Флинг (fb2)

- Флинг [litres][Fling] (пер. Сергей Николаевич Самуйлов) 1499K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джозеф Мюррей

Джозеф Мюррей
Флинг

Моим замечательным родителям, Кэтлин и Финиану, которые научили меня тому, что у всего есть причина.

Cupcake. Бестселлеры Буктока. Джозеф Мюррей

Joseph Murray

FLING

This edition is published by arrangement with Marianne Gunn O’Connor Literary, Film & TV Agency and The Van Lear Agency LLC

Перевод с английского Сергея Самуйлова

Иллюстрация на обложке Катерины Киланянц

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация © moroz_stock / Shutterstock.com / FOTODOM. Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM

Синхроничность (сущ.)

1. Совпадение во временном промежутке нескольких событий, не имеющих общих причин, но объединенных новым смыслом.

Карл Юнг

2. Необъяснимое и наполненное глубоким смыслом совпадение, которое волнует душу и предлагает человеку иной взгляд на собственную судьбу.

Фил Козино

Глава 1

– Пойдем домой, – взмолилась Тара.

Она чувствовала себя так, словно ее жизнь только что закончилась. Справа от нее, пытаясь переварить ошеломляющую новость, неподвижно сидел ее муж Колин. Оставшийся за своим столом доктор Уайт объяснял, что перенос эмбрионов оказался неудачным и, таким образом, их третья попытка ЭКО провалилась.

В этот момент Таре показалось, что время остановилось. Она не слышала никаких слов – лишь странный звон в ушах, как будто где-то поблизости только что взорвалась бомба. Смысл сказанного доктором Уайтом до нее не доходил, заблокированный пронзительным гулом поражения. Впрочем, и не понимая слов, Тара была в курсе, о чем идет речь. На этом этапе она знала весь этот треп наизусть и поняла все в тот миг, когда увидела уже знакомое усталое, извиняющееся выражение на лице доктора Уайта, говорящее, что ее мечта о материнстве останется нереализованной.

– Домой? – Колин повернулся к ней. – Да ведь мы буквально только что приехали!

– Понимаю, вы разочарованы… Но будьте уверены: надежда еще есть, – неубедительно, словно зачитывая текст с телесуфлера, сказал доктор Уайт.

– Извините, доктор, но я больше не могу этим заниматься, – сказала Тара, хватая свою сумочку. – Не сочтите за грубость, но я просто очень хочу домой.

– Тара, нам нужно знать, какие еще есть варианты, – обратился к ней Колин, явно расстроенный желанием супруги уйти.

– Колин, мы знаем, как это бывает. Мы сейчас в той точке, когда все снова начинается с нуля. Это возвращение к исходному положению.

– Могу сказать, что многие пары не добиваются успеха с процедурой ЭКО до четвертой, а иногда и пятой попытки. У нас была одна пара, у которой ничего не получалось до восьмого раунда, – объяснил доктор Уайт.

Тара вздрогнула. Сама мысль о том, что ей придется проходить через это испытание еще раз, не говоря уже о многократном повторении, представлялась ей невыносимой. Колин постоянно твердил, что в третий раз все будет хорошо. Проблеск надежды еще сохранялся после провала первой и второй попыток, и ему почти удалось убедить ее в успехе. И вот она здесь – в третий раз подряд переживает худший в своей жизни опыт.

– Доктор, я думаю, нам пора признать, что мне не суждено стать матерью, – с тяжелым сердцем сказала Тара.

– Прекрати такие разговоры! – недовольно поморщился Колин.

– Да ладно тебе! Мне почти тридцать семь. На данный момент мои яйцеклетки – это, по сути, перекати-поле.

Доктор Уайт едва не рассмеялся, но Колин бросил на него неодобрительный взгляд.

– Тара, это всего лишь третья попытка. Давай, на четвертый раз точно сработает!

– Колин, ты говоришь это каждый раз. А через несколько лет будешь твердить, что удача приходит на пятнадцатый. Мы уже потратили тридцать тысяч! Нам нужно перестать выбрасывать деньги на ветер, – сказала Тара, глядя на дверь и собираясь уходить. Она чувствовала, что задыхается.

– Ну, может быть, у них есть программа лояльности или что-то в этом роде… – Колин с надеждой взглянул на доктора Уайта.

– О да, Колин, мы просто купим абонемент на выходе – и наш следующий визит будет бесплатным. Мы говорим о моих яйцеклетках, а не о чашке кофе! – Тара закатила глаза. – В любом случае, им наплевать на нашу лояльность. Они продали нам эти дурацкие дополнительные опции, от которых нет никакого толку.

– Ну вы же выбрали пакет премиум-класса, – объяснил доктор Уайт.

– Да, и что мы можем предъявить в подтверждение? Я имею в виду, что нам с этим сделать? Сложить в гребаную сумку и носить с собой? Или надеть топ с надписью «Я попробовала ЭКО и получила вот эту паршивую футболку»?

– Тара, мы говорим о серьезных вещах, – хмуро заметил Колин.

Она знала, что ведет себя нелепо. Но также знала, что если не засмеется, то заплачет. А плакать не хотелось. Тара проходила через эту чепуху достаточно много раз, чтобы понять, какой это фарс. А раз так, у нее было полное право смеяться.

Вот во что все вылилось – в одну большую шутку.

– Я полностью понимаю ваше разочарование, Тара, – сказал доктор Уайт. – Но нельзя приготовить омлет, не разбив яйца.

– Что ж… Извините, доктор, но я заказала оплодотворенные яйцеклетки, а не омлет, – подытожила Тара, вставая. – А теперь извините, но я действительно хочу домой. – Она повернулась и вышла из комнаты, полностью взяв решение на себя.

Колин вздохнул и вяло поднялся со стула.

– Уверен, в конце концов она придет в себя, – сказал доктор Уайт.

– Вы явно не знаете мою жену… – ответил Колин, следуя за ней к машине.

На обратном пути Тара пыталась молча переварить новость. Она не желала говорить об этом, а просто хотела вернуться домой. Прислонившись к окну и накручивая на палец прядь пепельно-русых волос, она с раздражением отметила, что небо в этот день бесконечно голубое, доведенное до совершенства обилием оттенков. Ну конечно, небо не может не быть ясным в тот единственный день, когда ей хочется дождя! Когда оно должно плакать, потому что у нее слез не осталось… Появись на нем хоть облачко, она восприняла бы его как знак того, что во всем плохом есть что-то хорошее.

После неудачи с первой процедурой ЭКО Тара пережила эмоциональный крах. Помимо того, что она так и не забеременела, Тара оплакивала миллионы не сбывшихся возможностей. Вторая неудачная попытка напоминала первую, но слезы были уже от гнева, а не от отчаяния. Однако на этот раз все вышло по-другому. Тара не чувствовала ни грусти, ни злости. Вообще ничего! Ее грудь заполнила всепоглощающая пустота. Она внезапно поймала себя на том, что подвергает сомнению всю свою систему убеждений. Мир Тары порой казался сложным, но его краеугольным камнем всегда была вера в судьбу.

Тара искренне верила, что у каждого есть свой путь, предопределенный свыше. Она отказывалась принимать научную теорию о том, что жизнь – это набор случайностей. По ее мнению, при такой точке зрения все вообще теряет смысл. В конце концов, Вселенная началась с хаоса, а потом в ней каким-то образом сформировался спонтанный порядок.

Это было единственным доказательством, в котором она нуждалась: значит, где-то в мире есть сила, превосходящая ее собственную. Отец Тары, Пэдди Фитцсимонс, был набожным католиком вплоть до своей кончины, а мать, Шеннон, – известной целительницей и экстрасенсом. Так что Тара представляла собой необычное сочетание религиозного и духовного. Она верила в высшую силу, но видела ее, скорее, как поток энергии, а не бородатого дедушку в небе. Она знала, что у нее нет ответов на все вопросы, но верила в веру. Независимо от того, кто как это называет: фатумом, Божьим планом, роком, провидением или предначертанием судьбы, – в итоге все возвращается к тому, что всегда говорила ей мать.

Все происходит по какой-то причине.

Но в чем причина? Почему Вселенная препятствует осуществлению ее мечты? В представлении Тары это могло значить только одно: Вселенная совершенно ясно говорила ей, что быть матерью – не ее предназначение. А значит, у нее нет другого выбора, кроме как прислушаться. Проглотить эту пилюлю было трудно, но Тара знала, что сопротивление ни к чему не приведет. Четвертая попытка означала бы, что она плывет против течения судьбы. И хотя Тара с первого дня сказала Колину, что попробует только три раза, она знала: он ее решения не примет.

Мысли потекли в прошлое, к тому вечеру, когда она встретила Колина. В то время Тара училась в дублинском Тринити-колледже, но всегда возвращалась домой в Голуэй, чтобы поработать по выходным в пабе «О’Мэлли». Одной судьбоносной ноябрьской ночью туда забрел молодой человек, заказавший пинту «Гиннеса». Тара полагала, что увидит мужчину гораздо старше себя, но когда обернулась… Это был он, парень ее мечты! До невозможности красивый, с короткими каштановыми волосами и глазами цвета океана, в которых можно было утонуть.

Вот тогда Тара впервые испытала то, что, как она полагала, называется синхроничностью, – удивительное ощущение, напоминающее одновременно дежавю и женскую интуицию. В животе запорхали те самые бабочки, по рукам побежали мурашки, а на затылке шевельнулись волосы. Она как будто настроилась на скрытую частоту Вселенной и внезапно подключилась к более глубоким вибрациям жизни. Ее духовный компас дал понять, что она на верном пути, назначенном ей судьбой. Все сложилось, и Тара оказалась в нужное время в нужном месте – том самом, единственном, предназначенном только ей.

Она влюбилась в Колина с первого взгляда. Она уже принадлежала ему в тот момент, когда бокал пива был употреблен согласно назначению. «Из всех пабов во всех городах Ирландии ты должен был зайти в мой», – сказала она Колину. Вопреки голосу рассудка девушка отбросила осторожность и забралась на заднее сиденье его мотоцикла, чтобы добраться до пирса Ниммо. Когда Колин поцеловал ее в мерцающем лунном свете, она растаяла в его объятиях, сдавшись без боя и с полной готовностью.

Позже той ночью она тайком затащила его в свою спальню. Несмотря на то что они только познакомились, она была готова отдаться ему полностью, как и делала потом всю оставшуюся жизнь. В то время ее чувства не были логичными, но чутье всегда подсказывало Таре, что она на правильном пути.

За все время ЭКО это ощущение правильности выбранного пути не возникало у нее ни разу. В глубине души Тара сознавала, что этому не суждено случиться. И хотя мечте стать матерью пришел конец, она знала, что возьмет себя в руки и обретет новую мечту. Череда следовавших одна за другой неудач обогатила ее разве что отвратительным жизненным опытом. Теперь она ждала другой мечты, которая принесла бы бесконечную радость, а не сплошное разочарование. Пришло время перевернуть злосчастную страницу и начать новую главу, открывающую другие возможности.

Чувствуя себя неуютно из-за тишины в машине, Колин включил приемник и сразу настроился на «Радио Нова» – станцию, которую слушал с почти религиозным благоговением. Словно в насмешку из динамика зазвучала песня Depeche Mode «Enjoy the Silence».

– Давай, по крайней мере, поднимем себе настроение и послушаем ABBA, – вздохнула Тара.

– Может, все-таки обсудим варианты? – спросил Колин и выключил радио.

– Ну вот опять…

– Это всего лишь третья попытка. Успех строится на неудаче.

– Нет, правда: меня действительно не интересуют советы из книжки о самопомощи.

– А между тем именно так все и достигается! Никто никогда не получал желаемое без борьбы, просто поднимая руки.

– Знаю, у тебя доброе сердце, но есть предел тому, сколько неудач может вынести человек. Если однажды ты провалил экзамен, то, конечно, его можно пересдать, подготовившись получше. Но если ты завалил испытание трижды, не стоит ли подумать, что Вселенная дает тебе знак: этот конкретный предмет не твой? – спросила Тара, пытаясь объяснить мужу свою точку зрения.

– Ох, только, пожалуйста, не начинай! Эти твои знаки Вселенной – полная чушь.

– Никакая не чушь! Если из-за чего-то приходится страдать, если за что-то нужно бороться, значит, это не твое и твоим не станет. То, что предназначено тебе, мимо не пройдет. Так или иначе оно упадет тебе в руки.

– Нет, Тара! Жизнь – это борьба за то, чего ты хочешь, – стоял на своем Колин. – Стоит попробовать, так сказать, сделать последний выстрел.

– В том-то и дело, что это не просто выстрел. Это десятки уколов, гормональных инъекций… А мне сейчас нужно лишь одно – рюмка текилы.

– Все усилия окупятся, когда будет результат.

– Конечно. Есть таблетки от бесплодия, от которых становишься сумасшедшей. А еще нужно глотать двадцать разных витаминов каждое утро. Тебе легко сказать «давай попробуем еще раз», когда все, что от тебя требуется, – это наполнить чашечку!

– Ого, так это мой единственный вклад? – обиженно спросил Колин. – А кто делает тебе инъекции? Кому приходится иметь дело с перепадами настроения, когда ты принимаешь гормоны?

– Подумай хорошенько, прежде чем произнесешь следующие слова, – предупредила Тара, давая ему шанс отступить.

– Я просто говорю, что мы в этом деле вместе. Я прошел с тобой весь путь, – сказал он, разряжая ситуацию.

– Я знаю. Но это совсем другое дело! Речь идет о моем теле. Я просто не могу пройти через все это снова… Мы медленно отдаляемся друг от друга с тех пор, как начали это путешествие. Я хочу вернуть нашу жизнь! Я хочу вернуться к тому, чтобы быть собой, – объяснила Тара.

– Почему ты не можешь понять, что в конце концов игра стоит свеч? Наш шанс на успех – пятнадцать процентов.

– Да, но шанс на неудачу – семьдесят пять, – вздохнула Тара.

Математика никогда не была ее сильной стороной, но Колин знал, что если поправит жену, то только лишь укрепит ее доводы.

– Каковы бы ни были шансы, я знаю, что они у нас есть.

– Моя матка – не игровой автомат, Колин. Каждый раз, когда мы ставим десять тысяч на эту несбыточную мечту, то всегда проигрываем. А заведение всегда выигрывает, – отрезала Тара.

– Есть еще много вариантов повысить шансы! Например, если бы мы были готовы найти донора яйцеклеток…

– Я с самого первого дня говорю тебе, что хочу быть биологической матерью своего ребенка, – перебила его Тара.

– Ты его и родишь. По сути он будет твой. Какая разница, что это не твоя яйцеклетка?

– Ну для протокола: твои пловцы тоже не завоевали ни одной олимпийской медали. Я соглашусь на донорство яйцеклетки, если ты согласишься на донорство спермы, – сказала Тара, прекрасно понимая, что Колин отвергнет эту идею.

– Ты, должно быть, шутишь… Тогда я не буду отцом! – огрызнулся Колин.

– Хорошо. Тогда смешаем твою сперму со спермой двух других доноров, а потом, лет через двадцать, пригласим вас троих на свадьбу ребенка в Грецию и выясним, кто же все-таки отец, – предложила Тара.

– Я не дурак, Тара, и знаю, что на этом строится сюжет Mamma Mia! Ты постоянно заставляешь меня смотреть этот чертов фильм, – раздраженно сказал Колин. – Не понимаю, как ты можешь говорить об этом в таком шутливом тоне…

– Могу, потому что слез у меня уже не осталось. Мне хочется снова смеяться! С меня хватит неудач. Мы не можем продолжать делать одно и то же снова и снова, ожидая другого результата. Это буквальное определение безумия. Мне почти тридцать семь. Ради Бога…

– Только не надо мне вот этого оправдания! Твоя мать родила тебя в тридцать восемь.

– Это потому, что такова была ее судьба. Но это явно не мое. Очевидно, у Вселенной на мой счет другие планы. Может быть, я собираюсь получить степень магистра, или открыть собственный бизнес, или путешествовать по миру, или…

– Предполагается, что ты станешь матерью, – перебил ее Колин.

Тара вспыхнула от злости. Дело было не столько в том, что он сказал, сколько в том, как это было сказано. Она пыталась убедить себя, что располагает миллионом вариантов дальнейшего устройства жизни, но теперь муж намекает, что у нее есть своего рода женский долг – родить ему ребенка. Всякий раз, когда Колин отпускал подобные замечания, даже по ошибке, внутри нее словно щелкал переключатель.

– Это ты к тому, чем полагается заниматься женщинам, не так ли? Мое единственное предназначение – родить мужу ребенка, ты к этому клонишь? – спросила она, обжигая его взглядом.

– Я вовсе не это имел в виду. Господи, ты снова превращаешься в совершенно другого человека!

– Я Близнецы, Колин. И ты знал, что получаешь, когда женился на мне.

– Нельзя использовать знаки зодиака для оправдания всего на свете, – вздохнул Колин.

– Слышу глас Тельца! – Тара закатила глаза.

– Почему мы не можем просто обсудить другие…

– Колин, я знаю, ты хочешь продолжать, – перебила его Тара. – Но я приняла решение и больше не буду его обсуждать.

Именно в этот момент Тара почувствовала, что между ней и Колином образовалась невидимая трещина.

Долгое время они медленно отдалялись друг от друга, но теперь, когда у них не стало общей цели – создать настоящую семью, в их браке, как ей показалось, что-то изменилось.

В машине снова повисло молчание.

По дороге домой Колин поймал себя на том, что его глубоко беспокоит точка зрения Тары. Он не мог понять, почему она так быстро решила прекратить попытки завести ребенка, не учитывая при этом мнения мужа. Его как будто лишили права голоса по вопросу, влияющему на их дальнейшую жизнь. Бóльшая часть его сбережений ушла на ЭКО, и в случае отказа от дальнейших усилий получалось так, что эти деньги потрачены впустую. Но ведь мечта стоит любых затрат! Он не мог просто сидеть сложа руки, позволяя ей единолично определять их будущее.

Колин не разделял мистических воззрений Тары. Он часто в шутку называл себя атеистом-энтузиастом и считал, что люди – всего лишь крошечные пылинки, живущие на камне, плывущем в космосе. Многие находили его точку зрения довольно циничной, но Колину такой взгляд представлялся вдохновляющим. Если жизнь бессмысленна, полагал он, то призвание каждого состоит в том, чтобы наполнить ее смыслом. Если и существует какой-то закон, которому следует Вселенная, то это закон Мерфи: «Если что-то может пойти не так, оно пойдет не так». Препятствия неизбежны, их нужно преодолевать, но это делает победу еще более желанной. Только сопротивление придает значимость мечте – вот в чем смысл жизни!

Но создание семьи – командное дело, а его товарищ по команде, похоже, ушел с поля только потому, что они пропустили три гола. Жизнь – это не те голы, которые ты пропустил, а те, которые забил. И в матче оставалось еще много времени. Где он, боевой дух Тары – той девушки, в которую он влюбился?

Колин и Тара всегда ссорились как кошка с собакой, в этом не было ничего нового. Супруги шутили, что если Тара верит в любовь с первого взгляда, то Колин – в любовь с первой схватки. После того как восемнадцать лет назад она в «О’Мэлли» налила ему «Гиннесс», он сразу же заявил, что пиво в Дублине гораздо лучше, чем в Голуэе. Пока она разглагольствовала о том, какой он разгильдяй и баламут, Колин мало-помалу очаровывался рыжеволосой девушкой с изумрудными глазами. Эта стычка была первой в долгой истории распрей из-за всяких глупостей. Но в этих ссорах всегда присутствовал элемент насмешки и игры. На протяжении многих лет споры служили своего рода прелюдией. Порой Колин сам затевал ссору из-за какого-нибудь пустяка только ради следующего за этим умопомрачительного секса.

Но с годами этот элемент игры понемногу износился. Секс превратился в рутинную работу – лишь средство достижения цели. В нем отсутствовали какие-либо эмоции или спонтанность. У Тары в календаре были отмечены даты овуляции, и оттого он все больше напоминал некое механическое упражнение. При этом весь сексуальный опыт понемногу десексуализировался и походил на спаривание двух млекопитающих. Они как будто забывали о близости во время секса.

Но теперь, когда Тара заговорила о том, чтобы отказаться от продолжения рода, он понял, что секс вообще не будет служить никакой цели. Ее опрометчивое решение означало, что свет в конце тоннеля для Колина внезапно исчез. Он знал, что рождение ребенка ознаменует возрождение их любви. Но если Тара сдастся, как они смогут вновь разжечь эту призрачную искру?

Он задавался вопросом, как будет выглядеть оставшаяся часть жизни, если его стремление стать отцом никогда не осуществится. Такое даже представить было невозможно! Жизнь, которую он наметил с Тарой, исчезла в одно мгновение. Она хотела позволить судьбе взять штурвал в свои руки, но он боялся, что их несет на камни. Думая о построенной ими жизни и неопределенности будущего, Колин поежился.

Супруги вернулись домой, когда день уже начал клониться к вечеру. Тара выпрямилась, как только Колин свернул на Хиллкрест Гроув – живописный тупичок в зажиточном южном районе Дублина, где они обитали. Хиллкрест был идеальным местом для жизни! Даже слишком идеальным. Газоны всегда подстрижены, «Рендж роверы» вымыты, зубы отбелены. Выросшая в сельской местности Тара всегда чувствовала себя здесь чужой. Ей казалось странным, что идея субурбии проникла в повседневную ирландскую жизнь. Все это казалось пустой ссылкой, копией чего-то никогда не существовавшего. Она привыкла к каменным стенам, а не к белым заборам из штакетника. За этим сверхъестественным лоском совершенства, гиперреальным занавесом не скрывалось ничего. Но… шоу должно продолжаться.

Они уже подкатили к своей подъездной дорожке, когда Тара увидела соседку, Селин Лофтус, которая делала селфи на лужайке перед своим домом. У Селин было десять тысяч подписчиков в социальных сетях, и поэтому она считала себя инфлюэнсером. Тара распознавала нарциссистку с первого взгляда, а в Селин самодовольства было больше, чем кукол в русской матрешке. На каждого, кто не был чистокровным дублинским южанином, она смотрела свысока. Из-за ее снобизма Тара про себя окрестила соседку злой ведьмой Саутсайда.

К сожалению, внешне Селин не была похожа на ведьму. Напротив, она была тошнотворно совершенна: упругие светлые волосы, высокие скулы и грудь размера D. Женская половина Хиллкреста боготворила землю, по которой ходила Селин, и все ее подписчицы служили представителями бренда ее собственной витаминной компании Yummy Mummy. Хотя Тара не могла этого доказать, интуиция подсказывала ей, что бизнес-стратегия Селин – не более чем замаскированная финансовая пирамида. К сожалению, Yummy Mummy вросла слишком глубоко, чтобы подвергать сомнению ее харизматичного лидера, а потому пирамида продолжала расти. Много лет назад Селин пыталась завербовать соседку, но у нее ничего не вышло, поскольку Тара видела ее насквозь. В результате две женщины стали заклятыми врагами и каждый раз, когда пути их пересекались, убивали друг дружку добротой.

Заметив проезжавших мимо ее дома Тару и Колина, Селин принялась отчаянно махать им, как будто горела желанием поделиться срочными новостями.

– О боже, – сказала Тара Колину. – Нас зовет Селин. Я все еще не могу поверить, что ты рассказал ей об ЭКО. Теперь у нее есть преимущество. – Тара опустила стекло и изобразила улыбку.

– Привет обоим! Я как раз вышла кое-что посеять. Тара, ты ужасно выглядишь! Все в порядке? – Селин наклонилась поближе, всматриваясь ей в лицо.

– О да, я в порядке. Мы просто ходили по магазинам, и я не потрудилась накраситься, – солгала Тара. Она совсем не хотела, чтобы Селин распускала сплетни.

– Это хорошо, что тебе наплевать на мнение посторонних! Я всегда восхищалась твоей уверенностью. – Хуже оскорблений Селин могли быть только ее комплименты. В каждой ее лести звучала нотка злобы. Ее двусмысленные комплименты были подобны теплому объятию, за которым следовал холодный удар ножом в спину.

– Мы можем чем-нибудь тебе помочь, Селин? – поторопила ее Тара.

– Я просто хотела сообщить, прежде чем объявлю об этом в социальных сетях сегодня вечером… – Селин наклонилась еще ближе. – Я БЕРЕМЕННА!

От боли у Тары замерло сердце. На данном этапе судьба определенно сыпала соль на рану.

– Поздравляю, Селин! – Колин подался ей навстречу.

– Большое спасибо вам обоим! Уже четыре месяца. Вы можете в такое поверить? Я действительно хотела завести третьего ребенка до того, как мне исполнится тридцать пять. Мне казалось, я слышу, как тикают мои биологические часики: тик-так, тик-так – каждую ночь, – засмеялась она.

Тара знала, что это выпад в ее адрес. Бестактность Селин всегда была расчетливой. Тара даже предполагала, каким будет следующий вопрос.

– А как насчет вас? Маленькая птичка рассказала, что тебе не очень повезло с ЭКО… – продолжала Селин, изображая беспокойство. – Знаете, лучший в стране специалист по фертильности – мой дорогой фолловер.

– По-моему, общепринятая фраза – «мой дорогой друг», – пробормотала Тара.

– Ради меня он готов сделать что угодно. Процент успеха у него – девяносто баллов. Скажи только слово, и я внесу тебя в список его клиентов!

Именно это Тара и ожидала. Как и все лидеры культа, Селин использовала правило взаимности. Сделав однажды что-то для вас, она рано или поздно непременно пришла бы за ответной услугой. В общении с Селин всегда следовало учитывать вопрос цены, и Тара не была заинтересована в заключении сделки с дьяволом, каким бы ангелом он ни представлялся.

– Было бы здорово, Селин! – вмешался Колин, и Тара незаметно толкнула его локтем в бок.

– Нет, спасибо, Селин. У нас все в порядке.

– Конечно, Тара. Но, пожалуйста, дай знать, если передумаешь. Нет ничего, чего бы я ни сделала для другой девушки. И не слушай, что говорят люди! Ты все еще в расцвете сил, – сказала Селин, сверкнув яркими зубами в недоброй улыбке.

Тара с облегчением подняла стекло – разговор окончен.

– Этот ее знакомый специалист по ЭКО звучит многообещающе. Возможно, она смогла бы нам помочь, – сказал Колин, сворачивая на подъездную дорожку к их дому.

– Она не хочет нам помогать. Она хочет владеть нами! Все это – просто уловка, чтобы превратить меня в очередную Yummy Mummy, попавшую в ловушку ее финансовой пирамиды, чтобы она могла чувствовать себя Клеопатрой. Поверь мне: если ты попросишь Селин о помощи, то в конечном итоге пожалеешь об этом.

– Она просто пыталась быть милой, Тара, – устало вздохнул он.

Ее никогда не переставало удивлять, как мало мужчины знают о женщинах. С другой стороны, Селин смогла одурачить всех. Только Тара знала, что она слишком сладкая, чтобы быть полезной.

Выйдя из машины, Тара посмотрела на дом номер 3 по Хиллкрест Гроув. Заходящее солнце окрашивало фасад в теплые оранжево-красные цвета. Тара вспомнила тот день, когда впервые увидела этот дом, словно сошедший с картины импрессиониста. Точно так же, как в тот момент, когда она впервые увидела Колина, Тара испытала синхроничность и интуитивно поняла, что однажды этот дом станет ее собственным.

Облицованные камнем стены напоминали маленькие зазубренные кусочки пазла, из которых складывался дом ее мечты. Шикарный интерьер создавал атмосферу коттеджа, но, конечно, гораздо бóльших размеров. Это был настоящий монстр, но она знала, что наполнит его жизнью, смехом и любовью, хотя Колин и запретил использовать любой декор с надписью «Живи. Смейся. Люби». Однако он позволил ей повесить над входной дверью табличку с ирландской пословицей «Is glas iad na cnoic i bhfad uainn», что означало «Далекие холмы всегда зеленее». Предполагалось, что это напомнит ей о необходимости ценить то, что у нее есть.

Но теперь, когда она открыла входную дверь, теплые цвета фасада сменились ледяным холодом суровой, синей реальности. В огромном доме постоянно было холодно, как будто никакое тепло не могло накормить ненасытного зверя. Тара всегда думала, что тепло детей однажды разморозит замерзший очаг…

Похоже, она ошибалась. Забравшись той ночью в постель, Тара ощутила пустоту в груди. В тридцать шесть лет, когда мечты о материнстве разбились вдребезги, она чувствовала, что где-то на этом пути совершила какую-то ошибку, выбрала неверный поворот, который увел ее от предназначения.

Встреча с Колином, обретение дома мечты – все это произошло просто и без усилий, само собой. Казалось, чем больше она хочет ребенка, тем меньше вероятность наступления этого события. Она как будто стояла на перекрестке без указателей, которые подсказали бы ей, какая дорога куда ведет, без духовного компаса, который помог бы интуитивно выбрать правильный путь.

Тара всегда верила, что ясное осознание своего будущего приведет ее к той жизни, о которой она мечтает. Она все еще верила в судьбу, но больше не чувствовала, что та на ее стороне. Ей всегда казалось, что Вселенная болеет за нее. Теперь же фортуна как будто покинула ее… Возможно, ее участь – это не то, что будет радовать, а то, с чем просто придется смириться.

В конце концов Тара пришла к ясному осознанию сурового факта, что потеряла веру в судьбу.

Судьба, однако, не утратила веры в Тару.

Глава 2

Шесть месяцев спустя

Этим сентябрьским утром Тара проснулась с чувством пустоты, которое в последнее время стало слишком знакомым. Она посмотрела на Колина, который все еще крепко спал, похрапывая с утонченностью бензопилы. Будильник, заведенный на семь утра, все еще звенел у нее в ухе, а она уже подумывала о том, чтобы снова опустить голову на подушку. Такие мысли – рискнуть карьерой ради нескольких лишних минут в постели – приходили в голову все чаще.

– Выключи будильник, – простонал Колин, просыпаясь.

Его работа начиналась в половине десятого, что давало ему возможность утром полежать на полчаса больше. Тара убила бы за такую привилегию! Но жаловаться бесполезно. День начался независимо от ее желания.

Тара встала с кровати и направилась в ванную – за быстрым обжигающе горячим душем. Она знала, что волосы нужно вымыть, но ей была невыносима мысль о сушке феном, поэтому пришлось довольствоваться верным сухим шампунем в спрее. В последнее время она все чаще прибегала к его помощи, вместо того, чтобы мыть голову.

Закончив с волосами, Тара почистила зубы, нанесла легкий макияж и надела белую блузку и серый брючный костюм.

На кухне она собралась приготовить кофе, но обнаружила, что в шкафчике нет чашек. И в буфете тоже.

В обязанности Тары входила ежевечерняя загрузка грязной посуды в посудомоечную машину, тогда как Колину предписывалось каждое утро доставать оттуда чистую. Проблема заключалась в том, что Колин не утруждал себя этим уже три утра подряд.

А поскольку посудомоечная машина была заполнена, Тара не смогла загрузить ее накануне, и теперь грязная посуда просто лежала в раковине. Тара могла бы и сама достать чистые чашки и тарелки из машины, но не стала делать это из принципиальных соображений. Так строилась теперь ее жизнь.

Со вздохом сожаления Тара все же вытащила из машины одну чистую чашку и приготовила себе бодрящий напиток. Видит Бог, без этого было не обойтись.

Предыдущие шесть месяцев забрали у нее все силы. К настоящему времени она уже смирилась с мыслью о том, что не станет матерью, но Колин не желал этого признавать и несколько раз пытался поднять больную тему, хотя обсуждать было нечего. Тара приняла решение, и ей нужно было, чтобы он осознал этот факт и они могли вернуться к тому, как все было раньше. Тара хотела той жизни, которая сломалась, когда ЭКО потерпело неудачу, поразив их брак в самое сердце и оставив в нем мучительную рану. Их отношениям требовалось серьезное лечение, но Колин упрямо не давал язве затянуться.

По мере того как дни складывались в недели, а недели – в месяцы, трещина между ними становилась все шире, так что в конце концов каждую ночь в постели их разделяла стена. Тара понимала его боль, но злилась с его попыток заставить ее чувствовать себя виноватой за что-то неподвластное ее контролю. Неудача с ЭКО разбила ей сердце, но что хорошего в бесполезном упорствовании? Она хотела сосредоточиться на том, что могла сделать, а не на том, чего не могла. Однако Колин счел это решение эгоистичным. Боже упаси, чтобы у женщины было другое предназначение, кроме рождения детей!

Он спустился по лестнице в халате – предмете одежды, который она постепенно начала ненавидеть. Не сказав ни слова, принялся копаться в морозилке.

– Что ты ищешь? – спросила она.

– По-моему, где-то здесь завалялись два стейка рибай, – ответил он. – Хочу разморозить их к ужину.

– На верхней правой полке.

– А, – сказал Колин, доставая стейки и выкладывая их на стол. – В последнее время мы слишком часто готовим обеды в микроволновке. Было бы неплохо поесть нормальной еды!

Тара знала, что эта стрела пущена в ее сторону. Это правда: она стала отдавать предпочтение блюдам, приготовленным в микроволновой печи. Но если он не желает пошевелить и пальцем, то с какой стати должна стараться она?

– Ты собираешься сегодня разгружать посудомоечную машину? – спросила Тара.

– Конечно. Я разгружу ее, когда ты пойдешь на работу.

– А сделать это прямо сейчас ты не можешь? Машина заполнена с пятницы!

– Тебе нужна чашка? – спросил он.

– Нет, у меня есть чашка.

– О, прекрасно. Тогда я сделаю все перед тем, как уходить.

Тара поморщилась. Потому что знала: не сделает. Но и ссориться не хотела: не было сил.

– Прекрасно. – Тара взяла сумочку. – Тогда до вечера.

– До вечера.

Машина Тары ползла в плотном утреннем потоке. В это ужасное лето прогнозы солнечной погоды то и дело подводили и все оборачивались проливными дождями. Но зато сентябрь выдался на редкость теплым, как будто летняя жара решила задержаться и не спешила уходить.

Именно во время утренней поездки на работу Тара совершала ставший привычным ежедневный ритуал размышлений о будущем. Она всегда была мечтательницей и, хотя терпеть не могла этот медленный дрейф в своем синем «Ниссане-Микра», давно овладела искусством забывать об окружающем и уходить в призрачный туман собственных мыслей.

В июне был ее день рождения, и ей официально исполнилось тридцать семь лет. Тем не менее она не сделала ровным счетом ничего, чтобы отметить это событие. Счет 4:0 уже маячил на горизонте, и ей казалось, что дни рождения нужно скрывать, а не праздновать. Тем не менее, несмотря на то что неудача с ЭКО представлялась трагическим концом всех амбиций, Тара была полна решимости доказать, что ее жизнь только начинается. Проблема заключалась в другом: она до сих пор понятия не имела, что делать со всем остальным. Перед ней простиралось так много разных дорог, но она все еще оставалась на месте, пойманная в ловушку инерции часа пик. Если бы только знать, какая дорога быстрее приведет ее к встрече с судьбой! Она провела так много лет в ожидании еще одного мгновения синхроничности, знака Вселенной, который подтвердил бы, что она на правильном пути…

Но Вселенная молчала.

Чего только ни отдала бы Тара, чтобы вернуться в прошлое – до того, как ее брак начал трещать по швам. Она не возражала, что Колин пропустил ее тридцать седьмой день рождения, но ее убивало то, что он казался равнодушным к седьмой годовщине их свадьбы. Прежде он каждый год дарил ей открытку, бутылку вина, шоколадные конфеты и букет цветов, однако в этот раз обошелся одной открыткой. И даже не какой-то особенной, со смыслом, а самой простенькой, купленной в последний момент на заправочной станции. Эта открытка сказала все, что ей нужно было знать. Похоже, ему просто наплевать.

Мать Тары всегда говорила, что в любых отношениях нужен цветок и садовник. Колин всегда заботился о ней, удовлетворял ее потребности без всяких просьб с ее стороны, но с тех пор, как она решила отказаться от ЭКО, динамика в их браке изменилась. Раньше Колин был солнечным светом в человеческом облике, и ее всегда тянуло к этому сиянию. Теперь это выглядело так, будто жизнь погасила его искру. Тара обнаружила, что увядает в тени его любви, вместо того чтобы купаться в ее лучах. То, что должно было стать летом ее жизни, превратилось в суровую зиму безразличия. Колин смирялся с перспективой того, что его цветок не принесет плодов, и его желание заниматься садом постепенно остывало. Может быть, она и не смогла принести ему плодов, но разве она не заслуживает того, чтобы расцвести?

Как бы ни было неприятно это признавать, Таре действительно нужен мужчина, который дополнял бы ее. Она не была цветком в пустыне, способным выжить в одиночестве. Она была нежной орхидеей, которая нуждалась во внимании. Она скучала по своему мужу – по тому, каким он был раньше. Временами ей хотелось, чтобы он возненавидел ее. Она терпеть не могла безразличие. Их прежние пылкие схватки сменились холодной пассивной агрессией. Теперь Колин просто позволял ей выигрывать в каждом споре. «Ладно, ты права, я ошибаюсь», – покорно говорил он. Но Тара не хотела быть правой, не хотела побеждать. Она хотела, чтобы он стиснул ее в объятиях и запечатал ее губы поцелуем. Она хотела, чтобы он подхватил ее, словно ветер, как сделал той ночью на пирсе Ниммо.

Боже, как же ей этого не хватало!

Они всегда были противоположностями – именно это когда-то и свело их вместе. Теперь же как будто некая сила обратила вспять тот магнетизм, и они начали отталкивать друг друга, забывая то, что с самого начала делало их идеальной парой. Конечно, случилось это не за одну ночь, но в каком-то смысле так было только хуже. Словно в замедленной съемке, Тара наблюдала, как брак разваливается у нее глазах. Она уже боялась думать о том, что станет с ними через полгода.

Может быть, все просто, и Колина больше не тянет к ней. Ореол ее сексапильности померк, это она знала точно. Заряд либидо уже многие годы держался на одном проценте, но ни малейшего интереса к его подзарядке Колин, казалось, не проявлял. Каких-либо усилий заставить ее почувствовать себя желанной он давно уже не прилагал, и соответственно со временем и ее влечение к нему начало угасать.

Ее сексуальная засуха была не только метафорической, но и вполне физической. Временами она чувствовала себя пустыней Сахарой. И ведь никто даже не предупреждал, что такое может случиться! Отыскав свои симптомы на WebMD ^[1], Тара убедила себя, что смертельно больна. Ипохондрик по натуре, она могла легко, за несколько кликов, превратить головную боль в кровоизлияние. Ее врач, однако, заверил, что беспокоиться не о чем, что ее ощущения – неизбежная составляющая естественного процесса старения, в особенности для женщин, которые больше не ведут активную половую жизнь. Но в том-то и дело, что Тара хотела вести именно такую жизнь! Помилуйте, ей всего тридцать семь… Она не просила наслать на нее эту засуху. Ее тучи были темны и тяжелы.

Она все еще жаждала желания.

Жаждала этого неистового, сбивающего с ног порыва. «Конечно, – размышляла она, – большинству женщин по душе идея моногамии, но ни одной не нравится идея монотонности. Разнообразие – вот перчик жизни!» Ничто не заводило ее так, как попытки Колина проявить инициативу. Раньше он сам был жаден до новых впечатлений. Однажды в колледже он удивил ее, добыв проездные «Интеррейл» ^[2], и они путешествовали по Европе, каждую ночь занимаясь любовью в другом городе. Он мог, услышав хорошие отзывы о новом ресторане, заказать им столик, даже не спрашивая ее мнения.

Теперь же, если бы Тара захотела чего-то, ей пришлось бы неделями вколачивать эту идею ему в голову. Куда ушла его былая непосредственность? А ведь ей и не нужно было что-то особенное! Даже короткого путешествия на машине хватило бы, чтобы разогнать кровь. Сидеть впереди, слушать ABBA и чувствовать на бедре горячую руку мужа.

ABBA всегда была ее любимой группой, хотя большую часть музыки написала до ее рождения. Тара отличалась любовью к винтажу. В прошлом все было проще! В девяностые она росла под гранж, к которому осталась равнодушна. Но ритмы семидесятых трогали струны ее души.

Вот только ее нынешняя жизнь не заслуживала «золота ABBA» ^[3]. Ее внутренний саундтрек звучал унылой какофонией меланхоличных минорных нот. А ей хотелось наполнить свой мир музыкой! Пустота в груди росла, и черная дыра затягивала все сильнее. Ей срочно требовался антидот от неумолимо приближающейся смерти.

Она хотела снова чувствовать себя живой.

Громкий и нетерпеливый гудок идущего позади автомобиля вырвал ее из грез наяву и вернул к реальности. Светофор моргнул зеленым глазом, и Тара поспешила вперед, догоняя ушедший поток машин.

Она опаздывала и в какой-то момент едва не выехала на полосу для автобусов, чтобы проскочить мимо ползущих автомобилей к следующему перекрестку. Но мысль мелькнула и ушла. Тара частенько подумывала выкинуть что-то этакое, перейти черту, но ей не хватало решимости довести дело до конца. В результате она всегда оставалась на своей полосе. Она расслабилась, напомнив себе, что опаздывает каждое утро и, следовательно, в некотором смысле остается в графике.

До пункта назначения оставалось еще сорок минут, и Тара, чтобы не отвлекаться, включила радио. Переходя со станции на станцию, она услышала надрывный женский голос и остановилась на утреннем ток-шоу, где обсуждались актуальные вопросы. Звонившая слушательница еще говорила, и Тара прислушалась.

– По правде говоря, Джо, меня от этого воротит, – жаловалась женщина. Тара прислушалась: что бы ни случилось с незнакомкой, похоже, ей и впрямь пришлось нелегко.

– Это ужасно, Мэри, – сказал Джо, ведущий ток-шоу. – Для тех, кто только что присоединился к нам по пути на работу: мы обсуждаем новое читинговое приложение под названием «Флинг». Женатые мужчины и замужние женщины могут заводить в онлайне анонимные интрижки.

«Интересно» – подумала Тара и прибавила громкости, чтобы ничего не упустить.

– Уже само существование такого приложения – полный позор для страны. Я, когда впервые о нем услышала, чуть со стула не упала. Для меня это был такой шок, как будто плетью огрели. И каково же мне было узнать, что мой Джим занимается этим самым у меня за спиной! – не умолкала Мэри.

Тара невольно рассмеялась. Мэри не пыталась никого рассмешить, но ее огорчение было таким искренним, что придавало сцене в эфире комичный эффект.

– Мэри, вот я читаю, что с прошлой пятницы, когда приложение было выпущено, его скачали тысячи пользователей. Как вы думаете, в чем причина такого спроса на «Флинг»? – спросил Джо.

– Я так вам скажу… Это показывает, куда катится Ирландия. В мое время у людей была такая штучка, как стыд, но с тех пор многие его потеряли. Я готова опуститься на колени и отстоять новену ^[4] во спасение этой страны. Подумать только! Мой Джим выставил меня дурой после сорока лет брака… – продолжала Мэри, едва успевая переводить дыхание между предложениями.

– У нас на связи еще один слушатель, желающий поделиться своим мнением по этому вопросу, – вмешался Джо. – Джим, ты на линии.

Тара прибавила громкость радио. Из застрявших в пробке соседних машин доносились те же голоса. Она определенно не была единственной, кому до смерти хотелось услышать продолжение.

– Мэри Малдун, это твой муж Джим. Сейчас же повесь трубку! – потребовал Джим.

– Джим! – закричала Мэри, узнав голос супруга. – Это тебе надо повесить трубку! Хочешь еще больше меня опозорить?

– Это ты устраиваешь сцену, предъявляя всем наше грязное белье. Тебя полстраны слышит! – рявкнул Джим.

Тара была в шоке от услышанного. Это ток-шоу нравилось ей всегда, но сегодня они выдали захватывающее представление.

– Тебе следовало подумать об этом до того, как ты скачал «Флинг»! – взвизгнула Мэри.

– Ну ты никогда не говорила мне, что наши свадебные клятвы приравниваются к обету безбрачия. Если да, то я с таким же успехом мог бы стать священником! Может быть, если бы у нас был секс, я бы и не стал его скачивать! – крикнул в ответ Джим.

– Я скорее сойду в могилу, чем когда-либо прикоснусь к такой змее, как ты, Джим Малдун! Ладно, теперь пожинай, что посеял, потому что я сию же секунду вышвырну тебя из дома! – крикнула Мэри и, похоже, бросила трубку.

С линии Джима донесся короткий визг, как будто кошке наступили на хвост, вслед за которым хлопнула дверь. В эфире на мгновение повисла тишина: похоже, Джим все же был изгнан из дома.

– Мэри? Джим? Похоже, мы потеряли обоих. А на чьей стороне вы? Можно ли оправдать обман? Склонны ли люди к изменам? Общественное мнение здорово разделилось по этому вопросу! Сейчас на связи с нами предприниматель, создавший приложение «Флинг». Ричард Маллиган, добро пожаловать на шоу!

– Спасибо за приглашение, Джо! – Голос Ричарда был поразительно глубоким.

«Интересно, – подумала Тара, – как он выглядит в реальной жизни».

– Итак, Ричард, все говорят о твоем приложении. Насколько я могу судить, запуск прошел успешно, не так ли?

– Ты совершенно прав, Джо. На данный момент у нас около четверти миллиона загрузок, – уверенно заявил Ричард.

– То есть его скачали двести пятьдесят тысяч человек? Это значительная часть состоящих в браке мужчин и женщин в нашей стране! Но ты, конечно, в курсе, что в обществе нет согласия по этому вопросу, – сказал Джо, беря на себя роль адвоката дьявола.

– Да, я слышал выступавших до меня Мэри и Джима. Многие, конечно, встанут на сторону Мэри, но немало и таких, кто разделяет мнение Джима. Когда двое несчастны, неверность неизбежна, – по-прежнему уверенным тоном ответил Ричард.

– Что ты можешь сказать тем, кто утверждает, что вы нарушаете святость брака, допуская измену, и, возможно, даже извлекаете выгоду из разрыва отношений между людьми?

– Скажу так. В прошлом году мы провели анонимный опрос среди состоящих в браке мужчин и женщин, поставив вопрос так: «Хотели бы вы завести роман на стороне, не рискуя при этом быть пойманными?» Девяносто два процента ответили, что подумывали об этом, а восемьдесят шесть заявили, что перешли бы от фантазий к делу, если бы знали, что это сойдет им с рук. Все сводится к спросу и предложению! Двести пятьдесят тысяч загрузок подтверждают тот факт, что спрос существует, – со спокойной мужской уверенностью ответил Ричард.

Приведенные цифры шокировали Тару, хотя она и сама задумывалась о том, каково было бы переспать с кем-то, кроме Колина. Приведенная Ричардом статистика показала: она такая не одна. А значит, не такая уж и виноватая! Почти нормальная.

– Когда у людей есть неудовлетворенные потребности и желания, нельзя винить их за то, что они хотят чего-то большего, – продолжал Ричард. – Люди чувствуют себя в западне собственной жизни и хотят сбежать из нее хотя бы ненадолго. В каждом человеке есть импульс сделать что-то плохое. Просто так – посмотреть, сойдет ли это с рук. Кто не сгибается, тот ломается.

Внимание Тары Ричард определенно привлек. Он как будто выражал ее тайные мысли и обращался непосредственно к ней.

– Некоторые называют «Флинг» «Тиндером» для женатых. По-твоему, это справедливое сравнение? – спросил Джо.

– Не совсем. Наш пользовательский интерфейс значительно отличается от «Тиндера». Ни фотографий лиц, ни настоящих имен, ни личных имейлов – ничего, что могло бы привести к вам. Наш алгоритм найдет вам подходящую пару, основываясь не на внешности, а скорее, на том, что вы ищете, – объяснил Ричард.

– Но насколько безопасно знакомиться с кем-то онлайн, если ты не знаешь, кто он на самом деле? – спросил Джо тоном обеспокоенного слушателя.

– Хороший вопрос! Одно из правил «Флинга» – никогда не встречаться в первый раз в уединенном месте. Если общение перемещается из онлайна в реальность, первую встречу нужно обязательно провести в общественном месте – например, в ресторане.

– Итак, Ричард, ты устраиваешь идеальный роман для двух совершенно незнакомых людей?

– Совершенно верно.

– И в некотором смысле походишь на злого Купидона.

– Можно сказать и так. Но ведь что такое зло, если не обратная сторона добра? Большинство людей в наше время довольствуются тем, что просто выживают. «Флинг» – для тех, кто хочет жить.

Да уж, Ричард Маллиган определенно знал, как задеть за живое!

– Сейчас я зачитаю несколько сообщений, которые мы получаем. Вот Пол из Донегола говорит: «Если кто-то несчастлив и идет налево, не вините приложение». Кэти из Корка: «Надо бы вмазать этому парню Ричарду Маллигану по роже – заслужил». Морин из Мита пишет: «Правительство должно принять меры и запретить это приложение – оно провоцирует измену». Что скажешь, Ричард?

– Я понимаю, почему люди хотят обвинить меня в своих проблемах. Но обвинять приложение в романе на стороне – все равно что обвинять балаклаву в ограблении банка, – самодовольно возразил Ричард.

– Тебя беспокоит негативная реакция на приложение? – спросил Джо.

– Ни в коем случае! Любая реклама – это хорошая реклама. Я еще ни цента не потратил на маркетинг. Но гарантирую, что люди, осуждающие «Флинг», пользуются им больше других. Лицемерие – основа общества, – заключил Ричард.

– Ты почувствовал бы себя виноватым, если бы ваше приложение привело к росту числа разводов? – спросил Джо.

– Причина развода всегда одна, Джо.

– Какая же?

– Брак.

– Что ж, Ричард, большое спасибо, что уделил нам время! – вежливо сказал Джо.

– Не за что, – сказал Ричард, прежде чем дать отбой.

– Итак, что вы, наши слушатели, думаете об этом приложении? Завели бы вы анонимный роман, если бы это могло остаться в тайне? Это плохо – или моногамия ушла в прошлое? Сообщите нам свое мнение в социальных сетях с помощью хештегов #ПоддержимМэри или #ПоддержимДжима, – подвел итог Джо.

«Интересно», – подумала Тара. Тема определенно заинтриговала ее. Бедняжку Мэри, конечно, выставили полной дурой, но она действительно говорила как ужасная старая ханжа. Ей было жаль, что Джима публично унизили по радио, но ведь он и в самом деле пытался обмануть жену! И если Ричард получил четверть миллиона загрузок, значит, сумел нащупать что-то в глубине людских душ. И дело, наверное, не столько в желании сделать что-то плохое, запретное, сколько в возможности избежать наказания за нарушение правил.

Тара высунула голову из окна и увидела впереди растянувшуюся на мили очередь. В этот момент что-то вдруг нашло на нее, или, точнее, она преодолела что-то в себе. Она посмотрела в левое боковое зеркало и не увидела ни одного автобуса. Просигналив, Тара выехала на выделенную для них полосу, вдавила педаль газа и устремилась вперед – к центру города.

Глава 3

Впервые за много лет Тара явилась на работу вовремя. Ладони ее вспотели, сердце колотилось как бешеное, и, припарковав машину на подземной автостоянке офисного здания, она ощутила небывалый прилив сил. Получилось! Она перешла черту, и это сошло ей с рук. В лифт она вошла с дерзкой улыбкой, готовая к предстоящей неделе.

Она уже не первый год работала старшим консультантом по маркетингу в фирме «Инсайт». Это было одно из тех ультрасовременных маркетинговых агентств, руководство которых одержимо такими словами, как «дисрапция» и «гроус-хакинг» ^[5], а сотрудники имеют такие должности, как «data-ниндзя» и «бренд-рок-стар». Временами этот жаргон казался Таре глупым, но фирма имела хорошую репутацию за счет инновационности и проведения кампаний, становившихся, как правило, вирусными.

Однако, несмотря на все это, Тара по-прежнему считала «Инсайт» клубом для мальчиков. Она упорно боролась за свое место под солнцем и, хотя ее коллеги-мужчины никогда не проявляли к ней открытого неуважения, знала, что, как бы сильно ни старалась, одной из них ей не стать никогда. Совет директоров состоял исключительно из мужчин, и именно он был источником просачивающегося наружу легкого, но все же ощутимого сексизма. Невидимый невооруженным глазом, он был спрятан у всех на виду.

Тара работала только с теми клиентами, которые хотели продавать товары для женщин. Все, что имело какое-либо отношение к прекрасному полу, считалось ее территорией. Как в том старом глупом изречении: синий – для мальчиков, розовый – для девочек. Таре хотелось бы продавать больше мужских товаров, просто чтобы доказать, что это ей по силам. Она получала ту же базовую зарплату, что и коллеги-мужчины, но они всегда привлекали крупные спортивные и алкогольные фирмы, где были самые большие комиссионные.

Чтобы устранить это препятствие, Тара постаралась дефеминизировать себя в офисе. Платья, юбки-карандаши и блузки – то, что ей нравилось и что она носила раньше, – постепенно сменились брюками и блейзерами. Вот и сейчас на ней был серый брючный костюм, придававший слегка старомодный вид. Предпринятые усилия не дали желаемого результата, но она надеялась, что ей хотя бы не будут назначать клиентов и продукты исключительно на основе пола. До сих пор избранная стратегия не доказала своей эффективности.

В фирме она стала чем-то вроде восходящей звезды после того, как добилась успеха с True U Cosmetics. Рекламная кампания по продвижению их новой палетки для макияжа строилась на идее подчеркнуть естественную красоту женщины, не меняя то, как она выглядит. Женщины, опробовавшие палетку впервые, записывали свои впечатления на камеру. Реклама мгновенно стала вирусной, пользователи оставляли отзывы в социальных сетях, а Тара связала всю кампанию воедино простым, но эффективным слоганом и хэштегом #СтаньСобой.

Хотя кампанию широко хвалили за межсекторальное феминистское достижение, сама Тара чувствовала себя в некотором смысле обманщицей. Отстояв идею женского самовыражения, она подавила ее в себе. Она в буквальном смысле помогла тысячам женщин стать самими собой, но ей не хватало уверенности, чтобы практиковать то, что она проповедовала. Тара завидовала женщинам, которым помогла расширить их возможности. Она сказала себе, что это мир мужчин, а она просто играет в нем ради победы. Но почему после стольких лет стараний ее не оставляло ощущение, что она постоянно проигрывает?

Выйдя из лифта, Тара окунулась в обычные для утра понедельника суету и гам. Хотя, по общему признанию, офисное помещение отличалось красивым оформлением, Таре никогда по-настоящему не нравилась странная идея с бинбэгами ^[6], видеоиграми и столами для пинг-понга в офисе. Из старших консультантов по маркетингу она была самой взрослой. Маркетинг – игра молодых, и, чтобы выжить в «Инсайте», нужно было постоянно держать руку на пульсе времени. В свои тридцать семь Тара часто чувствовала себя намного старше. Формально она принадлежала к поколению миллениалов, но, к стыду своему, сильно отстала в том, что касалось технологий и поп-культуры. В результате у нее развился ужасный синдром самозванки: она боялась, что кто-нибудь назовет ее динозавром.

У нее не было босса в традиционном смысле этого слова, но когда она ежеквартально отчитывалась перед правлением, ей совершенно ясно давали понять, что пора бы уже поймать еще одну крупную рыбу. Она бы и хотела доказать, что не утратила былых навыков, но возможность для этого никак не подворачивалась.

Войдя в офис, Тара обнаружила, что ее стажера Эмили еще нет на месте. Поскольку сама Тара всегда опаздывала, это был первый случай, когда Эмили не встречала ее со вторым утренним кофе. Тара села за свой стол и включила компьютер. Ее кабинет был ультрасовременным и даже с ноткой театральности; она никак не могла понять, как минимализм может быть таким ярким. Дизайн из стекла и хрома словно кричал: «СМОТРИТЕ, КАКОЙ Я СДЕРЖАННЫЙ!» Забавный оксюморон.

Тем не менее ей нравился потрясающий вид из офиса на встречающуюся с морем реку Лиффи. Она завидовала реке, которая никогда не останавливалась, озадаченная вопросом «Куда и зачем я теку?». Река полагалась исключительно на природный инстинкт, ее путь был предопределен от начала до конца. Раньше Тара частенько чувствовала, что и ее жизнь подчиняется тем же законам природы. Теперь же жизнь представлялась ей океаном. Она могла плыть в любом направлении, но не знала, какой путь ведет к берегу.

Ровно в 9:05 утра появилась Эмили с кофе для Тары.

– Ты рано! – удивилась Эмили.

– А ты опоздала, – сказала Тара полушутя.

Эмили протянула ей кофе.

– Откуда же мне было знать, что в этот раз ты придешь вовремя?

– Туше! – рассмеялась Тара, беря чашку.

Эмили было двадцать три года, и она недавно получила степень бакалавра психологии в Тринити-колледже. У нее были черные постриженные в каре волосы, пирсинг гвоздиком в носу, а одежду она носила исключительно винтажную – из секонд-хэнда. Ее повседневные наряды бывали довольно провокационными для офиса, но Тара не осмеливалась ущемлять ее право на самовыражение.

Сама будучи выпускницей Тринити, Тара хотела бы взять Эмили под свое крыло, вот только ее стремление быть наставницей уступало нежеланию Эмили выслушивать наставления и тем более следовать им. Быть матерью Тара, разумеется, не могла, но почему бы не оставить какое-то наследство? Она все еще могла вдохновлять женщин, возвышать и защищать их. Пусть даже одну вот такую девушку, которая, глядя на нее, скажет: «Я хочу быть такой, как она». Этого было бы достаточно! Достаточно, чтобы знать, что она как женщина что-то изменила и оставила свой след.

Довольно быстро выяснилось, что к работе Эмили испытывает глубокое равнодушие и просто скачет от одной стажировки к другой, имея единственную цель – пополнить свое резюме. Но Эмили была Весами по знаку зодиака, а Весы – наиболее совместимый знак с Близнецами, и поэтому Тара прощала ей безразличие к своей роли и позволяла делать что заблагорассудится.

Единственный ребенок в семье, Тара переживала из-за того, что у нее нет сестры, а значит, и родственного чувства. Конечно, у нее были подруги, но они все давно стали матерями и постоянно были заняты неотложными делами. Снова и снова она обнаруживала, что ей не с кем поговорить, некому довериться. Она в некотором смысле воспринимала Эмили как младшую сестру, которой никогда не имела. Ее восхищала увлеченность девушки проблемами, которые затрагивали ее поколение, в частности – феминизмом: той областью, в которой Тара всегда старалась совершенствоваться.

Изучая в Тринити бизнес, Тара посещала факультатив по женским вопросам, проводившийся в рамках широкой учебной инициативы. Этот курс изменил ее жизнь. Оказалось, что повсюду царит патриархат. Ее детские розовые очки сменились бледно-голубыми бифокальными. Пути назад не было. Она была готова присоединиться к общему делу, стать новаторской феминистской иконой, разбив стеклянный потолок и свергнув патриархат. Тара потратила несколько недель на то, чтобы написать статью под названием «Девушки просто хотят иметь фундаментальные права: новая теория феминизма эпохи синтвейва» ^[7]. Но потом, к своему ужасу, она получила диплом всего лишь третьей степени, что стало для нее огромным потрясением, и после этого все свои силы тратила на то, чтобы доказать, какая она на самом деле хорошая феминистка. Как могло случиться, что факультатив по расширению прав и возможностей женщин обернулся для нее комплексом неполноценности?

Тара сделала первый восхитительный глоток тройного ванильного латте. Вот оно, блаженство!

– Никому не говори об этом, Эмили. Но причина, по которой я сегодня пришла пораньше, в том, что я ехала по автобусной полосе, – призналась Тара, все еще находящаяся на пике своего бунтарства.

– Знаю, это было в новостях, – равнодушно сказала Эмили.

– Что? – запаниковала Тара. – Меня кто-то записал? О Господи, неужели кто-то подал жалобу?

– Да, меня попросили установить прослушку и записать твое признание. Они уже окружили здание, – не скрывая сарказма, добавила Эмили.

Тара с облегчением выдохнула. Давно бы следовало привыкнуть к тому, что Эмили просто подшучивает над ней, причем делает это едва ли не каждый день. Вот только понять что-то по этому стервозно-бесстрастному лицу невозможно… Эмили годами отрабатывала это выражение, отвечая таким образом мужчинам, советовавшим ей больше улыбаться.

– Ладно, разыграла! – призналась Тара. Заметив, что Эмили как будто подросла, она посмотрела вниз и увидела высокие, до колен, сапожки из лакированной кожи.

– Они для стриптиза? – спросила Тара, приподняв бровь.

– Ну ты всегда говоришь одеваться для той работы, которую хочешь, а не для той, которая есть… – Эмили выставила ногу.

– Это не совсем то, что я имела в виду, – растерянно сказала Тара. – Ладно… Лучше скажи, как прошло твое свидание с тем парнем!

Каждое утро в понедельник Эмили рассказывала ей о своих последних похождениях, и Таре не терпелось узнать пикантные подробности. Поскольку ее собственная сексуальная жизнь умерла едва ли не одновременно с додо, она иногда ловила себя на том, что возмещает отсутствие острых ощущений, слушая рассказы Эмили, некоторые из которых звучали шокирующе.

– Фу, он был такой милый! Ужасно… Почему никак не попадается парень, который сломал бы мне жизнь? – спросила Эмили.

– Да ладно тебе! Хорошие парни не всегда приходят последними, – сказала Тара.

– По крайней мере, он пришел последним. Клянусь: всякий раз, когда парень называет себя крутым лингвистом, он, как потом выясняется, совершенно не знает, как пользоваться языком, – пожаловалась Эмили.

Тара едва не захлебнулась кофе от такого оборота. Креативности в описании некоторых вещей Эмили было не занимать!

– Вы, миллениалы, не перестаете меня удивлять, – рассмеялась Тара.

– Я не миллениал. Я из поколения Z!

– Извини, я всегда путаю эти два понятия.

– Миллениалы – это те, которые не могут позволить себе ипотеку, потому что тратят все свои деньги на тосты с авокадо. Поколение Z – это те, которые хотят спасти планету и постоянно беспокоятся, что потерпят неудачу, – объяснила Эмили.

– О, – неловко произнесла Тара.

– Вообще-то я подумываю о том, чтобы уволиться с этой работы и полностью посвятить себя преследованию неудачи.

– Эмили, сейчас только утро понедельника, а ты уже говоришь об увольнении. Тебе не нужен тот опыт, который ты получаешь здесь? Разве ты не стремишься к работе, о которой мечтаешь? – слегка обеспокоенно спросила Тара.

– С чего бы мне мечтать о работе? В моем поколении все просто хотят стать интернет-звездой! Кстати, ты слышала сегодня по радио эту сумасшедшую Мэри? Вот уж взорвала онлайн! – сказала Эмили, глядя в телефон.

– О да, было весело!

– Мне даже немного жаль, что я не замужем и не могу завести интрижку на стороне.

– Что ты такое говоришь? – Тара укоризненно покачала головой.

– Боже, ты такая же, как та Мэри! – рассмеялась Эмили, закатывая глаза.

От неожиданности Тара даже растерялась. Нет, сравнение с Мэри оскорбило ее до глубины души. Она вовсе не считала себя ханжой, и ей в голову не пришло бы звонить на ток-шоу и жаловаться, что Ирландия становится слишком современной!

– Эмили! Я – не Мэри. И как только ты могла такое подумать? Не говоря уже о том, чтобы сказать вслух!

– Признайся, некоторое сходство есть!

– Приведи пример.

– Не знаю, как это объяснить… Ты такая праведная, такая безгрешная и в то же время переполнена чувством вины. Наверно, потому что католичка? Мне кажется, ты готова перекреститься каждый раз, когда я говорю о сексе. И наверняка мысленно читаешь молитву, когда видишь мой очередной наряд. – Эмили рассмеялась, взглядом указав на сапоги.

Таре не понравилось, что у девушки сложилось о ней такое представление. Ее самый большой страх воплотился в жизнь: коллеги действительно видели в ней динозавра.

– Ты не права в отношении меня. Я – человек открытый, веселый, без предрассудков.

– Когда у тебя в последний раз был секс? – спросила Эмили, для которой никаких приличий не существовало.

– Эмили! – Тара почувствовала, что краснеет.

– Ого… Так долго, да?

– Нельзя задавать людям такие вопросы!

– Посмотри на себя! Тебя же парализует от одного лишь упоминания о сексе, – рассмеялась Эмили.

– Ну, может быть, я и впрямь немного отстала по этой части. Но последние несколько месяцев были такими напряженными… В постели нас с мужем разделяют мили, – вздохнула Тара.

– И что же вам мешает?

– Ох, я никогда тебе этого не говорила, но… у меня нет детей.

– У меня тоже. И что? Они ведь только и делают, что хнычут. В чем дело?

– Я имею в виду, что физически не могу родить ребенка, – объяснила Тара.

– О… – смущенно произнесла Эмили. – Подожди. Это должно означать, что у тебя больше секса, а не меньше.

– Поверь мне, такие попытки разряжают батарею сексуального влечения, – вздохнула Тара, опускаясь в кресло. – Чувствую, мне нужен новый старт.

– Значит, страсть просто… прошла? Как долго вы вместе?

– В общей сложности восемнадцать лет. И семь из них в браке.

– Ух ты! Это ж почти столько, сколько я живу!

– Теперь я действительно чувствую себя старухой, – вздохнула Тара. – Может быть, чувства в любом случае должны были угаснуть – рано или поздно. Может быть, это просто зуд седьмого года…

– Герпес?

– Нет, Эмили, это такое явление, когда пары теряют романтическую искру после семи лет брака. По-видимому, именно тогда случается большинство романов на стороне.

– Тебе нужно скачать «Флинг», – предложила Эмили.

– Боже милостивый! Мне? Завести интрижку? Ты, должно быть, шутишь. – Цвет щек Тары сменился с багрового на алый.

– Да ладно тебе! Мужчины похожи на обувь – с одной туфлей ты выглядишь глупо, – сказала Эмили, пытаясь ее подзадорить.

– Это все прекрасно, но что мне делать, если узнает муж?

– Там все анонимно, так что никто не узнает. Можно быть святошей на улице и грешницей в постели.

– Вот уж нет! Я бы умерла от стыда, – сказала Тара.

– О’кей, Мэри, – рассмеялась Эмили, выходя из комнаты.

– Я – не Мэри! – крикнула ей вслед Тара.

Глава 4

Как обычно, Колин пришел на работу в 9:27 утра. Его рабочий день начинался в 9:30, и он прекрасно ориентировался в переулках Дублина, так что всегда прибывал вовремя. Как и Тара, по дороге Колин размышлял о мире и своей роли в нем. Теперь, в тридцать восемь лет, он поймал себя на том, что пытается заново обрести ощущение смысла в бессмысленном хаосе существования.

Сомнений не оставалось.

Он переживал кризис среднего возраста.

Последние шесть месяцев были непрерывным адом. Брак разваливался, и Тара, апатичная и потерявшая ко всему интерес, похоже, не собиралась его спасать. Они не ссорились, как бывало раньше. Колин устал жить в подвешенном состоянии и предпочел бы, чтобы они просто обсудили проблему, которая висела в воздухе, словно грозовое облако.

Раньше ему нравились их ссоры – ссоры влюбленных, которые всегда приводили к отличному сексу. Но эта молчаливая коварная враждебность была пыткой – как смерть от тысячи порезов. По крайней мере, добрая старая стычка разрядила бы обстановку. Но Тара упрямо отказывалась заводить разговор, нависший над их браком темной тучей.

Она отказалась от идеи завести ребенка и всякий раз, когда он пытался обсудить это, либо меняла тему, либо выходила из комнаты, либо в сотый раз читала лекцию о том, что речь идет о ее теле, а не его. Говорила, что хочет найти новую мечту. В мечте о детях Колину нравилось то, что это было бы их с Тарой следующим приключением. Чем-то общим. Очередной главой. Тара же рассуждала о своей мечте так, словно Колин не был ее частью. И почему она так воспротивилась предложению Селин позвонить ее другу, специалисту по фертильности? Это могло помочь! Все, чего он хотел, – это стать отцом. Не просто отцом, а отцом любящим, заботливым, чутким. Он хотел носить носки и сандалии. Хотел быть отцом, который скажет твердое «нет» попыткам завести собаку, но в конце концов станет ее лучшим другом. Хотел тащить семью в аэропорт за несколько часов до посадки. У него даже был запас шуток, специально заготовленных для той роли, которую ему суждено было сыграть. Больше всего он хотел бы дать ребенку чувство сопричастности, которое никогда не испытывал в собственной семье.

Когда Колин рос, у него был отец, но не было папы. Уильям О’Хара был богатым, но сдержанным человеком, который считал, что трудности в любви формируют характер. Мать, Патриция, хотя и несколько более мягкая, разделяла это убеждение. Они были из тех родителей, которые держат чувства в узде и говорят такие, например, вещи: «В твои годы мне каждое утро приходилось проходить десять миль до школы – босиком и под проливным дождем». Почему-то Колину плохо верилось в такие истории. Родители как будто хотели видеть, как он борется, преодолевает трудности. С самого раннего возраста он поклялся, что однажды создаст собственную семью и воспитает своих детей в атмосфере, полностью противоположной тому, как воспитывали его самого. Он будет тратить столько из отложенных сбережений, сколько потребуется, чтобы дети ни в чем не нуждались. У них будут потрясающие рождественские подарки, поездки в Диснейленд и, конечно же, безусловная любовь, которой он так и не испытал. Он был готов на все, чтобы его мечта об отцовстве стала явью.

Однако когда он попытался объяснить это Таре, она как будто заложила уши ватой. Похоже, его чувства больше не имели никакого отношения к их браку. Она не желала его слышать. Мужчинам и без того трудно говорить о своих эмоциях, и вот только он собрался с силами, чтобы высказаться, как ему пустили пулю в лоб. При этом Тара даже выдала какое-то замечание насчет того, что мечта об отцовстве – «старомодный, консервативный идеал». Старомодный? Разве это так ужасно – мечтать о ребенке? Консервативный? В глубине души Колин считал себя анархистом. Раньше он был бунтарем, воспитанным на панк-роке. Раньше он был камнем, катящимся по полю, чтобы не обрасти мхом. Одиноким волком, воющим на луну. В знак неповиновения своим родителям он даже носился на мотоцикле «Триумф-Бонвиль».

В тот вечер, когда они встретились в первый раз, он ждал ее на том самом мотоцикле, покуривая сигарету, возле «О’Мэлли». Она заявила, что ни за что на свете не сядет сзади. Но села. Не смогла устоять. И все же в тот день, когда они поженились, мотоцикл пришлось поставить в сарай. «Не желаю быть вдовой», – твердо сказала она. Та же картина вышла и с сигаретами: «Не собираюсь платить табачной компании за то, чтобы она тебя убила». Вот так одинокий волк был приручен, бунтарь – подавлен, а катящийся камень оброс мхом.

Где-то на этом пути он усвоил мантру «Ты можешь быть прав, а можешь быть счастлив». Он не был согласен с Тарой по миллионам мелочей, но знал, что пытаться доказать ее неправоту – дело безнадежное. И даже если он время от времени выигрывал спор, победа всегда оказывалась временной. Тара могла сказать «что ж, пусть так», но позже вернуться к спору с помощью своей любимой фразы: «Я просто думаю: как интересно, что…» В общем, Колин научился молчать ради того, чтобы быть счастливым, и позволял ей считать себя правой. Он убедил себя, что лучший способ выиграть спор – это отказаться от него с самого начала.

Но теперь эта мантра подвела его. Позволив Таре остаться правой в данном случае, он лишил себя возможности стать счастливым. Колин столько лет молчал, что теперь не знал, как быть дальше. И все же он не мог возложить всю вину на Тару. Он сам позволил себе стать слишком податливым, уступчивым и пластичным, заплатив за это собственной индивидуальностью. Он позволил Таре сгладить те самые грани, которые делали его мужчиной. Он стал приятным в общении человеком, ставящим счастье других превыше собственного. Он поджег себя, чтобы согреть других.

И это было бы терпимо, если бы Тара время от времени проявляла хоть какие-то чувства! Колин был красивым мужчиной и замечал, как заглядываются на него женщины. Они хвалили его темно-синие глаза и дерзкую улыбку. Каким-то образом у него все еще не было седых волос, а благодаря генетике, унаследованной от деда по материнской линии, они нисколько не поредели. Он не был богато одарен природой в физическом отношении, но его клинок был на целый дюйм длиннее среднемирового показателя, чем он втайне гордился. Многие девушки в UCD ^[8] в свое время совершенно ясно давали понять, что были бы не прочь переспать с ним, но Колин всегда был предан Таре. Тогда это было легко, потому что и Тара была преданна ему. Они не могли оторваться друг от друга. Но как, скажите на милость, сохранить сексуальную привязанность к одному человеку, если этот человек больше не проявляет никакого интереса к сексу? В течение многих лет их занятия любовью сводились к репродуктивной функции, но после решения Тары сексуальная жизнь угасла, сохранившись только в янтаре памяти. Был ли это путь, естественный каждого брака, – превратиться из страстных любовников в сексуально уравновешенных компаньонов? Какая ирония! Еще каких-то сто лет назад люди сочетались браком, чтобы начать заниматься сексом, но теперь они делали то же самое, чтобы прекратить.

Колину не нужен был компаньон! Он хотел вернуть свою жену.

Колин не умел готовить – это делала Тара, а он каждую неделю ездил за продуктами. Но с тех пор, как они отдалились друг от друга, домашние обеды свелись к чуть теплым блюдам, разогретым в микроволновке. В это утро он достал из морозилки пару стейков, чтобы разорвать порочный круг, ставший слишком символичным для их брака. Он открыл бы бутылку вина, сервировал стол, и, может быть – только может быть, – они смогли бы снова соединиться. И все же он не ждал слишком многого. В конце концов, Тара не проявляла никакого интереса к тому, чтобы вновь высечь искру, от которой разгоралось такое жаркое пламя. Она стала какой-то едва узнаваемой копией самой себя. Перекрасилась в блондинку, скрыв тот природный рыжий цвет, в который он когда-то влюбился. И вообще постоянно пыталась скрыть то, что он находил в ней красивым.

Даже ее великолепные зеленые глаза постепенно утратили свой соблазнительный блеск. Двойник, лежавший рядом с ним в постели, не был его женой. Это была незнакомка.

Он женился на женщине страстной, предприимчивой, оптимистичной и излучавшей уверенность в себе. Куда подевались эти магнетические качества? Куда подевалась та жизнерадостность, которая раньше освещала любую комнату, в которую входила Тара? Он скучал по той девушке с огненно-рыжими волосами, в которую влюбился без памяти. Он скучал по Таре, которая забралась на заднее сиденье его мотоцикла. Он скучал по Таре, которая раньше таяла в его объятиях.

Он задавался вопросом, найдет ли ее когда-нибудь снова.

Поднимаясь на лифте на второй этаж, Колин сверился с часами: 9:30 утра, точь-в-точь. Он работал актуарием в бухгалтерской фирме «Маккена и Ко», помогающей другим компаниям оценивать риски и рассчитывать потенциальную прибыль. Работа не была изнурительной, но и не придавала бодрости каждое утро. Иногда он чувствовал себя человеком, вырезанным из картона, стереотипом бухгалтера средних лет из среднего класса. Даже офисное здание было удручающе невзрачным и выглядело как результат поиска стоковых фотографий по запросу «скучное, унылое, невзрачное». Тот, двадцатилетний Колин стыдливо опустил бы голову, если бы увидел его сейчас. Он стал полной противоположностью панку. Каждый день просыпался и делал одно и то же, проживая вечный день сурка – тихий, спокойный, без каких-либо волнений. Когда-то Колин надеялся дожить до ста лет. Теперь казалось, что ему суждено сто раз проживать один и тот же год. Как белка в колесе, он должен просто двигаться вперед.

Было, однако, и кое-что, облегчавшее жизнь. Его начальником был друг детства Рори Маккенна, предпочитающий не вмешиваться в управление делами.

Открыв дверь кабинета, Колин сразу же увидел Рори, лежащего на диване в огромных солнцезащитных очках. С первого взгляда было ясно, что он страдает от ужасного похмелья.

– Умираю! – простонал Рори, словно со смертного одра.

– Ого, у нас опять утреннее понедельничное похмелье, а? – рассмеялся Колин.

– Ты же знаешь, что у меня репутация, которой приходится соответствовать, – кисло ухмыльнулся Рори.

Рори был на восемь лет моложе, но занимал более высокое положение благодаря тому, что компанией владел его отец Майкл Маккенна. Рори носил звание главного бухгалтера, но не имел четко прописанных должностных обязанностей, хотя формально и был начальником Колина. В детстве они жили по соседству и всегда оставались близки, несмотря на разницу в возрасте. Рори был чертовски красив: аккуратно уложенные черные как смоль волосы, загорелая кожа и выпуклые мускулы, из-за которых его рубашки выглядели так, словно на них нанесли краску из баллончика, – и дьявольски обаятелен. Он был настоящим провокатором, подлинным пережитком ушедшей эпохи. Но именно поэтому он и нравился Колину.

Человеку постороннему Рори казался нарциссом, «угрозой современности», но Колин знал, что все это притворство. Рори всегда играл роль для собственного удовольствия. Он был пародией на реальную жизнь, эквивалентом интернет-тролля. Рори не верил и половине того, что говорил: ему просто нравилось выводить людей из себя и наблюдать, как они отворачиваются и уходят. Он считал жизнь одной большой шуткой и был более чем счастлив исполнять роль шута. Чтобы валять дурака, нужно быть очень умным человеком.

– И почему ты приходишь в себя именно в моем кабинете? – усмехнулся Колин, усаживаясь за стол.

– Не хочу, чтобы Карен из отдела кадров видела меня таким. Она заставит меня высиживать еще одну презентацию «Офисного этикета». Придется бегать от нее весь день, – сказал Рори, садясь и снимая солнцезащитные очки. – Колин, старина, так жаль, что тебя там не было! Я встретил их прошлым вечером, тех двух сумасшедших девчонок из Амстердама. Гимнасток. Такие гибкие, ты не поверишь! Отвез их домой, показал свой черный пояс по Камасутре.

Колин улыбнулся. К невероятным историям Рори следовало относиться с изрядной долей скептицизма.

– Вот был бы ты там, я бы, так и быть, подарил тебе одну. Поверь мне: дома ты ничего такого не получишь!

– Вот тут ты прав, – сказал Колин совсем другим тоном, как будто его только что накрыло мультяшное дождевое облако.

– Настолько плохо, да? Сколько времени прошло с тех пор, как вы вообще занимались сексом?

– Двести десять дней, – чересчур поспешно ответил Колин. – Ну да кто же считает?

– Господи, я без секса и двести десять часов бы не прожил! Надо бы что-нибудь организовать по случаю шестимесячной годовщины твоего воздержания, – поддразнил друга Рори.

– Принять обет безбрачия?

– Я обычно не в восторге от твоих дедовских шуток, но эта хороша, – рассмеялся Рори. – По крайней мере, позволь подарить тебе лэпданс ^[9] или что-то еще.

– То есть твое решение для синих шаров – добавить синевы? – спросил Колин, приподняв бровь.

– Хорошая мысль. Вот почему я всегда говорил, что брак противоестественен! Я много чего поймал за последние годы, но вот моно не словил.

– Мононуклеоз?

– Моногамию.

Колин рассмеялся.

– Никогда не говори «никогда».

– Я знаю только одно: когда женщины говорят об узах брака, они забывают упомянуть, что на самом деле это петля. Один парень, Ричард Маллиган, сегодня рассказывал по радио о своем приложении для измен. Восемьдесят шесть процентов состоящих в браке людей пошли бы налево, будь они уверены, что им за это ничего не будет.

– Ты сказал, приложение для измен?

– Да, называется «Флинг». Через него можно найти идеального незнакомца онлайн и закрутить роман.

Колин поймал себя на том, что слушает друга с интересом. Он уже хотел попросить его рассказать о приложении подробнее, но Рори продолжил:

– Вообще-то я и сам подумываю о том, чтобы скачать его.

– Ты же только что сказал, что это для женатых людей… – растерянно произнес Колин.

– Да, но подумай сам! Там ведь должны быть все эти сексуально разочарованные домохозяйки, которые не получают никакого удовлетворения от своих мужей! Приложение уже скачали предположительно четверть миллиона человек. Я мог бы сам притвориться женатым, и мои возможности увеличились бы в разы. Подумай обо всех этих милфах! – воодушевился Рори.

– Помню, тебе было тринадцать, и ты спросил меня, реальна ли порнореклама знакомств с местными мамочками в твоем районе, – рассмеялся Колин.

– Что ж, может быть, мои фантазии наконец-то сбываются! На самом деле… Подожди, нет… – сказал Рори, вырываясь из своего пузыря. – В приложении все анонимно. И ты сам не знаешь, с кем имеешь дело. Может, девушка – огонь, а может… Так и в неприятности можно вляпаться!

– Представляю, если бы тебе действительно пришлось знакомиться с женщиной, – саркастически сказал Колин.

– Боже, ты можешь себе представить? – саркастически усмехнулся Рори. – В любом случае, я весь день буду умирать от похмелья, так что работы у меня будет меньше, чем обычно.

– Что может быть меньше, чем ничего? – шутливо спросил Колин.

– И это мне говоришь ты, опытный бухгалтер!

– Вообще-то формально бухгалтер – ты. Я – актуарий.

Рори выглянул за дверь: не прячется ли поблизости Карен.

– Ладно, думаю, горизонт чист, – сказал он, снова надевая солнечные очки. – Может, взять палку и притвориться, что я просто не вижу Карен?

– Результатом будет еще десяток презентаций на тему офисного этикета, – предсказал Колин. – Просто не высовывайся.

– Справедливо подмечено! – сказал Рори, быстрым шагом пересекая коридор.

Оставшись один, Колин рассмеялся. С Рори не соскучишься! Две противоположности, они прекрасно дополняли друг друга. Колин был ангелом на плече Рори, а Рори – дьяволом на своем собственном.

Глава 5

Даже к одиннадцати часам утра Тара еще не отошла от того, что сказала ей Эмили. Сравнить ее с этой женщиной, Мэри? Это же просто нелепо! Ладно, может быть, у Тары не было секса больше полугода, а оргазма – и того дольше, но чтобы ее сравнивали с Мэри? С МЭРИ?!

Тара – не какая-нибудь набожная пуританка! Она – вполне современная женщина. Разве нет? И не она виновата в том, что ее желания не исполняются. Конечно, она выросла в католической Ирландии и посещала монастырь. Единственный урок полового воспитания, который у нее когда-либо был, провела монахиня, умудрившаяся за весь разговор ни разу не употребить слово «секс». Может быть, она и не была совсем уж раскрепощенной, но и ханжой себя назвать не могла. Ей нравилось думать, что она не страдает от чувства католической вины, но ее покойный отец был религиозным человеком, и ей постоянно снился сон, в котором он представал в образе малиновки и спрашивал: «Как долго ты не ходишь на службу?»

Она попыталась выбросить из головы сравнение с Мэри. Эмили, вероятно, просто выводила ее из себя. Это было бы не в первый раз.

Тара направилась в комнату отдыха – приготовить третий за день кофе. Она была единственной, кто называл это помещение комнатой отдыха. Официально та называлась «игровой», и бильярдные столы, игровые автоматы и телеэкраны должны были, как предполагалось, помогать сотрудникам преодолевать творческие блоки. Войдя, Тара увидела трех парней – Томми, Марка и Роба, – играющих в настольный футбол. Она ничего против них не имела, но сейчас их энергия била через край, как у участников мальчишника. Каждый из них был умен по отдельности, но их коллективный IQ стремился к нулю.

Лучшим маркетологом в этой тройке, несомненно, был Томми. Он знал, что хорошо продается, и мог договориться о любой сделке с помощью модных словечек, которые на самом деле ничего не значили. Его любимая фраза звучала так: «Пора перестать собирать точки, пора их соединять». Как ни пыталась, Тара это изречение понять не могла. Марк был неплох в работе, но выражался только спортивными метафорами, а жира у него на голове хватило бы, чтобы жарить чипсы. Однажды Тара в его присутствии заказала au lait ^[10], и Марк, неверно расшифровав название кофе с молоком, отозвался спортивной кричалкой «Оле-Оле-Оле-Оле!».

Роб был самым младшим из троих, но имел такой набор зубов, что мог съесть яблоко через теннисную ракетку. Для Тары он был человеческим воплощением шрифта Comic Sans.

Когда она подошла ближе, тройка, похоже, смеялась над каким-то грязным анекдотом.

– Привет, парни! – сказала Тара, стараясь быть вежливой.

Все трое остановились и попытались взять себя в руки. Вид у них был, как у школьных проказников, застигнутых на месте преступления строгой училкой. Таре это жутко не нравилось.

– Привет, – извиняющимся тоном, словно пытаясь избежать наказания, сказал Томми.

– Над чем смеетесь? – спросила Тара, искренне пытаясь присоединиться к веселой компании.

– О, тебе бы это не понравилось. Определенно НБДЖ, – сдерживая смех, сказал Марк.

Тара почувствовала себя уязвленной. Они постоянно шутили на работе, и в данном случае НБДЖ означало «НЕБЕЗОПАСНО ДЛЯ ЖЕНЩИН». Она решила сменить тему.

– Кто-нибудь из вас слушал сегодня утром ток-шоу на «Линии»? – спросила она.

– Боже, я посмеялся от души! Эта Мэри – настоящий шедевр, – хохотнул Роб.

– Ричард Маллиган – легенда! – сказал Томми. – Ты знаешь, что завтра у нас с ним питч-сессия ^[11]?

– Что? – растерянно спросила Тара. – У меня ничего не приготовлено!

– О, не волнуйся, для нас это верняк. На самом деле, это не твоя территория, – успокоил ее Марк.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Тара, глядя на него с прищуром. – Женщины тоже могут обманывать, ты знаешь? Если не ошибаюсь, для танго нужны двое.

– Конечно, но… ты не самый подходящий человек для организации этой рекламной кампании, – осторожно сказал Томми.

– Ты можешь себе такое представить? – рассмеялся Роб, невольно фыркнув, как свинья.

– А почему бы и нет? Разве продукт недостаточно «розовый»? – спросила она, показав пальцами воздушные кавычки.

– Нет… это потому, что ты… – сказал Томми, изо всех сил подыскивая подходящие слова.

– Ну же, выкладывай! – потребовала Тара.

– Ты немного похожа на Мэри, – наконец выдавил он.

Тара вспыхнула от гнева. Похоже, у них у всех здесь сложилось о ней совершенно неверное представление. Намек на то, что она старая ханжа, которая не в состоянии перенести даже офисную шутку, оскорбил ее до глубины души.

Как случилось, что ее собственное восприятие самой себя так резко отличается от того, какой ее видят другие? Неужели по достижении определенного возраста тебя просто списывают со счетов? Раньше она была свободолюбивой представительницей богемы, одной из тех, кого называли дикими сердцем. Раньше она была одной из тех девушек, которые садятся на заднее сиденье мотоцикла и уносятся с незнакомцем в ночь. Когда же она потеряла свою искру? Когда успела превратиться в чопорную ханжу, пуританку, нравоучительную МЭРИ? Ей хотелось крикнуть, что они не правы, но как раз это сделала бы Мэри. Нет, она не станет доказывать им, что они правы.

Она докажет, что они ошибаются.

– Во сколько придет Ричард Маллиган? – спокойно спросила Тара.

– В одиннадцать утра. Но, честно говоря, Тара, у нас все получится без тебя. Ты просто не целевая аудитория. Ты и через миллион лет не скачаешь «Флинг», – сказал Томми.

– Если не знаешь, как играть в эту игру, то, может быть, не стоит выходить на поле, – добавил Марк.

– Это мы еще посмотрим, – сказала Тара, решительно поворачиваясь к выходу.

По пути в свой офис она ткнула в Эмили пальцем, так что сразу стало ясно: Тара вышла на тропу войны.

– В мой кабинет. Сейчас же! – строго бросила она.

Почувствовав что-то серьезное, Эмили немедленно последовала за ней.

– Тара, все в порядке? Ты же знаешь, я просто дурачилась из-за всей этой истории с Мэри, – сказала она, обеспокоившись, что шутка зашла слишком далеко.

– Нет, Эмили, ты была права. Я и есть чертова Мэри. Парни только что сказали мне в точности то же самое. Но я собираюсь доказать, что все ошибаются, – выпалила Тара, передавая Эмили свой телефон. – Скачай «Флинг».

– Ух ты! Уверена? – уточнила Эмили, беря трубку.

– Да, уверена. Ричард Маллиган приедет завтра – выслушать и обсудить маркетинговое предложение наших парней. Они, кажется, думают, что я слишком большая ханжа, чтобы внести какой-либо вклад в это дело, но скоро убедятся в обратном, – сказала Тара, уже представляя, как сотрет с их физиономий самодовольные ухмылки.

Эмили, сразу же загоревшись идеей, уже искала «Флинг» в App Store.

– Нашла. Номер один в чарте приложений. Похоже, ты не единственная мартовская кошка!

– Эмили, это исключительно маркетинговое исследование для презентации, – сказала Тара.

– Расслабься! Это шутка. К тому же я вряд ли могу судить. Я в буквальном смысле нимфоманка.

– О, не говори так! Ты же знаешь, что мужского эквивалента термину «нимфоманка» не существует? Мужчину называют легендой только тогда, когда у него много секса. Ты просто… просто…

– Весы? – предложила Эмили.

– Вот именно! Что ж, парни думают, что только мужчины знают, как продать секс на презентации. А мы собираемся доказать, что они ошибаются. – Тара уже завелась.

– Так, загрузилось. Спрашивают, хочешь ли вы включить уведомления для приложения…

– Ни в коем случае! – поспешно сказала Тара. Не дай Бог Колин случайно увидит всплывающее сообщение и подумает, что у нее роман.

– Ну вот, все установилось. Ты готова?

– Готова. – Тара беспокойно прошлась по кабинету. Эмили открыла приложение.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ВО «ФЛИНГ».

НАЖМИТЕ, ЧТОБЫ ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ.

Интерфейс имел великолепный дизайн небесно-голубого цвета – на удивление эстетичный, учитывая характер самого приложения.

Эмили тапнула по иконке, открыв новую страничку с надписью «ПРАВИЛА».

– Ладно, поехали. «Добро пожаловать во “Флинг”, анонимное приложение, позволяющее завести роман в Интернете. Осторожность – ключ к приятному времяпрепровождению, для чего мы просим ознакомиться с правилами, гарантирующими сохранение приватности», – прочитала Эмили вслух.

Тара с удивлением обнаружила, что волнуется и чувствует себя так, как если бы вступила в какой-то тайный клуб. Ей сразу же захотелось узнать больше.

– Продолжай, – сказала она, не переставая расхаживать по комнате.

– «Правило номер один: никогда не используйте свое настоящее имя, придумайте псевдоним», – прочитала Эмили.

Тара почувствовала себя своего рода двойным агентом, и ее определенно заинтриговала идея стать кем-то другим.

– «Правило номер два: не отправляйте фотографии своего лица. Они могут быть использованы против вас для шантажа. Анонимность прежде всего».

Этот аспект немного обеспокоил Тару: разговаривать можно в буквальном смысле с кем угодно, а вот договариваться о встрече с кем-то, не видя его лица… Разве это не несет потенциальной опасности? С другой стороны, какое приключение без опасности? Идеальный незнакомец – в этом есть что-то сексуальное!

– «Правило номер три, – продолжала Эмили. – Всегда встречайтесь в общественном месте, чтобы определить, хотите ли вы завести интрижку. Никогда не отправляйтесь прямиком домой к своему партнеру, в гостиничный номер и т. д.».

– Так, значит, это что-то вроде свидания вслепую, – кивнула Тара. – Хорошо. Продолжай.

– Правило номер четыре: создавая свой профиль, будьте честны в том, чего хотите. Нашему алгоритму подбора партнеров нужны надежные данные о том, что вы ищете, чтобы найти подходящих вам людей». – Эмили оторвала взгляд от телефона Тары. – Ты точно уверена, что хочешь это сделать?

Хотя Тара и пыталась убедить себя, что ее интересует исключительно маркетинговое исследование, она неожиданно ощутила прилив адреналина. Утренний рывок по автобусной полосе не шел ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала теперь. Пути назад быть уже не могло: она зашла слишком далеко.

– Отдал пенни – отдашь и фунт, – вздохнула Тара.

Эмили тапнула по «СОЗДАТЬ ПРОФИЛЬ», и на экране появилось новое окно с указанием имени и пароля.

– Так, под каким именем ты хочешь зарегистрироваться?

– Хм, я не знаю… Мне нравится имя Бланш. – Тара пожала плечами.

– Нет, звучит так, словно ты из дома престарелых, – решительно возразила Эмили.

– Хорошо, а как насчет Маргарет?

– Теперь ты призрак, который бродит по дому престарелых.

– Ладно, ладно! Тогда Клэр? Мне нравится это имя.

– Клэр… Да, звучит молодо… и женственно. Хороший вариант, – сказала Эмили, впечатывая имя. – Какой предложишь пароль?

– Пусть будет AbbaGold – одним словом. Заглавные А и G, – сказала Тара. Этот пароль она использовала везде и повсюду. Наверно, ей крупно повезло, что никто до сих пор не украл ее личность.

Эмили ввела данные и была перенаправлена на новую страницу, где требовалась дополнительная информация.

– Идем дальше. Сколько тебе, по-нашему, лет? – осторожно спросила Эмили.

– Ну, скажем… тридцать три? – неуверенно предположила Тара.

В офисе воцарилось неловкое молчание.

– Ладно, хорошо, тридцать четыре, – уступила Тара, чувствуя неловкость.

Эмили бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Ладно, прекрасно, мне тридцать семь! Теперь ты довольна?

– Скажем, тридцать пять. Значит, ты не вполне кэтфиш ^[12], – сказала Эмили, вводя данные.

Резко, но не сказать, что несправедливо. Таре никак нельзя было дать тридцать три. Временами ей казалось, что она выглядит старше своих тридцати семи. Последние несколько лет ужасно состарили ее, и тело как будто забыло, что было молодым. Да и Колин перестал воспринимать ее как женщину из-за постоянных трений в браке. Но и обвинить во всем Колина она не могла. Тара начала пренебрегать даже самыми элементарными процедурами по уходу за кожей. Она уже с трудом заставляла себя мыть голову чаще одного раза в неделю.

Между тем Эмили продолжала работать с профилем.

– Отлично. Теперь физические параметры. Твое телосложение… пусть будет стройное. Рост – пять футов и семь дюймов. Блондинка. Не волнуйся, седину указывать не буду.

– Что? – Тара обиженно нахмурилась.

Никаких седых волос быть не могло – прошло всего две недели с тех пор, как она их покрасила. От природы Тара была рыжеволосой, но каждые шесть недель в обязательном порядке перекрашивала волосы в светло-пепельный блонд. Она хотела быть блондинкой с волосами цвета шампань, но стилист сказала, что пепельный цвет нужен, чтобы приглушить естественный рыжий и не выглядеть слишком броско. Решение перекрасить волосы из рыжих в блондинистые пришло несколько лет назад, когда Селин сказала: «Ты такая хорошенькая… для рыжей». Двусмысленный комплимент проник под кожу и посеял семена неуверенности в себе. Ей не нравилось, что Селин нахально заняла место у нее на голове, но тем не менее с тех пор ее волосы были пепельно-светлыми.

И вот теперь Эмили говорит про седину? Невозможно! Она подбежала к зеркалу и увидела, о чем шла речь. Это был комочек сухого шампуня, который Тара не втерла в волосы должным образом.

– Ох, слава Богу! – сказала Тара, растирая его кончиками пальцев. – Это не седые волосы, это пудра. Не в обиду бриллиантам, но сухой шампунь – лучший друг девушки.

– Только не тогда, когда он делает тебя похожей на банши ^[13], – пробормотала Эмили.

– Я и забыла, какой зверски честной ты можешь быть, – сказала Тара, стирая остатки пудры.

– Привитая склонность! Если я тебе не нравлюсь… приобрети собственный вкус, – улыбнулась Эмили. – Ладно, с этим разделом покончено. Следующий. Тебе нужно описать себя пятью ключевыми словами.

– Хм… там есть список вариантов?

– Да, но я не собираюсь называть их все. Ты опиши себя, и я выберу, если они здесь указаны.

– Ладно, давай посмотрим. – Тара задумалась. – Ну… я заботливая и внимательная. Карьера важна для меня, так что можно сказать, что я амбициозная. Э… Со мной что видишь, то и получаешь, так что… Может быть, я искренняя? И… О да, страстная. Определенно страстная! Так, посмотрим… Господи, не могу придумать пятое.

– У меня есть заботливая, амбициозная, искренняя, страстная и… давай добавим «креативная»?

– Ну спасибо, Эмили! – раздраженно буркнула Тара.

– Теперь мне нужны пять ключевых качеств, которые ты находишь привлекательными в мужчине.

– Ну это должно быть легко, – сказала Тара. – Уверенность, безусловно, является приоритетом номер один. Хорошее чувство юмора также очень важно. Интеллект – это обязательное условие. И мне нравятся мужчины, которые не боятся самоутверждаться, понимаешь? Дай-ка посмотрю, что еще… О, верный!

– Верность здесь в качестве опции не указана, – сказала Эмили.

– Почему это?

– Я не знаю, Тара. Может быть, потому, что это приложение для проверки на неверность?

– Хорошая мысль! – рассмеялась Тара. – Хорошо, тогда… скажем…

– Член как у жеребца?

– Нет, Эмили! Это последнее, о чем я думаю. Пусть будет общительный. Мне нравится, когда мужчина хорошо ладит с людьми.

– Уверенный в себе, с хорошим чувством юмора, умный, напористый и общительный. Поняла, – сказала Эмили, вводя ключевые слова. – Итак, теперь все, чего нам не хватает, – это твое био. И здесь сказано, что в био должно быть описано, чего ты ищешь.

Тара не знала, чего ищет. Этот вопрос она задавала себе в течение последних нескольких месяцев и до сих пор не нашла ответа. Она хотела вернуть потерянные годы. Хотела, чтобы брак стал таким, каким был раньше. Хотела вернуть мужа.

– Эй, не отвлекайся! И поменьше думай, – сказала Эмили, прерывая ее мыслительный процесс. – Не думай, просто говори. Давай!

– Я хочу снова почувствовать себя собой. Той женщиной, которой была раньше. Я хочу, чтобы мужчина целовал меня сам, а не потому, что я попросила об этом. Мне нужен человек, который знает, что делает и когда взять инициативу в свои руки. Я хочу, чтобы он крепко обнял меня – так, чтобы я растаяла в его объятиях. И я устала чувствовать себя виноватой за то, что хочу этого, – выпалила она на одном дыхании.

Тара никогда раньше не произносила этих слов вслух. Но, очевидно, ощущала это подсознательно. За ее жесткой внешней оболочкой скрывалась более мягкая, деликатная женщина, которую нужно было обнять. Она понятия не имела, куда движется ее жизнь, каково ее истинное предназначение, и все, чего она хотела, – это чтобы мужчина обнял ее и сказал, что все будет хорошо.

Столкнувшись лицом к лицу со своими неосознанными желаниями, Тара поймала собственное отражение в зеркале и увидела лицо святой, которую только что деканонизировали. Она тут же почувствовала себя виноватой за то, что выразила эти фантазии вслух и разволновалась: а вдруг Эмили ее осудит?

– Что случилось? – спросила Эмили.

– Просто это пожелание звучит так сложно… Ты, наверное, думаешь, что я плохая феминистка.

Эмили рассмеялась.

– Тара, позитивное отношение к сексу делает тебя хорошей феминисткой. Ты весь день все контролируешь, так что, конечно, передавать контроль в постели – это сексуально. Знаешь, что не сексуально? Стыд, – объяснила она. – Теперь нам просто нужно вытащить тебя из этих брючных костюмов.

– А что не так с моим костюмом? – спросила Тара, внезапно почувствовав себя неловко.

– Нет, это в порядке. Но что они дают женщине? – Эмили рассмеялась.

– Я не хочу носить брючные костюмы. Но когда женщина получает руководящую должность, она должна сливаться, а не выделяться, – сказала Тара, защищая свое понимание моды.

– Но если ты носишь их вопреки желанию, то таким образом только потворствуешь патриархату, признавая превосходство мужских черт и соглашаясь с тем, что для достижения успеха необходимо подавлять проявление женской идентичности. Постоянное стремление быть «одним из мальчиков» может быть признаком внутреннего женоненавистничества, – выпалила Эмили на одном дыхании. – Думаю, феминистские тексты, которые ты читала, немного устарели. Ты застряла во второй волне.

– На какой волне мы сейчас?

– Ну, я очень опережаю свое время, так что я – феминистка седьмой волны, – сказала Эмили.

– Это еще что? – спросила Тара, никогда не слышавшая этого термина.

– Это когда мы убеждаем мужчин идти и работать весь день, чтобы обеспечить нас и чтобы мы могли жить за их счет, – ответила Эмили. Понять, иронизирует она или нет, было невозможно.

– Думаю, женщины действительно прошли полный круг, – саркастически заметила Тара.

– Феминизм больше не сводится к тому, чтобы женщины отращивали пару яиц. Речь идет о том, что они поняли – им не нужны яйца, чтобы быть сильными, – объяснила Эмили.

Безусловно, она была права. Таре не нравилось то, что она носила. Она всегда чувствовала себя так, словно одета в униформу, своего рода броню. Образ феминистки у нее в голове был близок клепальщице Рози, кричащей «МЫ ЭТО МОЖЕМ!» и демонстрирующей бицепс. Но в то же время ей хотелось, чтобы парни, глядя на нее, считали, что она не такая, как другие. Теперь, подумав об этом, она поняла, что Эмили права, и ей вдруг стало стыдно за то, как долго она пыталась вписаться в компанию мужчин, которые ей даже не нравятся.

Может быть, в конце концов она и не такая уж плохая феминистка, просто у нее устаревшее представление об этом слове. Может быть, у нее еще получится быть сильной женщиной и при этом фантазировать о сильном мужчине. Может быть, доминируя в зале заседаний, можно получать удовольствие от того, что кто-то другой доминирует в спальне. Может быть, она могла бы носить брюки днем и все равно хотеть, чтобы мужчина снял их с нее ночью.

– Ты права, Эмили, я хорошая феминистка, – сказала Тара, подбирая слова.

– Но знаешь, что сделало бы тебя еще лучше? Прибавка к моей зарплате. – Эмили протянула руку.

– Хорошая попытка, – рассмеялась Тара.

– О’кей, но ты знаешь мой девиз: «Минимальная зарплата – минимум усилий». – Эмили пожала плечами. – А теперь возвращаемся к поискам твоего вымышленного увлечения.

– Самое смешное, что секс, о котором я фантазирую, похож на тот, что был у меня с Колином в первый раз. Он был моим первым, и я была так взволнована, но в то же время так напугана… Я понятия не имела, что полностью отдаю ему контроль. Было приятно вручить ему свое тело, понимаешь?

– Подожди… Значит ли это, что ты спала только со своим мужем? – спросила Эмили.

– Да, всегда только с Колином.

Эмили уставилась на нее с недоверием.

– Что ж, неудивительно, что ты такая прибитая… Жизнь – это в буквальном смысле шведский стол, где можно съесть все, что угодно, а ты попробовала только коктейльную сосиску.

– Ты определенно умеешь подбирать слова! – рассмеялась Тара.

– О’кей, твой профиль готов, – сказала Эмили. – Прощай, Тара! Привет, Клэр, тридцать пять лет, Дублин! А теперь давай найдем тебе пару.

Она подтвердила профиль Тары в приложении, и на экране появился анимированный индикатор выполнения.

СООТВЕТСТВИЕ 1 % – 50 % – 100 % ПОЛНОЕ.

– Хорошо. Вот и настал момент истины! – сказала Эмили, открывая список совпадений.

Тара снова принялась расхаживать по комнате. Ее сердце колотилось со скоростью девяносто ударов в минуту. Она не собиралась заводить роман. Но почему так разволновалась? Откуда взялся этот адреналин?

– Ладно, для начала у нас есть Кормак, совпадение составляет семьдесят один процент. В его профиле написано, что он любит долгие прогулки по пляжу и жесткий бондаж.

– Ох, ради Бога… – сказала Тара, скорчив гримасу. – Следующий, пожалуйста!

– Ладно. Следующий у нас Эймон, совпадение на шестьдесят пять процентов. Эймон любит уютные вечера… и всегда хотел снять секс-видео.

– Следующий!

– У нас также есть Рэй, совпадение составляет пятьдесят три процента. ОМГ ^[14], он только что отправил тебе сообщение! – объявила Эмили.

– Что пишет? – спросила Тара чересчур нетерпеливо.

Эмили наклонила телефон и показала ей:

Рэй: Есть фото ног?

Тара поморщилась, глядя на экран.

– Это отвратительно!

– Сохраняй непредвзятость. Симпатичные ножки могли бы увести тебя с праведной дорожки, – пошутила Эмили.

– И это лучшее, что может предложить приложение?

– Совпадений намного больше, но все они менее пятидесяти процентов.

Ну вот и все… Если таков стандарт, то ей лучше не участвовать в маркетинговой кампании «Флинг». Еще одно неряшливо слепленное приложение для знакомств, разработанное мужчинами для мужчин! Так почему же она испытала легкое разочарование? И как объяснить прилив адреналина в ту минуту, когда она ждала совпадения? От этой мысли вдруг стало не по себе. Ради бога, она ведь замужняя женщина! Конечно, ее брак переживает трудные времена, но она по-прежнему любит Колина. Тара еще раз напомнила себе, что скачала приложение исключительно для исследования, и вот теперь эксперимент официально завершен.

– Все, хватит, – сказала она, забирая свой телефон и закрывая приложение.

– Да ладно! Они не так уж плохи, – вздохнула Эмили, которой совсем не хотелось возвращаться к работе.

– Извини, но ни один из этих мужчин не в моем вкусе.

– Ты ищешь интрижку, а не донора крови!

– На самом деле я не ищу ни того, ни другого. Не люблю портить настроение, но безликим извращенцам из Интернета нечего мне предложить. Пусть этим занимаются парни, – сказала Тара, чувствуя, как угасает ее интерес.

– И все же, если бы я не знала тебя лучше, то сказала бы, что ты разочарована, потому что не нашла подходящей пары, – с понимающей улыбкой ответила Эмили.

– Перестань, пожалуйста! Это был просто эксперимент. И ничего больше, – смутилась Тара.

– Меня ты могла бы одурачить! – ухмыльнулась Эмили. – Мне нравится этот образ – Клэр. Похоже, у нее много подавленных желаний, бурлящих внутри.

– Ну можешь применить свою степень по психологии где-нибудь в другом месте, потому что я интрижки не ищу, – не сдавалась Тара.

– Ну не знаю… – протянула Эмили, неторопливо выходя из кабинета. – Даже спящий вулкан все еще может проснуться!

Глава 6

Остаток утра Колин провел за составлением отчетов в режиме «автопилот». Он занимался этой работой так долго, что ему уже не нужно было сосредотачиваться. У него часто возникало чувство, какое бывает у человека, долго сидящего за рулем и внезапно осознающего, что он ведет машину.

Мысли то и дело возвращались к «Флингу». Колин жалел, что не вытянул из Рори больше информации, но ему не хотелось выказывать чрезмерный интерес. Любопытная штука! Кстати, не преувеличил ли Рори, когда сказал, что приложение скачали четверть миллиона человек? Каково это – разговаривать с человеком, не зная, как он выглядит? Колин даже чувствовал себя виноватым из-за того, что заинтересовался приложением, предназначенным для потенциальных нарушителей супружеской верности. В конце концов, он женат на любимой женщине! Какое ему дело до этого приложения?

С другой стороны, не хотелось оставаться в стороне от того, о чем говорят все. В том, чтобы посмотреть, нет ничего аморального. В конце концов любопытство взяло верх, и он решил поискать в Интернете, из-за чего вся эта шумиха. Колин открыл браузер и набрал «Флинг».

Первым результатом было словарное определение, которое гласило: «Краткий период увлеченности, вспышка чувств или безрассудное поведение (существительное)», но стоило перейти на вкладку новостей, как перед ним открылось именно то, о чем говорил Рори. Увиденное ошеломило.

«ФЛИНГ: ПРИЛОЖЕНИЕ ДЛЯ ИЗМЕН БЕРЕТ СТРАНУ ШТУРМОМ» – гласил один заголовок.

«МНЕНИЕ: МУЖЧИНЫ МОГУТ УСТОЯТЬ ПЕРЕД ЧЕМ УГОДНО… КРОМЕ ИСКУШЕНИЯ» – еще одно прочтение, превращающее в кликбейт цитату Оскара Уайльда.

«ОПРОС: ВЫ ИЗ КОМАНДЫ МЭРИ ИЛИ ДЖИМА?»

Список результатов казался бесконечным. Все говорили о женщине по имени Мэри, которая, по-видимому, стала популярна после того, как устроила истерику в прямом эфире. Колин продолжал прокручивать выдачу, пока не нашел самый очевидный заголовок статьи: «ВСЕ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ О “ФЛИНГЕ”, НО БОИШЬСЯ СПРОСИТЬ».

Бинго!

Колин перешел по ссылке и наконец получил информацию, которую искал. Он узнал, что приложение предназначено исключительно для несчастливых в браке мужчин и женщин, которые ищут тайных приключений. Приложение было полностью анонимным, и такое снижение риска попасться привлекло его внимание.

Колин понимал, что его несчастливый брак никакая интрижка не исправит. Это обезболивающее, а не лекарство. Но, опять же, Тара от поисков лекарства отказалась, и их главная проблема оставалась нерешенной. Они оба хотели детей и всегда планировали вместе создавать семью. Таков был план, от которого Тара отказалась в одночасье, приведя в оправдание какую-то дурацкую отговорку насчет судьбы. И что ему делать с оставшейся частью своей жизни? Колин подумал об определении слова «флинг», которое первым попалось ему на глаза. Разве мужчина время от времени не заслуживает такой награды? Неужели впереди еще двести десять дней без секса? Он чувствовал себя львом – кастрированным и прирученным. Должен ли он просто смириться с тем, что больше никогда не сможет рычать?

Он достал свой телефон и поискал «Флинг» в App Store.

Вот оно что! Номер один в топе загрузок. Всего в одном клике от него! Колин снял обручальное кольцо и прочитал надпись на внутренней стороне ободка. «Всегда и навеки», – гласила она. А у Тары – «Навеки и всегда».

Мысли вернули его к той ночи, когда он сделал ей предложение.

Влюбленные парочки уже не один десяток лет встречались перед свиданием под часами Клири в самом центре Дублина. Тара всегда считала это невероятно романтичной идеей – к сожалению, незаслуженно забытой. Еще тогда они решили возродить давний обычай, добавив в него кое-что свое.

Вместо Клири они всегда встречались под часами Исон у О’Коннелл-стрит. Таре нравилось начинать свидание с быстрого просмотра книг в книжном магазине, хотя она часто ловила себя на том, что покупает больше, чем может прочитать. Наконец, после бесчисленных свиданий и бесконечных воспоминаний Колин счел уместным сделать предложение в значимом для них месте. Встав с Тарой под часами Исон, он опустился на колено и попросил ее начать с ним новую главу.

– Самое время! – рассмеялась она со слезами радости на глазах.

Тогда у них не было ничего, кроме времени: все ждало впереди. Теперь лучшие дни, похоже, миновали. Чего бы он только ни отдал, чтобы иметь возможность повернуть стрелки тех часов назад, вернуться во времена безвозвратно ушедшей молодости! Он сделал бы что угодно, только бы вырваться из тюрьмы настоящего, пусть даже на краткий миг. Разве не ужасно попасть в ловушку собственного эпилога?

Пока Колин предавался этим экзистенциальным размышлениям, в его кабинет без стука ворвался Рори.

– Кол, давай перекусим? Срочно надо съесть что-нибудь от похмелья!

Застигнутый врасплох, Колин принялся закрывать открытые вкладки браузера.

– Кол… – Рори с подозрением посмотрел на друга. – Что такое? Ты выглядишь как подросток, которого только что застукали за просмотром порно. – Он шагнул к столу, прежде чем Колин успел все свернуть, и, едва взглянув на экран, понял, что происходит.

– «Все, что ты хочешь знать о “Флинге”, но боишься спросить». Боже мой! Вы только посмотрите: у кого-то наконец выросли яйца! – Рори покачал головой.

– Это не то, на что похоже, – смущенно сказал Колин.

– Мне ты можешь не врать, малыш Колли! Давай, покажи мне свои совпадения!

– У меня еще даже приложения нет.

– Ну так скачивай! Я хочу посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. И ты, наверно, тоже, – сказал Рори, пятясь к двери. Возбуждение, казалось, рассеяло туман его похмелья.

– Я не могу так поступить с Тарой.

– То, что ты смотришь в меню, еще не значит, что ты должен сделать заказ, – ухмыльнулся Рори.

На краткий миг логика Рори обрела для Колина смысл, что случалось далеко не часто. Что ж, даже сломанные часы два раза в день показывают правильное время. Но все же загрузка приложения была бы предательством.

– Нет, Рори, я не изменяю своей жене, – отрезал Колин.

Тот развел руками.

– Знаешь… Наверное, это к лучшему. В любом случае, ты не совсем тот тип мужчины, с которым женщине захотелось бы завести роман.

– Понимаю, ты пытаешься спровоцировать меня, чтобы я спросил, что ты под этим подразумеваешь.

– Ты же знаешь, я в этом деле мастер!

– Ладно. Считай, что я наживку заглотил. А теперь объясни, почему, по-твоему, женщины не захотят завести со мной роман.

– Ну ты… Боже, я даже не могу произнести это слово! Ты знаешь, я терпеть не могу политкорректность, но это слово слишком оскорбительно, чтобы произносить его вслух, – сказал Рори, притворно корча гримасу.

– Я большой мальчик, – сказал Колин, закатывая глаза.

– Ты становишься… становишься…

– Ну, выкладывай!

– Безобидным! – выкрикнул наконец Рори.

– Ох, ради Бога! Это еще не самое ужасное, что может произойти с мужчиной, – сказал Колин.

– В том-то и дело, что самое! Зайди в любой книжный магазин, в раздел женской эротики, и попробуй найти книжку под названием «Соблазненная безобидным». Спойлер: такой книги не существует. Потому что безобидный – это самая оскорбительная для мужчины характеристика.

– И что же, по-твоему, каким мне нужно быть? Вредным? Перестань! – отмахнулся Колин.

– Противоположность безобидности – не вредность, а опасность, – объяснил Рори. – Я – Скорпион, поэтому женщин естественным образом тянет к моей внутренней тени.

– Только не говори, что ты веришь в гороскопы!

– Конечно, нет. Но женщины в них верят! А мы говорим о том, чего хотят женщины. Кол, я собираюсь сделать то, чего никогда раньше не делал.

– Поработать?

– Не говори глупостей! – обиделся Рори. – Я собираюсь подарить тебе немного жесткой любви. Когда мне было одиннадцать, а тебе девятнадцать, я думал, что ты самый крутой парень во всем свете. Черт возьми, раньше ты носился на «Триумф-Бонвиль»! Ты выглядел как бог секса! А теперь ты водишь «Ниссан-Кашкай». Всего за несколько лет ты превратился из мужчины в мышь. Раньше я хотел побыстрее повзрослеть, чтобы стать таким же, как ты. Теперь я боюсь повзрослеть и стать таким, как ты… Мне больно это говорить, но, думаю, тебе нужно это услышать.

У Рори была репутация человека без фильтра, но сейчас, впервые за все время, его слова возымели действие на Колина. Потому что он прав. Раньше Колин был бунтарем-нонконформистом, который ни перед кем не отчитывался. Теперь он занимался скучной офисной работой в бухгалтерской фирме, а домой возвращался к несчастливому браку. Колин точно знал, почему слова Рори так его задели: правда глаза колет.

– Скачай, – сказал Колин, протягивая телефон.

– Вот молодец! – воскликнул Рори, с энтузиазмом берясь за дело. Через пять минут он уже скачал, установил и открыл приложение, показав себя профессионалом по части онлайн-знакомств.

Колин заглянул другу через плечо.

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ВО “ФЛИНГ”, – гласила домашняя страница. – НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ЗАРЕГИСТРИРОВАТЬСЯ».

Рори нажал и уверенно двинулся дальше.

– «Включите уведомления». Да, конечно. Список правил… Скука! Давай посмотрим первый пункт. Так, «не используйте свое настоящее имя». Второе – никаких фотографий лица. Третье – чтобы узнать, хочешь ли ты переспать, предварительно встреться в общественном месте. Понял. Четвертое – «будьте честны в том, чего вы хотите». Ладно, со скучными пунктами разобрались.

Колину определенно показалось, что Рори слишком быстро ознакомился с правилами, но суть он уловил.

– Ладно, теперь выбери себе имя, – сказал Рори.

– Даже не знаю… Что-нибудь маскулинное, – задумался Колин.

– Макс! – предложил Рори.

– Нет, звучит как кличка лабрадора. Может быть, Кайл?

– Нет, так зовут скейтбордиста. Я бы позволил тебе использовать Рори, но у тебя элементарно нет грубого животного магнетизма, свойственного этому имени, – сказал приятель.

– Спасибо за вотум доверия! Я знаю! Джек! Звучит мужественно, но не слишком фальшиво, – сказал Колин, довольный своим выбором.

– О’кей, пусть будет Джек, – сказал Рори, набирая имя. – А пароль тебе я дам сам – RORY-IS-HUNG: все капсом, через дефис.

Колин закатил глаза, но возражать не стал.

– Хорошо. Далее нам нужна кое-какая личная информация. Допустим, тебе тридцать шесть… Шесть футов ростом… Мускулистый…

– Да ничего подобного, это все не мое! – забеспокоился Колин.

– Успокойся! Мы не лжем, а просто приукрашиваем правду, – торопился Рори.

– Хорошо.

– Так, живешь в Дублине… Теперь предлагается выбрать пять прилагательных, чтобы описать себя.

– Хм… Ну, я бы сказал, что у меня хорошее чувство юмора… Я довольно умный, если сам так говорю… Я общительный… Я уверен в себе и… И я напористый!

– Напористый? Правда? – спросил Рори, поднимая бровь.

– Ну когда-то был таким. Думаю, пришло время снова стать напористым!

– Вот это настрой! Итак, хорошее чувство юмора, умный, уверенный в себе… Варианта «общительный» у них нет, но есть «коммуникабельный». Поэтому коммуникабельный и напористый, – сказал Рори, нажимая по «Отправить». – Идем дальше. Какие пять качеств ты находишь привлекательными в женщине? Может быть, мне заполнить этот раздел самому от твоего имени?

– Ни в коем случае! – рассмеялся Колин. – Ты все нужные качества пропустишь!

– Меня, как ты понимаешь, больше интересует количество. Но ладно, будь по-твоему, – согласился Рори. – Поехали.

– Так, давай посмотрим… Мне нравятся искренние женщины, понимаешь? Такие, которые не играют с тобой. И она должна быть заботливой. Конечно, амбициозной. Может быть, творческой. И самое главное – она должна быть страстной.

– Итак, у меня получилось: страстная, креативная, амбициозная, заботливая, искренняя. Скучно! Я про то, что выбор у тебя скучный.

– А ты какой тип предпочитаешь? С лоботомией?

– Конечно, нет. Интеллект – это очень сексуально!

– Рад слышать, – сказал Колин, уже чувствуя, что дальше последует что-то непристойное. Он не ошибся.

– Чтобы взять в рот, нужна голова, – ухмыльнулся Рори.

– Ну вот… – Колин закатил глаза.

– Следующий раздел – «О себе». Надо указать, чего ты ищешь и чего ждешь от романа.

Такого вопроса Колин не ожидал.

– Чего я хочу от романа? Я хочу, чтобы женщина знала: условия диктую я. А уж ее дело – принять их или отказаться. Если ты со мной, контроль у меня. Ищешь безобидного парня – это не ко мне. Я опасен. Я – лев, слишком долго пробывший в клетке. Мне хочется рычать. – Колин почувствовал, как в нем просыпается что-то первобытное.

– Я тут отметил кое-что… – сказал Рори.

– Плевать. Это мое описание, и оно останется таким, – твердо сказал Колин.

– Ух ты! Вот этот новый напористый Колин мне нравится! Или, лучше сказать, Джек, тридцать шесть, Дублин, – улыбнулся Рори, отправляя сообщение.

Индикатор выполнения завертелся, поиск потенциальных совпадений начался.

Ожидание получилось мучительным. Оба нервно смотрели на экран.

– Наверное, совпадений не будет, – предположил Колин, готовясь к худшему.

СООТВЕТСТВИЕ 1 % – 50 % – 100 % ЗАВЕРШЕНО.

Телефон невольно звякнул. На экране всплыло сообщение.

_{100 % ИДЕАЛЬНОЕ СОВПАДЕНИЕ.}

– Стопроцентное совпадение? – недоверчиво повторил Колин. – Это вообще возможно?

– Должно быть, сегодня твой счастливый день! Теперь давай посмотрим, кто она такая, – сказал Рори, щелкнув по профилю.

КЛЭР, 35 лет, ДУБЛИН.

– Ее зовут Клэр, – сказал Рори. – Ей тридцать пять, и она тоже живет в Дублине. Пока все идет хорошо.

– Клэр… Какое сексуальное имя! Что там в ее био? – взволнованно спросил Колин.

Рори торжественно откашлялся.

– «Я хочу снова почувствовать себя настоящей. Той женщиной, которой была раньше. Я хочу, чтобы мужчина поцеловал меня сам, а не потому, что я попросила об этом. Мне нужен человек, который знает, что делает и когда взять инициативу в свои руки. Я хочу, чтобы он крепко обнял меня – так, чтобы я растаяла в его объятиях. И я устала чувствовать себя виноватой за то, что хочу этого».

Вот это да! Она искала то же самое, что искал он. Невероятно! Стопроцентное совпадение!

– Ты понимаешь, что это значит? Женщина моей мечты буквально разгуливает где-то по Дублину! – сказал он, указывая в окно.

– Эй-эй-эй! – перебил его Рори. – Ты скачал «Флинг» не для того, чтобы найти женщину своей мечты! Ты здесь для того, чтобы устроить какой-нибудь домохозяйке трах-и-бах, ночь-и-прочь, вдул-и-…

– Ты закончил? – нетерпеливо спросил Колин.

– Накачал-и-слинял. По-моему, еще что-то. Нет, все. Закончил.

– Но, Рори, это стопроцентное совпадение! Лучше не бывает! – Колин покачал головой, еще не веря в удачу.

– Пока ты не влюбился по уши, почему бы не начать с простого сообщения, а? Давай не будем забывать, что ты даже не знаешь, как она выглядит. Это вполне может быть пожухлая старушенция Карен из отдела кадров!

Рори был прав: Колин спешил с выводами. Тем не менее он чувствовал прилив сил. Кровь как будто побежала быстрее, чего не случалось уже много лет, и Колин позволил себе насладиться этими мгновениями.

– Ладно, ты прав. Давай начнем с сообщения. Но что делать? Что сказать?

– Используй мою классическую вступительную фразу: «Детка, если бы я мог переставить буквы в алфавите, я бы вставил I в U».

– По-моему, классический вариант звучит немного иначе… – рассмеялся Колин. – Думаю, я сделаю красиво и просто.

Он взял телефон и быстро напечатал:

Джек: Привет, незнакомка!

Результат ему понравился: не слишком прямолинейно, а добавленный в конце лукаво подмигивающий смайл намекал на готовность продолжить.

– Думаю, теперь нужно просто подождать, – сказал Колин, чувствуя себя слегка не в своей тарелке после отправки сообщения.

– Самое время заправиться чем-нибудь жирненьким от похмелья! – отметил Рори.

Как бы ни хотелось Колину подкрепиться, он решил поберечь аппетит для двух сочных стейков рибай, которые достал из морозилки этим утром.

– Ты иди. Я размораживаю дома стейки, так что на ланч возьму куриный рулетик.

– Главное – в мое отсутствие не дублируй сообщение Клэр. Женщины терпеть не могут отчаявшихся! – наставительно сказал Рори.

– Не буду, обещаю. Я дам тебе знать, если получу ответ, – сказал Колин, убирая телефон в карман.

– Горжусь тобой, старина! Ты снова там, где и должен быть: на свободной стороне, – сказал Рори, выходя из кабинета. Едва закрыв дверь, он сразу же просунул голову обратно, как будто что-то забыл. – Забил-и-забыл. Я так и знал, что есть что-то еще!

Глава 7

Когда Тара вечером вернулась домой, ее встретила все та же старая знакомая – пустота. Хотя она жила здесь уже много лет, он никогда не казался ей по-настоящему родным. Они с Колином купили этот дом, чтобы завести ребенка, но десять лет спустя все еще жили здесь вдвоем, среди молчаливых пустующих комнат. У Тары был дом ее мечты, но ей казалось, что она существует на руинах собственной жизни.

Она скучала по их студенческому прошлому в крошечной квартирке-студии, которую они делили когда-то на двоих. «Какой легкой была та жизнь!» – думала Тара, оглядываясь назад. Они часто устраивали глупые споры, какой колледж лучше – Тринити или Университетский. Хотя Тара всегда хорошо отстаивала свою позицию, в конце концов она каждый раз надевала худи Колина, который усматривал в этом свою победу. Раньше ей нравилось, когда он выигрывал. Раньше она чувствовала себя в безопасности в той толстовке. Тогда каждый день казался воскресным утром, и они постоянно обсуждали, что мечтают сделать в будущем.

Но теперь все выглядело так, что их брак никогда не вывернет из колеи, в которую попал. И, что еще хуже, эта колея превращалась в пропасть. Раньше ей было так комфортно сидеть с ним в тишине! Но в последнее время кто-то как будто увеличил громкость фонового шума. Она слышала механические звуки, напоминающие скрип ломающегося двигателя, кричащего, требующего ремонта. Мелочи, такие как непрекращающийся храп, громкие чихания и безобразно неправильное произношение слова «киноа», становились пронзительно громкими, как скрежет гвоздя по классной доске. А потом – невыносимый разговор ни о чем. Эти попытки заполнить тишину только усиливали ее. Лекарство оказалось хуже, чем сама болезнь. Чем дольше что-то оставалось недосказанным, тем яснее становилась одна вещь: рано или поздно эта закипающая тишина взорвется.

Почувствовав, что проголодалась, Тара направилась прямиком на кухню – приготовить ужин. Она открыла холодильник, чтобы посмотреть, какие есть варианты, но потом вспомнила о двух стейках рибай. Колин достал их, чтобы они разморозились, рассчитывая, что их приготовит Тара. В конце концов, готовка была ее обязанностью. Но сегодня Тара знала: приготовит она мужу стейк или нет, зависело от одной очень важной вещи.

Она открыла посудомоечную машину.

Забитую грязной посудой.

Ни одна тарелка или чашка не переместилась в шкаф.

А ведь он обещал, что все сделает после того, как она уйдет на работу!

И это был не единичный инцидент. Это новая реальность. нормальностью.

Так было не всегда. Прежде, до того как между ними возникла эта трещина, они делили все дела на двоих. Она готовила ужин – он закупал продукты на неделю. Она стирала белье – он выносил мусорные баки. Она пылесосила в доме – он подстригал газон. Она загружала посудомоечную машину – он доставал посуду на следующее утро.

Есть ли на свете что-нибудь более раздражающее, чем мужчина, которого просто невозможно побеспокоить?

Тара не могла приготовить стейки. Просто из принципа. Почему она должна делать все, что ей по силам, а кто-то ограничится минимумом? Брак – командный вид спорта, разве не так? Если товарищ по команде подводит, она не обязана тоже быть слабой. В конце концов, почему это должно ее беспокоить?

Тара порылась в холодильнике и нашла макароны с курицей для разогрева в микроволновой печи. Блюдо было рассчитано на двоих, и срок годности истекал на следующий день. Идеально! Половину ей, половину – Колину. А не захочет – пусть сам готовит свой чертов стейк.

Она сунула упаковку в микроволновку.

Конечно, она не очень любила еду из микроволновки. Но заниматься настоящей готовкой ей в последнее время просто недоставало сил. И вообще она заметила, что после ссоры с Колином готовит все меньше и меньше. Если бы он хоть каким-то знаком или жестом показал, что все еще заботится о ней, этого было бы достаточно. Каждый месяц она просила его помочь привести в порядок их садовый сарай, но с таким же успехом могла бы разговаривать со стеной. Если же Колин не даст понять – ясно и недвусмысленно, – что ценит ее и дорожит ею, то в обозримом будущем все будет готовиться в микроволновой печи.

Да, существовала золотая середина, с которой она могла бы смириться. Чудо, случившееся в мире кулинарии, выбросило на пик популярности аэрофритюрницу. Эта штука появилась у всех ее знакомых, и все они наперебой хвастали множеством разных блюд, которые могут с легкостью приготовить на скорую руку. Но Колин, конечно же, решил, что аэрофритюрница – это просто модное название духовки и им она не нужна. Его прижимистость сводила ее с ума.

Тара полагала, что пройти по жизни помогают две вещи: забронированный отпуск и ожидаемая посылка. Но ездить за границу Колин больше не хотел, и Тара заключила тайное соглашение с почтальоном, чтобы он доставлял ее посылки только тогда, когда машины Колина нет на подъездной дорожке. Конечно, он не мог запретить ей шопинг, но сделал все возможное, чтобы омрачить это занятие. И его отказ ехать в отпуск был вызван тем, что, по его мнению, сбережения стоило тратить только на ЭКО.

Но что такое жизнь, если от нее ничего не ждешь?

По крайней мере, пока что Таре приходилось полагаться на свою надежную микроволновку, в то время как фритюрница оставалась мечтой. «Жизнь – странная штука, – думала она про себя. – Казалось бы, только что ты танцевала на барной стойке, перебрав текилы, и вот уже мечтаешь о фритюрнице…»

Пока еда разогревалась, Тара открыла пино гриджио и села за стол. Она наполнила бокал и вдруг обнаружила, что вылила уже полбутылки. Раньше любой бутылки хватало на четыре бокала, но постепенно ее представление о единоразовой мере становилось все шире. Ей не разрешалось пить во время циклов ЭКО, а недавно Колин перешел к практике пассивно-агрессивных выпадов, сводящихся к тому, что, мол, она наверстывает упущенное.

«Интересно, – подумала Тара, – как будет выглядеть мой бокал через несколько лет?» Не присоединится ли она к тем женщинам, которые покупают до смешного большой бокал и говорят что-то вроде «не волнуйтесь, я выпью всего один», а потом выливают в него целую бутылку? Не помогло и то, что накопившиеся за два месяца пустые бутылки из-под вина в настоящее время стояли в кладовой, ожидая, когда ими займется Колин. «Я заберу их на следующей неделе», – постоянно говорил он. Если бы кто-нибудь увидел эти бутылки, он бы наверняка решил, что у Тары проблемы. Возможно, ей действительно стоило сделать перерыв.

Микроволновка звякнула, отвлекая от невеселых мыслей.

Тара решила, что отказаться от вина она не может ни в коем случае, потому что оно действительно полезно для сердца при достижении определенного возраста. В некотором смысле употребление хорошего вина гарантировало, что она тоже состарится, как хорошее вино. У нее был талант убеждать себя в чем угодно. Сделав глоток, она принялась раскладывать по тарелкам запеканку с макаронами.

Колин приехал домой вскоре после Тары. Остаток рабочего дня он провел, думая о Клэр из приложения «Флинг». Несмотря на то что они идеально подошли друг другу, она пока не ответила на его сообщение. Он открывал приложение каждый час, но маленький зеленый огонек, показывающий ее присутствие в онлайне, так и не загорелся.

Однако даже не дождавшись ответа от Клэр, Колин чувствовал себя гораздо увереннее. В нем проснулось давно уснувшее самодовольство и даже развязность. Его эго так давно спало, что он уже забыл, каково быть самоуверенным, и теперь твердо решил продержаться на новой высоте как можно дольше. Наверно, это было глупо, но Колин чувствовал себя королем и был готов пировать, как и подобает королю.

Повесив в прихожей пальто, он прошел на кухню как раз в тот момент, когда Тара садилась за стол.

– О, ты как раз вовремя! – сказала она, отрываясь от запеченной пасты с курицей.

– Что у тебя? – спросил он, покосившись на ее тарелку.

– Запеченные макароны с курицей. Вкусно! Твоя порция остывает вон там, – ответила Тара, делая внушительный глоток вина, чтобы Колин не увидел, сколько было в бокале.

– Я размораживал стейки на сегодня…

– Знаю, но у меня не было настроения готовить. Тяжелый день на работе.

Колин был не просто разочарован: он намеренно взял небольшой ланч, чтобы сохранить аппетит к ужину. Дело было не в том, что он не получил того, чего хотел, а скорее, в том, что, как обычно, Тара не желала готовить. Да, конечно, еду можно разогревать в микроволновой печи, но они питались только такими блюдами уже несколько месяцев. Удобно, но наслаждения от такой еды никакого! И она никогда не была горячей, как ему хотелось, а всегда чуть теплой.

Доставая разогретый ужин, он театрально вздохнул.

– Если ты хочешь стейк, готовь. Никаких проблем! – сказала Тара.

– Конечно, – пробормотал Колин.

Доставая стейки, он хотел разорвать порочный круг постоянной готовки в микроволновке, чтобы вернуться к привычной жизни. Он планировал открыть вино, но Тара уже налила полбутылки в свой бокал. Казалось, рутина затянула их навсегда.

Выложив свою половину запеканки с макаронами на тарелку, Колин бросил пластиковый контейнер в мусорное ведро.

– Колин, ради Бога! Ты же знаешь, что контейнер нужно ополоснуть и бросить в бак для перерабатываемых отходов, – в миллионный раз напомнила Тара.

– Может быть, если бы мы меньше готовили в микроволновке, то и отходов было бы не так много, – указал Колин, ставя тарелку в СВЧ и громко хлопая дверцей.

– Я только что приготовила. Зачем ты готовишь это снова? – спросила Тара в замешательстве.

– Ты не готовила, а разогрела ужин в микроволновке. Это не одно и то же! Разогревать все в СВЧ вредно для здоровья, – торопливо заговорил он.

– Ну, если ты так сильно ненавидишь микроволновку, тогда я покупаю фритюрницу!

– Аэрофритюрница – это просто игрушечная печь для взрослых! Нельзя поджаривать воздух, это мошенничество! – проворчал он.

– Ладно, давай внесем ясность. Тебя раздражает, что я не трачу достаточно времени на приготовление ужина? Это действительно то, что тебя беспокоит? – прищурилась Тара, заманивая его в ловушку.

– Все в порядке, забудь об этом. Я просто пытался разорвать порочный круг с ужинами из микроволновки каждый вечер…

Тара сделала еще один большой глоток вина, ее глаза воинственно блеснули. Он понял, что внутри нее щелкнул феминистский выключатель. Тара выпустила когти, и Колин догадался, что уже проиграл этот бой, но все равно хотел оказать достойное сопротивление. Хотя бы для того, чтобы доказать себе, на что способен.

– Хорошо. Почему бы тебе не начать с мытья посуды? Сегодня утром ты сказал, что достанешь ее из посудомойки, но она до сих пор там, – бросилась в атаку Тара. – Ты и пальцем не пошевелил! Несколько месяцев назад я просила тебя прибраться в сарае – там тоже ничего не сделано. А пытаться уговорить тебя убрать бутылки – все равно что вырывать курице зубы!

– О, так это игра «око за око»? – догадался Колин. – Ну я много чего делаю по дому.

– Неужели? Ты не стираешь, не моешь полы, не вытираешь пыль… – принялась перечислять Тара.

– Ты никогда не просишь меня делать такие вещи!

– Я и не должна тебя просить.

– Ах да, забыл: ты, должно быть, считаешь меня экстрасенсом? Предполагается, что я просто волшебным образом и без твоего ведома узнаю, чего ты хочешь? – вспылил Колин, вскидывая руки вверх.

– Я хочу, чтобы ты хотел заниматься домашними делами.

– С чего бы мне хотеть заниматься домашними делами? – в полном недоумении воскликнул Колин.

– Никто не хочет заниматься домашними делами, Колин, но ты мог бы предложить! – сказала Тара.

– Нет, потому что ты предпочитаешь жаловаться на то, что тебе никто не помогает, но не просишь никого о помощи. Типичный комплекс мученика! Например, попросить Селин свести нас с тем репродуктологом.

– Ха! – рассмеялась она. – И что сделает Селин? Даст нам промокод на двадцатипроцентную скидку на извлечение яйцеклетки? Не смеши меня!

– Она инфлюэнсер, Тара. Мы должны использовать ее влияние! – сказал Колин, пытаясь донести до жены очевидную истину.

– Наличие десяти тысяч подписчиков не делает человека инфлюэнсером!

– Ну, знаешь ли, у Иисуса было всего двенадцать последователей, и он пользовался довольно большим влиянием!

– О, смотрите, кто вдруг стал набожным католиком! – сказала Тара, закатывая глаза.

– Нет ничего постыдного в том, чтобы просить о помощи. Человек – не остров.

– Да? Ну каждая женщина – остров. И мне не нужна никакая помощь от Селин. Эта тема закрыта.

– Знаешь что, Тара? Зеленый – действительно не твой цвет, – сказал Колин.

– Намекаешь, что я РЕВНУЮ? К СЕЛИН? Так вот из-за чего вся эта ссора? Тебя раздражает, что я не Yummy Mummy с кучей детишек, которая спешит подать на стол твой любимый ужин, как только ты показываешься на пороге? – потрясенно спросила Тара.

– Ну вот, ты всегда так делаешь. Перестань превращать все в феминистскую лекцию! – вздохнул Колин.

– Трудно удержаться, когда мой муж закатывает истерику из-за того, что я не готовлю его любимые блюда!

– Каждый раз, когда я предлагаю приготовить что-нибудь, ты говоришь «нет».

– Потому что единственное блюдо, которое ты умеешь готовить, – это куриные наггетсы с жареной картошкой!

– Это куриное филе, Тара, как ты прекрасно знаешь! Ты хочешь, чтобы я что-то сделал, но когда я предлагаю это сделать, ты говоришь «нет». Ты как неваляшка, тебя мотает то сюда, то обратно!

– Ты только что назвал меня неваляшкой? – спросила Тара, потрясенная сравнением. – Ну, учитывая, что я зарабатываю больше, чем ты, может быть, тебе стоит встречать меня стейком, когда я прихожу домой? Может быть, если подумать, мне и впрямь нужен муж-домосед?

– Зарплата – это еще не все, Тара. У меня есть инвестиции. Я зарабатываю умом, а не усердием, – сказал Колин, складывая руки на груди.

– Зарабатываешь умом? По-твоему, зарабатывать умом – это целый день болтаться с Рори? Он слишком сильно на тебя влияет. От тебя уже разит токсичной маскулинностью.

– Или, может быть, у твоего пуделя еще остались зубы? Может быть, кто-то вместо соринки в чужом глазу заметит бревно в своем собственном? – сказал он.

– Вот, значит, как, да? Сначала я была неваляшкой, а теперь – бревно? – возмутилась Тара, неверно истолковав его мысль.

– Ты не бревно! Бревно – это тот факт, что мы несчастливы! Я достал два стейка, чтобы мы могли вкусно поужинать вместе! Но ты же на все махнула рукой: на ужин, секс, будущее – на все. Ты вычеркнула это все из наших отношений.

– Я же говорила тебе, что нахожусь на духовном перепутье и пытаюсь примириться со своей судьбой!

– Я больше не позволю тебе отделываться такими вот отговорками. Не позволю выкручиваться, как в прошлый раз, когда ты на подъездной дорожке въехала в зад моей машине и обвинила в этом какую-то планету!

– В последний раз повторяю, Колин: тогда был ретроградный Меркурий, так что я ни при чем…

– Я больше не стану слушать эту чушь! Ты, может, и витаешь в облаках, но кому-то уже пора вернуть тебя на землю!

Микроволновка звякнула, сигнализируя о том, что еда для Колина готова.

– О, смотри-ка! Мой ужин готов. Прекрасный чуть теплый ужин в честь нашего прекрасного чуть теплого брака, – съязвил он, вынимая тарелку из микроволновки.

– Знаешь, мужчине стоит дважды подумать, прежде чем отправлять женщину на кухню. Мы держим там ножи. Кто знает, может быть, моя судьба – стать центральным персонажем документального фильма о реальном преступлении? – сказала Тара, делая победный глоток вина, как будто бой был окончен.

– Я поужинаю в гостиной, чтобы моя токсичная маскулинность случайно тебя не задушила, – самодовольно сказал Колин.

– Отлично! И, раз уж на то пошло, почему бы тебе не поспать сегодня на диване? – раздраженно ответила она.

Выходя из кухни, Колин одарил жену пассивно-агрессивной улыбкой.

Глава 8

Остаток вечера Тара и Колин показательно избегали друг друга. Когда один входил в комнату, другой тут же поспешно выходил. Казалось, накопившееся негодование наконец-то достигло апогея. Колин не планировал такого обострения ситуации, но испытал облегчение от того, что глубинные проблемы наконец-то вышли на поверхность. Он и подумать не мог, что стейк станет последней каплей, которая выведет их обоих из себя, но, конечно же, на самом деле он был только поводом.

Колин был вовсе не прочь лечь спать на диване, хотя тот оказался немного пыльным. Конечно, он мог бы переночевать в свободной комнате, но эта идея немного пугала его тем, что предлагала постоянное решение временной проблемы. Он боялся, что если перейдет в свободную комнату, то никогда уже не вернется в их с Тарой постель. Этого Колин никак не хотел. В конце концов, он любил ее больше всего на свете! Они просто свернули с пути, но уже само признание этого было первым шагом к выходу из сложившейся ситуации. Так что Колин взял из шкафа одеяло и устроился на диване.

Уже лежа, он не удержался и прокрутил в голове недавнюю стычку с супругой. Как обычно, колкие и остроумные реплики приходили в голову уже после окончания спора. А вот у Тары язычок всегда был острым! Когда они были моложе и Колин понимал, что проигрывает, он хватал ее и целовал, чтобы заставить замолчать. Это был единственный способ победить – его козырная карта, припрятанный в рукаве туз.

Любое напряжение между ними всегда носило сексуальный характер. В каждой ссоре присутствовала «химия», под поверхностью бурлил эротический поток. И каждый раз им удавалось обуздать эту силу, дать ей выход в страстном сексе и получить искомую разрядку. Но теперь Тара, похоже, больше не хотела, чтобы ее заключали в объятья и целовали. Он пытался сделать шаг, но язык ее тела не давал понять, что она этого хочет. Теперь они оба оказались в тюрьме, созданной своими же руками, и отчаянно стремились к освобождению, которое все не приходило.

Мысли Колина снова вернулись к Клэр. Может быть, она тоже несчастлива в браке? Тот факт, что Клэр зарегистрировалась во «Флинге», означал, что она, вероятно, сможет понять его ситуацию.

Колин открыл приложение и увидел, что у него есть восьмидесятидвухпроцентное совпадение с Сандрой, тридцать пять лет, из Дублина. Мало того, она уже отправила ему сообщение.

Сандра: Вау, совпадение на 82 %! Мы должны идеально подходить друг другу! Ха-ха-ха-ха-ха! Привет! Ты здесь? Итак… что у нас?

Колин быстро отписался от прилипчивой Сандры. Еще одно сообщение пришло от пользователя с именем Мэгги, сорок три года, из Дублина, с которой у него было шестидесятидвухпроцентное совпадение.

Мэгги: Привет, Джек! Я всегда хотела заняться сексом на кладбище. Как тебе такая идея?

Колин пришел в ужас. Он старался относиться ко всему без предубеждения, но секс на кладбище представлялся ему чистым безумием. Он хотел из вежливости ответить старенькой шуткой, но выбирая между «Я слышал, некоторые даже умирают, чтобы попасть туда» и «А не начать ли нам с кладбищенской смены?», не смог определиться и в результате тапнул по кнопке «отменить».

Зная о стопроцентном совпадении с Клэр, думать о ком-то еще было трудно. Сто процентов для него как для актуария были магическим числом с точки зрения вероятности, отчетности и прочего. Но почему она не ответила? Ситуация выглядела так, как если бы он сорвал джекпот, а потом его вышвырнули из казино. Неужели Клэр не интересен человек, подходящий ей на сто процентов? Ее молчание сводило его с ума. Колин вздохнул и посмотрел на часы.

23:06.

Пожалуй, пора дать отбой. Наверное, Клэр сочла глупой его вступительную реплику или просто не воспринимала «Флинг» всерьез. Так или иначе, его самолюбие получило серьезный удар. Он поднялся и поставил телефон на зарядку в углу комнаты. Пора забыть о «Флинге» и лечь поспать.

Устраиваясь на ночь в спальне, Тара спрашивала себя, была ли сегодняшняя ссора разовым событием или первым гвоздем в крышку гроба ее брака. Теперь, без Колина рядом, она ощущала пустоту острее, чем когда-либо. Быть одиноким – это одно, но чувствовать себя одиноким в браке – гораздо более глубокий вид изоляции. Она и Колин были парой восемнадцать лет! Неужели расцвет их отношений подходит к концу? Нормально ли это, что сексуальное влечение перерастает в сексуальную анестезию? Эти вопросы не давали ей покоя.

Нанеся немного антисептического крема на проблемные зоны, она легла в постель и еще раз мысленно обратилась к тому, что сказал по радио Ричард Маллиган: «Флинг» скачали более двухсот пятидесяти тысяч человек, которые, возможно, так же как и она, чувствовали себя несчастными.

Тара вдруг вспомнила, что так и не удалила приложение с телефона. Оставить его для исследовательских целей? Нет, не стоит. Парни уже занялись этим делом, а после того, как она узнала, что за мужчины водятся во «Флинге», ее интерес к приложению угас.

Тара потянулась к прикроватному столику, взяла телефон, но в последний момент, когда уже занесла палец над кнопкой «удалить», ей вспомнились сказанные Колином резкие слова. Как он мог? Какая наглость! Как он смеет так с ней обращаться?

Тара посмотрела на время: 23:11.

Было поздно, она устала, но все же решила еще раз открыть приложение в качестве тайного акта неповиновения.

Однако стоило ей зайти во «Флинг», как в глаза сразу же бросилась анимация на экране:

100 % ИДЕАЛЬНОЕ СОВПАДЕНИЕ. ДЖЕК – 36 лет, ДУБЛИН.

Не веря собственным глазам, она перечитала сообщение.

И вот тогда оно случилось – то, что придало ей невероятный заряд бодрости. То, что она испытала всего лишь дважды. Синхроничность!

Бабочки в животе, мурашки по коже, покалывание в затылке… Знакомое чувство дежавю, которое извещало, что Тара находится в нужном месте в нужное время с нужным человеком.

До сих пор она считала, что этот внутренний компас сломался.

Замирая от волнения, она кликнула по профилю и, пробежав глазами био Джека, пришла в восторг. Да ведь это же тот, кто ей нужен! Мужчина ее мечты! Она заметила, что Джек еще днем отправил ей сообщение.

Джек: Привет, незнакомка!

Пульс подпрыгнул за девяносто. Что делать? Как быть? Ответить или нет? И если да, что написать? Дело было не только в том, что Тара вышла из игры: на самом деле она вообще никогда не была в игре. Многие годы на первом месте у нее всегда стоял Колин, и теперь она боялась сказать что-то не то. Поразмышляв, Тара решила не мудрствовать и максимально все упростить. Скорее всего, Джек уже спит.

Клэр: Незнакомец – это тот, с кем ты еще не встретился.

В гостиной у Колина запищал телефон. Он встал с дивана и подошел к столику, где тот заряжался. К его удивлению, уведомление пришло от «Флинга», и он сразу же открыл приложение. Больше всего на свете он надеялся, что это будет Клэр. Только бы она! Он ждал ее ответа весь день.

Клэр не только ответила, но и отправила кокетливое сообщение. Колин снова просмотрел ее профиль, рядом с которым теперь горел тот самый зеленый огонек, который он отчаянно жаждал увидеть весь день. Она отправила сообщение меньше минуты назад, и он понял, что должен ответить немедленно, пока Клэр снова не отключилась.

Вернувшись на диван, Колин взялся писать ответ от имени своего альтер эго – Джека.

Джек: Мне это все в новинку, но, полагаю, 100 % совпадение – это очень хороший показатель для начала.

Клэр: Я знаю, это похоже на шутку…

Джек: Похоже, у нас хорошо получается то, что плохо…

Клэр: Что ж, тогда мы определенно попали куда надо!

Джек: Похоже на то. Я Джек.

Клэр: Я Клэр. Так что же привело тебя во «Флинг»?

Джек: Честно говоря, я только что зарегистрировался тут и все еще пытаюсь понять, как это работает.

Клэр: То же самое! Хотела посмотреть, из-за чего эта шумиха. Ты узнал о приложении по радио сегодня утром?

Джек: Вообще-то само шоу я пропустил. Потом услышал, что у какой-то Мэри случилась истерика.

Клэр: Знаю. Я так рада, что я не Мэри! #ПоддержимДжима Но, честно говоря, я как раз собиралась удалить «Флинг», когда ты мне написал.

Джек: О… Надеюсь, ты его не удалишь…

Клэр: Не волнуйся, не удалю. Я просто имела в виду, что ты поймал меня как раз вовремя.

Джек: Уф! Вот была бы потеря!

Клэр: Неужели?

Джек: Я уже сейчас могу сказать, что ты – настоящая находка.

Клэр: Ну, если ты подходишь мне на 100 %, то, наверное, и ты находка для меня!

Джек: Мне нравится ход твоих мыслей!

Клэр: Вот бы так же думал мой муж!

Джек: Неприятности в раю?

Клэр: Больше похоже на потерянный рай.

Джек: Расскажи мне об этом. Я чувствую себя одиноким в браке.

Клэр: То же самое! И, похоже, чем больше стараешься, тем больше все принимают как должное.

Джек: ТОЧНО!

Клэр: И ожидают, что ради них мы будем из кожи вон лезть, когда они не делают того же для нас!

Джек: Верно. Что-то вроде «Бога ради, пойди мне навстречу!», а когда ты делаешь свой шаг, на тебя смотрят так, будто проблема в тебе.

Клэр: Да! И уже начинаешь думать, что это ты сумасшедший!

Джек: Да, это хуже всего…

Клэр: Я так рада, что ты это понимаешь! Боже, временами я думала, что я одна такая. Извини… Надеюсь, ты не считаешь, что я слишком много жалуюсь?

Джек: Нет, я все понимаю. Приятно поговорить с кем-то, кто знает, что это такое. Не то чтобы я рад, что ты несчастна…

Клэр: Да, становится не так грустно, когда понимаешь, что ты не один такой.

Джек: Конечно! Приятно чувствовать себя менее одиноким.

Клэр: А ведь если подумать: ценили бы они нас больше – мы бы и не зарегистрировались во «Флинге»!

Джек: Да!

Клэр: Они как будто сами толкают нас к этому. Как будто хотят, чтобы мы изменяли!

Джек: Они не оставляют нам выбора!

Клэр: Это какое-то безумие… Завтра мы могли бы пройти друг мимо друга на улице, даже ничего не зная.

Джек: Просто сумасшествие, да? Хотя, возможно, оно и к лучшему.

Клэр: Почему?

Джек: Потому что я бы, наверное, схватил тебя на улице и поцеловал.

Клэр: Ты даже не знаешь, как я выгляжу!

Джек: Я могу сказать, что ты прекрасна. Я не могу это объяснить. Просто у меня улучшается настроение.

Клэр: Уверена, ты предпочел бы кого-нибудь намного моложе… С таким био у тебя должно быть множество совпадений!

Джек: Некоторые действительно писали мне сообщения, но они были немного… странными.

Клэр: Что писали?

Джек: Одна хотела заняться сексом на кладбище.

Клэр: ДА ЛАДНО!

Джек: Да. Можешь считать меня старомодным, но я не думаю, что смог бы достать траурное дерево.

Клэр: ПЕРЕСТАНЬ, ХА-ХА-ХА! Ты такой милый и забавный! Все, что надо, в одном комплекте?

Джек: Уже думаешь обо мне?

Клэр: Может быть… О боже, не могу поверить, что написала это!

Джек: Я рад, что ты это сделала! Алгоритм, похоже, точно знает, чего я хочу.

Клэр: И что это?

Джек: Ты.

Клэр: Осторожно! Лесть может завести тебя слишком далеко.

Джек: Да? Что ж, только представь, как сильно я польстил бы тебе за закрытыми дверями…

Клэр: Теперь тебе придется сказать это мне…

Джек: Ну, во‑первых, я бы подошел к тебе сзади и поцеловал в шею…

Клэр: Да…

Джек: Потом обнял и поцеловал так, как тебя раньше не целовали.

Клэр: Держу пари, я бы чувствовала себя такой маленькой в твоих мужественных объятьях!

Джек: О да, ты почувствовала бы себя маленькой, а я бы поднял тебя на руки и бросил на кровать. А потом начал целовать, спускаясь от шеи ниже и ниже…

Клэр: Продолжай…

Джек: Я бы покрыл поцелуями все твое тело, сорвал бы с тебя одежду…

Клэр: О да…

Джек: Я бы обнял тебя за шею и прошептал на ухо, что твой жалкий муженек недостоин твоего тела. Теперь оно мое, а не его.

Клэр: Да, продолжай…

Джек: Я бы положил руку тебе на шею. Не сильно… нежно. Просто чтобы ты знала, кто контролирует ситуацию.

Клэр: Да! И что потом?

Джек: Потом я бы спросил, готова ли ты узнать, что такое чувства настоящего мужчины.

Клэр: И я бы сказала: «Покажи мне…»

Джек: И я бы сказал…

Клэр: Да, скажи мне, что бы ты сказал, Джек…

Джек: Хорошая девочка!

У Тары перехватило дыхание: никогда раньше она не испытывала такого возбуждения от текстовых сообщений. Конечно, она читала эротические романы, но это не шло ни в какое сравнение с тем фактом, что Джек был на другом конце провода и делился с ней своими переживаниями. Она чувствовала, что вместе с ним погрузилась в общую фантазию. Как будто сама только что пережила все, что он описал. Ее ноги превратились в желе.

Джек: Надеюсь, я не перебрал? Немного увлекся.

Клэр: Нет, все в порядке, я просто затаила дыхание.

Джек: Я бы хотел посмотреть, как ты выглядишь сейчас…

Клэр: Это против правил…

Джек: Верно… но правила касаются только фотографий лица…

Тара запаниковала. Она была не совсем наивной и понимала, что имеет в виду Джек. Он просил прислать фотографию ее тела. Но в данный момент она чувствовала себя не очень сексуальной в своих белых бабушкиных трусиках, с намазанным кремом лицом.

Клэр: Ну, может быть, мне придется сделать несколько фотографий завтра, чтобы дать тебе повод вернуться.

Джек: Звучит как план!

Клэр: Но я тоже хочу получить несколько твоих фотографий. Так будет справедливо.

Джек: Договорились. Надеюсь, я тебя не разочарую.

Клэр: После того, что ты описал, вряд ли ты сможешь меня разочаровать.

Джек: Что ж, в таком случае поболтаем завтра в это же время?

Клэр: Определенно. В 23:11.

Джек: Я уже включил обратный отсчет. Сладких снов, Клэр!

Клэр: И тебе тоже, Джек!

Тара чувствовала: что-то внутри нее ожило. Когда Джек сказал, что забирает весь контроль, у нее перехватило дыхание. Она уже не помнила, когда испытывала нечто подобное. Сердце билось слишком быстро, кожа разрумянилась. Засуха закончилась. Тучи рассеялись. Она молила о дожде, но Джек вызвал шквал чувств, бурю искушения. В нем было что-то такое, чего она никак не могла уловить. Их связь была примитивной, почти исключительно сексуальной. С тех пор, когда она в последний раз испытывала синхроничность, прошли годы, и она почти забыла, насколько сильным может быть это ощущение. Дух ее восстал, душа вспыхнула. Ее духовный компас нашел магнитный полюс и тянул ее к Джеку. Последние несколько месяцев Тара провела в отчаянных поисках своей судьбы.

Но судьба, казалось, сама нашла ее.

Глава 9

Проснувшись следующим утром, Тара не сразу поняла, была ли ее онлайн-встреча с Джеком реальностью или странным эротическим сном. Удостоверившись, что все произошло на самом деле, она невольно улыбнулась. Утро всегда было для нее испытанием, и чтобы выбраться из постели, приходилось прилагать немалые усилия. Теперь же она естественным образом проснулась за час до будильника и практически выпрыгнула из постели. Ее внутренний саундтрек из грустных депрессивных нот сменился фортепьянным вступлением Dancing Queen.

Какой подарок преподнес ей Джек! Музыка! Она перешла от состояния вечного оцепенения к калейдоскопу эмоций. Месяцы анестезии наконец-то закончились. Тара почувствовала, что проснулась.

Что такого было в Джеке, что вызывало у нее невольную улыбку? Она и сейчас едва удержалась, чтобы не поддаться приступу смеха. Она не испытывала такого сексуального влечения с тех пор, как впервые встретила Колина. Но в отношениях с Джеком присутствовало и кое-что еще – восхитительная непристойность. Судьба разжигала запретный огонь. Здесь действовала другая алхимия – более мистическая, более трансформационная.

Словно виртуальным прикосновением Мидаса, Джек превратил ее тяжелое свинцовое сердце в золотое. Она чувствовала в себе полный заряд эротической энергии. Ее сексуальная батарея вышла на уровень в сто процентов, ее жизненная сила восстановилась. Джек как будто исполнил тайное желание, о котором она даже не помнила – по крайней мере, сознательно. Он согрел ее листья светом и напитал корни водой. Она чувствовала, как ее тело созревает для прикосновений нового садовника, как будто только для него она копила все свои лета. Тара наконец вспомнила простое слово, обозначающее то чувство, которое она давно забыла.

Она ощущала себя живой.

Выиграв дополнительное время перед работой, Тара решила отказаться от сухого шампуня и насладиться настоящим горячим душем. Вымытые, напитанные кондиционером и высушенные феном волосы приобрели ту легкость и упругость, с которой никак не мог конкурировать сухой шампунь.

Порывшись в недрах гардероба, она откопала розовое платье-карандаш Millenials с короткими рукавами, которое не надевала уже много лет, и открыла палетку для макияжа True U – подарок компании. Новый образ завершили туфельки на каблуках цвета розового золота и серьги-капельки им в тон.

Когда Тара посмотрела на себя в зеркало, то в первый момент подумала, что видит незнакомку. Но потом, приглядевшись, пришла к выводу, что на самом деле чувствует себя собой – впервые за долгое время. Последние несколько лет она была бледной тенью себя прежней – самозванкой, которую даже не узнавала. Но теперь там, в зеркале, появилась женщина, которой она была раньше. Оставалось только прокрасться по лестнице, избежать встречи с дремлющим на диване Колином и встретить день в новом образе.

В «Инсайте» ее появление произвело небольшую сенсацию. Тара видела, как сотрудники, которых она едва знала, высовывают головы из своих кабинок, будто любопытные маленькие сурикаты. Некоторые смотрели на нее так, словно не узнавали и принимали за новую коллегу. Неужели она и впрямь так изменилась? И если да, то почему она так долго носила безвкусные брючные костюмы? В одежде, которую хотела носить, Тара наконец-то почувствовала себя комфортно и уверенно. Единственное, чего ей не хватало, – так это карманов на платье.

Как только Тара вошла в свой кабинет, Эмили сделала большие глаза и поперхнулась кофе.

– Кто ты такая и что ты сделала с Тарой? – спросила она, едва не уронив челюсть на пол.

– Я дала ей выходной. Сегодня главная – Клэр, – ухмыльнулась Тара, забирая у Эмили свой латте.

– Подожди-ка минутку… Что-то случилось во «Флинге» прошлой ночью? – спросила Эмили, складывая воедино кусочки головоломки.

– Почему ты так подумала? – застенчиво спросила Тара.

– Ох, перестань, пожалуйста! У тебя практически кружится голова. Ну же, выкладывай!

– Ладно, ты права! Прошлой ночью случилось совпадение. Но не простое. Стопроцентное!

– О боже! Кто же он такой? Как его зовут? – спросила Эмили, умирая от желания посплетничать.

– Его зовут Джек. Ему тридцать шесть, и он живет здесь, в Дублине! – воскликнула Тара, не в силах скрыть своего волнения.

– И как? Горяч? – спросила Эмили, ожидая увидеть какую-нибудь фотографию.

– Он более чем просто сексуален. Он чувственный, понимающий, и с ним так легко разговаривать! Могу сказать, что он определенно Овен, – выпалила Тара.

– Хорошо, поднимет тебя на рога.

– Эмили, веди себя прилично!

– Ну давай, покажи мне его фотографию!

– Ну… У меня ее нет… Вообще-то я не знаю, как он выглядит.

– Ты же только что сказала, что он сексуален!

– Да, я чувствовала его жар в переписке, – сказала Тара, вспоминая их страстный разговор.

– Полагаю, стакан наполовину полон. Он может быть супермоделью – или гоблином. Зависит от того, оптимистка ты или пессимистка, – сказала Эмили.

– Судя по сообщениям, он точно не урод.

– Так вы обменивались эротическими сообщениями? Я так горжусь тобой! Мне нравится оказывать на тебя дурное влияние. Покажи мне переписку!

– Некоторые вещи лучше оставить воображению, тебе не кажется? Давай просто скажем, что… мне было очень приятно. Но вообще-то произошло нечто странное. Вы на курсе психологии изучали такую вещь как синхроничность? – спросила Тара.

– Коснулись бегло. А что?

– Дело в том, что у меня, когда случилось это совпадение с Джеком, возникло странное ощущение…

– Ты про синдром раздраженного кишечника? У меня тоже бывает. В сумке есть пробиотик, если хочешь, – предложила Эмили.

– Нет, дело не в этом. Я имею в виду интуитивное ощущение. Что-то такое же было, когда я встретила Колина. Я почувствовала синхроничность с Джеком – самую сильную из всех, что когда-либо испытывала.

– Хм… Насколько я помню, Карл Густав Юнг говорил, что синхроничность – это связующий принцип и все совпадения имеют значение. Но это считается лженаукой, потому что формально недоказуемо. А как бы ты описала это чувство?

Тара перевела дыхание и собралась с мыслями. Объяснить ощущение всегда трудно, и когда она заговаривала об этом, люди частенько смотрели так, словно у нее было десять голов. Оставалось надеяться, что Эмили сможет остаться непредвзятой.

– Это как внезапный момент ясности. Есть такое слово… Да, прозрение! Вселенная как будто подмигивает тебе и говорит, что ты оказалась в нужном месте в нужное время. Похоже на женскую интуицию, смешанную с дежавю. Мурашки по телу, покалывание в затылке и словно вибрация во всем теле, а потом разрядка, – объяснила Тара, с трудом подбирая слова.

Тишина. Эмили пристально посмотрела на нее.

– Тара… Ты уверена, что у тебя только что не было оргазма? – спросила она, ухмыляясь.

– Ох, ради бога, Эмили! Не все сводится к сексу, – сказала Тара, возводя глаза к небу.

– Может быть, я прочитала слишком много Фрейда и недостаточно Юнга, – рассмеялась Эмили. – В любом случае, это означает, что ваше с Джеком стопроцентное совпадение не может быть случайным. Должно быть, в этом что-то есть.

Тара испытала невероятное облегчение. Колин всегда смеялся над ней из-за того, что она верила в такие вещи. Было приятно объяснить это кому-то непредвзятому.

– Но у нас проблема, Эмили. Джек хочет, чтобы я прислала ему свою фотографию сегодня вечером. Без лица, только тело. И я не знаю, что делать! – призналась Тара, расхаживая по кабинету.

– Не волнуйся, я – эксперт по съемке обнаженной натуры, – похвасталась Эмили.

– Обнаженная натура? – ахнула Тара. – Эмили, не будет никакой обнаженной натуры!

– О, успокойся! Ты не будешь на них полностью обнаженной. Какое нижнее белье есть у тебя дома?

– Буквально ничего, только обычные старые белые трусики…

– О боже… Но не панталоны же?

– Они очень удобные!

– Боже милостивый! Ладно, у меня есть план. Давай, следуй за мной, – сказала Эмили, направляясь к двери.

– Следовать за тобой куда?

– В «Энн Саммерс».

– Эмили, это секс-шоп! Да я сгорю со стыда! Что, если нас кто-нибудь увидит? – запаниковала Тара.

– Забавно… У меня сложилось впечатление, что ты не Мэри, – хладнокровно сказала Эмили.

– Конечно, нет! Но в одиннадцать у меня встреча с Ричардом Маллиганом, и я ничего не подготовила, – напомнила Тара.

– Я думала, ты оставила это дело парням. Разве нет?

– Вчера – да, но с тех пор я познакомилась с «Флингом» поближе.

– Ты права. Так что формально поход в «Энн Саммерс» за пикантным нижним бельем для твоего виртуального любовника – это просто очередное исследование рынка, – сказала Эмили с дерзкой улыбкой.

Тара на мгновение остановилась, чтобы задуматься над логикой Эмили.

– Я только возьму пальто, – сказала она.

Глава 10

В то утро Колин пришел на работу с улыбкой на лице, которую его коллеги никогда раньше не видели. После провокационного разговора с Клэр прошлой ночью его уверенность в себе поднялась на небывалый уровень. Ему все еще не верилось в случившееся накануне. Кроме уверенности, к нему вернулось и обаяние.

Увидев в коридоре его дерзкую ухмылку, Рори сразу понял, что произошло.

– Узнаю этот взгляд! – провозгласил он чересчур громко.

– Тсс, расскажу в кабинете, – сказал Колин, пытаясь сохранить подобающее профессионалу бесстрастное выражение лица.

Они вошли, и Колин закрыл за собой дверь.

– Она ответила!

– Невероятно! – разволновался Рори. – И что сказала? Расскажи мне все грязные подробности!

– Ну… она начала флиртовать… И я начал флиртовать в ответ. И, скажем так, в конце напряжение сильно возросло, – признался Колин и застенчиво улыбнулся.

– Прелестно! Значит, у вас был секс онлайн?

– Что? Нет!

– Тогда откуда напряжение?

– Ну мы болтали, а потом я начал рассказывать ей про то, что бы мы делали в постели. Я сказал, что хочу поцеловать ее в шею, пошептать ей на ухо, повалить на кровать… В общем, было жарко, – самодовольно сказал Колин.

– Это прозвучит довольно мягко, но я полагаю, что ты уже несколько месяцев испытываешь сексуальный голод, – сказал Рори. – Как там говорится в старой ирландской поговорке? «Голод – лучший соус».

– Говорю тебе, было очень откровенно, – похвастался Колин.

– В любом случае я рад, что ты наконец-то позволил малышу Колину пуститься в приключение! Он ведь еще жив там, а?

Рори согнулся и попытался ткнуть друга в промежность. Колин блокировал атаку Рори и в свою очередь провел ответный удар.

Проходившая по коридору Карен из отдела кадров заметила непорядок и тут же открыла дверь.

– Это что здесь за возня? Разыгрались как жеребята! – возмущенно заметила она. Невысокая полная женщина, она носила асимметричное каре с незакрашенными, в тигровую полоску прядями и зачесанной набок челкой.

– Никакой возни, Карен. Хотя да, насчет жеребцов вы правы! – сказал Рори, как всегда, стараясь вывести Карен из себя.

– Помолчите, мистер Маккенна! – завопила Карен.

– Карен, я приношу извинения от имени Рори, – поспешил вступиться за друга Колин. – Это просто недоразумение. Я буду держать его в узде.

– Лизни поглубже, – проворчал Рори.

– Ведите себя прилично! – бросила Карен и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.

– Теперь ты понимаешь, о чем я всегда говорю? Она же как киберполиция! Даже повозиться не дает!

– Тебе повезло, что твоя фамилия на доске у входа. По крайней мере, это гарантия от увольнения, – напомнил Колин.

– Как бы то ни было, давай вернемся к твоей полуночной любовнице, – напомнил Рори. – Как она выглядит? Покажи хотя бы парочку фотографий!

– Мы… Вообще-то мы еще не видели друг друга.

– Как же так, старик? Ты уж будь поосторожнее, чтобы не попасться на удочку. Она может оказаться какой-нибудь уродливой старухой-отшельницей.

– Эй, не называй ее уродиной! – воскликнул Колин, вступаясь за честь дамы.

– Ладно, но ведь могут быть и другие проблемы… Эстетические. Она тебе понравится, а потом… Даже я однажды прокололся! В онлайне девочка была на все десять, а на поверку, когда встретились, едва потянула на шестерку.

– Представь себя на ее месте! Ты заявлял десять дюймов, а на самом деле смог предъявить только шесть.

– Шути, сколько хочешь, Кол, но я просто пытаюсь защитить моего мальчика от моральных травм, – сказал Рори, на мгновение явив краешек своей доброй и нежной души.

– Ценю твою заботу! Но не стоит беспокоиться. Сегодня вечером мы обмениваемся фотографиями. Но только тела, потому что фотографии лица противоречат правилам. Вот тут-то мне и нужна твоя помощь! Я никогда в жизни так не фотографировался. Что мне делать? – спросил Колин.

Он почти не пользовался камерой телефона, не говоря уже о том, чтобы делать сексуальные селфи.

– Ты правильно сделал, что обратился к гуру по такого рода делам! Итак, вот как сделать, чтобы твое тело хорошо выглядело на фотографиях. Первое: выставляешь вперед правую ногу.

Рори выставил правую ногу. Колин повторил его движение.

– Затем ты поворачиваешься всем телом к двери… – продолжал наставник.

Колин сделал то же самое.

– Хорошо, и что теперь?

– А теперь топай в спортзал, жирный ублюдок! – воскликнул Рори, заливаясь смехом.

– Ох, ради Бога! Я же серьезно, Рори. Мне нужна помощь! – Колин разочарованно вздохнул.

– Видел бы ты свою физиономию! – сказал Рори, продолжая смеяться. – Но на самом деле я говорю совершенно серьезно. Бери куртку: мы идем в спортзал через дорогу.

– Я не могу просто взять и уйти прямо сейчас! У меня слишком много забот, – сказал Колин, оправдываясь.

– Да, в этом-то и проблема! – Рори указал на его живот.

– Хорошо тебе веселиться, а у меня даже никакого спортивного инвентаря нет…

– Можешь воспользоваться моим. Я твой босс, и это приказ.

– Но мне в самом деле нужно…

– Напомни мне еще раз, как тебя зовут во «Флинге»? – перебил его Рори.

– Джек.

– Вот именно. Так что хватай свою куртку и вперед – качаться!

Глава 11

Подойдя к «Энн Саммерс», Тара подняла воротник пальто и надела солнцезащитные очки – для маскировки.

– Боже милостивый, от кого ты прячешься? От других Мэри? – рассмеялась Эмили.

– А как ты думаешь? Я же не могу просто так ввалиться в секс-шоп средь бела дня! Это не в моем стиле! – прошептала Тара, оглядываясь.

– Почему ты шепчешь? – Эмили повысила голос, привлекая к ним внимание прохожих.

– Ладно, хорошо! Пусть будет по-твоему, – сказала Тара, снимая темные очки и опуская воротник.

– Давай зайдем в отдел нижнего белья, – предложила Эмили, когда они переступили порог.

Прогуливаясь от входа к кассам, Тара увидела выставленные на продажу секс-игрушки. О назначении половины из них она даже не догадывалась, хотя предметы фаллической формы в представлении не нуждались. Она даже немного огорчилась из-за своей наивности и, не зная, куда смотреть, просто отводила глаза. Зато Эмили шествовала по проходу с таким важным видом, словно это была взлетно-посадочная полоса.

– У меня такое чувство, будто я иду по аллее позора, – призналась, краснея, Тара.

– А я называю это дефиле гордости, – ухмыльнулась Эмили.

Проходя по магазину, они миновали вывеску с надписью «Только хорошие вибраторы». Эмили на мгновение остановилась: посмотреть, не появилось ли что-нибудь новенькое.

– Тебе что-нибудь нравится?

Тару едва не хватил удар.

– Нет-нет, ни в коем случае! Да я бы и не знала, как его завести…

– Это они должны тебя заводить, глупая!

– Идем скорее. Я уже горю от стыда!

– А я думала, ты хочешь быть хорошей феминисткой. Если бы мужчины не сожгли тебя на костре во время салемских процессов над ведьмами, ты бы и жизни настоящей не попробовала! Интересно, откуда такое подавление?

– Я выросла в католической Ирландии, Эмили. Это сильно отличалось от той Ирландии, в которой выросла ты, – попыталась объяснить Тара.

– Все равно. Тебе же тридцать семь, а не семьдесят! Что-то тут не сходится…

– Я не знаю, откуда это берется. Может быть, дело в тех нотациях, которые читали мне монахини. И мой отец тоже был строгим католиком. Наверное, меня просто запрограммировали не нарушать правила.

– Что ж, тогда взгляни на это с другой стороны, – хмыкнула Эмили. – Если ты не грешишь, то получается, что Иисус умер ни за что.

Они подошли к отделу нижнего белья, и Эмили принялась искать на полках что-нибудь подходящее. Пока она все рассматривала, сзади подошла продавец-консультант.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила она, так напугав Тару, что бедняжка вскрикнула, чем привлекла к себе взгляды других находящихся в магазине женщин.

– О боже, вы напугали меня до смерти! – сказала Тара, переводя дыхание.

– Мои извинения, мисс! Меня зовут Ава. Просто дайте мне знать, если вам понадобится помощь, – улыбнулась она.

– Нет, все в порядке. Мы ничего не смотрим, – смущенно сказала Тара.

– Еще как смотрим! – перебила ее Эмили. – Моя подруга ищет какое-нибудь нижнее белье в духе «Прижми меня крепче, я и буду твоей».

– ЭМИЛИ! – взвизгнула Тара.

– У нас есть как раз то, что нужно, – кивнула Ава. – Следуйте за мной.

Они отправились за Авой в дальнюю часть магазина, где красовался манекен в потрясающем комплекте нижнего белья, состоящем из вишнево-красного кружевного бюстгальтера с глубоким вырезом, кружевных трусиков и бархатного пояса, соединенного с красными шелковыми чулками.

– Эта модель называется «Венера» – в честь женщины, которая знает, чего хочет, – поведала Ава.

Тара замерла в благоговейном ужасе. Комплект напоминал произведение искусства. Удивительным образом доминантность соединялась в нем с покорностью.

– Мы возьмем, – кивнула Эмили, приняв решение за Тару.

– ЭМИЛИ! – потрясенно воскликнула та. – Это не мое! Это для уверенной в себе женщины. В нем я буду выглядеть как фаршированный окорок.

– Может, ты перестанешь себя принижать? Сама же сказала, что Джек ждет фото сегодня вечером. Ты действительно думаешь, что он ответит, когда увидит твои допотопные трусики?

– Ну, если вы хотите произвести впечатление на мужчину, фото в наряде «Венера», безусловно, привлечет его внимание, – добавила Ава.

Тара знала, что если не купит его сегодня, то не купит никогда.

– Ладно, – сказала она, набравшись смелости. – Я возьму это.

На кассе, когда Ава объявила цену, у Тары чуть не случился сердечный приступ.

– Сто двадцать шесть евро? – ахнула она, твердо зная, что никогда в жизни не тратила на нижнее белье больше десяти.

– Это особый случай, Тара, – уверяла Эмили, пытаясь хоть как-то смягчить удар.

Как ни шокирована была Тара, она знала, что не сможет предстать перед Джеком в своем обычном нижнем белье. Долгие годы она прожила, не чувствуя себя сексуальной, и заслужила выходной от католической вины. Она вставила карточку в автомат и ввела свой пин-код.

– Отлично! Ваш чек. – Ава протянула его вместе с пакетом.

– Мы можем воспользоваться вашей примерочной? Моей подруге нужно сделать несколько селфи.

– Конечно, прямо в конце.

Эмили направилась к примерочным, а Тара погналась за ней с пакетом.

– Подожди, разве мы будем фотографировать здесь? Мы должны быть на работе! Не забывай, я – твоя наставница!

– Сегодня я твоя наставница, а ты ученица. Так что заходи и облачайся. – Эмили указала на пустую кабинку.

Тара больше не сопротивлялась, потому что втайне умирала от желания примерить эти вещи. Она вошла в кабинку и начала переодеваться. Потратив несколько минут на выяснение, что к чему, она отдернула занавеску, явив тело, достойное скульптуры.

– Боже мой! Прочь с дороги – я иду! – воскликнула Эмили на весь магазин.

– Тс-с, – прошептала смущенная таким вниманием Тара и повернулась к высокому, во весь рост, зеркалу. Увиденное потрясло ее не меньше, чем Эмили. Она как будто заглянула через окно в прошлое.

Тара выглядела прекрасно.

И так же прекрасно себя чувствовала.

– Джек, не захлебнись слюной! – сказала она, оценивая свой новый образ.

– Клэр определенно нравится мне больше, чем Тара, – пробормотала Эмили. – Этот Джек превратил тебя в совершенно другую женщину!

– В нем что-то есть, Эмили. Он как будто видит меня! Настоящую.

– Ну он определенно увидит тебя настоящую на фотографиях.

– Хорошо… Так что мне теперь делать?

– При съемке обнаженной натуры многое зависит от ракурса. Лучший – сверху. Подними телефон повыше и сделай селфи, глядя вниз. Не забудь обрезать лицо. И никогда не посылай фото в полный рост, иначе, поверь мне, они утекут в Сеть. Доверять никому нельзя, – с видом умудренной жизненным опытом женщины инструктировала ее Эмили.

– Боже, твои кто-то слил? – забеспокоилась Тара.

– Я сама выложила в сеть собственные голые фото, – призналась Эмили и рассмеялась. – Даже себе доверять нельзя!

Следуя полученным указаниям, Тара подняла телефон и сделала снимок. Закрыв лицо рукой, она направила камеру на грудь, выглядевшую в красном кружевном бюстгальтере пуш-ап восхитительно. Потом сделала еще около дюжины снимков с разных ракурсов, демонстрируя обновку во всей красе. Через несколько минут, в течение которых Эмили успела дать сотню ценных указаний, Тара получила идеальную фотографию для Джека.

– Вот оно, золото высшей пробы! – воскликнула Эмили. – Назовем это фото «Возрождением Венеры» и выставим в Лувре.

– Тут ты, может быть, немного расщедрилась, но все равно спасибо! – поблагодарила ее Тара. – До сих пор не могу поверить, что мне хватило смелости зайти в секс-шоп и не обращать внимания на людей.

– Тара, можно я открою тебе маленький секрет?

– Конечно.

– Уверенность – это не то, когда тебе наплевать, что думают люди. Это когда ты вообще перестаешь думать, что людям есть до тебя дело. Обычно, когда ты думаешь, что люди судят тебя, все это только в твоей голове.

– Ты права, – сказала Тара, оглядываясь. – Мне нечего стыдиться.

– Тогда моя работа здесь закончена. Ученица стала мастером! Или лучше сказать… госпожой, – гордо заявила Эмили.

– Большое спасибо за помощь, Эмили! Надеюсь, ты получила ценный опыт для своего резюме.

– Создание контента – очень важный навык в наши дни.

– Ладно! Дай мне переодеться, пока я не ушла отсюда вот так, – сказала Тара, задергивая занавеску.

– Нет. – Эмили отдернула штору и подняла с пола допотопные белые трусики Тары. – Это отправится в мусорное ведро!

Глава 12

В спортзале, надев спортивный костюм Рори, Колин ощутил некоторый дискомфорт в области живота.

– Они же должны быть удобными! – пожаловался он.

– Нет. Это ошибка новичка, – объяснил Рори. – Большинство женщин я снимаю в спортзале. Здесь царит первобытный сексуальный инстинкт. Мы здесь как в дикой природе! Чисто дарвиновский естественный отбор.

– Не думаю, что женщины на самом деле так уж сильно заботятся о мышцах…

– Они говорят, что не заботятся, а значит, очень даже заботятся. Не я изобрел закон джунглей, Колин! Я просто ему подчиняюсь. И если моя спортивная форма слишком тесная, не расстраивайся. Постарайся держать подбородок выше.

– Я не толстый! – обиженно возразил Колин.

– Не принимай близко к сердцу все, что я говорю. Я просто тебя подзадориваю. На самом деле ты в приличной форме. Но для фоток тебе нужно подкачаться.

Народу в тренажерном зале было не очень много, но Колина немало напугали V-образные спины и твердые как камень прессы. Он увлекался тяжелой атлетикой в колледже и за тот год, когда посещал тренажерный зал, наработал впечатляющую мышечную массу. Но и уровень тестостерона тогда был намного выше, так что сейчас ему пришлось бы начать с нуля.

– Итак, прежде всего нам нужно обсудить твои проблемные зоны, – сказал Рори, когда они пришли в секцию, где занимались со штангами и гантелями.

Пока Рори кружил вокруг, выискивая недостатки, Колин смотрел в зеркало.

– Общая проблема в том, что у тебя пивной животик, – заключил Рори.

– Как у меня может быть пивной животик, если я даже не пью пиво? – возмутился Колин.

– Послушай: ты не толстый, но и не подтянутый. Однако не волнуйся: ты даешь мне прекрасное поле для работы. Я вижу большой потенциал!

– Это напоминает мне шоу «Странный взгляд», которое смотрит Тара. За исключением того, что ты – отъявленный гетеросексуал.

– Хорошая новость в том, что у тебя есть отличные шансы привести себя в форму, – продолжил Рори. – Нам просто нужно сосредоточиться на сжигании некоторого количества жира. Представляй себя мраморной скульптурой, с которой нужно сколоть лишнее, чтобы явить скрытую мускулатуру.

– Думаю, смысл в этом есть, – согласился Колин.

– Лично я занимаюсь кардиотренировкой только во время секса, – продолжал Рори, повышая голос, чтобы его услышала привлекательная женщина в леггинсах. – Но для тебя это не вариант. Так что, думаю, следует сосредоточиться на старых добрых силовых.

Предложение Рори немного напугало Колина, учитывая, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз был в форме. Тем не менее телосложение у Рори действительно было всем на зависть, и Колин был готов довериться совету друга. В конце концов, персональный тренер стоит дорого, а он, по сути, получал наставника бесплатно.

Рори, когда ему было двадцать пять, даже основал свой собственный спортивный бизнес, который, как он утверждал, «изменит облик фитнеса». Он купил фургон, наполнил его спортивным инвентарем и разъезжал от двери к двери, доставляя тренажерный зал непосредственно к своим клиентам. На бумаге все выглядело прекрасно, но теперь, оглядываясь назад, следовало признать, что название бренда – «Фитнес Иеговы» – было, возможно, не самым лучшим решением.

– Ладно, научи меня, гуру! – сказал Колин, потакая самолюбию Рори.

– Начнем с основ бодибилдинга. Жим лежа, – сказал Рори, расстилая полотенце на скамье, чтобы обозначить свою территорию. – Так вот, кто-то скажет тебе, что приседания и становая тяга важнее, но поверь мне: женщинам важнее большая грудь, чем большие бедра. Это закон джунглей! И я – эксперт по законам джунглей. Я – альфа.

– Альфа вряд ли стал бы называть себя альфой, – поддел друга Колин, но Рори как будто и не слышал. Навесив круги на стальную штангу, он занял исходное положение. – Следи за моими движениями. Выгни спину дугой. Руки на расстоянии плеч, друг. Крепко беремся за гриф. Медленно опускаем к груди. Затем медленно поднимем. – Рори вернул штангу на место и встал со скамьи. – Теперь ты.

Колин растянулся на скамье и взялся за штангу. Основы он постиг еще в колледже и теперь хотел убедиться, что ничего не забыл.

– Хорошо, выгни спину… крепкий захват… И медленно поднимай. Назад. Хорошо. Теперь повтори восемь раз.

Колин сделал восемь повторов, не ощутив особого напряжения.

– О’кей. Итак, здесь было тридцать килограммов. Давай попробуем сорок, – сказал Рори, добавляя еще два блина.

– По-моему, это тоже будет легко. Может, удвоим? – предложил Колин.

– Вау! О’кей, здоровяк, тогда удвоим до шестидесяти! – сказал Рори, добавляя дополнительные утяжелители.

Колин с удивительной легкостью выполнил восемь жимов и только при последнем почувствовал небольшое сопротивление.

Что он точно ощутил, так это прилив бодрости. Кровь побежала по жилам, и грудь в зеркале как будто выглядела больше.

– Ладно, теперь, когда ты здорово потренировался, пришло время сделать несколько снимков. Достань телефон и подойди к зеркалу. Держи камеру поближе, – проинструктировал Рори.

Колин подошел к зеркалу так, чтобы видеть на экране только свое тело, втянул живот, задержал дыхание и щелкнул камерой. Рори наклонился посмотреть.

– Выпрямись! У тебя поза вопросительного знака, – сказал он, как всегда, утрируя.

Колин выпрямил спину и расправил плечи.

– Так лучше. – Рори придирчиво осмотрел его. – Но надо раздвинуться вширь, чтобы верхняя часть тела выглядела больше талии. Так что напряги широчайшие мышцы.

– Напомни, что это за мышцы, – попросил Колин.

– Это мышцы в нижней части спины. Напряги их и расправь спину.

Колин расправил плечи и сразу же заметил изменение. Теперь он выглядел гораздо мужественнее за счет одной небольшой поправки. Сделав несколько снимков в этой позе, он остался доволен результатом. Оставалось только надеяться, что они произведут впечатление и на Клэр.

Рори взял телефон и взглянул на фотографии.

– Неплохо, но давай немного отфильтруем.

– Зачем их фильтровать?

– Затем, что из-за своей бледной ирландской кожи ты выглядишь, как бутылка из-под молока. А нам нужно, чтобы было видно, что солнце ты все-таки видел – хотя бы раз в жизни.

Поколдовав с телефоном, Рори сотворил настоящее чудо: кожа на фотографии приобрела красивый золотистый загар.

– Видишь? Теперь Клэр подумает, что ты только что вернулся домой из двухнедельной поездки на Бали.

Колин понятия не имел, как Рори добился такого эффекта, но не собирался подвергать результат сомнению. Улучшение фотографий было для него предметом непонятным. В социальных сетях он не присутствовал и о своей самооценке никогда не думал. Это приложение для знакомств было для него первым, и идея выглядеть привлекательным онлайн была ему в новинку. Тем не менее, увидев на экране свое идеализированное «я», он остался вполне доволен. Это напоминало волшебное зеркало, показывающее вещи не такими, какие они есть, а скорее, какими они могли бы быть.

– Отлично! – сказал Колин. – Надеюсь, Клэр они понравятся.

– Конечно, понравятся. И у тебя появится прекрасная возможность пригласить ее на встречу в эти выходные.

– В ближайшие выходные? Не рановато?

– С женщинами нужно ковать железо, пока горячо.

– Но куда мне ее пригласить? Что, если она откажется? – запаниковал Колин.

– Если хочешь произвести впечатление, играть надо по-крупному. Пригласи ее в «Виноградную лозу» на Доусон-стрит. Перед этим ни одна женщина устоять не может! Полетит, как мотылек на пламя!

– На этот уикенд я столик никак не закажу… – приуныл Колин. – Они забронированы там на несколько недель вперед.

– Да, но так случилось, что твой покорный слуга – очень ценный клиент. Не волнуйся, я смогу заказать столик для Джека на двоих! – с полной уверенностью пообещал Рори. – Теперь давай перейдем к сгибанию рук.

– Может, сначала попробовать более тяжелый вес в жиме лежа? Шестьдесят килограммов особого напряжения не дали, – сказал Колин, горя желанием проявить себя.

– Ну что ж, Мистер Вселенная, давай накинем тебе восемьдесят и посмотрим, не качнешься ли ты в седле, – поддразнил Рори, добавляя вес.

– Давай, – сказал Колин, хватаясь за гриф.

Он опустил вес вниз, к груди, и толчком послал вверх. Нагрузка заметно возросла, но и с таким весом он справился: сделав восемь жимов, почти не вспотел.

– Ну теперь-то ты разбит? – с надеждой сказал Рори.

– Не почувствовал особого напряжения, – заявил Колин, желая продолжения.

– Ты серьезно? Восемьдесят килограммов – это очень большой вес. Примерно двести двадцать фунтов!

– Ты определенно неправильно перевел, – заметил Колин, подсчитывая в уме. – Просто дай мне сто килограммов.

– Ты что, с ума сошел? – взвизгнул Рори. – Мой максимум – девяносто и один жим.

– Боишься, что я поставлю тебя в неловкое положение, побив твой личный рекорд?

– Я боюсь, что ты навредишь себе. С сотней даже одно повторение – это слишком тяжело.

– Хочешь поспорить?

– Почему бы и нет? Каковы условия? – уверенно сказал Рори.

Колин задумался. Чего бы он хотел от Рори? Лучшего босса невозможно было и представить! Так что на работе он мог получить от него что угодно. Он вдруг вспомнил, как Рори хвастался своим членством в гольф-клубе «Империал Даблин Гольф-Клаб». Колин тоже хотел в него вступить, но вместо этого вложил деньги в ЭКО.

– Хорошо. Если я смогу один раз выжать сто килограммов, ты позволишь мне поиграть в твоем новом модном гольф-клубе.

– Мое членство позволяет играть только одному игроку с одним кэдди ^[15], – сказал Рори.

– Я знаю. Вот почему я буду играть, а ты пойдешь в кэдди. И я могу выбирать, когда мне играть, независимо от твоего расписания.

– Вау, отлично! Но если выиграю я, ты должен сказать Карен в отделе кадров, что ее фигура не сильно отличается от твоей, – ухмыльнулся Рори.

Колину потребовалась секунда, чтобы осмыслить предложение друга. И он пришел в ужас. В любой другой день Колин не принял бы пари, но сегодня ему все было по плечу.

– Согласен. – Он лег на скамейку и взялся за гриф.

Рори встал над ним, готовый подхватить штангу.

Колин поднял вес и сразу же понял, что сопротивление слишком велико. Тем не менее штанга была в воздухе, и ему нужно было выполнить только один жим, чтобы выиграть пари. Колин опустил гриф к груди, подержал секунду-другую. Он не был уверен, что у него получится, но потом представил, что за ним наблюдает Клэр. Представил, как поднимает ее, словно перышко, и бросает на постель.

Давление усиливалось. Если он сейчас не поднимет вес, руки откажут. Он решил отдать попытке все, что у него есть. Ради Клэр.

К удивлению Рори, штанга пошла вверх, а Колин издал громкий звук, заставивший других посетителей спортзала оглянуться. Он тужился до тех пор, пока руки не выпрямились полностью, а штанга не вернулась на место.

Рори стоял, не веря своим глазам. Колин поднялся со скамейки. Все, что было прежде, не шло ни в какое сравнение с этим. Ему казалось, что напряглось все тело.

– Как это вообще возможно? – сказал Рори, кипя от злости. – У тебя даже грудные мышцы не такие большие! Это просто удача новичка! Очевидно, в твоем организме произошел выброс адреналина, и он переключился в овердрайв ^[16]. Это единственное объяснение тому, как ты смог поднять больше, чем я.

От раздражения у Рори перехватило дыхание.

– Ну, я не специалист по законам джунглей, – сказал Колин. – Но думаю, что теперь я точно альфа.

Глава 13

В офис Тара возвращалась горделивой походкой, чувствуя в себе ту уверенность, которая, как ей казалось, была свойственна только женщинам до тридцати. Ей нравилось ощущать под платьем кружевное белье. Это было так непохоже на бабушкины панталоны и бесформенные брючные костюмы!

По возвращении в «Инсайт» Эмили пожелала Таре удачи, так что в зал заседаний она вошла, чувствуя себя на миллион долларов.

– Вы ведь не возражаете, если я присоединюсь? – сказала она, излучая харизматичную ауру, которой коллеги никогда раньше не видели.

Шокированные Томми, Марк и Роб уставились на нее в полном недоумении. По одним только их лицам она поняла, что уже доказала то, что пыталась донести: Тара – не Мэри.

– Тара… Мы уже начали. Боюсь, ты немного опоздала, – начал Томми.

– Неужели? – Она изобразила удивление. – Или это вы, мальчики, просто пришли пораньше?

Из глубины зала до нее долетел тихий смех Ричарда Маллигана. Он выглядел совсем не таким, каким она его представляла. Он был старше, чем можно было предположить по голосу: наверное, около сорока пяти. Ухоженный, аккуратный, он был бы привлекательным, если бы не самые ужасные залысины, которые Тара когда-либо видела. Тара села по другую сторону стола от парней. Она имела полное право быть здесь, а Томми еще не ушел дальше первого слайда своей презентации.

– Продолжим? – предложила она, кивая.

Томми начал с презентации предлагаемой ими маркетинговой стратегии. Как обычно, с Тарой не консультировались ни по каким аспектам выступления, так что она понятия не имела, что будет дальше. Для парней такое поведение было типичным: исключать ее, когда товар считался мужским.

– Что ж, Тара, мы как раз поздравляли мистера Маллигана с его впечатляющим запуском, – продолжил Томми. – Не думаю, что в стране есть человек, который не слышал о «Флинге».

– Спасибо, – сказал Ричард, причем на его лице не отразилось никаких эмоций.

– Хотя есть небольшое замечание… Мистер Маллиган, позволите? – подал голос Роб. – Я зарегистрировался во «Флинге», чтобы… проанализировать качество обслуживания клиентов, но обнаружил сбой в приложении.

– Моя техническая команда устранила все сбои в ходе бета-тестирования, – уверенно сказал Ричард.

– Ну один они, должно быть, пропустили. Потому что когда я зарегистрировался, не выпало ни одного совпадения, – с неловким смешком договорил Роб.

– Возможно, это ваша проблема, а не приложения, – сказал Ричард, заставив критика замолчать.

Тара рассмеялась про себя и заметила, что Ричард ухмыльнулся, увидев ее реакцию.

– Как я уже говорил, – продолжил Томми, бросив на Роба неприязненный взгляд, – вы определенно попали в десятку. Но мы полагаем, что для «Флинга» все только начинается. Вот почему мы разработали маркетинговую стратегию и рекламную кампанию, которые выведут ваше приложение на новый уровень.

Томми перешел к следующему слайду, показывающему полуодетую женщину на темном фоне. Прижимая палец к ярко накрашенным губам, она как будто просила зрителя хранить тайну.

Тара закатила глаза: если слайд и демонстрировал что-то, то лишь полное отсутствие оригинальности.

– Эта качественно новая, меняющая правила игры маркетинговая кампания будет ориентирована исключительно на людей, состоящих в браке, – с тем чтобы гарантировать получение максимальной отдачи от вложенных средств. Изображения с сексуальным подтекстом вызовут очень сильную физическую реакцию у целевого рынка, предлагая идею искушения. Мы все знаем, что секс продается, и именно так мы заставим их кликнуть по объявлению и загрузить приложение. Недостаточно мыслить нестандартно, надо мыслить вне стандартов!

Тара поежилась. Еще одна из коронных фраз Томми, полностью лишенная какого-либо смысла! В самой идее продажи секса мужчинам не было совершенно ничего нового. Томми продолжал демонстрацию, а Таре казалось, что это длится уже целую вечность. Кампания была безвкусной, вульгарной попыткой возбудить мужчин, подтолкнув их таким образом к измене. Томми завершил презентацию лозунгом «У тебя есть жена? Теперь тебе нужна любовница!». Заключительные слова он произнес с искренней гордостью.

Роб и Марк зааплодировали товарищу. Тара не удивилась. Эти парни были из тех, что всегда хлопают при посадке самолета: любой повод хорош, чтобы пошуметь. Но как только они стихли, в комнате внезапно воцарилась тишина. Все посмотрели на Ричарда Маллигана, который откинулся на спинку стула.

– Нет, – беспечно сказал он.

– Прошу прощения? – переспросил Томми, уверенный, что ослышался.

– Мне это не понравилось, – твердо сказал Ричард.

– Мистер Маллиган, мы можем изменить любой аспект подачи, который вы пожелаете, – торопливо сказал Томми, на лбу у которого выступили капельки пота.

– Нет, я думаю, мне лучше уйти. Если только… у вас нет чего-то получше? – Ричард повернулся к Таре.

Все взгляды внезапно устремились на нее. Она была их коллегой и не хотела ругать их предложение. Но ей задали прямой вопрос, и она должна была ответить. Она подумала о том, чтобы сказать как можно меньше и побыстрее закончить встречу, но что-то подсказывало: «Выскажи свое мнение». Слишком долго она молчала!

Тара скачала «Флинг» и получила стопроцентное совпадение!

Если кто и знал, как это преподнести, то она. В любом случае парни уже потеряли клиента, а у нее еще оставался шанс на выигрыш. В обычных обстоятельствах Таре не хватило бы уверенности, чтобы выдвинуть идею вот так, с ходу. Но она напомнила себе, что дала Таре выходной. Пришло время Клэр!

– Вообще-то есть, – сказала она, поднимаясь.

Томми едва не поперхнулся. Ричард Маллиган снова откинулся на спинку стула. Центр внимания сместился на нее.

Пришло время поймать крупную рыбу и доказать, что она все еще в игре!

– Что ж, хотя я понимаю, во что целились мои коллеги, – сказала Тара, пройдясь по комнате, – они промахнулись. В буквальном смысле. Мистер Маллиган, я готова поспорить, что когда вы посмотрите на пользовательские данные, то увидите: в приложении гораздо больше мужчин, чем женщин. Рекламное предложение, которое вы только что видели, лишь усугубило бы эту проблему в десять раз. Ваша задача не в том, чтобы привлечь мужчин, а в том, чтобы найти идеальную пару для всех. И для этого вам нужны женщины. Кампания, которую вы видели, потворствует мужскому взгляду и, откровенно говоря, наводит на мысль о чем-то вроде эскорт-службы.

Женщины, которые присоединяются к «Флингу», – это не модели со стоковых фотографий. Это обычные женщины, которые чувствуют себя загнанными в ловушку собственной жизни. Женщины, которые чувствуют, что чем больше они делают, тем больше их старания принимают как должное. Женщины, которые чувствуют себя совершенно одинокими в браке. Они не хотят уходить от мужей, но, может быть, найдут в приложении того, кто пробудит в них что-то. Может быть, избранник из приложения поможет такой женщине почувствовать себя той, кем она была раньше. Живой! Она уже нашла своего хорошего мужчину, но, возможно, ей нужен – хотя бы на одну ночь – нехороший. Мистер Маллиган, вам не нужна большая скандальная рекламная кампания. Все и так говорят о «Флинге». Ваша стратегия не должна заключаться в том, чтобы оскорблять всех Мэри. Речь должна идти о том, чтобы показать им, что это нормально – побыть кем-то другим один день. Вырваться из собственной жизни. Взять выходной и отвлечься от забот и несчастий. Прямо сейчас у меня нет для вас готовой шикарной презентации, мистер Маллиган, но, если бы вы дали мне такую возможность, я бы начала с этого. Женщины – это цветы. И ваш целевой рынок – это те, кто увядает.

На несколько мучительных секунд, пока все впитывали импровизированную речь Тары, в зале воцарилась тишина. Тара понятия не имела, какой будет реакция, и затаила дыхание в ожидании. Ричард пристально смотрел на нее, как лев смотрит на газель.

– Да, – сказал он. – Наконец кто-то понимает!

Потрясенная Тара медленно выдохнула. У нее получилось!

– Я рад передать заказ «Инсайту», – сказал он, вставая.

– Не терпится поработать вместе, мистер Маллиган! – с воодушевлением объявил Томми, протягивая руку и тем самым пытаясь намекнуть, что сделку заключил он.

Ричард непонимающе посмотрел на протянутую руку Томми, а затем ему в глаза.

– При одном условии. – Он повернулся к Таре. – Я хочу, чтобы вы взяли инициативу на себя.

Парни разве что не пыхтели от ярости. Ричард улыбнулся и протянул Таре руку. Она еще не отошла от шока и даже плохо представляла, как это все случилось. Собираясь на встречу, она и подумать не могла, что выступит со своим предложением. В чем же дело? Сыграло ли свою роль платье? Макияж? Новое кружевное белье? Нет, здесь было что-то более глубокое – некая внутренняя уверенность, раскрывшаяся только сейчас. Одежда и макияж, возможно, были ключом к успеху, но сила всегда была внутри нее и только ждала, когда ее освободят.

Она так долго пыталась быть своей среди парней, что отказалась от всех аспектов своей женственности, стремясь занять место за столом. Она всегда думала, что обрести власть – значит вести себя как мужчина. И вот теперь выяснилось, что она ошибалась. Она только что заключила сделку – одетая в платье-карандаш и комплект кружевного белья. Это был ее секретный доспех, придавший уверенности, когда она бросилась в бой. Спустя четыре долгих года она наконец доказала, что она так может!

– Тара, давайте запланируем полноценную встречу через две недели. Я хочу увидеть специфический таргетинг, креатив, рекламную стратегию. Пусть ваша помощница организует для нас ланч в каком-нибудь приятном месте, и вы сможете рассказать мне все вкратце. Но, Тара, вы установили высокую планку надежд, и я жду от вас нокаутирующей подачи. Уверен, для вас это не составит большого труда, – любезно закончил он.

– Обещаю, мистер Маллиган, нокаут будет, и вы сами не поймете, откуда он прилетит, – взволнованно сказала Тара.

– Пожалуйста, – он хищно улыбнулся, – зовите меня Дик.

Глава 14

Чтобы отпраздновать открытие аккаунта во «Флинге», Тара решила немного пройтись по магазинам по дороге домой. Она приобрела табличку с надписью «Живи, смейся, люби», просто чтобы досадить Колину. Она также купила еще одну с надписью «Не волнуйся, будь счастлива» в качестве не слишком тонкого намека на его нытье из-за того, что он не получил свой любимый ужин.

Но самой восхитительно злобной вещью, которую наконец-то заполучила Тара, была ее собственная ультрасовременная фритюрница. Она выбрала самую отвратительно громоздкую, какую только смогла найти, чтобы убедиться, что покупка не останется незамеченной. Обошлось недешево, но это была небольшая цена, чтобы доказать свою правоту. Колин все еще не разгрузил посудомоечную машину, так что в обозримом будущем ей придется готовить только для себя.

Она накупила на неделю продуктов, которые можно было готовить во фритюрнице, особенно все для ее самого любимого блюда – сырного чесночного хлеба. Обычно Тара избегала подобных поблажек, но после такого успешного дня пришло время побаловать себя.

Когда Тара и Колин наконец сели за кухонный стол, чтобы поужинать порознь, они оба были одержимы желанием сообщить друг другу, какой у них был замечательный день, совершенно не омраченный вчерашней ссорой.

Колин принялся за еду: его блюдо состояло из двух стейков рибай, сладкого картофеля фри и луковых колечек. Банку холодного пива он вскрыл так, что звук хлопка разнесся по всему дому.

– А-а-а, – выдохнул Колин, сделав большой глоток прямо из банки. – Достойно короля!

Кровь Тары закипела при звуке его чавканья, но она, скорее, сошла бы в могилу, чем позволила Колину увидеть, что он действует ей на нервы. Тара налила себе свой обычный большой бокал вина, но на этот раз сделала это без малейшего чувства вины, напевая веселую мелодию. Менее чем за десять минут она приготовила куриную грудку по-каджунски, салат из овощей и три кусочка чесночного хлеба с сыром. Теперь настал момент истины. Она откусила первый кусочек хлеба и начала восторженно постанывать.

– О боже мой! – произнесла она с придыханием, словно испытала оргазм.

– Я и не знал, что чесночный хлеб – афродизиак, – удивился Колин, приподняв бровь.

– Не просто чесночный хлеб. Чесночный хлеб, обжаренный на воздухе!

– Звучит так, будто ты действительно чувствуешь вкус воздуха.

– Ммм… Лучше, чем секс! – сказала Тара с самодовольной ухмылкой. – И такой полезный способ готовки!

– Не уверен, что этот твой способ выжаривает калории из пищи. Но тебе виднее, дорогая. В конце концов, в семье добытчик – ты! – саркастически заметил Колин.

– Ну с таким же успехом я могу есть все, что захочу, учитывая, что я – неваляшка.

– Не уверен, что это в точности те слова, которые я произнес.

– Ну куда уж мне, бревну, понять ваши гибкие речи, – сказала Тара со злорадной улыбкой.

Колин знал, что она делает. Он не называл ее ни бревном, ни неваляшкой! Она нарочно интерпретировала его слова так, чтобы сыграть роль жертвы. Это он стерпеть не мог. Он посмотрел налево и увидел новую табличку. Слова были стилизованы в запутанной художественной манере ужасным волнистым шрифтом.

– «Не радуйся… Беспокойся»? – сказал он, прищурившись.

– «Не беспокойся, будь счастлива»! – пояснила Тара с раздражением, которого не смогла скрыть. – Просто хотела добавить немного уюта. Ты же знаешь, это то место, где мне положено быть.

– Вообще-то мне следовало бы повесить таблички с моим винтажным пивом в моем мужском логове! – сказал Колин, игнорируя ее замечание.

Тара чуть не поперхнулась.

– Прости, твое… что?

– Мужское логово. Учитывая, что мое место – на диване, это новое название комнаты.

– Это что-то вроде рабочего названия? Потому что в последний раз, когда я проверяла, это называлось гостиной, – сказала Тара, закатывая глаза.

– По-моему, мои пивные таблички лежат в сарае… Надо бы пойти и забрать их, – продолжал Колин, хорошо зная, что Тара ненавидит его коллекцию.

Когда они только переехали в этот дом, она запретила их – точно так же, как Колин запретил эти безвкусные кухонные цитаты. В то время они пошли на компромисс и согласились повесить на стену только рисунки без текста. Но теперь Тара нарушила условия перемирия, так что Колин был готов ответить огнем на огонь.

– Отлично! Почему бы тебе заодно не прибраться там? – предложила Тара.

– Думаю, для начала я сосредоточусь на обновлении гостиной, – самодовольно ответил Колин.

– Что ж, будем надеяться, ты не умрешь от дурного вкуса.

– Какая это была бы ирония!

– Что именно?

– Умереть в гостиной, – ответил Колин, делая еще один глоток. – Должен сказать, диван невероятно удобный! Я провел там одну из лучших ночей за последние годы и прекрасно выспался.

– Как интересно! Я как раз собиралась сказать то же самое. Я проснулась буквально заряженной энергией. Уже и забыла, каково это – спать в комнате, где никто не храпит, – сказала Тара, добавив фальшивый смешок для пущего эффекта.

– Приятно для разнообразия проснуться на правильной стороне кровати, не так ли?

– Наконец-то хоть в чем-то мы оба согласны! С другой стороны, ты же знаешь, как говорят… «Если мужчина согласен с тобой, ты, вероятно, сказала какую-то глупость».

– Не могу не согласиться, детка.

У Тары было много излюбленных поводов для обид, но в самом верху списка стояло это словечко – «детка». Колин знал это, и она знала, что он знает. Ей хотелось сорваться и закричать, но она сдержалась и не доставила ему такого удовольствия. К счастью, у Колина тоже было ласкательное имя, которое он презирал.

– Рада это слышать, сладенький! – медленно произнесла Тара, пристально глядя ему в глаза.

Колину пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не поморщиться и ответить ей таким же пристальным взглядом. Он чувствовал себя так, словно попал в спагетти-вестерн, в сцену мексиканской дуэли с собственной женой.

Тара знала, что в этом фарсе «око за око» они так и будут ходить кругами, а потому достала телефон, давая понять, что продолжение ей неинтересно. Она открыла «Флинг» – посмотреть, не онлайн ли Джек. Зеленый огонек не горел, но Тара все же решила отправить ему сообщение – своего рода прелюдию к главному событию вечера.

Клэр: Хочу показать тебе несколько фотографий сегодня вечером.

Она отложила телефон и с удовольствием отпила вина. Ей нравилось, что Колин понятия не имеет ни о ее эротических фотографиях для другого мужчины, ни о переписке, которую она ведет у него на глазах.

Колин почувствовал, как в кармане неслышно завибрировал телефон.

Он достал его и прочитал сообщение от Клэр. Сердце тут же застучало живее. Ему нравилось переписываться с ней под носом у жены. Нравился этот риск, опасность! Он жил двойной жизнью у нее на глазах, и его пьянил ударивший в кровь адреналин. Пряча телефон под столом, чтобы не видела Тара, он напечатал ответ.

Джек: Это все, о чем я думал весь день. У меня тоже есть кое-что для тебя.

Тара снова посмотрела на свой телефон и увидела сообщение от Джека. Она громко, по-девичьи рассмеялась, чтобы досадить Колину, давая понять, что не участвует в их разговоре за ужином.

Клэр: Не могу дождаться, чтобы показать их тебе. Мой муж доводит меня до белого каления!

Джек: Я разделяю твою боль! Но жить с тобой двойной жизнью – это то, что помогает мне держаться.

Клэр: Сегодня в то же время?

Джек: 23:11. Буду на месте.

Клэр: Тогда и поболтаем!

Тара закрыла приложение и издала еще один театральный смешок, чтобы позлить Колина. Какая-то часть ее не могла поверить в то, что она делает. Заниматься сексом с виртуальным любовником во время ужина со своим ничего не подозревающим мужем казалось таким трансгрессивным, таким смелым! Но она точно знала, что имел в виду Джек. Это тоже заводило ее. Чистое безрассудство! Только бы дождаться 23:11…

Покончив с едой, Тара взяла свое вино и направилась к двери.

– Приятного вечера, сладенький! – пропела она, давая понять, что ее ночь никак не связана с Колином.

– И тебе того же, детка! – ответил Колин, демонстрируя, что ему все равно.

Глава 15

Ожидая, пока часы пробьют 11:11, Колин решил выполнить свое обещание и повесить ретро-таблички из пабов в своем мужском логове. Он вышел на задний двор и открыл дверь гаража. Его тут же встретила стена пыли, и он сделал мысленную пометку позже принять антигистаминный препарат. В поисках табличек Колин перерыл едва ли не все коробки. Вот почему Тара доводила его своими постоянными просьбами убраться в гараже! Все ее коробки были снабжены этикетками, но Колин ее любви к организации хранения не разделял.

Он перевел взгляд на пыльное покрывало, скрывавшее что-то большое. Откинув его, Колин обнаружил свой мотоцикл «Триумф-Бонвиль» 1988 года выпуска. Какой красавец! И прямо на сиденье стоял ящик с его пивными табличками.

Джекпот!

Колин отпихнул несколько коробок ногой и выкатил мотоцикл из гаража. Мотоцикл был его любимицей, но, к сожалению, стареющей. Его сделали в Бонвиле, и поэтому Колин назвал его Бонни. Сам он, конечно же, был Клайдом. Хотя мотоцикл стоял в гараже, на корпусе виднелись следы ржавчины, и было ясно, что поработать с ним придется немало. Как и сам Колин, Бонни не избежала жестокого прикосновения времени. Он задумался. Мотоцикл, на котором он когда-то чувствовал себя бунтарем, неукротимым отступником, десять лет простоял в пригородном гараже. В этом было что-то неправильное…

Может быть, она сможет проехать еще несколько миль? Бонни не выглядела безнадежно, и, если отнестись к ней с любовью и заботой, ее еще можно спасти. Конечно, с запчастями, учитывая ее возраст, будут проблемы, но Колин был готов принять этот вызов.

Он потратил час на то, чтобы привести мотоцикл в порядок и отметить, какие детали нуждаются в замене. Закончив, решил оставить Бонни в саду за домом, чтобы она подышала свежим воздухом. Слишком долго стояла взаперти! В глубине души ему даже хотелось, чтобы Тара увидела мотоцикл.

Колин взял коробку с пивными табличками, отнес ее в свое мужское логово и развесил по стенам, прикрепив полосками скотча. Потом он встал посреди комнаты и с восторгом оглядел творение своих рук, придавшее гостиной атмосферу деревенского салуна. Вот теперь комната и впрямь напоминала место, где живет мужчина! «“Гиннесс” для тебя», – гласила одна табличка. «“Бад” для тебя», – возвещала другая.

Всего их было около двадцати, и каждая сама по себе являлась уникальной коллекционной вещью. Оглядывая обновленную комнату, Колин испытывал чувство гордости. Не потому, что сделал что-то особенно сложное, а потому, что выполнил то, чего не должен был. Это был пусть небольшой, но все же бунтарский поступок.

Революционный вечер перетек в ночь, и Колин лег на диван, готовясь поболтать с Клэр. Тара уже спала, так что он был спокоен.

Онлайн-индикатор Клэр загорелся зеленым ровно в 11:11. Колин уже видел мигающее многоточие, указывавшее на то, что она пишет сообщение. День прошел в отсчете минут, и их ночное рандеву наконец начиналось.

Клэр: Привет, незнакомец!

Джек: Привет, секси! Как прошел твой день?

Клэр: Потрясающе! Благодаря тебе.

Джек: О, правда?

Клэр: Да. Я проснулась с мыслью, что наш вчерашний разговор был сном. Но потом поняла, что нет.

Джек: Что ж, приятно это слышать! Потому что я думал о тебе весь день.

Клэр: Правда? И что ты хотел бы сделать со мной?

Джек: Всякие отвратительные вещи. Я думал о тебе, когда занимался в спортзале.

Клэр: Ты увлекаешься бодибилдингом?

Джек: Да, это моя страсть.

Клэр: Ты нравишься мне все больше и больше! Держу пари, у тебя огромные мускулы.

Джек: Обычно я не из тех, кто хвастается, но сегодня выжал 100 кг. Все благодаря тебе!

Клэр: Благодаря мне?

Джек: Я никогда раньше не поднимал такой вес. Но когда собрался взять его, то просто представил, как ты сидишь на мне сверху, и смог.

Клэр: Ты даже не знаешь, как я выгляжу!

Джек: О да, ха-ха! Нам нужно это исправить…

Клэр: Ну, надеюсь, что фотографии, которые я сделала, соответствуют тому образу, который сложился у тебя в голове.

Джек: О, не волнуйся, я в этом уверен!

Клэр: Могу я попросить об одолжении?

Джек: Конечно.

Клэр: Не мог бы ты сначала прислать мне свои фотографии? Я немного нервничаю: никогда раньше не делала ничего подобного. Все это так ново для меня…

Джек: Понимаю. И – просто чтобы ты знала – для меня все это тоже в новинку, так что, пожалуйста, не нервничай. Я сделал эти фотографии сегодня в спортзале. Надеюсь, они тебе понравятся…

Клэр: Я знаю, что понравятся.

Джек: *Изображение доставлено. Изображение доставлено. Изображение доставлено.*

Это был момент истины, и каждая секунда ожидания казалась вечностью. Он думал, что хорошо выглядит, но, насколько мог судить, у Клэр были чрезвычайно высокие требования к мужчинам. Он пожалел, что сказал об увлечении бодибилдингом. Ради всего святого, он был там всего один раз! А Рори сказал, что у него пивной животик…

Клэр не отвечала около шестидесяти секунд, и Колин был уверен, что она потеряла к нему интерес.

Джек: Если я не в твоем вкусе, я пойму…

Клэр: Ты серьезно? Я просто перевожу дух!

Джек: Уф! Я думал, ты собираешься заблокировать меня или что-то в этом роде, ха-ха!

Клэр: Заблокировать парня с таким телом? Ты такой мужественный! У тебя такая широкая спина! И этот загар… Ты любишь солнце?

Джек: Все так, я люблю путешествовать.

Клэр: Я тоже!

Джек: Представь, что мы с тобой сбежим куда-нибудь на тропический остров. Белые пляжи, коктейли…

Клэр: Откуда ты всегда знаешь, что нужно сказать?

Джек: Похоже, мы оба хотим одного и того же. Итак… Думаю, теперь твоя очередь отправлять фотографии…

Увидев фотографии Джека в спортзале, Тара занервничала еще больше. Они шокировали ее. Он был именно таким, как она представляла. Ей хотелось бы увидеть лицо, но Тара знала, что это против правил.

Теперь настала ее очередь. Она молила Бога, чтобы ему понравились ее фото. Это были действительно ее фото, хоть и в художественной интерпретации. Но Джек заставил ее почувствовать себя лучшей версией самой себя, и именно это она хотела ему показать. Разве не этим на протяжении веков была обнаженная натура? Не способом выразить красоту человеческого тела? Что делалось когда-то кистью, теперь достигалось с помощью смартфона, но принцип остался прежним. Тара кликнула «Отправить», выбрав свои пикантные фото.

Клэр: *Изображение доставлено. Изображение доставлено. Изображение доставлено.*

Джек: Это действительно ты?

Клэр: Конечно! Я сделала эти фотографии сегодня.

Джек: У меня нет слов…

Клэр: В хорошем смысле?

Джек: Да, в хорошем смысле. Ты – само совершенство!

Клэр: Я предупреждала, что лестью ты добьешься всего.

Джек: Ты даже красивее, чем я себе представлял. Это белье так возбуждает…

Клэр: Я купила его сегодня, специально для тебя.

Джек: Правда?

Клэр: Да. Обычно я не очень сексуальная, но хотела быть такой… для тебя.

Джек: Как бы мне ни нравилось смотреть на это, мне хотелось бы сорвать все…

Клэр: Ну это подарок тебе, так что можешь развернуть упаковку.

Джек: Настоящий подарок – это то, что находится под упаковкой. Твой муж не заслуживает такого тела!

Клэр: Он даже не замечает его.

Джек: Я не знаю, как он может не видеть того, что прямо перед ним. Но тем лучше для меня!

Клэр: Это твое по праву. Потому что он никогда не смог бы поднять стокилограммовый вес.

Джек: Хотел бы я прямо сейчас вломиться в твой дом и забрать тебя. Я бы даже не остановился, если бы он вошел! Я посмотрел бы ему прямо в глаза…

Клэр: Почему это тебя так заводит? Я бы отдала все, чтобы ты был рядом со мной прямо сейчас. Смотрю на твою фотографию в спортзале… Твоя жена – очень счастливая женщина.

Джек: Она потеряла ко мне всякий интерес. Я мог бы стоять перед ней полностью обнаженным, и она бы этого не заметила.

Клэр: Я знаю, каково это – чувствовать себя невидимым. Даже когда мы с мужем ссоримся, все, чего я хочу, – это чтобы он схватил меня и поцеловал. Но он совершенно не замечает, что мне на самом деле нужно.

Джек: Я бы схватил тебя и поцеловал, Клэр.

Клэр: Я знаю, что ты сделал бы это, Джек. И мне даже не пришлось бы просить… Если бы ты только знал, как сильно я хочу, чтобы ты взял меня с собой! Я сгораю от желания…

Джек: Я чувствую то же самое. Как будто знаю тебя всю жизнь…

Клэр: Честно говоря, я завела «Флинг» для того, чтобы доказать кое-что самой себе. Я не ожидала встретить кого-то вроде тебя. Не говоря уже о желании познакомиться с тобой…

Джек: Ну «Флинг» ведь для этого и существует! Вот мы понравились друг другу, и теперь следующий шаг – встретиться лично и посмотреть, почувствуем ли мы связь в реальной жизни.

Клэр: Ты прав… О боже мой, мы что, сошли с ума?

Джек: Я без ума от тебя. Это все, что я знаю.

Клэр: Это так рискованно – встречаться лично! Но я хочу.

Джек: Как насчет этой субботы? «Виноградная лоза», в восемь часов вечера?

Клэр: Вау, «Виноградная лоза»? Ты точно знаешь, как произвести впечатление на девушку! Но сможешь ли ты забронировать столик в такой короткий срок?

Джек: Позволь мне позаботиться об этом.

Клэр: Ух, ты всегда знаешь, что сказать! Мой муж не повел бы меня в «Виноградную лозу», даже если бы от этого зависела его жизнь.

Джек: Ну раз он тебя не замечает, я приглашаю тебя выпить. Что скажешь?

Клэр: Мой мозг сообщает, что это полное безумие и что меня нужно посадить за решетку. Но тело говорит, что я должна встретиться с тобой. Хотя бы просто для того, чтобы проверить, реальна ли наша связь.

Джек: Точно. Нам нужно это знать.

Клэр: Хорошо. Да.

Джек: Я обо всем позабочусь.

Клэр: Ты определенно знаешь, как ошеломить девушку!

Джек: Предоставь все мне. Единственное, что тебе нужно сделать, – это быть там.

Клэр: Сегодня только вторник. Ожидание будет убивать нас всю неделю, ха-ха!

Джек: Что ж, придется продолжить наши ночные посиделки.

Клэр: В 11:11 каждый вечер тебя устраивает?

Джек: Ни за что не пропущу!

Глава 16

В субботу Тара с самого утра принялась готовиться к вечернему свиданию с Джеком. Вспоминая их ночные разговоры, она снова и снова прокручивала их в голове. С каждым разом она узнавала Джека все лучше и глубже как на эмоциональном, так и на сексуальном уровне. Оставаясь друг для друга безликими незнакомцами в Интернете, они оба ощущали, как крепнет и становится все более реальной их связь. Ежевечерние разговоры в 11:11 позволяли им унестись в другой мир, сбежать в общую фантазию.

В течение недели отношения с Колином оставались на прежнем уровне. Они оба избегали друг друга настолько, насколько это физически возможно, живя в одном доме. Они продолжали свою игру, притворяясь, что все замечательно и что им гораздо веселее, когда они не проводят время вместе. Но в каком-то смысле Тара чувствовала, что не притворяется.

С Джеком все в ее жизни действительно казалось чудесным. Он разбудил ее духовно и сексуально. Она понимала, что, возможно, их отношения – всего лишь форма онлайн-эскапизма, но ее эмоции были вполне искренними.

И вот наконец наступила суббота, и мир ее фантазий вплотную приблизился к столкновению с реальностью. Тара знала, что за этим последует либо космическое блаженство, либо полная катастрофа. Они договорились придерживаться правил «Флинга» и не обмениваться изображениями лиц до встречи. Встретиться условились в «Виноградной лозе» в восемь часов вечера, чтобы посидеть и выпить в непринужденной обстановке.

Тара, конечно, чувствовала укол вины за то, что встречается с другим мужчиной, но напоминала себе, что это всего лишь знакомство за бокалом вина. Она осознавала, что не пытается активно обмануть Колина, а всего лишь старается раскрыть смысл, стоящий за синхроничностью. Ее духовно тянуло к Джеку, и ей нужно было знать, почему.

От первого впечатления зависит многое, и Тара сделала все возможное, чтобы соответствовать моменту. Закончив эпиляцию и приняв душ, она надела облегающее платье небесно-голубого цвета и серебристые туфли на каблуках D&G. Ей приходилось постоянно прятать их от Колина: с ним наверняка случился бы удар, если бы он узнал, сколько она за них заплатила. Другое дело – надеть их для Джека и отправиться на тайное свидание в собственных хрустальных туфельках. Тара завершила ритуал, слегка подкрасив губы и брызнув на шею Gucci Bloom. Образ внезапно сложился воедино! Но как бы потрясающе она ни выглядела, Тара сумела отравить себя каплей неуверенности в тот самый момент, когда посмотрела в зеркало.

Ей не нравилась собственная шея: из-за нее она выглядела старше. Да, ей следовало позаботиться об этом раньше, потому что теперь предпринимать что-либо было поздно. Диагноз – РПИШ, или раннее проявление индюшачьей шеи, – Тара поставила сама, поскольку в WebMD такового не обнаружилось. Пытаясь справиться с симптомом, она перепробовала все крема для шеи, но ничего не помогало. Она даже рассматривала возможность применения ботокса, но узнала, что на самом деле это лишь временное решение, требующее дополнительных процедур каждые несколько месяцев. Тара боялась, что если однажды сделает укол ботокса, то будет расплачиваться за него всю оставшуюся жизнь. А потом появился мешочек – упрямое жировое отложение в нижней части живота, наотрез отказывающееся покидать облюбованное место. Дошло до того, что в порыве отчаяния Тара купила несколько гаджетов для физических упражнений, которые рекламировали в телемагазинах. Но, к ее удивлению, они не дали обещанных результатов за указанное время. Нынешние тенденции позволяли достаточно легко спрятать животик под подходящим нарядом, но она все равно жила в постоянном страхе: «А вдруг завтра в моду снова войдут джинсы с заниженной талией?» Вот только и облегающее платье, которое было на ней сейчас, решению проблемы не способствовало. Мало того, Тара ощущала, что живот у нее неприлично раздут. И какого черта она съела на этой неделе столько сырно-чесночного хлеба? Может быть, стоит надеть черное платье, гораздо более снисходительное к мелким огрехам тела?

– Нет, – сказала Тара вслух, пытаясь вывести себя из оцепенения.

Она прожила двадцать с лишним лет, считая себя недостаточно привлекательной, а потом еще с десяток лет – сожалея, что не может быть такой же, как была в двадцать с небольшим. Если она не разорвет порочный круг самокритики сейчас, то никогда уже этого не сделает. Эмили сказала ей, что, когда женщины смотрят на себя, они сосредотачиваются на том, что им нравится меньше всего. Но когда мужчины смотрят на женщин, они обращают внимание на то, что им нравится больше. Если Джек действительно тот человек, за которого она его принимает, то ему будет наплевать на оба ее слабых места. Их связь глубже этого!

Тара посмотрела на часы: семь вечера.

Свидание было назначено на восемь, но она знала, что сойдет с ума, если будет просто сидеть и ждать. Вдобавок ко всему, Колин ушел из дома несколько часов назад, чтобы подстричься, и все еще не вернулся. Пожалуй, такое случилось впервые! Обычно Таре приходилось умолять его это сделать. Если уйти сейчас, то, возможно, ей не придется придумывать оправдание тому, куда она собралась в таком наряде.

Через приложение Тара заказала такси. Машину обещали подать через две минуты. Идеально! Она поспешила вниз и по пути в последний раз взглянула на себя в зеркало в прихожей. И, убирая за ухо прядь волос, внезапно остро осознала тот факт, что на пальце у нее обручальное кольцо.

Носить символ вечной связи с Колином, встречаясь с другим мужчиной за его спиной, было бы странно. Она сняла кольцо и посмотрела на надпись внутри.

Навеки и всегда.

К горлу подкатил комок. Тара вдруг остро осознала, насколько импульсивна сложившаяся ситуация. Она ставила под угрозу свой брак из-за свидания с анонимным незнакомцем, с которым познакомилась онлайн несколько дней назад! Но, даже сознавая всю отчаянную, безрассудную дерзость своих решений, Тара все равно была готова рискнуть. Что такого есть в Джеке, что так ее пьянило? Как получилось, что она готова броситься в отчаянное приключение, позабыв обо всем?

Но, с другой стороны, разве не подхваченная таким же чувством села она когда-то на заднее сиденье мотоцикла Колина? Знала, что играет с огнем, но доверилась интуиции. Внутреннее чутье раньше никогда не вводило Тару в заблуждение, и ей нужно было понять, почему она чувствует то, что чувствует. Ее иррациональному поведению должно быть рациональное объяснение!

Она положила обручальное кольцо в сумочку и, открыв входную дверь, едва не столкнулась с Колином, стоящим с другой стороны с ключами в руке. А ведь этой встречи почти удалось избежать…

– Колин! – воскликнула Тара, застигнутая врасплох.

– Вау! Ты посмотри на себя! – изрек он, в кои-то веки оценив ее наряд. – Куда собралась?

– Иду… встречаемся с Эмили… У нас что-то вроде девичьей вечеринки, – сымпровизировала Тара.

– Это кстати, потому что я вообще-то встречаюсь с Рори на мальчишнике, – сказал Колин. – В какой бар пойдете?

– Ну, мы подумали… – Подъехавшее к дорожке такси остановилось и просигналило. – Это за мной! Мне нужно бежать. – Тара вылетела за дверь и со всей скоростью, которую позволяли каблуки, устремилась по дорожке.

Такси едва отъехало, как Колин сорвался с места и помчался наверх. Надо же так случиться, что именно сегодня он полностью выбился из графика! Отправившись в парикмахерскую – постричься по-быстрому, чтобы произвести впечатление на Клэр, – он провел девяносто минут в очереди ради девятиминутной стрижки. Уж лучше бы и не ждал… В результате получил слишком короткие волосы, с которыми больше походил на симпатичного юнца, чем на сдержанно красивого и сурового мужчину. Но когда парикмахер спросил, все ли хорошо, он, разумеется, ответил: «Да, спасибо…»

Колин бросился в душ, побрился, почистил зубы и выбрал темно-синие брюки-чинос и ярко-синюю рубашку. Весь процесс занял около пятнадцати минут. Учитывая проблемы с пробками, Колин решил воспользоваться скоростным трамваем, тем более что тот останавливался на Доусон-стрит, прямо напротив ресторана «Виноградная лоза».

К остановке Колин подошел как раз вовремя и успел сесть в вагон, который уже готовился отправиться. Удивительно, но в этот раз закон Мерфи сделал ему поблажку.

По дороге в город Колин гадал, как пройдет вечер. Варианты были безграничны. Клэр сказала, что не хочет торопиться с сексом и что им стоит познакомиться поближе и лучше узнать друг друга. Он уважал ее решение и надеялся, что все пройдет хорошо, и тогда они смогут спланировать следующее свидание.

И все же… Если химия текстов обернется пламенем страсти, готов ли он переступить черту? Ему нравилась моральная двусмысленность их цифрового общения, но события развивались быстро. Колин чувствовал себя виноватым за то, что делал, но его неудержимо влекло к таинственной Клэр. Ее чувственное очарование манило его, как песнь сирены. Он знал, чем грозит приближение к берегу, но не контролировал руль.

«Мы просто посидим, выпьем вина, – напомнил себе Колин, успокаивая совесть. – Это никакой не роман». При всем при этом Колин волновался. Ему не терпелось увидеть женщину, на знакомство с которой он потратил всю неделю. Он только надеялся, что она не ожидает Мистера Совершенство. Да, он представил себя как бодибилдера, но в спортзале побывал лишь один раз.

Колин выпрямился и расправил спину, глядя на свое отражение в окне трамвая. Еще немного – и все раскроется.

Глава 17

Тара прибыла в «Виноградную лозу» в 19:50. Выйдя из такси, она увидела нескольких бесцельно слоняющихся по улице мужчин. «Интересно, нет ли среди них Джека?» Она встретилась взглядом с каждым из них, но те только смущенно улыбались и отводили глаза. Тара уже пожалела, что приехала первой. Обычно она, как и полагается, слегка опаздывала, но в этот раз проявила неуместную нетерпеливость. От невероятного волнения ее бросало к парализующей нервозности. Ее то захлестывало ощущение свободы, то обжигало чувство вины перед Колином. Она была маятником, раскачивающимся между гордостью и стыдом. Оставалось только надеяться, что все обернется наилучшим образом, когда часы пробьют восемь.

На другой стороне Доусон-стрит находился книжный магазин «Ходжес Фиггис», в котором она когда-то провела немало времени в поиске неуловимого запаха новой книги. На нее он действовал как кошачья мята. Она снова спросила себя, чего ждет от свидания с Джеком. Приятного аромата начала новой истории и побега в другой мир.

– Чем могу помочь? – спросила хостес, заметив застывшую у входа Тару.

– О, здравствуйте! Я встречаюсь здесь кое с кем, но, похоже, пришла первой.

– Вы знаете, на какое имя был сделан заказ?

– Думаю, это был Джек. У нас что-то вроде свидания вслепую, так что фамилию я не знаю, – призналась Тара, слегка смутившись.

– Все в порядке, в моем списке только один Джек. Столик на двоих. Это как раз здесь, на веранде. Следуйте за мной, – улыбнулась хостес.

Тара задумалась, не лучше ли подождать у двери, но на улице было довольно прохладно. Она не надела пальто в надежде, что Джек в полной мере оценит ее платье. Эмили говорила ей, что такие вопросы – нравится или не нравится – люди решают менее чем за три секунды. Старомодное пальто могло поставить под угрозу ее отношения с Джеком. Она уже замерзла, а веранда выглядела удивительно уютной благодаря многочисленным газовым обогревателям на открытом воздухе.

– Это ваш, – сказала хостес, когда они подошли к столику. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить, пока вы ждете?

– О… Вообще-то да. Мне, пожалуйста, бокал мальбека, – попросила Тара.

– Хорошо, – сказала хостес.

Тара села и расслабилась. На веранде было так романтично, тепло, повсюду горели свечи… Колин никогда бы не повел ее в такое место! «Веранда в Ирландии? Ну-ну», – вероятно, сказал бы он.

Кроме нее, здесь было еще около десяти пар, и Тара чувствовала себя немного неуютно: только она сидела за столиком одна. «Но Джек может появиться в любую минуту, и тогда все изменится», – говорила себе Тара. Неизвестность убивала. Кого она встретит: супермодель или тролля из подземелья? Волнение перемешалось с тревогой, сердце колотилось уже невыносимо. Бокал вина был бы кстати, но он запаздывал. Именно тогда Тара увидела нечто такое, от чего у нее перехватило дыхание.

У окна проезжающего мимо и приближающегося к остановке на Доусон-стрит трамвая сидел Колин! Трамвай остановился на красный свет, прямо у нее на виду.

Этого не могло быть!

Колин начал поворачивать голову в сторону «Виноградной лозы», и Тара быстро подняла меню, закрывая лицо. Если он увидит ее, то сразу поймет, что она солгала и не пошла ни на какую девичью вечеринку. Ресторан, веранда, свечи – романтическое свидание! Тара забыла про осторожность, задрала голову и оступилась. Выглянув из-за меню, увидела, что красный свет сменился зеленым и трамвай медленно проезжает мимо ресторана. Вполне возможно, что Колин и не собирается выходить на Доусон-стрит! С другой стороны, именно здесь расположены самые лучшие бары в городе, а у Рори хороший вкус…

Что делать? Ответ мог дать только один человек. Тара мгновенно выхватила из сумки телефон и сразу же набрала номер.

– Тара, все в порядке? – спросила Эмили. – Ты же знаешь, телефонные звонки меня беспокоят. Я волнуюсь.

– Ты волнуешься? Тебя бы на мое место! Слушай. Я в «Виноградной лозе», жду Джека и вижу в трамвае Колина! – громко прошептала в трубку Тара.

– О боже мой… Что ты собираешься делать?

– Вот почему я тебе и позвонила! Ты всегда ввязываешься в безумные сценарии. Что бы ты сделала на моем месте?

– Ладно… Он сошел на Доусон-стрит? Может быть, просто проезжает в другую часть города?

– Дай-ка проверю, – сказала Тара, снова выглядывая из-за меню.

Трамвай притормозил на остановке, и Колина уже не было на месте у окна. Более того, он шел по дороге в сторону ресторана. И был уже близко!

Сердце Тары ушло в пятки.

– Господи, он идет сюда! – в полном смятении пробормотала она.

– Прервать миссию. Повторяю, ПРЕРВАТЬ МИССИЮ! – крикнула в трубку Эмили.

Тара резко поднялась и… Рядом кто-то вскрикнул – хостес. Вскакивая, Тара выбила из ее руки бокал, и красное вино выплеснулось ей на платье. Звук разбившегося стекла дополнил картину катастрофы.

Все произошло так быстро, что у Тары не было времени осознать: ее лучшее платье уничтожено. Сейчас ее волновало другое – как можно быстрее убраться из «Виноградной лозы». Хотя она не успела даже поздороваться с Джеком, ситуация требовала уйти по-английски.

– Мисс, мне очень жаль… – сказала хостес.

– Мне нужно, чтобы вы вытащили меня отсюда. Здесь есть черный ход? – Тара говорила быстро, в режиме антикризисного управления.

– Да… Но, пожалуйста, позвольте мне…

– У нас нет времени! Мне нужно уйти прямо сейчас, – настаивала Тара.

– Следуйте за мной. – Хостес повернулась и увела Тару внутрь как раз вовремя, чтобы та не успела оказаться в поле зрения Колина. Через кухню они вышли к аварийному пожарному выходу.

– Мисс, мне очень, очень жаль! Пожалуйста, не оставляйте плохой отзыв! Меня уволят… – взмолилась хостес.

– Не буду… На самом деле это моя вина. Но не могли бы вы оказать мне услугу? – сказала Тара.

– Все что угодно.

– Если кто-то будет спрашивать, притворитесь, что меня здесь не было. Все случившееся – огромная ошибка.

Таре казалось, что она чудом избежала катастрофы. Сердце все еще бешено колотилось. Реальная жизнь и фантазия едва не столкнулись лоб в лоб, что имело бы печальные последствия для ее брака. От одной этой мысли ей стало дурно. Она знала, что не сможет сейчас встретиться с Джеком. Не только потому, что платье было в пятнах от вина, но и потому, что поняла: эта игра слишком опасна. Дублин – маленький город, и здесь невозможно открыто завести интрижку, назначить встречу на веранде и рассчитывать, что никто ничего не узнает. О чем она только думала?

Тара махнула рукой, остановив такси, проезжавшее по боковой улочке, на которую ее вывели. Она забралась на заднее сиденье и сразу же открыла сумочку, достала обручальное кольцо и надела на палец, где ему и полагалось быть.

– Куда едем, милая? – спросил таксист.

– Домой, – сказала Тара, глядя в окно, как будто в голливудском фильме. – Едем домой.

– Конечно! Вот только я не знаю, где вы, черт возьми, живете! – сказал таксист, возвращая ее с небес на землю.

– О, извините… Хиллкрест-Гроув, пожалуйста.

Тара знала, что в любую минуту Джек отправит ей сообщение с вопросом, где она. Сама мысль о том, чтобы прочитать его, была невыносима. Она достала телефон и, даже не открывая приложение, удалила «Флинг».

Уф! Тара с облегчением выдохнула. Что с ней такое? Как, черт возьми, она могла рискнуть всем ради встречи с совершенно незнакомым человеком? Эта идея внезапно показалась ей совершенно нелепой. Да, Джек помог ей, положил конец ее сезону засухи, но промчавшаяся буря едва не погребла ее под руинами брака. Фантастический роман опьянил ее, но она быстро протрезвела. Ей повезло – она вышла из передряги целой и невредимой.

Колин стоял возле «Виноградной лозы», высматривая женщину, которая могла бы оказаться Клэр. Некоторые, проходя мимо и встречаясь с ним взглядом, неловко улыбались и шли дальше. Он обратился за помощью к хостес, но та ответила, что о столике, заказанном на имя Джека, никто не спрашивал.

Прохаживаясь у входа, Колин каждые тридцать секунд поглядывал на телефон: не загорится ли зеленый огонек в профиле Клэр?

Не загорелся.

Он стоял как дурак, высматривая кого-то, кто просто не пришел.

Джек: Привет, незнакомка! Я на месте. Напиши, когда будешь здесь.

Все в порядке? Сейчас 8:30.

Волнуюсь. Ты не придешь?

Уже почти 9. Я жду напрасно?

Самый долгий в его жизни час наконец прошел. Колин понял намек и покинул место встречи.

Он должен был знать, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Клэр была не более чем миражом, вызванным ужасной жаждой. Теперь эту жажду могла утолить только добрая пинта «Гиннесса». Колин всегда считал, что нужно пить не для того, чтобы почувствовать себя лучше, а только для того, чтобы почувствовать себя еще лучше. Однако сегодня вечером все желания сводились к одному – утопить свои печали.

– Пинту простого, – сказал он, усаживаясь за стойку ближайшего паба. – И дальше то же.

Поразмыслив над событиями недели, Колин пришел к выводу, что Клэр, вероятно, – та самая кэтфиш, о чем и предупреждал Рори. Какая-нибудь жуткая старуха-отшельница, использующая украденные фотографии, чтобы манипулировать им. Он чувствовал себя дураком. Закон Мерфи снова восторжествовал. Это следовало предвидеть…

Прикончив несколько пинт, Колин забрался на заднее сиденье такси и направился в Хиллкрест. Вернувшись домой, увидел свет едва ли не во всех окнах. Открывая дверь, Колин приготовился к лекции от Тары о вреде спиртного.

Супруга сидела за кухонным столом – уже в пижаме и с бокалом вина.

– Ну, как голова? – спросила она на удивление дружелюбным тоном.

– В порядке, – сказал Колин.

– Хорошо повеселились с Рори? – спросила Тара.

– Ну… Честно говоря, я даже рад вернуться домой. А как вы с Эмили?

– Я тоже отчасти рада быть дома, – ответила она, улыбаясь.

– Ты меня дожидалась?

– Да, вообще-то… Не смогла открыть маринованные огурцы. Поможешь? – спросила она, двигая к нему стеклянную банку.

Колин не был дураком. Он знал, что жена ждала его так поздно не из-за маринованных огурцов. Таким способом она говорила, что он ей нужен.

– Конечно. – Колин взял банку и легко повернул крышку. – Хоть убей, не понимаю, как ты можешь есть это!

– Ну, в каждом браке есть тот, кто любит маринованные огурцы, и тот, кто их терпеть не может, – пошутила Тара, похрустывая огурчиком. – Я так понимаю, ты весь вечер пил «Гиннесс»?

– Да… Как в тот раз, когда мы познакомились.

– Что ж, лучше меня никто пинту не нальет!

– А я скучаю по тому времени, – улыбнулся Колин.

– Я тоже, – сказала Тара и тоже улыбнулась.

В комнате воцарилось молчание, но вовсе не неловкое. Это была та самая теплая тишина, которую они привыкли делить на двоих.

– Колин, я не знаю, как мы оказались в этой точке, но что бы ни сломалось между нами, я хочу это исправить. Я знаю, тебе больно, что у нас не может быть детей, но мы не должны потерять друг друга из-за этого. Мы должны бороться за то, что у нас есть, – сказала Тара.

– Ты права. – Колин поймал себя на том, что говорит это не просто для того, чтобы успокоить ее.

– Я нашла нам консультанта по вопросам брака. Записалась на онлайн-прием на вечер понедельника, – сказала Тара.

Сначала Колин колебался, но, подумав, осознал: таковы условия Тары. После того, как только что рискнул их браком, чтобы встретиться с совершенно незнакомой женщиной, он понял, что ему повезло: у него все еще есть то, что нужно спасти.

– Хорошо, Тара. Чего бы это ни стоило.

– Спасибо, Колин! Увидимся утром, – сказала она, прежде чем отправиться наверх.

Колин знал, что их брак уже нельзя назвать прочным. Он все еще спал на диване. Но надежда была. А если есть надежда, то возможно что угодно. И он был готов сделать все необходимое.

Начал Колин с посудомоечной машины.

Глава 18

В понедельник вечером Колин сидел рядом с женой в кабинете доктора Милдред Берк – психотерапевта, которую Тара нашла в Интернете. Он изо всех сил старался устроиться поудобнее на авангардном диване, казавшемся неуместным в теплой комнате с мебелью красного дерева. Ему не нравилась сама идея терапии. В доме, где он рос, люди просто не говорили о своих проблемах. Он хотел наладить свой брак сам, а не с помощью какого-то психотерапевта, который не понимал нюансов их отношений.

Тем не менее он пообещал себе, что, по крайней мере, попытается сохранить непредвзятость. Предполагалось, что Тара нашла лучшего психотерапевта из всех, которых можно купить за деньги, хотя это еще предстояло выяснить. Если она лучшая, то как им удалось так быстро записаться на прием? Колин сообщил Таре, что самое дорогое не обязательно означает самое лучшее. Это неизбежно привело к пререканиям и упрекам – от него потребовали назначить цену за спасение брака, поэтому он предпочел промолчать. Но триста евро в час? В самом деле? Несколько сеансов в месяц вызвали бы серьезный финансовый стресс… Получалось, что он платит психотерапевту за то, чтобы тот внушал ему беспокойство.

Воскресенье Колин провел за ремонтом мотоцикла, который по завершении трудового дня был объявлен официально восстановленным в полном былом великолепии. Починив Бонни, он проверил двигатель и даже – впервые за много лет – прокатился на ней. Но, ощутив во время езды дуновение свободы, Колин так и не испытал того чувства удовлетворения, которого ожидал. Бонни тоже не поднимала ему настроение.

Его мысли все еще тянулись к Клэр.

Он даже купил пачку сигарет и закурил, чтобы почувствовать, что у него все еще есть какой-то контроль над собственной жизнью. Но после первой за много лет затяжки стало нехорошо. Возможно, идея сигареты всегда лучше самой сигареты… Колин пытался убедить себя, что та же логика применима и к Клэр. Если бы она только могла как-то успокоить его, может быть, он смог бы двигаться дальше.

На работе, до того как идти на терапию, Колин поймал себя на том, что каждые несколько минут проверяет «Флинг», словно наркоман, отчаянно нуждающийся в дозе. Даже Рори сказал, что у него проблема, и это говорило о многом, учитывая склонности самого Рори. Но Колин ничего не мог с собой поделать. Как одержимый он искал зеленый огонек Клэр, чтобы осветить темноту.

Но свет так и не появился.

Доктор Берк села напротив них, готовая начать сеанс.

– Тара, Колин, добро пожаловать! Меня зовут доктор Милдред Берк, а вы… – начала она.

– О, вам не нужно представляться, доктор Берк, – перебила ее Тара. – Вчера я весь день читала вашу книгу «Манифестация брака». И позвольте просто сказать… Вау!

Перышки Колина тут же взъерошились.

– Это что, автограф-сессия? «Манифестация брака», как по мне, – это что-то из арсенала знахаря, – скептически заметил он.

– Колин, перестань! Ты ставишь себя в неловкое положение. Я просто хотела перейти к делу, – сказала Тара, обиженная его вмешательством.

– Нет, ты специально подготовилась, сделала домашнее задание, чтобы стать любимицей учителя, – возразил Колин, скрещивая руки на груди.

– Давайте просто переведем дух, – сказала доктор Берк. – Как я уже говорила, меня зовут доктор Милдред Берк, и моя область – восстановление разорванных связей таким образом, чтобы все вовлеченные могли достичь компромисса и катарсиса.

– Ну за триста евро в час вы могли бы, по крайней мере, предложить массажное кресло или что-нибудь в этом роде, – проворчал Колин, который все еще пытался устроиться поудобнее.

– На основании собственного опыта могу сказать, что диван лучше всего подходит для пар. Всегда есть место для встречи – посередине. – Доктор Берк улыбнулась.

– О боже, мне это нравится! – с энтузиазмом отозвалась Тара. – Вы ведь Весы, не так ли?

– Нет, не Весы, – сказала доктор Берк.

– Извините, я хотела сказать «Дева». Это же очевидно! – поправила себя Тара.

– Боюсь, что нет.

– Водолей?

– Нет.

– Козерог?

– Ну формально да…

– Я так и знала! – завопила Тара.

– Вот с чем я имею дело, доктор Берк, – пожаловался Колин. – Она пытается использовать астрологию, чтобы все объяснить.

– Если знаки зодиака – ни о чем, то почему все мужчины-Тельцы не верят в астрологию? Объясни! – спросила Тара.

– Это называется самореализующимся пророчеством. Когда ты была подростком, то, вероятно, читала в журнале Vogue, что Близнецы всегда отстают от моды, и – о чудо! – с тех пор сама повсюду опаздываешь.

– Я не подстраиваю свою индивидуальность под журнальные статьи, – сказала Тара в свою защиту.

– Неужели? Тогда почему ты каждый месяц покупаешь новый номер?

– По крайней мере, я не атеист, который ни во что не верит!

– Да, конечно. Я верю в науку. Мир состоит из протонов, электронов и нейронов.

– И, очевидно, идиотов, – пробормотала Тара. – Что ты собираешься делать на собственных похоронах? Весь такой нарядный, а идти некуда!

– Прямо сейчас я пытаюсь сосредоточиться на своей жизни, а не на смерти.

– Вот как? Тогда почему я вчера слышала, как ты заводишь свой мотоцикл?

– Я просто взял его немного покататься.

– Я так и знала! Боже милостивый, почему мужчины чувствуют себя живыми только на грани смерти? Кстати, я знаю, что ты еще и курил, – сказала Тара, пронзив мужа неприязненным взглядом.

– Нет, не курил, – солгал Колин.

– У тебя раздуваются ноздри, когда ты лжешь, – сказала Тара, зорко наблюдая за его носом. – Итак, ты снова куришь и катаешься на мотоцикле. Именно поэтому женщины живут дольше мужчин.

– Или, может быть, потому, что изводят нас до смерти. И я, кажется, припоминаю, как ты садилась сзади на тот самый мотоцикл в ту ночь, когда мы встретились.

– Тогда мы были другими людьми! – вздохнула Тара.

– Да, в этом-то вся проблема, – согласился Колин.

– Если позволите вклиниться… – сказала доктор Берк, о присутствии которой Колин совершенно забыл.

– Извините, доктор Берк! Пожалуйста, продолжайте, – смущенно попросила Тара.

– Я собиралась сказать… Мне нравится начинать свои занятия с небольшого упражнения, – сказала доктор Берк. – Я дам вам обоим ручку и бумагу и хочу, чтобы вы написали, почему вступили в брак.

Доктор Берк вручила каждому из них ручку и блокнот и откинулась на спинку стула.

– Пожалуйста, не переусердствуйте! Пишите то, что сразу приходит в голову. Я даю вам шестьдесят секунд, – объяснила доктор Берк.

Колин попытался, но обнаружил, что его ручка не пишет.

– Моя не пишет, – растерянно сказал он. – Это что, какой-то психологический тест? Дайте угадаю? Предполагается, что ручка символизирует фаллос?

– Нет, Колин, иногда ручка – это просто ручка. Вот еще одна, – сказала доктор, протягивая ему другую.

Колин начал записывать причины, по которым женился на Таре, но мысли сразу же начали блуждать. Клэр продолжала заползать в закоулки его мозга. Даже не имея понятия, кто она такая, он не мог полностью избавиться от мыслей о ней. Почему она так бесцеремонно бросила его и даже не потрудилась ничего объяснить? Неужели их ночные разговоры так мало значили для нее?

На мгновение ему показалось, что с ней случилось что-то плохое. Не в опасности ли она? Неужели ее похитили по пути на свидание? Может быть, ей нужна его помощь?

Нет, решил он. Никакого сценария с попавшей в беду дамой и героем-спасителем в его лице не существует. Просто мозг притворяется, что Колин все еще хозяин собственной жизни.

Клэр не была принцессой, запертой в башне. Она была самой обыкновенной женщиной, которая не захотела встретиться с ним. Такова суровая правда, и ее должно принять. Нужно стереть из памяти все воспоминания о Клэр и сосредоточиться на текущей задаче.

– Хорошо, шестьдесят секунд истекли, – сказала доктор Берк. – Тара, не будете ли вы так любезны прочитать то, что написали?

– Конечно. Причины, по которым я вышла замуж за Колина. Во-первых, мы влюбились друг в друга в тот момент, когда встретились. Во-вторых, раньше мы были очень сексуально совместимы. В-третьих, мы оба когда-то были очень увлечены карьерой. В-четвертых, раньше он всегда смешил меня. И в‑пятых, раньше у меня всегда было чувство, что меня видят и слышат, – сказала Тара.

– Ты что, шутишь? Это всего лишь список хитрых уловок, – раздраженно сказал Колин.

– Колин, не могли бы вы прочитать то, что написали? Пожалуйста, – попросила доктор Берк.

– У меня список небольшой. Я только что написал, что женился на Таре, чтобы мы могли вместе создать семью, – сказал Колин, поднимая свой пустой блокнот.

– О, так люди женятся только для того, чтобы создать семью, не так ли? – спросила Тара.

– Ну технически брак – это когда два человека объединяются, чтобы создать семью, так что да, – отметил Колин.

– Это не то, что брак значит для меня, – буркнула Тара, отворачиваясь от него.

– Да, ты ясно дала это понять, когда отказалась взять мою фамилию.

– Потому что я не хотела, чтобы меня звали Тарой О’Хара! Это звучит как имя персонажа детского стишка!

– Тара, я хотела бы сосредоточиться на том, что вы написали, – снова вмешалась доктор Берк. – Большинство ваших замечаний, похоже, написаны в прошедшем времени. Как вы думаете, почему это так?

– Ну… иногда кажется, что наши лучшие годы остались позади. Мы никогда никуда не ходим. Ничего не делаем. Мы стали чужими людьми.

– Почему женщинам все время хочется что-то делать? – помрачнел Колин.

– Потому что я хочу, чтобы у нас появлялись новые воспоминания. Я хочу, чтобы мы наполнили нашу жизнь радостью, – объяснила Тара.

– Вы верно подметили, Тара. Брак подобен пианино. Чтобы поддерживать инструмент в хорошем состоянии, на нем нужно играть. И нужно, чтобы вы оба хотели слышать музыку, – сказала доктор Берк.

– Ну мы уже давно не в ладах, – ответил Колин.

– Как вы думаете, мы действительно можем любить друг друга так, как раньше?

– Это извечный вопрос. Могут ли два человека снова полюбить друг друга после того, как поссорились? На основании собственного опыта могу сказать, что да, могут. Но вы должны перестать рассматривать друг друга как противоборствующую силу. Когда двое хотят разного, это может вызвать конфликт. Но когда два человека хотят одного и того же и не осознают этого, это может привести к войне. Большинство клиентов приходят ко мне в состоянии войны друг с другом. Я помогаю им вспомнить, что цель войны – не победа. Это мир.

– Мне это нравится, доктор Берк! – как примерная ученица поддакнула Тара.

– Господи, ну давай, медом поливай! – пробормотал Колин, закатывая глаза.

– Колин, я хочу поговорить с вами, – сказала доктор Берк. – Расскажите мне о самой последней вашей ссоре.

Колину не нравилось, когда его ставили в неловкое положение, но он был рад изложить свою версию истории, пока Тара не слишком все усложнила.

– Ну, наша последняя ссора была прекрасным примером того, как устроен наш брак. Я хотел стейк, она хотела пасту, так что мы пошли на компромисс и ели пасту, – сказал он.

– Это чрезмерное упрощение того, что произошло! – тут же не согласилась Тара.

– Ладно, Тара, ваша очередь. Как вы думаете, в чем проблема? – спросила доктор Берк.

– Что ж… Я думаю, вы уже увидели часть проблемы, доктор Берк. Мы вроде бы разговариваем, но на самом деле не коммуницируем, – сказала Тара, как будто продекламировала заученное.

– Тара, это дословная цитата из моей книги. Я хочу услышать ваше мнение, а не свое, – сказала доктор Берк.

– Видите? Она и в терапии пытается победить. Невероятно! – Колин развел руками.

– Ладно… хорошо… – смущенно сказала Тара. – Наш брак изменился с тех пор, как мы получили довольно неприятные новости. Мы узнали, что не можем иметь детей…

– Было не совсем так, – вмешался Колин. – Мы потерпели неудачу после трех раундов ЭКО, но такое случается со многими парами. Нет никаких медицинских причин, по которым мы не можем иметь детей. Ты просто сдалась.

– Я не сдалась, я приняла реальность. Одно дело пытаться и совсем другое – снова и снова проходить через ад без всякой причины. Каждый раз, когда мы терпели неудачу, я чувствовала себя опустошенной. И сколько раз ты готов заставлять меня проходить через это? – спросила Тара.

– Но ты даже не рассматриваешь другие варианты! Ты отвернулась от самой идеи быть матерью, хотя я знаю, что в глубине души ты действительно этого хочешь, – взмолился Колин.

– Господи, может ли общество признать нормальными женщин, желающих большего, чем просто муж и ребенок? – Тара картинно вздохнула.

– О нет, не превращай этот сеанс в очередную феминистскую лекцию! – предупредил Колин, видя, к чему клонится разговор.

– На случай, если вы не поняли, доктор Берк, мой муж – не феминист, и в этом большая часть проблемы.

– В миллионный раз повторяю: я сторонник равенства. Я считаю, что мужчины и женщины равны, – объяснил Колин.

– Это и есть буквальное определение феминиста.

– Нет, это не так. Феминизм – это ненависть к мужчинам.

– Ты действительно сейчас объясняешь мне феминизм с мужской точки зрения? – спросила Тара, ставя его в тупик.

– Нет, я просто пытаюсь заставить тебя понять некоторые вещи с мужской точки зрения, – защищаясь, сказал Колин.

– Отлично! Значит, теперь ты оправдываешь мужское толкование феминизма, оправдываешься, – в отчаянии заявила Тара. – Знаешь, мужчины на самом деле должны быть благодарны женщинам за то, что они хотят равенства, а не мести!

– Ты только и делаешь, что жалуешься на мужчин, хотя я буквально самый идеальный муж, о котором только можно мечтать! – воскликнул Колин.

– И такой скромный, – сказала Тара, закатывая глаза.

– Почему ты закатываешь глаза? Я буквально самый скромный человек в мире!

– Да, это и видно!

– В каждом споре ты играешь роль жертвы, потому что не выносишь критики в твой адрес, – сказал Колин.

– Да я, черт возьми, могу воспринимать критику! – закричала Тара.

– Да, определенно. Не могу припомнить ни единого случая, когда бы ты признала, что неправа.

– Ну я не всегда права, но никогда не ошибаюсь.

– Видите, доктор Берк? Я не могу победить. – Колин пожал плечами. – Она старается подавить меня как мужчину, потому что провалила феминизм в колледже и ей есть что доказывать.

– Я не провалила, а набрала сорок девять процентов, и со мной поступили несправедливо!

– Ох, обидели до глубины души! Платочек дать?

– Назови хоть один пример, когда я подавляю тебя как мужчину! – потребовала ответа Тара.

– Все дело в мелочах. Например, она хочет, чтобы я садился каждый раз, когда писаю!

– Ну это просто означает, что ванная комната будет чище. – Тара пожала плечами.

– А потом был случай, когда ты заставила меня обрезать крайнюю плоть, – вспомнил Колин.

– Колин, это была не крайняя плоть, а закрайняя плоть! – воскликнула Тара. – И обрезанный он выглядит намного лучше.

– Но ты сказала, что у нас будет больше секса после того, как я сделаю обрезание, что оказалось полной ложью, – парировал Колин.

– Это подводит меня к моему следующему вопросу, – вступила доктор Берк. – Как дела в спальне?

– Нехорошо, доктор, – слишком быстро ответила Тара.

– Наконец-то мы хоть в чем-то пришли к согласию, – всплеснул руками Колин. – Я практически женат на монахине.

– Какая несправедливость. Я очень сексуальная!

– Тогда почему у нас не было секса двести семнадцать дней?

– Господи, у тебя есть таблица, где отмечены все дни, когда у нас не было секса, или что-то в этом роде? – спросила Тара, потрясенная признанием мужа.

– Нет, да она и не нужна. Потому что у нас там вообще ничего не происходит, – обиженно отозвался Колин. – Мы просто лежим. Однажды она сказала: «Постарайся меня не будить». Вы можете в это поверить, доктор Берк?

– Это потому, что ты хотел заняться утренним сексом. Ты же знаешь, я люблю поваляться в постели по выходным, – сказала Тара, пытаясь оправдаться.

– Это не просто утро. Всякий раз, когда я этого хочу, ты не хочешь! Как будто я должен читать мысли.

– Тебе не обязательно читать мои мысли, Колин. Ты должен читать мое тело. Я – открытая книга.

– У меня больше шансов понять «Улисса»! И почему только женщины такие сложные… – вздохнул Колин.

– Это не такая уж большая тайна, Колин. Нам нужно чувствовать себя желанными и оцененными по достоинству. И спонтанность никогда не бывает лишней.

– Ну тогда говори заранее, чего хочешь, чтобы я мог спланировать что-нибудь спонтанное.

– Ну и какой в этом смысл? Инициатива должна исходить от тебя! Даже в таком простом деле, как покупка мне цветов.

– У меня аллергия на пыльцу!

– Ну, а у меня аллергия на оправдания! Раньше ты всегда покупал мне цветы на нашу годовщину. Букет раз в год тебя не убьет. Но ты так расслабился, что даже не обращаешь на меня внимания. А потом ноешь, что вот, мол, твой отец был скупердяем. Да ты сам такой же, весь в него! Пойми же!

– Не сравнивай меня с моим отцом, – твердо сказал Колин. – Знаешь, Тара, ты действительно не понимаешь, насколько хорошо устроилась. Другие мужчины выходят из дома и пропивают или проигрывают свои деньги – просто пускают их на ветер. Я же свои откладываю, чтобы нашим детям не пришлось расстраиваться рождественским утром. Немного признательности бы не помешало! И давай не будем забывать, что это я заплатил за ЭКО.

– Я ценю все это, Колин. Правда. Мне просто нужно чувствовать, что обо мне заботятся, что я желанна. Достаточно любого жеста внимания! Признайся, ты перестал рассматривать меня в сексуальном плане, как только мы начали пытаться завести ребенка, – сказала Тара.

– Неправда.

– Разве? Ты постоянно старался добежать до финиша как можно скорее. Ты напрочь забыл, что для меня это еще и секс. По правде говоря, было бы забавнее пытаться забеременеть с отбивной из индейки.

– Прости, что меня не заводят все эти разговоры об овуляции, гормонах и менструальных циклах… – пробормотал Колин.

– Да прояви же немного сочувствия, Колин! Хотя бы один раз! Я бы хотела, чтобы у мужчин были месячные. Когда ты начал видеть во мне мать своих потенциальных детей, то перестал заботиться о том, чтобы доставить мне удовольствие, – сухо констатировала Тара.

– На самом деле это довольно распространенное явление, – вставила доктор Берк. – Фрейд называл это комплексом Мадонны-Блудницы. Это когда мужчины видят в женщинах либо девственных матерей для продолжения рода, либо падших женщин для удовольствия. Это устаревший взгляд на женскую сексуальность, но многие мужчины все еще смотрят на женщин таким образом. Они даже ссылаются на это как на причину, по которой стремятся к внебрачным отношениям. Им нужна Жена и Другая женщина.

Колин знал, что доктор Берк права. Возможно, у него действительно был тот комплекс, который она описала. Возможно, именно поэтому он скачал «Флинг». Просто Тара не стремилась к тому, чтобы ее принимали такой, какой хотел видеть ее он. Он ощущал желание Клэр даже через телефон. Их первый разговор возбудил ее так же сильно, как и его. Они оба испытали взаимное влечение, скрепленное общим грехом. Может быть, именно из-за этой порочности им обоим и было так хорошо. Может быть, чувство вины добавляло сексу немного привлекательности. Может быть, он все-таки был добрым католиком.

– Ладно, я слышу, что ты говоришь. Но, Тара, ты всегда считала, что я из тех, за кого выходят замуж, а не с кем заводят интрижку на одну ночь. Так что женщины тоже разделяют мужчин похожим образом. Почему же у них нет комплексов?

– Ты же вроде бы говорил, что мы, женщины, и без того слишком сложны? – Тара вскинула бровь.

– Я понимаю вашу точку зрения, Колин, – сказала доктор Берк. – Но если вы оба видите друг друга вот такими десексуализированными, то возникает вопрос, не был ли кто-то из вас неверен…

В комнате сразу же воцарилась тишина.

Колин почувствовал, как участился его пульс. На самом деле он не довел свой роман до конца, так что формально скрывать ему нечего. Но подбирать слова придется осторожно. Если у него начнут раздуваться ноздри, у Тары возникнут подозрения.

– Я никогда не спал ни с кем, кроме своей жены, – наконец сказал Колин.

– И я занималась сексом только со своим мужем, – добавила Тара.

– Это здорово. Но я полагаю, что у вас обоих были случаи искушения? – продолжала допытываться доктор Берк.

– Ну фантазировать о других людях – это не измена, – сказал Колин.

– Нет, но это может привести к желанию превратить фантазию в реальность. Любить – значит иметь, а желать – значит хотеть. Вот почему брак требует усилий! Трудно желать того, что у тебя уже есть. Желание подпитывается запретным, – объяснила доктор Берк.

– Но тогда как нам вернуть ту химию, которая была между нами раньше? – спросила Тара.

– Видите ли, когда мы рассуждаем о химии между двумя людьми, то на самом деле говорим о химических веществах, выделяющихся в теле, – начала доктор Берк. – Когда мы испытываем сексуальное влечение, наш организм вырабатывает гормоны: тестостерон или эстроген. Это подпитывает наше сексуальное влечение чувством, которое мы обычно называем похотью или вожделением. Когда это влечение перерастает в нечто большее, мозг выделяет гормон дофамин. То, что мы считаем романтической любовью, на самом деле – просто доза дофамина, которую вы получаете от общения с кем-то. Но, конечно, это не бесконечно, и как только так называемая фаза медового месяца заканчивается, уровень дофамина начинает падать, и он заменяется тем, что мы называем окситоцином. Это химическое вещество – то, что вызывает связь между двумя людьми, чувство близости, сопричастности. Окситоцин – это замечательно, но ничто не сравнится с дофамином. Вопрос в том, смогут ли два человека вернуться к фазе медового месяца и снова испытать тот изначальный порыв первой любви. Я разработала стратегию, которая помогает в этом. Это все изложено в моей книге «Романтизация романа».

Колин снова закатил глаза. Он уже знал, что Тара купит и эту книгу. А ведь им нужен совет, а не список для чтения!

– Не стесняйтесь, – саркастически усмехнулся он. – Хуже уже не будет.

– Романтичность – это умение воспринимать жизнь такой, какой она должна быть, а не какая есть. Видеть жизнь через очки с розовыми стеклами. Когда вы только пришли в мой офис, вам обоим очень хотелось указать на недостатки друг друга, а не на достоинства. Я хочу сказать, что у вас обоих есть выбор, как смотреть на партнера: нацеливаетесь ли вы на незначительные недостатки или отмечаете то, за что полюбили партнера. Иногда нам нужно совершить путешествие в прошлое, чтобы переоценить настоящее и вновь обрести надежду на будущее. Вот что значит романтизировать романтические отношения, – объяснила доктор Берк.

– Думаю, мы оба можем это сделать, – сказала Тара, улыбаясь Колину.

– Я собираюсь дать вам задание на эту неделю.

– Список литературы и домашнее задание? – Колин вздохнул.

– Не будь таким мальчишкой, Колин! – сказала Тара, хлопнув его по руке.

– Не волнуйтесь, задание простое. Это должно быть романтическое свидание в ночи. Колин, представьте, что вы потеряли что-то в прошлом и поэтому строите машину времени, чтобы вернуть потерянное. Дело не в том, чтобы жить в прошлом. Речь о том, чтобы вернуть магию прошлого в настоящее.

Колину не понравилось, что доктор Берк объясняла ему словно ребенку, но, надо признать, ее метафора действительно вызвала некоторое волнение.

– Ладно, – уступил он. – Но как нам перенести прошлое в настоящее?

– Посмотрев очень важный фильм, – сказала доктор Берк.

– Если назовете Mamma Mia, я устрою самосожжение, – фыркнул Колин.

– Фильм, о котором я говорю, – это ваше свадебное видео, – уточнила доктор Берк. – Многие записывают свадебные кассеты, а потом оставляют их пылиться до конца брака. Люди не понимают, что ностальгия – мощный афродизиак. Я хочу, чтобы вы увидели на экране тех людей, которыми были раньше. Ту пару, которой вы были раньше.

– Ладно, это выполнимо, – согласился Колин.

– После просмотра вашего свадебного видео я хочу, чтобы вы занялись любовью. Не имея в виду необходимость забеременеть, к чему вы оба привыкли, а чтобы выразить свою любовь друг другу. Даже если вы не в лучшем настроении, будьте открыты для соблазна. Секс иногда подобен прыжку с парашютом. Возможно, вам не всегда хочется совершать первый прыжок, но после приземления вы радуетесь, что прыгнули. Ваша спальня должна быть безопасным местом, где вы оба можете поделиться своими фантазиями друг с другом.

– Ладно, в этом есть смысл, – согласилась Тара, сохраняя непредвзятость.

– И, наконец, – сказала доктор Берк, – я не хочу, чтобы кто-либо из вас затевал спор между этим моментом и нашим следующим сеансом. Если в какой-то момент вы окажетесь на грани ссоры, посчитайте до десяти и забудьте об этом. Я проверю, когда мы встретимся в следующий раз. Как думаете, сможете это сделать?

Тара и Колин посмотрели друг на друга с обнадеживающей улыбкой.

– Да, – сказали они в унисон.

Глава 19

Готовясь к романтическому вечеру с Колином, Тара обнаружила, что ее беспокоит кое-что из сказанного доктором Берк. Она не чувствовала, что может поделиться своей фантазией с мужем, потому что это его не касалось. Это касалось Джека и их запретного онлайн-романа. Она надеялась, что предложенная доктором Берк стратегия поможет вновь разжечь пламя, но существует ли на самом деле способ пережить физический порыв первой любви?

Тогда Колин был плохим мальчиком, который заманил ее на свой мотоцикл, но теперь Джек был запретным плодом, перед которым она не могла устоять. Возможно, Колин попал в цель, когда сказал насчет женщин, мысленно разделяющих мужчин на категории. Примерно то же самое выразила она сама, когда, выступая перед Маллиганом, говорила о женщине, уже нашедшей хорошего мужчину и ищущей, пусть ненадолго, нехорошего.

Но Тара подвела Джека и не предложила ему никаких объяснений, потому что знала: она должна чувствовать вину, ведь едва не изменила мужу, но обнаружила, что вина мучает ее за то, что она обманула ожидания Джека. Она постоянно думала о нем, представляла, как он стоит на холоде и ждет ее. Этот образ не давал ей покоя. Пошел ли он дальше или по-прежнему мечтает о ней, как и она о нем?

Она пыталась убедить себя, что они с Джеком – просто корабли, проплывающие в ночи, но интуиция подсказывала ей схватить штурвал и идти за ним, даже если это приведет в неизведанные воды. Должно быть, был какой-то смысл в синхроничности, которую она ощутила, когда случилось совпадение. Нет, не просто совпадение, а нечто большее. Разум и чувства встали друг против друга, и каждая сторона тянула ее к себе.

Но все-таки она знала, что не сможет спасти свой брак и одновременно завести роман. Знала, что при всех раскладах не предпочтет партнеру, которого знает восемнадцать лет, незнакомца, которого никогда не встречала. Это было совершенно немыслимо даже для Близнецов.

По крайней мере, сейчас ей надлежало погасить жгучее влечение к Джеку и направить всю свою энергию на то, чтобы вновь вышибить искру в отношениях с Колином. И чтобы сделать это, нужно вложить свое сердце и душу в предстоящее свидание.

Все было готово. Они заказали доставку из своего любимого китайского ресторанчика, купили бутылку дорогого мальбека и отыскали на чердаке свадебное видео. Пока Колин раскладывал еду, Тара откупоривала вино. Оба были полны решимости сделать все идеально. В конце концов, от этого зависел их брак.

– О боже мой! – ни с того ни с сего завопил Колин.

– Что? – крикнула в ответ Тара.

– Они забыли чертовы креветочные крекеры… – вздохнул он.

– Господи, Колин! Ты напугал меня до смерти!

– И вот так каждый раз! Знаешь что? Я пойду за курьером, – сказал он, протягивая руку за курткой.

– Колин… Курьер, наверное, уже давно уехал на своем скутере.

– Что ж… тогда позвоню им, – сказал он, доставая телефон.

– Колин, ради Бога! Это пакет креветочных крекеров, только и всего. Ты всегда говоришь, что я слишком придирчива, когда прошу заправку для салата в ресторане. Оставь это!

– Они должны хотя бы вернуть мне деньги! – сказал Колин, чье упрямство никуда не делось и заговорило в полный голос.

– Креветочные крекеры стоят один евро. Я дам тебе один евро, если это нанесло такой тяжелый удар по твоему карману. Доктор Берк сказала, что тебе нужно перестать быть таким скупым, помнишь?

– Ничего такого она не говорила! – рявкнул Колин.

– Ей и не нужно было этого говорить. В этом нет необходимости, – заметила Тара.

– Ты, однако же, говоришь, – пробормотал Колин.

– Мы можем просто продолжить наш приятный вечер, пожалуйста? Нам запрещено ругаться, помнишь? – сказала Тара, разряжая ситуацию, и, вытащив пробку из бутылки, начала разливать.

– Ладно, ты права, – вздохнул Колин, остывая, и, сделав глубокий вдох, продолжил раскладывать еду. Но только он передал Таре ее баночку с куриным карри, как по ушам резанул пронзительный крик.

– О боже мой! – воскликнула Тара.

– Что случилось? – в отчаянии спросил Колин.

– Я просила, чтобы не было лука… – растерянно заметила Тара.

– Господи, у меня из-за тебя чуть сердечный приступ не случился…

– Какая наглость! Позвони им!

– Ты только что сказала мне не звонить им!

– Ну… теперь все по-другому, – отрезала Тара, прекрасно зная, что это не так.

Колин недоверчиво поднял бровь.

– Вот как? Потому что это коснулось тебя? Можно есть с луком и при этом получать удовольствие от еды. Доктор Берк сказала, что тебе нужно быть более адаптивной, помнишь? – добавил он, выдавая Таре дозу ее собственного лекарства.

– Она никогда этого не говорила!

– Ей и не нужно было это говорить. В этом нет необходимости, – добавил он, ухмыляясь.

– Ты, однако же, говоришь, – ухмыльнулась в ответ Тара.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Образчик их типичного поведения, и в этот момент они предпочли оценить юмор ситуации и не позволили ей перерасти в настоящую ссору.

– Вообще-то мне жаль, что доктору Берк приходится иметь дело с нами, – рассмеялась Тара.

– Ну, а я хочу, чтобы она поработала ради своих трехсот евро в час, – пошутил он.

– Кстати, вино потрясающее. Отличный выбор! – сказала Тара, делая глоток.

– Спасибо! Но, похоже, здесь чего-то не хватает. – Колин комично почесал затылок, изображая глубокую задумчивость.

– Если скажешь «креветочных крекеров», я закричу, – предупредила Тара.

– Нет… но я бы с удовольствием попробовал твой знаменитый чесночный хлеб, – признался он.

Тара знала – Колин так извиняется.

– Сейчас будет, – сказала она.

После ужина Тара прибралась, а Колин попытался выяснить, как подключить их DVD-плеер к телевизору, чтобы посмотреть свадебное видео. Войдя в гостиную, она сразу вспомнила, что впервые попала в его мужское логово.

– О боже, здесь пахнет мужчиной! – сказала она, вдохнув новый аромат.

– Такого понятия, как мужской запах, не существует, – сказал Колин, все еще копаясь с DVD-плеером.

– О, поверь мне, он есть!

Колин явно испытывал трудности с настройкой системы.

Лучшего момента, чтобы незаметно внести в гостиную женскую энергию, было не найти. Тара принесла из кухни несколько ароматических свечей и начала расставлять их по комнате. Когда все свечи были зажжены, в комнате внезапно воцарилась идеальная романтическая атмосфера для ночного свидания.

Но запах мужественности все еще витал в воздухе, и Колин все еще возился с телевизором, поэтому она достала новый набор благовоний из ящичка журнального столика. Она приберегала его для особого случая, и сейчас, казалось, это время пришло. Колин, похоже, ничего не замечал. Она поставила набор на маленькую деревянную подставку и зажгла ароматическую палочку. Запах сразу пришелся ей по душе. Тара была темпераментной женщиной и хотела, чтобы все ее чувства максимально пробудились во время их романтического вечера.

– Ты чувствуешь запах дыма? – обеспокоенно спросил Колин.

– Это не дым. Это просто немного благовоний, – сказала Тара, пытаясь оправдаться.

– Ох, ради бога, Тара! Ты же хорошо знаешь, что благовония раздражают мой нос, – вздохнул он.

– Я где-то читала, что благовония на самом деле могут быть полезны при проблемах с пазухами, – сказала Тара, придумывая на ходу. – Я не понимаю, почему приятный запах в комнате – это проблема.

– Здесь пахнет, как в церкви!

– Мы собираемся смотреть видео с нашей свадьбы, так что все это создаст дополнительный эффект. Все будет так, как будто мы действительно там!

– Больше похоже на похороны, чем на свадьбу. Потуши, – попросил Колин, ставя этим точку в их споре. Последнее слово осталось за ним.

– Хорошо, – пробормотала Тара, задувая ароматическую палочку и убирая набор.

Конечно, она была разочарована, но понимала, что испытывала судьбу и сильно рисковала. И теперь, когда Колин добился своего в отношении благовоний, он даже не заметил свечей, которые она тайно зажгла раньше. «Празднуй маленькие победы!» – сказала себе Тара, потягивая вино и разглядывая старые пивные таблички, залепившие стены ее дома.

«“Гиннесс” для крепости», – провозглашала самая близкая к ней.

Она отчаянно пыталась не обращать на них внимания. «Не думай, не смотри, не замечай», – повторяла она про себя.

– Вижу, эти пивные штуки все еще висят, – проворчала Тара, не сдержавшись.

– Висят, – сказал Колин. – Это что, проблема?

– Нет, все в порядке. – Она прикусила язык: «Не говори, не говори, не говори». – Я просто думаю: как интересно, что…

– Нет! Даже не начинай с этого своего «Я просто думаю, как интересно». У нас сегодня приятный вечер, помнишь? И вообще, ты всегда говоришь, как сильно веришь во всякие такие штуки.

– Я имею в виду знамения свыше, а не пивные таблички, – сказала она, закатывая глаза.

– Знаешь, эти таблички могут иметь более глубокий смысл, – сказал он.

– Помнишь старую рекламу «Гиннесса» – ту, в которой говорилось, что мужчина нужен женщине, как рыбе велосипед? Тебе бы надо найти ту рекламку! – игриво сказала она.

– Женщинам нужны мужчины, чтобы подключить DVD-плеер к телевизору и посмотреть свадебное видео, не так ли? – пошутил Колин.

– Хорошо, согласна. Но тебе, черт возьми, надо бы как-нибудь побыстрее запустить эту штуку, – нетерпеливо сказала она.

– Он должен идти через HDMI, и я не знаю, почему ничего не показывает.

– Наверно, он бы показывал, если бы ты заплатил за телевизионную лицензию, а не прятался от инспектора за диван каждый раз, когда он заглядывает. Это не так уж и дорого!

– Дело не в цене, а в принципе! Телевизор – не машина. В любом случае, дело не в наличии или отсутствии телевизионной лицензии, а в том, чтобы найти правильный вход.

– Говорю тебе, он увидел, что ты прячешься за диваном, и, вероятно, вытащил наш кабель HDMI.

– Это вообще полная чепуха!

Тара схватила пульт дистанционного управления и нажала кнопку.

Телевизор переключился на кабель HDMI 2, и на экране внезапно появилось меню их свадебного видео. Лицо Колина вытянулось:

– Чистая случайность.

– Или, может быть, все, чего не хватало, – это женское прикосновение. Как и этой комнате, – поддразнила мужа Тара.

– В которой ты тайком зажигаешь свечи.

– Но разве здесь не стало намного романтичнее?

– Думаю, твои свечи идеально сочетаются с пивными табличками. Это как наш маленький частный ресторанчик!

– Было бы еще приятнее, если бы это все происходило не в моей гостиной, – сказала Тара, наливая себе вина. – Пора добавить! Устраивайся поудобнее, а я принесу бутылку.

Колин сел на диван. Тара принесла из кухни бутылку мальбека и снова наполнила их бокалы. Перед глазами мелькнула сцена с хостес и пролитым на платье вином. Что бы случилось, если бы она осталась в «Виноградной лозе», а не сбежала через черный ход? Что, если ей было суждено встретиться с Джеком, но она сбежала и все испортила? Нет, эти мысли нужно гнать. Она должна собраться и сделать так, чтобы вечер с Колином прошел успешно.

– Какое хорошее вино! – Тара поднесла бокал к носу, вдохнула аромат. – Я улавливаю оттенки вишни и дуба. А ты?

– Определенно чувствую виноград, – пошутил Колин, делая щедрый глоток.

– Так мило, да? Мы сто лет не смотрели кино!

– Да, потому что не можем договориться о выборе фильма. Ты всегда говоришь «выбирай сам», а потом каждый раз отвечаешь «не это».

– Но в конце концов ты всегда выбираешь правильный вариант! – улыбнулась Тара.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Каждый раз, увидев знакомого актера, ты спрашиваешь, где он снимался раньше, – напомнила Тара. – Потом десять минут копаешься в Википедии, ищешь всю фильмографию какого-нибудь актера из списка Б, вместо того чтобы просто смотреть фильм.

– К счастью, мы смотрим наше свадебное видео, так что на экране все будет понятно, – сказал Колин, беря пульт и включая воспроизведение.

На экране появились титры: «Это видео посвящено празднованию свадьбы Колина О’Хары и Тары Фитцсимонс». Все сменилось вступительным снимком у собора, на котором присутствовали люди в строгих костюмах. Далее следовали несколько интервью с пожеланиями Таре и Колину.

Внезапно на экране появился бодрый и энергичный Рори, на носовой перегородке которого белели снежинки некоего порошка.

– Боже милостивый, Рори был под кайфом на нашей свадьбе? – потрясенно спросила Тара.

– А ты ожидала чего-то другого? – Колин рассмеялся. – Верно, он родился с серебряной ложкой во рту.

Рори начал говорить прямо в камеру.

– Оператор, как вы называете похороны для двух человек?

Оператор не ответил.

– Свадьба! – воскликнул Рори и истерически рассмеялся.

– Он действительно единственный в своем роде! – усмехнулся Колин.

– Очень на это надеюсь, – проворчала Тара.

– Надеюсь, где-то там специально для него еще есть женщина, – сказал Колин, потягивая вино.

– Да поможет ей Бог!

На экране появился бывший босс Тары Том О’Мэлли.

– О боже, посмотри на Тома! – сказала Тара, и ее сердце наполнилось радостью.

– А теперь послушай меня, Тара, – игриво обратился Том к оператору. – Я знаю, ты сейчас трудишься в Дублине на своей большой престижной работе. Но когда ты вернешься навестить меня в «О’Мэлли»?

– Благослови его Господь! – сказала Тара. – Я такая плохая – не навещала его столько лет!

Колин промотал запись вперед, к тому моменту, когда Тара вышла из белого ретро-авто и направилась к дверям церкви.

– О боже, я была такой худенькой! – вскрикнула она, не веря своим глазам.

– Такой же и осталась, – рассмеялся Колин.

– Перестань! Сейчас я – выброшенный на берег кит по сравнению с тем, что было тогда. У меня даже намека на животик не было! Все, начинаю кето-диету, – решила Тара.

– Это не безуглеводная? Как насчет твоего сырно-чесночного хлеба? – спросил Колин.

– Буду готовить на аэрогриле, пока мешочек на животе не исчезнет.

На видео, снятом внутри церкви, мелькнуло лицо Колина.

– Боже мой, ты был таким симпатичным! – вздохнула Тара.

– Извини… Я был таким симпатичным? – спросил Колин.

– Ох, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – отмахнулась Тара.

– Представь, если бы я сказал: «Ты была такой хорошенькой!» Началась бы мировая война, – отметил Колин.

Тара знала, что он прав.

Она ничего такого не имела в виду, но если бы на ноге у нее была туфля, она бы воспользовалась ею, чтобы дать ему хороший пинок. Тара прекрасно знала, что Колин по-прежнему красив. Она видела, как смотрят на него другие женщины – даже такие, как Селин. Стресс, вызванный ЭКО, не состарил его, как состарил ее. Иногда она даже жалела, что он такой красивый, и в некоторых случаях ревновала, хотя гордость мешала сказать об этом вслух.

– Ладно, ты прав. Тогда ты был по-мальчишески красив, но сейчас красив по-другому – по-мужски. Разве это справедливо? – спросила она.

– С этим можно поработать. Но, к твоему сведению, мужчинам нужно время от времени делать комплименты. Буквально один комплимент в год поможет нам продержаться, – пошутил он.

На видео Тара шла к алтарю рядом со своим отцом. Увидев его живым на экране, она ощутила острую боль утраты.

– С тобой все в порядке? – спросил, почувствовав ее печаль, Колин.

– Да, просто так странно его видеть… Слишком рано он ушел.

– По крайней мере, он смог выдать замуж свою единственную дочь. Уверен, это многое для него значило, – сказал Колин, обнимая ее за плечи.

На экране все обернулись, чтобы посмотреть на идущую по проходу Тару. Все, кроме Патриции, – матери Колина. Печаль Тары сменилась шоком.

– Посмотри на это: твоя мать даже не обернулась! Я же говорила тебе, что она меня ненавидит, – надулась Тара.

– Она не ненавидит тебя, а просто сосредоточилась на моей реакции, – неуверенно сказал Колин.

– Типичная ирландская мать, помешанная на своем золотом сыне, – проворчала Тара, делая глоток вина.

– Давай просто перейдем к клятвам, – предложил Колин, пытаясь сменить тему.

Он включил перемотку и остановил на том месте, где юная Тара зачитывала с экрана брачный обет: «Знаешь, когда ты впервые вошел в “О’Мэлли”, я не увидела незнакомца. Я увидела кого-то, кого знала всю жизнь, но просто еще не встречала. Я всегда была суеверной, но то, что испытала, когда увидела тебя… Это была любовь с первого взгляда. Из всех пабов во всех городах по всей Ирландии ты должен был войти именно в мой! Это было так, как если бы мы были вместе в прошлой жизни и снова воссоединились. Я знаю, что даже когда мы в конце концов потеряем друг друга в этой жизни, то снова встретимся в другой, несмотря ни на что. Потому что наше пламя горело с начала времен. Судьба всегда найдет способ свести нас вместе и сохранить наш вечный огонь. Я люблю тебя, Колин! Навеки и всегда».

Тара посмотрела на Колина, сидевшего рядом с ней на диване, и увидела слезы в его глазах.

– О боже, ты плачешь? – недоверчиво спросила она.

– Нет, у меня потеют глаза. Наверное, от этого дурацкого благовония, – неубедительно объяснил Колин.

– Я думала, они раздражают нос, а не глаза, – уколола мужа Тара.

На экране со своей клятвой выступал Колин: «Тара, в тот вечер, когда мы встретились, я понял, что нет и не будет другой женщины, которая вызовет у меня такие чувства, которые вызвала ты. Для тебя это была любовь с первого взгляда, но для меня – любовь с первой стычки. Как только мы начали сводить друг друга с ума, я понял, что мы безумно влюблены. Я не знаю, что заставило тебя забраться на заднее сиденье моего мотоцикла в ту ночь, но знаю, что, если бы ты этого не сделала, моя жизнь была бы совсем другой. И сейчас, в этот момент, для меня нет другого места, кроме как здесь, перед тобой, перед всеми нашими друзьями и родными, – места, откуда мы начнем нашу следующую главу. Спасибо за то, что ты сделала меня самым счастливым человеком в мире! Я люблю тебя, Тара! Всегда и навеки».

– Я и забыла, как сильно мне нравились твои клятвы, – сказала Тара, заливаясь слезами, и придвинулась поближе к нему на диване. – Хорошо, теперь я хочу посмотреть наш первый танец.

Колин переключил на их первый танец. Когда они встретились посреди танцпола, заиграла их свадебная песня Eternal Flame группы The Bangles. Так случилось, что именно она заиграла в ресторане на их третьем свидании, когда Колин официально попросил Тару стать его девушкой.

– О боже мой, – сказала Тара, услышав музыку. – Наша песня!

Колин встал и жестом пригласил ее присоединиться к нему в танце. Тара взяла его за руку. Он притянул ее к себе, и они начали медленный танец, вторя происходящему на экране. Он поцеловал ее нежно, но настойчиво. Доктор Берк была права: ностальгия, безусловно, оказалась мощным афродизиаком.

– Думаю, тебе пора перестать спать на диване, – сказала Тара, положив голову ему на грудь.

Ни о чем не спрашивая и ничего не говоря, Колин подхватил свою жену на руки и понес наверх.

Колину нравилось целовать ее мягкое тело, но вот ему не хватило твердости. Проблема с эрекцией тут же отозвалась страхом, что усугубило ситуацию.

– Я сейчас, – бросил он и поспешил в ванную.

В аптечке у него хранился тайный запас виагры, о котором Тара до сих пор не подозревала. Принимать ее он не любил, но давление, связанное с попытками завести ребенка в течение последних нескольких лет, создало у него своего рода психологический блок.

Глядя на синюю таблетку в своей руке, Колин решил провести небольшой эксперимент. Он открыл на телефоне «Флинг» и кликнул по профилю Клэр. Как и ожидалось, онлайн ее не было. Колин прокрутил назад их текстовые разговоры и вернулся к тому месту, где они обменялись фотографиями. Пролистав назад, нашел фото Клэр в красном белье, представил, как срывает его с гладкого тела и делает все, что ему захочется. Прием сработал – беспокойство отступило, и поэтому он положил маленькую синюю таблетку обратно в коробочку.

Ожидая Колина в спальне, Тара пыталась найти подходящую соблазнительную позу. Она не знала, зачем он убежал в ванную, но надеялась, что он воспользуется тем одеколоном, который ей нравился. Однажды на Рождество она купила мужу Sauvage от Dior, но запах раздражал обоняние, и Колин от него отказался. К сожалению для Тары, находившей в этом аромате что-то, что по-настоящему ее заводило. «Может быть, хотя бы сегодня», – думала она.

Колин, с другой стороны, был любовником-визуалом. Он хотел видеть как можно больше. Много лет назад Тара пыталась исследовать эрогенные зоны на его теле, но после долгих опытов обнаружила, что у него есть только одна.

Колин ворвался в спальню, как актер, пропустивший свой выход на сцену.

– Итак, на чем мы остановились? – спросил он, продолжая с того места, где остановился. Он начал целовать ее в шею, что, как ему представлялось, доставляло ей удовольствие. – Нравится? – спросил Колин и, получив подтверждение, продолжил.

Что касается оргазмов, то Тара верила в старую мантру «притворяйся, пока не получишь». Так что ей, чтобы получить желаемое, приходилось играть. Вот только с последнего представления прошла целая вечность, и навык подзабылся.

– Да-да, так, – простонала она, подкрепив страсть природным исполнительским талантом.

Раздевая ее, он проявил неожиданную агрессию, что пришлось ей по вкусу. Попросив, он, наверно бы, нарвался на отказ, так что его инициативность оказалась кстати.

Колин переключился с шеи на бедра, где были наиболее чувствительные эрогенные зоны Тары. Она всегда одобряла его стремление исследовать неизведанные территории. В какой-то момент Тара даже пожалела, что на ней нет того красного комплекта: вот был бы сюрприз! Но то белье она купила для Джека и берегла для него. С Колином оно как-то не совмещалось, как будто было помечено ее тайными запретными желаниями и неуместно в супружеской постели.

Внезапно два обнаженных тела оказались в объятиях друг друга, и Колин, входя в нее, снова поцеловал ее в шею. Тара поймала себя на том, что представляет губы Джека. Она хотела бы, чтобы Колин дернул ее за волосы или легонько шлепнул, но обращение к нему нарушило бы ее фантазию. А Джека просить было бы не нужно! Он делал бы все, что хотел, и все, что нужно. Она представила, как рука Джека нежно ложится ей на шею, надавливая ровно настолько, чтобы дать ей понять – он все контролирует. Она вдруг почувствовала, что улетает к вершине.

– О да, продолжай! – простонала она.

Колин так и сделал, но соблазнительный образ Клэр в его воображении то и дело сменялся мыслью о погасшем навсегда зеленом огоньке ее профиля. Он изо всех сил цеплялся за первый, чтобы сохранить эрекцию. Стоны Тары подгоняли его, и он понимал, что она на подходе. В миссионерской позе, которую они сейчас приняли, Колин ограничивался стимуляцией ее шеи и губ, но внезапно подумал об ушах. Он шумно задышал в то, что было ближе, прибавляя темп и надеясь, что не придет к финишу первым.

– Да, да, почти! – простонала Тара, впившись ногтями ему в спину и словно удерживая из последних сил.

Колин вошел в Тару последний раз, и оба одновременно издали громкий стон, что не шло ни в какое сравнение с холодными, едва ли не ледяными упражнениями последних нескольких лет.

Такого удовлетворения Тара не получала давно, а такого, чтобы они закончили вместе, уже и не помнила. Но к сладости удовольствия примешивалась легкая горечь обмана. Тела соединились, но обоих предал сознающий вину рассудок.

Тара чувствовала себя так, словно это Джек только что довел ее до оргазма, а Колин ощущал, словно достиг кульминации вместе с Клэр. Теперь уже не вечный огонь Тары освещал и согревал его жизнь, а зеленый огонек Клэр. Простая фотография безликой любовницы возбудила его больше, чем полностью обнаженная жена рядом.

Возможно, доктор Берк была права насчет того комплекса. Хотя Колин полностью овладел ею физически, Тара знала, что Джек сделал это ментально, эмоционально и духовно. Фантазия об идеальном незнакомце, овладевающем ею, – вот что привело ее к цели. Почему разум должен жестоко разделить любовь и вожделение? Неужели она проведет остаток жизни, любя Колина, но испытывая вожделение к Джеку? Откуда эта тяга к мужчине, которого она никогда не встречала? Какая жестокая судьба!

Ей хотелось найти какой-то способ заполучить все сразу.

Глава 20

Во вторник утром Тара сидела в своем офисе, готовясь к мозговому штурму. Но, как ни старалась она сосредоточиться и вызвать свои творческие силы, те как будто и не слышали ее зов.

Откуда взялся этот ментальный блок, догадаться было нетрудно. Тогда, выступая на презентации, она говорила от всего сердца, вдохновленная фантазиями о неверности. Тогда ей было легко, потому что «Флинг» казался идеальным средством от однообразного существования. Джек спас ее из башни несчастья! Но теперь, когда Джек молчал, она, острее, чем когда-либо раньше, почувствовала себя в ловушке. Тара снова ощущала пустоту в груди, и эта пустота отчаянно взывала к нему.

Утром она обнаружила в ванной тайный запас виагры и поняла, почему Колин сбежал из постели в самый ответственный момент. Глядя на таблетки, она ощутила странную неуверенность, как будто ее тело не могло вызвать желания без медицинской помощи. Она знала, что Джеку виагра бы не понадобилась: он улетал от одного взгляда на ее тело. Ей так не хватало того волнения, которое он внес в ее жизнь, и даже его безрассудства… И хотя мозг умолял образумиться, тело молило о его горячих ласках.

Весь вчерашний день Эмили не терпелось услышать подробности несостоявшегося свидания, но Тара говорить об этом не желала. Она даже хотела притвориться, что вообще ничего не было. Да и о чем рассказывать? Она не только не встретилась с Джеком, но и, удалив «Флинг», оборвала единственную ниточку, связывавшую ее с ним. Она знала, что должна полностью вывести Джека из себя, но это было невозможно. Лучше бы и не знала никогда об этом «Флинге»!

Ящик Пандоры был открыт, и она понимала, что вернуть крышку на место будет невозможно. Она уже откусила от яблока и осознала свою наготу. Проблема была в том, что ей это нравилось. Яблоко оказалось вкусным, и ей хотелось еще.

Разработка рекламной кампании обернулась неразрешимой задачей. Джек был тем электрическим током, который заряжал ее уверенностью. Теперь она чувствовала себя так, словно заряд ее батареи снова опустился до минимальной отметки. Неужели ей суждено провести остаток жизни с этой пустотой в груди, задаваясь вопросом «А что если?».

Тара поймала себя на том, что бесцельно бродит по социальным сетям в попытке отвлечься. Ее соседка Селин опубликовала пост, в котором говорилось: «Итак, многие из вас спрашивают, как я ухаживаю за кожей…» Тара закатила глаза. Никто не спрашивал ее о процедуре ухода за кожей! Селин недавно родила третьего мальчика и делилась всеми подробностями этого в Интернете. Из вежливости Тара оставила в посте свой комментарий – «Поззравляю», на который Селин тут же откликнулась ехидной репликой: «У тебя оишбка в слове “Поздравляю”, ха-ха!». Тара с удовольствием ответила: «А у тебя ошибка в слове “ошибка”, ха-ха!» После этой мелочной перепалки Тара поклялась никогда больше не оставлять никаких комментариев. Она мечтала о том дне, когда сможет отписаться от Селин, но знала, что это приведет к пассивно-агрессивным выпадам, которые будут продолжаться до тех пор, пока они остаются соседями.

Настроение не улучшал и тот факт, что Тара села на кето-диету в надежде вернуть ту фигуру, что была у нее в день свадьбы. В Интернете она прочитала, что ей разрешается есть жиры, но не углеводы. В результате уже к полудню она чувствовала себя совершенно разбитой и едва держалась на ногах. Плохое самочувствие дополнялось раздражением. Это была настоящая пытка! Почему другие женщины придерживаются кето-диеты и нисколько при этом не страдают? Проведя всего пять часов без углеводов, Тара была готова убить за кусочек белого хлеба.

Она понимала, что должна найти способ сосредоточиться на кампании по продвижению. Она обещала Дику Маллигану провести полноценную презентацию, и в ее распоряжении оставалось меньше недели. Тара вспомнила, что поручила Эмили заказать столик на двоих для делового ланча. Вот только Эмили отнюдь не отличалась исполнительностью…

– Эмили, можешь зайти сейчас? – спросила она, набрав номер рабочего телефона помощницы.

Через минуту Эмили осторожно открыла дверь.

– У меня неприятности? – спросила она.

– Конечно, нет. Почему ты так решила?

– Не знаю, просто кажется, ты снова та, прежняя Тара. Вчера ты ни словом не обмолвилась насчет своего свидания с Джеком.

– Ничего и не было, – пожала плечами Тара. – Меня едва не застукал муж. Я запаниковала и позвонила тебе, а потом пролила вино на платье и сбежала через заднюю дверь. Вот и вся история, так что рассказывать не о чем.

– Все верно, но ты даже не спросила, как я провела уикенд. А ведь это наша традиция! – обиженно добавила Эмили.

– Прости, Эмили, – рассмеялась Тара. – Как все прошло?

– Еще одно крушение надежд! – вздохнула Эмили. – У него в изголовье кровати висел флаг Советского Союза. Большой красный флаг!

– Оу… – удивилась Тара.

– И все же в наши дни у большинства парней даже изголовья кровати нет. Стакан наполовину полон, верно? – Эмили пожала плечами. – Ладно, так зачем ты хотела меня видеть?

– Ах да, просто хотела узнать, заказала ли ты столик в «Эль Фреско» для нас с Диком Маллиганом?

– Нет, ты меня об этом не просила, – смущенно ответила Эмили.

– Я послала тебе два имейла.

– Видишь ли, все мои рабочие письма помечаются как спам.

– Почему?

– Потому что я помечаю их как спам, – невозмутимо ответила Эмили.

– Эмили, пожалуйста, будь серьезной! – рявкнула Тара.

– Боже мой, успокойся! Стресс вреден для ребенка! – пробормотала застигнутая врасплох Эмили.

– Какого еще ребенка?

– Меня! Я – ребенок! – закричала Эмили.

Тара с облегчением рассмеялась.

– Извини, я сегодня не в себе. Я просто очень хочу, чтобы все прошло хорошо, но у меня творческий блок из-за всего этого давления.

– Под давлением образуются алмазы. Ты сама меня этому научила! И мы обе знаем, почему ты сегодня не в духе, – дерзко заявила Эмили.

– Что ты имеешь в виду? Я просто нервничаю из-за презентации, правда, – соврала Тара.

– Поклянись ABBA, – потребовала Эмили.

Этого Тара сделать не могла.

– Ладно, ладно! Я скучаю по Джеку. Теперь ты довольна?

– Я должна была тебя предупредить. Если имя мужчины начинается на «Дж», вас ждут эмоциональные американские горки.

– Но в этом-то и проблема, Эмили! Я скучаю по американским горкам! Я хочу вернуться к работе. Я чувствую, как эта пустота заполняет мою грудь. Джек вернул меня к жизни. Я пыталась выбросить его из головы, но прошлой ночью, когда мы с Колином… ну, понимаешь… Я все время представляла на его месте Джека. Он – все, о чем я могу думать. Он как песня, которую я не могу выбросить из головы, – взволнованно выпалила Тара.

– По-моему, единственный способ выбросить песню из головы – это спеть ее до конца. Напиши ему!

– Хотела бы, но уже слишком поздно. Я бросила Джека и сгоряча удалила приложение. Моего профиля там больше нет, – сказала Тара, закрывая лицо ладонями.

– Нет, это не так. Тебе просто нужно снова войти в систему и повторно загрузить приложение. Вот, дай мне свой мобильный, – сказала Эмили, протягивая руку.

– Боже мой, ты серьезно? – Тара передала ей телефон.

– Конечно, так работают все приложения. Черт, ты безнадежна! – Эмили повторно загрузила «Флинг» за несколько секунд. – Хорошо, давай посмотрим… Имя пользователя – Клэр… Пароль – AbbaGold. И… смотри-ка, мы в деле! – сказала она, возвращая телефон.

Тара была в шоке. Она только что предположила, что, удалив приложение, потеряла Джека навсегда. Еще один пример того, насколько она отстала от времени в том, что касается технологий. Но теперь, взглянув на экран, она увидела, что Джек все еще там. Она открыла их переписку и обнаружила несколько душераздирающих сообщений, которые Джек отправил от «Виноградной лозы», пока ждал ее.

– О боже, он прождал меня больше часа!

– Что же ты медлишь? Напиши ему! Ответь! – сказала Эмили.

– Но мы с Колином проходим курс семейной терапии, пытаемся спасти наш брак. И я не могу этого сделать, заводя интрижку онлайн… Боже, когда-то я была хорошим человеком, – вздохнула Тара.

– Хорошие люди – это просто плохие люди, которых никогда не ловили. Отправь ему сообщение прямо сейчас, пока я не скачала «Флинг» и не увела его у тебя, – сказала Эмили.

– Ладно, все равно ничего не получится, – сказала Тара, печатая сообщение.

Клэр: Привет, незнакомец! Мне так жаль, что подвела тебя… Можем поболтать сегодня вечером в 23:11?

Тара не знала, захочет ли Джек простить ее после случившегося, но даже если она никогда больше о нем не услышит, по крайней мере, будет знать, что пыталась. И все же мысль о том, что он не ответит, почему-то пугала.

«О боже, что я буду делать, если он не ответит? Что, если нам суждено быть вместе, а я все испортила?» Она запаниковала.

– Тара, я за то, чтобы ты познакомилась с Джеком. Но тебе не кажется, что ты немного увлекаешься? Здесь все строится на принципе «без обязательств», – обеспокоенно сказала Эмили.

– Я слышу, что ты говоришь, но в Джеке есть что-то такое… особенное. У нас с ним странная связь, – сказала Тара, глядя в никуда.

– Да, эта связь называется Wi-Fi. Он все еще чужак из Интернета, помнишь? Давай воздержимся от суждений, пока ты хотя бы не узнаешь, как он выглядит на самом деле.

– Дело даже не во внешности, Эмили! Никто из нас не знает, как выглядит другой, но мы действительно видим друг друга, понимаешь?

– Тебе нужно перестать романтизировать мужчин из Интернета. Я допустила такую ошибку на сайте одного милого папочки.

– Что случилось?

– Он соблазнил меня лобстером, но в итоге мне достались роллы с крабовыми палочками, – сказала Эмили, пожимая плечами.

– Вот как… Но Джек другой, Эмили, я это чувствую! Лучше приятно удивиться, чем полностью разочароваться. – О боже! – внезапно воскликнула Тара. – До меня только сейчас дошло, что я обзавелась новой проблемой. Колин больше не спит на диване! И я не могу разговаривать с Джеком, когда рядом лежит муж… Что, черт возьми, мне теперь делать?

– Решение простое – поссорься с ним еще раз, – посоветовала Эмили.

– Я пообещала нашему консультанту, что не буду затевать ссор. И если что-то сделаю, Колин использует это против меня на терапии. Не хочу давать ему повод нападать на меня…

– Тогда заставь его начать ссору… – Эмили хитро улыбнулась.

– Я слушаю.

– Бей по слабым местам.

– Что, черт возьми, это значит?

– Я придумала эту стратегию, чтобы заставить мужчину потерять ко мне интерес. Надо постоянно наступать на его любимые мозоли, доставать занудством и обидами. Например, если я встречаюсь с парнем, который мне не нравится, я не брошу его сразу. Вместо этого я спрошу точное время его рождения, чтобы потом прочитать полную астрологическую карту. Ты улавливаешь, к чему я клоню? – спросила Эмили.

– Ловко! – Идея определенно пришлась Таре по вкусу. – Что еще можно сделать?

– Постарайся занять его места в доме. Сделай так, чтобы он пришел к выводу, что диван – это единственный вариант, где он может найти тишину и покой.

– Поняла. Что еще?

– Хм, давай посмотрим… Держу пари, ему не понравится, если ты скажешь, что решила стать веганкой.

– О, это хорошо! – кивнула Тара, делая мысленную пометку.

– Но лучший способ разозлить любого мужчину – это задать ему один гипотетический вопрос.

– Какой вопрос?

– Спроси, любил бы он тебя по-прежнему, если бы ты стала червяком, – сказала Эмили со злобной ухмылкой. – Поверь мне, этого он не перенесет!

Глава 21

Во вторник, сидя за своим офисным столом, Колин снова и снова ловил себя на том, что не в состоянии выполнять самые элементарные задачи с электронными таблицами даже в обычном режиме автопилота. Его разум плыл по течению в море неопределенности. За это утро он открывал «Флинг» в общей сложности тридцать четыре раза, чтобы проверить, не появилась ли Клэр в сети. Поиски ее зеленого огонька почти превратились в навязчивую идею.

Ему даже пришлось временно отключить уведомления на телефоне. Каждый раз, когда тот издавал какой-либо звук, он лихорадочно проверял его в надежде, что это Клэр. Однако выбранный метод борьбы с зависимостью не сработал. Рана оставалась открытой. Желание прикоснуться к ней не ослабевало, хотя он и говорил себе, что должен сосредоточиться на спасении своего брака с Тарой. Единственная проблема заключалась в том, что он не мог представить будущее с ней, в котором не было бы детей. Раньше, в молодости, они много говорили об этом, обсуждали планы создания семьи. И вот будущее, о котором шла речь, наступило: пришло время действовать. У них еще осталось немало вариантов: суррогатное материнство, усыновление… Почему Тара не хочет даже думать об этом? Да и ставить крест на ЭКО было еще рано. Может быть, если бы она проглотила свою гордость и попросила Селин направить их к ее знакомому специалисту…

Возможно, это следующий шаг. И если Тара слишком горда, чтобы обратиться к Селин, может быть, ему стоит самому проявить инициативу? Гордость, нежелание просить о помощи всегда были трагическим недостатком Тары. Колин не раз видел, как она просто сгорала на работе, потому что считала обращение за помощью проявлением слабости. Возможно, его долг как мужа – признать ее неспособность обратиться за помощью и взяться за дело самому?

Колин решил спросить Селин. Найдя ее номер в своих контактах и собравшись с духом, он нажал на кнопку вызова.

– Алло? – ответила Селин.

– Привет, Селин! Это Колин, сосед через дорогу, – неловко сказал он, потому что никогда раньше ей не звонил.

– О, Колин, какой сюрприз! Только не говори, что мои собачки снова забрались на твою лужайку!

– Нет-нет, ничего подобного. Я звоню насчет того, что ты сказала несколько месяцев назад. Ты упомянула, что знакома с каким-то врачом по ЭКО…

– О да, это доктор Гильермо Феррейра-Эрнандес. Он лучший специалист по бесплодию в стране.

– Как это пишется, по буквам? – Колин потянулся за ручкой.

– О боже, я и сама толком не знаю! Большинство называют его просто Бразильцем, и он делает нечто невероятное. Я знаю женщину, которой было сорок девять, когда она обратилась к нему, и она забеременела во время первого раунда. Врач от Бога!

– Ну… Я хотел бы узнать, есть ли шанс, что ты сможешь замолвить словечко за меня и Тару? – спросил Колин.

– Я была бы только рада, Колин! Удивляюсь, что ты не спросил меня раньше! Обычно запись к нему формируется на несколько месяцев вперед, но я, конечно, могу внести вас в список ожидания прямо сейчас.

– Это было бы замечательно, Селин!

– Но, Колин, я должна спросить… Почему мне звонит не сама Тара? – полюбопытствовала Селин.

– Ну… Тара оставила надежду на ЭКО. Но я думаю, что стоит попробовать в последний раз. Тара не знает, что я тебе звоню, так что, если возможно, пусть это пока останется между нами. Я был бы очень признателен.

– Колин, мои уста на замке! И ты правильно сделал, что позвонил мне. Я свяжусь с тобой, когда получу ответ.

– Большое спасибо, Селин! До скорого!

– Пока! – сказала она, вешая трубку.

Отнимая телефон от уха, Колин испытывал смешанные чувства в отношении того, что сделал. Несмотря на принятые меры, оставалось еще немало всего, что не поддавалось его контролю.

Не было никакой гарантии, что Тара примет его предложение. И даже если она согласится, они всего лишь получат место в очереди, тогда как время в данном случае – самый важный фактор. Колин попытался взбодриться, но не нашел в себе сил. Он надеялся, что звонок Селин станет той повязкой, которая прикроет рану, но боль осталась.

В отчаянии он уронил голову на стол.

Когда Рори открыл дверь в кабинет Колина, то застал там сцену жалости к себе.

– О, только не говори мне, что ты все еще хандришь из-за Сары! – сказал Рори.

– Ее зовут Клэр! – рявкнул Колин.

– Ты запомнил женское имя? Господи, да ты одержим ею! – воскликнул Рори и хлопнул ладонью по столу. – Никогда не видел тебя таким.

– Я ничего не могу с собой поделать. Я больше не контролирую свою жизнь. Я не знаю, что делать…

– А ты не пробовал еще поскулить? Я слышал, это всегда срабатывает, – саркастически предложил Рори.

– Это ты виноват, понимаешь? Ты посоветовал мне этот чертов «Флинг»! – сказал Колин, поднимая голову.

– Да, чтобы ты завел интрижку! Кто же знал, что твое сердце разобьет женщина, которую ты даже никогда не встречал? В общем, пора снова садиться в седло.

– Очень жаль, что я не могу просто щелкнуть выключателем в своей голове и забыть о ней. Прошлой ночью у нас с Тарой был секс, но чтобы привести себя в боевое состояние, мне пришлось посмотреть фото Клэр в нижнем белье. И я почти уверен, что Тара обнаружила в ванной мой тайник и поняла, что заниматься с ней сексом я могу только после виагры.

– Ох, должно быть тяжело бедняжке приходится… – ухмыльнулся Рори.

– А, заткнись! – сказал Колин, стараясь не рассмеяться. – Один взгляд на Клэр – и я снова стал похотливым подростком. И вот теперь она ушла…

– Послушай, единственный способ забыть кого-то – добавить кого-то еще. Нам нужно довести счет до двух тел.

– Счет тел? – Термин поверг Колина в ужас.

– Секс – это всего лишь игра в цифры. Моя цель – переспать с сотней женщин, прежде чем я умру. Я не успокоюсь, пока не стану центурионом, – похвастался Рори.

– На каком ты сейчас номере? – поинтересовался Колин.

– Я не знаю точно, Колин. Кто я такой, по-твоему? Человек-калькулятор?

– Да, ты же бухгалтер.

– Ну я, очевидно, потерял счет женщинам. Таких, как я, называют жеребцами, – похвастался Рори.

– Да, жеребец, только без… – пошутил Колин.

– Ха-ха, очень смешно, – обиделся Рори. – Но, знаешь, я, скорее, подцеплю хламидиоз, чем такие страсти, как у тебя. Должно быть, на «Флинге» много скучающих домохозяек, умирающих от желания записаться на секс-прием.

– Это теперь у детей так называется? – рассмеялся Колин.

– На самом деле так оно и есть. А теперь перестань вести себя как старик и предайся грехам молодости. Открой приложение прямо сейчас и посмотри, есть ли у тебя другие совпадения, – велел Рори.

– Хорошо, так и сделаю, – вздохнул Колин, доставая телефон. – Просто чтобы доказать тебе, что больше меня никто не интересует.

Открыв приложение, он, к своему величайшему изумлению, обнаружил у профиля Клэр зеленый огонек. Мало того, она написала ему сообщение.

Клэр: Привет, незнакомец! Мне так жаль, что подвела тебя… Можем поболтать сегодня вечером в 23:11?

От шока Колин чуть не выронил телефон.

– О боже мой! Она ответила… Клэр! Пишет, что сожалеет и хочет поболтать сегодня вечером. Что мне ей сказать? Написать, как сильно я по ней скучал? – спросил Колин с тем выражением на лице, которое бывает у собаки, хозяин которой только что вернулся домой.

– Боже милостивый, парень! Мне стыдно за тебя, стыдно слышать эти слова! Она предала тебя, и теперь пришло время постоять за себя. Будь мужчиной! – призвал друга Рори.

– Ладно, ты прав. – Колин выпятил грудь и начал печатать.

Джек: Я не из тех мужчин, которые терпят, когда их подставляют.

Едва отправив сообщение, он тут же запаниковал.

– Господи, это было слишком грубо…

– Расслабься! Она сама хочет, чтобы ты топнул ногой, – уверенно сказал Рори.

– Точно? – спросил Колин, все еще волнуясь.

– Если ты не можешь противостоять женщине, то не можешь постоять за женщину, – нравоучительно произнес Рори. – И если женщина знает, что может переступить через тебя, она от тебя уйдет.

– Надеюсь, ты прав, – сказал Колин, грызя ногти.

Его телефон пискнул.

Клэр: Я заслуживаю этого, Джек… Но умоляю: позволь мне загладить свою вину! Может быть, меня следует наказать…

Колин был потрясен. Совет Рори, по-видимому, принес свои плоды. Она не только извинялась, но и умоляла загладить свою вину.

– Ты видишь? – торжествовал Рори, увидев сообщение. – Она хочет тебя даже больше, потому что ты занял твердую позицию. Теперь она знает, что ты не безобиден. Женщин всегда привлекает идея укротить дикого мужчину. Но как только они приручают его, их уже не влечет к нему.

– Что ж, сегодня вечером я покажу Клэр, каким необузданным могу быть.

Колин ухмыльнулся и начал печатать уклончивый ответ.

Джек: Думаю, это можно устроить. Сегодня вечером в 23:11. Не заставляй меня ждать.

Когда сообщение было отправлено, Колин внезапно осознал, что на его пути возникло довольно значительное препятствие. Тара простила его, несмотря на их ссору, и теперь он снова спал в одной с ней постели. Но, находясь в постели с Тарой, он не сможет написать Клэр…

– Новая проблема. Мы с Тарой больше не ссоримся, так что снова спим в одной постели. Но если я не буду спать на диване, я не смогу написать Клэр… – запаниковал Колин.

– Так затей ссору и заставь Тару отправить тебя на диван!

– Наш психотерапевт сказала, что нам не стоит ссориться. – Колин вздохнул.

– Устрой так, чтобы первой начала Тара.

– Хм… Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Но как мне это осуществить?

– Ты хочешь сказать, что прожил с Тарой восемнадцать лет и не знаешь, как вывести ее из себя? – спросил Рори, приподняв бровь.

– Ты прав. Я точно знаю, на какие кнопки надавить, – задумчиво произнес Колин.

– Хорошо. Итак, все, что нужно сделать, – это нажать… на все сразу, – с озорной улыбкой сказал Рори.

Глава 22

Всю дорогу домой Колин мысленно отмечал слабые места, те любимые «мозоли» Тары, на которые стоит надавить. Список был длинным, но сосредоточиться следовало на тех, которые наверняка выведут ее из себя. В глубине души он чувствовал себя немного виноватым за то, что собирался сделать, но пропустить вечернюю встречу с Клэр не мог. Писать же Клэр, лежа в постели рядом с Тарой, представлялось чем-то совершенно немыслимым. Он знал, что должен выполнить свою миссию до конца – и подвергнуться изгнанию на диван.

Добравшись наконец домой, Колин ощутил запах горелого. Идя по следу, добрался до гостиной, открыл дверь и замер, шокированный увиденным. Тара медитировала в позе лотоса, привольно расположившись посередине его, Колина, территории – в комнате, которую он считал своей и называл мужским логовом. Мало того, она еще и окружила себя горящими ароматическими палочками, которые Колин – и ей это было известно – терпеть не мог! Вдобавок Тара переставила мебель таким образом, что комнату стало не узнать.

– Это что, черт возьми, такое? – раздраженно спросил он.

– Йога, – ответила Тара, не открывая глаз.

– Йога – это всего лишь стретчинг со всякой ерундой, – заметил он, с разочарованием оглядываясь.

– Тс-с… Я медитирую!

– Я это вижу… Но почему ты делаешь это в мужском логове?

– Видишь ли, я размышляла над некоторыми вещами, сказанными доктором Берк. Например, о том, что между нами не должно быть границ.

– По-моему, ты перефразируешь…

– …и это навело меня на мысль, – продолжила Тара, вставая с коврика для йоги. – Это наша гостиная, а термин «мужское логово» – устаревший и даже сексистский! Поэтому я переставила мебель по фэн-шую и переименовала ее в дзен-обитель. – Тара сложила ладони вместе и поклонилась, как буддийский монах. – Я так рада, что мы учимся достигать компромисса!

Колину захотелось удариться головой о стену. Но если бы он начал ссору сейчас, то выступил бы в роли плохого парня, и тогда Тара на следующем сеансе психотерапии исполняла бы роль жертвы. Ему нужно было, чтобы инициатором выступила она, а не он. Поэтому Колин прикусил язык и решил придерживаться плана.

– Без проблем, детка! – сказал он, делая ударение на слове, которое Тара на дух не переносила.

Затем Колин направился на кухню и огляделся в поисках возможности досадить жене любым возможным способом. Он заметил, что бак для перерабатываемых отходов заполнен до отказа, а вот обычное мусорное ведро – только наполовину.

Бинго!

Колин взял бак и высыпал половину мусора в ведро. Операция произвела немало шума, и он знал, что это привлечет внимание Тары.

– Ты что делаешь? – спросила она, врываясь в кухню.

– Бак переполнен, вот я и освобождаю немного места, – спокойно объяснил Колин.

– Ты серьезно? – резко спросила Тара. – Нельзя смешивать один вид мусора с другим!

– Знаешь, я так рад, что общие отходы и отходы для вторичной переработки наконец-то научились находить компромисс! – самодовольно сказал Колин.

– Это не так работает, Колин! Если мы просто все выбросим, это попадет в океан и убьет черепах! – Тара в отчаянии всплеснула руками.

– Да, но я тут подумал… А что хорошего черепахи когда-нибудь сделали для меня? – Провокация удалась, и Колин, видя, как раздражена жена, испытал истинное удовольствие.

Тара чувствовала, что закипает, но позволить Колину вывести ее из себя и одержать победу она не собиралась.

– Как скажешь, сладенький! – сказала она с улыбкой, которая едва не убила ее саму.

Пробудившийся голод направил Колина к холодильнику, но, открыв его, он обнаружил джунгли из фруктов и овощей. Все полки были заполнены чем-то зеленым.

– Почему наш холодильник похож на прилавок на фермерском рынке? – растерянно спросил он.

– Потому что, сладенький… мы становимся веганами! – сообщила Тара, хлопая в ладоши, как игрушечная обезьянка с тарелками.

– Прошу прощения?

– Да, это официально. Мы прекращаем есть животных и продукты животного происхождения.

– Если людям не полагается есть животных, тогда почему они сами сделаны из мяса?

– Сладенький, похоже, ты немного проголодался. Давай я на ужин приготовлю брюссельскую капусту в аэрофритюрнице?

– Нет, спасибо, детка! У меня внезапно пропал аппетит, – сказал он, закрывая холодильник.

– Не волнуйся, я не собираюсь быть одной из тех веганок, которые постоянно твердят о том, что они веганки.

– Как ты делаешь сейчас? – ехидно спросил Колин. Он знал, что ему нужно продолжать игру. Но чем довести Тару до белого каления? И тут его осенило. – Как бы мне ни хотелось стать веганом, детка, сейчас для этого не самое лучшее время. Мне нужны все мои витамины и минералы… чтобы отрастить бороду.

– Бороду? Тебе? – растерянно спросила застигнутая врасплох Тара. – Колин, ты уже пытался отрастить бороду, помнишь?

– Да, но тогда я не уделил этому нужного внимания. Мне следовало быть более серьезным.

– Ты потратил на это шесть месяцев! И результатом были разрозненные клочки – черные, седые, рыжеватые. Ты походил на какого-то сексуального преступника! – напомнила Тара, ошарашенная заявлением мужа.

– Но на этот раз я иду ва-банк. Я даю себе год. В конце концов, оно того стоит! А теперь, если ты не против, детка, я посмотрю матч в своем мужском логове, – сказал он, направляясь в гостиную.

– То есть, в дзен-обители? – крикнула она ему вслед.

Тара поняла, что у нее ничего не получается. Казалось, он играет в какую-то свою игру. Или подыгрывает ей и побеждает – во всем этом еще предстояло разобраться.

В любом случае, пришло время повысить ставки.

– Устраивайся поудобнее, а я приготовлю тебе чашечку хорошего чая, – крикнула Тара в гостиную, ставя чайник на плиту.

Колин пил особый чай – держал пакетик в кипятке по меньшей мере шестьдесят секунд и добавлял наперсток жирного молока. Больше всего на свете он ненавидел слабый разведенный молоком чай.

Когда чайник закипел, Тара опустила пакетик чая в самую нелюбимую чашку Колина, поболтала его там пять секунд, вынула и щедрой рукой влила добрую порцию только что купленного миндального молока.

Переставив мебель на прежнее место, Колин уже смотрел по телевизору матч между «Манчестером Юнайтед» и «Ливерпулем». Он почти не слышал, как Тара бесшумно, словно асассин, прокралась в комнату. Он знал, что она что-то замышляет. Но что? В одном не оставалось никаких сомнений: в доме развернулась битва умов.

– ВРЕМЯ ПИТЬ ЧАЙ! – крикнула Тара, едва не столкнув мужа с дивана.

– ГОСПОДИ ИИСУСЕ! Ты определенно умеешь пощекотать нервы, детка! – вздрогнул Колин, беря свою чашку. В ту секунду, когда его губы коснулись горячей жидкости, он понял: что-то не так.

– Как тебе, сладенький? – спросила она с улыбкой, словно пародируя домохозяйку из пятидесятых.

Колину хотелось выплюнуть отвратительный напиток прямо на пол, но усилием воли он заставил себя сохранить самообладание.

– Просто идеально, детка! – Он поставил чашку на кофейный столик рядом с подставкой, зная, что ей это как гвоздем по стеклу.

Тара едва не поморщилась, но прикусила язык и вместо этого изобразила болезненную улыбку.

– Надеюсь, ты не возражаешь, но я звонила твоей матери: хотела узнать, в котором часу ты родился.

– И зачем тебе это? – с искренним недоумением спросил Колин.

– Чтобы прочитать твою натальную карту, глупенький! – пискнула она, доставая телефон.

– Дай угадаю? Меркьюри снова в ретро?

– Меркурий в Ретрограде, солнышко! – сказала Тара, открывая приложение «Зодиак» на своем телефоне. – Итак, мы знаем, что твое Солнце находится в Тельце, но известно ли тебе, что твоя Луна – во Льве? Если подумать, в этом столько смысла. И послушай… Уран – в Раке!

– Что это? Колоноскопия?

– Считай, что это колиноскопия! Здесь то, что делает тебя тобой, – усмехнулась Тара.

– Уран в Раке? Я предпочел бы другую позицию, – ухмыльнулся Колин. – Знаешь, детка, очень жаль, что ты не вышла замуж за убийцу Зодиака. Ему бы все это понравилось! Держу пари, он был Близнецом.

С этими словами Колин положил ноги прямо на кофейный столик, что должно было вызвать бурную реакцию. Однако Тара никак не отреагировала. Она просто закрыла на все глаза. Ей было нужно, чтобы сорвался он.

– Тебе не скучно смотреть, как мяч летает взад-вперед? – спросила она, глядя на экран.

– Футбол не об этом. Все дело в стратегии! Вопрос в том, как перехитрить другую команду.

– Думаю, «Ливерпуль» победит.

– Ты что, шутишь? – закричал Колин, ярый болельщик «Манчестера» с пяти лет.

Тара знала, что Колин ненавидит, когда она задает глупые вопросы во время матча, и Тара наконец-то добилась от него более яркой реакции. Она нащупала слабое место! Как хорошо, что Эмили подсказала задать именно этот вопрос, зная, Колин точно рассвирепеет!

– Послушай, – тихо сказала Тара, придвигаясь к нему поближе, – я должна спросить тебя кое о чем.

– О чем? – спросил Колин, все еще наблюдая за матчем.

– Это важно, Колин! – продолжила Тара, пытаясь полностью завладеть его вниманием.

– Ладно, ладно. В чем дело? – спросил Колин, поворачиваясь к ней.

– Ты бы любил меня, если бы я была червяком? – произнесла она самым серьезным тоном и с самым серьезным выражением лица. В другой ситуации она бы рассмеялась, но сейчас не могла позволить себе выйти из роли.

– Извини, что? – спросил Колин, думая, что ослышался.

– Например, если бы я превратилась в червяка, ты бы все равно любил меня? – спросила Тара.

– Что это за глупый вопрос?

– Это не глупый вопрос, Колин. Это очень важный вопрос!

– И почему, черт возьми, это так важно?

– Потому что, если я когда-нибудь превращусь в червя, я хочу знать, не уйдешь ли ты от меня… – Тара добавила истеричную нотку.

– Зачем тебе превращаться в червя? – спросил Колин, уже заметно раздраженный из-за испорченного матча.

– Просто ответь на вопрос, Колин! – потребовала Тара, включая свой сценический талант.

– Господи, если бы ты была червяком, я бы и не знал, что это ты, и, вероятно, случайно бы тебя раздавил.

– Нет, ты бы знал, что это я! – процедила Тара, как будто констатируя очевиднейший факт.

– А как бы, черт возьми, я узнал, что это ты?

– Я могла бы говорить.

– Тогда… нет, – сказал Колин, уже спокойный и собранный.

– «Нет» что?

– Нет, я бы не любил тебя, если бы ты стала червяком. Потому что если бы ты могла говорить, то целый день задавала бы мне глупые вопросы и мешала смотреть футбол, – как ни в чем не бывало сказал Колин.

– Вот как… А я-то думала, что ты преданный и верный муж! – подытожила Тара нарочито обиженным тоном. – Значит, ты просто выбросил бы меня в мусорное ведро, да?

– Детка, конечно, нет, – спокойно сказал он.

– Правда?

– В пакет для перерабатываемых отходов.

– Червей невозможно переработать, Колин! – огрызнулась Тара.

– А как насчет меня? Ты все бы любила меня, если бы я стал червяком? – спросил Колин, возвращая ей вопрос.

– Ты уже и так червяк!

– Отлично! Мы можем вместе быть червяками, – сказал Колин и, позабыв об ужасном вкусе, сделал еще один глоток чая. Он был почти на грани кипения, но снизил температуру внутри, сосредоточившись на своей цели. Оставался еще один акт. Не было на свете ничего, что Тара ценила больше, чем спокойный сон. Покусившись на него, Колин несомненно был бы изгнан на диван.

– Забыл тебе сказать… Читаю одну книжку, и там говорится, что успешные люди в обязательном порядке просыпаются в пять часов каждое утро. Ты ведь не возражаешь, детка, если я поставлю будильник на пять?

– На пять утра? – рассмеялась Тара. – Ты не станешь будить меня в пять утра!

– Ты всегда говоришь мне, что я должен читать больше книг, которые помогут мне работать над собой. Я просто пытаюсь сделать тебя счастливой! – сказал он, пожимая плечами.

– Вставать в пять утра – чистое безумие!

– Ну ты же знаешь, что говорят о безумии и гениальности? Я думаю, именно поэтому многие руководители встают в пять утра. Ранняя пташка хватает червячка! О, ты можешь быть моим червячком, детка! – развеселился Колин.

На виске у Тары вздулась вена, похожая на реку ярости.

Кровь вскипела.

Мат.

– Ну если ты собираешься просыпаться в пять утра, то можешь снова отправляться на чертов диван! – вскричала Тара и, побежденная, выбежала из комнаты.

На экране «Манчестер» забил гол, и Колин вскочил с места. Он победил Тару в их маленькой битве умов и теперь мог свободно болтать с Клэр в 11:11 каждый вечер.

Глава 23

Вторник, 23:11 вечера

Джек: Привет, незнакомка!

Клэр: Джек, я должна глубоко извиниться перед тобой. Мне так жаль, что я тебя подвела… Пожалуйста, не злись на меня!

Джек: Я не могу злиться тебя. Но мне действительно было больно, когда ты не пришла. Что случилось?

Клэр: Если коротко, я почувствовала, что меня вот-вот поймают, запаниковала и удалила приложение. Ты можешь простить меня?

Джек: Я прощаю тебя, Клэр, но ты действительно заслуживаешь наказания.

Клэр: Накажи меня, Джек! Заставь меня заплатить за то, что я сделала!

Джек: К этому мы еще перейдем. Частью твоего наказания будет ожидание.

Клэр: Я не переставала думать о тебе. Даже когда я со своим мужем, все равно это ты ведешь меня до конца!

Джек: Только такой настоящий мужчина, как я, может пройти с тобой весь путь. Когда я со своей женой, все, о чем я могу думать, – это ты в том красном белье…

Клэр: Мой муж даже не знает, что оно у меня есть. Оно для тебя и только!

Джек: И все же твоему мужу повезло, что он может наслаждаться твоим телом.

Клэр: Очень жаль, что он этого не ценит…

Джек: Будь я на его месте, я бы каждую ночь воздавал должное твоему телу. Я бы не только ценил его, но и боготворил.

Клэр: Вот ты знаешь, когда и что именно нужно сказать. Я бы так хотела, чтобы ты ворвался сюда и спас меня!

Джек: Я бы отдал что угодно…

Клэр: Ты когда-нибудь чувствовал себя так, словно попал в ловушку собственной жизни?

Джек: Постоянно. Иногда мне кажется, что на самом деле я не живу, а просто существую.

Клэр: Да! У меня так давно эта ужасная пустота в груди! И она проходит только тогда, когда ты появляешься в моей жизни. Наверное, именно поэтому я скучала по тебе…

Джек: Честно говоря, я действительно думал, что потерял тебя. И каждый день проверял, не появится ли твой маленький зеленый огонек.

Клэр: Я думала, что, когда удалила приложение, мой профиль исчез. Навсегда. Как только я поняла, что могу снова войти в систему, я сразу вернулась!

Джек: Я так рад, что ты это сделала! Жизнь казалась такой пустой без тебя!

Клэр: Может быть, мы были любовниками в прошлой жизни.

Джек: Может быть, я был старым ирландским королем, а ты – моей королевой.

Клэр: Или, может быть, ты был греческим скульптором, а я была твоей музой.

Джек: Нет, я был бы слишком жадным… Я бы оставил все твои скульптуры при себе, чтобы мне не пришлось делиться с другими этим идеальным телом.

Клэр: Это у тебя потрясающее тело! Когда я вижу на улице мужчину в спортивной форме, то задаюсь вопросом, ты ли это.

Джек: Мне всегда интересно, пересекались ли наши пути, встречались ли мы в реальной жизни…

Клэр: Определенно нет.

Джек: Почему ты так уверена?

Клэр: Потому что, если бы мы встретились, у нас давным-давно был бы роман.

Джек: Ты права, ха-ха! Между нами бы летали искры.

Клэр: Это было в моих фантазиях.

Джек: О, ты фантазировала обо мне?

Клэр: А как же! Ты – все, о чем я могу думать. Хочешь маленький секрет?

Джек: Конечно.

Клэр: Мне нравится мысль, что ты можешь взять меня так, как захочешь. Подходишь ко мне сзади и заключаешь в свои крепкие объятия. Целуешь меня так, словно обладаешь мной. Полный контроль.

Джек: Сначала ты боролась бы со своими чувствами. Но я бы прошептал тебе на ухо «Отдайся», и ты отдалась бы наслаждению.

Клэр: Так приятно иметь возможность разговаривать с тобой! Мне всегда стыдно за то, что у меня есть такие фантазии…

Джек: Нельзя стыдиться удовольствия! Такая женщина, как ты, заслуживает всех удовольствий на свете.

Клэр: Я знаю, ты дал бы мне то, чего я заслуживаю.

Джек: Всю ночь напролет. Что ж, так получилось, что мое расписание свободно каждый вечер в 23:11.

Клэр: Какое совпадение! Как и мое! А теперь… скажи мне, как ты собираешься наказать меня за то, что я пропустила наше свидание?

Среда, 11:11 вечера.

Джек: Привет, незнакомка! Как прошел день?

Клэр: Сегодня я была очень плохой…

Джек: Правда?

Клэр: Снова ушла с работы, чтобы купить новое белье… Только для тебя!

Джек: Думаю, что я самый счастливый человек на свете! Можно ли взглянуть?

Клэр: Это было бы пустой тратой денег, если бы я не показала тебе… Но опять-таки только тело – никаких фотографий лица!

Джек: Не волнуйся, я знаю правила.

Клэр: *Изображение доставлено. Изображение доставлено. Изображение доставлено.*

Джек: О боже мой! В синем ты еще сексуальнее, чем в красном! Как тебе удается?

Клэр: Я вся горю, когда думаю о тебе.

Джек: Жаль, что я не сделал для тебя еще несколько фотографий в спортзале, но сегодня я там не был.

Клэр: Не волнуйся, мне нравится присылать тебе такие фотографии. Если бы мои коллеги знали, что я фотографируюсь в нижнем белье во время обеденного перерыва… Ха-ха!

Джек: Можешь себе представить, что было бы, если бы оказалось, что мы работаем вместе?

Клэр: О боже! Если бы ты был одним из тех, с кем я работаю, я бы убежала на целую милю, ха-ха!

Джек: Твои коллеги так ужасны?

Клэр: Они не так уж плохи, но иногда я чувствую, что меня не воспринимают всерьез. У них сложилось обо мне определенное представление – неправильное.

Джек: Я приду к тебе на работу и разберусь с ними!

Клэр: Ха-ха, это против правил. Но врать не буду – меня эта мысль действительно заводит.

Джек: Любому мужчине, который перейдет тебе дорогу, придется иметь дело со мной.

Клэр: Мой личный телохранитель! Вот теперь ты действительно меня заводишь.

Джек: Как же мне повезло с тобой… Ты – воплощение моих фантазий.

Клэр: А ты моих, Джек. Меня так тянет к тебе! Не только сексуально – духовно тоже.

Джек: Я так рад, что ты вернулась в мою жизнь! Ты даже не представляешь, как я сходил с ума без тебя.

Клэр: Твоя жена настолько плоха?

Джек: Она стала другим человеком. Я больше ее не узнаю. Извини, не хотел показаться занудой…

Клэр: Нет, мне нравится, что мы можем говорить о таких вещах. Я знаю, что ты имеешь в виду. Я больше не чувствую себя с моим мужем так, как раньше. А с тобой – чувствую.

Джек: Не хочу показаться эгоистом, но я рад, что он так себя ведет. Дает мне шанс поклоняться тебе так, как ты того заслуживаешь.

Клэр: Мне нравится, что ты эгоист! Ты берешь то, что хочешь, и не извиняешься.

Джек: Настоящий мужчина, которого ты заслуживаешь.

Клэр: Но я не могу винить во всем своего мужа! Иногда мне самой не нравится, какой я стала. Извини, ты, наверно, не вполне представляешь, о чем я говорю…

Джек: Нет, я понимаю! Как будто становишься чужим самому себе?

Клэр: Да! Именно так!

Джек: Иногда я думаю, что тому парню, которым я был в молодости, стало бы стыдно, увидь он меня сейчас.

Клэр: Это безумие! Мы так далеко ушли от наших истинных «я»…

Джек: Но вот что еще безумнее: я чувствую себя самим собой, когда разговариваю с тобой через это приложение.

Клэр: Я знаю, что ты имеешь в виду! Я тоже стала копией себя, которая мне не нравится.

Джек: Жаль, что ты не видела меня тогдашнего, прежнего. Я был настоящим бунтарем! И я знаю, что тебе нравятся плохие парни.

Клэр: Ты все такой же бунтарь, Джек! Я имею в виду, что наши отношения, если вдуматься, – и есть бунтарство.

Джек: Верно, ха-ха! Иногда я забываю, что даже вот этот наш разговор уже скандал.

Клэр: Отвергнуть несчастье непросто. До того как мы встретились, я была словно парализована. Ты спас меня, иначе бы я утонула в прошлом…

Джек: Это наводит меня на мысль об одном интересном сценарии для ролевой игры.

Клэр: Расскажи мне все об этом, спасатель Джек!

Четверг, 23:11 вечера.

Клэр: Привет, незнакомец!

Джек: Эй, секси, у меня для тебя сюрприз…

Клэр: Да?

Джек: *Изображение доставлено. Изображение доставлено. Изображение доставлено.*

Клэр: Боже мой! Похоже, ты усердно тренируешься!

Джек: Ха-ха, тебе нравится?

Клэр: О да! Ты такой сексуальный в спортивной форме! Я ревную тебя к гантелям, которые ты держишь в руках…

Джек: Ну у меня есть одна мышца, которую можешь тренировать только ты.

Клэр: Вот это была бы тренировочка!

Джек: Клэр, я хочу кое о чем тебя спросить. Надеюсь, я не очень спешу…

Клэр: Ты можешь спрашивать меня о чем угодно!

Джек: Всю неделю мои чувства к тебе становились все сильнее. И мне интересно… Что ты думаешь о том, чтобы договориться о другом свидании? Знаю, в прошлый раз мы поторопились, но если ты готова, то и я тоже.

Клэр: Не пойми меня неправильно, я тоже этого хочу. Но есть кое-что, что меня удерживает…

Джек: Ты можешь сказать мне.

Клэр: Я боюсь, что мы встретимся, а потом… Я больше никогда о тебе не услышу.

Джек: Клэр, я бы никогда… Клянусь!

Клэр: Знаю, знаю, но это просто иррациональный страх, который я не могу контролировать. Просто большинство мужчин хотят только одного…

Джек: Но я не такой, как большинство мужчин, Клэр. Я бы ни за что на свете не обидел тебя! То, что между нами есть, слишком важно для меня.

Клэр: Так приятно это слышать!

Джек: И что ты скажешь? Может, попробуем встретиться еще раз?

Клэр: Это рискованно, но я больше не могу бороться со своими чувствами… Давай сделаем это! Давай встретимся и выпьем.

Джек: Здорово! Куда бы ты хотела пойти? Только не в «Виноградную лозу» – они никогда больше не забронируют мне столик, ха-ха!

Клэр: Как насчет «Эликсира»? Это коктейль-бар на Харкорт-стрит.

Джек: Идеально! Как насчет завтра?

Клэр: Да! Скажем, в восемь вечера?

Джек: Отлично! «Эликсир» на Харкорт-стрит, завтра в восемь. Ты даже не представляешь, как я взволнован!

Клэр: Я тоже: мое сердце буквально выскакивает из груди!

Джек: Пожалуйста, не подведи меня снова!

Клэр: Не подведу, Джек. Я буду там.

Глава 24

Пришла пятница, и в какой-то момент Колин поймал себя на том, что уже несколько часов пребывает в веселом настроении, то и дело ухмыляется и ничего не может с этим поделать. До свидания с Клэр оставалось несколько часов. Пребывая в возбужденном состоянии, он никак не мог сосредоточиться на работе и потому решил воспользоваться выигранным пари. Рори оставалось только согласиться. Прекрасная партия в гольф казалась вишенкой на торте идеальной недели. Вдохнув свежий воздух, Колин почувствовал себя более живым, чем когда-либо.

– Знаешь, что может быть лучше партии в гольф? – спросил он, прицеливаясь.

– Пожалуйста, не надо! – взмолился Рори.

– Бесплатная партия в гольф, – сказал Колин, сильным свингом посылая мяч через половину лужайки.

– Это же просто нелепо! Тебе даже кэдди не нужен! – ныл Рори, следуя за другом с клюшками на спине.

– Да, но так победа слаще.

Он направился по лужайке к месту, где приземлился мяч, а Рори неловко плелся за ним. Шагая по траве, Колин мысленно разыгрывал возможные сценарии вечернего свидания с Клэр. С каждым днем его очарованность ею только росла. Он понимал, что никаких гарантий нет, и она, возможно, просто сочтет его непривлекательным, но в их общении во «Флинге» было так много интимных моментов, что второй вариант представлялся просто невероятным. То, что сложилось между ними, выглядело слишком реальным!

В приложении они были лишь двумя бестелесными личностями, но там Колин острее ощущал свою близость к подлинному «я». Иногда ему казалось, что Колин был маской, а Джек – тем настоящим, кто жил под ней. Возможно, проснувшись утром, он надевал привычную личину, чтобы сыграть роль, которую считал своей. Но каждую ночь с Клэр чувствовал, что может сбросить маску и стать самим собой: более глубоким, истинным.

В созданном ими виртуальном мире не было ничего постыдного. Это было свободное эротическое пространство – без предубеждений, без запретов.

Наступило время приподнять завесу.

Хотя все началось как пустая угроза, чтобы только позлить Тару, Колин и в самом деле начал отращивать бороду. Жена была права, когда говорила, что его предыдущие попытки отрастить что-то на лице были ошибкой. Он всегда считал, что у него нет генетической предрасположенности. Но теперь, всего через три дня после заявления о намерениях, у него появилась щетина – еще один повод для гордости. Щетина придавала ему более грубоватый и небрежный вид, и он даже заметил, что некоторые женщины оборачиваются и смотрят ему вслед. Его уверенность в себе поднялась на небывалый уровень.

– Итак, каков план встречи с Клэр сегодня вечером? – спросил Рори, когда они добрались наконец до мяча.

– Никаких игр. Просто два человека встретились, чтобы выпить, – сказал Колин, оглядывая поле и решая, какой клюшкой воспользоваться. – Вуд № 3 ^[17], пожалуйста.

Рори что-то проворчал и протянул Колину нужную клюшку.

– Так куда ты ее поведешь?

– Она выбрала «Эликсир». Мы встречаемся там в восемь.

– Неплохо! Какой отель забронировал?

– Что? – рассеянно спросил Колин. – Я не бронировал номер в отеле.

– Подожди… У тебя нет комнаты, куда ты мог бы отвести ее потом? – недоверчиво уточнил Рори.

– Конечно, нет! Она просто сказала, что хочет встретиться и выпить в «Эликсире». Ни о каком отеле речи не шло!

– Да, Кол… Она выбрала «Эликсир», потому что он находится на Харкорт-стрит. А что еще есть на Харкорт-стрит? Куча отелей! Неужели она действительно должна объяснять тебе каждую мелочь? Если она выбирает «Эликсир», то надеется на кое-что определенное, – сказал Рори.

– Только твой грязный ум мог додуматься до такого! – рассмеялся Колин, машинально отметая предложенную идею. Он прицелился и отправил мяч в полет. – В любом случае, я не уверен, что она готова заняться сексом на первом свидании.

– Сколько раз я должен повторять? Это не первое свидание – это интрижка. Обычные правила здесь неприменимы! Никто не заводит интрижку для того, чтобы меньше заниматься сексом. Для этого существует брак!

– Ну… наши разговоры всегда очень сексуальные… И она ни разу не сказала, что хочет переспать со мной сегодня.

– Конечно, так прямо не сказала. Это твоя задача! Ты должен овладеть искусством смелого шага, – отметил Рори, сделав ударение на последних двух словах.

– И что это значит? – спросил Колин.

– Когда ты кого-то соблазняешь, тебе нужно совершить прыжок веры, чтобы перейти на следующий уровень. Ни одна женщина не станет просить мужчину поцеловать ее. Она хочет, чтобы он решился сам, взял и сделал. Клэр хочет, чтобы ты сделал смелый шаг. Но поскольку вы оба в браке, ты не можешь просто схватить ее и поцеловать в общественном месте. Дублин слишком мал для этого! Вас могут узнать. Твой смелый шаг – найти подходящий момент и прошептать ей на ушко, что в номере отеля неподалеку у тебя есть бутылка шампанского в ведерке со льдом.

– А что, если она скажет «нет»?

– Тогда ладно: потеряет-то она! Но что, если она скажет «да», а у тебя нет комнаты, куда ее можно отвести? Ты так и оставишь женщину неудовлетворенной?

Колин на мгновение задумался. Рассуждения Рори не убедили его на все сто, но в отношениях с Клэр сексуальная тема была на первом месте. В конце концов, они провели много ночей за разговорами о самых сокровенных желаниях. Если она хотела вывести отношения на новый уровень, то ему следовало бы заранее принять меры. Вот только бронирование номера отдавало излишней самоуверенностью… Колин всегда был до крайности бережлив и не собирался платить за то, чем, возможно, не придется воспользоваться.

– А нельзя забронировать номер после того, как мы выпьем? – спросил он, прикидывая, как бы объединить все варианты.

– Забронировать номер в последнюю минуту? На Харкорт-стрит? В пятницу вечером? Да, удачи тебе с этим! – рассмеялся Рори.

– Ладно, хорошо! Закажу чертов номер, – проворчал Колин, доставая телефон. Поиски хороших цен на отели на Харкорт-стрит показали, что большинство из этих отелей забронированы.

– Самый дешевый из доступных номеров – это люкс в «Гибсон-Корт Отель». Двести шестьдесят евро! – сказал он, поморщившись.

– Послушай, решать тебе… Но если Клэр скажет, что хочет переспать, что ты ответишь? «Следуй за мной, детка, я знаю чудную канавку за углом»? – предположил Рори, рисуя ужасающую картину в сознании Колина.

Хотя друг, как обычно, преувеличивал, в его словах действительно был смысл. Лучше снять комнату и потерять деньги, чем сэкономить, но потерять лицо. Клэр не раз говорила, что ей нравится его решительность, стремление доминировать и контролировать. Может быть, она ждет от него этого смелого шага?

В любом случае, Колину хотелось бы иметь в распоряжении все варианты.

– Ну так или иначе это дешевле терапии, – хмыкнул он, нажимая «заказать» на экране.

Через несколько кликов номер был официально забронирован, оставалось только заплатить при регистрации. Колин почувствовал, как адреналин ударил в голову. Еще недавно встреча с Клэр просто волновала его, но теперь к волнению добавилась возможность воплотить сексуальные фантазии в жизнь.

И все же, пока они шли по лужайке, Колином постепенно завладевало чувство вины. Неужели он действительно только что забронировал номер в отеле для себя и незнакомой женщины? Рори всегда был дьяволом на его плече, но не идет ли он сам туда, откуда нет возврата? Какая-то его часть была бы рада провести ночь в отеле с Тарой – прежней Тарой… Той, в которую он влюбился. Но нынешняя Тара уже не была способна, как когда-то, на смелый шаг. Та, прежняя Тара, которую он восемнадцать лет назад поцеловал на пирсе Ниммо, исчезла. Теперь его хотела Клэр. Разве есть что-то плохое в стремлении быть желанным?

Колин вдруг спохватился, что после свидания вернется домой поздно. И его опоздание, несомненно, вызовет подозрения.

– Мне нужно придумать, как оправдаться перед Тарой за опоздание. Что-то такое, во что она поверит, – обеспокоенно сказал он.

– Чем невнятнее, тем лучше. Чтобы самому не загнать себя в ловушку.

Колин достал телефон и отправил Таре сообщение.

Колин: Работаю допоздна. Не знаю, во сколько буду дома.

Не самая оригинальная ложь, но простая и по существу. Взглянув на телефон, он заметил, что у него есть непрочитанное сообщение от Селин, доставленное еще утром, и открыл его.

Селин: Договорилась с Бразильцем. И не волнуйся: я ничего не скажу Таре.

Колин почти забыл о том, что просил Селин включить его в список ожидания к врачу-репродуктологу. Он обратился к соседке в минуту отчаяния и прямо сейчас думать о том, чтобы завести детей с Тарой, не мог – из-за чувства вины.

– В чем дело? – спросил Рори, заметив его кислое выражение лица.

– Ничего особенного. Сообщение от подруги Тары – Селин. Несколько дней назад я попросил ее помочь нам попасть в список ожидания к одному модному врачу-репродуктологу, – объяснил Колин.

– Я думал, Тара отказалась от ЭКО…

– Отказалась. Я действовал за ее спиной, надеясь, что в конце концов она одумается. Я не учел все нюансы. Трудно отказаться от мысли стать отцом! Ты вообще думаешь о детях?

– Нет, мне больше нравится быть папиком, чем папой.

– А быть кэдди нравится? – подколол его Колин.

– Как смешно! – Рори закатил глаза. – Но, в любом случае, тебе нужно забыть о будущем и сосредоточиться на том, чтобы жить настоящим – с Клэр.

– Да, но самое смешное, что когда я действительно думаю о будущем, то вижу его с Клэр, – признался Колин. – Разве это не ужасно?

– Да! Ужасно глупо. Ты ведь даже не знаешь, как она выглядит!

– Я знаю, что такого сексуального тела не видел ни у кого.

– А если лицом не вышла? – спросил Рори.

– Вот еще! Но даже если она не модель, я все равно буду относиться к ней с уважением. Два новых слова для твоего словарного запаса, – поддразнил его Колин.

– Я все еще не понимаю, чем она так тебя очаровала. Ты же одержим ею!

– Я не одержим. Я просто чувствую, что с ней действительно могу быть собой. Мне не нужно притворяться кем-то другим, – объяснил Колин.

– Вы познакомились в приложении для анонимных знакомств под вымышленными именами. Весь смысл в том, чтобы быть кем-то другим!

– Ну, может быть, мне больше нравится быть Джеком, чем Колином…

– Сейчас не время для экзистенциального кризиса. Речь идет о сексе, а не о преждевременной эякуляции.

– Однажды ты поймешь, что я чувствую, Рори, – вздохнул Колин.

– В любом случае, нет ничего такого, чего бы не вылечила здоровая доза посторгазмической ясности.

– Что это? – спросил Колин.

– Это когда твои чувства к девушке волшебным образом исчезают после того, как ты занялся с ней сексом. Просто подожди – и увидишь: так произойдет, когда ты встретишься с Клэр сегодня вечером, – хмыкнул Рори.

– Бывает секс, который меняет жизнь, – сказал Колин, подходя к мячу на лужайке. – Паттер ^[18]!

Рори со вздохом достал из сумки клюшку.

– Как бы это сейчас ни выглядело, твои чувства к ней увянут после того, как дело будет сделано. Ну а если нет, что ж… Значит, это любовь!

– Время покажет. А теперь, в ожидании вечера, нет ничего лучше, чем получить удовольствие от гольфа! – Колин катнул мяч, проводив его взглядом до лунки. – Как хорошо, что впереди еще семнадцать!

– Я думал, мы договорились о девяти лунках… – возмутился Рори.

– Ты же сам всегда говоришь, что твоя цель – забить каждый мяч! – с улыбкой напомнил Колин. – Закрыть все лунки.

– Я ГОВОРИЛ НЕ О ГОЛЬФЕ!

Глава 25

Вместо пятничного ланча Тара потратила время на то, что может придать любой ирландской женщине уверенности в своих силах.

Голливудскую укладку волнами.

Она нечасто позволяла себе такое удовольствие, но была полна решимости этим вечером произвести на Джека самое лучшее впечатление. В офис она вернулась с невероятно пышными волосами.

После каждого онлайн-свидания на этой неделе Тара чувствовала, что они с Джеком становятся все ближе. Он рассказал, что жена не дает ему быть самим собой – тем мужчиной, которым он себя ощущает, а с ней – Клэр – он чувствует, что может проявить свое истинное мужское «я». С Джеком она чувствовала себя так комфортно, будто попала на какой-то высший уровень существования, где могла показать свою божественную женственность. Это было ощущение чувственной силы.

Тара не планировала спать с Джеком, но эта мысль определенно приходила ей в голову. В конце концов, он пробудил в ней те чувства, которые уснули давным-давно. Колину Тара отдалась в первую ночь их знакомства, но никогда не считала, что поступила поспешно и опрометчиво. Тогда это казалось правильным. И вот теперь она чувствовала то же самое по отношению к Джеку. С другой стороны, это желание было бессмысленным, учитывая, что она даже не знала, как он выглядит. Анонимность была сексуальной в царстве фантазий «Флинга», но на настоящем свидании остаться неузнанным невозможно: повязку с глаз придется снять. И все же инстинкт подсказывал, что чувства Тары к Джеку настоящие. Она знала, что ее путь определен судьбой, и была готова совершить прыжок веры, чтобы узнать свое будущее.

Но прежде предстояло поработать. Презентация для Дика Маллигана была назначена на утро понедельника, и Тара попросила Эмили помочь со слайдами. Чего ей не хватало, так это запоминающегося слогана, который связал бы кампанию воедино, – недоставало крючка.

– Как насчет такого: «У тебя есть кольцо – заведи роман»?

– Хм… По-моему, слишком навязчиво. – Эмили покачала головой: предложение ее не впечатлило.

– Ладно, тогда вот это: «Съешь два пирожка».

– Ну не знаю… Мне просто захотелось есть. – И Эмили пожала плечами.

– Да, мне тоже… – согласилась Тара. – Всю неделю не ем углеводы! – Она вздохнула, поймав себя на том, что проголодалась.

– Я видела, как утром ты ела печенье, – заявила Эмили.

– Только не говори мне, что в печенье есть углеводы! Я думала, в них полно жиров…

– Тебе, наверно, следовало бы подробнее изучить свой рацион, – усмехнулась Эмили.

– Ладно! Тогда сегодня объявляется моим днем измен, – решила Тара.

– Подожди, а как тебе такой слоган: «Всем нужен день для измен»? Наводит на мысль, что в году должен быть определенный специальный день для неверных супругов. Хотя идея не так уж плоха… Один день в году, когда тебе позволено завести роман без каких-либо последствий. Как национальный праздник! – продолжала Эмили, размышляя вслух.

– Думаю, организация национального праздника выходит за рамки нашей маркетинговой кампании, – вздохнула Тара. – Господи, ну почему так трудно придумать этот слоган?

– Перестань ломать голову из-за слов, подумай о реальном опыте клиента. Ты собираешься сделать следующий шаг – перейти из приложения в реальность. Как ты себя ощущаешь?

– Нервничаю. Взволнована. Обеспокоена. Чувствую себя и виноватой, и безрассудной, и свободной. Все и сразу! Мне это нравится. Я не пытаюсь изменять Колину. Но я так долго пребывала в каком-то заторможенном состоянии, что теперь хочу бури эмоций. И мне нужно знать, почему именно Джек пробудил все эти чувства, почему я ощутила синхроничность. Колин всю неделю провалялся на диване, так что у нас с Джеком было много ночных свиданий. Мы разыграли несколько захватывающих ролевых игр. Например, он спасатель и должен сделать мне искусственное дыхание, – не краснея, призналась Тара.

– Ох, Тара, ты – прелесть! В тринадцать лет я написала фанфик. Так вот: даже он круче! – рассмеялась Эмили. – Но я рада, что ты наконец-то учишься пользоваться своим самым большим половым органом.

– Веди себя прилично! – шутливо укорила ее Тара.

– Что? Я говорю о мозге, – парировала Эмили.

– О, – рассмеялась Тара. – Вообще-то напишу-ка я лучше Колину, что вернусь домой поздно. Не хочу, чтобы у него возникли подозрения.

Тара достала телефон и, разблокировав экран, увидела сообщение:

Колин: Работаю допоздна. Не знаю, во сколько буду дома.

Идеально!

– Уф! Колин работает допоздна, так что мне не нужно придумывать отговорку. Одним поводом для беспокойства меньше! – сказала Тара, расслабляя плечи.

– Так ты позволишь Джеку отвезти тебя в Трахтаун? – нахально спросила помощница.

– Эмили!

– Тара, разве мы не прошли тот этап, когда я несу дичь, а ты удивляешься?

– Ладно, справедливо, – рассмеялась Тара. – Те чувства, которые мы с Джеком испытываем друг к другу, – это больше, чем просто вожделение. Он думает не только о сексе.

– Тара, он мужчина!

– Ну никто не идеален, – пожала плечами она. – Давай скажем так: я готова посмотреть, куда заведет нас этот вечер.

– Просто не делай ничего такого, чего не сделала бы я, – изрекла Эмили таким тоном, словно являла собой образец добродетели.

– Думаю, это открывает мне широкое поле возможностей, – рассмеялась Тара.

– И заодно в минуту вдохновения попроси у него идею для слогана.

– Может быть, и придется… – вздохнула Тара. – Я чувствую, что бьюсь в стену. На выходные возьму домой планшет: а вдруг что-то придет в голову? Кстати, что с резервированием столика в «Эль Фреско»? Были проблемы?

– Каким еще резервированием? – беспечно спросила Эмили.

– ЭМИЛИ! СТОЛИК ДЛЯ НАС С ДИКОМ! – взвизгнула Тара.

– Прошу тебя, успокойся! Я пошутила. Для вас забронирован столик на открытой террасе, и я даже внесла встречу с Диком в твой рабочий календарь.

– Неужели? Ты действительно выполнила свою работу? Это очень много значит для меня! Чем я могу тебе отплатить?

– Можно деньгами, – невозмутимо ответила Эмили.

При этих словах дверь открылась, и Томми, Марк и Роб проследовали друг за другом в кабинет. В их манере ощущалась какая-то странная развязность, и это сразу не понравилось Таре.

– Чем мы можем вам помочь, мальчики? – спросила она, складывая руки на груди.

– Зашли посмотреть, как продвигается дело, – сказал Томми.

– Лучше и быть не может! Мы с Эмили почти закончили. А теперь, если вы нас извините…

– Мы тут кое о чем подумали, – перебил ее Томми.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – ответила Тара, улыбаясь.

– Нам троим следует присоединиться к тебе на встрече, – сказал Марк.

– С чего бы?

– Учитывая, что за тип этот Дик Маллиган, мы не уверены, что тебе стоит оставаться с ним наедине, – осторожно сказал Роб.

– Мы думаем, что он не так заинтересован в твоей идее, как в… тебе, – добавил Марк.

– Ух ты! Неужели так трудно смириться с тем, что моя идея была лучше? – спросила Тара, застигнутая врасплох.

– В твоих интересах, если мы пойдем с тобой, – сказал Томми.

Она сжала кулаки. Это было похоже на угрозу.

– В моих интересах? Это что, какая-то мафиозная разборка? – спросила она.

– Нет, но мы пытаемся прикрыть твой тыл. Ты же одна из нас! – сказал Томми.

– Вот только не надо! Вы годами оттесняли меня в сторону, не допускали к большим сделкам, потому что я не мужчина. И знаете что? Я не хочу быть одной из вас, парней! Эта кампания – работа для женщин. – Тара выпрямилась во весь рост.

– Ну «парни» – термин гендерно нейтральный, – сказал Роб.

– Неужели? И со сколькими «парнями» ты переспал?

Роб промолчал.

– Мы просто хотим присмотреть за тобой, – сказал Марк.

– Нет, это больше похоже на то, что вы появились в последнюю минуту, чтобы выдать всю проделанную мной работу за собственный успех. Похоже?

– Знаешь что? – спокойно ответил Томми. – Мы сказали, ради чего пришли.

– Что ж… Большое спасибо, что заглянули! Но я не раздаю награды за идеи, которые не попали в конкурсный отбор. Почему бы вам троим не вернуться к настольному футболу? У некоторых из нас есть настоящая работа, – самодовольно сказала Тара.

Томми повернулся и вышел из кабинета. Марк и Роб последовали за ним.

Эмили смотрела на Тару в полном благоговении.

– Боже мой! Я хочу быть тобой, когда вырасту!

Это были именно те слова, которые Тара всегда хотела услышать. Слова, которые заставили ее почувствовать, что она – женщина – что-то изменила.

– Никогда не стоит недооценивать силу красиво уложенных волос, – изрекла она, отбрасывая за плечо вьющийся локон.

Глава 26

Сидя на заднем сиденье такси по дороге в «Эликсир», Тара испытывала легкое головокружение, какое бывает от волнения перед выходом на сцену. Ей не терпелось исполнить роль Клэр, но ее беспокоило мнение единственного зрителя и критика. Она напомнила себе, что сейчас выглядит лучше, чем когда-либо за последние годы. После работы Тара переоделась в черное атласное платье с дерзким разрезом до бедра. Эмили, узрев это знойное преображение, попыталась включить пожарную сигнализацию. Но не внешность была источником уверенности: Тару переполняла, изливаясь наружу, эротическая энергия. Она гордилась тем, что, приложив не так уж много усилий, получила достойный результат, отражавшийся теперь в зеркале. Тара всегда была своим самым придирчивым критиком, и тот факт, что она произвела впечатление на себя, означал: сможет произвести впечатление на кого угодно.

Успокоившись, Тара расправила плечи и приказала себе получать удовольствие здесь и сейчас. Волнение, любопытство, удивление – все эти чувства были редкими в ее жизни, и она хотела насладиться ими в полной мере. Наверное, так бывает, когда на старом пыльном чердаке находишь любимые пластинки и наконец позволяешь игле высвободить заключенные в них симфонии. Музыка вернулась в ее жизнь!

Водитель такси вдруг резко затормозил, и Тару бросило вперед, вернув к реальности.

– Чертовы пешеходы! Прыгают на проезжую часть. Проклятье моей жизни! – прокричал он, остановившись перед переходящим дорогу мужчиной.

Тара выпрямилась, посмотрела вперед и увидела нечто совершенно неожиданное.

Это был Колин.

Он перешел улицу перед ее такси и сворачивал на Харкорт-стрит. Мало того, он определенно приоделся и выглядел безупречно ухоженным. Щетина – Тара убеждала себя, что терпеть ее не может, – определенно ему к лицу. Ее муж был настоящим красавчиком!

Но ведь Колин написал, что задерживается на работе допоздна… И вот теперь он пересек улицу и шагал по Харкорт-стрит. Что ему нужно здесь, вдалеке от его офиса?

Это нужно выяснить!

– Извините… Понимаю, это странная просьба, но не могли бы вы последовать за этим человеком? – спросила Тара.

– За кем? Парнем, который перешел дорогу передо мной? Вы его знаете? – уточнил таксист.

– Это мой муж. И предполагается, что он задержался на работе допоздна, – объяснила Тара.

– Хм… Я всегда говорил, что пешеходам доверять нельзя! Что ж, поеду за ним.

Колин шел по Харкорт-стрит мимо «Эликсира», и такси ползло за ним. По крайней мере, он направлялся не в тот бар, где она должна была встретиться с Джеком! Метров через четыреста Колин свернул к зданию отеля «Гибсон Корт».

– Какого черта он делает в отеле? – вслух спросила себя Тара.

– Вам объяснить, дорогуша? Разве не ясно?

– Нет, я уверена, что этому есть логическое объяснение… Тому, почему мой муж солгал, что задерживается на работе, а сам отправился в отель. – Лишь произнеся эти слова вслух, Тара поняла, насколько нелепо они звучат.

– Ладно! В любом случае, это будет стоить двадцать пять евро, дорогуша, – сказал таксист.

Тара порылась в сумочке и протянула ему купюру.

– За слежку за твоим парнем частному детективу полагается двадцатипроцентный гонорар.

– Вы серьезно? Проехали всего несколько лишних метров! – огрызнулась Тара.

– Расслабься, дорогуша! Это я так, подзавести тебя малость. Причин для беспокойства тебе и без меня хватает. Удачи!

– Спасибо, – сказала Тара и, выйдя из такси, остановилась перед отелем, не зная, что делать, и пытаясь найти правдоподобное объяснение. Возможно, он на каком-то рабочем мероприятии и именно поэтому сказал, что задержится допоздна? Возможно, в отеле проходит конференция по бухгалтерскому учету? Разве такого не может быть? Или у кого-то из коллег прощальная вечеринка, и они устраивают проводы в одном из банкетных залов.

Тара хотела оправдать мужа, но знала, что если не разгадает эту тайну, то испортит себе свидание. Невозможно сосредоточиться на Джеке, если ее мысли постоянно возвращаются к вопросу, что Колин делает в отеле! Она посмотрела налево, в сторону бара «Эликсир».

Потом взглянула на часы: 7:50.

Она пришла рано. Время еще было.

Время, чтобы получить ответы.

Тара медленно вошла в отель «Гибсон Корт» через парадную дверь и посмотрела направо, в сторону стойки регистрации. Колин разговаривал с портье. Она спряталась за колонной, продолжая вести наблюдение. Слов слышно не было, но видно было все. Колин расплатился своей кредиткой. Снимает номер? Тара пыталась убедить себя, что это ей привиделось, но портье протянула ему ключ-карту, и все стало ясно. Колин обернулся – Тара снова спряталась за колонну и прижалась спиной к стене. Он прошел мимо и поднялся по лестнице. Тара последовала за ним и едва успела заметить, как он повернул налево по коридору второго этажа.

Прокравшись вперед, она выглянула в коридор. Колин открыл одну из дверей примерно в середине коридора, вошел и закрыл за собой дверь.

Растерянная, она замерла на месте. Мозг отказывался обрабатывать сигналы, которые посылали ему ее глаза. Никогда бы ей не пришло в голову, что муж может изменить! И все же это происходило буквально у нее на глазах… Может быть, он снимает комнату вместе с Рори, и они собираются в хоп-бар на Харкорт-стрит? Нет, Рори живет в центре города, и если бы они собирались повеселиться, то остановились бы в его квартире.

Несмотря на головокружение, Тара прокралась по коридору к комнате, в которую только что вошел Колин. Приникнув ухом к двери номера 117, она попыталась прислушаться. Судя по звукам, Колин был один. Если у него интрижка, то где женщина? Или ее муж из тех мужчин, которые платят за секс? Не ждет ли он работницу секс-индустрии?

Дальше по коридору открылся лифт, и Тара услышала звук приближающихся колесиков. Служба отеля доставила заказ. Взяв себя в руки, Тара уверенным шагом направилась навстречу. Не хватало только, чтобы ее застукали шпионящей за постояльцем отеля!

Проходя мимо доставщика по коридору, она бросила взгляд на поднос. Из ведерка со льдом торчала бутылка шампанского, а рядом – два бокала, в каждом из которых лежало по слайсу клубники. Тара дошла до конца коридора, свернула к лестнице, а когда оглянулась, увидела, что ее худшие опасения подтвердились: официант стучался в комнату 117. Дверь открылась, и он вкатил тележку.

Тара почувствовала острую боль в сердце, как будто ей в спину только что вонзили нож. Сомнений больше не осталось.

У Колина роман!

Ее обожгла поднявшаяся из груди ярость. Как давно это продолжается прямо у нее под носом? Как давно из нее делают дуру?

Официант вышел из комнаты с пустой тележкой и вернулся к лифту. Тара знала, что будет трудно, но решила позвонить Колину и спросить, где он находится. Она хотела услышать, как он лжет. Хотела посмотреть, как низко он опустится. Она достала телефон и набрала номер.

– Тара, сейчас не самое подходящее время, – ответил Колин.

– О, ты все еще на работе? Я только что увидела сообщение о том, что ты задержишься допоздна, – сказала она.

– Да, задержусь. Рори испортил аудит для клиента, так что мне нужно попытаться все исправить.

– Так ты сейчас в офисе? – спросила она, предоставляя ему шанс закопать себя еще глубже.

– Да, дело долгое. Может быть, мне придется пробыть здесь всю ночь, – неуверенно сказал он.

– А я сейчас в городе. Давай заскочу к тебе в офис и принесу кофе?

– НЕТ! Нет, я только что выпил кофе, так что в этом нет необходимости. Но все же спасибо за предложение! – сказал Колин надломленным голосом.

Повисла долгая пауза.

– Увидимся дома, – сказал Колин, собираясь дать отбой.

– Да, конечно, увидимся.

Еще секунда, и Тара изрыгнула бы огонь. Она дала ему шанс объясниться, но теперь все было ясно. Ложь, гостиничный номер, два бокала для шампанского – ситуация была однозначной…

Муж изменял ей с другой.

Конечно, Тара тоже была в шаге от измены, но ее намерения выглядели более невинными. Она просто встречалась с мужчиной, чтобы выпить и поговорить, но Колин виделся с какой-то женщиной в гостиничном номере, и это могло быть только ради секса. Кто она? Случайная секс-работница? Или, что еще хуже, ее, Тары, знакомая? Уж не планировал ли он сбежать с этой женщиной?

От вопросов закружилась голова, но Тара взяла себя в руки и посмотрела на часы: 7:55 вечера. Оглушенная последними событиями, она забыла о назначенном свидании, до которого осталось пять минут. Вот только встретиться с Джеком Тара уже не могла… Нет, она все еще хотела этого – хотя бы назло Колину, – но ее уверенность в себе пошатнулась. Всего лишь несколько минут назад она чувствовала себя неудержимой…

Теперь она упала в собственных глазах.

Муж больше не хотел ее: он отверг ее как жену, любовницу и женщину. Нож в спину воткнулся глубоко – в самое сердце. И теперь, отвергнутая мужем, она должна была отказаться от Джека. По крайней мере, на какое-то время. Да, она по-прежнему хотела оказаться в его объятиях, чувствовать себя желанной, хотела, чтобы ей поклонялись, ее боготворили, но… Тара знала: залечивать ее раны – не его обязанность.

Выйдя из отеля, она поймала такси и решила, что напишет Джеку и объяснит, почему не может прийти. Только бы он понял! Сама же Тара сейчас могла сосредоточиться только на одном. И когда Колин придет домой, она будет готова.

Готова к войне.

Глава 27

Колин оглядел комнату, которую только что приготовил.

Шампанское охлаждалось, свет приглушен, а термостат установлен на комфортную температуру. В качестве последнего штриха он даже посыпал кровать лепестками роз. Все идеально!

Однако внезапно все это показалось неправильным. Из-за звонка Тары ситуация полностью переместилась в реальный мир. Он солгал жене, находясь в гостиничном номере, который забронировал для другой женщины. От сознания своей вины Колина даже затошнило. Бронирование номера было ошибкой. Это Рори залез ему в голову и убедил, что правильный подход – сделать смелый шаг! Но если ему тошно уже сейчас, до свидания с Клэр, то как же он будет жить с чувством вины потом, всю оставшуюся жизнь? Он зашел слишком далеко.

Нет, он договорился встретиться с Клэр, чтобы просто выпить и поговорить! Убедиться в чувствах друг друга, а уж потом решать, как быть дальше.

Колин проверил время на телефоне – 7:58 вечера – и посмотрел на себя в зеркало. Он был готов.

И уже потянулся к дверной ручке, когда звякнул телефон: сообщение. Пришло уведомление от приложения «Флинг». Он открыл и прочитал слова Клэр.

Клэр: Джек… Мне так жаль! Я только что получила ошеломляющие новости. Я не смогу встретиться с тобой сегодня вечером. Пожалуйста, не злись на меня!

Колин уставился на сообщение, перечитывая его снова и снова.

Он не верил Клэр. Он знал, что она не получила никаких новостей. Если бы получила, зачем бы ей ждать до последней минуты, почему не сказать раньше? История повторялась. Она снова дала ему от ворот поворот. Ему не следовало давать ей второй шанс – его снова выставили дураком! Но этот раз будет последним. Хватит с него ее выдуманных оправданий! Он не хочет даже слышать о ней…

Колин закрыл «Флинг» и удалил приложение с телефона. Открыл бутылку шампанского и, прежде чем сесть на кровать, смахнул с нее лепестки роз. И зачем только он разложил их на кровати? В то же время он испытал огромное облегчение: давящее чувство вины отступило.

Он подумал о звонке Тары, предложившей принести кофе, раз уж его задержала работа. А он в это время здесь – в шаге от того, чтобы разрушить все, что они построили вместе! Его так опьянил зов сирены Клэр, что он едва не разбил свой корабль о ее скалистый берег. И все это время она водила его за нос ради собственного нездорового развлечения. И все же, хотя удар нанесла Клэр, винить он мог только себя.

Возможно, он и желал Клэр, но любил-то именно Тару!

Его вдруг неудержимо потянуло к ней – женщине с изумрудными глазами, утонуть в которых было бы наслаждением. Он выбрал ее в самый первый день, и, хотя жизненные течения унесли их друг от друга, ему нужно плыть к ее берегу. Тара была его опорой, его домом. Там он хотел быть! Колин сделал глоток шампанского и попрощался со своей двойной жизнью.

Выйдя из машины, он на минуту остановился и посмотрел на свой дом. Подумать только, он рисковал жизнью, которую построил вместе с Тарой, ради какой-то мимолетной интрижки! «Is glas iad na cnoic i bhfad uainn» – гласила табличка над дверью, и только сейчас Колин в полной мере оценил ее значение. Далекие холмы Клэр, возможно, и казались зеленее, но воистину лучше дома места нет. Как же ему повезло, что Тара понятия не имеет о его онлайн-измене!

Колин достал из машины клюшки для гольфа и открыл входную дверь.

– Тара, ты дома? – Голос эхом разнесся по комнатам, но никто не ответил. – Тара? – повторил он.

В углу комнаты внезапно зажглась лампа – в кресле с бокалом в руке сидела Тара.

– Привет, сладенький! – сказала она, делая глоток вина.

У Колина сразу возникло дурное предчувствие. Тара выглядела как роковая женщина из старого фильма в жанре нуар: женщина, убивающая одним своим видом. Все, чего ей не хватало, – это сигарета. И она назвала его «сладеньким». Тара явно была чем-то раздражена. Но чем? Он же запасся неопровержимым алиби!

– Тара, все в порядке? – спросил Колин, ставя сумку для гольфа у стены. Зловещая атмосфера в комнате давила, и он включил верхний свет.

– Колин, я собираюсь дать тебе один шанс – только один шанс – рассказать мне, где ты был, – сказала Тара с убийственной серьезностью.

Колина охватил страх. Как она могла узнать, что он не на работе? Звонила Рори? Нет, Рори бы прикрыл его… В приемную? Нет, после пяти на стойке регистрации никого не было, так что она бы не дозвонилась.

«Блефует, – решил Колин. – Должно быть, блефует».

– Я уже говорил тебе, что работал допоздна, – спокойно сказал он.

Тара смотрела ему прямо в глаза целых десять секунд. Снова это противостояние в стиле спагетти-вестерна!

– Интересно… – сказала Тара, направляясь к задней стене.

Она остановилась перед его коллекцией пивных табличек, все еще висевших на стене, и осмотрела их, как будто выбирала что-то одно. Что задумала Тара? Колин не мог представить.

В следующий момент она подняла руку и безжалостно, одним резким движением сорвала со стены табличку «Гиннесс».

– НЕПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ! – взревела Тара и швырнула табличку прямо ему в голову.

Колин едва успел прикрыться, вскинув предплечье. К счастью, таблички были алюминиевыми, а не стальными, и вышло не очень больно.

– ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ? – закричал Колин, шокированный таким приступом ярости.

– Это ты мне скажи, Колин, – сказала Тара, и зрачки ее расширились. – А теперь я спрошу тебя еще раз. Где ты был?

– Тара, я работал, – повторил он.

– НОЗДРИ РАЗДУВАЮТСЯ, СЛАДЕНЬКИЙ! – закричала Тара и, сорвав табличку «Хайнекен», прицельно запустила ему в голову. – ЛЖИВЫЙ УБЛЮДОК!

– Тара, ПРЕКРАТИ! – взмолился Колин, но было поздно. Он вовремя пригнулся, и снаряд пролетел над головой. – Ты что, с ума сошла?

– Не смей называть меня сумасшедшей. ТЫ ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛ МЕНЯ СУМАСШЕДШЕЙ! – взвизгнула она.

Колин понял, что игра окончена. Он попался. Но ведь фактически он ей не изменил! И как, черт возьми, ему теперь объяснить всю сложность ситуации?

– Тара, давай просто обсудим это, хорошо? Позволь мне все объяснить… – начал он.

Тара сорвала со стены еще одну табличку.

– Кто она? Как зовут эту ШЛЮХУ? – спросила она, сжимая табличку, готовая в любой момент сорвать и ее.

– Клянусь, ничего не было, – сказал Колин.

– Ничего не было? Ты забронировал номер в отеле для встречи с женщиной… Для чего? Поиграть в «Скрэббл»? – саркастически спросила Тара.

– Клянусь, я не изменял тебе, Тара, – сказал Колин. – Я поражен! Как ты могла такое подумать?

– Люди употребляют фразу «Как ты могла подумать?» только тогда, когда ВРУТ! – На этот раз табличка угодила ему в плечо.

– Мы можем просто поговорить об этом как взрослые люди? – взмолился Колин и снова пригнулся.

– О, смотрите: кто-то вдруг готов повзрослеть! Я хочу знать имя этой шлюхи! О боже, я знаю я ее? Господи… Пожалуйста, не говори мне, что я знаю эту развратницу!

– Тара, ради всего святого, я тебе не изменял!

– Докажи. Дай мне свой телефон. Если ты мне не изменяешь, дай мне свой телефон! – сказала Тара, протягивая руку.

Колину не хотелось отдавать Таре телефон, но потом он вспомнил, что удалил «Флинг». Приложение со всеми доказательствами его интрижки исчезло. Слава Богу, он принял верное решение стереть все следы Клэр! Похоже, ему все же удастся выйти из этой битвы живым.

– Ладно, хорошо! – Колин достал телефон. – Ты не найдешь никаких доказательств моего романа, потому что никакого романа не было. Мне нечего скрывать!

Тара выхватила телефон и стала просматривать приложения. Колин затаил дыхание, хотя и был уверен, что ничего компрометирующего там нет. Никаких «горячих» фотографий Клэр, никаких заряженных эротикой разговоров…

Он был чист.

– О БОЖЕ МОЙ! – воскликнула Тара не своим, а каким-то потусторонним голосом.

Колину показалось, что он слышит вопль банши, предвещающий его смерть.

– Что случилось? – спросил он, не понимая, что она нашла.

Тара повернула телефон, и вот тогда-то он и увидел то, что лицезрела она.

Мать всех неверных толкований. Последний гвоздь в крышку его гроба.

Селин: Договорилась с Бразильцем. И не волнуйся: я ничего не скажу Таре!

Колин хотел умереть здесь и сейчас. Он знал, что никогда не сможет это объяснить.

– СЕЛИН? – зарычала Тара. – ТЫ ИЗМЕНЯЕШЬ МНЕ С СЕЛИН?

– Тара, пожалуйста! Это не то, что ты думаешь! – сказал Колин, пытаясь воззвать к ее благоразумию.

– Я думаю, что Селин написала моему мужу сообщение о том, что сделала бразильскую эпиляцию бикини, за несколько часов до того, как он забронировал номер в отеле и притворился, что работает допоздна! – выпалила Тара на одном дыхании.

– Я знаю, это выглядит скверно! Но ты делаешь неверный вывод, – отчаянно пытался объяснить Колин, понимая, что это бесполезно. Гнев уже опьянил ее.

– Думаешь, я вчера родилась? Из всех женщин, с которыми ты мог изменить мне, ты выбрал ее? СЕЛИН?

– Тара, я не сплю с Селин! Не сходи с ума!

– НЕ СМЕЙ ДУРИТЬ МНЕ ГОЛОВУ! – кричала Тара. – Я не позволю выставлять себя идиоткой! Это предательство вселенских масштабов!

– Ох, не надо представлений! Ты не на сцене! – рявкнул Колин и, едва сказав это, понял, что совершил роковую ошибку.

– Представление? Сцена? Что ж, я устрою тебе спектакль!

Пройдя мимо Колина, она выхватила из сумки клюшку для гольфа и выбежала через заднюю дверь.

– ТАРА, ОСТАНОВИСЬ! – закричал Колин, бросаясь за ней.

Выскочив из дома, он увидел, как Тара вскинула клюшку, готовясь нанести удар по мотоциклу, который он наконец починил. Теперь она напоминала древнюю богиню войны.

– Только не «Триумф», Тара! – воззвал Колин, беспомощно протягивая руку.

Клюшка упала на двигатель.

– Прекрати это безумие, сейчас же! – повысил голос Колин.

– О, извини! Твой нож застрял в моей спине и сломался? – Она снова замахнулась и мощным свингом разбила фару.

– Тара, пожалуйста, послушай! Селин говорила не о бикини. Бразилец – врач по ЭКО, которого она знает. Доктор Гильермо – что-то в этом роде. Можешь сама его поискать. Я не лгу! Я попросил Селин помочь нам попасть к нему в очередь. Подумал, что ты, может быть, слишком горда, чтобы попросить о помощи, поэтому сделал это за тебя, – в отчаянии выпалил Колин.

Тара замерла с поднятой над головой клюшкой, по-видимому, обдумывая услышанное. Потом в глазах ее что-то мелькнуло, и Колин понял: решение принято.

– ЭТО ХУЖЕ, ЧЕМ ИЗМЕНА! – сказала она и нанесла удар по переднему колесу.

– Чем это хуже измены?

– Ты действовал за моей спиной и сделал то единственное, чего я просила тебя не делать. Я ясно дала понять, что больше не буду пробовать ЭКО и что мне не нужна помощь Селин. И в чем же заключался твой замечательный план? Незаметно для меня собрать мои яйцеклетки?

– Я подумал, что ты, возможно, будешь готова к этому со временем. Я просто хотел, чтобы ты была в списке ожидания на случай, если ты передумаешь, – честно признался Колин.

Тара наконец-то начала успокаиваться.

– Это все равно не объясняет, почему ты снял номер в отеле и почему на тележке стояли два бокала для шампанского! – спросила Тара.

– Какая тележка? Подожди, откуда ты это знаешь? – растерянно спросил Колин. – Ты следила за мной?

– Ты чертовски прав: я проследила за тобой, – откровенно, ничуть не стыдясь, сказала она.

– Предполагается, что мы должны доверять друг другу!

– Я нисколечко тебе не доверяю. И разве я не была права, что в конце концов проследила за тобой? Я почуяла крысу и поймала ее.

– Тара, это была глупая ошибка, и я сожалею.

– О, конечно! Мужчины всегда жалеют только о том, что попались. Ты бы не извинялся, если бы я не видела, как ты заселялся в номер.

– Ну, может быть, я бы и не снял номер, если бы ты фактически не расторгла наш брак! – выпалил, защищаясь, Колин.

– Не смей вешать это на меня! Я не гнала тебя к этой шлюхе. И пусть Господь пожалеет ее, когда я узнаю, кто она такая, – заявила Тара. Сверкнув глазами, она отшвырнула клюшку и вошла в дом.

– Ты куда? – спросил Колин.

– Я собираюсь найти настоящего мужчину и завести собственный роман! – бросила Тара, захлопывая за собой заднюю дверь.

Конечно, на самом деле Тара не собиралась заводить роман. Она просто хотела в пылу момента побольнее задеть Колина. Как бы ей ни хотелось, она не могла вот так запросто броситься в объятия Джека. Она не знала, кто он такой. И она, к тому же, подвела его во второй раз. Ей представился второй шанс, но она снова не воспользовалась им – и все испортила. Третьего Джек не даст ей ни за что… Но это было уже не важно. Потому что Таре не нужен был мужчина, который целовал бы ее лучше. Таре нужен был тот единственный человек, который всегда может исцелить ее боль.

Ей нужна была мать.

Глава 28

Дорога в Голуэй заняла почти три часа, и все это время Тара во весь голос распевала песни ABBA о разбитых сердцах. Сумерки уже накрыли пышные зеленые поля, окружавшие коттедж, в котором она выросла. Но когда свет из кухонного окна родного дома коснулся ее лица, она поняла, что приняла правильное решение.

– ТАРА! – воскликнула ее мать, Шеннон, когда открыла дверь и увидела у порога свою дочь.

Шеннон Фитцсимонс была экстрасенсом-целителем по профессии, и, хотя ей уже исполнилось семьдесят пять, к ней все еще обращались за советом по личным вопросам. Любой профессиональный врач посчитал бы ее так называемые методы лечения бабушкиными сказками, но тем не менее люди приезжали к ней со всей страны. Теперь, впервые в своей жизни, попросить о помощи собиралась Тара. Да и кто еще способен помочь женщине, если не ее мать?

– Привет, мам! – сказала Тара, наклоняясь, чтобы обнять ее.

– Какой сюрприз! – воскликнула Шеннон, застигнутая врасплох внезапным появлением дочери. – Входи, входи.

Тара вошла в маленький коттедж.

– Почему так поздно? – спросила Шеннон, ведя ее на кухню. – О боже мой, не говори мне. ТЫ БЕРЕМЕННА!

Возможно, с годами ее экстрасенсорные способности несколько ослабли.

– Нет, мам. Боюсь, у меня не очень хорошие новости, – со слезами на глазах сказала Тара.

– Господи, милая, все в порядке?

– Я даже не могу подобрать слов, – сказала Тара, смущенная предательством Колина.

– Садись. – Шеннон выдвинула кухонный стул. – Я поставлю чайник. Все выглядит немного проще, если в руках есть чашка горячего чая.

Опустившись на стул, Тара оглядела расставленные по комнате безделушки. В царившем здесь привычном хаосе она действительно чувствовала себя дома. И этот дом был шумным. Живым.

– Знаю, здесь не помешало бы немного прибраться, – сказала Шеннон, заметив, как Тара с изумлением оглядывает комнату.

– Нет, мам, все идеально!

– Кстати, твой старый друг Том О’Мэлли постоянно спрашивает о тебе, – поведала Шеннон, ожидая, пока закипит чайник.

– О, как он? Вы часто с ним разговариваете? – спросила Тара. Настроение ее мгновенно улучшилось.

– Он сидел у меня сегодня. Пришлось дать ему лекарство от растяжения связок, – сказала Шеннон.

– О, с ним все в порядке? – спросила Тара.

– Господи, да. Просто растяжение связок в паху! Я обмакнула веревочку в сливочное масло, чтобы он обвязал и носил. Уверена, растяжение прошло за считаные минуты, – сказала Шеннон, улыбаясь.

Тара улыбнулась в ответ. Колин, конечно, высмеял бы такой метод лечения, хотя Шеннон однажды удалила бородавку с его колена, просто дав ему пенни.

Чайник наконец закипел, и Шеннон принялась готовить чай на двоих. Дав ему настояться, она наполнила любимую чашку Тары.

– Моя чашечка! – сказала Тара, вспоминая, как сильно любила ее раньше. Первый же глоток подействовал не хуже джин-тоника. Чай, заваренный матерью, всегда особенный.

– Боже, вот чего мне недоставало! В Дублине я в основном пью кофе, – зажмурилась она.

– Ну ты всегда любила чай, когда жила здесь. Раньше ты каждый вечер приходила из своей комнаты в кухню с шестью или семью чашками, – пошутила Шеннон.

– «Ирландская тропа позора» – так ты это называла, – рассмеялась в ответ Тара. И тут же погрустнела.

– Все в порядке, милая. Не держи это в себе, – сказала Шеннон, дотрагиваясь до ее руки.

Тара глубоко вздохнула. Почему ей стыдно за то, что ее обманули? Почему ей так трудно об этом говорить? Впрочем, она знала ответ на подсознательном уровне. В некотором смысле она не могла по-настоящему судить Колина. Не имела права первой бросать камень. Она ведь тоже планировала завести роман! Возможно, предательство Колина заставило ее посмотреть на себя со стороны. С другой стороны, она же просто собиралась встретиться с мужчиной, чтобы выпить и поговорить. Колин же отправился в гостиничный номер, чтобы заняться сексом. Да, совесть была нечиста у обоих, но от мыслей к делу перешел только он. Ее поведение, каким бы скандальным ни выглядело, представлялось гораздо более невинным, чем у Колина. Он глубоко ранил ее, и залечить эту рану могла только мать.

– Колин изменил мне, – сказала наконец она.

– ЧТО? – удивилась Шеннон. – Ты шутишь! Этого не может быть, Тара.

– Я сама все видела, мам. Он солгал мне. Сказал, что работает допоздна. Но я видела, как он вошел в гостиничный номер. Я не знаю, кто та женщина, но да поможет Бог этой шлюхе, если я когда-нибудь узнаю ее имя!

– Человек, оказавшийся между двумя табуретами, обычно падает на землю. Но я просто не могу представить Колина с другой женщиной. Вы двое всегда были так влюблены друг в друга! Знаю, вы деретесь, как кошка с собакой, но уверена, что лучшие отношения часто бывают именно такими, – сказала Шеннон.

– Мы отдаляемся друг от друга с тех пор, как занялись ЭКО. Оно просто высосало из нас всю жизнь, – призналась Тара.

– Разве я не говорила тебе, чтобы ты не шла по пути непорочного зачатия? Я всегда твердила и продолжаю: у тебя будет ребенок, когда придет время, – заверила Шеннон.

– Мам, мне тридцать семь лет! – вздохнула Тара. – У меня почти нет шансов.

– Ох, может, прекратишь такие разговоры? Я родила тебя в тридцать восемь, и все получилось прекрасно, не так ли? Чему суждено быть, то и будет, – пожала плечами Шеннон.

– Ты всегда говорила, что для всего есть причина. Но по какой причине Колин изменяет мне с другой женщиной? Где же мой лучик надежды? – в отчаянии спросила дочь.

– Тара, самое сложное в жизни заключается в том, что мы смотрим вперед. Но понять ее можно, только если посмотреть назад. Может быть, Колин встретил кого-то, потому что ты должна встретить кого-то.

– Джека, – прошептала Тара.

– Что? – спросила Шеннон.

Тара не знала, с чего начать. Прошедший день совершенно ее измучил.

– Мам, мне нужно многое тебе сказать, но я чувствую, что вот-вот упаду в обморок. После всего случившегося у меня в животе словно завязался узел… Можно я расскажу тебе остальную часть истории завтра? – спросила Тара.

– Конечно, милая. Ложись, а утром я приготовлю тебе завтрак, – сказала Шеннон.

– Спасибо, мам! – улыбнулась Тара.

Пройдя по коридору, она открыла дверь в свою старую спальню. Все было в точности так, как и раньше, если не считать скопившейся пыли. Тара посмотрела на стены, увешанные постерами ABBA, и попыталась улыбнуться сквозь так и не унявшуюся боль. Она разделась, забралась в свою старую кровать и внезапно снова почувствовала себя подростком.

Шеннон открыла дверь и вошла в комнату.

– Держи, милая, – сказала она, протягивая стакан, наполненный прозрачной жидкостью. – Выпей. Это лекарство от желудка.

– Что? – спросила Тара, садясь.

– Всего лишь «Севен Ап», – улыбнулась Шеннон. – Он избавит тебя от комка в животе.

– Спасибо, мам! – улыбнулась Тара, делая глоток.

– Утром ты встанешь совершенно другим человеком, – пообещала Шеннон, выключая свет.

Перед сном Тара открыла «Флинг» – посмотреть, ответил ли ей Джек.

Ничего: ни текста, ни зеленого огонька. Что ж, он имел полное право игнорировать ее… Господи, она уже дважды его подвела!

Тара набрала сообщение в надежде, что Джек увидит его, когда в следующий раз откроет приложение.

Клэр: Надеюсь, ты сможешь простить меня. Джек, ты нужен мне!

Глава 29

На следующее утро Тара проснулась от божественных звуков и запаха. Она протерла глаза, прогоняя сон, и открыла «Флинг», чтобы посмотреть, ответил ли Джек. По-прежнему ничего. «Дай ему время», – сказала она себе и направилась на кухню, где ее мать наготовила столько еды, что можно было бы накормить целую армию: яйца, сосиски, ломтики бекона, печеные бобы, белый пудинг, кровяная колбаса, жареные помидоры и гора поджаренного белого хлеба…

– Господи, мам! Тебе не нужно было так стараться! – выдохнула Тара, увидев это изобилие.

– Ох, перестань! Тебе нужно поесть. С тех пор, как я видела тебя в последний раз, от тебя остались кожа да кости, – ответила Шеннон, нагружая тарелку дочери.

Тара села и первым делом потянулась за ломтиком слегка поджаренного белого хлеба, намазанного маслом. После первого же кусочка она испытала чистый экстаз. Так же как и в случае с чаем, в том, как мать готовит тосты, было что-то особенное.

– О боже, мам! Ты даже не представляешь, как сильно мне это было нужно! Я всю неделю избегала углеводов, – простонала Тара, наслаждаясь великолепным вкусом.

– Тебе нужно завязывать с этими дурацкими диетами. Женщинам нельзя не есть белый хлеб. Они для этого не предназначены. Зачем себя мучить?

Тара знала, что в этих словах есть доля правды. Из-за отсутствия углеводов в пятидневном рационе она стала раздражительной. Может быть, если бы накануне она съела кусочек белого хлеба, то не треснула бы клюшкой по мотоциклу Колина. Наверное, нет.

Шеннон выложила на тарелку еду. Получилась целая гора, под которой в буквальном смысле скрылось не только дно, но и бортики.

– Мам, это уже слишком! – покачала головой Тара.

– Приступай к завтраку, ладно? И, если мне не изменяет память, ты как раз собирались рассказать мне о ком-то по имени Джек.

Тара мысленно рассмеялась. Несколько лет назад врач сказал Шеннон, что у нее обнаружен ген болезни Альцгеймера, но ее матери было по-прежнему не занимать проницательности.

– Вот тебе и доктор, который сказал, что ты потеряешь память! – улыбнулась Тара.

– О да, я и забыла, что у меня болезнь Альцгеймера! – засмеялась Шеннон. – Итак, кто такой Джек?

Тара глубоко вздохнула. Если кто-то и мог дать ей совет в этой безвыходной ситуации, в которой она оказалась, так это ее мать.

– Ладно. В общем, так… После последней попытки ЭКО у нас с Колином что-то пошло не так. Я сказала ему, что не могу проходить это снова и снова. С тех пор мы с ним постепенно отдаляемся друг от друга. И пока я отдалялась, меня начало сносить кое к кому другому.

– Продолжай. Кто он такой?

– Вот тут все и усложняется. Недавно появилось приложение под названием «Флинг». Ты, наверное, о нем не знаешь…

– Конечно же, я о нем слышала! Вся страна в курсе, как Мэри Малдун проявила себя в том ток-шоу. Она навещала меня три раза несколько недель назад – искала средство от чувства стыда.

– И что же это за средство? – полюбопытствовала Тара.

– Вибратор.

– МАМ! – воскликнула дочь, шокированная этим известием.

– Она тоже не очень хорошо отреагировала, когда я сказала ей об этом, – рассмеялась Шеннон. – В любом случае, продолжай свой рассказ.

– Ну вот… Я зарегистрировалась во «Флинге», чтобы доказать, что я не такая, как эта Мэри. И чтобы изучить приложение для работы. И в тот же день мне выпало стопроцентное совпадение с мужчиной по имени Джек, – объяснила Тара.

– Сто процентов – это, безусловно, нечто, – кивнула Шеннон, откидываясь на спинку стула.

– Но вот что самое безумное, мам! Ты знаешь, у нас обеих есть такое особое чувство? – спросила Тара.

– Конечно. Оно и у твоей бабушки было. Это интуиция. Что-то вроде шестого чувства.

– Так вот: оно появилось у меня, когда я обнаружила полное совпадение с Джеком во «Флинге». Полная синхроничность! Я почувствовала то же самое, когда впервые встретила Колина в баре «О’Мэлли», – сказала Тара, зная, что мать поймет.

– Боже мой… Это серьезно! Продолжай, – сказала Шеннон, слушавшая дочь с большим интересом.

– Я уже некоторое время общаюсь с Джеком, но мы еще не встречались. Понимаю, это звучит глупо, но у меня появились к нему чувства, хотя я даже не знаю, как он выглядит. Одно из правил «Флинга» – не показывать лицо до встречи. Все общение анонимно.

– И вы с ним еще не пытались встретиться? – спросила Шеннон.

– Пытались, но я дважды его подводила. И теперь думаю, что потеряла. Он мне не ответил и, скорее всего, уже не ответит. Мне нужно думать о своем муже и его измене, но все мои мысли – только о Джеке. Это за гранью рационального…

– Сердечные дела никогда не бывают рациональными, милая. В каком-то смысле прекрасно, что у тебя появились чувства к человеку, которого ты даже не видела. Может быть, это нечто большее, чем вожделение. И эта синхроничность должна что-то значить.

– Ты действительно думаешь, что Джек мог бы стать моей судьбой? – спросила Тара.

– У меня нет ответа, милая. Но я думаю, что знаю, где мы можем его найти, – сказала Шеннон.

После обильного завтрака она повела дочь в сад за домом. С тех пор как Тара была здесь в последний раз, сад изменился до неузнаваемости. Они прошли в дальний конец и оказались в небольшом цветнике, огороженном шпалерами.

– Что это, мам? – спросила Тара.

– Мемориальный сад, который я разбила в честь отца, – ответила Шеннон.

Здесь, в окружении пышной зелени, Тара поняла, как сильно скучает по отцу. Они всегда были очень близки, особенно в те дни, когда мать занималась клиентами, приходившими к ней за помощью и лекарствами. После его смерти она прошла через все стадии горя и смирилась с кончиной близкого человека, но в ее мире осталась пустота. Поминки длились целых четыре дня – так любили его все, кто знал.

– Как красиво, мам! Ты, должно быть, скучаешь по нему каждый день…

– Да, но на самом деле он не ушел, милая. Энергия никогда не исчезает – она только передается. И энергия твоего отца чувствуется повсюду в этом саду, – сказала Шеннон, глядя на цветы.

– Это хорошая мысль! Я тоже стараюсь так думать.

– Бóльшую часть своей жизни он был для меня садовником. Мне приятно сделать то же самое для него. Пока жив этот сад, жив и он, – сказала Шеннон, улыбаясь.

– Это прекрасно.

– Но теперь пришло время взглянуть на твою судьбу. Пойдем в мой кабинет.

Она привела Тару в похожее на беседку сооружение из старого плетня. Увитые побегами стены придавали ему странный, причудливый вид. В центре стоял стол, а по обе стороны от него – два больших бингбэга ^[19].

– Что это за место? – спросила Тара, никогда раньше его не видевшая.

– Я построила его недавно, милая. Это храм Йони ^[20].

– И что это, собственно, такое?

– Слово «йонический» противоположно слову «фаллический». Патриархальное общество настолько одержимо фаллическими зданиями, что я решила построить йоническое, представляющее женскую репродуктивную систему, в частности – чрево, – объяснила Шеннон.

– Ух ты! Снова оказаться в утробе матери после стольких лет… Думаю, девяти месяцев было недостаточно, – пошутила Тара.

– На самом деле я носила тебя девять с половиной месяцев. Представь: ты опоздала на собственное рождение, – поддразнила Шеннон.

– Сейчас опаздывать модно, – засмеялась Тара.

– В общем, именно здесь я теперь читаю судьбы. Включая твою, – сказала Шеннон, тасуя колоду карт таро.

– Сейчас я готова воспользоваться любыми указаниями, – сказала Тара, усаживаясь на большой мягкий бинбэг.

Шеннон разложила карты на столе рубашкой вверх.

– А теперь, дочурка, выбирай первую карту.

Тара вздохнула, выбрала наугад и положила лицевой стороной вверх.

Колесо Фортуны.

– Итак, карта номер один – это Колесо Фортуны. В прямом положении. Первая карта – это прочтение твоего прошлого. Она олицетворяет судьбу и предназначение. Эта карта не показывает ничего случайного, а дает общее представление о том, каково положение вещей.

– Боже мой! Это может быть как-то связано с «Флингом»? Стопроцентное совпадение с Джеком! – сказала Тара, оживляясь.

– Выбирай следующую карту.

Тара наугад выбрала вторую и положила ее на стол лицевой стороной вверх.

Двойка мечей.

– Хорошо. Твоя вторая карта – двойка мечей. В прямом положении. Она олицетворяет твое настоящее. Здесь ты видишь женщину с завязанными глазами, которая держит в руках два меча и стоит перед морем. Повязка на глазах говорит о том, что эта женщина не может видеть, что находится прямо перед ней. Она находится на распутье и не знает, по какому пути идти. Она пытается уравновесить два меча. Это можно интерпретировать как фаллический знак. Возможно, она пытается уравновесить двух мужчин.

– Ух ты! Немножко даже пугает… – Тара поежилась.

– Выбирай третью карту, дочурка. Она представит твое будущее, – сказала Шеннон, проводя рукой над колодой.

Тара глубоко вздохнула. Эта карта могла бы дать какое-то указание. Учитывая, как ей везет в последнее время, это могла быть и Смерть. Она зажмурилась и потянулась за картой. А когда открыла глаза, то увидела…

Влюбленные.

– Ах да, Влюбленные! В прямом положении, – сказал Шеннон. – Эта карта представляет внутреннюю гармонию через совершенный союз. Это карта родственных душ, связанных судьбой.

Тара лишилась дара речи.

– Итак, в твоем прошлом я вижу Колесо Фортуны, вращающееся в твою пользу. В твоем настоящем я вижу женщину, которая изо всех сил пытается разглядеть, что перед ней. А в твоем будущем я вижу двух влюбленных, открывающих друг друга. Это что-то значит для тебя, милая? – спросила Шеннон, уже зная ответ.

– ДА, ЗНАЧИТ! – воскликнула Тара, пораженная тем, что сказали карты. – Но что мне прикажешь делать? Карты говорят, что я должна быть с Джеком, но он до сих пор не ответил мне…

– Тара, милая, он мужчина. Долгий режим молчания – не для них, – усмехнулась Шеннон.

– Но ведь есть еще Колин… Прямо сейчас я его ненавижу, но все еще люблю. Разве идея «найти того единственного» не означает, что он должен быть только один?

– Раньше я тоже так думала, милая, но недавно начала смотреть на вещи немного по-другому, – застенчиво сказала Шеннон.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Тара, приподняв бровь.

– Ну… ты знаешь, как сильно я любила твоего отца. И всегда буду его любить. Но его нет уже шесть лет, и я обнаружила, что за мной ухаживает другой мужчина, – сказала Шеннон и, не удержавшись, улыбнулась.

– Мам, это потрясающе! Кто он такой? – обрадовалась Тара.

– Том О’Мэлли.

– ТОМ О’МЭЛЛИ? Ты шутишь! Ты вроде бы сказала, что он приходил подлечить растяжение связок в паху…

– Как, по-твоему, он растянул эти связки? – рассмеялась Шеннон.

– МАМ! – воскликнула Тара.

– О, успокойся, милая! Не знаю, откуда у тебя это католическое чувство вины. Должно быть, от твоего отца, потому что уж точно не от меня, – сказала Шеннон.

– Определенно от папы. И от монахинь, – рассмеялась Тара.

– Что ж, пришло время перестать расстраиваться из-за того, что доставляет тебе удовольствие!

– Ты права. Похоже, удовольствие получают все, кроме меня… Выходит, даже моя мать более сексуальна! – улыбнулась Тара.

– Ну, может, стоит пойти и потрясти тем, что дала тебе твоя мама? – рассмеялась Шеннон.

– Ты права. Я не допущу, чтобы предательство Колина изменило меня. Я – убежденная феминистка, и я выше этого, – уверенно сказала Тара.

– Ах, милая, столько лет прошло? Ты ведь больше не феминистка, правда?

– Мама, конечно, я считаю, что женщины во всем равны мужчинам!

– Но, милая, это не значит, что мужчины во всем равны женщинам. Мне бы не хотелось, чтобы нам, женщинам, приходилось снисходить до такого равенства, – улыбнулась Шеннон.

– Ты заставила меня поволноваться, мам! – со смехом сказала Тара.

– Пора перестать беспокоиться. Карты таро ясно сказали нам, что нужно делать, не так ли?

– Я должна встретиться с Джеком и выяснить, кто он такой, – твердо заявила Тара.

– И никогда не забывай, чему я всегда учила тебя, доченька, – сказала мудрая Шеннон. – Все происходит по какой-то причине.

Глава 30

В то время как Тара получала советы от матери, Колин с трудом отходил от самого страшного в своей жизни похмелья. Голова раскалывалась, как будто в ней громыхала сотня барабанов. Во рту словно лежал мешок с песком. Поднявшись с дивана, он проковылял на кухню и долго пил прямо из-под крана. Состояние немного улучшилось.

После ухода Тары Колин в стельку напился, и теперь события прошлого вечера и ночи внезапно вернулись во всех подробностях. Возвратилась ли она домой?

– Тара? – крикнул он на весь дом. Никто не ответил.

Колин знал, что если она не вернулась, то накануне все, должно быть, закончилось плохо. Он вспомнил ее последние слова. Что-то насчет того, что она собирается сама завести роман. Конечно, это была пустая угроза, попытка уколоть его побольнее. Но все же где она, черт возьми?

Колин достал телефон и позвонил жене. Гудок прозвучал один раз, после чего переключился на голосовую почту, как будто она отклонила вызов.

«Привет! Вы дозвонились до Тары. Оставьте сообщение, и я перезвоню», – сообщил записанный голос.

– Тара, это Колин. Где ты? Пожалуйста, возвращайся домой, чтобы мы могли спокойно все обсудить. Я люблю тебя, – сказал он и дал отбой.

Вернувшись в гостиную, Колин обнаружил валяющиеся на полу пивные таблички и вспомнил, что Тара швыряла ими в него.

Самое меньшее, что он мог сделать, это снять остальные и уничтожить следы мужского логова. И вообще разобраться со всем тем хаосом, который сам же и учинил. А самое главное – любыми средствами спасти свой брак с любовью всей жизни.

Колин собрал все таблички, сложил их стопкой и по пути в пристройку увидел лежащий на боку мотоцикл, пострадавший после нападения Тары. И хотя она нанесла «Триумфу» несколько болезненных ударов, мотоцикл, в общем-то, уцелел. А вот насчет брака такой уверенности не было… Жена исчезла, не сказав, куда направляется, и он, по правде говоря, не был уверен, что она вернется.

Конечно, домой она рано или поздно придет… Но вернется ли к нему?

Да, он не спал с Клэр, но знал: объективность ему в такой ситуации не поможет. Тара собственными глазами видела, как он вошел в гостиничный номер после того, как солгал ей насчет задержки в офисе. Если бы это дело передали на рассмотрение присяжных, на оправдание не было бы никакой надежды. Возможно, он и не был виновен, но и невиновным не выглядел.

Хотя Колин не верил в высшие силы, он чувствовал себя так, словно его постигла божественная кара. Он не совершал прелюбодеяния, но возжелал жены ближнего своего. Две из десяти заповедей касались обмана, а значит, обвинительного приговора было не избежать.

Всепоглощающее чувство сожаления проникло в каждую клеточку его тела. Вся идея «Флинга» вдруг показалась отвратительной и грязной. Тот факт, что Колин поставил под угрозу свой брак ради другой женщины – к тому же, женщины, которая подвела его дважды, – приводил его в бешенство. Он задыхался от презрения к себе. И все же не мог изгнать из своей головы мысли о Клэр. Ее зов все еще звучал в ушах, несмотря на то что она уже уничтожила его корабль. Хотелось молотить кулаком в кирпичную стену, пока не треснут все кости руки, загрузившей проклятое приложение и сделавшей его игрушкой дьявола.

Колин положил стопку табличек на сиденье мотоцикла и закатил остатки своего мужского достоинства в гараж. Потом, прислонив «Триумф» к дальней стене, сел на пол рядом со старыми ящиками, в которых хранилось всевозможное старье. «Есть ли хоть какой-то шанс, что Тара простит?» – спрашивал он себя. Ей, конечно, было больно, и порой она подолгу таила обиды. «Я прощаю, но не забываю», – частенько говорила она.

Колин решил: когда жена вернется, он расскажет ей все – от скачивания «Флинга» до знакомства с Клэр, попыток встретиться с ней, чтобы выпить, и бронирования номера в отеле на случай, если она захочет заняться сексом. Но, выстроив события в хронологическом порядке, он вдруг увидел себя настоящим чудовищем. Все его поступки выглядели обдуманными и преднамеренными. Одно дело, если бы этот роман случился под влиянием момента, но ведь чтобы свернуть на гибельный путь, он прошел несколько перекрестков, делая на каждом сознательный выбор…

Слева от себя Колин увидел коробку с надписью «Тара. Колледж». Он подтащил ее поближе и открыл. Первым на глаза попался старый «магический шар». Колин всегда посмеивался над верой Тары в различного рода предсказания, в том числе и этого пластмассового оракула. Взяв шар в руки, он улыбнулся. О чем бы спросить?

– Тара – любовь всей моей жизни? – произнес он, встряхивая шар.

«ДА, ОПРЕДЕЛЕННО», – был ответ.

– Ладно… – сказал Колин, снова задумавшись. – Мои чувства к Клэр настоящие?

«ДА».

– Должны ли мы с Тарой оставаться вместе?

«БЕЗ СОМНЕНИЯ».

– Должны ли мы с Клэр быть вместе?

«ОПРЕДЕЛЕННО».

– Будет ли мой брак с Тарой длиться вечно?

«МОЖЕШЬ НА ЭТО ПОЛОЖИТЬСЯ».

– Должен ли я завести роман с Клэр?

«ВСЕ УКАЗЫВАЕТ НА ТО, ЧТО ДА».

– Ничего-то ты не понимаешь! – рассердился Колин, бросая «магический шар» к дальней стене.

Порывшись в коробке еще, он нашел целую кучу памятных вещей, которые Тара хранила со времен учебы. Блокноты с записью лекций, рабочая форма бара «О’Мэлли»… Коробка казалась бездонной! Она сохранила их проездные на «Интеррейл», все корешки билетов с концертов, на которые они ходили вместе, их старые фото и даже его худи с капюшоном колледжа UCD, которое носила постоянно.

Он взял худи – до этого сам он надевал его всего несколько раз, – натянул на себя и обнаружил, что оно ему все еще впору. Нос уловил ее запах, пробудивший давние воспоминания. Раньше ему нравилось, что она носит его толстовку…

Он даже нашел статью Тары под названием «Девушки просто хотят иметь фундаментальные права: новая теория феминизма эпохи синтвейва». Пометка красной ручкой – 49 % – когда-то сокрушила Тару. Он взял в руки фотографию – они вдвоем на остановке «Интеррейл» в Париже. Тара поцеловала Колина в щеку, когда позади них возвышалась Эйфелева башня. Они выглядели такими счастливыми!

В какой-то момент Колин понял, что коробка, в которой он рылся, – это, по сути, их священная реликвия. Капсула времени, о существовании которой он даже не подозревал. Он никогда не был сентиментален, но эти вещи затронули струны его сердца и подтолкнули к идее. Он встал и оглядел маленький гараж.

Может быть, еще есть время свернуть с дороги, ведущей к гибели, и встать на путь искупления? Он знал, что нужно сделать, хотя это, конечно, было нелегко. Похоже, Тара не собиралась возвращаться до конца выходных, и он понимал, что одних слов сожаления будет мало. Нужно показать. А значит, пора браться за дело.

Глава 31

После бодрого уикенда, проведенного с матерью, Тара решила, что пора возвращаться домой. Она дала себе обещание посещать Голуэй, по крайней мере, раз в месяц. Долгая поездка была небольшой платой за материнскую любовь. Тара приехала сюда на грани нервного срыва, а уезжала полная надежды. Был воскресный вечер, и до встречи с Диком Маллиганом за ланчем оставалось меньше двадцати четырех часов. Несмотря на терзающие душу страдания из-за неверности Колина, она все еще была полна решимости заполучить Дика в качестве клиента, чтобы доказать парням, на что способна.

Однако прежде чем выехать на автостраду, ведущую в Дублин, Таре нужно было сделать небольшую остановку. Ее путь лежал в центр Голуэя – в паб «О’Мэлли». Оказавшись на Шоп-стрит, Тара ощутила вокруг кипящую энергию города. Здесь она всегда чувствовала себя как дома – здесь можно было расслабиться и просто жить. Она видела обычных туристов, фотографирующих живописные бары и бронзовые статуи. В Голуэе ощущалась особенная, присущая только этому городу магия. Она как будто попала в ожившую открытку.

Заведение «О’Мэлли» выглядело так же, как и всегда. На деревенском фасаде не было даже свежего слоя зеленой краски. Открыв дверь, Тара с радостью обнаружила, что интерьер тоже не изменился.

Это был один из самых маленьких пабов Голуэя с особой теплой атмосферой. Он никогда не выглядел пустым. Даже сейчас, воскресным вечером, в нем ощущалась приятная атмосфера. Тара не простояла в дверях и пяти секунд, как ее заметил сам Том О’Мэлли.

– Тара Фитцсимонс! – крикнул он из-за стойки.

– Том О’Мэлли! – ответила Тара, подходя к нему. – Тебе не следует работать – в твоем-то возрасте!

– Уверен, что управлять «О’Мэлли» может только сам О’Мэлли, – рассмеялся Том.

Он немного постарел с тех пор, как Тара видела его в последний раз, но был прав. Без него паб не был бы прежним…

– Но тебе, должно быть, уже за семьдесят, а, Том? – спросила она.

– Это очень любезно с твоей стороны, Тара, но на самом деле несколько недель назад мне исполнилось восемьдесят, – с гордостью сказал Том.

– Боже мой, Том! И ты все еще работаешь?

– Ну ты же знаешь, как говорят? Уход на пенсию – главный убийца стариков. Пока у тебя есть работа, ты должен остаться в живых, чтобы выполнять ее, – сказал он, смеясь. – Что привело тебя в Голуэй?

– О, это долгая история… Серьезная ссора с мужем. Нужно было отвлечься, – отмахнулась Тара, присаживаясь за барную стойку.

– Я всегда говорю: «С огнем борись огнем». Если твой брак под угрозой, поможет виски со льдом, – сказал Том, доставая бутылку Jameson.

– Я бы с удовольствием, Том, но мне предстоит трехчасовая поездка. Мне только «Севен Ап», пожалуйста, – ответила Тара.

– Сейчас будет, – сказал Том, открывая бутылку и наливая газировку в стакан. – Знаешь, завсегдатаи до сих пор говорят, что ты наливала лучшую пинту «Гиннесса».

– Рада слышать, что мое наследие продолжает жить! Мне нравилось работать здесь, Том. Я думаю о том, что раньше мы все время смеялись. Я так рада, что ты ничего здесь не изменил!

– Некоторые просят меня убрать устаревшие таблички, но я отказываюсь. Это моя любимая, – сказал он, указывая на вывеску над баром с надписью «“ГИННЕСС” ДЛЯ КРЕПОСТИ».

– У моего мужа такая же вывеска. Висит в нашей гостиной, – сказала Тара. Она оглядела паб и увидела, что такие же таблички, как у Колина, висят и в «О’Мэлли». – Боже, какое странное совпадение! Они все есть у Колина…

– Что ж, у него определенно зоркий глаз: многие из них очень редкие. Отыскать их нелегко… Мне нужно сменить бочонок, дорогая. Вернусь через минуту, – сказал Том, направляясь в подсобку.

Сидя в баре в одиночестве, Тара вспомнила, как впервые встретила здесь Колина.

Было одиннадцатое ноября. Она даже не видела, как он вошел в паб, потому что пополняла запасы на полках. Потом она услышала за спиной голос, заказывающий «Гиннесс», а когда обернулась, он стоял у стойки. Вот тогда Тара и испытала синхроничность. Это чувство не смутило ее – она точно знала, что происходит. В тот самый момент она поняла: он и есть тот единственный.

Тогда он был таким нахальным, что даже пожаловался на «Гиннесс», прекрасно зная, что она не промолчит и выдаст длинную тираду возмущения.

– Во сколько заканчивается твоя смена? – спросил Колин.

– А тебе-то какое дело? – ответила она.

– Просто хотел спросить, не слишком ли ты устанешь после, – двусмысленно сказал Колин.

Она сказала, что он – законченный авантюрист и что ему не стоит ждать ее: ловить нечего.

Но, конечно, позднее, когда она вышла из «О’Мэлли», он был там: сидел на мотоцикле с сигаретой во рту.

– Ты ждал? – удивилась Тара.

– Конечно! Ты же просила меня не ждать, – ответил Колин, заводя двигатель. – Садись.

– Я ни за что не сяду на этот гребаный мотоцикл! – заявила Тара.

– Что ж, ты можешь либо сесть, либо провести остаток жизни, гадая, что было бы, если бы ты села, – усмехнулся он.

– Надо же! Из всех пабов во всех городах Ирландии ты забрел в мой, – сказала она, усаживаясь позади него.

Сидя сейчас в «О’Мэлли», Тара задавалась вопросом: «Если бы я могла начать все заново, села бы снова на тот мотоцикл? Какой была бы моя жизнь без этого?» Она прожила с Колином лучшие годы. Но ее глубоко уязвило, что эти самые годы она отдала мужчине, который в какой-то момент разлюбил ее. Что лучше – любить и потерять или не любить и не терять? Испытать боль или не почувствовать ничего?

Глубоко внутри она ощущала невероятную ревность. Колин нашел новый цветок для сада! Были ли ее корни моложе? Были ли ее лепестки краше? Могла она, в отличие от Тары, плодоносить? Ей отчаянно хотелось знать, что такого есть у той женщины, чего нет у нее.

Она точно знала, что́ побуждает человека к измене.

Желание почувствовать себя живым.

Колин был прав. Не сев на заднее сиденье его мотоцикла, она провела бы остаток жизни, гадая, что бы случилось, если бы она это сделала. Но теперь Тара боялась, что если не встретит Джека, то всегда будет задаваться вопросом, что же упустила. Даже несмотря на то, что она всегда будет любить Колина, теперь ей хотелось сесть на мотоцикл Джека.

Точно так же, как и тогда, здравый смысл подсказывал ей не совершать безрассудства, не бросаться в омут с головой, но что-то глубоко внутри манило рискнуть, поставить на карту все. История с Джеком обещала новое приключение, новый старт, соблазнительный запах новой книги.

И в то же время ее мучили вопросы, остающиеся без ответа. Куда подевался Джек? Ответит ли он когда-нибудь? Загорится ли снова его зеленый огонек? Тара несколько раз пыталась удалить «Флинг», но так и не смогла заставить себя сделать это. У них с Джеком оставалось слишком много незаконченных дел. Его профиль не был удален, так что надежда еще оставалась. Но та же самая надежда была и пыткой. Если бы он сказал, что их онлайн-роман закончился, она приняла бы это и двинулась дальше. Ее убивало молчание. Она открыла приложение и набрала еще одно сообщение в бездну.

Клэр: Джек, пожалуйста, поговори со мной! Ты даже не представляешь, как сильно нужен мне прямо сейчас.

Том, заменив бочонок, вернулся к стойке, и Тара убрала телефон в сумку.

– Я слышала, ты ухаживаешь за моей матерью, – шутливо сказала она. – Похоже, на старости лет стал настоящим котом.

– Так вот почему ты здесь! Задать мне добрую трепку? – рассмеялся он.

– Не волнуйся, Том: я даю тебе свое благословение. Я не видела ее в такой хорошей форме со времен, когда был жив мой отец, – хихикнула Тара, протягивая ему стакан.

– Твои слова – музыка для моих ушей, Тара. Мне приятно сознавать, что я делаю ее счастливой.

– В любом случае ты поступаешь правильно. В последнее время она ведет себя так, будто это я мать, а она – дочка.

– Знаешь, я всегда считал, что каждый цветок заслуживает того, чтобы расцвести.

Вот оно – слоган для «Флинга», который так долго искала Тара!

«Каждый цветок заслуживает того, чтобы расцвести».

Именно эту идею она пыталась донести, но не могла подобрать слов.

– Том, ты гений! Мне нужно вернуться домой. Ты просто вдохновил меня! – сказала Тара, допивая «Севен Ап».

– Ах, дорогая, ты только что села… – огорчился Том.

– Я скоро вернусь, чтобы еще раз навестить тебя, Том. Обещаю! Я, ты и мама должны пойти куда-нибудь поужинать.

– Это было бы чудесно, дорогая!

– Веди себя прилично, пока меня не будет! Больше никаких растяжений в паху! – наставительно бросила Тара, направляясь к двери.

– Не обещаю! – засмеялся Том.

После трехчасовой поездки Тара, наконец, добралась домой в Хиллкрест. Был двенадцатый час вечера. Она чувствовала себя совершенно измотанной и не собиралась вступать в конфронтацию с Колином. К счастью, заглянув в гостиную, Тара увидела, что он дрыхнет на диване. Пятна краски тут и там и мозоли на руках указывали на то, что он работал над каким-то проектом по благоустройству дома, но никаких улучшений видно не было. Тем не менее она заметила, что пивных табличек на стене нет, а мужское логово снова похоже на ее гостиную.

Щетина на лице за те два дня, что она его не видела, отросла еще больше, и Таре не нравилось, что небритость очень ему идет. Она тихо закрыла дверь и на цыпочках поднялась по лестнице в спальню. Еще предстояло обновить презентацию для Дика Маллигана, добавив новый слоган, но сил на это не хватило. Глаза закрывались сами собой. Она решила, что встанет пораньше и внесет необходимые изменения, посмотрев на все свежим взглядом. Уже лежа в постели, Тара вознесла безмолвную молитву о том, чтобы завтра все прошло по плану.

Глава 32

Тара проснулась рано, чтобы подготовиться к новому дню, который, как она надеялась, будет определяющим в ее карьере. Он должен был пройти идеально – слишком многое зависело от этой встречи. Одна заминка, и все потеряно. А если общение сложится, Дик Маллиган станет одним из самых крутых клиентов, которых когда-либо привлекал «Инсайт». Даже будь он врагом общества номер один, он все равно оставался крупной рыбой, и Тара была полна решимости поймать его на крючок. Ей нужно было доказать парням и совету директоров, что она все еще профессионал.

Тара спустилась в кухню, достала из сумочки планшет и сварила кофе. Она выглянула в окно: утреннее небо было восхитительно нежно-розовым. Возле гаража валялись какие-то инструменты – вероятно, Колин устранял повреждения, которые она нанесла его мотоциклу.

Пока варился кофе, Тара заглянула в гостиную и увидела, что Колин все еще спит. Отлично! Ссоры с ним прямо сейчас она бы не выдержала. Тара налила себе кофе и следующие тридцать минут посвятила шлифовке презентации. Она просмотрела каждый слайд и добавила слоган «Каждый цветок заслуживает того, чтобы расцвести», подписав его мелким шрифтом под логотипом. Слоган был вишенкой на торте. Спасибо Тому О’Мэлли!

Закончив с презентацией, Тара заметила, что батарея планшета разряжена. Зная, что он понадобится ей для выступления, сохранила файл и подключила планшет к зарядному устройству на кухонном столе. Часы показывали 7:30 утра, так что времени еще предостаточно.

Теперь ей оставалось зарядить лишь собственную батарею. Тара знала, что должна вернуть себе ту уверенность, удар по которой нанесла измена Колина. Судьба предоставила ей прекрасную возможность сделать огромный карьерный шаг, и упустить такой шанс она не имела никакого права. Ей удалось произвести впечатление на Дика во время первой встречи, задав высокую планку ожиданий. Все, что от нее требуется, – превзойти саму себя.

Тара приняла душ, нанесла макияж и нарядилась в соблазнительное красное платье и пару черных туфель на четырехдюймовых каблуках, которые придавали ей необходимую уверенность. По общему признанию, платье было немного коротковато, и Тара задумалась, подходит ли оно для офиса. Но, взглянув в зеркало, поняла, что выглядит хорошо. Даже здорово! В конце концов, Дик Маллиган был создателем приложения для неверных супругов. Пусть знает, что у нее есть все необходимое для реализации маркетинговой стратегии. Она будет говорить о том, как женщины раскрывают свои желания и возвращают себе жизненную силу, и излучающее эротическую ауру платье послужит своего рода ее фишкой.

Колин, возможно, изменял ей, а Джек, вероятно, добивался ее, но она не могла допустить, чтобы в такой день ее настроение определяли мужчины. Тара потянулась, расправила плечи и уверенно спустилась вниз. Однако, вернувшись на кухню, она, к огромному удивлению, обнаружила там Колина, который наливал молоко в чашку с хлопьями.

– Тара! – воскликнул он, хлопая глазами. – Я и не знал, что ты здесь.

– Да, здесь, – сухо ответила она.

– Я даже не слышала, как ты вернулась домой прошлой ночью… Хочу показать тебе кое-что. – Колин поднялся из-за стола.

– Извини, я сегодня тороплюсь, – сказала она, беря сумочку.

– Ты определенно захочешь это увидеть. Идем, это в гараже! – Он разволновался, как ребенок.

– Мне это неинтересно, даже если ты прибрал в гараже, о чем я просила тебя несколько месяцев. Сегодня у меня есть более важные дела, и мне нужно думать о них.

Колин явно расстроился.

– Что может быть важнее нашего брака?

– Очевидно, поход налево, – отрезала она.

– Насколько я помню, ты сказала, что сама намерена завести роман. Где ты провела весь уикенд?

– Тебе лучше не знать, – ответила Тара, чтобы уколоть его побольнее.

– Ты разоделась так на работу? – спросил Колин, оглядывая ее с ног до головы. – А по-моему, собралась на свидание…

– Может быть, и так, – сказала Тара, поглубже загоняя нож.

– Ты нарочно так говоришь, чтобы позлить меня, – не поверил Колин.

– Думай, что хочешь. В любом случае я этот разговор продолжать не намерена.

Тара повесила сумочку на плечо и вышла из кухни с высоко поднятой головой. Нет, она не позволит ему испортить ей этот день!

Колин услышал, как хлопнула входная дверь. Тара ушла. Конечно, она блефовала. Никакой роман она заводить не собиралась. С другой стороны, он думал, что Тара блефует, когда она обвинила его в измене, и тогда он просчитался… Да и выглядела его жена невероятно эффектно для обычного понедельника в офисе. На кого она хочет произвести впечатление?

Он снова сел и принялся за хлопья. Где-то на кухне звякнул телефон. Колин оглянулся и увидел мигающий на столе планшет. Подойдя, чтобы выключить его, он с изумлением обнаружил на экране уведомление.

СЕГОДНЯ В 12 ЧАСОВ ДНЯ: ВСТРЕЧА С ДИКОМ «ЭЛЬ ФРЕСКО», ДУБЛИН

Это был нокаут.

И единственное объяснение, которое пришло ему в голову, заключалось в том, что Тара не блефовала. Она и впрямь завела роман! Теперь все обрело смысл. Исчезновение на весь уикенд. Возвращение домой посреди ночи. Все эти утренние прихорашивания. И вот теперь – напоминание о назначенной на полдень встрече с неким Диком. Обычно Тара записывала в свой календарь напоминания о сексе с Колином в дни, когда у нее была овуляция. Но планировать интрижку? Это же просто непристойно!

Кем она себя возомнила? Неужели Тара действительно так одержима жаждой мести, что готова переспать с первым встречным ему назло? Или, что еще хуже, у нее чувства к этому мужчине? Уж не планирует ли она уйти от него?

Колин почувствовал, что у него перехватило дыхание. Выражение «встреча с Диком ^[21]» он не раз слышал от Рори. Оно означало случайный одноразовый перепихон, ничего серьезного. Никакого плана действий Колин сейчас придумать не мог, но он знал, что Рори предложит правильную верную стратегию.

Эмили уже ждала Тару, когда та с деловым видом вошла в офис.

– О боже! – выдохнула Эмили, мгновенно оценив новый лук Тары. – Чувствую, мне надо сделать на тебя ставку.

– По-твоему, это не перебор? – спросила Тара, имея в виду платье.

– Конечно, нет. Ты ведь презентуешь рекламную кампанию по продвижению не просто приложения, а приложения для неверных супругов. А значит, и выглядеть должна соответственно. Ты должна стать анти-Мэри, – улыбнулась Эмили.

– Именно об этом я и подумала, – сказала Тара, чувствуя прилив уверенности. Она положила сумочку на стол и села. – Кстати, я нашла слоган: «Каждый цветок заслуживает того, чтобы расцвести». Что думаешь?

– Сексуально и поэтично! Мне нравится, – одобрила Эмили.

– Я внесла некоторые изменения сегодня утром. Кстати, ты не могла бы отредактировать мою презентацию?

– Тара, я не думаю, что Дик обратит внимание на какие-то помарки. Ему определенно будет не до того.

– Не говори глупостей! Дика интересует только мое предложение. Я ему не интересна, – ответила Тара, отметая эту мысль.

– И все же разве не странно, что он выбрал для презентации ресторан, а не офис, как делается всегда? – обеспокоенно спросила Эмили.

– Это немного… необычно, согласна. Но в каком-то смысле так даже лучше. Более непринужденная атмосфера, меньше давления… Ты можешь составить мне компанию, если хочешь, – предложила Тара.

– Чтобы я что там делала? С моими нервами? Нет, уж лучше принять ванну с тостером! – невозмутимо ответила Эмили.

– Хорошо, но, пожалуйста, не могла бы ты все-таки отредактировать мою презентацию? Ты же знаешь, я редко прошу тебя выполнять свою работу, – Тара виновато посмотрела на нее.

– Ладно, дай мне свой планшет, – вздохнула Эмили.

– Спасибо, Эмили! – сказала Тара, доставая сумочку.

Она рылась в ней секунд пять, пока до нее наконец не дошло: она оставила планшет заряжаться на кухонном столе! Краски лица сменились смертельной бледностью.

– О боже мой… Я ЗАБЫЛА СВОЙ ПЛАНШЕТ! Я не могу провести презентацию без моих слайдов! – Задыхаясь от волнения, она прошлась по кабинету.

– Успокойся. Когда ты сохраняла ее в последний раз? – спросила Эмили.

– Сегодня утром. Когда внесла последние изменения, – сказала Тара, хватая воздух ртом.

– Тогда все, вероятно, сохранилось в облаке, – спокойно сказала Эмили.

– Какое облако? У нас есть облако?

– Ты – и технологии! – рассмеялась Эмили. – Подожди, я посмотрю. – Она подошла к своему столу и вернулась, держа в руках планшет. – Так, посмотрим… Твой электронный адрес – tara@insight.com, а пароль, как я предполагаю, – AbbaGold. И… посмотри-ка, вошла!

– Моя презентация там? – в отчаянии спросила Тара.

– Да. Последнее обновление сегодня утром. Вот, возьми мой для презентации. – Эмили протянула планшет.

– Ох, Эмили, ты святая! – с нескрываемым облегчением выдохнула Тара.

– Возьми свои слова обратно, – пошутила Эмили.

– Серьезно! Ты буквально мой лучик надежды среди туч! Позволь угостить тебя после презентации?

– Хорошо, но я подожду в машине, пока ты не закончишь.

– Договорились. Боже, я чувствую такое облегчение! – сказала Тара, снова переводя дыхание. – Мне очень нужно, чтобы все прошло идеально.

– Не волнуйся. Я прочитала сегодняшний гороскоп для Близнецов. Там сказано, что тебя ожидает нечто грандиозное, – сказала Эмили, улыбаясь.

Открыв дверь кабинета, Колин обнаружил Рори распростертым на диване. Понедельник начинался, как обычно, с похмелья.

– У Тары роман, – сходу объявил Колин.

– Господи! – воскликнул Рори, принимая вертикальное положение. – Ты уверен?

– Э… нет. Но я не могу придумать никакого другого объяснения ее поведению.

– Начни с самого начала, – Рори не терпелось все разузнать.

– Ладно. Итак, во‑первых, Тара узнала о том, что я снял номер в отеле для встречи с Клэр. Предъявила обвинение мне прямо в лицо. И исчезла на все выходные. Вернулась ночью, а сегодня утром накрасилась, нарядилась в короткое платье, которое никогда раньше не надевала, и была такова. А главное – я потом нашел на ее планшете уведомление о «встрече с Диком». Скажи мне, что я рехнулся, Рори! Скажи мне, что все это можно истолковать как-то иначе! – Колин умолк, выпалив это все на одном дыхании.

Некоторое время Рори задумчиво переваривал полученную информацию.

– Колин, я знаю о женщинах все, что только можно знать. И другой интерпретации нет и быть не может, – уверенно объявил он.

– Боже мой… – пробормотал Колин, падая на диван. – И что, черт возьми, мне теперь делать?

– Ты что, шутишь? Ты должен бороться за нее! Что говорилось в уведомлении?

– Там было написано «встреча с Диком». Сегодня в двенадцать часов дня в «Эль Фреско», Дублин.

– «Эль Фреско»? Я знаю это место. Небольшой ресторанчик на открытом воздухе. Мы должны быть там в полдень, чтобы поймать ее с поличным.

– Ты прав! Нужно посмотреть, с кем она встречается. Я должен знать! Она, должно быть принимает меня за идиота. У нее роман только потому, что она думает, что у меня роман! Она делает это только для того, чтобы отомстить мне! – Колин разошелся не на шутку.

– Она намерена сделать из тебя рогоносца. Думает, что это сойдет ей с рук, потому что считает тебя безобидным, – добавил Рори, подливая масла в огонь.

– Что ж, у меня есть для нее новость. Я не из тех мужчин, которые закрывают глаза на такого рода выходки! Встреча с Диком!

– Я иду с тобой. Если парень, с которым она встречается, попытается что-то замутить, я тебя подстрахую. – Рори грозно выпятил грудь.

– Я покажу ему, что он сильно ошибся, выбрав мою жену для своих шалостей! – провозгласил Колин, заводясь еще больше.

Глава 33

Около 11:50 Колин и Рори прибыли к месту и остановились напротив «Эль Фреско» – на другой стороне улицы. Ресторан из машины был виден хорошо, но Тару они не обнаружили.

– Ты уверен, что мы в нужном месте? – спросил Колин, покосившись в сторону заведения.

– В Дублине есть только один «Эль Фреско». Расслабься! Мы приехали слишком рано. – Рори выключил двигатель своего «Рендж ровера».

– Я не могу поверить, во что превратился мой брак. Жена изменяет мне средь бела дня! – пожаловался Колин.

– Очевидно, пытается тебе отомстить. Говоришь, она засекла тебя с Клэр?

– Слава богу, с Клэр – нет. Но видела, как я входил в номер. Кстати, в том отеле, который ты мне рекомендовал! – съехидничал Колин.

– Да ладно тебе! Откуда мне было знать, что Тара пронюхает? Надо быть психом, чтобы следить за кем-то.

– Разве не этим мы сейчас занимаемся?

– Нет, это совсем другое. Ты защищаешь свое мужское достоинство. Ты сражаешься за свою жену!

– Да. Я пытаюсь удержать ее от ошибки, о которой она потом пожалеет. Строго говоря, я ведь ей не изменил! Я уже там, в номере, решил, что по-настоящему предать ее не могу. Но если Тара пойдет на это… Боюсь, тогда наш брак уже не спасти. И будь я проклят…

Пока Колин говорил, мимо них проехал синий «Ниссан-Микра».

– ЭТО МАШИНА ТАРЫ! – Колин пригнулся, чтобы жена его не заметила. Рори тоже пригнулся.

Выглянув из-за приборной панели, они увидели, что Тара посигналила правым и попыталась припарковаться на одной стороне улицы с ними – всего через одну машину. Она тронулась чуть вперед, а потом стала сдавать назад.

– О боже, мы застрянем здесь навсегда! Тара не умеет парковаться параллельно, – вздохнул Колин.

– С ней в машине кто-то есть? – спросил Рори.

– Не могу сказать, – сказал Колин, прищурившись.

После нескольких неуклюжих маневров Тара в конце концов въехала на парковочное место, хотя и не совсем ровно. Потом вышла из машины, пересекла тихую улицу и направилась к «Эль Фреско».

– Посмотри, как вырядилась! Меня от этого тошнит, – сказал Колин, следя взглядом за женой.

Из своего наблюдательного пункта они хорошо видели, как Тара подошла сначала к хостес, а потом села за столик.

– Хм, пока никакого таинственного незнакомца… – проворчал Рори.

– Я позвоню ей, – сказал Колин, доставая телефон.

– Что? Мы потеряем элемент неожиданности! – запротестовал Рори.

– Я не собираюсь говорить ей, что мы здесь. Я просто спрошу, где она. Может быть, этому есть разумное объяснение, – сказал Колин, открывая список контактов.

Издалека они видели, как Тара достает из сумки телефон, смотрит на экран и едва заметно вздрагивает.

– Я на работе, Колин. Не звони мне больше, – сказала она и дала отбой, прежде чем он успел открыть рот.

– Что она сказала? – поинтересовался Рори.

– Сказала, что на работе, и сбросила. Что ж… Мы знаем, что это ложь. Мы видим ее собственными глазами. Ни на какой она не на работе! Я сам сказал точно так же, когда собирался встретиться с Клэр! – сердито воскликнул Колин.

– Ты видел ее лицо, когда она поняла, что ты ей звонишь? В аду нет фурии страшнее отвергнутой женщины!

– Смотри! – указал пальцем Колин.

К столику Тары подошел мужчина в черном костюме, и она встала, чтобы поздороваться с ним. Он поцеловал ее в щеку, положив руку ниже талии, что совсем не понравилось Колину.

– Кто, черт возьми, этот подонок?

– Не могу его разглядеть. Воспользуйся камерой телефона и увеличь изображение, – предложил Рори, для которого это частное расследование было, очевидно, не первым.

Получилось не очень четко, но все же лучше.

– Кто он такой? – спросил Колин.

– Я не уверен, но костюм выглядит дорогим. Кем бы он ни был, с виду – большая шишка, – заключил Рори.

На лице Тары Колин увидел ту улыбку, которую не видел дома в последние месяцы. Незнакомец, похоже, отпустил какую-то шутку, и она рассмеялась: как показалось Колину, немного принужденно.

– Кокетничает, как и все они, – заключил Рори.

– Мне нужно знать, кто он такой! – прошипел Колин.

Рори напряженно вглядывался в изображение на экране телефона.

– Хм… Выглядит богатым. Думаю, немного старше тебя. Выдающаяся челюсть, но маленький подбородок. Огромные залысины. Да у бедняги лоб, как у файвхеда ^[22]!

– Тогда какого черта она с ним встречается? Я бы еще понял, если бы он был лучше меня! – выпалил Колин, явно смущенный странным выбором Тары.

– Думаю, она так зла на тебя, что готова понизить рейтинг, – изрек Рори.

– Хочу взглянуть поближе. – Колин положил телефон на приборную панель.

– Ладно, пошли. – Рори взялся за дверную ручку.

– Нет, ты останешься здесь. Следи за ситуацией, – сказал Колин, открывая свою дверцу.

– Ладно. Но дай мне сигнал, если понадобится подкрепление! – Рори не терпелось перейти к более активным действиям.

Колин вышел из машины и двинулся по диагонали – через улицу к ресторану, стараясь держаться вне поля зрения Тары.

Рори, продолжая наблюдать за разворачивающейся сценой, вдруг увидел, что пассажирская дверца машины Тары внезапно открылась и из нее вышла симпатичная молодая женщина.

– Я так и знал, что там кто-то есть! – прошептал Рори сам себе.

К своему удивлению, он увидел, что девушка приближается к его машине.

– Что, черт возьми, происходит? – спросила Эмили, открывая пассажирскую дверцу.

– А ты что делаешь? – удивленно спросил Рори.

Эмили забралась на сиденье и закрыла за собой дверцу.

– Я знаю, что ты шпионишь за Тарой. Я видела тебя в зеркале, – сказала Эмили.

– Ты имеешь в виду зеркало заднего вида? – в ужасе воскликнул Рори.

– Почему ты шпионишь за ней?

– Это личное дело Тары и Колина, – сказал Рори, отказываясь отвечать.

– Так это муж Тары? Становится все интереснее, – хмыкнула Эмили, опуская взгляд туда, где в районе ширинки у Рори образовалось предательское возвышение.

– Возбуждается в критических ситуациях! – объяснил Рори, пытаясь прикрыться.

– Рассказывай!

– Ты только что вломилась в мою машину. Это я должен тебя допрашивать!

– Валяй. Мое стоп-слово – жестче, – сказала Эмили, улыбаясь.

– Хорошо, я расскажу тебе все. При одном условии. Ты должна согласиться на ужин из трех блюд со мной, – предложил очарованный Рори.

– Меня интересует только одно блюдо, – возразила Эмили.

– Которое из них?

– Коитус.

– Боже милостивый! Мне кажется, я влюбился, – пробормотал Рори. – Хорошо, договорились.

– А теперь скажи мне, что происходит! – потребовала Эмили.

– Колин шпионит за Тарой, потому что у нее роман. Он хочет поймать ее с поличным. Сегодня утром он увидел уведомление на ее планшете, где было написано, что сегодня в полдень у нее назначена «встреча с Диком». Поэтому мы и решили проследить за ней и уличить в обмане, – объяснил Рори.

Эмили поняла, что сама отчасти виновата в этой путанице. Это она сделала запись в календаре Тары…

– Боже, я знаю, в чем дело! Я веду календарь Тары. У нее не встреча с Диком!

– Ты говоришь загадками, – сказал Рори.

– Дик – это Ричард Маллиган! Исполнительный директор «Флинга»!

– Тот парень, что выступал по радио?

– Да! И Тара как раз собирается сделать самый важный шаг в своей карьере, – в отчаянии сказала Эмили. – У нее презентация!

– А Колин только что пошел к ней, чтобы обвинить в измене… – догадался Рори, осознавая серьезность ситуации.

– ТАК ПОЗВОНИ И ОСТАНОВИ ЕГО!

Рори достал телефон и немедленно позвонил Колину.

– Гудок идет, – сказал он.

– Слава Богу! – с облегчением воскликнула Эмили.

На приборной панели зазвонил телефон Колина.

– О боже! Колин забыл взять свой телефон, – запаниковал Рори. – Давай! Мы должны попытаться остановить его, пока не поздно!

Показывая Дику слайды, Тара в какой-то момент обнаружила, что его взгляд прикован к ее груди, а не к презентации.

– Таким образом тема расцветающего цветка объединяет всю кампанию. Многие женщины чувствуют себя загнанными в ловушку собственной жизни, и интрижка может предложить им фантазию, способ воссоединиться со своим эротическим «я», – сказала она, пытаясь привлечь внимание Дика.

– М-м-м, – пробормотал он, явно не слушая.

– Вся кампания направлена на то, чтобы доказать женщинам, что в самих желаниях нет ничего постыдного. Речь идет о том, чтобы показать, что они заслуживают своих желаний, – продолжала Тара, переходя к следующему слайду.

– Тара, я уверен, что остальная часть презентации великолепна, – сказал Дик, забирая у нее планшет и кладя его на стол. – Но я хочу знать о ваших желаниях.

– Моих? Ну, я думаю, что на самом деле я ничем не отличаюсь от любой другой женщины, – замялась Тара, чувствуя, что начинает нервничать.

– О, вы не такая, как другие женщины! – Дик положил руку ей на колено.

Тара неловко рассмеялась, не зная, что делать.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду…

– Вы же просто излучаете сексуальность! Я понял это в тот момент, когда увидел вас. – Рука Дика переместилась с колена на бедро. Тара оцепенела от страха. Это было похоже на сонный паралич, но она прекрасно сознавала, что переживает не сон, а кошмар наяву. – И это платье… оно сводит меня с ума.

– Ричард, я…

– Пожалуйста, зовите меня Дик, – сказал он, запуская руку под платье.

– УБЕРИ РУКИ ОТ МОЕЙ ЖЕНЫ! – крикнул Колин, бросаясь через террасу к столу.

Тара была в полном шоке. Внезапное появление мужа вывело ее из оцепенения, но она не могла понять, откуда он взялся.

– Колин, что ты здесь делаешь? – спросила она, вставая со стула.

– Что я здесь делаю? – рявкнул Колин. – Какого черта ты здесь делаешь с этим подонком?

– Послушай, приятель… – вмешался Дик.

– Я тебе не приятель! Кем ты себя возомнил, что позволяешь себе лапать мою жену?

– КОЛИН, ПРЕКРАТИ! – закричала Тара.

– О, простите, я не помешал вашему маленькому свиданию? Твоей встрече с Диком?

– Колин, я могу объяснить. Пожалуйста, послушай…

– Нет, я устал слушать! Ты думаешь, что можешь просто выставить меня дураком, да? Что ж, этот мерзавец выбрал не того, кому можно перейти дорогу! – взревел Колин.

К этому моменту все, кто находился на террасе, наблюдали за представлением, которое устроил Колин. Кто-то уже достал телефон и снимал происходящее.

– Кого ты называешь мерзавцем? – спросил Дик, поднимаясь со стула.

– Тебя! Я видел, как ты засунул руку под платье моей жены! – разошелся Колин.

– Когда женщина надевает такое короткое платье, она напрашивается на то, чтобы ей помогли его задрать, – неуступчиво ответил Дик.

В следующий момент Колин нанес мощный удар в подбородок соперника, отправив его в нокаут.

– КОЛИН! – завопила Тара.

Зрители ахнули, но продолжали снимать разворачивающуюся у них на глазах драму.

– Сам напросился, – сказал Колин, обращаясь к бесчувственно свалившемуся на столик Дику.

Рори и Эмили прибыли на место происшествия, опоздав буквально на секунду.

– Колин, перестань! Это не то, что ты думаешь! – сказал Рори.

– Именно то! Это ее встреча с Диком.

– ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ВЫРУБИЛ РИЧАРДА МАЛЛИГАНА! – взвизгнула Тара.

– Кого? – растерянно произнес Колин.

– Он должен был стать самым крупным клиентом «Инсайта», которого я когда-либо привлекла. У меня с ним нет романа! Это была деловая встреча! – От злости у Тары закружилась голова.

– Тогда почему он засунул руку тебе под платье? – спросил Колин, все еще не понимая, что происходит.

– Он… да… я… – начала Тара, заикаясь от гнева. Она злилась и на Колина за то, что он сорвал ей встречу, и на Дика – за его ужасающе неподобающее поведение.

Между тем Дик Маллиган очнулся и, пошатываясь, поднялся из-за стола. Из его носа текла кровь.

– Мистер Маллиган, произошло недоразумение… – сказала Тара, подходя к нему.

– НЕ ПОДХОДИ БЛИЖЕ! – взревел Дик. – И чтобы никто – ни ты, ни кто-либо другой из «Инсайта» – со мной больше не связывались! – Он повернулся к Колину и смерил его злобным взглядом. – А что касается тебя, ты обезьяна! Если я когда-нибудь увижу тебя снова, засужу так, что и цента в кармане не останется!

Дик развернулся и направился в туалет – утирать окровавленный нос.

Тара, Колин, Рори и Эмили молча стояли среди обломков несостоявшейся презентации.

– Тара, я… – в конце концов начал Колин, понимая, что его оправдания прозвучат неубедительно.

– Ни слова больше! И отныне не надейся, что я прощу тебя за измену. Тебе было мало разрушить наш брак? Тебе нужно было пустить под откос и мою карьеру? Ступай домой, Колин. Ступай домой и забери свои дурацкие сумки, пивные таблички и мотоцикл. – Если в этом заявлении Тары чего-то и не хватало, то пены у рта.

– Тара… – взмолился Колин.

– Все кончено.

Глава 34

Три недели спустя

Субботним октябрьским днем Тара сидела в кабинете доктора Берк, ожидая мужа. Но она пришла туда не ради сеанса терапии. Доктор Берк была теперь посредником, помогающим супругам составить соглашение о раздельном проживании. Тара написала Колину сообщение, но он опаздывал уже на десять минут.

После фиаско в «Эль Фреско» Тара не возвратилась на работу, решив использовать свой ежегодный отпуск, чтобы не встречаться лицом к лицу с парнями. Она надеялась, что сможет замять дело, но быстро поняла, что это невозможно. Один из зрителей, записавший, как Колин бьет Дика кулаком в лицо, выложил видео в Интернет, а поскольку Дик Маллиган уже успел вызвать у многих ненависть, видео за одну ночь стало вирусным, и им успели поделиться тысячи пользователей. Дик Маллиган был публично опозорен и отправлен в отставку, а совет директоров «Флинга» избрал на освободившееся место исполнительного директора женщину.

Но даже несмотря на то что он получил по заслугам, Тара чувствовала себя опозоренной и оскорбленной и знала, что у парней найдется миллион шуточек, которые они отпустят по ее адресу, как только она появится в офисе. Ей хотелось заползти в какое-нибудь укрытие и спрятаться там на все обозримое будущее. Она уже испытала неловкость в «Эль Фреско», посетители которого стали свидетелями ее конфуза, и вот теперь над ней, казалось, смеялась вся страна.

Чем больше она думала о случившемся, тем больше злилась на Колина.

И все же где-то в глубине души она хотела простить его. В конце концов, он спас ее! Таре было неприятно думать о себе как о беззащитной бедняжке, но когда Дик запустил руку ей под платье, ее парализовал страх. Колин действительно появился вовремя, как рыцарь в сияющих доспехах. Если бы не он, кто знает, насколько далеко зашел бы Дик?

Колин наконец-то стал тем героем, в котором она нуждалась. Проблема заключалась в том, что он заявился в ресторан не для того, чтобы спасти ее, а чтобы уличить в измене. Его действиями руководило не благородство, а злость. Нормально ли, когда человек поступает правильно, руководствуясь далеко не лучшими мотивами? Она выгнала его из дома, так что с тех пор они не виделись.

Тара продолжала напоминать себе, что Колин – еще до того, как ударил Дика, – изменил ей. А потом еще и выставил на посмешище перед всей страной!

Что сделано, того не поправишь…

Дверь открылась, и в комнату вошел Колин. Он выглядел взъерошенным, как будто только что встал с постели. Растительность на лице разбушевалась, и, хотя ему это шло, борода определенно требовала ухода. Усевшись на диван рядом с Тарой, он повернулся к доктору Берк.

– Ладно, давайте покончим с этим, – сказал он, откидываясь назад.

– Прошу прощения? – нахмурилась Тара, шокированная столь наплевательским отношением к ответственному делу. – Это важно для нас обоих!

– Не понимаю, как медитация может помочь нашему браку. Ты же знаешь, я ненавижу йогу! – сказал Колин, скрестив руки на груди.

– Это брачное посредничество! Медиация, а не медитация, идиот! Мы здесь для того, чтобы договориться о раздельном проживании, – раздраженно объяснила Тара.

– В твоем сообщении говорилось о брачной медитации. – Колин достал телефон, открыл сообщение и сунул телефон ей под нос. Действительно, она ошиблась, написав не то слово. Тара притихла, злясь на себя за опечатку.

– Ну мой телефон, должно быть, автоматически написал не то слово. А ты и сам мог бы догадаться, что речь после всего произошедшего идет о медиации!

– Погоди, так мы разводимся? – искренне изумился Колин.

– Нет, мы расстаемся. Разводы занимают много времени.

– Мне нужен адвокат? Ты меня ошеломила… Просто как обухом по голове! Я не подготовился.

– Вот почему у нас есть доктор Берк в качестве посредника. Чтобы помочь нам обо всем договориться.

– И мы не могли придумать чего-нибудь подешевле? – воскликнул Колин, вскидывая руки. – Она взяла с нас триста евро за то, чтобы мы еще раз посмотрели наше свадебное видео!

– Эта стратегия обычно срабатывает для супружеских пар, – пожала плечами доктор Берк.

– Наверное, ностальгия уже не та, что раньше, – пробормотал Колин. – Она вообще достаточно квалифицирована, чтобы быть посредником?

– Доктор Берк, я приношу свои извинения за его поведение, – сказала Тара. – Хотя нет! Мне больше не нужно извиняться за него. Потому что он – больше не моя проблема!

– Аллилуйя! – возрадовался Колин.

– Все в порядке, Тара, – спокойно сказала доктор Берк. – Колин, чтобы вас успокоить: у меня десятилетний опыт работы в качестве лицензированного посредника, и я уполномочена составлять юридически обязывающие соглашения о раздельном проживании от имени моих клиентов. Медиация – это процедура, разработанная для того, чтобы помочь парам договориться об условиях расставания, и обеспечивающая при этом удовлетворение потребностей каждого. Это долгий процесс, и он может занять несколько часов.

– Господи! Думаю, я на самом деле предпочел бы йогу… – вздохнул Колин.

– И у тебя еще хватает наглости шутить после того безобразного фокуса, который ты выкинул в ресторане? Ты практически сломал мою карьеру! – возмущенно бросила Тара.

– Ох, не надо! Ну, ошибся…

– Ошибся? Ты следил за мной, чтобы застукать меня за изменой!

– Ты хотела сказать, что это ты следила за мной с этой самой целью? И что, по-твоему, я должен был подумать, когда ты ушла на работу в коктейльном платье и на восьмидюймовых каблуках?

– Боже! У мужчин действительно искаженное представление о размере дюйма. Доктор Берк, позвольте мне объяснить, о чем мы говорим, – предложила Тара, поворачиваясь к ней.

– В этом нет необходимости, Тара, я видела видео в Интернете, – сказала доктор Берк с неуверенной улыбкой.

– О боже мой! Даже вы это видели? Эмили права: оно стало вирусным… Поздравляю, Колин: ты превратил меня в посмешище! – Тара горько вздохнула.

– Тебя почти нет на том видео; записывали в основном меня. И, между прочим, в большинстве комментариев меня называют героем, – похвастался он.

– Тебе повезло, что ты не в тюрьме! Нельзя просто так, ни с того ни с сего нападать на людей!

– Нужно, когда кто-то лапает мою жену! Не могу поверить, что ты на стороне подонка, который запустил руку тебе под платье. Видите ли, доктор Берк, моя жена – не феминистка, и в этом бóльшая часть проблемы, – сказал Колин, переиначивая слова Тары, сказанные на их единственном сеансе терапии.

– Я – феминистка! – возмутилась Тара.

– Ну, согласно комментариям к видео новое лицо феминизма – это я. – Колин снова достал телефон. – Вот, давайте посмотрим… Так, вот и мы. Зачитываю комментарий: «Вот как выглядит феминист #ImWithHim». Или вот еще: «Нам нужно больше таких мужчин, как он, чтобы противостоять женоненавистничеству #HeForShe». Видите? Я – икона феминизма. – Он явно наслаждался моментом.

Таре показалось, что у нее из ушей вот-вот пойдет пар. Все, чего она хотела, – быть иконой феминизма, вдохновляющей женщин, и теперь Колин стал парнем с плаката «За освобождение женщин». Полная бессмыслица! Она потратила восемнадцать лет, пытаясь заставить Колина сказать, что он феминист, и теперь все, чего она хотела, – это чтобы он заткнулся к чертовой матери.

– Я не позволю тебе отвлекать меня от фактов. Мы ссорились и до «Эль Фреско», помнишь? Или ты забыл тот факт, что спал с другой женщиной? – спросила Тара.

– Сколько раз я должен это повторять? У меня больше ни с кем не было секса! Посмотри на мои ноздри. Я лгу? Нет!

– Я собственными глазами видела, как ты входил в тот гостиничный номер. Скорее всего, с секс-работницей!

– Она не была работницей секс-индустрии!

– С таким же успехом она могла бы ею быть. Доктор Берк, пусть в протоколе будет указано, что мой муж изменял мне из-за своего неизлечимого комплекса Мадонны и Блудницы, – сказала Тара, ожидая, что доктор зафиксирует ее слова.

– Вообще-то я никогда не ставила такой диагноз, – отметила доктор Берк.

– Ну кем бы ни была эта разрушительница семьи, по крайней мере, я не врывалась в номер и не била ее по лицу!

– О да, ты просто ждала дома, притаившись в темноте, чтобы напасть на меня и забросать табличками! Доктор Берк, пусть в протоколе будет указано, что моя жена швыряла опасные предметы мне в голову, – заявил Колин.

– Ох, куда там! Эту тупую башку ничем не пробьешь! – Тара возмущенно отвернулась от мужа.

– Я бы хотел, чтобы из протокола было вычеркнуто, что я встречался с работницей секс-индустрии.

– Вы понимаете, что мы не в суде и протокола нет? – уточнила доктор Берк.

– Эта шлюха знала, что ты женат? – спросила Тара.

– Да. Она тоже замужем.

– Что ж, тогда мне нужно разыскать ее и переспать с ее мужем. Угостить ее собственным лекарством. Ну же, как ее зовут?

– Никак. Она самая обычная женщина: мягкая, добрая, сочувствующая. И она желала мне добра.

– НУ ТАК ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ ПРОСТО НЕ ЖЕНИТЬСЯ НА НЕЙ? – по-детски вспыхнула Тара.

– МОЖЕТ БЫТЬ, Я ТАК И СДЕЛАЮ! – бросил ей назло Колин.

– Знаешь что? Наверно, так и в самом деле лучше, – сказала Тара, успокаиваясь. – Когда женщина крадет у тебя мужчину, лучшая месть – оставить его ей.

– Отлично. Так где это соглашение о раздельном проживании? С удовольствием подпишу, чтобы стать свободным человеком.

– Вообще-то мы ничего еще толком и не обсудили, – вставила доктор Берк.

– Так давайте продолжим, – пробормотал Колин, откидываясь на спинку дивана.

– В любом случае, – сказала доктор Берк, воспользовавшись затишьем, – мы собрались сегодня, чтобы договориться о раздельном проживании. О разводе речи нет.

– Ох, не надо… Давайте называть вещи своими именами! – предложил Колин.

– После этой встречи я подготовлю проект соглашения о раздельном проживании, в котором будет прописано все, что потребуется, если вы потом пожелаете начать официальный бракоразводный процесс. Итак, обо всем по порядку. Активы и пассивы.

– Ну, у нас есть дом, – сказала Тара. – В настоящее время там живу я. Колин остановился у друга.

– Полная бессмыслица, учитывая, что в доме три спальни! – начал заводиться Колин.

– Думаю, просьба о небольшом свободном пространстве вполне уместна, учитывая обстоятельства.

– Получается, я должен просто так выплачивать половину ипотеки?

– Конечно, нет. Содержать дом не имеет смысла. Думаю, сейчас он стоит дороже, чем когда мы его покупали. Если продать, можно расплатиться с банками – и еще кое-что останется, – грустно сказала Тара.

Она понимала, что продажа дома – разумное решение, но ощущала свою эмоциональную привязанность к нему. Впервые увидев его, она почувствовала, что будет жить здесь долго и счастливо. Но жизнь – не сказка, и, может быть, пришло время собрать вещи и двигаться дальше. – Предлагаю продать дом. До продажи я останусь в нем.

– Я не могу спать на диване у Рори. Это вредно для моей спины.

– А у меня спина болит от твоего предательского удара! Так что в доме останусь я. И давай не забывать, кто из нас кормилец в семье, – язвительно напомнила Тара.

– Тебе много не надо: ты же отказалась от углеводов! – насмешливо напомнил Колин.

– Тому, кто останется в доме, нужно будет прибраться в нем и подготовить его для показов. Естественно, с этой работой я справлюсь лучше.

– Конечно, у тебя через неделю на каждой стене будет висеть постер «Живи, смейся, люби!».

– А ты превратишь весь дом в холостяцкую берлогу. Этому не бывать! Все, разговор закончен! В доме остаюсь я, – решительно заявила Тара.

– Ладно. Только не прибегай жаловаться, если найдешь в раковине паука и не сможешь его убить, – надулся Колин.

– Лучше жить с пауком в раковине, чем со змеей в траве!

– Тара… Колин, – вмешалась в перепалку доктор Берк. – У нас брачное консультирование. Напоминаю, речь идет о том, как лучше всего расстаться.

– Ладно, давайте продолжим, – согласилась Тара.

После примерно трехчасовых препирательств Колин и Тара наконец договорились об условиях расставания. Тара останется в доме до его продажи, а Колин – у Рори и продолжит поиски собственного холостяцкого жилья в городе.

Из-за имущества, подлежащего разделу после продажи дома, возникла нелепейшая, если смотреть со стороны, свара. Если Тара хотела взять лампу, то Колин претендовал на электрические лампочки. Если Тара нацеливалась на кровать, то Колин заявлял претензию на матрас. Диван отошел Колину, подушки – Таре.

Но рано или поздно все кончается, и доктор Берк собрала информацию, необходимую для соглашения о раздельном проживании.

– Хорошо, – сказала она. – Думаю, мы закрыли почти все вопросы. Я составлю соглашение сегодня вечером и отправлю его вам завтра.

– Спасибо, доктор Берк! – поблагодарила Тара.

Колин направился прямо к выходу, даже не попрощавшись.

– Вы уж извините… – смущенно сказала Тара.

– Помните: вам больше не нужно извиняться, – напомнила доктор Берк.

– Да, извините, – кивнула Тара, с опозданием поймав себя на том, что опять извинилась.

– Пока вы здесь, позвольте дать вам один небольшой совет, – сказала доктор Берк.

– Конечно, доктор.

– Не торопитесь подписывать соглашение. Убедитесь, что это действительно то, чего вы хотите. Я знаю, сейчас может показаться, что вы ненавидите Колина, но любовь и ненависть – две стороны одной медали. – Доктор Берк коснулась ее плеча.

– Спасибо вам, доктор Берк! Но я думаю, что наша история, к сожалению, подошла к концу.

Глава 35

Выйдя из здания и направляясь к своей машине, Тара поняла, что это конец. И пусть раздельное проживание – еще не последний шаг (каким будет развод), но направление определенно выбрано, и ее брак, по сути, остался в прошлом. Для закрепления понадобилось всего две подписи.

Ее вдруг захлестнула волна одиночества. Правильно ли она поступает? Можно ли было простить Колина? Почему она все еще цепляется за ложную надежду на Джека? Он до сих пор не ответил ей, и она поймала себя на том, что снова и снова проверяет приложение: не появится ли ее рыцарь в сияющих доспехах?

Она хотела, чтобы Джек спас ее – так, как мог только он.

Если бы Дика Маллигана ударил Джек, она была бы полностью на его стороне. Наверное, она была бы и на стороне Колина, если бы тот уже не изменил ей. Но рана, нанесенная его предательством, до сих пор не затянулась. Тара пыталась доказать себе, что у них не ладилось давно и что случай с Диком Маллиганом стал лишь последней упавшей костяшкой домино. Однако, даже получив все желаемое по соглашению о раздельном проживании, Тара чувствовала себя не победителем, а проигравшим.

Подойдя к автостоянке, она увидела Колина, собирающегося оседлать свой мотоцикл, ставший, по-видимому, его основным средством передвижения. Похоже, ее удары клюшкой не нанесли ему значительных повреждений.

– Даже не попрощаешься? – спросила она.

– Это ты хочешь попрощаться, а не я, – сказал Колин и повернулся к ней лицом.

На какое-то время между ними повисло молчание, подобного которому не случалось раньше. Траурное молчание по былой любви. Тара снова подумала, что совершила ужасную ошибку. Горе накрыло ее, и она не знала, как справится с ним в одиночку.

– Знаешь, я в самом деле думал, что мы с тобой справимся, – преодолев что-то в себе, сказал Колин.

– Я тоже так думала.

– Такое вот «всегда и навеки».

Тара не знала, что сказать, и боялась, что не выдержит.

– Может быть, у звезд, которые горят ярче других, срок жизни вдвое короче, – наконец сказала она.

Колин не ответил. Тара и хотела бы залечить те раны, что нанесла ему, но она и сама была ранена, и ей, чтобы не истечь кровью, пришлось зашить собственное сердце.

– Если бы можно было начать сначала, ты сейчас села бы на мой мотоцикл? – спросил Колин.

Тара не могла ответить на этот вопрос. Она не жалела о том, что сделала тогда… Но чем все закончилось? Разбитым сердцем и отчаянием.

– Я не знаю, что ответить, – выдавила она наконец.

Колин, похоже, ждал другого.

– Из всех пабов в Ирландии меня угораздило зайти в твой, – сказал он со слезами в голосе.

И хотя Тара делала все возможное, чтобы сохранить самообладание, слеза скатилась по ее щеке. Она снова ощущала пустоту в груди и боялась, что теперь эта пустота поглотит ее целиком. До нее лишь теперь в полной мере дошла простая истина: это конец. Она боролась со слезами каждой клеточкой своего существа, отчаянно пытаясь предотвратить прорыв плотины.

– Прежде чем подпишешь соглашение о раздельном проживании, загляни в гараж. Я там оставил кое-что на память о себе, – сказал Колин.

Он одарил ее горькой улыбкой, надел шлем и завел мотоцикл. Глядя ему вслед, она чувствовала, как теряет остатки самообладания. Десять минут назад у нее не было никаких сомнений в том, что она приняла верное решение, но теперь все тонуло в тумане. Повернув ключ зажигания, Тара молилась, чтобы слезы не ослепили ее по дороге домой.

Пустой, холодный дом в Хиллкресте как будто насмехался над ней, и стены, казалось, шептали о ее несчастьях. Впервые в жизни Тара была по-настоящему одинока и совсем одна. Ситуация давила, изоляция грозила затянуть в пучину меланхолии. Ей казалось, что жизнь потеряла всякий смысл, и вся ее сложная система убеждений оказалась ошибочной.

Она хотела всего этого. Быть замужем за любимым мужчиной и жить в доме своей мечты, воспитывая ребенка и выстраивая успешную карьеру. И вот – ничего: ни брака, ни детей. Карьера разрушена, дом вот-вот будет выставлен на продажу. И привело ее в эту точку заочное знакомство с Джеком. Именно оно положило начало череде событий, закончившихся для нее крахом. Скачав «Флинг», она за несколько коротких недель потеряла все. Синхроничность, всегда служившая ей духовным компасом, указала гибельный путь.

Заслужила ли она такой жестокой судьбы?

Нет, в этом должно было быть что-то большее, чем простая случайность. Но в чем тогда подлинный, глубокий смысл затянувшего ее хаоса? Более чем когда-либо ей нужна была вера в судьбу.

Открыв «Флинг», Тара увидела все отправленные Джеку и оставшиеся без ответа сообщения.

Вот что она заслужила!

Таре было немного неловко из-за того, что Джек игнорирует ее, но потом она заметила, что он не выходил в Сеть уже две недели. Возможно, он и не игнорировал ее? Возможно, просто не открывал приложение. Или даже удалил его. Но его профиль остался, а значит, шанс еще есть. Ничтожный шанс, но тем не менее. Сейчас субботний вечер, и завтрашний день свободен.

Тара решила, что должна попробовать еще раз. Если она этого не сделает, то всю жизнь будет задаваться вопросом «А что, если бы?..». Она отдастся на милость Вселенной. В конце концов, что ей терять? Что суждено, то и будет. Судьба решит все сама.

Клэр: Привет, Джек! Знаю, ты злишься на меня и, возможно, даже не увидишь это сообщение. Но я хочу, чтобы ты знал, как мне жаль, что я снова тебя подвела. Я не заслуживаю третьего шанса, знаю. Но я буду в бухте Дун Лаогэр завтра в 15:00. На полпути вниз по Западному пирсу есть тихая дорожка. Я знаю, что, скорее всего, ты там не появишься. Но я буду там, Джек. Я обещаю, что буду там.

Глава 36

– Ты сказала, что мы идем в бар, – вздохнула Эмили. Они с Тарой делали педикюр в салоне у Оскара.

– Вообще-то я и не соврала. Это маникюрный бар, – сказала Тара, прекрасно понимая, что ввела ее в заблуждение.

– Ну, я бы предпочла, чтобы меня напоили.

– Эмили, сейчас воскресное утро!

– Вот именно. Ты никогда не слышала о бездонном бранче?

– Ты нужна мне здесь для моральной поддержки. Я хочу выглядеть идеально с головы до ног. А Сюзанна делает лучший маникюр и педикюр в Дублине, – сказала Тара, обращая комплимент к Сюзанне, которая в данный момент творила чудеса с ее стопами.

– О, спасибо, милая! – Та улыбнулась ей снизу вверх.

– Тогда позволь мне внести ясность. Ты готовишься к встрече с Джеком в бухте Дун Лаогэр, хотя он не ответил на твои сообщения и ты понятия не имеешь, появится ли он вообще? – спросила Эмили.

– Да.

– Господи, новый уровень дури, на которую способны только Близнецы! – засмеялась Эмили.

– Перестань! Можно подумать, что ты никогда не ходила куда-то с расчетом подцепить парня!

– Хм… Твоя взяла! И все же я надеюсь, что ты так стараешься не только ради Джека.

– Я делаю это все в первую очередь для себя, – объяснила Тара. – Мне нужно снова почувствовать себя собой. И если он не появится, я буду знать, что так распорядилась судьба. И смогу жить дальше.

– Справедливо, – сказала Эмили и снова взглянула на свой телефон.

– Сколько сейчас просмотров у этого видео? – спросила Тара, уступив любопытству.

– Ты действительно хочешь знать?

– Ну да, мне нужно знать, сколько людей в стране смеются надо мной.

– Один и две десятые миллиона.

– ЧТО? – Тара невольно дернулась в кресле и ногой угодила Сюзане в лицо. – О боже мой, мне так жаль, Сюзанна!

– Господи, Тара, я думала, только твой муж избивает людей. Оказывается, ты такая же! – пошутила Сюзанна.

– Ты тоже видела? – вздохнула Тара.

– Твоя реакция на удар еще смешнее, чем сам удар. Смотри! – Эмили ткнула пальцем в экран.

Лицо Тары в тот момент, когда Колин ударил Дика Маллигана, выражало полнейший шок. Пользователи в Сети оставляли всевозможные, зачастую самые нелестные комментарии под ее фотографией. Один, например, гласил: «Когда понимаешь, что оставил включенным утюг». Другой предлагал свою версию: «Когда ударяешься носом об угол кровати».

– Ну вот! Я – мем. – Тара вздохнула. – Это полная катастрофа!

– Ты не понимаешь. Стать популярной – это хорошо! Ты буквально украла мою мечту быть интернет-знаменитостью. И это доказывает, что ты – хороший маркетолог. Теперь твои клиенты будут знать, что ты умеешь создать модный товар, – утешила Эмили, умеющая во всем находить положительную сторону.

– Люди все еще называют Колина иконой феминизма?

– В нем видят того, кто нанес удар по современному женоненавистничеству. За ту реплику Дика насчет твоего платья я бы тоже ему врезала. Но, конечно, гораздо приятнее видеть, как это делает Колин. Слышала, он сейчас свободен… Как думаешь, у меня есть шанс?

– Даже не думай об этом! – рассмеялась Тара, возвращая Эмили телефон. Увиденного ей уже хватило.

– Разве тебя не тронуло, как он выступил в твою защиту? – спросила Эмили.

– Конечно, тронуло, – призналась Тара. – Вот только он не пытался защитить мою честь, а хотел публично разоблачить меня, приписав выдуманный роман. Вот если бы Джек ударил Дика, была бы совсем другая история. Но что есть, то есть, и это сводит меня с ума.

– Ты ведь не злишься на меня за то, что я записала «встреча с Диком» в твоем календаре? Откуда мне было знать, что маленькая оплошность будет иметь такие последствия?

– Нет, я на тебя не сержусь, – вздохнула Тара. – Я просто боюсь встречаться с парнями, когда вернусь на работу в понедельник. На моей карьере можно практически ставить крест.

– Думаю, ты все неправильно поняла. Парни постоянно спрашивают, как у тебя дела. Они посмотрели видео и в ужасе от того, что сказал Дик. Я думаю, они искренне хотели помочь, когда предложили пойти с тобой на презентацию.

– Ты права. Парни вовсе не пытались присвоить мои заслуги. Они просто пытались защитить меня… – Тара уже поняла, что ошибалась в отношении коллег. Пересматривая события, приведшие к злосчастному нокауту в «Эль Фреско», она приходила к выводу, что во всем виновата сама. – Знаешь, это карма. Мне следовало уступить презентацию им. Все началось с того, что я попыталась забрать у них сделку. Хотела доказать, что я не Мэри, и теперь меня знает весь Интернет… Я буквально новая Мэри!

– Мне нравится, как ты на все это смотришь! – рассмеялась Эмили. – Что ж, если тебе станет от этого легче, то ты, по крайней мере, уже не номер один в тренде.

– Неужели? И кто же меня опередил?

– Хэштег номер один на данный момент – #YummyMummy. Все говорят о Селин Лофтус. Это инфлюэнсер и…

– Селин – моя соседка. Все в Хиллкресте боготворят землю, по которой она ходит. Только не говори мне, что вся остальная страна теперь тоже одержима ею! – Тара поежилась от этой мысли.

– Нет, как раз наоборот. У нее в Yummy Mummy работала под прикрытием журналистка. Недавно она опубликовала статью, разоблачающую бизнес как финансовую пирамиду. Все требуют, чтобы Селин вернула им деньги. Она теряет подписчиков. Вот, смотри, – и Эмили протянула телефон.

Тара пробежала глазами по комментариям.

Селин должна ответить за годы мошенничества.

Верни деньги – иначе…

Селин заработала миллионы, обирая женщин у всех на виду!

ОТОРВАТЬ ЕЙ ГОЛОВУ!

Тара едва не расплакалась от радости. С самого начала она была права! Такого чувства облегчения она еще не испытывала.

– Эмили, ты даже не представляешь, как я рада! У меня всегда было предчувствие, что Селин прогнила насквозь, но все считали меня сумасшедшей! – Тара со счастливой улыбкой откинулась на спинку кресла.

– Готово, – объявила Сюзанна, заканчивая педикюр. – Вы ведь и прическу будете делать, верно?

– Большое спасибо, Сюзанна! Да, буду. – Тара поднялась.

– Отлично! Просто присядьте на одно из кресел в салоне, и Оскар подойдет через несколько минут.

Тара и Эмили направились в парикмахерский зал и заняли свои места.

– Итак, если Джек появится, что вы двое собираетесь делать после встречи на пирсе? – ухмыльнулась Эмили.

– Честно говоря, я не планировала так далеко вперед. Я просто собираюсь следовать интуиции. Знаю, это безумие, но последние несколько недель Вселенная направляла меня от Колина к Джеку. Моя прежняя жизнь рухнула, и все началось с «Флинга». Я должна верить, что это произошло не просто так, а по какой-то причине. Я должна прислушиваться к своей интуиции.

– Я все еще думаю, что это просто синдром раздраженного кишечника, – пошутила Эмили.

– У тебя никогда не было ощущения, что тебе суждено встретить кого-то?

– Как интересно, что ты говоришь об этом! Действительно! Я встретила особенного человека, и мы увидимся с ним сегодня.

– Это же чудесно! Я знала, что ты его найдешь – своего единственного. А теперь выкладывай! Кто он? – потребовала ответа Тара.

– Друг твоего мужа, Рори, – объявила Эмили с ноткой гордости.

– РОРИ? Нет, нет, нет! Кто угодно, только не Рори! Хуже него человека нет! Нет!

– Я знаю: он само совершенство!

– Все его сокровенные мысли – это просто трек Mister Brightside – The Killers^[23]. – Тара всплеснула руками в отчаянии.

– Лучшая в мире свадебная песня! – мечтательно произнесла Эмили.

– Но по сути он – мужская версия нимфоманки! – воскликнула Тара и вдруг поняла, что ребята действительно могут стать хорошей парой. – Ладно, теперь я поняла…

– У этого есть термин «сатироман». Я загуглила! – улыбнулась Эмили. – Думала, что это миф, и до сих пор не могу поверить, что нашла его.

– Наверное, Колин был прав, когда говорил, что пара для каждого найдется. Ты – Весы, и чем чаще я буду говорить тебе не спать с ним, тем скорее ты это сделаешь, – вздохнула Тара.

– И он Скорпион. У нас будут самые ядовитые отношения в истории! – взволнованно продолжала Эмили.

– А еще говорят, что романтика мертва…

– Он не такой, каким кажется на первый взгляд. Я вижу его насквозь! Большинство мужчин в наши дни – волки в овечьей шкуре. Но Рори – овца в волчьей шкуре, – с нежностью добавила Эмили.

– Что ж, желаю удачи! Не забывай, у мужчин проблемы с обязательствами.

– Ох, перестань! У мужчин нет проблем с обязательствами. У них проблемы с одиночеством. Стоит это понять, и все обретает смысл.

– Ладно, ты победила. Думаю, он тебе идеально подходит. Так когда ты с ним встречаешься?

– Сразу после эпиляции зоны бикини, – ухмыльнулась Эмили.

– Если ты увидишь Колина во время встречи с Рори, расскажи мне потом, как он выглядит, хорошо? – попросила Тара. – Заботится ли он о себе?

– Тебе нужно перестать думать как Тара и начать думать как Клэр. Колин – это прошлое, Джек – будущее. Если он придет, конечно…

К ним подошел Оскар, парикмахер Тары.

– Тара, рад тебя видеть! Голливудская волна, как в прошлый раз?

– Нет, ей нужен совершенно новый образ, – вмешалась Эмили.

– О, мы ищем что-то новенькое?

– Не обязательно новое, Оскар, но… Я хочу снова почувствовать себя собой, – сказала Тара. – Есть ли что-то, что может придать мне больше уверенности, чем нежные локоны?

– Хм… Ты мне доверяешь?

– Полностью.

– Хорошо, тогда надень это, – сказал Оскар, доставая из мини-холодильника гидрогелевые патчи.

– О, я слышала, они отлично помогают от мешков под глазами! – воскликнула Тара, отметив, что почти не видит из-под них.

– Да, и ты ничего не увидишь, пока я буду делать свое дело. А теперь просто садись поудобнее и расслабься.

– Развлекайся, Тара! – хихикнула Эмили. – Я ухожу на эпиляцию.

– Поверить не могу, что плачу пятьдесят евро за то, чтобы ты сделала бразильскую эпиляцию для Рори Маккенны… – вздохнула Тара.

– Эй, я не виновата, что здесь такая обдираловка! – сказала Эмили, бросив взгляд на Оскара.

– Взгляните на это с другой стороны, дамы. Вы получаете то, за что платите, – пошутил Оскар.

Тара и Эмили рассмеялись.

За тот час, что она просидела в кресле, Тара успела рассказать Оскару всю историю о Джеке. Перед тем как снять гелевые патчи, глубоко вздохнула. Она понятия не имела, чего ожидать, а когда открыла глаза и увидела свое отражение в зеркале, чуть не упала в обморок.

Снова рыжеволосая!

В первый момент Тара хотела сказать, что ей не нравится, но, присмотревшись получше, поняла, что такого сочного оттенка рыжего никогда раньше не видела. Это был тот цвет, который предпочитают голливудские старлетки. Цвет, заслуживающий «Оскара». Цвет летнего вина с оттенком огненного заката. Он напоминал ее естественный, но был насыщеннее и ярче.

Впервые за много лет увидев в зеркале свое истинное отражение, Тара поняла, что стала собой.

Она снова стала самой собой!

– Оскар, ты просто чудотворец! – признала Тара, обнимая мастера.

– Ну, мы годами боролись с рыжим с помощью пепельного. Пришло время проявить твою настоящую красоту.

– Спасибо, Оскар! Надеюсь, Джеку это понравится так же, как и мне. Если, конечно, он вообще появится.

– Если не появится, Тара, он многое потеряет, – улыбнулся Оскар.

Глава 37

Свернув на подъездную дорожку к дому, Тара увидела возле коттеджа Селин автофургон для перевозки мебели, а на лужайке – десятки картонных коробок. Сама Селин спорила с водителем фургона. От соседних домов за происходящим молча наблюдали женщины. Заметив Тару, Селин бросила собирать вещи и побежала к ней через лужайку. Тара предпочла бы скрыться, но было поздно.

– Тара! – воскликнула Селин. – Тара!

Тара повернулась к ней.

– Все в порядке, Селин?

– Тара, моя жизнь просто разваливается на части! Все называют меня мошенницей. Нам пришлось продать дом, чтобы вернуть деньги всем моим представителям, иначе бы они подали на меня в суд. Мы вынуждены переехать в… – Селин начала задыхаться от собственных слов. – Мы вынуждены переехать в… НОРТСАЙД!

Лишь усилием воли Тара заставила себя не рассмеяться.

– Ты можешь чем-нибудь помочь? – взмолилась Селин. – Ты же работаешь в маркетинге. Нельзя ли раскрутить всю эту историю так, чтобы я выглядела хорошо? Мы с тобой обе боссы, нам нужно поддерживать друг друга! Ты же понимаешь: в Нортсайде я чужая. Это благодаря мне Хиллкрест появился на карте! Без меня все будет по-другому.

– Аминь, – улыбнулась Тара.

– Прошу прощения? – не поняла Селин. – Если уж на то пошло, я не собираюсь стоять здесь, чтобы вы – ты или кто-то еще – меня судили!

– Это хорошо, что тебе плевать на мнение других. Всегда восхищалась твоей уверенностью!

Селин хмыкнула и помчалась через лужайку к своему дому – продолжать спор с водителем.

Тара достала телефон и открыла профиль Селин в социальных сетях. Из десяти тысяч у нее осталось всего четыреста десять подписчиков. Кликая на «отписаться», Тара пережила один из самых приятных моментов в своей жизни. Злая Ведьма Юга превратилась в Злую Ведьму Севера и перестала быть для Тары проблемой. Жаль только, что все это не случилось раньше – до того, как они с Колином согласились выставить дом на продажу. Интересно было бы посмотреть на Хиллкрест без опутавших его чар Селин.

Тара поспешила в дом – переодеться перед встречей с Джеком. Она чувствовала себя на миллион долларов и уже точно знала, что наденет. Открыв входную дверь, увидела большой конверт, лежащий на полу в прихожей, и сразу поняла, что это. Доктор Берг прислала соглашение о раздельном проживании.

Тара подняла конверт, отнесла в кухню и вскрыла. Сам документ оказался совсем небольшим. Ее жизнь с Колином поместилась на нескольких страницах. Это выглядело как-то неправильно: история длиной в восемнадцать лет – и несколько жалких страниц. Тара пролистала их и, дойдя до последней, увидела строчку, где следовало расписаться. Она достала из сумочки ручку и уже поднесла ее к бумаге, как в животе словно затянулся узел. Назначив Джеку встречу, Тара снова временно вернулась к кето-диете и на двадцать четыре часа отказалась от углеводов. Но на голод это похоже не было. В голове у нее вдруг прозвучали эхом последние слова Колина насчет гаража. Вроде бы ее ждало там что-то, оставленное им на память. Тара посмотрела в окно, уже зная, что с собственным любопытством ей не справиться.

«Что такого важного там может быть?» – спрашивала она себя, подходя к гаражу. Если Колин думал, что, с опозданием на несколько месяцев выполнив ее просьбу и наведя там порядок, он может что-то исправить, то его ждет большое разочарование. Тара открыла дверь и почти ничего не увидела – в гараже не было окон. Она уже хотела выйти, но решила, что ради Колина все же должна посмотреть, что он приготовил.

Вопреки здравому смыслу он установил выключатель не у двери, а на дальней стене, и ей пришлось брести туда в темноте. Пошарив рукой, она щелкнула клавишей и едва не лишилась чувств. Сначала ей даже показалось, что это галлюцинация, но, осмотревшись, Тара поняла, что Колин превратил гараж в точную копию паба «О’Мэлли». Помещение, конечно, было намного меньше настоящего паба, но Колин создал точную уменьшенную копию одного из ее любимых мест в мире. Места, в которое влюбились они оба.

Барная стойка из двух поддонов и большой деревянной доски, выкрашенной в цвет красного дерева. Разливной кран «Гиннесс» с самодельной вывеской над ним – «О’Мэлли». Все винтажные пивные таблички висели на стенах точно на тех же местах, что и в настоящем баре. Только теперь Тара поняла, почему Колин вообще начал собирать свою коллекцию!

На каждой стене он повесил десятки фотографий с запечатленными на них лучшими моментами их жизни. Улыбки на каждой стене. Фотографии, сделанные ими в разных городах Европы. Фотографии их старой квартирки-студии. Старые билеты на концерты, браслеты с музыкальных фестивалей, посадочные талоны… Он даже развесил сотни гирлянд, напоминавших в ночи светлячков.

Комната дышала их любовью.

Тара подошла к бару и осторожно открыла кран.

К еще большему удивлению, из крана упала капля «Гиннесса». Колин не только установил кран, но и подключил его к настоящему бочонку! Посреди «паба» стояли небольшой деревянный стол и стулья. На столе и по всей барной стойке были расставлены бутылки из-под вина с воткнутыми в горлышко подсвечниками. Те самые бутылки, от которых Колин так и не избавился, теперь украсили бар! За стойкой он повесил в рамку ее старую рабочую форму, а также статью о феминизме синтвейва. Оценка в 49 % чудесным образом и с помощью красной ручки изменилась на 149 % с припиской «Икона феминизма». Тара даже засмеялась, когда по щекам потекли слезы.

Как ему это удалось?

Это было чудо, которое выходило за пределы ее понимания. Проделать такой объем работы, имея в своем распоряжении всего лишь уикенд? Судя по всему, Колин трудился все сорок восемь часов, воссоздавая то место, где они встретились в первый раз. А потом без сил вырубился на диване, даже не смыв с себя пятна краски. И в то же утро он попросил Тару пройти с ним в гараж… Теперь все обрело смысл! Он действительно поработал за троих. Тара лишь недавно побывала в пабе и теперь могла только восхищаться точностью в деталях. Колин создал живую, дышащую копию, но не только: он создал музей их воспоминаний, памятник их союзу.

Последней каплей стало худи Колина с надписью UCD, лежащее на одном из барных стульев. Толстовка, которую она считала собственной и надевала всегда, когда скучала по нему… Тара хотела бы надеть ее сейчас, но не могла: она ведь больше не принадлежала ему. Узел в животе затянулся еще сильнее, ее накрыла волна тошноты. В тот момент Тара отдала бы что угодно, только бы повернуть время вспять, вернуться к тому моменту, когда они с Колином потеряли друг друга. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он заключил ее в свои объятия.

Но чего хотел сам Колин?

Слезы катились по ее лицу, а Тара думала о мечте мужа стать отцом. Несбывшейся мечте. Он всегда хотел создать семью и все еще был молод и красив. Ему не составит труда найти другую. Возможно, та женщина, с которой он встречался в отеле, сделает его счастливым…

Как ни больно это признать, Колин нашел новый цветок, о котором будет заботиться, за которым будет ухаживать и который, возможно, принесет ему заслуженные плоды. Она знала, что он был бы лучшим отцом. Идеальным отцом! Таким, какого не было у него самого. Таким, каким он поклялся стать. Она знала, что, наверное, не переживет, если увидит его с другой женой и детьми. Сама же она оказалась эгоисткой: так увлеклась поиском своей судьбы, что ни разу не остановилась, чтобы подумать о Колине. Если на свете и есть мужчина, которому суждено стать отцом, то это, конечно, он.

Тара вспомнила старое высказывание: «Если любишь кого-то, отпусти. Вернется – значит, так должно быть». Она любила Колина, несмотря ни на что, желала ему счастья и была готова отпустить, если сама не может сделать его счастливым.

Колин заслужил счастье!

Она хотела бы быть той, кто сделает его счастливым, но, возможно, это ей неподвластно. И если она побежит к Колину сейчас, то будет вечно мучиться мыслями о Джеке.

Почему с ней случилась эта синхроничность? Почему вся ее жизнь обратилась в руины? Она не могла жить дальше, не найдя ответов на эти вопросы. И единственная возможность получить их – пойти на пирс. Тара знала, что не остановится. Ей нужно было поставить во всем этом точку.

Она вернулась в дом и посмотрела на соглашение о раздельном проживании. Подписывая документ сейчас, она могла расчувствоваться и, чего доброго, испортить макияж. Тара сунула его в сумочку и и посмотрела на часы.

14:01.

В ее распоряжении оставалось меньше часа, и она не могла позволить себе опоздать. Все шло к этому моменту, и даже если он не случится, она получит ответы, которые нужны, чтобы закрыть историю с Джеком.

Он все еще не ответил на ее сообщения, так что шансы увидеть его приближались к нулю. Но это не имело значения. Независимо от того, случится или нет свидание с Джеком, один пункт оставался неизменным.

Тару ждало свидание с судьбой.

Глава 38

Ссутулившись, в пижаме, Колин сидел на диване Рори с большой чашкой хлопьев. Именно этим он и занимался большую часть времени после расставания с Тарой. Его борода превратилась из стильной в жесткие неухоженные заросли, и он даже не пытался привести ее в порядок. Это было еще не дно, но уже что-то похожее. Он потерял любовь всей своей жизни и общий дом. Но что еще хуже – он потерял свое будущее с Тарой.

Конечно, его нынешнее положение было лишь временным, но за ним не просматривалось ничего.

Квартира Рори была, по сути, одним большим мужским логовом в виде мансарды с ретро-обложками «Плейбоя» на стенах. В гостиной имелся полностью укомплектованный бар и восьмидесятидюймовый телевизор, по которому можно было смотреть любой матч. Везде было безупречно чисто, но Колин подозревал, что если бы увидел комнату в ультрафиолетовом свете, то, наверное, ослеп бы. Не приходилось сомневаться, что, если бы эти стены могли говорить, они бы закричали.

– Ты все еще в постели? – спросил Рори, выходя из своей спальни.

– Я не в постели, я на диване, – поправил Колин.

– Да, но ты спишь на моем диване, а значит, весь день провалялся в постели. Вставай, мы играем в бильярд!

– Я не в настроении.

– Я не спрашиваю. Чего я терпеть не могу, так это тех, кто себя жалеет. А теперь вставай, хватит валяться!

Рори был прав. Нельзя вечно зализывать свои раны. И, честно говоря, Колину очень нравился бильярдный стол Рори с красной замшей – идеальное дополнение к любому холостяцкому гнездышку.

– Ладно, ладно, – сказал Колин, поднимаясь. – Я еще немного не в себе.

– Понимаю, старик, – сказал Рори, собирая шары. – Но тебе пора вернуться в строй. На свете много женщин, ждущих иметь рядом такого мужчину, как ты.

– Но мне не нужны другие женщины! Я хочу вернуть Тару, – сказал Колин, разбивая шары и отправляя два из них в лузы.

– По правде говоря, я все еще не могу поверить, что Тара бросила тебя, потому что ты ударил этого подонка. В том видео ты выглядел как чемпион!

– Спасибо! Такого же мнения придерживаются и в комментариях.

– Вот именно! И я тоже выглядел довольно героически, обеспечивая тебе поддержку с тыла, – сказал Рори, загоняя шар в лузу.

– Ты и пальцем не пошевелил! – рявкнул Колин.

– Это называется быть хайпменом, Колин. Я не вмешивался, чтобы ты мог сыграть соло, – неубедительно объяснил Рори.

– Да… точно, – рассмеялся Колин.

– Но хочу сказать, что в Интернете сотни женщин называют тебя героем. Так что сейчас не время для вечеринки жалости к себе на моем диване. Пора снова проявить себя! Более подходящего момента не найти.

– Хм… Может, ты и прав, – согласился Колин. Раньше он почему-то не думал об этом в таком ключе. Раз уж ему выпали пятнадцать минут славы, то почему бы не извлечь из них максимум пользы?

– Я всегда прав, – сказал Рори. – И, кстати, почему ты снова не скачал «Флинг»? Тары рядом нет, и тебе ничто не мешает быть с Клэр.

– Клэр тоже меня не хочет, – вздохнул Колин. – Она дважды меня подводила. Если бы я был ей нужен, она бы уже встретилась со мной.

– Когда вы с ней разговаривали в последний раз?

– Когда я был в отеле, она прислала сообщение, что не придет в «Эликсир». Поэтому я удалил «Флинг». И с тех пор туда не заглядывал. Я с этим завязал.

– Эта завязка тебе не идет. – Рори неодобрительно посмотрел на неопрятную бороду и пижаму друга. – По крайней мере, скачай «Флинг» еще раз и посмотри, не появились ли новые совпадения. Хотя бы просто для возвращения уверенности в себе!

– Лучшего совпадения, чем на сто процентов, не найти. Клэр была единственной женщиной, не считая Тары, которая пробудила во мне какие-то чувства…

– Ну так возьми и скажи ей, что ты – тот самый крутой парень, о котором говорит весь Интернет! Тебе больше не нужно скрывать свою личность. Как только она увидит это видео, ей до смерти захочется с тобой познакомиться. И не только чтобы выпить и поболтать…

Вообще-то оправданий для Клэр у Колина больше не было. Он не чувствовал, что она хочет его так же, как он ее. Но, возможно, попробовать стоило. Теперь ничто не мешало ему отправить фотографию лица. Да, его сердце разбито. Но, может быть, если не таить это в себе, то рана затянется быстрее? После всего произошедшего что он мог потерять?

– Ладно, так и быть. Я скачаю «Флинг», – уступил Колин.

– Вот и молодец!

Колин достал свой телефон и снова загрузил приложение, потом кликнул по иконке и, попав на страницу входа, ввел имя: ДЖЕК.

– Повтори, какой был пароль? – спросил Колин.

– RORY-IS-HUNG ^[24]. Все капсом и через дефис. – Рори ухмыльнулся.

Колин закатил глаза, вошел в свой аккаунт, а когда открылась домашняя страница, от шока едва не выронил телефон. Куча сообщений от Клэр! И первыми шли самые новые.

Клэр: Привет, Джек! Знаю, ты злишься на меня и, возможно, даже не увидишь это сообщение. Но я хочу, чтобы ты знал, как мне жаль, что я снова тебя подвела. Я не заслуживаю третьего шанса, знаю. Но буду в бухте Дун Лаогэр завтра в 15:00. На полпути вниз по Западному пирсу есть тихая дорожка. Я знаю, что, скорее всего, ты там не появишься. Но я буду там, Джек. Я обещаю, что буду там!

Колин потерял дар речи и только тупо смотрел на свой экран. Его мозг не мог до конца осмыслить прочитанное. Он понятия не имел, что делать! Все, чего он действительно хотел, – это вернуть Тару, но она приняла свое решение. Она больше не хотела его. Зато Клэр хотела. Было ли это каким-то знаком свыше? Он не верил в такого рода вещи, но в какой-то момент спросил себя: неужели все произошло по определенной причине? Неужели его брак с Тарой развалился из-за того, что ему суждено быть с Клэр? Ее зов стал его погибелью. Возможно ли, что этот же зов – и есть его искупление? Мозг заработал со скоростью мили в минуту.

– В чем, черт возьми, дело? – спросил Рори, увидев, как переменилось выражение на лице друга.

– Это Клэр! Она хочет встретиться в бухте Дун Лаогэр!

– Не может быть! Когда?

Колин взглянул на телефон и увидел, что сообщение о встрече было отправлено вчера.

– СЕГОДНЯ! ОНА ХОЧЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ СЕГОДНЯ! О боже мой! Она сказала, что будет там в три. Сколько сейчас?

– Уже половина третьего!

– ПОЛОВИНА ТРЕТЬЕГО? – запаниковал Колин. – Я не доберусь до Дун Лаогэр за это время…

– ТОЛЬКО НЕ С ТАКИМ НАСТРОЕНИЕМ! – закричал Рори.

– Ладно, ладно… – Колин попытался собраться с мыслями. – Одежда. Мне нужна одежда!

– Возьми из своего чемодана джинсы и рубашку. И укроти бороду! Почисти зубы. И не забудь дезодорант!

Колин бросился в комнату Рори, где стоял его чемодан, и, порывшись в нем, нашел нарядную пару темных джинсов, синюю рубашку, коричневый ремень и коричневые же ботинки. Одевшись, он побежал в ванную, почистил зубы и причесал бороду, намазав ее маслом, чтобы сделать менее жесткой.

Потом побрызгал дезодорантом на ягодицы и одеколоном – на шею.

Часы показывали 14:36.

Шансов практически не осталось. Но, черт возьми, он должен был попытаться!

– Я нормально выгляжу? – спросил Колин, уже выходя из комнаты.

– Для шести минут это неплохо!

В дверь позвонили.

– О, это Эмили. Как раз вовремя для «встречи с диком»! – сказал Рори.

– Пожалуйста, не употребляй эту фразу при мне: у меня все еще посттравматический стресс. – Колину хотелось поскорее забыть все, что было с этим связано.

Едва переступив порог, Эмили набросилась на Рори с таким азартом, словно собиралась съесть его заживо. Рори ответил ей с неменьшим пылом. Пара переместилась в комнату, и только тогда Эмили заметила Колина.

– О, я и забыла, что у тебя гости! – сказала она, взяв себя в руки.

– Ты, должно быть, Эмили, – сказал Колин. – Много о тебе слышал!

– Это все недоказуемо, – ухмыльнулась Эмили.

– В любом случае мне нужно бежать, – сказал Колин, бросаясь к двери. – ПОДОЖДИТЕ! Я так и не написал ей, что приеду!

– Некогда, Кол! Поторопись! – крикнул Рори.

– Ты прав! Пожелай мне удачи! – Колин выскочил за дверь.

– Счастливого пути, мой друг! – сказал Рори, закрывая за ним дверь. – Итак, на чем мы остановились?

– Куда это Колин так торопится? – спросила Эмили. Ей не терпелось перейти к делу, но она помнила, что должна собрать информацию для Тары.

– О, это долгая история… – сказал Рори, целуя ее в шею. – Он только что узнал, что у него свидание примерно через тридцать минут в бухте Дун Лаогэр. Надеюсь, он все же успеет… Бедняге нужна победа!

– Подожди минутку… У Колина свидание в бухте Дун Лаогэр? – с любопытством спросила Эмили. – Странно! У Тары тоже.

– Какая неловкость! – засмеялся Рори, расстегивая молнию на спине платья Эмили.

– Ну я не знаю, можно ли назвать это свиданием… Тара едет туда в надежде встретиться с парнем по имени Джек. Который, скорее всего, не придет. В любом случае… – Эмили распахнула рубашку Рори, положила руки ему на грудь и снова принялась целовать его.

– Подожди! – сказал Рори, отстраняясь. – Ты сказала «Джек»?

– Да, это тот парень, с которым она переписывалась, – объяснила Эмили. – Они познакомились через приложение «Флинг».

– О БОЖЕ МОЙ… – прошептал Рори, складывая воедино фрагменты головоломки.

– Что?

– Случайно… Тару во «Флинге» зовут не Клэр?

– Да, а как ты… – Эмили, осеклась, внезапно все поняв. – О БОЖЕ МОЙ! КОЛИН – ЭТО ДЖЕК?

– ТАРА – ЭТО КЛЭР? Так, значит, они разговаривали друг с другом эти последние несколько недель?! – Рори в полном недоумении уставился на Эмили.

– Должно быть, так! Боже мой, мы должны позвонить им! – сказала Эмили, доставая телефон.

– ПОДОЖДИ!

– Подождать чего? У нас нет времени! – в отчаянии воскликнула она.

– Выслушай меня, – сказал Рори, тщательно все обдумав. – Почему бы нам просто не посидеть сложа руки и не посмотреть, что произойдет? Я имею в виду, кто мы такие, чтобы мешать первому свиданию Джека и Клэр?

– Хм… Вообще-то, хороший довод, – ухмыльнулась Эмили. – И я только что поняла, что у нас есть гораздо более насущная проблема, которую необходимо срочно решить.

– И какая же? – спросил Рори, прижимая Эмили к стене.

– Я никогда еще не делала это на бильярдном столе…

Глава 39

Колин вскочил на «Триумф Бонвиль».

В его распоряжении оставалось всего двадцать минут, чтобы добраться до гавани Дун Лаогэр. Шансы против него. Но Колин был не из тех, кто склоняется перед обстоятельствами.

Выжав газ по максимуму, он вырулил со стоянки у дома Рори и помчался по улице.

Он все испортил с Тарой и не мог допустить того же с Клэр. Ему было куда спешить, и он несся по центральным улицам города, объезжая пробки и идя на обгон. Бонни работала на пределе, но именно для этого она и появилась на свет.

Вывернув из потока машин, он понесся вперед по линии, разделяющей две полосы. Некоторые водители сигналили ему, показывая, что он нарушает правила, но Колин не обращал внимания. Слишком многое стояло на кону.

Выбравшись из города, он остановился на красный свет и взглянул на часы.

14:45.

Невероятно!

Но не невозможно.

И этого для Колина было достаточно.

Как только загорелся зеленый, он выжал полный газ.

Прогуливаясь по гавани Дун Лаогэр, Тара чувствовала себя все хуже. Тошнота, которую она ощутила еще в гараже, переросла в морскую болезнь, как только она увидела воду. «Может быть, это нормально перед свиданием вслепую?» – говорила она себе, делая глубокий вдох и пытаясь расслабиться.

В какой-то момент Тара даже подумала о том, чтобы развернуться и убежать отсюда подальше, но осталась, вспомнив свою вторую карту таро, изображавшую женщину с завязанными глазами на берегу моря. Она здесь и вот-вот снимет повязку. Ее будущее определяла карта с влюбленными, и это должно было что-то значить. Сейчас ей нужно доверять интуиции!

Дойдя до конца дорожки, Тара остановилась у парапета и подставила лицо легкому ветерку. Для октября день выдался теплым, и она надела белый сарафан без рукавов с широким коричневым поясом и сандалии-гладиаторы. Так она одевалась только во время отпуска и никогда – в Ирландии. Но когда налетел порыв ветра, Тара сразу же пожалела, что не взяла с собой куртку.

Только бы Джек увидел сообщение и пришел к ней! Череда событий, приведших к этому моменту, казалась совершенно случайной, но Тара верила, что в них скрыт некий план и что она на верном пути. Синхроничность определила маршрут, и теперь настал момент истины. Если Джек не появится, она будет знать, что их встрече не суждено случиться. Но если ей и Джеку не дано было быть вместе, то должно ли быть что-то еще? Или вся эта синхроничность бессмысленна? Вопрос ужаснул Тару, но она еще ждала ответа.

Часы показывали 14:59.

Ответ скоро будет.

Тара смотрела на море и терпеливо ждала, когда судьба сама найдет ее.

Колин уже видел воду.

Проблема заключалась в том, что на мотоцикле не было GPS-навигации и он не был уверен, где именно нужно свернуть. В любом случае, океан был рядом, а значит, близка и цель.

И вот тут-то Колин услышал щелкающий звук. Как будто кто-то бросил гаечный ключ в двигатель Бонни. А потом появился дымок.

– Нет, нет, нет, нет, нет! Только не сейчас!

Двигатель заглох, и «Бонни» катилась уже по инерции. Не слишком ли многого он от нее хотел? Ей было почти столько же лет, сколько и ему, и, возможно, она просто не была готова к столь смелому путешествию. Он собрал ее совсем недавно. Отремонтировал. Привел в порядок. С другой стороны, возможно, он был не таким уж хорошим механиком, каким считал себя сам. К тому же, и Тара прошлась по мотоциклу клюшкой для гольфа…

Колин остановился на обочине и заглушил двигатель. Надо бы было осмотреть «Бонни» и, может быть, устранить проблему, но он знал, что это сейчас невозможно.

Время было на исходе.

Он взглянул на часы: 15:08.

Он уже опаздывал. Но, конечно же, Клэр дала бы отсрочку на несколько минут. Колин посмотрел налево, и его лицо озарилось надеждой. Он увидел пирс. Практически в двух шагах отсюда! Еще можно успеть, надо только бежать быстрее.

Колин бросился к пирсу, зная, что если не успеет, то вся его жизнь пойдет под откос. Он выскочил на главную дорогу, отделявшую его от пирса. Машины проносились мимо, сигналя и предупреждая, чтобы он не бросался им наперерез. Никогда в жизни Колин не бегал так быстро, и теперь у него перехватило дыхание. Он держался только благодаря адреналину.

Вот и гавань. Он на мгновение остановился, чтобы перевести дыхание.

Пирс был перед ним, и в этот воскресный день здесь собралось немало народу. Как узнать Клэр? Что она сказала в своем сообщении? Что-то насчет дорожки на полпути вниз по пирсу…

Колин пробежал взглядом по дорожке. В конце ее он увидел рыжеволосую женщину, стоящую лицом к морю. Никого больше на этой дорожке не было.

Он знал: это Клэр.

Сирена, ради которой он добровольно разбил свой корабль. Вполне логично, что она была рыжеволосой! Ему всегда нравился этот цвет.

Колин улыбнулся и зашагал по пирсу.

Приближаясь к ней, он испытал странное чувство узнавания. Общаясь с Клэр последние несколько недель, он не мог избавиться от ощущения, что знает ее всю жизнь, и теперь это чувство крепло с каждым шагом. Ветерок трепал ее рыжие волосы, как живое пламя. Он не смел даже моргнуть, боясь, что она исчезнет, как фантазия, появившаяся в его жизни, словно мираж в пустыне – оазис возможностей.

Колин внезапно остро осознал, что сейчас ему нужно будет заговорить с ней. Что сказать? Какие слова могут быть достойны такого момента? Как они прозвучат? Клэр привлекала его мужественность, но голос Колина не отличался особой глубиной. Он решил, что понизит его на одну октаву, и заранее откашлялся.

Но что делать потом, после того, как заговорит? Они общались онлайн на таком глубоком эмоциональном уровне, что обычной светской беседы будет просто недостаточно. Колин попытался вспомнить их ночные разговоры. Как-то Клэр сказала, что ее самым сокровенным желанием было, чтобы мужчина подошел к ней сзади, обнял и поцеловал так, словно она всецело принадлежит ему. Она не хотела, чтобы ей пришлось просить его: ей нужен мужчина, который сам знает, что делать, и которому не нужны подсказки.

Ступив на дорожку, он уже знал, что делать.

Тара в последний раз посмотрела на часы: 15:14. Время вышло.

Если бы Джек хотел быть с ней, он бы уже появился. Она чувствовала себя немного глупо из-за того, что вообще пришла на пирс.

Только теперь до нее дошло, насколько все это было нелепо. Собраться на встречу с мужчиной, который даже не ответил на твои сообщения? Абсурд!

Но, по крайней мере, теперь она знала. Она получила ответ. И этот ответ заставил ее усомниться во всей системе убеждений, которым она следовала. Этот ответ означал, что все, во что она когда-либо верила, было обманом. Этот ответ лишал ее всякой надежды.

Но тут она услышала шаги.

Шаги за спиной.

И они приближались.

Она не могла бы объяснить почему, но знала: это Джек. Она чувствовала его мужскую энергию.

Неизвестность убивала. Ее так и тянуло обернуться, но она хотела подождать, пока он окажется прямо у нее за спиной.

Наконец шаги остановились.

– Привет, незнакомка! – сказал мужчина позади нее глубоким голосом, показавшимся ей таким знакомым, как будто она знала его всю свою жизнь.

Тара улыбнулась и начала медленно поворачиваться.

– Не оборачивайся, – произнес низкий голос, и она повиновалась ему беспрекословно. Он все контролировал, и ей это нравилось. – Просто доверься мне. – Вибрации его баритона шевельнули волоски у нее на руках. И она доверилась.

– Закрой глаза.

Она снова повиновалась ему, не зная, чего ожидать.

Снова шаги. Ближе и ближе. Тара стояла неподвижно, замерев от желания и крепко закрыв глаза. Джек уже был рядом, но она слышала, что он сказал, и не смела ослушаться.

Он обнял ее, развернул, прижался губами к ее губам, и она начала таять в его объятиях, уступая ему, отдаваясь сладкому плену. И тогда же у Тары возникло ощущение дежавю, как будто она бесконечно переживала этот момент в прошлом и будет переживать его в будущем. По телу побежали мурашки, мелкие иголочки укололи затылок. Такое знакомое и такое фантастическое чувство! Никогда еще Тара не испытывала столь мощной синхроничности. Даже с закрытыми глазами она видела, что находится там, где и должна быть.

Это было выше ее сил. Она должна была взглянуть ему в лицо! Тара осторожно приоткрывала глаза, сгорая от желания увидеть любовь всей своей жизни. Но то, что она обнаружила, испугало ее до смерти.

– КОЛИН? – воскликнула она.

– ТАРА? – воскликнул он, открывая глаза.

С невесть откуда взявшейся силой Тара оттолкнула его от себя.

– ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? – спросила она.

– Что я здесь делаю? Сначала ответь, что ты здесь делаешь? Я должен был встретиться с женщиной по имени Клэр!

И тут оба прозрели.

– ДЖЕК? – завопила Тара.

– КЛЭР? – взревел Колин.

– Нет-нет-нет, этого не может быть… – пробормотала Тара, все еще пребывая в полном шоке. – Ты не можешь быть Джеком, это невозможно! О боже мой, Колин! Ты что, все это время водил меня за нос? Это была какая-то игра? – спросила она, отчаянно пытаясь понять.

– Я водил тебя за нос? Это ты меня разыгрывала! – оскорбленным тоном ответил Колин.

– Я НЕ ЗНАЛА, ЧТО ТЫ ДЖЕК!

– НУ, А Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТЫ КЛЭР!

– Подожди… У меня кружится голова. Ты говоришь, что в течение последних нескольких недель мы общались друг с другом? – спросила она, и вся ирония ситуации обрушилась на ее плечи словно груда камней.

– Нет, это полная нелепица! Мы с Клэр общаемся уже целую вечность!

– Каждый вечер в 11:11? – уточнила Тара, уже зная ответ.

– О боже… Значит, лежа на диване, я посылал сообщения тебе в спальню? Нет! Клэр прислала мне свои сексуальные фотографии в нижнем белье. У тебя нет ничего подобного!

– Я купила это белье, чтобы выглядеть сексуально для Джека. Но Джек прислал мне свои фотографии в спортзале. Не может быть, чтобы на этих фотографиях был ты!

– Рори привел меня в спортзал, чтобы я выглядел привлекательнее на фото.

– О боже, так вот почему ты приехал на трамвае к «Виноградной лозе» на Доусон-стрит? Ты шел на встречу со мной! – выдохнула Тара.

– Ты была там? Я думал, Клэр меня бросила…

– Я увидела тебя и испугалась, что ты застанешь меня с Джеком, поэтому сбежала.

– Подожди… Так вот почему ты видела, как я входил в отель? Ты была на Харкорт-стрит, чтобы встретиться с Джеком! – воскликнул Колин, сообразив, что к чему.

– Значит, ты бронировал номер для себя и Клэр? – спросила Тара.

– ДА!

– Значит, ты изменял мне… со мной? Я – ТА САМАЯ ШЛЮХА, С КОТОРОЙ ТЫ ВСТРЕЧАЛСЯ?

Внезапно все изменилось.

Тару глубоко задел роман Колина, но он говорил правду насчет того, что не спал с другой женщиной. Ведь другой женщина была она сама! Она была той самой блудницей-разрушительницей домашнего очага, которую сама же прокляла!

– Подожди минутку… С тобой случился припадок, когда ты узнала, что у меня роман. Но у тебя тоже был роман! – тоном обвинителя произнес Колин.

– Я не собиралась заводить роман! Я только скачала «Флинг», потому что мы занимались их рекламной кампанией, – объяснила Тара.

– То есть ты хочешь сказать, что наши бесчисленные ночные разговоры были просто исследованием? Не рассказывай мне сказки!

– Все начиналось именно так. Но когда выпало совпадение с Джеком, я почувствовала то же самое, что и в тот момент, когда впервые увидела тебя.

– Надо же!

– Я подумала, что мое внутреннее чутье – знак того, что мне суждено быть с Джеком.

– Что ж… Может, так оно и есть, – сказал Колин, не скрывая своих чувств. – Ты покрасила волосы.

– Тебе не нравится? – спросила Тара.

– Нет, нравится. Ты снова похожа на саму себя! На ту Тару, в которую я влюбился в «О’Мэлли». – Голос Колина потеплел.

– В котором «О’Мэлли»? В Голуэе или в том, который в нашем гараже? – Тара улыбнулась.

– О, ты уже видела, да? – Колин улыбнулся в ответ.

– Как, черт возьми, тебе это удалось?

– Ты бы удивилась, узнав, что можно найти в Интернете!

– И у тебя уже были все таблички пабов, – сказала Тара.

– Я надеялся, что ты воспримешь это как знак не подписывать бумаги.

– Похоже на очень тщательно продуманный план!

– Он, случайно, не сработал?

Тара наклонилась и достала из сумочки соглашение о раздельном проживании.

– Посмотри сам, – сказала она, протягивая ему бумаги.

Колин открыл последнюю страницу.

– Ты не подписала. – Он посмотрел на нее. – Что-то не так с документом?

– Нет, все в порядке, – застенчиво сказала Тара. – Просто я думаю: как интересно, что…

Колин разорвал соглашение и запечатал губы жены долгим поцелуем. Когда он притянул и крепко прижал ее к себе, Тара почувствовала, что может, ничего не опасаясь, отпустить его.

В тот момент она совершенно четко осознавала, что находится на том месте в мире, где ей и суждено быть, – в объятьях мужа. Солнечный свет его любви растопил холодный зимний лед и коснулся цветка. Ее необъяснимые чувства к Джеку наконец обрели смысл. У нее было свое доказательство того, что во Вселенной существует скрытый порядок и такого понятия, как совпадение, не существует. Когда двум людям суждено быть вместе, судьба всегда найдет способ свести их!

Синхроничность не направила ее в объятия другого мужчины.

Судьба вела ее домой.

– Я люблю тебя, Джек, – сказала Тара, чувствуя себя уютно в его крепких руках.

– Я тоже люблю тебя, Клэр, – ответил Колин, крепко сжимая ее в объятиях.

– Навеки и всегда?

– Всегда и навеки?

– Из всех пабов во всех городах Ирландии ты должен был войти именно в мой, – с улыбкой сказала Тара, не в силах скрыть радость, льющуюся из ее души, и любовь, исходящую из сердца.

– Так ты заберешься на заднее сиденье моего мотоцикла?

– Это зависит от твоего ответа на один очень важный вопрос, – застенчиво сказала Тара.

– Да, детка, – сказал он с понимающей улыбкой. – Я все равно любил бы тебя, даже если бы ты была червяком.

– Это все, что нужно услышать любой девушке, сладенький! – засмеялась Тара, когда он наклонился, чтобы снова поцеловать ее.

Они оба знали, что уже подтвердили свои клятвы друг другу, и больше не сказали ни слова.

Но когда Тара поцеловала Колина, то внезапно почувствовала, как в животе у нее снова завязался узел. Только на этот раз тошнота была намного сильнее, чем раньше. Она даже испугалась, что сейчас ее вырвет. Закружилась голова. Тара не знала, как описать то, что чувствует, но понимала, что это ненормально.

– Колин, мне что-то нехорошо… – сказала она, когда все перед глазами было как в тумане.

– Что случилось? – в ужасе воскликнул он.

– Я… я… думаю… я сейчас… – Проваливаясь в темноту, Тара слышала, что Колин отчаянно зовет на помощь, с тревогой и страхом всматриваясь в бледнеющее лицо жены.

Глава 40

Очнувшись в больнице, Тара увидела то, чего никак не ожидала: Колин молился. После обморока она несколько раз приходила в сознание и снова теряла его. Тара смутно помнила, как Колин вызвал скорую и их отвезли в больницу.

– Колин, – позвала она, потянувшись к нему.

– О боже, Тара, ты очнулась! – воскликнул он, вставая и целуя ее в лоб.

– Что случилось?

– Ты упала в обморок на пирсе. Мы пока не знаем, почему. Сейчас врачи делают кое-какие анализы. Ты снова упала в обморок, когда у тебя брали кровь, поэтому тебя привезли сюда.

– О боже, я умираю? – сказала Тара, садясь.

– Не говори так!

– Вероятно, у меня рак… Мне нужно посмотреть в WebMD, – сказала она, потянувшись за телефоном.

– Нет. – Колин остановил ее руку. – Ты не будешь выискивать свои симптомы! Результаты теста будут готовы с минуты на минуту. И что бы это ни было, мы встретим это вместе. Ничто и никогда больше не разлучит нас!

Дверь распахнулась, и в палату ворвались Эмили и Рори.

– Боже, Тара, ты в порядке? – воскликнула Эмили, бросаясь к ней.

– Вам двоим не нужно было приходить! – сказала Тара. – Я не хотела прерывать ваше свидание.

– Не волнуйся, мы делали это уже три раза, – совершенно серьезно успокоил ее Рори.

– И вы все еще вместе? – недоверчиво спросил Колин.

– А как же посторгазмическая ясность?

– Вот это самое странное: после секса мы все еще нравимся друг другу! – Рори, похоже, еще не оправился от шока.

– Но, Тара, что случилось? Ты упала в обморок, когда узнала, что Колин – это Джек? – спросила Эмили.

– ТЫ ЗНАЛА? – закричала Тара.

– Мы выяснили это буквально за несколько минут до вашего свидания, – добавил Рори, защищая Эмили. – Мы собрали это все по кусочкам, как головоломку.

– Ты мог бы позвонить и сообщить мне! – упрекнул его Колин.

– Мы решили, что все само собой образуется. Мы не знали, что ты окажешься в больнице! – вздохнула Эмили.

При этих словах в палату вошел врач с планшетом и картой в руке.

– Тара, меня зовут доктор Бойд. Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Доктор, пожалуйста, объясните мне прямо! – резко сказала Тара. – Сколько мне осталось?

– Думаю, около восьми месяцев, – ответил доктор Бойд, заглядывая в карту.

– О боже мой… – Колин сжал руку Тары.

– Дайте-ка я угадаю, доктор, – сказала Тара. – Рак?

– Возможно, – без всякого выражения сказал доктор.

– Боже милостивый! – воскликнул Колин.

– Но более вероятно, что Близнецы, – добавил доктор Бойд.

– Доктор, я поступила сюда не для того, чтобы вы читали мою натальную карту. Что со мной? Почему я упала в обморок? – спросила Тара, начиная злиться.

– Ну, похоже, у вас немного пониженный уровень сахара в крови, но это не так серьезно. Обмороки очень распространены у женщин в вашем положении.

– В КАКОМ ПОЛОЖЕНИИ? – закричала Тара.

– Подождите… Вы не знаете? – растерянно спросил доктор Бойд.

– НЕ ЗНАЮ ЧТО?

– Вы беременны.

– БЕРЕМЕННА? – в унисон произнесли Тара и Колин.

У Тары закружилась голова. Это невозможно! Наверняка произошла ошибка!

– Нет, доктор, здесь что-то не так… Я не могу иметь детей, – сказала она.

– Однако, согласно проведенным тестам, вы безусловно беременны, – подтвердил доктор Бойд.

– Я думала, просто задержка. Мне и в голову не пришло… – пробормотала Тара, совершенно сбитая с толку. – Но, Колин, когда у нас вообще в последний раз был секс?

– Должно быть, в ту ночь, когда мы пересматривали свадебное видео, как и велела доктор Берк. Боже мой, она гений! – воскликнул Колин, уже прикинувший, что тот сеанс был наилучшим вложением трехсот евро.

– Но мы трижды проваливали ЭКО! Доктор, не могли бы вы еще раз провести анализы, чтобы убедиться? – попросила Тара, все еще уверенная, что произошла ошибка.

– Мы повторили их три раза. Многие женщины беременеют естественным путем после неудачного ЭКО. Просто встречаются правильный сперматозоид и правильная яйцеклетка.

– Значит, вы на сто процентов уверены, что я беременна? – снова спросила она.

– Да, вы можете ожидать появления маленького Близнеца в июне следующего года. Судя по анализу крови, вы полностью здоровы. Тот обморок, по-видимому, является результатом адаптации вашего организма к непривычным гормонам и низкому уровню сахара в крови. Не пропускайте ни одного приема пищи и увеличьте потребление углеводов.

– Это самый счастливый день в моей жизни! – сказала Тара со слезами радости на глазах.

– Я рад выписать вас сейчас, и мы увидимся через несколько недель на вашем первом УЗИ, – сказал доктор Бойд и, повернувшись, вышел из палаты.

– Тара, ты можешь в это поверить? – Колин повернулся к жене. – У нас будет ребенок!

– Я не могу поверить, что все на самом деле! – сказала Тара, и в ее глазах блеснули слезы. – Я думала, у меня рак…

– Этому парню определенно нужно поработать над своим поведением у постели больного, – заметила Эмили. – Но что еще более важно – поздравляю! Можем ли мы с Рори стать крестными родителями?

– Только если вы все еще будете вместе через восемь месяцев, – сказала Тара.

– Вызов принят! – уверенно ответил Рори.

– Пойдем, Рори! Нам лучше оставить этих двоих наедине. Давай посмотрим, нет ли поблизости уютной кладовки.

Эмили вышла, и Рори послушно последовал за ней.

– Действительно, каждый находит себе пару! – рассмеялся Колин.

– Нарцисс и нимфа наконец-то вместе, – пошутила Тара. – Колин, ты можешь в это поверить? Мне кажется, я сейчас заплачу…

– У нас будет ребенок! Вот так шутка! – Колин опустил голову на живот Тары. – Как мы его назовем?

– Что ты думаешь о Клэр в случае девочки? – улыбнулась Тара.

– И Джек для мальчика? – Колин улыбнулся в ответ. – Забавная будет сказка на ночь!

– Не могу поверить, что мы чуть не потеряли друг друга. Если я когда-нибудь снова начну с тобой ссориться, просто заткни мне рот поцелуем, – попросила Тара, сжимая руку мужа.

– И если мы когда-нибудь снова начнем отдаляться друг от друга, просто встретимся в «О’Мэлли», – сказал Колин, нежно касаясь ее лица.

– У тебя будет полно дел с двумя Близнецами в доме, – рассмеялась Тара.

– Обещаю любить вас всех четверых, – пошутил Колин. – Все, что теперь осталось сделать, – это удалить «Флинг» с наших телефонов.

– И еще кое-что напоследок… – сказала Тара, доставая свой из сумки.

Она начала что-то печатать, и Колин почувствовал, как завибрировал его телефон. Он открыл уведомление и прочитал появившееся на экране сообщение:

Клэр: Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Джек!

Колин улыбнулся и начал печатать свой ответ.

Джек: Пока, незнакомка!

Оба удалили свои учетные записи и приложение «Флинг» с телефонов. У них получилось стопроцентное совпадение, а выше и не бывает!

Они скачали приложение, чтобы сбежать из своей жизни, но звезды вернули их домой.

– Ты была права, Тара: все происходит по какой-то причине, – сказал Колин, беря жену за руку.

– Ты наконец-то поверил мне? – спросила она, утопая в его глазах цвета океана, как случилось и в тот момент, когда она впервые увидела его.

– Да, Тара… Потому что теперь я знаю: моя причина – это ты.

Колин обнял и поцеловал ее так, как будет целовать всю оставшуюся жизнь.

Их огонь будет гореть вечно. Огонь, определенный судьбой и верой. И приложению.

– Пойдем домой, – сказала Тара, чувствуя себя так, словно ее жизнь только началась.

Слова благодарности

Прежде всего я хотел бы поблагодарить своих родителей – Кэтлин и Финиана – за то, что они самые вдохновляющие, внимательные и заботливые. О таких маме и папе можно только мечтать! Спасибо вам за то, что подарили мне замечательное детство и всегда направляли к мечте! Без вашей любви и поддержки эта книга никогда бы не состоялась.

Я также хотел бы поблагодарить своих сестер Джессику и Лизу за их удивительные отзывы о «Флинге» и поддержку на каждом этапе.

Огромное спасибо моему агенту Марианне Ганн О’Коннор, которая верила во «Флинг» с самого начала. Спасибо за то, что увидела мой потенциал и буквально сделала так, чтобы моя мечта превратилась в реальность!

Вики Сатлоу, Патрику Линчу, Дэну Болгеру и Элисон Уолш: спасибо вам за вашу тяжелую работу и за то, что помогли «Флингу» достичь того уровня, на котором он находится сегодня!

Джейн Осборн из издательства Pan Macmillan спасибо за борьбу и поддержку «Флинга» с момента прочтения.

Ваше видение моего дебютного романа навсегда изменило мою жизнь.

Я этого никогда не забуду!

Спасибо также Саманте Флетчер за то, что с ней было так приятно работать на протяжении всего процесса редактирования! Ваше внимание к деталям в каждом черновике значит очень много.

И всей команде Pan Mac: ваша выдающаяся работа очень ценна, и я не могу представить себе лучшего дома для «Флинга»!

Огромное спасибо моим близким друзьям Эммету Махони и Тиму Грэму, что подталкивали меня делать «Флинг» лучше и лучше с каждым разом. Ваша дружба значит для меня очень много!

Мэтту, Дейдре и Анджеле Муртах с фермы Коузи: вы предоставили мне столько возможностей для реализации творческого потенциала! Я бы не стал тем, кем являюсь сегодня, если бы наши пути не пересеклись. Спасибо вам за все, включая бесценные отзывы о книге!

Моим учителям английского языка Эоину Уинтерсу и Шинейд Фини в колледже О’Каролан спасибо за то, что разглядели во мне творческую искру. Ваша вера в меня значит очень много!

А моей бабушке Рите Макгарри, которая ушла из жизни до того, как была закончена книга, спасибо за замечательные высказывания, которые попали в текст. Скучаю по тебе каждый день!

И наконец, всем, кто взял в руки экземпляр «Флинга», спасибо от всего сердца! Цель моей писательской деятельности – поднимать читателям настроение, и я надеюсь, что история о романе Тары и Колина делает именно это.

Примечания

1

Американская корпорация, публикующая онлайн-новости и информацию о здоровье и благополучии человека.

(обратно)

2

Железнодорожный проездной, который позволяет тебе путешествовать по 33 европейским странам.

(обратно)

3

Имеется в виду ABBA Gold: Greatest Hits – сборник лучших песен шведской группы ABBA, выпущенный фирмой PolyGram в 1992 году.

(обратно)

4

Традиционная католическая молитвенная практика, заключающаяся в чтении определенных молитв в течение девяти дней подряд.

(обратно)

5

Метод, который помогает быстро масштабировать бизнес.

(обратно)

6

Кресло-мешок.

(обратно)

7

Синтвейв, также известный под названиями ретровейв, futuresynth или outrun, – стиль электронной музыки, появившийся в середине 2000-х годов.

(обратно)

8

Университетский колледж Дублина – исследовательский университет в городе Дублин.

(обратно)

9

Lap dance – общее название эротических танцев, исполняемых в ночных клубах либо на коленях у сидящего зрителя в физическом контакте с ним, либо в непосредственной близости от него, как правило – на столе или другом возвышении.

(обратно)

10

С молоком (фр.).

(обратно)

11

Мероприятие, которое собирает вместе стартапы и инвесторов.

(обратно)

12

Вид мошенничества, когда человек создает вымышленный ложный аккаунт или страницу в социальных сетях или сайтах знакомств, обычно нацеливаясь на конкретную жертву.

(обратно)

13

В ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии – особая разновидность фей, предвещающих смерть.

(обратно)

14

OMG – аббревиатура: Oh My God! (о боже мой!) – общеупотребительное сокращение-англицизм при текстовом общении.

(обратно)

15

Помощник игрока в гольфе, в чьи обязанности входит перенос спортивного инвентаря и помощь советами.

(обратно)

16

Самая высокая передача автоматической коробки передач.

(обратно)

17

Вид клюшки для гольфа.

(обратно)

18

Финальная клюшка в игре в гольф.

(обратно)

19

Полипропиленовые вместительные мешки большого размера, оснащенные специальными креплениями для удобства погрузочно-выгрузочного процесса.

(обратно)

20

Йо2ни (санскр. योनि, IAST: yoni) – санскритский термин, часто используемый для обозначения влагалища (как, например, в «Камасутре»), вульвы, матки.

(обратно)

21

Дик (англ. dick) – одно из значений – мужской половой орган.

(обратно)

22

Файвхед (англ. fivehead) – так говорят о человеке с необычно высоким, на пять пальцев, лбом. Используется и в насмешливом, и в презрительном, и в комплиментарном смысле.

(обратно)

23

Саундтрек к фильму «Красавчик».

(обратно)

24

Рори повесился (в пер. с англ.).

(обратно)

Флибуста

Флинг (fb2)

Джозеф Мюррей Флинг

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Слова благодарности

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

Оглавление

Джозеф Мюррей
Флинг