадыря. 13 человек погибли от голода и стужи. Оставшиеся в живых 12 человек весной 1649 г. построили кочу, поднялись вверх по Анадырю и в среднем течении реки поставили зимовье — будущий Анадырский острог. На новооткрытую землю стали прибывать на службу казаки из Якутска сухим путем через Яну, Индигирку и Колыму. С ними Дежнев прослужил здесь до 1659 г. Совершал походы на коряков, анаулов, ходынцев и чуванцев. Весной 1662 г., после двадцатиоднолетнего отсутствия, прибыл в Якутск с богатой ясачной и «костяной» казной, с подробным отчетом. Жену Абакану не застал — она умерла, сын Любим уже служил казаком в Якутске, участвовал в дальних походах на восток — на Улью, Охотск. Любим вошел в историю как соратник известного землепроходца, первооткрывателя Камчатки Владимира Атласова.

В Якутске Дежнев пробыл недолго, летом 1662 г. был отправлен в Москву в составе отряда, сопровождавшего «государеву казну». В Москву прибыл в сентябре 1664 г. Здесь он получил жалованье за 19 лет службы — 28 рублей 22 алтыни и 39 денег, 97 аршин сукна. За доблестную службу С.И. Дежнев назначен казачьим атаманом в Якутский острог. В Якутск возвратился летом 1666 г. Зимой женился вторично на якутке, жене умершего кузнеца Ивана Арбутова — Кантеминке Архиповой. Сын Афанасий от второго брака служил на Анадыре.

Сам Дежнев прослужил около четырех лет приказчиком в Чечуйском волоке Оленекского и Верхоянского зимовий. Получал жалованье атамана — в год 9 рублей денег, 28 пудов ржи, 16 пудов овса и 2 пуда соли. 20 июня 1670 г. был послан в Москву с «государевой соболиной казной». Прибыл туда в декабре 1673 г. В Москве заболел и скончался в возрасте 68 лет в звании казачьего атамана.

Старший сын, Любим Дежнев, служил казаком Якутского острога, был женат, умер во второй половине 1690-х гг.

Челобитные от С. Дежнева и других русских землепроходцев, их отчеты в Сибирский приказ и царю еще не расшифрованы и хранятся в архивах древних актов.

В начале 2000-х гг. на пресечении улицы Пояркова и улицы Кирова в г. Якутске появился новый памятник, ставший одним из любимых мест горожан. Волею скульптора Семен Дежнев, Абакаяда и их сын Любим навсегда воссоединились на пьедестале в счастливую семью. Памятник стал символом единства России и Якутии, а их сын, по образному выражению второго Президента Якутии В.А. Штырова, — первым сахаляром.

Мазары Бозеков

Сын казненного Бозеко Тынина Мазары (Масары) Бозеков-Хара Бытык был внуком знаменитого Тыгына. Отца Бозеко вместе с его братом Чаллаем и с тремя хангаласскими «лутчими людьми» повесил в Якутском остроге воевода Петр Головин «за их якутскую измену в 150 г.» (1642) как руководителей подавленного восстания.

Мазары жил в Хангаласском улусе в местности Куудук в долине Эркээни. Унаследовав власть родоначальника, он исправно платил ясак, оказывал всяческое содействие казакам при сборе ясака и числился у воеводы на хорошем счету.

Будучи человеком смышленым и неординарным, он тяготился опекой воеводы и казаков. Посоветовавшись с родоначальниками улусов, решил свидеться с самим русским царем — ыраахтаа±ы.

В 1676 г. три якутских тойона: внук Тыгына хангаласский Мазары Бозеков, внук Мымаха намский Нокто (Нохто) Никин и мегинский Трека (Тирянь) Орсукаев (Орсохов) — подали воеводе А.А. Барнешлеву челобитную о разрешении им поехать в Москву. Из Москвы пришло указание воеводе отобрать из подгородных ясачных волостей и «лутчих князцов двух или трех прислать в Москву за их многие службы и ясачный платеж» и потому, что «на Москве из них иноземцев никто не был». В июле 1676 г. три избранных князца с богатыми подарками отправились в Москву в сопровождении казаков и шести якутов, а также толмача Максима Мухоплева. 25 декабря того же года они были представлены царю Федору Алексеевичу, «челом ударили три сорока (120 шт.) соболей да три лисицы чернобурые». В ответ были обласканы и одарены. Несколько дней спустя, 3 января 1677 г., они подали челобитную в Сибирский приказ:

«…Чтоб Великий Государь пожаловал их князцем Нокто Никина, Мазары Бозекова, Трека Орсукаева не велел ясачных зборщиков якуцким служилым людем их в улусах судить, а судить бы их не в больших делах меж себя их князцов в своих волостях, а в иных волостях иным князцом, чтоб им от (ясачных) зборщиков и от приставов в разоренье не быть. Да те князцы Нокто Никин, Мазары Бозеков, Трека Орсукаев бьют челом Великому Государю, чтоб Великий Государь их пожаловал, велел их от своего государева ясаку отставить, и быть бы им над родниками своими судьями и по ясак волостных ясачных родников им нарезать и меж их суд и расправу чинить без градские волокиты»…

Судебных прав, как вы заметили, князцы требовали не только для себя, но и для всех якутских князцов. 9 февраля 1677 г. в ответ на их челобитную последовал царский указ, допускавший участие тойонов в судебной деятельности.

«Якутов не в больших исковых делах, в 2 и в 3 или 5 рублях судить… вместе с их иноземскими — князцы и с лутчими людьми, а без их князцов и лутчих людей однолично ясачным зборщиком и в малых делах не судить, чтоб им иноземцов от зборщиков, которые посылаются, убытков и обид не было».

Согласно указу царя, якутским тойонам было разрешено участвовать в небольших судебных делах с суммой иска до 5 рублей. В освобождении их самих от ясака было отказано.

В следующем 1678 г. в Якутск поступил другой царский указ, по которому предоставлялось якутским «лутчим людям» право на участие в сборе ясака.

Через три года, в 1680 г., в Москву вторично выехали: тот же Мазары Бозеков, а с ним из Борогонцев Чюка Капчиков и из Мегинцев Чугун Бодоев в сопровождении соответствующей свиты. Кроме богатых подношений царю, князцы везли с собой много пушнины для обмена на московские товары (один только Мазары Бозеков вез «50 сороков (2000) соболей, соболью шубу» и прочее). Умудренный «дипломатическим опытом» Мазары Бозеков подал царю свою челобитную.

Во время поездки Мазары Бозеков добился подтверждения личных привилегий: особый царский указ предлагал писать его во всех случаях князцом. Ему и другим князцам было дано право суда по мелким делам и управления сородичами. Были подтверждены также их имущественные права и привилегии.

Таким образом, если раньше якутские князцы формально не имели судебных прав над своими сородичами, то в указах 1677, 1678 и 1680 гг. впервые было предписано судить якутов ясачными сборщиками при присутствии князцов, которые получили право участвовать в сборе ясака. Одним ясачным сборщикам судить без представительства князцов воспрещалось.

Вторая поездка Мазары Бозекова к русскому царю сделала его знатным лицом как среди тойонов, так и в воеводской канцелярии Якутского уезда.

Мазары Бозеков имел сыновей: Кюнняк, Хара Бытык, Борток, Тюсюнек, Акон, Кученек. Скончался в 1703 г., когда ему было 75 лет. Похоронен в долине Эркээни на высокой террасе Тюекей, которая сейчас называется Истях. В XVII–XVIII вв. это место являлось родовой усыпальницей родственников и потомков Тыгына.

На могиле Мазары Бозекова в августе 1933 г. директор Якутского краеведческого музея М.А. Ковинин и ученый Г.В. Ксенофонтов провели раскопку. В могиле они обнаружили останки человека ниже среднего роста, железный котелок, небольшой кожаный мешок для хранения кумыса, деревянную миску, седло и удила; нашли три пуговицы с эмалевой инкрустацией, запонки со следами эмали, металлические части пояса, лук, кожаный колчан с 18 стрелами с железными и костяными наконечниками. На пальцах обеих рук обнаружили два кольца, одно из которых с каменной инкрустацией. В книге доктора исторических наук В.Ф. Иванова «Русские письменные источники по истории Якутии XVIII — начале XIX вв.», вышедшей в 1991 г., говорится, что «…в феврале 1677 г. в Москве якутский тойон Кисикей Сахалтин был крещен и получил имя Леонтия Львова, царской грамотой пожалован в дети боярские…» Был ли он в составе делегации Мазары Бозекова или приехал ранее самостоятельно, об этом пока неизвестно. По предположениям некоторых исследователей, он является прапрадедом матери А.Я. Уваровского.

Спор о терминах

Г.Ф. Миллер, побывавший в Якутске и впервые просмотревший архивные документы Якутской приказной избы, попытался ответить на вопрос включения Якутии в состав России. Г.Ф. Миллер был одним из авторов теории завоевания Сибири. На страницах его работ говорится о «завоевании», «покорении силой» новых земель, особенно в «первое время» русского продвижения на восток. Вместе с тем Г.Ф. Миллер отмечал, что сибирские народы могли понять, что татарское владычество «к концу приближается и что им подлежит себя подвергнуть новой власти. Да и весьма вероятно, когда сей народ сам важные победы казаков и превеликий урон за храбрых ими почитаемых татар отчасти видел, то сие некоторых из них склонно, чтоб потом вскоре российской державе самовольно покориться, и в знак подданства ясак принесть». Он писал о «редком» сопротивлении «языческих» русскому продвижению на восток, об ограниченных масштабах «употребления силы» по отношению к местным народам».

Открытие «Ленской землицы» и всего Северо-Востока и его включение в состав Русского государства Г.Ф. Миллером рассмотрены в главах ХI — ХII третьего тома «Описания Сибирского царства» на фоне действий отрядов служилых людей и первых ватаг промышленных и торговых людей. Прослеживая разрозненные, несогласованные действия отрядов мангазейских, енисейских и томских служилых людей, Миллер заметил факты грабежей и насилий со стороны казаков и считал, что именно потому происходили вооруженные столкновения. «Якуты, — писал он, — были приведены в недоумение и не знали, кого им слушаться, а притеснения с разных сторон и мест довели их до отчаяния, возбудили ненависть, упорство, строптивость и возмущение». С другой стороны, в отдельных случаях ответственность за возникновение конфликтов он возлагал на сами народы: «где от какого народа было сопротивление, там с российской стороны употреблена сила, пока знатнейшего из оного можно было взять в аманаты». Такое утверждение вполне вписывалось в его общую теорию завоевания Сибири. Все дореволюционные российские историки применяли термин «завоевание».

В 1953 г. в Якутске были изданы очерки «Якутия в ХVII в.», в которых подробно освещались события, развернувшиеся на всем Северо-Востоке Азии в связи с открытием Якутии русскими в ХVII в., «Положительные результаты присоединения Якутии к Русскому государству», в главе шестой С.В. Бахрушин и С.А. Токарев задались целью выяснить — «каков же был общий баланс всех тех перемен, которые произошли в ХVII в. в связи с присоединением Якутии к Русскому государству». Они подчеркнули в выводе: «в этом присоединении было две стороны: подчинение Якутии царизму принесло якутскому народу, разумеется, много бедствий — тяжелое ясачное обложение, невыносимые повинности, грабежи и вымогательства воевод и служилых людей; но само включение в большое централизованное государство, установление хотя бы элементарной законности, прекращение прежней анархии, межплеменных усобиц и тойонских набегов, вовлечение Якутии в систему общероссийского рынка — предпосылке дальнейшего экономического развития — все это с избытком компенсировало те отрицательные стороны царского колониального режима, которые так болезненно ощущались особенно на первых порах. Поэтому даже в чисто политическом и экономическом отношениях присоединение Якутии к Русскому государству, хотя в то время и феодально-крепостническому, было для нее в общем итоге благом». «Что касается оценки конкретных событий и фактов, сопровождавших открытие и освоение русскими людьми Якутии, то авторы свою позицию обозначили: в основном тексте мимоходом использованы термины «включение» и «вхождение», а в предисловии к книге, написанном С.А. Токаревым, акцент делается на термине «вхождение» и вкладывается в него следующее содержание: «проникновение русских служилых людей в Якутский край сопровождалось на первых порах кровавыми столкновениями. Требования ясака, грабежи и вымогательства воеводской администрации вызывали отпор со стороны якутского населения». Так, впервые в якутской историографии для определения характера изучаемых событий был предложен новый термин — «вхождение».

В 1957 г. в республике отмечалось 325-летие нахождения Якутии в составе Российского государства. Это событие, естественно, вызвало появление в свет ряда специальных работ, в которых их авторы стали придерживаться термина «вхождение». Но в отличие от С.А. Токарева, они дали расширенное толкование, связав его с проблемой исторического значения влияния общероссийского исторического процесса на развитие производительных сил, социально-экономических отношений и культуры народов Северо-Востока.

В том же году из печати вышел второй том академической «Истории Якутской АССР», в котором событиям 30—40-х гг. ХVII в. была посвящена глава вторая — «Присоединение Якутии к Русскому государству». Автор главы О.В. Ионова не только обосновала правомерность употребления термина «присоединение», но и вложила в это понятие новый смысл. Она писала: «Присоединение Якутии к Русскому государству проходило в основном мирным путем: отдельные столкновения с ясачными сборщиками носили эпизодический характер. Вместе с тем О.В. Ионова признавала, что оно протекало «небезболезненно», что «любители наживы, искатели приключений, представители царской администрации в своем стремлении к обогащению совершали, особенно в первые годы после открытия Якутии, чудовищные жестокости». При этом О.В. Ионова предложила возможность использования термина «присоединение» при оценке действий первых отрядов служилых людей в «Ленской землице», учитывая и факты мирного решения проблем взаимоотношений казачьих отрядов и местных жителей.

Таким образом, в середине 50-х гг. ХХ в. в якутской историографии стали пользоваться терминами «присоединение» и «вхождение». Ближайшее рассмотрение того, какой смысл придавали историки этим терминам, показывает, что их смысловые нагрузки принципиально не отличались друг от друга, не противоречили друг другу. Термин «вхождение» в интерпретации С.А. Токарева включал элементы насилия, а «присоединение» О.В. Ионовой — и элементы мирных отношений.

Академик Академии наук РС(Я), доктор исторических наук В.Н. Иванов придерживается термина «вхождение». В своей монографии «Вхождение Северо-Востока Азии в состав Русского государства» (Новосибирск, 1999 г.) в понятие «вхождение» вкладывает сложное и противоречивое явление. Подчеркивает, что в нем сочетались насильственные и мирные действия, что мирные были основными и преобладающими. Хозяйственный строй местного населения не подвергся разрушению, и внутренняя общественная организация якутов осталась без изменений.

Доктор исторических наук Ф.Г. Сафронов предложил отбросить термин «завоевание» и «вхождение», но, учитывая общую тенденцию развития историографии вопроса, посчитал приемлемым термин «присоединение». Этот термин отражал завоевательный характер действий казачьих отрядов в Ленском крае, поэтому он подчеркивал, что «вовсе не следовало бы бояться употребления слова «завоевание» там, где оно имело место». Вместе с тем он признавал, что «были и племена, сдававшиеся добровольно, боясь погрома и насилий. Именно по этой причине не было больших кровавых столкновений, и присоединение Якутии произошло сравнительно мирно, особенно редконаселенных северных и восточных ее окраин».

В 1971 г. специальную историографическую работу опубликовал Г.П. Башарин, в которой подверг критике историков, употреблявших термины «завоевание» и «присоединение» Сибири, считая, что теория «присоединения» порождает опасность возрождения теории «завоевания». Он обосновал преимущества термина «вхождение» как отражение мирного включения Якутии и Сибири в состав Русского государства. Г.П. Башарин считал, что имели место и эпизодические вооруженные столкновения, которые провоцировались социальной верхушкой обеих сторон.

Л.М. Горюшкин и Н.А. Миненко, поддерживая обобщающий вывод якутского историка о том, что «история включения Сибири в состав России представляет историю великих прогрессивных событий, поворотный момент в истории народов Северо-Востока Азии, не согласились с предложенным термином «вхождение». По их мнению, этот термин «полностью исключает элементы завоевания в ходе русского продвижения за Урал, которые все же имели место». Но, как видно из вышеизложенного, Г.П. Башарин в термин «вхождение» включал и вооруженные столкновения, т. е. элементы завоевания.

В статье, опубликованной в 1987 г., он еще раз уточнил такое понимание термина, считая, что тогда «были отдельные стычки и столкновения коренных жителей Якутии и других частей Сибири с первыми казачьими отрядами».

Г.П. Башарин предложил новую трактовку рассматриваемых событий — «добровольное вхождение». Он писал: «В 30—40-х гг. ХVII в. предводители почти всех народностей и племен Ленского края сами являлись в остроги и зимовья казаков, заявляли о добровольном принятии подданства Русского государства, подписывали шертовальные грамоты, шертовали «великому государю» — обязывались платить ясак». Действительно, особенно после восстания 1642 г., стало широко практиковаться шертование князей многих якутских волостей, и ученый имел достаточно веское основание использовать эти факты как знак волеизъявления предводителей племен и родов к установлению своего рода договорных отношений с русскими властями.

В зависимости от общественно-политических, научных взглядов авторов высказывались самые разные оценки, на основе которых по мере расширения и углубления исследований сформировалась историографическая традиция, заключающая в себе теории «завоевания», «присоединения», «вхождения», «добровольного вхождения». Развернувшаяся по поводу этого дискуссия породила ряд противоречивых суждений; часть историков отстаивала теории преимущественно мирного характера событий, сопровождавших открытие «Ленской землицы», другая часть — теорию завоевания.

Во многих работах зарубежных авторов движение русских землепроходцев на Северо-Восток Азии рассматривалось как жестокое завоевание, а сами землепроходцы, промышленные люди и мореходы — как алчные колонизаторы. Так, А. Емко писал в 1962 г.: «В начале ХVII в., в то время, когда английские колонисты основывали Вирджинию и Массачусетс, казаки — искатели приключений в поисках соболя и других мехов пронеслись по Сибири со скоростью и жестокостью, которым нет параллелей в истории европейских завоеваний. К 1638 г., оставив за собой шлейф бессмысленного кровопролития, истязаний и жестокой эксплуатации аборигенов, они вышли к берегам охотского моря…»

В монографии А. Кеппелера автор предложил новую концепцию политической истории России как многонациональной державы. Среди многих вопросов автор рассмотрел, какими методами происходило включение территорий и этносов в состав империи. Кеппелер не принимает тезиса о «добровольном объединении с Россией» и считает, что народы Сибири были покорены, оказывая сопротивление казачьим отрядам, но одновременно подчеркивая гибкость и терпимость политики Москвы по отношению к коренному населению.

Некоторые проблемы русско-якутских отношений в первой половине ХVII в. затрагивает южнокорейский исследователь Л.В. Канг в своей монографии, посвященной изучению проблемы культурного развития якутов, изданной в 1998 г. в Германии. Действия русских отрядов и якутских воевод исследователь рассматривает как завоевание.

Таким образом, спор о терминах имеет довольно сложную историографическую традицию. Архивные изыскания по проблеме остановились в 50—60-х гг. ХХ века, и, по существу, новая разработка темы не предпринималась с того времени.

Автор поддерживает точку зрения академика, доктора исторических наук В.Н. Иванова и других, считая, что наиболее объективным является использование в историографии применение термина «вхождение».

Восемнадцатый век

Открыватели Берингова пролива

В первой четверти XVIII в. Петр I предпринял мероприятия с целью более детального изучения восточных окраин Российского государства. В связи с выходом русских людей на берега Тихого океана надо было решить ряд важных проблем. Так, слухи о богатых Курильских и других островах в северной части Тихого океана, о близком соседстве Америки с Азией доходили до Санкт-Петербурга, но они требовали подтверждения. К тому же, тогда никто не имел ясного представления о том, есть ли пролив между ними, если есть, то возможно ли плавание из Северного Ледовитого океана в Тихий.

Петр I 23 декабря 1724 г. подписал указ о снаряжении экспедиции. 16 марта 1732 г. императрица Анна Ивановна подписала указ об отправлении второй экспедиции на восток. Эти, названные Камчатскими, экспедиции в обоих случаях возглавил Витус Беринг.

Витус Ионассен Беринг родился 12 августа 1681 г. в Дании, в городе Хорсенсе. Совсем еще молодым матросом участвовал в плавании в Индию. После возвращения оттуда в 1703 г. в Амстердам, он был приглашен Петром I на службу в Балтийский флот. С этого времени и до конца своих дней жил в России, честно и беззаветно служа новой родине. Здесь его уважали и называли Иваном Ивановичем.

В 1703–1724 гг. Витус Беринг служил в русском флоте, где проявил отличное знание морского дела, был исполнительным и добросовестным офицером. В 1724 г. указом Петра I капитан первого ранга Витус Беринг был назначен начальником Первой Камчатской экспедиции. Первым помощником Беринга был утвержден лейтенант А.И. Чириков.

Алексей Ильич Чириков родился в 1703 г. в Москве. В 1721 г. он успешно окончил Петербургскую морскую академию и был назначен в Балтийский флот. В октябре 1722 г. Чириков был приглашен в Академию в качестве преподавателя кораблевождения. Он был еще молод, но достаточно подготовлен в различных науках и опытен в мореходном деле. Петр I одобрил предложение П.П. Сиверса назначить 22-летнего лейтенанта первым помощником Беринга. Экспедиция должна была начать свою работу из Охотска, и поэтому г. Якутск стал центром. В Якутске решалось самое главное — обеспечение экспедиций, их северных и дальневосточных отрядов продовольствием и транспортом, переброска грузов и людей — от Якутска до Охотска. Вкратце расскажем о Второй экспедиции Беринга, в которой Якутск и якуты сыграли большую роль.

Продолжительным было пребывание Витуса Беринга в Якутске в период работы Второй Камчатской (потом по праву названной Великой Северной) экспедиции: с октября 1734 по октябрь 1737 гг. Причину столь длительной, трехгодичной задержки в Якутске Беринг так объяснил в своем донесении в Адмиралтейств-коллегии от 5 декабря 1737 г.: «До прибытия нашего в Якуцк, не только в Охоцк, провианта ни единого пуда на служителей не завезено, но и судов для перевозу того провианта, тако ж и магазейе на Майской пристани и на Юдоме реке ничего не построено было и работных людей не имелось». Доставка людей и грузов Камчатских экспедиций из Якутска в Охотск производилась в порядке мизерно малооплатной повинности, выполняемой якутами и эвенками. На основании архивных документов Л.Г. Левенталь считал, что «никоим образом не будет преувеличением, если на экспедицию Беринга положим свыше 6000 лошадей и около 600–700 проводников в год». Весной 1735 г. только на сплаве грузов отряда А.И. Чирикова от Якутска до Юдомского Креста был занят 731 местный житель. В 1740 г. экспедиции Беринга понадобилось 1046 «работных людей». Автор официального «Краткого отчета» о Второй Камчатской экспедиции признавал, что «от перевозок грузов экспедиции якуты великие тягости претерпевать принуждены».

В апреле 1730 г. Беринг представил Сенату свой проект по хозяйственному освоению сибирских окраин. Этот проект затрагивал широкий круг вопросов. На первый план автор проекта выдвигал вопрос об организации производства железа в районе Якутска, поскольку его доставка из Тобольска до «дальних городов» была связана с большими трудностями.

По предложению Витуса Беринга, в 1732 г. правительство издало указ о постройке железоделательных заводов недалеко от Якутска, на реке Тамга (Тамма). Весной 1735 г. приступили к его строительству. Беринг пригласил «знающих людей» из Нерчинского горного округа Бурцева, из Петербурга горного надзирателя Соловьева с несколькими мастеровыми людьми. Активное участие в постройке завода принимал и сам Беринг.

Благодаря энергичной деятельности Беринга и Чирикова, Тамгинский завод успешно работал в период проведения Второй Камчатской экспедиции. За период с 1735 по 1743 гг. заводом было выплавлено 16 тыс. пудов кричного железа, из которых около 3 тыс. пудов было направлено в Охотск для нужд экспедиции, остальная часть израсходована самим заводом на местные нужды. На заводе работали 250 человек, преимущественно арестанты из города Якутска и крестьяне Амгинской слободы.

Тамгинский завод, основателем которого по праву является Витус Беринг, действовал «в исправности до самого отбытия из Якуцка экспедицких команд» по июнь 1744 г., а по отбытии их прекратил свою деятельность. В 2002 г. геологами поисково-съемочной экспедиции Т. Бикваевой и Б. Подьячевым были найдены артефакты на месте бывшего Тамгинского железоделательного завода. В 2005 г. группа энтузиастов и журналисты газеты «Якутск вечерний» по найденным артефактам уточнили местоположение завода у устья речки Тамма в местности Алаас Хаптагайского наслега Мегино-Кангаласского улуса.

Беринг и Чириков значительно расширили и укрепили основы картографирования Якутии. Ими были довольно подробно описаны и нанесены на карту реки Лена, Алдан, Мая и Юдома. Изучению реки Лены и ее правых притоков Чириков придавал большое значение, поскольку они служили основной водной магистралью не только для Камчатских, но и последующих экспедиций.

Беринг и Чириков и их помощники ратовали за поиски месторождений золота, железа, олова и других полезных ископаемых в Сибири и Якутии. Также вели историко-этнографические исследования. В их путевых журналах и отчетах можно найти сведения о быте и нравах аборигенов Якутии. Так, в марте 1730 г. вскоре после возвращения из Первой Камчатской экспедиции Беринг подал донесение императрице Анне Ивановне, в котором содержатся немногие, но важные сведения о якутах. Беринг и Чириков были поборниками распространения просвещения среди коренных народов Сибири и Дальнего Востока.

В конце 1730 г. Беринг представил два «предложения». И одно из них касается просвещения: он предлагает среди якутов «поселить» священников, «чтобы детей их учили в школе», так как «много охотников было отдавать детей в научение».

По предложению Беринга и Чирикова в 1736 г. Вторая Камчатская экспедиция открыла в Охотске первую навигацкую школу. Вначале она испытывала трудности, связанные с отсутствием кадров. Вскоре, однако, прибыли образованные морские офицеры, которые стали преподавать, и учебная работа школы значительно улучшилась.

Будущие специалисты изучали арифметику, черчение, геометрию, геодезию, судостроительное дело и мореходство.

В 1739 г. советник Адмиралтейств-коллегии Ларионов, прибывший в Якутск по указанию В.И. Беринга, распорядился в обязательном порядке собрать 110 детей от 6 до 15 лет. В феврале 1741 г. Ларионов, отобрав 25 детей, открыл в г. Якутске навигацкую школу.

Якутская навигацкая школа, открытая по инициативе В.И. Беринга, с перерывами проработала 31 год. Несмотря на все недостатки в ее работе, она все же сыграла известную прогрессивную роль, заложив основу профессионального образования в Якутии, и подготовила первых моряков из якутского населения, которые принимали непосредственное участие в открытии и изучении отдельных районов Северо-Востока Азии.

После завершения Второй Камчатской экспедиции А.И. Чириков прожил недолго. Отправившись в Тихий океан 22-летним офицером, вернулся он в Петербург почти через 20 лет совсем больным, изнуренным морскими и сухопутными походами. В 1746 г. Чирикова произвели в капитан-командоры и назначили директором Морской академии. Этот замечательный мореплаватель и труженик науки скончался в конце ноября 1748 г., едва достигнув 45 лет.

4 июня 1741 г. судна «Святой Петр» В. Беринга и «Святой Павел» Чирикова вышли в Тихий океан. Вскоре, 20 июня, потеряли друг друга во время шторма. 17 июля «Святой Петр» увидел берега Северо-Западной Америки и в течение 16 дней обследовал ее. Затем при возвращении в течение двух месяцев судно носило по океану, пока 4 ноября его не выбросило на берег. Это был один из Командорских островов, названный позже островом Беринга. Во время зимовки 60-летний капитан-командор Витус Беринг скончался 8 декабря 1741 г. Оставшиеся члены экипажа — 46 человек — построив судно, 26 августа добрались до Камчатки. Итогом работы двух Камчатских экспедиций стало открытие ряда островов Алеутских и Командорских и достижение берегов Северной Америки. В 1867 г., пытаясь обрести надежного союзника в противостоянии с Англией, Россия пошла на продажу русской части Аляски и Алеутских островов за 11 млн рублей, или 7,2 млн долларов правительству США. Решение было принято Александром II, так как эти территории представлялись пустынными и малоперспективными для хозяйственных и промышленных нужд России. И только в начале ХХ века выяснилось, что недра Аляски содержат огромные запасы золота, нефти, газа и других полезных ископаемых.

Участие якутского народа в работе Камчатских и других многочисленных экспедиций по освоению Северо-Востока Азии, Дальнего Востока, Камчатки, Аляски имело неоценимое значение. Об этом не раз упоминали в своих отчетах сами руководители экспедиций, воеводы и губернаторы. По подсчетам доктора исторических наук В.Ф. Иванова, только за 1736–1785 и 1796–1830 гг. для перевозки грузов было привлечено 373 806 лошадей, мобилизовано 278 118 якутов-проводников, перевезено 1510 тыс. пудов грузов. Богатые якуты поставляли 1–3 лошади в год, бедные, объединившись по 3–4 человека, покупали и отдавали 1 лошадь. Из-за тяжелых условий перехода через горные хребты и нехватки корма велик был падеж лошадей. Из 5–6 тыс. лошадей, отправляемых на грузоперевозки, обычно возвращалось лишь 500–600 голов. Притом стоимость утраченного или испорченного в пути груза взималась с проводников. И многие из них, несмотря на устанавливаемые царской администрацией время от времени льготы, оставались в убытке. В начале 2000-х гг. группой российских ученых была произведена раскопка могилы Витуса, и по его черепу была установлена его подлинная внешность, а распространенный портрет Витуса оказался портретом дяди Б. Витуса.

Впервые Северная Америка была открыта экспедицией С. Дежнева, отправленной из Якутска в 1648 г. В 1799 г. была организована «Российско-американская компания» — торговое объединение, учрежденное в целях освоения территории Русской Америки, Курильских, Алеутских и других островов. В Якутске компания имела свое представительство — Якутское комиссионерство «Российско-американской компании».

Якутия и его народы сыграли большую роль в освоении Русской Америки. Все экспедиции снаряжались в Якутске, затем груз и люди перебрасывались в Охотск и Аян по трактам гужевым транспортом. Местное население облагалось трудовой повинностью и обеспечивало перевозку грузов, содержало тракты и станции, снабжало продуктами (мясо, масло), а также компания у местных якутских купцов скупала скот, готовила солонину, которую отправляла на Алеутские острова и Аляску. Отплывая в Северную Америку, капитаны морских судов и начальники русских экспедиций брали с собой якутов, эвенков, эвенов, чукчей, юкагиров, эскимосов для налаживания контакта с аборигенами. Компания нанимала якутов на различные работы: охотниками, плотниками (включая кораблестроителей), на сельскохозяйственные работы (уход за скотиной, заготовка сена, хлебопашество и т. д.). Только в одном документе от 31 августа 1860 г., представляющем собой «Указ Якутского земского суда Ботурусской инородной управы о пребывании якутов на службе Российско-американской компании на Аляске», приведены имена 20 якутов:

Попов Петр — плотник, скотник;

Захаров Георгий — плотник, скотник;

Пермяков Степан — плотник;

Пермякова Степанида — скотница;

Охлопков Яков — плотник;

Пермяков Стефан;

Попов Герасим;

Прокопьева Анна — скотница и другие.

На работу в компанию в основном набирали жителей хангаласских, ботурусских улусов (Чурапча, Татта, Амга, Мегино-Кангалассы). Многие из них оседали в местах работы на Алеутских островах, Аляске и Форт-Россе (80 км от города Сан-Франциско, Северная Калифорния). В 1841 г. Форт-Росс был продан «Российско-американской компанией» испанским купцам. Алексей Иванов из Жабылского наслега, Федор Избеков принимали участие в гражданской войне 1862 г. между северными и южными штатами Америки и погибли.

«Российско-американская компания» работала до продажи американских территорий США, и часть работников компании остались в местах проживания и работы.

В г. Сан-Франциско проживает семья саха Василия Яковлева из Сунтарского района, занимающаяся бизнесом. Его супруга Марина изучает документы пребывания саха в Форт-Россе, Аляске, Алеутских островах. Ею выявлены 16 представителей народа саха. Изучение вклада якутян в освоении Северной Америки еще предстоит.

«Описание народов Сибири»

Яков Иванович Линденау — участник Второй Камчатской экспедиции (1733–1743 гг.). И хотя был зачислен в экспедицию как копиист и переводчик при И.Э. Фишере, он фактически провел большую самостоятельную работу по изучению быта и истории народов Сибири и Северо-Востока, показав себя человеком энергичным, прилежным, трудолюбивым.

Собранные и систематизированные по определенному плану богатые историко-этнографические сведения Линденау о ряде народов региона имеют большое научное значение. Его материалы рассматриваются как надежное свидетельство очевидца, опытного собирателя народных преданий, умело использовавшего архивные данные и опросные показания отдельных лиц.

Линденау, швед по национальности, родился в Москве (точно год рождения неизвестен: по одним источникам, около 1700 г., по другим — 1710 г.). Детство провел в Лифляндии, где обучался латинскому языку, арифметике и бухгалтерии. До 1730 г. служил бухгалтером в городе Пернове, а в 1730 г. отправился за границу, где посетил Любег, Гамбург и другие места. В 1731 г. служил в Дерпте, а потом приехал в Петербург, где в 1737 г. содержал школу «для наук и обучения детей».

В марте 1737 г. был зачислен в воеводскую канцелярию Правительствующего Сената переводчиком с жалованием 100 рублей в год. В Сенате прослужил до июня 1739 г., а в июле того же года был принят на службу в Академию наук переводчиком с немецкого и латинского языков. 25 июля 1739 г. Линденау по его личной просьбе зачислили в состав Второй Камчатской экспедиции на должность копииста-переводчика. 3 октября он вместе с И.Э. Фишером отправился в путешествие по Сибири. С Фишером Линденау доехал до Сургута, а затем его взял к себе Г.Ф. Миллер, с которым Линденау ездил в Березов. По возвращении в Тобольск он временно остался при Миллере для переписи программы, составленной Миллером для Фишера.

27 сентября 1740 г. Линденау выехал из Тобольска к Фишеру в Иркутск. Перед тем, как выехать из Тобольска, направил через Академию наук челобитную в Сенат, в которой просил увеличить ему жалованье вдвое и присвоить ему чин, так как во время поездки с Фишером выполнял работу, не предусмотренную контрактом. Но его просьба не была удовлетворена.

Из Иркутска 14 мая 1741 г. Линденау выехал на Качуг, где готовилось судно для плавания по Лене. На этом судне вместе с Фишером прибыл в Якутск 14 июля. Описание пути по реке Лене, а также впадающих в нее рек было закончено и оформлено по обычному типу географических описаний, принятому в Камчатской экспедиции. Кроме того, находясь в Качуге, собрал материал о бурятах.

Находясь в Якутске, Линденау весь 1741 г. работал самостоятельно, собирал сведения о Якутии и якутах. Ввиду сложившихся сложных взаимоотношений с Фишером стал проситься отпустить его одного в Охотск для подготовки предстоящего отъезда его, Фишера, на Камчатку. Согласие было получено, и он 27 июля отправился в путь из Якутска до Охотска, куда прибыл 14 сентября. Описанию этого путешествия посвящена особая работа Линденау, ценная не только географическими данными, но также и наблюдениями автора об условиях жизни населения этой части Якутии XVIII в.

По приезде в Охотск Линденау несколько раз писал Фишеру в Якутск и торопил его с приездом в Охотск. Однако Фишер медлил, и судно, отплывающее на Камчатку, ушло без Фишера и Линденау. Так, поездка на Камчатку не состоялась.

Оставаясь в Охотске, Линденау продолжал начатую работу по описанию берегов Генжикского залива. Выполнив все поручения Фишера и отправив в Академию рапорт 30 ноября 1742 г., он обратился в канцелярию Охотского уезда с просьбой направить его в Тауйский и Ямский остроги для описания коряков. Выехав из Охотска 8 декабря в Тауйск, Линденау прибыл туда 3 января 1743 г., а 7 февраля уже был в первых корякских поселениях на реке Сиглан. Там жил до 21 февраля, затем поехал к «средним корякам», где оставался до 3 марта. От них направился в Ямский острог. Из Ямска в апреле 1743 г. вернулся в Охотск. Во время путешествия составил описания пути от Охотска до Ямского острога, а затем написал «Описание коряцкого народа».

Узнав в Охотске об аресте Фишера и оставшись, таким образом, без руководителя, Линденау решил просить указаний о своей дальнейшей работе у Стеллера, который в это время находился на Камчатке. В письме ему сообщал о своем путешествии в Тауйский и Ямский остроги и о своем намерении ехать в Якутск, куда и прибыл 9 августа. Уже в Якутске были получены ответ от Стеллера и инструкция о тех работах, которые ему надлежало выполнить по изучению народов, кочевавших на Северо-Востоке Сибири, прежде всего, удских тунгусов.

Хотя поручение Стеллера не было предусмотрено контрактом, Линденау в рапорте от 28 сентября 1743 г. выразил готовность отправиться в Удский острог, но не раньше лета 1744 г. Оставшееся до отъезда время потратил на сбор сведений об Удском остроге. Он обратился в Якутскую воеводскую канцелярию с просьбой допустить его к просмотру дел Охотского побережья и прислать к нему людей, бывших в тех местах.

В Удский острог Линденау отбыл 18 июня 1744 г. «Шли от Удского острога до речки Билира, — писал он, — пешком и имели нестерпимые нужды и голод». Условия работы в Удском остроге были очень неблагоприятными: местный сборщик Семен Парамонов «никакого вспоможения не учинил». Все кончилось тем, что местные служилые и тунгусы к Линденау не приходили, и ему пришлось тратить свои деньги, чтобы собрать нужные сведения. Он описал реки Алдан и Уду, дал характеристику местности по берегу моря от р. Тугур до р. Амур, собрал сведения о Шантарских островах и составил описание удских тунгусов.

Вскоре по прибытии в Якутск Линденау, по приказу Академии о возвращении в Россию, уехал в Петербург. В 1747 г. Линденау за его труды в экспедиции был награжден Сенатом чином прапорщика и, согласно его желанию, откомандирован в Москву в Сибирский приказ, а оттуда послан в Иркутск для использования по его способностям. Там он до 1750 г. служил управителем в Балаганском остроге, затем с 1750 по 1758 гг. работал в Иркутской канцелярии по делам счетоводства и ревизии счетов. В 1764 г. приехал в Москву в главную соляную контору и привез с собой составленный по распоряжению бывшего сибирского губернатора «экстракт» на русском языке из написанного еще в 1746 г. «Описания от Якутска до Удского острога и к Амуру».

В последние годы своей жизни он, имея домик на р. Осе, добывал себе пропитание ломкой селитры в ущельях около Балаганска. Корреспондент Академии наук Лаксман, часто бывавший в тех местах, предлагал почтенному старцу «даровую квартиру и стол у себя дома» в Иркутске. Но Линденау отказался. Здесь, на р. Осе, в 1795 г. его постигла страшная смерть — «он, 95-летний, вместе со своим жилищем, со всеми бумагами и записками, сделался добычей пламени».

Обращаясь к результатам работы Линденау в Сибири, нужно сказать, что он внес значительный вклад в исследование Северо-Востока России. Он оставил 18 описаний путешествий, в том числе 6 специальных историко-этнографических работ. По полноте и обстоятельности следует выделить работы о саха, охотских ламутах, удских тунгусах и коряках.

Его работа о саха — один из этнографических ценных источников XVIII в. Автор подробно описал ряд сторон жизни саха 40-х гг., притом большое внимание уделил вопросу происхождения саха и времени переселения их на север. Из собранных им материалов видно, что ему были известны предания об Эллэе и Омогой Баайе, которые жили в верхней Лене у села Качук. Потомки Омогоя и Эллэя в составе восьми главных якутских родов были расселены на территории Прибайкалья, по берегам Байкала и в соседних с ним степях до тех пор, пока не были оттуда оттеснены бурятами и вынуждены были бежать вниз по Лене на север (новейшие данные показывают ошибочность вывода).

Линденау записал народные предания, расширившие круг источников по ранней истории саха. Ценность этих материалов определяется не только тем, что это первые записи из дошедших до нас образцов якутского фольклора, но и тем, что все это записано с редкой тщательностью и полнотой от самих саха.

В рукописи много якутских слов, так как он владел языком саха. Высокую оценку описанию якутов дал С.А. Токарев: «Из других этнографических работ того времени только труд С.П. Крашенинникова стоит выше по своему научному уровню. Если сравнить с зарубежными этнографическими описаниями, то из работ более позднего времени трудно указать такую, которая бы равнялась по качеству с описанием якутов у Линденау».

В 1983 г. Магаданское книжное издательство выпустило книгу Я.И. Линденау «Описание народов Сибири. Первая половина XVIII в.».

Их именем названо море Лаптевых

Дмитрий Яковлевич Лаптев — вице-адмирал, участник Великой Северной экспедиции, родился в 1701 г. в Великолукской провинции Псковской губернии в семье мелкого помещика. В 1715 г. поступил в Морскую академию. С 1721 г. служил на Балтийском флоте. В 1730 г. плавал в Баренцевом море. В 1733 г. был командирован к Великой Северной экспедиции (Второй Камчатской) и в 1734 г. прибыл в Якутск. Сначала Лаптев перебрасывал грузы экспедиции из Якутска по рекам бассейна Лены до Юдомского креста.

Вначале он выполнял различные поручения Беринга, в частности, занимался переброской грузов камчатских отрядов экспедиции в Охотск. В начале мая 1736 г. после смерти Л. Ласиниуса Лаптев был назначен командиром Восточно-Ленского отряда. В том же году совершил плавание к устью Лены и неудачный поход в открытое море, после чего отправился в Петербург.

Когда вскрылась Лена, Лаптев с отрядом и всеми грузами на трех дощаниках 30 мая отправился в путь. Залив Буор Хая, куда дощаники прибыли 25 июня, оказался забитым льдами. Пришлось до места зимовки судна добираться пешком по заболоченной тундре, а дощаники оставить в заливе Неелова. Только 15 июля путешественники добрались до своего бота «Иркутск».

Через несколько дней обмерзший бот был приведен в порядок. С первым попутным ветром командир привел его в залив Неелова, к оставленным дощаникам. Погрузившись продовольствием и всем необходимым, 11 августа «Иркутск» взял курс на северо-восток. Лаптев намеревался пройти как можно дальше на восток. Но надежды его не сбылись. Судно попало в непроходимые льды и, после настойчивых попыток пробиться сквозь ледяные поля, вынуждено было повернуть к берегу. 22 августа «Иркутск» оно вошло в Быковскую протоку дельты Лены, поднялось вверх по реке и в устье речки Борис (правый приток Лены) остановилось на зимовку.

30 мая 1737 г. Лаптев на боте отправился в Якутск, куда прибыл 8 июня. Сюда же прибыл штурман дубель-шлюпки «Якутск» Семен Челюскин. Беринг распорядился Лаптеву выехать в Петербург для отчета Адмиралтейств-коллегии о результатах плаваний северных отрядов в 1735–1736 гг.

В начале 1738 г. Лаптев прибыл в Петербург. Заслушав его отчет, 3 марта Адмиралтейств-коллегия приняла решение продолжить гидрографические исследования к востоку и западу от Лены. В марте Лаптев вместе с назначенным в Камчатскую экспедицию своим двоюродным братом лейтенантом Харитоном Прокопьевичем Лаптевым снова отправился в Якутск.

Д.Я. Лаптев прибыл в Якутск 25 мая 1739 г. и, не откладывая, принялся за ремонт бота. 7 июня он повел «Иркутск» в новое плавание. 20 июля бот вышел в море. Хотя губа Буор Хая была еще забита льдами, отряду с большим трудом 31 июля удалось достичь устья реки Омолой.

7 августа «Иркутск» добрался до устья реки Яны. Здесь к судну приплыли на лодках два якута и сообщили о том, что к северу от Яны они видели дрейфующий лед. Попытавшись в течение недели отыскать проход на восток, Д. Лаптев решил принять на борт судна «знающих людей» из местного населения. 10 августа были взяты «вожи» — якуты Федор Тимофеев и Инджигин Жан.

15 августа «Иркутск», обогнув мыс Святой Нос, вошел в воды Восточно-Сибирского моря. При попутном ветре бот быстро шел на восток. 20 августа Лаптев прибыл в устье Индигирки, где встретился с геодезистом Иваном Киндяковым, который, удачно завершив опись реки, дожидался прихода судна. Время было позднее — начало сентября, и дальнейшее плавание связывалось с большим риском. Поэтому Лаптев остановился на зимовку.

Чтобы работа не остановилась, приказал Лошкину заняться описью берега до реки Алазеи, а Щербинину и Киндякову — «тщательно» нанести на карту устье Индигирки. Зимой 1739–1740 гг. сам Лаптев занимался описью низовьев реки Хромы.

31 июля «Иркутск» вышел в плавание на восток. 4 августа достиг дельты Колымы. Воспользовавшись хорошими погодными условиями, Лаптев решил продолжать плавание на восток. Но у Большого Баранова мыса сплошное ледяное поле преградило путь «Иркутску». Командир решил повернуть к устью Колымы. 23 августа бот встал на якорь у Нижнеколымска. Началась третья зимовка, во время которой Лаптев решил подготовиться к последнему этапу — пройти морем на восток до Анадыря.

Летом 1741 г. Лаптев пытался пройти на восток от Колымы, но безуспешно. 27 октября он на 45 собачьих и оленьих нартах вышел из Нижнеколымска, направился к Анадырскому острогу. Ему удалось успешно совершить плавание по реке Анадырь. Оно длилось почти год. 9 октября 1742 г. Лаптев выехал из Анадыря в Нижнеколымск, куда прибыл 20 ноября. 8 марта 1743 г. прибыл в Якутск, а 1 декабря — в Петербург. Вместе с отчетом он передал Адмиралтейств-коллегии журнал бота «Иркутск» и карту походов и плаваний 1739–1742 гг.

По материалам инструментальной съемки была составлена первая карта Чукотки.

По возвращении из путешествия он продолжал службу на Балтийском флоте и некоторое время командовал Кронштадтской эскадрой. Последние годы жизни провел в именье вблизи Великих лук.

Именем Лаптева названы мыс в дельте Лены, а также пролив между островом Большой Ляховский и мысом Святой Нос. В честь двоюродных братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых названо море.

Командиром одного из отрядов Великой Северной экспедиции был назначен лейтенант Василий Васильевич Прончищев. Ему предписывалось «изучить и описать» берега между устьями Лены и Енисея. К весне 1735 г. подготовка была закончена. На рейде Якутска экспедицию ожидал новый трехмачтовый дубель-шлюп «Якутск».

В рапорте, отправленном в Санкт-Петербург, подробно сообщалось о завершении строительства, о подготовке похода. Однако ни словом не упоминалось, что в состав экспедиции зачислена женщина. Все 49 человек участников экспедиции заверили командира, что никто никогда не узнает об участии его жены в путешествии.

Дочь приближенного к Петру I дипломата, сосланного в Сибирь после смерти императора, была несказанно хороша. Василий Прончищев и его друг и помощник подштурман Семен Челюскин влюбились в девушку. Мария выбрала Прончищева.

29 июня 1735 г. дубель-шлюп покинул Якутск.

Василий Васильевич Прончищев родился в Калужской губернии в семье мелкопоместного дворянина.

В 1716 г. был отдан на обучение в Московскую школу математических и навигацких наук, а в 1717 г. переведен в Морскую академию в Петербург.

После окончания академии служил на Балтийском и Каспийском морях. В 1722–1723 гг. он участвовал в Каспийском походе Петра I в Персию. В 1730 г. вошел в Комиссию по аттестации чинов флота, а в 1733 г. произведен в лейтенанты и назначен начальником Ленско-Енисейского отряда Великой Северной экспедиции. Летом 1735 г. отрядом было произведено обследование берегов Лены. После зимовки в устье реки Оленек летом 1736 г. отряд достиг берегов Таймыра, где произвел исследования и нанес на карту часть побережья и многочисленные острова. Достигнув широты 770 29 и встретившись с непроходимыми льдами, мореплаватели были вынуждены повернуть назад — к Оленекскому зимовью. На обратном пути Прончищев, как и многие члены экипажа, заболел цингой.

29 августа «Якутск» подошел к Усть-Оленьку. В тот же день Василий Прончищев умер.

Имя первой русской женщины-полярницы — жены Прончищева Татьяны Федоровны (1713–1736) — в течение долгого времени оставалось неизвестным. В записях штурмана отряда Семена Челюскина в вахтенном журнале дубель-шлюпки «Якутск» она именовалась «супругой господина лейтенанта», в других документах отряда она не упомянута вовсе. Не сохранилось ее имя и на могильном кресте.

В 1913 г. экспедиция Вилькицкого назвала именем Прончищевой мыс у входа в неизвестную бухту, на карте появилась надпись «М. Прончищевой». Эта надпись в 1920-е гг. была расшифрована картографами как «бухта Марии Прончищевой». В 1921 г. на могиле Прончищевых появилась табличка: «Памяти славного Прончищева и его жены Марии. Оленек, гидрограф, эксп. 1921 г.».

В 1983 г., изучив документы Центрального государственного архива древних актов, студент Московского университета В. Богданов установил подлинное имя Прончищевой и основные факты ее биографии. Открытие было зарегистрировано Географическим обществом СССР.

Татьяна Федоровна Прончищева (в девичестве Кондырева) родилась в 1713 г. в селе Березово Алексинского уезда, где ее отцу Федору Степановичу Кондыреву принадлежало небольшое имение.

В 1721 г. отца по службе перевели в Кронштадт, туда переехала и семья. В Кронштадте Татьяна Кондырева познакомилась с Василием Прончищевым и 20 мая 1733 г. вышла за него замуж. Когда лейтенант Прончищев отправился в Якутск, чтобы возглавить Ленско-Енисейский отряд Великой Северной экспедиции, Татьяна Федоровна поехала вместе с мужем в Якутск, затем отправилась в экспедицию.

Так и осталось загадкой, взял ли Прончищев ее с собой самовольно или получил на это разрешение Беринга.

В течение двух лет Татьяна Прончищева переносила все тяготы похода вместе с мужем и остальными участниками экспедиции. 29 августа 1736 г. Василий Прончищев умер, а через 12 дней после смерти мужа скончалась и его жена.

Участники экспедиции похоронили молодых супругов рядом, на деревянном кресте вырезали их имена. Могила сохранилась до настоящего времени. Осенью 1999 г. в устье реки Оленек были проведены археологическое и криминалистическое исследование и перезахоронение останков супругов Прончищевых. На могиле был установлены чугунный крест и шесть столбиков с цепной оградой. На кресте славянская вязь «Лейтенанту Василию Прончищеву и его жене Татьяне. Погибли в 1736 г.», над ней — барельефное изображение дубель-шлюпа «Якутск», под надписью — изображение старинного сектанта. Сотрудниками Российского центра судебно-медицинской экспертизы под руководством В.И. Звягина были воссозданы портреты Василия и Татьяны Прончищевых.

Именем Василия Прончищева названы восточный берег Таймыра, мыс, озеро, горный кряж между реками Анабар и Оленек, именем его жены — бухта и полуостров на востоке Таймыра.

В 2012 г. к 380-летию вхождения Якутии в состав России труппа Русского драматического театра г. Якутска поставила мюзикл «Созвездие Марии» по либретто писателя Владимира Федорова. Мюзикл поставил министр культуры и духовного развития РС(Я) А.С. Борисов.

После смерти В.В. Прончищева командиром Ленско-Хатангского отряда был назначен опытный морской офицер лейтенант Х.П. Лаптев.

Харитон Прокопьевич Лаптев — участник Великой Северной экспедиции, капитан 1-го ранга, родился в 1700 г. в небогатой помещичьей семье в Великолукском уезде Псковской губернии. Поступив в 1715 г. в Морскую академию, окончил успешно вместе с А.И. Чириковым и В.В. Прончищевым, служил во флоте, участвовал в заграничных плаваниях.

С 1718 г. служил на Балтийском флоте. Во время войны с Польшей (1734) плавал в Балтийском флоте на фрегате «Митау», который попал в плен. За сдачу корабля без боя все офицеры, в том числе Лаптев, приговорены к смертной казни. Через полтора года обвинения были сняты и осужденным возвращены чины.

Назначенный командиром Ленско-Хатангского отряда Великой Северной экспедиции Х. Лаптев продолжил работу, начатую В. Прончищевым по обследованию берегов Северного Ледовитого океана от Лены до Енисея.

В конце 1737 г. Х.П. Лаптев, произведенный из мичманов в лейтенанты, был включен в состав экспедиции Беринга.

В мае 1739 г. Лаптев прибыл в Якутск, спустился по Лене, начал обследование побережья к западу от ее устья и нанесение на карту малоизученных мест. Обойдя с севера остров Бегичева, принятый им за полуостров, Лаптев вышел в Хатангский залив. Затем двинулся вдоль берега Таймыра на север, повторяя маршрут В. Прончищева.

Намереваясь обогнуть полуостров Таймыр, дошел до мыса, названного им мысом Фаддея. Здесь его остановили льды. Пришлось вернуться. В поисках места для зимовки он нанес на карту оба берега Хатангского залива (около 500 км). Зиму 1739 г. (отряд численностью 40 человек) провел в бухте южнее устья реки Попигай. Во время зимовки питались сырой мороженой рыбой — строганиной, благодаря чему не было ни одного случая заболевания цингой. Для изучения внутренних районов Таймыра весной 1740 г. направил две санные группы. Из их докладов пришел к выводу, что устье реки Таймыр находится значительно западнее, чем считал В. Прончищев, и опись берегов полуострова надежнее проводить зимой на нартах по снегу. И все же Х. Лаптев решил сделать еще одну попытку прорваться к устью Енисея через льды морем.

На «Якутске» в августе 1740 г. он отплыл на север, по пути открыв остров (Большой Бегичев) и достиг 750 30 северной широты. Там судно было раздавлено дрейфующими льдами. Люди спаслись, большую часть провианта и имущества успели перенести на берег.

Для съемки побережья Таймыра Х. Лаптев разделил отряд на три группы. Командирами двух он назначил Н. Чекина и С. Челюскина. Возглавляемая им группа пересекла Таймыр и прибыла к устью реки Таймыра (1741). Он первым сообщил о жителях тех мест — тавгийцах (нганасанах) и дал характеристику центральной части гор Бырранга. Острова их архипелага Норденшельда Х. Лаптев принял за материк.

После встречи с Челюскиным Х. Лаптев вместе с ним открыл и нанес на карту ряд бухт, мысов и прибрежных островков побережья, впоследствии названного берегом Харитона Лаптева. Сообща первопроходцы добрались до устья Пясины. Оттуда Лаптев поднялся до озера Пясино и по Енисею прибыл в Туруханск. Работа отряда была закончена в июле 1742 г.

В результате походов был открыт полуостров Таймыр, произведена первая в истории инструментальная картографическая съемка побережья между Леной и Енисеем (более 3,5 тыс. км), получены ценные этнографические материалы о местном населении и подготовлено к печати сочинение «Берег между устьями Лены и Енисея» — первая лоция морей Карского и Лаптевых.

В Санкт-Петербурге Х. Лаптев входил в группу составителей Генеральной карты Российской Империи (1746). Затем командовал различными судами на Балтийском, Северном, Баренцевом и Белом морях (1747–1755), участвовал в войне (1756–1758). Умер в Санкт-Петербурге в 1763 г.

Именем Х. Лаптева названы упомянутый ранее морской берег полуострова Таймыр, мыс на полуострове Челюскин, два мыса на острове Пилота Махоткина. В честь двоюродных братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых названо море в Северном Ледовитом океане — море Лаптевых.

Реформа воеводы Мирона

Имя якутского воеводы, коллежского советника Мирона Мартыновича Черкашенинова связано с началом землеустройства в Якутии. Черкашенинов сменил пост воеводы на должность председателя ясачной комиссии, которую впоследствии назвали Первой якутской ясачной комиссией. На посту якутского воеводы Черкашенинов находился с 1 июня 1764 г. до 3 июня 1766 г.

Императрица Екатерина II 4 июня 1763 г. издала «Инструкцию о ясачной реформе в Сибири». Была учреждена комиссия в Сибирской губернии, куда административно входила Якутия. Называлась она «Сибирской ясачной комиссией». Ее председателем был назначен секунд-майор А. Щербачев, замененный впоследствии сибирским губернатором Д.И. Чичериным.

Для производства окончательного подсчета ясачных в Якутии и их земель была назначена особая комиссия во главе с Черкашениновым. «Ордер» об этом был направлен в Якутск 2 ноября 1765 г. и оглашен самим Черкашениновым на заседании Якутской воеводской канцелярии 1 февраля 1766 г. Эта дата является днем создания Якутского землеустройства.

Имея запутанные сведения о численности ясачных, об объеме собираемого ясака, о наличии покосов и количества скота, комиссия приступила к описанию заселенных мест с поименным указанием жителей, наличия их покосов и скота. В документах (ведомостях) записывались наименования урочищ, озер, рек. Комиссия составляла ясачные («окладные») книги по всем улусам, произвела переобложение плательщиков новым окладом (соболиным и лисьим), увязав предоставление земли (покосов) с окладом выплачиваемого ясака. По переписи того времени в Якутии насчитывалось 37 235 плательщиков, которые должны были внести в казну три оклада: 2940 соболей, 6804 лисицы и 3899 рублей.

М. Черкашенинов обнаружил невероятную путаницу в делах о сборе ясака. За многими числились недоимки, хотя все было уплачено, в числе плательщиков продолжали значиться умершие давно. Мирон Мартынович просил назначить вместо себя другого воеводу, дабы заняться самому упорядочением этого запутанного дела. Как только был назначен начальником комиссии по обложению ясаком, он бывал во всех улусах и наслегах. Владея якутским языком, он вникал во все подробности сбора ясака, землеустройства. Рассмотрел все и составил ведомости о разделе покосных лугов, межи которых строго должны соблюдаться. Он соединил 3–5 родов и создал наслеги.

Комиссия работала с 1 февраля 1766 г. по июль 1769 г. Провела ревизию и перепись, изменила порядок обложения сбора ясака, ликвидировала аманатство. До 60-х гг. сумма ясака с населения Якутии составляла 16325 руб. 75 коп. По новому окладу ежегодный ясак увеличился в 2,78 раза и равнялся 45 482 руб. Оклад вносился шкурой соболя и лисы. Было разрешено внесение ясака деньгами: вместо шкуры соболя — 7 руб., лисы — 2 рубля. Земля распределялась по определению доктора исторических наук Г.П. Башарина по «соболино-лисьей системе» (Г.П. Башарин «История аграрных отношений Якутии», 2 тома, изданных в 2003 г.), т. е. надел земли на соболиный оклад превышал три раза, чем надел земли за лисий оклад. Земля распределялась только между плательщиками ясака. Не уплатившие, не получая надела земли, разорялись и шли к богатым на заработки. Ясак платили с 16 до 60 лет в полной мере, с 4 до 15 лет вполовину. Работа комиссии увеличила сумму ясака, взимаемого с населения Якутии, на 180 %.

Значение реформы М. Черкашенинова подтверждает тот факт, что даже сегодня, спустя столетия, люди обращаются в земельный комитет с вопросом о выделении земель в собственность, угодий, выданных их предкам еще комиссией Мирона Черкашенинова.

В.Л. Серошевский отметил через 150 лет, что многие из документов комиссии сохранились и служат единственным источником для решения земельных споров.

Черкашенинов, по словам В.Л. Серошевского, «был человек редкой честности и ума для воевод того времени и оставил в народе хорошую о себе память».

Память о воеводе, коллежском советнике Мироне Мартыновиче Черкашенинове сохранилась и в устном фольклоре народа, и в межевых столбах, стоящих и поныне, иной раз в самых неожиданных местах посреди леса и аласов.

Таким образом, ясачная реформа сопровождалась переустройством землепользования, т. е. землей стали владеть только плательщики ясака. Были запрещены купля и продажа земли, чем было остановлено развитие частной собственности на землю.

Депутат Софрон Сыранов

Родился Софрон Сыранов в I Малтанском наслеге Хангаласского улуса. Отца его звали Сыран, деда — Кюннях, а прадедом был Мазары Бозеков.

Сыранов известен как депутат Екатерининской комиссии по выработке нового Уложения (свода законов) России и как первый голова Хангаласского улуса.

14 декабря 1766 г. были изданы манифест и именной указ императрицы Екатерины II «Об учреждении в Москве комиссии для сочинения проекта нового Уложения и о выборе в оную депутатов».

Выбирать своего депутата имели право только некочующие нерусские народности. Иркутская губернская канцелярия считала якутов кочевыми, поэтому даже не известила о проведении выборов в Якутии. В крепостной многонациональной Российской империи крепостные крестьяне и кочевые, полукочевые народы были исключены из гражданской жизни.

Несмотря на это, в трех улусах (Хангаласском, Намском и Ботурусском) по получении известия о Екатерининских выборах провели выборы. Затем по большинству голосов депутатом в комиссию был избран Софрон Сыранов (после крещения Василий Вениаминович Сыранов). В выборах депутата участвовали пять улусов Центральной Якутии, не участвовали вилюйские и северные улусы. Инородческого депутата после улусных выборов стали именовать сокращенно «улусный голова».

Иркутская губернская канцелярия не признала законность выборов Сыранова и находила, что его не следует отправлять в Москву. Якутские тойоны настаивали на отправлении своего депутата Сыранова в Москву для участия в комиссии и вручения подарков императрице от якутов. Тогда канцелярия направила Сыранова в Тобольск к сибирскому губернатору Д. Чичерину, где было решено передать дело на рассмотрение Сената. 4 июля 1768 г. Сенат признал, что Сыранова «в числе прочих депутатов принять не можно и, следовательно, объявить ему, чтобы он ехал по-прежнему в свои улусы».

Сыранов все-таки поехал в Москву, добился приема у Екатерины II, преподнес ей подарок и высказал свою просьбу об утверждении его депутатом Комиссии, тем более что в ней будет обсуждаться вопрос и о правовом положении инородцев. Сыранов по незнанию русского языка ехал в Москву с двумя толмачами — новокрещенными якутами Иваном Заровняевым и Прокопием Уваровским. Его речи переводил и документы подписывал Иван Заровняев.

23 октября 1768 г. на заседании Комиссии было объявлено об именном Указе императрицы «о принятии Сыранова в число прочих депутатов и о произведении ему надлежащего жалованья, так как «иные якуты не точно кочевые, но зиму прибывают в своих жилищах». Так Екатерина II разрешила положительно просьбу Сыранова.

Сырановым были составлены наказы своих избирателей и представлены Комиссии. В наказах писалось о разорительности охоты на соболя, запасы которого истощились, что якутам для уплаты ясака приходится покупать соболей и лисиц у купцов, они просят натуральный ясак заменить денежным.

Также говорилось о том, что с давних пор якуты поставляют большое число лошадей и проводников для перевозки почты, казенных тяжестей, провианта и пассажиров в различные отдаленные пункты Северо-Востока. Олекминские якуты жаловались на изъятие у них покосных угодий в пользу пашенных крестьян. Ясачные всех улусов писали о необходимости передать сбор ясака и распределение повинностей князцам и старшинам. Сыранов счел возможным включить в свое ходатайство только три из всех вопросов:

— О подвозной повинности;

— О содержании станций на Иркутском и Охотском трактах;

— О необходимости передачи сбора ясака якутским князцам.

От себя добавил пять новых требований:

— О необходимости поощрения князцов;

— Об освобождении старшин и князцов от уплаты ясака;

— О дозволении князцам ездить за свой счет в столичные города;

— Об усилении судебных прав князцов;

— Чтобы незаконно взысканные с якутов накладные деньги засчитывать в ясачный платеж.

Большинство предложений Сыранова императрицей Екатериной II и царским правительством было удовлетворено. Как пишет В.Л. Серошевский, уже в 1769 г. иркутскому губернатору Брилю приказано «не посылать за ясаком сборщиков в якутские улусы, а в случае если бы якуты не доставили в срок положенного с них ясака, то депутат, князец их Софрон Сыранов, сам должен посылать нарочных для бездоимочного сбора, чем ясачные избавятся от обид, чинимых им сборщиками». Серошевский также замечал, что выработанные этой комиссией начала были положены в основу якутского самоуправления и удержались до 1896 г. почти без изменений. Эти два замечания Серошевского говорят о результативной работе депутата Императорской комиссии Софрона Сыранова.

Сыранов был богатым человеком, беспощадно эксплуатировавшим своих сородичей. Став депутатом Комиссии и главой улуса, Сыранов стал злоупотреблять властью в свою пользу. Он стал недосягаемым для мелких жалоб, был грозным тойоном. Как пишет Г.У. Эргис, «Сыранов всегда возил с собой черную доску, записывая на которую, он имел право наказывать людей по своему усмотрению». Известен и исторический факт о том, что в 1780 г. хангаласские князцы жаловались иркутскому губернатору «на захват многих покосных мест» депутатом и князцом Сырановым. В 1793 г. в городе Якутске улусные головы, наслежные князцы и поверенные улусов избрали С. Сыранова первым общеякутским головой.

По переписи 1795 г. Софрону Сыранову было 76 лет. Следовательно, родился он в 1719 г. Он имел много сыновей, дочерей, внуков и правнуков. От них и произошел род депутата — население I Малтанского наслега.

Сыранов был похоронен на левом берегу речки Кэнкэмэ, на северной террасе озера Миппидий, на территории того же Малтанского наслега.

«План о якутах»

В 1788 г. поехал на прием к Екатерине II голова Борогонского улуса Алексей Аржаков для вручения ей «Плана о якутах с показанием казенной пользы и выгоднейших положениев для них».

Документ был лично представлен императрице Екатерине II: «18 числа сентября 1789 г. пополудни в 1 часу поднесен сей план Ея Императорскому Величеству». Для этого автор «Плана», как писали чиновники Якутского областного правления, «без выезда» находился в Петербурге два года и добился приема.

«По преданию инородцев, — писала газета «Якутская жизнь» от 15 июня 1908 г., — Аржаков был благосклонно принят императрицею, которая удостоила его продолжительной беседой».

«План о якутах» состоял из описания «прежняго и нынешняго состояния» якутов. Автор подчеркивал, что «они в прошедшее столетие добровольно поддались Российской державе, постоянно и исправно платят в казну Великого государя ясачную подать и своей прилежной службой снискали себе расположение правительства. Многие якуты были удостоены «почести дворянства по московскому списку». Описывая современное «состояние» якутов, Аржаков особо обращал внимание на то, что они перевозят на своих лошадях в Охотск и другие пункты Северо-Востока Сибири различные провианты, казенные тяжести, включая грузы экспедиций, церковные принадлежности, состав воинских отрядов, их грузы и снаряжения. Якуты этим способствуют Российской империи, чтобы она прочно утвердилась на северо-западном побережье Тихого океана.

«В «Плане о якутах» Аржаков выдвинул следующие ходатайства:

— О необходимости установления должности якутского областного головы или предводителя. Он считал, что последний должен избираться из числа улусных голов или князцов, так же, как губернский предводитель дворянства, и должен подчиняться непосредственно главному правителю наместничества и его канцелярии;

— Об учреждении особого суда под названием совестного якутского суда, в состав которого вошли бы областной предводитель, отдельные улусные головы и наслежные князцы;

— Об освобождении якутов от повинности тянуть лодки по рекам, возложив эту обязанность «на ссыльных законопреступников»;

— Об освобождении якутов также от содержания 36 станций по Иркутскому тракту, заменив их «присылаемыми российскими людьми»;

— О назначении на должность исправников таких лиц, чье «благоповедение в тамошнем краю было известно», и знакомых с языком и обычаями якутов.

— О необходимости учреждения в Якутске «училища для якутского народа, коих обучать российской грамоте и другим наукам… дабы оные впредь были годны на службу общественную и государственную и к просвещению сородцов своих».

— О том, что следовало бы узаконить право частной собственности на землю с передачей ее «на вечное владение тому, кто оную сначала обработал».

Кроме того, из общей сущности выдвинутых ходатайств вытекает и то, что автор «Плана о якутах» просил, чтобы императрица пожаловала якутских князцов и голов дворянским достоинством. При этом он ссылался на §§ 1 и 20 царской «Грамоты дворянству» от 21 апреля 1785 г.

«План о якутах» обсуждался на заседании Государственного Совета 1 октября 1789 г. под названием «Прошение, поданное на Высочайшее ее Императорского Величества имя, от якутского князца Борогонского улуса головы Алексея Аржакова, с описанием прежняго и нынешняго состояния якутов, и с предложением выгоднейших для казенной пользы и для их положений».

Государственный Совет находил «неудобности в учреждении у якутов областного головы и совестного суда, равно как в увольнении якутов от тяги лодок по рекам и с почтовых станов от Иркутска до Якутска, и в утверждении земель за тем, кто их первый обработал. Совет считал, что заведение училища в Якутске было бы полезно. Однако проблема более подробно должна быть известна на месте, и потому вопрос необходимо представить на рассмотрение генерал-губернатора Восточной Сибири. Ему же следует поручить, чтобы «в исправники и другие должности» избирались такие люди, которые были знакомы с обычаями и языком якутов.

Императрица Екатерина II, рассмотрев «План о якутах» в специальном рескрипте на имя иркутского генерал-губернатора Пиля, указала, что выбор якутского предводителя может быть дозволен, так же, как открытие училища, заведение совестного суда и назначение исправника, если это можно, из лиц, знающих якутский язык. Стремление «лутчих людей» Якутии к самоуправлению, зажженное Мазары Бозековым, остановить было уже невозможно. В 1789 г. в Якутске открылась приходская школа. В октябре 1793 г. на выборах был избран якутским областным головой С. Сыранов, но не утвержден.

Алексей Аржаков, известный в народе как Сэсэн Аржаков, родился в местности Дайды Элэсинэ Усть-Алданского улуса в 1739 г. Если Мазары Бозеков и Софрон Сыранов происходили из знатных, богатых, древних якутских родов, то Сэсэн Аржаков, по преданиям, был человеком бедным. Отца звали Собосут, т. е. он был рыбаком. С детства увлекался устным народным творчеством. С девяти лет стал замечательным рассказчиком, певцом-импровизатором олонхо. Его часто приглашали знатные князья послушать олонхо в его исполнении. В молодые годы, по всей вероятности, обучился русской грамоте и русскому языку. Благодаря природной смекалке, уму и предприимчивости Аржаков в зрелом возрасте добился уважения и почета, богатства и карьеры. Он долгие годы был бессменным головой в своем улусе.

О доброте и человечности Сэсэна Аржакова свидетельствуют многие факты и благодарная народная память. Будучи в Якутске и встретив Василия Манчаары, скрывавшегося от властей, он оказал ему денежную помощь. У него было три сына и три дочери. Сыновей звали Беге Василий, Михаил, Иван. Скончался в 1834 г. в возрасте 95 лет. Умирая, Аржаков завещал, чтобы его похоронили в одной из девяти могил, чтобы последующие потомки не тревожили его вечный покой.

Графиня Бестужева и другие вельможи
в якутской ссылке

В 1691 г. издается царский указ о замене смертной казни ссылкой в Сибирь. Всех обвиненных в уголовных преступлениях, согласно государеву указу, били кнутами, отрезали пальцы, языки, клеймили лбы раскаленным железом словами «Вор», «Кат» и отправляли в ссылку. Это были в основном представители уголовного мира.

«…Которые тати (воры) и разбойники за свои вины приговорены к смертной казни… вместо смертной казни бить кнутом, у левой руки отсечь по персту и сослать их в сибирские города на черту с женами и детьми».

Если сосланных крестьян заселяли в пашенные места, выделяли им землю и обязывали заниматься земледелием, то попавших в опалу царских вельмож ожидала иная участь. Их отправляли в самые отдаленные уголки сурового северного края по острогам и содержали под стражей, закованными в кандалы.

После присоединения Украины с Россией в якутскую ссылку попали недовольные политикой русского царя богатые гетманы, атаманы казацкой верхушки. В 1674 г. в Якутск привезли бывшего гетмана Левобережной Украины Демьяна Многогрешного, намеревавшегося отделиться от Руси и перейти под сильную руку турецкого султана. Привезли и его племянника Михаила Зиновьева. Следом за ними в 1686 г. были сосланы украинский гетман Иван Самойлович с сыном, полковники Конюховский, Децен, десятки казацких голов и сотников. При высылке несчастных в Якутск было строго указано их держать в тюрьмах «за крепкие караулы скованных».

По описанию В.Л. Серошевского, тюрьма представляла собой яму, а «в яму вставлен русский сруб, а сверху накладены толстые бревна, оставлено лишь маленькое окошечко». Подобные тюрьмы-порубы существовали на Руси еще в ХI в. Так, Ярослав Мудрый в борьбе за власть посадил в тюрьму своего брата, о чем писал летописец: «Судислав Псковский, один из самых незаметных князей, по клеветническому доносу был засажен своим братом Ярославом в порубь. Просидел там 24 года, и лишь спустя 4 года после смерти Ярослава племянники выпустили его из тюрьмы, чтобы немедленно постричь в монахи. В одном из монастырей он и умер в 1063 г., пережив всех своих братьев».

Вместе с украинцами попали в якутскую ссылку и плененные под Полтавой шведы, среди которых был Андрей Войнаровский, племянник гетмана Мазепы.

Декабрист К.Ф. Рылеев в своей поэме «Войнаровский» идеализировал образ героя, показал его борцом, пострадавшим за любовь к Отчизне и свободе. Войнаровский умер в Якутске, прожив в неволе два десятка лет.

Декабрист А. Бестужев написал следующее жизнеописание Войнаровского: «…Андрей Войнаровский — сын родной сестры Мазепы, но об его отце и детстве нет никаких верных сведений. Знаем только, что бездетный гетман, провидя в племяннике своем дарования, объявил его своим наследником и послал учиться в Германию наукам и языкам иностранным. Объехав Европу, он возвратился домой, обогатив разум познанием людей и вещей.

Мазепа поручил его тогда особому покровительству графа Головкина; а в 1707 г. мы уже встречаем его атаманом пятитысячного отряда, посланного Мазепою под Люблин в усиление Меншикова, откуда и возвратился он осенью того же года. Участник тайных замыслов своего дяди, Войнаровский в решительную минуту нападения Карла XII в Украину отправился к Меншикову, чтобы извинить медленность гетмана и заслонить его поведение. Но Меншиков уже был разочарован: сомнения об измене Мазепы превращались в вероятия, и вероятия склонились к достоверности… Мазепа еще притворствовал: показав вид, будто разгневался на племянника, и, чтобы удалить от себя тягостного назидателя, полковника Протасова, упросил его исходатайствовать лично у Меншикова прощение Войнаровскому за то, что тот уехал, не простясь. Явная измена Мазепы и прилучение части козацкого войска к Карлу XII последовали за сим немедленно, и судьба Войнаровского была нераздельна с судьбою сего славного изменника и венценосного рыцаря.

Войнаровский ездил к хану крымскому и турецкому двору, чтобы восстановить их противу России. Станислав Лещинский нарек Войнаровского коронным воеводою Царства Польского, а Карл дал ему чин полковника шведских войск и по смерти Мазепы назначил гетманом обеих сторон Днепра. Однако же Войнаровский потерял блестящую и верную надежду быть гетманом всей Малороссии… Наследовав после дяди знатное количество денег и драгоценных каменьев, Войнаровский приехал из Турции и стал очень роскошно жить в Вене, в Бреславле и в Гамбурге… Намереваясь отправиться в Швецию для получения с Карла занятых им у Мазепы 240 000 талеров, он приехал в 1716 г. в Гамбург, где и был схвачен на улице магистратом по требованию российского резидента Беттахера. Однако ж вследствие протестации венского двора по правам нейтралитета, отправление его из Гамбурга длилось долго, и лишь собственная решимость Войнаровского отдаться милости Петра I предала его во власть русских. Он представился государю в день именин императрицы, и ее заступление спасло его от казни. Войнаровский был сослан со всем семейством в Якутск, где и кончил жизнь свою, но когда и как, неизвестно. Миллер, в бытность свою в Сибири в 1736 и 1737 гг., видел его в Якутске, но уже одичавшего и почти забывшего иностранные языки и светское обхождение…»

Декабрист К.Ф. Рылеев, никогда не бывавший в Якутске, оставил замечательный портрет города Якутска ХVII в. в поэме «Войнаровский»:

В стране метелей и снегов,
На берегу широкой Лены,
Чернеет длинный ряд домов
И юрт бревенчатые стены.
Кругом сосновый частокол
Поднялся из снегов глубоких.
И с гордостью на дикий дол
Глядят верхи церквей высоких;
Вдали шумит дремучий бор,
Белеют снежные равнины,
И тянутся кремнистых гор
Разнообразные вершины…
Всегда сурова и дика
Сих стран угрюмая природа;
Ревет сердитая река,
Бушует часто непогода,
И часто мрачны облака…
Никто страны сей безотрадной,
Обширной узников тюрьмы,
Не посетит, боясь зимы
И продолжительной, и хладной.
Однообразно дни ведет
Якутска житель одичалый;
Лишь раз иль дважды в круглый год
С толпой преступников усталой
Дружина воинов придет;
Иль за якутскими мехами
Из ближних и далеких стран
Приходит с русскими купцами
В забытый город караван.
На миг в то время оживится
Якутск унылый и глухой;
Всё зашумит, засуетится,
Народы разные толпой:
Якут и юкагир пустынный,
Неся богатый свой ясак,
Лесной тунгуз и с пикой длинной
Сибирский строевой козак.
Тогда зима на миг единый
От мест угрюмых отлетит,
Безмолвный лес заговорит,
И чрез зеленые долины
По камням Лена зашумит.
Так посещает в подземелье
Почти убитого тоской
Страдальца-узника порой
Души минутное веселье.
Так в душу мрачную влетит
Подчас спокойствие ошибкой
И принужденною улыбкой
Чело злодея прояснит…

Незадолго до своего падения Бирон в 1740 г. по делу кабинет-министра Волынского, возмущавшегося немецким засильем в русском императорском дворце и приниженным положением русского дворянства, сослал в Охотск (тогда входил в состав Якутского воеводства) вице-президента Адмиралтейства Ф.И. Соймонова. Несчастного графа А.Н. Волынского после ужасных пыток посадили на кол. Федор Иванович Соймонов, любимец Петра Великого, спасший однажды его от смерти, один из образованных людей своего времени, составивший карту Белого, описавший берега Каспийского морей, был наказан кнутом и с вырванными ноздрями попал на каторжные работы в Охотский солеваренный завод. Через два года императрица Елизавета Петровна признала его невиновным и возвратила ему шпагу и дворянское звание. В 1757 г. он был назначен сибирским губернатором, а в 1763 г. его сделали сенатором. Указом императрицы Елизаветы Петровны от 17 сентября 1742 г. были возвращены из якутской ссылки А. Девиер, граф де Санти, Г. Фик, А. Черкасский и другие. На опустевшие тюремные остроги были отправлены другие вельможи. Так, в 1742 г. на ссылку в далекий Ярмонг (Германг), так в то время называли Среднеколымск, направили вице-канцлера Михаила Гавриловича Головкина. Движимая любовью к мужу, графиня Екатерина Ивановна Головкина (1701–1791), единственная дочь князя-кесаря И. Ф. Ромодановского, ходила во дворец, чтобы просить помилование для мужа, но ей было сказано, что за заслуги деда и отца императору Петру I она не будет лишена звания статс-дамы и своих имений, если публично отречется от своего мужа. На что гордая графиня ответила: «…На что мне почести и богатства, когда не могу разделять их с другом моим?! Любила мужа в счастии, люблю его и в несчастии, и лишь одной милости прошу, чтобы быть с ним неразлучна». И, как верная жена, вместе с мужем отправилась в далекий, суровый «собачий город», как называли в то время Среднеколымск, где прожила 14 лет, разделяя все невзгоды ссылки, оставаясь преданной женой, утешительницей и надежной опорой несчастного графа вплоть до его смерти. После смерти мужа ей разрешили вернуться в Москву, куда она перенесла прах покойного мужа. Графиня Головкина явилась предшественницей жен декабристов, добровольно последовавших за мужьями в Сибирь. Ей и многим другим безвестным героиням воздадут со временем должное, ибо любовь, которой они руководствовались, воистину была бескорыстна и прекрасна.

Якутская ссылка XVIII в. характерна тем, что среди основного крестьянского контингента были ближайшие сторонники усопшего или свергнутого Российского императора — высокородные вельможи, князья, графы и графини. Сановники нового государя безжалостно изгоняли фаворитов старого двора, предварительно присвоив богатства и лишив их всех гражданских прав. Шли годы, менялись монархи, прибывали в якутскую ссылку новые вельможи. Привыкшие с малолетства к роскоши и славе, блиставшие во дворцах европейских королей и восточных шахов, султанов, свободно владевшие несколькими иностранными языками дворяне оказывались в таких глухих уголках империи, что единственным «культурным центром» оказывалась покосившаяся от времени и ветхости деревянная церковь со священником, который слал им же на голову проклятия, предавая их анафеме. Даже в церковь несчастные ссыльные были вынуждены ходить с караулом, чтобы не было никаких общений с посторонними. С иных арестантов даже не снимали ножных кандал и цепей, в которые несчастные были закованы навечно до конца ссылки или жизни.

31 августа 1743 г. вся площадь перед коллегией в Санкт-Петербурге была заполнена народом. В этот день, согласно указу императрицы Елизаветы Петровны, должна была состояться публичная экзекуция обвиненных в заговоре дворян. Вскоре раздался барабанный бой и показались позорные колесницы, в которых, спиною к лошадям, сидели, одетые в длинные черные суконные кафтаны и шапки, осужденные. На груди каждого висела черная деревянная доска, где было написано крупными белыми буквами о содеянном преступлении. По бокам шли солдаты, замыкали шествие одетые в красную рубаху огромного роста палач с помощниками в колпаках.

Колесница остановилась, и первой на эшафот поднялась женщина, весь облик которой говорил о её благородном происхождении. К ней подошел священник и дал поцеловать крест, затем привычным голосом чиновник начал читать приговор… Здесь, дорогой читатель, мы немного прервемся, чтобы пояснить вкратце предысторию этой публичной казни.

В ночь на 25 ноября 1741 г. в результате дворцового переворота, совершенного гвардейцами, на трон Российской империи взошла дочь Петра I Елизавета Петровна. Новая императрица отличалась своенравием, строго следила даже за тем, чтобы ни одна из придворных дам не смела носить платья и прически нового фасона раньше нее или одновременно с ней.

Однажды Наталья Федоровна Лопухина (1699–1763), жена генерал-поручика, славившаяся своей красотой на балах императрицы Анны Ивановны, а потому возбуждавшая ревность Елизаветы Петровны, появилась на балу с розой в волосах, точно такой же, как у императрицы. В разгаре бала Елизавета Петровна заставила Лопухину стать на колени и срезала розу вместе с прядью волос, затем, закатив ей пару пощечин, продолжала танцевать как ни в чем не бывало.

Расплата не заставила себя долго ждать. Наталья Лопухина была фавориткой сосланного в Соликамск гофмаршала Левенвольда, которого охранял офицер лейб-гвардии Кирасирского полка Вергер. Наталья Лопухина и передала через Вергера письмо своему возлюбленному, в котором она просила графа не отчаиваться и твердо надеяться на лучшие времена. Сын Лопухиной Иван, служивший при дворе Анны Леопольдовны камер-юнкером и потерявший эту должность с воцарением Елизаветы Петровны, болтался по трактирам и всячески поносил Елизавету. Вергер напоил Ивана и записал все его слова, оскорбляющие честь и достоинство императрицы. В начале августа 1743 г., на основании доноса Вергера, Наталья Федоровна вместе с мужем и сыном были арестованы. И под пытками Лопухина назвала палачам имя своей подруги, графини Анны Гавриловны Бестужевой, сестры сосланного в Среднеколымск государственного преступника, бывшего вице-канцлера внутренних дел М.Г. Головкина; отца А.Г. Бестужевой графа Головкина Гаврила Ивановича — своего родственника. За победу на Полтаве Петр I назначил его первым канцлером России. Искусный царедворец сумел сохранить свое величие при всех четырех царях и умер в почете. Его дочь графиня Анна Гавриловна стала гоф-фрейлиной Екатерины I. В 1722 г. вышла замуж за генерал-прокурора П.И. Ягужинского, сватом был сам Петр I. В 1725 г. Екатерина I возвела ее в ранг статс-дамы двора императора. После смерти мужа в 1736 г. она жила весьма уединенно. Затем в 1743 г. вышла замуж за родного брата вице-канцлера, обер-гофмаршала графа М.П. Бестужева-Рюмина.

Все заподозренные, не выдержав пыток, признались в участии в «заговоре». Так возникло «дело Лопухиной». Суд приговорил обвиняемых к колесованию, четвертованию и обезглавливанию. Но императрица Елизавета Петровна «смягчила» приговор, велела всем отрезать языки, бить кнутами и сослать в самые отдаленные края империи.

Колесование было одним из распространенных видов публичной казни на Руси. На эшафоте горизонтально располагался крест, сделанный из двух бревен, на котором были сделаны выемки, приходящиеся как раз под локоть и колени человека. На этом кресте растягивали приговоренного, затем палач железным ломом наносил удары по ногам и рукам, переламывая кости, затем бил по животу, ломая хребет. После всего этого несчастную жертву клали на горизонтально поставленное колесо, чтобы его пятки сходились с затылком и оставляли в таком положении умирать. Если в приговоре указывалось еще и четвертование, то после «поломки» отрубали руки, ноги и обезглавливали. Поэтому отмену приговора все восприняли милостью, ниспосланной свыше. Итак, на эшафот поднялась графиня Бестужева. В то время, пока палач срывал с нее одежду, она незаметно сунула ему золотой крест, осыпанный бриллиантами. В те времена палачами назначались осужденные на казнь преступники, которые свою профессию возводили в ранг искусства. Они могли ударом кнута убить жертву, могли этим же кнутом ударить по листу бумаги и не разорвать ее. Вот графиня и дала крест, чтоб палач смилостивился над ней. С профессиональной ловкостью палач, оголив графиню, лишь коснулся ножом её языка, а кнут, со страшным свистом обрушившийся на её плечи, лишь касался их. Это была работа настоящего «профи». А для несчастной Лопухиной экзекуция была страшной. Когда с неё сорвали одежду, она начала отчаянно отбиваться и укусила руку палача. Он сдавил ей горло, а через несколько секунд уже протягивал толпе руку с окровавленным куском и кричал: «Эй, не нужен ли кому дворянский язык? Дешево продам!» Палач был главным действующим лицом представления, а собравшаяся толпа оценивала в нем не только его ловкость, но и «юмор». Несчастная Лопухина потеряла сознание, но кнут палача привел её в чувство, и палач до конца выполнил свою работу. То же самое проделали с её мужем и сыном. По окончании экзекуции они были сосланы в Сибирский городок Селенгинск. Муж Лопухиной умер в 1748 г. в изгнании, а сама Наталья Федоровна возвращена из ссылки императором Петром III и умерла в 1763 г.

Графиню А.Г. Бестужеву сослали в Якутск, где она содержалась под строгим караулом в Спасском монастыре (ныне на её территории находится Якутский объединенный музей истории и культуры народов Севера имени Ем. Ярославского). Вместе с ней проживали четыре прислуги. Прожила она в Якутске до апреля 1761 г. и умерла в безызвестности. Декабрист А.А. Бестужев-Марлинский, попавший в якутскую ссылку в 1825 г., интересовался судьбой своей родственницы и после долгих поисков нашел её могилу. В своем письме он сообщал следующее: «Я отыскал могилу А.Г. Бестужевой. Она заросла травой и крест сгнил и упал. В архиве здешнем хранились её бумаги и все, что до неё касалось. Но какой-то вандал во времена оно употребил их на оклейку свадебной спальни своей. Могила сея на левой руке у самого шлагбаума подле старинного места Богородицкой церкви».

Ему также удалось отыскать старуху, которая помнила графиню. По её словам, она была хороша собой и едва слышно говорила. В советское время в Богородицкой церкви, построенной в 1773 г., располагалась лаборатория Института космофизических исследований и аэрономии. Ныне Богородицкая церковь восстановлена, на ее территории работают Якутская духовная семинария и гимназия.

Морозным январским вечером 5-го числа 1785 г. был доставлен в Зашиверск очередной ссыльный. В бумагах, которые предъявил городничему сопровождавший его капрал, не было указано ни имени, ни фамилии ссыльного, а лишь неопределенно было сказано, что он послан «по высочайшему Ея Императорского Величества повелению Екатерины II неизвестный «секретный арестант». Поручено было его содержать со всей строгостью, приставив к нему караул: «…не принимать от арестанта никаких бумаг, наблюдать, чтоб он не вмешивался в приказные дела не только своим сочинением, но и ни под каким предлогом». На пропитание ему было отпущено из казны 5 копеек в сутки. Зашиверский городничий поселил его в городке, несмотря на то, что велено было посетить арестанта в глухом селении. Городничий сделал это не из-за сочувствия, а потому, что ближайшее селение располагалось более чем в 100 км от города, и вести наблюдение за ним, находясь в городе, было невозможно. Арестанту был приставлен караул из трех казаков, хотя бежать ему было невозможно, да и некуда.

Зашиверск стоял на перекрестке сухопутных дорог, пролегающих с запада на восток и с юга на север обширного северного края. В 1738 г. Зашиверск получил статус уездного города. Город жил в основном торговлей. Ежегодно в конце ноября зимней дорогой в Зашиверск прибывал караван купеческих товаров. Из дальних стойбищ собирались кочевые эвены, чукчи, юкагиры, якуты. Начиналась торговая ярмарка, во время которой, наряду с торговлей, совершались различные обряды — крестили новорожденных, венчали молодых, поминали усопших и собирали различные подати. Ярмарка продолжалась несколько дней. Главной достопримечательностью города была Спасская церковь, удивительное по красоте чудо деревянной архитектуры русских землепроходцев. Спасская церковь была построена в 1700 г. Андреем Хабаровым и простояла до наших дней. В 1971 г. церковь была разобрана экспедицией академика А.П. Окладникова и перевезена в Новосибирск в музей русского деревянного зодчества. Макет церкви находится в Якутском краеведческом музее им. Ем. Ярославского. В селе Соттинцы Усть-Алданского района зимой 1990 г. построена точная копия Спасской церкви. Через Зашиверск проезжали отряды отважных русских путешественников, первооткрывателей Семена Дежнева, Михаила Стадухина, Селиванко Харитонова, Ф.П. Врангеля, И. Биллингса. Согласно переписи 1769 г., в городе проживало свыше 900 человек: казаков, разночинцев, якутов. Имелось несколько учреждений: церковь, земский суд, казначейство, магазины, питейное заведение и другие мелкие предприятия.

Конечно, появление нового человека в таком маленьком городке не осталось незамеченным. Но даже самые любопытные так и не узнали ничего более того, что было записано в предписании Якутского коменданта Маркловского. Он так и остался для всех «неизвестным секретным арестантом». Прошло несколько лет. После 34-летнего царствования в 1796 г. умерла императрица Екатерина II. На императорский трон сел ее сын Павел I, назначивший новых министров, губернаторов… Но «секретным арестантом» никто не интересовался. Так никто ничего не узнал бы о нем, если бы не донос в Иркутск, губернатору. Написал его казначей Василенков, доложивший, что городничий Гулимов расковал арестанта, часто выпускал на волю, принимал у себя подолгу. По доносу было проведено дознание. Опросили караульных, которые показали, что 1 ноября 1794 г. Гулимов, придя в казначейство для проверки и будучи «в подгулке» (пьяный), приказал выпустить арестанта из тюремного острога, но приказ они не исполнили. Сам Гулимов утверждал, что выпускал арестанта лишь в свою баню, но и то под караулом, что в кандалах он и ранее не содержался за отсутствием оных в Зашиверской тюрьме. В результате проверки в ноябре 1797 г. последовало распоряжение Иркутского губернского правления: «Заклепать «секретного арестанта» в ножные кандалы». Кандалы весом 5 фунтов (2,047 кг) были отправлены из Якутской гауптвахты. Через год, в августе 1797 г., пришел запрос из Иркутска о «секретном арестанте». Тогда-то и стало известно его имя. Новый городничий Нейман отвечал, что он в ноябре 25 числа имел честь получить сведения от арестанта: «Помянутый «секретный арестант» по показанию его Семен Чулков находится в живых, от роду ему 60 лет, поведения примечен беспокойного, потому что от стоящих при нем караульных доходят частые жалобы на его поведение». Через некоторое время в результате заговора гвардейцев 11 марта 1801 г. произошел очередной дворцовый переворот, во время которого был убит император Павел I. Заговорщики-гвардейцы объявили императором Александра I, который начал пересмотр всех дел и начинаний своего отца.

23 июня 1802 г. в далекий Зашиверск прибыл курьер с секретными предписаниями, в числе которых был ордер от иркутского военного губернатора, в котором было сказано: «Его величество в 24 день минувшего января конфирмации велено, между прочим: отставному канцеляристу Чулкову Семену, сосланному на житие в город Зашиверск, вменяя ему почти 18-летнее в ссылке пребывание, даровать свободу».

Выехал Чулков из Зашиверска 24 июня, проведя в ссылке таким образом свыше 17 лет, числясь одним из многих секретных арестантов якутской ссылки.

Таковы некоторые страницы ссылки, существовавшей наряду с уголовной, религиозной, политической.

В годы советской власти она не прекратилась. Последними ее узниками были в 80-е гг. ХХ века сторонники академика А.Д. Сахарова.

Первооткрыватель Ляховских островов

Ляховские острова, известные местным, были вновь открыты внуком русского землепроходца Ивана Реброва казаком Яковом Пермяковым вместе с Меркурием Вагиным в 1712 г., позже убитыми своими же казаками на обратном пути из-за холода и голода.

К числу первооткрывателей Ляховских островов по праву можно отнести жителя Усть-Яны эвена Этэрикэна. Бывалый охотник переходил с материка на ближайшие острова и успешно промышлял песцов. В 1759 г. Этэрикэн открыл на острове Ближнем (Большом Ляховском) залежи мамонтовых бивней, а перейдя неширокий пролив, первым из исследователей посетил лежащий дальше к северу остров Малый. Открытие островов, богатых мамонтовой костью, высоко оценивалось современниками отважного промысловика. В 60-х гг. XVIII в. остров Ближний назывался именем Этэрикэна, но позднее по указу Екатерины II этот остров и лежащий за ним были переименованы Малым и Большим Ляховскими островами в честь якутского промышленника Ивана Ляхова, занимавшегося спустя 10 лет сбором мамонтовых бивней и промыслом песцов на этих островах. Однако Этэрикэн не забыт. Советские полярники назвали его именем пролив, отделяющий Большой Ляховский остров от Малого Ляховского, две крупные реки на Большом Ляховском острове (Малая Этэрикэн, Большая Этэрикэн).

История открытия островов Ляховым исследователями описывается так. В марте 1770 г., занимаясь песцовым промыслом в районе мыса Святой Нос, энергичный и предприимчивый купец из Усть-Янска Иван Ляхов обратил внимание на то, что с севера на юг переправляется большое стадо оленей. Решив выяснить, откуда могли они идти, Ляхов поехал по их свежим следам в обратном направлении и в 70 верстах от материка вышел на остров, еще десять лет назад открытый Этэрикэном. На следующий день, углубившись к северу еще на 20 верст, Ляхов посетил второй остров (ныне Малый Ляховский). Оленьи следы вели и дальше, но продвижение стало невозможным из-за торосов. Ляхову пришлось повернуть назад. Как оказалось позднее, оба эти острова были очень богаты мамонтовой костью и песцами. В некоторых местах мамонтовых костей и клыков на поверхности земли торчало столько, будто весь остров состоит из этих останков вымерших гигантов.

В своей челобитной, адресованной якутскому начальству, Ляхов сообщил о природе посещенных им островов и просил закрепить за ним для промысла эти острова и те, которые он может открыть в дальнейшем. Екатерина II, получив донесение Якутской воеводской канцелярии об открытии якутского промышленника, повелела назвать острова Большим и Малым Ляховскими, а Ляхову предоставила исключительное право промысла на землях, открытых им, и в тех, которые он может открыть в будущем.

Окрыленный успехом, в 1733 г. Иван Ляхов вторично отправился на острова, названные его именем. С ним были якутский купец Протодьяконов и пять якутов гребцов. Плыли на лодке. С Малого Ляховского острова путешественники в солнечный день увидели вдали что-то похожее на земли. Продолжив свое плавание, они вскоре вступили на неизвестный гористый остров, названный островом Котельным. Этот остров также оказался богат мамонтовой костью. На открытых островах Ляхов поставил три зимовья, а также между Святым Носом, Усть-Янском и островом Котельным устроил несколько станов. Успешная деятельность компании Ляхова и значительные таможенные сборы натурой привлекли внимание русского правительства. Оно потребовало от якутских властей подробной описи вновь открытых островов и заодно поисков новых земель для пушного промысла. В феврале 1775 г. Якутская воеводская канцелярия направила на Ляховские острова землемера Степана Хвойнова. Ему следовало проконтролировать за приемом в казну одной десятой части добытой мамонтовой кости и песцов, описать остров, а также попытаться обнаружить новые острова и места для промысла.

Хвойнов прибыл из Якутска в Усть-Янск в конце марта 1775 г. и оставался там до начала мая, занимаясь сбором сведений об островах, заготовкой оленьего мяса, собачьего корма, транспортных средств и приемом от промышленников пушнины.

8 мая Степан Хвойнов, Иван Ляхов и несколько якутов-промысловиков отправились на север, к Святому Носу. Отсюда 16 мая путешественники на собаках переехали через пролив Дмитрия Лаптева, ширину которого Хвойнов определил примерно в 60 верст!

С 17 по 26 мая они с группой промысловиков на собачьих нартах обошли Большой Ляховский остров, пройдя 364 версты. Они открыли и описали несколько мысов и небольших заливов, позднее названных именами русских путешественников и исследователей. Из-за нехватки продовольствия и собачьего корма путешественники вынуждены были вернуться с острова в Усть-Янск.

В мае 1776 г. Хвойнов с прежними спутниками снова отправился на Ляховские острова, но вскоре вернулся на материк «за неимением харчевых припасов и сильной вьюги». В конце февраля 1777 г. неутомимый землемер в третий раз отправился на острова и, благополучно достигнув Большого Ляховского острова, 1 мая приступил к описанию его северного берега. Отсюда Хвойнов дважды попытался попасть на Малый Ляховский остров, но каждый раз возвращался назад из-за сильной пурги.

В июне 1778 г. Хвойнов вернулся в Якутск, где по материалам своей описи и по расспросным источникам составил «План части берега Ледовитого моря от устья Яны до островов Ляховских».

Именем землемера Степана Хвойнова назван мыс, расположенный на севере острова Малый Ляховский. В 1800 г. Иван Ляхов умер. После его смерти право промысла на открытых им островах перешло к якутским купцам Семену и Льву Сыроватским. «Передовщик» их артели Яков Санников стал первооткрывателем четырех островов Новосибирского архипелага и «Земли Санникова».

В советское время на островах находились метеорологические станции и охотники, добывающие пушнину. Единственными в мире жителями, родившимися на острове Котельном, являются Н.Н. Турахова и ее брат Александр, дети А.С. Семеновой и Н.П. Турахова, работавших товароведом и охотоведом.

Ныне Ляховские острова, состоящие из ископаемых льдов и земли, тают со скоростью 6 м в год. Так, в 30-е гг. ХХ в. растаяли и исчезли в море некоторые острова.

История освоения Арктики подробно рассмотрена в работах С.Е. Мостахова «Русские путешественники-исследователи Якутии» и доктора исторических наук С.И. Бояковой «Освоение Арктики и народы Северо-Востока Азии» и других.

Земля Санникова

Яков Санников родился в 1780 г. в Усть-Янске в объякутившейся семье русских землепроходцев. С ранних лет занимался промыслом пушного зверя на побережье и островах. В 1800 г., возвращаясь с острова Малый Ляховский, обнаружил остров, назвав его Столбовым. В 1805 г. другой остров назвал в честь друга Степана Фаддеева, устроившего на этом острове первое зимовье, — Фаддеевским.

Летом 1808 г. государственный канцлер И.П. Румянцев запросил иркутского губернатора о Новосибирских островах и их богатствах, что побудило организацию специальной экспедиции под руководством Матвея Матвеевича Геденштрома. Яков Санников стал его ближайшим помощником.

Ему удалось открыть еще острова Новая Сибирь в 1806 г., Землю Бунге в 1811 г. Промышленник Николай Бельков в 1808 г. обнаружил еще один остров к западу от острова Котельного, названный впоследствии именем первооткрывателя.

Геденштром и его помощник геодезист Петр Пшеницын выехали из Иркутска летом 1808 г. и в сентябре прибыли в Якутск. Здесь Геденштром собрал дополнительные сведения об островах и включил в состав экспедиции уездного землемера И.Е. Кожевина, десятника И. Безносова, унтер-офицера И. Решетникова, сведущего в ружейном и кузнечном деле сотника Татаринова, плотника Ф. Обухова и промышленника И. Ширяева, знающего якутский и юкагирский языки.

5 февраля 1809 г. экспедиция прибыла в свою основную базу — Усть-Янск. Здесь Геденштром встретился с промышленниками, среди которых были Яков Санников и Николай Бельков.

Экспедиции требовалось «знатное количество» транспортных средств и продовольствия. Геденштром обратился за содействием к местным властям. При активной помощи жителей Усть-Янска Геденштром собрал 120 собачьих упряжек, 48 лошадей, 63 оленя, 29700 штук рыбы, 306 пудов говядины, 100 пудов масла безвозмездно (по старинной русской системе мере весов 1 пуд равен 16,3805 кг). В состав экспедиции вошли устьянские жители Яков Санников с сыновьями Андреем и Романом, Г. Горохов, Г. Гулимов, А. Мухоплев и другие, всего 20 человек. В Усть-Янске М. Геденштром обучил Санникова, Решетникова и Татаринова обращению с компасом и глазомерной съемке местности. Встретив в лице Якова Санникова и других опытных промышленников надежных помощников, Геденштром решил расширить район работ экспедиции. Если первоначально он предполагал весной 1809 г. сосредоточить все силы лишь на исследовании острова Новая Сибирь, то теперь нашел возможным заняться описью и других островов Новосибирского архипелага. Экспедиция выехала из Усть-Янска 8 марта 1809 г.

Летом 1809 г. Геденштром обследовал окрестности Усть-Янска и морской берег вплоть до реки Индигирки. В ходе этих работ выяснилось, что на генеральной карте 1792 г. с большими ошибками изображался берег между Яной и Святым Носом.

В рапорте, посланном иркутскому губернатору 16 января 1810 г., Геденштром предпринял попытку обосновать необходимость сосредоточения основного внимания экспедиции не столько на остров Новая Сибирь, сколько к востоку от него. 2 марта на 22 собачьих нартах Геденштром и Санников вторично отправились на Новосибирские острова и с середины марта приступили к продолжению описи Новой Сибири. Продолжая опись южного берега, 16 марта Геденштром с высокого Каменного мыса увидел на северо-востоке «синеву, подобную отдаленной земле». Эту же синеву заметил и Санников, выйдя на северный берег острова Новая Сибирь.

Остаток весны и лета 1810 г. Геденштром и его спутники провели в низовьях Колымы. Только 18 сентября экспедиция вышла из Нижнеколымска. Через тундру по санному пути путешественники возвратились в Усть-Янск.

В 1810 г., находясь на северо-западном побережье острова Котельного, Санников увидел вдали на северо-западе, примерно в 70 верстах, «высокие каменные горы». Это известие привлекло внимание Геденштрома, и он намеревался подробно их обследовать. На основании рассказа Санникова он обозначил в верхнем левом углу своей итоговой карты берег неведомой суши как «Земля, виденная Санниковым».

Осенью 1810 г. Геденштром был отозван иркутским губернатором в Иркутск.

В марте 1811 г. экспедиция возобновила исследования. Пшеницын с сотником Татариновым объехали Новую Сибирь и положили на карту всю береговую линию протяженностью 470 верст (по старинной русской системе меры длины 1 верста равна 1066,80 м).

Санников весной 1811 г. с северного берега Новой Сибири вновь увидел «на севере землю с высокими горами». Геденштром писал, что проехал Санников «не более 25 верст, как был удержан полыньею. Земля же ясно была видима, и он полагает, что она тогда в 20 верстах от него отстояла». Эту «Землю Санникова» искали более ста лет, пока советские моряки и летчики в 1937–1938 гг. не доказали окончательно, что такой земли нет. Вероятно, Яков Санников видел «ледяной остров», ушедший в дно океана, или мираж. Автор в 70-е гг. прошедшего столетия, будучи пилотом самолета Ан-2, летая по побережью и на Новосибирские острова, не раз видел в море Лаптевых очень четкие миражи островов и «Земли Санникова».

Летом 1811 г. Санников и его спутники обошли весь остров Котельный. В глубине острова Санников нашел на возвышенных местах множество черепов и костей быков, лошадей и т. д., а на западном побережье острова не раз видел китовые кости, из чего Геденштром сделал вывод, что «от Котельного острова к северу простирается обширный Ледовитый океан, не покрывающийся льдами».

10 октября Пшеницын и Санников выехали с Фаддеевского острова и 13 октября прибыли на остров Котельный. Здесь, расположившись в зимовье, Пшеницын по собственным материалам и наблюдениям Санникова составил описание и карту Котельного и всего Новосибирского архипелага. 27 октября 1811 г. они отправились на материк, и 12 ноября все участники экспедиции прибыли в Усть-Янск. 15 января 1812 г. Санников и Решетников прибыли в Иркутск. Так закончилась экспедиция М.М. Геденштрома.

Благодаря трудам Геденштрома, Кожевина, Пшеницына, Санникова и их верных спутников из числа коренного населения Северной Якутии, впервые была создана общая географическая карта Новосибирских островов, ранее изображавшихся крайне схематично, и собраны сведения, характеризующие в общих чертах природу островов: выполнена опись материкового побережья между устьями Яны и Колымы.

Якутский купец Яков Федорович Санников — Яша огоннёр, внук знаменитого промышленника Я. Санникова, строго хранил традиции своих предков и оказывал весьма существенные услуги всем экспедициям, отправляемым Императорской Академией наук для ведения научных работ на островах Северного Ледовитого океана. Его содействия экспедициям доктора Александра Александровича Бунге в 1886 г. и барона Эдуарда Васильевича Толля в 1894 г. были вознаграждены двумя золотыми медалями, одна из которых была пожалована шведским королем Оскаром. С 1900 г. Яков Федорович оказывал содействие и Русской полярной экспедиции. Он принимал деятельное участие в снаряжении санных партий на островах. Для партии К.А. Воллосовича заготовил безвозмездно собачий корм (рыбу) и доставил груз партии из Булуна в Усть-Янск.

За свои услуги Русской полярной экспедиции и свой вклад в дело научного исследования Новосибирских островов, с открытием которых связано имя его деда, ему было присвоено звание почетного гражданина (только неизвестно, какое почетное звание ему было присвоено — «Почетный гражданин города Якутска» или «Почетный член Императорского географического общества»).

Необходимо отметить, что все жители побережья устья Яны и Лены внесли большой вклад в дело изучения Арктики и в работу различных экспедиций царского и советского периодов.

Православная Якутия

Великий миссионер Иннокентий (Вениаминов)

Особое место в истории Русской православной церкви, в христианизации народов Сибири, Дальнего Востока и Аляски принадлежит Иннокентию (Вениаминову), архиепископу Камчатскому, Курильскому и Алеутскому, митрополиту Московскому и Коломенскому, выдающемуся ученому-этнологу, географу, лингвисту, переводчику, члену-корреспонденту Российской Академии наук, почетному члену Императорского Русского географического общества.

Этот выдающийся человек Иннокентий (Вениаминов), в миру Иван Евсевиевич Попов Ангинский-Вениаминов, родился в Ангинской слободе Верхоленского уезда Иркутской губернии 26 августа (7 сентября) 1797 г. в семье сельского пономаря Ильинской церкви Евсевия Попова. Отец умер, когда мальчику исполнилось пять лет. В начале 1806 г. он поступил в Иркутскую духовную семинарию. Учился отлично, проявлял интерес к прикладным наукам, достиг успехов в плотницком деле, механике и изготовлении часов. В 1814 г. за отличную учебу и примерное поведение вместо фамилии Попов ему дали новую — Вениаминов, в честь скончавшегося Иркутского архиерея Вениамина (при этом имели в виду также его высокий атлетический рост).

По окончании семинарии Иван Вениаминов должен был отправиться учиться в Московскую духовную академию. Однако из-за женитьбы был рукоположен во диакона. По окончании семинарии назначен учителем приходского училища и в мае 1821 г. рукоположен в сан священника. После двух лет службы в Иркутске в 1824 г. по личной просьбе и по благословению епископа Иркутского и Нерчинского Михаила (Бурдукова) был назначен миссионером в Русскую Америку — Аляску, где служил миссионером 28 лет. Наряду с выполнением церковных служб, Вениаминов занимался просвещением местного населения, открыл школы, составил учебники и словари, изучил быт и нравы аборигенов Аляски. Его научные труды по этнографии и лингвистике, географии и гидрографии до сих пор ценятся в научных кругах. Был избран членом-корреспондентом Российской Академии наук.

Летом 1839 г. возведен в сан протоиерея и прибыл в Санкт-Петербург, представил в Святой Синод отчет «Обзор православной церкви в Русской Америке» с рекомендациями открыть новую епархию на Северо-Востоке Азии с включением в нее Аляски. Его предложение было принято, и в 1840 г. образована новая епархия. А 14 декабря того же года в Казанском соборе в Петербурге он был рукоположен в епископа Камчатского, Курильского и Алеутского, принял монашество, а также имя Иннокентий, «в честь святителя Иннокентия Иркутского, продолжателем дела которого он по существу явился».

В 1850 г. епископ Иннокентий возведен в сан архиепископа Камчатского, Курильского и Алеутского, а два года спустя, в 1852 г., к его обширной епархии была причислена Якутская область. Архиепископская кафедра была переведена в Якутск. В сентябре того же года он прибыл на постоянное жительство в Якутск и поселился в Спасском мужском монастыре, став его настоятелем. Ныне там находится Якутский государственный объединенный музей истории и культуры народов Севера Ем. Ярославского.

Архиепископ Иннокентий (Вениаминов) жил в Якутске восемь лет, с 1853 по 1860 гг. Здесь, как ранее на Аляске, он занялся христианизацией местных жителей, переводом на якутский язык богослужебных книг, открытием церковно-приходских школ, строительством церквей, открытием новых приходов. Еще в 1852 г. в своей «Записке о разных предметах, касающихся церквей в Якутской области», представленной иркутскому генерал-губернатору, графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому, поставил задачу в ближайшие годы «перевести на якутский язык несколько книг Священного писания, нечто из богослужебных книг и прочее. А также перевести или составить несколько поучений на якутском языке первоначально о самых необходимых предметах».

Энергичная миссионерская деятельность архиепископа Иннокентия (Вениаминова) была направлена на реализацию намеченной программы. Так, начиная с 1850 г., расширилось строительство церквей и часовен в якутских улусах, и в 1865 г. в епархии церквей стало 65, часовен 80. С 1855 г. в Якутске начал работу комитет по переводу священных и богослужебных книг на якутский язык во главе с протоиереем Дмитрием Хитровым, который в начале 1857 г. командирован в Москву и Петербург для издания церковных книг. Работал он плодотворно, и в 1857–1858 гг. были изданы 16 духовных изданий, в том числе «Священное Евангелие на якутском языке», «Краткая грамматика якутского языка, составленная протоиереем Д. Хитровым». Заметим, что первая книга на якутском языке — «Сокращенный Катехизис для обучения юношества православному закону христианскому» — была переведена священником олекминской Спасской церкви Георгием Поповым и напечатана в 1819 г. в Иркутске. Он же составил первый якутский алфавит. Перевод и издание церковной литературы сделали возможным осуществить давнюю мечту Иннокентия — проводить службу на якутском языке. 19 июля 1859 г. в Якутском Троицком соборе впервые состоялась торжественная литургия на якутском языке.

В период пребывания Преосвященного Иннокентия в Якутске знаменитый Василий Федоров-Манчары содержался в Якутской тюрьме, «прикованный к стене на цепь сроком на 10 лет» с августа 1847 г. Хотя срок заключения Манчары истек в 1857 г., его продолжали держать в тюрьме. Прослышав о доброте архиепископа Иннокентия, Василий Манчары сумел передать ему свою просьбу о встрече. Преосвященный Иннокентий, вняв просьбе Манчары, пришел в тюрьму и принял исповедь заключенного. Благодаря ходатайству архиепископа Иннокентия, 12 марта 1859 г. Василия Манчары освободили от цепей и по распоряжению Главного управления Восточной Сибири сослали на вечное поселение в I Бордонский наслег Мархинского улуса (ныне Нюрбинский).

Преосвященный Иннокентий оставил Якутск в 1860 г. и переехал в Благовещенск, перенеся свою деятельность в Амурский край.

В 1862 г. он вернулся и жил в Якутске два месяца, проводя службы в церквях. В 1867 г. викарным епископом Якутским назначил своего друга и соратника Дмитрия Хитрова. И когда Иннокентий все-таки добился открытия самостоятельной епархии в 1870 г., Хитров был назначен первым епископом Якутским и Вилюйским под именем преосвященного Дионисия.

5 января 1868 г. Иннокентий был назначен митрополитом Московским и Коломенским, настоятелем Троице-Сергиевой лавры. 25 мая того же года он прибыл в Москву и в течение десяти лет вел огромную работу на этом высоком посту. Великий миссионер 31 марта 1879 г. погребен в Свято-Духовном храме Троице-Сергиевой лавры. В октябре 1977 г. решением Святого Синода Русской православной церкви святитель Иннокентий канонизирован и причислен к лику святых.

В 2011 г. в Якутске перед Градо-Якутской Богородицкой церковью поставлен памятник Преосвященному Иннокентию.

Преосвященный Дионисий — Дмитрий Хитров

Будущий первый архиепископ Якутский и Вилюйский Преосвященный Дионисий, автор известной «Грамматики якутского языка», изданной в Москве в 1858 г., Дмитрий Васильевич Хитров родился 22 октября 1818 г. в с. Хитрово Данковского уезда Рязанской губернии в семье пономаря местной церкви.

В 1828 г. был принят в Данковское уездное духовное училище, затем в Рязанскую духовную семинарию, после окончания которой в 1940 г. в числе десяти «благонадежнейших по успехам и поведению» его направили в далекую Иркутскую епархию «на миссионерское служение». В Иркутске в апреле 1841 г. судьба свела его со знаменитым Иннокентием Вениаминовым, он был рукоположен им священником Градо-Якутской Преображенской церкви.

С 1844 г. был назначен священником походной миссионерской церкви Якутской области и в течение 10 лет совершал миссионерские путешествия по отдаленным кочевьям, изучал якутский язык, обычаи и нравы местных, составлял азбуку и грамматику якутского языка, переводил на якутский язык священные, богослужебные книги.

С 1844 г. — общий духовник сельского духовенства, с 1845 г. — законоучитель Якутского казачьего училища, с 1851 г. — член Якутского духовного правления, с 1841 по 1853 гг. — благочинный сельских и Градо-Якутских церквей, с 1853 г. — член попечительства о бедных духовного звания.

31 декабря 1851 г. по Указу Синода был возведен в звание миссионера. Миссионерское служение, по признанию самого отца Димитрия, стало главным в его жизни.

1 января 1857 г. он был возведен в сан протоиерея с назначением в Среднеколымской Покровской церкви и затем командирован в Москву для подготовки и публикации в Синодальной типографии священных, богослужебных и духовно-нравственных книг, переведенных на якутский язык, а также авторских азбуки и грамматики якутского языка.

В 1858 г. назначен и.о. ректора Ново-Архангельской семинарии на острове Ситха (Северная Америка). 30 июля 1859 г. определен настоятелем Градо-Якутской Преображенской церкви.

11 января 1862 г. определением Синода назначен ректором Якутской духовной семинарии. Кроме того, являлся членом Якутского статистического комитета, членом цензорного комитета по переводу духовных книг на якутский язык и корректором по публикации переводов, благочинным походных церквей, что свидетельствует об авторитете и многогранности отца Димитрия.

9 февраля 1868 г., после кончины супруги, принял монашеский постриг с именем Дионисия и был хиротонисан во епископа Якутского викария Камчатской епархии. Хиротония была совершена архиепископом Иннокентием (Вениаминовым) в Благовещенске. 12 января 1870 г. был назначен первым архиереем самостоятельной Якутской епархии. Во время 16-летнего управления епархией проявлял мудрость и внимание ко всем вопросам духовного ведомства: забота и попечительство о духовно-учебных заведениях, вдовах и сиротах, открытие новых приходов, построение храмов. Многократно предпринимал продолжительные путешествия по епархии.

12 декабря 1883 г. выехал в Уфу, будучи назначенным епископом Уфимским и Мензелинским. В 1891 г. был награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке (без возведения в сан архиепископа).

Скончался 12 декабря в 1896 г. в Москве в чине епископа Уфимского и Мензелинского, погребен под соборным храмом Покровского миссионерского монастыря в Москве.

Протоиерей Димитриан Попов

Касаясь темы зарождения, становления якутской письменности и национальной интеллигенции в Якутии, нельзя не упомянуть имени православного священника Димитриана Попова.

Д.Д. Попов родился в с. Покровском в многодетной семье дьякона Димитрия Попова. После смерти отца малолетнего Димитриана определили в Якутское духовное училище. Образование он продолжил в Иркутской духовной семинарии. Там он проявил большие способности в познании латинского и греческого языков и после окончания семинарии был назначен преподавателем этих языков в Якутское духовное училище, а через некоторое время — инспектором училищ.

Дальнейшую судьбу Димитриана определило не продвижение по служебной лестнице, а отличное знание якутского языка. В ту пору шло массовое приобщение местного населения к православной христианской религии. Для этой цели приехал преосвященный Иннокентий Вениаминов, основаны Якутская епархия, специальный комитет по переводу священных и богослужебных книг, созданы грамматика якутского языка, буквари.

По настоянию Дмитрия Хитрова в конце 1840 г. Димитриан направляется в Иркутск для принятия сана священника. Там же венчается с Татьяной Федоровной Косыгиной.

По возвращении на родину молодой священник назначается настоятелем Преображенской церкви, построенной в 1847 г. в селе Ытык Кюель Ботурусского улуса (ныне Таттинский). Приехав в село, построил себе избу с камельком и с русской печью. В этой же избе в 1851 г. он открывает первую в улусе частную бесплатную школу для мальчиков и впервые вводит преподавание якутского языка и его грамматики. Его ученики получали крепкие и глубокие знания, к окончанию трехклассной школы свободно говорили и грамотно писали на русском и якутском языках. Один из первых его учеников Константин Оросин записал знаменитое якутское олонхо «Нюргун Боотур Стремительный».

Димитриан Попов с ранних лет записывал якутские слова, обозначая их смысл на русском языке, и постоянно пополнял свой толковый словарь. Затем словарь продолжили пополнять зять его священник Василий Степанович Попов (1850–1925) и внук Иван Васильевич (1874–1945).

Со временем отец Димитриан накопил богатейший материал по якутскому языку и фольклору.

Переводы богослужебной литературы, сделанные протоиереем Д. Поповым, печатались в Петербурге и Якутске, после его смерти — в Москве и Казани. Он рецензировал в 1869 г. рукопись политссыльного И.А. Худякова «Материалы для народной словесности и характеристики местного языка и обычаев инородцев Верхоянского округа», затем вернул ему для доработки. Этот труд увидел свет под названием «Верхоянский сборник» в 1890 г. в г. Иркутске Восточно-Сибирским отделом Русского географического общества. Эта книга явилась первым памятником устно-поэтического творчества якутов и русских Севера Якутии. Ботурусские ссыльные пользовались доброжелательностью бывших воспитанников протоиерея, хорошо владеющих русским языком, среди них был глава улуса Е.Н. Николаев — один из первых представителей национальной интеллигенции дореволюционной Якутии. Некоторые ссыльные работали в церковно-приходской школе, открывшейся на базе школы Димитриана в 1862 г. и работавшей до самой революции.

Свой многолетний труд ради общей благородной цели создания якутского толкового словаря подарил свой словарь и собранный фольклор политическому ссыльному Э.К. Пекарскому. Этот труд послужил основой издания словаря Пекарского. Ему предоставили также свои труды зять и внук протоиерея, после смерти протоиерея они помогали Пекарскому до самой смерти его.

Э.К. Пекарский в предисловии к первому изданию «Словаря якутского языка» пишет: «В мысли о богатстве якутского языка меня утвердил местный знаток этого языка отец протоиерей Димитриан Попов, выразившийся тогда, что «якутский язык неисчерпаем, как море», и вместе с тем любезно предложивший свое содействие, которое не прекращалось до дня его кончины…Когда священник отец Василий Попов, услыхав о моих занятиях по якутскому языку, предоставил мне в полное распоряжение весь свой материал, подготовленный им для якутско-русского и русско-якутского словарей, то я окончательно убедился, что якутский язык не так беден словами, как до сих пор предполагали, и что собранный мною материал может быть полезен не только в практическом, но и в научном отношении».

Таков вклад протоиерея Димитриана в создание фундаментального «Словаря якутского языка», которым теперь пользуются все тюркологи мира.

По проекту его в Ботурусском улусе были возведены два храма и часовня. Он занимался внутренним убранством, сам был изумительным мастером резьбы по дереву, писал иконы. Учил местное население своему мастерству, привлекая их к работе.

В своей юрте и на ее территории в конце 1850-х гг. Д. Попов оборудовал один из первых в Якутии метеорологический пост, вел круглосуточные наблюдения и составлял сводки погоды. Метеопост отца Димитриана исправно выполнял свои функции во время Великой Отечественной войны. Внук протоиерея И.В. Попов, правнук Иван вели круглосуточное наблюдение погоды и через каждые два часа передавали метеосводки, необходимые для обеспечения безопасности полетов по воздушной трассе ленд-лиза с Аляски на Красноярск. Эта юрта в настоящее время стоит в центре села Ытык Кюель Таттинского улуса.

Народный художник Якутии, президент академии духовности РС(Я) А.Н. Осипов в одном из интервью подчеркнул: «Д.К. Сивцев-Суорун Омоллоон всегда говорил с большим уважением о православии. Вспоминал династию Поповых, особенно протоиерея Димитриана, просветителя якутского народа. Говорил, что корни просвещения и веры в Якутии крепко сплетены, потому что первые образованные люди вышли именно из церковно-приходских школ…»

Д. Попов внес большой вклад в дело просвещения, духовного развития и зарождения письменной литературы в Якутии. Скромный служитель русской православной церкви протоиерей Димитриан Дмитриевич Попов, известный тюрколог, переводчик, фольклорист, этнограф, сотрудник Сибиряковской экспедиции, действительный член Императорского Русского географического общества, сподвижник святителя Иннокентия Вениаминова, наставник академика Э.К. Пекарского, кавалер орденов Святой Анны, Святого Владимира, достоин сегодня слов благодарности нашей и потомков.

Пострадавшие за веру

Служители православной религии вместе со всем народом прошли весь трагический исторический путь нашей родины.

История распространения христианства представляет собой явление огромной важности. Данный процесс начался еще в первой половине ХVII в. и вместе с тем составил, по выражению кандидата исторических наук Е.С. Шишигина, одну из важнейших сторон национальной политики русского государства.

Начиная с ХVIII в., стала проводиться политика массовой христианизации коренных народов Якутии, завершившаяся в 1820-х гг.

Якутские мальчики, окончившие церковно-приходские школы, поступали в Якутскую духовную семинарию и становились священнослужителями. Наибольшую известность получил замечательный художник-самоучка «Мастер Мытыйыкы» — Иннокентий Иванович Сивцев, писавший иконы. Общеизвестен созданный им портрет великого русского писателя Л.Н. Толстого. Большую известность получил Петр Фрументьевич Андросов-Арассыыйа Бµітµр, уроженец с. Томтор Баягантайского улуса (Татта), работник Богородицкой церкви, трапезник, схимонах. В 1860 г. на деньги, собранные жителями Баягантайского, Борогонского улусов, посетил для замаливания их грехов святые места горы Афон и вернулся через четыре года. Во второе путешествие отправился с клириком Тандинской церкви П.Н. Петровым, который отправился в Батуми, а П.Ф. Андросов посетил Грецию, Турцию, Палестину, Иерусалим, Болгарию, откуда вернулся через четыре с половиной года. По возвращении стал пропагандистом русской культуры, научил односельчан выращивать хлеб, овощные культуры и настаивал на отделение жилого помещения от хотона (коровника). Заслугой П.Ф. Андросова также является открытие школ в родном улусе, попечителями которых были его родной брат Устин Фрументьевич и старшина улуса Никифор Слепцов. В 1899 г. предпринял третью поездку, умер в Греции и похоронен на горе Афон.

По данным И.И. Юргановой, в 1919 г. на территории Якутской епархии было 133 церкви, в которых работали священниками коренные жители. 20 января 1918 г. Совет народных комиссаров принял декрет «Об отделении церкви от государства». Начались гонения священнослужителей и разрушения церквей.

С началом Великой Отечественной войны 22 июня 1941 г. митрополит Сергий обратился к гражданам СССР о защите Родины от фашистов. В годы войны по всей стране было открыто 10 тыс. православных храмов, затем они были разрушены при правлении Н.С. Хрущева в 1960-е гг.

Сегодня в наше сложное время служители православной религии продолжают свою духовную деятельность.

Репрессии духовных лиц до недавнего времени были закрытой темой для историков. В 2002 г. архиепископ Якутский и Ленский Герман обратился в Национальный архив Республики Саха (Якутия) с просьбой установить дополнительные биографические сведения некоторых представителей духовенства Якутской епархии, подвергшихся репрессиям. В годы репрессий в Советском Союзе были расстреляны 120 тыс. священников. В Якутии были репрессированы 29 священнослужителей.

Иеромонах крейсера «Рюрик» отец Алексий

В январе 1904 г. началась русско-японская война, окончившаяся 23 августа 1905 г. подписанием Портсмутского мира. В этой войне принимали участие в боевых действиях якутяне-добровольцы и казаки Якутского казачьего полка капитан Н.Д. Попов, А.К. Банщиков из Абыя, капитан П.А. Бондалетов и другие. Всего по установленным документам выявлены имена около 100 якутян. Многие из них за храбрость и доблесть, проявленные в боях и за оборону Порт-Артура были награждены орденами и медалями.

Газета «Якутские епархиальные ведомости» в декабре 1904 г. напечатала статью о иеромонахе Алексие Оконешникове. Позже известный русский писатель Валентин Пикуль в своем романе «Крейсера» описал его подвиг под именем священника Алексея Конечникова.

Алексий Оконешников, в миру Василий Тимофеевич, родился в Сиэн Кюеле Мятисского наслега Среднеколымского улуса в 1873 г. Отец его был якут, а мать русская. В 11 лет он с помощью политссыльных научился читать и писать. Обучившись грамоте, добрался до Якутска и в Спасо-Якутском монастыре продолжил учебу. В 1898 г. поступил в Казанскую духовную академию. Одаренный юноша привлекался к работе специальной комиссии, занимавшейся переводом на якутский язык церковной литературы. По окончании академии вернулся в стены ставшей ему родным домом Спасо-Якутской обители. Когда поступил запрос о знающем английский язык для службы на флоте священнике, А. Оконешников согласился на заманчивое предложение, и в 1903 г. 30-летний священник оказался на борту российского крейсера «Рюрик». Поступил он во флот за год до войны и первое время находился в Порт-Артуре. Незадолго до начала военных действий «Рюрик» был переведен во Владивосток. Отец Алексий стал слушателем Восточного института, начал изучать японский язык. Он был в институте, когда три пушечных выстрела с рейда известили о начале военных действий.

Готовясь к войне с Японией, Россия разместила три броненосных крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громовой» во Владивостоке. А в Порт-Артуре — семь броненосцев и один броненосный крейсер. Когда японцы осадили крепость Порт-Артур и начали обстрел гавани, Порт-Артурская эскадра вынуждена была уходить, прорываясь во Владивосток. Чтобы облегчить этот прорыв владивостокским крейсерам, было поручено опуститься на юг до параллели корейского порта Фузан, где должна была произойти встреча с эскадрой. Японский адмирал Камимура, став на путь владивостокских крейсеров, атаковал их, имея большой перевес. В этом бою погиб «Рюрик». Сражение вошло в историю как «бой на параллели Фузана». В бою на «Рюрике» командир и старший офицер были смертельно ранены, из 22 офицеров шесть убито, ранено девять. Из 800 человек команды 200 были убиты, ранены 278. Бой продолжался в течение пяти часов.

О последнем бое при Фузане крейсера «Рюрик», состоявшемся 14 августа 1904 г. в южной части Японского моря, им было сделано сообщение после своего возвращения из японского плена 12 ноября 1905 г. в Русском собрании в Петербурге. Его рассказ опубликован в № 23 «Якутских епархиальных ведомостей» от 1 декабря 1904 г. и в № 5 журнала «Природа и люди» за 1905 г.

«…Вскоре после начала боя лазаретное помещение и баня до того переполнились ранеными, что трудно было двигаться. На палубе, заваленной трупами и залитой кровью, был сущий ад от рвущихся снарядов. Капитан Трусов и большинство офицеров были перебиты, несмотря на это, геройские защитники крейсера продолжали неравный бой с гораздо сильнейшим неприятелем. Некоторые из них проявили прямо-таки нечеловеческие подвиги. Когда отец Алексий хотел перевязать одного матроса с перебитой ногой, болтавшейся на жилах и мешавшей ему двигаться, то он отказался и, сам отрезав ногу ножом, опираясь на палку, навел пушку и выстрелил из пушки по врагу. Обессилев, упал и при этом разбил себе голову. В совершении геройства далее этого идти уже некуда…»

Отец Алексий проявил сам храбрость и отвагу. Не ограничиваясь уходом за ранеными и их утешением, он подбадривал сражавшихся матросов, и когда на крейсере вспыхнул пожар, одним из первых бросился тушить его, при этом еще подавал снаряды, так как некому было заряжать пушку.

Самый ужасный момент наступил тогда, когда вследствие порчи руля и всех пушек решено было потопить крейсер. По приказу лейтенанта Иванова, вступившего в командование крейсером вместо убитого капитана, на глазах у японцев «Рюрик» с гордо развевающимся флагом скрылся под водой.

«…Открыли кингстоны, и вода хлынула в судно…Видя все это, — писал отец Алексий, — я пошел исповедовать умирающих. Они лежали в трех палубах по всем отсекам. Среди массы трупов, среди оторванных рук и ног, среди крови и стонов я стал делать общую исповедь. Она была потрясающа: кто крестился, кто тянул ко мне руки, кто не в состоянии двигаться, смотрел на меня широко раскрытыми глазами, полными слез… Картина была ужасная… Наш крейсер медленно погружался в море…» Мичман Шилинг, не терявший хладнокровия даже в самые отчаянные минуты боя, не мог вынести невыразимого ужаса и поспешил удалиться. Однако медлить было нельзя, так как судно стало быстро погружаться в воду. Но прежде чем подумать о собственном спасении, отец Алексий хотел спасти тяжело раненого доктора Брауншвейга, но тот категорически отказался покинуть судно. Тогда отец Алексий оставил его и вскоре после того, когда судно сильно накренилось, спрыгнул в море. Спасшиеся матросы и офицеры попали в плен японцам. Отца Алексия как гражданского лица японцы освободили от плена. Пленные офицеры и моряки с «Рюрика», озабоченные тем, чтобы в русском флоте впредь не возникало таких трагических просчетов, написали все свои замечания по крейсерам, по артиллерии, по тактике и т. д. и отдали отцу Алексию с наказом доставить в Россию в Адмиралтейство. Отцу Алексию удалось вынести эти записки, спрятав их в свои перевязки, мимо японских контролеров.

После освобождения отец Алексий прибыл 7 октября в Россию. По прибытии в Санкт-Петербург добился приема в Адмиралтейском Ученом комитете, где подробно рассказал о последнем бое «Рюрика». Передал записки пленных офицеров.

За свой подвиг в ноябре 1905 г. был награжден золотым наперстным крестом на Георгиевской ленте. Это была специальная награда для духовных лиц. В июне месяце 1911 г. в Санкт-Петербурге был построен храм Спас-на-Водах на добровольные пожертвования граждан в память о погибших моряках в русско-японской войне. В храме на 36 бронзовых досках были написаны имена 12 тыс. погибших. По ходатайству великой княжны Ольги Константиновны и великого князя Константина Константиновича иеромонах Алексий был назначен священником. В связи с интригами вокруг Алексия Синод отправил его обратно в Якутск, где он продолжил свою службу, поселившись в Спасо-Якутском монастыре. Затем работал в г. Томске. Известно, что он был на Чукотке миссионером, войсковым священником в г. Зайсане. Принимал участие в работе Всесибирского первого миссионерского съезда. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Для Якутии русско-японская война имела и экономические последствия. С ее началом прекратился завоз товаров по Охотскому морю через порты Аян и Охотск. Грузы, отправленные для Якутии из Сан-Франциско на судне «Миниола», во время шторма оказались в морской пучине. Загруженность военными эшелонами Транссибирской магистрали затруднила получение товаров из Центральной России. Так, оборот товаров на якутской ярмарке летом 1905 г. сократился на 300 тыс. рублей. Для предотвращения голода в Колымском округе была организована перевозка грузов из Верхоянска на Колыму санным путем.

Несмотря на поражение русского войска и флота, в феврале 1905 г. под Мукденом и в мае в Цусимском морском сражении Россия была готова к продолжению войны и, скорее всего, одержала бы победу, так как ресурсные возможности Японии были ничтожны по сравнению с Россией. Но явные и тайные враги России (Англия и США), начавшие мирные переговоры, сделали все, чтобы Россия подписала договор, признав себя побежденной. Поражение на войне, потеря территорий (юг Сахалина, Курильские острова) привели к обострению внутриполитической обстановки в стране, переросшей в первую русскую революцию 1905–1907 гг., затем выстрел с носового орудия крейсера-героя, участника Цусимского боя «Авроры» возвестил о начале новой советской эпохи России и Якутии.

Девятнадцатый век

Создатели якутского алфавита
О.Н. Бетлингк и А.Я. Уваровский

Выдающийся лингвист, востоковед Отто Николаевич Бетлингк родился 30 мая 1815 г. в Петербурге. Его предки переселились из Германии в Россию еще в начале XVIII в. Бетлингк учился в Петровском училище, а затем в Дерпте (Тарту). В 1833 г. поступил в Петербургский университет, но после второго курса для продолжения учебы переехал в Берлин. В обоих университетах изучал восточные языки: турецкий, арабский, санскритский и другие. В 1838 г. ему была присуждена степень доктора философии за исследование о Панини, авторе древнеиндийской грамматики. В 1842 г. молодой ученый стал адъюнктом Российской Академии наук, а в 1855 г. — ординарным (штатным) академиком. В 1894 г. Отто Николаевич получил звание почетного академика. Незадолго до смерти переселился в Германию и умер в Лейпциге 1 апреля 1904 г.

Труды О.Н. Бетлингка по якутскому языку и фольклору были написаны на немецком языке и издавались в разное время вместе с трудом академика А.Ф. Миддендорфа «Путешествие на Север и Восток Сибири», начиная с 1848 г. Его грамматика «Uber die Sprache der Yakuten. St. Petersb.» полностью была опубликована в 1851 г. Объем труда Бетлингка по языку и фольклору составлял 600 страниц большого формата.

Работа «О языке якутов. Опыт исследования отдельного языка в связи с современным состоянием всеобщего языкознания» вышла в Ученых записках Академии наук в 1853 г. Бетлингк положил начало изучению якутского языка. Неоценимую роль в развитии якутской письменности сыграл его алфавит, составленный на основе русской графики. Алфавит О.Н. Бетлингка отличался от других предыдущих алфавитов четкостью передачи якутских фонем (по-гречески phoneme — звук). В его алфавите получили свои обозначения все фонемы якутского языка. Это обеспечило правильную передачу якутских слов в письме. Он впервые дал правильное начертание для типографского оформления слов.

С помощью алфавита Бетлингка, с частичными изменениями некоторых знаков, был издан в 12-ти выпусках «Словарь якутского языка» Э.К. Пекарского, которым пользуются до сих пор специалисты по тюркским языкам. Первый литературный памятник на якутском языке — «Воспоминания» Уваровского — также был напечатан с использованием этого алфавита. Труды О.Н. Бетлингка имеют огромное значение не только для истории якутского языка, но и для развития тюркологии вообще.

Автор «Воспоминаний» Афанасий Яковлевич Уваровский родился в 1800 г. в Жиганске в семье капитана-исправника, комиссара земского суда Якова Уваровского. В найденном в 1998 г. в Национальном архиве документе «Формулярный список исправника Уваровского Я.М.», написанном от 9 апреля 1798 г., вкратце приведена его биография. «Я. Уваровский из казачьих детей. 15 января 1759 г. вступил в службу. 1763 г. — казачий сотник, 1764 г. — произведен в дети боярские, 1768 г. — комиссар ясашной казны, 1770 г. — правитель почтовых станков, 1773 г. — комиссар в Олекминске, 1780 г. — стал дворянином, 1786 г. — дворянский заседатель нижнего земского суда в Якутске, 1789–1790 гг. — служил в лейб-гвардии в конном полку, 1789 г. — рейтар в лейб-гвардии в конном полку, 1790 г. — подпоручик, 1790–1797 гг. — был в отставке, 1797 г. — коллежский протоколист, 1797 г. — был в Жиганске комиссаром земского суда, капитан-исправником». За время службы Я. Уваровский ездил в Москву, доставляя ясак, в 1780 г. в Иркутск доставил охотский казенный провиант. Он служил России верой и правдой «не жалея живота своего».

Мать Екатерина Егоровна Кисикеева — якутка. Исследователи предполагают, что она праправнучка Кисикея Сахалтина, якута Умсанского рода Тулагинского наслега бывшего Мегинского улуса, который в 1677 г. ездил в Москву и принял христианство под именем Леонтия Львова и был причислен «в дети боярские». Из 13 детей семьи Уваровских выжил лишь один — Афанасий. В 1805 г. весной Жиганское комиссарство было упразднено, и семья Уваровских переехала в с. Кильдямцы под Якутском, где жили родители матери.

После смерти отца мать с сыном перебрались в Якутск, и Афанасий в 1814 г. в возрасте 14 лет поступил в Якутское областное правление подканцеляристом. Здесь он каждый день с раннего утра до ночи занимался перепиской различной документации. Платили ему в месяц 1 или 2 рубля медных денег. Любознательный мальчик свободно владел якутским языком, знал обычаи, традиции якутов, считал себя якутом. Умел определять по внешнему виду пригодные качества лошадей и коров, славился как меткий стрелок. В 1815 г. его назначают старшим, затем переводят в канцелярию губернатора с зарплатой 5 рублей в месяц. В 1819 г. получил первый табельный чин коллежского регистратора. В 1822 г. произведен в губернские секретари, а в 1823 г. определен столоначальником в канцелярии областного начальника. Областным начальником в то время работал Д.Я. Рудаков, благосклонно относившийся к способному молодому человеку.

Несмотря на молодость, Уваровский выполнял самые разнообразные и ответственные поручения начальства. По делам службы он через Джугджурский хребет ездил в Охотский край, на Амур. Он побывал в Олекминском, Вилюйском округах. Во время этих поездок он обследовал состояние населенных пунктов, знакомился с жизнью и деятельностью местных жителей, интересовался экономикой и культурой края. Он хорошо разбирался в характере людей разных народов, населяющих суровый край. Например, о якутах он писал: «По доброте и нравам они должны быть причислены к лучшим племенам людей на земле», «выносливость якута вне сравнения: он может 2–3 дня не есть и работать напряженно, в три летних месяца он питается водой и сосной» (т. е. сосновой заболонью).

Предположительно в 1824 г. умерла мать. Это обстоятельство резко изменило его жизнь — он, продав все свое имущество, расплатился с долгами семьи и перевелся на службу в Иркутск. Здесь в губернском управлении он с марта 1825 по май 1826 гг. исполнял обязанности рядового чиновника.

В это время в Иркутске остановился проездом в Якутск Н.И. Мягкий, получивший назначение на должность якутского областного начальника. Он встретился с Уваровским и уговорил его поехать с ним в Якутск. Уваровский согласился и получил высокую должность чиновника особых поручений при Областном правлении. В феврале 1827 г. был откомандирован в Удский край, где пробыл 16 месяцев и вернулся в Якутск. Вторая ясачная комиссия, начавшая свою деятельность в Якутской области в 1828 г., воспользовалась услугами Уваровского для составления точного учета ясачного населения Удского края для описания быта и занятий местных эвенков. С этой задачей ему пришлось совершить весной 1829 г. вторую поездку с продолжительностью семь месяцев.

По возвращении оттуда Уваровский, в связи с резким ухудшением здоровья, решил уйти в отставку, и его рапорт об увольнении был удовлетворен 15 января 1830 г.

Летом 1830 г. в Якутск прибыла следственная комиссия, посланная третьим отделением в связи с доносами тойонов Тарабукиных и Кривошапкиных на начальника Якутского областного управления М.И. Мягкого и чиновника особых поручений А.Я. Уваровского. М.И. Мягкий был уволен с должности по обвинению в злоупотреблениях якутскими родоначальниками, членами Якутской Степной думы 10 декабря 1830 г.

По доносу недоброжелателей его обвинили в «лихоимственных поступках». Он 9 лет находился под следствием, даже 4 месяца провел в тюрьме. Однако следствие не подтвердило предъявленных обвинений, и 12 апреля 1839 г. ввиду отсутствия «ясных улик» он от «взыскания» был освобожден.

В ноябре 1839 г. выехал сначала в Иркутск, 3 января 1840 г. прибыл в Петербург. 7 января 1840 г. был приглашен на великосветский бал в зале благородного собрания. Здесь А. Уваровский был представлен Николаю I. Прожил 12 лет и общался с моряками и путешественниками. Это были известные исследователи Восточной Сибири: М.М. Геденштром, И.Е. Булычев, Н. Семевский, Е. Огородников, А.Ф. Миддендорф, Ф.П. Врангель и многие другие.

Знакомство с А.Ф. Миддендорфом сыграло решающую роль в судьбе А.Я. Уваровского. Он передал ему «якутский текст», который в числе других «лингвистических материалов по якутскому языку» Миддендорф привез из Сибири и в 1845 г. вручил Отто Бетлингку. Материал этот, по мнению Миддендорфа, мог быть «превосходным основанием для ознакомления с якутами». И при встрече, состоявшейся в марте 1846 г., Бетлингк просил помочь ему в занятиях по лексике и грамматике якутского языка.

Уваровский с большим удовольствием принял предложение Бетлингка. «Якутский край — моя родина, якутский язык — мой родной язык», — писал он. Семь месяцев они работали вместе, просмотрев «реестр в несколько тысяч слов», затем трудились над лексикой и синтаксисом «Воспоминаний» Уваровского.

Бетлингк по достоинству оценил помощь Уваровского. Он называл его «дорогим наставником и учителем», писал, что Уваровский «человек со здравым умом, но без ученого образования. Он говорит и пишет по-якутски так же легко, как по-русски». «Воспоминания» же Уваровского, опубликованные в Санкт-Петербурге в 1851 г., Бетлингк считал «самым значительным источником».

Таким образом, А.Я. Уваровский внес своими знаниями якутского языка практический вклад в создание первого классического научного труда по якутскому языку. С другой стороны, встреча с Бетлингком послужила толчком к появлению «Воспоминаний» Уваровского — первого нерелигиозного литературного произведения на языке якутов. (В 1844 г. в Петербурге был издан «Краткий катехизис» (наставление, поучение) на якутском языке в переводе священника М. Ощепкова.)

«Воспоминания» изданы при жизни самого автора. Они опубликованы впервые в переводе на немецкий язык в составе работы Бетлингка «О языке якутов», которая, в свою очередь, напечатана в многотомном труде А.Ф. Миддендорфа «Путешествие на Север и Восток Сибири». Работа же Бетлингка издавалась в составе «Путешествий» тремя отдельными выпусками. В первом из них в 1848 г. были напечатаны «Воспоминания» и текст небольшого олонхо с параллельным переводом на немецкий язык.

Уваровский поступает на службу в «Российско-американскую компанию» и 1 марта 1852 г. уезжает в Аян бухгалтером портовой конторы, находившиеся на берегу Охотского моря. Здесь он прожил четыре года, женился на купеческой вдове Соловьевой Марии Авксентьевне. В августе 1854 г. Аян посетил известный русский писатель И.А. Гончаров, возвращавшийся с кругосветного путешествия и описавший Аян и Якутск в своей книге «Фрегат «Паллада». В мае 1856 г. по состоянию здоровья он подал рапорт об увольнении. Летом того же года он со своей семьей прибыл в Якутск, начав работать заседателем в Якутском земском суде. В ноябре 1856 г. у него родилась дочь Екатерина. В мае 1857 г. он получил должность заседателя Якутского окружного суда. На этой должности ему пришлось проработать недолго — 22 сентября 1860 г. по состоянию здоровья он вышел в отставку. В 1861 г. ему была назначена пенсия в размере 114 руб. 30 коп. в год. В этом же году умерла дочь. Умер А. Уваровский 2 октября 1861 г.

Книга Уваровского «Воспоминания» в 1860 г. издана в Париже на французском языке с иллюстрациями, а в 1947 г. вышла в Якутске на якутском языке. В 1995 г. переиздана на средства фонда «Бар±арыы».

Летописцы города Якутска
П.П. Явловский, Г.А. Попов

Прокопий Прокопьевич Явловский родился 9 июня 1868 г. в семье казака Якутского пешего городового полка Прокопия Ивановича Явловского. В сентябре 1876–1890 гг. Прокопий учился в Якутском духовном училище. Затем поступил в Московскую духовную академию, в 1894 г. окончил ее со степенью кандидата богословия и был назначен в Якутск епархиальным наблюдателем церковно-приходских школ и школ грамоты.

С августа 1895 г. он работал учителем географии в Якутском епархиальном женском духовном училище. С февраля 1896 г. назначается преподавателем теории словесности, истории русской литературы и русского языка, географии в духовную семинарию.

С 15 июня 1900 по 1 февраля 1906 гг. редактировал «Якутские епархиальные ведомости». В последние годы своей жизни преподавал греческий язык в Иркутском духовном училище. Накануне Октябрьской революции вернулся домой, на родину.

Награжден орденами Св. Станислава III степени (1901 г.), Св. Анны III степени (1906 г.).

Был женат на вдове чиновника Вере Александровне Егоровой, начальнице Якутского женского епархиального училища.

П.П. Явловский, статский советник, первый летописец города Якутска, умер 25 апреля 1916 г.

В 1925 г. вдова Явловской В.А. Егорова-Явловская принесла секретарю Якутского обкома ВКП(б) рукописи мужа:

1. Летопись г. Якутска от основания его до настоящего времени (1632–1910 гг.);

2. Летопись Якутской епархии (хронологический обзор церковно-исторических событий Якутского края от начала христианства до 1905 г.);

3. Погодный перечень книг, статей, заметок и проч. за 1891–1910 гг.

Секретарь Якутского обкома РКП(б) Е.Г. Пестун о рукописях Явловского поместил в газете сообщение: «Передо мной лежат несколько рукописных томов покойного якутянина, учителя Прокопия Явловского, которые принесла его жена. Это большой труд по истории Якутии за 300 лет. Первая работа состоит из пяти томов (каждый в 300 страниц) под названием «Летопись г. Якутска от основания его до настоящего времени (1632–1910 гг.)…»

Почетный архивист, автор трехтомника «Якутия: Хроника, факты, события» А.А. Калашников пишет: «Как нами установлено, одно время архивы Явловского хранились в Якутском отделе Русского географического общества, затем были переданы в историческую секцию научно-исследовательского общества «Саха кэскилэ» для использования «Новой летописи Якутского края», над которым работали М.А. Кротов и М.И. Ковинин, но работа прекратилась. После ликвидации общества «Саха кэскилэ» его документы были переданы в Центральный государственный архив ЯАССР. Затем рукопись была обнаружена в архиве Г.А. Попова.

Кандидат богословия Григорий Андреевич Попов (1887–1942), один из первых профессиональных историков Якутии, после окончания Якутской духовной семинарии окончил в 1917 г. Казанскую духовную академию и с 1924 г. был председателем Якутского отделения Русского государственного географического общества. Именно сюда секретарь Якутского обкома РКП(б) Е.Г. Пестун передал рукописи П.П. Явловского. С 1925 г. Г.А. Попов работал научным секретарем и товарищем председателя научно-исследовательского общества «Саха кэскилэ», где планировалась подготовка новой «Летописи». Затем его арестовали как представителя сословия священнослужителей, документы хранились у М.Я. Поповой.

Судьба «Летописи города Якутска П.П. Явловского» счастлива, так как она не затерялась и дошла до наших дней. Хорошо бы воздать дань уважения первому летописцу города П.П. Явловскому, который вслед за вице-губернатором В.Л. Приклонским, автором первой «Летописи Якутского края» (1896 г.), собрал и систематизировал огромный материал по истории столицы Республики Саха (Якутия) — города Якутска.

В 2002 г. издательство «Якутский край» издало два тома рукописи П.П. Явловского «Летопись города Якутска от основания его до настоящего времени» (1632–1800) в виде хорошо иллюстрированного фотоальбома, в 2004 г. — второй том (1801–1914). Книга получила широкое признание читательской публики.

Издательством «Якутский край» с 2005 по 2009 гг. издано четыре тома «Сочинения» Г.А. Попова с приложениями «Комплексная опись подворий города Якутска», «Сословная принадлежность домовладельцев города Якутска».

Первый том сочинения посвящен истории христианского просвещения якутов и других инородцев Якутской области. Второй том — история Якутского края. Третий том — история города Якутска. Четвертый том — прошлое Якутии. Четырехтомник «Сочинения» Г.А. Попова, включающий в себя ранее не публиковавшиеся документы и материалы по истории Якутии получил большое признание ученых, краеведов.

Декабристы в якутской ссылке

Кондратий Федорович Рылеев — один из видных деятелей «Северного общества» декабристов, казненный в числе 5 руководителей 13 июня 1826 г.

Поэмой «Войнаровский» внес ценный вклад в русскую художественную литературу, правдиво и широко осветив тему Якутии. Над этой поэмой писатель-декабрист работал в 1823–1824 гг. Первоначально она называлась «Ссыльный». Отрывки поэмы «Якутск», «Юность Войнаровского», «Смерть Войнаровского» и другие печатались в 1824 г. на страницах журналов «Сын отечества» и «Полярная звезда». Полностью поэма была напечатана в марте 1825 г.

Действия поэмы Рылеева «Войнаровский» развертываются в Якутии. Автор, несмотря на то, что сам не бывал в Якутии, по рассказам русских землепроходцев, очевидцев и ссыльных революционеров создал правдивые образы якутской действительности. Поэма начинается с описания общего вида города Якутска, дается характеристика сурового климата, «дикой» и «угрюмой» природы. Он первым из русских писателей называет Якутию «обширной узников тюрьмой», «страной изгнания».

С большим мастерством описывается в поэме зимний пейзаж, трудная, монотонная жизнь политического ссыльного в далеком, северном крае. В ярких оптимистических тонах предстает перед читателем якутская весна — когда северная природа просыпается от долгой спячки и надевает свой неповторимый зеленый наряд. Талантливо показана радость охоты на оленя в глухой якутской тайге.

К.Ф. Рылеев, сделав героями поэмы реально существующих лиц, дает о каждом из них историческую справку. Например, в поэме подробно рассказывается об ученом Миллере и о других.

Основной лейтмотив поэмы — протест против самодержавного деспотизма, превратившего Россию в тюрьму народов, а Якутию — в место ссылки и каторги. Поэма получила высокую оценку Александра Пушкина. Он считал ее лучшим произведением Рылеева. «С Рылеевым мирюсь — «Войнаровский» полон жизни», — писал поэт своему брату Льву Сергеевичу. А в письме к К.Ф. Рылееву подчеркивает своевременность и злободневность поэмы: «Жду «Полярной звезды» с нетерпением, знаешь для чего? Для Войнаровского. Эта поэма нужна была для нашей современности».

Герой поэмы Андрей Войнаровский — племянник гетмана Украины Мазепы. Сослан Петром I в ссылку после Полтавской битвы за соучастие в измене дяди. Блестяще образованный, владевший несколькими европейскими языками, А. Войнаровский прибыл в Якутск в январе 1724 г. Умер в бедности в 1737 г. Декабрист А. Бестужев-Марлинский, будучи в Якутске, тщетно искал его могилу.

Якутскую ссылку отбывали 13 декабристов: А. Бестужев-Марлинский, Н. Бобрищев-Пущин, А. Андреев, М. Муравьев-Апостол, А. Веденяпин, Н. Заикин, М. Назимов, И. Загорецкий, С. Краснокутский, В. Голицын, Н. Чижов, З. Чернышев и П. Выгодовский. Декабристы с осени 1826 г. под усиленным полицейским конвоем начали прибывать в Якутскую область.

А.В. Веденяпин прожил с сентября по ноябрь 1826 г. в Вилюйске, затем был переведен в Киренск, где отбыл 20-летний срок. Н.Ф. Заикин из Якутска был отправлен в Охотск, Гижику, затем Витим, где умер в 1833 г. А.Н. Андреев прожил в Жиганске с 7 ноября по 1 декабря 1826 г., затем переведен в Олекминск, где, прожив 5 лет, умер при невыясненных обстоятельствах. Н.Ф. Чижов прожил в Олекминске более 6 лет из 17-летней ссылки и службы рядовым. Менее года отбывали ссылку декабристы З.Г. Чернышев — около 8 месяцев в Якутске, Н.С. Бобрищев-Пущин — меньше 4 месяцев в Среднеколымске, С.Г. Краснокутский — около 9 месяцев в Якутске, М.А. Назимов — менее 6 месяцев в Среднеколымске. А.А. Бестужев-Марлинский и М.И. Муравьев-Апостол, образованнейшие люди своего времени, оставили наиболее заметный след в истории якутской ссылки.

Александр Александрович Бестужев родился 23 октября 1797 г. в Петербурге в богатой дворянской семье. Русский писатель-байронист, критик, публицист печатался под псевдонимом Марлинский. Получив прекрасное военное образование, служил в лейб-гвардии Драгунского полка в чине штабс-капитана. Среди 61 члена «Северного общества», осужденных Верховным уголовным судом к разным наказаниям, Бестужев-Марлинский значился преступником под № 7 и был приговорен к смертной казни. По «милости» Николая I смертная казнь была заменена вечной ссылкой в Якутию.

В Якутск Бестужев-Марлинский прибыл 24 декабря 1827 г. вместе с М.И. Муравьевым-Апостолом. Он был оставлен в Якутске, где жил в квартире недалеко от Никольской церкви. В годы его пребывания Якутск был маленьким городом. В 1825 г. в нем проживали 1528 мужчин, 930 женщин, насчитывались 281 деревянный, 2 каменных дома, 6 церквей и один Спасский монастырь. В городе действовали одно учебное и пять богоугодных заведений, в общей сложности пять кожевенных, кирпичных и салотопенных «заводов», один гостиный двор и девять питейных заведений. Якутский казачий полк насчитывал 250 кавалерийских сабель.

В Якутске

Бестужев-Марлинский встретился с декабристом З.Г. Чернышевым, который прибыл в город 23 июня 1828 г. Но скоро Чернышева зачислили рядовым в один из полков действующей армии, а в феврале 1829 г. перевели на Кавказ.

Бестужев-Марлинский интересовался судьбой сосланных в Якутию задолго до декабристов, собирал о них сведения. В Якутске нашел могилу известной графини Анны Гавриловны Бестужевой. Изучение устного народного творчества, знакомство с обычаями, нравами якутов, изучение этнографии стало его занятием. На основании якутской сказки он создал замечательную балладу «Саатырь», в которой правдиво описываются местные обычаи и нравы, древние ритуалы захоронения.

В тяжелых условиях ссылки Бестужев-Марлинский сохранил интерес к науке и литературе, используя малейшую возможность, собирал данные по истории, культуре, творчеству якутского народа. Бестужев-Марлинский более 186 лет тому назад пророчески предсказал, что «сама природа указала Сибири средство существования и ключи промышленности. Схороня в горах ее множество металлов и цветных камней, дав ей обилие лесов и вод между тем, заградив ее от Европы, явно дает знать, что Сибирь должна быть страной фабрик и заводов».

В июне 1829 г. Бестужеву-Марлинскому разрешили перевод на Кавказ рядовым солдатом, куда он выехал под надзором полиции в сентябре того же года. Участвовал во многих сражениях на Кавказской войне, получил чин унтер-офицера и Георгиевский крест, произведен в прапорщики. Погиб в стычке с горцами в лесу, на мысе Адлера, тело его не найдено.

Герой Бородинской битвы Матвей Иванович Муравьев-Апостол родился 25 апреля 1793 г. в Петербурге в богатой образованной семье Муравьевых. Получил прекрасное образование в частном пансионе в г. Париже. Военную службу начал 20 ноября 1811 г. в лейб-гвардии Семеновского полка подпрапорщиком. Прошел всю Отечественную войну 1812 г. За храбрость, проявленную в Бородинском сражении, награжден солдатским Георгиевским крестом и произведен в прапорщики. Участвовал в заграничных походах русской армии 1813–1814 гг. Войну закончил в Париже, награжден орденом Святой Анны IV степени. После Отечественной войны сделал военную карьеру и в январе 1823 г. вышел в отставку в чине подполковника. Был одним из основателей первого тайного политического общества декабристов «Союза спасения» и «Южного общества декабристов». Вел переговоры об объединении южного и северного обществ и был согласен на истребление императорской фамилии. Вместе с братом С.И. Муравьевым-Апостолом участвовал в восстании Черниговского полка 29 декабря 1825 г. Будучи арестованным, был чистосердечен в ответах следственному комитету. По личному распоряжению Николая I, после полутора лет заключения в Петропавловской крепости был отправлен в 1827 г. на пожизненное поселение в Сибирь.

Прибыл в Якутск 24 декабря 1827 г. После двухнедельной остановки в Якутске 6 января 1828 г. его отправляют к месту поселения в г. Вилюйск, куда прибыл ночью 14 января. В Вилюйске он прожил до марта 1829 г.

Муравьев-Апостол в своих воспоминаниях подробно описывает г. Вилюйск, бывший в течение многих лет местом заточения представителей всех поколений российского революционного движения. В воспоминаниях содержатся весьма интересные материалы по истории, этнографии и культуре якутов Вилюйского округа. «Вилюйск, — вспоминает М.И. Муравьев-Апостол, — нельзя было назвать ни городом, ни селом, ни деревней, была, впрочем, деревянная двухэтажная церковь, кругом которой расставлены в беспорядке и на большом расстоянии друг от друга якутские юрты и всего четыре деревянные небольшие дома, в которых помещались — комиссар Михайлов, местный врач Уклонский, купец, торгующий мехами, и приказчик его. Пришлось мне поместиться временно у последнего, пока не купил себе юрту у тамошнего хорунжего, выпросившего с меня 300 рублей ассигнациями…

…Юрта — это четырехугольное строение из крупных лиственных бревен, крыша деревянная, пол дощатый и образует двухсаженный квадрат. К моей юрте пристроены были небольшие сени. Осенью, до наступления морозов, стены снаружи обмазываются густым слоем глины, смешанным с пометом, а в начале зимы обкладываются снегом на сажень вышины. В чувале, как зовется безобразный татарский камин, дрова горят целый день, и над крышею выведена дымовая труба, которая закрывается снаружи на ночь. Отверстия для пяти окон в моей юрте закладываются льдинами. Устройство это так разумно приспособлено к суровому климату той северной широты, что в своей юрте я не ощущал холода в жестокие морозы, тогда как жившие в вышеупомянутых домах жаловались на стужу. Зимой день так короток и ледяные окна доставляют такой тусклый свет, что по необходимости приходится весь день сидеть со свечой. Летом льдины заменяются рамами со стеклами…»

По прибытии в Вилюйск установил теплые дружественные отношения с якутами. М. Муравьев приобрел дойную корову, занимался земледелием, огородничеством, наглядно показывая на практике обработку земли под картофель и просо.

Большим событием в жизни г. Вилюйска стало то, что Муравьев-Апостол начал обучать в своей юрте грамоте детей. О дне и времени проведения занятий он извещал таким образом: над своей юртой вывешивал флаг, служивший знаком, что учитель ждет своих учеников. Само собой, ученики с волнением слушали рассказы об Отечественной войне 1812 г. и о его героях и далеких странах. Под его воздействием жители подняли вопрос о школе, который был открыт осенью 1829 г.

Начальник Якутской области Н.И. Мягков, человек прогрессивных взглядов, проявлял уважительное отношение к нему. С благодарностью вспоминал Матвей Иванович о случае, когда Н.И. Мягков прислал в г. Вилюйск огромного размера якутский туес с замороженными щами, и «вид давно забытой капусты напомнил родину и былое время».

Но куда щедрее были бедные якуты, которых ссыльный декабрист называл не только «добрыми», но и «тружениками». Они часто приносили ему много дичи, разную рыбу, ягоды. А он, в свою очередь, очень щедро рассчитывался с ними: часто угощал и давал им хлеб, чай, сахар, одежду.

М.И. Муравьев-Апостол с глубоким сочувствием относился к бедствующему люду. Особенно его поражали нищета, темнота, бесправное положение якутов и всевозможные болезни, распространенные среди них. С глубоким сочувствием он вспоминает: «Тяжело, грустно подумать об отчаянном положении подобного отвержения из общества людей, и невольно укоряешь себя в том, что жалуешься на судьбу свою, забывая о многих бездомных горемыках». Когда в июне 1829 г. царское правительство решило перевести его в Бухтарминск, он отдал свою юрту прокаженным, оформив свой дар через канцелярию комиссара, сделав при этом специальное объявление перед инородческим обществом.

Из Вилюйска в Якутск М. Муравьев-Апостол в сопровождении полицейского казака прибыл 11 июня 1829 г. Воспоминания М.И. Муравьева-Апостола о годах пребывания в Вилюйске были опубликованы в 1968 г. в журнале «Сибирские вопросы». Он писал: «…Якутский край сделался для меня второй родиной, а якуты — я их полюбил…» По амнистии 26 августа 1856 г. восстановлен в прежних правах, вернулся из Сибири и в 1860 г. обосновался в Москве, где неоднократно встречался с Л.Н. Толстым, собиравшим материал о декабристах. Сотрудничал с передовой русской интеллигенцией в 1850–1870 гг. За три года до смерти продиктовал свои воспоминания о пребывании в Сибири. Умер 21 февраля в 1886 г. в Москве в возрасте 92 лет и похоронен в Новодевичьем монастыре.

«Богатырь тюркологии» В.В. Радлов

Радлов Василий

Васильевич (Фридрих Вильгельм) (05.

01.1837—12.05.1918) — великий русский тюрколог, открывший целую эпоху в мировой тюркологической науке. Глубокие энциклопедические знания и удивительная трудоспособность позволили ему проделать работу такого объема, которая под силу только целому коллективу опытных специалистов. За что его по праву называют «богатырем тюркологии».

Родился в Берлине. Окончив Берлинский университет, летом 1858 г. приехал в Санкт-Петербург. И в течение долгих 60 лет связал свою научную деятельность со своей новой родиной, Россией.

Жизнь и деятельность В. Радлова биографы делят на три периода.

Алтайский период (1859–1871) — период сбора и обработки огромного материала по языкам, фольклору, этнографии и археологии тюркских народов Алтая и Западной Сибири. За этот период он издал 21 работу, которые составили, по оценке академика А.Я. Штернберга, «целую энциклопедию совершенно новых данных по тюркской лингвистике, этнографии, географии и археологии Западной Сибири, Алтая и Средней Азии».

Казанский период (1871–1884). За этот период он издал такие капитальные труды, как «По Сибири», который считается энциклопедией Западной Сибири, «Фонетика северных тюркских языков» в 24 книгах, «Образцы народной литературы тюркских племен» (4 тома), учебники для татарских школ.

Петербургский период (1884–1918) был самым плодотворным по числу изданий, масштабным по размаху научно-организационной деятельности. Наиболее выдающимися фундаментальными трудами академика, заложившими основу отечественной и мировой тюркологии, являются: «Опыт словаря тюркских наречий» (24 книги), пользующийся всеобщим признанием как единственное в своем роде богатейшее собрание лексики и фразеологии многочисленных живых и древних тюркских языков, «Образцы народной литературы тюркских племен» (в 10 выпусках).

В.В. Радлову принадлежит выдающаяся роль в дешифровке, издании орхоно-енисейской рунической письменности, в текстологическом изучении и издании древних уйгурских и других тюркских письменных памятников, по которым им были опубликованы десятки превосходных трудов. Он издал также серию трудов по общим и теоретическим вопросам тюркских языков и общего языкознания.

В.В. Радлов был крупным организатором науки и общественным деятелем: работал в Казани инспектором татарских, башкирских и казахских школ, директором Азиатского музея, музея антропологии и этнографии им. Петра Великого, был одним из инициаторов создания и председателем «Русского комитета по изучению Средней и Восточной Азии». Последние десять лет своей жизни он был председателем правления «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта».

Во введении к «Фонетике северных тюркских языков» Радлов указывал, что труд академика О.Н. Бетлингка «О языке якутов» служил ему путеводной нитью в изложении фонетических явлений живых тюркских языков и что свою работу он рассматривает как продолжение дела Бетлингка. Радлов внес выдающийся вклад в изучение языка якутов. Он принимал непосредственное участие в подготовке к изданию «Словаря якутского языка» Э.К. Пекарского, привлек к сотрудничеству всех виднейших тюркологов и монголистов того времени, благодаря чему удалось широко осуществить сопоставление якутских слов со словами других тюркских и монгольских языков. Опираясь на классический труд академика О.Н. Бетлингка, Радлов создал первую историческую грамматику языка саха «Якутский язык в его отношении к другим тюркским языкам» на немецком языке.

Еще в 1882 г. Радлов высказал предположение, что якутский язык, как и чувашский, возник в результате тюркизации нетюркского языка. В результате своего специального и глубокого исследования данной проблемы Радлов пришел к выводу о том, что якутский язык по своему происхождению представляет собой язык неизвестного происхождения, который сначала подвергся монголизации, а потом был тюркизирован. Этот вывод не был воспринят тюркологами-языковедами. По мнению выдающегося тюрколога и якутоведа профессора Е.И. Убрятовой, согласиться с Радловым трудно, так как он сильно преувеличил влияние монгольского и какого-то неизвестного языка на грамматический строй и лексику якутского языка. Далее она пишет: «Вся система грамматического строя якутского языка — тюркская. Единичные выражения в нее нетюркских элементов обусловлены потребностями ее внутреннего развития». Е.И. Убрятова справедливо подчеркивала, что В.В. Радлов «был в какой-то степени прав, когда высказывал свое предположение об участии нетюркских элементов в формировании якутского языка, так как фонетика и грамматический строй якутского языка несут на себе отпечаток глубокого воздействия эвенкийского и какого-то монгольского языков».

В настоящее время, в свете новых историко-сравнительных исследований, все более становится очевидным смешанный характер якутского языка. При этом предполагается глубокое воздействие не только монгольского, тунгусо-маньчжурских, но и языков иных систем. Несмотря на то, что основная концепция Радлова была встречена тюркологами скептически, работа является исключительно ценной и не потерявшей своего научного значения широкой постановкой вопроса о происхождении якутского языка и его носителя народа саха, привлекающей живой интерес не только тюркологов-языковедов, но в еще большей степени историков. Особенно ценным и не потерявшим своего значения является множество тонких и важных наблюдений и исторических разысканий по лексике, фонетике и особенно морфологии с привлечением большого сравнительного материала, которые явились новыми по сравнению с высказываниями академика О.Н. Бетлингка и продвинули вперед исследование якутского языка.

Труд Радлова о якутском языке единодушно считается исследованием общетеоретического направления, где историческое развитие фонетики и морфологии конкретного тюркского языка рассматривается с точки зрения общих закономерностей развития тюркских языков в целом.

Академик В.В. Радлов был человеком исключительной доброты и душевной щедрости. Он у себя в квартире организовал знаменитый «Радловский кружок», куда собирались по четвергам и маститые ученые, и научная молодежь. Система письма и алфавит С.А. Новгородова получили активную поддержку и усовершенствование именно в «Радловском кружке» на совещании, где приняли участие академик В.В. Бартольд, А.В. Щерба, С.Е. Малов, Э.К. Пекарский, А.Н. Самойлович и другие. Впоследствии академик А.Н. Самойлович писал, что он полностью поддерживает решение «Радловского кружка»: из всех проектов применения к турецким языкам латинского алфавита «именно новгородовский явился бы, после внесения в него изменений, предложенных упомянутым сводным протоколом, наиболее совершенным».

Представители народа саха всегда почитали академика В. Радлова, преклонялись перед именем выдающегося ученого, осознавали тот огромный вклад, который он внес в развитие тюркологии и в том числе якутского языка. В 1907 г. научная общественность России широко отметила 70-летний юбилей В.В. Радлова. В те же дни представители Якутии преподнесли ученому «Золотой приветственный адрес».

С.А. Новгородов посвятил В.В. Радлову довольно большое стихотворение, полное глубокого уважения и почитания.

В принципиальном споре двух академиков — О.Н. Бетлингка и В.В. Радлова — по вопросу об историческом возрасте якутского диалекта, является ли он древним или новотурецким наречием, Г.В. Ксенофонтов встал на сторону Бетлингка, утверждающего о древности языка народа саха.

«Словарь якутского языка» Э.К. Пекарского

С именем Эдуарда Карловича Пекарского связано изучение якутского фольклора и этнографии. Его труды широко известны и за рубежом. Э.К. Пекарский родился 25 октября 1858 г. в семье обедневших польских дворян в Игуменском уезде Минской губернии. Рано лишившись матери, воспитывался в семье двоюродного деда. Учился в Мозырской, Таганрогской, Черниговской гимназиях. Во время учебы ему приходилось зарабатывать на жизнь репетиторством. В 1877 г. поступил в Харьковский ветеринарный институт. Еще в гимназические годы принимал участие в революционном движении. Будучи студентом, занимался пропагандой народнических идей. В декабре 1878 г. Пекарский был исключен из института без права поступления в вуз и осужден на 5 лет ссылки в Архангельскую губернию. Ему удалось скрыться в Тамбовском уезде, в Княж-Богородском волостном управлении, где он устроился на работу писарем, назвавшись Иваном Кирилловичем Пекарским.

В 1878 г. он стал членом революционного общества «Земля и воля». Полиция выследила волостного писаря в Москве. Военно-полевой суд приговорил «государственного преступника» Э.К. Пекарского к 15 годам каторжных работ, московский генерал-губернатор, «принимая во внимание молодость, легкомыслие, болезненное состояние» Пекарского, каторгу заменил ссылкой «на поселение в отдаленные места Сибири с лишением всех прав и состояния».

В Якутск он прибыл 2 ноября 1881 г. и был поселен в I Игидейском наслеге Ботурусского улуса (Татта), где прожил около 20 лет.

«Средств к жизни нет, — писал он отцу 22 февраля 1883 г. — и если бы не якуты, я должен был пропасть с голоду». Местные жители помогли ему обработать небольшой участок земли, он сеял зерновые и сажал картошку. Потом стал разводить скот, ловить рыбу, охотиться.

Чтобы объясняться с сельчанами, он потихоньку начал изучать якутский язык. Якутско-русский словарь, который он составил сначала с чисто практической целью, заполнялся им до конца жизни.

Постепенно Пекарский стал большим авторитетом среди местных жителей. Он помогал составлять прошения, заступался за бедняков перед начальством. В 1899 г. он выступил инициатором передела земли в наслеге, в результате чего бедняки получили земельные участки.

Э.К. Пекарский написал несколько этнографических работ. Первой была статья «Якутский род до и после прихода русских», написанная в соавторстве с политссыльным Г. Осмоловским. Пекарский занимался сбором и изданием произведений устного народного творчества, был одним из составителей и редактором серии «Образцы народной литературы якутов» в 3-х томах.

Но главный труд всей его жизни — «Словарь якутского языка». Уже к 1887 г. Пекарский собрал 7 тыс. якутских слов, через 11 лет — 20 тыс., а к 1930 г. — 25 тыс. слов. Ему помогали в этой работе местные знатоки якутского языка: священник Д.Д. Попов, олонхосут М.Н. Андросова-Ионова, лингвист С.А. Новгородов и всемирно известные ученые академики В.В. Радлов, К.Г. Залеман, В.В. Бартольд и другие.

В предисловии к переводу изданию «Словаря» Э.К. Пекарский писал: «Язык племени — это выражение всей его жизни, это музей, в котором собраны все сокровища его культурной и высшей умственной жизни».

Издание «Словаря» было начато в 1899 г. в Якутске — на средства купца-мецената И.М. Сибирякова, организатора многих научных экспедиций по изучению народов Якутии, но денег оказалось недостаточно, выпуск пришлось прекратить.

По настоянию Академии наук в 1905 г. Пекарскому был разрешен переезд в Петербург для продолжения работы над «Словарем». Уехал, расставшись с женой-якуткой, помощницей в составлении словаря Христиной Николаевной Слепцовой. С 1905 по 1910 гг. он работал в этнографическом отделе Русского музея, потом — секретарем отделения этнографии Русского географического общества, состоял членом комиссии по изучению Якутии. Первый выпуск вновь подготовленного «Словаря якутского языка» издан 1907 г. Академией наук, до революции всего было издано 5 выпусков.

В 1912 г. за труды «Словарь якутского языка» и «Образцы народной литературы якутов» ученый награжден Большой золотой медалью отделения этнографии — одной из самых почетных наград Русского географического общества.

Издание «Словаря» продолжилось с 1925 г. на деньги Правительства Якутской республики, и в 1930 г. вышел его последний, 13-й выпуск. А к 100-летию со дня рождения Э.К. Пекарского в 1958 г. его главный труд был переиздан стереотипно в Венгрии. Второе издание «Словаря якутского языка» состоит из трех солидных томов, которые вмещают около 38 тыс. слов, изданных в 1959 г. Академией наук СССР.

«Словарь» Пекарского справедливо называют подлинной сокровищницей языка и национальной культуры народа саха. В 1927 г. в честь окончания «Словаря» Пекарский был избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 1931 г. за заслуги в области тюркологии — почетным членом АН СССР. В последние годы своей жизни работал в Институте востоковедения АН СССР.

«Краткое описание Верхоянского округа» И.А. Худякова

Иван Александрович Худяков родился в 1842 г. в г. Кургане Тобольской губернии в семье смотрителя училища. Окончив гимназию, учился в Казанском и Московском университетах. Один из руководителей народовольческой организации Н.А. Ишутина. Арестован после неудачного покушения Д. Каракозова на Александра II. Приговором Верховного уголовного суда от 24 сентября 1866 г. Д.В. Каракозов был повешен, И. Худяков, Н. Странден и другие, всего 6 человек, сосланы в Якутию.

Живя в Верхоянске с апреля 1867 по август 1874 гг. в тесной юрте бедного якута, обреченный на бесправие и материальные лишения, И.А. Худяков настойчиво собирает этнографические и фольклорные материалы для «Краткого описания Верхоянского округа» без всякой надежды на его издание.

За один год изучив якутский язык, он пишет грамматику якутского языка и создает гражданский якутский алфавит. До него в 1851 г. академик О.Н. Бетлингк издал труд «О языке якутов». Почти одновременно с этим изданием в 1853 г. вышла в свет «Краткая грамматика якутского языка» протоиерея Д.В. Хитрова. Но якутский алфавит Худякова был самостоятельным и оригинальным и существенно отличается от алфавитов вышеназванных. Автор свой алфавит использовал для записи якутских и эвенских текстов.

Уже к 1867 г. составленный И.А. Худяковым русско-якутский словарь состоял из 5000 слов. К сентябрю 1867 г. он закончил перевод на якутский язык некоторых книг Ветхого завета и написал ряд статей: «Описание г. Верхоянска и округа», «Успехи человека в прошедшем и будущем», «Об устройстве в Сибири железной дороги». Но все рукописи были возвращены канцелярией восточно-сибирского генерал-губернатора якутскому губернатору с указанием, что статьи государственного преступника не могут быть дозволены к печати.

В 1890 г. в Иркутске Восточно-Сибирским отделом Русского географического общества был издан «Верхоянский сборник». Эта книга явилась первым памятником устно-поэтического творчества якутов и русских Севера Якутии. В ней приведены 12 сказок, олонхо, 123 пословицы и загадки.

Худяков был одним из ученых, сочетавших науку с революционной деятельностью. Он в 60-е гг. XIX в. в Москве и Петербурге издавал сборники народных русских сказок, песен и загадок, издал ряд популярных книг. В то же время ездил в Западную Европу, чтобы установить связь с русскими политическими эмигрантами и деятелями европейского революционного движения.

Тяжелые жизненные условия, грубый полицейский надзор подорвали здоровье революционного деятеля и талантливого ученого, и он тяжело заболел. Болезнь все прогрессировала. Местная верхоянская власть настойчиво просила перевести больного в якутскую или иркутскую больницу. Только спустя три года, убедившись, что Худяков неизлечимо болен, царские власти разрешили перевести его в якутскую больницу. Худяков был отправлен в Якутск 1 августа 1874 г. и прибыл туда 31 августа. Исправник при сопроводительном письме доложил, что «большая часть вещей приобретена от жителей города в пользу Худякова безвозмездно».

Из Якутска он был отправлен в Иркутск в больницу умалишенных. Приехавшая в Иркутск 3 ноября 1875 г. мать И.А. Худякова просит краевое начальство позволить взять больного сына «иногда из больницы для прогулки по воздуху и приводить его к себе на квартиру, где бы среда семейного круга имела на него благотворное влияние. В сохранении же личности его ответственность беру на себя». Генерал-губернатор Восточной Сибири отказал и в этой просьбе. Вскоре мать Худякова, не перенеся тяжелого горя, умерла.

И.А. Худяков скончался в больнице 19 сентября 1876 г. Могилу Худякова потом не смогли отыскать.

Книга Худякова, изданная более ста лет тому назад, не потеряла своего научного значения и до сего времени и продолжает привлекать внимание историков, этнографов и фольклористов Сибири, зарубежных ученых.

«Краткое описание Верхоянского улуса» было подготовлено к печати якутскими фольклористами, переиздано в 1969 г. в Ленинграде и стало библиографической редкостью. Книга состоит из предисловия, 16 глав и пяти дополнений, в которых приведены словарь якутских названий животных, список якутских богов и дьяволов, шаманов, почитаемых после смерти, и т. д.

«Якуты» В.Л. Серошевского

Вацлав Леопольдович Серошевский родился 24 августа 1858 г. в местечке Вулька-Козловска в Польше, которая в то время входила в состав Российской империи, в семье землевладельца, вынужденного бежать за границу после поражения восстания 1863–1864 гг. Имение Серошевских было потеряно, и юному Вацлаву пришлось начинать жизнь в крайне стесненных условиях. При помощи родственников он поступил в гимназию в Варшаве, но вскоре бросил учебу и устроился учеником слесаря в железнодорожную мастерскую.

Арестованный Серошевский принял активное участие в бунте узников и был приговорен военно-окружным судом к каторжным работам, замененным ссылкой в Сибирь.

29 марта 1880 г. прибыл в Якутию, где ему предстояло прожить 12 лет. Ссыльному поляку определили для жительства Верхоянск. В предисловии к своей монографии о якутах Серошевский перечислил места, в которых ему довелось побывать. В частности, он писал, что «…кроме незначительных экскурсий в окрестности, я совершил поездку на лодке по р. Яне до Ледовитого океана…» Весной 1882 г. группа ссыльных собиралась совершить побег на парусной лодке в открытый океан и двинуться в сторону Америки. Впоследствии Серошевский описал ее в повести «Побег», закончив моментом, когда его товарищи вдохнули полной грудью океанский ветер свободы. В действительности эта история имела печальное продолжение. Лодку затерло льдами, и погоня настигла беглецов на острове недалеко от побережья. Через несколько месяцев Серошевского перевели в Енджу в долине реки Алазея.

Серошевский воссоздал картину этого сурового края в повести «На краю лесов». Он завел кузницу и слесарную мастерскую, работал по заказам местных жителей. Еще в Верхоянске женился на «милой двадцатилетней» якутке Анне. У них родилась дочь, которую окрестили Марией. Серошевский официально признал права жены и не забыл ее после отъезда на родину. Мария стала учительницей. Отец и дочь, несмотря на огромные трудности, продолжали переписываться вплоть до 1933 г. Жена научила ссыльного мужа первым якутским словам. Он признавался, что начал учить язык с тайной мыслью о побеге. Серошевский называл якутский язык «французским языком Северо-Восточной Сибири» (в ту эпоху французский являлся языком межнационального общения в Европе).

В 1885 г. Серошевского перевели в Намский улус, где он из кузнеца превратился в рачительного земледельца. По окончании срока ссылки в 1892 г. он уехал в Иркутск. Через четыре года ему разрешили вернуться в родные края.

В 1900 г. он опубликовал рассказ «Хайлах» («Хаайыылаах») о трагическом столкновении ссыльного уголовника с местными жителями. Постепенно у Серошевского (он взял псевдоним Вацлав Сирко) накопился целый цикл рассказов: «Осень», «Украденный парень», «В жертву богам», а также литературно обработанных преданий о Манчаары и покорении Колымского края. Эти произведения вошли в сборник «Якутские рассказы», изданный в 1895 г. На долю сборника выпал шумный успех. Рассказы печатались в лучших столичных журналах и переиздавались в массовых сериях: «Читальня народной школы», «Книжка за книжкой», «Библиотека юного читателя». «Якутские рассказы» издавались также на польском языке. Серошевский неоднократно обращался к различным эпизодам своей сибирской ссылки. Например, в 1902 г. он опубликовал очерк «В краю Саха».

В 1902–1903 гг. Серошевский участвовал в экспедиции Русского географического общества в Монголию, Китай, Корею, Японию.

В 1905 г., после нескольких арестов подряд, Серошевский навсегда покинул пределы Российской империи. В эмиграции он сблизился с революционной фракцией Польской социалистической партии, которую возглавил Юзеф Пилсудский. В период I мировой войны был вахмистром бригады польских легионеров, которой командовал Пилсудский. Они сражались, надеясь добиться независимости Польши. Конец войны застал Серошевского в немецкой тюрьме в Варшаве. После освобождения вошел в состав Временного народного правительства в Люблине. В 1933 г. он был избран первым президентом Польской академии литературы.

Накануне II мировой войны начал писать свои воспоминания. В оккупированном немцами городе он старался восстановить по памяти пейзажи Якутии, лица якутских друзей, их рассказы и шутки. Он успел довести воспоминания до момента своего отъезда из Якутии. Дальнейшую работу над мемуарами прервало Варшавское восстание против немцев. Писателю довелось увидеть освобождение Польши от немецкой оккупации.

Серошевский скончался 20 апреля 1945 г. в возрасте 87 лет.

За время, проведенное в ссылке, он собрал богатый фактический материал, который лег в основу его научного труда «Якуты», изданного в 1896 г. Академией наук в Петербурге на средства купчихи-мецената А.И. Громовой. В редактировании книги большую помощь В. Серошевскому оказала «бабушка русской революции», отбывшая ссылку в Якутии Е.К. Брешко-Брешковская. Переиздание этого труда было осуществлено в 1993 г.

Исследователь верований якутов В.Ф. Трощанский

Василий Филиппович Трощанский родился 7 марта 1845 г. в г. Оргееве Бессарабской губернии в семье польского дворянина. После окончания Кишиневской гимназии учился в Петербургском техноло-гическом институте. В студенческие годы принимает участие в революционной народовольческой организации «Земля и Воля». В 1867 г. Трощанский по приговору Петербургской судебной палаты был осужден к годичному тюремному заключению за составление революционных прокламаций. В 1880 г. вновь был осужден по делу убийства шефа жандармов Мезенцева в Петербурге к 10-летней каторге. В апреле 1882 г. его сослали на каторгу на карийские промыслы.

По отбытии каторжных работ В.Ф. Трощанский прибыл в Якутск 14 марта 1887 г., жил в III Жехсогонском наслеге Ботурусского улуса отдельно от семьи, которая приехала в Якутск в 1889 г.

Живя в улусе, помимо земледельческих работ, продолжал начатое еще до ссылки занятие — сбор материалов по этнографии, издавал «Улусный сборник». «Опыт программы для собирания сведений о дохристианских верованиях якутов» появился в свет при содействии Совета общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете еще при жизни автора в 1897 г.

Программа Трощанского по верованиям якутов является первой наиболее полной специальной программой не только в области верований, но и во всей дореволюционной этнографии якутов. Второй раз она была напечатана Русским географическим обществом в научном журнале «Живая старина» за 1911 г. под редакцией Э.К. Пекарского.

Две этнографические работы Трощанского вышли в свет после его смерти благодаря стараниям Э.К. Пекарского и профессора Ф. Катанова. Основная его работа — «Эволюция черной веры якутов» — вышла в Казани в 1902 г.

В «Эволюции черной веры якутов» основу религии якутов автор видел в дуализме — в борьбе добрых и злых начал в природе. Интересной стороной исследования является его сравнительно-лингвистический метод. Трощанский действительно, как указывал А.Е. Кулаковский, «первым дошел к верованиям якутов с научной точки зрения, провел много параллелей с верованиями родственных якутам народов и тем самым пролил свет на многие непонятные термины». Показ развития верований в их эволюции автору удался.

Третье этнографическое исследование Трощанского под общим названием «Наброски о якутах» под редакцией Э.К. Пекарского печаталось в различных этнографических журналах в разное время. Исследование, несомненно, является серьезным вкладом в изучение дореволюционной этнографии якутов.

Другие работы В.Ф. Трощанского: «Землепользование и земледелие у якутов», «О якутах и о их домашней обстановке», «Любовь и брак у якутов» — были изданы в 1908–1911 гг.

Умер 25 января 1898 г. в местечке Ыарга III Жехсогонского наслега.

Белые снега, края вечных льдов и полярных ночей

Далекая, загадочная и таинственная страна — страна снегов и холода всегда привлекала внимание путешественников, торговцев, ученых всех стран и всех времен. Первые сведения о ней и народах, населяющих ее, теряются в седой глубине веков, во мраке прошедших эпох.

В средневековых трактатах арабских, монгольских, китайских и европейских ученых сия страна отмечалась как край земли, населенный мохнатыми людьми с собачьими головами, как страна вечных снегов, льдов и холода, где господствует постоянная ночь. Античные авторы ее описывали как страну Гиперборея (Крайний Север), а средневековые авторы — как страну Тартария. В самой России сведения о Якутии также были крайне скудны и даже фантастичны. В 1633 г. мангазейский воевода А.Ф. Палицын в своей докладной записке в Москву о расширении государевой вотчины на восток и «до переходу Великого Александра и до превысокого холма Каркараура, где же обитают люди единоногие и единорукие», имел в виду Якутию и ее жителей. Как бы то ни было, благодаря отдельным отчаянным купцам и миссионерам, сведения об этой стране постоянно из года в год увеличивались. В далекую Якутию попадали не только по своей воле, но зачастую вопреки.

О первых визитах, занесенных бурей в Россию, японских моряках в конце ХVIII и начале ХIХ столетий писали выходящие в то время газеты и журналы. Сами японцы, по возвращении на родину, описывали свои приключения в России. Наиболее известными являются книги Дайкокуя Кодаю «Краткие вести о скитаниях в северных водах», матроса Исокоти «Книга о необыкновенном» и роман японского писателя Ясуси Иноуэ «Сны о России», которые переведены на многие языки мира.

В июне 1745 г. десять японских рыбаков судна «Тагамару» были занесены бурей на остров Онекотан Курильской гряды. Через год они приняли крещение и были отправлены через Охотск в Якутск. По распоряжению воеводской канцелярии, согласно указанию Сената некоторых отправили в Петербург, чтобы они стали преподавателями японского языка в первой японской школе, открытой в 1705 г. по указу Петра I. Оставшихся в Якутске японцев (Матвея Панова — Рихачи, или Рихачиро, Ивана Татаринова — Санносукэ, или Саносукэ, Ивана Афанасьева — Чоносукэ, или Кюсукэ, Филиппа Трапезника — Чосукэ, или Кюсукэ) назначили учителями японского языка в открывшейся в 1747 г. Якутске школе японского языка. Точная дата и место расположения школы пока неизвестны. В 1739 г. была открыта в Якутске навигацкая школа, закрывшаяся в 1744 г. Ранее в 1735 г. в Якутске была открыта нищая духовная школа при Спасском монастыре, существовавшая до 1747 г. Ставшие по воле судьбы преподавателями, простые японские моряки обучали ребят японскому языку, не имея никакой литературы и словарей. Школа японского языка в Якутске работала до 1754 г., затем переведена в г. Илимск. В 1757 г. из Якутска в эту школу были посланы для обучения четверо казачьих детей: Антипин, Карпов, Ростовский и Лундонский.

В 1753 г. шестнадцать японских моряков под начальством Такеучи Токубей были занесены бурей к берегам Камчатки, затем через Охотск, Якутск добрались до Иркутска и, за неимением средств вернуться на родину, остались жить в Иркутске, где и умерли. Некоторые из них работали преподавателями в открывшейся в Иркутске школе, где обучали японскому языку.

В 1781 г. семнадцать японских моряков под командованием Кодаю пробрались из Камчатки через Охотск, Якутск и Иркутск в Петербург, где были милостиво приняты императрицей Екатериной II на аудиенции, а из Петербурга в сопровождении Адама Раксмана через Сибирь и Камчатку вернулись в порт Немуро, на остров Хоккайдо в Японию, проблуждав в чужбине 12 лет. На родину вернулись только трое, один из них тяжело больным. Двое отказались поехать на родину, приняли православие и остались в России. Капитан Кодаю способствовал установлению дипломатических отношений между Россией и Японией и умер в возрасте 78 лет.

Команда Дудою была занесена бурей в 1793 г. на один из островов в Беринговом проливе. Эти моряки добрались до Петербурга, имели аудиенцию императора Александра I и в 1805 г. вернулись в Японию.

В 1812 г. моряки под командой Кизеамонь прожили 4 года в России, бродя между Камчаткой и Охотском, и, наконец, возвратились на один из принадлежавших тогда Японии Курильских островов Итуруп.

Очень интересно описывал в своих воспоминаниях Кацурагава Хосю жизнь и быт якутов ХVIII в.: «Местные жители называются якуты. Их поселения разбросаны между Охотском и Иркутском. Якуты — мужчины и женщины — заплетают волосы в косы. Волосы и глаза у них черные. Одежду они шьют из шкур коров и лошадей. Одежда просторная, в длину едва доходит до пояса. Суконную одежду носят только некоторые из богатых якутов, но нижнее белье и у благородных, и у черни — из полотна. Их дома очень низкие, крыши делаются плоскими, без коньков. Стены обмазываются коровьим навозом; пол в домах земляной, только для спанья сделан высокий настил. Среди якутов много богачей, имеющих по тысяче с лишним коров, овец и лошадей. Однако их одежда, жилище и прочее особенно не отличаются от бедных.

Питаются якуты мясом животных, а также лепешками, которые делают из растолченного в порошок сладкого слоя коры (амагава) сосны с добавлением небольшого количества муки. Зимой берут деревянную кадушку, обмазывают ее внутри толстым слоем коровьего навоза, обливают много раз водой, и когда все это крепко смерзнется, получается ступа. Говорят, что для толчения зерна и сосновой коры ею можно пользоваться не хуже, чем каменной. Там морозы такие сильные и снег такой глубокий, что земля, промерзая, становится крепче камня, и копать ее невозможно. Поэтому стены там вместо глины обмазываются коровьим навозом, из него же делаются и ступы.

Вождей якутов называют кинядзи (князь), и им разрешается носить зеленую одежду с красной каймой. По чину они соответствуют русским прапорщикам.

Есть в Якутии так называемые шаманы, что-то вроде священников (доси). Они ведут себя не как обычные люди. А как сумасшедшие: вдруг начинают громко кричать, вопить, смеяться или ругаться; занимаются также колдовством. Кодаю и его спутники видели висящие на верхушках деревьев шкуры коней, которым была придана форма бегущей лошади. Для этого шкура сдирается целиком, и лошадь получается как живая. Им говорили, что это тоже делают шаманы».

Завершая обзор о японцах в Якутии, подчеркнем лишь, что 20 марта 2012 г. в Центре материнства и детства г. Якутска гражданка Японии Сакико Хори, работающая доцентом кафедры восточных языков и страноведения Института зарубежной филологии и регионоведения СВФУ им М.К. Аммосова, родила дочь Аину.

В 1881 г. у берегов Якутии в дельте реки Лены смерть настигла отважного американского исследователя лейтенанта Джорджа Вашингтона де Лонга с товарищами, отправившихся на яхте «Жанетта» к Северному полюсу. Эта трагедия, разыгравшаяся более ста лет назад, заложила мостик взаимопонимания и доверия между народами Америки и Якутии. За участие в спасательных экспедициях и спасение некоторых членов экипажа был награжден правительством США серебряной медалью якут Иван Андросов. В 1894 г. купец Яков Санников награжден медалью за содействие в экспедиции норвежского путешественника, исследователя Арктики, лауреата Нобелевской премии мира Фритьофа Нансена.

Большую известность получила миссия милосердия англичанки Кэтт Марсден, приезжавшей в Якутию летом 1891 г. в поисках целебной травы кучукта (артемизия), излечивающей от проказы. Сила травы оказалась мифической, но зато Кэтт добилась строительства лепрозория в Вилюйске.

Найденному в Якутии в год столетия миссии милосердия мисс Кэтт Марсден алмазу весом 55,6 карат присвоено ее имя.

Первым проплыл по Лене пароход «Лена», построенный в 1875 г. в Швеции и входивший в состав экспедиции шведского ученого Нильса Адольфа Эрика Норденшельда. 21 сентября 1878 г. пароход «Лена», пройдя семь морей от порта Гетеборг, приплыл в Якутск. Он плавал по Лене до 60-х гг. ХХ столетия.

Много известных ученых-исследователей России и европейских стран внесли свою лепту в изучение и описание края вечных льдов и морозов.

В годы революции и гражданской войны во имя «светлого будущего», за победу советской власти погибли в заснеженных просторах Якутии коммунисты-интернационалисты: 5 венгров, 1 австриец, 6 грузин, 1 серб, 1 курд, 8 поляков, 7 корейцев, 4 латыша, 10 евреев, 1 эстонец, 30 украинцев. Все они похоронены в братских могилах, разбросанных по всей громадной территории республики. Среди строителей Социалистической Якутии было также много коммунистов-интернационалистов. Открывая новые воздушные трассы, погибли в авиакатастрофе финн О. Кальвица, венгр Ф. Леонгард, финн К.Г. Неронен.

Оригинальный след в истории края оставил поляк Ян (Иван) Фаддеевич Зубржицкий, прибывший этапом политссыльных в Якутск 8 июня 1893 г. Приговоренный в 1879 г. за участие в террористических актах народовольцев Киевским военно-окружным судом к каторжным работам на 20 лет и вечному поселению в Сибири, восемнадцатилетний польский парень, пройдя все испытания Нерчинской каторги, оказался в крае вечных льдов, тюрьме без решеток. Поселенный вначале в Намцах, затем в Амге, он добился проживания в Якутске.

Довольно скоро он стал известен жителям Якутска как Ян Иванович. Его деятельная натура, кипучая энергия жаждали дела, и Зубржицкий строил каменные дома, мельницы, заводы, занимался предпринимательством. Правда, почти все его начинания заканчивались неудачно. Пожалуй, наибольшую популярность он приобрел своими работами по устройству летательного аппарата. В дневнике И.Ф. Зубржицкий писал: «Как-то однажды мое внимание обратил на себя коршун, паривший очень высоко. Он плавно описывал круги в пространстве, не делая никакого движения крыльями». Много думая над этим, Ян Иванович взялся за проект летательного аппарата. Это был один из первых проектов в России. Черновые записи и эскизы датированы апрелем 1902–1904 гг. К этому времени первый в мире самолет братьев Райт совершил свой управляемый полет 17 декабря 1903 г., пролетев против ветра 259,7 м за 59 сек. В России с 1897 по 1903 гг. Е.С. Федоров построил самолет пятиплан. Как и самолет А.Ф. Можайского, он не смог взлететь. В Европе и Америке, одержимые идеей полета, конструкторы и изобретатели строили свои планеры, аэростаты, дирижабли, самолеты. Авиация делала свои первые робкие младенческие шаги.

Отсутствие даты в записях не позволяет уточнить время, когда Зубржицкий впервые заинтересовался воздухоплаванием. Но можно предположить, что это произошло после ознакомления с трудами российских, зарубежных авторов авиационной науки. По отрывочным записям и перепискам с администрацией видно, что Зубржицкий строил свой летательный аппарат с 1902 по 1920 гг.

Идея, захватившая его полностью, осталась с ним до конца его жизни. Он не только проектировал, но и строил свой летательный аппарат, обращаясь с просьбой к царской администрации о выделении денежных средств. К сожалению, проект аппарата, представленный в 1908 г. иркутскому губернатору и в Петербург, пока не найден. О проекте мы можем судить лишь по черновым, отрывочным и далеко неполным записям в записной книжке.

16 апреля 1915 г. по Якутску распространился слух, что вечером над озером Сайсары будет летать аэроплан. К вечеру возле озера собрались почти все жители города. К великому огорчению публики, аэроплан так и не появился. Причиной всеобщего переполоха явился Иван Зубржицкий, строивший вот уже несколько лет свой летательный аппарат.

В 1917 г. проектом заинтересовались чиновники Комитета общественной безопасности Якутской области. Однако смелые замыслы И.Ф. Зубржицкого так и остались лишь в проекте. Модель аппарата, которую он строил в течение ряда лет, так и не взлетел. Отсутствие средств, недостаток знаний, материалов оказались непреодолимым препятствием для осуществления проекта первого в Якутии летательного аппарата — вертолета.

Иван Фаддеевич Зубржицкий умер в марте 1925 г., не дожив до первого полета аэроплана «Сопвич» 8 октября 1925 г. над Якутском. Похоронен он в Якутии. Одержимый идеей равенства и братства всех народов, Зубржицкий до конца своих дней боролся с любыми проявлениями несправедливости. Он не признал военный коммунизм и террор большевиков. Его любимыми словами были: «Все зло в пауперизме (нищете)».

Суверенная Республика Саха (Якутия) отдает дань уважения всем сыновьям и дочерям далеких стран, внесших свою лепту в изучение, освоение и развитие края, народа саха. Их именами названы улицы, географические точки республики. Народ саха помнит и чтит славные имена сыновей и дочерей разных народов.

Необычные «визитеры»

Не только люди, но и животные любят путешествовать, осваивать новые земли. Они, по разным причинам покинув свой ареал, пускаются в дорогу навстречу неизведанному. Порой они оказываются очень далеко от мест обитания. Не все встречи таких животных с людьми заканчиваются мирно. В большинстве случаев они становятся трофеями удачливого охотника.

В Якутии известны несколько случаев миграции животных.

Эжанский тигр

Якутское название тигра — баабыр кыыл (бабр), что свидетельствует о том, что жители Якутии и раньше знали этого зверя.

В ХIХ в. известно несколько случаев появления тигра в Якутии, и некоторые из них описаны учеными и краеведами.

О тигре, добытом в 1827 г., писал декабрист А.А. Бестужев-Марлинский. В.Л. Серошевский в книге «Якуты» тоже упоминает о двух случаях появления тигра в Якутии — в 1833 г. в Восточно-Хангаласском улусе и в 1846 г. в Амгинском, где они были убиты охотниками, в 1856 г. возле города Якутска был добыт огромный тигр.

В государевой печати символ власти Якутского воеводы в 1635 г. был таким: «…на якуцкой бабр в роте (во рту) несет соболя, высокие горы, трава…» Позже «бабр» был заменен орлом, несущим в когтях соболя. Тигров в Якутии, в основном, видели на территории Усть-Майского улуса и в двух случаях убили.

О втором случае добычи тигра охотниками сообщил якутскому губернатору полицейский-исправник в своем рапорте от 15 декабря 1905 г.

18 ноября 1905 г. охотники-эвенки обнаружили возле с. Эжанцы Усть-Майского улуса следы крупного неизвестного зверя. Пришелец вел себя крайне агрессивно и нападал на домашний скот и зверей. Сила, ловкость и аппетит зверя были поистине потрясающими. Так, он убивал лошадей, коров одним ударом. Взвалив на себя тушу, перепрыгивал через буреломы, вел себя очень ловко. Все, кто с ним встречался, будь то крупное животное или мелкая зверушка, не избегали скорой расправы. Обо всем этом охотники читали по следу зверя.

21 ноября 8 охотников, жители с. Эжанцы Петр Софронович и Николай Софронович Захаровы, Михаил Иннокентьевич Захаров, Сергей Васильевич Атласов, Афанасий Миронович и Спиридон Миронович Конниковы, Григорий Дьячковский и Семен Петров, отправились по следам неизвестного зверя. Вооружены были ружьями, топором и копьем. Согласно уточненным исследованиям работника республиканского музея П.В. Винокурова и учителя краеведа с. Кюпцы Н.Д. Дьячковского-Нотар, охотники, двигаясь по следу неведомого зверя, оставили на опушке леса лошадей и двоих охотников, остальные углубились в лес. Пройдя два километра в местности Мааппа Тэнкэтэ (от Эжанцев около 14 км), обнаружили останки лошади, задранной хищником. Посоветовавшись, разделились на две группы и начали обходить густые заросли молодой лиственницы. В этот момент полосатое чудовище напало на двух охотников, огибавших чащу с северной стороны. Перепрыгнув через шедшего первым Захарова, он стал устрашающе рычать, поймав, начал подбрасывать вверх шедшего сзади Семена Петрова. Ошеломленный внезапным нападением, охотник Михаил Иннокентьевич Захаров, не растерявшись, нанес зверю несколько ударов копьем, не достигших цели. В это время, услышав крики и дикий рев, подбежал с другой стороны охотник Сергей Васильевич Атласов и нанес удар топором по голове зверя, но тигр увернулся и сшиб его лапой. В то же мгновение пришедший в себя М.И. Захаров воткнул копье в левый бок зверя, а выстрел подбежавшего Петра Софроновича Захарова настиг зверя в предсмертном отчаянном прыжке. Выстрел Афанасия Конникова добил тигра. Раненый в поединке охотник Семен Петров умер от полученных ран, похоронен в местности Кюндя Хаята, а С. Атласов остался на всю жизнь инвалидом. Совершив охотничий обряд, добычу привезли в Эжанцы, где жители любовались полосатым чудовищем. Вскоре перевезли в Усть-Маю — Петропавловск, где узнали от скопцов настоящее имя зверя. Трофеем смелых охотников оказался маньчжурский тигр-самец — представитель самого крупного вида этих зверей, обитающих в уссурийской тайге. Тигр имел длину 2 метра и весил 240 кг. Охотники отказались продать шкуру с таким трудом добытого тигра купцам и решили передать ее Якутскому музею. Туша же тигра в замороженном виде была доставлена в Покровск и передана Г.О. Дугласу, бывшему препаратору экспедиции И.Д. Черского, для последующего изготовления чучела.

С 7 марта 1907 г. и поныне чучело тигра экспонируется в Якутском государственном объединенном музее истории и культуры народов Севера им. Е.М. Ярославского. Загадка же появления тигра в Якутии не раскрыта по сей день. Петр Софронович Захаров, один из участников смелой охоты на тигра, умер в 1964 г. в возрасте 94 лет в Охотском перевозе, где и похоронен.

Амурский тигр — самый северный тигр, в то же время самый малочисленный. Ареал его обитания сосредоточен в охраняемой зоне на юго-востоке России, по берегам рек Амур и Уссури в Хабаровском и Приморском краях. Всего в России насчитывается порядка 500 особей.

Около 10 % популяции амурского тигра обитает в Китае (Маньчжурия). Более всего амурские тигры распространены в предгорьях Сихотэ-Алиня в Лазовском районе Приморского края, где на сравнительно небольшой территории живет каждый шестой дикий амурский тигр (данные 2003 г.). В зоопарках мира на 20 февраля 2007 г. содержалось более 450 особей (844 особи на 1 января 1979 г.). В связи с угрозой исчезновения тигров некоторые ученые предлагают завести тигров в Якутию, создав для них особую охраняемую территорию заказников. При этом они ссылаются на успешный опыт разведения бизонов, овцебыков, начатый якутскими учеными по предложению первого Президента Республики Саха (Якутия) М.Е. Николаева.

Морж-скиталец

18 октября 1969 г. жители заполярного поселка Нижнеянск Усть-Янского улуса обнаружили мирно дремавшего вблизи котельной моржа. Вид «путешественника» был усталый и изможденный. На нем висели гирлянды ледяных шариков, ласты и веки были обморожены, а сам он был истощен и измучен долгим путешествием. Выяснилось, что зверь пришел с северо-западной стороны Янского залива моря Лаптевых. Прополз по торосам и по глубокому снегу более 45 км. Расстояние определили, проехав по следу моржа на буране. Следовать далее люди не смогли, так как был гололед.

Когда улеглось волнение жителей от такой неожиданной встречи, они решили помочь выжить моржу. Взорвали в одном месте лед реки Яны, сделав полынью, выпустили моржа в воду. Сообщили телеграммой о необычном визитере ученым Якутского филиала Сибирского отделения АН СССР. С каждым днем состояние моржа ухудшалось, наступили сильные морозы, и полынья быстро начала замерзать. Если в первые дни морж выползал на лед и отдыхал, то вскоре, несмотря на все старания дежуривших рабочих, полынья уменьшилась до размера одного метра, и морж был лишен возможности вылезать на лед для отдыха. Кормили его рыбой ряпушкой. Морж слабел на глазах, и к приезду ученых Института биологии состояние его стало критическим. Отвезти его назад к морю в родную стихию по ряду причин не смогли. Поэтому специалисты приняли решение усыпить моржа, чтобы не продлевать его мучения. Морж оказался самцом 7–8 лет. Длина его равнялась 3 м, а вес — 900 кг. Чучело моржа экспонируется в Якутском музее с 1972 г.

Причина, которая заставила моржа на трагическое путешествие с моря Лаптевых в п. Нижнеянск, неизвестна. Предполагается, что шум электростанции он принял за шум морского прибоя и полз из последних сил в сторону зарева поселка, видного в условиях полярной ночи в тундре издалека.

5 октября 2010 г. на территории Тиксинского аэропорта вновь пожаловал необычный гость. Примерно в 9 утра работники порта обнаружили передвигающегося по территории моржа. По предположению экологов, морж прибыл от Быковской протоки, находящейся больше 1 км, и направлялся в бухту Тикси. «Устав» от своего путешествия, морж спокойно отдыхал на летной полосе, пока решали его судьбу, связываясь с Москвой и Фондом дикой природы ЮНЕСКО. «Пришельцем» оказался самец моржа лаптевского подвида в возрасте 5–7 лет. Длина его примерно 2–2,5 метра, длина клыков — 15–20 см, вес — несколько тонн, все это было определено глазомерно, так как он никого не подпускал. 6 октября днем необычного гостя эвакуировали на вездеходе в бухту Тикси, вернув его в естественную среду обитания. Лежбища моржей лаптевского подвида сохранились в двух местах в дельте реки Лена (на островах Куба и Дунай). Имеется также 5–6 лежбищ в северных оконечностях Новосибирских островов — на мысе Моржовый и на мысе Анисий.

Звери и птицы-путешественники

Известны также несколько случаев появления в Якутии разных зверей вдали от своего ареала. В последнее время в связи с глобальным потеплением климата визиты представителей южной фауны и флоры участились. «Визиты» некоторых насекомых и растений отнюдь не радуют биологов, так как они наносят большой экологический вред. Например, шелкопряд, прибывший с привозимыми фруктами, овощами из стран Юго-Восточной Азии. Его личинки приспособились выдерживать 50-градусные морозы и наносят большой вред лесному хозяйству Якутии. Резкое увеличение торговых отношений со странами Латинской Америки, Африки, Европы, Азии также таят в себе угрозу «прибытия» различных вредных насекомых, растений, в конкурентной борьбе с которыми за жизненное пространство «аборигены» обычно терпят поражение.

В 1971 г. охотники убили в лесу белого медведя. Он заплыл из моря Лаптевых по Лене на 500 км.

В 1988 г. в 80 км от Зырянки на Колыме рыбаки поймали в сети нерпу, чучело которой экспонируется в музее пос. Зырянка.

В Олекминском улусе известны несколько случаев появления кабанов из уссурийской тайги.

Не отстают от зверей и птицы. В последние годы все чаще орнитологами отмечаются случаи появления фламинго на Лене и Вилюе весной и осенью.

А всем известная птичка воробей, родиной которой является Северная Африка, появилась у нас к концу ХIХ века и стала местной птицей. Она живет в Якутии круглый год. По мнению якутских орнитологов, за 150 лет местные «якутские воробьи» значительно видоизменились, они стали пушистее, жирнее, у них укоротились лапки, полностью акклиматизировались к суровым якутским морозам. Птица чибис, появившаяся в 80-е гг. прошлого века, стала «местной», ежегодно с появлением первых проталин среди первых прилетает на «родину». Птиц в Якутии с каждым годом становится все больше. В 1963 г. известный орнитолог К.А. Воробьев составил список из 252 видов птиц Якутии, а в 1999 г. был насчитан 291 вид. Сегодня орнитологи насчитали уже более 300 видов. В мире живут 1183 вида птиц и 1130 видов млекопитающих.

29 октября 1988 г. тракторист Намского улуса нашел обессиленную птицу, оказавшейся розовым фламинго, родиной которой является Юго-Восточная Азия. Из-за переохлаждения и простуды птица погибла. Сегодня фламинго встречается во всех южных и центральных районах Якутии. Вместе с фламинго стали появляться и такие экзотические птицы, как пеликаны, живущие в Африке. 23 ноября 2012 г. охотники братья Максимовы возле наслега Лекечен Вилюйского улуса нашли возле дороги замерзающую птицу моевку, родиной которой являются Исландия и Северная Америка.

Возле с. Югоренок Усть-Майского улуса в 2006 г. поздней осенью В. Овсянникова нашла полузамерзшего белохвостого орлана, которого передала в зоопарк «Орто Дойду».

Путешествовать не прочь и представители насекомых (бабочки, жуки и т. д.). В последнее время все чаще отмечаются случаи появления различных представителей фауны и флоры. Мигрантами флоры наносится огромный вред сельскому хозяйству и природе Якутии. Культурные растения, ягодники центральной Якутии уже начали страдать от сорной травы повелики.

Отдельные случаи загадочных миграций объясняются потеплением климата, расширением зон хозяйственной деятельности человека, экологическими нарушениями, стихийными бедствиями. Но не все случаи поведения зверей, птиц, насекомых объясняются только этим, тут много загадочного, таинственного и тревожного. Этим должны озадачиваться специалисты и органы Роспотребнадзора, экологии, биологии.

Вместе с нелегальной миграцией представителей фауны и флоры отдельные виды животных учеными сознательно расселяются в Якутии. Ярким примером являются «жители Канады» — ондатры, приселенные в 30-е гг. ХХ века. Они настолько хорошо прижились в Якутии, что стали главной добычей у местных охотников и приносят доход «Сахабулту». Кроме ондатр в Якутию были завезены представители мамонтовой фауны — овцебыки и бизоны, которые хорошо акклиматизировались. Овцебыки живут в тундре уже 16 лет. Было завезено 5 партий животных в 1996, 1997, 2000, 2001, 2002 гг. из Таймыра. Всего завезено 94 особи, сегодня их число перевалило за 1000. Впервые овцебыки были завезены в Россию из Канады и Аляски в 1974 г., их поселили на Таймыре и на острове Врангеля. Сегодня их популяция выросла до 10 тыс. голов. По расчетам ученых, число овцебыков в Якутии без ущерба для домашнего оленеводства к началу следующего века может быть доведено до 150 тыс. голов, что позволит ежегодно добывать до 30 тыс.

Первая партия лесных бизонов — 30 голов — была привезена в 2006 г. и расселена недалеко от Ленских Столбов в специально созданном бизонарии. Бизоны уже начали давать здоровое потомство. Сегодня их насчитывается около ста особей. В 2015 г., по подсчетам ученых, поголовье бизонов должно превысить 240 особей, которые станут достойным украшением якутской тайги.

Двадцатый век

Якутия в годы гражданской войны
и антисоветских вооруженных выступлений
Повстанчество

В 2008 г. издательством Якутского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук издана монография автора «Гражданская война на Северо-Востоке России и антикоммунистические выступления в Якутии (1918–1930 гг.)», где можно подробно ознакомиться с историей гражданской войны. Под огнем беспощадной борьбы за власть оказалось мирное население, состоящее из 85 % якутов, 8,2 % русских, 6,4 % эвенков и представителей других национальностей.

Гражданская война в Якутии явилась закономерным ходом исторического процесса, происходившего по всей территории бывшей Российской империи, начавшегося после Октябрьской революции 1917 г.

28 мая 1918 г. из Иркутска в Якутск для установления советской власти выехал сводный отряд Красной Армии под командованием поляка А.С. Рыдзинского, состоящий из 103 воинов-интернационалистов: поляков, венгров, евреев, китайцев, корейцев, англичанина, серба, грузин, литовцев, немцев, латышей и русских. Вооружены были двумя пулеметами «Максим», тремя пулеметами «Кольт» и двумя бомбометами. В Качуге к отряду Рыдзинского присоединился отряд польской роты в количестве 75 человек. В Маче к ним присоединился отряд Красной гвардии из Бодайбо в количестве 117 человек и пять добровольцев-крестьян. Плыли на четырех пароходах.

Для ведения переговоров выехала комиссия Центросибири по установлению советской власти в составе уполномоченного Центросибири П.А. Слепцова-Ойунского, А.И. Мордвова от Комиссариата снабжения и продовольствия, С.С. Захарова от Государственного контроля, Пятницкого от Комиссариата финансов, И. Евдокимова от почтово-телеграфного ведомства, Я.С. Щербинина от ЦИК Ленско-Витимского горного округа. Комиссия доехала до Олекминска, где пароход был задержан Олекминской белой милицией.

26 июня отряд А.С. Рыдзинского занял без боя Олекминск. Якутский областной совет, созданный в феврале 1918 г., услышав о выезде Красной Армии, создал комитет обороны, возглавленный капитаном П.А. Бондалетовым, состоящий из 250 дружинников-добровольцев.

Днем 30 июня 1918 г. отряд Рыдзинского высадился у с. Табага и начал наступление на Якутск согласно разработанному плану с юга, севера и запада: отряд Стояновича со стороны Сергеляхских дач к Никольскому кладбищу; отряд Буллах и Одишария — к тюрьме и Мархинской дороге; отряд Янковского — к женской гимназии; отряд Даниша — к реальному училищу; отряд Рыдзинского — через центр к казначейству. Для опознавания друг друга красные прикрепили на фуражках белые повязки.

Основные силы дружинников во главе с Бондалетовым и все руководство Областного управления убежали при первых выстрелах, устроив в суматохе перестрелку между собой. В этом бою красные потеряли семь человек, а белые — 70 человек, по данным Рыдзинского и Ойунского.

Рано утром 1 июля 1918 г. Якутск был взят красными, установлена советская власть, исполнительным органом которой стал исполком Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

7 июля 1918 г. в Вилюйске была провозглашена и установлена советская власть под руководством С.М. Аржакова. К концу июля советская власть установилась во всех улусах Вилюйского округа, в Жиганске, Кюсюре, Булуне.

С началом мятежа Чехословацкого корпуса и ликвидации советской власти в Сибири отряд Рыдзинского был отозван в Киренск, а в Якутске был создан отряд Красной гвардии.

3 августа 1918 г. Олекминск был занят отрядом поручика М.И. Гордеева, который телеграфировал Якутскому совету: «Признать Сибирское временное правительство, передать власть Якутскому областному совету и освободить из тюрьмы всех заключенных», но это постановление было отвергнуто Якутским советом рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Совет 5 августа вынес постановление «сдать власть Временному городскому комиссариату» и решил эвакуировать органы советской власти и отряд Красной гвардии на пароходе в Вилюйск. Таким образом, советская власть просуществовала всего 35 дней. А Временный городской комиссариат продержался у власти всего несколько часов. Был создан Временный комитет по охране порядка в Якутске, и было решено приступить к созданию белогвардейских дружин. Временным комитетом по охране порядка восстановлены деятельность упраздненных советской властью учреждений Временного правительства.

21 августа Якутск вновь был занят без боя вернувшимися из Вилюйска частями Красной гвардии. А на следующий день, 22 августа, прибывшим из Олекминска отрядом поручика Гордеева красные выбиты из Якутска.

31 августа эсер В.Н. Соловьев был назначен Якутским областным комиссаром Сибирского временного правительства. Бывшие члены исполкома совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов М.К. Аммосов, П.А. Слепцов-Ойунский, С.М. Аржаков, С.В. Васильев и другие, около 498 человек, были арестованы и переправлены в Читу, Иркутск. По дороге 10 человек были расстреляны поручиком Гордеевым. Недалеко от Олекминска пойманы и расстреляны 12 членов Центросибири во главе с председателем Н.Н. Яковлевым, был избран Областной совет во главе с В.В. Поповым и 12 членами. В.Н. Соловьев сложил свои полномочия, войдя в совет членом.

18 ноября 1918 г. адмирала А.В. Колчака в Омске объявили Верховным правителем России.

Победы Красной Армии на фронтах, белый террор, репрессии вызвали протест населения и широкое партизанское движение в Сибири, приведшее к падению власти Колчака. В ночь с 14 на 15 декабря 1919 г. восставшими солдатами Якутского гарнизона были арестованы руководители и сторонники Областного совета и установлена вновь советская власть. Вся власть перешла к Якутскому военно-революционному штабу Красной Армии во главе с Х.А. Гладуновым, В.Д. Котенко, Н.А. Романченко, Ф.Я. Лебедевым, А.К. Крикуновым. Вскоре советская власть установилась в Вилюйске и Олекминске, и в январе 1920 г. — на всей территории Якутии.

В ночь с 18 на 19 февраля в Вилюйске был совершен переворот под руководством С. Корякина. Были арестованы советские работники С.М. Аржаков, П.П. Харлампьев, М.В. Монастырев, С.Н. Иванов и другие. В ответ 19 февраля 1920 г. красными были расстреляны 13 бывших членов Областного совета колчаковской администрации во главе с В.Н. Соловьевым.

С февраля 1920 г. советская власть прочно установилась на всей территории Якутии, были упразднены все земские учреждения, церкви отделены от государства, школы — от церкви. 15 марта создан Якутский временный губернский революционный комитет, сосредоточивший всю гражданскую и военную власть в своих руках. На местах созывались съезды депутатов волостей, создавались ревкомы. 5 июня Временный революционный комитет был преобразован приказом Уполномоченного Сибревкома М.К. Аммосова в Якутский районный ревком. 15 июня 1920 г. для борьбы с контрреволюцией и саботажем был создан по постановлению ревком чека.

В августе 1920 г. чека раскрыла так называемый «контрреволюционный заговор», во главе которого стоял Р.И. Оросин.

Обвиненные в руководстве заговором Р.И. Оросин, В.В. Никифоров, Г.В. Ксенофонтов, А. Новгородов, И.Н. Прядезников, всего 8 человек, были арестованы и отправлены в Омск с вынесением смертного приговора, рядовые участники — представители учащейся молодежи и интеллигенции — арестованы. Сибчека, возглавляемая Чудновским, всех прибывших в Омск «руководителей заговора» в честь трехлетия революции амнистировал.

2—7 февраля 1921 г. в Чурапче состоялась I беспартийная конференция представителей волостных, сельских, наслежных ревкомов и крестьянской бедноты Ботурусской, Таттинской, Мегинской, I, II Амгинской волостей, принявшая решение о высылке и изоляции крупных тойонов и кулаков.

11 февраля, в связи с раскрытием «февральского заговора», в Якутске и его окрестностях было объявлено военное положение, производились массовые аресты в Якутске и улусах. Были расстреляны 34 видных представителя якутской интеллигенции, арестованы 660 человек. Среди расстрелянных были представители интеллигенции Т.А. Слепцов, Е.М Егасов, Н.Е. Желобцов и другие.

Участившиеся аресты и расстрелы вызвали панику среди местного населения, представителей национальной интеллигенции. Бывшие чиновники, купцы, а также часть интеллигенции вынуждены были бежать в Охотск, спасая свои жизни, где существовала власть А.И. Сентяпова и И.И. Яныгина, представителей Временного Приамурского правительства, осадивших город Охотск. Из Якутска в помощь Охотскому гарнизону 21 апреля выехал отряд красноармейцев под командованием А.И. Сивцева, прибывший на место 25 мая. 31 июля для ликвидации белогвардейских отрядов А.И. Сентяпова и И.И. Яныгина направили второй отряд красноармейцев Пыжьянова. Отряд, подойдя к Охотску, обнаружил прибывший накануне из Владивостока корабль с отрядом есаула В. Бочкарева с деревянным макетом пушки на носу и, испугавшись, повернул обратно в Якутск. Гарнизон Охотска вместе с прибывшим ранее отрядом А.И. Сивцева в 150 человек, не дождавшись отряда Пыжьянова и отбив несколько атак в декабрьские морозы, вынужден был отступить к Якутску. О трагедии Охотского отряда, о зверствах белых в Аллах-Юне написано многими авторами истории гражданской войны.

19 августа 1921 г. из Якутска в Охотск сбежала, спасаясь от репрессий со стороны чека, группа ответственных работников Якутского губвоенкомата, бывшие офицеры колчаковской армии И.Ф. Толстоухов, В.А. Коробейников, Н. Занфиров (Земфиров), Шешелякин, Муратов, Сепетинов, И.И. Шипков, Н. Яныгин, М. Жарников, выехавшие в командировку в Амгу якобы для закупки лошадей для 3-го отряда, отправляемого в Охотск, и для мобилизации населения на Бодайбинские прииски. На самом деле они выехали с целью достижения Охотска и выезда в Дальневосточную республику во Владивосток. По дороге между Амгой и Усть-Маей беглецы убили председателя Петропавловского волревкома Н.В. Карева.

6 октября в районе Аима на реке Мая офицеры обманом останавливают и захватывают пароходы «Киренск» и «Соболь» с четырьмя баржами, гружеными товарами «Холбоса» весом 570500 кг, общей стоимостью 850 тыс. золотых рублей. Часть команды присоединяется к ним, составив отряд численностью 40 человек при 10 офицерах. Прибыв в Нелькан на двух пароходах с грузом «Холбоса» и узнав о взятии Охотска есаулом В. Бочкаревым, беглецы решились на антисоветский мятеж. Командиром созданного «Майского добровольческого противосоветского отряда» избрали бывшего корнета В.А. Коробейникова. Выдвинув лозунг «Долой большевиков и чека!», привлекая к мобилизации обманом и подкупом товарами с захваченных двух пароходов, удалось сформировать отряды из якутов и эвенков численностью до 200 человек. Выиграв первые сражения из засад, заняли Петропавловское, Усть-Маю, окружили Амгу. Руководство Губернского бюро РКП(б) и командование 5-й армии, руководившее из Иркутска, не смогли организовать сопротивление наступающим к Якутску антисоветским партизанским отрядам. Основными причинами, способствовавшими возникновению повстанчества в Якутии, как показано в протоколе совещания ревкома ЯАССР с якутской трудовой беспартийной интеллигенцией, состоявшегося 21–22 мая 1922 г. в Якутске, явились:

«1. Демагогическое поведение отдельных советских работников на местах;

2. Ошибочное и неправильное применение на местах изоляции и расслоения с разбивкой населения на категории;

3. Повальные аресты и расстрелы, произведенные в феврале 1921 г. и в начале повстанческого движения, которыми население было терроризировано и оттолкнуто в объятия повстанческого движения;

4. Неумелые и нецелесообразные приемы проведения государственной разверстки и натурналогов, введение местных разверсток и реквизиций;

5. Трудмобилизация на Ленские прииски, на обслуживание Якутска, а также на удовлетворение личных хозяйственных потребностей наслежных и волостных совслужащих, грозившая подрывом хозяйству мобилизуемых лиц;

6. Непонимание темной массой населения истинных причин возникшей экономической разрухи, а также направления политики советской власти и ее принципов…

…Спекуляция контрреволюционных элементов восточной ориентации на народном невежестве, экономической разрухе, ошибках отдельных представителей советской власти и на пережитках национального гнета…»

В 1928 г. П.А. Слепцов-Ойунский в своем докладе указал следующие причины развития повстанчества:

«1. Небывалый товарный голод, не было предметов первой необходимости, продуктов сельского хозяйства.

2. Конец продразверстки и начало продналога при полном отсутствии снабжения населения продуктами промышленности.

3. Экономический кризис вызывал массовую тревогу и недовольство советской властью. Это недовольство широких середняцких масс и тойонатства подстегивалось реквизициями зимней одежды, трудовой повинностью, командованием ревкомов.

4. Наличие остатков мелкобуржуазных контрреволюционных партий: федералистов, эсеров, отдельных представителей кадетов и монархически настроенного тойонатства…»

Далее он писал, что «такое массовое движение стихийно охватило почти все население. Нельзя было ликвидировать его чисто военно-чекистским методом борьбы».

28 октября приказом № 1674 РВС-5 губвоенком П.Ф. Савлук назначается командующим всеми вооруженными силами губернии. В Амгу из Якутска был направлен отряд красноармейцев под командованием Г.О. Каратаева, который по прибытии из Якутска в Амгу своим приказом от 4 ноября объявляет военное положение в Мегинском, Баягантайском, Дюпсюнском, Борогонском, Таттинском, I и II Амгинском, Восточно-Кангаласском волостях (улусах) «в связи с распространением шпионажа и контрреволюционной агитации среди местного населения».

Приказом № 1 от 4 ноября комвоорсилами П.Ф. Савлуком создается фронт Нельканского направления, командующим назначается Белов, А.А. Назаров назначается помощником по политчасти. 6 ноября Белов с отрядом в 50 человек отбывает в Амгу. По прибытии его отряда 8 ноября численность Амгинского гарнизона становится 111 человек, вооруженных винтовками и тремя пулеметами с большим запасом патронов.

В этот момент численность Якутского гарнизона — 235 бойцов, в Бодайбо — 75 человек. Всего в Якутии имелся 421 боец. Приказом комфронта Нельканского направления Белова прекращены всякого рода конфискации, реквизиции у граждан, населения не по военным нуждам: рекомендовано командирам «к последнему прибегнуть только в исключительных случаях».

Численность повстанцев в Петропавловске дошла до 300 человек, руководимых 10 офицерами. В других районах Якутии было относительно спокойно, так как повстанческие отряды еще не создавались.

Ввиду слабой агентурной работы, красные ни точной численности, ни места расположения противника не знали. А повстанцы были хорошо осведомлены с помощью местного населения о численности и передвижениях красных.

20 декабря 1921 г. в Якутске состоялось Военно-политическое совещание согласно инструкции РВС-5 по борьбе с бандитизмом от 20 ноября 1921 г. № 10995 под председательством предгубревкома П.А. Слепцова-Ойунского, в составе секретаря губбюро Г.И. Лебедева, предгубчека А.В. Агеева, А.Г. Козлова, губпродкомиссара З.Х. Эренбурга.

Принято решение:

«1. Перейти к решительным действиям по борьбе с бандитизмом и провести в жизнь приказ командарма 5-й Красной армии И.П. Уборевича от 20 сентября 1921 г. № 1350 со всеми вытекающими отсюда последствиями, так как неоднократные обращения к бандитам о сложении оружия, а к населению о содействии остаются без ответа.

2. Объявить уезд и город в военном положении.

3. Применять соответствующие меры в отношении уклоняющихся от продналога.

4. Организовать два боевых ударных отряда, для чего командировать С.М. Аржакова и К.А. Сокольникова».

В соответствии с решением Военно-политического совещания исполняющий обязанности комвоорсилами А.Г. Козлов издал приказ № 2 от 4 ноября 1922 г. «О неукоснительном выполнении приказа № 1350, о беспощадной борьбе с бандитизмом без всяких сентиментальностей». По просьбе руководства Якутии о помощи в подавлении бандитизма РВС-5 принял решение об отправке из Иркутска отряда добровольцев из частей 35-й дивизии под руководством Н.А. Каландаришвили.

3 января 1922 г. в Якутск поступило сообщение начальника штаба РВС-5 В.Н. Бухвалова о порядке следования в Якутск отряда Н.А. Каландаришвили, разделенного на эшелоны:

«1. Эшелон в составе 73 бойцов с 500 пудами груза выступает 31 декабря.

2. Эшелон в составе 91 бойца, 1000 пудов груза — 3 января.

3. Эшелон в составе 77 бойцов, 1000 пудов груза — 5 января.

4. Эшелон в составе 78 бойцов, 1000 пудов груза — 9 января.

5. Эшелон в составе 105 бойцов и 500 пудов груза — 12 января».

Для действий в тылу повстанцев и проведения красного террора в январе сформирован конно-ударный карательный отряд под командованием К.А. Сокольникова, отряд действовал до 16 февраля, расстреляв 6 шпионов (мирных жителей), затем был расформирован.

Число жертв белого террора среди мирных жителей по определению М.К. Аммосова превышает число жертв красного террора в 10 раз. Повстанцы по занятию наслегов арестовывали членов ревкома, коммунистов и сочувствующих. После некоторого разбирательства большинство арестованных расстреливали.

К этому времени повстанцами, действовавшими в районе Аянского и Охотского трактов, были заняты в Петропавловское, Троицкое, Усть-Мая, Кюпцы, Эжанцы. Их агитаторы начали проникать во все близлежащие улусы и наслега, встречая сочувствие населения. Из Охотска на север выехали представители сформированного В.А. Бочкаревым «Северного якутского антибольшевистского отряда» для свержения советской власти в Колымском, Верхоянском округах. В Вилюйском и Олекминском округах было относительно спокойно. Повстанцы в Якутском округе совершали налеты, захватывая ревкомовцев, уводя с собой семьи ревкомовцев, забирая скот, проводя агитацию и призывая в свои ряды.

В Амгинском, Ботурусском, Мегинском волостях, где органами чека применялись сильные репрессии среди мирного населения, повстанцы вели активную агитационную работу, выставляя советскую власть как несущую якутам смерть и нищету, призывая взяться за оружие для борьбы против произвола за свои права. Те, кто вступал добровольно в повстанческие отряды, превращались со временем в беспощадных, ярых врагов всех красных и их сторонников, включая и родственников. Они поступали с красными и с членами их семей точно так же, как когда-то красные с ними. Но вскоре мирное население, видя, какими методами действуют повстанцы, стало терять веру в них. Повстанцы, достигнув тех волостей, где не было репрессий со стороны красных (Борогонский, Дюпсюнский, Намский), не встречая поддержки, прибегали к скрытой мобилизации.

Боевой дух добровольцев и желание служить поддерживались проводимой агитацией офицерами, уверявшими, что поступивших в ряды повстанцев одевали, хорошо кормили, дозволяли обращаться с населением как им хочется, освобождали от работ и караулов.

Они неослабно вели агитационную работу, говоря, что с Охотска везут много оружия, в том числе 2 больших орудия, и что идет военный отряд, за которым следует много товаров, что все города России и Сибири, за исключением Москвы и Петрограда, освобождены от большевиков. А приход красных войск в Якутск объясняли тем, что это якобы беженцы, вытесненные из Иркутска, и потому превосходство сил большевиков временное.

Уничтожая мелкие разведгруппы красных из засад, выигрывая первые бои в Арылахе, Абаге, Сулгаче, окружили Амгу, прервав связь с Якутском. В Амге осажденными оказались 273 бойца под командованием К.М. Котруса. Повстанческое движение расширилось, захватило левобережные улусы и наслега. Вскоре красные оказались блокированными в районе Якутска и пригородов. В январе 1922 г. прибывшие в Оймякон из Охотска бочкаревские офицеры сформировали два отряда:

— Колымский северный якутский антибольшевистский отряд — командир поручик К.П. Деревянов;

— Верхоянский северный якутский антибольшевистский отряд — командир Ф.Ф. Масюков.

Отряд Деревянова 17 февраля без боя занял Абый. Отрядом Масюкова перерезан Якутско-Верхоянский тракт, захвачено 1000 пудов груза в Сеген-Кюеле. После слухов о появлении отряда белых и прибытия А.Е. Кугаевского Верхоянская комячейка создала отряд из 31 человека. 20 февраля Верхоянск занял отряд Масюкова численностью 60 человек, окружив коммунистов в «доме коммуны». 13 из 14 красных бойцов Верхоянского отряда с боем вырвались и направились через горы к Вилюйску. Белые затем заняли Булун, Казачье, Аллаиху, устраивая кровавые расправы над попавшими в плен ревкомовцами, коммунистами и дружинниками. В такой тревожной обстановке В.Д. Котенко в Среднеколымске организовал созыв I уездного съезда Советов с 5 по 13 февраля 1922 г. В.Д. Котенко вместе со священником Л. Синявиным были расстреляны. Овладев в течение февраля-марта 1922 г. всей территорией северных уездов, бочкаревские отряды разбили ее на три военных района, поставив во главе их своих начальников: в Верхоянском — капитана Хапилина, в Булунском — штаб-ротмистра Николаева и в Колымском — ротмистра Шулепова. Позднее по приказу командующего Северным экспедиционным корпусом В. Бочкарева от 20 апреля 1922 г. Колымский военный район был переименован в Колымский военный округ. Отныне вся власть находилась в руках белогвардейских офицеров, они захватили всю пушнину и грузы отделений областного кооператива «Холбос». Запугивая одних, принуждая других, подкупая товарами третьих, насильственно мобилизуя четвертых, они организовали белые отряды. Общее количество вовлеченных в белые отряды «добровольцев», ввиду неполноты сохранившихся документов, неизвестно. В начале марта 1922 г. в Колымском отряде поручика Деревянова числился 21 доброволец. В мае 1922 г. в «Верхоянском северном антибольшевистском отряде» насчитывалось 53 человека. Из бывших казаков команды был организован «Колымский добровольческий партизанский отряд», состоящий из 38 человек. Однако кровавый террор, грабежи и насилия вскоре разоблачили истинные цели белых офицеров и оттолкнули от них большинство населения северных округов.

7 марта 1922 г. в Чурапче был созван Учредительный съезд освобожденных от большевиков районов. Съезд создал военно-гражданскую власть для борьбы с большевиками — Временное Якутское областное народное управление (ВЯОНУ). Председателем ВЯОНУ избран Г.С. Ефимов — бывший член губревкома, заместителем председателя — А.И. Говоров, членами — М.Д. Азаров, М.М. Сивцев, В.А. Коробейников, кандидатами в члены — П.И. Оросин, А.И. Сентяпов. Командующим народной добровольческой армией назначили В.А. Коробейникова, помощником — И.И. Шипкова, начальником штаба — Н.В. Занфирова (Земфирова). ВЯОНУ проводило политику под лозунгом «Да здравствует Учредительное собрание!», «Да здравствует народная власть!». С созданием ВЯОНУ стихийно возникшее повстанчество обрело некоторое политическое руководство. Однако власть ВЯОНУ распространялась лишь на отряды, действующие в Якутском округе. Остальные 4 округа ввиду непродолжительности деятельности ВЯОНУ не сумели охватить. Народная армия состояла из Северной добровольческой группы, которой командовал штабс-капитан Ошиверский, прибывший из Охотска, Ленского добровольческого отряда и Левобережной авангардной группы. В состав Северной добровольческой группы входили три роты общей численностью до 300 конных бойцов. Командиром 1-й роты был подпоручик Протасов, 2-й роты — поручик Г.Л. Семенов. В Левобережную авангардную группу входили 320 конных бойцов, руководил группой Н.Ф. Дмитриев. Ленский добровольческий отряд состоял из 440 бойцов, руководимых подхорунжим Харьковым.

Всего народная армия, действовавшая под Якутском, насчитывала 1400 бойцов. Северный антибольшевистский отряд, действовавший в Верхоянском и Колымском округах, насчитывал 100–200 человек. В Вилюйском округе было около 500 бойцов шести партизанских отрядов, слившихся в один «Южный антибольшевистский отряд» под командованием П.Т. Павлова. Все антибольшевистские отряды имели между собой хорошую связь и, хотя офицеры-бочкаревцы северного антибольшевистского отряда не признавали власть ВЯОНУ, связь держали также с и Охотском. Имели два лазарета, где раненых лечили два врача и семь сестер. В составе народной армии было 25 русских офицеров, всего русских было 80 человек, занимающих командные должности. Вооружение же армии составляло: 30 % — трехлинейные винтовки, захваченные у пленных и убитых красноармейцев, 60 % — охотничьи берданы с 30-тью патронами на каждого бойца и 4 легких пулемета (3 «Шоша» и 1 «Кольт»). Офицеры носили военную форму, у рядовых повстанцев были погоны с номерами рот и на рукавах — трехцветные эмблемы. Над штабом был вывешен трехцветный царский флаг. Первоначально местное население поддерживало повстанцев, видя в них своих защитников от произвола коммунистов.

В народной армии имелась патронная мастерская с небольшим запасом пороха и свинца, где работали 25 человек. Продовольствием и фуражом армия обеспечивалась посредством военного налога и добровольных пожертвований с населения через представителей ВЯОНУ. Например, население Чурапчинского улуса было обложено налогом: масло — 3130 пудов, зерна — 16666 пудов и т. д. Всего было собрано налогов на сумму 150 тыс. рублей. Наряду с этим забрали 790 лошадей, 74 быка, около 400 коров. Все повстанческие отряды совершали налеты на незанятые населенные пункты. Повстанцы, действуя из засад, наносили ощутимый урон частям Красной Армии, плохо знающим местность.

Была издана инструкция ВЯОНУ, обязывающая гражданские власти улусов и наслегов оказывать членам семей погибших на фронте солдат выплачивать единовременные пособия мануфактурой по 10–15 аршин и одному кирпичу чая, материальную помощь в сумме 35–60 руб. на приобретение скота. В семьях, где отсутствовали трудоспособные члены, население наслегов, сел, деревень обязывалось общими усилиями оказывать помощь в заготовке сена, уходе за коровами, лошадьми. Для привлечения молодежи и подготовки национальных военных кадров с 22 марта 1922 г. в Чурапче была организована учебная команда — учебные двухмесячные курсы по подготовке унтер-офицеров. Набирались люди, имевшие хотя бы один класс образования, в возрасте от 18 до 33 лет. Для ведения гражданских дел в освобождаемых от большевиков территориях назначали особо уполномоченных по гражданскому управлению волости (улуса) от ВЯОНУ, которые, в свою очередь, назначали волостных, наслежных, общинных комиссаров. Согласно Уставу, организовывали земские самоуправления и проводили земельные реформы. Отменяли, как несправедливые, царскую классную систему и большевистскую паевую систему, считая, что земля является даром божьим, распределяли равномерно среди всех жителей независимо от пола, национальности, вероисповедания, за исключением членов РКП(б), солдат Красной Армии и лиц, находящихся в отлучке свыше 5 лет. Дети до 12 лет наделялись половиной пая, старшие — полным паем, а семьям, имеющим двух и более детей, давали дополнительный пай. Учитывая неграмотность населения и незнание русского языка, раздел земли проводили, опираясь на местных князей, купцов и отдельных представителей трудовой интеллигенции, наиболее почитаемых среди жителей. 1 мая 1922 г. планировался созыв Чрезвычайного съезда. Стараясь провести гуманную политику, члены ВЯОНУ и поддерживающие их некоторые представители трудовой интеллигенции, являющиеся командирами отрядов повстанцев, избегали жестких мер и расстрелов в отношении пленных красноармейцев и ревкомовцев. Однако их власть ограничивалась законами гражданской войны и, оставаясь благими намерениями, вела к конфликтам с русскими офицерами и с отдельными озлобленными командирами, действия которых принимали характер бандитизма.

Действующие в Колымском и Верхоянском округах бочкаревские офицеры вообще игнорировали власть ВЯОНУ, выдвинув лозунг «За восстановление монархии, единой и неделимой России!». Конфликты между повстанцами и офицерами привели к расстрелам 4 русских офицеров, вследствие чего большинство офицеров уехали в Охотск или были сосланы. Позже из-за конфликтов были расстреляны своими же солдатами и якуты-командиры Н.Ф. Дмитриев и К.В. Никифоров.

В Вилюйском округе так же из-за произвола сотрудников чека и непринятия политики советской власти возникло повстанчество весной 1922 г., подогреваемое успехами повстанцев ВЯОНУ. Руководителями отрядов стали пострадавшие от репрессий советской власти П.Т. Павлов, Е.И. Попов, Т.Н. Попов. Ядром создаваемых отрядов стали отряды повстанцев, прибывших из Верхоянска, и отряды С. Канина, К.Никифорова и других, направленные ВЯОНУ. Всего под знамя и лозунги «Да здравствует Якутская демократическая республика!», «Да здравствуют Советы без коммунистов!» собрались около 500 повстанцев. Коммунистам удалось собрать дружины красных партизан числом 120 человек. На помощь к ним из Олекминска была направлена рота под командой З.Г. Пястолова и П.М. Беляева. Отряды красных были осаждены в Вилюйске и Нюрбе.

Вскоре Якутск оказался блокированным.

После гибели командующего Н.А. Каландаришвили 6 марта 1922 г. в засаде повстанцев на протоке Хахсыт в 3 км от Техтюра, устранения старого состава губбюро РКП(б) и ареста Г.И. Лебедева, А.В. Агеева был переизбран весь состав президиума губбюро РКП(б). П.А. Слепцов-Ойунский, И.Н. Барахов, С.Ю. Широких-Полянский выработали новую тактику борьбы с повстанчеством, одобренную на закрытом партийном собрании 1 апреля 1922 г. Новая политическая оценка событий 1921–1922 гг. и новые методы борьбы были изложены в тезисах И.Н. Барахова «Идеология бандитизма и наши задачи»:

1. Бандитизм был признан национально-повстанческим движением.

2. В отношении пленных были запрещены расстрелы.

3. Запрещены самоснабжение частей Красной Армии, захваты лошадей, фуража, продовольствия без оплаты или обмена товарами.

4. Осужден и запрещен красный террор.

5. Повышена идейно-политическая работа среди населения с привлечением интеллигенции для работы в советских учреждениях и для агитационной работы.

6. Широкое применение амнистий всем участникам повстанчества.

В марте, после боя у Эверстовской заимки, губревкомом издано воззвание к повстанцам о мирной ликвидации повстанчества и амнистии всех участников.

После прибытия всех эшелонов отряда Каландаришвили численность частей Красной Армии достигла 1193 человека. Численность повстанцев определили по разведанным — 2000. Красные имели вооружение: 1 горное орудие Маклена, 5 бомбометов, 8 пулеметов «Максим», 29 пулеметов «Шоша», «Кольт» и другие при достаточном количестве патронов.

24 апреля 1922 г. прибыл новый командующий войсками К.К. Байкалов. По прибытии Байкалов издал приказ по организации освобождения Амги. Военно-политическим совещанием при участии Байкалова установлено, что «…имеем дело с национальным восстанием, которым умело воспользовались белогвардейцы». Исходя из этого был разработан план стратегической и тактической операции.

К.К. Байкалов добился от штаба 5-й Красной Армии самостоятельности при планировании операций и принятии решений с учетом местных условий и особенностей ведения боевых операций. Он повысил требовательность к дисциплине и боевой подготовке, наладил контакты с местными органами власти. Для освобождения Амгинского гарнизона, выдерживающего четырехмесячную осаду, был совершен бросок экспедиционного отряда в 300 бойцов при 1 горном орудии, 2 бомбометах и 12 пулеметах под командованием Л.А. Егорова утром 28 апреля из Якутска на Амгу по тракту. Большую роль в ликвидации повстанчества сыграл комиссар С.Ю. Широких-Полянский, отпустивший смертельно ранившего его якута-повстанца.

По данным, установленным краеведом Е. Копыловым, Амгинский гарнизон красных во время осады съел 5850 пудов хлеба, 800 быков и коров, скормил коням 24 тысячи пудов овса и сена и разобрал несколько домов на дрова. Общая сумма ущерба жителей Амги оценивалась 60874 рубля 14 коп. золотом.

По воспоминаниям К.К. Байкалова, для борьбы с контрреволюцией было взято у жителей Амгинской слободы 1200 голов конного и рогатого скота. Амгинцам в награду за поддержку красных в 1924 г. было выделено 100 пудов зерна и всем безлошадным дали по лошади.

1 мая в Якутске был устроен военный парад войск гарнизона и вручен Орден Красного Знамени И.П. Михайлову-Харачаану за подвиг, совершенный им по доставке пакета с осажденной Амги в Якутск через занятую противником территорию. Двое товарищей по дороге были убиты, прорываясь сквозь засады.

В этот день, согласно постановлению Президиума ВЦИК от 27 февраля, всенародно было объявлено о создании Якутской Автономной Советской Социалистической Республики (ЯАССР). Создание ЯАССР широко освещалось на страницах газет, и новость облетела всю Якутию. Создание автономной республики сыграло исключительную роль в ликвидации повстанчества, в укреплении советской власти, Компартии, советизации всего края.

21 мая было предпринято наступление на с. Кильдямцы, которое находится в 30 км от Якутска, силами 390 бойцов при 14 пулеметах и 2 орудиях под командой Егорова, окончившееся после 8-часового боя разгромом повстанцев. В связи с уничтожением Кильдямской группировки с 28 мая осадное положение Якутска было снято с сохранением военного положения. 10 июня в результате двухдневного боя красные части заняли с. Техтюр. 21 июня в боях в Никольском и на Графском Берегу, Техтюре повстанцы потерпели окончательное поражение.

7 июля красные без боя заняли село Чурапча. Перед уходом повстанцы уничтожили продукты, сожгли больницу, школу, 500 пудов хлеба и зверски забили колотушками 17 человек, содержавшихся в Чурапчинской тюрьме. Страшная трагедия «Чурапчинской колотушки» была совершена палачами полковника В.Л. Дуганова, имевшими опыт в кровавых делах, совершенных ими в Сибири. После взятия красными Чурапчи в повстанчестве наступил необратимый перелом. ВЯОНУ в полном составе выехало в Оймякон с целью достичь Охотска, сопровождаемое отрядом П.И. Оросина в 150 человек. В.А. Коробейников с остатками отряда направился через Амгу, Усть-Маю, Нелькан на Аян.

7 сентября сдались повстанцы отряда Афанасьева во главе с командиром сотен Михайлова I, Михайлова II — 177 человек с двумя пулеметами. Скрывающиеся разрозненными группами остатки отрядов Борисова, Алексеева делали засады в районе Амги, убивали красноармейцев и мирных жителей.

28 августа экспедиционный отряд под командованием И.Л. Карпель занял после короткого боя Нелькан. Коробейников со штабом удрал в Аян. В Нелькане захвачено много грузов и продуктов. В связи с разгромом Коробейникова, 20 сентября отплыли в Иркутск бойцы 226-го, 230-го Петроградских полков.

Скрывающиеся отряды Артемьева (160 человек), Алексеева (20), Сысолятина (30) курсировали между Усть-Маей и Амгой, выжидая прибытия генерал-лейтенанта Пепеляева. Отряд Оросина в количестве 60 человек находился в Охотске.

В связи с угрозой наступления генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева красными 12 октября был создан Восточный боевой участок, состоящий из двух направлений: Охотского и Нельканского. На Охотском направлении было 332 бойца с 26 пулеметами, на Нельканском было 458 бойцов с 19 пулеметами, но скоро численность довели до 1046 бойцов с 51 пулеметом и 2 орудиями с большим запасом патронов.

В Вилюйском округе партизанские отряды действовали без влияния ВЯОНУ. Все 6 партизанских отрядов подчинялись Командующему южными антисоветскими отрядами П.Т. Павлову. Действуя также налетами и выступая из засад, уничтожали мелкие разведгруппы красных. 18 апреля ими был уничтожен отряд комсомольцев, направляющихся из Вилюйска в Средневилюйский улус на помощь отряду Н.И. Снитко в местности Хохочой. Из 19 бойцов отряда погибло 17 бойцов. Город Вилюйск был осажден с 10 апреля отрядом С. Канина в 250 бойцов. Гарнизон Вилюйска состоял из 110 красноармейцев и 140 дружинников. Для освобождения Вилюйска и установления советской власти из Якутска направили на пароходе «Республиканец» отряд И.Я. Строда в 215 бойцов, вооруженных 7 пулеметами и 1 орудием. 8 июля осада Вилюйска, продлившаяся 110 дней, была снята без боя.

Нюрба была осаждена с 20 мая отрядом К. Никифорова. Красными партизанами в 46 человек руководил В.И. Наумов. За время осады число осаждавших увеличилось до 300 человек. Неоднократными атаками повстанцы не смогли сломить сопротивление защитников и занять поселок, потеряли более 20 бойцов. Осада была снята 21 июня отрядом З.Г. Пястолова.

Благодаря военно-политической и дипломатической работе И.Я. Строда, 22 августа было заключено соглашение с П.Т. Павловым о прекращении военных действий и сдаче всех повстанческих отрядов на милость советской власти. Отряд Е.И. Попова в 100 бойцов прекратил сопротивление, выложив 300 ружей и различное вооружение. Приказом ВСВО № 1637 РВС амнистировал П.Т. Павлова и всех сдавшихся командиров. Текст приказа был опубликован в газете «Автономная Якутия» от 18 сентября 1922 г. В августе, таким образом, в Вилюйском округе повстанчество было ликвидировано.

Всего во время повстанчества в Вилюйском округе было убито около 200 сторонников и сочувствующих советской власти. Число погибших повстанцев и мирных жителей никто не считал. В боях и перестрелках за советскую власть погибли, по подсчетам А.П. Харлампьева, 61 человек. Материальный урон, нанесенный мирному населению, значителен. Нанесенный экономический ущерб по Вилюйскому уезду исчислен приблизительно в 15 тыс. золотых рублей. Повстанцами было реквизировано 74 подвода (до 500 пудов) мяса и рыбы, заготовленных по продразверстке советской власти для Ленских золотых приисков. Дальнейшие антисоветские вооруженные выступления не затрагивали Вилюйский округ. Соседний южный Олекминский округ, наиболее пострадавший от репрессий колчаковских властей и чекистов при ликвидации контрреволюционных заговоров в годы повстанчества, не создавал антисоветских партизанских отрядов. Жители старались держаться подальше от братоубийственной гражданской войны, не поддаваясь агитациям, за исключением отдельных лиц. Кроме того, Иркутско-Якутский тракт был под постоянным контролем иркутских властей.

В июне 1922 г. на территории округа появился отряд повстанцев Н.И. Алексеева и занял села Олбут, Усть-Чару, Бирюк. Олекминскими коммунистами была создана добровольная дружина в 30 человек под командой В.С. Зарукина. В Олекминске находилась 5-я рота 230-го стрелкового полка имени облисполкома. В завязавшихся боях за деревни Олекминское и Нерюктяй обе стороны понесли потери. Повстанцами были захвачены и расстреляны 6 человек. В Усть-Чаре и в сражениях погибли несколько дружинников. В последней перестрелке за село Нерюктяй повстанцы потерпели поражение и рассеялись.

Повстанчество в северных округах развивалось по сценарию бочкаревских офицеров, заинтересованных в захвате пушнины и вывозе ее за границу. Ими были расстреляны более 50 ревкомовцев, коммунистов и сочувствующих. В перестрелках и засадах погибли более 10 человек. Заняв Верхоянск и Колымский округа, офицеры занялись грабежом. Только в Булунском отделении «Холбос» и Верхоянской фактории за 1921–1922 гг. они захватили пушнины на 265 тыс. золотых рублей. В Аллаиховской фактории Деревянов в марте 1922 г. захватил товаров и продуктов на 19227 золотых рублей. 23 июня 1922 г. по приказу К.К. Байкалова была снаряжена Булунская экспедиция в составе 100 бойцов 226-го Петроградского полка на пароходе «Лена» под руководством А. Гоголя.

3 июля после трехчасового боя заняли Булун. В ходе боя белые потеряли 6 человек убитыми и 7 попали в плен. У красных были ранены двое. Освобождение пленных произвело благоприятное впечатление у местного населения. В тот же день оставшиеся 15 повстанцев сдали оружие, остальные бежали. Через некоторое время сдалась дружина командира Л. Афанасьева — 20 человек. Согласно предложенному плану М.Л. Новгородова, приказом № 137 командующего войсками ЯАССР К.К. Байкалова от 5 августа 1922 г. был сформирован Верхоянский экспедиционный отряд в составе 40 красноармейцев 230-го полка и 25 бойцов национального отряда под командованием А.В. Панкратова, вышедший 9 августа на пароходе «Диктатор» к устью Алдана. Оттуда на лошадях выехали к Верхоянску. По пути к Верхоянску взяли в плен 17 повстанцев. Летом, в конце июля, Верхоянск был занят отрядом штабс-капитана С. Канина, убежавшего с Вилюйска после занятия города И.Я. Стродом. Отряд С. Канина, соединившись с Верхоянским белым отрядом С.Т. Новгородова, сторонника ВЯОНУ, изгнал из Верхоянска отряд бочкаревских офицеров Хапилина и Масюкова. Отряду Канина досталась вся пушнина, собранная офицерами. Получив сведения о приближении отряда красных А.В. Панкратова, Канин решил вывезти лучшую часть пушнины. Загрузив на 33 лошади две трети самой ценной пушнины (4000 песцов и 8100 горностаев), отправил их с С.Т. Новгородовым через Оймякон в Охотск Бочкареву. Новгородов, не согласный с Каниным, решил пушнину отдать не Бочкареву, а председателю ВЯОНУ И. Чахову, и отрядом своего брата П. Новгородова отправил ее в Оймякон, где тот передал пушнину И. Чахову. Канин с отрядом в 40 человек выступил было навстречу красным, но вернулся и, раздав жителям и солдатам своего отряда оставшуюся часть пушнины, бежал в Оймякон.

16 сентября 1922 г. отряд А.В. Панкратова вошел в вымерший город, так как жители, напуганные рассказами о зверствах, скрылись. Восстановив советскую власть, красные начали преследовать отряд Канина и настигли его в Хангаласском наслеге. В разгоревшемся бою потеряв убитыми троих, ранеными одного, отряд красных вернулся в Верхоянск.

Канин с остатками отряда ушел в Абый, где присоединился с отрядом Деревянова.

В начале октября в Верхоянске состоялся съезд 14 наслежных ревкомов. Из-за военного положения выборы в Советы ЯАССР были отложены до окончательного разгрома белых отрядов. Вместо советов создавались ревкомы. Работой съезда руководил политкомиссар отряда М.А. Мезенцев, выступивший с докладом о международном положении, о ликвидации повстанчества, о провозглашении ЯАССР, о НЭП. Съезд обратился с воззванием к несдавшимся белым, призывая их вернуться к трудовой жизни.

Это воззвание оказало воздействие на скрывавшихся от кары советской власти рядовых участников повстанческого движения. Многие из них начали складывать оружие.

Отправленный 25 августа на пароходе отряд П.Г. Попова занял Булун и направил отряд из 15 красноармейцев во главе с А. Романовым в Казачье. 6 ноября А. Романов занял покинутое жителями село Казачье. Таким образом, в начале ноября в Верхоянском округе повстанчество было ликвидировано. Командующим войсками ЯАССР К.К. Байкаловым был отдан приказ о следовании частям Булунского экспедиционного отряда с 64 бойцами Солдатова через Казачье, Усть-Янск к Абыю для соединения с отрядом Панкратова. А Панкратову приказывалось следовать с 42 бойцами на Абый и объединенными силами в 106 бойцов освободить Колымский округ, восстановить советскую власть, возобновить работу Гижигинской радиостанции, перехватить пушнину, собранную белыми, выйти на Охотское побережье и ждать навигации. Однако план не был реализован, так как была получена информация о прибытии Сибирской добровольческой дружины генерала А.Н. Пепеляева.

Из 5 округов Якутии только в Колымском сохранилась власть белых офицеров. После разгрома дружины генерала Пепеляева советская власть была установлена осенью 1923 г. В ноябре с Оймякона на Верхоянск выступил во главе «Северного партизанского отряда» чрезвычайный уполномоченный по Верхоянскому уезду и смежным районам А.С. Ефимов, назначенный А.Н. Пепеляевым. С прибытием генерала Пепеляева все действовавшие на Севере отряды белых были реорганизованы в «белые партизанские отряды» и подчинились ему для дальнейшей борьбы с советской властью.

Верхоянск в декабре оказался окруженным белыми партизанскими отрядами численностью в 200–300 человек, руководимыми С. Новгородовым, П. Новгородовым, О. Колодниковым, штабс-ротмистром Николаевым. Все они подчинились А.С. Ефимову.

Гарнизон Верхоянска насчитывал 69 красноармейцев и 30 казаков-добровольцев, всего 119 бойцов. Общее руководство осуществлялось А.В. Панкратовым. Началась героическая пятимесячная оборона Верхоянска.

Ущерб, нанесенный народному хозяйству Севера гражданской войной, по неполным данным, в денежном выражении составил 3343080 золотых рублей. В Колымском округе, по сравнению с дореволюционным временем, количество оленей сократилось на 80 %, поголовье рогатого скота — на 50 %. В Эльгетском улусе поголовье оленей сократилось на 69 %, крупного рогатого скота — почти на 40 %. Пришел в полный упадок рыбный промысел в низовьях Лены. Ежегодный улов рыбы по сравнению с дореволюционным временем сократился вдвое. В полную негодность пришли рыболовные снасти, не поступали из Якутска тара, соль, конский волос для вязания сетей.

Только в Верхоянском улусе повстанцами использовано для своих потребностей 8100 пудов мяса, отобрано у населения 390 лошадей. В период осады Верхоянска для нужд красного гарнизона забито 300 голов скота, принадлежащего городскому населению.

По сведениям уполномоченного наркомторгпрома С. Зыкова, по Колымскому округу разграблено товаров и пушнины на 164450 золотых рублей, по дороге Булун — Среднеколымск захвачено товаров на 9280 золотых рублей.

Расстройство транспорта и товарообмена привело к полному отсутствию промышленных товаров и предметов первой необходимости. Несоответствие цен между привозными товарами и продуктами скотоводства, сохранившееся на Севере дольше, чем в центральных округах Якутии, сильно отражалось на благосостоянии, прежде всего, улусного населения.

Повстанчество нанесло огромный ущерб народному хозяйству ЯАССР, вызвало многочисленные жертвы как среди красных, так и среди повстанцев и мирного населения. Точные сведения об этих разрушениях и человеческих жертвах по республике пока отсутствуют. По данным, приведенным в монографиях профессоров Г.П. Башарина «Общественно-политическая обстановка в Якутии в 1921–1925 гг.» (1996 г.), Г.Г. Макарова «Северо-Восток России в 1921–1922 гг.» (1996 г.), дополненных автором, можно привести данные по двум улусам: I Амгинскому и Баягантайскому, составленные улусными исполкомами после войны. По 12 наслегам I Амгинского улуса за период 1921–1922 гг. погибли с обеих сторон 49 человек, расстреляны советскими органами — 31, расстреляны повстанцами — 38. Улус потерял 222 лошади, 185 быков, 91 кобылу, 28 голов молодняка, 22 годовалых жеребят, 82 дойные коровы, 201 недойную корову, 77 голов молодняка крупного рогатого скота, 14 голов годовалых телят. Съедено было 1777 пудов говядины, 44 пуда свинины, 282 пуда масла, 2448 пудов хлеба. Было отобрано у населения красными и повстанцами 53 бердана, 128 кремневых винтовок, 278 дробовиков, т. е. охотничьих ружей, 21501 копна сена.

По 18 наслегам Баягантайского улуса имеются сведения только о понесенных убытках в скотоводстве, одежде и топливе. Улус потерял 352 лошади, 150 голов рогатого скота, 220 пудов масла, 271 пуд муки. Были отобраны у населения 487 пар унтов, 343 телячьих чулок, 269 перчаток, 2639 пудов сена, 144 сажен дров.

В книге «За власть Советов», изданной в 1958 г. и представляющей собой биографический сборник погибших в 1918–1925 гг. красноармейцев и партизан, проходит 726 человек, из которых коммунистов — около 300, комсомольцев — свыше 80 человек, командиров и политработников — 120, ревкомовцев — около 130 человек. По национальному составу: якутов — более 310, русских — свыше 300, украинцев — 7, евреев — 10, грузин — 6, поляков — 8, эстонец — 1, серб — 1, курд — 1, азербайджанец — 1, эвенков — 2. Национальная принадлежность 25 человек не установлена. Число жертв гражданской войны исследователями подсчитано от 5 до 10 тыс.

По подсчетам автора, жертвами братоубийственной гражданской войны в Якутии стали около 3 тыс. человек. Красные потеряли около 1000, повстанцы — более 1000 и менее 1000 — мирные жители. Если воюющие стороны теряли своих во время боев и расстрелянными в стане врагов, то мирное население в основном погибало во время боев в населенных пунктах от шальных пуль и взрывов, от взрывов случайно найденных гранат и целыми семьями от голода в результате гибели кормильцев от рук противоборствующих сторон.

Докладывая в центр, М.К. Аммосов сообщил, что «…расстреляно повстанцами около 400 человек». Это примерное количество погибших красных партизан, членов наслежных, улусных ревкомов и сочувствующих советской власти и их родственников в 1921–1922 гг.

Число же погибших повстанцев и жертв из числа мирного населения, объявленных врагами советской власти, советскими историками не было изучено, однако число жертв белого террора значительно больше, чем жертв красного террора. 328 человек, в числе которых попавшие в плен красноармейцы, члены РКП(б), ревкомовцы и мирные граждане, были расстреляны. Некоторые погибли, приняв мученическую смерть после пыток, С.С. Кардашевский-Быралгы, Н.М. Попов-Иирбит Ньукуус сожжены заживо и т. д. Пытки применялись обеими сторонами, таковы были нравы и мораль того времени. Активными повстанцами, командирами отрядов были М.Д. Азаров, Н.И. Алексеев, М.К. Артемьев, Г.В. Афанасьев, И.Л. Белолюбский, А.А. Рязанский. А.С. Ефимов, И.Ф. Канин, С.М. Михайлов, С.И. Михайлов, К.Х. Никифоров, М.В. Николаев, В.И. Новгородов, П.Т. Павлов, Г.Л. Семенов и т. д.

Поход Сибирской добровольческой дружины

Подробно о Анатолие Николаевиче Пепеляеве и его дневник, написанный с 27 ноября 1922 г. по 2 августа 1923 г., читайте в книге автора «Исторические миниатюры о Якутии», также воспоминания генерала Е.К Вишневского «Аргонавты белой мечты».

В июне 1922 г. прибывшие в разное время во Владивосток представители В.А. Коробейникова и ВЯОНУ П.А. Куликовский, С.П. Попов после долгих переговоров с февраля по май добились от Временного Приамурского правительства С.Д. Меркулова, затем предводителя Земской Приамурской рати генерала М.В. Дитерихса разрешения на формирование отряда добровольцев в помощь повстанцам Якутской области. Финансовой базой создания особого Сибирского отряда стали средства, вырученные от реализации во Владивостоке якутской пушнины, а также личные средства якутского купца П.А. Кушнарева, Г.В. Никифорова и других. Формирование отряда закончилось в конце июля 1922 г., набрав 657 добровольцев под командованием колчаковского генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева. Правительство М.В. Дитерихса предоставило отряду оружие и два парохода «Защитник» и «Батарея» для переброски в порт Аян. Первая партия выехала из Владивостока 30 августа, вторая — 20 сентября. Прибыв в Аян 6 сентября, узнали о разгроме повстанцев и встретились с В.А. Коробейниковым, полковником В.Л. Дугановым и членами ВЯОНУ. Добровольцы знали, что дни Приамурского правительства сочтены, что победа Красной Армии неминуема, однако находившиеся в Аяне П.А. Куликовский и другие убедили А.Н. Пепеляева, что народное повстанчество продолжается, а в поражении партизан виноваты Коробейников и его командиры, ударившиеся в пьянку, и что повстанцы ведут неравную борьбу по всей

Якутии.

А.Н. Пепеляев, планировавший отказаться от похода на Якутию, передумал. Разрешил желающим вернуться пароходами во Владивосток. 7 сентября состоялось совещание по обсуждению положения дел в области и дальнейших планах наступления с участием В.А. Коробейникова, В.Н. Занфирова, П.А. Куликовского, С.П. Попова, Ю.Г. Галибарова, А.А. Новгородова, Н. Филиппова, В.Е. Борисова, И.Н. Волкова. Управляющим областью назначен П.А. Куликовский, его помощником — Д.Т. Борисов. Был образован Совет деятелей Якутской области в составе С.П. Попова, Ю.Г. Галибарова, А.А. Новгородова, А.Е. Кулаковского, И.Н. Волкова. Штаб дружины состоял из двух генералов (генерал-майор Е.К. Вишневский, генерал-майор В.А. Ракитин), восьми полковников, семи обер-офицеров и двух чиновников.

Пепеляев выступил в поход из Аяна в направлении к городу Якутску 9 сентября. 1 октября без боя заняли Нелькан, оставленный красными. Генерал-лейтенант Пепеляев, выступив против большевиков под бело-красным знаменем сибирских областников, в помощь якутским повстанцам выдвинул лозунги «Да здравствует Учредительное собрание!», «Через Автономную Якутию — к Автономной Сибири!». В соответствии с лозунгом после взятия Якутска планировался созыв народного собрания, которое определило бы форму народовластия без коммунистов и большевиков. Поход должен был продолжаться до Иркутска с целью освобождения Сибири от большевиков.

В ночь на 2 февраля 1923 г. пепеляевцами было захвачено село Амга. 11 февраля Пепеляев отдал приказ о начале наступления на Якутск. Но все карты спутал действовавший в тылу у белых отряд И.Я. Строда численностью 281 человек. Отряд Строда, окруженный 13 февраля в местности Сасыл Сысыы отрядом генерала Е.К. Вишневского, вел неравный бой с противником до 4 марта. За период осады красный отряд потерял 63 бойца убитыми и 96 ранеными. Легендарная «Ледовая осада» — яркий пример мужества и героизма красных бойцов.

Под натиском Красной Армии дружина Пепеляева после ожесточенного боя 2 марта 1923 г. в местности Билистях, понеся большие потери, отступила в порт Аян. 17 июня 1923 г. отряд С.С. Вострецова окружил Аян и предложил генерал-лейтенанту Пепеляеву сложить оружие. Вместе с Пепеляевым без боя сдались 104 офицера и 230 добровольцев.

15 января 1924 г. в Чите Военным трибуналом 5-й Краснознаменной Армии рассмотрено дело А.Н. Пепеляева и его соратников. Всего к суду привлечено 80 человек. Трибунал приговорил А.Н. Пепеляева и 39 офицеров к высшей мере наказания, но 24 марта 1924 г. расстрел был заменен 10-тью годами и лишения свободы со строгой изоляцией. А.Н. Пепеляев расстрелян 14 января 1938 г. в Новосибирской тюрьме. Тогда же, 4 февраля 1938 г., был расстрелян красный командир, «якутский Чапаев», победитель Н.А. Пепеляева И.Я. Строд. 20 октября 1989 г. на основании Указа Президиума Верхоянского Совета СССР от 16 января 1989 г. А.Н. Пепеляев был реабилитирован.

В разгроме дружины А.Н. Пепеляева большую роль сыграл отряд бывших повстанцев под командованием С.М. Михайлова — Якутский народно-революционный добровольческий отряд (Якнарревдот), насчитывающий около 130 бойцов, сражавшийся на стороне красных.

Потери Красной Армии в этой борьбе убитыми — 192, ранеными — 259, пропали без вести — 47 человек. Дружина Пепеляева потеряла убитыми 188, ранеными — 161, 319 человек попали в плен. В материальном положении пострадали больше всех жители Амгинского, Усть-Майского улусов. Материалы расстрелов мирного населения красными и пепеляевцами не выявлены.

Тунгусское повстанчество

Продолжалось с мая 1924 по 9 мая 1925 гг. Главными причинами восстания, по мнению Карла Карловича Байкалова, были уродливые формы политики «военного коммунизма» и «бесчинства отрядов ГПУ», преследующих остатки добровольческой дружины Пепеляева. Одной из причин также явилось отделение Охотского края от Якутии при образовании ЯАССР (тунгусами до 30-х гг. ХХ века называли эвенков).

7 июня повстанцы численностью 60 человек после 18-часового боя с 19 красноармейцами заняли Аян. При перестрелке погибли начальник ГПУ Суворов и 3 красноармейца. 14 июля 1924 г. в Аяне состоялся Всетунгусский съезд Охотского побережья с прилегающими к нему районами, объявивший о полной независимости тунгусской нации от Советской республики и о неприкосновенности всей территории вместе с морскими, лесными и горными промыслами. Съезд обратился к иностранным державам за помощью. Был торжественно поднят трехцветный флаг Тунгусской республики. На другой день созданное на съезде Временное центральное тунгусское национальное управление обратилось в адрес ЦИК СССР с посланием о своем отделении от России. Был организован Главный тунгусский повстанческий штаб. Столицей объявлен Нелькан. Был выдвинут лозунг «Да здравствует независимая Тунгусия без коммунистов!»

31 декабря повстанцами были захвачены Арка, Новое Устье. С 20 по 23 ноября 1924 г. в Нелькане состоялся II Тунгусский съезд, на котором присутствовали прибывшие для переговоров делегаты ЯЦИК, информировавшие делегатов съезда о международном и внутреннем положении СССР, об экономической и национальной политике, о готовности правительства амнистировать восставших. Район, охваченный повстанчеством, постоянно расширялся. Возникли отряды в Оймяконском, Абыйском и Верхоянском районах. 7 октября 1924 г. отрядом М.К. Артемьева без боя занято село Петропавловское.

Правительством Якутской АССР были приняты меры по ликвидации повстанчества мирным путем. К повстанцам был направлен уполномоченный ЯЦИК П.И. Оросин.

Делегация ЯЦИК заключила перемирие с повстанцами. В Якутске провели переговоры с делегацией повстанцев, которые требовали создания самостоятельной Тунгусии без коммунистов.

9 мая в местности Сулгаччы возле Амги подписаны мирные договоры между делегацией ЯЦИК и представителями тунгусских повстанческих отрядов о прекращении боевых действий и мирной сдаче тунгусских партизанских отрядов. 18 июля в местности Медвежья Голова прибывший со своим штабом П. Карамзин подписал условия мирной сдачи. 25 августа 1925 г. в селе Нелькан состоялось общее собрание жителей, на котором был зачитан акт временного Тунгусского национального управления за № 106 «О сложении своих полномочий и сдаче представителям ЯАССР». Всем повстанцам была объявлена амнистия. В боевых действиях с обеих сторон погибли около 100 человек. Документы по материальным и людским потерям пока не выявлены.

Вооруженная демонстрация конфедералистов

Подробно читайте в книге автора «История движения конфедералистов Якутии 1927–1928 гг.», изданной в 2001 г.

Вооруженная демонстрация продолжалась с сентября 1927 г. по февраль 1928 г. Главным идеологом и организатором партии Младо-Якутской Национальной Советской Социалистической партии середняцко-бедняцкого крестьянства конфедералистов стал Павел Васильевич Ксенофонтов, выражающий интересы некоторой части беспартийной улусной интеллигенции. Конфедералисты выдвинули в своих программных требованиях следующие условия, основными из которых являются:

1. Вхождение ЯАССР в состав СССР на особых договорных условиях, усиливающих ее самостоятельность.

2. Избрание в ЯЦИК только представителей беспартийной интеллигенции.

28 сентября 1927 г. в местности Кудагы Жемконского наслега Восточно-Кангаласского улуса (Горный улус) состоялось первое партийное собрание. Вел его С.М. Михайлов, а секретарем избрали П.В. Ксенофонтова. На этом собрании утвердили программу, устав партии, приняли в члены всех присутствующих — 12 человек. П.В. Ксенофонтов предложил устроить вооруженную демонстрацию с требованием от правительства СССР, ЯАССР и РКП(б) полного самоопределения Якутии на договорных началах. Решили командировать членов партии для вербовки населения. В то время Петропавловское было занято отрядом Артемьева — скрывающимися бывшими повстанцами в количестве 18 человек. Через некоторое время к М.К. Артемьеву в Петропавловское прибыла группа С.М. Михайлова и привезла программу конфедералистов. Они провели два собрания. После этого отряд численностью 70 человек из Петропавловского через Амгу выступил на соединение с западной группой единомышленников Ксенофонтова. По пути провели 4-часовой бой в Абаге. Затем двинулись на соединение с западным отрядом. В Западно-Кангаласском улусе П. Годоморусовым был собран отряд численностью до 30 человек, И.Г. Кирилловым — 26 человек. Отряд Кириллова устроил перестрелку с красными в местности Джарала. 22 ноября отряды Михайлова и Кириллова соединились и выступили в сторону местности Мытах, где и был создан штаб конфедералистов. Сюда стянулись все отряды, общая численность которых достигла 160 человек. После соединения отрядов 4 декабря 1927 г. в Мытахе созвали объединенный пленум командного состава и делегатов от отрядов, на котором выступил П.В. Ксенофонтов по Программе и Уставу партии, рассказав о целях и задачах предстоящей борьбы. Затем состоялись выборы и утверждение состава Центрального комитета (ЦК) и Центральной контрольной комиссии (ЦКК). Генеральным секретарем партии конфедералистов избрали П.В. Ксенофонтова, членами ЦК были избраны С.М. Михайлов, П.Г. Оморусов, С.Н. Данилов, С.И. Михайлов, Г.В. Афанасьев, А.П. Павлов, И.Л. Белолюбский, В.М Слепцов, Ефремов, членами ЦКК стали И.Г. Кириллов, А.М. Оморусова, М.К. Артемьев. По окончании собрания, получив сведения о движении отряда И.Я. Строда и оставив для охраны штаба 20 человек под руководством Кириллова, все выехали в Эргитцы, где стояла передовая застава и куда направлялись красные. Было устроено несколько засад, но Строд с помощью местных жителей умело обошел их. П.В. Ксенофонтов выехал в Горный район, и в дальнейшем связь с ним была прервана. Несмотря на все попытки конфедералистов, ее так и не смогли установить. Дальнейшие события развивались без его участия.

Вооруженная демонстрация, по объяснению М.К. Артемьева следователю ОГПУ на допросе, должна была выражаться в следующем:

«Единственный выход добиться самоопределения — это вооруженное выступление, но без пролития крови, т. е. необходимо организовать отряды в улусах и одновременно выступить с оружием в руках, чтобы провести самоопределение. О демонстрации из Якутска, безусловно, известят Центр, тогда внимание Центра будет обращено на наши требования и, согласно Конституции РСФСР, они будут удовлетворены».

Поэтому, избегая открытых вооруженных столкновений с отрядом И.Я. Строда, конфедералисты маневрировали в районе Мытаха до 16 декабря 1927 г. Затем, разделившись на две группы, ушли на восток с целью вооруженной демонстрации. Первая группа численностью около 70 человек под командованием И. Кириллова и начальника штаба М. Артемьева направилась через Намцы в Дюпсюнский улус. Вторая группа в количестве 40–45 человек под началом С.М. Михайлова двинулась в Восточно-Кангаласский улус.

Мирное население вновь страдало от военных поборов, обе стороны забирали лошадей, коров, сено, дрова, одежду. Были расстреляны красными и конфедералистами 2 мирных жителя, в перестрелках погибли и ранены 5 человек. Конфедералистами изымались товары из магазинов для своих нужд с выдачей справок.

Для подавления восстания в Якутске был сформирован отряд под командованием И.Я. Строда из 140 добровольцев и 115 бойцов военной дружины, состоящей из комсомольцев и коммунистов. В преследовании конфедералистов участвовали отряды Корякина, Котруса, Рухлова, Кривошапкина-Субурусского. Появляясь в наслегах, конфедералисты проводили собрания, вели агитационную работу среди населения, рассказывали о целях и задачах своей партии и движения. В результате некоторые добровольно записывались к ним в отряды, а наиболее активные вступали в партию конфедералистов.

Разные люди с разными судьбами становились под знамя конфедералистов, нередко преследуя при этом различные цели.

…Отряды С.М. Михайлова и И.Г. Кириллова, пройдя каждый своим маршрутом, соединились в Баягантайском наслеге Дюпсюнского улуса, направились в сторону Хара Алдана. В поселке Хара Алдан устроили совещание. С.М. Михайлов направился через Чемаики и Усть-Миль в Усть-Аим, где должен был связаться с П.В. Ксенофонтовым. Другой отряд, которым командовали Кириллов и Артемьев, направился через Петропавловское в Усть-Аим. Впоследствии на допросе С.М. Михайлов объяснял: «…Конечная цель нашего движения по Алдану состояла в том, чтобы пробраться в более безопасное место и добиться переговоров с правительством по существу наших требований. Затем мы хотели связаться с П.В. Ксенофонтовым…»

Правительство ЯАССР решило обратиться с письмом к П.В. Ксенофонтову о переговорах по мирной ликвидации вооруженного выступления, обещав личную неприкосновенность. Письмо поручили написать К. Байкалову.

П.В. Ксенофонтов, поддавшись на письмо К.К. Байкалова, явился в город и был арестован. Он под диктовку Особоуполномоченного ПП ОГПУ по Сибкраю Буда написал обращение к отрядам конфедералистов о мирной сдаче и переговорах. От имени Советского правительства всем была обещана амнистия.

27 января 1928 г. в местности Олом Кюель Эмисского наслега Амгинского улуса сдался отряд С.М. Михайлова. 6 февраля в районе Усть-Аима сдались отряды М.К. Артемьева и И.Г. Кириллова. Вместо ожидаемой амнистии конфедералистов достигла горькая участь. Репрессиям подверглись 289 человек, из них расстреляны 130. В числе расстрелянных был красноармеец П.А. Королев, попавший в плен к конфедералистам, и уполномоченный ОГПУ П. Жерготов, нарушивший инструкцию об имитации боя и уничтожения конфедералистов на месте сдачи. Остальные приговорены к заключению в концлагерь сроком от 2 до 10 лет. Часть приговорена к лишению свободы с отбыванием в тюрьме сроком до 5 лет, другие — к ссылке в Нарымский и Туруханский края. Очередной партией около двухсот бывших повстанцев и конфедералистов были отправлены в Соловецкий лагерь особого назначения. По воспоминаниям выживших, в первый же год из них умерло более 60 %. Всего в СЛОНе погибли более 600 якутян. Трое — Е.Е. Старостин, М.Ф. Корнилов, С.К. Старостин — в июле 1931 г. совершив побег, попали в Финляндию. Они через якутянина М.З. Винокурова, проживавшего в Вашингтоне, установили связь с якутянами-эмигрантами, находящимися в Китае, Японии и Америке, — Г.В. Никифоровым, Г.С. Ефимовым, А.А. Рязанским и другими. Всего в эмиграции находились около 50 якутян. С помощью эмигрантов беглецы с Соловецкого лагеря устроились в Финляндии и обзавелись семьями. Е.Е. Старостин участвовал в двух финских войнах против СССР, дослужился до звания капрала и пропал без вести 10 июня 1944 г. М.Ф. Корнилов работал консультантом якутского языка у финского профессора Рамстеда, женился на финке. Умер от ран в госпитале возле столицы Финляндии в 1942 г. Его прах после войны был перезахоронен на Николаевском кладбище в центре г. Хельсинки. Его дочь ныне проживает в Финляндии. С.К. Старостин женился на шведке, после войны проживал в Стокгольме. М.З. Винокуров умер в США в 1989 г. Его дочь живет в США.

Правительством ЯАССР по окончании повстанчества было выпущено воззвание к якутянам-эмигрантам о возвращении на родину. Часть эмигрантов вернулись, но были репрессированы. П.Д. Яковлев, окончивший шоферские курсы в Харбине 1924 г., работавший водителем автобуса вместе с А.А. Рязанским, после возвращения был арестован в 1928 г. по обвинению в связях с конфедералистами и расстрелян в 1939 г.

Вооруженная демонстрация конфедералистов дорого обошлась Якутской АССР. Все расходы республики по ликвидации движения конфедералистов составили около 1 млн рублей. Для справки можно подчеркнуть, что бюджет ЯАССР 1926–1927 гг. составлял 4 млн 276 тыс. 799 рублей. Репрессии конфедералистов стали прологом начала больших репрессий 30-х гг., с каждым годом все увеличиваясь. В жернова репрессий попали красные командиры, устанавливавшие советскую власть, и большая часть советско-партийных руководителей ЯАССР, работники ОГПУ, прокуратуры и следственных органов, проводивших следствие и осуждение: С.В. Пузицкий, К.К. Байкалов, И.Я. Строд и М.К. Аммосов, П.А. Слепцов-Ойунский, И.Д. Емельянов, А.А. Пономарев и многие другие.

Лучший генофонд народа саха был уничтожен при подавлении восстаний ХVII в., в ходе гражданской войны, сталинских репрессий и в годы Великой Отечественной войны, как у всех других народов России. Эти потери невосполнимы.

На территории Якутии имелось 105 лагерей с разным количеством заключенных. В 1932 г. в лагерях содержались 9928 человек, а в 1945 г. — 148301 человек. Страницы народной трагедии в Архипелаге ГУЛАГ и Дальстрое еще достаточно не изучены.

Якутская Автономная Советская
Социалистическая Республика (ЯАССР)

В бывшей Российской империи, где 57 % населения составляли нерусские нации и народности — инородцы, национальная политика Коммунистической партии имела огромное значение.

Намечая ее контуры в дореволюционный период, руководители РСДРП исходили из двух марксистских постулатов:

— о принципиальной невозможности решить национальный вопрос в условиях капитализма. Лишь революционная трансформация буржуазного общества в социалистическое могла обеспечить, согласно марксистской концепции, преодоление классовых антагонизмов, а затем и национальных противоречий — вплоть до слияния наций. «Национальные черты народов, — утверждал Ф. Энгельс, — неизбежно будут смешиваться и таким образом исчезнут точно так же, как отпадут всевозможные сословные и классовые различия вследствие уничтожения их основы — частной собственности»;

— о подчиненности политики марксистов в области межнациональных отношений ключевой задаче — борьбе пролетариата за государственную власть.

Такой взгляд на соотношение национального и политического факторов сформулировал внешне противоречивую, но с «классовой» точки зрения логически стройную и безупречную позицию большевиков по национально-государственному вопросу. С одной стороны, на II съезде РСДРП (1903) они охотно взяли на вооружение марксистский тезис о праве наций на самоопределение, усилив позднее еще одним правом — на отделение и образование самостоятельных государств. Будущее пролетарское государство виделось В.И. Ленину и его соратникам «единой и неразделимой республикой Российской с твердой властью».

Незадолго до октября 1917 г., в ситуации стремительного подъема национального самосознания населявших страну народов, В.И. Ленин сформулировал более популярные в массах «инородцев» принцип национального государственного строительства — «союза свободных республик», т. е. федерации. Однако Ленин продолжал рассматривать федерацию как продиктованную гражданской войной в многонациональной России форму перехода к «вполне единому государству», единой «централистически-демократической республике».

Федеративный принцип, как и право народов свободно решать вопрос о вхождении в советскую федерацию, законодательно закреплялся в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа (январь 1918 г.), а затем Конституции РСФСР 1918 г.

31 декабря 1917 г. советское правительство признало государственную независимость Финляндии. В августе 1918 г. В.И. Ленин подписал декрет об отказе от договоров о разделе Польши, заключенных царем. С твердой волей финского и польского народов к восстановлению своей государственности большевики не могли не считаться. Спокойно восприняли они и весть об отделении от России в 1918 г. далекой Тувы Урянхайского края (ныне Республика Тыва), населенной кочевниками и оказавшейся в то смутное время вне пределов досягаемости Москвы.

Что касается остальных наций и народностей России, то в трактовке их «права на самоопределение вплоть до отделения» возобладал принцип прагматизма и политической целесообразности, четко обозначенный большевиками еще в дооктябрьский период. А он властно требовал сохранить бывшую Российскую империю максимально сильной и единой.

Большевистская партия в области национально-государственного строительства опиралась, во-первых, на строго централизованные партийно-коммунистические, а затем и военные структуры, пронизывающие все политически обособлявшиеся территории бывшей империи, во-вторых, на исторически сложившуюся хозяйственную взаимозависимость этих территорий.

Работа В.И. Ленина об областной автономии после октябрьской революции была развита как учение о советской автономии и продолжена И.В. Сталиным. Советская автономия признана как один из принципов государственного устройства народов. Основными факторами советской автономии являлись: автономная республика как политическая автономия, автономная область как административная автономия.

Советская автономная республика, в отличие от автономной области, была «социалистическим государством рабочих и крестьян». Она имела свою конституцию, учитывающую характерные особенности. Ее ЦИК имел право издавать законы в соответствии с законодательством союзной республики и с особенностями своей региональной жизни. История создания ЯАССР изучена профессором, доктором исторических наук Г.Г. Макаровым в монографии «Образование Якутской АССР» и показана в сборнике документов, изданном в 1982 г. под редакцией профессора, доктора юридических наук М.М. Федорова.

Руководствуясь национальной политикой партии и учитывая обстановку в Якутии, Наркомнац начал подготовку к образованию Якутской автономии.

Автономная республика как национально-территориальная политическая автономия образовывалась по национальному признаку. Национальность, дающая свое название республике, должна была составлять большинство населения республики. По сведениям Сибревкома, в 1922 г. в Якутии было 240060 якутов, что составляло 85 % всего населения. Остальное население состояло из русских и представителей народов Севера. Последние в совокупности составляли всего 5 % населения Якутии. Среди них было: эвенков (тунгусов) — 6000, эвенов (ламутов) — 3890, луораветланов (чукчей) — 1956 и т. д. Это определило образование автономной советской республики для якутского народа в составе РСФСР.

Решение вопроса о якутской автономии в Сибири и Якутии протекало в трудных условиях. Для многих руководителей ввиду слабых теоретических знаний вопросы практического осуществления автономии были неясны, поэтому высказывались разные взгляды в условиях гражданской войны и антисоветских мятежей.

Сибирский ревком 20 апреля 1920 г. ликвидировал областную самостоятельность Якутии и превратил ее в район Иркутской губернии. Сибревком даже не принял во внимание мнений коммунистов Якутии М.К. Аммосова, П.А. Слепцова-Ойунского и других, указывавших на необходимость учета национальных, бытовых и географических особенностей Якутской области. Возражения коммунистов Якутии сводились к следующему:

«…1. Якутия является областью со своеобразной хозяйственной жизнью, основанной на скотоводчестве. Если к этому добавить рушное хозяйство, рыболовство и колоссальные ископаемые богатства, то экономическое своеобразие Якутии станет совершенно очевидным.

2. Мнение Сибревкома, что для строительства и упрочения советской власти в Якутии не хватает работников, и поэтому нужна помощь кадрами со стороны Иркутской губернии, правильно, но это не означает необходимости ликвидации областной самостоятельности Якутии.

3. Якутия не может быть районом Иркутской губернии и в географическом отношении. Огромная территория, занимающая свыше 3 млн кв. км, отдаленность от г. Иркутска — все это убедительно доказывает, что Якутия должна быть самостоятельной в административном отношении областью…»

Учитывая эти аргументы, межведомственное совещание представителей Иркутского губревкома и уполномоченных Сибревкома по установлению советской власти в Якутской области 15 мая 1920 г. высказалось за сохранение Якутской области.

21 августа 1920 г. Сибревком признал ошибку и принял постановление «О восстановлении Якутской области как самостоятельной губернской единицы в прежних границах».

В апреле 1921 г. П.А. Ойунский, И.Н. Барахов и А.В. Агеев и другие, находясь в Омске, представили на рассмотрение Сиббюро ЦК партии и Сибревкома проект положения о Якутской Автономной Советской Социалистической Республике.

26 апреля 1921 г. Сиббюро РКП(б) на своем заседании заслушало и обсудило доклад П.А. Ойунского по вопросу о якутской автономии. На заседании выявились две точки зрения: одни выступили против якутской автономии, другие требовали предоставления Якутии права на автономное самоуправление. Сославшись на разделение голосов, Сиббюро постановило: «Передать оба предложения по вопросу о якутской автономии на рассмотрение ЦК РКП(б)».

30 декабря 1921 г. делегация Якутского ревкома во главе с М.К. Аммосовым по пути в Москву поставила перед Сиббюро вопрос о провозглашении Якутии автономной республикой. Рассмотрев вопрос, Сиббюро высказалось против объявления республики и постановило: «Считать возможным создание только Якутской автономной области». Однако Наркомнац во главе с И.В. Сталиным не возражал против автономной республики.

Еще в декабре 1920 г. в Наркомнаце состоялось совещание с участием якутских делегатов VIII Всероссийского съезда Советов. Наркомнац не возражал против создания якутской автономии, о чем и было телеграфировано в Якутск.

По получении этой телеграммы якутских делегатов VIII съезда о необходимости обсуждения вопроса об автономии, 17 января 1921 г. Якутское бюро РКП(б), рассмотрев вопрос, заявило, что оно принципиально против автономии Якутской области, но, не желая предрешать желание якутского народа, передает решение вопроса на усмотрение Губернского съезда Советов. Вскоре это решение было поставлено на обсуждение и утверждение совещания ответственных партийных работников области. Совещание признало объявление автономии преждевременным: оно поставило его в зависимость от упрочения советской власти в Якутии и наличия достаточного количества ответственных партийных работников.

27 января 1921 г. С.М. Аржаков написал письмо в Наркомнац, в котором, подробно описывая состояние хозяйства и культуры Якутии, ее национальный состав, поставил вопрос о необходимости создания Якутского отдела при Наркомнаце.

На основе этого письма постановлением организационно-инструкторского отдела Наркомнаца от 8 февраля 1921 г. был организован Якутский отдел при Наркомнаце.

24 апреля 1921 г. Коллегия Наркомнаца под председательством И.В. Сталина постановила: а) поручить Якутскому отделу подготовить проект о якутской автономии; б) послать представителя Наркомнаца и Сибревкома для обследования работ Сиботдела и выяснения причин замедления с разрешением вопросов, касающихся автономии якутов и бурят. Наметить для этой цели кандидатуру т. Аржакова, поручив ему получить соответствующие указания от товарища Сталина».

Представитель Наркомнаца С.М. Аржаков, ознакомившись с положением дел о якутской автономии, выяснил, что якутские партийные и советские работники М.К. Аммосов, П.А. Ойунский, И.Н. Барахов и другие стоят за немедленную организацию Якутской автономной республики, и что среди трудящихся масс Якутии сильна тенденция к советской автономии.

На заседании Коллегии Наркомнаца под председательством И.В. Сталина 16 мая 1921 г. был обсужден доклад С.М. Аржакова «Об автономии Якутской области». Коллегия постановила послать Якутскому ревкому, Якутской партийной организации телеграмму и ее копию Сибревкому: «По дошедшим до Наркомнаца сведениям, среди широких якутских масс населения есть тенденция к автономии, причем отдельные работники считают абсолютно необходимым выделение автономной Якутской области.

Наркомнац, выражая принципиальное согласие на это, предлагает ревкому и Областной организации РКП(б) создать съезд представителей якутских трудящихся и поставить перед ними вопрос о выделении Якутской области в автономную единицу. Защита точки зрения Наркомнаца возлагается на т. Аржакова. Ответ прислать для доклада в Совнарком».

Однако состоявшийся 26–27 мая 1921 г. расширенный пленум губбюро совместно с ответственными работниками области принял решение: «Выделение Якутской губернии в самостоятельную республику признать преждевременным и в условиях якутской действительности, территориального и политического состояния даже невозможным. В резолюции пленума указан ряд обстоятельств:

1. В случае образования автономии Якутия, находящаяся в морском соседстве с Японией и Америкой, будет захвачена этими империалистическими странами и превращена в их колонию. Это особенно вероятно ввиду тяготения буржуазной части населения к «желтым соседям».

2. Малочисленность населения, экономическая и культурная отсталость, отсутствие железной дороги, промышленности, а следовательно, и пролетариата, затрудняют и даже делают невозможным объявление автономной области…»

14 июня 1921 г. состоялось заседание Оргбюро ЦК РКП(б), которое, обсудив вопрос о якутской автономии, предложило Президиуму ВЦИК создать комиссию для окончательного рассмотрения вопроса об автономии Якутии и директиву комиссии об административном управлении Якутской областью представить на утверждение Политбюро.

19 июня 1921 г. состоялось II Губернское партийное собрание по вопросу об автономии Якутии. На собрании присутствовали 55 секретарей партийных ячеек, делегатов из волостей, ответственных партийных и советских работников.

На собрании развернулась острая борьба между сторонниками и противниками автономии. Об этом свидетельствуют результаты голосования: за автономию голосовало — 29, против — 21, воздержалось — 2 человека.

Таким образом, большинством голосов была принята резолюция об осуществлении якутской автономии.

Первым значительным мероприятием по подготовке образования якутской автономии явилась организация Якутской секции при Губбюро РКП(б).

Якутская секция была временным партийным органом, созданным ввиду наличия «особых условий партийной работы и необходимости проведения ударной работы по подготовке автономии».

Заведующим Якутской секцией стал П.А. Слепцов-Ойунский, а затем, в связи с переходом на другую работу, председателем ревкома Якутии был назначен М.К. Аммосов.

В такой напряженной обстановке 3 октября 1921 г. открылся I съезд ревкомов Якутии, на котором присутствовали представители округов: от Якутского округа прибыло 15 делегатов, от Олекминского — 8, от Вилюйского — 1, от Губуправления — 1 и т. д., всего 31 делегат. Среди делегатов было 17 членов партии большевиков, 14 беспартийных. По национальному составу делегаты распределялись: якутов — 21, русских — 10.

Съезд обсудил вопросы об автономии, классовом расслоении, выборах в Советы, земельной политике советской власти, народном образовании и др.

Комиссия, созданная по поручению I съезда ревкомов, выработала также проект положения об автономии Якутской советской республики. В этом проекте комиссия наметила государственные границы будущей республики. В нем говорилось: «Образовать ЯАССР как часть РСФСР, в состав ее включить: а) Якутскую губернию; б) Охотский уезд бывшей Приморской области; в) Камчатскую область; г) Олекминско-Сунтарскую волость Киренского уезда Иркутской губернии с включением патомских якутов с занимаемой ими территорией».

К этому проекту комиссией было составлено специальное приложение с комментариями по поводу новых районов будущей ЯАССР.

Присоединение Охотского уезда и Камчатки с Чукотским полуостровом к ЯАССР, по мнению комиссии, было необходимо вследствие территориальной близости этих районов, а также потому, что они служили выходом к Охотскому морю. Кроме того, имелось в виду то, что когда в бытность свою в Омске в апреле 1921 г. П.А. Ойунский поставил в Сибревкоме вопрос о предоставлении Якутии прав автономии, там заявили о необходимости включения в состав Якутии Охотска и Камчатки для административного управления и руководства партийной и советской работой в этих районах со стороны якутских коммунистов.

Что касается Олекминско-Сунтарского района, то включение его в состав ЯАССР комиссия объявила двумя причинами:

1. Витимо-Олекминский район до 1898 г. находился под управлением Якутской области, так как еще с середины ХIХ века, т. е. со времени возникновения золотопромышленных приисков, этот район был единственным для Якутии рынком сбыта сельскохозяйственных продуктов.

2. Эта волость в основном населена якутами. В проекте положения о ЯАССР говорилось также об органах государственной власти в лице ЦИК и местных советов. Для управления делами хозяйства и культуры ЯАССР учреждались Советы народных комиссаров и Народные комиссариаты.

Проект положения был утвержден ревкомом одновременно с проектом Декларации 28 октября 1921 г.

В начале ноября 1921 г. для утверждения решения I Губернского съезда ревкомов об образовании якутской автономии в Москву выехала делегация Якутского ревкома во главе с М.К. Аммосовым.

Созванное в начале января 1922 г. Наркомнацем в Москве совещание с председателями Сибирского и Якутского ревкомов С.Е. Чуцкаевым, М.К. Аммосовым и А.И. Новгородовым нашло целесообразным и желательным выделить Якутскую губернию в автономную область.

В январе 1922 г. Коллегия Наркомнаца подтвердила это решение, постановив: «Признать целесообразным и желательным выделение Якутской губернии в автономную единицу», т. е. автономную область.

Вопрос о том, нужно ли создать автономную область или автономную республику, имевший для Якутии важное политическое значение, был решен ЦК партии. В беседе с якутскими представителями И.В. Сталин заявил, что считает неотложным делом провозглашение Якутской автономной республики. Об этом И.В. Сталин написал своему заместителю по Наркомнацу: «Поддерживаю предложение Аммосова о предоставлении якутам права автономной республики».

17 января 1922 г. состоялось заседание Коллегии Наркомнаца. Коллегия пересмотрела свое прежнее постановление, высказалась за образование Якутской автономной республики и поручила Особой комиссии «в однодневный срок составить проект постановления для внесения во ВЦИК».

16 февраля 1922 г. Президиум ВЦИК постановил: «Образовать ЯАССР как составную часть РСФСР. Президиум ВЦИК 16 февраля 1922 г. постановил:

«…1. Образовать Якутскую Автономную Советскую Социалистическую Республику как часть РСФСР.

2. Установление границ и выработку положения о Якутской республике поручить комиссии в составе представителей Наркомнаца, Наркомвнутдела и Наркомфина с участием представителей якутов и Сибревкома.

3. Обязать комиссию закончить работу в двухнедельный срок.

4. Созыв комиссии поручить Наркомнацу».

Телеграмма ЦК была получена Губбюро партии во время работы чрезвычайного совещания Советов Якутского, Вилюйского и Олекминского уездов. Совещание с огромным подъемом и радостью приняло приветственную телеграмму председателю ВЦИК М.И. Калинину и Наркомнацу И.В. Сталину.

В телеграмме М.И. Калинину ревком от имени чрезвычайного совещания передал искреннюю благодарность Всероссийскому рабоче-крестьянскому правительству за братское отношение к маленькому якутскому народу. «Утверждение Президиума ВЦИК ЯАССР, — говорилось телеграмме, — глубоко связало и сроднило… трудящихся якутского края с великими освободительными делами и целями Российского пролетариата и трудового крестьянства.

Чрезвычайное совещание трудовых Советов Якутского края считает великим счастьем состоять равноправным членом Союза освобожденных народов РСФСР».

В телеграмме И.В. Сталину сообщалось: «Чрезвычайное совещание Советов Якутского края приносит Вам от лица всех трудящихся искреннюю благодарность за свое национальное раскрепощение; достижение прав на равенство, братство, свободное сотрудничество трудовых народов РСФСР».

В связи с постановлением ВЦИК об образовании ЯАССР ревком опубликовал 1 марта обращение «Ко всему якутскому трудовому народу». В нем он поздравил трудящихся с историческим актом образования ЯАССР и принес горячую искреннюю благодарность Российскому рабоче-крестьянскому правительству. Ревком призвал народ и интеллигенцию «…теснее сплотиться под знаменем ЯАССР для скорейшего возрождения своего народа, как один, за свою трудовую республику для скорейшей ликвидации бандитизма».

16 марта 1922 г. ревком ЯАССР в новом составе, избранном чрезвычайным совещанием, приступил к работе по управлению новой республикой. Председателем ревкома ЯАССР стал П.А. Ойунский, членами: Г.И. Лебедев, секретарь губбюро РКП(б), С.М. Аржаков, И.Н. Барахов — члены губбюро и другие.

22 апреля был обнародован манифест ревкома. В нем указывалось, что по воле русского пролетариата и трудового крестьянства бывшая каторжная страна — Якутская область объявлена ЯАССР, что выбранные трудящимися Советы являются государственной властью в центре и на местах.

Далее в манифесте излагались основные задачи ревкома республики и местных органов власти. Самой неотложной задачей ревком считал быстрейшую ликвидацию повстанческого движения, а конечной целью — созыв I Всеякутского учредительного съезда Советов. В ознаменование образования ЯАССР ревком объявил амнистию всем политическим заключенным и гарантировал личную и имущественную неприкосновенность всем участникам повстанческого движения, добровольно переходящим на сторону советской власти и возвращающимся к мирному хозяйственному труду.

Еще 10 марта 1922 г. закончила свою работу Комиссия при ВЦИК по выработке положения и установлению границ ЯАССР, созданная постановлением ВЦИК от 16 февраля 1922 г.

Представители Якутского ревкома на основании проекта Положения ЯАССР ходатайствовали о присоединении к Якутской республике Охотского уезда, Камчатки с Чукотким полуостровом и Витимо-Олекминского района Иркутской губернии. Однако комиссия признала большинство требований ревкома несостоятельными и согласилась на присоединение к Якутии только Охотского уезда, да и то условно; в примечании она записала: «Управление Охотским уездом временно, впредь до особого постановления Президиума ВЦИК, предоставить ЯАССР».

13 марта 1922 г. Коллегия Наркомнаца утвердила проект комиссии и передала его на утверждение ВЦИК. Президиум ВЦИК 27 апреля 1922 г. утвердил этот проект и вынес подробное постановление об образовании ЯАССР за подписью М.И. Калинина. Ныне этот день празднуется как День республики.

1 мая ревком ЯАССР, согласно постановлению Президиума ВЦИК от 27 апреля, образовал Правительство ЯАССР — Совнарком — СНК. В его состав вошли: председатель СНК П.А. Слепцов-Ойунский, он же председатель ревкома ЯАССР, и члены: нарком внутренних дел, начальник политотдела С.М. Аржаков, командующий войсками республики К.К. Байкалов, наркомюст А.Д. Стефанюк, наркомфин В.В. Белыницкий, нарком РКИ П.Л. Киренский, нарком торговли и промышленности К.Е. Андреевич, наркомзем С.Н. Донской I, наркомпрос С.Н. Донской II и четыре начальника самостоятельных управлений СНК.

Таким образом, СНК состоял из 13 членов, из них членов РКП(б) — 7, беспартийных — 6. Национальный состав: якутов — 5, русских — 7, латыш — 1. Образование ЯАССР сыграло решающую роль в ликвидации повстанчества. Создание республики ускорило процесс советизации края, укрепления власти Коммунистической партии.

В 1924 г. была принята Конституция Якутской АССР, по которой основой национальной государственности стали Советы. Специальные статьи Конституции определяли основные положения автономии. ЦИК ЯАССР был объявлен высшим законодательным органом. Согласно Конституции были образованы наркоматы. Финансы, статистика и связь оставались в ведении федерации. Внешняя политика, торговля с иностранными государствами были в компетенции Правительства СССР. Военкоматы и все, что связано с военным делом, подчинялись Дальневосточному военному округу. В ноябре 1926 г. на сессии ЯЦИК 4-го созыва Всеякутского съезда советов были утверждены герб и флаг автономной республики.

До конца 20-х гг. XX в. ЯЦИК и СНК обладали всей полнотой государственной власти. Областной комитет ВКП(б) ведал партийными политическими делами, оставляя за собой право контроля над деятельностью органов власти.

Хотя автономия в годы советской власти явилась формальной, она в целом сыграла свою политическую роль в культурном, экономическом, социально-политическом развитии Якутии.

Судьбы многих авторов Первой Якутской конституции сложились трагически. Так, Г.С. Ефимов в 1922 г. перешел на сторону повстанцев и возглавил ВЯОНУ, после разгрома повстанчества эмигрировал в Японию, Китай. Женился на русской эмигрантке, работал делопроизводителем на КВЖД. В 1943 г. принял китайское подданство и имя Е-Бовень. В 60-е гг. ХХ века Правительство ЯАССР отправило Г.С. Ефимову письмо: «Правительство ЯАССР снимает с Вас ответственность за вооруженное противостояние советской власти и предлагает Вам безбоязненно вернуться на родину». Г.С. Ефимов скончался и похоронен в Харбине.

1 октября 1957 г. Якутская АССР Указом Президиума Верховного Совета СССР за достигнутые успехи якутского народа в хозяйственном и культурном строительстве и в ознаменование 325-летия добровольного вхождения Якутии в состав Российского государства награждена орденом Ленина.

26 июня 1972 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР за успехи, достигнутые трудящимися Якутской АССР в коммунистическом строительстве, и в связи с 50-летием со дня образования республики награждена орденом Октябрьской Революции.

18 июня 1982 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР город Якутск награжден за большие успехи, достигнутые трудящимися города в хозяйственном и культурном строительстве, отмечая их заслуги в установлении и упрочении советской власти и на Северо-Востоке страны, и в связи с 350-летием со дня основания награжден орденом Трудового Красного Знамени.

27 сентября 1990 г. была провозглашена Декларация о государственном суверенитете республики. Республика стала именоваться Якутская-Саха Советская Социалистическая Республика. Была создана Конституционная комиссия ЯСССР по выработке новой Конституции республики под руководством председателя Верховного Совета ЯСССР М.Е. Николаева. Началось широкое обсуждение нового проекта Конституции будущей республики.

20 декабря 1991 г. М.Е. Николаев избран первым Президентом Республики Саха (Якутия). 27 декабря 1991 г. республика переименована в Республику Саха (Якутия). 31 марта 1992 г. подписан Федеративный договор.

4 апреля 1992 г. принята новая, пятая Конституция Республики Саха (Якутия).

29 июня 1995 г. подписан договор «О разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия), подписанный Президентом РФ Б.Н. Ельциным и Президентом РС(Я) М.Е. Николаевым. Якутия вступила в новый этап своего исторического развития.

Якутия в годы
Великой Отечественной войны

День 22 июня 1941 г. трагической вехой вошел в историю нашей страны — СССР и России. Нападение фашистской Германии прервало мирный труд советских людей. От Баренцева до Черного моря разгорелось невиданное доселе в истории войн сражение. 1418 дней и ночей бушевал огонь войны, убивая людей, уничтожая все, что было создано их трудом. В СССР не было семьи, которой не коснулась война.

Мужественно, с глубокой верой в правоту своего дела встретил наш народ это испытание. Вся страна превратилась в единый боевой лагерь.

В глубоком тылу находилась Якутия. Но весть о нападении на нашу страну гитлеровской Германии была воспринята с тревогой за судьбу Родины. На многочисленных митингах якутяне выражали готовность отдать все силы на разгром врага и вместе со всем советским народом встать на защиту своей Родины. В эти дни сотни заявлений с просьбами отправить добровольцами на фронт поступило в военные комиссариаты республики. Только за первую неделю в комиссариат ЯАССР было подано 230 заявлений, а в Якутский городской объединенный комиссариат — 430.

В первые годы советской власти призывов в ряды Красной Армии из местного якутского населения фактически не было. Только в 1939 г. из семи районов республики и г. Якутска впервые был призван 321 человек. В следующем году было призвано 412 человек из девяти районов. Некоторые из них приняли участие в боях озера Хасан, Халхин-Гол и в Финляндии, в освободительном походе Западной Украины и Западной Белоруссии. С началом войны и объявлением мобилизации количество призывников из якутского населения значительно возросло. Всего за годы войны из 18 центральных и южных районов нашей республики было призвано в ряды Красной Армии 62091 человек, в том числе в 1941 г. — 17179, в 1942 г. — 23748, в 1943 г. — 13894, впервые в этом году были призваны девушки от 19 до 25 лет, их было 63, в 1944 г. — 5068 человек. Всего в годы войны было призвано 418 женщин и девушек для службы в частях связи, противоздушной обороны, фронтовых и армейских госпиталях (цифры уточняются).

Посланцы Якутии в составе маршевых рот после прохождения военной подготовки в подразделениях Забайкальского и Сибирского военных округов направлялись главным образом на Западный, Северо-Западный, Волховский и Ленинградский фронты. Если в первых пограничных боях воинов-якутян участвовали единицы, то в зимних операциях 1941–1942 гг. их насчитывалось уже тысячи. Только в боях в районе Старой Руссы сражались более тысячи якутян. Среди защитников Москвы в 1-м гвардейском кавалерийском корпусе числилось 542 бойца из Якутии.

Призыв 1942 г. характерен для республики тем, что он проводился пять раз с января по сентябрь. Зимой по горной таежной дороге на автомобилях было отправлено из Якутского и Чурапчинского объединенных военных комиссариатов полторы тысячи призывников. Последующие четыре отправки проводились пароходами. Команды призывников отправлялись в основном в пункты Уральского военного округа, где из них формировались лыжные бригады и другие воинские подразделения. Большинство из них впоследствии встали в ряды защитников Москвы, Ленинграда, Сталинграда. С июня по июль было отправлено свыше 11 тыс. якутян. Многие ранее прошли военную подготовку в подразделениях всеобуча.

Якутяне служили почти во всех родах войск.

Они отлично зарекомендовали себя как опытные разведчики, кавалеристы, саперы, артиллеристы, снайперы. Слава о снайперах Степане Коброве, Дмитрии Гуляеве, Федоре Охлопкове, Алексее Миронове, Иване Кульбертинове, Прокопии Габышеве и многих других разносилась по всем фронтам. В рядах защитников Родины героически сражались целые семейные династии, призванные из сел и наслегов Якутии. Так, из Чурапчи были призваны в армию и сражались с врагом семеро братьев Илларионовых, из деревни Березовая Олекминского района шестеро братьев Журавлевых, пятеро братьев Габышевых из Мегино-Кангаласского района и т. д. Из Алдана муж и жена И.Ф. и А.Л. Бойко купили на свои сбережения танк «Патриоты Бойко» и воевали на этом танке, освобождая Вильнюс, Прагу, Берлин, день Победы встретили в Чехословакии.

За проявленные отвагу и геройство многие офицеры, старшины, сержанты и солдаты были награждены орденами и медалями. Всего за годы войны были удостоены высоких боевых наград более 2300 якутян, 25 воинов-якутян удостоены высокого звания Героя Советского Союза, пятеро стали полными кавалерами ордена Славы. Солдатской медалью «За отвагу» были награждены около 2 тыс. воинов-якутян. Н.И. Корякин из Хангаласского улуса за боевые подвиги был награжден четырьмя медалями «За отвагу». 13 воинов были награждены тремя медалями «За отвагу».

Трудящиеся Якутии, отправив своих мужей, сыновей, отцов на фронт, самоотверженно трудились в тылу, направляя свои усилия на укрепление мощи Красной Армии. С первых же дней войны был создан Фонд обороны, куда вносились деньги, сдавались облигации госзаймов, вещи из драгоценных металлов, пушнина. Всего за годы войны от различных взносов поступило в Фонд обороны около 90,5 млн рублей, внесено на 58 млн 914 тыс. рублей облигации госзайма. На добровольные пожертвования были построены и переданы армии две танковые колонны «Советская Якутия», «Алданский горняк» и три эскадрильи боевых самолетов «Комсомолец Аллах-Юня», «Советский полярник», «Медицинский работник». За годы войны трудящиеся Якутии отправляли на фронт тысячи посылок с теплыми вещами, праздничными подарками.

Мобилизовано в Красную Армию более 62509 тыс. человек, из них вернулись с фронта около 35 тыс. человек, погибли 37965, в том числе пропали без вести более 7 тыс. В тылу тяжелый труд, засуха и неурожай 1941–1942 гг., голод, болезни унесли в могилу тысячи якутян, включая детей. Всего в годы войны от голода и болезни умерли 142800 человек. Очень дорогой ценой досталась победа над врагом.

Якутяне в Фонд обороны внесли денег, облигаций, подписок за заем — 380660000 рублей, в том числе на строительство боевой техники — 27068000 рублей. Собрано драгоценными металлами (ювелирные изделия) — 22,9 кг золота, серебра — 553 кг, теплых вещей — 21754 комплекта. Сдано пушнины на сумму 90000000 рублей, рыбы — свыше 40000 тонн, около 40 тонн масла, 929 тонн сахара, 42,6 тонн кондитерских изделий, 25,5 тонн копченостей, 109 тонн круп, макарон. На фронт было отправлено более 45 тыс. взрослых, отобранных, обученных лошадей, на нужды золотой промышленности вывезено 19466 лошадей.

Ценой огромных человеческих и материальных потерь досталась нам победа. Война унесла миллионы человеческих жизней. Оставила тысячи разрушенных и сожженных сел и городов. Навсегда остались на полях сражений десятки тысяч воинов-якутян.

Более 11 тыс. человек были удостоены высшей степени боевого отличия — звания Героя Советского Союза. Государственные награды получили более 7 млн воинов.

На советско-германском фронте были разгромлены главные силы вермахта и союзников, понесших безвозвратные потери в количестве 8 млн 649 тыс. человек, были уничтожены свыше 70 тыс. самолетов, около 50 тыс. танков и штурмовых орудий, 167 тыс. артиллерийских орудий, более 2500 различных кораблей и вспомогательных судов. Все это составляет свыше 73 % общих потерь вермахта. На советско-германском фронте было уничтожено 607 фашистских дивизий, тогда как англо-американские войска разгромили 176 дивизий.

По уточненным данным Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, безвозвратные потери советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками, включая убитых, пропавших без вести, попавших в плен, умерших от ран, болезней и в результате несчастных случаев, погибших в пути и захваченных противником военнообязанных, призванных по мобилизации, но не зачисленных в списочную численность войск, составили 11 млн 944 тыс. 100 человек. В том числе вернулись из плена 1 млн 836 тыс. бывших военнослужащих, а 939,7 тыс. человек, значившихся в начале войны пропавшими без вести, были затем вторично призваны в армию. С учетом этого уточнения общие демографические безвозвратные потери Вооруженных Сил СССР составили 9168400 человек, из них военнослужащих списочного состава — 8668400 человек. Число раненых, учтенных в госпиталях, составило 1834448 человек. К концу войны числились 2576000 инвалидов. Общие людские потери СССР за все годы войны составили 26456000 человек.

Фашисты разрушили 1710 советских городов, поселков городского типа и более 70 тыс. сел и деревень, 32 тыс. промышленных предприятий, 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов. Национальное богатство нашей страны сократилось почти на 30 %.

По решению Государственного комитета обороны, летом 1942 г. развернулась работа по подготовке Особой воздушной линии по перегонке американских боевых самолетов из Фэрбенкса через Чукотку и Якутию в Красноярск — Сталинская трасса «Аляска — Сибирь». Якутск стал центром перегоночной трассы.

Якутское колхозное крестьянство, как и весь советский народ, старалось производить продовольствие для фронта. Обязательными были поставки зерна, мяса, масла. Строго контролировалась заготовка пушнины. Было военное положение, были жесткие налоги и поборы от сельского населения. Суровое время диктовало суровые законы.

В связи с нехваткой рабочих рук на угольных, соляных шахтах и рудниках по решению партии и правительства были мобилизованы на трудовой фронт женщины, подростки и старики. Так, из Сунтарского, Нюрбинского, Верхневилюйского и Вилюйского районов для работы на Сангарских угольных шахтах были мобилизованы 200 молодых девушек от 17 лет и старше. Они наравне с мужчинами в течение всей войны приняли на себя всю тяжесть шахтерского труда.

К этому надо добавить удар стихии — в годы войны в течение трех лет центральные сельскохозяйственные районы подверглись жесточайшей засухе. Это, в частности, явилось поводом для переселения 4988 колхозников из 41 колхоза Чурапчинского района в северные районы, Булун и Кобяй, на работу в рыбную промышленность. В результате плохой организации переселения только в Кобяйском районе погибли от голода и болезней 1747 чурапчинских колхозников.

Голод и разруха, гибель людей на фронте и в тылу основательно подкосили генофонд народа саха на долгие годы. Народное хозяйство было восстановлено после войны за короткий срок, а живые раны в человеческих судьбах, в судьбе нации быстро не заживают.

Женщины, старики, подростки, выдержавшие в тяжелые военные годы нелегкие испытания и непомерными усилиями поддержавшие ростки жизни, тепло в жилищах, достойны преклонения и заслуживают глубокой признательности. Их подвиг — это пример для нынешних и грядущих поколений, пример удивительной стойкости и самоотверженности.

Именно такие качества, такое единодушие требуются сегодня при формировании новой Якутии, в борьбе за создание достойных условий жизни для нашего народа. Только упорный плодотворный труд, целеустремленность, решимость и упорство тружеников тыла были надежной опорой стойкости и героизма на фронте. Такими же сплоченными, трудолюбивыми мы должны быть сегодня, чтобы претворить в жизнь стратегические задачи для возрождения России и нашей родной Республики Саха. В годы войны в Якутии жили и трудились 19645 депортированных лиц: эстонцев, финнов, поляков, литовцев, латышей, русских, немцев, представителей других национальностей из общего числа 3336258 депортированных в другие районы СССР.

Несмотря на жесткость со стороны официальных властей, местное население помогало депортированным чем только могло, разделяя с ними горести и удары судьбы. В этом заключается истинная черта северян, готовых прийти на помощь любому, кто попал в беду. Республика и сегодня стремится создать условия для всего населения, несмотря на гражданство, национальность, чтобы все пользовались одинаковыми правами, гарантирует свободу волеизъявления, ибо на Севере не принято делить людей по национальности, вероисповеданию.

Героический подвиг тех, кто с оружием в руках отстоял Отечество, кто героическим трудом в тылу ковал Великую победу, не будет забыт никогда!

Сталинская трасса «Алсиб»

На состоявшемся с 29 сентября по 1 октября 1941 г. Московском совещании представителей СССР, США и Англии «О военных взаимных поставках» союзники обязались поставлять Советскому Союзу вооружение, промышленное оборудование, продовольствие и другие необходимые товары. Правительство США обязалось на основе ленд-лиза, а правительство Англии — на основе соглашения от 16 августа 1941 г.

Однако уничтожение немцами печально известного каравана морских судов союзников PQ=17, вышедшего 27 июня 1942 г. с военным грузом для Советского Союза, предательски брошенного на произвол судьбы английским конвоем по приказу адмирала Далди Паунда, начальника Главного штаба Британского адмиралтейства, надолго остановил военные поставки. Тогда из 35 судов было потоплено 23. Тысячи простых американских и английских матросов нашли свою смерть в студеных водах северных морей, до конца исполнив свой союзнический и человеческий долг. Потеря каравана усложнила и без того сложное положение Красной Армии, которая отступала, оставляя города и села фашистам. Под предлогом «непроходимости» арктических вод в Лондоне сочли невозможным отправку следующего транспорта PQ=18, и Черчилль обещал Сталину снабжение Трансиранским путем, а это был длинный и окружной путь. Президент США Ф. Рузвельт отнесся резко отрицательно к прекращению поставок по ленд-лизу в Россию. В своем послании И. Сталину он подчеркнул следующее: «В связи с моим посланием к Вам от 17 июня я хочу подчеркнуть, что если было бы возможно осуществлять поставку самолетов Соединенных Штатов в Советский Союз через Аляску и Сибирь вместо того, чтобы поставлять их через Африку, как это теперь, было бы сэкономлено большое количество времени. Далее, устройство авиалинии для переброски самолетов по воздуху через Сибирь позволило бы осуществить доставку в Советский Союз самолетов с коротким радиусом действия.

Если на территории Сибири можно построить посадочные площадки, установить метеорологические и навигационные оборудования, связав его с соответствующими американскими авиалиниями, я готов отдать распоряжение американским экипажам, занятым перегонкой самолетов, доставлять Вам самолеты до озера Байкал…»

В ответном послании Ф. Рузвельту от 1 июля 1942 г. Сталин согласился с мнением Рузвельта и предложил следующее: «…В связи с Вашими посланиями, я считаю необходимым сообщить, что полностью разделяю Ваше мнение о целесообразности маршрута для переброски самолетов из США через Аляску и Сибирь на Западный фронт. Учитывая это, Советское правительство уже дало необходимые указания об окончании в кратчайший срок проводящихся в Сибири работ по подготовке к приему самолетов, т. е. работ по приспособлению имеющихся аэродромов и соответствующему дооборудованию их. Что касается того, силами чьих летчиков доставлять самолеты из Аляски, то мне кажется, что это можно будет поручить, как это и предлагал в свое время Государственный департамент, советским летчикам, которые прибудут в Ном или другое подходящее место к условленному времени…»

Немецкое командование Вермахта с помощью хорошо организованной военной разведки и контрразведки Абвера узнали о начале строительства перегоночных аэропортов для самолетов ленд-лиза из США на Северо-Востоке СССР. Военно-морской флот Вермахта отправил подводные лодки по Северному морскому пути к Берингову проливу с разведывательными целями и для организации диверсии. Действия подводных лодок фашистов, а возможно, и их союзников японцев, в северных водах еще не изучены. Известно лишь то, что японские подводные лодки, преодолевая около 8 тыс. км, подплывали к берегам США, а фашистские подлодки до устья реки Лена.

Государственным комитетом обороны были приняты меры для ускорения организации доставки самолетов по воздуху с Аляски через Сибирь фронту. Авиаспециалисты Аэрофлота, ВВС и Управления Полярной авиации изучили три варианта будущей воздушной трассы.

По первому варианту маршрут пролегал вдоль Северного морского пути, но не утвержден из-за длительности полярной ночи, преобладания плохой погоды на трассе и невозможности по ледовым условиям скорой доставки большого количества горючего и техники, также из-за дополнительного строительства аэродромов.

Второй вариант через Камчатку и Комсомольск-на-Амуре также был отвергнут. Самолетам пришлось бы длительное время лететь над Тихим океаном, метеорологические условия здесь были неблагоприятными, путь длинный и непригодный для самолетов истребителей, у которых малый радиус действия и малый запас топлива.

Государственным комитетом обороны был утвержден третий вариант, авиатрасса, проходящая по центральной части Северо-Востока СССР. Путь с Аляски пролегал через Берингов пролив, центральные районы Чукотки, Якутии и Сибири. Путь над морем был минимальным, это ширина Берингова пролива, примерно 60 км. Преимуществом этой трассы были преобладание устойчивой погоды, наличие крупных узловых населенных пунктов. Важно было, что конечный путь — Красноярск — расположен на Транссибирской железнодорожной магистрали. Некоторые участки трассы уже облетаны экипажами Аэрофлота и Полярной авиации.

Еще в июле 1941 г. Государственный комитет обороны принял решение о строительстве воздушной трассы Красноярск — Уэлькаль, по которой должны перегоняться боевые самолеты, поставленные Правительством США по ленд-лизу. Закон о ленд-лизе, что в переводе означает «давать взаймы, в аренду», был принят Конгрессом США от 11 марта 1941 г. Этот закон давал Правительству США право передавать взаймы или в аренду другим государствам различные товары и материалы, необходимые для обороны этих государств, если оборона этих государств по определению президента являлась жизненно важной для США. Помощь по ленд-лизу США оказывали 42 государствам, с которыми подписывались двухсторонние соглашения. На их основании материалы, сырье, израсходованные на военное производство, военная техника, вооружение и продовольствие, уничтоженные или потребленные в период военных событий, после окончания войны не подлежали оплате. Неиспользованные должны быть возвращены США. Оставшиеся после войны материалы, сырье, продовольствие, суда, автотранспорт, локомотивы, пригодные для гражданского потребления, оплачивались полностью или частично на основе долгосрочных американских кредитов. Общая сумма поставок по ленд-лизу в СССР за годы войны составила 98 млрд долларов. А СССР в порядке договоренности поставил США 300 тыс. т хромовой и 32 тыс. т марганцевой руды, а также платину, пушнину и т. д. Всего за годы войны Правительством США в СССР по ленд-лизу было поставлено 9,5 тыс. орудий, 14 тыс. самолетов, 6,9 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок (САУ). Количество самолетов, поступивших по ленд-лизу, соответствовало 12,5 % всего количества выпущенных советскими авиационными заводами в годы войны.

Вопрос оплаты военной техники, полученной Правительством СССР от США, по настоящее время не решен.

Для строительства авиабаз и промежуточных аэропортов по трассе было создано Управление особой воздушной линии ОВЛ. Начальником Управления OBЛ был назначен Дмитрий Евдокимович Чусов.

Началась грандиозная работа по строительству воздушной трассы по маршруту Красноярск — Якутск — Уэлькаль общей протяженностью 4853 км. На этой трассе в короткий срок было построено и оборудовано 26 аэродромов. Трасса была названа Сталинской. Одновременно со строительством аэродромов создавались метеостанции, комплектовались штаты синоптиков и радистов. Для приема и отправки самолетов было создано восемь авиабаз. В июне 1942 г. строительство основных сооружений было закончено. В июле перед завершением строительства воздушной трассы пробный перелет совершил Герой Советского Союза В.К. Коккинаки. Он доставил из США в Москву правительственную американскую комиссию по согласованию вопросов, связанных с перегонкой самолетов, и попутно проверял готовность аэропортов и их оборудования к приему и выпуску больших партий самолетов. Постановлением ГКО от 3 августа 1942 г., приказом в Народном комиссариате обороны было создано Управление Красноярской воздушной трассы ВВС Красной Армии. Начальником управления и одновременно командиром 1-й перегоночной авиадивизии Гражданского воздушного флота назначен Герой Советского Союза Илья Павлович Мазурук, которому звание Героя Советского Союза было присвоено в 1937 г. за доставку на Северный полюс I Советской научной экспедиции на дрейфующую льдину, станцию СП-1 под руководством И. Папанина.

В середине июля 1942 г. в Московскую авиагруппу особого назначения (МАОН) Гражданского воздушного флота пришло распоряжение о направлении группы экипажей в Сибирь на перегонку самолетов. Было выделено 15 экипажей, в основном брали тех, кто до войны работал в Сибири, Дальнем Востоке и в Якутии, или был уроженцем этих мест. На все возражения летчиков и механиков было разъяснено, что через год они вернутся назад в свои полки. Пилоты МАОН ГВФ, сформированного 23–27 июня 1941 г., участвовали в ожесточенных боях в Минском, Смоленском направлениях, в оборонительных боях под Москвой, Сталинградом, Киевом, летали в блокированный Ленинград, доставляя боеприпасы, продукты, эвакуируя раненых и мирных жителей. Это были испытанные летчики, не раз смотревшие в глаза смерти и видевшие гибель своих близких и друзей. Поэтому сама мысль об участии в «мирной перегонке» самолетов казалась им чуть ли не дезертирством. Среди тех, кто попал в перегонку самолетов, был Г.С. Бенкунский — бывший пилот Исполкомовской авиации Якутской АССР, летавший в небе Якутии в 30-х гг., награжденный орденом Красного Знамени за образцовое выполнение боевых заданий командования. Позже ему присвоено звание «Заслуженный пилот СССР». Все они составили костяк 8-го транспортного отряда, позже полка.

Одновременно в г. Иваново началось формирование усиленных авиаполков. Усиленными называли полки, имевшие в своем составе два истребительных, два бомбардировочных авиаэскадрилий, тогда как на фронте действовали полки двухэскадрильные и однородного состава. К концу лета было закончено переучивание летного состава на американские самолеты. Личный состав пяти авиаполков после формирования и обучения были направлены в Красноярск. Из Ирана были отозваны и направлены на Аляску в г. Фэрбенкс авиаинженеры, пилоты, переводчики, которые на аэродроме Квали-Марги недалеко от Тегерана обеспечивали прием и перегонку самолетов Б-25 и А-20 по Южной трассе из Ирана в Советский Союз.

4 сентября 1942 г. группа советских авиаспециалистов и личный состав 1-го перегоночного авиаполка прибыла в г. Фэрбенкс на Аляске, которые приемку самолетов производили в аэродроме Лэдд-Фильд (ныне переименован в форт Вейн-Райт). Руководителем военной миссии СССР в США по приемке военной техники был назначен полковник Михаил Григорьевич Мачин.

М.Г. Мачин участвовал летчиком-добровольцем в воздушных боях с японскими милитаристами в Китае в 1937–1938 гг. командиром бомбардировочной группы советских летчиков. Участвовал также в воздушных боях над озером Хасан. 29 мая 1945 г. командиру 5-го гвардейского истребительного авиационного корпуса генерал-майору М.Г. Мачину за умелое руководство частями корпуса в Берлинской операции и проявленный при этом героизм было присвоено звание Героя Советского Союза.

Свою перегоночную воздушную трассу АЛКАН — встык Уэлькалю — американцы построили за 8 месяцев и 12 дней. Она начиналась от форта Грейт-Фолс, штат Монтана. Следующий аэродром был на границе США и Канады, у канадского города Летбридж. Дальше трасса шла над отрогами Скалистых гор, через Британскую Колумбию и территорию Юкона, вдоль горных цепей Западной Канады на Аляску. На полуострове располагались два основных аэродрома — Фэрбенкс и Ном (запасной — Галена). А всего на маршруте было десять аэродромов. В пути предстояло делать несколько промежуточных посадок. Трасса получила название «Аляска хайвэй», наверное, потому, что предполагалась «сквозная» перегонка. Среди американских «алканцев» из Аляскинского крыла (авиадивизии) были также женщины-пилоты, перегонявшие самолеты с авиационных заводов «Белл», «Дуглас», «Боинг» до форта Грейт-Фолс.

Самолеты Р-39 и Р-63 выпускал завод «Белл» в г. Буффало. Р-40 — завод «Кэртисс» в г. Нью-Йорк. А-20 — завод «Дуглас» в гг. Санта-Моника, Лос-Анджелес, Талса, Оклахома-Сити. Б-25 — завод «Норд Америкен» в г. Канзас-Сити. С-47 «Дуглас» — завод «Дуглас» в гг. Санта-Моника, Талса, Оклахома-Сити.

Трасса АЛКАН имела длину 3536 км и эксплуатировалась только американцами.

Полеты ленд-лиза, как выражались американцы, начались с города Грейт-Фолс (штат Монтана). Отсюда через Канаду по Алканской трассе до города Фэрбенкс протяженностью около 3000 км самолеты вели пилоты американских ВВС. Среди них было много девушек летчиц, штурманов, стрелков, механиков. Были, конечно, аварии и катастрофы. Тем не менее, мужественные парни и девушки с разных штатов США добросовестно выполняли свой союзнический и гражданский долг. На АЛКАНе потерпели катастрофы и аварии 133 самолета.

В Фэрбенксе наши инженеры осматривали и принимали самолеты (разделялись по специальностям: одни принимали планер, другие — двигатель, третьи — электросистему, радио, вооружение и т. д.). После осмотра указывали на неисправности и высказывали свои претензии. Американские специалисты устраняли выявленные неисправности. Когда самолет был принят инженерами, авиатехники начинали готовить его к вылету. Последним самолет принимали пилоты 1-го перегоночного авиаполка, которым командовал Н.С. Васин. Вся перегонка была задумана следующим образом: из Фэрбенкса через г. Ном до Уэлькаля самолеты перегоняли пилоты 1-го перегоночного авиаполка (ПАП). Длина маршрута равнялась 1500 км, из которых 300 км пролегали над Беринговым проливом. Из Уэлькаля до Сеймчана эстафету продолжали пилоты 2-го перегоночного авиаполка, которым командовал подполковник А. Мельников. Самолеты-истребители преодолевали такое расстояние на пределе запаса топлива, даже с дополнительными подвесными баками. Маршрут полета, равный 1500 км, был необыкновенно трудным. Сначала он пролегал над безориентирной тундрой, а затем над безлюдной местностью — Колымским нагорьем (отдельные горные вершины поднимались до 1742 и 1901 м над уровнем моря). Сам аэродром Сеймчан располагался в небольшой долине, окруженной довольно высокими сопками, исключающими возможность полетов и посадок в сложных метеорологических условиях. Естественная галечная полоса была ограниченных размеров и заканчивалась довольно глубоким оврагом, где протекала река Сеймчан. Из Сеймчана 3-й перегоночный авиаполк подполковника Н. Твердохлебова перегонял самолеты в Якутск.

Трасса Сеймчан — Якутск была несколько короче и равнялась 1176 км, но была самой трудной. Большая часть маршрута проходила над горами. Экипажи пересекали хребты Черского и Верхоянский, затем последние 400 км летели над тайгой. Из Якутска эстафету продолжал 4-й авиаполк. Полк перегонял самолеты до Киренска, протяженность маршрута составляла 1350 км. Этот маршрут был несколько проще двух предыдущих, но пролегал над бескрайней тайгой. Полком командовал Герой Советского Союза майор С. Власов. В Киренске самолеты принимали летчики 5-го полка подполковника М. Матюшина, которые доставляли самолеты в Красноярск, где и кончалась трасса. Протяженность этого участка трассы составляла 1000 км. В Красноярске самолеты сдавались военным представителям. Общая длина всей Красноярской трассы, которую пролетала перегоночная авиадивизия, равнялась 6526 км. От Красноярска на фронт истребителей отправляли на платформах по железной дороге, предварительно сняв крылья, а бомбардировщиков до фронта перегоняли экипажи, прибывшие с фронта, и сразу вступали в бой, так как самолеты поставлялись с боекомплектами. Таким образом, самолеты-бомбардировщики Б-25, А-20 и транспортные самолеты СИ-47 преодолевали общее расстояние равное приблизительно 12–14 тыс. км, начиная с города Грейт-Фолс до фронта. В городе Якутске находились штабы Красноярской воздушной трассы, 1-й перегоночной авиадивизии, 4-го авиаполка и 8-го транспортного перегоночного авиаполка. 8-й транспортный полк обслуживал перевозку летного состава в обратном направлении и перегонял самолеты СИ-47 до Москвы и в другие города прифронтовой зоны.

В июне 1943 г. начальником Управления воздушной трассы Красноярск — Уэлькаль назначен генерал-майор авиации И.С. Семенов, Герой Советского Союза, полковник И.П. Мазурук был назначен командиром 1-й перегоночной авиадивизии, а с июня 1944 г. командовал полковник, впоследствии генерал-майор авиации А.Н. Мельников.

По Сталинской трассе ленд-лиза Аляска — Сибирь перегоняли американские истребители «Кертисс-Р-40Ф-Киттихаух», «Белл-Р-39Н-Аэрокобра», «Белл-Р-6ЗА-Кинг-Кобра»; бомбардировщики «Б-25 Митчелл» и «А-20 Бостон»; транспортные самолеты СИ-47. Всего по трассе доставлено 8094 самолета, в частности, командир 1-й бомбардировочной авиаэскадрильи 1-ПАП лейтенант Петр Павлович Гамов за время работы на Аляске отлидировал 250 групп, лично перегнал 340 самолетов Б-25 и А-20. За три года перегонки дивизией перегнано:

А-20 — 1330; Р-63 — 2640; СИ-47 — 705;

Б-25 — 725; Р-47 — 3; СИ-46 — 1;

Р-40 — 43; АТ-6 — 54; Р-39 — 2593.

Первая перегонка бомбардировщиков А-20 по трассе Аляска — Сибирь началась 6 октября 1942 г., а 28 октября 1942 г. уже началась перегонка первой группы истребителей. Количество самолетов в группах было разным, в зависимости от принятия советскими специалистами, представителями в Фэрбенксе, от 3 до 9, иногда до 15 самолетов. Первые американские истребители Р-40, прибывшие по перегоночной трассе в Красноярск 16 ноября 1942 г., были сразу отправлены на Сталинградский фронт. Если к началу Сталинградской битвы немцы имели двойное превосходство в воздухе, то вскоре оно было ликвидировано не без помощи американских боевых самолетов. Самолеты поставляли на Сталинградский фронт до 400 штук в месяц. На 19 ноября 1942 г. в Сталинградской битве участвовало 211 истребителей и 116 бомбардировщиков, полученных по ленд-лизу. В 1944 г. несколько раз перегоняли группы по 20 самолетов. Возглавлял группу экипаж самолета-лидера Б-25, к нему пристраивались клином перегоняемые самолеты, замыкающим летел самолет «А-20 Бостон». Транспортные самолеты СИ-47, как правило, вылетали раньше группы и были разведчиками погоды по маршруту, а после перегонки доставляли обратно на базу для следующего перегона экипажи. Поэтому в отдельные дни в период интенсивной работы пилоты находились по 12–15 часов, а транспортные и по 20 часов в воздухе. В результате экипажи самолетов за месяц проводили в воздухе по 200–250 часов. Пилоты бомбардировщиков, истребителей для отдыха использовали время обратного полета, когда летели пассажирами. А экипажи СИ-47 отдыхали в полете по очереди. Одним словом, было очень трудно, но сознание того, что на фронте труднее, что там ждут каждый самолет для победы над врагом, помогало преодолевать усталость, трудности, лишения пилотам, техникам и многим простым работникам трассы Красноярск — Фэрбенкс.

Самолетами ленд-лиза, перегнанными по трассе, были оснащены 250 боевых авиаполков. Из ста результативнейших советских летчиков одержали свои победы над фашистскими асами в воздушных боях, летая на американских истребителях. На перегоняемых истребителях летал и воевал трижды Герой Советского Союза А.И. Покрышкин, совершивший 550 боевых вылетов, сбивший при этом лично 53 самолета и 6 самолетов в группе (он один уничтожил 2 авиаполка «Люфтваффе»). А.И. Покрышкин всю войну пролетал на «Аэрокобре Р-39». Герой неба Заполярья Б.Ф. Сафонов, летая на самолете «Киттихаук», сбил 30 самолетов лично и 3 в группе. А. Ворожейкин, С. Амет-Хан, А. Алелюхин, Н. Гулаев, И. Бабак и многие другие асы воздушных боев летали на американских и английских истребителях.

Пилоты транспортного полка наряду с доставкой экипажей бомбардировщиков и истребителей обратно для следующего рейса перевозили различные грузы, выполняли рейсы по перевозке делегаций, миссий разного уровня. Они в основном летали на самолетах Ли-2 и Си-47. Командовал полком майор В.А. Пущинский, герой Московской битвы и обороны Севастополя. В сентябре 1943 г. было выделено три экипажа из наиболее подготовленных летчиков, бортмехаников и бортрадистов. Это экипажи: П.П. Матвеева в составе бортмеханика Ф. Курренко, бортрадиста А. Мальцева; Пономаренко в составе Дерявина и Попова; Г.С. Бенкунского в составе П.Н. Борисова, В.Д. Глазкова, которым предстояло выполнять полеты по маршруту Москва — Вашингтон, Москва — Сан-Франциско, Москва — Нью-Йорк по важным правительственным заданиям.

Так, в августе 1944 г. экипаж Г.С. Бенкунского доставил в Вашингтон делегацию, возглавляемую А.А. Громыко, кроме этого они же доставили в октябре 1944 г. в Чикаго советскую делегацию для участия в конференции по образованию «ИКАО» — международной организации Гражданской авиации. В составе этого полка летали и направленные Якутской авиагруппой пилоты: В.Л. Браташ — впоследствии заслуженный пилот СССР, П.С. Кудицкий и В.И. Кузьмин — впоследствии Герой Социалистического Труда, заслуженный пилот СССР. Были и потери. Всего на трассе с октября 1942 г. по август 1945 г. произошло 46 авиакатастроф с гибелью 116 летчиков и инженерно-технического состава, из них пропали без вести 26. Многие считавшиеся пропавшими без вести экипажи найдены в разные годы поисковыми отрядами. Могилы погибших героев-летчиков разбросаны по всей длине трассы от Фэрбенкса до Красноярска. Среди летного состава была единственная женщина во всей дивизии, воздушный стрелок-радист М.В. Чихирева, награжденная орденами Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны II степени за участие в боях под Ленинградом, Севастополем и под Москвой.

В 1944 г. в 8-м транспортном полку из-за увеличения поставок самолетов не хватало вторых пилотов Си-47. Экипажей не хватало, поэтому вторые пилоты в срочном порядке были переучены и допущены к выполнению полетов командирами кораблей. Экипажи выполняли рейсы в составе трех человек: командир корабля, бортмеханик и бортрадист. Главное Управление Гражданского воздушного флота, в виде исключения, разрешило садить на кресло второго пилота, учлетов, окончивших школы первоначального летного обучения. Среди них есть и заслуженные пилоты СССР — это И.И. Осипов, С.И. Тарасов, Н.И. Сладков, Ю.И. Яковлев и многие другие. В 1945 г. часть пилотов транспортного авиаполка приняла участие в войне с Японией. Они летали в составе 9-й Воздушной Армии, выполняя боевые задания по высадке десантов, транспортировке боеприпасов для танков по воздуху в тыл врага. О высшей летной подготовке и филигранной технике пилотирования пилотов перегоночной авиадивизии говорил тот факт, что многие были участниками воздушных боев в небе Испании, Китая, Финляндии, Халхин-Гола, некоторые имели в своем счету сбитые на боях фашистские самолеты. Майору 5-го авиаполка А.А. Липилину в 1942 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. Он совершил 270 боевых вылетов и сбил 32 самолета. Капитану И.П. Власову звание Героя Советского Союза было присвоено в 1940 г. за образцовое выполнение боевых задач командования в боях с финнами. Командиру авиадивизии И.П. Мазуруку и начальнику Управления трассы Красноярск — Уэлькаль М.И. Шевелеву звание Героя Советского Союза было присвоено ещё в 1937 г. Штурману полка С.А. Скорняку, участнику боев Халхин-Гола звание Героя Советского Союза присвоено в 1939 г. Трасса работала до 8 января 1946 г.

Летать было сложно из-за сильных морозов, туманов, а летом из-за лесных пожаров. Летали на высоте 4000–5000 м, иногда даже применяли кислород. Радиообеспечение было слабое, а приводные радиостанции были маломощными, поэтому пользовались коротковолновыми радиопеленгаторами. Наиболее мощные радиопеленгаторы располагались в Красноярске, Киренске, Якутске, Сеймчане. Поэтому при полетах в облаках или когда видимость была плохая из-за пожаров, туманов точность выхода в аэропорт назначения группы целиком зависела от опыта, мастерства штурмана самолета-лидера. Первое время летали с большой осторожностью, так как летный состав истребителей не был подготовлен для полетов в условиях Севера. Кроме того, у летчиков-истребителей отсутствовал опыт полетов на большие расстояния в течение долгого летного времени и навыков длительного пилотирования самолетов в облаках по приборам. Со временем самолеты начали перегонять не только при хорошей погоде. Трасса приобретала все большее признание. Так, морозным январским днем 1944 г. в небе Якутии появился большой четырехмоторный американский самолет «Либерейтор», на котором возвращался из Китая в Вашингтон после большого вояжа по многим странам видный политический деятель — сенатор и кандидат в президенты США господин Уилки со свитой. Он посетил Москву, был принят Сталиным. На взлете у самолета отказали двигатели, и самолет потерпел аварию. Авария произошла из-за излишней самоуверенности американских пилотов, которые, не прогрев как следует двигатели, пошли на взлет. Господин Уилки доставлен в США пилотами транспортного полка, а самолет был подарен командиру дивизии Мазуруку. После ремонта и восстановления самолет перегнали в Москву. На нем долгое время летал Герой Советского Союза и Герой Югославии А.С. Шорников.

Подготовка самолетов зимой к взлету, как это видно на примере американского самолета, требовала особого подхода. Самолеты подогревались печками-фоками, которые топились дровами, иногда все это длилось до двух и более часов. А если задерживались вылеты из-за погоды и на аэродроме накапливались самолеты двух-трех авиаполков сразу, то работать инженерам-механикам, техникам приходилось сверхурочно днем и ночью. Всего трассу обслуживали более 2 тыс. человек. Для обеспечения вылетов на аэродромах, кроме технического, было много других служб. Особо хочется подчеркнуть службу погоды, так как она играла главную роль. Сложность заключалась в том, что не всегда получали сводку от метеостанций из-за непроходимости радиоволн, а задержка самолетов, столь нужных фронту, обходилась очень дорого. Поэтому вылетали «разведчики» погоды, которые обследовали трассу полета, сообщали синоптикам. Безупречная и самоотверженная работа авиаторов-перегонщиков получила высокую оценку Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Первая перегоночная авиадивизия ГВФ была отмечена 21 января 1944 г. орденом Красного Знамени, многие офицеры и солдаты удостоены высоких правительственных наград.

Значение трассы Аляска — Сибирь не только в том, что по ней перегонялись самолеты, поставляемые согласно союзническому обязательству Правительством США, но и в том, что трасса сыграла огромную роль в деле освоения районов Чукотки и Якутии, Магадана, предопределила регулярное воздушное сообщение в этих регионах и дала новую жизнь многим населенным пунктам. Трасса воспитала целую плеяду отважных летчиков, штурманов, инженеров, техников, которые своим трудом заложили фундамент воздушного сообщения на Северо-Востоке России.

Жители города Якутска и других сел, по которым проходила трасса, школьники и рабочие предприятий работали на строительстве взлетно-посадочных полос, запасных аэродромов, субботниках по строительству домов, технических зданий, сооружений и очистке аэропорта. В благодарность им летчики, начиная с 18 августа 1943 г., в день Сталинской авиации над городом показывали на американских истребителях фигуры высшего пилотажа во время воздушных парадов, восхищая якутян своим мастерством. Якутяне тех лет гордились своими земляками летчиками, воспитанниками Якутского аэроклуба.

Так, летчик Н.Ф. Карелин сбил 7 фашистских самолетов, а летчицы Т.П. Кривогорницына, В.К. Захарова, Е.Г. Дворянкина, А.Н. Ременникова летали на По-2. Созданный на базе Якутского аэроклуба Якутский парашютно-планерный клуб в годы войны подготовил 163 бойца-планеристав, 239 бойцов-парашютистов.

Дневник Майи Аргуновой

1942 г. — год тяжелых испытаний для всего советского народа. Идет более полугода самая страшная в истории человечества Вторая мировая война. Враг под Москвой. Его танковые колонны, сминая все на своем пути, катятся на восток. Вся страна превратилась в единый военный лагерь — «Все для победы, все для фронта!». Идут эшелоны на запад с сибирскими дивизиями, оружием и продовольствием. А навстречу тянутся эшелоны с беженцами. В 1942 г. и в год «великих переселений» народов Прибалтики, Поволжья и Кавказа в нашу республику были этапированы 5907 человек спецпереселенцев: немцы, литовцы, поляки, финны и другие. Горькую чашу переселенцев в своем родном крае пришлось испытать и чурапчинским колхозникам. О страшной трагедии рассказывают пожелтевшие страницы дневника Майи Аргуновой — десятилетней девочки из чурапчинского колхоза «Коммунизм» и выдержки из докладной записки Правительственной комиссии об итогах переселения в сентябре 1943 г.

«…СНК СССР и ЦК ВКП(б), придавая исключительно важное значение делу развития рыбных промыслов, для обеспечения страны рыбой и рыботоварами постановили:

Обязать Наркомрыбпром СССР приступить немедленно к организации и расширению рыбных промыслов в бассейнах рек Лены с тем, чтобы весной 1942 г. уже развернуть массовый лов рыбы в этих бассейнах.

Создать в Наркомрыбпроме СССР следующие государственные рыбопромышленные тресты по Сибири…

Организовать Якутский трест с промыслами на реках Лена, Алдан, Вилюй, Яна (из постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 6 января 1942 г.)».

«…На протяжении многих лет большинство колхозов Чурапчинского района в силу климатических и почвенных условий не получают урожая зерновых, а для живности колхозов также не имеется достаточного количества кормов. Как правило, с государством по зернопоставкам рассчитаться не могут. Систематически из года в год приходится заменять зернопоставки на натуроплату другими видами продуктов (мясо, масло и др.). Из года в год колхозы вынуждены посылать бригады в другие районы для заготовки кормов скоту, на большие расстояния перегонять на зимовку скот, в результате этого теряется большое количество скота при перегоне туда и обратно. Для большинства колхозов Чурапчинского района создалась крайне невыгодная ситуация в ведении их полеводческого и животноводческого хозяйства. Хозяйственная основа большинства колхозов оказалась расшатанной, финансовое положение — подорванным. Создалась угроза дальнейшему содержанию и сохранению общественного колхозного скота. Вместе с тем имеется полная возможность использования трудовых ресурсов этих колхозов в рыбной промышленности республики. В связи с решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 6/1-42 г. постановили:

Перевести 30–40 колхозов Чурапчинского района на устав рыболовецких колхозов и сделать рыбную ловлю для них основным видом хозяйства, а сельское хозяйство второстепенным, подсобным.

Переселить в связи с этим 30–40 колхозов Чурапчинского района в районы рыбной ловли (Кобяйский, Жиганский, Булунский).

Подготовку и переселение провести в текущем году не позднее 10 сентября…» (из постановления бюро Якутского обкома РКП(б) от 11 августа 1942 г. № 213)».

Большая семья Аргуновых, насчитывающая 10 человек, жила и работала в одном из колхозов Чурапчинского района. Дневник заполнен детским аккуратным почерком, Майя старательно описывала все события, невольной свидетельницей которых она стала. Ниже приводим выдержки из дневника, рассказывающего о трагедии чурапчинцев.

«…29 августа 1942 г. Сегодня во сне видела отца. Отец, верхом на белом коне, рубил огромной саблей фашистов. Его за храбрость хвалил сам товарищ Сталин. Утром, когда рассказала свой сон, бабушка и мама улыбнулись и решили, что отец жив, здоров и воюет, что скоро получим из фронта письмо. Когда они вернулись с утренней дойки, прибежал посыльный Коля и сказал идти всем на собрание в школу. Я осталась дома и нянчила маленького Нюргуна. Вскоре вернулись родные с собрания расстроенные и недовольные. Дед страшно ругался, мать и бабушка молча начали перебирать одежду. Оказывается, мы всем колхозом должны переселиться на север в Кобяй и ловить рыбу для фронта, для победы.

31 августа 1942 г. Пишу вечером. Завтра с утра отправляемся в путь. После того собрания прошло 2 дня. За эти дни поселок был похож на встревоженный муравейник. Все бегали, суетились, но никак не могли собраться. Оказывается, с собой можно взять только 16 кг вещей и продуктов на одного. Уезжаем всем колхозом. Мне разрешили взять только 3 тетради, книги пришлось оставить. Бабушка никак не хотела оставить самовар, а мама уговаривала деда взять с собой швейную машинку, но пришлось все оставить. Так как председатель запретил брать лишнее. Дед с братьями весь скарб загрузили в телегу, привел наших коров и лошадей. Я упросила деда взять с собой маленького щенка. Он такой толстый, смешной, сейчас спит у моих ног. Отзывается на кличку «Дружок».

1 сентября 1942 г. Наутро дед закрыл на замок дом и амбар. Мы всем колхозом и с нашими коровами, лошадьми отправились в путь. На дороге было столпотворение. Перегоняли все колхозное стадо коров и табун лошадей. На телегах сидели дети, женщины, старики и старухи. Большинство телег было с деревянными колесами «лоґугуруойка» и издавали страшный скрип. Все со слезами на глазах прощались с родными домами, аласами. Дети тоже приуныли, видя всеобщее горе и тоску, охватившую взрослых. Так, наверное, в глубокой древности переселялись наши предки. Я сидела на телеге и, держа на коленях, убаюкивала маленького Нюргуна, смотрела, как исчезает в пыльной дали наша маленькая деревня. Бабушка с дедом шли рядом, остановились, молча, украдкой, перекрестились, поклонились по пояс родной земле, взяли с собой горсточку, которую положили в заранее заготовленные мешочки. Потом бабушка зашила каждому в одежду. До свидания, родная Чурапча, мы едем далеко на север ловить рыбу для фронта, для победы. Мама с братьями перегоняли колхозное стадо, а наши коровы были привязаны к нашей телеге. Говорили, что едем в пристань Бестях, там уже ждут нас пароходы. Вот удача, я еще ни разу не плавала на пароходах, да и увижу наконец-то красавицу Лену. Остановились в большом аласе, разожгли костры и расположились на ночевку. Дед с братьями сделали шалаш. Всю ночь шел мокрый снег.

2 сентября 1942 г. Утром все было белым-бело. Красота необыкновенная, только было очень холодно. Маленькому Нюргуну нездоровилось, и он все время плакал. Мычание голодных коров действовало на нервы и вызывало какую-то непонятную тревогу в душе у каждого. После скудного завтрака отправились дальше.

6 сентября 1942 г. Суток через пять приехали в Бестях. Дует пронизывающий, холодный, осенний ветер, по небу низко плывут серые облака. На берегу сыро и холодно от идущего мокрого снега с дождем. А пароходов нет. Очень холодно, и маленькому Нюргуну стало совсем плохо, уже не плачет, лежит в забытьи. Наша фельдшер Шура сказала, что все маленькие дети простудились и заболели. Я написала отцу, что и мы вносим свою лепту для победы, выполняя приказ товарища Сталина, в общее дело, ловя рыбу для фронта…»

«…Колхозы, переселенные из Чурапчинского района, до наступления засушливых годов в 1939–1942 г. в своем районе, были в организационно-хозяйственном отношении достаточно укрепившимися, а колхозники жили зажиточной жизнью. Среди этих колхозов были такие, которые имели всесоюзную известность, как колхозы «Комбайн» — Сыланского наслега, «Красное семя» — Болтагинского наслега. Другие занимали первые места среди колхозов Якутской АССР, такие как колхоз «Основа» Телейского наслега. Большинство колхозов обслуживались машинно-тракторной станцией, получали богатые урожаи, имели большое количество высокопродуктивного крупного рогатого скота и хороших лошадей. Во всех переселенных колхозах уже было выстроено немало типовых школ, больниц, детских учреждений, колхозных клубов и т. д.» (Л. 4, оборот. Из Докладной правительственной комиссии от 19 сентября 1943 г.).

«8 сентября 1942 г. До нас и после нас прибыли в Бестях еще несколько колхозов из Чурапчи. Народу на берегу полно. Живем в шалашах и в палатках. Хлеб раздают по нормам один раз в день, стоим за хлебом долгие очереди. Погода стоит отвратительная, идет то снег, то дождь. Дедушка с братьями караулят колхозное стадо и рубят тальник для скота, так как сена у нас совсем нет. Пароходов все нет. Маленький Нюргун все болеет, состояние его ухудшается день ото дня. Бабушка пытается отпоить его отваром трав. Все ходят унылые, подавленные неизвестностью. Даже Дружок не бегает, не лает и не прыгает. Холодно и сыро.

10 сентября 1942 г. Сегодня наконец-то несколько колхозов отплыли на пароходе. Они едут к самому Северному морю в Булун и Жиганск. На митинге перед отплытием выступил представитель Чурапчинского райсовета, который сказал, чтобы мы не горевали, покидая родные места. Вы едете добывать рыбу для фронта, для скорой победы над фашистами, что скоро настанет день возвращения и радостной встречи с земляками на родной земле чурапчинской. Отплывающие молча разбрелись по баржам. Нюргуну очень плохо».

«…Между тем обсуждение вопроса о переселении во всех колхозах проходило поспешно с полным нарушением колхозного устава, без тщательного разъяснения, чем вызывается это переселение. Работники аппарата — уполномоченные, выезжавшие в колхозы по вопросу переселения, вынуждали колхозников к принятию решения, спекулируя трудностями засушливого лета 1942 г. В тех случаях, когда колхозники возражали, их запугивали тем, что колхозы, остающиеся на своих местах, обязательно должны выполнять все данные планы. После обсуждения вопроса о переселении колхозники приходили к мысли о том, что все это неизбежно, даже необходимо потому, что они едут выполнять фронтовой заказ. К тому же им обещали изобилие рыбы, а следовательно, продуктов и товаров, выдаваемых по отовариванию. К отдельным колхозникам, вынужденным оставаться на месте по тем или иным причинам, принимались самые строгие меры вплоть до исключения из колхозов. Затем их облагали завышенными налогами и обязательствами госпоставок как единоличников. В случае, если колхозник не мог выплачивать эти налоги, то отдавали под суд как злостного неплательщика налогов». (Лл. 5–6. Из Докладной записки правительственной комиссии).

В своем воспоминании о своем отце А.Е. Михайлове из с. Булгунняхтах, работавшем на перевозке грузов на Аллах-Юнь с 1942 г., написала дочь З.А. Михайлова-Сата Кыыґа следующее: «…В одну из ночевок в с. Чурапча отец, будучи бригадиром, вышел рано утром осмотреть груз и лошадей. Его внимание привлек старик, шатающийся, как пьяный. Он спросил его: «Что ты тут делаешь?» Старик с плачем и стоном ему ответил: «…Помоги, спаси нас! От голода умерли сын с невесткой, от них осталась девочка — внучка. Она тоже от голода умирает. Я тут отбираю с конского навоза семена овца, чтобы сварить ей кашу». Отец спросил, где он живет, старик рукой показал на маленькую покосившуюся избу невдалеке. Тогда отец попросил старика принести какую-нибудь посуду. Старик принес посуду и отец дал ему полную посуду овса. Старик от радости весь затрясся, благословил отца и побежал домой кормить внучку…»

«…Само переселение 4988 душ населения из 41 колхоза проведено без какой-либо продуманной подготовки, необходимых помещений, продуктов питания для людей и кормов для скота в важнейших пунктах перевалки, а именно в Бестяхе, на островах Сулар, Тас Тумусе и т. д. На местах, где переселенцы должны были обосноваться, не велось работы по подготовке жилья, продуктов и кормов для скота и людей. Колхозники-переселенцы в Бестяхе из-за неприбытия пароходов в течение одного-полутора месяцев жили под открытым небом…» (Л. 6. Из Докладной правительственной комиссии).

«12 сентября 1942 г. Сегодня умер наш Нюргун. Мама всю ночь проплакала. Бабушка ее успокаивала, ругала, говоря, что все в руках божьих. Теперь заболел брат Егор. От папы нет писем. Пароходов все нет. Очень холодно. Продукты, взятые с собой, несмотря на жесточайшую экономию, кончаются. Мы с бабушкой собираем травы, корни, запасаясь на будущее как лекарство и как еду. Бабушка знает каждую травку и рассказывает о них много интересного.

13 сентября 1942 г. Наконец-то прибыл наш пароход. Он большой и очень красивый, называется «Пропагандист», только люди на пароходе очень злые. Капитан все время кричит и ругается. Нас с нашими коровами и лошадьми загрузили в одну баржу. Всего было 5 барж. Очень тесно. Мы всей семьей расположились возле коров. Дедушка говорит, что так будет тепло во время плавания. Егор все время бредит, зовет папу. Перед прибытием парохода получили похоронку на отца. В письме сказано, что он погиб смертью храбрых, защищая нашу Родину. Дедушка говорит, что он погиб под Сталинградом. От горя слегла мама.

«…На пароходах не были созданы самые элементарные условия для нормального переезда колхозников… Для скота на пароходах было взято кормов на 3–6 суток, а фактически большинство пароходов плыли по 8–9 и больше, впоследствии чего скот грыз деревянные части барж. Несмотря на такие ужасы, капитаны пароходов на неоднократные просьбы колхозников об остановке парохода для кормления скота или погрузки сена отвечали отказом. Пароход «Пропагандист», везший 746 переселенцев и 952 коровы и лошади, вечером 14 сентября 1942 г., оставив буксируемые 5 барж в середине реки, отплыл в неизвестном направлении под покровом ночи. Как раз в ту ночь разыгрался шторм, и одни сутки люди и скот находились среди бушующих волн, брошенные на произвол судьбы. По рассказам колхозников, это была жуткая картина: стоны, крики и плач детей, женщин, рев и мычание голодных коров, ржание лошадей. К счастью людей, находившихся на баржах, к исходу дня наскочили на песчаную отмель и остановились. (Л. 6, оборот. Из Докладной записки правительственной комиссии)

«16 сентября 1942 г. Плывем дальше. В ту страшную ночь дедушку затоптали лошади, когда он бросился их успокаивать. Дед молодец, говорит, что самое страшное позади, хуже уже не будет, скоро приплывем на место и будем ловить рыбу для фронта и для скорой победы. Я помогаю бабушке, мы вдвоем ухаживаем за мамой, братом Егором и дедом. У деда сломаны рука и нога. В ту ночь погибли трое колхозников и несколько коров и лошадей. Моего Дружка затоптали в эту жуткую ночь коровы и лошади.

Когда же приплывем, наконец?! Очень боюсь. Сена для прокорма скота совсем нет. Они исхудали, обессилели и постоянно мычат, прося корм. Люди просят капитана сделать остановку и покормить коров, но он отказывается, ссылаясь на то, что тогда он не успеет возвратиться назад и может остаться на зимовку на севере».

«…Скот, очутившийся на баржах без корма, объедал друг у друга шерсть, гриву, что на людей так же производило тяжелое впечатление…» (Л. 6, оборот. Из Докладной записки правительственной комиссии).

«28 октября 1942 г. Наконец-то прибыли на место, голый берег, не видно жилых построек, никто нас не встречает. Первым делом похоронили умерших. Среди них моя подруга Айта. Отощавшие коровы и лошади еле сошли на берег. Берег крутой и каменный. Кругом снег и лед. Начали строить шалаши для жилья и для скота…»

«…По прибытии в Кобяйский район колхозников высадили на безлюдные острова Сулар, Тас Тумус и Арылах на реке Лена и Хатырык Хомо, Бакыр на реке Вилюй. На этих берегах переселенцев никто не встречал, и это вынудило в октябре и частично в ноябре жить под открытым небом. Уполномоченные Кобяйского района только через 7 суток начали размещать их в отведенные для них места…

Отсутствие подготовленных помещений вынудило переселенцев ремонтировать своими силами заброшенные юрты и строить временное жилье. На все это колхозники потратили около 1,5 месяца. Все это делалось только силами самих переселенцев. Отсутствие подвод, нехватка продуктов питания и кормов для скота усугубляло этот переезд». (Л. 6, оборот 7. Из Докладной записки правительственной комиссии).

«1 ноября 1942 г. Живем вместе с другими семьями в старом, заброшенном хлеву (хотоне). Хотон почистили, отремонтировали и устроились в нем жить. Из железной бочки сделали печку. Вблизи жарко, а отойдешь подальше — холодно. Из-за нехватки сена пало много коров и лошадей колхозного стада. Бабушка выходила маму и Егорушку… Дедушка лежа помогает советом, рука и нога никак не заживают. Дедушку слушаются все, даже председатель колхоза. Сегодня из района была почта. Тетя Варя получила похоронку на мужа. Они поженились в мае 1941 г., а в августе призвали дядю Ивана на войну. Завтра наши пойдут на рыбалку. Сегодня целый день готовили снасти. Во время работы бабушка рассказывала сказки, загадывала детям загадки. А мама с другими женщинами даже пела песни…

«…Несмотря на эти трудности, колхозы на зимний период лова вышли с большим энтузиазмом. Не зная местных условий, чурапчинские колхозники, ранее не знакомые с техникой подледного лова рыбы, а также не знающие особенностей местных озер, затрачивали огромные физические усилия. Со стороны Кобяйского рыбзавода и районных организаций, кроме требования выполнения плана добычи рыбы, никакой реальной помощи не было оказано. В результате чурапчинцы, затрачивая неоправданные физические усилия, работая от зари до темноты, сдали в IV квартале 1942 г. 702 центнера, а в I, II, III кварталах 1943 г. всего 2175 центнеров рыбы. Во время подледного лова 1942 г. работало наибольшее количество физически здоровых мужчин, которых было 984 человека. Из них из-за недоедания, а также тяжелых материально-бытовых условий умерло большое количество людей. На подледный лов выезжали здоровые люди, а затем эти же люди через 1–2 месяца возвращались больными и опухшими, которые после непродолжительной болезни умирали…» (Л. 7. Из Докладной правительственной комиссии).

«20 декабря 1942 г. Мы с Саргыланой помогаем маме и бабушке. Мама днем выхаживает колхозных коров, их всего осталось 11, и 13 лошадей. А вечерами вместе с другими женщинами и бабушкой плетем веревки, чиним сети, невода под руководством дедушки. Шьем из старых кулей и мешков штаны и теплые вещи для наших рыбаков. Сегодня привезли Егора и еще пять колхозников. Все они страшно опухли и обморозились. Бабушка с фельдшером Шурой стараются их вылечить. Егору-то всего 13 лет. Дедушка попросил председателя забить умирающую, тощую корову, все равно сена нет, хоть Егора и других больных колхозников досыта накормим, поставим на ноги. А в соседнем колхозе арестовали председателя за то, что разрешил забить умирающую корову и накормить людей. Поэтому председатель не согласился и дед страшно ругался. Дед говорил: «Как жаль, что очень мало таких, как Тимофей Николаевич Егоров, председатель колхоза имени Островского их Бахсытского наслега, который отстоял свой колхоз от переселения, и, по слухам, живут там нормально и никто не умирает с голоду, ни скот, ни люди. Нам не повезло, что у нас нет такого талантливого, душевного, преданного своему делу, радеющего за свой народ, за жизнь своих колхозников мудрого руководителя».

31 декабря 1942 г. Сегодня встретим Новый год. Что же нас ждет в Новом году? Я хочу, чтобы мы победили фашистов и вернулись весной в Чурапчу, где так хорошо жилось среди прекрасных березовых рощ.

3 января 1943 г. У нас кончились продукты, нет ни грамма муки и мясо падшего скота всё съедено. Деду совсем плохо, скончался ночью Егорушка. У мамы опускаются руки, ничем не может помочь своим. Выживет ли кто-нибудь и вернется в Чурапчу? Бабушка варит из кожи, ремней, трав какое-то непонятное и кислое варево, которое с трудом едим.

15 января 1943 г. Дедушка перед смертью сказал: «Хотя мы все смертны и когда-нибудь все умрем, но так обидно, когда умирают преждевременно, в самом расцвете сил, из-за разгильдяйства начальства и плохой организации где-то в глуши, на берегу угрюмой реки, расставшись с любимой Чурапчой. Мне придется оставить свои кости на этой чужбине, где не нашли ни помощи, ни понимания местных жителей».

20 февраля 1943 г. Сегодня приехал бригадир Николай. Он привез немного рыбы и муки, которую отправили братья, сэкономив из своих скудных норм. Ведь нормы выдают только работающим, выполняющим норму улова. Оказывается, братья Алексей и Михаил тоже сильно обморозились и болеют. Бригадир сказал, что их скоро привезут. Мать всю ночь проплакала. Со смертью работающих братьев перестанут нам выдавать продуктовую норму, и мы останемся совсем голодными. Хлеб выдают только рыбакам, выполняющим норму. Поэтому рыбаки тоже голодают. У мамы иссякают надежды и с нею — жизненные силы. Бабушка всячески ее поддерживает, одобряет, даже ругает. Мама все время говорит о Чурапче, вспоминает родные аласы, березовые рощи, родственников. Все мысли ее о возвращении всех нас домой. И мы тоже хотим домой, побегать по знакомым, родным местам. Давно уже не слышно ни песен, ни смеха. Только бабушка все время пытается поднять у нас дух своими сказками и разными рассказами из своей жизни. Она говорит, что мы обязательно скоро победим, заживем счастливой жизнью. Мы, дети, верим ей и ждем. Не дождемся победы!

25 февраля 1943 г. Сегодня днем в нашу юрту пришли семилетний Дима с сестрой и братом. У них все умерли. Димкин папа на фронте, говорят, воюет снайпером. Один уничтожил очень много фашистов. Димка рассказал, как умирала его сестра Октя. Окте было 17 лет, она на рыбалке обморозила обе руки. Ее привезли со страшными гниющими руками и положили на нары, а по ней ползали полчища вшей и клопов, с которыми она из-за гниющих рук не могла справиться. Сестра страшно кричала от боли, пока однажды не смолкла навсегда. Димка с младшими сестрой и братом от испуга забились в угол и не могли ей ничем помочь. Дети выжили потому, что их мама тайком приносила малюсеньких карасиков, и они тайком под одеялом ели их сырыми, так как боялись, что кто-нибудь придет и арестует маму за воровство. От клопов и вшей нет никакого спасения…»

«…Выявлено круглых сирот — 188. У сирот совершенно нет одежды, обуви и постельных принадлежностей. Общее состояние их весьма плачевное и тяжелое, из-за систематического голодания они до крайности истощены, одежды у них совершенно обносились, а сами дети совершенно обшивели. Дальнейшее оставление этих детей в таком положении грозит их гибелью, поэтому безусловно требуется принятие чрезвычайных мер по спасению детей-сирот». (Л. 2, оборот. Из Докладной записки правительственной комиссии).

«…Ослабление политико-воспитательной работы и агитации в условиях военного времени привело к тому, что местные наслежные советы и районные организации в прошлом году совершенно самоустранились от руководства рыболовецкими колхозами, не заглядывали в эти колхозы, не говоря уже об организации какой-либо помощи. Такое положение еще усугублялось существующим антагонизмом местных…

Внешний вид самих переселенцев резко отличается от внешнего вида местных жителей. Они очень бледны, худы». (Из Докладной записки правительственной комиссии).

«1 марта 1943 г. Чувствуется приближение весны. Но на душе черным-черно от пережитого горя и что еще предстоит пережить. Недавно умерла наша ангел-хранительница, наставница, мудрая советчица, кормилица, лекарь — моя любимая бабушка, мой самый дорогой человек. Мы с мамой обхаживаем больных. Братья Алексей и Михаил умерли сразу за бабушкой. Всех умерших положили за хотоном и зарыли в снег, где уже лежали ранее умершие. Нас теперь в семье осталось только трое: я, старший брат Николай и мама. Говорят, Николая скоро призовут на войну. Он сам желает скорее попасть на фронт и отомстить фашистам за папу и за все наши страдания.

3 марта 1943 г. Николай уехал на войну. Теперь у нас в колхозе осталось трое мужчин. Дома совсем нечего есть. На рыбалку не ходим, сил нет. Говорят, толщина льда 2 метра. Очень холодно и голодно».

«…Положение с питанием резко ухудшилось в весенние месяцы 1943 г. Начиная с марта до наступления возможности ловить мелкую озерную рыбу и сбора разных дикорастущих съедобных трав, люди вынуждены есть кожу, заболонь сосны, олений ягель и т. д. Много людей умерло от голода, что не успевали закапывать мертвых». (Л. 13. Из Докладной правительственной комиссии).

«8 апреля 1943 г. Сегодня умерли Димкины брат и сестра, маленькие сироты. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, их не могли разъединить, так и зарыли в снег.

13 мая 1943 г. Весна набирает силу, природа пробуждается к новой жизни. Солнце светит ярко. Но у меня сил совсем нет. Получили письмо от брата Николая. Написал, что гонят фашистов обратно, освобождая наши города и села. Он воюет под Ленинградом. Есть совсем нечего. Мать варит кожу, в которую добавляет заболонь и ягель. После такой еды очень болит живот. Говорят, летом поедем обратно домой, в Чурапчу, этой надеждой и держимся».

«…Массовая гибель людей от голода среди колхозников продолжалась до июня 1943 г. В это же время пропало из-за нераспорядительности директора Кобяйского рыбозавода на ледниках около 24 тонны рыбы, главным образом первосортного карася, добытого и сданного колхозниками-переселенцами. На сегодняшний день (сентябрь 1943 г.) в ледниках и складах рыбозавода портятся сотни тонн рыбы. Следовательно, районные директивные организации, дирекция Кобяйского рыбозавода имели все возможности, чтобы принять своевременные меры к спасению людей, умирающих от голода, за счет раздачи карасей, после соответствующего разрешения областных организаций. Установлено, что люди умирали днем во время работы на глазах у всех, или люди, совершенно здоровые днем и бывшие в полном своем рассудке, умирали ночью без единого стона. Росло количество беспризорных детей, больных, исхудавших, изможденных женщин и мужчин, стариков и старушек. Причем эти люди при появлении посторонних не показывают своего горестного положения и стараются принять приветливо. При разговоре у всех всегда прорывается желание скорее вернуться в Чурапчу, на родные места…» (Л. 13, оборот. Из Докладной записки правительственной комиссии).

«15 мая 1943 г. Сегодня наш председатель говорил, что написал письмо с просьбой о возвращении оставшихся в живых в родную Чурапчу. Сказал, что поедет в Якутск добиваться разрешения. Писем от брата совсем нет. Люди дошли до крайнего истощения, ходят какие-то тени с выпирающими костями».

«…Все колхозники стремятся обратно в Чурапчу. Никаким разъяснениям и агитациям не поддаются, говорят: «Если приедем в любимую Чурапчу и умрем даже в день приезда, то смерть не будет так страшна…» Ещё раз убедительно прошу разрешить нашему колхозу обратный переезд в Чурапчинский район». (Л. 23–24. Из заявления председателя колхоза им. Куйбышева Я.Д. Местникова).

«16 мая 1943 г. Умерла мама. Бросив свои семьи, убежали в Чурапчу председатель и бригадир.

18 мая 1943 г. Умерли все. Осталась я одна. Писать уже нет сил…»

Проезжавшие мимо рыбаки, зайдя в юрту, нашли ещё живую, исхудавшую девочку среди мертвых тел. Она держала тетрадь с портретом И.В. Сталина. Решили взять ее с собой. Но было уже поздно её спасать. Девочка, поев немного, собрала свои последние силёнки и написала письмо любимому вождю Сталину с просьбой о возвращении колхоза в Чурапчу. Ей самой уже не суждено было увидеть свою родную Чурапчу, её берёзовые рощи, где так любила гулять, играть с подружками, свой родной алас, где прошла её короткая и счастливая жизнь и осталась лежать вместе со своими родными в чужой неприветливой стороне. Маленькая пионерка Майя осталась верной традициям и, даже умирая, думала прежде всего о других.

«Переселение 18 сельскохозяйственных артелей Чурапчинского района в Кобяйский район для добычи 3500 центнеров малоценной рыбы не оправдывает и сотой доли вызванных этим переселением расходов государства, не говоря уже о громадных потерях, понесенных этими колхозами». (Л. 6. Из записки правительственной комиссии).

«В колхозе «Коммунизм», насчитывающем 33 хозяйства со 114 жителями, в том числе 37 мужчин, 35 женщин и 7 престарелых, к 1 сентября 1943 г. осталось в живых всего 48 жителей, в том числе 1 мужчина и 12 женщин, остальные дети-сироты». (Л. 12, оборот. Из записки правительственной комиссии).

«Оставшимся в живых членам колхоза «Коммунизм» районными организациями и нами рекомендовано войти в состав других колхозов». (Л. 14. Из Докладной записки правительственной комиссии).

«…В Кобяйском районе умерли от голода и холода 1284 переселенца из 18 колхозов. В Жиганском районе нашли свою могилу 259 чурапчинских колхозников, а в Булунском районе умерли 204 человека. Всего в результате бесчеловечного, неорганизованного переселения умерли 1747 чурапчинских колхозников. Цифры эти уточняются. На полях военных сражений сложили свои головы во имя Родины и всеобщего счастья, защищая свою Родину, 1381 чурапчинец. Выходит, в боях погибло меньше людей, чем во время насильственного переселения в три северные районы республики». (Из письма ветеранов войны и труда Чурапчинского района Генеральному секретарю ЦК КПСС, Председателю Верховного Совета СССР М.С. Горбачеву от 25 декабря 1989 г.).

Через год, весной 1944 г., чурапчинским колхозникам разрешили вернуться в родные места. До этого дня дожили лишь немногие. Особенно тяжкой и трудной была зима 1942 г., унесшая в небытие многих чурапчинских переселенцев, стариков и детей. На мучительную, голодную смерть были обречены те семьи, где умерли трудоспособные члены, ведь продовольственные карточки выдавали только работающим. Суровое время диктовало суровые законы.

Лишь очень немногим отличались методы переселения чурапчинских колхозников от переселения литовцев на берег Ледовитого океана в Булун, разве только тем, что литовцев гнали под охраной солдат, а чурапчинцы ехали без охраны.

Военное время диктовало свои суровые законы, но несколько сот тонн рыбы, выловленной чурапчинцами, не стоят той страшной трагедии, которой подверглись переселенцы.

Пионерка Майя Аргунова и её семья — это собирательный образ чурапчинских переселенческих семей. Тяжкие испытания, лишения, которые выпали на долю её семьи — это доля каждой семьи, через которую прошли все чурапчинцы. Лишь немногие пережили эти испытания.

Образ Майи Аргуновой отождествляет собой всех детей, которые поехали со своими семьями и остались сиротами в лучшем случае, а в большинстве нашли свою могилу в далеких студеных берегах Лены в Кобяе, Жиганске, Булуне.

Не было Майи Аргуновой среди тех, кто плыл под холодным осенним небом в перегруженных баржах, не было её и среди тех, кто долбил двухметровый лёд, добывая для победы рыбу, не было её среди тех, кто молча умирал голодной смертью в старых заброшенных холодных хотонах.

Поклонимся низко памяти погибших за Родину в далеком тылу. Отдадим должное их трудовому героизму во имя победы, во имя нашего счастливого настоящего.

Среди выживших стали впоследствии крупными специалистами: народный художник РСФСР А.П. Мунхалов, заслуженный работник народного хозяйства РС(Я), штурман самолета Е.Ф. Ермолаев, геолог И.И. Березкина, экономист, работник Совмина РС(Я) И.А. Лыткина, работник Минздрава РС(Я) С.Н. Ермолаева-Семенова и многие другие. Сегодня в живых осталось 418 переселенцев.

Всем им в ту пору было от 3 до 15 лет. Вот как вспоминает о переселении Е.Ф. Ермолаев: «Я родился в 1932 г. Жили в Кытанахском наслеге, селе Болхой. Мама умерла при родах в 1936 г. Отец умер в 1941 г., и я воспитывался у дяди Ермолаева Николая Ильича, колхозника. Переселение было осенью, на второй день после объявления. На четвертый или пятый день приехали в Бестях. Там очень долго ждали пароход. Питались кто как мог, доили коров. Пили молоко, в общем, было голодно. Дали пароход «Пропагандист» с 5-тью баржами. Все трюмы были перегружены коровами и лошадьми. Люди находились на палубе под открытым небом. Холодно, дождь, снег. Была всего одна железная печка, на которой кто успевал, тот кипятил воду. Больше нечего было варить. Многие наши обварились кипятком во время шторма. Я устроился на барже на перекладине над коровами, было там тепло от коров, но здорово воняло навозом. До сих пор помню, как я уронил рукавицу между коровами и не смог её достать оттуда, боясь, что коровы меня растопчут. Коровы были голодные и мычали без конца. Доплыли до Тас Тумуса, нашу баржу бросили на берег, пошла шуга. После этого ещё с неделю жили на берегу, питались падалью (погибшими от голода коровами). Потом нас подобрал местный старик, пустил к себе на зиму, пожалев детей.

Меня как круглого сироту поместили в Кокуйскую школу-интернат. В интернате питание было по-военному скудным, но всё-таки умереть с голоду не дали. Некоторые ребята в интернате пухли с голода. Одежды, обуви тоже не всем хватало, приходилось выходить на улицу в туалет по очереди, так как обуви не всем хватало. Питались тем, что Бог пошлёт. Я сам дружил с местными ребятишками, они из дому приносили мне кое-какой гостинец, и я этим поддерживался. Они тоже питались не ахти, приносили сухую рыбу (барчу) и вареную ондатру.

Дядю моего взяли в армию, и мы осенью со многими колхозниками вернулись на родину. Меня устроили в республиканский детский дом г. Якутска, а затем жил и воспитывался в Абагинском детском доме».

Двадцать первый век

Республика, устремленная в будущее

Республика Саха (Якутия), самый крупный по территории субъект из 83 субъектов Российской Федерации, расположена в северо-восточной части Евразийского материка. Общая площадь территории Якутии составляет 3103,2 тыс. кв. км. Более 40 % территории республики находится за Северным полярным кругом. По данным научных исследований, территория Якутии ежегодно уменьшается на 11 кв. км. В связи с глобальным потеплением, берега моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря, состоящие изо льда, интенсивно разрушаются и отступают примерно на 83 сантиметра в год. По последним данных ученых сейсмологов, Якутия находится в одном из горячих мест Земного шара — на границе Амурской области и Якутии, вблизи железнодорожной станции Юктали на БАМе, ежедневно происходит 300 землетрясений. А русло реки Лена медленно «уходит» от города Якутска. Все это связано с дрейфом литосферных плит.

Расстояние от Якутска до Москвы — 8468 км, до Хабаровска — 1590 км.

Здесь самая долгая и холодная зима в России, самая мощная вечная мерзлота в мире (до 1,5 км вглубь земли). На территории республики находится удивительный природный феномен — полюс абсолютного холода северного полушария Земли. Максимальная амплитуда колебаний температуры воздуха достигает 10 °C (от +40 летом до –6 °C зимой). Якутия по запасам пресной воды занимает одно из первых мест в России, ее территория пронизана сетью рек и покрыта огромным количеством озер — более 700 тыс. рек и речек и свыше 800 тыс. озер. Река Лена входит в число 10 крупнейших рек земного шара, кроме того, это единственная крупная река, на берегах которой нет мощных промышленных предприятий, поэтому вода в ней признается одной из самых чистых. Потенциальные гидроэнергоресурсы республики оцениваются почти в 700 млрд кВт. Славится республика и своими лесами. Эксплуатационные запасы лесных ресурсов оцениваются в 10,3 млрд куб. м. На долю Якутии приходится свыше 30 % дикой природы Российской Федерации и более 10 % — всего мира. В республике создана крупнейшая система особо охраняемых природных территорий — более четверти территории республики, или около 900 тыс. кв. км.

Фауна Якутии необыкновенно богата. Здесь обитают морж, нерпа, тюлень, белый медведь, лось, северный олень, кабарга, снежный баран, изюбрь, бурый медведь, волк и т. д. Также пушные звери — лисица красная, песец, соболь, горностай, колонок, американская норка и другие.

В водоемах республики насчитывается около 50 видов рыб. Территория Якутии также известна как место массового гнездования более 250 видов птиц. Среди них такие редкие птицы, как розовая чайка, белый и черный журавли, кроншнеп-малютка и кречет, занесенные в Международную Красную книгу. В 1993 г. Якутия стала членом Всемирного фонда охраны дикой природы (WWF), в рамках которого работает Международная научно-исследовательская станция «Лена-Норденшельд», ведущая биологический мониторинг в одном из наиболее интересных регионов Арктики — дельте реки Лены.

Якутию по праву называют сокровищницей страны, в ее недрах найдены более 100 видов различных полезных ископаемых, в т. ч. имеющие приоритетное значение для развития экономики любого государства: нефть, газ, уголь, алмазы, драгоценные, цветные, редкие металлы. Стоимость только подтвержденных запасов минерального сырья оценивается в 0,8 трлн долларов и составляет 1 % общемирных запасов. Доля запасов полезных ископаемых Якутии в минерально-сырьевых ресурсах мира составляет: по алмазам — 35 %, по олову — 5 %, по урану — 6 %, по сурьме — 4,5 %, по железным рудам — 2 %.

В горной промышленности республики одно из первых мест занимает алмазодобывающая отрасль. Якутская алмазоносная провинция является крупнейшей в России — на ее долю приходится 90 % запасов и 98 % добычи алмазов.

Среди регионов Дальнего Востока Якутия занимает ведущее место по энергетическому потенциалу. Основу нефтегазовой промышленности составляет достаточно мощная сырьевая база: 225 млн тонн извлекаемых запасов нефти, подготовленных к разработке, 31 месторождение газа с суммарными запасами 2,3 трлн куб. м газа.

Угольная промышленность республики располагает значительной сырьевой базой для увеличения экспорта в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Балансовые запасы угля только по Южно-Якутскому бассейну оцениваются около 5 млрд тонн. Началось освоение крупнейшего на Дальнем Востоке России Эльгинского месторождения угля. На сегодня имеется 900 разведанных месторождений каменного, бурого коксующихся углей и углепроявлений. На юго-западной части республики сосредоточены крупные газовые, газоконденсатные и нефтегазовые месторождения.

Важными составляющими минерально-сырьевого комплекса республики также являются цветные и редкие металлы: олово, вольфрам, сурьма, ниобий. В Якутии добывается 100 % сурьмяного и 60 % оловянного концентрата России.

По объемам добычи полезных ископаемых и инвестициям в основной капитал республики занимает первое место в Дальневосточном федеральном округе. Основу экспорта Республики Саха (Якутия) в настоящее время составляют алмазы, бриллианты, уголь, нефть, газ, драгоценные металлы, лесопродукция, пушнина. Большие экспортные перспективы имеют перерабатывающие отрасли по огранке алмазов и изготовлению ювелирных изделий, пиломатериалов, пушно-мехового сырья и изделий.

Республика Саха (Якутия) состоит из 36 административно-территориальных единиц:

34 улуса (района), 2 городских округа. Имеет

5 городов республиканского подчинения — Якутск, Мирный, Нерюнгри, Нюрба, Покровск, 8 городов районного подчинения — Алдан, Верхоянск, Вилюйск, Ленск, Олекминск, Среднеколымск, Томмот, Удачный, 42 поселка, 581 село.

Столица республики — г. Якутск, основанный в 1632 г. русскими землепроходцами на среднем течении реки Лены, является крупным административным, политическим, экономическим, культурным, научным, образовательным центром на Северо-Востоке России.

Основанные в ХVII в. уездные города Вилюйск (1634 г.), Олекминск (1635 г.), Верхоянск (1638 г.) и Среднеколымск (1644 г.) по праву относятся к числу старейших сибирских городов.

На 1 января 2010 г. численность населения Республики Саха (Якутия) составила 968,2 тыс. человек. В республике проживают представители более 100 национальностей, в том числе коренные малочисленные народы Севера — эвенки, эвены, долганы, юкагиры, чукчи и другие. По национальному составу 49,9 % — саха, 37,8 % — русские, 4,2 % — эвены, эвенки, юкагиры, долганы, чукчи, 8,1 % — другие национальности.

Республика Саха (Якутия) имеет свои официальные символы — Герб, флаг и гимн.

Государственный герб республики представляет собой круг, в центре которого изображен древний всадник с наскальных рисунков реки Лены на фоне солнечного диска — щита, помещенного в обрамление с традиционным национальным орнаментом в виде семи ромбических кристаллообразных фигур с надписью «Республика Саха (Якутия) и «Саха Республиката».

В цветном изображении Государственного герба солнце — серебристого, всадник — темно-красного, обрамление — темно-голубого, орнамент и надпись — белого цветов.

Эмблема Государственного герба Республики Саха (Якутия) — древний всадник со знаменем. Его изображение восходит от предков саха — скотоводов. Более тысячи лет назад запечатлели они свои историю и культуру в целой галерее всемирно известных наскальных рисунков у деревни Шишкино, выше г. Верхоленска, не доходя 18 км до села Качуг. Знамя символизировало единение племени и его могущество, власть и начало государственности. Декоративное оформление с текстом и орнаментом обогащает смысловое содержание герба. Ромбовидный орнамент, украшающий обрамление, присущ всем северным народам. Авторы внесли изменения во внутренней отделке орнамента, чтобы он одновременно напоминал клисталлики ограненного алмаза. Количество орнаментальных фигур семь, что соответствует числу издавна спаянных единством своих судеб народов нашего края: саха (якутов), русских, эвенков, эвенов, чукчей, долган и юкагиров. Число семь считается магическим в традициях многих народов мира.

Голубой цвет на гербе, в соответствии с международной символикой, означает честь, верность, надежность и искренность. Белый и серебристый — любимые цвета народа саха — также соответствуют общепринятым представлениям чистоты чувств и помыслов людей. А темно-красный цвет, заимствованный с наскальной живописи, сам по себе привлекателен для глаз.

Цвета флага Республики Саха соответствуют общепринятым в международной практике символическим значениям цветов. И показаны они географическими и климатическими особенностями и историко-культурными традициями края.

По мифологии, народ саха считает себя «детьми белого солнца». Флаг сразу обращает на себя внимание белым солнцем в зените на фоне яркого голубого цвета. Под ним — более узкие полосы белого, красного и зеленого. Белоснежная полоска в сочетании с солнцем на фоне голубого неба раскрывает суровую красоту Севера, экстремальные условия жизнедеятельности людей, чистоту нравов и помыслов народов, породненных Севером. Зеленый цвет — символ плодородия, возрождения, дружбы и братства. Это — короткое жаркое лето, цвет таежных просторов, а также олицетворение тюркского происхождения народа саха, давшего название республике. Красный цвет — не только символ жизненных сил, но и символ красоты и верности родной земле. Включение красного цвета в сочетании с белым и зеленым всегда было характерно и для народного прикладного искусства Якутии.

Столица Республики Саха (Якутия) — город Якутск — также имеет свой герб и флаг.

Флаг г. Якутска представляет собой прямоугольное полотнище, состоящее из пяти горизонтальных полос соответственно синего, красного, белого, красного и зеленого цветов.

В середине белой полосы красный ромб с силуэтом башни ХVII в. — символом Якутска. Квадрат (ромб), по древним понятиям, означает землю (круг — солнце, небо).

Основной белый цвет — символ Северного края, синий — цвет неба, зеленый — цвет земли, лета, долины Туймаады, красный цвет — символ жизни, тепла, радости.

Государственную власть в Республике Саха осуществляют Президент, Государственное Собрание (Ил Тумэн), Конституционный, Верховный и Арбитражный суды. В соответствии с Законом «О языках в Республике Саха (Якутия)» государственными языками являются якутский и русский, а эвенкийский, эвенский, юкагирский, долганский и чукотский имеют статус местных официальных языков в местах компактного проживания этих народов.

25 ноября 2005 г. в истории Якутии произошло событие огромного общественного и культурного значения — в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже в торжественной обстановке героический эпос Олонхо провозглашен Шедевром Устного Нематериального Наследия Человечества. Этого высочайшего статуса олонхо удостоился не только как выдающийся памятник минувших дней, но и как могучий духовный источник, способный сплотить народ, вдохновить и подвигнуть его на большие и добрые свершения во имя общественного прогресса. Отныне якутские олонхо будут служить всему Человечеству.

2 июля 2012 г. в Санкт-Петербурге на ХХХVI сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО природный парк «Ленские Столбы» вошел в состав объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Национальный природный парк «Ленские Столбы» — особо охраняемая природная территория в Центральной Якутии, в бассейне среднего течения реки Лены. Она занимает площадь 4,85 тыс. кв. км. В парке имеются экологические маршруты и тропы, которые знакомят туристов с уникальными памятниками природы, животным и растительным миром региона. Ленские Столбы имеют всемирное значение как геологический памятник кембрийского происхождения, возраст которого 530 млн лет.

Облик Якутии кардинально изменится к 2020 г. за счет реализации мегапроектов, которых у нас три: это комплексные планы развития Южной и Западной Якутии, а также создание Томпонского горнопромышленного района. Комплексные планы включают в себя множество отдельных проектов по созданию заводов, комбинатов, транспортной и энергетической инфраструктуры, обслуживающих предприятий.

Наиболее проработанный проект — комплексное развитие Южной Якутии. Он будет реализован до 2019 г. На ближайшие три года запланирован ввод шахт «Инаглинская» и «Денисовская», а на 2011–2016 гг. — освоение Селигдарского месторождения апатитов. В 2010–2013 гг. будут построены Таежный и Тарынахский горно-обогатительные комбинаты, к 2016 г. — Алданский завод синтетических моторных топлив, к 2019 г. — Канкунская ГЭС.

Комплексный план развития Западной Якутии предполагает дальнейшее развитие алмазодобычи, а также освоение нефтегазовых месторождений с созданием газоперерабатывающей и газохимической промышленности.

Томпонский проект — это освоение угольных, золоторудных и серебряно-металлических месторождений, строительство дорог и электростанций в Джебарики-Хая, Нежданинского (золото) и Верхне-Менкеченского свинцово-цинкового горно-обогатительных комбинатов.

Большие надежды на развитие промышленности связывается с приходом железной дороги в Якутск.

Слово об отце

Мой отец Пестерев Илья Николаевич, родившийся в 1924 г. в Эмисском наслеге Амгинского района, является представителем поколения, родившегося в 20-е гг. XX в. В эти годы советская власть, установившаяся после Октябрьской революции 1917 г., делала первые шаги. Вместо огромной Российской империи на карте мира появилось единственное социалистическое государство рабочих и крестьян — Союз Советских Социалистических Республик. Государству предстояло в короткий исторический период пройти путь от аграрной страны до индустриально развитого мирового лидера, победившего фашизм и первым завоевавшего космос. Детство его пришлось в страшные годы разрухи и бедности, наступивших после братоубийственной гражданской войны. Трагедия коснулась всех без исключения вне зависимости от классовой принадлежности.

Его родственника по отцовской линии, молодого комсомольца Кузьму Пестерева расстреляли повстанцы, а другого родственника Василия Пестерева (Баачаан) расстреляли красные, приняв за шпиона белых. В 1924 г. от взрыва случайно найденной гранаты погибли четверо его родственников.

Молодая советская республика с полным энтузиазмом приступила к строительству новой жизни, по всей стране раздавались призывы Коммунистической партии и Всесоюзного коммунистического союза молодежи — комсомола.

В стране остро не хватало всего, особенно обученных специалистов, своих научных, инженерно-технических кадров. Поэтому государство уделяло больше внимания воспитанию молодого поколения через школу и пионерию, комсомол.

Мой отец, как и все его ровесники, пройдя все жизненные испытания, выпавшие на его долю, вместе со всей огромной страной до конца своей жизни сохранил верность идеалам интернационализма и коммунизма. Поколение 20-х гг. XX в. рождено и воспитано при советской власти, сохранило верность коммунистическим идеалам до конца своей жизни. Яркими представителями молодого поколения нового коммунистического общества были Павлик Морозов, Александр Матросов, Зоя Космодемьянская, Алексей Стаханов, Юрий Гагарин и многие миллионы.

Это они в годы Великой Отечественной войны остановили ценой своей жизни врага, разгромили и одержали победу, восстанавливали из руин разрушенное народное хозяйство, осваивали целинные земли, создавали совхозы, работали в заводах, фабриках, учили и лечили людей, словом, создавали могущество Советского Союза, не жалея своей жизни. Благодаря их самоотверженному труду, патриотизму и верности крепло и росло могущество СССР. По подсчетам демографов, именно поколение 20-х понесло огромные потери — до 90 % — в годы войны погибшими в окопах и партизанских отрядах, казненными оккупантами.

Таким образом, детство поколения 20-х прошло голодные 20—30-е, юность — в суровые, огненные годы Великой Отечественной войны, зрелые годы попали в развенчание культа личности Сталина, хрущевского волюнтаризма, застоя брежневских времен, а старость — в годы горбачевской перестройки и ельцинского крушения СССР, развенчивания всех их коммунистических идеалов.

На их долю выпала трудная, насыщенная крупными историческими событиями мирового масштаба жизнь ХХ века. Несмотря на все выпавшие испытания, отец считал, что он прожил жизнь счастливо.

Участник Великой Отечественной войны, ветеран педагогического труда, почетный гражданин Амгинского улуса, Эмисского наслега, любимый отец пятерых детей, дедушка девятерых внуков, прадедушка пятерых правнуков, мой отец Илья Николаевич Пестерев родился 15 июля 1924 г. в Эмисском наслеге Амгинского района в семье бедных крестьян.

Отец его Николай Петрович и мать Пелагея Кузьминична, как все сельские жители, воспитали своих детей в строгости, трудолюбии, почитании старших. Отец занимался знахарством, лечил животных и людей. Поэтому пользовался уважением своих односельчан. Мать работала дояркой в колхозе.

Детство моего отца прошло в аласах Кµірэлэ, Кутуйа, Массаан. Отец, как все дети того времени, бегал босиком до первых снегов, грея ноги в коровьих лепешках. Когда отцу исполнилось 7 лет, умерла мать в возрасте 32 лет. Трое мальчиков остались на попечении отца.

На следующий год после смерти матери поступил в первый класс. В 1938 г. его отец простудился и умер в возрасте 41 года, вслед за ним от несчастного случая с ружьем умер старший брат. Оставшись круглым сиротой, отец воспитывался у родственника по материнской линии старика Митрофана Захарова.

В школьные годы, по примеру своих знаменитых земляков — народного певца-олонхосута Тимофея Чээбия, певицы Екатерины Захаровой и начинающего писателя Кюннюка Урастырова — отец стал сочинять стихи. Узнав, что Илья пишет стихи, директор школы П.Е. Захаров подарил ему блокнот с деревянным переплетом, в который отец стал писать свои стихи и хранил до последних дней своих. Весь блокнот исписан более 100 стихами отца его четким каллиграфическим почерком. Первые стихи из-за отсутствия чернил он написал печной сажей, разведенной в воде.

По совету старика Митрофана отец поступил в ФЗО г. Якутска и получил специальность мастера по саням, проработал два года в Амгинском промкомбинате санным мастером.

Отец был умелым плотником, построил себе два дома и в 50—60-е гг. сделал мебель своими руками, которые и сегодня стоят как новые. Инструменты мастерил сам. В деревне был известен как отличный фотограф, ремонтировал часы, патефоны, радиолы, велосипеды, мотоциклы.

В августе 1942 г., по исполнении 18 лет, был призван на защиту Родины. Он попал в станцию Мальта под Иркутском в стрелковый полк, где готовили пулеметчиков. После обучения стал старшим пулеметчиком и получил звание ефрейтора. Через год назначили радистом-пулеметчиком танка Т-34 в 9-м бронетанковом батальоне. Затем в батальоне связи служил старшим разведчиком-наблюдателем. Его, как хорошо знающего русский язык, назначили помощником командира и оставили в части, готовящей пополнение для Западного фронта.

Он и на фронте продолжал писать свои стихи. Читал их землякам во время короткого отдыха. 76-й мотострелковый полк, где служил мой отец, стоял на границе Монголии в Тамсак-Булаге. Здесь они услышали весть о победе над фашистской Германией. После этого в августе 1945 г. их полк перебросили на войну с Японией. Они, перевалив через Хинганские горы, вошли в Китай с боями. В одном месте захватили японский аэродром, за проявленную храбрость в этом бою отец был награжден медалью «За боевые заслуги». Полк их стоял в Китайском городе Таоань до 1947 г. Затем его демобилизовали и на его груди горели две медали «За боевые заслуги» и «За победу над Японией». На войне участвовали 11 его близких родственников, из них Пестерев Егор Прокопьевич погиб в 1941 г., трое пропали без вести: Пестерев Савва Ильич (1942 г., Ленинград), Пестерев Егор Алексеевич-1 (1943 г., декабрь), Пестерев Егор Алексеевич-2 (1942 г., Сталинград, октябрь). Пестерев Алексей Егорович получил ранение в битве в Курской дуге, шестеро вернулись домой с победой.

Отец, как только вернулся на родину, решил продолжить учебу. С этой целью он поступил в вечернюю школу в 9-й класс, перескочив через два класса. Окончив школу, он поступил в Якутский пединститут. В студенческие годы занимался спортом, имел 2-й разряд по легкой атлетике. Участвовал во всех соревнованиях республики, где часто занимал призовые места. В пединституте был известен как хороший лыжник, легкоатлет.

Когда приехал на каникулы домой, узнал, что в село приехала работать выпускница ЯФАШ Александра Саввина. Молодые полюбили друг друга. По окончании учебы в 1950 г. они поженились.

В 1952 г. отец был направлен на работу в Томмотский район директором Угоянской начальной школы. Мать Александра Ивановна работала заведующей Угоянской больницы. За время работы в Томмотском районе отец добился открытия 5–7 классов в Угояне, построил интернат. Через четыре года его направили в п. Хатыстыр директором начальной школы, где также добился открытия 5–6 классов. Молодая семья за хорошую работу была награждена путевкой на отдых в Ялту. В 1957 г. отец вступил в ряды Коммунистической партии. В 1958 г. по его просьбе направили на работу директором Эмисской начальной школы Амгинского района. Мать назначена заведующей Эмисской больницы, где проработала в течение 38 лет до выхода на пенсию.

Отец, работая в родном селе, добился открытия 5–8 классов, строительства жилья для преподавателей, пристройки к школе, также интерната для детей. За это он получил благодарность односельчан и любовь младшего поколения — школьников. Открытие старших классов в сельских школах отец считал своей большой личной заслугой. Свою идею он пробивал через управление образования района и Министерство образования ЯАССР. По его мнению, из-за отсутствия мест в интернатах и знакомых родственников в районном центре, многие дети колхозников были лишены возможности продолжить дальнейшую учебу. Будучи мальчишкой, мне не раз приходилось слышать от пожилых неграмотных колхозников сожаление о том, что отец не приехал пораньше, и тогда они могли бы получить образование. Конечно, открытие старших классов в сельских школах соответствовало государственной программе образования и было делом министерства образования республики. Отец же выступал в роли генератора и ускорителя открытия старших классов. За успехи в педагогической деятельности он был награжден Почетной грамотой Министерства просвещения РСФСР.

В марте 1961 г. колхозники избрали его председателем колхоза «Победа». Это было время великих энтузиастов и патриотов своей родины. Многие интеллигенты-коммунисты по почину Гагановой отправлялись в колхозы, совхозы, заводы, фабрики руководителями рабочих коллективов для подъема народного хозяйства. Так его земляк, участник Великой Отечественной войны, учитель Яковлев Петр Ионович стал дояром, создал комсомольско-молодежную ферму, добился получения от каждой фуражной коровы 5500 кг молока. Впоследствии ему присвоили звание Героя Социалистического труда.

Отец заочно учился в Якутском государственном университете на факультете якутского языка.

Он проработал 32 года в сфере образования, семь раз избирался депутатом сельского совета, многократно — секретарем партийной организации и секретарем сельсовета. Многие его ученики стали уважаемыми людьми, среди них есть ученые, заслуженные работники, высококлассные специалисты.

Отец умер в 2010 г., несколько не дожив до 65-летия Великой Победы.

От поколения к поколению идет связующая нить. Да не прервется она!

Использованная литература

Алексеев Н.А. Этнография и фольклор народов Сибири / Избранные труды СО РАН. — Новосибирск: Наука, 2008.

Башарин Г.П. История аграрных отношений в Якутии. — Москва: Арт-Флекс, 2003. — Тт. 1–2.

Боякова С.И. Освоение Арктики и народы Северо-Востока Азии. — Новосибирск: Наука, 2001.

Борисов А.А. Социальная история якутов в позднее средневековье и новое время. — Новосибирск: Наука, 2010.

Бравина Р.И., Попов В.В. Погребально-поминальная обрядность якутов: памятники и традиции (ХV — ХIХ вв.). — Новосибирск: Наука, 2008.

Гоголев А.И. История Якутии. — Якутск, 2000.

Гоголев А.И. Якуты. Проблемы этногенеза и формирования культуры. — Якутск, 1993.

Гоголев А.И. Введение в этническую историю народов Европы. — Якутск, 2009.

Иванов В.Н. Северо-Восток Азии в контексте Российской истории. — Якутск, 2005.

Захарова А.Е. Архаическая ритуально-обрядовая символика народа саха. — Новосибирск: Наука, 2004.

Кашин В.А. Палеолит Северо-Восточной Азии. История и итоги исследований 1940–1980 гг. — Новосибирск: Наука, 2003.

Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока в трудах исследователей (ХVII — начало ХХ вв.). — Москва, 2002.

Народы Крайнего Севера и Дальнего Востока в трудах исследователей (ХХ в.). — Москва, 2002.

Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Обрядовая поэзия саха (якутов). — Новосибирск: Наука, 2005.

Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Якутский героический эпос «Кыыс Дэбилийэ». — Новосибирск: Наука, 1993.

Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Предания, легенды и мифы саха (якутов). — Новосибирск: Наука, 1995.

Попов А.А. Камлание шаманов. — Новосибирск: Наука, 2006.

Россия и Якутия: Сквозь призму истории. — Якутск, 2007.

Сомоготто. Народ саха. — Якутск, 2009.

Сафронов Ф.Г. История Северо-Восточной Азии ХVII — начало ХХ вв. Избранные труды СО РАН. — Новосибирск: Наука, 2010.

Токарев П.Н. Фронтовые семьи якутян. — Якутск: Изд. дом СВФУ, 2012.

Чикачев А.Г. Русские в Арктике. — Новосибирск: Наука, 2007.

Флибуста