Маскарад (fb2)

- Маскарад 1190K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ксения Комал

Маскарад
Ксения Комал

Конечно, Даша прекрасно понимала, что открывать гостиницу в столь безлюдном месте — далеко не лучшая идея, однако что ещё делать с неожиданно обрушившимся наследством в виде захиревшей дворянской усадьбы, она не знала. Дом девушка нашла вполне пригодным для жизни, и хоть он и был сильно запущен, в целом позволял взирать на себя с оптимизмом, а вот о роскошном некогда парке сказать этого было нельзя. Старые деревья давно развалились, оставив после себя недружные молодые побеги, декоративные кусты разрослись настолько, что многие дорожки просто прекратили своё существование, а древние пруды, в настоящее время покрытые тонким льдом и снегом, превратились почти в болота.

Новоявленная хозяйка догадывалась, что вложить в восстановление усадьбы придётся сумму поистине невообразимую, однако, вопреки советам близких, расставаться с недвижимостью упорно не хотела. Двоюродная тётушка, написавшая столь удачное завещание, ясно дала понять, что желает, чтобы её имущество пребывало в первозданном виде, а именно — в рабочем состоянии, в былой роскоши и помпезности. Даша родственницу почти не помнила, но считала своим долгом претворить её мечты в жизнь и потому потратила два последних года на восстановление части дома — о том, чтобы привести его в порядок целиком, пока не могло быть и речи.

В результате несколько комнат приобрели вполне приличный вид, внизу появились стойка регистрации, уютная столовая и симпатичная веранда, на которой было очень приятно завтракать. Дело оставалось за клиентами. Поскольку усадьбу окружал лес и достопримечательностей поблизости не наблюдалось, народ попросту не ехал, и как популяризировать маршрут, было совершенно непонятно.

Единственным, на что девушка могла сделать упор в своих рекламных объявлениях, был небольшой святой источник, который нет-нет да и посещали паломники, но к несчастью, путешествовали они в составе экскурсий и организаторы о ночлеге и других удобствах уже позаботились. Разумеется, Даша неоднократно предлагала им свои услуги, однако, как выяснилось, ворваться на рынок с неподготовленным проектом и скудными исходными данными практически невозможно. Тем не менее она не отчаивалась, всерьёз считала, что рано или поздно ей непременно улыбнётся удача, и потихоньку приводила в порядок остальные помещения.

Именно мелким ремонтом девушка и занималась в тот момент, когда услышала за спиной вежливое покашливание. Поскольку Даша точно знала, что находится в усадьбе одна, никаких приятных ассоциаций звук у неё не вызвал — она вздрогнула, оступилась и едва не полетела со стремянки. Оборачиваться ужасно не хотелось, и девушка даже решила списать покашливание на зарождающиеся галлюцинации, вызванные вынужденным затворничеством, но приятный мужской голос эти подозрения развеял:

— Простите, не хотел вас напугать, — покаянно произнёс он. — Дверь была открыта…

— А ворота — нет, — буркнула девушка. — Хоть бы в косяк постучали приличия ради. Усадьба — частная собственность, посторонним сюда нельзя. Если хотите осмотреться, придётся снять номер.

— Я, собственно, за этим и приехал.

— Правда?! — Она всё-таки не удержалась и спланировала на пол. — Ой, извините, я думала, вы из местных, народ сюда иногда забредает от безделья… На сколько планируете остановиться?

— На две ночи. Это возможно?

— Конечно! То есть это… Вы не предупреждали о своём визите, так что мне нужно свериться с журналом. Не знаю, есть ли у нас сейчас свободные номера.

По его ироничной улыбке Даша поняла, что слегка переборщила, но идти на попятную было поздно.

— У нас сезон, всё забронировано.

— Сезон? — явно не поверил клиент. — До конца декабря ещё далеко.

— Сразу видно, что вы неверующий, — закатила глаза девушка. — Знаете, сколько в это время церковных праздников?

— Нет, — улыбнулся он. — А вы?

— Я, честно говоря, тоже. Но народ сюда валом валит: у нас здесь недалеко знаменитый святой источник… Он, кстати, зимой не замерзает, обязательно сходите.

— Ну не знаю, если я не смогу у вас остаться, мне придётся искать другое место ночлега…

Он откровенно издевался, но Даша была так рада, что даже не стала обижаться. Ещё бы — первый клиент! Наконец-то попёрло! А родственники твердили, что ничего не получится, советовали как можно скорее избавиться от запущенной недвижимости, смеялись, когда она взялась за восстановление…

— У вас будет первый номер, — деловито сказала девушка. — Повезло: в ближайшие два дня он как раз свободен. Завтрак в стоимость включать?

— Да, пожалуйста.

Только сейчас, немного отойдя от шока, хозяйка усадьбы смогла разглядеть своего первого постояльца. Был он высокий, спортивный и чересчур привлекательный, одет в короткую дублёнку, серый деловой костюм и белоснежную рубашку, каштановые волосы косой чёлкой падали на лоб, слегка залезая в глаза — светлые и какие-то прозрачные. Даша, за последние два года видевшая исключительно местных мужиков, жаждущих плёвой работы за приличную оплату, едва не прослезилась.

— Я должна вас сфотографировать, — сказала она, протягивая ему ключ от номера.

— Это ещё зачем?

— Потому что вы первый… В общем, у нас так принято. Давайте паспорт.

— А я его потерял, — развёл руками мужчина. — Пишите: Ермаков Андрей Александрович.

— Тогда справку из полиции, — не сдавалась девушка.

— Мне её ещё не дали.

— Это как? — округлила глаза Даша.

— Очень просто. Вы что, не знаете, как у них всё делается? Да бросьте, не превращайтесь в часть бюрократической машины, я же не на работу устраиваюсь.

Даша сухо кивнула, записала его данные и проводила до номера, в котором было довольно холодно. Пообещав в кратчайшие сроки недостаток устранить, девушка притащила с чердака два обогревателя и уточнила, что гость предпочитает на завтрак. После этого она отправилась заполнять журнал (компьютер предусмотрен не был), а затем опять заглянула в первый номер, чтобы удостовериться, что у клиента всё в порядке, но его там не оказалось. Вещи были аккуратно разложены в шкафу, обувь стояла у двери, на столе устроился современный ноутбук, однако владелец добра куда-то запропастился. Подивившись тому, что постоялец сумел просочиться мимо неё, девушка пожала плечами и, обрадованная нежданной удачей, с воодушевлением вернулась к ремонту.

Вскоре работу снова пришлось прервать, но на этот раз по более привычной причине: в усадьбу заглянула Ульяна — подруга и в некотором смысле коллега, проживающая в деревне, которая располагалась километрах в восьми от Дашиного наследства. Изредка она приходила помогать с реставрацией, взамен получая бесценный опыт и пропитание.

— У меня гость! — ликующим шёпотом поделилась Даша.

— Настоящий?

— Сама посмотри. — Девушка схватила подругу за руку и потащила к первому номеру. Ульяна оценивающе присвистнула.

— Судя по шмоткам, неплохой экземпляр. А в его вещах ты уже копалась?

— Вот ещё. Мне нужно, чтобы он здесь задержался, а не наоборот.

— Хочешь, чтоб задержался — переоденься. — Подруга окинула выразительным взглядом её рабочий комбинезон и измазанную белой краской майку на два размера больше нужного. — Ты не хозяйка элитной гостиницы, а злой прораб, от которого все разбежались… Ой, то есть красить сегодня нельзя? — Её лицо разочарованно вытянулось.

— Лучше не надо. Но твои таланты мне всё равно пригодятся. Побудь гостем номер два.

— Это как?

— Нужно создать ажиотаж, показать, что моя усадьба пользуется спросом — может, он друзьям своим порекомендует…

— С тебя ужин и гардероб, — повеселела Ульяна. — Не могу же я в одних и тех же шмотках перед ним расхаживать. Слушай, а он наличными заплатил или картой?

— Наличными, а что?

— Значит, деньги водятся, — неизвестно с чего сделала вывод подруга. — Он хоть симпатичный?

— Вполне, — тоскливо вздохнула Даша.

— А не женат, случайно?

— Свой паспорт он от меня утаил, так что не в курсе. И прошу иметь в виду, что здесь тебе не дом свиданий, а образцовый исторический объект практически всероссийского значения.

— Самой понравился, да?

— Да, — мрачновато призналась девушка. — Будь я помоложе и понаглее…

— То есть как я.

— Ты младше всего на год. — Даша скорчила презрительную мину, но поскольку ссориться было не с руки, моментально подобрела. — Забирай его, если хочешь. Всё равно он какой-то мутный: паспорта нет, чего припёрся — непонятно.

— Может, его святой источник заинтересовал?

— Ну так иди проверь. Наверняка купается там, ага.

Ульяна замолчала, размышляя, потом взяла лыжи, на которых пришла, и, кивнув подруге, направилась к выходу.

— Пойду гляну — может, и правда купается. Не знаю как ты, а я из полуголых мужиков в последнее время только деда видела.

Даша фыркнула, подивившись чужой наивности, и вернулась к работе. До вечера её никто не отвлекал, и девушке удалось закончить с позолотой верхней части камина, на которую ушло больше месяца. В действительности в ремонтных работах она мало что смыслила и набиралась опыта, попутно набивая многочисленные шишки, однако дело постепенно продвигалось, и с каждой новой комнатой Даша чувствовала себя всё увереннее.

Первой возвратилась Ульяна — уставшая и разочарованная, зато с целым чемоданом вещей. Прикинув, какой крюк ей пришлось сделать, чтобы заскочить за одеждой, хозяйка усадьбы ужаснулась и принялась отпаивать подругу чаем.

— Подумала, что твоё барахло давно вышло из моды, — слегка задыхаясь, пожаловалась Ульяна. — Всё-таки мужик только из цивилизации, пусть видит, что у нас здесь не глухая деревня.

— Здесь — глухой лес. Ты что, всерьёз на что-то надеешься?

— Надеюсь я на себя и ещё на то, что любимая подруга не станет мешать моему счастью.

В этот момент дверь негромко хлопнула, и показался Андрей Александрович. Был он какой-то раздосадованный, чуть поникший, но по-прежнему сногсшибательный. Ульяна при виде гостя издала слабый вздох, опрокинула на себя чай и подскочила от боли.

— Вы в порядке?

Мужчина моментально оказался рядом и помог ей промокнуть салфеткой пострадавший джемпер. Даша украдкой закатила глаза, отдавая должное везению подруги, и с некоторой язвительностью подсказала:

— Иди… То есть идите, Ульяна Дмитриевна, переоденьтесь, нельзя же в мокром сидеть.

Подруга обрадованно закивала, исчезла во втором номере и вернулась буквально через минуту — в кружевной блузке с неприличным декольте и крошечном клочке ткани, отдалённо напоминавшем юбку. От лыжных ботинок она так и не избавилась, поэтому смотрелась довольно комично, однако нужное впечатление, похоже, произвела.

— Не замёрзнете? — Андрей с интересом окинул взглядом её наряд, особенно задержавшись на юбке.

— Мне всегда жарко. — Ульяна томно закатила глаза, и Даша чуть не прыснула со смеху. Такой подругу она видела впервые. Должно быть, долгое отсутствие мужского внимания кого угодно может довести до отчаяния. — А вы здесь надолго?

— На пару дней, — охотно поддержал разговор Андрей. — А вы?

— И я тоже, — расплылась в улыбке Ульяна. — Уже видели что-нибудь из достопримечательностей? Или вы по делу?

— По работе. Но на достопримечательности с удовольствием посмотрю.

Он подвинулся ближе, и Даша начала паниковать: подруга сейчас доиграется до того, что потом не выпутается — постоялец явно не против более близкого знакомства, но вряд ли воспринимает девушку всерьёз. Хотя, может, ей этого и надо.

— Ужин через час, — ледяным тоном просветила хозяйка, после чего удалилась на кухню, решив оставить их наедине. В конце концов, лезть с советами и нравоучениями в чужую личную жизнь — дело неблагодарное: в любом случае будешь виновата. В том, что слегка ревнует, она ни за что себе не призналась бы.

На ужин девушка приготовила рис и немного мяса. Поинтересоваться предпочтениями Андрея она нужным не посчитала, а Ульяну баловать не собиралась, тем более что та уверяла, будто сидит на строжайшей диете. Несмотря на простую скромную еду, гости остались довольны, а Даша раздражённо подумала, что могла бы и вовсе их не кормить — всё равно эти двое заняты только друг другом.

После трапезы постояльцы устроились у того самого отреставрированного наконец камина, который, правда, пока не работал, и принялись увлечённо болтать. Немного побуравив их тяжёлым взглядом, хозяйка убрала со стола, вымыла посуду и отправилась к себе. Жила она в огромном помещении, где намеревалась однажды сделать номер люкс, однако в данный момент об элитарности комнаты ничто не говорило. Обои полностью отсутствовали, из мебели имелось только самое необходимое, по полу гулял сильнейший сквозняк, причину которого Дарья никак не могла найти.

Зато множество минусов перевешивал один серьёзный плюс: потолок был расписан оригинальным орнаментом, где умещались диковинные птицы, остролистые ветви деревьев, розовые облака и нежные лики малолетних ангелов. На всё это великолепие девушка могла любоваться часами, снова и снова находя в нём что-то яркое и необычное. Кровать она поставила прямо посередине, в лучшей точке обзора, и хотя зимой испытывала весьма неприятные ощущения от загулявшего в стенах ветра, считала, что место дислокации выбрала идеально.

Неприкаянно побродив из угла в угол, Даша уселась на старый, местами протёртый пуфик и взяла в руки недочитанную книгу. Заканчивать её сейчас не хотелось, но думать о том, что подруга делает всё возможное, чтобы отдых в усадьбе запомнился Андрею навсегда, желания тоже не было.

Заснула она незаметно, на том же пуфике — прислонившись спиной к торцу платяного шкафа и так и не решив, как следует относиться к выходке Ульяны. С одной стороны, та ведёт себя совершенно неподобающе, с другой — очень старается, чтобы клиент остался доволен. Может, и правда порекомендует усадьбу своим знакомым…

* * *

К утру девушка замёрзла и, пытаясь принять более удобную позу, свалилась на пол, чем доставила немало проблем и себе, и обитательнице второго номера, находившегося прямо под её комнатой. Через некоторое время явилась угрюмая Ульяна, разбуженная громкой вознёй. Подруга куталась в широкий шарф, накинутый поверх шёлковой ночной рубашки до пят, и на мир смотрела без вчерашнего оптимизма.

— Ты что, на полу спала?

— А ты — у себя? — передразнила Даша.

— Он оказался каким-то нудным, — буркнула она. — Всё расспрашивал про эти места, людей, тебя с твоим скудным бизнесом…

— Про меня?

— Как ни странно, — мрачновато кивнула Ульяна. — Не понимаю, что он в тебе нашёл, но если бы ты приложила хоть немного усилий… В общем, можешь считать его своим, я такого мужика не выдержу.

— А мне, значит, нормально? — разозлилась девушка. — Хоть понимаешь, что он подумал о моей гостинице? Уж если взялась окучивать постояльца, делала бы это до конца, чтоб ему всё понравилось.

— Я тебе кто? — в свою очередь возмутилась подруга. — Если намереваешься сделать из усадьбы вертеп, так и скажи, но меня в это впутывать не надо. Нашла тоже мне…

Даша издала тихое рычание, но развивать тему не стала: в конце концов, Ульяна просто не в духе. Постигшим её разочарованием вполне объясняется и нежелание признавать свои ошибки, и некоторое хамство. Очень любопытно, что сейчас думает Андрей.

Вспомнив о постояльце, девушка взглянула на часы и в ужасе вздрогнула: до завтрака оставалось всего пятнадцать минут, а о том, что можно приготовить за это время, она не имела ни малейшего понятия.

— Марш на кухню! — приказала она Ульяне. — Мне ещё переодеться надо.

— Почему сразу я?

Даша скорчила такую мину, что желание препираться и задавать уточняющие вопросы у её подруги моментально пропало. Наскоро сделав несколько сэндвичей, Ульяна принялась заваривать кофе, но поскольку навыком владела не в полной мере, ничего хорошего из этого не получилось. Немного погодя, ей на помощь пришла хозяйка, обеспечившая к завтраку манную кашу и шоколадные хлопья, однако Андрей всё не появлялся.

— Сколько можно спать? — недовольно буркнула Дарья. — Сейчас ведь остынет всё.

— Ну сходи толкни его.

— А это нормально? — заволновалась девушка. — Всё-таки я должна предоставить ему максимальный комфорт.

— А я не должна.

Ульяна, которой ужасно хотелось есть, слезла со стула, прошествовала к первому номеру и принялась распевать весёлый мотивчик. Поскольку никакой пользы это не принесло, она прибавила громкости и уже собиралась скакать, постукивая поварёшкой о кастрюлю, когда дверь тихонько приоткрылась.

— Доброе утро! — обрадовались девушки, но ответа не последовало.

Решив, что гость пока не вполне готов выйти к людям, Даша дала ему ещё немного времени, однако через пять минут, за которые из номера так и не донеслось ни звука, заволновалась.

— У вас там всё в порядке? Может, помочь чем?

— По-моему, он тебя так вызывает, — ехидно шепнула Ульяна. — Зачем ты напялила этот свитер, попросила бы у меня чего-нибудь поприличнее…

— Опять ты за своё, — поморщилась хозяйка. Она приблизилась к номеру и, учтиво постучав в косяк, повторила вопрос, после чего решительно распахнула дверь. — Простите, у нас тут завтрак…

Продолжить девушка не смогла, потому что напрочь остолбенела. Андрей лежал на кровати с закрытыми глазами и редким умиротворением на лице. В этом не было бы ничего необычного, но Даша сразу ощутила, как тёмный холод стремительно вползает в сердце, оставляя за собой след чего-то нехорошего и жуткого. То, что постоялец мёртв, она поняла почти сразу, ещё до того, как влекомая неясным притяжением, подошла к нему и дотронулась до ледяного плеча.

— Ну что там? — донеслось из коридора.

Как во сне, Дарья прошествовала к двери, прикрыла её, защищая покойника от посторонних глаз, и снова вернулась к его изголовью. Всё ещё не веря, что это происходит с ней, девушка схватила со стола его телефон и принялась набирать номер скорой, однако моментально остановилась.

Что теперь будет с её усадьбой? Дела и так, мягко говоря, не шли, а теперь, после того как единственный постоялец скончался в первую же ночь, о гостинице поползут дурные слухи, и её будут за километр обходить. Интересно, почему он умер? Если смерть естественная, ещё ничего, а вот зачасти сюда полиция…

— Как это неестественная? — вслух возмутилась хозяйка.

Она резко откинула одеяло и с некоторым отвращением принялась осматривать мертвеца. Заметных ран на нём не было, шрамы казались очень старыми, а бледность кожи почему-то наоборот — почти свежей. С трудом перевернув его на живот, девушка обнаружила симпатичную татуировку в виде черепа, из которого торчали игральные карты, и, убедившись, что ничего, способного лишить жизни, нет и здесь, переместила труп в исходное положение. Теперь нужно решить, что делать дальше.

Врачи ему уже не помогут, полиция — тем более. А вот защитить свой бизнес она пока ещё может. Надо всего лишь избавиться от тела и сделать соответствующую запись о том, что Андрей покинул усадьбу поздно вечером и по собственному желанию. Есть только одна загвоздка.

Ульяна торчала в столовой, уминая кашу и запивая её ароматным чаем. О случившемся она явно не подозревала, и оповещать её совершенно не хотелось.

— Как там Андрей? — улыбнулась девушка, заметив подругу.

— Ну что тебе сказать… Возможно, ему сейчас лучше, чем нам.

Ульяна непонимающе приподняла брови и сделала большой глоток.

— Намекаешь, что ему здесь нравится?

— Не совсем. — Собравшись с силами, Даша тяжело вздохнула и, зажмурившись, выпалила: — Он мёртв. Только не надо спрашивать, что случилось — сама не знаю.

Рот Ульяны удивлённо открылся, глаза распахнулись, ложка рухнула в кашу, которая мелкими брызгами осела на волосах хозяйки.

— Врёшь!

— Иди посмотри.

Девушка устало опустилась на стул и жестом предложила подруге лично удостовериться в смерти постояльца. Через некоторое время из номера послышался слабый вскрик, и Ульяна, пятясь, вернулась в столовую.

— Чего это он, а?

— Наверное, не выдержал твоего отказа, — угрюмо съязвила Даша, залпом опрокидывая в себя полкофейника. — Надо решать, что с ним делать. Ты ведь мне подруга, да?

Ульяна машинально кивнула, потом, что-то поняв, отчаянно замотала головой и, окончательно смешавшись, замерла.

— Надо от него избавиться.

— Ну уж нет.

— И что ты предлагаешь? Ему уже без разницы, а я лишусь всего, что имею.

— Но нельзя же так… — Ульяна в отчаянии опустила голову на руки и неожиданно сказала: — У него наверняка есть родственники, мы обязаны им сообщить.

Даша, поразмыслив, угрюмо кивнула и снова отправилась в номер, где без зазрения совести залезла в его мобильный и принялась просматривать контакты. Таковых набралось всего несколько, и судя по тому, что обозначены люди были лишь фамилиями, родственниками усопшему они не приходились.

— Ничем не могу помочь, — с радостью объявила Дарья вмиг скисшей подруге. — Не думаю, что у него были близкие. По крайней мере, связи он с ними не поддерживал. Ну так что?

— Куда ты его денешь? Зима же, землю не раскопаешь.

— Зато у меня под боком чудесные пруды. Лёд там только наметился, пробить — не проблема.

— А если всплывёт по весне?

— Ну вот тогда и родственникам сообщат. Нам главное — сделать так, чтобы он из гостиницы «ушёл», а что там с ним дальше приключилось…

— Шмотки его тоже утопим? — с какой-то странной интонацией спросила подруга. — Мне просто ноут нужен…

— Совсем обалдела?

— Это не я собираюсь избавиться от трупа. В общем, хочешь, чтобы я помогала — откупайся.

— С такими запросами я и тебя утоплю, — буркнула Даша. — Неужели не понятно, что по этому ноутбуку нас и вычислят?

— Кто вычислит? Раз близких людей нет — значит, и искать особо не будут. И потом, он же мог элементарно его забыть или подарить мне.

— За ночь любви?

— Пусть даже так, — вспыхнула Ульяна. — Это не запрещено, а ноут позарез нужен.

— Зачем?

— Я художница, — напомнила подруга. — Мне необходимо работать с графическими редакторами.

— В данный момент твоя единственная работа — реставрация некоторых фрагментов усадьбы. Насколько я знаю, для этого компьютер не…

— Пока мы тут спорим, он там разлагается.

Девушки одновременно посмотрели в сторону первого номера и переглянулись.

— Схожу за тележкой, — сказала Ульяна. — А ты пока одень его, что ли. Не мог же он от нас в трусах уйти.

Даша покладисто кивнула и отправилась наряжать покойника. Занятие это было не из приятных: ледяное тело категорически не желало подчиняться и явно было тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Кое-как натянув на Андрея джемпер и брюки, девушка принялась запихивать его ноги в ботинки и только тогда испытала настоящий страх.

— Взгляни на его обувь, — чуть заикаясь, сказала она вернувшейся подруге.

— Дорогая, чёрт побери.

— Дура, я не об этом. Разве можно в таких переть с электрички через зимний лес?

Ульяна внимательно осмотрела ботинки, поковыряла их ногтем и нахмурилась.

— Нельзя. Он бы давно скопытился от холода. Ой, кстати…

— Мне плевать, от чего он помер! Где тачка?

— Я не видела, — пожала плечами подруга. — Может, его подбросили?

— И этот подбросивший прекрасно знает, где он остановился, — позеленела Даша.

— Ну и что? Мы ведь и не скрываем, правда? Да, был постоялец. Снял номер на пару дней, но вечером вдруг собрался и свалил, забыв компьютер. Мы, как честные девушки, о находке позаботились…

— В отличие от гостя. — Она с трудом свалила тело с кровати и, подхватив под мышки, потащила к тележке. — Может, поможешь?

Ульяна нехотя взялась за ноги, но толку от её потуг было немного. Затолкав труп в тележку, девушки выдохнули, решив, что с самым трудным покончено, и неспешно покатили Андрея к прудам, каскадом сиявшим позади усадьбы. Лёд едва тронул поверхность воды, снега кругом было видимо-невидимо, зимнее небо светилось особенной дымчатой голубизной, и в целом погода очень располагала к небольшой прогулке.

— Вот уж не думала я… — угрюмо начала Ульяна, но тут же замолчала, с ужасом уставившись вдаль. — Эт-то ещё что?

Приглядевшись, Даша заметила одинокий чёрный джип, почти не выделявшийся на фоне елей.

— А вот и тачка, — мрачно констатировала она. — Тебе только ноут нужен?

— Нет, — просияла Ульяна. — Слушай, у нас в деревне один умелец есть, запросто разберёт эту красоту на запчасти…

— А потом ты будешь торговать ими на местном рынке? — зло уточнила хозяйка усадьбы. — Тебе на свободе плохо, что ли? Иди отгони машину куда-нибудь подальше, а я пока тут закончу.

— Почему я?

— Ты лучше знаешь окрестности.

— А ты надеешься, что если нас заметут, в тачке будут только мои следы.

— Вовсе нет, — искренне возмутилась Даша, которой это и в голову не приходило. — Какие ещё следы?

— А мне почём знать? В общем, с машиной разбирайся сама, на это я не подписывалась. — Она взяла тележку за ручки и деловито покатила к пруду. — Постарайся не оставлять там ДНК!

— Это не рыдать, что ли?

— И не плеваться.

Даша, усмехнувшись, покачала головой и двинулась к джипу, в душе даже немного радуясь, что не будет наблюдать за тем, как Андрея сгружают в пруд. Где-то на полпути девушка поняла, что у неё нет ключей. А пройдя ещё немного, обнаружила отсутствие необходимости перегонять машину: ведь если постоялец и правда однажды всплывёт, полиция, не увидев его верного коня, сразу поймёт, что дело нечисто.

Тем не менее она всё же решила дойти до джипа, чтобы предоставить подруге полную свободу действий: не захотела связываться с автомобилем — пусть избавляется от тела, надо же как-то ноутбук отрабатывать. Слегка повеселев, Даша принялась насвистывать популярный мотивчик и вскоре достигла колеи, проложенной джипом в глубоком снегу.

— Простите, вы мне не поможете?

От неожиданности девушка едва не бросилась бежать, но вовремя остановилась, не желая навлекать на себя подозрения. Из джипа выбрался молодой мужчина, одетый немногим хуже Андрея накануне. Был он высок, спортивен и брутален.

«То-то Улька обрадуется», — язвительно пронеслось в голове у Даши, которая всего сутки назад не меньше порадовалась бы сама.

— У вас что-то случилось?

— Заблудился, — развёл руками мужчина. — Что у вас за местность такая, ни одного указателя.

— Медведям они не нужны, — нервно пошутила девушка, и он явно напрягся. — Куда вы едете?

— Говорят, здесь есть одна гостиница… В усадьбе или вроде того. Это не она виднеется?

Даша едва не перекрестилась.

— И что, вы хотите там остановиться? — недоверчиво спросила она.

— Да, на пару дней.

Лицо девушки вытянулось с таким изумлением, что он заподозрил неладное.

— Только не говорите, что сейчас не сезон и гостиница закрыта. Не ночевать же мне в машине.

— Нет, отчего же. Пойдёмте.

Дивясь количеству клиентов, Даша провела нового постояльца внутрь, выдала ему ключ от первого номера и, попросив мужчину подождать, наскоро провела в нём лёгкую уборку. Конечно, можно было выделить и другую комнату, но эта уже была прогрета, требовалось только бельё сменить.

— Давайте паспорт.

— Его украли на днях.

— Да что вы? — скрипнула зубами хозяйка усадьбы.

— В такое время живём, — развёл руками мужчина.

— А права?

— Тоже, — не сдавался он. — В одном месте лежали. Да бросьте, это ведь сущая формальность.

Вскоре вернулась Ульяна — недовольная и оставляющая за собой мокрые следы. Сначала Дарья решила, что виной всему подтаявший снег, но очень быстро стало понятно, что дело не в этом.

— Сукин сын меня чуть с собой не утащил, — пожаловалась подруга, на ходу стягивая ботинок.

— Сопротивлялся? — одними губами прошептала хозяйка.

— Вот увидишь, я теперь тоже сдохну. Или ноги лишусь. Слушай, а от обморожения бывает гангрена?

— Как-то не интересовалась. Зато знаю, что тебе согреет душу.

Она глазами указала на дверь номера, из которого как раз выходил новый гость. Ульяна тихо охнула и принялась украдкой натягивать ботинок обратно.

— Ты что?

— Не могу же я при мужчине в одном носке.

Манёвр постоялец всё-таки заметил, окинул Ульяну оценивающим взглядом и неожиданно усмехнулся.

— Вам помочь?

— Не стоит, — буркнула девушка и сразу перешла к делу: — Как у вас со здоровьем?

— Да вроде ничего, — слегка ошалело отозвался мужчина.

— Вроде или ничего? Сердце давно проверяли?

— Я как-то не жалуюсь.

— А это дело такое — пока гром не грянет…

Даша толкнула её локтем и очаровательно улыбнулась клиенту.

— Мы очень заботимся о самочувствии наших гостей. Позвольте вам представить Ульяну Дмитриевну, специалиста по… э…

— Медитации, — влезла подруга, которая действительно увлекалась йогой. — Первые два занятия — за счёт заведения, мы работаем для нового качества вашей жизни.

— Или смерти, — еле слышно добавила хозяйка, пока постоялец благодушно кивал.

Ульяна, избавившись-таки от заледеневшей обуви, принялась рассказывать гостю о местной истории, святом источнике и уникальной экологии. Стараясь не думать о том, что последняя теперь несколько подпорчена трупом, Даша вернулась к ремонту, за которым и провела весь день. За клиентом она особенно не следила, но видела, что пару раз он отъезжал в неизвестном направлении, а остальное время посвящал общению с расцветавшим на глазах специалистом по медитации. Забеспокоившись о том, что подруга снова попадёт впросак, девушка попыталась слегка остудить её пыл, но совершенно в этом не преуспела. Оставалось только радоваться, что постояльцев не так уж много и Ульяне не приходится разрываться между несколькими мужчинами.

* * *

Утром следующего дня случилась неприятность. С некоторой опаской зайдя в первый номер, чтобы уточнить, что дражайший клиент желает на завтрак, Даша обнаружила уже знакомую картину: мужчина лежал с выражением полнейшего спокойствия на лице, не шевелился и признаков жизни не подавал.

Вскрикнув, девушка выронила поднос, попятилась, покинув номер, и, судорожно всхлипывая, сползла по стене. Пережить произошедшее в первый раз ей помог прилив адреналина, однако сейчас ничего, кроме шока и усталости, она не испытывала. Сколько Даша просидела не двигаясь, она не знала, но именно в таким положении её обнаружила Ульяна, спустя какое-то время выглянувшая в коридор.

— Опять? — с подозрением спросила подруга. — Ни за что не поверю, такого не бывает.

Она решительно зашла в номер, потрясла покойника за плечо и, тихонько взвыв, присоединилась к хозяйке усадьбы.

— Да что с ними такое?

— А этот тебе понравился? — из интереса спросила Даша, начиная постепенно приходить в себя. Присутствие Ульяны внушало некоторый оптимизм: по крайней мере, мор настигает только представителей мужского пола, за собственную жизнь можно не беспокоиться.

— Ещё как, — философски вздохнула подруга. — Даже подумывала отвалить с ним в счастливое завтра.

— На сияющем джипе?

— Тачку тоже будем топить? Я не уверена, что у пруда достаточно глубины. Ещё не хватало, чтоб во время засухи крыша торчала.

Она поднялась, вернулась в номер и, пошарив в вещах усопшего, достала его мобильный.

— Слушай, — немного поковырявшись в нём, сказала Ульяна, — здесь вообще ни одного контакта. Как будто он телефон только что купил.

— Будем считать, что и у этого близких нет, — тяжело вздохнула Даша. — Потащим в пруд?

Девушки невесело переглянулись и не спеша отправились за тележкой. То ли опыт сказался, то ли сегодняшний покойник был легче предыдущего, но на этот раз подруги справились несколько быстрее. Полынья затянуться не успела, так что особых проблем не возникло, только Ульяна снова попала ногой в ледяную воду, будто специально подступившую ближе к берегу. Что делать с джипом, они так и не решили, поэтому просто отогнали его в ближайший ельник, где заметить машину случайно было почти невозможно.

Вернувшись в усадьбу, девушки прибрались, убедились, что не осталось никаких лишних вещей, и приступили к приготовлению обеда. Есть совершенно не хотелось, но нужно было чем-то себя занять, и способа лучше они не придумали. Говорить о случившемся было тяжело, поэтому обе угрюмо молчали, уставившись в глубокую жёлтую кастрюлю.

Даша машинально сыпала приправы, помешивала суп и сопела под нос что-то хмурое, но как ни старалась, отвлечься не могла. Поверить в то, что произошло, было решительно невозможно, однако факт оставался фактом: за последние сутки она избавилась от двух мёртвых тел, да ещё и подругу подбила на преступление. Как они будут объясняться с полицией, если кто-нибудь заинтересуется исчезновением людей, было страшно представить. Конечно, убивать они не убивали, но это ещё придётся доказывать. Да и того, что уже сделано, хватит на приличный срок.

К вечеру за окном повалил густой снег, отлично заметающий все следы, а пруд наконец стянуло прочным льдом. Решив, что их проблемы откладываются как минимум до весны, подруги немного успокоились и разошлись по комнатам, надеясь, что следующее утро не принесёт ничего душераздирающего.

* * *

В этот раз и правда обошлось без трупов, однако новому постояльцу Даша обрадовалась примерно так же, как покойнику накануне.

— Хотите у нас остановиться? — буркнула она, безо всякого интереса изучая мужественное лицо с небольшим, но глубоким шрамом у самой брови.

Гостю было лет тридцать семь, светловолосый, подтянутый, с зеленовато-голубыми глазами и ямочкой на упрямом подбородке.

— На пару дней, — кивнул он.

— Паспорта, конечно, нет?

— Почему? — удивился мужчина. — Вот, держите.

Даша с откровенным изумлением взяла документ и, слегка нервничая, прочитала его данные.

— Значит, Песков Никита Дмитриевич? — будто не веря, уточнила она.

Он кивнул.

— Вы на машине?

— Нет, а что?

— Я так, на всякий случай… — Даша вернула паспорт и, прищурившись, поинтересовалась: — Близкие родственники есть?

— Жена, — сказал Никита. — Могли бы в паспорте посмотреть.

— Вот мне заняться больше нечем, — даже не пытаясь казаться приветливой, проворчала девушка. — Напишите сюда её номер. Если с вами что случится, мы ей сообщим.

— А что со мной должно случиться? — растерялся мужчина.

— Места у нас глухие, — понизив голос, поведала Даша. — То волки, то медведи… Кстати, чудесный святой источник имеется. Хотите, выделю вам сопровождающего?

— Может, как-нибудь позже, — натянуто улыбнулся Никита. — Я могу пройти в свой номер?

— Да, идите в перв… В третий, вон там, за поворотом. Сейчас принесу вам обогреватели.

В этот момент к стойке подошла заспанная Ульяна. Окинув вновь прибывшего мрачным взором, она молча протопала на кухню и принялась готовить яичницу.

— А можно и мне? — попросил Никита.

— Конечно, — отозвалась девушка. — Вы сейчас в таком положении, что вам можно всё.

— Это почему?

— У нас здесь всё для клиентов, — с натянутой улыбкой просветила Даша, послав подруге убийственный взгляд.

Мужчина кивнул, но чувствовалось, что его начинают терзать какие-то сомнения. Когда хозяйка усадьбы принесла ему тарелку с аппетитно дымившейся едой, он мило поблагодарил и жестом пригласил устроиться рядом. Поскольку делать всё равно было нечего, а желание умирающего — закон, Даша присела на соседний стул и принялась мять руками передник. Находиться рядом с живым мертвецом было до того необычно, что она всерьёз нервничала и не знала, с чего начать разговор.

— Много у вас тут отдыхающих?

— Когда как, — уклончиво ответила девушка, уже не желая рекламировать своё детище. — Сейчас только вы.

— А обычно?

— Несколько человек, — пожала плечами Даша. — Вы чего приехали-то? У нас, как правило, только паломники останавливаются.

— А я на них не похож?

— Вы похожи на бандита в отпуске, — угрюмо донеслось из кухни. — Йогурт нести?

— Почему на бандита? — оторопел мужчина.

Даша выразительно указала на его шрам, и Никита заметно поморщился, из чего девушка сделала вывод, что подруга была недалека от истины. Поскольку примерно тем же, по её мнению, занимались два предыдущих постояльца, картина вырисовывалась весьма любопытная.

— Это я дома шкаф передвигал. Жена, зараза, замучила со своими перестановками.

Даша кивнула и поднялась, чтобы уйти, но он удержал её за руку.

— Я не бандит, — произнёс Никита, явно стараясь её убедить. — Вам нечего бояться.

Из кухни донёсся зловещий хохот, а Даша стальным тоном заявила:

— Поверьте, мне это совершенно безразлично. В стенах нашей усадьбы все равны.

Хохот повторился, а Никита, похоже, почувствовал себя как-то неуверенно.

— Мне нужно уйти на пару часов, но к обеду я буду.

— Дай-то бог, — не удержалась Ульяна.

— В каком смысле?

— Она не любит, когда за столом, кроме нас, никого нет, — быстро пояснила Даша. — Вы разбавляете наш женский коллектив.

— А-а, понятно.

Он задержался, явно желая сказать что-то ещё, но всё же промолчал и направился к двери. Ульяна между тем вышла из кухни и, протянув подруге клубничный йогурт, с интересом спросила:

— Как думаешь, этот выживет?

— На вид крепкий, — пожала плечами Даша.

— Так и те на задохликов не походили. И чего ты его в другой номер поселила? Чистота эксперимента нарушается.

— Моих прудов на всех не хватит, — отрезала девушка. — Слушай, давай за ним проследим. Ну чтоб не случилось чего. Может, в этот раз скорую успеем вызвать…

— И как ты собираешься следить ночью? — прищурилась Ульяна. Подруга умоляюще на неё посмотрела. — Ну уж нет, на меня не рассчитывай. Моё сердце разбито дважды, и в ближайшее время я ни на что не способна. Потом, ещё не известно, может, это мои чары на них так действуют. Лучше не рисковать.

— Но надо же что-то делать!

— Надо. Познакомься поближе, мужик хоть куда.

— А жена?

— Подвинется, если что. И вообще, она тебе благодарна должна быть за то, что вдовой не станет. Можно сказать, для неё же и стараемся.

— Что-то мне не кажется, что она оценит, — хмуро буркнула Даша. — Вот чего ты упираешься? Двое предыдущих тебе вполне подходили, а этот, видите ли, рылом не вышел?

— Ты чего мне очередного покойника суёшь? — разозлилась Ульяна. — И так девать некуда. Имей в виду, я больше никого топить не собираюсь: с теми двумя до нитки вымокла, уже насморк начинается! Вот помру, как они…

— Нет, ты тихо не сможешь, будешь мучительно стонать и жаловаться на костлявую, — усмехнулась хозяйка усадьбы. — Не хочешь соблазнять гостя, иди работай — у тебя там наверху роспись не закончена.

К обеду постоялец преподнёс сюрприз, явившись в усадьбу в полном здравии и бодром настроении. Он от души поел, перекинулся с девушками несколькими ничего не значащими фразами и скрылся в своём номере, где проторчал до самого ужина, после которого уединился снова. Даша проводила его недоумённым взглядом, нахмурилась и с сомнением посмотрела на подругу.

— Что-то он слишком жизнерадостный, — недовольно заявила Ульяна. — Как бы чего не вышло.

— Чего-то нового, ты имеешь в виду? — таким же тоном уточнила хозяйка усадьбы. — Лучше об этом не думать, будем действовать по уже знакомому алгоритму.

— И то верно, — кивнула подруга, удаляясь в свою комнату. — Спокойной ночи.

От последней фразы повеяло лёгкой издёвкой, но Даша решила, что это вышло случайно. Оказавшись у себя, она присела на краешек кровати и уткнулась лицом в ладони. Уже довольно давно в её душе поднимала голову совесть, которую девушка старательно запихивала поглубже, дабы не слышать её занудного менторского тона. С двумя предыдущими гостями получилось совсем некрасиво, однако этого ещё можно было спасти, и теперь хозяйка своенравной усадьбы терзалась сомнениями относительно того, стоит ли это делать. С одной стороны, человеческая жизнь, конечно, бесценна, но с другой — от того, что Никиту ночью выгонят в зимний лес, намного легче ему не станет. Да и объяснять что-то придётся. По той же причине нет никакой возможности предупредить его о потенциальной опасности.

Дарья поднялась и стала ходить из угла в угол, то и дело поглядывая в темноту за окном. Сейчас, отойдя от потрясения, она наконец начала понимать, что́ натворила, но было поздно: трупы из воды не вытащишь, полиции ситуацию не растолкуешь… Остаётся только минимизировать последствия самоубийственной выходки, а заодно постараться сделать так, чтобы покойников в пруду хотя бы не прибавлялось.

Девушка бесшумно выскользнула из комнаты и на цыпочках спустилась к третьему номеру. Внизу виднелась тоненькая полоска света, внутри царила полнейшая тишина. Она прислонилась ухом к двери, постояла так с минуту и, уже догадываясь, что́ обнаружит на кровати, осторожно нажала на ручку.

Никита моментально вскочил, отбросив свою сумку в сторону, и уставился на хозяйку с немым возмущением.

— Извините, — пискнула Даша, заливаясь краской смущения. — Я это… Зашла, чтобы… В общем, поблагодарить за то, что выбрали нашу замечательную гостиницу. Я должна была сказать это утром, но как-то запамятовала, и вот, решила восполнить пробел.

— А стучаться вас не учили?

— Я стучала, — нагловато заявила она. — Вы, видимо, не слышали.

— Видимо, — слишком учтиво кивнул мужчина, явно ни на секунду в это не веря.

— Ну я пойду?

— Конечно-конечно. В следующий раз, когда снова вознамеритесь вломиться в мой номер, будьте добры стучать погромче.

Мигом лишившись желания спасать язвительного мерзавца от неминуемой гибели, Даша мрачновато сощурилась и, выдав свою самую лучшую улыбку, неспешно удалилась.

Спала она плохо, почти всё время думая о том, что утром придётся тащить к воде очередное тело. Жаль Никиту отчего-то не было, однако смерти она ему не желала и искренне надеялась, что таинственный мор касается исключительно постояльцев первого номера. Во всяком случае, если новому гостю удастся выжить, работу можно спокойно продолжать, а вот если нет… Неужели придётся закрываться? Дела и так хуже некуда, а тут ещё это…

* * *

С первыми солнечными лучами девушка спустилась на кухню, налила себе кофе и устроилась так, чтобы было видно табличку с цифрой 3. Вскоре к ней присоединилась Ульяна, судя по угрюмому выражению лица, не дававшая Никите ни шанса. Говорить о предстоявшем не хотелось, и подруги сидели молча, с редким упорством гипнотизируя дверь. Когда стрелки часов переместились ближе к десяти, Даша с тяжёлым вздохом поднялась, стараясь потянуть время, вымыла чашку и медленно направилась к номеру.

Распахнув дверь, она ожидаемо обнаружила на кровати неподвижное тело. Никита лежал с закрытыми глазами, мечтательной полуулыбкой и чуть сдвинутыми бровями. Дыхания слышно не было, грудная клетка не поднималась. Девушка тихо застонала, подошла к трупу и аккуратно дотронулась до его плеча.

В ту же секунду тело дёрнулось, выпрямилось в струну и моментально сгруппировалось. Ещё не открыв глаз, мужчина сел на кровати и сжал кулаки. Даша взвизгнула, отскочила на пару метров и треснулась затылком о полочку на стене.

— Опять? — без особого удивления осведомился Никита. Он отбросил одеяло, поднялся и потянулся, демонстрируя под задравшейся футболкой отличный пресс.

— Опять? — совсем другим тоном спросила материализовавшаяся за спиной Ульяна, имея в виду появление очередного покойника.

— Похоже, нет, — чуть заикаясь отозвалась Даша и схватила подругу за руку. — Идём отсюда.

— Не хочу.

Хозяйка злополучной гостиницы выпихнула упиравшуюся Ульяну в коридор и захлопнула за собой дверь. Перед гостем было ужасно стыдно, но радость от того, что он выжил, перекрывала всё. Было очень интересно, не довелось ли ему ночью испытать что-то необычное, однако спрашивать об этом девушка по понятным причинам не стала. Когда постоялец вышел из своего номера, подруги как ни в чём не бывало сидели за столом и без интереса листали старый журнал.

— Если я привинчу на дверь щеколду, никто не будет возражать? — чересчур ровным тоном поинтересовался Никита. В глазах плясали черти.

— Вы когда уезжать собираетесь? — не слишком любезно осведомилась Ульяна. — Если ещё на пару ночей задержитесь, никаких щеколд: нам потом дверь не выломать.

— Когда — потом?

— Когда вы её запрёте, — логично завершила беседу Даша, толкнув подругу в бок.

Никита посмотрел на девушек очень внимательно, но задавать уточняющих вопросов не стал.

— Я отлучусь ненадолго.

— В добрый путь, — не удержалась Ульяна. — Кстати, куда вы всё время ходите?

— Мне не кажется, что вас это касается, — напрягся мужчина.

— Да? А если с вами что-то случится, куда идти, где искать? Вдруг мы не успеем вас спасти?

Он неожиданно улыбнулся.

— Я бы на это посмотрел. Так или иначе можете считать, что я любитель подлёдного лова.

— А снасти где? — прищурилась Даша, хотя вступать в дурацкую беседу не собиралась.

Никита нисколько не смутился.

— В номере. Я их пока не беру, потому что место присматриваю.

Когда за ним закрылась дверь, Ульяна наклонилась к подруге и заговорщически зачастила:

— Слушай, ты ему веришь?

— Почему бы нет? Делать здесь всё равно больше нечего, пусть порыбачит человек.

— Странно это всё. — Она задумчиво почесала нос. — Давай посмотрим на удочки.

— Пока он щеколду не прикрутил? — улыбнулась Даша. — Дался он тебе. Жив — и слава богу. Лично мне больше ничего не надо.

— А мне любопытно, — упёрлась Ульяна.

Она поднялась, прошествовала к третьему номеру и нагловато заглянула внутрь. Хозяйка усадьбы последовала за ней.

— Завязывай с этим, а? Любой человек без проблем определит, рылся ли кто-то в его вещах, а мне новые проблемы не нужны, и так хватает.

— Не собираюсь я рыться, просто посмотрю. — Ульяна открыла дверцу шкафа и с лёгким разочарованием увидела чёрный спиннинг, обмотанный леской. — Правда, что ли, рыбак? — обиженно буркнула она. — Это даже не интересно. И чего он один припёрся, позвал бы друзей — все приличные мужики в компании рыбачат. Точнее, не рыбачат, а…

— Это у тебя в деревне так. А тут человек устал от городской суеты и решил вырваться на природу. Один.

Ульяна недовольно поморщилась, но из комнаты всё же вышла. Впрочем, перед этим она успела окинуть взглядом скучный гардероб постояльца, его сумку с вещами, не уместившимися в узкий шкаф, и приличный ноутбук, пристроившийся на тумбочке.

— Даже не думай, — отрезала Даша. — У тебя уже есть трофей.

— Мы ещё не решили, что с машиной делать. В ельнике она простоит до первого грибника, так что время у нас пока есть, но тачка торчит там одна, ржавеет — обидно немного.

— Иди рисуй птичек на потолке, — приказным тоном заявила хозяйка. — Хочу павлинов.

— А я — красивой жизни и мужика вроде этого Никиты. Только без жены и прискорбной страсти к подлёдному лову.

— Чем тебе страсть не угодила? — заинтересовалась Даша.

— Мужик должен дела делать, а не с удочкой сидеть. Не люблю я всех этих философов, алкоголиков и прочих творческих натур.

Подивившись странноватому определению среднестатистического рыбака, Даша переоделась в рабочий костюм и приступила к уборке. Первым делом она решила почистить раму в одной из отдалённых комнат, но из окна дуло с такой силой, что девушка моментально замёрзла и была вынуждена отложить занятие до весны. Немного послонявшись по усадьбе, она протёрла полы в нескольких помещениях, избавила два небольших коврика от пыли и устало опустилась в кресло, стоявшее в бывшей оранжерее. О славном прошлом комнаты напоминали только огромные тяжёлые кашпо, грудой сваленные в углу, и чёрно-белые фотографии, с которых глядели улыбающиеся пионеры — полвека назад в усадьбе был детский санаторий, славившийся успешным искоренением лёгочных заболеваний.

Тётушка Даши приобрела бывшее союзное имущество буквально за бесценок в то время, когда с молотка за копейки уходили и более привлекательные сооружения. Чем усадьба так покорила родственницу, девушка долго не понимала, но попав туда, сама прониклась духом старинного дворянского гнезда. Сколько эпох успела увидеть нынешняя гостиница, было трудно представить, и Даше нравилось думать о ней как о живом и очень древнем организме, впитывавшем в себя всё новые и новые века.

Вот и сейчас, закрыв глаза и поджав под себя левую ногу, девушка начала воображать убранство дореволюционной оранжереи. Однако вместо роскошной зелени и диковинных плодов перед внутренним взором появились два мёртвых тела, так бездарно затопленных в пруду. Как она ни пыталась отогнать от себя зловещий образ, ничего не выходило.

Даша встала, сделала пару упражнений, направленных на то, чтобы переключиться на физические страдания и отвлечься от душевных, но не помогло и это. Она подошла к широкому полукруглому окну, из которого открывался чудесный вид на пруды, и, с беспокойством размышляя о дальнейшей судьбе усопших, принялась вглядываться в тонкую ледяную поверхность.

О том, что они могут однажды всплыть, думать очень не хотелось, однако приходилось признать: рано или поздно это случится. Весной, когда температура станет плюсовой, или чуть позже, но тела будут найдены, и к хозяйке усадьбы возникнет множество вопросов, отвечать на которые она совершенно не готова. Самое противное — полное отсутствие какой-либо ясности. Кто были эти двое, отчего они вдруг один за другим заселились в гостиницу, а затем так же коллективно отправились на тот свет? И почему их до сих пор не ищут? Неужели у них и правда никого не было? Не у обоих же…

Нет, тут что-то нечисто, и к тому моменту, как полиция захочет с ней пообщаться, нужно разузнать побольше. Вопрос только — как.

— Я письмо обнаружила. — Измазанная краской Ульяна заглянула в оранжерею и, заметив подругу, продемонстрировала ей свою находку. — Хотела посмотреть в интернете, как лучше рисовать твоих павлинов, и вдруг засекла недописанный документ.

— Совершенно случайно, я полагаю.

— Ага, так и было. В общем, этот откинувшийся мужик писал какой-то Алине Алибабаевой. Не пойму только о чём.

— Буквы подзабыла?

— Очень смешно. Тут явно о любви, но как-то немного нелепо. Сама погляди.

Даша нехотя взяла ноутбук, который, в отличие от подруги, упорно считала чужим, и всмотрелась в напечатанные строчки. Сначала ничего интересного она не заметила — обычное объяснение в любви, написанное, похоже, в сильном порыве чувств, что взрослым мужчинам по большей части не свойственно. Однако через какое-то время некоторые слова начали казаться ей странными.

— Ну, видишь?

— Вижу, — кивнула девушка. — Либо человек не очень знаком с русским языком, либо…

— Это шифр! — Ульяна едва не танцевала от радости. — Настоящий шпионский шифр! Ты хоть представляешь, кто у нас останавливался?

Даша мотнула головой.

— Вряд ли иностранная разведка. Думаю, он просто был немного косноязычен.

— А то, что у него нет родни, не кажется тебе подозрительным? И у того, второго, тоже никого нет. Слушай, у нас тут проходила встреча представителей двух тайных правительственных организаций. Посмотри на фамилию этой Алины. По-твоему, она русская?

— Вполне. И я сомневаюсь, что тайные правительственные организации выбрали бы в качестве места рандеву мою усадьбу.

— Как раз её и выбрали бы. Сама посуди: от цивилизации далеко, свидетелей нет, кругом леса и озёра, гостиница пустует и найти её затруднительно. Тут даже местные порой блуждают. И ещё — способ убийства. Ты ведь не думаешь, что они сами на тот свет отъехали? Кто-то им здорово помог, причём сделал это очень быстро и легко.

Даша скрестила руки на груди.

— Всё равно в шпионов не верю. Хотя бы потому, что если мы утопили двоих из них, нам самим крышка. Тайные правительственные организации такого не прощают.

— Почему, собственно? Мы же им помогли — избавились от тел, прикрыли все концы. Да они нам благодарны должны быть.

— Вот сиди и жди благодарности.

— А ты?

— А я найду эту Алину, — неожиданно для самой себя сказала Даша. — И прямо спрошу, был ли у них роман. Если да — можно спать спокойно, мы никому не нужны.

— А если нет?

— Придётся срочно подаваться в бега, — помрачнела девушка.

— И как ты собираешься это делать?

— Бежать?

— Да нет, искать Алибабаеву. У нас кроме фамилии нет ничего.

— Зато она достаточно редкая. Начнём с ближайшего города, он не такой уж большой.

— Будешь ходить по улицам и требовать у девиц паспорта? Ты даже возраст можешь предположить только очень примерно.

— От двадцати до сорока — по-моему, это вполне нормальный критерий поиска. Сколько в городе учебных заведений? Два университета?

— Ещё лицей, ПТУ, академия народного хозяйства, мединститут… И кто тебе сказал, что она окончила что-то из вышеперечисленного? Может, ограничилась школой или училась в другом регионе. Да и вообще, совсем не факт, что она живёт рядом.

— Но надо же с чего-то начинать. Какая она, по-твоему?

Ульяна присела на подлокотник кресла и зажмурилась.

— Мужик был молодой и выглядел хоть куда — значит, и она такая же. Лет двадцать пять, стройная, темноволосая, судя по фамилии… Пожалуй, ты права: образование у неё должно быть приличное, другая его не заинтересовала бы. Ещё мне кажется, что Алина — довольно непростой и необычный человек. Подобные строки, если они действительно написаны в порыве любви, кому попало не посвящают. Она красивая, сложная, яркая… И могла не отвечать ему взаимностью.

— Ну вот видишь, — обрадовалась Даша. — У нас практически портрет получился. Если пробежаться по учебным заведениям и другим молодёжным местам, вполне можем найти.

— И кто это будет делать? Я работаю, между прочим. И ты тоже.

— Павлины немного подождут, а Никита сам как-нибудь управится. За те копейки, что он платит, ещё убираться должен и домашней едой меня кормить. Ну что, согласна?

Ульяна кивнула.

— По крайней мере, какое-то разнообразие. А то устала уже рисовать да трупы топить.

* * *

Самое приличное из учебных заведений находилось почти в двадцати километрах от усадьбы и располагалось на окраине небольшого провинциального городка, утопавшего в снегу и надеждах на светлое будущее. Несмотря на то что до Нового года оставалось немало времени, населённый пункт сиял праздничными огнями, неоновыми вывесками и счастливыми лицами прохожих, предвкушавших долгие каникулы. Даша в городе бывала всего пару раз, когда покупала материалы для ремонта, и ориентировалась в нём не слишком хорошо. Зато Ульяна, выросшая в одной из многочисленных деревень, его окружавших, считала себя практически местной.

Университет по праву гордился своими выпускниками, о чём красноречиво свидетельствовало специальное стендовое оформление, призванное объяснить абитуриентам, что их профессиональный путь целиком зависит от верного выбора, который они могут сделать прямо здесь и сейчас. За выбор полагалось заплатить приличную сумму, однако плакаты с улыбающимися студентами намекали на то, что деньги — вещь преходящая и приходят они именно к тому, кто отдаёт родному вузу последние родительские копейки.

— Я сюда не поступила, — неожиданно сказала Ульяна, злобно сузив глаза. — Я — вторая ученица в классе — и не поступила.

— Жалеешь? — с сочувствием спросила Даша.

— Чёрта с два. У меня самая крутая работа в мире, а они, — она выразительным взглядом окинула стильные бежевые стены, — сами пожалеют. Обо мне ещё услышат.

— Вот в этом я не сомневаюсь, — усмехнулась хозяйка гостиницы. — Лишь бы не оглохли от такого…

Ульяна скорчила мерзкую рожу и первой вошла в деканат, перед которым робела каких-то семь лет назад. Секретарша сидела спиной к двери и спокойно пила чай, даже не подумав повернуться на шум.

— Это вам, — без предисловий сказала девушка, водрузив на стол приличных размеров торт.

— Приходите весной, в середине года не принимаем, — всё так же не поворачиваясь, проворчала женщина. Голос у неё был слишком резкий и неприятный — будто человек целыми днями разговаривает на повышенных тонах.

— Господи, я ведь это уже слышала…

— Мы за другим, — перебила Даша, с тревогой наблюдая за тем, как Ульяна примеривается для меткого удара тортом. — Я ищу сестру, Алину Алибабаеву, она здесь училась.

— И что?

— У нас мама одна, а отцы разные, — зачастила девушка, заподозрив, что их немедленно выставят на улицу. — Алина, как к вам поступила, позвонила мне похвастаться — и после этого от неё ни слуху ни духу. Уже несколько лет. А мне очень надо её найти: мама болеет, хочет её видеть…

— Воспитывать надо было нормально, — отбрила женщина. — Тогда и искать не пришлось бы.

— А что, вы её знали? — мигом подалась вперёд Ульяна. — Характер и правда ещё тот, но девка по-настоящему красивая. Говорят, сам ректор на неё заглядывался.

Женщина подавилась чаем и наконец повернулась. Было ей годам к семидесяти, волосы успели основательно поредеть, морщины затронули шею, зато в глазах горело жгучее любопытство, на которое Ульяна и рассчитывала. Ещё бы — такая потрясающая сплетня никак не могла пройти мимо труженицы.

— Год поступления? — живо заинтересовалась она.

— Мы не совсем уверены…

Женщина махнула рукой и потянулась к компьютеру, на экране которого висела несложная игра. Через несколько минут она откинулась в кресле и снова повернулась к посетительницам.

— Соврала вам ваша Алина, — с нескрываемым злорадством заявила секретарша. — У нас такая никогда не училась. Ищите теперь по всей стране, а то и в Турции. Они сейчас, знаете ли, моду взяли…

— Спасибо, — сухо перебила Даша и демонстративно забрала со стола торт — понятно, что он ещё не раз понадобится.

Немного расстроенные первой неудачей, девушки вышли на улицу, где, несмотря на холод, в ожидании очередных пар толпились оживлённые студенты.

— Который следующий?

— В него я тоже не поступила, — буркнула Ульяна.

— Начинаю подозревать, что в твоих провалах виноваты не вузы.

— Сама-то где училась? — обиделась подруга.

— В… Это ещё что?!

Мимо девушек на приличной скорости прошествовал их новоявленный постоялец — первый из выживших. Даша моментально отвернулась, сделав вид, что очень заинтересовалась одним из студентов. Молодой человек ответил ей милым подмигиванием.

— Завязывай детей кадрить, лучше идём за этим Никитой. Только осторожно.

— Что он здесь делает?

— Тоже ищет эту Алибабаеву?

— Почему-то мне так не кажется. Может, просто по делу зашёл? Ну там кого-нибудь в универ пристроить.

— У него сейчас должно быть только одно дело — ковырять лунку во льду. Нет, тут что-то не так.

Даша пожала плечами и прибавила шагу. Шпионить за постояльцем было очень неудобно — он то и дело резко менял маршрут, переходил на лёгкую трусцу и постоянно оборачивался. Последнее ужасно действовало на нервы, поскольку приходилось быть начеку и вовремя нырять в соседние переулки. Довольно быстро Никита оказался совсем в другой части города — с замершими стройками, расписанными граффити гаражами и заметно более низким уровнем жизни. Здесь Даша ещё не бывала, поэтому с интересом оглядывалась по сторонам, очень радуясь тому, что гуляет не одна.

Вскоре постоялец скрылся в каком-то обшарпанном подъезде, и подругам пришлось остановиться возле широких детских качелей, на которых они с некоторым трудом уместились вдвоём.

— Будем его ждать?

— У тебя есть другие предложения? Всё равно больше делать нечего.

— А как же Алина?

— Вероятность того, что мы её найдём, стремится к нулю, а Никита — вот он, только руку протяни.

Даша с сомнением покачала головой, но возражать не стала. Таинственная Алина и правда никуда не денется, а с гостем надо что-то решать. Возможно, придётся отказать ему от дома — так будет проще и безопаснее для всех, в том числе и для него.

Никита не появлялся больше часа. Девушки уже намеревались покинуть детскую площадку и вернуться к затухающим поискам Алибабаевой, когда дверь подъезда наконец распахнулась и мужчина стремительным шагом направился к ним.

— Какого чёрта? — испуганно прошипела Ульяна. — Давно он нас раскрыл?

— Боюсь, что в самом начале, — загрустила хозяйка усадьбы. — Надо извиниться, что ли…

— Пусть сам извиняется за то, что заставил нас тут мёрзнуть, — буркнула подруга и навесила на лицо самую счастливую улыбку. — Никита, и вы здесь! Надо же, какое совпадение!

— Удивительное, — кивнул постоялец. — Может, хоть в подъезд зайдёте? А то простудитесь ещё.

— Спасибо, мы любим гулять, — отозвалась Даша, не представляя, как теперь себя с ним вести. — А почему вы тут? Мы думали, вы на рыбалке.

— Дела, — пожал плечами Никита. — Ну ладно, ещё увидимся.

Он развернулся и, весело насвистывая, начал быстро удаляться. Подруги смотрели ему вслед, не в силах собраться с мыслями. Появилось стойкое ощущение, что человек откровенно издевается, но поймать его на этом было бы сложно.

— И как нам реагировать? — медленно вопросила Ульяна. — Только мне показалось, что он вовсю глумится?

— Ещё как, — с тоской подтвердила Даша. — Но в университете он что-то забыл, ведь так? Может, и правда дела, которыми он не считает нужным делиться…

— Ладно, идём отсюда. Нам его ещё обедом кормить.

* * *

К еде Никита отнёсся с редким воодушевлением и, пока подруги молча наблюдали за тем, как он поглощает борщ, весело на них поглядывал. Очень хотелось треснуть негодяя половником, однако, памятуя о том, что до следующего утра он может и не дожить, Даша решила проявить благородство.

— Надеюсь, вы успели подготовить сносную легенду? Прошу заметить, я специально не стал пытать вас раньше и великодушно предоставил немного времени.

— Не успели, — вяло буркнула Ульяна. — Мы борщ варили.

— Тогда ладно, подожду до ужина. — Чувствовалось, что Никите хочется поговорить, но обсуждать с ним опасные темы никто не собирался. — Как у вас тут вообще? Не скучно?

— А вам? Уезжать не собираетесь?

— Я ещё не нарыбачился, — гадостно улыбнулся мужчина. — Вы уж простите моё любопытство, но чем здесь можно заниматься целыми днями?

— Дашка усадьбу ремонтирует, я ей помогаю, чего ещё надо?

— Может быть, общества? — ехидно предположил Никита, намекая на регулярные вторжения в его номер. — Я, кстати, щеколду купил, показать?

— Вряд ли она вас спасёт, — серьёзно покачала головой Даша, на минуту задумавшись о своём. Ульяна тут же пихнула её в бок.

— Если хотите помочь с ремонтом, начните с чего-нибудь более нужного. Дашка вон кашпо уже два года передвинуть не может, там мужская сила необходима.

Никита отложил ложку и с готовностью поднялся.

— Куда идти?

— Скидки не будет, — на всякий случай предупредила хозяйка усадьбы, не без радости указав направление.

Кашпо и правда были её перманентным кошмаром, от которого никак не удавалось избавиться. Сделаны они были из цельного камня, и сколько девушка ни пыталась, ей не удалось даже водрузить их на тележку. Конечно, у Никиты шансов тоже немного, но пусть хотя бы попробует.

Оценив масштаб катастрофы, мужчина тихо присвистнул и с возмущением уставился на Дашу — как будто это была её идея.

— Что, слабо́? — поддела девушка.

— Вовсе нет. Просто поражаюсь, как вы тут живёте одна.

— Я не одна. Всё время кто-то приезжает, и у меня появляется чудесная компания.

— То есть это постояльцы на вас пашут?

— То есть если вы не в состоянии передвинуть пару кашпо, так и скажите — нечего уводить разговор в сторону.

Никита тяжело вздохнул, но перечить не стал. Он действительно направился к каменным сооружениям, неизвестно каким образом занесённым внутрь оранжереи, и принялся аккуратно разбирать завалы.

— Куда их тащить-то?

— Расставьте по краям, чтобы красиво было.

Он с облегчением выдохнул.

— Я-то думал, заставите на верхний этаж нести.

— Ну, если хотите…

Понаблюдав за его терзаниями, Даша вдруг подумала, что третьего гостя может лишиться самым заурядным способом, и бросилась ему помогать. Сначала Никита гордо отнекивался, однако в итоге позволил девушке подержаться за каменный край, чем очень её успокоил. Как ни странно, дело было закончено довольно быстро: то ли жена эксплуатировала благоверного почище любой усадьбовладелицы, то ли он просто привык к тяжёлой физической работе — но вскоре кашпо стройными рядами стояли вдоль одной из стен.

— Что будете в них сажать?

— Надо подумать, — пожала плечами Даша. — Вы бы что посадили?

— Петунии, — огорошил Никита. — Белые, фиолетовые и розовые.

— В цветах разбираетесь? — искренне удивилась девушка, весьма далёкая от его интересов.

— Я в деревне бабушке помогал, — улыбнулся он. — Каждое лето как на каторгу. А сейчас жалею, что не могу.

— Ну тогда я, так и быть, предоставлю вам уникальную возможность вернуться в отрочество. Будем считать, что за эти ваши петунии отвечаете вы.

Мужчина приподнял брови, восхищаясь её наглостью, но с удовольствием кивнул.

— Завтра съезжу за землёй и семенами. А вы, когда подниметесь, отгрохаете благодарственную табличку, в которой укажете моё имя.

— Идёт, — фыркнула девушка, естественно, не собираясь делать ничего подобного. Впрочем, на то, что он займётся её оранжереей, она тоже особо не рассчитывала.

* * *

Следующим утром подруги продолжили поиски Алины. Действовали они ровно так же, как накануне, однако с остальными учебными заведениями выходило намного быстрее — видимо, сказывался опыт. Последняя неохваченная академия находилась почти в центре — между местной администрацией и площадью с несколькими фонтанами. На этот раз девушки уже ни на что не надеялись и вообще порядком приуныли, но довести сомнительное дело до конца считали своим долгом.

— Алибабаевой нет, — предсказуемо сообщила сотрудница академии — очень проникшаяся историей о потерянной сестре женщина средних лет. — Только Алибабаев, и он уже выпустился.

— Давайте его, — кисло попросила Ульяна.

— Но вы же ищете Алину.

— Может, она замуж вышла.

— И её супруг поменял фамилию? — прищурилась женщина. — Нет, это просто совпадение.

— А вдруг.

— Адреса не дам, — упёрлась дама, мигом лишившись всей любезности. — Идите в справочное бюро.

— Какое ещё бюро? — по-настоящему удивилась Даша. — Не бывает сейчас таких.

— Ничем не могу помочь, — отрезала женщина и демонстративно уткнулась в компьютер.

Выйдя в широкий шумный коридор, подруги устало опустились на стоявшую у стены банкетку и переглянулись.

— Скорее всего, действительно совпадение, — без энтузиазма сказала Ульяна. — Правда, фамилия редкая, это вполне может быть её брат или муж. Давай всё-таки попробуем.

— И как ты себе это представляешь? У нас ни адреса, ни телефона.

— Ну так добудем. — Девушка подошла к расписанию первокурсников и принялась что-то вычислять, сверяясь с часами.

— Решила посетить пару лекций?

— Просто подумала, что если наш Алибабаев выпустился несколько лет назад, его знакомые ещё вполне могут быть в академии.

— И вести занятия у первачей! — осенило Дашу. — Ну конечно! Те, кто тогда с ним учился, сейчас уже аспиранты, может даже кандидаты наук. До старшекурсников их вряд ли допустят, а вот заниматься с молодняком они вполне в состоянии. Скорее всего, ты права — хоть кто-то знающий Алибабаева должен был здесь остаться.

— Идём, — потянула её за руку Ульяна. — В пятнадцатой аудитории сейчас как раз заканчивается лекция у подготовительного отделения.

С трудом справившись с потоком обретших свободу старшеклассников, подруги просочились в помещение и остановились перед молодым человеком, который стирал формулы с доски. Одет он был в строгий серый костюм, глаза за круглыми стёклами очков излучали усталость и облегчение — видимо, просвещение подрастающего поколения давалось ему непросто.

— Здрасте, — поздоровалась Ульяна. — Мы ищем Алибабаева.

Лектор повернулся, обвёл девушек заинтересованным взглядом и без особого удивления уточнил:

— Алибабая? Сейчас номер дам.

Пока он рылся в своём портфеле в поисках телефона, Даша, ещё не веря в постигшую их удачу, осматривала аудиторию. Широкая, слишком большая доска, ряды деревянных скамеек и портреты великих на стенах — в такой она провела несколько вполне счастливых лет, даже не предполагая, что выбранная профессия не будет иметь к её работе никакого отношения.

— Не нашёл, — с печалью сообщил молодой человек. — Должно быть, уже удалил.

— Что же нам делать? — артистично расстроилась Ульяна, ясно намекая, что спасти её может лишь он — скромный служитель высшего образования.

— Хотите, дам вам номер Володьки Обухова? Они дружили… Впрочем, на вашем месте я бы с ними обоими не общался.

— Это почему?

— Просто приличным людям подобные контакты ни к чему, — уклончиво ответил лектор.

— А что не так-то? — заволновалась Даша. — Моя сестра за этого Алибабаева замуж собралась…

Молодой человек тяжело вздохнул и покачал головой.

— Сочувствую. Он ещё в студенческие годы в академии травку толкал. А потом вдруг телефонами стал торговать — ребята сразу поняли, где Алибабай их берёт, но всё равно покупали. Не думаю, что за несколько лет он мог измениться. Если честно, даже не представляю, зачем ему образование: всегда было понятно, по какой дорожке пойдёт… Вы бы сестру отговорили, пока не поздно. Алибабай напротив академии живёт, его подъезд — ближайший к самому правому фонтану, квартира на верхнем этаже, тоже справа.

— А откуда вы знаете? — не удержалась Ульяна.

— Заходил как-то. — Парень густо покраснел и почему-то бросил взгляд в сторону своего телефона.

Подойдя к площади, девушки с некоторым трудом нашли служащий ориентиром фонтан и двинулись к нужному дому. Был он четырёхэтажный, какой-то неказистый и довольно запущенный. Чувствовалось, что ремонта здесь не видели уже очень давно и дом приближается к аварийному состоянию, но обитателей это, похоже, не слишком беспокоило: больше половины балконов явно было приделано вручную, возле подъезда красовалась такая же кособокая терраса, а в покатой крыше зияли откровенные дыры, до которых никому не было дела.

— А я ещё думала, что плохо живу…

— У тебя вполне приличный дом, — покривила душой Даша, вспомнив одноэтажную избушку царских времён.

— Да не ври ты, — отмахнулась Ульяна. — Сама знаю, что моё жилище на ладан дышит. Просто хотела себя немного успокоить.

В подъезде пахло котами, а ещё чем-то кислым и пыльным. Лифта, конечно, не было, и подруги, вслух поминая недобрыми словами проклятого Алибабаева, который со своей незаконной деятельностью вполне мог бы приобрести апартаменты получше, запыхавшись, поднялись на четвёртый этаж.

Дверь открыл молодой мужчина в спортивном костюме и бейсболке, неизвестно зачем надетой дома. В ближайшей комнате орала современная попса, из кухни несло чем-то гадостным, но очевидно, съедобным. Абориген бросил на девушек чересчур выразительный взгляд и жестом пригласил войти.

— Мы постоим, — торопливо пробормотала Даша, удержав подругу за край пуховика. — Нам нужна Алина.

— Алина? — В его голосе было столько недоверия, что хозяйка усадьбы слегка занервничала.

— Ну да, Алина. Что вас так удивляет?

— Ничего.

Посверлив её изумлённым взором, мужчина скрылся где-то в конце коридора и вскоре вернулся, держа в руках небольшую полупрозрачную папку.

— Вот.

— Это что? — Даша машинально взяла подношение.

— Алина, — коротко бросил мужчина и захлопнул дверь.

Подруги озадаченно переглянулись.

— Чёрт, они и правда шпионы.

— Не может быть, — испуганно прошелестела Даша, тут же попытавшись вручить папку Ульяне.

— Ну и на кой она мне? — Девушка ловко увернулась и первой ринулась к лестнице.

— Ты меня в это втянула, — перегнувшись через перила, прокричала хозяйка усадьбы. — Ты и разбирайся.

Ульяна остановилась и запрокинула голову.

— Нет никакого желания. И вообще, не понимаю, чего ты нервничаешь? Ну утоп… видели мы пару шпионов, что тут такого? Может, они пачками по улицам ходят, а их никто не замечает. Нормально всё, расслабься.

— Тогда забирай эту Алину себе.

— Тебе же дали, — ядовито улыбнулась подруга. — В любом случае давай не будем торопиться: дома посмотрим, что там, и всё решим.

Даша скрипнула зубами, но спорить не стала. Мелькнула мысль вернуть папку хозяину и вежливо извиниться за недоразумение, однако любопытство было сильнее. В наличие в их тихом уголке природы настоящих шпионов она абсолютно не верила, но другого объяснения происходящему найти пока не могла.

В усадьбе обнаружился Никита, который по-хозяйски осматривал скудное содержимое холодильника. Поняв, что его засекли, он нисколько не смутился и великодушно предложил девушкам сварить ему хотя бы картошки. На столе лежала пара свежевыловленных рыбин, и с ними, видимо, тоже надо было что-то сделать.

— Мы заняты, — хмуро отрезала хозяйка усадьбы, которой сейчас было совсем не до голодающего постояльца. — Готовьте сами, если хотите. И если умеете.

— Сколько звёзд у вашей собственности?

— А сколько дадите? — ухмыльнулась Ульяна. — Между прочим, вы в историческом месте находитесь, проявите немного уважения.

— Я бы хотел, чтобы вы его тоже проявили, — буркнул Никита, выбирая себе картофелины покрупнее. — Вечером займусь вашей оранжереей, так что рассчитываю по меньшей мере на ужин.

— Будет, — серьёзно кивнула Даша, искренне надеясь, что к тому моменту успеет разобраться с таинственной папкой.

Она бросила куртку на вешалку, стянула сапоги и направилась в свою комнату. Ульяна поспешила за ней.

— Как думаешь, что там? — спросила Даша.

— Фамилии тех, кого надо немедленно устранить, — зловеще сверкнув глазами, предположила подруга и на тон тише добавила: — Ну откуда мне знать? Вскрывай давай.

Даша достала из папки несколько листов и принялась вглядываться в бесконечные цифры.

— Какие-то счета.

— Плата за обучение. — Ульяна опёрлась подбородком на её плечо и прищурилась. — Это тот самый универ, который мне отказал. Теперь понимаю — повезло.

— Вместо учёбы на первом курсе можно приобрести небольшую квартирку на окраине, — округлив глаза, пробормотала хозяйка усадьбы. — Ты что, правда туда собиралась?

— Как можно было догадаться, я поступала на бюджет. Ладно, что мы имеем? Алина Алибабаева оказалась каким-то запутанным кодом, благодаря которому нам отдали нечто важное. Вопрос — кому и зачем это нужно. Оплата обучения — вполне невинная вещь.

— Произвёл её некий Малинов Август Сергеевич. О чём-нибудь говорит?

— С чего бы вдруг? За кого он платил?

— За Малинова Степана. Странно, отчества нет.

— Что ж, можно предположить, что один является сыном или племянником другого. Всё понятно, всё логично. Только кому оно надо?

Даша ещё раз просмотрела бумаги.

— Может, этот Малинов — кто-то известный? Скажем, депутат или общественный деятель… Доход ничтожный, а затраты на драгоценного отпрыска непомерно высоки.

— Компромат? Вполне может быть. — Она сбегала за столь удачно обретённым ноутбуком, набрала в поиске данные Малинова и принялась листать интернет-страницы. — Он бизнесмен, — наконец объявила Ульяна. — Строительная компания, два завода и мясокомбинат. Очень неплохо… Про семью ничего не сказано, только несколько фоток с лупоглазой моделью. Может, жена, а может, и нет. В любом случае непонятно, с чего ему скрывать наличие средств: и так ясно, что они имеются. Вон какой дом отгрохал… Ой, я знаю, где это! Он, оказывается, в соседнем селе живёт, это километрах в шести от меня. Но отсюда туда только на лыжах напрямик — автобус делает слишком большой крюк, и пересаживаться надо. Двинули?

Хозяйка усадьбы с сомнением посмотрела на сгущавшиеся сумерки.

— Далековато, возвращаться в кромешной темноте придётся. И потом, что мы ему скажем?

— Просто вернём документы, — вздохнула Ульяна. — Не нравится мне, что они теперь у нас. Кому-то эти бумажки очень нужны, и будет лучше, если мы побыстрее от них отделаемся.

— Почему бы не утопить по старинке?

— Как обычно, радикально, — усмехнулась подруга. — Нет, это неправильно. Если что, спрашивать будут с нас, и нужно иметь какие-то отходные пути. Скажем, что ничего не поняли и решили отдать документы хозяину. Косить под дур — всегда выигрышно.

— У тебя богатый опыт?

— Очень смешно. В общем, решили — завтра в путь. — Она засунула папку под Дашину подушку и захлопнула ноутбук. — Иди ужином занимайся, а я порисую, что ли…

* * *

С готовкой хозяйка усадьбы справилась довольно быстро и, не придумав ничего интереснее, отправилась в оранжерею. Представления о том, как полагается сажать цветы, она имела весьма смутные, а потому, увидев, что Никита пихает в кашпо ещё и тёмные пластмассовые горшки, порядком удивилась.

— Это чтобы лишняя вода стекала, — пояснил мужчина. — Вот, держи семена, суй их сюда, под плёнку.

Даша с любопытством посмотрела на пакетик с изображённой петунией и перевела взгляд на Никиту.

— Должно быть, красиво.

— Увидишь. Осторожно, цвета не перепутай, я всё точно подбирал.

Девушка принялась аккуратно запихивать семена под плёнку. Чёрные зёрнышки липли к пальцам, цеплялись за края пакетика и смешивались с тонким слоем земли. Занятие оказалось довольно увлекательным, но определённо требовало навыка. Никита наблюдал за стараниями ученицы с ехидной полуулыбкой и чересчур явной гордостью. Чувствовалось, что процесс доставляет ему удовольствие.

— Неужели правда никогда этого не делала?

— А ты только этим и занимаешься, — обиженно буркнула Даша, незаметно перейдя с гостем на «ты». В другое время она себе такого не позволила бы, но совместная аграрная деятельность очень сближала.

— Вообще-то, я больше на овощах специализируюсь. Могу вырастить настоящую тыкву, хочешь?

— К Новому году?

— Не успею, — развёл руками мужчина. — Но к Восьмому марта будет зеленеть.

— Валяй, — кивнула Даша. — Надо же это место как-то использовать. Тут достаточно тепло?

— Более чем, — медленно кивнул Никита, задержав взгляд на её светлых глазах.

Девушка вспыхнула и резко поднялась.

— Я всё посадила. Ужин на столе, спускайся, посуду там же оставишь — я потом заберу.

Не дожидаясь ответа, она вылетела за дверь и с удивлением ощутила, что сердце колотится, как после стремительного бега. Только этого ещё не хватало! Всё-таки Ульяна права: добровольно запирать себя вдали от мира — не самая лучшая идея, вот уже одного взгляда достаточно, чтобы вогнать её в краску. А всего пару лет назад она запросто кружила головы нескольким молодым людям одновременно, при этом пребывая в хладнокровном нейтралитете.

Не то чтобы Даша была такой уж высокомерной заразой, но молодость брала своё, требуя развлечений, а по-настоящему достойный мужчина на её пути отчего-то не встретился. Девушка искренне считала, что виной всему её разборчивость, однако поделать с собой ничего не могла — качества, которые привлекали её в одном поклоннике, обязательно раздражали в другом и не вызывали никаких эмоций в третьем. Так продолжалось год за годом, поэтому, узнав о возможности поселиться в лесной глуши, она особенно не колебалась: в цивилизации её ничто не держало.

Вечер пролетел почти незаметно, а ночью снова явились муки совести. Теперь она по-настоящему жалела о том, что поддалась панике и избавилась от тел, вместо того чтобы, как полагается, вызвать скорую и полицию. Да, на репутации гостиницы это всё отразилось бы не лучшим образом, зато её хозяйка сейчас спала бы спокойно и не думала обо всякой ерунде. Например, о том, что почившие вполне могли успеть позвонить кому-нибудь перед смертью и сообщить, где остановились. В принципе, такой уж тайной это не является, но чем меньше ниточек будет вести к ней и Ульяне, тем быстрее весь этот кошмар забудется.

Остаются проблема с машиной, опрометчиво спрятанной в ельнике, и Никита, чьё здоровье по-прежнему под угрозой. Правда, пока он успешно выживает, и есть некоторая надежда на счастливый исход, но присматривать за ним всё равно нелишне. Тем более что постоялец каким-то странным образом забрёл в тот самый университет, на счёт которого Август Малинов перевёл свои кровные. Совпадение ли это? На первый взгляд — да, но если задуматься, можно нащупать некую связь. Не зря же он появился в усадьбе на следующий день после очередного покойника. У них троих определённо было нечто общее, помимо выбранного места отдыха. Что их сюда привело? Не рыбалка же в самом деле…

* * *

Утром девушка решила удостовериться в сохранности гостя. Прикрутить щеколду он так и не успел, поэтому проблем со вторжением в занятый номер не возникло. Никита спокойно спал, повернувшись на бок и подложив руку под голову. Порадовавшись за человека, Даша отправилась будить подругу — чужая папка буквально жгла ладони, и хотелось как можно скорее от неё избавиться.

В отличие от Ульяны, на лыжах она почти не ходила, и расстояние до нужного населённого пункта далось ей с огромным трудом. По пути девушка собрала все сугробы, промочила ноги и заполучила на скулу здоровенный синяк, оставленный неприветливой осиной. К тому моменту, как они вышли к селу, Даша чувствовала себя хуже некуда и об обратной дороге думала с ужасом. Подруга, напротив, была бодра и лучилась отменным здоровьем.

— Тебе надо больше тренироваться.

— Нет, мне надо купить машину.

— А чего покупать? — искренне удивилась Ульяна. — У нас уже есть одна, в ельнике стоит.

— Удачно тебе на ней прокатиться. До первого поста.

— Тьфу ты, зануда какая… Вон его дом — ничего так особнячок…

Строение и правда выделялось на фоне остальных — пусть небедных и добротных, но в основном одно- и двухэтажных. Огромный дом, отделанный тёмным деревом и кирпичом, возвышался среди вековых сосен, строго взирая своими зарешёченными окнами на окружающий пейзаж. Чувствовалось, что человек там обитает серьёзный и привыкший к уединению. Даша невольно сравнила его жизнь с собственной и горестно вздохнула.

— По-моему, нас не пустят. И вообще, вряд ли он дома.

— Значит, оставим папку кому-нибудь из прислуги. Ты же не думаешь, что он здесь один живёт. — Ульяна деловито нажала на кнопку переговорного устройства и в ответ на традиционный вопрос сообщила, что им срочно нужен Август Сергеевич.

— Его нет, — предсказуемо донеслось из динамика.

— Тогда мы бы оставили для него конверт.

Калитка внезапно распахнулась, и мужчина лет шестидесяти скучающим голосом буркнул:

— Что там у вас?

Даша почему-то сразу поняла, что это хозяин. Был он высоким, подтянутым и очень холёным — настолько, что девушки моментально почувствовали себя не в своей тарелке. Несмотря на совершенно седую голову и тонкую сеточку морщин у век, пожилым он не казался, глаза были на удивление молодыми и выдавали человека сильного, властного, привыкшего побеждать во всём.

— Вот, — робко пискнула Ульяна, вдруг потеряв былую уверенность. Она протянула папку и отступила на пару шагов.

Малинов неспешно достал бумаги, едва заметно нахмурился и взглянул на посетительниц едва ли не с отвращением. Поскольку после фееричного путешествия по пересечённой местности Даша с трудом держалась на ногах и рассчитывала хотя бы на банальное «спасибо», такое отношение ей очень не понравилось.

— Мы издалека ехали, — буркнула она, указывая на ненавистные лыжи. — Надеюсь, не зря? Это ведь ваше?

Август Сергеевич одарил её взглядом, от которого захотелось немедленно исчезнуть, и молча кивнул на дом — видимо, полагая, что посторонних девиц полагается приглашать именно так. В другое время Даша от подобной перспективы пришла бы в ужас, но сесть и согреться хотелось настолько сильно, что всё остальное её уже не интересовало. Потянув за собой оторопевшую Ульяну, девушка проследовала внутрь и опустилась на ближайший стул, стоявший в просторном холле.

Малинов понаблюдал за её действиями с некоторым удивлением, но предлагать пройти в гостиную не стал — вместо этого принёс ещё два стула. Когда все расселись, наступила тишина: девушки понятия не имели, о чём с ним разговаривать, а бизнесмен молчал по каким-то своим соображениям. Наконец он обвёл подруг неприязненным взором, поморщился и спросил:

— Чего хотим?

— Отдохнуть, — буркнула Даша.

— Где? Карибы, Сейшелы, Майами?

— Стул, — коротко отозвалась девушка, не понимая, к чему он клонит. — Говорю же, полдня к вам чесали.

— Где копия? — жёстко произнёс Малинов.

Подруги переглянулись, начиная что-то соображать.

— Её нет, — вкрадчиво просветила Ульяна.

Август Сергеевич не пошевелился, однако в помещении определённо стало холоднее. Его ледяные глаза излучали презрение и лёгкое непонимание. Даша почувствовала себя крайне неуютно и поспешила встать — всё же зимний лес намного привлекательнее злобного бизнесмена.

— Куда?

— Домой, — честно сказала она. — Спасибо, что разрешили посидеть. Копий у нас нет, так что можете не волноваться.

— А у кого они? — напрягся Август Сергеевич. Было понятно, что иметь дело с двумя незадачливыми алчными девицами ему куда удобнее, чем искать неизвестно кого и неизвестно что с ним делать.

— Не знаю. Мы отдали вам всё, что у нас было. Если копии и существуют, нам о них ничего не…

— Но как? — В его глазах впервые мелькнуло нечто похожее на изумление. — Вы отдаёте мне… всё это, а взамен ничего не требуете, даже не пытаетесь? Просите, я постараюсь.

— Вообще-то, нам не помешала бы машина…

Даша с силой наступила подруге на ногу и очаровательно улыбнулась Малинову.

— Она шутит. Нам ничего не надо, всего доброго.

Бизнесмен был явно растерян. Недоверчиво прижимая папку к груди, он проводил девушек до выхода и, даже не попрощавшись, скрылся в доме. Снова надев треклятые лыжи, хозяйка гостиницы почувствовала себя донельзя несчастной.

— Нет более короткой дороги?

— Она появилась бы, если бы ты позволила мне настоять на машине, — пробурчала Ульяна. — В кои-то веки такой шанс…

— Он бы тебе голову открутил и не поморщился, — безразлично зевнула Даша. — Чёрта с два он занимается честным бизнесом, скорее всего обычный бандит.

— И с каких это пор у бандитов нельзя просить подарков?

— Оказала ему услугу — и радуйся, что живой ушла. По крайней мере, есть вероятность, что он нас теперь не тронет — должна же совесть быть у человека…

— Ты поэтому так на жалость давила? — развеселилась подруга.

— Ага, поэтому, — мрачно буркнула Даша и в очередной раз запнулась о сугроб. — Что ж это такое…

— Намёк на то, что пора обзаводиться личным автотранспортом… Это ещё что? — Она уставилась на следы на снегу и недоумённо наморщила лоб. — Это ведь наши, мы по ним возвращаемся, да?

Даша угрюмо кивнула и, почти завершив процесс вылезания из сугроба, тоже посмотрела на лыжню.

— У меня в глазах троится.

— И у меня. Не считай меня параноиком, но за нами кто-то шёл на лыжах. Причём совсем недавно — глубина следов такая же, как у наших.

— Может, кто-то из твоей деревни?

— Сама-то в это веришь? Нет, за нами точно шли. Жаль, нельзя определить откуда: от деревни — одно дело, а от усадьбы — уже другое. Если последнее, то подозреваемых немного… — Она выразительно посмотрела на подругу и, заметив, что на той совсем нет лица, на всякий случай пояснила: — Это Никита, больше некому.

— Мало ли…

— По-твоему, он действительно здесь рыбачит? — разозлилась Ульяна. — Подумаешь, принёс двух полудохлых рыбёшек, это ни о чём не говорит. Он точно связан с теми, предыдущими.

Даша, которая и сама склонялась к этому варианту, раздосадованно кивнула и с трудом обогнула невысокую пушистую ёлочку. Вместо зловещего образа Никиты в голове отчего-то теснились уроки физкультуры в средней школе. Отчётливо вспомнилось, что лыжи она ненавидит именно с той поры, и никакой таинственный постоялец сейчас не мог бы соперничать с дурацким спортом.

— Он тебе нравится, да? — по-своему поняла её молчание Ульяна. — Лучше дождись нового претендента, тем более они в последнее время косяком пошли.

— Никто мне не нравится, — поморщилась Даша. — Просто твои догадки ничего не дают. Ну следил он за нами, и что с того? Некрасиво, конечно, но заставить его раскаяться мы всё равно не можем, что-то доказать — тоже.

— А сам он вряд ли признается, — помрачнела подруга. — Придётся провести более качественный осмотр его вещей. И не надо взывать к моей совести — как он с нами, так и мы…

Вопреки радужным ожиданиям, ничего интересного в вещах Никиты не оказалось. Девушки ещё раз изучили опрометчиво оставленный в гостинице паспорт, на всякий случай переписали адрес и постарались вернуть всё в исходное положение, что, впрочем, удалось не особенно хорошо.

— Может, он ищет тех двоих? — безрадостно предположила Ульяна. — Ну, допустим, они должны были встретиться втроём…

— А дожили не все, — зловеще закончила Даша. — Может быть, но почему-то у меня такое ощущение, что Никиту интересуем исключительно мы. Подозреваю, что в университете он оказался не случайно, а преследуя нас. Как тебе такой вариант?

— Не радует, — запечалилась подруга. — И так проблем выше крыши, а тут ещё этот… Давай, что ли, напрямую его спросим, на кой чёрт мы ему сдались.

— Так он тебе и ответит. Лучше смотаемся по адресу, указанному в паспорте, пообщаемся с соседями, узнаем, что за семья…

— Вдруг он там только прописан?

— Ну и что? Всё равно хоть какими-то сведениями разживёмся. Или у тебя есть другие предложения?

Таковых не оказалось, и на следующий день подруги отправились в небольшое путешествие.

* * *

Проживал Никита не так уж далеко — понадобились всего пара часов на электричке и дребезжащий автобус, оставивший девушек в неприятном старом районе, который городским можно было считать лишь с заметной натяжкой. Дома там были длинные, одноэтажные и очень нуждавшиеся в ремонте. Местные жители разнообразием тоже не радовали — на улице возле единственного полуподвального магазина теснились любители выпить посреди рабочего дня, рядом, на обшарпанной детской площадке, выгуливались три малыша, за которыми присматривала пожилая женщина — видимо, няня.

В целом картина была достаточно удручающей, и Даша с невольным сочувствием заметила:

— Мне его даже жалко. В конце концов, хочет следить — пусть следит, от нас не убудет.

— Это ты до очередного трупа такая добрая. И ещё хотелось бы знать, как мы будем объясняться с его женой, если она дома.

— Никак. Мы приехали к соседям. — Хозяйка усадьбы сверилась с адресом и недоумённо нахмурилась. — Что-то я не пойму: нам нужна шестнадцатая квартира, а в этом доме от силы восемь.

— Значит, дом не тот. — Ульяна заглянула в бумажку с адресом и начала недовольно обходить строение по кругу. — Может, есть какой-то отдельный корпус?

На поиски нужной квартиры подруги потратили целый час: были опрошены некоторые жители дома, продавщица в магазине и вездесущие старушки, перед обедом приступившие к своему традиционному моциону. Местное население виновато улыбалось и единодушно пожимало плечами. На фамилию Никиты тоже никто не отреагировал.

— Сукин сын, — печально констатировала Ульяна. — Я даже не знаю, как теперь жить с ним под одной крышей.

— Может, ментам сдадим?

— Нам только ментов не хватало. Нет уж, будем делать вид, что всё в порядке. Думаю, он скоро от нас уедет, и жизнь наладится.

— Не понимаю, зачем ему нужен поддельный паспорт. Ну ладно бы он чем-то незаконным занимался, но ведь Никита просто зарегистрировался в гостинице — почему не предъявить настоящий документ?

— Двое предыдущих поступили ничуть не лучше, — безрадостно напомнила Ульяна. — И закончили очень плохо. Будем надеяться, что хоть этот не отправится карпам на корм.

К вечеру крупными хлопьями повалил густой снег. Даша сидела за стойкой регистрации и, посматривая в темноту за окном, неспешно переворачивала страницы журнала. Ульяна на втором этаже тихо раскрашивала павлинов на потолке и помощи, вопреки обыкновению, пока не требовала.

Несмотря на позднее время, Никиты всё ещё не было, и хозяйка усадьбы всерьёз начала беспокоиться. Не то чтобы жизнь постояльца была для неё так уж важна, но прятать под лёд очередное тело хотелось не слишком, а общаться по этому поводу с полицией — и того меньше. Наконец еле слышно скрипнула дверь, и мужчина, устало бросив куртку на вешалку, прошёл к столу.

— Картошка с грибами или твоя свежевыловленная рыба?

— Тащи всё, — махнул рукой Никита.

— Тяжёлый день?

— Я бы сказал — полный неприятных открытий. — Он подпёр подбородок кулаком и выжидающе уставился на Дашу. — Вот скажи мне, почему люди всё время лгут?

— Самой интересно, — буркнула девушка. От его взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться, но она постаралась выдержать пытку до конца. — Кстати, как твоя жена? Не соскучилась ещё?

— Не думаю. У нас немного необычные отношения.

«Она хоть существует?», — чуть не спросила Даша, но вовремя прикусила язык — совершенно незачем намекать постояльцу на то, что его карты раскрыты.

— И что же в них такого необычного?

— То, что я в любое время могу свалить на рыбалку. — Стало ясно, что ничего добавлять он не собирается, и девушка молча поставила перед ним тарелку с едой.

Закончив с ужином, Никита отправился к себе, а Ульяна, напротив, нарисовалась рядом с подругой.

— Молодец, что отвлекла его ненадолго, — горячо зашептала она. — Я кое-что нашла под днищем его сумки. Смотри.

— Опять там рылась? — возмутилась хозяйка гостиницы. — У нас всё-таки приличное заведение…

— Плевать мне на твоё заведение. Смотри, говорю.

Даша нехотя взяла в руки тонкую бумагу и вгляделась в редкие надписи, сделанные очень мелким шрифтом.

— Карта, что ли?

— Карта этого района, — уточнила Ульяна. — Я сама сначала не поняла, но посмотри, что находится в самом центре.

— Лес, — с облегчением выдохнула Даша, успев заподозрив, что подруга говорит об усадьбе.

— Не просто лес, а лес с огромным полем внутри. Ни о чём не говорит?

— Нет, слава богу.

— А, ну да, ты же не местная… Чтобы защитить Москву от вражеских налётов, когда-то давно были построены специальные военные базы, которые окружали столицу кольцом, по-моему даже двойным или тройным. В общем, одна из них находится километрах в двадцати отсюда. Найти её очень непросто, по большому счёту о ней известно только тем, кто здесь родился или долго прожил.

— Она что, прямо посреди леса?

— Ага. Всё было строжайше засекречено, но потом началась перестройка и об этих базах благополучно забыли. Мы с друзьями в детстве там каждый угол облазили — местечко ещё то. Я, конечно, никому не признавалась, но даже мне было жутковато.

— Почему? Что там такого? Просто старые ангары?

— Ты не представляешь себе масштаб, — покачала головой Ульяна. — Эта база просто огромна, даже взлётная полоса имелась. Ну и понятное дело, всякие сомнительные личности вроде наркоманов, сатанистов и почувствовавших свободу подростков тусовались именно там. Нам, детям, не стоило туда ходить.

— И сейчас не стоит, — медленно произнесла Даша, уже догадываясь, к чему подруга клонит. — Я двадцать километров на лыжах не прочешу, а сомнительных личностей за эти годы вряд ли поубавилось.

— Во-первых, бо́льшую часть пути прекрасно можно проехать. Во-вторых, что ты предлагаешь? Никита явно ходит туда, ты же не веришь, что он с удочкой на берегу тоскует?

— Ну и что он там забыл? Особенно зимой. И давай уже определись: то он за нами следит, то на какую-то базу наведывается. Мне вообще кажется, что нам пора оставить его в покое.

— Двоих уже оставили, причём в полнейшем. Нет уж, надо во всём разобраться. Ты как хочешь, а я, пожалуй, завтра сгоняю на базу. Сейчас снег лежит — будет очень удобно по следам определять, куда именно он там направлялся.

— Нарвёшься на неприятности.

— Конечно. Если буду без любимой подруги.

Лёгкий шантаж Даша предпочла проигнорировать, но сердце, естественно, было не на месте. С одной стороны, тащиться по зимнему лесу чёрт знает куда и, главное, непонятно зачем — то ещё удовольствие. С другой, отпустить Ульяну одну — всё равно что собственноручно подписать приговор их дружбе: понятно, что такого предательства она не простит и, даже если не скажет об этом вслух, выводы соответствующие сделает. Опять же, Никита. Скорее всего, подруга не ошибается: раз уж он привёз карту необычного местечка, именно оно его и интересует. Вопрос — что такого увлекательного может быть на бывшей военной базе? Ясно же, что давно всё нужное и ненужное растащили.

* * *

Утро встретило Дашу вежливым стуком в дверь. Почему-то она сразу подумала, что учтивость проявляет вовсе не драгоценная подруга, и моментально напряглась. Неужели обнаружил отсутствие карты?

— Меня сегодня не будет до вечера, — с каким-то странным выражением сообщил Никита. — Так что можешь с обедом не заморачиваться. Кстати, тыкву я посадил.

— Одну? — зачем-то уточнила Даша.

— Однажды она превратится в карету, — неожиданно улыбнулся он. — Для девушки, живущей в замке, то что надо.

— А ты где обитаешь? — прищурилась девушка, живущая в замке. — Как выглядит твой дом?

— Обычная типовая девятиэтажка. Ладно, я ушёл.

Даша пожала плечами и отправилась в душ. Откровенная ложь её уже не удивляла, странным было только то, что он внезапно разговорился. Да и любовь к садоводству несколько смущала.

Ульяна терпеливо ждала внизу, похоже даже не сомневаясь, что подруга составит ей компанию. Хозяйка усадьбы действительно собиралась это сделать, однако, как только девушки вышли на улицу, их внимание переключилось.

— Эт-то ещё что? — чуть заикаясь, пробормотала Даша, обведя изумлённым взглядом роскошный внедорожник с лентой на крыше. — Опять кто-то приехал?

— Не думаю. — Ульяна восторженно захлопала в ладоши. — По-моему, это — нам!

Хозяйка гостиницы подошла поближе и заметила на лобовом стекле белый конверт. Не ожидая от жизни ничего хорошего, она вытащила записку и вслух прочитала:

— «За бескорыстие и тишину». Очень странно.

— Посмотри на цвет ленты — малиновая!

— Намекаешь, что это вроде подписи? — заинтересовалась Даша.

Она открыла дверцу и заглянула в бардачок. Внутри лежала папка с документами, оформленными на её имя. Папка показалась знакомой. Подруга косилась на бумаги с откровенной завистью, видимо не понимая, почему подарок только один и достался не ей.

— Я ничего не просила, — хмуро напомнила Дарья. — И вообще, считаю, что мы не можем это принять: уж очень на взятку похоже.

— И что с того? Мы её честно заработали. Или ты предпочитаешь двадцать километров на лыжах?

Даша тут же замолчала, уселась на водительское кресло и повернула ключ в замке зажигания. Нет, никакого спорта, уж лучше презент от благодарного бандита. В конце концов, можно немного попользоваться, а потом вернуть. Ульяна мерзопакостно улыбнулась.

К тому моменту, как ввиду отсутствия дороги машину пришлось оставить, Даша уже совершенно не представляла, где находится. Кругом были редкие развалившиеся постройки (видимо, та самая база), непроходимый заснеженный лес и абсолютная тишина. Несмотря на погожий солнечный денёк, птиц слышно не было, никаких животных поблизости не наблюдалось, людей, к счастью, тоже. Широкое продолговатое поле, скорее всего когда-то бывшее дорогой, упиралось в плотную стену ангаров, сделанных из светлого кирпича, и, огибая их, стремилось дальше.

Лыжи девушки на этот раз не взяли, и идти приходилось, по пояс проваливаясь в чистейший, совсем не городской снег. Вскоре силы пошли на убыль, а конца пути ещё не было видно. Впрочем, оптимизма слегка добавляли относительно свежие следы, по которым было удобно ступать. Подруги моментально решили, что принадлежат оные Никите, и двигались по ним, рассчитывая выбраться к чему-то очень нужному.

— Долго нам ещё тащиться? — через полчаса простонала Даша, начиная подозревать, что останется на базе навсегда.

— Мы ещё даже к основной части не вышли. Говорила же, здесь огромные пространства.

Хозяйка усадьбы тихо всхлипнула и предпочла замолчать: силы надо было беречь. Через некоторое время перед глазами появились многочисленные сооружения — в ужасном состоянии и без перспективы однажды быть восстановленными. Благодаря солнечному свету, отражавшемуся в снежинках, всё вокруг казалось очень праздничным и искрящимся, что немного примиряло с убогой действительностью, и Даша подумала, что не хотела бы попасть в такое место летом, когда база наверняка выглядит куда темнее и неприветливее. Оставалось только удивляться, как Ульяну угораздило отметиться здесь в детстве.

— Следы закончились, — с тоской просветила подруга, которой тоже было не по себе.

— Вон они. — Даша указала на тоненькую петляющую дорожку у одного из зданий. — Похоже, он внутрь заходил.

— Ну значит, и мы зайдём.

Девушки поднялись по высоким ступеням, которые с трудом можно было нащупать в снегу, и оказались в просторном, продуваемом всеми ветрами помещении. Крыша практически отсутствовала, вместо стёкол зияли дыры, кирпичи осыпа́лись, открывая взору уютную берёзовую рощу.

— Ну и что он тут забыл?

— Думаю, у нас было бы больше шансов, спроси мы напрямую. — Находиться в полуразрушенном здании Даше совсем не нравилось, а при мысли о том, что они проделали такой путь напрасно, хотелось выть. — Идём отсюда, всё равно под снегом ничего не видно. Даже если здесь и есть что-то интересное, нам этого не узнать.

— Хочешь сказать, что всё было зря? Ну уж нет. — Ульяна прошествовала к дальней стене и принялась оглядываться. — Как думаешь, что тут было раньше?

— Откуда мне знать? — возмутилась девушка. — Ничего не осталось, даже кафель и обои, если они тут конечно были, растащены. Признавайся: твои деревенские постарались?

Ульяна слишком поспешно пожала плечами и отвернулась. Чувствовалось, что поездкой подруга тоже разочарована, но сдаться пока не готова. Потратив пару минут на созерцание голых стен, она немного разгребла снег вокруг себя, обнаружила под ним выцветший линолеум и принялась с важным видом по нему расхаживать.

— По-моему, здесь был медпункт.

— С чего ты взяла? — искренне удивилась Даша.

— Просто снаружи это написано красной краской прямо на кирпичах, — улыбнулась Ульяна. — Внимательнее надо быть.

В ту же секунду она поскользнулась и, крутанувшись в воздухе, приземлилась на спину. Выглядело это настолько страшно, что Даша на мгновение лишилась дара речи и молча взирала на поверженную подругу, не в силах даже спросить, нужна ли помощь. Ульяна тихо застонала, несмотря на острую боль в позвоночнике, попыталась сесть и окончательно рухнула вниз. Вместе с ней в образовавшуюся дыру полетели деревянные обломки, кирпичи и прочий мусор. Даша успела сделать движение навстречу, почувствовала, как под ногой проседает треснувшая доска, и с коротким воплем исчезла под полом.

Когда темнота перед глазами приняла смутные очертания, девушка пошевелила пальцами, в которых отчётливо пульсировала боль, и смогла разглядеть кровавую дорожку на ладони. Резко сев, она закашлялась от хлынувшего сверху потока пыли, попыталась стряхнуть её с ресниц и, кое-как протерев глаза, стала искать подругу. Ульяна обнаружилась в паре метров от неё — живая, но молча корчившаяся от боли. Поскольку никаких звуков она при этом не издавала, Даша решила, что дело совсем плохо, и начала паниковать.

— Я в порядке, — заметив её мучения, простонала подруга. — Но буду весьма благодарна, если ты снимешь с меня эти булыжники. Дышать что-то тяжело.

Даша бросилась убирать кирпичи, а Ульяна с трудом перевернулась на бок и принялась ощупывать позвоночник, благо разорванный пополам пуховик очень этому способствовал.

— Такое впечатление, что в спине что-то застряло, — пожаловалась она, старательно пряча подступившие слёзы. — Знаешь, прости меня. Как-то в голову не приходило, что мы здесь останемся.

Хозяйка усадьбы вытерла свою кровь о куртку и, пытаясь держать себя в руках, опустилась на корточки. При первом же взгляде на спину подруги стало ясно, что ей не показалось — под кожей виднелся кусок ржавой проволоки, обломок которой живописно торчал наружу. Дашу затошнило.

— Не дёргайся, — полуобморочным шёпотом попросила она. — Попробую вытащить эту дрянь.

Девушка примерилась и осторожно потянула за конец, вызвав оглушительный болезненный вопль. Когда первый испуг прошёл, она не без колебаний повторила попытку — в этот раз благополучно освободив подругу от мешавшей ей железки. Впрочем, грязи в ране оставалось предостаточно. Стараясь не думать о возможном заражении, Даша опустила сверху кусок пуховика и протянула ей руку.

— Царапина ерундовая, так что хватит стонать и поднимайся. Не выношу нытиков.

Ульяна до того удивилась, что моментально замолчала и действительно постаралась встать. Было заметно, что процесс даётся ей нелегко, однако помочь Даша почти ничем не могла, а потому просто отвернулась, чтобы не видеть мучений подруги. Вместо них она принялась любоваться полуподвальным помещением, которое, вероятно, когда-то использовалось в качестве лазарета. Судя по наличию мебели и даже пожелтевших тематических плакатов на стенах, охочие до бесхозного добра граждане сюда пока почему-то не добрались.

Последний раз наведываться в подвал должны были где-то в конце восьмидесятых или чуть позже — чтобы перед крушением страны забрать бесценное оборудование и прочие нужные вещи. Очевидно, с тех пор нога человека здесь не ступала, и думать о том, что они с Ульяной — первые, кто забрёл сюда за три десятка лет, было очень странно и необычно.

Подруга тем временем поднялась, стянула превратившийся в лохмотья пуховик и извернулась, чтобы посмотреть на своё ранение. Ничего путного из этого, разумеется, не вышло: тонкий бежевый джемпер тут же обагрился кровью, а девушка болезненно поморщилась.

— Может, тут остались какие-нибудь лекарства? Ну там йод или спирт. Не хотелось бы получить заражение.

— От здешних лекарств ты его получишь гораздо быстрее, — пробурчала Даша, но на поиски всё же отправилась.

Какие-то пузырьки в стареньком застеклённом шкафу действительно нашлись, однако надписи на них давно стёрлись, и проводить испытания на подруге девушка не решилась. Кроме шкафа в помещении находились две каталки, белый стол, непонятным образом сумевший сохранить свой чистый цвет, и странноватое оборудование — судя по всему, медицинское и очень не новое. Нечто подобное она видела в советских фильмах.

— Получается, вот это искал Никита? — слегка отойдя от переживаний о своей горькой судьбе, спросила Ульяна. — Зачем ему понадобился обычный медпункт?

— А зачем ему понадобились поддельный паспорт, дурацкая слежка, постоянная ложь…

— Бинт! — не слушая её, воскликнула подруга. — Смотри, тут прямо запас на случай ядерной угрозы.

Она торопливо сорвала обёртку и потребовала немедленных медицинских услуг. Когда дело было сделано, девушки немного прошлись по продолговатому помещению в поисках чего-нибудь интересного. Помимо медицинских препаратов и справочников, обнаружились старые журналы с чередой рукописных фамилий, какие-то расчёты и результаты исследований. Решив, что бумаги вполне могут пригодиться, подруги загрузили их в приличных размеров деревянный ящик и, ухватив его с двух сторон, потащили к лестнице.

— У нас проблема, — очень нехорошим тоном произнесла Ульяна, несколько раз подёргав за ручку двери. — По-моему, мы в западне, а я от холода уже ног не чувствую.

— По крайней мере, теперь понятно, отчего это место до сих пор не нашли. — Даша тоже попыталась открыть дверь, с грустью констатировала, что успехом попытка не увенчалась, и вопросительно уставилась на подругу. — Не хотелось бы здесь умереть.

— И что тебе не нравится? Предпочитаешь более тёплое помещение? Зато здесь мы лучше сохранимся. — Чувствовалось, что девушка по-настоящему нервничает, но признавать это ни за что не станет. — Давай стол подвинем к дыре — может, выберемся.

— Роста не хватит, — мигом оценила Даша. — Придётся строить пирамиду из него и каталок. Так мы даже скорее убьёмся.

— Скорее и менее мучительно. Лично меня устраивает.

Она опустила ящик на пол и потащила к провалу тяжёлую каталку. Колёсики почти не слушались, так что большей частью приходилось волочь её на себе. По чистому бинту расплылось тёмное пятно.

— Завязывай с физкультурой, — разозлилась хозяйка усадьбы. — Ещё не хватало мне тут рядом с трупом весны дожидаться. Сядь вон куда-нибудь и не двигайся.

Она с ужасающим грохотом потянула на себя стол, который на поверку оказался довольно лёгким, и вскоре смогла водрузить его на каталку. Сооружение получилось так себе — выглядело всё очень хрупким и ненадёжным. Даша подумала, что рисковать не стоит, но поскольку особого выбора не было, первой полезла наверх. Кое-как взгромоздившись на стол, она вытянула руки и поняла, что вылезти не сможет: для такого акробатического трюка понадобились бы не один месяц тренировок и отсутствие тёплой одежды.

Сообразив, что по крайней мере с последним вполне может справиться, девушка скинула куртку, сапоги и свитер, оставшись в джинсах и лёгкой футболке. Холод мигом сковал всё тело, зубы начали отбивать чечётку, в горле запершило.

— Сбрендила, — ахнула Ульяна. — Брось ты это, придумаем что-нибудь ещё.

— Вот сиди и думай, — буркнула Даша, уже понимая, что мысль была не самая удачная.

Тем не менее, избавившись от дополнительного веса, она почувствовала себя гораздо свободнее. С трудом подтянувшись, девушка упёрлась ногами в стену и принялась осторожно ими перебирать, постепенно продвигаясь наверх. Уже в шаге от спасения она поняла, что сил больше нет. Внизу оставалась раненая подруга, которой требовалась помощь, жизни обеих висели на волоске, а она не могла сделать последний решающий рывок. Бессильно застонав и чувствуя, как трясущиеся пальцы медленно разжимаются, Даша стиснула зубы, готовясь к неизбежному, и в этот момент чужие руки оказались на её запястьях. От неожиданности она едва не сверзилась, лишь в последнюю секунду успев до боли вцепиться в обломанный край доски.

— Терпи, — приказным тоном заявил знакомый голос. — Давай, ещё чуть-чуть.

Ухватив за локти, её начали тянуть вверх. Даша оттолкнулась от стены, пролетела полметра и через мгновение оказалась рядом с запыхавшимся Никитой. Ничего удивительного в его появлении, конечно, не было, но девушка всё равно была поражена.

— Откуда ты здесь?

— Оттуда. — Он недовольно снял свою куртку и набросил ей на плечи. — Почему нельзя было позвонить хотя бы в МЧС? Захотелось поиграть в героиню?

Даша потерянно молчала. И правда, почему они никуда не позвонили? Ведь это первое, что должно было прийти в голову двум здравомыслящим людям.

— Вторая где? — зло спросил Никита. — Внизу?

— Она немного пострадала.

— Пострадали вы обе, вот только не физически. — Он свесил голову и с изумлением увидел, что Ульяна подталкивает к столу деревянный ящик. — Это что?

— Это наше. — Подруга метко бросила в образовавшийся проём Дашин сапог. — Правый не могу найти.

Девушка встала на колени рядом с Никитой и, прищурившись, начала осматривать пол.

— Они, вообще-то, вместе лежали… А, вон он, на каталке.

Ульяна повторила манёвр, после чего отправила наверх её свитер и куртку. С ящиком вышла небольшая загвоздка, но в конце концов подняли и его. Во время спасательной операции Никита угрюмо молчал, видимо не желая высказывать вслух своё мнение о двух безголовых девицах, а сами барышни косились на него с откровенным подозрением, не представляя, чего ждать от встречи.

Когда Ульяна присоединилась к остальным, за окном уже начало смеркаться: светлый зимний день клонился к своему естественному завершению, солнце плавно скользило к горизонту, на небе появились розовые предзакатные облачка. Обратный путь до машины был проделан в дружном молчании, причём при виде внедорожника Никита не выказал ни капли удивления. На чём он добирался до базы сам, так и осталось загадкой, над которой Даша в последующем провела не один занимательный вечер.

— Что вас туда понесло? — наконец нарушил тишину мужчина. Было видно, что разговаривать на эту тему ему не особенно хочется, но любопытство, судя по всему, оказалось сильнее.

— Порыбачить решили, — мрачно съязвила Ульяна, ощущая, как по спине разливается саднящая боль. — Ты, надо полагать, за тем же?

Никита отстранённо кивнул и принялся испепелять взглядом Дашу — как будто столь замечательная идея принадлежала ей. Девушка смущённо делала вид, что очень увлечена вождением, и упрямо смотрела на дорогу, стараясь ничем не выдать своего беспокойства. Какая-то странная, безосновательная тревога стала просачиваться в душу, едва они выбрались с территории базы. Точной её причины хозяйка усадьбы определить не могла, но чувствовала, что связана она с новым постояльцем. Несмотря на очень своевременное спасение, доверять ему она не собиралась и в душе мечтала о том дне, когда он наконец покинет гостиницу.

К огромному неудовольствию подруги, Ульяна попросила высадить её у родного дома, дабы она могла посетить местный фельдшерский пункт и переодеться. О своих дальнейших планах девушка не распространялась, и Даша логично предположила, что ближайшую ночь ей предстоит провести наедине с Никитой. Перспектива была так себе, поэтому она ещё больше расстроилась и даже забыла о собственном ранении.

Напомнил о нём сам постоялец, когда они были уже в усадьбе. Мужчина выразительным взглядом окинул её окровавленную руку, намекнул, что обладает кое-какими медицинскими навыками, и, получив категорический отказ, отправился к себе.

Пока девушка искала аптечку, которой никогда не пользовалась, наступило время ужина, и она неожиданно поймала себя на том, что слышит аппетитнейшие запахи. Не без труда управившись с йодом и пластырем, Даша спустилась на кухню, где вовсю кипела работа — Никита, ловко жонглируя сковородками, готовил свежую рыбу с приправами, а к ней — какой-то головокружительный соус.

— Чего это ты?

— Есть хочу, — очень просто ответил он. — Ты сегодня явно не в настроении, так что пришлось взять дело в свои руки.

Хозяйка усадьбы молча побуравила его тяжёлым взглядом, потом сказала пару слов по поводу наглого самоуправства и села за стол. Быть в роли клиента ей ещё не доводилось, и девушка решила воспользоваться появившимся шансом по полной.

— Там на нижней полке коричневый рис.

— Уже нашёл. Тут у тебя много чего интересного, почему меня одной картошкой кормят?

— Во-первых, подлая ложь. Во-вторых, чего на тебя продукты переводить? Всё равно откинешь… Уедешь, в общем.

Оговорку Никита определённо расслышал, но приставать с вопросами не стал. Он поставил перед ней тарелку с дымившейся рыбой и устроился рядом, чем немного расстроил — мог бы и отдельно поесть.

— Такое ощущение, что нам нужно кое-что обсудить.

— Давай начнём с твоего поддельного паспорта, — очаровательно улыбнулась Даша. Страшно ей почему-то не было, скорее присутствие постояльца вызывало некоторое раздражение.

Никита не донёс до рта кусок и так и замер.

— Откуда знаешь? — наконец выдавил он, судя по выражению лица пребывая далеко не в лучшем настроении.

— У меня свои источники, — горделиво просветила девушка, радуясь, что не ошиблась. Всё-таки кое-какие сомнения относительно фальшивости паспорта у неё имелись.

— Это те, которые тебе тачку презентовали?

— Такое впечатление, что ты уходишь от ответа.

— Ну и что? Да, паспорт ненастоящий. Но ты и так отлично об этом знаешь. Так о чём ещё говорить?

— Может, о причинах, побуждающих тебя лгать на каждом шагу? — Она закончила с рыбой и приступила к гарниру. Что-что, а готовить Никита определённо умел.

— Мог бы, рассказал.

Такой ответ несколько обезоружил, и Даша даже не придумала, что ещё спросить. Если бы он начал отнекиваться, выкручиваться, что-то сочинять, было бы намного проще. Но вот перед ней сидит человек, который откровенно признаётся в своей нечестности и, похоже, не испытывает никаких угрызений совести. Что-либо пояснять он, видимо, тоже не собирается.

— Так что́ насчёт вашей занимательной поездки на военную базу?

— Могла бы, рассказала, — буркнула девушка и демонстративно отправилась мыть посуду.

Уже перед сном она снова просмотрела изъятую у Никиты карту, убедилась, что они ничего не перепутали и действительно посетили славное местечко, и, опустившись на кровать, с тоской глядела на свой расписной потолок. Насколько всё было бы легче, если бы постоялец нашёл в себе силы признаться в некоторых вещах. Ульяна сейчас, конечно, сказала бы, что он настоящий шпион, но дураку ясно — подобное бывает только в фильмах. А в жизни человек, скрывающий свою личность, — преступник, по-другому не назовёшь. Скорее всего, у них тут (спрашивается, почему именно в усадьбе) намечалась какая-то бандитская сходка, но случилась неприятность, и две трети участников оказались на дне пруда. А Никита, не подозревая об этом, всё ждёт своих товарищей и мешает ей жить спокойно. У Даши даже мелькнула оригинальная идея покаяться в грехах и тем самым очистить любимую гостиницу от единственного постояльца, но за неимением достаточного количества бесстрашия она была отметена.

* * *

Промучившись полночи, девушка оделась и вышла на морозную улицу. В чистом небе сиял полумесяц, и от его света искрились сугробы, в тёмных ветвях вековых елей путались едва заметные звёзды. Силуэт усадьбы казался какой-то неровной махиной из прошлых веков. Даша вдруг подумала, что не удивится, если сейчас зазвучит инструментальная музыка, в окнах загорятся свечи, а из разрушенной конюшни донесётся лошадиное ржание.

— Куда-то собралась? — хмуро поинтересовались за спиной. — Хоть представляешь, каково за тобой следить? Ни стыда ни совести, даже поспать спокойно не могу.

— Так ты за мной следишь? — насторожилась девушка. Поворачиваться она не стала и разговаривала с ним, глядя на месяц.

— Конечно слежу, тебе без этого не выжить. Вот, например, нельзя было накинуть куртку, прежде чем вылезти из дома в минус двадцать?

— Я ненадолго.

Даша тут же почувствовала холод, которого прежде не ощущала из-за окружающей красоты. Она развернулась и наткнулась на его взгляд — серьёзный и внимательный. Тут же вспомнив, зачем, собственно, вышла, хозяйка усадьбы щёлкнула брелоком от машины, отключив сигнализацию, и полезла внутрь.

Ящик оказался слишком тяжёлым, и вдобавок на его дне обнаружились какие-то плоские консервы, не замеченные ранее. Поэтому она просто вынула бумаги и, прошествовав мимо недовольного Никиты, вернулась в дом.

— Всё, можешь идти спать, больше я сегодня никуда не собираюсь.

— А это что?

— Моё ночное чтиво.

— С тобой можно?

Даша в нерешительности остановилась. С одной стороны, находиться с ним рядом не было ни малейшего желания, с другой — Никита всё же спас ей если не жизнь, то как минимум здоровье. Благодарить его она из вредности не стала, однако теперь чувствовала необходимость хоть как-то выразить свою признательность. К тому же от документов не убудет, если их прочитает кто-нибудь ещё.

— Ладно, — кисло буркнула она. — Идём в мою спальню.

— Очень заманчиво, — не удержался Никита, но под её ледяным взглядом моментально замолчал.

Даша указала ему на кресло, а сама присела на край кровати и принялась один за другим просматривать листы, по очереди передавая их мужчине. В круговороте медицинских терминов ничего сколько-нибудь примечательного она вычленить так и не смогла, а потому быстро перешла к изучению помятого журнала в картонной обложке. Заполняли его с редкой педантичностью и аккуратностью, так что девушка наконец сумела разобрать написанное.

Первым, что бросилось ей глаза, была знакомая фамилия. Разумеется, Малиновых на свете много, но вот Августы Сергеевичи встречаются гораздо реже. Пока Даша прикидывала, сколько бизнесмену было лет в далёком шестьдесят пятом, указанном на обложке, Никита прекратил перебирать бумаги и выжидающе уставился на неё.

— Что-то интересное?

— Пока не знаю, — честно призналась хозяйка усадьбы. — Просто любопытный факт.

— Какой?

— Сам догадаешься, если не дурак.

Она пробежала глазами остальные фамилии. Знакомых больше не нашла, но на всякий случай запомнила несколько наименее распространённых. Напротив каждой были написаны какие-то цифры, параметры и, видимо, динамика.

Никита пересел на кровать и склонился над её плечом.

— Интересный список, — задумчиво протянул постоялец. — Ого, и Костюк здесь…

— Кто это?

— Один воротила. Он разбогател как-то внезапно, никто так и не понял на чём. А в то время ему было лет десять, наверное.

— Как и Малинову. Это…

— Я в курсе. — Разглядев ещё несколько знакомых фамилий, мужчина нахмурился и принялся беззвучно шевелить губами. — Все как на подбор, верхушка… А тогда были школьниками.

— И что это значит?

— Ну как минимум то, что они знакомы с детства. Вроде ничего особенного, но любопытно.

— А что они, по-твоему, делали на секретной базе? — наивно хлопнула ресницами Даша. — Ведь после войны прошло всего двадцать лет, кто их туда пустил бы?

— Может, и не пускали. То, что журнал с их данными оказался там, ещё не значит, что они сами были… Загадочно это всё.

Было заметно, что открытие ему очень не нравится, и в этот раз Никита не притворялся. Хозяйка усадьбы начала просматривать остальные документы, но больше ничего примечательного не нашла: фамилии Малинова и других детей, невесть почему попавших в таинственный список, нигде не мелькали, подробностей не было.

— Не против, если я это заберу? — Мужчина указал на журнал, и чувствовалось, что спрашивает он исключительно из вежливости. — Попробую нащупать какую-нибудь связь.

— Связь? — проявила бдительность Даша. — Каким образом?

— Пока не знаю. Просто мне кажется, что в этом что-то есть.

Она с сомнением на него посмотрела, нахмурилась, но в конце концов махнула рукой. От того, что журнал останется у неё, пользы не будет, а Никита, глядишь, что и придумает: у него явно больше возможностей и желания.

Воодушевившись, постоялец забрал у неё и другие документы, после чего мило откланялся и скрылся за дверью. Даша залезла под одеяло, натянула его до самого носа и только тогда поняла, какую ошибку совершила. Бумаг она, скорее всего, больше не увидит, а ведь их можно было использовать в качестве доказательства чего-нибудь ужасного. Никита неспроста так заинтересовался, он-то знает больше, чем известно им с Ульяной. Собственно, похоже, за этими документами мужчина и приехал. Что ж, по крайней мере, у него теперь есть отличный повод наконец покинуть усадьбу и убраться восвояси: миссия выполнена.

* * *

Утром Ульяна с некоторым удивлением обнаружила подругу за столом, а гостя — у плиты. Несколько раз недоумённо моргнув, девушка села рядом с Дашей и с тоской посмотрела на манную кашу.

— А мне можно?

— Можно, — безрадостно буркнула хозяйка усадьбы, которая была искренне уверена, что постояльца за завтраком уже не увидит. Какого чёрта он решил остаться, было совершенно непонятно. — Бери тарелку.

Уговаривать себя Ульяна не заставила, но на полпути замерла и расплылась в улыбке.

— У вас тут что-то произошло, пока меня не было?

— Как спина? — чересчур вежливо спросил Никита.

— Пара швов, и я буду жить. Так что?

Даша послала подруге убийственный взгляд, после чего серьёзно пересказала ей всё, что удалось узнать из бумаг.

— И где они?

Девушка кивнула на Никиту, который как раз опустился рядом и принялся размазывать варенье по краям тарелки.

— С ума сошла? — одними губами прошипела Ульяна.

— Он признался в том, что паспорт липовый, — пожала плечами Даша. — Кстати, как тебя зовут на самом деле?

— Никита. Если когда-нибудь захочешь прикинуться другим человеком, используй собственное имя, а то непременно проколешься.

— Спасибо. Учту на будущее.

— Смотрю, у вас прям единодушие, — покачала головой Ульяна и с осуждением покосилась на подругу. Девушка только вздохнула.

После завтрака Даша отправилась возвращать подарок. Делать этого не хотелось, но принимать подобные вещи от малознакомых мужчин она не привыкла, а Ульяна, несмотря на все ухищрения, убедить её так и не смогла. Внедорожник приветливо сиял в солнечных лучах и тоже явно не собирался расставаться с хозяйкой, однако та была неумолима. Оставив подруге распоряжения на ближайшее время, она села за руль и вскоре была у дома бизнесмена.

Решив Малинова не беспокоить, Даша просто вылезла из машины, положила ключи на водительское сиденье и, надев ненавистные лыжи, направилась обратно. Вполне предсказуемо заблудившись в лесу, хозяйка гостиницы проплутала там пару запомнившихся часов, лишь чудом вышла к деревне и оттуда уже знакомой дорогой вернулась к усадьбе. Каково же было её удивление, когда возле ворот обнаружился сам Август Сергеевич — со странным выражением лица и переминающийся с ноги на ногу. Заметив девушку, он подобрался, устремил на неё свой ледяной взгляд и с холодной лаконичностью спросил:

— Какого хрена?

— Просто не могу это принять, — смущённо улыбнулась Даша. — Я вам, конечно, ужасно благодарна, но…

— Кто ты, чёрт побери?

Вопрос показался немного странным, и девушка, не придумав ничего другого, с достоинством ответила:

— Я — человек. Воспитанный и принципиальный. Ещё раз говорю: большое спасибо, но…

— Не заигрывайся, девочка, это всегда плохо заканчивается.

— Для кого? — резко спросил Никита, появившись у него за спиной. Малинов криво усмехнулся.

— Я всё сказал.

Чётко печатая шаг, он добрался до своей машины, подождал, пока водитель откроет дверь, и скрылся внутри.

— Чего он от тебя хотел?

— Расстроился, что я вернула его подарок, — пробормотала Даша, с трудом избавляясь от мысли, что ей угрожали. — Может, я какие-то правила этикета нарушила?

— А зачем вернула? — вдруг улыбнулся Никита.

— У меня гордость есть.

— В отличие от мозга, — заявила Ульяна, нарисовавшись возле калитки. — Что он сказал-то?

— Чтобы я не заигрывалась, — совсем запечалилась девушка. — А я ещё не начинала даже.

— Достойный повод для грусти, — попытался пошутить мужчина, но весело отчего-то не было.

Встреча с Малиновым прошла совсем не так, как Даша могла бы предположить, и теперь она искренне недоумевала. Маловероятно, что Август Сергеевич лично наносит множество визитов — выходит, её он почему-то выделил. Вряд ли из-за отказа от машины — не такой уж это весомый повод, чтобы серьёзный человек сам приехал разбираться. Тогда что? Неужели её угораздило где-то перейти ему дорогу? Может, он каким-то образом узнал о том, что она раздобыла журнал? Но толку-то от него… Подумаешь, список фамилий.

— Это не просто список, — уже в усадьбе заявила Ульяна. — Доказательство того, что сильные мира сего когда-то были знакомы, дорогого стоит. Не зря же Никита так в него вцепился.

— Это твоё доказательство ничего не даёт.

— Как знать. Ещё не известно, что они там могли увидеть детьми. Неужели их правда допустили до каких-то государственных тайн? Только представь: несколько мальчишек отличились в… Ну не знаю в чём. В общем, из них начали готовить…

— Шпионов, — язвительно подсказала Даша. — Жаль, ничего не вышло.

— Откуда ты знаешь? Может, и вышло. Ведь с чего-то они все так поднялись. На совпадение не тянет.

— Точно, тянет на навязчивую идею. Успокойся ты со своими шпионами.

— Тогда объясни, что это за журнал.

Даша тяжело вздохнула и развела руками. Можно было напрямую спросить Малинова, но после сегодняшнего он вряд ли захочет откровенничать. Всё-таки не стоило отдавать ему счета за учёбу любимого отпрыска: наверняка получилось бы их использовать для безрассудного, самоубийственного шантажа.

* * *

К вечеру зарядила метель. Снег валил с такой скоростью, что оставалось только удивляться, каким чудом очередному постояльцу удалось добраться до усадьбы. Был он высокий, темноволосый, с мрачноватым ястребиным взором и спокойной уверенностью, сквозившей во всём облике.

— Вот паспорт, — с приятной хрипотцой сказал он, протягивая девушкам документ.

— Не надо, — буркнула Даша. — Нужны мне эти ваши липовые бумажки…

— Простите?

— Скажите, как вас зовут, и держите ключ.

— Лаврентий Павлович.

— Как Берия? — не удержалась Ульяна.

Взгляд, которым он её одарил, более впечатлительную барышню довёл бы до нервной икоты.

— Какой у меня номер?

— Первый, — мстительно заявила девушка.

— Четвёртый. — Даша протянула ключ и, традиционно осведомившись о его вкусовых предпочтениях, проводила до комнаты, которая находилась на стыке двух коридоров. — Надолго к нам?

— На несколько дней, — неоригинально отозвался Лаврентий. — Если можно, я бы попросил меня не беспокоить и не убирать в номере: не люблю, когда трогают мои вещи.

— Как скажете, — пожала плечами хозяйка. — Всё равно мне ваши удочки перебирать неинтересно.

— Какие удочки?

— Ну вы ведь на рыбалку приехали?

Её предположение мужчину явно позабавило. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент в коридоре нарисовался Никита. Гости окинули друг друга подозрительными взглядами, одновременно кивнули и разошлись по номерам.

— Они знакомы, — убеждённо заявила Даша, оставшись с подругой наедине. — У нас тут какое-то криминальное собрание намечается, а мы сидим…

— Предлагаешь их выселить? — безразлично зевнула Ульяна. — Или, может, поступим, как с первыми двумя? Подумаешь, собрание: поговорят и разъедутся, а денежки за проживание останутся у тебя. Радуйся, что хоть такие есть.

Следовать разумному совету хозяйка облюбованной преступниками усадьбы не торопилась. Сомнения росли пропорционально количеству клиентов, а беспокойство — по мере общения с оными.

* * *

Через пару дней стало ясно, что с выводами Даша поспешила и гости, помимо дружеской встречи, жаждут чего-то ещё — по крайней мере, разъезжаться они и не думали, явно ожидая каких-то перемен. За это время подруги не раз обследовали вещи Лаврентия, которые он строго-настрого запретил трогать. Кроме одежды, нашли в них только рыболовные снасти и с печалью признали своё полное бессилие.

Новоявленный постоялец между тем начал оказывать Даше определённые знаки внимания. Сначала она списывала всё на банальную вежливость, но вскоре стало ясно, что тёзка Берии интересуется ею чересчур настойчиво. Поскольку Лаврентий был более чем привлекателен, а свободного времени у девушки хватало, она часами просиживала в его обществе, болтая на самые разные темы — от набившего оскомину подлёдного лова до последних тенденций в дизайне интерьера.

Усадьба привела мужчину в полнейший восторг, и он подолгу прохаживался по старому парку, мимо прудов и развалин конюшни, делал фотографии (причём в кадр нередко попадала хозяйка) и даже зарисовки. Подобная тяга к прекрасному казалось Даше довольно подозрительной, но сути своих сомнений уловить она не могла, и ей оставалось только мило улыбаться, позируя на фоне собственного детища.

Никита тем временем появлялся в гостинице всё реже. То ли присутствие Лаврентия действовало на него неким пагубным образом, то ли просто нашлись дела поважнее, но видели его подруги исключительно утром и перед сном. Даша несколько раз порывалась вернуться к разговору о липовом паспорте, однако постоялец запросто уходил от ответа, при этом даже не пытаясь притвориться, что ощущает какую-то неловкость. Последнее возмущало больше всего, и в конце концов девушка начала мстительно подсыпать ему в еду молотый перец, которого Никита, словно издеваясь, совершенно не замечал.

— Почему бы нам не нарядить ёлку? — улучив момент, когда они остались вдвоём, спросил Лаврентий.

Поскольку Даша последний раз занималась чем-то подобным ещё в средней школе, она недоумённо сдвинула брови и вопросительно посмотрела на мужчину.

— Ты что, всерьёз?

— А почему нет? Вот у тебя есть предпраздничное настроение? Лично у меня — нет.

— Может, это потому, что нам уже не пять?

— Ну так самое время вернуться в детство. Я видел во дворе отличную ель, она ещё не большая, так что прекрасно подойдёт. Игрушки есть?

— Откуда?

— Значит, надо купить. Собирайся, поедем в город.

Девушка до того удивилась, что позволила себя уговорить. Никакого желания отмечать дурацкий детский праздник у неё не было, но Лаврентий так настаивал, что отказать ему было практически невозможно. К тому же в последние годы все торжественные мероприятия она полностью игнорировала, оставаясь наедине с собой или в лучшем случае с Ульяной. А тут в кои-то веки выпал шанс встретить Новый год в компании двух мужчин, если они, конечно, не уедут.

Магазин сверкал праздничными шарами, мишурой и серебристыми искусственными снежинками, из динамиков лилась музыка, призванная создать соответствующее настроение, крошечная карусель крутилась вокруг своей оси, развлекая малышей и их родителей. Даша прошлась под блестящим дождиком, провела рукой по шершавым украшениям и повернулась к Лаврентию.

— Тебе какие больше нравятся?

— Чем больше, тем лучше. — Он взял огромный шар с нарисованным домиком и протянул девушке. — По-моему, похоже на твою усадьбу.

Хозяйка гостиницы пригляделась к жёлтым светящимся окнам и голубоватым сугробам, устилавшим всё вокруг домика. Выглядел он чересчур сказочным, но поразмыслив, девушка пришла к выводу, что именно такое впечатление её жилище должно производить на неподготовленного зрителя.

— Пожалуй. А мне нравится вот эта мишура. Смотри, какая мохнатая! И ещё тот набор со звездой, и… Зачем ты меня сюда привёл?!

— Чтобы стереть унылое выражение с твоей физиономии, — улыбнулся Лаврентий. — Полное ощущение, что у тебя жуткая трагедия стряслась, а поскольку я почти уверен, что это не так, предлагаю как следует оторваться.

Из магазина они вышли спустя два часа — уставшие, нагруженные покупками и вызывавшие завистливые взгляды у встречной детворы. На улице давно стемнело, с неба сыпались крупные снежные хлопья, особой суеты вокруг не наблюдалось, но чувствовалось, что город живёт в предпраздничном ожидании.

— Где ты собираешься встречать Новый год? — наконец решилась спросить Даша.

— У тебя, — коротко отозвался мужчина, и она на секунду подумала, что он говорит о её комнате.

Смутившись, девушка не посмотрела на светофор и ступила на проезжую часть. В тот же миг под ногу попало что-то твёрдое, Даша запнулась и рухнула прямо под колёса КамАЗа.

Новогодние шары покатились по коричневой слякоти, мишура блестящим комом взмыла в воздух, разорванный пакет прощально хрустнул под машиной. Отчаянно сигналя, КамАЗ промчался мимо, обдав девушку грязью, где-то рядом послышались испуганные возгласы, детский плач, крепкие выражения водителей.

— Цела? — тихо спросил Лаврентий, всё ещё прижимая её к себе.

Даша ошарашенно кивнула: говорить она была не в состоянии. Мужчина втащил её на тротуар и как следует встряхнул за плечи.

— Скажи что-нибудь.

— С-спасибо… — пробормотала хозяйка усадьбы, отчётливо понимая, что если бы не он, народ вокруг сейчас вопил бы куда громче. В толпе раздались неуверенные аплодисменты, люди начали расходиться.

— Постой тут, а я подберу, что ещё можно.

Ловко лавируя между машинами, Лаврентий принялся поднимать праздничные украшения, а Даша прислонилась спиной к фонарному столбу, постояла так немного и, поменяв положение, обняла бетонное основание. О том, что едва не произошло, думать было очень тяжело, но девушка заставила себя собраться с мыслями и теперь наблюдала за постояльцем с искренней благодарностью. Не то чтобы облик героя моментально засиял в её глазах, но не оценить подвиг было просто невозможно. Потрясающая скорость реакции, умение мгновенно концентрироваться, физическая сила в конце концов… Чем же он занимается?

— Вот, спас почти всё. — Лаврентий под завязку набил свой пакет и с сомнением уставился на спутницу. — Ты как? Идти можешь?

— Н-не знаю, — невнятно промычала хозяйка усадьбы. — Кажется, я ног не чувствую.

— Ну, это мы запросто исправим.

Он лукаво ухмыльнулся и вдруг ущипнул её пониже спины. Вышло довольно чувствительно, и девушка, от неожиданности вскрикнув, отцепилась от столба.

— Так и знал, что подействует. Идём, на автобус опоздаем.

Обратная дорога Даше запомнилась плохо — в основном потому, что перед глазами маячил проклятый КамАЗ, который прошёл от неё всего в нескольких сантиметрах. Выходка Лаврентия тоже не давала покоя, но на фоне старухи с косой как-то меркла.

* * *

Ульяна и Никита идиллически сидели за столом, уткнувшись каждый в свою газету, однако почему-то сразу стало ясно, что происходящее в мире их совершенно не интересует и заняты они томительным ожиданием, которое, впрочем, тщательно скрывали.

— Вернулись? — безразлично спросила подруга. — Где пропадали столько времени?

Никита бросил на Дашу быстрый взгляд, вернулся к газете, но тут же снова посмотрел на девушку.

— Что случилось? — Он поднялся, приблизился к ней и, чуть прищурившись, принялся разглядывать её лицо.

— Ничего особенного. — Даша уклонилась и попыталась его обогнуть, но не тут-то было.

— Я же вижу: с тобой что-то не так. Лучше скажи сразу.

— А то что? — начала злиться девушка.

— Просто кое-кого не научили переходить дорогу, — спокойно сказал Лаврентий, видимо намереваясь погасить зарождавшуюся ссору. — Тут не о чем говорить.

Никита побуравил их подозрительным взглядом, в котором явственно плескалось беспокойство, но от Даши всё же отступил. Он сел за стол и демонстративно сосредоточился на газете, однако глаза его не двигались, перебегая от строчки к строчке, а смотрели в одну точку, казалось, медленно, но верно прожигая тонкую бумагу. Девушке вдруг стало смешно.

— Что-то он слишком за тебя волнуется, — язвительно заявил Лаврентий, от которого настроение Никиты тоже не укрылось. Ульяна едва заметно помрачнела.

— А за кого ещё мне волноваться? — очень ровным тоном произнёс постоялец. — Если с ней что-то случится, придётся ночевать в лесу — лично я к этому не готов.

— Завтра ёлку с нами будете наряжать? — спросила Даша, которой развитие беседы очень не нравилось.

Ульяна вяло пожала плечами, Никита отрицательно покачал головой. Что стряслось за время её отсутствия, хозяйка гостиницы совершенно не понимала. Лаврентий стянул с тарелки кусок пирога и скрылся в своём номере, остальные углубились в чтение. Даша немного постояла на месте, созерцая чужие затылки, неуверенно переступила с ноги на ногу и налила себе чай.

Даже сейчас, спустя приличное количество времени после неслучившейся трагедии, её трясло от напряжения и ужаса. Всего пара сантиметров могла стоить ей жизни, и девушка прекрасно понимала, что сумела вернуться в родную усадьбу только благодаря редкостному везению и Лаврентию, так кстати оказавшемуся рядом. Чем теперь ему отплатить, она не представляла, но твёрдо решила, что как минимум обеспечит своему герою бесплатное пребывание в гостинице — в конце концов, это самое меньшее, на что она способна.

Немного отойдя от потрясения, Даша вымыла чашку, прибралась и, прогулявшись по территории, поднялась в свою комнату, где попыталась ненадолго забыться сном. Однако загадочное поведение Ульяны всё не выходило из головы, поэтому, как только в номере подруги хлопнула дверь, хозяйка усадьбы отправилась выяснять отношения.

— В чём дело? — напрямую спросила она, точно зная, что сразу внятного ответа не добьётся.

— Догадайся.

— Давай опустим эти детские игры, — поморщилась Даша. — У меня только что жизнь перед глазами пронеслась, так что я как-то не настроена. Выкладывай, что там у тебя.

— Лучше ты скажи — что у тебя? — с лёгким надрывом вопросила Ульяна. — Обязательно было ещё и Лаврентия на себя вешать? Никиты тебе мало?

Девушка растерялась настолько, что колени подогнулись и она плавно спланировала на подлокотник кресла.

— Ты ревнуешь, что ли? — недоверчиво осведомилась она. — Но почему? Я ведь ничего не сделала.

— Сделала, не сделала — какая разница? Все мужики вокруг тебя, мне даже поговорить не с кем.

— Ты же сидела вдвоём с Никитой, — прищурилась Даша. — Вот и трепалась бы, сколько надо.

— Он всё время о тебе говорит. — В голосе Ульяны было столько обиды, что её подруга невольно улыбнулась. — Что ты скалишься? Они оба на тебе повернулись. Если ко мне кто-нибудь и подходит, то с вопросом о твоей светлости. Как будто тем других нет!

— Так это не ревность, а зависть? — ядовито протянула хозяйка усадьбы. — Между прочим, я предлагала тебе Никиту, и что ты ответила? Что не хочешь тратить время на очередного покойника? Ну вот и доигралась.

Ульяна бросила в неё подушку, промазала, зато очень метко попала в вошедшего Лаврентия. Мужчина мигом сгруппировался, отбил летевший в него предмет и выскользнул за дверь. Подруги остались сидеть с открытыми ртами.

— Вот это мужик, — наконец отмерла Ульяна. — Нет, ты видела?

— Простите. — Лаврентий снова вошёл в комнату и смущённо улыбнулся. — У меня так бывает от неожиданности. Спортом долго занимался.

— Каким?

— Боксом, — чуть помедлив, ответил он.

Даша перевела взгляд на его тонкие музыкальные пальцы, прямой, явно ни разу не ломанный нос и согласно кивнула. Когда человек спасает тебе жизнь, лишние вопросы совершенно ни к чему.

— Чего пришёл-то? — Ульяна тоже заметила некоторое несоответствие между его внешностью и заявленным видом спорта, но благоразумно решила промолчать.

— Я это… — Он слегка замялся, подбирая слова и почему-то в упор глядя на Дашу. — В общем, пошёл прогуляться к прудам, а сейчас ведь потеплело, лёд подтаял…

Девушки замерли, боясь даже дышать. Неужели кто-то всплыл раньше времени? Если так, проблем не оберёшься, придётся умолять Лаврентия никуда не заявлять — полиция-то сразу поймёт, откуда ветер дует.

— М-мы там редко ходим, — упавшим голосом пробормотала хозяйка усадьбы. — Лёд тонкий, а берег крутой, провалиться запросто можно. Ты тоже лучше не гуляй в том месте.

— Поверь, я больше и не собираюсь. Короче, не хочу никого расстраивать, но у вас в пруду труп.

Ульяна тихо икнула. Даша сползла с кресла, абсолютно не представляя, как на его заявление реагировать.

— Очень смешно, — нервно прошелестела она, выразительно косясь на подругу. Ульяна все взоры напрочь игнорировала, полностью сосредоточившись на своей икоте.

— Я не шучу. Вам это видеть, конечно, ни к чему, но ментов вызвать надо. Очень прошу, не впадайте в панику: всё равно не поможет. Если хотите, я сам позвоню в полицию.

— Не хотим, — мигом подобралась Даша. — И вообще, ерунда какая-то. Тебе наверняка померещилось: темно же, и снег идёт.

— По-твоему, я не в состоянии распознать мёртвое тело? — Мужчина отчего-то обиделся. — Если не веришь, иди посмотри сама, только потом не говори, что тебя не предупреждали.

Хозяйка усадьбы нехотя поднялась и прошествовала к двери. Шла она очень медленно, лихорадочно соображая, что теперь делать. Помощи ждать неоткуда: бессовестная подельница продолжает артистично икать, нагоняя ужас на окружающих, а собственные мысли, как назло, куда-то подевались, похоже навсегда покинув черепную коробку. Лаврентий настаивает на участии полиции, что, впрочем, совершенно нормально, вот только объясняться предстоит не ему. Надо как-то переубедить не в меру законопослушного гражданина, причём сделать это побыстрее, пока ещё кто-нибудь не увидел…

— У вас проблема, — устало хлопнув входной дверью, сообщил Никита. — Там в пруду…

— Уже знаем. — Лаврентий ловко его обогнул и вышел на улицу. — Звони ментам, а я пока девушкам покажу.

— Зачем?!

— Они не верят, — просто объяснил мужчина.

Пока подруги натягивали обувь и куртки, Никита ошарашенно хлопал глазами. Чувствовалось, что идея демонстрировать мертвеца слабому полу ему абсолютно не по душе, но как донести эту светлую мысль до остальных, он не знает.

Путь до прудов показался Даше одним из самых долгих в жизни. Она понуро плелась впереди процессии, всеми силами стараясь её замедлить и надеясь только на то, что всплывшее тело неким чудесным образом возвратится на дно. Машинально свернув к нужному пруду, девушка тут же получила мощный тычок в спину и с трудом разобрала злобный шёпот подруги:

— Откуда ты знаешь, куда идти, балда?

Хозяйка усадьбы мгновенно споткнулась, пропуская мужчин вперёд, и послала Ульяне благодарный взгляд. Лаврентий прошёлся по берегу, обогнул молодую сосну и указал на полынью, чёрной пропастью зиявшую во льду. Присмотревшись, Дарья смогла различить светлую куртку и длинные спутанные волосы.

— Что это? — вырвалось у Ульяны.

— Труп.

— А где… А как… Но кто это? Мы же не её…

— Кончай заикаться, — предельно мрачно буркнула Даша. — Видишь, Лаврентий говорил о теле женщины. А мы с тобой с чего-то решили, что там мужик. Правда, смешно?

— Не то слово, — угрюмо сказал Никита. — Идём отсюда.

Ульяна растерянно кивнула и попыталась подсветить труп мобильным телефоном. Женщина, судя по всему, примёрзла ко льду и деваться никуда не собиралась, а потому приходилось признать, что без полиции в этот раз не обойтись. Одного из постояльцев ещё можно было бы попытаться уговорить, но двоих сразу — даже пробовать бессмысленно.

— По-моему, я её знаю, — задумчиво протянула Ульяна. — Посвети-ка своим телефоном, он мощнее.

— Может, мне ещё спуститься туда?

Раздражённо фыркнув, девушка забрала у Даши телефон и сделала несколько шагов к воде. Под ногами опасно захрустело, но она даже не притормозила.

— Давай без суицида. — Никита отправился за Ульяной и, взяв её за локоть, потянул обратно.

— Я только посмотрю. Кто же это такая? Точно не из деревни и не из… Ой, это же подружка Малинова!

В голосе подруги было столько радости, что Даша невольно поёжилась. Смотреть на холодное мёртвое лицо было страшно, однако любопытство оказалось сильнее. В тусклом свете прорисовывались пухлые губы, высокие точёные скулы и навсегда закрытые глаза. Снежинки, опускаясь на её кожу, не таяли, и создавалось впечатление, будто в пруду лежит прекрасная фарфоровая кукла. Дарья рефлекторно отвернулась и встретилась взглядом с Лаврентием, который пристально на неё смотрел.

— Что?

— Просто удивляюсь, что никто не вопит и не пытается лишиться чувств. Так вы её знали?

— На фотографии видели. Не представляю, кто с ней это сделал, но ему теперь точно не жить.

— Почему? — машинально спросил Никита, наконец оттащив Ульяну от замёрзшей воды.

— Ты же его видел. У таких, как Малинов, врагов просто нет. И вовсе не потому, что никогда не было.

Никита согласно кивнул и начал набирать номер полиции. Стражей порядка пришлось прилично ждать — появились они лишь к полуночи, когда подруги окончательно извелись недобрыми предположениями, а полынью стянуло льдом. Каким образом теперь будут вытаскивать тело, можно было только гадать, но Даша была уверена, что на этот раз точно обойдётся без её участия — смотреть на извлечение трупа из воды её ничто не заставило бы.

Следователь задавал множество вопросов, ответить на которые никто не мог, и с сомнением поглядывал на мужчин, видимо считая, что девушки на подобный криминал не способны. Основной его проблемой было полное отсутствие каких-либо сведений о том, куда и зачем направлялась погибшая мимо старинной усадьбы. Все четверо наотрез отказывались признавать, что шла она к кому-то из них, и упорно твердили, что даже не были с ней знакомы. Полицейский в столь редкое единодушие явно не верил, однако поделать ничего не мог.

Даша с откровенным злорадством наблюдала за тем, как он списывает данные паспортов постояльцев, и в любую секунду ожидала озарения, которого так и не случилось. То ли липовый документ Никиты был сделан на удивление качественно, то ли следователю просто было не до того, но тайна гостя осталась нераскрытой. Сдавать его девушка не стала, почему-то решив, что её это совершенно не касается, и в результате полицейские уехали ни с чем, если не считать собственных подозрений.

* * *

Ульяна плюхнулась рядом с подушкой, заставив подругу вскочить и начать испуганно озираться. Заснуть Даша смогла всего пару часов назад, и сейчас даже не сразу поняла, где находится.

— Расслабься, — нараспев попросила подруга. — Что-то ты нервная какая-то.

Было видно, что она пребывает в отличном настроении, и хозяйка усадьбы завистливо вздохнула. Ей до такого самообладания было очень далеко.

— Я тут ночью подумала… В общем, нам конец. Малинов, понятное дело, узнает, где перед смертью прогуливалась дражайшая половина, и придёт мстить.

— Именно поэтому мы должны его опередить, — решительно сказала Ульяна. — Пока мужик отойдёт от горя, пока отгрохает роскошные похороны, пока начнёт разбираться… Короче, думаю, у нас есть время до праздников. Найдём убийцу и притащим твоему Малинову на растерзание. Может, он даже благодарен будет.

— Больше никаких подарков, — прорычала Даша. — И так уже нарвались дальше некуда.

— Нет так нет, хотя я для нас же стараюсь.

— И с чего ты вообще взяла, что есть убийца? Может, она сама?

— Поплавать решила? Не смеши меня. Мадам для чего-то к нам шла, и кому-то это не понравилось.

— А может, и нет, — вдруг напряглась хозяйка гостиницы. — Может, она шла от нас.

Ульяне потребовалось некоторое время, чтобы посверлить подругу недоумённым взглядом. Справившись с задачей, она прижала к себе подушку и с тоской уставилась в окно.

— Ну и кто, по-твоему? Никита или Лаврентий?

— У одного поддельный паспорт, а второй меня спас — вроде бы ответ очевиден.

— С другой стороны, Лавруша её нашёл, и это уже само по себе подозрительно. Чего его к прудам потянуло?

— Никиту тоже потянуло, буквально через несколько минут. Слушай, может, они заодно?

Ульяна невесело вздохнула и перевела взгляд на подругу.

— Если начнём всерьёз на них думать, не сможем жить под одной крышей, будем дёргаться. Мне кажется, лучше предположить, что никто из нас не в курсе, чего её сюда понесло.

Даша поднялась с кровати, прошествовала к шкафу и, немного в нём порывшись, натянула джинсы и светлый свитер, после чего заплела волосы в косичку, став похожей на студентку младших курсов. Окинув её внимательным взором, Ульяна что-то прикинула в уме и зачем-то спросила:

— Ты никогда не хотела поработать моделью?

Девушка слегка смутилась.

— Вообще-то, я даже работала в юности, только совсем чуть-чуть. Фотографировалась для каталогов одежды. А что?

— Портфолио осталось?

— Даже и не знаю… Может, валяется где, — сказала Даша, хотя на самом деле частенько пересматривала старые снимки.

— Тебе нужен грамотный агент. Снимай это тряпьё первокурсницы, в котором выглядишь как малолетка, и надень… — Она распахнула дверцы шкафа, старательно в нём покопалась и разочарованно отступила. — Я дам тебе что-нибудь своё.

— Зачем?

— Стой здесь, никуда не уходи.

Ульяна скрылась в коридоре, а минут через пять вернулась с ворохом одежды, из-за которого не было видно даже её головы.

— Вот, примерь.

— Что? — совсем растерялась Даша.

— Всё! Особенно это платье с кружевом и меховую жилетку.

— Какое-то странное сочетание, — попыталась воспротивиться хозяйка усадьбы.

— Для модели — в самый раз, ты должна быть чуток экстравагантна.

Спустя полчаса, бесчисленное количество примерок и занудный урок по нанесению макияжа Дарья смогла поздравить себя с тем, что производит совершенно непривычное впечатление. На профессиональную супермодель она, пожалуй, не тянула, но вполне сумела бы прослыть светской львицей или спутницей какого-нибудь высокопоставленного человека. Разглядывая себя в зеркале, девушка по-новому смотрела на собственное отражение, не веря, что действительно может быть такой.

— Нравится? — довольно спросила Ульяна.

— Если честно, не очень. Это совсем не я.

— Точно. Это я. Только с тёмными волосами и длиннющими ногами. Кстати, дам тебе ещё сапоги.

— Да зачем? — раздражённо спросила Даша. — У меня уже есть работа, и менять её на другую я не собираюсь.

— Тебе никто и не предлагает. Пока, во всяком случае. Просто посидишь с надменным видом, пока я буду разговаривать.

— С кем?

— С директором местного модельного агентства, разумеется. Встречу я уже назначила.

Ошарашенно хлопнув чересчур накрашенными ресницами, Даша опустилась на край кровати и скрестила руки на бывшей лисе.

— Никуда не поеду, пока всё не объяснишь.

— Где, по-твоему, Малинов подцепил свою подружку? Судя по внешности, она модель, актриса, может певичка какая. В любом случае все красивые женщины начинают у Павла Быстрова, он наш бренд. Если к нему попадёшь, звёздное будущее обеспечено.

— Откуда ты знаешь?

— Оттуда, — буркнула Ульяна. — К нему меня тоже не приняли… Насчёт звёздного будущего я, конечно, немного махнула — имеется в виду только местный масштаб, но большинству наших девок достаточно и этого. Если учесть, что мы не знаем даже имени жертвы, нужно начинать с её возможной профессиональной деятельности. Вряд ли такой человек, как Малинов, будет приставать к барышням на улице.

— Вряд ли, — кивнула Даша, у которой вдруг образовался тугой нервный комок в области груди. Ещё не хватало тащиться неизвестно куда и лгать, играя по сценарию подруги. Скучно ей, что ли?

— Вот и я говорю, — обрадовалась Ульяна. — Где-то он её встретил, и скорее всего, это было какое-то мероприятие, на которое Быстров отправил своих девиц.

— Он сутенёр? — кисло уточнила хозяйка усадьбы.

— Вовсе нет. Просто знает, как разбогатеть на настоящей красоте. Чужой, естественно.

— А если я ему не понравлюсь?

— И что? Для нашего дела это абсолютно не важно. Всё, поехали, позавтракаешь по дороге.

Даша понуро поднялась и вслед за авантюрно настроенной подругой выскользнула за дверь, где нос к носу столкнулась с Никитой. Сначала мужчина несколько опешил, но быстро пришёл в себя и, округлив глаза, принялся рассматривать её наряд. Судя по всему, понравилось не особенно, потому что через полминуты он предельно хмуро выдал:

— Ну и куда в таком виде?

— На работу устраиваться, — бодро отрапортовала Ульяна. — Как тебе?

— Просто фантастика. — Лицо Никиты приняло совершенно угрюмое выражение.

— Вот и чудненько.

Схватив расстроенную подругу за руку, Ульяна потащила её к выходу и уже на улице сказала:

— Ему не понравилось — значит, всё отлично.

— Что-то я не вижу связи.

— Потому что абсолютно не разбираешься в мужиках. Ни один нормальный человек не захочет, чтобы его девушка расхаживала по городу в одиночку и при параде.

— Но я не…

— Тем более. Он даже не считает тебя своей, а всё равно бесится. Мы на правильном пути!

Воодушевление Ульяны не стихало всю дорогу до кафе, где была назначена встреча. Девушка без умолку болтала, строила планы и проигрывала в уме различные ситуации. Создавалось ощущение, будто происходящее ей несказанно нравится и, будь у неё такая возможность, она сама с радостью побыла бы в шкуре Маты Хари. Даша её энтузиазма не разделяла, считая, что бездарно провалит всю операцию, насмешив знаменитого Быстрова уже одним своим видом. Понятно, что в её возрасте пробоваться в модели как минимум глупо, а если ещё учесть, что внешние данные оставляют желать лучшего…

К общему удивлению подруг, к перспективе обзавестись ещё одной протеже Павел отнёсся вполне положительно. Было ему лет тридцать пять, невысокий, с пивным брюшком и чересчур быстрыми глазами. Дашу он окинул очень внимательным взором. Увиденным, кажется, остался доволен, попросил девушку пройтись и только после этого предложил присесть. Ульяна явно пребывала в прекрасном расположении духа. Заказав кофе со сливками, она принялась расхваливать хозяйку усадьбы на разные лады. Быстров понимающе кивал и время от времени бросал на Дашу заинтересованные взгляды, а она чувствовала себя залежавшимся на рынке товаром и тихо сатанела.

— Нам посоветовала вас знакомая, — наконец перешла к делу Ульяна. — Зовут её… Дай бог памяти…

— Я тоже забыла.

— Она ещё с Малиновым встречается… Ну знаете, бизнесмен наш.

— Иветта Курносова, — моментально кивнул Быстров. — Не хочу хвастаться, но тем, чего добилась, она целиком и полностью обязана мне. Изначально внешность у неё была весьма посредственная, подавать себя не умела, поддерживать разговор с влиятельными людьми — тоже. Я всему научил, обеспечил несколько съёмок, ввёл в этот мир… Не знаю, понимаете ли вы сами, но ваши исходные данные намного лучше, — обратился он к Даше.

Девушка побагровела — как решил Павел, от смущения.

— И что, долго вы занимались с Иветтой?

— Около полутора лет. Я гарантировал, что после нашей совместной работы она сделает карьеру или как минимум удачно выйдет замуж. Так и случилось.

— Но ведь Вета не замужем, — недоумённо наморщила лоб Даша, хотя вовсе не была в этом уверена.

— Дело времени. Такие люди, как Малинов, сразу в ЗАГС не бегут, сначала они досконально проверяют прошлое и настоящее, родственников, ближайшее окружение… Работа долгая и кропотливая, так что приходится ждать.

— Зато оно того стоит, — с энтузиазмом заявила Ульяна. — А расскажите ещё о каких-нибудь успешных проектах. Иветка говорила о своей подруге… э-э… Что-то я пока не проснулась…

— Должно быть, о Мэри Садвинской, они не разлей вода. Если честно, с Мэри вышло не так удачно. Я обеспечил ей всё, что нужно, вложил деньги, но она выбрала другую профессию.

— Какую?

— Она врач. Пульмонолог, кажется. Параллельно с работой у меня окончила медицинский и устроилась в поликлинику. Платят там копейки, контингент ещё тот, сами понимаете. Но Мэри вроде довольна. Наверное, среди нас всё же есть люди призвания, которые просто не могут заниматься чем-то, кроме выбранного дела.

— Вы разозлились?

— Вовсе нет. Иногда случается что-то, что от нас совершенно не зависит, в любой работе есть риск ошибиться, сделать неправильный выбор. Я поставил на Мэри, а она — на своё предназначение.

— И долго они с Иветтой дружили… То есть дружат?

— Несколько лет. Ну так что? Пробные съёмки я назначу на воскресенье. Как назло, скоро праздники, так что придётся потерпеть. Но к концу января, думаю, можно будет приступать к основной работе. Если у нас всё получится…

— В воскресенье мне не очень удобно. — Даша резко поднялась. — Мы вам позвоним.

Не слушая увещеваний, она выскочила из кафе и с облегчением вдохнула свежий морозный воздух. По телу моментально побежали мурашки, а где-то в лёгких, казалось, образовалось прохладное воздушное облачко.

— С ума сошла. — Ульяна догнала подругу и ухватила за пояс. — Ты понимаешь, что́ сейчас натворила? Он ведь согласился с тобой работать! Да ты хоть представляешь, где была бы через год?

— В усадьбе. Я была, есть и буду в своей гостинице. Это — моя работа. И другой не надо.

— Чокнутая, — очумело пробормотала Ульяна. — Ну совсем невменяемая. Да такой шанс раз в жизни выпадает, даже реже.

— Тебе вот не выпал, — злорадно напомнила Даша. — Но это ещё не повод отыгрываться на мне.

— Очень даже повод. Куда ты идёшь?

— В поликлинику. Она ведь в той стороне?

— Вообще-то, да, но в городе их несколько.

— А у нас полно свободного времени.

Хозяйка усадьбы прибавила шагу и вскоре смогла лицезреть типовое двухэтажное здание мрачновато-синего цвета. На окнах чернели неизвестно зачем поставленные решётки, у входа тосковал автомобиль с красным крестом, а сам подъезд производил примерно такое же впечатление, как древние развалины, которые Даша видела в Греции несколько лет назад.

— И что, тут лечат людей? — искренне удивилась она. — Я бы ещё поняла, если бы это была ветклиника или морг.

— Ты наших школ не видела, — усмехнулась Ульяна. — На самом деле всё не так плохо: мединститут у нас отличный, выпускники становятся по-настоящему классными врачами.

— Туда тебя тоже не приняли?

— Ага.

— Прям даже удивительно.

Девушка стремительно поднялась по ступеням и вошла внутрь. Окошечко регистратуры было закрыто, людей поблизости не наблюдалось.

— Расписание на стене. — Ульяна указала на допотопную доску объявлений, висевшую напротив двери. — Как там её фамилия?

— Садвинская. Для модели подходит гораздо больше, чем для врача-пульмонолога.

— А вот и она. Только не Мэри, а Мария Степановна. Двадцать восьмой кабинет.

Поднявшись на второй этаж, подруги в изумлении остановились: очередь, начинавшаяся от самой лестницы, почти полностью занимала собой пространство коридора.

— Они что, все туда?

— Тут кабинет один, — расстроенно сказала Даша. — И что будем делать? Встанем в очередь?

— Ещё чего.

Дождавшись, пока из кабинета выйдет худощавый болезненно-бледный мужчина, Ульяна нагловато протиснулась к двери и со словами «Я только спросить» скрылась внутри. Чтобы повторить манёвр подруги, Даше пришлось подрезать возмущённую старушку, выслушать в спину пару проклятий и споткнуться об удачно подставленную палку.

— Фамилия? — не поднимая головы, спросила Мария Степановна.

Выглядела она очень неважно: кончик носа покраснел и облез, глаза опухли, в тональном креме виднелись дорожки, оставленные слезами. «Уже знает», — решила хозяйка усадьбы.

— Курносова, — сказала она, и женщина вздрогнула.

Окинув подруг недоумённым взглядом, Садвинская глазами предложила им присесть и судорожно вздохнула.

— Я ничего не знаю о её смерти, мне совсем недавно позвонил её сожитель… К сожалению, я не смогу вам помочь, — пробормотала она, очевидно приняв посетительниц за представителей закона, хотя облик Даши этому явно не способствовал. — Врагов у Ветки почти не было.

— Почти?

— Только тот придурок, что годами забрасывал её любовными письмами. Но Август его нашёл, велел отстать, и больше проблем не было.

— Вы хорошо знаете Малинова?

— Достаточно. Собственно, он мой пациент. Врачи много лет не могли ему помочь, и Ветка попросила меня что-нибудь сделать. Кажется, я нашла способ, у нас сейчас серьёзный прогресс.

— Чем он болеет? — заинтересовалась хозяйка усадьбы.

Женщина назвала сложный диагноз, который моментально вылетел у Даши из головы, и пояснила, что заполучил его Малинов в раннем детстве.

— Вернёмся к Иветте. Вы знаете того, кто отправлял ей письма?

— Конечно. Она мне всё рассказала. Бушлатов Фёдор Александрович, живёт возле зоопарка, прямо напротив. Я так поняла, что у него проблемы с психикой и Ветка не первая, к кому он отнёсся с нездоровым пылом. Между прочим, она в полицию ходила, заявление писала, — с обидой закончила Мария Степановна.

— Разберёмся, — с важным видом кивнула Ульяна. — Может, были ещё враги? Например, завистницы из профессионального мира или другие женщины, претендовавшие на Малинова, отвергнутые поклонники… Вспоминайте, нам важна каждая мелочь.

Садвинская всерьёз задумалась.

— Поклонников у неё почти не было, Ветка как-то сразу Августа подцепила. На работе, насколько я знаю, тоже… Понимаете, она не пользовалась таким уж успехом. Крупные проекты ей не доверяли, а свою небольшую нишу она давно заняла и к росту не стремилась: считала, что уже хорошо устроилась и можно пожить спокойно.

— Малинов тоже так считал?

— Ему была нужна молодая жена, а не всемирно известная модель. Веткину работу он считал пустым развлечением, которое доставляет ей удовольствие, но думаю, предпочёл бы, чтобы она сидела дома. Во всяком случае, будь это не так, он вложился бы в её раскрутку.

— А она хотела?

— Поначалу да, но потом вроде успокоилась. В последнее время стала задумываться о ребёнке, а какая после родов карьера… — Она всхлипнула и приложила к носу бумажный платок.

Допрашивать убитого горем человека Даше совсем не нравилось, однако подруга права: Малинов очень скоро захочет с ними встретиться, и лучше предоставить ему хоть какого-то подозреваемого.

— Вы не сказали про женщин. У Августа Сергеевича был кто-то ещё?

— До Иветты он жил с другой моделью — Катей Сорокиной. Та уже считала себя полноправной женой, поэтому отставку приняла плохо. Очень плохо.

— Она что-то сделала?

— Начала распускать о Ветке всякие сплетни на работе, устраивала мелкие пакости вроде путаницы с расписанием, в интернете писала чёрт-те что… Но Катя довольно быстро успокоилась, да и давно это было.

— Как её найти?

— Она до сих пор работает в агентстве, больше я ничего не знаю.

Поблагодарив женщину за беседу, подруги вышли из кабинета, вежливо объяснили возмущённым гражданам, что фраза «Я только спросить» вовсе не означает, что вопрос будет один, и под гневные возгласы покинули поликлинику.

— Что думаешь?

— Что в первую очередь надо проверить поклонника с психическим отклонением. Где тут у вас зоопарк?

— А я бы сделала ставку на бывшую Малинова. Обиженная женщина гораздо опаснее какого-то психопата. Зоопарк в центре, отсюда на автобусе можно добраться.

— Всё равно мы пока не знаем, как её найти, а маньяк поблизости живёт.

Ульяна согласно пожала плечами и подмигнула мужичку, который уже с полминуты крутился рядом, явно не решаясь познакомиться. Абориген раздосадованно вздохнул, бросил на Дашу прощальный взгляд и побрёл в неизвестном направлении.

— Обратная сторона твоей славы, — широко улыбнулась Ульяна. — Пожалуй, я всё-таки погорячилась: не стоит тебе прилично одеваться, и так поклонников многовато.

— Завидуй молча. — Даша показала подруге язык и бодро зашагала к остановке.

Дом напротив зоопарка был всего один, и это не удивительно — запах стоял такой, что людям должны были ещё приплачивать за проживание. Строение было старым, многоэтажным и когда-то наверняка считалось элитным. В пользу последнего говорили широкие, совсем не типовые подъезды и гипсовый орнамент на балконах.

— Не подскажете, где нам найти Бушлатова Фёдора Александровича? — обратилась Ульяна к старушкам, коротавшим предобеденное время за коллективным вязанием на скамеечке.

Одна из пенсионерок повернула голову влево, поискала что-то глазами и указала на кудрявого долговязого мужчину, который выгуливал такую же тощую болонку.

— Федька, к тебе опять из психушки пришли! — крикнула она, и девушки озадаченно переглянулись, не понимая, отчего производят подобное впечатление. Особенно возмущена была Ульяна: зря, что ли, она потратила столько времени на светский образ подруги?

Вопреки логичному предположению, в бега Фёдор не подался. Вместо этого он вежливо кивнул и неторопливо двинулся к скамейке. Решив, что говорить при пенсионерках — дело напрасное, девушки отправились ему навстречу. Болонка, отчего-то прихрамывая, семенила рядом с хозяином, периодически бросая на подруг злобные недоверчивые взгляды.

— Мы пришли поговорить об Иветте Курносовой, — начала Даша. — Когда вы видели её в последний раз?

Если Бушлатов и удивился, то виду не подал. Он наморщил лоб, припоминая, чему-то улыбнулся и без запинки ответил:

— Пятнадцатого сентября, а потом шестнадцатого. Пятнадцатого мы случайно столкнулись в магазине.

По тому, с каким выражением он это произнёс, как-то сразу стало ясно, что встреча была подстроена заранее. Даша почувствовала лёгкий холодок внутри и внезапно поймала на себе его взгляд. Взгляд ласкового хищника, почуявшего новую жертву. Ещё никогда хозяйка усадьбы не ощущала себя настолько уязвимой и незащищённой.

— Зачем вы её преследовали? — ничего не замечая, спросила Ульяна.

— У нас связь.

— В каком смысле? Она же замужем.

— Во-первых, это не так, — мягко поправил Фёдор. — Во-вторых, я говорю о ментальной связи. Она куда прочнее и серьёзнее.

— А вы уверены, что Иветта её тоже чувствовала? — пробормотала Даша, не зная, куда деть глаза. Светлая идея разодеться как на парад начинала казаться роковой.

— Ну конечно! Люди всегда это ощущают. Вот например, вы сейчас разве ничего не…

— Нет! — испуганно вскрикнула девушка. Она сделала несколько глубоких вдохов и только после этого смогла немного успокоиться. — Что сказала Иветта, когда увидела вас в магазине?

— Ничего. Она просто прошла мимо, но я сразу прочитал в её глазах грусть. Понятно, что с любовником она не счастлива. Я должен был что-то предпринять.

— И что вы сделали?

— На следующий день встретил её возле работы с цветами. Она удивилась и обрадовалась.

— Да ладно?!

— Правда. Я сам слегка не поверил. Иветта приняла цветы, поблагодарила и пригласила зайти как-нибудь ещё. Но больше я с ней не пересекался: должно быть, её расписание изменилось.

Даша скептически уставилась на собеседника. Может, это всё плод его нездоровой фантазии? С другой стороны, Фёдор говорил с такой радостью, что сомневаться в его словах довольно трудно. Что же могло заставить преуспевающую женщину принять цветы от такого человека? Не иначе как что-то случилось.

— А раньше Иветта реагировала на ваши ухаживания?

— Делала вид, что не замечает меня, но мы оба понимали: это лишь игра. Кстати, как ваше имя?

Даша вздрогнула, ощущая, будто внутри всё сжимается. Рядом с ней находился источник настоящего, истинного зла, и она каждой клеточкой тела чувствовала, как его тень накрывает её с головой. На этот раз настроение подруги от Ульяны не укрылось.

— Я Ира, а она Настя. Как вы познакомились с Иветтой?

— Я был на празднике в честь Дня города, и она там участвовала в дефиле. Я сразу понял, что это судьба.

— Но её муж был против?

— Он ей не муж, — терпеливо поправил Фёдор. — Приезжал ко мне пару раз, запугивал, просил оставить Иветту в покое, убеждал, что она ко мне равнодушна… Но я тогда догадался, что он это всё — из боязни её потерять. Похоже, Вета уже сделала свой выбор в мою пользу, а он никак не мог смириться.

Дашу затошнило. Не дай бог попасть такому в поле зрения, потом вовек не отстанет. Фёдор между тем разглядывал её со всё возраставшим интересом; на его губах заиграла какая-то плотоядная полуулыбка. Сначала она хотела спросить, не известно ли ему о смерти Иветты, но теперь поняла, что сообщать эту информацию просто нельзя — он уже и так готов переключить внимание на другую жертву.

— Если бы она сейчас была здесь, чего бы вы ей пожелали?

— Того же, чего и вам — почаще радовать своей красотой окружающих.

С ответом он нашёлся довольно быстро, и это вызвало некоторые подозрения. Впрочем, с Фёдором невозможно быть в чём-то уверенной. Даша тяжело вздохнула.

— Спасибо, что уделили время. Всего доброго.

— Постойте! Сегодня такой чудесный день! Может, прогуляемся вдвоём? Здесь недалеко замечательный парк.

— В другой раз, — буркнула Ульяна, всерьёз обидевшись на то, что её игнорирует даже психопат. Немного от оного отойдя, она обратилась к подруге: — По-твоему, он может быть убийцей?

— Вполне. Лично я совсем не удивилась бы.

— А мотив?

— Решил, что их любовь должна жить вечно. Или, например, расстроился из-за того, что Иветта принадлежит другому. В любом случае пока он один из основных подозреваемых.

— Не понравилось, что на тебя положили глаз? — съязвила Ульяна. — Тогда объясни, почему он решил прикончить её в нашем пруду.

— На тебя бы так положили. И откуда я, интересное дело, должна это знать? Может, он за ней следил, когда она шла… Ну, в общем, к нам. Дальше — некий конфликт…

— Не знаю как ты, а я бы этого Фёдора уделала — ты видела, насколько он худосочный? Там плюнешь и ненароком хребет переломишь. Нет, случись у них ссора, в пруду сейчас плавал бы он. К тому же, по-моему, ему не известно о её смерти.

— Радует, что ты такой тонкий психолог. Что теперь будем делать?

— Надо найти Катю, которая была у Малинова до Иветты. Тебе не кажется странным, что она сначала мстила, а затем вдруг внезапно перестала? Как будто в голове созрел некий план.

— Может, другого мужика нашла и угомонилась. И потом, как ты собираешься её искать?

— Есть один способ, но тебе он не понравится.

Даша задумчиво прищурилась, перевела взгляд на подругу и отчаянно замотала головой.

— Ни за что. Я серьёзно, даже не начинай.

— У тебя есть другие предложения?

— Я отказываюсь снова наряжаться попугаем, — категорично заявила несостоявшаяся модель. — Народ как-то плохо реагирует.

— Это тебе с непривычки так кажется. В общем, сейчас мы в любом случае едем домой, и у тебя есть полдня, чтобы смириться с неизбежным. Помни, что тысячи женщин мечтают побывать на твоём месте.

— Лично я знаю только одну, — буркнула хозяйка усадьбы, подозревая, что избавиться от безрадостной перспективы не удастся. — Вон наш автобус, бежим скорее.

* * *

Лаврентий тихо вздохнул и ехидно приподнял брови. Только заметив шальные искры в его глазах, Даша поняла, что при параде он её пока не видел. Моментально смутившись, она злобно покосилась на подругу.

— Я поражён. В честь чего маскарад?

— Праздники скоро, костюм готовлю.

— А я-то уж было понадеялся, что это для кого-то особенного…

— Для директора модельного агентства, — решила помочь Ульяна. — Дашку на работу приняли.

— А я даже не удивлён. Будем отмечать?

— Не будем, — совсем расстроилась хозяйка усадьбы. — Что вы все ко мне привязались? Подумаешь, один раз оделась как человек. Обязательно из этого цирк устраивать?

Лаврентий коротко усмехнулся и издевательски поклонился, видимо признавая свою вину.

— Модели наряжают ёлки? Или это не царское дело?

— Наряжают. Только, чур, никаких параллелей.

Мужчина засмеялся и отправился за пакетом с игрушками, а Ульяна молча топталась рядом, переминаясь с ноги на ногу. Приподнятое настроение Лаврентия её явно нервировало, и похоже, девушка сама не вполне понимала, что является тому причиной.

— Я, пожалуй, обедать пойду, — наконец сказала она. — Что-то есть хочется.

— А наряжать не будешь?

— Я сегодня одну уже нарядила. К тому же мне кажется, что Лавруша предпочёл бы делать это с тобой наедине… И нечего на меня так смотреть, его интереса только слепой не заметит.

— Ну значит, я слепая, — разозлилась Даша.

— А в этом никто и не сомневался. — Ульяна очаровательно улыбнулась и поспешила в усадьбу.

На самом деле, хозяйка гостиницы тоже не отказалась бы от обеда, но делить его с не в меру заботливой подругой отчего-то не хотелось.

— С чего начнём? — Лаврентий, потрясая пластиковым пакетом, появился на улице.

— С шаров, естественно.

Они обогнули усадьбу и направились к ели. Была она немного выше уровня второго этажа, пушистая и чуть заснеженная. Внизу образовались живописные сугробы, невесомые льдинки сияли на зимнем солнце, создавая впечатление множества зажжённых свечей. Даша широко улыбнулась и с гордостью повесила золотистый шар на одну из веток.

— Прямо как в детстве, — любуясь его переливами, прошептала она.

Мужчина прищурился и таинственно заявил:

— Кое-чего не хватает.

В ту же секунду хозяйка усадьбы получила в спину мощный удар, в любое другое время непременно сваливший бы её с ног. Сейчас она, схватившись за ель, только припала на колено, охнула и начала хватать ртом воздух.

— Слишком сильно? — голосом, полным раскаяния, уточнил Лаврентий.

— Нечего делать вид, будто это произошло случайно!

Даша тоже слепила снежок и со всей силы отправила его в голову обнаглевшего мерзавца. Тот с лёгкостью уклонился и гадостно заулыбался.

— Давай так: попадёшь в меня хоть раз — я разрешу тебе надеть на верхушку звезду.

— Между прочим, это моя ель! — Девушка швырнула в него ещё один снежок и снова не попала. — И верхушка тоже моя!

— А звезда — моя. — Он увернулся и отправил в Дашу новый комок снега. — Ещё никогда не играл с таким бездарным противником.

Разозлившись, хозяйка гостиницы принялась наносить удар за ударом, но он только смеялся и издевательски наматывал круги рядом с ёлкой.

В какой-то момент девушка бросила взгляд на усадьбу и сбилась с шага: в окне виднелся тёмный силуэт, причём кому он принадлежит, было неясно. За игрой в снежки явно наблюдали. Сердце будто скакнуло куда-то вниз, но быстро вернулось на место. Решив не зацикливаться на ерунде, она приветственно махнула рукой и отправилась добивать Лаврентия.

Уставшие и насквозь промокшие, они уселись прямо в снег и начали вытряхивать содержимое пакета. Один раз мужчина всё же позволил в себя попасть, поэтому Даша с особым удовольствием разглядывала звезду — ажурную, серебристую, с тонкими точёными лучами. Казалось бы, детские радости давно должны были остаться в прошлом, но изредка их воскрешать было очень приятно.

Закончив с украшением нижних ветвей, девушка запрокинула голову и начала придумывать, как бы залезть повыше. К счастью, на втором этаже обнаружился выступающий подоконник, на который вполне можно было опереться. Поднявшись, она открыла окно, высунулась по пояс и потянулась к верхушке.

— Ты особо не рискуй, — крикнул снизу Лаврентий. — Давай я сделаю.

— Я заслужила это право в честном бою!

До верхушки оставалось совсем немного, и Даша, держась рукой за оконную раму, поставила одно колено на подоконник. Что произошло дальше, она не поняла. То ли её вес оказался слишком большим, то ли старая усадьба попросту начала разваливаться на части — но под ногой что-то треснуло, и девушка, в последнюю секунду ухватившись за ёлку, повисла над землёй.

Дерево опасно наклонилось, грозя в любое мгновение переломиться, сапог зацепился за подоконник, не давая Даше рухнуть окончательно. В районе позвоночника что-то натянулось, вызывая дикую боль, но хозяйка усадьбы намертво стиснула в руках ствол, изо всех сил удерживая себя в воздухе.

Она видела, как Лаврентий изменился в лице, как выбежавшая на улицу Ульяна прикрыла рот рукой, чтобы не орать, слышала скрип собственной обуви, серебристый перестук новогодних шаров… И отчётливо сознавала, что это — последнее, что она может запомнить о своей жизни.

— Держись! — Чужие руки обхватили девушку за колени и принялись втягивать обратно.

— Не могу, — простонала Даша. — Я правда не могу.

— Не захочешь пересчитывать физиономией ветки — сможешь. — Никита натужно кряхтел, но при этом ещё пытался её успокоить. — Прям знал, что тебе нельзя доверять такую важную вещь, как украшение ёлки. Того гляди, дерево к праотцам отправится.

Девушка благодарно всхлипнула, но в глубине души понимала, что спасти он её не сможет — слишком быстро руки скользили по замёрзшей коре, слишком далеко она была от подоконника.

Внизу между тем развивалась бурная деятельность: Ульяна и Лаврентий вытащили на улицу толстое шерстяное покрывало и явно ждали, что она соберётся прыгать. Поскольку подобных планов у Даши не было, она покрепче ухватилась за ель и на всякий случай зажмурилась. Молиться девушка не умела и сейчас отдала бы многое за столь полезный навык. Никита всё ещё не терял надежды.

— Попробуй перевернуться спиной вниз и зацепиться ногами за подоконник. Я тебя втащу.

— Я уже достаточно зацепилась, — простонала девушка. — Теперь если упаду, то только головой вниз.

— Я тебя держу.

— Не меня, а наиболее лёгкую мою часть. И вообще, не понимаю, о чём мы спорим.

— По-твоему, прощаться пора? — мрачно съязвил Никита. — Давай, оттолкнись от дерева и…

В этот момент её левая рука соскользнула со ствола, и Даша взвыла от боли в спине.

— Ладно, я тебя отцепляю.

— Нет! — испуганно взвизгнула девушка.

— Ты приземлишься прямо на натянутое покрывало, — начал уговаривать Никита. — Здесь всего-то второй этаж. Пусть он довольно высокий, но ты всё равно ничего не сломаешь

— Я не буду прыгать.

— А у тебя выбора нет. Или так, или — лицом по стволу. Решай.

Даша мучительно выдохнула и посмотрела вниз. Покрывало казалось далёким, как млечный путь, а лица друзей — чересчур напряжёнными и неуверенными. Вряд ли они сумеют выдержать её вес в полёте.

Спину уже просто ломило, правая рука плавно скользила вниз, собирая многочисленные иголки. Ноги Никита по-прежнему крепко сжимал, и это было единственное, что приносило хоть какое-то успокоение.

— Отпускай, — обречённым голосом попросила Даша. — Только самое главное не забудь.

— Что именно?

— Пожелай мне попутного ветра.

— В добрый путь, — усмехнулся Никита, в глубине души восхищаясь её мужеством. Он осторожно стянул с неё зацепившийся сапог и с силой оттолкнул от окна.

Полёт показался слишком долгим. Даша была уверена, что моментально очутится на покрывале или в крайнем случае в снегу, но ветви ели медленно и нудно проносились перед лицом, а долгожданного приземления всё не было.

Наконец последовали жёсткий удар, общий вздох облегчения и боль, от позвоночника раскатившаяся по телу. В глазах замелькали розовые вспышки, дыхание сбилось, из горла вырвался страдальческий хрип. Девушка попыталась перевернуться, но туловище отказывалось подчиняться, отзываясь тупой заунывной болью.

— Ты как? — испуганно спросила Ульяна.

— А сама не видишь? Я на седьмом небе.

— Ты — на покрывале, — не самым удачным образом съязвил Лаврентий. — Шевелиться можешь?

Даша с сомнением кивнула, всё же перевернулась на спину и съёжилась, стараясь унять боль в спине.

— Идти она вряд ли сможет, потащим так.

Что было дальше, девушка запомнила не очень хорошо. Её куда-то несли — сперва на покрывале, потом на руках. Свет то и дело меркнул перед глазами, рядом раздавались испуганные возгласы. Затем кто-то спросил, как её зовут, на что Даша ответила вполне определённо и опять отключилась.

Пришла в себя она ближе к полуночи, когда за окном началась настоящая метель, тоскливо-тревожными завываниями не дававшая снова заснуть. Девушка немного полежала без движения, оценивая своё состояние, с трудом села и включила настольную лампу, стоявшую на прикроватной тумбочке. Боль в спине слегка притупилась, но никуда не делась, на израненные руки было страшно смотреть.

Почувствовав неимоверную жажду, Даша со стоном спустила ноги с кровати, поняла, что добраться до кухни просто не сможет, и залпом выпила стакан воды, предусмотрительно оставленный кем-то у её изголовья. Рядом стояли тарелка с двумя подсохшими булочками и пузырёк зелёнки, которой, очевидно, следовало воспользоваться. Утолив голод, хозяйка усадьбы принялась смазывать пострадавшие места, коих набралось немало. Едва она закончила с медицинскими процедурами, в дверь негромко постучали.

— Войдите, — крикнула девушка, но получилось почему-то очень тихо. В голове забрезжили смутные воспоминания о том, как она орала во время падения: должно быть, сорвала не только спину, но и голос.

— Жива? — Никита вошёл в комнату и с интересом окинул взглядом потолок. — Ты неплохо тут устроилась. Пожалуй, я бы тоже выбрал это помещение. Сама ремонт делала?

Даша кивнула.

— Здорово. Тебя, кстати, убить хотели.

Девушка не сразу поняла смысл сказанного, а когда осознала, уставилась на него во все глаза.

— С чего ты взял?

— Просто осмотрел подоконник. Ты тоже можешь. Если дойдёшь, конечно.

— Не дойду. Сегодня, во всяком случае.

— Тогда поверь на слово. Признавайся: кому дорогу перешла?

Даша задумалась. Первым перед внутренним взором возник невменяемый Фёдор, так некстати воспылавший к ней страстью. Затем появился образ Августа Сергеевича, тоскующего по любимой. И в конце — почему-то Павла Быстрова, оскорблённого её отказом от работы. И это только за сутки. А если вспомнить о телах, которые они с Ульяной так опрометчиво предали воде, становится совсем печально.

— Никому, — сделав очень искренние глаза, ответила девушка. — Ты, наверное, ошибся.

— Я не ошибаюсь, — оскорбился Никита. — Говорю, иди посмотри сама.

Даша нехотя слезла с кровати и побрела к двери. Каждый шаг давался с трудом, боль уходила в правую ногу, перед глазами всё плыло. Не выдержав чужих страданий, мужчина подставил плечо и обхватил её за талию. Было немного унизительно, но процесс пошёл быстрее.

Усадьба всегда казалась Даше неким убежищем, где её ничто не могло напугать. И даже сейчас, когда за тёмными окнами завывала метель, а в гулких коридорах раздавалось лёгкое эхо, девушка испытывала лишь спокойное умиротворение и приятное ощущение безопасности. Увы, если Никита прав, а он в таких делах явно разбирается, гостиница больше не будет служить укрытием от внешних бед. Получается, кто-то проник внутрь и самым подлым образом…

Силуэт в окне! Пока они играли в снежки, за ними наблюдали. Возможно, поняли, что она вот-вот полезет на подоконник… Только почему обязательно она? Лаврентий ведь намного выше — по идее, звезду на верхушку должен был надевать он. Если бы не дурацкая случайность, пострадал бы именно постоялец. Открытие шокировало, но в то же время успокоило. Лаврентий пока не успел стать ей настолько близким, чтобы она всерьёз переживала за его судьбу. Конечно, очередной труп в усадьбе — радость ещё та, но если это будет труп не хозяйки, а кого-нибудь другого… В общем, алгоритм действий уже известен.

Никита внимательно наблюдал за её лицом, видимо ожидая искромётных озарений, но поскольку девушка шла, стиснув зубы и уставившись в одну точку, ничего интересного он так и не углядел. Мужчина включил свет и подтолкнул её к роковому подоконнику.

— Смотри.

— Это ещё что?! — возмущённо рявкнула Даша.

Подоконник был вдребезги разбит. Куски каменного основания устилали пол, деревянное покрытие было разломано, шторы сорваны, одна из ставен болталась на единственной петле.

— Такого тут не было. — Никита озадаченно почесал затылок. — Буквально час назад это место выглядело несколько иначе.

— Как?

— Ну, подоконник был слегка подпилен, но… А, это — чтобы замести следы! Чёрта с два мы теперь найдём те подпилы.

Отойдя от первого потрясения, Даша злобно скрипнула зубами. Мало того что некто весьма интересным способом избавляет её от постояльцев, так теперь он ещё и усадьбу крушит!

— Ты пазлы любишь? — вкрадчиво осведомилась девушка.

Никита, с сожалением созерцавший беспорядок, медленно к ней повернулся.

— В школе лучше всех собирал.

Спустя пару часов они — уставшие, но в целом довольные — наконец сумели соединить разрозненные части. Держалась конструкция плохо, однако главное было видно — подпилы действительно присутствовали. Даша недовольно поморщилась.

— Ну как, как он это сделал?

— Кто — он? — мигом напрягся мужчина.

— Я теоретически. Вряд ли тут орудовала девица с пилой.

— Я бы не был так уверен.

— Почему это? — удивилась хозяйка усадьбы.

— Как давно ты знаешь свою подругу?

Даша была до того потрясена, что даже не сразу отреагировала. Она несколько раз хлопнула ресницами, изумлённо открыла рот и наконец злобно прошипела:

— Никогда, слышишь, никогда не смей думать…

— Ну, этого ты мне запретить не можешь. И потом, не будь дурой: она тебе точно завидует.

— С чего бы вдруг?

— У тебя есть усадьба, у неё — нет. У тебя шикарная внешность, у неё — посредственная. У тебя внимание Лаврентия, хотя я не уверен, что это так уж хорошо, у неё…

— Хватит! — Даша рубанула воздух рукой, отчего по позвоночнику прошла дребезжащая боль. — Мы тут за два года пережили столько, что тебе и не снилось. Улька — единственный человек, которому я могу по-настоящему доверять.

— Именно это я и хотел услышать, — мягко улыбнулся Никита. — Если ты в ней уверена, то и я тоже.

Даша остолбенела и с сомнением на него покосилась. Неужели он просто пытался вывести её из себя? Или намеревался посеять в душе зёрна подозрений? Если так, ему это не удалось: Ульяна ей как сестра, а в родственников верят до последнего.

— Идём спать. — Мужчина со вздохом поднялся. — Врачи сказали, что нужен покой.

— Тогда зачем ты меня сюда притащил? Стой, какие врачи?

— Мы вызывали скорую, ты не помнишь? Значит, и правда была в отключке. А Ульяна уверяла, будто притворяешься.

— Может, хватит о ней? — начала злиться Дарья. — Ты как чёрт на плече — всё время гадости нашёптываешь.

— Очень лестное сравнение, — усмехнулся Никита, протягивая ей руку.

Кое-как девушка поднялась, опираясь на его локоть, проследовала к двери и только тогда обернулась, чтобы ещё раз обвести взглядом разорённую комнату.

— Сколько труда было вложено…

— Починим, — отмахнулся мужчина. — Главное — что сама цела осталась.

Она согласно вздохнула и вышла в тёмный коридор, который сейчас, во время ночной метели, казался какой-то бесконечной вселенной.

* * *

Проснулась хозяйка усадьбы, когда ещё не было шести. Метель немного поутихла, и теперь снег падал медленно, с безмятежным спокойствием. Девушка подошла к окну, взглянула на сонный двор, окутанный белой тишиной, и прислонилась лбом к стеклу. Всё вокруг казалось каким-то неестественным, придуманным, будто выхваченным из иной реальности. Раньше в предновогоднее время она чувствовала, что живёт в настоящей сказке, но теперь детские небылицы вдруг превратились в искусную ложь, которой усадьба была пропитана до самой крыши.

Хорошо, если убийца приходит со стороны. По сути, двери почти всегда открыты, пространства в гостинице немаленькие, и прятаться можно хоть до лета. Это всё весьма неприятно, но терпимо: по крайней мере, понятно, что агрессии следует ждать от чужака. Однако что, если злодей — кто-то из своих? Никита, который так трогательно помогал ей передвигаться по дому, Лаврентий, спасший её из-под колёс, Ульяна… Нет, только не она. Кто угодно, но не она.

Даша снова вернулась в кровать и наблюдала за снегом уже оттуда. Спать отчего-то не хотелось. Боль расползлась по всему телу, не оставляя его хозяйке ни единого спокойного уголка. Подозревать подругу она категорически не желала, но какая-то истина в словах Никиты, возможно, действительно имелась, ведь Ульяна и сама не скрывает, что завидует её успеху у мужчин и в модельном агентстве. Конечно, жизнь деревенской девчонки счастливой не назовёшь: с образованием не задалось, работу получила довольно сомнительную, да и то по знакомству, с отношениями тоже не заладилось…

Насколько Даше было известно, в прошлом подруги присутствовал только один мужчина, и расстались они ещё до того, как усадьба обрела новую хозяйку. Причём о бывшем Ульяна отзывалась крайне безрадостно, ласково называя оного уродом или упырём. О том, что у них случилось, девушка даже не догадывалась, но знала, что одиночество подруга переносит тяжело и уже начинает с интересом посматривать на соседского алкоголика — отца четырёх детей. Как бы там ни было, а чужие лавры вполне могут не давать Ульяне спокойно спать.

Вот только это не значит, что Никита имеет право её подозревать. Пусть она не совершенство, но любая другая на месте Ульяны чувствовала бы себя куда хуже. Она ещё неплохо держится и старается воспринимать все проблемы с юмором. Даже когда по указке одной знакомой прячет трупы в пруду…

Нет, если бы подруга действительно желала ей зла, запросто могла бы обойтись и без покушения. Чего проще позвонить в полицию и заявить, что её заставили участвовать в сокрытии тел. Хозяйку усадьбы никто и слушать не стал бы, все грехи повесили бы на неё.

Даша с облегчением выдохнула и смогла поздравить себя с тем, что в Ульяне больше не сомневается. Собственно, подозрения были абсолютно неоправданны, и теперь девушка всерьёз себя за них корила. Лишь бы подруга никогда не узнала о столь унизительном для обеих факте.

Через пару часов она спустилась в столовую, где уже вовсю кипела жизнь. Никита жарил на сковороде что-то аппетитное, Лаврентий с трудом вытаскивал из подсобки ящик с инструментами, судя по всему намереваясь в одиночку чинить подоконник, Ульяна кочевала между мужчинами, стараясь быть полезной то одному, то другому.

— Доброе утро, — негромко поздоровалась Даша, неожиданно ощутив себя среди родных. Все одновременно обернулись и застыли с неуверенными физиономиями, явно не зная, как себя вести.

— Ты чего встала? — шикнула на неё подруга. — Я бы тебе в комнату всё принесла.

Хозяйка усадьбы почувствовала себя последней предательницей и бросила красноречивый взгляд на Никиту, который украдкой закатил глаза и жестом пригласил её к столу.

— Я уже в порядке. — Стараясь не слишком морщиться, девушка опустилась на стул и подождала, пока Ульяна вручит ей пудинг.

— Омлет ещё не готов, съешь пока это… Я знаю, что ты терпеть его не можешь, но больных всегда так кормят, просто смирись.

— Так кормят не больных, а умирающих, причём с одной-единственной целью — добить, чтоб не мучились.

Лаврентий фыркнул и наконец извлёк ящик.

— Я им говорил, что ты будешь привередничать. Если что, я тебя прекрасно понимаю — сам не выношу эту гадость.

Пока Никита испепелял его полным ненависти взором, Лавр с трудом водрузил ящик себе на плечо и отправился на второй этаж.

— Молодец, что сказала ему, где лежат инструменты. Я уже подзабыла об их существовании.

— Я не говорила, — спокойно ответила подруга и, округлив глаза, замерла с тарелкой в руке.

— Тогда кто сказал? — медленно пробормотала Даша, обращаясь почему-то к Никите.

В помещении повисла тишина. Ульяна так и стояла с тарелкой, на сковороде шкворчал омлет, Никита напряжённо сжимал в руке вилку.

— Дай угадаю: пила среди твоих инструментов тоже имеется?

Подруги одновременно кивнули. Мужчина решительно двинулся наверх, но Даша его остановила.

— Не думаю, что это он. Мы вместе наряжали ёлку, у Лаврентия просто не было времени.

— А то, что он мог сделать это заранее, тебе в голову не приходит?

— Он же не знал, что я туда полезу… Чёрт, он знал! Фактически сам меня вынудил…

— Ну вот и ответ. — Никита наконец отложил вилку, сделал несколько шагов в сторону лестницы и замер. — Надо полицию, что ли, вызвать…

— Мне одной кажется, что это слишком очевидно? — Ульяна уселась рядом с подругой, машинально сунула в рот её пудинг и скривилась. — Лаврентий разве похож на идиота? С чего ему делать всё настолько открыто? Давайте не будем торопиться с выводами.

— Но всё указывает на него. — Даша вопросительно посмотрела на Никиту, словно ожидая его резюме. Он нахмурился.

— Вообще-то, это и правда чересчур явно. Но с другой стороны, кто сказал, что убийца не может лопухнуться?

— Только не этот, — упёрлась Ульяна. — Да вы посмотрите на него — если Лавруша действительно убийца, то самый что ни на есть профессиональный. Я бы не слишком удивилась, узнав, что это он грохнул Иветту, но подставляться так глупо…

— Какую Иветту?

Даша предупреждающе кашлянула, но было поздно. Подруга нехотя ответила:

— Женщину, которую нашли в пруду, так звали. Иветта Курносова.

— И откуда вам это известно? — вкрадчиво полюбопытствовал мужчина. — Говорили ведь, что не знакомы.

— Ну так познакомились, — буркнула хозяйка усадьбы. — Мы не могли бы вернуться к чудовищному покушению на меня?

— Выясню, что влезли в собственное расследование, получите ещё одно преступление.

Говорил он вроде бы спокойно, однако взгляд стал жёстким и даже злым. Только сейчас Даша подумала о том, что обсуждать с ним возможную вину Лаврентия — не самая удачная идея: ещё не известно, сколько грехов на самом владельце липового паспорта.

Она поднялась, сунула в рот немного пригоревшего омлета и, ничего не объясняя, отправилась наверх. Вероятный убийца с увлечением ремонтировал злополучный подоконник, в руке его была пила. «Теперь бессмысленно снимать отпечатки, — пронеслось в голове у девушки. — Молодец, всё предусмотрел».

— Деревянную часть я сделаю. Будет даже интересно — как будто мозаика. А вот с каменной возникли сложности. Тут нужен цемент, которого у тебя, конечно, нет?

— В подвале целый мешок стоит.

— Тогда за пару дней управлюсь.

— Откуда ты знаешь, где лежат инструменты? — напрямую спросила Даша, стараясь разговаривать с ним как можно спокойнее.

— Случайно наткнулся.

— Случайно?

— Ну нет, само собой. Просто полюбопытствовал, что за той маленькой дверцей. Вы же в моих вещах копались, вот и я решил — какого чёрта, посмотрю.

Даше стало весело.

— С чего ты взял, что мы копались в твоих вещах?

— Во-первых, видел, что они лежат иначе. Во-вторых, и так было понятно, что не удержитесь. Нашли что-нибудь занятное?

— Только удочки, которыми ты почему-то не пользуешься, — честно сказала девушка. — Никита — тоже любитель подлёдного лова, вы могли бы как-нибудь вместе…

— На пруд сходить? Прости, но что-то не тянет. Так и думаю, сколько там ещё тел…

Даша остолбенела. Что это сейчас было? Какой-то намёк? Разве можно непроизвольно так попасть? Лаврентий смотрел на неё выжидающе, будто не понимая, отчего беседа прервалась.

— Я перегнул палку, да? Конечно, то, что произошло — трагедия, и шутить над этим ещё рановато. Извини.

— Ничего, — пробормотала хозяйка усадьбы, отчаянно желая оказаться в любом другом месте. — Как думаешь, кто мог её убить? — Теперь она сверлила его взглядом, от которого мужчина почувствовал себя очень неважно.

— Не знаю. Какой-нибудь маньяк, — безо всякого энтузиазма предположил он. — Мало ли кто тут у вас в лесу водится.

— У нас только медведи.

Лаврентий едва заметно вздрогнул и внезапно улыбнулся.

— Не хочешь мне помочь?

Поскольку он был единственным человеком, который не носился с ней, как со смертельно больной, Даша радостно кивнула и провела несколько вполне счастливых часов за работой. Нормально двигаться она не могла, поэтому мужчина усадил её на плед и предоставил для склеивания наиболее мелкие кусочки. Дело продвигалось довольно быстро, и хозяйка усадьбы старательно растягивала время, чтобы побыть вдвоём с Лаврентием подольше. Не то чтобы он как-то особенно её привлекал, но ощущение, будто у них есть общая договорённость, согласно которой ни один больше не лез в тайны другого, приятно сближало. Может, это было опрометчиво, зато создавалось впечатление мирного домашнего досуга, оказавшееся очень кстати.

Ульяна заглядывала в комнату пару раз — убедиться в том, что подруга до сих пор жива — и под вежливым предлогом удалялась. Никита тоже проявлял некоторое беспокойство, однако потревожил их лишь единожды — чтобы принести на обед немного еды. С чего он вдруг заделался штатным поваром, Даша не совсем понимала, но поскольку это снимало с неё существенную часть нагрузки, помощи не противилась.

Когда с основной частью её работы было покончено, девушка поднялась и, прихватив с собой плед, отправилась в родную комнату. Спина болела, но уже не так сильно, как раньше, и хозяйка усадьбы смогла устроиться в кресле, закинув ноги на ближайший стул. Чувствовать себя неполноценной было очень неприятно, а чрезмерная забота окружающих порядком раздражала, поэтому возможность скрыться у себя казалась настоящим благом.

Даша пробовала читать, но вскоре поймала себя на том, что совершенно не улавливает смысла, и отложила книгу. Посидев с полчаса в тягостном ничегонеделании, она вернулась мыслями к не самому удачному расследованию. Погибшую Иветту было жаль, но гораздо сильнее она переживала за собственное будущее, которое после очередного свидания с Малиновым явно приобретёт отчётливо-серые тона. Немного отойдя от горя, Август Сергеевич заявится к ним и будет упорно выяснять, к кому держала путь дражайшая супруга. Спрашивать его подчинённые наверняка умеют, а терпеть пытки Даша как-то не привыкла.

Она зябко поёжилась и заставила себя думать о тех, кто мог бы иметь отношение к смерти Иветты. Психопат Фёдор определённо подошёл бы, но найти доказательства будет непросто, модель Катя — вне досягаемости, врач-пульмонолог… Пульмонолог!

Раз в журнале с военной базы указаны данные Малинова, вполне можно предположить, что в то время он находился совсем недалеко. Например, в детском санатории, который раньше располагался в усадьбе и где с успехом лечили ребят с лёгочными заболеваниями. Профиль очень даже совпадает, возраст тоже подходит… Правда, он мог жить и дома — надо выяснить, как давно его семья тут обитает.

Без спроса завладев Ульяниным (образ прежнего владельца уже почти забылся) ноутбуком, Даша принялась рыться в интернете. Информации о Малинове было на удивление мало, и вся она относилась к его бизнесу, который, как девушка теперь понимала, имел явный криминальный характер. Изредка попадались кадры с охоты или из поездок в другие страны, кое-где позади него мелькала чересчур накрашенная Иветта, но больше повторяющихся лиц заметно не было. Странно, неужели сын с ним не путешествует? Он ведь довольно взрослый уже. Хотя, наверное, у Степана своя компания.

В этот момент хозяйка усадьбы сообразила, что отпрыск Малинова вполне может быть ключом к разгадке. Его отец отвечать на вопросы точно не станет, а вот Степан просто в силу возраста держать язык за зубами ещё наверняка не научился. Надо его разыскать.

Даша вернула ноутбук на место и пошла за Ульяной, которая с увлечением проводила какие-то манипуляции с цементом, одновременно строя глазки Лаврентию. Разрушать их идиллию не хотелось, но дело было важнее.

— Помнишь, ты сказала, что я выгляжу как первокурсница? — поманив подругу пальцем, спросила хозяйка усадьбы.

— Местами даже как школьница.

— Это какими? — возмутилась Даша.

— Не скажу, ты обидишься.

— Ладно, не важно. Нужно замаскировать меня так, чтобы я походила на студентку. Справишься?

— Природа сделала всё за меня, — завистливо вздохнула Ульяна. — Положила на кого-то глаз?

— Мой глаз ещё при мне. Это для конспирации.

* * *

Следующим утром подруги снова отправились в город. Трястись в древнем автобусе с больной спиной было совсем безрадостно, но Даша с честью пережила испытание, застонав всего несколько раз. Держалась она с неестественной прямотой, то и дело припадала на одну ногу и, отвечая на вопросы о своём самочувствии, слишком натянуто улыбалась. Зато о налёте гламура сейчас ничто не напоминало: волосы она собрала в конский хвост, под куртку надела голубой свитер с высоким горлом, вниз — джинсы и простые ботинки. Ульяна утверждала, что все порядочные студентки выглядят именно так, и у Даши не было причин ей не верить.

Малинова-младшего они нашли путём примитивного опроса учащихся, благо имечко родитель ему дал достаточно редкое. Обнаружился молодой человек в столовой — сидел с книгой перед подносом с нетронутой едой и, видимо, усердно занимался. Степан был очень похож на отца: такой же холодный взгляд, убийственное спокойствие и напряжённое ожидание в движениях — будто в любую секунду на него могут броситься. Завидев юношу, Даша всю свою решительность моментально растеряла.

— Не пойду, — упрямо пробормотала она. — Он на это не купится.

— Он купится на тебя, не дрейфь.

Хозяйка гостиницы сделала несколько неуверенных шагов по направлению к столику за которым Степан сидел в гордом одиночестве, и остановилась.

— Слушай, это бесполезно. Мальчик увлечён чтением, к занятиям готовится, ему сейчас не до меня.

Ульяна тяжело вздохнула, закатила глаза и, схватив подругу за руку, потащила её к Малинову.

— Стёпка! — весело крикнула она. — Здоро́во, как дела? Давно не виделись! Ты знаком с моей подругой? Это Маша, учится на филологическом, наверняка вы пересекались на поточных лекциях.

Даша выдала свою самую лучшую улыбку и без приглашения плюхнулась на соседний стул. Молодой человек недоумённо поправил очки, явно пытаясь понять, откуда у него столько новых друзей, и вежливо протянул руку.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — кивнула Даша. — Ты с какого факультета?

— Бизнес изучаю.

— Круто. Жаль, я в этом ничего не понимаю.

— Машка недавно сюда перевелась, — влезла Ульяна. — Она из другого города переехала.

— Из какого?

— Из Питера, — наобум ляпнула хозяйка усадьбы. — А ты здесь родился, наверное?

— Ага.

Чувствовалось, что молодой человек начинает терять интерес к беседе. Впрочем, Ульяна не ошиблась: на новоявленную студентку он поглядывал с любопытством. Только сейчас Даша заметила, что юноша одет в чёрное, а поверх рукава рубашки красуется повязка в тон. Вот бы узнать, это его инициатива или папа настоял.

— И родители твои здесь родились? Ты извини, что спрашиваю, просто у тебя разрез глаз интересный, как будто ты из другого региона.

Степан явно удивился, поскольку обладал внешностью абсолютно типичной для данной местности, но всё-таки ответил:

— Папа из Екатеринбурга переехал, только это уже давно было, лет тридцать назад. А мама всегда тут жила.

— Надо же, как бывает. — Девушка поднялась и сделала прощальный жест рукой. — Ладно, ещё увидимся.

— Ты что творишь? — возмущённо зашипела Ульяна, когда они отошли на приличное расстояние. — Можно было задать ещё кучу вопросов — об отношениях в их семье, например.

— Парень — копия отца и далеко не дурак. Ты видела книгу, которую он читал? Вот-вот. Если бы стали наглеть, навлекли бы на себя подозрения. Нет, всё надо делать постепенно. Ещё не хватало, чтобы он Малинову рассказал о том, что мы подходили.

— А, ты в этом смысле…

Подруги пробрались сквозь пёструю толпу студентов и уже почти дошли до остановки, как вдруг кто-то схватил Дашу за руку. Поскольку резкие движения причиняли ей боль, девушка судорожно всхлипнула и быстро, насколько позволяло состояние, развернулась, чтобы дать обидчику в нос.

— Я предупреждал насчёт собственного расследования? — даже не подумав извиниться, осведомился Никита.

— Выселю к чертям, — разозлилась хозяйка усадьбы. — Будут мне тут ещё указывать…

— Сам-то что здесь делаешь? — прищурилась Ульяна.

— Я не обязан перед вами отчитываться.

— Ну так и мы перед тобой тоже. Ты мою руку наконец отпустишь?

Никита нехотя последовал просьбе и принялся предельно мрачно испепелять обеих взглядом. Появление постояльца особенно не удивило, учитывая, что в учебном заведении его уже видели. Однако то, что он ходит за ними по пятам, вызывало настоящее возмущение. Чувствовалось, что мужчина встрече тоже не рад и изо всех сил пытается найти способ приструнить двух любительниц частного сыска, но как ни старается, ничего придумать не может.

— Вы хоть представляете, чем занимается его отец? Одна ошибка — и вы по колено в бетоне на дне какого-нибудь водоёма.

— Пруда, например? — невинно уточнила Ульяна. Подруга наступила ей на ногу, но было поздно. — Может, расскажешь о своём участии в этой истории?

— То, что Иветту укокошили именно в вашем пруду, и так очень плохо, а вы ещё нарываетесь…

— Я не слышу ответа, — настаивала Ульяна, пока Даша рядом старалась не дышать. — Что тебе нужно в усадьбе? Почему у тебя поддельные документы? Какого чёрта ты делал на военной базе?

Вопреки обыкновению, Никита неожиданно снизошёл до объяснений:

— Можете считать меня искателем приключений. Знаете, есть такие люди, которые путешествуют по стране, чтобы находить разные интересные места и применение своим талантам.

— И какие у тебя таланты? — заинтересовалась Даша.

— Готовить умею, — нисколько не смутился мужчина. — А ещё — помогать девицам в беде.

— Много их у тебя было?

— Достаточно. Так что? Теперь, когда я вам всё рассказал, мы можем заключить шаткий мир?

— Запросто, — с энтузиазмом выдала хозяйка усадьбы, ни на секунду ему не поверив. Искатель приключений, как же! Ясное дело, врёт. — Только не понимаю, для чего тебе липовый паспорт, — не удержалась она.

— Чтобы враги не отследили, — таинственно ответил Никита и, видимо, посчитал, что на этом разговор можно сворачивать. — Вы сейчас в усадьбу или ещё куда?

Девушки переглянулись и пожали плечами.

— Домой.

— Тогда давайте в магазин зайдём, а то в гостинице шаром покати.

— Она не рассчитана на такое количество постояльцев, — буркнула Даша. — Понаехали тут с неизвестными целями…

— Заметь, мы с Лавром приносим ощутимую пользу. Естественно, если это не он пытался тебя прикончить.

— А как ты думаешь? — серьёзно спросила хозяйка усадьбы. — Это он или не он?

— Думаю, он. Теоретически мог быть и кто угодно другой, но что-то мне подсказывает, что с Лаврентием всё не так просто.

— Вдруг он тоже искатель приключений? — съязвила Даша.

— Он скорее находитель проблем. Знаю я таких.

— Рыбак рыбака?.. — совсем развеселилась девушка. — Вы оба хоть представляете, как это всё выглядит со стороны?

— Не хуже, чем две эмансипированные девицы, возомнившие себя крутыми детективами.

Даша обиженно замолчала и первой вошла в супермаркет. С продовольствием в гостинице и правда было не очень. Обычно девушка несколько раз в год заказывала продукты длительного хранения и прекрасно жила месяца четыре до следующего завоза. Однако теперь на три прожорливых рта стало больше, а по снегу нагруженный съестным курьерский автомобиль мог и не проехать.

Первым делом Ульяна бросила в корзинку мандарины и всё для традиционного оливье, после чего достала с полки бутылку шампанского. Глядя на подругу, Даша вдруг почувствовала давно забытое предновогоднее настроение, как правило свойственное только детям младшего возраста.

Никита, проходя мимо, невзначай дотронулся до её руки, и по телу прошла слабая дрожь, которой тоже не было уже очень долго. В замешательстве взглянув на его спину, девушка удивилась самой себе: что за странная реакция на обычное прикосновение? Не иначе как предвкушение Нового года сводит с ума даже стойких закостенелых взрослых.

Набрав провизии на неделю, компания вышла из магазина и направилась к автобусной остановке. Пакеты тащил один Никита, девушки с удовольствием посматривали на праздничные витрины. Снег громко хрустел под ногами, прохожие непривычно улыбались, и Даша пребывала в приподнятом настроении, а потому, отведя подругу в сторонку, неожиданно заявила:

— Я согласна на твою дурацкую авантюру с модельным бизнесом. Надо найти эту Катю.

— А я и не сомневалась, — просияла Ульяна. — Сегодня же позвоню Быстрову. Только тебе, наверное, будет трудно сниматься: спина-то ещё не прошла.

— Переживу, — отмахнулась Даша, с удовольствием оценив подозрительный взгляд Никиты. Доставлять ему беспокойство было приятно.

— Я тут, вообще-то, не налегке стою, — безрадостно крикнул он, и подруги немного усовестились.

— Поможем ему, что ли?

— У меня спина больная, — мигом напомнила девушка.

Ульяна восхищённо закатила глаза, не слушая возражений, забрала у Никиты самый лёгкий пакет и, посчитав свой долг исполненным, поспешила к остановке. Мужчина проводил её кислым взглядом и повернулся к Даше.

— Ты тоже хочешь, чтобы я тебе что-нибудь дал?

— Только слово никогда не лезть в мои дела.

— Оно идёт вместе с половиной моей ноши и не является окончательным.

— Тогда обойдусь.

Хозяйка усадьбы стянула резинку, встряхнула волосами и бодро зашагала за подругой. Никита усмехнулся, перехватил пакеты поудобнее и последовал за ними.

* * *

— К тебе менты приезжали, — заявил Лаврентий, едва они вошли.

— Ко мне? — совершенно не удивилась Даша.

— Нет, к нему. По ходу, Ник — главный подозреваемый, — лучезарно осклабился мужчина. — Даже не знаю, как такое могло произойти. Лично я им ничего плохого не говорил.

Никита молча поставил покупки у холодильника и принялся рассовывать их по полкам. Три заинтересованных взгляда следили за каждым его движением, и в конце концов он не выдержал:

— Ну что вы так смотрите? Приезжали и приезжали. Будет надо — ещё заедут.

— Ты что, даже не понервничаешь? — удивилась Ульяна. — Хоть немного, самую малость.

— И не подумаю.

— А вдруг у них есть какие-то доказательства?

— Тогда они ждали бы здесь, — серьёзно заверила хозяйка усадьбы, которой подначивания подруги отчего-то не понравились. — Должно быть, просто хотели уточнить что-нибудь.

— Ага, не убивал ли он Иветту.

— Ты-то откуда знаешь, как её звали?

— У меня острый слух и отличная моторика. Подоконник твой собрал, если тебе интересно.

— Интересно, — кивнула Даша, подумав, что об их подозрениях относительно него Лаврентию тоже может быть известно. — Показывай.

Они поднялись наверх, где девушка внимательно осмотрела испоганенное несостоявшимся убийцей место. Сейчас о погроме ничто не напоминало, лишь подоконник из обычного превратился в мозаичный. Было немного странно, но хозяйка тут же придумала, как обыграть это всё в интерьере — оставалось только основательно потратиться и уделить пару свободных выходных.

— Я к твоим услугам, — выслушав её, сказал Лаврентий. — Можешь эксплуатировать, сколько влезет. А то этот твой тут поваром заделался, мне даже как-то неловко.

— Никита — не мой.

— Он, по-моему, считает иначе. Ладно, не прожигай меня взглядом, всё понял: это не моё дело.

— Вот именно.

— Я ничего не скажу и про его отношение к тебе.

— Замечательно.

— И даже если он и есть убийца Иветты, я буду упорно молчать, потому что…

— Тебя это не касается, — закончила за него Даша, которую, впрочем, удалось развеселить. Лаврентий умудрялся отыскивать в её душе какие-то тайные педали и, нажимая на них, запросто менял её настроение. Находиться от него в некоторой зависимости было неприятно, но увлекательно. Походив немного по комнате, девушка не выдержала: — Ты ведь знаешь, что мы тебя подозревали?

— В прошедшем времени? — лукаво улыбнулся Лаврентий.

— Понятное дело, что я смягчаю из вежливости. Признавайся: это ты испоганил мой подоконник?

— Я его починил. И с чего бы, интересно, мне на тебя покушаться? Работаешь ты вполне прилично, нареканий нет, а если бы и были — я умею решать конфликты мирным путём.

— Можно не ёрничать? — поморщилась девушка. — Такое ощущение, будто ты от моих мучений удовольствие получаешь.

— Не от мучений, а от мыслительного процесса. И потом, тебе же самой нравится.

Даша замолчала, задумавшись. Выходило, что в некотором роде он прав и роль сыщика ей определённо по душе. Конечно, присутствовал некоторый риск, однако он отчего-то представлялся несущественным и лишь добавлял ярких эмоций. Во всяком случае, это было лучше, чем сидеть в одиночестве и почти полном бездействии, как в течение двух предыдущих лет.

— Мне странно, что ты не пытаешься отрицать свою вину, — прищурилась хозяйка усадьбы.

— Это из гордости.

— Или потому, что совесть не позволяет.

Лаврентий фыркнул и отвернулся к окну. Солнечный свет падал на его губы и ресницы, делая лицо каким-то неземным.

— Брось, ты же знаешь, что это не я. Лучше уж к своему Никите присмотрись. Хотя честно говоря, он тоже не подходит.

— Почему?

— По причине личной заинтересованности, — расплылся в улыбке мужчина. — На твоём месте я бы искал среди тех, кто от твоей смерти может что-то выиграть. Вот что после неё будет?

— Ничего. Похоронят, наверное.

— Балда! Я — в общем. Что случится, например, с усадьбой? У тебя есть завещание?

— Считаешь, пора обзавестись? — начала злиться Даша, которой тема разговора почему-то не нравилась. — Усадьба достанется моим родителям, а они её продадут, скорее всего. По крайней мере, никакого интереса к гостиничному бизнесу они никогда не проявляли.

— Значит, думай, кто захочет её купить.

— Понятия не имею.

— Очень плохо. Будь я на твоём месте, в первую очередь выяснил бы именно это. Мысли более глобально, чем сейчас. Поверь, это всегда помогает.

Вопреки своей привычке, последнюю фразу Лаврентий сказал серьёзным тоном, и Даше почудилось, что он по-настоящему старается помочь. Совет, во всяком случае, был дельный. Уединившись в своей комнате, девушка растянулась на кровати, подложив под больную поясницу свёрнутый плед, и попыталась представить самый печальный изо всех возможных вариантов. Умирать категорически не хотелось даже в мыслях, однако если это необходимо…

Значит, родители продают усадьбу, и она достаётся… кому? За всё время, что она обладает бесценной гостиницей, ни один человек ни разу не проявлял к недвижимости интереса. Покойная тётушка о возможных кандидатах в покупатели, кажется, тоже не упоминала. Даша с самого начала побаивалась, что на усадьбу положит глаз государство, так некстати начавшее заботиться о памятниках архитектуры, но как ни странно, молчало даже оно.

Может, Лаврентий ошибается и её собственность ни при чём? Что это было — желание действительно помочь или попытка отвести подозрения от себя? В принципе, то, что она о нём думает, мужчину не слишком волнует: он явно наслаждается ситуацией и готов быть в роли потенциального злодея сколько угодно — ему так интереснее. Значит, Лавр всё же намеревается поспособствовать скорейшему обнаружению преступника и как следствие — спасти ей жизнь.

Что ж, очень благородно, но совершенно бесполезно. То ли здесь нужен более тонкий ум, то ли просто не за что зацепиться, но вычислить человека, которому её смерть принесла бы пользу — решительно невозможно. Придётся идти с другого конца.

Даша поднялась и нервно заходила из угла в угол, благо пространство позволяло. Если Малинов переехал сюда всего тридцать лет назад и раньше постоянно не жил, с определённой долей уверенности можно предположить, что тогда, в детстве, он находился именно в усадьбе: на военную базу его вряд ли заселили бы, а болезнь лёгких прямо указывает на то, что маленький Август Сергеевич обращался за помощью в санаторий. И каким-то ветром его занесло в подозрительный список, который они нашли. Причём не его одного, а целую компанию будущих власть имущих — вряд ли это странное совпадение.

Дети из списка в жизни добились очень многого, даже чересчур. Неужели кто-то предсказал их успехи, когда им было всего по десять? Как такое возможно? И все ли они были в санатории? Малинов полюбил эти места настолько, что будучи уже взрослым, решился на переезд. Но вдруг его влекло сюда что-то кроме природных красот? Примерно в шестьдесят пятом случилось нечто, определившее дальнейшую судьбу нескольких детей и притягивающее внимание Августа Сергеевича в течение последующих как минимум двадцати лет. Может, его и сейчас это «нечто» интересует?

Вот на что намекал Лаврентий! Что-то тогда произошло (в усадьбе или на военной базе — не важно), и жизни ребят кардинально изменились. Малинов знает намного больше, чем она, и вполне может по каким-то своим соображениям мечтать стать владельцем бывшего санатория. Правда, неясно, почему он не пытался попросту его купить. Но в конце концов, бизнесмен наверняка прозондировал почву и понимает, что нынешняя хозяйка со своим детищем не расстанется даже за очень серьёзные деньги. И её тётя придерживалась того же мнения.

Выходит, Август решил пойти другим путём и, не напрягаясь, завладеть гостиницей, когда она будет принадлежать тому, кому особенно не нужна. С его состоянием это не проблема, остаётся только немного подтолкнуть непокорных — например, с подоконника. Разумеется, самостоятельно такие люди ничего не делают, так что по усадьбе уже который день бродит киллер. Возможно, даже не один.

Даша замерла посреди комнаты и резко обернулась. За спиной никого не оказалось, но спокойнее от этого не стало. Как теперь чувствовать себя в безопасности? Как ходить по гостинице, в любую секунду ожидая нападения? Как спать в своей комнате, думая, что кто-то уже занёс над головой клинок?

Испытав приступ лёгкой паники, девушка поспешила к подруге, которая в кои-то веки усердно раскрашивала павлиньи перья. Ульяна, выслушав её основные доводы, почти со всем согласилась.

— Мне ещё кажется, что Иветта хотела нас предупредить. Ведь может быть такое? Она что-то услышала или случайно узнала — и подумала, что Малинов зашёл слишком далеко. А поскольку где-то поблизости уже прохлаждался профессиональный киллер, с проблемой разобрались на месте. Не исключено, что убийство Курносовой было вполне санкционировано её мужем.

— Может, — кисло согласилась Даша. — И что мне теперь делать? Ждать, пока прикончат?

— Для начала — запираться на все замки, а не как мы привыкли.

— Помогут они, — отмахнулась хозяйка незащищённой усадьбы. — Надо решать что-то кардинально.

— Тогда — не оставаться одной, благо выбор у тебя есть.

— Тоже бесполезно. Не думаю, что моим спутником побрезгуют.

Ульяна нервно сглотнула и капнула краской себе на футболку.

— Вот теперь и мне неуютно.

— Представь, что чувствую я, — скривившись, буркнула Дарья. — Ты Быстрову позвонила?

— Съёмка завтра утром, тебе велено прибыть в приличном настроении, а не как в прошлый раз.

— Обойдётся. Посмотрела бы я на его настроение, если бы за ним киллер бегал.

— А за ним бегал, — осчастливила подруга. — Думаешь, легко так подняться? Человек дважды в коме побывал, пока со всеми врагами не расквитался. Это сейчас потише стало, а ещё лет десять назад, чтобы в люди выбиться, надо было круглосуточно под прицелом ходить. Так что зря ты к нему с пренебрежением. Павел — мужик серьёзный, хоть на первый взгляд этого и не скажешь.

— Тогда может, он захочет расквитаться и с моими врагами?

— Не думаю, что ты ему настолько дорога, — усомнилась Ульяна. — Впрочем, если включишь своё безграничное обаяние и будешь готова уйти с ним в светлое завтра…

Вспомнив образ Быстрова, хозяйка усадьбы брезгливо скривилась.

— Нет уж, я лучше с киллером. Он мне почти как родной. Живём, считай, вместе…

— Вот и чудненько, — кивнула подруга. — Тебе наверняка предоставят на съёмку шмотки, но всё равно надень моё красное платье и широкий кожаный ремень.

— А не слишком?

— В самый раз. — Она снова испачкалась краской, машинально растёрла каплю и в досаде махнула кистью, отправив множество брызг на подругу. — Видишь, тебе идёт красный.

— Это синий, — угрюмо поморщившись, сообщила Даша.

— А был бы красный — было бы идеально.

Хозяйка гостиницы обречённо вздохнула и пошла умываться. По дороге она встретила Лаврентия, который ехидно оценил её новый стиль и посоветовал маскироваться, скрываясь от убийцы, не так явно. Состроив ему презрительную гримасу, Даша добралась до раковины и с тоской посмотрела на собственное отражение в висевшем рядом зеркале. Вместо цветущего, пышущего здоровьем лица перед глазами висела измученная бледная физиономия человека, который за последнее время многое повидал. Расстроившись ещё больше, она сунула голову под струю холодной воды и постояла так пару минут.

Когда шея начала затекать, девушка разогнулась, бросила в зеркало мимолётный взгляд и, вздрогнув от ужаса, едва не заорала.

— Извини, — смущённо сказал Никита. — Не хотел напугать.

— Тогда какого чёрта торчишь за моей спиной?

— Просто проходил мимо и подумал, что на моём месте мог быть кто-нибудь другой. Ты очень наплевательски относишься к своей безопасности.

— А что мне делать? — разозлилась Даша. — Телохранителя нанять? Так я столько не зарабатываю.

— Существуют волонтёры.

— Ты, что ли? — Она до того удивилась, что даже не смогла этого скрыть. — А с чего ты взял, что я тебе доверяю?

— Кому-то же надо. Я — ещё не худший вариант.

— Это с какой стороны посмотреть.

Вместо ответа он стянул с вешалки полотенце и аккуратно накинул ей на плечи.

— Лучше б это был бронежилет.

— Считай, что твоя броня — это я.

Даша смутилась и попыталась выйти из тесного помещения, но он не пустил, уперев руку в стену прямо над её плечом.

— Не лезь ты куда не надо, я сам во всём разберусь.

— А если будет слишком поздно?

— Не будет. Неужели нельзя просто сесть, расслабиться и позволить всё сделать другим?

— Нельзя, — упрямо качнула головой Даша и, нагнувшись, просочилась под его рукой. — Ещё посмотрим, кто прижмёт убийцу быстрее. Я-то уже знаю его имя.

— И какое же? — раздражённо спросил мужчина.

— Не скажу. Если такой умный, сам догадаешься — все данные у тебя есть.

— Если ты намекаешь на Малинова, то я очень сомневаюсь.

— Это почему? — Хозяйка усадьбы резко затормозила и недоверчиво на него уставилась.

— Хотя бы потому, что вы оказали ему бесценную услугу. Ульяна говорила о документах, которые вы ему передали.

Даша отчётливо скрипнула зубами, про себя нелестным словом помянув болтливую подружку, и, стараясь не показывать своей неосведомлённости, буркнула:

— Подумаешь, документы, это ещё не повод…

— Правда не понимаешь? — развеселился Никита. — Вы его шкуру спасли. Таким, как он, наследников иметь не полагается. Либо отказывайся от детей, либо снимай корону.

— Какую корону? — по слогам уточнила девушка. — Ту, которую я сейчас представила?

— Именно. Ты же не думала, что он действительно бизнесмен? Очень надеюсь, что не думала, я бы разочаровался.

— Но сын-то есть.

— Только о нём никто не знает или пока делает вид, что не знает. А то, что мужик оплачивает юноше учёбу, вполне можно принять за прямое доказательство, это круче любого компромата. Вы ненароком сохранили рабочее место преступному элементу.

В этот момент Даша отчётливо поняла, за что ей подарили машину. При мысли о том, что она помогла криминальному авторитету, сердце испуганно сжалось. Выходит, тот утопленный в пруду гражданин в компании Алибабаева собирался свергнуть короля и с этой целью раздобыл занятные бумажки… Впрочем, может, и не свергнуть — не исключено, что Малинова просто намеревались шантажировать. Хорошо хоть, внедорожник вернула — не хватало ещё от бандитов подарки принимать.

— Теперь дошло, почему он так обиделся, когда ты отказалась от тачки? — вовсю развлекался Никита. — Ты нанесла прямое оскорбление, практически перчатку в лицо бросила. А Малинов вынужденно стерпел: после того, что ты для него сделала, он с тебя пылинки должен сдувать.

— Ну, — протянула хозяйка усадьбы предательски севшим голосом, — это ведь ещё ни о чём не говорит. Сомневаюсь, что такие люди умеют быть по-настоящему благодарными. Вчера я ему помогла, сегодня он нанял киллера…

— Дурочка, — почти ласково сказал Никита, чем заслужил предельно злобный взгляд. — Малинов живёт по понятиям. Было бы иначе, его не короновали бы. Нравится тебе это или нет, но ты для него теперь неприкосновенна. По крайней мере, в ближайшее время.

— А потом? — хрипло уточнила Даша.

— Потом тебе придётся оказать ему ещё пару услуг, с этого всё и начинается… Ну что ты бледнеешь, я же просто так…

Девушка протёрла лоб влажным от волос полотенцем и от души пнула несносного постояльца.

— Не смей со мной так шутить!

Мужчина взвыл от боли и схватился за травмированную ногу.

— Меня сейчас только одно радует — что я не киллер, которого ты подвергнешь самым страшным пыткам.

Хозяйка усадьбы мило улыбнулась, посчитав это комплиментом, и, оставив Никиту страдать, удалилась. Несмотря на возможную опасность, ей хотелось побыть одной, чтобы как следует подумать.

Если Малинов действительно ни при чём… Впрочем, кто сказал, что это так? Бандит есть бандит, вряд ли он живёт по кодексу чести, да и с возвращением подарка его здорово опрокинули… Но если Никита всё же прав, то кто? Кому ещё она может настолько мешать? Или, если зайти с другой стороны — у кого хватит наглости и финансовых ресурсов, чтобы выкупить её усадьбу? Состоятельных людей в области не так много, и почти все они указаны в журнале, найденном на базе. Однако это ничего не даёт: кроме фамилии Малинова, знакомых там больше не было. С чего начинать — опять непонятно.

Повздыхав, Даша спустилась вниз, где нашла Лаврентия за нетипичной прогулкой: в наступавших сумерках мужчина нарезал круги рядом с ёлкой, то и дело наклоняясь и что-то выискивая в снегу.

— Подумал, что здесь могут быть чужие следы, — ответил он на логичный вопрос. — Всё-таки зима должна сыграть нам на руку хоть в чём-то. Конечно, стоило заняться этим раньше, но я слегка неспешен на хорошие идеи.

— И как ты узнаешь, которые следы — чужие? Мы здесь слишком много натоптали.

— Не здесь, так ещё где-нибудь. К пруду тоже прогуляюсь.

— Там полицейские были, так что теперь это бесполезно, — напомнила Даша. — Лучше скажи мне: правда, что криминальные авторитеты всегда придерживаются своего бандитского кодекса?

Лаврентий удивлённо на неё воззрился.

— Мне-то откуда знать? Ну, по крайней мере, в кино так. А что?

— Давай на секунду представим, что я оказала приличную услугу некоему преступнику — теперь он меня не тронет, да?

— Если человек действительно серьёзный, не должен, наверное. А какая услуга?

— Сохранила ему трон, — смущённо призналась хозяйка усадьбы.

Лаврентий присвистнул.

— Так он тебя озолотить должен. Может, охрану попросишь?

— После спасения я его слегка оскорбила, — совсем смешалась девушка. — Не думаю, что мне стоит что-то просить.

Он уставился на неё с весёлым недоверием. Чувствовалось, что в истории мужчина несколько сомневается, но в то же время готов допустить, что Даша способна и не на такое. Девушка даже загордилась своими успехами, однако легче от этого не стало.

— И что такого ужасного ты ему наговорила?

— Не будем об этом, — скромно отмахнулась хозяйка усадьбы. — Мне бы понять, чего от него ждать. То ли он мне благодарен, то ли шею хочет свернуть.

— А спросить не пробовала?

Даша изумлённо застыла. Казалось бы, самый простой вариант, а ей в голову почему-то не приходил. Впрочем, учитывая их последнюю встречу и гибель Иветты в усадебном пруду, светлые чувства Малинов к ней вряд ли испытывает.

— Не думаю, что он будет откровенничать, — уклончиво сказала она. — Лучше найти другой способ.

— Тогда попробуй его спровоцировать.

— Обалдел?!

— Тебе нужен ответ или нет? Пусть есть некоторый риск, зато будешь знать, чего бояться.

— И как мне это, по-твоему, сделать?

— Уж извини, но тут сама разбирайся — у тебя же с ним некие интересные отношения.

— Не более интересные, чем с тобой, — буркнула девушка. — Что бы мне понадобилось, чтобы разозлить тебя?

— Достаточно небольшой беседы.

Даша неприязненно скривилась, демонстрируя своё отношение к его чувству юмора, и надолго задумалась.

* * *

Ночь прошла вполне спокойно, только время от времени хозяйка усадьбы вставала и выглядывала в коридор в надежде засечь крадущегося по этажу убийцу. Пару раз она натыкалась на постояльцев, с невинным видом прогуливавшихся поблизости, и однажды обнаружила под дверью Ульяну, которой не нравилось бояться без компании. В итоге подруги до утра перемывали кости общим знакомым, подкрепляя своё бесстрашие купленным для праздника шампанским, и к рассвету выглядели далеко не идеально. Даша даже задумалась о том, что перед фотографом в таком виде появляться нельзя, но Ульяна быстро привела её в норму методом ледяного душа и какого-то омерзительного на вкус напитка, сделанного из солёных огурцов и шампиньонов. Себя она почему-то пощадила.

Как бы там ни было, но ровно в десять девушки стояли у входа в небольшой съёмочный павильон — находился он на окраине, из чего Даша заключила, что дела у Быстрова идут не так уж хорошо. Впрочем, возможно, бизнесмен не спешил тратиться именно на неё. Павел уже ждал их, расхаживая между стульями и сжимая в руке телефон. Чувствовалось, что он вовсе не был уверен в том, что своенравная модель явится на работу, и увидев подруг, порядком удивился.

— Переоденешься за ширмой, потом пройдёшь к стилисту и на укладку. Главное — не нервничай, расслабься и слушай, что говорит фотограф.

Именно в этот момент Даша отчётливо поняла, что моделью быть совершенно не готова. Сердце оказалось в районе горла, павильон слегка поплыл перед глазами, фотограф — интеллигентной наружности мужчина средних лет — представился лютым врагом.

— Тебе даже делать ничего не придётся, стой да улыбайся, — зашипела Ульяна, сообразив, что подруга близка к побегу.

— Не хочу.

— Не хочешь — не надо, только выясни у Павла номер Кати. Потом можешь навсегда оставить славный модельный бизнес, разрешаю.

— А если у меня не получится? — дрожащим голосом пробормотала хозяйка усадьбы.

— Будешь на всех фотках с кривой рожей. Иди давай.

Дарья сделала пару неуверенных шагов и с облегчением скрылась за ширмой. Сразу же выяснилось, что с радостью она поторопилась. На крючке болталась вешалка с ярко-жёлтым бикини, на звание купальника точно не тянувшим: две тонкие верёвочки с несколькими крошечными кусочками ткани чересчур напоминали какую-то детскую одежду, которая по размеру взрослому человеку подойти просто не может.

— Не верю, — упавшим голосом выдохнула девушка, брезгливо ощупывая произведение дизайнерского искусства.

— Что ты там ковыряешься?

Вместо ответа хозяйка усадьбы выбросила вверх руку и продемонстрировала предлагаемый наряд. С той стороны послышалось злорадное хихиканье — Ульяна явно наслаждалась ситуацией.

— Не дрейфь, — веселилась она. — В крайнем случае они оставят снимки для внутреннего пользования.

Из-за ширмы донеслись мрачные ругательства, адресованные как дражайшей подруге, так и Быстрову, который додумался до такого откровенного издевательства.

Отсмеявшись, Ульяна серьёзно сказала:

— Давай выходи, это уж точно не сложнее, чем от трупов избавляться.

При упоминании первых постояльцев, которых постигла весьма незавидная участь, Даша немного взбодрилась. Ведь самое противное и правда осталось позади. Тогда она вела себя вполне решительно, так неужели какая-то досадная мелочь способна встать на пути расследования? Девушка переоделась, влезла в босоножки на огромной шпильке и, с трудом перебирая ногами, отправилась к стилисту.

Присутствующие мужчины наблюдали за ней с нескрываемым интересом, и даже Быстров, повидавший на своём веку красавиц, на время отвлёкся от телефона. Даша очень надеялась, что пристальные взгляды вызывает её неуклюжесть, а вовсе не идеальная фигура, которая всегда была предметом зависти Ульяны. Подруга говорила, что с такими формами можно никогда никем не работать, и порой выслушивать её комплименты было приятно. Но сейчас, невольно привлекая внимание окружающих, хозяйка усадьбы была бы счастлива оказаться в родной гостинице, где на неё никто не смотрит и не оценивает.

Фотосессия началась с некоторого провала: зацепившись каблуком за пол, девушка растянулась посреди павильона, вызвав покровительственные усмешки и пару совсем уж восхищённых взоров. Кое-как собравшись с духом, она встала перед камерой и принялась следовать инструкциям. Притворяться той, кем она не является, хозяйке усадьбы совсем не нравилось, но ради общего дела приходилось терпеть. Ульяна между тем завела ничего не значивший разговор с Быстровым, рассчитывая вытянуть из него контакты Екатерины.

Через час фотограф предложил передохнуть и отправился курить, а Даша подошла к его ассистенту — молодому парню с косой чёлкой и щенячьим взглядом.

— Давно здесь работаешь? — спросила она, надеясь отвлечься от унижения и заодно наконец выполнить возложенную на неё миссию.

— Пару лет.

— А Катя Сорокина часто снимается?

— Несколько раз в месяц. Хотя нет, сейчас реже. Вроде роман у неё, потихоньку заканчивает с карьерой.

— Номер есть?

Парень извлёк из кармана драных джинсов телефон и принялся азартно в нём ковыряться. Даша уже решила, что последний вопрос юноша не расслышал, но через какое-то время, в течение которого он, видимо, успел переброситься сообщениями с парой знакомых, нужные контакты ей всё же предоставили. Зачем, собственно, Катя ей понадобилась, ассистент фотографа не интересовался, и девушка подумала, что шоу-бизнес — не такая уж плохая штука.

Когда её мучитель вернулся, хозяйка усадьбы пребывала в приподнятом настроении, а потому начала стараться. Не то чтобы съёмка особенно её увлекла, но делать любую работу плохо она не умела и к тому же, успокоившись, даже стала получать удовольствие.

Процесс пошёл веселее, но завершился всё равно только к вечеру. Быстров покинул павильон задолго до конца. Ульяна, расположившись на полу, дремала в полусидячем положении, остальные тоже порядком притомились, а Даша и вовсе валилась с каблуков, на которые теперь не могла смотреть без ненависти. Переодевшись, она толкнула подругу в бок, собрала их скудные пожитки и, пока Ульяна просыпалась, двинулась к выходу.

На улице было скользко и ветрено. Лицо мигом защипало от мороза, холод мгновенно просочился под одежду, и хозяйка усадьбы пожалела, что по настоянию подруги нацепила платье — ватные штаны сейчас оказались бы куда более кстати. Ульяна тоже была от погоды не в восторге, и девушки поспешили к автобусной остановке. Однако это не спасло: транспорт всё не появлялся, а ветер усиливался.

— Не надо было отдавать машину, — проклацала зубами подруга. — Сейчас бы ехали как люди.

— Только я — с нечистой совестью.

— Нечистая совесть лучше, чем цистит. Куда ты надела такое короткое платье?

Даша воззрилась на неё с искренним возмущением, и желание шутить резко отпало.

— Ну чего ты? Я просто пытаюсь…

— Вас подбросить?

Подруги с недоверием уставились на приличной стоимости иномарку, красиво затормозившую перед ними.

— Даже не думай, — одними губами прошептала Даша. — Лучше цистит, чем такие приключения.

— А я предпочитаю приключения. — Ульяна радостно улыбнулась и полезла на переднее сиденье.

Хозяйка усадьбы застыла с открытым ртом, не в силах предположить, что заставило подругу с такой лёгкостью отказаться от собственной жизни, свободы и здоровья. Бросать её в беде не хотелось, но делить трагедию на двоих — тем более. Пока девушка решала, как быть, задняя дверца приоткрылась, гостеприимно приглашая её внутрь.

— Да садись ты уже, — с ноткой недовольства крикнула Ульяна. — Здесь все свои.

Немного подивившись её умению сходиться с людьми, Даша потянула дверь на себя, ожидая увидеть за рулём бандитоподобную рожу, но вместо этого в полутьме салона различила физиономию Лаврентия.

— А ты что тут делаешь? — изумилась она.

— Мимо проезжаю. Ничего тачка, да?

— Купил?

— У друга позаимствовал.

Всю дорогу до усадьбы он в красках описывал достоинства автомобиля, а Даша смотрела в окно и думала о приближавшемся празднике. Встречать его без родных, конечно, противно, но они поймут, уже который год понимают, и с этим можно смириться, а вот терпеть нынешнюю не самую удачную компанию…

Взять того же Лаврентия — где он раздобыл машину, если приехал совсем недавно? Теоретически у него могут быть в городе друзья, но тогда почему он не остановился у них или где-нибудь рядом? Ведёт себя чересчур уверенно, разбирается в криминальных делах, хотя и отрицает это, к трупу в пруду отнёсся вполне спокойно — будто там какое-то животное выловили, а не молодую красивую женщину. Плюс его реакция, физическая форма, любопытные навыки…

Никита — тоже тот ещё фрукт. Одного липового паспорта более чем достаточно, но ведь он к тому же ходит за ней по пятам, пытается демонстрировать свою поддержку, защиту. Лучше б за женой так ходил, если она вообще существует. И полиция им интересуется — это явно неспроста.

Ульяна же воспринимает всё словно игру, в которой непременно будет победительницей. Она готова рисковать, причём не только собой, и относится к постояльцам с откровенным интересом — будто кошка к загнанным в угол птичкам. Пернатые ещё могут взлететь, отделавшись лёгким испугом, но сбега́ть отчего-то не торопятся, предпочитая на месте выяснить, кто из них сильнее, ловчее и выносливее. Изначально Даша авантюрный настрой подруги вполне разделяла, но с появлением киллера всё больше склонялась к тому, что с развлечениями пора завязывать. Если бы только не суровая необходимость…

Девушка с тоской глядела на сиявший праздничными огнями город и размышляла о том, что видимо, является единственным человеком, которому совсем не интересны все эти игры. Она предпочла бы тихое спокойное времяпрепровождение с настоящими друзьями, уютную домашнюю атмосферу, уверенность в завтрашнем дне и наступающем году… В общем, всё то, что кануло в пропасть из-за нескольких трупов, ненормальных постояльцев и убийцы, который почему-то никак не может довести своё дело до конца.

Даша нахмурилась и зачем-то сосредоточенно уставилась в зеркало заднего вида. Почему её до сих пор не убили? Если враг — состоятельный человек, который мечтает завладеть усадьбой, он наверняка нанял бы настоящего профессионала, а такому для выполнения задания хватило бы пары часов. Может, пытается сделать так, чтобы всё выглядело как несчастный случай? Но тогда глупо было оставлять подпилы на подоконнике, да и вариантов вокруг хоть отбавляй — те же пруды, например.

Нет, что-то не сходится: с профессиональным киллером за спиной она не прожила бы и нескольких дней. Выходит, Лаврентий со своей теорией сильно ошибся. Что ж, со всеми случается. Или не со всеми? Мог он навести её на ложный след сознательно? Постоялец совсем не похож на профана в таких делах, а игры любит почище Ульяны — что, если он просто экспериментирует, ставит какие-то опыты? Или, может, тут что-то более глубокое? В общем, снимать с него подозрения пока ещё очень рано.

Лаврентий тоже посмотрел в зеркало, поймал её взгляд и понимающе улыбнулся. Сейчас он казался выходцем из другого мира — такого, где правят лукавые демоны и грешные ангелы. Там он определённо считался бы королём.

— О чём задумалась? — как ни в чём не бывало спросил он, хотя по глазам было видно, что и так прекрасно знает.

— О подлости человеческой, — буркнула девушка.

— И часто ты с ней сталкиваешься?

— Да буквально каждый день.

— Может, всё не так плохо? Я даже готов предположить, что ты умеешь будить в людях лучшие качества.

— Один авторитет с тобой не согласился бы, — рассмеялась Ульяна. — В нём она точно разбудила нечто другое.

— Не факт, — задумчиво сказал Лаврентий и снова внимательно посмотрел на Дашу.

— Я смогу это узнать, если ты завтра меня к нему подбросишь. Не хочу снова на лыжах топать.

В глазах мужчины сверкнуло нечто порочное, но он сразу же моргнул и снова превратился в ехидного приятеля, к которому всегда можно обратиться за советом. Хозяйка усадьбы даже не поняла, что её напрягло, и, поразмыслив, пришла к выводу, что ей показалось. Надо меньше доверять эмоциям и больше думать головой. Ведь на самом деле не может быть никаких причин, мешающих ему отвезти её к Малинову. Совершенно точно не может.

— Придумала, как его спровоцировать?

— Есть одна идея, — кивнула девушка. — Правда, если это он жаждет моей крови, я однозначно останусь без головы.

— Риск любит смелых, — пропела Ульяна, которой явно не нравилось почти не принимать участия в разговоре.

— Так что ты надумала?

— Увидишь, — коротко отозвалась Даша и плотнее запахнула куртку.

Несмотря на работавшую печку, в салоне было прохладно, а в душе и вовсе царил ледяной полумрак. Провоцировать потенциального убийцу на более решительные действия абсолютно не хотелось, однако выбора, вероятно, не было. Всё-таки пора уже определяться с ролью Августа Сергеевича в затянувшемся кошмаре и, если мешает она действительно ему, предпринимать какие-то шаги к нейтрализации угрозы. В конце концов, это не первый случай, когда жертва внезапно переходит в наступление и агрессор вынужден задуматься о скорой капитуляции.

Преисполнившись отваги и воинственного настроя, девушка провела вечер в компании подруги и ночью спала на редкость спокойно — даже не проверяя коридор и близлежащие помещения. Не то чтобы она совсем перестала бояться, но после искромётной фотосессии страх отчего-то притупился, сделавшись каким-то плоским и ненавязчивым. То ли в глубине души она считала, что самое страшное уже произошло, то ли просто полагалась на удачу, но предстоящая встреча с Малиновым её почти не пугала. Наоборот, хотелось ускорить свидание и как можно быстрее во всём разобраться.

* * *

Утром Даша выловила Лаврентия возле его номера и, не дав ему позавтракать, вытолкала на мороз. Не считая холода, погода была вполне приличной: снег искрился, высокое солнце светило изо всех сил, птицы надрывались, стараясь скрасить начало зимнего дня.

Машина завелась не сразу. Лаврентий даже немного понервничал, нелюбезно сетуя на отсутствие гаража, но в итоге иномарку удалось разбудить. Радуясь, что не приходится идти на лыжах, девушка вовсю улыбалась, несколько раз ловила на себе заинтересованный взгляд постояльца и от этого ещё больше наполнялась предвкушением чего-то хорошего и очень неожиданного.

Только в середине пути она поняла, что забыла растолкать Ульяну и теперь подружка наверняка мечется по усадьбе, недобрыми словами кляня её хозяйку. Можно было позвонить и извиниться, но общение с разгневанной художницей пугало куда сильнее встречи с криминальным авторитетом, и Даша предпочла отложить оное на неопределённый срок.

Малинов сидел дома и выглядел совсем неважно. Одет он был во всё чёрное, на ногах какие-то драные тапки, лицо помятое и очень выдававшее его возраст. Статный ухоженный мужчина в одно мгновение превратился в среднестатистического пенсионера, и Даша тут же усовестилась: нашла время устраивать свои проверки — у человека настоящее горе в семье, ещё неизвестно, оправится ли он после этого. С другой стороны, не хотелось бы, чтобы подобная трагедия коснулась её родных, так что надо действовать, несмотря ни на что.

— Здрасте, — неуверенно поздоровалась она. — Я к вам по делу.

Малинов кивнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого выпустил наружу почти физически ощутимое облачко перегара. Поморщившись, девушка покосилась на остававшегося в машине Лаврентия и, оценив его ободряющую улыбку, снова повернулась к Августу Сергеевичу. Очень хотелось в лицо спросить, не нанимал ли он для неё киллера, но Даша решила действовать тоньше, хотя отчего-то была убеждена, что сейчас он ответил бы правду.

— Вы не могли бы вернуть мне то, что я вам отдала?

Малинов непонимающе на неё уставился и на всякий случай крутанул головой.

— Ну… Помните, внедорожник…

Август Сергеевич нахмурился, чем прибавил себе лет десять, и зло воззрился на невменяемую девицу.

— Мне очень надо, — залепетала она, готовясь к худшему. — Было бы иначе, я бы не пришла…

— Никогда, — по слогам произнёс он, явно сдерживаясь, чтобы от души не треснуть её по голове. — Слышишь, никогда даже думать не смей. Забудь об этом.

— Ладно, — покладисто кивнула Даша, с удивлением сознавая, что ей, похоже, ничего не грозит. Во всяком случае, со стороны Малинова. — Но вы всё-таки не отказывайте так категорично, вдруг…

— Убирайся, — каким-то обречённым голосом простонал авторитет. — Чтоб глаза мои больше тебя не видели.

Девушка растянула губы в неуверенной улыбке и, пятясь, начала отступать к машине. Что ж, разозлить Августа Сергеевича ей определённо удалось, вот только отреагировал он несколько странно. Может, всему виной трагедия с Иветтой или другие причины, однако откровенной агрессии мужчина не проявлял, собственноручно пристрелить её не пытался и даже досадовал как-то спокойно.

— Ну что? — спросил Лаврентий, когда она села в машину. — Как наш эксперимент?

— Провалился, — безрадостно буркнула Даша. — Скажи честно: ты придумал это всё, просто чтобы поглумиться?

— Была такая мысль, — осклабился мужчина. — Но будем справедливы, я не говорил, что это Август Сергеевич. Ты сама сделала неверные выводы.

— Тогда кто? И вообще, откуда тебе известно, к кому мы приехали? — запоздало удивилась она.

— Ульяна рассказала про твой бывший внедорожник. Если хочешь знать моё мнение…

— Не хочу!

— …то это было очень благородно и очень глупо. Я даже не представляю, кто ещё мог бы отказаться от такой тачки лишь из-за того, что она подарена не тем человеком.

— А ты?

— Я — точно нет, принципы не те.

— Можем вернуться и попросить у него ещё одну машину, — съязвила Даша. — Тогда он меня точно прикончит.

— И меня тоже, — улыбнулся Лаврентий. — Куда теперь?

— Дай-ка свой телефон.

Не дожидаясь, пока он согласится, она сама вытащила из его кармана мобильный и начала набирать номер модели Кати.

— Кому звонишь?

— Знакомой.

— А почему с моего телефона?

— Чтобы свой не светить, — честно ответила девушка.

Из трубки полились гудки, после чего сонный недовольный голос с хрипотцой заявил:

— Ещё раз позвонишь мне до обеда, считай себя трупом.

— Добрый день, — зачастила Даша. — Я представитель европейского модельного агентства, мы сейчас набираем девушек для одного проекта в Париже…

— Очень приятно. — Голос моментально изменился, став слаще карамели. — Я уже работала на европейских площадках…

Далее последовало перечисление её заслуг и достижений, которое плавно перетекло в откровенное восхваление себя и своих талантов. Даша слушала, морщась и закатывая глаза, чем очень веселила Лаврентия, и даже не сразу среагировала, когда речь наконец прервалась.

— Мы могли бы сегодня встретиться? — тщательно скрывая раздражение, поинтересовалась она.

— Конечно, только мне понадобится пара часов.

— Тогда в двенадцать в кафе на углу Профсоюзной и Котельнической.

Катя согласилась и отсоединилась, явно пребывая в прекрасном настроении, а Лаврентий издевательски произнёс:

— Ты прям растёшь: вчера ещё начинающая модель, а сегодня уже целое европейское агентство.

— Что тут скажешь? Я очень талантлива.

Лаврентий мельком взглянул на номер, по которому она звонила, и едва заметно нахмурился. От Дашиного внимания его реакция не укрылась, хотя она предпочла бы списать это на чересчур разыгравшееся воображение. Неужели знакомы?

Несмотря на мигом испортившееся настроение, мужчина довёз её до города, высадил у нужного кафе и, сославшись на неотложные дела, растворился в потоке машин. Девушка вошла внутрь заведения, устроилась у окна, заказала себе капучино и принялась разглядывать прохожих — в этот день они перемещались с неимоверной скоростью, подгоняемые не то морозом, не то предновогодними заботами. Наблюдать за людьми было интересно, но поскольку Дашу нервировало последнее открытие, особого удовольствия она не получала. Кофе тоже оказался не самым лучшим, и девушка окончательно пала духом.

Всё-таки надо было захватить с собой Ульяну: подруга куда разговорчивее и может уболтать любого. Вот придёт сейчас эта Катя, и о чём с ней беседовать? Да любая модель мгновенно поймёт, что вовсе она не из агентства. Надо задать несколько вопросов, кое-что уточнить. Только как это сделать, не вызвав подозрений? Стоило хотя бы подготовиться, составить план разговора… Ещё и Лаврентий в придачу. Вдруг он действительно знает Катю? Ничего ужасного в этом, конечно, нет, но количество его приятелей в городе начинает напрягать. И потом, он же может её предупредить — неизвестно, какие у них отношения.

Когда обе стрелки наручных часов остановились на двенадцати, Даша поняла, что успела накрутить себя настолько, что готова просто встать и уйти. Ко всему прочему, добавилась новая сложность: как узнать Катю, если даже фотографии её не видела? Получается, нужно присматриваться к каждой одинокой девушке, заходящей в заведение, но в преддверии обеденного перерыва таких было уже несколько. К счастью, на моделей они не тянули, только никто ведь и не говорил, что работать на подиуме могут лишь писаные красавицы.

К половине первого проблема разрешилась: в кафе вошла рослая широкоплечая девица в бежевой шубе, солнечных очках и огромной меховой шапке. Все посетители невольно повернули головы, чтобы как следует разглядеть убиенное животное, а Даша приветственно подняла руку, привлекая её внимание. Катя приблизилась, красиво опустилась на стул и закинула ногу на ногу. По одежде и поведению чувствовалось, что к встрече она готовилась. Впрочем, не исключено, что Сорокина наряжается так каждый день.

— Это вы мне звонили?

— Я. Мы набираем моделей для… В общем, это новый проект, имеющий отношение к телевидению. Скажу сразу: кроме вас мы рассматриваем ещё несколько девушек: Мэри Садвинская, Иветта Курносова, Анна…

— Иветты больше нет, — предсказуемо перебила Катя. — Она недавно скончалась.

— Какой ужас! — Даша прижала руки к груди и артистично вздохнула. — Такая молодая…

— Не надо было с криминалом связываться, — жёстко обрубила Катя, которой явно хотелось поговорить на эту тему. Как-то сразу становилось понятно, что смерти соперницы она откровенно радуется и выдавливать из себя сочувствие не намерена.

— С криминалом?

— У неё сожитель был — вор в законе.

— А как же… — Даша хотела сказать, что буквально до Иветты у Малинова была совсем другая пассия, но вовремя сообразила, что представительница европейского агентства этого знать не может. — Вдруг у них настоящая любовь?

— Какая там любовь? Старый хрыч и безмозглая кукла. Вы уж простите, что я так о ней отзываюсь, но уж как есть. Внешностью её бог не обидел, а вот с головой серьёзные проблемы были. У меня-то высшее образование, аспирантура. Правда, неоконченная, но это не важно. А Иветта едва девять классов отмучила. Всё мечтала прославиться и замуж удачно выйти, только не брал никто.

— Но вы же говорите, что она жила с вором в законе.

— А под венец он её так и не повёл. И потом, было ясно, что у них это ненадолго.

— Почему?

— К Иветте, похоже, охладели, — не без злорадства пояснила Катя. — Я однажды видела, как она приняла букет от своего давнего поклонника.

— И что?

— Ну как что? Во-первых, у того типа с головой нелады, она от него несколько лет бегала. Во-вторых, когда в отношениях всё в порядке, от чужих мужчин ничего не принимают. Понятно, что она сделала это назло, чтобы показать сожителю, что он не единственный.

Вспомнив психически нездорового Фёдора, который систематически преследовал Иветту, Даша была вынуждена согласиться: взять у такого подарок — значит подписаться на многолетний навязчивый прессинг. Пожалуй, кроме как охлаждением Малинова к любовнице, её поступок нечем объяснить. Не вспыхнула же внезапная страсть к давнему поклоннику, в самом деле.

— А у вас-то на личном фронте как? — вяло полюбопытствовала хозяйка усадьбы, но быстро спохватилась. — Я спрашиваю, потому что из-за проекта вам придётся уехать минимум на несколько месяцев.

— Всё нормально, — махнула рукой Катя. — У меня очень понимающий молодой человек. Я, кстати, принесла портфолио.

Следующие полчаса она с увлечением демонстрировала собственные снимки, сопровождая их многочисленными комментариями, а Даша думала о том, что бы ещё спросить. Вроде бы всё, что можно, она уже выяснила, и разговор пора сворачивать, но уходить ни с чем было обидно. То, что у Иветты и Малинова имелись проблемы в отношениях, конечно, тоже чего-то стоит, но по сути, даёт очень мало: Август Сергеевич явно искренне скорбит.

— У него любовница была, — неожиданно сказала Катя. — У того вора в законе, я имею в виду.

— С чего вы взяли?

«И на кой мне эта информация?» — едва не добавила хозяйка усадьбы.

— Вета нервничала по этому поводу. Когда девчонки говорили об изменах своих благоверных, очень переживала, даже слёзы на глазах появлялись. Я сразу поняла, потому что…

Она запнулась, подбирая слова, но Даше и так всё было ясно. Получается, Малинов в своё время изменял Кате, и теперь она искренне полагает, будто та же напасть коснулась Иветты. Что ж, может, в этом и есть какой-то смысл. Однако всё же странно, что на собеседовании модель выдаёт такие подробности о бывшей сопернице. Наболело, что ли?

Проявив вежливый интерес к её послужному списку и рассказав о предстоящей работе за границей, девушка собралась отчаливать, привстала и, когда Катя тоже поднялась, а её рукав немного задрался, разглядела впечатляющие гематомы.

— Это откуда? — невольно охнула Даша.

— Они скоро пройдут, — смутилась модель. — Не обращайте внимания, на моей работе это не отразится.

— У вас какие-то проблемы?

— Нет. — Сказано это было таким тоном, что сразу стало понятно: проблемы имеются, и очень серьёзные.

— Я могу вам помочь.

— Не можете. — Катя всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. — Я просто ударилась.

Даша замолчала, не зная, как реагировать. Ясное дело, Сорокина откровенно лжёт: скорее всего, над ней издеваются дома, а значит, виновен тот самый молодой человек, который с лёгкостью отпустил бы её на работу за границу. Конечно, возможны и другие варианты, но этот — самый вероятный. И чем ей помочь? С жертвами домашнего насилия хозяйка усадьбы никогда не сталкивалась и понятия не имела, как себя с ними вести. С одной стороны, необходимо что-то сделать, с другой — может, лучше не лезть, чтобы не стало хуже?

— Вы уверены, что ни в чём не нуждаетесь?

— Абсолютно, — кивнула Катя. — Свяжитесь со мной насчёт работы.

Сорокина хотела уйти, но Даша, решив сказать что-то ещё, протянула руку, чтобы её остановить. Неловкий жест привёл к трагичным последствиям: она задела чашку с кофе, который так и не допила, и остывшая жидкость выплеснулась на лежавшую на столе сумку модели. Коричневые пятна осели не только на дорогой коже, но и попали внутрь — на какие-то бумаги и бесценное портфолио.

Взвизгнув, Катя принялась вытряхивать из сумки содержимое, а виновница трагедии отправилась к барной стойке за салфетками. Когда она вернулась, последствия потопа были практически ликвидированы, только портфолио несколько потеряло товарный вид. Густо покраснев от смущения, Даша стала вытирать стол и на всякий случай передвинула на краешек стопку бумаг, разумеется сразу же задев её локтем. Документы разлетелись по не самому чистому полу. Модель воззрилась на неё, как на врага народа.

— Я сейчас всё соберу, — пообещала хозяйка усадьбы и присела на корточки, стараясь быть очень аккуратной.

Увы, с осторожностью снова не задалось: увидев среди бумаг знакомую физиономию, девушка невольно вскрикнула и выронила из рук то, что успела поднять.

— Да что с вами? — не сдержалась Катя.

— Всё в порядке, — пробормотала Дарья, ещё не веря в своё открытие. — Кто это на фотографии?

— Мой молодой человек, — безразлично пожала плечами модель. — Может, это несовременно, но я стараюсь носить его снимок с собой. Так мне кажется, что он всегда рядом.

— И давно вы встречаетесь?

— Пару лет.

— Сейчас вместе живёте?

— Он в командировке, а так — да. Откуда столько вопросов?

Даша качнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Невозможно, просто совершенно невероятно, чтобы Катя была подружкой Лаврентия. Во-первых и главных, у него совсем другой вкус — высокомерные модели его вряд ли интересуют. Во-вторых… Что во-вторых, она так и не придумала, сосредоточившись на предыдущем пункте. Кто угодно, только не Катя. Ну не могут его привлекать разодетые куклы… Или могут? Малинов-то тоже не производит впечатление человека, который способен потерять голову из-за красивой женщины — но похоже, терял, и не раз.

Неужели достаточно яркой одежды, милой мордашки и толики везения, чтобы любой был твоим? Лаврентий — чересчур здравомыслящий, несмотря на постоянные подколы, серьёзный и взрослый мужчина. В его возрасте уже полагается не вестись на блестящую мишуру, а очень вдумчиво подходить к выбору спутницы жизни…

— Вроде всё нормально, — удовлетворённо сказала Катя, сложив в сумку документы.

— Извините, — в который раз механически повторила Даша, едва держась на ватных ногах. Открытие потрясло настолько, что девушка чувствовала себя как в тумане. Сердце билось чересчур громко, голова налилась тяжестью, язык еле ворочался, мысли разбегались, сил разговаривать не было. — Извините.

— С вами всё в порядке? — нахмурилась Катя.

— Да, всё хорошо. — Девушка заставила себя сесть за столик, чтобы колени тряслись не так сильно.

— Точно?

— Просто что-то холодно стало, — невпопад ответила она. — Мы вам позвоним, когда примем решение.

Модель кивнула, с подозрением к ней присматриваясь, взяла свои вещи и, вежливо попрощавшись, покинула кафе. Даша осталась сидеть с выражением полного недоумения на лице и тоской в округлившихся глазах. Думать о привязанности Лаврентия отчего-то было неприятно.

Самое интересное: что за командировка, в которой он сейчас находится? Нагло обманул благоверную и… И что? Свалил в гостиницу? Так о подобных вещах заявляют прямо, а не лгут в лицо. Лаврентий уж точно не стал бы. Хотя нет, он как раз придумал бы легенду, создал интригу… С другой стороны, играть в такие игры с Катей вряд ли интересно — ему нужна девушка, которая могла бы действовать с ним на равных, а модель на это не способна, она куда больше занята собой.

Поймав себя на мысли о лёгкой ревности, Даша наконец поднялась, расплатилась за оказавший редкую услугу кофе и вышла на улицу. Морозный воздух и ритмично скрипевший под ногами снег немного привели её в чувство: голова просветлела, тело перестало дрожать. Она шагала по улице, рассеянным взглядом окидывая проезжавшие машины, деревья, магазины, и думала о Лаврентии, который так опрометчиво выбрал себе возлюбленную и так нагло её обманывал. Оправдать его было сложно, но очень хотелось. Скорее всего, Катя сама виновата в том, что теряет такого мужчину: надо меньше времени уделять себе и больше — отношениям: карьера-то не вечна, а вот любовь — может быть.

Даша не заметила, как свернула в маленький уютный сквер, опустилась в сугроб на скамейке и уставилась в одну точку перед собой. Что за синяки у Кати на руке? Явно след от мощного захвата, по-другому не скажешь. Версия с домашним насилием просится на первый план, но представить за подобным делом Лаврентия решительно невозможно. Ага, так же невозможно, как предположить, будто он способен встречаться с носительницей уникально низкого уровня ай-кью.

Девушка понимала, что думает о модели гораздо злее, чем следовало бы, но поделать с собой ничего не могла. Эмоции так и лезли наружу, заставляя её сжимать кулаки и сердито сопеть. Неужели Лаврентий действительно поднял на Сорокину руку? Если так, она определённо это заслужила. Вот только чем?

Физическую агрессию по отношению к более слабым Даша всегда рьяно осуждала и теперь не могла придумать, что такого ужасного натворила Катя, чтобы получить подобное отношение. Разве что изменила? Вдруг она соврала о том, что её молодой человек в командировке, и на самом деле он просто от неё ушёл? Это многое могло бы объяснить. Например, они поссорились, Лаврентий собрал вещи и переехал в гостиницу, где изо всех сил пытается отвлечься от неприятных мыслей. А модель ещё надеется вернуть отношения, поэтому таскает с собой его фотографию и говорит окружающим, что он лишь отлучился по делам… Да, скорее всего, так оно и есть. Но её вероятные адюльтеры применения силы, конечно, не оправдывают.

Интересно, что сейчас сказал бы Лаврентий? Наверняка у него припасён не один совет на такой случай. Может, спросить напрямую — мол, не ты ли избил свою дражайшую половину? А если он скажет «да»? Как тогда с ним общаться, как смотреть в глаза? Или он будет всё отрицать? По нему ни черта не понятно, запросто сможет обвести её вокруг пальца — особенно если она сама этого захочет.

Сидеть в сугробе стало сыро, и девушка поспешила подняться. Джинсы промокли насквозь, что на морозе было необыкновенно приятно, а ясности в мыслях так и не наступило. Ещё с полчаса побродив по городу, она купила еды на пару дней и на автобусе добралась до усадьбы, где её уже ждали разъярённая подруга и откровенно злой Никита. Лаврентий ещё не появлялся.

Если с первой всё было понятно, то настроение второго очень удивляло. То ли у них что-то произошло за время её отсутствия, то ли душевное состояние мужчины было подпорчено чем-то другим, но смотрели на Дашу крайне недобро и даже не пытались этого скрыть.

— Извини, — слабо пикнула хозяйка усадьбы, обращаясь к Ульяне. — Ты так хорошо спала, мы не стали тебя будить.

— Не не стали, а попросту забыли.

— Ну, или так.

— Где тебя носило весь день? Я уже всерьёз думала, что Малинов вас с Лаврушей на тот свет отправил.

— Август Сергеевич ни при чём, — отмахнулась Даша, усаживаясь за стол. Никита пока вежливо молчал, но оставлять подруг наедине явно не собирался. — Я всё утро его провоцировала — и никакого толку. Уже даже сама себя немного возненавидела, а этому — хоть бы что. Он сейчас из-за Иветты переживает. Наверное, не до разборок.

— Провоцировала Малинова? — медленно произнёс Никита. — Позволь узнать, на что?

— На убийство, понятное дело, — сказала Ульяна таким тоном, каким в школе разговаривают с очень отстающими учениками. — Надо же было проверить, он это или нет.

Никита сжал в кулаке вилку и тихо что-то прорычал.

— Чего?

— Кто вас надоумил, я спрашиваю.

— Сами дошли, — усмехнулась Даша. Видеть его в таком состоянии было на редкость приятно.

— Ну конечно.

— Ты что, в нас сомневаешься?

— Нисколько. Но мне почему-то кажется, что тут не обошлось без нашего общего знакомого.

— А чутьё-то у него неплохое, — оценивающе сказала Ульяна, обращаясь к подруге, и снова повернулась к Никите. — Может, и убийцу нам назовёшь?

— Я бы назвал, но вы не поверите. У Даши с ним какие-то странные отношения — любовь, что ли…

— Он про нас с тобой то же самое говорит, — рассмеялась девушка. — Я прям переходящее знамя.

— Лишь бы без дырок от пуль, — мрачно буркнул мужчина, которому сравнение очень не понравилось.

Хозяйка усадьбы показала ему язык и отправилась в свою комнату, где провела пару часов в бесплодных размышлениях.

* * *

Когда Лаврентий наконец вернулся, был уже глубокий вечер, на небе горели тусклые зимние звёзды, месяц освещал заснеженную дорожку перед входом, ветер почти стих, и вокруг стояла непробиваемая тишина. На всю эту красоту девушка любовалась из своего окна, а потому первой заметила приближение постояльца. Шёл он медленно, слегка повесив голову и глядя себе под ноги. Чувствовалось, что за день произошло нечто, ставшее для него неприятным сюрпризом. Может, знает, что она разговаривала с Катей? Конечно знает, он же видел номер в своём телефоне. Выходит, эта встреча произвела на него такое гнетущее впечатление? Или случилось что-то ещё?

Подождав какое-то время, Даша услышала внизу звон столовых приборов, поняла, что чья-то добрая душа решила Лаврентия накормить, и спустилась в надежде застать его в ободрённом состоянии духа.

— Как день прошёл?

— Нормально. А у тебя? — Он буквально испепелял её взглядом, и хозяйка усадьбы почувствовала себя крайне неуютно.

— Тоже ничего. У тебя девушка есть?

Ульяна где-то на заднем плане поперхнулась, Никита мгновенно перестал жевать.

— А что? — ухмыльнулся Лаврентий.

— Ульяна по тебе с ума сходит.

Подруга вытаращила глаза и замотала головой с такой скоростью, что имела все шансы остаться без неё.

— Нет у меня никого, — со вздохом сказал мужчина. — Работа пока не позволяет.

— И что у нас за работа? — угрюмо осведомился Никита.

— А вот этого сказать не могу. Контракт, знаешь ли.

Ульяна почти возликовала.

— Ты шпион?

— Что-то вроде.

— И что, прям ни с кем не можешь встречаться? — помрачнела Даша, прекрасно понимая, что ей лгут в лицо.

— Разве что крайне недолго. Ульяну это устроит?

— Нет.

— Да, — одновременно сказала подруга. — Очень устроит.

Никита возвёл глаза к потолку и молча покачал головой. Чувствовалось, что дружеская беседа ему не по душе и он уже жалеет, что ужинает вместе со всеми. Лаврентий ухмыльнулся и окинул Ульяну весьма заинтересованным взглядом, что совсем не понравилось Даше, зато откровенно порадовало её подругу.

— То есть с Катей Сорокиной ты не встречаешься? — вкрадчиво полюбопытствовала хозяйка усадьбы, рассчитывая загнать его в угол и заодно остудить пыл Ульяны.

— Не знаю такую. — Вместо того чтобы смутиться, он безразлично пожал плечами и вернулся к еде.

С целую минуту Даша взирала на него с таким возмущением, что остальные слегка занервничали.

— Что за Катя? — спросил Никита.

— Модель одна.

— Да посмотри на него — куда ему модель?

Лаврентий поднял глаза от тарелки и холодно уставился на Никиту. Пялились они друг на друга долго и пристально. Девушки тоже переглядывались, но скорее недоумённо. Когда молчаливая игра всем надоела, Лаврентий отложил вилку и угрюмо сказал:

— Между прочим, у меня были и модели, и актрисы.

— Ага, ещё зарубежные, небось.

— Я что-то не понял, у кого-то есть сомнения?

— У кого-то есть совесть и нет желания верить небылицам, — отбрил Никита. — Хоть не позорился бы.

— Да ты… Знаешь что, можешь не верить, для меня главное — мнение девушек.

— Они тоже не дуры.

— Только не я, — мигом подключилась Ульяна. — Дурее меня ещё поискать, я вообще всему верю.

Мужчины дружно фыркнули, и атмосфера в комнате перестала быть нездоровой. Вернее, напряжение всё ещё сохранялось, но исходило исключительно от Даши, которая никак не могла простить Лаврентию наглую ложь. Ну почему нельзя было сказать правду? Можно подумать, с ним за это что-то сделали бы. И ладно бы ещё отрицал только наличие отношений, но ведь постоялец вообще не признаёт, что знаком с собственной девушкой! Кто он такой, чёрт побери?

— Как будем встречать Новый год? — донеслось до неё сквозь вихрь негативных мыслей.

— Монолог президента, оливье и шампанское, — быстро перечислила Ульяна. — Ещё можно на лыжах погулять или съездить к святому источнику. Там народ часто собирается. Наверное, будет фейерверк.

— Очень заманчиво, — кивнул Лаврентий, внимательно глядя на Дашу. — А ещё какие предложения?

— В городе на центральной площади, — безразлично сказала девушка. — Это — если хотите с людьми потолкаться. Лично я здесь останусь.

— Я тоже, — хором сказали мужчины и недобро друг на друга покосились. Ульяна закатила глаза.

— Тогда только мы и президент.

— На том и порешили. — Лаврентий широко зевнул и машинально посмотрел в сторону своего номера. — Тут с вами приятно, конечно, но я как-то устал, так что…

Договорить ему не удалось, поскольку в дверь отчаянно заколотили. Все четверо моментально подобрались и повернули головы на источник звука.

— Это ещё что?

— Очередной постоялец, — вздохнула Даша, уже давно не ожидая от них ничего хорошего. — Сидите, я открою.

Вопреки просьбе, Никита мгновенно поднялся и замаячил у неё за спиной. Девушка хотела возмутиться, но поразмыслив, пришла к выводу, что так гораздо лучше. Путь до двери показался на редкость долгим и неспокойным. За это время она успела навоображать себе всяких ужасов и замки отпирала слегка дрожащей рукой, причём её состояние от Никиты не укрылось.

— Вряд ли там маньяк с топором. — Он мягко отодвинул её в сторону и повернул ключ.

— Здрасте. У меня тут машина сломалась. Нельзя ли остан… — Катя разглядела хозяйку усадьбы и запнулась на полуслове. Как-то сразу стало ясно, что она ожидала увидеть кого угодно, но только не представительницу европейского модельного агентства.

— Добрый вечер, — поздоровался Никита. — Проходите, пожалуйста. Есть хотите?

— Вообще-то, да…

Даша стояла в полном потрясении и не понимала, как такое могло произойти. В то, что у Кати действительно сломалась машина, поверить было решительно невозможно — естественно, она тут не из-за проблемы с транспортом. Ещё бы узнать, для чего маскарад.

— Я точно могу войти?

Хозяйка усадьбы кивнула и жестом указала направление. Сейчас модель была одета совсем не так, как днём: вместо шубы и огромной шапки на ней красовалась скромная куртяшка, на ногах — простые кроссовки, волосы стянуты в хвост. Ни дать ни взять несчастная девица, зимней ночью попавшая в беду. Во всяком случае, на Никиту она произвела именно такое впечатление — вон как он вокруг неё носится. Сейчас и Лаврентий подключится… Лаврентий!

Даша открыла рот, чтобы позвать Катю назад, но было поздно: из столовой донёсся полный изумления возглас, мигом сменившийся слезливой встречей двух разлучённых возлюбленных. Что ж, по крайней мере, ясно, для чего она приехала: Новый год на носу, наверняка модель считает, что это последний шанс помириться. Ну конечно! Она-то тоже поняла, с какого телефона ей звонили. Странно, что решила подыграть в небольшом спектакле, устроенном в кафе.

— Что происходит? — негромко спросил Никита. — На тебе лица нет.

— Это девушка Лаврентия, та самая модель, в существование которой ты не верил.

Мужчина нахмурился, поджал губы и вместе с Дашей поспешил в столовую. Первой в глаза бросилась Ульяна — бледная, злая и явно готовая вцепиться сопернице в волосы. Лаврентий изо всех сил делал удивлённую физиономию и повторял, что понятия не имеет, кто перед ним, но всё было ясно. Катя истерично рыдала, падала на колени, поднималась, пыталась его обнять и молила о прощении.

— Переигрывает, — сухо прокомментировал Никита. — Не знаю, что она ему сделала, но так убиваться точно незачем.

Ульяна подошла к друзьям.

— Может, она не в себе? Под кайфом, например?

— Нет, — устало сказала Даша. — Просто она думает, что он первым пошёл на примирение. Сделал небольшой намёк, втянул в забавную игру…

— И почему она так думает?

— Не представляю, — очень быстро ответила девушка. — Считайте, что это моё тончайшее чутьё.

Никита кивнул, будто поверил, и предпочёл удалиться в свою комнату. У Даши тоже не было желания любоваться нежданной встречей, но и оставлять Ульяну одну не хотелось: подруга явно положила глаз на Катиного избранника и, хотя тщательно скрывает чувства за здоровым сарказмом, похоже, не прочь, чтобы он пожил в гостинице подольше.

Лаврентий тихо сатанел. Это было видно по раздувавшимся ноздрям, напряжённым пальцам и глубокой складке между бровями. Приезду любимой он явно не радовался и логично винил в нём Дашу, посылая ей злобно-ненавистнические взгляды. Появление Кати стало неприятным сюрпризом для всех, однако модель предпочитала этого не замечать. Она активно висла на своём бывшем и, возможно, будущем, через слово обещала больше никогда его не подводить и красиво моргала мокрыми от слёз ресницами.

— Ужинать будете? — мрачно спросила хозяйка усадьбы, обращаясь к источавшей восторги Кате.

— Нет-нет, я потом…

— Будет, — хмуро буркнул Лаврентий, видимо надеясь отделаться от неё хотя бы на время.

— Ладно, милый, если ты настаиваешь…

Она соскочила с его колен и пересела за стол — на место, которое совсем недавно занимала Ульяна. Подруга яростно выдохнула, скрипнула зубами и, чётко печатая шаг, отправилась в свою комнату. Даша поставила перед захватчицей тарелку, кастрюлю с остатками пюре и, предложив ни в чём себе не отказывать, тоже удалилась.

Часа через три, когда девушка уже готовилась ко сну, в дверь неуверенно поскреблись. Подумав, что это Ульяна, по каким-то причинам решившая прибегнуть к этикету, Даша, одетая в одну ночную рубашку, открыла и с удивлением обнаружила на пороге Катю. Модель смущённо улыбалась и отводила сиявшие счастьем глаза.

— Я не слишком поздно?

— Нет, — буркнула хозяйка усадьбы, всем своим видом показывая, что верить ей не следует. Однако Катя ничего не заметила.

— Хорошо, а то я боялась. Поговорим?

— А тебя Лаврентий не ждёт? — кисло спросила девушка.

— Он сказал, что отпускает на пару минут. Так что? Я войду?

Даша посторонилась, пропуская её внутрь, и, дождавшись, пока та отвернётся, скорчила презрительную физиономию. Толку от этого не было, но на душе немного полегчало.

Катя опустилась в кресло и принялась озираться. Было видно, что роспись на потолке по-настоящему её впечатляет, как, впрочем, и вообще вся усадьба. Даша не раз видела здесь подобные взгляды — в них сквозили восхищение и откровенная зависть.

— Я сразу догадалась, что это Лаврик тебя послал. Правда же, он здорово придумал?

— Очаровательно.

— И я так считаю! — Модель просто лучилась восторгом, и Даша почувствовала себя неловко. Надо же было невольно поспособствовать чьему-то счастью…

— Так вы помирились?

— Абсолютно! Мы, скорее всего, завтра уедем, поэтому я хотела поблагодарить тебя сейчас… Не знаю, почему ты нам помогла, но поверь, для нас с Лавром это очень много значит.

— Всегда пожалуйста.

— Мы познакомились восьмого марта, — не обращая на неё внимания, продолжала щебетать Катя. — Была метель, он подошёл ко мне и спросил, не модель ли я, представляешь?

«А ты стояла при параде и ждала, пока кто-нибудь поведётся».

— Ещё как.

— Меньше чем через два месяца, на майские праздники, мы поехали отдыхать. И там, на берегу океана, он сделал мне предложение. Правда, романтично?

«И банально».

— Очень.

— Со свадьбой, конечно, пришлось повременить. Ты же знаешь, как это бывает. Забронировать лучшее место в городе — уже целая история. В общем, мы пока решили подождать, но теперь, после всего случившегося, уверена, я скоро стану его женой! Повезло же помириться под Новый год, когда уже, казалось бы, нет никаких шансов. Да вся наша история — один сплошной праздник!

«Маскарад».

— Почему вы поссорились? — спросила Даша, понимая, что ей очень хочется выговориться.

— У меня появился поклонник, — понизив голос, поведала Катя. — Не бог весть что, но всё-таки… Я на него, конечно, ноль внимания, но Лавру-то от этого не легче. Он приревновал, я заявила, будто готова уйти, и он сказал, что уйдёт сам. А мужик же должен отвечать за свои слова — так он воспитан, понимаешь? Мы оба знали, что это глупость и мы погорячились, но поделать было ничего нельзя, а тут появилась ты!.. Ты спасла любовь всей моей жизни!

Даша машинально кивала, стараясь не вникать в перипетии чужих отношений, и думала о том, что если бы сама нашла любовь всей своей жизни, ни за что не позволила бы ей так просто исчезнуть. Ну поссорились, и что? У людей и более серьёзные проблемы бывают, а они держатся друг за друга, не отпускают до последнего. Чего стоят их чувства, если дали трещину из-за такой ерунды? И что было бы, если бы она, Даша, не позвонила с телефона Лаврентия?

— …И вот, мы вместе, — сияя, закончила Катя.

Хозяйке усадьбы стало немного стыдно. И чего привязалась к ним? Понятно, что у каждого своя история. Помирились, и слава богу. Только Ульяну жалко. До сегодняшнего вечера подруга особого внимания Лаврентию не уделяла, но за ужином просто превзошла себя. Не совсем ясно, играла она или на самом деле что-то чувствует, однако сейчас это уже не важно. Придётся ей пережить очередную неудачу на личном фронте, и в таком случае будет лучше, если Лаврентий уедет как можно скорее.

— Тебе ничего не надо? — из вежливости спросила Даша. — Может, постельное бельё, плед, обогреватель…

— У меня уже есть один, — улыбнулась модель, явно имея в виду Лаврентия. Девушка невольно поморщилась.

— Ну, тогда…

Поняв намёк, Катя поднялась, хотя похоже, была не прочь поболтать ещё, и, прижав руки к груди, зачастила:

— Ещё раз спасибо тебе огромное, ты нас просто спасла! Не представляю, как бы я жила без Лаврика…

— Обращайтесь, — вздохнув, кивнула Даша.

Быть чьей-то спасительницей оказалось вовсе не так приятно, как можно было предположить: слова признательности больше походили на лёгкую пытку, а чужое счастье по-настоящему раздражало. Возможно, потому, что у хозяйки усадьбы пока не было своего, но от осознания этого факта спокойнее почему-то не становилось.

Модель наконец добралась до двери, снова выразила глубочайшую благодарность и растворилась в тёмных недрах коридора. Даша выключила свет, побродила по комнате и забралась в кровать. Спать не хотелось, думать — тоже. От нечего делать она принялась рассматривать потолок, потом снег за окном, однако сон так и не шёл. Примирение Кати и Лаврентия вызывало откровенную досаду и немного — зависть.

Любопытно, что он в ней нашёл. Внешность — это само собой, только ведь больше модели похвастаться нечем. Как человек она, может, и ничего, но для Лавра точно чересчур глуповата и экзальтированна. По сути, они полные противоположности: он — умный, хитрый, точно знающий, чего хочет от жизни, а Катя — вертихвостка, помешанная на своей внешности и количестве поклонников. Неужели даже самых здравомыслящих мужчин привлекают именно такие? Скорее всего, да, ведь Никита тоже поспешил оказать Сорокиной помощь, абсолютно ничего о ней не зная.

А идея с машиной была неплоха. Мол, ехала мимо, попала в неприятную ситуацию, нуждаюсь в спасении… А, милый, и ты здесь?.. Может, и не дура она совсем, просто чересчур восторженная и легкомысленная? И Лаврентий полюбил её именно за это — сейчас таких людей очень мало, все стараются скрывать свои истинные чувства. И потом, кто сказал, что страсть логична и поддаётся какому-то объяснению?.. Интересно, они правда будут вместе благодаря ей? Надо же было случайно перевернуть судьбы двух людей, направив их друг к другу.

Даша как раз почти переборола неприязнь к Кате и начала радоваться за влюблённых, когда дверь с тихим скрипом стала открываться. Сперва девушка не обращала на это внимания, но заметив, что тень на полу вдруг изменила своё положение, всё же скосила глаза в сторону. Ужас, мгновенно навалившийся липкой холодной массой, сковал всё тело, не давая даже дышать. Как она могла забыть запереться? Это всё Катя, своими восторгами выведшая её из равновесия.

Чтобы прийти в себя, девушка прикусила губу, от боли действительно начала соображать и осторожно спустила на пол одну ногу. Отодвинув одеяло, она повторила манёвр с другой, после чего стала медленно сползать с кровати. Поблизости была только тумбочка, уставленная множеством необходимых мелочей, ни одну из которых сейчас, увы, нельзя было использовать.

Стянув оттуда флакончик с духами, Даша зажала его в руке и скользнула в сторону кресла, надеясь хотя бы ненадолго за ним укрыться. По комнате эхом разнёсся звук осторожных шагов, неспешно приближавшихся к кровати, после чего повисла небольшая пауза и знакомый голос недовольно сказал:

— Вылезай давай, это я.

В помещении загорелся свет, от которого девушке пришлось зажмуриться, и Никита нагло уселся на её кровать.

— Классно выглядишь, — оценил он, разглядев её в укрытии. — Это всего лишь духи? А ощущение было, будто мне прицел в спину смотрит.

— Так и есть, — буркнула Даша. — Стучать тебя не учили?

— Я думал, ты спишь.

— И всё равно решил заглянуть?

— Кто-то же должен за тобой присматривать.

В этот момент хозяйка усадьбы поняла, что нынешний визит в её комнату — далеко не первый. Выходит, Никита регулярно наведывается к ней по ночам, чтобы… Чтобы что? Убедиться, что она ещё дышит?

— Что ты так смотришь? На тебя покушались, с Иветтой неизвестно что случилось… Я просто пытаюсь сохранить видимость порядка.

— Но я всегда запираюсь, — прорычала Даша.

— И что?

Короткий вопрос поставил её в тупик, причём задан он был с таким невинным видом, что даже злиться на Никиту было сложно. Девушка наконец вылезла из-за кресла, поставила духи на место и, скрестив руки на груди, застыла перед постояльцем. Лёгкая ночная рубашка колыхалась от небольшого сквозняка, глаза горели яростным огнём, губы были сжаты в тонкую нить. Мужчина с ухмылкой оглядел её наряд, вызвав в душе бурю эмоций, основной из которых было смущение, и спокойно произнёс:

— Не переживай, когда ты спишь, это всё смотрится гораздо интереснее.

Даша побагровела от гнева и молча указала ему на дверь.

— Мне пока и здесь неплохо.

— Проваливай.

Никита даже с каким-то сочувствием покачал головой и неожиданно спросил:

— Тебе не показалось, что Лавр вёл себя подозрительно?

— Он всегда себя так ведёт, — пожала плечами девушка, очень радуясь тому, что разговор перешёл в деловое русло.

— Я имею в виду — с приездом этой Кати.

— Она мне всё объяснила, — отмахнулась хозяйка усадьбы. — Долго были вместе, потом поссорились из-за ерунды и по глупости расстались. Мириться уже и не думали, но я случайно… То есть Катя решила всё взять в свои руки и приехала сюда.

— Они спят в разных комнатах, — припечатал Никита.

— Ты и к ним заходил?

— Просто видел. Это не кажется тебе странным?

— Кажется. Ты слишком много видишь.

— Они долго не общались, внезапно помирились — значит, самое время…

Ход его мыслей Даше совершенно не понравился, и она машинально застегнула верхнюю пуговицу на вороте. Никита, заметив это, украдкой улыбнулся.

— Может, они ещё не до конца помирились. И вообще, тебе-то какое дело?

— Просто есть ощущение, что у этого Лаврентия многовато всего… сомнительного.

— Человек, который запросто вламывается в чужие комнаты, не имеет права говорить так о других.

— Я смотрю, кое-кто забыл, что ещё совсем недавно частенько рылся в моих вещах.

— Я хозяйка, мне можно. И как будто в самых лучших отелях мира никто нигде не роется. Это нормальная практика, для того женщины и идут в горничные.

Никита фыркнул и замолчал. Беседу вроде бы пора было сворачивать, но уходить он не торопился. Его безмолвное сидение на кровати девушку очень напрягало — главным образом потому, что самой хотелось забраться под одеяло и на время забыть о дурных постояльцах.

— Они завтра уедут, — нетерпеливо сказала Даша. — Так что мучиться подозрениями тебе осталось недолго.

— А если не уедут?

— Будут платить за второй номер.

— Даш, я серьёзно. Что, если они останутся?

Девушка вздохнула.

— Ну останутся, так останутся. Более странным это место уже точно не будет. Спокойной ночи.

Никита кивнул, но не пошевелился.

— Я говорю, спокойной…

— Да слышу я, — с досадой буркнул он и наконец поднялся. — Дверь за мной не запирай.

— Чтобы у тебя была возможность вернуться и убийца тоже не встретил препятствий?

— Твой замок любой школьник откроет. Ладно, пока.

Он удалился, а девушка с удовольствием залезла в кровать. Запираться она действительно не стала, здраво рассудив, что если замок не вызвал проблем у Никиты, то профессиональный киллер тем более посчитает его лишь дурной шуткой.

Вопреки твёрдому намерению ни за что не думать о нетипичных отношениях Лаврентия и Кати, выкинуть из головы то, что они спят порознь, Даша не могла. Модель казалась абсолютно уверенной в том, что помирилась с возлюбленным, а значит, ничто не мешало ей воспользоваться его номером. В чём-то Никита прав: странностей у парочки хватает, но в конце концов, это личное дело каждого. Сейчас самое главное — как можно скорее выпроводить лишних постояльцев из усадьбы, чтобы Ульяна меньше переживала из-за очередного облома. Вспомнив, что ещё даже не поговорила с подругой, девушка усовестилась и решила, что непременно займётся этим вопросом с утра.

* * *

Едва солнце стало виднеться над верхушками елей, Даша выскользнула из кровати и босиком отправилась к Ульяне. Несчастная жертва чужой любви не спала, а мерила комнату шагами, бурча себе под нос что-то злобно-завистливое. Чувствовалось, что примерно так же она провела ночь и теперь тихо ненавидит весь мир, включая дражайшую подругу, столь некстати приютившую двуличного мерзавца.

— Привет, — неуверенно пискнула Даша. — Ты как?

— За ночь придумала тридцать два способа убить и не сесть. А у тебя как дела?

— Примерно так же.

— Ну и чудно.

Хозяйка усадьбы постояла, переминаясь с ноги на ногу, и порывисто обняла Ульяну.

— Не расстраивайся, он всё равно какой-то мутный тип.

— А мне нравятся мутные, — горестно всхлипнула подруга. — Не может быть, чтобы так всё закончилось. Я её придушу!

— Катю? Знаешь, она вполне ничего…

Ульяна уставилась на неё с таким возмущением, что девушка мигом пошла на попятную:

— …ничего из себя не представляет. Конечно, с тобой её даже сравнивать нельзя. Подумаешь, модель, мы ничуть не хуже. Просто у Лаврентия не было времени как следует оценить ситуацию, выбор…

Слёзы подруги мгновенно высохли, и она с надеждой воззрилась на хозяйку усадьбы.

— Ну так пусть будет! Скажи им остаться.

— И как ты себе это представляешь?

— Не знаю, мне всё равно. Пусть он останется!

Даша поняла, что Ульяна на грани истерики, и принялась успокаивающе гладить её по голове. И чего в Лаврентии такого, что на нём все виснут? Просто мужчина с темноватой биографией и страстью к дурацким приколам вроде провоцирования криминальных авторитетов на решительные действия… Интересно, Катя осознаёт, на что идёт? Спокойной жизни с таким точно не будет. Вот Ульяне он вполне подошёл бы — ей хочется драйва, возможности ходить по проволоке, балансировать над жерлом вулкана…

Подруга перестала всхлипывать и принялась чересчур внимательно разглядывать потолок.

— Он ведь уедет сегодня, да?

«И когда она успела так влюбиться?»

— Наверное. И имей в виду, для всех так будет лучше.

— Не для всех, — буркнула она. — Если бы он остался, у меня был бы шанс.

Решив не говорить, что он и так был, Даша, насколько могла, успокоила подругу, заставила её одеться и спуститься вниз, после чего отправилась приводить в порядок себя. Когда она вошла в столовую, Ульяна как ни в чём не бывало весело щебетала с Лаврентием, напрочь игнорируя приличия и условности, а Никита мрачновато жевал омлет, исподлобья за всем этим наблюдая. Модели нигде не было.

— Катя ещё не вставала?

— Нет, — очень спокойно проинформировала подруга, изо всех сил строя глазки Лаврентию. — Должно быть, притомилась после вчерашних переживаний.

Мужчина, на котором она висла, искривил губы в улыбке и бросил взгляд в сторону первого номера.

— Я её не видел.

По спине Даши пробежал лёгкий мороз. Она переглянулась с чересчур радостной Ульяной и на всякий случай уточнила:

— Катя спала в первом номере?

— Ну да. Мы, конечно, помирились, но как-то не совсем. В общем, решили ещё немного побыть в разлуке. А что, какие-то проблемы? Стоило спросить у тебя, но было поздно, мы постеснялись…

— Всем бы такую учтивость. — Даша с выразительным ехидством посмотрела на Никиту, но тут же вернулась к насущному: — Может, сходишь проведаешь её? Не хотелось бы, чтобы она пропустила завтрак.

Лаврентий покладисто поднялся, аккуратно отодвинул мигом помрачневшую Ульяну и отправился на поиски возлюбленной. Вернулся он очень быстро, и Даше не нужно было выслушивать его сбивчивую речь, чтобы узнать, что произошло. Проклятие первого номера, не пощадившее ни одного из его обитателей, неизбежно коснулось и Кати. На Лаврентия было больно смотреть, подруга тоже как-то приуныла, поэтому за главного остался Никита, которому Даша благополучно уступила свой крест.

Он вызвал скорую (медики просто констатировали смерть) и полицию, весьма заинтересовавшуюся таинственным мором на территории одной небольшой усадьбы. Ситуацию осложняло то, что обе погибшие были коллегами по цеху и на первый взгляд не имели ни врагов, ни причин уходить из жизни.

На общение с представителями власти ушло полдня, и за это время Даша немного оклемалась. Если вначале она чувствовала себя едва ли не виновницей случившегося и тряслась от ужаса, то спустя несколько часов уже вполне спокойно отвечала на вопросы и тревожилась только по поводу возможного обнаружения тел в пруду. Ульяна же и вовсе воспрянула духом, не то чтобы сильно радуясь чужой смерти, но явно намереваясь воспользоваться посланным небесами шансом. Никита был хмур и собран, а Лаврентий то и дело выпадал из реальности и напрочь терял нить беседы — чтобы получить реакцию, приходилось по несколько раз толкать его в бок, махать перед лицом руками и до бесконечности повторять сказанное.

В таком состоянии Даша ещё никогда его не видела и не представляла, что оно вообще возможно. Судя по всему, чувства к Кате были гораздо глубже, чем он того хотел, и сейчас Лаврентий предавался примерно тому же, чему и хозяйка усадьбы, а именно — самобичеванию, которое у него должно было протекать куда болезненнее.

Когда полиция покинула усадьбу, все собрались за обеденным столом и долго сидели в полнейшей тишине. Обычно снаружи доносились какие-то звуки природы, но сейчас не было слышно даже их. В отсутствие естественного шума с улицы явилось тягостное, тревожное ощущение, будто внутри гостиницы существует свой особенный мир, не имеющий отношения к тому, что происходит вовне. Наконец Ульяна нарушила молчание:

— От чего она умерла?

— Неясно, — отозвался Никита. — Внешних повреждений не видно. Возможно, это даже не убийство.

— Ага, возможно.

Мужчины посмотрели на Ульяну с таким выражением, что она предпочла тему не развивать.

— Ты, может, хочешь побыть один? — спросила Даша у Лаврентия, чем заслужила его благодарный взгляд.

— Пожалуй, только немного позже. Если ты не против, я бы осмотрел тот номер…

— Против, — отрезала хозяйка усадьбы, в глубине души подозревая, что даже недолгое пребывание в злополучном помещении может серьёзно сказаться на здоровье.

Лаврентий удивлённо приподнял брови.

— Я просто подумал, что там может быть что-то…

— Полиция уже всё обыскала и ничего необычного не нашла.

— Я бы тоже попробовал, — неожиданно сказал Никита. — На теле… То есть на Кате не было никаких признаков насильственной смерти, так что менты вряд ли сильно старались. Это мы понимаем, что здесь происходит что-то не то, а им только бы работать поменьше.

— Я никого туда не пущу, — по слогам сказала хозяйка усадьбы. — Этот номер слишком опас… Наводит на меня ужас. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. А если и не с вами, то со мной — я могу не пережить очередного потрясения.

Мужчины недоумённо переглянулись и почему-то уставились на Ульяну.

— Я тоже против, — кивнула она. — Это место какое-то… Недоброе, в общем. Сколько там уже полегло… То есть всего одна смерть, а такое ощущение, будто как минимум три. Нет уж, пусть менты сами разбираются. Или, по крайней мере, дождёмся результатов вскрытия, узнаем, что с ней стряслось. Вдруг там радиация какая…

Даша опасливо посмотрела в сторону треклятого номера и невольно поёжилась. Не дай бог, слушок пойдёт в народ, тогда клиентов точно никогда не будет.

Лаврентий поиспепелял взглядом заартачившихся подруг, посидел пару минут молча и удалился к себе. Вид у него был совершенно потерянный, и Даша даже пожалела, что не позволила ему обыскать номер: всё-таки риск минимален, а человеку сейчас нужно чем-то заняться.

Никита обвёл девушек подозрительным взором, немного поразмышлял и вкрадчиво произнёс:

— Есть ощущение, будто от меня что-то скрывают.

— Оно тебя не обманывает, — нагло кивнула хозяйка усадьбы. — Больше доверяй своему чутью.

— Даша, это не шутки.

— Хочешь осмотреть номер — вперёд, — начала злиться девушка. — Только не говори потом, что тебя не предупреждали.

— Он и не сможет сказать, — посетовала Ульяна.

— Отчего же? Будет шариться по моей усадьбе, страшно завывать и пугать постояльцев своей прозрачностью. Может, тогда и шепнёт что-нибудь занятное.

— Уж точно не тебе, — буркнул Никита, хотя в глазах плясали весёлые черти. — Вы как хотите, а я пошёл.

Поскольку желания присоединиться никто не выразил, он в гордом одиночестве заглянул в номер, ничего пугающего там не обнаружил и скрылся внутри.

— Напрасно ты с ним так.

— Всё равно бы полез, — отмахнулась Даша. — Они же как дети: чем больше им препятствуют, тем сильнее желание пойти наперекор. Кстати, вполне очевидно, что на Лаврентия мой запрет тоже впечатления не произвёл. Сейчас он скрывается у себя исключительно из вежливости.

— Может, расскажем им? — кисло предложила Ульяна.

— Чтобы отправиться за решётку? Прости, это как-то не греет. И потом, мне кажется, что опасность грозит только тем, кто в номере ночует: я ведь заходила ненадолго — и ничего.

— Ладно. Но если Никита сейчас откинется, мы всё же объясним Лавруше ситуацию. Не хочу понапрасну им рисковать.

— Что-то ты слишком радостная.

— А чего мне расстраиваться? Нехорошо, конечно, но она сама виновата — нефиг было ссориться с таким мужиком, а потом ещё его преследовать. Ты же видела, он был совсем не рад, когда она заявилась.

— Видела, — медленно кивнула Даша.

И тут же нахмурилась. Счастливым Лаврентий точно не выглядел. Так что же изменилось за один вечер? Правда, Катя сказала, что они помирились, но зная постояльца, легко предположить, что он запросто мог заставить её поверить во что угодно. Вроде бы сейчас мужчина убит горем и очень переживает, однако действительно ли это так? И чем продиктовано его желание попасть в номер? Хочет раньше других найти то, что могло бы его скомпрометировать?

— Даже не думай, — угрюмо сказала Ульяна. — Никогда не соглашусь, что это он.

— Тогда ты, — буркнула Даша. — Тебе она тоже мешала.

Подруга злобно прищурилась и издала пару шипящих звуков, призванных объяснить всю степень её неправоты. К счастью, с психологической атакой было покончено довольно быстро.

— Тебя зовут.

Хозяйка усадьбы повернула голову и смогла лицезреть Никиту, стоявшего в дверном проёме первого номера. Вопреки ожиданиям, мужчина был жив, выглядел относительно неплохо и жестами приглашал Дашу к нему присоединиться. С трудом подавив ощущение, будто переступив порог знаменитой комнаты, она навлечёт на себя жуткое проклятие, девушка осторожно вошла.

— Это окно недавно открывали, — объявил Никита, ткнув пальцем в белоснежную раму.

— С чего ты взял?

— Оно неплотно закрыто. С таким сквозняком Катя ночь не продержалась бы.

— Ну так она и не…

— Очень сомневаюсь, что она умерла от холода. Есть ещё кое-что. — Он открыл окно, свесился наружу и указал на отчётливо видневшиеся следы, которые начинались прямо возле номера. — Судя по размеру, женские, так что Катя давеча выходила прогуляться.

— Куда?

— Не знаю, но могу выяснить. — Никита ловко спрыгнул с подоконника. — Ты со мной?

Одет он был только в джинсы и вязаный свитер, но холода, казалось, не чувствовал. Посомневавшись с полминуты, Даша тоже выбралась наружу, мгновенно ощутив всю прелесть морозного дня. Тело покрылось гусиной кожей, в горле запершило, дыхание сбилось.

— Мы ненадолго, — с беспокойством глядя на неё, сказал Никита. — Неужели так холодно?

— Неужели ты не чувствуешь? — передразнила девушка.

— Я закалённый. С детства в проруби купаюсь.

При слове «прорубь» в её голове мгновенно выстроился несложный ассоциативный ряд, в итоге приведший к мысли о стремительно размножавшихся трупах в пруду. Решив во что бы то ни стало от навязчивого кошмара избавиться, она споро зашагала вдоль следов, стараясь от них не отвлекаться и больше ни на что не смотреть. Интересно, куда Катю носило перед смертью? И почему нельзя было выйти по-человечески — через дверь?

— Кто придумал совать тебя в прорубь? — чтобы поддержать разговор, спросила она.

— Отец. Он почему-то был уверен, что таким образом вырастит из меня настоящего мужчину.

— И как, получилось?

— А сама не видишь?

— Не очень. — О последних словах она сразу же пожалела: такого стремительного приземления в сугроб на её памяти ещё не случалось. — Охренел?!

— Просто решил показать, что ты не ошиблась — до джентльмена мне очень далеко, — ухмыльнулся Никита, протягивая руку. — Вылезай.

Даша покладисто ухватилась за его ладонь и с силой потянула на себя. Равновесия мужчина не потерял, только слегка покачнулся и переступил с ноги на ногу.

— Очень предсказуемо с твоей стороны.

— И очень опрометчиво с твоей.

Она поднажала, заскользила по снегу и снова очутилась в нём по шею. Никита рассмеялся. Не сдержанно или холодно, как раньше, а вполне по-человечески.

— Всерьёз думаешь, что сможешь…

Договорить ему не удалось, поскольку девушка сделала стремительную подсечку, и он рухнул рядом, обдав её каскадом сверкающих снежинок. С ближайший ёлки тут же сорвался целый сугроб, благополучно осевший у него за шиворотом.

— Не ожидал? — позлорадствовала Даша.

— Случайность.

— А, просто прилёг отдохнуть?

Никита перекатился на бок и принялся активно закапывать её в снег. Взвизгнув, девушка залилась радостным смехом и начала брыкаться, уворачиваясь и извиваясь всем телом. Разумеется, следы Кати довольно быстро исчезли из виду, но это уже никого не волновало. Даша восторженно верещала, вспоминая давно забытые детские радости, а Никита осыпал её всё новыми порциями снега, набивавшегося под одежду и в ботинки.

В какой-то момент он навалился сверху и слишком пристально посмотрел ей в глаза. Где-то глубоко в груди что-то вздрогнуло, натянулось и замерло. Даша перестала бороться и, кажется, даже дышать. Его невероятные прозрачные глаза в полнейшей тишине изучали её лицо, светились ясным нежным огнём и были полны серьёзной решимости. Понимая, что сопротивляться бесполезно, она сама коснулась его губ, неуверенно к ним прижалась и обвила руками шею.

Всё было так просто и естественно, что девушка не переставала удивляться, как не додумалась до этого раньше. Казалось бы, с самого начала всё лежало на поверхности — нужно было только на мгновение довериться самой себе и ему.

Никита оторвался от её губ и снова на неё посмотрел. В этот раз его взгляд изменился — теперь он стал менее твёрдым, с туманной поволокой и лёгким дурманом. Лучи солнца, играя на радужке, оттеняли светлые ресницы, делали глаза теплее и счастливее. Даша не понимала, отчего раньше ей чудился в них холод, и каменела при мысли о том, что могла никогда не увидеть ничего подобного.

— А твоя жена? — хрипло спросила она, хотя в тот момент была готова переступить не только через законную супругу.

— Нет никакой жены, — таким же тоном отозвался мужчина. — И не было. Это всего лишь паспорт.

Объяснение её вполне устроило, почему-то даже не напрягло нисколько. Подумаешь, липовая жена в поддельном паспорте. В одну минуту Дашу перестали интересовать его прошлое и настоящее, многочисленные тайны, причины, по которым ему не следовало доверять, и сомнительные навыки вроде беспроблемного вскрывания чужих замков. Он заботился он ней с самого начала, действительно пытался помочь, и это было куда важнее всего остального.

Она села, стряхнула с себя налипший снег и несмело повернулась к Никите. Смотреть на него было тяжело: хозяйка усадьбы не знала, куда деть глаза от смущения, и чувствовала себя нашкодившей девчонкой. Он рассмеялся и нежно сжал её лицо в ладонях. Щёки моментально защипало от растаявшего снега. Мужчина снова её поцеловал, поднялся и рывком поставил Дашу рядом с собой.

— Замёрзла?

— Нет.

Это было правдой. Несмотря на мороз, лёгкий свитер и мокрый снег, холода она не чувствовала. По телу разливалось лихорадочное тепло, местами переходившее в жар, горячий воздух струился из лёгких, создавая вокруг облачка пара, а его улыбка грела почище любой батареи. Испугавшись собственной реакции, Даша растерялась и отступила на несколько шагов. Он тут же последовал за ней, остановился всего в паре сантиметров и, касаясь подбородком её макушки, осторожно взял за руку.

— Сбежать я тебе не дам.

— Я не очень-то и рвусь, — поражаясь самой себе, пробормотала хозяйка усадьбы.

Он нежно улыбнулся и уткнулся лицом в её волосы. Сколько они так стояли, сказать не мог бы ни один, но Даша наконец начала ощущать ползущий под промокшую одежду холод. Никита отстранился, провёл внешней стороной ладони по её щеке и вздрогнул.

— Это ещё что? — Он выудил из спутанных волос тонкое серебряное колечко и протянул девушке. — Серёжку потеряла?

— Это не моя. Вроде у Ульяны были такие.

Она протянула руку, чтобы взять украшение, но мужчина моментально сунул серьгу себе в карман.

— Не понимаешь, что это значит? — Он мгновенно стал серьёзным и хмурым, а тепло в глазах начало стремительно тускнеть. — Вполне может быть, что вокруг усадьбы гуляла не Катя.

— И что? Ясное дело, Ульяна сто раз тут ходила. Подумаешь, потеряла. Дай сюда.

Никита отрицательно покачал головой и отступил, чтобы она не смогла достать улику из кармана. Даша обиженно вспыхнула, разом начав его ненавидеть.

— Верни немедленно, это не твоё.

— Теперь моё. Ты хочешь, чтобы убийца был найден, или нет?

— Я хочу, чтобы ты отвязался от моей подруги. Что она тебе жить спокойно не даёт?

— Вот и я думаю. Вроде ничего не делает, а незримо везде присутствует. Тебе бы это тоже показалось странным, если бы…

— Если бы что?

— Если бы ты не была таким преданным другом, — на тон тише вздохнул Никита. — Подумай головой: тебе она завидует, Катя ей откровенно мешала, Иветта…

— Ну и что Иветта? — мерзко улыбнулась Даша.

— Ничего. Тоже чем-нибудь насолила. Короче, ты как хочешь, а я буду её подозревать до последнего. И поверь, здесь она ходила неспроста. У Кати, как у жертвы, гораздо меньше причин в ночи прогуливаться под окнами, так что это Ульяна.

— Ничего, что следы ведут от первого номера?

— Это как раз совершенно нормально. — Он прошёлся спиной вперёд, а потом по тем же следам, только в обратном направлении. — Если бы мне зимой нужно было втайне дойти до чьего-то окна, я бы тоже так сделал. Легко и эффективно.

Манёвр Даше очень не понравился. Подозревать Катю в несанкционированной ночной вылазке было куда приятнее, чем предполагать, будто кто-то другой задом наперёд прошёлся до её окна. Следы небольшие — значит, оставила их действительно женщина. А кроме неё и модели, представительница слабого пола в усадьбе всего одна…

— Вижу, доводы разума начинают просачиваться куда надо, — удовлетворённо заключил мужчина.

— Не мечтай.

Он усмехнулся, но вышло как-то невесело.

— Поверь, мне самому не хотелось бы, чтобы это была Ульяна. Просто факты — упрямая вещь.

— Не упрямее тебя. А с тобой я как-нибудь разберусь.

— Так уверена?

Даша бросила в него снежок, удачно попала прямо в лоб и победно приподняла брови. Он воинственно прищурился и направился к ближайшему сугробу…

После небольшой баталии они всё же вернулись к насущному: с трудом нашли нужные следы и продолжили по ним идти. Человек, столь опрометчиво их оставивший, двигался по вполне определённой траектории, то и дело приближаясь к окнам первого этажа. Даша даже представила, как Катя поднимается на цыпочки, чтобы разглядеть, что происходит внутри, и порадовалась, что живёт выше. Странноватое поведение гостьи было невозможно объяснить, и девушка нервничала всё больше, невольно начиная допускать, что на месте крадущейся модели мог быть кто-то ещё. О личности преступника думать не хотелось, однако вариантов было не так уж много.

Закончились следы весьма предсказуемо — возле хорошо утоптанной дорожки, которая вела к центральному входу. Куда направлялась Катя или откуда шёл преступник, определить было нельзя.

— Так и думал, — даже не удивился Никита. — Не пойму только, зачем надо было выходить на улицу и огибать усадьбу, чтобы подойти к окну, если добираться до него внутри гораздо короче и безопаснее?

— Может, это всё-таки Катя?

— Может, — сказал он таким тоном, что Даша усомнилась в собственных словах.

— Ну тогда сам ищи ответы на свои дурацкие вопросы.

— Пообижайся ещё. — Мужчина присел на корточки и принялся вглядываться в снег. — Кажется, следы ведут ко входу. Правда, не уверен, что это те самые…

— Какая разница, те или не те? Понятно, что они в любом случае туда ведут.

— Преступник мог прийти со стороны леса, — не смутился Никита. — Между прочим, хотел тебе же идею подбросить, но теперь — всё. Я вынужден согласиться: либо Катя вылезла из окна и вернулась через парадный вход, либо кто-то покинул усадьбу через дверь и задом наперёд добрался до её номера. Выбирай, что тебе ближе.

Даша сникла.

— Вариант с лесом точно больше не рассматриваем?

— Увы.

— Тогда ставлю на Катю, — решительно заявила девушка. — В виновность лучшей подруги я поверить не могу, сама тоже тут не ходила, а кроме нас просто некому. Получается, Катя.

— И куда, по-твоему, она направлялась?

— В усадьбу, — очень уверенным тоном отозвалась Даша, чем вызвала его покровительственную улыбку. — Может, она здесь с кем-то встречалась и не хотела светиться?

— Остальные следы не такие свежие, они появились в другое время, так что нет.

— Тот, с кем она встречалась, как раз мог прийти со стороны леса. В этом случае мы его следов просто не видим — там слишком натоптано.

— Тогда почему Катя не вышла через дверь? Была ночь, её вояж остался бы незамеченным.

— Не хотела рисковать, — упёрлась девушка. — Слышимость в усадьбе отличная, ты или Лаврентий легко её засекли бы. А через окно всё быстрее и спокойнее.

— Не убедительно.

— Тогда сам думай, — насупилась Даша.

— Я и думаю. Только тебе мои выводы не нравятся. Ульяна запросто могла выйти через главный вход и, пятясь…

— Зачем?!

— Чтобы избавиться от конкурентки. Ты же видишь, как она смотрит на Лавра.

— Ну и чем она это сделала, по-твоему? Сам же сказал, что на насильственную смерть не похоже.

— Я сказал, что не видно внешних повреждений. Но я не эксперт. Её могли, например, задушить подушкой. Мне кажется, в таких случаях тоже не сразу понятно…

— А как Ульяна проникла через запертое окно? — бросила Даша последний козырь. — Она не ты, замки взламывать не умеет. Тем более что с окном это гораздо проблематичнее.

Никита надолго замолчал, размышляя, но потом всё же выдвинул новую теорию:

— Вполне могла просто постучать. Катя открыла, она перелезла через подоконник, сославшись, скажем, на то, что потеряла ключ, завела ничего не значащую беседу и, усыпив бдительность…

— Ты бы открыл, если б к тебе ночью вот так постучали?

— Во-первых, мы не знаем времени смерти, это могло быть и рано утром. Во-вторых, почему нет? Ясно же, что кому-то помощь нужна, от нечего делать стучать не станут.

— Вот только дребезжание стекла могло бы разбудить тебя или Лаврентия. Уж если бы Ульяна надумала избавиться от соперницы, сделала бы это гораздо чище и изящнее.

— Как?

— Ну… — Девушка замялась, не решаясь рассказать о манипуляциях с прудом. — В общем, тело просто не нашли бы. Поверь, любая женщина знает, как навсегда устранить конкурентку.

— Ты тоже?

— Конечно, — легко кивнула Даша. — Это счастье, что у тебя нет жены. Ведь нет?

Он усмехнулся и прижал её к себе.

— В этом нам обоим очень повезло.

Разговаривать о смерти модели больше не хотелось. Девушка прильнула к Никите и окинула усадьбу каким-то новым взглядом. Старое здание в солнечных лучах приобрело совсем нарядный, праздничный вид. На фоне бесконечного голубого неба оно возвышалось светлым напоминанием о давно минувшем и впервые за долгое время сулило безоблачные жизнеутверждающие перемены. Серебристый снег, окутывавший всю территорию, переливался разными оттенками, сверкал огнём и создавал общее ощущение чего-то радостного, волшебного и новогоднего.

— Такое впечатление, что из-за поворота сейчас выедет тройка.

— Так и было задумано, — улыбнулась Даша. — Мне раньше часто казалось, что я здесь не одна.

— А теперь?

— Теперь это действительно так.

Никита нежно на неё посмотрел, но произнести ничего не успел: со стороны леса показалась взволнованная Ульяна. Подбежав к подруге, она повисла у неё на шее и со слезами в голосе поведала:

— Нам всё вернули.

— Что? — мигом похолодела Даша.

— То, что ты по глупости отдала. Идём.

Не слушая возражений, она схватила хозяйку усадьбы за руку и потащила к воротам. Знакомый свежевымытый внедорожник стоял возле трёх молодых берёз, стёкла его игриво сияли в солнечном свете. Даша недоверчиво дотронулась до бампера, провела ладонью по гладкой поверхности и неожиданно для себя улыбнулась.

— Всё-таки я заслуживаю такую тачку.

— Мы заслуживаем, — въедливо поправила Ульяна. — Почему когда это говорила я, меня все игнорировали?

Даша оторвалась от созерцания бесценного подарка и посмотрела на помрачневшего Никиту.

— Тебе не нравится? Я могу опять вернуть, но тогда…

— Сдурела? — охнула подруга. — Тебе точно голову открутят. И что значит: «Тебе не нравится?» Вообще-то, это не ему на ней ездить.

— Тогда и не тебе, — скривился мужчина. — Не понимаю, как такое в принципе возможно, но…

— Просто меня любят криминальные авторитеты.

— Просто это очень добрый преступник. Я даже начинаю понимать Иветту, которая с ним…

Не слушая болтовню подруги, хозяйка усадьбы продолжала смотреть на Никиту, ожидая его решения. Зависеть от кого-то другого было очень непривычно, однако где-то в глубине души казалось приятным переложить свои проблемы на чужие плечи. С чего она вдруг стала такой покладистой, девушка сама не понимала и предпочитала об этом даже не думать.

— Возвращать тачку действительно нельзя, — вздохнув, резюмировал мужчина. — Малинов этого так просто не оставит: то, что тебя пощадили в первый раз, вовсе не означает, что всё обойдётся и во второй. Лучше с ним вообще не пересекаться.

— Это он тебе что, разрешение даёт? — округлила глаза Ульяна.

— Имею право, — ухмыльнулся Никита.

Подруга покосилась на Дашу, перевела взгляд на мужчину и недоверчиво свела брови над переносицей.

— Да ладно?

Хозяйка усадьбы пожала плечами и смущённо улыбнулась. На самом деле, докладывать кому бы то ни было о своей личной жизни она не планировала, но находясь на ограниченной территории, скрывать подобные вещи довольно сложно, да и вроде бы незачем. Ульяна отреагировала немного странно: с минуту она оценивающе изучала Никиту и только потом негромко выдавила:

— Ну, если тебя это устраивает…

Даша потеряла дар речи. Конечно, горячих поздравлений она не ждала, но хотя бы минимальную радость за подругу можно было выразить? Мужчина философски вздохнул и выразительно посмотрел на хозяйку усадьбы, намекая на редкостную завистливость, о которой уже не раз упоминал. Поверить в это было совершенно невозможно, но Ульяна делала всё, чтобы заставить в себе сомневаться.

— В каком смысле? — нахмурилась Даша.

— Сама знаешь. — Подруга резко развернулась и торопливо зашагала в усадьбу, оставив их вдвоём.

— Не хочу наступать на больную мозоль, но я…

— Говорил, я помню.

— И сейчас считаешь, что всё в порядке?

— У меня есть парень и отличная машина — значит, всё просто супер.

Несмотря на бодрый тон, девушка едва сдерживала подступившие слёзы. Обида на Ульяну оказалась до того сильной, что Даша напрочь игнорировала её присутствие и демонстративно проводила время с Никитой, впрочем не получая от этого никакого удовольствия. Он, видя, что она по-настоящему расстроена, на общении не настаивал, однако старался быть рядом и отвлекать, направляя её мысли в более приятное русло.

После ужина девушка решила побыть одна и, закрывшись в своей комнате, устроилась на любимом пуфике. Думать о выходке подруги она вовсе не собиралась, но голова полнилась последними событиями, и Даша просто не могла от них отделаться. Отчего Ульяна так отреагировала? Знала ведь, что для неё это важно, но почему-то не поддержала, когда была нужна. Выбирать между ней и Никитой — ситуация хуже не представить, и самое мерзкое, что причин для подобного поведения вроде бы нет. Неужели он прав и Ульяна настолько завидует?

Нет, должно быть что-то ещё. Что-то, о чём она пока не хочет рассказывать или, например, не знает как… К Никите подруга всегда относилась вполне нормально, так что́ изменилось? Появилось недовольство из-за того, что у неё на личном фронте не всё гладко?

Даша завернулась в плед и поморщилась. Сама — тоже молодец. У Ульяны тут личная драма наклёвывается, а она лезет со своим внезапным счастьем — кому такое понравится… Но это, конечно, не оправдание, могла бы хоть для приличия сделать вид, что рада. Вот машина привела её в полный восторг, неужели было трудно изобразить такой же?

Промучившись с час, девушка окончательно пала духом и пришла к выводу, что теперь по-настоящему доверять может только одному человеку. Увы, не лучшей подруге, которую знает уже несколько лет. Почему-то Никита с его загадками и липовым паспортом представлялся куда более надёжным, хотя никакой логики в этом не было, что она прекрасно понимала.

Вскоре он зашёл пожелать ей спокойной ночи, но задержался значительно дольше.

— Как думаешь, почему мне отдали машину? — на мгновение оторвавшись от его губ, пробормотала Даша.

— Наверное, потому что ты попросила.

— Но сначала он отказал.

— А потом передумал, — пожал плечами мужчина. — Вряд ли для него это такая уж ценность. Во всяком случае, репутация точно дороже, а ты её ненароком спасла.

— Может быть… — Всё же она была не до конца уверена и продолжала сомневаться. — Я точно могу её взять?

Он тепло улыбнулся.

— Конечно, умиляет, что ты спрашиваешь разрешения, но не нужно под меня так подстраиваться.

— Может, мне приятно.

— Мне тоже. — Никита поцеловал её в лоб и ответил на вопрос: — Я не против. Подарок от авторитета — может, и не самое лучшее, что с тобой случалось, но ведь лыжи ты ненавидишь… А возвращать его снова и правда рискованно, ни к чему будить лихо, тем более что оно недавно любовницу потеряло.

— В моём пруду, — печально напомнила Даша.

— Это детали, не обращай внимания.

— Легко тебе говорить, — насупилась девушка. — Очень надеюсь, что ты не там свою рыбу ловишь.

— Какую рыбу? — развеселился он. — Ты что, действительно поверила, что я заядлый рыбак?

— Нет, конечно, просто пошутила. А теперь отвечай: на черта надо было прикидываться?

— Тебе же нужна была какая-то причина моего пребывания здесь, — безмятежно отозвался Никита. — Рыбалка — самое безобидное, что пришло мне в голову. Даже женой обзавёлся, чтобы тебе спокойнее было.

— Ещё раз так обзаведёшься…

— Понял. — Он поднял руки, сдаваясь, но лёгкий тычок подушкой всё же получил. — К чему это насилие? Я ведь всё объяснил.

— Кто ты такой?

— Я уже говорил.

— Да, но теперь я хочу услышать правду.

Никита слегка напрягся и лишился весёлого тона.

— Не могу сказать. Пока, во всяком случае.

— А что будет, если скажешь?

— Ничего хорошего, причём для нас обоих. Поверь, тебе самой так лучше. И кстати, то, что я уже озвучил, не слишком далеко от истины, я почти не соврал.

— Зачем ты здесь?

— Чтобы найти одного человека.

— Хорошего?

— Не думаю. — Он коснулся пальцами её волос и глубоко вздохнул. — Заканчивай с вопросами, ладно?

Следовать его просьбе девушке совершенно не хотелось, но она послушно прикусила язык и позволила себе ещё немного побыть в относительном неведении.

* * *

Атмосфера за праздничным столом была донельзя напряжённой. Лаврентий сидел с унылой физиономией и явно думал о своей Кате. Ульяна молчала и периодически бросала на подругу мрачные взгляды. Никита, занятый последними приготовлениями к ужину, по большей части отсутствовал. Даша клевала носом над тарелкой и отчаянно жалела, что не предложила ему встретить Новый год вдвоём. Конечно, бросать в такое время несчастного Лаврентия было бы не слишком правильно, но ведь можно раз в жизни побыть эгоисткой: счастье, как выяснилось, чересчур скоротечно и способно оборваться в любой момент.

Девушка вспоминала предыдущие праздники, когда она была практически одна, и по-настоящему радовалась тому, что всё изменилось. Наблюдать за тем, как Никита хлопочет над салатом, было забавно и в то же время трогательно. Если бы ещё Ульяна не дулась по непонятной причине, а Катя покинула бренный мир хотя бы через пару дней, вечер можно было бы считать вполне удавшимся. Впрочем, он и сейчас ничего, главное — не замечать чужих страданий и нападок. В конце концов, можно вместе со всеми дождаться наступления следующего года, а потом пойти гулять с Никитой или, наоборот, остаться дома, но только вдвоём.

Даша вдруг поняла, что уже даже теоретически не рассматривает себя и его отдельно, и немного смутилась. Всё произошло настолько быстро и внезапно, что хотелось слегка притормозить, растянуть самые приятные моменты зарождающихся отношений и насладиться ими в полной мере. Откуда ни возьмись появился страх лишиться хрупкой удачи, потерять то, что было найдено с таким трудом, но даже он сейчас представлялся небольшим приятным дополнением к нежданным, выбивающим землю из-под ног чувствам.

Никита то и дело бросал на неё нежные взгляды — от них внутри всё переворачивалось, а по лицу растекалась идиотская улыбка, которую не получалось скрыть.

— Вас можно поздравить? — не выдержал Лаврентий.

— Поздравляй, — довольно кивнула девушка, радуясь, что хоть кому-то есть дело.

Он невесело ухмыльнулся и в очень изысканных выражениях выказал надежду на то, что у двух влюблённых сердец всё сложится самым благополучным образом. Никита коротко поблагодарил (в его тоне девушке послышалось недоверие), поставил на стол последнее блюдо и опустился на стул рядом с Дашей.

— Курантов не хватает.

Ульяна открыла изъятый у предыдущего постояльца ноутбук, водрузила его на стол и настроила нужный канал.

— Будут вам и куранты, и президент, дай бог ему здоровья и вечного процветания, и дурацкие песни современной эстрады.

Говорила подруга ядовито, и Даша сразу приняла это на свой счёт. Поведение Ульяны так и оставалось тайной, раскрыть которую девушка, как ни старалась, не могла. Следовало побеседовать с ней начистоту, но идти на контакт первой не хотелось, и приходилось мириться с мыслью, что этот год они встретят практически по разные стороны баррикад. Что ж, это её выбор.

— С наступающим! — Лаврентий разлил по бокалам шампанское, попутно окатив им моментально насупившуюся Ульяну, и произнёс длинный витиеватый тост, суть которого сводилась к тому, что ещё никогда он не проводил праздники в столь запоминающейся компании самых близких друзей. От каждого слова веяло лёгким издевательством, но сейчас Даша была ему за это благодарна: уж лучше так, чем сидеть с кислыми минами и мечтать об окончании пытки.

Вслед за Лаврентием речь толкнул президент, потом были бой курантов, звон бокалов и столовых приборов. В какой-то момент Никита наклонился к её уху и шепнул:

— Через пять минут в оранжерее.

— И что там будет? — заинтересовалась девушка.

— Подарок.

Даша обрадованно кивнула, поднялась и, прихватив с собой свой бокал, отправилась в указанном направлении. Тёмная усадьба, вопреки всякой логике, выглядела сейчас праздничной и светлой. Девушка была готова поклясться, что замечает радужные отблески на стенах, слышит шум весёлой толпы, радостные возгласы, поздравления… Старое строение жило собственной жизнью и не раз становилось свидетелем как ликующих торжеств, так и настоящих трагедий, одной из которых суждено было случиться сегодня.

Едва потянув на себя дверную ручку, девушка заметила в другом конце коридора Ульяну, спешившую ей навстречу. Даша в нерешительности замерла, ожидая развития событий, закрыла дверь и в ту же секунду, придавленная ею, отлетела в стену. Боль была просто оглушительной, и хозяйка усадьбы подумала, что двигаться не сможет уже никогда. Рухнув со стены, она зажмурилась из-за розового зарева, охватившего всю оранжерею, и только тогда стала чувствовать своё тело.

Позвоночник казался разбитым на сотни маленьких частей, затылок, которым она приложилась о твёрдую поверхность, раскалывался от боли, шею будто парализовало. Кое-как скинув с себя дверь, Даша, извиваясь, словно вытащенная из воды рыба, окинула взглядом потолок, весь в чёрных разводах, вдохнула едкий дым, не помня себя от ужаса, встала на четвереньки, поднялась в полный рост и, придерживаясь за стену, ринулась прочь. К счастью, поблизости находилось окно, в данный момент удачно оставшееся без стекла, и девушка, ощутив кожей свежее морозное дуновение, поспешила к нему.

Как вскарабкалась на подоконник и спрыгнула вниз, в холодную пустую темноту, она не запомнила. Дальше были бесконечный снег, вспаханный её ногами, бездонное небо, качавшееся в такт бегу, и силуэт густого леса, приближавшийся с каждый шагом. Очнулась она среди вековых деревьев — замёрзшая, уставшая и напуганная. Как выбираться обратно, Даша не имела ни малейшего понятия: она только бестолково кружила по небольшой полянке, падала, проваливаясь в сугробы, снова поднималась и панически озиралась.

Лес представлялся огромным таинственным монстром, который поймал свою жертву мохнатыми лапами и не собирался так просто отпускать. Холод всё больше проникал под тонкую одежду, силы заканчивались, дыхание сбилось настолько, что приходилось хватать воздух ртом. Паника и напряжение увеличивались пропорционально времени, проведённому под открытым небом.

Чтобы хоть немного прийти в себя, девушка остановилась, упёрлась руками в колени и, опустив голову, принялась глубоко дышать. Нехитрое упражнение неожиданно помогло: мысли стали чётче, сердце успокоилось, тело больше не тряслось от ужаса и теперь лишь мелко дрожало от холода. Распрямившись, Даша огляделась и помертвела от страха: всё вокруг было истоптано её следами. Понять, откуда она пришла, не представлялось возможным. Девушка надеялась вспомнить месторасположение полянки относительно усадьбы, но потерпела фиаско и тут: где она находится, было совершенно неясно.

Придя к выводу, что единственный шанс спастись — это залезть на дерево и постараться увидеть усадьбу сверху, Даша приблизилась к обледенелой берёзе и, подтянувшись, попробовала вскарабкаться на нижнюю ветку. Ноги заскользили по стволу, пальцы моментально примёрзли к коре. Тем не менее, несмотря на боль в ладонях, недавно пострадавших от родной ёлки, она повторила попытку и сумела взять первую высоту. Дальше пошло проще — ветки росли часто, и лезть по ним было бы одно удовольствие, если бы не прискорбные обстоятельства и многочисленные снежные шапки, которые каскадом обрушивались на её голову.

Вскоре девушка достаточно отдалилась от земли и смогла оглядеться. Усадьбы видно не было, но слева начинался какой-то просвет, судя по всему обозначавший местонахождение любимой гостиницы. На всякий случай присмотревшись и к другим направлениям, Даша ничего похожего больше не заметила и решила, что двигаться надо именно туда. Спускаться с дерева оказалось значительно неприятнее, чем подниматься: подошвы ботинок скользили по обледеневшей поверхности, уставшие руки то и дело срывались, потенциальное падение грозило оставить её без единого здорового участка на теле.

Еле-еле съехав вниз, девушка с сожалением покосилась на вновь ободранные ладони и поспешила в выбранном направлении. Но не успела она покинуть полянку, как поняла, что больше не одна.

Он приближался медленно, неторопливо перебирая ногами снег и сжимая в руке пистолет. На оружие Даша сразу обратила внимание, потому что на фоне серебристо-белой природы оно смотрелось безжизненной чёрной корягой и здорово притягивало взгляд. Некоторое время пистолет её буквально гипнотизировал, не давая шевелиться, но едва девушка отошла от первого потрясения, как начала пятиться к спасительной берёзовой рощице за спиной.

В личности человека, который на неё покушался, хозяйка усадьбы больше не сомневалась. Именно он предложил ей встретиться в злополучной оранжерее, именно он проводил там огромное количество времени, занимаясь неизвестно чем, именно он сейчас идёт по её следу с оружием и очевидными намерениями. Оставалось только удивляться, зачем надо было играть со своей жертвой, демонстрируя фальшивые эмоции и пламенные порывы. Неужели лишь для того, чтобы заманить её на место взрыва?

Вот отчего Ульяна относилась к нему с таким подозрением. Должно быть, она что-то чувствовала, но не знала, как сказать, боялась, что подруга ей не поверит. И она не поверила бы. В тот момент — уж точно.

— Даша! — заорал Никита, пока её не заметив. Кричал он артистично, будто и в самом деле беспокоился.

Девушка замерла, не решаясь двигаться, и с тоской взглянула на рощу, в которой с таким комфортом можно было бы укрыться. Деревья от этого, разумеется, не приблизились, и Даша надеялась только на то, что мужчина пройдёт мимо, не обратив на неё, застывшую на краю поляны, внимания. Из-за холода пребывание на одном месте становилось невыносимым: хозяйка усадьбы ощущала, что постепенно превращается в ледяную мумию, которая наверняка сделалась бы второй после популярного святого источника достопримечательностью.

Никита немного побродил по поляне, выискивая следы, махнул на них рукой и снова заорал. В голосе было столько тревоги и страха, что она едва не покинула своё пристанище. Всякое ведь может быть, вдруг это — не он? Однако на сей раз здравомыслие оказалось сильнее чувств, и Даша осталась стоять, безмолвно вознося молитвы всем известным богам. Увы, они были глухи.

— Даша! — с удивлением воскликнул мужчина, наконец её увидев. — Ты что молчишь?

Она отступила на полметра и напряжённым голосом выдавила:

— Не смей ко мне приближаться.

— Почему? — Он послушно замер, но весь облик выражал крайнюю степень непонимания.

— Почему?! — взорвалась девушка. — Ты ещё спрашиваешь? Не хочешь для начала отдать мне пистолет?

Никита действительно вытянул руку с оружием вперёд и направился к ней. Моментально пожалев о своей просьбе, Даша наконец достигла рощи и начала лихорадочно соображать. Можно броситься прочь, но какова вероятность, что назойливый постоялец её не догонит? По следам уж точно вычислит, он в этом мастер. И сколько ей предстоит плутать по ночному зимнему лесу? Пока не останется в нём навсегда? Нет, это всё не подходит. Значит, нужно постараться договориться.

— Зачем ты это сделал? — светским тоном поинтересовалась девушка, хотя уже с трудом могла изъясняться членораздельно.

Никита остановился совсем близко, вогнав её в дрожь почище любого мороза, и протянул пистолет. Со стороны это походило на жест доброй воли, но Даша не верила уже ничему.

— На кой он мне?

— Это новогодний подарок, — очень спокойно сказал Никита. — Я хотел его тебе отдать, чтобы в случае чего ты могла защититься, но как видишь, не успел. Бери, только не нервничай.

Девушка неуверенно подставила руку и ощутила, как в ладонь легла тяжёлая ледяная сталь. Она сразу же почувствовала себя уютнее, однако в целом это мало что меняло.

— Ты сказал ждать в оранжерее.

— Сказал, — со вздохом подтвердил мужчина и стянул свой свитер. — Надень, а то до больницы доиграешься.

Уговаривать себя Даша не заставила. Свитер пах гарью, что ассоциировалось с ароматом приготовленного на костре шашлыка, и был на несколько размеров больше неё. Тепла он давал совсем немного, но даже это казалось спасением. Решив, что нормальные преступники о жертвах так не заботятся, девушка почти расслабилась, чему очень способствовало конфискованное оружие, и вопросительно посмотрела на Никиту.

— Что теперь?

— Идём домой. Если ты, конечно, не собираешься ночевать на свежем воздухе.

Даша не собиралась. Она благодарно ухватилась за его руку, хотя всё ещё полностью не доверяла, и, весело помахивая пистолетом, припустила к усадьбе.

— А с чего ты взял, что я умею стрелять?

— Я тебя научу, это несложно.

— Мне впервые дарят оружие.

— И очень зря. На Восьмое марта получишь бронежилет.

— Или танк, — мечтательно вздохнула девушка. — Всегда мечтала о танке. Тем более есть куда ставить.

Он невесело улыбнулся и серьёзно спросил:

— Доверие восстановлено?

— Надо подумать. Кто ещё знал, что я пойду в оранжерею?

— Никто. Я хотел показать тебе тыкву, она только проклюнулась.

Чувствовалось, что растение ему жаль едва ли не больше самой усадьбы, и это неожиданно тронуло. Человек, который настолько любит природу, вряд ли способен на нечто ужасное.

— Может, она выжила? — бодро предположила Даша.

— В таком огне…

— Ну и что? Он ведь был направлен на вход, а кашпо стоят по стеночке. Да я почти уверена, что с тыквой полный порядок!

Никита заметно воспрянул духом.

— Вообще-то, раз даже ты уцелела…

— Что означает это «даже»? — обиделась девушка. — Что моя тыква мягче натуральной?

— Скажем так: на неё чаще покушаются вредители.

Даша шутливо пихнула его локтем и почти успокоилась. На холод она внимания уже не обращала, понимая, что вот-вот окажется в привычной обстановке и наконец согреется. А знать, что рядом есть человек, на которого можно положиться, было очень приятно. Пистолет в руке тоже добавлял уверенности в будущем, и теперь девушку тревожили только мысли о сильно пострадавшей усадьбе. Праздничная ночь точно останется в памяти на долгие годы, и вряд ли праздники когда-нибудь будут ассоциироваться у неё с чем-то хорошим.

Никита бережно обнял её за плечи, и Даша своё мнение тут же поменяла: благодаря ему этот Новый год можно назвать лучшим в её жизни. Покушения, таинственные враги, ссора с Ульяной и многочисленные смерти на территории усадьбы просто перестали иметь какое-либо значение. Всё, что было по-настоящему важным, сейчас находилось рядом и согревало даже среди зимней ночи. Она знала, что может идти так бесконечно долго, без устали и передышки — сумасшедший забег вдруг превратился в милую романтическую прогулку двух людей, внезапно ставших друг другу очень близкими. Всё вокруг светилось в бледном снежном сиянии, старые деревья стояли безмолвными декорациями, силуэт усадьбы, тёмной громадой прорисовывавшийся на фоне розоватого неба, приветливо встречал гостей.

— С Новым годом! — тихо сказал Никита.

— С новым счастьем! — Она поднялась на цыпочки и легко поцеловала его в губы. — У меня нет подарка…

— Есть. Ты же выжила.

Даша счастливо улыбнулась и, небрежно размахивая пистолетом, повисла на его шее.

— Ты вся ледяная, — негромко пробормотал Никита, обнимая её за талию. — Идём в дом.

— Не хочу.

— Тогда мне придётся тебя тащить. — Он подхватил её на руки и сделал несколько шагов в сторону входа.

— Ты жива! — завопила Ульяна, выбежав на крыльцо. — Где тебя носило? Господи, ты ранена?!

— Просто катаюсь, — без особой радости буркнула хозяйка усадьбы, хотя в глубине души понимала, что продолжать обижаться сейчас не слишком правильно.

Подруга выглядела по-настоящему встревоженной, такой Даша видела её от силы пару раз.

— Ты тоже не пострадала?

— Только мои нервы. Когда тебя снесло вместе с дверью… Поверь, это было страшно.

— Не сомневаюсь.

О чём ещё говорить, она не знала. Несмотря ни на что, напряжение между ними сохранялось, и девушка не понимала, как от него избавиться. Положение спас Никита, который не очень вежливо намекнул, что стоять ему тяжеловато, и понёс хозяйку усадьбы внутрь. Первым делом она хотела осмотреть своё детище, прикинуть размер нанесённого ущерба и вдоволь настрадаться. Однако с последним вышла неувязка, поскольку выяснилось, что взрыв был не такой уж мощный и строение повредил не особенно сильно. Конечно, придётся заново класть штукатурку, белить потолки и стены, менять несчастную дверь вместе с косяком и частью кирпичной кладки, но в целом выглядело всё намного лучше, чем представлялось изначально. Как ни странно, едва прорезавшимся тыковкам тоже удалось выжить: кашпо слегка обуглились, однако сумели защитить своих зелёных обитателей.

Никита был на седьмом небе от счастья. Но лишь до того момента, как Лаврентий, весь в пыли и кирпичной крошке, сообщил, что нашёл ещё один сюрприз.

— Растяжка возле подвала, — глухо сказал он. — Я всё снял, слава богу, хоть туда не полезли: там укрываться негде, испугом не отделались бы.

— Что такое растяжка? — невинно хлопнула ресницами Ульяна.

— Я тебе сейчас покажу, — мрачно отозвался Лаврентий и увёл её из поля зрения. Даша рванула за ними, но Никита её остановил.

— Мне что, нельзя посмотреть?

— Нечего тебе там делать. Сиди в оранжерее и прикидывай новый дизайн интерьера, а мы с Лавром обыщем усадьбу.

— Почему в оранжерее? — не поняла девушка.

— Потому что здесь всё уже случилось, сейчас это единственное безопасное место в доме. Ульяну тоже к тебе отправлю.

Он почти вышел за пустующий дверной проём, когда Даша его окликнула:

— Ты обалдел, что ли, делать это всё в одиночку? Надо вызвать специалистов.

— Считай, что у тебя есть целых два.

— Почему два? В Лавре ты уверен?

Никита пожал плечами.

— По крайней мере, он в этом разбирается. Ментам, в принципе, можно и не сообщать, всё равно от них толку никакого — тем более сейчас, когда народ на петардах подрывается.

— А это-то тут при чём?

— Не знаю, — немного смутился мужчина. — Просто подумал, что всё на нас же и повесят. Работать вряд ли кто-то будет, особенно в праздники.

— Вот с этим полностью согласен. — Лаврентий аккуратно впихнул в оранжерею насмотревшуюся на растяжку Ульяну и повернулся к Никите: — Идём?

Мужчины покинули помещение, а подруга, сделав по нему пару кругов, аккуратно присела на каменное кашпо. Молча таращиться друг на друга казалось очень глупым, поэтому Даша решила нарушить тишину.

— Чем тебе не нравится Никита? — напрямую спросила она, подумав, что время для выяснения отношений самое подходящее.

Ульяна явно замялась, но через минуту всё же ответила:

— Просто он не для тебя. Ты сейчас втрескаешься по уши, а потом будешь страдать.

— С чего это?

— С того. Сама подумай: мутный тип с фальшивыми документами и неизвестными причинами для пребывания здесь.

— Что-то я не пойму, чем он хуже твоего Лаврентия?

— Ничем, это ты не такая, как я. Тебе нужен спокойный, добропорядочный человек, с которым всё легко и прозрачно. Вот мне подавай сюрпризы и экстрим, а ты так долго не выдержишь.

Хозяйка усадьбы надолго замолчала, размышляя. По всему выходило, что доля истины в словах Ульяны присутствует: это она может выбрать себе самого таинственного человека в окру́ге и быть абсолютно счастливой, но сней, Дашей, такое не пройдёт. Она должна быть на сто процентов уверена в своём мужчине.

— Может, более спокойного и добропорядочного человека я ещё не встречала?

— Может. Только паспорт у него липовый, а намерения тёмные. — Ульяна поднялась и приблизилась к окну, у которого стояла Даша. — Ты не думала, что он не так уж идеален?

— Он и не идеален. Просто самый лучший.

Подруга внимательно вгляделась в её глаза и мрачно чертыхнулась.

— Уже втрескалась. По уши. А что, если это он — убийца?

— А что, если это твой Лавруша — убийца?

— В отличие от тебя, я переживу. Да мне практически без разницы, убивал он или нет. А ты будешь себя изводить и в конце концов своего бесценного Никиту просто возненавидишь. И в результате останешься одна — с чувством вины и несбывшимися мечтами.

Даша поджала губы и возмущённо на неё уставилась.

— Смотрю, ты уже всё придумала.

— А ты даже не пыталась. Хоть чуть-чуть извилинами пошевели — в усадьбе народу не так много, и уж прости, но вполне вероятно, что преступник среди нас. Лавра я подозревать не могу.

— Не сомневаюсь, — обиженно вспыхнула девушка. — Значит, как убийца — так мой.

— Вероятность — пятьдесят на пятьдесят. Может, тебе повезёт, а может, и нет, поэтому самое время притормозить и не влюбляться по самое не могу. Должно же у тебя быть чувство самосохранения.

— Нет его, — тихо ответила Даша. — И с советами ты здорово припозднилась.

— Знаю, — таким же тоном сказала Ульяна. — Потому и бешусь. Не понимаю, когда я это пропустила… Надо было раньше тебе мозги на место ставить.

В наступившей тишине оранжерея стала казаться каким-то самостоятельным, замкнутым миром, в котором действовали свои законы и не было ни намёка на обычный, естественный ход времени. Оно остановилось в секунду взрыва, превратилось в плотный тугой комок из сомнений и страхов, сделалось разумным живым организмом, существующим в данный конкретный момент на отдельной, не случайно выбранной территории.

— Зачем он заминировал оранжерею? — озадаченно пробормотала хозяйка усадьбы.

— Затем же, зачем подпилил подоконник.

— Да, но почему не мою комнату, например? Ему что, всё равно, кого убивать? В подвал-то тоже мог спуститься кто угодно.

— Вдруг и правда всё равно? Связи между Иветтой и Катей почти нет, только их работа в одном агентстве.

— И пребывание в усадьбе. Если ещё вспомнить первых двух, почивших в пучинах пруда… Слушай, а что, если ему действительно без разницы? Какой-то мерзавец хочет испоганить репутацию моей гостиницы, сделать так, чтобы мне пришлось её продать! Да, до недавнего времени клиентов у нас не было, но была надежда! А если лишиться её, если знать, что как ни старайся, ничего не получится…

Ульяна согласно кивнула.

— Вполне похоже. Осталось понять, кому это надо — и преступник у нас в кармане.

— Тогда стоит заняться журналом, который мы нашли на базе. В нём упомянуты все влиятельные люди области. Думаю, это кто-то из них: без больших денег и связей тут точно не обошлось.

— Не уверена, что нам можно покидать оранжерею.

— Не уверена, что я должна кого-то спрашивать. — Она решительно направилась к полуразрушенному выходу. — Можешь подождать здесь, если хочешь.

— И остаться одной? Ну уж нет.

Ульяна поспешила за подругой, и вскоре они, с комфортом устроившись в номере Никиты, где временно хранились бумаги, заново изучали список, пестривший детскими именами.

— Одни денежные мешки, — поморщилась она, вглядываясь в фамилии. — Ой, а вот к этому я пыталась на работу попасть.

— Со своим обычным успехом?

— Теперь я начинаю думать, что это провидение толкало меня сюда, — напустив во взор таинственности, протянула подруга. — Мы все должны были собраться морозной зимней ночью в старой усадьбе, чтобы…

— …потрепать мне нервы. Вот смотри, что это за пометки напротив фамилий?

— Просто чёрточки. Вряд ли они что-то значат.

— А почему только напротив троих? Гиберт Иван Иосифович, Поклонский Сергей Романович и Слепак Юрий Борисович — тебе эти имена о чём-нибудь говорят?

Ульяна покачала головой.

— Никогда не слышала.

— То есть ты не знаешь только этих троих? Остальные знакомы?

Подруга снова вчиталась.

— Есть ещё пара незнакомых, но по-моему, они всё равно на слуху. А вот эта тройка — вообще никак. Фамилии довольно звучные. Думаю, мимо меня не прошли бы.

— Ну и что мы имеем? — помолчав, спросила Даша. — Более пятидесяти лет назад кто-то на военной базе знал, что из перечисленных детей вырастит что-то очень приличное, а этих троих по каким-то причинам забраковал? Что за бред?

— Может, и не бред, — тихо сказала Ульяна. — Думаю, все они проходили лечение в усадьбе, то есть в санатории для тех, кто страдает от лёгочных болезней… Мне кажется, дети могли участвовать в какой-то программе — например, экспериментальное лекарство или что-то вроде того. На большинство подействовало, а на троих — нет.

— И каким образом список попал на базу?

— Вполне допускаю, что это именно военные изобрели новое лекарство. Какой там был год? Шестьдесят пятый? Самое время поднимать страну, придумывать новые сверхсекретные разработки, чтобы обогнать «загнивающий Запад» и окончательно вырваться вперёд. Что-то мне подсказывает, что опыты ставили направо и налево.

— Ну и как это связано с дальнейшими успехами детей?

— Почём я знаю? Может, у лекарства был какой-то побочный эффект, наделявший их сверхспособностями…

Даша невесело усмехнулась и покачала головой.

— Тебе бы книжки писать. Наверняка тут всё намного проще: пацаны могли от местных узнать о том, что неподалёку находится секретная военная база, и банально сбежать из санатория, чтобы на неё посмотреть. Ну время такое было, да и мальчишки — всегда мальчишки. Допустим, им каким-то образом удалось проникнуть внутрь, однако в процессе их, естественно, отловили и переписали данные для дальнейших разбирательств. Думаю, родителям малолетних нарушителей тогда сильно влетело за неправильное воспитание подрастающего поколения.

— Тогда что с этими тремя?

— Они чем-то отличались. Может, у них отцы были военными, или пацаны жили где-то недалеко. Мало ли по каким признакам их…

— Я что-то не понял. — Никита, мрачно сузив глаза, бесшумно замер в дверном проёме, всем своим видом демонстрируя откровенное возмущение неповиновением одной знакомой.

— Мы тут по делу, — очень серьёзно отозвалась Даша. — Как проходит разминирование моей усадьбы?

— Нашли ещё в одном месте, — поморщился мужчина. — Лавр поехал избавляться от всего этого добра.

— Куда? — ахнула Ульяна.

— Будете смеяться, но на военную базу. Там когда-то был отличный полигон. Я объяснил, как его найти.

— И откуда ты это знаешь?

— В детстве ездил, — пожал плечами Никита. — Мы там в своё время всё излазили. Ну так что тут за дело?

— Вот. — Даша ткнула указательным пальцем в чёрточки напротив фамилий. — Что это, по-твоему?

Он едва заметно нахмурился, пошевелил губами, изучая имена, и скорчил недоумённую физиономию.

— Я о них не слышал. А пометки эти… Ну мало ли, что-нибудь да значат. Вряд ли это важно.

— Может, съездим пообщаемся? Вот этого Гиберта, наверное, несложно отыскать — фамилия редкая.

— Если только он местный.

— Но проверить-то можно, — настаивала Даша. — Полвека прошло — сомневаюсь, что они до сих пор хранят свои детские тайны. Хоть узнаем, что это за список. Не у Малинова же спрашивать.

Ульяна согласно кивнула, и девушки вопросительно уставились на Никиту.

— Пошарю в интернете, — покладисто вздохнул он. — А вы — марш спать, поздно уже.

— Ведь Новый год…

Мужчина посмотрел на них таким взглядом, что спорить моментально расхотелось. Он проводил подруг до их комнат, ещё раз тщательно всё осмотрел и, попросив Дашу оставить дверь открытой, чтобы ему не приходилось понапрасну тратить время, отправился выполнять задание. Разумеется, вместо того чтобы немедленно отключиться и забыть обо всех невзгодах, она по-турецки уселась на кровати и принялась изучать свой новогодний подарок.

В оружии хозяйка усадьбы совершенно не разбиралась, однако даже ей было ясно, что стоит пистолет очень прилично. Тяжёлая воронёная сталь лежала в её ладони, будто лёгкая пластмасса, своим весом приятно растекаясь по всей руке. Даша не знала, как с ним обращаться и есть ли внутри патроны, поэтому держала его очень бережно, стараясь ни на что не нажимать. Но даже этого хватило, чтобы почувствовать себя намного сильнее и неуязвимее.

Интересно, где Никита его взял? Не в магазине же, в самом деле. И ещё эта его оговорка о том, что в детстве он бывал на базе… Ничего удивительного, конечно, вот только до этого постоялец уверял, что путешествовал по стране в поисках приключений. По большому счёту, одно другому не мешает, но всё равно подозрительно. Наверное, нужно перестать зацикливаться на нестыковках в его словах и просто быть рядом, наплевав на возможные последствия.

Ульяна права: очевидно, с Никитой предстоит пройти через разочарования, мучения, даже болезненный разрыв. Но главное — сейчас всё хорошо. Пусть недолго и не совсем нормально, зато это настоящее — то, что встречается в жизни крайне редко и нуждается в осторожном, бережном обращении. Точно так же, как его оружие.

Даша ещё раз взглянула на пистолет и только тут заметила на рукоятке полустёртую гравировку: «МЕД…» Что она означает, оставалось загадкой, так как последних букв не было видно. Девушка поковыряла надпись ногтем, прищурилась, пытаясь расшифровать конец фразы, но всё было тщетно. Разумеется, природное любопытство не унималось, и хозяйка усадьбы, положив на пистолет вырванный из тетради листок, принялась заштриховывать его простым карандашом. Однако результата не принесло и это. Немного повздыхав над очередной тайной, она сунула оружие под подушку и, хотя лежать теперь было не слишком удобно, кое-как на ней устроилась.

Более оригинального подарка ей ещё никто не преподносил, и следовало признать, что ради неё Никита расстался с самым дорогим. Любопытно, где он прятал пистолет столько времени? Номер-то сто раз обыскивали. Хотя в усадьбе хватает укромных местечек, вполне вероятно, что в них можно найти и кое-что поинтереснее.

Спать категорически не хотелось, и Даша принялась вспоминать события прошедшего дня. Были они связаны исключительно с любимым постояльцем, и мыслей о его благородстве и решимости не могли затмить даже впечатления от оглушительного взрыва. Всё в Никите казалось идеальным, созданным будто специально для неё, таким, каким было задумано изначально, задолго до их встречи. Она понимала, что подобные чувства — приличный шаг к пропасти, что учитывая обстоятельства, шансов на счастливое завтра практически нет. Осознавала, что возможно, является в его глазах лишь влюблённой дурочкой, из которой удобно вить верёвки. Но вместе с тем была уверена: он никогда не подставит, не предаст, не сделает больно… Откуда вдруг возникла такая убеждённость, Даша сама не могла себе объяснить, однако ощущала её всем сердцем.

— Так и знал, что не спишь. — Он вошёл в комнату и сел на край кровати. — Нашёл я твоего Гиберта, завтра съездим.

— А с Ульяной помиришься? — сонно улыбнулась хозяйка усадьбы. — Она едет с нами.

— Я с ней и не ссорился, просто считаю, что тебе надо тщательнее подходить к вопросу выбора друзей.

— В этом вы солидарны.

— Она меня в чём-то подозревает? — ухмыльнулся Никита. — Довольно забавно.

— Не то слово.

— Хорошо, что все мы взрослые люди и не заставляем тебя выбирать. Но раз уж разговор об этом зашёл, кого бы ты выбрала? — Говорил он шутливо, однако чувствовалось, что ответ действительно важен.

— Я бы предпочла убийцу. Достали вы меня все со своими тараканами.

Никита, улыбаясь, кивнул, как будто именно такой реакции и ждал, и осторожно погладил её по голове.

— Спи. Завтра — снова в бой.

— Ты не останешься?

Вопрос прозвучал с робкой надеждой, однако мужчина, на секунду задумавшись, покачал головой.

— Нам обоим надо отдохнуть, а это возможно только по отдельности. Я рядом.

Он нежно коснулся губами её лба и растворился в темноте, оставив девушку наедине с невесёлыми мыслями.

* * *

Как это обычно и бывает первого января, утро началось ближе к обеду. Даша нехотя вылезла из-под одеяла, нащупала под подушкой драгоценный пистолет и прямо с ним прошлёпала в душ. В зеркале отражалась помятая жизнью физиономия с удивительно счастливыми глазами и растянутым в улыбке ртом.

Несмотря на некоторые испытания, выпавшие на её долю накануне, девушка чувствовала себя вполне бодрой и готовой к новым приключениям. Даже пострадавшая от взрыва усадьба расстраивала её не так уж сильно: отчего-то в Даше жила уверенность, что с ремонтом ей непременно помогут, причём не только Никита, а буквально все обитатели гостиницы.

Наскоро приведя себя в порядок, девушка засунула пистолет за пояс джинсов, немного покрутилась перед зеркалом, разглядывая свой новый облик, и надела длинную клетчатую рубашку, отлично прикрывавшую оружие.

Внизу уже вовсю кипела жизнь: Ульяна с тарелками порхала вокруг Лаврентия, не зная, чем ещё привлечь его внимание, а он молчаливо взирал на её потуги с натянутой полуухмылкой, однако не противился. Никиты нигде видно не было.

— Пошёл машину размораживать, — заметив её вопросительный взгляд, сообщила подруга. — Он откуда-то знает, когда ты просыпаешься и собираешься на выход.

— Видеонаблюдение, — злорадно изрёк Лаврентий.

— Любовь, — мечтательно поправила Ульяна, которая после спасения Даши из зимнего леса начала относиться к Никите более лояльно. — Ты с нами поедешь?

— У меня дела, — покачал головой мужчина. — Может, исчезну на пару дней.

Подруга едва не уронила чашку с кофе ему на шею и возмущённо осведомилась:

— Какие ещё дела? Ты ничего не говорил.

— Да я вроде и не должен.

Задевать Ульяну ему явно нравилось, и девушка это понимала, но всё равно застыла посреди столовой с растерянным видом, похоже отчаянно соображая, как его остановить.

— А вдруг нас снова заминируют?

— Очень сомневаюсь. И потом, если что, у вас есть Ник — справитесь как-нибудь.

— Но…

— Мне правда надо уехать, — с неожиданной серьёзностью сказал он и повернулся к Даше. — Ствол так не носят, попроси своего героя хоть чему-то тебя научить, а то без башки останешься.

— А что неправильно-то? — удивилась она, не понимая, как он вообще что-то заметил.

Лаврентий допил кофе, приблизился и, задрав её рубашку, изменил положение пистолета. Как раз в этот момент в столовую вошёл Никита, который с негодованием уставился на происходящее.

— Твои же косяки исправляю, — пожал плечами Лаврентий, но на всякий случай отступил. — Всё, я поехал. Прощаться не буду. Может, ещё увидимся. — Он искоса посмотрел на Ульяну, слегка кивнул и тенью выскользнул за дверь.

— Готовы?

Согласно моргнув, Даша запихнула в рот остатки бутерброда. Ульяна, раздавленная нежданным горем, молча швырнула посуду в мойку, натянула куртку и пробурчала:

— Если этот Гиберт не ответит на мои вопросы, он здорово пожалеет, что не перебрался на другой конец страны.

Ехать пришлось почти к границе с соседней областью, а оттуда ещё проделывать приличный путь до небольшой, забытой богом и государством деревушки, затерянной между живописными озёрами и высокими заснеженными холмами.

— Он что, правда здесь живёт?

— Его родители. Самого не нашёл, уж извините.

— Родители? — мигом сникла Ульяна. — Так им за восемьдесят. Небось маразм в самом разгаре.

— Но где находится их сын, они, наверное, помнят.

Деревенька оказалась совсем крошечной, меньше пятнадцати дворов. Однако Новый год пришёл и сюда: снег был усыпан серебристым конфетти, на многочисленных ёлках болталась мишура, а дома были украшены разноцветными гирляндами. Людей на улице не наблюдалось, что и не удивительно — наверняка бо́льшая часть населения сейчас спит, а остальные развлекают себя праздничными салатами.

— Где их дом?

— Восьмой. Должен быть с этой стороны. — Никита посмотрел направо и принялся пересчитывать избушки, номера на которых почему-то отсутствовали.

— Вот этот, наверное, — подала голос Ульяна, указывая на высокий бревенчатый дом с полукруглой верандой. — Неплохо они устроились, мне бы такой особнячок.

В этот момент из калитки практически вылетел бодрый старичок на лыжах и в древней телогрейке. С лёгким недоумением обозрев компанию, он приветливо кивнул, достал из кармана самокрутку и, так и сжимая её в пальцах, понёсся в сторону леса.

— Маразм, говоришь? — ошеломлённо пробормотала Даша.

— А иначе с чего ему так скакать… Где его искать-то теперь?

Никита уверенно направился к калитке.

— Может, дома ещё кто-то есть? Вряд ли дед один живёт.

Звонка на заборе не было, так что молодые люди просто прошли на чужую территорию, где и обнаружили немолодую дородную женщину, преспокойно поласкавшую бельё в ведре с замерзавшей водой. Увиденное настолько потрясло, что девушки вытаращили глаза, поражаясь не то героизму аборигенки, не то её же глупости.

— Вам кого? — подняла голову женщина. — Некрасовы за углом живут, второй дом от…

— Мы к вам, — перебил Никита, несмотря на всю свою закалку тоже наблюдая за её действиями с почти богобоязненным ужасом. — Собственно, нам нужен Иван Иосифович Гиберт.

Ведро тихо звякнуло и покатилось по снегу, бельё рухнуло рядом.

— Кто вам нужен? — растерянно переспросила женщина, даже не заметив, как её окатило ледяной водой. — Может быть, Иосиф Иванович? Он только что отлучился.

— Мы ищем его сына.

— Но он умер.

— Давно?

— Ещё в детстве, в начале семидесятых. Может быть, я вам помогу? Я его сестра.

Молодые люди неуверенно переглянулись. Поговорить следовало с самим Иваном, ведь о том, что случилось полвека назад в усадьбе или на военной базе, его сестра, явно родившаяся немногим раньше, знать просто не может. С другой стороны, вполне вероятно, что какими-то сведениями обладают её родители, которые, надо думать, хоть раз за всю жизнь да поделились с дочерью.

— От чего он умер? — наугад спросила Даша, не ожидая услышать ничего необычного. Так и произошло:

— У него были проблемы с лёгкими. Родители делали всё, что могли, возили по врачам, санаториям и курортам, но усилия оказались напрасны. В какой-то момент было приличное улучшение, однако сразу за ним наступил кризис. У брата был переходный возраст, он влюбился и очень тяжело переживал из-за своей болезни. В последнее время ему уже не разрешали выходить из дома, а он сбежал на праздник, где была та девочка, да ещё курил с ребятами…

Она продолжала говорить, а Даша думала о несчастном парне, не сумевшем дожить даже до восемнадцати: сколько всего он не узнал, не увидел, не испытал. Полюбить-то толком не смог. Она украдкой покосилась на Никиту и встретила ответный взгляд — тёплый и понимающий. Всё же в этой жизни надо держаться за такие вот чувства и торопиться испытать их, пока ещё не поздно.

— Может, пройдёте в дом?

Молодые люди недружно кивнули и прошествовали за женщиной. Комната на первом этаже была только одна, зато казалась просто гигантской — вся мебель сгрудилась где-то в дальнем углу, оставляя посередине свободное пространство, на котором возлежало несколько пёстрых ковров. Такие же были развешаны по стенам и даже постелены на диваны. Цветовая гамма была самой разной, и смотрелось всё это великолепие откровенно дико, но видимо, помогало сохранять в доме тепло.

— Зимой у нас вот так, — извиняющимся тоном сказала хозяйка. — Папа очень мёрзнет, а электрических обогревателей боится, так что пока живём по старинке.

— Очень интересно, — пробормотала Даша, ощущая себя в плену у какого-то восточного шаха.

— И тепло, — подхватила Ульяна, желая польстить. — Скажите, а ваш брат никогда не лечился в санатории, который располагался в старой дворянской усадьбе? Она находится в…

— Лечился, — кивнула женщина. — Это была одна из последних попыток поставить его на ноги. Вернулся оттуда довольный, будто из пионерского лагеря приехал, даже профессию будущую выбрал, в институт надумал поступать…

— И какую?

— Что-то связанное с военной инженерией. Вы же знаете мальчишек, их хлебом не корми, дай в моторе поковыряться. К сожалению, институт так и остался несбыточной мечтой, — вздохнула она. — Хотите чаю? Или чего-нибудь покрепче? Новый год всё-таки.

— Нет-нет, мы, пожалуй, пойдём. Скажите только, он никогда не упоминал о чём-то… странном или, может, интересном, что с ним случилось в усадьбе? В общем, о чём-то необычном?

— Да нет, — растерялась хозяйка. — Я, правда, совсем малышкой была, когда он туда поехал. А почему вы спрашиваете?

— Так просто…

— Здоровье его в тот год поправилось, это я точно знаю — родители тогда задумались об ещё одном ребёнке, чтобы мне веселее было, но как-то не получилось.

— Так санаторий пошёл ему на пользу?

— Вроде бы да. Родители потом рассказывали, что воспрянули духом, решили, что болезнь почти побеждена… Оттого разочарование оказалось особенно сильным.

— Так что случилось? — напрягся Никита. — Его здоровье стало лучше, а потом вдруг ухудшилось?

— Да, очень резко. Но врачи предупреждали, что такое возможно, родители больше пятнадцати лет провели как на бочке с порохом. Жестоко, конечно, но думаю, когда всё произошло, они кроме горя испытали огромное облегчение.

Последняя фраза Дашу очень покоробила, и она даже решила, что дочь Гибертов вовсе не сокрушается о том, что воспитывалась одна. Во всяком случае, о смерти старшего брата она говорила хоть и с сожалением, но достаточно отстранённо. Впрочем, чему удивляться? Когда его не стало, ей, должно быть, не исполнилось и пяти. Вряд ли в детской памяти случившееся закрепилось как настоящая трагедия.

— Спасибо, что приняли, — повернувшись к двери, сказал Никита. — И с наступившим вас.

— Вас также, — кивнула женщина. — Знаете, брат очень хотел вернуться в ту усадьбу, умолял родителей достать ещё одну путёвку. Говорил, что не закончил там что-то очень важное… Они отнеслись к этому как к подростковому капризу и так ничего и не предприняли, о чём мама жалела до самого конца. Получается, не выполнили его последнюю просьбу — видно, не судьба…

Когда компания вышла на улицу, повалил густой пушистый снег, напрочь скрывавший окружающую действительность за белым занавесом. Уже стало смеркаться, и было ясно, что обратная дорога займёт намного больше времени, чем путь в деревню.

— Чего, спрашивается, пёрлись в такую даль? — недовольно проворчала Ульяна.

— Чтобы узнать, что у парнишки осталось в усадьбе незаконченное дело, — отозвалась Даша. — Только я не знаю какое. Но учитывая его выбор профессии, можно не сомневаться, что моя теория была верной — дети ухитрились пробраться на военную базу и были занесены в наш таинственный список.

— Неблизко база-то, — задумчиво сказал Никита, устраиваясь на водительском сиденье, которое занимал по негласному разрешению хозяйки. — Вы можете себе представить, чтобы дети среднего школьного возраста преодолели двадцать километров по пересечённой местности, обнаружили в лесу тщательно скрываемый военный объект, да ещё сумели на него проникнуть? Неправдоподобно всё это.

— Тогда как? — обиделась Даша. — Как они попали в этот список, а список, в свою очередь, оказался на базе?

Мужчина отрешённо пожал плечами и завёл двигатель. По пути он всё больше молчал, а девушки спорили до хрипоты — каждая пыталась доказать собственную версию и опровергнуть мнение другой. К согласию они так и не пришли, зато повеселили Никиту своими предположениями и снова едва не поссорились.

Вернувшись в усадьбу, молодые люди занялись ужином и даже не заметили, как пролетел остаток вечера. Отсутствие Лаврентия ощущалось очень сильно. Ульяна старалась крепиться, но нет-нет да и бросала тоскливые взгляды в сторону стула, который он обычно занимал. Его язвительных шуток и умения украдкой поддержать, когда нужно, не хватало всем — даже Никите, по-прежнему считавшему его недругом. Почему-то казалось, что будь Лаврентий здесь, он непременно придумал бы, что делать дальше, или, на крайняк, подкинул пару стоящих идей.

— Поищу ещё кого-нибудь из той троицы в списке — Поклонского или Слепака. Будет труднее, чем с Гибертом, но если они живут поблизости, всё должно получиться.

— Идёт, — кивнула Даша. — Тогда завтра съездим к ним.

— А если не найдёшь? — вкрадчиво полюбопытствовала Ульяна. — Что тогда будем делать?

— Не придумал ещё, — хмуро буркнул Никита. — Наверное, придётся разговаривать с Малиновым, он к Дашке как-то дружелюбно настроен. Одну, конечно, не отпущу… Да и вообще, никуда вы не поедете, сам с ним побеседую.

— Очень благородно, — поддержала Ульяна.

— И глупо. — Даша встала со своего места и пересела к нему поближе. — Это я тебя никуда не отпущу одного. Может, так и быть, разрешу съездить со мной за компанию, но не больше.

Никита усмехнулся уголком губ и притянул её к себе.

— Придётся мне как следует поискать Поклонского и Слепака. И от всей души надеяться, что у них имеется полезная информация: иначе ни мне, ни Малинову не позавидуешь.

* * *

Поклонского Никита действительно нашёл. Проживал Сергей Романович в городе, правда, было это довольно давно. Далее его следы терялись в истории. Однако молодые люди всё же решили рискнуть и отправиться по прежнему адресу.

Старый девятиэтажный дом встретил их потрескавшимся фасадом, грязно-серыми оконными рамами и скорбными останками ступеней, которые вели в подъезд. Внутри всё было несколько приличнее, но судя по ободранным стенам и дребезжавшему лифту, время похозяйничало и здесь.

— Я в нём больше не поеду, — потрясываясь в такт подъёмнику, пробормотала Ульяна. — Слишком большой стресс.

— Завязывай дрожать, а то людей напугаешь. Значит так: пытаемся поговорить с роднёй Сергея. Если не получится, идём по соседям. Дом старый, кто-нибудь да вспомнит больного ребёнка.

Никита решительно нажал на звонок и машинально оттеснил девушек к лестнице. Манёвр гладко не прошёл: Даша едва не свалилась с верхней ступени и удержалась только благодаря собственной реакции и безграничному везению. Поиспепеляв Никиту недовольным взглядом, хозяйка усадьбы поняла, что злиться на него просто не может, и от попытки жестокой мести отказалась.

— Я ничего не покупаю, — раздражённо донеслось из-за двери. — Совесть надо иметь, второе января на дворе.

— Мы ищем Поклонского, знаете такого?

— Зачем он вам? — после непродолжительной паузы осведомился хозяин. Голос его дребезжал, хрипел и выдавал слишком звонкие звуки, режущие слух.

— Поговорить, — честно сказал Никита. — Желательно не через дверь.

С той стороны воцарилась тишина, наводившая на мысли о бесплодности всех усилий, однако спустя пару минут им открыли. На пороге показался заросший седыми волосами пенсионер, одетый в поношенный спортивный костюм и толстый вязаный кардиган. Из-за его спины с любопытством выглядывала маленькая сухонькая старушка — очевидно, супруга.

— Вы по какому вопросу? — деловито спросил хозяин. Глаза его буквально прожигали Никиту, и Даша ощутила лёгкий холодок, стремительно пробежавший по спине. Что-то вроде предчувствия предательски зародилось в области сердца и поползло ниже. — Впрочем, не отвечайте. Я всегда знал, что однажды вы придёте.

— Рома, может, это не они.

— Они, они.

— Это мы, — уверенно кивнула Даша, не представляя, о чём идёт речь, и с подозрением поглядывая на Никиту.

— Видишь, — обратился Роман к жене, — это они, я сразу понял. Прошу, — пригласил он с некоторой торжественностью и отступил, открывая взорам прихожую.

Была она старенькой, немного обшарпанной, но в целом аккуратной. Прямо напротив двери красовался светлый шкаф, который, видимо, больше некуда было поставить. Рядом с ним тосковала низенькая тумбочка с громоздким телефонным аппаратом. Чуть дальше — ваза с сухим букетом. Было ясно, что живут здесь пенсионеры, а молодёжь если и бывает, то крайне редко.

— Проходите дальше, — засуетилась старушка. — Вон туда, в зал. Это в конце коридора.

Комната, непонятно с какой стати наречённая залом, больше напоминала небольшой военный музей. Огромная коллекция игрушечных танков и самолётов едва умещалась на многочисленных полках. Самые ценные экземпляры находились за стеклом, под ним же лежали настоящие погоны и какие-то пожелтевшие бумаги.

Глаза Никиты загорелись совершенно мальчишеским огнём. Пока девушки искали, куда бы присесть, он приблизился к полкам и начал всматриваться в крошечные модели с откровенным восторгом. Чувствовалось, что мужчине очень хочется взять что-нибудь в руки, но вежливость, которая в жизни нередко мешает, сделать этого не позволяла, и он с не меньшим интересом переключился на погоны.

— Разбираетесь? — спросил хозяин.

Никита уважительно кивнул.

— Ваши?

— Были когда-то.

Только теперь стало ясно, что деду хорошо за восемьдесят. Скорее всего, уже к девяноста. Невзирая на годы, выглядел он молодцом, военную выправку умудрился сохранить, а глаза среди морщин смотрели двумя тёмными, но ещё яркими угольками. Никиту он почему-то изучал чересчур пристально, оценивающе.

— Вы ведь отец Сергея, — уже догадываясь, что сейчас услышит, сказала Дарья.

— Он умер, — просто ответил старик.

— От чего?

— Болезнь лёгких, — всплеснула руками пенсионерка. — Он у нас всегда слабенький был, а отец хотел его в военное училище отдать, вот же удумал…

— Мать, ну что ты… Они не за этим пришли.

— Но это тоже интересно, — заёрзала Ульяна. — Неужели ничего нельзя было сделать?

— Мы возили его по лучшим санаториям, Рома же тогда высокое положение занимал. Да, он у нас большим начальником был… Жаль, что когда страна развалилась…

— Перестань ты, — отмахнулся старик. — Всем тогда туго пришлось, мы ещё неплохо жили.

— Но некоторые — лучше.

— Это точно.

Он снова воззрился на Никиту, хотя тому тогда не было и тринадцати. Чувствовалось, что присутствие мужчины каким-то образом вносит в душу хозяина смятение. На скромно примостившихся на краешке дивана подруг он внимания просто не обращал.

— Скажите, а ваш сын, случайно, не шёл на поправку перед смертью? — особенно ни на что не надеясь, уточнила Даша.

— Было дело, — кивнула старушка. — Мы уж решили — всё, отмучились, а оно вон как обернулось.

— Он, наверное, в санатории отдыхал? В том, который в дворянской усадьбе располагался.

— Отдыхал, — со вздохом кивнул отец Сергея. — А толку… Я-то думал, там его точно на ноги поставят, свои связи задействовал, надавил на кого надо, хоть и не люблю этого до чёртиков… Всё хотел, чтобы сын именно туда попал.

— Почему?

— Военная тайна, — впервые улыбнулся старик и наконец посмотрел на Дашу. — Этого я тебе, деточка, сказать не могу: присягу давал.

— Государству, которого больше не существует, — не удержалась Ульяна, вызвав всеобщее недовольство.

Дед посмотрел на неё очень строго и по-военному чётко ответил:

— Присяга не государству даётся, а Родине. Один раз и навсегда, мою пока никто не отменял.

— Новое поколение, — извиняющимся тоном сказал Никита, хотя был старше девушек лет на двенадцать. — Не понимают ничего.

— Не научили, — посетовал старик. — Раньше по-другому было, мой Серёга с детства всё знал.

— Так что, в санатории ему понравилось?

— Очень. Вернулся совсем другим человеком. Мы-то с вами знаем почему.

Он выразительно посмотрел на Никиту, и тот неожиданно кивнул. Даша была настолько потрясена, что забыла все слова и ткнула локтем Ульяну в надежде, что та что-нибудь придумает.

— Нас приняли не за тех, — одними губами прошептала подруга. — Ник подыгрывает, не обращай внимания.

— А если не подыгрывает?

— Устроишь ему допрос, когда выйдем.

Даша угрюмо засопела и отвернулась. Думать о том, что ставший таким близким человек знает намного больше, чем говорит, было очень неприятно. Тем не менее с Поклонским он беседовал уверенно, явно демонстрируя взаимное понимание и общность интересов.

— Сергей не рассказывал ничего необычного о пребывании в санатории? — спросила Ульяна.

— Говорил, что нашёл верных друзей, — с каким-то странным выражением отозвался старик. — Вы понимаете, о чём я?

— Не совсем.

— Они все были там. Все как один. Только Серёге не повезло.

— Да в чём? — начала терять терпение Даша.

— Он умер, — очень спокойно сказал бывший военный. — Не должен был, но умер.

— А кто должен-то? — со вздохом поддержала его супруга. — Старики одни, да мы все крепкие, выносливые, это молодёжь сейчас пошла…

Посетители переглянулись, мигом почувствовав себя крайне неуютно: создавалось впечатление, будто пенсионеры живут в каком-то своём мире и совершенно не улавливают, о чём с ними говорят. Можно было бы списать всё на возрастные изменения, но Поклонские казались ещё достаточно крепкими и вполне вменяемыми.

— Как он? — неожиданно спросил дед.

— Хорошо, — сказал Никита, непонятно кого имея в виду. — Ладно, мы пойдём. С Новым годом.

Едва выйдя на лестничную клетку, мужчина получил чувствительный пинок пониже спины и с оскорблённым видом обернулся.

— Совсем обалдела? Они же на нас в глазок смотрят.

— И пусть видят, до чего ты меня довёл! — рявкнула девушка. — Что это за спектакль?

— Я просто подыграл, — негромко произнёс Никита и первым зашёл в опасно покачнувшийся лифт. — У старика с головой нелады, он явно до сих пор не наигрался в войну и ждёт, что его снова призовут к делам государственной важности.

— Почему бы не сказать, что мы не те, за кого нас приняли? — прошипела Даша.

— Потому что это ничего не дало бы. Ты слышала, как он сослался на военную тайну, вместо того чтобы ответить на ерундовый вопрос? Такого не расколоть, если сам не захочет. Я надеялся, что он примет меня за того… ну, в общем, за кого принял, и начнёт откровенничать. Увы, этого не произошло, так что́ теперь, всех собак на меня вешать?

— Почему с тобой он разговаривал, а нас почти игнорировал? — недовольно пробурчала Ульяна. — Что это за дискриминация? Был бы помоложе, я б ему объяснила…

— Женоненавистник, — горячо поддержала Даша. — Как таких вообще земля носит?

— Просто вы ему не понравились, — ухмыльнулся Никита. — Наверняка будь на вашем месте другие девицы, Поклонский с радостью побеседовал бы на любые темы.

Из лифта его практически вытолкнули, а всю дорогу до дома угрюмо испепеляли мрачными взглядами. Поскольку подруги подозревали Никиту в неявном предательстве и не знали, можно ли ему доверять, общение как-то не клеилось. Даша, конечно, склонялась к полной открытости, однако Ульяна так выразительно кривилась при любой попытке заговорить о деле, что девушка невольно замолкала, любуясь её физиономией.

— Я понимаю, что всё это очень сомнительно, но не верить ему не могу, — сказала хозяйка усадьбы, когда они уединились в её комнате. — Даже если ты дырку во мне прожжёшь.

— Мне бы тоже хотелось думать, что он просто подыгрывал, но тебе не кажется, что это было слишком убедительно?

— Кажется, — тяжело вздохнула Даша. — Он очень талантлив.

— Редкостное дарование, — кивнула Ульяна. — Мы ведь изначально знали, что Ник многое скрывает, так почему не это?

— Что — это? Теперь он у нас шпион? Лавра ты уже лишила права на эту достойную профессию?

— Лаврушу вслух не поминай, сейчас речь идёт о твоём благоверном и его престарелых друзьях. Что здесь, по-твоему, делали с этими несчастными детьми?

— Опыты, — коротко сказала Даша. — Какая-нибудь новая вакцина, массовое облучение, лечебный комплекс физических нагрузок, которых даже здоровые люди вынести не могут… В общем, всё к тому идёт. Мне кажется, искать этого третьего, как там его…

— Слепак.

— Да, точно. Искать его бессмысленно: вполне очевидно, что парнишку постигла та же участь, что и двух остальных. Теперь, по крайней мере, понятно, что это за чёрточки напротив фамилий.

— Лучше б сразу крестики ставили, чтоб людей не путать. Получается, это была какая-то экспериментальная группа детей — большинство из них почти выздоровели и многого добились, но трое погибли после заметного улучшения.

— Не сразу после. Некоторое время прошло, насколько я понимаю.

— Не важно. Главное, что об этом эксперименте было известно военным. Вот почему наш бравый старикан сделал всё, чтобы пристроить в санаторий больного сына. Он знал, что тут делают с детьми, и надеялся, что это поможет.

— Не пойму только, по каким критериям их отбирали для этих опытов. Санаторий-то был огромный, детей — завались. Почему именно эти?

Ульяна безразлично пожала плечами.

— Может, какая-то определённая болезнь или её стадия. А может, просто возраст, вес, заслуги родителей перед отечеством или ещё что… Тебе не всё равно?

— Пожалуй, это действительно не принципиально. Гораздо интереснее, что пошло не так, раз трое скончались. Как мы знаем, чудодейственный метод не прижился.

— Откуда тебе это известно? От медицины мы далековаты, кто его знает, что там сейчас используют.

— Полвека прошло, а дети до сих пор болеют всякой дрянью. Да того же Малинова взять: он ведь лечится у подруги Иветты — значит, на него тоже не подействовало. Или подействовало, но не до конца. В общем, эксперимент провалился, и кто-то должен был сесть: три детских смерти — не шутка.

— А почему тогда не расстрел?

— Времена уже были не те. Я к тому, что этот кто-то наверняка очень раздосадован случившимся… Скорее всего, он вышел не так давно и спит и видит, как бы отомстить.

— Кому? — Ульяна покрутила пальцем у виска. — Тебе, что ли? Насколько я знаю, ты этому гипотетическому сидельцу ничего не сделала.

— Зато ему вполне может быть нужна усадьба. Например, он оставил здесь что-то важное…

— Всё важное давным-давно уничтожено. И потом, раз он так легко перемещается по гостинице и оставляет нам подарки в виде взрывчатки, уже сто раз забрал бы то, что ему надо. Не выдумывай, ты лезешь совсем не в ту степь.

Даша обиженно замолчала, пытаясь переварить слова подруги. Выходило, что она во всём права, но признавать это было крайне нерадостно: девушка считала, что находится на верном пути и до цели осталось лишь несколько шагов.

— Я тоже чувствую, что оно где-то рядом, — примирительно сказала Ульяна. — Надо обмозговать всё как следует, прикинуть, кому ты можешь мешать и почему. Ладно, пора освобождать место — Ник уже полчаса под дверью трётся.

Хозяйка усадьбы повернула голову ко входу в комнату, но ничего не увидела и не услышала.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю людей. Ему не терпится убедить тебя в том, что все твои опасения напрасны.

Она поднялась и неторопливым шагом покинула помещение, у двери действительно столкнувшись с Никитой.

— Всё ещё подозреваешь меня во всяких ужасных вещах? — шутливо осведомился он, усаживаясь ровно на то место, где только что восседала Ульяна.

Даша улыбнулась и отрицательно качнула головой, хотя полностью сомнения не исчезли.

— Тогда давай думать, что могло произойти. Вы тут уже наверняка дошли до испытания на подростках какого-нибудь уникального лекарства, которое излечивало одних и убивало других?

Подивившись его прозорливости, девушка поправила:

— Большой вопрос, помогало ли оно хоть кому-то, но да, дошли. Тебе это кажется глупостью?

— Скорее оригинальной выдумкой одной симпатичной знакомой. — Он наклонился и поцеловал её в лоб. — Понимаю, что эта версия лежит на поверхности, но сильно сомневаюсь в том, что такое могло быть. Всё же середина шестидесятых — уже не тёмные времена зарождения Союза, вряд ли на детях ставили настоящие опыты.

— Тогда почему Поклонский, с которым у тебя столь неожиданно наладился контакт, так стремился запихнуть сына именно сюда? Все приличные здравницы должны были находиться на море, а мужик свои связи задействовал, чтобы устроить ребёнка в средненький санаторий в российской глубинке.

— Знал, что рядом военная база, — пожал плечами Никита. — Мне кажется, всё дело в ней: возможно, Поклонский там работал и хотел, чтобы отпрыск был под боком.

— А почему дети погибли?

— Потому что болели, — начисто разочаровал её мужчина. — Сама подумай: с медициной ещё было довольно туго, ставку делали на здоровых, крепких и выносливых членов общества, а стоящих одной ногой в гробу, конечно, лечили, но без особого фанатизма. Выживет — прекрасно, нет — у нас много других, есть кем заменить.

— Хочешь сказать, то, что два или три больных ребёнка погибли после лечения в усадьбе — всего лишь статистика?

— Ну, в общем, да. Люди, особенно нездоровые, умирают довольно часто, глупо искать в этом какой-то подвох.

— Тогда что мне искать? — всплеснула руками Даша. — Некий мерзавец пытается меня убить, а я даже не знаю, с какой стороны к нему подступиться!

— Для этого у тебя есть я, — очень серьёзно сказал он. — В том-то и прелесть, что тебе не нужно ни к кому подступаться, я всё сделаю сам.

— Что-то ты не слишком шевелишься, — вырвалось у девушки, и она сразу об этом пожалела. На мгновение лицо Никиты исказилось, как от удара, и он, сцепив руки, уставился в пол.

— То, что ты ничего не замечаешь, не значит, что я ничего не делаю.

— Извини, — гораздо тише произнесла Даша, подумав, что он по-настоящему обиделся. — Просто всё это так ужасно! — Она добавила в голос истеричных ноток, чтобы казаться напуганной и тем самым объяснить свои внезапные нападки.

Мужчина ухмыльнулся и нежно убрал прядь волос с её лица.

— Ты неплохая актриса, но я на такое не ведусь. Это тебе на будущее, просто имей в виду.

— Ладно, — покладисто кивнула девушка, мигом вернувшись к своему обычному настроению. — Только нам всё равно надо что-то решить. Будем искать третьего из списка?

— Думаю, что незачем, и так всё ясно. Если хочешь, можно завтра съездить на базу, снова там осмотреться.

— Хочу, — сказала Даша, не зная, чем ещё себя занять. — Там могут быть и другие журналы или отчёты, которые больше прольют свет… Всё-таки не даёт мне покоя этот мор среди детей. Можешь не верить, но я сердцем чувствую какой-то подвох.

— Твоему сердцу я доверяю на сто процентов, — улыбнулся он. — Не думаю, что оно способно ошибаться. — Вопреки надеждам, Никита легко поцеловал её в губы, поднялся и, пожелав спокойной ночи, покинул комнату.

В своих женских чарах хозяйка усадьбы начинала всерьёз сомневаться и уже подумывала требовать объяснений. С таким пренебрежительным отношением она сталкивалась впервые и не совсем понимала, как себя вести, чтобы не обидеть его и не навредить собственной репутации. Один раз она уже предложила ему не уходить, но была мягко отвергнута, а потому не решалась сделать это вновь, хотя в его глазах отчётливо читала желание остаться.

Единственным разумным оправданием его поведению могло служить лишь неподходящее время. Вот только когда оно было или будет подходящим? Поиски убийцы определённо затягиваются. Есть вероятность, что его вообще не удастся найти. А если удастся, но Никита продолжит упираться? Нет, всё-таки есть в нём что-то неправильное. По крайней мере, считать так гораздо удобнее, чем недоумевать и сомневаться в себе.

* * *

Заснула Даша в совершенно расстроенных чувствах, а когда открыла глаза, солнце было уже довольно высоко. Вылезать из кровати не хотелось, но сделав над собой усилие, девушка приняла душ, оделась и спустилась в столовую, где в этот раз никого не было. Решив, что ещё сравнительно рано, она занялась завтраком, однако вскоре начала беспокоиться: звуки, которые разносились по первому этажу, производила она сама, больше ничего слышно не было. Взглянув на часы, девушка нахмурилась: в это время Никита уже вовсю суетился у плиты, а Ульяна восседала на своём любимом высоком стуле и внимательно за всеми наблюдала. Что сейчас не так?

Хозяйка усадьбы отставила сковородку в сторону и начала вслушиваться в размеренное тиканье настенных часов. Гулкая пустота коридора давила на барабанные перепонки, нервы моментально напряглись, тело подобралось, готовясь к худшему. Даша сделала несколько неуверенных шагов к ближайшей двери, негромко в неё поскреблась и осторожно заглянула в комнату.

Ульяна лежала на кровати не шевелясь, с закрытыми глазами и блаженной улыбкой, которая пугала похлеще неестественно вытянутой позы и абсолютной тишины. На негнущихся ногах Даша добралась до середины помещения, едва слышно взвыла и уселась прямо на пол, не в силах двигаться дальше.

Охвативший её ужас перекрыл все другие ощущения. Каким-то отдалённым уголком сознания она отмечала, что становится тяжело дышать, что окружающая действительность медленно темнеет, оставляя лишь немного света вокруг кровати. Понимала, что всё кончено, что ничего уже нельзя изменить, и только страх за Никиту трепетал где-то в затылке. Даша хотела подняться, дойти до его номера, но вместо этого встала на четвереньки и, цепляясь пальцами за ворсистый ковёр, медленно направилась к Ульяне.

Мыслей почти не было, в висках пульсировало единственное желание — повернуть время вспять, сделать так, чтобы ничего не случилось, чтобы все жили, чтобы…

— Ты чего? — Подруга села в кровати и недоумённо уставилась на Дашу. — Плохо, что ли?

Комната сразу перестала качаться, темнота рассеялась, звон в ушах прошёл. Хозяйка усадьбы тяжело обмякла и потрясла гудящей головой.

— Вы шампанское, что ли, добили? — подозрительно прищурилась Ульяна. — Прямо с утра?

Даша не нашла в себе сил ответить, только невнятно что-то пробормотала и прислонилась лбом к кровати.

— Почему ты ещё не встала? — наконец простонала она, стараясь прийти в себя и начать взаимодействовать с миром.

— А чего торопиться, если Лавруши нет? — Ульяна безрадостно потянулась и спустила ноги на пол. — Ты ещё долго собираешься валяться на ковре? Завтрак сюда нести?

Девушка всхлипнула, хотя собиралась усмехнуться, и полезла на кровать. Как только она устроилась с относительным комфортом, в комнату влетел взбудораженный Никита.

— Где вас носит? — немного успокоившись, пробормотал он. — Еда на столе, но никого нет. У тебя тоже… Вы хоть представляете, что́ я подумал?!

— Представляю, — устало кивнула Даша, для которой стресс бесследно не прошёл: ноги всё ещё были ватными, голова налилась неприятной тяжестью, шею ломило.

— Что-то случилось? — напрягся мужчина.

Хозяйка усадьбы хотела рассказать о своём злоключении и уже даже открыла рот, но тут заметила вокруг ботинок Никиты небольшую прозрачную лужицу.

— Ты что, на улице был?

— Отъезжал по делу, — поморщился мужчина. — Извини, без спроса взял твою машину. Ты так спала, не хотелось будить…

— Что за дело? — сразу спросила Ульяна.

— Важное, — коротко отозвался Никита.

Стало ясно, что подробностей не будет, и подруги разочарованно переглянусь. Мужчина явно испытывал некоторый дискомфорт оттого, что не ответил, а потому виновато смотрел на Дашу, ожидая её реакции.

— Идём завтракать, — вздохнула она. — А потом — на базу.

Бывший военный объект утопал в пушистом снегу — он серебристым каскадом срывался с высоких берёз, скрипел под ногами, невидимой дымкой висел в воздухе, оседая на щеках и ресницах. Всё вокруг казалось безмятежным, сонным и неживым. Представить, что когда-то в этом месте находились сотни солдат, мощная техника и новейшее оружие, было решительно невозможно.

— Как будто и не было ни войны, ни огромной многонациональной страны, — зачарованно протянула Ульяна. Её слова Никите очень не понравились.

— Это так кажется. То, что многое похоронено, не означает, что мы можем забыть…

Молодые люди прошли к знакомому провалу, под которым обнаружился медпункт, и по очереди спустились вниз, благо в этот раз они догадались захватить раздвижную стремянку. В помещении было гораздо холоднее, чем снаружи, солнечный свет туда не проникал, и создавалось лёгкое ощущение могильника.

— Славное местечко, — поёжилась Ульяна. — Интересно, в прежние времена оно производило такое же приятное впечатление?

— В прежние времена тут были люди и не было инея, — глубокомысленно изрекла Даша. — Что мы ищем?

— Как всегда — что-то необычное, странное, то, чего здесь быть не должно. Возможно, стоит обратить внимание на бумаги.

— Вряд ли мы что-нибудь поймём. — Хозяйка усадьбы залезла в нижнее отделение застеклённого шкафа, выудила оттуда не замеченную ранее стопку документов и принялась перелистывать страницы. — Мало того что почерк врачебный, так ещё и латынь сплошная. Кто-нибудь знает латынь или хотя бы испанский?

Её спутники дружно покачали головами и неспешно разбрелись по комнате. Находиться в промёрзшем полуподвальном помещении было немного странно: казалось, его бывшие обитатели вот-вот возникнут где-нибудь за спиной и незваным гостям будут совсем не рады. Даша шла вдоль стены, проводя пальцем по застывшим не то от холода, не то от времени вещам и думала о том, что когда-то здесь кипела жизнь, люди приходили и уходили, хлопали двери, раздавались голоса… Теперь эта жизнь исчезла, и девушка с тоской представила, что однажды то же самое может случиться с её бесценной усадьбой, да и вообще со всем, что ей дорого.

Она бросила взгляд на Никиту, и от его ободряющей улыбки на душе сразу потеплело. Эфемерно-сумрачное настроение моментально куда-то делось, неприветливое помещение превратилось в обычный старый медпункт, унылые мысли сменились вполне деловыми. Даша начала внимательно изучать окружающую обстановку, однако ничего примечательного на глаза не попадалось. Она заглянула под плакаты на стенах, приподняла матрас на каталке, даже попыталась развинтить её на части в надежде обнаружить тайник, но всё было тщетно. Примерно с тем же результатом закончили поиски Ульяна и Никита. Правда, подруга заметила в углу какие-то совершенно нечитабельные записи, чем по неизвестной причине очень гордилась, однако придумать применение своей находке так и не смогла.

— Что теперь? — недовольно спросила она, с сожалением откладывая бумаги в сторону.

— Домой поедем, — вздохнул Никита. — Здесь делать больше нечего… И не смотрите на меня с таким укором, с самого начала было ясно, что мы вернёмся с пустыми руками. Это же просто для очистки совести. Мы попробовали, ничего не вышло — самое время двигаться дальше.

— Куда? — мрачно уточнила Ульяна. — В сторону заминированной гостиницы? Я так жить отказываюсь, пора что-то решать. Может, в полицию съездим? Должны же они иногда работать, в конце концов.

— Никакой полиции, — резко отозвался мужчина. — Сами разберёмся, дайте только время.

— Но его нет, — тихо сказала Даша. — На самом деле нет. Я сегодня чуть кони не двинула только потому, что Уля во сне улыбалась.

— Я бы тоже испугался.

— Ник, мы серьёзно! — Подруга оттеснила хозяйку усадьбы в сторону и встала перед мужчиной, уперев руки в бока. — Сколько ещё нам рисковать жизнью, надеясь непонятно на что? А если следующая попытка окажется более удачной? Ладно я, но подумай о ней — ты готов поручиться, что с Дашкой ничего не случится?

Никита молча смотрел на девушек и явно не знал, что ответить. По какой причине ему не хочется связываться с правоохранительными органами, оставалось загадкой, и к Даше снова вернулись некоторые подозрения. Неужели принципиальное желание самому найти убийцу для него важнее её безопасности?

— Нет, — серьёзно сказал он, уловив ход её мыслей. — Просто я не думаю, что менты чем-то помогут. Судя по тому, как легко и изящно Катя и Иветта ушли из жизни, мы имеем дело с профессионалом, и обычный следователь в этом случае окажется бессилен.

— Так найди необычного, — не унималась Ульяна.

— Что мне его, из Скотланд-Ярда выписывать? Сказал, сам всё сделаю — значит, сделаю.

— Хорошо бы дожить до того момента и услышать: «Я же говорил».

— Отстань от него, — вступилась Даша. — Ты пока жива, так что Никита всё делает правильно.

— Я пока жива, потому что киллеру на меня наплевать. Слава богу, его интересуешь ты.

С необоснованными прославлениями всевышнего хозяйка усадьбы могла бы поспорить, но вместо этого потянула Никиту к стремянке.

— Идём отсюда, я совсем замёрзла.

Он помог ей взобраться по лестнице, предоставил своё плечо Ульяне, хотя она демонстративно пыталась уклониться, и последним поднялся сам. С трудом втащив стремянку наверх, молодые люди покинули строение, а затем и территорию базы.

Говорить о ерунде не хотелось, а стоящих идей не было, так что обратный путь проходил в скорбном молчании и редких переглядываниях. Ульяна исподлобья косилась то на Дашу, то на Никиту, красноречивыми гримасами стараясь донести до подруги своё отношение к противнику полиции и всю степень его падения. Хозяйка усадьбы больше смотрела в окно, надеясь отвлечься от тягостных мыслей, а мужчина виновато взирал на неё через зеркало заднего вида. Поскольку причину его терзаний девушка не вполне понимала, на душе снова стало муторно и беспокойно.

Подъехав к усадьбе, они были немало удивлены наличием у ворот джипа с охраной. В том, что сидевшие в нём люди — именно бодигарды, сомневаться не приходилось: одеты они были одинаково, выглядели как перекачанные близнецы и, завидев приближавшийся внедорожник, моментально покинули свою машину.

— Кто это к нам пожаловал?

— Я догадываюсь, — очень хмуро сказал Никита. — Ждите здесь, я сам разберусь.

Благоразумному совету, естественно, никто не последовал — девушки вылезли на улицу и, подмигнув охране, направились ко входу. Малинов прогуливался рядом с печально известным прудом, что поначалу даже насторожило.

Однако вскоре выяснилось, что авторитет просто любовался видом.

— Добрый день, — мило поздоровалась Даша, не представляя, чего от него ждать.

Малинов кивнул и посмотрел куда-то мимо неё. Обернувшись, девушка поняла, что он прожигает взглядом Никиту, и знакомое предчувствие чего-то плохого снова вернулось.

— Это мои друзья, — сказала она. — Хотите поговорить со мной, придётся потерпеть их присутствие.

— Не годится.

— Слушайте, я тоже от них не в восторге, но…

— Девушка может остаться, а этот нам ни к чему.

— Тогда до свидания.

Даша преспокойно развернулась и направилась к усадьбе. Ульяна с гордым видом проследовала за ней, а Никита догнал их спустя минуту, судя по всему успев о чём-то побеседовать с Малиновым.

— Что там у него?

— Иди поговори, — безрадостно буркнул мужчина. — Тебе нечего бояться.

— Откуда ты знаешь?

— Он слово дал.

Ульяна в голос рассмеялась и, схватив подругу за руку, потащила её к двери.

— Даже не думай общаться с этим типом. Слово он дал, нет, ну вы посмотрите!

Никита аккуратно взял Дашу за другую руку и потянул её в направлении Малинова. Раньше девушку это непременно позабавило бы, но в тот момент отчего-то было не до веселья: общаться с авторитетом ей совершенно не хотелось, и она была благодарна Ульяне за понимание.

— Просто так он не приехал бы, — начал уговаривать Никита. — Вдруг это что-то важное? Сама же потом изведёшься.

— Она переживёт.

— Я переживу, — подтвердила Даша. — И вообще, с какой это стати он мне тут свои условия ставит? Не хочу с ним разговаривать, и всё.

Мужчина неожиданно улыбнулся, но руку её не выпустил.

— Ты сейчас похожа на маленького испуганного ребёнка, который изо всех сил делает вид, что ему просто не хочется, а вовсе не страшно. Давай, соберись. Только представь, что сейчас думает знаменитый криминальный авторитет, глядя на нашу троицу. Нельзя так издеваться над людьми.

Даша фыркнула, но отрицательно помотала головой.

— Принципиально не пойду.

— Тогда мне придётся тебя нести, — посерьёзнел Никита. — Я не шучу, можешь проверить.

— Да что ты к ней привязался? — возмутилась Ульяна.

— Сами недавно третировали меня за то, что дело не движется. Так вот оно, само приехало. И разделяет вас всего ничего. Если кое-кто сейчас найдёт в себе силы…

— Достали вы меня! — рявкнула Даша, рывком избавляясь от железной хватки обоих. — Я сейчас к нему пойду, только чтобы вас больше не слышать! Но имейте в виду: если со мной что-нибудь случится…

— Я отомщу, — хором ответили они и неприязненно посмотрели друг на друга.

Малинов терпеливо дожидался в сторонке, приличия ради делая вид, что совсем не замечает перепалки. Он вообще стоял с какой-то отрешённой миной, глядя не то на пруд, не то куда-то мимо, и философски вздыхая о своём.

Даша подошла почти неслышно и остановилась рядом — примерно с тем же выражением лица. О чём он хочет поговорить, было неясно, но девушка отчётливо понимала, что суть беседы ей совершенно не понравится: слишком уж торжественно прибыл авторитет в сопровождении охраны. Значит, что-то стряслось.

— Ты как по ночам спишь? — неожиданно спросил Малинов, не отрывая взгляда от пруда.

— Крепко, — поделилась хозяйка усадьбы. — И долго.

— Ничего не мешает?

— А должно?

— Есть такое дело, — задумчиво кивнул он и наконец повернулся. Глаза его были холодными и блёклыми, как лёд, сковавший воду, постаревшее лицо ничего не выражало. — Продай мне её.

— Кого? — не сразу поняла Даша.

— Усадьбу.

Его слова прозвучали раскатистым громом. «Вот оно, — пронеслось в голове у девушки. — То, о чём меня предупреждал Лавр. То, о чём догадывалась сама…»

— Даже не мечтайте, — хрипло ответила она. — Что бы вы ни делали, этого никогда не будет.

— Будет. Не мне, так кому-нибудь другому, но оставить её себе ты всё равно не сможешь — силёнки не те.

— Вы этого не знаете, — твёрдо сказала хозяйка усадьбы. — Можете проверить, конечно, но очень не советую.

Внезапно Малинов улыбнулся. Не тепло, как все нормальные люди, а по-змеиному холодно и хитро. Тем не менее это была улыбка, и Даша не могла понять, чем так его развеселила.

— Я дам хорошие деньги, — даже с каким-то уважением произнёс Август Сергеевич. — Подумай как следует, но торопись. Выхода у тебя всё равно нет.

С этими словами он развернулся и твёрдым шагом направился к джипу.

— Выход есть всегда, — крикнула ему в спину девушка. — В вашем случае он чуть налево и по подъездной дороге. Не заблу́дитесь.

Малинов на секунду замер, но повернуться и снизойти до ответа не пожелал и просто продолжил свой путь.

— Круто ты его приложила! — Полная восторгов Ульяна подбежала, проваливаясь в сугробы. — Не знаю, что он тебе сделал, но на его месте я бы сюда больше не возвращалась.

— Боюсь, у него на этот счёт другие планы, — буркнула Даша, которую заметно трясло от страха и отвращения.

Она поискала глазами Никиту, преспокойно стоявшего недалеко от центрального входа, и едва удержалась от слёз: надо же было бросить её одну в такую ответственную минуту. А ещё говорил, что бояться нечего.

— Какие? — расстроенно спросила подруга. — Что он тебе сказал?

— Что хочет завладеть моей усадьбой. Это он, понимаешь? Он нанял убийцу, который за мной охотится. Лаврентий предупреждал, что так будет. Что однажды какой-то обеспеченный человек заинтересуется моей усадьбой, и тогда…

— Что?

— Мне конец, — обречённо сказала Даша. — Малинов не из тех людей, что отступают, и я тоже не сдамся. Выходит, он меня убьёт.

Произнесено это было с такой интонацией, что Ульяна поёжилась. В голосе хозяйки усадьбы не было ни страха, ни сожаления, только стопроцентная убеждённость в неизбежном.

— Да ладно, чего ты… Ну хочешь, мы сами его убьём? Пистолет же у тебя есть. Или ещё проще — пригласим в гости и заселим в первый номер. Так нам даже делать ничего не придётся.

— А это идея, — задумчиво кивнула Даша, но дальше развивать тему почему-то не стала.

* * *

Вечером вернулся Лаврентий. Произошло это до того внезапно, что Ульяна с трудом поборола в себе порыв броситься ему на шею. Впрочем, её метания незамеченными ни для кого не остались. Лавр криво ухмыльнулся, оценив, насколько резко она затормозила всего в метре от него, но от комментариев воздержался. Выглядел он по-настоящему уставшим и каким-то опустошённым. О том, чем занимался, не рассказывал. Причину перемен в своём настроении тоже скрывал. Правда, Даша сразу уловила, что он рад снова оказаться в усадьбе, однако восторгов не разделяла: теперь любому, кто находился рядом с ней, грозила опасность. В собственную уязвимость девушка тоже наконец-то уверовала.

Ульяна ещё дважды предлагала ей расправиться с зарвавшимся Малиновым, и было не совсем ясно, насколько она серьёзна. Хозяйка усадьбы уже и сама подумывала о страшной мести, но совершенно не представляла, как её осуществить технически. Стрелять в человека она была не готова, да и охране Август Сергеевич явно платит не просто так. А фишка с первым номером могла и не пройти — кто его знает, как оно действует. О том, готова ли она и правда лишить Малинова жизни, Даша старалась не думать: конечно, речь идёт о самозащите, но даже в этом случае чья-то кровь на руках — непомерная цена.

Никита, после того как ему передали суть разговора с авторитетом, заметно поник и смотрел на девушку глазами нашкодившего щенка. Было понятно, что он всерьёз мучается из-за того, что отпустил её к Малинову. Однако изменить ничего было нельзя, и Даша благородно делала вид, что абсолютно не переживает, хотя в душе бушевала настоящая буря.

К ночи усилился снегопад, и было похоже, что вот-вот начнётся метель. Небо стало розоватым, чёрные деревья на его фоне торчали обугленными скелетами, ветер бросался в старые стены и безнадёжно завывал между оконными рамами. Оставаться одной в такое время было крайне нерадостно, а на Никиту Даша всё равно немного злилась, поэтому, как только закончился ужин, взяла любимый плед и перебралась в номер Ульяны. У подруги было тепло, уютно горела настольная лампа и пахло чем-то вкусным (хозяйка усадьбы давно подозревала, что приличная часть еды из холодильника на ночь перекочёвывает в эту комнату).

— Самое время обсудить наш злодейский план, — сказала Ульяна, отложив дешёвый детектив. — По-моему, к Малинову не так уж трудно подобраться.

— Да, всего лишь огромный забор, бесчисленная охрана, наверняка собаки, ров с крокодилами…

— Да брось, он сейчас убит горем и вряд ли думает о безопасности.

— Но джип с мужиками прихватил.

Ульяна отмахнулась.

— Это так, для приличия. Просто хотел произвести впечатление, показать, что чего-то стоит. Кстати, ты уверена, что не хочешь продать усадьбу? Это избавило бы тебя от многих проблем.

— Тётя её мне завещала, — упёрлась Даша. — И вообще… Если бы не это место, я бы никогда не встретила тебя и Никиту, не работала фотомоделью, не участвовала в расследовании…

— Не хоронила кучу трупов в пруду, — мрачновато продолжила подруга, — не бегала от наёмного убийцы, не падала из окна…

— Теперь ты понимаешь, почему она мне так дорога?

Ульяна рассмеялась и кивнула.

— Вообще-то, я на твоей стороне. Местечко и правда славное, жить здесь одно удовольствие. Если ты не заметила, я даже домой почти не наведываюсь, всё время тут.

— Я заметила.

— И Лавруше здесь нравится. Видела, как быстро он вернулся?

— Всё не могу понять, что его сюда тянет, — буркнула Даша. — Главное, платить уже давно перестал.

— Это потому что мы друзья, — убеждённо пояснила подруга. — Ник ведь тоже не платит?

— Ему можно, у него близкие отношения с хозяйкой.

— Не приходило в голову, что он тебя использует, чтобы сэкономить на постое? — съязвила Ульяна. — Вот Лавруша совершенно бескорыстен, он просто так не платит, вокруг пальца никого не обводит.

Она тут же получила по голове подушкой, в долгу не осталась, и вскоре у подруг завязался нешуточный бой. По комнате летала одежда, тюбики с косметикой, диванные подушки и даже обувь. Такого беззаветного бесчинства Даша не позволяла себе с детства и теперь от души веселилась, радуясь, что хоть какое-то время может не думать о Малинове с его угрозами.

— У вас всё в порядке? — Лаврентий с беспокойством заглянул в комнату, окинул взором царивший в ней хаос и едва увернулся от веника, неудачно отправленного в Ульяну.

— А что, не видно? — Подруга невзначай ухватилась за его локоть и забежала за спину, защищаясь от летевших снарядов.

— Так, я на это не подписывался.

— Тогда дай совет, — посерьёзнела Даша и поставила стул обратно на пол. — Я знаю, ты спец в таких делах. Вот к примеру, чисто гипотетически, мне нужно избавиться от кого-то очень влиятельного…

— От кого-то вроде того типа, что устроил на тебя охоту?

— Именно. У него дом — непробиваемая крепость и куча охраны, а у меня — пистолет и абсолютное неумение им пользоваться.

— На твоём месте я бы нанял профессионала. Вероятность того, что ты ухлопаешь мерзавца сама, крайне ничтожна.

— А если профессионал не по карману?

— Тогда предложи то, что его заинтересует помимо денег.

— Это как? — искренне не поняла хозяйка усадьбы.

— Я бы сделал ставку на фотки в купальнике, — широко улыбнулся Лаврентий. — Киллеры тоже люди, кого-нибудь да подцепишь.

У Даши подкосились ноги. О самом позорном дне в своей жизни она искренне пыталась забыть и теперь не понимала, как ему удалось раздобыть почти секретную информацию. Кое-что прикинув в уме, девушка с угрозой воззрилась на Ульяну, но та лишь развела руками.

— Пока вы снова друг на друга не накинулись, с удовольствием сообщаю, что твоими будоражащими воображение снимками пестрят все билборды в городе. Я даже горжусь знакомством.

Хозяйка усадьбы тихо опустилась на стул, которым только что намеревалась запустить в Ульяну, и скорбно уставилась в пол. Такого унижения она не могла представить даже в самых страшных кошмарах: Даша наивно полагала, что её фотографии никого не заинтересуют и спокойно займут своё почётное место на пыльной архивной полке, а потому была по-настоящему потрясена.

— Поздравляю, — не очень уверенно сказала Ульяна, опасливо косясь на подругу. — Это круто.

— Тебе бы так! — со слезами в голосе воскликнула Даша.

— Ну да. Я бы не отказалась.

— А я бы посмотрел.

Ульяна расплылась в очаровательной улыбке и неожиданно подмигнула Лаврентию, чем окончательно добила хозяйку усадьбы. Уж от подруги она ожидала сочувствия и понимания, а никак не откровенного флирта с тем, кто явно наслаждался чужим падением.

— Не куксись, фотографии — высший класс, мне даже на пляж захотелось, — ободряюще сказал он, но в голосе определённо сквозило неприкрытое ехидство.

— Захотелось — так поезжай, — прошипела Даша. — В моей усадьбе стало слишком многолюдно в последнее время, а кое-кто ещё и за постой не платит!

— Зато я даю жизненно важные советы. Вот ты хочешь знать, как пришить злодея — отвечаю: дождись, пока он будет чувствовать себя в полной безопасности. Даже у параноиков случаются такие моменты, когда они полностью расслабляются и не замечают ничего вокруг.

Даша пошла красными пятнами.

— Предлагаешь мне его соблазнить?

— Ты сама так решила, — ядовито протянул Лаврентий. — Я ещё даже намекнуть не успел.

Ульяна, которая так и цеплялась за его локоть, робко взглянула на порозовевшую подругу и зачастила:

— Лавруша просто шутит, ведь правда? Ухлопаешь гада, как сама того захочешь, безо всяких там обольщений. Да и не поведётся он на тебя, в конце концов.

— Почему это? — оскорбилась хозяйка усадьбы. — Твой Лавруша уверяет, что на снимках я богиня.

— Я такого не говорил. Сказал только, что фотки качественные.

Даша побагровела, издала злобное рычание и всё-таки отправила стул в обнаглевших друзей. Лаврентий с силой оттолкнул Ульяну в сторону, сделал едва заметное движение — и четырёхногий снаряд распался на несколько частей.

— Охренеть, — после полуминутного молчания пробормотала хозяйка усадьбы. — Как ты это сделал?

— И главное — зачем? — Ульяна поднялась с ковра, на который рухнула после его неосторожного движения. — Хороший был стул, удобный.

— Я, что ли, виноват? — смутился мужчина. — У меня, может, вся жизнь перед глазами…

— Чтоб до завтра починил, — отчеканила Даша. — Возражений даже слышать не хочу.

— Да, моя госпожа.

— И в будущем попрошу быть аккуратнее: если в тебя в этом доме что-то летит — значит, так надо.

Лаврентий шутливо поклонился, собрал с пола остатки стула и, провожаемый тоскливым взором Ульяны, покинул помещение. Девушки недоумённо переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Может, он занимался не только боксом, а ещё и восточными единоборствами?

— Скорее в какой-нибудь другой секции, — с подозрением пробурчала хозяйка усадьбы. — Что ты в нём нашла?

— Вот именно это.

— Умение ломать стулья на лету?

— Ты видела, как он меня спас? — горделиво зарделась Ульяна. — Сначала обо мне позаботился и только потом — о себе…

— Такие навыки годами оттачиваются, — вздохнула Даша. — Он же это всё на автомате, даже не задумался ни на секунду.

— Я о том и говорю! С ним ничего не страшно, а по нашим неспокойным временам это очень важно.

— Жаль, у Малинова нет никого подобного, — вкрадчиво произнесла девушка. — И защитить-то его некому…

— А охрана?

— Его перекачанные бойцы никогда не сделают того, на что способен Лаврентий: они только для виду. Собирайся, едем ликвидировать Августа Сергеевича.

* * *

Нужная улица освещалась лишь несколькими высокими фонарями, призванными скорее привнести антураж комфортной, благополучной жизни, нежели действительно помочь запоздавшему путнику.

Правда, от снега шло серебристое сияние, благодаря которому мрак вокруг слегка рассеивался, но его едва хватало на то, чтобы не сломать в потёмках шею.

— Ты уверена, что хочешь это сделать?

— Хочу. Причём одна, ты остаёшься в машине.

— Ну уж нет.

— Да. Кто-то должен сидеть за рулём, когда я, преследуемая вооружённой до зубов охраной, выбегу из дома.

Даша отчётливо вспомнила, как практически вынудила подругу избавиться от двух мёртвых тел, и ощутила укор совести. Нет, больше такого не будет, Ульяну надо уберечь во что бы то ни стало.

— Я не собираюсь сидеть тут и ждать, пока…

— А я не собираюсь вытаскивать тебя из-под вражеских пуль. У меня одной всё получится гораздо проще и быстрее, рисковать нам обеим совсем ни к чему.

— А если…

— Выживу. — Хозяйка усадьбы решительно открыла дверцу и высунулась наружу. — Ну и холод здесь, самое время для кровавой мести.

— Не простудись по дороге, — угрюмо буркнула Ульяна, которой совершенно не хотелось оставаться в машине. — Не хватало ещё лекарства тебе в тюрьму носить.

Даша презрительно фыркнула и, с размаху хлопнув дверцей, направилась к дому. Свет в окнах не горел, из чего девушка заключила, что либо Малинов и вся его свита ложатся очень рано, либо её уже ждут. Последнее предположение категорически не понравилось, однако отступать было поздно, да и в конце концов — откуда им знать про её тайный замысел? Вряд ли Август Сергеевич может представить, что на него нападут настолько быстро и вероломно. Скорее всего, спокойно спит, выполнив дневной план по своим злодействам.

Хозяйка усадьбы приблизилась к плотному кирпичному забору и огляделась. Зацепиться было не за что, привлекательных проломов тоже не наблюдалось, зато у самой калитки рос очаровательный молодой дуб со множеством веток и огромным дуплом. Недолго думая, девушка подтянулась, закинула ноги на сильно выступавший сук и, с трудом вскарабкавшись выше, продолжила путь. О том, что ещё предстоит каким-то образом выбираться обратно, она не беспокоилась: в этот момент вся её жизнь сосредоточилась на одном-единственном желании — воздать негодяю по заслугам и при этом не пасть под пулями его охраны.

Спрыгнув в пушистый сугроб, Даша потеряла равновесие, ткнулась лицом в снег и, посчитав унижение недобрым предзнаменованием, робко направилась к крыльцу. О том, что делать дальше, она не имела ни малейшего представления — мысленно прорабатывая этот момент, девушка так и не придумала, как бы ей незаметно проникнуть внутрь. По всему выходило, что самый простой способ — банально позвонить в дверь и воспользоваться пистолетом, когда её откроют. Но на пороге мог оказаться кто угодно другой: вряд ли Август Сергеевич лично занимается подобной ерундой, у него прислуга есть.

Так ничего и не решив, Даша поднялась на крыльцо и наудачу потянула за ручку. К её несказанному удивлению, дверь поддалась, вызвав в душе бурю сомнений и беспокойства. Не похоже, чтобы хозяин был настолько безалаберен. Правда, охранники могли недоследить, но учитывая, какие деньги Малинов им, должно быть, платит, это тоже маловероятно. Потоптавшись немного на пороге, она сделала несмелый шаг внутрь и достала пистолет. Как с ним обращаться, девушка не знала, однако виденные в кино сцены сейчас очень кстати всплывали в памяти, и она потвёрже обхватила рукоятку.

В доме царила абсолютная темнота, и Даша продвигалась на ощупь, лишь смутно догадываясь, в котором из помещений находится. Логично предположив, что спальня Малинова должна быть наверху, она осторожно поднялась по винтовой лестнице, опёрлась на перила и принялась вглядываться в едва заметные углы, надеясь определить, в какую сторону поворачивает коридор. В этот момент давившая на нервы тишина дрогнула и развалилась на множество осколков: совсем рядом послышался звук шагов, по-хозяйски меривших ковровую дорожку.

Моментально пожалев о своей опрометчивой выходке, девушка заметалась возле лестницы, не зная, куда деться, и в конце концов просто застыла у стены, молясь, чтобы тому, кто так беспечно приближается, не пришло в голову включить свет. К счастью, от подобных намерений неизвестный тип был далёк — он миновал опасный участок, спустился по лестнице, и вскоре в дом вернулась хрупкая безмятежность.

Даша выдохнула, стёрла со лба проступившие капли пота и лишь тогда вспомнила, что держит в руке оружие. От напряжения она настолько сильно его сжимала, что пальцы онемели и стали ледяными. В голову тут же полезли ненужные мысли вроде навязчивого страха за свою жизнь и сомнений в том, что она в принципе способна направить пистолет на человека, пусть даже такого, как Малинов.

Его спальню она определила без особых проблем — прямо перед дверью в широком кресле заливисто храпел один из охранников, явно не спеша отрабатывать баснословный гонорар. Сначала девушка сникла, решив, что мимо него, даже спящего, пройти будет невозможно, однако вскоре поняла, что с выводами поторопилась: мужчина не только не собирался её задерживать, но и вообще никак на вооружённое вторжение не отреагировал. Философски пожав плечами, Даша приоткрыла дверь и опасливо заглянула внутрь.

Всё было слишком легко — до такой степени, что робкое ощущение чего-то неправильного уже начинало скорбно бить в набат, не давая хоть на секунду расслабиться и почувствовать себя победительницей. Неужели Малинов до того беспечен, что оставляет двери нараспашку? Неужели он нанял высокооплачиваемых бездельников, когда мог позволить себе лучших из лучших? Неужели её так никто и не остановит? Последний вопрос стоял особенно остро.

То, что она собиралась сделать, выходило за все рамки и грозило обернуться мучительным чувством вины и бессонными ночами. Тем не менее обратного пути уже нет, надо заканчивать начатое. Даша наткнулась в темноте на что-то крупное, на ощупь определила, что это нечто вроде пуфа, и, усевшись на него, резко включила бра, о которое чуть раньше ударилась затылком. Комната озарилась неярким, но очень уютным светом, стали видны огромная, абсолютно невероятных размеров кровать с закруглёнными углами и возлежавший на ней Август Сергеевич. Авторитет мгновенно открыл глаза.

— Вы как по ночам спите? — мерзко улыбнулась она, вспомнив их недавний разговор. — Я вот почти перестала.

— Отлично сплю. — Он сел в кровати, неспешно потянулся и уставился на неё своими рыбьими глазами. — Чему обязан?

Девушка молча бросила взгляд на пистолет, который сжимала в чуть подрагивавшей руке, но особого впечатления на Малинова оружие отчего-то не произвело.

— Денег хочешь? — устало спросил он. — Сейф у тебя за спиной. Бери, сколько надо.

— Спасибо, — буркнула Даша, хотя искушение было. — Я пришла доказать, что ни ваша охрана, ни замки, ни сигнализация не смогут остановить меня, когда я захочу до вас добраться. А захочу я очень скоро, если вы от меня не отстанете.

— Дура, — с какой-то жалостью покачал головой Август Сергеевич. — Иди домой, пока не поранилась.

Хозяйка усадьбы ожидала чего угодно, но уж никак не такого пренебрежения. Она была уверена, что не избежит угроз, оскорблений, даже вооружённого отпора, однако унизительное сочувствие, сквозившее в его голосе, было хуже всего. К такому развитию событий Даша не готовилась и теперь понятия не имела, как себя вести. А Малинов между тем ждал её реакции.

— Вы осознаёте, что я могу вас застрелить? — на всякий случай уточнила девушка.

— И сама не выйдешь отсюда живой.

— Но вам-то это будет уже без разницы.

— Я своё пожил, — спокойно ответил авторитет. — Чёртова смерть не раз являлась ко мне в куда более страшных обличиях, ты — далеко не худший вариант.

— Это комплимент? — начала злиться Даша. — Я ведь правда выстрелить могу. Вы что, не верите?

Он холодно усмехнулся, а глаза на мгновение обрели почти человеческое выражение.

— Одинокая старость — вовсе не то, с чем хочешь столкнуться, когда тебе за шестьдесят. В моей жизни было много такого, о чём нормальный человек не захочет вспоминать на склоне лет. Огромный пустой дом, уйма врагов и нежелание просыпаться по утрам — вот, что мне осталось. Выстрели ты сейчас — и закончатся мои страдания. Поэтому если так хочешь — давай, я не в обиде.

У Даши от удивления даже рот открылся. Конечно, можно было предположить, что Август Сергеевич блефует, но говорил он до того твёрдо и спокойно, что сомневаться в его правдивости не приходилось. Девушке внезапно стало грустно.

— У вас же сын есть.

— И не один. А что от них толку, они совсем на меня не похожи. И слава богу, что не похожи, но…

— Что?

— Они меня презирают, — тихо ответил Малинов. — Не знаю, чем я это заслужил: уж отцом я всегда был хорошим.

— Простите, но я в этом сомневаюсь.

— Почему? — заинтересовался авторитет.

— Потому что отдавать детям нужно не деньги, а себя. Вы вряд ли на это способны, характер не тот.

Август Сергеевич посмотрел на неё очень внимательно и медленно кивнул.

— Может, ты и права. Но у меня не было выбора: семейные узы в моём мире не поощряются.

— Тогда к чёрту такой мир. Что вам важнее — фальшивый блеск короны и куча врагов, которые всё равно рано или поздно её с вас собьют, или счастливая старость в окружении детей и внуков?

Малинов надолго замолчал, а когда наконец решил ответить, снизу послышался шум.

— Ты не одна? — безо всякого удивления спросил он.

— Одна, — ответила девушка, искренне надеясь, что некоторое участие Ульяны останется незамеченным. — Ваши бравые холопы наконец просекли, что дверь не закрыта.

— Не закрыта? — эхом повторил авторитет. — Почему?

— Потому что надо нанимать нормальных людей, а не…

Короткая автоматная очередь прервала её на полуслове. Крик, который за этим последовал, мог найти своё место в дурном боевике, но никак не в обычной жизни. Внизу что-то звенело, трещало и разбивалось. Сражение набирало обороты: голоса звучали, казалось, совсем близко, звуки выстрелов перемешивались с воплями и топотом ног, дом едва выдерживал обрушившийся на него натиск.

Из Дашиной ослабевшей от страха руки выпал и негромко стукнулся об пол пистолет.

— Уходи через окно, — скомандовал Малинов, с осуждением глядя на брошенное оружие. — Тебя здесь не было.

— А вы? — слабо пискнула девушка.

— Останусь, — спокойно сказал он, но чувствовалось, что героизм даётся авторитету нелегко.

Даша подняла пистолет, на негнущихся ногах проследовала к окну и выглянула на улицу. Возле дома суетились люди с оружием, двор был полон народу и машин — очевидно, ворота просто вышибли. Бежать было некуда.

— Я тут посижу, — дрожа всем телом, заявила девушка. — Может, ваши ещё и отобьются.

Август Сергеевич криво усмехнулся, явно сомневаясь в способностях своих же людей, и покачал головой.

— О тебе, скорее всего, не знают. Если постараешься затеряться где-нибудь в доме…

Дверь комнаты распахнулась, едва не слетев с петель, и в помещение ворвался Никита, которого Даша от ужаса даже не сразу узнала. В руке его был небольшой автомат, на груди красовался бронежилет — судя по размеру, с кого-то снятый. Вооружение мужчине очень шло, и в любой другой момент хозяйка усадьбы непременно залюбовалась бы. Но сейчас, превозмогая себя, она опустила пистолет, из которого чуть не выстрелила, и, вытаращив от изумления глаза, уставилась на его лицо.

— Уходим, есть коридор.

Уговаривать себя Август Сергеевич не заставил. Он стремительно выбрался из кровати и, пока Никита надевал свой бронежилет на Дашу, приблизился к двери.

— Точно есть коридор?

— Их удалось отбросить, — коротко проинформировал мужчина. — Но вряд ли это надолго.

Дальше были бесконечные скитания по тёмному этажу, тягучий, какой-то тоскливый звон разбитого стекла, три тела на полу, споткнувшись об одно из которых Даша едва не рухнула навзничь, и вонючий дым, разъедавший глаза. Такого кромешного кошмара в жизни девушки ещё не было, но остальные вели себя на удивление спокойно. Никита шёл первым, держа наготове автомат. Август Сергеевич замыкал процессию — не то опасаясь за собственное здоровье, не то, наоборот, желая прикрыть Дашу от неожиданной атаки со спины. Последнее казалось немного невероятным, но хозяйка усадьбы уже понимала, что авторитету не чуждо некоторое благородство, и вполне допускала мысль о его самопожертвовании.

Никита не ошибся: бойцы Малинова действительно сумели оттеснить неизвестных врагов на приличное расстояние и, как только Август Сергеевич спустился на первый этаж, взяли его в плотное кольцо. На улицу их выводили по отдельности, и Даша с трудом улучила момент, чтобы дёрнуть постояльца за рукав.

— Ульяна в машине за углом, нельзя её тут оставлять.

— Знаю, — буркнул Никита.

Он что-то сказал сопровождавшим их мужчинам, повернулся к Малинову и, перебросившись с ним парой слов, ринулся в ту сторону, где ждала Ульяна. Хозяйка усадьбы едва за ним поспевала и даже не заметила, как авторитет и его люди остались позади. Атаковавших дом видно тоже не было.

Ульяна сидела на водительском сиденье, намертво вцепившись в руль и вытаращив глаза. Во взоре застыл дикий безотчётный ужас, зубы отбивали забавную мелодию.

— Марш назад! — отрывисто приказал Никита, и подруга пулей вылетела из машины.

— Что там такое? — охрипшим голосом прошептала она, ухватившись за дверцу.

Хозяйка усадьбы почти впихнула её внутрь и влезла следом сама.

— У Малинова гости.

— А я решила, это ты, — нервно рассмеялась Ульяна, которую трясло похлеще Даши. — Они нас не догонят?

— Им нужны не мы, — коротко бросил Никита и вырулил на шоссе.

Выглядел он хмурым, собранным и очень злым. Обращаться к нему хозяйка усадьбы не рисковала до самого дома, просто смотрела в окно и старалась ни о чём не думать.

— Уверен, что за нами не приедут? — всё же спросила она, когда внедорожник затормозил у гостиницы.

Никита молча кивнул, и только тут Даша заметила на нём кровь: бордовое пятно расплылось под лопаткой, всем своим видом намекая на смертельное ранение.

— Господи! — резко побледнев, всхлипнула девушка. — Тебе очень больно?

Мужчина с удивлением проследил за её взглядом и потрогал пятно рукой.

— Не моя, — с явной досадой сказал он. — Только свитер испортили.

— Радуйся, что не кожу, — буркнула Ульяна, которая почти пришла в себя. — Ты откуда взялся?

— Оттуда.

— Очень всеобъемлющий ответ, — съязвила подруга. — Только нас он не устраивает, правда же, Даш?

— Мне по фигу, — хмуро отозвалась хозяйка усадьбы. — Во всяком случае, пока.

— Ну и чу́дно. — Никита пропустил девушек вперёд и закрыл дверь на все замки.

— Гуляли? — Лаврентий сидел за столом и неспешно потягивал кофе. — Что ж меня не позвали?

— Мы тебя бережём, — мрачновато сказала Ульяна. — Будь добр: когда в следующий раз Дашка спросит тебя, как кого-нибудь прикончить, просто соври.

Никита с возмущением уставился на подруг, перевёл взгляд на Лаврентия и начал медленно краснеть.

— Только не нервничай, — зачастила Даша. — Главное, что всё хорошо закончилось. Даже для Малинова, как ни странно.

— Вот его судьба меня сейчас волнует меньше всего… Значит, интересовалась у Лавра, как избавиться от назойливого авторитета? А почему у меня не спросила?

Девушка замялась.

— Как-то стыдно было, — наконец промямлила она. — Ты очень положительный.

— А я, выходит, так себе? — возмутился Лаврентий. — Вот чёрта с два я буду чинить стул, который об меня сломали.

— Будешь как миленький, — нахмурилась Ульяна. — Это наше имущество, оно бесценно.

— Моё здоровье — тоже.

— Здоровье — величина переменчивая. Сегодня есть, а завтра ты не починил стул и рассекаешь уже на костылях…

Лёгкая перебранка продолжалась до самого рассвета. Не то чтобы всем хотелось от души поспорить, просто находиться вместе было намного приятнее, чем прятаться по углам, вспоминая жуткую ночь. Даша сознавала, что компания друзей сейчас оказывает ей бесценную услугу, отвлекая и защищая от тягостных дум — пусть даже не самым традиционным способом.

Когда на улице заметно посветлело, нервное напряжение начало постепенно спадать и на смену ему пришла тупая усталость. Всё вдруг сделалось безразличным и неинтересным, тело отчаянно ломило, в горле першило от дыма, которым они надышались в коридоре. Даша несколько раз зевнула, наконец сняла бронежилет и решительно заявила:

— Если эти типы нас найдут, им придётся здорово постараться, чтобы меня разбудить.

— Правильное отношение к жизни, — кивнула Ульяна. — Я тоже спать, не вздумайте тут шуметь, мы вооружены.

— И опасны, — подхватил Никита. — Причём в первую очередь — для себя. Отдыхайте, я подежурю.

Как ни странно, Даша заснула, едва коснувшись головой подушки. Она подозревала, что будет вздрагивать от каждого шороха, представлять себе апокалиптические картины ближайшего будущего и в конце концов, не выдержав, хотя бы частично потеряет рассудок — однако ничего подобного не произошло.

* * *

Проснулась девушка после обеда — с тяжёлой головой, тёмными кругами под глазами и ощущением абсолютной разбитости, но вполне довольная судьбой. Первым делом ей захотелось увидеть Никиту, который вскоре обнаружился в своём номере. Чувствовалось, что трудная ночь не прошла бесследно и для него, однако выглядел мужчина ничуть не хуже, чем накануне, только автомат куда-то делся. Даша тут же устыдилась своего растрёпанно-побитого вида, но поворачивать назад было поздно.

— Пришла в себя и явилась за ответами? — улыбнулся он.

— Я честно дала тебе время придумать достойное объяснение.

— А если я попрошу ещё немного?

— Ну уж нет, я и так вся извелась. Кстати, поздравляю, получилось очень эффектно.

— Я старался, — с видом скромного героя кивнул Никита. — Хочешь знать, как я там оказался?

— Было бы неплохо.

— Дело в том, что любовь всей моей жизни задумала ухлопать одного типа, а я совершенно точно знал, что у неё возникнут проблемы.

— Ты… — охнула Даша. — Это всё ты! Открыл дверь, отключил сигнализацию… Как ты мог?

— А как ты могла посягнуть на чью-то жизнь? — посерьёзнел мужчина. — Неужели ничто не ёкнуло?

— Я собиралась его всего лишь напугать, а ты… Ты предоставил мне эту возможность! Хотел посмотреть, чем всё закончится?

— Ну положим, чем закончится, я и так прекрасно знал, просто было интересно, насколько у тебя хватит наглости…

— Дерзости.

— Хорошо, пусть так. И вообще, не понимаю, чем ты недовольна. Я оказал тебе услугу, сделал так, как ты хотела.

— Вот только я не должна была об этом узнать, — припечатала хозяйка усадьбы.

— Да, альтруизм в наше время — редкость. Но это же не значит, что его в принципе не существует.

— Как ты обо всём догадался? — вдруг дошло до Даши. — Это же была тщательно спланированная тайная операция.

— Это была исключительная дурость и полнейший экспромт! — рявкнул мужчина. — Кто тебя просил туда соваться? Ну почему нельзя жить спокойно, как все нормальные люди?

— Потому что среди нормальных нам не место, — отбрила она. — И в первую очередь — тебе! Почему ты меня не остановил, не сказал, что так делать нельзя, не попытался отговорить?

— Потому что знал, что это бесполезно, — на тон тише буркнул он. — Когда ребёнок мчится, не разбирая дороги, а потом падает и разбивает коленку, он обретает бесценный опыт. И в другой раз будет думать о последствиях.

— К моим детям я тебя не подпущу.

— Вряд ли тебе это удастся, — тепло улыбнулся Никита. — У них должен быть отец.

— Другого найду.

По лицу мужчины пробежала заметная тень, и Даша тут же усовестилась.

— Ну ладно, я ещё подумаю, — виновато сказала она. — Только никаких экспериментов с коленками.

— Я ещё подумаю, — передразнил мужчина. — И признай, что эксперимент пошёл на пользу — больше ты в чужой дом с оружием не сунешься.

— Ага, точно, — произнесла Даша таким тоном, что у него сразу же зародились сомнения. — Лучше скажи, что это были за люди.

— Мне-то откуда знать? Какие-нибудь враги Малинова. Что-то мне подсказывает, что это далеко не первый подобный налёт — его бойцы явно готовились.

— Его бойцы явно спали.

— Это только для тебя, — отмахнулся Никита.

— Ты с ними договорился? — по-настоящему изумилась хозяйка усадьбы. — Как тебе это удалось?

— Считай, что я волшебник. Сильно испугалась, когда всё началось?

— Вовсе нет. Мы с Августом Сергеевичем тогда мило беседовали… Кстати, он, наверное, неплохой мужик, только очень запутавшийся. И раз уж ты его спас, надеюсь, он избавится от этой идиотской мысли о завладении моим имуществом. Интересно, где Малинов сейчас?

— В каком-нибудь убежище. Уверен, у него таких с десяток. А по поводу имущества ты, пожалуй, права: в ближайшее время ему точно будет не до этого.

— Что-то ему не везёт, — загрустила Даша. — Сначала Иветта, потом Катя, его бывшая, да ещё родные дети ненавидят, теперь вот это… Не удивительно, что он не противился, когда я в него целилась.

— Просто знал, что не выстрелишь, — буркнул мужчина. — У таких, как он, чутьё обострено, они всегда понимают, где настоящая опасность. Ты, уж извини, её не излучаешь.

— Почему это?

— Потому что в душе другая. — Он легко коснулся её губ и заглянул в глаза. — Мне это нравится, если что.

Даша неуверенно улыбнулась, хотя ещё была расстроена. То, какой она ему представляется, казалось очень важным — ведь если Никита ошибается, он довольно быстро это поймёт, и всё закончится… Что, если его не устраивает девушка, которая запросто может заныкать два мёртвых тела? Рассказать ему, что ли? По первой реакции всё будет понятно, вот только нет никакой гарантии, что ей это понравится. Нет, лучше держать прискорбный факт собственной биографии в тайне — так он сможет постепенно привыкать к тому, что она не самое безобидное существо на планете. Глядишь, и смирится со временем.

Выйдя из номера Никиты, девушка поспешила к подруге, но заметила в коридоре Лаврентия, который, прижимая к себе какие-то бумаги, двигал в сторону своей комнаты.

— Что это? — без особого интереса спросила Даша, чтобы нарушить тишину.

Мужчина замялся, не желая отвечать, но потом всё же протянул ей несколько листов.

— Только что получил.

Девушка пробежала глазами непонятные термины и вопросительно на него посмотрела.

— Заключение судмедэксперта. Определить точную причину Катиной смерти он затрудняется. Пишет, что судя по всему, она внезапно перестала дышать. Однако в лёгких и горле посторонних предметов не обнаружено, органы в порядке…

— И что это значит?

— Что она умерла естественной смертью. Не понимаю, как такое вообще возможно.

— Случается иногда, — отрешённо пробормотала Даша, с опаской косясь в сторону первого номера.

— Только не с ней.

— Ты очень её любил? — с сочувствием спросила девушка.

Лаврентий кивнул, но в глазах промелькнуло знакомое ехидство, от которого мороз пробежал по коже. Хозяйка усадьбы поёжилась и снова на него взглянула. Теперь его лицо не выражало ничего, кроме бесконечной скорби. Решив, что ей почудилось (не может же он с таким легкомыслием относиться к смерти своей возлюбленной), Даша ещё раз просмотрела заключение, нашла несколько понятных слов, которые полностью подтверждали то, что сказал Лавр, и вернула ему бумаги.

Таинственная гибель Кати напрочь выбивала из колеи. Девушка надеялась, что полиция сумеет разобраться хотя бы с ней и одной загадкой в усадьбе станет меньше, но теперь выходило, что их только прибавилось. Что такого ужасного должно было произойти с моделью, что она вдруг перестала дышать? Может, и правда здесь ничего криминального и всему виной проблемы со здоровьем? Вот только Катя — далеко не единственная, у кого они возникли. Что-то странное происходит в гостинице, и оно явно связано с первым номером. Но ведь его осматривали, причём не раз. Что там может быть такого опасного?

Настроение окончательно поползло вниз, когда она рассказала об очередном открытии Ульяне.

— Надо стены ломать, — убеждённо заявила подруга. — Наверняка там что-нибудь такое…

— Что?

— Радиоактивная мумия. Ну откуда мне знать? Просто понятно, что что-то не так.

— Чья мумия? — заинтересовалась Даша. — Насколько мне известно, в усадьбе никто не пропадал.

— И как ты можешь быть в этом уверенной? Представляешь, сколько тут детей перебывало? Наверняка не раз кого-то не досчитывались, но предпочитали помалкивать.

Хозяйка усадьбы тяжело вздохнула, поражаясь фантазии подруги, и, немного побродив по гостинице с неопределённой целью, решила попросить у Ульяны ноутбук.

— Зачем? — проявила бдительность обладательница изъятого у трупа компьютера.

— Новости посмотреть. Интересно, что там говорят по поводу налёта на дом Малинова.

Включив ноутбук, девушки нашли информационный канал и смогли лицезреть расфуфыренную журналистку, которая с жаром вещала об очередной трагедии. Сначала подруги решили, что удачно попали на нужный материал, однако вскоре поняли, что ошиблись.

— …Ночью прогремела серия взрывов, по счастливой случайности никто не пострадал. Как нам сообщил источник в правоохранительных органах, в связи с покушением на Костюка разыскивается известный киллер по прозвищу Медведь. Ранее он уже подозревался в причастности к ряду громких преступлений, однако до сих пор не удалось установить личность…

Даша смотрела на монитор во все глаза и напрочь отказывалась им верить. В кадре мелькали покорёженный взрывами дом, обугленные деревья, почерневшие кирпичные стены и взбудораженные соседи, которые с явной охотой давали интервью, делясь собственными впечатлениями. Чувствовалось, что прошедшая ночь доставила им немало хлопот, но теперь аборигены надеются вернуться в привычный ритм жизни.

— Ещё один? — недоумённо пробормотала Ульяна. — А как же Малинов? Про него вообще ничего не говорят?

— Что-то мне подсказывает, что он имеет некоторое отношение к нападению на этого Костюка, — мрачно предположила Даша. — Такое ощущение, что Костюку отомстили.

— Намекаешь, что спасая свою шкуру, Август Сергеевич ещё умудрился организовать минитеракт?

— Или наоборот — это он получил соразмерный ответ. Всё зависит от того, в какой очерёдности происходили нападения. Можно попробовать это узнать, но думаю, особой надобности нет — лично я лезть в разборки криминальных авторитетов не планирую.

— Я тоже воздержусь.

Даша кивнула, соглашаясь, и тут же нахмурилась.

— Костюк… Где я могла слышать эту фамилию?

Подруга пожала плечами.

— Я не в курсе, но обычных людей взрывают редко, а судя по его дому, который после этого ужаса лишь чуток подкоптился…

— Да понятно, что он такой же бизнесмен, как Малинов. Только я точно слышала о нём что-то…

— Может, и слышала: ты хоть и на отшибе живёшь, но всё же не отреклась от цивилизации окончательно.

— Список! — обрадованно воскликнула хозяйка усадьбы. — Он был в списке! Один из тех детей, кто, видимо, побывал на военной базе. Получается, они с Малиновым знакомы ещё с тех времён!

— И чего?

— Ничего, — сникла девушка. — Нам это снова ничего не даёт. Разве что… Как думаешь, Никита знает, где скрывается Август Сергеевич? Он ночью наладил неплохой контакт с его людьми.

— Хочешь поговорить с Малиновым?

— Хочу сдать его Костюку. За небольшую ответную услугу.

— За информацию о списке и о том, что произошло здесь полвека назад? — задумчиво уточнила Ульяна. — Идея неплоха, но кто сказал, что тебя не наколят?

— Должны же у этих бандитов быть хоть какие-то зачатки совести.

Подруга скептически изогнула бровь и качнула головой.

— Что-то я сомневаюсь. И вообще, тебе не жалко Малинова? Это ведь почти убийство, а мы с Августом Сергеевичем уже как-то сроднились.

— Кем-то надо жертвовать, — кровожадно заявила Дарья. — Я не успокоюсь, пока не буду твёрдо знать, что в моей усадьбе людям ничего не грозит.

— И очень зря. По-моему, вполне неплохо иметь такую комнатку с приколом: тебе же известно о её особенности, вот и сели́ туда неугодных. Прудов на всех хватит.

— А ты, кстати, не думаешь перебраться в другой номер? — прищурилась девушка.

— Только после тебя. И между прочим, это отличная мысль. Ну переночуешь разок в проклятом месте, подумаешь… Зато точно будешь знать, что там с людьми происходит.

— Сделай одолжение, — на полном серьёзе попросила хозяйка гостиницы, — если со мной что-то случится, никаких прудов. Не хочу, чтобы меня объедала всякая живность.

— Замётано. Не волнуйся, я придумаю, куда тебя припрятать.

Даша скорчила благодарную физиономию и отправилась к себе. Идея поговорить с Костюком так и засела в голове, не желая её покидать. Конечно, существует определённый риск, но кто сказал, что будет легко? И потом, она ведь не обязана встречаться с ним наедине, можно взять с собой Никиту, который непременно будет против, но всё равно поедет, чтобы не отпускать её одну. Любопытно, как он отнесётся к предложению сдать местонахождение Малинова? Мысль интересная, однако попахивает лёгкой подлостью, и не факт, что он на такое способен. А вдруг способен? И как тогда к нему относиться? Радоваться гибкости и податливости или, наоборот, разочаровываться?

Потосковав в своей комнате, Даша вышла на улицу, где как раз начинался снегопад. Невесомые белые хлопья медленно ложились на плотные сугробы, мелькали в воздухе и оседали на ветвях деревьев. Зиму девушка всегда любила, и хотя последние пару лет проводила её практически в одиночестве, некоторая покинутость в это время года казалась ей весьма романтичной. К тому же территория усадьбы была просто создана для неспешных прогулок наедине с собой.

Желая воскресить в душе знакомое чувство, девушка неторопливо двинулась вдоль небольшой сосновой аллеи, судя по размеру деревьев высаженной примерно тогда, когда в санатории ещё звучали детские голоса. Идти по хрустящему снегу было приятно: он мягко устилал разбитые временем дорожки, скрывал все изъяны асфальта и каким-то странным образом — дурные мысли. Всё вокруг светилось свежей белизной, искрилось серебристым сиянием и молчало полной тишиной, лишь изредка прерываемой вороньим карканьем.

Даше вдруг показалось, что она одна в целом мире, но чувство было не противным, а скорее уютным и немного грустным. Примерно такое же охватило её на военной базе, когда она увидела старые полуразрушенные ангары, покрытые снегом, и бесконечные ровные участки, на которых не было заметно следов… Следы!

Девушка резко затормозила и уставилась себе под ноги. Следы ведь остаются от всего на свете, а тем более — от нескольких мощных взрывов, которые должны были сотрясти остовы строений. Пару минут постояв на месте, Даша развернулась и ринулась к усадьбе.

Лаврентий сидел за столом, лениво переворачивая страницы древнего научного журнала и милостиво позволяя Ульяне себя развлекать. Судя по тому что от издания он почти не отрывался, получалось у подруги не слишком хорошо, однако она старалась, и чувствовалось, что вот-вот одержит победу.

— Ты… — прошипела Даша, влетая в помещение. — Это всё — ты!

Мужчина слегка напрягся, что, впрочем, на его лучезарной улыбке никак не отразилось.

— Что стряслось?

— Предательство. — Она, как была в куртке и ботинках, замерла посередине комнаты и враждебно прищурилась: — Скажи-ка мне, куда ты подевал взрывчатку?

— Какую? — по-настоящему удивился Лаврентий.

В сердце Даши зародилось смутное беспокойство.

— Ту, которой меня не добили. Никита сказал, что ты поехал уничтожать её на базу. Но мы были там после — снег совершенно нетронутый, как будто ты вообще не появлялся.

— Это потому что я вообще не появлялся, — кивнул мужчина. — Ник что-то перепутал.

— Тогда где взрывчатка? — спросила Ульяна.

— Понятия не имею. Он сам хотел от неё избавиться, лично я не рискнул бы.

— Почему?

— Потому что это слишком опасно. Обезвредить и убрать я ещё могу, а вот для целенаправленных контролируемых взрывов нужны специальные навыки. У меня их просто нет.

Девушки переглянулись, и Даша, ощутив внезапную слабость, опустилась на край стула. Если всё так, как он говорит… Никита ведь совершенно точно сказал, что заниматься взрывчаткой будет Лаврентий, ошибки быть не может. Значит, кто-то из них врёт. Но зачем? Если понять цель, получится вычислить обманщика. С другой стороны, неужели она всерьёз может сомневаться в Никите?

— Я тебе не верю, — тихо сказала хозяйка усадьбы. — Ты должен был избавиться от взрывчатки, но не сделал этого, потому что… потому…

— Ну и почему?

— Потому что хотел прикончить Костюка! — Решение явилось само собой, даже напрягаться не пришлось. Если где-то убыло — значит, где-то прибыло. А по последней информации, прибыло именно у Костюка. — Ты собирался его убить и воспользовался моей (ну то есть нашей) взрывчаткой! Очень удобно получилось.

— Кто такой Костюк? — обречённо вздохнул Лаврентий. — Даже не хочу знать, зачем мне его убивать. Объясни хоть, что за мужик.

— Бандит, — коротко проинформировала Ульяна.

— Чем он тебе помешал? — не отставала Даша.

— Ничем, ибо о его существовании я узнал только что. Ещё вопросы есть или я могу вернуться к чтению?

— Возвращайся, — милостиво разрешила Ульяна и поманила подругу пальцем.

— Чего тебе?

— Никита, — горячо зашептала она, когда они покинули комнату. — Всё сходится, это он собирался ухлопать Костюка.

— Зачем?

— Тебе не приходило в голову, что он как-то чересчур легко проник в дом Малинова и договорился, чтобы тебя пропустили аж в святая святых? Такого просто не бывает.

Даша напряглась, но постаралась взять себя в руки.

— Ник умеет находить с людьми общий язык…

— Самая дурацкая отговорка из всех, что я когда-либо слышала. Неужели не понимаешь: Малинов сам тебя пригласил! Хотел втереться в доверие, чтобы ты быстрее пошла на сделку с усадьбой.

— Чушь!

— А потом он отправил Никиту разбираться с Костюком. Мы ведь не знаем, где носило твоего благоверного конец ночи и полдня: все спали, только он вызвался дежурить. Самое удачное время, чтобы добраться до дома Костюка и оставить там подарок, которым обзавёлся здесь. Просто один к одному.

— Зачем это Никите? — слабо возразила девушка.

— Затем, что он работает на Малинова. Появился здесь ни с того ни с сего, потом начались покушения на тебя, многочисленные визиты Августа Сергеевича, навязчивые предложения продать усадьбу… А помнишь, как Ник почти прогнал Малинова, когда тот наехал на тебя из-за того, что ты вернула тачку? Это же элементарная комбинация: враг моего врага — мой лучший друг. После этого вы стали сближаться.

Даша стянула куртку и бессильно бросила её на пол, вскоре туда же отправился шарф. Несмотря на это, прохладнее не стало — девушку душил жар, в ушах звенело, кровь прилила к щекам.

— Не верю, — пробормотала она. — Этого просто не может быть.

— Достаточно взглянуть фактам в лицо, — с умным видом выдала Ульяна. — Прости, но тебя обманули.

Хозяйка усадьбы медленно опустилась на куртку, скорбно согнулась и уткнулась лицом в колени. Хотелось остаться совсем одной, ни о чём не думать и ничего не чувствовать. Сердце колотилось с бешеной скоростью, в висках пульсировало, ноги начали неметь. Поверить в то, что Никита так с ней обошёлся, было абсолютно невозможно, как и спорить с доводами Ульяны. Подруга во всём права. Он слишком легко пробрался в дом Малинова, слишком старался, чтобы вывести его через безопасный коридор, слишком легко соврал насчёт взрывчатки… Даже покушение на Костюка отлично укладывается в общую картину лжи, предательства и лицемерия. Проблема в том, что это не меняет ровным счётом ничего: невзирая ни на что, Никита остаётся для неё самым близким человеком.

— Прикидываешь, как бы его простить? — понимающе вздохнула подруга. — Уверена, что он этого стоит?

— Уверена, — хрипло отозвалась Даша.

— Он — киллер. Не сказочный рыцарь из твоих снов, а самый обыкновенный наёмный убийца.

— Знаю, — кивнула девушка. — Я видела гравировку на пистолете, который он подарил. Там написано «МЕД…», а дальше неразборчиво. Я сначала не поняла, что это значит, но в новостях сказали, что прозвище киллера — Медведь…

Ульяна посмотрела на неё очень внимательно и села рядом.

— Ты должна смириться: вероятность того, что ему действительно нужна ты, а не твоя преждевременная смерть, просто…

— Что, киллеры не влюбляются? — резко перебила Даша. — Между прочим, я ещё жива, а это что-то да значит.

— Ну… Мне почему-то кажется, что любовь — не в их интересах, работе же будет мешать. Хотя, зная твоё обаяние… Но я бы всё равно особенно не надеялась.

— Вот и не надейся. А я знаю точно: он мой.

— Как скажешь, — развела руками подруга. — Тебе виднее, вот только…

— Что ещё?

— Получается, что Ник убивал, — негромко сказала Ульяна. — И убивал много, в том числе ни в чём не повинных людей. Ты уверена, что сможешь с этим жить?

— Ты бы смогла? — напрямую спросила Даша. — Если бы знала, что это тот, кого ты искала всю жизнь, кого уже не надеялась дождаться, с кем точно будешь счастлива?

— Смогла бы. Но ты — не я.

— И в чём разница?

— В щепетильности. Для тебя имеет значение моральный облик людей, а мне давно уже по фигу. Спорим, поначалу ты постараешься его принять, но со временем станешь изводить себя всякими мыслями, просить Ника сменить работу, отказаться от призвания…

— Призвания? — зло усмехнулась Даша. — Ты так к этому относишься?

— Каждому своё. Тебе придётся закрывать глаза на то, что он творит, и делать вид, будто ни о чём не догадываешься. Но в душе ты будешь знать, и однажды это раздавит всё — и ваши чувства, и тебя. Подумай как следует, действительно ли ты к этому готова.

Хозяйка усадьбы зажмурилась, и перед мысленным взором тут же предстал Никита. Он не улыбался, но и не хмурился, смотрел ровно и безразлично, будто бы мимо. Во всей его наружности сквозили скука, равнодушие и усталость, однако даже таким он казался ей самым прекрасным и загадочным. В конце концов, не девице, запросто отправившей под лёд два трупа, брезгливо воротить нос от профессионала в своём деле. Пусть это будет сложно и недолго, но зато то, что она сейчас чувствует, — правильное и настоящее.

— Мне всё равно, — спокойно сказала она. — Даже если Никита — сам дьявол во плоти, это уже ничего не меняет. Слишком поздно.

Ульяна кивнула, словно ожидая такого ответа, и взглянула на неё с откровенным уважением.

— Ты прям как жена декабриста — за любимым на севера готова. Что, если его посадят?

— Не смогут, — криво усмехнулась Даша. — Он лучший во всём. — Тогда чего ты здесь сидишь?

Девушка решительно поднялась, но тут же остановилась.

— Не могу же я ему в лицо заявить, что всё знаю. Никита не просто так скрывает свою профессию — хотел бы рассказать, давно рассказал бы. Надо ему как-то аккуратно намекнуть.

— На твоём месте я бы для начала разобралась с более насущным. Может, и правда пообщаемся с этим Костюком? Даже если ничего дельного не скажет, что-нибудь да поймём.

— Тогда нужно узнать, где скрывается Малинов, — кивнула Даша. — Я к Никите.

Разговор с мужчиной занял всего несколько минут: он пребывал в непривычной рассеянности, на вопросы реагировал отстранённо и в целом скорее расстроил. Тем не менее примерный адрес был известен, и дело оставалось за малым.

— Как мы найдём Костюка?

— В новостях упомянули, что он отправился давать показания. Я подозреваю, что речь идёт о нашем центральном отделении — оно в городе самое главное, вряд ли Костюк снизойдёт до чего-то помельче. Если следователь его заговорит, а мы поторопимся…

Не дав подруге закончить фразу, Даша схватила её за локоть и ринулась к машине.

* * *

На такой скорости она не водила ни разу в жизни, о чём совершенно не жалела, однако сейчас от быстрой езды даже получала какое-то удовольствие. Хотелось давить на газ со всей силы, чтобы не думать ни о Никите, ни о его любимой профессии, а просто нестись по темнеющим улицам, периодически уворачиваясь от встречных препятствий и игнорируя сигналы светофоров.

— Убьёшь нас, — испуганно пробормотала Ульяна. — Не торопись, на тот свет всегда успеем.

Хозяйка усадьбы кивнула, но вместо того чтобы притормозить, только прибавила скорость. К участку они подъехали как раз в тот момент, когда Костюк показался на улице. Перед дверями уже собралась приличная толпа из журналистов, фотографов и просто любопытствующих, а рядом с недобитым бизнесменом стройной цепью шли телохранители в бронежилетах.

— К нему не прорваться, — разочарованно констатировала Ульяна. — Слишком много народу.

— А у меня есть пистолет.

Ничего не объясняя, Даша выбралась из машины, встала поближе к дорожке, по которой должен был пройти Костюк, и подняла вверх руку с зажатым в ней оружием. Никакого впечатления на собравшихся это не произвело, поскольку манёвр остался незамеченным. И тогда девушка, истерично взвизгнув, заголосила:

— Господи, у неё пистолет!!!

В толпе послышались крики, кто-то рухнул на землю, многие побежали, создавая нужную неразбериху. Охрана мгновенно ощетинилась разномастным оружием, и Костюка начали проталкивать к автомобилю, больше похожему на танк. Когда вокруг стало свободнее, хозяйка усадьбы спокойно сунула пистолет за пояс и обратилась к бизнесмену, которого ещё не успели увести:

— Я знаю, где Малинов.

Костюк на секунду задержался, дал указания кому-то из своих людей и скрылся внутри. Тут же накачанный двухметровый брюнет приблизился к Даше и, ничего не говоря, подтолкнул её к машине сопровождения. Сопротивляться девушка не стала, только поискав глазами подругу, ободряюще ей подмигнула и улыбнулась, всерьёз подозревая, что видит её в последний раз. Выходка с пистолетом, который пока, правда, не отобрали, могла обойтись слишком дорого, и если бы не обидное открытие, связанное с Никитой, ей никогда не хватило бы смелости так поступить.

Зато теперь Даша чувствовала себя намного лучше. На место душевных терзаний пришли настоящие, невыдуманные проблемы, которые нужно было решать прямо сейчас, и от этого становилось легче. Занимая голову тем, что могло стоить ей жизни, хозяйка усадьбы отвлекалась от остального и ощущала, как предвкушение чего-то авантюрного расползается по телу, забирая на себя всё внимание.

Ехали они довольно долго — город вскоре сменился незнакомой лесополосой, потом потянулись спящие под снегом поля, крошечные деревушки и совсем одинокие домики. Сидеть между двумя вооружёнными амбалами было на редкость нерадостно, но девушка, отдалёнными уголками сознания понимая необходимость забыть о Никите хотя бы на время, ловила себя на мысли, что получает удовольствие даже от такой компании. Люди Костюка поглядывали на неё с откровенным интересом, но в разговор не вступали и старательно отводили глаза, когда она на них смотрела.

Наконец путешествие подошло к концу. Дашу высадили возле неприметного кирпичного дома, построенного в совершенно безлюдном месте, и сопроводили внутрь, где Костюк ожидал её, восседая за низким неровным столиком. Сразу стало понятно, что в своём убежище он появляется нечасто.

— Ну и где он? — без предисловий осведомился бизнесмен.

— Прячется после вашей атаки, — криво ухмыльнулась Даша, внимательно наблюдая за его реакцией.

Костюк не подвёл: глаза едва заметно изменились, губы дрогнули, и хотя в целом лицо оставалось каменным, девушка поняла, что попала в точку.

— Адрес, — коротко потребовал мужчина.

Только сейчас она смогла его раccмотреть. Костюку было за шестьдесят, но в отличие от моложавого Малинова, за собой он особенно не следил. Тусклый невыразительный взгляд, пивное брюшко, сутулость и пожелтевшая кожа выдавали в нём поклонника вредных привычек и ярого ненавистника здорового образа жизни. Одет он был в мешковатый, явно с чужого плеча свитер и дешёвые потёртые джинсы — то ли шифруется, то ли во время атаки покинул дом в одной пижаме. Девушке вдруг стало смешно. Любопытно, что Костюк сейчас испытывает, ведь он привык к комфорту и роскоши и ещё вчера не предполагал, что окажется в столь непростом положении.

— Вы же понимаете, что излишним альтруизмом я не страдаю. Мне тоже нужна информация.

— Какого рода?

Даша перевернула стоявший поблизости стул и уселась на него верхом, опёршись локтями на спинку. Костюк суть намёка вроде бы уловил и, кажется, настроился на продолжительную беседу.

— В детстве вы и Август Сергеевич лечились в одном санатории, он располагался в бывшей дворянской усадьбе.

— Допустим.

— У вас тоже проблемы с лёгкими?

— Это относится к делу? — нахмурился Костюк.

— Пожалуй, нет. В общем, вы, Малинов и ещё несколько мальчишек каким-то образом оказались на ближайшей военной базе. Через некоторое время трое из вас скончались, и специалистам заранее было известно, что так будет — они сделали соответствующие пометки. Вопрос озвучивать или сами догадаетесь?

— Мы не знали, что они умрут, — вздохнул мужчина. — До сих пор не могу поверить.

— Зато вы, Август Сергеевич и все остальные добились в этой жизни потрясающих успехов. Каждый на своём поприще, вместе или по отдельности, но добились.

— Этого мы тогда тоже не знали.

— Так что там произошло?

— На нас что-то тестировали, — ровно сказал Костюк. — До сих пор не представляю, что это было и насколько оно повредило здоровью. Тем не менее мозг начал работать иначе: я просчитываю варианты, как компьютер, мгновенно вижу людей насквозь, знаю все риски, понимаю, где может быть выгода… Это довольно сложно объяснить, но другие мыслят иначе, им со мной тяжело.

Даша слушала, открыв рот и не веря в то, что оказалась права. Получается, они с Ульяной не ошиблись ни в чём, даже в мелочах. Неужели такое возможно? Неужели больные мальчишки стали заложниками некоего научного эксперимента, который одних возвёл на самый верх, а других попросту убил? Сколько ещё было таких детей? И где они сейчас? Занимают серьёзные посты или уже мертвы, как трое подростков, не доживших до совершеннолетия?

— Когда вы почувствовали изменения?

— Почти сразу. Вернулся домой и понял, что вижу всё немного не так, как раньше. В школе сразу стал круглым отличником, с лёгкостью поступил в хороший университет, потом аспирантура… Родители считали, что я взялся за ум и целыми днями сижу над книгами, но я к учебникам почти не прикасался: достаточно было пару раз взглянуть на самые сложные чертежи, и они мгновенно откладывались у меня в голове. Поначалу было страшно. Я не понимал, что со мной происходит, не знал, к чему это может привести, боялся последствий. Естественно, просто так ничего не бывает, за всё нужно платить.

— И чем заплатили вы?

— Счастьем, — спокойно ответил Костюк. — Когда ты на вершине, очень трудно втащить за собой кого-то ещё. Успех подразумевает одиночество, даже если вокруг полно людей.

— А как вы… ну… В общем, отчего пошли по кривой дорожке?

Он пожал плечами, даже не пытаясь отрицать.

— Время такое было. Я увидел возможность там, где её пока не видел никто, и понял, что у меня появился шанс. Со стороны кажется, что это очень рискованно, однако когда наперёд знаешь подводные камни, проблемы становятся ерундой. Меня столько раз пытались кинуть, что я уже сам не всё помню. Но до сих пор никому не удалось и не удастся, потому что я сразу вижу намерения людей, просчитываю варианты развития событий и вовремя принимаю меры.

Девушка почувствовала себя крайне неуютно: находиться рядом со сверхчеловеком казалось странным и страшным. Понимать, что все её мысли известны собеседнику, что он великолепно знает сильные и слабые места, уязвимые точки, предвидит действия и планы, было по-настоящему тяжело. Даша ещё никогда не ощущала себя в такой ловушке и не представляла, как теперь поступить. По всему выходило, что это не она столь блестяще напросилась к Костюку, а он её практически заманил, чтобы выведать адрес Малинова.

И с Августом Сергеевичем тоже всё не так просто. Наверняка он обладает теми же способностями, что и его заклятый враг, а значит, был обязан предвидеть и ночное нападение, и то, что Никита выдаст его местонахождение подружке. Стало быть, Малинов сообщил своему ручному киллеру неправильный адрес, и она не сможет ничем помочь Костюку. Причём бизнесмен должен об этом догадываться, и тогда совсем непонятно, зачем он вдруг начал откровенничать, если осознаёт, что взамен не получит ничего стоящего…

Отчётливо ощутив, как у неё плавятся нейроны, хозяйка усадьбы встряхнула головой и напрямую спросила:

— Вы знали, что я к вам приду?

— Конечно, — легко кивнул он. — Я знаю о тебе даже то, чего ты сама пока не знаешь.

— Например?

— Например — что тебя предал близкий человек. Ты ему доверяла, а он вовсе не такой, как тебе казалось. — Окинув взглядом её вытянувшееся лицо, Костюк довольно улыбнулся, чего сложно было от него ожидать, и продолжил: — Ты сейчас думаешь, что это не имеет значения, но на самом деле всё иначе. По сути, только это и важно.

— Он меня не предавал, — слабо возразила девушка.

— Предал, просто ты ещё не в курсе. Думаю, скоро поймёшь.

У Даши закружилась голова. Откуда он знает о том, что ей самой стало известно всего пару часов назад? Это уж точно за пределами человеческих возможностей. И что, если Костюк прав и Никита действительно её предал? Не совсем понятно, когда и как, но это может быть всё что угодно — да хотя бы то, что он внезапно сдал ей адрес Малинова, хотя не должен был. Ну почему она раньше не задумалась, почему не обратила внимания на явное несоответствие? Уберегать нанимателя от всяких напастей — первая задача Никиты, а он так запросто рассказал, где Август Сергеевич скрывается…

Девушка надолго замолчала, оценивая своё незавидное положение, но вскоре отмела все сомнения.

— Вы ошибаетесь, — твёрдо заявила она. — Меня никто не предавал, вам показалось.

— Скоро ты поменяешь своё мнение, — нисколько не обиделся Костюк. — Так что там с адресом?

— А почему вы уверены, что я дам правильный?

— Потому что если ты вдруг случайно ошибёшься, я предоставлю тебе сколько угодно времени, чтобы собраться с мыслями, — очень ласково сказал бизнесмен. — Будешь сидеть тут, пока мои люди не подтвердят, что всё прошло нормально. И имей в виду: на многие километры вокруг ни одного жилья, бежать тебе некуда.

Даша растерянно заморгала. Не то чтобы она совсем не предполагала такого поворота, но в последние полчаса ей начинало казаться, что они с Костюком нашли общий язык и разговаривают вполне по-дружески. Значит, всё это время чёртов мерзавец попросту с ней играл, заставляя думать и чувствовать то, что он навязывал. Пожалуй, соперничать с таким бессмысленно: как бы она ни старалась, он всегда будет на несколько шагов впереди. Делать нечего, придётся играть по его правилам.

Девушка назвала адрес и выпросила небольшую прогулку вокруг дома. Естественно, без сопровождения её не отпустили, но присутствие двух вооружённых мужчин за спиной было куда приятнее компании Костюка. Бизнесмен только одним своим видом вызывал в ней настоящую душевную дрожь, и Даша искренне радовалась возможности немного проветриться.

Дом стоял в чистом поле и был обнесён редким штакетником, который она при желании без труда преодолела бы. Пистолет, в отличие от телефона, у неё так и не забрали, то ли попросту о нём забыв, то ли посчитав, что особого преимущества оружие ей не даст. Так что Даша всерьёз подумывала о побеге, однако поразмыслив, пришла к выводу, что ничего не получится: даже если удастся обойти конвой и достичь ближайшего леса, её с лёгкостью найдут по следам. К тому же опыт блуждания в зимней чаще у неё уже имеется, и обретать новый нет никакого желания.

Кроме дома, на участке располагались кособокий сарай, деревянная баня и пустующая собачья будка. Был ещё заваленный снегом фундамент какой-то постройки, и девушка сразу решила, что в нём нашёл своё последнее пристанище не один несчастный. Почему эта мысль вдруг промелькнула у неё в голове, она и сама не понимала, но отчего-то в собственной правоте была уверена. В животе тут же стало холодно, ноги подогнулись, и Даша опустилась на чёрный ствол поваленного дерева, артистично делая вид, что просто притомилась.

Теперь ей уже не казалось, что связаться с Костюком было очень оригинальным и смелым шагом — скорее нетривиальная идея напоминала отдалённый суицид, к которому всё и шло. Как-то сразу стало ясно, что шансов уйти живой практически нет. Причём эта убеждённость крепла с каждой минутой, и Даша всерьёз начала сомневаться в своих интеллектуальных способностях. О чём она только думала? Неужели наивно верила, что её отпустят, когда узнают адрес? Ведь из информатора она очень быстро переквалифицировалась в свидетеля, который, заложив одного авторитета, может спокойно поступить так же и с другим.

Девушка почувствовала, что замерзает, поднялась со ствола и продолжила путь вокруг дома. О том, что сейчас творится в убежище Малинова, было страшно подумать. Августа Сергеевича было отчаянно жаль, но Даша понимала, что раскаяние явилось слишком поздно. Оставалось надеяться на то, что Никита действительно её обманул и она отправила людей Костюка по ложному следу. В таком случае её ждёт крайне мучительная смерть, но Малинов, который, по сути, казался ей неплохим человеком, не пострадает, и это уже хорошо — одним грехом на душе меньше. А покинуть бренный мир, наверное, всё равно придётся. Несоразмерная цена любопытства, которую рано или поздно надо заплатить.

— Давно вы у него работаете? — невзначай осведомилась хозяйка усадьбы, заинтересованным взором обведя своих конвоиров. — Чтобы к нему попасть, долго обучались по каким-нибудь крутым секретным методикам, да?

Мужчины переглянулись и синхронно положили руки на короткоствольные автоматы. Всё ясно, проку от них не будет. Нет, выбираться надо самой. Может, даже лучше побежать сейчас, чтобы выстрелили в спину — по крайней мере, это быстро и не так больно, как пытки, в которых ребята явно знают толк. Даша глубоко вздохнула, посмотрела в сторону далёкого леса и в ту же секунду отчётливо различила размеренный нарастающий гул. Приближался он довольно быстро.

— Вертолёт? — задумчиво спросил один из конвоиров у товарища. — Это наши, что ли?

— Наверняка. Но всё равно надо доложить.

Они велели Даше возвращаться в дом, и девушка медленно побрела к крыльцу. Намерение покончить с жизнью красиво и почти безболезненно — испарилось. Теперь ей хотелось продержаться подольше, чтобы по крайней мере узнать, чем завершится история с Малиновым. Если по озвученному адресу его не окажется, не останется никаких сомнений в том, что Никита её обманул, и это, возможно, похуже смерти. С другой стороны, если он вдруг не соврал, пострадает Август Сергеевич, что тоже печально. И всё из-за дурацкого желания лишний раз убедиться в том, о чём она и сама прекрасно догадалась.

Тем временем над домом появился чёрный вертолёт без опознавательных знаков. Немного покружив возле поля, он взял курс на город и вскоре скрылся из виду.

— Наши, — удовлетворённо сказал конвоир, начисто развеяв все Дашины надежды. — Константин Иванович будет доволен.

Мужчины поспешили доложить Костюку о слаженной работе его воздушных сил, а пленницу отвели в отдалённую комнату, правда, снабдив её пледом и горячим чаем. Подивившись столь редкой заботе, хозяйка усадьбы уселась на доисторическую железную кровать с круглыми набалдашниками и принялась озираться. Первое, что бросилось в глаза — решётка на единственном окне. Не теряя времени, Даша подёргала её из стороны в сторону, повисла на ней, упёршись в подоконник ногами, и даже зачем-то попробовала отодрать раму, но всё было тщетно.

Тогда девушка приподняла ковёр, наивно рассчитывая обнаружить под ним крышку подвального люка, убедилась, что ничего полезного нет ни на потолке, ни на стенах, подвигала тяжеленную кровать, оторвала набалдашники и попыталась сделать то же самое с металлическими прутьями, решив, что из них может получиться какое-то оружие — однако ни малейшего толку усилия не принесли. Устав и морально, и физически, Даша сложила плед в два раза, постелила его на койку и улеглась сверху, закинув руки за голову. Теперь перед глазами был только изъеденный толстыми трещинами потолок, всем своим серым обликом намекавший на неминуемо печальный финал.

Она хотела расплакаться от отчаяния, но слёз почему-то не было — вместо них наружу просился гнев, хотя о его существовании девушка давно успела забыть. Сейчас она злилась на всех: на Никиту, который не то обманул её, не то отпустил к Костюку по глупости; на Ульяну, которая наверняка не догадалась обратиться в полицию, как только любимая подруга села в машину к бандитам; на Малинова, который не сумел вовремя остановить своего конкурента; и естественно, на самого конкурента, который так подло воспользовался её наивностью.

Не совладав с эмоциями, Даша бросила в стену металлический набалдашник. Он с глухим звуком упал на пол и, подкатившись, снова оказался возле девушки. Повторив манёвр, она неожиданно начала получать от процесса удовольствие и отправила в том же направлении кружку, предварительно её осушив. Дверь моментально распахнулась.

— Что тут? — резко спросил один из знакомых конвоиров.

— Развлекаюсь, — пожала плечами девушка. — Больше здесь делать нечего, так что придётся вам потерпеть.

— Прекрати, — коротко бросил он, собираясь закрыть дверь, но в этот момент ожила рация на его поясе.

— Засада! — вопил кто-то срывающимся голосом.

Сквозь треск разобрать что-либо было сложно, и Даша не сразу сообразила, что это глухой стрёкот выстрелов. Охранник побледнел, поднёс рацию к лицу и принялся говорить, повторяя одни и те же вопросы, но хозяйка усадьбы их уже не слышала.

Если там, у Малинова, ловушка — значит, Никита её использовал, предал, о чём и предупреждал Костюк. Сердце сжалось от боли и непонимания, конечности похолодели, дыхание сбилось. Никогда она не думала, что обман может быть настолько мучительным. Никогда не предполагала, что ложь способна по-настоящему ранить. Что ж, по крайней мере, Август Сергеевич должен спастись, а это уже неплохо. Жаль только, что придётся умереть из-за собственной глупости и доверчивости. И что не будет у неё шанса когда-нибудь поумнеть и стать сильнее.

Мужчина удалился, не забыв запереть дверь, а Даша осталась предаваться разрушительному самобичеванию. Сколько она пролежала на кровати, укрывшись пледом с головой, было непонятно, но темнота за окном совсем сгустилась, а ночной холод начал пробираться внутрь дома.

Когда девушка уже окончательно попрощалась со всем, что было дорого, и попыталась отключиться, чтобы временно ни о чём не думать, дверь негромко скрипнула, впуская в комнату Костюка. Выглядел он неважно, но учитывая случившееся, держался молодцом — только в глазах виднелся налёт чего-то мрачного.

— Значит, организовала мне засаду, — утвердительно произнёс бизнесмен на удивление спокойным тоном.

— Я не нарочно, — буркнула Даша. — Меня обманули ничуть не меньше, чем вас.

— А я предупреждал, — довольно покивал мужчина.

— Вам следовало бы знать всё наперёд и не посылать туда своих людей. Зачем, спрашивается, хвастались…

— И кто сказал, что я не знал? — искренне удивился он. — Иногда стоит залезть в расставленные силки хотя бы для того, чтобы показать свою уязвимость.

Даша села на кровати и с сомнением нахмурилась. Не может быть, чтобы он действительно всё знал — зачем тогда отдавать на заклание своих бойцов, они ведь денег стоят… Или для него люди — лишь фигуры, которыми нужно спокойно жертвовать с единственной целью выиграть какое-то отдалённое преимущество? Но что Костюк мог получить от этой операции? Только человеческие потери, угнетённое эго и позорное поражение, которое наверняка сейчас очень греет Малинова и его подручных вроде Никиты.

При мысли о любимом постояльце девушка нервно поморщилась и вопросительно уставилась на мужчину.

— Что теперь?

— Теперь ты поедешь домой, — неожиданно сказал Костюк, напрочь развеяв её худшие опасения.

Даша недоверчиво приподняла брови, не понимая, как такое может быть. Зачем её тогда вообще держали здесь столько времени, зачем угрожали, зачем заставили дожидаться результатов сражения?

— Поеду домой? — негромко переспросила она. — По частям, что ли?

Костюк ухмыльнулся и неприязненно дёрнул плечом.

— Я что, на головореза похож? Ты можешь покинуть этот дом в любое удобное время. Тебя довезут до города, дадут денег на дальнейшую дорогу — в общем, всё, что пожелаешь.

Сердце совершило радостный скачок, но разум был настороже.

— И за это я должна?..

— Подписать пару ничего не значащих бумаг, — улыбнулся мужчина. — Сверхъестественного от тебя никто не требует, это сущая малость. Формальность, я бы сказал.

— Что за бумаги?

Девушка отчётливо скрипнула зубами, наконец сообразив, что за бонус Костюк выиграл от всей этой комбинации. Он получил её, и видимо, она оказалась важнее нескольких преданных, хорошо обученных бойцов.

— Я покупаю у тебя усадьбу, — заявил Костюк таким тоном, словно это был самый счастливый день в Дашиной жизни. — Ключевое слово — «покупаю». Заметь, никто не привязывает тебя к стулу, не грозит паяльником, не требует бесплатно переписать имущество на меня. Это добровольная, абсолютно законная сделка, и её с удовольствием засвидетельствует один из моих нотариусов. Ты получишь приличную сумму и сможешь жить так, как того заслуживаешь, со временем забудешь об определённых неудобствах, которые довелось тут испытать, начнёшь путешествовать, заведёшь семью, детишек…

— Зачем она вам?

— Ну для чего тебе засорять свою голову скучными деловыми подробностями?

— Я хочу знать, — упёрлась Даша, лихорадочно соображая, что теперь предпринять.

— Скажем так: есть нечто, что меня в ней очень привлекает. Тебе это всё равно без надобности, и лучшей цены точно не предложат.

— А если я откажусь?

— Не откажешься, — спокойно заверил Костюк. — Мне ещё никто никогда не отказывал.

— Я должна подумать, — серьёзно произнесла девушка, и он лучезарно улыбнулся.

— Ну конечно. Думай, сколько хочешь. Хоть до самого утра. Я ещё зайду, не скучай.

С этими словами он поднялся и направился к двери. Только колоссальным усилием воли Даша заставила себя не выстрелить ему в затылок и лишь до боли сжала похолодевшими пальцами рукоятку пистолета, осознавая, что живой после столь опрометчивого шага всё равно отсюда не выйдет. Костюк, казалось, что-то почувствовал, на мгновение замер у самого порога и как ни в чём не бывало продолжил движение. Девушка поняла, что проиграла даже здесь.

Бессильно опустив оружие, она привалилась спиной к стене и в отчаянии запрокинула голову. Дураку ясно, что если подписать документы, у бандитов окончательно развяжутся руки. Сейчас у неё есть хоть какое-то преимущество, которым можно попытаться грамотно распорядиться, а после передачи усадьбы вариантов уже не будет. Естественно, в живых её никто не оставит: зачем лишаться приличных денег, когда гораздо проще разом покончить с источником стольких бед? Как бы Костюк ни улыбался, вполне очевидно, что облом с Малиновым обошёлся ему дорого и винит он в своей неудаче именно хозяйку гостиницы. Скорее всего, её тело даже не найдут.

Надо постараться потянуть время, которого слишком мало. Вот только насколько её хватит? Примерно до тех пор, пока мерзавец не додумается перейти к пыткам, на что он прозрачно намекнул, вскользь упомянув паяльник. Такого ей точно не выдержать, закалка не та. А надеяться, увы, не на что, уже понятно, что никто не придёт и не спасёт: Никита сделал свой выбор, запросто отправив её к убийцам, Малинова её судьба явно не слишком интересует, на Ульяну рассчитывать глупо. Значит, полагаться надо только на себя. По крайней мере, пистолет пока при ней, и всегда можно подонка, посягающего на усадьбу, забрать с собой. Если бы ещё знать, как стрелять…

И почему им обоим вдруг так понадобилась её гостиница? Столько лет стояла никому не нужная, а тут повылезли… Даже деньги немаленькие предлагают, хоть и ясно, что делается это исключительно для того, чтобы усыпить её бдительность. Как грамотно Костюк упомянул путешествия и детей — всё правильно: сначала напугать до икоты, а потом подсластить горькую пилюлю, показать, что нормальное человеческое будущее ещё возможно, надо только пару раз черкануть свою подпись… Хитёр, будто старый чёрт, и самоуверен до неприличия. Никто ему не отказывал, видите ли! Так пусть привыкает!

Даша решительно поднялась и раздражённо зашагала по комнате. Кто сказал, что Костюк умнее и прозорливее? Только он сам, других подтверждений его талантам нет. И раз так, бизнесмена можно переиграть, найти какую-то лазейку, что-то придумать… Жаль, времени совсем мало, а то она ещё сообразила бы, как в кратчайшие сроки доставить его в полицию, по закону наказать за все преступления, проучить, чтобы он никогда не посмел к ней сунуться. В конце концов, большинство ошибок совершается от глупости и самонадеянности, то есть как раз от того, чем грешат Костюк со товарищи.

Девушка начала лихорадочно озираться, надеясь найти выход. Предметов в комнате не прибавилось, но выглядели они теперь иначе: осколки кружки можно было незаметно зажать в кулаке, плед отлично набрасывался на голову неприятеля, кровать и вовсе представляла собой целый полигон для испытаний над людьми — одни только железные прутья чего стоят!

Мозг работал с удивительной отчётливостью, нервы наконец успокоились, усталость сменилась азартным желанием отомстить за себя всем участникам последних событий и заодно обыграть их на их же поле — чтобы не просто выбраться сухой из воды, а ещё и нос утереть зарвавшимся бандитам. Наверняка это возможно, надо только немного поднапрячься…

В какой-то момент взгляд Даши упал на забранное решёткой окно, и ответ явился сам собой. Она достала из-за пояса пистолет, с усмешкой посмотрела на полустёртую надпись, теперь не вызывавшую ничего, кроме тупой боли, и принялась его изучать. Сперва было непросто, но десятки просмотренных боевиков своё дело всё же сделали. Девушка сняла пистолет с предохранителя, разобралась с остальным и, зажмурившись и прикрыв рукавом глаза, несколько раз выстрелила в стекло.

Звон стоял такой, будто дом атакует настоящая артиллерия. Эффект превзошёл все надежды: через пару секунд в комнату влетел один из конвоиров с автоматом наперевес и начал нервно озираться, выискивая поблизости врагов. Даша от души завизжала, не забыв спрятать пистолет, и с мольбой уставилась на мужчину.

— На нас напали? — слабым голосом простонала она, даже не ожидая от себя такого артистизма.

Конвоир выругался и стремительно выбежал за дверь, благополучно оставив её нараспашку. Хозяйка бесценной усадьбы последовала за ним. Дальше было сложнее: в коридор выскакивали люди, раздавались крики, короткие отрывистые команды, народ начал рассредотачиваться по территории, занимая удобные позиции и готовясь к обороне — но Костюка, которого Даша очень рассчитывала взять в заложники, видно не было. Что ж, это вполне естественно: скорее всего, его увели в какой-нибудь бункер и сторожат, прикрывая своими телами. Значит, план придётся подкорректировать.

Она осторожно прокралась к входной двери и выглянула на морозную улицу. Участок тонул в темноте, и если бы девушка не знала точно, что несколько вооружённых амбалов его сейчас патрулируют, ни за что бы в это не поверила. Всё-таки Костюк — не дурак, умеет выбирать людей. Даша спустилась с крыльца и, стараясь ступать так, чтобы снег не слишком хрустел, направилась к забору. Теперь от желанной свободы её отгораживал только шаткий штакетник, между досками которого легко можно было пролезть даже в куртке. Призывая себя не радоваться раньше времени, она выбрала приличных размеров проём, просочилась за пределы бандитской территории и наконец вздохнула с облегчением, хотя до полной победы было ещё далеко.

Ежесекундно ожидая окриков и пальбы, девушка двинула к шоссе, даже не представляя, что теперь делать. Головорезы Костюка пока заняты, но вскоре сообразят, что их талантливо провели, заметят её исчезновение и будут брошены в погоню. Уйти далеко она не сможет, да и не успеет — значит, надо разжиться транспортом. А где его взять в глуши в такое время суток? Мороз крепчал вместе с уверенностью в собственной ошибке: по крайней мере, в плену было тепло и обращались с ней вполне сносно. В итоге, конечно, пристрелили бы, но это не худшая смерть: погибнуть в ночном лесу от холода и усталости — куда неприятнее.

Даша шла вдоль шоссе, готовясь в любой момент рухнуть в кювет и слиться с пейзажем. Главное — вовремя услышать звук приближающихся машин, не застыть на месте от страха, не растеряться. До рассвета не так уж далеко, а населённые пункты в окру́ге всё же имеются, нужно только их найти. С одной сверхсложной задачей она справилась, так почему её должна остановить какая-то ерунда? Дело ведь за малым — продержаться до утра, сесть в автобус и добраться до усадьбы. Где её к тому моменту наверняка будут ждать…

Этого девушка как-то не учла, а потому начала слегка паниковать. По сути, податься ей некуда, разве что явиться в полицию и рассказать им абсолютно всё. Вот только где гарантия, что это поможет? У криминальных авторитетов руки длинные, и надеяться на то, что они не дотянулись до местных полицейских, просто наивно. Её моментально сдадут обратно, даже разбираться не станут. Выходит, нужно найти какое-то временное жильё.

Может, дом Ульяны? Ульяна! Она ведь сейчас в усадьбе! Что с ней сделают, выпытывая местонахождение подруги, о котором она не имеет ни малейшего представления? Надо срочно ехать туда, вытаскивать её из гостиницы и решать, что предпринять дальше. Возможно, есть смысл попросить защиты у Малинова. В конце концов, это он первопричина всех несчастий, пусть расплачивается за нанесённый ущерб. И если, несмотря ни на что, придётся продать кому-то усадьбу, то лучше Августу Сергеевичу: у него методы более человечные, это достойно поощрения.

Но всё-таки зачем им гостиница? Бизнес откровенно убыточный, здание требует колоссальных вложений, а нормальную прибыль вряд ли принесёт. Значит, бандитам понадобилось что-то на территории или, возможно, спрятанное в доме. Например, то, от чего без видимых причин скончались три человека. Да, ответ-то на поверхности: Малинов и Костюк — преступники и в первую очередь убийцы. Идеальный способ отправить кого-то на тот свет — спровоцировать естественную смерть, которая не вызовет никаких подозрений. Получается, их цель — треклятый первый номер, о чём они, похоже, не догадываются, иначе не настаивали бы на покупке всей усадьбы, а ограничились непродолжительным заселением в нужную комнату.

Что ж, это новый козырь, который стоит использовать. Сейчас самое главное — вернуться в усадьбу, обыскать номер и скорее убраться оттуда подальше. Дом Ульяны — идеальное место, чтобы переждать несколько часов. Может, день. Но понятно, что убежище это крайне ненадёжное, вычислят его очень быстро. Вполне вероятно, есть смысл попытаться договориться с Никитой: выдать ему то, что все ищут, а взамен попросить иммунитет, защищающий хотя бы от Малинова.

При мысли о постояльце сердце тоскливо сжалось и на мгновение замерло. Нет, договориться с ним не выйдет, даже если от этого будет зависеть её жизнь. Надо сразу выходить на Августа Сергеевича. Может, и с Костюком что путное получится. В общем, с кем угодно, только не с Никитой. Придворный киллер Малинова настолько отпечатался в её душе, что встреча с ним ничем хорошим не закончится: она просто не сумеет держать себя в руках, и это будет означать полный провал. Нет, небольшой перевес, который у неё сейчас есть, нужно использовать с холодной головой, поддаваться чувствам нельзя.

Как только некое подобие плана стало выстраиваться в её воображении, слух уловил знакомый шум. Даша сразу прыгнула в кювет и, потеряв равновесие, рухнула навзничь. Куда в чистом поле спрятаться от вертолёта, она не представляла. Похоже, до Костюка наконец дошла дурная весть, и вместо того чтобы посылать за ней машины, он решил поступить оригинальнее, организовав поиски с воздуха. Что ж, этого следовало ожидать. Теперь надеяться можно только на темноту, но она скоро рассеется, обеспечив бандитам широкий простор для действий.

Лежать лицом в снегу было очень холодно, однако перевернуться девушка боялась. Вертолёт всё кружил, казалось, прямо над ней, но больше ничего не происходило. В какой-то момент Даша расслабилась и перестала дрожать — в голову полезли счастливые воспоминания, связанные с Никитой. Даже теперь он был для неё воплощением идеала, пусть и слегка подпорченного действительностью. Думать о нём отстранённо никак не получалось, и сейчас, кроме естественного желания выжить, у неё появилось ещё одно — хотя бы раз посмотреть ему в глаза, спросить о самом важном, ощутить прикосновение…

* * *

Когда девушка очнулась, вертолёта уже не было. Как она умудрилась отключиться в сугробе, оставалось загадкой, но судя по тому, что над полем зарождался рассвет, проспала она немало. Должно быть, события последнего дня оказались настолько тяжёлыми, что нервная система просто не смогла с ними смириться.

— Хорошо хоть, не свихнулась пока, — мрачно пробормотала Даша и тут же поняла, что до безобразия охрипла.

Конечностей она почти не чувствовала, одежда успела покрыться инеем. С трудом выбравшись на шоссе, хозяйка усадьбы всё же ощутила боль в ногах и была этому несказанно рада — по крайней мере, ампутировать ничего не придётся. Слегка размяв замёрзшее тело, она продолжила путь в направлении города и вскоре услышала вой сирен.

Как на него реагировать, Даша так и не решила — снова нырнуть в снег не хватило душевных сил, а убегать было бессмысленно, поэтому девушка просто застыла на обочине и терпеливо ждала появления машин. Вопреки её предположениям, вместо полиции на дороге показалась карета скорой помощи, на всех парах мчавшаяся в город. В следующую секунду Даша уже стояла на пути автомобиля и, как безумная, размахивала руками. Мысль о том, что её могут сбить, особенно не беспокоила, поскольку буквально накануне она узнала, что в жизни есть вещи и пострашнее.

— Сбрендила?! — воскликнул водитель, сопроводив свою лаконичную речь парой крепких выражений.

— У меня обморожение, — напустив на себя вид смертельно больной, простонала Даша. — В больницу надо.

Металлическая дверь отъехала в сторону, и на улицу высунулся пожилой мужчина в очках и с тонкими усиками. Окинув девушку изучающим взглядом, он кивнул и жестом пригласил её внутрь. Лежачее место уже было занято, но сбоку обнаружился крошечный откидной стульчик, на котором Даша разместилась почти с комфортом.

— Как же вас угораздило?

— З-заблудилась, — простучала зубами хозяйка усадьбы, в тепле начиная чувствовать боль во всём теле. — Целую ночь по полям бродила. Думала, уже всё…

Она судорожно всхлипнула и разразилась слезами, которые никак не заканчивались. Рыдала Даша самозабвенно, не замечая ничего вокруг, и лишь спустя несколько минут, когда истерика слегка утихла, обратила внимание на второго пациента.

— А с ним что?

— Огнестрел в живот, — скучающим тоном ответил медик. — Какие-то бандитские разборки, у нас такими вся больница забита, этот вроде последний.

Испытывая отчётливое предчувствие чего-то ужасного, девушка приподнялась и осторожно дотронулась до плеча лежавшего к ней спиной мужчины. Кровь хлынула к щекам, в ушах зазвенело, перед глазами всё поплыло.

— Плохо? — участливо спросил медик. — Не переживайте, поправитесь, я не вижу у вас особых проблем.

Даша рухнула на стул и отсутствующим взглядом уставилась куда-то перед собой. Раненый в этот момент застонал и пошевелился, меняя положение, а девушка зажмурилась, не в силах на него смотреть. Под расстёгнутой курткой Никиты виднелось бордовое пятно, кожа была совсем бледной, ресницы слабо дрожали. Было ясно, что ему очень больно, и Даша с трудом поборола порыв броситься к нему и обнять.

— Он выживет? — полуобморочным голосом спросила хозяйка усадьбы, ожидая услышать в ответ самое страшное.

— Кровопотеря большая, а так… Если основные органы не задеты, должен выкарабкаться. Вы, девушка, не волнуйтесь. Такие, как он, этого не заслуживают. Да и живучие они, тараканы, сколько я их в девяностых повидал, вы бы знали…

Он говорил что-то ещё, а Даша во все глаза таращилась на Никиту и не замечала, как по щекам струятся слёзы. Отчаянная жалость накрыла её с головой, не давая как следует мыслить и дышать. Его окаменевшее лицо казалось настолько прекрасным, что дотронуться было страшно, но девушка всё равно провела кончиками пальцев по синеватым губам, ощущая кожей дикий холод. Никита слабо улыбнулся и вдруг схватил её за руку, намертво вцепившись в ладонь.

Даша оторопела и беспомощно взглянула на медика, словно надеясь получить какие-то ответы. Мужчина, недовольно нахмурившись, попытался вернуть руку Никиты на место, но ничего не вышло.

— Всё нормально, — прошептала девушка. — Пусть.

Поездка до города пролетела за несколько мгновений — во всяком случае, Даше показалось именно так, и вряд ли кто-то смог бы убедить её в обратном. В больнице их наконец расцепили и увезли Никиту на операцию, а девушка осталась тосковать в холле, ожидая результатов. Идея поскорее отправиться в усадьбу уже не выглядела столь заманчивой: сейчас она хотела быть как можно ближе к нему, пусть даже в этом полностью отсутствовали логика и смысл.

Судя по суетливой работе медперсонала, стремительно перемещавшегося по коридору, в больнице и правда был наплыв. Значит, несмотря на то что люди Костюка угодили в ловушку, оказать сопротивление они смогли, иначе пострадавшими полнились бы не палаты и операционные, а морг. Интересно, почему Никита принимал непосредственное участие в боевых действиях? По идее, таких, как он, следует беречь, жертвуя теми, кто пониже рангом. Впрочем, кто этих бандитов разберёт…

Даша провела под дверью операционной два самых страшных часа в своей жизни и смогла с облегчением выдохнуть, лишь когда уставший за ночь хирург небрежно бросил:

— Всё хорошо.

Только после этих слов хозяйка усадьбы снова окунулась в привычные сомнения и терзания. Оставаться в больнице дольше — опасно: кто-то из раненых бойцов Костюка может её узнать и сообщить своим, да и от Никиты непонятно чего ждать. Пока он в отключке — просто ангел во плоти, но ведь в обозримом будущем очнётся, и тогда насущные проблемы вернутся, а разбираться с ними нет никаких сил. Значит, нужно следовать плану — может, удастся всех переиграть и первой завладеть неизвестным, но очень ценным оружием.

До усадьбы Даша добралась довольно быстро и едва не свалилась с ног, когда Ульяна с разбегу повисла на её шее.

— Где тебя носило? — всхлипывая, повторяла подруга. — Я тут одна, совсем одна… Мужики куда-то делись, ты уехала с Костюком и испарилась… Я не знала, что делать, а потом… Ты в курсе, что тебя ищут? Менты приезжали, выспрашивали, где ты можешь быть.

— Менты? — даже не слишком удивилась хозяйка усадьбы. — Наверное, те, которых купил Костюк.

— Да нет, вроде нормальные… Тебя ищут из-за того, что ты вытащила пистолет перед участком. Это сейчас во всех новостях, вокруг ведь журналюг было полно, ты попала в кадр… Кстати, отлично получилось, прям как в кино.

— Рада, что тебе понравилось, — слабо пробормотала Даша, понимая, что лишилась последнего шанса. Теперь искать защиты бесполезно даже в полиции.

— Лавруша тоже выпуск видел, он со стула рухнул, когда ты завопила: «У неё пистолет!» Заржал, как ненормальный, и скоренько отвалил. А где Никита, я вообще не знаю.

— В больнице. И забудь о нём.

— Почему? Что случилось?

— Он меня подставил. — Девушка отчётливо скрипнула зубами. — И ещё получит своё. Но сначала о более важном. Бери машину и убирайся к себе, а ещё лучше — к какой-нибудь малоизвестной подружке.

— У меня только известные, — развела руками Ульяна. — По всем каналам крутят.

— Я не шучу, — нахмурилась Даша, хотя комплимент оценила. — Скоро здесь будет Костюк и, наверное, Малинов. Тебе совсем ни к чему в этом участвовать.

— А тебе?

— Я тоже постараюсь свалить. Но сначала закончу одно дело.

— Тогда я с тобой, — спокойно сказала подруга. — Не собираюсь снова сидеть где-нибудь, всеми брошенная и забытая. И вообще, пусть меня тоже по телику показывают.

— В криминальных новостях?

— Требую свой кусок славы. Давай рассказывай, что за дело и где накосячил Ник. Хочу всё знать.

Даша оценивающе уставилась на Ульяну, не веря, что она готова рисковать жизнью ради неизвестно чего, авантюрно улыбнулась и с вызовом произнесла:

— Устроим им такую встречу, что все преступники раз и навсегда забудут дорогу в мою усадьбу!

Подруга согласно кивнула и для верности хлопнула ладонью по столу, который моментально накренился.

Следующие полтора часа девушки потратили на поиски непонятного оружия, унёсшего уже несколько жизней. В своей теории хозяйка гостиницы почти не сомневалась и с лёгкостью заразила ею Ульяну, а потому подруги сосредоточились на печально известном первом номере. Они срывали недавно наклеенные обои, двигали мебель, поднимали половицы, перетряхивали постельное бельё и шторы, даже сняли карниз и долго не могли поверить, что пусто и там.

— А это что? — наконец спросила Ульяна, указывая на обычный пластиковый пакет, найденный в глубинах шкафа под свёрнутым пледом и запасным покрывалом.

— Консервы, — не оборачиваясь, буркнула Даша. — Тётя их ещё с девяностых хранила, ну и у меня рука как-то не поднялась.

Он замолчала на полуслове и озадаченно уставилась на пакет.

— Консервы? — медленно переспросила подруга. — Прямо как те, которые мы вынесли с базы? Помнишь, был деревянный ящик с таким же барахлом? Где он теперь?

— В… э-э… Кажется, он оставался в машине, а потом я вернула её Малинову, и Август Сергеевич тогда ещё очень расстроился… — Она говорила, запинаясь и не отрывая взгляда от пакета. — А когда он подарил мне внедорожник снова, там ничего не было.

— Посмотрим? — после долгого молчания предложила Ульяна. Чувствовалось, что инициатива даётся ей непросто. — В конце концов, терять уже нечего.

Даша с замиранием сердца подняла пакет и осторожно вытряхнула его содержимое на кровать. Аккуратные золотистые жестянки, очень напоминавшие стандартную упаковку шпрот, рассыпались по покрывалу, поблёскивая в тусклом свете утра.

— Что, правда консервы? — Подруга выглянула из-за её спины и опасливо воззрилась на находку.

— Не знаю, — с сомнением отозвалась хозяйка усадьбы. — Вскрывать почему-то не хочется.

— Тогда давай на ком-нибудь проверим.

— Очень умно, если учесть, что кроме нас тут никого. — Даша дотронулась до одной из жестянок и провела по ней пальцами. — Вроде ничего особенного, но по-моему, это то, что мы искали.

— Дай-ка мне одну. — Ульяна покрутила баночку в руках, поднесла её к глазам, понюхала, приложила к уху и уронила на ковёр. — Жужжит! Почему она жужжит?

— Не понравилась ты ей. — Девушка осторожно подняла с пола странноватое оружие и определила его к сотоварищам. — Что нам теперь со всем этим делать?

— Держаться подальше.

— А вдруг получится разобраться с Костюком? Мы ведь не знаем, на что способна эта малышка.

— На самом деле знаем. Она убивает. Если побыть с ней рядом достаточно долгое время.

— Но я живу здесь несколько лет!

— Может, через стены она не действует, — пожала плечами Ульяна. — Или организм уже должен быть ослабленным. Мы ведь не знаем, чем болела, например, Катя.

— Тогда как нам быть? Мы не можем усадить Костюка на эту фигню и заставить его не двигаться целый день.

— У тебя есть пистолет, — напомнила подруга. — А стрелять, как я понимаю, ты уже научилась.

— Но…

— Что? Палить в человека не так легко, как в стекло? Жить захочешь — выстрелишь, не волнуйся.

— Он же будет не один, — растерянно напомнила Даша. — И вообще, не понимаю, где его носит, уже давно должен был приехать.

— Мужик деловой, занятой, пробки опять же…

— Ещё скажи, что он своих подчинённых в больнице навещает, — скривилась девушка. — Ему нужна я, Малинову нужна я, ментам нужна я… И где все?! Долго мне ещё ждать?

— Потерпишь, — успокаивающе буркнула Ульяна. — Только желательно не рядом с этим устройством.

Девушки одновременно покосились на горку таинственного оружия и переглянулись.

— Что с ним делать-то?

Ответить никто не успел: за окном показалась компания мужчин, твёрдой поступью шагавших ко входу.

— Костюк, — обречённо прошептала Даша.

Она была уверена, что сможет держаться в его присутствии достойно, однако теперь ощущала лишь желание забиться в тёмный угол и не высовываться, пока кто-нибудь не спасёт.

— Это тот, с брюшком и лысоватый? — с интересом спросила Ульяна. — На плешивого чёрта похож.

— Откуда ты знаешь, как они выглядят?

— Тут и знать нечего, рогов только не хватает. Не парься, с таким мы разберёмся.

— Они не знают, что ты здесь, — негромко сказала хозяйка усадьбы. — Спрячься где-нибудь, пока всё не кончится.

— Обойдёшься.

— И оружие спрячь, — не обращая на неё внимания, продолжала Даша. — Можно в оранжерее, там после взрыва такой бардак, что чёрт ногу сломит.

— Видишь, ты тоже о нём вспомнила. Говорю же — прям вылитый.

Подруга ещё немного постояла, дивясь явному сходству бандита с лукавым, потом аккуратно собрала таинственные жестянки в пакет и благоразумно ретировалась за минуту до того, как размеренные тяжёлые шаги послышались у двери.

Костюк вошёл в сопровождении троих вооружённых людей, приветливо улыбнулся Даше и раскинул руки, будто желая её обнять.

— Вот и наша потеря! А я-то, признаться, беспокоился, что тебе хватит ума улизнуть куда-нибудь подальше. Но ты молодец, правильно всё сделала. А то пришлось бы искать твоих родственников, друзей, разговаривать о тебе… Знаешь, людям почему-то не всегда нравится, когда я с ними говорю, тем более если мне что-то нужно.

— Где прохлаждались полдня? — с лёгким наездом осведомилась девушка. — Я уже ждать устала.

Костюк взглянул на неё едва ли не с восхищением.

— Дела, понимаешь ли, дела. Если бы ты только знала, сколько хлопот мне доставила.

— Я старалась.

— Ах ты моя радость, старалась она… Ну, к делу.

Он швырнул на стол бумаги и жестом пригласил её присесть. Даша покладисто опустилась на стул и принялась внимательно вчитываться в документ. Строчки прыгали перед глазами, буквы расплывались, но она всё равно старательно складывала их в слова.

— Ты издеваешься? — ласково полюбопытствовал Костюк.

— Должна же я знать, что подписываю. Вдруг вам почка моя нужна.

— Почку оставь себе, — рявкнул он, чем явно напугал своих людей.

Девушка и так была на грани отчаяния, поэтому на неё крик особого впечатления не произвёл.

— Спасибо. Но с вашего позволения, я всё же дочитаю.

Она вернулась к увлекательному процессу и через некоторое время отложила документ.

— У меня ручки нет.

Бандит возвёл глаза к потолку, отдал одному из головорезов приказ найти пишущую принадлежность и уселся напротив Даши.

— Ты кем себя считаешь?

— Человеком, — без запинки ответила она. — А вас — нет.

— Я бы обиделся, но есть дела поважнее. Подписывай.

— Я жду ручку. — Хозяйка усадьбы передёрнула плечами. — Только не уверена, что вы её здесь найдёте. Мы люди современные, всё как-то больше на клавиатуре…

— Тебе же хуже, — расплылся в улыбке Костюк.

В этот момент отправленный за ручкой мужчина вернулся с ноутбуком Ульяны.

— Босс, у них комп Михайлова.

Бандит на секунду замолчал, размышляя, и недовольно спросил:

— Точно он?

— Я по наклейкам узнал, сто раз их видел.

Костюк удивлённо приподнял брови и вопросительно взглянул на девушку.

— Если вы ищете тех двоих, что должны были передать компромат на Малинова, то они давно на дне пруда, — спокойно пояснила она. — Можете проверить.

— Какого чёрта?

Ей показалось или в его глазах промелькнул настоящий страх? Тихое злорадство подняло голову где-то внутри, и Даша очаровательно улыбнулась врагам.

— Сюрприз. Вы что, всерьёз думали, что сможете нас переиграть? Кстати, сам компромат давно у Августа Сергеевича, и не советую тратить время на поиски новых бумаг. Может, разок он и прокололся, но повторной ошибки не допустит.

— Кто ты? — напрягся Костюк.

Его брови сдвинулись к переносице, между ними залегла глубокая складка, уголки губ поползли вниз. Если раньше облик бандита наводил на Дашу настоящий ужас, то теперь она не чувствовала ничего, кроме мрачного удовлетворения.

— А вы подумайте.

— Работаешь на Малинова?

— Только на себя, — уверенно отбрила девушка. — В данном случае это означает — против вас.

Он устало потёр лицо руками, на несколько секунд замер и тяжело вздохнул.

— Знаешь, плевать. Мне нужна усадьба, так что подпиши — и может быть, я разрешу тебе уйти живой.

Ручку наконец принесли и торжественно вручили Даше. Она подвинула к себе документы, долго искала, где поставить автограф, а когда нашла, вдруг помотала головой.

— Не буду.

— Будешь, — снова вздохнул бизнесмен. — Тебе когда-нибудь в колено стреляли?

— А что, больно?

— Сейчас узнаем.

Он кивнул одному из своих людей, но девушка поспешно сказала:

— Вам же не усадьба нужна.

Костюк дал отбой и заинтересованно на неё посмотрел.

— То, что вам нужно, давно уже не здесь, — загадочно начала Даша. — А может быть, и здесь, в этой самой комнате. Только представьте себе последствия. Работает оно на полную мощность, а сидите вы тут уже довольно долго…

— Мразь! — взвизгнул бандит и одним движением отправил стол в угол. — Ты соображаешь, что творишь?! Мы все покойники!

— Не все, — с милой улыбкой поправила девушка. — Только те из нас, кто достаточно стар и дряхл. Вы, кстати, ничего необычного не чувствуете? Кажется, оно начинается с лёгкой мигрени. Или нет, постойте… Вам, должно быть, трудно дышать.

Костюк побагровел, схватился за ворот рубашки и под ехидным взглядом Даши принялся его оттягивать. Что ж, по крайней мере, она попала в точку: оружие действует именно так, как они с Ульяной предполагали. Теперь у преступника есть лишний повод подозревать наличие у неё хитроумного плана, а значит — сомневаться в своём. Наблюдать за ним было приятно, девушка почти физически ощущала, как отыгрывается за бессовестное пленение, угрозы и покушение на любимую собственность, принёсшую множество оригинальных впечатлений.

— Ты ещё пожалеешь, — прошипел Костюк и, схватив её за руку, поволок на улицу.

— Маловероятно.

Он обернулся к своим людям и коротко бросил:

— Ищите. Оно похоже на жестяные банки. Должно быть много, не меньше пяти-шести.

Мужчины безрадостно переглянулись, но ослушаться не посмели. Даша ободряюще им подмигнула и послала воздушный поцелуй.

— Где вы набираете таких остолопов? — деловито полюбопытствовала она. — Впрочем, не отвечайте, мне суицидники без надобности. Когда я сколочу свою банду…

— Слушай, ты… — Он остановился перед входом и вытер капли пота, проступившие на висках. — Как ты его включила?

— Это было несложно.

— Но откуда ты знаешь?

— Умная очень. Как вы там говорили? Видеть людей насквозь, просчитывать варианты, наперёд знать риски и действия противника… Это всё детские шалости по сравнению с тем, что могу я. Вам следовало обращаться со мной более гуманно.

— Врёшь.

— Тогда откуда я знаю, что это вы послали за мной убийцу?

В то, что Никита пытался от неё избавиться, по-прежнему было трудно поверить, и Даша искренне надеялась, что услугами киллера воспользовался не только Малинов.

— Хотели меня прикончить, чтобы затем выкупить усадьбу у моих родственников? Жаль, что-то пошло не так…

Костюк смотрел на неё во все глаза и явно начинал сомневаться в известном ему устройстве вселенной.

— Как ты его перекупила?

Даша слегка напряглась, но виду не подала.

— В этом мире есть люди, которым важны не только деньги, — горделиво заявила она.

— Но я платил так много, что…

— Что? Правда думаете, что можете всё купить? Смиритесь с поражением и проваливайте с моей территории. Пока я ещё добрая и милостиво вас отпускаю.

— А вторая? — прищурился мужчина. — Как ты справилась с ней?

Вопрос несколько удивил.

Если с киллером всё было ясно, то неизвестная женщина стройную теорию напрочь рушила. Впрочем, с этим можно разобраться позже.

— Так же, как справлюсь с вами, — не моргнув глазом, сказала Даша. — Последний раз предлагаю: берите своё туповатое, но преданное войско и катитесь восвояси.

— Не раньше, чем найду то, что мне нужно, — отрезал бандит, видимо разглядев в ней какую-то слабину.

— Воля ваша, — дёрнула плечом Дарья. — Но потом не говорите, что вас не предупреждали. Очень скоро тех ваших прислужников убьют, причём даже без применения нашего любимого оружия, а вы надолго сядете, потеряв абсолютно всё. Да, чуть не забыла: на свободу вам не выйти, уж об этом я позабочусь, не сомневайтесь.

Бандит нервно скривился, стиснул зубы и неожиданно посмотрел куда-то за её спину. Даша тоже обернулась и смогла лицезреть Малинова, приближавшегося спокойным шагом. Пальто Августа Сергеевича было расстёгнуто, под ним виднелся пистолет. Костюк с облегчением выдохнул, судя по всему вернувшись в более привычную обстановку, а хозяйка усадьбы, наоборот, съёжилась от страха, понимая, что против двоих блефовать уже не получится.

— Как знал, что ты здесь, — сказал Малинов, обращаясь к коллеге. — Даже не удивлён.

— Ты первым нарушил соглашение.

— Не нарушал. Я приезжал сюда, но по другому поводу. А вот то, что твои крысы под меня копали…

— Стандартный рабочий момент, — нисколько не смутился Костюк. — К тому же твоя девка отлично с ними разобралась. Признаться, я впечатлён. С виду дура дурой…

— Я бы попросила, — обиделась Даша. — Между прочим, оружие всё ещё у меня.

— Знаешь про оружие? — изумился Малинов. — И правда молодец. А с виду дура ду…

— Хватит уже! — возмутилась девушка. — Кстати, горячий привет Никите. Если он выживет, конечно.

— Сама передашь.

— Только вместе с пулей.

— И ты намереваешься оставить это чудо в живых? — заинтересованно уточнил Костюк, чем вызвал её мрачное негодование.

— Кого-то убрать, конечно, надо, — философски вздохнул Малинов. — Но это явно будет не она.

Даша удивилась и посмотрела на него с настоящей признательностью: хоть кто-то не грозит скорой расправой и не требует уникальное оружие. Пока, во всяком случае.

— Менты скоро будут здесь, у тебя нет шансов.

— Я всё же рискну, — сказал Костюк, с улыбкой наблюдая за своими людьми, выводящими из дома Ульяну с бесценным пакетом. — Смотрю, мне сегодня везёт.

В ту же секунду один из бойцов рухнул на снег, причём сделал это совершенно бесшумно — так, что остальные даже не сразу сообразили, в чём дело.

— Это ещё что? — изумился Малинов.

Пистолет он достал, но чувствовалось, что больше по привычке, не веря, что сможет справиться с невидимым стрелком. Где находится последний, было совершенно неясно, поскольку пространство перед усадьбой казалось открытым всем ветрам.

Бойцы Костюка ощетинились автоматами, но судя по испугу на лицах, тоже не понимали, откуда ведётся огонь.

— Уходите, — благородно разрешила им Даша. — И лучше — бегом. Может, в живых останетесь.

Наёмники переглянулись и, побросав оружие на снег, подняли руки.

— Вы охренели? — взвился Костюк. — Немедленно грузите пакет и девку в машину и…

Договорить он не смог, поскольку вторая пуля со странным неестественным звуком вонзилась в его коленную чашечку.

— Ну и как, больно? — позлорадствовала хозяйка усадьбы, хотя поводов для веселья вроде бы не было: то, что сейчас стреляют по её врагам, вовсе не означает, что через секунду не станут палить по ней. Стояла она прямо на линии огня и не могла не понимать, что не задели её только чудом. Или — благодаря редкому мастерству.

Костюк опустился на снег, вцепился в раненую конечность и принялся раскачиваться, задыхаясь от боли. Малинов неспешно к нему подошёл и нанёс удар прямо по колену.

— За моего сына, — коротко проинформировал он, после чего отступил и предложил Даше повторить его манёвр.

— Воздержусь, — буркнула девушка, которая почти физически ощущала, как кровожадный снайпер целится ей в голову. Ещё не известно, кто там, на другом конце винтовки.

— А я не против. — Ульяна подошла поближе, но подруга её остановила.

— Он этого не стоит.

Вскоре у ворот послышались шум подъезжающих машин, голоса, резкие команды. Полицейские заняли небольшой участок перед домом, первый этаж и почти всю территорию. Особенно хозяйку усадьбы беспокоило то, что они работают рядом со злополучными прудами, но поскольку поделать с этим она ничего не могла, предпочла о вероятном разоблачении просто не думать. Костюка с его бойцами куда-то увели, однако Малинова почему-то не трогали. То, что на звезду криминальных новостей, которую разыскивали после вчерашнего выступления с пистолетом, никто не обращает внимания, тоже показалось странным.

Вскоре появился Никита. Шёл он согнувшись, опираясь на какую-то палку и с трудом переставляя ноги. Заметив среди собравшихся Дашу, направился прямо к ней. Она попыталась ретироваться, но неожиданно была остановлена Малиновым.

— Вряд ли он сейчас сможет за тобой бегать. Хоть послушай, что скажет.

Девушка недовольно скривилась и отошла в сторонку, где было поменьше людей.

— Привет, — неуверенно произнёс Никита и замолчал.

Выглядел он совершенно ужасающе, но глаза светились знакомым огнём. На душе стало легко и радостно.

— Что, всё-таки не добили?

— Куда им, — отмахнулся мужчина. — Как ты оказалась в скорой?

— Мимо проходила.

Он кивнул, будто другого ответа и не ждал, а она вмиг севшим голосом спросила:

— Как ты мог меня подставить?

— Сама полезла. И потом, я как-то не думал, что ты устроишь цирк перед участком. Могла бы спокойно сообщить Костюку адрес и убраться подальше — но нет, нам же надо оказаться в гуще событий…

— Всё равно, — упёрлась Даша. — Почему ты сразу не предупредил, что готовишь ему ловушку?

— А что это изменило бы? Ты бы всё равно к нему полезла, только ещё и лажала бы на каждом шагу. А так — не знала и была искренне уверена в своей правоте, поэтому он и повёлся.

— Меня убить могли!

— А я пытался тебя вытащить, но когда мы прилетели, ты уже сбежала. Нельзя было подождать чуть-чуть?

— Так это был твой вертолёт? — задумчиво уточнила девушка. — И подстрелили тебя не у Малинова, а позже — там, где меня держали?

— Костюку удалось уйти, — болезненно поморщился Никита. Было видно, что стоять ему очень тяжело: он почти полностью повис на своей палке и кривился при каждом слове. — Я бы остановил, но…

— Защищал отца? — тихо спросила Даша.

Мужчина кивнул и невольно бросил взгляд в сторону Малинова.

— Откуда знаешь?

— Вы похожи. И потом, я не могу придумать другой причины, по которой ты на него работал бы. Вы по характеру разные совсем.

— А с чего ты взяла, что я на него работаю? — по-настоящему удивился Никита. — И в мыслях не было.

— Но… Ты разве не киллер? Это ты устроил взрыв в доме Костюка, твоё прозвище — Медведь, даже на пистолете написано.

Мужчина от души рассмеялся, вздрагивая от боли при малейшем движении, и попросил оружие. Даша достала пистолет из-за пояса и доверчиво протянула ему. Никита, улыбаясь, провёл по гравировке пальцем:

— Тут написано «МВД». Стёрлось только немного.

Девушка потрясённо уставилась на рукоятку, пару раз моргнула, перевела взгляд на Никиту и возмущённо завопила:

— Сукин сын! Ты ещё и мент!

— Это так плохо? — усмехнулся он.

— Ты мне лгал! Всё это время! Ни одного правдивого слова, никакой честности, порядочности, никакой совести! И как мне теперь тебе верить?! Как, я тебя спрашиваю?

— Может, начнём сначала? Меня зовут Никита, только что завершил важное задание и однозначно получу приличное повышение. Не хочешь вместе отметить?

Где-то на заднем плане Ульяна отчаянно делала знаки соглашаться, и девушка, обречённо возведя глаза к опрокинувшемуся густым снегопадом небу, загадочно улыбнулась.

— Я — Даша. Между прочим, преуспевающая фотомодель и владелица небольшого именьица. Только что разобралась со всеми делами и готова составить тебе компанию.

— Тогда я знаю отличное местечко.

— Правда?

— Да. Именно там я буду питаться ближайшую неделю. — Он скорчился и, держась за живот, опустился на снег. — Ты же ничего не имеешь против больничной еды?

* * *

Вечером вернулся Лаврентий. Улучив момент, Даша заглянула к нему в номер и с размаху плюхнулась на кровать.

— Почему именно Медведь?

Он широко улыбнулся, опёрся на подоконник и замер в непринуждённой позе.

— Не понимаю, о чём ты, но возможно, это как-то связано с моей настоящей фамилией.

— Ты вздрогнул, когда я сказала, что у нас водятся медведи. И один из первых постояльцев — тоже. Надо было раньше догадаться.

— Конечно, вздрогнешь тут, с тобой и до нервной трясучки недалеко.

— Сколько раз ты пытался меня убить?

— Будем откровенны, я не очень-то и старался. Особенно после того, как твоя дражайшая подружка начала проявлять ко мне интерес.

— Понравилась? — довольно прищурилась Даша. — А как же Катя? Это её Костюк нанял, чтобы закончить то, на что тебя не хватило? И тебя она тоже должна была убить, поэтому и таскала с собой твою фотографию? Ведь на самом деле у вас ничего не было?

— Ты слишком умная, — покачал головой Лаврентий. — Женщин это совершенно не красит. Не представляю, как Ник…

— Ты должен был устроить мне несчастный случай, а Катя — более тяжёлая артиллерия. Она заминировала гостиницу, потому что Костюк нервничал из-за Малинова и своих людей: ему уже было не принципиально, кого именно убить и как это будет выглядеть — главное, чтобы в итоге усадьба была выставлена на продажу. Катины следы были под окнами — наверное, она встречалась с тем, кто принёс ей взрывчатку. Или с кем-нибудь ещё…

— Не понимаю я таких странных намёков.

— Это ты её убрал?

— Фи, что за словечки… Я, конечно, планировал, но просто не успел. Когда пришёл, она уже была мертва — скажи спасибо тётушке, оставившей тебе в наследство секретные разработки лучших советских учёных. Кстати, где сейчас эти чудесные вещицы?

— Менты забрали. Я так понимаю, много лет оружие лежало в усадьбе всеми забытое, а первый из моих клиентов, по совместительству сотрудник Костюка, умудрился его включить, за что и поплатился. Он, его товарищ и Катя. Подозреваю, что полвека назад любопытные мальчишки, каким-то чудом попавшие на военную базу, ушли оттуда не с пустыми руками. Похищенное они спрятали в санатории и заключили что-то вроде договора, согласно которому были обязаны держаться от усадьбы подальше. Поэтому Костюк выбрал это место для встречи своих подчинённых — знал, что Малинов никогда сюда не сунется.

— И всё-таки надеялся отыскать оружие. Есть у него кое-какие проблемы, легко решаемые с помощью этой штучки.

— Малинов действительно не приближался к усадьбе, пока мы с Ульяной сами его не втянули, отдав компромат. Зато появился Никита: с одной стороны, он был обеспокоен внезапным исчезновением преступников, за которыми присматривал, с другой — давно хотел разобраться в том, что случилось с его отцом на базе и в санатории. Ну и ты заглянул — чтобы найти приятелей и между делом избавиться от меня, тем самым поспособствовав скорейшей продаже гостиницы Костюку, раз уж завладеть оружием без кровопролития не удалось.

— Кто додумался засунуть моих коллег в пруд? — с улыбкой уточнил Лаврентий. — Я же и правда не мог понять, куда они подевались.

— Не помню уже, — смутилась Даша. — Какая разница? Ник всё уладит, и нам не придётся ни за что отвечать.

— Представляю, как вы с Улей веселились, когда мы говорили о рыбалке.

— Не то слово, — рассмеялась девушка. — Каждый раз холодным потом обливались. Кстати, классно стреляешь. Это ведь ты попал в Костюка и одного из его людей?

— Как догадалась?

— Полиция появилась чуть позже. И потом, это не совсем их методы. Ну и самое главное — человек поплатился за то, что тыкал в спину Ульяны автоматом.

— Молодец, — с уважением кивнул Лаврентий. — Правда молодец. Одного только не могу понять: что такого ужасного приключилось с Иветтой?

Даша замялась, потом отвела глаза и смущённо выдавила:

— Не понимаю, о чём ты, но возможно, это просто несчастный случай.

Он издевательски изогнул бровь.

— Ой ли?

Девушка тяжело вздохнула и, в глубине души радуясь, что может с кем-то поделиться, зачастила:

— Она жутко ревновала Малинова, узнала, что он подарил мне тачку, и не поняла за что… В общем, приехала разбираться, наткнулась на меня возле пруда, начала истерить и попыталась наброситься, но сама не удержалась на ногах, провалилась под лёд, мгновенно нахлебалась и всплыла уже… Я не успела помочь.

— И после этого ты усиленно симулировала активную деятельность по поиску её мнимого убийцы? — развеселился Лаврентий.

— Думала, Август Сергеевич оценит мои старания и поверит, что я ни при чём.

— Скорее надеялась найти потенциального подозреваемого, на которого можно было бы переключить внимание Малинова и тем самым спасти себя от его праведного гнева. Да ты ещё хуже меня и Ника.

— Вовсе нет, — насупилась Даша. — Вы — это что-то. Нельзя так обманывать бедных девушек.

Мужчина с усмешкой покачал головой и уставился на неё с неожиданной серьёзностью.

— Ты ей расскажешь? Про меня.

— Сам расскажешь, — отмахнулась хозяйка усадьбы. — Но сразу предупреждаю: Ульке без разницы, киллер ты или нет. Она только выглядит добропорядочной и благовоспитанной, а на деле отлично прячет трупы и оружие. Вы будете идеальной парой.

— А тебе? Тоже без разницы?

— С некоторых пор — абсолютно, — зевнула Даша. — Но помни: обидишь мою подругу…

— И что будет? Натравишь на меня своего мента?

— Зачем? — лукаво улыбнулась девушка. — Ты ведь не думаешь, что я отдала полиции всё оружие?

* * *

Оранжерея представляла собой душераздирающее зрелище: повсюду валялись стройматериалы, банки из-под краски, рулоны обоев и разобранная мебель. Таким Даша помещение ещё не видела, а потому всерьёз переживала и не находила себе места.

— Да сядь ты куда-нибудь. — Никита ловко окучивал подросшую тыкву, своим спокойствием и сосредоточенностью напоминая буддийского монаха.

— Куда я должна сесть, если всё разворочено? Да после взрыва было меньше проблем, чем от этого ремонта!

Он поднялся, подошёл и притянул её к себе.

— Не парься. Отец сказал, что всё будет в лучшем виде — значит, так и будет.

— Вы точно помирились?

— Точнее некуда.

— И он правда больше не будет со мной торговаться? Потому что чувствую, положил свой холодный глаз на святое…

Никита усмехнулся и в который раз повторил:

— Он хотел купить усадьбу, чтобы Костюк лишился причины тебя прикончить.

— И чтобы завладеть оружием.

— Чтобы им не завладел Костюк, — ненавязчиво, но твёрдо поправил мужчина и совсем другим тоном спросил: — Ты ведь не возражаешь, если у нас погостит мой брат?

— Первый номер всегда свободен.

— Вот, значит, как? А мальчик почти влюбился…

— То-то ты нервничал из-за того, что я с ним общалась.

— Только представь, как нервничал отец, — улыбнулся Никита. — Особенно когда ты отдала ему тачку с бесценным оружием и, спохватившись, попросила вернуть всё обратно, не уточнив, что речь идёт лишь о машине… Со мной он не делился, и я не мог понять, почему он выглядит таким обалдевшим, хотя на подобные эмоции в принципе не способен.

— А пенсионеры, у которых мы были, получается, с Августом Сергеевичем знакомы? — вдруг вспомнила девушка. — Тот бравый старикан тебя как родного принял.

— Наверное, мой отец дружил с их сыном. А может, ещё что. В общем, Стёпка тут рыбной ловлей увлёкся, и я подумал, что на природе…

— В пруд отправитесь всей семьёй!

— У тебя там слишком многолюдно, лучше бассейн в подвале сделаем… А рядом с оранжереей — детскую.

Даша уткнулась носом в его плечо и, немного посомневавшись, решилась задать вопрос, который давно её мучил:

— Я так и не поняла: что произошло на базе полвека назад? Отчего умерли трое мальчишек — ясно: они болели и некоторое время находились рядом с оружием, возможно включённым. Но с остальными-то что? Из них правда сделали каких-то сверхлюдей?

Никита нежно коснулся губами её волос и перевёл взгляд на окно, за которым в разные стороны разлетались мелкие, блестящие на солнце снежинки.

— Отец ни в какую не признаётся, и думаю, я расколю его только на смертном одре. В любом случае сильно сомневаюсь, что Костюк сказал тебе правду. Ты смогла переиграть его ровно тем же приёмом, так что не очень-то он умён.

— Это что, комплимент? — обиженно прищурилась девушка.

— Это попытка уйти от ответа, — улыбнулся он. — Но у меня тоже есть вопрос…

Даша почувствовала, как сердце радостно ёкнуло, и счастливо зажмурилась.

— Билборды, которые развешаны по всему городу… Это ведь не фотошоп?

Её лицо разочарованно вытянулось, в глазах мелькнула жажда крови.

— Это всё, о чём ты собирался спросить? — исподлобья глядя на него, прорычала она.

— Ну да, — безразлично отозвался Никита. — Всегда мечтал сыграть свадьбу на пляже, и не хотелось бы краснеть перед гостями.

— Да с чего ты взял, что свадьба будет?

— Ты сказала.

— Когда это? — по-настоящему удивилась Даша.

— Примерно через полминуты. — Он извлёк из кармана кольцо, положил на её ладонь и сжал руку. — Мой пистолет уже у тебя, с отцом ты знакома, дело за малым.

— Назови хоть один аргумент в свою пользу.

Не слушая возражений, Никита легко подхватил её на руки, усадил на подоконник и надел кольцо на палец.

— Кто-то должен ухаживать за твоей тыквой.