Слон (fb2)

- Слон 890K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Саша Филипенко

Саша ФИЛИПЕНКО

СЛОН

Роман

Очень слабая книга! Если быть откровенной — херня из-под ногтей, а не роман! Думаю, это самый переоцененный и претенциозный автор, которого мне когда-либо приходилось видеть! Чесаться от аллергии приятнее, чем это читать! Лично я бросила уже после первых нескольких страниц! Аноним

Полностью согласна! Я вообще не понимаю, что люди нашли в этой ходульной писанине?! Неблагодарная ложь о нашей стране! Заказуха! Глубоких мыслей нет, точных наблюдений тоже! Язык у этого, так называемого писателя, очень скудный! Больше похоже на телеграф. К тому же, несложно догадаться, что все это вымысел! Ничего такого в нашей истории никогда не было! Оценка — минус сто из десяти!

P.S. И это я еще не говорю, что в книге совершенно ужасные диалоги — люди так вообще не разговаривают! TвояГоспожа2022

А вы прямо со всеми людьми в мире поговорили? Дрессировщик

Ну уж явно побольше, чем ты! TвояГоспожа2022

Вам конечно виднее, но я, как человек, который является участником описанных в книге событий, хочу сказать, что прочитал ее с большим интересом! Эта книга правдива на 100% Дрессировщик

Да ничего и близкого такого не было! Я тоже участница событий и ничего такого не наблюдала! Все это вранье! TвояГоспожа2022

Hocu trahatsia! Dam lyboy! Pishite v licnye! Otwechu wsem! Fotki prishly! Izlybly vas! Vylyju kisku!!!!! Гонзо

Мне кажется, этот роман — пощечина, данная всем нам… с любовью Ася

Любишь читать? Хочешь написать свой роман, но не знаешь как? Школа писательского мастерства «Перо и луч» за месяц научит тебя талантливо строить сюжет, создавать интригу и правильно вписывать персонажей. Не самозванцы, а дипломированные писатели объяснят тебе, как плести нити повествования и (за дополнительную плату) обучат мастерству диалога. В конце курса ты получишь диплом, подтверждающий, что ты настоящий писатель!

«Перо и луч» — роман под ключ! Ссылка удалена в связи с правилами сообщества

Всем привет! Хотел купить этот роман, но цена кусается. Может кто-то скинуть сюда, хотя бы начало, чтобы понять, стоит ли в нее вкладываться и про что она вообще? Книжный червь

Лови! Добрый самарянин

Павел, привет.

Это мое последнее письмо.

У меня было много времени, чтобы принять решение. Я прислушивалась к себе и к тебе. Как мне кажется, сделала все, что могла. Возможно, я взяла себе слишком много времени и продлила твои мучения. Я прошу у тебя прощения за это.

Я не хочу продолжать наши отношения. Причина простая — я не хочу.

Я бесконечно тебе благодарна за то прекрасное время, которое у нас было. За всю ту любовь и тепло, за интерес, которые ты мне дал.

Я очень надеюсь, что ты проявишь уважение к моему решению, оно окончательное, и не будешь писать, звонить, искать встречи или ждать меня.

Анна

Каждое утро, едва кофе заполняет фарфоровые чашки с черными слонами, мама садится против отца и взглядом, что много лет утюжит мужа, дает понять, что можно начинать. Хотя еда, как всякая влюбленность, стремительно остывает, некогда муза, а ныне секретарь, знает, что завтрак не случится, пока муж не выступит. Этот ритуал повторяется изо дня в день: черновики ютятся между серебряными приборами, напольные часы бьют девять, и прижизненный классик принимается рассказывать идею нового романа:

— Представьте себе, — обыкновенно задорно начинает отец, — какая-нибудь западная страна, в которой приближаются выборы. Премьер-министру кладут на стол результаты опросов общественного мнения, и оказывается вдруг, что, по предварительным данным, лидирует вовсе не его правящая партия, а недавно организованный Союз неандертальцев…

— Неандертальцев?! — будто бы не расслышав, изображая восторг и полную погруженность, непременно уточняет мама.

— Да, да, именно неандертальцев! — ожидая этого вопроса, тотчас отвечает отец и продолжает пересказ фабулы — с первых страниц читатель понимает, что в стране, где стартуют выборы, вдруг появляется политическая партия неандертальцев и люди готовы за нее голосовать, потому что: а) оказывается, что среди нас все еще много неандертальцев, которых мы раньше не замечали и б) у них хорошая программа, которая нравится и «зеленым», и левым, и эко-активистам…

— Браво, браво, Александр! Но что же будет дальше?! — в тысячный раз за последние годы, имитируя интерес, спрашивает мать.

— А дальше, как обычно, я ставлю читателя перед моральной дилеммой: Премьер-министр и все его сторонники понимают, что к власти вот-вот придут неандертальцы, но разве можно это допустить? Разве можно сделать так, чтобы страна повернула вспять? Премьер и его кабинет осознают, что демократиче­скими способами, честно, неандертальцев уже не победить, а потому они прибегают к большому количеству запрещенных приемов…

— Ах, как интересно! И действительно, какой же интересный и сложный выбор для читателя! — как и в любое другое утро, продолжает притворствовать мать.

— Да-да, я хочу порассуждать над тем, как далеко мы готовы зайти, защищая наши ценности, свободу и демократию? И как быть с тем, что большинство действительно хочет голосовать за неандертальцев?!

— Могу я задать вам вопрос?

— Конечно, милая!

— А это политкорректно — писать про неандертальцев в таком негативном ключе?

— В литературе нет места политкорректности!

— Браво, браво, Александр! У вас, как обычно, великолепная идея, но что же будет в конце?

— А в конце, как, впрочем, и обычно у меня, будет очень красивый финал…

— Расскажите же нам скорее!

— Отчего же не рассказать? Очень даже с удовольствием могу рассказать! В общем, государственная машина так увлечется борьбой с неандертальцами, что не заметит, как к власти придут…

— Ну? Ну кто же?! Ну не тяните же, пожалуйста!

— Кроманьонцы!

— Ох! Браво, браво Александр! Ну разве не блеск?!

Мама разговаривает с отцом на «вы», он с ней на «ты». Уже в одной этой детали Анна видит кривизну и ущербность родительских отношений, однако, хотя и жалеет мать, никогда не говорит об этом вслух. Дочь обижена, дочь несет свою обиду, как верблюды груз, с самого детства, сквозь пустыни взросления. Анна полагает, что в родительском доме давно нет места ни женщине, ни ее теперь уже тридцатипятилетней дочери, которая живет в особняке по соседству, но каждое утро заходит на завтрак к родителям, которых не любит.

«Мы, — не сомневается Анна, — не близкие люди, но всего-навсего добрые помощники — оруженосцы великой судьбы. Долгие годы весь воздух, все пространство в этом доме принадлежит большому литературному таланту, действительное существование которого зиждется на многолетней и упорной работе мамы».

Анна знает, что ее мать так боится однажды быть брошенной и остаться одной, что готова пойти на все, лишь бы удовлетворить запросы отца. Все они сосредоточены вокруг наград, орденов и прочих атрибутов признания, поэтому София нередко проводит долгие переговоры с издателями и членами жюри, даже если для этого нужно оставаться на несколько часов в гостиничных номерах. Впрочем, в последнее время делать это все сложнее — София стареет и не вызывает такого интереса у мужчин. Глядя на нее, Анна больше всего боится однажды точно так же постареть.

«Нет ничего хуже, — думает Анна, — чем превратиться в собственную мать».

Между тем, София живет в постоянном страхе. Мать Анны продолжает восхищаться творчеством супруга, заполняя за него анкеты и правя рукописи. Всю свою жизнь она посвящает служению большому автору и того же требует от дочери:

«Когда меня не станет — ты будешь хранить великое наследие папы, переподписывая контракты с издательствами, разбирая его рукописи и, время от времени, радуя публику страницей не опубликованного ранее великого черновика…»

«Мама, я никогда не буду тобой!» — резко отвечает Анна и вздрагивает от одной только мысли, что когда-нибудь ей придется работать.

«7 по горизонтали: Чувство сильного раздражения и враждебности, направленное на определенный объект или ситуацию? Шесть букв» — Анна обожает разгадывать кроссворды.

На стол подает Помазок — (32 по горизонтали, восемь букв), классический персонаж второго плана. Помазок всегда был Помазком. Это прозвище приклеилось к нему сразу, в то самое утро, когда он постучался в дверь роскошной виллы в поисках работы, имея при себе лишь кисточку для бритья:

— Это не вы обронили? — спросил Помазок у сонного Александра.

— Нет, — пробурчал известный писатель и хотел было закрыть дверь, но невысокий парнишка поставил ногу в проем.

— Я хочу служить вам! Такому важному господину несомненно понадобится помощь в скучных бытовых делах!

Александр любит лесть — Помазок остается. Персонаж, которому следует сопереживать, но не так, как главным героям. Без пяти минут домашний питомец, Помазок вызывает умиление и умеренную грусть, однако ровно такую, чтобы в случае чего ее можно было наскоро переварить. Читая о таком персонаже, вы сразу понимаете, что на одной из страниц его обязательно убьют, принеся в жертву сюжету. С такими, как он, авторы предпочитают расправляться в третьей части книги, заставляя читателей еще больше сопереживать героям первостепенным, с некоторыми из которых вы уже знакомы.

В это утро не должно случиться ничего из ряда вон выходящего — в соответствии с доведенным до идеала протоколом, Помазок накрывает на стол, мама разливает кофе по фарфоровым чашкам (да-да, с черными слониками), и вечно недовольная Анна строго смотрит на Павла, своего молодого человека, от которого ждет извинений. Убедившись, что все готовы слушать, Александр торжественно встряхивает страницы черновика и вступает:

— Значит, сегодня у нас небольшой городок. Любящая семья. Он (молодой, но уже ветеран сопротивления), она в декрете. Он был ранен, а потому умеет ценить то, что у него есть. Он очень любит жену и ребенка. Любит по-настоящему! Сильно, без тлеющих чувств…

— Фундамент понятен… — делая пометки в своем черновике, спокойно замечает София.

— Однажды утром он отправляется на пробежку и, вернувшись домой, узнает, что его жена и дочь только что погибли — на пешеходном переходе их сбил уснувший за рулем старик...

— Какая хорошая трагедия для начала истории!

— Да-да, я описываю опустошение молодого человека, описываю похороны в очень жаркий день и то, что во время прощания он вдруг берет слово и говорит: «Во всем виноваты старики!»

— Во время похорон, стоя перед гробом, он говорит, что во всем виноваты старики?

— Возле гробов! Слушай внимательно! Я же сказал, что девочка тоже погибла!

— Да-да, Александр, простите!

— Итак, он стоит в церкви и говорит, что во всем виноваты старики. Молодой вдовец произносит такую довольно серьезную речь, из которой следует, что все наши проблемы от стариков, что даже поезда постоянно опаздывают из-за пожилых людей, и если бы их не было — страна вновь стала бы великой. Ну и родственники, и друзья, его, конечно, слушают, а куда деться (?), они же в церкви (!), но никто, понятное дело, в диалог не вступает, потому что у парня шок и все понимают, что он разрушен и очень зол. В общем, похороны заканчиваются, все потихоньку расходятся, но тут вдруг к нему подходит кузен и спрашивает: «Слушай, братец, мне очень понравилась твоя речь, но что ты предлагаешь-то делать?»

— Да, действительно, что же он предлагает делать?

— «Мы их всех убьем!» — спокойно, я бы даже сказал, безэмоционально отвечает парень.

— Он предлагает убить всех стариков в стране?

— Именно! Об этом и роман!

— Интригующе…

— А как же! Я хочу написать книгу про молодого амбициозного человека, который вместе с кузеном садится в микроавтобус и начинает колесить по стране в поисках сторонников (я же давно хотел описать все эти маленькие бесполезные городки, в которых мне приходилось выступать с презентациями книг), так вот, они колесят, останавливаются в барах, разговаривают с молодежью и убеждают неокрепшие, простые умы, что все проблемы от стариков. Произнося пламенные речи, он убеждает новых сторонников, что если уничтожить всех пожилых людей — остальным от этого будет только лучше и даже освободятся средства, чтобы изобрести бессмертие…

— И что, у них получается?

— Да! Я покажу, как очень быстро он находит тысячи сторонников и как стремительно, в мгновение ока буквально, сколачивает группы штурмовиков и приходит к власти, игнорируя выборы, потому что «Настало время уничтожить немощных старцев, которые управляют страной!». И я покажу, как безумная идея способна овладеть обществом, которое убаюкивает себя тем, что якобы переродилось…

— И что же, они действительно начнут уничтожать стариков?

— Да, всех до последнего!

— Значит, это будет тяжелая и грустная книга?

— Это будет очень сильная и важная книга о том, что совершенно любое общество может очень быстро деградировать!

— И как эта книга будет называться?

— Альтернатива для…

Известный писатель не успевает закончить, потому что Павел, молодой человек Анны, вдруг перебивает его:

— А почему бы вам все-таки не написать про вашего слона?!

Думаю, здесь необходимо сделать некоторое разъяснение. Упущенная вступительная часть литературного произведения (6 по горизонтали, шесть букв). Если сейчас вы переведете взгляд с разозлившейся Анны, если оторветесь от уязвленного Александра и ни секунды не будете задерживаться на удивленных Софии и Помазке, то без труда заметите, что посреди соседней комнаты стоит слон, живой и огромный. Занимая едва ли не все пространство примыкающей к столовой гостиной, животное спокойно пережевывает сено, которое, вместе с завтраком, подала прислуга.

Да, да, вы не ошиблись — слон!

Он появился здесь несколько месяцев назад, в конце февраля. Рассвет, грохот и… прибежавшая на шум София остолбенела. Посреди большой комнаты, подмяв под себя рояль, неподвижно стоял слон. Картина эта была до того впечатляющей и неправдоподобной, что хозяйка дома не закричала, не упала в обморок, но только, прикрыв рот рукой, попыталась проморгаться. Вновь взглянув на животное и осознав, что ничего не меняется, что слон все еще стоит там, где стоит, и лишь изредка взмахивает хвостом, София хлопнула в ладоши. Волшебство ли? Чудо? Сон?

Слон!

Осторожно, впервые за долгие годы держась за перила, жена известного писателя вернулась на второй этаж и, постучав в дверь спальни, пригласила мужа спуститься:

«Что там еще стряслось?!» — натягивая пижаму, нехотя прощаясь с недосмотренным сном, в котором сразу две обнаженные читательницы стояли на коленях, пробурчал автор.

«Пойдемте, Александр, это важно!»

«Надо же…» — увидев стоящее посреди комнаты животное, тихо прошептал отец.

Их слон оказался спокойным и тихим. Великан саванны, слон не шевелился и смотрел в одну точку. Большое, чистое и миролюбивое животное завораживало и притягивало. К слону хотелось подойти поближе, рассмотреть и, пожалуй, даже прикоснуться. Преодолевая страх, мама так и поступила. София сделала несколько шагов, затем остановилась, словно ища поддержки, посмотрела через плечо на мужа и, дождавшись одобрительного кивка, подошла вплотную. Кожа слона была приятной на ощупь. Запах, как ни странно, вовсе не отталкивающим. Слон Софии понравился. Улыбнулась, а Александр дыханием своим затуманил стекла и протер очки. Даже то, что животное раздавило дорогущий рояль, ни у кого в то утро не вызвало возмущения — один восторг!

«Нужно поскорее всем рассказать!» — выглядывая из-за спин хозяев, осмелился предложить прибежавший на шум Помазок.

«Погоди…» — пытаясь верно оценить происходящее, ответил отец.

Хотя в картину эту невозможно было поверить, с тем, чтобы похвастаться перед друзьями (и уж тем более созвать, например, пресс-конференцию), глава семейства решил повременить. Известный писатель и большой интеллектуал, Александр рассудил, что сперва следует проверить самих себя и убедиться — не коллективное ли помешательство случилось в доме?

«Помазок, ты ведь тоже это видишь?»

«Не знаю, что видите вы, но лично я вижу огромного слона!»

Буквально в эти же минуты в гостиной появилась запыхавшаяся Анна.

«Пришел! Слон пришел!»

«Да-да, милая, мы видим!»

«Давайте же скорее сфотографируемся!» — предложила мама и принялась причесываться. Так и не поняв, действительно ли это хорошая идея, все согласились.

Памятные кадры (на всякий случай на несколько фотоаппаратов) делали минут двадцать. Убедившись, что все происходящее не сон и запечатлено на выплюнутых «полароидами» снимках, Александр наконец плюхнулся в кресло и разрешил пригласить друзей — первым делом семью известного дрессировщика, проживавшего в конце улицы.

«Зажмурьтесь!» — введя соседей в гостиную, потребовал отец и улыбнулся. Произнося это торжественное повеление, глава семейства чувствовал себя настоящим фокусником, который уже спустя мгновенье, взмахнув волшебной палочкой, сумеет ошарашить собравшихся зрителей. Александр волновался, торжествовал и, насколько это было возможно, оттягивал удивительный момент, ведь хотелось не только впечатлить друзей, но и (что было гораздо важнее с профессиональной точки зрения), понаблюдать за их реакцией — где это видано, чтобы посреди дома стоял живой слон?!

«Открывайте!» — наконец громко сказал отец, однако, увидев реакцию соседей, тотчас озадачился и даже разочаровался. К удивлению Александра, гости оставались спокойными.

«Я, конечно, понимаю, что вы привыкли видеть слонов в цирке, но вам разве не кажется это совершенно удивительным?!» — словно огорченный ребенок, фокус которого взрослые не восприняли всерьез, спросил Александр.

«Когда ты позвонил, у нас дома тоже появился такой же…» — оправдываясь, ответил известный дрессировщик.

«Ты шутишь?!»

«Нет…»

«И у меня…» — наконец призналась Анна.

Отцом овладели смешанные чувства. Сперва он очень огорчился, ведь стало очевидно, что никакой исключительности в его слоне не было, и, значит, едва ли следовало звонить журналистам и создавать то, что называлось информационным поводом, однако разочарование и тревога довольно быстро сменились восторгом осознания масштабов происходящего — выходило, что слон был не один, а значит — случилось нечто грандиозное — настоящее нашествие!

«А вы не знаете, у кого-нибудь из соседей тоже есть?»

«Я видел у всех!» — спокойно ответил дрессировщик.

Фантастика! Несмотря на раннее утро, отец велел подать шампанское и, залпом выпив бокал, принялся удобнее устраиваться в кресле, однако не в силах сдерживать эмоции, вновь вскочил:

«Давайте включим телевизор! Помазок, давайте же немедленно включим телевизор! Если с самого утра в квартирах и в частных домах появляются слоны — значит, об этом уже должны говорить по всем каналам!» — в это мгновение показалось, будто известный писатель перехватил эстафетную палочку и поменялся с супругой ролями. Теперь Александр излучал восторг, а София, напротив, переходя к следующему акту потрясения, сменяла маску экзальтации на страх.

«Мы ничего не увидим из-за слона!» — оставаясь не столько трезвым, сколько вечно недовольным членом семьи, заметила Анна.

«Ничего, послушаем!» — парировал отец и приказал Помазку проползти под животным. Слуга проскользнул в арку слоновьих ног и включил телевизор.

Никакого экстренного выпуска новостей не было. В сетке главного канала действительно стояла передача о животных, но речь в ней шла вовсе не о слонах, что было бы логичным, но о страусах, которые, как пояснял голос за кадром, в случае испуга прячут головы в песок.

«Ну не может же такого быть, чтобы все дружно не заметили происходящего?! Пойдемте на улицу!» — предложил Александр, и собравшиеся (за исключением Помазка, который так и продолжал вопросительным знаком стоять под брюхом слона) вышли из дома.

Значит, это роман о нашествии животных? Аноним

Да, это книга о нашей истории… Добрый самарянин

Слушай, а будь другом, скинь еще плиз чуть-чуть, что там было дальше, а то я пока так и не понял хочу ли купить себе этот роман… Аноним

А вам не кажется, что просить скинуть пиратскую копию — это, ни много ни мало, нарушение авторских прав?! Неизвестный пользователь

Вообще нет! Мы же передаем друзьям книги, которые прочли! Что такого, если Добрый самарянин поделится со мной отрывком, который уже прочитал? К тому же, если мне действительно понравится начало — я обещаю, что куплю себе эту книгу и даже кому-нибудь подарю! Аноним

Несмотря на болотистый ландшафт, это был самый роскошный район города. Здесь, на солидном расстоянии друг от друга, среди заросших камышом остров­ков, возвышались изумительные (12 по горизонтали, пять букв) влиятельнейших людей страны. Местную фауну составляли преимущественно дипломаты и политики, известные режиссеры и чиновники высшего звена. Не пройдя и ста метров, миновав лишь дом премьера и виллу главного тренера футбольной сборной, Александр насчитал пять слонов. Толстокожие, бурого и серого цвета, хордовые млекопитающие торчали из-за массивных бетонных заборов и кованых оград, из-за высаженных предвестников смерти кипарисов и огромных гаражей, в которых годами пылились раритетные автомобили, помогавшие их хозяевам переживать импотенцию, депрессию и каждодневную ложь близким.

Ослепительные бивни, шланги-хоботы и паруса-уши. Слоны стояли теперь едва ли не на каждой лужайке, однако самым удивительным оказался тот, что возвышался в конце улицы. В месте перекрестка с круговым движением, словно здание, торчало животное, размеры которого ошеломляли — это был огромный, высотой в пять или шесть этажей гигант, масштабами своими больше напоминавший цеппелин.

«Вы это тоже видите?!» — чувствуя острое покалывание в груди, обратился сам не зная к кому Александр.

«Да…» — в унисон ответили те, кому показалось, будто спрашивают у них.

Улица наводнилась людьми. Обескураженная (19 по вертикали, пять букв)! Соседи, все как один в шелковых пижамах с вышитыми золотыми нитками инициалами, с умилением и удивлением разглядывали слонов. Стоя на крыльце перед родительским домом, Анна видела, как, совершенно ошарашенный, отец продолжал перебегать от одного знакомого к другому. Постоянно что-то записывая, известный литератор, Александр обращался то к министру культуры, то к космонавту, который всего несколько недель как вернулся домой. Все эти люди стояли теперь посреди улицы с чашками кофе и, словно играя в горячую картошку, перекидывались вопросами:

«Что это за херня тут происходит, а?!» — вопрошал знаменитый рок-музыкант.

«Наверное, с минуту на минуту выступит Президент?!» — предполагал министр.

«Конечно! Кто-то же должен объяснить всем нам, что случилось!» — говорила кураторка биеннале современного искусства.

Вопросов действительно было много:

«Почему пришли слоны?»

«Откуда?»

«Что им нужно?»

20 по горизонтали, семь букв!

Пока сильные мира сего жонглировали вопросами, Анна решила взять велосипед и поехать в центр, где слоны стояли на каждом шагу. Большие и малые, животные возвышались теперь над деревьями, занимали парки и баскетбольные площадки, парковки и перекрестки. Несмотря на исключительную странность происходящего, горожане не впадали в панику и в большинстве своем воспринимали происходящее доброжелательно и весело. Позже, вспоминая тот день, Анна оживляла в воображении лишь улыбки и смех людей, которые фотографировались со слонами, и кое-кто даже пытался забраться на них, что, впрочем, тотчас приводило к первым травмам, однако незначительным.

Я, кстати, тоже довольно хорошо помню тот день. Описано, надо признать, точно. Наш слон появился рано утром, только у меня с женой никакого особняка не было, поэтому громила занял всю нашу спальню. Я тогда еще подумал: а что происходит с людьми, которые живут в однокомнатных?

Помню, несмотря на то что слон каким-то чудом оказался в квартире на седьмом этаже — никакого особенного страха мы с женой не испытывали. Скорее немое удивление. Наш толстяк вел себя спокойно, и я бы даже сказал, мирно. Еще помню, что, выглянув в окно, я увидел, что многие и вправду бегали от слона к слону и фотографировались. Помню еще, что жена тогда спросила, что мы теперь будем делать, и я ответил ей, что вся эта ситуация, точно, ну максимум на три дня… Неизвестный пользователь

Да не было и близко ничего такого! Вы в своем уме?! TвояГоспожа2022

Возвратившись домой, Анна вошла в огромную кухню и застала отца в компании замершей жены и нескольких окаменевших соседей. Собравшиеся, словно загипнотизированные, наблюдали за слоном, который впервые на их глазах справлял нужду. Зрелище это пленило и завораживало! Никогда ранее Анна не видела ничего подобного. Едва ли она могла представить себе, что похожая на ржавую воду струя слоновьей мочи может быть до того мощной, а коричневые комки испражнений столь большими.

«Господи, мои ковры!» — тихо прошептала мама.

«Купим новые!» — улыбнулся отец.

«Я сбегаю в магазин за ведрами», — сообразил Помазок.

Когда животное закончило, отец предложил ошарашенным гостям перебраться в сад, где попытался вдруг отвлечь соседей идеей нового романа:

— Знаете, я давно хочу написать книгу, которая будет состоять только из комментариев...

— Это как? — оглянувшись на виднеющегося в окне слона, спросил сосед-дрессировщик.

— А вот так! — стараясь сдерживать волнение, ответил Александр. — Вы только представьте себе: приходите вы в магазин, подходите к полке, тянетесь за книгой, открываете ее, а никакого романа внутри нет — одни только комментарии, читая которые вы и догадываетесь, о чем была книга…

— То есть самого текста нет, но есть только реакция на него?

— Именно!

— Какой интересный формат, Александр! — пытаясь бодриться, сказала София, но передать это воодушевление гостям не удалось. Все продолжали крутить головами, рассматривая слонов: то того, что стоял в доме, то соседского.

— Мне давно хотелось порассуждать о форме и границах литературы — не сдавался Александр, — поговорить о том, где роман начинается, а где заканчивается, кто становится его героями, а кто нет, и, в конце концов, я всегда хотел ответить на вопрос, который мучает меня еще с университетской скамьи, а именно: книга читает нас, или все-таки мы ее?

Получалось плохо. Как ни старался известный писатель оставаться непринужденным, гости, словно студенты на скучной паре, то и дело отвлекались. Происходящее заставляло одних глупо шутить, других же, напротив, словно под панцирь, вжиматься в собственные тела, подсознательно стараясь уменьшиться и спрятаться. И хотя на вид эта «встреча с читателями в саду» ничем не отличалась от сотен предыдущих, всем в то утро было очевидно, что голос Александра — не более чем фон. Так человека, который вот-вот потеряет сознание, прибывшие на место медики убеждают не переставать говорить. Наблюдая за соседями, Анна видела, что собравшиеся не хотели слушать отца, но в то же время мечтали, чтобы он никогда не замолчал — оказаться в тишине в то утро означало впервые остаться один на один со своим/чужим слоном…

А я вот ровно здесь и перестала читать! Ну какие слоны? Ну какое нашествие? Может, в тот день из зоопарка и сбежало одно-другое животное, но раздувать из этого целый роман и рассказывать, что мы тут чего-то там не замечали, что слоны были в каждом доме, ну камон! TвояГоспожа2022

Любите читать? Делаете это даже по ночам при приглушенном свете? Проглатываете по десять книг в месяц, но все чаще замечаете, что глаза начинают болеть, а буквы расползаются? Не переживайте! Лучшие специалисты клиники «Острые глазки» обязательно помогут вам! Переходите по ссылке, вводите промокод lyblychitat и получайте скидку 15% на лазерную коррекцию зрения! Ссылка удалена в связи с правилами сообщества

Я всегда, когда читаю комментарии на книжных форумах, думаю, до чего же несчастным и незанятым должен быть человек, чтобы приходить сюда и высказываться? Неизвестный пользователь

А меня первая глава, наоборот, очень увлекла! Меня потрясло, как точно и достоверно описано все, что с нами тогда происходило! Лично мне было очень интересно вернуться в прошлое… Антон

Почему же в прошлое? В настоящее же! Дрессировщик

Сов. секретно

Министру внутренних дел

О срочной необходимости создания инспекции слонов при Городском управлении МВД

В связи с массовым и хаотичным появлением групп животных на территории столицы отмечается рост нестандартных и проблематичных ситуаций, требующих участия полиции. Для координации действий и минимизации последствий предлагается создать Слоновую (слоновью) инспекцию (далее — Инспекция) как подразделение Городского управления МВД в целях предотвращения/уменьшения увеличения числа нарушений общественного порядка, таких, как блокировка автомобильного движения или же повреждение/уничтожение государственной или частной собственности.

Считаем целесообразным создание регистрационного реестра (сводной межведомственной таблицы) учета всех слонов, находящихся на территории города, с описанием характеристик (вес, рост, поведение) животных, контроля за их передвижением, а также работы с населением: обучение граждан правилам взаимодействия со слонами.

Для служебного пользования

Животные не исчезли. Начавшие патрулировать город полицейские уже в первые сутки столкнулись со множеством проблем в описи прибывших слонов. Несмотря на то что незваные гости в массе своей стояли неподвижно, у перебегавших с места на место сотрудников правопорядка возникали опасения, что тот или иной слон, возможно, уже был учтен — некоторые животные чрезвычайно напоминали своих уже описанных сородичей. В связи с этим в первые же часы наблюдения возникло понимание, что кроме обыкновенных рукописных фиксаций следовало бы нумеровать слонов, делать фотографии и даже, если на то будут выделены дополнительные средства — вживлять животным специальные чипы и проводить анализы ДНК. Предложения эти были решительно отверг­нуты, так как никто в те дни не сомневался, что в самое ближайшее время, насладившись стоянкой, животные покинут город и двинутся дальше.

Ровно этой же версии придерживался и Александр. Уже следующим утром, спустившись в столовую, отец Анны бросил безразличный взгляд на стоящее в гостиной животное и совершенно спокойно сказал:

«Любопытно, он все еще здесь…»

Отец сказал это так, будто знал точное время, в которое слон должен покинуть дом. Вчерашнее великое удивление не прожило и сутки. Перемена, которая произошла в отце всего за ночь, поразила пришедшую на завтрак Анну.

«Еще вчера, — думала она, — он бегал от дома к дому и что-то судорожно записывал в свой дневник, а сегодня вдруг безразличен…»

Анна, которая в момент этот уже сидела за столом вместе с матерью, ожидала, что отец подойдет к животному и, возможно, даже погладит его, но ошиблась. К удивлению, Александр прошел в столовую и принялся читать кроссворд, который обыкновенно в руки не брал:

«Наверное, нам нужно дать ему имя?» — пытаясь понять, что происходит с отцом, спросила Анна.

«Это еще зачем?!» — не отрываясь от кроссворда, но наигранно приподняв бровь, парировал Александр.

«Будет странно, если наш питомец останется без клички…»

София посмотрела на мужа, однако тот ничего не ответил. Вместо этого Александр улыбнулся и потянулся за кофе. В то морозное февральское утро, когда снега не было, но врывавшийся в приоткрытое окно воздух холодил и бодрил, всем своим видом отец пожелал донести, что происходящее его более не интересует. Перемена по щелчку. Одной ночи оказалось более чем достаточно. Волнение испарилось, вовлеченность ушла. Несмотря на то что с момента появления слона прошли всего сутки, известный писатель гордым взглядом своим манифестировал полную потерю всякого интереса. Чудо — не чудо. Анна испепеляла отца взглядом, и молчанием своим он посылал ей ясный и четкий сигнал — тема закрыта. Экстраординарная ситуация оставалась таковой для всех, но более не для него. Автор десятка бестселлеров, большой писатель и мыслитель, как и подобало истинному интеллектуалу, решил вдруг оставаться «над ситуацией».

Слон, утверждал отец, мелочь, ерунда и, если вдуматься, даже не заноза!

«Значит, тебя, папа, стоящее посреди гостиной животное более не удивляет?» — не желая сдаваться, продолжала тыкать взглядом в отца Анна.

Контроль над ситуацией предполагал глубокий вдох и медленнее вдоха выдох. Александр набирал полные легкие воздуха, осторожно выпускал его обратно и… не отвечал.

«К чему? — рассуждал он. — Зачем тратить столько времени на проходную, в сущности, историю?» Ну сколько подобных (больших и не очень) происшествий осталось позади? Перевороты и заказные убийства, политические преследования и землетрясения, эпидемии и карантины. Интриги в театрах, разводы с первыми женами и рождение, в тайне от Софии, на стороне, внебрачного сына. Александр видел так много! Он столько пережил! Обвинения в неуплате налогов, бесконечная клевета завистников и однодневных любовниц, скандалы на телевидении и автокатастрофа, после которой он чудом остался жив и теперь ходил с тростью. Биография большого писателя насчитывала несколько сотен драматичных страниц и тем утром, возможно несколько наигранно, но все же довольно доходчиво, он объяснял домашним, что безобидный и к тому же довольно симпатичный слон — не самое запоминающиеся происшествие в его наполненной яркими событиями судьбе.

«Ау! Я с кем говорю?! Ты что, так и будешь делать вид, что ничего не происходит?!»

«Милая, зачем нам уподобляться паникерам и алармистам, которые при любой возможности стараются раскачать лодку в нашей стране? Я поговорил с влиятельными людьми и, по моим сведениям, ситуация обсуждается на самом высоком уровне — в ближайшее время вопрос будет решен. Это всего лишь за­блудившийся слон. Лучше послушайте с мамой, что я придумал!»

«Порадуйте, Александр, будьте так любезны!» — радуясь перемене темы, тотчас включилась София.

«Пап, ты серьезно?!»

«Более чем! Так вот, моя новая история такая: значит, у нас в «дано» простая провинциальная семья. Он обыкновенный электрик, его жена учительница литературы. У них есть дети, прям много детей, и все они такой же простой, рабочий люд. Ему под шестьдесят, жене тоже. Он некрасив, как и она».

«Так-так, Александр, базис, как всегда, ясен!»

«И вот однажды мужик вдруг исчезает — он собирает вещи и, бросив жену, уезжает за океан!»

«В поисках приключений?»

«Можно и так сказать. Он влюбляется в порноактрису, фильмы с которой смотрит каждый день»

«Он влюбляется в женщину, которая снимается во всех этих отвратительных, вульгарных роликах?»

«Именно! Каждый день он запирается в гараже и смотрит фильмы с одной и той же актрисой. И вот однажды он начинает чувствовать, что безумно влюблен в нее. Осознав это, он собирает необходимые документы, получает визу, бросает всю свою прежнюю жизнь и отправляется в длинное путешествие, чтобы отыскать женщину своей мечты…»

«Значит, это будет книга про глупость?»

«Это будет книга про великую любовь!»

«И что же, он бросит порядочную семью ради шлюхи?»

«Ради актрисы и женщины всей своей жизни!»

«И он найдет ее?»

«Нет…»

«Почему?»

«Потому что, проделав бесконечно длинный путь (думаю, я напишу классическое роуд-муви), он доберется наконец до ее города, отыщет киностудию и узнает, что актриса, которую он ищет, уже несколько лет как мертва. Продюсеры продолжают выкладывать серии с ее участием, но самой девушки, увы, давно нет. Она нежна и бесподобна лишь на пленке, но не в реальности…»

«Так ему и надо!»

«Ну, как вам идея?»

«Думаю, Александр, вы могли бы лучше!»

«Правда?! А мне кажется, что отличная идея! Я бы назвал этот роман «Мне нравится»»

«А мне нет!»

«Ой это было бы совершенно прекрасно, если бы в комментариях люди сразу бы так и начали писать: мне не нравится…»

Анна сердилась. Всего сутки как в доме стоял слон, настоящий, живой, огромный слон, и вот уже папенька, как ни в чем не бывало, рассказывал идею нового романа о влюбленном в порноактрису мужчине.

«Он серьезно?!»

То, с каким спокойствием и даже безразличием отец говорил о животном, одновременно впечатляло и удивляло. Здесь было два варианта: либо отец оставался человеком величайшего ментального здоровья, либо (во что Анна теперь верила больше) старым конформистом, который, не зная, что предпринять, прятался за наигранным спокойствием. Так или иначе, забыв дома кроссворд, не желая разгадывать отцовский, скучая без молодого человека, Анна не отставала от Александра:

«Пап, у тебя посреди дома стоит слон, а ты завтракаешь, будто ничего не происходит?!»

«А ты что не завтракаешь? Помазок, принеси еще вишневого джема, пожалуйста!»

«Завтракаю, но я хотя бы замечаю слона!»

«И я замечаю, просто чего об этом второй день подряд говорить-то?»

«Значит, будем просто наблюдать?»

«А что ты предлагаешь?»

«Не знаю, но надо же что-то делать!»

«Вот именно! Ты не знаешь, что, но как всегда предлагаешь что-то делать! А знаешь почему? Потому что ни одной проблемы в своей жизни ты не решила сама! Потому что все и всегда в этом доме делали за тебя, так что и в этот раз, будь добра, дай людям возможность подать тебе результат на блюде!»

Анна вскочила и кинула салфетку на стол. Александр именно на это и рассчитывал, а потому, когда дочь вылетела из столовой, только улыбнулся жене.

«Зачем вы с ней так?»

«Мы воспитали беспомощную бездельницу. Если уж она ничего в этой жизни не делает — пусть хотя бы будет добра не указывать, что делать другим!» (15 по вертикали, семь букв — то, в чем Александр обвиняет дочь).

Плюхнувшись на роскошную кровать в одной из спален своего особняка, рассматривая собственного слона, Анна расплакалась, как в детстве:

«Почему отец так повел себя? Почему вдруг начал воспитывать меня? Хорошо, что хоть не при Паше!»

Нет, подумала Анна, я этого так не оставлю! Желая проявить себя и насолить отцу, она сбежала обратно по роскошной лестнице, перебежала сад, улицу, лужайку и вновь оказалась в родительской столовой.

Анна молча прошла мимо отца и, скрестив руки на груди, перевела взгляд на маму. К не меньшему удивлению дочери, подобно мужу, София так же безразлично улыбнулась. Анна осознала вдруг, что и мама решила поиграть в отцовскую игру. Однако, если Александр демонстрировал полный контроль и самообладание, София, напротив, выдавала растерянность и глубочайшее непонимание происходящего. Неведомая тревога буквально парализовывала ее. Еще вчера, испытывая шок, мама постоянно говорила о слоне, а теперь вдруг решила переключиться и, к удивлению Анны, заявила, что собирается начать в доме (25 по вертикали, шесть букв).

«Ремонт?!» — переспросила Анна.

«Да, милая, я подумала, что мы давно ничего не меняли…»

Вот так новость! Обыкновенно сосредоточенная лишь на ведении дел отца, мама вдруг огорошила Анну идеей перемен. Оказалось, что появившийся посреди дома слон — хороший повод, чтобы все изменить. Мама принялась прикидывать, какую стоит заказать сантехнику и как лучше отциклевать полы, во всех ли комнатах необходимо переклеивать обои и какую именно стоит покупать мебель в спальню. На резонное замечание Анны, что слон, с большой долей вероятности, все это разнесет, мама ничего не ответила и продолжила представлять цвет занавесок в спальне:

«Может, темно-красные?»

«Не слишком ли кроваво?»

«Ань, ты мне не помогаешь!»

«Наверное, нужно, чтобы сочеталось со слоном?»

«Зачем? Папа же сказал тебе, что совсем скоро его здесь не будет!»

Вот это очень ржачно, потому что мои родики тоже ремонт замутили в те самые дни! Антон

Сов. Секретно

Министру внутренних дел

Аналитическая записка о состоянии психического здоровья населения

Анализ текущей ситуации свидетельствует, что рост обращений к психиатрам, психологам, терапевтам, нумерологам, гадалкам и служителям церкви несколько вырос, однако незначительно (продолжаются наблюдения). Также зафиксирован несущественный (в рамках допустимого) прирост потребления табачных изделий, алкоголя (легкого и тяжелого), а также всех видов наркотических средств. Учреждения здравоохранения отмечают малое увеличение числа граждан с жалобами на бессонницу и тревожность, однако и эти показатели остаются в вилке нормы.

Для служебного пользования

Слоны оставались в городе. Ситуация казалась спокойной, животные без­обидными, и все же, несмотря на мягкие и незаметные действия государства, по столице стали распространяться слухи о первых происшествиях. Говорили (впрочем, без особенной уверенности), что кое-где животные начинают вести себя агрессивно и даже нападают на людей. Кое-кто из соседей Анны утверждал даже, что среди горожан уже есть серьезные травмы и даже… пролита первая кровь, и вовсе не слоновья! Кто-то рассказал ей, будто бы даже имеются фотографии, и Анну это очень напугало:

«Папа, ты слышал, говорят, что слон растоптал пятилетнюю девочку?!»

«Господи, да откуда у тебя эта информация?»

«Люди говорят…»

«Люди много чего говорят, а в таких ситуациях и подавно, однако я почему-то не видел ни одной новости об этом!»

«Говорят еще, что не только на окраинах, но и рядом с нами слоны тоже атакуют людей…»

«Ну что за вздор?!»

Несмотря на усилия МВД, слухи распространялись стремительно (едва ли нашелся бы в те дни человек, который ничего не слышал о затоптанных горожанах). Впрочем, паники не случалось. Редкая тревога — да, избирательная растерянность — да, считаные неудобства — может быть, но не более того. Если в те дни и появились первые пассионарии, призывавшие немедленно разобраться в ситуации, людей таких было мало. В большинстве своем общество продолжало демонстрировать спокойствие:

«Нужно разобраться с тем, что происходит!»

«А при чем здесь вообще я? Я своими действиями могу только навредить! Пусть действуют профессионалы!»

«Я, что ли, их сюда пригласил?»

«Отчего я должен чувствовать страх за то, к чему не имею никакого отношения?»

«По телевизору говорят, что все под контролем!»

Подслушивая разговоры в ресторанах и кафе, испытывая первые признаки подступающей тревоги, Анна замечала в те дни, что вместо поиска решений горожане все чаще соревновались в изобретении оправданий:

«Нужно доверять властям! Они знают, что делать! Если каждый будет наводить порядок по своему усмотрению — получится хаос!»

«Ну уж если там, наверху, даже самые влиятельные люди страны не могут ничего предпринять, то что же могу сделать я?»

«Слоны есть везде — если мы избавимся от этих — все равно потом придут новые! Нужно просто переждать!»

«Всему есть свои основания — на все воля божья!»

«Не думаю, что сейчас нужно провоцировать слонов. Лучше худой мир, чем война с огромными животными, которые к тому же совершенно непредсказуемы! Если мы разозлим их — будет только хуже!»

«Вообще-то, если посмотреть на историю, то это исконно их земля!»

«Я животными не интересуюсь…»

В те первые недели, пытаясь разобраться в себе, Анна не понимала: всеобщая отстраненность успокаивает или пугает ее? Стараясь трезво оценивать ситуацию, преодолевая собственные чувства, связанные с приходом слона, Анна замечала, что люди в массе своей ведут себя более чем спокойно, но означало ли это, что и ей следовало поступать так же? И что, черт побери, означало это спокойствие?!

Знакомые и друзья (все, кроме Павла) предпочитали оставаться в стороне. Говорить — да, выдвигать идеи — тоже, но ни в коем случае не переходить к действиям, потому что мало ли что…

Анна наблюдала, как начинается осада человека и распространяется вирус тишины. Кажется, лишь много месяцев спустя она поймет, что уже тогда, в самые первые недели нашествия, осознанно или нет, умело или комично, горожане наскоро прятали страхи. Тревогу заливали вином и успокоительными, ужас — занюхивали кокаином. Испуг скрывали под улыбками, а панику трансформировали в скупку продуктов и бесполезных вещей. Теперь Анна вспоминала, что тогда, в первые недели, стоя где-нибудь на светофоре в центре города, наблюдала оцепенение прохожих. Как ни силились они делать вид, что ничего особенного не происходит, дрожь выдавала фобии. Нервозность и волнение затопляли воздух, и, хотя всяк тогда старался быть хладнокровной копией себя, наигранное безразличие выдавало великий испуг, который, и в этом все же следовало признаться хотя бы тайком и хотя бы самой себе, овладевал и Анной…

К сожалению, мало кто из комментирующих замечает, что перед нами большой зеленый роман — роман нового ветра. Мне странно, что никто из комментирующих не видит, что в этой книге поднят столь актуальный сейчас вопрос климатической повест­ки. Почему речь здесь идет о слонах? Ответ на поверхности! Потому что природа требует свое! Этот текст — серьезный манифест — наша планета на грани вымирания! Эта книга буквально кричит нам, что мы не готовы быстро и четко реагировать на случившиеся изменения. Мы, люди, губим нашу Землю, и так как среди нас не оказывается сильных персон — животные вынуждены защищать наше общее будущее! Активист13

Господи, этих больных леваков-гринписовцев здесь только не хватало! Понятно же, что эта книга ни про какой ни про климат, а про отсутствие понимания и близости между поколениями! Здесь у нас классическая проблема отцов и детей! Проблемы в семье, которые всем очевидны, но которые никто не хочет замечать! Арина-балерина

А мне кажется, что как всегда у этого автора, это роман о (34 по горизонтали, шесть букв) Аноним

Сов. Секретно

Министру внутренних дел

Оперативный план обеспечения безопасности правительственных зданий

В связи с хаотичной и непредсказуемой обстановкой в столице, вызванной появлением большого количества габаритных животных, возникает необходимость в усилении безопасности объектов государственной важности. В срочном порядке предлагается:

Обеспечить установку дополнительных камер видеонаблюдения с удаленным контролем прилегающих территорий, а также отслеживанием периметра и подступов к зданиям государственной важности). Провести работы по укреплению окон, дверей и внутренних перегородок с использованием бронепленки и усиленной фурнитуры (сделано). Установить металлические барьеры на возможных маршрутах подхода слонов к зданиям (препятствия должны выглядеть как элементы благоустройства (клумбы, ограждения). Организовать запасные выходы для эвакуации сотрудников в случае угрозы. Разместить мобильные группы полиции и внутренних войск в пределах 500 метров от правительственных зданий. Группы должны находиться на закрытых объектах (парковках, складских помещениях) и быть готовы к быстрому развертыванию. Оснастить группы средствами нелетального и летального воздействия. Использовать соседние здания как временные пункты укрытия для высокопоставленных лиц.

Для служебного пользования

Они познакомились за год до нашествия слонов. Вместе с подругой Анна пришла в бар, где выступал известный комик.

— Первый раз вижу, чтобы во время моего выступления кто-то разгадывал кроссворд! — подсев, с улыбкой сказал Павел.

— Как называется человек, который изучает слонов? Одиннадцать букв…

— Может быть, — Павел взял у Анны ручку и вписал слово.

— Подходит…

Анна улыбнулась, и Павел влюбился. Она поблагодарила его, и он был потрясен тем, как она говорит. Слушая Анну, с первых минут Павел испытывал невероятное счастье совпадения, когда получаешь физическое наслаждение от того, как и о чем говорит женщина, сидящая напротив. Анна околдовала его. Ритмом, чувством юмора. Каждая фраза, всякое замечание попадали в самое сердце.

Весь тот вечер и всю ту ночь, когда в большой компании друзей они переходили из бара в бар, он испытывал тихий восторг. Уже в те первые часы, разглядывая Анну, он понимал, что совершенно потерян, однако из последних сил отшучивался, стараясь не напугать ее.

Коготок увяз.

В ту ночь они не разошлись по домам и следующим утром все той же большой компанией сперва позавтракали в кафе возле театра, а после отправились гулять по городу в направлении его любимого ресторана, который ей не понравился.

Во время обеда Анна сидела рядом. Ее идеальные, красивые и тонкие руки были оголены, и Павел не сводил глаз с ее татуировки — написанной от руки цитаты великого поэта:

Неистов и упрям, гори, огонь, гори

Вечером следующего дня, вновь в баре, во время его выступления, Павел попросил посадить Анну в первом ряду. Спецоперация удалась, и он чувствовал, что в его жизни случаются самые счастливые часы — его шутки нравились и ей, и залу. Трепет. Эйфория. Буря чувств. Она улыбалась. Казалось, никогда ранее он не был так смел и успешен. Проговаривая старый и новый материал, он непременно смешил публику и был уверен, что все завидуют ему — он был весел, остроумен и влюблен. Стоило ему отвлечься и посмотреть на Анну — по телу тотчас начинали катиться мурашки. Он чувствовал себя футболистом, который забивает гол в финале чемпионата мира, он чувствовал себя хирургом, который спасает человека после девятичасовой операции на сердце, он чувствовал себя великим виолончелистом, который дает лучший в жизни концерт с оркестром.

Следующим утром он уезжал на север страны, где выступал. До отъезда оставалось всего пара часов и, набравшись смелости, Павел пригласил ее на завтрак. Спустя несколько недель она признается ему, что, собираясь на то их первое настоящее свидание, вдруг почувствовала, что волнуется.

Он стеснялся. Глупил, шутил, старался быть собой и уговаривал ее съесть паштельку. Смотрел на часы и понимал, что еще никогда время не таяло так быстро и невыносимо нежно, словно крем на ее губах. Он не помнил, о чем они говорили. Она тоже.

Они попрощались, и абсолютно очарованным человеком он покинул город, чтобы на берегу моря смешить людей и тосковать по Анне. Павел бесконечно ждал того момента, когда сможет вернуться в номер, чтобы позвонить ей. Когда это наконец случалось, он был на седьмом небе от счастья. Они говорили без остановки ночи напролет. Одна тема сменяла другую, и это были совершенно удивительные разговоры, которые, как ему казалось, будут длиться вечно.

«Символизирует ли флаг родину?»

«Является ли поражением эмиграция?»

«Возможно ли прожить всю жизнь, так по-настоящему и не полюбив?»

«Есть ли смысл питать надежду?»

«Можно ли не уважать человека, которого все еще любишь?»

«Нужно ли прощать человеку слабость?»

Позже Анна признается, что никогда не думала, что люди могут так просто и откровенно разговаривать обо всем. Еще позже Павел узнает, что для нее это не так уж и важно…

Но пока он вернулся и обнял ее.

Каждый день, едва они расставались, он писал ей:

«Очень соскучился. Тревожусь чуть-чуть…»

«Из-за чего?»

«Боюсь, что разлюбишь меня…»

«Ну нет, теперь это уже невозможно…» — 3 по вертикали, семь букв.

Они стали путешествовать. Куда бы они не шли, где бы ни гуляли, Павел то и дело останавливался и говорил:

«Здесь мы еще никогда не целовались».

Она улыбалась и крепко сжимала его руку.

«Не могу поверить, что однажды ты все-таки бросишь меня», — шутил он. «Невозможно бросить человека, который так смешит меня», — отвечала она.

Он говорил ей:

«Ань, я очень твой»

«А я твоя!»

«Каждый день сводишь меня с ума…»

«Потому что хочется сводить!»

«Тебе было хорошо?»

«Да, очень!»

«Правда?! Сто тысяч миллионов процентов? Берешь ответственность?»

«Сто тысяч миллионов процентов, беру ответственность!»

Он ждал ее всю жизнь. С самого детства в нем копилась любовь, которую он хотел подарить, и в те первые дни волновался лишь, что всепоглощающего чувства было так много, что оно могло напугать Анну.

Всякий раз, отправляясь с концертами в другие города, он посылал ей цветы. Со смешными записками. Она отсылала в ответ свои фотографии, на которых была обнаженной:

«Будь такой всегда!» — комментировал он.

«Только если ты будешь так смотреть на меня…» — отвечала она.

Оказавшись в новой компании, он обожал замолкать и разглядывать ее. Как лучший в мире 3D-принтер, он мог бы восстановить каждую ее клетку. Она говорила, и он молчал. Ему нравилось слушать, нравилось наблюдать, как легко она находит язык с любым человеком и как быстро располагает к себе.

Его эмоциональность, его отношение к ней, его включенность невероятно сработали. Анна чувствовала, что прежде никто и никогда так не относился к ней. И она поверила ему. И пошла за ним. Она начала узнавать его и влюбляться. Анна чувствовала, что то, как развивались их отношения, отличалось от всего, что у нее было раньше. И она очень радовалась. У нее не подкашивались коленки, она могла быть спокойной и свободной. Чувство любви росло и развивалось постепенно. И ей очень хотелось, чтобы оно мирно крепло, расширяясь и становясь глубже.

«Когда мы вчера смотрели спектакль, — писала она, — и держались за руки — это было для меня очень важным — я всегда загадывала, чтобы у меня был парень, который не отпустит мою руку, потому что неудобно, или надоело, или что-то еще. Я очень серьезно и этому отношусь!»

«Я очень переживаю каждый раз, когда для чего-то нужно на мгновенье выпустить твою руку! Волнуюсь, что ты подумаешь, что мне не хочется тебя держать...».

Вот и дурачок! Нужно было сразу понимать, что ей это вообще все не нужно было, что она просто развлекалась от скуки, что любовь была только с его стороны! ТвояГоспожа2022

Ты же говорила, что в самом начале бросила читать! Неизвестный пользователь

Ну, как мы теперь понимаем, она не развлекалась от скуки (хотя и это, конечно, тоже), но просто хотела, чтобы кинопродюсер, который ее вечно динамил, приревновал и вернулся. Обидно конечно, что для этих целей она использовала живого человека, но, впрочем, все же мы так всегда поступаем всегда. Марта

Ну я пролистывала потом по диагонали, но то, что эта куколка непременно бросит его — это сразу было понятно! ТвояГоспожа2022

Всем, кроме него… Аноним

В первые недели нашествияПавел проводил почти все свободное время в библиотеке. Готовя материал для новых выступлений (известный комик был уверен, что люди ждут шутки о слонах), он хотел получше узнать гостей, которые вдруг становились невидимыми хозяевами города. Павел вычитывал из разных книг, что у слонов есть имена и животные придумывают их друг другу сами, что, ближайшие родственники мамонтов, слоны на самом деле не боятся мышей и умеют отлично плавать, что, общаясь с сородичами посредством сложной системы коммуникаций, используют уши и хоботы. Прочитывая статью за статьей, Павел узнавал в те дни, что слоны тоже устраивают выборы, но в отличие от людей, всякий раз делают это честно. Кроме того, Павел понимал, что слоны злопамятны и могут быть очень агрессивны…

Я тоже, млять, сразу понял, что ничем хорошим это не кончится! Слишком много дебилов вокруг! Уже в первый гребаный день, когда только привалили ушастые, стало понятно, что хана, что все изменилось, что житуха никогда не будет прежней! Нужно быть полным дятлом, чтобы этого не одуплять! Сосед мой, тупорылый, гундел что-то, что это всего на несколько дней, а я ему сразу так сказал: петушок, это на годы! И так и получилось, уже на следующее утро слон затоптал этого долбака! Простой мужик

Когда же закончится эта так называемая «свобода» в комментариях?! Я считаю, что этому давно следует положить конец! Каждый пишет, что хочет, а потом какой-нибудь идиот зайдет на форум, прочитает и поверит, что так оно и было! Какой-нибудь иностранец прочитает эту книгу и поверит, что так все и есть у нас в стране. Я считаю, что каждый пост нужно проверять и редактировать, что должна быть создана специальная комиссия цензоров. Настоящий патриот

Да, я бы еще попросила пруфы! Может хоть кто-нибудь выложить мне хоть одну фотографию своего слона?! TвояГоспожа2022

Да легко! Держи! Ссылка удалена в связи с правилами сообщества

Когда начинали болеть глаза, Павел переходил улицу и заныривал в бар, где выступал, а теперь постоянно встречался с Анной. Пока на сцене не было комиков, в открытом пространстве шумели независимые журналисты, политологи и активисты, день за днем обсуждая сложившуюся ситуацию:

«К сожалению, мы вынуждены констатировать, что нам не повезло с народом. Люди у нас не те! Посмотрите на наших соседей! Разве можно представить себе, чтобы у них там слоны тоже заняли улицы, и их граждане никуда бы не вышли?!»

«Да, соглашусь, наши соседи гораздо мужественнее нас!»

«Нужно работать с тем, что есть! Представьте, что вы тренер очень слабой футбольной команды. Что толку, что вы каждый день будете рассказывать плохим футболистам, что они плохие футболисты? Правильно, толку никакого! Необходимо засучить рукава и добиваться результата с теми игроками, которые у вас есть. Да, наш народ инфантилен и труслив, ну так для того мы и считаем себя интеллигенцией, чтобы повести его за собой! Мы должны стать хорошими тренерами плохой команды!»

«Так ведь некоторые команды не выигрывают десятилетиями!»

«Да, все так, не выигрывают, но рано или поздно вырастает талантливое поколение, которое становится чемпионами!»

«Согласен…»

«Да, жаль только мы этого никогда не увидим…»

«Еще как увидим, если только выйдем к бровке, а не будем наблюдать с трибун!»

«А я предлагаю сделать акцию, в которой известные люди, музыканты и художники, поэты и писатели будут молчать на фоне слонов…»

«Просто молчать?»

«Да, просто молчать!»

«Очень хорошо!»

«А я против! Общество и так молчит! Давайте лучше будем кричать на фоне слонов! Что если я буду выходить на трибуну и кричать, например, две-три минуты, чтобы передать боль, которая у меня внутри? Вот так: ААААААААААААА!»

«Тише-тише, чего ты так разоралась?! Твой крик отпугнет и слонов, и прохожих! Мы должны действовать так, чтобы наш протест был ментально экологичным!»

«Но это противоречит самой сути протеста!»

«Протест меняется! Наше общество не готово больше принимать резкое несогласие. Сопротивление должно быть мягким, деликатным, осознанным и просветленным!»

«А я предлагаю бойкотировать все, что связано со слонами. Вот, например, идет в кинотеатре фильм «Слон» — встаем и выходим!»

«Но фильм же не об этом!»

«А это не важно! Важен посыл! Мы должны показать, что у нас со слонами нет ничего общего! Или вот видим, например, в музее картину со слонами — обливаем краской!»

«Да как ты ее теперь обольешь, если слоны стоят во всех залах?»

«Тоже верно…»

«Я знаю — нам нужно отказаться от фигурок слонов в шахматах!»

«О, это отличная идея!»

«А как мы будем играть?!»

«Сейчас не время игр — мы должны сосредоточиться на борьбе!»

«Но экологичной!»

Разговоры интеллигентов, считавших себя движущей силой культурного сопротивления, особенной надежды не вселяли. Слушая их, Павел знал, как превратить их диалоги в шутки, но не понимал, как все эти идеи могли бы поспособствовать освобождению города. В такие моменты, расстраиваясь от пустой болтовни, он выходил на улицу и, закурив, рассматривал слонов, которые неподвижно стояли между баром, в котором их живо обсуждали, и университетом, где он преподавал на философском факультете и иногда рассказывал своим студентам, что слоны очень умны.

А мне всегда интересно представлять то, чего в книге нет. То, что остается за границами, так сказать, на полях. Например, автор описывает Павла смотрящим на слона, но о чем он думает в этот момент? Ты читаешь эту сцену и становишься ее соучастником — это же настоящее волшебство, не правда ли? Я когда читал этот отрывок, представлял, что Павел смотрит на слона, сочиняет шутки и одновременно вынашивает какой-то план по освобождению города, но как влюбленный человек еще и срывается на мысли об Анне. Он вспоминает ее улыбку, пигментное пятнышко под левым глазом, а затем бросает окурок в урну и решает позвонить:

«Привет! Я просто хотел сказать, что каждое мгновенье тоскую без тебя!»

«И я…» Аноним

Не совсем так. Прежде чем позвонить Анне, Павел увидел отца. Совершенно пьяный, в грязной одежде (судя по всему, по пути домой старик не раз упал), на другой стороне улицы шатался папа. Карандаш без грифеля, отец хватался то за фонарные столбы, то за ноги слонов.

Выбросив сигарету, Павел перебежал улицу и подхватил пьяного. Наверное, кто-нибудь на его месте постыдился бы идти по центральной улице города под руку с человеком, который выглядел как бездомный, но Павел делал это не раз, а потому ни секунды не раздумывал. Словно медик, который уводил с поля травмированного футболиста, Павел волочил домой погасшего отца. Пожалуй, единственное, чего он не хотел в тот момент, — чтобы Анна случайно увидела, из какой он семьи.

Я, кстати, думаю, что его происхождение сыграло немалую роль в их расставании. Поняв, что он из семьи алкоголиков, Анна сильно перепугалась. Она сразу поняла, что рано или поздно он обязательно станет частью их жизни. Арина-балерина

А можно, пожалуйста, не спойлерить?! Активист13

Родители Павла начали пить еще до его рождения, пропили все его детство и отрочество, пропили все его праздники и выступления, поступление в университет и победу в шахматном чемпионате, все его удачи и горечи, пропили свои судьбы и, когда захотелось добавки, попытались пропить и его. Они так много и часто пили, что порой, когда Павел возвращался домой, не узнавали его. Павел запомнил эти сцены на всю жизнь. Он звонил в родительскую дверь, но стоявшая на пороге пьяная не понимала, что происходит. Вот и теперь, отец, которого Павел вел под руку, не осознавал, что рядом с ним идет родной сын.

Затащив отца в квартиру, Павел уложил его на диван и осмотрел комнату: бутылки лежали поверх слоновьего дерьма. Мать что-то буркнула, но Павел понял, что она спит и шевелит губами во сне, словно и язык ее, вымоченный в водке, пытался поудобнее устроиться и уснуть в пьяном рту. Взглянув на старого слона, Павел подумал вдруг, что это животное было здесь всегда. Теперь казалось, что слон уже стоял, когда в последнем классе два ублюдка из параллели несколько дней подряд поджидали Павла у школы, чтобы избивать. Однажды они отвели его в парк, приставили шило к горлу, а потом разбили нос и сломали челюсть.

Теперь казалось, слон уже был здесь, когда пьяные родители начинали драться, когда по ночам мама прибегала в комнату Павла за защитой. Казалось, слон был, когда утром Павел ехал в школу, постоянно улыбался, шутил и его одноклассники думали, что у него лучшая на свете жизнь и не замечали слона, которого он привел.

Казалось, слон был рядом каждое утро, когда, открыв глаза, Павел чувствовал тревогу. Подобная той, что испытывали боящиеся летать люди во время турбулентности, в те времена, когда самолеты еще летали, она была с ним 24/7, как огромный слон. С этим стоящим рядом животным он чистил зубы, одевался и, единственный из всех абитуриентов, писал на десятку вступительное сочинение на философский факультет. Казалось, слон всегда был рядом! Когда он боялся высоты и когда каждое мгновенье думал, что машина вот-вот попадет в аварию.

Слон был всегда. Когда Павел говорил, выпивал, танцевал, читал или вы­ступал на сцене. Слон уже был, когда он влюбился в Анну и с первых дней опасался, что она заметит его огромное некрасивое животное и уйдет.

«Слон был всегда» — подумал Павел и, в тысячный раз прибравшись в родительском доме, тяжело вздохнул, вышел на улицу и только после этого позвонил любимой, чтобы сказать, что жутко тоскует.

«И я», — ответила Анна.

Я вот не понимаю, почему у этого автора в каждой книге родители главного героя алкоголики? Сколько же можно?! Неужели нельзя придумать что-то новое? Ну хотя бы уж наркоманами их сделал для разнообразия, а то все пьют и пьют, пьют и пьют, пьют и пьют! Арина-балерина

Может потому, что они все пьют и пьют, пьют и пьют, пьют и пьют? Аноним

Нет! Потому, что это боль, которая не отпускает его! Вы представляете, что это такое, когда вы приходите домой, а родители не узнают вас, потому что пьяны? Было ли у вас так, чтобы в вашем доме начинал жить еще один мужчина — собутыльник родителей, и он проводил в вашем доме так много лет, что однажды, в каком-то бытовом разговоре, вы называли его по ошибке «Папа»? Топовый поклонник

У всех нас есть какая-то травма из детства. Не нужно думать, что ваша, или авторская травма больше тех, что пережили другие люди. Не бывает людей без горя и жутких воспоминаний. Все мы покалечены временем, нашими сверстниками и родителями. Каждый из нас может предъявить свой собственный ад, но это повод не писать о нем из книги в книгу! Достаточно один раз! Арина-балерина

Мы вообще не пьем! Родители Павла

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Докладная записка о значительном скачке миграции

В последние недели зафиксированы массовые попытки граждан покинуть город. Число желающих приближается к 12%. Выезд осложняется тем, что все главные магистрали, а также аэропорт блокированы слонами. Граждане (в массе своей ученые, журналисты, представители творческой интеллигенции) сомневаются в способностях государства обеспечить безопасные условия проживания. В частных разговорах многие заявляют, что опасаются дефицита продуктов, питьевой воды и медикаментов. Кроме этого, пытающиеся выехать горожане ощущают угрозу со стороны слонов.

Для служебного пользования

Эскалация страха. Заниженные параметры морали и отрицательный рост возмущения. Старое/новое изобретение общества — компас совести на севших батарейках. Павел задирал голову и видел, как, паря в небе, невидимые беспилотники атаковали город растерянностью. Слонов не прогоняли. Проходила неделя, другая, однако вместо планов по освобождению столицы большинство горожан все чаще обсуждало быт животных:

«Как сделать их условия комфортными?»

«Сколько им нужно воды?»

«Едят ли они яблоки и дыни?»

Власть молчания. Слоны продолжали стоять посреди гостиных и лестничных пролетов, переулков и торговых центров, однако казалось, что эта невероятная картина более никого не поражала. Большинство горожан вело себя так, будто слоны были здесь всегда. О своих предпочитали молчать, чужими не интересовались. Даже о тех, величественных, что возвышались на площадях, стадионах или сценах театров, более не заикались. А смысл? Если и находились редкие выскочки, вроде Павла, которые все еще хотели говорить о происходящем — граждан таких, хотя и не считали сумасшедшими, все чаще сторонились — подавляющее большинство молча подписывалось под тем, что пришедшие гости здесь всерьез и надолго.

Я тоже очень хорошо помню этот момент. Дискуссии схлопнулись буквально в несколько первых недель. Сперва все мы что-то еще активно обсуждали, спорили (как описано в сцене в баре), какое-то время мы еще верили в то, что на ситуацию можно повлиять, а потом, как мне теперь помнится, все будто сговорились — сговорились ничего не делать… Аноним

«Ты представляешь, милая, я сегодня, когда шутил про нашего клубного слона, никто не смеялся!»

«Может быть, просто шутки были не очень смешные?»

«Нет-нет, дело не в этом! В одно мгновенье мне просто показалось, что зрители его больше не замечают!»

«Как это?!»

«А вот так! Я говорю в начале выступления: поаплодируйте те, кто видит за моей спиной огромного слона, а в зале тишина — никто не хлопает!»

«Прям совсем никто?!»

«Никто!»

Из-за таких вот комиков все и случилось! Зачем нужно было выпендриваться? Ну стояли слоны и стояли, почему вдруг нужно было шутить только про них?! Как будто в связи с приходом слонов отвалились другие темы? Преданный читатель

Ну, кажется, он и не говорит здесь, что шутить нужно только про них. Он печалится, что слонов вдруг перестали замечать, что, наоборот, шутили про все, что угодно, но только не про самое очевидное… Аноним

Лично мне слоны никогда не мешали. Я ходила и на стендап-комедию, и на балет, и в театр. Я с самого начала знала, что слоны однажды уйдут, а потому не понимала, для чего нужны все эти сиюминутные обсуждения животных, если понятно, что есть вечные темы любви и предательства, жизни и смерти, отцов и детей. Я видела такие потрясающие спектакли, в которых актеры так играли, так играли, что о стоящем посреди сцены слоне зрители забывали уже через мгновенье! Арина-балерина

В балет, а не на балет! Моль

Я вообще не понимал людей, которые отрываются от своей работы. Тебе государство вдруг выделяет столько денег на кино про слонов и со слонами! Так снимай, чего бузить?! Кинопродюсер

Мне кажется, что этот диалог важен вот в каком ключе: автор ставит перед нами очевидную проблему: должно ли искусство, театр, комедия, хоть что-то, кроме того, чтобы быть чистым искусством? Должно ли и может ли оно сопротивляться? Должно ли призывать людей выходить на улицы и прогонять слонов? Должно ли хотя бы говорить о повседневности? Искусство для жизни, или жизнь для искусства? Лично я, как и Павел, твердо убежден, что невозможно абстрагироваться от повседневности. Невозможно закрывать глаза на то, что происходит. Нельзя просто играть все эти великие пьесы или шутить про бывшую, ушедшую к бывшему, когда в это же время на соседней улице слоны топчут людей! Театр, кино, литература — все виды искусства должны говорить, должны кричать об этом! Аноним

Вы путаете искусство и культуру! Искусство никому ничего не должно! Искусство самоценно! Оно не призвано сосредотачиваться ни на чем, кроме самое себя. Ну стоят слоны в городе и что с того? Уйдут слоны, придут волки, уйдут волки, придут львы, что, теперь перестать играть то великое, что мы сумели произвести за столетия? Великое остается великим, вне зависимости, заполняют ли залы консерваторий слоны или фашисты. Главное, что мы остаемся людьми! Искусство не должно вас воспитывать, не должно приучать к чему-то хорошему, не должно взращивать в вас мораль! Искусство вообще ничего никому не должно! И потом, если человек хочет что-то не замечать или молчать — он имеет полное на то право! В этом и есть фундаментальная свобода, которую вы все здесь так отстаиваете! Мы не вправе никого за это молчание или незамечание слонов осуждать! Самый рациональный человек

Адаптировались в самом деле стремительно. С нарастающим беспокойством Павел наблюдал, как умело подстраивались не только театральные деятели и беспринципные кинопродюсеры-молчуны, ставившие оперы и снимавшие фильмы на фоне животных, но и комики, выступавшие вместе с ним. Несколько дней подряд он приходил в свой клуб в надежде услышать острые шутки о непрошеных гостях, однако всякий раз уходил разочарованным. О бивнях и хоботах больше не шутили. О собственном бездействии тоже. Напротив, некогда любимые друзья высмеивали теперь только его и только тех, кто предлагал прогнать слонов. Смеялись не над трусами, но над такими, как он. Умудренные опытом, улыбаясь собственным остротам, комики жалили людей, которые, по их мнению, не понимали, что огромных животных уже не убрать. Нужно зарабатывать — к чему возиться?

Слушая ставших в миг беззубыми коллег, Павел думал, что над сценой теперь следовало бы развесить красные транспаранты с призывами «Подстраиваться и ассимилироваться!», «Приноравливаться и приспособляться!», «Привыкать и свыкаться!»

«Ладно, — думал Павел, — если не будете шутить вы — буду шутить я!» — и каждый раз, выходя на сцену, говорил теперь только о слонах и горожанах, которые их не замечают. Павел описывал всеобщее (1 по горизонтали, восемь букв) и последствия, к которым оно может привести, бездействие и цену, которую придется заплатить. Несмотря на желание большинства слушателей абстрагироваться, выступления Павла были замечены правоохранительными органами. Кто-то рассказал, сообщил, донес — и Павел получил несколько штрафов за то, что якобы использовал ненормативную лексику в своих монологах. Кроме этого, его два раза вызывали на беседу с каким-то скучным полицейским, который строго приказывал осторожнее шутить о слонах:

— Почему?  — спрашивал Павел.

— Потому что ситуация сложная! — отвечал полицейский и предупреждал, что больше штрафов не будет.

Вслед за этим случилось совсем уж странное: с определенного времени Павел стал получать угрозы. Сперва он подумал, что это что-то несерьезное, чья-то глупая шутка, однако их упорядоченность и точность не оставляли простора для сомнений — совсем скоро стало понятно, что запугивание хорошо срежиссировано и к нему стоит относиться серьезно.

«Молодец что вышел из бара, оглядывайся!»

Первой мыслью было рассказать Анне, однако Павел тотчас понял, что это может напугать ее, и не стал. В этот момент он совершил ошибку влюбленного. Постоянно волнуясь не за себя, но за любимую, Павел принялся чаще писать Анне, что она, к сожалению, приняла за контроль. План тех, кто затеял давление, начал медленно работать…

Павел обратился в полицию, продемонстрировал десяток скриншотов, которые получал по несколько раз в день, но все тот же скучающий полицейский заявил, что ничего особенного в них нет:

— Этого добра теперь у всех полно! К тому же вы известная личность!

— И что мне с этим делать?

— Не обращайте внимания!

Павел старался, но день за днем угрозы делали ровно то, на что и были рассчитаны…

В унисон беззубым комикам, по новым правилам начинали петь спортсмены и их тренеры. Футболисты и хоккеисты играли теперь, не замечая стоящих посреди площадок слонов, бадминтонисты переучивали теннисистов бить через высоких животных. Приноравливались фехтовальщики, учившиеся сражаться под брюхами слонов, и шахматисты, по зову интеллектуалов переосмыслявшие роль «офицеров». В те первые месяцы, во время пресс-конференций, редкие журналисты еще задавались логичными вопросами: «Не мешают ли слоны бегать, прыгать и забивать голы?», однако на такие колкости известные спортс­мены заученно отвечали, что предпочитают оставаться «вне териологии».

К слонам привыкали. Водители автобусов ловко маневрировали между животными, а сотрудники музеев учились описывать картины, которые заслоняли слоны. К животным приспосабливались дворники, чей рабочий день становился гораздо сложнее, и преподаватели психологии, объяснявшие, что порой слон — это просто слон. Казалось, тяжелее других должно было приходиться транспорт­никам — животные стояли посреди вокзалов, портов и взлетных полос, однако и капитаны всех на свете мастей на удивление быстро отказывались от путей, морей и небес.

«Некоторое время придется побыть дома».

«Но какое?»

«Да долго это точно не продлится!»

Несмотря на всеобщую миграцию в сторону беззвучной капитуляции, в те первые после нашествия месяцы Павел верил, что проблему слонов удастся решить. (16 по вертикали, пять букв.) Игнорируя предупреждения полиции и непрекращающийся поток угроз, твердо убежденный, что происходит нечто совершенно недопустимое, что с каждым днем ситуация будет ухудшаться и однажды люди проснутся в городе, где зелень будет съедена, реки отравлены, а многие здания разрушены, Павел шутил — и шутками своими призывал не закрывать глаза на проблему. Все так же, монотонно и последовательно, каждый день он выходил на сцену и пытался говорить о всеобщем бездействии и страхе:

— Поаплодируйте те, кто сегодня видит здесь слона! (Тишина) Понятно… Дело не в том, что мы слепые — дело в том, что мы выбираем быть слепыми. (Тишина).

— Вообще, наверное, это нормально, что мы не замечаем очевидное… Мы ведь всю историю ничего не замечали: крестовые походы, инквизиции, рабство… Наши прадеды газовые камеры не заметили, что уж от нас ожидать, да?! Атомные бомбардировки городов… Мы всю жизнь закрываем глаза, потому что боимся испортить зрение… (Тишина, а затем выкрик из зала: «Слушай, это же клуб комедии — ты начнешь уже шутить сегодня или нет?»)

— Нет, не начну! — я только скажу вам на прощанье, что концентрационный лагерь в самой большой стране мира тоже назывался «СЛОН»!

Выступив в тишине, Павел уходил за кулисы, но рук не опускал. Напротив, одну за другой он придумывал петиции в университете и (пока это еще было возможно) публиковал открытые письма. Павел организовывал дискуссионные клубы и приглашал известных коллег-ученых, которые, по его замыслу, должны были открыть глаза горожанам. Зря. Павел с удивлением констатировал, что даже несмотря на слухи о первых смертях, люди продолжали воспринимать стоящих повсюду слонов как нечто совершенно нормальное. Число друзей и знакомых, которые больше не хотели тратить время на решение возникшего вдруг вопроса, росло. Уже в апреле в центре города были зафиксированы сразу несколько серьезных столкновений — сторонники новой нормальности атаковывали тех, кто все еще осмеливался говорить, что слонам здесь не место. В тех стычках досталось и Павлу — разгневанный водитель автобуса бросился на него.

Павел перекрыл дорогу в стремлении обратить внимание на проблему слонов, однако (17 по вертикали, пять букв) эта никому особенно не понравилась. Выскочив из автобуса, водитель вырвал картонный плакат и несколько раз ударил Павла по лицу. Когда на место стычки прибыли стражи правопорядка, задержан был вовсе не хулиган, но Павел. Уже в участке, оформляя протокол, полицейский подал ему бумажное полотенце и раздраженно спросил:

«Ну что, доигрался?!»

«По-вашему, можно избивать человека только за пикет?»

«А зачем ты дорогу перекрыл? Люди трудятся, кормят семьи, спешат на работу, а такие, как ты, садятся посреди проезжей части и мешают простому люду!»

«А то, что слоны перекрывают дорогу, вам нормально?!»

«Ну, слоны же не понимают, что они делают, а ты-то умный!»

Я кстати полностью согласен с полицейским! Во-первых, в те дни никто не жаловался на слонов, а во-вторых, все эти проблемы были только от активистов. Мой слон, например, был совершенно нормальным и никаких трудностей нам не создавал. То, что где-то случались несчастные случаи — ну так везде бывают несчастные случаи! Кинопродюсер

Предполагалось, что Павел проведет в участке как минимум ночь, однако приехавший отец Анны подарил стражам правопорядка несколько подписанных книг и был так великодушен, что даже согласился сфотографироваться. Книг Александра полицейские никогда не читали, однако часто видели его выступающим на политических шоу и говорящим что-то не совсем понятное, но уверенное и, кажется, умное.

Всю дорогу домой, в машине, пока Александр молча наслаждался маневрированием между слонами и силой собственного авторитета, возбужденный и уставший от угроз Павел спорил с Анной, которая, казалось, была раздосадована его поведением:

«Зачем ты постоянно всех провоцируешь?»

«В каком это смысле, милая?!»

«Какой толк от твоей этой акции, если ты только и сделал, что напугал меня!»

«Я не хотел пугать тебя, любимая, просто…»

«Просто если бы не отец — ты бы провел в этом клоповнике всю ночь!»

«Ну и ничего…»

«Чего ты хочешь добиться?»

«Вернуть слонов в их дом…»

«Да мы даже не знаем, откуда они!»

«И знать не хотим!»

«Мне кажется, мы поступаем мудро. Пока ничего не ясно, мы адаптируемся, учимся кормить слонов, учимся убирать за ними и учимся быть рядом…»

«Аня! Все это закончится катастрофой!»

«Не сочиняй!»

«Мы тратим так много усилий, чтобы адаптироваться к этой реальности вместо того, чтобы просто разобраться с ней!»

«Ты так говоришь, как будто кто-то из нас не хочет или не пробовал!»

«А ты пробовала?!»

«Вообще-то не тебе мне указывать, что пробовать, а что нет! Думаешь, ты у нас единственный такой борец, который видит проблему?! Думаешь, что честны только те люди, которые продолжают все время кричать?! Вот сегодня ты уселся посреди дороги, хотя мог бы позвонить и спросить, как я, как мое настроение, как моя голова! И что? Что-то от этого изменилось? Слоны ушли? Не лучше ли было бы для наших отношений сегодня побыть со мной, а не со своими слонами?!»

«Я считаю, что для наших отношений было бы лучше, если бы я оставался тем человеком, которого ты полюбила!»

«Я полюбила веселого парня, который много шутил и говорил со мной часами, а не пропадал, занимаясь проблемами, которые его даже не касаются!»

«А какие проблемы меня касаются?»

«Ну, например, твоя работа! Ты так и собираешься всю жизнь быть комиком и за гроши читать лекции по философии? Ты постоянно обещаешь, что мы будем жить вместе, но где? На твоей мансарде, все пространство которой занимает слон?! Знаешь, Паш, пустые обещания не способствуют отношениям…»

«Ну прости, у меня нет богатого отца, который бы дарил мне виллы и каждый день выдавал деньги на обед!»

«Что ты сказал?!»

Большой писатель, Александр понял, что эта сцена подходит к концу, а потому немедленно пристроился поближе к тротуару, чтобы Павел поскорее открыл дверь и вышел из машины.

Так и случилось. Молодой человек не стал извиняться и целовать Анну, не поблагодарил за помощь в вызволении (о котором не просил) и попрощался.

По дороге домой Павел злился на себя и на любимую. Он винил себя за то, что не сдержался и нагрубил, но в то же время сердился и на Анну, человека, от которого ожидал если не поддержки, то уж точно не осуждения.

«Если бы она вообще знала, что все эти дни происходит!» — «Оглядывайся, когда выходишь из машины!» — пришла очередная угроза в этот же момент.

«Семейка конформистов, — закипая, продолжал разгоняться Павел, — конечно, чему Анна могла научиться, если ее родители — адепты теории малых дел! Ветераны отступлений, они всегда умели договариваться с самими собой, предпочитая личный комфорт общественным изменениям. Преобразования, по их мнению, происходят поступательно, а жизнь пролетает вмиг и, значит, нет никакого смысла тратить ее на всякого рода сопротивление. Страусы!»…

Остыв и пожалев о своих словах, Павел позвонил любимой, чтобы извиниться, но Анна не сняла трубку, потому что разговаривала с кинопродюсером. Павел отправил несколько сообщений, и только на последнее Анна ответила, что он может зайти на завтрак и попросить у всех прощения. Павел действительно пришел, однако вместо извинений прозвучал вопрос, о котором вы уже знаете…

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Аналитическая записка о росте бытовых конфликтов

В связи с прибытием слонов фиксируется значительный рост бытовых конфликтов. Усиливается напряженность между жителями центральных и периферийных районов города. За месяц зафиксировано 458 случаев бытового насилия, что на 25% выше среднего показателя. 67% задержанных признали, что причина агрессии связана с общим ухудшением условий жизни из-за появившихся в столице животных.

Для служебного пользования

Когда старые напольные часы бьют девять, а кофе заполняет чашки, Александр начинает рассказывать про небольшой городок, в котором живет любящая семья. Он кратко излагает историю молодого ветерана и трагедию, которая случается во время пробежки. Александр рассказывает о старике, который сбивает женщину и ребенка на пешеходном переходе, зачитывает прощальную речь на фоне гробов и описывает долгое путешествие по стране, во время которого, произнося пламенные монологи о вреде пожилых людей, главный герой сколачивает партию молодчиков, в конце концов приходит к власти и начинает претворять в жизнь свой чудовищный план. Александр отвечает на несколько вопросов супруги и говорит название будущего романа, однако пришедший на завтрак Павел вдруг перебивает его:

— А почему бы вам все-таки не написать про вашего слона?!

Вопрос этот задевает Анну и Александра. Вместо того чтобы извиниться за грубость, которая прозвучала вечером в машине, вместо того чтобы поблагодарить отца за помощь в вызволении, Павел вдруг решает продолжить вчерашний спор:

«Ну что за характер?» — думает Анна.

Александр не знает, что сказать. Это понятно всем за столом, так к чему же спрашивать? Где же воспитание? Где такт? Ань, ты же рассказывала, что у тебя, наконец, появился воспитанный молодой человек!

Да, Александр понимает, что в городе происходит нечто странное, да, он признает, что если попытаться быть объективным и честным — придется констатировать, что государство бездействует, а люди, все как один, делают вид, будто ничего не происходит, но только что с того?! Уж если кто-то и должен прогонять слонов, то уж точно не он! На это нет сил ни у него, ни у его супруги, ни уж тем более у их избалованной дочери. Вообще-то, наступает весна и всем им, по традиции, нужно срочно начинать строить планы на лето…

Повисает неловкая пауза. Не слишком длинная, однако достаточная для того, чтобы рассказать, что уже много лет как в частных и честных разговорах с зеркалом Александр признается себе, что далеко не революционер, что смелость его ограничивается текстами.

«В конце концов, я всего-навсего писатель, а не политик!»

Александр действительно умеет быть резким на страницах своих романов, нередко вкладывает острые высказывания в уста персонажей, которых, впрочем, тотчас делает неоднозначными. На этом его борьба заканчивается.

Александр самовлюблен и труслив. Он чрезвычайно любит комфорт и каждый свой день желает проживать в благости и спокойствии — отношение к жизни, которое он передает и дочери. Трудности должны оставаться на страницах книг, в остальном же семья предпочитает хюгге. Вот уже много лет, избалованный государственными критиками, Александр мечтает лишь о новых премиях, больших постановках и многочасовых интервью, во время которых, отвечая на заранее проговоренные вопросы, может демонстрировать собственные эрудицию и остроумие. Времена сражений и текстов, в которых красота языка уступала место бунту, давно прошли. Если кто-то и вспоминает, что давным-давно, в своих первых произведениях он бесстрашно критиковал власть, воспоминания эти Александра скорее нервируют, а его жену и дочь пугают. Александр готов критиковать правительство ровно настолько, насколько это прилично для деятелей искусства, которые получают от власти ордена. Его литературная и гражданская смелость заканчивается там, где гарантируются награды, а не гнев со стороны сильных мира сего.

«Всякому бесстрашию жизненно необходима самоцензура!» — любит повторять он. На случай гонений у него давно припасены общие и обтекаемые фразы относительно того, что современный роман — далеко не призыв, но всего-навсего площадка для дискуссий.

— Про какого слона?! — наконец спрашивает писатель.

— Про этого! — удивившись собственной смелости, указав пальцем на животное, отвечает Павел.

— Ты опять? — фыркает Анна.

— Ну, а почему бы и нет?!

Павел встает из-за стола, делает несколько стремительных шагов в сторону животного и что есть силы ударяет его в бок.

— Вот слон! Вот! Вот! Вот! Я собираюсь про него шутить, а вы?

Удары Павла, конечно, не могут навредить огромному животному, однако слон вдруг пугается (возможно, полосатой желто-черной майки комика) и дергается. Александр вскакивает из-за стола, София вздрагивает, Анна закрывает лицо руками. Потревоженное животное начинает резко мотать огромной головой и, словно крыльями, взмахнув ушами, хватает Павла хоботом. Анна и София кричат. Слон поднимает Павла и швыряет на пол. Ударившись затылком, молодой человек чувствует острую боль, однако поднимается на ноги. Животное еще раз задирает хобот, чтобы повторить бросок, однако в этот момент между слоном и Павлом вдруг возникает Помазок. Рассерженный слон задирает голову и что есть силы пронзает бивнем шею слуги…

Тут многие обсуждают, кто, где и почему бросил читать эту говенную книженцию, и вот лично я тут! Очень не люблю, когда меня держат за дурака! Вонзил в шею и прошил насквозь! Фу ты, ну ты! Больше всего ненавижу, когда в начале книг, или фильмов, с главным героем ничего не случается, а в жертву приносят одного-единственного клас­сного персонажа, которому сопереживаешь! Будто бы вот этот Павел нам для чего-то нужен, а с бедным Помазком, потому что у него на роду это написано, можно и разобраться. В общем, очень мне не понравился этот дешевый ход и я выкинул эту макулатуру в помойку! Топовый поклонник

В помойку?! Бумагу?! Вы что, не разделяете мусор?! Активист13

Ну вот! Сидел бы себе — ничего не случилось бы! Эта слабая книга, которую лично я никогда бы не взял в работу, будто бы критикует общество, которое не замечает проблемы, но вообще-то общество, в отличие от этого Павла, просто не создает проблем и не засовывает палку в муравейник. Если бы он вел себя спокойно от начала до конца — ничего бы из того, что произойдет дальше, не случилось бы! Кинопродюсер

Погодите! Так он умер или нет этот Помазок? Неизвестный пользователь

Да…Прибывшие на место медики, констатировали смерть. Впрочем, то, что Помазок мертв, стало понятно еще до приезда врачей. Как ни кричала я, как ни размахивал рукописями отец, Павел несколько секунд пытался снять с бивня окровавленное бездыханное тело Помазка.

Когда это наконец удалось, в гостиной воцарилась зловещая тишина и животное, будто бы ничего и не произошло, приняло свою обыкновенную, беззаботную позу.

Осознав, что слон замер, я бросилась к Помазку. Оттащив тело ближе к столу, Паша прокричал, что нужно вызвать скорую. Я не точно теперь помню, но, кажется, никто не сделал этого. Мама плакала, я была совершенно растеряна, а отец, потеряв всякое самообладание, вместо того чтобы набрать три короткие цифры, листал записную книжку, в которой хранились номера лучших врачей страны… Анна

Я тоже здесь бросила читать, но по другой причине — мне кажется, что литература должна быть легкой и веселой. В жизни и так происходит много всего плохого, поэтому когда я беру в руки книгу, мне хочется убежать от зла, а не погружаться в него еще больше! Обычная читательница

Рано бросили — это вы еще дальше не читали! Соня

А мне наоборот только в этот момент и стало по-настоящему интересно! Дрессировщик

Констатировав смерть, медики принимаются перекладывать тело Помазка в черный пакет. Пока Анна захлебывается, а отец судорожно делает какие-то пометки в записной книжке, Павел разговаривает с бригадой скорой помощи:

— А разве полиция не должна приехать сюда, чтобы разобраться во всем, что произошло?

— Вы смеетесь?! — с усталостью, но без злости отвечает санитар. — Только у нас за сегодняшнюю ночь уже пятый такой. Мы не справляемся…

— Значит, будет введено чрезвычайное положение?

— Едва ли — скорее всего всем нам объявят, что это не более чем череда несчастных случаев…

Когда машина скорой помощи скрывается, домом овладевает страшное беззвучие. Павел пытается обнять Анну, но девушка отталкивает его руку и заявляет, что хочет побыть одна:

— Я могу проводить тебя домой?

— Нет, оставь меня!

— Мы сможем позже поговорить?

— Не знаю! Сейчас я не хочу тебя видеть!

Павел повинуется и уходит. Он идет тихими утренними улицами города, смотрит на мирно стоящих слонов и мечтает только о том, чтобы все произошедшее оказалось сном.

Анна вытирает слезы и проходит в библиотеку. Словно соты из улья, отец достает с полок книги. Александр очень сосредоточен и увлечен. Он думает, что сейчас же нужно освежить в памяти тексты об эстетике молчания, паузах и безмолвии. В отличие от жены и дочери, известный писатель, кажется, не напуган, но, напротив, очень воодушевлен. Анне кажется теперь, что на библиотеку опускается абсолютная тишина, то нулевое отсутствие всякого звучания, что можно было бы измерить лишь с помощью специальных инструментов. Переходя от полки к полке, Александр будто бы не касается пола и даже старый паркет теперь не скрипит. Отец словно герой из немого кино. Анне так страшно, что она чувствует, как в жилах стынет кровь.

Между тем, продолжая сосредоточенно искать необходимые книги, Александр отвлекается только на то, чтобы, прислушиваясь к собственным мыслям, записать в блокнот слова, которые, будто кубики в тетрисе, сваливаются на него:

Бивень

Несчастный случай

Удача

Сюжет (!)

Хотя теперь в этом стыдно признаться, хотя он никогда не скажет об этом во всеуслышание в интервью на радио или на телевидении, большой писатель понимает в этот миг, что смерть Помазка открывает перед ним новые возможности:

«Этот дом молчит теперь, — думает он, — потому что зарождается сюжет!»

«Это потрясение дочери, — перед стеной книг шепчет известный писатель, — фактическая констатация моего таланта!»

«Подобные трагедии, — продолжает убеждать себя известный автор, — не случаются просто так... С нашествием слонов и смертью слуги мне послана великая неприятность, о которой втайне мечтает каждый настоящий писатель! И я выдержу ее, и я пройду этот лабиринт с высоко поднятой головой, и я выполню свой святой долг литератора — я расскажу своим читателям, как подобает вести себя в подобных ситуациях. И это, безусловно, будет бестселлер!»

Неприятность! У него на глазах погиб считай член семьи, а он называет это неприятностью! Господи, вот же больной ублюдок! ТвояГоспожа2022

Так ведь все писатели такие — зато честный! Неизвестный пользователь

Я не верю, не верю, что в такой момент, в момент, когда у тебя на глазах погибает человек, кто-то может думать только о том, чтобы апроприировать смерть в сюжет! Арина-балерина

Так а чего расстраиваться-то, если Помазок этот уже сдох? Ваши охи и вздохи его что, воскресят? Его же не вернуть! Правильно поступает Александр — у писателя вообще все должно идти в дело! Вообще-то, в этой сцене мы видим его истинное (23 по горизонтали, семь букв) Аноним

А почему никого не интересует, что в это время делает Павел? Активист13

Весь тот вечер и всю ту ночь он пытается дозвониться Анне. Девушка не отвечает. Ей хочется пообщаться с бывшим. Поведение Павла обескураживает. Анна не понимает, как после всего случившегося можно поддерживать разговор. Она горюет. Всего этого в ее жизни вообще не должно происходить. Анна хочет путешествовать, пить вино и загорать. Ей хочется купаться в ледяной воде Океана, заниматься любовью и много раз за ночь испытывать оргазм. Анна хочет сниматься в больших фильмах, не проходя кастинг, красоваться перед фотографами на красных дорожках и, как отец, давать интервью. Анне нужны легкость, спокойствие и танго. Она мечтает жить в своем ритме, просыпаться, разгадывать кроссворды, медленно идти в душ и, переходя из особняка в особняк в халате, садиться за родительский стол, который уже накрыт. Анна хочет ездить в магазины одежды, где продавцы ненавязчивы, на машине, которая всегда за­правлена. Она не против иногда проживать сильные эмоции, но только тогда, когда к этому готова, в театре, или в кино, но не в жизни. Анна плачет теперь, потому что понимает, что, может, и любит Павла, но с ним всегда будет очень сложно. Ей нужен кто-то понятнее и проще. Бывший был норм, но много нюхал. Павел же хороший и любящий, но с ним все скучнее. К тому же он вечно будет бороться с ветряными мельницами, а теперь вот и вовсе окажется в тюрьме.

«Смерть Помазка — думает Анна — всегда будет висеть над нами, и кто же теперь станет обмахивать меня (21 по горизонтали, семь букв) в жаркие дни? Наверное, родителям даже придется поменять дом, а у него ведь такое хорошее расположение…»

Анна признает, что отношения с Павлом интересны, что он дарит ей много тепла и любви. Анна признает также, что никто и никогда так не смотрел на нее, никто и никогда так не интересовался ею, никто и никогда так не заботился о ней, и все же, кажется, впервые за год отношений она думает теперь, что их история, похоже, обречена…

Чего-то я не понимаю, она его только что любила, а теперь уже отношения обречены? Как такое бывает?! Как можно так быстро переобуться? Слова, выходит, ничего не значат и нужны только для кроссвордов? Топовый поклонник

Вам мужчинам не понятно, что если человек проявил себя так раз, то проявит и два, и три. Видно, что она взрослая и мудрая женщина, которая уже была в абьюзивных отношениях и не хочет их повторять. Вот этот Паша, он же нытик, он жить без нее не может, а зачем ей человек, который не самодостаточен? В отношениях два человека должны быть цельными, и вместе им хорошо, и отдельно, а зачем ей мужчина, который так прилипает к ней и не дает дышать? Понятно, что она всегда выберет того, кто справляется и без нее Арина-балерина

И без любви отлично справляется, а так, перепихнуться рад, когда отпустит… Аноним

Животное загораживает алтарь. Гроб ставят перед ним. Сидя на последней скамье, Павел разглядывает слона и думает теперь, что организаторы похорон переборщили с пудрой. В свете пробивающихся сквозь витражи лучей, цирковой церковный слон кажется белоснежным, что, впрочем, позволяет ему прекрасно сочетаться со множеством лилий, кремовым роялем и висящим под куполом церкви белым крестом… без Христа.

Священник говорит коротко и уместно. Речь его корректна и спокойна. Хотя Павел и ожидает, что смерть Помазка потребует некоторого выгораживания бога, ничего подобного не происходит — по мнению худого, как трость, священника, Господь забирает свое. Мысль эту, в трех альтерациях повторяет и выступающий следом Александр. Проявляя эталонное самообладание, в присутствии всего нескольких человек (близких друзей или родственников у Помазка не было) известный писатель говорит мягко, мудро и успокаивающе. Прощание его идеально выстроено, вычищено от пошлостей и вульгарностей. Можно даже подумать, что Помазок не заслуживает столь выверенного некролога. Александр читает с бумажки, гордо, без надлома и трюизмов. Большой литератор понимает, где, когда и при каких обстоятельствах выступает. Образцовая, стремящаяся к публикации и, возможно, потраченная зря на не столь уважаемого персонажа речь взлетает к куполу церкви и получается до того хорошей, что, когда заканчивается, София невольно начинает аплодировать, однако строгая дочь обрывает ее.

Вслед за Александром вдруг выступает Павел. Резко встав, он пересекает церковь. В отличие от отца Анны, Павел оказывается более эмоциональным. Даже не пытаясь сдерживать чувства, он берет с места в карьер:

— Почему вы все делаете вид, что ничего не произошло?! Отчего вы сидите тут и изображаете, что произошел несчастный случай? Я же во всем виноват! Я же убил Помазка! Чего ты молчишь, Ань?

— Прекрати этот митинг! — спокойно говорит Александр, и незаметно подошедший священник аккуратно отводит Павла в сторону.

Очередная выходка молодого комика не нравится ни родителям, ни Анне. Кажется, стараясь исправить ситуацию, с каждым днем Павел все сильнее закапывает сам себя и свои отношения с Анной. Он в очередной раз страшно пугает ее, и все же молодые люди находят возможность поговорить. Уже возле могилы Помазка Павел обращается к любимой:

— Прими, пожалуйста, мои соболезнования…

— И ты мои…

— Я хотел сказать тебе, что был в полиции и признался в том, что Помазок погиб из-за меня…

— И что они?

— Они сказали, что не принимают никаких заявлений, связанных со слонами.

— И что ты собираешься теперь делать?

— Я все поправлю, милая, просто дай мне время, хорошо?

— Я хочу побыть одна, Паш… Я тебя очень прошу, не беспокой меня…

Вечером того же дня наконец выступает глава государства. Еще только готовясь слушать его, Анна не сомневается, что именно смерть Помазка становится той красной линией, которую перешли непрошенные гости. Помазок, милый Помазок, убеждает себя потерявшая верного слугу Анна, именно он отдал свою жизнь, чтобы ситуация наконец разрешилась и все стало как прежде — спокойно и понятно.

Обратившись к гражданам, (30 по горизонтали, пять букв) нации объясняет, что в стране складывается опасная ситуация, так как в обществе начинают циркулировать непроверенные слухи. Да, подтверждает глава государства, в самом деле зафиксировано некоторое количество несчастных случаев, к которым (с большой долей вероятности) самое непосредственное отношение имеют пришедшие в город слоны, однако разбирательства еще продолжаются, и всякие выводы поспешны и преждевременны. Животные, заверяет обращающийся к нации лидер, остаются под полным контролем соответствующих органов и ни в коем случае не угрожают безопасности. Если и есть некоторое увеличение фатальных случаев, связанных со слонами, мы, объясняет лидер, тем не менее, должны оставаться хладнокровными и продолжать вести наблюдения. Для верного решения требуется продолжение исследований, на которые уйдет по меньшей мере год, а быть может, и два. Чем больше мы получим цифр, разжевывает глава государства, тем легче будет сделать следующие шаги, однако для того, чтобы не ошибиться — всем нам нужно набраться мужества и терпения!

Во второй части своего выступления безликий, но наделенный властью человек сосредотачивается на соблюдении международных соглашений и конвенций, согласно которым страна берет на себя обязательства по защите полного разнообразия флоры и фауны, что исключает всякое насилие в отношении пришедших в города, в том числе и в столицу, слонов. Более того, акцентирует глава государства, строго-настрого запрещены всякий самосуд и охота на слонов. Обращаясь к телезрителям, национальный лидер заверяет, что страна будет придерживаться всех международных норм и ни одно животное не пострадает ни от рук безумцев, ни от рук браконьеров, ни от рук хулиганов.

В завершение довольно короткого и безэмоционального выступления глава государства еще раз успокаивает граждан и призывает их наслаждаться жизнью бок о бок с новыми прекрасными соседями.

Вслед за монологом лидера на граждан обрушиваются эксперты, аналитики и слоноведы. Все эти одинаковые и бесконечные люди с пеной у рта принимаются объяснять, что внезапное появление слонов есть не что иное, как победа цивилизованного общества!

«Мы, — в унисон говорят специалисты и профессионалы, — стали самой экологически чистой страной в мире! Появление мудрых животных в наших городах — есть не что иное, как признание качества нашей жизни, нашей зелени, нашей воды и нашего воздуха! Долгие годы мы планомерно занимались улучшением экологии, сортировали мусор, расчищали леса — и вот, в награду за все усилия нашего правительства, возглавляемого нашим мудрым лидером, наши улицы заполнили благодарные слоны, одним видом своим утверждающие, что нет на свете места лучше, чем наша страна!»

«Мы, — продолжает объяснять министр природных ресурсов, — должны быть горды уже тем, что, отказавшись от буржуазных запросов на комфорт, отдали могущественной силе природы свою территорию. Долгие годы люди уничтожали животный мир вокруг себя, и с определенного времени стало совершенно очевидно, что революция клыков неизбежна! Как же хорошо и славно, что мы оказались самым прогрессивным и передовым обществом, которое не ставит во главу угла удобства и уют, но проводит огромную работу над принятием действительно важного пути. Сегодня все мы можем с гордостью говорить, что являемся единственной страной на континенте, которая ставит интересы планеты Земля выше собственного временного удовлетворения. Мы мыслим не тактически, но стратегически! Мы отдаем долги природе — природе, которая дала нам все! Мы выбрали единственно правильный путь не технического прогресса, но натуральной эволюции, в который человек не ставит себя выше других, но становится сожителем и братом».

«Слон, — переходя на крик, объясняет ведущий, подхвативший эстафетную палочку министра, — символ долголетия, стабильности и мудрости. То, что слоны выбрали именно нас, свидетельствует лишь о том, что мы достигли всех этих добродетелей. Мы — родина слонов!»

«Да, — все же проговариваются эксперты, — действительно было зафиксировано несколько несчастных случаев, однако важно признать, что все они произошли исключительно по вине людей! Все, что от нас требуется, — вести себя уважительно и спокойно. В самое ближайшее время, — успокаивают ведущие, — будут опубликованы памятки, которые помогут всем нам!»

«Это хорошо, — думает София, поглаживая по голове задремавшую дочь, — когда есть четкие указания, жить гораздо проще и понятнее. Хорошо бы они еще расписали рацион, потому что совершенно непонятно, чем их кормить…»

(9 по горизонтали, восемь букв)

Телевизионные программы, интервью и дебаты тотчас достигают необходимого результата. Тысячи людей выходят на улицы, чтобы вынести слонам еды и воды. Не только домашним, но и тем, что теперь стоят в парках и в скверах, горожане даруют овощи и фрукты. Слонов аккуратно моют, многим из них надевают сделанные наскоро цветочные венки. Отношение к животным меняется на глазах. Слонов перестают бояться — слонов начинают форсированно любить…

Я/МЫ СЛОН!

Сов. Секретно

Министру внутренних дел

План мероприятий по стимулированию общественной любви к слонам

В связи со складывающейся ситуацией и прогнозируемым увеличением недовольства внушительной части общества, предлагается принять ряд мер для укрепления гражданского восприятия слонов как символа мудрости. Кроме этого, предлагается повысить уровень осведомленности граждан о важности животных для природы и культуры, а также сформировать позитивное отношение к пришедшим слонам.

Рекомендуется создать устойчивый позитивный образ слона (слоненка/слонихи) в сознании граждан, сформировав понимание экологической и культурной значимости животных посредством образовательных программ в школах, а также проведения мощной медийной кампании, включающей в себя: документальные и художественные фильмы, театральные постановки, социальные ролики, интервью с учеными, а также привлечение известных личностей (актеров, музыкантов, спортсменов) для популяризации темы.

Кроме этого, предлагается выбрать подходящую дату и учредить общенациональный праздник — День слона.

Для служебного пользования

Приручение абсурда. Сражаться или сдаться, адаптироваться или менять? Трансформировать или приспосабливаться? Эволюционировать или обживать? Этого разлома больше нет. После выступления национального лидера — все точки над «i» расставлены. План понятен — интеграция и освоение, притирка и слияние. Столетия аккомодаций дают о себе знать. Примирение, принятие и ассимиляция. Устаканивание как процесс. Вслед за главой государства общество выбирает подгонку как стратегию. Взаимодействие — лояльность — сохранение. В желании спастись человеческая природа берет свое, и горожане окончательно выбирают путь совместимой стабильности. Оплата производится молчанием.

Павел не может найти себе места. Анна не пишет всего несколько дней, но он совершенно не справляется. Ну, и где твое знаменитое чувство юмора, комик? Дни без Анны бессмысленны и унылы. Обрыв речи. Немота любимого человека подобна блокаде. Каждую минуту Павлу хочется позвонить и объясниться, написать письмо, но (27 по вертикали, семь букв) не ждет. Павел очень скучает без ее голоса, без пауз, без ее удивительного по красоте смеха. Павел искренне не понимает, что происходит. Павлу сложно принять, что Анна, самый близкий человек, человек, который все эти месяцы был рядом, Анна, с которой он делился радостями и тревогами, Анна, с которой не боялся быть искренним и слабым, в этот сложный момент вдруг решает пропасть и замолчать. Все эти месяцы Павел уверен, что если однажды перед ними возникнут сложности — они обязательно пройдут их вместе, но оказывается вдруг, что нет, что Анна не хочет. Выходит — все это было обманом? Заблуждением? Фикцией? Симуляцией? Значит, не было никакой настоящей любви? Он все надумал себе, или еще не время паниковать? Алармист? Или просто влюбленный?

Павел не хочет верить, что столь прекрасные отношения, которых он ждал всю жизнь, разрушились при первых же испытаниях…

Взяв паузу и попросив оставить ее в покое, Анна не выходит на связь вот уже несколько дней, и все же Павел верит, что все еще сможет поправить…

Ага, разве что кроме смерти Помазка! ТвояГоспожа2022

Но не он же виноват в его смерти?! Помазок сам встал между ним и слоном! Аноним

Если бы Павел не напугал слона, ничего бы не случилось! ТвояГоспожа2020

Что значит не лез? Слоны пришли в наши дома, а не мы в их! Аноним

Мы знаем, что Павел ни в чем не виноват! Наоборот, он понимал, к чему это все приведет и пытался все остановить. Я когда читала, не могла поверить, что в такой момент Анна не протягивает руку любимому, а оставляет его! Топовый поклонник

Слушайте, а чего вы от нее ожидали? Я хорошо знаю эту семью. Мы много лет арендовали виллу поблизости и даже бывали у них в гостях. Эта Анна — самая избалованная девочка, которую я когда-либо видела. Она не проработала ни одного дня в своей жизни. Жила на деньги родителей. Все фильмы, в которых она снялась, случились в ее жизни только потому, что отец устроил ее в них. Она даже на кастинги не ходила! Целыми днями лежала на диване, разгадывала кроссворды и рассказывала, что у нее болит голова. Этот Павел просто все выдумал. Ничего того, что он видел в ней, не было! Эта книга не про слонов, не про сопротивление — эта книга про то, как слеп бывает влюбленный человек! Неизвестный пользователь

На радиостанциях начинают звучать не только забытые, но и записанные буквально за ночь новые песни о слонах. Животные появляются в сетках вещания всех телеканалов и в репертуарах театров, в киноафишах и в подкастах. Слонов официально принимают, слоны наконец замечены. Подвинься (4 по вертикали, шесть букв)!

Всеми возможными инструментами государство объясняет своим гражданам, что незваных гостей отныне следует уважать и почитать: поэты бросаются слагать стихи, университеты — обсуждать открытие новых кафедр, а все музейщики города спускаются в хранилища, чтобы отыскать что-то хотя бы отдаленно связанное со слонами (и это несмотря на то, что животные продолжают неподвижно стоять в каждом зале).

Не случится ли передозировка слонами? Аноним

Спустя неделю в дверь родительского дома стучат. Семья готовится завтракать, и за неимением Помазка, нежданным гостям открывает пришедшая навестить родителей Анна. Она боится, что на пороге окажется Павел, с которым придется объясняться и выяснять отношения, но, к удовлетворению Анны, на крыльце стоят несколько незнакомцев с чемоданчиками. Один из них показывает удостоверение, которое Анна, конечно же, не успевает изучить.

Пройдя в гостиную, группа одинаковых мужчин в бахилах принимается осматривать слона, и лишь один из них снисходит до разговора с Анной:

— Как животное ведет себя в последнее время?

— Не знаю, у меня свой слон — этот родительский…

— Нам известно, что здесь произошел инцидент...

— Вы это так называете?

— Мы следуем протоколу. Животное перенесло серьезное потрясение, и нам важно понять, как оно сейчас себя чувствует, не подвергается ли давлению…

— Ого… — не скрывая сарказма, отвечает Анна.

— Думаю, вам нужно знать, что слоны злопамятны…

— Да, мне мой молодой человек рассказывал…

— По сути, сейчас у вас в доме стоит огромный, обиженный семилетний ребенок.

— О, теперь у нас их два! — глядя на дочь, острит Александр. Ветеринар не обращает внимания на семейные подколки и продолжает импровизированную лекцию:

— Слоны помнят запахи и различают голоса. Ваш питомец может злиться, а сейчас, судя по всему, находится в постоянной тревоге. Более того, мы знаем, что слоны испытывают посттравматическое стрессовое состояние, которое может осложнять ситуацию…

— И что прикажете делать?

— Вам необходимо быть спокойной, деликатной и ни в коем случае не провоцировать его. Кстати, как вы его называете?

— В каком смысле?!

— Какая у него кличка?

— Да нет у него никакой клички…

— Пом… — говорит Александр.

— Что?! — повернувшись к нему, с изумлением, спрашивает Анна.

— Мы зовем его Пом или Помми, — обращаясь не к дочери, а к ветеринару, отвечает Александр.

— Вот и славно. Вам важно понимать, что сейчас Помми рассержен из-за нападения. Обида, которую он испытывает, останется с ним на всю жизнь, поэтому вам необходимо быть очень тактичными!

— Принято, — деловито отвечает известный писатель.

— Я рекомендую вам подружиться с ним, — на прощанье отвечает дежурный ветеринар, — пока нет никаких причин думать, что Помми здесь ненадолго…

Когда дверь закрывается, Анна с осуждением смотрит на отца:

— Помми, надо же! И давно?

— Не знаю, пару дней как…

— Значит, вместо того, чтобы выгнать его отсюда, вы даете ему прозвище?

— Милая, — уже было возвращаясь в столовую, разворачивается отец, — иногда мне кажется, что общение с твоим молодым человеком не идет тебе на пользу. Может, тебе взять некоторую паузу в отношениях с ним? Если мне не изменяет память, твой предыдущий кинопродюсер был гораздо более жизнерадостный, так, может быть, тебе вернуться к нему?

— Я уж как-нибудь сама разберусь!

— Да-да, ты уж разберись, пожалуйста, но не затягивай…

Сов. секретно

Министру внутренних дел

О необходимости немедленной разработки брошюры «Уход за слоном»

В настоящее время возникла острая необходимость обеспечить граждан рекомендациями по уходу за животными в домашних условиях, которые из-за упущений Министерства здравоохранения, Министерства охраны природы и Министерства чрезвычайных ситуаций до сих пор не созданы. Рекомендуется создать общий и понятный документ, который будет включать в себя кормовые и санитарные нормы:

Уборка мочи и фекалий: единовременное количество мочи может достигать 50 литров, фекалии — 20–30 кг за одну дефекацию. Рекомендуется использовать опилки или солому, а также подготовить лопаты и тележки. Регулярно дезинфицировать место содержания слона.

Купания слона: 2 раза в неделю. Использовать мягкие шампуни без агрессивных химических добавок. Использовать мощный, но мягкий поток воды. Тщательно промывать складки кожи, особенно за ушами и под хвостом.

Еда: 2–3 приема пищи в день. Свежие трава или сено из расчета до 200 кг в день. 100 литров воды. Добавить в рацион фрукты, овощи и корнеплоды. Минеральные добавки и витамины — по рекомендации ветеринара. Особые рекомендации: избегать продуктов с высоким содержанием сахара или соли. Контролировать порции, чтобы предотвратить ожирение.

Для служебного пользования

Поднявшись по узкой крутой лестнице на мансарду, Павел бросает ключи на столик и смотрит на слоненка, который живет у него. Малыш, которому всего несколько месяцев, обезоруживает. Как ни старается Павел сейчас разозлиться на него, ничего не выходит. Слоненок весело и трогательно размахивает ушами и, может даже показаться, рад возвращению доброго друга. Павел понимает, что с каждым днем слоненок будет расти и создавать все больше неудобств, однако по-прежнему испытывает к малышу самые теплые чувства. Дилемма. Разглядывая милое животное, Павел вспоминает про «парадокс Пето», согласно которому слонов не должно существовать вовсе — чем больше у животного клеток, тем больше делений, а значит — выше вероятность случайного повреждения ДНК и того, что, выйдя из строя, неправильная клетка запустит рак. Клеток у слонов до того много, что все они должны умирать еще до рождения, однако благодаря генной лотерее животные научились обманывать смерть.

— Тебя здесь вообще не должно быть! — с горечью, но спокойно говорит Павел. Он еще раз пишет Анне. Она прочитывает его сообщение, но не отвечает.

Слоненок трясет головой так, будто не согласен с предыдущим высказыванием хозяина мансарды и принимается играть с собственным хоботом. Подойдя к животному вплотную, Павел гладит малыша и вдруг говорит:

— Мы должны уйти отсюда, малыш, я тебя отведу…

Самым сложным оказывается спустить слоненка вниз. Старая винтовая лестница не предназначена для больших животных. У слоненка то и дело подгибаются ноги, он пролетает несколько ступенек вниз, однако, поднявшись в пролете, не сердится, а радуется, будто участвует в веселом аттракционе. Слоненок добрый.

— Ты молодец! — с сожалением говорит Павел и, когда они оказываются на улице, накидывает на животное заготовленный заранее поводок. Малыш не противится и покорно идет следом. Прохожие не обращают внимания ни на Павла, ни на слоненка. И в самом деле, что здесь такого? Кто в этом городе не видел слона?

Переулок за переулком, постоянно думая об Анне, Павел молча идет в сторону зоопарка, однако, не дойдя двух километров, утыкается в длинную очередь. На минуту оставив слоненка, Павел подходит к стоящим в конце длинной змеи людям и интересуется, чем вызвано столпотворение. Оказывается, слоны покинули зоопарк. Вот уже несколько дней горожане выстраиваются в длинные очереди, чтобы разглядывать пустые вольеры. Желающих так много, что билеты продают лишь на короткие слоты. Подойдя к большому участку, на котором когда-то паслись слоны, горожане быстро фотографируются на фоне пустоты и уступают место следующим желающим — от свободы, которую теперь показывают в зоопарке, перехватывает дух!

«Это еще что! — говорит один из стоящих в очереди стариков, — мы вчера с женой смогли за три цены достать билеты в цирк!»

«Ого! Это ведь теперь практически невозможно! А как вам удалось?»

«Связи!»

«И что, правда, что там слонов тоже нет?!»

«Чистейшая! Ни одного! Вы только вдумайтесь: представление длится полтора часа, и все это время на арене пусто! Только клоуны!»

«Ох, даже сложно в это поверить!»

Павел вдруг замечает, что слоненок пропал. Он хочет позвать его по кличке, но понимает, что до сих пор не дал своему питомцу никакого прозвища.

«Малыш! Слон! Слоненок!» — сперва будто бы только для себя, но с каждым разом все громче и громче кричит Павел. «Слоненок, ты где?»

Ни стоящие в очереди, ни проходящие мимо люди не обращают внимания. Никто не останавливается и не спрашивает, нужна ли Павлу помощь. Это и понятно — кричать на всю улицу «Слон!»? Искать огромное животное в городе, где от них и так нет места?

«Каждый сходит с ума по-своему», — думают прохожие, не глядя на Павла, который продолжает бегать от здания к зданию.

После нескольких часов бесплодных поисков, повстречав на своем пути как минимум несколько сотен мирно пасущихся слонов, обессиленный совершенно, Павел возвращается домой и видит, что его слоненок, кажущийся теперь несколько больше прежнего, спокойно стоит посреди крохотной мансарды.

Павел ложится на пол, закрывает глаза и решает, что обязательно придумает, как освободить город и вернуть Анну.

Ну хорошо, а что бы вы сделали, если бы у вас дома оказался слон?

Добрый самарянин

Испугалась бы, наверное, и убежала бы из квартиры. Татьяна

Наверное я бы захотел в первую очередь узнать, откуда взялись животные, понять природу происходящего. Без этого было бы сложно найти какое-то решение. Джон

Думаю, я бы попыталась сделать так, чтобы слону и мне было бы комфортно сосуществовать какое-то время и параллельно занималась бы выяснением, что происходит и можно ли переправить его в более подходящее место. Марта

Затаилась бы… Елена

Я бы кормила его пока деньги не кончатся. У меня последовательно были: собака, кошка, улитки и муравьи. Никого не заводила сама. Ну слон так слон. Тем более теперь они везде. Есть существа пострашнее слона! Ольга

Я бы орала на каждом углу «Тут же слоны кругом!», а большинство бы делало вид, что ничего не происходит и игнорировало бы эту тему. Некоторые шепотом посоветовали бы мне молчать и делать вид, что все окей. Пришлось бы бежать туда, где нет слонов, чтобы иметь возможность говорить, что они существуют. Екатерина

Позаботился бы о слоне, чтобы он сам себе и окружающим не навредил. Попытался бы разобраться откуда они все взялись. Если это новая нормальность — воспринимал бы его как члена семьи. Денис

Научил бы его играть в шахматы и познакомил бы его с еще четырьмя слонами, чтобы он не скучал, пока меня нет дома. Стан

Купил бы льва и, прогнав своего слона, сдавал бы льва в аренду другим пользователям. Антон

Я бы рассказал ему свою историю, и он сам бы ушел… Аноним

Сов. секретно

Министру внутренних дел

В соответствии с вашим запросом представляем подробное разъяснение особенностей динамики чувств Анны.

В настоящий момент гражданка испытывает глубокие чувства, которые можно охарактеризовать как любовь, которой, вместе с тем, она чрезвычайно опасается (смотреть приложение к документу).

Великое чувство проявляется в искреннем восхищении некоторыми личностными качествами Павла, его ценностями и, вероятно, значительными общим впечатлениями, которые сформировали сильную эмоциональную связь между молодыми людьми. Вместе с тем, несмотря на наличие серьезных чувств, Анна склоняется к полному разрыву отношений в связи с разногласиями и различиями в жизненных целях. Основная причина отказа Анны от воссоединения с Павлом заключается в ее предпочтении личного комфорта — как физического, так и эмоционального. Это решение продиктовано следующими факторами:

Стабильность: Анна отдает приоритет предсказуемости и упрощенному образу жизни, тогда как отношения с Павлом могут восприниматься как источник эмоциональной турбулентности.

Автономность: ее выбор предполагает стремление сохранить независимость (от Павла, но не отца), избегая необходимости адаптации к обстоятельствам, которые могут сопровождать их совместную стесненную обстоятельствами жизнь.

Любовь, которую Анна продолжает испытывать к Павлу, находится в конфликте с ее прагматичным подходом к жизни. Хотя эмоциональная привязанность сильна, рациональное осмысление ситуации заставляет ее делать выбор в пользу комфорта и предсказуемости.

Приложение к разъяснительной записке о динамике чувств Анны:

На четырехлетие Анне подарили плюшевого слоненка. С этого дня он всегда был с ней. Анна спала с ним, брала его в ванну, хотя и старалась не замочить, кормила во время завтрака. Несмотря на недовольство воспитателей и, позже, учителей, слоненок сопровождал ее и в детский сад, и в школу. Он стоял на парте, когда она писала вступительный экзамен в университет, и на прикроватной тумбочке, когда Анна теряла девственность. Когда однажды на вокзале Южного городка, воришка похитил сумку, Анна беспокоилась не о деньгах и документах, но о слоненке, который сопровождал ее всю жизнь. Она кричала на полицейских и обещала, что покончит с собой, если к утру ее слон не окажется в гостиничном номере, где она безостановочно плакала. Единственное, что ей было нужно — слон, которого она обнимала каждый день перед сном, и с которым здоровалась раньше, чем с мужчинами, которые в разные годы разделяли ее постель.

Чтобы пережить эту потерю, Анна отправилась к психологу, который годами помогал ей проработать травму всей жизни. Теперь, иногда, она думает дать шанс любви, но всякий раз страх оказывается сильнее. Анна больше не верит в хороший финал. Она уверена, что слоны в конце концов всегда исчезают. Как ни старается Павел убедить ее, что все обязательно будет хорошо — по-прежнему маленькая девочка, Анна, не может преодолеть собственный страх.

В последнее время Анна все чаще видит один и тот же сон. Ей снится, что она большая, красивая, абсолютно черная слониха. Таким образом, если и есть у Павла возможность быть с любимой — то только если ему самому стать слоном.

Для служебного пользования

Каждую пятницу Александр отправляется в Министерство внутренних дел. Еще один ритуал, повторяющийся вот уже несколько лет, с тех самых пор, когда его внебрачный сын Макс возглавил ведомство. Во второй половине дня, в кабинете министра, несколько официантов подают обед всего для двух персон — Макса и его частого гостя:

— О чем пишешь на этой неделе? — отложив служебную записку и протягивая руку, спрашивает Макс.

— Слышу сарказм в твоих устах, — обнимая сына, отвечает Александр.

— Когда ждать новую книгу?

— Не знаю, сложно сказать…

Так повторяется из пятницы в пятницу. Долгие беседы, которые позволяют сыну почувствовать свою значимость в глазах оставившего его отца и, напротив, бесконечные, остающиеся под сукном, но висящие в воздухе извинения Александра. Всю жизнь он помогает Максу забираться по карьерной лестнице, но при этом не делает самого главного — публично не признает родства.

— София все так же работает за тебя? — вдруг спрашивает Макс.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что ты давно только набрасываешь сюжеты, но все книги за тебя пишет жена. Лично я не вижу проблем в литературных рабах, но читатели, думаю, могут не понять…

— А кто-то еще слышал об этом?

— Слышали все, кому положено, но тебе не стоит переживать на этот счет. Как форель?

— Отменная…

— Славно… Слушай, я сегодня хотел поговорить с тобой вот о чем…

— Да, дорогой, — растерянно вытирая салфеткой уголки губ, прислушивается Александр.

— Твоя дочь же встречается с молодым комиком, верно?

— Кажется, она собирается оставить его…

— Это хорошо, потому что он и нам создает много проблем, и создаст вашей семье…

— Какие именно проблемы?

— Мы его вроде как припугиваем, но он продолжает выступать по барам, заправкам и библиотекам. Каждый день появляется в разных местах и настраивает людей против слонов...

— И что, у него хорошо получается? — пытаясь разыграть удивление, но все еще думая о супруге и собственных текстах, с растерянной улыбкой спрашивает Александр.

— У него не так уж и много сторонников, к тому же половина из них наши агенты, и все же мы наблюдаем, что некоторых пассионариев он зажигает…

— Думаю, он верит в то, что мы должны избавиться от слонов…

— Избавиться от слонов — несложно. Как видишь, в министерстве нет ни одного. Вопрос зачем?

— Но ведь раньше мы как-то жили без них…

— Смотри в будущее — слоны здесь всерьез и надолго. Нужно извлекать из этого выгоду, думать о том, как незаметно для животных получать кость, а не создавать проблемы. В общем, поговори с ней, пусть образумит паренька, иначе после его задержания на допросы будут таскать и вас…

В эту пятницу о слонах более не говорят. Отец делится идеями новых романов, а Макс рассказывает о постановках, которые успел посмотреть за прошедшую неделю. Кроме этого, как обычно, обсуждают спорт, кино и новую архитектуру. Как и полагается, темы меняют вместе с блюдами и лишь в конце обеда, уже прощаясь, Макс кладет руку на плечо уходящему отцу и спрашивает:

— Ты все так же пишешь комментарии за своих читателей?

— Ну не за всех, — несколько обиженно отвечает Александр.

— Да-да, я понимаю. И все же будет хорошо, если в большинстве своем они перестанут замечать слонов, хорошо?

— Так они и не замечали вроде особенно…

— Вот и славно!

Много лет назад молодая и привлекательная студентка София пришла на литературную встречу с Александром и призналась, что готова на все, только бы стать секретарем любимого автора. От предложения этого невозможно было отказаться. Расстегнутая больше положенного блузка произвела неизгладимое впечатление, а богатая фантазия автора довершила задуманное девушкой. Лишь на секунду представив, что эта милая особа будет помогать ему, Александр капитулировал. Первые месяцы автор и секретарь изображали, что между ними нет ничего, кроме рабочих отношений, а потому Александр был деловит и иногда даже строг. София блестяще подыгрывала, вступая в переписку с издателями из разных стран, обсуждая гонорары за переиздание ранних повестей и высылая надиктованные автором замечания переводчикам. Со временем поручений становилось все больше. София организовывала выступления, отвозила рубашки в химчистку и устраивала театральные постановки по книгам Александра. Она разговаривала с журналистами, заказывала билеты только в первый класс и занималась подбором гостиниц, номера в которых непременно должны были выходить на море, реку или озеро — одним словом, на воду, которую он лил. Однажды в номере, после того как все распоряжения были отданы, Александр попросил Софию расстелить постель и остаться. Она послушалась, и с той ночи коллеги превратились в любовников. Молодая девушка была на седьмом небе от счастья, и Александр какое-то время тоже. Теперь София не только покупала бумагу, которую предпочитал известный писатель, но и редактировала рукописи, что в конце концов привело к разговору, которого не ожидала даже она:

— Послушай, милая, я придумал рассказ про такую специальную комиссию, которая учит людей правильно скорбеть...

— Блестящая идея, Александр!

— Погоди, дослушай! Так вот, допустим, есть такой кабинет, в который попадают люди, которые, по мнению общества, неправильно переживают ту или иную трагедию. Мало рыдают перед журналистами, не особенно громко плачут и так далее. В общем, я хочу написать про ветерана войны, которого обвиняют в том, что он не очень-то страдает из-за того, что идет война. И вот он попадает в этот кабинет, и там должна быть такая совершенно безумная баба, положим, рыжая, допустим Катерина, которая всем рассказывает, как нужно правильно страдать. И вот она начинает допрос этого человека, и я не знаю, что там будет в середине, но я придумал финальную сцену: его приковывают к койке и закапывают капли, чтобы глаза начали слезиться. И название даже придумал — «Так-то лучше!»

— Браво, браво, Александр! Какая прекрасная идея! Уверена, у вас получится отличный рассказ!

— Нет-нет, ты не поняла — я хочу, чтобы ты его написала…

— В смысле?

— В прямом. Ты знаешь меня как облупленного. Понимаешь, как я пишу, чувствуешь мой слог, знаешь все мои приемы и уловки. Мне не хочется тратить время на ремесло, понимаешь? Я хочу творить! Зачем мне сидеть, сгорбившись над столом и все это записывать, если это время я могу потратить на творчество?!

— Да, но я не могу писать так, как вы!

— Господи, да что за глупости? Кто угодно может писать, как я!

— Нет, Александр, я не возьмусь!

— Давай не дури! Накидай мне к концу недели рассказик на пять-шесть страниц, такой, чтобы не очень короткий, но и не сильно длинный, а я там уже поправлю, отредактирую, улучшу… а сейчас иди сюда, поцелуй папочку…

Написанный Софией текст Александру понравился. Как ни волновалась она, известный писатель оценил подражание его ритму и способность будущей супруги выдумывать метафоры, похожие на его собственные. Лишь слегка отредактировав текст, Александр поручил разослать его всем литературным журналам (чтобы посмотреть, кто даст больше) и предложил жениться:

— В смысле? Вы хотите, чтобы я стала вашей женой, Александр?

— Да, милая, едва ли я найду человека лучше тебя!

С тех пор Александр никогда не писал, но только набрасывал сюжеты. Каждое утро он садился за стол, раскрывал черновики и делился с женой идеей нового замысла:

— Знаешь, милая, я хочу написать такой роман, в котором в каждую главу будут вплетены вопросы из кроссворда. И все эти вопросы и правильные слова будут взаимодействовать с сюжетом, а главный герой или героиня, как пойдет, на протяжении книги будет разгадывать этот кроссворд, ну и читатель, понятное дело, тоже…

— Идея удивительная, Александр! Как, впрочем, и все ваши идеи, но только не уверена, что я справлюсь…

— Да, с этим ты сама вряд ли справишься — там придется очень много считать, но я же не брошу тебя одну!

Едва заканчивался завтрак, Александр отправлялся к озеру, чтобы почерпнуть вдохновение от местных пейзажей, а София садилась к столу, чтобы параллельно начать писать очередную книгу. Со временем в ее кабинете скопились рукописи нескольких десятков романов, над которыми она работала одновременно (в зависимости от того, про какую из своих давних идей вспоминал автор).

К счастью, иногда утро начиналось с того, что известный писатель обращался к жене-секретарю с предложением приостановить работу над тем или иным произведением и вернуться к старому:

— Слушай, а вот помнишь, у меня была идея, что я описываю шахматную партию от лица пешки, такой обзор великой битвы от первого лица? И люди понимают, что, с одной стороны, это просто шахматная партия, но описана она так страшно и так завораживающе, что совершенно невозможно оторваться?!

— Да-да, Александр, конечно, как же можно позабыть о такой идее?!

— Так вот она мне больше не нравится! Отложи ее!

— Вы уверены?

— Да, а что ты думаешь, что понимаешь в литературе больше меня?!

— Нет-нет, что вы, мне просто казалось, что это прекрасная идея!

В такие дни, скрывая собственную радость, София буквально бежала в кабинет, чтобы, отыскав рукопись — нет, не уничтожить, а переложить ее в шкаф отвергнутых идей, к которым, впрочем, Александр время от времени все равно возвращался.

Самыми сложными были моменты, когда большой писатель требовал отчитываться:

— А как идет работа над романом «Книга обманутых»? Сколько в ней уже готово страниц?

Или:

— Помнишь ту историю про стендап-комика, который селится в горном шале несмотря на то, что объявлена угроза схода лавины? И вся деревушка выезжает, а он, наоборот, приезжает туда и заявляет, что никуда не выедет. Как же я тогда назвал эту историю?

— «Проверка связи»?

— Точно! Какое прекрасное и поэтичное название! Так что там с этой книгой? Я подумал, что хотел бы в этом году издать ее.

— Вы решили тогда, что это будет не роман, а рассказ, — рискуя, но понимая, что роман совсем не готов, врала София.

— Я правда так решил?

— Да…

— Ну что ж… рассказ — это даже сложнее. В рассказе, в отличие от романа, писателю не спрятаться за формой, в рассказе читателя не обмануть! Что ж, рассказ так рассказ! Покажи мне как-нибудь в ближайшее время!

— Да, да, конечно!

Возвращаясь от сына, Александр признается себе, что скучает по встречам с читателями.

«Нужно поскорее выпускать новый роман!» — думает он.

Александр хочет сидеть на сцене, шутить и срывать аплодисменты. Большой автор желает быть писателем, но не писать. Совместная работа с женой могла бы продолжаться годами, однако теперь…  Александр думает, что во избежание слухов и даже огласки, пожалуй… пожалуй следует некоторое время пописать самому. Более того, продолжает на ходу рассуждать Александр, чтобы в будущем у читателей не возникло никаких сомнений относительно авторства, необходимо снять что-то вроде большого документального фильма, или даже сериала, который мог бы запечатлеть его рабочий процесс.

Несколько же следующих дней, как и просил сын, Александр посвящает любимым героям. Сразу после завтрака, рассказав супруге идею очередного романа, большой писатель отправляется в кабинет и, сев к компьютеру, принимается писать комментарии к собственным книгам. Зайдя сразу на несколько литературных форумов, логинясь под разными никами, он по пять часов создает видимость обсуждения своих работ и, заодно, складывающуюся в городе ситуацию. За годы имитаций Александр взрастил целую группу комментаторов, которые теперь если и не кажутся ему близкими друзьями, то уж точно приходятся старыми знакомыми. Здесь есть Арина-балерина, женщина, которой, как он придумал, было около пятидесяти лет. Все в ее жизни в общем-то устроено, однако единственное, что ее по-настоящему волнует, — литература. В общем-то, если быть до конца откровенной, Арина-балерина не знает, нравится ей творчество Александра или нет, но продолжает читать его и нередко обсуждает с психоаналитиком свою неуверенность. По замыслу автора, Арина-балерина старается быть объективной и не скатываться в пошлость, хотя получается не всегда. Вслед за Ариной, если только нужно «подбросить на вентилятор», Александр переключается на ТвоюГоспожу2022 — отчаянную и дерзкую, по-настоящему ненавидящую его комментаторшу. ТвояГоспожа2022 значительно моложе Арины-балерины, недавно окончила бакалавриат — теперь она дипломированный (35 по горизонтали, восемь букв), что, как ей кажется, позволяет иметь безапелляционную позицию относительно настоящей и эталонной литературы. ТвояГоспожа2022 тоже пишет свой первый роман и не сомневается, что он будет настолько гениальным, что современное общество его, увы, не оценит. Произведений Александра ТвояГоспожа2022 не переносит. Его слог, такт, мысли — все кажется ей поверхностным и вульгарным. ТвоюГоспожу2022 раздражает успех и до хруста выглаженные белые воротнички самодовольного автора. ТвояГоспожа2022 не сомневается, что в истории литературы останутся настоящие, весомые тексты, а не этот напыщенный индюк. И если девушка искренне, всем сердцем не любит автора, то Добрый самарянин, например, не испытывает никаких особенных эмоций. Известный адвокат, он любит читать, популяризировать литературу и к произведениям Александра относится как к очередной вышедшей книге, но не более того. Добрый самарянин вообще не понимает, для чего люди сравнивают книги, решая, какая лучше, а какая нет, если единственным объективным критерием, по его мнению, остается только то, прочитана книга или нет. Добрый самарянин любит букинистические магазины и библиотеки. Ему кажется, что собранные вместе десятки тысяч фолиантов разом снимают все эти нелепые споры о том, какую книгу можно считать лучшей. Как вообще можно всерьез говорить о том, что кто-то значимее или важнее, когда перед вами миллионы книг?

Есть комментаторы, которых Александр знает весьма поверхностно. Случается, для одной только реплики, которую нельзя вложить в уста постоянных спорщиков, появляются Антоны, Активисты13 или Топовые поклонники. Третьестепенные персонажи, которых Александр безусловно уважает за их вклад, но не любит. Пока не выходят новые книги, комментаторы продолжают обсуждать уже опубликованные, а теперь, по просьбе сына, переключаются и на споры о слонах, которых, большинство, судя по всему, действительно не замечает:

Простите, что вмешиваюсь, но я не очень понимаю, к чему нам эта тема тут, на литературном форуме? Арина-балерина

Полностью согласен! Что мы здесь каждую новость будем обсуждать? Давайте говорить о вечном, о литературе, а не о каких-то животных! Неизвестный пользователь

Погодите, это что же выходит, что нас всех вообще-то нет?! Аноним

Пока Александр старательно замыливает происходящее и нормализует ненормальность, Павел, напротив, продолжает сопротивление. Ошибочно полагая, что освобождение города поможет ему реабилитироваться в глазах любимой, он выступает в барах и университетских аудиториях, на случайных бензоколонках и в парках. Угрозы усиливаются, однако Павел, преодолевая тревогу и собственное волнение, призывает собравшихся и случайных прохожих не игнорировать очевидное — повсюду слоны!

Павел шутит, а после концертов говорит убедительно и даже горячо. Он предлагает проявить солидарность, найти средства и, построив для слонов новые пастбища, прочертить (14 по вертикали, семь букв) миграции.

— Но почему вы уверены, что слоны послушают нас и уйдут? — спрашивают собравшиеся в баре слушатели.

— Потому что я отыскал Черную самку!

О том, что в город пришел и главный, темный, как ночь, слон, начали говорить уже в первые дни нашествия, однако некоторое время казалось, что все это не более чем слухи. Каждый вечер, закончив выступления и отложив телефон, чтобы отдохнуть от угроз и оскорблений, Павел садился на велосипед и отправлялся в долгие прогулки по городу в надежде найти главу огромного стада. Не переставая думать об Анне, Павел мечтал поговорить с Черной слонихой, призвать ее к ответу. Четко осознавая, что нашествие непременно закончится бедой, Павел хотел освободить город и однажды ночью, уже возвращаясь домой, наткнулся наконец на Черную самку.

Выезжая из порта, в котором и без того проверил, кажется, каждый (11 по горизонтали, пять букв), Павел решил (какая-то неведомая сила буквально магнитом потянула его туда) заглянуть в один из открытых ангаров — увиденное заставило резко ударить по тормозам, и Павел едва не перелетел через руль.

Здесь пахло сеном и дальними краями. Сперва Павел подумал, что слониха не черная, что так падает тень. Впрочем, уже спустя мгновенье он осознал, что глаза не обманывают его. Отыскав рубильник и осветив огромное помещение, Павел поразился. Посреди ангара стоял большой, будто из черного мрамора слон. Павел сделал несколько шагов ближе, однако животное несколько раз покачало огромной головой, предупреждая, что дальше идти не следует. Павел остановился и некоторое время с восхищением рассматривал слониху, которая была одновременно очень красивой, пугающей и притягивающей. Массивное тело, большие веера-уши и напоминающий проснувшуюся змею хобот. Короткая, но массивная шея, небольшие янтарные глаза и большие ресницы. Непривычно черная кожа и, словно высохшая степь, десятки тысяч морщин. Мудрая, тяжелая, будто ожившая темная гора, слониха стояла в профиль, однако, когда Павел начал говорить, повернулась к нему:

— Зачем вы пришли?! — крикнул человек.

Животное ударило лапой по бетонному полу ангара.

— Но это наша земля — у вас есть своя! — набравшись смелости, громко прокричал Павел.

Слониха отрицательно покачала головой.

— Вы должны уйти отсюда!

Слониха задрала хобот, словно горн, и затрубила с такой яростью, что Павел сделал несколько шагов назад.

— Я не боюсь тебя!

Слониха поднялась на задние лапы и с такой силой ударила в пол, что на мгновенье пропала в облаке складской пыли.

— Я все равно не боюсь тебя! Прикажи слонам уйти отсюда!

Слониха еще раз затрубила, но уже через мгновенье, будто потеряв интерес к разговору, затихла и отвернулась.

Павел был потрясен. Он хотел позвонить Анне, чтобы рассказать об удивительной встрече, впрочем, он прекрасно понимал, что Анна не ответила бы.

В ту ночь Павел еще долго смотрел на Черную самку и, покидая ангар, не сомневался, что найдет решение, освободит город и Анна будет очень гордиться им и простит его!

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Служебная записка о кризисе водоснабжения в связи с загрязнением источников воды слонами

В некоторых районах города введен режим вынужденного отключения воды в связи с попаданием отходов жизнедеятельности слонов в заборные станции. За отсутствием доступа к чистой воде растут инфекции. Зарегистрированы дизентерия и холера. Медицинские учреждения испытывают серьезное давление, работая на пределе.

Для внутреннего пользования

Истоптав и съев почти всю зелень, слоны берут привычку атаковать супермаркеты, рынки и склады. Как ни стараются волонтеры накормить всех животных, ничего не получается. Не желудки, а колодцы и черные дыры. Еды теперь не хватает ни людям, ни слонам. Как результат, голодные и злые, огромные гости все чаще травмируют прохожих. Многие теперь боятся, что рано или поздно, пойдя против собственной природы, слоны начнут есть людей…

Кроме этого, животные выпивают почти всю воду. Открытием становится и то, что слоны обожают алкоголь. Напиваясь, великаны нередко громят все вокруг себя. В связи с этим слухи о погибших множатся теперь каждый день. Кажется, рассказов этих столько, что они перестают становиться новостями. Мест не хватает ни в хирургических отделениях, ни в моргах. На кладбищах (говорят), в срочном порядке, разравнивают новые участки, которые, казалось раньше, никогда не будут заполнены. Оставаться на улице становится по-настоящему небезопасно, однако растерянные горожане, поддерживаемые журналистами и властью, продолжают покорно делать вид, что ничего особенного не происходит. Закрытые глаза и отведенный взгляд. Опущенная голова. День, неделю, месяц, два, город превращается в разграбленные слонами руины, и, вы­ступая перед зрителями в одном из баров, Павел заявляет, что времени больше нет — раз государство бездействует, нужно своими силами начинать выводить слонов. Аккурат после этого выступления к нему подходят два невзрачных человека и просят пройти за ними.

Пока его ведут бесконечными коридорами министерства, он замечает, что в казенном здании, как и в доме родителей Анны (он никак не может перестать думать о ней), кипит ремонт:

— А куда делись гербы и флаги? — войдя в кабинет, первым спрашивает он, еще не понимая, что его привели к министру.

— Грядут обновления… — не поворачиваясь к нему, глядя в окно, отвечает Макс.

— А слонов у вас здесь тоже нет?

— Ни одного…

— Как вам это удалось?

— Мы умеем отстаивать свои интересы…

— Понятно… Чем обязан?

— Думаю, Паш, ты прекрасно понимаешь — все так же, не поворачиваясь к собеседнику, отвечает министр.

— Хотите, чтобы я выступил на Дне ведомства?

— Хотим, чтобы остановился. Я мог бы это легко сделать, но за тебя попросил Александр…

— Александр?!

— Именно. Дочери его на тебя плевать.

Павел делает резкий шаг в сторону Макса, но тотчас чувствует на плечах чьи-то руки, возникшие из ниоткуда.

— Ты зря о ней так печалишься. Она не та, кто тебе нужен. Вы никогда бы не были счастливы.

— Да что вы вообще знаете про нас?!

— Все, абсолютно все. Я знаю, Паш, что ты зря так убиваешься — она тебе не пара.

— Это не вам решать!

— Решать, конечно, не мне, но объективные данные у меня есть. Она не любит тебя — она любит комфорт.

— Сложно поверить, что вы меня сюда именно за этим пригласили.

— Пригласил я тебя, чтобы предупредить — ты сильно рискуешь…

— Разве я нарушаю закон?

— Пока нет, но, кажется, собираешься?

— Я собираюсь выполнить за вас вашу работу…

— Наша работа — обеспечение порядка в государстве…

— И как? Справляетесь?

— Более чем…

— А я думал, что ваша работа заключается в том, чтобы прогонять слонов…

— Нужно быть наивным глупцом, чтобы даже на мгновенье подумать, что это возможно…

— Мы сможем!

— Зачем?

— Чтобы жить как раньше!

— Только идиоты смотрят в прошлое. Слонов уже не прогнать.

— А если объединиться?

— К счастью, или к сожалению, наши люди не умеют объединяться…

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому что, в отличие от тебя, мы, в этих стенах, десятилетиями изучаем и хорошо знаем наш вид. Я хочу тебе кое-что рассказать — все так же не поворачиваясь, безэмоционально говорит Макс, — знаешь, в чем отличие слонов, которые пришли к нам, и тех, что уже были в цирках? Знаешь, почему цирковой слон подчиняется дрессировщику? Потому что не осознает своей силы. С самого детства его сажают на цепь и выучивают беспомощности. С первых дней своей жизни он знает, что ничего не сможет. Слон не понимает, что ему ничего не стоит раздавить укротителя — он понимает, что у дрессировщика есть специальный крюк, который, в случае чего, очень больно схватит его за хобот. Цирковой слон покорен с первых дней своей жизни и уже никогда не поймет, до чего силен.

— Но люди же свободны! Они же не сидят с детства на цепи!

— Еще как…

— Разве что по вашей вине!

— Я бы сказал, что это не вина, а большое достижение! Человек гораздо опаснее слона, к тому же довольно плохо поддается дрессуре. Иным государствам требуются десятилетия, чтобы посадить своего гражданина на цепь, однако же, когда это случается — свершением этим стоит только гордиться.

— По-вашему, человек на цепи безопаснее человека свободного?

— В этом нет никаких сомнений. Человек должен быть выдрессирован. Для того и придумано государство. Все подчинено одному-единственному стремлению — сделать так, чтобы человек не гадил на арене и не бросался на зрителей.

— Вот вы считаете себя образцовым дрессировщиком, но все это время стоите ко мне спиной…

— Потому что ты не хищник, Паш, а клоун… — наконец повернувшись, говорит Макс и делает несколько шагов к столу. Подойдя ближе, он зло улыбается и продолжает: — Но ты не обижайся! Я знаю, что ты хороший парень, я ведь только поэтому и пригласил тебя сюда.

— Я бы на вашем месте извинился!

— О, поверь, на этом месте я могу делать все, что мне заблагорассудится. Так что лучше послушай: я знаю, что ты призываешь людей прогонять слонов, но, похоже, не очень понимаешь, чем все это может закончиться, поэтому мы с тобой сейчас договоримся, что ты сворачиваешь свои публичные выступления и возвращаешься шутить в свой бар.

— Вы думаете, что все люди вам подчиняются?

— Я не думаю — я это знаю. У каждого свое дело. Тебе нужно писать шутки, а мне следить за порядком.

— По-вашему, это порядок?

— А что не так?

— Вы видели, во что превратился город?!

— Не знаю, у нас тут все хорошо, к тому же благоустройство — не наша ответственность…

— Слоны топчут людей, грабят магазины, вода отравлена, дома разрушены!

— Очень хорошо — есть виновные и народ при деле.

— Вы же сейчас шутите?

— Я никогда не шучу — служба не позволяет. Ты, вроде, парень смышленый, но, кажется, не очень понимаешь, во что ввязался. Если ты тронешь хоть одного слона — мы обвиним тебя в организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок, а также в создании экстремистского формирования. Ты не выберешься из тюрьмы до конца дней своих. Я даю тебе последний шанс легко выпрыгнуть из этой ситуации, понимаешь?

— Я понимаю, что хочу быть костью, которой вы подавитесь!

— Мы тебя обглодаем и выбросим…

— Вы меня даже не переварите…

— Ну что ж… я предлагал…

Сов. секретно

Министру внутренних дел

По вашему запросу предлагаем ряд дополнительных мер по воздействию на гражданина П.:

Предлагается не только продолжить запугивание, но и незамедлительно начать систематическое подрывание репутации с целью нейтрализации влияния гражданина П. посредством публикаций компрометирующих материалов. Предлагается описать финансовые махинации, аморальное поведение и контакты с предателями Родины. Приветствуется дестабилизация ближайшего окружения с помощью внедрения слухов о ненадежности и лживости гражданина П. Кроме этого, с сегодняшнего дня вступает в силу разрыв с гражданином П. всех трудовых контрактов, что поставит его в сложное (невыносимое) финансовое положение. В дополнение к этому будут организованы обвинения в административных и уголовных правонарушениях. Продолжатся провокации с последующей оглаской и психологическое давление, для разрушения уверенности гражданина П.

Для внутреннего пользования

Поезда исправно стоят. Доносы пишут чаще стихов, и политики больше нет, потому что плодятся слоноведы. Из отношений выскакивают стремительно, прощаясь по телефону. Главное — не усложнять, важно — без пересадок. Нам было хорошо вместе, но время свайпить — не застревать же, милый, на одном лице. За сложными эмоциями ходят в рестораны, за успокоением — ныряют в кроссворды. К выводам приходят, минуя рефлексию, потому что каждый теперь стремится поскорее оказаться правым.

Зайдя в университет, Павел узнает, что его преподавательская деятельность приостановлена. Студенты смеются над ним и не стесняясь грубят:

«Дошутился, препод!»

Павел забирает вещи и, перейдя дорогу, заходит в бар, где обыкновенно выступает. Здесь ему сообщают, что его вечерний концерт отменен.

— В смысле? — спрашивает он у друзей.

— В коромысле! — с вызовом говорит один из них и протягивает телефон, на котором открыто интервью с пьяным отцом Павла. Едва шевеля языком, невыносимо медленно, сидя в загаженной квартире, старик заявляет, что осуждает деятельность сына, потому что тот долгие годы получает деньги из-за границы только за то, что высмеивает наших людей и нашу страну. То, что не может сказать невменяемый отец, зрителям объясняет ведущий. Оказывается вдруг, что в бывшей детской комнате Павла найдены порнографические материалы, которые, так как у экрана могут оказаться дети, ведущий криминальной хроники не решается показать, однако уточняет, что в их подлинности не стоит сомневаться. Кроме этого, голос за кадром добавляет, что изъяты оставленные в родительской квартире черновики монологов Павла, в которых он прямо признается, что вступил в отношения с дочерью известного писателя, Анной, только потому, что мечтает жить в ее роскошном доме и ездить на дорогих автомобилях ее отца. Эту информацию тотчас подтверждает пьяная мама Павла, со слезами на глазах рассказывающая, что он всегда встречался только с богатыми девушками.

«Он всегда стыдился нас», — мямлит пьяная мать.

Зрители узнают, что рядом с ними, по одним с ними улицам, ходит очень скверный молодой человек из плохой семьи. Этот Павел (теперь знает каждый горожанин) призывает прогонять слонов только потому, что хочет незаметно убивать их и продавать слоновую кость — об этом он тоже якобы пишет в своих дневниках.

— Часто повторяющиеся образы, сюжеты, мотивы в фольклорных и литературных произведениях? Семь букв — параллельно разгадывая кроссворд, Анна смотрит сюжет вместе с родителями. Она знает Павла, она, кажется, все еще любит его, но теперь начинает сомневаться в собственных чувствах. Столько новой информации и сразу! Ей не хочется верить во все, что льется с экрана. И все же, какой бы откровенной ни была ложь, как краска, пущенная в чистую воду, клевета начинает разливаться по ее телу. Нужно быть сильным человеком, чтобы выдержать всю эту атаку. Вновь напуганная, Анна думает теперь о том, как на нее будут смотреть подруги и знакомые. Что скажут друзья? Анна не любит слухи. Она не хочет, чтобы люди обсуждали ее в комментариях. Ей не хочется, чтобы о ней говорили как о девушке того странного и сложного типа.

«Каждый раз, когда нас будут видеть вместе, люди будут говорить, что он со мной только из-за денег»…

Все эти дни она думает написать Павлу, дать ему второй шанс. Анна понимает — любовь есть, и ей хочется быть рядом с ним. Он самый чуткий и добрый мужчина в ее жизни, однако как она может ему доверять? А что если по телевизору не врут, и зачем бы им в самом деле врать? Ведь если бы он был хорошим человеком — разве стала бы его родная мать так говорить о нем? Анна вдруг понимает, что Пашины проблемы раздражают ее. Все эти пьяные родители, вся эта борьба. Слишком много лишней информации, которая мешает чувствам. Теперь Анна начинает перебирать в памяти прошедший месяц, и оказывается, что многое действительно должно было насторожить ее. Анна вспоминает, что Павел был вспыльчив и подозрителен, что вечно шутил о деньгах (будто она виновата, что у нее их больше!). Нет, теперь она уже почти не сомневается, что он не тот, кто ей нужен. Может быть, он хороший человек, но для удобных отношений этого мало. Благодаря всем этим событиям, она все отчетливее понимает, что ей хочется простоты и легкости. Ей хочется ездить на мопеде вдоль океана в белом просвечивающем платье. Когда с каждой минутой проблем становится так много — разве есть место празднику и чувствам, о которых она так мечтает? Анна понимает, что совсем не готова ко всем этим трудностям, и вдруг решает написать прощальное письмо…

Друзья по клубу объясняют, что с выступлениями придется повременить. Выйдя на улицу, Павел хочет закурить, но тотчас встречает незнакомца, который, подойдя вплотную, плюет Павлу в лицо и вырывает зажигалку, которую ему подарила Анна. Незнакомец убегает и, вытерев щеку, Павел достает телефон. Он отчего-то уверен, что любимая решила наконец помириться и прислала ему сообщение, но вместо этого получает очередную угрозу:

«Утрись, ублюдок!»

Павел вспоминает, что забыл покормить слоненка. Он отправляется в сторону дома, но, пройдя полпути, не выдерживает и сворачивает к Анне. Павел понимает, что больше не может выносить ее молчания, он хочет поговорить. Ему важно прояснить ситуацию. Павел не понимает, на каком они свете, и опасается, что любимая поверит во всю ту чушь, что с самого утра транслируют по всем каналам.

Путь до дома Анны занимает полчаса. Только за это время он получает еще две угрозы на телефон и один камушек, прилетевший в спину.

«Поразительно, — с горькой иронией думает Павел, — еще никогда я не был так популярен».

Он стучит в дверь Анны. Стучит, стучит, пока она наконец не сдается и не выходит на крыльцо.

— Нам нужно поговорить…

— Мне кажется, я просила оставить меня в покое — не поднимая глаз, отвечает она.

— Ань, милая, я вообще не понимаю, что происходит!

— Паша, я боюсь тебя! Я боюсь тех аффективных состояний, в которые ты впадаешь и делаешь меня сливным бачком. Не знаю, был ли ты когда-нибудь на моем месте, но, судя по твоим родителям, конечно, был. Я боюсь тебя, и это совершенно выматывает и лишает отношения того волшебства, которое было прежде! Еще отношения разрушают пустые обещания. Пойми меня правильно. Я очень верю, что ты хороший человек, но, чтобы сохранять спокойствие и веру в наше счастливое будущее, мне приходится энергетически из наших отношений выходить и смотреть на все со стороны, становиться тебе другом в каком-то смысле. Я чувствую большую опасность для наших отношений…

В кармане вибрирует телефон. Павел видит, что звонят с незнакомого номера. Поднеся аппарат к уху, он слышит: «Красивая!»

— Кто это? — спрашивает Анна.

— Не важно, — отвечает Павел и убирает телефон обратно в карман. — Ань, милая, мне просто нужно немного времени, чтобы все разгрести! Коротыша, мне очень грустно без тебя! Мы сейчас упускаем наши прекрасные дни! Зачем ты оплакиваешь то, что не прошло? Да, сейчас много сложностей, да, я пропустил удар от жизни, но просто дай мне время все поправить! Доверься мне, милая! Ну какой у тебя план теперь? Горевать одной? Сожалеть, что не все получилось идеально? Оплакивать нас, заживо погребенных? Подшивать к делу только ошибки и сложности? Вскочить в новые отношения и обманываться, что они сразу и на первом этапе будут лучше, чем у нас? Сомневаться, что я не могу понять ошибки и измениться? Сердиться за то, что я несколько раз сорвался? Коротыша, смотри, — Павел вновь вытаскивает телефон и находит фото, на котором они в обнимку сидят на траве, — посмотри, давай сделаем еще миллион таких фотографий, а не удалим! У нас было столько счастья и столько еще впереди, но теперь без всяких моих проблем. Я обещаю! Я все разрулю! Да, у нас не получилось идеального начала, да, в первый наш год сразу ворвались сложности, но разве так не бывает? Да, фальстарт случился, я рванул чутка раньше, до выстрела, потому что жизнь сказала нам: ребята, давайте я вас чуть-чуть проверю. Поверь, на мое поведение сейчас влияет много внешних факторов, но даже если такие сложности когда-нибудь повторятся и, даже если они будут масштабнее — ты даже не узнаешь о них! Ань, слушай, у тебя красивый, классный, веселый, умный, чуткий, успешный, уверенный в себе, трепетный и нежный парень, который к тому же видит свои ошибки и поправляет их и делает работу над собой в самые короткие, установленные ГОСТом, сроки, ну чего же ты вообще себе думаешь, а?

— Паша, пожалуйста, ты сейчас делаешь только хуже! Ты знаешь, что такое агрессивное поведение? Это не только когда на тебя орут твои пьяные родители. Это любая ситуация, в которой тебе не оставляют выбора. Я внимательно прочитала все твои сообщения, я внимательно выслушала тебя. Ты семнадцать раз пообещал мне совершенно беспроблемное будущее и шестнадцать раз сказал о том, в каких сложных обстоятельствах оказался, но теперь ты точно все исправишь и починишь…

— Я исправлю!

— Я понимаю, что ты очень хочешь! Я вижу это! Я также знаю, что слова — твоя главная сила и оружие. Не в плохом смысле. И я восприимчива к словам. Мне хочется верить, что ты спокоен. Я не считаю, что ты болтун или пустомеля. И я верю в искренность всего, что ты говоришь. И в намерения. Но на другом конце провода есть еще один человек. И этот человек я. Я не знаю, это какой-то болезненный парадокс. Все слова, да и даже действия, правильные и звучат прекрасно, а ощущаются пугающе! Я не нахожу слов, чтобы тебе объяснить…

— Я не понимаю, почему мы не можем быть вместе, как раньше?

— Потому что в отношениях есть не только твое чувство, желание, стремление, твои сложности и процессы решения задач или исцеления. Есть еще и я. Со своей какой-то динамикой, желаниями или нежеланиями. Тоже процессами психологическими…

— Я понимаю… но что мы теперь будем делать?

— Думаю, постараемся восстановить контакт, — вдруг говорит Анна.

— Правда?

— Да…

Павел чувствует невероятный прилив сил. Чистое счастье! Он понимает, что это самые важные и нужные слова, которые он мог бы услышать. Надежда, разрешенный допинг. Теперь он не сомневается, что справится и со слонами, и с угрозами, и с родителями, и с клеветой. Одно только то, что Анна верит в их любовь, окрыляет! Он спрашивает, может ли обнять ее, и она говорит «да». Павел утыкается носом в ее шею и стоит так, кажется, несколько минут.

— Ты сделала новую татуировку? — обратив внимание на ее руку, спрашивает он.

— Да…

— Почему сердечко?

— Ты же говорил, что никто никогда не будет любить меня так, как ты… Я решила сделать ее на память.

— Очень красивое! Я буду очень ждать сообщения от тебя, — отходя, говорит Павел.

— Я знаю, — на прощанье отвечает она.

Постановление Министерства финансов

Немедленное введение налога на слонов

В целях компенсации затрат на поддержание городской инфраструктуры, связанной с содержанием животных, Министерство финансов постановляет незамедлительно вве­сти налог на содержание слонов. Объектами налогообложения становятся все животные, попадающие в категорию «слоны» и находящиеся на территории страны.

Исполнением данного постановления займется специально созданное (28 по вертикали, семь букв) и слоновая инспекция при МВД.

Для внутреннего пользования

Павел сосредоточен. Он старается не терять времени. Аванс, который выдает любимая, требует решительных действий. Он разделяет проблемы и решает их одну за другой. Он уверен, что Анна будет гордиться тем, как он технично все разрулит. Павел чувствует, что время пришло, хотя кажется, будто общество беспрекословно принимает происходящее, нет никаких сомнений — недовольство растет. Пусть и на кухнях, но люди все чаще соглашаются: больше так продолжаться не может. Теперь Павел не сомневается — количества его сторонников хватит, чтобы разрешить ситуацию. Кроме этого, он впервые признается себе: сперва он хочет разобраться со слонами, а после — с бешеными собаками из МВД. Выступая в барах, которые все еще не боятся его пускать, Павел предлагает учредить фонд, который позволит выстроить несколько резерваций для слонов и собрать внушительное количество денег. Павел демонстрирует пришедшим на встречу соратникам проекты резерваций и свой план:

Известно, что слоны боятся пчел. Обладая прекрасной памятью, они избегают мест, где в большом количестве роятся насекомые. По задумке Павла, на севере города, возле тысячи ульев, будут установлены сотни дымовых пушек, которые погонят пчел из города на юг. Кроме этого, по всей столице будут рассажены растения, которые особенно любят насекомые. Павел понимает этическую проблему использования пчел, поэтому предлагает задействовать их лишь на первом этапе и тотчас оставить в покое. Дальше, огромные, расставленные повсюду ретрансляторы должны начать воспроизводить монотонный протяжный гул, который слоны будут принимать за жужжание пчел и, пугаясь, покидать город. Понимая, что нельзя вызывать у огромного количества животных панику, работа будет проводиться медленно, квартал за кварталом.

Между тем, давление не прекращается. Одни и те же неизвестные люди приходят на все его встречи, преследуют в городе и поджидают у дома. Пройдя в комнату, Павел замечает, что мебель переставлена, а вещи в шкафу развешаны в другом порядке или вовсе разбросаны по комнате. Неизменен здесь только растущий день ото дня слоненок. Иногда в дверь звонит незнакомый человек, и когда Павел открывает, он не уходит, но ничего и не говорит. Мужчина просто стоит.

«Что вам нужно?» спрашивает Павел. Незнакомец не отвечает.

Словно по расписанию, прилетают угрозы. Теперь Павел почти не замечает их. В этот момент он больше беспокоится об Анне. Павел опасается, что любимая узнает о давлении и вновь испугается, но не за него, а за себя. Павел переживает зря. Анна так никогда о них и не узнает — она опять не пишет. Качели. День, два, три. Анна винит себя за то, что зачем-то продлила его мучения. Она не собиралась восстанавливать контакт и твердо убеждена, что с этим нервным парнем у нее ничего не выйдет. Пока хватает терпения, Павел убеждает себя, что любимой просто нужно время, потому что события последних дней сильно повлияли на нее. Павел верит, что все будет хорошо, ведь Анна так сказала, а потому старается сосредотачиваться на выступлениях и уборке в родительской квартире. И все же, по уши влюбленный, спустя неделю, он не выдерживает и приглашает Анну на кофе. В ответ приходят ее последние слова:

Павел, привет.

Это мое последнее письмо.

У меня было много времени, чтобы принять решение. Я прислушивалась к себе и к тебе. Как мне кажется, я сделала все, что могла. Возможно, я взяла себе слишком много времени и продлила твои мучения. Я прошу у тебя прощения за это.

Я не хочу продолжать наши отношения. Причина простая — я не хочу.

Я бесконечно тебе благодарна за то прекрасное время, которое у нас было. За всю ту любовь и тепло, за интерес, которые ты мне дал.

Я очень надеюсь, что ты проявишь уважение к моему решению, оно окончательное, и не будешь писать, звонить, искать встречи или ждать меня.

Анна

Работая до раннего утра, при свете лампы, София перечитывает рассказ, который на прошлой неделе, вновь вспомнив о нем, потребовал Александр. Внося последние правки, делая это так, как сделал бы он, София чувствует, что испытывает животный страх. Ей кажется, что если не сегодня, то уж в конце недели точно, как в рассказе «Мне нравится», муж во что бы то ни стало найдет себе молодую порноактрису и бросит семью. София готова делать все, что он потребует, готова прощать ему любые выходки, только бы не остаться одной. Ей кажется, что в этот момент мир остановится. Она не представляет себе, как можно жить без человека, за которого вот уже несколько десятков лет она пишет книги.

Из интервью газете «Хобот литературы», которое никогда не выйдет:

— София, почему вы все-таки столько лет писали за своего мужа?

— Потому что у него был настоящий талант!

Ну вот вам и ответ! Вот почему Анна бросает Павла — страх стать матерью и всю жизнь прожить с одним мужчиной гораздо сильнее, чем перспектива потерять настоящую любовь! Аноним

Видно, что автор книги не любит Анну, поэтому я как читатель не смог подключиться к тому, что ее любит Паша. Она не наделена чертами, за которые ее можно любить, она плоская. Автор только обличает ее всю книгу, из-за чего факт Пашиной любви к ней в моих глазах — декларация. И Анна от этого получается совсем выпуклой, нарочитой, гротескной. И Пашины страдания очевидны декларативно, но не очевидны по-настоящему, потому что из-за плоскости Анны, мы не можем нырнуть в Пашину любовь. Вадик

Конечно не любит — она же его дочь! Аноним

София нажимает на кнопку «печать», и стоящий рядом с компьютером принтер, начинает выплевывать новый рассказ известного автора:

«Проверка связи»

Дождь усилился. Встал стеной. Сильный ветер подговорил ставни, и те принялись хлестать дома. Закружились мокрые листья, и переломанные хрупкие ветки покатились по горной дороге, что вела вниз.

Вошедший в импровизированный штаб рядовой стряхнул с болоньи воду и, осмотревшись, заметил, что в большой палатке остался лишь капеллан. Сгорбившись над кастрюлей, священник макал картофель в расплавленный сыр:

— А я больше люблю с хлебом! — громко заявил рядовой.

— Нет ничего вкуснее, чем фондю с грушей… — не поднимая глаз, ответил капеллан.

Продрогший рядовой сделал несколько шагов к центру палатки, взял кофе и объявил, что эвакуация закончена — все дома пусты:

— Нелегкая была неделька, но наша армия показала себя с лучшей стороны — каким бы разрушительным ни был оползень — никто не пострадает!

Рядовой гордился собой и ждал похвалы священника.

— Вы сказали, что эвакуировали всех — значит, вам удалось убедить и его?

— Вы про того сумасшедшего комика?

— Я не думаю, что он сумасшедший…

— Нет, он пожелал остаться в своем шале. Мы эвакуировали всех, кроме него...  

Человеком, о котором теперь говорили рядовой и капеллан, был известный стендап-комик. Несколько лет назад он переехал в деревушку и с тех пор вел за­творнический образ жизни. Иногда, обсуждая замкнутого соседа, местные жители вспоминали, что несколько лет назад мужчина приехал не один, а с очень красивой женщиной, которая, впрочем, совсем скоро покинула деревню и больше не появлялась.

Когда неделю назад геологи предупредили, что подошедший, но остановившийся аккурат над деревней оползень в самое ближайшее время непременно уничтожит все и вся, нелюдимый мужчина оказался единственным обитателем коммуны, отказавшимся покидать свой дом.

— Быть может, в будущем, — заявил один из геологов, — мы научимся предсказывать время схода с точностью до минуты, но пока на календаре …год, мы способны говорить лишь о том, что катастрофа неизбежна — вам нужно немедленно покинуть деревню!

— Но я не могу, — спокойно ответил комик.

— Могу я поинтересоваться, почему? — с уважением и интересом спросил геолог.

— Я жду звонка…

«Должно быть, важный звонок!» — шутили собравшиеся в экстренном штабе полицейские и военные, решая, стоит ли рисковать людьми, чтобы арестовать комика ради его же блага.  

«Должно быть, действительно важный…» — подумал капеллан и попросил дать ему возможность поговорить с мужчиной.

Собравшиеся рассудили, что хуже не будет, однако посоветовали торопиться — дом комика стоял на краю деревни и в случае схода оползня оказался бы под тоннами камней и земли первым.

В то ясное утро погода была на удивление мирной и, поднимаясь в гору, полковой священник думал, что, вполне возможно, все обойдется.

«Оползень всю жизнь будет нависать над деревней и станет для местных жителей своеобразным вулканом, который каждую минуту будет напоминать о бренности бытия».

Стучаться не пришлось — с двумя чашками кофе в руках известный комик встретил священника на лужайке перед домом:

— Я увидел вас издалека, святой отец. Пришли меня уговорить?

— Хотел поговорить с вами…

— Вы действуете в интересах бога или государства?

— Бог любит нашу страну…

Капеллан сделал несколько глотков и, переведя взгляд на выросший над домом массивный каменный нарост, спросил:

— Почему вы не хотите покинуть свой дом?

— Я уже говорил вашим заботливым друзьям из полиции, что жду звонка…  

— Быть может, вы могли бы перенести разговор на другую дату или поговорить из соседней деревни, куда оползень не дойдет?

— Нет, дорогой капеллан, она сказала, что перезвонит на этот номер…

— Кто она, если я могу спросить?

— Моя любимая…

— Вы отказываетесь покидать деревню, потому что ждете звонка любимой женщины?

— Да, святой отец.

— Могу я задать вам еще один вопрос?

— Конечно, дорогой капеллан…

— А как давно ваша любимая обещала вам перезвонить?

— 675 дней назад…

Капеллан вновь посмотрел на гору, которая, хотя и завораживала, никак не дотягивала до того, чтобы однажды быть запечатленной на открытке, которую тоскующий по женщине мужчина опускает в желтый почтовый ящик:

— А почему бы вам самому ей не позвонить?

— Она сказала, что ей нужно побыть одной…

В то утро капеллан более ничего не спросил, поблагодарил за кофе и попрощался. Спускаясь вниз, священник думал, что любовь — бесценный дар, а этот комедийный актер, вне всяких сомнений, очень счастливый в своем несчастии человек.

Сообщив генералу, что уговорить мужчину не удалось, капеллан выслушал несколько солдатских шуток, но зацепился лишь за слова сидевшего поодаль майора, который сообщил всем присутствующим, что:

— Должно быть, этот комик крепкий малый — давно известно, что молчание и игнорирование человека приравнивается к физическим пыткам — мы, в разведке, прибегали к этому способу лишь в самых редких случаях…

Теперь, когда промокший насквозь солдат согревался кофе, капеллан подумал, что нужно еще раз позвонить несчастному мужчине и попытаться спасти его:

— Могли бы вы передать мне телефон, рядовой?

— Думаю, что в этом нет необходимости, ураган повредил кабели, здесь нет связи…

— Погодите, но если повреждена телефонная линия — значит, она не сможет позвонить ему? — вдруг осознав всю сложность и горечь ситуации, произнес капеллан.

— Можно подумать, она собиралась, — съязвил рядовой.

— Безусловно! — обрезал священник. — Нужно немедленно восстановить связь!

— Ради одного человека?

— Ради двух!

Не дожидаясь новой злой остроты, капеллан схватил накидку и отправился в сторону шале. Теперь, взбираясь в гору, он думал не о мужчине, который ждал звонка, но о его возлюбленной: «Какая боль сковывает ее? Что придает ей силы не звонить?»

Постучавшись, капеллан толкнул дверь и увидел гостиную, которую освещали несколько свечей:

— Хотите вина, дорогой капеллан?

— Погода ухудшается. Я пришел сказать, что телефонная линия повреждена. Даже при большом желании ваша любимая не сможет дозвониться. Думаю, вам нужно проявить благоразумие и спуститься вниз.

— Пожалуй, вы правы, дорогой капеллан…

Покорность, с которой вдруг заговорил известный комик, обрадовала и одновременно огорчила священника. Что было в этих словах? Страх? Покорность? Отчаяние?

Мужчины вышли на улицу и еще некоторое время, будто навсегда прощаясь с деревушкой, пытались рассмотреть утопающую в темноте гору. Наконец известный комик взял капеллана под руку и оба молча тронулись вниз по скользкому гравию.

Дождь усиливался, небо освещали молнии и гремел гром. Ветер свистел с новой силой, в унисон ветру гудел лес, но даже этот хор не в силах был заглушить трель раздавшегося вдруг над деревушкой телефонного звонка…

Так это она звонит? Соня

Нет, думаю проверяют связь... Добрый самарянин

Несколько недель Павел не выходит из дома. Полное уничтожение и отмена — 8 по вертикали, одиннадцать букв. Каждый день боль, словно моль, проедает дырки в груди. Призрак без замка, дракон без принцессы. Павел знает, что должен действовать и прогонять слонов, что в это самое время животные продолжают громить город, однако, будто сорвавшийся и травмировавшийся акробат, не находит в себе сил подняться с кровати и покинуть мансарду. Решка без орла, настоящее без будущего.

Горевание Павла так удивляет слоненка, что тот переходит из крохотной гостиной в спальню и протискивается между кроватью и стеной. Когда Павел закрывает глаза, слоненок обращается к нему:

— Говори с ней, она слышит тебя!

— Как, если мы даже не разговариваем?

— Это называется «квантовая запутанность», — объясняет слоненок, —  явление в квантовой физике, когда две субатомные частицы остаются глубоко связанными, даже если их разделяют миллиарды световых лет.

— Атомы, которые раньше взаимодействовали, продолжают влиять друг на друга, даже если их разделить?

— Именно! Она все-все слышит, Паш, не сомневайся!

— И всю мою любовь, и все мои шутки?

— И даже то, как ты сейчас храпишь…

Проснувшись, Павел плачет.

Несколько недель он не может есть. Слезливый клоун. Перевернувшись на спину, загородив весь мир телефоном, он часами перечитывает сообщения и письма от Анны. Павел смотрит на желтый браслет, который она ему подарила. На застежке выгравированы первые буквы всех городов, в которых они успели побывать. Их много. Павел вспоминает каждый. Будто оживляя видео, он воскрешает моменты на берегу моря, когда они болтали о благоразумии и чудесах, об искусстве и об истории. Он вспоминает, как они читали гороскопы и смеялись, как обнимались и целовались. Павел вспоминает лица Анны: сонное, румяное, с кудряшками и убранными назад волосами, лицо грустное и улыбающееся, лицо светлое и родное.

В эти дни он носит только две майки, те, что они вместе выбирали. Павел вспоминает, как вместе они примеряли их и как Анна вновь и вновь целовала его в примерочной, забираясь, словно крючком, кончиком языка под его верхнюю губу. Павел вспоминает теперь, как часами они отгадывали сотни вопросов в кроссвордах:

— 2 по вертикали, семь букв: Вид военных действий, основанный на защитных действиях вооруженных сил, применяется с целью сорвать или остановить наступление противника…

— Это легко!

— 5 по вертикали, шесть букв: изображение идеального общественного строя в прошлом или воображаемом будущем…

Павел вспоминает, что Анна любит сравнивать людей с кроссвордами.

«Мы так же противоречивы. В нас переплетаются самые странные вещи и слова. Мы сложные. Каждый человек — один, только наполовину, а то и меньше, разгаданный кроссворд»

Павел пытается понять, в каком слове допустил ошибку.

Его ошибка в том, что он не чувствовал, что она его никогда не любила Аноним

Любовь не выдрессировать. Время останавливается, любимая выпархивает из клетки, и, не в силах справиться с разлукой, Павел вспоминает каждый лифт, в котором они весело фотографировались, как в фотобудках. Одну за другой Павел пролистывает фотографии, которые приходили день за днем, и не может понять, в какой момент все пошло не туда. Стараясь найти собственную ошибку, он перебирает причины:

«Быть может, дело в том, что я напугал ее своей любовью? Что много требовал? Что хотел детей? Что слишком часто писал? Нет, дело в том, что я беден, что никогда не смогу поддерживать уровень ее жизни… Или, быть может, причина в том, что был слишком откровенен с ней и мою чуткость она приняла за слабость? Все эти люди, с которыми она общается в своих болотах, все эти мужланы, рвачи и министры, неужели и откровенность мою она тоже приняла за слабость? Неужели мне нужно быть грубым, как весь этот (31 по горизонтали, пять букв ), неужели нужно было материться, говорить как они, чтобы Аня чувствовала, что на меня можно положиться, что я успешен и силен? Неужели и правда она так представляла себе смелость? Нет, нет, нет!»

Походу и правда нужно было, а то хули сиськи-то мять? Антон

Для меня этот момент оказался очень неправдоподобным! С одной стороны, автор описывает нам героя, который готов сражаться с системой, а с другой стороны, лежит дома и рыдает из-за какой-то не самой выдающейся девахи... Топовый поклонник

Я хочу сказать(!!!), что ваш Добрый самарянин выкладывает не все части книги!!! Я читала печатную версию и здесь, почему-то, не увидела отрывков, в которых автор описывает Анну. Из того что я прочитала на форуме, складывается ощущение, что она почти отрицательный персонаж, а между тем, Павел же влюбляется в нее не просто так!!! У нее совершенно удивительное сердце! Анна веселая, остроумная, начитанная, действительно талантливая актриса! У нее вообще-то два высших образования! Она мудрая, очень правильная в ценностях! Разве здесь, на форуме, вы все это читали?! Между прочим, в книге этому посвящено сразу несколько глав! Да, у Анны есть свои страхи, да, она действительно не может полностью реализовать себя, потому что с самого детства живет в условиях, когда в этом нет необходимости, но это и мучит ее! Соня

Так наоборот это очень круто, что он в нее влюбляется в ленивую, в пустую, в такую, какая она тут! Любовь — она же случайность, она никаким образом не может быть подвержена логике! Аноним

Ну… я не выкладывал здесь отрывки про нее, потому что лично мне показалось, что они не очень-то влияют на сюжет и вообще мне кажется, что это книга все-таки не про любовь, а про то, что слоны пришли в город. Любовная линия здесь, мне кажется, так, для женщин… Добрый самарянин

Слушайте, как вы все не понимаете, что она бросает его ровно потому, что не может реализовать себя?! Для нее же это момент, когда она предъявляет себя миру и доказывает самой себе, что она хоть что-то из себя представляет! Эта Аня не может оторвать задницу от дивана, чтобы устроиться на работу, не может ничего сделать, зато она может взять и бросить хорошего и известного парня! Разве не поступок? Разве не событие в жизни без событий? Это расставание — самореализация и самоутверждение для нее! Твоя-госпожа2022

Господи, какой бред! Неизвестный пользователь

Все очень с ней понятно. У нее комплексная детская травма. К сожалению, с этим нужно работать годами. Дело в том, что если с этой травмой не работать — в организме происходят химические процессы, как у наркоманов, когда нужно находить повторяющуюся боль. Дело в том, что тихое счастье для таких людей как Анна — страшно. В хороших отношениях в один момент ей становится смертельно скучно, поэтому она ищет того, кто будет мучать ее. Унижение нужно ей, как наркоману доза, поэтому она и выбирает не самых хороших людей, вроде кинопродюсера, оставляя Павла. Терапевт. Запись на консультацию по телефону — ссылка удалена в связи с правилами сообщества

На самом деле эта книга о том, что люди боятся жить, боятся сражаться, боятся высказываться, боятся быть похожими на своих матерей, боятся упасть с лошади, боятся признавать очевидное, боятся сознаться в измене, боятся порвать с наркоманами, боятся страдать, боятся попасть в аварию, боятся потерять деньги, которые можно заработать на фильме, боятся поставить запятую не там, боятся сесть не на свои места в поезде, боятся зайти в холодную воду, боятся менять мир вокруг себя, боятся быть трепетными, боятся арендаторов, боятся медуз, боятся петь на улице при прохожих и не оплачивать проезд, боятся дышать, боятся опоздать, боятся прийти раньше, боятся уходить с плохой пьесы в середине спектакля, боятся ошибиться, боятся указать на ошибку, боятся верить, боятся критиков и комментаторов, боятся ходить на родительские собрания, боятся защищать свои границы, боятся переезжать, боятся не бояться, боятся устроиться на работу, боятся занозы, боятся турбулентности, боятся, что она больше никогда не позвонит, боятся признаться, что он все-таки тот, кто ей нужен, боятся войны, боятся показаться трогательными, боятся пересолить, боятся говорить на другом языке с ошибками, боятся взять руками лампочку, боятся признаться в ресторане, что еда плохая, боятся, что отчитает тренер в фитнес-клубе, боятся эскалаторов, боятся, что не встанет, что будет не слишком твердым, что другой делает это лучше, боятся собак, боятся написать, боятся поговорить, боятся быть честными, боятся прочитать то, что он написал, боятся нарушить дорожные правила, боятся откладывать плохие книги, боятся пропустить удар, боятся сфальшивить, боятся не угадать с размером и боятся по-настоящему любить… София

Сов. секретно

Министру внутренних дел

В связи с вашим распоряжением экстренно подготовлены три тысячи койко-мест в больницах, а также значительно увеличено количество хирургических отделений. Подготовлены необходимые медикаменты

Мобильные морги развернуты и готовы к эксплуатации

Отряды специального назначения приведены в боевую готовность.

Предполагаемые маршруты движения слонов очерчены и подготовлены.

Для внутреннего пользования

Спустя несколько недель Павел наконец говорит себе: «Все, хватит! Любишь? Люби ее, радуйся за нее, жди ее, надейся на встречу и разговор, пока сердце будет биться — люби, но вставай и делай то, что должен!»

Павел рассылает сообщения соратникам и предупреждает, что начинается активная фаза действий, однако, прежде чем перейти к оговоренному плану, он должен предупредить Черную самку.

Ангар как всегда открыт. Из изменений здесь только то, что над слонихой, будто бы специально, висят длинные люльки, которых он раньше не замечал. Подойдя к Черной самке вплотную (теперь она не боится его), прежде чем поведать свой план, он гладит ее хобот. Павел готовится выложить свои мысли, однако в этот момент в ангаре загорается ослепительный свет и сверху слышится знакомый голос:

— Надо же, какие люди!

Подняв голову, Павел видит в висящей люльке Макса.

— А мы, честно говоря, думали, что ты, Павлуша, еще страдаешь!

— Это не ваше дело!

— И что ты в ней нашел, а? Ни души, ни бедер! — положив руки в черных перчатках на поручни, со злой улыбкой говорит Макс.

— Если вы хотите продолжить оскорбления, почему бы вам не спуститься ко мне и не поговорить, как мужчина с мужчиной?

— Ах, оставь эти бравые разговоры для народа! И все же, что заставляет тебя прощать ей измены?

Вопрос этот поражает, как молния. Павел чувствует, будто бы разряд электричества бьет в грудную клетку.

«Нет! Нет! Нет! — тотчас говорит себе Павел. — Ты не можешь ни секунды сомневаться в любимой, ты не можешь поддаваться лжи! Ты же сам знаешь, что Анна никогда бы тебе не изменила! Ты же сам знаешь, что если бы она захотела быть с кем-то другим, то не обманула бы тебя, а призналась бы во всем! Она честный человек! Ты же знаешь ее! Видишь, как легко засомневаться в любимой! Вот и пойми теперь, как тяжело было ей, когда она смотрела всю ту грязь, что выливали на тебя!»

— Неужели тебе все равно, Паш? Неужели ты закроешь глаза на то, что совсем недавно она говорила тебе, что любит, а теперь уже кувыркается с другим, зная, как тебе тяжело, зная о давлении, которое оказывают на тебя? Неужели тебе нужна женщина, которая выбирает поддерживающего нас молчуна?

— Я не верю вам! Аня бы никогда так не поступила!

— Хочешь взглянуть на видео или на фотографии?

— Хочу убить тебя! — кричит Павел и рвется к лестнице, но несколько вы­скочивших из-за палет полицейских тотчас сбивают его с ног и валят на землю.

— Ты дурак! — все так же надменно, наслаждаясь собой, словно выступая с трибуны, продолжает Макс. — Все проблемы в жизни из-за таких, как ты! Тебе кажется, что ты видишь больше, но ты слеп, как крот! Твоя милая изменяет тебе с торчками-продюсерами, а ты все возносишь ее до небес!

Павел зажмуривается и старается не слушать. Он знает, что до него Анна действительно встречалась с каким-то парнем из мира кино, но…

«Нет! Нет! Нет! Она бы так не поступила, она говорила, что любит меня, она знакомила меня с родителями, она бы в конце концов призналась, что хочет быть с другим человеком — это же несложно! Так поступают честные люди, а она именно такая! Это же так просто сказать: Паша, я возвращаюсь к другому человеку — Анна никогда бы не стала врать!»

— Ты думал, что ей нужна забота, но она, как и ее мать, созависима! Ей нужно, чтобы на нее плевали! Ты заботился о ней, показывал, какой может быть настоящая любовь, но она блокирует тебя и бежит за тем, кому нахер не нужна. Паш, твоя любимка выбрала чувака, который даже не говно, а просто насрано!

— Сволочь! — пытается прокричать Павел, но полицейский ботинок что есть силы прижимает его к бетону.

— Я всего лишь рассказываю тебе факты, мой дорогой…

Макс на мгновенье замолкает. Павел не может повернуть голову, но понимает, что несколько человек что-то готовят в том месте, где стоит Черная слониха.

— Приступайте! — приказывает Макс, и Павел слышит, что животное чем-то обливают. Павел пытается повернуться, но нога еще сильнее прижимает его к земле. Спустя мгновенье Павлом овладевает ужас. Сперва он чувствует запах бензина, а секундой позже слышит, как несколько канистр с характерным звуком ударяются о бетон.

— Поверните его! — приказывает Макс.

Павел все еще прижат к земле, но теперь, когда кто-то поднимает его голову за волосы, видит облитую бензином Черную самку. Животное, кажется, не понимает, что сейчас произойдет, и принимает топливо за грязную воду, а все происходящее за банное баловство.

— Прошу вас, не делайте этого!

— А мы и не хотели, но тебя же было не остановить!

— Прошу вас!

Макс достает зажигалку, которую Анна когда-то подарила Павлу, щелкает и бросает вниз. Павел кричит, но ботинок несколько раз что есть силы бьет его по зубам.

Животное вспыхивает и дергается с места. За секунду языки пламени добираются от ног до хобота, и пылающая слониха принимается хаотично бегать по ангару, разнося все на своем пути и распугивая полицейских, которые ждут теперь команды от стоящего в люльке Макса. Животное яростно ревет и крушит палеты.

— Уходим!

Cлониха падает на бок, аккурат на канистры с бензином, которые под ее весом раздавливаются, и пожар разгорается с новой силой. Полыхает. Павел, которого начинают поднимать и оттаскивать, чувствует жуткий запах и видит, как трескается и лопается слоновья кожа, выпуская наружу страшную жидкость. Слониха продолжает яростно и отчаянно выть, пытаясь встать на ноги, но огонь не дает ей подняться. Повернувшись, Павел видит, что теперь горит большая часть склада и сработавшая пожарная сигнализация начинает заливать его. Несмотря на это, пламя быстро перекидывается с коробок на коробки. Пахнет копотью и гарью. Ангар нагревается и наполняется едким, невыносимым дымом…

Неистов и упрям, гори, огонь, гори…

Вытащив Павла из ангара, его запихивают в полицейскую машину, и Макс приказывает сообщить государственным журналистам, что убийца Черной слонихи задержан на месте преступления.

Лично мне в этой сцене чего-то не хватило. Можно было бы прописать ее и лучше… Неизвестный читатель

Ой, слушай, иди-ка ты нахер! Автор

Слоны выходят на рассвете. Могущество траура. Последняя почесть. Величественная процессия: большие и малые, самцы и самки, из квартир, из парков, из музеев и концертных залов, медленно, но устремлено и послушно, гордой чередой, скорбно, двигаются к месту, где погибла Черная слониха и куда каждый теперь несет в хоботе сорванные цветы.

Единый поток. Многоголосое молчание. Город готов, он словно приглушен. Перекрыты все улицы и проспекты, ведущие в порт. Впрочем, едва ли нашелся бы теперь безумец, рискнувший воспрепятствовать скорбящим слонам. Без молитв, всхлипов и слез, один за другим, величественно, за шагом шаг, тысячи горюющих животных бредут к месту выгоревшего ангара, где от брошенных поверх пепелища гвоздик, словно разбрызганные по свежей сочной траве яркие капельки крови, возвышается цветочный курган.

Со всего города тысячи слонов топают к месту упокоения Черной самки, и достоинство, с которым они прощаются с погибшей, завораживает. Демонстрируя солидарность, которой люди могут лишь позавидовать, слоны двигаются бесконечной чередой. Великая, бесконечная скорбь непрерывного потока. В тишине утра слоны все идут и идут. Они подходят к могиле, возлагают цветы и склоняют огромные головы.

Над сгоревшим ангаром висят несколько вертолетов (один полицейский и три — телевизионщиков). Прильнув к экранам, люди смотрят на медленно идущих слонов в прямой трансляции, и те взрослые, которым посчастливилось жить на нужных улицах, ставят детей на подоконники, когда животные проходят мимо их домов, чтобы будущие поколения сохранили этот невероятный момент в своей памяти навсегда.

Анна смотрит прямой эфир вместе с родителями и думает, что ненавидит Пашу.

Возложив цветы, слоны не уходят из порта. Так, в радиусе десятка километров, нет теперь ни одного пустого участка, который не занимало бы тихое, страдающее животное.

Журналисты, которые ведут репортаж с места событий, предполагают, что на этом церемония должна закончиться, однако приглашенные в студию зоологи объясняют, что впереди еще несколько дней оплакивания, потому что слоны, как и люди, расстаются тяжело и долго.

Так и случается. Животные не уходят. Словно вкопанные, будто памятники печали и памяти, слоны остаются на своих местах и теперь начинают трубить о боли. Несколько дней без остановок, будто сирена тревоги, слоновьим плачем над городом непрерывно тянется болезненная нота утраты, вынести которую с каждой секундой становится все сложнее и сложнее.

Анна беспрерывно рыдает — ей очень жаль себя.

Об этом не говорят по телевизору, но передают из уст в уста — тут и там, не в силах выносить проявление животного горя, разрываются и останавливаются человеческие сердца, не понарошку, но взаправду. Утром, в полдень, и на закате слоны не молчат о своем горе.

Лишь на седьмые сутки вдруг воцаряется тишина. Люди прилипают к окнам и выдыхают с облегчением. Зря. Слоны встают на ноги. Начинается то, о чем знают зоологи и правоохранители, но не предупреждают ни дикторы, ни журналисты. Животные принимаются мстить, разрушая все на своем пути. Натуральный, без примесей, гнев. Возмездие великанов. Все так же медленно и последовательно они растаптывают все, что попадается на пути. Машины, газетные ларьки и магазины. Дорожные знаки, светофоры и фонтаны. То тут, то там в городе начинаются пожары, но никто теперь не осмеливается выбежать на улицу, чтобы потушить их. Пожарным бригадам отдан приказ оставаться в частях и не препятствовать отмщению. Шаг за шагом, метр за метром, слоны разравнивают город. Кара. Словно на шампуры, на бивни насаживаются рекламные плакаты и бездомные собаки, заборы и некстати выбежавшие на улицу дети. Слоны ревут и крушат дома, затаптывают кирпичи и жизни. Словно тяжелые плети, хоботы бьют по крышам микроавтобусов и головам матерей, по окнам и судьбам. Над городом поднимается пыль и дым. Слоны хватают женщин и мужчин, швыряют их на землю и после укрывают песком. Животные, которые идут следом, не переступают бездыханных горожан и уже через несколько минут, втоптанные в землю, раздавленные человеческие тела напоминают ростовые фанерные фигуры. С красными от крови лапами, животные замешивают алую краску в землю, и нет теперь силы, способной и желающей их остановить.

Наблюдая за всем происходящим из окна своего кабинета, министр внутренних дел велит всем подразделениям быть в боевой готовности, но до приказа не двигаться с места. Слоновьему маршу не препятствуют. Горожане знают, что животные берут свое — око за око, зуб за зуб.

Постоянно получая сводки, Макс знает, что на данную минуту жертвами слоновьего марша стали по меньшей мере несколько тысяч человек — точную цифру назвать сложно, но, судя по всему, предсказатели из аналитического отдела оказались правы.

«Нужно будет их премировать», — думает министр.

К вечеру животные возвращаются в дома. Анна еще смотрит трансляцию, когда заходит их слон. Он медленно проходит в гостиную и принимает привычную позу. Анна впервые встает с дивана и подходит к животному, чтобы погладить его. Ей хочется принести слону воды и попросить прощения.

Словно тараканы, по городу разбегаются агенты тайной полиции. 29 по вертикали, шесть букв. Двигаясь по списку, который был давно и тщательно составлен, одного за другим они задерживают Пашиных сторонников. 18 по вертикали, пять букв! «Заказанных предателей» ищейки должны принести в зубах, словно палку.

Пока агенты тайной полиции исключительно хорошо делают свою работу, в город входят военные. Отлично подготовленные, состоящие из трех-четырех рот (26 по горизонтали, восемь букв). Возле каждого слона стоят теперь несколько охраняющих его солдат в (13 по горизонтали, восемь букв).

Детей вновь ставят на подоконники. Тем, кому еще вчера показывали слонов, теперь приказывают смотреть на соседей, которых запихивают в полицейские машины: «Запомни, это они во всем виноваты!»

Понимая, что напуганным гражданам нужно выплеснуть эмоции, министр внутренних дел издает секретное распоряжение не чинить препятствий самосудам, однако требует донести до каждого жителя столицы, что прежде, чем начать охоту на врагов народа, следует перевести дух и выслушать обращение лидера нации, который выступит с минуты на минуту.

Появившись в кадре, глава государства приносит самые искренние соболезнования — сложно представить, что в эти минуты чувствуют животные, потерявшие своего лидера. Невзрачный человек заявляет, что в связи с убийством Черной слонихи страна столкнулась с настоящим вызовом, однако действия животных понятны, и подобные трагедии, увы, иногда случаются. Нужно оставаться сильными и перетерпеть. Лидер нации заявляет, что убийца Черной слонихи найден и предстанет перед судом. Кроме этого, уверяет глава государства, будут арестованы и все его сообщники, чьи действия привели к тому, что произошло.

Утром пятницы, как и заведено, Александр отправляется в Министерство внутренних дел. Несмотря на траур, который царит в городе, Макс выглядит как никогда воодушевленным. Он очень рад видеть отца и, отложив очередное донесение, которое (для пущей объективности) теперь составляет исключительно искусственный интеллект, тотчас протягивает Александру бокал с шампанским:

— Ну, о чем твой роман сегодня?

— Да, честно говоря… как-то нет идей в последнее время…

— В самом деле? Почему?

— Все эти события несколько давят на меня… не очень понимаю, о чем и как можно писать, когда происходят такие вещи…

— Разве что-то особенное произошло?

— Глобально, наверное, нет, и все же…

— Может быть, напишешь обо мне? Как думаешь, я бы мог стать героем твоего романа?

— Я никогда об этом не думал, но, если вдуматься, пожалуй, да, вполне…

— Как бы ты меня описал, пап?

— Думаю… Как человека, который сумел сохранить порядок в стране в такое сложное время…

— Верно! Это очень точно, пап! Уверен, этот роман мог бы получить много литературных премий!

— Ты правда так считаешь?

— Конечно! Нам сейчас очень нужны правильные, нравственные тексты, с настоящими героями!

— Тогда, может быть, я действительно за него возьмусь?

— Не откладывай! Ну что ты стоишь? Прошу к столу!

За обедом привычно обсуждают спорт и театр. Начинают с легких закусок и телевидения, переходя к балету и литературе. После канапе, тартара, салата и супа подают основное блюдо. Несколько поваров вносят подносы, и Александр, который уже представил себе большую литературную премию, заметно повеселев (возможно, и от шампанского) громче обычного спрашивает:

— Ну-с, какое сегодня мясо?

— Слоновье… — спокойно отвечает Макс.

Сперва Александр несколько теряется, а спустя мгновенье, осознав услышанное, и вовсе испытывает шок.

— Погоди, это же не?..

— Это же не что?

— Не Черная самка?

— Нет, что ты, она сгорела дотла! Это слоненок. Был в квартире этого придурка. Мясо слонят гораздо нежнее. Я попросил и потушить, и пожарить, чтобы ты мог сравнить. Вот еще хобот, смотри, отварной. Ты ведь раньше не пробовал?

— Никогда…

— Начни тогда просто с боков. Может слегка горчить, чувствоваться нотки меди, но в целом наши повара делают большие успехи, потому что мясо, надо сказать, непростое, к нему нужно приноровиться!

Александр осторожно надрезает первый кусочек и кладет в рот.

— Ну как?

— Насыщенное…

— Да, в нем больше коллагена. Но ты сильно не наедайся тоже — еще сердце подадут (Александр не станет его есть, но отнесет сердце слона в ланч-боксе Анне).

Весь обед известный писатель не понимает, как правильно себя вести. Слоненка ему почему-то жаль. Не одну сотню раз выписывая персонажей, Александр понимает, что сын проверяет его, и если не мстит, то уж точно, как и в любой другой раз, хочет задеть, чтобы напомнить об обиде, что несет сквозь жизнь.

«Нам бы, наверное, нужно когда-нибудь поговорить, прояснить все, не может же так продолжаться вечно», — думает Александр, но в который раз не решается. Выпив ликеры и кофе, он встает в надежде, что этот не самый приятный (несмотря на обещание премии) обед наконец закончится, однако на прощание сын поднимает еще одну тему:

— И еще — я решил жениться на Анне.

— Ты шутишь?!

— Нет, я никогда не шучу — работа не позволяет.

— Но это же будет…

— Это будет что? 33 по горизонтали, шесть букв?

Александр теряется. Он возмущен. Ему хочется отругать сына, но он знает, что не имеет на это права. Кругом идет голова. Известный писатель силится что-то сказать, но, кажется, целую вечность не находит нужных слов, пока, наконец, не цепляется за спасительную банальность:

— А она любит тебя?

— Аня? Она не мыслит такими абстрактными категориями. Ладно, пап, прости, сам понимаешь — дела государственной важности! Я сообщу вам о дне свадьбы.

Ну вот тут и стало понятно, что Паше конец... ТвояГоспожа2022

Это еще почему?! Неизвестный читатель

Потому что если вы посмотрите на кроссворд, видно, что остается всего два неразгаданных слова. Нижнее нас не очень интересует, а важно то, что в середине, ведь оно центрообразуещее и автор вел к нему весь роман! Взглянув на это слово и на возможные варианты, совсем несложно догадаться, чем все закончится! ТвояГоспожа2022

Но мы ведь еще даже не знаем вопроса? Арина-балерина

А здесь уже и не нужно знать вопрос! Шесть букв. Вторая «ш», пятая «о». Как вы уже знаете, я дипломированный этимолог, слова — моя специальность. Так вот, здесь у нас не так уж и много вариантов. Если быть точной, всего шесть: «Аширов» — народный писатель из Центральной Азии, «вшивок», «ишачок» и адмирал Ушаков… Едва ли вшитый кусок материи или маленький ишак будут в кульминации нашего повествования, как, впрочем, и деятели прошлого… Так что эти четыре варианта мы отметаем, верно? ТвояГоспожа2022

Так, а какие еще два слова? Аноним

Эшелон и эшафот… ТвояГоспожа2022

Но может быть обойдется просто эшелоном? Может быть его этапируют в какую-нибудь дальнюю тюрьму? Арина-балерина

В какую, если все поезда стоят? ТвояГоспожа2022

Анна долго смотрит в зеркало. Словно трафареты, она накладывает на собственное лицо воспоминания разных лет. Здесь, в уголках глаз, когда-то не было морщин, здесь, у висков, не было седых прядей. Анна разглядывает собственное отражение и думает, как странно устроен этот мир: все всегда все знают про тебя. Одноклассники знают, что ты за одноклассница, подруги, что ты за подруга, бывший муж, что за жена. Соседи знают, какая ты соседка, критики — какая актриса. Финансовая полиция знает, какой ты гражданин, гинеколог — какая женщина. По одной брошенной фразе в кафе или на заправке официанты или кассиры знают, что ты за фрукт. Прохожие знают, что ты за горожанка, читатели, что за персонаж — и два единственных человека, которые не имеют ни малейшего понятия о тебе… это только ты и Паша.

Оказавшись в камере, Павел поражается ее размерам. «Удивительно, — думает комик, — люди до сих боятся попасть за решетку, хотя здесь гораздо больше свободы, чем на улице!» — в камере нет слона.

Весь день койка пристегнута к стене. Павел может ходить туда-сюда и даже сидеть на стуле, когда к нему приходит адвокат.

— Как я могу к вам обращаться? — спрашивает Павел.

— Зовите меня Добрый самарянин.

— Судя по всему, дела мои не очень, да?

— Если быть откровенным, хуже, чем вы думаете. К обвинению добавлена статья о терроризме. Вам грозит смертная казнь. Более того, на центральной площади уже возводится эшафот, правда, почему-то круглый…

— Круглый?

— Да, если честно, он больше напоминает цирковую арену.

— В духе времени...

— Ага...

— Значит, мне осталось всего несколько недель?

— Не думаю. Во-первых, они начнут суд только после референдума, во-вторых, я намерен сражаться за вас. Расскажите мне с самого начала все, что случилось вчера.

— Я отправился в ангар, чтобы предупредить Черную самку о своем плане. Я хотел объяснить ей, что жизнь в городе станет для слонов совершенно непригодной, что количество пчел, которые появятся в столице в самые ближайшие дни, совершенно точно их не порадует. Кроме этого, я хотел показать ей маршруты миграции и рассказать о резервациях, которые мы планируем построить…

— Так, дальше…

— Дальше в ангаре появился министр внутренних дел.

— Министр?! Вы уверены, что ни с кем его не спутали?

— Да.

— Кто-то может подтвердить, что он был там?

— Конечно! Там было человек двадцать полицейских! Все они смогут подтвердить мои слова!

— Сомневаюсь… Так, и что произошло дальше?

— Он начал оскорблять Аню, меня. Затем кто-то поджег слониху, я плохо видел, потому что меня прижимали лицом к бетону и только в последний момент задрали голову за волосы, чтобы я увидел пылающее животное…

— Следователь уверяет, что слониху подожгли вашей зажигалкой…

— Как она могла у них оказаться?

— Это я у вас хотел спросить…

— Я не знаю, но вам не кажется странным, что весь склад выгорел, а зажигалка нет?

— Мне в этом деле многое кажется странным…

— Я не убивал ее!

— Я знаю. Значит, вы утверждаете, что это сделал министр внутренних дел?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы подставить меня и объяснить людям, что все беды не от слонов, а от таких, как я. Вы мне не верите? Вы же все сами читали!

— Читал…

— Тогда почему сомневаетесь во мне?

— Не столько сомневаюсь, сколько размышляю над тем, как вам помочь… Как думаете, есть ли известные люди, которые могли бы поручиться за вас?

— Не знаю, может быть, отец Анны?

— Он будет свидетелем обвинения.

— Обвинения?!

— Да. Вам нужно подготовиться к этому и держать удар. Может быть, кто-то еще?

— Не знаю, наверное, кто-то из комиков…

— Вряд ли они сумеют расположить к себе судью…

— Ну хоть рассмешат…

— Поверьте, Павел, смешить, к сожалению, будет по большей части он. И еще, вас сильно избили — нам нужно написать жалобу.

— Не хочу.

— Понятно. Хотите, чтобы я что-то передал вашим родителям?

— Нет.

— Кому-то еще?

— Да, передайте, пожалуйста, вот это письмо моей девушке...

В первые дни приходит и следователь. Нарушая правила, без адвоката. Впрочем, для чего он это делает — не совсем понятно. В отличие от защитника, следователь никаких вопросов не задает. Этому человеку, кажется, все давно известно и понятно, а потому он лишь смотрит на Павла, кивает сам себе и, что-то записав, уходит.

Во время часовых прогулок Павел думает об Анне. Оставшись один на один с собой и зарешеченным небом, он то и дело говорит с ней. Проходит месяц, два, но нет ни одного дня, когда бы он не сказал ей: «Доброе утро, коротыша!» или «Славных снов, милая!», нет ни одной прогулки, во время которой он не говорил бы с ней. Вспоминая слова слоненка, Павел надеется, что, несмотря на молчание, Анна услышит его и не будет волноваться. Он рассказывает о своих снах, в которых целует ее, и о буднях, в которых мечтает услышать ее голос. В эти месяцы он хочет ее успокоить, сказать, что ей совершенно не о чем беспокоиться, что он в отличных условиях и все будет хорошо. Павел думает, что Аня, наверное, тревожится за него…

Когда скрипит и открывается окошко камеры, Павел надеется, что надзиратель передаст ему письмо от любимой, но ответ не приходит.

Павел же пишет каждый день — Добрый самарянин собирает пачку писем раз в неделю, но в ответ ничего не приносит. Павел боится спросить, видел ли адвокат ее в городе. Павлу страшно узнать, что она гуляет с кем-то еще:

Милая коротыша, к сожалению в эти дни у нас нет возможности говорить, поэтому я хотел написать, что люблю смотреть, когда ты разговариваешь с другими людьми. Люблю, когда ты первой, будто бы случайно, целуешь меня. Люблю смотреть, как ты чистишь зубы, люблю сметану, если она вместе с твоими сырниками. Люблю, когда твои щеки багровеют из-за перепада температур и люблю прижиматься к тебе и слушать, как бьется твое сердечко. Милая Аня, я так люблю родинку на твоем среднем пальце! Я люблю уткнуться в твой затылок, люблю цвет твоих волос, люблю встречать тебя в аэропорту и не люблю провожать тебя в аэропорту. Я люблю тебя в шерстяных носках, люблю твои глаза и пигментное пятнышко чуть ниже. Люблю, доставая карточки из кошелька, всякий раз натыкаться на твое фото, люблю, когда майка подчеркивает очертания твоей изящной груди! Я люблю, когда ты чихаешь, люблю, когда ты в синем пиджаке, люблю, когда ты без синего пиджака. Люблю, когда ты сонная, когда делаешь наше селфи, когда стучишь по столу, как по барабану, прямыми ладошками. Милая Анна, я так люблю слово «упрям» в твоей татуировке, люблю фотографии, на которых ты смотришь на меня, и очень люблю фотографии, на которых смотрю на тебя! Я люблю смотреть, как ты читаешь, люблю, когда спишь у меня на плече в поезде или в самолете, люблю думать о тебе и понимать, что есть еще одно большое, автономное «люблю» без всяких сопутствующих глаголов, но так как в эти дни мы не можем поговорить, обо всем этом я, увы, пока тебе не расскажу…

Павел, кажется, все меньше интересуется делом. Когда приходит адвокат, Павел задает всего два вопроса: как там Анна и ушли ли слоны?

Хороших новостей у Доброго самарянина нет. Слоны на месте. Об Анне он ничего не знает (ложь).

Министр Анне в общем-то нравится. Первое свидание проходит хорошо. Он понятный, предсказуемый и успешный. Букет дарит безвкусный, но кольцо дорогое. С бриллиантом. Будет что показать подружкам и выложить в инстаграм — лица любимых Анна не постит. Пока…

От Макса веет силой и властью. Разговаривая с ним, Анна думает, что он не будет плакать в концовке фильмов и заваливать телефон сообщениям с вопросами «Милая, куда ты пропала, я волнуюсь!». Отношения хороши, уверена Анна, когда люди самодостаточны. Зачем ей мужчина, который все время беспокоится о ней? Анне нужен комфорт, предсказуемость и свобода. Этот Макс совершенно точно не станет прилипать к ней, как Паша. У нее останется много времени на себя, к тому же Макс ей ровня — это исключает огромное количество проблем, которые были бы с нищим преподавателем философии и комиком. Быт, уверена Анна, разрушает влечение.

То, что Паша теперь в тюрьме, наверное, даже хорошо. Во всяком случае, это многое решает. Бывший не будет вечно звонить, требовать объяснений и стоять под дверью. Все последние дни Анна жутко боялась, что Павел опять окажется на крыльце ее виллы и затянет свой тягостный монолог влюбленного. Это некомфортно, думает Анна. Не ее вина, что не получилось. Может, она и хотела бы, но...

Анна никогда не была одна. С пятнадцати лет она всегда в отношениях. Без пауз. Желая свободы, Анна непременно с кем-то. Заслуженный мастер созависимости, Анна уверена, что всегда любила. Любила парня в школе, любила еще одного после, и да, любила кинопродюсера, за которым ездила по всему городу, чтобы вытаскивать его из туалетов. Когда появился Павел, Анна была несвободна, но, испугавшись, что потеряет прекрасного нового парня, закончила все по-быстрому с предыдущим. Анна умеет обрубать концы. Анне не свойственно сожалеть. Главное — не быть одной.

В начале их отношений ей не сорвало крышу, как Паше и она этому очень радовалась. Анне казалось, что то, что есть — гораздо лучше и крепче, чем какие-то дурацкие бабочки в животе. Дальше, как ей теперь видится, произошло следующее: Павлом овладела идея вечной, вселенской, невероятной любви и близости, которой ей все время приходилось немного подыгрывать. Анна чувствовала, что в отношениях с Павлом у нее не было возможности проявить себя, потому что, как только она становилась собой — это будто бы угрожало великому чувству. Теперь она не уверена, что это звучит убедительно, но как уж получается — она так чувствовала. И это совершенно изматывало и лишало отношения того волшебства, которое ей было нужно. Короче, вердикт такой: «Если все время нужно соответствовать великой идее — непонятно, когда любить…».

Анна решает, что с Максом проблем не будет — он понятная партия, к тому же она уже так долго одна, поэтому свадьбу играют в той же церкви, где отпевали Помазка, на фоне все того же белоснежного слона. Макс стоит в черном мундире, увешанном наградами, Анна в очень красивом и дорогом платье. Она убрала волосы так, как любит Паша.

Униженный Александр белее слона. София не может сдержать слез. Вот уже много лет, как она знает все о внебрачном сыне мужа. Священник благословляет влюбленных и после торжественной церемонии записывает в своем дневнике:

И говорит Господь: «Постыдились бы!» — и Адам, и Ева устыжаются. «Ладно, давайте одевайтесь!» — фыркает Господь и повелевает им отлепиться друг от друга. Оба повинуются и вслед за этим отбирает Бог у Евы имя ее и усыпляет Адама. И когда Адам засыпает, Господь расчленяет Еву, и замешивает так, что остается только ребро, и вспарывает грудь Адаму и возвращает ему ребро это. И Бог отрекает имена всем скотам и птицам небесным, и всем зверям полевым, и говорит Господь Бог: на этом этапе человеку будет хорошо одному, и если хочешь — можешь поесть яблоки, Адам. И Адам ест. И когда же Адам доедает, Господь выписывает его из Едемского сада и забирает имя у реки Эфрат. Вслед за этим безымянными становятся Тигр, Геон и Фисон. И перестает Рай орошаться. И вырубает Господь все деревья (и древо жизни, и древо познания, и древо зла). И, казалось бы, можно на этом остановиться, но не тут-то было: Господь подзывает к себе Адама и говорит: «Извини, чувак, все это было плохой затеей. И Господь кремирует Адама. И делает так, что опускается пар и больше не поднимается над всей Землей. И, разобравшись с людьми, Бог берется за землю, которую тотчас высушивает, и выкорчевывает всякую траву, и полевой кустарник, и отменяет выходные. И не становится седьмого дня, и остается шесть. И видит Бог, что все, что он создал, не очень. И пока есть утро, и еще есть вечер. И забирает Господь пищу у животных, и забирает души их себе, и запрещает Бог всяким тварям размножаться, и деблагославляет их. И не становится человека, и ни мужчины, и ни женщины, и не становится зверей земных и гадов. И шестого дня, кстати, тоже не становится. И начинают падать птицы с неба, и вода становится мертвой. И кончается день пятый, а за ним и четвертый. И погасают светила. И сливаются день и ночь. И не становится ни дней, ни годов. Ни земли, ни неба, ни морей. И если быть до конца откровенным — вообще ничего не оставляет Господь, кроме себя и тьмы над бездною. И взглянув вокруг, молвит Господь: «Так-то лучше»…

И Анна целует Макса.

О том, что она вышла замуж, Павел не знает. Добрый самарянин решает, что эта информация помешает его клиенту сосредоточиться на защите, а потому всякий раз предлагает концентрировать внимание исключительно на процессе. Добрый самарянин предсказывает, что сражаться будет довольно сложно, и все же — на первом этапе главная задача избежать смертельного наказания, а если уж это удастся — можно будет работать дальше.

— Вы могли бы передать это письмо Анне?

— Но ведь это чистый лист?

— Именно! Могли бы вы запаковать его в конверт и передать ей? Она откроет его и поймет, что я предлагаю начать все с начала…

— Хорошо, — отвечает Добрый самарянин и не может признаться даже в том, что Анна не читает писем.

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Докладная записка о вынесении приговора гражданину П

В связи с вашими поручениями проведены разъяснительные беседы со свидетелями обвинения, прокурором и судьями. Озвучены и закреплены стратегии поведения во время процесса, а также четко проговорен приговор (копия в приложении).

Для служебного пользования

Капитуляция человека. В течение последующих нескольких месяцев слоны окончательно захватывают город. Теперь они повсюду, в прямом и в переносном смысле. Животные стоят на разрушенных улицах и в разграбленных домах, красуются на пачках сигарет и на футбольных эмблемах, на этикетках газировки и на почтовых марках, что клеят на конверты, которые никуда не летят. Майки с нашитыми слониками продаются лучше, чем с крокодилами, машины с бивнями на капотах, на которых, впрочем, никуда не уехать, ценятся выше марок с встающими на дыбы лошадьми — Александр теперь покупает только первые. Рекламные афиши и туалетная бумага, циферблаты часов и кофеварки, хвосты стоящих самолетов и трафареты на светофорах — все теперь украшают захватившие город животные: красный слон — стой, зеленый — иди!

В конце концов, после гладко прошедшего референдума животные появляются в Конституции и чеканятся на монетах, вышиваются на флагах и печатаются на паспортах, обложки которых теперь украшает герб с двуглавым слоном.

Дело сделано. Ответственные за правки в Конституции получают великие премиальные, и все готово к первому заседанию суда. Добрый самарянин в послед­ний раз перед началом процесса навещает Павла в камере:

— У меня есть один вопрос: вы помните, в чем был министр?

— Не очень-то. Кажется, как всегда, в этом своем кожаном мундире. Пом­ню, что у него были черные перчатки.

— У вас хорошая память и большие шансы на победу!

— Почему? — будто проснувшись от многомесячной дремы, спрашивает Павел.

— Потому что одну он обронил!

— Где вы ее нашли?

— В ангаре. Я съездил на пепелище и нашел ее там.

— Кажется, она сильно обгорела.

— Да, но это не помешает нам доказать, что министр был там!

— Вы уверены, что она его?

— Судя по фотографиям с парадов — да.

— Значит, теперь у меня есть шанс?

— Еще какой! Теперь мне нужно отправиться в офис, потому что я хочу переписать всю речь, а вам предлагаю еще раз просмотреть все ответы и, по возможности, с учетом вновь вскрывшихся обстоятельств, переделать последнее слово, хорошо?

— Да! — воодушевленный, Павел садится за маленький деревянный стол:

Уважаемый суд,

Я родился в 1984 году. В три года был подло отдан родителями в детский сад, где познал на себе удары широкой ладонью и раз и навсегда разлюбил рыбные котлеты. После сада я поступил в университет. Между университетом и садом была школа, которая дала мне самые важные навыки в жизни любого мужчины — челночный бег и чтение по ролям. Надо сказать, чтомоя учительница делала все, чтобы я возненавидел литературу. Тонуть было веселее, чем ее слушать, однако, даже несмотря на это, книги я всегда считал источником обогащения — мама прятала в них деньги… Надо сказать, что я рос в очень небогатой семье. Из недвижимости у нас был только вечно лежащий на диване пьяный отец. В детст­ве было много печального, поэтому я начал шутить. Помогать мне было некому, оттого я поступил в университет, где стал изучать философию и параллельно заниматься стендапом — одним словом, отправился в долгое путешест­вие в сторону нищеты. Я учился думать, сомневаться и писать шутки. Я узнавал наш сложный мир и, как мне кажется, каждый день старался сделать его капельку лучше. Я не творил зла. Уважаемый суд, сегодня я хочу сказать, что мне всегда верилось, что я смогу сделать нашу планету чуть более осмысленной и веселой. Я не идеалист. Я не думал, что смогу все исправить, но в то же время всегда свято верил, что сумею хотя бы не сделать ее хуже. Я понимаю, как мал человек, но все же, иногда, нам удается кое-что изменить вокруг себя. Все эти годы я очень верил, что любовь и смех — ровно то, что всем нам нужно. И сегодня, уважаемый суд, я хочу признаться, что очень влюблен! Уверен, это невозможно не заметить! Вот уже несколько лет я испытываю самое прекрасное чувство, которое дано человеку. Оно окрыляет и помогает в сложные моменты. Оно помогает мне сейчас и дает веру! Уважаемый суд, если бы вы только видели ее, то нисколько бы не сомневались, что во мне сейчас так много сил, что я смогу освободить город и сделать так, что все мы будем счастливы! Уважаемый суд, как вы теперь знаете, я не поджигал слониху! Я обещаю, что в самое ближайшее время освобожу город, а сейчас очень прошу отпустить меня, потому что очень хочу позвонить любимой…

— А если она не ответит? — спрашивает севшая на край стола моль.

— Ты сегодня раньше обычного. Что-то случилось?

— Да, меня вызвали, потому что нужно проесть твою грудь насквозь — утром я вылезу из спины.

— Уверена?

— Да, — едва успевает сказать моль, и дверь камеры открывается. Двое надзирателей закатывают тележку, на которой стоит старая, дешевая видеодвойка. Как хлеб в тостер, положив кассету в телевизор, один из надзирателей усаживает Павла напротив экрана и пристегивает наручниками к стулу.

Павлу показывают свадьбу. Несколько часов подряд. Затем еще раз, и еще. Гости, столы и церковь. Подвенечное платье, тосты и шампанское. Смокинги и платья. Танец новобрачных, поцелуи и метание букета для подружек невесты. Разрезание торта, выступления известных артистов и праздничный фейерверк. Павел плачет и улыбается — коротыша такая красивая и счастливая! Ей так идет эта прическа! Макс сидит рядом и одним пальцем накручивает Анне локоны…

Моль начинает…

Я когда читала этот отрывок, очень сожалела, что не могу поговорить с Павлом. Только представьте себе, какой могла бы быть мировая литература, если бы у нас была возможность разговаривать с главными героями?! Мне так хотелось сказать ему: Паша, ты был честен, ты любил ее, заботился и отдавал, и теперь ты всего лишь теряешь человека, который не выбрал тебя — ее потеря значительнее… Ника

Всю ночь Павел думает, как правильно поступить. Продолжать за нее сражаться или отпустить? Рассказать ей, кто в действительности ее новый возлюбленный, или промолчать? Моль медленно разгрызает грудь, и до самого утра разговаривая с собой, Павел решает, какое поведение достойно любящего человека.

В конце концов, раз любишь, думает он, должен отпустить.

«Я обязан уважать ее выбор и перестать тревожить! У нее новая жизнь. Она не хочет быть со мной, и это единственное, что мне нужно услышать...»

Когда его заводят в железную клетку, установленную в балагане роскошном дворце правосудия, бодрый и решительно настроенный адвокат тотчас подходит к Павлу и берется за прутья. До начала процесса остается еще несколько минут, и Добрый самарянин решает, что это хорошая возможность в последний раз все обговорить:

— Доброе утро, Павел! Ну как вы? Готовы? Не сомневайтесь, сегодня мы разнесем их!

— Я не буду ничего говорить…

— Почему?! Что-то случилось ночью?! Они пытали вас?

— Отчего вы не рассказали мне про свадьбу Ани? — Добрый самарянин на мгновенье оглядывается и смотрит на Макса, который в этот самый момент занимает место в первом ряду, аккурат с забавно усевшимся на скамью огромным слоном.

— Слушайте, я просто не хотел вас расстраивать. Вы сейчас очень ранимы, а нам нужно быть сосредоточенными! Что значит, вы не будете говорить? Неужели вы не хотите, чтобы справедливость восторжествовала?

— Вы не представляете, какая она была счастливая на видео! Я всегда мечтал, чтобы она была ровно такой! Понимаете, я ее очень люблю! Нет ничего важнее ее радости и спокойствия! Я не хочу делать ей больно, не хочу, чтобы она подумала, что я мщу или препятствую ее любви…

— Да какой любви, Павел?! Полгода назад она любила вас, теперь его. Простите, но когда она узнает, кто он — откажется от него так же легко, как бросила вас.

— Я увидел, что она любит его…

— Она не любит никого, кроме себя, и если вы для чего-то хотите, чтобы однажды эта женщина вернулась к вам — вам нужно быть сильным, а не отступать! Ей нужен победитель, а не пораженец. За решеткой должен быть Максим, а не вы!

— Я не проигрываю, просто раз она его полюбила — я не хочу свидетельствовать против него…

— Отлично! Это сделаю я! Послушайте, Павел, они уничтожат вас, и тогда уж точно не будет никакого шанса воссоединиться с любимой. Если вы любите ее, то просто обязаны дожить до момента, когда она поймет, что вы главный мужчина в ее жизни!

— Никогда она этого не поймет…

— Павел, я вижу, что вам сейчас очень больно, но это всего-навсего женщина! У вас впереди вся жизнь! Вы еще найдете прекрасную спутницу, которая будет действительно любить вас, а не сбежит, как только на горизонте появятся проблемы и неудобства. Я же все прочитал! Разве было что-то, что вы не готовы были исправить?

— Нет…

— Вот именно! Перестаньте винить себя! Не вы виноваты в том, что у вас такие родители, не вы виноваты в том, что избалованная женщина не оценила вас, не из-за вас пришли слоны! Заклинаю вас, будьте благоразумны! Нельзя губить собственную жизнь из-за изнеженной бездельницы!

— Вы ничего о ней не знаете! Она — самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал!

— Самый прекрасный человек нашел бы возможность поговорить с вами перед судом! Самый прекрасный человек, даже если захотел бы оставить вас, нашел бы смелость поговорить, а не попрощался бы письмом. Самый прекрасный человек не блокировал бы вас! Откройте же наконец глаза! Ей плевать на вас! Вы были для нее просто проходной интрижкой! Ей было скучно. Простите, я не хочу делать вам больно, но я ваш адвокат — моя цель защитить вас! Если сейчас вы отступите — значит, их план сработает! Хотите страдать — страдайте, но делайте это на воле, а не в тюрьме!

— Я не хочу ставить под сомнение ее любовь…

— У нее любовь перманентна, только мужчины сменяются, без пауз! Вы хотите, чтобы она была с мерзким человеком?

— Да, если с ним ей лучше, чем со мной…

Добрый самарянин пытается наскоро найти другие аргументы, но в этот момент его прерывают громкие слова: «Встать, суд идет!»

Маленький человечек в черной мантии, держа в руках десяток толстых папок, занимает свое важное место аккурат под гербом с двуглавым слоном. Заседающий судья здоровается, приветствует телезрителей, которые наблюдают за происходящим в прямом эфире, и начинает процесс.

Пока маленький человек говорит, камера показывает Павла, стоящего в клетке. Цепи сковывают его руки и ноги, а также соединены с заржавевшим ошейником, который защелкнут на шее. Зрители могут быть спокойны — обвиняемый не сбежит.

София сделала попкорн. Анна обнимает подушку и садится рядом.

«Отец выбрал совершенно идиотский галстук», — предвосхищая появление Александра, говорит его верная жена.

Судья проверяет явку сторон и устанавливает их личности. Кроме этого, он подтверждает, что оснований для переноса заседания нет.

Вслед за этим комичный старичок объявляет, какое дело рассматривается, и зачитывает обвинительное заключение. Судья спрашивает обвиняемого, признает ли он вину, и после долгой паузы, переглянувшись с адвокатом, Павел наконец говорит:

«Нет!»

«Ну, конечно!» — словно сериал, комментирует София.

«Понятно», — себе под нос бурчит старичок и предлагает перейти к исследованию доказательств. София увлекается, а Анне пока тревожно, но скучно.

Первыми выступают свидетели обвинения — так как родители не могут идти сами, их волокут полицейские. Пьяные родственники нужны, конечно, не для того чтобы прояснить ситуацию, но для того только, чтобы продемонстрировать телезрителям, что у этого парня проблемы с наследственностью. Мать Павла улыбается и что-то мямлит. Видно, что несмотря на полуобморочное состояние, к суду она готовилась и даже попыталась нарядиться. Все дорогие подарки, которые дарил сын, давно пропиты, поэтому вместо браслетов она обматывает руки красивыми лентами от подарочных упаковок — единственное, что не принимают в ломбарде. Отец то и дело проваливается в сон, поэтому полицейские постоянно толкают его.

Великий провокатор, Макс уверен, что подобное унижение выведет Павла из себя, но ошибается. Если свадебное видео действительно ранит его, то пьяные родители давно не вызывают никаких особенных эмоций. Много лет Павел испытывает вину, пытается вылечить папу и маму, пробует все известные способы, однако в конце концов сдается, понимая, что лишь они сами могут помочь себе. Когда ваши родители алкоголики — вам приходится прощаться с ними еще при жизни. «Ну-ка, сынок, принеси-ка мне еще водочки в гроб!» Живые мертвецы. Медленное падение близких людей может длиться десятилетиями, и они будут пить до последней бутылки (кстати, за это выступление им обещают две!).

Павел смотрит теперь на маму и отца, но не чувствует боли, на которую так рассчитывает министр. Крепатура — но не более того. Павел даже не сердится на них. Выбор каждого человека — исправлять свои ошибки или нет. Павел верит, что человек способен исправляться. Анна — нет.

Когда становится понятно, что далее допрашивать родителей не имеет никакого смысла, а сидящие в зале люди высмеивают их, судья предлагает вызвать следующих свидетелей.

К трибуне выходит Александр. Аттракцион. Кажется, на первые несколько вопросов он отвечает с волнением, однако опыт берет свое — ну сколько раз он выступал на банкетах и вручениях премий?!

Расслабившись, Александр замечает, что гражданин П. самым коварным способом втерся в доверие его семьи и много месяцев одурачивал его дочь, рассказывая о чувствах, которых никогда не испытывал. Узнав о том, что Черная слониха сожжена, Александр сразу понял, что за этим стоит гражданин П., потому что за много месяцев до этого он уже покушался на их домашнего слона.

«И правда! — говорит София. — Мы же уже тогда должны были понять, что он не в себе!»

София, Анна и телезрители ожидают, что в завершение допроса известный писатель перейдет к художественной части своего выступления, однако автор вдруг замолкает, демонстрируя высший поэтический прием. Получив трибуну, он говорит, что взошел на нее только для того, чтобы отвечать на вопросы прокурора:

— Даже большой автор порой должен быть просто гражданином своей выдающейся страны!

Кульбит!

Аплодисменты!

Судья благодарит Александра, признается, что является большим поклонником его творчества, и напоминает телезрителям, что все романы автора есть на полках ведущих книжных магазинов столицы, а по промокоду «Суд» сегодня их можно будет приобрести со скидкой.

Процесс разгоняется. Набирает обороты. Свидетели обвинения выступают бесконечной чередой. Следом за известным писателем на вопросы прокурора отвечают зрители, которые были когда-либо оскорблены Пашиным стендапом. Под присягой любители комедии уверяют, что этот вот, который теперь в клетке, не единожды призывал уничтожить слонов.

— Спасибо!

— Пожалуйста!

Далее вызывают соседей родителей Павла. Антре. Мужчина и женщина в унисон рассказывают, что жить в подъезде с отцом и матерью гражданина П. совершенно невозможно. За своим слоном они не смотрят, на лестничной площадке вонь. Из слов соседей выясняется, что алкоголь родителям покупает не кто иной, как сам Павел. Именно он виновен в их алкоголизме!

Вот те на!

Последними выступает группа полицейских (в целях безопасности их лица скрыты масками слонов), которые прибыли в порт, чтобы задержать убийцу:

— А как так получилось, что вы оказались на месте происшествия уже через несколько мгновений после того, как слон загорелся?

— Мы патрулировали порт и услышали, как в ангаре кто-то кричал: «Умри, Черная слониха!» и мы тотчас рванули туда!

— И что вы увидели?

— Мы увидели его! Он с удовольствием смотрел за тем, как погибает животное.

— И что вы сделали?

— Несколько человек задерживали его, а другие принялись спасать слониху.

— Почему вам не удалось?

— Было слишком поздно! — подняв маску, вытирает слезы один из полицейских — в суматохе пожара мы не смогли найти огнетушители.

Чем больше выступает свидетелей обвинения, тем устойчивее ощущение, что на скамье подсудимых именно тот, кто должен понести наказание. Если и были граждане, которые в этом еще сомневались, то теперь таких почти нет.

— Слово передается защите! — бурчит маленький судья — Кого вы хотите пригласить?

— У защиты нет свидетелей, — не поднимая глаз, отвечает адвокат.

Несколько месяцев Добрый самарянин пытается найти хотя бы одного человека, который осмелится вступиться за Павла в суде, но даже самые близкие друзья теперь уверены, что слоны устроили погром именно из-за него.

«С чего вы взяли?»

«Мы читали расследования, видели репортажи».

Адвокат пишет и Анне, но она не отвечает. Теперь, глядя трансляцию, Анна испытывает противоречивые чувства. С одной стороны, ей не хочется видеть Павла и она понимает, какой тяжелой была бы эта встреча, с другой — Анна внезапно понимает, какую аудиторию упускает. Этот эфир смотрит вся страна, и наверняка после эффектного выступления на нее обрушились бы приглашения от всех киностудий. Впрочем, теперь она супруга министра внутренних дел — во-первых, это почетно само по себе, во-вторых, роли — это только вопрос времени.

Подтверждает вину Павла и экспертиза. На месте гибели Черной слонихи найдена зажигалка, которую Анна подарила ему.

— Она принадлежала вам? — спрашивает прокурор у закованного в цепи человека за решеткой.

— Да, но у меня украли ее на улице!

— Прям кража века! Кто-то напал на вас средь бела дня, чтобы украсть зажигалку? В нашем спокойном городе? Надо же!

Прокурор доволен собой. Судья улыбается. Эшафот капельку ближе.

После рекламы переходят к допросу обвиняемого:

— Вы были в ангаре?

— Да. Уважаемый судья, у меня все.

В отличие от прокурора, Добрый самарянин задает множество четких вопросов, но его микрофон почему-то то и дело выключается. Когда он пытается повторить, судья прерывает его:

— Вы это уже спрашивали — суд все слышал! Вы хотите спросить что-то еще?

— Да, ваша честь! У меня есть ходатайство! — Добрый самарянин поднимает вверх выгоревшую перчатку и обращается к Максу, сидящему в первом ряду:

— Господин министр, вам известна эта вещь?

— Господин министр не является свидетелем — вы не можете задавать ему вопросы! — обрывает адвоката судья.

— Ничего, ваша честь, если позволите — я отвечу! — поднимаясь со скамьи, со снисходительной улыбкой отвечает Макс.

— Как пожелаете, господин министр, — покорно соглашается судья.

— Значит, вам знакома эта перчатка? — вновь спрашивает Добрый самарянин.

— Да, это моя перчатка.

— А вы не припомните, где и при каких обстоятельствах обронили ее?

— Очень даже припомню! Это было в ангаре…

— Вот как? Значит, вы признаете, что тоже были там?

— Да, я этого и не скрывал. Как только появилась информация о возгорании — мне доложили. Я, как министр внутренних дел, посчитал своим долгом немедленно быть на месте.

— Значит, вы утверждаете, что приехали, когда узнали, что кто-то поджег черную слониху?

— Да.

— А как же вы потеряли перчатку?

— Войдя в полыхающий ангар, я увидел мертвое погибающее животное и человека, которого вытаскивали оттуда. Я спросил у своих подчиненных, кто этот человек, и они ответили, что он — убийца! Я снял перчатку, чтобы дать ему пощечину, и готов понести за это ответственность перед судом и страной!

«Браво!» — восторженно говорит мама.

«Слегка переигрывает», — думает Анна.

Зал в очередной раз взрывается аплодисментами. Хлопает даже судья и, глядя на Павла, Добрый самарянин понимает, что нет смысла продолжать разговаривать с Максом — этот суд превратился в цирковое представление.

— У меня все, ваша честь…

Процесс прерывается дважды. По воле слона. Сперва животному нужно справить нужду (судья берет паузу в заседании, чтобы униформисты могли прибрать зал), затем слону становится скучно и, подойдя к трибуне, он начинает хоботом щекотать судью. Старичок смеется и просит животное остановиться. Когда слон успокаивается, начинаются прения сторон.

Первым выступает прокурор. Поймав кураж, он говорит уверенно, понимая, что после этого процесса непременно получит награды и повышение.

— Высокий суд! Сегодня мы рассматриваем одно из самых чудовищных преступлений, которые когда-либо видела эта страна. Перед нами человек, чьи действия потрясли основы человеческой морали!

Гражданин П. возомнил себя богом! Гражданин П. решил, что лучше людей знает человеческое! Гражданин П. обвинил наше общество в компромиссности и бездействии, не очень-то понимая, что человечество достигло того, чего достигло, исключительно благодаря нашей способности адаптироваться! Гражданин П. требовал от нас действовать, обвинял нас в трусости, в то время как мы проявляли мудрость! Стремление к безопасности и комфорту — наша самая сильная черта, позволившая нам выжить на протяжении миллионов лет!

Гражданин П. с хладнокровием и намерением совершил поджог, который, как ясно видно из всех доказательств, не был случайностью или спонтанным порывом. Он прекрасно понимал, к чему это приведет! Он знал, что после его жестокого поступка вспыхнет паника, что люди будут пытаться спастись любой ценой, и он предвидел, что хаос повлечет смерть!

Масштаб трагедии, вызванной этим преступником, невозможно переоценить!

Суду представлены бесспорные доказательства. Свидетельские показания, экспертные заключения — все это ясно указывает на виновность подсудимого. Нам не нужны догадки. Нам не нужны гипотезы. Мы знаем правду! И правда такова: перед нами стоит убийца, который заслуживает самого сурового наказания, предусмотренного законом.

Я прошу суд назначить П. меру наказания. Он должен быть лишен права называться человеком!

Речь прокурора Анне нравится. Она чувствует, что со многим согласна. Ей кажется, что обвинитель смотрит в суть вещей.

В отличие от прокурора, Добрый самарянин растерян. Текст выступления приходится править по ходу заседания. Он смотрит на своего подзащитного и понимает, что несмотря на все призывы, Павел принимает поражение, хотя вовсе не считает себя проигравшим. Скованный цепями человек не признает, что, отступая, бросает борьбу. Павел не хочет в этом участвовать, и Добрый самарянин, впервые за всю свою многолетнюю практику, вдруг ловит себя на мысли, что и он тоже. И все же адвокат остается профессионалом и находит в себе силы сказать следующее:

— Сегодня перед вами стоит не просто обвинение, а реальный вызов самой сути правосудия. Мой подзащитный обвиняется в совершении террористиче­ского акта, а именно — в сожжении слона. Да, вы правильно услышали — сож­жение слона, обвинение, которое само по себе звучит абсурдно и нелепо! Однако я прошу вас не торопиться с выводами. Я прошу вас взглянуть глубже, осознать, что это обвинение — не что иное, как тень, не имеющая под собой реальной основы. Мой клиент — человек искусства, комик, мастер смеха и словесного остроумия, а не насилия. Он не служит разрушению, он служит строительству — строительству мостов между людьми, строительству света и радости в этом непростом мире. Слова и шутки — вот его оружие, и они никогда не причиняли никому вреда. Смех — это не пустой звук, это живая сила, способная разрушать преграды и создавать гармонию!

Что же мы видим в этом деле? Нечто, что похоже на тень, отбрасываемую нами в условиях недостаточности доказательств. Мы слышим обвинение, но мы не слышим фактов! Мы видим обвинение, но мы не видим доказательств. Иллюзия правды — это не правда, и там, где иллюзия, не может быть справедливости. Вот оно, обвинение, построенное на иллюзии, а не на правде! В нем нет ни доказательств, ни фактов, ни логики, лишь домыслы и неясности. Мы не можем судить человека по иллюзиям, даже если они так ярко и вызывающе блеснули в этой туманной реальности.

Давайте спросим себя, уважаемый суд, как мы можем оправдать обвинение в жестокости и насилии, если само обвинение слабо и зыбко, как песок, и не стоит даже на самом фундаменте закона? Как можем мы осудить человека, который посвятил свою жизнь радости и смеху, на основании слухов и необоснованных выводов?

Ваша честь, вы не должны вершить правосудие, основываясь на эмоциях. Ваше решение должно быть холодным, беспристрастным и объективным, как холодный взгляд закона. Сегодня я прошу вас, уважаемый суд, взглянуть на этот случай с холодной объективностью и признать, что обвинение — бездоказательно, а мой клиент — невиновен.

Оправдание — вот то, к чему мы стремимся, ибо суд должен быть тем местом, где справедливость торжествует над домыслами, а истина — над иллюзиями.

Получается сбивчиво и неубедительно. Это понимают и адвокат, и Павел, и Анна.

«Расстреляют его?» — спрашивает София.

«Вроде бы, у нас мораторий на смертную казнь», — вписывая слово «эшафот» в кроссворд, отвечает дочь.

Судья удаляется в совещательную комнату, забыв взять с собой лист, на котором уже написан приговор. Возвратившись в зал суда, он начинает читать с него.

Комичный старичок, утопая в собственной черной мантии, бубнит, что суд, рассмотрев материалы уголовного дела в отношении гражданина П., обвиняемого в совершении особо тяжких преступлений, а именно — в поджоге Черной самки, чья смерть привела к массовой гибели людей, изучив доказательства, заслушав стороны обвинения и защиты, а также учитывая характер и последствия содеянного, находит, что действия подсудимого носили осознанный, умышленный характер и повлекли катастрофические последствия, приведшие к гибели невинных людей. Судья заявляет, что подсудимый действовал с исключительным цинизмом и пренебрежением к человеческой жизни, что подтверждается доказательствами и свидетелями. Учитывая степень общественной опасности совершенного преступления, его последствия, а также личность подсудимого и отсутствие смягчающих обстоятельств, суд приходит к выводу, что исправление и перевоспитание — невозможно. Исходя из вышеизложенного, суд лишает гражданина П. всякого имущества и приговаривает к смертной казни через расчеловечивание.

А что такое расчеловечивание? Аноним

Читайте дальше! Топовый поклонник

Анна выключает трансляцию. Она чувствует, как портится настроение. Ей кажется, что нужно отвлечься и проветриться. Анна решает сходить на маникюр и встретиться с подружками, которых не видела со свадьбы.

Улица ресторанов в центре города кишит людьми. Здесь весело и из каждого заведения гремит музыка, здесь она часто бывала с кинопродюсером. Официанты бегают между столиками, не успевая менять напитки. Посетители смеются и перекрикивают друг друга. Ресторан «Аист». Отыскав столик с «ее девочками», Анна целует подруг и хвастается новым кольцом, купленным во время медового месяца. Ей нравится атмосфера, которая царит в этом заведении, и беззаботность, с которой ее встречают веселые подружки.

— А ты чего такая хмурая, Ань?

— Да вся эта история с Пашей...

— С каким еще Пашей, ну-ка расскажи!

— Ну этот, борец со слонами, которого по всем каналам показывают.

— С какими еще слонами, Ань?

Подруги Анны про животных ничего не знают. Как-то слоны прошли мимо них. Столько ведь всего было — открывались новые рестораны и галереи интерьерного дизайна, нужно было ходить на массажи и обертывания, кому-то же приходилось даже перекрашиваться, потому что первый мастер оказался совершенно ужасным. А маникюр? Подруги Анны говорят о кремах и платьях, сексе с фитнес-тренерами и операциях на груди, какие уж тут слоны? Анне все это очень нравится. Она слишком устала от негатива, который привнес в ее жизнь Паша.

Павел смотрит на растерянного адвоката, который не находит в себе сил, чтобы встать из-за стола и подойти к клетке.

— Не волнуйся, — через весь зал кричит известный комик, —  они не смогут расчеловечить меня!

— Сможем! — на прощанье бросает покидающий зал Макс.

Не отпускает злость из-за потраченных денег и времени! Зачем я вообще все это прочитал?! Чему может научить эта книга? Простой мужик

Свободе… Добрый самарянин

Мне кажется, эта книга про выбор. У Анны есть две опции: честный и преданный человек, жизнь с которым будет тяжелой и прекрасной, наполненной вызовами и счастьем, или аморальный молчун, с которым комфортно, потому что он всегда будет находить теплое местечко и осваивать деньги, которые дают на фильмы про полезность пришедших слонов. Понятно, что с Максом она долго не протянет, тем более он ее брат — ей бы просто разобраться с этим. И этот момент мне очень понравился, потому что обычно в книгах героини выбирают добро и смелость, а здесь все как в жизни — приспособленчество и путь наименьшего сопротивления. Все очень логично — в конце концов она выберет труса, потому что сама трус… Аноним

В жизни нет таких мужчин, как Паша — они только в книгах… Арина-балерина

Есть! Анна

Приставы опечатывают квартиру Павла. Выносят вещи. Коробок не так уж и много. В самых легких — воспоминания о первых днях, влюбленность, неж­ность, воздушные поцелуи и… слова Анны — они ничего не весят. Дальше пластинки, которые он ставил ей, и собранные для налоговой билеты и квитанции из гостиниц (влюбленные успели посетить десяток городов). Здесь письма и фотографии, память о бесконечных занятиях любовью и рубашки, на которых она вышивала ему инициалы (не сама). Самыми тяжелыми оказываются коробки с враньем и ложью Анны — даже опытные приставы не сразу могут их поднять и вынести.

Новая камера гораздо меньше предыдущей. Здесь лишь дырка в полу и цепь, на которую сажают Павла. Рядом ставят две алюминиевые миски. Первая с водой, вторая с корнеплодами.

Спустя несколько часов сюда впервые входит дрессировщик. Павел здоровается и тотчас получает удар плетью. Осужденный думает, что сказал что-то неправильно, и приветствует вошедшего иначе, однако получает второй удар. Павел понимает, что отныне ему запрещено говорить на человеческом языке.

— И стоять на двух ногах!

Пока Павел может выдерживать удары, он не слушается, однако совсем скоро опускается на четвереньки.

Укротитель молчит. Он сконцентрирован. Дело важное — новая страна поручает ему великую миссию — этот осужденный должен стать первым официально расчеловеченным.

Когда занятие заканчивается, дрессировщик плюет в Павла и уходит. Впереди долгий путь. Павел остается истекать кровью. Красные рубцы разрезают его грудь и руки, живот и ноги. Одежда отобрана, поэтому, прикованный цепью, он лежит на полу голый. Его знобит. Бетон алеет, однако совсем скоро цвет изменится.

Избиения продолжаются несколько месяцев подряд. Каждый день. Работа укротителя ювелирна — он должен сделать больно, но не убить.

Из-за отсутствия воды и средств гигиены уже в первые дни у Павла начинаются недержание и постоянный понос (наблюдающий за исполнением наказания ветеринар фиксирует диарею 10–15 раз в день, но ничем не помогает — приговор есть приговор). Павел лежит в луже собственных испражнений и перед тем, как потерять сознание, всякий раз шепчет: «Добрых снов, коротыша!»

В первые же дни отбирают и имя. Приходящий в маске дрессировщик называет его только по кличке — Слон. Теперь в руках укротителя не только хлыст и плеть, но и специальный крюк, которым, в случае неповиновения или секундного промедления, он хватает Слона за ноздри.

Разрушая человека, осужденному оставляют лишь четыре функции: сон, еда, испражнения и выполнение команд.

Со временем его начинают выводить во внутренний колодец тюрьмы, где продолжают дрессировать. Лишь здесь, на арене, которую укротитель почему-то называет эшафотом, Слону разрешают подниматься на задние лапы. Иногда, если животное выполняет команды быстро и правильно — дрессировщик не бьет его, но протягивает корм. Слон ест с руки.

Что-то он как-то быстро сдался, этот ваш герой! Весь такой смелый был, говорил манифестами, Анной был недоволен, мир собрался менять, а тут за несколько месяцев ест с руки. Я бы лучше умер, чем на такое согласился! Простой мужик

В комментариях все всегда смелые, а когда нужно заметить слонов — так нет! Активист13

Первыенесколько месяцев Слон отказывается от корма, однако, когда его оставляют на тридцать суток без еды и почти без воды, однажды срывается.

Нос Слона давно разорван, и теперь висящие, словно тряпки, куски больше напоминают уродские маленькие хоботки. Чтобы кожа Слона походила на оригинальную, несколько раз в неделю дрессировщик приходит с маленьким скальпелем и, пристегнув все конечности, медленно и скрупулезно делает тонкие надрезы. Трещины затягиваются, но меняют структуру кожи. Во время таких процедур Слон больше не стонет. Он привык и ждет лишь момента, когда дрессировщик закончит.

Оставшись один в камере, собрав волю в кулак, Слон поднимается на задние лапы и начинает шутить. Шатаясь от боли, усталости и головокружения, он каждую ночь пытается оттачивать монолог, который, уверен, однажды прочтет:

«Поаплодируйте те, кто считает, что я не в самом завидном положении? Да, wi-fi здесь неважный и белье меняют реже обычного. Но вообще-то жаловаться мне особенно не на что — за мной следят: диета, физиотерапия, спа-процедуры. Все, кстати, совершенно бесплатно! Соседи тихие, потому что, скорее всего, уже мертвые. Со сном, конечно, есть некоторые проблемы, зато кошмары не снятся и просыпаюсь по утрам без будильника. Глядя на меня, вы, наверное, хотите спросить: чем я отличаюсь от животного? У животных есть права!»

Репетировать долго не получается — изношенный организм то и дело проваливается в рваную дремоту.

Ему снится самая красивая женщина на свете. Она становится на колени и целует его хобот…

Слон любит мыться. Это единственное хорошее, что бывает теперь. Когда раз в две недели камеру очищают от мочи, крови и фекалий, его выводят в специальное стойло. После дрессировщик заводит Слона обратно и моет уже его самого. Если у укротителя бывает хорошее настроение — он делает воду чуть-чуть теплее. Это очень приятный момент.

Слон делает большие успехи. Теперь он умеет подниматься на задние лапы, ходить по узкому бревну и даже совершать кувырки! Кроме этого, после полугода постоянных тренировок Слон умеет крутить обруч, танцевать под музыку и даже, в ответ на команду, кивать головой.

Счет времени давно потерян, Слон не знает, сколько провел здесь, когда ржавая дверь камеры открывается и в нее входит человек в красивом пиджаке и белой рубашке. Вместе с дрессировщиком они говорят на человеческом языке. Дрессировщик улыбается, и пришедший гость что-то записывает в черный блокнот.

Слон стоит спокойно. Его специально помыли. Ему нравится быть чистым. От человека, который пришел, очень вкусно пахнет. Слон даже хочет подойти, но опасается дрессировщика. Слон распознает некоторые слова, которыми, кажется, когда-то тоже пользовался:

— А какой размер этой камеры? А сколько раз в день питание? А во сколько он просыпается? А отбой?

Человек в красивом пиджаке и белой рубашке подходит к нему вплотную и аккуратно гладит по щеке.

— Кожа стала точь-в-точь как у слона!

Да, черствеет.

— Как думаете, когда он будет готов выступать?

— Да в общем-то уже готов.

— Почему вы тогда его не выпускаете?

— Хочу, чтобы все прошло без сучка и задоринки!

Да уж, лучших людей всегда сажают на цепь. Остальные и так выдрессированы. Моль

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Докладная записка о подготовке выступления с участием первого расчеловеченного

В ответ на ваш запрос сообщаем, что нашими специалистами зафиксировано полное расчеловечение гражданина П.

В ходе разного рода испытаний, экспериментов и проверок установлено, что гражданин П. окончательно потерял человеческое обличье, а также способность говорить. Вместе с тем, осужденный отлично выполняет команды, ориентируется в слоновьем языке и блестяще подражает животным звукам.

Комиссия в составе ученых-биологов, антропологов и дрессировщиков полагает, что животное готово к демонстрации полного расчеловечивания на публике.

Для внутреннего пользования

Макс приказывает доставить ему кинопродюсера. Разговор короткий. Министр говорит, и человек без принципов только кивает и на все соглашается. Он привык делать так всю жизнь, чтобы выпускать не фильмы, но «продукт». Макс объясняет, и кинопродюсер клянется, что снимает все, что прикажут.

Когда услужливый и беспринципный человек, пятясь спиной, выходит из кабинета, Макс думает, что из всех этих бездарных персонажей он уважает только Павла. Отец и Анна отвратительны, София никчемна, дрессировщики и кинопродюсеры — новые тихие рабы. Максу даже немного жаль Павла, но ничего уж не поделаешь — служба.

Возвратившись домой, Макс протягивает конверт жене. В первое мгновение Анна пугается. Ей кажется, что муж заставит ее читать письмо от Павла, но, к счастью, внутри оказывается очень приятный документ. Анна видит договор и предложение главной роли. Прописанная в контракте сумма поражает! Анна чувствует, что наконец отомщена. Этот Павел думал, что она ленива и не работает, а здесь за одно только выступление она получит больше, чем вся его семья за двадцать поколений!

— А где сценарий?

— Он будет позже — пока просто подпиши.

Анна оставляет автограф, и уже следующим утром все телеканалы, газеты и радиостанции сообщают, что приговор гражданину П., приведен в исполнение! Известный в прошлом комик расчеловечен, и каждый, кто хочет убедиться в этом, может в полдень воскресенья прийти на Площадь бивней, однако — предусмотрительно предупреждает ведущий — мы советуем быть там пораньше, мест на всех может не хватить.

Толпа начинает собираться сразу после выпуска новостей. Каждый теперь хочет лично убедиться, что ублюдок, из-за которого случился слоновий бунт, действительно расчеловечен.

На площади возведена красная арена. В ее центре действительно красуется эшафот, предназначение которого наконец понятно. Именно сюда в полдень воскресенья дрессировщик выводит Слона и начинает демонстрировать фокусы.

На затравку простое — животное подходит к тумбе и забирается на нее. Толпа смеется и аплодирует. Дрессировщик взволнован, ведь сейчас за ним наблюдают миллионы людей.

Когда первый фокус удается и укротитель понимает, что все идет по плану, переходят к поклонам и стоянию на красном мяче, к хождению по бревну и даже к рисованию! Перед Слоном выкатывают мольберт и дают в зубы большую кисть. Стоя на четвереньках, он окунает кончик кисти в краску и размазывает ее по холсту. Собравшаяся на площади публика в восторге, и все же, как бы убедителен ни был Слон, как удостовериться в том, что он действительно, по-настоящему и бесповоротно расчеловечен?! О, не беспокойтесь! На этот случай у Министерства внутренних дел припасен последний и великий номер…

Барабанная дробь!

«И, вы только взгляните, — во все горло, в попытках докричаться до каждого телевизора в стране, разрываются комментаторы, — к Слону поднимается Анна!»

Она в его любимом синем пиджаке. Ее волосы убраны так, как ему всегда нравилось. Сейчас она подойдет к нему вплотную и заговорит с ним! — объясняют комментаторы.

«Да-да! Это та самая девушка, которую Слон очень любил, та самая девушка, которая бросила его, причинив настоящую боль, и мучила его молчанием. Сейчас она обратится к нему, и мы увидим, что Слон, несмотря на все то желание и чувства, что были у него к ней, уже ничего не скажет!  Прямо сейчас, дорогие зрители, мы убедимся, что Слон — расчеловечен!»

Максу нравится этот финал. И все же никогда не знаешь, как животное может повести себя в самый важный момент, поэтому он поручает укротителю провести несколько десятков репетиций (включая генеральный прогон). Макс хочет убедиться, что Слон не заговорит.

Когда Анна впервые читает сценарий, за который ей положен баснословный гонорар, она немного возмущается, что муж посмел предложить ей нечто подобное, но вскоре остывает и думает, что роль — это всего лишь роль. Ей нужно выйти на сцену и произнести текст. Во-первых, она и так уже подыгрывала чувствам Слона, когда они встречались, а во-вторых, не стоит повторять ошибок суда, когда она упустила возможность говорить с огромной аудиторией.

Сомнений в том, что она должна участвовать в праздничной казни, больше нет, и все же, собираясь на первую репетицию, Анна чувствует вдруг переживания, которые испытывала перед их первым свиданием. Кажется, ей даже интересно, как он там.

Чтобы не пугать супругу самого Министра внутренних дел, первую репетицию проводят не в камере (что было бы логично), но в Большом театре. Анна уже стоит на сцене с текстом в руках, когда дрессировщик выводит из-за кулис Слона.

— Мне нужно его бояться?

— Ну, животное есть животное, но вообще-то он безобидный и даже веселый!

— Значит, я могу подойти поближе?

— Да, не беспокойтесь! Он очень страшится этого крюка.

Анна делает несколько шагов и становится напротив Слона. Она не видела его все эти месяцы. Кажется, даже несмотря на то, что на морде много шрамов, а кожа очерствела и стала грубой, он все так же красив. По пути в театр Анне казалось, что Слон будет ее отталкивать, но теперь странным образом он притягивает ее своей природной силой. Анна даже делает шаг назад, потому что понимает, что ей вдруг очень хочется прикоснуться к нему.

— Так, давайте пойдем по тексту, — словно пытаясь отрезвить себя, вдруг говорит жена Министра внутренних дел.

— Давайте, — соглашается дрессировщик, который торопится, потому что сегодня у него еще примерка нового костюма.

— Привет! — вновь подойдя ближе и глядя в глаза Слона, начинает Анна. — Как ты тут? Я хотела сказать, что все это время очень скучала без тебя. Я любила тебя, Паш, и сейчас люблю! Я всегда любила тебя, а блокировка... Я оборвала все только потому, что поняла, что не смогу дать тебе столько любви, сколько ты заслуживаешь! Так бывает, Паш, люди любят друг друга, но оставляют один одного, потому что сбегают в старые или в новые отношения, или что-то еще, но какая теперь разница? Главное ведь, что сегодня, видишь, я пришла — я пришла, чтобы забрать тебя!

Слон молчит.

— Так хорошо, или чуть быстрее текст произносить?

— Как по мне, так нормальный ритм, — отвечает дрессировщик, — но это уж лучше у вашего супруга на прогоне спросить — он же автор текста?

— Нет, автор текста мой отец…

— А да, знаю, иногда читаю его!

—  Слушайте, а он что, правда теперь совсем ничего не понимает из того, что я говорю?

— Слов не понимает, но все чувствует. Если у вас есть любовь к нему — он ее примет!

Слова укротителя Анну оскорбляют. Как он смеет говорить, что она, извест­ная актриса и жена Министра внутренних дел, может испытывать к какому-то животному чувства?!

— Я имел в виду, что он считывает только эмоции — тотчас осознав, что сказал лишнее, сам себя поправляет дрессировщик.

— Ладно, давайте попробуем еще раз!

Репетиция за репетицией, Анна подходит к Слону и пытается разговорить его. От раза к разу она вспоминает, как они целовались на мосту и как забирались в горы, чтобы сидеть выше облаков, как вместе с ним она смотрела футбол и как по утрам он приносил ей кофе.

Слон молчит. И теперь, не боясь гладить его по щеке и даже испытывая возбуждение от этого, Анна вспоминает, как он входил в нее в душе и на кухне, как танцевал с ней и как катался на велосипеде.

— Кажется, я на самом деле, правда-правда, очень тебя люблю, Слон! — говорит Анна, но он не отвечает, и лишь когда дрессировщик хлещет арапником, Слон кланяется.

— А он на сцене будет на четвереньках или на задних лапах?

— Не знаю, наверное, логично, чтобы, когда вы будете смотреть ему в глаза, на задних?

— Вы тогда сможете дать ему команду?

— Да, легко...

Да, легко. И теперь, стоя посреди эшафота в свете софитов, Анна знает, что наступает момент истины. Она подходит к слону и громко (это слышит и вся площадь через колонки, и вся страна через телевизоры) говорит:

— Привет! Как ты тут? Я хотела сказать, что все это время очень скучала без тебя!

Все отрепетировано — Слон должен молчать, но глаза его вдруг наполняются слезами, а на лице проступает забытая, казалось бы, навсегда улыбка:

— И я! Я очень тебя люблю, милая Аня! — тихо, но только так, как может сказать по-настоящему влюбленный человек, говорит Павел.

Анна пугается, но тотчас, совершенно инстинктивно и против собственной воли спрашивает:

— Сто тысяч миллионов процентов, берешь ответственность?

— Сто тысяч миллионов процентов, беру ответственность....

Площадь замолкает. Замолкает страна. Режиссер трансляции приказывает уходить на рекламу. Дрессировщик хватает Павла крюком за разорванный нос и оттаскивает от Анны. Выбежавшие помощники сковывают нерасчеловеченного в цепи и уносят с арены.

После рекламной паузы комментаторы объясняют зрителям, что артистке не стоит расстраиваться, ведь даже электрический стул не всегда работает с первого раза. Расчеловечивание — дело непростое. Нет никаких сомнений, что в самое короткое время будет проведена работа над ошибками и все мы сможем убедиться, что справедливость восторжествовала.

До новых встреч!

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Пояснительная записка об ожидаемом исходе слонов

В связи с разворачивающейся в столице гуманитарной катастрофой (отсутствием продовольствия, голодом, загрязнением воды и множественными эпидемиями) замечены первые попытки слонов покидать периферийные районы города и выстраивать маршруты миграции в поисках новых мест пропитания. По нашим оценкам, в самое ближайшее время все слоны покинут город

Для внутреннего пользования

До меня только в этом месте дошло — он же влюбляется в Анну, потому что видит в ней свою маму!!! Такая же бездельница. Его мать десятилетиями сидит перед телевизором и даже не пытается найти работу. Вот вам и ответ! Думаю, в этом и ответ на вопрос почему она его бросает — Анна хочет быть любимой женщиной, а не мамой. Арина-Балерина

Только он ведет себя как мужчина, а не как ребенок, который нуждается в маме…Паша смелый, в отличие от тех, кого она выбирает, путая мужество и хабальство, но вы близки! Ход мысли правильный! В каждом мужчине Анна ищет своего отца… Неизвестный пользователь

Анна сердится. Она чувствует что-то к Павлу, но теперь не может понять — что. Ей не нравится, что к ней подбирается чувство вины, будто она в ответе за то, что он в тюрьме, а она на свободе и к тому же его разлюбила. Анна злится. Она считает, что это Павел во всем виноват. Она давала ему шанс. Своим поведением, этой своей образцовой любовью он только унижает ее и делает ей неудобно.

«Если бы он действительно испытывал ко мне настоящие чувства, — думает Анна, — то сделал бы так, чтобы все прошло без помарок, но вместо этого он вновь говорит только о себе! Мне опять здесь нет места!»

Анну раздражает поведение Слона. Животное! Ей кажется, что настоящие мужчины себя так не ведут. Она уже сто раз слышала, что он ее любит — зачем повторять, тем более у всех на виду?!

«Еще и книгу, млядь, про свою великую любовь напиши!»

Там кто-то выше говорил, что Анна плоский, но вообще-то она самый точно прописанный персонаж — сколько таких я встречала! Ника

В полдень пятницы Макс отменяет еженедельный обед с отцом тестем. Вместо этого он приказывает доставить в его кабинет известного дрессировщика.

— Как же это так получается, — даже не поздоровавшись, начинает министр, — что мы тратим огромные деньги на программу по расчеловечиванию, вы получаете для своих экспериментов целую тюрьму, я отдаю вам главный цирк в столице, а на выходе этот ублюдок на всю страну признается в любви моей жене?!

— Я, честно говоря, не понимаю, как такое произошло... Ваши люди не дадут соврать: мы провели десятки тестов и испытаний — все они показывали, что ничего человеческого в нем не осталось...

— Да он даже говорит!

— Дайте мне время, я обещаю, что мы все поправим!

— Сколько вам нужно?

— Год…

— Я даю вам шесть месяцев, и если спустя полгода он все еще будет человеком — вы очень об этом пожалеете, ясно?!

— Да…

Работа над ошибками. Дрессировщик понимает, что жизнь дает ему второй шанс. В этот раз нельзя оплошать, ведь он может потерять не только уважение министра, но и Цирк, который ему подарили. Дрессировщик хочет оставаться соседом самых влиятельных людей страны и понимает, за что сражается.

Павел не верит, что дрессировщик сможет расчеловечить его за всю жизнь — укротитель же уверен, что на этот раз ему понадобится всего несколько абзацев, ну максимум страниц.

Больше никакой теплой воды. С первого же после провала дня укротитель ужесточает правила. Теперь здесь много цепей, но нет даже двух мисок (еду и воду вываливают и выливают прямо на пол, чтобы Слон ел и слизывал все с бетона). Несмотря на это в первые часы Павел чувствует себя самым счастливым человеком на Земле. Шутка ли! Двадцать репетиций и финальное выступление! За последние месяцы он так часто видел Анну! Теперь она точно знает, что он все еще очень любит ее! Павел счастлив, потому что чувство, которое живет в его сердце, гораздо сильнее боли, что ему обещают подарить. Павел беспокоится теперь только о том, что Аня, милая Аня, может сильно волноваться за него.

— Я тебя уничтожу, — говорит дрессировщик.

— Вы можете меня убить, но влюбленного человека во мне вы все равно не убьете!

— Посмотрим…

Начинают с легкого — новые цепи не позволяют сделать и двух шагов. Двадцать четыре часа в сутки Слон лишь может сидеть на одном месте. Если лечь на живот и вытянуться, можно дотянуться до грязных корнеплодов, которые валяются здесь же. Отныне Слон будет ходить под себя и спать (пытаться) в собственных испражнениях.

Прежде чем впервые ударить его током, дрессировщик подходит к Слону, расстегивает ширинку и мочится (он будет делать так каждый день). После этого с помощью униформистов укротитель подключает к гениталиям Слона клеммы и дает разряды.

Сжимаясь от невыносимой боли, зубы Слона начинают стираться и крошиться. День ото дня. Вены разбухают, а глаза расширяются. Таков новый план. Дрессировщик умеет делать выводы.

Вода теперь нужна лишь для утопления. На узника надевают тряпичную маску слона и обливают водой.

— Вот теперь можешь и попить!

Укротитель видит, что Слон начинает испытывать удушье — дрессировщик улыбается.

Здорового сна больше нет. Чтобы Слон не мог уснуть, двадцать четыре часа в сутки, за исключением того времени, когда в камеру входит дрессировщик, из установленных под потолком динамиков раздается монотонный слоновий рев. Кроме этого, в камере устанавливают очень яркий свет, который раз в несколько недель вдруг гаснет и Слона погружают в полную темного и тишину. После бесконечного шума, отсутствие всякого звука вызывает панику.

И все же иногда ему удается провалиться в больной, рваный сон. В такие моменты он видит Анну. Слон подходит к ней, берет за воротник и говорит: «Милая, не сомневайся во мне — я вытащу тебя из болота — я никогда не отпущу твою руку!»

В один из дней дрессировщик оставляет на полу помазок. В загаженной и окровавленной камере Слон смотрит на него не в силах ни сломать, не выбросить. Помазок — единственная теперь вещь, которая связывает Слона с прошлым. Помазок не убрать.

Когда дрессировщику кажется, что из бритвенной принадлежности выжато все, что можно, в камере устанавливают несколько ульев. Униформисты разрушают их и оставляют ответчиком Слона. Пчелы атакуют и жалят. Кожа слона усеяна следами бомбардировки рассерженных насекомых, которые, погибая, падают рядом с ним.

С наступлением зимы камеру обливают водой и открывают окна, чтобы она покрылась льдом. Летом, напротив, рядом со Слоном ставят обогреватели, которые поднимают температуру, словно в сауне. Эксперименты продолжаются, однако ветеринары пристально следят за тем, чтобы осужденный сходил с ума, терял человеческий облик, но ни в коем случае не умирал — ему еще выступать.

Слона насилуют. Это делают и униформисты, и дрессировщик, и Макс, который приезжает только за этим. Возвращаясь домой, министр не подмывается. Ему нравится исполнять супружеский долг и понимать, что между Анной и Слоном сохраняется связь. Макс улыбается.

После месяцев изнасилований, пыток и голодания Слона, напротив, начинают кормить на убой. Дрессировщик знает, что Слон — вегетарианец, поэтому в один из дней подает ему…

мясо…

человека…

Униформисты вносят большой черный пакет и кладут его перед Слоном. Раскрыв молнию, помощники перекладывают на бетонный пол труп слоновьего отца. Несколько униформистов вместе с дрессировщиком начинают разделывать человека на глазах у Слона. Чтобы он не закрывал их, его усаживают в специально подготовленный аппарат, который не дает крутить головой и закрывать веки. Слон видит теперь, как с отца снимают кожу и начинают срезать кусочки мяса, наколов которые на крюк, дрессировщик подносит их к губам осужденного:

— Ну и кто тут у нас не будет расчеловечен?

Слон не спит месяцами, месяцами голодает. Сон ли это? Видят ли слоны сны? Слона рвет.

— Правильно, пусть сперва проблюется — больше места будет в желудке!

Когда рвотная масса заканчивается, спазмы не останавливаются, и Слона продолжает выкручивать желчью.

— Долго он еще так может? — спрашивает дрессировщик у ветеринара.

— Не, скоро закончит, но, скорее всего, на какое-то время уснет.

Чтобы этого не случилось, Слона обливают ледяной водой. Когда он вновь приходит в себя, два униформиста раскрывают ему рот, в который дрессировщик кладет первый кусок отцовского мяса.

Я когда читала эти ужасные страницы, не понимала, почему же слоны не вступятся за него? Почему не разнесут к черту эту тюрьму? Топовая поклонница

Потому что он все еще человек, а не слон! Соня

Я не верю, что у нас в стране есть такие пытки! ТвояГоспожа2022

Почему слоны не пришли? Хороший вопрос! А вы не пробовали спросить себя? А почему люди не вступились за него? Почему вы всегда решаете не замечать проблемы и предпочитаете, чтобы за вас их разруливал кто-то другой? Слоны не пытают слонов, не получают от этого наслаждения! Что же с вами, с людьми, не так, если вы всякий раз предпочитаете ничего не делать? Моль

А я когда читала, в этом месте подумала, что «датчики отвратительности» вывернуты на полную, а потом перечитала книгу и поняла, что нет, что ведь именно так мы и живем… Лиза

Дрессировщик заставляет Слона закрыть рот.

— Ну-ка, а теперь давай жуй!

Несмотря на то что тело отца разлагается, из камеры его не выносят. Чтобы справиться с невыносимым запахом, дрессировщик и униформисты носят теперь противогазы, поверх которых надевают маски животных. Заставив Слона прожевать очередной кусок человечины, они водят вокруг него хоровод.

Когда танцы заканчиваются — повторяются пытки. День за днем. Утопление и удары током, атаки насекомыми и звуком, светом и голодом. Этому ат­тракциону нет конца.

А я когда читала этот отрывок, очень печалилась. И мне казалось, что многие читатели будут со мной солидарны. Это очень грустная книга, но не потому, что мы узнаем про все эти ужасы и пытки, а потому что в какой-то момент понимаем, что на свете все-таки есть большая и настоящая любовь, которую мы никогда не испытаем… Марта

Жаль, конечно, что они его все-таки сломали. Вот и вопрос: стоила ли игра свеч? Для чего сражаться, если понятно, что силы неравны? Кому он что хотел доказать? Министру? Дрессировщику? Ей, которая всегда будет выбирать молчунов? Ася

В ночь перед повторным расчеловечиванием случается землетрясение. Во всяком случае, Слону кажется, что это именно оно. Несколько часов вибрирует бетон камеры. Судороги тюрьмы. Знобит стены, появляются первые шрамы трещин. Трясутся тени, стоит гул. Бренчат миски. Дрожит даже воздух. Лишь под утро, когда Слона выводят из камеры, затихает.

Зрительского интереса нет. Город будто бы вмиг пустеет. Перед выходом на сцену Анна не понимает, что происходит — в этот раз совсем нет зрителей, расчеловечивание организовано из рук вон плохо.

На улице идет проливной дождь, поэтому на Площади бивней собирается всего несколько зевак, и, кажется, от непогоды прячутся даже слоны, во всяком случае, их как-то не видно. Отсутствие публики сбивает с толку. Анне кажется теперь, будто она третьесортная актриса, которую заставили выступать на деревенском празднике! Где все люди? Для кого она здесь?

Среди нескольких мокнущих зевак стоит протрезвевшая мама Павла. Капли бегут по ее лицу, и пожилая женщина молча наблюдает за тем, во что превратился ее сын. Сопричастна ли она? Сопричастны ли мы?

Животное взбирается на тумбу, стоит на мяче и кланяется. Когда наступает время разговора с Анной — он не подводит — подводит она.

Преодолевая волнение и раздражение, актриса делает несколько шагов навстречу Слону. Дождь заглушает ее речь, но немногочисленные зрители понимают, что она говорит о любви. В какой-то момент матери Павла даже кажется, будто Анна обращается к бывшему возлюбленному совершенно искренне:

— Паш, я люблю тебя! — со слезами на глазах, переходя на крик, провозглашает Анна. — Паш, милый, прости меня! Ну! Ну скажи же! Ну скажи же что-нибудь, черт подери!

Анна захлебывается в слезах и, умоляя Павла, становится перед ним на колени.

«Переигрывает!» — говорит Александр и уходит, чтобы не мокнуть.

Слон молчит. Пустой взгляд. Не зрачки — стекло. Рот Слона открыт, течет слюна. Мимика выключена, словно он в маске животного, а не в собственном первом лице. Слон не произносит ни звука и кланяется.

Диктор объявляет, что человек расчеловечен, и несколько зевак в прозрачных дождевиках вяло аплодируют и расходятся.

А я не понял, она на этот раз искренне перед ним извиняется? Она правда его любит? Активист13

А я, наоборот, не понял, почему он молчит теперь? Его все-такие расчеловечили?! Аноним

Нет, но он не отвечает ей, потому что по-настоящему любит, а не созависим… Неизвестный пользователь

Во время ужина, который затевался как торжественный финал чего-то грандиозного, а теперь призван хоть немного подбодрить Анну, атмосфера в ресторане напряженная. Мероприятие получилось мелким и никому не нужным. Понимая, что ситуация странная и неприятная, Александр то и дело прыгает с темы на тему, но слово вдруг берет сам Макс:

— И еще я хочу сообщить, что мы разводимся…

— Как? — совершенно ошарашенная, спрашивает Анна.

— Так.

— Но почему, любимый?

— Потому что я не хочу быть рядом с таким жалким и трусливым человеком, как ты...

Макс небрежно кидает на стол изъятый у Павла желтый браслет.

— Но… но я ведь тебя люблю…

— Сто тысяч миллионов процентов? Берешь ответственность?

Анна закрывает лицо руками и начинает плакать. Ее колотит. Макс возвращается к десерту и, чтобы хоть как-то заполнить повисшую паузу, Александр задает, кажется, самый неуместный в этот момент вопрос:

— А что теперь будет со Слоном?

— В каком смысле?

— Ну, теперь, когда он расчеловечен, что с ним будет? Он ведь, по сути, должен оказаться на свободе?

— Теперь, когда он стал слоном, его отправят в зоопарк, вольеры ведь пустуют…

— А разве другие слоны не будут против? Разве они не придут вызволять его?

— Какие другие слоны?! — спрашивает Макс.

— Как это какие? Ну все слоны!

— Все слоны давно ушли…

— В смысле?!

Кажется, животные все еще тут: они на картинах, на деньгах, они на столе в виде перечницы и солонки. Слоны на циферблате часов Александра, на его рубашке и галстуке. Вставая из-за стола, он подносит руку ко лбу и, словно капитан на мостике, который закрывается от солнца, с улыбкой начинает осматривать зал в поисках слона и понимает вдруг, что животного здесь действительно нет.

— Это какой-то фокус?!

Вмиг позабыв о плачущей дочери, Александр переходит в другой зал, затем подходит к барной стойке, но и здесь не находит слона. Невероятно! Животных нет ни возле туалета, ни в гардеробе. Выйдя на улицу, известный писатель поражается тому, что и здесь нет ни одного слона. По дороге в обе стороны спокойно едут машины, по тротуарам, как ни в чем не бывало, бегут по своим делам прохожие. Остановив одного из них, Александр спрашивает:

— Где слоны?

— Какие еще слоны?! — вырванный из собственных мыслей, удивляется незнакомец и смотрит на Александра, как на сумасшедшего.

Не в силах поверить собственным глазам, известный писатель, словно завороженный, идет в сторону дома, позабыв в ресторане плащ. Дождь в мгновенье заливает его одежду, но, кажется, Александр вовсе не ощущает дискомфорта. Слонов нет! Ни в окнах, ни на парковках, ни на перекрестках, ни в витринах магазинов.

Идя домой больше часа, совершенно продрогнув, но до сих пор так и не заметив этого, Александр заглядывает в парки и в арки, в переулки и переходы метро — пусто! Здесь нет ни одного слона!

Чтобы еще раз убедиться, что животных действительно нет, он запрыгивает в первый попавшийся бар. В открытом пространстве шумят независимые журналисты, политологи и активисты:

«Я по-прежнему предлагаю сделать акцию, в которой известные люди, музыканты и художники, поэты и писатели будут молчать на фоне слонов…»

«Просто молчать?»

«Да, просто молчать!»

«Очень хорошо!»

«Давайте лучше будем кричать на фоне слонов! Что если я буду выходить на трибуну и кричать, например, две-три минуты, чтобы передать боль, которая у меня внутри? Вот так: ААААААААААААА!»

Александр внимательно осматривает бар и сцену — слона нет!

Животные уходят так же неожиданно и незаметно, как и приходят, будто автор романа и вовсе позабыл расписать сцену исчезновения.

Дойдя до собственного дома, Александр не находит слона ни в саду, ни в гостиной, ни в столовой. Войдя же в библиотеку, Александр видит Софию — она повесилась. Под ее ногами распечатанный лист А4. Александр думает, что это предсмертная записка, однако прочитывает любовное послание от Арины-балерины. Судя по всему, София влезла в его компьютер…

Александр садится на пол в ногах висящей жены и начинает редактировать собственный текст…

Сов. секретно

Министру внутренних дел

Спешим сообщить, что город полностью очищен от животных. В данный момент на территории столицы содержится всего один Слон Паша, который размещен в центральном вольере зоопарка

Режим работы:

ПН — выходной

ВТ — 10-18

СР — 10-18

ЧТ — 10-18

ПТ — 10-18

СБ — 09-21

ВС — 09-21

Каждый полдень гости зоопарка могут понаблюдать за тем, как слон съедает любимую Паштел-де-ната.

Для внутреннего пользования

В общем, как я понял, эта книга про то, что мы не заметили, как пришли слоны, потому что никогда ничего не замечаем. Не замечаем, как перевешивают флаги и как пропадает коньяк из родительского буфета. Не замечаем, как вносят правки в Конституцию и как девушка начинает отвечать реже, а пудриться чаще. Не замечаем двадцать миллионов в лагерях, не замечаем фальши. Не замечаем вбросы, не замечаем цензуры. Не замечаем, как подростки выносят ценные вещи из дома, как не замечаем пенальти. Не замечаем популизма, не замечаем грязи. Не замечаем, как жена уходит пораньше с ужина, чтобы повеситься. Не замечаем зависимостей. Не замечаем опечатки, не замечаем коррупции. Не замечаем лежащего на земле пьянчужку. Не замечаем правды, не замечаем лжи, так где же уж тут нам заметить, как ушли слоны?  Неизвестный пользователь

Макс, походу, единственный нормальный чувак среди всех этих придурков оказался! ТвояГоспожа2022

Мне очень жаль Анну. Невыносимо печально, что жизнь дает ей шанс вырваться из ее болота, но она предпочитает вернуться в него… Неизвестный пользователь

О, слушайте, к чему этот пафос?! Давайте посмотрим практично! Вот будет она с Павлом. Рано или поздно его посадят (что и произошло) и ей что, передачи ему всю жизнь носить и оставаться верной? Тратить всю свою жизнь на правду и ни с кем не спать? Она же отдельный живой человек, который просто хочет легкости! Что вы все заладили про любовь, будто это что-то самое важное?! С кинопродюсером весело! Кокаин, вечеринки, танцы. Может он и трахается лучше? И матерится как она. Этот Паша, с его вечными проблемами и стрессом, с его претензиями, наверняка так себе в постели. Ну да, кинопродюсер плюет на нее, спит с другими актрисами, но так ведь это и притягивает ее! Она может доказать себе, что на этот раз она лучше других, ведь он на какое-то время опять принимает ее… Моль

Интересно, а Анна теперь счастлива? Аноним

Интересно, рассказывает ли она продюсеру, что значит ее татуировка с сердечком… Неизвестный пользователь

Каждое утро, едва кофе наполняет фарфоровые чашки с черными слонами, кинопродюсер c танцующими деснами садится против Александра и, передавая масло или джем, покорным взглядом дает понять, что можно начинать. Хотя утро, как всякая история, стремительно заканчивается, новый/старый возлюбленный Анны знает, что завтрак не случится, пока великий автор не выступит. Черновики ютятся между серебряными приборами, напольные часы бьют девять, и прижизненный классик принимается рассказывать идею нового романа:

— Ты знаешь, я тут подумал, что хочу написать про нашего слона…

Открывая глаза и разглядывая потолок, еще не потянувшись за свежим кроссвордом, который незаметно положил на тумбочку исполнительный продюсер, Анна думает, что сегодня, как и в любой другой день, она не будет спускаться на завтрак. Анна скучает по Паше. Она признается себе, что тоскует по его шуткам и заботе. Ей хочется, чтобы он спросил, как она и где. Порой, проверяя телефон, бывшей жене министра внутренних дел хочется получить от Паши плейлист с новой и красивой музыкой, которую она подложит под фотографии с кинопродюсером. Анне важно поговорить обо всем, так долго и глубоко, как умел только Павел. Анна вспоминает их путешествия и его объятия, его улыбку и привычку в любой ситуации держать ее за руку. Анна думает теперь, что ей не хватает его интереса, не хватает его вопросов, его остроумия, его способности ее рассмешить. Она хочет говорить с ним о ревности и о революциях, о свободе и о вине.

В такие дни Анна думает, что, возможно, несколько погорячилась с расставанием и, наверное, Павел все-таки заслуживал еще одного разговора…

Чтобы справиться с грустью, Анна красиво одевается и отправляется на прогулку с кинопродюсером в сторону зоопарка. Сев на скамейку, которая стоит рядом с вольером, она смотрит на спокойно стоящего слона и открывает кроссворд. Кинопродюсер говорит, что ему нужно отойти буквально на минутку, и, возвратившись, часто шмыгая носом, предлагает закончить — в последнее время им никак не удается разгадать всего одно слово:

34 по горизонтали: Чувство, характеризующееся глубокой привязанностью и устремленностью к другому человеку. Шесть букв. Вторая «ю», пятая «в»…