Шайтан Иван 1 (fb2)

- Шайтан Иван 1 (Шайтан Иван - 1) 796K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эдуард Тен

Шайтан Иван

Пролог

Проснулся от выстрелов и криков, только начало светать. Разрозненные крики слились в многоголосый ор, лязг металла, редкие выстрелы и такое знакомое ' Аллах акбар'. Шум схватки стал заполнять весь основной лагерь. Началась самая страшная фаза боя, резня, и горе тому, кто побежал. Со стороны, где ночевала моя полусотня, раздался нестройный залп и далее по готовности. От основного лагеря побежала толпа. Солдаты, поддавшись панике, бежали на нас. Моя банда, или гвардия, пять человек, Аслан и Саня, стояли вокруг, готовые прикрыть в случае опасности. Всё просто и ясно. Если эта бегущая толпа сомнёт нас, всем хана. Стою спокойный и сосредоточенный. Кто бы знал, чего мне стоит это спокойствие, не наигранное и показное спокойствие человека понимающего, что происходит и главное, что делать дальше.

— Чего стоим, остановить этих баранов и в штыковую, выполнять —

Вытянулись жидкой цепью, стали останавливать бегущих. На меня набегает солдат с круглыми глазами, в которых плескается страх, отчаянье и больше ничего. С ходу отвешиваю ему оплеуху.

Кажется, сосуд лопнул.

— штык примкнуть и за мной —

Следующим оказался унтер, затормозил, увидев меня. Взгляд осмысленный.

— Унтер, мать твою, куда бежим? — спросил я обычным голосом. — останавливай бойцов и строй шеренгу, в атаку пойдём. С трудом, с криками, пинками, оплеухами и матом, о великий и могучий русский мат, это наше всё, хотя в этом времени он не так разнообразен, как в наше. Стало что-то получаться, к формирующейся шеренге, жидкой и малочисленной, стали присоединяться солдаты по одному, двое, группами. Среди хаоса появился островок стабильности и все паникующие стали присоединяться к нам, видя в нас спасение. Горцы, преодолев сопротивление, стали выскакивать перед нами. В шеренге стояло больше семи десятков солдат, и к нам продолжали присоединяться солдаты, торопливо примыкая штыки. Дальше тянуть не было возможности, горцы перешли в атаку.

Вышел в середину шеренги. С боку Аслан и Саня, остальные в шеренге.

— Не сыы… славяне, прорвёмся. В атаку, ура —

Стреляю из пистолета в бегущего на меня, готов. Выхватываю шпагу, в левой кинжал и понеслась душа в рай. Всё остальное пропало, мир сузился до круга в пять метров в диаметре. Режу, колю, рублю, хрипы, стоны, звон стали. Краем глаза вижу, как справа от меня рубиться Аслан, турецким клычом, слева Саня. Они прикрывают, а меня несёт, руки сами делают все, что необходимо. Начинаю чувствовать усталость, махать железом десять минут, да ещё в таком темпе, это очень непросто. Пространство вокруг меня очистилось, и в этот момент передо мной, появился просто гигант. На голову выше меня, в большой папахе, лицо, почти полностью заросшее бородой. Черкеска порвана и порезана в нескольких местах. Он что-то орёт и наносит рубящий удар. Слить его не получилось, я просел и руку пронзила боль, но клинок выдержал удар. Гигант занёс шашку для следующего удара, я понимаю, что не успею выставить защиту, правая рука онемела. Рывком сблизился с противником, почти вплотную, и левой нанёс удар кинжалом, снизу вверх, в печень, и ещё провернул его. Слышу рёв боли, ответки не жду, такая боль парализует, вдруг удар по голове слева и темнота, не мгновенная, а постепенно нарастающая. Где-то на самом краю сознания слышу.

— Командира убили —

Успеваю подумать

— не дай бог, опять паника начнётся.—

Понимаю, что не убит, а ранен, но от этого легче не стало, окончательно теряю сознание.

Появилось незапланированное время, надо воспользоваться моментом. Разрешите представиться, Пётр Алексеевич Иванов, сотник отдельной пластунской сотни Семёновского казачьего полка, кавказского казачьего войска. Кавалер орденов святого Станислава 3 степени и святой Анны 4 степени. Очередной попаданец. Попадание моё прошло как-то просто и обыденно, без ударов молнии, использования артефактов и других экзотических вариантов. Уже четыре год проживаю в данном времени и вполне доволен жизнью. Одно то, что мне подарена, вторая молодость перекрывает все трудности и недостатки моего бытия. Как говорится было бы здоровье, остальное купим. В прошлой жизни, я был Сергей Владимирович Железнов, военный пенсионер. Будучи в трезвой памяти и в полном сознании, на 73 году жизни, уснул в своей кровати и умер, во сне, инфаркт. За что мне такое счастье подарено, не знаю. Никогда не думал, что доживу до такого возраста и умру в своей кровати. Очнулся уже в этом времени, но всё по порядку.

Глава 1

Боль была невыносимой, мгновенной, яркой белой вспышкой, как будто на грудь плеснули раскалённого метала и темнота. Сознание возвращалось постепенно, неторопливо

— И что это было? Наверное инфаркт, какое-то странное состояние, — рассуждаю в темноте.

Стараясь не совершать лишних движений, мысленно попытался ощутить своё тело, руки, ноги, туловище, всё на месте. Голова, только подумал о ней, как сразу же почувствовал тупую ноющую боль в правой половине, с концентрацией в височной области. Потом появилось сухость во рту и чувство сильной жажды

— Боже, как же хочется пить-

Мысли медленно текли и не было сил как-то ускорить их движение, теперь ко всему прочему почувствовал запахи, совсем не знакомые. Вернее, они отдалённо были знакомы, но это был запах не моей квартиры, совершенно не он, а какой-то деревенский, домашний. Запах натопленной печи в деревенском доме, печённого хлеба и множества других оттенков связанных с домом в деревне, именно так. На этом силы кончились и я отключился. Очередное пришествие сознание было немного легче, всё тоже, только чувствовал себя явно лучше. Боль в голове была, но не такая мучительная и интенсивная, только жажда стала просто не выносимой

— Пить — прохрипел я и попытался открыть глаза. С трудом это удалось. С начала всё плыло как в тумане, но постепенно стало проясняться, нечёткие тени обрели чёткую картину. Встретился взглядом с пожилой женщиной, лет пятидесяти с небольшим. Худощавое лицо, правильные черты, немного обострившиеся с возрастом. В молодости она была красива, сейчас худоба делала его строгим и немного скорбным.

— Маменька — всплыло в голове и лёгкая волна теплоты, как будто коснулась сознания

— Какая ещё маменька, чёрт меня подери — мысли в панике заметались в голове

— Петенька!!! Слава богу, очнулся — женщина схватила меня за руку и принялась целовать её. Слёзы капали и я явственно чувствовал их на руке. С бо́льшим трудом удалось задавить панику на корню, и я хрипло прошептал.

— Всё хорошо, пить хочу, очень —

Женщина спохватилась, бросилась бегом из комнаты и быстро вернулась с глиняной кружкой, но от волнения не могла прислонить и проливала мимо, руки сильно тряслись, и тут появился третий персонаж. Молодая женщина, очень похожая на маменьку. Она взяла кружку из её рук и приложила к губам. Мелкими глотками ополовинил кружку, как будто мелкий ручеёк в пустыне. Влага мигом впиталась и принесла огромное облегчение

— Аннушка, сестрица — мелькнуло в голове, такая же волна теплоты коснулась сознания.

— Как-то архаично всё, сестрица, маменька, вообще голоса в голове нехорошо и большая проблема, ничего, без паники, разберёмся, но потом.—

— Спать хочу, устал — с трудом прошептал я.

— Спи сынок, тебе нужен покой, так доктор говорит, спи. Анна, нужно послать за доктором, он просил позвать его, когда Петя придёт в себя —

— Маменька, какой доктор, ночь на дворе, завтра утром пригласим его. Петенька пришёл в себя, теперь всё будет хорошо.—

— Ну, дай-то бог —

Они вышли из комнаты.

— Что ж, будем собирать информацию, анализировать и делать выводы. Я это не я, то есть не Сергей Владимирович Железнов, 1960 года рождения, а Петя. Лежу в комнате, в деревянном доме, топят дровами. Мама и сестра одеты в наряды явно дореволюционного периода, даже намного раньше, начало или середина XIX века. Обстановка в комнате говорит о городском стиле, нежели о деревенском, да и одеты женщины, как городские, скажем так, купеческого сословия. Точно и убранство в комнате, как в купеческом доме. Теперь о себе, вернее о теле, в которое я попал, и голосах в голове. Это нельзя назвать голосами, правильнее назвать всплывающими сообщениями в моей памяти, которые появляются в моменты моего непонимания обстановки или события. Я попробовал спросить себя.

— Кто я? — и сразу пошёл поток информации в моём сознании.

Пётр Алексеевич Иванов, 1817 года рождения, шестнадцати лет от роду. Вот значит как, получается сейчас 1833 год, а в каком году Гагарин в космос полетел? А в ответ тишина, полная и глухая. Получается, память прежнего носителя осталась, надеюсь в полном объёме и даже ментальные остатки чувств, которые испытывал прежний хозяин тела. Судя по реакции на маму и сестру. Это даже очень хорошо. Так, что ещё я знаю. Мама, Иванова Екатерина Афанасьевна, вдова, отец Петра умер 1830 году во время эпидемии холеры в Москве. Так об отце, Иванов Алексей Николаевич, отставной прапорщик. Служил в Орловском пехотном полку, из солдат выслужился в офицеры. Георгиевский кавалер, медаль за храбрость на георгиевской ленте. Отличился в битве при Бородино, захватил знамя противника. Участвовал в заграничном походе, где тоже отличился, спас раненого командира батальона, за что получил второй Георгиевский крест и был произведён в прапорщики, дважды ранен. В 1816 году вышел в отставку и поступил на службу в департамент градоначальника города Москвы. В том же году женился на вдове Глуховой Е. А., купеческого сословия, с дочкой на руках, 7 лет. Это коротко, пока вполне достаточно, тем более память прежнего Петра останется со мной. Надеюсь. Прежнее моё тело, как я понимаю, погибло и наверно, уже похоронено с воинскими почестями. Да, о себе, прежнем, Сергее Владимировиче Железнове. Родился и рос в очень хорошей, порядочной, советской семье. Папа, профессор, зав кафедры биологии, мама — главный капельмейстер и дирижёр большого хора, крупного областного города, рядом с Москвой. Дед по отцу, контр-адмирал, бабушка, учительница. Дедушка по матери скульптор, довольно известный в своих кругах, а бабушка, актриса одного из московских театров, в котором она отслужила всю свою творческую жизнь. Теперь вы можете представить, в какой среде рос, я, Сергей. С раннего детства приобщился к рисованию, преподаватель изостудии просто не мог нарадоваться такому способному ученику, а дед Поликарп, мамин отец, брал внука в свою мастерскую, когда я был у них в гостях, где мы молча ваяли, каждый своё. Потом дед рассматривал то, что вылепил я, и с одобрительным хмыканьем подводил итог.

— А ничего так получилось, правда, вот тут…— он проводил корректировку и объяснял мои ошибки, не переставая хвалить. На попытки бабушки приобщить меня к театральным делам дал понять, что неинтересно. Единственный, кто был расстроен и никогда не скрывал этого, дед по отцу. Его надежды продолжить морскую династию Железновых на военном флоте, внуком, не оправдались. Полное равнодушие к военной профессии. Не хотел быть ни моряком, ни лётчиком, ни даже космонавтом. Дед очень уважал меня за мою обстоятельность и рассудительность и посмеиваясь говорил.

— Слушай, Тань, от горшка два вершка, а ведёт себя как боцманюга, жопа в ракушках, точно будет финансистом, экономистом. Все поражались этой обстоятельности и рассудительности. Когда мама повела меня поступать в музыкальную школу, в третьем классе, при выборе инструмента на предложение учиться по классу фортепиано, отказался, мотивируя большими размерами и тяжестью инструмента. Также отказался от баяна и аккордеона, скрипка противно пиликает, единственное, что устроило это гитара, где я и проучился 5 лет. Преподаватель всячески настаивал и уговаривал продолжить музыкальное образование, но в моей жизни случилось событие, которое разрушило весь мир, в котором я жил до этого. Как-то вечером, после занятий в музыкальной школе, возвращался домой, последний год обучения, почти пятнадцать лет. В сквере мне преградили путь три гопника, лет семнадцати.

— Опаньки, и кто это у нас тута — крепкий парень с противной усмешкой остановился прямо передо мной. Два подельника грамотно обошли с двух сторон, отрезая пути отхода. Он выхватил из моих рук чехол с гитарой, другой рукой толкнул. Я отходя назад, споткнулся о подставленную ногу.

Главный, не обращая внимания ни на кого, достал гитару

— Ого, дорогая штучка, спасибо, пошли пацаны —

Видя творящуюся несправедливость, кинулся к обидчику с криком

— Отдай.—

Меня остановил сильный удар в живот, боль пронзила низ живота и дышать стало нечем, присел и не мог разогнуться. Посыпались новые удары ногами, упал и инстинктивно старался прикрыть голову, потом всё стихло. Осмотрелся, никого рядом не было. С трудом поднявшись, добрался до скамейки и застонал. В голове билась одна мысль

— За что, за что — душила досада, злость, обида. Меня просто, походя, избили, отобрали гитару, вытерли ноги и ушли. А я весь такой хороший, добрый и любящий всех вокруг не смог ничего сделать. Сидел и плакал, плакал навзрыд. Болели рёбра с правой стороны, да и с левой тоже. Тогда впервые в жизни случилось это. Как будто, начиная с макушки, холодная волна, не спеша, стала спускаться, убирая всё, что чувствовал в тот момент. Все эмоции, все чувства. Я обрёл холодное спокойствие, мысли были чёткие и ясные,

— Я получил потому, что не могу и не умею драться и так будет всегда. Значит, нужно научиться этому, а не сидеть и плакать. Надо идти домой.—

Дома с мамой случилась истерика. Папа, оценив обстановку, повёз в травмпункт, где меня осмотрели и положили в больницу. Всё это время я молчал или отвечал односложно. После осмотра, переломов не обнаружили, сотрясения головы тоже нет. Сильные ушибы грудной клетки, ссадины рук и ног, а молчаливость объяснили шоком от стресса. Жизнь показала новую свою сторону. Через два месяца, придя в норму, пошёл в спортивный комплекс Спартак, самый близкий от дома. Нашёл секцию бокса. Обычный зал с рингом посередине. Мальчишки, юноши, колотившие груши, пары, работающие в спарринге.

— Тебе чего? — заметил меня молодой мужчина со свистком на шее

— Хочу записаться в секцию —

— Как-то поздновато, середина года — усмехнулся тренер

— Что тут у тебя, Володя— к нам подошёл пожилой тренер, судя по тону, главный.

— Да вот, записаться к нам хочет, Аркадий Семёнович —

Аркадий Семёнович пристально посмотрел на меня, я взгляда не отвёл, немного подумал

— Завтра в пять спортивный костюм, кеды, всё свободен —

Моя спортивная карьера развивалась стремительно. Молчаливый, собранный и целеустремлённый, я быстро прогрессировал. Через год стал вторым на городских соревнованиях, уступив более опытному боксёру, да и то по очкам, в весьма спорном поединке. В 10 классе стал чемпионом области среди юниоров и кандидатом в мастера спорта. После окончания школы поступил в мединститут, который бросил на третьем курсе, полностью осознав, что это не моё. Осенью призвали в армию, 1981 году. Учебка и за речку, в Афганистан. Год службы в разведроте, сержант, медали, за отвагу и боевые заслуги. По рекомендации командования поступил в общевойсковое командное училище на хитрый факультет. Окончательно понял и принял, военная стезя единственная принимаемая душой и сердцем. Дальше было много всего и хорошего, и плохого, но это отдельная история.

Глава 2

Пробуждение на следующее утро было на удивление спокойным и легким. Мое перемещение в новое тело прошло без истерик и эксцессов. Прежняя жизнь полная не ординарных ситуаций приучила не паниковать, принимать данность и после краткого анализа действовать. Мама, Екатерина Афанасьевна, несколько раз заглядывала в комнату и увидев, что я, вернее Петя, надо привыкать к новым реалиям, я, Петр Алексеевич Иванов, повторять каждое утро, хотя можно немного по тормозить, ссылаясь на травму головы, но без фанатизма.—

И тут почувствовал, что меня конкретно придавило по малой нужде. Мама видимо догадалась по моей физиономии о моих проблемах и помогла повернуться на бок подставив ночной горшок.

— Ну чего ты Петенька, я ведь мама твоя и с пеленок тебя мыла и с голеньким тетешкалась, тоже мне удумал мать родную стесняться, — так уговаривая, помогла справить нужду. Облегченно отвалившись на подушке почувствовал простое земное наслаждение.

— Я вот тебе молочка принесла свежего, поешь с булкою, потихоньку, понемногу, а то как же, силы нужны для поправки.—

Мелкими глотками и маленькими кусочками сдобной булки позавтракал и потратив последние силы лег и мгновенно уснул. Проснулся от того, что кто-то взял мою руку прощупывая пульс

— Доктор пришел — и открыл глаза. Перед кроватью сидел пожилой мужчина в черном сюртуке белой рубашке и тонким галстуком, круглыми очками на переносице.

— Так с, проснулись молодой человек, как себя чувствуем, что болит — говорил он внимательно всматриваясь в лицо.

— Следите за кончиком моего пальца, — и принялся водить пальцем в стороны

— Так, так неплохо, скажу я вам—принимаясь за осмотр моей головы

— Швы спокойные, отечность со временем спадет. Что ж молодой человек, совсем даже хорошо, учитывая тяжесть травмы нанесенной вам. Головные боли возможны какое-то время, я вам оставлю капли по 5 капель на полстакана воды и порошки перед сном и покой, полный покой, голубушка, проследите. Организм молодой справиться с недугом, на все нужно время, да-с.. При возможности буду навешать больного, швы снимем через десять дней, а теперь вынужден откланяться, пациенты ждут. — Врач встал и пошел к выходу. Маменька быстро догнала врача и с благодарностью вручила ему бумажку, видимо деньги. Вернувшись присела на табурет и поглаживая мою руку сказала

— Все хорошо Петенька, доктор заверил меня, что скоро пойдешь на поправку. Боже мой сынок как же ты напугал нас — слезы навернулись от тяжелых воспоминаний.

— А что произошло маменька — спросил я

— Не уж то не помнишь, сынок? —

— Нет, не помню, только удар по голове и темнота —

— Так напали на тебя, тут не далеча. Стукнули по голове и затащили в подворотню, сняли полушубок, шапку и сапоги, бросили раздетого в снег, хорошо добрые люди заметили и принесли домой. Ироды проклятые, душегубы, чтоб вам пусто было, чтоб вы сгинули в гиену огненную, —разразилась гневной тирадой матушка.

— Ну их, к чертовой матери, прости меня Господи — маменька перекрестилась.

— Кормить тебя буду, Варвара крепкого бульону куриного сварила, вкусный с хлебцем свежим —.

Надо признаться выздоровление мое шло как-то уж очень быстро или организм Петра был такой крепкий или что-то случилось во время моего перемещения. Через 5 дней головные боли стали совсем слабыми, я уже мог вставать с кровати и передвигаться по комнате вполне уверенно, сам ходить по нужде в ночной горшок. Правда пока скрывал свою подвижность и быстрые темпы выздоровления, но это не могло не радовать. Пока была возможность я тщательно исследовал свое тело, результаты были печальными. Рост около 175, физически совершенно не развит, так рос себе тополек. Правда нужно отметить, что в следствии хорошего, полноценного питания тело сформировалось крепким и пропорциональным. Старт природой был дан не плохой, зубы все на месте, чувствовалось, что в организме идет полная перестройка и подросток превращается в юношу, ну и все возрастные неудобства полного полового созревания.

— А, что, все не так плохо, как говориться, твое тело в твоих руках, твори как хочешь и что хочешь.—

Следующим пунктом, это составить программу действий по вживанию в образ, в среду обитания, что бы не привлекать ненужного внимания к себе. Обозначить четкие рамки поведения, наработать нужные привычки, вплоть до мелочей. В прошлой жизни имелся большой опыт подобных навыков, последние тридцать лет служил в службе внешней разведки, а в подобных организациях как известно бывших не бывает. Так и стоял на посту до самого своего обширного инфаркта миокарда. Максимально нейтральное и неуверенное поведение. Судя по остаточным ощущениям, Петр был тихим, добрым, послушным мальчиком, очень любил маму и старшую сестру, которая практически вынянчила братика. Всегда избегал конфликтов и… проще сказать боялся их, вообще был трусоват по природе. Оказывается, я, учусь в 4 классе Александрийского института на не полном коште, полуинтернате. Этот институт был образован для детей сирот, оставшихся после смерти родителей или родителя умерших во время холеры, так и прозванный в народе холерным институтом. Делился на два потока. В первом учились дети мелких чиновников, обер офицеров и мелких дворян не имеющих средств для обучения детей. Во втором потоке учились солдатские дети, девочки отдельно от мальчиков. Сроки обучения были разные. В первом потоке учились 5 лет и программа обучения была практически такой же как в кадетском корпусе, поэтому после выпуска можно было поступить на самую низшую ступень государственной службы или пойти в приказчики с перспективой выбиться в купцы или промышленники. Была возможность поступить на военную службу, вольноопределяющимся в унтер-офицерском чине, а для получения офицерского чина нужно было сдать экзамены в кадетском корпусе. Ученики второго потока обучались 3 года получая азы грамотности, чтение, арифметика и закон божий, рисование, пение. Обязательно обучались какому то ремеслу, сапожника, пекаря итд, девочек обучали домоводству. Петр был середнячком и звезд с неба не хватал. Любимым предметом у него было рисование и надо признаться был способным учеником. Я нашел его папку с работами акварелью, городской пейзаж видимо была любимая тема. Очень добротная и качественная работа. Одна работа особенно понравилась, рисунок был прозрачным и воздушным, и все же во многом сырым на уровне кружка рисования. Я мог работать и маслом и акварелью, но больше всего любил рисовать простым карандашом в графическом стиле. Особенно мне удавались портреты. Мог буквально скелетным наброском выразить самую суть человека и так поразительно точно, что, люди, с которых я рисовал портреты, в немом изумлении рассматривали себя находя что-то совершенно неожиданное. Когда сильно уставал морально, то брал в руки карандаш и рисовал что-нибудь по памяти, бездумно, освобождаясь от всего. Многие знакомые, сослуживцы помещали мои рисунки под стекло рамки, так им нравились они. Ну, а чего, не жалко и человеку приятно. Матушка всеми правдами и не правдами смогла устроить своего сына в этот институт. Не смотря на имеющиеся права, это сделать было не просто. Дать образование своему чаду не всем по карману, тем более бесплатно и хоть не полный, но кошт государственный. На мои переживание по поводу пропуска занятий, маменька успокоила. Уже день тому назад отнесла в администрацию института развернутую справку от врача с подписью и печатью больницы в которой работал доктор. Получила на руки официальный документ, что Иванов Петр отчислен в бессрочный отпуск по причине болезни и по излечении от оной может восстановиться на обучение.

Уже две недели как я находился в новом теле, состояние мое улучшилось на столько, что я мог спокойно перемещаться по дому, выходить по нужде во двор. Новогодние праздники прошли как-то не заметно, не до них. Зато Москва гуляла широко и шумно. Я пока скрывал свое истинное состояние, но даже то, что демонстрировал, очень радовало маменьку. Жизнь шла своим чередом. Небольшой, двух этажный дом, в котором мы жили, достался от первого мужа. Он погиб от рук разбойников во время скупки мехов где-то на севере. Из всего имущества остался этот дом и маленькая лавка в тридцати минутах ходьбы от дома. Место было бойкое и матушке удавалось оставаться на плову и даже немного расширить торговлю, особенно когда выдала сестру замуж за Михаила Захаровича Краснова, хозяина оружейной мастерской, кузни и магазина. Семья у дочки сладилась и жили они в любви и согласии, родили двух деток, мальчика и девочку, которые очень любили дядю Петю, ну и зять помогал теще по мере возможности. В общем жили не богато, но и не бедствовали, грех жаловаться. Как-то я решил повнимательней разглядеть себя. Прошел в комнату мамы, там было более менее большое зеркало. Правильные черты лица, шатен, выразительные глаза серого цвета, в темноте зеленоватого оттенка. Губы средней полноты, юношеский пушок над верхней губой. Лицо как-то не понравилось мне. По отдельности все не плохо, но вместе, появляется выражение библейской грусти и обреченности, что ли, как в ликах святых на иконах.

— Надо коротко постричься, а то волосы до плеч, как у монаха, надень рясу и точно послушник, который убежал от мира в монастырь. Да, помыться нужно обязательно, а то пованивать начинаю аж самому противно. Баню маменька категорически запретила, пришлось обходиться теплой водой в бадье, ну хоть так, правда получилось больше грязь размазать по телу чем помыться, но январь месяц, рисковать не стали, учитывая мое слабое здоровье. По утрам после завтрака мама уходила в лавку, дома оставалась Варвара, которая кухарила и помогала по хозяйству. женщина тридцати лет, крепко сбитая и коренастая, жила она в доме на первом этаже в небольшой комнатке и была очень довольна своей жизнью. Хозяйка хорошая, платит вовремя и угол свой, работа не тяжелая, привычная. Или жизнь в деревни, тьма без просветная, поэтому она старательно выполняла свою работу да и привыкла к хозяевам, восьмой год пошел как она работала. Помнила еще хозяина, она тогда только поступила на работу.

— А чего, мужчина видный, бывший охфицер и вообще хорош со всех сторон, был, жалко его, помер от холеры.-

Она кормила Петра обедом и уходила заниматься хозяйством, поэтому я., Петр, только Петр, занимался своими делами. Дел было громадье и маленькая тележка. Начал с самого простого и доступного. Каждый день начинался с зарядки. Обязательное отжимание, приседание, пресс и растяжка, все ничего, выполнимо, кроме растяжки. Тело было деревянным, приходилось ломать, рвать и тянуть, образно конечно. Промежность болела так, что ходить было больно, но пересиливая себя, через не могу, продолжал упорно тянуться. Уже к концу февраля дело стронулось с места. Во время занятий обнаружил неожиданную приятность, одну единственную, но какую. Оказалось, что у меня, то есть Петра, очень сильные кисти рук, от природы. Я ощутил реально, что расколоть грецкий орех пальцами, это не проблема. На счет подковы ломать и пятаки гнуть не знаю, но сила была не малая. Вот это бонус, вот это подарок судьбы. Это меня воодушевило на новые подвиги и достижения.

Мне нужны были источники информации, книги, газеты, журналы, что угодно, голод информационный ощущался сильный. В доме была только библия, да и то на старославянском. Осмотрев все тайники и заначки Петра обнаружил всего рубь с медной мелочью, это он копил на масляные краски и кисти. Краски были очень дороги и копить бы пришлось долго. Покупать что-то, не выполнимо, газеты пока для меня мало информативны, остаются книги и журналы. В институте была своя библиотека, но там появляться рановато. Я решил вернуться к учебе с нового учебного года. Остаться на второй год, не страшно, торопиться не куда. Можно попросить у зятя, Михаила, тот дядька продвинутый, прогрессивный технарь, правда немного однобокий, но по слухам оружейник знатный и уважаемый. Оружие изготовленное в его мастерских славилось среди ценителей и приобреталось не только в Москве, но и в других городах. И еще он слыл очень умными удачливым предпринимателем. Придется идти к нем на поклон и просить что-нибудь почитать. Как помнил Петр, библиотека у него была не плохая. Вот только как к нему подкатить, что бы это не выглядело очень неожиданным. Петр не интересовался техникой, творческая личность, а тут вдруг интерес к оружию да еще горячий такой и кто интересуется, божий одуванчик. Так Михаил за глаза называл Петра. Разница в возрасте у нас была в 18 лет. Этот вопрос пришлось тоже отложить. Анна, навещавшая в первое время меня часто, по мере выздоровления делала это намного реже. Большое хозяйство нельзя оставлять без присмотра, а Анна была хозяйкой рачительной и крепко держала его в своих маленьких руках. Зазывала Петра к себе в гости, да и племянники давно ждут его.

Как-то Мама неожиданно вернувшись домой застала меня делающего упражнение на растягивание.

— Ты чего это делаешь, не равен час ударишься или упадешь? — спросила она удивленно глядя на меня

— Это маменька греческая гимнастика, древние элины, тобишь греки, придумали эту гимнастику, что бы укрепить свое тело, я читал в книге, Аристотеля. Все греки занимались в гимназиумах, специальные классы такие.—

— А тебе это на что сынок —

— Для того маменька, что бы стать сильным ловким и в следующий раз оторвать бошки татям, ежели снова нападут на меня, только так и никак иначе — закончил я свой монолог, поднимаясь с полушпагата.

— Сынок, может ну его, татей этих, лучше рисуй картины. У тебя ведь так славно получается, а краски мы купим, обязательно, да чего уж там, раскрою тебе секрет. Михайло с Анной решили тебе на день ангела подарить набор красок масляных и кисти с, как его запамятовала, мольбертом, только смотри, не выдавай меня —

Пришлось изобразить немой восторг, как уж у меня получилось не знаю, но маменька ничего не заподозрила и ушла улыбаясь.

— Да кстати, а когда у меня день рождения, 15 мая, день как день.

Глава 3

Март порадовал теплом. Снег таял, грязный и слежавшийся он создавал картину унылую и неопрятную. Места для упражнений в комнате было мало и я решил приспособить для этого сарай, во внутреннем дворе, стоявший между нашим домом и домом купца Спиридона Амосова.

Достаточно большое строение, бывшая конюшня. Оно уже давно не использовалась по назначению, пользовали как склад для хранения дров и другого барахла, занимавшее не более трети. Им пользовались и мы и Амосовы, но конюшня принадлежала нам. Двойные двери не запирались на замок, доступ был свободный. Собрал и аккуратно сложил все барахло в дальний конец, уложил дрова в аккуратные стопки, нашу и амосовскую, в результате получил площадку около 20 кв. м., соорудил жалкое подобие брусьев и турника. С турником вышла промашка, ничего металлического не было и приобрести что-то подобное не на что, пришлось приспособить черенок от чего-то не больше метра длиной между поперечными потолочными балками. Можно было только подтягиваться, да и то без резких движений, а самое главное можно было свободно прыгать кувыркаться и все остальное. Постепенно наращивал темп тренировок и расширил комплекс специальных упражнений. Почувствовал как нарастает мышечная масса, сила и выносливость. Нужно было восстанавливать ударную технику и много еще чего, но все упиралось в отсутствии простой груши и остальных приспособ.

— ДЕНЬГИ,!!! И ГДЕ ИХ ВЗЯТЬ. Просить у матери? Так нет у неё свободных денег и так живем в натяг, заработать? Где и кем? И вообще, жлобу, то есть мне, шестнадцать скоро, а я все на шее матери сижу. Так и сидел, задумчиво во время ужина, вертя ложку в руках.

— Петенька, случилось чего? —

— Нет, маменька, все хорошо — и я улыбнулся маме своей грустной улыбкой. Ну не выходит у меня веселей, надо над мимикой лица поработать. Правда от этой улыбки мама наполнялась такой нежностью и жалостью ко мне, что можно было вить веревки из неё.

— Сынок, ты скажи, надо ль чего? Ежели смогу то помогу — встревожено глядя на меня спросила она.

— Нет, не могу — решительно отверг я мысли о деньгах

— Скажи маменька, а не осталось ли от батюшки что-нибудь? —

— Конечно, да много чего осталось, а зачем тебе это? —

— Так интересно же маменька, покажите —

— Ну, от чего нет, изволь, пойдем ко мне —

В комнате у мамы стояло 2 сундука, большой и поменьше. В большом хранились мамины вещи и ценности поэтому она открыла ключом меньший сундук.

— Вот, смотри, —

Сверху лежал мундир сюртучного типа, эполеты с одной кованой звездочкой, с двумя георгиевскими крестами и двумя медалями. Под мундиром лежал деревянный ящик, рядом что-то продолговатое завернутое в ткань. В ящичке лежал пистолет, кремневый, с клеймом мастера и выбитый 1811 год. Изготовил его немецкий мастер, все приспособы к нему, даже пулелейка, мерка для пороха. Развернул холстину и замер, это был кортик, вернее охотничий кинжал, ножны и рукоять были богато украшены серебром. Осторожно вынул, лезвие шириной около три см, длинной не больше сорока см. с одним долом по середине. Судя по клейму произведено тоже в германии. Красиво, богато, сталь качественная, но обычная, не булат и не дамаск, хороший середнячок для понтов. Дальше ни чего интересного, папка с бумагами, какое-то барахло, но мама аккуратно перебирала вещи поглаживая их и вспоминала события связанные с ними. Я не мешал ей, занятый пистолетом и так увлекся, что вздрогнул когда мама окликнула меня.

— Петя, что с тобой происходит, ты сильно изменился, я тебя не узнаю и мне от этого тревожно —

Моя чуйка слегка за менжевалась желтым светом, я напрягся, хотя внешне это выглядело как задумавшийся Роден и тут у меня всплыло воспоминание, как я с отцом и матерью сидим за столом и пьем чай. Отец с грустью глядя на меня со вздохом произнес

— Эх не в мою породу пошел Петька, не в Ивановскую —

— Ну и хорошо что так, небось сразу сына в солдатчину определил бы —

— Не в солдатчину, Екатерина, а в кадетский корпус, вышел бы в офицеры, получил бы личное дворянство, а там дослужился бы до больших чинов. Эх, ма, если бы не ранение, разве я пошел бы в чиновники, да не в жизнь. — и он нахмурившись замолчал

— Алешенька, ну чего ты, разве плохо нам вместе иль не мила тебе жизнь с нами — и она подошла к мужу, обнимая его голову и прижимая к себе.

Я серьезно посмотрел в глаза матери,

— Маменька, помните как батюшка сетовал, что я не в Ивановскую породу пошел, как жалел что из армии его отставили? —

— Конечно помню, не единыжды то было — она с тревогой посмотрела на сына

— Так вот маменька, после окончания учебы я подам прошение поступление на военную службу. Ежели получится буду экзаменоваться на офицерский чин, ну а нет, пойду унтер –офицером, думаю смогу выслужиться в офицеры.—

Мама прикрыла рот рукой, с удивлением глядя на сына

— Батюшки, неужто отцовская кровь проснулась, сынок, ну зачем в солдаты идти, —

— Не отговаривайте маменька, я все решил, пока так, а там посмотреть будем. Может потом уйду в отставку, женюсь и внуков вам наделаю —

Мама отстранено посмотрела на меня и погладила по голове

— Не заметила, как вырос ты Петенька, то ходил мальчик тихий, послушный, а теперь смотрю на тебя, возмужал, усища полезли, эх голова бедовая, весь в батюшку пошел. Он тоже храбрец каких поискать надо, лишь бы ему ура горланить и сабелькой махать. Ну бог с тобой сынок, поступай как знаешь, твоя жизнь, тебе и думать.—

Шумно выдохнул и перевел дух, вроде пронесло.

— Маменька, а можно я заберу пистолет с кинжалом? —

— А на что они тебе? Или задумал чего непотребное —

— Нет маменька, за пистолетом уход нужен, а кинжал если позволите Михаилу подарим. Он ведь собирает оружие всякое, к нам с добром и вежеством, а мы ему со всем уважением кинжал. Я думаю достаточно ценный, не стыдно подарить, нам он не к чему, а продать так деньги истратим и все. Михаил человек с пониманием, не забудет, Аннушку лишний раз не обидит и нам еще немного поможет — я прямо вспотел от длинного монолога. Мама в очередной раз с удивлением посмотрела на меня

— От ты змей, хитер иж чего удумал —

— А это маменька от вашей Чистяковской породы —

Мама не выдержала и громко рассмеялась

— Ну Петька, ну насмешил — проговорила она сквозь слезы..

Глава 4

Удалось пройти еще один этап становления, определить перспективу и направление. Жить в столь выраженном социальном обществе, находясь внизу этой системы, не айс, а путь на верх тяжек и не прост. А самое, что не приятно, даже забравшись на более высокую ступень нет гарантии, что тебя и твоих детей сочтут равными себе, даже если ты имеешь за спиной крупные капиталы. У аристократов есть это право по рождению, а у тебя его нет, поэтому аристократ с голой задницей не сочтет возможным сидеть рядом с тобой, если ты из подлого сословия, даже если ты умнее и богаче его, так что с того. Я даже не купчишка, а так не пришей к одному месту рукав. Ну ничего, мне ли с моим богатым жизненным опытом и здоровым цинизмом, эгоизмом, и другими добродетелями тушеваться, прорвемся.

Денежный вопрос стоял остро. Все задумки и планы были просто неосуществимы, сейчас деньги решают все. Вчера, перед сном, ворочаясь в кровати у меня возникла идея, как подкатить к Михаилу, была она проста и незатейлива. Я решил изобрести мясорубку. К стати эта мысль не моя, а какого то попаданца, не помню где вычитал. Суть в чем, я решил вылепить её из глины, в полно размерном формате, точную, разбирающую копию. Корпус, винт, ручку для вращения изготовить из латуни, меди, решетку и нож из стали. Вполне осуществимо, тем более у зятя есть все оборудование. На счет спроса сомнений нет. Зубы проблема для многих в это время, а мяса хочется. Пожалуйста вам котлетки, ну и остальные фантазии на это тему. Предварительный опрос показал, что пока такого дивайса нет. С утра после разминки, решил поискать глину. Со скульпторами не знаком, в художественную академию далеко, поэтому самое простое это в гончарную мастерскую. Подробно расспросил в ремесленной слободе где находится лучшая мастерская. Через полтора часа нашел оную. Находилась она почти на краю города. Дверь открыл хмурый парень, лет двадцати, в фартуке перепачканным глиной

— чаго надо —

— шоколада — автоматом ответил я

— чаго? —

— чаго, чаго, глины мне надо хорошей —

— и много? —

— не знаю, смотреть надо—

Купив примерно три кг. качественной, готовой к применению глины, пристроился к возчику ехавшему в мою сторону, отдав последние деньги. Работать решил в сарае. Вырезал из плашек стек, лопаточки, гладилку и принялся творить. Проработал пять дней, еще неделю сушил у себя в комнате. Получилось качественная работа, раскрасить и не отличишь от настоящей. Кое-что пришлось переделать, но в целом модель была рабочая. Мама ни чего не говорила, только качала головой. Готовую модель решил уложить в свой сундук, который стоял под кроватью, вытащил, открыл крышку и увидел ящик с пистолетом. Наконец то дошли руки до него. Острой необходимости в нем не было, да и пороха со свинцом тоже нет, оставалось ждать случая поездки к Анне. Там у Михаила был небольшой тир за мастерскими. Разобрал пистолет с помощью отвертки, которая была в ящике. Все предметы и пистолет лежали в своих углублениях,

— Ну гансы, умеют делать, все по уму и к месту —

Я разложил части пистолета на тряпочку и принялся чистить грязь и ржавчину, которая собралась за долгие годы забвения. Пружина в замке явно ослабла и не годилась для работы,

— Опять просить зятя, нет надо форсировать сближение с ним —.

Закончив чистку и смазку, стал укладывать предметы на свои места и тут вдруг заметил зацеп на левой боковой стенке ящика, раньше его здесь не было. Осторожно поддев его отверткой, попробовал двигать, он полностью провернулся на 180 градусов и утопился в боковой стенке. Более тщательно изучив все остальные стороны, нашел такие же зацепы, которые так же провернул на 180 градусов.

— Теперь по идее этот поддон с причиндалами и пистолетом должен сниматься — Я не спеша вытащил все, давя в себе нетерпение и взявшись за перегородки потянул. С некоторым сопротивлением поддон подался и я вытянул его. Передо мной открылась просто замечательная картина, просто чудная. В углублениях лежало 5 крупных монет желтого цвета и 10 монет поменьше диаметром.

— Вот это да, — меня прямо затрясло от радости. Монеты плотно лежали в углублениях по размеру и поэтому не издавали звук при перемещении ящика. С трудом вытащил одну крупную монету, по всей видимости это французская золотая монета, кажется двойной луидор, а помельче просто луидор, как российский империал 10 рублей и полуимпериал 5 рублей. Вот это повезло,

— Как будто батюшкин подарок — почему-то пронеслось в голове. Скорее всего он не знал, что тут лежит, а если узнал, то истратил, проза жизни офицера.

— Интересно, это сколько на рубли наши будет — Сравнивать было не с чем и разменный курс не знаю, да и откуда Петьке видеть золотые червонцы. Хотя в прежней жизни Сергею приходилось видеть и держать в руках царские золотые монеты. Луидоры двойные как минимум в два раза больше, просто луидоры похожи по весу и размеру.

— Получатся где-то двести рублей золотом. Сумма серьезная, на многое хватит, теперь надо подумать как их поменять на рубли, это проблема. В банке? сразу вопрос где взял? У евреев менял? Опасно, кинут или ограбят по наводке, знаем, встречались. И все бы не страшно, но в нынешнем моем состоянии отбиться не получиться. Да, ситуевина, деньги есть, а тратить не получается. Остается опять Михаил, деньги у него есть на обмен, ну будем говорить ему правду, не всю конечно. Разбирал вещи отца и нашел один двойной луидор и 2 простых. Хочу пустить их на учение свое. Ибо ученье свет, а не ученье тьма, горящий взор, серьезное выражение лица., думаю прокатит, надо готовится к поездке к Анне.

Дни проходили в трудах, я окреп физически и моё рукопожатие 17 летнего переростка не всякий мужчина сможет выдержать. Подкову ломать не пробовал, да и не нужно это мне. Бой с тенью и комплекс формальных движений, замечательно, но мало, нужна хорошая груша во весь рост, а лучше напарник для спарринга. Нужно научиться стрелять из ружья и пистолета. Ножевой бой помню в уме, а наработка этим телом только началась, нужны метательные ножи 3 штуки, и… да много чего нужно.

— Все тянуть дальше нельзя, надо ехать в гости к Анне—

Вечером во время ужина прямо заявил.

— Маменька, давайте завтра поедем к Анне в гости, а если вы не можете, то я один поеду, очень мне нужно с Михаилом поговорить —

— Это на счет той штуки, что ты лепил. Ладно не шуми, поедем и в правду давно не были, внучат проведать —

— И подарок вручим —

— Только ты сам дари саблю, а то мне как-то не с руки—

— Хорошо маменька, все сделаю в лучшем виде, только Варю предупредите, что можем задержаться на день, два. Разговор у меня долгий будет—.

На следующий день наняли извозчика загрузили багаж и поехали. Путь то не близкий, пешком. Добрались без приключений. После радостной встречи вошли в дом, я прошел вместе с племянниками висевшими на мне. Михаил был дома и радушно встретил гостей. Жили они можно сказать за городской чертой, расположились свободно. Большой дом, который стоял немного в стороне. Производственные помещения, кузня большая и мастерская, все добротно и качественно.

— Ух ты, Петр, ты ли это — искренне удивился зять увидев меня

— Возмужал, окреп, ну прям слов нету — продолжал он удивляться, оглядывая меня. Я стоял и усердно изображал смущенье. Одетый в новую пиджачную пару, новую рубашку и мягкие сапоги, картуз в цвет пиджаку. Надо признаться выглядел я вполне прилично, даже мажористо. Мама вместе сестрой стояли в стороне улыбались и гордились мной. Красавец хоть куда.

— И это Петька божий одуванчик, не верю своим глазам — продолжал удивляться зять

— Ну будет тебе Миша, совсем за смущал парня, не девица на выданье —

— А чего, жених хоть куда, прям сейчас под венец—весело рассмеялся Михаил

— Ну да ладно, рад Екатерина Афанасьевна, что сподобились в гости к нам, давненько вы не были у нас. Анна что там с обедом, гостей надо привечать.—

— Погоди Миша, у Пети дело к тебе важное — сказала мама

Наступил очень важный момент, все нужно было сделать так, что бы Мишу пробрало до самой печенки, до самых глубин. Что бы он почувствовал себя настоящим благодетелем, не на словах, а в душе и ему захотелось стать еще лучше, еще благородней и естественно еще больше помочь нам.

— Михаил Захарович, хочу поблагодарить вас от все души, за вашу доброту и внимание к нам с маменькой. Она рассказала мне, как вы помогли нам деньгами и сочувствием, когда со мною случилась беда. Без просьб и напоминаний, сами по своей доброй воле. Зато вам моя вечная благодарность. Поверьте, я не забуду этого, а по сему прошу принять от нас с мамой скромный подарок. Он конечно не такой богатый как хотелось бы, но от всей души и от всего сердца —

Я достаю из заплечной сумки сверток и разворачиваю его. Лучи солнца из окна заиграли на серебряной отделке ножен, весь вечер драил, Анна аж вздохнула от восхищения. Я ж говорил для понтов самое то. По тому как заблестели глаза Михаила, было понятно, я угадал с подарком. Взяв в руки кинжал он осторожно вытянул лезвие, которое тоже блеснуло на солнце,

— Вербах с Рейна, вот и клеймо его, — он молча любовался клинком, потом словно очнувшись

— Но откуда он у вас. Нет Петр, я не могу принять его, это дорогой клинок, 30 рублей самая малая сумма — он замотал головой, но по взгляду было видно как он ему нравиться.

— Не обижай нас, Михаил Захарович, дело не в цене, а во внимании. Дарим мы это тебе от всего сердца, а досталось от батюшки моего, он его с войны привез, трофей.

— Ну спасибо вам, уважили, ей богу уважили.—

— Он теперь с этой железякой спать ложиться будет, пока не налюбуется — рассмеялась Анна и все засмеялись вместе с Михаилом.

Обедали долго, шутили, смеялись, запивая сладкие пироги чаем. Я так объелся, что было трудно дышать. Потом мама с Анной ушли вместе с детьми, что бы не мешать мужчинам. Михаил долго смотрел на меня, изучая меня, нового

— Ты сильно изменился, Петр, другой какой-то, взрослый и смотришь по другому —

— Да, Михаил Захарович, после того случая, когда заглянул за край, многое поменялось и я поменялся —

— За край говоришь — медленно потянул Михаил

— Ну и как там —

— Да ни как, темно и холодно, очень холодно — пришлось нахмурить брови и замолчать

— Ладно извини, за подарок еще раз спасибо, не жалко такую дорогую вещь? —усмехнулся он.

— Ты это брось, Михаил Захарович, не все в жизни можно измерить деньгами, и не все продается и покупается —

— Да что это я сегодня, одну дурость за другой говорю — досадливо хлопнул себя по бедру зять

— Ты прости Петя, глупость сказал —

— Да ладно, свои люди, можно я тебя Захарыч буду звать, а то Миша вроде неудобно, по имени отчеству долго —

— Почему нет, согласен, ну и какое дело у тебя ко мне, Анна сказала, что важное. —

— Да есть такое дело — и я стал доставать из корзины части моей мясорубки.

— Так, так — зять с интересом заглядывал через руку.

— Вот –торжественно произнес я

— И что это? —

— Вот скажи мне, Захарыч, много ли у нас в городе людей мается с плохими зубами или вообще без зубов? —

— Хватает таких и что? —

— А то, что все им хочется мясца поесть, хочется или чего другого, твердого, а не можется, так

— Ну и что? —

— Вот я и придумал приспособу для измельчения мяса и не только для беззубых, для всех. Потому, как блюда можно разные приготовить —

— Ты толком объясни —

И я стал подробно объяснять и показывать свое изобретение, собирая и разбирая его. Потом отвечал на вопросы Михаила и по новой разъясняя непонятные моменты

— Что-то в этом есть, думаешь будет работать? —

— Уверен, могу даже вложиться и сделать заказ на изготовление. Важно не только сделать, но и показать. Приготовить такое блюдо, после которого все захотят иметь такую приспособу. Особенно в ресторациях, столовых и других заведениях где кормят.—

— Такую приспособу делать с материалом обойдется рублей 5–7, дороговато, — задумчиво протянул зять.

И вдруг меня осенило, что моя затея с мясорубкой не покатит, так мелкий выхлоп, да и то не факт.

— Ладно Захарыч, забудь, баловство это—

— Ты чего Петя обиделся? —

— Нет, никаких обид, только дело, ты прав, дорого, тяжело с продажами будет, а когда раскусят и попробуют на вкус сразу начнут делать подобные. Ничего заумного тут нет. Если есть желание, то сделай нам и себе. Я потом покажу как готовить из рубленки.—

— У меня еще вот какое дело к тебе, Захарыч — и я достал из кармана платок и развернул его

Там лежал двойной луидор и три простых, тускло блестя желтизной

— Тоже от батюшки осталось? — сказал зять беря в руки двойной луидор.

Я молча кивнул

— И много еще? —

— Нет это все, в сумке с бритвенным прибором за подкладкой хранились. Помоги разменять на наше серебро. Меня могут обмануть или ограбить, а мне очень нужны деньги —

— Конечно Петр, я разменяю тебе по честному курсу. А за чем тебе нужны деньги.? —

— Я решил доучиться и поступить на военную службу. Если получиться, то экзаменоваться в кадетском корпусе на офицерский чин, а нет, так вольноопределяющимся в унтер-офицерском чине. —

— Решил значит, как твой батюшка в офицеры выбиваться, а может ко мне? Сначала в ученики, потом мастером станешь. Может свое дело откроешь, я помогу —

— Нет Захарыч, не мое это, ремесленником или купцом. Может потом, не знаю, и мне еще нужно научиться хорошо стрелять из ружья и пистолета —

— Ну за этим делом не станет, научу, приезжай и стреляй в тире сколько душе угодно. Есть у меня умелец Прохор, он тебе поможет —

— Позволь Захарыч книги у тебя в библиотеке брать для чтения, буду аккуратен —

— И это можно, бери, читай —

Так я наладил добрые отношения с зятем, он вручил мне сто тридцать рублей серебром. восемьдесят три рубля за луидоры остальное вспоможение на учебу. Отказа он не принимал. Маме они подарили пуховую шаль и отрез на платье. На следующий день я отобрал с десяток книг разной тематики, а вечером общался с племянником и племянницей. Рисовал, делал аригами и играл в жмурки. Мастера в кузне зятя изготовили мне три метательных ножа, с хорошим балансом и качественной стали.

Наконец у меня появилась возможность оборудовать мой мини спорт зал. Из бракованных кож мне сшили грушу во весь рост и перчатки. Я с большим упорством продолжил тренировки. У меня стало многое получаться, тело все более становилось послушным и отзывчивым, скорость возросла в разы. Реакция стала почти мгновенной и я чувствовал, что это не предел. В мае сестра с мужем и детьми приехали поздравить меня с днем ангела. Подарили мольберт и набор масляных красок, дорогущий. Решил отблагодарить их, напишу портреты Миши и Анны. Посидели в тесном семейном кругу, а на следующий день я уехал с ними и неделю гостил, усиленно обучаясь ружейным приемам и стрельбе. Многое меня удивило и заставило задуматься. Хоть и появился капсюль, бумажный патрон, все равно это просто капец для меня. Конечно, я быстро освоил все приемы заряжанья и мелкие уловки, что бы ускорить процесс, но зарядка штуцера. Забивание пули деревянным молоточком в ствол, меня окончательно убило и я крепко задумался, очень крепко. Мне не нужно было притворяться ибо я действительно впервые столкнулся с подобным огнестрелом и добросовестно учился у Прохора огненному бою из гладкоствола, штуцера и пистолета. Что можно сказать, огромное разочарование и все.

Дома, тренируясь и получая удовольствия от того, что у меня все получается, колотил грушу вдруг подумал,

— Я ведь не владею холодным оружием, вызовут меня на дуэль на саблях или шпагах и конец котенку. Это «промблема» и надо её решать. Не стал откладывать в долгий ящик. Утром дождался городового нашего участка.

— Доброго утра, Евграф Герасимович.—

— Здравствуй Петя, случилось чего? Вижу дожидался меня —

— Да, есть такое дело, не подскажите ли мне, где я могу найти учителя по фехтованию? —

Городовой выпал в осадок, озадаченно глядя на меня, потом, немного придя в себя, спросил

— А на что оно тебе, фехтование? —

— Да нужно очень, кое-что узнать хочу у учителя, который учит фехтованию —

— Ну, не знаю даже что и подсказать, у меня на участке точно нет, хотя постой. Ежели в сторону ремесленной идти, то по правой стороне, кажись, что-то было. Андрон сказывал про фехтование там какое-то было. Толи это не берусь утверждать, больше ничего не знаю.—

— Спасибо Евграф Герасимович, пойду я —

Идти пришлось долго, около часа, внимательно осматривая улицу, пока наконец не увидел вывеску над входом в полуподвальное помещение. Фехтовальная школа Педро Родригеса. Решительно толкнув дверь я вошел. Небольшое фойе и снова лестница вниз. Довольно большой зал, квадратов 60, высокие потолки 3.5 метра, в зале четыре пары отрабатывают приемы, слышен звон клинков и гортанные крики тренера

— Плохо Василий, рука надо выше, еще, теперь надо резко шаг назад…—

На всех бойцах были кожаные нагрудники и маски на головах. Никто не обращал на меня внимание. Пришлось простоять минут двадцать, пока тренер не соизволил подойти ко мне

— Что тебе надо, молодой человек? — говорил он с сильным акцентом.

— Мы можем поговорить на едине —

Испанец склонил голову на бок и с интересом оглядел меня с ног до головы, потом повернулся и указав на дверь в стене

— Прошу, туда—

Мы зашли в комнату похожую на кабинет. Письменный стол, два стула и шкаф. Дальше комнату перегораживала тяжёлая штора синего цвета, видимо личные апартаменты.

— Прошу — указал он на стул и сел напротив

— Я вас слушать —

Я сел и улыбнувшись сказал

— Уважаемый дон Педро —

— Нет, я не дон — усмехнулся он

— Хорошо, господин Педро. Я очень много хорошего слышал о вашей школе и вас называют лучшим учителем фехтования. —

Испанец вновь улыбнулся и слегка поклонился

— Я хочу, что бы вы научили меня дэстрезэ — испанец удивленно приподнял правую бровь. Классическое лицо испанского гранда, горбоносое с тоненькой ниткой аккуратно постриженных усов, бороды испаньолки не было, немного смуглая кожа.

— Почему дзстрэзэ? —

— Я думаю, что с саблей против боевой шпаги нет никаких шансов —

Испанец долго думал смотря мне в глаза, я спокойно выдержал его взгляд.

— Мой урок стоит дорого, у тебя есть деньги? —

— Сколько? —

— 5 рублей в месяц, семь урок —

Я молча кивнул

— Я потом буду смотреть на тебя и решать учить дэстрэзэ или нет, согласен? —

Я опять молча кивнул.

— Завтра четыре часа, свободный штаны, можно мягкий сапоги и деньги сразу —

Опять молча достал и отсчитал на стол 5 рублей серебом.

На следующий день ровно в четыре, я был в зале, никого. Педро ждал меня.

— Пять часов группа — ответил Педро на мой немой вопрос — Одевать защита и перчатки —

Он протянул один клинок мне. Совсем не та спортивная шпага, скорее тонкий меч, где-то 3 см у эфеса плавно сужающаяся к концу и довольно тяжелая.

— Ты учить раньше фехтование? —

— Нет—

Педро перехватил левой рукой шпагу и протянул правую руку для пожатия

— Нажимать, самый сильный —

Я взял его руку и сжал, так, в полсилы. Пожатие испанца было очень даже сильным

— Нажимать, самый сильный —

Было бы сказано и я добавил давление. Мы смотрели друг другу в глаза сжимая руки, потом испанец кивнул

— Очень хорошо. теперь слушать внимательно — начался теоретический курс введения. Не буду пересказывать все, короткие выдержки

— Шпага есть хорошо, два сторона острый, можно рубить, колоть, сабля не очень хорошо, острый одна сторона, рубить хорошо, колоть плохо, есть кривой место, колоть слабый удар, шпага много хороший прием против сабля. Старый дэстрэзэ, классик, это уже мало. Много новый хороший прием. Французкий школа и итальянский, надо тоже изучать. Начнем самый начало и мы начали. Первый месяц я посетил семь уроков. Второй месяц, когда я внес плату, он потребовал, что бы я ходил через день. Молча согласился. По всему телу у меня были синяки, особенно на руках. Было очень тяжело в первые два месяца, но нагрузки вполне терпимые. Дома в свободные дни метал ножи и пресс. Постепенно втянулся в тренировки и стал заметно прогрессировать. В конце каждой занятия Педро удовлетворенно кивал. Заканчивался август. Десятого сентября начиналась учеба в институте. Меня восстановили после того как я прошел врачебную комиссию и предоставил соответствующий документ. Что сказать про новый класс, я был старше своих одноклассников на год и не вызывал ни у кого желания померяться письками. Программа на уровне 6 класса советской средней школы, но я прилежно посещал занятия, где надо немного тупил, потом героически исправлял свои ошибки. Все свободное время просиживал в институтской библиотеке. Память всегда у меня была хорошая и сейчас, в сознании произошел прекрасный симбиоз между моим сознанием и Петра, хорошо дополняя друг друга. Я выбился в пятерку лучших учеников класса, пятый, самое то. Основательно подтянул математику и геометрию, словесность и немецкий. Я и в прошлой жизни не плохо шпрехал, не свободно, но на достаточно приличном уровне. Вот с французким пришлось повозиться и вытягивать хотя бы на 8 баллов, оценивались по 10 бальной системе. Попросил Педро переместить меня на вечер. День был забит очень плотно, но я справлялся. Вчера Педро похвалил меня и назвал своим лучшим учеником, приятно, что сказать. Наступил новый 1835 год. Встретили мы его у сестры, шумно, весело с катанием на санках и игрой в снежки. С племянниками лепили снежную бабу. А потом я вылепил и сотворил Снегурочку в натуральную величину, в кокошнике, такую, как в моем детстве. Пока работал не обращал внимания, что творилось вокруг. А когда закончил, почувствовал, что вокруг тишина. Обернулся и увидел. Все мои близкие, работники Михаила с домочадцами, всего человек 30, молча стояли и смотрели на мое творения.

— Боже мой, она как живая — проговорил кто то

Все придвинулись ближе и стали рассматривать мое чудо, а потом моя племянница Маша, вдруг, заплакала

— Машенька, ты чего? — спросила сестра дочку

— Когда солнышко выйдет и она растает — сквозь слезы проговорила она

— А ведь правда, жалко то как — кто-то с дрожью в голосе тихо проговорил

Михаил поднял на руки дочь и сказал

— Ну будет тебе плакать доча, это растает, дядя Петя еще краше сделает, правда дядя? —

— Конечно Машенька, сделаю —

И сделал, из глины, пять штук. Попросил у гончаров обжечь и когда приехал забирать, то мастер буквально взмолился уступить ему одну статуэтку

— Слышь Петр, уступи мне одну, дочка как увидела, взяла и не отдает, дура. Пятнадцать годов уже, замуж скоро, сидит плачет и не отдает куклу эту. Ты скажи сколько, я заплачу, уважь Петя, младшая она у меня, —

— Ну что ж с вами сделаешь. Зови дочь —

Вошла девица, выглядит ну минимум лет 17, все при ней.

— Как зовут то тебя красавица? —

— Дуня — тихо ответила она

— Вот что красавица, куклу мне верни, я её раскрашу, что б по настоящему красивая была и отдам тебе.—

— Побожитесь —

— Вот тебе крест — и я широко перекрестился. А что тут удивительного, куклы конечно были, но стоили они очень дорого, простым не по карману. Резали из деревяшки страшил и заворачивали в тряпки, а тут такая красота. Я когда раскрасил их, прям сам засмотрелся, племянница почти не расставалась со своей куклой. Михаил долго рассматривал куклу и сказал

— Чем не дело, наладь и обогатишься за год —

— Знаю, но не хочу —

В институте учитель рисования аккуратно собирал мои рисунки в папку

— У тебя талант Петр и не спорь со мной. Я поговорил кое с кем в художественной академии, там меня знают, в скором времени пригласят. Ты должен обязательно показаться мастерам —

Время летело стремительно, я очень сильно изменился, разглядывая себя в зеркале. Взгляд стал прямым и твердым, пропала мягкость и обреченность, тело было рельефным, не раскаченным. В одежде и не скажешь, что силен и опасен. Я точно знал, порву голыми руками, в прямом смысле слова. Жизнь моя как паровоз тяжелым составом набрала скорость и катилась уверено по колее. Только дрова в топку подкладывай, а дров, то есть денег, оставалось не так много, нужно было экономить. Как-то вечером, мама, зайдя в мою комнату, подошла сзади и приобняв меня за голову стала гладить своей маленькой ручкой по волосам. Сейчас казалось, что она такая маленькая и такая родная. За эти почти два года моего пребывания в это мире, она стала таковой. Милой, любимой мамой, которая любит тебя больше всего на свете, ведь я самый любимый младший сынок. Долго думал над тем куда я попал, в прошлое моего мира или это другой, параллельный. Основные значимые события по времени совпадали, но я не был уверен, так как не знал точный ход событий этого временного периода. Не историк и как-то не было необходимости изучать его. Поэтому, еще немного поразмышляв, выбросил все из головы. Какая разница, я здесь и видимо навсегда. Обретя душевное равновесие просто жил, наслаждался второй молодостью, своим сильным и умелым телом, были цели и планы и они были осуществимы.

Глава 5

Вопрос с деньгами решился просто и без больших вложений. Случай с куклами имел дальнейшее развитие, на толстые намеки гончара и прямой наезд зятя об открытии совместного предприятия по выпуску кукол я тактично ушел в сторону и отказал в мягкой форме. Без сомнения вариант с куклами был выигрышный в любом случае, но я не хотел ввязывать в это. Дело то не хитрое, технология простая, бери образец, набирай работников и штампуй продукцию. Никто почему-то не хотел начинать без меня, а я мотивировал свой отказ отрицательным отношением к штамповке, говоря при этом.

— Каждая моя кукла это произведение искусства —

Так оно и было. Я наладил выпуск двух видов кукол, первый более простой и недорогой, относительно не дорогой, 1 рубль, это были куклы в виде пупсов. Если кто знает, были такие в моем детстве, не дорого и девочкам в радость. Общая высота 20 см, такой пухлый годовалый пупс, щекастый и улыбчивый. При общих размерах они все были разными, цвет глаз, волос, поза, все строго индивидуально, второй вид это куклы, статуэтки, девочка лет пяти. Это уже дорогая кукла пять рублей. Если простых кукол в неделю я мог изготовить две штуки, то более дорогих получалось одна в две недели. У гончара за плату я приобретал качественную голубую глину. Добавляя свои секретные добавки, вернее дедовские секреты, и обжигал свои изделия, расписывал у себя дома. Покрывал особо прочным лаком, моя разработка. Выставлялись на продажу в нашей лавке, мама оборудовала специальные полки, сделала витрину на улицу. Стоять куклам там не получалось, их раскупали в миг, образовалась приличная очередь. Можно конечно поставить на поток, но это штамповка, а мои куклы, это эксклюзив. Появились даже ценители, коллекционеры моих кукол. Пытались делать индивидуальные заказы, но я всегда отказывал и сохранял инкогнито. Работал так, как считал нужным и получал огромное удовольствие. Цены на куклы статуэтки дошли до десяти рублей и это был не предел, судя по спросу. Даже пупсы стали стоить пять рублей и то их пытались скупать ушлые деляги, потом перепродавая в двое дороже. Дорогие куклы не доходили до прилавка. Каждую новую куклу с нетерпением дожидался очередной покупатель. Так то я уже набил руку, но очень много времени занимала детальная проработка лица, костюма и фишка моих кукол, это лица. На них читались эмоции, любопытство, восторг, радость, огорчение, все эмоции доступные детскому лицу. И каждая кукла была в единственном экземпляре. Учеба в институте не вызывала проблем, наоборот приходилось сдерживать себя и следить за языком, не лучший, но один из лучших. Самообразование в библиотеке. Занятия у Педро пришлось сократить на полчаса, что вызвало недовольство у него. Передвигался я только на извозчике, а что делать, приходилось, для экономии времени. Уставал конечно, но мне нравилась такая жизнь. Мама улучшила наши жилищные условия, обновили мебель, сделали ремонт, стало красиво и уютно. На полке комода стояла мамина любимая кукла, с забавной и хитрющей мордочкой. Варвара подолгу зависала около ней и потом изрекала

— божешь мой, ну как такое могет быть. Ну лисичка плутовка и все тут.—

Проблема возникла и серьезная, уже два года у моего молодого тела не было женщины и оно буквально взбунтовалось грозя большими неприятностями. Пришлось решать проблему в экстренном порядке. Светится в публичном доме не хотелось, пошел в обход. В двух солидных гостиницах у портье попросил совета и адреса приличных, не очень дорогих куртизанок. Проехался по адресами, как-то не срослось. На третьем адресе меня встретила пышная блондинка лет тридцати и выслушав мои пожелания, скептически окинув мой внешний вид хорошо одетого мастерового, равнодушно произнесла

— Пять рублей одно посещение, не более часа, вас устроит моя цена или дороговато? — и скривила пухлые губы. Почему-то это меня сильно задело.

— Дело не в цене, мадам—

— Мадмуазель — поправила меня куртизанка

— Без разницы, дело в вас мадам, слишком слащавы и возрастная категория не та —

— ХАМ—

— Не буду с вами спорить, прощайте, — и вышел из квартиры

уже отходя от доходного дома услышал позади себя

— Молодой человек, ну постой те же —

С удивлением обернулся и увидел спешащую ко мне девушку

— Вы ко мне? —

— Да к вам, — ответила часто дышащая девушка. Не высокая, хорошо сложенная, с очень симпатичным лицом. В строгом темном платье и маленькой шляпке, похожая на учительницу. Очень даже ничего, хотя по нынешнем временам сказали бы худосочная, но на мой вкус самое то.

— Я слышала ваш разговор, у Натали, мне, кажется, я могу помочь вам. — она вопросительно посмотрела на меня. Еще раз оглядев девушку ответил прямо и просто.

— Мои условия, телесная чистота и анонимность — девушка молча кивнула

— Мои условия те же и стоимость два рубля посещение, не больше вечера, скажем три часа и каждая встреча оговаривается заранее —

— Меня устраивает, мы можем начать сейчас? — немного подумав девушка согласилась.

Мы пришли к ней на квартиру. Небольшая комната, кровать стол и шкаф, рядом, за дверью, что удивительно, туалет и умывальник. У нас нужник во дворе.

— Меня зовут Петр—

— Елена —

Она задернула штору и стала раздеваться, ожидания мои оправдались полностью. Второй размер груди был моим любимым. Не смотря на всю мою нетерпеливость, я не набросился, как озверевший и оголодавший мужик. Тело делало все само, голова отключилась и только наслаждалась происходящим. Успокоился я не скоро, но Елена не останавливала меня и когда первая скованность прошла очень активно отзывалась на мои ласки и сама получала удовольствие от нашей близости. Наконец с трудом оторвался от девушки и пошел умываться, вернулся и стал одеваться. Лена продолжала лежать и молча наблюдала за мной

— Когда тебя ждать? —

— В пятницу, в восемь, тебя устроит? —

— Да —

Я положил пять рублей ассигнациями на стол подошел к кровати, взял её за руку и поцеловал кончики пальцев.

— Ты прелесть, мне было очень хорошо с тобой— и ушел

Вышел на улицу, темно.

— Это сколько я кувыркался, четыре часа, ну ничего дело то нужное—

Михаил Захарович Краснов, ехал на своей пролетка к теще. Мимо мелькали дома, множество прохожих и остальные атрибуты города, но он ничего не замечал, погруженный в свои думы. Прошло уже почти два года с той встречи со своим свояком, который чуть не погиб от рук уличных грабителей, а он не мог успокоиться. Ну не может так измениться человек. Был Петя, божий одуванчик, худощавый подросток с грустными глазами, тихий и молчаливый, а тут приезжает ладный, коротко подстриженный юноша с прямым спокойным взглядом. А как он при поднес подарок, как сказал сопроводительную речь, нет это был другой человек. Манера держаться, очень достойно и в то же время почтительно, без признаков раболепства и подхалимажа. Это уже потом, когда родственники уехали, он смог спокойно обдумать все произошедшее и чем больше он думал, тем больше сомневался. Не смогла развеять его сомнения жена Анна, которую он очень любил и доверял ей. Когда они лежали в постели перед сном, она почувствовав беспокойство мужа напрямую спросила его,

— О Петруше думаешь? —

— О нем, ну не может так измениться человек, не может — эмоционально вскрикнул Михаил

— Не знаю что и сказать, Мишенька. Я ведь его с пеленок вынянчила, грудью только не кормила, мала была, а так он все время со мной был и спал со мной и обихаживала я его. Ближе маменьки была для него. Маменька рассказывала, что когда я замуж за тебя вышла и уехала из дому, так он три дня плакал ночами. Знаешь, как родное дитя он для меня. Я ведь тоже стала замечать, как он сильно переменился, когда навещала его. Обниму, прижмусь к нему, а сердечко говорит он это, Петенька. Только в душе у него все переменилось, будто другая душа на свет появилась в нем. Непонятно рассказываю Мишенька —

— Как такое возможно, Аня, —

— Не знаю как, но возможно, значит так было богу угодно, ведь не допустил гибели его, для чего-то сохранил жизнь ему —

— А в церковь не ходит — проворчал Михаил

— Акстись Миша, он в институте своем закон божий учит, в тамошней церкви они службу справляют — помолчав немного Анна продолжила

— Я у маменьки спрашивала —

— И что она ответила? —

— Пожала плечами и говорит, что отцовская кровь в нем проснулась, а изменился он от того, что заглянул за край жизни. Два дня без памяти лежал. Маменька говорит, что отмолила у смерти его, она ж его больше жизни своей любит. Сомнения полностью жена не развеяла, но как-то отпустило, к тому же если честно признаться, такой новый Петр ему больше нравился и с каждой новой встречей это чувство в нем усиливалось. Сейчас он ехал к нему по важному делу. Его куклы наделали столько шума и вылились в вовсе не ожидаемые события. Амбросимов, его хороший знакомый, владелец ткацкой фабрики, заехал к нему по делу. Время обеденное и Михаил пригласил его отобедать с ними. Во время обеда дочь принесла свою куклу и поставила на стол, она очень редко расставалась с ней. Увидев её Амбросимов чуть не затрясся и не выдержав спросил

— Машенька можно я посмотрю твою куклу? —

Маша недовольно нахмурилась, но под взглядом матери неохотно кивнула

Амбросимов осторожно взял куклу в руки и внимательно осмотрев удовлетворенно произнес

— ивановская, настоящая, боже мой как хороша, —.

Михаил заметил его горящие глаза коллекционера

— Позволь, Борис, так ты что, решил собирать кукол? — с удивлением поинтересовался Михаил

— Да, Миша и это к твоему сведению не просто кукла, это произведение искусства, шедевр. Этот мастер просто волшебник. Сотворить такое чудо и да у меня в коллекции две куклы и три пупса. Не смотри на меня так. Знаешь во сколько сейчас оценивается кукла твоей дочери как минимум тридцать рублей. Буквально месяц назад я приобрел своего последнего пупса по пятнадцати рублей вот и прикидывай сколько они будут стоить через год, десять, сто лет. Это штучная работа, а не то, что сейчас стали продавать по всему городу. Пекут как пирожки и продают сотнями, но это Миша поделки, именно так. Какие-то лучше, какие-то хуже, но мастеровые поделки и красная цена им 1 рубль. Действительно, уловив момент многие принялись производить подобных кукол и быстро наводнили рынок. Для бедных слоев населения это был выход хоть как-то порадовать своих детей, ну а ценители качества и красоты гонялись за настоящими ивановскими куклами.

— Это, мне, дядя Петя подарил — отобрала Маша куклу у Амбросимова, видя его не здоровый интерес.

— Да Михаил собираю кукол, сказал бы кто раньше, долго бы смеялся, а сейчас вечерами поставлю перед собой и любуюсь. Благо у меня сыновья, а то бы переругался с дочерями. — и Борис с грустью смотрел на куклу Маши.

— Не уступите ведь? —

— Борис!!! Вы что⁈ это же Машина дочь — с укоризной сказала Анна

— Простите, я все понимаю— но было видно, что настроение его испортилось

— Береги её Машенька! —

— А почему ивановская, Борис? —нейтрально поинтересовался Михаил

— Их начали продавать в лавке хозяйка которой Иванова, поэтому ивановская, только сейчас там купить кукол практически не возможно, очень редко пупсов. У меня там специально нанятый человек караулит, это он смог купить последнего моего пупса.

Вот такое важное дело было у Михаила, купить куклу в подарок Борису. Они с Анной были приглашены на день рождение Бориса Степановича, которое состоится в следующую пятницу. Еще 10 дней, но кто его знает как получиться. Теща обрадовалась столь неожиданному визиту зятя, Петра не было.

— Так нет Пети, он скоро будет. После занятий в институте он на фехтование свое идет, а потом уж домой — хлопотала теща с прислугой, накрывая стол к чаю. Гостевая комната заметно преобразилась, стало красиво и уютно, видно дела идут в гору.

— Как торговля, Екатерина Афанасьевна? —

— Да все слава богу. Если ты на счет кукол, Петиных, так с них живем, и достаток наш нынче с них — она с лукавой улыбкой посмотрела

— А что так заметно — смутился Михаил.

— Да ты не смущайся, Миша, из-за этих кукол мне проходу не дают и все просят с мастером свести. Петя запретил говорить, что он делает эти куклы и Варвару так напугал, что молчит как рыба —

— Это чем он так напугал Варю, что она молчит—

— Сказал ей, что если она будет болтать про него, то бандиты узнают где живет Петр и придут грабить. Прибить могу не только его, но и всех кто в дома, что бы видаков не было — тихо прошептала теща

— Вот она с перепугу молчит как рыба. Рассказывала, что и к ней всякие люди подходили и спрашивали где хозяйка кукол берет. Божиться, что ответила, знать не знает и не её это дело.—

Так за разговорами дождались Петра

— А Захарыч пожаловал — радостно поприветствовал я Михаила.

— Наверно куклу просить будешь, угадал? —

— Да что же это такое, у меня на лбу написано, что куклу просить приехал —

— Да нет конечно, не написано, просто через кукол моих у нас прибыли и головная боль. Надеюсь вы с Анной не говорили никому, что я их делаю.? —

— Да нет, кажется, ни кому, а что все так серьезно? — озадачился Михаил

— Да уж куда серьезнее, опасаюсь, по всякому может случиться. Прознают лихие люди или жулье разное, могу и в гости напроситься.—

— Да, уж я как-то об этом не подумал — с досадой крякнул Михаил.

— Приму к сведению, —

— Думать Захарыч ни когда не вредно. Ну выкладывай, что нужно от меня, не просто же так ты к нам так долго ехал —

— Угадал, за куклой, очень она мне нужна, —

— В подарок кому? —

Понимая, что Петр может не взять денег за куклу, Михаил решил просить несколько в иной форме.

— Понимаешь, Петя, знакомый мой, очень хороший, коллекционирует твоих кукол и очень просил посодействовать в приобретении —

— Так он, знает, что я их делаю? — встревожился Петр

— Нет, он только знает, что их продают в лавке моей тещи. Не переживай, он сам не заинтересован говорить на эту тему, ты сам знаешь какие мы скрытные люди, коллекционеры. Вот решил посодействовать ему, он когда-то крепко помог мне.—

— Ну, надо, так надо у меня как раз есть одна, поужинаем и решим все —

За ужином не говорили о дела, Миша рассказал домашние новости, о том как ценятся куклы Петра среди коллекционеров, а их уже не мало.

— Я то все удивлялся, почему ты отказываешься открыть дело, а ты все предусмотрел и просчитал. Достойно уважения, не ожидал от тебя такой прозорливости —

— Да какая прозорливость Захарыч, просто повезло —

— Ну не скажи Петя, не скажи. Ладно, домой собираться пора, давай к делу —

Я вышел и вернулся с коробкой, вернее изящным деревянным пеналом, положил на стол и аккуратно открыл его. В глубоком углублении покрытом белым шелком лежала очередная красивая кукла. Михаил и мама с тихим восторгом смотрели на неё

— У же которую вижу, а не могу налюбоваться — сказала мама

— Действительно красота, я наверно тоже начну кукол собирать. Прав Борис, хорошее вложение и душу греет, ладно, давай завернем, не хочу светить красотой. —

Миша достал ассигнации и стал отсчитывать складывая на стол,

— Ничего, что ассигнациями? —

— Нормально, только что-то много ты положил Миша —

— Вовсе не много, ты знаешь, что твоя кукла стоит как минимум тридцать рублей серебром, семьдесят ассигнациями. За красоту надо платить, вот пускай и платит — Миша довольный, что все сладилось поехал домой. Дома передав приветы жене они закрылись в спальне и Михаил показал жене куклу

— Боже красота какая — восхищенно произнесла Анна любуясь ею, а потом озаботилась

— Нужно хорошенько спрятать, не дай Бог Маша увидит, потом не сможем оторвать её —

— Да уж, Ань, позаботься —

День рождения Бориса удался на славу, гости солидные, гуляли степенно. После обильного застолья именинник стал смотреть подарки. Наступила минута триумфа Михаила. Как только из обертки показалась заветная коробка, руки Бориса аж затряслись, он выдвинул крышку пенала и замер глядя на подарок, потом перевел взгляд на Михаила, обратно, как будто не верил своим глазам. Аккуратно закрыл и подойдя к нему крепко сжал руку и потом крепко обнял

— Ну Миша, угодил, не забуду, спасибо тебе, быстро вернулся к подарку и умчался куда-то. К ним подошла жена Бориса

— Ну все, пропал Боря, он с этими куклами как с детьми возится. Все вечера сидит и любуется ими, хотя чего смущаться и я частенько вместе с ним сижу. Наши сыновья уже выросли и не нуждаются в нас, вот и сидим с куклами. — грустно сказала она

— Ваши то еще маленькие —

— Да старшему десять, а дочке восемь, она тоже со своей куклой не расстается, боялись, что увидит подарок.

— Ладно пойду вытаскивать именинника, наверно куклу пристраивает в стеклянном шкафу, гости не разошлись, а он в кабинете засел —

Глава 6

Закончился учебный год. Я без труда сдал все переводные экзамены и был свободен, впереди лето, а дел не стало меньше, их только прибавилось. Материальная сторона моей жизни только укреплялась, я не гнался за количеством, наоборот, работал еще более качественно и даже пупсы стали на порядок лучше и пользовались не меньшим спросом. Учитывая стоимость моих изделий изготавливал четырех пупсов и две куклы в месяц. Теперь они упаковывались в красивый деревянный пенал из ореха, кукла укладывалась в специально изготовленное только для неё ложе, которое я делал по технике папье маше, покрытое белым шелком. Каждая кукла была индивидуальна и пенал подходи только ей. Это была вершина, лучше было не придумать, все так же обстояло и с пупсами, так что пятнадцать рублей за пупса и сорок за куклу и того в среднем сто двадцать рублей в месяц, это же какие деньжища. Имидж хорошо одетого мастерового я не менял, он меня устраивал. Как сообщила мне мама, у нас скопилось 2 тысячи рублей, в коробке с пистолетом лежали луидоры на крайний случай так, что можно было сосредоточиться на других делах. Мой уровень мастерства в фехтовании вырос значительно. Теперь в учебных схватках одна, а то и две, оставалась за мной, при том, что Родригес фехтовал с полной отдачей. Я дополнил наш технический арсенал тремя комбинациями, в которые включил подсечки и удар ногой. Родригес долго возмущался когда я проделал это с ним утверждая, что это подлые приемы не достойные дворянина, проговорился, что он все-таки дон Педро, но потом подумав пару дней, разобрав досконально мои новинки, согласился и включил в наш арсенал. Занимался со мной строго индивидуально, без свидетелей, мотивируя тем, что он передает мне все семейные секреты школы, давая понять, что на сегодня я единственный, кто знает его технику в полном объеме. Он был одинок и детей у него не было. Как-то в один из вечеров мы засиделись с ним за рюмкой чая и Родригес признался, что все его недруге в Испании или погибли, или умерли своей смертью и после десяти лет проведенных в России, он может вернуться. Не хочу ли я стать его приемником. Я вежливо отказался и сказал. что планирую сделать военную карьеру, он конечно расстроился, немного, но признал, что военная карьера единственная достойная дона, то есть дворянина, а узнав, что я таким не являюсь, уточнил, настоящего мужчины. Он с уверенностью утверждал равного мне соперника нет, по крайней мере из тех кого он знает, кроме него конечно, но, если я продолжу так же упорно тренироваться и он уступит мне. Ибо Родригес сильно постарел и не может соперничать со мной в скорости и силе. В последнее время я тренировался только в паре с дагой, кинжалом с длинным лезвием, практически короткой шпагой. Теперь я был более менее уверен, что смогу выйти на поединок с любым холодным оружием, и любым противником. Я на практике убедился в преимуществе боевой шпаги против сабли, сражаясь саблей против вооруженного шпагой Родригеса, конечно это при условии, что противники равны в технической подготовленности. Часть лета планировал провести у сестры, готовя бомбу для Миши, как для оружейника. Перелопатив всю доступную мне литературу по огнестрельному оружию, я долго думал над решением проблемы долгой перезарядки и наконец нашел решение. В принципе, учитывая мое военное прошлое, я могу в точности воссоздать 3 х линейную винтовку Мосина, но это не реально, не выполнимо технически и экономически, все в комплексе. Не буду доказывать это. Меня озарила другая идея, я вспомнил подаренную отцу одноствольное охотничье ружье иж 5, вершина нашего оружейного прома. Проста до не возможности и надежна как лом. Мой отец ни разу не выстрелил из неё, за то я пользовался ей очень много, когда удавалось быть дома. Я знал её лучше чем свои пять пальцев, вот такую бомбу для мозгов Михаила готовил я. Как в случае с мясорубкой, решил вылепить все из глины, полноразмерное ружье, действующую копию, и отдельно, в разрезе замковую и курковую часть. Только с курком и запорным механизмом пришлось немного затупить таким образом, что решение само напрашивалось. Думаю Миша справиться, иначе какой он мастер, если такую мелочь не решит. Я даже изготовил патрон, который вставлялся в патронник, сам патрон в разрезе, короче осталось все просчитать хорошенько и выполнить в металле. Единственно, что я хотел изменить вернее сделать ствол нарезным и пулю сделать конусообразной. Думаю на шагов 500–600 шагов добьет, а может дальше, все от длины ствола зависит. Пока остановился на 80 см, +7 см патронник. Больше времени у меня заняли размышления в какой более или менее удобоваримой форме преподнести это Михаилу, вот в чем главная проблема.

Я целенаправленно опускаю и не гружу читателя описанием технических данных, химических формул металл, способов изготовления и подобных деталей. Не пытаюсь описать Москву того времени. Бытовыми подробностями жизни жителей, как простых обывателей, обитателей дна, так и аристократов, высшей знати, ибо точно не знаю, что и как. Не описываю архитектуру, особенности и историю строительства зданий, улиц города и непролазную грязь его окраин, конских яблок в больших количества наваленных по дорогам и остальные литературные подробности. Добавляю только необходимые детали нужные для представления полной картины событий. Я, как главный герой, не собираюсь переделывать мир, менять ход истории и тому подобные вещи.

Глава 7

Мастерские Михаила изготавливали все виды огнестрельного оружия. В основном охотничьего, немного боевого, штучно, в богатой отделке, были в простом исполнении, но все очень качественно, с клеймом мастера. Стволы только из шведской или немецкой стали, у нас не могли делать такой качественный металл. Имел он хорошее станочное оборудование и мог изготовить самые сложные комплектующие детали, мог нарезать стволы. Его штуцеры очень ценились в определенных кругах. Изготавливал он и холодное оружие, тоже высокого качества. Поломав голову над этой проблемой, решил не торопить события. Уж больно странно выглядело мое изобретательство столь неожиданное и прорывное в деле развития огнестрельного оружия. Поездку к сестре я посвятил очень серьезному изучению процессов изготовлению огнестрела, по долгу следил за каким-либо процессом, постоянно спрашивал, делал зарисовки в моей толстой записной тетради. А вечерами много разговаривали и спорили с Михаилом об основных тенденциях и направлениях развития. Я задавал много вопросов, что-то уточнял, требовал более подробных разъяснений, короче сажал Михаила на его любимого конька и открыв рот слушал его. Иногда задавал наивные вопросы направляя его в нужную мне сторону. Порой Михаил так заводился, что разговор переходил на повышенные тона. Тогда в кабинет приходила Анна отчитывала нас, который раз напоминая Михаилу о том, что Петя не является учеником мастера оружейника, такого умного как Михаил. Я внес пару мелких рацпредложений которые Миша взял в разработку, особенно ему понравилось незначительным изменением прицельного устройства и видимая польза от них. Еще, я заметил очень важную для меня деталь, Михаил почти полностью перешел на ударные системы с применением капсюля, правда это новшество не нашло широкого применения в армии. Михаил объяснил это дороговизной производства и перевооружения, о яко бы трудности для солдат вставлять капсюль и на этом тему закрыли. Потом я упорно возвращал его в вопросу перезарядки и узнал, что оружейный мир не стоит на месте и продолжает решать эту проблему, рассказав мне о нескольких направлениях, ну так, не раскрывая тему и еще я много стрелял, очень много. Из всего с чего мне разрешали. Пробовал и английские ружья, французские, бельгийские, которые были в коллекции Михаила. Пистолетов различных систем и видов, вообще не понравилось, тяжелые, неудобные, нужно и об этом подумать. Спустя десять дней я на общался, настрелялся, что даже немного оглох и попрощавшись с родственниками отбыл домой. Собираясь к Михаилу я привез ему двух пупсов, которые он просил у меня. Мы с предосторожностями спрятали их от Маши. После того случая на дне рождения Бориса, Мишу одолели просители, всем нужны были куклы, а Борис пригрозил ему, что если хоть одна кукла пройдет мимо него и он узнает об это, то дружбе конец.

— Так и сказал, Петя, совсем с ума сошел — жаловался Петр.

— Хоть бросай все и начинай торговать твоими куклами, к стати ты знаешь, что Никольский открыл небольшую фабрику где изготавливает похожие куклы, и замечу вполне приличные. Зарабатывает, хочет расширяться —

И многозначительно посмотрел на меня

— Молодец, бог в помощь—

— Представляешь, Петя, мы купили Маше новую куклу, так она устроила её прислугой работать к своей дочке Кате и постоянно ругает её — Мы дружно рассмеялись.

За день до отъезда я попросил Михаила принять от меня заказ на изготовление боевой шпаги, но не в классическом виде и дал ему рисунок с указаниями размеров. Основное изменение было в рукояти и гарде шпаги. Я просил сделать её в форме как у кирасирского палаша с усиленной гардой, в простых ножнах без лишних украшений. Основное требование крепость клинка и надежная рукоять, сталь самую лучшую. Хорошенько рассмотрев рисунок, кое-что уточнив, Михаил принял заказ. Зная мое увлечение фехтованием и желание делать военную карьеру он не удивился ему.

Первым делом отправился к Елене, наши взаимовыгодные встречи были постоянными и устраивали обе стороны. Недавно она переехала на новую квартиру и дела её шли не плохо. Она не скрывала своего хорошего отношения ко мне, а наоборот, подчеркивала его, объясняя это тем фактом, что с моим появлением в её жизни черная полоса закончилась. Ну и славно, хоть как-то помог человеку.

Ажиотажный спрос на куклы заметно спал. Рынок наводнили куклы вполне хорошего исполнения, такой качественный ширпотреб. Казалось бы золотая жила истощилась, нет, не угадали. Я основательно изменил состав глины, температурные режимы, сделал модели заметно легкими и изящными, правда появился большой недостаток, они стали более хрупкими. Не смотря на все мои усилия по укреплению теперь они были чисто коллекционными. Ими нельзя было играть как с простыми куклами первых моделей. Пупсы тоже подверглись модернизации, они были теперь во всех положениях, сидели, лежали, ползали, это были миниатюры, статуэтки. За то цена еще выросла и продолжала расти, спрос был огромный, а предложение ограничено, очень ограничено. Михаил заплатил мне за пупса последней модели по пятьдесят рублей ассигнациями, утверждая, что их можно спокойно продать за семьдесят рублей, с руками оторвут. Одна для Бориса конечно. Ширпотребовская кукла стоила от одного, до пяти рублей, вот и ощутите разницу. Ну и конечно индивидуальный красивый пенал, с индивидуальным углублением. Обычно коллекционер выставлял куклу в открытом пенале. Михаил как-то сказал, что мои куклы уехали за границу, Борис возмущался по этому поводу, самим не хватает, а тут еще заграничная шушера пытается вывезти.

Оказывается английский посольский работник, по случаю, пробрел куклу и до сих пор не может успокоится, видите ли он не ожидал найти в России такое чудо. Так что дело мое процветало и пахло, давая мне уверенность в завтрашнем дне. Пытались подделывать моих куколи, не плохо надо признать, но как говорил Борис, у которого была самая большая коллекция, семь кукол шесть пупсов.

— Посмотрите в лицо кукле и вы все сами поймете-

Мне добавить не чего.

Я окончательно освоился в этом мире, мое сознание впитало память Петра, пропало чувство раздвоенности, тело уже полностью мое, как хорошо настроенный инструмент. Стало единым сознание, многие старые и вновь приобретенные навыки прочно уложились и закрепились. Можно считать, что период адаптации прошел успешно, не без мелких шероховатостей конечно, но в целом не плохо. Постоянное напряжение, контроль за поведением, словами сильно утомляли. Началась учеба в выпускном классе, я как переросток в младших классах всеми силами пытался не выпячиваться, со всеми был в дружеских отношениях. Если просили помогал чем мог, но все равно стоял на особицу. Мои одноклассники не обращали на это внимание и жили своей веселой жизнью, списывая все на особенности моего характера. Родригес уже уступал мне две схватки из трех и довольный мной, молча усмехался

— все Педро, я не знать чему учить тебя еще, теперь нужно постоянный практик, нельзя делать остановка, надо всегда это знать, остановка и ты будешь отстать быстро. —

— Я помню об этом учитель —

— Ты сегодня опять обманывать меня, новые прием, давай показывать мне, как ты его делать —

Я всегда старался как можно скорей завершить схватку по принципу один удар, один труп, в крайнем случае второй удар, добивание, это конечно в идеале. Мое владение рукопашным и ножевым боем в прошлой жизни, как-то гармонично дополнило фехтование боевой шпагой. Других своих учеников Родригес тренировал облегченной шпагой или рапирой, так сказать дуэльная техника. Меня же он обучал только боевой шпагой и дагой, готовил не только к индивидуальной схватке, но и в условиях масштабных сражений с большим количеством противников. Для этого он привлекал еще двух своих учеников, которые занимались по более углубленной программе. Так,что я был подготовлен весьма серьезно, за стрельбу из ручного огнестрела я не переживал, опять же прошлый опыт у меня богатый, нужно только приспособиться к нынешнему оружию и практически потренироваться. К тому же я собирался значительно его улучшить. Почивать на достигнутом ой как рано и я не был столь наивен, как могло показаться со стороны, Учитывая мой нынешний возраст, слова Родригеса были приятны, но я понимал, что в реальной схватке он разделает меня как бог черепаху, не без труда конечно, но побьет. Нет предела совершенствованию. Век учись и все равно дураком убьют.

В конце сентября, в воскресенье, наконец решился, собрал все мои макеты и поехал к сестре. Приняли меня как всегда хорошо я не стал тянуть и с порога заявил, что к Михаилу, приехал по серьезному делу

— Что так серьезно, что даже чаю не попьешь — усмехнулся Михаил. Я вышел и вернулся со свертком и большой корзиной.

— Так, новую приспособу принес, ну.ну, показывай —

Я молча расстелил ткань и выложил аккуратно макет ружья, очень похожий на обрез, потом стал доставать различные части, выполненные более крупно и в разрезе. Все заняло почти весь обеденный стол. Михаил уже более заинтересованным взглядом стал разглядывать мои поделки. Я осторожно взял обрез в руки и торжественно произнес

— Ружье ик-1 — и посмотрел с торжеством на Мишу

— Давай, рассказывай —

— Ик 1, задумка Иванова, исполнение Краснова, одноствольное, однозарядное и далее по порядку—

Я рассказывал и показывал больше часа, даже Аня стояла и слушала меня. По мере моего рассказа и показа, лицо Миши становилось, все бледнее, а когда я закончил он сидел за столом молча перебирал мои макеты еще минут десять. Когда молчание затянулось, я еще немного выждав, спросил.

— Ну как Захарыч, тебе понравилась моя приспособа —

Миша посмотрел на меня каким-то незнакомым взглядом и тихо пробормотал

— Этого не может быть, нет, нет, так не бывает — громкость нарастала, он вскочил со стула и стал быстро ходить туда, сюда, поглядывая на меня и на макеты на столе.

— Это просто не возможно—восклицал ходящий Миша

Видя состояние своего мужа забеспокоилась Аня

— Мишенька, успокойся, что ты так разволновался —

— Как, как это возможно, он — ткнул в меня пальцем

— Придумал это — ткнул в стол

— Миша ты успокойся и сядь — заволновался я, не ожидая такой бурной реакции

— Ну что такого случилось, я могу все объяснить и пояснить — мой рот растянулся в улыбке, глупое хи, хи поймал. Михаил с грохотом сел на стул

— Объясни, будь так добр, сделай одолжение — с какой-то злобой произнес он и уставился на меня.

— Хорошо, только давай успокоимся для начала.—Аня стояла и с испугом смотрела на нас.

— Начинаю объяснять, только ты не перебивай и отвечай только когда я спрошу. Помнишь лето когда я гостил вас, стрелял из ружей. Вы с Прохором все подсмеивались надо мной, когда я перезаряжал оружие — Миша молча кивнул

— Дома я решил как-то устранить это неудобство, сразу скажу, что бился над этим полгода. —

— Аня, он бился полгода, люди годами бьются над этой проблемой, а он говорит полгода — надрывом и трагизмом восклицал Михаил.

— Послушай Миша –спокойно сказал я.

— Знаешь в чем разница между мной и тобой? —

— Ну и в чем? —

— А в том, что ты считаешь себя умным, а меня дураком — Миша промолчал

— Ты много знаешь, много умеешь и считаешь себя знатоком, это все так. Но твоя большая проблема в том, что ты смотришь на это все зашореным взглядом. Какой-то фон гаузен или кто другой, не важно, когда-то изрек, что это неправильно, так умные люди не делают, только дураки. Ты же у нас умный и естественно не будешь делать по дурацки, а мне наплевать на всех этих фонов и растереть. я делал не так, как умные делают, а так как мне удобно и понятно. Я пытался придумать, как заряжать быстро с верхней части ствола, всю голову сломал. А потом плюнул и стал придумывать как заряжать с тыльной части, мне все равно в какую дырку совать. Вылепил ствол и сделал круглый пенал, как ружье стреляет я знаю. Пенал снаряжаю порохом, пыжом и вставляю пулю. Как воспламенить порох, а просто, сверлим отверстие под размер капсюля и вставляем его в отверстие. Делаем ствольную коробку, что бы ствол с патроном плотно прилегали, не давали пороховым газам выйти обратно. Курок все тот же механизм, только переносим его на середину. Как доставать? преломляем ствол и все — я осторожно переломил ствол на макете

— И тут возникла первая проблема, как вынуть патрон из ствола. Закраины патрона плотно прилегают. Перепробовал все, но получается долго и неудобно, а потом придумал. Здесь, внизу ствола пропил, а на раме зацеп, когда ствол преломляешь, зацеп цепляет закраину и немного вытягивает патрон и все. Вытаскиваешь и вставляешь другой —

Так пошагово, с объяснениями, как я решал встающие вопросы и поиски решений, я объяснял Михаилу весь процесс создания моего чуда оружия

— Для меня было просто, я работал с глиной —

Миша слушал меня и его лицо выражало потерянность и детскую обиду. Почему ему в голову не пришла эта идея. Ему, опытному, знающему оружейнику, а мальчишка взял и слепил из глины.

Я рассказывал и постоянно отслеживал выражение лица Михаила. Обида сменилась заинтересованностью, теперь выраженный интерес с процессом осмысления сказанного мною. Настал момент когда он взял в руки макет со ствольной коробкой и стал внимательно рассматривать его.

— А преломлять ствол, как я понимаю этим рычажком, а где сам механизм? —

— Все, попался, он мой — я с облегчением выдохнул, про себя.

— А вот с этим у меня уже ни сил, ни мыслей нет, да и с системой курка тоже не все понятно, тут вся надежда на тебя Миша.—

Я устало откинулся на спинку стула, сил больше не оставалось, в горле першило и саднило, я говорил больше двух часов. Аня заметив моё состояние робко кашлянув спросила

— Может чаю попьём? —

— Какой чай, Аня, ты видишь, что твой братец наделал — Миша отмахнулся от жены

— Я бы еще и пообедал — добавил с надеждой.

Михаил пропал для всех, брал один макет, другой, о чем-то напряженно думал

— Вот, что, давайте все это ко мне в кабинет —

Мы с Анной собрали макеты и перенесли куда велели. Прислуга накрыла стол. Обедали молча, естественно без Михаила. Дети видя, что происходит, быстро исчезли.

— Да не смотри на меня— грустно сказала Аня

— Теперь пока не сделает, не успокоиться и лучше его не трогать —

— Петр!!! Зайди ко мне– послышался голос Михаила

— Да иди уж, а то изведется весь — Аня устала вздохнула

Михаил сидел за столом и что-то быстро писал в записной книжке

— Садись — продолжая писать буркнул он

— Теперь покажи мне чертежи и расчеты —

— Захарыч? Ты что издеваешься надо мной — я стал играть заготовленные варианты.

— Какие чертежи и тому подобная дребедень, я художник, творческая личность. Сотворил ружье из говна и глины, а дальше твоя работа, рассчитывать, чертить и воплотить в металле. Моя идея, твое исполнение —

— То есть как, без расчетов и чертежей — испытал очередное потрясение Миша

— А, вот так, что тебе непонятно —

Я указал на макеты.

— Это все полноразмерное, ну небольшие допуски. В остальном тебе полная свобода. Подгоняй, что бы все было как положено и начнем испытывать — я смотрел на Михаила как невинный херувим на конченного идиота.

— ннн.да — только и смог сказать Миша

— Все будет х о р о ш о, я еще и пистолет придумал

— Что???!!! какой пистолет,??? где??? —

— Да вот же Миша—я показал на макеты

— Как. эээ. не понимаю —

— А подумать, хорошенько так подумать —

Михаил замер уставившись на стол, потом посмотрел на меня

— действительно, ну да, уменьшить в два, нет три раза, ручку пистолетную и готово — озвучил свои мысли Миша и потрясенно посмотрел на меня

— Петя ты или гений или дьявол —

— Нет Захарыч, я художник —

— А почему, латунь? —

— А подумать? —

— Да, да подумать, сталь трудоемкое изготовление, тяжелая, ржавеет, и дорого, —

— Почему не медь? — вставил я

— Мягкая, бронза, тяжела так, так, остается латунь. Легко изготовить, форма и литье, легко обрабатывается, относительно прочная и не ржавеет —

— Вот!!! Вот в чем разница между мастером и профаном!!! Я месяц не ел, не спал, пока додумался, а ты Миша за две минуты нашел решение. Теперь представь, что я пережил за эти полгода, НЕ ХОЧУ. Дальше сам Миша, это точно не мое. Ты теперь знаешь, могу выдать идею, но воплощать в жизнь, увольте, не хочу больше ничего слышать. Скажи мне только когда можно будет испытать наше ружье и пистолет, и еще, хочу просить тебя Захарыч, об этом никому, все в тайне и только между нами. Сам видишь, ничего сложного, украдут идею и все, а так мы первые и можем заработать. Можно изготовить гладкоствольный вариант, а мне нужен нарезной и пули конусообразные. Объяснять почему надо или сам сообразишь? —

— И это сам придумал? —

— Нет Захарыч, вычитал в журнале —

— Сообщу, когда что-то получиться, все провожать не буду, не до тебя —

Я ликовал, все получилось, как гора с плеч, то, что Миша все сделает, нет сомнений. Все готово, бери и делай. Домой я добрался поздно вечером, передал приветы маме и завалился спать.

Глава 8

Осень пролетела незаметно, наступали рождественские праздники, а там и новый 1836 год. Никаких значимых событий не было, учеба, тренировки. Работа с куклами принесла мне 700 рублей, и общий мой капитал составил 1 800 рублей. Реализация через мамину лавку давно прекратилась, и ей спокойней, и мне. Она открыла счет в государственном банке и получала маленький, но стабильный процент с 5000 её сбережений, небольшой доход с лавки, так что наша жизнь стала спокойной и более менее надежной в материальном отношении. Свои деньги я держал в золоте и часть в серебре, у себя в сундуке. Как я говорил, реализацию кукол в нашей лавке я прекратил, сейчас в месяц получалось изготовить 2,3 куклы, и они чаще всего уходили в коллекцию Бориса, я совершенно случайно узнал от Михаила, что не менее ярым собирателем моих кукол является некто Бломберг Михаил Давыдович, очень богатый и серьезный предприниматель. Из рассказа Захарыча было понятно, что предприятие Бломберга многовекторное, финансовые операции, транспортные услуги, посредничество в торговых операциях и многое другое. Все очень надежно и гарантия точного исполнения условий договора, а самое главное обширные связи во многих странах мира. Бломберг возглавлял российский филиал, финансово-торговую сеть сынов израилевых, выкрест, агент под прикрытием, как я их называю. По большому счету я не антисемит, для меня главное, чтобы все по-честному и за слова отвечали, будь ты хоть негр в клеточку, мне без разницы. Опыт прошлой жизни показывал, что подобные организации — это очень серьезные предприятия и имеют большие возможности и влияние. Узнав адрес, решил попробовать завести еще одного надежного клиента. Контора находилась в двухэтажном здании. Привратник, крепкий мужчина с цепким взглядом, вежливо поинтересовался целью моего визита.

— передайте Михаилу Давыдовичу, что я по очень важному вопросу касающегося личного его.—

Специально подобрал такое время визита, конец рабочего дня, правда не было уверенности, что меня примут, но попытка — не пытка, а вдруг. И это вдруг сучилось, через минут 5 меня пригласили и провели на второй этаж. Привратник, он же охранник, постучал в дверь, услышав ответ, пригласил войти. Он зашел, следом встав сбоку от меня. За большим письменным столом сидел мужчина явно за 50, с характерной внешностью совсем не могучего сложения. Быстро оценив меня, сухо произнес

— У меня мало времени, я вас слушаю молодой человек — всем своим видом показывая равнодушное отношение ко мне.

— мы можем поговорить наедине? —

Немного подумав, он кивнул, и охранник вышел из кабинета. Бломберг молчал и смотрел на меня уже немного раздраженно.

— я хочу предложить вам ивановскую куклу, интересует? —

В глазах проснулся тот самый огонек, который загорается у истинного коллекционера в предвкушении нового приобретения.

— допустим — нейтрально произнес он,

— хорошая выдержка у мужика — подумал я

— я могу обещать вам, что вы будете получать ежемесячно минимум 1 куклу, если мы договоримся —

Все, он проглотил наживку, хотя держится хорошо, но глаза выдают.

— стоимость каждой куклы 30 рублей, золотом, 100% гарантия подлинности.— сразу загнул я цену

— вы знаете мастера? Вы можете меня с ним познакомить? Обещаю, вы не пожалеете.—Бломберг не выдержал.

— успокойтесь, Михаил Давыдович, я даже не знаю того кто предлагает эту сделку, мой интерес совсем в другом и согласился я только для того, чтобы вы положительно рассмотрели мой вопрос…

— и какой это вопрос? —

— я хочу, что бы вы открыли мне счет, где я мог бы хранить свои деньги несмотря на мой возраст, пусть под небольшие проценты, в золоте и серебре на 2500 рублей и чтоб у меня была возможность проводить финансовые операции. Я знаю, что минимальная сумма для открытия счета — 5000 рублей. Ну как это возможно? —

— а если нет? —

— на нет и суда нет и кукол тоже нет.—

Бломберг задумался и принял решение

— как, я понимаю вы не желаете огласки о своих финансах, хорошо у вас будет такой счет, что еще? —

— все —

— Когда я могу увидеть куклу? —,

— завтра, в 5, я привезу деньги и куклу, да, Михаил Давыдович, я действительно не знаю, кто и от, куда берет этих кукол. Мне их доставляет посыльный, и деньги я отдаю ему, все остальное меня не касается..

— но вы гарантируйте подлинность? —

— честно отвечу, я не очень разбираюсь в куклах, но в моем присутствии вы сами все осмотрите и решите, как вам поступить, согласны? —

— хорошо жду вас завтра в 5–

Про мои куклы стали рассказывать всякую мистическую белиберду. Будто они привораживают, влюбляют в себя их хозяев и делают своими рабами. Врут, уж я-то точно знаю. Скорее россказни моих конкурентов. На следующий день, как только я появился, охранник сразу провел меня в кабинет. Бломберг, увидев в моих руках мешок, весь сгорал от нетерпения. Достав из мешка, я положил сверток и развернул его, выложил пенал. Аккуратно пододвинув к себе Бломберг осторожно, открыл его и достал куклу стал, внимательно рассматривать её, потом вздохнул с облегчением.

— она, ивановская… как же она красива…—

Видимо, все пропало для него, и я выждав достаточно времени деликатно хмыкнул

— ах, да, простите, очень волновался, что будет не то, сейчас много подделок и я видел их —

— значит, вы довольны этой куклой? —

— да, конечно, молодой человек, простите, не знаю вашего имени? —

— Петр —

—, да, да, Петр, доволен в полной мере, но вы говорили, что гарантируйте одну куклу в месяц? Могу я надеяться, что вы сдержите слово? Вы можете передать, я готов выкупать всех кукол, которые у них есть, — повторяю всех — глаза его лихорадочно блестели.

— а может есть доля правды в этих слухах — подумал я, глядя на счастливого Бломберга, гарантированный заработок обеспечен, — прости Боря, но ты пролетаешь, ничего личного, только бизнес. Я обязательно передам, а что насчет моего вопроса? — вернул в реальность Бломберга.

— ООО, простите — он с сожалением закрыл пенал. — сейчас вас проводят и там все решат, разъяснят некоторые моменты и откроют счет — он позвонил в колокольчик.

— Дмитрий, проводи господина, постойте — он достал мешочек с монетами

— прошу, 30 золотых, как договаривались —

Я забрал деньги и в сопровождении охранника пошел открывать счет. Оформление заняло достаточно много времени. Мне подробно объяснили, как пользоваться моим номерным счетом, это небанковская система 21 века. Мне выдали книжку и личную печать. Все операции я могу проводить только в конторе Москвы, вносить деньги может, кто угодно, нужно только знать номер счета, а вот снимать можно лично или по предъявлении бланка из книжки, заверенного моей печатью. Это оттого, что я не достиг совершеннолетия, 21 года, 3% начисляются с суммы, находящейся на счету 30 декабря. Правда, я мог обменять деньги на векселя торгового дома Бломберга. Мне выдали список банков и торговых домов, где я могу обменять векселя на валюту стран, в которых они находятся, их было 19. Все вполне меня устраивало. Когда я закончил с делами и собрался уйти, охранник попросил меня вернуться к Бломбергу. Он сидел за столом с большой лупой и рассматривал куклу.

— Петр, простите, что задерживаю вас, присаживайтесь, может, чаю или кофе? —

Я не стал отказываться, уж тут наверно напитки качественные.

— хочу вас еще раз попросить, я готов купить все, что у них есть и кукол, и пупсов по этой цене, и готов оплатить ваши услуги отдельно — он выразительно посмотрел на меня.

— простите мое невежество, но в чем причина, что вы готовы платить такие деньги за обычную куклу? —

Бломберг засмеялся

— вы наверно думаете, старый дурак, сошел с ума на старости лет и из прихоти занимается глупостями. Не смущайтесь, уверен, подумали так. Нет, я не сумасшедший, это кукла нечто большее, чем красиво созданная вещь. В отличие от всех других кукол, которые сейчас в продаже, они как живые, да-да не удивляйтесь. Больше года назад, впервые увидев ивановскую куклу, я поразился этому. Они полны жизни, внимательно всмотритесь в её лицо, и вы поймете, о чем я, говорю. Мастер, создающий их волшебник или колдун —

— где-то я уже слышал похожее. Это какое надо иметь воображение, не совсем здоровое, чтобы увидеть такое.

— мои люди перерыли весь город, но не смогли найти этого мастера. Мне удалось выкупить 3 куклы и 4 пупса, правда, некоторые из них были в плачевном состоянии, и я отдал их известному мастеру, чтобы он отреставрировал. Вы не поверите, после реставрации они превратились в обычных кукол. Нет, они стали как новые, но — Бломберг поднялся и, воздев указательный палац, произнес— в них пропала жизнь, представляете.

— да уж, мощно мужика накрыло — с жалостью подумал я

— и не надо так смотреть на меня, ладно оставим лирику. Как вы думаете, сколько мастер может создать кукол, 100, 200, 1000, не больше двух дюжин в год. Много поломается от небрежного отношения, — он поморщился, представив такое.

—и сколько их останется? Они сейчас растут в цене чуть ли не каждый день, вложение на будущее, ни чем не хуже картин. — он устало сел в кресло.

—да, уж убедили, с завтрашнего дня начинаю вкладываться в куклы.—

— но, но, мое право первое, договор дороже денег — погрозил он пальцем

— надеюсь вас все устраивает, после совершеннолетия можно будет изменить многое.—

— спасибо, все приемлемо, пока, как только будут новые поступления непременно к вам —

Мы расстались вполне довольные друг другом.

Новый год сестра пригласила справить у них. Михаил, встречавший нас, выглядел вполне здоровым, правда, он заметно схуднул, но было видно, как ему не терпится поговорить со мной. Мы прошли к нему в кабинет, он достал пистолет и положил на стол.

— вот, Петя, оцени —

Я взял пистолет в руки, и чувство восторга захлестнуло меня, получилось, все, как я представлял и нарисовал. Он был настолько эргономичным и удобным, поэтому, конечно, времени, что не хотелось выпускать его из рук. Сдвинул правым большим пальцем рычажок, ствол преломился и из него выдвинулась гильза, закрыл, взвел курок, нажал спусковой, раздался сухой щелчок.

— пробовал? —

— спрашиваешь — улыбнулся зять

— ну и как? —

— нет слов, Петя, с 25 шагов в грудную мишень все пять выстрелов в цель с ладонь, на 35 тоже вполне убойности хватает, только тренировка нужна, а так все прекрасно.

— а что с ружьями? —

— да все отлично, довожу до ума, 2 ружья, одно с более длинным стволом, через недельку можно пробовать —

— Захарыч, я не успокоюсь, пока не попробую пистолет, не мучай меня, патроны, снаряженные есть? —

Миша громко рассмеялся

— пошли в тир, есть с десяток —

Отстреляли 2 серии по 5 патронов, одну на 20 метров, вторую на 25 метров, я оперирую привычной для меня метрической системой. Это был не пистолет, а песня, подосадовав на отсутствие готовых патронов, я подвел предварительный итог. Калибр получился примерно 18, длина ствола с патронником около 30 см, учитывая, что стрелял я в первый раз, на 20 метрах положил все в круг 10 см, на 30 метрах 2 в круг 3 очень близко. При не торопливой прицельной стрельбе 5 выстрелов в минуту, патрон 5 см, пуля коническая.

— ну как? —

— Захарыч нет слов, одни эмоции, ты просто волшебник, ты сотворил чудо. —

— да, Петя, я такой, когда увидишь ружья не только петь, танцевать станешь —

— покажи, Захарыч!!! ---

— нет, не проси, только когда все закончу, приезжай числа 10, все будет готово —

— слушай, Захарыч, наверно нужно как-то защитить наше право, что мы первые придумали, патрон, систему преломления ружья, пистолета— забеспокоился я

— не учи ученого, я подготовил всю документацию и подал на регистрацию в патентную комиссию, адвокат знающий, все сделает —

— вот и замечательно, я как-то совсем не смыслю в этом ничего —

Судя по всему, Миша уже продумал дальнейшее развитие темы ружья и пистолета, так что я успокоился и просто ждал, когда он посвятит меня в свои планы. 15 января наконец-то увидел творение Миши, практически одноствольная иж 5, 12 калибр, 3 варианта исполнения. Гладкий ствол, длина ствола 77 см с учетом патронника, второй, с нарезным стволом, третий — 97 см, тоже нарезной. Результаты стрельб превзошли все ожидания, гладкий ствол, охотничий вариант, эффективность до 50 метров, стреляли круглой пулей, крупной дробью. 87 см, нарезной, эффективность до 150 метров, дальше точность снижается, 97 см, эффективность до 250 метров, а может, и дальше, не было возможности провести точные замеры. Прохор и мы просто наслаждались ружьями. Если мерить шагами, как сейчас принято, получается 77 см приблизительно 200 шагов, эффективная стрельба, 97 см до 500 шагов. Сейчас это очень хороший результат и не идет ни в какое сравнение с армейскими образцами.

Глава 9

Мое обучение в институте завершилось. Я сдал выпускные экзамены с очень хорошим баллом и подал документы на сдачу экзаменов в кадетский корпус для получения офицерского чина. Нас собралось двадцать восемь кандидатов. Два моих одноклассника решили тоже поступить на военную службу. Как я узнал, в армии ощущалась острая потребность в образованных офицерах, кадетские корпуса и несколько военных училищ не могли подготовить нужное количество, поэтому приветствовалось решение выпускников гражданских учебных заведений поступить на военную службу. Им предоставлялись значительные льготы и преференции, можно было без экзаменов поступить вольноопределяющимся с унтер-офицерским чином, последующим производством в офицеры. Я нисколько не сомневался, что смогу сдать экзамены, мог бы сдать экстерном и в военном училище, но решил не светиться, так явно. В прошлой жизни окончил высшее командное общевойсковое, спец факультет, 34 года отдал службе, так что какие сомнения. В день начала сдачи экзаменационных предметов со мной произошло происшествие, которое очень сильно повлияло на конечный результат. Мы стояли кучками недалеко от входа в здание учебного корпуса, перед плацем, на котором проходили занятия нескольких отделений кадетов. Подтянутый штабс-капитан, с отличной выправкой строевика прохаживался по плацу, видимо, контролируя процесс. Я, зная трепетное отношение всех военных к плацу, находился за линией, отделяющей это святое место. Смотрел на марширующих кадетов и улыбался, вспоминая свои курсантские годы, и так погрузился в воспоминания, что не заметил штабс — капитана, остановившегося передо мной.

— И что такого смешного вы наблюдаете, позвольте узнать? —

Я не сразу сообразил, что обращаются ко мне и немного притупил

— Кто таков, отвечать — офицер отчеканил каждое слово.

— Кандидат Иванов, господин штабс-капитан — невольно подтянулся я

— Вы находите смешными строевые занятия? —

— Нет, господин капитан, — повысил на ступень звание.

— Просто вспомнил, как батюшка учил меня строевым приемам, а соседские мальчишки смеялись надо мной —

— Так значит, вы знаете строевые приемы и можете продемонстрировать их мне — он усмехнулся

— Могу, почему нет — меня стал охватывать злой и одновременно веселый кураж.

— Наивный, решил посмеяться над простачком гражданским, —

Я не менял свой образ мастерового, в пиджачной паре, щегольских хромовых сапогах и картузе.

Офицер четко развернулся кругом и отпечатал 10 шагов, остановился и вновь повернулся кругом. На плацу всё затихло, все с интересом наблюдали за происходящим действом. Я, понимая, что сейчас будет происходить, застегнул пиджак на все пуговицы и оправился.

— Кандидат Иванов, ко мне — четко скомандовал он

— Есть —

Не дойдя метра до него, я сделал четкий шаг и, приставив правую ногу одновременно четко вскинул руку к козырьку.

— Ваше благородие, кандидат Иванов по вашему приказанию прибыл — резко убрал руку и вытянулся во фрунт. И пошла потеха, я четко выполнял все команды, печатая шаг, не хуже, чем в роте почетного караула, приветствие, старшего по чину, его превосходительству с переходом на строевой шаг, все четко, лихо с шиком хорошего строевика. После всех упражнений и телодвижений, штабс –капитан, уже доброжелательно улыбаясь, сказал.

— Однако кандидат Иванов, удивили, замечу, приятно удивили, а меня удивить совсем непросто, поверьте —

— Рад стараться, ваше благородие — гаркнул я

— Что ж, желаю вам успешной сдачи экзаменов — и он отдал честь.

Нас пригласили в учебный корпус училища, началась сдача экзаменов. Сдавал я спокойно, без волнений и переживаний, все предметы с высшим баллом, кроме иностранных языков, как итог я стал лучшим среди всех кандидатов, 8 человек не смогли набрать проходной минимум, а когда я предстал перед лицом всей приемной комиссии при оглашении результатов экзаменов, председатель, полковник, поздравил меня и сказал.

— Нас очень удивила столь блестящая аттестация штабс — капитана Рихтера, на моей памяти это в первый раз, заслужить его похвалу в нашем корпусе редко кому удавалось. Капитан с аксельбантом и значком генштабиста неожиданно спросил

— А почему, г-н Иванов, вы не стали поступать в Михайловское училище, экзаменаторы по математике и геометрии отметили ваши просто отличные знания.

— Я не дворянского происхождения, мой отец вышел в офицеры из солдат, был вынужден выйти в отставку прапорщиком по состоянию здоровья, дважды ранен. Награжден двумя знаками военного ордена Святого Георгия—

— С вашими знаниями можно было экзаменоваться в военном училище, чин подпоручика сразу при удаче? —

— Да как-то не решился, господин капитан, прапорщиком тоже неплохо для начала —

— Согласен, у меня все, не смею вас задерживать —.

Мы прошли отдельным списком от кадетского корпуса и осталось ожидать высочайшего монаршего соизволения о присвоении выпускникам военных заведений офицерских чинов. Потом принятие присяги и отправка к местам службы согласно выданному предписанию. Получение подъемных на построение мундира и приобретение необходимого вещевого имущества и снаряжения, оружие получали на месте службы или приобреталось в частном порядке, разрешенные к использованию виды и модели.

Что сказать по поводу полученных подъемных, я заметил кое-какое несоответствие в суммах, ладно, все равно этого явно не хватало на все необходимое. Заказывать пошив мундира в мастерской Михельсона, как делали уважающие себя офицеры, не было и речи, не хватило бы и на половину требуемого. Я, конечно, мог себе позволить заказать все и самое лучшее, но это было бы явным несоответствием моему официальному, социальному статусу, поэтому я отправился в мастерскую Гольмана, где обшивался до этого.

— Здравствуйте господин Гольман — поздоровался я с хозяином мастерской, пожилым евреем в фартуке и нарукавниках, он стоял и распекал своего сына.

— Ооо господин Иванов, вы хотите что-то заказать, хороший костюм вам просто необходим, поверьте мне, в нем вы будете неотразимы —

— Нет, вы можете пошить военный мундир, парадно-выходной и повседневный —

Абрам холодно посмотрел на меня и обиженно поджал нижнюю губу

— Молодой человек, я портной в четвертом поколении и никто, никогда не мог сказать, чтобы Абрам Гольман не смог что-то пошить и уж тем более я пошью мундир ни сколько не хуже этого выскочки Мойши Михельсона и если у вас есть какие-то сомнения в моем мастерстве прошу вас забыть дорогу в мою мастерскую — Абрам обиделся не на шутку.

— не хотел обидеть вас, просто я никогда не видел, чтобы вы строили военные мундиры, и если это возможно, то я с радостью сделаю заказ и еще попрошу вас помочь мне с приобретением пары рубашек, фуражки, фурнитуры и эполет с погонами, со звездами прапорщика.

Быстро просчитав мой заказ, Абрам сразу сменил гнев на милость

— Изя, что ты стоишь и слушаешь своими ушами, господин Иванов делает заказ, помоги мне снять мерки

— Насчет всего остального не извольте беспокоиться, все сделают в лучшем виде, а как же сапоги и туфли, это непорядок, Изя, быстро пригласи дядю Моисея, для него есть работа. Это лучший сапожник, которого я знаю, останетесь довольны, —.

Пошла полная разводка клиента, главное, чтобы результат был хороший. Условились на примерку через 3 дня, через неделю весь комплект будет готов вплоть до нижнего белья, мне останется только переодеться. Меня все устраивало, я оставил задаток и вышел из мастерской. Настроение было прекрасное, давно забытые волнения, приятная суета и нетерпеливое ожидание облачится в новую офицерскую форму или мундир, как сейчас говорят. Чтобы унять свое нетерпение я решил вернуться домой и закончить работу над двумя куклами близняшками. Одна брюнетка, другая блондинка. Куклы были выполнены немного в большем размере и осталось вторую доделать и предложить Бломбергу. У меня сложились с ним просто замечательные отношения после того, как через 2 недели я привез ему новую куклу, он, убедившись в моем добросовестном выполнении договора, стал подчеркнуто доброжелателен ко мне, всякий раз напоминая, что он готов выкупить все куклы, которые я смогу достать, и я доставал, что в итоге увеличило мой счет до 3,5 тысяч. Дома меня встретил Сашка, наш воспитанник. Год назад, я, понимая, что скоро уеду решил взять в дом Сашку, 14 летнего круглого сироту, заприметив смышленого подростка в нашем институте. У него закончился срок обучения, и он с тоской ожидал своего определения в подмастерья к столяру, пожелавшего взять его к себе в работники, ну еще бы, дармовая рабасила. Когда он поделился со мной своими перспективами будущей жизни, я предложил ему пожить у нас. И не ошибся в парне, он оказался просто сокровищем. Пожив немного с нами и почувствовав, что такое простое семейное тепло как-то вечером он бухнулся на колени, стал благодарить нас и умолять, чтобы мы разрешили ему остаться с нами, это я вкратце. Море слез, эмоций, ну какое материнское сердце выдержит, даже Варвара, с неудовольствием принявшая парня, разревелась. Кончилось это тем, что мама оформила опекунство и Саня стал членом нашей семьи. Он лез из кожи, чтобы убедить нас в своей полезности и в том, что он помнит добро и со сторицей отплатит. У парня оказался торговый талант, купеческая жилка, он помогал маме в торговой лавке. Моментально вник во все торговые дела и к концу месяца тихонько поведал мне все серые схемы махинаций работницы, которая занималась непосредственно торговлей в лавке. Она была какой-то дальней родней матери и пользовалась полным её доверием. Саня не стал говорить маме, опасаясь того, что его обвинят в стремлении подсидеть работницу. Я же человек простой и непосредственный вместе с Саней провел быструю ревизию и обнаружил много чего интересного и без обиняков попросил её уволиться по собственному желанию или все узнают о её нечистоплотности в делах. Мама, конечно, расстроилась, что потеряла такую хорошую работницу, но я её успокоил и перевел все стрелки на Саню: ты заварил, ты и ответ держи. В конце следующего месяца прибыль увеличилась на 25%, получается это то, что воровали, — Саня, счастливый похвалой мамы за хорошо, проделанную работу, изрек за ужином — ежели немного вложиться, то и вполовину можно доход увеличить, и еще некоторые поставщики уж больно много дерут, можно найти и дешевле и качеством лучше.— После ужина я сгреб парня к себе и предложил ему озвучить свои предложения об улучшении работы торговой лавки. Он сумбурно и бессистемно вывалил на меня кучу информации и в конце закончил.

— Петя, я нутром чую, вот тебе крест — и он перекрестился

Скептически посмотрев на парня, я достал тетрадь, карандаш и вручил ему.

— Подробно по порядку изложишь свои предложения. Укажи, какую сумму денег тебе нужно, распиши, что в итоге и какую прибыль можно ожидать ---.

Саня кивнул и ушел в свою комнатенку. Через три дня я с трудом разбирал его каракули, Саня активно пояснял, жестикулировал, делал круглые глаза. Пришлось тормозить его энтузиазм.

— Говоришь 30 рублей, и мы заживем еще лучше, ну что ж проверим. Смотри, Саня, 30 рублей деньги серьезные, будь аккуратен, маме скажешь я дал, посмотрим, что получится.

Результат был очень даже замечательный. Так, я подготовил себе смену, после серьезного разговора с Сане о том, что в скором времени я могу уехать надолго и вся ответственность за маму будет на нем, он посмотрел мне в глаза и сказал.

— Жизнь положу, но ничего плохого не допущу, верь мне, Петя —

После мы больше не говорили на эту тему. Мама, видя, как повзрослел её Петенька, перенесла все свое внимание и заботу на Саню, а тот, не знавший, что такое материнская любовь, ответил так бурно, что мама даже помолодела, понимая, что кто-то по-прежнему нуждается в ней и платит ответной любовью. Теперь можно спокойно отбывать на службу.

Настал тот долгожданный день. С утра я сходил к цирюльнику, коротко постригся и побрился, оставив небольшие аккуратные усы, растительность на лице была уже не слабой, приходилось бриться. Придя в мастерскую Гольмана, я с затаенным волнением облачился в повседневный мундир, Абрам отдергивал его, постоянно убирая несуществующие пылинки, не позволяя посмотреться в зеркало. Наконец, убедившись, что все в порядке, он развернул меня. Что говорить, если я сам был поражен увиденным. На меня смотрел, стройный, подтянутый прапорщик, с очень красивым, можно сказать аристократическим лицом, правда было видно, что он молод, но это не недостаток, а преимущество. Мундир был пошит отлично и сидел как влитой.

— Красавец, да чего уж там скромничать, я просто великолепен — сладостная волна прокатилась по телу.

Абрам буквально светился удовольствием

— Надеюсь, вы довольны, господин прапорщик?

— Да вы просто волшебник Абрам Гершевич, право слово, я благодарен вам безмерно —

— Ну что вы, просто хороший мастер — и он покраснел от удовольствия

— Я и сам не ожидал, что так все замечательно получиться, вы сразу пойдете в мундире? —

— Да, отправьте вещи, пожалуйста, по адресу —

— Не извольте беспокоится, все будет в лучшем виде —

Я расплатился с мастером, добавив 5 рублей сверху, и вышел из мастерской. Мундир был действительно пошит хорошо, не чувствовалось никакого неудобства оттого, что он новый и не обмятый, умеют шить, нет слов. Я шел без холодного оружия, приветствуя офицеров, отвечая не приветствие нижних чинов, и никто не подумал бы, что я только одел мундир, настолько я был гармоничен и естественен в нем, даже щеголеват. Было немного жарковато, но это мелочи. Прибыв в канцелярию кадетского корпуса, я столкнулся с капитаном, генштабистом, он попросту не узнал меня, когда я поприветствовал его.

— Боже правый, вы ли это Иванов, что с людьми делает форма, да вы просто записной красавец.

Ну не смущайтесь так. Прямо глаз радуется, глядя на вас. Так, а это что за непорядок, не успели одеть форму и так грубо нарушаете её.

Я растерялся, не понимая, в чем мой прокол, капитан не выдержал и рассмеялся.

— Вы действительно не знаете, что вам присвоен чин подпоручика, по отдельному ходатайству экзаменационной комиссии как лучшему кандидату. Кстати, это штабс—капитан Рихтер настоял на этом.

Вот так оборот, это же просто замечательно, я подпоручик, нужно срочно добавить звездочку.

Быстро получив документы в пакете подписанным моей фамилией, расписался в получении и стремительно покинул корпус. В мастерской мне переделали эполеты, и я, кликнув извозчика, поехал домой. То, что случилось дома не описать словами, нет, они знали, что я сдаю экзамены и еще что-то, но это мои дела. Наш городовой, как раз стоявший у ворот нашего двора, не узнал меня и став во фрунт, четко отдал честь, я ответил на его приветствие.

— Здравствуй, Евграф Игнатьвич, ты что же не узнал меня? —

Он присмотрелся и, осознав, кто перед ним, застыл с открытым ртом.

— Да полно тебе, Евграф Игнатьевич —

Наконец, справившись со своей растерянностью, он севшим голосом произнес

— Виноват, ваше благородие, не признал сразу, да и как тут признаешь вас Петр Алексеевич, ей-богу не признал, вы уж не серчайте на меня —

— Ну вот, ваше благородие, Петр Алексеевич, что значит социальный статус — с удовольствием подумал я, не зря мои труды и старания.

— Вот, Евграф Игнатьевич, не побрезгуй, выпей за мое здоровье и удачу — вручил ему пятирублевую ассигнацию.

— Благодарствую, Петр Алексеевич, матушке моё почтение — казал он козырнув.

Дома прошел в гостиную чуть не столкнулся с Варварой, мама сидела за столом, а Варвара с подносом в руках посторонилась, пропуская гостя в комнату.

— Прощения просим, да вы проходите —

Я как ни в чем не бывало ответил,

— Ну вот, вы смотрю, пообедали и даже чаю успели попить —

Картина Репина приплыли. Вся гамма чувств явственно читалась в глазах мамы, растерянность, непонимание, узнавание и потеря ориентации в пространстве полная.

— Петенька — только и смогла она выговорить. Потом окончательно убедившись, что я, это я вскочила и быстро подойдя ко мне остановилась рядом, прижав руки к груди, смотрела на меня снизу вверх. Раздался грохот упавшего подноса с посудой. Пришедшая в себя Варвара запричитала

— Да что это такое деется, —

Я приобнял за плечи маму и осторожно прижал к груди, она расплакалась, у меня защипало в глазах и запершило в горле

— Ну вот, весь мундир промочила, — сказала она виновато.

— Как же так, Петенька, ты и подпоручик, боже мой, хорош, просто красавец, — продолжала она восклицать, любуясь мною.

— Ах, как бы батюшка твой порадовался — слезы вновь потекли из её глаз.

— Ты уж не делай так более, а то помереть можно от неожиданности и радости, давай рассказывай, как это все понимать, Варвара подай чаю Петру Алексеевичу, кулёмка.—

— Не нужно, мама, я же дома, —

— Нужно, Петенька, это для меня все по-прежнему, а для других ты Петр Алексеевич, или ваше благородие, привыкай сынок, а иначе никак, во всем порядок должен быть.—

Мама не могла насмотреться на меня, пока я ел, потом потребовала подробный рассказ обо всем.— и что теперь, куда тебя службу справлять отправляют? — с тревогой спросила она.

— Я не разбирал бумаги — кивнул я на пакет.

— Завтра поедем к Аннушке, вот будет потеха посмотреть на неё, до сих пор отойти не могу, не делай так более.—сердито закончила она.

Сашка, пришедший из лавки, во время ужина, глядя на всех, настороженно спросил

— Чего это вы? Случилось что? —

— да ты ешь, нормально все. Мы с мамой завтра к Анне, можем задержаться — я был уже в домашней одежде.

Саня кивнул головой. Он теперь был полновластным хозяином в лавке, естественно под руководством мамы, но это было чисто номинальным. Торговал он бойко, после дополнительных вливаний лавка преобразилась, в ней было чисто, даже красиво, ассортимент расширен, поставщики поменялись, и приток новой клиентуры заметно повысил доходность нашего предприятия. Я приодел его, так как он сам стеснялся просить что ни будь для себя, чуть ли не насильно. Зато, потом глядя на его счастливую физиономию, мы с мамой долго улыбались и подтрунивали над ним.

Визит к Анне был насыщен новыми впечатлениями. Анна в отличие от мамы более эмоциональная и не подумала сдерживаться и после первого шока бросилась мне на шею.

— Петька, прямо не вериться, что это ты, ну красавец, сердце ед заправский, — повторяла она, разглядывая со всех сторон

Племянник с племянницей стояли оробевшие и не знали, как вести себя.

Зато Михаил внимательно осмотрел меня и как-то очень серьезно сказал.

— Вижу, Петр Алексеевич, настоящим мужчиной стал, постой тут я сейчас. — и торопливо пошел в кабинет. Спустился, неся в руке сверток.

— Вот, прими от меня подарок, — и он развернул его. Там лежал боевая шпага, стилизованная под палаш, черные ножны были отделаны серебром, очень скромно, без лишних понтов и на воротов, гарда из посеребренных полос не выглядела громоздкой, хорошо закрывая рук. Я бережно взял клинок и медленно вытянул его, он блеснул тусклым светло-серым отливом, на нем были тонкие линии, причудливым узором переплетающиеся, струящиеся при смене угла зрения.

— Булат — восхищенно подумал я и посмотрел на Мишу, он улыбнулся и кивнул, подтверждая мои мысли.

— Владей, после поговорим —

Застолье прошло весело, шумно, потом мы с Мишей ушли в его кабинет.

— Спасибо Захарыч, подарок, у меня просто нет слов —

— И не надо ничего говорить Петр, расскажу про клинок этот. Ковал его Еремей Мечников, кузнец знатный, секретом булата владеет, из старых мастеров. Ты посмотри внимательно —

Я вытащил клинок и стал внимательно рассматривать его. Перевернул и увидел надпись, Петр, и клеймо мастера, букву Т, стилизованную под меч.

— Знаешь, Петя, не все просто с клинком этим. Как-то хотел заказать ему саблю, а он отказал, а почему не пояснил. Нет и все, так-то он отменные клинки кует, но булат!!! — Миша сделал паузу

— Решил рискнуть и попросить выковать клинок булатный для тебя. Дальше, не поверишь, он выслушал меня, потом посмотрел рисунок и спрашивает, как мол, свояка зовут, через 3 месяца придешь. Вот и понимай как хочешь. Когда пришел забирать клинок, он мне и говорит.

— Скажи свояку своему, если все сладится то добро, а ежели все пойдет не так, значит, не принял его клинок, вернешь мне. —

— Мистика и колдовство, недаром в старину говорили, что кузнецы все колдуны. Теперь думай сам, как все это понимать, я уж, грешным делом, пожалел, что затеял с булатом. —

— Хотел как лучше, а получилось, как всегда –задумчиво произнес я, разглядывая клинок и прислушиваясь к своим ощущениям. Чем черт не шутит, а вдруг не примет меня он. Предрассудки скажите, а я уже не уверен, в попаданство тоже не верил.

— Ну ты и сказал—рассмеялся Миша—но в самую точку —

Мы перешли к разговору о ружьях и пистолетах, Миша продемонстрировал в окончательной сборке, 7 штук уже готовых. Внимательно слушал его восторженные восклицания, кивал и улыбался.

— Вот что: собери мне 2 ружья с нарезными стволами разной длины, 2 пистолета, со всеми приспособами для ухода, по 50 гильз к каждому ружью, 30 к пистолету, с полным набором для снаряжения их. Дай мне образцы гильз, закажу патронташи к ним.

— Зачем заказывать, дай рисунки, размеры и у меня все сделают, как быстро нужно? —

— В течение месяца —

— И куда определили тебя? —спросил Миша

— В отдельный Кавказский корпус.—ответил я.

— Обкатаем наше оружие в деле, договорились. Я приеду послезавтра, и мы подробно обсудим все.

Глава 10

Я разобрал бумаги из пакета. Среди внушительной стопки документов нашёл предписание об отряжении меня в распоряжение штаба отдельного Кавказского корпуса, что было вполне ожидаемо. В данный момент это была самая горячая точка в Российской империи, не буду описывать военные, политические стороны этого вопроса, мы отжали определённую территорию и теперь осваивали её и закреплялись на ней. Это было нужно и важно. Строилась кавказская линия военных поселений, формировались номерные линейные, пехотные батальоны для её охраны, основаны несколько крупных военных городков, Владикавказ, Кизляр, крепость Грозная. Основные опорные пункты. Вот в один из таких батальонов, скорее всего, меня и определили, в качестве обер-офицера. Ну не в гвардию же меня определять, рылом не вышел, хотя рыло, неожиданно для меня, очень даже и подходит. Каждый раз, когда брился, сам удивлялся тому, как изменилось моё лицо, аристократичное и подчёркнуто породистое. Когда поинтересовался у мамы, на кого я похож, она заверила на неё, и порода её. Отцовская порода была крупной, ширококостной, склонная к полноте, а я высокий и поджарый. Для этого времени мои 175 были выше среднего. В военном мундире я вполне мог сойти за отпрыска знатной фамилии.

Так вот, план мой был такой. На первых порах освоиться, если есть охотничья команда обязательно попасть в неё, если её нет, добиться её формирования под моим командованием, а дальше война покажет план. Я деятельно стал готовиться. Первое, заказал у Гольмана три комплекта полевого обмундирования. Свободные штаны и рубаха, одеваемая через голову с капюшоном, можно носить навыпуск, под ремень, можно заправлять в штаны. Накладки на колени и локти. Долго мучился, выбирая материал. Лёгкая парусина вполне годилась, но её нужно было красить в защитный цвет, выход нашёлся у нас в лавке. Там продавалась плотная ткань, которой обшивали тюки, рулоны ткани для транспортировки и ещё куча других вариантов использования. Очень крепкая и надёжная, а самое главное, неопределённо зелёно-коричневого цвета. Я назвал его грязно оливковый, универсальный маскировочный вариант лес, лесостепь… короче всё кроме пустыни.

. Абрам не задавал глупых вопросов, желание клиента, закон, он только уточнил некоторые моменты и озвучил сумму, за 3 комплекта. Намекнул ему, что в случае удачного завершения эксперимента его ждёт большой заказ, пусть старается. Дальше ранец, его тоже модернизировал. Получился рюкзак на 40 литров, из того же материала в 2 слоя, сторона спины отделана телячьей кожей и продолжалась как крышка клапан по всей длине. С боков карманы для фляги и котелка. Ремешки для крепления свёрнутой плащ-палатки. Фляга- стеклянный плоский штоф на 700 мл, в чехле, медный котелок, прямоугольной формы, 1литр, в него вставлялся меньший котелок — кружка объёмом 0.5. Ну и главный предмет, сапёрная лопатка, 3 в одном, правда сделал я её меньшего размера. В остальном всё тоже, копать, рубить и воевать.

Оружие; два варианта ружья, нарезных, 2 пистолета, в полном комплекте со всем необходимым. Ружья в кожаных чехлах, приспособы в коробках, пистолеты в отдельном ящике, похожие на дуэльную пару и мой палаш-шпага. Три швырковых ножа, стилетной формой клинка. Барахла собралась приличная куча, но что делать, всё нужное. Решил сделать только необходимые визиты. Родригес увидев меня в мундире в первый момент, как и все, не узнал меня, потом сдержанно выразил своё удовольствие и посетовал, что придётся расставаться. Я показал ему свою шпагу, он пришёл в неописуемый восторг

—дамаск — повторял он, осторожно гладя клинок. — очень ценный клинок, мне можно делать такой деньги не важно сколько.—

— Я не знаю Родригес, это подарок — с сожалением сказал я — Могу познакомить с мужем сестры, если сможет,то поможет тебе.—

На встречу к Бломбергу я пошёл в гражданке и принёс ему две куклы. Последнюю куклу я умышленно не закончил, тщательно проработал лицо, а всё остальное было в незаконченном виде.

— Михаил Давыдович, должен сообщить вам, что это последние куклы, которые я передаю вам.—

— Что случилось, Пётр, я исправно плачу и не понимаю почему последние? —

— Дело не в деньгах, меня поставили перед фактом, не объясняя ничего, я сам не знаю причину. Посмотрите, Михаил Давыдович, последняя кукла не закончена и вы можете отказаться —

Бломберг открыл пенал и, только глянув на куклу, сказал

— Что вы, Пётр, я беру её. Как я понимаю с мастером что-то случилось, в этом нет сомнений. Очень жаль, но с другой стороны,, если это последняя его кукла, то значимость её возрастает в разы и вообще каждая кукла в моей коллекции становится много дороже.Цена будет продолжать расти. Как вы говорили Петр, ничего личного, только дело. Хорошие слова, вот взял себе на вооружение, вы не возражаете? —

— Нет, пользуйтесь, тем более это бесплатно. Надеюсь наше сотрудничество не прекратиться? —

— Конечно, нет, Пётр, мы всегда рады вам.—

— Тогда скажите, есть ли у вас те, с кем вы сотрудничаете на Кавказе? —

— Да, только в Пятигорске, торговый дом Бусина.—

— Я могу проводить финансовые операции через них? —

Бломберг задумался

— Да, вполне, но только нашими обязательствами.—

— Меня устраивает, я могу поменять деньги на ваши векселя? —

— Конечно, правда, сумма не должна превышать 2000 рублей —

— Достаточно, могу я сейчас провести обмен в разных номиналах? —

— Нет проблем — Бломберг рассмеялся — опять ваше крылатые выражения.

Я сразу предупредил, что моими векселями может воспользоваться Михаил Краснов, вплоть до всего, что останется на счету, с тем и простились.

Самой последней встречей была с сестрой. Мы сидели в узком семейном кругу, без Сани. Я уже беседовал с ним, оставил деньги сто рублей серебром и дал последние цу. Михаилу сделал заказ на 30 ружей 87 см длиной и 5 ружей 97 см по 50 гильз к каждому, 35 пистолетов по 30 гильз, комплект по уходу и 10 приспособлений для снаряжения гильз. Всё упаковать и оправить мне по моему сигналу, через контору Бломберга. Также оставил векселя на 3000 рублей золотом с моей печатью, чем немало удивил Михаила.

— У тебя дела с ТД Бломберга? —

— А что тебя удивляет Захарыч —

— Ну, знаешь ли твой возраст и вообще, хотя постой, куклы угадал, он самый сильный конкурент Бориса, так что понятно —

— Только Захарыч, он не знает кто мастер, я просто курьер, —

— Понятно, не беспокойся. Деньги за счёт кукол? Эх,Петя, сидел бы дома, занимался куклами, как было бы всё замечательно —

— Не начинай, Захарыч, говорено сколько об этом, может, потом… не знаю. Сейчас уже всё решено, а я за свои слова всегда отвечаю! —

Часть 2
Глава 1

Второго августа я выехал из Москвы. Описывать дорогу в Пятигорск не буду. Бесконечная тряска, подпрыгивание на ухабах, пыль, скверные и грязные постоялые дворы, за редким исключение, порой неприятные попутчики. Больше месяца мучений и на конец, пятого сентября, добрался до Пятигорска. Снял дорогой номер в гостинице. Несколько часов отмокал в ванной, постригся, побрился, вычистил мундир и отправился в штаб корпуса. Как ни странно, приняли меня незамедлительно, через десять минут выдали новое предписание и другие сопроводительные документы. Сообщили, что через два дня в Грозную проследует армейский обоз с ним мне и надлежит отбыть. Такая оперативность меня обрадовала и удивила. Два дня мне вполне хватило, чтобы ознакомиться с городом и его достопримечательностями, навестить ТД Бусина. Пятигорск этого времени довольно крупный город, приятный, достаточно ухоженный, по крайней мере, в чистой его части, где проживала богатая публика, военная администрация, военные, чиновники и остальные, кто мог себе позволить, но ничего примечательного.

В назначенное время я прибыл к месту формированию обоза. Караван собрался приличный. Двадцать телег армейского обоза, маршевая рота с пополнением новобранцев во главе с армейским поручиком, штабс –капитан, командовавший обозом. восемь телег купцов и каких-то гражданских, видимо, переселенцев. Меня и двух прапорщиков, следовавших к месту службы. Отношения с офицерами, старожилами, у меня как-то сразу не сложились. В первый же вечер, когда мы остановились на ночёвку, офицерская компания после представления, решила отметить знакомство обильным возлиянием вина, которым они запаслись с избытком. Вечеринка превратилась в банальную пьянку, старшие товарищи так напоили прапорщиков, что один быстро опьянел и облевался, второй выглядел не лучше. Я сразу дистанцировался от них, мотивировав свой отказ пить вино слабым здоровьем, чем вызвал у них неудовольствие. На все попытки давить на слабо и не уважаешь, я просто проигнорировал и ушёл к телеге, в которой ехал. Ездовой обозник, щуплый солдат в поношенной форме, очень робел и с опаской посматривал на меня. Ночи уже были холодные. Я достал спальный мешок из овчины, расстелил его под телегой и, сняв мундир, сапоги, улёгся спать, положив рядом пистолет и шпагу. С этого момента, господа офицеры объявили мне игнор и демонстративно не замечали меня, чему я только обрадовался. Штабс— капитан поделился мыслями насчёт меня, дословно,

— хлыщ столичный, потрётся тут месяц, два, навесит орденок и обратно, а потом будет рассказывать, как он тут с горцами рубился. —

Я не обиделся, к тому же подобное часто встречалось во все времена. Так что дальнейшая дорога протекала спокойно. Кавказ этого времени сильно отличался от того, который знал я. В первую очередь большими лесными массивами предгорья и горы были покрыты настоящими густыми лесами, только равнинные районы были свободны от него. Воздух чистейший, вода в горных ручьях была такой холодной, что ломило зубы. Днём солнечно и тепло, чувствовал себя просто замечательно, попутчики не надоедали своим присутствием. После пары приёмов пищи из общего котла решил готовить себе сам. Предполагая такое, я купил несколько видов размолотых круп с большим шматом сала, копчёного мяса, лука, соль и специй, хороших белых сухарей. Свежие овощи и фрукты покупал в селениях, которые мы проезжали. Нападений со стороны горцев ожидать не приходилось, слишком много солдат и казачьи разъезды периодически сопровождали и передавали эстафетой друг другу. Не обращая внимания на беспробудно пьянствующих офицеров, нижние чины несли службу исправно. Фельдфебель с унтерами на ночёвках справляли караульную службу и постоянно дрючили новобранцев, поддерживая их в тонусе, чтоб не расслаблялись. На четыре вечер после плотного ужина я пил чай и наслаждался жизнью, глядя на ночное небо, усыпанное звёздами. В горах ночь опускается сразу, без сумерек, и звёзды просто огромные, и вот в мою нирвану вторгается деликатное кхекань

— Дозвольте обратиться, ваше благородие — передо мной возник фельдфебель маршевой роты, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Чего тебе, любезный? —с неудовольствием проворчал я

— Тут такое дело, господин подпоручик, господа офицеры бузят, вы бы разобрались —

— Фельдфебель, ты чего кота за яйца тянешь, доложи коротко и ясно — отчеканил я

— Тут торговец армяшка со своей семьёй на двух телегах с нами едет, так с ним его две дочки. Господа офицеры стали приглашать к себе, а те отказываются итить, как бы чего не вышло, ваше благородие — фельдфебель очень волновался.

— Мать вашу, алкашня хренова, веди, чего встал — с досадой высказался я.

Мы подошли вовремя. Господин штабс-капитан и поручик конкретно наехали на папашу, который старался прикрыть жену с дочками сбившихся в кучу.

— Сидоров, этих двух к нам в палатку, а этому в морду, ежели будет противиться — приказывал набычившийся поручик. Штабс- капитан, стоявший рядом глумливо, улыбался. Прапорщиков рядом не наблюдалось.

— Отставить — приказал я

— Какого чёрта, подпоручик, вы командуете моими людьми и вообще, пошли вы е…й матери —

— Фельдфебель увести людей в расположение и без команды не подходить, проверить караулы, выполнять! —

— Слушаюсь — и он быстро повёл солдат к месту ночлега.

— Вас прошу со мной к палатке —

— Слушай ты, хлыщ столичный, а ну, пошёл вон отсюда, щенок — поручик подскочил ко мне.

Я недолго думая провёл ему хуг правой, стараясь дозировать силу приложения, поручик упал как подкошенный

— Тебе тоже разъяснить текущий момент, капитан? –спросил я у оторопевшего капитана

— Нет, не надо— испуганно икнул он

— Фельдфебель — крикнул я в темноту. Он появился сразу, стоял где-то рядом.

— Я, ваше благородие —

— Вот что, любезный, доставить вашего поручика и капитана в палатку, сомлел, болезный и чтоб до утра я больше вас не слышал и не видел, выполнять фельдфебель. —

Такой вечер испортили, дебилы.

Утро было богато на события, мой возница уже ждал моего пробуждения с котелком тёплой воды

— Вот, ваше благородие, вода тёплая, значится, г-н фельдфебель просил передать, еже ли что надо вы мне скажите, а я мигом всё исполню.—

Следом явился торговец, армянин с благодарностью и просьбой не стесняться, если мне что-то потребно, он постарается выполнить мою просьбу. И под занавес явились господа офицеры, помятые, но уже опохмелившиеся. Говорил капитан, а поручик хмуро молчал. Я приготовился к худшему варианту событий, дуэль?, да ради бога чем угодно, подраню дебила, делов-то. Какая-то нездоровая самоуверенность выперла из меня, но всё обошлось.

— ЭЭЭ г-н подпоручик хотели попросить вас, забыть о вчерашнем недоразумении, право слово, перебрали вчера, с кем не бывает. —

— Уже вчера забыл и торговца попросил не вспоминать, но прошу вас, господа, впредь вести себя подобающим образом.—

— Да, конечно, не сомневайтесь — и капитан дёрнул поручика, вскинувшего голову и хотевшего что-то сказать, они удалились. До Грозной добрались на 7 день, меня высадили и выгрузили мои вещи на постоялом дворе, где я снял комнату, очень даже приличную. Хозяин оказался родственником торговца армянина, он сообщил мне, что всё оплачено на всё время, которое я остановлюсь в Грозной, мелочь, а приятно. И тут всё прошло на удивление быстро, дежурный офицер принял мои документы и попросил меня подождать. Грозная была действительно крепостью, с земляным валом и 10 метровой стеной, с орудиями разных калибров и часовыми на стенах. Гарнизон составлял пехотный батальон, эскадрон драгун и казаки, крепостная артиллерия. Вокруг крепости располагались предместья. Меня вызвали в канцелярию.

— Вот, господин подпоручик — поручик протянул мене пакет с документами

— Служить будете в Семёновском полку —

— В Семеновском, так в Семеновском, мне как-то без разницы — и я повернул к выходу

— Постойте, подпоручик, вышло небольшое недоразумение — остановил меня штабной

— Вам придётся возвращаться, Гришаев, — крикнул он в коридор. Появился ефрейтор, чистый и ладный

— Я, ваше благородие —

— Вот, Гришаев, поможешь господину подпоручику с отправкой в станицу Семеновку, в Семёновский полк. —

— Слушаюсь, пойдёмте ваше благородие, вы где остановились? — я сообщил ему о постоялом дворе.

— Вы тама будьте, вашбродь, а я, что узнаю, так сразу к вам — и пропал, как дух растворился. Я не стал бродить по городу и на извозчике добрался до постоялого двора. Заказал обед, цыплёнок оказался выше всех похвал, тело ело, а душа пела, и как следствие меня разморило и потянуло ко сну. В дверь постучали.

— Входи, — вошёл Гришаев

— Завтра Ваше благородие, поутру, заедут за вами, в Семеновку возвращаются станичники, доставят вас до места, только они плату просят, руб. —

— Долго ехать, Гришаев? —

— Да, не особо, утром тронетесь, на третий день к вечеру прибудете, верхами так за 2 дня можно.—

— Спасибо, Гришаев, держи, —кинул ему четверной,

— Только с головой — строго приказал ему

— Да нешто мы без понятия, ваше благородие— он ловко поймал монету и пропал из виду.

Утром я уже заканчивал завтракать, как в зал вошёл казак, в папахе, поношенной черкеске, с кинжалом на поясе и, отыскав меня взглядом, спросил

— Вас что ль до Семеновки довезти? — я кивнул.

— Грузитесь ваш бродь, и так припозднились- Работники быстро грузили вещи в телегу, а я подошёл к хозяину чтобы расплатиться. Он категорически отказался от платы и заверил, что всегда рад видеть меня, на чём и расстались. Правда, позже я обнаружил корзину с продуктами, лаваш, жареную курицу, ещё что-то и кувшин вина. Казак удивился большому количеству багажа и покачал головой, а чего с городского взять, как баба с ярмарки. Ну да, багажа хватало, два тюка, приличных размеров, правда, не тяжёлые, два ружья в кожаных чехлах, кожаный кофр немалых размеров, кожаный чемодан и ранец полный, забитый всем, чем положено. У выезда из предместий нас ожидали две телеги, которыми правили женщины, одна старше, другая молодуха, видно невестка и двое верховых, сыновья.

— Трогай, Лизавета —

Двигались мы в хорошем темпе, видимо, нагоняли упущенное время, сделали короткую остановку на обед, чтобы лошади передохнули и к вечеру, переехав мелкую речку, остановились на ночлег.

Судя по кострищу и обихоженному месту, остановки тут делали часто. Быстро разложили костёр, подвесили котёл, женщины принялись за готовку, а мужчины распрягли лошадей и повели поить и обихаживать. Когда ужин поспел глава семейства пригласил меня

— Не побрезгуйте, ваш бродь, повечеряйте с нами —

— Спасибо за приглашение — я присел к костру и положил корзину с припасами

— Вот, тут припасы, располагайте, без стеснения.—

жена казака выложила всё на достархан и достала кувшин с вином. Хозяин оживился.

— От это дело — стал разливать его по кружкам, я подставил свою из набора и протянул молодухе котелок для каши. Казак посмотрел на меня с кружкой в руках

— Как величать-то вас, ваш бродь,? —

— Простите, не представился, Пётр Алексеевич Иванов — озвучил я

— Евсей Бродин, по батюшке Никонорыч, приказный второй сотни, а это супружница моя Лизавета, невестка наша Настя, старшего сына, Дмитрия, жена, а это младший Борис, ну а это, стало быть, Дмитро.—закончил он представление своей семьи.

— Ну значится, за ваше здоровье, ваш бродь — и с удовольствием опрокинул кружку.

— Хорошее винцо, слабовато только, ну чего зенки вылупила, каши-то наложи — окликнул он невестку — чего, благородий не видала чоль —

Невестка звонко рассмеялась и ответила

— Отчего же, батя, всяких видала, а вот таких молоденьких и пригожих впервой –и задорно стрельнула глазками, — как по мне, то молод ещо совсем —

— В этом деле, возраст не главное, Настя — ответил я, ни сколько не смутившись. Все дружно рассмеялись. После ужина мы с Евсеем сидели у костра и пили чай.

— А что это за полк, Семёновский? —

— Так, это, Семёновский казачий полк, четырех сотенного состава —

— Так это казачий полк? — тут до меня дошло, в какую кучу я попал,

— Казачий, кавалерийский полк, вот жопа, новый год. Я же не умею ездить на лошади или скакать, какая к чёрту разница, не умею и всё, что теперь делать —

Видимо, вся гамма чувств отразилась на моём лице, и Евсей, истолковав всё на свой лад, произнёс

— Да ты не расстраивайся так, вашбродь, а чем плоха служба в казаках, вона, командир наш, Александр Николаевич из драгун, в полковниках ходит и ничего, довольны. Так что обвыкнешься, настоящим казаком станешь, а там глядишь и в атаманы выбьёшься.—

Короче, загрузился я по полной и до самой Семеновки задумчивый просидел в телеге. Научиться ездить верхом можно, но сколько это займёт времени, не просто ездить, но и рубиться, стрелять, всё надо делать хорошо иначе меня просто, убьют в первой сшибке. Все мои планы полетели к чертям, и сам я оказался по горло в анусе, не дёрнуться ни рукой, ни ногой.

К вечеру третьего дня мы добрались до станицы, и Евсей довёз меня до штабной избы, приличных размеров, с широким крыльцом. Молодой казак стоял, вальяжно прислонившись к столбу, с интересом разглядывая меня.

— Вот, вашбродь, полковой штаб, Толян, сгружай вещи — казачок даже не шелохнулся.

Глава 2

Я спрыгну с телеги, отряхнул мундир и поднялся на крыльцо

— чего встал, казак, шевели грудями — и так глянул на него, что он вытянулся.

— куда сгружать то, вашбродь? —

— пока на крыльцо— вошел в сени. Постучал и решительно шагнул. Большая комната, около 30 квадратов, в дальнем конце в углу икона, большой стол, за которым сидел подполковник в казачьей форме, мужчина лет 35. С щегольскими усами. Сзади полковое знамя. Подойдя к столу, последние 2 шага строевым, приложил ладонь к козырьку

— здравия желаю, ваше высокородие, подпоручик Иванов, представляюсь по случаю назначения на должность, протянул пакет с документами.

— так, так, — подполковник вышел из-за стола, принял пакет и с интересом стал разглядывать меня.

— подполковник Соловьев Александр Николаевич, командир Семёновского казачьего полка, а вас как звать? —

— Петр Алексеевич —

— а скажите Петр Алексеевич, каким это ветром вас занесло в нашу глухомань, кстати откуда? —

— из Москвы, ваше высокородие —

— да бросьте вы это, не на плацу, просто Александр Николаевич и давайте на чистоту, что за, неурядицы по службе —

— да нет, получил производство в офицеры и направление на службу в Кавказский корпус — я коротко поведал часть биографии.

— значит после Мариниского института и получили чин подпоручика, —

— так точно, как лучший кандидат сдавший экзамены —

— неожиданно, что и говорить, да и глядя на вас не скажешь, что вы только вчера одели мундир. Пошит отменно, материя дорогая, выправка не у всякого офицера подобная, — задумчиво провел краткий анализ Соловьев.

— ну что ж рад, что такой офицер будет служить у меня — улыбнулся он

— я тоже рад, господин подполковник, только у меня одна проблема, я не умею ездить верхом —

— то есть, как не умеете⁈ —не понял Соловьев.

В этот момент в комнату ввалился коренастый крепыш в казачьей форме с погонами есаула

— ооо, нашего полку прибыло — заговорил он с порога и подойдя ко мне протянул руку

— Есаул Дорожный Василий Иванович —

— подпоручик Иванов Петр Алексеевич — пожал я протянутую руку. Есаул сильно сдавил её, я ответил на пожатие.

— ох ты, силен, а с виду не скажешь — удовлетворенно сказал он

— в третью сотню, хорунжим, а то сотник там слабоват, казачки не уважают его, оботрешься и сотником, сделаем. Согласен? —

— ты погоди, Василий Иванович, не торопись, тут у нас неувязочка вышла.—вмешался Соловьев

— что там еще? —

— дело в том, что подпоручик не умеет ездить верхом —

— то есть, как это не умеет, так какого черта он поступил на службу к нам. Подпоручик, вы что, вообще не знаете разницу между пехотой и кавалерией? —

— мне никто не объяснил, выдавая предписание в Пятигорске, что Семёновский это казачий полк, я только подъезжая к Семеновке узнал об этом. —

— черт знает что, а вы не могли по интересоваться в канцелярии — посмотрел есаул на меня как на недоумка.

— господин есаул, я привык доверять опыту и разумности старших офицеров, подобных вам, которые знают, что пехотные офицеры служат в пехоте, артиллеристы соответственно в артиллерии ну и далее, а теперь не удивлюсь если кавалериста пошлют служить в морской флот—

Офицеры молча выслушали мой монолог, а потом дружно рассмеялись

— ну, уел, подпоручик, право слово —

Соловьев решив отвлечь есаула надавил ему на мозоль еще большую и болезненную

— как там с лошадьми, Василий? —

Тут есаул взорвался на всю ширь своей души

— 18 лошадей от 45 потребных, сволота тыловая, ты представляешь — его трясло от возмущения

— ни чем более помочь не можем, закупка будет проводиться через 2 месяца — кого-то передразнивал есаул. И ту мне в голову пришла дельная мысль, я решил действовать

— господин подполковник, а сколько безлошадных казаков в полку? —

— 53— он с непониманием смотрел на меня и есаул тоже заинтересовался.

— 53 казака протирают штаны, поскольку своего коня ни кто ни кому не даст, так? —

— допустим —

— я прошу вашего дозволения господин подполковник сформировать пешую охотничью команду, скажем 30 человек. Я их обучу и мы начнем так же нести службу на границе, скрытые секреты, скрытое патрулирование, ближняя и дальняя разведка, да много чего можно сделать — я с ожиданием посмотрел на командиров.

— не что на пластунов похожее — протянул есаул задумчиво

— а, что мысля дельная, а, Александр Николаевич, полусотню пластунов иметь это я тебе скажу сила. В Романовке, в четвертой сотне, у Сомова, свояк мой служит Трофим, так он и брательник двоюродный Ромка из потомственных кубанских пластунов, да и батя Ромкин еще служит. Собрать полусотню из желторотых новиков и обучить. — начал загораться есаул. Я поспешил развить успех и чуть не завалил все дело.

— доверьте мне это дело, я справлюсь — с жаром произнес я

— знаешь Петр, только без обид, я из потомственных кубанских казаков, знаю все, и хорошее и плохое о казаках. Так вот мы народ особый, на то и уложение особливое о нас и службе нашей, а пластуны те вообще, на особицу от нас, казаков, живут. От отца к сыну по роду передают умение свое, так что извини, но не потянешь ты, да и не примут они тебя над собой —

— мнн да, к сожалению прав Василий, не получится у тебя Петр, а задумка хорошая — с сожалением произнес подполковник. Все рушилось, даже не начав создаваться. Пришлось идти на крайние меры.

— послушайте меня внимательно и спокойно, отцы командиры. Если пластуны пойдут служить под мою руку, хорошо, нет, ничего страшного и без них обойдемся. Я хорошо бегаю, могу совершать длительные переходы, хорошо стреляю, хорошо владею холодным оружием. Знаком с умением маскироваться, скрытно перемещаться, уверен, смогу обучить молодых казаков и будем нести службу не хуже пластунов. — закончил я и что бы не дать лишним мыслям помешать, с ходу предложил

— вот ты, Василий Иванович, знаком с кулачным боем, с разными ухватками, ты же потомственный казак — взял я его на банальное слабо

— знаком, по молодости баловался не слабо, скажу тебе.—

— так вот, если свалишь меня, я заткнусь и не скажу больше ни слова, а если я тебя свалю вы назначаете меня командиром охотничьей команды. —

— нужно ли Петр? —с сомнением сказал подполковник

— Нужно, Александр Николаевич, этому особливому народу по ушам надавать, что бы не тыкали своей особливостью где не попадя. — стал я откровенно нарываться, снимая мундир.

— а давай, сосунок малохольный, — встал Есаул и тоже снял пояс с кинжалом и черкеску.

Я протянул руку

— уговор —

— уговор — хлопнул по руке Есаул

— так братцы, деремся без крайности и остановка по первому моему требованию —

— без слабины и по яйцам не бить — усмехнулся Василий.

Он не рассусоливая резко нанес удар правой, я спокойно отошел на полшага и тут он решил провести простую подсечка правой ногой, надо сказать неожиданно. Я подловил его и нанес удар прямой ногой в живот, а когда он замер от боли, поймал кисть правой руки и вывернул против часовой, он завалился на спину. Заставил его перевернуться на живот и слегка надавил на кисть

— ой ёёё… больно, отпусти, мать твою, руку сломаешь.—

Я отпустил руку и отшагнул на 2 шага, готовый ко всему, мало ли что.

Подполковник с круглыми глазами смотрел то на меня, то сидящего на полу есаула, растирающего руку —

— вот злыдень, чуть руку не сломал — а потом рассмеялся

— опять уел, ну надо же, как мальца размазал.—

Я подошел и протянул руку, помог подняться

— и где вы, Петр Алексеевич, научились подобному —

И я выложил подготовленную версию про отца воевавшего в охотничьей команде, потом командовавшего ею. После его смерти обучение продолжил сослуживец, фельдфебель из его подчиненных, сибиряк, охотник из староверов, который тоже скончался. О фехтовальной школе Родригеса. Вроде съели.

— ну что же, уговор дороже денег — вздохнул подполковник

— давай, Василий, думать как приказ составлять и устраивать пешую полусотню с хорунжим во главе, привыкай Петр, теперь ты хорунжий, командир пешей полусотни Семеновского казачьего полка.—

Глава 3

Переночевал я в приказной избе, ужинали в трактире постоялого двора, который стоял у тракта. Весь следующий день утрясали штаты и другие важные вопросы формирования. Решили, что завтра я выезжаю в Романовку, доставит туда известный мне Евсей, а через недельку Василий приедет разбирать все сложности и подкрепит меня своим авторитетом, на том и сговорились. Рано утром мы тронулись, до Романовки было около 10 верст, верхом часа 2–3, возницей часа 4–6. Романовку возродили 15 лет назад. Много раньше звалась она Некрасовка и жили в ней Некрасовцы ушедшие из России от царского преследования, расселились в Закавказье и на реке Сунже, некоторые вообще ушли на территорию Турции и служили у османов. Некрасовку бросили, почему, никто уже и не помнил, это уже не важно. Сейчас станицу назвали Романовка и заселили казаками из кубанского, кизлярского, гребенского полков, были переселенцы с войска донского, с Малороссии, крестьяне с южных губерний и другого всякого народу. Всего 95 дворов, население 497 душ,, казаков призывного возраста годных к службе 129 сабель, остальные старики, дети, женщины, в этом году, 12 казачат достигнут призывного возраста, так, что 4 сотня была укомплектована. Правда конского состава не хватало 18 голов, и имеющийся был не очень хорошего качества, но ничего, служили исправно. Пока ехали старался все разложить по полочка, наметить первоочередные дела. Я, после первых кажущихся не очень благоприятных событиях, пришел к выводу, что так даже лучше, чем я планировал. Казачьи формирования комплектовались совсем по другому принципу. Казак должен встать в строй по достижении призывного возраста с конем, обмундирован и снаряжен за свой счет, иметь холодное оружие, можно и огнестрел свой. Служили казаки 15 лет во внешней службе и 5 лет во внутренней. Каждый полк имел свою форму и полковые цвета, с цифровым указанием сотни, жили своим укладом, войсковым кругом.

Освобождались от налогов, получали землю, приличные наделы на каждого мужчину в семье. Обо всем долго рассказывать, к тому же я не очень знаком с жизнью казаков, пока не знаком.

У казаков нет четких регламентированных правил, уставов и других атрибутов армейской жизни, поэтому маневрировать во многом можно было свободней и проще. Я имею в виду, что вопросы вооружения, снаряжения, обмундирования решались на свое усмотрение и на свои средства, так что в конечном итоге все сложилось просто замечательно.

Ехали я с Евсеем и двумя верховыми казака, все вооружены и ведут себя настороженно, особенно если проезжали участки дороги с кустарником

— а что часто горцы нападают? — спросил я поправляя кобуру с пистолетом, который лежал рядом со мной.

— частенько озоруют, вона через речку и чуть далее непримиримые живут, дальше в горы вся их земля. Налетят, пограбят и к себе. Купцов и торговцев любят пограбить, скот, людей в полон свести, ради выкупа или на туретчину продадут и своих частенько грабят, тех кто мирные на равнине живут или в предгорьях. Режутся по страшному, скот воруют, опять же девок или молодок в полон уводят, так шо настороже будьте, оно не помешает. До Романовки добрались без приключений. Въехали в открытые ворота, ну как ворота, две створы из 3 лесин. На коне не пере скачешь, еще крепкий плетень видимо по всему периметру станицы, кое-где невысокие валы. С лева, чуть в глубине, стояла вышка со смотровой огороженной площадкой на которой стоял караульный. Мы покатили по улице, вдоль плетней невысоких заборов, ворот и калиток и когда поворачивали, я заметил небольшое скопление людей, человек 15, женщин, детей и 3 казаков. Дальше, у добротных ворот, стояли два парня, в рубахах светло синего цвета, а перед ними подросток лет 12 и женщина. Старая потрепанная одежда контрастировала с новыми рубахами парней. Теперь я знал, нижняя синяя рубаха под черной черкеской, синий погон, форма казаков Семеновского полка. Один из парней шагнул и толкнул женщину, она чуть не упала и тогда подросток с криком кинулся на обидчика, тут же получил в ухо и упал, женщина вскрикнула, пытаясь прикрыть собой подростка. Увидев лицо мальчишки я вспомнил себя в парке после того как меня избили и отобрали гитару. Меня просто переклинило, я быстро прошел вперед расталкивая людей.

— ваш бродь — запоздало вскрикнул Евсей, попытавшийся догнать меня. Я вылез на передний план и когда парень склонился над женщиной, не знаю, что он собирался делать, спокойно и очень холодно сказал

— стоять дебил —

Парень выпрямился и уставился на меня, он не знал значения слова дебил, но чувствовал что оно не хорошее.

— дебил это по латыни, а по простому недоумок или просто дурачок. Детей и баб каждый дурачок обидеть может, а ты меня попробуй, что погоны смущают, так я сниму — я снял мундир и кинул Евсею. Народ заметно оживился, подтянулся ближе, только трое казаков остались на месте, к ним присоединились двое казаков сопровождавшие меня. Они не пытались вмешиваться, просто с интересом смотрели.

— что зассал — продолжал я провоцировать

— вы, два дебила, видимо братья, морды у вас туповатые, можете вдвоем — подошел ближе.

— ну гляди, благородие, сам напросился— и бросился на меня, нанося не хилый удар с молодецким замахом. Надо заметить, довольно быстро и точно мне в лицо. Я поднырнул под руку, парня хорошо так развернуло, и коротко ударил в печень, он аж крякнул от боли, но все равно попытался распрямиться и повернуться ко мне, получил левый боковой в челюсть, все нокаут. Второй брат с криком

— ах ты сука — кинулся на меня нанося удары левой и правой

Я отступил на шаг и нанес в разрыв между ударами классическую двойку в челюсть, тоже нокаут. Все прошло быстро и без лишних телодвижений и тут, раздался женский крик

— УБИЛИ!!! –какая-то женщина выскочила из ворот и кинулась к парням

Появились новые персонажи

— чего шумите — пробасил подошедший сотник с вахмистром, оглядывая все вокруг.

— кто таков? — уперся он в меня взглядом

Я одел мундир поданный Евсеем

— это что такое деется, Григорий Степанович, ежели благородие, так можно людей увечить — сказал казак подошедший к нам, отец парней, лицом схожи, только вариант по старше, да и братья похоже близнецы.

Я застегнулся на все пуговицы

— хорунжий Иванов, прибыл в Романовку по поручению командира полка Соловьева, вот бумаги —

Протянул я пакет, не обращая внимания на отца братьев

Тут подтянулись казаки, которые наблюдали картину от начала до конца.

— Ты Пантелей напраслину не возводи на хорунжего, его благородие все чин чином обсказал твоим сынам, все честь по чести, а то что их как кутят положил, так честь ему и хвала. Ну господин хорунжий удивил, ловко однако.—улыбался казак с погонами младшего урядника.

— а ты не встревай не в свое дело Трошка куды шел, туды и топай —

— слышь Пантелей, ты ба гонор свой попридержал или тебя тут как сынов твоих разложить—усмехнулся он и повернувшись ко мне вскинул руку к папахе

— младший урядник Сухин Трофим, господин хорунжий —

— уж не тот ли, что из пластунов? —

— он самый, вашбродь, а от куда про то ведаете? —

— есаул Дорожный рассказал —

Я повернулся к женщине с подростком, которые стояли в стороне и чего-то ждали. Внешний вид просто кричал об их нужде и бедности. В казачьих станицах редко опускались семьи до подобной нищеты, помогали родственники, станичное общество выделяло вспоможение, а тут было, что-то не так.

— что случилось и зачем полез в драку? — спросил я хорошо рассмотрев подростка, 12 точно есть только худой сильно, выраженное недоедание, женщина выглядела не лучше.

— они обещали.а, потом…. Они…— мальца стала душить обида и слезы навернулись на глазах, частое дыхание мешало говорить. Я не громко, но так что бы все слышали твердым голосом скомандовал

— отставить, доложить кто таков, что случилось, коротко и ясно, казак ты или погулять вышел? — я сурово сдвинул брови. Малец в первый момент испугался, но потом сообразив что от него требуется, неумело попытался принять строевую стойку

— слушаюсь господин хорунжий, Воробьев, Санькой, кличут, я у них, Скоковых, все лето скот пас, сговорились на полтину, а они не платють, говорят из-за меня корова их сдохла, а она от старости померла — тихо закончил он доклад.

— говоришь от старости, платить отказываются –медленно протянул я, заметив как все окружающие нас люди с интересом ожидали как я буду выходить из сложившейся ситуации.

— вот что, Воробьев, Санька — я достал серебряный рубль и показал его Саньке, но так что бы и другие увидели и сказал

— запомни мои слова Воробьев никогда не плачь, не бойся и не проси, повтори –он повторил тихо проговаривая мои слова.

— громче! —рявкнул я. Саня повторил громко и ясно.

— запомнил! —он кивнул и я протянул ему рубль

— это тебе, что бы помнил всегда — он не смело протянул руку и взял целковый. Вот так я закончил свой пиар ход. Нынешним аборигенам не тягаться со мной в полит технологиях, с моим то опытом. Сотник хмыкнул многозначительно

— видать рублев лишних у тебя много, пошли в приказную, говорить будем — пробасил сотник и направился в означенное место. Приказная изба была стандартной, видимо строились по одной схеме. В комнате сидели 5 человек, вместе со мной. Сотник, Сомов, вахмистр Кадимов, его зам, старший урядник Фомин и старший урядник Рогов. Сомов еще раз внимательно изучил все бумаги в полной тишине.

— значит вот какое дело, полковник Соловьев прислал хорунжего формировать пешую полусотню пластунов,

— охотников — поправил его я

Сомов продолжил не замечая моей поправки

—нам надлежит выделить 3 пластунов и 10 новиков, безлошадных, или кого получиться, из состава сотни, ну помочь по мере способности с местом квартирования и остальным.—

— значиться при нас квартироваться будут — спросил вахмистр—пластуны, то дело хорошее.

— не при нас, а отдельно от нас, на особицу — внес уточнение сотник

— это как же —не унимался вахмистр.

—полусотня будет отдельным подразделением подчиненным командиру полка, сформирована из новиков всех сотен и вашей в том числе, в количестве 53 человек — вопрос подчинения я оговаривал отдельно и подробно с командиром полка.

— позже начальство приедет, подтвердит мои полномочия и разъяснит непонятные вопросы —

Присутствующие оценили гладкость и краткость моей речи.

— Ладно, чего на ночь глядя толковать, завтра с утра будем думать и решать. Ты вот что хорунжий, пока у меня на постой вставай, потом порешаем как дальше будет.—

Глава 4

Дом сотника был 5 от ворот станицы. Добротный, просторный, 4 комнаты, пристройка, хозяйственные постройки, двор не особо просторный. Постройки смешанного типа, саман и дерево. Вошли в дом, сняли оружие и подвесили на колышки

— Настя, гость в доме — громко пробасил сотник.

Симпатичная женщина, лет 30 с небольшим встретила нас.

— проходите, присаживайтесь к столу —

Мы сели, за столом уже сидели 2 сына сотника,

— супружница моя, Анастасия Андреевна, а это сыны мои, Андрейка 10 лет и Колька 7 лет, все моё семейство —

— хорунжий Иванов, Петр Алексеевич — представился я

Стол был простой, каша с мясом, солености в прикуску и домашний хлеб

— не обессудь, чем богаты —

— пустое это Григорий Степанович, все вкусно и довольно об этом, чай не баре.—

— это как понимать, или не дворянского сословия? — удивился сотник

— ну почему же, дворянского, только дворянином я стал с той поры как чин подпоручика получил, а так из простых я.—

— вона как — искренне удивился сотник

И я стал в очередной раз излагать свою биографию в нужном мне свете, акцентировав внимание на отце, его службе в охотничьей команде, офицерстве и георгиевских крестах. Все слушали с большим интересом, даже жена сотника присела забыв про уборку стола. Когда я закончил рассказ сотник выразительно глянул на жену и хмыкнул, она вскочила и быстро засуетилась осознав свой косяк. Задав несколько уточняющих вопросов, сотник обратился к сыновьям.

— вот, учитесь, как умные люди поступают. Вишь, хорунжий, не любо ему учиться в кадетском корпусе — обратился ко мне сотник, ища поддержки

— учиться надобно чтоб в люди выйти, дурья твоя башка. Есть дозволение 10 мальцов в Астраханский кадетский корпус на обучение определить, так я место под Андрюху выбил, спасибо есаулу Дорожному, он то место для нашего полка выпросил. А этот дурень уперся и не хочет учиться. Я сказал, значит будешь — с угрозой проговорил сотник. Мальчик опустил голову и обиженно засопел. Жена сотника подошла к сыну и стала гладить его по голове

— сынок, батю слушаться надо, он хорошего для тебя желает, ну чего ты—

Сотник досадливо махнул рукой и уставился на жену

— ты еще ему сопли подотри, дитятку малому —

Андрей был готов расплакаться от обиды. Надо выручать парня и сотника, вечный конфликт отцов и детей.

—погоди Григорий Степаныч — я остановил рукой готового возмутиться сотника

— Андрей, ну-ка посмотри на меня. — он поднял голову с глазами полными обиды и слез.

— сколько мне лет? 18, а бате твоему сколько? — я посмотрел на сотника

— 36 — буркнул сотник не понимая куда я клоню

— так, 36, он сотник, а я хорунжий, чуток меньше мое звание, вот и подумай, хорошенько подумай. Поедешь ты учиться в кадетский корпус, закончишь его, если как я с отличными отметками, то возможно получишь чин хорунжего. Ты казачьего сословия, служить будешь в казачьих полках, хорунжий, в 18 лет. Если хорошо будешь служить или отличишься то не долго к батиным годам полковником станешь, ну есаулом точно. А теперь представь, тебя есаула Сомова Андрея Григорьевича посылают в Романовку, с инспекцией, ну посмотреть, все ли ладно. А батя твой уже отслужил и станичным старшиной в ней атаманит. Посмотрел ты и говоришь, ну-ка подойди Григорий Степанович ко мне, это что за непорядок у тебя в станице, улицы грязные, курицы с поросями бродят как не прикаяные и давай хвоста крутить бате. Он стоит смирно пыхтит и тужиться, а сказать ничего не может. Начальство строгое и не посмотрит, что батя. Станичники давай друг другу на перебой, ох и строг Андрей Григорич, строг, но справедлив господин есаул, ты же не по злобе, что батя тебя дурнем называл, а порядка ради, службу справляешь. —

Здесь я немного притормозил, что бы дать время Андрюхе осмыслить услышанное и представить описанную мною картину. Судя по тому как просветлел его взгляд и довольная улыбка высушила слезы, клиент созрел.

— согласись Андрей, ради этого стоит потрудиться, ну как, уговор, что будешь хорошо учиться и станешь полковником — я протянул ему ладонь

— уговор — он звонко хлопнул по ней

— ну глядите батя, спуску никакого не будет —

Тут сотник не выдержал и громко рассмеялся, его дружно все поддержали

— да иди уж, Андрей Григорьевич, сглаз моих — сквозь смех сказал сотник.

— ну спасибо, хорунжий, выручил, — мы с сотником остались вдвоем за столом, все ушли по своим делам.

— упрямый черт, весь в деда, Анастасии отец, так в честь него и назвали Андреем, ловко у тебя получается с мальцами. Вон и с Марфиным Санькой как обошелся, по сурьезному, по хорошему одним словом. Кабы мне кто учиться посоветовал, что бы бате хвоста накрутить я бы в ножки поклонился. —

— а почему Марфа так бедствует? — спросил я

— да как сказать то, не просто все—

— а ты сотник как есть, так и скажи —

— когда станицу заселяли то жить сюда приехали казаки из разных войск кубанцы, донцы, но в основном наши с кавказской линии, были и крестьяне. Так вот Михаил с Марфой из таких, даже и не знаю из каких будут. Казак из него получился не плохой, да только 4 года тому назад, срубили в сшибке его. Осталась Марфа одна с двумя дитями, добра не нажили, надел в аренду Скоковым с того и живут. Родни нет, помочь не кому, община помогает сколько может, а Марфа подряжается кому по хозяйству помочь. Казаки хоть и разного войска, только суть то одна, вот и притерлись, а эти пришлые, чужаки, нет в них духу казацкого —

Я не стал развивать эту тему и вечер наш плавно подошел к концу. Спать меня определили в пристройку, типа гостевая комната, совсем не большая. Тапчан с матрацем набитым сеном, вещи все поместились заняв четверть комнаты. Я достал свой спальник и попытался уснуть, но не смотря на столь тяжелый день богатый событиями, сна ни в одном глазу. Наконец прекратив бороться я запалил свечу и достал ружье, патронташ, почистил и без того чистое, но уход за оружием всегда успокаивает меня, да и чуйка моя как-то тревожно сигналила, не так что бы громким авралом, но все равно беспокоила. Ну интуиция, если кому-то не нравиться чуйка, без разницы, тревожно как-то и все.

Не заметил как задремал. Проснулся от того что прогремел выстрел, затем еще 2, слышались крики людей, ржание лошади. Я вскочил, одел сапоги, надел пояс со шпагой и кобурой сзади, очень удобно придумал, накинул патронташ на правое плечо с 15 патронами и выскочил во двор.Во дворе у плетня стоял сотник с шашкой и ружьем в руках, я не стал задавать глупых вопросов, встал рядом

— набег? —

— а черт его знает —

Было уже достаточно светло, еще немного и начнет светать. Со стороны ворот выскочили 3 всадника и с улюлюканьем поскакали вдоль улицы, сотник выстрелил и промахнулся, раздались еще два выстрела с тем же результатом, я нет, быстро перезарядил ружьё, выстрел и попадание, быстрая перезарядка, но поздно, последний всадник развернулся и скрылся за воротами. Из калитки ближнего дома к воротам выскочил джигит и побежал к ним, прицелился, выстрелил, он споткнулся и упал.

— ловко ты однако — сотник внимательно следил, как я перезаряжаю ружьё

От ворот раздались крики, заехали 3 всадника, один махал шашкой с белой тряпкой

— эй, урус, не стреляй, я Ибрагим сын Ильяса, если есть настоящий мужчина ходи сюда и сражайся со мной или вы только как трусливые шакалы из-под забора стреляете, эй казак…— тут он очень даже чисто прошелся матом в адрес матерей казаков и громко рассмеялся.

— не бойся, я быстро зарежу, совсем не больно.—

И тут я сделал то, что сам не ожидал, прислонил ружьё к плетню

— присмотри — и вышел из калитки.

— ты куда, щенок, убьет на раз — он выскочил следом за мной

—назад, мать твою, ружьё заряжено, прикрой — рявкнул я, сотник заскочил обратно.

Боялся ли я, нет, холодная голова, никаких эмоций, да и не первая это моя схватка, правда тогда на ножах больше, но и эта не вызывала волнения. Я подошел и в шагах 5 остановился, отстегнул ножны, достал шпагу и аккуратно положил их на землю.

— вай, совсем молодой, что мужчин нет совсем — со смехом издевался он

— ты много говоришь как женщина, Ибрагим, сын Ильяса, давай начнем — громко ответил я

Ибрагим слез с коня, быстро подошел и со злобной гримасой выхватил шашку одновременно нанося секущий удар на уровне груди. Проделал он это просто блестяще, очень быстро и неожиданно, я не замысловатым поворотом кисти провел гасящий удар, направляя шашку вниз, шагнул вперед и обратным ходом полоснул по шее. Ибрагим уронил шашку и схватился за горло пытаясь остановить кровь, а потом завалился вперед. Его подельники не поняли и растерялись на мгновение. Второй абрек выхватил шашку и с криком, алла, нанес рубящий удар сверху. Принял удар плоскостью, слил его вниз и с шагом в левую сторону полоснул по правому боку, ближе к подмышке, я чувствовал как мой клинок рассекает плоть и кости, джигит издал болезненный всхлип и упал. Третий, видя быструю расправу взлетел в седло и собрался рвануть прочь, но не успел, что такое 7 шагов, я выстрелил из пистолета, всадник выгнулся и выпал из седла. Ко мне подбежал сотник, еще кто-то, раздался выстрел и мимо нас проскакал десяток казаков и выскочил за ворота, вокруг суетились люди. Я подошел к тяжелораненому джигиту и проткнул сердце, прекратив его мучения. Подобрал ножны, подойдя к плетню сел прислонившись спиной, закрыл глаза. Нет меня не накрыло, но адреналиновый отходняк присутствовал, руки подрагивали, во рту внезапно пересохло.

— ты как Петр Ляксеич, не поранен — сотник оглядел меня

— ты какого полез, срубить могли как куренка, дурья твоя башка, этот Ибрагимка известный ухорез, не одного казака срубил, бесово отродье — с досадой ругался он

— ну, не срубили же — вяло ответил я

— попить бы —

Сотник огляделся и увидев сына крикнул ему

— Андрюха, быстро воды неси —

Андрюха обернулся на раз, принес кувшин воды. Я выпил треть, остальное вылил на голову, стало заметно лучше. Подошел Трофим с молодым казаком, ружья держали как североамериканские трапперы, пожилой казак с вислыми усами был третим.

— что, сомлел, хорунжий, небось впервой людину резать пришлось, по первости всегда так — с сочувствием сказал он, разглядывая меня.

— ежели б сам не видел, не поверил бы. Ибрагимку, одним ударом срубил, да и подельник его не последний рубака был. Сколько крови нам пустили не упомню, а тут хорунжий, без году неделя, враз волчар этих в расход пустил, дела.—

— и от куда ты взялся такой — сотник почесал затылок

—да из тех же ворот, что и весь народ, Григорий Степанович — ответил я и поднялся. Все заржали, когда до них дошел смысл моих слов. Напряжение боя стало отпускать, да и то, не бой, а скорее стычка. Народу стало как-то много не смотря на столь ранний час. Руководил всеми старший урядник Фомин. Я сообщил сотнику, что пойду, приведу себя в порядок и буду у себя в комнате. Умылся, переоделся, все-таки испачкал рубаху каплями крови, Анастасия забрала на стирку, решил прилечь, передохнуть немного и отключился, совсем.

Глава 5

Проснулся я поздно, в часа 3 после полудня, относительно бодрый, умылся и побрился. Андрей, заметив меня поспешил сообщить

— батя просил вас в приказную итить, как проснетесь — и пропал по своим делам

Не спеша оделся и пошел в приказную

— здравия желаю, господа казаки! —поздоровался я со всеми.

За столом сидел весь командный состав сотни и станичный старшина. Судя по лицам присутствующих и хмурому лицу сотника, разговор был не из приятных.

— а, хорунжий, проходи, Петр Ляксеич, присаживайся, Херой — прозвучало как-то не очень.

— потери большие? — поинтересовался я

— один убитый, из патрульного разъезда, двое ранено, не сильно. Лукерью зарезали и деда Памфила ранили, все одно помер уже. Тот абрек, которого ты у ворот подстрелил. Е….— не переводимая игра слов.

— абреки как у себя в ауле шастают. Хорунжий, мать вашу, без году неделя в армии, шестерых положил, один, а мы значится всей сотней 3 подстрелили. — сотник замолчал кипя праведным гневом. Судя по коротким спичам, основная речь была озвучена ранее, а это так, всплески эмоций.-

— Ладно, будет штаны протирать, все оговорено, выполнять. —

Все дружно встали и поспешили на выход

— Егор Лукич, останься. Вот что, тут Фомин хабар твой собрал — указал сотник на несколько узлов сваленных у стены

— тебе это в новье по первости, так что Фомин все объяснит и подскажет, что да как, хабар дело святое — усмехнулся сотник и вышел из комнаты.

Что такое трофеи я прекрасно знал и без чужих поучений, но прикинулся лохом городским, что бы не выходить из образа, в котором меня воспринимали казаки.

— зачем мне это барахло, — растерянно сказал я, надеюсь не переиграл.

—вы, не торопитесь, ваш бродь, ежели как положено, то оружие, снаряжение, огненный припас, лошадей нужно сдавать чиновнику интендантскому, ну и он оценит. Выдадут вам призовые, какие он положит вам. Остальное барахло, то вы сами решайте, как с ним поступить. Только сами понимаете, скажем конь 30 рублей на базаре стоит, а вам 10 дадут, или вот —

Он разложил один из узлов.

—шашка и кинжал, что с Ибрагима сняли — ножны и рукоять богато отделанные серебром и кинжал под стать ему, было видно, что изготовлены одним мастером. Фомин вытащил шашку из ножен и с затаенной завистью сказал

— дамаск и кинжал тоже, хороша ---

— а вот шашка и кинжал, что с другого сняли —

Простая шашка, в простых ножнах, кинжал отделан немного добротней, сталь клинка обычная, хотя хорошей выделки.

— так вот пойдут до кучи по 5 рублей или и того меньше, смекаете, Петр Ляксеич, ну и все остальное так же. Не сдавать, тоже не получиться, сотник бумагу отпишет и начальство спросит, абреков завалили, а где вещички то? Потому шашку Ибрагима себе, как память, а на сдачу, что по плоше, у каждого справного казака в запасе есть, так и со всем остальным. Одежду, обувку я не стал собирать, в крови вся, а вот бурки, папахи ну и по мелочи собрал и еще —

Он выложил кожаный мешочек с монетам

— не считал, все что собрали, все по чести, не сомневайтесь —

— да я и не сомневаюсь, Егор Лукич, —

— и не сомневайтесь, вашбродь, то самое поскудное дело у своих воровать—

— прям никогда и никто— с сомнением я подначил урядника

— от чего ж, бывало всякое, Петр Ляксеич, люди то разные, каждому в душу не глянешь. Только рано или поздно прознают про это и тогда не отмоешься от такого позора, так, что дети и внуки стыдиться будут и поминать не хорошими словами. И это, остальным барахлом не след разбрасываться, вам полусотню формировать вот и пригодиться в хозяйстве.

— Егор Лукич, я вижу человек вы опытный, не поможете мне правильно распорядиться вещами? —

— от чего же, помогу конечно, что ж хорошему человеку не помочь, а лошадей я пристроил, за то не беспокойтесь —

— еще, Егор Лукич, пойдете ко мне в полусотню замом по тылу? —

Фомин озадаченно посмотрел на меня

— это что за чин такой? —

— заместитель командира по тыловому обеспечению, старшиной полусотни, вахмистром — разъяснил я

— я не против, да только сотник не согласиться — как-то неуверенно произнес Фомин

— а это моя забота Егор Лукич, —

Мы стали разбирать мой хабар, надо признаться приличный, шашку и кинжал с поясом Ибрагима я отложил себе, остальное по совету Фомина, согласно кивал головой и поддакивал ему. По сути он уже стал моим старшиной. Осталось уговорить сотника, ну тут я знал верный подход к нему.

— Петр Ляксеич, завтра или край послезавтра горцы за мертвяками своими приедут, тут тоже не прогадайте, —

— чего гадать, Фомин — не понял я

— так выкуп должны они заплатить, обычно 3 рубля, если сродственники, но даже если не ихний, все равно выкупают, единоверец. Ну и мы тоже, если за речкой убили — он снисходительно улыбался, прощая мою бестолковость. Я не стал комментировать данное обстоятельство, но взял на заметку.

Егор Фомин, если по совести, ждал предложение от хорунжего, ну а если бы не предложил, то сам попросился бы к нему. Утром он отнесся к сбору трофеев очень серьезно, как к своему, жестко пресекая все попытки казаков обнести зеленого юнца не знакомого с порядками. Вот глянулся ему хорунжий и все тут, а после боя так и вовсе уверовал в своем желании служить под рукой такого командира. Сразу почувствовал, с характером парень, хоть и молод, а когда решал куда разместить лошадей подумал о дружке своем Анисиме Силаеве. Анисим был другом с детства, вместе озоровали, вместе пошли служить, многое пережили держась друг друга. Обзавелись семьями и переехали на житье в Романовку, 3 года назад пошли они походом усмирять черкесов, да не получилось, потрепали их отряд сильно. Тогда, в одной из сшибок, срезали Анисиму два пальца на левой руке, из-за чего списали его по инвалидности. По приходу в станицу узнали, что погиб его старший сын Николай, подстрелили абреки, ничего не попишешь, такова доля казацкая. Погоревал Анисим, а тут другая напасть, заболела дочь, сгорела за месяц и умерла, через 5 месяца, жена слегла, тихо скончалась, говорят с горя померла. Схоронил он жену и запил по черному, да так, что страшно было смотреть со стороны. Как только не старался Егор спасти друга, но не получалось. Анисим спивался в конец. Решил Егор еще раз попытаться. Двух коней он разместил у себя, а трех решил разместить у Анисима. Конюшни пустые, да и вообще у Анисима ни какой живности не осталось, но не смотря на его состояние, во дворе был порядок. Анисим всегда был такой, не терпел беспорядка в хозяйстве. Егор вместе с Санькой, посыльным сотника завели лошадей во двор, на шум вышел хозяин.

— ты чего тут хозяйничаешь? — хмуро сказал Анисим

— здорово Анисим — как ни в чем не бывало, ответил Егор.

— да вот хочу животину на постой определить к тебе, могу оплатить еже ли скажешь, лошади не мои, хозяин оплатит —

Анисим внимательно осматривал лошадей,

— горцев, тех что побили —

— хорунжего хабар, еще 2 у меня стоят —

— это что же, он 5 абреков срубил –откровенно удивился Анисим

— шестерых — уточнил Егор

— брешешь —

— вот, что Анисим, это псы брешут под забором, а я если сказал….— стал закипать Егор.

—ну ладно будя, не серчай Егор, обскажи лучше как все было —

— фу—, делано поморщился Егор — ох и прет от тебя Анисим, облеваться можно —

Анисим пропустил слова мимо ушей, ожидая объяснений

— Ибрагима с подельником зарубил, а остальных застрелил —

— подиж ты, прям не вериться —

— ежели б сам не видел, то не поверил бы — и Егор подробно рассказал Анисиму об утреннем бое.

— не уж то так хорош этот хорунжий, тебя послушать так и с сабелькой мастак и стреляет отменно, прям не вериться. Говорят, полусотню собирать будет пластунскую.—

— все так, Анисим, командир полка и есаул небось не дурни, не пришлют кого ни попадя — замолчали.

— просьба к тебе у меня Анисим, давай вместе со мной в полусотню —

— это кем же, обозником что ли? —хмыкнул Анисим

— не строевым конечно, денщиком к хорунжему —

— чаво, на побегушки к барчуку, ты, что сдурел, может я и калечный, но правой в ухо могу дать —

— да уймись ты Анисим, вот сколько лет тебе, а ума так и не нажил. Те крохи, что были, пропил. Послушай меня и подумай. Кем тебе быть при хорунжем, то сам решай. Можно конечно и на побегушках, а можно и дядькой. Молодой ведь совсем, зеленый, опыта по жизни нет совсем. Ежели б не я, так обнесли б весь хабар, но вояка отменный. Анисим, ты казак справный, жизнью битый и тертый, вот и хочу я, что б ты при нем эдаким дядькой был. Он ведь, голова бедовая, лезет куда не попадя, убьют за зря, жалко парня, а ты где надо подскажешь, а где и придержишь. Эх, Анисим, весело жить будем с таким командиром, да и без хабара, чую, не останемся. Давай друже, при деле нужном будешь, будем вместях, как раньше.— Толкнул плечом Егор Анисима.

—ну, ежели так — нерешительно произнес Анисим — а если он не возьмет меня, калечного? Тогда как? —

—возьмет, не сомневайся, только ты это, Анисим, в порядок себя приведи, в форму обрядись, а то хорунжий не любит непорядок, такого точно не возьмет. Смотри, сегодня к тебе зайдем, не позорь меня, да и за лошадьми пригляди.—

Сделав предложение уряднику, решил собирать команду, начать формирование полусотни. Из Фомина будет отличный старшина, очень надеялся на урядника Сухина и Романа Болотина с отцом, хорошо если пойдут ко мне под руку.

— ваш бродь, я вот что подумал, чего вам у сотника тесниться, давайте к дружку моему, Анисиму, на постой, у него места много, один он живет.—

— он не будет против? —

— а чего ему противиться — и Фомин вкратце рассказал мне историю Анисима

— Петр Ляксеич, возьмите его в денщики, казак он справный, то, что калечный, так то в деле незаметно вовсе, я головой за него ручаюсь, не подведет. Пропадет он без дела.—

— ну, если ты ручаешься за него, ладно поговорим с ним и потом решим. Давай организовывай перевозку вещей к Анисиму, зам по тыл. Егор Лукич, а где гнедой конь? —

— так у меня стоит с Ибрагимовским аргамаком —

— нужен он мне будет —

Решили не заворачиваться, разом в телеге перевезти все мои вещи и хабар. Фомин запряг мерина в телегу, я взял в повод гнедого и мы направились к сотнику. Еще утром я заметил, как сотник смотрел на гнедого жеребца, видно было как он ему глянулся. Про аргамака говорить не стоит, кто ж в здравом уме такого коня продаст, а вот гнедой. Я решил сыграть на нем. Лошадник из меня аховый так, что конь не имеет для меня такого значения как для казака. Когда мы въехали во двор, сотник вышел из дому

— никак решил съехать, Петр Ляксеич? —

— да, Григорий Степанович, спасибо, что приютили, не хочу стеснять вас более.—

— и куда собрался съезжать? —

— к Анисиму Силаеву —

— вона как, небось Фомин присоветовал — сотник посмотрел на него.

— а чего, Григорий Степанович, места много, живи не хочу —

— ну, ну — хмыкнул сотник

— Григорий Степанович, хочу просить вас перевести старшего урядника Фомина ко мне в полусотню, старшиной —

— вона значит как, чего молчишь Егор Лукич? Решил бросить сотню? —

Фомин стушевался и как-то растерянно посмотрел на меня. Надо выручать моего старшину.

— Григорий Степанович, позволю заметить в приказе сказано, препятствий не чинить, а по способности помочь в формировании полусотни. В одном же полку служить будем, Григорий Степанович. Кроме вас и помочь то не кому.—

— помочь говоришь, а мне кто поможет — проворчал сотник,

— тут уже 5 -ро изъявили желание перейти к тебе, так то ладно новобранцы зеленые, да и безлошадные все, а ты Лукич, кто учить будет новиков в сотне — с осуждением произнес сотник.

— да ладно, чего уж там, если согласен, то я не против, к тому же, еще 12 лошадей потеряли.

Да, хорунжий, 12 штук. Ибрагим, зараза, нас отвлекал, пока его абреки табун угоняли, на самом берегу их настигли, они 11 успели переправить, одну лошадь ранили, пришлось прирезать. Такие дела, хорунжий — сказал расстроенный сотник.

—да, дела, — я подпустил в голос сочувствия

— вот что Григорий Степанович, забирай гнедого, дарю — махнул я рукой, подмигивая Фомину, что б он подвел коня к сотнику

— это, как это — растерялся сотник

— а вот так, мой хабар? —

— твой —

— а, раз так, бери и не задавай глупых вопросов. —

— тебе самому в полусотню лошади потребны будут, Петр Ляксеич —

— Григорий Степанович, полусотня у меня пешая, так что бери и не тушуйся —

— ну спасибо, Ляксеич, отдарюсь, даже не сомневайся —

— ни к чему то, от души дарю, пользуйся —

Оживший сотник ходил вокруг коня, поглаживая его. Андрей притащил морковки и конь благосклонно принял угощение, громко хрумкая. Мы перенесли вещи, ну как мы, Урядник с Саня, потом забрали мой хабар из приказной и прибыли к Анисиму.

Он встретил нас во дворе, по полной форме, только без шашки. Подошел к нам и остановился пристально разглядывая меня. Потом, что-то решив про себя, приложил руку к папахе.

— ваше благородие, приказный 4 сотни, Силаев, отставной по инвалидности. —

Крепкий, 38 лет, борода аккуратно пострижена, форма поношенная, но чистая, сапоги надраены. Форма была немного большая, как с чужого плеча, похудел Анисим сильно.

— хорунжий Иванов, Петр Алексеевич, — представился я

— пустишь на постой, приказный —

— можно, располагайтесь ваше благородие —

— как по батюшке вас? —

— Иванович я—

— Анисим Иванович, Егор Лукич говорит, что вы хотите поступить на службу ко мне ординарцем, ну не нравится мне денщик и все.—

— да господин хорунжий, хотелось бы, если можно —

— ну что ж, я не против, да и урядник головой ручается за вас, только Анисим Иванович на счет хмельного, не люблю я этого. — поморщился я, разило от Анисима не слабо

— за то не беспокойтесь, ваше благородие, последний помин по семье, больше не повториться, слово даю —

— уговор — протянул я ладонь

— уговор — хлопнул по ней Анисим и улыбнулся.

— показывай где квартировать я буду, видал барахла сколько.—

— да вы не беспокойтесь, Петр Ляксеич, это мы быстро пристроим, места много, —засуетился Егор, довольный тем, что все сладилось.

— Егор Лукич, а как мы Анисима в полусотню проведем, он же по инвалидности списан? —

— да просто, не строевым, денщиком можно ежели справляется, да вы не сомневайтесь, правая рука целая, да и рубака Анисим хороший в случае чего за ним не заржавеет, я до последнего никак осилить его не мог. Мы с Анисимом прошли в дом, показал комнату в которой я буду жить. обстановка спартанская, но все чисто, кровать, вернее широкая лавка, сундук штыри вместо вешалки. В комнату вошли Егор с Анисимом, занося мои вещи.

— как вам, ваш бродь, матрац и одеяло я сейчас принесу.—

— Условия вполне приемлемые — я стал раскладывать и развешивать вещи

— мне бы стол и стул Анисим Иванович? — Анисим задумался

— завтра найдем вашбродь —

— Ну и славно. Вот еще на людях как положено, ваше благородие или господин Хорунжий, а так без посторонних можно просто командир.—

— добро командир — ответил Анисим.

Вечером Анисим позвал ужинать, видимо Егор подсуетился. Кулеш, капуста, хлеб.

у Анисима в доме на счет продуктов и всего остального шаром покати.

— на будущее Анисим, вопрос довольствия еще не скоро решиться, у меня жалование да и хабар есть поэтому, вот деньги нам на житье — я выложил 5 рублей серебром,

— хватит? —

— да, хватит на пока —

— я смотрю, тут у вас ассигнации не очень берут —

— берут конечно, но лучше серебром —

— да еще на счет лошадей, на прокорм, а то Егор Лукич за свой счет содержит, — я выложил еще 2 рубля

— давай чаю попьем что ли — я достал из ранца заварку, головку сахара и остатки сухарей.

Уже лежа в постели подумал,

— третий день в станице, а сколько всего произошло. Жизнь бьет ключом и все по голове.—

Глава 6

Утром встал рано и хорошенько нагрузился физо, разминка, растяжка, силовые, а то в последнее время как-то забросил это дело, не порядок. Анисим посмотрел и сделал свое заключение

— баловство это, завтрак готов Петр Алексеевич, поспешайте, остынет —

Водные процедуры слишком уж бодрящие или отвык. После завтрака, яичница на сале в стариной чугунной сковороде МММ это я вам скажу…. Мундир почищенный, сапоги блестят.

— спасибо Анисим, Фомин прибыл? —

— у ворот с лошадьми дожидается —

Я вышел со двора, Фомин с двумя оседланными лошадьми стоял у забора

— здравия желаю, вашбродь, вот этот ваш, спокойный мерин, не то, что Ибрагимовский аргамак, с норовом, вам не совладать —

—а зачем лошадь? Я пешочком пройдусь —

— не гоже, командир пехом, не поймут —

— ладно, — вздохнул я влезая на коня.

В приказной были сотник и станичный атаман

— здравия желаю господа — поздоровался я отдав честь, четко и лихо.

— и тебе поздорову, хорунжий — усмехнулся сотник

— не думал Петр Ляксеич где полусотню квартировать будешь —

— я думаю вам виднее, посоветуйте, что бы не так далеко от станицы, но и не стеснять вас —

— Станичный старшина предлагает Смирновские выселки, в 2х верстах от нас, ну может чуть более, если на край станицы выйти то видно. Хозяев нет уже 2 год, желающих поселиться тоже, так что если глянется, то заселяйся. Подворье в основном сохранилось, крыши только погорели. —

— а, что так, почему желающих нет? —

— да вишь Петр Алексеевич, — сказал станичный старшина — Раньше там Смирнов со всем своим семейством проживал, он, два сына со своими семьями, а два года назад абреки ночью напали, всех вырезали кроме невестки, дочери и двух детишек, с собой увели, пограбили и подожгли. Мы пока прискакали, да поздно уж, а огонь не разошелся, дождь сильный полил, так что только крыши сгорели. Теперича ни кто не хочет жить там, эти аспиды совсем обнаглели, вот и бояться люди. А так место очень хорошее, вашей полусотне самое то.

В дверь с шумом ввалился Саня,

— вашбродь, Григорий Степанович, там горцы пожаловали, 7 человек с 3 арбами.

Мы вышли на крыльцо, ожидая 3 всадников ехавших к приказной. На белом аргамаке ехал горец, лет 45, держался в седле как опытный, уверенный наездник, в черкеске скромно украшенной, но видно из дорогой ткани. Шашка и кинжал богато украшены серебром в чехле ружье, притороченное к седлу. Строгое лицо, аккуратная борода с проседью, в черной папахе. С ним молодой, не старше 15 лет, его черкеска наоборот была богата украшена и холодное оружие под стать ей. Третий был видимо слугой, в простой одежде, но оружие видно хорошее, оно контрастировало на фоне скромного одеяния. Пока ожидали их я продумывал очередной пиар ход, буду обрабатывать детей гор. Они подъехали и молча уставились на нас, потом старший легко соскочил с коня, его примеру последовали двое из сопровождения.

— ассаляму алейкум, сотник — он приложил руку к сердцу и только качнул головой, обозначая поклон.

— и тебе поздорову, ходжа Али —

— я приехал забрать тело племянника и остальных, ты отдашь их? —

— забирайте, нам они не к чему —

— еще, я хочу увидеть того, кто сразил Ибрагима, пусть он не боится, мы не будем мстить. Мне сказали, что бой был честный — говорил Али чисто с небольшим акцентом.

Я не стал дожидаться представления

— это, я, убил Ибрагима, хорунжий Иванов — склонил голову в кивке и посмотрел в глаза Али — и я не боюсь мести, если кому-то неймется, то вы знаете где найти меня уважаемый.

Было видно как удивлен Али внимательно рассматривающий меня.

— он срубил еще его дружка и 4 застрелил —вставил сотник.

Тут уж Али не смог сохранить лицо бесстрастным, как и его спутники. Он уставился на меня так, как будто только увидели как минимум дэва или шайтана. Наконец он справился с эмоциями и спросил.

— сколько ты хочешь за тела погибших? —

— ни сколько, мне не нужно денег, я думаю всевышнему не понравиться когда торгуют телами погибших, так заберите и похороните достойно.—

Фомин крякнул с досады, но смолчал.

— поступок достойный уважения, Иванов — Али приложил руку к сердцу и поклонился, уже более искренно. В его взгляде появилось тень уважения. Когда я уже обрадовался, удачно проведенному намерению, произошло ЧП. Не знаю зачем и по чьему приказу Саня вывел коня Ибрагима и провел его мимо нас намереваясь привязать к коновязи у приказной. Юнец вскинулся увидев коня что-то крикнул на гортанном языке и бросился к нему. Али крикнул, но это не остановило его. Конь услышав и увидев юнца забеспокоился, стал перебирать ногами, пытаясь вырвать повод из рук Сани. Когда юноша подбежал к коню он обнял его за шею не обращая внимания на Саню, конь всхрапывая тыкался мордой ему в лицо.

— это мой сын, Азамат, он взял его больным жеребенком, выходил и объездил, но Ибрагим когда увидел, каким стал жеребенок потребовал вернуть его, он из его табуна, хорунжий продай коня, я заплачу 100 рублей серебром? —

Я махнул Сане, что бы он отдал повод и отрицательно покачал головой. Азамат подошел вместе с конем и в глазах его стояли слезы, в них было такое отчаянья.

— хорунжий Иванов, я дам 200 рублей —

Я смотрел на Азамата и коня

— друг говоришь, а друга нельзя ни купить, ни продать, иначе это не друг вовсе. Ладно, забирай и больше не теряй его — я кивнул ему. Тут уж крякнул сотник, Фомин стоял и просто хлопал глазами.

Счастье озарило лицо Азамата

— спасибо Иванов — он быстро вскочил на коня и унесся к воротам, будто боялся, что я передумаю. Даже не могу представить, что обо мне думали казаки.

— еще раз благодарю тебя хорунжий — и они оседлав коней поехали к воротам где лежали тела абреков накрытые рогожей. Там суетились люди Али, загружая их на повозки.

Все молча прошли в приказную, расселись.

— Петр Ляксеич, как же так –с досадой проговорил Фомин

— не знаю даже что сказать, хорунжий, — с не понятным выражением смотрел на меня сотник.

— хабар конечно твой, но как-то не разумно ты поступил, ладно с мертвяками, но за коня, зря ты не взял денег — вздохнул он

Раздался конский топот, который оборвался у приказной, в комнату вошел Азамат и положил на стол 2 кожаных мешочка, один большой, другой меньше.

— это тебе Иванов, не плата, ты не подумай так, это благодарность от отца и еще он просил передать тебе, что мы всегда рады видеть тебя гостем в нашем доме. Я буду помнить, что ты сделал для меня. — поклонился и вышел.

— да, дела — только и смог проговорить сотник.– Али назвал тебя своим кунаком, это дорогого стоит. Ох и не прост ты Петр Алексеевич, не прост ---

— а я и не говорил, что конь педальный, жертвы пиар технологий 21 века. — усмехнулся я про себя конечно.

Договорились, что сотник выделяет 10 человек, новобранцев, на чем я настаивал, младшего урядника Сухина и рядового Болотного. Мы с Фоминым после обеда решили съездить на Смирновские выселки, что бы определиться с базой полусотни. Во дворе Анисима лошадь принял Санька, сын Марфы

— здравия желаю господин хорунжий — бодро поприветствовал он

— и тебе не хворать, а ты чего здесь? —

— так дядька Анисим попросил меня за конями присмотреть, а мамка по хозяйству хлопочет —

Из дому доносился приятный запах борща, вышел Анисим

— Петр Алексеевич, вовремя, обед поспел, проходите к столу —

Помыл руки, Анисим полил из медного кувшина с длинным носиком, трофей наверное, в доме стол накрыт на одного меня. Налил из чугунка наваристого борща с мясом.

— а ты чего Анисим, присаживайся, вместе пообедаем —

— да нет, спасибо уже пообедал. Петр Алексеевич я тут Марфу по хозяйству нанял, мне супротив бабы ни как, она тут рядышком живет, покушать приготовить, постирать, прибраться, нам хорошо и бабе приработок. — он вопросительно посмотрел на меня.

— хорошо, позови её —

Анисим кликнул Марфу, она вошла и робко встала у входа

— очень вкусно — улыбнулся я. Лицо женщины зарумянилось.

— кушайте на здоровье —

— ты согласна работать на тех условиях, что предложил Анисим? —

— да, согласна, Петр Алексеевич —

— а сколько Анисим плату положил? —

— 40 копеек в месяц —

— положишь 50 и еще Марфа готовь, что бы тебе и детям хватало, не обеднеем с 2 тарелок супа —

— не надо Петр Алексеевич. Нам и того хватит —

— вот, что Марфа, делай, что сказано и не перечь, все иди, займись делом и не забудь детей накормить, вона полчугунка осталось — нарочито грубо пресек Анисим возражения Марфы.

— после обеда с Егором поедем смотреть Смирновские выселки, что скажешь.? —

— а чего, место хорошее, это семьей там жить опасно, а полусотней самое то, да и постройки сохранились, не сомневайтесь, командир, хорошее место, там выше верст 5, брод через речку, по лету легко перейти по весне сложнее, дальше лес сплошной, абреки часто нападают, вот и народ не пользуется бродом. Там засады удобно устраивать, ниже от нас переправа есть, крюк конечно приличный, зато спокойней и патрули нашей сотни поглядывают.—

— ладно, посмотрим на месте что да как —

Выехали втроем, все оружные. Ружье в чехле притороченное к седлу, пистолет сзади в кобуре. На выезд я переоделся в полевую форму, оставил только фуражку. Егор с Анисимом молча с пристрастием осматривали меня, нарезая круги вокруг.

— и за чем в такое обряжаться? командир? —

— во первых удобно, а во вторых потом покажу, ну что тронулись —

— Петр Ляксеич пистоль и ружье у тебя больно хорошие, можно ли и мне такое прикупить? —

Я потихоньку отстал от своих попутчиков, соскочил с лошади, натянул капюшон и залег на обочине дороги.

— Петр Ляксеич, ваш бродь, — раздались тревожные возгласы Егора. Моя фуражка висела на луке седла.

— твою ж мать, это что такое деется, Анисим, поворачивай обратно — они проскакали мимо меня.

— Егор Лукич, стой, здесь я — встал и обозначил свое присутствие.

— Петр Ляксеич, ты не шуткуй так, перепугал нас, а где прятался? —

Я опять натянул капюшон и прилег на землю

— ловко, на скорую и не приметишь, а ежели чуть стемнеет так и не видно вовсе, сам удумал? —

— да нет, воины многих народов применяют маскировку, то есть быть не приметными для врага, вот и придумал на их манер.—

— умно придумано — похвалил Анисим — пластуны тож в тряпье всякое обряжаются чтоб неприметными быть.

— толи еще будет, дайте срок, погоняем абреков санными тряпками, шарахаться от нас будут —

— ну дай то бог, Петр Ляксеич, а мы так за всегда поможем гонять их.—

Добрались до места. Смирновские выселки располагались на небольшой возвышенности. Действительно стены строений были целы, правда начали разрушаться в некоторых местах развалились. Обойдя все вокруг, я надолго задумался.

— Егор Лукич, а как долго построить казарму скажем длиной 20 м шириной 5 м.—

— ежели из самана так не долго, смотря сколько людей на постройке.—

Достал из сумки тетрадь и карандаш принялся рисовать план схему, нанес все существующие постройки и которые предстоит построить, потом долго объяснял Егору и Анисиму планируемые помещения, они внесли существенные поправки и убедили меня в очередности строительства того или иного объекта. Наконец все обговорив решили возвращаться.

— так то дело не сложное, Петр Ляксеич, казачки помогут конечно, а ежели еще заплатить так и желающих хоть отбавляй, даже не сомневайтесь, мы с Анисимом вечерком все порешаем, недели за 2 основное поставить успеем.—

Вечером еще часа два уточняли и прикидывали, я честно говоря устал и совсем потерял всякий интерес к обсуждению и только с умным видом кивал или отрицательно качал головой.

— все на сегодня, завтра с утра вы с Анисимом решаете все организационные вопросы я выделю деньги и начнем, да еще нужно решить вопрос с личным составом, ну это я решу сам, все отбой, —

Глава 7

Утро было замечательным, утренняя разминка, на силу и выносливость, плотный завтрак, Марфа старалась. Егор с Анисимом пропали с петухами, что очень порадовало. Собрался идти в приказную, как во двор вошли трое, Сухин и Болотные, отец с сыном.

— здравия желаем вашбродь, дозвольте? —

— и вам не хворать, проходите. С чем пожаловали? —

— да, вот представиться, сотник сказал, что теперь мы под вашим командование, я и Роман, так что дозвольте доложить прибыли. — доложился Сухин стоя в развалочку.

— вот что, младший урядник, извольте доложить как положено — отчеканил я с холодком в голосе.

Сухин и Ромка подтянулись, приняв положение смирно и бросив руку к папахе Сухин, доложил.

— господин хорунжий, младший урядник Сухин и казак Болотный прибыли в ваше распоряжение —

— принято, вольно. На будущее, бардак начинается с малого, вас я планирую поставить на должности младших командиров, а это хребет подразделения, надеюсь вы не разочаруете меня. Давайте присядем и поговорим.—

Все это время старший Болотный внимательно наблюдал за происходящим.

— дозвольте спросить вашбродь, а что это за форма на вас, не видал никогда такую — спросил Рома

— специальная полевая форма, планируется одеть всю полусотню —

— так она не красивая, вашбродь, на люди показаться стыдно —

— эта форма, Рома не для красоты, а для удобства, в остальном останется полковая казачья —

— ну тогда, любо —

— не о том толкуешь, вы Петр Ляксеич дозволите посмотреть ваше ружье.—досадливо проговорил старший Болотный. Я принес из дома оба ружья и пистолет. Все с неподдельным любопытством стали разглядывать, ощупывать и чуть ли на вкус пробовать. Показал и объяснил как заряжать, стрелять и перезаряжать. Я даже не заметил, как появились Егор с Анисимом, которые принялись нахваливать оружие, так как смогли ознакомиться с ним в спокойной и не спешной обстановке.

— что и говорить, знатное ружье, пистоль слов нет как хорош, да и перезаряжать удобно, Петр Ляксеич дадите стрельнуть с него, спасу нет, как хочется попробовать в деле — попросил Болотный старший

— дозвольте вашбродь, спытать — загалдели остальные.

— ладно, поехали, где стрельбище.—

— так за Смирновским овражек пологий как раз удобно будет — сказал Анисим.

—добро, поехали — сказал я и мы собравшись всей толпой двинули к нашему стрельбищу. До овражка добрались, и Трофим с Романом стали устанавливать мишени. Две доски шириной на 2 ладони, высотой 1.5 метра. 1 мишень установили на 100 шагах, вторую на 200 шагов, на уровне груди углем нарисовали круг где-то 30 см. Первым стрелял Рома, как лучший стрелок из своего штуцера Тульской выделки, кремневый замок, пулю заталкивал с заметным усилием. Можете представить весь процесс, разрывает бумажный патрон с отмеренной порцией пороха, засыпает в ствол, потом бумага вместо пыжа, пулю заталкивают в ствол, порох на полку, взвод курка и наконец выстрел, точно в центр на 100 шагов, все заново и попадание в круг на 200 шага. Можно сказать отличный результат. Я прошу установить мишень на 300 шагов и начинаю стрелять с 200. Стреляю с короткого ствола, выстрел точно в центр, выстрел опять точное попадание, но уже на 300 метров. Прошу поставить мишени на 400 шагов. Стреляю с ружья с длинным стволом все попадания в круг и в конце представления скоростная стрельба в мишень на 100 шагов серией в 5 выстрелов и ни одного промаха. После излияния всех эмоций, не буду их описывать, все выстрелили из обоих ружей. Расстреляли 75 ружейных патронов и 25 пистолетных и под галдеж шумного разговора прибыли к Анисиму домой. Я сразу показал как чистить и обихаживать оружие и провел класс по снаряжению патронов. Весь цикл с самого начала, отливка пули, конусовидная, вставка капсуля, снаряжение патрона, дал попробовать каждому, в общем провозились до поздней ночи, но все остались довольными.

— а сколько стоит ружьё, ваш бродь — спросил Рома.

—коротко ствол 25 рублей, со всеми причиндалами, патрон 12 коп за штуку, длиноствол 30 рублей, патрон 15 коп, пистолет 18 рублей, 10 коп патрон, ну и порох, свинец, капсюли как получится.—

— продайте длиноствол, Петр Алексеевич, очень прошу вас — попросил Рома

— это, откуда у тебя 35 рублев, — удивился отец Ромы

— найду батя, ради такого дела, найду — горячился Рома

Я сделал задумчивое лицо. Рома на стрельбище быстро разобрался с ружьем и отстрелял 3 патрона на 250 метров лучше всех, это с первого раза.

— хорошо, держи — я вручил ему ружьё и все принадлежности. Счастливый Роман любовно оглаживая приклад.

— хорошенько пристреляешь и будешь формировать, обучать специальную команду лучших стрелков, пока с пяток казаков. Ну а ты Трофим будешь моим замом по строевой и боевой подготовке. Все на сегодня.

Утро следующего дня я элементарно проспал, сделал зарядку, все процедуры и сел завтракать. Санька зачисливший себя моим вестовым доложился.

—д. Егор, с ранья со станичниками сговариваться, на счет работы, ушел, а д. Анисим запряг телегу и уехал харч запасать. Мне велел при вас быть покуда он занят будет. Пришли Трофим с Романом.

—какие будут распоряжения командир — они встали на вытяжку.

—вольно присаживайтесь. Завтра начнем собирать полусотню из станицы и все на работы, где нужно будет. Надо успеть до дождей отремонтировать дом и построить казарму и другие помещения. По мере поступления личного состава продумать комплектование десятков и назначить временных десятников. Ты Рома начинай приглядываться и отбирать стрелков, пока 5 человек, дальше видно будет. Все вопросы по строительству к Егору Лукичу и смотрите, без халтуры, для себя строим. Учеба начнется с первого дня, я продумаю план занятий и начнем, по молясь. Сегодня принимаем пополнение, айда за мной.

У приказной стояли 11 казаков в возрасте 18− 19 лет, а у коновязи десяток лошадей.

— ни как начальство пожаловало, вот тот серый жеребец Дорожного, –задумчиво протянул Рома. При приближении меня и Трофима с Ромой к нам навстречу выскочил Саня.

— ваш бродь, есаул прибыл, просят вас — Саня вытянулся во фрунт, преданно пожирая меня глазами.

— ну ну. Трофим всех новобранцев к Анисиму, осмотреть, составь список, общее состояние дел, вооружение, короче все по полной, потом доложишь. После распустишь. Завтра, утром, в 8 построение. Все выполнять.—

—добро командир, становись — Трофим построил команду и отправился на двор к Анисиму. На крыльце осталось 3 казаков, которые с интересом разглядывали меня, а может мой полевой прикид. Стряхнув пыль я вошел в приказную и остановился, давая привыкнуть глазам к полутьме.

— здравия желаю — поприветствовал я всех.

—здорово, Петр Ляксеич—есаул встал из-за стола и подошел ко мне, крепко пожал руку.

— наслышан о твоих подвигах, мне тут все уши просвистели. Что сказать, удивил. Думал сказки все, раздули и приукрасили, ан нет, правда все. В таком разе рад, что у нас в полку такой хорунжий заимелся. А это что за обмундировка — спросил есаул с интересом разглядывая меня, обходя по кругу.

— да вот решил придумать полевую форму для полусотни, что бы удобно и практично —

— практично, говоришь — выделил это слово есаул — Сомов говорит у Анисима твой штаб, ну пошли к тебе, там и погутарим. Сомов, казачков обустрой, буду у хорунжего в случае нужды.—

По пути рассказал о планах и необходимых ресурсах для их реализации. Во дворе Анисима хозяин подворья разгружал телегу. Завидев нас отряхнулся и подошел.

—здравия желаю, г-н есаул —

—и тебе по здорову Анисим, ни как решил вернуться на службу? —

— да вроде того, его благородие взял денщиком —

— Фомин где? — поинтересовался я

—так с утра с казаками на выселки уехал, работу начали —

—даже так — удивился я оперативности

— а чего вола тянуть, все же оговорили, да вы не беспокойтесь, Петр Ляксеич, народ знающий, завтра новобранцев подбросим, веселей дела пойдут. Вы чутка погодите, обедать будем. Санька чего ушами хлопаешь, коня обиходь.

— ну шустер, Петр Алексеевич, гляжу приняли тебя казаки, это хорошо, не спокойно стало, не примиримые зашебуршились, набеги участились, по аулам всякая хрень шастает на бунт народ подбивает. Переселенцев администрация прислала, 58 семей к нам в полк, 15 к вам, ладно бы казаков, а то сплошь крестьяне. Ремесленников мало, всех в казачье сословие пишут из — за того и терки с казаками. Ну ничего притрутся, здесь на линии кого только нет, в Романовке старообрядцев много, гребенских казаков хватает, эти до сих пор стороняться других, Они казаки славные, местные, да и кунаков у них среди горцев хватает. У многих жены горянки, да ты сам увидишь. Не грусти, Петр Алексеевич, и не сумневайся, командир полка пробьет полусотню, да и время тревожное, подержит наказной атаман. Поможем чем сможем, с деньгами правда не очень, в полковой кассе не густо, но снаряжением и чего есть у полкового старшины поделимся. Людей пришлю, все как ты просил, молодняк, новобранцев. Присылай Фомина с телегами, с обозом, пришлю.— Анисим пригласил обедать. Обедали просто, тушенное мясо с овощами, хлеб, лук, есаул принял чарку вина. После обеда поехали смотреть стройку. Фомин развернулся на славу. Куча народу суетились по всему подворью. Казаки, подростки, женщины, все были чем-то заняты, у основного дома подправили стены, проемы для окон, ладили крышу, возводили стены казармы, а чуть в стороне стоял почти готовый нужник приличных размеров, не было только крыши. Я потребовал начать строительство с нужника и запретил гадить где попало. Фомин завидев начальство подошел с докладом.

—работа ладится, Петр Алексеевич, скоро лес подвезут, все как сказывали, работают оружно и с оглядкой—

— как с деньгами Егор Лукич? —

—хватает пока—

— Ладно не будем мешать, поехали хорунжий — есаул развернул коня.

— Людей кормили? —спросил я у Фомина

—кормили, только я сразу предупредил, кормежка в оплату входит, народ согласен — недовольство промелькнуло на лице старшины.

Мы шагом возвращались в станицу

— Что сказать, Петр Алексеевич, молодца, побольше бы таких офицеров в полк. Вижу казаки с уважением к тебе. Сомов прям захвалил. Казаки в станице народ сложный, не каждого к себе принимаю по настоящему, а не по службе. Ты что же свои деньги дал на стройку? —

—да, а что не так — спросил я

— все так конечно, только не всякий свои деньги на общее дело даст. С коня Ибрагима деньги? —

— они, 200 рублей. Так я с возвратом деньги дал, потом компенсирую —

Есаул сразу уехал к себе, подтвердив все обещания.

Я же засел у себя в комнате и стал прикидывать, что делать дальше. Проблемы растут как снежный ком с ними растут траты.

— да уж замахнулся я как-то широко, скоро что-то треснет—

— командир, Егори Трофим с Ромой ждут — заглянул Анисим.

Вышел к подчиненным, при моем появлении встали из-за стола. Махнул рукой усаживаясь.

— докладывай Егор Лукич—

— Докладаю — Егор Лукич развернул тетрадку, которую я отдал ему — работаем согласно вашему плану, все как и оговаривали, задержка по доске, долго пилить, а так все делается. Еще требуется 15 рублей, на гвозди, скобы и другие мелочи, печник требует 10 рублей на закуп, на 3 печи и 2 малые.— итд и тп

— ладно Егор Лукич, я тебя услышал. Денег добавлю и большая благодарность тебе от меня, за труды твои, от души говорю.—

— да, чего там, я со всем старанием — покраснел от удовольствия ЕЛ.

— у тебя Трофим —

— а что у меня, новики как новики, вот список. Парни хорошие, огнестрел так себе, холодное не плохое, у двоих только старье, ремонта требуют.—

—хорошо, у меня следующее, есаул подтвердил все обещания, дадут денег сколько возможно и поделятся всем потребным, что есть на полковом складе. Людей пришлют по первому нашему требованию, 35 новиков. Егор Лукич, подумай, что и как потом решим. Дня через 2, поеду в Пятигорск решать вопросы с оружием, обмундированием и амуницией.—

— с оружием, то понятно, а с обмундированием и амуницией, это как? —влез в разговор Анисим

— закажу у мастеров 55 комплектов полевой формы как у меня, ремни, ранцы, котелки.—

— это сколько деньжищь надобно, командир — озадаченно проговорил Егор Лукич, глядя по сторонам

— то моя забота, — легкомысленно отмахнулся я

— не скажи командир, ты что же в долги полезешь, что бы полусотню обиходить? Или у тебя денег много. —

—повторяю, то моя забота —

— так не годится, Петр Ляксеич, не дело тебе в кабалу лезть —

— Не могу сказать, что деньги у меня есть, не поймут, да и откуда они у простого хорунжего. —

— хорошо что можешь предложить? —

—а ежели так, Петр Алексеевич. Сколько стоит один эээ.—слово комплект ему не далось — одна штука одежи, с материалом и работой? Рубля 2–3. Материя, нитки, 1 рубь, остальное работа.—

—ну, допустим — с сомнением произнес я

— так зачем нам жидам деньги отдавать, подрядим Зайчиху 1 рубль за штуку и вся недолга, почитай в половину меньше платить —

—ну Анисим, голова, — заулыбался Егор Лукич.

— так братцы, с этого место подробней—

— чего? —затупил Анисим

— рассказывайте, говорю —

— Петр Ляксеич, — продолжил Егор Лукич — Зайчиха, то Игната Зайцева жена, лучшая рукодельница в станице, черкеску и другую одежу лучше неё никто не пошьет.—

—да чего там, айда к Игнату — вскочил Анисим

— так, поздно уже –сказал я для порядка

—ни чего, мы ж ему деньги предлагать будем — уверенно отрубил Егор Лукич

Трофим и Рома попрощались и ушли по домам, а мы подошли ко двору Игната. На стук забрехала собака

— кого там черти носят— раздался недовольный мужской голос.

— открывай Игнат, это я Анисим, по делу важному на 100 рублев —

Ворота открылись

—ты, Анисим и 100 рублей, не смеши бога — Игнат внимательно оглядел нас — ну проходьте, коль пришли.

Когда все расселись за столом, Игнат ворчливо сказал

— Лукерья, гости в доме, —

— мы по делу Игнат, — я серьезно посмотрел на него.—пригласи жену —

В комнату вошла женщина лет 35, в теле и с любопытством смотрела на меня. Я встал и вышел на середину комнаты.

— Лукерья вы сможете пошить такой костюм — привычка выкать удивляла многих.

Она подошла ближе и внимательно оглядела меня поворачивая в стороны, подняла мои руки.

—смогу, чего тут не смочь —

— А сколько возьмешь за работу ежели материю и нитки дадим тебе? — влез Егор Лукич.

— 80 копеек за штуку —

После бурных споров всех заинтересованных сторон ударили по рукам. 70 копеек за комплект. Довольные, друг другом покинули Игната.

Глава 8

В Пятигорск я смог отправиться через 3 дня. Егор Лукич остался на хозяйстве, Трофим командовать новиками, все на стройке, со мной поехали Анисим и Рома, еще Сомов с тремя казаками, 3 телеги с ездовыми. На 4 день, к обеду, въехали в город. Ехал верхом, обучаясь по дороге верховой езде. Описывать свое состояние не буду, до следующего утра меня никто не беспокоил, тихо посмеиваясь надо мной. Утром привел себя в порядок и на извозчике отправился в торговый дом Бусина, Анисим с Ромой сопровождали меня верхом. Одетый в повседневную форму подпоручика заявился в Торговый дом. Встретили меня вежливо, выслушали внимательно, оформили все мои хотелки и вежливо проводили. За ваши деньги любой каприз. Следующее посещение телеграф, отправил телеграмму зятю, как договаривались, только заявил 60 штук ружей короткостволов, 10 длинностволов, 60 пистолетов, отправив разрешение на пользование денег с моего счета. Обменял векселя на серебро и ассигнации в общей сложности 600 рублей. Теперь закуп на базар, приличный по размерам этого времени, шумный, крикливый.

— поглядывайте по сторонам, мало ли что — предостерег я спутников. Рома кивнул постукивая ногайкой по ладони. На поясе у них висели только кинжалы и ногайки в руках. Медленно проходя ряды где торговали тканями услышал с характерным акцентом.

— Гаспадин, подпоручик, ваше благородие —

Я обернулся на голос, у прилавка стоял армянский купец, который ехал со мной в обозе

— здравствуйте, дарагой, не узнаете? —

— от чего же, узнал, только не помню как вас звать, простите запямятовал —

— ЭЭ ничего, я Ашот Геворкян, купец, еще раз благадарю за помощь, Ашот помнит дабро, сегодня вечером прошу вас в гости ко мне, очень прашу, не обижайте меня, от всего сердца приглашаю. Вторая линейная, 3 дом, спросите, Ашота, все знают. А что нужно купить вы скажите, Ашот все найдет —

—да много чего надо —

— Проходите в лавку, пагаварим, все решим, Самвел, — Ашот посмотрел на приказчика, он приподнял прилавок и пригласил пройти. В глубине лавки была небольшая уютная комната, появился мальчик с подносом с двумя чашками кофе. Боже, как я соскучился по этому напитку, чудесный аромат буквально лишил меня дара речи., взял чашку, втянул носом и закрыл глаза.

— вижу панимаете и любите кофе, самый лучший, из турции. Слушаю вас дарагой—

Я подробно изложил Ашоту что мне нужно, показал ему рюкзак, вернее ранец, медный котелок с крышкой. Он внимательно выслушал меня осмотрел вещи, уточнил количество, сроки изготовления и позвал Самвела, переговорил с ним на армянском.

— вечером я смогу сказать, что и кагда будет гатово —

— да Ашот, я несколько стеснен в деньгах, если есть возможность —

— я все понял, канечно, сделаю все что смагу. Вечером жду вас.—

Мы пожали руки и я отправился дальше, давая возможность Анисиму и Роме посмотреть и прикупить нужное им. Сомов занимался своими делами, возвращаться договорились через день. Вечером я на извозчике отправился в гости, Анисим со мной. Дом Ашота находился в чистой части города, небольшой, но очень ухоженный двор с небольшим садом. Комнаты богато обставлены, везде ковры. Ужинали мы в комнате оформленной в восточном стиле. После сытного ужина, не буду описывать блюда, все было просто шикарно, подали десерт и кофе

— Петр Алексеевич, я все сделал о чем вы просили — говорил Ашот чисто, с еле заметным акцентом, сменил образ простого торговца. Весь заказ обойдется вам в 280 рублей, поверьте, это очень низкая цена. Через 10 дней все можно забрать, если хотите, я могу отправить вам в Романовку —

Я с интересом посмотрел на Ашота

— не удивляйтесь, Петр Алексеевич, это Кавказ, там чихнули здесь слышно. Я знаю, что вы назначены хорунжим пешей полусотни в Семеновском полку и уверен, что вы будете нести кордонную службу на границе. —

— контрабанда — вздохнул я

— она самая, Петр Алексеевич, не подумайте плохо, ни чего из запрещенного, ткани, чай, табак, кофе, ювелирные изделия ну и так по мелочи, уход от пошлин. Если вам что-то нужно с той стороны я достану. Вы только не замечайте мои караваны. —

— поймаю, осмотрю, если все будет, так как ты сказал, не замечу —

— ай, спасибо, Петр Алексеевич, договорились —

На постоялый двор я возвращался, раздумывая над возможностями Ашота.

— С виду купец 2 гильдии, средней руки, а на самом деле делец крупного масштаба, не караван, а караваны. Серьезный товарищ. Правильно ли я поступил заключив с ним сделку? —

Армянская диаспора была обширна и многочисленна. Станица Шелковская практически населена армянами, они занимались выращиванием шелкопряда и выделкой шелка сырца, виноделием. Попытки властей привлечь их в казачье сословие были безуспешны, они всячески противились этому, лишь небольшая часть шла на службу. В конце концов, власти оставили эту затею. Армяне проживали во всех городах и многих станицах кавказкой линии. Купцы, мелкие торговцы, мелкие ремесленники. Не удивительна такая осведомленность Ашота.

— поглядим кто кого за яйца держать будет — улыбнулся своим мыслям.

Отдарился Ашот знатно. Приличная пачка кофе, 2 кг точно, медная турка с двумя кофейными чашками, коробка со сладостями, халва, пахлава, сухофрукты. Ну да, взяточник, мздоимец мне больше нравится. Это не мятые ассигнации потными руками в карман, значит не взятка, совесть со мной согласилась.

Глава 9

Конец ноября. Дожди, грязь, холод. Сижу и с тоской смотрю на стопку бумаг, отчетность Егора Лукича. Он теперь вахмистр полусотни, мой зам по тылу, волшебник и кудесник. Нашу базу, так с моей подачи все называют наше место расположения. На вопрос, что такое «база» объясняю, производная от слова «лабаз». Успели построить, саман и солома, но мне нравиться. Штаб, 5 комнат и подсобки, тут же проживаю и я. 2 казармы на 30 мест каждая, все как положено, сушилка и оружейка. Кухня — столовая, конюшня на 10 лошадей и 2 склада, баня. Вся база обнесена 3х метровым земляным валом и рвом, вышка. Мою полусотню утвердили и даже выделили денежное довольствие, смешное, но хоть что-то. На сегодня числиться 47 человек, я 48 й. 4 отделения по 10 человек, 5 стрелков, вахмистр и писарь. Саня Бедовый, ординарец Сомова, буквально взял меня измором, так ему хотелось ко мне. Только после того как я узнал, что Саня грамотный и даже почерк разобрать можно, сдался и зачислил в сотню писарем. Набор в полусотню это отдельная история, которую следует осветить. Вопреки моим опасениям желающих поступить на службу к нам оказалось 62 казака в возрасте 18–20 лет из 5 станиц нашего полка. Все они прибыли с обозом имущества выделенного нам полковым начальством. Встречал их я, Трофим, Рома и его отец, которого я уговорил быть инструктором в полусотне, инстректором, в его исполнении. Решил называть его должность наставник, так проще. Все в новеньком, полевом обмундировании и новом головном уборе, которую сразу обозвали пластунка, кубанка с более низким и не жестким бортом. Не высилась как папаха и капюшон удобно одевать, парадную оставили полковую форму, только с пластункой. Без головного убора казак не казак, ничего не поделаешь, традиция. Плотно покормили новоприбывших и разместили в казармах. Вечером Трофим и Рома прохаживались и присматривались к кандидатам, предупреждая, что завтра будут смотрины и испытания по итогом которых и будет зачисление в полусотню, мест всего 40. Я решил устроить испытание похожие на марш бросок при сдаче на краповый берет. Марш на 2 версты, там стрельба по мишени и обратно. Грязи и луж по пути следования хватало, а учитывая нынешнее оружие можете представить, что их ждало. На базе стало тесно от шатающегося народа. 11 казаков из Романовки уже считались зачисленными. Они уже бегали утром вокруг базы, работали на строительстве, Саня добросовестно выполнял все требования.

Наступило означенное утро и я выпал в осадок. За воротами базы нас ожидала чуть ли не вся станица. Казаки, женщины, молодежь, дети, верхом, на телегах, короче хотим зрелищ. На утреннем построении я огласил правила прохождения марш броска и вывел к месту старта. Зрители шумели, переговаривались со знакомыми, смеялись, в общем первомайская демонстрация. Забег сопровождали я, Трофим, Рома, наставник Болотов в телеге вместо скорой помощи. Мы бежали с ранцем и со своим оружием как и все остальные. Анисим дал старт выстрелом из ружья и мы стартанули. Кандидаты смешали ряды и толпой побежали в указанном направлении. Наши в колону по два пристроились за Трофимом, мы с Ромой и Саней бежали чуть в стороне. Скорость не требовалась, главное пройти весь путь, но все-таки временной максиму был определен. По сторонам скакали молодые казаки, из сотни подбадривая и подкалывая бегущих. Появились отстающие от основной группы, и было их не мало, 15 человек разной степени отставания, 4 сдались после первой версты. Я бежал в конце основной группы с другой стороны. Да, надо признаться бег на своих двоих не самая сильна сторона казаков. Итоги марш броска были просто удручающими, преодолели всю дистанцию и уложились в норматив 32 человека, 9 дошли до финиша с большим опозданием, но дошли. Выстрелить смогли 8, из наших 10, только у двоих осечка. Меня удивил один парень, худощавый, жилистый, который буквально дотащил двоих до финиша, с опозданием, но не бросил друзей, как я узнал позже. Грязные и уставшие мы вернулись на базу. К вечеру были составлены списки зачисленных в полусотню. 45 человек, остальные убыли по домам.

После всех организационных вопросов бестолковая суета стихла, довольные, переодетые бойцы получили амуницию и снаряжение. Всех распределили по десяткам и началась служба как таковая. Ашот выполнил свое обещание и прислал мой заказ полностью плюс подарки, кофе, чай, сахар. Оружие, огнестрел, у многих был на столько старым и разномастным, что это стало проблемой, ну ничего, я ждал посылку от зятя, надеюсь до нового года получим. Установил жесткий распорядок дня, обязательная утренняя пробежка всех, кто не в дозоре и карауле, прием пищи, занятия. Рукопашный бой, сабельный, ножевой, практические занятия на выходе, чтение следов, маскировка, разведка, устройства засады и множество других мелочей необходимых разведчику и диверсанту. Каждое утро в дозор уходил десяток, обходя по дуге 5 км, скрытно, отрабатывая полученные навыки. Дойдя до дальней заставы он менял дежурный десяток, который патрулировал местность по пути на базу, так что участок границы выделенный нам был под контролем. Я принимал непосредственное участие в патрулировании, обучал комсостав рукопашному и ножевому бою, фехтованию. Сабельному бою обучал наставник, Евсей Кривоногов, после двух поединков признал мое превосходство. Правда если я вооружался шашкой то иногда проигрывал, нет предела совершенствованию, пришлось осваивать шашку и саблю. Жизнь полусотни налаживалась, со скрипом и мелкими проблемами разного характера, но я сразу и серьезно занялся психологической накачкой бойцов и их мотивацией. Постарался вбить в головы, как можно глубже, у нас нет родовых казаков, ни пришлых, национального, религиозного, мы все братья по оружию, по принадлежности к полусотне. Мы особые, мы лучшие, один за всех и все за одного, полусотня своих не бросает, никто кроме нас. Вечерами я объяснял, рассказывал, показывал, чуть ли не на голове ходил, но это стало действовать. Ушли местечковые замашки, совместная служба, трудности сплотили полусотню. Даже старики стоявшие у истоков образования полусотни прониклись до самых глубин

—могешь ты, Петр Ляксеич, до самой печенки достать, аж до дрожи.—признался мой старшина после одного из моих горячих выступлений.

Погода не баловала, пришлось в срочном порядке утеплять бойцов. Бурки, теплое нательное белье, подумал и заказал артели Зайчихи вязаные свитера под горло. Она знатно развернулась на наших заказах, привлекая дополнительно работниц. Приработок хороший, желающих подработать казачек было много. Только мои финансы таяли на глазах.

Ожидать набега не приходилось.

— не пойдут горцы в набег по такой погоде — рассуждал Анисим — вот когда земля замерзнет то могёт, опять же, ежели снега навалит, то ж не с руки, лошадь устанет быстро, так что не переживай покуда, Петр Ляксеич, давай-ка чайку попей.—

В дверь постучали и в комнату вошел вахмистр и Трофим.

— разреши командир —

Я кивнул и махнул рукой, приглашая их сесть. Анисим возился с самоваром, налил в чашку чая и поставил передо мной, остальные наливали себе сами.

— ох и знатный у тебя чаек, командир, душистый — вахмистр с удовольствием отпил из чашки.

— в хозяйстве все ладно, запас продовольствия покуда есть, на месяц хватит, потом полковое начальство пришлет обоз, с обувкой промблема—очень нравилось Егору Лукичу это слово — ну ни чего, босых нет.

— Трофим, завтра ты на заставу? —

—да, с третим десятком —

— я с вами —

—добро —

Прошли Рождество, Новогодние праздники. Погода установилась и мы караваном на 5 санях отправились в Пятигорск. С нами в караване с 2 санями и 5 казаками ехал Сомов. На наших санях, по двое, двигались бойцы 1 десятка, мы с Ромой и Саней верхами. Добрались без происшествий. В Пятигорске, у Бусина, получили 12 аккуратных ящиков, проверили содержимое, 53 ружья с 50 гильзами к каждому, комплект по уходу за оружием, 7 длинностволов в комплекте, 15 приспособлений для снаряжения патронов, 15 пулелеек, 60 пистолетов с 30 гильзами к каждому и 5 приспособ для снаряжения. 5000 капсулей к ружьям, 1500 к пистолетам. Письма от зятя, мамы, сестры и Саньки. Мне сообщили, что на счету у меня 123 рубля. Снял 100 рублей и мы с Ромой в оружейном магазине дополнительно закупили капсули и порох, английский, 1 бочонок. Рома отговорил покупать больше.

— командир, купим в Семеновке, у Антипа Порошина, не хуже аглицкого и дешевле в 2 раза—

На том и порешили. Порох Антипа действительно был не плох. Как только мои бойцы увидели ружья и пистолеты, то потеряли покой и сон. Они ходили вокруг меня и смотрели щенячьими преданными глазами. Рома не выдержал и попросил.

— может выдадим ружья бойцам, не можется им, изведутся же. —

—а патронов нет — предпринял я последнюю попытку — в торжественной обстановке хотел вручить оружие —

—а ну его, это торжество, командир, все приспособы есть, я и свинца прикупил, для казака хорошее оружие это жисть, командир, сам знаешь. —

— ладно — вздохнул я, — распорядись. —

Все бойцы прекрасно знали устройство и принцип работы ружья и пистолета. Рома с самого начала на примере своего ружья объяснял и показывал как с ним обращаться, технику снаряжения патронов. Показывал, но ни кому свое ружье не разрешал трогать. Так, что я сдался и выдал каждому ружье, 50 гильз и капсулей. Все мир для них пропал. Савва, тот самый, который тащил своих друзей на марш броске, стал командиром 1 десятка. Лучший во всем, любимец Трофима, прирожденный лидер и командир. Организовал выплавку пуль, получилось по 15 на ружьё, проверил у каждого подгонку гильз к ружью, проконтролировал навеску пороха и снаряжения патрона. Единичные гильзы поправили напильником, все осталось найти повод для стрельбы. Савва выпросил у меня пистолет и снарядил к нему 10 патронов. На следующее утро построил бойцов и толкнул речь.

— Забейте себе в мозг бойцы, 1 выстрел, один труп, никак иначе, берегите свое оружие, теперь оно ваше, его стоимость вычтем с вас, постепенно. Все ясно? —

— так точно вашбродь —

Караван тронулся. Двигались быстро, дорога укатанная, изредка попадались встречные обозы, казачьи патрули. К вечеру остановились в Богдановке. Дальше был участок, который пролегал через лес, предгорье сплошь покрытые лесным массивом.

— Рома предупреди всех, быть наготове—

— уже командир, как-то неспокойно мне, чую, будто кто-то глядит за нами —

— есть такое дело — я зябко поежился. Чувство, что за нами кто-то наблюдает, было явственным. Как мы не готовились, но залп прогремел неожиданно, в разнобой и жидко, стреляли из 5–7 ружей. Жалобно заржала лошадь первых саней и завалилась на бок. Потом из леса вылетели сани с 5 бандитами на борту перекрывая нам отход, а спереди выскочило 4 всадников размахивающих саблями. С удовлетворением я отметил спокойствие бойцов, все приготовились к стрельбе. 8 человек свистя и вопя бежали с правой стороны.

— Распределить цели, стрелять по готовности, огонь. Прицелился в правого из всадников, выстрел, его выносит из седла, что такое 50 метров. Перезарядка, соседний всадник замешкался, пытаясь развернуть лошадь, выстрел и он падает. Все, за спиной слышны выстрелы, 3 минуты и тишина. Оборачиваюсь, последний живой бандит пытается убежать в лес.

— я сам — Роман целится в бегущего.

— ранить, нужен живой —

Выстрел, бандит падает и вопит, хватаясь за правую ногу.

— Все живы? —

— так точно командир — передо мной появляется Савва. Он не может сохранить серьезное лицо и расплывается в улыбке.

— УФФ, добро — меня отпускает напряжение.

— зачистить всех, контроль обязательно. —

Все засуетились. Кто-то оседлал моего мерина и поскакал собирать лошадей, другие осматривал убитых. Рома тащил раненного к дороге. Раздался крик.

— командир тут еще один, живой, мертвяком прикидывался —

— тащи сюда —

Раненый в ногу был крепкий мужик лет 40, а может и нет, грязная борода на пол лица, злой взгляд.

— кто такой? — бандит зло сплюнул мне под ноги, промолчал

— глянь командир — Рома взглядом указал на руки, видимый след от кандалов.

— кандальник, говорить не хочешь.—констатировал я.— Тащи другого —

Другой был тщедушный, грязный и вонючий, в рваном тулупе.

—не убивайте, за ради Христа, чист я, нет на мне крови, клянусь богом — и он мелко закрестился.

— заткнись, —поморщился я — кто такой?

—так это, Лушка, я, Лука, из-под Астрахани сбежал я, со стройки дорожной, вот с голодухи и прибился к ватаге. Ранее вокруг Краснодара гулевали, теперича сюда перебрались, с осени здеся.-

— и где лагерь? — равнодушно спросил я

— так, это, в лесу, версты 3 отсюдова, тама хутор заброшенный, тама и обитали –мужичок немного успокоился понимая, что убивать его сейчас не будут.—

—заткнись паскуда — прорычал борода, дернулся, Рома коротко ударил его сапогом в челюсть.

— а это кто, Лука — указал я на раненого

— Головня это, зверюга, подручный атамана, людей скольких убил, страсть, выблядок сатанинский.

— Атаман на хуторе? —

—нее а, вона лежит в белой шубейке —

— на хуторе кто остался —

—так, Микуша, ранетый он и Митяй, хромой, кашеварит, а я заместо возчика и конюха, на хозяйстве тожа могу, ешо 2 девки были, померли, мужики замордовали на смерть.

Подошел Савва,

— 16 мертвяков, троих раненых, тяжелых, зачистили. Все по разу, только это, — замялся Савва, — Костя не смог —

— сюда его —

Вернулся с Костей

— не смог значит добить бандита — спросил я гладя в глаза

— не смог, вашбродь, — он опустил взгляд — ежели в бою, а так не смог —

— они пришли убивать нас, скольких убили невинных, женщин, детей, они не достойны сострадания Костя, если они выживут, не остановятся, контроль — и я указал на раненного бандита, который уже пришел в себя. Костя постоял несколько секунд, потом достал нож, резко ударил в сердце бородатого, как учили. Выдернул и пытался обтереть лезвие, но тут его вывернуло. Ни чего бывает.

— Чего встали, перетащите мертвяков по дальше в лес и сложите рядком, чай не протухнут, не след людей пугать, потом заводим сани в лес. Да и коняку убитую обдерите, мясо в шкуру, чего добру пропадать– распоряжался Рома.

— ну показывай дорогу Сусанин — я посмотрел на Луку. Он как-то съёжился.

— Лушка я, вашбродь, сани пройдут, я дорогу знаю —

Добрались до хутора засветло, метров за 200 остановились.

—давай Лушка правь—, с ним в санях ехал я, Савва и Костя, закутались в тулупы. Рома с одним бойцом, в следующих санях залегли подстраховывая нас. Забора как такового не было. Дом, конюшня и какие-то сараюшки с проваленной крышей, из трубы дома вился дымок. Когда мы въехали во двор, дверь открылась, на крыльцо вышел мужик в тулупе на голое тело, хромой на правую ногу.

— Лушка, атаман где? — больше он не успел ничего. Я развернулся и бросил швырковый нож, попал в левую глазницу. Одновременно с Саввой стремительно бросились к двери, в которой мелькнула тень, Савва выстрелил, послышался шум падающего тела. Осторожно заглянул, в сенях кто-то лежал и не шевелился. Рисковать не стал, достал еще один нож и всадил в тело, ни какой реакции. Глаза привыкли к полутьме, в комнате горела свеча, едва освещая стол, больше никого не было. Вышли во двор, в котором еле разместилось 6 саней. Окончательно стемнело

— сделайте факела и хорошо осмотрите все, сторожко, работать парами — Рома с двумя бойцами вытащили трупы и положили у стены. В доме я находиться не мог, вонь, грязь, насекомые всякие наверняка есть. Неожиданно пара, которая осматривала полуразвалившийся сарай, стала звать меня. Когда я подошел все расступились, заглянул во внутрь, вздрогнул. Там лежали два женских трупа, в обрывках одежды, практически голые, спутанные грязные волосы закрывали лица.

— Костя ко мне, смотри, внимательно смотри, всем смотреть и запомнить. Нужно еще что-то говорить.— все молчали. Накройте их чем-нибудь.

— где Лушка, — очнулся я.

— сбег, сука, — Крякнул Рома. Все мигом рассыпались по двору.

— есть след — кто-то крикнул за конюшней. Цепочка следов вела к лесу

— я достану его командир, далеко не мог уйти — сказал Костя.

— Савва, еще двоих, сюда тащить не надо —

Трое бойцов трусцой пошли по следу.—

— не сомневайся командир, найдут — заверил меня Савва

— я и не сомневаюсь, готовьте ночлег, караулы поставьте, спать в санях буду.

— слушаюсь — и Савва поспешил справлять службу.

В конюшне нашли котел, литров 20, почистили его и поставили на огонь варить конину. Примерно через час вернулись поисковики, к саням подошел Костя.

— догнали командир, зачистили, контроль сделали —

— добро, свободен —

Рома появился вдруг, из темноты, я вздрогнул от неожиданности

— вот черт, напугаешь до инфаркта —

— до чего, командир? —

— до сердечного удара, чурка ты с ушами —

— я вот тебе супчика с мясом принес, Петр Алексеевич, а ты ругаться —

Почуяв запах супа ощутил приступ голода, живот предательски заурчал

— давай уж — я достал за сапожный нож и принялся за мясо, запивая теплым бульоном.

— эх, хорошо быть командиром и благородием — мелькнула мысль и я провалился в сон.

Глава 10

Утром еле выбрался из саней. Тело деревянное, да и замерз изрядно. Снял полушубок и хорошо размялся. Пока завтракал, слушал доклад Ромы.

— двое саней целых, 6 лошадей, 15 тюков с тканями, не стали вскрывать, 3 кипы с кожами ну и железа всякого, топоры, пилы, инструмент плотницкий. Одежу не стали брать, только полушубки, что целые и чистые.—

Я кивнул — что с трупами? —

— завернули в рогожу, там в сарае лежат —

— Так Рома, пошли в дом, важным делом займемся, пусть бойцы грузятся и хорошо упакуют товар —

Рома ушел отдавать распоряжения. Я же войдя в дом сел на лавку и стал размышлять.

— где атаман спрятал самое ценное? Закопать не мог, земля замерзла, значит дом.—

Появился Рома

—ну что командир, золотишко искать будем? —

—будем, только где? — задумчиво ответил, внимательно осматривая комнату.

— в подполе конечно — уверено сказал Рома

— ну, ну, вот свеча, вперед и с песней —

Рома приподнял крышку подпола и с зажженной свечой стал спускаться, подпол оказался не глубокий, чуть более 1,5 метров и не очень большой. Я же стал осматривать две другие комнаты. Схрон нашел в комнате где обитал атаман, под ногой топчана, вскрыл широкую половицу, достал небольшую, дорожную сумку, завернутую в мешковину. Больше ни чего не нашли. В сумке лежали; приличная пачка ассигнаций, завернутая в тряпицу и обвязанная бечевкой, большой мешочек с серебром, монеты разного достоинства, мешочек поменьше с золотом, в третьем мешочке перстень мужской, золотой, с мелкими бриллиантами, женские кольца, сережки, золотые часы на цепочке, аккуратно завел и открыл крышку, тикают. Я посмотрел на Рому,

—отвечаешь головой, по прибытию отдашь Фомину — передал ему завернутую сумку.

—а ты командир? —

— Рома, не задавай глупых вопросов. Грузишь трофеями двое саней и одни наши, берешь 4 х бойцов и дуешь на базу. Я остаюсь здесь с нашим грузом, жду казачий патруль, сдаю бандюков и еду домой. Как сдашь груз, дома, можешь встречать нас. Все, выполнять, да, что с оружием? —

— барахло, старье, один только штуцер охотничий хороший, мы прибрали его. Добро, выдвигаемся.

За два часа добрались до тракта. По прощались с Ромой и он поехал домой.

— Савва —

— я командир —

— организуй вывоз бандюков к дороге и сложи рядком, оружие их там же и организуй костер, готовку пищи —

— есть —

Наша эпопея с бандитами вместо 2х планируемых дней растянулась на неделю. Приехавшие казаки на следующий день погрузили все трупы и все остатки имущества с хутора, выгребли до последней тряпки. В Богдановке дождались прибытия дознавателя из Пятигорска, весь день занимались протоколами, рапортами и кучей бумаг. На четвертый день вернулся Рома с десятком, Саней и Анисимом, отправили остатки каравана домой. Мне предстояло вернуться в Пятигорск и предстать пред полицмейстером и наказным атаманом Кавказского казачьего войска, генерал майором Колосовым Николаем Леонидовичем. Ну надо так надо, с начальством не спорят. Только вот не задача, в чем предстать перед ним. Полевка изрядно пропахла потом, дымом не дело. Помылся в бане на постоялом дворе, оделся в сменную, чистую и отправился к Ашоту. К счастью он оказался дома

— Здравствуй, Петр Алексеевич, дарагой, рад тебе, прахади в дом — я разделся и прошел в комнату.

— что за одежда, не видел такую —

— Рабочая. Ашот мне на послезавтра нужна черкеска черного цвета, бешмет синего цвета с серебряным галуном в два пальца толщиной по вороту и до пояса, немного свободные штаны с синим лампасом по бокам, сапоги и бурка, я все оплачу, за срочность тоже. —

— Если очень надо, значит сделаем. Самвел.— он что-то сказал на армянском, парень кивнул иисчез.

— Слышал ты со своими людьми большую банду уничтожил, Петр Алексеевич, —

— ты уже знаешь? —

— весь город уже знает, дарагой — улыбнулся Ашот. Принесли кофе и сладости. В дверь постучали, вошел Самвел с пожилым армянином, за 50.

— добрый вечер Арам, вот господин офицер скажет тебе, что он хочет, сделай, я очень прошу тебя —

— конечно, уважаемый Ашот—и он повернулся ко мне

Я перечислил ему свои хотелки, в плоть до подштанников. Мастер внимательно осмотрел меня, сделал 3 замера и о чем-то подумав кивнул

— сделаем —

— к утру, послезавтра — уточнил Ашот

— да, но…— мастер удивленно посмотрел на него.

— я сказал, ты услышал —

— да, все будет сделано — поклонился Арам и вышел.

— Теперь, Петр Алексеевич, прошу, раздели со мной ужин, отказ не принимаю, не обижай меня. —

Ужин был просто замечательный, о делах не говорили, в общем на постоялый двор мы прибыли поздно вечером, бойцы мои в своей комнате обихаживали свое оружие. Саня тоже получил ружье и пистолет, как и Костя. Спал я как младенец. Комнаты постоялого двора были чистыми, даже простынь с наволочкой имелась.

Следующий день ничего не деланья. Бойцы получив по 5 рублей премиальных, отправились за покупками подарков, Сане я передал через Анисима 5 рублей, в счет его будущих премиальных, не маленькие деньги между прочим. Анисим сидел на лавке перебирал мои выстиранные вещи и укладывал в дорожную сумку.

— Анисим ты почему не пошел со всеми на базар? —

— да чего я там не видел — деланно ответил он

Видимо у него нет денег, сообразил я. Достал 10 рублевую ассигнацию.

— держи Анисим, бери я сказал, в счет твоего довольствия, купи что нужно, когда еще в городе будем —

— Благодарствую, Петр Алексеевич, и то правда ваша, так пойду я —

— давай Анисим, а я поваляюсь пока есть возможность —

Все хорошее заканчивается и как правило быстро, после ужина мы сидели с Анисимом и занимались каждый своим делом. Он в который раз перебирал покупки, а я перечитывал письма из дома. В дверь заглянул Саня

— командир, тут армяшка до вас просится —

— зови —

В комнату протиснулся Самвел с двумя баулами.

— вот, господин хорунжий, мой хозяин просил вам передать, на славах, это подарок от него —

Поклонился и ушел. Я открыл первый баул и стал доставать, черкеска, бешмет, штаны, сапоги мягкой кожи, с невысокими голенищами, комплект нижнего белья. Во втором бауле сверху лежал кинжал в ножнах, богато отделанный серебром, кожаный пояс с серебряными накладками, черная бурка и папаха.

— вот тебе и жопа новый год — растерянно я присел на кровать.

— ух ты, ткань дорогущая, бешмет шелковый, красота — восхищался Анисим встряхивая черкеску

— ну чего ты, Петр Алексеевич, примеряй обнову —

, — что-то я затупил — Переоделся, застегнул пояс с кинжалом и топнул ногой. Анисим отступил немного и с восхищением смотрел на меня.

— мать чесная, да ты красавец командир — восхищение Анисима было искренним, да я и сам чувствовал, что все сидит на мне ладно и с удовольствием, в наше, будущее время, так не умеют шить. Волна самодовольствия прокатилась по телу, потрогал газыри на груди, отделанны серебром, красота, жаль нет зеркала во весь рост, да так верю, что хорош. Суеты добавил Саня, что хотел, забыл, так и застыл в дверях с открытым ртом.

— ты это куда собрался командир, к царю на балу, что ль — пришел в себя Саня.

— эх, красота то какая, мне б такую — с завистью вздохнул он

— зависть Саня плохая черта, борись с ней, какие твои годы и ты пошьешь себе, еще красивее.—

— да раз жеж бывает красивее, — опять грустный вздох.

— бывает Саня, ты чего хотел? —

— так, завтра, как до атамана, верхом али на возчике? —

— на возке, а то конским потом провоняю, жалко обнову —

Первым решил доложиться атаману, как никак прямое начальство, потом отметиться у полицмейстера. Как я узнал штаб наказного атамана находился в соседнем здании со штабом кавказкой линии. Извозчик остановил возок возле крыльца, у входа стоял казак атаманской полусотни.

— на прием к атаману —

Он хотел что-то сказать, но встретившись со мной взглядом, молча открыл дверь. Снял бурку и папаху, кстати, казаки снимают папаху в церкви, перед высоким начальством и все, ну я не природный казак, так что мне можно. Мой внешний вид произвел впечатление на присутствующих здесь казаков и офицеров, не каждый может позволить себе подобное. В приемной атамана, адъютант, молоденький подхорунжий, с серебристыми эполетами и одной звездочкой, уланского образца, внимательно осмотрев меня и не определив мое звание спросил

— вы по какому вопросу? Вам назначено? —

— командир отдельной пластунской полусотни, Семеновского полка, хорунжий Иванов. По личному вопросу. —

— я доложу, ждите —

он вышел сразу

— прошу, вас ждут —

Вхожу в кабинет, у стола стоит не высокий, лет 50 мужчина в черной черкеске и красном бешмете, с генеральскими эполетами, наказной атамана. Делаю три четких строевых шага, тянусь во фрунт.

— ваше превосходительство, командир отдельной пластунской полусотни, Семеновского полка, хорунжий Иванов — короткий кивок.

— что ж, хорунжий, строевик вы отменный, не из природных казаков, судя по всему.—

— так точно, родился и вырос в Москве, экстерном сдал экзамены в кадетском корпусе, получил чин подпоручика и был направлен в Кавказкий корпус. —

—в кадетском корпусе и чин подпоручика? —удивился атаман

—так точно, как лучший кандидат сдавший экзамен —

— однако, да, я помню ходатайство вашего полкового командира о создании пластунской полусотни, так же я помню о том, что вы отличились при отбитии налета на станицу Романовку. Зарубили 2х и застрелили 4 х, я не ошибаюсь? —

— все так ваше превосходительство —

— вчера мне из канцелярии полицмейстера пришла докладная, что вы уничтожили 18 человек из банды которая терроризировала округу в течении 2х месяцев. Вы были с полусотней? —

— ни как нет, 1 десяток и я —

— ну-ка расскажите хорунжий, подробнее —

Коротко рассказал атаману о событии, ну конечно так как я видел это.

— Полицмейстер ходатайствует о награждении вас и просил сообщить, что вам положена премия в 100 рублей. Со своей стороны, я подал ходатайство на имя начальника кавказкой линии о награждении вас орденом Станислава 3 степени. —

— благодарю ваше превосходительство, служу трону и отечеству —

— хорошо служишь хорунжий, как полусотня? Начальство не обижает? —

— ни как нет, несем патрульно-постовую службу, держим кордоны, сейчас тихо на границе, снега много, перевалы закрыты. —

— хорошо хорунжий, еще раз благодарю за службу — он пожал мне руку

— хорошая черкеска, дорого обошлась? — доверительно спросил, пожимая руку.

— да уж не дешево —

— хорунжий, а почему эполет нет? Казачьим обер офицерам положено носить уланские эполеты с серебряным полем, при параде —

—не успел, исправлю, ваше превосходительство —

— можете идти, не забудьте премию у полицмейстера —

В приподнятом настроении иду прикупить себе эполеты к парадке и простые погоня с серебряным полем. Хорошо быть молодым и красивым, успешным, а чего, себе то могу признаться, все пучком, только бы не сглазить, тьфу 3 раза. Иду себе, погруженный в свои приятные мысли, ни кого не трогаю, улыбаюсь и вдруг

— постой казак, стой же, к тебе обращаюсь —

Останавливаюсь, поворачиваюсь, успел пройти 2 шага, стоит пехотный капитан в шинели, башлык в цвет, фуражка. Лицо знакомое.

— Ба, если не ошибаюсь, подпоручик Иванов⁈ — улыбается капитан

— Точно, капитан из приемной комиссии кадетского корпуса, а фамилию не знаю. Так точно господин капитан — четко козыряю

— только теперь я хорунжий, Семеновского казачьего, командир пешей полусотни.—

— даже так, признаться неожиданно, я пятого дня как прибыл к месту службы, остановился временно в гостинице Астор, приглашаю вас на ужин, скажем к 7 часам, вас устроит? Простите, не помню ваше имя и отчество —

— Иванов Петр Алексеевич, господин капитан, я тоже не знаю ваше имя, отчество и даже фамилию —

— Шувалов Александр Константинович, адъютант начальника Кавказкой линии по квартирмейстерской службе. Ну, что, Петр Алексеевич, договорились, я угощаю.—

— обязательно буду —

Нашел портняжную мастерскую, приобрел нужное и прикрепил эполеты к черкеске, ну это другое дело, нет слов, одни эмоции. Кстати штаны я носил на выпуск, это парадная форма одежды.

Успел побывать у полицмейстера, выслушал благодарности, получил в канцелярии 100 рублей и за всей суетой, подошло время назначенной встречи. На возчике подъехал к гостинице, у входа меня встретил солидный швейцар с огромными усищами, принял мою бурку с папахой.

— прошу вас, господин хорунжий, на право ресторация, вас ждут —

Зал ресторации был вполне на уровне, с претензией на роскошь. Свободных столов не было, распорядитель провел меня в самый дальний угол зала. Пока мы шли, я заметил заинтересованные взгляды дам. В зале присутствовали офицеры, шумно гуляли купцы, стоял хорошо слышимый гул. При моем приближении, капитан встал из-за стола и пожал мне руку, улыбнулся.

— вы неотразимы, Петр Алексеевич, казачья форма вам к лицу, право слово —

— благодарю, Александр Константинович, я рад, что вам понравилось — ответил я усаживаясь за стол.

Официант подал меню, я сделал заказ —

— вина или что-нибудь покрепче? — поинтересовался Александр Констанинович.

— немного коньяка, пожалуй —

— отлично, коньяку, любезный.—

Кухня была хорошей, я с аппетитом насыщался. Выпили за встречу. Во время ужина заметил, что капитан внимательно наблюдает за мной. Первая скованность стала проходить, мы насытились и расслабились после второй.

— как вам служба, Петр Алексеевич, не в тягость? —

— Почему служба должна быть в тягость. Я осознанно выбрал воинскую стезю и вполне доволен.—

— по прибытию на Кавказ, заметил, что многие офицеры тяготятся службой, пьянствуют, манкируют своими обязанностями, проклиная эту дыру. Пятигорск, для многих глоток воздуха, как поделился со мной один из офицеров, он задыхается в этом богом забытом краю. — Александр Константинович закатил глаза изображая кого-то.

— Александр Константинович мне здесь нравиться, много возможностей проявить себя и продвинуться по службе, —

— согласен Петр Алексеевич, еще по одной? —

—благодарю, мне довольно –отказался я

— не любите хмельного? —

— люблю, хорошее, но в меру. Казаки хмельное употребляют умеренно, не любят пьяниц, не уважают, могут и плетьми наказать буйных, если не помогает, изгоняют из станицы. Мой денщик тому пример, хотя и была у него причина, по краю ходил. В походе, на службе, сухой закон. Нарушителей наказывают сурово.—

— не знал, я вообще мало что знаю о них — капитан отложил графинчик с коньяком

— Александр Константинович если есть желание, выпейте, не обращайте на меня внимания, вы же не казак — улыбнулся я

—да, нет, не хочется выглядеть в ваших глазах пьяницей — рассмеялся капитан.

— по штабу ходят разговоры, что казаки пластуны крупную банду уничтожили, 30 человек, не вы ли, Петр Алексеевич,? —

— да, мы, только врут не 30, а 18, сколько сбежало не знаю — я коротко поведал ему о данном событии.—

— вы с десятком пластунов — удивился капитан.

Ужин закончился и мы расстались добрыми знакомыми. По дороге домой вспомнил, что в обязанности квартирмейстерской службы входит разведка и контрразведка, по военному ведомству. Понятно, что он не разговоры слышал, а точно знал об уничтожении банды во всех подробностях. Изучал и присматривался ко мне, значит, мы еще встретимся с ним и не

Глава 11

Наконец тронулись домой. Ехали 2 санями, Саня верхом, Савва с Костей. Я в санях дремал укрывшись овчиной, обложенный тюками и баулами. По пути нам встречались, укрепленные посты, казачьи патрули, торговые обозы. Романовка и наша база находились на левом фланге Лабинской линии, на самой передовой, потому защитным мерам уделялось особое внимание. Базу мы укрепили рвом и валом, по весне и лету решил сделать ров глубже, вал выше на метр. Так дорогою думал и размышлял, строил планы на будущее, но особо не заворачивался, ведь как известно, человек полагает, а бог располагает. В Семеновке пришлось долго общаться с полковым начальством. В принципе основное Роман им изложил в подробностях, все, что можно. Передал пакет с бумагами и отбыл к себе. Наконец то спустя 4 дня, мы дома. Да, я почувствовал, что вернулся домой.

Жизнь на базе шла своим чередом, бойцы несли службу, постоянно тренировались, ходили на стрельбище, занимались рукопашкой, фехтованием. Уровень подготовки заметно вырос, чувствовалось, что полусотня сплоченное подразделение.

Собрал комсостав на совещание

— вот, вахмистр, тебе подарок — поставил перед ним пакет с табаком, турецкий, отборный. Егор Лукич открыл пакет и втянул носом

— благодарствую, командир, уважил —

— жалуется на тебя есаул, говорит, что ты с полковых складов уволок, что можно и не можно —

— все по честному, только, что положено, то и получил, остальное честно сменял по уговору — все посмеялись. Отчитались Роман с Трофимом, Степан, наставник, был на выходе с десятком, который менял дежурную заставу. Вроде все в порядке, питание, быт наладились.

— Петр Ляксеич, казачки пороха пожгли не меряно, не напасешься на них, два раза докупать пришлось —.

— Рома, наведи порядок, пожгут все стволы, пусть отрабатывают перезарядку, 7 выстрелов в минуту, стрельба в команде и чтоб не шастали по одному на стрельбище —

—добро командир, тут один косорукий механизм перелома, сломал. —

— как сломал, там ломать не чего, у нас в станице есть оружейники? —

— как не быть, Никодим Собин, кузнец и оружие чинит тожа — вставил Анисим.

— так починили уже, младший сын его, Тишка, Тихон Собин. Голова, рукастый, думаю отца и брата умнее вместе взятых будет. — сказал Трофим.

— тут такое дело, командир, к нам просится в полусотню, может возьмем его оружейным мастером и по кузнечному делу он мастак, все что положено сделает, 19 годов ему —

— ну давай, пусть покажется, подумаем, если такой толковый, как ты говоришь, то возьмем –согласился я.

— Так он же калечный, потому и в строевые не взяли — удивился Егор Лукич.

— то есть как калечный — не понял я.

— ему 10 лет было, лес валили зашибло ему правую ногу, что-то не так срослось вот с тех пор и хромает. Мы ж его не в пластуны берем, будет у нас на базе оружие чинить, патроны снаряжать, не строевой, но при службе — пояснил Трофим.

Видно было, что Трофим хочет помочь парню.

— Ладно пусть приходит, посмотрим, вон Анисим тоже инвалид, а еще ого го — под итожил я.

— Да Рома, вот деньги, премиальные тем кто в деле был, по 5 рублей, тебе 10, как приказному.

—так рядовой я —

— нет, теперь приказной, пришивай лычку, полковой командир подписал приказ —

Все стали поздравлять Рому, он встал и став по стойке смирно, гаркнул

— служу трону и отечеству —

Мы с Саввой стояли друг против друга, вооруженные учебными кинжалами, делаю обманное движение и полосую его по внутренней стороне правого запястья, смещаясь в право, полосую его по бицепсу левой руки.

— стоп — командую я и отступаю на шаг. Вокруг стоят бойцы его десятка.

— Горячишься Савва, при ножевом бое лучше наносить режущие удары, здесь царапнул, там, противник теряет кровь, горячится и делает ошибки понимая, что слабеет. Поработай над защитой, а так не плохо. Молодец. —

Жарко, расстегиваю полушубок, он у меня особенный, длиной до верхней трети бедра, сшит из хорошо выделанной, мягкой овчины, двубортный, легкий и не сковывает движения, вязанный свитер и самое важное шапка ушанка. Наружная часть обшита светло серым сукном, верху крест из белой тесьмы.

Битый час рисовал, объяснял мастеру, что он должен пошить, но добился своего. Теперь почти все в полусотне одеты как я. Штаны тоже из теплого серого сукна, без лампаса. На вопрос почему штаны без лампаса заявил в целях маскировки и сапоги пошиты из не крашенной кожи. Кстати, серое сукно из наших трофеев. Мы особенные, что особенно нравиться моим бойцам. Еще я ношу шпагу за спиной в боевом выходе, кинжал у меня чуть короче горского, но имеет простую крестовую гарду, не уютном мне без нее. Когда я фехтую шпагой и кинжалом против 2–3 противников, собираются все свободные. Вот и сейчас, Рома с Трофимом уговорили меня, я против их двоих, у них шашки и кинжалы, у меня свое оружие. Поединок прошел быстро и красиво, я выбил шашку у Ромы и когда ударил по клинку Трофима, он со звоном сломался.

— извини Трофим, я не специально —

— да ладно командир, переживу, есть у меня на запас, где б мне такую шпаху, как у тебя достать —

Я тренирую, с десяток бойцов с шашкой и кинжалом, когда есть время, но все они мечтают заиметь клинок подобный моему, но такой возможности нет.

Трофим углядев кого-то махнул рукой

— Тихон, подь сюды —

К нам подошел крепкий парень слегка хромая на правую ногу

— здравия желаю, вашбродь —

—и тебе не хворать, говорили, что хромаешь сильно —

— так я подошву и каблук приподнял на вершок — улыбнулся Ти

— соображаешь — похвалил я парня — пошли в штаб, Трофим, тащи ружья, пистолеты, приспособы ну и остальное, смотреть будем на парня —

Что сказать, Тихон оказался просто кладом, хорошо разбирался в механике, аккуратный и сообразительный, неплохо знал кузнечное дело, умел выполнить тонкую кузнечную работу и владел литейным делом, не уровнем мастера, но до 1 разряда вполне тянул. Самое главное любознательный и дотошный до всего.

— все, Тихон Собин, ты зачислен в отдельную пластунскую полусотню оружейным мастером —

—и форму дадите? — счастливо улыбался Тихон

— и форму, и оружие и все что положено пластуну полусотни, только не выдадим, а ты сам приобретешь —

— так нет у нас столько денег — расстроился Тихон.

— да не переживай ты так, все получишь, сукно, кожу, материю, оружие только пистолет, ружей пока нет, но штуцер выдадим. Все на базе должны быть оружны, что бы в любой момент дать отпор ворогу. В первую очередь ты боец полусотни, а потом оружейный мастер, усвоил мастер —

— да вашбродь —

— отставить мастер Собин, отвечать как положено —

— так точно ваше благородие, усвоил — вытянулся Тихон

— ну, вот другое дело, свободен боец, Трофим отведи к Фомину пусть поставит на довольствие и подумает где разместить мастерскую —

— слушаюсь, ну пошли что ли, мастер — дружески подтолкнул к выходу Тихона Трофим

— ну, а ты чего уши развесил, работай и что б завтра было все в порядке, проверю. —

Саня вчера получил от меня втык за бардак к бумагах, показал ему как вести алфавитную картотеку для формуляров и книгу приказов.

— да понял я командир, сделаю — грустно вздохнул Вася

— и не чего тут вздыхать как умирающий лебедь, говорил тебе, каждый день помалу, чем потом ночами не спать и в немилость впасть к командиру, в боевой выход не пойдешь.—

— да че я, командир, я ни че, работаю — и он усердно заскрипел пером.

— надо стальное придумать, нормальные попаданцы давно бы уже внедрили и денежку заработали, а я только задумался.

Каждое утро построение и развод, дежурный десяток уходит менять тех кто на заставе, патрулируя местность, отрабатывая различные варианты действий. Двигаются пятерками, двойками, отрабатывают возможные места прорыва горцев, устройство засад, в общем тренируются в поле. Каждый раз с ними выходит кто-то из наставников, обучая и контролируя десяток. Не мешая десятнику командовать и принимать решения по обстановке. Иногда с ними выходил и я, осматривая опасные места проникновения на нашу сторону, их было не мало. Все десятки рисовали кроки, у меня в штабе лежала карта где я отмечал новые подробности местности которую мы патрулировали. Бойцы научились пользоваться картой, кто-то лучше, кто-то хуже, но все умели. Во время выхода в поле, старались соблюдать тишину, учились общаться знаками, тихо передвигаться. Каждый раз пытались идти новыми маршрутами, тщательно изучая их. Это наш район оперирования.

Часть 3
Глава 1

Май 1836 года. Кавказская война в самом разгаре, участились мелкие набеги непримиримых горцев. В Дагестане и Чечне шли активные боевые действия. Вправо от Романовки в 10 верстах расположилось селение Баташ, в котором проживал ходжа Али. Достаточно большое по местным меркам, около 250 семей, а учитывая, что семьи большие, то и людей было много. Они могли выставить 100 сабель, а то и 150. Дальше, рядом с ними, находилось 2 малых аула, по 40–50 семей, там начинались предгорья. Далее горы, где проживали непримиримые, которые совершали разорительные набеги на наши поселения, грабили и уводили невольников, продавали в Турцию или держали рабами. Не брезговали они и грабежом своих единоверцев, которые проживали в равнинных местах, угоняли скот, неволили девок и молодых женщин. Ни чего не меняется в жизни, меняются декорации. Было не мало селений лояльных России и даже принимавших российское подданство, поступающих на государственную службу и иррегулярные милицейские подразделения, но пока их было мало.

Против нашей линии проживали черкесы, которые делились на многие, более мелкие народности, адыги, абадзехи, шапсуги, темиргоевцы и многие другие, которых я не знал. Между собой они резались не менее ожесточенно, чем с нами. Ходжа Али происходил из княжеского рода, пши как тут их называли, пользовался большим уважением и влиянием. Близлежащие земли принадлежали его роду. Хотя он считался мирным и лояльным властям, его джигиты тоже ходили в набеги, что бы показать свою удаль и доблесть, банальный грабеж до чего можно дотянуться, особенно скот и невольники. Власти старались жестко пресекать работорговлю всеми доступными мерами. Я так вообще ненавижу людоловов.

Мои бойцы стали совершать глубокие рейды в глубь территории не примиримых ведя разведку. Как же без меня, вот и шли мы с четвертым десятком, Трофим и Саня. Десятником был Эркен Бежиев, казак калмыцкого происхождения, сильно обрусевший. 3 семьи калмыков проживали в Семеновке, еще были татары. Хороший командир, отличный стрелок и следопыт. Рома выдал ему длинноствол, считая его лучшим стрелком, после себя естественно. Лес стал редеть и мы остановились на опушке. Прогалина, с 500 метров, рассекала лес извилистой полосой. Трофим поднял руку, все присели и каждый взял под контроль свою зону. Я присел рядом с Трофимом, он указал пальцем направление и показал на ухо. Прислушался, точно, далекие звуки выстрелов, еще два.

— Глянь туда, командир —

В дали виднелись точки, которые быстро приближались. Достал подзорную трубу, купил по случаю в Пятигорске. 6 всадников преследовали 2. Трофим посмотрел на меня. Я кивнул.

— Эркен распредели бойцов, бьем догоняющих —

Он стал командовать и я услышал

— бьем догоняющих, я первого дальше по порядку, один выстрел один труп, лошадей в крайнем случае, —

Улыбнулся про себя, моя школа. Я не мешаю командовать, Трофим прицелился для подстраховки. Убегающие почти достигли нас, преследователи кричали, они настигали беглецов.

— Бей — скомандовал Эркен. Прозвучал не стройный залп. Всех 6 преследователей убили, 4х выбило из седла, двое безвольными куклами завалились в бок. Кони перепуганные внезапными выстрелами, постепенно успокоились замедляя бег и останавливались.

— Быстро контроль и лошадей выводите пока не запалились. Бойцы рванули к всадникам, но не бестолково, а парами, Эркен страховал их. Я сделал еще отметку. Беглянки, я заметил, что это женщины, остановились в метрах 100. Медленно по кругу вываживая лошадей, чем занимались и мои бойцы зачистив всех. Трофим осмотрел трупы,

— Чеченец, один раненый, ругался шибко, остальные не знаю —

— Командир, я проедусь, гляну, что там. — спросил Эр, я кивнул. Пять человек вскочили на коней и неторопливо поехали на разведку. Остальные тщательно собирали трофеи, погибших джигитов сложили в ряд. Женщины не решались подъехать и не уезжали, видимо хотели вернуться обратно

— Аварки наверно — сказал Трофим вглядываясь в наездниц

— Ты уверен —

— Судя по одеже похоже — и что-то крикнул им

Женщины переговорили и тронули лошадей, подъезжая к нам.

Когда они подъехали, я рассмотрел их. Одна была старше, лет 20, вторая совсем девчонка, от силы 13.

Трофим заговорил, что-то спрашивая, отвечала ему девчонка, старшая не поднимала взора, исподволь бросала взгляды на меня.

— Аварки из селения Чиргин, ехали домой на 2 х арбах, дядя, брат и 2 родственника. На них напали, дядя посадил их на лошадей и сказал, что бы убегали. Дальше дороги нет, нужно вернуться назад. Что постарше, жена брата. —

— Пошли к дороге, — бойцы собрали трофеи в бурку и навьючили на лошадь. Трофеи смешные, босота бандитская, холодное оружие не плохое, огнестрел, карамультуки древние, ладно для отчетности сойдет.

Раздались два выстрела,

— Трофим, трое, вперед.— все рванулиперестраиваясь на бегу, уступом, с интервалом 5 метров между собой. Мы осторожно последовали за ними. Добрались до места. Три арбы, рядом лежат два трупа, на арбах навалена куча одежды, некоторая окровавленная, мешки, баулы. Ко мне подошел Эркен.

— Лошадей там оставили, скрытно подобрались, трое вещи собирают, один по нужде пошел его на нож, двоих пристрелили. Там в кустах четверо, обобранные до исподнего. —

Раздался вскрик, девушки бросились к трупам и старшая заплакала тихо подвывая.

— Что делать будем командир? —

— А хрен его знает —

Пришлось нам сопроводить девушек до Чигрина, хорошо что не пешкам, 15 трофейных лошадей. Серый жеребец 4х летка был хорош. Проезжали Михайловский пост, пехотная рота при 2х орудиях, доложил поручику о происшествии, штабс-капитан был болен, лихорадка. Когда подъезжали к селению нас заметили, группа всадников выехала навстречу. Семь человек, во главе мужчина, лет 40, с проседью в бороде. Молча осмотрел нашу процессию, один из сопровождения подъехал к арбе и скинул рогожу с трупов лежащих там. Остальные, увидев их, загомонили, но старший окриком прекратил шум. Отдал распоряжение и они с девушками, арбами, поехали к селению, со старшим остались двое.

— Ассалам алейкум уважаемый —

— Валейкум ассалам, кто ты,? —

— Хорунжий Иванов, Семеновский казачий полк —

— Ты одет не как казак? —

— Пластунская полусотня —

— Прошу поедем в селение, будьте гостями —

— Прости, уважаемый, но мы не можем и так потеряли много времени, нам нужно ехать —

— Расскажи, что там случилось? —

Я очень коротко поведал ему.

— Я, Магомед, это был мой брат, его сын и наши родственники. Ты спас женщин, мою дочь, не дал пропасть телам моих родственников. Клянусь аллахом, я твой должник и всегда буду помнить о своем долге. Подожди немного. —

Дал команду расслабиться. Все слезли с лошадей и стали разминаться, обихаживать их, отведя к ручью. Саня принес 2 бурки и расстелил их, забрал моего Серого.

— Присаживайтесь, уважаемый —

— Хорунжий, ты знаешь кто это был?.—

— Последний умирающий ругался на чеченском, кто остальные, я не знаю, всего 12 человек —

Магомед молчал, только желваки ходили ходуном. От селения скакал всадник, ведя в поводу лошадь чем-то груженную. Остановился около нас, слез с коня и передал переметную сумку Магомеду. Он достал из сумки мешочек и протянул его мне

— Возьми, здесь 20 рублей серебром, — и не слушая мои возражения, сунул мне в руку.

— Там хлеб, мясо, сыр, вам в дорогу, благодарю тебя хорунжий, — вскочил на коня и они поскакали в селение. Лошадь как я понял тоже подарок. Двигались мы быстро, в седле я держался уверенно, по крайней мере надо мной уже не смеялись. Серый, так я назвал коня, нравился мне все больше, спокойный и сильный жеребец.

По прибытию, на базе, меня встретил есаул Дорожный,

— Хорунжий, ты опять с прибытком и как это у тебя получается, поделись секретом. —

— Кто ж рыбные места выдает, Василий Иванович, бегаем по лесу там и находим, а вы какими судьбами? —

— Хорош, — погладил есаул моего Серого, он всхрапнул и дернул головой. — Но, не балуй, пошли в штаб там и поговорим.—

Есаул часто приезжал к нам, он не скрывал свои симпатии ко мне. Мы вошли в штаб. Пока я снимал свою снарягу, Анисим ворчал, что не след начальству шастать по лесу как не прикаяному, командовать надо и руководить, а бегать по лесу есть кому, зря что ли кормим банду такую.

— Ладно, Анисим, будет ворчать, чаю лучше сообрази, как твои домашние? —

— Да все слава богу, благодарствую, а чаю сейчас, самовар готов — вышел во двор.

— Хорошо у тебя, Петр Алексеевич, ладно все и порядок во всем, казачки тебя уважают. Да, хотел тебе сказать, не хорошие разговоры о тебе ходят, даже у нас в Семеновке говорят. Мол откуда у простого хорунжего, который даже не из господ, столько денег, базу себе отстроил, полусотню одел, обул, кормит от пуза, оружие дорогущее выдал. Понимаю, что от зависти народ наговаривает, только скажи мне по правде, от куда? —

— Да все просто, Василий Иванович, базу строил на деньги с коня ибрагимовского, мои сбережения с возвратом вложил, сукно, материю, кожу и по мелочи у бандитов отбил. Оружие, то в мастерской зятя моего изготовлено и выдано мне в кредит —

— Это как? — спросил есаул.

— Это в долг, потихоньку отдаю. Бойцы мои тоже в кредит его получили, кто как может, отдает мне, а я собираю и отсылаю деньги зятю. —

— О как, не знал, что так можно —

— Можно, Василий Иванович, если осторожно — выдал я.

— Мне б ружье и пистоль, уж больно хороши, в кредит, а, Петр Алексеевич, осторожно, так как ты сказывал. —

— Сделаем, Василий Иванович, только позже, со следующей партией, уже заказал —

— Вот и ладно, теперь о главном, в Чечне бунтуют, газават объявили, ну и других подбивают. Через неделю к нам прибудет рота 7 линейного пехотного батальона при 2 орудиях, недалеко от Семеновки будут укрепление строить, там и встанут, так что будь на стороже. Сомову приказал укрепление в станице поправить. У тебя, смотрю, вал выше стал, доброе дело.—

— Василий Иванович, а у нас гранаты есть? —

— Что еще за гранаты? — не понял он

— Ну бомбы ручные —

— А, нет такого добра, тебе то за чем —

— Хорошая вещь, если нападение отбивать — задумался я

— Думаешь, —

— Уверен —

— Лошадей от куда добыл, —

— Рассказал подробно о последнем деле —

— Пиши рапорт, подробный. Лошадей, которые лишние мне отдашь, а то Сомов все себе загребет. Он с тебя и так хорошо нажился, другим тожа помогать надо, не жмись, Петр Алексеевич, оплатим, но по свойски. —

— да, ладно, чего там, свои люди сочтемся —

— золотой ты человек, Петр Алексеевич, а скольких отдашь? —

— 8 отдадим, разберемся и отгоним к вам —

— ну спасибо, хорунжий, поеду, а то загостился у вас, про ружье и пистоль не забудь — напомнил он и вышел во двор.

Следующие 3 дня я напрягал Тихона изготовлением гранаты. Умничать не стал, цилиндрические, рубчатый корпус из чугуна, запал из медной трубки. Начиняется порохом пропитанного серой, для ровного горения в запальной трубке. Скорость горения в запале на счет четыре взрыв. Техническое задание обрисовал, выдал деньги и отправил работать. Тихон быстро освоился и стал не заменимым человеком. Починил оружие в наших запасниках, наладил литье гильз, проблемы с сырьем, хватило на 280 штук, но перспективы были светлыми. Толковый мастер это наше все.

Попытки проникновения банд формирований на нашем участке ответственности участились в разы. За май июнь, мои бойцы пресекли 7 нападений групп от 5 до 10 человек. Убито 9 человек, пленных нет, отбита 21 лошадь, официальная сводка. Станицы усиленно готовились к обороне.

Глава 2

Решил выйти в глубокий рейд. Первый десяток Саввы и 5 бойцов из десятка Эркена. Вместе с нами, Роман и Саня. Разведка и картографирование. Двигались медленно, Рома уверенно вывел нас в предгорье, начинался большой кавказский хребет. Здесь проживали шапсуги, убыхи, абадзехи. Со слов Ромы, упрямые и непокорные. К вечеру 3 суток от передового дозора прибежал посыльный

— Командир тебе надо посмотреть —

По мере приближения стал явственно слышен трупный запах. Эркен провел сквозь кустарник и я увидел брошенные вповалку трупы, сильно объеденные зверьем и прилично разложившиеся.

— 27, 3 женских, 5 детских –доложил Эркен.

— это тот о ком я думаю — указал я на череп с остатками рыжих волос и бороды.

— Похож — согласился Эр

В конце мая, во время такого же дальнего выхода мы перехватили контрабандный караван и старшим был рыжий горский еврей. Они остановились на привал, бойцы технично окружили и обездвижили их, не обошлось без мелких травм и синяков, но все живые.

— Кто такие? — спросил я

— Ээ — растерялся рыжий, он не мог понять кто мы, форма наша была ему незнакома.

— Командир пластунской полусотни хорунжий Иванов — представился я

Лицо караванщика в миг просветлело

— ЭЭ, господин хорунжий, мой господин, Ашот Геворкян сказал, что при встрече с вами передать вам пожелание здоровья и еще вот это, вы разрешите? —

Я кивнул.

Он подошел к одному из тюков и порывшись там достал сумку, подошел и протянул мне.

— Что там? —

— Не знаю —

Я открыл её, там лежала пачка ассигнаций и конечно пакет кофе.

— Осмотрели? —

— Да, командир, ткани, чай, табак и так по мелочи — ответил Эркен.

— Развяжите их, уходим —

Прошло больше 2х месяцев после той встречи.

— Вот и свиделись — не к месту подумалось.

Стало быстро темнеть. Разбили лагерь, прилично отойдя от могильника. Как положено на территории противника, все знали, что кому делать. Перекусили сух паем и легли спать. Следующий день решил продолжить дневку, приготовить горячего и отдохнуть. В разведку ушли 2 группы по 3 человека. Сделал пометки в карте по нашему маршруту. Предгорья были густо поросшие лесом, встречались небольшие поляны, множество ручьев, воздух чистый, ягоды, грибы, дичь, заповедные места. От положительных мыслей меня оторвал Саня и один из разведчиков

— Командир, языка взяли — доложился разведчик

Отличилась группа Саввы, она вернулась с 2 лошадьми и пленным, который лежал поперек седла. Его сняли и положили на землю лицом вниз, хорошо связанный, с кляпом во рту.

— в полуверсте от сюда наткнулись на двоих конных, там хорошая тропа, тихо взяли одного на нож, этот верткий попался так лягнул Осипа по яйцам еле отошел. — доложился Савва.

— Он хоть живой? — забеспокоился я, видя, что пленный не шевелиться.

— живой, сомлел чутка, счас оживим —

Его посадили и плеснули водой из котелка. Пленный горец, лет 30, пришел в себя. Помотал головой и посмотрел на нас мутным взглядом, что-то промычал. Я кивнул Савве, но достал кинжал и его острием уперся под левый глаз и вынул кляп. Пленный зло, сквозь зубы, что-то сказал.

— абадзех, спрашивает кто мы, что нам надо — перевел Савва.

— скажи ему, что б заткнулся и отвечал на мои вопросы, если скажет правду, умрет как мужчина, если будет шутить, то я ему натяну левый глаз на жопу, отрежу яйца, уши, нос, все пальцы на руках и засуну палку в задницу, сам выточу, потом отпущу —

Саня стал переводить, медленно, с толком и расстановкой, клиент проникся, подумал немного и заговорил.

Он из отряда Юсуфа, они воевали в Чечне. После одного из сражений их оттеснили в горы, русских было слишком много и у них были пушки. Юсуф с остатками отряда, 38 человек, прошел горными тропами сюда. Они встретили селение и предложили жителям присягнут в верности Абдулах—амину, но они отказались. Тогда верные присяге джигиты перебили всех непокорных, кроме шести молодых женщин и девушек. Через 2 дня отряд решил двигаться дальше, но случайно наткнулся на большой купеческий караван, захватили его, перебили всех. Караван был очень богатый и отряд вернулся в селение. Они уже 2 недели здесь находятся. 3 дня назад Юсуф отправил караван, куда, пленный не знал. С караваном ушли 25 человек. Через 2 дня и они должны уйти. Пленный ехал с товарищем сменить пост, который находится дальше по тропе. Я посмотрел на Рому, тот взяв троих бойцов, скрылся между деревьями. Пленный продолжил. Вчера в сторону селения возвращались старик, парень и девушка на лошадях, их захватили, но в деревне парень как-то освободился и набросился на охрану, одного убил, другого ранил, его самого сильно избили, но убивать не стали. Девушка упросила не убивать его, так как он хорошо знает здешние места и может быть проводником. Юсуф приказал не убивать парня, а девушку взял под свою охрану, красива, девственница, 15 лет, можно очень дорого продать.

Пленный замолчал, я встал и кивнул Савве, он резко всадил кинжал в глазницу, обещание выполнено. Вернулась вторая разведгруппа. Они дошли до селения и все рассмотрели, нарисовали подробный план. Пока сидел и раздумывал над захватом селения, вернулся Рома с двумя лошадьми. Нам повезло, что мы двигались и ночевали значительно западнее селения. Дал приказ на выдвижение. Рома с пятеркой Эркена обходит селение с севера, Савва с тремя бойцами подходит левее от нас, я с остальными подхожу с юга. Начало операции мой выстрел. Всех предупредил, сначала отстрел противника, ближний бой в крайнем случае. Дома в селении располагались по кругу, плетеные стены обмазанные глиной, крыши из подручного материала, семь строений, беднота и убожество. Подползли почти в плотную, прикрываясь остатками плетенного забора. Трое сидели у котла, в котором, что-то варилось. С северной стороны, в метрах 100, паслись лошади, но пастуха я так и не увидел, сколько не смотрел. Пора, кивнул соседу, прицелился и выстрелил. В разнобой раздалось несколько выстрелов. Сидящие у костра повалились, бойцы по 2 грамотно блокируют все строения, вижу Рома, который с боку от входа самой большой хижины, высматривает кого-то. Горец в бешмете слегка высовывается и стреляет из ружья. Рома из пистолета укладывает его. Эркен с бойцом блокируют последнюю хижину, там точно кто-то есть. Он достал пистолет и осторожно подкрался ко входу, заглянул.

— Связанный, мужик — поднимается и входит в хижину.

Все проводят зачистку, Рома в большой хижине, остальные деловито осматривают другие строения. Эркен вытащил связанного парня, перерезал веревки на рука и ногах, он застонал и не мог пошевелиться. Лицо опухшее, сплошной синяк, рубаха порвалась в нескольких местах, со следами крови. Досталось парню изрядно. Из большой хижины вышел Рома неся кого-то завернутого в бурке.

— Глянь командир, нашел в доме, вроде дышит — он положил бурку, развернул. Передо мной лежала юная девушка, действительно красивая, как говорил пленник. Я пощупал артерию на шее, стал осторожно ощупывать тело и когда нажал на левый бок, она вздрогнула и застонала. Открыла глаза и испуганно пыталась прикрыть руками маленькую девичью грудь, которая виднелась из разорванной рубахи. Это движение рукой вызвало болезненную реакцию.

— Ушиблена левая сторона, возможно ребро сломано. Нужно наложить тугую повязку —

Девушка пыталась сесть.

— скажи ей чтоб двигалась осторожно, будем перевязывать —

Парень немного оклемался и увидев девушку с трудом поковылял к нам и пытался что-то сказать опухшими губами. Оба с затаенным страхом смотрели на нас.

— Рома, объясни болезным, что мы казаки, вреда им не причиним, завтра уйдем, —

Парня шатало конкретно и он устало сел около сестры, а потом лег.

— Рома определи их в хижину и пригляди за ними — потому как он бережно завернул девушку и понес её, пригляд будет серьезный.

Воинство мое деловито, без суеты, занималось сбором трофеев. Савва определил двоих смотреть за конями, выставил дозор и руководил остальным, можно не отслеживать ситуацию, а пастуха снял Эркен. Кстати легок на помине, идет ко мне с переметными сумками.

— Вот, командир, главаря вещи — поставил их передо мной и ушел заниматься своими делами. Сабля турецкой работы, клыч, хорошей выделки, рукоять и ножны отделаны серебром, пистолет и ружье тоже богато украшены, так себе, гладко ствол, одни понты. Сверху лежала знакомая сумка, открываю, завернутая пачка ассигнаций и пакет с кофе.

— Значит, точно мой знакомец, Ашота караван взяли. Смотрю дальше, увесистый кожаный мешок, а в нем мешочек с золотыми турецкими монетами. Другой мешочек с нашим золотом, смотрю дальше, другую сторону переметной сумки. Увесистый мешочек серебра, наши серебряные монеты и турецкое серебро вперемешку. Мешочек с серебряными женскими украшениями, в самом низу кожаная сумка на завязках, в ней бархатные мешочки, развязываю один, осторожно высыпаю на ладонь. Зеленые камешки разных размеров,

— Мать моя женщина, изумруды, точно они, не обработанные, но без сомнения изумруды и крупные какие, — ссыпал обратно, зажмурился. Немного успокоился. Развязываю другой, сапфиры, синие камни разной степени насыщенности. Уже спокойней смотрю третий, красные, рубины, а может и нет. Открываю последний мешочек, камни разных расцветок, желтые, голубые, сиреневые и еще какие-то, даже не знаю, что за камни. Нет, еще один мешочек, самый маленький. Прозрачные камни, похожие на хрусталь, но его не будут возить контрабандой, то что это взято с каравана я не сомневался, значит алмазы. Не много с два десятка, не очень крупные, кроме 4, с половину ногтя мизинца. Получается это самый дорогой товар, который переправляет купец. Не представляю сколько это стоит. Немного подумал, зову Савву и Эркена

— Наши вещи перевезли, — кивают

— Тащите мой ранец и свои. —

Распихиваю им в ранцы мешки с золотом и серебром, к себе камни

— отвечаете головой и другими частями тела, по прибытию сдадите мне, ясно⁈ —

— ясно командир —

— Да, скажите бойцам, банду конокрадов уничтожили, семь бандитов, и ни чего более —

Ночь для меня была мучением, все решал вопрос, что делать с камнями. Возвращение Ашоту даже не рассматривалось, как говориться, что с бою взято, то свято. В казну полусотни тоже нельзя, чревато многими неприятностями. В конце концов плюнул, дунул, решил, оставлю себе, мне нужнее, ещё в жизни устраиваться, жениться и семью содержать,

— Все закрыли тему — на душе стало легко и спокойно, на что только не пойдешь ради себя любимого. Так и уснул, но перед этим проверил караул. Бдят.

Утром, как ни странно, встал бодрым и с хорошим настроением, ну а чего ему быть плохим. Саня принес мне котелок кулеша, который я с удовольствием уплетал. Рома подошел какой-то не такой как обычно, смущенный, что ли. Смотрю на него и чувствую, моему хорошему настроению что-то грозит.

— Тут такое дело, командир, — мялся и не мог решиться Рома

— Не тяни кота за яйца, что еще случилось —

— Дозволь Аслану и Амине с нами идти —

— Как с нами, — я чуть не подавился — ты, что, с дуба рухнул, Рома. —

— С нами, на базу, насовсем, семью их всю извели бандюки, одни они остались, брат и сестра. Податься им не куда, пропадут — упавшим голосом проговорил он.

— Почему пропадут, пусть к родне едут, лошадь, оружие дадим —

— Так нет родни у них, кровь с родом пролилась, вот и сбёгли сюда от мести —

— А ты значит благодетель, пожалел сироток — Рома стоял, опустив голову.

— Не поверишь, командир. Как увидел Амину, лежащую на полу, будто ножом по сердцу, такая жалость взяла, подумал, если живая, ни кому не отдам. —

— Эко, брат тебя накрыло, они сами, что думают? —

— Аслан просит дозволения поговорить —

— Ну зови раз просит —

Рома помахал рукой. К нам подошел Аслан, вполне себе твердой походкой, правда лицо опухшее, синюшное, правый глаз заплыл, превратившись в щелку, правую руку он старался беречь.

— Здравствуй гаспадин — он осторожно поднес правую руку к сердцу и поклонился.

— Я понимать по русски, только гаварить плохо — и он стал говорить на своем, а Рома переводить

— Благодарит, что спас его и сестру, говорит, Мехушскаевы, всегда отдают долги. — Аслан встал на правое колено и быстро заговорил

— Это, что еще за цирк — вскочил я

— так это, командир, он клянется быть твоим верным слугой и не пожалеет жизни защищая тебя и твою честь —

— какой к черту слуга, на хрен он мне сдался — стал возмущаться я.

— так, это, все командир, слово дадено, при свидетелях, позор, если он не сдержит его —

— Я освобождаю его от слова, —

— Да не можно уже, урон чести —

Я растерялся от всего происходящего.

— А сестра его, куда денется —

— Как куда, замуж за меня пойдет, сосватал я её — улыбнулся Рома.

— Калым какой назначил, Аслан? — спросил невинно я.

Рома и Аслан зависли конкретно.

— невеста хоть знает, что её продали? — продолжил напирать — Зови ее —

Рома пошел в жилище и привел Амину, осторожно поддерживая.

— почему Юсуф так сильно избил ее, он что хотел изнасиловать? —

— нет, она нашла нож и хотела ночью зарезать Юсуфа, не получилось, вот и побил, но лицо поберег, не хотел товар портить — пояснил Рома.

— Серьезная девушка — я с уважением посмотрел на неё

— Аминат, ты согласна стать женой Ромы? —

Рома перевел.

— Да, господин —

— Ты хорошо подумала? —

— Да— она покраснела, а Рома расцвел как майская роза.

— А как они пойдут с нами, ты посмотри на них Рома —

— Так то ни чего, командир, Аслан все тропки тута ведает, скажи Аслан? —

— да, гаспадин, Рома говорить куда нада ходить, я знать хароший дарога, конь может харошо ходить —

— Не сомневайся, командир, проведет, и лошадей всех уведем. —

— Добро, пусть готовятся к выходу. Рома, ну-ка притащи мне оружие, что с Юсуфа сняли и подбери одежду Аслану, все, что полагается. Рома притащил оружие и положил возле меня.

— Возьми Аслан, это теперь твое, — его левый глаз заблестел, было понятно как он обрадован такому подарку. Осторожно взял клыч и выдвинул из ножен на половину, осмотрел ружье и пистолет. По тому как он держал оружие было видно, что пользоваться им он умеет.

— Это тебе откуп за невесту, иди выбери коня —

— Благодарю тебя, господин, ты не пожалеешь, что позволил служить тебе –перевел Рома

— Ты чего стоишь, иди, готовь невесту к походу — проворчал я

— Век не забуду командир, спаси тебя бог, я всегда с тобой — сказал тихо Рома, глядя мне в глаза.

Кивнул ему, молча. Чего говорить, помог своему бойцу обрести счастье, ну и славно

Глава 3

На восьмой день нашего рейда нас встретил секрет дальнего кордона, бойцы 3 десятка Никонора Щагина.

— здравия, командир, на базе уже волноваться стали, уговаривались на неделю, а вас нет, урядник Сухин собирался завтра в поиск идти —

— Добро, как у вас тут? —

— Тихо, у нас не забалуешь —

Дома встретили по свойски, банный день, плотный ужин, чистая постель и возмущенный Анисим не переставал ворчать. Рома сразу поехал домой с Аминат. Не успели мы приехать, как вся станица знала, что Рома черкесскую полонянку привез, с кучей подробностей. Ни чего из ряда вон выходящего, в станице было много казаков жены, которых были горянки или в родословных линиях бывали женщины из горских народов. Сам Рома был чернявый и горбоносый, как и отец. Его прабабка была турчанка, да и по материнской линии чернявые. Пища для станичных сплетен, тоже развлечение для народа. Аслана определили на житье в комнатушку, в штабе, соседней с моей. Вид у него был еще тот, но он шел на поправку. Санька в подробностях описал как Аслан попал к нам, добавив, что он лично ножом убил одного и ранил другого бандюка, через то и пострадал. Теперь он личный нукер командира и Саня отвечает за обучение этого самого нукера. Вот балабол, я просил его подтянуть разговорную речь Аслана и по возможности обучить грамоте. Вот Саня очень серьезно подошел к порученному делу. В последствии Аслан сдружился с ним. Если я был на базе то он был с Саней, учась всему. Стал постоянным моим учеником на тренировках по фехтованию, учился он жадно с каким-то остервенением и у него получалось. Он везде следовал за мной как тень, как телохранитель, то есть он назначил себя таковым.

На следующий вечер собрались Трофим, Фомин и я. Выложил перед ними все серебро и золото, ассигнации.

— С Юсуфа взяли, он караван Ашота грабанул, караванщиков всех на нож. —

Пересчитали все.

— Вот, что, Петр Алексеевич, могем кредиту твому затю отдать, да за следующий заказ почитай насобирали, премии всем кто с тобой был завтре выдам, по 15 рублев ассигнациями, тут 10 бойцов просят лошадей в семью отдать, как, командир, дать —

— Отдай, раз просят, куда нам столько, —

— Добре, раздам, в счет премии, а гнедой жеребчик и оружие у Аслана как считать? —

— Это выкуп за невесту, Рома Аслану отдал, как единственному мужчине в роду. Надо нам, что-то подарить на свадьбу — озадачился я.

— Выкуп отдал, от обчества деньгу соберем и подарим, чего барахло дарить, молодые сами купят чего надо —

— Ну ты и куркуль, Егор Лукич, — добродушно подколол Трофим.

— Чего это куркуль, имучество счет любит, а я на то и приставлен, что бы приглядывать за ним —

— Ладно, не журись, шуткую я, по доброте —

— Тожа, шутник, ежели всех начнем одаривать деньгой за счет казны, так по миру пойдем —

— Верно говоришь, Егор Лукич, но на счет подарка сообрази. — подвел я итог спора

— Сделаю, командир, — вздохнул он, складывая в сумку мешочки.

Утром вышел на пробежку с бойцами вокруг базы, форма № 2, голый торс. Комплекс упражнений, десяток, меняющий дежуривших на кордоне, в полном снаряжении стоял на плацу. Трофим проводил проверку готовности

— попрыгали, лишнего шума нет, добро, десятник, командуй. —

Десятник скомандовал направо и повел десяток к воротам. Глаз радовался, а душа пела. Полусотня была как хорошо отлаженный механизм. Возвращались бойцы, бывшие в увольнении. Да, я ввел систему увольнений, бойцам нужно было помочь домашним с делами по хозяйству, особенно в посевную, уборочную страду. Просто навестить родных, пройтись по станице, людей посмотреть, себя показать. В увольнение убывали при оружии, в полевой форме, патронташ с 15 патронами, сзади пистолет в кобуре, кинжал кому какой нравится, ружье за спиной. Тем, кто проживал в дальних станицах, 10 суток, раз в 2 месяца. Единовременно в увольнении могу быть не более 10 человек максимум, но Трофим старался не более пяти. Если раньше на моих бойцов посматривали снисходительно и посмеивались над ними, порой нагло провоцировали на драку, то теперь после нескольких показательных выступлений, наезды прекратились совсем. Бойцы полусотни были сдержанными, скромными и очень жесткими, если нужно было отвечать. Те, кто проживал в дальних станицах, убывали с ранцем.

Все нужное в дороге с собой, удобно, особенно, дробленка. Мое изобретение, мелко дробленое зерно пшеницы, гречи, гороха, сушенные лук, морковь, мелкие кусочки сушенной говядины. Кипятишь воду в котелке, засыпаешь порцию, дробленки, и варишь. Готовится быстро и сытная. Моя полусотня выбивалась из общего образа казачьего подразделения. Казаки проживали в станице, по очереди несли патрульную службы, периодически собирались и проводили учения, тренировки совместных и индивидуальных действий, собираясь в сотню и принимали участие в боевых действиях в составе сотни, полка. Моя полусотня на полном само обеспечении, в постоянной боевой готовности. Хорошо вооружена и оснащена.

— Дозвольте обратиться, —

Передо мной стоял Тихон, в полевом обмундировании, в пластунке лихо заломленной на бок, с кинжалом на подобии моего, с гардой в виде креста, почти все бойцы имели подобные, в рейды выходили только с ними, и пистолетом закрепленном сзади.

— Хорош, настоящий пластун — сказал я с удовлетворением, осмотрев Тихона.

— Вот, командир, сделал, как вы просили —

— Гранаты? —

— Да, они —

Мы зашли в штаб,

— Ну, хвались–

Тихон достал из сумки гранату, точно как я рисовал. Цилиндрической формы, рубчатая рубашка, отверстие заткнуто округлой палочкой, миллиметров 7,

— А это запальная трубка — достал медную трубку с выступами по бокам. Конец трубки который вставлялся в гранату, был глухой с 4 отверстиями.

Он вытащил деревяшку, вставил медный запал, затолкал до упора и боковыми выступами вставил в пазы, которые были на крае отверстия рубашки. На конце запала была небольшая выпуклость в виде головки.

— Чиркаем теркой по головке и бросаем, на счет четыре она взрывается —

— Пробовал–

— Нет, командир, вас ждал —

— Сколько сделал? —

— 12, больше материала не хватило —

— Батя отлил рубашки, запальные трубки я, ну и собрал я —

— Пошли пробовать. Аслан, зови Трофима. —

В овражке, на нашем стрельбище, в 30 метрах по кругу 5 и 7 метров в диаметре расставили 8 ростовых мишеней. Я отогнал всех подальше, взял приготовленную гранату, чиркнул, ни чего, еще раз, посыпались искры и шипение. Торопливо бросил гранату, она упала чуть за первой мишенью. Кричу

— ложись — и сам падаю на землю, все повторяют за мной

Четыре, тишина, пять, тихо, шесть раздался грохот и явственный свит пролетевшего осколка. Заметно оглушило. Половина мишеней повалило, задние, три, стоят. Результат был более чем хороший.

— Запал длинный слишком — говорит Тихон

— Нет, Тихон, самое то, так и делай, подумай, что, сколько надо и делай, 100 штук самое малое, сможешь больше еще лучше. —

— Хорошая штука, при обороне базы самое то — сказал Трофим, ковыряясь в ухе.

— Тихон, дашь Трофиму гранату, завтра будем учиться снаряжать и метать её, —

Три дня я проводил занятия с командирами десятков и и убедившись, что все хорошо усвоили правила применения, разрешил Савве бросить боевую гранату, перед этим тренировались бросать камни на точность броска. Результат был отличный Савва смог метнуть точно в центр свалив все мишени. Все участники убедились в боевых возможностях гранаты. Приказал обучить всех бойцов полусотни, пообещав провести боевое метание при достаточном количестве оных. Неожиданно на базу вернулся хмурый Рома, на коне спереди сидела Амина, обняв его за шею. Я дал увольнение десять дней на решение семейных вопросов. Видно решить не удалось. У коновязи штаба он спрыгнул и снял Амину.

— Здравия желаю, командир, —

Вошел Аслан, обеспокоенно глядя на сестру, и остался стоять у порога.

— Здорово коль не шутишь, случилось чего или навестить приехал? — спросил я.

— Дозволь командир на базе пожить, пока решу все — недовольно ответил он.

— Как ты представляешь себе это и где —

В комнату протиснулся Анисим и Егор Лукич.

— Чего тут у вас — озабоченно спросил вахмистр. В комнату пытался пролезть Саня.

— А ну брысь от сель, дверь закрой — шикнул на него Анисим.

— Да вот, Рома просится на жительство, временно, —

— Случилось чего, Рома?, —

— Так пустите, али нет? —тихо спросил Рома.

Я посмотрел на Егора Лукича. Он озадаченно почесав затылок изрек.

— В казарме ни как, разе в Аслановой коморке, а он здеся на лавке.—

— Ладно пускай, но временно, Аслан проводи Амину, помоги обустроиться —

Он кивнул и увел Амину.

— Чего случилось то? — спросил Анисим.

— Мать ругаться стала, говорит опозорил семью — зло ответил Рома.

Анисим хотел продолжить допрос, но к комнату, постучав вошел отец Романа.

— Здравия, Петр Алексеевич, и вам честная компания —

— Степан и ты что ль к нам на жительство устраиваться пришел? — усмехнулся Егор Лукич.

— Вы мне толком объясните, что у вас произошло — не выдержал я — набились тут дышать не чем —

Болотов старший, сердито посмотрел на Рому.

— Вишь, командир, как оно вышло, год назад просватали мы Рому за дочь Сидора Урманова, супружница моя, Галина подсуетилась, подружки они с женой Сидора. Ну и просватали, а чего, семья хорошая, да и София девка ладная. Мы спросили у Ромы как ему невеста, а он мычит, плечами пожимает, не отказывается, решили на этой осени свадьбу сыграть. Уже и готовиться начали, а тут Рома с похода вернулся до дому и с порога, жену привез, радуйтесь и принимайте невестку. По первости Галина растерялась от радости такой, а через день и говорит не согласная она и не будет её благословления на женитьбу с этой голодранкой, пусть везет обратно откуда взял. Рома не сдержался и наговорил матери всякого, что от жены не откажется ни в жисть, ну и съехал. —

— А ты чего, Степан, не хозяин в доме что ли, чего молчал — с укоризной сказал Егор Лукич.

— Да не молчал, ногами топал, нагайкой грозил, так меня чуть вениками не забили, пришлось тикать вслед за Ромой —

Тут все в комнате грохнули смехом и долго не могли успокоиться. Потом Степан стукнул ладонью по столу

— Ай молодца, сын, кто ж в своем уме от такой красоты откажется. Жена твоя на зависть всем девкам станичным, вот и бесятся с того. Эх ма, где наша не пропадала, мы ж Болотовы. —

Рома, почувствовав поддержку отца, улыбнулся.

Глава 4

Анисим уже окончательно стал правой рукой Егора Лукича и заведовал складами, вещевым довольствием. В 200 метрах от базы бил небольшой родник его облагородили камнем, соорудили небольшую запруду, рядом с ним отстроили два дома. В одном готовили дробленку, сушили овощи и другие производственные помещения, в другом подобие прачечной. Егор Лукич и Анисим уговорили пять семьи крестьян переселенцев поселиться рядом с базой. Они построились, обзавелись хозяйством, получили земельные наделы и подрабатывали у нас на производстве. Руководила там Марфа. Вот Анисим и предложил разрешить Роме отстроить свое подворье там. Всё рядом, в случае опасности всегда на базе можно укрыться. На том и порешили. Полусотня своих не бросает.

Обязанности денщика и моего слуги стал выполнять Аслан. Анисим объяснял, поучал и показывал, что надо делать, следить в первую очередь за питанием и имуществом командира. Аслан не был княжеского или дворянского сословия, относился к свободным людям, поэтому принял все спокойно и считал себя моим слугой, денщик ему не нравилось. Он стал моей тень и старался всегда быть рядом и нужным мне, порой это сильно напрягало. Его страсть к фехтованию была фанатичной, любую свободную минуту тренировался и еще ему полюбился наш пистолет. К моему удивлению был очень аккуратным и спокойным, без горских понтов, мастером на все руки. Быстро нашел коричневую черкеску, серый бешмет, черные штаны и папаху, кинжал на поясе. Анисим сошелся с Асланом, на почве чего не знаю, подозреваю это Анисим помог с одеждой ему. Аслан осознав, что я главный начальник на базе и служить, такому уважаемому человеку, нет ни какого урона чести.

Не откладывая на долго начали строительство дома, помогали все свободные, как не помочь брату пластуну. За 8 дней отгрохали дом с сараем, конюшню, даже баню. Саман хорошая штука, дешево и достаточно прочно. Осталось просушить печью дом и можно жить. Рома торопился закончить строительство, обещая справить новоселье и свадьбу сразу, но только среди своих, очень он обиделся на родных.

— Полусотня моя семья, — как-то сказал он и многие были с ним согласны.

Прибывший из увольнения Авдон Еснин из 2 десятка доложился, что полковник Соловьев приказал явиться в штаб не мешкая, как только можется.

— Что там стряслось? —

— Не знаю командир, я уже из дому выезжал как посыльной меня в штаб, а там приказали передать —

— Ладно, дома как? —

— Так, хорошо все, сеструху замуж отдают по осени —

— Есть что подарить? —

— так отдарился уже, 15 рублев на подарок — приосанился Авдон

— Богато живешь казак —

— А тож, в пластунской полусотне служу —

— Ну, ну пластун, свободен —

— Что за вызов, да еще срочный? Аслан, готовь лошадей, в Семеновку едем — достал часы, 10 утра, к 6–7 вечера должны успеть, без напряга.

Трофим настоял на моем сопровождении еще двоих бойцов, Саввы и Кости, заодно и дома побывают. Не стал возражать. Выехали полностью снаряженные, время не спокойное, хотя когда оно было спокойное в этих местах.

Вот и Семеновка, показался обновленный вал вокруг станицы. Семеновка раза в два больше Романовки. Проехали ворота, я отпустил Савву и Костю, к штабу подъехал с Асланом.На крыльце стоял поручик в пехотном мундире и курил трубку. Бросив повод Аслану, я поднялся на крыльцо и хотел войти в штаб услышал, как поручик раздраженно сказал

— Эй, как тебя там, ты почему не приветствуешь офицера, не пойми что, чучело —

Я повернулся к поручику и хотел поприветствовать от все души, как из штаба вышли командир и есаул.

— О, Петр Алексеевич, быстро вы, однако, завтра вас ждали — сказал Соловьев.

Я вытянулся во фрунт, приложил руку к пластунке, четко доложил

— Ваше высокородие, хорунжий Иванов по вашему приказанию прибыл —

— Будет вам, Петр Алексеевич, не на плацу — протянул он руку для пожатия.

— Это он перед поручиком фасону держит, уставник хренов — усмехнулся есаул

— Да, Петр Алексеевич, разрешите вам представить, поручик Истомин Аркадий Виссарионович, командир 2 роты, 7 батальона, редут строят, там и будут располагаться. Прошу любить и жаловать. Я, смерил пристальным взглядом поручика, представился.

— Командир отдельной полусотни Семеновского казачьего полка, хорунжий Иванов Петр Алексеевич и на будущее, прежде чем что-то сказать, подумайте, а то можно быстро языка лишиться. —

— Сами виноваты хорунжий, ходите не понятно в чем, одеты как чучело.— намеренно повторился поручик и зло усмехнулся. Повисла тишина. Есаул молчал и с неподдельным интересом ждал моей реакции. Я, рассматривая лицо поручика, с сожалением сказал.

— Вы поручик пользуетесь моим безвыходным положением, я вам даже по морде дать не могу, усы помнутся, красота такая, — видно было, что усы это гордость поручика.

Есаул заржал как стоялый конь

— Ну уел, хорунжий, вот ей, ей уел, чертяка, прости меня господи, —

— Будет вам господа, не время ссориться и поручик не советую вам затевать дуэль, во первых я не позволю, во вторых хорунжий первейший бритер в наших местах, он отстрелит вам уши если вздумаете стреляться и срежет усы вместе с головой. Поверьте, я не шучу — подполковник с серьезным лицо смотрел на поручика.

— Командир прав, поручик, все так и есть, я сам побаиваюсь хорунжего и его архаровцев, столько бандюков и горцев перерезали, аж жуть берет, а скольких в рапорте не указывает, только господь знает.—

— Ладно жути нагонять, Василий Иванович, забудем поручик это недоразумение и протянул руку, он растерянно дернул плечами, но пожал её.

— Вот что, Петр Алексеевич, надо вам ехать в Пятигорск — сказал Соловьев, когда мы расселись за столом. — атаман выполнил обещание и вас наградили орденом Святого Станислава 3 ст, поздравляю и выделил 5 медалей за храбрость, серебряных, для нижних чинов, сами решите кто достоин. Поздравляю, Петр Алексеевич, —

— Благодарю, как получу, так и обмоем — люблю я это дело, ордена— подумал про себя, — если не ошибаюсь, то награждение орденом, дает право на потомственное дворянство —

Ночевал у есаула, поужинали, переговорили о делах и спать. Рано утром тронулись домой. Ехал и думал о том, как все складно сложилось, орден, деньги отвезу в Пятигорск, может второй заказ пришел, хорошо бы.

— Можно спросить командир? — Савва пристроился рядом и Костя навострил уши

— Спрашивай —

— Когда на Аслановском селище бандюка допрашивал, ты сказал, что глаз на жопу натянешь, это как? —

Вы не можете представить, что я испытал. Сначала я не понял вопроса, когда до меня дошло я хохотал до колики в животе, а потом сам не мог толком объяснить, что это образное выражение. Узнав, что предстоит поездка в Пятигорск, бойцы стали убеждать меня, что лучше их десятка в полусотне нет и только они способны сопроводить меня должным образом. Аслан ехал молча, только когда я смеялся, он озабоченно посматривал на меня.

Весть о том, что меня наградили и выделены 5 серебряных медалей на георгиевской ленте, опередила нас. Медали для отличившихся из иррегулярных частей и милицейских подразделений из инородцев, поступивших на службу Российской империи. Малые, серебряная и золотая носились на груди и большие, серебряная и золотая, носились соответственно на шее. Награды почетные и уважаемые. Самая главная интрига в том, кого наградят. Мои сподвижники имели серебряные медали, Егор Лукич, Анисим и Степан, а Болотов старший и золотую. Такое ощущение, что на базе узнали об этом раньше нашего приезда. Поставил в известность, что завтра едем в Пятигорск, определил состав отряда, 2 подводы, Егор Лукич, Тихон, десяток Саввы в полном составе, я с Асланом. Саню пришлось включить позже. Он не услышав себя в списках надулся как ребенок показывая мне как я не справедлив к нему. В конце концов я не выдержал такого психологического давления

— Ладно, Саня поедешь, но при условии, что у тебя канцелярия в порядке. —

— Так это всегда, пожалуйста, —он достал журнал приказов, формуляры еще какую-то коробку с бумагами.

— А это бумаги, Егора Лукича, прошил как ты сказал, командир, — он указал на коробку.

— Убедил, собирайся.-

Надо признать мне нравился Саня, физический сильный, быстрый и решительный, лихой казак, но с головой дружит, не унывающий весельчак и душа компании. Первый гармонист в станице. Играл он виртуозно и пел замечательно. Видно не одно девичье сердце разбил. Происходил он из хорошего казачьего рода, правда порядком обедневшего. Отец Сани, Кондрат Бедовый, георгиевский кавалер, один из не многих в станице, в одном из боев сильно покалечился и работать полноценно не мог, часто болел по первости. В семье Саня и 2 младшие сестры, потому его как единственного сына в семье в рисковые дела не брали, и носил он серьгу в левом ухе, ношение обязательное. Была у Сани и личная драма в жизни, как же без несчастной любви, о ней мне поведал Егор Лукич, хорошо знавший отца Сани.

Полюбилась ему Лукерья, дочь Агафона Бронина, одного из зажиточных казаков, ответила она ему взаимностью. Заслал Кондрат сватов и получил вежливый отказ. Обиделся Кондрат за то, что ткнули носом в его бедность, но смолчал. Саня сговорился с Лушкой на побег, что бы тайно обвенчаться, но в последний момент она отказалась. Многие в станице тихонечко посмеивались над неудачей Сани, в открытую опасались. Уж больно круты и скоры на ответ в семье Бедовых.

Потому Саня так просился ко мне в полусотню, хотел отличиться в каком-нибудь деле. И не прогадал. В деле по участвовал и премию получил и вообще, очень ему нравилось служить у меня. По совету Егора Лукича, я взял к себе Кондрата Бедового конюхом.

— Петр Алексеевич, возьми Кондрата конюхом, он лошадник первейший, лучше него никто в станице в лошадях не смыслит, —

Я согласился.

Кондрат обрадовался и дал согласие, тем более за довольствие, только поставил условие, в его конские дела не лезть. Теперь у нас свой табунок лошадей, не у каждого в станице такие лошади есть. Кондрат тщательно отобрал из трофеев 12 лошадей, 7 меринов, 3 жеребцов и 2 кобылы, уже жеребые. Холил и лелеял их. Лошади были в общем пользовании, из-за чего Кондрат сильно ругался, и не дай боже причинить вред имуществу, мог и плетью отходить. Мои бойцы казаки с малолетства с лошадьми, ценят и любят их, поэтому не обижались на Кондрата. В поселке при базе построили конюшню. Мой Серко и гнедой Аслана стояли в конюшне базы, за ними смотрел Аслан. Со слов Кондрата, Серко кабардинец, из тех краев точно. Наш поселок стали называть Пластуновка, как-то само собой получилось.

Глава 5

Рано утром выехали, настроение отличное, только у Егора Лукича было не очень. Хмурый и не довольный, он опасался всего, сидя на мешке с деньгами, в прямом смысле. Я решил положить деньги на счет. Золото, серебро перебрали и разложили отдельно, русские и турецкие. Турецкие собрались перевести в наши. Официальная версия была такова, выплаты по кредиту моему зятю. Ассигнации и мелкие российские серебряные монеты оставили на расходы. Продажей трофейных лошадей занимался Кондрат. Остальным барахлом Егор Лукич.

Ночевали в поле или удобных местах. Нападения особо не опасались, с такими то орлами, больше на нас косились встречные и те, кого мы обгоняли. Форма не знакомая, лица не добрые и еще Аслан весь обвешанный оружием. Парадную форму вез в чехле.

Дорогой появились мысли о земном, природном, глядя на происходящие события и слушая разговоры бойцов, стал явственно ощущать отсутствия в моей жизни простых плотских утех. В станице были вдовые казачки, довольно молодые, к двум из них бегали мои холостые бойцы. Общественность смотрело на это не слишком строго, главное, что бы выглядело пристойно, хотя бы внешне. Были и красивые девушки, которые заинтересованно посматривали на меня, но жениться не хотелось, а по другому не получалось. Можно было украсть на крайний случай горянку в наложницы, такое тоже практиковалось, типа временная жена, но как-то ни какой вариант меня не устраивал. Моему телу было наплевать на мои моральные, душевные, размышления и метания, оно требовало свое, настойчиво. Мы проехали больше половины пути, до Богдановки оставалось верст десять, когда впереди послышались выстрелы, крики и шум схватки. Я остановился, прислушиваясь, совсем рядом, в ста метрах за поворотом. Не густой перелесок закрывает обзор.

— сначала стреляем, режемся в крайнем случае, вперед —

Рванули вперед, но не всей толпой, я, Костя и трое бойцов с интервалом два метра, между нами. Вторая группа, Савва с остальными, отставая от нас на пять метров. Слышны одиночные выстрелы, вот он поворот. Выскакиваем и видим картину. Стоит карета запряженная 2 лошадями, одна из них лежит с запутанными постромками, рядом лежит труп возницы и 3 трупа в черкесках, двое с погонами, казаки. Один оставшийся казак отмахивается от двух горцев, он видимо ранен, видно по тому как вяло отбивается. Подскакиваю к ним, стреляю из пистолета в одного, соскакиваю с Серка и встречаюсь взглядом с горцем. Злость, ненависть, прыжок с криком ко мне и рубящий удар слева на право, перехватываю, гашу удар и сразу обратным ходом полосую по горлу, практически до позвоночника, чувство де-жавю. В голове звон, еле улавливаю команды Саввы, три выстрела и все стихло, слышу перекличку своих бойцов

— Камандыр, целый,? — меня прилично забрызгало кровью моего противника —

— Да целый я, не суетись, Савва, потери есть? —

— Нет командир, двоих царапнуло с легонца —

Вдруг от туда, где остались наши повозки, послышалось три выстрела. Вскакиваю на Серка

— Савва разбирайся тут, пятеро со мной —

Мчимся обратно. У наших повозок стоят Егор Лукич и Тихон, двоих бойцов нет, три трупа в десяти шагах от них. Уже спокойно подъезжаю.

— Что у вас тут Егор Лукич? —спрашиваю успокоившись.

— Да вот командир, не поверишь, даже стрельнуть не успел, как положили всех, бисовы дети.—

Тихон доложился

— Как вы метнулись за поворот, мы приготовились, потом из кустов вылетают трое и шашками машут, ну мы их и положили залпом, я из пистоля, попал. Яшка с Прохором зачистили их и в кусты на разведку.

— Я разрешил, эти трое думали, что мы обозники вот и попёрли, нахрапом взять. У вас там что? —

— Поехали, посмотрим, —

Из кустов вышли Яшка и Прохор, ведя в поводу 3 лошадей

— Тут, не далеча стояли привязанные —

— Грузите на лошадей, соберите что путное и подтягивайтесь к нам —

Вернулся к месту схватки, все занимаются делом.

— Командир, благородие в карете к себе требует. — доложил Савва

— Как дела наши скорбные? —

— Да не плохо дела наши, десять побили мы, двоих казаки. Их четверо убитых один раненый, вон сидит. —

— Там наши еще 3 подстрелили, сейчас под едут — сообщил я.

— И мы тут лошадей нашли, 8 штук, с остальными коноводы сбегли, видать всех не сподручно взять было, —

— Да бог с ними, посты поставь и место для лагеря присмотри —

Подхожу к карете, рядом лежит жандармский вахмистр с рубленной раной на голове., дверь распахнута в ней сиди мужчина в полувоенном мундире и прижимает левой рукой рану на правом предплечье. Лицо бледное покрыто капельками пота.

— Вы кто? — он с напряжением смотрит на меня

— Хорунжий Иванов, Семеновский казачий полк — представился я

— Вы не похожи на казака⁈ — кивнул он на мою полевку.

— Ах, это, отдельная пластунская полусотня,. —

— Слава богу — облегченно вздохнул он — титулярный советник по военному ведомству, Козлов Виктор Семенович, направляюсь изМоздока, здесь важные документы — он указал на 2 саквояжа, — они опечатаны, их нужно доставить в Пятигорск —

— Савва, присмотри за саквояжами, головой отвечаешь —

Он кивнул и приказал Косте присматривать.

— Давайте осмотрим вашу рану господин титулярный советник — сказал я помогая выйти ему из кареты.

— Рана не опасная, надо обработать и перевязать, Аслан давай мой ранец. — пока ждал Аслана стал осматривать урядника, который кряхтя притащился к карете. У него тоже касательная рана правого бока, видимо задето ребро, трещина или сильный ушиб, признаков перелома нет.

— Повезло тебе урядник, пуля по ребрам чиркнула, из каких будешь? —

— Кизлярский, вторая сотня, Чумаков Илья —

— Ну, давай рассказывай болезный, как все случилось, пока суть да дело —

Вернулся Аслан с моим ранцем с красным крестом, в котором хранилась вся моя медицина, достал походный набор юного медика, открыл медную коробку с 2мя стальными иглами с заправленными шелковыми нитями, залил самогоном, градусов 50. Маленькие плоскогубцы туда же, мой иглодержатель, два стеклянных бутыля, один с раствором самогона, настоянного с корой дуба, второй с секретной жидкостью, гипертонический раствор, перевязочный материал.

— Ты кто, фершал что ли — с опаской смотрел на мои приготовления молчавший урядник.

— Типа того, а ты чего так встревожился, урядник, если сомневаешься в моей квалификации, лечись сам, вон рубаху рви и вяжись как можешь — с улыбкой сказал я.

— Нее, господин фелшар, звиняйте ежели, что не так, эт я со страху, сомлел немного.—

— Ну что дать обезбол? —

— Чего, — испуганно спросил урядник.

— От боли средство или так обойдемся? —

— Давайте, ежели не жалко —

Я протянул ему манерку с самогоном. Урядник опасливо принюхался

— Вино что ль, ну это завсегда, с нашим удовольствием — выпил одним глотком и занюхал рукавом.

— Крепкая зараза — отдышавшись крякнул он.

Раздели по пояс, уложили на бок. Тщательно промыл рану, обработал операционное поле и стал накладывать швы. Урядник пыхтел, сопел, жуя кожаный ремень. Закончив шить наложил повязку.

— Все, урядник, —

— Благодарствую господин фелшар, рука у вас легкая —

Я переместился к следующему пациенту.

— Ну с, Виктор Семенович, теперь с вам —

Чиновнику помогли снять мундир. Убрал окровавленный платок, рана не серьезная, обработал и перевязал.

— ловко у вас хорунжий получается, обучались лекарскому делу? —

— Да, нет, самоучка, жизнь заставит и не так раскорячишься. Савва, давай наших раненых сюда —

— да какие раненые, вашбродь, царапины — сказал, Егор Лукич, называя меня на вы при постороннем.

— пусть подойдут, обработаю что бы не загнило —

Подошли два бойца, раны действительно пустяковые, ту, что на левой кисти после обработки перевязал.

— Господин вахмистр, а кто командир то у вас? — спросил урядник у Егора Лукича, единственного, кто был в полковой форме.

— Так кто тебя штопал, он и есть —

— Кто фелшар, что ли — удивился урядник

— Какой фелшар, дурья твоя башка, то господин хорунжий, командир нашей полусотни —

— Да как спознаешь то, форма чудная, не видал ранее такой —

— То полевая форма, полусотня у нас отдельная, особая, понял неуч —

— А вы чего, не особый что ль — поддел урядник Егора Лукича.

— А, я, в повседневной, она и парадная у нас полковая, Семеновского казачьего, шифр на погоне ОП, отдельная, пластунская полусотня — снисходительно ответил.

— То что, особенная, так то видно сразу — вздохнул урядник — молча подъехали, постреляли всех, ежели б не ваш хорунжий так и меня порубали бы, я уж прощаться стал, с жизню то. Еще подумалось, чего он с коня слез, с коня то сподручней рубиться, вы пластуны значит.—

— Кому как сподручнее, наши больше пехом обучены, но могут и верхом —

— А вы куда направляетесь? —

— В Пятигорск —

— Думаю, теперича, с вами его благородие пойдет или ешо с кем, я раненый, с моими побитыми казаками куда. По уму до дому их доставить надобно, схоронить, как положено. —

— Даже не знаю, что делать, жарко не довезешь — ответил Егор Лукич — сам то как? —

— Да, ничо, сдюжу —

К вечеру прискакал сотник из Богдановки, мы уже разбили лагерь и готовили ужин.

— О. никак знакомец, здорово хорунжий, опять бандюков накрошил — сказал соскакивая с лошади сотник — а то мои прискакали и обрадовали, горцы на обоз напали, пластуны гору мертвяков настреляли и у них побили порядком, много потерял? —

— У тебя сотник не казаки, а сороки, налетели, погалдели и улетели, ни чего не поняв. —

— Так ты растолкуй что, да как — не обиделся сотник присаживаясь на седло.

— Мы в Пятигорск шли, слышим стрельба впереди ну и….—пересказал я кратко сотнику все происшествие — горцы напали на карету военного ведомства, титулярный советник Козлов, ранен, жандарма, что с ним ехал, зарубили, четырех казаков застрелили, урядник раненый вон у костра сидит.—

— Своих много потерял? —

— Ни кого, обошлось, в этот раз, так двоих легко поцарапало —

— А горцев скольких положили? —

— Двоих казаки положили, до нас, мы 10 и обозники 3 троих, больше их было, 2 ушли с заводными лошадьми, мои бойцы следы видели —

— Что это за бойцы? —

— Это я своих из полусотни так зову —

— Получается ты со своими 13 горцев положил, лихо однако —

— Если не веришь можешь сосчитать, вон там все лежат рядком —

— Да верю, ешо рапорт писать, тогда и будем считать, а где чиновник то? —

— В телеге спит, я ему капель успокоительных накапал, а то извелся весь —

— Сильно ранен? —

— Нет, царапина, видно первый раз в переделку попал, вот и пере возбудился. Бумаги важные везет в Пятигорск, может, сопроводишь его, сотник — спросил я с надеждой.

— Ээ нет хорунжий, ты в Пятигорск едешь, вот и сопровождай, мне еще тут делов, хлебать не расхлебать. —

К нам тяжело переваливаясь подошел урядник.

— Дозвольте обратиться, ваш бродь. Прощения просим, не знал я, что вы командир и за спасение мое, спаси вас господь, век помнить буду. Ладно будет тебе урядник, свои люди, сочтемся. Чего хотел? —

— Так надо понимать, вы военного чиновника сопровождать будете. Мне чего делать, я раненый, казаки мои погибшие, ума не приложу, не довезу их до дому, жарко. — он с надеждой смотрел на меня. Хотелось сказать твои люди, твои проблемы, но не скажешь, я хорунжий, командир, значит знаю, что делать.

— Сотник, у вас в Богдановке церковь есть? —

— Имеется —

— Вот, что урядник, довозим тебя до Богдановки, там и похоронишь казаков, место найдут на кладбище? —я посмотрел на сотника

— Найдем, чай свои, православные —

— Вот и порешили, имущество, лошадей своих заберешь, вернешь родственникам, да, возьмешь одного мерина из трофеев, вахмистру скажешь, что я приказал. Поступай с ним как посчитаешь нужным, еще вопросы есть? —

— Ни как нет, ваш бродь, благодарствую за все, Чумаков Илья, я, 2 сотня, Кизлярского полка —

— Да иди уж, запомнил, Чумаков Илья, все свободен, да, завтра на перевязку утром, перед выходом.—

Утром быстро завершили все дела тронулись. В Богдановке скорректировали с сотником наши рапорта, их завизировал своей подписью титулярный советник Козлов Виктор Семенович, попрощались с урядником, озаботив его похоронами жандармского вахмистра, забрав документы, отбылив Пятигорск. В дороге Козлова развезло и сильно укачало, видно я увлекся своей опийной настойкой. В итоге его уложили в повозку на трофейных бурках где он благополучно пролежал до города. По прибытии в Пятигорск в первую очередь повезли Козлова в штаб Кавказкой линии и началось, я проклял все на свете, тихо сатанея от всяких рапортов, ведомостей и подобной канцелярщины, потом в жандармском управлении все эти круги по новой, в конце добрался до штаба приказного атамана написал последний рапорт, как я думал тогда. Уже поздно вечером помылся, быстро поужинал и завалился спать. Казалось только закрыл глаза, а тут чувствую, что меня тормошат за плечо.

— Камандэр вэставой прэшол — еле продрал глаза, на автомате одеваюсь.

— Зови —

В комнату вошел солдат

— Ваше благородие, вас к трем, после полудня, требуют в штаб, —

— Требуют, значит буду, свободен —

Глава 6

Умылся, спустился в зал постоялого двора где меня ждал Егор Лукич. Позавтракав, погрузили переметные сумки отправились в торговый дом Бусыгина. Приятная новость, нас ждал груз из Москвы и письма моих родных. Служащий ни сколько не удивился нашему взносу, вызвал двух счетоводов и они стали быстро пересчитывать монеты, что-то записывая и считая на счетах. Подбив итог, с учетом иностранной валюты вышло 7547 рублей 25 копеек. Попросил 5000 перевести в Москву, на мой счет, остальные оставить здесь. Озадачив Егора Лукича погрузкой и подготовкой к транспортировке груза, отправился с Асланом готовиться к приему у Начальника Кавказкой линии. Было интересно наблюдать за Асланом, который не видел ни чего кроме ближайшего аула и своего селения. Саня тихонько посмеиваясь над ним объяснял и показывал ему город и тонкости городской жизни, хотя сам в Пятигорске третий раз. В назначенное время прибыл в штаб при полном параде. Адъютант попросил меня подождать, шло совещание. Наконец двери открылись и из кабинета стали выходить офицеры в больших чинах, чиновники военного ведомства и двое гражданских. Меня пригласили войти. В кабинете стояли генерал лейтенант Мазуров С. Л., наш приказный атаман и еще полковник с капитаном Шуваловым, в стороне у стола, не отсвечивая, прапорщик. Почему я обратил внимание на него, из-за его поведения, вроде самый маленький офицерский чин, но нет в нем напряжения и робости в присутствии таких больших чинов, да и форма от дорогого мастера и материал из которого она пошита. Ну и бог с ним. Все поворачиваются ко мне, подхожу строевым шагом,

— Ваше превосходительство, командир отдельной пластунской полусотни, Семеновского казачьего полка, хорунжий Иванов, по вашему приказанию прибыл —

Судя потому, как выглядел генерал, щеголь еще тот, однозначно аристократ не в первом поколении.

Видно было, что он остался доволен моим внешним видом.

— Здравствуйте, хорунжий, прекрасно выглядите, прямо пример для подражания вашим казакам, Николай Леонидович, не в упрек сказано. Приятно осознавать, что и среди казаков есть щеголи.

— Теперь главное—, он сказал короткую речь и вручил мне грамоту поданную прапорщиком, в которой указывалось, что я награжден орденом Станислава 3 степени, номер ордена. Я немного растерялся, грамота есть, а орден нет, но быстро вспомнил, ордена изготавливались за свой счет и еще что-то надо заплатить в орденский капитул. Чуть не прокололся, мой тормоз списали на волнение.

— Служу трону и отечеству —

— Мне доложили вчера, что вы со своими казаками, помогли отбить нападение на чиновника военного ведомства перевозившего важные документы, там указаны эээ, этот чиновник рассказывает просто невероятную историю, не сочтите за труд, доложите об этом подробно —

И я стал докладывать, подробно, ничего не скрывая, сухо, кратко только по делу —

— Однако —, с сомнением произнес генерал — обычно горцы не оставляют своих погибших и раненых.

— Так не кому вывозить было — скромно добавил я.

— Сегодня, я, получил подробный рапорт сотника Неверова, командира четвертой сотни второго Кубанского полка, станица Богдановка, все подтверждается в его рапорте, убитые горцы захоронены, рапорт подписан титулярным советником Козловым и урядником Чумаковым из Кизляркого полка, который был в сопровождении до того. При нападении убиты четверо казаков оного полка, жандармский вахмистр и возничий. — атаман протянул бумагу генералу

— К рапорту прилагается ведомость о сданных лошадях, оружии и амуниции горцев, ваше превосходительство — добавил капитан Шувалов.

— Довольно, господа, убедили. Хорунжий прошу простить мои сомнения, теперь мне ни чего не остается, как подписать прошение о награждении вас еще одним орденом, я прав Николай Леонидович —

— Так точно, рапорт сегодня будет у вас в канцелярии, прошу вас что б без волокиты, ваше превосходительство — ответил довольный атаман подмигнув мне.

Тут я набрался наглости и решил сработать на свою репутацию.

— Ваше превосходительство, мне ордена можно не давать и так уже отмечен, лучше наградите моих казаков, заслужили и выучку показали отменную —

— Хорунжий, вы действительно хотите отказаться от ордена в пользу награждения своих казаков? —

— Так точно ваше превосходительство, ни что так не побуждает нижних чинов к рвению по службе, как забота командира о их устроенности и нуждах, а награждение их заслуженными знаками храбрости и доблести, заставляют других брать с них пример. — вот так и ни как иначе, честно смотрю в глаза начальству. Атаман подкручивает ус, вот такие у меня орлы.

— Что ж хорунжий, изрядно удивили и возразить не чего. Атаман подготовьте прошение о награждении серебряной медалью за храбрость всех нижних чинов, которые были в деле. Не жаль хорунжий, все-таки второй орден. —

— Нет ваше превосходительство, —

Жаль, конечно, люблю я ордена и не рассказывайте мне, что не за награды воюем. Заслужил, вынь и положи. Анна 3 степени хорошо смотрелась бы на моей молодецкой груди, хотя я хватил, положена сначала 4 ст. Чего теперь то, за то имидж приподнялся и генерал запомнил. Он отпустил нас, кроме полковника и капитана.

— Пошли хорунжий ко мне, прошение будем составлять на твоих казаков — и мы пошли.

Атаман передал мне 5 медалей, за дело уничтожения банды разбойников, но как оказалось это были медали, которыми награждались пограничники, таможенники, полицейские чины отличившиеся при несении службы по своим ведомствам. Имели 4 степени и права на льготы, добавку к жалованию и ставились по старшинству сразу после медали знака ордена святого Георгия Победоносца. Я попросил атамана 12 таких же медалей и вписал фамилии 7 человек из других десятков. Десяток Саввы и так получался награжденным полностью. Медали для награждения казаков и других иррегулярных войск, про которые я думал, номеров и льгот не имели. Такие вот особенности наградной системы. Атаман пригласил меня выпить с ним чаю и поговорить в неформальной обстановке.

— твой полковой командир отзывается от тебе и твоей полусотне только в хвалебных тонах, да и дела тому подтверждение, сообщает о многих твоих придумках и нововведениях в обучении, просит разрешения об образовании сотни, ну и повышении тебя в чине —

— благодарю вас ваше превосходительство —

— что не так, хорунжий –спросил атаман не видя радости на моем лице.

— да все так, но я не потяну обеспечение сотни всем необходимым, вы же знаете, что в станицах много новоприбывших из крестьян и городских, не все могут должным образом снарядить новобранца.—

—да, я слышал, что многое было куплено и вложено из твоих личных средств, поэтому мы конечно поможем из войсковой казны ну и на сторонние средства, которые появятся, не будем обращать особого внимания. На счет вашего награждения, я все же подам прошение о награждения вас орденом святой Анны 4 степени, заслужил хорунжий. Более задерживать не смею. —

Глава 7

После недели бесконечной суеты в городе решили возвращаться домой. За это время встретился с Шуваловым и обстоятельно поговорили о многих темах касающихся всего Кавказа, особенно он интересовался о настроениях черкесов проживающих рядом с нами.

— Александр Константинович, я не полный год на Кавказе и не имею обширных связей среди местного населения. Да, кое-что мне известно благодаря старым казакам, которые имеют знакомых и кунаков среди горцев. Через сотника Сомова доходят слухи, но, этого мало, четкого представления о настроениях горцев не дает.—Ответил я капитану.

— Петр Алексеевич, все понимаю. Среди горцев Чечни и Дагестана идут сильные волнения подогреваемые посланцами Турции, растет влияние имама Абдулах-Амина и его сторонников. Идея создания исламского государства на Кавказе приобретает все больше сторонников. Уверен и к черкесам посланы сподвижники имама. У нас не правильно понимают сложившуюся обстановку, во многом не до оценивают опасность. — с сожалением вздохнул капитан.

— Да и Англия с Францией, масла в огонь подливают — сказал я как бы между прочим.

— И от куда такие мысли, Петр Алексеевич,? — заинтересовался капитан, пристально посмотрев в глаза.

— Ни чего заумного в моих мыслях нет — чертыхнулся про себя, давал же зарок не умничать с такими людьми, теперь нужно выкручиваться. — можно подумать, это большой секрет, что англичане с французами помогают туркам деньгами, оружием, помогают с обучением солдат присылая своих офицеров и других военных специалистов.—

— Ну вообще то, Петр Алексеевич, не очень многие догадываются об этом — с еще большим интересом капитан требовательно уставился на меня ожидая продолжения. Приходится врать дальше.

— Образцы английских и французских ружей, горцы служившие у турков, дезертиры.

— Вам попадались таковые? — сделал стойку, Александр Константинович,

— Да, случайно, —

— Где, кто и когда, пленные? Почему не доложили и не доставили? — проявился истинный капитан Шувалов.

— Во первых, Александр Константинович, встреча случайная, во время патрулирования. Во вторых пленный был тяжело ранен и помер, ну и последнее, не было приказа на этот счет. —

— Простите, погорячился, вы догадываетесь какую работу я выполняю, пытаюсь наладить хоть что-то, но пока плохо получается, в общем сложностей хватает —

— Александр Константинович, постараюсь помочь вам в силу своих возможностей. Я простой хорунжий и возможности мои не так велики, — сочувственно произнес я.

Простились как хорошие знакомые.

Долго думал посетить Ашота или нет, решил все-таки зайти. Поздно вечером в сопровождении только Аслана приехал к нему. Он оказался дома.

— Здравствуй дорогой! Какой гость, рад, что не забыл меня. Проходи в дом —

Мы удобно расположились в знакомой комнате.

— Я принес тебе не приятное известие, Ашот, мы нашли остатки твоих людей сопровождающих караван —

— Где? — я ответил. Ашот напряженно смотрел на меня о чем-то думая, молчал с минуту, потом что-то решив заговорил.

— Спасибо, что сообщил, почему решил, что мой? —

— Рыжебородый, мне очень жаль —

Ашот кивнул.—это не твой знакомец, его брат, теперь хоть знаю, что произошло, пропал еще один караван. Плохие времена наступили, все грабят, разбойничают, договоренностей ни кто не соблюдает. Караваны совсем маленькие, охраны много. Я надеюсь, Петр Алексеевич, договор в силе? —

Я молча кивнул

— На той тропе более, менее спокойно, я зачистил там, сколько мог. Только не наглей Ашот. —

Ужинать отказался.

Так и ехали домой спокойно, не спеша. Я вспоминал и обдумывал прошедшие события, встречи, разговоры и пришел к выводу, что я попал не в прошлое моего времени, а параллельное. Как еще объяснить при общей схожести событий, множество не совпадений, особенно здесь, на Кавказе. Император Николай 1, восстание декабристов на Сенатской, холера в Москве, было, это факт. На Кавказе нет кази Мухаммеда, течения мюридизма им возглавляемого, нет Шамиля. Вместо них Абдулах — амин со своими наибами и сподвижниками, прекрасный организатор и администратор, который убеждением, а если нужно жестким принуждением собирает в единое исламское государство народы Кавказа и надо признать, не плохо у него получается. Это движение в начале, но и сейчас представляет серьезную опасность влиянию России на Кавказе. Укрепление Кавказкой линии после назначения генерала Мазурова стало более организованным и последовательным. Линия усиливалась войсками, переселенцами, основывались новые станицы и поселения. Вырубались леса, прокладывались дороги, но все требовало времени и не малый ресурс. Так что прогнозировать и использовать знания из будущего не получиться, тем более не очень я был знаком с историей Кавказских войн. Придется жить и бултыхаться в данной реальности, уже не предсказуемой.

— Чего загрустил, командир? — пристроился рядом Егор Лукич — орден получил, радоваться надо, бойцы награды получат, оружие забрали, вона сотника получил, радуйся, Петр Ляксеич, —

— Да радуюсь я, Егор Лукич, радуюсь. Устал только немного.—

— Эт да, я тож признаться замаялся, особенно с этими порученьями всякими, еще не угодишь с покупками, так еще недовольны будут. —

С порученьями пришлось помогать моему тыловику. Роман просил его купить разной материи для пошива одежды Амине, домашние вещи, котел, посуду и всего кучу, с этим он справился, а вот с материей завис. Сколько и какой представления не имел и не долго думая озадачил меня. Я же подошел к вопросу творчески. Посетили пошивочную мастерскую знакомого мне армянина, шили у него и женское платье. Пришла женский мастер и я нашел девушку из работниц похожую размерами на Амину попросил сшить платье на свадьбу, не сильно дорогое, что бы потом можно было носить, дополнив, что она черкешенка, еще пару комплектов для повседневного ношения и другие сугубо женские вещи. Надо признаться обошлось в копеечку, Роминых средств едва на треть хватило. Пришлось добавить из своих. Заодно решил пошить себе повседневную форму, скромнее и не сильно дорогую, с погонами. Купил Аслану черкеску темно коричневого цвета, бешмет и штаны черные, из не дорогой, но крепкой ткани. Потом вспомнил, как восхищался Саня моей парадкой, заказал ему парадную форму с шифром на погоне ОП и лычкой приказного, все конечно из ткани скромнее, но все равно красиво должно получиться. Уже когда расплачивался, заказал еще один комплект, у Ромы и Сани практически один рост и размер. Когда озвучили цену Егор Лукич только крякнул и вышел, а я еще заказал 50 пар погон с шифром ОП.

— Не гоже так тратиться, Петр Ляксеич, без штанов остаться можно — стал ворчать вахмистр, когда ехали на постоялый двор.

— А чего их жалеть, Егор Лукич, вот убьют меня к примеру, все деньги, что копил не доедал, не догулял кому-то достанутся, нет на том свете нужды в деньгах.

— Тьфу, ты, типун тебе на язык, Петр Ляксеич, Сане то зачем форму заказал? Сам справит себе. —

— А помнишь, как он увидел мою парадку и обомлел, пусть будет радость у человека, он же пока сестрам на приданое не соберет, себе ни за что не пошьет или что-нибудь плохонькое купит.Мечты должны сбываться, Егор Лукич, накладно конечно, так заработаем, какие мои годы —

В ответ вахмистр вздохнул и признался себе, что он не смог бы вот так, ни за что, кому-то сделать подобные подарки и отказаться от ордена, не смог бы.

Все вещи мы получили перед отъездом, так что всех ждал сюрприз, с медалями не получилось, все знали, кто получит. Еще, все мои узнали, что я отказался от второго ордена в счет медалей для казаков. Об этом событии в городе прослышали многие военные, кто-то крутил у виска, чудак, это в мягком варианте, кто-то проникся. Среди казаков и думающих людей мой рейтинг поднялся очень высоко, а казака, что посмел усомниться в здравости моего поступка, Егор Лукич, при поддержке Сани чуть не покалечили. Так и ехали тихим сапом, я не торопил, да как с телегами, не разгонишься.

Добрались до Семеновки. Я передал командиру полка 6 медалей для награждения казаков из других сотен, попросили в штабе доставить с оказией и презентовал командиру и есаулу подарки приготовленные для них. Они оба имели ордена Анны 4 степени, красные крестики, которые крепились к холодному оружию. Данным орденом награждались младшие офицеры только за боевое отличие. Позже, не знаю точно когда, на рукояти холодного оружия стали крепить темляк из красной ленты с желтыми полосами по краям, для большей наглядности. Крест был малых размеров, прозывался клюква среди офицеров. Вот и подарил я им ленты анненских цветов с кистями по краям. Они приняли подарки и не знали, что с ними делать. Пришлось показать, как крепить их на шашки. Получилось красиво и стильно, а самое главное из далека видно, что кавалер.

— Это что, Петр Алексеевич, новое положение к ношению ордена? — поинтересовался Соловьев.

— Типа того, при парадной форме, сразу видно что кавалер ордена — ни сколько не смущаясь заявил я.

— А ты чего без ордена? — спросил есаул.

— Куда, на полевую, не положено.

Соловьев сел за стол и погрузился в чтение бумаг.

— О, так, Петр Алексеевич у нас теперь сотник и приказ есть о преобразовании полусотни в сотню, по способности не сильно затягивая оное действо. — про цитировал он.

— Поздравляю! — хлопнул по плечу меня есаул. — на днях будем у тебя с командиром, там и обмоем орден с повышением.— новиков отбирать будешь как по прошлой осени? Слыхали о том, теперь охота взглянуть, так, Александр Николаевич.—

— Да, хотелось бы посмотреть —

На базу добрались на следующий день. Все вертелось, крутилось, каждый знал свое дело, я же отправился на помывку в баню. На завтра объявил общее торжественное построение, вся база деятельно стала готовиться к торжеству. Я же облачился в свою новую повседневку, надел орден и расстроенный отсутствием зеркала во весь рост, сел за стол. Аслан затащил три баула в комнату. Анисим занес самовар и увидел меня, такого красивого, не сдержался.

— Орел, Петр Ляксеич, любо дорого поглядеть, чайком грех такое дело обмывать, я счас — и выскочил из комнаты.

Зашел, Егор Лукич,

— Оружие на складе, Тимоха осматривает его, лошадей Кондрату сдали разворчался, но доволен, завтре доложиться. Роман и Амина просили вам кланяться за одежу. Амина так расплакалась, еле успокоили. Не ждала такого подарка, почитай голую Рома привез, а тут такое. Говорит не каждая благородная, подобное может прикупить. Теперича и свадьбу не стыдно сыграть. —

Нарисовался Трофим.

— Здравия, командир, поздравляю с наградой и чином, значит, не врут, что сотня будет, ежели сотника дали.—

— Не врут, у нас то как дела? —

— Не тревожься командир, службу несем, тут давеча двух джигитов словили, девок красть пришли, ну так говорят. Ходжи Али люди, можа и вправду женихаться собрались. Отдали за выкуп, 10 рублей, Анисиму сдали деньги. Шибко Никифор Шунга просил, знакомца его, сын. Тут народ интересуется, когда бегать новики будут — усмехнулся он.

Анисим как волшебник накрыл стол, водрузил кувшин вина.

— Аслан, зови Саню — попросил я, вытаскивая из баула его форму и аккуратно складывая на лавку, красивой стопкой, рядом поставил сапоги. Анисим с Трофимом внимательно осматривали сложенные вещи.

Зашел запыхавшийся Саня.

— Звал командир? —

— Да, Саня, вот прими от меня подарок, — указал на стопку.

Саня подошел к лавке и осторожно взял бешмет, а потом случилось совсем неожиданное. Он хотел что-то сказать, но не смог сдержаться и заплакал. 20 летний казак, беззвучно рыдал вздрагивая крепкими плечами. Я, как и все в комнате растерялись и какое-то время не знали, что делать. Встал, подошел к Сане и похлопал его по плечу

— Ладно Саня, хватит сырость разводить, или не по душе подарок? —

— По душе, только за что мне такой подарок? — успокоился он вытирая глаза.

— Поощрение за усердие по службе, надеюсь дальше будешь служить еще усерднее. А теперь иди в соседнюю комнату, переодевайся и покажись нам во всей красе.—

Саня собрал все вещи и вышел.

— Да, уж, могешь ты командир до самой печенки достать, аж у мне слезу прошибло, — смущенно сказал Анисим вытирая глаза.

Тихо постучав вошел счастливый Саня. Форма на нем сидела шикарно, карманы с серебряными газырями обшиты тонкой серебряной тесьмой. Ворот синего бешмета тоже был обшит тонким серебряным галуном, спускаясь до пояса. Черные штаны с синим лампасом, синие погоны с шифром ОП обшитые по краю белой тесьмой.

— Ну Саня, ну хорош, не сдержал восторга Трофим, командир, как бы и мне такое пошить, эх жаль, завтра б на построение в такое обрядиться. Эх расстройство одно, лучше б не видеть.— Трофим искренне расстроился.

— Так завтре на построении расстроился бы, да при людях — рассмеялся Егор Лукич — вам бы только красоваться перед девками —

— Ладно, будет тебе Егор, будто сам таким не был, еже ли по совести, я б не отказался от такого наряда. Только, думаю, больно дорого встанет. — с сожалением сказал Анисим.

— Ладно Саня покрасовался, теперь дуй от сюда, готовься к завтрашнему построению, —

Счастливый Саня улетучился, а мы по свойски обмыли мой орден и разошлись.

Глава 8

Утреннее торжественное построение проходило за закрытыми дверями. Посетители стоявшие за воротами, которых было не мало, терпеливо ждали окончания церемонии. Я объяснил это тем, что пока не все имеют парадную форму, в следующий раз все будет как положено, отнеслись с пониманием. Вручил семнадцать медалей и распустил строй. Саня и Рома были звездами сегодняшнего дня. В новой форме с медалью на груди, больше мечтать не о чем. Запустили всех желающих, девки, молодые казаки, нарядные и веселые заполнили нашу базу. Были родители бойцов из Романовки, трое награждены из десятка Саввы. Как в день принятия присяги в моем прошлом будущем. Странное звучание. Не стал предаваться воспоминаниям. Кондрат дожидался меня у входа в штаб

— Здравствуй Кондрат Филимонович, ко мне? —

— Так, доложиться по лошадям —

— Пошли раз по лошадям — мы прошли в комнату

Кондрат дождавшись когда я сел вдруг поклонился мне в пояс

— Спаси тя бог, Петр Алексеевич, за сына благодарю тебя. —

— Это ты брось, Кондрат Филимонович, хорошего сына воспитал, знатный пластун получился и будет об этом. Так что там с лошадьми.? —

— Троих меренков можно оставить себе, остальных подкормим, обиходим и можно на сдачу в полк, а лучше продать на сторону, хорошую цену возьмем.—

Егор Лукич, старый жук, перегнал наших трофейных лошадей в обход Сергеевки и Романовки, прямо на базу, что бы не искушать начальство. Работа у него такая.

— Добро, Кондрат, ты у нас главный конюх, вот и думай —

Он ушел, а я приступил к чаепитию, Аслан накрыл стол и просто потребовал, что бы я подкрепился.

С ним тоже вечером случилась психологическая драма, я взял из захваченных у бандюков женских серебряных украшений, скромные серьги и кольцо, явно не местного изготовления. Позвал Аслана и положив передним украшения сказал

— Вот Аслан, сестра замуж выходит, подари ей от себя, ты же старший брат. —

Он долго смотрел на меня, потом взял подарок поклонился и вышел. Говорить не требовалось, все сказал его благодарный и почтительный взгляд. Вошел дежурный поста у ворот.

— Командир тут к тебе от Али посыльный —

— Пригласи — напрягся я.

Посыльным был Азамат.

— Ас салам алейкум, хорунжий Иванов — прижал руку к груди и поклонился, с интересом рассматривая меня и орден на груди

— Валейкум асалам, Азамат, присаживайся, выпьешь чаю? —

Он присел и Аслан налил ему в чашку чай.

— Угощайся, не стесняйся —

Азамат взял кусок пирога и с удовольствием принялся чаевничать, налегая на мед и варенье.

— У вас что праздник? —

— Да, есть такое дело —

— Отец приглашает тебя в гости, просит обязательно приехать, не бойся, тебя ни кто не посмеет обидеть в нашем селении, ты наш гость.—сказал он очень серьезно.

— По мне видно, что я испугался — усмехнулся, сегодня я не смогу, а завтра обязательно приеду —

— А можно я посмотрю праздник? — смущенно спросил Азамат.

— Смотри конечно, но вечером все покинут базу и ты—

— Да я немного, посмотрю и уеду — он схватил папаху и вышел из комнаты.

Пусть смотрит, ничего секретного нет. Послышался залихватский перебор гармошки. Бойцы сбросились и купили Сане гармонику, в замен развалившейся старой и теперь Саня отрывался на радость молодежи. По всей видимости начались танцы, веселые возгласы, смех, ритмичное хлопанье и звуки барабана. Массовое гулянье набирало силу.

На встречу с ходжа Али со мной ехали Аслан, Саня и Костя. Все одетые в полевую, полностью вооруженные, только Аслан в черкеске с холодным оружием и пистолетом, он с ним не расставался. По дороге ближе к селению встречались засеянные поля пшеницы, других злаковых, сады и огороды на которых работали люди. У въезда нас встречал Азамат с двумя слугами. Они скакали впереди показывая дорогу. Дом ходжа Али находился в середине селения, большая территория обнесена высоким саманным забором. Мы въехали в распахнутые ворота и подъехали к двух этажному дому, первый этаж был низким и сложен из камня, второй из дерева, крыша крыта соломой. Высокое крыльцо. В стороне от дома были различные строения хозяйственные и жилые, сновали мужчины, подростки иногда мелькали женщины. Оставив лошадей слугам Азамат повел нас в дом. Моих людей разместили в небольшой комнате, я снял оружие и отдал его Аслану оставив при себе кинжал и пистолет. Дальше последовал один, сопровождаемый Азаматом. В большой комнате, пол и стены которой были увешаны коврами, на стене висели шашки, сабли и кинжалы, на другой ружья и пара пистолетов. Все в восточном стиле. У дальнего конца комнаты сидел ходжа Али и крепкий старик, явно за шестьдесят. Азамат, поклонившись, сказал

— Отец, гость приехал —

Ходжа Али встал и подошел ко мне. Я поздоровался первым, по тому, что ходжа Али встал чтобы приветствовать меня говорило о многом, старик сидел и смотрел недобрым взглядом.

— Ассаламу алейкум ва рахматуллахи ва баракатух уважаемый ходжа Али — Али не смотря на всю свою невозмутимость не смог скрыть удивление как и старик. Ходжа Али действительно был уважаемым человеком среди горцев, глава княжеского рода, правда младшей ветви, утратившей былое влияние.

— Ва алейкум ас салам ва рахматуллахи ва баракатух, хорунжий — Али хорошо говорил на русском. — надеюсь твой путь был легким, познакомься это мой дядя Хамтух, его селенье Домахи находится у самого начала дороги на перевал. Я молча кивнул старику.

— Присаживайся, будем кушать — появилось двое молодых парней, которые быстро накрыли низкий столик. Тушеное мясо с овощами, лепешки с сыром и еще какие-то каши, не силен в черкеской кухне, но все вкусно, особенно понравились лепешки с сыром. На Кавказе очень часто встречаемое блюдо, называется по разному. Молочный напиток похожий на айран, от вина я отказался.

— Благодарю тебя за гостинцы, моя дочь благодарит особенно, она очень любит халву и пахлаву. От куда ты узнал об этом? —

— Я не знал, просто я тоже очень люблю халву — я передал Азамату в качестве гостинца халву и пахлаву.

Ходжа Али рассмеялся. Трапеза закончилась и стол убрали, накрыв его для чаепития.

— Не давно ко мне приезжал Назир бек, посланник Абдулах—амина, — Али внимательно смотрел на меня — просил что бы я поддержал его со своими людьми в борьбе с неверными —

Я молчал и ждал продолжения.

— Он призывает к праведной борьбе за нашу веру и против грабежа, разорения, которые принес на нашу землю русский царь. —

— Каких слов ты ждешь от меня, уважаемый ходжа Али? Я простой сотник, один из миллионов подданных царя и не решаю такие вопросы как война или мир между народами. Абдулах-амин поднимает на борьбу народы Кавказа под знамя пророка, саллаллаху алейхи ва саллям, для того что бы создать исламское государство и править в нем, жить все будут по законам шариата. Скажи ходжа Али все ли правоверные благочестивы в поступках и мыслях своих? Не торопись отвечать. Среди христиан как и среди мусульман многие делают вид, что живут по заветам своих пророков. Ведь мусульмане почитают Христа, как пророка и деву Марию как мать его, а на самом деле преследуют свои выгоды, прикрываясь праведными словами и довольно об этом. Вас призывают делать набеги грабить, убивать неверных, угонять в рабство женщин и детей и все это прикрывая словами, что это можно творить с неверными и почему вы удивляетесь когда вам отвечают тем же. Где, в Куране, написано, что можно убивать, грабить, превращать людей в рабов да чего говорить о нас русских если вы режете без жалости своих единоверцев, тех кто посмел не выразить покорность Абдулах- амину, а ты говоришь о праведности уважаемый ходжа Али. Старик молчавший до этого заговорил

— Я плохо говорить русский ходжа Али скажет тебе мои слово —

— Назир бек когда уходил, проходил мимо селения дяди и рассказал, что русские убили Юсуфа, его людей, вырезали все селение где они остановились. Люди дяди видели там твоих казаков, зачем ты убил селян? Они были мирными.—

— Все таки засветились, вот кого ждал Юсуф — с не довольствием подумал я.

— Да это я убил Юсуфа и десять его людей, за то что он убил мирных селян и ограбил богатый караван купцов, который тайно пробирался через границу—

— Ты лжешь — гневно воскликнул старик

— Уважая твои годы, почтенный, я прощаю тебя, но в следующий раз я отрежу тебе уши если ты посмеешь оскорбить меня. — ходжа Али поднял руку, останавливая старика от глупых поступков.

— Мы убили их и спасли брата и сестру, которые были в плену у них, Аслан со мной, можете спросить у него —

Ходжа Али приказал пригласить Аслана.

Он вошел и поклонившись, поздоровался с нами. Я стал изучать черкесский, но пока понимал плохо, отдельные слова и фразы. Старик начал допрос Аслана. После освобождения, я рассказал Аслану, как все было, о допросе пленного, об ушедшем караване с пленными женщинами и девочками. Он рассказал все как от себя, только в конце разговора Аслан стал отвечать резко и без особого почтения.

— Довольно Аслан свободен — сказал я останавливая разгоравшийся спор, он поклонился и вышел. Ходжа Али еще немного поговорил со стариком выговаривая ему, что-то неприятное в вежливой форме.

— Прости сотник, что не поверили твоим словам, очень плохо поступил Назир бек. Скажи, Петр, какого ты рода? —

— Отец мой офицер, выслужил личное дворянство, мать купеческого рода. Я тоже выслужил потомственное дворянство, получил чин сотника. Хочешь уважаемый, ходжа Али, я расскажу тебе как все будет происходить дальше —

Он молча кивнул.

— Абдулах –амин пошлет сюда крупные отряды, они призовут под свои замена всех горцев проживающих в предгорье и равнине, непокорных показательно накажут. Совершат набег на наши станицы и поселение, когда мы дадим отпор и погоним их, они укроются в ваших селениях. Во время штурмов и боев, будут убиты мирные селяне, их родственники станут мстить нам и тоже втянуться в войну. Воины Абдулах — амина уйдут и укроются в горах, а вы будете отвечать за набег и разорение. Мы их все равно достанем и накажем, но вам от этого легче не станет, вы из мирных превратитесь в не благонадежных. Вот так все и будет. —

Ходжа Али молчал, а старик сидел с понурой головой и опущенными плечами.

— Ты прав Петр. Скажи, а вы сможете защитить нас от набега, поможете нам защититься? —

— Этого обещать не могу, могу только спросить у командования помощи вам, по тому как вы не хотите участвовать в войне против нас — выразительно посмотрев на ходжа Али.

— Да, я не хочу войны для моих людей, можешь так передать —

Когда мы собрались уезжать и стояли на крыльце в ожидании лошадей ходжа Али спросил

— Скажи Петр от куда у тебя такие познания в исламе? —

— У царя много подданных мусульманского вероисповедания и ни кто не запрещает им верить и молиться так, как они считают нужным. Вот с одним из таких умных людей я и общался. —

Мы оседлали лошадей и в сопровождении Азамата отправились домой.—

— Скажи Петр ты можешь продать мне пистолет? —

— А с чего ты решил, что я торгую оружием — удивился я.

— Мне твои люди сказали, что только ты решаешь кому можно продать. Продай мне, очень прошу тебя. Просил у Аслана продать, так он рассердился только. —

— Ладно, если будет возможность.—успокоил я его.

Глава 9

Засела у меня мысли о набеге. Ходжа Али, технично слил информацию, между делом, теперь сижу и думаю, что делать. Собрался и поехал к Сомову, кратко рассказал ему о встрече с ходжа Али и моих опасениях.

— Вот, что, Петр Алексеевич, давай поедем к начальству, им сверху виднее —

Аргумент железный. Поехали к начальству, обсуждая по дороге вопросы обороны и взаимодействия. К вечеру въехали в Семеновку, в приказной уже ни кого не было, заехали к есаулу. Он конечно обрадовался поздним гостям покормил и спать уложил. В Семеновке находились первая и вторая сотни, третья в станице Хмыловка, четвертая в Романовке и мы отдельная сотня в Пластуновке. Утром в приказной (полковом штабе) собрались Соловьев, есаул, командиры первой и второй сотен. Я подробно передал свой разговор с ходжа Али.

— Да, обстановка становится хуже, чем я предполагал. — задумчиво произнес Соловьев

— ходжа Али, княжеского рода и персона уважаемая среди горцев, его участие в волнениях приведет к ухудшению нашего положения и без того надо признаться не очень крепкого. Правда командование усиливает Петровский пост еще ротой солдат и одним орудием, а так же сотней девятого казачьего полка, из донцов.—

— защищать селения мирных на равнине мы не сможем, дай бог себя оборонить — есаул поддержал командира полка. Сотники молчали.

— Ну, давайте, Петр Алексеевич, я же вижу, что вы что-то задумали? —

— Предлагаю не ждать набега, а самим выдвинуться в предгорье и нанести удар во время их выдвижения — сказал я спокойно.

— Как ты представляешь, Петр Алексеевич, сиё действие. Оставить станицы без защиты и напасть на горцев во время их движения на равнину, а если их будет много. — стал горячиться есаул.

— Именно так, Василий Иванович, и не всем воинством, а я со своей полусотней. Вы подкрепляете мою базу полусотней казаков, лучше наших. Донцы вояки хорошие, но в лесу и горах воевать не умеют, тут на равнине они полезнее будут. Есть у меня план действий. Когда я уйду в горы вы обязательно усильте двумя сотнями казаков Романовку и в случае если не смогу сдержать и горцы прорвутся, вы вступаете в дело. Поверьте есть шанс придержать их, в случае неудачи я смогу со своими бойцами уйти от преследования. —

— Может все-таки не стоит так рисковать, Петр Алексеевич, —

— Стоит, Александр Николаевич, если они выйдут на равнину у них будет место для маневра. Мы же будем вынуждены обороняться, нет, конечно подойдут подкрепления, но сколько бед они тут наделают одному богу известно. Думаю стоит рискнуть. —

— Что думаете господа — спросил, Александр Николаевич, притихших офицеров.

— Было бы хорошо так справить дело, только сомневаюсь, что сдюжит полусотня, может я сотней подмогну — спросил есаул

— Нет, Василий Иванович, в случае неудачи мы можем уйти, а ты куда с лошадьми денешься. Там все и поляжите.—осадил я есаула

— Он прав, Василий Иванович, конно в горах много не навоюешь. Хорошо полусотня из первой сотни будет у тебя на базе, как только ты уйдешь в горы. Донцы встанут лагерем у Романовки и в случае прорыва, мы подтянемся с остальными. Все совет закончен. — все стали расходиться.

— Задержись Петр Алексеевич, — попросил, Соловьев.

— Ну теперь рассказывай, что там ты надумал —

— Мой слуга, Аслан, хорошо знает те места и он рассказал, что есть единственная хорошая дорога где могут проехать две арбы. Есть еще горные тропы. Пройти можно, пешком, ведя коня в поводу, но очень трудно, тем более с припасами. Я хочу найти место где можно будет перекрыть дорогу моими силами и остановить их. —

— Ну, допустим, сколько времени ты сможешь их сдерживать, они просто сомнут тебя — скептически заметил, Александр Николаевич,

— Я встречу их и потом подорву пороховые заряды и перекрою дорогу, они конечно могут расчистить её, но это время, я постараюсь качественно взорвать, в нескольких местах.—

— А, что, может получиться — заулыбался есаул — может я с тобой, Петр Алексеевич, с казаками, что помоложе.—

— Нет, Василий Иванович, не поспеете вы за нами, будете обузой —

— Жаль, опять уел, Петр Алексеевич, точно не поспеем, не привычные мы пехом.—вздохнул есаул.

Перед отъездом оговорили все действия после моего сигнала. Предстоял разговор с ходжа Али.

На базе кипела работа по её расширению. С западной стороны сравняли ров и удлинили на сорок метров, получился вытянутый прямоугольник. Копали ров глубиной два метра и возводили земляной вал высотой около трех метров. В плотную к стенам три казармы, буквой П, между ними кухня столовая. Перенесли два туалета. Другие перестройки сильно изменили базу. Работы быстро продвигались, желающих работать за приличную денежку было много, поэтому к началу сентября готовились к приему пополнения. Пошивочный цех Зайчихи работал на всю мощь и уже превратился в солидное предприятие, которое вполне справлялось с нашими заказами. Егор Лукич вместе с Анисимом смогли сделать приличный запас обмундирования и каждый в полусотне получил парадный, выходной комплект. Нам дали денежное довольствие на сотню от наказного Атамана, но все равно пришлось вложиться из своей казны. Наконец суета прошла и остались мелкие доделки. Вечером, с четверга на пятницу зашел Рома,

— Здравия, Петр Алексеевич, с просьбой я тебе командир. Разреши свадьбу на базе справить, всех в доме не уместишь, а тут среди своих.—

— И когда планируешь? —

— В субботу, позволишь, командир?, —

— Хорошо, как с матерью, помирился? —

— Нет, не хочет признавать Амину, ну и ладно, стерпится, слюбится. — улыбнулся Рома.

Свадьбу решили гуляли скромно, но как-то не получилось. Все кто был женат пришли с женами, набралось больше пятидесяти человек. Аминат была просто прекрасна в национальном черкесском наряде, Рома в парадной форме с медалью, прямо светился от счастья. Гуляли на славу, уже ближе к концу стали петь песни, и все какие-то грустные. Типа казацкая доля такая, получить пулю и умирать одному в поле или где придется. И тут меня понесло, счас спою.

— Что-то грустно бойцы стало я желаю спеть— все смолкли и уставились на меня. В этом теле я унаследовал очень приличный голос и поэтому не жеманясь затянул песню самого казацкого казак России А. Розенбаума

Лай-ла-ла-ла-лай эй…….

Под зарю вечернюю солнце к речке клонит

Все что было не было знали на перед

Только пуля казака во степи догонит

Только пуля казака с коня собьет

на втором куплете Саня подобрал мелодию и осторожно стал подыгрывать, а я вошел в раж пел громко и красиво, ну по крайней мере мне так казалось. Саня уже уверенно под игрывал мне, кто-то стал ритмично стучать по столу, увлекаемый песней, а на последнем куплете уже многие подпевали со мной.

— Ай, молодца сотник, ай любо — кричал Сомов — спой еще раз, порадуй душу —

Ну, а я чего, спою, если так просят и затянул, но тут стали подпевать многие и не абы как, а разложили на три голоса, да с посвистом, какие таланты пропадают. Дальше народ пожелал танцы, на мой взгляд как-то не очень, вроде вялотекущей лезгинки. В будущем прошлом, во время службы в Афгане со мной во взводе служил дагестанец Расул Магомедов, ну как у нас Иванов. Он все детство и юность протанцевал в ансамбле народного танца Дагестана. Так вот, в свободное время он иногда что бы выплеснуть эмоции срывался и танцевал лезгинку, делал это очень красиво и профессионально. Мне так нравилось это действо, что попросил научить меня. Он показал 7 базовых движений и объяснил, что остальное это их связка в порядке, который мне нравиться. Я упорно тренировался и как-то в танцевальном баттле он похвалил меня, оценив на твердую 4. Вот такой козырь у меня в рукаве, уверен когда ни будь он мне понадобиться. Эх жаль гитары нет. Ко мне подсел Болотов старший,

— Хорошо поешь, Петр Алексеевич, и песня самая что ни есть казацкая, только я не слыхал ни когда, иль сам придумал? —

— Какая разница, Степан Филимонович, хорошая песня и довольно того. — ответил я нейтрально.

— Тоже, верно, но все одно хороша, может еще споешь, уж больно складно у тебя получается? —

— Правда, командир, спой еще что ни будь — раздались голоса в поддержку Степана.

— Не вопрос, хотите еще, получите —

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой

Выходила на берег Катюша,

на высокий берег на крутой

Выходила песню заводила,

про степного сизого орла

Про того которого любила

про того чьи письма берегла…

Ну тут народ поддержал с ходу, да так ладно, как будто давно знакомую песню. Когда песня закончилась, естественно пришлось повторить на бис. Мне не трудно, спел, действительно хорошая песня жить помогает.

Сомов в самом хорошем расположении подсел и при обнял меня за плечи.

— Хороший казак из тебя получился, Петр Алексеевич, ей, ей и не спорь, каких пластунов выучил, любо дорого посмотреть. А ведь сомневались все, что, что-то путное получиться. Видано ли дело, армейский офицер пластунов их делу учить будет. Если уж совсем по правде, так Степан Болотов, сказал, что они по сравнению с тобой, что молодь без усая, а он потомственный пластун и такое признание похвала тебе большая. Эх, был бы моложе обязательно к тебе пошел бы. Ладно о том, когда набирать новиков будешь? Слыхал, что уже восемь десятков парней к тебе на испытание прибудет, скольких возьмешь? —

— Не более пяти десятков, больше не потяну —

— Да ты не журись, Петр Алексеевич, обчество обещалось помочь с продуктами, а полковой командир с есаулом знаешь как за тебя по началу с атаманом бились. Это уж потом когда ты банду разбил и чиновника отбил у горце все вдруг подобрели и оказывается, хотели создать подобную команду. Люди все видят и примечают. Одно то, что на нашем участке горцы лишний раз не лезут, то тоже заслуга твоих пластунов, всех бандюков извели, обходят стороной. Ходжа Али, к тебе с уважением тоже не малого стоит. Не позавидуешь ему, к нам прислониться, свои резать начнут, к бунтовщикам присоединится, мы придавим в любом случае. —

— Все равно придется решать, на двух табуретах не усидишь, жопа треснет. —

— Как ты сказал, жопа треснет, ой не могу — заржал Сомов.

— Боже мой, наивные дети природы.—промелькнуло у меня в мыслях. Свадьба плавно завершилась и молодые уехали к себе как и семейные. Я тоже решил идти на боковую, хорошо посидели, но завтра ни кто не отменял и дела сами не рассосутся. Аслан тенью сопровождал меня. Я иногда даже не замечал его присутствия. Он упорно продолжал тренироваться в фехтовании и делал успехи, его соперником был Саня, который пока побеждал 2:1, но делал это уже не так легко как в начале. Эти двое постоянно терлись возле меня, к их присутствию я стал привыкать.

Утро началось с пробежки со всеми вокруг базы, ни кто уже не обращал на это особого внимания, всё стало привычным. Три круга, силовая разминка, водные процедуры и построение дежурного десятка. Развод проводит Трофим, он стал старшим урядником, но пока об этом не знает. В дальнем углу стоит мастерская Тихона, рядом вкопанный пороховой склад. Мой мастер получил от меня задание на изготовление пяти мин в форме кирпича из тонкого листового железа по 2 кг пороха и запала со шнуром на десять минут горения, при необходимости можно укоротить.

— Здравствуй Тихон, как дела по моему поручению? —

— Все готово, командир, пять бомб собрал — он достал одну бомбу.

— Осталось только запал вставить, как в гранате и подпалить.

Внимательно осмотрел продукт нашего гения остался доволен работой.

— Молодец Тихон, надо пробовать, а что у нас с гранатами? —

— Сделал сто пятнадцать, на сколько хватило материала. Батя договорился, обещали восемь пудов свиного железа. У меня запалов еще на тридцать семь гранат приготовлено. Дозволь спросить, командир, ребята бают в рейд скоро пойдете? —

— И кто у нас такой баюн? —

— Да.—замялся Тихон.

— Эх, с вами бы, хоть разок — тяжелый вздох.

— Мне парадку даже не выдали, Егор Лукич сказал не положено, мы мол служба обеспечения, еже ли так хочется то пошей себе сам — совсем загрустил Тихон

— Вот, что Тихон, послушай меня и вбей себе в мозг. Бегать по лесу или горам ума много не надо, ты оружейный мастер, МАСТЕР, ТЫ ТАКОЙ ОДИН, просто не понимаешь какая ты ценность, а парадку получишь обязательно, еще чего, сам прослежу.

Как-то упустил момент, парень страдает от того, что не может быть полноценным бойцом. Это не проблема как поощрить Тихона, вот, можно как ценному специалисту присвоить звание приказного ну и полное обеспечение на ровне со всеми. Егор Лукич, жмот, хотя, работа у него такая, старшинами не становятся, ими рождаются.

Уже в штабе увидел Анисима

— Анисим выдай Тихону парадку и все как положено, он оружейный мастер, ценный специалист, а не обозник. И впредь не обижать парня, так и передай Егору Лукичу, холить, лелеять и что б блестел как пятак новый.—

— Сделаем командир, не сомлевайся.—Анисим деликатно хмыкнул.

— Тут такое дело, командир, у Ивана, что в поселении нашем живет сын уж больно служить хочет у нас, ток ма они не прописаны в казачье сословие пока, но уже прошение подал. —

— да бога ради, пусть пробует на общих основаниях. Ты знаешь, у нас в подразделении нет ни сословных, религиозных и всяких других заморочек, достоин служить среди нас, служи. —

— То правильно, командир, то добре — удовлетворенно кивнул Анисим.

Глава 10
Князь Андрей

Прошло два месяца, как Андрей прибыл в Пятигорск из блестящего, великолепного Петербурга, по истине все познается в сравнении. Стоило ли оно того, чтобы лишить себя привычной столичной жизни, друзей, подруг, дома. Прапорщик гвардии Преображенского полка, Князь Андрей Владимирович Долгорукий, душа компании, завсегдатай светских салонов и балов. Богатый наследник одного из древнейших княжеских родов России и завидный жених, да просто красавчик и душка. Последнее увлечение Андрея, Катаржина фон Кляйгер, молодая жена высоко поставленного чиновника из военного ведомства Генриха фон Кляйгера. Стареющий муж молодой и очаровательной полячки, банальная и обычная история для Петербурга. Узнав о романе свой жены, как всегда последним, он при людно на балу влепил пощечину Андрею. Естественно состоялась дуэль и Андрей тяжело ранил несчастного мужа рогоносца, не убил же. Император Николай 1 узнав о случившейся дуэли пришел в ярость и только заступничество отца и других родственников, друзей смогли смягчить гнев императора, но все равно его изгнали из гвардии и отправили на Кавказ, хорошо хоть не разжаловали в рядовые. Начальником Кавказкой линии был генерал лейтенант Мазуров Станислав Леонтьевич, давний друг отца. Воевали вместе в Отечественную войну 1812 −15 годах, в одном батальоне. Отец очень просил своего друга присмотреть за сыном, вот и служил он теперь адъютантом для особых поручений. Толкался в штабе, обозначая свое присутствие. Друзей завести не успел, да и не стремился особо. Офицеры отнеслись к нему настороженно, зная кто он и чей сын. Так и влачил свое существование князь, даже выпить не с кем. Пару раз принял приглашение на местные посиделки, так называл про себя Андрей городские мероприятия. Бал который давал городской глава, оставил тягостное впечатление.

— Да вы не расстраивайтесь, Андрей Владимирович, пройдет время и император успокоится, вернетесь домой и все вернется в прежнее состояние.— периодически успокаивая его генерал, видя постную физиономию князя.

Служака до мозга и костей, генерал выслужил свой чин не в кабинете, а пройдя две войны. Не смотря на все тяготы службы, остался великосветским аристократом и щеголем, бабником еще тем. Андрей прекрасно знал очередную содержанку генерала. И вот в это застойное болото ворвался хорунжий. Он поразил Андрея своей мужественностью и независимостью, в нем не было робости перед начальством, одетый в хорошо пошитую и явно дорогую форму. Заметил так же, как им гордился наказной атаман и даже капитан Шувалов, адъютант начальника штаба, смотрел на хорунжего с явной симпатией. Видимо он был знаком с хорунжим. Вчера Андрей видел подписанное генералом прошение о награждении хорунжего орденом Анны 4 степени. Как-то встретив капитана в коридоре штаба Андрей решился.

— господин капитан могу я просить вас о встрече, нужно поговорить —

— от чего нет, вот хотя бы сегодня, можем поужинать в ресторации —

— прекрасно, приглашаю вас на ужин, скажем в семь часов вечера. —

— договорились, буду непременно — кивнув капитан пошел по своим делам.

Вечером встретились и сели за стол, который накрыл Андрей.

— однако господин прапорщик, судя по столу разговор будет серьезный.—

— полно вам, Александр Константинович, давайте по простому, поужинаем и поговорим —

— хорошо —

Вкусно поужинав, Шувалов от кинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Андрея.

— так о чем вы хотели поговорить, Андрей Владимирович? —

— скажите, Александр Константинович, вы хорошо знаете хорунжего, которого наградили недавно —

Шувалов удивился вопросу.

— А вам, простите, какое дело до этого? —

— Просто хотел узнать кто он, что за человек, по тому как хочу проситься у генерала служить к нему в сотню —

— Даже так — хмыкнул Шувалов.

— Что ж извольте, я действительно знаю хорунжего, Иванова Петра Алексеевича, со времен моей службы в кадетском корпусе. Он сдавал экстерном экзамены на получение офицерского чина, скажу вам, сдал с лучшим результатом из всех кандидатов и получил чин подпоручика. Сам он, как помнится сын отставного прапорщика, выслужившего чин из унтеров, георгиевский кавалер, мать кажется из купеческого сословия. Надо признать он удивил всю приемную комиссию своими знаниями. Позже, по прибытию на Кавказ, я случайно встретил его на улице и узнал, что он хорунжий пластунской полусотни, ну а дальше вы сами знаете.—Шувалов замолчал, подумал о чем-то и продолжил.

— хотите совет прапорщик, все знают, кто вы, из какой семьи. Думаю, вам не стоит этого делать. Отдельная сотня Иванова действительно особое формирование. Они пластуны и совершают переходы на многие версты пешком и действуют по другому, не как армейские части. На сколько я знаю, сотник не берет к себе без испытания ни кого и ему дано такое право. Результаты его службы наглядный пример правильности образования подобного формирования. Он зачистил весь участок в округе 10 верст от своей базы и пресек все попытки проникновения на нашу территорию горцев, они стороной обходят его. Что не скажешь о других. Нападения на выселки, хутора и даже станицы участились. Воровство скота, пленение наших людей и другой разбой. Как говоря о нем, о скольких убиенных он в докладных сообщает, жуть берет, а о том сколько не докладывает только бог ведает. Да и к тому же вы единственный сын в семье.—

— А это какое имеет значение? — удивился князь.

— Имеет и большое. Казаков, которые единственные в семье помечают серьгой в левом ухе и стараются не брать в рисковые дела, что бы род не пресекся. —

— Но хорунжий не казак и единственный сын? —

— Казаки говорят, наш хорунжий, то отдельная статья, особая, очень они уважают хорунжего, вернее сотника Иванова. У него всё не так как у других. По осени будет новый набор с испытанием, сотню будут формировать. Поеду с инспекцией, хочу сам посмотрел, что там наворотил сотник.—

— Значит считаете, что я, отпрыск знатной фамилии, изнеженный и ни к чему не годный паркетный шаркун. — возмутился Андрей

— Господь с вами, Андрей Владимирович, нет конечно, но посудите сами и природные казаки не все могут служить у него, а вы простите, «городская фифа», как они выражаются, только без обид. Спасибо за ужин Андрей Владимирович —он хотел достать деньги

— Прекратите, Александр Константинович, я пригласил вас на ужин, даже не думайте, я оплачу.—

— Благодарю — Шувалов встал, поклонился и ушел. Андрей остался за столом и рассеяно мял салфетку, было о чем подумать.

— Как не верти, а капитан прав, просто не получиться. А., попытка не пытка, попробую.—

Утром следующего дня Андрей вошел в кабинет генерала и вручил рапорт.

— Что это значит, Андрей Владимирович, — он взял рапорт и стал его читать. Потом с удивлением посмотрел на Андрея.

— Вы в своем уме прапорщик? Вы вообще понимаете, о чем просите? Это вам не в театре на премьере блистать в гвардейском мундире. Черт возьми, мальчишка, там убивают, там грязь, кровь и всякое дерьмо. Что я скажу твоему отцу если тебя убьют. Нет, мой ответ.—и он порвал бумагу.

— Вы свободны прапорщик —

— Станислав Леонтьевич, выслушайте меня пожалуйста. Я знаю, что вы не высокого мнения обо мне и это вполне заслужено. Предыдущая служба в полку показала меня не с лучшей стороны. Мне очень стыдно перед батюшкой за мою бесполезную и беспутную жизнь. Я хочу доказать себе самому, что я настоящий офицер и достойный представитель своей фамилии. Очень вас прошу разрешить мне поступить на службу к сотнику Иванову.—

Генерал нахмурился и недовольно смотрел на Андрея.

— Я понимаю вас и в чем-то даже поддерживаю, но почему в сотню, можно в линейный батальон или еще в какую армейскую часть. Сотня это казачье формирование и несение службы там совершенно другое. —

Видя сомнения генерала Андрей усилил напор.

— Станислав Леонтьевич, батюшка часто вспоминает военную молодость и всегда вспоминает вас. Порой сожалеет, что оставил военную службу, хотя мог бы и продолжить служить. После смерти брата, батюшка старался не ограничивать меня ни в чем, лелея мечту, что я стану достойным представителем рода Долгоруких, поэтому прошу вас помочь мне. Наказной атаман не откажет вам или же пошлет меня по дальше, если я пойду к нему с подобным прошением. —

— Ну, хорошо, я поговорю с атаманом, но Андрей если с тобой что-то случиться, отец не простит меня ни когда.—

— Я отпишу ему и объясню.—

Все сложилось на удивление удачно, Андрей не знал, что сказал генерал атаману, но он получил предписание командиру сотни рассмотреть вопрос о назначении прапорщика Долгорукого на должность хорунжего. Атаман хитро оставил сотнику возможность не принимать его, то есть на усмотрение самого командира сотни. Капитан Шувалов, который собирался выезжать в карете с чиновником из военного ведомства увидев Андрея улыбнулся и сказал.

— Все таки решили рискнуть Андрей Владимирович, ну что ж, бог в помощь, трогай. —

Андрей купил коня, хорошего аргамака, дорого, но он мог себе позволить. Снарядился по походному, как понимал это дело. Пистолет, штуцер, немецкой выделки, запас пороха, отлитых пуль, запас дорожный в переметных суках. Ехали с сотней донских казаков, которые должны сменить своих товарищей в Семеновке. Двигались не спеша, останавливались на постах, станицах, укреплениях. Капитан с чиновником что-то смотрели, разговаривали с офицерами, в общем обычная инспекция. Андрей с интересом рассматривал и удивлялся пестроте населения. Встречались горцы, свободно передвигающиеся по дороге, повозки, запряженные быками, медленно тянулись по дороге.

— это осетины, а вон те греки или армяне, право слово, я пока не силен распознать кто есть кто, так что простите. — заметил Шувалов.

Андрей сам ни чего не знал о народах населяющих данную местность, да и особо не вникал в такие мелочи. Теперь же столкнувшись с реальностью, был просто раздавлен той информацией, которая обрушилась на него. Быт казаков, крестьян, поселенцев был прост, иногда ужасная бедность бросалась в глаза. Как живут горцы, пока не довелось увидеть. Наконец добрались до Семеновки. Станица большая, с полковым штабом и двумя сотнями полка. Донцы остановились раньше в полевом лагере в версте от станицы, что бы сменить своих товарищей. Только сотники поехали с ними, представиться полковому командиру и доложить о смене. Подъехали к полковой избе, на крыльце встречали полковник и есаул в черных черкесках и синих бешметах, полковые цвета с погонами серебряного поля и синими лампасами на штанах. Карета остановилась и всадники сопровождения спрыгнули, привязывая коней к коновязи. Шувалов выйдя из кареты с чиновником, отряхнул мундир, отдал честь.

— Здравия желаю господа, разрешите представиться, адъютант начальника штаба Кавказкой линии, капитан Шувалов, со мной коллежский секретарь по военному ведомству, Тулин, проводим инспекцию части линии.—

Андрей не стал дожидаться представления капитаном, шагнул вперед.

— Прапорщик Долгорукий, направлен в пластунскую сотню, для прохождения дальнейшей службы и протянул пакет с предписанием. Соловьев принял бумаги и обратился к сотникам, которые стояли в стороне.

— О, Семен, ни как надумал к нам? —

— Так точно господин полковник, даже перевод сделал, отслужу смену, а там другого пришлют, еще трое со мной переводятся.—

— Хорошая новость, а то Анфиса заждалась жениха, думали, обманул девку, — рассмеялся есаул.

— Как можно, господин есаул, я свое слово держу вона и подарок привез к свадьбе. Только батюшка с матушкой не смогут приехать, уж больно далеко, старые они, но благославление свое дали.—

— Значит на свадьбе погуляем — одобрил есаул.

— Что же господа прошу в приказную –завершил знакомство полковник.

— Там и поговорим.—

Когда оговорили всё и полковник с капитаном поехали осматривать укрепления Семеновки, Соловьев спросил

— Скажите, Александр Константинович, прапорщик из тех самых Долгоруких? —

— Да, Александр Николаевич, из тех самых — и Шувалов рассказал историю попадания Андрея на Кавказ.

— Просто не могу понять, о чем думал атаман и в штабе, направляя прапорщика в сотню Иванова. Он понимает, куда едет служить? —

— Мало того, это он сам настойчиво просил определить его в сотню, не знаю, как он уговорил атамана, но, как видите, добился своего.—

Уставшего военного чиновника после обеда определили на постой и в штабе остались есаул с Андреем.

— Скажете, есаул, это правда, что говорят об Иванове? —

— Смотря, что говорят прапорщик — усмехнулся есаул.

— Рассказывают, что полусотня имеет особую амуницию, оружие и режет бандитов и горцев десятками, а сотник наделен особыми правами и ни кто ему не указ. —

Есаул усмехнулся

— На счет амуниции и оружия, то правда, как уж сотник умудрился это сотворить не знаю. Бандитов, горцев режет, то правда тоже, а по другому, ни как, прапорщик. Дашь слабину самого прирежут и обдерут до нитки, а мы казаки на то и поставлены тут, что бы охранять границы. Вот он и охраняет. Ни кто ему не указ, то вранье, подчиняется полковнику правда в сотне у него порядки свои и службу у него несут не совсем так как принято у казаков. Пластунская сотня подразделение постоянной боевой готовности, это сотник так говорит, звучит сурьезно. Вишь ли прапорщик у нас, казаков, служба иначе поставлена чем у армейских, мы иррегулярные формирования. Без обид, прапорщик, тебе то на кой-понадобилось к Иванову? —

— ну, смог же обычный офицер стать сотником, почему я не смогу служить в сотне? —

— Обычный говоришь, когда он по первости прибыл к нам и заявил, что не может верхом ездить, мы не знали плакать или смеяться. А он и говорит мол под уговор, если я побью его, он сам подаст прошение на перевод к армейцам, ну если он, то мы формируем пешую полусотню и что ты думаешь, побил меня, сукин сын. А я тебе скажу, на кулачках, не последний с молоду был.—

— То есть как побил? — удивился Андрей.

— Да сам не пойму. Я ему в ухо, а очухался на полу. Руку мне так завернул, думал сломает. Ни чего не попишешь, уговор дороже денег. Вот он и сформировал полусотню и вишь, что получилось. На всю линию прославился. Мы ж, к нему, всю безлошадную молодежь собрали, а он из них каких орлов сделал. Теперича лишний раз ни кто их не задевает, себе дороже. Да и среди горцев слухи пошли. Ходжа- Али у него в кунаках, а это я тебе скажу очень уважаемый человек среди черкесов, соседей наших. Вот такие дела прапорщик и по правде сказать, не возьмет тебя сотник к себе, не смогешь ты служить там. Есть у него такое право набирать к себе, по своему усмотрению. —

Глядя на расстроенного прапорщика есаул хлопну его по плечу.

— Да ты не кисни, прапорщик, авось все сладится. По первому набору казачок один самый последний пришел, дружка своего на себе тащил, не бросил, значится. Так вот хорунжий его первым зачислил и сказал, товарища не бросил, это дорого стоит. Может и ты глянешься, он порой такое отчебучет по началу и не поймешь сразу. Это уж после понимаешь, что прав он по концове. Завтра и поедем к нему в Пластуновку, а после завтре и будет испытание для новиков. Зрелище еще то, весело будет. —

Глава 11

Вот и наступает день нового набора для формирования сотни. После завтра назначен день проведения испытания. Уже известный марш –бросок для новиков желающих служить в пластунской сотне. По предварительным данным претендентов будет не меньше семидесяти человек, на пятьдесят мест. Появились новые препятствия, пятнадцати метровая полоса преодолевать которую нужно ползком, по пластунски и десяти метровое бревно через ров наполненный водой, ну как водой, практически грязной жижей. Думаю это самое трудное в конце маршрута. Сегодня прискакал вестовой из Семеновки с радостным известием, что завтра нас посетит полковое начальство с проверяющими из штаба линии. Что ж покажем себя, дело не новое, знаем что и как. Тыловая служба смогла пошить парадку на всех, не забыв себя, только в нашей форме я внес изменения, вместо тонкого ремня с серебряными накладками, ремень из черненной кожи более широкий с бляхой с буквами ОП, как в советской армии. Пистолетом в кобуре, сзади, патронташем на 10 патронов и кинжал. В принципе всем понравилось, а когда я показал дополнительное применение ремня с тяжелой бляхой, вопросы отпали.

В заключении сказал

— пластун должен быть всегда готовым зарезать или пристрелить врага, даже при параде.—

Все смотрелись грозно и красиво, после того как подогнали форму и построились на плацу. Учились строевым приемам и приветствию начальства. В строю стояли все, кто числился по штату. Наши пластунки с черным ворсом и синим верхом смотрелись более аккуратно чем папахи в полку.

Утро следующего дня началось с совещания командного состава, все получили мои ценные указания.

— Егор Лукич, как на счет угощения начальства, да еще с проверяющими.—

— За то не сомлевайся командир, встретим как положено, накормим и спать уложим, все как полагается, —

— У тебя Трофим не будет толкотни и бардака? Народу чувствую навалит много, —

— Нет, все распределены, кто за что отвечает знают, так что порядок будет. —

— Хорошо, все свободны, Трофим, готовь людей к построению, что б глянули и померли от зависти —

Все заулыбались и стали расходиться. Ближе к часам четырем, после полудня дежурный с вышки доложил

— Едут —

Вышел, объявил общее построение. Полусотня построилась в линию, десяток в две шеренги, все кроме дежурного десятка. Служба тыла в конце. При параде, подтянутые и лихие, приятно глазу. В ворота въехала карета и кавалькада всадников, двенадцать человек. Увидев строй, полковник и есаул спрыгнули с коней, отряхнулись и пошли на встречу ко мне. Я скомандовал.

— сотня смирно, равнение на середину — подхожу к полковнику и есаулу, ладонь к пластунке.

— господин полковник, отдельная пластунская сотня построена, командир сотни, сотник Иванов. —

Делаю шаг в сторону и вижу как полковник и есаул просто ошарашены, но довольны. Полковник улыбаясь приветствует.

— Здравствуйте пластуны! —

— Здравия желаем ваше высокородие — получилось очень хорошо.

— Вольно, —

— Вольно –дублирую я и иду рядом с начальством, которое идет вдоль шеренги и смотрит на моих бойцов. Довольно начальство, ну еще бы заезжему проверяющему нос утереть.

— О, Егор Лукич, молодцом, не затер сотника, с твоим то характером? —спросил полковник.

— Его, затрешь, сам кого хош заездит — ухмыльнулся Егор Лукич.

— А можа обратно, в сотню, Сомов до сих пор жалуется, Иванов сманил вахмистра.— спросил есаул.

— Нее, господин есаул, я в пластунах буду, да и Анисим сдеся, вместях как в молодости, скажи Анимсим—

— Нам сдеся хорошо служиться, чего добра на стороне искать, любо нам служить в сотне.—подержал Анисим своего дружка.

— Ладно, коли так, молодец сотник, хорошо устроил службу любо дорого посмотреть, завтре держись, сколько добровольцев будет не знаю, но точно много. — под итожил есаул. Я командую.

— Сотня равняйсь, смирно, далее по расписанию, вольно разойдись. —

Строй распадается и все расходятся по своим делам.

— Ну что сказать, Петр Алексеевич, порадовали, спасибо. — с чувством произнес полковник.

— Ну еще бы, не в каждой армейке такая красота — есаул не мог успокоится от радостного возбуждения.

Подошли к группе стоявшей в стороне. Увидел капитана Шувалова, какой-то чиновник и прапорщик, которого видел в кабинете генерала, наверно с проверяющими приехал. Поздоровался со всеми, пригласил в штаб. Поместились все, кроме двух сотников, донцов. Пошли бродить по территории базы и присоединились к нам позже.

— Что сказать Петр Алексеевич, приятно удивлен устроению вашего укрепления, дисциплине и внешнему виду ваших пластунов, чисто, все ладно и разумно устроено. Честно признаться ни где из проверяемых мест подобного не видели. Много слышал о вашем формировании, вот теперь сам убедился. Обязательно доложу генералу. Полковник говорит, что завтра у вас испытании желающих поступить к вам на службу в сотню, очень хотелось бы взглянуть.—

— Петр Алексеевич, разрешите представить.—полковник не успел договорить как встал прапорщик

— Прапорщик Долгорукий Андрей Владимирович, представляюсь по случаю назначения на должность хорунжего в вашу сотню.-

— Вот предписание и сопроводительные документы — протянул полковник пакет.

Я взял пакет, достал бумаги и стал читать. Прочитал и посмотрел на полковника

— Внимательно читайте Петр Алексеевич — Стал перечитывать заново.

— Так, так, вот оно, рассмотреть вопрос о зачислении прапорщика Долгорукого на должность хорунжего отдельной пластунской сотни. Уф, атаман оставил мне лазейку, что бы отказать прапорщику —

Ободренный новыми открывшимися обстоятельствами я, успокоенный, посмотрел на прапорщика.

— Дело в том, господин прапорщик, что поступлении ко мне на службу в сотню, сопряжены с некоторыми правилами, которые у нас выполняются неукоснительно.—

— И что это за правила позвольте узнать? —

— Первое и основное правило для командира, делай как я. Это значит, прежде чем требовать от пластуна выполнения определенного действия или упражнения, командир должен уметь выполнить его лучшим образом и в случае необходимости показать и научить своего подчиненного —

— Вы хотите сказать господин сотник, что вы умели все и научили своих пластунов? — с удивлением спросил прапорщик

— Да, практически всему, кроме верховой езды, сам обучился этому позже.—

— То есть сотник, ты, можешь выполнить все, что умеют твои пластуны? —недоверчиво спросил сотник донцов. Я просто кивнул.

— Да как-то не вериться — с сомнением заметил он.

— А ты спробуй его сотник, говорить это одно, а на деле виднее будет — вставил хитрожопый есаул подначивая донца, тот конечно повелся.

— А и спробую, айда на двор —

— На сабельках, слабо — хорохорился донец.

— Аслан, принеси учебные —

Он принес прямой палаш, которым я тренировался с бойцами, а сотнику шашку и саблю на выбор. Я снял черкеску и расстегнул бешмет, надел поданные Асланом кожаные перчатки с обрезанными пальцами, мое нововведение. Почти все мои бойцы обзавелись подобными, почувствовав удобство, не скользит ни чего. Сотник выбрал шашку. Бой не получился, на второй атаке я выбил шашку из рук противника.

— Как-то не сподручно пехом — сконфуженно признался он. Зрителей стало больше, подтянулись свободные бойцы.

— А ты его на кулачках спытай — влез есаул, хитрый змей.

— Давай, только я сразу скажу, не силен я на кулачках, можно вместо меня урядник встанет —

— Давай урядника — вздохнул я.

— Никита, подь сюды — крикнул донец.

Никитой оказался крепкий казак и по всему видно, бывалый и умелый.

— Лучший кулачник в станице, вот Никита на кулачках с господином сотником —

— Так зашибить могу — сказал Никита, смотря мне в глаза, давил морально.

— Биться будем об заклад — сказал я доставая золотой, надеясь, что у казаков нет таких денег

— Так, нет у меня таких денег — расстроился Донец.

— Ни чего, я поставлю — сказал прапорщик показывая золотой.

— Биться по настоящему или шутейно — спросил Никита снимая кафтан.

— По настоящему, только по яйцам не бить и в глаза не тыкать —

— Никит ежели побьешь, золотой твой, — сказал сотник донцов, он только кивнул головой.

Встали в круг, Никита сделав обманное движение ногой, резко ударил правой в голову, без замаха. Я сместившись влево попробовал сделать подсечку, он отпрыгнул назад и сходу нанес удар левой в голову, а правой хотел провести в корпус. Я присел, пропустив левую над головой, подавшись в право и нанес правый хук, дозируя удар. Все равно, Никита дернулся и упал вперед, стоя на четвереньках, мотал головой. Все прибывшие стояли молча. Только мои бойцы спокойно отреагировали, они не ожидали другого конца. Я присел рядом с сидящим на заднице Никитой, проверил челюсть, вроде цела.

— Ты как Никита, челюстью подвигай, нормально, до свадьбы заживет. Достал серебряный рубль и протянул казаку.

— Так за что, ваш бродь? — удивился он

— Бери и помни кто тебя на задницу посадил —

Все стали смеяться, подшучивая над донцом и Никитой.

— Благодарствую, ваш броть, такое не забудешь — усмехнулся Никита.

— Так это, ужинать просим — объявился Егор Лукич.

Стол накрыли в свободной казарме, там и решили всех гостей уложить спать. Казарма на 30 человек. По обеим сторонам двух ярусные нары по 8 с каждой, матрас набитый сеном. Стелилась бурка, на ней спали, ей же укрывались. Просто и удобно, остальное снаряжение и ружье хранились в специальных нишах, пистолет и кинжал каждый держал при себе. Егор Лукич расстарался, обязательный кулеш с мясом, малосольные огурцы и помидоры, мое новшество. Нарезка из домашней колбасы и сала, свежий хлеб, он умудрился найти тарелки, ложки и вилки. Бойцы ели из своих котелков и пили из своих кружек.

Когда все расселись, я сказал вступительное слово

— простите господа, у нас все по простому, по военному, как говорится чем богаты тем и рады, прошу, угощайтесь.—

Угощались все с аппетитом, вина пили умеренно.

Глава 12

Утром все как обычно, в 7 подъем, в 7–30 построение, форма 1, голый торс, утренняя пробежка, один круг вокруг базы, комплекс упражнений, отжимание тридцать раз, завтрак. За нами наблюдали рано вставшее полковник, есаул, капитан и прапорщик. В девять построение дежурного десятка, Трофим проверил убывающих и хотел дать команду на выдвижение как капитан, наблюдавший со стороны, спросил

— Господин старший урядник, могу я внимательней рассмотреть снаряжение и оружие казака? —

Трофим посмотрел на меня.

— Трофим, отправляй смену, Александр Константинович, сейчас все увидите, Саня! —

— Я, ваш бродь, —

— Давай Саня, снарядись по полной, как на боевой выход и сюда, —

— Есть — и побежал к казарме. Управился он быстро и через 5 минут стоял перед нами.

Капитан обходя его по кругу внимательно рассматривая амуницию.

— интересное у вас оружие —

— покажи — приказал я и Саня стал снимать по очереди все, что на нем было, аккуратно складывая перед собой. Все заинтересованные подошли ближе. Взял ружье и продемонстрировал все движения, зарядку, выстрел, разрядку, и так несколько раз, медленно и быстро. Ранец, снял прикрепленную, свернутую бурку, показал содержимое боковых карманов, котелок, кружка, фляга. Открыл крышку, портянки, комплект нижнего беля, сверток с комплектом перевязочного материала, патронташ с 15 патронами, кобура с пистолетом. Вынул показал, как пользоваться, патронная сумка с 10 патронами для пистолета, кинжал с крестовиной, палаш, немного короче кавалерийского. Все. Капитан внимательно осмотрел каждую вещь, даже понюхал.

— Простите господа, но как со всем этим воевать? — спросил чиновник, появившийся незаметно для всех.

— Ранец снимается перед боем, после боя его подбирают, пользуют далее, ну, а если убьют, то необходимость в ранце отпадает. — пауза на осмысление. Громкий смех есаула и улыбки остальных.

— Можешь сказать, Петр Алексеевич, коротко и ясно. Потому и такие песни сочиняешь —

— Вы что, Петр Алексеевич, и песни сочиняете? — удивился капитан

— А, то, да еще какие, у нас в Семеновке его Катюшу, девки каждый день распевают, про казачью и говорить не буду, наша она, до самого кончика, только настоящий казак такое может сочинить.—уверено закончил Василий Иванович.

— Да господа, на что я, не природный казак, и то проникся — добавил полковник. — Вам бы серьезно сочинительством заняться, Петр Алексеевич, про коня так за душу берет, что я бесталанный и то пытаюсь петь.—

Запустил песню про коня, в свое время очень любил ее, пел, когда совсем тоскливо было. Пошла в народ моментально. Особенно Сане понравилась, естественно после казачьей.

Капитан что-то усиленно строчил в своей тетради, рисовал, как будто боялся что-то упустить.

— Александр Константинович, завтракать пора, скоро испытания начнутся, до вечера не будет возможности перекусить —

— Да, да, я сейчас — потом остановился и посмотрел на меня долгим взглядом.

После завтрака ко мне подошел прапорщик.

— Господин сотник, Петр Алексеевич, как я понимаю в сотню вы меня не возьмете, навыков подобных вашим у меня нет, к сожалению —

— От чего вы так решили, вовсе нет, навыки эти можно наработать, пройдете испытание на общих основаниях и если все получиться, то добро пожаловать—

— Спасибо, Петр Алексеевич, спасибо большое — воспрянул он.

— Не торопитесь благодарить, Андрей Владимирович, может статься пожалеете, что служите в сотне. Вы в мундире собираетесь проходить испытание? —

— Да, у меня другого нет, мундир и черкеска — растерялся прапорщик

— Аслан, найди мне Анисима.—

Анисим появился быстро

— Я, ваш бродь, —

— Вот, что Анисим, подбери одежду господину прапорщику, нашу полевку, покажи, что да как.—

— Слушаюсь, пойдемте господин прапорщик на склад — прапорщик поклонился и они ушли.

— Решили взять прапорщика, Петр Алексеевич? — спросил подошедший полковник

— Пусть пробует пройти испытание, а там видно будет, а вы что посоветуете, Александр Николаевич? —

— Не знаю, Петр Алексеевич, вам с ним служит, вам и решать. Хотя признаться отпрыск такой высокопоставленной фамилии и хорунжим в пластунской сотне, какое-то недоразумение. —

На базу лишних не пускали. Бойцы, родственники, которых прибыли посмотреть на испытания уходили по увольнительным. Время подходило к полудню. Когда я с начальством выехали за ворота, чуть не присели от открывшейся картины. Целый табор людей заполнил все пространство перед нашей базой, телеги, верховые, просто гуляющие, всех возрастов. Многие нарядно одетые громко переговаривались, смеялись. Какое-то народное гулянье.

— однако, Петр Алексеевич, неожиданно как-то, это.—удивился капитан, растерявшийся от увиденного.

Я и сам честно говоря не ожидал подобного.

— Людям не хватает зрелищ, Александр Константинович, ярмарка один раз в год, да и ту временно запретили, а тут такое — я заметил Азамата подъезжающего к нам.

— Ас саламу алейкум, Петр, —

— Ва алейкум ассалам, Азамат, приехал посмотреть? —

— Нет, сотник, разреши мне бежать, хочу попробовать –спросил он

— Ни как в сотню решил поступить, Азамат — улыбнулся есаул.

— Хочу, только мне 17, на следующий год обязательно приеду, можно мне бежать сотник, ты не сказал? —

— Беги, если так хочется — чего парню портить настроение.

— Спасибо, увидишь, я лучше всех пробегу — обрадованный Азамат отъехал и стал переодеваться доставая вещи из баула, который принес его слуга.

— Ох уж это кавказские понты, что сейчас, что в другие времена —

Кандидатов разделили на две партии по тридцать четыре человека. Саня весь такой нарядный, с медалью, составлял списки, был серьезен и деловит. Егор Лукич сказал, что на сборище будет не состоявшаяся невеста Сани, которую уже выдали за сына Гаврилова, тоже не бедного станичника. Ермол, муж ее, так себе казак, дрыщь одним словом. Эти станичные заморочки, ладно пусть красуется.

Многие участники забега учли прошлые ошибки, первоходы послушались совета, оделись в старье, которое не жалко. Рома объяснял первой партии условия и правила забега. Впереди нее побежит первый десяток Саввы, полностью снаряженный, только без ранцев. Я бегу тоже, только с пистолетом и шпагой за спиной. Не со всеми, а немного в стороне, отслеживая бегущих. Всё готово, десяток ушел в забег, бежали двумя колоннами на нарушая строя, когда они отдалились на метров триста, Рома выстрелом дал старт первой партии. Начальство, верхом, сопровождало бегущих. Я бежал с основной группой. В конце партии ехал в телеге Степан Болотов, санитарная служба. Преодолев пластунское препятствие Савва остался там и контролировал первую партию. Быстро пройти препятствие получилось не у всех. Кто-то застревал, дулом ружья или другими выступающими частями тела. Народ, собравшийся у препятствий веселился во всю. Смеялись, свистели, давали советы. Отстрелялись из всей партии семнадцать человек, у остальных осечка. На бревне упал каждый третий, тут уж и начальство не выдержало, хохотало. Грязные, чумазые бегущие к финишу, еще то зрелище. Не уложились семь. Все смотрели на бегущих бойцов десятка, которые на ходу перестроились в цепь, потом неожиданно пропали, народ охнул, только пристально вглядываясь можно было разглядеть, если знаешь, что искать. Неожиданно пятеро поднялись и с колена выстрелили в толпу, народ от испуга отшатнулся. Следующая пятерка рванула шагов на двадцать и с колена выстрелила и так два раза, почти непрерывная стрельба и десяток придвинулся к финишу.

— Ты чего сотник так людей пугаешь, я чуть не обмочился — сказал донец.

— Холостые, да и целили вверх — спокойно ответил я.

— Вы уж предупреждайте, а то действительно не знаешь, что делать –недовольно засопел полковник.

— Виноват, господин полковник, не додумал, в следующий раз предупрежу—повинился я.

Раздался выстрел, вторая партия рванула по маршруту. В этот раз ехал верхом на своем Сером, отслеживая бегущих. Азамат сразу вырвался вперед и довольно ловко преодолел полосу, прапорщик держался в основной группе и тоже благополучно прополз, зацепившись один раз. Отстрелялись оба, прапорщик даже попал в мишень. Осталось пробежать по бревну и финишная прямая. Вот тут прапорщика постигла неудача, если Азамат легко пробежал и устремился к финишу, то Андрей в самом конце поскользнулся и упал, видимо не удачно. С трудом выбравшись он бежал медленно, держась за левый бок, было видно как ему трудно. Все кандидаты пробегали мимо, не обращая на него внимания.

— Может помочь прапорщику? — спросил есаул

Я промолчал, наблюдая драму разворачивающуюся на наших глазах. Прапорщик медленно ковылял самый последний, но упорно брел к финишу. Все молча смотрели. Вдруг из толпы выскочил кто-то и подбежав к прапорщику и подхватив его с правой стороны потащил к финишу

— Азамат —, узнал я его.

Дотащив прапорщика, они оба упали, тяжело дыша. Подошел к ним,

— Что с вами прапорщик? —

— Поскользнулся и ударился левым боком — сказал он морщась — не повезло в самом конце.—

— Ну-ка помогите прапорщику снять верхонку, — осмотрел и прощупал левый бок, вроде перелома ребер нет, ушиб приличный.— как дышать, тяжело? —

— Нет, только глубоко вздохнуть, больно —

— Ни чего, перелома нет, до свадьбы заживет —

— Не примите в сотню, Петр Алексеевич, испытание не прошел — как-то безнадежно произнес Андрей.

— С чего вы так решили, хорунжий, недельки две поберегитесь, а потом служить батенька— весело подмигнул я.

Вечером зачитали списки принятых в сотню, радостных новобранцев повели в казарму. Народ не думал расходиться, послышался веселый смех, кто-то из женщин затянул Катюшу и все подхватили припев, замечательно пели надо признаться. Начальство решило порадовать нас еще одной ночевкой и утром обещало отбыть. Капитан Шувалов попросился задержаться на пару дней, что в последствии вылилось в неделю. Вечером ко мне подошли четыре человек не прошедших испытание и осетин Малоев, боец четвертого десятка, проситель за брата.

— ваш бродь, господин сотник, еже ли можно, примите нас в сотню, уж больно хочется служить у вас, мы будем стараться, ей богу, на изнанку вывернемся, но выполним, что положено. — обратился самый бойкий, явный заводила.

Я внимательно смотрел на просителей и молчал.

— мой брат, хороший казак, только не повезло ему — с характерным акцентом говорил Малоев. Осталось добавить

— Мамой клянусь—

— Хорошо, возьму с испытательным сроком, если, что не так, вылетаете и без обид, все ясно —

— Да, да, спасибо господин сотник — загомонили, просители, радостно улыбаясь.

— Отставить—рявкнул я — как положено отвечать

— Так точно ваш бродь — вытянулись все.

— Вольно, другое дело, доложитесь старшему уряднику Сухину, свободны. —

Наконец этот тяжелый и суматошный день подходил к концу.

— Камандэр, кушать надо — я вздрогнул от неожиданности. Аслан появился из ни откуда.

— Напугаешь меня до смерти, Аслан, ты чего подкрадываешься, черт с ушами.—возмутился я

— Шайтан уши не бывает, у него роги — серьезно сказал Аслан.

— Ты от куда знаешь, видел что ли? —

— Да видел — все так же серьезно подтвердил он

— Ну, ну — не стал продолжать скользкую тему.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Шайтан Иван

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Часть 2 Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Часть 3 Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10 Князь Андрей

Глава 11

Глава 12

Nota bene