Тайна пряничного домика [лето 1929] (fb2)

- Тайна пряничного домика [лето 1929] (пер. Раиса Сергеевна Боброва) (Доктор Сэм Хоторн - 19) 58K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эдвард Д. Хох

Эдвард Хох

Тайна пряничного домика

— Это произошло летом 1929 года, — начал свой рассказ Сэм Хоторн. — У меня что-то сегодня разыгралась подагра, а вы себе наливайте из этого графинчика. Да и мне подлейте. Спасибо. Так вот, значит, дело происходило летом 1929 года. В каком-то смысле это был конец эры. В октябре произошла биржевая катастрофа, потом наступила Великая депрессия. Но летом жизнь еще шла заведенным порядком.

Недалеко от Нортмонта у нас было небольшое озеро (продолжал доктор Сэм), и некоторые жители построили на берегу озера дачи, куда они выезжали на лето. Озеро называлось Честер-лейк по имени одного из основателей дачного поселка. В ширину оно было не больше мили, а в длину — миль пять. В это лето я влюбился в темноволосую девушку по имени Миранда Грей, которая только что закончила колледж и проводила лето на даче у тетки с дядей.

Я жил в Нортмонте уже восемь лет — с тех пор как закончил медицинский институт, и моя помощница Эйприл не уставала мне напоминать, что мне давно уже пора жениться. Но беда была в том, что в таком маленьком городке, как Нортмонт, где большинство жителей были моими пациентами, мне трудно было проникнуться романтическими чувствами к какой-нибудь молодой особе, потому что всех их я за эти восемь лет лечил от свинки или ветрянки. Видимо, поэтому приезд Миранды стал таким важным событием в моей жизни. И меня совершенно не волновала разница в возрасте (она была на десять лет моложе меня).

Джесон Грей, муж ее тетки, преподавал в колледже, и отпуск у него длился целое лето. Я раскланивался с ними, но они ни разу не обращались ко мне за медицинской помощью. И вот однажды в конце июня Эйприл сообщила мне, что ко мне на прием пришла Китти Грей со своей племянницей Мирандой. Они с Мирандой поехали покататься на машине в Нортмонт, и девушка засорила глаз. Это произошло недалеко от моего дома, и они решили обратиться ко мне за помощью.

Я с готовностью помог Миранде, завернув ей веко (на ее большие карие глаза навернулись слезы), и быстро извлек соринку. По-моему, я влюбился в нее с первого взгляда.

— Спасибо, доктор, — поблагодарила Миранда, и ее голос прозвучал для меня райской музыкой.

После этого я часто встречался с Мирандой Грей. Я возил ее по окрестностям Нортмонта на своем «паккарде» и даже поехал с ней на сельские танцы в День независимости. По воскресеньям мы устраивали пикники на озере, и я стал своим человеком у Греев.

Рядом с их дачей стояла точная ее копия, которая принадлежала Рею и Гретель Хаузерам, немного эксцентричной, но дружелюбной чете. Я знал о них только, что они жили постоянно в Бостоне, Рей был представительный мужчина лет сорока. Он занимался игрой на бирже и продажей недвижимого имущества. Его жена Гретель была маленького роста, немного полновата, но весьма живого темперамента. Они давно дружили с семейством Греев и часто обедали в ресторане вчетвером. Но главное, чем семейство Хаузеров отличалось от остальных дачников, был плавучий домик «Гретель», который они спускали на воду каждую весну. Домик стоял на барже, у него была крыша из дранки, окошки с резными наличниками, и снаружи он был весь расписан яркими красками. Когда Миранда увидела его в первый раз, она воскликнула:

— Ну прямо пряничный домик!

Это сравнение понравилось Гретель Хаузер.

— Да, мы с Реем и вправду похожи на Ханселя и Гретель. Когда у меня кончатся деньги, мы начнем поедать наш пряничный домик.

— Ну, до этого еще не скоро дойдет, — небрежно заметил ее муж. — Курс акций все время повышается, так что волноваться нам не о чем.

В тот раз мы с Мирандой спустились к причалу, чтобы получше рассмотреть плавучий домик. Разумеется, Китти и Джесон побывали на нем много раз, но Миранда изнутри его еще не видела, и Китти стала уговаривать Рея Хаузера показать Миранде домик.

Ее муж попробовал ее урезонить, но Китти настаивала. Ей было лет тридцать семь, у нее была привлекательная внешность и улыбка. Держалась она очень свободно и одевалась более модно, чем ее племянница Миранда. Рей Хаузер улыбнулся с таким видом, словно он привык выполнять ее приказания, и сказал:

— А и вправду, почему бы нам всем не прокатиться по озеру?

Все пошли к сходням, и я тоже, хотя чувствовал себя в какой-то степени чужаком. Еще месяц назад я не был знаком ни с кем из этой компании, только раскланивался с Греями, и вдруг оказался на положении чуть ли не члена семьи.

— Осторожней! — предупредил меня Джесон Грей, когда я собрался ступить на довольно-таки неустойчивые сходни. Даже на летних каникулах он сохранил повадки занудного учителя.

Надо сказать, что плавучий домик изнутри производил довольно внушительное впечатление. В большом салоне вокруг стола стояли мягкие удобные кресла, тут же была пузатая печурка на случай прохладной погоды. Был камбуз, где можно было приготовить немудреный ужин, и еще одна небольшая каюта с четырьмя койками и кладовкой.

— На борту могут заночевать четверо, — сказал Хаузер, — хотя мы не так-то часто остаемся на воде на ночь.

— А какой у вас мотор? — спросил я. Он провел меня на корму.

— Видите? Сдвоенный подвесной. Я сам их навесил несколько лет тому назад. Купил в Бостоне плоскодонную баржу и построил на ней домик. И моторы сам подобрал. Приходится держать на борту запас бензина, и ход она развивает небольшой, но все же лучше так, чем зависеть от буксира. В конце концов, люди не для того заводят плавучий домик, чтобы ставить рекорды на скорость.

Гретель принесла бутылку хорошего канадского виски, налила в рюмки, добавила содовой. К моему удивлению, Миранда отказалась выпить.

— По-моему, закон нарушать не следует, — сказала она, и я удивился ее неожиданному законопослушанию.

— Да брось ты, — подначил ее я. — Кто сегодня принимает сухой закон всерьез?

— Тогда его надо отменить.

Мне было как-то неловко спорить с ней в присутствии ее тетки и дяди. Милые бранятся... — это было не для нас. В конце концов, я был зрелый человек, а она только что окончила колледж.

— Ты что, никогда в жизни не нарушала закон? — спросил я.

— Чего там, все нарушают законы, — сказала ее тетка, стараясь сгладить назревавшую ссору. — Но я и Миранду могу понять. Если у человека есть принципы, надо на них стоять твердо.

Тут вмешался Хаузер, чтобы переменить разговор:

— А не покататься ли нам по озеру?

Я помог ему завести мотор и сбросить шканцы, и вот пряничный домик поплыл от берега. Хаузер был прав — скорость он развивал небольшую. До другого берега мы добрались только через четверть часа. Но плыть по озеру было очень приятно, и Миранда тоже повеселела.

— Прости, что я приставал к тебе с этой выпивкой, — сказал я, когда мы остались вдвоем на палубе. Остальные продолжали распивать бутылку виски в каюте.

— За четыре года в колледже я не раз оказывалась в подобной ситуации, Сэм. Но я никогда не предполагала, что такой взрослый человек, как ты, тоже начнет меня подначивать.

— Больше не буду, честное слово.

Я взял ее за руку. Мы уже повернули и плыли назад к нашему берегу, и ветер дул нам в лицо.

— Тебе не холодно?

— Нет, мне хорошо.

— У тебя отличная тетка с дядей, Миранда. Мне жаль, что я не был знаком с твоим отцом.

— Мне было только десять лет, когда он ушел на войну, — сказала она, глядя на удаляющийся берег. — Может быть, я когда-нибудь познакомлю тебя с мамой.

— Надеюсь, что познакомишь!

— А тебе не хотелось бы вот так сесть на корабль и исчезнуть навсегда?

— То есть как? Как команда «Марии Целесты»?

— Какой «Марии Целесты»?

— Это знаменитая нераскрытая тайна — я как раз недавно о ней прочитал. В 1872 году в Атлантическом океане нашли небольшое суденышко, которое плыло по волнам. Океан был спокоен, на борту судна не было следов насилия или каких-нибудь повреждений, но капитан «Марии Целесты», его жена и ребенок, а также семь человек команды исчезли бесследно. Так до сих пор никто и не знает, что с ними случилось.

— Мне кажется, я про это читала.

— Мне тут приходилось помогать шерифу в расследовании не менее загадочных преступлений. Когда-нибудь я тебе про них расскажу.

На палубу вышла Китти.

— Помирились?

— Ну конечно, — ответил я. — Ваша племянница собирается сделать из меня трезвенника.

— Вот и хорошо. Может, нам всем не мешало бы стать трезвенниками.

Когда плавучий домик встал у причала, мы все поблагодарили Хаузера за прогулку и сошли на берег. Гретель Хаузер прошла к своему дому и толкнула дверь. А мы с Мирандой пошли ужинать с ее теткой и дядей. Эйприл взяла за обыкновение расспрашивать меня о Миранде, особенно по утрам в понедельник, после уик-энда, проведенного на Честер-лейк:

— Ну как, доктор Сэм, идет дело к свадебке?

— Пока об этом рано говорить, Эйприл. За уик-энд меня дважды вызывали к тяжелым больным. Какой девушке понравится, что ее ухажер все время исчезает.

— Рассказывайте! По-моему, вам нравится лечить людей даже больше, чем ухаживать за девушками.

— Может быть, и так. Поискать себе что ли невесту среди женщин-врачей?

По правде говоря, больница, которая недавно открылась в Нортмонте, сильно облегчила мне жизнь. Если меня не было на месте, больные могли обратиться в больницу. И вот в следующую субботу, приняв последнего пациента, я закрыл дом и отправился на Честер-лейк, где собирался провести весь уик-энд.

Миранда радостно встретила меня в дверях.

— Сэм, мне кажется, что я тебя не видела тысячу лет!

— Я был страшно занят всю неделю. Надеялся заехать к вам в среду, но тут миссис Роджерс вздумала рожать.

— Заходи! Тетя Китти и дядя Джесон у Хаузеров.

— Вот и прекрасно. Побудем вдвоем.

Полчаса быстро прошли за веселым флиртом. В шесть часов открылась дверь, и вошла тетя Китти. На ней было пестрое летнее платье и вязаная кофточка в руках.

— Миранда, — торопливо сказала она, — мы поедем с Хаузерами покататься. Сумеешь покормить Сэма сама?

— Ну, конечно, тетя Китти!

Я глянул в дверь и увидел, как на палубе плавучего домика мелькнула красная куртка Джесона. Хаузеров не было видно.

— Давайте мы вас проводим до причала, я поздороваюсь с Хаузерами, — предложил я.

Китти улыбнулась.

— Мы бы вас тоже пригласили покататься, но, наверно, молодым влюбленным хочется побыть вдвоем.

Мы с Мирандой пошли вслед за Китти, которая поспешно спустилась к причалу и прошла по сходням на палубу. Рей Хаузер вышел из каюты, помахал нам рукой и крикнул:

— Сэм, брось мне, пожалуйста, конец!

— Сейчас!

Я отцепил конец и бросил его на палубу, а Хаузер тем временем завел мотор. Из домика донесся смех Гретель. Я решил, что они, видимо, уже порядком выпили и собираются продолжать на озере — вдали от осуждающих глаз Миранды.

Китти повернулась, помахала нам рукой и вошла в каюту. Рей Хаузер оставался на палубе, пока мы не повернулись и не пошли обратно к даче Греев.

— Я смотрю, они хорошо ладят, — заметил я, пропуская Миранду в дверь.

— У тети Китти очень легкий характер, она с кем хочешь поладит. Вот что дядя Джесон с ними подружился, меня немного удивляет.

Я стоял у окна и смотрел, как плавучий домик вышел на середину озера. Поблизости не было ни одного суденышка, только вдали белели два-три паруса.

— Больше на озере почти никого нет. Все, наверное, обедают.

— Это что, Сэм Хоторн, намек?

Я засмеялся и бросил в нее подушку:

— А можно вместо обеда целоваться.

— Нахал!

Миранда ушла на кухню, а я от нечего делать смотрел, как плывет домик Хаузеров.

У окна на крючке висел бинокль, и я решил посмотреть, как видно через него. Это был сильный армейский бинокль, и я разглядел плавучий домик во всех подробностях. На корме никого не было, но в окне виднелась красная куртка Джесона.

— Странно, — сказал я.

Миранда подошла ко мне и оперлась о мое плечо.

— Что странно?

— Они выключили мотор и просто плывут по воле волн.

— Они так часто делают. По-моему, они собрались хорошенько выпить.

Одна из яхт подошла с другого конца озера, и мне показалось, что баржа с домиком идет прямо на нее. В бинокль мне было видно, как яхтсмен едва успел увернуться, а потом встал, что-то прокричал и погрозил кулаком проплывающей мимо него «Гретель».

— Неужели они все напились? — с удивлением проговорил я.

— Вряд ли. Они всего-то отплыли пятнадцать минут назад.

— Гммм...

Я взял бинокль, вышел из дома и дошел до причала Хаузеров. Баржа с домиком медленно поворачивалась на месте, и мне было видно, что за рулем никого нет. И вообще на палубе никто не появлялся.

Ко мне подошла Миранда.

— В чем дело, Сэм?

— Что-то там не так. Когда мы в тот раз ездили на прогулку, Хаузер почти не отходил от руля. А тут домик плывет как ему вздумается.

— Пьют они там, — пренебрежительно сказала Миранда.

— Может, они решили искупаться?

Миранда покачала головой.

— Дядя совсем не умеет плавать.

— Да и не видно их в воде.

Я перевел бинокль на маленький причал Греев, где была привязана маленькая моторка.

— Давай съездим туда и посмотрим сами. Может быть, ты и права, и они просто сидят за столом и глушат спиртное. Но мне хочется самому в этом убедиться.

— Ну ладно, поехали. Я только выключу плиту.

Я не без труда завел моторку, и мы направились к плавучему домику. До сумерек оставалось еще часа два, и на озере появилось еще несколько яхт. Но к барже никто не приближался, кроме той яхточки, в которую она чуть не врезалась. Я молчал. Потом Миранда тихо проговорила:

— Такое впечатление, будто там никого нет. А вдруг они... занимаются любовью?

— Сиди в моторке, а я пойду погляжу.

Я подтянулся и влез на палубу. Заглянув в окно, я увидел, что красная куртка Джесона висит на спинке стула. Дверь была незаперта, и я вошел в салон. На столе не было ни бутылок, ни рюмок. Вообще казалось, что здесь никто и не бывал. Мне стало неловко. Похоже, что Миранда угадала, и они действительно занимаются любовью.

Но на койках тоже никого не было. Никого не было ни в камбузе, ни в туалете. Плавучий домик был пуст.

Все четверо исчезли, бросив «Гретель» посреди озера.

Целый час мы рыскали на моторке по озеру. Я был уверен, что мы найдем или пловцов, или мертвые тела, и тайна разъяснится. Но мы ничего не нашли. Можно было подумать, что озеро — или небо — просто проглотило четырех человек.

— Четверо, Миранда! Что могло с ними случиться? — Я нервно шагал взад-вперед по палубе. — Прямо как на «Марии Целесте».

— Тебе уже бог знает что мерещится, Сэм. А я уверена, что они найдутся. Давай отбуксируем домик к берегу и подождем.

Мы прицепили к барже буксирный канат и с некоторым трудом привели ее к причалу. Маленькая моторка не была рассчитана на такие усилия. Дача Хаузеров была заперта, и никто из четверых там явно не появлялся.

— Пойду обыщу плавучий домик еще раз, пока светло, — сказал я Миранде. — Может быть, там есть какое-нибудь потайное место, которое мы не заметили.

Я быстро установил, что между потолком салона и кухней свободного места быть не могло. Под палубой было пространство, куда складывались разные вещи из судового обихода. Я туда залез, но впотьмах не увидел ничего кроме нескольких канистр бензина и каких-то тряпок. В шкафчиках ничего не было. В баре стояли две полупустые бутылки виски — видимо, те самые, из которых нам наливали в прошлый раз. Маленький холодильник в камбузе был пуст. Единственным свидетельством того, что кто-то из них вообще заходил на борт, была красная куртка Джесона.

Я сошел на берег, когда солнце уже садилось.

— По-моему, надо звонить шерифу Пенсу, — сказал я.

— Может быть, еще подождем?

— Миранда, — сказал я, — их нигде нет. Я не знаю, что с ними случилось. Если они утонули, то нужно организовать поиски.

— Наверное, ты прав, — неохотно согласилась Миранда. — Я просто все еще не могу в это поверить. Мне кажется, что они нас разыгрывают.

— Дай-то бог. Но если это розыгрыш, то он что-то затянулся.

У Греев на даче был телефон, я позвонил шерифу Пенсу и рассказал о том, что случилось.

От Нортмонта до Честер-лейк было почти двадцать миль, но этот район входил в территорию шерифа. В ответ на мой звонок вскоре прибыли две автомашины с помощниками шерифа и просто жителями Нортмонта, которые вызвались помочь в розысках. Несмотря на темноту, одна лодка скоро отчалила от берега. Освещая себе путь фонарями, они собирались искать тела утопленников вдоль берега.

— Скорей всего они решили искупаться, и их схватила судорога, — задумчиво сказал шериф, глядя на фонари, двигающиеся в темноте. — Вот увидите, мы найдем их тела.

Миранда, которая до тех пор держалась очень стойко, вздрогнула всем телом. Она затрясла головой и упрямо сказала:

— Дядя не полез бы купаться — он не умеет плавать. А тетя так хорошо плавает, что не может утонуть посреди спокойного озера. Кроме того, Сэм смотрел на домик в бинокль. Он бы их увидел в воде.

— Но вы ведь не все время за ними наблюдали, док? И что делалось с другой стороны, вам не было видно.

— Это правда, — признал я. — Конечно, они могли войти в воду незаметно для меня. К ним могла бы подобраться подводная лодка и снять их с другой стороны — но вы же не думаете, что это случилось, шериф? Я не отрицаю, что все четверо могли удрать с баржи, не привлекая внимания, но зачем им это было нужно? Зачем четырем нормальным немолодым людям прятаться от нас? Сегодня же не первое апреля?

— Объявятся, — заверил меня шериф. И добавил, понизив голос, чтобы не пугать Миранду. — Или они, или их тела.

Почти всю ночь я не ложился — пока лодки не обыскали всю береговую линию. Тела не нашлись. Около двенадцати ночи мы взломали дверь дома Хаузеров, надеясь найти там записку или что-нибудь, что дало бы ключ к разгадке тайны, но ничего там не обнаружили. Дом был в полном порядке и словно ожидал возвращения хозяев.

Наконец ближе к утру я разбудил Миранду, поцеловал ее и сказал:

— Я поехал домой — надо немного поспать. Вернусь часов в двенадцать.

Шериф поднял меня через несколько часов. Я открыл ему дверь, решив, что пропавшие

нашлись — зачем бы ему еще ко мне приходить?

— Нашли?

— Нет. С утра ищем, но нет ни следа. Еще раз обыскали баржу сверху донизу.

Я опустился в кресло. Мысли мои путались — я еще не совсем проснулся.

— Ну прямо совсем как «Мария Целеста».

— Что-что?

— Судно, которое нашли посреди океана без единого человека на борту. Никто так и не узнал, что с ними случилось.

— Когда это было — недавно?

— Нет, давно.

— И что, так и не узнали, в чем было дело?

— Что-то заставило команду и капитана покинуть корабль, но что? Море было совершенно спокойное — такое же, как вчера озеро.

— Может быть, на них напало другое судно?

— На «Марию Целесту», может быть, и напало другое судно, хотя никаких следов этого не было, а вот на «Гретель» напасть никто не мог — я бы увидел.

— Ладно, док, поехали туда. Может быть, днем нам что-нибудь придет в голову.

— Этот случай не похож на те, которые я помогал вам расследовать, шериф. Там у нас было мертвое тело, и было ясно, что совершено преступление. А тут мы просто не понимаем, что случилось. Некого даже подозревать — все исчезли.

— Все, кроме Миранды Грей.

Я поднял на него глаза, полагая, что он шутит, но он был абсолютно серьезен.

— Миранда была со мной от первой до последней минуты! Как она могла организовать их исчезновение?

— Не знаю как, док, зато знаю зачем. Говорят, тетка с дядей оставили ей порядочное наследство. У них были акции, которые за последнее время пошли на повышение, а детей у них нет. Миранда — их единственная наследница.

— Шериф, даже если это и так, Миранда не получит ни цента, пока не найдутся их тела, — возразил я, с трудом сохраняя спокойствие. — Ей придется бог знает сколько ждать, пока закон признает их мертвыми. Не вижу, какой смысл ее подозревать — даже если бы она не была все время у меня на глазах. Я понимаю, вы уже решили, что произошло убийство, хотя пока что мы знаем только, что они исчезли.

— Может быть, и так, — признал шериф. — Как бы то ни было, поехали. Глядишь, там уже что-нибудь нашли.

Но когда мы приехали на озеро, то узнали, что там ничего нового не обнаружилось. Миранда подбежала к машине, и мне даже показалось, что она собирается кинуться мне на шею.

— Ну, что-нибудь узнали? — спросила она шерифа.

— Ничего, мисс. Сегодня продолжим поиски — приедут еще люди, и мы начнем искать тела на дне кошками.

— Я не верю, что они умерли!

Мы опять отправились в дом Хаузеров. Я просмотрел счета, которые им прислали из магазинов Бостона, туристского мотеля на Кейп Код и даже магазина санитарного оборудования, но не нашел ничего, что пролило бы свет на тайну.

Шериф, который стоял позади меня и смотрел мне через плечо, спросил:

— Какое там еще санитарное оборудование?

— Нагреватель для ванны.

Он хмыкнул и пошел обыскивать дом. В маленьких комнатах дачи ничего не нашлось, подвала у нее не было. Не солоно хлебавши, мы вернулись на дачу Греев. Настроение было отвратительное.

— Не за что ухватиться! — пожаловался я Миранде. — Пропали и все!

За весь день кошки не выловили со дня озера ничего, кроме высокого рыбацкого сапога и треснутого пивного бочонка. Наконец шериф сказал:

— Миранда, нам нужны фотографии твоих тетки и дяди. Мы разошлем их в газеты. У тебя есть хорошие?

Она задумалась, потом вспомнила.

— Да, тетя Китти как-то показывала мне фотографию, где они сняты вместе с Хаузерами. Они сфотографировались в прошлом году возле аттракционов в парке Уинслоу.

— Может, поищешь ее?

— Сейчас.

Миранда перерыла все ящики, но фотографии нигде не было. Потом она вспомнила про низенький чердак, где передвигаться можно только ползком и куда попадают через люк в потолке.

— Они туда складывают всякий хлам, — пояснила она. Я встал на стул, открыл люк и вытащил картонный ящик. Там мы нашли фотографии всех четырех. Улыбаясь, они стояли перед вывеской, на которой было написано: «Катание на морском змее — тысяча острых ощущений!»

Я показал фотографию шерифу, и он опять хмыкнул.

— Думаете, их проглотил морской змей?

— Нет, это — прошлогодняя фотография. Но они тут все очень похожи на себя.

Шериф взял фотографию и сказал, что размножит ее и разошлет газетам. Миранда немного повеселела — как будто найденная фотография укрепила ее веру, что пропавших тоже найдут.

Вечером я позвонил домой, чтобы сказать Эйприл, где меня искать, если я кому-нибудь срочно понадоблюсь. Но там все было спокойно.

— Не нашли? — спросила Эйприл.

— Ни следа.

— Доктор Сэм, я тут вспомнила историю, которую прочитала в каком-то журнале — не знаю только, правда это или нет. Там говорилось, как люди попрыгали с моторной лодки в воду и все утонули. Оказалось, что они испугались огромного паука.

— Паука?

— Да. Как вы думаете, не может быть какой-нибудь такой твари на «Гретель»?

— А что, Эйприл, это дело стоит обдумать. Спасибо.

Я повесил трубку, вышел наружу и стал глядеть на стоящую у причала баржу с расписным домиком. Может, там действительно прячется какая-нибудь жуткая тварь? Я вернулся в дом и сказал шерифу:

— Мне нужны рукавицы и мешок из брезента. И электрический фонарик.

— А масляный не подойдет?

— Лучше электрический. Там, куда я полезу, стоят канистры с бензином.

— Это где, на плавучем домике?

— Да. Я пошел охотиться на паука.

Шериф и Миранда стояли на берегу и провожали меня взглядами. На руках у меня были рукавицы, и я нес мешок и фонарик.

Я прошел на корму и открыл дверцу, которая вела в трюм. Я опять увидел канистры с бензином и тряпки. Больше вроде ничего не было. Я медленно повел луч фонарика вдоль стены и вдруг увидел ЭТО. Это была небольшая цилиндрическая штучка. Осторожно, почти не дыша, я протянул к ней руку.

Дюйм... еще один дюйм...

Она у меня в руках! Я осторожно положил ее в мешок.

— Ну, нашли что-нибудь? — спросил шериф, когда я сошел на берег. Миранда смотрела на мешок, в котором явно что-то лежало.

— Что это, Сэм?

— Решение тайны. К сожалению, радости оно тебе не принесет.

Я осторожно открыл мешок и показал им свою находку.

— Оказывается, мы не о том думали. Это вовсе не похоже на легенду о «Марии Целесте», а похоже на сказку про «Ганселя и Гретель».

То, что произошло потом, было очень грустно и неприятно. Мы отправились на дачу Хаузеров, и после того, как мы нашли там то, что искали, шериф поехал к судье за ордером на арест.

Затем мы полночи ехали на машине в Кейп Код, где у нас была назначена встреча с полицейскими в городской управе.

Мы добрались до туристского мотеля перед самым восходом солнца. Уже было довольно светло, и нашему взору открылось полукружие маленьких белых домиков вокруг кухни и душевых кабин. Когда полицейские вышли из машин и рассыпались цепью по траве, один из них спросил меня:

— У вас есть оружие, сэр?

— Нет, я просто приехал за компанию.

Сказав это, я подумал: а действительно, зачем я приехал — чтобы присутствовать при заключительной сцене весьма грустной истории?

Шериф Ленс громко постучал в дверь.

— Откройте! Полиция!

Через несколько минут дверь отворили, и мы увидели усталое лицо Рея Хаузера. Он узнал меня, а не шерифа и тихо сказал:

— Привет, Сэм!

— Вот ордер на ваш арест, — объявил шериф.

Я не стал ждать продолжения. Я услышал, как с другой стороны домика скрипнуло открываемое окно.

Я помчался на звук и схватил ее за руку как раз тогда, когда ее ноги коснулись земли.

— Извините, — сказал я. — Ничего у вас не вышло.

— О, Сэм! — И она с рыданиями упала мне на грудь. К нам подошел шериф.

— Вот ордер на ваш арест по обвинению в двойном убийстве. Вы хотите что-нибудь сказать?

Тетя Китти покачала головой.

— Арестуйте меня, — сказала она. — Я готова.

Позже, когда мы в полицейском участке дожидались, пока будут выполнены все формальности, связанные с арестом, я разговорился с Хаузером. Он сидел на жесткой деревянной скамейке в наручниках и с мрачным выражением на лице курил сигарету, которую я для него зажег.

— Вчера мы нашли их тела у вас на чердаке, — сказал я ему. — Вашей жены Гретель и мужа Китти Джесона.

— Само собой, — просто сказал он. — У тебя хорошо варят мозги, Сэм. Когда баржа не взорвалась, мы поняли, что все пропало, что нас рано или поздно поймают, но все-таки мы надеялись, что пробудем вместе подольше.

— Когда баржа не взорвалась..., — повторил я. — Когда я вчера нашел на ней динамит, я сразу все понял. Мы-то думали, что история напоминает легенду о «Марии Целесте» — с плавучего домика тоже все исчезли, — но это просто была сказка о Ганселе и Гретель. Или Джесоне и Гретель. Помнишь, как злая ведьма пыталась сварить их в печи? На этом и основывался весь ваш план. Вы вовсе не планировали таинственное исчезновение. Плавучий домик должен был взорваться и утонуть. Но шнур к динамитной шашке, которую я вчера нашел, потух, не сделав свое дело. Если бы все получилось как было задумано, взрыв зажег бы бочки с бензином в трюме, и «Гретель» пошла бы ко дну, объятая пламенем.

— Как все было бы просто, — уныло сказал Хаузер.

— Вас с Китти вытащили бы из воды спасатели, а тела Джесона и вашей жены через несколько дней выбросило бы на берег. Все было построено на том, что на барже вовсе не было ни Джесона, ни Гретель. Вы с Китти убили их на берегу...

— Это я их убил, — заявил он. — Китти не убивала. Я добавил снотворное в виски и потом задушил их подушкой. Я собирался убить их на барже, чтобы их тела нашли вскоре после взрыва, но Джесон выпил виски на даче и заснул. Перенести их на баржу мы не могли и спрятали тела на чердаке. Ночью, после того как нас спасут, мы предполагали сбросить трупы в воду.

— Вас все равно разоблачили бы. На вскрытии у них в легких не нашли бы ни дыма, ни воды.

— Мы считали, что после того, как тела проведут несколько дней в воде, это не так легко будет установить. Мы бы опалили их одежду, чтобы было похоже, что они умерли при пожаре. — Он затянулся. — А как ты догадался, Сэм?

Китти дали снотворное, и она спала. Хотя я мало знал Хаузера, я решил, что расскажу все ему.

— Меня с самого начала удивила одна мелочь. В субботу вы, уходя, заперли дачу, а в прошлый раз, когда мы вернулись с прогулки, Гретель просто толкнула дверь и вошла в дом. И я задумался: нет ли связи между вашим исчезновением и запертой дверью? Может быть, вы собирались исчезнуть, или на даче было что-то спрятано? Я вспомнил, как много у вас в трюме канистр с бензином — зачем столько? Потом я нашел динамитную шашку и обгоревший с конца бикфордов шнур. И тогда я все понял. Собственно говоря, Гретель и Джесона на борту мы не видели. Я видел красную куртку Джесона, но ее могли надеть и вы. Я слышал смех — как мне показалось, Гретель, но это могла смеяться и Китти, подражая Гретель. О том, что они отплыли вместе с вами, мы знали только с ваших слов. Китти прибежала сказать нам, что вы отплываете, вся взбудораженная — и не удивительно, поскольку вы только что при ней убили ее мужа и свою жену. Джесон и Гретель были уже мертвы и спрятаны на чердаке вашей дачи. Когда мы ее обыскивали, то поначалу не заметили люка в потолке — просто потому, что мы его не искали. Но когда Миранда показала нам люк на даче Греев, я понял, что у вас тоже должен быть чердак — дачи построены по одному плану.

Хаузер погасил окурок.

— Я зажег шнур, и мы спустились в воду с противоположного вам борта — на случай, если вы на нас смотрите. Когда шашка не взорвалась, мы переплыли на противоположный берег. Пришлось украсть машину.

Послушать его, так это был их самый предосудительный поступок.

— Миранда сказала мне, что Китти отлично плавает. Но почему вы не вернулись на баржу?

— Китти боялась, что динамит все-таки взорвется. И как бы мы объяснили отсутствие моей жены и ее мужа?

Я кивнул.

— Конечно, красивый мужчина — более подходящая пара веселой Китти, чем нудный учитель. Я понимаю, что у вас возникло взаимное влечение, но зачем было их убивать?

Он поднял на меня грустные глаза.

— Но мы же очень любим друг друга. Мы сделали это из-за любви.

— Ну, полагаю, и из-за денег тоже. Помнится, Гретель сказала тогда «мои деньги», а Джесон удачно играл на бирже. Вам с Китти надо было их убить, чтобы заполучить их денежки. Вот вы и придумали устроить взрыв на барже.

— Говорю вам, она не имела к убийству никакого отношения.

— Вы что же, один засунули их тела в люк на потолке? Уж в этом-то она вам наверняка помогла.

Он не стал спорить.

— А как вы нас нашли?

— Я решил, что после того, как баржа не взорвалась, вам пришлось бежать и где-то скрываться. Только где? Не очень близко, поскольку вы знали, что через несколько дней, когда тела начнут разлагаться, их найдут. И тут я вспомнил счет из туристского мотеля, который я нашел у вас в столе. Вы там раз были — могли поехать снова. Шериф позвонил в мотель, и они подтвердили, что у них живет пара, похожая на вас. Остальное вам известно.

Он печально покачал головой.

— Нет, мне не известно остальное. Что с нами теперь будет?

На этот вопрос могли ответить только присяжные и судья.

Четыре месяца спустя они признали Хаузера виновным в преднамеренном убийстве и приговорили его к пожизненному заключению. Китти до суда не дожила. Она повесилась у себя в камере.

— Вам интересно, чем же всё кончилось для нас с Мирандой? — заключил доктор Сэм Хоторн, подливая напиток в бокал. — Ну, это уже другая история — в действительности, даже ещё одна загадка. Это было дело о странном исчезновении в нортмонтском почтамте в день биржевого краха. Но это я оставлю на следующий раз...