Карт-бланш (fb2)

- Карт-бланш 1745K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Света М.

Света М
Карт-бланш

Глава 1

— Умирать страшно и больно, не так ли?

Брок смотрел со стороны на свое тело, что корчилось в огненном шторме, заключенном в кокон из силы Алой Ведьмы. И нет, умирать ему было не страшно, да и к боли он, особенно в последнее время, привык. Ему всего лишь хотелось, чтобы все это закончилось уже. Он устал. Смертельно.

— Хм-м-м, как интересно, — снова раздался голос.

Брок обернулся, не слишком задумываясь о том, что тело-то вон оно — бесконечно долго плавится в яростном пламени взрыва, а оборачивается на голос он совершенно в другом месте, которое, впрочем, не избавило его от изматывающей душу боли.

— Долго ещё? — хрипло выдохнул он, зло оскаливаясь.

— Ах, ты об этом? Да, так говорить будет сложно, — сказал кто-то, но вновь за спиной Брока.

Что-то хлопнуло, щелкнуло, сверкнуло и затихло вместе с чудовищной болью, что Брок не терпел, нет, с трудом принимал, борясь из последних сил с надсадными криками, что рвались из него. Он выдохнул и вновь оглянулся, чтобы увидеть того, кто избавил его от мук.

— Кто ты? — хрипло выкрикнул он, так никого и не увидев.

— Ну, если говорить сложно, то я сущность, что смотрит на мир…

— Сквозь пальцы, судя по тому пиздецу, что творится вокруг. Слышь, сущность смотрящая, я солдат, — Брок потихоньку приходил в себя, и к нему возвращалась его фирменная наглость и язвительность, — мне нужно простое объяснение.

— Демиург я, если по-простому, — ответил голос из-за спины Брока. Снова из-за спины! Брок заебался вертеться волчком, в попытках увидеть собеседника.

— Демиург? Это, типа, бог, что ли? — фыркнул Брок, вспоминая Локи и Тора, — видал я парочку, те еще мудаки.

— Асы не боги! — грянуло за его спиной. — Асы смертны! А я вечен!

— Как скажешь, — Брок приподнял руки в примирительном жесте, заметив вдруг, что и одежда на нем совершенно привычная — военного образца. Он охлопал бедра, с удовольствием ощутив ножи, шокеры и любимые стволы на своих местах.

— Именно, как скажу. А теперь к делу.

— К какому делу? Я, слава тебе, мертв, — хохотнул Брок, криво ухмыльнувшись.

— Это дело поправимое, — голос все так же раздавался за спиной Брока.

— Я назад не вернусь, заебался, в буквальном смысле — до смерти.

— Назад я тебя отправлять и не собирался. Видишь ли, есть тут недалеко мирок, где нужно кое-что сделать. А вмешиваться в их историю мне самому ну очень неудобно.

— Бесплатно не работаю, — сказал Брок и сложил руки на груди, собираясь отстаивать свои интересы.

— Наглец, — довольно протянул голос, — но так даже лучше. Присядем, переговоры — дело небыстрое.

Перед Броком вдруг появилась знакомая комната для совещаний со стеклянным столом и окнами во всю стену, во главе которого сидел одноглазый и темнокожий блондин Александр Фьюри, ну, или Николас Пирс. Белая рубашка, галстук и штаны военного кроя, берцы и кожаный плащ, что были надеты на этом Демиурге вводили в когнитивный диссонанс. Рамлоу поперхнулся, глядя на получившийся симбиоз из его бывших начальников, которых он одинаково ненавидел, считая, причем совершенно справедливо, что разница между Пирсом и Фьюри если и была, то мизерная.

— Присаживайся, — его собеседник указал на стул, где Рамлоу и устроился, наслаждаясь тем, что у него за бесконечно долгое время наконец-то ничего не болит.

— Ну, давай, вербуй, — Рамлоу расслабленно откинулся на спинку стула и снова посмотрел на… на Демиурга. Ужас. Бррр…

— Как твои крестники? — вдруг спросил он.

— А они здесь причем? — Рамлоу подобрался, думая, что и этот «начальник» решил начать с шантажа.

— Да не при чем, ты был хорошим крестным, так, вспомнилось о них что-то. Какой последний фильм ты смотрел с ними?

Рамлоу вздрогнул. Он очень хорошо помнил киномарафон, что несколько месяцев назад устроили ему мальчишки Роллинза. Люси с Джеком уехали в отпуск на неделю, скинув на него своих сорванцов, а крестники всегда умели из Брока веревки вить, заставляя делать все, чего бы им не захотелось, вот и смотрел с ними бесконечную сагу про волшебников. Гарри Поттер и иже с ним ему в кошмарах снились потом еще недели две. Дейм и Крис заманали его бесконечными теориями, как все было на самом деле, ну или должно было быть, если бы волшебники дружили с логикой. Это еще хорошо, что книги с ними читать не пришлось. Такого издевательства Брок точно не выдержал бы, но фильмы едва не наизусть выучил.

Что? Не-е-ет, этот… Демиург не может так с ним поступить. Только не в «тот» мир.

— Вижу, ты уже сам обо всем догадался, — на темнокожем и одноглазом лице Пирса расплылась ехидная ухмылка.

— Не думаешь, что я не самый подходящий человек для этого задания? Тебе нужен кто-то из героев, а не злодей, — криво ухмыльнулся Брок.

— Герой? Это кто-то вроде вашего Роджерса?

— Например, — согласно кивнул Рамлоу.

— Проповедями там делу не поможешь, а ты не настолько злодей, как мнишь, — Демиург посмотрел на Рамлоу сквозь единственный глаз, как рентгеном просканировал, — ты правильно сказал — ты солдат. Этим все сказано.

— Это будет дорого тебе стоить, — почему-то неуверенно сказал Рамлоу, но прокашлялся и уже жестче добавил: — Очень.

— Я вполне могу себе это позволить, не находишь?

— Что нужно будет сделать, как и в каком виде я туда попаду, сколько и чем ты готов заплатить?

— Так, отвечать буду по порядку, — Демиург сыграл пальцами на столе незамысловатую мелодию, довольно громко отстучав ее, и сказал, — тебе нужно будет просто начать жить в том мире.

— Просто жить? — справедливо не поверил в такую нереальную замануху Брок.

— Ну, не просто, естественно…

— Ну, — поторопил Демиурга Брок.

— Я хочу, чтобы ты хоть немного поломал планы Волдеморту и Дамблдору. Там хватит минимального вмешательства, чтобы изменить ход истории. Но, если вдруг у тебя будет желание, то можешь решить проблему с ними радикально.

— И все?

— Мне хватит.

— Для чего?

— Для выживания того мира. Жаль было бы его потерять.

— ОК, то есть ты развязываешь мне руки?

— Да, — улыбка немного странно смотрелась на его лице.

— И куда я попаду? В книгу или фильм? — отказываться от столь заманчивого предложения Рамлоу даже и не помышлял. Оказаться в другом мире, без Фьюри с Пирсом, без Мстителей и прочих, это ли не чудо?

— Как говорят фанаты, у тебя будет полный «кинон», то есть ты попадёшь в мир идентичный фильму, ну, почти идентичный… Плюс-минус. Попадешь ты в выбранное мной время и персонажа я тебе…

— Э-э-э, нет. Себя я люблю, мое тело результат многолетних тренировок, как и мои навыки. Я не хочу стать другим и видеть чужую рожу в зеркале по утрам. Время так уж и быть выбирай сам, но меня оставь таким как есть. Кстати, а в какой момент я попаду?

— И как ты себе это представляешь? — Демиург нахмурился, он, видимо, не привык, что кто-то в принципе смеет ему перечить. — Я не могу создать там тебя с нуля. Ты должен будешь заместить кого-то. А перенести тебя могу в любой момент после поступления Гарри Поттера в Хогвартс.

— А в какого перса ты меня думал поместить?

— У меня было несколько вариантов…

— Только не в Гарри Поттера! — Рамлоу на мгновение представил себя в детском теле и содрогнулся от ужаса. Да ни за какие бабки и прочие плюшки! — И не в ребенка в принципе.

— Разбежался, — хмыкнул Бог, и Брок успокоился. — Я думал о Люциусе Малфое…

— Белобрысый хлыщ, — Брок потер небритый подбородок, вспоминая кадры из фильма, — жена красавица и сын-истеричка. Нет, не согласен. Тем более мне не нравится тату на его руке.

— Снейп?

— Мрачный рыцарь печального образа, у которого, кстати, такая же татушка, что и у предыдущего кандидата, дважды шпион, профессор, у которого целая школа детей. Зелья. Куча начальников и всеобщая ненависть. Нет, спасибо.

— Грюм?

— Нет, я же сказал, что люблю свое тело, — Брок становиться страховидным инвалидом не хотел категорически.

— Отвергаешь — предлагай, — сказал Демиург, предоставляя Рамлоу уникальную возможность выбора.

Брок отошел к окну, за которым был вполне привычный вид на город, и задумался, перебирая персонажей фильма. Мысль о том, что он как-то слишком легко принял на веру все происходящее, проскользнула в сознании неясной тенью и пропала, а Брок все думал — кто же, кто? Артур Уизли — даже не смешно. Шеклболт — аврор с начальством и подпольной деятельностью, нахуй надо. Люпин — оборотень-"вегетарианец». Он даже о Дурсле старшем вспомнил, содрогнувшись. Кто? Должен же быть хоть кто-то… Сириус! Двенадцать лет его никто не видел, поэтому никто и не заметит подмены. Дамблдора с Орденом Феникса можно будет послать. Бабки есть, дом есть. Возможностей валом. В собаку вроде превращался.

— Я думаю, что… — Брок в последний раз прокручивал в голове тех персонажей, которых мог вспомнить, но никто не подходил для его целей так хорошо, как Сириус Блэк.

— Ну! — поторопил его Демиург.

— Не подгоняй. — Брок замер и подумал, что сначала нужно все обговорить, не то закинет его этот Пирс-Фьюри в Азкабан, выбирайся потом самостоятельно. — Так. Я хочу, чтобы все умения того, кого я выберу, остались со мной. И память тоже. Учиться махать палкой будет некогда, а колдовать хоть иногда, но придется, — Брока передернуло, он всегда был скептиком, хоть и видел слишком много всякой паранормальной хрени, но в чудеса не слишком то верил, а тут…

— Принято.

— Хочу сохранить свое здоровое тело и умения в полной мере.

— М-м-м, — Демиург снова отбил ритм пальцами и согласно кивнул, — хорошо.

— Хочу выбрать конкретный момент попадания.

— Согласен, — кивнул Демиург, — мне интересно, а почему ты не просишь денег?

— Успею, — отмахнулся Рамлоу, — важнее позаботиться о тех, кто остался в моем мире.

— В смысле?

— Хочу позаботиться о своих людях. О СТРАЙКе… Вернее, о тех, кто смог и выжил…

— С тобой я их отправить не могу, — тут же открестился от возможных перспектив Демиург. Он даже не хотел представлять, что могут натворить в тихом волшебном мирке эти головорезы. Да вся УПСовая компания на фоне СТРАЙКа — клобкопухи, саблезубые правда, но…

— Да я, в общем-то, и не хотел. Там у них семьи, близкие, — вырывать их из привычного мира Рамлоу не планировал, — я хотел, чтобы их не трогали. Пусть все свалят на меня. Мне будет уже похуй.

Брок был уверен, что если обвинений против остатка отряда не выдвинут, то его ребята выплывут сами. Роллинз справится, должен справиться. Брок знал, что почти всем удалось уйти.

— Легко, — ответил Демиург, ему-то было не сложно чуть-чуть поправить нити мироздания, в этом мире он мог крутить судьбами людей по своему усмотрению, не то что в том мире, где магия все корёжила под себя, — сделаю, обещаю.

— Надеюсь, твоему слову можно верить, — хмыкнул Брок, в последний раз оглядывая открывающийся из панорамных окон вид.

— Так кого ты выбрал?

Глава 2

— Так кого ты выбрал? — нетерпеливо спросил Демиург.

— Сириуса Блэка, — ответил Брок, понимая вдруг, что после этих слов назад дороги не будет.

— Блэк? — удивленно проговорил Демиург, но если бы Рамлоу в этот момент видел лицо Высшего, то заметил бы удовлетворенную и немного хищную улыбку, словно захлопнулся бережно расставленный на редкого зверя капкан.

— Пожалуй, это неплохое решение. Ладно, ты сказал, что бесплатно не работаешь. Чего ты хочешь для себя? — Он ожидал, что Рамлоу выставит целый список требований, но…

— Жизнь, — ответил Брок, — после выполнения задания я хочу просто жить там, куда ты меня собрался отправить.

Высший не стал комментировать это требование, или торговаться, а просто кивнул. В принципе он и так не собирался что-то делать с Броком после исполнения контракта. Надо же, жизнь. Хм-м-м…

Брок выдержал театральную паузу, язвительно ухмыльнулся уголком рта и продолжил:

— Ну, а для выполнения задания и в качестве реальной оплаты я хочу оружие по моему выбору и экипировку — одежду, броники и прочие приблуды. Я подробно объясню, если нужно. Местные деньги, реальные документы на мое новое имя. Ну, и еще по мелочи.

А вот это было не только вполне ожидаемо, но и легко выполнимо. А ведь Демиург почти поверил в то, что Рамлоу нужна только жизнь.

— В какой момент тебя перенести? — спросил Высший, хотя, с самого начала, не собирался давать выбора ни в чем. Но… он сегодня захотел быть добрым. Относительно.

* * *

Воды Северного моря — свинцово-черные, ледяные, тяжелые — накатывали ленивыми волнами на пустынный берег. Ущербный месяц скупо освещал мрачный остров вдалеке. Очередная волна вместе с пеной и водорослями выкинула на мокрую блестящую гальку почти безжизненное тело страшно истощенного мужчины. Его грудь тяжело вздымалась, каждый вдох и выдох предсмертными хрипами срывались с обескровленных губ. Тюремная роба едва прикрывала его рваными лохмотьями.

— Как же он выжил-то? — Брок стоял рядом с Демиургом, который на этот раз принял такой вид, что оторопь брала. Если симбиоз Фьюри и Пирса был, так сказать, тем еще уёбищем, но привычным уже, то вот этот вот… бородатый Волдеморт в яркой мантии, босой, лысый и безносый, но зато в очках-половинках, которые неизвестно на чем держались, и с добрым прищуром алых глаз откровенно пугал.

— Его вели месть и долг.

— Так, — Рамлоу взял себя в руки, — похуй. Как ты нас менять будешь?

Не успел спросить, как что-то хлопнуло, щелкнуло, сверкнуло и затихло. Вместе с этими спецэффектами пропали с берега и Рамлоу с Блэком. Ужасное порождение шизофренического бреда — Дамблморт — тоже исчез.

Воды Северного моря — свинцово-черные, ледяные, тяжелые — накатывали ленивыми волнами на пустынный берег. Ущербный месяц скупо освещал мрачный остров вдалеке. Но на этот раз волна не вынесла на берег полутруп Сириуса Блэка. Из пены морской, матерясь, как портовый грузчик, кашляя и отплевываясь выползал на четвереньках Брок Рамлоу. Голый, как при рождении, Брок Рамлоу.

— Сука! — ёмко выразил он своё отношение к ситуации в целом и новому работодателю в частности.

Рамлоу быстро отряхнулся, смахнув с плеча ошмётки водорослей, оглянулся, найдя маяк справа от себя, и порысил от берега. Он знал, что примерно в четверти мили у ближайшей дороги его ждёт машина со всем необходимым. Хорошо, что ночь была достаточно темная, а место безлюдным, и Рамлоу никого не шокировал своим видом. Впрочем, ему было по барабану на чужой ахуй.

Взобравшись наверх отвесного берега по едва заметной тропинке, он оглянулся и ещё раз посмотрел на Азкабан, что едва виднелся вдали — жуткое место, Рафт ему в подметки не годился, и пошел к дороге.

Ну что, Высший не обманул. Неприметный седан стоял на дороге, ключи лежали под козырьком, а в багажнике ждал комплект одежды. Брок залез в бардачок, найдя там все нужные документы на свое новое имя, немного наличности и банковскую карту, подрегулировал сиденье и руль, и неспеша поехал в сторону небольшого городка, что светил вдалеке уличными фонарями. Ехать куда-нибудь далеко сил не было никаких. Что-то он так заебался.

Сняв номер в ближайшей гостинице, Брок отмок в ванной, смыв с себя соль Северного моря и запах водорослей, поел, заказав поздний ужин в номер, благо такую услугу здесь предоставляли, и завалился спать. Он справедливо полагал, что волшебники, даже подойдя к нему вплотную, не признают в нем того Сириуса Блэка, что сидел долгие годы в самой ужасной тюрьме магической Британии, так что прятаться в собачьем виде по помойкам — не к нему.

Отдохнуть, если быть честным, ему очень хотелось. Последние несколько месяцев были чертовски тяжелыми. Сплошные проблемы, начиная со здоровья и заканчивая финансами. Слава Высшему, сейчас этих проблем он не имел, оставалось выспаться, решить пару небольших проблем в лице Дамблдора и Волдеморта, и можно было пожить в свое удовольствие.

Ну, что… Зря Рамлоу рассчитывал выспаться и отдохнуть. Зря. Этот… нехороший Демиург устроил ему внедрение памяти, магии и прочего прямо во сне. Выспишься тут!

Чужие воспоминания намертво впивались в мозг выматывающей болью, чужая агрессивная магия ломала тело, формируя магическое ядро и прокладывая пропускные каналы, переделывая под себя, чужая кровь лавой впрыскивалась в вены, делая бывшего командира Альфы Брока Рамлоу — Блэком. Ничего лишнего. Только необходимое. Лишь поздним утром Брок Сириус Блэк с трудом открыл глаза.

Он долго лежал в постели, приходя в себя и приводя мысли в порядок. Еще пару дней назад он ни за что не поверил бы во всю эту магическую херотень, в переселения и попадания, но не сейчас. Сейчас все было по другому. Он чувствовал странную силу в теле, помнил то, чего никогда не знал, как бы странно это ни звучало.

— Люмос, — на пробу шепнул он первое всплывшее в памяти заклинание, и над его ладонью поднялся шарик света, величиной с теннисный мяч.

— Охуеть, — восхищенно выдохнул он, провожая взглядом шарик, поплывший к потолку, — я настоящий волшебник.

Полюбовавшись еще немного на дело магии своей, он отменил его, понаблюдав, как оно погасло, и встал с постели. В Лондон он попал только на второй день. Сначала он хотел аппарировать, вроде как знания о том, как это делать, были, но решил не рисковать. Доехав на машине, на удивление легко нашел и площадь Гриммо и дом номер двенадцать, который встретил его тишиной, разрухой и затхлостью.

Но тихо было ровно до тех пор, пока на стене в прихожей с портрета не раздался визгливый женский голос. «Вальбурга» — всплыло имя в памяти Брока. Мадам изъяснялась так, что позавидовали бы портовые грузчики и сапожники вместе взятые. Брок уже собирался ответить, но появился какой-то мелкий уродец и восхищенно-вопросительно прокаркал:

— Хозяин?

И тут случилось то, что предсказать было не возможно, потому что в фильме, Брок точно помнил, такой херни не было. Его аккуратно приподняло над полом и поволокло куда-то. Мадам орала благим матом, мелкий уродец заунывно причитал, дом стонал, кряхтел и скрипел, а Брок летел сквозь комнаты и коридоры, цепляясь руками за дверные косяки, и жутко матерился. Вопли, причитания и скрипы закончились оглушительным хлопком массивных двустворчатых дверей, Брок едва успел пальцы одёрнуть и даже материться перестал. Неведомая сила доволокла его до массивного каменного стола, стоящего по центру комнаты, опрокинула навзничь и навалилась тяжелым темным туманом, погружая в натуральный кошмар. Напрасно Брок думал, что первая ночь в этом мире была тяжелой. То, что происходило с ним здесь и сейчас, даже в сравнение не шло. Его ломало, крутило, жгло, распыляло на атомы и собирало заново. Он терял голос от криков и разум от боли, мечтая, словно трепетная барышня, упасть наконец-то в обморок. Сколько длилась экзекуция определить было сложно. Брок был уверен, что бесконечно долго, но на самом деле не прошло и пары часов. Пришел в себя, будто всплыл на поверхность со дна колодца — задыхающийся, дезориентированный и слабый, как новорожденный котёнок. Соскреб себя со стола, рухнув на мраморный, мать его, пол, и пополз к дверям на чистом упрямстве. Бывший Рамлоу, а теперь самый что ни на есть настоящий Блэк, мечтал убраться из этой пыточной, пока, ни дай Мерлин, не начался второй раунд экзекуции.

Двери открылись неожиданно легко, а за ними стоял мелкий поганец с радостным оскалом на сморщенной роже.

— Кричер? — прохрипел Брок, вспомнив имя сумасшедшего домовика.

— Хозяин! — восторженно проскрежетал тот. — Верный Кричер перенесет вас в спальню.

Брок моргнуть не успел, как оказался на огромной кровати, а рядом на вытяжку, но все с той же жуткой улыбочкой плотоядного маньяка, стоял Кричер.

— Указания? — радостно спросил он.

— Я спать, а ты иди… поделай что-нибудь… И пожрать приготовь, — дал распоряжения Брок и провалился в сон.

Пока он спал, с домом происходили метаморфозы. Да такие, что бывшим Блэкам и не снились. Особняк словно оживал, восстанавливаясь, как Феникс из пепла, начиная от подвала, пыточной, зельеварни, дуэльного зала и заканчивая новым флюгером над обновленной черепицей. Но кроме восстановления, происходили кое-где и кардинальные изменения. Ванные комнаты стали такими к каким привык Брок. Никаких тебе чугунных ванн на лапах, ни кранов без смесителей, ни древних ватерклозетов со сливным бачком под потолком и длинной цепочкой. Все стало современным, функциональным и удобным. А еще очень сильно изменилась кухня, подстраиваясь под любящего иногда готовить хозяина.

Открыв глаза, Брок сначала просто лежал, но ровно до тех пор, пока воспоминания о произошедшем в алтарном, как он теперь знал, зале не вернулись. А вспомнив, вскочил с постели, запутавшись в огромном одеяле, и рухнул на пол, от души матерясь. Демиург, сука, фестралом траханная, наверняка сейчас ржет, довольный.

С хрена ли Рамлоу поверил, что сам выбрал заменить именно Блэка? Сейчас он точно понимал, что его очень умело подтолкнул к этому решению один хитрожопый божок. Выпутавшись из одеяла, Брок встал и… замер, потому что от злости вокруг него начали закручиваться тёмно-бордовые вихри силы. Именно этот момент выбрал здоровенный, черный, как смоль, ворон, чтобы появиться из ниоткуда перед Броком и скинуть ему в руки плотный пакет с сургучной печатью.

— Охуеть, — выдохнул Брок, успокаиваясь. Он бросил письмо на столик у окна и пошел в ванную комнату. Прежде чем впрягаться во все то дерьмо, коим полон мир Магической Британии и его новая жизнь в частности, нужно было привести себя в порядок и обязательно позавтракать. И письмо, незамысловато подписанное витиеватым почерком «Демиург», он решил читать только после завтрака. Чуял, что ничего приятного или хотя бы хорошего оно ему не принесет.

Завтракал он, как и положено и/о потомственного аристократа, в столовой — огромной комнате с длинным столом примерно на двадцать персон, накрытым, как в самом дорогом ресторане, восседая на троноподобном стуле. Один. Как дурак. Лучше бы на кухне кофе попил с бутербродами, а не вот это вот все.

К письму Брок подходил, как к противопехотной мине — медленно и осторожно. А уж вскрывал его и того аккуратней, понимая, что ничего хорошего в нем нет.

«Брок. Или ты сменишь имя на Сириус? Неважно. Брок.

Ты, выбирая того, кого должен был заменить, несомненно понимал, что вместе с именем тебе перейдут и обязанности. Я надеялся, что ты выберешь именно Блэка, и чаяния мои оправдались. Ты со временем поймешь почему.

Хочу тебя предостеречь от опрометчивых поступков. Долги в мире магии не то, что можно игнорировать, а у тебя теперь их много. И нет, не перед Дамблдором. Род, семья, вассалы — это теперь твоя забота. Ну, не маленький, сам разберёшься.

И не забывай, в этом мире ты тоже крестный, так что не забудь позаботиться о юном Поттере.

Демиург. "

Глава 3

После завтрака и прочтения письма от нового «работодателя», Брок решил хорошенько подумать. А думалось ему лучше всего в спортзале, который образовался рядом с дуэльным — волшебный дом с радостью и удовольствием подстраивался под нужды нового хозяина. Брок вышел на ринг и начал выполнять привычный комплекс для растяжки и разогрева. Тело, мало того, что перенесенное из другого мира и излеченное от страшных травм и ожогов, так еще и прошедшее два сложнейших ритуала, слушалось на удивление хорошо.

— Два? — вслух подумал Брок, и ответ пришел сам по себе — два. Первый был в ночь его прибытия. Легко ли из самого обыкновенного магла сделать сильного волшебника, наследника одного из темнейших родов магической Британии? А второй уже здесь, в доме на Гриммо, когда новоиспеченного Брока Сириуса Блэка признавали многие поколения рода. Он с содроганием вспоминал время, проведенное на алтаре. Испытать подобное еще раз хотелось примерно никогда.

Письмо озадачило. Брок уже понял, что его бережно подтолкнули к решению заменить в этом мире именно Блэка и, в общем-то, смирился с этим, но указания! Ладно, крестник Гарри Поттер. Забирать пацана на пару месяцев лета и на зимние каникулы не сложно. Воспитывать? СТРАЙК же он как-то воспитал, значит и с одним мажонком справится, а вот «вассалы» удивили, потому что не помнил и не знал об их существовании совершенно. И с этим обязательно нужно было разобраться в самое ближайшее время. А из самых неотложных дел — поговорить с портретом матери.

— Матери?! — воскликнул вслух Брок. И понял, что да — мама. Леди Вальбурга это его мама. Чужая память медленно, но верно становилась собственной, пусть и второй по значимости, а с ней приходили и чувства. Только, если Сириус горько-нежно любил родителей и при этом умудрялся их не ненавидеть, нет, но презирать за свою и их темную суть, то Брок совсем по-другому делил людей. Для него существовало всего две категории — свой и чужой. Своим можно было многое, своим прощалось почти все, кроме предательства, а чужие… Что о них говорить, чужие они и есть чужие. Так вот родители Сириуса и брат Регулус, пусть и мертвые, по умолчанию вошли в категорию своих, а с остальными Брок собрался разбираться по ходу дела. Закончив разминку и отработав положенное время по груше, Брок решил, что дальнейшая тренировка подождет, а вот разговор нет.

— Кричер, — позвал он домовика.

— Хозяин звал старого Кричера, — с поклоном появился эльф.

— Хозяйка может посетить портрет в кабинете? — спросил Брок.

— Может, — ответил Кричер.

— Через час я буду ждать ее там. А мне приготовь одежду. Ванная здесь есть? — Брок оглядел спортзал и увидел небольшую дверь на дальней стене, на которую когтистым, длинным пальцем указывал Кричер.

Пока Брок смывал с себя пот и усталость, он продолжал думать. На этот раз о двух лидерах противоборствующих сторон. Невнятные просьбы Демиурга в расчет не шли. Помешать! Что значит — помешать? Подножку подставить? Не смешно. И ломать голову желания не было совершенно. Устранить их обоих для профессионала уровня Брока не представлялось каким-то слишком сложным действом, но рационально ли это? Нет, все же для принятия решений у него пока было прискорбно мало информации. Он даже сегодняшнее число не знал!

— Как там колдовали? — Брок поднапряг обе памяти — свою и подаренную вселением, и, взмахнув рукой, произнес: — Темпус.

Дата и время темно-красными цифрами засветились прямиком в наполненном паром воздухе — 03.05.1993 г. 18:47.

— Охуеть, — выдохнул Брок, а ведь, если верить тому, что он помнил из фильмов, то побег должен был состояться летом. Что-то там с крысой было связано, в смысле с Петтигрю.

Мадам с портрета на этот раз вела себя более чем прилично. Присела в реверансе и устроилась в нарисованном кресле, после ответного и немного неуклюжего поклона от Брока.

— Мадам, — скрывать свое попаданчество Брок не собирался. Зачем? Он понимал, что все равно проколется.

— Сынок, — Вальбурга промокнула глаза платочком.

— Не совсем верное утверждение, — он с усилием потер лицо.

— Что ты имеешь в виду?

— Давайте я вам расскажу, что случилось, а вы поделитесь со мной своими мыслями.

— Хорошо, — согласилась леди.

И Брок рассказал ей все без утайки. С того самого момента, как из взрыва в Лагосе его вытащил непонятно куда Демиург, договора с ним и замены настоящего Сириуса на Брока. Про память тоже не умолчал.

— Понимаете, — говорил он, изо всех сил стараясь быть вежливым и не сорваться на маты, — я помню детство Сириуса, помню, как с Регулусом воровали печенье. Помню, как обидел вас и сам обиделся и ушел из дома, но, в то же время, понимаю, что эта память не моя. Мне ее внедрили. Как бы расстройство личности не заработать.

— Глупости ты говоришь, сынок, — Вальбурге, пусть она и просто портрет, но материнским чувствам это не мешало, было невыносимо видеть мучения своего первенца, — и относишься к произошедшему неправильно. Ты и есть Сириус, понимаешь? Я думаю, что к тебе просто вернулись воспоминания о твоей предыдущей жизни.

— Но я из будущего, да и, похоже, планета совсем другая, — помотал головой Брок.

— Время, — хмыкнула Вальбурга, — нет ничего, кроме смерти, что неподвластно сильному магу. Душа же может путешествовать сквозь пространство и время, как ей угодно. От стресса память разблокировалась. Она могла даже выйти на первый план, и ты искренне считаешь себя не Сириусом, а совершенно другим человеком. Сути это не меняет. Ты — Блэк, и ты мой сын.

— Хорошо, но тело. Тело-то другое! Разве по мне скажешь, что я двенадцать лет провел в Азкабане?

— Магия, — пожала точеными плечами внезапно помолодевшая Вальбурга, а Брок только глаза в изумлении вытаращил. Только что была почтенная мать семейства, и вдруг превратилась в молоденькую девушку. — Смирись с таким объяснением, сынок, другого не будет. Вот я всего лишь портрет, но и то могу изменять себя, а уж живой маг ограничен лишь своим воображением.

— Так, хорошо, — Брок тряхнул головой, пытаясь уложить в голове и принять слова Вальбурги, — хер с ним, простите, мадам. Две памяти я как-нибудь переживу. Несколько дней для того, чтобы уложить все, и буду в норме.

— Вот и молодец, но ты позвал меня не только для этого…

— Вассалы. Почему я ничего не помню и не знаю о них?

— Когда ты ушел из дома, твой отец заблокировал воспоминания о них. Ты был эгоистичным и ненадежным, и мог выдать имена и фамилии, координаты аппарации, адреса каминов. Примешь главенство над родом, и все вернется.

Это Рамлоу прекрасно понимал. Доверять информацию о своих людях подростку с ветром в голове было нельзя. Тем более Дамблдор, насколько Брок помнил, мог читать мысли. Сириусу даже рассказывать бы не пришлось, а просто подумать не ко времени.

— Ясно. Как принимать это ваше главенство? — спросил Брок. Пусть он и не стремился хоть к какой-то власти, но бросать подопечных не привык. Есть люди, они фактически его семья, значит, о них нужно позаботиться, и это не обсуждается. — Надеюсь не в ритуальном зале.

Брок нервно передернул плечами.

— Я так понимаю, визит в ритуальный зал оставил неизгладимые впечатления, — тонко улыбнулась Вальбурга.

— Да уж, — усмехнулся Брок, — неизгладимые.

— Больше подобных ритуалов тебе проходить не придется. Максимум — отворить вену для жертвоприношения, и то, только по большим праздникам.

Брок, скрипнув своими мозгами и памятью Сириуса, с трудом понял то, что сказала Вальбурга. Еще и к архаичным выражениям придется привыкать.

— А принимать под свою руку род Блэк нужно в портретной галерее, перед всеми предками, — пояснила, лукаво усмехнувшись, леди и, вернувшись к своему первоначальному облику почтенной матери семейства, продолжила, — мы все будем тебя ждать.

И исчезла с портрета, оставив Брока в раздумьях. Нет, идти, естественно, было надо, и это не обсуждалось. Броку просто не нравилось, что он несся с места в карьер, не оставляя себе время на раздумья. Третий день в новом мире, а уже требуют становиться главой рода, что бы это ни значило. Он в своей прошлой жизни был максимум командиром отряда, а тут… Хотя, а чем род и вассалы отличаются от его СТРАЙКа? Количеством? Так еще неизвестно, может, там три калеки в вассалах. Справится. Без вариантов.

Портретная галерея находилась на втором этаже в отдельном огромном зале. Как этот зал помещался в том доме, что он видел с площади — непонятно. Но пытаться постичь волшебную архитектуру, а с ней физику, химию, геометрию, Брок даже не пытался. Нет у магов ничего из перечисленного. Вернее, есть, но все это щедро сдобрено магией и пока не понятно его обыкновенным не волшебным мозгам. Он только присвистнул от удивления, видя бесконечные ряды портретов, занимающие стены едва ли не в три ряда.

— Наследник, — послышалось с ближайшего портрета, на котором был изображен, как понял Брок, воспользовавшись памятью Сириуса, его отец Орион.

— Сэр, — он коротко поклонился.

— Пройди в центр зала, там на столике тебя ждет кольцо.

Брок едва не расхохотался, представляя себя невестой — дойдет до места и получит кольцо на палец. Мечта всей жизни, блядь! Но он шел куда сказали, осматриваясь. С портретов на него смотрели маги и волшебницы, и каждый провожал его с надеждой в глазах. Он был последним прямым наследником из Британской ветви Блэков, он был их надеждой на то, что род не угаснет. Все произошло достаточно просто, без кровопусканий и прочего ужаса. Простое кольцо с плоским черным камнем село на палец, как влитое. Броку на мгновение показалось, что стало немного темнее, и по телу прошелся слабый разряд тока, но он тряхнул головой, и неприятное чувство ушло.

— Поздравляем, лорд Блэк, — слышалось с картин.

— Благодарю, — коротко поклонился Брок с не присущей ему аристократической грацией и ушел из портретной галереи, оставив портреты обсуждать то, насколько легко новоиспеченный лорд принял род. Предки остались крайне довольны им.

* * *

— Клейтон, какого хрена застыл, как под Ступефаем? — разнеслось под сводами мрачного зала.

Здоровенный, мрачный мужик обернулся к крикуну и показал внушительный кулак.

— Орешь, как заполошный, а дальше собственного носа не видишь, — гулким басом отвечал означенный Клейтон, — в окно посмотри.

За окном, на далеко выдающимся в бушующее море мысе, в давние времена маги построили маяк. В последний раз огонь на нем горел лет десять тому назад. А с тех пор, как род Блэк остался без главы, на маяке свет не зажигался. И в море никто не выходил. Это у маглов давно уже все земли разведаны и поделены, на магической стороне выходить в море могли далеко не все. А уж неосвоенных земель было гораздо больше, чем заселенных людьми. Ковен возглавляемый Британскими Блэками был пожалуй единственным, кто ходил не только за пролив в Европу, но и в Северную Америку. Зажегшийся магический огонь на маяке лучше всего говорил о том, что Блэки снова получили главу, а это сулило новые походы, новые земли, новую жизнь.

— Собирайся, — Клейтон позвал Джадса, который так и стоял в дверях, неверяще пялясь на свет маяка и все же победно подняв вверх кулаки, — и позови Майклса и Боула, пойдем к новому лорду на поклон.

Глава 4

Брок смотрел на прибывших гостей, слушал их и боялся, что чувство полного охуения от этого мира станет перманентным, а глаза даже закатывать не придется, они просто прекратят «выкатываться» и останутся такими навсегда. Он был почти уверен, что в вассалах у него окажутся едва ли не крестьяне, а тут… Но обо всем по порядку.

Приняв главенство над родом Блэк, Брок ожидал, поверив словам леди Вальбурги, что скрытые лакуны памяти безболезненно откроются, но когда у него хоть что-то было легко, а не приходило через кровь, пот, боль и страдания? Да никогда! Все в жизни ему доставалось тяжелым трудом, вот и память возвращалась так же. Он успел спуститься вниз и дойти до гостиной, когда ему будто Мьёльниром по голове прилетело, а пред глазами, казалось, не звездочки мелькали, а целые вселенные. Боль была адская, не меньше. В руки ему сунули какой-то пузырек, но он не понял зачем, потому его отобрали и, запрокинув ему голову, насильно влили в рот какое-то адское зелье, которое, впрочем, быстро уняло болящую голову. Но все равно, примерно с полчаса ему пришлось поваляться, пока перед глазами перестало двоиться и плыть. И все это время слушать завывания Кричера о том, что он себя накажет, потому что посмел без приказа дать хозяину зелья. Пришлось обматерить паршивца и отослать на кухню готовить стейки, Брок хотел мяса, а не ужасно полезный суп на ужин, который ему настойчиво советовал эльф.

Только ему немного полегчало, как в камин вежливо постучали. Слышали когда-нибудь в своей жизни, как стучат в камин? Сможете определить вежливо это или нет? А Брок на интуитивном уровне определил, что это вежливо стучат в камин. Только он не мог понять, где этот камин находится. Потому что один был прямо перед ним и в нем спокойно горел привычный красно-желто-оранжевый огонь.

— Сынок, нужно открыть камин, — послышался с портрета голос Вальбурги, — кроме тебя это сделать никто не сможет.

— Мадам, с этого момента веры вам нет. Вы же сказали, что больше никаких болезненных процедур не будет, — проворчал Брок, не желавший подниматься с дивана.

— Неправда ваша, лорд, — усмехнулась леди, — я обещала, что вы безболезненно станете главой, про память речи не было.

— Принял, — отзеркалил усмешку Брок, — с этого момента буду каждый раз брать с вас клятвы.

— Помилуйте, какие клятвы может дать портрет? Вам придется верить мне на слово. А теперь вставайте, лорд, вас ждут вассалы.

Брок, в который раз за последние несколько дней, собрался с силами, принял вертикальное положение и пошел встречать гостей. Спускаться ему пришлось даже ниже, чем находился алтарный зал, только до этого момента он и не знал, что ниже вообще что-то есть. Спустившись и пройдя по довольно длинному коридору (хоть стометровку бегай), Брок вошел в огромную комнату с не менее огромным камином, из которого доносились тихие ритмичные удары, как кувалдой по наковальне, и красиво летели зеленые икры.

Камин заслуживал отдельного рассказа, как дуб у Толстого. Да что там, он заслуживал оды на десять глав. Таких каминов Брок в жизни не видел. Огромный, как… Мало того, что в этот камин можно было войти в полный рост даже очень высокому человеку (или нечеловеку?), так там еще и быка на вертеле в это время можно было зажаривать. Места хватило бы всем. Сообщался этот каменный монстр, как знал теперь Брок, только с Блэк-холлом, что стоял на землях, принадлежащих Блэкам еще со времен римских завоевателей.

Он взмахом руки и волевым посылом снял блокировку с камина, и из него вышло четверо мужчин, за которыми опало зеленое пламя. Они синхронно опустились «на колено» и склонили головы.

— Лорд, — пробасил самый здоровый, похожий по телосложению на рестлера-тяжеловеса, — мы пришли подтвердить наши вассальные клятвы.

Брок совершенно не был к этому всему готов. И в страшном сне ему не могло привидеться, как люди опускаются перед ним на колени. Нет, кого-то симпатичного ему, да в интимной обстановке он вполне представлял на коленях перед собой, но это был не их случай. Что делать он совершенно не представлял. Ни его опыт, ни память Сириуса подсказок не давали. И, к глубокому его сожалению, портрета Вальбурги здесь тоже не было. Ситуацию спас появившийся с троноподобным креслом Кричер.

— Ходят, — ворчал он, — требуют чего-то. Подождать не могли? Хозяин только прибыл, не ел, не спал, а эти уже тут. Садитесь, хозяин, верный Кричер принес вам кресло.

Брок, с трудом удержав маску серьезности на лице, опустился на трон. Что уж, креслом этот экземпляр не был в принципе. Долбанулся затылком о резной завиток на спинке, едва сдержав стон, и кивнул коленопреклоненным мужикам, типа, продолжайте. Те оттарабанили положенные клятвы, Броку оставалось лишь, с подсказки невидимого Кричера, сказать:

— Принимаю. И в ответ клянусь заботиться о вас и ваших семьях.

— Мастер, позвольте представиться…

* * *

Пока Брок занимался своими делами, совершенно позабыв об остальной Магической Британии, о нем, как ни странно, вспомнили. Сначала это был охранник, который раз в день обходил камеры на этаже, где сидел Сириус в окружении ярых приспешников Неназываемого.

Клинт Парсон, если быть честным, понятия не имел, кто в какой камере сидит. Он считал заключенных по головам, отличая ото всех остальных только Беллатрису Лестрейнж, и то, потому что она женщина. Всех остальных он в лицо не знал принципиально. Главное, чтобы цифра сходилась. Но в этот раз цифра не сходилась, ни в какую. Сучка Лестрейнж была на месте, а вот понять кого нет — не получалось. Он их на три раза пересчитал, но одного все равно не хватало. Парсон, хоть и перепугался до полусмерти, но поступил, как и полагалось исполнительному человеку — пошел к начальнику тюрьмы, хоть и страшно не хотел этого делать, потому что начальником был ебанутый на всю голову, вечно пьяный Стен Мюррей.

— У нас заключенный пропал, — Парсон сжался у дверей начальственного кабинета и зажмурился на всякий случай, проклясть не проклянет, но жалящее, если, конечно, Мюррей сможет попасть в него с пьяных глаз, у него получалось просто на зависть.

— Всмсмвсм… Ох ты ж, блядь, — Мюррей помотал тяжелой башкой и, собрав волю в кулак, спросил, — в каком смысле — пропал? Сдох? Так пиши докладную, а не еби мне мозги.

Парсон очень хотел сказать, что мозгов у начальника нет, а потому и ебать нечего, но вежливо ответил:

— Пропал, в смысле исчез. Нет ни заключенного, ни трупа.

— Абажжи, — Мюррей достал из ящика стола фиал с протрезвляющим, махнул его одним глотком и скривился так, будто лимон с солью целиком сожрал, зато эффект наступил мгновенно, вернув осознанность в глаза вечно пьяного Мюррея. — А теперь повтори, что ты сказал.

— На моем уровне пропал один из заключенных, — отрапортовал в третий уже раз Парсон.

— Кто? — Мерлин только ведает, — Парсон пожал плечами, наткнулся на злой взгляд своего начальника и втянул голову в плечи.

— Когда хоть знаешь?

— Сутки максимум. Я их каждый день пересчитываю. И сменщик тоже. И в книгу учета вносим, а как же. Ежедневный обход сразу после обеда.

Ревизия заключенных прошла с невиданным для Азкабана размахом. Всех их вывели из камер, помыли, чтобы из-под слоя грязи хоть немного проглянула личность, которую можно опознать, и выяснили, что сбежал опаснейший Сириус Блэк — приспешник, предатель, убийца. Оставшихся вновь развели по камерам, а начальник тюрьмы пошел приводить себя в порядок, и надевать форменный китель.

— Я на доклад к Скримджеру, — сказал Мюррей, усаживаясь в лодку, — надеюсь, что до моего возвращения, Парсон, ты не потеряешь еще кого-нибудь. Потому что следом слетит твоя пустая голова, ты меня понял?

Парсону только и оставалось, что кивать и молить Мерлина, чтобы все это поскорее закончилось с наименьшими потерями. Мерлин помоги, безумный Блэк на свободе!

Скримджер от вываленной на него новости закаменел лицом. Азкабан славился именно тем, что из его стен не было совершено ни одного побега. До сих пор.

— Капитан Мюррей, я обязан взять с вас клятву о неразглашении этой информации, — Мюррей только зубами скрипнул, он ведь хотел Скитер написать, денег с нее за новость стрясти, а теперь нихрена не выйдет. — А вы, будьте так любезны, не запамятуйте и возьмите такие же клятвы со всех причастных, кто там у вас в курсе. Если хоть что-то просочится, то из начальника вы станете постояльцем Азкабана. Я ясно объяснил?

— Так точно, — гаркнул Мюррей, вытянувшись во фрунт.

— Свободны, — Скримджер махнул рукой, отпуская начальника тюрьмы.

— А докладную или объяснительную писать не нужно? — на всякий случай спросил он.

— Когда будет нужно, тогда и напишете. Вон.

Идти к паникеру Фаджу Скримджер не хотел категорически. Он знал, что министр трус и перестраховщик, и добиться от него вменяемых действий будет очень сложно, но не доложить о побеге такой одиозной личности он не мог. В приемной министра, несмотря на довольно позднее время, сидел секретарь и ожидали аудиенции несколько посетителей, но Скримджеру до них не было дела. Он шикнул на вскинувшегося секретаря и прошел в кабинет под недовольный ропот.

— Руфус, — Фадж поднялся с кресла и взмахом руки выгнал докладчика, — какими судьбами? Глава Аврората нечасто балует меня своими визитами. Чаю?

Фадж потянулся к колокольчику, чтобы вызвать секретаря, но Скримджер остановил его порыв.

— Я принес вам отвратительную новость, министр.

— Зачем же так официально, — Фадж давно пытался сблизиться со Скримджером, но тот плевать хотел и на него и на министерство, а тут пришел сам. И пусть новость не очень хорошая, как сказал Руфус, но…

— Сириус Блэк бежал из Азкабана менее суток назад, — Скримджер несколькими словами вымел все мысли из головы министра, оставив лишь панический ужас. Объяснить внятно причину своего ужаса Фадж навряд ли смог бы, потому что она была не одна, это была совокупность ужасных причин. Для начала это был Блэк. Одна принадлежность роду чего стоила, и Фадж точно знал, что нормальных Блэков не бывает. Более одиозную семейку не отыскать на всех Британских островах. И пусть Дамблдор хоть миллион раз твердит о вторых шансах, к Блэкам это относиться не должно. Хуже них были только Мраксы, но те вымерли, слава Мерлину. Во-вторых, он был то ли правой, то ли левой рукой Неназываемого, то ли вообще тайным агентом влияния в стане светлых. Ну, и в-третьих, он был убийцей, известным на обе Британии — обычную и магическую. Фадж помнил, с каким трудом удалось замять скандал из-за Блэка. Двенадцать маглов одним махом! Маньяк!

— Так! Так-так-так-так… Нужно сообщить Дамблдору! — и Фадж метнулся к камину, тут же вызывая директора Хогвартса, а по совместительству — главу Визенгамота.

Дамблдор выступил из камина в кабинете министра, как Мерлин, сошедший с Авалона к мольбам простых смертных.

— Что случилось у вас? — он вальяжно разместился в кресле для посетителей и огладил белоснежную бороду.

— Сириус Блэк бежал из Азкабана! — заламывая руки, трагическим тоном произнес министр.

Дамблдор, получив подтверждающий кивок от Скримджера, задумался. В его планы Сириус не вписывался совершенно, а это значит, что его либо нужно срочно ловить, либо… менять планы, встраивая в них находящегося в бегах преступника. Богатого преступника. Очень богатого.

А в это время в Хогвартсе Гарри Поттер и Рон Уизли, узнав о пропаже Джиневры и отбытии Дамблдора, планировали самоубийственную вылазку в Тайную Комнату.

Глава 5

Внезапно стать главой Ковена волшебных мореплавателей Броку и в самых странных фантазиях и горячечном бреду в голову бы не пришло. Он помнил, как Демиург говорил, что Брок попадет в «почти кинон», но кто же знал, что это «почти» будет так далеко от того, что он помнил из прошлой жизни. Клейтон, которому для полноты образа «старого морского волка» не хватало только боцманской бородки, пыхнул трубкой и сказал:

— Мы, Мастер, пока вас ждали, без дела не сидели. Корабли готовы к выходу хоть завтра, осталось только взять заказы, да и на верфях еще два фрегата почти готовых стоят.

Брок понимал, что ему придется многому учиться в этом мире. Для начала хотя бы отличать корабли друг от друга. Фрегаты? Серьезно? А еще шхуны, бригантины и прочая парусная плавающая хрень? Охуеть!

— Так, сейчас вы возвращаетесь к себе, а я приду дня через два. Нужно хоть немного вникнуть в дела, — сказал Брок.

— Как скажете, Мастер, — пробасил Клейтон. — А Бобби Джадса вам сразу оставлять.

— Зачем? — Брок оглянулся на упомянутого Бобби.

— Так приказчиком в конторе сидеть. Заказы принимать. Не сами же вы будете, — пожал широченными плечами Клейтон.

Оказалось, что из этого каминного зала был еще один выход, который вел наверх в совершенно другой дом, который к Блэк-хаусу никакого отношения не имел. И расположен был в доках на Темзе, где и была расположена контора «Черная вода^[1]» в мире маглов. Брок едва конем не заржал из-за названия, но решил, что оно ему определенно нравится.

— Бобби, а ты что скажешь?

— Я бы остался, Мастер, — ответил Бобби. Он был не такой огромный, как Клейтон, но тоже внушал уважение своими габаритами.

— Оставайся, — кивнул Брок, который решил, что кадровые перестановки он будет делать только после того, как разберется в ситуации и посоветуется со своим предшественником. Слава Мерлину, портрет Ориона охотно шел на контакт. — Жить где будешь?

— Над конторой есть несколько квартир для служащих, — ответил Бобби, — в одной из них и обоснуюсь.

Отправив гостей восвояси, и дав Джадсу доступ в контору, Брок вернулся в Блэк-хаус и хотел наконец-то нормально поужинать и отдохнуть, когда его будто куда-то начало тянуть, а внутри разливалось отвратительное чувство опасности и ужаса. Причем опасности не для него. А для кого? Да и ужас был чужой.

— Кричер!

— Да, хозяин, — домовик появился по первому зову и почтительно склонился, ожидая приказаний.

— Какое сегодня число? — за всеми перипетиями сегодняшнего бесконечно долгого дня, Брок забыл число напрочь. Что-то брезжило на краю сознания, но Броку никак не удавалось ухватить мысль, но почему-то он был твердо уверен, что это связано с датой.

— Так, третье мая же, хозяин. Без двадцати одиннадцать вечера.

И тут до Брока дошло, что примерно в это время, если верить фильмам, его новообретенный и шилозадый крестник должен был добровольно полезть в пасть к василиску. Блядь! Если бы Брок умел молиться и верил в то, что это поможет, то его воззвание к высшим силам звучало бы примерно так:

«Эй! Там! Наверху! Сука! Могу я получить в этом сраном мире хотя бы пару дней спокойствия? Можно подкидывать проблемы не чаще раза в день, а? Заебали!!! Аминь».

Но сидеть и ждать развязки, в надежде, что совсем сопливый пацан сам справится с этой проблемой, было не в характере Брока. Да и, судя по ощущениям, никто ему бы и не дал остаться в стороне. Так что…

Брок вышел на улицу и забрал из припаркованной возле дома машины большой кожаный кофр, в котором, если верить Демиургу, лежало все то снаряжение, что было заказано Броком. Ну что, Демиург не соврал. В небольшом чемодане с расширением пространства оказалось все — и экипировка и вооружение. Одевался Брок быстро, потому что чужая паника все нарастала и нарастала, а потребность защитить будоражила кровь. Он решил взять с собой мощную бронебойную винтовку, пусть она и покажется кому-то огромной и неуклюжей, но идти против древнего чудища с мечом, как это сделал в каноне Гарри Поттер, Брок не собирался. Так же прихватил на всякий случай Глок и любимые шокеры, а заботливый Кричер, с подачи портрета Вальбурги, принес портключ, способный вытащить до пяти человек в момент опасности обратно в Блэк-хаус. Тревожная нить все сильнее тянула его, и Брок, одевшись, собравшись и помолившись тем силам, что хранили солдат на поле боя, перестал ей сопротивляться.

Стоило расслабиться, как его рывком перенесло в темное и мрачное подземелье. Под ногами хрустели чьи-то выбеленные временем мелкие косточки, на стенах чадили факелы. Антураж что надо для того, чтобы до мокрых штанов напугать не только пару малолеток, но и людей постарше и с психикой покрепче. Брок, аккуратно отодвигая хрупкие кости из-под ног, чтобы не шуметь, двинулся туда, откуда доносились голоса, все время опасаясь, что на него выползет василиск. За ближайшим углом разорялся какой-то мужик. Угрожал вроде бы… Перед мысленным взглядом Брока пронеслись кадры из фильма, где слащавый мудила угрожал Поттеру и шестому Уизли Обливейтом. Ну да, ну да, так Брок и позволил этому случиться. Так и не вспомнив о том, что нормальным волшебникам положено колдовать палочкой, Брок собрал в кулак свою магию и, направив ее на голос, прошептал:

— Сомнус, сука.

Послышалось падение двух тел и вопль: «Ро-о-он!». Брок, поняв, что задело не только мужика, но и младшего из сыновей Уизли, решил, что крестника нужно сначала успокоить, а выдать пиздюлей можно и позже, чтобы не лез, куда не надо. Он подошел к не заметившему его пацану, блажившему над телом спящего волшебным сном друга, и положил ему руку на плечо:

— Он просто спит, не ори.

Не знал Брок, что мажата такие нервные. Поттер, кстати совершенно не похожий на свой киношный образ наивного задохлика, ушел неуклюжим перекатом в сторону и влупил по Броку Ступефаем, тот даже среагировать не успел, совершенно не ожидая нападения от мелкого Поттеренка.

— Охуел? — спросил его Брок, с удивлением наблюдая, как с его брони буквально стекает заклятие. Сам он о таком не подумал попросить, но Демиург догадался защитить его и от магических атак.

— Ты кто? — спросил Поттер, а Брок хмыкнул. Правильно, сначала надо бить, спрашивать можно и потом, если, конечно, будет с кого.

— Крестный твой, — ответил Брок, — пришел вытаскивать твою тощую задницу из приключения.

— Кто-о-о-о? — вопросительно протянул Гарри и безапелляционно добавил: — пиздишь.

Брок едва не рявкнул про язык, но вспомнив насколько это неуместно всегда звучало от… от кого бы то ни было, ответил:

— Клянусь, — и поднял руку, из которой внезапно вылетел сгусток света и сверкнул вспышкой в воздухе.

— Офигеть, — выдохнул Поттер и наконец-то встал с пола.

Поттер был крепким двенадцатилетним пацаном, с яркими зелеными глазами, нахальной мордахой и стильным шухером на голове. Он не выглядел забитым, стеснительным или неуверенным в себе. Видимо Дурсли в этой реальности вполне себе нормальные люди. Уж забитых волчат Брок на своем веку повидал достаточно, и Поттер был явно не из таких.

— Давай знакомиться, что ли, — сказал Брок и протянул руку своему новому крестнику, — Брок Сириус Блэк.

— Гарри Джеймс Поттер, — мальчишка крепко пожал ладонь и с восторгом оглядел своего крестного. Охренеть! У него есть крестный! Крутой крестный!

— Так, Гарри, какого х… рожна ты полез сюда?

— Монстр утащил Джинни, сестру моего друга, — ответил мелкий Поттер и упрямо выпятил подбородок, — я должен ее спасти.

— О том, что ты должен и чего не должен мы поговорим с тобой позднее, а сейчас нужно вытащить твою девчонку…

— Она не моя, — буркнул Поттер, покраснев до ушей, — она сестра друга.

— Без проблем, сестра так сестра. Значит, вытаскиваем сестру, поднимаем всех наверх, а потом поговорим. Мантия-невидимка с собой?

Гарри только удивленно кивнул и тут же достал серебристое нечто из-за пазухи.

— Давай, — Брок протянул руку за артефактом, и тут же получил его, — надеюсь, я под ней помещусь, — буркнул он. — А ты, чтобы с места даже не думал двигаться, усек?

Гарри согласно кивнул, во все глаза пялясь на своего крестного, который снял со спины какое-то супер-навороченное ружье, одним только взглядом запретив его трогать, и скрылся под мантией, сказав:

— Я на разведку.

В огромном зале с колоннами перед статуей какого-то мужика, изо рта которого, если верить воспоминаниям, должен был выползать василиск, лежала бледная девчушка, а рядом с ней открытая черная тетрадка, над которой завис призрак юного Волдеморта. «Интересно, — подумал Брок, — а если тетрадку закрыть, этот лордик пропадет?» Он тихо подошел вплотную к композиции из живых и не очень тел, наклонился и захлопнул тетрадку, вытащив ее из-под руки девчонки. Кто же знал, что эта глупая по своей сути идея сработает? Призрак с воплем втянулся в тетрадку, а мелкая пигалица после этого даже дышать легче стала. Брок стянул мантию-невидимку, ведь вызывать змея больше было некому, значит и прятаться не от кого, обмотал ею тетрадку, понадеявшись, что дар самой Смерти сможет нивелировать воздействие, и засунул все это под броник. Взял девчонку на руки и пошел на выход из зала, где его ждал крестник.

— Она жива? — спросил Гарри, увидев Джинни на руках у крестного.

— Жива, но я бы отправил ее в больницу. Выход отсюда есть?

Гарри помотал головой и с надеждой уставился на крестного. Ну, не может быть, чтобы тот не смог их вытащить отсюда.

— А василиска стрелять не будем? — спросил Гарри, покосившись на такую интересную для любого мальчишки винтовку.

— Тебе непременно нужно убить сегодня кого-нибудь? — хмыкнул Брок.

— Нет, но вдруг он опять нападет?

— Вот если нападет, тогда и убьем, Теперь мы знаем, где его искать, а пока пусть живет.

В этот момент над ними внезапно во всполохах пламени появился феникс со шляпой в когтях.

— Кавалерия прибыла, — хохотнул Брок, — главное, вовремя. Слышь, курица, лети сюда, нам срочно нужно в больничное крыло.

Брок сунул девчонку в руки Поттеру, тем более она была цыплячьего веса и точно по силам Гарри, забрал винтовку, повесив ее на плечо, подхватил Рона и схватился за хвост феникса.

— А Локхарт? — спросил Поттер, впрочем, даже не попытавшийся спасти того, кто фактически напал на них, пусть он и считался профессором.

— Взрослый уже, пусть сам выбирается, — презрительно фыркнул Брок, категорически не приемлющий нападение на детей.

— А шляпа, — спросил Поттер, но было уже поздно, они всей компанией в огненном коконе перенеслись в больничное крыло, где их встретила заспанная медиведьма.

— Кто вы такой, — строго спросила она, а потом, заметив троих учеников, двое из которых были в бессознательном состоянии, а третьим был Поттер, переключилась на них.

— Я крестный Гарри Поттера, — все-таки ответил Брок и добавил: — девчонка была без сознания, а пацан просто спит.

Мадам Помфри уже и сама поняла, что ничего страшнее магического истощения у мисс Уизли нет. Она уложила ее в постель, а Рона привела в себя обычным Эннервейтом, проверила на повреждения Поттера и обратила все свое внимание на единственного и неизвестно откуда взявшегося взрослого.

— Вы не могли бы повторить еще раз — кто вы такой?

Глава 6

Стоило Броку покинуть дом на Гриммо и отправиться выручать крестника, как Вальбурга развила бурную деятельность.

— Кричер, бумагу и перо! — потребовала она.

Исполнительный домовик тут же принес требуемое и устроился за конторкой, чтобы писать то, что велит любимая хозяюшка. А велела она писать записку адвокату семьи Блэк, дабы он немедля отправлялся в Хогвартс, ибо было у Вальбурги подозрение, что Сириус и не подумает скрываться, а заявится пред очи великого и светлого. А уж Альбус не преминет отправить его обратно в Азкабан. Кому нужен на свободе Блэк — крестный избранного, признанный глава рода и, что было, пожалуй, для многих самым неприятным — глава Ковена мореплавателей. На место Блэков в этом бизнесе претендовали многие, но, пока, слава Мерлину, безуспешно. Ведь кроме желания, нужны знания и возможности, а подобным Блэки не делились в принципе.

Мистер Бартоломью Спенсер уже планировал отходить ко сну, когда рядом с ним внезапно появился знакомый домовик, принес все положенные извинения за свое появление в чужом доме, передал ему письмо, заверенное гербовой печатью Дома Блэк, и, еще раз поклонившись, исчез с тихим хлопком. В письме, помимо извинений за позднее обращение, была просьба срочно прибыть в Хогвартс, чтобы не дать арестовать нового главу рода Блэк, и обещание щедрого вознаграждения. Впрочем, Блэки всегда расплачивались по счетам, а уж золотом или кровью — целиком и полностью зависело от них.

Мистер Спенсер надел привычный строгий костюм, накинул мантию с отличительными знаками адвокатской гильдии, взял портфель и отбыл в Хогвартс, оставив для супруги коротенькую записку с объяснением своего внезапного исчезновения.

* * *

В кабинете министра Магии допоздна засиделись трое магов, которые решали, что же им делать с информацией о побеге, с самим бежавшим узником, тем, как его ловить и, вообще, надо ли это делать. Причем каждый пытался вывернуть ситуацию в выгодном именно для него свете, наплевав на расчеты остальных.

Дамблдор вещал о вторых шансах, и: «Давайте не будем бежать впереди Хогвартс-экпресса. Может он раскаялся и просто хочет исправить все то, что натворил в дурной молодости». Перед ним стоял чайничек с чаем и вазочка со сладостями, которые он перебирал, выуживая исключительно мармеладки.

Министр говорил о том, что: «Вполне может быть, что Блэка уже нет в стране, так и нечего шум поднимать. И вообще, пока я министр, мы не будем подавать его в розыск и тем более предупреждать о его побеге маглов! По крайней мере, до тех пор, пока он что-нибудь не натворит». Он пил из микроскопической чашечки черный кофе и презрительно поглядывал на Дамблдора. Любовь к сладкому он считал слабостью, недостойной мужчины.

И только Скримджер, пользуясь солдафонским сленгом, орал что: «Нихуя вы, гребанные цивилы, не понимаете. Блэк перекинул нас всех через х… детородный орган, а вы собираетесь спустить все это на тормозах! Он Блэк, он маньяк, он, в конце концов, крестный нашего авадоустойчивого избранного! Я бы на его поиски не только весь Аврорат поднял, но и дементоров с цепи спустил!» И пил он огневиски, салютуя собеседникам, заставляя обоих неодобрительно поджимать губы.

Если бы они были знакомы с русской литературой, то поняли бы, что напоминают собой персонажей известной басни про лебедя, рака и щуку, которые, так же как они, безуспешно пытались решить проблему, но у них ничего не выходило. И они так бы и тянули пресловутый «воз» имени Сириуса Блэка каждый в свою сторону, если бы их не прервал появившийся патронус со словами: «Сириус Блэк в Хогвартсе. Альбус, вам нужно срочно прибыть в больничное крыло!»

— Это от кого? — срывающимся от ужаса голосом пробормотал Фадж, отставив чашечку с едва не расплескавшимся кофе в сторону.

— Это от мадам Помфри — школьной медиведьмы, — скорбно ответил Дамблдор, боясь представить, что мог натворить Блэк в школе полной детей.

— А я говорил, что нехуй сопли на кулак мотать! Надо действовать, — рявкнул Скримджер, тут же вызывая дежурную тройку мракоборцев, а потом, подумав, вызвал еще парочку… троек… С Блэком, пусть даже тот и должен быть ослаблен Азкабаном, шутки были плохи. И вообще, в их ситуации лучше перебдеть…

* * *

— Вы не могли бы повторить еще раз — кто вы такой?

— Брок Сириус Блэк, крестный отец Гарри Поттера, — послушно повторил Брок и имел удовольствие наблюдать, как опытная медиведьма бледнеет, хватается за сердце и оседает на пол, Рон и Гарри еле-еле успели подхватить ее под руки.

Мадам Помфри прекрасно помнила Сириуса Блэка, как и его лучшего друга — Джеймса Поттера. И она точно знала, что Блэк стал крестным маленького Гарри, а потом предал Поттеров и привел в их дом Того Кого Нельзя Называть. Видеть его в больничном крыле — вальяжного, наглого, выглядящего так, словно он вернулся с курорта, а не сбежал из Азкабана, где должен был сидеть, было сродни подлому удару в спину. На волне ужаса она успела отправить патронус раньше, чем Брок отобрал у нее палочку и аккуратно усадил на стул, сунув ей в руки стакан с водой, поданный находчивым крестником.

В этот момент в больничное крыло с криками: «Всем оставаться на своих местах, работает Аврорат!», ввалилась толпа народа. То, как бестолково они это делали, насмешило Брока до колик. Этот волшебный «спецназ» не устрашал совершенно, а смешил профессионального военного знатно. Единственный из них, кто все сделал почти правильно, был серьезный мужик в летах, который, пока этот табор толпой протискивался через двери, пробрался через окно, подошел к Броку со спины и приставил ему палочку к горлу, шепнув: «Не дергайся». Это и стало его фатальной ошибкой. Брок извернулся, взял чужую руку с палочкой в захват, и плавным движением перетек к нападавшему за спину, приставив к его горлу его же палочку. Все это заняло считанные мгновения.

— Гарри, — сказал он, — встань ко мне за спину.

Поттер, восхищенный крестным донельзя, беспрекословно подчинился, утащив с собой и Рона, который только и успевал хлопать глазами, совершенно ничего не понимая. Вроде всего пару мгновений назад он шел вместе с Гарри и профессором Локхартом по ужасным подземельям, и вот он уже в больничном крыле, а вокруг разворачивается какой-то непонятный спектакль.

— Сириус, — белобородый старец вышел вперед всех, с отеческой укоризной глядя на Брока, и продолжил, — негоже прятаться за спинами детей. Отпусти Гарри.

— Мужик, — Брок спросил у своего заложника, — ты Гарри?

— Я глава Аврората Руфус Скримджер, — ответил тот.

— Чудненько, — усмехнулся Брок и продолжил, — сиди тихо и с тобой ничего не случится.

Думать, что Брок отправился в логово Дамблдора без дальнейшего плана, было бы глупо. Он просто не рассчитывал на такую большую аудиторию. Брок надеялся решить все проблемы в тесной компании, прижав аргументами Дамблдора к стенке и взяв нежно за бороду для надежности, но так было даже лучше. Признаваться в том, что он Сириус Блэк, бежавший из Азкабана преступник, Брок не собирался, ну, не идиот же он, в самом деле! Примерно представляя насколько снобистским было местное магическое общество, он решил сыграть именно на этом, ведь лезть в свои семейные дела представители высшего магического общества не позволяли принципиально, так что его слова и проверять толком никто не будет. Главным было доказать, что он не тот Сириус, что им был нужен.

— Чему обязан видеть вас всех? — светски поинтересовался Брок.

— Сириус, мальчик мой… — начал было вещать Дамблдор, но тут же был перебит.

— Не имею чести быть с вами знакомым, — высокомерию Брока, которое он смог изобразить, мог бы позавидовать сам Люциус Малфой.

— Как же? — споткнулся на полуслове Дамблдор, — ты же…

— Я только вчера прибыл в Британию, чтобы принять главенство над потерявшим последнего представителя Домом Блэк, и не имел удовольствия быть представленным кому-либо из вас.

— Но Гарри… Вы же сами признали, что он ваш крестник, — вступил в разговор министр Фадж.

— Род Блэк не разбрасывается ни кровными, ни иными связями. Гарри Поттер был крестником Сириуса Ориона Блэка, и, после смерти последнего, я взял на себя все его обязательства.

— Ты не представился, — ухмыльнулся Скримджер, который уже понял, что этот мужик точно не имеет с их беглецом ничего общего.

— Брок Сириус Блэк, — с ответной ухмылкой назвал свое новое имя бывший Рамлоу.

— Чтобы проверить ваши слова, и не иметь в них ни капли сомнений, предлагаю вам принять Веритасерум, — сказал министр.

И тут в двери вошел еще один представитель магического общества, увидев которого синхронно скривились почти все присутствующие, ведь очень многим он успел оттоптать парочку-другую особенных и нежно-любимых мозолей.

— Лорд Блэк, будьте любезны отпустить мистера Скримджера. Я, как ваш семейный адвокат, могу уверить вас, что мы быстро разберемся с этим небольшим недоразумением.

Брок выпустил своего пленника из захвата и вернул ему палочку. Скримджер отсалютовал Броку и отошел к своим аврорам, решив издалека понаблюдать за разворачивающимся действом, становившимся все интереснее и интереснее. Увидеть своим глазами, как новоиспеченный лорд и акула среди адвокатов магической Британии мистер Спенсер тонким слоем размазывают министра и главу Визенгамота, было редким удовольствием, которое он ни за что не хотел бы пропустить.

— Вот и прекрасно. Позвольте представиться — Бартоломью Спенсер, адвокат семьи Блэк, — Спенсер протянул в приветствии ладонь.

— Брок Сириус Блэк, — Брок пожал адвокату руку и тот с улыбкой голодного крокодила обернулся к министру.

— На каком основании вы, министр Фадж, хотели допрашивать лорда Блэк под воздействием Веритасерума?

— Видите ли, — заюлил тот, — из Азкабана совершил побег тот самый Сириус Блэк, — начал юлить министр, — и мы бы хотели узнать у него, — Фадж кивнул в сторону Брока и продолжил, — о том, где скрывается этот опасный преступник.

— По закону принятому в 1759 году… — начал было Спенсер, но был перебит Дамблдором:

— Давайте пройдем в мой кабинет, где и решим все вопросы. Тем более что мальчикам, — он кивнул на Гарри и Рона, что так и стояли за спиной непонятно откуда взявшегося Блэка, — давно пора быть в своих постелях.

— Нет! — Гарри клещом вцепился в ремни бронежилета, что так и был на Броке. — Не пойду.

— Никто тебя и не отпустит, — успокоил его Брок, прижимая за плечи к себе, — тем более, у меня нет доверия к персоналу Хогвартса. Знаете, где я оказался, когда меня притянуло к попавшему в опасность крестнику? В подземельях! А какой-то мужик, который, как выяснилось, является профессором ЗОТИ, в этот момент угрожал и Гарри и мистеру Уизли Обливейтом. Так что мой крестник останется со мной… на неопределенно долгое время.

— А можно подробнее? — заинтересованно протянул Скримджер.

— Можно, но в более удобном месте, — кивнул Брок.

Скримджер отправил всех вызванных по тревоге авроров обратно, и они теплой и тесной компанией отправились в кабинет директора.

Дамблдор с огромным трудом удерживал благостное выражение на лице. Внутри же он кипел гневом. Только он сумел вписать наскоро Сириуса в свои планы, которые с его побегом заиграли новыми красками, как снова все поменялось. Еще и Локхарт учудил неизвестно что. И Гарри клещом вцепился в этого непонятно откуда взявшегося Блэка. И тетрадка теперь неизвестно где. И с василиском непонятно что. Сплошные проблемы, а ведь на бумаге план выглядел так гладко!

Глава 7

В дом на Гриммо Брок вернулся не один. Он скандалом и угрозами все же забрал крестника из Хогвартса, не желая оставлять пацана во власти Дамблдора. А так как дело было уже едва ли не под утро, Брок просто отправил Гарри спать, вверив его заботам домовика. Да и сам отправился в спальню, запретив себя будить категорически. Пусть хоть камни с неба, но пока он не отдохнет, а потом не приведет в порядок срочные дела, Блэк-хаус будет закрыт для любых посетителей.

А вот у Дамблдора отдых наоборот откладывался на неопределенный срок, а все из-за того, что кое-кто слишком внимательный успел заглянуть в больничном крыле за ширмы, скрывающие от любопытных глаз окаменевших детей. Новый лорд Блэк забрал Гарри Поттера и отбыл, гневно взметнув в камине зеленое пламя, а Скримджер, ласково улыбаясь, спросил, притормозив уже направившегося вслед за Блэком к камину министра:

— Скажите, мистер Дамблдор, а что это за дети лежат в больничном крыле в странных позах?

— Какие дети? — встрепенулся Фадж и, слегка смешавшись, продолжил. — Что за к-хм… позы?

— Министр, — укоризненно глянул на него глава Аврората, — ничего криминального в позах нет. Они, как статуи. Не дышат, не моргают. Так кто эти дети, директор? — продолжил он, сверля взглядом Дамблдора.

— Это дети… Дети, которые. Они попали под окаменяющее заклятие, да! — нашелся Дамблдор. — Ну, не буду вас задерживать…

Но Скримджер был, как говорится, стреляный воробей и таким расплывчатым ответом не удовлетворился.

— И что, во всей школе не нашлось мага, который может наколдовать «Финиту»? Ебанулись вы тут все, что ли.

— Дело в том, что… эм-м-м-м…

— Дело в том, — в кабинет директора незваный и нежданный влетел декан Слизерина и, неприятно усмехнувшись Дамблдору, продолжил, — дело в том, что это было совсем не заклятие. Дети попали или под взгляд василиска, что почти нереально, как вы понимаете, или были прокляты чем-то сложным, но совсем не Ступефаем, что очевидно.

— Ва-ва-ва-василиск! — Фадж схватился за сердце и осел на стул для посетителей.

— Северус! — громыхнул Дамблдор. — Ты не смеешь!

— Смею. И вам больше не удастся меня шантажировать, Альбус!

Скримджер в этот момент ощущал себя так, словно поймал удачу за хвост. В один день избавиться от розыска сбежавшего Блэка. В принципе, о том, что Блэк бежал, знало не так уж и много людей. Не давать хода делу было легко, а избавляло от огромного количества проблем, что не могло не радовать. Но зато, вместо этого, к нему попала преинтереснейшая информация, которую великий и светлый очень тщательно скрывал от общественности. Во-первых, это дети, пострадавшие… нужно точно выяснить от кого или чего, мало ли. Во-вторых, это опять-таки дети, по поводу которых не было обращений ни в Аврорат, ни в министерство, ни в Мунго. В-третьих, Снейп и шантаж. Вернее, Дамблдор и шантаж.

— Мистер Снейп, а чем вас шантажирует мистер Дамблдор? — спросил Скримджер, а сам активировал маячок в кармане, по которому должна прибыть не стандартная тройка авроров, а полноценная группа захвата.

— Северус, — Дамблдор попытался было надавить на Снейпа снова, но напрасно.

А все потому, что у Снейпа именно в этот день случился коллапс. День не может закончиться хорошо, если с самого раннего утра все шло через жо… плохо. Драка на факультете была первой в череде сегодняшних неудач. И ладно, если бы мальчишки выясняли отношения. Это случилось бы не в первый, да и не в последний раз. Но подрались девочки. Да какие они девочки! Ведьмы! Самые натуральные ведьмы! И дрались не по-девчоночьи, таская друг друга за волосы и расцарапывая лица острым маникюром. Нет. На палочках! Изуродовали и соперниц, и всех, кто попал под руку, потому что свалка случилась знатная. Еле разняли. Когда Маркус Флинт в полчетвертого утра прибежал будить декана, чтобы тот навел порядок, Северус не сразу заметил, что с ним что-то не так. На его тролльей роже ничего заметно не было, но вот в гостиной факультета… Такого зоопарка Снейп в жизни не видел. Ведь бились эти девочки, судя по виду пострадавших, исключительно заклятиями по трансфигурации. Такого разнообразия рогов, хвостов, хоботов, щупальцев, копыт и прочего, не предусмотренного природой в человеческом организме, Снейп в жизни не видел. Два часа потратил на то, чтобы привести факультет в порядок, и решил, что в ближайшие же выходные учинит обыск дортуаров, конфискацию нелегальных для Хогвартса вещей и экзекуцию попавшимся. Не на трезвую же голову они в ночи начали разборки.

Уроки тоже не добавили любви к людям, но это было привычно. А вот испортившаяся основа под раскаменяющее зелье привела в бешенство. Рецепт этот блядский… тысячелетней давности. Ингредиенты, которые нужно было заново подбирать под рецепт, потому, что половины из них уже не существовало в природе, а четверть была из списка запрещенных на территории магической Британии. Благо Альбус в этот раз не зажал финансирование, и можно было экспериментировать. Но вот применять незапатентованное зелье на людях. На детях! Не с его биографией ставить подобные эксперименты. А Альбус запретил обращаться за помощью, уже в который раз намекая, что ослушание грозит Снейпу потерей протекции, а там и до Азкабана рукой подать. И до того его все достало, что заключение показалось меньшим из зол, вот и пошел он сдаваться, благо идти было недалеко, ведь сам Руфус Скримджер почтил своим присутствием их богадельню.

— Азкабаном, — выдохнул Снейп и сел на диванчик.

— Интересно, дела на вас нет, а верховный чародей Визенгамота грозит вам Азкабаном? А за что, позвольте полюбопытствовать? — чего стоило Скримджеру не перейти на привычный матерный, знал только он сам, аж скулы сводило от усилий сдержаться и не начать орать.

Снейп решил что, как говаривал Долохов: сгорел сарай — гори и хата, скрывать больше ничего не станет, ибо ярмо на шее становилось все неподъемнее, расстегнул левый рукав и закатал его, открывая хорошо всем известную татуировку со змеей и черепом.

— Все? — как-то незаинтересованно спросил Скримджер.

— Да, — покаянно ответил Снейп.

— Ну, тогда вы идите к своим подопечным, профессор, негоже оставлять детей без присмотра, а мы пока побеседуем с господином верховным чародеем, — взмахом руки Скримджер отправил его на выход.

— А… А как же? — Снейп указал на свое предплечье, на что Скримджер только фыркнул:

— Если бы мы сажали в Азкабан только за рисунки на теле… Идите, профессор Снейп.

Голова у Снейпа заработала с удвоенной скоростью и он, вместо того, чтобы выйти из кабинета, прошел вглубь и закрыл клетку с Фоуксом под хмурым и неодобрительным взглядом Дамблдора. Альбус и не подозревал, что Снейп знает, что клетка была не простой, а мощным артефактом, сделанным специально, чтобы при необходимости удержать Фоукса.

— Доброй ночи, господа, — откланялся Снейп и вышел из кабинета, едва скрывая злорадную усмешку, а Скримджер благодарно кивнул за неожиданную помощь.

— Ну что ж, — внезапно для всех с кресла, стоящего в самом темном углу, поднялся мистер Спенсер и тоже пошел к выходу, — и мне пора.

— Мистер Спенсер, — окликнул его Дамблдор.

— Вам я предлагать свои услуги не стану, — адвокат тонко улыбнулся, — хоть вы в них и нуждаетесь. Но не думаю, что вам они по карману. Всего доброго, мистер Скримджер, министр Фадж.

Он вышел из кабинета и пошел к выходу, а из верхнего кармашка его пиджака появился небольшой жук.

— Рита, прежде чем отдавать статью в печать, я очень рассчитываю на то, что вы мне ее сначала покажете, — сказал он, и жук с басовитым жужжанием скрылся из вида.

Он дошел до ворот, где повстречался с отрядом авроров, спешащих к своему начальнику, и аппарировал домой. Ночка обещала быть жаркой, как и ближайшие недели.

* * *

Брок не планировал ничего из того, что с ним произошло буквально за несколько дней в новом мире, но ни секунды об этом не жалел. Даже о том, что забрал с собой новообретенного крестника. Хотя поначалу и сомневался в том, что сможет принять фактически чужого для него подростка, как близкого человека. Но Гарри будил в нем те же чувства, что он испытывал к своим крестникам в том мире. Он скучал по Дейму и Крису, и, может быть, Гарри сможет заполнить ту пустоту, что осталась от расставания с ними.

— Крестный, — Гарри сбежал по лестнице и влетел в гостиную, где Брок предавался ностальгическим раздумьям.

— Что? — буркнул Брок и напоролся взглядом на затормозившего в дверях Гарри, который, услышав недовольство в чужом голосе, неуверенно замялся, не зная, как вести себя дальше. — Иди сюда.

Брок похлопал по дивану рядом с собой, дождался, пока Гарри усядется, и притянул его к себе.

— Гарри, — начал он, но был перебит.

— На самом деле я тебе не нужен, да? Ты вернешь меня в школу… — и столько горечи было в его голосе, что сердце Брока дрогнуло, окончательно принимая в принципе навязанные узы.

Гарри никогда дураком не был, и прекрасно расслышал, что сказал Брок в больничном крыле. Он только пару дней как принял на себя обязанности крестного и был не обязан как-то по-особенному относиться к нему. Но Гарри почему-то чувствовал бесконечное доверие к этому человеку, пусть пока и необоснованное. И оказаться ненужным… опять…

— Ты нужен, — твердо ответил Брок, притягивая Гарри ближе и приобнимая его, — ты мне нужен. А теперь прекрати разводить сырость, — добавил строгости в голос Брок, — и пошли завтракать. У нас сегодня много дел.

— А каких? — спросил Гарри, шмыгнув носом.

— Ну, во-первых, нужно тебя приодеть. Да и меня тоже. Так что пойдем по магазинам.

После этих слов они синхронно скривились и, заметив гримасы друг друга, рассмеялись. Шопинг не был любимым времяпрепровождением ни одного из них, но представлялся необходимым злом. У Гарри никогда не было много одежды, а Брок категорически не желал носить в повседневной жизни классические костюмы и мантии, что были приняты у местного общества.

— Если хозяин позволит вмешаться старому Кричеру, — домовик появился в дверях, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Говори, — кивнул Брок.

— Одежду можно заказать по каталогу, — сказал Кричер, а Гарри радостно подхватил:

— Точно, я у девчонок в школе такие видел!

Шопинг прошел у них на диване. Каталоги, которые принес исполнительный домовик, позволяли не просто выбрать понравившуюся модель, но снять мерки и тут же заказать необходимое. «А я думал, что мне будет не хватать благ современной цивилизации моего мира», — подумал Брок, довольно улыбаясь магическому аналогу интернет-магазинов.

Заказав почти все необходимое, Брок и Гарри решили, что поход по магловским магазинам они мужественно отложат на ближайшие дни, а сейчас…

— Лорд Люциус Малфой и леди Нарцисса Малфой просят хозяина принять их, — Кричер сбил Брока с мысли своим внезапным появлением.

— Сынок, — на ближайшей картине появилась Вальбурга, — родственников нужно принять.

Брок на мгновение смешался, совершенно не ожидая, что ему вообще кто-то станет наносить визиты, но потом, мысленно натянув броню Кроссбоунса, и отправив Гарри наверх (нечего демонстрировать Пожирателю и какой-то там руке Волдеморта потенциальную цель в лице героя) сказал:

— Проси.

Они вошли, как и положено нормальным волшебникам, через камин. Лорд был высок и надменен, а леди напоминала своим видом волшебную фею.

— День добрый, — поприветствовал их Брок, но вместо ответного чопорного приветствия, которое ожидал, произошло совершенно другое. Лорд просто кивнул, а вот его жена…

— Сириус!!! — взвизгнула она и повисла на его шее, орошая слезами белую рубашку.

Глава 8

Лорд Люциус Малфой еще в раннем детстве уяснил несколько простых истин. Во-первых: деньгами можно решить большинство проблем. Во-вторых: связи дают огромные возможности. Поэтому оный лорд в меру своих сил приумножал и семейное состояние, и обзаводился нужными связями, потому что если у тебя есть обе составляющие, то можешь считать себя счастливчиком, ведь вместе они способны творить чудеса. Очень часто можно было получить совершенно эксклюзивную информацию, за очень небольшие деньги. Небольшие, естественно, по меркам Малфоя.

Люциус сидел в кабинете, разбирая бесконечные бумаги, когда в окно постучалась давно знакомая чайка. Именно с помощью этой птицы в Азкабан регулярно отправлялись посылки к тамошним сидельцам, и с ней же иногда приходили письма. Но сегодня чайка принесла не записку со списком необходимого, а конверт с конфиденциальной информацией о том, что Сириус Блэк совершил побег. Люциус с информаторами всегда был щедр, так что обратно чайка унесла увесистый мешочек с галлеонами, и сам лорд пошел к супруге делиться новостями. Резонов для этого у него было несколько, но самый главный — его сын наполовину Блэк. И, если выпавшие карты разыграть правильно, то вполне можно устроить Сириусу скоропостижную кончину и первым заявить права на главенство над родом от имени своего сына. А там… Там «Черная вода», новые территории, огромное состояние Блэков и их влияние могло оказаться в его руках. Он не единожды обсуждал такую возможность с Нарциссой, находя в ней полное понимание того, что лишь Малфои достойны наследия Блэков.

Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, тоже разбирала бумаги, но не деловые, как ее муж, а корреспонденцию с приглашениями на балы, приемы, суаре и прочие светские мероприятия. Писала ответы белым павлиньим пером на гербовом пергаменте и, казалось, была полностью довольной, если бы не одно но… Ее снедала скука. В ее жизни не было азарта и адреналина. Все было заранее расписано в ежедневнике до мелочей, а хотелось потрясений! Ну, что. Как говорится — бойтесь своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться, причем самым необычным и причудливым образом.

— Дорогая, — в ее будуар вошел муж и с удобством попытался расположиться в изящном креслице, но потерпел неудачу, ибо рассчитано оно было не на крупного мужчину, а исключительно на хрупкую даму. Поэтому сидеть ему пришлось, как воробью на веточке, устроившись на самом краю и каждое мгновение опасаясь рухнуть на пол.

— Да, дорогой? — Нарцисса отложила перо и обратила все свое внимание на супруга.

— У меня есть для тебя новость, но я не знаю, как ты ее воспримешь… Приготовь нюхательную соль на всякий случай.

Нарцисса скрипнула зубами. Ее муж, за долгие годы брака так и не понял, что живет с настоящей Блэк, а настоящие Блэки в обмороки от новостей не падают! Хотя она винила в таком отношении мужа и себя. Она крайне редко демонстрировала свой характер, была почти всегда тихой и покладистой, вот Люциус и расслабился.

— Говори, — она стиснула кулачки. Непроницаемое выражение лица мужа подсказывало, что новости не из разряда приятных.

— Твой кузен сбежал из Азкабана.

Она застыла, а Люциус картинно кинулся к ней с сочувствием, идиот. Сочувствие, как же! Она-то эту скользкую гадину за годы брака выучила наизусть. Наверняка уже составил пару заговоров и три запасных плана на непредвиденный случай.

Нарциссу в свое время никто не спрашивал, хочет она замуж за Люциуса Малфоя или нет. Глава рода составил брачный контракт, согласовал его с отцом жениха и все, считай, что все случилось. Нарцисса была воспитана традиционно и перечить главе своего рода не смела. Она осознавала свой долг перед родом, перед мужем, но это не мешало ей мечтать когда-нибудь избавиться от навязанного ей белобрысого павлина.

Ведь именно из-за него она жила в страхе за своего сына, из-за него не могла спать ночами, в кошмарных видениях представляя возвращение Волдеморта, о котором сам Люциус многозначительно помалкивал, а дурной полукровка Дамблдор кричал едва не на каждом углу, выставляя Гарри Поттера, как знамя и щит в одном лице. А ведь Гарри ей родня. Причем достаточно близкая. Но до самого мальчишки дела не было никому, а вот к его славе каждый хотел примазаться. Сразу после исчезновения Волдеморта она хотела взять Гарри к ним на воспитание, но Люциус и его подмоченная репутация поставили крест на этом порыве, а после она сама уже не хотела этого. Зная мужа достаточно хорошо, она бы не удивилась, если бы он преподнес Гарри вернувшемуся повелителю на блюдечке с голубой каемочкой.

Мысли пронеслись одним мгновением, и она, со слабой улыбкой шокированной известием аристократки, заломила руки и беспомощно посмотрела на своего мужа. Одинокая слезинка скатилась по бледной щеке, добавив образу трагизма.

— Что теперь делать? — дрожащим голосом спросила она. А сама лихорадочно размышляла о том, что теперь ее благоверный глаз с нее не спустит. Тайком пробраться в Блэк-хаус и узнать новости у Кричера или портрета леди Вэл и думать было нечего.

— Как ты думаешь, милая, куда может податься Сириус?

— В родительский дом. Денег у него нет, дом дядюшки Альфарда опечатан Авроратом, так что он может быть только на Гриммо.

Ей обязательно нужно было увидеть кузена и как-то предупредить его о планах мужа. Именно поэтому она и оказалась в доме на Гриммо, именно поэтому со слезами кинулась на шею к Сириусу.

Брок придерживал белокурую фею, что рыдала в его объятиях, а сам привычно сканировал окружающее пространство. Люциус Малфой наблюдал за ним с интересом энтомолога, поймавшего редкий экземпляр жука и уже наметившего для него коробочку и иголки, которыми его в ней пришпилит. Холодный, надменный, с брезгливой гримасой, он стоял недалеко от бара и ждал, когда его жена прекратит виснуть на своем кузене и рыдать.

— Моя леди, вам плохо? — Брок, почувствовав, что дама обвисла в его руках, решил прервать общее молчание.

— Ах, — она окончательно осела в его руках, и ему пришлось уложить ее в кресло. Он, откинув официоз, сказал, глядя на Малфоя в упор:

— Воды подай, — и кивнул в сторону бара, где кроме алкогольных напитков, стоял графин с водой.

Стоило Люциусу отвернуться, как Нарцисса, сквозь ресницы следившая за мужем, схватила Брока за запястье и тихо прошептала:

— Не вздумай подтвердить, что ты настоящий Сириус, — и снова обмякла в кресле.

А с портрета за всем этим представлением следила Вальбурга и утверждающе кивнула на вопросительный взгляд Брока. Мол, да, делай, как дама велит. Брок, в принципе, и не собирался утверждать, что он и Сириус III Орион Блэк одно лицо. Уж если начал придерживаться одной легенды, то так и стоит продолжать, а не плодить сущности. Но благодарность к этой прекрасной фее испытал, не побоялась же рискнуть и пойти против мужа, пусть и в мелочи.

Люциус принес воды, внимательно наблюдая за незнакомцем. В то, что это настоящий Сириус, он перестал верить практически сразу. Не мог же тот, вернувшись из Азкабана, выглядеть настолько прекрасно и вести себя так свободно. Он не раз видел тех, кто вышел из этой поистине страшной тюрьмы, проведя там гораздо меньше времени чем там находился Сириус Блэк, и они выглядели так, будто прошли огромную пустыню, беспрестанно при этом мучаясь кошмарами. Или Блэкам Азкабан дом родной, а дементоры ближайшие родственники?

Нарцисса сделала глоток воды, обмахнулась веером и, окончательно придя в себя, вернее, сделав вид, устроилась в кресле, расправив пышный подол платья. Люциус с надменным видом занял другое кресло, а Брок вольготно уселся на диванчике.

— Наверное, мне нужно представиться, чтобы в дальнейшем избежать недоразумений, — начал Брок.

— Да, это было бы уместно, — сказал Люциус, укоризненно глядя на жену, которая сглупила и бросилась на грудь незнакомцу.

— Брок Сириус Блэк.

— Люциус Абраксас Малфой, а это моя супруга — леди Нарцисса Малфой.

— Прошу простить меня за столь неподобающее поведение, на долю мгновения мне показалось, что передо мной мой дорогой кузен…

— Пустое, вам не за что извиняться, — Брок прилагал титанические усилия, чтобы не ударить в грязь лицом и не выдать своего плебейского происхождения, но слова, совершенно неожиданным образом, сами лились, будто без его участия. Брок прислушался к себе и понял, что сейчас главенствует его новоприобретенная половина.

— А вы из какой ветви Блэков? — спросил Люциус, не отбрасывая планы, но слегка корректируя. Видеть сына лордом Блэк он не перестал, а Брока посчитал просто небольшим препятствием на дороге к заветной цели.

— Из итальянских Nero^[2], — вместо Брока ответила Вальбурга с портрета. В Италии была самая плодовитая ветвь семьи Блэков. В переплетении их ветвей можно было и Мордреда отыскать, — Джакомо прислал его возглавить род, раз уж наша ветвь окончательно усохла.

Вальбурга утерла нарисованным платочком несуществующую слезинку, оплакивая потери, а Люциус едва не поперхнулся, когда услышал, кто покровительствует новому лорду Блэк. Джакомо Неро был патриархом рода. Некромантом, малефиком и просто мерзким старикашкой. Тягаться с ним? Это нужно было тщательно обдумать, еще более тщательно подготовиться и, если планы сложатся… Но маячивший на горизонте приз стоил риска.

Брок наблюдал за сменой настроений на холеном лице Люциуса с внутренней усмешкой. И вот в это, прости Мерлин, его хотел вселить Демиург? Ну уж нет, и Брок был в этом абсолютно уверен, его выбор был единственно верным, даже не смотря на прекрасную фею, что могла бы оказаться его женой.

— Что ж, я удовлетворил ваше любопытство… — Брок встал, и гости поднялись вслед за ним.

— Прошу меня еще раз извинить, лорд Блэк, — Нарцисса присела в реверансе, и Брок галантно подхватил ее под локоть.

— Вы всегда желанная гостья в этом доме, кузина. Я могу к вам так обращаться, ведь в какой-то степени мы родственники?

— В очень дальней степени, — бросил Люциус, пожал протянутую Броком руку и повел жену к камину, — надеюсь, эта встреча была не последней. У меня есть к вам несколько деловых предложений.

И самым хамским образом отбыл, а Вальбурга проворчала с портрета:

— Измельчали Малфои, измельчали. Его отец не позволял себе так вести в приличном обществе.

— Видимо, мое общество не настолько приличное, чтобы утруждаться, — хмыкнул Брок и крикнул: — Гарри, хочешь посмотреть на настоящие корабли?

Крестник с шумом скатился по лестнице и влетел в гостиную.

— Но, сначала, познакомься с моей матушкой, — Брок подвел Гарри к портрету и сказал: — мама, это мой крестный сын Гарри Джеймс Поттер.

Гарри неловко склонился в поклоне и задорно улыбнулся:

— Здравствуйте, я Гарри. Очень приятно познакомиться с вами.

— Здравствуй, Гарри, — Вальбурга смотрела на Поттера и понимала, что в нем очень много от его бабушки, сестры Вальбурги — Дореи, вплоть до заразительной улыбки, — я двоюродная сестра твоей бабушки. Жаль, что ты не знал их всех…

— Жаль, — глаза Гарри погасли и на лице появилось уязвимое выражение. Он всегда жалел, что из родственников знаком только с Дурслями, а с отцовской стороны никого.

— Можешь, если хочешь, конечно, считать бабушкой меня, — смотреть на вмиг погрустневшего Гарри было тяжело. Он был как щенок, которого хотелось накормить, обогреть и приручить.

— Правда? — он буквально вспыхнул улыбкой.

— Правда.

— Спасибо, бабушка.

Глава 9

— Отставить сопли, — уже почти привычный командный тон Брока встряхнул Поттера, — сейчас ты мне дашь клятву о неразглашении, а потом пойдем смотреть на корабли.

— А можно мне будет подняться на какой-нибудь корабль? — тут же вскинулся Гарри. — А они какие, на дизеле или парусные? А с капитаном можно будет познакомиться? А…

— Сначала клятву, — усмехнулся Брок.

Брок решил, что клятвы пока будет достаточно. Возвращать Гарри в школу он не собирался, по крайней мере, в ближайшем будущем. Год почти закончился, да и курс всего-навсего второй. Переводные экзамены мог сдать даже полный кретин, а Гарри таковым не выглядел, потому и Дамблдору и Хогвартсу придется как-то обойтись без героического мальчика. На экзамены Брок сопроводит его лично, а там за лето что-нибудь решат с опасными знаниями о Блэк-холле и «Черной воде».

Гарри, преисполнившись энтузиазмом, быстро и не задумываясь, принес клятву о неразглашении… Брок поставил галочку напротив пункта о доверчивости и легкомысленности крестника, и они отправились в каминный зал.

— Ого! Вот это да! — Гарри сначала нарезал круги вокруг Брока в длинном туннеле, потом буквально в несколько мгновений облазил каминный зал, заглянул за дверь, ведущую в контору «Черной воды», покричал в трубу, попрыгал в самом камине, Брок только за голову держался. Ему казалось, что он не вынесет брызжущего энергией крестника слишком долго. И вообще, заряд бодрости у Поттереныша когда-нибудь закончится или нет?

Вышли они из такого же огромного камина, который находился в специальном строении возле пристани, одна из его стен состояла из закрытых сейчас ворот, рядом была открытая дверь. А Брок наконец-то понял назначение огромного камина — он был грузовым. Грузы приходили сюда, на земли Блэк-холла, потом их переправляли камином в офис «Черной воды», а там уже отдавали заказчикам. Это же какой простор для контрабанды, улыбкой довольного крокодила оскалился Брок. Гарри же, пока крестный оглядывался вокруг, о чем-то задумавшись, уже успел оббежать едва ли не всю округу. Разбудить сторожа в каморке при каминном зале, который на стареньком Чистомете помчался докладывать о прибытии долгожданного хозяина. И встретить компанию местных мальчишек.

— Ты кто? — главарь ватаги, выпятив тощую грудь, напирал на Гарри.

— Это ты «кто», а я пришел сюда с крестным, — Гарри задрал нос.

Будут ему тут разные предъявлять непонятно за что. Если спросить мальчишек, по какому поводу была драка, то вряд ли можно услышать внятный ответ. Потому что — вот и все объяснение. Один не так посмотрел, второй не так ответил, третий не к месту засмеялся. Много ли нужно переполненным гормонами и энергией подросткам, чтобы изваляться в пыли, мутузя друг друга?

Брок вышел из склада с камином и увидел, как четверо мальчишек валяют в пыли его крестника. Он взмахом руки и мысленным «Акцио Гарри Поттер», вытащил крестника из образовавшейся на дороге кучи-малы, таким же взмахом привел его в порядок, а потом и остальных мальчишек так же растащил по разные стороны. Те даже не заметили, что их противник исчез и продолжали азартно бороться.

— Что здесь происходит? — спросил он, и от тона его голоса мальчишки, включая крестника, неосознанно выпрямились, встали перед ним неровным строем и едва не взяли под козырек. А к ним уже торопились недавние знакомцы Брока, которые приходили подтверждать вассальные клятвы.

— Крестный, мы просто немного недопоняли друг друга, — начал Гарри, не желавший жаловаться.

— Подумаешь, немного намяли бока пришлому, — буркнул мелкий главарь.

— Значит так, — Брок все так же колдуя без палочки, почистил мальчишек, заживил пару синяков и ссадин и продолжил, — драки запрещены, всем ясно?

— Чево? — местный задира недовольно посмотрел на незнакомого взрослого.

— Имя, боец, — привыкший командовать Брок легко привел к подчинению ватагу мальчишек.

— Майк, сэр.

— Так вот, Майк, устраивать уличные драки запрещаю…

— Ты кто такой?! — нашел в себе силы мальчишка, хоть Гарри, стоящий рядом с ним, и пихал его острым локтем в ребра, чтобы тот молчал.

— Мастер, — Брюс Клейтон подошел к живописной группе и хотел поклониться, как было заведено, но увидел протянутую в приветствии руку и пожал ее. Раз уж новый лорд решил общаться неформально, то кто он такой, чтобы перечить?

— Брюс, — поприветствовал его Брок, — а мы вот пришли посмотреть на корабли. Знакомься, это мой крестник — Гарри Поттер.

Мальчишки удивленно и неверяще вылупились на Гарри, а Брюс только кхекнул, но тут же взял себя в руки. Подумаешь, национальный герой у Мастера в крестниках…

— Майк может показать мистеру Поттеру здесь все, пока мы поговорим, — предложил Клейтон и получил одобрительный кивок от лорда.

— Майк, Гарри, — Брок многозначительно посмотрел на мальчишек, и те закивали, как китайские болванчики. Гарри в принципе не собирался доставлять крестному проблем, а Майк, до которого дошло, что пришлые теперь здесь новые хозяева, естественно больше не собирался драться с Поттером. Тем более, что тот был не абы кем, а победителем Того Кого Нельзя Называть.

Мальчишки умчались, получив указание привести Гарри в замок хотя бы к вечеру, а Брок остался на пирсе.

— Корабли у нас все пришвартованы, глубина позволяет, — пояснил Брюс, когда Брок, которому казалось что большие корабли у берега это как-то неправильно, высказал эту мысль вслух, — к тому же в нашей бухте штормов не бывает, еще лет триста назад климатические артефакты установили.

— Ясно.

Брок наконец-то получил пару минут на то, чтобы осмотреться вокруг. На мысе, выдающемся далеко в море, виднелся зажженный маяк, свет которого был хорошо виден даже днем, вдалеке на холме стоял большой замок в викторианском стиле, а у подножия холма расположился живописный городок.

— Много людей в городе?

— Здесь? — переспросил Клейтон, и у Брока закралось нехорошее предчувствие, что поселение совсем даже не одно. — Здесь около четырех тысяч, точнее не скажу, это к мэру нужно, он у нас тут все знает. А еще и деревни…

— А сколько всего деревень? — обреченно спросил Брок.

— Так с десятка полтора, наверное, — ответил Клейтон, — земель-то много.

А Брок в воображаемом блокноте поставил еще одну галочку, теперь уже напротив имени матери. Что-то она о слишком многом умолчала. За разговорами они дошли до городка, к которому вела хорошая, мощеная булыжником дорога. Все вокруг было ухожено, начинали расцветать клумбы с цветами и деревья в садах. Люди здоровались, слегка кланяясь, и провожали процессию взглядами. Брок заметил, что дома добротные, люди одетые в приличную одежду, по виду очень благополучные. Это было очень хорошо, не придется разгребать лишние проблемы. Магазинчики на центральной площади, ратуша, небольшая башня с часами.

— А где мы находимся? — спросил Брок.

— В Британии, на магической ее стороне, — ответил Клейтон, не поняв вопроса.

— Западное побережье, восточное? — уточнил Брок.

— А! Южное, самый-самый юг, — уточнил Брюс, — на магловской стороне здесь город Фалмут, наш так же называется, а земли тянутся миль на тридцать пять примерно от южной оконечности. Сухопутная граница земель идет от деревеньки Ньюквей на западном побережье до Сент-Остелл на восточном. Миль пятнадцать по границе. Ничего, привыкнете, Мастер, — заметив шок во взгляде Брока, посочувствовал Брюс.

Ни о чем эти названия Броку не говорили, он просто их запомнил, решив позже посмотреть на карте. Не забыть, к тому же, уточнить, а что значит магловская и магическая сторона? Это что, две разные Земли?

— Граничим с кем?

— Так ни с кем, — Брюс пожал широченными плечами, — мало кто хочет на диких землях жить. Ближе к Лондону есть поселения, возле Хогвартса, вокруг Стоунхенджа много земель занято, там даже город есть. Но между нами и остальными на много миль дикие земли.

— Ясно, — кивнул Брок, только вот нихрена на самом деле было не ясно. Когда он договаривался о работе с Демиургом, то не знал, что придется впрягаться в такое большое хозяйство. — Управляющий здесь кто?

— Управляющий в замке, Мастер, а у нас мэр. Джонатан Холлуэй его зовут.

Тут мимо процессии во главе с Броком с гиканьем промчались мальчишки, Гарри только успел крикнуть:

— Крестный, мы к Майку, а потом на пирс!

Через несколько минут они снова попались, но теперь уже навстречу, с бумажным свертком, из которого одуряюще пахло выпечкой. Брок проводил крестника завистливым взглядом, обреченно вздохнул и пошел в замок принимать дела, в которых, если быть честным, ни хрена не понимал.

* * *

Вальбурга была иногда даже слишком деятельной, как для обитателя портрета. Вот и теперь, как только сын и его крестник отбыли в Блэк-холл, и Вальбурга, ясно понимая, что вернется тот не в самом хорошем расположении духа, начала переговоры, чтобы получить аудиенцию у Джакомо Неро. Малфой, каким бы павлином он не выглядел, был достаточно опасным противником, и не стоило недооценивать его. Нарцисса, настоящая Блэк, для которой семья всегда была прежде всего, не стала бы попусту рисковать и предупреждать Брока о муже. Значит, Люциус что-то задумал. Что-то! Этот… Малфой спит и видит взять род Блэк под свою руку. Верить в то, что он сохранит фамилию Блэков, было бы крайне глупо. Вальбурга глупой не была никогда, именно поэтому сеньору Неро полетело письмо с нижайшей просьбой о встрече.

Сова нашла сеньора Неро в саду. Пусть он по направленности магии и был некромантом и малефиком, но по призванию он был скорее садовником. Он получал ни с чем несравнимое удовольствие, заботясь о растениях и получая с них плоды. Сегодня он возился в оливковой роще с самым старым деревом, его он посадил, будучи мальчишкой. И вот теперь спустя много лет, пожалуй, даже слишком много, дерево заболело, а для Джакомо потерять его было все равно, что потерять друга. Он обрабатывал раны, выпиливал подсохшие ветки и по максимуму помогал себе магией. Он уже почти закончил, когда к нему подлетела сова и попыталась усесться на ветку.

— Чучело сделаю, если сядешь на него, — пробурчал Джакомо, и сова, испуганно моргая, приземлилась в траву, протягивая лапку с привязанным к ней письмом.

— Что тут у тебя? — он отвязал конверт, достал из него лист плотного пергамента и, прочитав послание, усмехнулся, — давненько я не общался с родственниками. Лети в совятню и жди ответ.

Сеньор Неро собрал садовые принадлежности в корзинку, подхватил свой посох и пошел домой, размышляя по пути о том, что могло заставить Вальбургу (давно почившую, кстати) обратиться к нему.

— Массимо, — заметив одного из многочисленных внучат, крикнул сеньор Неро, — беги к Паоло и скажи, что я велел навести справки о британских Блэках.

— Да, дедушка, — черноглазый и кудрявый постреленок улыбнулся, оседлал метлу, на которой летал по саду и полетел в главный дом, а сеньор Неро неспешно пошел следом, в его возрасте торопиться вредно.

На самом деле назвать Джакомо Неро стариком язык не повернулся бы ни у кого. Моложавый, черноволосый, подтянутый. И пусть ему давно перевалило за третью сотню, но он и молодым дал бы фору во многих сферах жизни. Одна из которых сейчас спешила к нему на встречу.

— Mio caro^[3], — Лучана — молодая жена некроманта, обладательница роскошной фигуры, вздорного характера и прелестного личика, шла среди цветущих деревьев, олицетворяя собой позднюю весну, — почему ты так задержался? Массимо влетел на метле в дом, едва не разбив окно, Паоло умчался куда-то, как мантикорой ужаленный, а скоро обед, а вечером ты обещал мне…

— Не торопись, аmata^[4], — Джакомо прижал к себе красавицу и, поймав ее руку, поцеловал тонкие пальцы, — до вечера много времени. Вели накрывать обед через час, у меня появились срочные дела.

Лучана надула губки, но пошла исполнять приказ. Перечить Джакомо Неро не рисковал никто, и она в том числе. Патриарх рода Неро держал домочадцев в стальной хватке и ослаблять ее не собирался, по крайней мере в ближайшем будущем.

Глава 10

Паоло Неро за последние пять лет привык исполнять любые приказы своего предка, тем более тот не просил ничего сверхъестественного или невыполнимого. Вообще, Джакомо Неро приходился ему несколько раз «пра»-дедом, но называть его так у него язык бы не повернулся. Это совсем маленькие члены огромной фамилии Неро могли с улыбкой звать сеньора Джакомо — дедушкой, но не взрослые. Паоло исполнял обязанности секретаря при главе их семьи. Обычно никто не мог продержаться больше года, а он сумел, что было для него предметом тайной гордости. Он помогал вести огромный бизнес, все ниточки которого были сосредоточены в руках Джакомо Неро, вел деловую и научную переписку, устраивал встречи и многое-многое другое. А иногда, как сегодня, собирал срочную информацию о заинтересовавших сеньора Неро людях.

Узнать последние новости о британской ветви их рода было сложно. Связи давно утеряны, новости доходили только трагические, но… Именно потому, что Паоло мог достать требуемое, он так долго продержался рядом с сеньором. Хороший знакомый, который заведовал международной каминной сетью, оформил разрешение на проход буквально за несколько минут. Второй хороший знакомый в Британском министерстве Магии поделился крайне интересной информацией. А третья особа дополнила рассказ пикантными подробностями. И спустя меньше чем сорок минут Паоло входил в кабинет сеньора Неро уже имея все то, что хотел видеть Джакомо.

— Что принес? — спросил Джакомо. Он сидел в кресле за письменным столом и перебирал бумаги, которые никогда не заканчивались.

— Кое-что интересное, — ответил Паоло, присаживаясь на удобный стул.

— Рассказывай, — махнул рукой Джакомо, подпирая кулаком подбородок и приготовившись слушать.

— Во-первых: последний представитель семьи Блэк — Сириус, совершил побег из Азкабана…

Паоло в красках рассказывал обо всем, что успел узнать, а Джакомо все больше склонялся к тому, что Вальбургу нужно принять обязательно. Что-то очень интересное происходило на Оловянных островах, что-то очень значимое, что-то, что не на шутку смогло заинтересовать сеньора Неро.

— Молодец, Паоло, — похвалил своего помощника Джакомо, — хочу, чтобы завтра ты присутствовал при моем разговоре с леди Блэк. В совятне ждет ответа сова, напиши, что я буду ждать ее завтра в пять пополудни. Я открою для нее картину в кабинете.

— Непременно, сеньор, — кивнул Паоло и ушел выполнять поручение, а Джакомо поспешил к любимой жене. Негоже заставлять ее ждать и беспокоиться.

Вальбурга была пунктуальна, появившись ровно в пять вечера на картине. Она присела в реверансе и, дождавшись разрешения, устроилась в кресле. Сеньор Неро довольно часто принимал нарисованных посетителей, именно поэтому на картине был изображен необходимый минимум для комфорта.

— Хотела меня видеть? — спросил он у волнующейся дамы.

— Да, мессир, — ответила она.

— Оставь, — отмахнулся он от принятого в обществе обращения, — когда ты была жива, то не выказывала и толику уважения ко мне. Не стоит начинать и теперь.

— Я была глупа, — ответила Вальбурга.

— Ты была честна, — улыбнулся Джакомо, вспоминая неистовую девицу Блэк, давшую ему пощечину, когда ей что-то не понравилось в его словах.

— Воля ваша, сеньор Неро. Я к вам с нижайшей просьбой…

— Леди, я, конечно, примерно представляю вашу ситуацию, но, прежде чем мы перейдем к просьбе, доставьте старику удовольствие подробным рассказом.

История, рассказанная леди Блэк не слишком сильно отличалась от той информации, что успел собрать Паоло. Только подробностей было больше и действующих лиц. А еще крайне занимательный факт о пробудившейся памяти и о том, что она в какой-то момент вышла на первый план. Очень интересно. Очень. Вальбурга, защищая сына, пыталась утаить этот кусок истории, но напрасно. Неживые не могут лгать некроманту.

— Ты хочешь, чтобы я просто признал, что твой сын из моей ветви, или, чтобы я принял его в свою семью? — спросил Джакомо, дослушав рассказ.

— Я бы хотела, чтобы вы, при необходимости, конечно, подтвердили, что он из вашей семьи. Нельзя ему признаваться в том, что он настоящий Сириус. И, так как он глава нашего рода, я бы не хотела, чтобы он вошел в вашу семью ритуально.

— Это будет не сложно, да и вряд ли кто-то вообще появится с вопросами, — Джакомо откинулся в кресле и сцепил руки в замок, просчитывая варианты, — мы, хоть и дальние, но родные друг другу люди. Кровь не вода.

— Значит ли это, что вы согласны? — Вальбурга мяла в пальцах платочек от волнения.

— Да, я согласен. Пока предварительно. Все-таки встретиться с твоим сыном лично и побеседовать будет необходимо. И крайне интересно, особенно ввиду его пробудившейся памяти.

— Понимаю.

— Передайте, будьте так любезны, мое приглашение вашему сыну. Я буду ждать его через два дня. В семь вечера. Паоло отправит с совой портключ.

— Непременно, сеньор Джакомо, — Вальбурга присела в реверансе и отбыла домой.

* * *

К вечеру у Брока голова едва не дымилась от обилия информации, а гроссбухи, которые ему принесли мэр и управляющий замком пугали своей монументальностью. И это не считая документов с верфи, последних судовых журналов и договоров на фрахт. Сам он никогда и ни за что не разобрался бы в этой волшебной бухгалтерии, но к нему на подмогу прислали мистера Пайка.

— Он дотошный, как гоблин, — отрекомендовал его Клейтон, — и работал на «Черную Воду» еще со времен вашего дедушки, мир праху его.

— Прекрасно, — сказал Брок, хотя в голове крутилось совершенно другое слово, но невместно аристократу выражаться, вот и сдерживал себя, как мог.

Мистер Пайк оказался сухоньким старичком совершенно обыкновенной наружности, но взгляд имел ясный, а ум светлый. Он моментально рассортировал бумаги по важности и засел за подсчеты, выселив Брока с хозяйского места за столом кабинета.

— Не серчайте, молодой господин, — старческим дребезжащим тенорком говорил мистер Пайк, доставая очки, — но здесь мне будет удобнее.

— Устраивайтесь, — махнул Брок рукой и уселся на диванчик.

Пока мистер Пайк работал с бумагами, Брок, затребовав у местных домовиков стаканчик виски, уплыл в раздумья по поводу своего будущего. Когда там Волдеморт возродился? Вроде еще два года ждать пришествия великого и ужасного. Избавиться от Дамблдора, конечно, можно было бы и в ближайшем будущем, но Брок не хотел слишком сильно вмешиваться в ход истории, чтобы не потерять контроль над ситуацией.

За окном уже совсем стемнело, когда мистер Пайк с кряхтением вышел из-за стола и бодро прошел мимо Брока, сказав:

— Остальное завтра, молодой человек.

— Как скажете, — согласился Брок.

Ему нужно было найти Гарри и решить — уходить обратно на Гриммо или остаться здесь. Тем более, как сказал ему управляющий, хозяйские комнаты уже приготовили для новых жильцов.

— Крестный, — Гарри вылетел из-за угла, — я был на настоящем корабле и даже поднялся на рею!

Вот у кого энергия и не думала кончаться. Зеленые глаза блестели азартом, рубашка порвалась, ладони содраны, но счастья столько, что оно затмевало все эти мелочи. Брок посмотрел на Гарри и решил, что они, пожалуй, задержатся и завтра вместе сходят на причал. Он тоже хочет залезть на рею!

* * *

Вот у кого счастья в жизни не было, так это у Дамблдора. И пусть он остался директором Хогвартса… Да кому нужно это директорство без возможностей пользоваться своим положением?! Мордред дернул этого зануду Скримджера заглядывать за ширмы в больничном крыле! Подумаешь, дети окаменели. Вылечили бы, ничего непоправимого ведь не произошло. А Северус обязательно бы восстановил рецепт.

Еще и на Снейпа потерял все рычаги давления. Кто же думал, что и у него есть свой предел терпения, который подошел в настолько неудобное время. А ведь казался абсолютно несгибаемым и непробиваемым. Теперь здоровался сквозь зубы и улыбался так, что душа в пятки уходила. Вот не зря Альбус считал, что таких типов нужно держать в страхе и подчинении, не давая воли.

Но больше всего Альбуса пугала невозможность контролировать Поттера. О том, что мальчишка — крестраж он знал давно, точнее, с самого начала. Стоило увидеть шрам на детском лобике и почувствовать остаточный фон, что темным шлейфом вился вокруг мальчишки, как Альбус понял все. И именно в тот момент и была решена судьба последнего Поттера. Именно поэтому он отправил его прочь из волшебного мира, чтобы никто другой не увидел того, что увидел Альбус, и чтобы никто даже не помыслил вернуть Тома с помощью Поттера. А теперь ниоткуда появился Блэк и забрал одну из самых важных фигур этой партии.

Придумать более-менее удобоваримый план по возвращению Гарри Поттера под его опеку, Альбус не мог. Он крутил ситуацию, рассматривал ее под разными углами, но ничего путного не выходило. Бросив эту зряшную затею, Дамблдор отправился спать.

* * *

Подземелья Хогвартса были темными и влажными. Гилдерой Локхарт, про которого никто не вспоминал, бродил по этим катакомбам уже не первый день, как ему казалось, но выхода так и не нашел. Кудри давно расплелись, лазурная мантия с золотым шитьем измазалась в противной слизи, покрывавшей и стены и пол, мягкие дуэльные сапоги протерлись. Гилдерой, всегда великолепно выглядевший, по его личному мнению, сейчас напоминал бродяжку. И впервые в жизни его это не волновало. Какая разница, если он погибнет во цвете лет в этом ужасном месте. Он ходил кругами по коридорам, подсвечивая себе палочкой, и с каждым кругом все больше впадал в уныние.

— Извините, — хриплый голос заставил его замереть на месте и испуганно заозираться, — осторожно! Затопчешь!

Локхарт направил палочку вниз и в грязи разглядел очертания Распределяющей Шляпы.

— Откуда? — удивленно спросил он, поднимая древний артефакт и очищая его.

— Фоукс принес, — буркнула Шляпа, — глупый петух! А где мы, позвольте полюбопытствовать?

— В Тайной Комнате Слизерина, — пафосно ответил Локхарт.

— В прихожей от Тайной Комнаты, — поправила его Шляпа, оглядевшись, — и давно мы тут?

— Не знаю.

— Темпус наколдуй, волшебник, — презрительно посоветовала Шляпа. Она помнила этого мальчишку, тот еще колдун, не приведи Мерлин.

Гилдерой хлопнул себя по лбу, посмотрел на появившиеся цифры и понял, что с момента его попадания сюда, под прицелом палочек двух малолетних бандитов, прошло чуть больше суток.

— Уважаемая, — обратился он к Шляпе, — вы такая мудрая, вы столько повидали на своем веку. Вы видели Основателей. Может вам известно и о том, как выбраться отсюда?

— Послал Годрик помощничка, — проворчала Шляпа, — Люмос ярче засвети, меня надень на голову и пойдем, так уж и быть, покажу тебе где здесь выход.

Повороты следовали один за другим, Гилдерой им уже счет потерял, когда впереди забрезжил свет.

— Ура, — не сдержался он, едва не подпрыгивая от радости, а потом задумался. Идея, внезапно посетившая его светлую голову, могла принести ему небывалую славу.

— Уважаемая, а не хотите ли провести немного времени вне стен школы?

— Ну, не знаю… — заинтересованно протянула Шляпа.

— Обещаю вычистить вас лучшими средствами и даже взять с собой в путешествие, — продолжал соблазнять Локхарт.

— Что взамен? — спросила Шляпа, давно не верящая в людскую бескорыстность.

— Расскажете мне пару историй, — пожал плечами Локхарт, — если захотите, я даже укажу вас соавтором книги, под псевдонимом, естественно.

Шляпа задумалась. Путешествий и новых впечатлений ей хотелось. Да, она артефакт, но разумный, и ей давно надоел директорский кабинет и ежегодное распределение.

— Согласна, — ответила Шляпа.

Глава 11

До обеда следующего дня мистер Пайк успел разобрать все важные документы, Броку оставалось лишь подписать их. Но он решил, что сделает это на Гриммо, предварительно посоветовавшись с Орионом Блэком.

— Как вам будет удобно, лорд, — согласно кивнул мистер Пайк и отбыл в свою контору, что располагалась в городке, предварительно сказав: — если вы будете нуждаться в моих услугах, то пошлите за мной кого-нибудь.

— Спасибо, мистер Пайк, ваша помощь была неоценима, — Брок проводил его к камину, помог переступить небольшой порожек, поддержав под локоть, и облегчённо выдохнул, когда зеленое пламя осело за ним.

— Теперь на корабль? — спросил Гарри, который все утро бегал по замку, пытаясь объять необъятное, заглянул везде — от чердака до подземелий, но ничего интересного не нашел. Совершенно обыкновенный скучный замок! Ни тебе призраков, ни тайных ходов. Разочаровавшись в замке, Гарри загорелся снова вернуться на корабль. Может, сегодня разрешат подняться не на рыболовное судно, а на ту военную бригантину, на которую их с Майком и ребятами не пустили вчера?

— Да, — ответил Брок, скинул мешающий пиджак, или как там правильно называется это орудие пыток? Сюртук? Оставшись в рубашке и свободных штанах, он нашел в гардеробе сапоги из мягкой кожи и черную бандану.

— Крестный, ты похож на пирата, только повязку на глаз осталось повязать!

— Нет уж, мне нравится жить с двумя глазами, — усмехнулся Брок. Он оглядел босоногого Гарри, который щеголял в широких штанах и растянутой футболке и сказал: — а ты похож на юнгу с пиратского корабля.

— Хочу бандану, как у тебя.

— Без проблем, — ответил Брок, и второй шейный шелковый платок украсил голову Гарри.

Естественно на бригантину их пустили, вернее, никому и в голову не пришло, что лорду Блэк можно хоть что-то запретить на его же землях. Брок, отпустив себя, носился вместе с Гарри и остальными мальчишками по пирсу. Возглавив ребятню, ринулся на захват красивого парусного корабля, гордо носящего звездное имя «Sagittarius^[5]». У Блэков было принято не только детям давать звездные имена, но и корабли называть в честь созвездий.

К вечеру Брок не чуял ног под собой, до того он умотался с мальчишками. Он полулежал в кресле и в голове у него было только два желания — пожрать и поспать. Да он на миссиях так не уставал! Но оно того стоило. Местные перестали ждать от него непонятно чего, каждый раз нервно озираясь, словно он бомба, которая непременно должна рвануть. Брок и не подозревал, насколько он близок к истине в своих размышлениях. Люди боялись, что с приходом нового сюзерена, коим Брок для них теперь являлся, устоявшиеся порядки рухнут, и им придется подстраиваться под новые правила.

Крестник тоже стал ближе, будто перестал ждать подвоха. Гарри тянулся к нему, ожидал поддержки и одобрения, видимо отсутствие значимого взрослого в раннем детстве заставляло его сейчас тянуться к пусть и почти незнакомому, но самому близкому человеку.

Брок уже решил было остаться здесь еще на один день, когда на картине появилась леди Вальбурга.

— Миледи, — Брок встал и исполнил изящный поклон, уже почти не удивляясь внезапным проявлениям того воспитания, которое получил в свое время Сириус.

— Лорд, — Вальбурга присела в реверансе, а потом счастливо рассмеялась — ее сын, пусть тот и считал себя пока захватчиком чужого тела в этом мире, был жив, здоров и, судя по виду, счастлив.

— Мама, — Брок перестал себя сдерживать и назвал леди так, как того требовало его сердце, — мне кажется, что нам с вами предстоит сложный разговор.

— О чем, сынок? — Вальбурга с достоинством устроилась на лужайке, что была изображена на этой картине, расправила платье и вопросительно приподняла брови.

— О том, что вы слишком о многом умалчиваете, — улыбнулся Брок.

— Ваша правда, сын мой, но все это не со зла…

— Благими намерениями устлана дорога сами знаете куда.

— Маггловские суеверия, — отмахнулась Вальбурга.

— Зато суть передана верно. Может, стоит перестать недоговаривать?

— Ты прав, милый мой, — кивнула леди, — постараюсь больше так не делать.

— Но и меньше вы делать не станете, верно? — хохотнул Брок и Вальбурга рассмеялась. Счастье просто переполняло ее.

Брок оглядев чем-то жутко довольную мать и заметив хитринки в ее глазах, махнул рукой и сказал:

— Кайтесь, леди, что вы еще натворили.

— Я договорилась с Джакомо Неро, чтобы он встретился с тобой.

— Зачем? — удивился Брок. Он и думать забыл о том, что мать представила его, как члена итальянской ветви Блэков — Неро.

— Люциус Малфой — пройдоха, каких свет не видывал. Если он хотя бы заподозрит, что Сириус III Орион Блэк и Брок Сириус Блэк одно лицо, то неизвестно как он распорядится этим знанием. Он мечтает прибрать наши владения и «Черную Воду» к своим рукам, а ты мешаешь ему. Нельзя давать такие козыри в чужие руки. Джакомо согласился подтвердить ваше родство, но только после разговора с тобой.

— Малфой не проблема, а если ею и станет, то решать ее я буду радикально — нет человека, нет проблемы, — жестко ответил Брок, не привыкший цацкаться с врагами, — но резон встретиться с мистером Неро все же есть.

Брок стянул бандану и взлохматил волосы, раздумывая над словами матери. Если с главой рода Неро удастся найти общий язык, то в его лице он приобретет союзника. Да. Было бы неплохо… В голове крутилась еще какая-то мысль… что-то важное… что-то связанное с…

— Гарри! — вдруг громко сказал Брок.

— Что — Гарри? — переспросила Вальбурга.

— Так. Мадам, ответьте предельно честно на несколько вопросов.

— Конечно, сынок.

— Что вы знаете о крестражах?

Вальбурга брезгливо скривилась, но все же ответила:

— Мерзкая штука. Слава Мерлину, что технология создания этой гадости утеряна.

— А если нет?

— Кто? — она напряглась, почувствовав, что известие будет не из разряда приятных.

— Волдеморт.

— Идиот, — припечатала Вальбурга, — а в связи с чем ты тогда вдруг вспомнил о Гарри?

Новообретенный внучок слишком сильно запал в душу Вальбурге, чтобы она искренне переживала за него.

— Я вам не говорил, но в другой жизни я смотрел фильм… Нужно объяснять, что это такое? — спросил Брок и, получив отрицательный ответ, продолжил, — сказку, про мальчика который выжил. Не знаю насколько здесь все именно так, как показали в фильме, но там Гарри был крестражем Волдеморта. Одним из семи крестражей, вернее. Вот я и подумал, что некромант может узнать так ли это и вытащить при необходимости эту гадость из Гарри.

Вальбурга задумалась — готовы ли они к такому долгу перед главой Неро или стоило бы поискать другой выход из ситуации. Где-то в библиотеке, если она правильно помнит, должна быть рукопись по крестражам. С предками можно посоветоваться, вернее, нужно, и только потом решать, что делать.

— Знаешь, сынок, если мы сами не найдем другого выхода в ближайшие несколько недель, только тогда будем обращаться к некроманту. Долги они взыскивают неприятным методом.

— Хорошо, — согласился Брок. Он не собирался форсировать события, но и оставлять крестраж в Гарри, если он вообще там есть, не хотел бы.

— Но с Джакомо все равно встретиться нужно. Тем более тебе уже и портключ прислали на завтра. Он сработает в шесть^[6].

Брок заверил леди, что непременно вернется домой сегодня и пошел искать крестника. Гарри, как это ни странно, нашелся в небольшой библиотеке, где сидел в огромном кресле, уткнувшись в фолиант, и что-то бубнил, махая карандашом.

— Тренируешься? — спросил Брок, устраиваясь в соседнем кресле.

— А можно я возьму эту книгу? Я правда-правда буду аккуратным и верну ее попозже, — Гарри прижал к себе фолиант и умоляюще смотрел на Брока.

— Конечно, — кивнул Брок, не видевший ничего страшного в том, что крестнику нравится читать и узнавать что-то новое.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри и спросил: — а ты просто так сюда пришел или меня искал?

— Искал, нам нужно вернуться на Гриммо, у меня завтра важная встреча.

Брок думал о том, чтобы оставить Гарри в Блэкхолле, но по здравому размышлению… оставить мелкого Поттереныша без присмотра, все равно, что выпустить джинна из бутылки. Этот собиратель приключений на свою бедовую голову неизвестно что может сотворить. А на Гриммо Кричер сможет за ним присмотреть.

— Хорошо, — кивнул Гарри, — но мы же сюда вернемся? Меня ребята в поход звали.

— Конечно, а сейчас бери книжку, если ты ее, конечно, поднимешь, и пошли.

Гарри фыркнул, вытащил палочку из кобуры на предплечье и легким взмахом поднял огромный фолиант, который покорно полетел вслед за ним.

— Позер, — хмыкнул Брок, — что, прям до пирса вот так вот понесешь?

— Аппарируем? — спросил Гарри, а Брок едва не споткнулся на месте. И как он мог забыть, что маги умеют мгновенно перемещаться на огромные расстояния. Он приобнял Гарри за плечи, перехватив тяжелую книгу другой рукой, представил в мельчайших подробностях склад с камином на пирсе, выпустил немного магии, сказал «Аппарейт» и легко перенес их обоих в нужное место, даже книгу не потерял по дороге.

Кричер встретил их вкусным ужином, представив хозяину проснувшуюся накануне домовушку по имени Вивви, которая теперь хозяйничала на кухне. На что Брок только кивнул, совершенно не понимая, откуда берутся новые домовики. Память Сириуса в этом вопросе была девственно чиста. Ночь прошла спокойно, а утром он вспомнил, что забыл задать один крайне интересный вопрос Вальбурге.

— Мама, — позвал он отвлекшийся на что-то портрет.

— Да, сынок.

— Скажите, а магический и маггловский миры разве не один и то же?

— Нет, конечно, — усмехнулась Вальбурга, — мы с маглами немного соприкасаемся в разных местах, но точки этих соприкосновений сплошь рукотворного происхождения. Представь два натянутых полотна ткани параллельно друг другу. Маги ритуалами сшивают их в некоторых местах. Эти места становятся дверьми из их мира в наш и наоборот. Но ткань уже настолько натянута, что новые двери сделать больше невозможно. Европа, Азия и Китай достаточно «оснащены» дверями, а вот в Африке и обеих Америках сделать такие двери уже невозможно. В магические их части можно добраться только по морю. Поэтому наша «Черная Вода» настолько востребована.

— Аххх… — Брок запнулся, глядя на мать, приподнявшую одну бровь в осуждении, и тут же исправился: — как удивительно.

— Истинно так, сынок.

На встречу с сеньором Неро Брок собирался, как на войну. И пусть костюм и выглядел на нем вполне цивильным, но защитные артефакты зато были такие, что можно было на дракона идти в одиночку. Вальбурга, заметившая, что сын так и не вспомнил про палочку, решила тоже не напоминать. Он на голых инстинктах и магической мощи творил такие вещи, что оставалось только диву даваться. Вот пусть сеньор Неро тоже удивится.

Ровно в шесть по Гринвичу сработал портключ, который унес Брока в Италию, и Гарри остался практически один в огромном волшебном доме. Не совсем один, конечно, Кричер и новенькая домовушка Вивви составляли компанию, как и множество портретов. Вот только остановить его было некому. Брок, в своей неосведомленности о волшебном мире, даже не поинтересовался содержанием книжки, которую взял крестник, а у самого Гарри и вовсе никогда тормозов не было. А книжка была до того занимательная, и так понятно написанная, хоть и на нелюбимой Поттером латыни «Viae sekretae^[7]» и даже авторство указано — Loki.

Странное имя, какое-то.

Глава 12

Локи Одинсон, принц Асгарда, наследный принц Йотунхейма, Бог Озорства, Огня и Магии, Бог Обмана, Трикстер и еще много-много различных имен и прозвищ. Да, все это про него, но в конкретно этот момент времени все эти имена не имели никакого смысла, потому что осталось только одно: Локи — пленник титана Таноса.

Камера была небольшая по меркам Локи, примерно четыре на четыре метра, а ведь он привык к просторам Золотого дворца Одина, где у него были просторные апартаменты. Его кормили, поили, его даже не пытали, если бы не одно но. Посреди его камеры стоял скипетр, со светящимся синим камнем в навершии, который методично час за часом, день за днем, неделя за неделей по крупице рушил его ментальный блок, в попытках подчинить себе. Локи и думать не хотел, что произойдет в тот момент, когда щиты падут, а он попадет под влияние камня. Сил сопротивляться влиянию почти не осталось.

* * *

Гарри сидел посреди дуэльного зала, который, если верить Кричеру, был самым защищенным местом в доме, буйным Блэкам нужно было такое место, где можно безопасно для окружающих спустить пар. Даже на алтарном зале защита была попроще. Перед ним лежала книга, которую он принес из Блэкхолла, открыта она была на главе о том, как проложить тайную тропу, и Гарри очень хотел попробовать это сделать. Естественно идти по ней он никуда не собирался. Не дурак же! А вот попробовать открыть… Такому в Хогвартсе точно не научат! Заклинание было простым, точно такое же, как пароль к Тайной Комнате, только на латыни, а не на серпентарго, и движение палочки тоже не сложное — медленный росчерк сверху вниз и резкий выпад вперед, как в фехтовании.

Гарри еще раз внимательно перечитал нужную главу, потренировался с карандашом правильному движению и, сделав глубокий вдох-выдох, решительно взял в руки палочку. Плавное движение палочкой сверху вниз и сказать «aperi», и резкий выпад вперед и решительное «sursum». Естественно, что с первого раза у Гарри ничего не получилось, как и со второго, и с третьего, и даже с десятого. Он в раздражении захлопнул книгу и отбросил палочку. Ну, почему у него не получается?!

Немного походив по залу и остыв, он начал думать о причине своей неудачи, и додумался до того, что нужно все-таки представлять себе конечную точку, куда должна вести тропа. Почему-то в голове всплыло имя автора книги. Гарри хмыкнул, подумаешь, откроется тропинка на кладбище, ему все равно только посмотреть, получится или нет. Он встал, сделал все нужные движения и четко проговорил заклинание. Воздух перед ним дрогнул, и, словно ткань, разрезанная острым ножом, разошелся ровно в том месте, куда указывал Гарри.

— Да! — крикнул он. — У меня получилось!

* * *

Локи сидел на кровати, откинувшись на подушки, и бездумно смотрел мимо проклятого скипетра. Выхода из ситуации он не видел, но и поддаваться ментальному насилию не желал. Терпеть, сжав зубы — все, что ему оставалось.

— Да! У меня получилось! — услышать детский голос в тюрьме, куда никто не приходил, и куда даже необходимое доставлялось автоматически, было сродни чуду. Или галлюцинации. А у бога может быть шизофрения?

Локи неохотно огляделся, чтобы увериться, что ему все это показалось, и наткнулся взглядом на открытую тропу, на другой стороне которой в нее с любопытством заглядывал мальчишка-подросток.

— Ты кто? — спросил он, заметив Локи.

— Я? — тот опешил от незамутненной наглости, но тут же взял себя в руки, ведь перед ним был реальный шанс выбраться отсюда.

— Ага, — кивнул пацан.

— Я — Локи.

— О! Это ты написал книгу о тайных тропах? — мальчишка аж подпрыгивал от любопытства.

— Я, — кивнул Локи, вспоминая, что действительно он оставлял несколько экземпляров своей книги в какой-то из реальностей.

— У меня к тебе столько вопросов…

— Пригласи меня в гости, и я отвечу на любые, — улыбнулся Трикстер.

— А ты нам не навредишь? — с сомнением спросил пацан.

— Вам?

— Мне, крестному и Кричеру с Вивви, — перечислил мальчишка важных для него существ.

— Клянусь, что нет, — ответил Локи, и к его изумлению клятва обернулась вокруг предплечья браслетом и вспыхнула зелеными искрами.

— Ого, — мальчишка заметил проявление магии и успокоился, — тогда заходи.

Он отошел от тропы, приглашающе махнув рукой.

— Ты тропу держи, — сказал Локи и, подхватив скипетр, не желая его оставлять в руках титана, шагнул в туман. Обе двери — вход и выход — были будто бы рядом, но на самом деле, чтобы пройти по туманной тропе требовалось довольно много времени.

— Я держу, — послышался голос, — а это долго?

— Час, примерно, — ответил Локи, — удержишь?

— Я постараюсь.

Даже если и не удержал бы, то Локи хватило бы и пяти минут, чтобы отойти достаточно далеко для того, чтобы Танос его не нашел, но мальчишка упрямо держал тропу, и Локи решил не сворачивать с нее, раз уж его где-то там ждут.

* * *

Портключ перенес Брока совсем даже не в кабинет сеньора Неро, а в огромный темный зал с гуляющим в нем эхом, а встретил его не вежливый секретарь, а залп заклинаний, который, попади он в цель, а не в щиты от артефактов, вывел бы Брока из игры в один момент. Два артефакта, которые приняли на себя первый удар, осыпались крошевом, а Брок успел уйти с линии огня.

— Как-то это негостеприимно, — крикнул Брок, перемещаясь по темному помещению и получая еще один залп заклинаний по тому месту, где только что стоял.

— Блэк должен быть всегда готов вступить в схватку, — Броку казалось, что голос идет со всех сторон.

Он замер на мгновение, и в этот момент с, как ему показалось, оглушительным щелчком, мир выцвел, превращаясь в черно-белое поле боя, а в памяти всплыли все знания полученные им и в качестве Брока и из памяти Сириуса. Палочка? О ней он и не вспомнил. Пиджак? Долой! Эти побрякушки, что мать велела Кричеру рассовать по карманам, свое уже отыграли, а остальные ему не пригодятся. Он стелющимся, практически бесшумным шагом пошел вдоль стены, прислушиваясь к тихим шорохам вокруг. Шаги справа, тяжелое дыхание почти напротив него ярдах в шести, и шорох одежды в дальнем углу слева. Трое. Брок нехорошо оскалился и, почти стелясь по полу, ринулся на того, кто неосмотрительно шел на него в лобовую. Залп заклинаний на ходу влево — стон, попал. Метнуть ножи вправо, на яркую вспышку заклинания, и глухой удар упавшего тела. Тому, кто шел в лобовую, не повезло больше всего, его Брок бил по-маггловски — кулаками, пока не вырубил. Весь бой закончился буквально за несколько минут. Стоило последнему его противнику упасть на пол, как зал осветили сотни свечей, а с балкона раздались аплодисменты.

— Браво, лорд Блэк, это было впечатляюще.

Брок, все еще находясь в горячке боя, метнул черные сгустки заклинаний на голос, но они не причинили вреда сидящему там человеку. Его закрыла щитом какая-то темная пелена.

— Ну-ну, лорд Блэк, стоит уже остановиться.

Брок мотнул головой, приходя в себя, словно выныривая на поверхность, где мир вновь стал цветным, и хрипло спросил:

— Нахуя?

— Резонный вопрос, который мы с вами обсудим сразу, как только вы приведете себя в порядок и присоединитесь ко мне в кабинете.

Проверить подлинный Блэк перед ним или самозванец для сеньора Неро было совсем не сложно. Блэки могли иметь любую направленность магии — от гербологов и дипломатов до целителей и некромантов, но в первую очередь все Блэки поголовно и без исключений были боевыми магами. И не абы какими, а высококлассными. То, что продемонстрировал этот конкретный Блэк — впечатляло. Обученные бойцы, которых сеньор Неро выставил против него, не продержались и пяти минут, имея при этом приличную фору. Пока лорд Блэк приводил себя в порядок в ближайших комнатах, куда его проводил Паоло, сеньор Неро подлатал Марко, который получил два ножа в грудь, загнанные по самую рукоять, посмеялся над Адриано, которому совершенно по-маггловски лорд Блэк сломал нос, свернул набок челюсть и отбил печень. Ничего, ночь под зельями и будет как новенький. А вот с Габриелем пришлось повозиться, уж больно неприятно проклял его гость, но, слава Арадии^[8], не смертельно.

Умывшись, почистив пиджак и полностью успокоившись и взяв себя в руки, Брок вышел из ванной комнаты, за дверью которой его ждал Паоло Неро. Он успел представиться, пока провожал Брока.

— Сеньор Неро ждет вас, лорд Блэк. Я провожу.

И он повел Брока в кабинет главы. Тот шел, пытаясь понять, где находится. По всему выходило, что это подземная часть дома. Спустя минут десять блужданий по бесконечным коридорам и лестницам, Паоло открыл дверь и пропустил Брока в кабинет, где его уже ожидал Джакомо.

— Проходите, лорд Блэк, присаживайтесь, — сеньор Неро сидел за письменным столом, а Броку предложил занять кресло для посетителей.

— Спасибо, — Брок удобно устроился и вперил тяжелый взгляд в некроманта, — спрошу еще раз — зачем?

— Прошлый вопрос звучал более экспрессивно, — хохотнул сеньор Неро, — для начала давайте, как цивилизованные люди, представимся друг другу. Заочное знакомство совсем не то, что нужно в нашей ситуации. Меня зовут Джакомо Аугусто Неро. Я глава итальянской ветви семьи.

— Брок Сириус Блэк, лорд Блэк, — взаимно представился Брок и протянул руку для пожатия, которую Джакомо принял, энергично пожав.

— К вашему вопросу «зачем», — Джакомо сложил ладони домиком и пристально посмотрел на Брока, — ваша матушка сказала, что у вас проснулась память о прошлой жизни и, какое-то время, вы были уверены, что то ли захватили тело, то ли заняли место настоящего Сириуса Блэка…

Вопросительная тишина, что повисла между ними, была разбита смешком Брока.

— Что еще поведала вам моя неугомонная маменька?

— Что вы не считаете себя настоящим Блэком.

— И как это связано с нападением? — спросил Брок.

— Будь вы пришельцем-захватчиком, у вас бы не хватило сил и умений справиться с тем, что вас здесь ждало, а вы даже не устали, настолько стремительно закончился бой. Только настоящий Блэк смог бы сделать то, что сделали вы.

— Ну, раз уж мы выяснили, что я настоящий, — Брок очень хотел заржать от того, насколько «точную» проверку устроили ему. Любой из его бывшего отряда прошел бы ее с легкостью, включая Мэй, — то…

— Я подтвержу вашу личность, если ко мне придут с вопросами, — кивнул сеньор Неро и завершил разговор, видя, что собеседник не заинтересован.

— Это все? — спросил Брок, вставая с кресла.

— Я хотел пригласить вас на ужин…

— Вынужден отказаться, у меня крестник один остался, боюсь, как бы чего не натворил, — Брок протянул руку, прощаясь, сеньор Неро пожал ее, но не выпустил, заставив Брока вопросительно приподнять брови.

— Не обижайтесь на старика, лорд.

— Вы все объяснили, — лелеять обиды было не в характере Брока, тем более душу он отвел, — я надеюсь, ваши люди не слишком пострадали?

— Живы, — сухо ответил сеньор Неро. — А давайте как-нибудь поужинаем вместе, мне было бы интересно расспросить вас о прошлой жизни. И крестника приводите, хотелось бы своими глазами увидеть ребенка, который, если верить слухам, пережил Аваду.

— Непременно встретимся. Думаю, что через пару недель.

— Я пришлю портключ, — с хищной улыбкой сказал сеньор Неро.

— Больше я к вам безоружный не приду, — с такой же улыбкой ответил Брок.

— А вы были безоружным?

— Попробуйте так сделать еще раз и узнаете ответ.

— До встречи, лорд Блэк.

Джакомо, оставшись в своем кабинете в одиночестве, довольно улыбнулся. Этот Блэк ему определенно понравился.

Глава 13

Брок вернулся домой на взводе. Блядский сеньор Неро! Да, на его территории Брок сумел сдержаться и не наговорить лишнего, но больше он сдерживать себя был не намерен. Почему почти каждый встреченный волшебник пытается провести какую-то ебанутую проверку или поиметь что-то с него? Он что, производит впечатление человека, с которым можно не считаться? Ну нет! И да, он сходит в гости к Неро еще раз, но на своих условиях и в то время, которое выберет сам. И это не обида на то, что его встретили нападением, это будет нанесение превентивного удара по чужим наглым ручонкам. Да, в конце концов, это элементарное неуважение, и если он спустит его, то и дальнейшее отношение к нему будет пренебрежительное.

— Кричер! — Брок отбросил пиджак и направился к бару, нужно было выпить что-то, что расслабит нервы.

— Да, хозяин, — Кричер тут же появился рядом с Броком.

— Где крестник?

— Юный мастер в дуэльном зале, — ответил Кричер и продолжил: — Юный мастер очень сильный колдун.

— Чем он там занят? — Брок уселся в кресло, держа в ладони стакан с виски.

— Открывает путь для Бога, который когда-то принес людям Магию, — патетически ответил Кричер, закатив глаза и молитвенно сложив руки. Брок от души расхохотался, до того комично выглядел домовик.

— И как? — Брок с улыбкой откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, полностью расслабляясь. — У него получается?

— Безусловно, хозяин, — важно кивнул Кричер. — Темный Бог скоро прибудет. Кричер уже чувствует его приближение.

— Ты сейчас серьезно? — подобрался Брок, хрен их знает, этих волшебников и их заебы, может и вправду сейчас заявится какая-нибудь невиданная хрень.

— Несомненно, — с достоинством поклонившись, ответил Кричер.

— Ёб…

Брок кубарем скатился по лестнице, ведущей к дуэльному залу, и ворвался внутрь в тот самый момент, когда Локи переступал грань, отделяющую Тайную Тропу от реального мира.

— Охуеть, — Брок во все глаза пялился на знакомого бога, который в свое время навел шороха в Нью-Йорке. Рогатый шлем, зеленое с золотом одеяние, скипетр этот сучий! Попробуй не узнать, что называется.

— Мы знакомы, — высокомерно сказал Локи.

— Это мой крестный, — Гарри встал рядом с Броком, обхватив его руку обеими ладонями, ненавязчиво напоминая о том, что Локи обещал не нападать на очерченный круг лиц.

— Локи, — зло выдохнул Брок, — ну какого хуя!

— Если мне не рады в этом доме, то я могу уйти, — Локи вздернул подбородок, не понимая, где мог пересечься с этим смертным и за что тот так… предвзято к нему относится и почему не рад видеть? И нет, уйти прямо сейчас он не смог бы при всем своем желании, потому что сил ни на что не осталось. Жалея мальчишку, открывшего для него Тропу, почти всю тяжесть поддержания ее он взял на себя, оставив своему соучастнику только удержание выхода.

— Ну уж нет, оставайся, будь нашим гостем, — хмыкнул Брок и предложил, помня о том, сколько бед принес этот посох, — только скипетр здесь оставь. Защита должна сдержать его.

Локи с превеликим удовольствием расстался со своенравным камнем и скипетром, в котором тот был закреплен. Он видел, что дом, в котором он оказался, насквозь пропитан волшебством, а уж защита на комнате, в которую он прибыл, была ненамного слабее таковой в сокровищнице Одина.

— Напомните, где мы с вами встречались? — Локи шествовал по коридорам и лестницам рядом с Броком, и как ни напрягал память… Идеальную эйдетическую память, на секундочку!.. Но так и не смог вспомнить этого мужчину.

А Брок чуть не споткнулся, когда до него дошло, что нападение на Нью-Йорк, если брать в расчет то, что он откатился во времени на пару десятков лет назад, еще не случилось. Значит, Локи не мог его помнить (да и запоминал ли он в принципе толкущихся в охранении вокруг него солдат?), и Брокова недоверчивость слегка неуместна. А Локи, словно прочитав мысли своего спутника, глянул остро, дернул уголком рта и произнес:

— Путешественник, ну надо же. И мы явно встречались не при самых благоприятных обстоятельствах.

— Да уж, — хмыкнул Брок, — предлагаю поужинать, и только потом серьезно разговаривать.

— Приглашаешь разделить трапезу?

— Приглашаю тебя быть нашим гостем, Локи Лафейсон, — сказал Брок и успел заметить удивленное выражение на лице аса… йотуна.

* * *

Гарри сидел на шкуре у камина тихо-тихо, боясь, что про его присутствие вспомнят и выгонят. А тут рассказывают столько интересного, что уходить ему совсем не хотелось.

— Напал на Нью-Йорк? — с сомнением переспросил Локи, словно рассказа о попытке поставить на колени горстку людей в Штутгарте, краже метеорита, вырывании глаза и прочего было мало. Идиотизм в чистом виде! И театральщина.

— Ну, — утвердительно кивнул Брок. После ужина они устроились в креслах в гостиной, и Брок приступил к рассказу о похождениях Локи на Земле, — открыл портал над башней Старка, из которого полезла всякая хуерга. Читаури, кажется, так эти уроды назывались.

— Я был не в себе, иначе… А скипетр! Скипетр был?

— Был. Именно тот, с которым ты сегодня появился, — сказал Брок.

— Так вот чего хотел от меня Танос, — Локи задумчиво смотрел в огонь, — и чем все закончилось?

— Старк взорвал в портале ядерную ракету, читаури разом передохли, а тебя в наморднике и кандалах отправили в Асгард. Тор лично сопровождал.

— Мне нужно это всё осмыслить, — Локи с сомнением посмотрел на Брока, а вдруг тот, если не соврал, то приукрасил?

— Могу поделиться воспоминаниями, если хочешь, — Брок видел, что Локи тяжело поверить в правдивость рассказа, — Кричер, думосбор в этом доме есть?

— Конечно, хозяин, — Кричер, полный достоинства и гордости, принимать в Блэкхаусе целого Темного Бога — это уровень, это не какой-то затрапезный темный лорд, появился перед Броком. Новая наволочка, повязанная на манер римской тоги, прямая осанка и абсолютная вышколенность идеального английского дворецкого, что он с усердием демонстрировал, всё, чтобы не ударить в грязь лицом перед высоким гостем.

— Принеси.

— Сию секунду.

Думосбор напоминал каменный резной таз на высокой ножке. Брок, приставив пальцы щепотью к виску, вытягивал одну за другой нити воспоминаний, отправляя их в чашу. Когда там плавал уже целый водоворот, он предложил Локи ознакомиться.

— С тобой смотреть? — предложил Брок.

— Не нужно, — ответил Локи.

— Ты учти, кое-какие воспоминания там из того, что я увидел по телевизору или в интернете. Я не везде присутствовал лично.

— Я понял, — кивнул Локи и опустил голову в чашу думосбора.

Брок понаблюдал над склонившимся богом и повернулся к так и сидящему на шкуре перед камином Гарри.

— Интересно? — усмехнулся Брок, видя расширенные от любопытства глаза, в которых кружились миллионы вопросов.

— Это все правда? — спросил Гарри, задав главный из них.

— Правда, малой, самая что ни на есть, — ответил Брок, — и я очень надеюсь, что ты не станешь рассказывать то, что узнал, всем подряд. Даже самым близким друзьям.

— Клятву? — спросил Гарри, гордый от того, что крестный посчитал его достаточно взрослым, чтобы рассказать все это.

Брок задумался, стоит ли обвешивать крестника клятвами, как рождественскую елку шарами, и решил, что нет. Гарри Поттер вызывал доверие, только стоило обезопасить его. Брок подошел к портрету матери, которая все время разговора присутствовала на картине, и спросил:

— Есть ли возможность сделать так, чтобы никто не смог читать мысли Гарри против его воли?

— Конечно, есть, сынок, — Вальбурга тоже находилась под впечатлением от того, что услышала. И если быть честной, то очень сильно гордилась и сыном, и его крестником. Сам Локи в гостях — это уровень! В этом мысли Вальбурги и Кричера были очень схожи. — В кабинете, в сейфе возьми большой резной ларец, я скажу, что оттуда подойдет Гарри.

Итогом поисков стала тонкая, но крепкая цепочка, которую Брок в несколько раз обернул вокруг правой щиколотки Гарри.

— А как она будет защищать мозги, если она аж на ноге? — спросил крестник, глядя на тонкую почти незаметную цепочку.

— Это магия, мистер Поттер, — усмехнулся Брок, вспоминая, как Дейм и Крис произносили именно эту фразу к месту и не к месту.

Спустя минут двадцать Локи вынырнул из чужих воспоминаний и сел в кресло. Полученную информацию стоило обдумать. Он никогда дураком не был и смог заметить и болезненный вид того Локи в воспоминаниях, и подернутые голубой, точно в цвет камня, дымкой глаза, сквозь которую даже не проглядывал его родной зеленый цвет, и бесплодные попытки сбросить паутину подчинения. Такого будущего Локи для себя не желал.

— Брок, предложение быть твоим гостем еще в силе? — Локи не чувствовал в себе сил ни для возвращения в Асгард, ни для борьбы с Таносом, ни для чего-нибудь еще. Он хотел отдохнуть и набраться сил в спокойном и безопасном месте, и Блэкхаус казался именно таким.

— Естественно, — кивнул Брок.

— Тогда, я принимаю его, — с царственным величием кивнул Локи и добавил: — Спасибо.

— На здоровье, — хмыкнул Брок и крикнул, — Кричер, приготовь комнаты для нашего гостя.

* * *

Дом Гилдероя Локхарта полностью соответствовал своему хозяину. Помпезный, в вензелях, зеркалах и позолоте. С натертым до блеска паркетом, шелковыми коврами, тяжелыми гардинами и невесомыми тюлями. С резной мебелью и набивными тканями. Мини-Версаль, не иначе. Шляпа с удивлением рассматривала свое новое обиталище и морально страдала от того, что совершенно не соответствовала окружавшей ее роскоши — потертая, помятая, засаленная и даже, стыдно сказать, кое-как заштопанная в паре мест.

— Уважаемая, вы снова грустите, — Локхарт оказался на удивление чутким компаньоном и тут же уловил грусть, идущую от Шляпы.

— Увы, я чувствую собственное убожество, а это, в моем-то почтенном возрасте, неимоверно печалит, — ответила Шляпа, дрогнув полями.

— Ну что вы, не расстраивайтесь так. — Локхарт был ценителем прекрасного, а прекрасным он считал то, что соответствовало его вкусу. И нет, Шляпа, будь она хоть трижды уникальным артефактом, разумным, говорящим и всё такое прочее, но ее убогий вид… — А давайте мы вас подновим?

— Как? — заинтересованно спросила Шляпа.

— Есть у меня один знакомый, правда он магл, но реставратор с золотыми руками. Почти настоящий волшебник.

— Маггл? — Шляпа задумалась, а почему бы и нет? Что она теряет. Сломать, порвать или испортить ее волшебные свойства магглу невозможно в принципе, а вот отреставрировать… — Я согласна, но только при одном условии.

— Каком, уважаемая? — спросил Гилдерой.

— Я хочу стать треуголкой.

В небольшой светлой мастерской пахло чистой шерстью, хорошо выделанной кожей и сандаловой отдушкой. Шляпа, попавшая в руки мастера, впервые за долгое-долгое время чувствовала себя чистой и красивой. Мастер сгладил все неровности, и даже острый верх Шляпы уложил утюгом так, что его стало невидно. Он окрасил Шляпу в благородный цвет слоновой кости, отреставрировал и правильно загнул поля, оторочив их белоснежными перьями и золотым шнуром. В этой импозантной треуголке никто и никогда бы не признал засаленную столетиями использования, грязную Распределяющую Шляпу. Возвращаясь в дом Локхарта, Шляпа больше не чувствовала себя в дворцовых интерьерах чужеродным грязным пятном.

— А теперь, молодой человек, я расскажу вам правдивую историю основания Хогвартса, — Шляпа лежала на инкрустированном перламутром столике, а Локхарт устроился в кресле с толстой тетрадью и ярко-синим самопишущим пером.

— Пишите. Годрик и Салазар и не помышляли о том, чтобы учить всех подряд и бесплатно. Глупостями никто заниматься не собирался. А благотворительность в те времена была именно что глупостью…

Глава 14

В Хогвартсе с исчезновением Поттера (исчезновением это обозвали, потому что никто толком не объяснил, куда он делся, а верить Уизли, который рассказывал какие-то фантастические истории, не спешили), случилось затишье, но какое-то странное. Казалось, что рядом извергается мощный вулкан, но он скрыт под толстым слоем тихой воды. По коридорам ходили какие-то незнакомые маги, присматриваясь к учителям и студентам. Больничное крыло закрылось, и мадам Помфри теперь принимала болящих в одном из классов первого этажа. Профессор Снейп перестал вести зелья у младших курсов, запираясь сразу после уроков в своих покоях, но старосты Слизерина клялись на «Истории Хогвартса», что камин в его гостиной постоянно срабатывал, а из личной лаборатории доносились голоса. В связи со всем этим слухи бродили самые разнообразные, но правды студенты не знали.

А правда была и проста, и сложна одновременно. И дело было совсем не в Поттере, а в том, что с завидной периодичностью в «Хогвартсе» нарушались все писаные и неписаные правила и нормы, но руководство скрывало всё это от общественности. И всё осталось бы за закрытыми дверями, если бы не феерическое появление лорда Блэка в «Хогвартсе» и проведенная им спасательная операция. Только благодаря ему в школу наведался и увидел кое-что, не предназначенное для посторонних глаз, глава Аврората, который и сдвинул с места неповоротливую бюрократическую махину в лице мистера Дамблдора. Тот, конечно, пытался чинить препоны, но безуспешно.

А тут еще один лорд, на этот раз Малфой, решил навестить декана своего единственного сына и нашел того в странном состоянии. Нет, он был трезв, но… он радовался!!! Улыбался! И даже изволил быть доволен появлением незваного гостя.

— А что у вас тут происходит? — Малфой уселся в кресло и закинул ногу на ногу.

— Ничего особенного, — с загадочной улыбкой ответил Снейп.

— И я могу увидеться с сыном? — спросил Малфой.

— Несомненно, — сказал Снейп и, вызвав дежурного домовика, отправил его за Драко. Тот прибежал буквально через пару минут, ворвался в гостиную с громким: «Здрасте, декан!» — и кинулся отцу на шею.

— Молодой человек, потрудитесь вести себя прилично! — Люциус с улыбкой отстранил от себя Драко и усадил его на подлокотник своего кресла. — Какие у тебя новости?

— Поттер исчез! Уизел, придурок рыжий, говорит, что его забрал крестный. Откуда у Потти крестный?! А еще говорит, что они нашли вход в Тайную Комнату, а там василиск, огромный, как Хогвартс-экспресс, ползает по катакомбам. Он Локхарта сожрал! А Уизел…

— Кто кого сожрал? — Люциус опешил от той экспрессии, что буквально кипела в Драко.

— Что? — Тот запнулся на полуслове и непонимающе посмотрел на отца.

— Я спрашиваю, кто и кого сожрал в Тайной Комнате?

— Так василиск Локхарта же, пап! А Уизел…

— Подожди, потом про Уизли. Ты откуда знаешь это все?

— Ну, пап, так это все Уизел в Большом зале рассказывал, — терпеливо пояснил Драко.

В этот момент огонь в камине окрасился в зеленый цвет, и из него вышли двое невыразимцев в серых балахонах и зеркальных масках и два целителя в лимонных мантиях.

— Профессор Снейп, — обратился один из невыразимцев, протягивая ему сундучок, — вы просили на подмогу толкового зельевара и целителей. Ингредиенты, заказанные вами, здесь.

— Мистер Смит, — Снейп встал, поприветствовал всех и принял сундучок. — Премного благодарен, пройдемте, господа.

Мистер Смит тут же отбыл, а остальные гуськом пошли за Снейпом в его личную лабораторию. Малфои, оба, провожали их заинтересованными взглядами. Драко уже планировал, кому и что он поведает по большому секрету, а Люциус хотел знать вообще всё. Но Снейп был параноиком, и, хоть голоса были слышны, понять, о чем шла речь за закрытыми дверями, было невозможно.

— Так, пока профессор Снейп не вернулся, давай поговорим серьезно, — Люциус указал Драко на кресло, которое тот тут же занял. — Сын, мне не нравится твоя зацикленность на Поттере и Уизли. Она недопустима. Складывается впечатление, что твоя жизнь настолько скучна, что ты, вместо того чтобы рассказать мне о себе, начал вываливать новости о посторонних.

— Но папа, они же…

— Они могут каждое утро прыгать с Астрономической башни и ежевечерне убивать по дракону в Большом зале, мне это неинтересно. Мне интересна только твоя жизнь, — Люциус пресек возражения Драко. — И только после того, как ты мне расскажешь о своих делах, то можешь поделиться общими новостями.

— Хорошо, — кивнул Драко, признавая правоту отца.

— Ну и как твои дела? — спросил лорд Малфой.

— Скучно. Ни с одной башни не прыгал, драконов не убивал. Учусь прилежно. Профессора хвалят. Всё.

Люциус посмотрел на совершенно несчастного сына и махнул рукой:

— Рассказывай про своих Поттера и Уизли.

Пока сын с жаром пересказывал все слышанные им сплетни, Люциус строил планы. Скримджер знатно всех взбаламутил, так почему бы теперь человеку умному, коим Люциус Малфой себя безусловно считал, не половить в этой мутной воде рыбки для собственной выгоды? Он дослушал сына, сказал ему что-то соответствующее ситуации, велел держать нос по ветру и отбыл.

* * *

Ярко-зеленое прыткопишущее перо летало над листом пергамента с огромной скоростью, едва поспевая за мыслью своей владелицы. Рита сидела на диване, завернувшись в теплый плед, а в руках у нее была кружка с уже остывшим какао. Она уже в который раз переписывала статью, но результат не устраивал не только ее, но и заказчика. Мистер Спенсер хотел, чтобы вроде как и виноватых не было, но и акценты были расставлены именно так, чтобы у обывателя сложилось «правильное» мнение. Ну и как написать, что мистер Дамблдор, конечно, порядочный маг, но при этом немножко подлец, бросивший окаменевших детей на произвол судьбы и ничего не сообщивший их родителям? Что новый лорд Блэк хоть и появился непонятно откуда, но он достойный гражданин, прекрасный человек и достойно будет нести свои обязанности? Что Гарри Поттер хоть и герой, совершивший во младенчестве невозможное, победив Того-Кого-Нельзя-Называть, но при этом не стоило в будущем ждать от него ничего сверх того, что он уже сделал. Он ведь не обязан. Нетривиальная задачка.

Рита задумалась, покусала в сомнениях губку, но все же решилась и активировала переговорное зеркало, которое ей прислали совой для связи.

— Мистер Спенсер?

Адвокат ответил незамедлительно, появился в отражении.

— Да, мисс Скитер.

— Я думаю, что писать всего одну статью нецелесообразно. Слишком много информации, слишком на многом нужно заострить внимание читателей. Объем огромный, мало кто прочтет этот опус полностью.

— И что вы предлагаете? — Мистер Спенсер нахмурился. Он очень не любил, когда его планы рушились.

— Я думала о серии статей, — ответила Рита, — например, раз в неделю в большом воскресном выпуске освещать одну из тем.

Мистер Спенсер задумался. А что, это хорошая идея! Главное удержать фокус внимания читателей.

— Вы правы, мисс Скитер, несколько небольших статей принесут больше пользы, чем одна большая. Пишите. Об оплате не беспокойтесь. Мой клиент щедро оценит ваш труд.

Рита попрощалась и отключила зеркало. Она откинула плед, в который была закутана, и пошла к небольшому стеллажу, где была собрана информация по всем интересующим заказчика лицам. Она хищно улыбнулась и тряхнула светлыми кудрями, представляя потрясения, которые ждали магическую Британию в ближайшее время.

* * *

Впервые за очень долгое время, пожалуй, слишком долгое, Локи чувствовал себя отдохнувшим и физически, и ментально. Отсутствие близкого соседства со скипетром позволило спать, не опасаясь потерять свое «я» во сне, позволило пустить все его немалые силы на восстановление физического и психологического состояния. Он лениво потянулся в постели и встал.

— Дорогой гость проснулся, — появившийся домовик с благоговением смотрел на него. — Хозяин спрашивал про гостя.

— Долго я спал? — спросил Локи, идя в ванную комнату.

— Почти трое суток, — ответил домовик.

— Кричер, правильно? — Локи вспомнил имя, которое говорил ему Гарри.

— Правильно, — кивнул тот и улыбнулся. Великий Темный Бог запомнил его имя!

— Кричер, мне нужна одежда, не хочу наколдованную. Спроси у хозяина.

— Кричер сделает, — домовик исчез, а Локи погрузился в теплую ванну, едва не постанывая от наслаждения.

Нормальный сон, нормальная еда, нормальная одежда — прекрасный план на самое ближайшее будущее. А вот после можно было и подумать о том, что делать дальше. Разобраться, в какую из реальностей он попал и есть ли здесь у него схрон. В принципе, раз здесь есть книги его авторства, то он не просто здесь бывал, а жил, значит, и золото должен был оставить на будущее.

— Кричер принес Великому Темному Богу одежду, — послышался голос домовика, — хозяин предложил присоединиться к нему за ужином.

— Передай хозяину, что я спущусь через пятнадцать минут, — ответил Локи и встал под душ, смывая с себя пену.

Одежда, которую ему предоставили, была довольно демократичная: белье, джинсы и футболка. Но Локи, заколебавшись носить, не снимая ни днем, ни ночью, свои доспехи, был рад почувствовать комфорт и свободу. Брок и Гарри сидели в гостиной перед камином и азартно резались в карты.

— Ты наконец-то проснулся, — Гарри подскочил с кресла и, подбежав к нему, протянул руку, здороваясь. Локи усмехнулся и пожал протянутую ладонь. Мальчишка ему искренне нравился своей непосредственностью, живостью и пытливым умом. Гарри просиял довольной улыбкой и, схватив Локи за руку, потащил к своему креслу.

— Я никак не могу выиграть у крестного, поможешь? — зеленые глаза, цветом почти как у самого Локи, просяще смотрели с умоляющей мордашки. Как тут откажешь?

— Горазд ты поспать, — усмехнулся Брок и сгрёб карты со стола, сдавая новый кон.

— Слишком долго не спал нормально, — пожал плечами Локи. — Во что играем?

Играли они в «Дурака», почему-то именно эта игра была самой популярной в «СТРАЙКе», ни покер, ни преферанс как-то не прижились. Брок научил играть в нее крестника, давая и ему, и себе возможность лучше узнать друг друга в непринужденной обстановке.

— Кстати, — сказал Брок, сдавая карты, — я унес твой скипетр из дома. Слишком сильно фонил. Защита на комнате слабла из-за него.

— Куда? — не выказав и капли недовольства, спросил Локи.

— В Гринготтс, — ответил Брок, — это волшебный банк, принадлежащий гоблинам. Снял там ячейку для особо опасных артефактов.

Локи только кивнул, соглашаясь с тем, как поступил Брок. Вот когда он опять войдет в силу, когда его ментальный блок восстановится, он попробует что-нибудь сделать, а пока… Главное, чтобы не навредил.

Брок, кстати, унес не только скипетр, он вспомнил и про медальон Слизерина, который с причитаниями о том, какой хороший у него хозяин, ему отдал Кричер. Эльф хранил его в специальном защитном сундучке, чтобы защититься от влияния, это его Вальбурга научила.

— А что молчали? — спросил Брок.

— Забыли, — ответила мама. — Я запретила Кричеру пытаться уничтожить его, сказала убрать в шкатулку и спрятать в сейф.

— Ясно, — ответил Брок, подхватил сундучок и скипетр и унес их в банк. Один крестраж там уже хранился, значит, и от второго ничего с ним не сделается.

Они играли в карты с переменным успехом примерно минут двадцать, когда Вивви тонким, дрожащим от страха и волнения голоском не позвала их ужинать.

— Я такой голодный, как оборотень, — Гарри подскочил и понесся мыть руки, Брок же только вздохнул, удивляясь неуемной энергии крестника.

— Ребенок, — улыбнулся Локи.

— Это точно, — кивнул Брок.

Глава 15

— Крестный? — поздно вечером, когда все разошлись по комнатам, Гарри пробрался в спальню к Броку. — Ты спишь?

Брок хмыкнул. У него горел свет, а сам он в кои-то веки разбирал документы, разложив их на ковре, а Орион руководил процессом с портрета. Очевидно же, что нет.

— Сплю, — ответил Брок, а Гарри уже оказался сидящим рядом и с интересом заглядывал в свитки и гроссбухи.

— Не спишь, — констатировал Гарри, — а что делаешь?

— Танцую.

Гарри расхохотался, повалился на ковер и просительно уставился на Брока.

— Чего тебе? — когда Гарри так смотрел, то он или что-то задумал, или что-нибудь хотел.

— Я попросить хотел… — замялся Поттереныш, тут же подтвердив мысли Брока.

— Ну так проси, — подбодрил его Брок, с удовольствием откладывая очередной свиток с кучей цифр и заумных слов, да еще и написанных, мало того что курсивом, так еще и пером ко всему прочему.

— А давай возьмем Локи в Фалмут, а?

— Думаешь, это хорошая идея? — спросил Брок.

— Ты обещал, что мы туда пойдем, — сказал Гарри. — Не можем же мы бросить гостя в доме, а сами уйти. А там ребята в поход, наверное, уже собираются. А я хотел с ними, а тут Локи. Ну как я его брошу?

— Думаешь, что он пойдет с вами в поход? — Брок с интересом смотрел на Гарри, который, развалившись на ковре и бурно жестикулируя, взахлеб вываливал свои мысли. В принципе, Брок не имел ничего против того, чтобы привести Локи на земли Блэкхолла. Вряд ли Трикстер заинтересован в том, чтобы выведать тайны или прибрать к рукам достояние Блэков.

— Ну, крестный, — Гарри перевернулся на живот и уперся лбом в ковер, болтая в воздухе ногами. — Просто я не хочу бросать его. Мне кажется, что он очень одинокий и ему нужен друг.

— Хочешь стать ему другом? — Брок тоже улегся на ковер, и Гарри тут же подполз к нему поближе, уложив голову ему на предплечье.

— Почему нет? В школу, ты сам сказал, что я до осени не вернусь, мне же надо с кем-нибудь общаться. А он много всего знает и может научить меня.

— Богу, который принес людям Магию, — патетически начал Орион, — можно доверить любую тайну, тем более для него тайн-то и не существует. Он может читать в наших душах и сердцах, как в открытой книге.

— Пока не может, — усмехнулся Брок.

— Почему? — поинтересовался Орион.

— Он обессилен и истощен. Локи сказал, что ему потребуется достаточно долгое время, чтобы полностью восстановиться, — ответил Брок, от которого Локи не скрывал свое достаточно тяжелое состояние. Да и вид у него был далек от пышущего здоровьем.

— Тем более, — сказал Орион, — его нужно отвести в Фалмут. Там магический фон гораздо богаче, чем здесь, и Локи восстановится быстрее.

— Я посоветовалась с предками, — на картине рядом с мужем появилась Вальбурга, обмахиваясь веером, будто на самом деле запыхалась, так торопилась, — и они в один голос твердят, что Локи не просто можно пригласить на земли Блэкхолла, а необходимо.

— Х… Мордред с вами, — махнул рукой Брок.

— Ураааа! — Гарри подскочил с места и запрыгал по комнате.

— Значит, так. Завтра отправлю вас в Блэкхолл, но сначала вы с Локи закажете ему одежду по тем каталогам, по которым выбирали мы с тобой, — Гарри энергично закивал, соглашаясь. — А сам я займусь кое-какими делами.

— Какими? — Гарри сел рядом с Броком по-турецки и заинтересованно уставился на него.

— Такими, — хмыкнул Брок, — хочу найти толкового секретаря и бухгалтера.

— Зачем? — спросил Орион. — Я готов помогать тебе в любое время.

— Вы, отец, — раз уж Брок называл Вальбургу матерью, то и Ориона решил признать своим родителем, — будете следить за ними и направлять. Ну нет у меня коммерческой жилки и хватки, вот авантюрной сколько угодно, поэтому лучше доверить это дело профессионалам. Мистер Пайк будет вести бухгалтерию в Блэкхолле, а в Блэкхаусе и в «Черной Воде» мне нужен кто-то еще. Тем более что Бобби Джадс доложил, что пошли первые клиенты. Леди, где тут можно подобрать толковый персонал?

— Не знаю, пойдешь ли ты к ней… — неуверенно начала Вальбурга. — Миссис Паркинсон руководит агентством по подбору персонала.

— Чего бы и не сходить? — спросил Брок.

— Ну, так… Темные маги, семья Пожирателей…

— Агентство хорошее? — спросил Брок и, получив утвердительный кивок от родителей, продолжил: — Значит, пойду. А вечером наведаюсь в гости к родственникам, подарки отнесу.

Последнее предложение он сказал с таким предвкушением, что родственников, кем бы они ни были, становилось жаль.

— Так, а теперь отбой, — Брок поднялся с ковра и потянул за собой Гарри, подняв и подтолкнув его к дверям. — Завтра нас ждет интересный день.

— Спокойной ночи, крестный, — Гарри поскакал к дверям. Получив то, зачем пришел, он со спокойной душой скрылся за дверьми.

— И тебе, — ответил Брок и отправился в ванную комнату с желанием залечь в теплую воду с пеной и расслабиться. Крестник оказался настолько активным, ему нужно было столько внимания, что вечерами Брок, при всей своей выносливости, чувствовал себя как выжатый лимон. Возможность сплавить Гарри с Локи давала хоть немного времени отдохнуть от забот.

Утром его, как это ни странно, никто не разбудил. Брок спокойно умылся, оделся и спустился вниз, чтобы застать крайне занимательную сценку. Гарри и Локи сидели, уткнувшись в журнал, вокруг них летал волшебный метр, а они самозабвенно спорили.

— Будешь, как старпер! — безапелляционно заявил Гарри.

— Что бы ты понимал в хорошей мужской одежде, — хмыкнул Локи. На удивление, но ему реально нравилось общаться и с Гарри, и с Броком. Они были настоящими, им от него ничего не было нужно. Они не пытались что-то получить за его счет. Именно здесь он почувствовал себя нормальным. Еще и скипетра не было рядом, а значит, и ментальных атак.

— Я понимаю в удобной одежде, — сказал Гарри и, заметив скепсис на лице Локи, добавил: — Мне крестный объяснил.

— Ну, если крестный, — протянул Локи.

— Поэтому тебе нужно взять это, — Гарри ткнул пальцем в журнал, — это и это.

Он листал страницы и отмечал нужное.

— И в другом журнале еще пара вещей есть.

— Утро доброе, шопоголики, — Брок прервал своим появлением их препирательства. Локи встал поздороваться, а Гарри с хитрой улыбочкой быстренько отправил заказ.

— А когда мы пойдем в маггловский магазин? — Гарри, сделав свое черное дело — заказав для Локи не только то, что он выбрал сам, но и пару вещей, выбранных без его участия, — требовательно посмотрел на крестного.

— Как только вернемся из Блэкхолла, — ответил Брок и, увидев удивленный взгляд Локи, пояснил: — Мои предки считают, что тебе нужно посетить наши владения на магических землях. Ты там быстрее восстановишься.

— Я вас стесняю? — Локи подумал, что Брок торопится привести его в порядок и избавиться от присутствия.

— Брось, со здоровьем не стоит шутить даже богам. А уж общаясь с Гарри, тебе понадобится его достаточно.

— Благодарю, — кивнул Локи. Пусть он и не был в форме, но уж ложь от правды мог отличить легко. От Брока шло настоящее беспокойство и приязнь, как и от Гарри.

Чем хорош волшебный шопинг? Тем, что заказы долго ждать было не нужно. Пока двое взрослых и один непоседливый подросток завтракали, Кричер встречал сов, которые отдавали свертки с одеждой в обмен на печенье. И через пару часов всё было доставлено и разложено заботливой Вивви по местам в комнате Локи.

Написав записку Клейтону и отправив Гарри и Локи в Блэкхолл, Брок с облегчением выдохнул. Пара дней тишины ему была обеспечена. Он немного посидел в кресле, помедитировал на огонь в камине и отправился по делам.

Брок, попав на Косую аллею, вдруг вспомнил, что это не единственная улица волшебного Лондона. Хотя… Лондоном это место можно было назвать очень условно, так как располагалось оно уже на магической стороне. И городок, по привычке называемый Лондоном, был достаточно большой. Торговые кварталы прилегали к банку «Гринготтс», в них можно было купить не только продукты, одежду, простые и сложные артефакты, зелья и ингредиенты для них, но и приобрести надел земли, а также нанять строителей или других нужных специалистов.

Миссис Паркинсон оказалась приятной дамой. Ее агентство было расположено на Цветочной улице и занимало уютный домик в два этажа. Брок не задержался там долго. Миссис Паркинсон окинула его внимательным взглядом, спросила имя и уточнила, кого именно он ищет, и, достав папку, выложила несколько колдофото и резюме.

— Вот эти двое ищут должность секретаря, — миссис Паркинсон пододвинула к Броку, сидящему в кресле для посетителей, два колдофото. На первом был молодой розовощекий парень, а на втором — молодая женщина с серьезными глазами и убранными в низкий пучок волосами.

— Ее, — Брок, не раздумывая, пододвинул фото девушки. На фото парня он посмотрел мельком, тот ему сразу не понравился — слишком молодой, слишком румяный и слишком похож на кэпа. А вот девушка… Что-то в ней было, какое-то внутреннее спокойствие, уверенность в темных глазах. Броку она импонировала.

— Мисс Линсдей, — миссис Паркинсон посмотрела на Брока и вздохнула. — Ищет место с проживанием. У нее ребенок. Мальчик пяти лет.

Брок только плечами пожал. С проживанием это даже лучше, всегда будет под рукой, а то, что у нее есть сын, даст дополнительную гарантию ее исполнительности и надежности.

— Если она согласится работать на меня, то я ее беру.

— Контракт стандартный. Клятвы возьмете, естественно, сами, — миссис Паркинсон вызвала свою секретаршу и велела срочно позвать мисс Линсдей, благо та жила совсем недалеко. — А это претенденты на должность бухгалтера.

Очередные фото и резюме легли на стол перед Броком. Он отодвинул колдофото и взял в руки листы пергамента, читая, что там написано. По идее, персонал нужно же выбирать не по фото? Брок перебирал листы, но информация в них ему ни о чем не говорила. Но вид, что всё прочитал, он сделал. Отложив резюме, он взялся за колдофото и решил посмотреть на людей, что ищут работу. Как выглядел бухгалтер в понимании Брока? Он вспомнил бухгалтерию ЩИТа, тех кобр, что правили там, и содрогнулся. «Ни дай Мордред такое счастье», поэтому выбрал фото серьезного мужика в очках и придвинул его миссис Паркинсон.

— Этот.

— У вас великолепное чутье, лорд Блэк, на работников. Мистер Витовски прекрасный специалист.

— Почему же он ищет работу?

— Бывший работодатель умер, а наследники не стали продлевать контракт с ним.

— Ясно. Миссис Паркинсон, передайте мистеру Витовски, что завтра в десять утра я буду ждать его в конторе «Черная вода».

— Безусловно, а мисс Линсдей? Она уже ждет вас в приемной, — миссис Паркинсон указала на переговорный блокнот, где появилась новая запись. — Так что, если вы намерены…

— Намерен, — ответил Брок и встал. — Позвольте поблагодарить вас за помощь, миссис Паркинсон.

— Не стоит, лорд Блэк, я просто люблю свое дело. Всего доброго, моя секретарь поможет оформить контракт с мисс Линсдей.

Брок откланялся и вышел в приемную, где его ждала серьезная молодая женщина с темными глазами и строгим низким пучком. Они быстро оформили контракт, мисс принесла клятвы и получила адрес дома на Гриммо. И Брок, довольный собой, вернулся домой. Ему еще ночную диверсию нужно было спланировать.

Глава 16

— Кричер!

— Да, хозяин, — домовик появился с тихим хлопком и преданно уставился на Брока.

— Приготовь комнаты для моей новой секретарши и ее сына, они скоро прибудут. Кстати, нам бы еще одного домовика, боюсь, ты и Вивви не будете успевать за нашей быстрорастущей компанией.

— Кричер откроет комнаты для работников, — домовик с достоинством кивнул и добавил: — А новых домовиков хозяин может сам разбудить, если не хочет ждать, конечно.

— В каком смысле ждать? — Брок скинул пиджак и пошел наверх, чтобы переодеться в спортивную одежду. Он хотел размяться перед миссией.

— Блэкхаус сам будит домовиков по мере надобности, — пояснил Кричер, семеня следом и собирая одежду.

— Ясно, тогда не буду вмешиваться. Кстати, Кричер, ты не знаешь, Гарри забрал с собой мантию-невидимку?

Брок хотел взять ее на всякий случай, если его задумка не удастся и придется все делать вручную.

— Взял. Темный Бог хотел ее изучить.

— Ну нет, так нет, — ответил Брок и оставил Кричера заниматься своими делами. — Обед готов?

— Будет подан через полчаса, хозяин.

— Накорми мисс Линдсей и ее сына, узнай, в чем они нуждаются. Скажешь, что к обязанностям она приступает с завтрашнего утра. Мне обед подашь часа через два с половиной.

— Как скажете, хозяин.

Брок переоделся в свободную одежду и, взяв кофр, что выторговал у Демиурга, отправился в спортзал. Ему нужно было подобрать экипировку для ночной вылазки. Если быть честным, то злость на родственников у Брока прошла. Он в какой-то мере даже понимал сеньора Неро, которому захотелось пощекотать нервы и проверить, Блэк перед ним или нет. Хотя идиотизм такой проверки Брок все-таки не понимал, но и спустить на тормозах тоже не мог. Поэтому довольно жестокую, едва ли не месть, которую он планировал сразу после возвращения, решил сменить на незлую шутку. Что плохого в том, чтобы оставить послание для Джакомо в его кабинете?

Вещей оказалось достаточно много, и Брок позвал Вивви и велел установить пару шкафов, а вот стеллаж под оружие ему пришлось наколдовать самому. Разложив все по местам и выбрав и отложив нужную экипировку, Брок приступил к разминке. Хоть леди Вэл и объясняла ему, что толстый колдун — нонсенс и ему не стоит тратить свое время на поддержание формы. Но Броку, кроме всего прочего, нравилось чувствовать свое здоровое тело, особенно после Озарения, когда он походил не на человека, а на кусок плохо прожаренного мяса.

Спустя два часа Брок, приняв душ и переодевшись, вышел из спортзала и пошел на кухню. Устраивать аристократическую трапезу у него желания не было, а вот сожрать собственноручно пожаренный горячий стейк — наоборот, присутствовало. В кухне было темно, и Брок щелчком пальцев, подсмотренным у Кричера, зажег светильники, поймав на месте преступления мелкого воришку, который сидел на полу перед открытым шкафчиком.

— А ты кто? — спросил мальчишка, задвигая за спину банку с печеньем.

— Брок, — он присел на корточки и протянул руку, чтобы поздороваться и не испугать ребенка, — а ты?

— Я Олли, — ответил мальчишка, обхватывая пальчиками его ладонь, — Оливел Лидсей.

— Оливер, значит. Очень приятно, а что ты тут делаешь?

— Ничего, — ответил Олли, с самым независимым видом запихивая банку обратно в шкафчик.

— Тогда… Ты мог бы мне помочь? — Брок краем глаза заметил появившегося Кричера и взмахом руки отправил его прочь.

— А что делать?

— Я хотел приготовить еды, но не знаю, что и где стоит. Поможешь найти?

— Конечно, — важно кивнул мальчишка и пошел обыскивать шкафчики, а умница Кричер, будучи невидимым, активно помогал, выставляя на стол нужные Броку продукты.

Спустя полчаса Брок и малыш Олли сидели за столом и ели: Брок — любимые стейки с кровью, а Олли — оладьи с абрикосовым джемом.

— Олли! — послышался взволнованный женский голос. — Олли!

— Ой! Это мама, она будет меня лугать за то, что я вышел из комнаты, — мальчишка прикрыл голову руками и начал сползать под стол.

— Не будет, вылезай, — хмыкнул Брок, и Олли его послушался, сел обратно и уставился в тарелку, размазывая джем по оладушку.

Мисс Линдсей несмело вошла в кухню и застыла от неловкости. В первый же день ее постреленок сбежал и наткнулся на хозяина.

— Мисс Линдсей, присоединяйтесь, — Брок встал и выдвинул стул для нее.

— Извините, я буду лучше следить за Олли, он вас больше не потревожит, — тараторила она, пытаясь вытащить из-за стола упирающегося сына.

— Сядьте, мисс Линдсей, — Брок умел говорить так, что ослушаться было невозможно.

— Простите…

— Мисс Линдсей, мне нисколько не мешает ваш сын. Я не думаю, что закрывать его в комнате — хорошая идея. Он ребенок, он должен бегать, шкодничать и встревать в истории. Я знал, на что иду, беря в дом работницу с ребенком. Так что прекратите извиняться и угощайтесь оладьями.

— Вы уверены? — спросили она.

— Я всегда уверен в том, что говорю, — ответил Брок и добавил: — Если вам что-то нужно, то зовите Кричера или Вивви.

— Спасибо, — кивнула мисс Линдсей, а маленький Олли счастливо улыбнулся и взял еще один оладушек.

Брок лежал на холме, с которого открывался прекрасный вид на поместье сеньора Неро в лучах закатного солнца, и возносил благодарственную молитву Демиургу. Представить, что он мог бы оказаться сейчас не с шикарной оптикой от Старка, а с допотопным биноклем от местных производителей, было бы ужасно. Все-таки здесь прогресс намного отставал от того, к чему привык Брок. Хотя… с другой стороны, отсутствие камер наблюдения, сканеров, трекеров и прочих атрибутов «Большого Брата» давало такой простор действиям, что у Брока руки чесались заняться чем-нибудь по своему профилю, а не изображать из себя аристократа.

Дом сеньора Неро был огромен, территория вокруг него тоже внушала уважение, и, главное, что располагался он на стороне маглов, а не волшебников. Но лезть на территорию лично Брок не хотел, хоть с самого начала идея состояла именно в этом — некромант мог навертеть в защите чего-нибудь крайне неприятного, что могло негативно отразиться на самочувствии, а рисковать жизнью или здоровьем ради шутки Брок не желал. Но вот против дронов, которых в этом мире и близко еще не было, защита, естественно, не стояла.

Сеньор Неро был хорошо виден в окнах своего кабинета, которые были открыты настежь для прохладного вечернего ветерка. Он слушал доклад Паоло Неро и согласно кивал, подписывал что-то, говорил. Брок терпеливо ждал, пока они уйдут из кабинета, чтобы посреди стола оставить послание. Он долго размышлял, что это могло бы быть, начиная с гранаты со слезоточивым газом или светошумовой, например… Ведь Блэки, или, в их случае, Неро, должны быть готовы всегда и ко всему, но потом решил, что это слишком. Вдруг в кабинет зайдут дети или женщины. Да и самого Джакомо Брок калечить или убивать желания не имел. Так что он отбросил эту идею и остановился на самом простом — записке и бутылке с хорошим виски. Маггловском.

Джакомо ушел из кабинета, когда уже совсем стемнело, погасил волшебные светильники и закрыл за собой дверь. Весь вечер его преследовало ощущение чужого взгляда, но ни он сам, ни Паоло, ни охрана ничего не обнаружили. Чужих на территории не было, да и быть не могло. Он передернул плечами и отправился к себе. Лучана уже давно ждала его ужинать.

Брок выждал еще пару часов, проследил за тем, как погасли почти все окна в огромном доме, и начал действовать. Коптер легко поднялся в воздух, неся посылку, а Брок управлял им с чего-то похожего на привычный смартфон. Как это всё работало, он не задумывался, функционировало — и ладно. Брок легко завел коптер в кабинет, покружил над столом и сбросил послание точно в центр. Была мысль дождаться утра и увидеть реакцию собственными глазами, но он не хотел сидеть здесь всю ночь, тем более что на завтра у него намечено много важных дел.

* * *

Сеньор Неро в эту ночь спал плохо. Ощущения, которые преследовали его накануне вечером, превратились сначала в беспокойный и муторный сон, а к рассвету, когда спать уже не мог физически, он был практически уверен, что что-то произошло. Не могла его интуиция так разбушеваться на пустом месте. Он встал, прикрыл жену легким одеялом, оберегая от утренней прохлады, накинул халат и пошел на улицу. Он обошел всю территорию, проверяя целостность охранного контура, просканировал в самых подозрительных местах пространство за забором, но ничего не нашел. Солнце уже стояло довольно высоко, когда он наконец-то вернулся в дом, почти восстановив душевное спокойствие и списав вопли интуиции на магнитные бури, ретроградный Меркурий и собственный старческий маразм.

— Старею, наверное, — сказал он своему отражению в зеркале ванной комнаты.

— Дуреешь, — ответило зеркало.

— Упокою, — пригрозил он, показав своему отражению кулак.

— Пфф, только обещаешь, — фыркнуло зеркало, но благоразумно замолчало.

Джакомо пригладил темные волосы, застегнул запонки на манжетах рубашки и, накинув пиджак, отправился завтракать. Тяжелое ощущение чужого присутствия почти ушло, оставив после себя нервозность и подозрительность.

— Милый, иди быстрее, кофе стынет, — Лучана сидела в кресле на террасе, где был накрыт стол к завтраку.

— Доброе утро, bella, — Джакомо поцеловал тонкие пальцы своей жены и устроился в кресле напротив нее.

— Тебя что-то тревожит? — спросила Лучана. — Ты встал рано, да и ночью плохо спал.

— Все-то ты замечаешь, — усмехнулся Джакомо, — ничего не случилось, предчувствие неприятное мучило.

После завтрака Джакомо отправился к себе в кабинет. Он открыл дверь, вошел, скинул пиджак и повернулся к столу.

— Паоло! — позвал он своего помощника.

— Да, сеньор, — Паоло тут же появился в дверях и замер. На столе, где никогда не оставалось на ночь ничего, стояла бутылка Macallan 1926 и лежала записка:

«Следующий раз, встречая гостей, предложите им виски».

И подпись: «Оставшийся разочарованным вашим гостеприимством Брок Сириус Блэк».

— Я желаю знать, как он прошел на территорию незамеченным, — голос разозленного некроманта стегал по нервам не хуже плети.

— Да, сеньор, — склонил голову Паоло.

— Вызови ко мне тех, кто охранял поместье ночью.

— Да, сеньор, — ответил Паоло и скрылся за дверью.

Джакомо сел за стол и взял бутылку в руки, рассматривая ее.

— Сукин сын, — зло выдохнул он, — но с отличным вкусом.

Отставив бутылку в сторону, Джакомо взял записку и перевернул ее. На оборотной стороне было написано: «Настоящий Неро должен быть готов в любой момент к любой неожиданности. Надеюсь, вы не в обиде».

— Сукин сын, — со смехом произнес Джакомо, и напряженный узел в груди растаял.

Бог с ним, с тем, что этот невыносимый наглец каким-то образом проник на территорию, не потревожив охранный контур. Адреналин, подаренный этим демаршем, стоил в жизни слишком много повидавшего некроманта гораздо дороже. С таким родственником интерес к жизни будет постоянно подпитываться. Теперь у Джакомо возник другой вопрос: как и чем ответить Блэку? Нельзя же спустить ситуацию на тормозах.

Глава 17

Гарри был, наверное, теперь самым счастливым мальчишкой в мире. И пусть родителей у него не было… Если быть честным, то он по ним и не скучал. Как можно скучать по тем, кого совершенно не помнишь и не знаешь? Ему было жаль их, иногда обидно за себя, что рос сиротой, но он не скучал. Зато у него был самый лучший крестный в мире! Хотя тут опять затык. Нет, Брок был офигенным крестным, и Гарри был благодарен ему за то, что он взял его к себе, что не бросил, что защитил и помог, но настоящим крестным у него должен был быть совсем другой человек. Хотя тут снова затык. Потому что по оговоркам самого крестного и портретов Брок и Сириус — один и тот же человек. Гарри тряхнул ногой, чтобы почувствовать цепочку на щиколотке, она давала ему ощущение спокойствия и уверенности, что никто не узнает его тайны.

— Меня к тебе пропускать не хотели! Здаров, — Майк ввалился в комнату Гарри и протянул руку для приветствия, которую Поттер энергично потряс, улыбаясь своему новому другу.

— Майки, наконец-то ты пришел, — Гарри был рад его увидеть, а еще больше рад отвлечься от несвойственных ему размышлений на слишком сложные темы.

— Как только узнал, что ты здесь, сразу прибежал, — Майк развалился рядом с Гарри на ковре и продолжил: — Мы с отцом на пасеку ездили, я вам мед принес, отец велел, домовикам отдал.

— Ясно, спасибо, в поход-то пойдем?

— Пацанов предупредить нужно, собраться, у матери отпроситься. Завтра с утра?

— Договорились, — кивнул Гарри, — а куда пойдем?

— К маяку, — предложил Майк. — Старик Шилдс, если хорошо попросим, может, даже и наверх пустит. Правда, идти далеко, а метлы нам точно не дадут.

— Ничего, прогуляемся. А кто этот Шилдс?

— Смотритель маяка, — ответил Майк.

— Так маяк же волшебный, зачем ему смотритель? — спросил Гарри.

— Огонь на маяке, может, и волшебный, а вот сам маяк — нет.

— Ясно-понятно, — с умным видом покивал Гарри.

— Ладно, пойду я, дел еще куча, — Майк поднялся с ковра и подал руку Гарри, рывком помогая ему встать. — Ты с утра завтра готов будь, чтобы тебя будить не пришлось.

— Буду, — кивнул Гарри и пошел провожать Майка вниз к дверям.

Локи бродил по замку, чувствуя, как его магический резерв, почти полностью истощенный борьбой со скипетром и сложным проходом по Тропе, наливается силой, очень похожей на его родную. Он буквально купался в ней и пытался вспомнить — в этой ли реальности он жил когда-то или в той, куда его вывел Гарри Поттер? Слишком похожий у двух реальностей магический фон, так просто и не различишь.

Локи вошел в огромный мрачный зал, из которого был виден маяк, светивший вдалеке магическим светом, и устроился в старинном кресле, громоздком, но невероятно удобном. Еще пару недель в этом месте, и он полностью вернет всю свою силу, тогда и можно будет заняться изысканиями, а пока воспользоваться гостеприимством Путешественника и его крестника.

Брок удивлял его. Если бы он, Локи, помнил о причиненном, пусть и в будущем, вреде, то избавился бы от проблемы тут же, не дав даже слова сказать в свое оправдание. Но Брок только головой кивнул, когда до него дошло, что его прошлое будущее еще не наступило и Локи не успел сделать ничего из того, что помнил Путешественник. Дал кров, пищу, одежду. Отнесся, как к близкому человеку, и, в довершение всего, доверил крестника. И Локи, всегда относившийся к людям с превосходством, пожалуй, впервые задумался о том, что благородство зависит не от происхождения. Взять хотя бы того же Тора и его дружков, вот где благородством и не пахло. Причем по отдельности они были почти вменяемыми, но, собираясь вместе, будто множили бахвальством и подначками собственную неадекватность.

— Вот ты где! — в зал влетел Гарри и тут же помчался к окнам посмотреть на маяк. — А мы завтра туда, — он указал пальцем в окно, — в поход пойдем. Майки сказал, что это только кажется, что маяк близко, на самом деле к нему нужно идти в обход, а это очень далеко и долго. А я уже сходил на кухню и попросил у домовиков, чтобы мне приготовили с собой еды, а еще я попросил, чтобы нам с тобой обед в беседке в саду накрыли. Или ты хочешь в столовой?

Мелкий Поттер, выстреливая миллион слов и эмоций в минуту, ошеломил Локи, впрочем, пора бы уже привыкнуть к его гиперактивности.

Локи присмотрелся к Гарри, пытаясь понять то, что он внезапно ощутил, и подозвал к себе. Пусть Локи в данный момент был крайне далек от пика своей формы, но точно не слабее местных колдунов, а уж видел и чувствовал явно побольше некоторых.

— Что? — спросил Гарри, видя озабоченность на лице своего взрослого друга.

— Скажи мне, ребенок, а как часто у тебя болит голова? — Локи провел прохладными пальцами по шраму Гарри.

— Не слишком часто, — Поттер пожал плечами, — но очень сильно, особенно там, где шрам.

— Ясно, а кошмары не снятся? — спросил Локи, переходя на магическое зрение и видя паразита, присосавшегося и к ауре, и к магической сути мелкого Поттера.

— Редко, — ответил Гарри. — А что, с моим шрамом что-то не так?

— Откуда он у тебя?

— Ты не знаешь?! — удивился Гарри и тут же добавил: — Точно, ты же не знаешь!

Появившийся с тихим хлопком домовик пискнул, что в саду накрыт обед для дорогого гостя и крестника хозяина, низко поклонился, подметая пол своими ушами, и исчез, а Гарри поволок Локи обедать, обещая рассказать о самом себе целую легенду.

— И представляешь, он запустил в меня Аваду, а она отскочила от моего лба в него, оставив только шрам, — рассказывал погрустневший Гарри, — маму с папой убил, а меня не смог. И сам, то ли умер, то ли развоплотился, никто толком не знает. А меня начали называть «Мальчик, который выжил». Игрушки дурацкие выпускали, сборники сказок. На первом курсе, когда узнал про это всё, злился, а потом рукой махнул. На втором даже автографы раздавал самым назойливым, пока меня наследником Слизерина не объявили и бояться не начали.

Локи слушал и злился на бестактность, узколобость и зашоренность магического сообщества, а с некоторыми представителями оного даже хотел пообщаться в приватной обстановке. Это же надо было так поступить с ребенком! И наверняка Гарри не единственный, потерявший всё. Дети — сокровища и для асов, и для йотунов, а тут к этим сокровищам относятся как к мусору, буквально бросая на произвол судьбы. Ужас!

Был и еще один вопрос, который всплыл практически сразу. Где те свидетели, что видели всё произошедшее своими глазами и смогли после об этом рассказать? Иначе откуда такие подробности? И почему из Гарри до сих пор не убрали ментального паразита? Он же вредит, пьет и магию, и жизненные силы, а при наихудшем сценарии вполне может захватить сознание ребенка. Куда Брок смотрит?

— Ты злишься? — Гарри заметил, что у Локи начали светиться глаза, а на коже появились синие узоры.

— Злюсь, — ответил Локи, — но не на тебя, Гарри. Я злюсь на тех взрослых, что оставили тебя без помощи.

— Ладно, злись, — соглашаясь, кивнул Гарри. — Только на крестного не сердись, он у меня совсем недавно появился и ни в чем не виноват. Хорошо?

* * *

В кабинете министра снова проходило совещание, но на этот раз причиной был не побег Блэка из Азкабана, а отказ нового лорда Блэка от финансирования Хогвартса, Аврората, больницы Святого Мунго и, собственно, самого министерства. Естественно, Блэки были не единственными, кто перечислял деньги на нужды означенных ведомств, но вклад их был достаточно весомым, чтобы почувствовать его отсутствие. Пока Сириус lll Орион Блэк сидел в Азкабане, ручеек галеонов беспрепятственно тек в казну, а вот новый лорд, видимо, не подтвердил у гоблинов прежние приказы, вот он и иссяк.

— Я поговорю с мальчиком, — Дамблдор, отстраненный на время расследования от всех должностей, кроме должности директора Хогвартса, все еще пытался по привычке взять на себя переговоры, чтобы после бить себя кулаком в старческую грудь, заявляя, что без него всё рухнуло бы.

— Потом расскажете, по какому адресу вас послал этот Блэк, — хмыкнул Скримджер.

— Он не посмеет, — Дамблдор хлопнул ладонью по столу.

— Может, попросим остальных увеличить размер помощи? — Министр Фадж посмотрел на своих собеседников, к которым сегодня присоединился злой, как разбуженный зимой медведь, Гиппократ Сметвик, который терпеть не мог всю эту болтологию.

— Кого? — рявкнул Сметвик, заставив впечатлительного Фаджа схватиться за сердце. — Половина наших благодетелей сидит в Азкабане. Неужели вы об этом забыли?

Он презрительно дернул уголком рта, оглядел своих собеседников и продолжил.

— Лестрейнджи, Керроу, Долохов и прочие до сих пор жертвуют нам деньги только потому, что не могут отменить распоряжения из Азкабана. Люци Малфой пошлет нас и будет прав, подлец. Остальные представители темной стороны его поддержат. Нейтралы? Даже не смешно! А вот со светлых можно и попросить. Мистер Дамблдор, нет желания помочь галлеонами родному министерству?

— Вы же знаете, Гиппократ, что я не настолько богат, чтобы иметь возможность внести весомый вклад в…

— Каждый светлый ответит именно так, проверено, — перебил Сметвик словоизлияние Дамблдора. — Май мы кое-как перебились бы, но школа стала напоминать чёрную дыру.

— Помилуйте! Что же это вы говорите?! — возмутился Дамблдор.

— Правду. Если бы вы, директор, не молчали, как пожиратель на допросе, а сразу сообщили о происшествии, когда окаменела кошка, или хотя бы после первого ребенка, нам бы не пришлось сейчас тратить галеоны тысячами, чтобы спасти четверых детей! Это еще хорошо, что гений Снейп работает за идею и ингредиенты. Зельевар такого уровня обошелся бы нам в небольшое состояние.

— Господа, — министр Фадж жутко не любил ругаться и даже присутствовать при ссорах, — давайте прекратим обвинять друг друга и поищем выход из положения.

— Выход один, — сказал Скримджер, — идти на поклон к лорду Блэку, осталось решить, кто пойдет. Мистера Дамблдора исключим из возможных парламентеров по объективным причинам.

— Мистер Скримджер, может, вы сходите? Вы вроде как поладили с Блэком.

— Это когда я ему палочку к шее приставил, или он мне? — хмыкнул Скримджер.

— Руфус, надо нам с тобой вечерком посидеть за стаканчиком виски, — Гиппократ посмотрел на главу Аврората. — Столько интересного произошло, а я ничего не знаю.

— Мальчики, давайте решим вопрос, а потом вы будете договариваться о… об этом, — Дамблдор напоролся на два говорящих взгляда и замолчал.

— Появилось у меня желание, — Сметвик улыбнулся и подмигнул Скримджеру. — познакомиться с новым лордом Блэк лично. Руфус, составишь мне компанию?

— В Блэкхаус не пойдем, а вот посетить «Черную Воду» я не откажусь. Слышал, что она уже открылась. Завтра в десять, например? — предложил Скримджер.

— А теперь пошли, говорят, в «Старом Мельнике» вкусно готовят и огневиски не разводят.

Глава 18

Утром, оставив Олли на попечение Кричера и Вивви, Брок и мисс Линдсей отправились в офис «Черной воды», только на этот раз не подземным ходом, который показывать чужим людям было бы глупо, а обыкновенной аппарацией. Наконец-то Брок увидел его своими глазами — добротное трехэтажное здание из кирпича песочного цвета с лаконичной вывеской. Он открыл массивную деревянную дверь и пропустил мисс Линдсей вперед. В конторе на первом этаже его уже ждали выбранный у миссис Паркинсон бухгалтер и Бобби Джадс.

— Мастер, — Бобби склонил голову, наконец-то дождавшись хозяина, не то заказчики уже появились, а он мог только принимать предварительные фрахты.

— Утро, — поздоровался Брок. Он планировал быстро разделаться с делами и сбежать на ту сторону к крестнику.

— Здравствуйте, — мистер Витовски, знакомый Броку по колдофото, встал и коротко поклонился.

— Мисс Линдсей, — Брок посмотрел на девушку. — Вы занимаете приемную перед моим кабинетом, надеюсь, что ваши обязанности вам объяснять не нужно?

— Нет, лорд Блэк, не нужно, — она отрицательно мотнула головой и прошла на свое новое рабочее место.

— Мистер Витовски, прошу за мной, — Брок прошел в кабинет и сел в удобное кожаное кресло за массивный стол, а мистер Витовски устроился в кресле для посетителей. На картине уже появился Орион, который был рад, пусть и опосредованно, но вновь заняться делами.

— Итак, я прочел ваше резюме, вы меня полностью устраиваете. И, так как я не имею возможности заниматься делами лично, то отчитываться и решать рабочие вопросы вы будете с ним, — Брок указал на портрет, — это лорд Орион Блэк.

— Портрет? — удивился мистер Витовски.

— Вас не устраивает такой начальник? — спросил Брок.

— Главное, чтобы он устраивал вас, — пожал плечами мистер Витовски.

— В полной мере. Портрет лорда Блэка будет висеть в вашем кабинете, и он сможет ответить на любой ваш рабочий вопрос, который может возникнуть. А также связаться со мной, если потребуется мое присутствие.

Взяв клятвы с нового работника и выпроводив его из кабинета, Брок уже хотел уходить, когда мисс Линдсей коротко стукнула в дверь.

— Да.

— Лорд Блэк, к вам посетители, — доложила она, войдя и прикрыв за собой тяжелую створку.

— Кто? — Брок поморщился из-за непредвиденной задержки.

— Глава отделения тяжелых проклятий больницы Святого Мунго доктор Сметвик и глава Аврората капитан Скримджер, — ответила мисс Линдсей.

— Этим-то что надо? — тихо буркнул Брок и громче добавил: — Ну, проси, раз уж они пришли.

— Лорд Блэк, — поздоровался с ним кивком уже знакомый Скримджер, и Брок протянул ему руку для пожатия.

— В этот раз вы один? Без вашего потешного отряда? — не преминул подъебнуть Брок.

— А смысл? — пожал тот плечами и продолжил: — Позвольте представить Гиппократа Сметвика — лучший колдомедик на Британских островах.

— Брок Сириус Блэк, — и снова протянутая для приветствия ладонь.

Сметвик пожал ее, подозрительно косясь на нового знакомого, и сказал:

— Точно не наш, но очень приятно познакомиться.

— Присаживайтесь, — Брок указал на стулья. — Воды, кофе?

— Мы к вам ненадолго, лорд, — взял слово Сметвик.

— Так, — Брок с усилием потёр лицо и с тоской посмотрел на дверь. Чопорные британцы с их словесными кружевами его бесили до невозможности. Он плохо представлял себе общение в высоких кругах, но знал об обязательных разговорах о погоде, скачках, видах на урожай и прочей поебени, только обсуждать это у него не было никакого желания, поэтому, наплевав на правила этикета, он решил заставить своих посетителей говорить прямо. — Я, конечно, извиняюсь, но давайте без реверансов. Сразу к делу. Времени у меня в обрез.

— А я тебе говорил, что он нормальный, а не как Люци и ему подобные, — хмыкнул Скримджер, пихнув Сметвика в бок.

— Слава Мерлину, — выдохнул Сметвик и облегченно выдохнул. — Мы, лорд, к вам с просьбой.

— Какой? — спросил Брок, откидываясь в кресле.

— Ваши предки уже много поколений финансировали Хогвартс, Мунго, Аврорат и Министерство, а с вашим принятием титула финансирование иссякло. Вот мы и пришли просить вас возобновить его, — медленно, тщательно подбирая слова, сказал Сметвик.

— Я правильно понял, что, пока мой родственник сидел в Азкабане, а других живых представителей фамилии не было, вам всем приходили постоянные выплаты? — сказать, что Брок удивился, было нельзя, он охуел от незамутненной наглости чиновников от магии.

— Не нам лично, но да, — подтвердил Скримджер.

— Значит, те аристократы, что по сей день сидят, тоже перечисляют вам определенные суммы добровольно-принудительно? — Брока накрыло ледяное спокойствие.

— Именно так, лорд, — кивнул Сметвик.

— Почему пришли вы, а не министр, например, его это должно больше всех волновать?

— Вы уж простите меня, лорд, но я скажу, как есть, — Сметвик видел, как злость раскручивается в их собеседнике, и решил говорить с ним без обиняков. — Дамблдор вызывался идти к вам, но…

— Но я сказал, что вы пошлете его с порога в далекое эротическое путешествие и будете правы, — вмешался Скримджер.

— А министр, если быть откровенным, трус и рохля. Вот мы и вызвались сами, — Сметвик выпрямился, и Брок будто только что его разглядел. Это был не интеллигентный доктор, взгляд, осанка, выправка говорили о том, что он скорее военврач. Высокий, развитый, с мощными кулаками. И взгляд у него был слишком понимающий, с усталым прищуром.

— Какого вида помощь вы ожидаете?

— Все приходящие деньги считались благотворительностью, — пожал плечами Скримджер.

Брок поднапряг память, чтобы понять, но тут с картины подал голос Орион:

— Благотворительность — это бескорыстная помощь, лорд. Вы отдаете свои деньги министерским пройдохам, но не имеете права потребовать у них отчет о том, куда их растратили, а просто верите им на слово. Аристократия искони их содержала, но в последние лет сорок они перестали отчитываться, переведя финансовые вливания от лордов в безвозмездную помощь.

— Охренеть, — зло выдохнул Брок, — на таких условиях я не стану финансировать вашу богадельню.

— А на каких вы бы согласились? — спросил Сметвик.

— На таких, чтобы я до кната знал, куда конкретно были потрачены деньги, — ответил Брок, и Орион Блэк добавил:

— Было бы лучше оказывать адресную помощь, например, Хогвартсу и Мунго, но на своих условиях.

— Я подумаю, господа, и дам вам ответ в ближайшее время, — Брок встал, и его гости поднялись за ним следом.

— Было приятно с вами познакомиться и пообщаться, лорд, — сказал Сметвик и уже сам протянул руку для пожатия.

Когда они ушли, Брок, планировавший отправиться следом, изменил планы.

— Кричер!

— Да, хозяин, — домовой эльф тут же появился в кабинете.

— Ты можешь сходить к леди Малфой?

— Кричер может.

— Пригласи ее на Гриммо, пусть придет, как сможет, я буду ее ждать.

— Кричер передаст, хозяин, — ответил домовик и исчез с тихим хлопком.

— Что ты хочешь сделать? — спросил Орион.

— Я хочу, если получится, поставить всех тех, кто присосался к денежной кормушке, в очень неудобное положение. Раз уж я здесь живу, раз уж мы должны содержать этот балаган, то делать это стоит на выгодных нам условиях.

— Верно мыслишь, сынок, — Орион улыбнулся и ушел с портрета, оставив Брока думать в одиночестве.

Руфус Скримджер и Гиппократ Сметвик шли пешком вдоль по улице, и каждый был погружен в свои мысли. Скримджер ясно видел, что, если этот конкретный Блэк возьмется контролировать денежные потоки, вливаемые в министерство, то штат сотрудников, а вернее, нахлебников, сократится как минимум вдвое.

— Кажется мне, что министр и Дамблдор очень сильно пожалеют, если примут от этого лорда хоть один кнат, — Сметвик покачал головой и, попрощавшись с Руфусом, отправился в больницу.

* * *

Рецепт раскаменяющего зелья стараниями Снейпа и благодаря помощи от Мунго и Отдела Тайн был, наконец-то, доведен до ума. Единственное, о чем жалел Снейп, так это о том, что окаменелая кошка была только одна. Ему бы хотелось, чтобы окаменело еще, например, пара собак, с десяток мышек и несколько обезьян, чтобы иметь возможность протестировать полученное варево на ком-то, до того, как пичкать им несчастных детей. Убрав зелье в специальный сейф, он отправился посоветоваться с мадам Помфри, ведь это она наблюдала за окаменевшими детьми всё то время, пока о них не узнали в Мунго.

— А, Северус, проходи, — махнула она, пропуская его в большой класс, где временно располагался больничный пункт.

— Добрый вечер, Поппи, — Снейп выставил на стол бутылку вишневой наливки, которую издавна готовили на семейном предприятии Гойлов, и устроился на стуле, откинув полы неизменной черной мантии назад.

— Помнишь, что я люблю? — кивнула она на бутылку и выставила на стол крохотные тонконогие рюмочки и коробку конфет с

начинкой из мороженого от Фортескью. — С чем пожаловал?

— С вопросами, — тяжело вздохнул Снейп.

— Задавай, — кивнула мадам Помфри и разлила густой, красивого темно-вишневого цвета напиток по рюмочкам.

— Как зелье давать будем?

— Доделал уже?! Какой ты умница, Северус, и на кой черт тебе работа в школе?

— Доделал, — кивнул Снейп, слегка порозовев скулами, то ли от выпитой наливки, то ли от похвалы.

— А в свитках что об этом говорится? — спросила мадам Помфри, раскусывая шоколадную конфету с малиновым пломбиром внутри.

— Перорально, — пожал плечами Снейп. — Но они же окаменелые, глотательный рефлекс не сработает.

— Не переживай, там есть кому думать вместо нас. Твое дело было сварить зелье, остальное оставь на откуп колдомедикам.

— Вы меня успокоили, Поппи, — Снейп даже как-то расслабился после ее слов и даже позволил себе откинуться на спинку стула.

— Брось, если мы не будем поддерживать друг друга, то кто? — Поппи кивнула на пустые рюмочки, и Снейп разлил «вишневку» снова.

— Я хотел спросить у вас про Блэка, — начал Снейп сложный для себя разговор.

— А что с ним?

— Это правда, что новый лорд Блэк не Сириус?

— Говорят, что он прибыл из Италии, — пожала плечами мадам Помфри. — Я-то со страху приняла его сначала за Сириуса, только потом поняла, что обозналась. А тебе зачем?

Снейп тяжело вздохнул и начал говорить:

— Знаете, чем меня держал Дамблдор?

— Нет.

— Я поклялся Лили, что присмотрю за Гарри. Единственная клятва, которую я давал от всего сердца и намеревался исполнить, но теперь…

— Ты же шпынял Гарри. Постоянно. Даже я заметила, — удивилась мадам Помфри.

— Что не мешало мне постоянно его страховать. Но в последний раз, когда он полез в подземелья, я его упустил. И теперь клятва сжимается всё туже. Мне необходимо иметь возможность хоть иногда бывать с ним рядом, а это, как вы понимаете, без разрешения его нового опекуна невозможно.

— Да, Северус, попал ты меж молотом и наковальней, — мадам покачала головой. — А твоя, — она похлопала рукой по своему левому предплечью, намекая на метку, — не помешает?

— Пока лорда нет среди живых? Нет, — Снейп вздернул подбородок. Он не собирался говорить, что в случае, не дай Мерлин, возрождения Повелителя не собирался оставаться в живых. Он планировал сделать столько, сколько сможет, для победы и уйти с помпой, прихватив с собой как можно больше сторонников. У него уже и план был почти готов.

— Тебе надо попасть на прием к лорду Блэку. Слышала, что «Черная Вода» уже работает, — внесла предложение мадам Помфри.

— Да, наверное, так и сделаю, — кивнул Северус, разливая наливку по рюмочкам.

Глава 19

— Я ждал тебя, — стоило Броку войти в Блэкхолл, как навстречу ему из кресла поднялся Локи с таким серьезным выражением лица, что у Брока жопочуйка взвыла от ожидания какой-то гадости.

— Что-то с Гарри? — спросил Брок.

— Ты знаешь? — удивленно спросил Локи.

— Блядь, о чем?! Что случилось? — Брок стоял, напрягшись, и думал, что придется немедленно куда-то бежать и спасать своего, любящего влипать в приключения, крестника.

— А ты о чем? — Локи совершенно не ожидал от Брока такой экспрессии.

— А ты о чем? — до Брока дошло, что таким странным образом Локи не стал бы сообщать о чем-то срочном, и выдохнул.

— Я о ментальном паразите, — он беспокоил Локи все больше и больше, было в нем что-то странное и неправильное.

— Испугал меня, блядь, до трясущихся коленок, твое высочество, — махнул на него рукой Брок, — пошли, после такой встречи мне нужно выпить.

— Не рано ли? — с сомнением спросил Локи, но направился следом.

В кабинете был небольшой бар с широким выбором напитков, где Брок выбрал приличный виски и плеснул в два стакана. Локи же наколдовал в каждый стакан себе и Броку идеальные кубики льда.

— Я представил, что с Гарри случилось что-то, — он отпил виски и откинулся в кресле.

— Я не подумал об этом, — извинений от Локи ждать не приходилось ввиду его характера, но признание им собственной неправоты уже тянуло на подвиг. — Я увидел у Гарри ментального паразита и думал, что тебе нужно обязательно об этом сказать.

— Я знаю о нем, — Брок отпил еще виски. — Мы ищем возможность избавиться от него, но специалистов в этой области, которые сделают всё как надо, немного.

— Это мог бы сделать я, — Локи попробовал незнакомый алкогольный напиток, одобрительно кивнул и расслабился.

— Ты? — удивился Брок.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Локи.

— Что ты хочешь за это?

— Не обижай меня предположениями о корысти. Мне нравится Гарри, он, в конце концов, освободил меня. Если я могу ему помочь и ты будешь не против моего вмешательства, то…

— Буду благодарен тебе, Локи, сын Лафея, — церемонно произнес Брок, — ты должен знать, что это не совсем паразит.

— А что же?

— Это осколок души, который случайно прицепился к Гарри. Осколок души убийцы родителей Гарри.

— Что же он такого сделал, что его душа стала настолько нестабильной? — Локи возмущенно фыркнул.

— Ты не представляешь, до чего он на самом деле додумался, — хмыкнул Брок.

— Удиви меня.

— Он сам, добровольно, с помощью ритуалов и жертвоприношений расколол свою душу на несколько частей, — Брок вспоминал виденное когда-то кино и с трудом соотносил это знание с тем, что сейчас сам фактически живет в нем.

— Зачем?

— Боялся смерти и, чтобы иметь возможность возродиться, наделал якорей. Хрень эта называется — крестраж.

— Ладно, — Локи потер ладонью лоб. — Я с трудом, но могу понять. Смертные всегда боялись конечности бытия. Но это же глупо! Он никогда не стал бы снова человеком. Из куска не может возродиться целое. Он был бы ущербным.

— Я тебе потом в думосборе покажу, что из него получилось.

— Ты видел?

— О, я же тебе не все рассказал, — и Брок поведал Локи сказку про Мальчика Который Выжил, про Волдеморта и вторую магическую войну. Рассказал о том, что видел в фильмах, из того, что запомнил.

— Я всякое встречал, но такого, признаться, не ожидал. Впрочем, Путешественники всегда выбивались из общей массы.

— Второй раз слышу от тебя это, но так ни хрена и не понял: «Путешественники» — это кто? — спросил Брок.

— Это такие, как ты. Знающие будущее и должные его изменить.

— А где Гарри? — спросил Брок, вдруг осознавший, что крестник бы примчался к нему, если бы был где-то рядом.

— С утра ушел с местными мальчишками на маяк. Один из местных домовых духов отправился с ними. Присмотрит если что.

— Это хорошо, значит, можно расслабиться, — сказал Брок.

* * *

Кричер со всеми возможными предосторожностями появился в будуаре леди Нарциссы Малфой, вышел с поклоном из темного угла и тихо сказал сидящей за письменным столом хозяйке дома:

— Леди, мой хозяин просит вас навестить его в любое удобное для вас время.

Нарцисса вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки и, согласно кивнув, отослала домовика прочь, чтобы его присутствие не заметили. Ей стало очень интересно, что от нее нужно новоиспеченному родственнику? Она вообще много думала о Броке, и чем больше думала, тем больше крепла в ней уверенность, что он всё-таки самый что ни на есть настоящий Сириус III Орион Блэк. Всё на это указывало. Кричер бы никогда и ни за что не стал бы так беспрекословно слушаться никого, кроме истинного Блэка. Леди Вэл тоже не стала бы помогать кому-нибудь чужому, пусть и родственнику по крови. Да и сама Нарцисса чувствовала на каком-то глубинном уровне родство с Броком. Близкое родство. Поэтому она совершенно не поверила в то, что Брок из итальянских Неро. Нет. Он Блэк. Настоящий Блэк. И оказать ему помощь, коли он в ней будет нуждаться, — ее прямая обязанность. А потом можно будет и обратиться с просьбой инициировать ее развод.

Нарцисса, как и любой представитель рода Блэк, сначала думала решить свою проблему радикально. Нет мужа — нет проблемы. И это было бы не слишком сложно сделать. Брак у них министерский, поэтому перед магией она ответственности бы не несла, но ее останавливал сын. Оставить его сиротой она не смогла бы. Драко не справится без поддержки Люциуса. Каким бы ни был Люциус Малфой никчемным мужем, но отцом он был прекрасным. Драко и его благополучие стояли для него на первом месте. Если бы Абрахас, земля ему камнями, не втянул бы своего сына в ряды сомнительной организации, если бы Темный Лорд не слетел с катушек, если бы Люциус сумел выйти из-под вассалитета… Как много «если бы»… Нарцисса никогда не стала бы даже думать о разводе или об устранении мужа, если бы не эти факты.

— Обед подан, хозяйка, — домовушка с хлопком появилась рядом с Нарциссой, поклонилась и принюхалась, чувствуя недавнее присутствие чужого домовика.

— Не смей болтать, Мина, — заметив странное поведение, Нарцисса пресекла возможные проблемы на корню.

— Мина бы никогда, госпожа, — помотала головой домовушка и исчезла, а Нарцисса, поправив выбившийся из прически локон, отправилась в столовую.

Люциус стоял около окна и смотрел в сад, где меж аккуратных клумб, выстриженных кустов и цветущих деревьев бродили белые павлины. Нарциссе Люциус тоже напоминал этих птиц — красивый блондин, девичья мечта, но только до тех пор, пока молчит и не шевелится. Она придирчиво осмотрела его, представила мраморной статуей и улыбнулась. Он был бы само совершенство.

— Как прошло твое утро? — спросил Люциус.

— Скучно, впрочем, я к этому уже привыкла, а твое? — поддержала Нарцисса ничего не значащий, повторяющийся изо дня в день разговор.

— Разбирал бумаги, — ответил Люциус.

— Завтра обещают чудесный день, так что я планирую посетить пару магазинов. Ты сможешь меня сопровождать? — спросила Нарцисса.

— Извини, дорогая, но у меня завтра слишком много дел. Ты могла бы сходить одна?

— Конечно, дорогой, — ответила Нарцисса и вздохнула. Пустые разговоры, планы Люциуса, которые должны быть ей интересны и стоять на первом месте, абсолютное равнодушие и показное уважение. Вот результат почти пятнадцати лет брака. С другой стороны, она сможет нанести визит и серьезно поговорить в спокойной обстановке.

* * *

Майк пришел за Гарри, когда уже рассвело, думая, что придется поднимать героя из теплой кроватки, но ошибся. Поттер с самого раннего утра сновал из спальни в кухню и обратно, стараясь ничего не забыть. Поли, местный аналог Кричера, выдал неугомонному крестнику хозяина сумку с расширенным пространством, куда должно было поместиться всё, что Поттер собрался взять с собой.

— Утро, Гарри, — Майк махнул рукой пробегающему мимо Гарри.

— Пять минут! — крикнул Гарри, который в последний момент вспомнил, что палочка осталась в спальне. — Всё, я готов. А где остальные?

С ними должны были идти еще четверо мальчишек, но за Гарри Майк пришел один.

— Они ждут у дальних ворот, — ответил Майк, — чего всей толпой было идти за тобой.

— Ясно, — кивнул Гарри, закинул сумку на плечо и пошел к дверям. — Всё, пошли.

День для похода оказался просто идеальным. Редкие облака, ласковое тепло погожего майского дня, тихий бриз со стороны моря. Мальчишки сначала шли по дороге, но потом углубились в лес, увидев полянку с первой поспевшей земляникой, тут же оборвав редкие красные ягодки. Потом они шли вдоль ручья, который, по уверению Майка, тёк ровнехонько к маяку. Пообедали сэндвичами с какао на красивой полянке, разложив плед, а к раннему вечеру дошли до маяка.

Маяк оказался гораздо более грандиозным сооружением, чем казался издалека. Он стоял на скале, выдающейся далеко в море, а вела к нему узкая тропка, до которой долетали брызги от волн.

— Ты взял? — спросил Майк у Гарри.

— Конечно, — ответил Поттер, вытаскивая из своей сумки бутылку «Старого Огдена».

— О-о-о, за такой огневиски старик Шилдс точно пустит наверх, — протянул Пол, правая рука в ватаге Майка, и довольно улыбнулся. Вообще, мальчишки из Фалмута Гарри нравились тем, что никто из них не донимал его дурацкими вопросами, которыми его за два года в Хогвартсе заколебали. Они слушали его рассказы о школьных приключениях, делились своими, но не было угодливости, попытки стать ближе или желания оскорбить, что демонстрировали разные неумные студенты.

— И кто это пожаловал? — смотритель Шилдс сидел на лавке около дверей.

— Здрасьте, — Майк подошел первым. — Тут вам мама гостинцев собрала.

Майк достал из своей сумки увесистый пакет с выпечкой.

— И от отца тут, — добавил Джек, самый старший, но при этом самый мелкий в компании мальчишек. И из сумки Майка был извлечен общими усилиями целый копченый окорок.

— А это от нового мастера, — присоединился Гарри, протягивая бутылку огневиски.

— Слышал-слышал, — покивал Шилдс, вставая и открывая двери, ведущие внутрь маяка. — Ну, проходите, коль пришли. На стол всё кладите.

Мальчишки выложили подношения на выскобленный деревянный стол и уставились на смотрителя. Тот оглядел всех, усмехнулся и спросил:

— Что, хотите наверх? — будто он не знал, зачем пришли мальчишки.

— Очень.

— Можно?

— Пожалуйста!

Разноголосый хор был ему ответом. Мальчишки только что не подрыгивали от нетерпения, и стоило Шилдсу махнуть рукой, позволяя подняться, как они рванули к дверям, ведущим к винтовой лестнице. Первые витки преодолели легко, а вот дальше шли медленнее, останавливаясь около небольших окошек, чтобы попытаться выглянуть на улицу. Башня маяка казалась такой маленькой издалека, но на самом деле была очень высокой, Гарри казалось, что маяк никак не ниже, а то и выше Астрономической башни Хогвартса, на которую подниматься было тем еще испытанием. На самую верхнюю площадку вел люк, который они открывали втроем только потому, что на лестнице больше не помещались, настолько он был массивным и тяжелым.

Вид с самого верха был умопомрачительный, от него кружилась голова и подгибались коленки даже у привычного к высоте Поттера. Они шли по кругу, держась за перила. Тыкали пальцами, указывая на свои дома, на другие приметные места, а Гарри наслаждался видами. Блэкхолл был прекрасно виден, если бы здесь был его школьный телескоп, то можно было попытаться настроить его и увидеть крестного, который сегодня должен был прийти. Гарри отошел от мальчишек, которые перебегали с одной стороны маяка на другую, и облокотился на что-то. Это что-то вдруг подалось назад, Гарри провалился в темноту, а дверца, сквозь которую он попал в эту темную комнату, захлопнулась за ним.

Глава 20

Гарри лежал на полу в каком-то совершенно непроглядно-темном месте и прислушивался к себе: всё ли в порядке? Не обнаружив ничего странного или страшного, он достал палочку и засветил Люмос, вспыхнувший на кончике маленьким ярким солнышком. Гарри встал и решил для начала оглядеться. Небольшая комната, посреди которой стоял стол, сбитый из толстых, едва обработанных досок. Он был завален свитками и книгами в тяжелых переплетах, картами звездного неба и морскими навигационными. Под стеклянным колпаком стояла блестящая астролябия, рядом лежал большой компас и секстант. Перья в специальной подставке удивляли своим разнообразием, а вот чернила высохли, оставив после себя зеленую пудру с блестками. Около стола стояло кресло… Где-то Гарри такое видел. Он обошел его вокруг и даже потрогал резную спинку, вспоминая, где же он встречал такой трон.

— Точно! В комнате с большим камином такое стояло! — воскликнул Гарри, разбивая тишину.

Решив, что нужно для начала найти выход отсюда, а уж потом вместе с крестным и Локи, если тот согласится, изучать эту комнату, Гарри подошел к стене в том месте, откуда он предположительно ввалился сюда. И обратил внимание на залежи клубов пыли везде, а вот стол был чистый. Он обернулся и увидел ровную окружность из пыли и паутины, шедшую вокруг стола.

— Чары, наверное, — пробубнил он, но, вспомнив, что в первую очередь дверь, а всё остальное потом, вернулся к ощупыванию стен.

* * *

— Мистер Шилдс!

Мальчишки, облазив весь маяк, заметили, что Поттер куда-то исчез, и подумали, что ему надоело или высоты испугался и он спустился вниз. Они решили, что негоже оставлять нового друга в одиночестве, и поспешили за ним.

— Мистер Шилдс! Мистер Шилдс!

— Тише, — старик Шилдс пребывал в благодушном настроении, приняв на грудь рюмочку-другую отличного огневиски. — Чего раскричались? Чаю будете, сорванцы?

— Будем, — кивнул Пол.

— А Гарри где? — спросил Майк, тоже соглашаясь на чай.

— Какой Гарри? — спросил Шилдс.

— Мальчик, который с нами пришел. Крестник нового мастера. Гарри Поттер.

— Никто сверху не спускался, — Шилдс побледнел и поспешил на улицу, думая, что увидит тело разбившегося насмерть ребенка у стены, но, обойдя вокруг маяка, они (а мальчишки увязались за ним) никого не нашли.

— Гарри! Гарри! — Майк, задрав голову, пытался докричаться до Поттера, думая, что они его как-то не заметили и он остался наверху, но никто не откликался. — Марк и Пол, стойте здесь и следите, а мы с Джеком сгоняем наверх, вдруг…

Он не договорил, и они вдвоем побежали внутрь маяка. Поднявшись на самый верх, Майк и Джек обыскали всё пространство, в котором спрятаться было, по сути, негде, но Гарри и след простыл. Они перегнулись через перила и помахали оставшимся внизу друзьям.

— Его здесь нет!

— Спускайтесь, — махнул им Шилдс, тяжело садясь на траву.

Потерять крестника Мастера, считай, на ровном месте, надо было суметь. Что теперь делать? Нужно же как-то сообщить. Патронус Шилдс сроду вызывать не умел, аппарировал плохо, оставалась сова. Он с трудом поднялся, пошел к сарайчику, где жила его Уха, и просил у Мерлина только об одном: чтобы сипуха была на месте.

* * *

Брок и Локи сидели в беседке, тихо переговариваясь. Прекрасная погода, не менее прекрасный ранний ужин, хорошая компания и отличный виски делали этот вечер совершенным.

— Хочу с первым кораблем уйти в плаванье, — поделился Брок планами на ближайшее будущее, — и крестника с собой возьму. Хочешь с нами?

— Приглашаешь? — спросил Локи.

Брок посмотрел на бога, заметил искреннее удивление в глазах и решил, что этому недоверчивому мальчишке нужно кое-что объяснить. И пусть тот на самом деле намного старше самого Брока, неизмеримо старше, но опыта в нормальном общении возраст ему не дал, зато подозрительности и ощущения собственной ненужности Локи приобрел за свою жизнь слишком много.

— Знаешь, что мне сказал Гарри недавно? — спросил Брок, помешивая лед в стакане с виски.

— Что?

— Что тебе нужен друг, и он хочет им стать, — Брок уловил тень улыбки, скользнувшей по лицу Локи, — я бы тоже не отказался быть тебе если не другом пока, то близким человеком, товарищем. Я хочу, чтобы ты не ждал от меня подлости, ее не будет. И я надеюсь, что ты сможешь начать мне доверять, потому что я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть на этой Земле, — моего крестника. Так что, ты примешь нашу с Гарри дружбу?

Локи только благодаря своему воспитанию не сидел с открытым от удивления ртом. Ему! Ему искренне предлагали то, в чем отказывали самые близкие. Да, Тор пытался типа дружить с ним, но все равно держал на расстоянии, а остальные, видя такую отстраненность наследного принца, тоже сторонились его. Еще и презирали за то, что он владел магией. Как же, все вокруг — великие воины, и только он — колдун. Он отвернулся, возвращая лицу немного отстраненное и высокомерное выражение, и царственно кивнул.

— Приму.

— Ну и ладненько, — с облегчением выдохнул Брок, которому было сложновато вести такие разговоры, но чего не сделаешь ради крестника и собственной интуиции, буквально вопившей, что Локи в семье — очень ценное приобретение. И пусть такой подход кому-то мог показаться немного странным и нечестным, но Брок в принципе мерил людей… и нелюдей другой мерой. Гарри свой, Локи должен стать своим, всё. — Раз такое дело, то позволю себе дать тебе совет.

— Какой? — спросил Локи, удивленно приподняв бровь.

— Расслабься. На самом деле мне от тебя ничего не нужно, ну, кроме того, что ты захочешь сделать или предложить сам, по своей воле.

— Я попробую, — усмехнулся Локи и отпил глоток огневиски.

— Хозяин, — перед Броком появился один из местных домовиков и склонился, трясясь от ужаса.

— Говори, — чуйка взвыла дурниной, и Брок подобрался, как перед боем.

— Крестник хозяина пропал. Тинки себя накажет за это. Тинки не уследил.

— Отставить наказание! — рявкнул Брок и протянул руку домовику. — Перенеси меня в то место, где ты видел Гарри в последний раз.

Локи едва успел схватить Брока за локоть, как их мягко перенесло наверх какой-то башни.

— Маяк, — Локи успел оглядеться и сориентироваться.

— Здесь, хозяин, — Тинки указал лапкой на голую стену и снова затрясся.

— Так, что здесь у нас? — Брок ощупывал кирпичную стену, не находя ничего, а Локи пытался просмотреть ее магическим зрением, но и у него, к его огромному удивлению, ничего не получалось.

* * *

Стена казалась совершенно обыкновенной, хоть Гарри и прощупывал ее со всем доступным ему тщанием. Была у него мысль шмальнуть в нее Бомбардой, но заклинание это он знал только в теории, а вот эффект мог оказаться совершенно не таким, какой он ожидал, так что мысль скастовать взрывающее заклинание в закрытом помещении была благоразумно отброшена.

Он, почти уткнувшись лицом в кирпичную кладку, ощупывал швы, когда в носу невыносимо засвербело, и он оглушительно чихнул, от души треснувшись лбом в стену, которая внезапно поддалась, и Гарри вывалился сквозь нее обратно на свежий воздух и солнышко прямо в руки крестному.

— Поттерррр! — Брок до того похоже на профессора Снейпа прорычал его фамилию, что Гарри вскинулся и едва не принялся извиняться, но, увидев обеспокоенное лицо крестного, лишь выдохнул с облегчением и уткнулся лицом во вкусно пахнущую кожей куртку.

— Крестный, я так испугался, — Брок встал, подняв крестника на руки, а тот обнял его, как обезьянка.

— Гарри, у меня к тебе есть огромная просьба, — Брок погладил Гарри по спине.

— Какая? — спросил Поттер, сползая с рук крестного и заглядывая в его лицо, желая убедиться, что на него не сердятся.

— Ты не мог бы ограничить количество своих приключений до одного в неделю? — усмехнулся Брок.

— Я постараюсь, — ответил Гарри.

— Я нашел вход, — послышался голос Локи. — Здесь хитрая иллюзия, если внутри кто-то есть, то дверь больше никому не откроется.

Эти слова неожиданно вызвали у Брока воспоминания о фильме — Выручай-комната работала по такому же принципу. А еще там лежал осколок души Риддла, заключенный в какой-то артефакт — корона, или что-то в этом роде. Стоило, наверное, навестить Хогвартс в ближайшее время.

* * *

Распределяющая Шляпа оказалась бездонным источником самой разнообразной информации о тех временах, о которых и раньше, и сейчас слагали не всегда правдивые легенды.

— Ты знаешь, Гилдерой, — Шляпа лежала на голубой бархатной подушке, отороченной по краю золотым шнуром и золотыми же кисточками по углам. Сама подушка располагалась на высоком столике с резной ножкой и инкрустированной перламутром столешнице. — Что до Хогвартса, я была не просто Шляпой, а боевым шлемом самого Годрика Гриффиндора?

— Ходили такие слухи, — ответил Локхарт.

— Слухи, — недовольно проскрипела Шляпа, — это самая настоящая правда. Это потом Ровена надругалась надо мной и превратила из сияющего золотом и украшенного драгоценными камнями шлема в это убожество.

— Это ужасно, — искренне посочувствовал Локхарт, который не представлял себе, что из золотой красоты можно было создать то, на что была похожа Шляпа до дружбы с ним.

— Это еще не самое ужасное, — Шляпа решила открыть Локхарту пару своих самых страшных секретов.

— Да? — Локхарт, сидящий в кресле, заинтересованно склонился к Шляпе.

— Именно. Знаете ли вы, мой юный друг, что меня нельзя выносить за пределы Хогвартса?

— Неужели? Но у меня же это как-то получилось.

— Для этого должны были совпасть несколько условий. Во-первых, директор Хогвартса должен был отправить меня в, скажем так, пограничное место.

— Это как?

— А так. Чтобы это место было и Хогвартсом, и в то же время нет. Тайная комната Слизерина, пожалуй, единственное место, соответствующее этим условиям. И директор Дамблдор лично велел этому глупому петуху Фоуксу отнести меня туда.

— А зачем? — спросил Локхарт, который и сам задавался этим вопросом. Ведь Дамблдор мог просто отправить своего феникса на спасение мальчишек.

— А вот это второй мой секрет, который известен только мне и Директору. Годрик Гриффиндор был гулякой, повесой и пьяницей. Но! — Шляпа воинственно встопорщила перо, которым была украшена. — Но это не отменяет того, что он был настоящим героем, защитником слабых и просто благородным волшебником.

— Я и не думал оспаривать этот факт, — Гилдерой обаятельно улыбнулся.

— То-то же. Так вот, он был раздолбаем, как говорят сейчас, и все время терял что-нибудь. Поэтому он, подумав, сделал из меня хранилище своих самых важных вещей, одной из которых был его меч, выкованный гоблинами специально под его руку и закаленный в драконьем пламени.

— И этот меч сейчас у вас, уважаемая? — глаза Гилдероя зажглись предвкушающим огнем.

— Да, — польщенная таким неприкрытым восхищением, ответила Шляпа.

— И вы можете дать взглянуть на него? — Гилдерой уже видел в мечтах этот меч в богатых ножнах на его поясе.

— Увы, после смерти Годрика этот уникальный, не побоюсь этого слова, меч не видел света солнца, скрытый во мне великим колдовством.

— А, может, я попробую? — спросил Гилдерой, протягивая дрожащие от нетерпения руки к Шляпе.

— Ну, попробуй, — хихикнула Шляпа, — давненько во мне не шарили чужие руки.

Гилдерой мучительно покраснел от прозрачного намека и сел на место.

— То-то же, — хмыкнула Шляпа, — но за то, что ты вынес меня из Хогвартса, я скажу тебе имя того, кто на самом деле может вытащить из меня меч.

Глава 21

В Больничном крыле полным ходом шла подготовка к тому, чтобы наконец-то расколдовать несчастных окаменевших детей. Сначала, их хотели переместить в Мунго, но, собрав консилиум из колдомедиков, мастеров Чар и Проклятий и одного менталиста, решили, что это будет лишним риском. Мало ли как дымолетная сеть повлияет на детей, как и портключи. А перевозить на Хогвартс-экспрессе — рисковать привезти осколки, а не окаменевших детей. Именно поэтому все то время, пока профессор Снейп и его помощники доводили раскаменяющее зелье до совершенства, Больничное крыло переоборудовали по последнему слову современной колдомедицины.

Целитель Сметвик зычным басом гонял своих помощников, обустраивая помещение так, чтобы при возникновении экстренной ситуации иметь возможность быстро и правильно отреагировать и спасти детей, сохранив им здоровье и магию по максимуму. Оставалось дождаться особенного специалиста откуда-то из Польши, и можно было приступать.

Она вошла в Больничное крыло, и Сметвик едва не рявкнул на нее, что посторонним здесь не место, ведь выглядела она как семикурсница: небольшого роста, с простой косой и в неброской мантии, но фибула, скрепляющая воротник, говорила понимающему человеку о многом. Перед Сметвиком стояла практически легенда среди колдомедиков — Мартиша Фиалковская. Единственная среди представительниц прекрасного пола, известных представительниц, с мощным, полностью раскрытым целительским даром. Да, ее можно было принять за совсем юную девушку, только глаза выдавали возраст. Слишком мудрые, слишком много повидавшие.

— Доброго дня, — поздоровалась она с застывшим Сметвиком. У нее был хороший английский с небольшим акцентом, который лишь добавлял ей шарма.

— Мисс Фиалковская, — Гиппократ вспомнил о том, что он не только колдомедик и мастер по снятию сложных проклятий, но и холостой мужчина, который был бы совсем не против видеть рядом с собой симпатичную леди. Он подошел к ней, обхватил тонкие пальчики рукой, в которой они казались еще изящнее, и обозначил поцелуй: — Позвольте представиться, Гиппократ Сметвик.

— Рада. Вы меня, наверное, не помните, но нас однажды уже знакомили, — сказала она, слабо улыбнувшись.

— Не может быть! Я бы непременно вас запомнил, — Сметвик, как ни напрягал память, но не мог вспомнить ее лицо.

— Лет пятнадцать назад вы давали курс лекций… Конечно, вряд ли вы запомнили одну из нескольких десятков слушателей, — смешалась она, но тут же встряхнулась и пошла осматривать место предстоящей очень сложной работы. — Всё готово?

— Да, мы подготовили всё, что могли, осталось помолиться медицинским богам и приняться за дело, — Сметвик с облегчением перешел на профессиональную тему. Надо же было не заметить бриллиант под собственным носом!

— Мне сообщили, что, кроме детей, есть окаменевшая кошка и застывший призрак.

— Да, я вас проведу к ним. — Сметвик прошел к ширме, за которой на небольшом столике лежала кошка, а в углу, почти касаясь пола, висел призрак.

Заклинания, что использовала мисс Фиалковская, чтобы получить данные о физическом состоянии кошки, были Сметвику знакомы лишь отчасти — славянская школа очень сильно отличалась от традиционной европейской. А вот с призраком целительница работала по методике, совершенно непонятной Сметвику, но он благоразумно не вмешивался. Пусть хоть демонов вызывает, лишь бы детей на ноги поставила.

— Могу я увидеть образец зелья? — спросила Мартиша.

— Безусловно, — кивнул Сметвик, доставая из кармана мантии небольшой пузырек с ярко-красным содержимым.

Мисс Фиалковская аккуратно взяла его за горлышко, взглядом спросила разрешения вытащить пробку, которое немедленно получила, и, соблюдая технику безопасности, помахала ладонью над горлышком. Принюхалась, одобрительно кивая, а потом, поставив пузырек на столик рядом с кошкой, снова достала свою волшебную палочку и начала выписывать сложное заклинание, рассматривая тонкие цветные нити, что появлялись от ее колдовства.

— Его готовил гений, — восхищенно выдохнула она, подцепляя кончиком палочки нить заклинания, чтобы лучше рассмотреть структуру зелья.

— Он, конечно, гений, но больше дурак, — буркнул Сметвик, которого Снейп послал нецензурно, когда он имел несчастье предложить ему бросить преподавание и уйти работать в Мунго.

— Я даже могу предположить имя зельевара, — Мартиша плотно закрыла пузырек с зельем и вернула его Сметвику. — Профессор Снейп ведь до сих пор преподает в Хогвартсе?

— Вы правы, рецептуру разрабатывал профессор Снейп, мы присоединились уже на конечном этапе, — кивнул Сметвик и, увидев загоревшиеся предвкушением голубые глаза мисс Фиалковской, внезапно вспомнил ее. Она на лекциях не отводила от него восхищенного взгляда, буквально ловя каждое его слово. Она была такой юной и смешной со своими косичками. Мелкая, глазастая. Да, она не сильно изменилась с того времени, просто вместо восторженной девчонки сейчас перед ним стояла уверенная в себе женщина, знающая себе цену, вернее, знающая, что она настоящее бесценное сокровище.

— Что ж, — она посмотрела на Сметвика, заметила его заинтересованный взгляд и продолжила, тряхнув головой. — Через пару часов начнем. Стоит оповестить всех, чтобы собрались. А пока не найдется места, где я бы могла привести себя в порядок, переодеться, да и поесть бы не мешало, сил понадобится много?

— Конечно, — Сметвик пропустил ее вперед, подал руку, чтобы она оперлась на локоть, и повел ее на выход из Больничного крыла. В первом же коридоре для временных работников выделили несколько комнат, одна из которых была закреплена за Гиппократом, туда он и привел мисс Фиалковскую, предложив располагаться и заверив, что ее здесь никто не побеспокоит.

А тем временем Дамблдор страдал. Да не гипотетически, а самым натуральным образом. Нет, он прекрасно себя чувствовал, но только чисто физически, а вот морально… И нет, страдал он не оттого, что в школе, за которую он нес ответственность, произошло чрезвычайное происшествие, в котором пострадали дети, нет. Он страдал оттого, что бурная ранее общественная жизнь вдруг… иссякла. Альбус привык, что с самого утра и до позднего вечера к нему летели совы, несущие важную корреспонденцию, что в его камин постоянно стучались просители, что он был занят весь день и до ночи всегда. И вдруг вокруг него образовалась буквально зона отчуждения. Он стал никому не нужным, и от этого почувствовал себя стариком, которого бросили неблагодарные выросшие дети.

А еще к нему перестали приходить преподаватели Хогвартса с просьбами одарить их своей мудростью. Снейп смотрел либо сквозь него, как через невидимку, а если вдруг и обращал на него внимание, то во взгляде легко читалось презрение и легкая угроза.

Помона и до этого его не жаловала, а теперь совершенно распоясалась, фыркая на все его попытки заговорить и обжигая осуждающим взглядом. Флитвик понимающе ухмылялся, скаля острые зубы, а вот Минерва… Минерва расстраивала Дамблдора больше всего. Она всегда слушалась его, слова, сказанные им, были для нее истиной в последней инстанции. Когда Гарри с друзьями в прошлом году пошли в лабиринт, который охранял цербер, то она только горделиво улыбнулась, сказав, что мальчики и мисс Грейнджер — настоящие гриффиндорцы. Да и в этом учебном году она после всех окаменений молчала. А теперь-то что?

А Минерва смотрела на Альбуса так, что у него от ужаса волосы дыбом становились. Откуда же ему было знать, что Минерва, достаточно равнодушная практически ко всем, поэтому мало обращающая внимание на проблемы своих подопечных, всей душой любила свою крестницу — Джинни Уизли. Что она переживала за нее весь год из-за болезненности девочки, из-за постоянных срывов, рыданий и походов в Больничное крыло.

Джинни всегда была очень нежным в плане здоровья ребенком, а Хогвартс, казалось, совсем истощил ее. Минерва переживала, но ничего удивительного в состоянии крестницы не видела. Но вот ее пропажа и страшные слова, написанные на стене, совершенно подкосили железную МакГонагалл. А уж когда она узнала, что плохое самочувствие крестницы было связано не со слабым здоровьем, а с интригами Дамблдора, то в тот же миг возненавидела его. Как он мог рисковать ЕЕ крестницей! Как он смел, зная о том, что происходит с девочкой, промолчать! Будто не знал, какие узы связывали Минерву и Джинни. Единственное, о чем сейчас жалела Минерва, так это об отсутствии крестного отца у ее крестницы. Ведь именно его бы вытянуло на ее защиту, потому что роли у крестного отца и у крестной матери были совершенно разные. Крестная мать — забота, ласка, душевная близость, воспитание, а крестный отец — физическая защита и помощь в экстренных ситуациях. Вот и оказалась ее малышка один на один с опасностью. Благо, что у Гарри Поттера оказался такой крестный, который вытащил не только мальчишку, но и обоих младших Уизли. Хотя Минерва об этом часто задумывалась, что-то с этим Блэком было не так. Но за спасение Джинни она готова была не задумываться над странными совпадениями и не менее странными несоответствиями. А вот Дамблдору, вызвавшему ее гнев, стоило ходить оглядываясь.

* * *

Гарри вприпрыжку спускался с маяка, а Брок и Локи шли следом за ним.

— К нему не одну няньку нужно приставлять, а троих, как минимум, — Локи с усмешкой смотрел на Гарри.

— У семи нянек дитя без глазу, — вспомнил Брок присказку Зимнего, который презрительно фыркнул, когда ему сказали, что у его очередной цели куча телохранителей.

— Это выражение мне незнакомо. Откуда оно? — Локи всегда любил узнавать что-то новое, а уж вот такие емкие и хлесткие выражения особенно.

— Русское, если не ошибаюсь, так говорил один мой знакомый, — Брок, если быть честным, в свое время достаточно сильно привязался к Зимнему. И пусть некоторые слепые и не очень умные считали его практически роботом, он и его команда видели в нем прежде всего человека, которым он и являлся. Интересно, как он там устроился?

Комнатку на маяке решили посетить позже. «Нужно поискать информацию, не то влезем куда-нибудь не туда», — постановил Локи, самый сведущий из них в магии, а Гарри и Брок только согласно покивали. Поэтому и спускались вниз, нужно было успокоить смотрителя и мальчишек, которые искренне переживали за Гарри, судя по тому, какими радостными воплями встретили его на улице.

— Слава Мерлину, жив! — мистер Шилдс, потирая грудь с левой стороны, сдавленную внезапным спазмом, сидел на скамейке.

— Не нервничайте, всё уже в порядке, — Локи похлопал старика по плечу, одним прикосновением останавливая начинающийся инфаркт, мистер Шилдс даже дышать стал свободнее, а на бледное лицо вернулись живые краски.

— Спасибо, господин, — мистер Шилдс благодарно склонил голову.

— Хозяин, — рядом с Броком, наблюдающим за крестником и асгардским принцем, появился очередной домовик.

— Да?

— Пришла на портрет бывшая хозяйка, просила передать, что в городском доме вас ждет леди Малфой.

— Спасибо, передай, что я скоро прибуду, — кивнул Брок и повернулся, встретив заинтересованный взгляд Локи.

— Что-то случилось?

— Мне нужно вернуться в Блэк-хаус.

Через пятнадцать минут Брок и Локи, решивший сходить вместе с ним и посмотреть сведения о комнате на маяке в библиотеке, выходили из грузового камина. Гарри было решено, после его уверений, что он будет паинькой и точно-точно никуда больше не вляпается, оставить в Блэк-холле.

— В крайнем случае, тебя просто выдернет к нему, — «успокоил» его посмеивающийся Локи.

Локи, как и собирался, сразу пошел в библиотеку, а Брок прошел в гостиную, где его ждала прекрасная фея Нарцисса.

— Здравствуй, Сириус, — поприветствовала она его, поднявшись навстречу из кресла.

— Брок, моя леди, — поправил он ее.

— Нет, — она покачала головой, подошла, обняла ладонями его лицо, погладив тонкими пальцами по бровям, по скулам, и грустно улыбнулась. — Сириус. Ты и Регулус еще в детстве называли меня, Меду и Беллу — моя леди. Я понимаю, что ты не хочешь оглашать во всеуслышание свою настоящую личность, но не пытайся обмануть меня.

У Брока в мозгах что-то рушилось с оглушительным грохотом, а память женским голосом говорила: «Воспоминания разблокированы». Он помнил или вспоминал сейчас, как он и его младший брат гордились своей ролью пажей при трех признанных красавицах Блэк. Как они сопровождали их на приемах, как приносили им необходимое, как ревниво ограждали от навязчивого внимания кавалеров. «Моя леди» — именно так они обращались к сестрам, жутко гордясь ими.

— Моя леди, — привычно сказал Брок, принимая новый кусок памяти и улыбаясь Нарциссе, — разве я когда-то мог вас обмануть?

— Сириус, — она всхлипнула, пряча слезы на его груди.

— Малышка Цисси, — он обнял ее, понимая, что обрел еще одного близкого человека.

Глава 22

В Больничном крыле стояла напряженная тишина, лишь изредка прерываемая отрывистыми командами. Миссис Норрис, кошка Филча, лежала на кушетке, а вокруг нее стояли и махали палочками лучшие целители Британии и одна целительница из Польши. Окаменевшую кошку заклинанием приподняли над кушеткой, а мисс Фиалковская выписывала над ней палочкой вензеля заклинания, позволявшего на короткое мгновение полностью расслабить окаменевшее тело. Всё ради того, чтобы зелье, заранее помещенное непосредственно в желудок, начало действовать. Именно в этом была уникальность этого зелья: ему хватало доли секунды, чтобы впитаться и «включить» магическое ядро. Именно из-за застывшего ядра маги каменели, но сохраняли жизнь, а вот маглы от подобного умирали. И целителям крайне повезло, что кошка Филча была магическим книзлом, а не простой кошкой и потому имела свое, пусть и отличное от человеческого, но магическое ядро. Миссис Норрис открыла глаза, душераздирающе мяукнула, но не стала убегать, будто понимая, что ей помогают, а не вредят. Сам владелец кошки тихонько сидел у дверей Больничного крыла и вытирал лицо, по которому текли слезы надежды и радости, клетчатым носовым платком.

— Стабильна, — приглашенный специально для миссис Норрис ветеринар скастовал диагностическое заклинание и довольно кивнул. — Совершенно здоровая самка. Немного истощенная, но ничего критичного. Можете забирать.

Мистер Филч, услышав эти слова и увидев подтверждающий кивок Сметвика, шаркающей походкой подошел к высокой кушетке и взял любимицу на руки. Миссис Норрис издала басовитое мурчание и вцепилась когтями в пиджак хозяина.

— Мы пойдем? — спросил мистер Филч.

— Идите, — махнул рукой Сметвик, уже делающий нужные поправки в журнале.

— И я, пожалуй, пойду, — сказал ветеринар и вышел из Больничного крыла вместе с Филчем.

— Ну что, господа, кого возьмем первым? — спросил Сметвик, и целители дружно повернулись к ширмам, за которыми лежало четверо детей.

— Предлагаю начать с самой старшей, — сказал целитель Тики.

— Поддерживаю, — согласно кивнула мисс Фиалковская.

Спустя три часа, километры потраченных нервов, литры трудового пота, бесконечного количества заклинаний и уймы потерянных магических сил целители, наконец-то, нашли время отдохнуть. Дети, все четверо, успешно были расколдованы и спали под воздействием зелья сна-без-сновидений.

— Можно? — кто-то деликатно постучал в двери.

— А, Снейп! Проходите, профессор, — узнал стучавшего Сметвик.

— Я хотел спросить, как всё прошло, — Снейп подошел к целителям и выставил коробочку, в ячейках которой стояло его новое и пока не запатентованное восстанавливающее зелье.

— Лентяй, — буркнул Сметвик, понюхав зелье и тут же его употребив. — А прошло все просто прекрасно. И, Снейп, если ты не запатентуешь Раскаменяющее зелье, то…

— Обязательно это сделаю, — Снейп склонил голову и посмотрел в сторону ширм. — С ними всё в порядке?

— Завтра будут как новенькие, — ответил Гиппократ и хлопнул Снейпа по плечу.

* * *

— Кричер подал чай в семейной гостиной, — домовик склонился, приглашая любимого хозяина и не менее любимую леди Блэк, пусть она сейчас и Малфой.

— С эклерами? — Нарцисса капризно надула губки.

— С эклерами, — подтвердил Кричер, помня любимые лакомства каждой из сестер, — с заварным ромовым кремом.

Брок со столь не присущей ему ранее улыбкой наблюдал за Нарциссой. Казалось, что только несколько минут назад он воспринимал ее как… как персонаж, и вдруг в нем проснулись настолько сильные родственные чувства, что ему приходилось одергивать себя. Ему теперь все время хотелось… потискать ее, как любимую плюшевую игрушку. Нарцисса как-то вдруг перестала видеться красивой женщиной, коей она, безусловно, была, а стала восприниматься младшей сестренкой. И пусть она была немного старше Брока, но видел он ее именно младшей, той, о ком нужно позаботиться, как и полагается старшему брату. У Брока едва мозги не закипели от этих раздумий, и он, встряхнувшись, как собака… Кстати! Он ведь анимаг по идее. Нужно не забыть попробовать перекинуться в пса. Пока он размышлял, они дошли до семейной гостиной, а Кричер уже разлил чай в изящные чашечки. Брок, взяв свою в руку, посмотрел на нее и скривился. Это ажурное и полупрозрачное нечто смотрелось в его грубых руках совершенно инородно.

— Кричер!

— Да, хозяин.

— Принеси мне нормальную кружку, — попросил Брок, с трудом вытаскивая палец из кольца ручки, который там застрял.

А Нарцисса заливисто хохотала, все больше убеждаясь в своей правоте. Сириус с детства не любил вычурных вещей и чай любил пить из огромной кружки с большой ручкой.

— Смешно ей, — буркнул Брок, получая от Кричера нормальную кружку.

— Знаешь, родной, а ты не так уж и сильно изменился, как думаешь. И каждому, кто близко с тобой знаком, будет очевидно, что ты Сириус.

— Благо, что таких людей в живых осталось крайне мало, — усмехнулся Брок.

— Так зачем ты меня хотел видеть?

— Посоветоваться я хотел. Сам я знаю, как хочу поступить, но будет ли это верно.

— Почему не спросил совета у дядюшки с тетушкой? — Нарциссе было очень приятно, что Си… Брок хотел совета именно от нее, и видеть его она была рада, но ведь родители плохого не посоветуют.

— Боюсь, что они не владеют полной информацией о нынешнем положении дел, так что… На днях ко мне пришли Сметвик и Скримджер с просьбой возобновить финансирование, которое недавно прекратилось. И оказалось, что все финансы, которые получало от нас Министерство и прочие, шли как благотворительные пожертвования и использовались на их усмотрение.

— И тебе это не понравилось, — улыбнулась Нарцисса.

В принципе, это не нравилось никому из «жертвователей», многие считали такое положение дел порочной практикой. Изменить пытались, конечно, но встречали такое яростное сопротивление от властей, что отступали и больше предпочитали не связываться. У каждого было слабое место, на которое можно было надавить.

— Не понравилось, — хмыкнул Брок. — Я хочу знать точно, куда и на какие цели идут деньги. Было желание отказать, но школа и больница…

Нарцисса понимающе прикрыла глаза длинными ресницами. Она и сама злилась каждый раз, когда Люциус подписывал очередной чек с огромной суммой, которая уходила неизвестно куда и тратилась непонятно на что. И виделось это совершенно не благотворительностью, а ежемесячной мздой шантажисту. Но Брок… Брок мог сделать попытку, успешную попытку, и сломать систему.

— И что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы дамы донесли до своих мужей, что лорд Блэк в моем лице прекращает быть благотворителем и переходит в разряд… — он задумался.

— Инвесторов, — подсказал с портрета Орион.

— Инвесторов, — согласно кивнул Брок, — и собираюсь воспользоваться своими правами инвестора^[9] по полной программе. И если будут желающие присоединиться ко мне, то…

— Я поняла, — кивнула Нарцисса, — я приглашу подруг завтра на чай и поделюсь новостями. Но ты должен быть готов к тому, что к тебе потом придут заинтересованные в том, чтобы присоединиться.

— Справлюсь, — Брок усмехнулся и продолжил. — Но я позвал тебя не только за этим, я хочу знать, почему ты с самого начала предупредила меня насчет своего мужа?

Нарцисса знала, что их разговор коснется и этой темы, но понятия не имела, как правильно объяснить свое поведение. Поэтому начала издалека, рассказав о том, как ее выдали замуж фактически без ее на то желания, и закончила тем, что, наверное, хотела бы обрести статус свободной женщины.

— Понимаешь, Брок, — к концу разговора она почти не сбивалась, произнося новое имя Сириуса, — если бы Люциус не принял метку, из-за которой он теперь не сможет ослушаться Темного Лорда, когда тот вернется, то я бы не настаивала на разводе. И да, я бы сделала очень многое, чтобы мой сын занял место главы рода Блэк. Но не в нынешней ситуации. Люциус фактически раб этого дрянного полукровки Волдеморта, как и остальные его последователи, успевшие принять метку. Дамблдор не зря ждет возрождения Лорда, это случится рано или поздно. И когда это произойдет, то Драко под влиянием отца тоже может принять метку. Не приведи Мерлин, если к тому времени он станет главой Блэк. Ты сам знаешь, какая это сила и какие возможности. Люциус думает, что Лорд вернется вменяемым, но этого точно не произойдет, потому что с «той» стороны никогда не приходило ничего хорошего.

Рассказ Нарциссы был сумбурным, она перескакивала с темы на тему, но главное Брок все-таки уловил. Если бы Нарцисса не признала в нем Сириуса, то и пальцем бы не пошевелила для его спасения.

— У меня есть еще один вопрос, — Брок посмотрел на Нарциссу.

— Какой?

— Кто сейчас управляет финансами тех, кто сидит в Азкабане?

— Насколько я знаю — гоблины. По договору.

— У тебя есть возможность попасть в сейф Беллы?

— Есть, — кивнула Нарцисса, все еще не понимая, к чему Брок вел разговор.

— Я могу попытаться сделать так, что ваш Лорд не возродится, но для этого мне нужна твоя помощь.

— Всё, что в моих силах, — кивнула Нарцисса, позволяя призраку надежды на спокойное будущее расцвести в душе. — Но как?

— Вынесешь оттуда одну единственную вещь. Обязательно в шкатулке для артефактов.

— Хорошо, — кивнула Нарцисса, готовая сделать почти что угодно, лишь бы страшное будущее, которое предрекал Дамблдор, не наступило, и встала. — Тогда я пойду, Брок. Нужно письма написать, подруг пригласить. Ох, столько дел, столько дел. Я передам позже с Кричером записку, как всё прошло.

— Когда соберешься в банк, предупреди меня, я сопровожу тебя.

Брок подал ей руку и проводил к камину, галантно придерживая и помогая ступить в волшебное зеленое пламя, тут же унесшее ее.

Кто же думал, что Брок найдет себе последователей не только среди благотворителей, но и среди тех, кто получал эти пожертвования? Когда Брок пришел в больницу святого Мунго и вошел в кабинет главного врача, то думал, что его инициативе будут совсем не рады, но целитель Торнтон, совсем недавно принявший этот пост, встретил его очень радушно. Брок не стал растекаться мыслию по древу, а тут же перешел к делам.

— Целитель Торнтон, скажу вам прямо, у меня нет желания жертвовать деньги и не иметь права контролировать, на что они идут.

Орион, перед тем как Броку идти в больницу, провел с ним небольшой ликбез и объяснил, что целители оказались едва ли не самыми ущемленными в плане магии. Кровная магия — основа для ритуалов и зелий — фактически была запрещена полностью.

— Максимум, что они могут, так это попробовать помочь, но исключительно светлыми заклинаниями и такими же светлыми зельями. Никаких ритуалов, никаких индивидуальных зелий, никаких темных заклинаний. Это всё равно, что дать в руки веер и потребовать потушить адское пламя. Мунго потихоньку превращается в хоспис. Те же Лонгботтомы. Если бы к ним пустили менталиста и разрешили ему работать в полную силу, то они уже давно были бы дома. Вменяемыми. Но светлые такие светлые. Ментальная магия всегда считалась одним из самых темных разделов, а потому оставили Лонгботтомов и прочих без помощи.

Именно поэтому Брок среди целителей нашел самую горячую поддержку.

— И что же, вы хотите, раз уж вы даете деньги на содержание больницы, иметь право голоса в том…

— Я хочу, чтобы поступившие больные получали весь спектр услуг, какими бы темными либо неприемлемыми эти услуги не казались министерству.

— Голубчик, да мы… да вас… да если…

Целитель Торнтон выхватил палочку, наколдовал патронуса, принявшего форму белки, и отправил его к Сметвику со словами: «Немедленно в мой кабинет! Камин открыт!»

Глава 23

Брок вернулся из Мунго после разговора с Торнтоном и Сметвиком в отличном настроении.

— Как прошло? — спросил его Орион, караулящий на портрете у камина.

— Целители поддержат, — ответил Брок, скинул сковывающий движения пиджак, стянул галстук и расстегнул пару верхних пуговичек на рубашке. Закатив рукава, он плеснул в бокал виски на два пальца и растянулся в кресле.

— Прекрасно, — довольно кивнул Орион. — Теперь нужно написать адвокату. Но это сделает твоя мать, у нее лучше получится.

— Где Локи? — спросил Брок.

— В библиотеке. Он высоко оценил собрание книг, — Орион был крайне доволен присутствием Бога Магии в доме и всячески помогал ему, если возникали вопросы.

— Кричер! Ужин через полчаса, — отдал приказ Брок явившемуся на зов домовику и пошел вытаскивать Локи из недр книжного царства.

Локи давно не чувствовал себя настолько свободным. Брок, на удивление, абсолютно ничего не требовал от него, но позволял жить в своем доме, доверил тайну Блэкхолла и жизнь крестника. Уже не в первый раз Локи сравнивал людей и асов совсем не в пользу последних. А еще он очень надеялся, что Хеймдалль не увидит его здесь, а если и увидит, то не станет докладывать об этом Всеотцу. Покидать это место и этих людей Локи не хотел, тем более ему предстояло избавить Гарри от ментального подселенца.

— Эй! Твое высочество! — раздался от дверей голос Брока, и Локи улыбнулся. Ему нравилось, что этот смертный совершенно не испытывал к нему почтения.

— Совершенно никакого уважения ни к моему возрасту, ни к положению, — буркнул Локи, когда Брок нашел его в огромном похожем на лабиринт помещении.

— Пошли, я со всем возможным для меня уважением приглашаю тебя к столу, — Брок мотнул головой на выход. — Сидишь тут, никуда не выходишь. Нашел что-то интересное?

— Нашел, — кивнул Локи и встал, — очень интересную информацию по той комнате на маяке. И, кстати, ты закончил здесь свои дела?

— В принципе да, если будет что-то срочное, то меня вызовут. А что?

— У меня уже достаточно сил, чтобы избавить Гарри от осколка чужой души, так что хотел сходить в Блэкхолл, тем более и положение планет удачное, — ответил Локи.

— Это так важно? — удивился Брок.

— Если не хотим оставить Гарри пускающим слюни идиотом, — тонко улыбнулся Локи, — смертные, пусть и колдуны, такие слабые и нежные.

— Слабые, — ухмыльнулся Брок. — А давай как-нибудь устроим спарринг. Без магии.

— Вызываешь? — Локи дождался утвердительного кивка и довольно улыбнулся. — Принимаю.

Идти решили сразу после ужина, ведь неизвестно еще, где обретался мелкий Поттер. Того, естественно, в Блэкхолле даже близко не было. Получив вольную от крестного, Гарри, взяв у домовиков палатку и припасы, прихватил Майкла и остальных мальчишек, и они умотали на ближайший пляж. Костер, рыбалка, пища, приготовленная на огне и оттого нереально вкусная, что могло быть лучше? У Гарри такой свободы никогда не было. Он всегда был как под надзором. У Дурслей, в принципе, не забалуешь. Тетя Петуния их с Дадли за шалости так гоняла полотенцем, что все желание проказничать отбивала обоим напрочь. В Хогвартсе хоть и была относительная свобода, но Гарри всё время чувствовал на себе чьи-то взгляды, слышал шепотки. Ученики, привидения, портреты и учителя не сводили с него глаз и следили за каждым шагом. А в этом учебном году стало совсем невыносимо. Гарри не нравилось чувствовать на себе постоянные ненавидящие взгляды, а уж прозвище «наследничек», что бросали ему в спину, вообще приводило в бешенство. И даже Рон, хоть и продолжал дружить с ним, но всё равно иногда спрашивал, а не Поттер ли, случаем, наследник Слизерина? А может, это он окаменяет по ночам маглорожденных? Удивительно, но Гарри не скучал по Рону. Крестный и новые товарищи затмили всех. Но иногда ему приходил в голову вопрос: а почему ему никто ни разу не написал? Ни Рон, который точно знал, что его забрал крестный, ни Джинни, которая могла бы и поблагодарить за свое спасение. Будто, уйдя из Хогвартса, Гарри стал неважен для друзей. Будто…

— Гарри! — Майк стоял на огромном валуне, окруженном водой, и тянул на берег огромную рыбину. — Помогай!

Гарри, вынырнул из своих нелегких дум, схватил сачок и помчался в воду, а мальчишки помогали Майку не соскользнуть с камня. Рыбина и в самом деле была гигантская. Гарри ловко завел ее в сачок и потянул на берег, а мальчишки теперь кинулись к нему помогать. Восторгу от величины добычи не было предела. Они устроили танцы вокруг трофея, подскакивая и потрясая поднятыми вверх кулаками.

— Запечем на углях прямо в чешуе, получится объедение, — сказал Пол.

— А разделывать кто будет? — спросил Гарри. — Я не умею.

— Я разделаю, — Пол взял нож и примерился к рыбе. Ткнул ее в бок, и она начала подпрыгивать, выгибаясь, а мальчишки бросились ее ловить, потому что рыба, не будь дурой, скакала прямиком к воде.

Брок и Локи, устроившись среди валунов, наблюдали за неравной битвой пятерых мальчишек и одной рыбы. Последняя, похоже, одерживала победу, потому как уже доскакала до линии прибоя. Но тут Гарри, вспомнив про то, что он какой-никакой, а колдун, вытащил палочку и наколдовал сонное заклинание. Рыбина дернулась и затихла.

* * *

Чаепитие у леди Малфой, которое она устроила буквально на следующий день после разговора с Броком, имело для магической Британии такие последствия, что было вполне сравнимо, например, с природным катаклизмом локального масштаба. Дамы, наслушавшись от Нарциссы о новом лорде Блэке, который не просто хотел сломать систему поборов, гордо именуемую благотворительностью, а уже вполне успешно начал это делать, отказав министерству в финансировании, решили донести эту светлую мысль до своих мужей. Ведь никому из них не нравилось выполнять функцию бесправного кошелька на ножках.

— Дорогой, — миссис Паркинсон, уже знакомая с лордом Блэком и подбиравшая для него персонал, присела на диван рядом с мужем, читающим утренний выпуск «Пророка».

— Да, дорогая, — мистер Паркинсон отогнул угол газеты и посмотрел на супругу.

— Как тебе известно, я вчера была на вечернем чае у леди Малфой…

Джозеф Паркинсон приподнял бровь и кивнул. Медея никогда не тревожила его по пустякам, не пересказывала пустые сплетни, и если она решила поделиться чем-то, то это точно заслуживало его внимания.

— И?..

— И узнала, что лорд Блэк отказал министерству в деньгах…

Подобные разговоры в разных вариациях этим утром происходили во многих домах магической Британии и даже в маноре рода Малфой.

— Ты виделась с ним? — Люциус был недоволен тем, что Нарцисса ходила к Блэку. Одна!

— Да, я нанесла ему визит, — она с вызовом посмотрела на мужа. Леди Малфой уже битый час пыталась донести до мужа идею о том, что, объединившись, английская аристократия сможет диктовать свои условия и Министерству, и Визенгамоту.

— И что ты хочешь? — спросил Люциус.

— Я хочу, чтобы ты сделал так же, как Брок, — ответила Нарцисса.

— Он уже стал для тебя Броком? — Люциус посмотрел на жену, пытаясь донести до нее свое недовольство, но напоролся на ее упрямый взгляд, заметил презрительно изогнутые губы, зажатую в побелевших пальцах палочку и осекся. Сейчас она как никогда напоминала ту единственную Блэк, которую он реально когда-то опасался. И нет, это была совсем не Беллатриса, та была опасна в своем безумии, но Люциус научился ее игнорировать еще в Хогвартсе. По-настоящему он приходил в ужас под взглядом леди Вальбурги Блэк, на которую именно в этот судьбоносный момент его жена была похожа до оторопи. Взгляд, изгиб губ, поворот головы и даже интонации в голосе. Люциус передернулся от неприятного чувства, холодной змеей скользнувшего вдоль по позвоночнику.

— Это еще не всё, — Нарцисса встала и отошла к окну. — Я хочу, чтобы ты оставил мысль о том, чтобы сделать Драко главой семьи Блэк.

— Хочешь? — если бы Люциус не знал, что переселение душ невозможно, то точно заподозрил бы, что в Нарциссу — нежную, тихую, покорную — вселилась властная и непреклонная леди Вэл, о которой даже Темный Лорд говорил с уважительным придыханием.

— Требую, — Нарцисса повернулась и твердо посмотрела на мужа. Она вторую ночь почти не спала, раздумывая о… обо всем. Она же не дурочка и прекрасно видела, насколько Сириус изменился. Кардинально! Не просто сменил имя, чтобы иметь возможность жить свободно. Лицо, цвет глаз, строение тела, даже кисти рук стали другими, никакой Азкабан такое с магом сделать не сможет. Если бы она не была Блэк по рождению, по крови, то никогда не узнала бы его. Может, со временем, и только по каким-нибудь мелким деталям. А еще в Блэкхаусе чувствовалось присутствие чего-то до дрожи могущественного. Что это за сила, Нарцисса не знала, но понимала, что при такой поддержке Люциусу не стоило и думать о том, чтобы избавиться от Брока. Тем более сделать Блэка из Драко Малфоя и поставить его номинальным главой вряд ли получилось бы.

— Еще что-нибудь, ваше величество? — издевательски склонился Люциус.

— Не стоит паясничать, Люциус. Если бы Драко был немного постарше, то я бы не стала тебя останавливать, потому что мой сын уже был бы готов стать во главе рода Малфой. Подумай об этом.

Нарцисса развернулась, посмотрела на него так, как еще ни разу в жизни не смотрела — с жалостью, — и вышла из кабинета.

Жалость! Ничего более унизительного Люциус и представить себе не мог. Он зло оскалился и одним движением смел с письменного стола всё, что на нем было, запустил тяжелой пепельницей в камин, а потом выпустил беснующуюся под кожей магию, окончательно разгромив кабинет. Только после этого Люциус смог выдохнуть, усмирить задетую гордость и задуматься над словами жены. Он подошел к окну, пошедшему трещинами, и посмотрел в сад, представлявший идиллическую картинку в противовес его кабинету.

Люциус дураком не был, он прекрасно улавливал «веяния» и почти никогда не ошибался. И сегодня, когда Нарцисса так жестко высказалась, до него со всей ясностью дошло, что не быть Драко лордом Блэк, а он сам не сможет прибрать к рукам «Черную Воду». Стоило закрыть эту дверь и подумать, в какую сторону двигаться дальше. Хотя что тут думать? Нарцисса сама указала ему направление. Да и он сам заметил, что с появлением этого Блэка начались какие-то странные движения. Он вызвал в кабинет пару домовиков, велел принести себе огневиски и навести порядок. Пока он успокаивал нервы алкоголем, исполнительные эльфы быстро привели кабинет в прежний вид. Отпустив их, Люциус сел за стол и придвинул к себе гербовый пергамент. Стоило написать Блэку и назначить встречу. Он уже обмакнул перо в чернила, когда в приоткрытое окно влетела небольшая сова, скинула ему в руки письмо и улетела. Люциус вскрыл его и вчитался в короткое послание от Брайана Гойла.

«Люц, мы с Креббом хотим посоветоваться насчет твоего нового родственника. Стоит связываться или нет. Паркинсон тоже. Жди нас в восемь. Открой камин».

— Вот и прекрасно. Если не можешь остановить безобразия, так возглавь их! — Люциус усмехнулся и вдруг почувствовал себя свободным. Он прислушался к своему самочувствию и понял, что ощущает облегчение. Мысль о могуществе Блэков и «Черной Воде» настолько захватила его, что он стал одержим этой идеей. А сейчас, так стремительно освободившись от нее, выдохнул. Нет, если с этим Блэком вдруг что-то случится, то Люциус точно в стороне не останется, но не станет ничего делать специально. Пусть все идет своим чередом.

Глава 24

Локи и Брок, прикрытые пологом невидимости, чтобы не выдать свое местоположение мальчишкам и не смущать, удобно устроившись в наколдованных креслах, со смехом наблюдали за их возней с рыбой, а потом и за посиделками у костра. Мальчишки съели запеченную на углях рыбу, вымазавшись по уши в саже и пепле, Гарри даже пришлось колдовать Агуаменти, чтобы все смогли умыться. Потом пугали друг друга страшными рассказами, жарили маршмеллоу, нанизанные на длинные палочки, на костре, а в конце орали, потому что пением это назвать язык не поворачивался, старые песни. Гарри подпевал, но «морской» репертуар знал плохо, поэтому больше слушал. Угомонились они достаточно поздно, и то только потому, что Локи, заколебавшийся ждать и не желающий упускать удачное время, наслал на них мягкую сонливость. Мальчишки, позевывая, ушли в палатку спать, а Брок и Локи, подождав несколько минут, чарами вынесли Гарри к себе.

— Тебе нужно что-нибудь особенное? — спросил Брок, наблюдающий за Локи, который укладывал Поттера на гладкий ровный камень, располагая его по сторонам света.

— Что, например? — спросил Локи, отыскивая на небе полярную звезду, чтобы Гарри головой был уложен к ней.

— Не знаю, свечи, пентаграммы и прочую колдовскую херобору, — пожал плечами Брок. Откуда он мог знать? В ритуалах ему приходилось быть только недобровольным участником.

— Нет, — Локи сосредоточенно рисовал вокруг шрама Гарри какие-то узоры, — я мог бы вытащить паразита в две секунды, даже не прикасаясь к твоему крестнику…

— Тогда зачем все вот это? — Брок кивнул на светящиеся линии на лице Гарри.

— Это не для меня, это для него, чтобы остался собой. Я же говорил, что смертные, хоть и волшебники, такие неженки, — Локи усмехнулся, заметив на лице Брока упрямое выражение. Спарринг с ним станет очень занимательным.

— Похуй, пусть неженки, рисуй, что хочешь, главное, чтобы с Гарри было все в порядке, — Брок тряхнул головой.

Локи провел рукой над лицом Гарри, подцепив с его лба темный сгусток, снял со своего пальца кольцо с большим прозрачным камнем и перенес в него кусок от Волдеморта. И все это так легко, с выражением вселенской скуки и презрительной полуулыбкой, кривившей губы. Принц, блядь. Брок едва удержался от комментариев по этому поводу.

— Все, можно отправлять Гарри назад. Шрам должен зажить полностью в течение недели-двух. А это тебе, — Локи кинул кольцо Броку, которое тот автоматически поймал.

— Нужно будет отнести его в Гринготтс, — сказал Брок, крутя в руках кольцо, — слушай, а ты можешь вытащить эту херовину обратно наружу?

— А зачем? — не понял Локи, но потянулся за кольцом, чтобы показать насколько это для него легко.

— Не из этого, — Брок убрал кольцо в кулак, вспоминая подробности о совсем другом кольце с очень интересным камушком.

— Без проблем, — кивнул Локи, — но зачем, не легче ли просто уничтожить все части вместе с носителями?

— Понимаешь, — Брок отлевитировал Гарри обратно в палатку, уложив его на походную кровать и укрыв одеялом, и, подхватив Локи под локоть, аппарировал их обоих в одну из гостиных Блэкхолла, — этот их темный лорд страдал манией величия и рассовал куски себя в уникальные артефакты. Хотелось бы сохранить эти вещи, но без ненужных добавок.

— Без проблем, — Локи отмахнулся от того, что говорил Брок, — лучше объясни мне, как ты меня перенес?!

Бог стоял перед Броком и всматривался в него, словно не понимал, что видит. Как смертный вот так походя перенес его? Почему он, перенеся настоящего бога с одного места в другое, жив, и даже не лежит пластом с крайней степенью истощения? Кто или что он?

— О чем ты? — не понял Брок. — Это обыкновенная аппарация. Все местные волшебники так умеют.

— Ну да, обыкновенная, — кивнул Локи и усмехнулся, — и ты совершенно обычный колдун. А где твоя палочка, колдун? Местные без концентратора, насколько мне известно, почти не колдуют. А если и колдуют немного, то кичатся этим и считаются великими.

— У меня и без нее все получается, — пожал Брок плечами, которому было откровенно похуй на величие местных колдунов, — сначала я про палочку даже и не вспомнил, а потом, подумал и решил, что ну и нахер она мне не сдалась. Тем более, что ничего сложного я не колдовал. А в чем дело-то?

Локи прошелся по гостиной до бара, наполнил два стакана огневиски и выпил свой залпом, сунув второй Броку в руки. Он, если говорить языком Брока, был в полном ахуе. Сначала мелкий Поттер проложил тропу туда, куда по идее не должен был смочь. Танос, заключая его в камеру, особенно упирал на то, что она совершенно неприступная. Что освободить его никому не под силу. А тут мальчишка! Ладно, этот казус Локи списал на неучтенный Таносом фактор, стечение благоприятных обстоятельств и феноменальную везучесть Гарри. Потом появился Путешественник, крестником которого оказался его освободитель. А теперь и сам Путешественник, который похож на обычных колдунов так же, как гребнистый крокодил похож на обыкновенную ящерицу, делает такое, что мало кому под силу. Локи стало очень интересно разобраться в этом феномене, поэтому, если у него и мелькали иногда мысли о том, что можно было бы и уйти из гостеприимного дома Брока, то теперь он об этом и думать забыл. Загадка манила гораздо больше, чем ненужное одиночество.

— Дело в том, друг мой, что вот так внезапно и без моего осознанного согласия, перенести меня с места на место магическим способом обычному смертному не должно быть под силу.

— Ну, — Брок ухмыльнулся, — значит, я не обычный смертный. Я же этот… Как ты говорил? Путешественник?

— Путешественник, — кивнул Локи, пытаясь рассмотреть Брока в магическом спектре, но терпя сокрушительное поражение. Брок не просматривался совершенно! Сколько бы Локи не прикладывал усилий, Брок так и оставался непонятным и неопознаваемым. Загадки, которые хотелось разгадать, множились и манили.

* * *

Примерно в то же время, когда Локи разглядывал Брока, другой колдун в другом месте пытался рассмотреть Блэкхаус. Причем с такой же нулевой результативностью. Он сидел на лавочке в конце сквера, который выходил на площадь Гриммо, где, как сеньор Неро точно знал, располагался Блэкхаус. Сидел он не просто так, а прикрывшись мощнейшим заклинанием, чтобы не спугнуть Брока и не выдать ему свое присутствие.

— Параноики, — сеньор Неро не зря лично пришел посмотреть на то, с чем ему придется иметь дело, и был неприятно удивлен увиденным. Если сравнивать защиты, то это была крепостная стена Блэкхауса против штакетника вокруг его виллы. Ну, не совсем штакетника, конечно… Джакомо до сих пор пытался понять, как Блэк не просто прошел на территорию, куда живым и незваным хода не было, но и проник в кабинет. Он уже давно сидел на лавочке напротив места, где по идее должен был быть вход и бросал в ту сторону разные заклинания, которыми, в принципе, можно было бы обнаружить спрятанный объект. Но… Сеньор Неро всю голову уже сломал, стараясь хотя бы увидеть вход, когда перед ним появился домовик.

— Лорда нет дома, если родичу лорда будет угодно, то Кричер немедленно сообщит о нем лорду, — проговорил Кричер и почтительно склонился, доставая кончиками ушей до земли.

— Не нужно, — Джакомо скривился. Как-то он опрометчиво позабыл о совершенно уникальных британских домовых эльфах. Их итальянские аналоги — серваны^[10] — постоянно проверяли крепость нервов своих хозяев, и уж точно не стали бы так верно служить.

Сеньор Неро снял заклинания с места, где сидел, и активировал портключ, перенесший его на виллу. Стоило оставить затею пробраться в Блэкхаус и попробовать зайти с другой стороны. Может, в офисе «Черной воды» оставить послание? Хотя, теперь, когда Блэк будет предупрежден о его интересе, то и пытаться, наверное, не стоило. Что ж, идея как-нибудь отплатить Блэку за его подарок, становилась все интереснее и интереснее. А еще это стало вызовом его мастерству и фантазии. Подарок — корзину с выдержанными сырами и домашним вином сеньор Неро давно носил с собой в уменьшенном виде, чтобы не думать и не искать, если подвернется удобный случай проникнуть на территорию.

* * *

— Как он посмел! — Фадж был возмущен до крайности, когда узнал об ультиматуме госпиталю святого Мунго, что поставил Брок.

— А вы что хотели? — с некоторых пор неразлучники — Сметвик и Скримджер имели удовольствие наблюдать истерику у министра.

— В Британии все это незаконно! Мунго не будет оказывать услуги с помощью темной магии, — Министр прошелся по кабинету, кипя праведным гневом. Столько лет Дамблдор, он сам и его предшественники боролись со скверной, и вдруг какой-то выскочка… Да он даже не англичанин!

— Вы забываетесь, Фадж, — Сметвик поднялся с кресла и навис всем своим богатырским телосложением над щуплым, невысоким министром, — Мунго не бордель! Мы не оказываем услуги, мы спасаем жизни. И если нам наконец-то развяжут руки, то будем это делать гораздо эффективнее.

— Темной магией?! — Фадж взвизгнул и поспешно отошел от Гиппократа, который смотрел на него так, что поджилки тряслись.

— Мало того, — продолжил Сметвик, — от имени своего деда имею честь заявить, что наш род присоединится к требованиям лорда Блэк.

— Да вы!.. Да я!.. Да как?!.. — от возмущения министр не мог подобрать слов.

— Скримджеры поддержат, — добавил глава Аврората, которого заебало смотреть на своих авроров, схвативших шальное проклятие, которое светлыми заклинаниями было не снять, и добавил, — и весь Аврорат поддержит.

— Но Дамблдор… Я созову совет лордов, — Фадж думал, что нашел средство давления на упрямцев, но, увидев две довольные улыбки, понял, что кворум будет точно не в его пользу.

— И, кстати, — добавил Скримджер, улыбаясь так, что Фадж вдруг со всей ясностью осознал, что новость его добьет, — я слышал, что в обществе уже начала собираться коалиция в поддержку Блэка, думаю, что его затея найдет поддержку у многих влиятельных родов.

Имя Малфоя названо не было, как и имена остальных желающих изменить систему, но озвучивать их и нужды не было. Уж Фадж-то поименно знал всех «благотворителей», что наполняли казну в добровольно-принудительном порядке. Он постоял у окна, анализируя неприятные новости, взял себя в руки и, обернувшись, спросил:

— Что вы предлагаете?

Менять министра ни у одной из сторон в данный момент времени желания не было. Он устраивал и темных, и светлых, и неопределившихся, поэтому Сметвик, наученный дедом, сказал:

— Вам, министр, стоит поддержать начинания Блэка. Он ведь не требует… Он, пока, ничего не требует. Да и остальные тоже. Стоит проявить инициативу и смягчить законы о применении темной магии.

— А еще перестать слушать Дамблдора с его любовью к маглорожденным. В угоду им мы лишились слишком многого, — добавил Скримджер.

Все это Фадж знал. Как знал и о том, что, например, авроры уходили на пенсию по инвалидности только из-за того, что нельзя было варить зелья на крови, нельзя было проводить ритуалы, нельзя было снимать проклятия. В принципе он понимал, что делить магию по цветам — глупость. Убить можно и Левиосой, хоть это и светлое заклинание, а Адским Пламенем выжечь инфери или магическую заразу на большой площади. Но, Мерлин помоги, как же было страшно отпустить вожжи. Ему представлялось, что толпы желающих тут же побегут творить страшное с помощью темной магии. Естественно, это было совсем не так. И простому обывателю не было дела до всего этого. С другой стороны отследить каждую палочку в магической Британии было физически невозможно. Это ученики Хогвартса были все поголовно с палочками от Олливандера, а старые рода в своих запасах каких только концентраторов не хранили. Уж на эти творения министерский учет поставить было точно нельзя. Вот и получалось, что так называемой темной магией не пользовались ученики, маглорожденные выпускники, министерство, Мунго и Аврорат. Что творили в закрытых манорах представители древних родов — тайна за семью печатями. Министр тяжело вздохнул. Ладно, они, в принципе, могут смягчить законы, но вернет ли это деньги? Вот этот вопрос интересовал Фаджа гораздо больше.

Глава 25

Рано утром к Броку в открытое окно спальни залетел огромный иссиня-черный ворон, скинул конверт, хрипло и как-то насмешливо каркнул и улетел, сделав круг над Блэкхоллом, удивляя жителей размахом крыльев.

— Нахуй, — Брок, наблюдавший за этим действом из постели, повернулся на другой бок, прикрыл лицо ладонью и хотел уже уснуть, но… Конверт будто манил его. Догадаться, кто отправитель, было несложно, а вот новости или новые задания получить не хотелось. Но ведь он манил, сука. Манил! Интересно, а сирены в этом мире есть?

— Без оплаты работать не буду, — сказал Брок куда-то вверх, и ему показалось, что он услышал смех в ответ. Он встал, подобрал конверт с пола, открыл его и вытащил письмо, написанное на тонком пергаменте.

«Брок.

Кстати, мне понравилось, что ты сохранил свое имя.

Брок, я понимаю, что у нас с тобой был уговор на определенную работу, к исполнению которой у меня нет претензий. Дамблдор дискредитирован, и история хоть и со скрипом, если не идет в другом направлении, то лежит в нем. Осталось приложить совсем немного усилий, и у тебя всё получится.

Я очень благодарен твоему крестнику за спасение Локи, на которое не мог и надеяться. Как у него это получилось? Также благодарен и тебе за то, что ты принял Локи и дал поддержку. Это очень важно для твоей бывшей реальности.

А теперь о насущном. Я прошу тебя спасти еще одного человека — Регулуса Блэка. Его время подходит к концу, и, если ты его не вытащишь, то он умрет. И да, он пока жив. Находится он в той самой пещере, откуда твой домовик принес медальон Слизерина. Плыть, бороться с инфери, превозмогать и преодолевать ничего не нужно. Он лежит в стазисе прямо у входа. Забери его.

Я бы не просил тебя об этом… Вернее, я бы попросил тебя об этом, но гораздо позже, если бы Дамблдор не решил реабилитироваться в глазах общественности. Этот старый кретин хочет достать медальон, тайно возродить Волдеморта, а потом прилюдно убить в схватке. Как ты понимаешь, на сопутствующие потери, которые непременно были бы, получись у него завладеть крестражем, ему наплевать. Он мечтает снискать себе славу победителя второго Темного Лорда и вернуться на, как он считает, свое законное место великого светлого мага. На самом деле его волнует только власть, вернее, ее теперешнее отсутствие. Судьба Регулуса его будет мало заботить.

На счет оплаты… У тебя будет одно желание, любое, которое я обязуюсь исполнить по первому твоему требованию.

Демиург».

— Я выполню твою просьбу, — сказал Брок, глядя в потолок, словно мог видеть там Демиурга, — но желание мое будет такое, что ты заебешься его исполнять. Учти это.

— Сочтемся, — послышалось Броку.

Решив, что в одиночку действовать было бы глупо, идти спасать человека, много лет пролежавшего в… Как его? Стазис? Знать бы еще, что это за зверь! И Брок надумал позвать с собой Сметвика. В конце концов, нужно было как-то налаживать связи с местным сообществом. Поэтому он, оставив послание для Гарри и Локи о том, что ушел по делам и скоро вернется, отправился в дом на Гриммо.

— Кричер! — позвал он домовика.

— Да, хозяин.

— Мне нужно, чтобы ты перенес меня и, возможно еще одного человека в ту пещеру, где остался Регулус.

Кричер посерел, но кивнул, а потом спросил:

— Хозяин хочет найти останки мастера Регулуса и похоронить, как полагается?

— Хозяин Регулус, может быть, жив, только маменьке не говори, боюсь, ее нарисованное сердце не выдержит.

Кричер, прикусив пальцы до крови, с надеждой смотрел на Брока, опасаясь, что тот так жестоко шутит. Но нет, хозяин ободряюще кивнул ему, велел ждать вызова и скрылся в камине, назвав адрес больницы святого Мунго.

— Вы к кому? — привет-ведьма в приемном покое улыбнулась из-за стойки регистрации больных.

— К Гиппократу Сметвику, — ответил Брок.

— Пятый этаж, отделение тяжелых проклятий, — она подала Броку бейджик и указала на лестницу.

Сметвик оказался на месте и встретил Брока, как давнего и хорошего знакомого.

— А, Блэк, проходи. Рад видеть, — и протянул свою лапищу поздороваться.

— Взаимно, — ответил Брок, пожал руку и сел на стул.

— С чем пожаловал? — спросил Сметвик. — Хочешь пошатнуть устои еще раз?

— На этот раз я с просьбой, — ответил Брок и тут же получил ответ:

— Чем смогу.

— Я узнал, что мой родственник находится в опасной для здоровья ситуации, — начал Брок.

— Давай без реверансов. Я колдомедик, я под клятвой, и я точно помогу.

— Хорошо, — Брок с облегчением выдохнул, — появилась информация о том, где находится Регулус Блэк.

Имя не говорило Сметвику ни о чем. Эти Блэки с их звездными именами… Хрен их разберет, кто кому и как родственник. Брок, заметив полное непонимание на лице доктора, пояснил.

— Младший сын Вальбурги и Ориона, последнего лорда Блэк.

— Ясно, — кивнул Гиппократ, он слышал, что лет десять тому назад у Блэков пропал сын, — и что с ним?

— Понятия не имею. Мне удалось узнать место. Знаю, что он в стазисе, на этом всё. Сам его, естественно, трогать боюсь. Забирать его нужно срочно, вот и пришел просить тебя о помощи.

— И правильно сделал, если он ранен, то перенос чем-то, кроме специального больничного портключа, гарантированно отправит его на тот свет, — сказал Сметвик, встал и пошел собирать экстренную аптечку. — Понадобится или нет — неизвестно, но на всякий случай… Положим его в мое отделение, палату я велю подготовить. Мало ли.

Переносил на место их обоих Кричер, почти невменяемый от радости. Он хорошо помнил, где расположена пещера, в которой он оставил своего ненаглядного хозяина.

— Кричер, — Брок присел на корточки перед ним, чтобы точно объяснить задание, — нам нужно не на остров, а на то место, где открывается проход в неё. Понял? В пещеру. Внутрь, но не на остров.

— Кричер все понял, хозяин, не сомневайтесь.

Регулус в каком-то сером коконе, похожий на большую и грязную куколку шелкопряда, лежал в паре метров от того места, куда Брока и Гиппократа переместил Кричер. Брок сделал шаг к нему, но Сметвик его тут же оттеснил и принялся выписывать сложные вензеля палочкой. Брок, наблюдающий за этим, понимал, что если бы пошел за Регулусом один, то точно бы не справился и не смог вернуть его живым.

— Отправляй домовика обратно, — скомандовал Сметвик, — и будем переносить. Он должен выдержать.

В Мунго Брока тут же выгнали в коридор, а в палате, куда перенесли кокон с Регулусом, собрался целый консилиум. Оттуда постоянно вылетали патронусы и исчезали в стенах. Колдомедики бегали, как вспугнутые светом тараканы, но стазис снимать не спешили. Они ждали особого специалиста.

— Мисс Фиалковская! — Сметвик вышел из палаты навстречу Целительнице. — Рад, что вы откликнулись и смогли так быстро прибыть.

— Вы меня заинтриговали, — ответила Мартиша, — неужели такое возможно?

— Возможно. Вы не поверите, но на куполе стазиса даже слой пыли образовался, — Сметвик успокаивающе кивнул Броку и провел мисс Фиалковскую в палату.

Брок не любил больницы, больничный запах, равнодушных врачей. Ему было тяжко находиться в казенном помещении, но он стоически ждал, сидя в на удивление удобном кресле, когда ему сообщат новости. А еще он думал о том, что стоит поторопиться и собрать все доступные крестражи. Что там осталось? Кольцо и диадема? Это если не брать в расчет тот кусок, что сидел в Квирелле. Интересно, а куда он делся? Память не давала ответов на этот вопрос. Дневник, медальон, кольцо Локи. Нарцисса должна вынести из сейфа Беллы чашу Хельги Хаффлпаф. Брок от пришедшей в голову мысли едва не расхохотался. Получалось, что он словно проходил квест: собери крестражи и получи Темного Лорда в подарок.

Сметвик вышел из палаты Регулуса только через пару часов. Уставший, посеревший. Совершенно обессиленный.

— Мы сделали все что могли… — начал он, но Брок перебил его вопросом:

— Умер?

— Тьфу на тебя! Жив, только восстанавливаться ему придется очень долго. Атрофия мышц, тяжелое отравление, да и с магией будут проблемы первое время. Но всё решаемо. Целительница Фиалковская дает благоприятный прогноз.

— Когда его можно будет забрать? — спросил Брок.

— Экий ты прыткий. Приходи завтра, и мы поговорим. Мистеру Блэку потребуется особый уход, поэтому не торопись забирать его, — ответил Сметвик.

— Спасибо, — кивнул Брок, — и до завтра.

Но отправился Брок не домой, а к главврачу Торнтону, где выписал чек на внушительную сумму — медицину следовало поддерживать, тем более теперь.

А на Гриммо его ждала едва не выпрыгивающая с портрета Вальбурга.

— Скажи мне, что это правда, — сдерживая рыдания остановила она Брока у первой же картины.

— Матушка…

— Не увиливай! — Вальбурга взглядом лихорадочно исследовала лицо Брока, пытаясь найти в нем ответы.

— Мама, все хорошо. Регулус жив и относительно здоров. Сам я его не видел, но Сметвик врать не станет.

— Мой малыш, — разрыдалась железная леди Вэл, — живой!

— Так, а где отец?

— Он еще в «Черной воде», — всхлипывая ответила Вальбурга, — а что?

— Я не знаю, как тебе помочь, — развел руками Брок, не выносивший женских слез и понятия не имевший о том, что делать, чтобы прекратить этот потоп на картине.

— Я уже почти спокойна, сынок, — сквозь слезы улыбнулась она.

— Вот и хорошо, — кивнул Брок, — значит, я могу пойти и надрать кое-кому уши за длинный язык.

Вальбурга улыбнулась, а Кричер, наблюдавший за прибытием хозяина из-за кресла, присел в надежде, что его не сильно накажут. Он же не мог промолчать и не сказать обожаемой хозяюшке, что видел Регулуса живым. Это колдунам нужно было махать палками и проводить диагностики, а домовый эльф и так всё видел и знал. Единственное, за что себя корил Кричер, так это за то, что сам не смог проверить пещеру раньше. Хозяин Регулус запретил ему возвращаться категорически.

* * *

План, по которому всё должно было вернуться на круги своя, Дамблдор придумал буквально накануне вечером и на следующий день начал претворять его в жизнь. Где находятся все крестражи Волдеморта, Альбус, естественно, не знал, но про пещеру ему было известно. Трудно было не заметить место, так сильно фонившее некроэнергией.

Сколько сил Альбус угрохал, чтобы прикрыть его от мракоборцев, невыразимцев и просто любопытствующих, лучше было не вспоминать. Эта пещера должна была сыграть решающую роль в становлении Гарри Поттера героем, но сейчас выбора практически не оставалось. Альбус, дождавшись вечера, почему-то ему казалось, что изъятие крестража должно было происходить именно вечером, перенесся на крохотную скалу, с которой был виден вход.

Море пенными волнами билось о скалы, ветер трепал седую бороду и аляповатую мантию, узловатая палочка в старческой руке горела неверным светом Люмоса. Сцена выглядела эпично, и Альбус пожалел, что некому ее увидеть и оценить. Он снова аппарировал, на этот раз в первую небольшую пещеру, которая скрывала вход туда, где ждал своего часа крестраж. Дальше Альбус ни разу не проходил, боясь повредить какие-нибудь ловушки, но сегодня его ничего не останавливало. Он вспорол ладонь заклинанием и окропил кровью вход, и плевать он хотел на запрет кровной магии. Он Великий Светлый, его эти запреты не касались.

В каменной стене появилась арка прохода, а за ней, будто подсвеченное потусторонним зеленым светом, лежало озеро. Альбус улыбнулся, уже ощущая триумф…

Глава 26

Следующим утром Брок решил навестить офис «Черной воды», чтобы узнать новости и, если они есть, решить вопросы, требующие его внимания. Он прошел мимо приемной, где сидел Бобби Джадс и какой-то мужик пиратского вида. Брок кивнул в ответ на приветствие и поднялся на второй этаж.

— Доброе утро, — поприветствовала его мисс Линдсей.

— Доброе, — кивнул Брок и спросил: — а где ваш сын?

Брок его не видел и не слышал на Гриммо сегодня с утра. Не мог ведь пятилетний мальчишка быть таким тихим?

— Я устроила его в садик, — улыбнулась Ванесса. Теперь, когда у нее появились деньги, новый работодатель был достаточно щедр, она могла оплачивать его.

— Расходы на детский сад «Черная вода» возьмет на себя, и, кстати, если будут какие-то экстренные траты, то смело рассчитывайте на мою помощь. Подойдите к мистеру Витовски и передайте, что я велел оплатить, — Брок себе слабо представлял, сколько это стоит, но помочь хотел, потому что в его понимании дети — это безумно дорогое удовольствие, а уж волшебные дети наверняка и того дороже в содержании.

— Спасибо, лорд Блэк, — Ванесса слегка покраснела и благодарно улыбнулась.

— Не стоит, — отмахнулся Брок и пошел в свой кабинет, — будьте любезны принести мне кофе.

С утра он не смог вытребовать ни у Вивви, ни у Кричера вожделенного напитка. Те бились головами об пол, но стояли насмерть, что любимому хозяину лучше попить чаю, но никак не вредный кофе. С чего случился этот демарш, Брок не знал, но собирался разобраться позже.

— Ваш кофе, — мисс Линдсей внесла поднос с большой кружкой кофе. Она заметила, что лорд тяготеет к большим и простым кружкам, сливочник и сахар, чтобы он мог сам по своему вкусу добавить то, что хочет.

— Есть что-то срочное? — Брок отпил из кружки кофе, не став разбавлять ничем. Он любил черный и горький.

— Да. К вам уже два раза приходил мистер Снейп по личному вопросу. А еще лорд Малфой просил уведомить его, когда вы будете на месте и сможете их принять.

— Их? — удивился Брок.

— Господа Малфой, Гринграсс, Паркинсон, Кребб и Гойл желают нанести вам визит, — перечислила мисс Линдсей.

— Сообщите, что я могу принять их в течение часа, — решил Брок, и мисс Линдсей вышла из его кабинета. А вот Снейпа он решил посетить сам в Хогвартсе, он давно хотел посмотреть и сам оценить этого товарища. А еще это хороший повод, чтобы навестить выручай-комнату.

Господа, жаждавшие лицезреть лорда Блэк, прибыли на удивление быстро. Брок осматривал устроившихся в креслах и на диване магов с интересом рекрутера, набирающего бойцов. Пока поздоровались, пока мисс Линдсей приготовила и разнесла всем напитки, Брок наблюдал, особенно его интересовал Малфой. В прошлую их встречу блистательный лорд был высокомерен до откровенной грубости, но сегодня в его взгляде Брок уже не видел превосходства и пренебрежения, лишь интерес и расчет. Видимо, Нарцисса смогла и до мужа донести всю глубину своей мысли.

— Итак, господа, вы просили со мной встречи… — Брок замолк, предлагая гостям продолжить.

— Да, лорд Блэк, мы хотели узнать, насколько вы тверды в вашем намерении изменить систему финансирования…

Малфой, взявший слово, еще долго разливался соловьем и плел словесные кружева, а Брок едва зубами не скрипел. Насколько проще было бы, если бы все говорили просто и понятно. Типа, мы узнали, что вы, лорд, показали кукиш министерству и прочим и теперь хотим так же, но не можем, ибо ссыкотно. Поэтому не будете ли вы столь любезны представлять и наши интересы? Ведь если опустить все сложные словесные обороты, то основная мысль сводилась именно к этому. Брок сделал вид, что задумался, заставив аристократов от магии понервничать, и сказал:

— В принципе, я мог бы это сделать, но при одном условии.

— Каком? — спросил Малфой, а остальные напряглись, не зная, что может потребовать этот странный и непредсказуемый лорд Блэк.

— Вы не будете препятствовать вашим супругам основать дамский комитет, который будет курировать больницу Святого Мунго и Хогвартс. Стоит дать дамам проявить себя. Тем более женщины лучше знают потребности детей и больных.

— Вы считаете? — начал было мистер Паркинсон, но был перебит Орионом Блэком, давно наблюдающим за происходящим с картины.

— Именно, мы считаем, что дамы справятся лучше. Добрый день, господа, — Орион кивнул с картины и продолжил: — К тому же они не будут вызывать столько негатива и отторжения, даже если будут требовать ввести в Хогвартсе уроки по Темным Искусствам, а в Мунго практиковать кровную магию, сколько вы одним своим присутствием. Уж простите, но ваша общая репутация весьма подмочена.

На том и порешили. Господа подписали доверенности на управление финансами для лорда Блэк, которые теперь с легкой руки Брока считались не пожертвованиями, а инвестициями, пообещали известить своих прекрасных половинок о новой инициативе и отбыли.

— Блядь, лучше марш-бросок по пустыне, чем эти ваши великосветские беседы, — стоило лордам покинуть кабинет Брока, как он стянул галстук с шеи, расстегнул пуговички на вороте и растекся в кресле совершенно обессиленный.

— Привыкнешь, — притворно посочувствовал Орион.

— Нет, — Брок помотал головой и едва не подпрыгнул от пришедшей в голову идеи. — Как только Регулус полностью придет в себя, я тут же скину на него всю эту тягомотину. Вы же его воспитывали как наследника?

Брок посмотрел на Ориона, который посмеивался с портрета.

— Естественно, и, насколько я знаю своего сына, ему всё это очень нравилось. Он всегда был ответственным, да и семейный бизнес его интересовал.

— Это хорошо, — довольно улыбнулся Брок и засобирался домой. У него на сегодня еще были планы. Сначала нужно было сходить в Мунго, посмотреть, как чувствует себя Регулус и не надо ли ему чего, а к вечеру можно было наведаться в Хогвартс к Снейпу.

* * *

Регулус проснулся, когда за окном едва занялся рассвет, и долго лежал и не мог понять, где он, что он тут делает. Благо вопроса «кто он» не возникло, вот это было бы реально ужасно. В теле присутствовала мерзкая слабость, такая, что даже дышать было физически тяжело. Он повернул голову к окну и лежал, просто наблюдая за розовеющим небом. Почему ему казалось, что он не видел этого зрелища очень давно?

— Мистер Блэк, доброе утро, — в комнату зашла молоденькая медиведьма в лимонной мантии, и до Регулуса дошло, что он в Мунго. Что же с ним случилось?

— Доброе, — голос не слушался, выдавая невнятные хрипы.

— Не напрягайтесь, — она поправила подушку и одеяло, чтобы ему было удобнее. Потом взмахнула палочкой, производя крайне неприятные медицинские манипуляции, чтобы пациенту не нужно было вставать в уборную. После наложила очищающие чары на тело, но лицо освежила влажной губкой.

— Пить, — попросил Регулус, едва ворочая языком.

— Вам придется подождать, пока вас осмотрит доктор Сметвик, — она отрицательно качнула головой. — Он придет примерно через полчаса. Вот после осмотра я принесу вам воды, а чуть позже и завтрак.

Регулус кивнул и снова повернулся к окну. Через полчаса, как и обещала медиведьма, в его палату вошел доктор. Регулус его ни разу не видел, он не болел и не попадал в больницу до этого момента.

— И как себя чувствует мой самый необычный пациент? — мягко, совсем не соответствующе телосложению, спросил доктор и, не дожидаясь ответа, принялся колдовать над ним. — Прекрасно, прекрасно. Вы на удивление крепкий молодой человек.

— Можно? — в двери вошла девушка в простой мантии, и Сметвик метнулся к ней, целуя кончики пальцев.

— Мартиша, вам можно куда угодно, — ворковал Сметвик над пришелицей, — в моем отделении для вас нет закрытых дверей.

— Как себя чувствует наш пациент? — она подошла к кровати, приложила ко лбу прохладные пальцы, посмотрела в глаза и улыбнулась Регулусу, отчего у него заныло сердце, настолько материнским выглядел этот жест.

— Восстанавливается, — ответил Сметвик.

— Мама? — Регулусу вдруг стало очень важно увидеть маму.

— Все позже, — Гиппократ отвел взгляд. Он не был тем человеком, кто должен был сообщать трагические новости.

Девушка — Мартиша поколдовала над ним, кивнула довольно каким-то своим мыслям и сказала:

— Разговаривать нужно. Гиппократ, велите принести книжку, пусть мистер Блэк читает вслух. Вставать только с чьей-нибудь помощью и под присмотром. Зелья…

Она постучала указательным пальцем себе по подбородку, и Сметвик тут же сориентировался:

— Я закажу. А сейчас у вас сеанс массажа, молодой человек, — добавил он, и оба доктора вышли из палаты, а вместо них вошел огромный медбрат, внес кушетку и подошел к Регулусу, чтобы переложить его.

Брок шел по коридору к палате Регулуса, когда услышал мученический стон из-за двери. Он ворвался внутрь и увидел…

— Охуел?! — рявкнул Брок, кидаясь на громилу, жамкающего Регулуса.

Патрик, как представился громила-медбрат, мял его уже так давно, что Регулус потерял счет времени. Сначала он аккуратно разработал каждый сустав от пальцев ног до пальцев рук. Причем делал это вдумчиво и медленно. Потом занялся связками, сгибая и разгибая несчастного Регулуса под самыми немыслимыми углами, а потом взялся проминать мышцы.

— Нужно все тщательно размять, — тихим бубнежом сопровождал свою экзекуцию Патрик, — чтобы все мышцы заработали, чтобы кровоток восстановился, чтобы каналы расправились.

Он перевернул Регулуса на спину и плеснул ему массажного масла на живот.

— Если мы пропустим что-то, — говорил Патрик, проминая живот Регулуса до позвоночника, как тому казалось, — то потом проблемы могут вылезти… и прочие неприятности…

Патрик внезапно схватил член и мошонку Регулуса в горсть, а тот от неожиданности хотел завизжать, но вышел именно тот громкий стон, который услышал Брок.

— Охуел?! — Брок думал, что убьет придурка на месте, но тот оказался на диво проворным. Он мастерски уходил от ударов, сбивая мебель и производя этим жуткий грохот. Брок гонял его по всей палате, но они оба крайне аккуратно обходили кушетку, где лежал Регулус.

— Стоять! — рявкнул Сметвик, влетая в палату, из которой доносился странный шум. Патрик тут же шмыгнул, что при его габаритах смотрелось очень комично, за спину Гиппократа, а Брок двинулся на них, намереваясь убить нахрен того, кто пытался… Сука!

— Что происходит?!

Сметвик словно не замечал Брока, обходящего его по кругу и готового кинуться и растерзать обидчика. Он, зная о буйном нраве любого Блэка в принципе, старался по максимуму сгладить ситуацию.

— Я делал массаж и это, ну… член-то тоже нужно размять, чтобы потом работал как надо.

Патрик сбивчиво объяснял ситуацию, а Гиппократа разбирал смех от того, до чего комичная получилась ситуация. Он поднял руки, показывая Броку пустые ладони и надеясь, что тот сможет остановиться.

— Блэк, это был массаж, — Сметвик хохотнул. — Обыкновенный массаж на всё, я подчеркиваю, на всё тело. Никто не покушался на твоего родственника.

Брок мотнул головой, сбрасывая мутную пелену с глаз, посмотрел на Сметвика, перевел взгляд на громилу, который пытался скукожиться за спиной своего начальника, и выдохнул.

— Дебилы, блядь! — выдохнул он и присел к Регулусу на кушетку.

— Сириус? — вдруг раздался голос из-за спины.

— Так, — Гиппократ подтолкнул Патрика к дверям, говоря ему, что с массажем можно будет закончить позже, — мы вас оставим. Вам есть, что обсудить.

Глава 27

Разочарованию Дамблдора не было предела. Он сидел на острове посреди проклятого озера, рядом с ним стоял истуканом трансфигурированный из мыши министр Фадж, которому и было выпоено зелье, в котором лежал медальон с крестражем. Вернее, должен был лежать, Мордред побери! Дамблдору хотелось орать и крушить, но он знал об инфери, которые, задень он воду чем-то кроме лодки, тут же выползли бы из-под воды.

— Твари! — шептал он, отменяя трансфигурацию и пряча оглушенную заклинанием мышку в карман. — Кто посмел? Кто-о-о-о!!!

«Тёмному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного».

Издевательская записка была почти цела, только там, где стояла подпись, размокла, и чернила поплыли. Ничего! Он восстановит ее, вот доберется до кабинета и обязательно восстановит, чтобы узнать, кто оказался таким умным и шустрым! Ну и изъять у него крестраж, естественно. Дамблдор ни на секунду не поверил, что автор записки мертв. Если неизвестный смог пробраться сюда, не нарушив охранные заклинания, значит, он смог и выбраться. Осталось только узнать, кто это.

— Убью! — грозил он неизвестному сопернику, садясь в лодку, чтобы переправиться к выходу из пещеры.

Находясь на взводе и плохо себя контролируя, Дамблдор не заметил, как от его нервных движений из кармана вылетел и плюхнулся в воду лимонный леденец. Лодка медленно плыла к берегу, в ней сидел, кипя гневом, великий и светлый волшебник, а под тонким слоем воды за лодкой уже шли толпы инфери. Безмозглые мертвые порождения темной магии учуяли живого, но неосторожного человека, и теперь все их существо стремилось уничтожить его.

Дамблдор сошел на сушу и обернулся, чтобы посмотреть на проклятый островок, но увидел…

— Быть того не может, — прошептал он, видя, как из воды выходят мертвецы. Он собрался было бежать к спасительному выходу, но сразу понял, что не успеет. — Что ж, выхода нет.

Дамблдор закатал правый рукав, чтобы он не мешал, вытащил бузинную палочку, размахнулся, выпуская магию, и выкрикнул: «Адеско Файр!»

Из кончика его палочки вырвалось пламя, пожирающее всё на своем пути. Инфери, которые попадали в его жадные объятия, плавились, немилосердно воняя, и опадали пеплом, освобождая место, которое занимали тут же всё новые и новые мертвецы. Дамблдор медленно продвигался к выходу, озеро исходило паром, а инфери всё шли и шли. Сил оставалось всё меньше, но выход был уже близко. На последних крохах силы и упрямстве Дамблдор буквально вывалился из пещеры. Контролировать огонь становилось всё сложнее и сложнее, а закрывалась пещера ужасно медленно. Но вот осталось уже совсем немного — узкая щель, и можно будет расслабиться. Дамблдор осел, опершись спиной о стену, и прикрыл глаза, облегченно выдыхая. Он решил, что даст себе несколько минут отдыха, а уж потом обязательно встанет и вернется под защиту Хогвартса.

Инфери располовинило закрывшимся проходом в пещеру. По задумке его создателя, он должен был тут же умереть окончательно, но на остатках вложенной во всех инфери магической программы он смог доползти до того живого, что потревожило их покой, впился гнилыми зубами в руку и тут же рассыпался прахом.

— Ах ты ж… — Дамблдор вскочил, позабыв о своей усталости, и аппарировал в свой кабинет в Хогвартсе. Укус неживой твари пульсировал на тыльной части ладони и наливался чернотой. Дамблдор поморщился, сам он с этим точно не сможет справиться, ему нужен был Снейп, но вот поможет ли он? Альбус послал домовика с приглашением для профессора и открыл камин, чтобы тот смог прийти быстрее.

— Маль… Северус, — приветствовал вышедшего из камина в его кабинет Снейпа Альбус, указывая на кресло, — спасибо, что пришел. Рад тебя видеть.

— Это не взаимно, — ответил Снейп, скользя темным взглядом мимо директора.

— Северус, — Дамблдор подпустил извиняющихся ноток в голос, — прости старика, я не хотел тебя обидеть.

— Уже не имеет значения, — мотнул головой Снейп. — Вы хотели меня видеть. Зачем?

— Я хотел попросить у тебя помощи, — Дамблдор опустил голову, пряча расчетливый блеск в глазах. А что? Снейп мало того, что Мастер зельеварения мирового уровня, он еще и в Темных Искусствах имел подтвержденное мастерство. Где Альбус еще смог бы найти специалиста такого уровня и так быстро?

— Рассказывайте, что там у вас, — снизошел Снейп и присел в кресло для посетителей. Дамблдор вытащил руку и аккуратно положил ее на стол. Укуса уже видно не было — инфери не смог прокусить кожу, а вместо него расползалась чернота, похожая на сажу и кажущаяся безобидной, но она причиняла сильные неудобства. Снейп внимательно осмотрел руку, бросил пару распознающих заклинаний, неприятно ухмыльнулся, откинулся на спинку кресла, расправив полы мантии, и сказал:

— А сейчас, директор, вы расскажете мне, где вы умудрились столкнуться с инфери Темного Лорда?

Северус, только глянув на руку Дамблдора, заподозрил, что это именно те твари, которых он видел когда-то у Темного Лорда. А уж реакция Альбуса только подтвердила подозрения.

— Ч-ч-ч-что?

— Не стоит юлить. У вас не осталось на это времени, месяц максимум. Это проклятье Лорд лично разрабатывал, и снять его тоже может только он.

Северус не врал, проклятье было и пренеприятное. Смерть приходила с такими муками, что люди сами умоляли их убить, ну или кончали самоубийством. Так что Дамблдору предстояли весьма веселые деньки. Единственное, о чем умолчал Снейп, так это о том, что имелось зелье, которое пусть и не убирало проклятье полностью, то снимало симптомы. Человек умирал так же примерно через месяц, но не мучился.

— Как же так? Что же делать? — от этой новости рука начала болеть еще сильнее, невыносимо пульсируя.

— Привести в порядок все дела и готовиться, — Снейп сардонически ухмыльнулся.

— Я же… У меня же… — Дамблдор с бешеной скоростью прокручивал в голове имеющиеся планы. Смерть, его смерть, в них ну никак не вписывалась. — И ничего нельзя сделать?

— Увы, — Снейп пожал плечами.

— Ты же не будешь против, если я проверю то, что ты мне сказал?

Делиться информацией Дамблдор не желал категорически. А ну как он сейчас всё выложит, как на духу, а окажется, что зря?

— Как вам будет угодно, — Снейп пожал плечами и покинул кабинет, оставив Альбуса в панических раздумьях.

* * *

Воскресное утро почти в каждом доме магической Британии начиналось, пусть и в разное время, но одинаково — с завтрака, легкой музыки, льющейся из колдорадио, и свежего выпуска «Ежедневного пророка», воскресный выпуск которого всегда был особенным.

И в это воскресенье издательство не изменило своим принципам. Большая статья под броским заголовком «Дамблдор: темные пятна на светлом лике» занимала полный разворот. В статье автор задавался вопросом, а так ли светел и безупречен победитель Гриндевальда, как хотел казаться обывателям? Смог ли сохранить свой свет и не запятнать себя темными делами? Почему он скрывал информацию о том, что в Хогвартсе произошли нападения на детей, о которых газета уже писала на неделе? Неоднократные нападения! А с другой стороны, может, Дамблдор не злокозненный, а просто старый? Может, обществом на него возложено слишком много обязательств? Может, уже пора, воздав положенные почести, отпустить его на покой? Заслужил же!

Рита проделала огромную работу, чтобы написать эту статью, расставив нужные акценты, за что и была вознаграждена чеком на внушительную сумму.

— Мисс Скитер, — мистер Спенсер встретился с журналисткой лично, чтобы передать ей чек, — мой клиент доволен вашей работой и с нетерпением будет ждать ваши следующие статьи.

* * *

— Сириус, — Регулус неверяще смотрел на неуловимо знакомого взрослого мужчину и никак не мог понять, что происходит. А до Брока со всей ужасающей ясностью дошло, что ему выпало рассказать Регулусу о смерти его родителей. Нелегкое дело, которое и отложить нельзя, потому что у Регулуса может возникнуть совершенно закономерный вопрос: а почему родители его не навещают?

— Я сейчас, — Брок вышел из палаты, за которой дежурил Сметвик, опасающийся реакции своего пациента на новости и готовый прийти на помощь в любой момент.

— Что? Ему плохо? — всполошился он.

— Нет, я хотел спросить, а может, ему успокоительного дать? — Брок ненавидел быть «гонцом с плохими вестями» и хотел по максимуму облегчить и себе, и Регу предстоящий разговор.

— Не лишним будет, — кивнул Гиппократ и вытащил из кармана фиал с зельем.

Брок благодарно кивнул и вернулся в палату, где Регулус, уже накрутивший себя до невозможности, комкал в руках край одеяла.

— На вот, выпей, — Брок протянул Регулусу зелье.

— Регги! — в палату влетела леди Малфой, и разговор, естественно, тут же пошел совершенно не по плану.

С самого утра Нарцисса чувствовала себя как-то странно, поэтому вызвала знакомую медиведьму Катрин Ньюз из Мунго, чтобы та ее осмотрела. Осмотр ничего не выявил, но зато принес совершенно неожиданные новости.

— Новый пациент? — спросила Нарцисса.

— Да, его доставил сам Сметвик вместе с новым лордом Блэком. На этаж никого постороннего не пускают, а ажиотаж такой, что на нижних этажах слышно. Сама мисс Фиалковская прибыла его осматривать, — рассказывала Катрин.

— Мисс Фиалковская? Кто это? — поинтересовалась Нарцисса, пытаясь понять, кого с такими предосторожностями доставил Сириус… Брок. По всему выходило, что это мог быть только кто-то из близких. Из очень близких. Меда и ее семья были в порядке, хоть Нарцисса с ними и не общалась, но присматривала. Белла в Азкабане, и даже если Брок вдруг вытащил бы ее оттуда, то явно не принес бы ее в Мунго. Кто же?

— Целительница откуда-то из Восточной Европы. Она детей в Хогвартсе расколдовывала, — тем временем рассказывала Катрин, угощаясь чаем и вкуснейшими пирожными от Фортескью. А Нарцисса, слушая ее вполуха, размышляла. Из известных ей родственников только Регулус пропал без вести. Может!.. Она едва не подпрыгнула от догадки и решила, что должна сама сходить в Мунго и своими глазами посмотреть на этого пациента, чтобы не накручивать себя напрасными надеждами. Она поблагодарила Катрин, передала ей мешочек с галлеонами и вызвала домовика, чтобы тот проводил медиведьму к камину.

На пятый этаж она прорвалась едва ли не с боем, а в палату попала только благодаря угрозам. Нарцисса заглянула в щель, приоткрыв немного дверь, увидела сидящего на кровати Регулуса и, уже не сдерживая себя, влетела внутрь.

— Регги! — заливаясь слезами, обнимала она внезапно нашедшегося кузена.

— Нарси? — удивленно выдохнул Регулус и отключился, потому что мозг отказывался воспринимать сильно повзрослевших Сириуса и Нарциссу.

Стоило Регу упасть в обморок, как сработала медицинская сигналка, и Сметвик тут же вошел в палату, оттесняя леди Малфой от кровати выздоравливающего.

— Если не хотите лежать рядом с ним, то прекращайте его нервировать, — бурчал Гиппократ, приводя в себя пациента и спаивая ему успокоительное, которое он так и не успел принять.

Брок придерживал Нарциссу, пока Сметвик приводил в себя Регулуса, и думал, что появилась она невероятно вовремя. И пусть это было малодушно, но он с радостью предоставит ей вести этот нелегкий разговор. А себе он оставил переговоры со Сметвиком, потому что оставлять Регулуса в Мунго он больше не планировал. Если даже хрупкая женщина с легкостью проникла в палату, то что уж говорить о других.

Глава 28

Пока Брок договаривался со Сметвиком и Торнтоном о том, чтобы забрать Рега домой…

— Пущу я твоего Патрика, — согласно махнул рукой Брок на требования Сметвика. — Выделю комнату, пусть присматривает, массажи делает, хер с ним. Я и тебе камин открою, если возникнет необходимость.

— Вот это другой разговор, — кивнул Гиппократ, удивляясь разумности этого отдельно взятого Блэка, — тогда я сейчас же отпущу мистера Блэка домой.

Так вот, пока Брок договаривался, Нарцисса решила, что скрывать от Андромеды возвращение Регулуса как минимум жестоко, поэтому отправила патронуса-сойку к сестре с просьбой прибыть в Мунго.

— Регги! — Андромеда спустя несколько минут влетела в палату и тут же бросилась к кровати, на которой лежал бледный Регулус.

— Меда? — неверяще спросил он у неуловимо знакомой взрослой женщины.

— Регги, малыш, — Андромеда обняла его, заливая слезами.

— А со мной ты здороваться не будешь? — спросила Нарцисса, стоя с другой стороны кровати Регулуса и притопывая каблучком.

— Здравствуйте, леди Малфой, — фыркнула Андромеда, приседая в нарочно неуклюжем реверансе.

— Прокляну, — нахмурилась Нарцисса. Она сделала первый шаг и хотела бы, чтобы Андромеда ценила это.

— Взаимно, — Андромеда воинственно посмотрела на сестру. Мириться с выскочкой Нарси она решила только после долгого и обстоятельного разговора.

— Мои леди, — в палату вошел Брок в сопровождении Патрика, мгновенно оценил напряженную обстановку и предложил: — Давайте оставим выяснения отношений, пока не окажемся дома.

Андромеда стояла, хватала ртом воздух и не могла вымолвить ни слова. Но молчала она не потому, что ей нечего было сказать, а потому, что предусмотрительная Нарцисса наложила на нее Силенцио. У Андромеды хватило бы ума сейчас устроить скандал с бурными выяснениями отношений и громогласным объявлением Брока Сириусом. Она всегда была самой несдержанной из них троих, давая фору даже Белле.

— Выписали? — спросила Нарцисса у Брока.

— Да, давайте, дамы, доставим Регулуса домой, — Брок кивнул Патрику, который подхватил Регулуса на руки, как пушинку, а сам Брок взял обеих дам под локотки, и они все отправились к камину.

— Кричер! — крикнул Брок, стоило им выйти из камина. — Надеюсь, ты приготовил комнаты для Регулуса?

Домовик, тут же явившийся на зов, мелко закивал, не сводя обожающего взгляда с бледного Регулуса.

— Проводи Патрика и помоги ему устроить Рега. И выдели комнату для Патрика рядом с Регулусом. Он будет помогать, лечить и присматривать. Вивви!

— Да, хозяин, — домовушка появилась перед Броком.

— Чай в семейную гостиную, — отдал приказ Брок и повел Андромеду и Нарциссу вглубь дома, подальше от любопытных глаз.

— Что здесь происходит?! — Андромеда, наконец-то сбросившая Силенцио от Нарциссы, вывернулась из руки Брока и встала напротив, держа палочку в руках. Она рассматривала знакомого-незнакомого мужчину, и у нее буквально двоилось в глазах. Ей казалось, что она видит перед собой Сириуса, которого вот только-только оплакала, когда узнала о его смерти в Азкабане, информация о которой прошла в разделе некрологов в «Пророке», а с другой стороны, это был совершенно другой мужчина. Чужой. Но тогда почему он вызывал в ней такое чувство родства? Андромеда всегда была чувствительнее своих сестер, ее почти невозможно было обмануть, если она сама не хотела обмануться. И теперь у нее ум за разум заходил от несоответствия между тем, что она видит, и тем, что чувствует.

— Меда, — Нарцисса аккуратно подходила к Андромеде, — убери палочку, мы все объясним.

— Немедленно! — Андромеда с трудом взяла себя в руки, присела за накрытый к чаю столик и повелительно махнула Броку и Нарциссе на их места.

— Не помню, чтобы я давал тебе право командовать в этом доме, — Брок, конечно, всегда относился к женщинам с должным пиететом и уважением, но конкретно эта дама умудрилась его достать своими претензиями. — Так что потрудись вести себя прилично.

— А то что? — вздернула подбородок Андромеда.

Брок усмехнулся, откинулся в кресле и посмотрел на Андромеду так, как смотрел на своих проштрафившихся бойцов, взглядом обещая все кары небесные в одном флаконе. Если Андромеда, с которой, кстати, он толком и не знаком, решила, что она сейчас начнет тут командовать просто по праву старшинства, то ни хуя она не угадала. Выставить ее прямо сейчас и никогда больше не общаться он мог, не напрягаясь, его от этого действа удерживал только умоляющий взгляд Нарциссы.

— Ты прав, — Андромеда опустила взгляд. — Я повела себя неподобающе. Но я обижена на тебя! Я оплакивала тебя! А ты — живой!

Она мяла в руках салфетку, вываливая на Брока свои обиды и переживания. В том, что это настоящий Сириус, она не сомневалась ни единого мгновения, как только увидела его в палате Регулуса. Ее нельзя было обмануть изменившейся внешностью, она «видела» суть.

— Ну извини, что разочаровал, — развел руками Брок.

— Мерлин, какой же идиот! — воскликнула Андромеда, с резвостью юной девушки подскочила к Броку и обняла его, пряча слезы радости, облегчения и небольшой обиды у него на плече. Брок, обняв ее, вдруг понял, что прошел еще одну проверку и нашел еще одного близкого человека, вот только… Не пойдет ли она к Дамблдору со своими догадками.

Нарцисса выдохнула облегченно и обмахнулась салфеткой за неимением веера. Она примерно представляла катастрофические последствия встречи вспыльчивой Меды и взрывоопасного Брока и радовалась тому, что дело не дошло до выяснения отношений на палочках. Меда успокоилась, и Брок усадил ее в кресло.

— Андромеда, — Брок подал ей платок, положенный в карман пиджака заботливым Кричером, и сел на свое место. — Мне нужна от тебя клятва.

— Какая? — удивленно всхлипнула она.

— Что ты не пойдешь делиться своими знаниями о том, кто я, с кем бы то ни было? — ответил Брок.

— Но я и правда… Хорошо, — кивнула она, признавая право Сириуса… Брока на это требование. Она тут же поклялась, сформулировав всё так, что полностью обезопасила и себя, и Сири… Брока.

— Вот и прекрасно, а теперь давайте пить чай, — Нарцисса налила в чашки ароматный Эрл Грей.

Вырваться из общества прекрасных кузин Брок смог только вечером, потому что эти оккупантки не желали его отпускать, но спасибо маме, которая отвлекла их Регулусом, позволив Броку сбежать. А ведь у него на сегодня было запланировано очень важное дело.

* * *

Попасть на территорию Хогвартса оказалось совсем несложно. Брок просто прошел в ворота — вот тебе и самое безопасное место: приходи кто захочет, делай что в голову взбредет.

Двери — огромные двустворчатые и жутко тяжелые — были не заперты, поэтому Брок беспрепятственно попал внутрь. Единственный, кто встал на его пути, был старик с кошкой. «Филч, кажется», — вспомнил имя завхоза Брок.

— Вы посторонний. Зачем пришли? Почему на территории? — спросил он.

— Я хотел бы увидеть профессора Снейпа, — ответил Брок.

— Снейпа? — спросил Филч и, увидев подтверждающий кивок, продолжил: — Я провожу.

Он медленно шаркал, идя вниз, а Броку казалось, что его завели в какой-то лабиринт — лестницы, тупики, повороты. После третьего поворота он перестал следить за направлением и доверился своему провожатому.

— Вам сюда, — Филч кивнул на большую и даже с виду крепкую деревянную дверь и ушел, буркнув напоследок: — Только вряд ли он вас примет.

— Куда он денется, — хмыкнул Брок и постучал в дверь.

Северус Снейп пребывал в этот вечер в самом благодушном настроении. С одной стороны, радоваться тому, что Дамблдор подхватил смертельное проклятие, было низко, а с другой… Ну не гуляя же вокруг розовой клумбы, он его случайно нашел и подобрал. Значит, он сам полез куда не нужно, без поддержки, без подстраховки, без должных приготовлений и оборудования. Мог бы взять с собой Грюма, раз уж другим членам Ордена Феникса не доверял. Так нет же, потянуло на геройские поступки на старости лет, воспаление гриффиндури, не иначе. Вот пусть теперь и расплачивается за собственную глупость и самоуверенность. А он, профессор зельеварения Северус Снейп, из первого ряда понаблюдает за мучениями и, может быть… Может быть! Предложит свою помощь, когда Альбусу станет совершенно невыносимо терпеть адские мучения. Немного садистские, но такие приятные размышления прервал настойчивый стук в дверь.

— Чему обязан? — спросил он, открыв дверь, за которой стоял какой-то незнакомец.

М-да, в фильме, с одной стороны, Снейпу очень польстили, взяв на его роль Рикмана, а с другой — состарили слишком сильно. Снейп был молод и похож на очень бледного и заебанного жизнью черноглазого и носатого испанца, но не сломленного, напоминающего одновременно и острый клинок, и моллюска в раковине. Брок оглядел его и понял, что выковыривать его по-хорошему будет долгим процессом, поэтому решил взять нахрапом.

Он довольно много размышлял о Снейпе. Слишком неоднозначной была его фигура. И если он хоть вполовину так хорош, как в фильме, то, как говорил когда-то Зимний: «Такая корова нужна самому». А что? Если удастся привлечь его на свою сторону, то… перспективы открывались шикарные.

— Это ты хотел меня видеть, — Брок оттеснил Снейпа и прошел в гостиную, нагло устроившись в кресле.

— Я?!

— Ну не я же. Снейп, не тупи, ты дважды приходил ко мне, — Брок огляделся и спросил: — Виски есть?

Северус оглядел непонятного незнакомца и пошел к столику, где стояла початая бутылка, налил в два стакана, наколдовал лед и присел в соседнее кресло, передав стакан гостю.

— За знакомство, — Брок отсалютовал стаканом и отпил горячительного напитка.

— Ты так и не представился, — Снейп посмотрел на мага и хмыкнул. — Но не утруждайся. Наглость Блэков ни с какой другой я не спутаю. И, кстати, пить непроверенное из рук зельевара — безрассудная глупость.

— И все же, Брок, — представился гость и протянул Снейпу руку, а на пальце сиял синим сапфиром перстень-определитель всякой дряни.

— Северус, — Снейп ответил на рукопожатие, а заметив кольцо, дернул уголком губ в усмешке.

— Так и зачем ты ко мне приходил, Север? — Брок тут же сократил имя Снейпа, но тот даже бровью не повел.

— Я хотел просить тебя позволить мне иногда видеться с Поттером. Мне не нужно с ним общаться или что-то еще. Просто видеть, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке, — скрывать свои мотивы он и не думал, незачем было.

— Зачем? — не на шутку напрягся Брок. Что это еще за ритуальные танцы вокруг его крестника?!

— Клятва, — нехотя признался Снейп. — Мне нужно видеть, что с ним всё в порядке. И если с ним происходит что-то угрожающее его жизни, то прийти на помощь.

— И все?

— И все.

— Хорошо, но взамен…

Ничего хорошего Снейп не ожидал услышать после «но», но…

— Взамен ты прямо сейчас отведешь меня на восьмой этаж к гобелену с троллями, танцующими балет.

— И всё? — удивился Снейп. Он-то думал, что Блэк выкатит список требований длиной до экватора, а тут всего-то навсего. — Легко. Пошли.

— Что, даже не спросишь, зачем это мне надо? — хмыкнул Брок.

— Я так понимаю, что сам всё увижу через несколько минут.

Восьмой этаж в волшебном замке — это совсем не то же самое, что восьмой этаж в привычном Броку жилом доме. Бесконечные лестницы, переходы, галереи, коридоры и прочие архитектурные изыски запутали его окончательно. Он понял, что пешком из этого лабиринта Минотавра он сам точно не выберется, если только не десантируется через окно. Спустя почти полчаса Снейп привел его к гобелену с троллями.

— И что тебе здесь надо?

Но Брок уже ходил вдоль стены и усердно думал о месте, где можно всё спрятать.

Глава 29

Какой долбак обозвал этот нереально гигантский зал комнатой, Брок понятия не имел, но был с ним в корне не согласен. Это больше напоминало крытый стадион, который засрали хордеры, стащив весь хлам с парочки окрестных городов. Снейп, просочившийся в дверь выручайки следом за ним, стоял с таким непередаваемым выражением на бледном носатом лице, что смех разбирал.

— Это не могло поместиться в Хогвартсе, — выдохнул он, резко развернулся на месте, оглядываясь, и тут же закашлялся от поднявшейся пыли.

— Это магия, мистер Снейп, — Брок не отказал себе в удовольствии выдать заветную фразочку.

— Несомненно, — кивнул Снейп. — Так зачем мы здесь?

— Зачем здесь ты — я понятия не имею, — Брок пожал плечами, — а вот я, видимо, пришел сюда навеки поселиться.

Фразочки Зимнего были очень приставучие и остались с Броком даже в новой жизни. В свое время бойцы СТРАЙКа постоянно выдавали перлы, на которые был щедр Агент, чем всех удивляли, потому что никто не ожидал от вояк цитат из классической литературы, причем не американской, а русской.

— Почему? — Снейп с удивлением смотрел на Блэка, беспомощно оглядывающего лабиринты хлама, уходящие вдаль.

— Потому что найти здесь то, что мне нужно, дело явно не одного дня и даже не одной недели.

— Можно попробовать призвать? — предложил Снейп, и Брок решил на удачу последовать его совету.

— Акцио крестраж Темного Лорда! — Он вытянул руку в ожидании, но ничего не произошло, за исключением того, что Снейп моментально взял его на прицел своей палочки, причём, не в пример Скримджеру, отошёл от Брока на несколько шагов, а не попытался приставить ее вплотную.

— Кто ты? — прошипел он, а на кончике его волшебной палочки зажегся зеленый огонек Авады.

— Брок Сириус Блэк, лорд, ко всему прочему, — хмыкнул Брок на такую экспрессию, полностью проигнорировав угрозу.

— Что такое крестраж и почему он Темного Лорда? — Снейп ждал ответа, с удивлением осознавая, что Блэку до звезды его требования и угрозы. Да он даже не напрягся!

— Палочку опусти, я не собираюсь нападать, убегать или еще как-то провоцировать тебя, — Брок демонстративно уселся на колченогий стул и зевнул во всю пасть.

— Ты даже не опасаешься? — удивился Северус.

— Нет. Хочешь, объясню, почему? — спросил Брок и кивнул на второй стул.

Снейп всегда был любопытным, причём во всём. Что будет, если смешать несмешиваемое или заменить один ингредиент другим? Куда пропадает Люпин каждый месяц? Что за организация, куда входит весь цвет магической аристократии? Что там за дама завывает в одной комнате с Дамблдором? Он хотел сунуть свой длинный нос в каждую мало-мальски важную или интересную тайну или провести взрывоопасный эксперимент или попробовать придумать новое заклинание. И каждый такой порыв оканчивался либо открытием, либо приключением. Вот и сейчас, нет чтобы развернуться и уйти или заавадить и уйти, он сел на стул и с тщательно скрываемым любопытством посмотрел на Блэка.

— И почему? — саркастично спросил Снейп, дернув подбородком.

— А потому, что тебе интересно узнать, что здесь спрятал ваш этот Лорд и откуда я об этом знаю.

— И ты мне расскажешь?

— Я расскажу тебе, что такое крестраж, но откуда знаю — умолчу, пожалуй, — раскрывать все карты Брок не планировал, а вот заманить любопытного Снейпа интересной тайной хотел. — Могу только уверить тебя, что не желаю возвращения вашего местечкового страшилища. Ты ведь об этом переживаешь?

«Сказка», рассказанная Блэком, Снейпу совсем не понравилась. И, если честно, то ему было, по большому счету, все равно, откуда его визави известно о крестражах. Единственное, что его реально волновало, так это способ нахождения и уничтожения этой дряни.

— Адское пламя это возьмет? — спросил он после рассказа и долгого обдумывания информации во внезапно уютной тишине. Брок, уважая чужие умственные усилия, молчал.

— Возьмет, — кивнул Брок.

— Так может, спалим здесь все к Мордреду? Тогда и искать не придется.

— Адское пламя в школе, полной детей? Да вы террорист, мистер Снейп.

— А как тогда искать?.. — спросил Снейп и замолчал, удивленно пялясь за спину Брока.

— Что там? — Брок обернулся и увидел идущего к нему в непонятной туманной дымке Локи, уткнувшегося в книгу.

* * *

После ночевки на берегу Гарри внезапно ощутил себя настолько лучше, что весь следующий день ходил, прислушиваясь к себе. Ему казалось, что в голове вдруг затих постоянно гудящий трансформатор. Объяснить сам себе изменения он не мог, а потом вспомнил, с каким озабоченным лицом разглядывал его шрам Локи, и всполошился. А вдруг гул в голове затих не просто так? А вдруг это чем-то грозит?

— Локи! Локи! — Поттер метался по Блэкхоллу в поисках своего взрослого друга и не додумался позвать какого-нибудь домовика и прибегнуть к его помощи. Наконец он добрался до библиотеки, где и нашел обложенного свитками и книгами спящего Локи.

— С Гермионой его познакомить нужно, они вместе будут штурмовать библиотеки и спать, и есть с книжками, — пробурчал Гарри. Он вытащил пергамент из-под щеки Локи и подложил вместо него маленькую подушку, взятую с дивана. Сделав, что мог, для его комфорта, Гарри забрался на диван, взяв с полки первую попавшуюся книгу, и решил за чтением дождаться пробуждения Локи. Книжка была жутко занудная, про какие-то триангуляции, градусы широты и долготы, длиннющие формулы с гигантскими пояснениями и прочая заумь. «По астрономии, наверное», — подумал Гарри и уснул.

— Ребенок, почему ты здесь? — прошептал Локи, проводя прохладными пальцами по шраму, который теперь не нес никакой угрозы здоровью. Проснувшись, он обнаружил, что уснул совсем не в своей комнате, а потом заметил Гарри, скрутившегося калачиком на диване. Он поднял книгу, которую к себе крепко прижимал мальчишка, и присвистнул — до чего везучий чертёнок! В Блэкхаусе Локи нашел небольшую книжечку про комнату на маяке, но там была только общая информация, а Гарри умудрился найти практически инструкцию по применению. Локи наколдовал теплый плед, укрыл Гарри и решил сходить к Броку, чтобы поделиться информацией. Он привычно открыл тропу, силы вернулись к нему в достаточной степени для этого, и, не глядя, пошел по ней, уверенный, что она выведет куда надо.

— Брок, — Локи вышел в Выручай-комнате и начал говорить, так и не оторвав взгляд от страницы, которую с интересом изучал. — Оказывается, твой маяк не просто маяк…

— Господи, — Брок закатил глаза, — как ты ложку мимо рта не проносишь?

— А? — Локи оторвался от книги и оглянулся. — Это не Блэкхаус.

— Очевидно, — хмыкнул Брок, — у тебя что-то срочное?

— В принципе нет, но… А где это вы… мы…

Локи на мгновение прикрыл глаза, словно прислушивался к чему-то, и сказал:

— Хорошее место.

— А это кто? — возмутился пришедший в себя от удивления Снейп. — И как он сюда попал?!

— Локи, — представился йотун, протягивая Снейпу руку для пожатия. Этому он научился у Брока, и ему жутко нравилось так делать. В Блэкхолле и на улицах Фалмута он перезнакомился с огромным количеством людей и каждому пожал руку, вводя в ступор, потому что вид у него был что ни на есть аристократический, и простые люди смущались такого внимания.

— Профессор Северус Снейп, мастер зельеварения, — представился Снейп, посмотрел с сомнением на протянутую руку, но все же пожал.

— Нужно представляться по всем правилам и со всеми регалиями? — спросил Локи, увидел усмешку на лице Брока и начал перечисление: — Локи, сын Лафея, наследный принц Йотунхейма, принц Асгарда, бог хитрости, коварства и магии…

Чем дольше говорил Локи, тем больше вытягивалось лицо Снейпа. Сначала изумленно, а потом неверяще, а в конце он даже злиться начал, чем привел Локи, тонко чувствующего настроение собеседника, в превосходное настроение.

— Издеваетесь? — Снейп шипел не хуже василиска, сверкая черными глазами.

— Зря не веришь, он и правда тот самый Локи из скандинавских мифов, про остальные регалии ничего не знаю, но он реально принц Асгарда, — сказал Брок, наслаждаясь представлением. — А теперь к делу. Локи, а ты можешь почувствовать и найти такую же херню, что ты вытащил из Гарри, в этой комнате?

— Что он вытащил из Поттера? — Снейп пребывал в таком раздрае, что не понимал, как реагировать. Но, услышав фамилию, заученно обеспокоился.

— Я тебе не собака! — привычно возмутился Локи, он всегда очень сложно реагировал на просьбы, потому что все они больше напоминали плохо завуалированные приказы.

— Окей, тогда можешь идти домой, а когда я вернусь, тогда и расскажешь, что ты выискал в книжке, — кивнул Брок и пошел вдоль по одной из тропинок, что остались между мусорными завалами.

— Ты на меня обиделся? — Локи догнал Брока, удивляясь, что тот не стал манипулировать, давить на совесть или жалость, а просто согласился с его решением.

— Нет, твое высочество, но если ты не можешь помочь, то я справлюсь сам, — Брок и в самом деле даже не думал обижаться. На что? Он и так был благодарен Локи за крестника и понимал, что тот не обязан теперь помогать ему во всем. Ничего, найдет и так. Если он правильно помнил, то должен быть какой-то буфет и бюст в парике рядом. Вполне себе ориентиры.

— Подожди, — Локи потянул Брока за плечо. — Для тебя это важно?

— Я хочу уничтожить все куски, что разбросал Темный Лорд, чтобы он не возродился и от моего крестника не потребовали исполнения пророчества.

— Да, Гарри рассказывал мне о Темном Лорде и о своей избранности, но не о пророчестве… — кивнул Локи. Асы, к коим он себя все-таки причислял, очень трепетно относились ко всякого рода пророчествам. — Я помогу найти тебе эту вещь.

— Вы знаете о пророчестве?! — возмущению Снейпа не было предела. Ему казалось, что всё идет наперекосяк. То, что он считал тайной, ею по факту не было. То, о чем он и не догадывался, хоть и находился на самом острие борьбы с Темным Лордом, для его собеседников было обыденностью. Интересно, а Дамблдору известно о крестражах?

— Так, Север, давай сейчас без разборок, — одернул его Брок и пошел за Локи, который уверенно направился куда-то вглубь.

Снейп только кивнул, соглашаясь. Он при всей своей импульсивности мог легко взять себя в руки при надобности. Поэтому он успокоился и поспешил за Блэком и, Мерлин помоги понять это, богом всякой херни Локи. Шли они недолго. Локи, тонко чувствующий магические потоки, легко вывел их к буфету, рядом с которым стоял бюст в парике — в точности так, как помнил Брок.

— Это? — спросил Локи, Брок кивнул, а Снейп схватился за левое предплечье, внезапно переживая приступ жуткой боли. Именно так бывало раньше, когда Темный Лорд был не в духе и хотел наказать кого-то из своих последователей. В прошлом году у него иногда были такие приступы рядом с Квирреллом, а потом выяснилось, что он был одержим духом Волдеморта.

— А у вас тут что, мода ходить с ошметками чужой души или магии? — удивился Локи, присматриваясь к Снейпу.

— В смысле? — не понял Брок, набрасывая на стонущего Снейпа сонные чары, а то что он мучается.

— У него на руке паразит, он очень похож по структуре на тот, что был у Гарри, только попроще, — ответил Локи. — И снять его гораздо легче. Я вполне мог бы это сделать, это даже в какой-то степени будет интересно.

И тут Брок задумался над открывающимися перспективами…

Глава 30

Локи, говоря о том, что он может легко снять то, что сидело на руке Снейпа, совершенно не ожидал, что Брок, задумавшись на мгновение, вдруг посмотрит на него и попросит:

— Научи, а?

— Что?! — не понял Локи, занятый разглядыванием занимательной татуировки на руке бессознательного Снейпа.

— Снимать вот эту херню, — Брок кивнул на руку Снейпа.

— Зачем тебе? — Локи пытался постичь логику просьбы, но она ускользала от него. Локи был уверен, что ему просто «повезло» встретить сразу двух носителей похожих паразитов. Не могло же их быть больше!

— Этот их злодей вот таким вот образом пометил кучу народа, — Брок присел на корточки рядом с Локи, что-то подцепляющим с предплечья Снейпа.

— Он скорбный умом? — ни один колдун в здравом уме, по мнению Локи, не станет дробить свою магию, чтобы ею пометить людей, как скот. Ведь есть куча менее экстремальных способов это сделать.

— Ебанутый на всю голову, — кивком подтвердил Брок.

— Хорошо, — Локи пожал плечами и показал Броку, как берет змею с рисунка за хвост и потихоньку вытягивает ее из руки.

— Вернуть можешь? — спросил Брок, не желавший делать королевские подарки никому, даже Снейпу.

— Естественно, нужно просто отпустить, — кивнул Локи, отпустил змею, и та снова впиталась в руку, а побледневший было череп опять налился чернотой. — А чтобы убрать полностью, нужно вытянуть змею и сжечь ее в волшебном пламени, а череп — это просто антураж, сам исчезнет.

— А теперь для меня подробнее, пожалуйста, о том, какое пламя считается волшебным, — попросил Брок.

— То, которое было наколдовано, а не добыто естественным путем, — лекторским тоном пояснил Локи.

— Ясно, а теперь я попробую взять эту змею. Может, у меня ничего и не получится, — с сомнением сказал Брок и потянулся к хвосту.

— Она на ощупь напоминает воспоминания, которые ты доставал для меня, только противнее, — Локи сидел на корточках рядом с Броком и направлял его. — Ты должен почувствовать это, взять щепотью и аккуратно потянуть.

Нужно признать, что получилось у Брока далеко не с первого раза. Эта гадость ощущалась как теплый жирный слайм и ни в какую не подцеплялась пальцами. Локи посмотрел на его мучения, закатил глаза и буркнул:

— Натуральный магл, — Локи закатил глаза. — Магией себе помогай, бестолочь.

— За бестолочь ответишь, — нехорошо ухмыльнулся Брок, но совета послушался и сумел-таки ухватить змею за хвост, как бы двусмысленно это ни звучало. Он почти вытащил ее, но отпустил обратно на руку.

— Не освободишь? — тонко улыбнулся Локи.

— Даром только друзьям, а этого типа вижу первый раз в жизни, — отзеркалил улыбку Брок. — Так, я здесь сделал всё, что хотел. Забираем цацку и уходим.

— А с этим что? — Локи кивнул на Снейпа.

— А что с ним? Проснется и сам выйдет, большой уже, — пожал плечами Брок. Разрешение иногда видеть Гарри он дал, адрес Снейп знает, замануху в виде информации о крестраже показал. Что делать дальше, решать только самому Снейпу.

Локи открыл Тропу, и они вдвоём ушли обратно туда, откуда явился Локи, — в библиотеку Блэкхолла, где на диване все еще спал Гарри, укрытый наколдованным пледом.

Снейп пришел в себя спустя несколько минут и поначалу никак не мог понять, где он находится, а потом… О-о-о, он вспомнил все! Дисциплинированный постоянными практиками по окклюменции и легилименции мозг запомнил разговор между Локи и Блэком до последнего междометия! Северус поднялся с пола, где его оставили эти нехорошие товарищи, и отправился к себе. Информацию нужно было перепроверить и обдумать, а уж потом принимать решение.

* * *

Регулус плакал, надрывно всхлипывая и размазывая по щекам слезы. Новости, которые ему очень аккуратно рассказали Андромеда и Нарцисса… Взрослые Андромеда и Нарцисса!!! Выбили его из и так хрупкого после пробуждения равновесия напрочь. И даже мама и папа с портрета не могли успокоить его. Он икал и задыхался, оплакивая безвозвратно ушедшие годы, смерть родителей и свою просранную непонятно на что юность. Сестры в девичестве Блэк поддерживали, поливая слезами друг друга и Регулуса.

Патрик, заколебавшись смотреть и слушать этот хор плакальщиц, он точно знал, что ничего хорошего эти переживания его пациенту не принесут, а вполне могут навредить, вошел в спальню, аккуратно выпутал его из обнимающих рук, ловко запрокинул голову своему подопечному и влил успокоительное и снотворное одним махом. Уж это он наловчился делать виртуозно за годы работы в Мунго.

— Барышни, — Патрик протянул склянки с успокоительным зельем Андромеде и Нарциссе, которые те приняли и употребили тут же. — Разве можно так надрываться самим и тем более так напрягать моего подопечного?

— Новости, которые мы рассказали, не терпели отлагательства, — Нарцисса промокнула глаза платочком и насморочно вздохнула, успокаиваясь.

— Я понимаю, но меру же нужно знать, — кивнул Патрик.

— Мы пойдем, — Андромеда подхватила Нарциссу под руку, и они пошли обратно в Семейную гостиную. Им нужно было поговорить с глазу на глаз и решить кое-какие недопонимания между собой.

Разговор сестер Блэк, пусть одна из них и была леди Малфой, а вторая — миссис Тонкс, прошел без серьезных разрушений. Подумаешь, немного подпалили шторы на всех семи окнах, разнесли вдребезги чайный уголок в Семейной гостиной и совсем чуть-чуть взорвали камин. Ну, еще немного вздыбился паркет и отошли обои от стен, зато хрустальная люстра семнадцатого века почти не пострадала!

Запыхавшись, они сидели на чудом уцелевшем диванчике бок о бок и тяжело дышали, обмахиваясь спешно наколдованными веерами. Прически у обеих дам растрепались, подолы кое-где оказались подпаленными, а пальцы мелко подрагивали от напряжения. Блэкам по крови было нетрудно кидаться друг в друга заклятиями, а вот сдерживаться, чтобы пар спустить, а непоправимых увечий не нанести, сложновато. А по залу уже сновал, прибираясь, новый домовик. Блэкхаус, напитавшись знакомой вкусной магией, разбудил еще одного помощника. Перед сестрами возник Кричер, установил новый столик и принес запотевший кувшин с освежающим лимонадом и бокалы. Нарцисса разлила напиток и подала один бокал сестре.

— И как тебе быть замужем за этим придурком Малфоем? — Андромеда напилась лимонада и со стоном откинулась на спинку дивана.

— Козел он, конечно, но сына любит, — пожала точёными плечиками Нарцисса, расслабляясь рядом с сестрой, и тоже спросила: — А ты как со своим Тонксом?

— Ничем от твоего не отличается, тоже парнокопытное, — Андромеда сдула непослушный локон со лба, — зато дочь у нас метаморф.

— Надо же, как повезло! — наигранно удивилась Нарцисса. Не станет же она признаваться, что никогда не теряла их из виду и знала о талантах племянницы.

— Повезло, — кивнула Андромеда.

Они помолчали каждая о своем, потому что не в их теперешних отношениях слишком откровенничать, и Нарцисса предложила:

— Давай попробуем наладить отношения хотя бы ради Си… Брока и Регулуса. Блэков и так почти не осталось…

— Согласна, — тряхнула кудрями Андромеда, — мир? — И протянула Нарциссе руку с оттопыренным мизинчиком.

— Как в детстве? — у Нарциссы перехватило горло от нахлынувших воспоминаний о чудесном времени, и она зацепилась своим мизинчиком за палец сестры.

— Да, — шепнула Андромеда и качнула соединёнными руками. И пусть это был не совсем мир, но хотя бы перемирие. Для полного мира не хватало Беллатрисы.

* * *

— Так зачем ты меня искал? — спросил Брок, когда они с Локи оказались в библиотеке Блэкхолла.

Он подхватил Гарри на руки и понес в его спальню, нечего ему мыкаться по диванам, как неприкаянному. Локи, так и не выпустив книгу из рук, следовал за ним.

— Вообще, я хотел показать тебе книгу про твой маяк, но теперь…

— Что теперь? — Брок уложил крепко спящего крестника в постель, разул и укрыл одеялом.

— Хочу понять причину удачливости твоего крестника.

— В смысле? — не понял Брок.

— В том смысле, что у Гарри получается то, что по идее не должно получаться. Вернее, не так. У него одного получается то, что должно получаться у десятка или сотни человек.

Брок понял, что имел в виду Локи. Поттер в одиночку и походя делал то, на что большинство обычных людей были неспособны в принципе. Когда Брок смотрел фильм про Гарри Поттера с крестниками, то Дейм в шутку сказал, что Поттер — это волшебный аналог Обеликса. Только тот в детстве случайно упал в котёл с волшебным зельем силы, а Поттера искупали в «Феликс Фелицис», настолько везучим тот был.

— Такое везение чем-то грозит Гарри? — спросил Брок, когда они с Локи устроились в столовой за поздним ужином.

— Не думаю, — качнул головой Локи, — я никогда не слышал, чтобы такой дар как-то негативно влиял на своего носителя, просто за Гарри нужен больший присмотр, чтобы суметь вовремя помочь, если он вдруг даст сбой.

— Кстати, — вспомнил Брок о существовании еще одного помощника в нелегком деле присмотра за активным крестником, — Снейп просил позволения видеть Гарри иногда. Он поклялся его матери присматривать за ним.

— Прекрасно, — улыбнулся Локи, — еще один нянь совсем не помешает.

* * *

В Европе Дамблдора не любили, причем чем восточнее, тем сильнее, а уж в Союзе его вообще презирали и прибили бы по-тихому, подвернись удобный случай. Из-за этого ему было сложно найти специалиста, который согласился бы его проконсультировать насчет его все сильнее чернеющей руки. Но кроме Европы, слава Мерлину, существовали и другие места. Одно из них находилось в Буэнос-Айресе, вернее, совсем неподалеку от него. Альбус активировал портключ, который у него хранился уже очень много лет, и перенесся в маленькую комнатку в глубоком подвале на другой стороне света.

— И кто тут у нас? — дверь открыл высокий мужчина в годах. — А, сам Дамблдор собственной светлейшей персоной.

— И тебе не хворать, Ханс, — поприветствовал хозяина дома Альбус, хотя с большим удовольствием влепил бы ему Авадой, но…

В Аргентине все эти преступники, а Ханс Грубер был далеко не единственным, кто сбежал сюда после поражения Грин-де-Вальда, считались законопослушными гражданами.

— Зачем пожаловал? — Ханс махнул рукой, предлагая следовать за собой, и повел Альбуса наверх.

— За помощью, — не стал юлить Дамблдор.

— Я дорого беру, — хмыкнул Ханс, открывая двери в кабинет и предлагая гостю занять кресло для посетителей.

— Ничего, я оплачу, если ты мне поможешь, — буркнул Дамблдор, пряча руку в складках мантии.

— И что у тебя? Проклятые драгоценности или работа с выездом в закрывшийся дом?

— Это, — ответил Дамблдор и протянул руку к Хансу.

— Не шевелись! — Грубер резво поднялся и вытащил из ближайшего шкафа пластину обсидиана, уложив ее на стол. — Вот сюда ложь. Не хватало, чтобы эта гадость по дому расползлась!

— Она заразная? — ужаснулся Альбус.

— Откуда я знаю? Но рисковать точно не хочу. Где ты вообще умудрился подцепить эту гадость?

Ханс наклонился над столом, зависнув точно над рукой, взял специальную лупу, сквозь которую были видны магические потоки, и начал рассматривать темные пятна на старческой коже.

— Боль?

— Постепенно нарастает.

— Как давно?

— Примерно двенадцать часов, — ответил Дамблдор.

— Где ты умудрился подцепить эту гадость?!

А «гадость» была знатная. Это не просто чернела кожа, это выгорали магические протоки, и чем глубже будет проникать проклятие, тем большую боль будет испытывать проклятый. Ювелирная работа чьего-то темного гения.

— Я попробую помочь, но не обещаю, что получится, — Ханс неприятно оскалился. Даже если он не поможет Дамблдору, то, может, выйдет понять структуру проклятия, а там…

Глава 31

Мистер Бартоломью Спенсер не любил посещать Министерство Магии. Ему претила показуха, бесцельное шатание «работников» и имитация бурной деятельности, производимая ими. Будь его воля, он половину бы разогнал, вторую половину наказал и заставил бы работать, но увы. Хотя сегодня он планировал немного утолить свою «кровожадность» и пощипать министерских лентяев за жирные бока, которые они отъели на бесконтрольном использовании галлеонов от недобровольных благотворителей.

Кабинет министра, вернее, даже не сам кабинет, а всего лишь приемная, поражала своей роскошью. Мебель из ценных пород дерева, камин, облицованный каррарским мрамором, витраж с батальной сценой вместо обычного окна, а ведь еще несколько лет назад всего этого роскошества здесь и близко не было! Что же было в святая святых?

Секретарь с надменным лицом кивнул на его приветствие и указал на стул, предлагая подождать, но мистер Спенсер не собирался сидеть и ожидать позволения войти, словно он проситель, поэтому, властно отодвинув тщедушного секретаря в сторону, открыл дверь и вошел в кабинет, где сам министр изволил в этот момент завтракать. Мистер Спенсер мельком осмотрел кабинет, отметив ужасное количество позолоты, лепнины, парчи, бархата и прочих излишеств, и сел в кресло напротив министра Фаджа, который спешно дожевывал свой завтрак.

— Мистер Фадж! — Следом за мистером Спенсером влетел секретарь и принялся извиняться: — Простите, но этот джентльмен прошел совершенно наглым образом. Я уже вызвал охрану, они будут с минуты на минуту.

— Я адвокат семьи Блэк, — представился мистер Спенсер, назвал свое полное имя и регалии, заставив секретаря замолчать, а министра подавиться, он не узнал его. — И я пришел поговорить с вами о дальнейшем финансировании…

— Можете передать лорду Блэку, — Фадж прокашлялся и взял себя в руки, — что министерство не нуждается в его подачках.

Фадж, после доклада Скримджера о том, что на этом Блэке, где сядешь, там и умрёшь, решил отказаться даже от мысли брать у него деньги, ничего, переживут и без них.

— Прекрасно, — кивнул мистер Спенсер, — только, видите ли, в чем дело…

Далее шло перечисление фамилий тех, кто отдал в доверительное управление лорду Блэку финансы, которые тот обязался инвестировать в Министерство, Аврорат, Мунго и Хогвартс. Министр, если бы мог, проклял бы поганого крючкотвора тут же, но ему оставалось только сидеть и слушать. Самые крупные благотворители выходили из-под министерского контроля! И ведь даже прижать их было нечем, они ведь не отказывали в деньгах, а просто перераспределили поток.

— И чего же желает мистер Блэк? — спросил Фадж, вытирая салфеткой губы.

— Лорд Блэк, — поправил его мистер Спенсер, — желает получать ежемесячный отчет о том, на что были потрачены деньги, которые он согласен инвестировать в указанные ведомства.

— Инвестиции ведь предполагают, что с них будет какая-то прибыль, — проблеял Фадж, который никак не мог понять, что мог на самом деле хотеть непредсказуемый лорд Блэк.

— Именно, — кивнул мистер Спенсер, — но мой клиент прекрасно понимает, что никаких реальных доходов он получить не сможет, поэтому согласен на то, чтобы иметь право голоса в принятии важных решений.

— Но ведь палата лордов… — начал было министр.

— Моего клиента мало интересуют политические дрязги, пока…

Фадж сопротивлялся как мог, но лишиться в одночасье такого объема финансирования позволить себе не мог, поэтому и подписал документ, по которому «инвестор» в лице лорда Блэка имел приоритетное право голоса в любых вопросах, касающихся использования средств. Будь прокляты все адвокаты скопом и мистер Спенсер в отдельности за те неприятные минуты, что уже пережил министр и которые ему только предстоит пережить, когда станет известно заинтересованным лицам, на что он согласился. И если Дамблдору он еще мог как-то объяснить всю безвыходность ситуации, в которую они попали, то как быть с Мунго и Торнтоном? Откуда было знать Фаджу, что Торнтон и Сметвик горячо поддержали инициативу лорда Блэка задолго до того, как мистер Спенсер озвучил ее для министра.

Мистер Спенсер покидал министерство в прекрасном расположении духа. Он понимал, что лорд Блэк смог, пусть немного, но сдвинуть неповоротливую бюрократическую машину в направлении к улучшениям. Хоть и произойдет это не одномоментно, но изменения должны начаться.

* * *

Пребывать в дикой ярости, но при этом быть окрыленным надеждой Снейпу еще в жизни не приходилось. Столь противоречивые эмоции для хладнокровного и всегда собранного мага были в новинку, но он был им рад. Мало того, к этим двум превалирующим эмоциям примешивался еще целый спектр переживаний попроще. Когда он вернулся из Выручай-комнаты к себе и смог в тишине и покое вспомнить и проанализировать всё, что с ним там происходило, то у него возникло желание выдать себе розог, потому что его порывистость стоила сегодня слишком дорого. Ну и что, что Блэк своим появлением выбил его из колеи. Это же не повод вести себя как дурной малолетка. Да его с богом познакомили! А дошло это до сознания только сейчас.

Снейп метался по своим комнатам, не зная, куда можно деть ту энергию злости, а потом он вспомнил еще кое-что и тут же заголил руку, всматриваясь в ненавистное клеймо.

— Говоришь, что просто нужно потянуть за хвост?

Он сел за рабочий стол, удобно устроил левую руку, добавил света, чтобы всё хорошо видеть, и принялся ощупывать татуировку. Она на ощупь напоминала плесень, и Снейп знал это уже давно. Он даже на ночь бинтовал предплечье, чтобы не касаться тела этой мерзостью, от которой выворачивало душу.

— Говоришь, что на ощупь это как воспоминания?

Снейп вспомнил объяснения Локи и замер. Он ведь понятия не имел, каковы воспоминания на ощупь. Он встал и вытащил думосбор из шкафа. Конечно, этому экземпляру было далеко до того, которым пользовался Дамблдор, но для его целей он прекрасно подойдет. Снейп вытянул нить воспоминания о сегодняшнем вечере и опустил его в чашу, а потом попытался подцепить его пальцами, но… Это странно, но он почти не ощущал его, казалось, что он пытался ухватить пальцами туман. Промучившись около получаса и не получив никаких результатов, Снейп решил пересмотреть воспоминание. Может, в нем найдутся ответы?

Чем хороши воспоминания? Да тем, что пересматривать во всех подробностях их можно бессчетное количество раз. Вот и Снейп наблюдал за всем происходящим с разных ракурсов и под разными углами до тех пор, пока до него со всей ясностью не дошел один очень простой факт: Блэк ни разу даже не дернулся для того, чтобы достать волшебную палочку. Снейп этого призрачного Блэка только что не обнюхивал, но так и не заметил крепления для концентратора. А как он Акцио колдовал?! Просто поднял руку и сказал заклинание, в полной уверенности, что, если оно и сработает, то и без палочки. Это что получается: Блэк не нуждается в «костыле», поэтому и смог так быстро научиться вытаскивать змею с клейма.

Вынырнув из воспоминаний, Северус задумался. Он, конечно, и сам мог колдовать без палочки, но совсем немного и только самые простейшие чары. Вытянуть из головы воспоминание без помощницы он точно бы не смог. Посему видел для себя два пути. Первый: путем долгих и не факт, что результативных тренировок попробовать достичь того уровня, при котором смог бы брать воспоминания пальцами, именно этот навык стоило развивать. И второй: пойти на поклон к Блэку и просить избавить от ненавистного клейма. Причем один вариант не исключал другой. Но быть должным еще одному могущественному магу категорически не хотелось, поэтому Снейп решил оставить второй вариант на крайний случай.

* * *

Гермиона была в шоке после того, как ее расколдовали. У нее было дурацкое ощущение, что все вокруг считали, что с пострадавшими ничего страшного не случилось. Подумаешь, попали под взгляд реликтовой змеи! Да и змеи ли? Уизли никто не верил, когда он рассказывал про Тайную комнату и василиска, а других свидетелей нет. И вообще, их же вылечили, и она за это должна быть благодарной всем и не задавать лишних вопросов. А Гермиона так не умела. Что значит «не задавать вопросов»? Почему она не имела права знать о том, что с ней произошло? Почему ее родителям не сообщили о случившемся с их дочерью? Да никому из родителей не сообщили!

И Рон ее огорчал все больше и больше. Он, оставшись без Гарри, слетел с нарезки. Его история о том, как они с Гарри ходили в Тайную комнату, с каждым разом обрастала все большим количеством подробностей. И если сначала его история была более-менее похожа на правду, то чем дальше, тем больше он выпячивал свою роль, а Поттер, по его словам, плелся где-то в хвосте, прячась за широкую спину Уизли. И что удивительно, но про крестного Гарри, который их на самом деле вытащил из этой передряги, Рон скромно умалчивал.

Узнав это всё по рассказам однокурсниц, она решила, что лучше всего будет написать Гарри. Рассказать, что ее вылечили, узнать, как у него дела, может даже попросить о встрече. Гермиона жутко скучала по нему и хотела увидеть. Она, оказавшись в непростой ситуации, вдруг осознала, что учеба, книги, образование — конечно, важные вещи, но люди важнее во сто крат, тем более друзья.

Письмо получилось длинным и сумбурным, и оно прекрасно отражало душевное состояние Гермионы. Гарри доставили его домовики Блэкхолла к завтраку.

— Кто пишет? — поинтересовался у него Брок.

— Подруга. Гермиона, — ответил обрадованный Гарри. Он и не знал, что всех уже расколдовали. Как-то он немного выпал из жизни, обследуя с мальчишками окрестности Фалмута. — Я бы хотел с ней увидеться, можно?

— Спрашиваешь, — хмыкнул Брок, — конечно, можно. Скажи только, где и когда?

— Я бы хотел увидеться с ней не в школе, там не дадут нормально поговорить. А можно пригласить ее в Блэкхаус?

Брок посмотрел на крестника, заметил неуверенность на его лице и кивнул.

— Конечно, Гарри, Блэкхаус — твой дом, и ты можешь приглашать туда гостей. Но я надеюсь, что вы не собираетесь, как старики, целый день пить чай и сидеть в доме. Вы вполне можете пойти погулять в город, сходить в кафе, в парк, да куда угодно.

Гарри замялся и отрицательно мотнул лохматой головой.

— Мы лучше дома.

Решив, что крестник просто стесняется выходить куда-то с девочкой, Брок не стал спорить, тем более что ему пришла в голову идея довершить начатое недавно именно сегодня.

— Так, когда ты хотел ее позвать?

— В субботу или воскресенье, только выпустят ли ее из школы…

— Ну, это я беру на себя, так что не переживай, а сейчас собирайся, нам нужно по делам.

— Куда-то уходите? — Локи вошел в столовую и сел на свое место, а домовики засуетились, поднося для своего кумира его любимые блюда.

— Все собираемся, — Брок героически сдерживал смех, наблюдая за домовиками, которые вереницей несли посуду для завтрака и еду. — Мы сегодня идем в Лондон. Нужно привести себя в порядок и наконец-то купить одежду.

— В порядок? — удивился Локи, не совсем понимая, что Брок имеет в виду.

— Посмотри на себя, меня и Гарри, — усмехнулся Брок, но Локи, оглядев Поттера и Блэка, так ничего и не понял. — Нам всем нужно постричься. Гарри зарос, как йети, моя стрижка потеряла форму, а о тебе я вообще молчу.

Локи откинул волосы за спину и непонимающе уставился на Брока и фыркающего в тарелку Гарри.

— Думаешь, нужно состричь волосы? — Локи наколдовал зеркало на длинной ручке, набросил иллюзию короткой стрижки и рассматривал себя, крутя головой.

— Хоть кончики подрезать, — в открытую хохотал Гарри, слышавший такое выражение однажды от Лаванды Браун, и в этой ситуации оно показалось ему ужасно смешным.

— Бог с вами, — согласно махнул рукой Локи, но тут уже не выдержал Брок, разражаясь хохотом.

Глава 32

Дамблдор страдал, впрочем, это было обычным для него состоянием в последнее время. Только если раньше он страдал морально, то теперь к душевным страданиям присоединились и телесные: рука чернела все сильнее и болела все интенсивнее, а обезболивающие зелья совершенно не помогали. Грубер тоже доставлял отдельных страданий Альбусу. Скажите на милость, почему он, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, светлый маг, кавалер и чародей, в свои немного за сто выглядел глубоким стариком, убеленным сединами, а подлец Грубер, который был едва ли младше, казался молодцеватым мужчиной едва за сорок? Разве это справедливо?! Ведь Альбус всегда считал себя светлым паладином, который борется за все хорошее против всего плохого, которому должна помогать сама магия, поддерживая его тело и дух, но нет!

— Опять в облаках витаешь, — вырвал его из размышлений вошедший в дом Грубер, тряхнул светлой шевелюрой и усмехнулся, заметив, как дернулся Дамблдор. Ничего, ему полезно. Как признать право темных на жизнь, так нет — вырожденцы, опасные твари, запрещать и не пущать! А как приспичило, так тут же забыл и о вражде, и о темном окрасе магии, и прибежал за помощью, лицемерная скотина.

— Есть новости, ма… Ханс? — За «мальчика моего» Альбусу прилетела в первый же день такая матерная отповедь от охуевшего от такой незамутненной наглости Грубера, что до сих пор в ушах звенело.

— Есть, — кивнул Грубер, — можешь собираться и уезжать, я тебе ничем помочь не могу.

Нет, это, конечно, было правдой, но только отчасти. Помочь было можно, просто у Дамблдора не могло быть столько денег по определению, а бесплатно Ханс не работал принципиально. Да и на кровавый ритуал с жертвоприношением Альбус вряд ли согласится. Хотя…

— Никакой надежды? — спросил Дамблдор, и Грубер решил проверить белого мага на, так сказать, вшивость. Откажется — ну и Один с ним, а согласится — так это какой шикарный компромат окажется в его руках.

— Есть вариант, но…

— Ты расскажи, а я сам решу, — Альбус был готов почти на всё, лишь бы избавиться от проклятия.

— Ритуальное жертвоприношение волшебницы и волшебника, которые умрут вместо тебя, подарив тебе жизнь, — Ханс внимательно наблюдал за сменой эмоций на лице Дамблдора, — и стоить тебе это будет двести пятьдесят тысяч галлеонов.

Самое интересное, что Дамблдор даже не поморщился на предложении убить двух людей, и не просто убить, а ритуально принести в жертву, чтобы жить дальше самому, а вот при озвучивании цены весь скривился. Видимо, жаба, которая душила его в этот момент, была призовых размеров.

— Сколько у меня есть времени? — спросил Дамблдор, лихорадочно размышляя о том, где можно достать такую сумму денег, а главное, быстро и, желательно, чтобы потом можно было не возвращать долг.

— Три недели, — ответил Ханс. — Но учти, я работаю при полной предоплате. Нет денег — можешь даже не пытаться побеспокоить меня.

Дамблдор кивнул и пошел собираться, чтобы покинуть сей негостеприимный дом. Ему предстояло вернуться в Британию и решить парочку безотлагательных вопросов.

* * *

С раннего утра Гарри бегал по Блэкхаусу, как заведённый, а следом за ним бегал Олли, который моментально привязался к Поттеру, стоило тому появиться на Гриммо. Гарри, никогда до этого момента не имевший опыта общения с такими маленькими детьми, внезапно проникся и не то чтобы не отгонял Олли от себя, наоборот, всё время придумывал какие-то игры, отвечал на бесчисленные вопросы, как умел, и проводил с ним очень много времени. В пятницу, когда они вернулись на эту сторону все втроём (Локи категорически не захотел оставаться в Блэкхолле один), Олли, которому мама перед сном читала сказки про Гарри Поттера, узнал, что может увидеть героя, так переполошился, что едва кубарем по лестнице не скатился. Благо, что Поттер, как самый настоящий герой, поймал мальчишку у самого пола. С этого момента Гарри обзавёлся маленьким, шустрым и прилипчивым хвостиком.

— Я собираюсь в Хогвартс, — Брок вошел в гостиную, где на шкуре у камина лежали мальчишки и рассматривали картинки в книжке. — Ты со мной или подождешь свою подругу здесь?

— С тобой, — решил Поттер, встал, поправил перед зеркалом волосы и улыбнулся своему отражению. Там вместо лохматого мальчишки отражался симпатичный подросток со стильной стрижкой, точно как у крестного, и модными очками без оправы. Мантиями решили пренебречь, эпатируя публику костюмами военного кроя.

— Я тозе с тобой, — Олли посмотрел на Гарри, на дядю Брока и, взлохматив светлые волосенки, одернул рубашку и важно кивнул, сказав: — Я готов.

— Олли, тебе пора кушать, — мисс Линсдей вошла в гостиную, услышав звонкий голосок своего непоседы. — Здравствуйте, лорд Блэк, мистер Поттер.

— Следусий лаз с вами пойду, — сказал Олли и побежал к маме, вовремя кушать и слушать маму очень важно, ему так Гарри сказал!

— Хорошо, — подмигнул ему Брок и кивнул мисс Линдсей, отпуская её.

Ванесса нарадоваться не могла на новое место работы. Если честно, то она переживала, что её новый работодатель примется приставать, как это уже не раз бывало, и из-за чего ей снова и снова приходилось искать работу. Многие считали незамужнюю да с ребенком легкой добычей. Но лорд Блэк хоть и выглядел опасным и жестким, но проявлял к ней только рабочее отношение в офисе и почти семейное в доме на Гриммо. Да и Олли не приходилось сидеть в комнате. Днем он был в садике, причем не в абы каком, а в специальном для маленьких волшебников, она бы никогда не смогла позволить себе такой, но все расходы взял на себя лорд Блэк. А вечерами её сынок носился по всему дому, оглашая его стены заливистым смехом, разговаривал с портретами, которые, на удивление, не чурались мальчишки, а иногда подглядывал за новым жителем и его помощником Патриком. Те еще не спускались вниз, поэтому Ванесса не была с ними знакома, лишь знала о том, что они есть.

Хогвартс встретил Брока и Гарри странно. Учащиеся разместились во дворе школы и на берегу Черного озера, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило внутри, а из открытых окон слышались громкие женские голоса.

— Что там происходит? — удивился Брок.

— Сейчас узнаем, — ответил Гарри, заметив бегущую к нему Гермиону. Она влетела в его руки, повисла на нем, смеясь от радости.

— Гарри! Как я рада тебя видеть! Как я соскучилась! Как ты вырос!

— А уж как я рад, — Гарри обнял её, подставляя щеку для поцелуя. — Когда пришло твое письмо, крестный мне сразу пообещал сходить в Хогвартс. Познакомься, мой крестный…

Гарри замялся, не зная, как правильно представить — Броком или лордом Блэком.

— Брок, — он кивнул девочке.

— Гермиона, — в ответ представилась она.

— Герми, мы пришли пригласить тебя в гости на выходные, пойдешь?

— Нужно отпроситься у профессора Макгонагалл, — неуверенно начала Гермиона, — но вряд ли у нее сейчас найдется время для нас.

В этот момент из окон учительской, под которыми они стояли, послышался возмущенный вопль Минервы Макгонагалл:

— Вы не смеете!

И чей-то тихий, но властный голос отвечал:

— Смеем.

— Гермиона, — прервал Брок разговор крестника и его подруги, — а что здесь происходит?

— Говорят, что прибыл какой-то «Дамский комитет» и они устраивают разнос всем с самого утра.

Леди Малфой время даром не теряла, стоило ей узнать, что дамскому комитету быть, как она тут же собрала всех, кто мог быть в этом заинтересован. Причем пригласила не только своих подруг, но и всех дам, имеющих вес в обществе. Пришли, естественно, далеко не все приглашенные, но и тех, кто явился, вполне хватало. Одна Амелия Боунс чего стоила! Собирались они в приватном кабинете известного ресторана, куда приличной женщине не зазорно прийти без сопровождения.

— Итак, дамы, зачем нас всех собрали?

Мисс Боунс заняла кресло, стоящее напротив всех остальных гостей, и, посмотрев на Нарциссу, кивнула ей, предлагая начать разговор по существу.

— Есть предложение создать Дамский комитет, который будет курировать в первую очередь Хогвартс и, если останутся силы и появится желание, то и Мунго.

— Когда я училась в Хогвартсе, — качнула чучелом стервятника на шляпке леди Лонгботтом, — такой комитет существовал, мне нравится идея восстановить его.

— Вот вы и возглавите, если, конечно, согласитесь, — предложила Нарцисса. Она так надеялась, что леди почтит их своим присутствием, а уж сделать её главой она и мечтать не смела. Против железной Августы даже Дамблдор побоится выступать.

Если быть откровенной, то принимать приглашение леди Малфой Августа не хотела. Ей претило связываться с сестрой безумной Беллы, но любопытство всегда было ее слабостью, поэтому она не удержалась и пришла. И теперь ни грамма не жалела об этом. Попечительский совет, в котором она состояла, давно изжил себя, оставшись лишь на бумаге. Дамблдору было плевать на решения совета, а вот Дамский комитет мог оказаться дельной идеей.

Приняв решение о создании Дамского комитета, леди не стали тянуть с объявлением о нем, а спустя пару дней внушительным составом явились в Хогвартс. Ученики, завидев процессию, возглавляемую внушающей трепет леди Лонгботтом, поспешили скрыться с глаз. Новость о том, что почти полтора десятка дам навестили школу, разошлась со скоростью пожара, а уж когда послышались крики профессора МакГонагалл из учительской, то даже самые храбрые поспешили ретироваться на улицу.

Казалось бы — суббота, долгожданный отдых, спокойствие и благолепие. Минерва в этот день даже думать не желала о работе. Могла же она позволить себе один выходной за очень долгое время?! Но случилось кое-что совершенно непредвиденное. Откуда взялся Дамский комитет? Кем санкционирована его деятельность? Какие у них полномочия? Ничего из этого Минерве известно не было, но присутствие мисс Боунс и леди Лонгботтом лучше всяких слов говорило о том, что с бумагами там точно всё в порядке.

— Что вы хотели? — Минерва выпрямилась и смело встретила изучающие взгляды.

— Минерва, — леди Лонгботтом на правах старой подруги хотела мягче преподнести новость, но МакГонагалл, едва услышав о Дамском комитете, словно взбеленилась. Принялась кричать о том, что это пережитки прошлого, что она не позволит вмешиваться кому попало в дела школы, что женам Пожирателей не место среди детей. Короче, устроила форменную истерику. — Минерва, у нас есть все права, это раз. А во-вторых, мы все матери, неужели ты думаешь, что мы сможем сделать хоть что-то во вред детям?

— Вы не смеете…

— Смеем, — отрезала Амелия и спросила: — а где директор?

— Директор покинул школу пять дней назад по личным обстоятельствам, — Снейп, вошедший в учительскую, с удовольствием сдал Альбуса. Ему в последнее время везло вмешиваться в разговоры в самое неподходящее время с самой неподходящей информацией. И если быть откровенным, ему это жутко нравилось.

— Покинул? — переспросила мисс Боунс. — Никого не предупредив?

— Он предупредил меня, — МакГонагалл выпрямилась во весь рост и с превосходством оглядела этот, с позволения сказать, Дамский комитет.

— Ни отдел образования, ни министр не в курсе, — отчеканила Амелия. — Альбус не просто директор, он, ко всему прочему, верховный чародей, председатель МКМ. Он был обязан предупредить о своей отлучке.

— Дамы, — Блэк, по мнению Снейпа, появился невероятно вовремя, предотвратив вселенский скандал, что мог случиться между Минервой и Амелией. Хитрые слизеринки в лице леди Малфой, миссис Паркинсон и прочих чинно стояли в сторонке. — Я хотел предупредить, что забираю мисс Грейнджер к нам с Гарри в гости до вечера воскресенья.

— Но… — начала Минерва, но была перебита дамами, которые, улыбаясь новому лорду Блэку, дружно согласились отпустить девочку.

— Кстати, Снейп, ты тоже приглашен, — сказал Брок, помня о просьбе Севера, и ретировался.

Глава 33

Стоило крестному отойти от Гарри и скрыться за дверями школы, как вокруг тут же образовался плотный круг из любопытствующих. Все галдели, о чем-то спрашивали, что-то требовали, только в жутком шуме было ничего не разобрать. Гарри задвинул Гермиону за свою спину и вытащил палочку, потому что некотФорые наступали слишком агрессивно. Он до этого уже успел привыкнуть к тишине и спокойствию дома на Гриммо, к нормальным отношениям с мальчишками Фалмута, что теперь алчущие новостей студенты Хогвартса откровенно пугали.

— Пропустите! — с громкими криками, прокладывая себе путь локтями, к Поттеру спешил Рон Уизли, который слишком поздно заметил его прибытие и теперь не мог пробраться к нему. — Мне нужно к Гарри! Пустите!

Гарри тем временем отступал к школьным дверям, подталкивая Гермиону, чтобы ее не затоптали. Такого ажиотажа никогда не было, даже при его поступлении, и это вызывало справедливые опасения.

— Поттер! — Драко выступил вперед, и внезапно стало тише, наверное, до всех дошло, что с таким гвалтом разговора не получится. — Расскажи нам, будь так добр, о вашей с Уизли неравной битве с василиском.

— С каким василиском? — удивленно переспросил Поттер.

— С тем самым, что живет, вернее, уже жил в Тайной Комнате Слизерина, — усмехнулся Малфой.

Признаваться в собственной глупости Поттер не собирался, да и не видел он того василиска, чтобы утверждать, что он вообще существует или существовал.

— Вы тут все ебанулись? — Гарри, как смог, скопировал усмешку крестного.

— Ну, Уизли уже не первую неделю нам рассказывает о своих ратных подвигах на поприще борьбы с чудовищами, — Драко кивнул в сторону Рона, который только-только смог протиснуться к Поттеру.

— Ебанулись, — утверждающе кивнул Гарри и сжал ладошку Гермионы, когда она хотела влезть в разговор. — Мы с Роном нашли проход в заброшенное подземелье, куда ушла Джинни, и решили вытащить ее. С нами пошел профессор Локхарт. А потом появился мой крестный, усыпил Рона и Локхарта, нашел Джинни и доставил нас всех в больничное крыло, ну, кроме Локхарта. Никаких василисков я и в глаза не видел.

— Гарри! — Уизли был оскорблен в лучших чувствах. Он был уверен, что Поттер поддержит его рассказ. А насочинять он успел достаточно. Не со зла, конечно, просто ему хотелось славы, а получить ее и внимание всех студентов он иначе не мог. Да, приукрасил, да, добавил несуществующих деталей, да, он даже в библиотеку ходил, чтобы правдоподобно описать василиска! А Поттер поступил совсем не по-дружески! Мог бы хотя бы просто кивнуть, больше от него и не требовалось.

— Что, Гарри? Да, мы думали, что там должен был быть василиск. И да, мы думали, что это подземелье Слизерина, потому что открывалось оно парселтангом. Но никаких доказательств, что это всё правда, нет, а придумывать я ничего не хочу и не буду. Мне и имеющейся славы вот досюда, — Гарри чиркнул ногтем большого пальца себе по шее.

— А учеников кто окаменил? — спросила Паркинсон.

— Мне почем знать? У колдомедиков спросите, которые их расколдовывали. Или у пострадавших, — Гарри некультурно ткнул пальцем в Пенелопу Кристалл, которая стушевалась от внезапного внимания, буркнула, что вообще ничего не помнит, и ретировалась.

— Что за митинг? — Брок вышел из дверей и положил ладони на плечи крестника.

— Требуют предоставить им тушу василиска и подробный отчет о его убиении, — сказала Гермиона.

— Ебанулись? — Брок усмехнулся, обвел тяжелым взглядом притихших студиозусов и, подтолкнув Гарри и Гермиону к воротам школы, повел их на выход. Разговаривать и что-то объяснять детям он совершенно не собирался.

— Я не могу вот так идти, — шепнула Гермиона Гарри, — я с собой даже вещей не взяла.

— Забей, — ответил Гарри, — новое закажем.

— А деньги? — возмутилась она.

— Гермиона, — Брок приобнял крестника и его подругу для аппарации и перенес всех в дом на Гриммо, и продолжил: — Уверяю, что эти траты не нанесут непоправимого ущерба для нашего с Гарри бюджета.

Поттер довольно улыбнулся, а Гермиона немного покраснела, но спорить не стала, крестный у Гарри взрослый, вполне может и сам решить, что для него приемлемо, а что нет. Да и не собиралась покупать целый гардероб, а деньги можно будет и позже отдать, чтобы не оставаться должной.

* * *

И в страшном сне Альбусу не могло привидеться, что за время его недолгого отсутствия в Хогвартсе произойдут такие кардинальные перемены. Женщины! Он никогда их не понимал. Эмоциональные, подверженные сиюминутным порывам, нелогичные. Что хорошего могли они сделать для школы, только внесли переполох и сумятицу своим появлением.

— Минерва, что здесь происходит? — Дамблдор вызвал на ковер свою заместительницу, прискорбно позабыв, что во время последнего разговора она в него едва ядом не плевала.

— Это я у тебя должна спросить, Альбус, какого драккла здесь происходит? — зашипела Минерва, с ненавистью глядя на своего упавшего с пьедестала кумира. — Исчезаешь непонятно куда, предупредив лишь коротенькой запиской, а я отдувайся за тебя!

Постоянная и постепенно нарастающая боль сделала Альбуса не таким терпимым, каким он представал перед подчиненными ранее. С того момента, как он подхватил проклятие, даже пение Фоукса не могло успокоить его, поэтому Минерва тут же получила гневную отповедь и приказ разогнать этот курятник, гордо именуемый Дамским комитетом. Но она лишь фыркнула и удалилась. Если Альбусу так уж надо избавиться от дам, то пусть сам это делает, а она умывает руки!

За Минервой закрылась дверь, а Дамблдор вдруг понял, что у него в кабинете сидит универсальное лекарство от всех болезней, осталось только заставить его поплакать над проклятой рукой, и всё! Никаких Груберов с идиотскими предложениями и заоблачными ценами, никаких оборзевших зельеваров с мерзкими понимающими усмешками.

— Фоукс, — Альбус встал, набрал в горсть отборных орехов и пошел к насесту, где спал феникс, вернее, притворялся, что спал, а сам вполглаза наблюдал за своим хозяином. — Иди сюда, мой мальчик.

Дамблдор ворковал, подходя к фениксу, насыпал ему орешков, заменил воду и, решив, что сделал для него всё, что нужно, подсунул почерневшую руку под клюв. Но феникс остался слеп и глух к его проблемам, развернулся на насесте, спрятал голову под крыло и уснул.

— Если ты не поможешь по-хорошему, то я выжму из тебя слезы по-плохому, — погрозил Альбус непокорной птице, но Фоукс лишь встряхнулся, мазнув хвостом Дамблдора по лицу.

— Ах так! — Альбус, почти невменяемый от боли и столь близкой возможности легко избавиться от нее, кинулся к фениксу, схватил в охапку и зажал под мышкой, как обыкновенного петуха. Фоуксу явно не понравилось такое обращение, поэтому он наградил сбрендившего хозяина тремя глубокими царапинами во всё лицо и щипком до крови сильного клюва за мочку уха. Альбус, скрутив непокорную птицу, вывернул ему голову и наклонил над проклятой рукой, но Фоукс, вместо того чтобы смириться и выдавить из себя пару небольших слезинок, вспыхнул, обжигая Альбусу руки и бок, и сгорел, опадая кучкой пепла.

— Скотина непокорная! — плевался Альбус, но всё же аккуратно собирал пепел, перенося его в клетку. — Ничего, вылупишься ты совсем скоро, а вот из клетки выйдешь только за слезы. Мы еще посмотрим, кто кого!

Выходить в люди в том виде, в котором Дамблдор пребывал в этот момент, было нельзя. Кровавые борозды на лице, почти насквозь прокушенная мочка уха, ожог левого бока и левой руки до вспухших волдырей. Обратиться было почти не к кому, кроме Снейпа. Дамблдор набрал дымолетный порох в горсть и кинул его в камин, называя адрес личных комнат декана Слизерина, но ответа не было, хоть Дамблдор и повторил процедуру несколько раз. Откуда же ему было знать, что Снейп, воспользовавшись щедрым предложением Блэка, покинет школу.

Дамблдор, кряхтя и постанывая, добрался до своей спальни и нашел заживляющую мазь, которую тут же нанес, надеясь, что она не испортилась от старости.

* * *

— Кстати, Снейп, ты тоже приглашен.

Получить так просто приглашение от Блэка после того, как сам повел себя далеко не лучшим образом, было странно и неожиданно, но очень приятно. Снейп не собирался отказываться от него ни под каким предлогом, но для того, чтобы освободить себе этот день, для начала нужно было объяснить студентам своего Дома, чем им грозят нарушения.

— Слизерин! — Снейп вышел из дверей школы сразу после того, как Блэк аппарировал с двумя гриффиндорцами. — Через четверть часа общий сбор в факультетской гостиной!

Противоречить Снейпу дураков не нашлось. Слишком свежа была память об экзекуции, устроенной деканом после памятной ночной драки. О-о-о, такого не случалось на памяти студентов ни разу. Да, Снейп время от времени устраивал обыски, но как-то без огонька, а тут! Он перевернул все спальни, начиная от первокурсников и заканчивая старостами. Выгреб подчистую все заначки, что сделали перед выпускным семикурсники: сигареты, спиртное, похабные журнальчики. Ничего не оставил. И, не ограничившись этим, полностью обыскал подземелья, найдя всё то, что хитрые студенты перепрятали после драки, предчувствуя приближающийся пиздец.

— Построиться, — скомандовала Джемма Фарли. — Флинт, помоги.

Слизеринцы послушно собрались, старосты всех пересчитали, чтобы никто случайно не потерялся, и поторопились в подземелья — Снейп жутко не любил, когда опаздывали, и неважно, урок это или просто разговор. Он уже сидел в факультетской гостиной в своем любимом кресле, закинув ногу на ногу.

— Рассаживайтесь, — махнул он рукой на диваны и кресла. Первокурсники так вообще устроились общей кучей на ковре, а остальные рассредоточились по гостиной. Снейп дождался тишины и начал говорить: — У меня возникло неотложное дело, и я должен покинуть школу. Не будет меня, скорее всего, до завтрашнего дня.

Нет, Снейп не собирался напрашиваться в гости еще и на ночь, но вот не воспользоваться моментом он не мог. В кои-то веки можно было выделить время на себя и свои нужды и потребности, и вечер и ночь он собирался провести в борделе.

— И я очень надеюсь, что за время моего отсутствия вы не натворите ничего такого, за что мне придется позже краснеть.

Старшие курсы мужественно сдержали гомерический хохот, потому что Снейп и краснеть в одном предложении рядом стоять не могут по определению. Он, словно почувствовав их веселье, ожег взглядом, моментально успокаивая. Декана слизеринцы уважали, а после обыска и введенных санкций еще и побаивались.

— Я, конечно, мог бы поступить проще — запереть вас в подземельях, и всё, но, увы, сейчас это не представляется возможным. Дамский комитет вполне может устроить инспекцию гостиных и дортуаров. Поэтому вам следует навести порядок, сделать уроки и быть примерными детьми.

Скепсис на лицах предполагаемых «примерных детей» вызвал на лице Снейпа сардоническую усмешку. Он встал, взмахнул полами мантии и обвел взглядом своих студентов:

— А если кто-то из вас не желает вести себя прилично, тот закончит этот год и начнет следующий с отработок. Я думаю, что наши подземелья нуждаются в генеральной уборке. Ясно?

— Ясно, — хором ответили слизеринцы, заранее содрогаясь. С декана станется палочки отобрать и заставить делать всё вручную.

— До завтра, — кивнул Снейп слизеринцам и вышел.

Снейп кивнул и покинул гостиную, а следом и школу. Аппарировав в Лондон, он отправился к Фортескью за тортом, зайдя по пути за вином, ибо негоже являться в гости без подарков.

Глава 34

Снейп бывал ранее в доме на Гриммо, поэтому примерно представлял, что его там ждет, но оказался совершенно не готов увидеть Блэкхаус не запущенным и темным склепом, а прекрасным во всем его мрачном великолепии. Кричер проводил гостя в малую гостиную, принял у него вино и торт и сказал, что он может подождать хозяина здесь. Но первым к нему пришел не Блэк, а влетел в двустворчатые двери Гарри Поттер, за которым гнался какой-то совсем маленький мальчишка.

— Галли, — кричал он, — я се лавно тебя догоню!

Поттер, заметив Снейпа, встал как вкопанный, успел выпалить: «Здрасте, профессор!», как в него со всей силы врезался мелкий мальчонка, да так, что Поттер не удержался на ногах и повалился на Снейпа. Тот, совершенно не ожидающий подобного, рухнул навзничь, крепко приложился головой о подлокотник кресла и ненадолго потерял сознание. Всё случилось так быстро, что Поттер даже не сразу понял, что профессор без сознания, перепугался и начал тормошить его. Снейп с трудом приоткрыл глаза, сглотнул подкатившую к горлу тошноту и хотел уже было привычно рявкнуть на Поттера, как в гостиную вошел Брок.

— Гарри, если бы я знал, что ты хочешь убить собственного профессора, то не позвал бы его в гости. Слишком много свидетелей.

— Я не… — начал было оправдываться Гарри, но заметил, как крестный ему подмигнул, и расслабился.

Олли сидел в стороне, прикрыв ладошкой рот, и испуганными глазами смотрел на взрослых. Брок, наконец-то заметивший его, поднял мальчишку на руки и шепнул, слегка тряхнув его, чтобы отвлечь.

— Это шутка, Гарри случайно его уронил, и дядя сейчас встанет.

— Ты мне не влешь? — Олли внимательно и серьезно, так, как умеют только маленькие дети, посмотрел на дядю Брока.

— Зуб даю, — Брок щелкнул ногтем об зуб, а потом чиркнул большим пальцем себе по шее.

— Ясно, — кивнул Олли и решил повторить за Броком. Он щелкнул ногтем об зуб, а тот возьми и отскочи в сторону, испугав мальчишку до громогласного рева, оглушившего всех.

Снейп мутным взглядом оглядывал творящийся вокруг бедлам и жутко хотел оказаться в родных подземельях. Поттер тряс его, словно яблоньку, Блэк ржал и сквозь смех успокаивал какого-то ребенка, который орал у него на руках, а в дверях стоял тот самый Локи, который бог, а из-за его спины выглядывала перепуганная мисс Грейнджер.

— Тихо! — едва слышно шикнул Снейп, но, как ни странно, это подействовало. Поттер перестал трясти его, сев рядом на пол и утерев лоб от испарины, Блэк прекратил ржать, а мальчишка замолчал, посмотрел на него огромными глазами, ткнул пальчиком и радостно сказал.

— Живой, ты мне не совлал. А зубик мой где? Мне его нужно под подушку положить. Мама сказала, что фея забелет его, а мне даст монетку.

Олли вывернулся из рук Брока и пошел искать зуб, призвав на помощь Вивви, которая тут же нашла искомое, а потом подхватила мальчишку и исчезла вместе с ним.

— Бедлам, — хмыкнул Локи, прошел в гостиную и одним прикосновением залечил огромную шишку на затылке у Снейпа, а потом подал ему руку, помогая подняться.

— Благодарю, — вежливо сказал Снейп, склонив голову.

— На здоровье, — улыбнулся Локи, с удовольствием наблюдая за тем, как Снейп пытается сдержать непростой характер и язвительный язык.

— Так, — Брок с трудом перевел дыхание, — давайте все успокоимся, приведем себя в порядок и пойдем обедать, все разговоры позже.

* * *

Дамский комитет развернул в Хогвартсе такую бурную деятельность, что все, кто имел хоть крупицу разума и каплю инстинкта самосохранения, попрятались от этого урагана. Но не всем так повезло. Некоторых, например, профессора Спраут и мадам Помфри, они успели втянуть в свой упорядоченный хаос и подключить к решению тех проблем, что игнорировались долгие годы. Августа, с самого начала сторонившаяся Нарциссы, прониклась ее энтузиазмом и идеями и ходила теперь с ней под руку, обсуждая предстоящие дела.

— Леди Малфой, а что вы думаете насчёт того, чтобы проверить дортуары и факультетские гостиные?

— Нарцисса, миледи, — попросила она, и Августа кивнула, принимая предложение перейти к обращению по именам.

— Так, что, Нарцисса? — переспросила Августа.

— Думаю, что начать нужно именно с них. Дети должны жить в уюте. Предлагаю начать с гриффиндорской башни.

— Не возражаю.

С первого взгляда казалось, что в гостиной всё в порядке, но только до того момента, как леди Лонгботтом наметанным аврорским глазом не заметила огромное количество бытовых чар, что буквально окутывали гостиную.

— Не отходите от меня, Нарцисса, — попросила она, достала палочку и, обведя ею по кругу, произнесла: — Финита Инкантатем Максима.

Нарцисса, в отличие от Августы, совершенно не ожидала того, что произошло с гостиной после заклинания. Оказалось, что почти всё, кроме пары кресел, нескольких стульев и одного столика в углу, держалось исключительно на заклинаниях. Мебель рассыпалась почти в труху, гобелены, прикрывающие стены, потеряли свой цвет совершенно и обвисли неопрятными лохмотьями, а ковры оказались все в дырах. Из целого остался камин, и тот был выщерблен так, словно около него проводили расстрелы магловским оружием, и картины, которые были в принципе зачарованы от порчи.

— Какой кошмар! — Нарцисса прикрыла губы ладонью. — Бедные дети.

Она, как женщина, как мать, совершенно не представляла себе, насколько халатно нужно относиться к своей работе и к детям, чтобы довести до такого.

— Жалейте Дамблдора, — зло выдохнула Августа, — когда я до него доберусь, ему это понадобится.

В этот несчастливый момент в гостиную вошла Минерва, решившая проконтролировать свою территорию.

— Минерва, — леди Лонгботтом со скрытой яростью встретила ошеломленный взгляд декана Гриффиндора. — Можешь объяснить мне это?

Она обвела рукой разруху.

— Это вы должны объясниться, — МакГонагалл выпрямилась и прямо встретила взгляд Августы.

— Я отменила чары на гостиной, — сказала леди Лонгботтом, — и произошло это. Как это понимать?! Почему дети живут в таких условиях?

— Мне об этом ничего не известно! Ученики сами сломали, сами наложили чары, чтобы не нести ответственность!

— Хочешь сказать, что это за один год дети всё разрушили до такой степени?

— Они, как дикие звери, всё портят и ломают, — Минерва нервно дернула плечом.

— А ты здесь тогда зачем? Мы доверяем тебе своих детей, своих внуков, а ты…

Августа с трудом остановила себя от того, чтобы не устроить взбучку Минерве прямо сейчас. Нет! Она все-таки аврор, пусть и в прошлом. Она будет умнее и для начала поговорит с детьми.

Нарцисса тихонько стояла в сторонке, внимательно наблюдала за противостоянием двух мастодонтов и понимала, что ей до них еще ох как далеко. А еще в очередной раз радовалась, что леди Лонгботтом к ним присоединилась. Она и представить себе не могла, что сама бы разбиралась с профессором МакГонагалл, слишком свежи были школьные воспоминания о несгибаемой Маккошке.

В подземельях Хаффлпаффа мисс Боунс и профессор Спраут чаёвничали. И за рюмочкой чудесного огденского «чая» Помона жаловалась Амелии на то, что финансирование школы идет по остаточному принципу.

— Мебель не менялась уже лет сто, на ней столько Репаро, что я запретила колдовать в гостиной, чтобы чары не слетели. Постельное белье сто раз штопанное, из окон дует. Про теплицы я вообще молчу. Если так подумать, то пол Хогвартса на чарах держится.

— Почему же вы молчали? — ужаснулась Амелия.

— Что значит — молчали?! — Помона возмущенно хлопнула по столу ладонью. — Заявки директору мы писали, а к попечительскому совету Альбус нас не подпускал. Я как-то написала председателю попечительского комитета лет восемь назад о наших трудностях, так потом этим письмом Альбус у меня перед носом тряс, говоря, что мне не стоит пробовать прыгать через его голову.

А в слизеринской гостиной была тишь да благодать. Дети чинно сидели, занимаясь кто своими делами, кто уроками. Девочки вышивали и сплетничали. Квиддичная команда в углу тихо разрабатывала стратегию игры на будущий год, а Флинт делился опытом с новым капитаном. Внушение от Снейпа дошло до всех, а присутствие матерей поблизости добавило послушания. Они ожидали, что и к ним придут с инспекцией, но дамам пока хватало работы в других местах. Толстые ежедневники, что были у каждой, заполнялись с невиданной скоростью, а конца и края проблемам видно не было.

— Чувствую я, — говорила Нарцисса Августе, когда они покидали победительницами гриффиндорскую гостиную, — что видим мы только верхушку айсберга. И боюсь представить, что откроется, когда мы коснемся учебы. У вас нет никого на примете, кто мог бы помочь?

— Что вы имеете в виду? Думаете, нам нужен кто-то еще? — спросила леди Лонгботтом.

— Думаю, что нам нужен кто-то из отдела образования, чтобы министерство не осталось в стороне. Кто-то достаточно умный, но гибкий, — ответила Нарцисса.

— Я подумаю, — величественно качнула леди стервятником на шляпке. — Есть у меня на примете одна особа, только нам нужно заранее обсудить, как каждая из нас видит процесс обучения. Что приемлемо, а что нет. Чтобы был готовый план.

— Полностью с вами согласна, — Нарцисса прикрыла глаза длинными ресницами, пряча расчётливый блеск. Нет, вы не подумайте, что хитрая слизеринка решила тихой сапой ввести изучение тёмной магии, некромантии или, не приведи Мерлин, демонологии в Хогвартсе, но… Было много других направлений, которые ей и не только ей хотелось, чтобы преподавали в школе. Например, домоводство. Если на первых курсах этот предмет представлял бы собой просто умение вести домашнее хозяйство или хотя бы ухаживать за собой и своими вещами, то старшим курсам давали бы знания о ритуалах, которые нужно проводить на своих землях для плодородия, для здоровья животных и прочие полезные вещи. А там и до настоящей ритуальной магии недалеко. А пару раз отворив вену для ритуала, дети, несомненно, заинтересовались бы и кровной магией, которая только в крайних случаях использовалась во зло, а в основном была направлена на семью и защиту. Так потихоньку можно многое было бы вернуть.

* * *

Оставаться до вечера на Гриммо Снейп не планировал, но, как говорится, человек предполагает, а бог, в нашем случае Локи, располагает.

— Брок, — уже в конце обеда он обратился к Блэку, — может, устроим сегодня мужской вечер?

— Что предлагаешь? — спросил Брок.

— Карты, сигары, виски, — перечислил Локи и добавил: — Ну и интересная компания. Север, надеюсь, присоединится к нам, и про кого ты мне рассказывал? Скрижер… Скружер… И доктор, фамилию забыл…

— Скримджер и Сметвик, — хмыкнул Брок. Он, естественно, был не против пригласить мужиков посидеть, так что только кивнул согласно и повернулся к Снейпу. — Север, присоединишься?

— С удовольствием, — кивнул Снейп, совершенно не собиравшийся отказываться от подобного приглашения, а бордель… А что бордель? Посещение этого заведения можно было и отложить. Тем более чувство неудовлетворенности, что его мучило, оказалось совсем другого происхождения. Он думал, что его так весной накрыло, а это оказалось, клятва с него тянула жилы, а теперь, видя Поттера живым и здоровым, его отпустило.

— А мы? — спросил Гарри.

— А вы можете пойти погулять в город, если хотите, — предложил Брок, заметил, что Гарри как-то неуверенно на него посмотрел, и до него дошло, что крестник отказывался от прогулки из-за того, что у него нет денег, а просить ему неудобно. — Пошли.

Брок привел его в кабинет, открыл верхнюю задвижку стола, где лежали фунты, и сказал:

— Бери сколько нужно и сходи с подругой в кафе или еще куда. Я пошлю с вами нового домовика… Как там его?

— Ларри, — подсказал Гарри.

— Точно, Ларри, — кивнул Брок, — который, если что, перенесет вас домой. Да, и не забудь сначала заказать вещи для Гермионы.

Глава 35

Гарри посмотрел на деньги, что лежали в задвижке стола, нервно кивнул и порывисто обнял крестного, шепча слова благодарности. И нет, благодарил он не за деньги, хотя и за них, наверное, тоже. Но больше за то, что Брок словно предугадывал его нужды, что заботился, пусть и в своей грубоватой манере, что не унижал, заставляя выпрашивать. И Гарри был очень счастлив от того, что рядом с ним оказался именно Брок.

— Ну что ты? — Брок обнял его, похлопал по спине и взъерошил волосы. — Ты должен знать, что можешь прийти ко мне с любыми своими проблемами, просьбами, вопросами. Я не самый чуткий на свете человек, поэтому мне лучше всё говорить словами через рот, но я никогда не отвернусь от тебя и твоих нужд.

— Крестный, ты лучший, — Гарри боднул его лбом в грудь и хотел уже было бежать, как Брок со смешком его остановил:

— Деньги возьми, и сходите с подругой в приличное кафе.

— Ой! — Гарри взял несколько купюр и помчался к Гермионе. Им еще нужно было успеть заказать вещи для нее.

Пока Брок разбирался с крестником, Вальбурга решила написать пригласительные вместо него. Кричер привычно устроился за конторкой и писал под диктовку приглашения. Вальбурга была довольна, что успела сделать всё правильно, а то с Брока бы сталось вызвать гостей по камину, а это было недопустимо в приличном обществе. Кричер написал приглашения и отправил их с совами, которых ему пришлось покупать самому, потому что хозяин словно не помнил или, что вполне могло быть, не знал элементарных вещей, принятых в магическом мире. Отправив письма, он пошел на кухню, нужно было обсудить с Вивви меню на вечер, проверить кладовые и принести несколько бутылок виски из винного погреба. Да, и не забыть про сигары!

— Я слышал ваш разговор с Блэком в Выручай-комнате, — сказал Снейп, стоило Броку и Гарри уйти в кабинет, а мисс Грейнджер тоже их покинуть, оставив одних.

— Я знаю, — Локи улыбнулся, с прищуром смотря на колдуна. — Хочешь попросить, чтобы я закончил то, что начал?

— Честно? — Снейп взболтал вино в бокале, понюхал его и пригубил, оценивая прекрасный напиток.

— Желательно, — ответил Локи.

— Я очень хочу избавиться от этого клейма, — Северус похлопал ладонью по предплечью, — но не желаю быть должным. Я просто больше не хочу тайн и недомолвок, надоело. Поэтому и сказал об этом.

— Ясно, — кивнул Локи. Он наблюдал за Снейпом, и ему нравилось то, что он видел. Гордый колдун, талантливый, сильный. Благородный, но порывистый.

— Я пробовал сделать так, как ты объяснял Блэку…

— Но не смог, — продолжил вместо него Локи.

— Не смог, — согласно кивнул Снейп. — Сейчас не смог, но посмотрим, что я отвечу через пару месяцев.

Тренировки в беспалочковой магии были изнуряющими, но дающими более полное ощущение собственно силы. И Снейп был уверен, что через пару месяцев сможет научиться хотя бы немного чувствовать змеиный хвост пальцами.

— Несомненно, — одобрительно кивнул Локи, которому тоже была чужда мысль быть обязанным кому бы то ни было. Только Брок и Гарри не вписывались в эту схему, но они же ему не чужие. Они друзья, которые оказались ближе, чем семья. Единственные люди, перед которыми ему было не стыдно признаться в слабости.

Вечер проходил довольно неплохо. Локи представили родственником Брока, решив не шокировать Сметвика и Скримджера присутствием настоящего древнего бога. Снейп тонко улыбался, довольный тем, что он-то точно знал, кто сидит с ними за одним столом. А Локи расслабился, получая удовольствие и от игры, в которой он даже не пытался смухлевать, положившись на удачу, и от отличного виски, и от душистых сигар, и от людей вокруг.

— А знаете ли вы, господа, что после вмешательства лорда Блэка в дела Мунго нам написала леди Лонгботтом и дала согласие на лечение сына и невестки с помощью ментальных практик? — спросил Сметвик, сбрасывая ненужные карты. — Ей осталось явиться лично и подписать документы.

— Как же так? — нарочито удивился Скримджер. — Это же страшная темная магия!

Его всегда бесило разделение магии на темную и светлую. Уж он-то точно знал, что убить можно и Левиосой при желании. А сколько его авроров осталось без квалифицированной помощи колдомедиков, и вспомнить страшно. Многие, естественно, уезжали за границу и возвращались здоровыми, получая лечение там, но говорить об этом вслух было не принято. Августа тоже пыталась вывезти Фрэнка и Алису, но ее сразу предупредили, что за применение темной магии в их лечении ей придется отвечать. Вот она и отказалась из-за внука.

— Хотел бы я знать, как теперь будет лечиться Дамблдор от проклятия? Согласится ли на страшную темную магию ради своего здоровья? — перетянул на себя внимание Снейп.

— От какого проклятия, любезнейший? — спросил Сметвик, остро глянув на Снейпа.

— А, никто же не знает, — кивнул Северус, который решил, что «болезнь» Дамблдора — это не та информация, которую нельзя разглашать, поэтому продолжил: — Наш светоч подцепил проклятие, которое со стопроцентной вероятностью сведет его в могилу недели через три.

— И откуда вам это известно? — спросил Скримджер, а Брок едва плеваться не начал, но заметил ироничную улыбку Локи и, налив всем виски, сказал:

— Предлагаю выпить на брудершафт и перейти с вашего культурного на обычный человеческий, иначе это будет не в меру долгий рассказ, а я, должен признаться, слишком любопытен и нетерпелив для подобного. Короче, заебали ваши словесные кружева!

Предложение было горячо поддержано всеми участниками и было тут же приведено в исполнение.

— А теперь, Север, жги, — кивнул Брок, раскуривая сигару.

— Дамблдора покусали инфери, которых создал Темный Лорд, — сказал Снейп, легко перейдя на простой и понятный язык без недомолвок и экивоков.

— Откуда знаешь? — Напрягся Руфус, ему только инфери на территории Британии не хватало для полного счастья.

— Лично видел, как Темный Лорд их делал и заклинал, — ответил Снейп. — Кроме того, точно знаю, как выглядит проклятие, как оно действует и через какое время закончится летальным исходом.

— Это из той пещеры, откуда мы вытащили Регулуса, — сказал Брок, глядя на Сметвика.

— Так, блядь, — Скримджер переводил взгляд с одного на другого. — Давайте по порядку.

Карты были забыты, брошенные сигары дымили в пепельницах, а Скримджер скрипел зубами, запивая новости виски.

— Как же вы заебали, а… Когда дойдет, что с этими проблемами нужно идти в Аврорат?! Блэк, откуда ты узнал, где нужно искать твоего родственника?

— Это секретная информация, — улыбнулся Брок, глядя на разъярённого и раскрасневшегося Скримджера, у которого от негодования даже волосы дыбом стояли, напоминая растрепанную львиную гриву. Ничего, пусть побесится, ему полезно получить такой щелчок по носу, не то расслабился дальше некуда.

— Хуй с тобой, не нужно говорить, откуда ты знаешь, — кивнул Скримджер, понимая, что у старых родов куча тайн, которые они и под пытками не расскажут. — Только какого хера вы поперлись туда без поддержки?

— Ты не обижайся, но толку от твоих авроров ноль целых и нихуя десятых, — ответил Брок. — Я взял Сметвика, потому что он колдомедик, а я в этом не разбираюсь совершенно, а вот боевик из меня, думаю, что неплохой, точно лучше, чем твои игрушечные авроры.

— Приходи в Аврорат, посмотрим на полигоне, кто чего стоит, — усмехнулся Скримджер, который с недавних пор лично гонял авроров, да еще и Аластора пригласил для этого дела.

— Приду, — кивнул Брок, — например, через пару дней.

— Договорились, а теперь вернемся к нашим баранам… К инфери… К Дамблдору… — складывалось такое впечатление, что Руфус не знал, что важнее, но его перебил Сметвик.

— У Дамблдора же феникс есть. Что же он не поплакал над рукой хозяина и не вылечил?

— Феникс? — заинтересовался Локи, до этого момента не вмешивающийся в разговор. — Настоящий?

— Сидит там на жердочке в кабинете какой-то петух в ярких перьях. Сгорает, возрождается из пепла. А уж настоящий это феникс или нет, понятия не имею, — пожал плечами Брок.

— Если верить описаниям из книг, то настоящий, — кивнул Снейп, который в свое время тоже интересовался этим вопросом.

— Вот и ответ на ваш вопрос, — Локи посмотрел на Сметвика. — У феникса не может быть хозяина, только спутник, а уж делится слезами эта птица очень неохотно и только в крайних случаях. Видимо, случай у Дамблдора не такой уж и крайний.

— Так, — Скримджер потер лицо ладонями. — Подведем итоги. У нас есть пещера с проклятыми инфери и Дамблдор с проклятием. Всё?

— Если тебя так напрягает эта пещера, то давай сходим и разнесем там всё к чертовой матери, чтобы даже пепла не осталось, — предложил Брок. Ему тоже не нравилась мысль, что инфери существуют в принципе. — А потом сходим к Дамблдору, скрутим и посмотрим, что там за проклятие.

— А давай, — согласился Скримджер.

— Только пойдем без твоих девочек, — ухмыльнулся Брок. Ему нравилось подначивать Скримджера, проходясь по аврорам.

— Через два дня глянем, кто девочки, а кто нет, — ухмыльнулся он.

— Платочков запаси, чтобы им было во что плакать, — подмигнул ему Брок.

— У обоих одинаково длинные, — угомонил их Сметвик, ухмыльнулся и первым встал из-за стола, немного покачнувшись. Выпитый виски давал о себе знать.

Переносил их всех Кричер сразу внутрь пещеры. Правда, переносил по одному, поэтому, пока он вернулся с последним, первые уже соревновались в том, кто дальше запустит камень по воде.

— Ну и где твои инфери? — спросил Скримджер.

— Под водой, — ответил Брок, — сейчас выползут.

Из-под воды начали появляться первые инфери, которым, казалось, не было видно конца. И пусть Дамблдор достаточно сильно проредил их численность, но все равно их осталось огромное количество. Волдеморт не поскупился, когда их делал.

— И как с ними бороться? — спросил Сметвик.

— Адским пламенем, — ответил Снейп и посоветовал: — Головной пузырь наколдуйте, иначе задохнетесь.

— Ну что, — Брок вытянул руку вперед, собирая на пальцах пламя, — устроим мертвякам похохотать?

С его ладони сорвался огромный огненный барсук — лохматый от языков пламени, с яростным оскалом пасти, полной острых зубов. Брок легко направлял его, сжигая инфери, Снейп со Скримджером держали щит, а Локи и Гиппократ наблюдали за всем из-за их спин.

— Нет желания помочь родственнику? — Спросил Сметвик.

— Он и сам прекрасно справляется, — пожал плечами Локи. Он, конечно, вмешался бы, будь в том надобность, но Брок и правда легко справлялся с довольно сложным и энергоёмким заклинанием так, словно огонь был его родной стихией.

— Силен, — уважительно кивал Гиппократ, глядя на ту легкость, с которой Блэк дирижировал Адским пламенем. А ведь сдерживать его невероятно сложно, да и концентрация должна быть идеальная. А они поперлись в закрытую пещеру, полную опасных тварей, в хорошем подпитии. Примерно такие же мысли посетили головы и Скримджера со Снейпом. Но Блэк словно не замечал сложностей, которые должны были возникнуть при управлении чем-то настолько неуправляемым, как Адское пламя. Его барсук, переваливаясь с боку на бок, шустро бегал по поверхности озера, оставляя за собой плотные клубы пара, и сжигал оставшихся единичных инфери. Локи взмахом руки убрал весь пар, чтобы было лучше видно происходящее, и Брок, на мгновение обернувшись, благодарно ему кивнул. Воды в озере практически не осталось, как и умертвий. Его барсук сделал круг почета и послушно погас, дохнув напоследок пламенем на постамент на острове, отчего он рассыпался в пыль.

— Всё? — Брок обернулся к Руфусу. — Теперь ты спокоен?

— Спокоен, — кивнул Скримджер и подхватил покачнувшегося от усталости Брока под локоть.

Глава 36

— Всё? — Брок обернулся к Руфусу. — Теперь ты спокоен?

— Спокоен, — кивнул Скримджер и подхватил покачнувшегося от усталости Брока под локоть.

Снейп тут же выдал Блэку восстанавливающего зелья, которое тот, не задумываясь, употребил, благодарно кивнув, а сам Северус удивленно прислушался к себе. С какого хера его потянуло на помощь-то? Почему-то этот Блэк у него совсем не ассоциировался с тем Сириусом и не вызывал приступов идиосинкразии.

— Куда дальше? — Брок встряхнулся, почувствовав, как после зелья быстрее побежала кровь и вернулась бодрость.

— К Дамблдору, — Скримджер не собирался отступать от намеченного плана. — Посмотрим, что там с нашим великим светлым волшебником случилось и чем это грозит в глобальном смысле.

Дамблдор страдал — привычное для него состояние в последнее время. Страдал морально, физически, магически… По-всякому. И упивался своими страданиями, не стесняясь вслух жалеть себя, ахая, охая и причитая. А кого стесняться? В его кабинет и личные комнаты хода не было никому. Так что никто не смог бы увидеть его в столь… м-м-м… разобранном состоянии, ну, кроме Фоукса. А ему было с чего быть таким. Мало ему было проклятия, которое буквально сводило с ума от боли, не давая ни минуты отдыха ни днем, ни ночью, так теперь к нему добавились ожоги от сгоревшего феникса, которые сначала вздулись волдырями, а когда он их стал мазать мазью от ожогов, то полопались, добавив непередаваемо острых ощущений, от которых хотелось не скрипеть зубами, а орать во всю глотку. Одеться теперь Дамблдор не мог, потому что было невыносимо больно, мазь не помогала, потому что была просроченная, а, может, и потому, что Фоукс — волшебное создание и его ожоги нужно лечить чем-то специфическим. И Снейп по камину всё так же не откликался, сволочь. И куда его унесло? Дамблдор думал было, что Снейп где-то на территории школы или в Слизеринской гостиной, но вызванные домовики только головами мотали, утверждая, что профессора сэра нет и найти его никак нельзя.

Дамблдор уже почти решился идти под дезиллюминационными чарами к Поппи в Больничное крыло, но вспомнил про Дамский комитет, будь он неладен! Кто знает этих куриц неугомонных, может, они все еще в школе, мало ли — засиделись допоздна. Дамблдору совершенно не хотелось бы попасться им на глаза в таком виде, в котором он пребывал сейчас. А мимо Августы ни под какими чарами не пройдешь, аврорша, мать ее!

Так он и сидел в кресле перед камином, время от времени вызывая Снейпа, в одних небесно-голубых подштанниках и красных тапках с загнутыми носами, иногда обновляя чары охлаждения.

Пройти на территорию Хогвартса не было сложно, тем более с ними был Снейп, который вел их, словно полководец свою маленькую, но грозную армию. Филч, заметив их в коридоре, ретировался к себе, совершенно не желая присутствовать при… при чем бы то ни было. Ему хватило острых эмоций и от набега дам на школу. Так что мужчины спокойно дошли до горгульи, охранявшей вход в директорский кабинет, и только там остановились, понятия не имея, как попасть в святая святых. Локи, посмотрев на их мучительные попытки подобрать пароль из названий всевозможных сладостей, тихонько колданул, чтобы пароль сработал, и поднялся следом за всеми наверх.

Вид кабинета, представший поздним и незваным гостям, был, так сказать, незабываем. Дамблдор с почерневшей до середины запястья рукой и обожжённым напрочь боком — малиновым с белесыми разводами, с подпаленной бородой, злой, всклокоченный и матерящийся в камин, проклинающий Снейпа последними словами, поставил в ступор всех, кроме Сметвика. Он, видя потенциального пациента, мобилизовал ресурсы, почти протрезвев, и наложил на него такие сильные сонные чары (ими обычно пользовались в крайне редких случаях, когда магу требовалась операция), что Дамблдор мгновенно обмяк в кресле.

— Охренеть, — выдохнул он, накладывая на Альбуса диагностические чары.

— И что с ним? — За его спиной стоял Руфус, с нетерпением ожидающий вердикт.

— Ожог будто от драконьего пламени, — сказал Гиппократ. — Откуда, блядь, в Хогвартсе дракон?

— Феникс, — поправил его Локи, который уже стоял около клетки и ворковал над небольшим цыпленком в огненном пуху. — Его опалил феникс. Наверняка старик хотел силой взять слёз.

— Ясно, — кивнул Сметвик и переключился на проклятие, пожирающее руку Дамблдора. — Так, а тут у нас что?

Он колдовал так, что у наблюдателей головы кружились от разноцветных вспышек, а хмель от выпитого виски только усугублял ситуацию, добавляя тошноты от мельтешения. Палочка выписывала сложные узоры, нити силы оплетали старческое тело, вспыхивая багровыми отсветами на правой руке. Все присутствующие с уважением наблюдали за действиями настоящего профессионала своего дела.

— Кто, говоришь, проклятье изобрел? — Сметвик обернулся к Снейпу, вопросительно приподняв брови, из-за чего лоб пошел не просто морщинами, а буграми.

— Темный Лорд, — ответил Снейп.

— Хуёрд, — буркнул Сметвик, злясь на зашоренность и узколобость магов. А ведь ларчик просто открывался: это проклятие было похоже на гангрену, только страдала не живая плоть, а гнили магические пути. И лечилась она, скорее всего, простой ампутацией конечности, потому что распространялась крайне медленно, не заражая все тело. Конечно, если бы заражение началось с туловища или головы, то было бы гораздо проблематичнее отсечь все ненужное, но с рукой-то проблем возникнуть было не должно. Хотя тут нужно признать, если бы Сметвик был обычным колдомедиком, то, скорее всего, не догадался бы сопоставить эти две болезни, но он был настоящим доктором, отучившись в свое время в Оксфорде.

— Я не нашел лечения, — вздернул подбородок Снейп и решил поделиться своей наработкой. — Только зелье, которое снимает боль.

— Лентяй ты, — буркнул на признание Сметвик. — Лентяй и жлоб. Если ты не запатентуешь раскаменяющее, твое фирменное

восстанавливающее и вот это, про которое только что сказал, то я… Я… Я не знаю, что с тобой сделаю, но фантазия у меня хорошая, предупреждаю.

— Я бы давно это сделал, но гильдия… — буркнул Снейп, который терпеть не мог этих старых снобов. Каждая попытка получить патент заканчивалась скандалом. Его усовершенствованное антиликантропное приняли только по настоятельной рекомендации Дамблдора, иначе он до сих пор обивал бы пороги.

— Гильдию беру на себя, — кивнул Сметвик и сжал кулаки. — Так, ну что, этого нужно срочно в Мунго.

Сметвик наколдовал носилки, взялся за них и, вопросительно оглядев остальных на предмет желания отправиться с ним, но не найдя его, перенесся с помощью специального медицинского портключа в приемный покой.

Локи в принципе проигнорировал взгляд Сметвика, целиком и полностью занятый фениксом. Цыпленок сидел у него в ладонях, подъедая зернышки и орешки, которые Локи нашел в банке возле клетки, что-то тихонько попискивал и казался совершенно счастливым. Локи не зря был, ко всему прочему, богом огня. Он буквально купал в своем пламени маленького феникса, приручая его. Ему всегда хотелось иметь Спутника, но на его пути до этого момента не встречались существа, настолько идеально подходящие ему.

— Брок, — тихо позвал он, — можно, я возьму его себе?

Прозвучало немного по-детски, но Локи не обратил на это никакого внимания, занятый маленьким фениксом.

— Забирай, — махнул на него рукой Брок. Кто он такой, чтобы запрещать богу что бы то ни было в принципе?

— Спасибо, — кивнул Локи, не отрывая взгляда от своего феникса. В том, что волшебная птица захочет остаться с ним, он не сомневался. Уж всяко он лучше, чем какой-то старик.

Снейп, взмахнув полами мантии, ушел камином, бросив, что проверит свой факультет и вернется, а Брок и Руфус остались в кабинете.

— Скажи мне, Блэк, — Скримджер был крайне заинтригован тем, что произошло в пещере с инфери, — а где твоя палочка?

Брок удивленно посмотрел на Скримджера, а со стороны Локи послышался отчетливый смешок.

— А зачем? — ответил он вопросом на вопрос.

— Действительно, — хмыкнул Скримджер, — зачем колдуну палочка? Я тебе вот что скажу, ты можешь колдовать так, как тебе в голову взбредет, но, Мерлина ради, никогда не колдуй так при большом скоплении народа. Не поймут. И мало того, объявят следующим Темным Лордом и устроят гонения. Хоть прутик какой в руки бери.

Брок очень хотел сказать, что ему похуй, что манал он общественное мнение, что… Но, немного поразмыслив, пришел к выводу, что Скримджер прав, и не стоит привлекать к себе излишнее внимание. У него крестник, Блэкхолл, Фалмут и прочие поселения. Как оказалось, от него зависит куча народу, и подставлять их он не имеет права. А еще у него Регулус, Нарцисса и Андромеда… И Локи. Локи, словно подслушивал его мысли, улыбнулся и кивнул, поймав взгляд.

Из колдовского зеленого пламени в камине вышел Снейп и спросил:

— Вы так и собираетесь сидеть в директорском кабинете, или мы продолжим наш вечер?

— Есть предложение? — поинтересовался Брок.

— Бордель?

Мужчины синхронно скривились. Ни одному из них не нравилась мысль о подобной эксплуатации людей.

— Лучше уж вернемся в Блэкхаус и закончим партию, — предложил Брок. Секса, конечно, хотелось, но он лучше бы завел ненапряжный роман, чем воспользовался услугами проститутки. И, кстати, стоило подумать об этом. Не обязательно ведь заводить роман с волшебницей.

* * *

На третьем этаже Блэкхауса в этот день было шумно. Регулус заколебался лежать бревном, словно он тяжелобольной, он хотел движения, но Патрик, сволочь, все еще был против.

— Рано вам вставать, — басил он, — мышцы совсем слабые.

— Если я еще хоть один день проведу в постели, то лопну от злости. Поэтому немедленно сними с меня заклинание и помоги встать и одеться. Я не буду больше лежать, я не буду есть в постели, и я буду по нужде ходить в туалет, как все нормальные люди!

— Доктор Сметвик еще не разрешил…

— Как он разрешит, если он не видел меня?

— Но как же…

— Немедленно!

Если Блэк чего-то хочет, то он обязательно это получает, и Регулус не был исключением из этого правила. Патрик под его давлением снял эти поганые медицинские чары, которые не позволяли ему встать с постели, помог одеться и, аккуратно придерживая, поставил на ноги. Сил, естественно, было очень мало, зато фамильного упрямства хоть отбавляй. Регулус смог пройти по коридору и даже, не без помощи, конечно, спуститься на второй этаж. Из малой гостиной доносились голоса и взрывы смеха, а он так соскучился по людям и общению, что ноги сами понесли его к дверям. Он толкнул створку и увидел… Это же Сириус? Андромеда с Нарциссой ему сказали, что «узнавать» его нельзя, и Регулус просто принял это на веру. Семейственность всегда была в них сильна. Во всем мире сначала семья, потом друзья, а дальше все остальные. Только поэтому Регулус не кинулся с именем Сириуса на Брока. Кстати, это новое имя ему жутко нравилось и как нельзя лучше подходило обновленному Сириусу.

— Реги, малыш, — Брок уже привык к тому, что чувства к родственникам просто появляются в какой-то момент. Так было с Нарциссой, так случилось с Андромедой, теперь, видимо, пришел черед Регулуса. Он встал, подхватил его под локоть и усадил в кресло, взмахом руки отпустив Патрика.

— Регулус?! — неверяще вытаращился на него Снейп.

— Север? Ты такой… взрослый…

Возраст был еще одной проблемой. Регулус так и остался вчерашним школьником, хотя Сметвик предупреждал о том, что годы могут взять свое, но пока этого не происходило.

— Что здесь происходит? Как?! — Северус пялился на Регулуса, не веря своим глазам.

— Так получилось, — пожал плечами Брок.

— Так вы со Сметвиком говорили о нем, что спасли его из пещеры? — а Северус все никак не мог понять, про кого они говорят, но про Регулуса даже не подумал.

— Кричер, — позвал домовика Брок, — виски пару бутылок, красного вина полбокала для Регулуса и поздний ужин. Чувствую я, что нам предстоит долгий разговор.

Глава 37

Гарри, взяв деньги и не забыв поблагодарить крестного, умчался к Гермионе. Она ждала его в библиотеке, находясь под огромным впечатлением от Блэкхауса в целом и от его хозяев и гостей в частности. Брок, который казался таким простым в общении, искренне заботящийся о Гарри, но она видела, что за фасадом простака и добряка скрывается жесткий и циничный человек. Гермиона была умной девочкой и вполне могла оценить такого крестного, как Брок. Он вполне сможет дать Гарри ту поддержку, в которой тот так сильно нуждался. Ей всегда было жаль, что у ее друга не было взрослого, который был бы только на его стороне. И вот теперь появился Брок. Теперь Гарри будет к кому обратиться в случае чего.

Локи, с которым она столкнулась в библиотеке, куда направилась едва ли не в первую очередь, узнав, что собрание книг в доме Блэков ничем не уступает, а скорее превосходит хогвартский фонд, удивил ее. Обычно взрослые фыркали на ее расспросы, стараясь отделаться от любопытной девочки общими фразами, но Локи, который читал какую-то огромную книгу, установив ее на специальном пюпитре, когда она у него спросила: «Извините, что отвлекаю. Что вы бы посоветовали прочитать в первую очередь?», сначала спросил:

— Маглорожденная? — А когда она кивнула и представилась по имени и фамилии, задрав подбородок и уже готовая к оскорблениям и пренебрежению, ответил, подав книгу, — держи. И не ершись, когда прочитаешь, тогда поговорим. И, кстати, я Локи.

Гермиона взяла из его рук книгу, прочитала название «Пути крови» и уже хотела с возмущением вернуть фолиант, наверняка про темную магию и кровавые ритуалы, когда наткнулась на выжидательный взгляд таких зеленых глаз, что словно светились в полумраке библиотеки. Даже у Гарри цвет был не такой яркий.

А еще она удивилась тому, что по коридорам бегал маленький мальчишка, который, увидев Гарри, кинулся к нему, как к родному, и спросил:

— Ты сходил в школу? И подлужку пливел?

— Сходил, — кивнул Гарри. — Знакомься, это Гермиона. Герми, это Олли, он сын мисс Линдсей, секретарши крестного. Они живут здесь.

— Пливет, я Олли, — помахал он ручкой и обратил все свое внимание на Гарри. — Поиглаем в догонялки?

Пока Гарри и Олли бегали по коридорам, Гермиона читала ту самую книгу, что ей посоветовал Локи, и вернулась к ней после обеда, на котором присутствовал еще и профессор Снейп.

— Герми, бросай макулатуру, — крикнул Гарри, влетая в библиотеку.

— Это не макулатура, это…

— Бесценные источники знаний, — перебил ее Гарри. — Только время уходит, а книги останутся здесь и никуда, это я тебе ответственно заявляю, не денутся. Пошли.

— Куда? — Гермиона с сожалением отложила книгу, которая оказалась совсем не о том, о чем она подумала с самого начала. В ней рассказывалось, как людям достается магия. И если с чистокровными и с большинством полукровок все было ясно — наследственное, то с такими, как она…

— Сначала просмотришь каталог и выберешь себе вещей на пару дней, а потом пойдем в кафе, — перебил ее размышления Гарри.

Гермиона отложила книгу, заложив в нее кусочек пергамента вместо закладки, и пошла за Гарри, буквально брызжущего энтузиазмом. И, если быть честной, то она ни секунды не жалела, что Поттер вытащил ее на прогулку, да и рассматривать вместе с ним каталоги с одеждой оказалось достаточно весело.

* * *

Стоило улечься ажиотажу по поводу Регулуса, как Кричер появился с сообщением от Сметвика: «Есть новости. Когда зайти?»

— Кричер, пригласи мистера Сметвика продолжить вечер, — отдал распоряжение Брок, а Локи с усмешкой сказал:

— Тут скорее ночер, а не вечер, — потому что время уже давно перевалило за полночь, но разве это могло помешать посидеть хорошей компанией?

— Похер, — мотнул головой Брок, — помру от любопытства.

Сметвик вошел в комнату, уселся в кресло, тут же получив стакан с огневиски и тарелку, полную закуски, в которую вцепился, как в родную, — сил на Дамблдора было потрачено очень много. Заметил нетерпеливые взгляды, направленные на него, а еще увидел своего особенного пациента. Он уже хотел отложить вкуснейший сэндвич с бужениной и начать отвечать, как его остановил сам Брок, сказав:

— Ешь, мы подождем. Приказать принести чего-нибудь посущественнее. — Брок заметил, с какой скоростью исчезает еда с тарелки у Сметвика. Но ему даже не пришлось звать Кричера, потому что на столе начали появляться блюда с едой, и все с удовольствием присоединились к поздней трапезе. Утолив первый голод, Сметвик сам начал рассказывать про Дамблдора.

— Как я и думал, у него на руке было что-то вроде гангрены магических путей. Мы хотели отнять руку только до середины запястья, но пришлось захватить и локоть. Так что Дамблдор теперь без правой руки, осталась лишь небольшая культя.

— А это ничего, что ты нам рассказываешь? — спросил Брок. — Врачебная тайна, клятва Гиппократа и все такое?

— А вот тут казус, — усмехнулся Сметвик. — Дамблдор сам инициировал указ Визенгамота о том, что попавшие под любое проклятие его члены, обратившиеся в Мунго, не имеют права на врачебную тайну, потому что это может отразиться на их работе. Они решили, что администрация госпиталя обязана извещать о выявленных проклятиях, но забыли уточнить, кому можно об этом сообщать. Естественно, подразумевалось, что сообщать должны только Визенгамоту, но прописать это забыли.

— Ясно, — кивнул Брок. — Север, а Дамблдор правша?

— Да, — кивнул Снейп.

— Так, а насколько сложно вырастить новую руку? — снова спросил Брок.

— Ну, — Сметвик ухмыльнулся, отсалютовал бокалом с виски, пригубил обжигающего напитка и продолжил, — в принципе, это не так чтобы очень сложно, но… — Сметвик поднял палец вверх. — Но это темная магия, кровные ритуалы и прочее, против чего Альбус боролся всю свою сознательную жизнь. Он, конечно, теперь может потребовать, чтобы в Мунго провели все процедуры, но я не думаю, что он на это решится.

— Мне нужен мистер Спенсер, — кивнул Брок и вызвал Кричера.

Мистер Спенсер, что было вполне ожидаемо, спал. Но он уже столько лет был адвокатом, что привык к срочным ночным вызовам от клиентов. Поэтому, как только домовик семьи Блэк появился в его доме, ему тут же доложили, он встал, тщательно собрался, облачился в гильдейскую мантию, взял свой неизменный портфель и позволил Кричеру перенести его прямиком в гостиную, где так и сидела компания мужчин. Брок встал, поприветствовал адвоката и предложил присесть.

— Я так понимаю, что дело не терпит отлагательств? — спросил мистер Спернсер, подталкивая Брока к тому, чтобы тот, не мешкая, рассказал о причине столь позднего вызова.

— Мне нужно, чтобы в завтрашнем выпуске «Пророка» вышла статья о том, что Дамблдор в непримиримой борьбе с темной магией потерял руку. Мне нужно, чтобы акценты были расставлены так, чтобы Альбус выглядел тем, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не может даже подумать о том, чтобы прибегнуть к кровным ритуалам даже ради того, чтобы вернуть себе руку.

— Дамблдор и в самом деле…

— Да, — кивнул Брок, — он в борьбе с порождениями зла был проклят. Для того чтобы излечить его, в госпитале святого Мунго была проведена сложнейшая операция, при которой Дамблдор лишился руки, но при этом избавился от проклятия. Клянусь, что всё сказанное мной — правда.

Брок поднял руку, которую окутало сияние подтвержденной клятвы. У него не было причин как-то очернять Дамблдора в этот раз. Наоборот, он хотел, чтобы в завтрашней статье он предстал перед обывателями этаким рыцарем в сияющих доспехах. Тем, кто никогда, никогда и ни за что не замарает себя кровными ритуалами, противником и борцом против которых он являлся уже много лет.

— Я всё понял, — кивнул мистер Спенсер. — Сейчас же вызову к себе одну талантливую журналистку. Не сомневайтесь, статья в утреннем номере выйдет обязательно.

И мистер Спенсер оставил компанию развлекаться дальше, отправившись в свой офис.

— Блэк, — Скримджер смотрел на Брока с понимающей ухмылкой. — Я запомню, что переходить тебе дорогу чревато самыми неожиданными последствиями. Но у меня возник один вопрос: почему у тебя такая горячая нелюбовь к директору? Вы же до недавнего времени не были знакомы.

— За крестника, — пожал плечами Брок.

Примерно через полчаса гости откланялись и ушли. Завтрашний день обещал стать крайне занимательным.

* * *

Очнуться в больничной палате, при этом понятия не имея, как туда попал, — это не тот опыт, что хотелось бы пережить Альбусу, но, увы…

Он открыл глаза, заметив, что за окном уже давно встало солнце, и долго не мог понять, где находится. Не было красного с золотыми звездами балдахина над головой, не было кучи любимых подушечек, которыми он буквально обкладывался, когда спал, не было любимого одеяла на гагачьем пуху — легкого, пышного и изумительно теплого. Вместо этого был белый потолок, легкий запах антисептика, витающий в воздухе, тонкая подушка с таким же тонким одеялом и чувство, что случилось что-то непоправимое. Он напряг память, но мозг, измученный бесконечной болью последних дней, отказывался вспоминать. Боль! Ее не было! Он дернулся, чтобы поднять руку вверх, но ничего не произошло — руку он не чувствовал, как, впрочем, и остальное тело.

— Помогите! — он хотел крикнуть, но получилось только прошептать. Страх сковал его, он захотел встать, но не смог сдвинуться с места. Когда паника уже захлестывала с головой, в двери вошла молоденькая ведьмочка и улыбнулась ему.

— Мистер Дамблдор, мы рады, что вы уже очнулись. Хотите пить?

— Где я? — прохрипел он.

— В госпитале святого Мунго, — ответила она, и до Дамблдора наконец-то дошло, что и лимонного цвета мантия у девушки знакомая, и знак из перекрещенной волшебной палочки и кости на ней тоже.

— Как я сюда попал? Что со мной?

— Сейчас я помогу вам напиться и сделать прочие утренние дела, а потом с вами поговорит целитель Сметвик. Он всё сам вам объяснит.

Сметвик явился спустя почти час и выглядел при этом так, будто не спал последние пару ночей.

— Мистер Дамблдор, — Сметвик сел на стул возле кровати и потер лицо ладонями, сгоняя сонливость. — Вы хотели меня видеть?

— Что со мной?

— С вами? Вы были прокляты, но усилиями персонала нашей больницы проклятье удалось… скажем так… снять, пожертвовав при этом кое-чем…

— Чем? — голос Дамблдора сел от ужаса.

— Мы ампутировали вам руку, — ответил Сметвик, — но благодаря этому нам удалось полностью избавить вас от смертельного проклятия, которое убило бы вас буквально за пару недель.

— За три, — прохрипел Альбус. — Почему я не чувствую свое тело? Что-то пошло не так?

— Что вы, просто вы могли дернуться и навредить себе. Мало проклятия, так у вас были еще и ужасные ожоги магического происхождения… — Сметвик не стал говорить, что знал о том, от кого Дамблдор получил эти ожоги.

— Вы и их излечили? — спросил Дамблдор.

— Почти полностью, но шрамы останутся, естественно. Поэтому вас и обездвижили, чтобы вы не помешали лечению, — кивнул Сметвик. — А теперь я оставлю вас. Бессонная ночь, сами понимаете. Если вам что-нибудь нужно, то зовите дежурную медиведьму. Она сейчас зайдет, смажет ожоги и снимет с вас чары, которые мешают вам шевелиться. Я очень надеюсь на вашу сознательность, мистер Дамблдор.

И ушел, забыв на стуле утренний выпуск «Пророка». Медиведьма пришла сразу после ухода Сметвика, обработала обожжённый бок, помогла напиться, сказала, что завтрак принесет минут через пятнадцать, и ушла. Дамблдор дотянулся до стула левой рукой и неловко расправил газету на коленях, решив чтением занять гудящий от мыслей мозг.

Глава 38

Скримджер не спешил идти домой после того, как покинул гостеприимный дом Блэков. Он, пораскинув мозгами, решил, что тоже хочет немного подпортить настроение Дамблдору. И нет, он не ненавидел его, не хотел проклясть, даже не желал какого-то страшного зла, но и добра не желал тоже. Дамблдор со своей маниакальной и какой-то наигранной приверженностью светлой магии позволил искалечить жизни многих его авроров. Так что сделать небольшую гадость, а кое-кому, наоборот, помочь, сам Мерлин велел.

Хорошо, что Аластор Грюм последние несколько дней жил при Академии авроров, а не у себя там… Где бы то ни было… Реальное место его жительства было, пожалуй, самой большой тайной в магической Британии. Скримджер аппарировал к воротам Академии, прошел внутрь, к корпусу, где жили преподаватели, взял с собой небольшой камень, управляя которым постучал в двери, ведущие в комнату Грюма. Ну что, предосторожность оказалась не лишней. При каждом ударе об дверь камень сыпал искрами и дымил, словно деревянный.

— Параноик, — усмехнулся Скримджер, продолжая стучать. Чего он совсем не ожидал, так это чужой ладони на своем плече и вкрадчивого голоса, принадлежащего Грюму, который вопрошал:

— Какого хера ломишься в ночи?

— Сука! — Скримджер едва не подпрыгнул на месте от неожиданности.

— Ути, какие мы нежные, — хмыкнул Грюм, прошел мимо него, приложил ладонь к двери, снимая охранку, и мотнул головой, приглашая внутрь.

— А если бы это были студенты? — зашипел на него Руфус, увидев, что камень, которым он стучал, обуглился.

— Постоянная бдительность! — показушно рявкнул Аластор, а потом спокойно добавил: — Я их предупредил, что тревожить меня может быть чревато, и лучше присылать сразу патронус. Зачем пришел?

— Спросить.

— Спрашивай, — Аластор указал Руфусу на кресло, а сам сел на небольшой диванчик, неловко отставив протез.

— Ты не хотел бы восстановить здоровье? Вырастить ногу… Глаз… Нос… Снять проклятия, которые, я уверен, мучают тебя.

Грюм отвернулся, потянувшись за бутылкой «Огденского», пряча боль, которая промелькнула на лице. Восстановиться?.. Да это была его заветная мечта, но Альбус в своей идиотской упертости сделал его пугалом, но не позволил… Как и Августе Лонгботтом… Сволочь он, хоть и соратник.

— Ты же знаешь…

— Аластор, с Мунго снимают ограничения на применение темной и кровной магии. Министр уже подписал указ, о нем официально объявят в понедельник, но «Пророк» напечатает об этом уже завтра. Так что ты можешь, как законопослушный гражданин, обратиться в госпиталь и получить весь спектр лечения. Тем более я это точно знаю, сейчас там временно находится целительница из Европы, которая детей в Хогвартсе лечила, может, и к тебе снизойдет, если повезет.

Искусственный глаз Грюма бешено вращался, а на лице отчетливо читалось изумление. Поверить в то, что наконец-то в Мунго начнут лечить реальные болезни и снимать проклятия, а не беспомощно разводить руками, поразило до глубины души.

— Я пойду завтра, иначе потом не пробиться будет, — кивнул Аластор, — спасибо, что предупредил.

— Не за что, — ответил Руфус, поднимаясь, — я домой.

— Даже не выпьешь со мной? — хмыкнул Аластор.

— Исцелишься, и мы напьёмся в хлам, а сейчас тебе лучше лечь спать, чтобы завтра с самого утра…

— Да-да, — кивнул Грюм, запирая дверь за главой Аврората. Он не мог поверить в то, что, может быть, уже совсем скоро сможет спать без зелий, которые принимал в огромном количестве, чтобы хоть ненадолго снять боль в теле и которые почти не действовали уже.

* * *

В кабинете сеньора Неро стол был завален древними фолиантами, в которых он искал ответ на вопрос: как Блэк проник на территорию его виллы, так, чтобы не потревожить охранку, и остался при этом жив? Мысль проникнуть на территорию Блэка и оставить подарочек он пока отложил. Как-то не получалось у него придумать годный план, а позорить себя неудачными попытками он не желал, хватило и того, что его домовой эльф засек. А вот разгадать загадку…

— Милый, — Лучана вошла в кабинет, отвлекая мужа от раздумий, — чем занят?

— Думаю, bella, думаю, — он притянул ее к себе на колени, обнимая за талию.

— О чем? — спросила она, перебирая его смоляные волосы пальцами.

— Я говорил тебе о подарке от Блэка?

— Говорил, — тряхнула она кудрями, — но я так и не поняла, на что ты злишься.

Она никак не могла взять в толк, почему Джакомо так разозлился. Подарок был неопасный, никто не пострадал.

— Я не злюсь. Вернее, уже не злюсь. Теперь я переживаю, mio cuore^[11], — он упёрся лбом в её плечо.

— О чем?

— О том, что в нашей охранной системе есть огроменная дыра, — Джакомо скользнул ладонью по ее пока еще плоскому животу, чувствуя подушечками пальцев биение жизни в ее чреве. У него было много родственников, племянников, внуков, правнуков, праправнуков, но вот детей… Единственный сын давно умер, а других ему до этого момента боги не давали. Беременность Лучаны заставила паранойю поднять голову, а бесследное вторжение Блэка стократ увеличило ее.

— Ты нашел ее? — спросила Лучана, переплетая свои пальцы с его.

— Нет, — Джакомо сокрушенно помотал головой, — не нашел.

— Так, может, ее и нет? Просто у того Блэка есть какой-нибудь специфический талант или уникальный артефакт?

Бывает такое, что разрозненные фрагменты в какой-то момент вдруг складываются во вполне понятную картину. Вот и у сеньора Неро всё внезапно сошлось. Он же знал, что крестником Блэка является последний Поттер. Джакомо точно знал, что у Поттеров хранился один из даров Смерти — мантия-невидимка. Что стоило Блэку одолжить ее у крестника? Правильно, ничего. А под этой мантией мимо Госпожи незаметным пройти можно, не то что сквозь его охранки.

— Amore mio^[12], ты удивительная, — Джакомо прижал к себе жену, облегчённо выдыхая. Разгаданная загадка сняла с его плеч огромный груз, который давил на него последнее время.

— Ты догадался? — спросила она, улыбаясь.

— Да, — кивнул Джакомо. — Я позже расскажу тебе, а сейчас нужно спланировать визит к родственникам.

— Опять будешь пробовать пробраться в Блэкхаус? — Лучана недовольно наморщила носик, ей не нравилась зацикленность мужа на этом Блэке.

— Нет, на этот раз всё будет официально. Напишу письмо, дождусь приглашения и схожу с ответным визитом, — Джакомо тряхнул головой, легко улыбнулся и вызвал Паоло, чтобы, не мешкая, написать письмо. Корзину с вином и сырами стоило дополнить свежими фруктами, чтобы не идти к родственникам с пустыми руками.

* * *

Если бы Дамблдор умел плеваться едким ядом или какой-нибудь концентрированной кислотой, то прожег бы в полу своей палаты дырищу до лондонского метро, не меньше, а то и до гоблинских катакомб достал бы. Такой привычный «Ежедневный пророк» привел его в неописуемое бешенство!!! Ох, если бы ему сейчас палочку в руку! Но, увы, ни руки, ни палочки у него не было, а «Пророк» вот он. Бесит! И патронуса не наколдовать, чтобы вызвать Фаджа и натянуть ему котелок на жо… Чтобы вправить ему мозги. Гляди, что удумал! Разрешить в Мунго темную и кровную магию, хорошо, что до некромантии дело не дошло. Еще и статья напечатана на первой странице, точно не пройдет мимо читателей. Дамблдор представил себе толпы народа, ринувшиеся в Мунго и требующие кровавых ритуалов от колдомедиков, и содрогнулся. Не бывать этому. Негоже, чтобы каждый кто ни попадя пользовал такую магию себе в угоду. Не бывать! Дамблдор глянул на свою перевязанную бинтами культю и решил, что, как только ему вырастят руку, так он сразу запретит этот дурацкий закон! И Визенгамот точно будет на его стороне!

Поплевавшись на дурацкую статью еще раз, Альбус решил развеять ум и успокоить нервы чтением остальных статей. Опус о новых сладостях в кафе у Фортескью вернул обычное благодушие, а мысль, фоном крутящаяся в мозгах, о том, что можно будет на законных основаниях вернуть руку, согревала душу. Он уже радостнее листал газету, когда открыл центральный разворот со своей фотографией на пол-листа и мигающим заголовком.

«Последний оплот чистоты и борец против темной магии пал ее жертвой!»

Статья была написана таким выспренним слогом, что даже у Дамблдора скулы сводило, но он мужественно продирался через эти конструкции, ужасаясь написанному. Ужасаясь, потому что он привык думать наперед и просчитывать ходы. А тут выходило, что он, герой и непримиримый противник темной магии и кровных ритуалов, никогда и ни за что на свете не согласится на подобное в отношении себя. Что он лучше останется калекой, но не запятнает свою чистоту темной магией и пролитой в ритуале кровью. И хоть статья была написана «анонимно», но слог мисс Скитер хорошо просматривался. Дамблдор едва зубы не искрошил от злости и ослепляющей ярости. Как?! Скажите на милость, как теперь восстанавливать руку? А может… А может, восстановить ее и подать в суд на «Ежедневный пророк» за клевету? Ведь колдомедики обязаны соблюдать врачебную тайну? А его без руки никто, кроме медиков, и не видел.

Этим утром еще один человек очень внимательно читал «Ежедневный пророк». Августа Лонгботтом от волнения чуть губы не изжевала, пока читала о том, что с Мунго сняли запреты. Теперь-то она добьётся лечения для Фрэнка и Алисы! Она откинула газету, чтобы в числе первых попасть в Мунго, но замерла на месте, потому что увидела центральный разворот с колдофото Дамблдора и мигающий заголовок. Решив, что пять минут, потраченные на чтение, погоды не сделают, она быстро пробежала взглядом по статье и зло улыбнулась.

— Микки! — вызвала Августа домовика и приказала, стоило ему появиться: — Собери корзинку с едой для больного.

Она очень хорошо знала Дамблдора и не могла простить ему то, что он фактически запретил вывозить на лечение ее сына с невесткой, оставив ее с маленьким внуком и двумя инвалидами, о которых нужно было заботиться денно и нощно. И теперь она готова была сделать почти всё для того, чтобы и он не получил того, в чем отказывал многим.

Если Дамблдор думал, что все его мучения кончатся на том, что он прочитал газету, то оказалось, что у вселенной в этот день для него были заготовлены издевательства поинтереснее. Перед обедом к нему в палату вошли две медсестрички и начали застилать соседнюю кровать, а следом за ними зашел Сметвик и сказал:

— Придется вам немного потесниться, но, я думаю, что вы будете не против такого соседства, — и крикнул в коридор: — Мистер Грюм, проходите.

В палату вошел Аластор, прихрамывая и оглядываясь:

— Альбус, — удивился он, — а ты здесь что делаешь?

Дамблдор натянул повыше одеяло, пряча отсутствие руки, и в свою очередь поинтересовался.

— А ты?

— Так, министерство сняло запреты для Мунго, и я решил восстановить здоровье. Теперь-то это законно, — ухмыльнулся он, но на его покрытом шрамами лице было не разобрать нюансы эмоций, поэтому Дамблдор принял улыбку за чистую монету.

Не успел Грюм обустроиться и переодеться в больничную одежду, как в палату, коротко стукнув в дверь, вошла Августа Лонгботтом.

— Альбус, — начала она, — я пришла, как только узнала о том, что случилось с тобой. Какое горе! Как же мы теперь без тебя?

Дамблдор скрипнул зубами, но промолчал. Знал он, что эта бывшая аврорша использует всё сказанное против него с легкостью.

— Да что здесь происходит?! — рявкнул Грюм. — Альбус, что с тобой случилось?

— Здравствуй, Аластор, — леди Лонгботтом повернулась к Грюму и удивленно спросила: — Ты не знаешь? Наш Альбус лишился правой руки и теперь мужественно отказывается от того, чтобы восстановить ее, лишь бы не запятнать себя темной магией.

А за дверью уже толпились посетители, которые хотели навестить великого светлого волшебника Дамблдора, поборника светлой магии и противника всего темного. Информация, которую Альбус хотел сохранить в тайне, не просто пошла в массы, а заимела живых свидетелей.

Глава 39

Спустя совсем немного времени палата, где лежал Дамблдор, напоминала помесь цветочного магазина и лавки сладостей. Причём та половина, где стояла кровать Грюма, оставалась девственно чистой от, как он это называл, «всей этой сладко-вонючей поебени». Он отпугивал желающих приблизиться одним лишь взглядом, слишком хорошо был известен его поганый нрав в магической Британии, чтобы нашлись смельчаки приблизиться без приглашения.

А Дамблдор опять страдал, но на этот раз исключительно морально. Бесконечная вереница знакомых и незнакомых людей, что шли и шли, неся цветы, конфеты и прочие сласти, причиняла такой моральный дискомфорт, который вполне мог дать фору недавним мучениям от проклятия и ожогов вместе взятых. И с каждым посетителем и так призрачная надежда сохранить свое состояние в тайне уходила все дальше и дальше. И еще леди Лонгботтом доставляла отдельных страданий. Громогласная, прямолинейная. Солдафонка, а не леди! Она практически каждому, кто соглашался ее слушать, с огнем в глазах вещала о беспрецедентном самопожертвовании Дамблдора, о его непримиримости к темной магии и о том, что ей совестно от того, что она не настолько сильна, чтобы следовать за ним, отринув все мирское.

— Это Альбус, светлейшей души человек, имеет силу и волю к таким сложным решениям, а я слаба, увы. Вот буду просить, чтобы сына и невестку вылечили, раз уж министерство решило позволить Мунго пользоваться темной магией во благо людей.

Люди после этого смотрели на Дамблдора с восхищением, а на леди Лонгботтом — со снисходительным пониманием. Что уж, люди слабы, не всем же быть такими, как Дамблдор. И что показательно, ни один не сказал, что ему нужно переступить через себя и получить помощь в восстановлении руки. Все кивали, соглашаясь с тем, что Альбус не сможет замарать себя. У него бы кто спросил! Уж он бы объяснил, что с удовольствием вернул бы руку и плевать, насколько тёмная или кровавая магия при этом применялась, а потом непременно запретил бы эту вакханалию. Потому что негоже разрешать подобное. Вон еще и одного дня не прошло, а уже двое из его соратников прибежали воспользоваться разрешением! Предатели!

Когда иссяк поток посетителей, а прекратился он только потому, что Сметвик посчитал, что свидетелей уже достаточно, леди Лонгботтом тоже изволила удалиться, говоря, что ей еще к Торнтону идти за детей просить. А Альбус стал размышлять о том, как «из лимона сделать лимонад». Должна же быть хоть какая-то выгода от его бедственного положения и теперь уже фактически невосполнимой потери.

* * *

В доме на Гриммо утро началось очень поздно и для каждого обитателя по-разному. Регулус, засидевшийся с гостями допоздна, проснулся разбитым и обессиленным, но ни мгновения не жалеющим о своем демарше. Жизнь в четырех стенах только угнетала его, а сегодня утром, пусть тело и буквально кричало о том, что накануне его перенапрягли, зато душевный подъем был не в пример предыдущим дням. Регулус и сегодня не планировал отсиживаться в комнате, а собирался присоединиться к семье за обедом. И пусть семья теперь была совсем другая… Мама и папа… Он до сих пор не верил, что их нет. Зато был Сириус, пусть теперь он и называл себя Броком. Вообще, это было удивительно, насколько Сириус изменился, но, и это главное, он остался его родным старшим братом, вернее, снова им стал. Регулусу последние пару лет жизни очень не хватало Сириуса.

— Пора пить зелья, — прервал его размышления Патрик, — после сделаем массаж. Но сначала вам нужно выпить молока с медом.

— Терпеть не могу молоко, — Регулус скривился, но послушно выпил предложенное. Он готов был землю жрать, чтобы быстрее выздороветь.

Локи тоже проснулся, его разбудил требовательный писк феникса. Он встал, вытащил птенца из клетки и усадил в ладони, чтобы подпитать своим огнем и покормить орехами.

— Нужно тебе придумать имя, — сказал Локи, усаживаясь в кресло с фениксом на руках. — Или ты хочешь остаться Фоуксом?

Феникс пискнул в его ладонях, встряхнулся весь так, что по маленьким перышкам побежали язычки пламени, которые начали менять свой цвет с привычного красно-оранжевого на желто-зеленые сполохи, и посмотрел темным глазом на Локи, потешно наклонив голову, словно спрашивая, дошло или нет.

— Ясно, другое, раз уж ты даже цвет меняешь, — хмыкнул Локи, замечая, как темнеют перышки на крыльях и хвосте феникса. — Может, ты мне его подскажешь?

Локи всегда был крайне неравнодушен к зеленому цвету, его глаза, доспехи и камни в любимых украшениях были именно такие. И имя своему Спутнику он хотел дать соответствующее. Назвать его банально «Изумрудом» — скучно. Он перебирал в уме названия различных камней, когда вспомнил о совсем недавней находке на Земле.

— Я знаю, как тебя будут звать, — Феникс заинтересованно склонил голову. — Есть драгоценный камень, достаточно редкий, называется Мау-сит-сит. Именно так я тебя и назову.

Птенец внимательно слушал Локи, а потом со всей своей небольшой силы ущипнул его за палец, умудрившись поранить до крови.

— Умница, — Локи погладил его по зеленому оперению, позволив собрать драгоценные капельки крови клювом. — Мау-сит-сит. А короткое имя будет просто Сит.

Брок просыпался в это утро тяжело. Похмелье, которым он никогда не мучился, вдруг начало терзать его со страшной силой.

— Кричер, кофе, — хрипло каркнул он, а в голове словно набатом отдавалось каждое слово.

— Хозяину нельзя кофе, — пробурчал Кричер, появившийся с тихим хлопком, от которого Брок скривился, как от выстрела возле уха. — Верный Кричер принес зелья.

— Нахуй зелья, тащи кофе, — Брока передергивало от одной мысли о зельях. Север с Гиппократом вечером завели разговор о зельях и ингредиентах, так Брока мутило от одних только названий, и выпить сейчас варево из каких-нибудь слизней и крыльев жуков он был не в силах.

— Хозяину нельзя кофе. Если хозяин не хочет зелье, то Кричер принесет чай, — категорически постановил домовой эльф.

— Блядские англичане и их чай, — простонал Брок, решивший, что непременно разберется с этим демаршем Кричера, который уже не в первый раз отказывается приносить кофе.

Брок соскреб себя с кровати и отправился в душ, чтобы хоть как-то облегчить свое состояние. Постояв под холодной водой и приведя себя немного в порядок, Брок вышел из комнаты и спустился в кухню, чтобы лично добыть вожделенного напитка, но был остановлен Орионом.

— Сын, Кричер сказал, что ты требовал кофе…

— Блядь, — зло выдохнул Брок и оперся руками о стену. — Что за хуйня творится?

— Ты вчера много колдовал? — спросил Орион.

— Было такое, — кивнул Брок и тут же об этом пожалел, потому что набат, звучащий в мозгах, стал по ощущениям раза в три громче.

— А потом еще и выпил?

— Я колдовал в перерывах, — Брок дернул уголком губ и скривился.

— Еще хуже. Прими зелье, которое предлагал Кричер, и не вздумай пить кофе еще пару дней. На Блэков оно плохо влияет, особенности крови.

— А раньше объяснить это всё нельзя было? — слабо возмутился Брок, а стоящий наготове Кричер подал пузырёк с приятно пахнущей бергамотом жидкостью, которую он тут же опрокинул в себя, забивая на то, из чего намешано это зелье, лишь бы помогло.

— А раньше говорить смысла не было, ты бы не поверил, — хмыкнул Орион. — И, кстати, как только первые корабли пойдут в Южную Америку, фрахты уже есть, то советую заказать кофе оттуда. Есть место, где выращивают изумительный кофе, и Блэки его могут пить без вреда для здоровья.

— Так и сделаю, — Брок выдохнул, чувствуя, как отпускает голову. — Кстати, отец, а когда ближайший корабль куда-нибудь в Египет, например? Хочу с крестником попутешествовать.

— Когда скажешь, — пожал плечами Орион, — ты хозяин — тебе и решать. Хочешь в путешествие по магической стороне?

— Хочу, — кивнул Брок и пошел в столовую. После зелья хотелось сожрать что-нибудь вкусное.

— Сын, — Орион поджидал его на следующей картине, — у нас есть яхта для путешествий.

Брок удивленно посмотрел на Ориона и кивнул. До него вдруг дошло, что он стал очень состоятельным человеком… магом и мог позволить себе очень и очень многое. А за завтраком к нему подошла Вивви, неся на подносе конверт с запиской от Нарциссы.

«Дорогой кузен, я сегодня собираюсь в Гринготтс в два пополудни. Встреть меня у общественных каминов, будь добр.

Нарцисса».

Брок завис над запиской на пару мгновений, а потом вспомнил, что сам же и просил Нарциссу сходить за чашей Хельги Хаффлпафф в сейф к Бэлле. Что ж, вот и нашлось дело на сегодня, а то он понятия не имел, чем себя занять. Локи ворковал, не отрываясь, над фениксом, Гарри и его подружка засели в библиотеке, а в офис идти категорически не хотелось. А потом он вспомнил про кольцо и задумался о том, чтобы и его попробовать забрать вечером. А что? Дособирать уже этот идиотский пазл и… А, может… Нет-нет, избавиться, и дело с концом. Не хватало еще хуйней начать маяться!

Нарцисса выпорхнула из камина и тут же подхватила Брока под локоть.

— Рада тебя видеть. Как Рег?

— И я рад, — совершенно искренне поприветствовал ее Брок. — Рег уже выходит из комнаты. Слаб еще, конечно, но дух у него боевой.

— Блэковский, — улыбнулась Нарцисса. — Ты пойдешь со мной или подождешь в зале?

— С тобой, — кивнул Брок. — Хочу сразу убрать чашу в хранилище. Незачем волочь в дом такие артефакты.

— Прекрасно, — согласно кивнула Нарцисса и прошла в заботливо придержанную Броком дверь, ведущую в банк.

В Гринготтсе всё прошло быстро и буднично, только у Нарциссы руки тряслись от волнения, когда она передавала шкатулку с чашей Броку.

— Все? — неуверенно спросила она.

— С этим да, сейчас заедем в мое хранилище, и можно идти по домам, — кивнул Брок, успокаивающе пожимая ей тонкие пальцы.

— Мы с Медой хотели завтра навестить Рега, ты не против?

— Я вам всегда рад, малышка Цисси, — улыбнулся Брок.

После посещения банка Брок спустился в спортзал, чтобы немного позаниматься и собрать нужное на вечер. Привычная нагрузка теперь казалась какой-то несерьезной, видимо, магия делала магов сильнее, чем обычные люди, или это ему Демиург плюшек отвалил по доброте душевной? Веса, которые раньше казались недостижимыми, он теперь тягал с потрясающей легкостью. Откуда же ему было знать, что магия перестраивает тело носителя под его личные потребности. Например, Снейп — хладнокровие, усидчивость, адское терпение и твердая рука. Всё, что необходимо зельевару. Сметвик — интуиция, едва ли не рентгеновское зрение, скорость и точность в плетении чар. А вот Броку всегда хотелось быть сильным, он дико завидовал нечеловеческой мощи Кэпа, убийственным ударам Зимнего и их невероятной силе, и магия, циркулировавшая в теле, делала всё, чтобы ее носитель стал именно таким, каким хочет быть. Естественно, что одного желания мало. Нельзя просто захотеть и стать. Тренировки, стремление, постоянная концентрация на желаемом. В мире магии не было ничего невозможного.

Поужинав снова в одиночестве, Брок снова спустился в спортзал и начал готовиться к своей миссии. Перво-наперво он нашел на карте городок, куда ему нужно было перенестись. Удивительно, но нужные подробности так легко всплывали в памяти, хотя он мог поклясться, что до этого момента точно не помнил нужное название. Привычная черная форма сидела как влитая. Пистолеты и прочие приблуды брать не стал, справедливо решив, что он и сам теперь нехуевое такое оружие, по крайней мере физически не слабее Кэпа или Зимнего точно. А уж магия делала его убийственно опасным.

— Брок, — Локи снова вышел к нему через тропу, — а ты куда собрался?

— Нужно сходить за последним крестражем, — ответил он.

— Я иду с тобой, — безапелляционно заявил Локи, взмахом руки надевая свои доспехи.

— Как хочешь, твое высочество, — усмехнулся Брок и подхватил Локи под локоть.

Глава 40

Пасмурный день плавно перешел в такой же ненастный вечер, погода больше напоминала позднюю осень, а не самое начало лета. Англия полностью оправдывала свое звание Туманного Альбиона. Брок и Локи перенеслись на дорогу, ведущую к лачуге Гонтов, и оказались в таком густом тумане, что в пяти метрах ничего видно не было.

— Не люблю сырость, — сказал Локи.

— Меньше увидят, — Брок передернул плечами, чувствуя, как туман холодными пальцами забирается за воротник, и пошел в сторону от Литл-Хенглтона.

— Ты уверен, что мы идем в правильную сторону? — спросил Локи, озираясь по сторонам и взмахами руки разгоняя по пустынным обочинам клочья тумана.

— Почти, дом должен быть где-то здесь, — ответил Брок, озираясь. — Да вот же он!

Вросший по самые окна в землю домишко стоял совсем недалеко от дороги. Почерневшие от времени стены, заросшие плющом, почти скрывшим эту лачугу от любопытных взглядов, разбитые окна, прикрытые покосившимися ставнями, и приоткрытая дверь с прибитой к ней дохлой змеей.

— Аутентичненько, — хмыкнул Локи, оглядываясь по сторонам. В просветах тумана на холме виднелся большой запущенный дом, на фоне которого это убожество смотрелось еще ужаснее. — И что нам здесь нужно?

— В доме в тайнике где-то под полом лежит кольцо с воскрешающим камнем, в который этот местный террорист запихнул кусок своей души.

— С каким камнем? — удивленно переспросил Локи.

— С воскрешающим, — развел руками Брок, чувствуя себя по-идиотски, выдавая эту ахинею Локи. — Я дома тебе всё объясню.

— Мне стало еще интереснее, — улыбнулся Локи и медленно пошел к хижине, поворачивая и наклоняя голову, будто к чему-то прислушиваясь.

— Знаю, что на кольце жуткое проклятие. В той версии, которую я знаю, именно из-за этого кольца Дамблдор помирал, пока Снейп его не убил, так что давай осторожнее.

— Не думаю, что местные волшебники смогли придумать что-то, что могло бы хотя бы гипотетически нести угрозу для меня, — высокомерно произнес Локи, открывая дверь и шикая на дернувшуюся мертвую змею, которая попыталась его укусить. — Но ты лучше подожди меня снаружи. Про Севера тоже подробнее расскажешь, кто бы ждал от него такой прыти.

Брок не стал спорить, остановившись в паре метров от двери, за которой скрылся Локи. Тот шебуршал в доме, потом зажег неяркий шарик света, отливавший зеленым.

— Затейник, однако, — хмыкнул Локи, грохнул чем-то, выматерился и вышел, крутя в руках кольцо с черным камнем. — Держи!

Он перекинул Броку кольцо, которое тот поймал на лету. Он даже не подумал о том, что Локи мог кинуть ему кольцо с активным проклятием. А Локи уже в который раз убедился, что Брок ему доверяет и совершенно не ждет от него никакого подвоха. Это, нужно признать, льстило, потому что асы на любое действие Локи всегда смотрели с подозрением. Брок покрутил кольцо, рассмотрел камень с рисунком внутри и убрал его в карман.

— Спасибо, твое высочество, — сказал Брок, шутовски поклонившись.

— Всегда пожалуйста, — с ответной усмешкой сказал Локи. Проклятие на кольце и в самом деле было достаточно интересное. Оно буквально уговаривало примерить кольцо, а тут уже вступала вторая фаза проклятия. То проклятие от инфери, что подцепил Дамблдор, и то, что ждало неосторожного искателя на кольце, были явно одного происхождения. — Что будешь делать с этим?

— Понятия не имею, — Брок пожал плечами. — Если ты будешь так добр, что поможешь мне избавить цацки от проклятий, то я буду очень благодарен, а если нет… То будет эта мозаика из души ждать своего часа в сейфе. Или спалю всё Адским пламенем к ебене матери.

Броку, конечно, было жаль терять настолько уникальные артефакты, и хомяк в его душе не желал терять такие полезные штуки, но рисковать крестником и его будущим он не собирался.

Такие мягкие, даже не просьбы, а предположения о том, что он может при желании оказать помощь, Локи нравились. Ему нравилось то, что Брок никогда ни на чем не настаивал, а позволял ему самому делать выбор. Локи склонил голову, рассматривая Брока, все так же натыкаясь на совершенный «непрогляд», и дернул уголком губ. И это в Броке ему тоже нравилось — загадка, манящая загадка, которая никак не давалась в руки.

— Домой? — спросил Брок.

— Домой, — согласился Локи, вдруг понимая, что дом на Гриммо и в самом деле ощущается тем местом, куда ему хотелось возвращаться.

— Хозяин, вам пришло письмо от главы Неро, — стоило Броку появиться в доме, как Кричер тут же начал отчет. — Ваш крестник и его гостья ненадолго уходили и вернулись с огромным тортом. Хозяин Регулус спрашивал о вас, хотел поговорить.

— Все? — спросил Брок, немного опешив от такого напора.

— Нет, еще пришла записка из «Черной Воды» с просьбой завтра с утра прийти в офис, — с достоинством дополнил Кричер.

— Что-то еще?

— Нет, больше ничего, хозяин. Будут какие-нибудь распоряжения?

— Ужин накрой через час и попроси Рега присоединиться к нам, — велел Брок и отправился в свои покои. Локи ушел к себе сразу, как только Кричер начал доклад.

* * *

— Знаешь, — Гарри и Гермиона сидели в уютном уголке в библиотеке Блэков, откуда страждущую знаний девушку вытащить не было никакой возможности, — Локи мне посоветовал прочитать книгу, и она полностью перевернула мое представление о мире волшебников.

— Это какую? — Поттер с удовольствием отвлекся от учебника по зельеварению, который все утро штурмовал. Он узнал, что у него в предках было много талантливых и успешных зельеваров, спасибо бабушке Вальбурге за рассказы, и ему стало стыдно. И пусть Снейп — гад каких поискать, но учил он неплохо, просто именно на Поттере его клинило. Хотя… Когда Снейп приходил в гости, то не плевался в Гарри ядом, не язвил, не пытался унизить. Так, может, и получится у него чему-нибудь научиться и не посрамить предков?

— «Пути крови», — ответила Гермиона, заметила гримасу на лице Гарри и усмехнулась. — Именно такая реакция была и у меня, но… Гарри, это совсем не то, о чем ты подумал!

— А о чем там?

— О том, почему у «маглов» (Гермиона выделила это слово в кавычки пальцами) рождаются дети-волшебники.

— И почему?

— Неправильный вопрос, но ладно. Не рождаются у маглов дети-волшебники. Никогда.

— Это как? — спросил Гарри, заинтересованно косясь на книжку в руках подруги.

— А так. Нет маглорожденных, есть дети двух сквибов. Волшебники и маглы — отдельные и не скрещивающиеся между собой виды хомо сапиенс. И знаешь, что меня сейчас злит?

— Что?

— То, что нам об этом не говорят в Хогвартсе. Мало того, «чистокровные» (Гермиона снова сделала этот жест пальцами) тоже об этом молчат.

— Может, не все об этом знают? — пожал плечами Гарри. — Может, эта книга в единственном экземпляре? Ну или в очень маленьком?

Гермиона раскрыла книгу на последней странице и показала Гарри строчку, где было написано, что эта книга издавалась тиражом в тысячу экземпляров. Если учесть, что магов в Британии не так уж и много, то получается, что это не такая уж и редкость. Тем более что еще неизвестно, какая по счету партия была переиздана.

— Вернусь в Хогвартс и поищу ее в библиотеке, — кивнула Гермиона с таким огнем в глазах, что Гарри заранее пожалел всех, кто встанет у нее на пути.

— Почему ты так веришь написанному? — вдруг спросил Гарри. — Ведь могут написать всё что угодно!

— Слишком складная теория, Гарри, это во-первых, а во-вторых, мне ее посоветовал Локи. Не думаю, что он стал бы подшучивать надо мной.

— А ты знаешь, кто на самом деле Локи? — спросил Гарри.

Гермиона была очень умной девочкой и очень начитанной, к тому же. Книгу по скандинавской мифологии она читала примерно за год до Хогвартса и буквально влюбилась в нее. А еще она слышала магию в людях — талант такой ей достался, видимо. Посещение Косой аллеи запомнилось ей ужасной какофонией звуков. Ученики звучали примерно на одном уровне и чувствовались тихим невнятным гулом где-то на периферии сознания, профессора слышались тихими низкими нотами, благо Гермиона научилась быстро абстрагироваться от этого, иначе не смогла бы так блестяще учиться. Дамблдор звучал высоко, но неприятно для нее. А вот встретив лорда Блэка, а потом оказавшись в доме на Гриммо, она услышала самую настоящую прекрасную симфонию. Сам лорд был слышен как марш с четкими барабанами и низкими басами, а вот Локи… Завораживающе прекрасная и совершенно неземная мелодия дополняла марш Брока, делая его завершенным. А теперь и Гарри звучал совершенно по-другому. Раньше в нем было словно что-то инородное, что-то, что вмешивалось в тихую мелодию и портило ее, а теперь он звучал правильно.

— Думаю, что он тот самый Локи из мифов, — пожала плечами Гермиона.

Она, попав в волшебный мир, верила в то, что она может встретить таких существ, про которых маглы писали сказки и легенды, так почему бы Локи не быть асгардским богом?

— Как ты догадалась? — удивился Гарри.

— Я просто очень умная, — задрала нос Гермиона, и через пару мгновений они хохотали.

— Предлагаю сходить к Фортескью и купить самый огромный торт, который у него есть, — отсмеявшись, предложил Гарри.

— Согласна, — кивнула Гермиона, бережно откладывая книгу на столик.

* * *

Если и существовал на свете рай для Шляп, то выглядел он наверняка именно так, как жила она сейчас. Распределяющая Шляпа, ставшая шикарной треуголкой, могла бы поклясться в этом на собственном новом и роскошном страусовом пере. Она спустя долгие даже не годы, а столетия наконец-то жила полной жизнью. Конечно, не такой, какую она вела при Годрике, когда она была боевым шлемом, но тоже крайне интересной. Гилдерой, вдохновившись своим видом в Шляпе-треуголке, а еще знанием о том, что в ней скрыт меч самого Гриффиндора, стал одеваться не в дуэльные мантии, а в мушкетерские наряды семнадцатого века. Все эти камзолы, чулки, штаны на завязках, а главное, шляпы с плюмажами и красивые небесно-голубые плащи вдохновляли не только эпатировать консервативных магов своим видом, но и творить.

— Уважаемая, — привычно водрузив Шляпу на высокий столик с бархатной подушечкой, а сам устроившись за письменным столом, вооружившись пером фламинго и синими сверкающими чернилами, продолжил: — Я готов впитывать вашу мудрость, чтобы потом поделиться ею с общественностью.

— А на чем мы прошлый раз остановились? — помолодевшим и уже не таким скрипучим голосом спросила Шляпа.

— На том, как Годрик и Салазар строили Хогвартс, — ответил Гилдерой.

— Верно. Так вот, изначально Хогвартс был не таким большим, каким мы знаем его. Небольшой донжон, но огромная сеть пещер под ним, которую Салазар благоустраивал, вкладывая уйму сил. Смутное было время, впрочем, и сейчас не лучше, — со вздохом говорила Шляпа.

— Так значит те ходы по которым мы выходили…

— Именно, — качнула пером Шляпа. — А как иначе? Донжон — дело, конечно, хорошее, да и магия в помощь, но пути отхода были необходимы. А чтобы в пещеру со стороны леса не проникли посторонние, Салазар поселил в нем василиска.

— Василиска! — воскликнул Гилдерой. — Так он есть на самом деле?

— Есть, конечно. Старый, конечно, спит дольше, чем бодрствует, но опасен, как и прежде. Ты знаешь, что некоторые статуи в Хогвартсе — совсем не статуи?

— Не-е-ет, — выдохнул Локхарт. — А какие?!

— Я расскажу, а ты записывай…

Глава 41

К ужину собрались все, включая все еще слабого Регулуса и гостящую Гермиону. Брок сидел во главе стола и чувствовал себя отцом семейства, и пусть семья и была странной, но она была его. Давно забытое чувство не-одиночества перехватило горло. Потеря отряда плохо отразилась на психике Брока, а «лечение» после падения Трискелиона и вовсе сделало его нестабильным. Только оказавшись здесь, он полностью пришел в себя и только теперь почувствовал себя на своем месте и нужным.

Кричер с Вивви расстарались и накрыли прекрасный стол, на котором стояли любимые блюда каждого. Даже для Локи приготовили что-то особенное, чему он несказанно удивился, но промолчал, поблагодарив стоящую в дверях Вивви кивком головы. Брок думал, что от радости и гордости она рухнет в обморок, но нет, только уголок полотенца прикусила, чтобы не запищать в голос. Домовики Локи едва ли не поклонялись, а портреты родни постоянно следовали за ним, чтобы иметь возможность понаблюдать, а иногда и поговорить, если Локи их удостаивал. А рейтинг Вальбурги и Ориона среди родственников, который с уходом из семьи Сириуса и бесследной пропажей Регулуса рухнул едва не ниже плинтуса, теперь, с появлением Брока, поднялся на такую высоту, что их мнение теперь было самым важным.

— Жаль, — говаривал Арктурус Блэк, отец Ориона и дед Брока и Регулуса, — что нельзя похвастаться перед другими тем, что у нас гостит сам Локи.

— Локи не гость, — исправляла его Мелания, — Брок считает, да и мы все тоже, что Локи — член семьи.

— Как скажешь, дорогая, — согласно кивал Арктурус, целуя тонкие пальчики любимой супруги. — Надеюсь, что настанет тот день, когда все узнают, кто такой на самом деле Локи. Это будет фурор.

А на десерт был огромный торт от Фортескью, который принесли Гарри с Гермионой. И только за тортом и кофе начались разговоры. Первой не выдержала Гермиона.

— Локи, скажите…

— Скажи, — с улыбкой поправил он ее.

— О, хорошо, — кивнула Гермиона. — Скажи, а в той книге, что ты мне посоветовал почитать, написана правда?

— Абсолютная, — кивнул Локи. Ему нравилось наблюдать за раздумьями удивительной девочки, слышащей магию. «Увидеть» таланты магов для него не представляло проблем, и Гермиона была одной из самых поразительных в этом плане.

— Но как? Как могли на одной планете параллельно развиться два настолько похожих друг на друга вида и с настолько различным ДНК, что не могут иметь между собой потомство?

Слова Гарри о том, что она слишком легко поверила в написанное, запали в ум и тревожили Гермиону, и теперь ей хотелось получить пояснения лично от Локи.

— Это магия, Гермиона, — пожал плечами Локи. — А не ДНК. Не может человек без способностей иметь общее потомство с одаренным, пусть даже его сила и находится в спящем состоянии. Магия не позволит. Слишком драгоценный дар, чтобы его походя разбазаривать.

Пока Локи с Гермионой беседовали, а Гарри только переводил взгляд с одного на другую, внимательно прислушиваясь, Регулус с непонятной подозрительностью оглядывал Брока, буравя его взглядом.

— Что-то не так? — спросил он, заебавшись делать вид, что ничего не происходит.

— Пытаюсь понять, как ты узнал, где меня искать, — ответил Регулус. Из миллиона вопросов, мучивших его с момента пробуждения, этот, пожалуй, был самым интересным.

— А это так важно? — Брок позвал Кричера и велел принести в курительную виски и красного вина для Регулуса, а потом встал и подал руку Регулусу, помогая подняться. — Не тушуйся, принять помощь никогда не стыдно, тем более когда ты в ней реально нуждаешься. Пошли поговорим.

— Мне не нравится чувствовать себя беспомощным, — скривился Регулус, опираясь на руку брата.

— Никому не нравится, — ответил Брок и обернулся к Локи. — Твое высочество, как только закончишь просвещать молодёжь о способах размножения магов, присоединяйся к нам, я тебе после стресса успокоительного накапаю.

— Непременно, — усмехнулся Локи, а Гарри с Гермионой едва не поперхнулись.

— Твой крестный такой… — Гермиона, чего с ней случалось крайне редко, никак не могла подобрать слово, чтобы описать Брока.

— Непосредственный? — предложил свой вариант Гарри.

— Нет, беспардонный, — тряхнула кудрями она, а Локи расхохотался над такой характеристикой, оказавшейся удивительно точной.

Брок помог Регулусу устроиться в кресле и сам сел в соседнее. Себе он щедро налил обычного магловского виски, добавив льда, а брату немного красного вина в тонконогий бокал.

— Оттягиваешь разговор? — спросил Регулус, глядя на Брока, который мелкими глоточками смаковал напиток.

— Нет, Регги, просто думаю, как ты воспримешь информацию. Сметвик не велел тебя волновать.

— От непонимания я волнуюсь больше, — передернул плечами Регулус. — И, кстати, я не заметил особого пиетета у тебя по отношению к Сметвику.

— Ты не путай. Рекомендации докторов нужно выполнять неукоснительно, если не хочешь остаться инвалидом, а вот дружеское общение не обязывает расшаркиваться. А насчет вопросов… Давай так: ты задаешь интересующие тебя, а я по мере возможностей отвечаю. Ок?

— Ты и правда Сириус? — задал самый волнующий его вопрос Регулус.

— В какой-то мере, — ответил Брок, — но понятнее объяснит тебе все нюансы матушка. Поговори с ней. Я не силен в этом.

— Обязательно. А откуда ты узнал про ту пещеру? — Регулус натянул рукава рубашки и как-то беспомощно посмотрел на Брока.

— Я знаю о метке, — сказал на его движение Брок, раскуривая сигару. — Можешь не пытаться спрятать ее. И если ты этого хочешь, то я могу убрать ее совсем.

Регулус оторопел. После того как он узнал о крестраже Темного Лорда, не мог жить спокойно, понимая, к кому попал в кабалу. Ему было стыдно за то, что позволил себя заклеймить, ему было противно носить этот знак на себе, потому что он был как тавро на животном, и он жутко боялся, что Брок узнает о том, что он меченый. Сириус всегда был горячим, нетерпимым и скорым на решения, и Регулус боялся, что… Он боялся, что Брок от него отвернется, но… Так походя предложить убрать эту гадость?!

— А ты можешь? — неуверенно спросил он.

— Я бы не предлагал, если бы не мог, — Брок наблюдал за метаниями, легко считая все его мысли по взглядам, по позе, по нервным жестам. Этому полезному умению он научился тогда, когда СТРАЙК только собирался и не был лучшим отрядом. Бойцы выдавали проеб за проебом, поэтому «читать» их Брок научился в первую очередь. И сейчас это умение не осталось невостребованным. Что Гарри, что Локи, что теперь Регулус вместо того, чтобы сказать словами о том, что им нужно, выдавали исключительно невербальные реакции.

— Я очень хочу, — решившись кивнул Регулус.

— Тогда давай руку, — сказал Брок, освобождая столик, стоящий между их креслами, для манипуляций.

Регулус закатил рукав, положил руку с меткой, уродующей предплечье, и сжал зубы, ожидая боль. Он до сих пор с содроганием вспоминал, что ему пришлось пережить, чтобы заполучить это «украшение», и был уверен, что освобождение от метки легким не будет. Он уже хотел попросить об отсрочке или об обезболивающем зелье, когда Брок сказал:

— Не бойся, — взял Регулуса за запястье и потянулся к метке.

— Я не боюсь, — Рег вздернул подбородок, но на всякий случай зажмурился и весь сжался, зная, что сейчас будет так плохо, что уж лучше Круцио.

Брок не с первого раза смог подцепить змею, пальцы всё время соскальзывали. Только когда в его голове буквально прозвучала та фраза, что сказал ему Локи: «Магией помогай, бестолочь», он смог схватить, медленно и аккуратно вытащить змею и сжечь ее. Благо на этот раз он вспомнил об «Инсендио», а не стал вызывать своего огненного барсука.

— Долго еще? — спросил Регулус, который все еще сидел зажмурившись.

— Уже всё, страдалец, можешь открывать глаза, — хмыкнул Брок и потянулся к пепельнице, где его ждала сигара, исходящая ароматным дымом. А Регулус смотрел, как на его коже тают остатки черепа, и облегченно улыбался, впервые после того, как пришел в себя, чувствуя движение магии в теле.

* * *

Идиосинкразия к розовому у леди Лонгботтом развилась спустя несколько минут пребывания в кабинете мисс Амбридж. Радостного поросячье-розового цвета здесь было всё, что только возможно: шторы и тюль, чехлы на диване и креслах, обивка стульев и сукно на столе, пергамент и перо фламинго в чернильнице. А еще розовая пушистая кофточка и мантия такого же цвета на хозяйке кабинета. И словно этого ванильного кошмара было мало, все стены были украшены тарелочками с нарисованными двигающимися и мяукающими котятами. Диабетическую кому от этого розового сиропа с котятами можно было получить, не сходя с места, но Августа мужественно сдержалась, а вот Нарцисса Малфой сидела на самом краешке стула с непередаваемым выражением на хорошеньком личике и обмахивалась платочком. Этой снежной красавице было не место в розовом кабинете мисс Амбридж, ей больше подходили холодно выверенные интерьеры Малфой-манора.

— Кхе-кхе, — тонкий жеманно-девичий голос был под стать кабинету и одежде, но совершенно не подходил цепкому и оценивающему взгляду хозяйки. Августа, увидев этот взгляд, поняла, что, если они смогут заинтересовать Долорес, то поддержка и помощь будет такая, о которой они и мечтать не могли, а все эти розовые рюшечки — не больше чем маскировка.

— Мисс Амбридж, — начала Августа, — мы пришли к вам просительницами.

Нарцисса, придя в себя от цветового шока, собралась и тоже вступила в разговор. А когда она впервые посмотрела в лицо мисс Амбридж, то со всей ясностью осознала, что антураж выбран не случайно, за этим розовым буйством пряталась настоящая акула.

— Да, — подхватила Нарцисса, — мы совсем недавно были с инспекцией в Хогвартсе, и знаете что?

— Что? — Мисс Амбридж взяла в руку чашечку с чаем, а когда заметила, что леди Малфой смотрит на нее, то демонстративно оттопырила мизинчик и улыбнулась уголком губ.

— Скажите, ваш кабинет прослушивается? — спросила Нарцисса, а Долорес только саркастически тонкую бровь приподняла вместо ответа.

— Я имела в виду, кем-то кроме вас.

— Нет, драгоценная леди Малфой, — качнула головой Долорес.

— Тогда, я надеюсь, что мы можем говорить свободно? — прищурилась Нарцисса, а леди Лонгботтом с интересом на нее посмотрела. Нарцисса сначала ей показалась этаким нежным цветочком, под стать своему имени, но сейчас… сейчас Августа вспомнила, что этот нежный цветочек вырос в оранжерее Блэков, и, несмотря на свой безобидный вид, она не могла не быть настоящей хищной росянкой.

— Можете, дорогая.

— Хм-м-м, — Нарцисса ласково улыбнулась, присела к столу и налила себе чаю в изящную чашечку. — Предлагаете неформальное общение?

— Настаиваю, — Долорес расслабилась и почти искренне улыбнулась, а Августа переводила взгляд с одной на другую и не понимала, когда, в какой момент времени они спелись, а потом оглянулась, увидела на вешалке шарф в серо-голубой гамме и хмыкнула:

— Спелись, змейки.

В понедельник школу ждали новые потрясения, потому что мисс Амбридж не просто присоединилась к Дамскому Комитету, а выбила у министра Фаджа приказ, по которому она становилась инспектором по делам школы и учащихся.

Глава 42

Минерва МакГонагалл к вечеру понедельника очень хотела, да она просто мечтала обернуться кошкой, налакаться валерьянки и… расцарапать лицо и прочие части тела этой невыносимой Амбридж, да и не только ей, если быть совсем честной. Когда в Хогвартс заявился Дамский комитет, Минерва была уверена, что ничего хуже быть не может. Мерлин, как же она ошибалась! Это розовое недоразумение со слащавым голоском и бульдожьей хваткой сумело буквально за несколько часов привести в ужас всех, начиная с профессорского состава, заканчивая Филчем и миссис Норрис. А ведь казалась сначала такой безобидной.

Они появились за завтраком. Августа, на которую Минерва теперь злилась, потому что после ее эпической «Финиты», из-за которой слетели все заклинания с гриффиндорской гостиной, пришлось заново обставлять ее в авральном порядке. Но так как нужной мебели в достаточном количестве в Хогвартсе не было, а уж ковров и гобеленов и подавно, то большую часть Минерве пришлось трансфигурировать. Нарцисса, от которой МакГонагалл совершенно не ожидала подобной активности, потому что учащейся она была тихой и скромной девочкой, не в пример своим прочим родственникам. Мисс Боунс, непонятно с чего примкнувшая к этой идиотской инициативе. И мисс Амбридж, на тот момент темная лошадка (Минерва почему-то совершенно не помнила ее ученицей), оказавшаяся самой большой проблемой в этой компании. А еще с десяток авроров, что стояли около дверей.

Тонким и каким-то жеманным голоском потребовав тишины и внимания, Амбридж взошла на возвышение, встала перед преподавательским столом и обратилась к учащимся:

— Кхе-кхе, дети, прошу вашего внимания! — Когда в Большом зале установилась тишина и все взгляды обратились на нее, она продолжила:

— Меня зовут мисс Долорес Амбридж, и с этого дня я являюсь инспектором по делам Хогвартса. Из-за многочисленных нарушений, выявленных совсем недавно Дамским комитетом, Министерство магии приняло решение направить меня в школу с инспекцией. Поскольку профессорский состав сегодня и в ближайшие пару дней будет занят, то вы…

— Будем отдыхать! — послышался выкрик от гриффиндорского стола.

— Нет, дорогие мои, не отдыхать, а готовиться к экзаменам самостоятельно, — со сладкой улыбочкой исправила его Амбридж. — А чтобы вы не отлынивали, то каждому курсу будет выделено отдельное помещение и дежурный аврор, который будет следить за дисциплиной.

Хоровой стон разочарования прокатился по Большому залу, но Амбридж проигнорировала его. Она достала список и начала распределение авроров по курсам, которые, приняв детей, отправлялись в выделенные специально для них аудитории. Справившись с этой задачей, она подошла к слизеринскому столу, устроилась с краю, махнув приглашающе рукой Нарциссе и Августе с Амелией, и властно постучала по столешнице палочкой.

— Завтрак на четверых.

К концу этого представления у Минервы дергался правый глаз и началась изжога. Она едва не взрывалась от злости из-за того, что с ней, а ведь она сейчас исполняла обязанности директора, никто и не подумал посоветоваться. А вот Снейп был доволен, словно гильдия зельеваров признала его своим бессменным главой. Вообще, кроме Минервы, толком никто и не нервничал, зато все имели что сказать инспектору от Министерства. Но к концу дня мисс Амбридж таки успела достать и остальных, а ее фирменное «кхе-кхе» заставляло вздрагивать и озираться по сторонам даже невозмутимого Флитвика. Более дотошную и въедливую особу нужно было еще поискать. Она, вооружившись записями, что ей предоставил Дамский комитет, наводила ужас на деканов, которых и не подумала отпустить от себя.

— Нет-нет, дорогие мои, я не позволю вам разбежаться по местам и срочно решать проблемы до моего появления. Не хочу, чтобы кто-то имел преимущество. Поэтому с проверкой будем ходить дружным коллективом. А начнем, пожалуй, с гостиной Гриффиндора, — Амбридж хихикнула и добавила: — Еще со времен учебы мечтала там побывать.

Кто же знал, что ее желание спровоцирует такой скандал? Во-первых, мощная «Финита» от леди Лонгботтом вновь сотворила из гостиной не пойми что. Вся трансфигурация, над которой Минерва трудилась буквально на днях, слетела, оставив после себя черепки, кусочки ткани, деревяшки и осколки стекла.

— Минерва! — рявкнула Августа и перевела на МакГонагалл яростный взгляд, от которого несгибаемая декан поежилась и принялась было оправдываться, говоря о том, что фондов в школе нет, а до каникул и так сошло бы.

— Долорес, дорогая, — Августа подхватила мисс Амбридж под локоток, — давайте обход дортуаров начнем с того, где проживает мой внук. Хочу посмотреть, насколько ужасно все там.

Леди Лонгботтом с угрозой посмотрела на Минерву, а до той вдруг дошло, что, трансфигурируя мебель для гостиной, она совершенно не подумала о том, чтобы проверить спальни. Понятия не имея, что ждет их внутри, она пошла следом за дамами, уже мечтая их прибить по-тихому. А Спраут, Флитвик и Снейп остались в полностью разрушенной гостиной, размышляя о том, что сделает «Финита» от леди с гостиными их факультетов?

В дортуаре мальчиков второго курса было чисто, спасибо домовикам. Кровати заправлены, балдахины вычищены, да и пыли по углам, слава Мерлину, не было. Зато была крыса, вольготно развалившаяся на подушке одной из кроватей.

— Остолбеней! — тут же среагировала леди Лонгботтом, у которой глаз на анимагов был наметан. Она повернулась к МакГонагалл с таким выражением лица, что та захотела провалиться на месте, желательно на другую сторону земли, но вздернула подбородок и сказала:

— Августа, не понимаю твоего недовольства. Фамильяры разрешены в Хогвартсе.

— Крыса? — Августа всеми силами сдерживала бешеное желание заавадить паразитку Минни на месте. Транфигураторша хренова! — Ты ослепла?!

— Я вижу крысу, если ты об этом, — Минерва закаменела лицом.

— Девочки, — леди Лонгботтом обернулась к своим спутницам, — прикройте ушки.

«Девочки» и не подумали последовать совету, только в сторонку отошли, с любопытством и непониманием наблюдая за профессором МакГонагалл и леди Лонгботтом. Даже Амбридж пока не вмешивалась.

— Минни, ты охуела? — Леди, вспомнив свое аврорское прошлое, решила не выбирать выражения, потому что, говоря попросту, ее заебало «удивляться» происходящему.

— Полегче, Аста, — Минерва назвала ее коротким именем, которое не использовала со времен учебы.

— Полегче?! Скажи мне, великая трансфигураторша, что ты видишь? — Августа жестко взяла Минерву под руку и подвела к кровати, где лежала оглушенная крыса.

— Это крыса мистера Рональда Уизли, если не ошибаюсь, — Минерва поморщилась, потому что хватка у леди Лонгботтом была железная, и отвернулась.

— Крыса?! Ты старая слепая блядь! — шипела Августа, тряся худосочную МакГонагалл, как яблоньку. — Это, сука, анимаг! Анимаг, блядь! Понимаешь?! Долорес, — она обернулась к своим спутницам, отыскивая взглядом мисс Амбридж, — будьте любезны вызвать авроров, если вас не затруднит.

— Непременно, — тоненьким голосом пропела Амбридж, вызывая патронуса и наговаривая ему сообщение.

А Минерва впервые внимательно посмотрела на крысу, так и лежащую на подушке. Вообще, она не любила грызунов… Вернее… Кошка, в которую оборачивалась Минерва, была сильна в ней и видела в крысах, мышах и прочих мелких животных законную добычу, поэтому Минерва старалась не заострять внимание на них, когда находилась в человеческом обличье. И крысу мистера Уизли тоже старалась не замечать. Зря, как оказалось. Но стоило присмотреться, и она почти сразу заметила едва видное марево вокруг крысиного тельца, явно говорившее о том, что это совершенно не крыса, а анимаг.

Дергать авроров, следящих за детьми, Долорес не стала, а вызвала патронусом новую пятерку, которая прибыла быстро, да еще и под предводительством самого Скримджера.

— Здравствуйте, милые дамы. Августа, мое почтение. Что тут у вас? — спросил он, входя в дортуар.

— У нас тут анимаг под видом фамильяра, — леди Лонгботтом кивнула на крысу.

— Оч-чень интересно, — прищурился Руфус, посмотрел на Минерву и спросил: — Можете это как-то объяснить?

— Нет, — ответила Минерва и отвернулась. Что уж, ее вина в том, что на Гриффиндоре вместо фамильяра оказался анимаг, была неоспорима. Оставалось надеяться, что это просто чья-то глупая шутка.

— Так, — Скримджер подошел и добавил крысе от себя сонных чар, чтобы наверняка, а потом насильно вернул человеческий вид.

Тишина была настолько оглушающей, что Минерва не выдержала и обернулась, чтобы, прикрыв рот ладонью, выдавить: «Питер…».

— Ну-ка, ну-ка, — Руфус подхватил ее под локоть, — какой такой Питер?

МакГонагалл грузно осела на ближайшую кровать, вдруг со всей тяжестью почувствовав свой возраст и накопленную за долгие годы усталость, поправила дрожащими пальцами волосы и убитым голосом сказала:

— Это Питер Петтигрю…

— Что? — подошла Нарцисса, у которой злость поднималась из самой глубины души. — Кто? Я не ослышалась?! Это тот самый Питер, в убийстве которого обвинили моего кузена Сириуса Блэка? Тот самый, от которого якобы остался после взрыва лишь палец?!

Руфус посмотрел на руки бессознательного мага и увидел, что одного пальца у него и в самом деле нет. Скримджер в один короткий момент понял, чем грозит появление живого Петтигрю и что точно появятся желающие отправить его на тот свет, поэтому тут же заковал его в антимагические браслеты и велел своим аврорам незамедлительно доставить арестованного в камеру предварительного заключения под усиленную охрану, а сам воззрился на МакГонагалл.

— Чей, говорите, это был «фамильяр»? — со злым сарказмом спросил он.

— Мистера Уизли, — ответила Минерва.

— Которого из? — уточнил Руфус. Он помнил, что у Артура было много детей, так что вопрос был совсем не праздный.

— Рональда. Младший сын Артура и Молли.

— Прекрасно, — язвительно улыбнулся Скримджер. — Пойду навещу чету Уизли. Если найдете еще что-нибудь интересное, то не стесняйтесь отправить патронус мне напрямую.

Слава Мерлину, но больше подобных находок не было, зато были проинспектированы все гостиные и спальни студентов. Записная книжечка, в которую мисс Амбридж вносила замечания, к концу дня была полностью исписана мелким убористым почерком владелицы, а от ее неизменного «кхе-кхе» вздрагивали все.

* * *

В доме Уизли назревал скандал, а всё из-за того, что Артур, вместо того чтобы принести зарплату домой и отдать ее своей благоверной, опять накупил каких-то непонятных деталей для новой машины, что Артур делал взамен удравшего в Запретный лес «Форд-Англия». Саму машину он приволок со свалки, а теперь переделывал ее, на что уходили значительные суммы. Молли была совсем не рада такой расточительности, но Артур… Ох уж этот Артур, влюбленный во всё магловское. И толку ругаться с ним не было совершенно. Он виновато улыбался, лез обниматься и называл Моллипусенькой, от чего суровый матриарх семейства Уизли таяла, как мороженое в жаркий день.

— Последний раз, — виновато говорил он, аккуратно вынимая скалку из рук жены, — обещаю.

— Смотри, Артур, — как-то без огонька угрожала Молли.

Их окончательному примирению, что обычно происходило в супружеской спальне, помешал громкий стук в дверь. Артур открыл и удивленно спросил:

— Руфус, какими судьбами?

— Пригласишь? — Скримджер оттер плечом Артура и вошел в дом.

— Проходи, а что случилось? — растерянно спросил Артур, а Молли, успевшая привести в порядок одежду, уже суетилась на кухне, накрывая на стол.

— Проходи, Руфус.

— Не суетись, Молли, — Скримджер сел на стул и строго посмотрел на Молли и Артура, пытаясь понять, знали они о том, кем была крыса, или нет.

— Что-то случилось? — Молли схватилась за сердце. — Что-то с детьми? Кто?..

— Я по другому вопросу, успокойся. — Скримджер понял, что немного передавил. Пугать мать ему совершенно не хотелось. — Я только что из Хогвартса…

— Джинни? Рон?

— Я же сказал, что с детьми всё в порядке. Я хотел узнать, откуда у твоего младшего сына крыса?

— Короста?

— Понятия не имею, как ее зовут, — пожал плечами Руфус.

— Так это Дамблдор ее принес, сказал, что нашел около нашего дома, — вспомнил Артур.

— И давно? — спросил Руфус.

— Так лет шесть как…

Глава 43

Вернув Гермиону в школу утром в понедельник, Брок отправился в «Чёрную Воду», где его очень сильно ждали.

— Мастер, — Бобби Джадс вышел из-за своей конторки в приемной, — доброе утро. Мы вас заждались.

— Доброе, — ответил Брок. — Что случилось?

— Нужно ваше позволение на выход в море. Три барка уже готовы к рейсу.

— Сын, — на ближайшем портрете появился Орион, — без тебя ни одно судно не покинет Фалмут.

— Почему? — удивился Брок.

— Потому что ты лорд, только ты можешь разрешить кораблям покинуть гавань, — ответил Орион.

Это всё объясняло. Брок, как хозяин, должен был «открыть» бухту. Он помнил, что Орион недавно объяснял ему принцип этого действа, и теперь ему предстояло впервые сделать это самому.

— Завтра утром, — решил он. Бобби кивнул и вернулся к себе, а Брок пошел в свой кабинет, где его ждала целая кипа ненавистных документов.

Вообще, сначала он не понимал, зачем в волшебном мире целая судоходная компания, да к тому же не одна, но потом, немного углубившись в специфику, понял, что не все в волшебном мире можно сделать при помощи колдовства. Был длиннющий список товаров, животных, растений и продуктов, которые мало того, что нельзя было уменьшать, так и переносить с помощью портключей, аппарации и прочего было строжайше запрещено. Их и на магловскую сторону нельзя было переносить больше одного раза. Именно поэтому и существовали такие судоходные компании типа «Чёрной Воды». Ну и иногда перевозили что-то нелегальное в магловском мире по магической стороне. Деньги можно было срубить на такой контрабанде неплохие.

— Здесь еще подпишите, — мисс Линдсей положила перед Броком последний лист пергамента, который ждал его визы. В Ванессе он теперь видел не просто личную помощницу, а спасительницу от бюрократии. Она скрупулёзно относилась к документам, всегда знала, где и что лежит, у нее был идеальный порядок в бумагах, и она никогда не нагружала своего начальника лишними заботами, которые могла решить сама или с помощью мистера Витовски. И все равно провозился с этим почти до вечера.

— Есть еще что-то, что я должен знать? — спросил Брок, откидываясь на спинку кресла.

— Нет, — она мотнула головой из стороны в сторону. — Никаких нерешённых вопросов больше нет.

— Прекрасно, тогда я, пожалуй, пойду домой. Хорошего вечера, мисс Линдсей.

— И вам, — кивнула она, раскладывая документы по стопочкам.

Дом встретил его подозрительной тишиной. Олли был в садике, но ведь крестник был дома, так с чего это так тихо?

— Кричер!

— Да, хозяин, — домовик появился с тихим деликатным хлопком.

— А где все?

— Хозяин Регулус получает сеанс массажа у себя в комнате, — ответил Кричер, — а мастер Гарри и великий Локи в дуэльном зале экспериментируют.

Брок, сбросив пиджак и галстук в руки Кричера, немедленно отправился в дуэльный зал. Кто знает, что там наворотят эти горе-экспериментаторы? Не приведи Мерлин, еще кого-нибудь притащат.

— Тебе не нужна палочка, Гарри, — стоило приоткрыть дверь, как Брок тут же услышал голоса и не стал пока входить.

— Как?! — в голосе Поттера слышалось искреннее возмущение. — Когда я покупал свою волшебную палочку, то Оливандер мне сказал, что это палочка выбирает волшебника, что она очень важна.

— Неплохой ход, чтобы продавать костыли, — хмыкнул Локи. — Скажи мне, Гарри, а ты в детстве никогда не делал ничего странного? То, что нельзя объяснить ничем, кроме волшебства?

— Как же не делал, — хмыкнул Гарри и начал загибать пальцы, — отращивал себе волосы за одну ночь, перекрашивал волосы учительнице, запрыгивал на крышу школы, когда убегал от хулиганов, а однажды заставил исчезнуть огромное стекло в террариуме.

— Где? — переспросил Локи.

— В террариуме, — старательно проартикулировал Гарри, — там сидел боа констриктор, он потом, когда стекло пропало, уполз, еще и благодарил меня за это.

— Ты разговаривал со змеей? — удивился Локи.

— Ну да… — замялся Гарри, он прекрасно помнил, как от него стали шарахаться все, когда он на дуэли с Малфоем заговорил на серпентарго, и теперь думал, что и Локи отвернется от него.

— Ты полон самых неожиданных талантов, но их мы обсудим позже, а сейчас о другом. Когда ты в детстве делал все эти волшебные вещи, разве тебе нужна была палочка?

— Нет, — ответил Гарри, и Брок, решив, что его присутствие не помешает лекции от Локи, вошел в дуэльный зал.

— Привет, тренируетесь?

— Крестный, — Гарри тут же подпрыгнул и повис на Броке, мальчишке крайне не хватало тактильных контактов, поэтому он часто сидел рядом с Броком, прижимаясь к нему плечом, или подлезал под руку, чтобы его обняли. И Брок никогда не отказывал ему в этом, ведь ребенку крайне важно чувствовать себя нужным и любимым. — А Локи говорит, что колдуну палочка не нужна.

— Правильно говорит, — кивнул Брок, взмахом руки наколдовывая огромный мягкий диван, на который уселся сам, утянул за собой совершенно восхищенного Гарри и кивнул Локи, предлагая присоединиться к ним. Как-то раньше он не замечал, что его крестный колдует без палочки, а теперь, после такой яркой демонстрации, ему и самому захотелось быть таким же крутым. — Но дело в том, что так колдовать можно только при своих.

— Почему? — Гарри повернулся на диване и удивленно воззрился на Брока.

— Как мне сказал Скримджер…

— Это кто? — перебил его Гарри.

— Это глава Аврората, я вас как-нибудь познакомлю, — ответил Брок и продолжил: — Так вот, как мне сказал Скримджер, на людях лучше брать в руки хотя бы муляж палочки, чтобы не вызывать подозрений у обывателей.

— Почему?

— Люди, да и не только люди, не любят тех, кто от них отличается, — ответил Локи, а Гарри кивнул и горько вздохнул, вспоминая, сколько злых слов прилетело ему в спину, когда в школе узнали, что он может говорить со змеями, — но это не значит, что не нужно учиться.

— Тренировки? — спросил Гарри.

— Именно, но сначала теория, а потом медитация, — кивнул Локи и спросил у Брока: — Ты к нам присоединишься?

— Увы, — развел руками Брок, — у меня еще есть дела. Только на завтра ничего не планируйте, мы уходим в Блэкхолл.

— А зачем? — спросил Гарри.

— Выпускать в море первые корабли, — ответил Брок.

— Кстати, об этом, — Локи вспомнил о найденной книге, — сначала сходим на маяк, это недолго, а потом только выпустишь корабли.

— Что-то интересное? — спросил Брок.

— Кое-что абсолютно гениальное, — усмехнулся Локи, который не ожидал такого от колдунов.

Брок, уверившись, что Гарри и Локи не натворят ничего непоправимого, поднялся к себе в кабинет, тяжело вздохнул, мечтая о том, чтобы Регулус быстрее поправился и смог помогать ему, и с тоской посмотрел на кипу писем. Скидывать на братишку все дела Брок не собирался. Во-первых, кто знает, когда Регги полностью придет в себя и сколько времени займет полное восстановление. Во-вторых, он не хотел делать из Регулуса кабинетную крысу. Тот молодой, ему нужно гулять с друзьями, путешествовать, влюбляться, совершать глупости и учиться на своих ошибках. Может, он вообще захочет продолжить учебу! Ну и в-третьих, Брок привык контролировать все, поэтому скинуть дела и самоустраниться — это не к нему.

— Сынок, — на картине напротив письменного стола появилась Вальбурга.

— Что-то срочное? — спросил Брок.

— Ты уже ответил сеньору Неро?

— Нет, — качнул головой Брок.

— Нужно пригласить его, родственник всё же, да и его поддержка в случае чего не помешает.

Брок промолчал о том, на каком органе вертел такую поддержку. По большому счету, ему от Неро не нужно было ничего, но теперь, когда у него оказалась большая семья, приходилось думать наперед. Мало ли кому и когда понадобится помощь, поэтому ссориться с некромантом — не самое лучшее решение.

— Надиктуйте Кричеру приглашение, пожалуйста, — сказал он Вальбурге, — пригласите на субботу. Раньше я буду занят, а позже нас не будет.

— Куда-то собираетесь? — спросила леди Блэк.

— Хочу увезти крестника в путешествие, — улыбнулся Брок, представляя, насколько этот неугомонный искатель приключений будет рад.

— А Локи? — поинтересовалась Вальбурга.

— И Локи, если захочет, и Рег, если сможет, — пожал плечами Брок. Он привык к большой команде вокруг себя. Его не напрягало общество приятных ему людей.

Вальбурга исчезла с портрета, а Брок принялся разбирать личную почту, удивляясь тому факту, что ему вообще пишут. Тут были приглашения на светские мероприятия, на парочку балов, на пикник и даже на охоту. Быстро написав всем отказы, ссылаясь на запущенность дел, Брок отправился на кухню, чтобы проконтролировать приготовление ужина. Ему надоели все эти «полезные» блюда от Кричера. Хотелось чего-нибудь простого и вредного, типа бургеров.

Домовики были то ли в шоке от того, что хозяин готовит сам, то ли в экстазе от того, что хозяин сам готовит, но под руки не лезли. Только с продуктами помогали, потому что, заглянув в кладовку, Брок наотрез отказался искать в ней хоть что-нибудь самостоятельно. Эти ряды полок с продуктами вызывали священный ужас, это не в холодильник заглядывать.

После ужина Гарри умчался к Регулусу, который подтягивал Поттера перед экзаменами, а Брок, подумав, решил посвятить вечер отдыху.

— Твое высочество, нет желания раскатать партию на бильярде?

— Неплохая идея, — усмехнулся Локи.

— Идея отличная, тем более, что сегодня к Регу хотели наведаться Нарцисса и Андромеда, а у меня нет никакого желания развлекать их.

— Сходим куда-нибудь? — спросил Локи.

— Лень, — поморщился Брок, — да и не знаю я пока нормальных мест.

— Бильярдная есть и дома, хозяин, — проскрипел из угла Кричер.

— Заебись, — кивнул Брок, — можно будет Руфа пригласить.

— Тогда уж и Сметвика, — кивнул Локи, которому понравился прошлый отдых в мужской компании.

Брок быстро набросал записки, которые передал с Кричером, и заказал Вивви поздний ужин для всей компании. Потом они с Локи успели сыграть пару партий на бильярде, когда пришел Сметвик. Поздоровался, налил себе виски и устроился в кресле.

— Я понаблюдаю, — махнул он рукой на предложение присоединиться.

— Раз уж наблюдаешь, то расскажи, как там Дамблдор? — спросил Брок, примериваясь к сложному шару.

— Притих, — ответил Гиппократ, — пишет что-то в блокнотике.

— Думает, как всех наебать, — кивнул Брок.

— Здаров, честной компании, — в бильярдную вошел Руфус.

Вивви уже накрыла стол в эркере, куда Брок всех и пригласил на поздний ужин.

— Хорошо у тебя, — Скримджер расслабился, выпил виски и откинулся на спинку стула, — тихо, спокойно, а я сегодня заебался, пиздец как.

— Что-то новое? — спросил Брок.

— Такое новое, что не знаю, как тебе рассказать…

— Начни сначала, — посоветовал Локи.

— Тут такое дело… Сегодня поймали Питера Петтигрю. Нужно рассказывать, кто такой? — спросил Руфус.

Брок едва по лбу себе не шибанул, ну как он мог забыть про крысу? Хорошо, и без него поймали.

— Не нужно, я знаю за что сидел Сириус в Азкабане.

— Придется теперь дело Сириуса Блэка поднимать и пересматривать.

— А что ты ему сейчас пришьёшь, кроме метки? — спросил Брок. — Насколько я знаю, его едва не героем признали посмертно, поди теперь докажи обратное. Столько лет прошло.

— Абажжи, — мотнул головой Скримджер, — какой метки?

— В смысле? — не понял Брок. — Петтигрю же пожиратель. Вы его что, даже не обыскали и не осмотрели?

Глава 44

— Так, — Скримджер встал, — мне нужно срочно в Аврорат.

— С собой возьмешь? — спросил Брок, поднимаясь следом. Он хотел проследить за тем, чтобы местное шапито, что исполняло роль правоохранительных органов, не налажало.

— Возьму. Но ты мне объяснишь, откуда ты столько знаешь.

Брок лишь уголком рта дернул, не собираясь отчитываться в своих знаниях перед кем бы то ни было. Руфус только головой сокрушенно покачал, понимая, что все его требования — это пустая Бомбарда в воздух. С одной стороны, его неимоверно бесило то, что Брок не желал делиться с ним тем, откуда берет эти знания, а с другой… Брок за свою информацию толком ничего не просил, просто не говорил, откуда она, так стоило ли жаловаться?

— А мы с доктором вас здесь подождем, — решил Локи, заметив, что Сметвик выглядит сильно уставшим и не горящим желанием куда-нибудь идти в принципе. Гиппократ благодарно кивнул и отсалютовал бокалом с виски.

— Тем более, я хотел навестить своего пациента, — добавил он.

Аврорат встретил их тишиной. Дежурный спал в своем «аквариуме» и даже похрапывал, поэтому они не то что в Аврорат попали беспрепятственно, но и до камер с заключёнными дошли совершенно незамеченными. И только когда они начали открывать дверь, где сидел Петтигрю, на звон сигнальных чар вышел заспанный аврор и вяло возмутился тем, что они явились внеурочно. Его Брок тут же вырубил сонными чарами.

— Знаешь, Руфус, что я сейчас сделал бы на твоем месте? — спросил Брок, привалившись к стене и с усмешкой наблюдая за тем, как Скримджер пытается взять себя в руки и понять, нахуя Блэк усыпил аврора.

— Ну? — рявкнул тот, находясь в таком раздрае, что едва себя контролировал.

— Я бы вызвал всех авроров экстренно. Надеюсь, такая функция предусмотрена?

Скримджер внимательно посмотрел на Брока, накинул на камеру с Петтигрю парочку семейных запирающих заклинаний на всякий случай и активировал артефакт, который должен был в авральном порядке вызвать весь личный боевой состав. И это был не просто вызов от начальника, а буквально крик о помощи, оповещавший всех о нападении.

— И что дальше? — спросил он.

— Дальше? Дальше учения в обстановке, приближенной к боевой, — усмехнулся Брок и отломил от веника, стоящего в углу, две хворостины, наскоро придав им форму волшебных палочек. Он помнил, что Руфус советовал не светить лишний раз своими умениями. Но так как лишать себя возможности колдовать с двух рук он не хотел, то и «палочек» для себя сделал две.

— В смысле? — не понял Скримджер, а Брок уже делал из очередной хворостины, разломанной на кусочки, плащ, маску и трансфигурировал человека, похожего на Петтигрю.

— Захват заложника в твоем лице и освобождение заключенного. Ты героически успел вызвать подмогу, но сам попал в плен.

Очередная хворостина, и «Скримджер», связанный и избитый, сидел в углу.

— Дезиллюминационные на себя сам наложишь? — усмехнулся Брок, наколдовывая очередное «чучело», которое обрядил в маску и плащ, ставя его почти напротив дверей.

— Они будут бить на поражение, — азартно выдохнул Скримджер, накладывая на себя защитные и дезиллюминационные чары.

— Вряд ли, побоятся задеть тебя, — Брок кивнул на «чучело» Скримджера.

— Мы не прорвемся, — сказал Скримджер.

— А нам и не надо, — пожал плечами Брок, скидывая мешающий пиджак и закатывая рукава.

— В смысле?

— Дверь и коридор — узкое место, будем хреначить их сонными, парализующими и связывающими, пока твои авроры не кончатся, ну или пока, хотя надежды на это нет, они не додумаются, как нас выкурить отсюда. Погнали? — Брок заметил первых троих авроров, которые тупо бежали на них, даже не думая о какой-нибудь тактике или стратегии.

Авроры, даже видя, что их товарищи, которые бегут перед ними, валятся на пол, не меняли тактику, а продолжали бездумно бежать под залпы заклинаний Брока и Руфуса, отвечая своими заклинаниями, которые уходили в молоко, вернее, в чучело Пожирателя.

— Долбоебы, — выдыхал Брок, связывая очередных авроров, попавших под сонное заклинание, и приманивал их к себе, чтобы закрыть в пустой камере. Руфус со своей стороны делал то же самое.

— Согласен, — кивал глава Аврората, клянясь, что после сегодняшнего позора покажет своим оболтусам, где гриндилоу зимуют.

Спустя минут тридцать всё было кончено. Брок даже запыхаться не успел, а Руфус напоминал мину, которая готова была взорваться от малейшего неосторожного движения. Его неимоверно злило, что весь личный состав они вдвоем с легкостью нейтрализовали.

— Так, — Броку было не привыкать обезвреживать мины, — давай посмотрим татуху на руке Петтигрю, и я пойду домой. Понимаю, что наказание подчиненных — дело интимное и чужих глаз не терпящее.

— Засранец, — выдохнул Руфус и открыл двери в камеру.

Питер слышал звуки боя в коридоре и теперь трясся от ужаса, понятия не имея, кто и зачем пришел. Он, если честно, до сих пор не осознал, что его маскировка раскрыта, а он сам водворен под стражу. Как это случилось? Кто смог увидеть в домашнем питомце анимага? Как так получилось, что он совершенно пропустил все это? И почему не может обернуться в Коросту снова? Вопросы, на которые у него ответов не было, да и нужны ли они были теперь? Когда дверь открылась, он пискнул и по привычке ринулся в спасительную щель, но был перехвачен сильной рукой.

— Какой шустрый, — хмыкнул Брок, профессионально выворачивая руку Петтигрю так, что тот даже дышал с трудом. — Ну-ка, покажи руку.

Брок вытащил нож из крепления на поясе и вспорол рукав.

— Не та рука, — сплюнул он и перехватил Питера так, чтобы в захвате оказалась левая, на которой он тоже разрезал рукав. Темная метка уродовала левое предплечье Питера Петтигрю.

— Дальше сам, — Брок толкнул Питера к нарам и повернулся к Скримджеру, — очень надеюсь, что справишься, но если что, ты зови. Я помогу, чем смогу.

— Моим пару уроков дашь? — с надеждой спросил Скримджер.

— Если только практических, — ухмыльнулся Брок, которому, с одной стороны, понравилось измываться над аврорами, а с другой, он не хотел, чтобы с неплохими в принципе парнями случился пиздец из-за их низкой квалификации.

Брок вышел из Аврората и аппарировал домой, а Скримджер, не забыв буквально закупорить Петтигрю в его камере, открыл авроров и начал снимать с них чары.

Спустя полчаса вой в Аврорате стоял такой, что любая стая оборотней позавидовала бы, потому что Руфус не скупился на жалящие, что в его исполнении были похлеще Круцио.

— Мать вашу ети, гандоны, — орал он, гоняя подчиненных по коридорам Аврората, — мы вдвоем могли положить вас всех, ушлепки!

Мужики взвизгивали от жалящих чар, пущенных точно по задницам, и, подскакивая горными козликами, пытались уйти от гнева начальства.

— А если бы нападение было реальным?! Сколько горя принесли бы вы в свои семьи из-за собственной тупости! Уроды.

— Шеф, — пробасил Шеклболт, — ну мы же не знали…

Руфус, осознав, что его страх, безысходность и панический ужас от понимания ямы, в которую могли бы попасть все его люди, до них не доходят, остановился и сказал:

— Через две недели я устрою вам переаттестацию. Боевое отделение Аврората не может быть тем, что вы сегодня продемонстрировали. А ведь нас было всего двое… Марш отсюда!

Авроры пятились по коридору, пытаясь понять, с чего вообще взъелся Скримджер, когда он добавил:

— Увижу еще хоть раз дежурного спящим на посту, вымолю у министра разрешение на профилактическое Круцио для провинившегося.

Злость буквально бурлила в нем, требуя выхода. Он было подумал о том, чтобы сходить к Аластору на стаканчик виски, но потом вспомнил, что тот лежит в Мунго. И в этот момент до него наконец-то дошли слова Молли Уизли о том, что крысу в их дом принес Дамблдор. Посещение Мунго заиграло новыми красками, Руфус зубасто ухмыльнулся, хлопнул в ладоши и аппарировал в приемное отделение.

Дамблдор страдал. Нудно, привычно и отчаянно. Только страдания его приобрели теперь совершенно другой оборот. Он страдал над пергаментом, расчерченным на секции, куда он записывал известную ему информацию, пытаясь ее систематизировать, но ничего не выходило. Никак не получался пресловутый лимонад из тех лимонов, что подкинула ему судьба. Не складывалось удобоваримой и правильной с точки зрения «света» версии из того дерьма, что всплыло на поверхность. Он страдальчески вздохнул и отложил перо в сторону. Писать левой рукой тоже было тем еще испытанием. От его каллиграфического почерка с кучей завитушек остались одни каракули.

Аластор за страданиями Дамблдора наблюдал с издевательской усмешкой. Столько лет проходить страховидным инвалидом по прихоти этого бородатого дурня и теперь иметь возможность легально получить помощь поубавили в нем ненависть ко всему темному и добавили здравого скепсиса по отношению к их бессменному предводителю. Да, он иногда демонстрировал ненависть по привычке, но уже давно на самом деле ее не чувствовал.

Приход злого, как будто его Фенрир покусал, Скримджера заставил Дамблдора напрячься, а Грюма заинтересованно приподняться на локте. Руфус приветственно кивнул Аластору, взял стул, который со злым грохотом поставил рядом с кроватью Дамблдора, уселся на него, откинувшись на спинку, и осуждающе воззрился на великого светлого волшебника.

— Здравствуй, Руфус, — Дамблдор пригладил бороду пальцами и постарался принять величественно-скорбное положение, потерпев в этом фиаско. Больничная постель и больничный халат не способствовали величию, но он продолжил: — Ты пришел за помощью?

— Отчасти, — Скримджер смотрел на Альбуса, прищурившись, и размышлял, с чего бы начать разговор. Он знал этого белобородого агнца, который никогда и ничего не говорил прямо, а уж на вопросы отвечал так, что после хрен разберешь кто на ком стоял.

— Слушаю, — Альбус прикрыл одеялом культю и поправил очки на носу.

— Скажи мне, Альбус, зачем ты принес анимага в дом Уизли?

Грюм, не упускающий из разговора не то что слова, а и выражения лиц собеседников, закашлялся от неожиданности, но заметил, как дрогнул Альбус, как забегали его глаза, как он судорожно сглотнул.

— О чем ты, ма… Руфус? Я никогда ничего подобного не делал, — ответил Дамблдор, лихорадочно думая о том, что сказать, что известно Скримджеру и как оправдаться.

А Руфус только ухмыльнулся зло. Он до сих пор помнил, как побледнела Молли, хватаясь за сердце, когда узнала, что Короста — это совсем не крыса, а вовсе даже взрослый маг, из-за которого Сириуса Блэка осудили на пожизненное в Азкабане.

— Он занес ее в дом, — всхлипывала она, прикладывая кухонное полотенце к мокрым от слез щекам, — отдал Перси, сказав, что, наверное, это его питомец. Я хотела выкинуть крысу, потому что это была точно не наша. Да я бы в жизни детям крысу в качестве питомца не позволила завести! Но Персик так трогательно ее к себе прижал, обещал заботиться, уговаривал оставить, что я сдалась.

— И тебя не удивило, что она столько лет жила?

— Руфус, — тяжело выдохнула Молли, — у меня семь детей и муж, что порой хуже ребенка. Как ты думаешь, у меня есть время задумываться о продолжительности жизни крысы.

— Вам придется прийти в Аврорат и дать показания, — Руфус пытался строго посмотреть на Молли, но не смог, настолько несчастной она выглядела.

— Мы обязательно придем, — сказал Артур, обнимая жену, — надеюсь, что детей вести с собой не нужно.

— Боже, — всхлипнула Молли, до которой постепенно доходил весь ужас ситуации, — столько лет рядом с моими детьми…

И теперь, глядя на юлящего Дамблдора, Скримджеру становилось мерзко. Он точно знал, кого приволок в дом, полный детей, да и о темной метке тоже наверняка знал, вошь бородатая!

— Вы арестованы, мистер Дамблдор, по подозрению в связях с пожирателями, — сказал Скримджер, подхватывая Дамблдора под руку и вытаскивая его из постели. Тот дернулся из его хватки и поднял культю и руку вверх, ожидая, что Фоукс придет на помощь…

Глава 45

— Всё, разминка закончена? — спросил Скримджер у Дамблдора, который недоуменно озирался по сторонам. Фоукс так и не прилетел! А потом Альбус вспомнил, что сам лично запер его в клетке, причем пеплом. Он даже «вылупиться» не успел!

— У тебя нет ордера, — Альбус, вспомнив о том, что он в конце концов не абы кто, а верховный чародей и прочая, и прочая, вырвал локоть из захвата Скримджера и сел обратно на кровать.

— Помнится мне, что по приказу за номером одна тысяча триста семнадцать глава Аврората, то бишь я, не нуждается в ордере на арест, если подозреваемый обвиняется в тяжком преступлении. А пособничество пожирателям относится именно к таким. Да, и срока давности у них тоже нет. Так что давайте, мистер Дамблдор, камера вас заждалась, судя по всему.

— Я все равно выйду уже завтра утром, а тебе придётся извиняться, — Дамблдор встал, неуклюже накинул больничный халат и добровольно подошел к Руфусу для аппарации.

— Нет уж, пойдем, как и положено, камином, — усмехнулся Скримджер, был в законе такой подпункт, что подследственного в Аврорат было положено доставлять либо каминной сетью, либо пешком, а он не хотел давать Дамблдору ни малейшего повода опротестовать его действия. Он подхватил с подушки разлинованный и исписанный пергамент, засунув его в карман мантии, взял Альбуса под руку и вышел в дверь. Камины для посетителей были на каждом этаже, так что далеко идти не пришлось.

Стоило им скрыться за дверью, как Аластор хмыкнул, посмотрел на картину над кроватью, где лежал Дамблдор, и сказал:

— Давай, Рита, спускайся, всё, что нужно, ты уже увидела.

Небольшой жук вылез из-за рамы, слетел на пол, и на его месте появилась симпатичная блондинка. В таком почти домашнем виде — без макияжа, каблуков и мантии, в удобном домашнем костюме и с рассыпавшимися по плечам платиновыми кудрями, ее редко кто видел. Сейчас она казалась менее хищной и опасной, но впечатление было обманчивым, уж Аластор знал об этом точно.

— Привет, Аластор. Давно заметил? — она присела на кровать, которую только что освободил Дамблдор, и закинула ногу на ногу.

— Пару часов как, а ты давно здесь? — в свою очередь спросил он.

— Пару часов, — тонко улыбнулась Рита. — И что, не станешь задерживать меня, брать непреложный, чтобы молчала?

— Не стану, я здесь на лечении, а не при исполнении. Только если ты напишешь лишнего, того, чего не было, то я к тебе приду лично, — погрозил он.

— Ох, Аластор, если бы я знала, что тебя таким способом можно заманить в гости, — с улыбкой вздохнула Рита. — А знаешь что?

— Что?

— А давай я тебя после того, как ты выпишешься, на ужин приглашу?

— А приглашай, — согласно махнул рукой Грюм.

— А и приглашаю, напиши мне, как поправишься, — усмехнулась Рита и покинула палату.

* * *

— Собирайтесь, — на следующее утро Брок спустился на завтрак и объявил, — мы все уходим в Фалмут.

— И я? — спросил Регулус.

— Конечно, — удивленно кивнул Брок, — почему ты спрашиваешь?

— Ты везде ходишь без меня… — Регулус, была бы его воля, кандалами бы прицепил себя к Броку, настолько он нуждался в нем. Он хотел быть уверен в том, что он важен и нужен, а не что его просто терпят. Он до сих пор верил с трудом, что Брок мало того, что снял с него метку, так еще и не осудил за ее наличие. Он удивлялся тому, что Броку удалось примирить Меду и Нарси, которые едва общались с самого побега и свадьбы Меды с Тонксом. А теперь Брок еще и намного старше. Разве ему нужен все время рядом вчерашний школьник?

— Так, Реги, малыш, давай кое-что проговорим, — Брок сел рядом с Регулусом.

— Давай, — кивнул он.

— Ты болел. Не перебивай! — осек его Брок, заметив, что Регулус возмущенно вскинулся. — Ты болел, и с моей стороны было бы совершенно безответственно тянуть тебя за собой. Ты и сейчас едва ходишь, поэтому в Фалмут я перенесу тебя лично…

— Я могу открыть тропу, — предложил Локи, до этого не вмешивающийся в разговор.

— Спасибо, твое высочество, — благодарно кивнул Брок, — тропой будет удобнее.

— Тропой? — переспросил Регулус.

— Так, тихо, — Брок мотнул головой, — потом увидишь, а сейчас я все же договорю. Ты мой брат, ты важен для меня, я и в мыслях не представляю бросить тебя. И, кстати, я планирую путешествие на яхте, ты с нами?

— Да, — закивал Регулус, так счастливо улыбаясь, будто ему сделали невероятный подарок, — спасибо.

— Мерлин, какой же ты еще дурачок, — вздохнул Брок, взлохматив волосы Регулуса.

— А я? — спросил Гарри, внимательно прислушивающийся к разговору.

— Успокойся, ты тоже дурачок, — хмыкнул Локи, — а если ты о путешествии, то да, и ты тоже поедешь. Не думаешь же ты, что крестный тебя оставит здесь одного. Нам же возвращаться будет некуда. С твоей неуемной энергией Блэк-хаус не устоит.

— А ты? — спросил Гарри у Локи.

— Куда вы без меня? — вопросом на вопрос ответил Локи и подставил руку появившемуся в зеленом пламени фениксу.

— Ух ты! — Гарри подобрался ближе и с восторгом рассматривал феникса. — А почему он зеленый? А я у Дамблдора видел феникса, он был огненный. Но этот даже красивее.

— Его зовут Мау Сит-Сит, — ответил Локи, наблюдая, как феникс ласково перебирал клювом волосы Гарри. Видимо, сохранил к нему нежные чувства, даже после перерождения и смены спутника.

— Классный, а можно я буду его иногда кормить? — Гарри умоляюще смотрел на Локи.

— Конечно, можно, а теперь завтракай, у нас сегодня много дел.

В Фалмут, как и предлагал Локи, они отправились тропой. Гарри хоть и видел ее уже, мало того, он ее сам открывал, но шел таким путем впервые, потому был перевозбужден и носился от Локи к Броку и обратно. Регулус же оглядывался с таким удивлением, что и не заметил, как дошел сам до места, очнувшись только когда они уже вышли во внутренний двор Блекхолла.

— Ты как? — спросил у него Брок.

— Нормально, только ноги дрожат, — не стал скрывать своей слабости Регулус.

— Значит так, сейчас ты отдыхаешь, а вечером тебя домовики перенесут на пирс, будем выпускать первые корабли, — сказал Брок, щелчком пальцев вызывая домовиков и поручая Регулуса их заботам.

— А вы? — спросил Регулус.

— Нам с Локи нужно сходить на маяк, — ответил Брок.

— А я к мальчишкам, — Гарри не хотел на маяк. Вернее, хотел, но за воротами уже стояли его друзья, и он выбрал их.

— К вечеру, — начал Брок.

— Мы все будем на пирсе, — кивнул Гарри и умчался за ворота.

— Ну что, твое высочество, пошли, покажешь мне, что ты там нарыл, — предложил Брок, и Локи открыл тропу к маяку.

Мистер Шилдс сидел на любимой лавочке перед маяком и чинил снасти, которые порвало последним штормом. Можно было, конечно, отнести их в город и попросить дочку починить магией, у нее это получалось лучше, чем у него, но ему нравилось работать руками. Его это умиротворяло. Гостей он заметил только когда они уже подошли к нему вплотную.

— Мастер, — попытался он встать, удерживая нитки руками, чтобы поздороваться с Броком и его гостем.

— Сиди, старик, — остановил его Локи, — мы наверх.

И потянул Брока за собой. Тот кивнул Шилдсу приветственно и пошел за брызжущим энтузиазмом Локи.

— А почему ты не открыл тропу сразу наверх? — спросил Брок, поднимаясь по ступеням.

— Старик — хранитель. Почувствовал бы нас и поперся наверх, а у него больное сердце, — пожал плечами Локи.

— Ясно, — кивнул Брок. — А почему тогда сейчас мы не пройдем тропой, а идем пешком наверх?

— Жирок растрясать, — хмыкнул Локи. — Кстати, ты так и не рассказал, чем кончился ваш вчерашний поход со Скримджером.

— Да ничем, — отмахнулся Брок. — Так, погоняли немного его бойцов, да опознание провели.

— В утренней газете на последней странице была небольшая заметка о том, что Дамблдор был арестован вчера вечером, — сказал Локи, открывая люк на верхнюю площадку маяка.

— Ничего об этом не знаю, — открестился Брок. — Это было уже без меня.

— Пришли. Открывай комнату, — Локи отошел в сторону, и Брок толкнул стену, куда ему было указано. Пара ярких люмосов тут же улетела под потолок, а Брок спросил:

— И что же такого гениального ты в этом нашел?

— Смотри.

Он взмахнул рукой над столом, и тот разошелся на две части, выпуская наверх здоровенный глобус. Локи ткнул в точку, где находился маяк:

— Видишь светлячки разноцветные?

— Вижу, — кивнул Брок, все еще не понимая гениальности задумки, но Локи было не смутить. Он оглянулся, увидел стилизованный череп и открыл его. В нем лежала россыпь драгоценных камней всех цветов — каждого по паре.

— Каждая пара камней завязана на карту отдельно. Берешь камень, вставляешь на нос корабля и в любой момент можешь точно узнать, где он находится. Мало того, с помощью парного камня можешь переноситься к кораблю или на корабль и обратно на любом расстоянии. Гениальная задумка.

— Только один вопрос — зачем?

— Я тут общался с местными жителями, пока ты был занят, и узнал, что эта сторона Земли не такая уж и необитаемая. Много городов, довольно развитое мореплаванье, но только вокруг Евразии и Африки, а в Америку, что южную, что северную, ходить никто не хочет, как думаешь, почему?

— Почему?

— Пираты, представляешь? Именно поэтому твои предки придумали этот способ перемещения, чтобы была возможность прийти на помощь.

— Пираты? — недоверчиво переспросил Брок, тут же представляя себе кого-то вроде капитана Джека Воробья.

— Сам был в шоке, — усмехнулся Локи.

— Все еще не понимаю, что может один человек, пусть даже крутой колдун, против толпы пиратов, я так понимаю, они же тоже колдуны. На этой стороне я еще не встречал ни одного простого человека, хоть слабенькие, но маги все.

— А это самое интересное. Капитан корабля может прислать тебе… — Локи пощелкал пальцами, вспоминая странное слово, — SOS, точно, SOS. А ты можешь переместиться к нему на помощь не просто так, а на яхте, понимаешь? С подмогой.

— А на яхту здесь я могу установить любое вооружение, — присвистнул Брок.

— Размечтался, — хмыкнул Локи, — порох на этой стороне не работает, как и другие подобные вещества. Это я могу тебе сказать со стопроцентной гарантией, — добавил он, увидев скепсис на лице Брока.

— Но чем твой огненный барсук хуже какой-нибудь пушки или пулемета. Факт в том, что ты в любой момент сможешь прийти на выручку, ну или, если ты заранее договоришься с капитаном, то просто перенестись почти в любой конец света без муторного плавания под парусом. Так что бери… Сколько кораблей сегодня уходит?

— Три, — ответил Брок.

— Вот, бери три пары камней и иди украшать гальюнные фигуры.

— Какие фигуры?

— Носовые, — со вздохом ответил Локи.

— Подожди, почему переноситься таким образом могу только я или моя яхта со мной?

— Кровь, все завязано на крови. Бери камни.

— Подожди, а если я перенесусь в эти твои ебеня, то назад куда и как?

— В порт приписки, — ответил Локи, впихивая камни в руки Броку, и, заметив непонимание на его лице, добавил: — Возвращаться ты всегда будешь в Фалмут.

Глава 46

В первый после долгого перерыва поход вечером во время отлива должны были выйти три корабля. Как точно называлась их модификация — бригантины ли это, барки или галеоны, Броку в принципе было все равно. Он не собирался становиться капитаном, поэтому решил не вникать в такие тонкости. Может быть, со временем и начнет их различать, но сейчас они все были для него на «одно лицо». Он смотрел на этих парусных гигантов и запутывался взглядом за бесконечные веревки, которыми они были обтянуты сверху до низу. С ума сводящие своим сложным устройством творения. Как в этом разбирались другие, удивляло донельзя.

Первым у пирса стоял «Sagittarius»^[13], тот самый, который он совсем недавно «захватывал» вместе с Гарри и его друзьями. У него на носу была очень тонко и подробно выполненная большая фигура кентавра с натянутым луком и устремленной вперед стрелой. Брок хотел установить камень именно на нее, но Локи с укоризной посмотрел на него и сказал:

— Фигуре на грудь, там место для него должно быть. И кровью помазать не забудь.

— Блядь, — только и смог ответить Брок, залезая на кентавра верхом. Его пришлось буквально обнять и перегнуться, чтобы увидеть то самое место — специальную выемку, в которую камень лег как влитой, а второй камень оказался висящим в неброской оправе на толстой цепочке у него на запястье. Второй корабль назывался «Virgo»^[14], и украшала его красивая, но довольно крупная фигура девы. И грудь у нее была внушительная. Брок едва нашел в искусно вырезанных драпировках, скромно прикрывающих ее тело, то самое углубление, в которое отправился второй камень. Присутствующие моряки и провожающие встречали его действия одобрительным гулом, а Локи издевательски ухмылялся.

— А теперь расскажи мне, где грудь у вот этого? — спросил Брок, стоя у третьего корабля, носящего название «Scorpio»^[15].

— Ищи, — Локи пожал плечами, и Брок полез искать «грудь» у скорпиона.

Он проклял в сердцах того скульптора, что сделал этот кошмар настолько детальным. Жвала, какие-то когти, россыпь глаз и прочие мерзкие подробности. Казалось, что этот монстр вот-вот оживет, настолько настоящим он казался. Как раз между двумя центральными и самыми большими глазами Брок и увидел выемку под камень, вставил его на место, развернулся, чтобы слезть с этого монстра, и едва не шарахнулся в сторону от нависающего хвоста с блестящим жалом. Слава, как здесь принято говорить, Мерлину, что ничего страшнее скорпиона в зодиакальном круге нет, а корабли были привязаны именно к нему.

А дальше был праздник. Столы под открытым небом, уставленные простой, но вкусной едой, вино и эль, льющиеся рекой. Бесконечные тосты, шутки, задорная музыка и пляски. У людей было праздничное настроение, и даже долгая разлука с семьями не пугала их.

Регулус сидел в большом удобном кресле, вместе с которым его и перенесли на пирс домовики, и наслаждался тем, что видел. Да, у него пока не было сил, чтобы участвовать в общем празднике, но хотя бы он мог присутствовать на нем. Регулус наблюдал за Гарри и остальными мальчишками, которые носились по пирсу, пытаясь принять участие во всех возможных забавах, к ним даже несколько девочек присоединилось. А еще он не выпускал из поля зрения Брока. И пусть он в мыслях все еще сбивался на Сириуса, не важно, главное, брат был рядом, не отдалялся от него. Заботился. И не то чтобы Регулус физически нуждался в этой заботе, есть домовики, в конце концов, но морально он, наверное, не смог бы сейчас перенести, если бы Брок стал холодным и отстраненным. А еще был Локи — загадочный, совершенно не похожий на остальных, язвительный, резкий, но к ним он относился почти по-родственному.

— Интересно, — Брок и Локи сидели за столом и тихо переговаривались, — почему Орион мне не рассказал про эту комнату на маяке?

— Не думаю, что у портрета могла быть такая информация, — пожал плечами Локи. — Их все же при большом желании можно заставить говорить, вот и не вкладывалась эта информация в них.

— А сами моряки?

— Ну, думаю, что они не в курсе о том, что ты знаешь, а что нет. Да и не уверен, что им самим много известно. Так, по верхам что-то, и то вряд ли, — пояснил Локи. — Ты сам про эти тонкости не знал по объективным причинам, а Регу никто не рассказал. Маленький он еще был.

— Крестный, — Гарри подлез Броку под руку, — а где стоит твоя яхта? В гараже? Ну та, на которой мы отправимся в путешествие.

— Это называется эллинг, — хмыкнул Локи и указал Гарри на большое здание в дальнем конце причала и спросил у Брока: — Кстати, ты в курсе, что твоя личная яхта не парусная?

— Понятия не имел, но рад, — качнул головой Брок. Он с трудом себе представлял, как сможет управлять парусным судном, а брать в путешествие целую команду…

— Я пораспрашивал Ориона, и он сказал, что «Hydra»^[16] они перевели на артефакт движения.

— Кого? — закашлялся Брок, с подозрением глядя на Локи.

— «Hydra», — ответил тот, не понимая, почему Брок на него так смотрел, — так называется ваша семейная яхта, кстати, в честь самого большого созвездия на небе.

— Сюр какой-то, — помотал головой Брок и пустился в объяснения для Локи: — организация, благодаря которой я в том мире умер, называлась «Гидра».

— Ну, переименуешь, если не нравится, — хмыкнул Локи.

— Да ни за что, — зеркально отразил усмешку Брок. — Хоть здесь я поуправляю Гидрой.

До начала отлива оставалось буквально полчаса, когда команды, попрощавшись с родными, поднялись на корабли, а к Броку подошел Клейтон и сказал:

— Время открывать бухту, Мастер.

Самое интересное, что на самом деле бухту открывать было не нужно. Камни, которые вставлял в этот вечер Брок, служили, ко всему прочему, пропусками. Но чтобы этот самый выход был торжественным и зрелищным, лорду, коим на этот момент являлся Брок, нужно было просто «потеребить» климатические артефакты, которые защищали бухту от штормов. И «теребить» их можно было с помощью кольца, что украшало средний палец на левой руке Брока. Он крутанул его, прижав камень, и над бухтой пошли всполохи, как от северного сияния, провожая отчалившие с отливом корабли небесной иллюминацией. На пирсе играл прощальный марш, дети прыгали и подбрасывали в воздух кепки, а женщины утирали слезы.

* * *

Вечер накануне выбил авроров из колеи. Многие задумались о том, что говорил Скримджер, и пришли к тому, что он был не просто прав, а чертовски прав. Двое человек, почти не напрягаясь, положили весь личный состав боевого подразделения, а те ничего не смогли им противопоставить. Многие, вернувшись домой, вдруг осознали, что если бы в том коридоре был не Скримджер, то дело кончилось бы массовыми похоронами.

А утро принесло еще одну новость, которая сидела в самой дальней камере предварительного заключения. Никто и предположить не мог, что Скримджер, раздав профилактических пиздюлей им, пойдет арестовывать Дамблдора. Да он даже в разработке не был!

Сам же Скримджер, забрав ключи от камер, чтобы всякие сердобольные, не очень умные и подверженные влиянию не выпустили арестантов, отправился к министру. Нужно было ввести его в курс дела и согласовать некоторые вопросы.

— Мистер Скримджер, министр занят, — секретарь тут же встал грудью на защиту двери в заветный кабинет.

— Освободится, — безапелляционно заявил Руфус, отодвинул тщедушного секретаря и толкнул створку. Министр был не занят, он изволил завтракать. Руфус прошел в кабинет, устроился в кресле и стащил с подноса кофе, сказав:

— Закажите еще, Корнелиус, но лучше, конечно, чего-нибудь покрепче, потому что новости у меня…

В этот момент открылась дверь, и в кабинет, постукивая тростью, вошел Люциус Малфой собственной сиятельной персоной.

— Утро доброе, господа, — улыбнулся он, сев на диванчик, повернулся к секретарю, стоящему в дверях и не знающему, что делать дальше, и сказал: — Милейший, принесите еще кофе.

Когда накануне вечером его супруга вернулась домой из Хогвартса и с горящим взглядом влетела к нему в кабинет, то он было подумал, что решение позволить участвовать ей в Дамском комитете было напрасным. Его хрупкая красавица жена, всегда тихая, сдержанная и уступчивая, и так слишком сильно изменилась с появлением этого мордредова родственничка, но не настолько кардинально, как теперь, ввязавшись в это идиотское, по его мнению, мероприятие! Она никогда не позволяла себе вламываться в его кабинет! Она всегда стучалась и ждала позволения войти, но теперь…

— Люциус, — Нарцисса меж тем прошла по кабинету, взяла в баре бутылку вина, налила себе бокал и с наслаждением отпила почти половину! Спасибо, что не с горла! — У меня есть новости.

Нарцисса устроилась в кресле и крутила в пальцах тонкую ножку бокала, любуясь рубиновым цветом напитка.

— Какие? — спросил он, заметив, что она не спешит продолжать, а ждет его вопроса, поглядывая на него с каким-то предвкушением.

— Как ты знаешь, я сегодня была с Дамским комитетом в Хогвартсе…

Лорд Малфой поморщился, ему эта затея нравилась всё меньше и меньше, но запретить Нарциссе участвовать в нем он не мог. Блэк подстраховался от их возможного мужского произвола, прописав разрешение на создание Дамского комитета в договоре.

— И? Не тяни, Нарцисса, у меня еще много работы, — он кивнул на стол, заваленный бумагами, поторапливая ее.

— Знаешь, кого мы обнаружили в школе, где, кстати, учится твой сын, если ты не забыл?! — Нарциссу злила его полная незаинтересованность в разговоре.

— Кого? — спросил Люциус, откладывая перо и обращая все свое внимание на жену.

— Питера Петтигрю, — ответила она. — Живым и невредимым, только пальца у ублюдка не хватает.

— Где и как он прятался? — спросил Люциус, а в голове у него уже складывались комбинации, в которых можно было с толком использовать эту информацию.

— Ты не поверишь, он анимаг-крыса. Притворялся фамильяром младшего из сыновей Уизли, — ответила Нарцисса.

— Подожди, тот самый Уизли, который дружит с нашим национальным героем? — Люциус вспомнил, как Драко с жаром рассказывал о них.

— Мало того, они живут в одной комнате, — улыбнулась Нарцисса, заметив, что целиком и полностью завладела вниманием мужа.

— И где он теперь? — спросил Люциус. — Я надеюсь, вы его не упустили? Хотя стой, расскажи мне с самого начала и во всех подробностях.

Рассказ не был долгим, но изобиловал сонмом мелких деталей, от которых у Люциуса начинал дёргаться в нервном тике глаз. Пока Нарцисса вываливала на него не только саму историю, но и все те эмоции, что она пережила, лорд Малфой обдумывал свои последующие шаги. Такой удачный момент свалить и так едва держащегося на плаву Дамблдора вряд ли представится еще хоть раз.

— …хочу, чтобы ты инициировал пересмотр дела Беллатрисы, — закончила требованием свой рассказ Нарцисса.

— Что? — Малфой вынырнул из своих размышлений.

— Ты меня не слушаешь?! — возмутилась Нарцисса и повторила, встав с кресла и нависнув над столом: — Я хочу, чтобы ты инициировал пересмотр дела Беллатрисы.

— Причем тут она? — возмутился Люциус, у которого в планах даже близко не было идеи о сидящих в Азкабане соратниках и помощи им.

— Если ты этого не сделаешь, Люци, — Нарцисса зашипела на него, как разъярённая кошка, ведь именно с мыслью о возможном освобождении Беллы она и торопилась принести мужу эту новость.

— То что? — с обидным смешком перебил он ее.

— То я пойду с этой просьбой к Броку. Уж он-то мне не откажет, — холодно улыбнулась Нарцисса, видя в глазах мужа обреченное понимание.

Глава 47

В кабинете министра магии в это утро было жарко. С одной стороны от Фаджа сидел глава Аврората с новостью об аресте Дамблдора, поимке пожирателя Питера Петтигрю, считавшегося мало того, что погибшим, так еще и героем, награжденным посмертно, и с требованием о санкции на применение Веритасерума к обоим арестантам. С другой стороны примостился лорд Люциус Малфой, гадина скользкая, которому тоже уже было известно об аресте Петтигрю и который требовал немедленного пересмотра дела Сириуса Блэка и его посмертной реабилитации. Но верить в то, что лорд пришел только из-за покойного Блэка, было бы глупо, этот… лорд только с виду казался безобидным. Если ему позволить поднять дело Блэка, то кончится это тем, что Азкабан опустеет полностью, причем очень скоро.

— Господа, — министр встал с кресла, где изволил завтракать, и отошел к рабочему столу, перебирая бумажки, но не видя в них ни единой буквы, — вы требуете невозможного!

— Чего это невозможного я требую? — прищурился Скримджер, а Люциус тем временем в разговор не влезал, дожидаясь, пока Фадж дойдет до кондиции без его вмешательства. По его скромному мнению, Скримджер с этим великолепно справлялся и без его помощи.

— Вы требуете, чтобы мистера Дамблдора допрашивали под Веритасерумом при полном собрании Визенгамота. Не бывать этому!

И не то чтобы Фадж искренне верил в невиновность Дамблдора, наоборот, он искренне был уверен, что скелетов в шкафу с цветастыми мантиями не один и не два, а хватит на целое кладбище. Просто Дамблдор слишком много знал. Слишком! Много! Знал! А кто даст гарантию, что в процессе допроса не всплывут те подробности, о которых хотелось бы умолчать? Правильно, никто. Поэтому рисковать и позволять непотребство в виде публичного допроса с применением спецсредств он не станет. Фадж вообще считал, что Дамблдора нужно немедленно выпустить. На свободе от него проблем гораздо меньше! Они собачились еще минут пятнадцать, так и не придя к решению проблемы, зато Фадж уже был в том состоянии, когда мог прислушаться к доводам разума, поэтому Люциус решил напомнить о себе, вмешавшись в их разговор.

— Не вижу проблемы…

— Я зато вижу, — почти взвизгнул Фадж, — и этого достаточно!

— Я все-таки договорю, — Люциус поднялся, нависая своим внушительным ростом над невысоким Фаджем. — Не вижу проблемы в том, чтобы допросить Дамблдора. Заранее написать список вопросов, согласовать его, поставить вокруг места подозреваемого оглушающие чары, чтобы он не слышал лишних выкриков, и провести допрос. Я понимаю, что Альбус Дамблдор владеет информацией, которую не желательно предавать огласке, так можно сделать все, чтобы не допустить этого, но по сути дела все же допросить.

— Кто ему запретит во время процесса сказать что-то лишнее? — окрысился на Люциуса Фадж.

— Веритасерум, — с усмешкой ответил лорд Малфой.

— Что? — Переспросил Фадж.

— Веритасерум, — повторил лорд, — насколько я знаю, это зелье подавляет волю, поэтому мистеру Дамблдору и в голову не придет говорить что-то помимо ответов на поставленные вопросы.

— Насколько вы знаете… — ядовито прошипел Фадж.

— Если вам угодно, то я могу пригласить эксперта в этой области, — пожал плечами Люциус.

— Приглашайте, камин в вашем распоряжении, — махнул выдохшийся Фадж, ну не умел он долго сопротивляться, а уж такому натиску и подавно.

Лорд Малфой отошел к камину, чтобы вызвать эксперта, и в этот момент в дверь кабинета постучали и приоткрыли, а в образовавшуюся щель просунул голову его секретарь.

— Господин министр…

— Я занят! — рявкнул из последних душевных сил Фадж, который чувствовал себя выжатым лимоном.

— Это срочно, — секретарь помахал газетой, свернутой в трубочку, а на его лице было такое непередаваемое выражение, что Корнелиус не выдержал и подошел забрать прессу.

— Что тут? — пробурчал он, разворачивая «Ежедневный пророк», и обомлел. Фотография Дамблдора на пол-листа и статья от везде сующей свой нос Скитер «Свет на службе у Тьмы?». — Мы пропали…

А вот Скримджер был доволен тем, как всё повернулось. Теперь от допроса Дамблдору точно было не отвертеться. Люциус, забравший газету из рук министра, пробежался по тексту и едва подавил крокодилью улыбку, так и норовившую искривить губы. Наконец-то старый интриган допрыгался, после такого, даже если его не осудят, Дамблдору будет сложно вернуть свои позиции, а вернее, практически невозможно. И, скорее всего, он потеряет не только пост директора, но и остальные. Не будет Верховным Чародеем, и из МКМ его попросят. Не потерпят тамошние господа не только в председателях, но и просто в членах человека с настолько подмоченной репутацией.

Вообще, это утро Фаджу следовало проверить на проклятия — множественные и крайне неприятные. Мало ему было Скримджера и Малфоя, которых было не вытолкать, так спустя час к нему пришла мисс Амбридж, а нервы и терпение у него закончились задолго до ее прихода.

— Господин министр, не уделите мне минутку вашего драгоценного времени? — тонким голоском пропела она, зайдя в кабинет, а заметив Скримджера и Малфоя, поздоровалась и с ними. — Утро доброе, господа.

— Что вы хотели, Долорес? — министр смирился с тем, что его кабинет сегодня напоминал не место средоточия власти, а проходной двор с базарной площадью.

Мисс Амбридж присела на стул и сказала:

— Я прошу у вас позволения закрыть Хогвартс, — и, заметив, как вскинулся министр, добавила: — Не насовсем, Мерлин упаси, просто невозможно оставить детей в той разрухе, что он из себя представляет. Я считаю, что нужно в срочном порядке провести экзамены и отправить детей по домам, потому что нам потребуется много времени для исправления всех недочетов, что мы с Дамским комитетом выявили.

Мисс Амбридж положила пухлую записную книжку на стол, недвусмысленно показывая, что у нее все записано. Фадж сначала хотел возмутиться, а потом подумал, что, может, это и к лучшему — распустить детей. Дамблдор арестован, и это уже факт, подтвержденный в «Ежедневном пророке», а посему практически неоспоримый, что всплывет дальше — неизвестно, так, может, снять с себя хоть эту ответственность?

— Я согласен с вашей идеей, Долорес. Подготовьте приказ.

— О, он уже готов, — мисс Амбридж вынула из розовой папки лист пергамента с готовым приказом, на котором Корнелиусу оставалось поставить подпись и печать.

— Там правда всё плохо? — спросил он, обмакивая перо в чернила.

— Хуже, чем можно себе представить, но мы справимся, — улыбнулась мисс Амбридж, следя за тем, как министр ставит оттиск печати, забрала приказ и повернулась к лорду Малфою, который был совсем не рад такому внезапному вниманию. — Лорд Малфой, я бы хотела обсудить с вами финансирование. Все-таки вы член попечительского совета, благотворитель, а ваша дражайшая супруга состоит в Дамском комитете.

Пожалуй, впервые Люциус реально был рад тому, что доверил управление финансами «на благотворительность» Блэку, потому что с этой пиявкой разговаривать у него не было никакого желания.

— Увы, дорогая мисс Амбридж, с некоторых пор я просто спонсор, а управляет всеми финансами лорд Блэк. Так что со всеми вопросами вам нужно обращаться к нему. И, конечно, попечительский совет поддержит ваши начинания, направленные на улучшение школы. С этим вы можете обращаться к Нарциссе, я ей полностью доверяю.

Стоило мисс Амбридж покинуть кабинет, как спустя несколько минут двери снова открылись, впуская того, кого видеть никому из присутствующих, кроме Малфоя, не хотелось, но выбора им попросту не оставили. Мистер Спенсер, которого мисс Скитер поздно вечером оповестила о выходе новой статьи и прислала черновик для визы, с утра решил навестить Аврорат с тем же требованием, с которым пришел Люциус Малфой к министру — пересмотр дела Блэка. Но, не застав главу на месте — дежурный офицер сообщил, что Скримджер у министра, решил убить двух нюхлеров одним заклинанием и отправился к министру. Секретарь, помнивший его последнее эпичное появление, только головой кивнул на вопрос адвоката: «Мистер Скримджер в кабинете?» — и поторопился отойти с дороги.

— Добрый день, господа, — поздоровался мистер Спенсер, оглядывая компанию.

— Мистер Спенсер, — лорд Малфой первым узнал вошедшего и поспешил поздороваться. Может, ему хоть на этот раз улыбнется удача и выйдет заполучить этого адвоката себе? Сколько он ни пытался, но мистер Спенсер всегда отказывался представлять его интересы. — Здравствуйте.

И в этот момент в камине вспыхнул зеленый огонь.

— Господин министр, извольте впустить эксперта, — повелительно кивнул на камин Малфой, и через несколько мгновений из зеленого пламени в кабинет министра шагнул Северус Снейп. Личность одиозная и неоднозначная, но мастером зельеварения он был признанным, поэтому у Фаджа не нашлось возражений его кандидатуре.

— Здарова, Север, — ухмыльнулся из своего кресла Скримджер, удивив лорда Малфоя донельзя. Он, прищурившись, разглядывал Снейпа и Скримджера, пребывая в раздумьях о том, откуда эти двое так хорошо знакомы, потому что Снейп не вскинулся на фамильярность, а кивнул и ответил:

— И тебе не хворать, — а потом оглядел собравшуюся компанию, поприветствовал всех и спросил: — И зачем я здесь?

* * *

За пару дней, что Гермиона отсутствовала, в Хогвартсе всё изменилось, начиная с разрушенной гостиной, которую теперь полностью освободили, и в ней гулко гуляло эхо, заканчивая отсутствием уроков и конвоем из авроров для каждого курса отдельно.

— Герми, — Рон, как только ее увидел, а случилось это не сразу, потому что плюй-камни сами в себя не сыграют, тут же прилип к ней, вываливая новости за последние дни. Причем делал он это с такой экспрессией, что ей приходилось уворачиваться от его рук, которые летали, как крылья мельницы, угрожая наставить синяков, — тут столько всего произошло! Гостиные разгромил Дамский комитет, учителей всех арестовали, а нас в класс самоподготовки и обратно водят авроры.

Рон, как всегда, не просто преувеличивал, а откровенно сочинял. Ей Лаванда уже всё рассказала, как и то, что Рыжик за вранье по поводу василиска поимел огромную кучу проблем. Ему бы и темную устроили, если бы не Фред с Джорджем, которые в кои-то веки заступились за брата. Они, конечно, смогли отбить Рона у гриффиндорцев, зато ему доставалось от остальных факультетов. Правда, доставалось морально, а не физически, поэтому ему было практически все равно. Он никак не мог понять, ну чего все так взъелись? Подумаешь, немного приврал! Кому от этого хуже стало?!

— А еще у меня пропала Короста, — брызгал слюной Рон, уверяя, что ее украли: «Мамаши слизней, я точно это знаю. Ходили, вынюхивали, вот и Коросту к рукам прибрали. На опыты, наверное!» На этом моменте Рон всхлипнул, но как-то неубедительно, Гермиона только плечиком дернула на это заявление.

Вообще, она теперь понимала Гарри, который в школу не желал возвращаться категорически, он сказал, что крестный отпустит его только на экзамены. После уюта дома на Гриммо снова попасть в этот бедлам… Была бы ее воля, то она тоже бы не вернулась, но переводные экзамены на носу, а она провалялась окаменевшей почти три недели и много пропустила.

— А Гарри когда вернется? — наконец-то вспомнил про лучшего друга Рон.

— Не знаю, — ответила Гермиона, — напиши и спроси у него сам.

А она засела за учебники, нагонять то, что прошли без нее, и повторять пройденный материал. Нет, сначала она, конечно, хотела пойти в библиотеку, найти, ну или не найти там книгу «Пути крови» и спросить у всех, до кого дотянется, какого, как говорит крестный Гарри, хрена?! Но по здравому размышлению решила припасти это свое знание до будущего года. Родители обещали на каникулах поездку во Францию и Италию, там Гермиона планировала получить дополнительные сведения, а вот потом… Потом посмотрим, кто тут грязнокровки и магловские выродки, господа чистокровные.

Глава 48

Гуляния по поводу первого отбытия кораблей за последний десяток лет с пирса плавно переместились сначала на центральную площадь Фалмута, где горожане накрыли столы и даже подготовили небольшие выступления, а потом и во внутренний двор Блэкхолла. Там уже выставлял угощения сам лорд Блэк. Вообще Брок был не очень в курсе, что есть такая традиция, поэтому Регулус отдавал распоряжения сам. И пусть он сидел при этом в кресле, укрыв ноги пледом, но голоса и воли его же не лишили. Он распорядился вынести из погребов несколько бочонков вина, пива и зажарить на вертелах мяса, и побольше. Салаты, горячие лепешки, мед, сыр, колбасы, овощи и фрукты. Столы ломились от вкусной, сытной и простой пищи, а пришедшие вместе с Броком жители чувствовали себя обласканными милостью лорда.

— Спасибо, Реги, что организовал всё это, — наклонился к нему Брок, — я бы и не подумал о том, что нужно будет проставиться.

— Для чего еще нужны братья? — спросил довольный Регулус, которому было очень приятна и благодарность, и похвала. — Только на фейерверк у меня времени не хватило.

Локи, который сидел с кубком вина рядом и всё слышал, сказал:

— Фейерверки я организую.

— Спасибо, твое высочество, — кивнул Брок.

— Почему в твоем «твоем высочестве» мне всегда слышится издевка? — спросил Локи, которому в принципе нравилось и само обращение, и те интонации, что вкладывал в него Брок. Эта тонкая грань между настоящим уважением и иронией не позволяли Локи зазнаться и будто с каждым разом все плотнее привязывали его к Броку. Он чувствовался не просто очередным знакомцем, а кем-то настолько близким, что даже ближе Тора. Пожалуй, если бы Локи составлял список самых близких ему существ, то Брок занял бы почетное второе место после Фригги.

— Потому что у тебя хороший слух, — хмыкнул Брок, ловя обещающий взгляд от Локи. А обещал этот взгляд хорошую такую взбучку, от него аж мышцы в ожидании напряглись и кулаки зачесались.

— Это однозначно дуэль, — прищурился Локи. — Мое высочество оскорблено и требует отмщения.

— Без проблем, но только не сегодня, — пожал плечами Брок, — вот в субботу встретим сеньора Неро, а потом можно и дуэль.

— Чур я буду твоим секундантом, — подлез под руку Брока Гарри, которому нравилась идея дуэли между Броком и Локи, ведь он прекрасно понимал, что она будет если не шуточной, то несерьезной точно, а вот увидеть бой между ними было бы интересно.

— Тогда я твоим, — Регулус посмотрел на Локи и улыбнулся.

Регулус с каждым днем чувствовал себя все лучше и сильнее. И пусть ноги еще предательски дрожали, зато Люмос вышел вполне себе яркий. Конечно, до его настоящего уровня магии еще было очень далеко, но после того, как Брок снял с него метку, силы, как магические, так и физические, начали прибывать быстрее.

— Премного благодарен, — Локи склонил голову, принимая предложение Регулуса. Дуэль с сильным противником, а Брок был удивительно сильным для смертного, это Локи признавал, должна быть очень интересной и непредсказуемой. — А теперь мой выход.

В безлунном небе сияли гроздьями далекие звезды, подмигивали, манили тайнами, а над столами летали светящиеся шары, разгоняющие ночную тьму. Локи вышел на середину двора, хлопнул в ладони, погасив все сферы, и начал творить. В тишине, которая установилась сама собой, вдруг стали слышны звуки музыки, которая то затихала, то нарастала, а потом вместе с громкими ударами барабанов началось такое шоу, что в небо смотрели, не отрывая взгляд, все присутствующие, а само представление было видно не только в Фалмуте, но и ближайших окрестностях.

Локи расслабился и отпустил себя. Ему нечасто выпадало колдовать вот так, без ограничений, без осуждений, без подозрительных взглядов. Он буквально купался в восхищении, что изливалось из людей вокруг. Ему казалось, что он в этом восхищении может черпать столько силы, о которой ему раньше и не мечталось. Он выстреливал в воздух огненными цветами, и, вместо того, чтобы почувствовать отток магических сил, наоборот, наполнялся ими. Под конец он расцветил полнеба удивительными цветами и животными, и получил такую отдачу от дружного восхищенного вздоха, что его едва не разорвало. Наконец-то он понял, почему боги любили людское поклонение — оно давало такие силы, о которых и мечтать было нельзя. Ему никогда не поклонялись, признавали его существование — да, но не поклонялись, не восхищались, не возносили ему молитвы, не приносили дары и жертвы, наоборот, его именем проклинали, пугали, ругались, и только сейчас он понял, что терял.

Он стоял посреди двора Блэкхолла и покачивался от той мощи, что в нем сейчас плескалась. Ему казалось, что его разорвет, что он с ней не сладит, но вот чья-то рука опустилась на его плечо, и знакомый голос сказал, опуская на землю и будто возвращая паривший в неизведанных высях дух в тело:

— Пойдем, твое высочество, после такого тебе точно стоит отдохнуть.

Отдохнуть? Локи казалось, что он вполне способен прямо сейчас оббежать вокруг Земли пару раз, столько в нем было силы, но рука была неумолима и тянула его в замок.

— Выложился напрочь, бестолочь, — бухтел Брок, закидывая руку Локи себе на плечо, чтобы удобнее было тащить его вверх по лестнице. Главное, не сверзиться вниз вместе с ним.

— От бестолочи слышу, — заплетающимся языком ответил Локи и уронил голову, не в силах держать ее ровно. Казалось бы, только что было столько сил, что он мог перевернуть небо и землю, поменяв их местами, а спустя пару минут уже висел на плече Брока безвольной тряпочкой, мечтая упасть на кровать и уснуть на несколько дней минимум.

Брок втащил Локи в его спальню, прислонил к стенке и успел отбросить покрывало с постели, как тот стал съезжать вниз, Брок едва успел подхватить его.

— Ринки поможет, — рядом появился домовик и щелчком пальцев попытался переложить Локи в постель, но у него ничего не получилось, а Брок едва по лбу себе не заехал, потому что забыл о собственной магии напрочь.

— Принеси ему чего-нибудь попить, — отправил он домовика, а сам поднял магией Локи, переодел его заклинанием в пижаму и уложил в постель. Домовик появился спустя пару минут, когда Локи уже лежал переодетый и укрытый, лениво сквозь прикрытые ресницами глаза наблюдал за Броком.

— Рорки принес подогретого вина с пряностями, — домовик поставил поднос на прикроватную тумбочку и исчез под повелительный жест Брока.

— Давай, твое высочество, выпьешь вина и поспишь, — Брок помог ему подняться и всучил кубок в трясущиеся руки, а сам сел на край кровати.

— Вот скажи мне, принц, какого хера ты так выложился?

— Ты не понимаешь, — Локи с удовольствием отпил пряного вина и откинулся на подушки, слабость не уходила, но стала терпимей, — я сегодня впервые за свою очень долгую и насыщенную жизнь ощутил то, что положено богу.

— И что же это? — спросил Брок.

— Поклонение. Понимаешь, пока я запускал фейерверки, люди не просто удивлялись и им нравилось, они восхищались моим умением, и это восхищение так похоже на поклонение божеству, что я ощутил огромный прилив сил.

— То-то ты сейчас слабее котенка, — хмыкнул Брок.

— Когда на Земле поклонялись Одину и прочим асам, они стали невероятно сильны. Знаешь, в каждом пантеоне есть своя черная овца, обычно это боги «подземного» мира — Аид, Гадес, Яма, Хизраил, Хела. Множество в каждой религии. Им никогда не поклонялись. Их не поминали в молитвах, у них не просили благословения. Вся их сила принадлежала исключительно им, а не «накачана» благодаря людскому поклонению, и добыта эта сила была кровью и потом.

Эту концепцию Брок понимал очень хорошо, всё в жизни всегда доставалось кровью и потом, и никак иначе.

— Ты-то здесь при чём? Ты бог магии, огня, озорства и чего-то там ещё…

— Лжи и прочих пороков, — хмыкнул Локи. — Да, я хоть и йотун и бог огня, но… Изначально, сейчас об этом, слава норнам, по крайней мере на Земле, позабыли, я считался богом погребального огня. Как ты понимаешь, популярностью из-за этого «титула» я не пользовался, и когда остальных асов накачивали дармовой силой их почитатели, я добывал ее по капле хитростью, подлостью и прочими неблаговидными «подвигами». Именно поэтому сейчас, в первый раз я почувствовал ту самую силу, из-за которой асы представали богами перед смертными. Это как наркотик, но я бы не хотел такой «подпитки» постоянно… Только теперь понимаю, почему они все смотрели на меня свысока… И почему теперь я стал равен им по силам, их забыли…

Брок хотел что-то ответить, но, посмотрев на Локи, увидел, что тот спит. Усталость взяла свое, видимо, и в самом деле такой прилив халявной силы, впихнутой почти насильно, не самое хорошее, что может случиться в жизни у того, кто привык всего добиваться своим трудом.

— Спи, твое высочество, — Брок забрал из ослабевших пальцев Локи кубок, укрыл его одеялом и пошел обратно во двор. Но оказалось, что народ уже почти разошелся, а домовики споро убирали столы. За последним сидел Регулус, а рядом с ним, неудобно скукожившись, спал на скамье Гарри.

— Как он умудрился уснуть в такой позе, — хмыкнул Брок, подхватывая крестника на руки и вызвав домовика, который помог попасть в спальню Регулусу. Наконец-то уложив всех по кроватям, Брок пришел к себе, принял быстрый душ и вытянулся на прохладных простынях. День был хорошим, но безумно длинным, и вымотал его не хуже сложной миссии.

* * *

В небольшом уютном кабинете царил самый что ни на есть творческий беспорядок. Всюду лежали свитки с записями, небольшие клочки пергамента с заметками, сломанные перья, карандаши, пустые кофейные чашки, блюдечки с недоеденным печеньем, карандашные рисунки на плотных альбомных листах и прочее разное, зачастую неопознаваемое. Разобраться в этом бардаке мог только тот, кто его сотворил, а именно кавалер ордена Мерлина третьей степени, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель премии «Самая очаровательная улыбка» по версии еженедельника «Ведьмополитен» Гилдерой Локхарт. Но узнать в этом небритом, всклокоченном, заляпанном чернилами с головы до ног человеке привычного всем Локхарта было не под силу никому. Не было улыбки, не было изящных манер и прочего. Когда Гилдерой творил, то выпадал из жизни напрочь, теряя даже ощущение времени и путая день с ночью. Когда-то белая рубашка и светлые домашние брюки теперь больше напоминали одежду нищего, который понятия не имел о стирке последние несколько лет своей жизни, а сам Локхарт напоминал умертвие.

Единственным нетронутым и сохранившим былую чистоту местом оставался угол кабинета, где стоял столик, на котором лежала Шляпа, имеющая возможность наблюдать за процессом создания очередной книги. Вернее, шедевра, в том, что эта рукопись станет именно шедевром, или бестселлером, как было принято говорить теперь, она ни секунды не сомневалась, а как иначе, если она соавтор сего произведения? Домовик Флапи, который буквально боготворил своего хозяина, был настолько незаметным, что о его существовании Шляпа узнала только когда Гилдерой впал в писательский раж, а из жизни буквально выпал. Домовик приносил еду, но, наученный опытом прошлых книг, не убирал посуду, только если скапливалось больше одной тарелки или чашки друг на друге, он мог убрать верхние. А всё ради того, чтобы, не дай Мерлин, не нарушить ничего в той системе хаоса, который установил Гилдерой.

Иногда, как их называла Шляпа, у Локхарта случались моменты просветления. А сам Гилдерой сокрушался и говорил, что муза пропала. Так вот, в эти моменты он снова становился собой, мылся, брился, завивал кудри, надевал Шляпу и шел гулять, чтобы снова найти потерянную музу и впасть обратно в писательское безумие.

Итогом запойного писания спустя пару недель стала увесистая рукопись, названная «Правдивая история Хогвартса от построения до наших дней». Том первый.

Глава 49

Конечно, камера предварительного заключения в Аврорате — не самое комфортное место в мире, но Дамблдор решил стоически перенести все выпавшие на его долю испытания. А всё потому, что он был на сто процентов уверен в том, что уже утром его не просто выпустят на волю, еще и извинения принесут, и официальные — от лица всего Аврората, и личные — конкретно Скримджер. А сам Дамблдор планировал не держать зла на мальчика. Чего уж… Все ошибаются. Никто не безгрешен. А он — Альбус — достаточно великодушен, чтобы не держать камня за пазухой. Да и у Руфуса такая нервная работа, что немудрено иногда совершать ошибки, пусть и настолько фатальные.

Утро прошло, ему даже завтрак в окошко двери сунули, а ни свободы, ни извинений так и не случилось. Альбус себя успокаивал тем, что Скримджер достаточно занятой маг, но вот к обеду он обязательно появится непременно с покаянием и приглашением, например, на обед в хороший ресторан, но… Но полдень минул, и дело близилось уже к вечеру, а к нему так никто и не пришел. И только тут Альбус задумался. Не может случиться так, что у Аврората на него реально что-то есть? При аресте Руфус говорил о Петтигрю… Но это недоказуемо! Никто не сможет доказать, что Альбус знал, что Питер Петтигрю — анимаг, и тем более, что он лично принес его в дом Уизли. Нет, доказать, конечно, можно, но для этого его нужно допрашивать под сывороткой правды, а Фадж на это не пойдет точно, Дамблдор в этом ни секунды не сомневался. Слишком много секретов было известно им обоим друг о друге, но у Дамблдора компромат на Корнелиуса был погуще… Успокоив себя этой мыслью, Дамблдор лег на нары и приготовился провести уже вторую ночь в застенках. Он горестно вздохнул и уже в который раз за этот день попытался призвать Фоукса, но тщетно, тот, видимо, так и сидел в закрытой клетке и не мог прийти на помощь.

— Завтрак, — разбудил его громогласный голос и лязгнувшая железом дверь.

— Я хочу видеть мистера Скримджера, — сказал в дверцу Дамблдор, забирая тарелку с кашей, на которой лежали хлеб и ложка, а потом возвращаясь за кувшином с водой.

— Хоти, — хмыкнули ему в ответ, и небольшая дверца хлопнула, отсекая его от охранника.

Второй день ничем не отличался от предыдущего. Завтрак, обед, ужин. И Скримджер не появился. Неужели и в самом деле что-то накопали.

Вообще у Альбуса, по его собственному мнению, репутация была идеальная. Но, и в этом он прекрасно отдавал себе отчет, репутация с ним настоящим имела мало общего. Нет, он не проводил черных ритуалов, не резал петухов в полнолуние, не предавал… без веского повода. Если взвешивать его поступки на воображаемых весах, то хороших точно будет больше. Но и плохих окажется немало. За столько-то лет поди набралось. И Питер Петтигрю, вернее, участие в его судьбе, среди них не было ни самым плохим, ни самым важным. Были на его совести грехи и пострашнее, да.

Взять того же Аластора. Альбус ведь прекрасно знал, что тот едва с ума от боли не сходит и постоянно принимает зелья. Но так и не позволил своему ближайшему соратнику, человеку, которого сам Альбус называл другом, получить лечение за границей.

Альбус потер культю и грустно усмехнулся. Если Грюм страдал от своих проклятий и ранений хоть вполовину, хоть в четверть от того, что в последние дни пережил Альбус, то… Наверняка Аластор не испытывает к нему дружеских чувств. А Альбус понял это только сейчас, когда сам пережил фактически ад на земле. Правильно говорят, что чужая боль не страшна. Альбус прикрыл глаза, вспоминая голос Аластора, когда тот говорил о скором излечении. Только сейчас до Альбуса дошло, что слышал он в нем не только радость, но и злорадство. Злорадство от того, что все случится вопреки воле Альбуса.

Августа. Еще одна… Не ошибка, нет. Просчет. Нужно было позволить вывезти на лечение Фрэнка и Алису, но ведь терялся такой удобный рычаг управления этой взбалмошной и вообще плохо управляемой особой. Да и внук Августы. Запасной. Именно так на него смотрел Альбус. Запасной герой, на случай если Гарри Поттер окажется не таким, как ожидал Альбус. А если у запасного героя будет отец, который может за него заступиться, если будет мать, которая будет вмешиваться в воспитание, то героя из него, пусть и запасного, не получится. А герой нужен, это Альбус точно знал.

Не вовремя, ох как не вовремя попался Питер! И жалко его с одной стороны, а с другой… Прибил бы дурня! Надо же так по-глупому попасться. Честно? Он бы ему не помогал, но Энид… Тетушка Питера, которая очень давно и очень сильно помогла Дамблдору. Так сильно, что этот долг давил на Альбуса совершенно нешуточно. На самом деле он не думал, что помощь Питеру обернется такими проблемами. Когда он пришел к Альбусу, уже после того, как Сириуса Блэка посадили в Азкабан, и попросил о помощи. Первой мыслью было сдать паршивца аврорам и дело с концом. Потому что мало того, что Питер был обыкновенным трусом и предателем, рядом с которым и находиться-то неприятно было, ко всему он оказался пожирателем. Но по размышлению Дамблдор решил, что раз уж возвращение Волдеморта неминуемо случится, то иметь в его стане еще одного шпиона показалось неплохой идеей. Да, он связал Питера клятвами, да, подбросил его в семью Уизли, но не чувствовал за собой вины. Дети не пострадали, а Питер все время был под надзором.

Дамблдор еще долго лежал на узких жестких нарах, перебирая в памяти свою долгую жизнь, взвешивая свои поступки, и понимал, что начнись все заново, он поступил бы так же. Да, ему пришлось пожертвовать Поттерами, Лонгботтомами, Сириусом Блэком и многими другими, но все эти жертвы были не напрасны. Они приближали победу светлых сил и поражение темных, а главное, смерть Волдеморта. А эта цель стоила всех жертв. Осталось выкрутиться из той ситуации, в которую он попал, и завершить дело всей своей жизни.

* * *

Подготовить экзамены в авральном порядке — не самое простое дело. И ладно принять переходные экзамены. Рутина. А вот выпускные… Это было задачкой со звездочкой, и Долорес, прежде чем окончательно принимать решение, требовался совет. А вот к кому идти за ним, она никак не могла определиться. К Августе Лонгботтом? К мисс Боунс? Или к леди Малфой? Мисс Амбридж сидела в своем розовом кабинете и рисовала загогулины на розовом пергаменте, пытаясь определиться. Самое интересное, что про Минерву Макгонагалл она даже не вспомнила, как и про остальной профессорский состав Хогвартса. Ну не внушали они доверия чиновнице. Решившись, она притянула к себе чистый лист, обмакнула перо в чернила и написала коротенькую записку леди Малфой. Неужели две слизеринки не поймут друг друга и не смогут договориться?

Ответ на ее записку, отправленную с небольшой сипухой, пришел спустя пару часов. Умная и осторожная Нарцисса не стала принимать решение единолично, а предлагала собраться всем вместе и обсудить проблему. Она под это дело уже и кабинет в приличном ресторане заказала, и приглашения остальным разослала, включая и «дорогую мисс Амбридж», и до встречи оставался буквально час.

Долорес понравилось такое скорое решение о собрании, она боялась, что аристократки начнут рассусоливать каждый шаг и обставлять его с помпой, тратя драгоценное время, а оказалось, что и они могут действовать стремительно в условиях цейтнота.

— Итак, Нарцисса, — леди Лонгботтом заняла центральное место и теперь осматривала присутствующих дам с видом полководца, делающего смотр своим войскам, — для чего ты нас так срочно собрала?

— Кхе-кхе, — обратила на себя внимание всех Долорес, — исключительно по моей просьбе. Я, каюсь, приняла единоличное решение и под него уже выбила подпись у министра, а теперь в растерянности…

— И какое же? — стервятник со шляпы леди Лонгботтом смотрел не менее осуждающе, чем сама леди.

— О закрытии Хогвартса, — ответила Долорес и подняла руку, прося тишины, потому что дамы, все как одна, уже набрали воздуха для того, чтобы высказать каждая свое мнение, — не насовсем! Мерлин меня от этого упаси. Леди, я убеждена, что нельзя оставлять детей в том ужасе, что сейчас представляет из себя школа. Я считаю, что нужно срочно провести переводные экзамены и распустить детей по домам, чтобы в тишине и спокойствии, не рискуя их жизнями и здоровьем, привести Хогвартс в достойный вид.

— Хорошее решение, — кивнула мисс Боунс. — А в чем загвоздка?

— В выпускниках, — Долорес откинулась в кресле. — Понятия не имею, как провести экзамены у них.

— Да так же, — хмыкнула Августа. — Все равно в конце года никто толком не учится, тем новых нет, а все знания, что нужно, они уже получили. Предупредим, оставим их сдавать экзамены на последний день, все равно это растянется как минимум на неделю.

— Предлагаю первые два курса перевести вообще без экзаменов, — подала голос Нарцисса. — Экзамены там, если честно, очень условные, а шума и беготни больше, чем со старшекурсниками.

— Тогда и третий курс туда же, — предложила миссис Паркинсон. — И не просто освободить, а отправить по домам. Так мы избавимся от самых шумных и шустрых. Принять первыми экзамены у четвертых и шестых курсов и тоже отправить их по домам, а остальных поселить в одной башне, в Рейвенкло, как в самой целой, и уже нормально принимать экзамены у них.

— Передерутся, — вздохнула Августа, — но идея хороша.

— Провести воспитательную беседу, а нарушителям пригрозить перенести экзамен на осень, — фыркнула Амелия. — Гарантирую, что будут сидеть тихо, как мышки. У половины выпускников планы на поступление в университеты или к мастерам. Терять из-за глупых детских разборок возможности и упускать время никто не станет.

— На том и порешим, дамы, — постановила Августа. — Остается решить, кто объявит об этом преподавательскому составу.

После недолгих споров решили идти не полным составом Дамского комитета, а усеченным: леди Лонгботтом, леди Малфой, мисс Боунс и, естественно, мисс Амбридж. Остальные решили посетить Мунго и присмотреться, может, и там нужно вмешаться?

— Мерлин помогай, девочки, — махнула на них рукой леди Лонгботтом, а потом обратилась к оставшимся: — Ну, не будем засиживаться.

Если бы волшебников мог хватить апоплексический удар, то Минерва его бы непременно получила. Утро началось с «Ежедневного пророка». Поганый листок вызвал такую бурю эмоций, что она едва сдерживалась, хотя больше всего ей хотелось обернуться кошкой и… выразить свое неудовольствие истинно кошачьим способом — нагадить в тапки дорогому директору. Мало он натворил в этом году, так теперь еще и попал под арест. Ладно под арест, в жизни бывает всякое, но статейка! А газета уже вовсю гуляла по факультетским столам. У нее от злости, которую нужно было сдерживать, едва дым из ушей не пошел. Мало было завтрака, так к ужину Минерва была уверена, что взорвется от неосторожного слова или прикосновения. А все из-за этого Дамского комитета, Мордред бы его побрал. У нее и так на открытие дверей в Большой зал выработался рефлекс, а теперь, видимо, и закрепился. Стоило этим четырем дамам войти, как у нее в нехорошем предчувствии задергался глаз. А дети, которым нравился тот бедлам, в который превратилась школа, встретили их едва ли не аплодисментами.

Глава 50

Долорес прошла вперед, заняла центральное место перед учительским обеденным столом и обратилась к учащимся:

— Здравствуйте, дети, — дети, что было крайне удивительно для профессорского состава, поздоровались с ней едва ли не хором, и она продолжила: — Сейчас я попрошу вас о сдержанности. Новости, которые я хочу озвучить, должны дойти до каждого, поэтому я настоятельно требую тишины. Начнем по порядку. Итак. Первый, второй и третий курсы в этом году освобождаются от переводных экзаменов…

— Да-а-а-а-а!!! — Рональд Уизли не смог сдержать своего восторга по этому поводу, и его ор подхватили некоторые другие учащиеся. Профессор Макгонагалл же едва сдержалась от такой же реакции, только кричать она хотела не от радости, а от возмущения. С какой такой радости Дамский комитет распоряжается учебным процессом? Но свое негодование она решила придержать и высказать позже не только потому, что воспитание не позволяло начать разборки прямо сейчас, но и присутствие Августы Лонгботтом и Амелии Боунс, которые не были удивлены тем, что говорила мисс Амбридж, а значит, все было уже согласовано с министерством. И бумажкой с печатью и подписью они свою инициативу точно прикрыли.

— Профессор Снейп, — позвала декана Слизерина мисс Амбридж, — будьте любезны записать пофамильно всех крикунов.

— Я запомнил, — веско обронил Снейп, обведя взглядом учащихся. От него не ушел ни один, и, что радовало, на Слизерине запоминать было некого. Если только Драко, но тот просто молча задрал в победном жесте руки.

— Чудесно, эти ученики начнут следующий год с контрольных по всем предметам, — с крокодильей улыбочкой объявила мисс Амбридж.

— Так нечестно! — возмутился Рональд, как самый несдержанный.

— Почему? — удивилась Долорес. — Я попросила тишины, огласила хорошую новость, что на это сделали вы? Начали орать и мешать мне, за что и понесете теперь наказание. И это не обсуждается. Ясно?

— Да, мэм, — кивнул Уизли, но только после тычка в бок от Гермионы, которая хоть и была возмущена тем, что экзамены, к которым она лихорадочно готовилась, отменяются, но не спешила озвучивать свое недовольство, понимая, что взрослым и компетентным людям лучше знать.

Мисс Амбридж кивнула, хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание, и продолжила:

— Так вот, первый, второй и третий курс не просто освобождаются от экзаменов, но и отправляются по домам уже сегодня вечером.

Гермиона закусила губу, но все же подняла руку, желая кое-что уточнить. Она не ждала, что у нее поинтересуются прямо сейчас тем, что ее волнует, просто хотела обозначить интерес. Мисс Амбридж понравилось такое поведение девочки, поэтому она благосклонно улыбнулась и спросила:

— У вас есть вопрос, мисс…

— Гермиона Грейнджер, мэм, — представилась Гермиона, вставая.

— Слушаю, мисс Грейнджер.

— Мои родители не волшебники, меня никто не будет встречать. Как я попаду домой?

— Прекрасный и своевременный вопрос, мисс Грейнджер, — кивнула Долорес, махнув рукой, чтобы девочка села. — Домой вас доставят авроры и передадут из рук в руки родителям. В случае, если ваших родителей дома не будет, то вас вернут в школу и отправят домой чуть позже. Далее. Четвертые и шестые курсы сдают экзамены и тоже отправляются домой. Вы успеете отправить сов и предупредить о своем возвращении. Пятые и седьмые курсы сдают экзамены в штатном порядке. Об остальных изменениях я сообщу позднее. Всем всё ясно? Или есть еще какие-то вопросы?

Школьники загудели, обсуждая новости, но вопросов ни у кого больше не появилось, а Дамский комитет продолжил свое победное шествие по школе, принося Минерве Макгонагалл сплошные неудобства и душевные страдания.

* * *

— Брок, вот ты где, — Локи нашел его на крыше Блэкхолла, где оный лорд прятался не только от шилозадого крестника, который вознамерился непременно получить несколько уроков рукопашного боя от крестного именно сегодня, но и от арендаторов, которые решили прийти к нему со своими проблемами. Они, в принципе, могли решить и сами, как делали долгие годы, но почему-то захотели повесить это бремя на лорда.

— Хвоста не привел? — спросил Брок, оглядываясь.

— Хвост? — переспросил Локи и попытался заглянуть к себе за спину.

— Я спрашиваю, за твоим высочеством никто не следил?

— А, нет, — ухмыльнулся Локи и присел рядом, скрываясь за высоким парапетом, — а ты здесь от ответственности прячешься?

— Кто бы подумал, что они ко мне все пойдут?! — возмущенно спросил Брок.

— А ты как хотел? Права без обязанностей не приходят, так что впрягайся, твое лордство, — подколол Брока Локи.

— Я бы впрягся, но не умею, — признался Брок. — Понятия не имею, как разруливать их споры.

— Позови на помощь родственников, — пожал плечами Локи. — У тебя портретов целая галерея, и все бывшие лорды. Уж один из них точно будет способен решать споры, если не сам, то помогать тебе. Подсказывать.

— Знаешь, твое высочество, — хмыкнул Брок, — а ведь ты прав.

— Знаю, твое лордство, — отзеркалил усмешку Локи. — И, кстати, хочу напомнить, что у тебя на завтра запланировано погонять авроров, а на субботу прием сеньора Неро. Так что не расслабляйся.

Брок со стоном откинулся, улегшись на теплую черепицу. И пусть неудобно, пусть бугры под спиной, зато нет никаких «надо», «должен», «обязан». И ладно были бы привычные по прошлой жизни долги и обязанности, так нет, совершенно незнакомые и непонятные, к которым не знаешь, с какой стороны подступиться. И самое страшное, от твоей ошибки могут пострадать люди.

— Крестны-ы-ы-ый!!! — как Гарри заметил их, было неясно, но лучше было спуститься самому, чем пустить на крышу Поттера.

— Иду, — крикнул Брок и пошел к чердачному выходу, чтобы спуститься вниз.

— А что ты там делал? А можно я тоже залезу? О! У меня же есть метла! Только ее нужно забрать из Хогвартса…

— И прочие вещи, — кивнул Брок, приходя в ужас от мысли, что крестник будет летать на палке и прутиках, но, собравшись с силами, добавил: — Учебники, записи лекций и прочее. Сходим заберем?

Предложил Брок, и Гарри кивнул:

— Узнаем насчёт экзаменов, — важно добавил он. Гарри был готов сдавать экзамены хоть сегодня, а потом крестный обещал путешествие на яхте. — Локи, ты с нами?

— В школу? — наигранно ужаснулся тот. — В то место, где много мелких, громких и противных детей?

— Ага, — кивнул Гарри, улыбаясь.

— Конечно, с вами, как я могу пропустить такое приключение, — Локи взмахнул рукой и оказался облачен вместо привычной простой одежды в свои кожаные доспехи.

— То есть будем выё… — Брок проглотил нецензурное слово, заметив на мордашке крестника заинтересованное выражение, и продолжил: — будем эпатировать неподготовленную публику?

— Будем, — с восторгом выдохнул Гарри и схватил за руку Локи, умоляющим взглядом прося открыть тропу в Блэкхаус, они с крестным еще не умели переодеваться по мановению руки.

Двое взрослых волшебников и Гарри Поттер появились перед воротами школы, сойдя с тропы. Поттер, «распробовавший» перемещение подобным образом, теперь не желал ни лезть в камин, ни аппарировать, потому что из камина он вываливался кулем, а от аппарации его натуральным образом тошнило.

— Я и сам умею открывать тропу, — хвастался он Броку.

— Да, только ходить по ней еще уметь нужно, — осаживал его Локи, — поэтому пока ты не вырастешь, то будешь передвигаться исключительно со мной.

— Хорошо, — кивнул Гарри, но с тех пор он отказывался передвигаться как-то иначе.

С тропы они сошли ровно перед воротами школы, в которые вошли совершенно беспрепятственно, и удивились тому, что двор был совершенно пустой.

— Так ужин же! — Поттер хлопнул себя по лбу и, как маленький буксир, повел крестного и Локи внутрь. Они вошли в Большой зал в тот момент, когда мисс Амбридж уже сделала свое объявление, и Дамский комитет шел по проходу между столами на выход.

— Лорд Блэк, — тонким голоском пропела Долорес, увидев Брока, и поспешила к нему, — как хорошо, что я вас встретила. Мне нужно с вами серьезно поговорить.

Нарцисса, которая шла следом за мисс Амбридж, немного обогнала ее, подошла к Броку.

— Здравствуйте, лорд Блэк, — она подала Броку руку.

— Привет, малышка Цисси, — отмел ее попытки держаться отстранённо Брок, притянул за руку и приобнял и посмотрел на приближающуюся головную боль, а иначе эту даму в розовом он воспринимать не мог. — Здравствуйте, мисс Амбридж.

Нарцисса вовремя подсказала фамилию этой розовой бормашины с цепким взглядом голодной акулы, которую Брок подзабыл.

— По какому поводу вы хотели меня видеть?

— Я хотела обсудить с вами финансирование Хогвартса…

Разговаривать на подобные темы прямо здесь и сейчас не было желания ни у одного, ни у другой, поэтому предложение прийти на прием в офис «Черной воды» в четверг в десять утра было воспринято согласным кивком и довольной улыбкой. Мисс Амбридж попрощалась и ушла, а Брок представил Нарциссе своих спутников. И если Гарри Поттера Нарцисса знала, то Локи произвел на нее сокрушительное впечатление. Нарциссе казалось, что у нее кости гудят от силы, что изливалась из этого нового знакомого.

— Мама! — Драко ввинтился в их компанию блондинистым штопором, пихнул Поттера, успев показать ему кулак и язык, подлез Нарциссе под руку и улыбнулся Броку и Локи: — Здравствуйте, я Драко Малфой.

Гарри не стал реагировать на своего заклятого противника, а просто стоял рядом с крестным. Теперь он чувствовал себя с Драко на равных, если не выше него. У него есть свой взрослый, который всегда за него, всегда на его стороне, и пусть это не мама с папой, но сейчас, если бы Гарри предложили, то он не променял бы Брока на родителей. У него теперь такая одежда, что мальчишки завистливо поглядывали. Брок предпочитал стиль милитари, и Гарри с удовольствием ему подражал. Нет, Гарри теперь не реагировал на мелкие подколки Малфоя. А еще у Гарри был Локи. И пусть сам Локи, как и Брок, не распространялись о его высоком происхождении, но его было видно невооруженным взглядом.

— Сын, — одернула его Нарцисса, — иди к себе и собирай вещи, потом поговорим.

— Я тоже пойду, крестный, — Гарри дернул Брока за руку.

— Как я тебя потом найду? — спросил Брок.

— Пусть мистер Поттер придет в кабинет зельеварения, — предложил Снейп, подходя к Броку и Локи, — добрый вечер.

— И тебе, — кивнул Брок, пожимая руку, а Локи только кивнул царственно, а потом подмигнул, скосив глаза на руку, на что Снейп отрицательно качнул головой.

Оказавшись в личном кабинете Снейпа, куда он пригласил Брока и Локи, они чувствовали себя чудом спасшимися из жуткого шторма. Нарцисса не стала задерживаться рядом с ними и пошла вслед за сыном, чтобы проконтролировать сборы, Гарри убежал в гриффиндорскую башню тоже собрать вещи и попрощаться с друзьями, а мужчины в тесной компании успокаивали нервы за бокальчиком хорошего коньяка и разговорами. Но когда спустя почти два часа Гарри так и не пришел, Брок заволновался.

— Не стал бы он задерживаться, — Брок отмел все предположения Снейпа о том, что Гарри заболтался с друзьями, — а значит, что-то случилось.

В холле школьников первых трех курсов почти не осталось, и когда Брок спросил про Гарри, то ему ответили, что аврор аппарировал его домой.

— Кто принял это решение? — спросил Брок, сдерживая кровожадные порывы.

— Я. Я отправила мистера Поттера домой, — Минерва услышала вопрос и решила осадить наглого выскочку. — Мистер Поттер отправился с аврором по месту жительства.

Глава 51

— Отдай мне свою метлу на лето, — Рон крепко держал Молнию за древко, а в его типа просьбе совершенно отсутствовала сама просьба, а содержалось скорее утверждение, если не требование. — Все равно у твоих маглов тебе негде будет летать.

— Я живу у крестного, а он такой же волшебник, как и твои родители, — усмехнулся Гарри, выдергивая метлу из цепких пальцев рыжего и укладывая ее на свою кровать.

— И чо, все равно тебя отправят к тетке!

Рон злился. Злился на то, что у Поттера вдруг появился крутой крестный, который, наплевав на всех, забрал его из школы. Злился на Гарри, который не мог промолчать и хотя бы кивнуть, поддержав его вранье о подвигах в подземельях. Злился на Гермиону, которая успела побывать в гостях у Гарри, а о нем эти два предателя даже не вспомнили. Злился на гриффиндорцев, которые надавали тумаков за выдумки, и на всех остальных, которые могли бы не усугублять конфликт, а спустить все на тормозах. Но больше всего сейчас он злился на эту «розовую жабу» Амбридж, которая так незаслуженно его наказала. А когда он злился, то и так хиленький фильтр между мозгом и языком срывало напрочь. Он начинал говорить, что думает, а думал он не то чтобы плохо, но глупо и нелогично. А еще в этот момент он забывал о том, что его просили не говорить какую-то информацию, а сохранить в секрете. Вот и про то, что Поттера собираются отправить к тетке, он подслушал под дверью кабинета Макгонагалл, а когда она его поймала за ухо, то пообещал никому не говорить, но от злости и мнимой несправедливости проболтался. Только Гарри, уверенный в крестном на сто процентов, пропустил это заявление Рона мимо ушей.

— Не отправят, — со смешком, который он старательно копировал у крестного, Поттер подхватил сундук и метлу и отправился вниз. Ему еще в подземелья нужно было идти. В гостиной Гриффиндора на трансфигурированных стульях сидели старшекурсники, завидев которых, Гарри подошел с просьбой: — Вуд, уменьши мой сундук, пожалуйста.

— Какие вежливые герои пошли, — хмыкнул Оливер, исполняя просьбу Поттера.

— Спасибо, — кивнул Гарри, убирая сундук в карман и подхватывая метлу. — Пока, парни. Хорошо сдать вам экзамены.

Гарри спустился в холл и уже повернул к спуску в слизеринские подземелья, когда его перехватила профессор Макгонагалл:

— Мистер Поттер, вы отправляетесь домой, — и подтолкнула его к аврору, сунув тому бумажку с координатами.

— Меня ждет крестный, — Гарри попытался вырвать руку из крепкого захвата, но не смог.

— Не морочьте мне голову. В документах ваше место жительства указано однозначно, — фыркнула Макгонагалл и махнула Кингсли, чтобы тот не задерживался. Рывок, и спустя мгновение Поттер оказался на улице Тисовой возле дома номер четыре, чернокожий аврор, не удосужившись проверить, есть ли кто-то дома, аппарировал обратно.

— Ну ладно, — выдохнул Гарри и задумался о том, что же ему делать. Но стоило немного подумать, как решение пришло само. Он зашел за ограду, чтобы его было не видно с улицы, и как-то неуверенно позвал Кричера. Если честно, то Гарри не думал, что домовик откликнется, но тот моментально появился рядом с ним, оглянулся по сторонам, спросил: «Забрать юного мастера домой?», получил согласный кивок и, взяв Гарри за руку, перенес того на Гриммо. Гарри был умным мальчиком, он правильно додумался до того, как выйти из этой неприятной ситуации, но он был ребенком, поэтому совершенно не подумал о том, что крестному нужно сообщить о том, что он дома.

— Кто принял решение? — спросил Брок, сдерживая кровожадные порывы.

— Я! Я отправила мистера Поттера домой, — Минерва услышала вопрос и решила осадить наглого выскочку. — Мистер Поттер отправился с аврором по месту жительства, которое указано в документах.

Вообще, она сделала это не со зла, вернее, со зла, но без какого-нибудь злого умысла. Ей просто нужна была отдушина, куда можно было стравить свое негодование. С самого первого появления этого Блэка всё пошло наперекосяк. То, что он буквально спас от смерти ее крестницу, Минерва предпочла забыть, а вот все остальное помнила и злилась. Причем ему она приписывала всё, что случилось в Хогвартсе за последние недели. И ее ссору с Альбусом, и его странное поведение и исчезновение, и появление Дамского комитета, и новые указы, и статьи в газете. Отмену экзаменов и разруху в гостиных. Даже поимку Питера Петтигрю. Всё! Для нее вся вина за постигшие их несчастья лежала именно на Блэке. И чтобы хоть как-то насолить ему, она отправила Поттера к маглам. Ничего! Пойдет и заберет, не велика проблема. Она вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на Блэка.

Брок не бил женщин, конечно, если те не были агентессами. Никогда. Пустить пулю в лоб — запросто, но не бить. Он считал это унизительным для себя, но в этот момент он был готов поступиться своими принципами и от души врезать старой ведьме. Она! Отправила! Его! Крестника! К маглам! Сука! Видимо, она сумела прочесть в его глазах, в его лице жажду сделать ей очень больно, потому что судорожно стиснула палочку в пальцах и направила ее на Брока.

— Уходите! — взвизгнула она. — Вам здесь не место!

Брок проигнорировал и ее вопли, и угрожающе налившийся красным цветом кончик палочки. Он метнулся к ней, выхватил деревяшку из ее рук, она даже вякнуть не успела, и сломал, кинув обломки ей под ноги. Минерва от подобной наглости хватала ртом воздух и не могла вымолвить ни слова. А Блэк смотрел на нее так яростно, что душа в пятки уходила. Минерва никогда не была трусихой, но, оказавшись перед разъяренным Блэком, чувствовала себя так, словно стояла перед диким зверем, которого сдерживал лишь тонкий налет цивилизованности.

— Я сейчас разберусь с крестником, а потом вернусь. А ты, ведьма, молись, чтобы Гарри даже поцарапаться не успел, иначе, когда я вернусь, тебе это не понравится!

Снейп и Локи, которые пошли искать Поттера вместе с Броком, стояли у стены, переглядываясь, готовые удержать его от тех действий, о которых он потом мог бы пожалеть. И тут в холле Хогвартса появился Кингсли Шеклболт со словами:

— Как ты и велела, Минерва, я доставил Поттера домой.

— Ро-ро-родственники были дома? — заикаясь, спросила Минерва.

— Понятия не имею, оставил на пороге. Пацан взрослый, догадается дождаться, — отмахнулся Кингсли.

— Но ты же должен был… — начала Минерва, но он на нее только рукой махнул.

Есть такие моменты… Люди по-разному их описывают. Кто-то говорит о красной пелене перед глазами, кто-то о помутнении рассудка, некоторые говорят, что забрало упало. У Брока выцвел мир, став очень медленным и черно-белым. А в фокусе зрения оказался этот урод, который бросил его крестника под чужой дверью, как щенка. Кингсли, который понятия не имел, что находится на волосок от того, чтобы быть покалеченным, рассуждал о том, что:

— Взрослые уже. Буду я каждого с рук в руки передавать, так времени не хватит. А я и так устал, как собака. Попробуй аппарировать взад-вперед.

Кричер, догадавшийся, что Гарри и не подумает оповестить лорда Блэка о том, что он на Гриммо, появился рядом с Локи и доложил с поклоном:

— Юный мастер дома.

— Спасибо, ступай и вызови адвоката, пусть дожидается, — отдал распоряжение Локи и крикнул: — Твое лордство, крестник дома, можешь развлекаться с этим смертным спокойно.

Брок как-то отстраненно воспринял эту информацию, успокоив ту часть себя, что рвалась на поиски крестника, и сосредоточился на этом странном маге в традиционном африканском наряде. То же мне, аврор! При исполнении, а одет не по уставу.

Кингсли считал себя одним из самых сильных боевых магов на островах. Он никогда не уходил от хорошей драки, но, заглянув в глаза Блэка, который, стоя немного боком к нему, смотрел как на покойника, засомневался — а надо ли ему это счастье? Но времени на раздумья ему не дали. Он успел выхватить палочку и даже послать парочку заклинаний, когда его буквально смело с места. Брок не собирался устраивать дуэли с поклонами и выяснениями отношений. У него было намерение набить морду этому тупому идиоту, которому куфи^[17] мозг передавила. Да-да, именно набить, потому что проклинать его он не собирался — слишком просто, а вот отвести душу, выбивая кулаками дурь…

Скримджер удивлялся тихому и спокойному дню. Авроры работали, вдохновленные полученными пиздюлями, те, кто дежурил в Хогвартсе, — отчитывались, что все идет в штатном порядке. Дамблдор тоже притих и уже не требовал предстать перед собой. Тишина. Нехорошая какая-то. Тревожная. Не бывает такого спокойствия без последствий. Но пока эти самые последствия не наступили, Руфус планировал дописать отчет, который должен был представить в Визенгамот, а потом навестить Аластора в Мунго. Сметвик присылал с утра патронус и предупредил, что первый этап излечения прошел вполне успешно. Нет, ни ногу, ни глаз, ни прочие отсутствующие части тела Аластору еще не отрастили, как и шрамы пока что не свели, зато избавили от проклятий, что буквально сводили с ума заслуженного аврора. Но все его планы прервал срочный вызов в Хогвартс, вот чуял он, что с детишками проблемы выйдут.

Он перенесся в холл школы, где временно открыли аппарационную площадку, чтобы не тащить каждого школьника отдельно к воротам, и едва успел прикрыться щитом, потому что в него летел клубок из тел. Разглядеть, кто там сцепился, Скримджер не мог. Вернее, Кинга он узнал сразу, а вот второй. Руфус обвел взглядом холл, увидел спокойно стоящих у стены Локи и Севера, и до него дошло, кто выбивает дерьмо из его аврора. Лезть в свару и отбивать Шеклболта у Блэка желания не возникло, поэтому Руфус наколдовал себе Сонорус и рявкнул во все горло:

— Блэк, брось его, нахуй! Убьёшь же! — и наколдовал мощные охлаждающие чары. Благо эти меры помогли, и Блэк перестал трепать Кинга, как крап законную добычу.

Брока будто ледяной водой окатили. Он тряхнул головой, посмотрел на поверженного аврора, который теперь его стараниями напоминал отбивную, и оглянулся на Скримджера.

— Спасибо, — хрипло выдохнул Брок, передергивая плечами и сгоняя кровавую муть перед глазами.

— За что ты его так? — спросил Скримджер, подходя к Броку.

— Аппарировал моего крестника к маглам и бросил его перед закрытыми дверями, — выдохнул Брок, упираясь руками в колени. Он все еще был в такой горячке, что мышцы мелко подрагивали.

К ним подошли другие авроры, не понимая, что делать. По идее, Блэка нужно было арестовать за нападение, но по совести, Кингу еще и добавить за разгильдяйство неплохо бы. Это сколько сейчас за ним переделывать предстояло.

— Отправляйся домой, — Руфус хлопнул Брока по плечу, — я разгребу здесь всё и навещу тебя.

Брок только кивнул согласно. Локи открыл тропу, подхватил Брока под локоть и уже почти втащил внутрь, как тот обернулся, нашел глазами Минерву и сказал, неприятно оскалившись:

— А вы, мадам, ждите иск.

На Гриммо они вышли в ту самую семейную гостиную, где обычно собирались все вместе. Гарри сидел на диване и читал сказку притулившемуся к его боку Олли. Но стоило ему увидеть крестного и Локи, как он подскочил и влетел в их руки, взахлеб рассказывая о своем небольшом приключении.

Глава 52

Шляпа как думала, она была уверена, что вот Гилдерой дописал книгу, теперь он приведет себя в порядок, завьет кудри, нарядится и пойдет ее печатать. Наивная.

— Книге нужно отлежаться, — глубокомысленно заявил он, откладывая папку с листами в сейф.

— А когда печатать? — недоумевающе спросила Шляпа.

— Печатать, — хмыкнул Гилдерой. — Сейчас она полежит с месяцок, потом я ее на свежую голову перечитаю, сделаю последние правки, перепишу начисто и только после этого отнесу издателю, с которым работаю. Ее еще раз проверит другой человек, издатель укажет на ошибки, если таковые будут, и только после их исправления текст утвердят и он пойдет в печать.

— А мы что будем делать этот месяц, пока она отлеживается? — спросила Шляпа.

— Мы поедем в круиз, — ответил Гилдерой. — Будем пить вино, гулять по палубе прекрасного корабля и наслаждаться жизнью.

— По магической стороне? — уточнила Шляпа.

— Именно, но с возможностью посещения и магловской, — согласно кивнул Локхарт, который так делал всегда. И никогда не брал рукопись с собой. Ему нужно было отдохнуть, проветрить голову, набраться впечатлений, чтобы потом со свежими силами взяться за вычитку своего нового шедевра.

— Альбус часто хвастался своими путешествиями, — с горечью сказала Шляпа. — Он часто куда-нибудь ездил и по магловской стороне, и по магической. Когда он стал директором, я пару раз просила взять меня с собой, ведь он мог выносить меня за пределы Хогвартса, но он всегда отказывал, оправдывая это тем, что нельзя рисковать таким ценным артефактом.

— Это жестоко, — понимающе кивнул Гилдерой. — Но не будем о грустном! На этот раз нам предстоит круиз с заходом во все крупные порты Средиземного моря. А что нужно сделать перед отдыхом?

— Что? — спросила Шляпа.

— Обновить гардероб! — ответил Локхарт, а потом вздохнул тяжело и сказал: — Вот если бы вас, уважаемая Шляпа, можно было переселять из одного головного убора в другой или хотя бы трансфигурировать…

И тут Шляпа задумалась о том, насколько она доверяет Гилдерою. Ведь только идиот мог верить в то, что она существовала в куске пусть и зачарованной великими волшебниками, но ткани, было наивно, но и признаваться в том, что ее «разум» можно было легко перенести куда угодно, было страшно. А, была не была!

— Гилдерой, а могу ли я тебе доверить свою самую большую тайну? — спросила Шляпа, решаясь на авантюру. В принципе, она ничего не теряла от того, что расскажет Локхарту. Разрушить ее «мозг» все равно ему не под силу, если только потерять…

— Уважаемая, я до этого момента ни разу вас не подводил, неужели вы думаете, что я сделаю такую глупость сейчас? Тем более, что наша с вами работа только началась. Я уверен, что после «Истории Хогвартса» мы возьмёмся за жизнеописание великой четверки.

— Хочешь написать про всех? Даже про Салазара?

— Безусловно, люди должны знать правду, какой бы она ни была, — кивнул Гилдерой. — А вам я готов поклясться, что ни за что не предам доверия и не подведу вас.

Стоило ему произнести эти слова, как вокруг его запястья сформировался браслет клятвы. Локхарт посмотрел на него, взял аккуратно Шляпу за поля и сказал:

— Я, Гилдерой Локхарт, клянусь хранить секрет Распределяющей Шляпы, хранить ее саму и никогда не предавать даже в мыслях.

Браслет вспыхнул и впитался в кожу, а Шляпа едва заметно вздрогнула, настолько неожиданно для нее повернулся их разговор.

— Видишь ли, Гилдерой, тряпку зачаровать нельзя, по крайней мере, на тысячу лет точно, — начала говорить Шляпа. — А вот спрятать внутри артефакт можно. Именно этот артефакт служит вместилищем моего разума… и прочего. И его можно легко переставить в любой головной убор.

— И что же это? — спросил Локхарт.

— Металлическая лента внизу тульи, — пожала полями Шляпа.

— И ее можно переставить?

— Несомненно, — качнула пером Шляпа.

— Я знаю, чем мы займемся сегодня, — внезапно сменил тему Гилдерой.

— И чем же?

— Мы пойдем покупать шляпы!

«Твилфитт и Таттинг» в этот день продали столько шляп, котелков, сомбреро, стетсонов, цилиндров и прочих головных уборов, включая пробковый шлем, сколько у них не покупали за год. А уж костюмов к этим шляпам и того больше. Стоило Локхарту осознать, что он может больше не придерживаться «мушкетерской» моды, как его понесло. Домой они вернулись, потратив такую сумму, что Шляпе плохо становилось при мысли о ней, а Гилдерой, наоборот, был счастлив, ведь теперь он мог выглядеть так, как ему хотелось бы, и при этом не расставаться со шляпой и показать ей мир, как и обещал, а деньги…

— Я не беден, — отмахнулся он, — и могу себе позволить обновить гардероб.

* * *

Стоило Броку и Локи уйти, а Скримджеру сделать в памяти зарубочку поинтересоваться, что за странный коридор открылся прямо из Хогвартса, как на него навалились проблемы. Первой стала истерящая Минерва.

— Он! Он посмел сломать мою палочку! Негодяй! Он посмел мне угрожать каким-то иском! Он устроил драку в школе! Я! Я! Я! Я пойду в Министерство! В Визенгамот! В МКМ!

Скримджеру очень хотелось успокоить ее пощечиной, но он не мог себе такого позволить, поэтому просто окатил Минерву водой из палочки, а когда она, взвизгнув от неожиданности, замолчала, то тут же высушил и, нависнув над ней, произнес:

— Вы, профессор, наделали таких дел, которые мы теперь и к ночи не разгребем, и жаловаться на Блэка я вам категорически не советую. Подавитесь. А сейчас будьте так любезны предоставить мне поименные списки детей. Кого кто из авроров доставлял домой.

— Таких списков у меня нет, — Минерва вздернула подбородок, понимая, что из-за злости, застившей ей разум, она пренебрегла своими непосредственными обязанностями.

— Ну хоть списки детей, которых отправили домой, есть? — Скримджер старательно сдерживал слова, рвавшиеся из него. Обложить старую кошку матом хоть и очень хотелось, но было бы так же неуместно, как и пощечина, о которой он мечтал. Он был при исполнении, поэтому обязан вести себя уважительно даже с теми, кого хотелось проклясть.

— Есть, — кивнула Макгонагалл, протягивая свиток с именами.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — буркнул Скримджер и отошел от возмущенной Минервы, которая уже хотела разразиться гневной отповедью, но, заметив злые взгляды авроров, поостереглась. — Долиш!

— Да! — Джон подошел в начальнику.

— Вот, — Скримджер протянул ему свиток. — Нужно по второму кругу проверить всех детей. И не просто проверить, а взять у родителей письменные свидетельства, что дети дома и претензий к школе они не имеют. Если кто-то из детей все еще топчется перед закрытыми дверями, то вернуть их в Хогвартс, разместить на ночь.

— Как скажешь, шеф, — кивнул Джон. — А с Кингом что делать?

— С этим полудурком я сам разберусь, — ответил Скримджер, подхватил сидящего у стены Бруствера за руку и перенёсся портключом в приёмную Мунго.

Сдав идиота в травму, Руфус решил все же навестить Аластора. Тот теперь занимал палату единолично, после ареста Дамблдора к нему так никого и не подселили, чему сам Аластор был очень рад, он не любил людей и мало кому доверял в принципе.

— Салют, выздоравливающий, — Руфус уселся на стуле рядом с кроватью, где Аластор, устроившись удобно, читал книгу по боевой магии, отложив ее при его появлении. — Как дела? Как здоровье?

— Ты не представляешь, — выдохнул Аластор, разваливаясь на кровати. — Я себя так хорошо никогда не чувствовал. А целительница Фиалковская, которая меня осматривала, обещала, что не пройдет и месяца, как я на своих двоих ходить буду.

— Еще и на свадьбе нашей станцуешь, — поддержал его Сметвик, входя в палату.

— У кого свадьба? — не понял Руфус.

— Мисс Фиалковская дала согласие стать миссис Сметвик, — с довольной улыбкой ответил Гиппократ, который обхаживал ее с того самого дня, как она появилась в больничном крыле Хогвартса.

— Поздравляю, — кивнул Руфус.

— Спасибо. А ты что здесь, пришел навестить?

— Не только. Принес жертву воспитания лорда Блэка, — хмыкнул Руфус.

— Это как? — спросил Сметвик, а Аластор заинтересованно посмотрел.

— А так. Кинг — идиот, прости Мерлин, бросил Гарри Поттера, крестника Блэка, у закрытых дверей его магловских родственников, а Броку это очень не понравилось, что он и донес от всей души Брустверу.

— Так это ему сейчас в травме кости правят? — спросил Сметвик, которому медиведьмы принесли новость об избитом авроре, у которого не было ни одной травмы, нанесенной с помощью волшебства, зато физических повреждений от самых обыкновенных побоев хоть отбавляй.

— Ему, — кивнул Руфус и поднялся: — Пойду, мне еще к Блэку нужно зайти. Выздоравливай, Аластор. Пока, почти женатый целитель Сметвик, не зажми мальчишник.

* * *

В доме Блэков едва успели накрыть к ужину, когда появился мистер Спенсер. Отказавшись от приглашения отужинать, сославшись на кучу неотложных дел, он прошел с Броком в кабинет. Их разговор не продлился долго. Брок лаконично изложил все произошедшее и поинтересовался тем, насколько реально наказать Макгонагалл и Бруствера.

— Я бы не советовал вам связываться с ними, — покачал головой мистер Спенсер.

— Почему? — Брок, в крови которого все еще бурлила злость, был недоволен таким ответом.

— Насколько я успел узнать, Кингсли Бруствер находится в Мунго в состоянии средней тяжести. Его, конечно, можно наказать по всей строгости закона, но максимум, что ему будет, это небольшой штраф. И всё. Его даже из Аврората не уволят. С мальчиком ведь всё в порядке. И, насколько я знаю, вы на днях даете мастер-класс аврорам. Стоит завоевать их доверие и уважение, как они сами устроят мистеру Брустверу райскую жизнь. Я бы вам советовал обратить внимание на Джона Долиша. Он немного занудный, но крепкий профессионал и очень требовательный. Мистера Бруствера только недавно перевели в его звезду, так что предоставьте воспитание тому, у кого есть на это время и желание.

— А Макгонагалл? — спросил Брок.

— Стоит ли устраивать разборки с пожилой женщиной? Насколько мне известно, то у мадам Амбридж на нее уже целый пакет документов собран. В следующем учебном году она точно не будет преподавать в Хогвартсе.

— Я ей грозил иском, — Брок не хотел бросать слов на ветер.

— Я это улажу, — кивнул мистер Спенсер. — Я понимаю ваш гнев, лорд Блэк, но, как ваш адвокат, я против того, чтобы вы устраивали разборки с пожилым профессором, которая отдала школе долгие годы. Это крайне негативно отразится на вашем реноме.

Броку плеваться хотелось от всей этой «политики» и сложных слов, но не признать правоту адвоката он не мог. Устраивать проблемы училке, ошибшейся единожды, глупо, недальновидно и мелочно с его стороны. Если мистер Спенсер сделает так, что она посчитает за счастье то, что лорд Блэк простил ее ошибку, то пусть так и будет.

— Мерлин с вами, — махнул Брок рукой. — Не буду я судиться с этой… дамой.

— Тогда позвольте откланяться, — мистер Спенсер поднялся, подхватив свой неизменный портфель, удалился, а Брок, немного посидев в кресле и успокоившись, пошел ужинать, его семья ждала.

Глава 53

Камера постепенно становилась привычной. Наверное, психика подстраивалась под изменившиеся обстоятельства. Дамблдор привык к распорядку, к тому, что выходить из камеры он может только один раз в день, и то под присмотром пары незнакомых ему авроров. Откуда только Скримджер их набрал?! Он уже спокойно ел не самую вкусную еду, спал на жесткой шконке и вел себя тише воды ниже травы, успокаивая себя тем, что он сейчас перетерпит, а потом все равно все вернется на круги своя. Эта очень тихая надежда теплилась, не позволяя Дамблдору скатиться в позорную истерику. А еще взгляд на себя со стороны. Он видел себя этаким стоиком, претерпевающим незаслуженные муки. Как там назывались у христиан пострадавшие за веру? Великомученики? Вот. Именно таким великомучеником, несправедливо обвиненным, но готовым простить. С понимающей улыбкой и вселенской усталостью на челе.

Но за этим показушно праведным внешним видом в голове шла титаническая работа. Дамблдор выстраивал линию защиты. Причем не одну, а несколько, на разные случаи, в зависимости от обвинений. Плохо не знать, что известно оппоненту, противниками или, не приведи Мерлин, врагами Дамблдор даже в мыслях старался никого не называть, чтобы не выпасть из образа.

Пока Дамблдор строил планы, а Петтигрю вспоминал, что значит быть человеком, потому что вернуться обратно в крысиный облик ему не позволяло заклинание, наложенное на его камеру, в Аврорат пришли супруги Уизли, чтобы дать показания. Скримджер, который лично занимался делом Дамблдора, опасался, что Молли Уизли, которую все знали как особу громогласную и даже скандальную, не сдержится и здесь, но она его удивила.

Молли, после того как узнала, что долгие годы с ними в одном доме жил не просто крысюк, а анимаг, и не какой-нибудь там безобидный, а настоящий Пожиратель, прости Мерлин, да к тому же предатель Питер Петтигрю, пришла в ужас. А как вы хотели. Она мать! Она никогда бы не стала сознательно подвергать своих детей опасности. А тут… Стоило Скримджеру вызвать их для дачи показаний, как она бросила все домашние дела, подхватила мужа под руку, и они отправились в Аврорат. Скрывать им было нечего, поэтому они под протокол рассказали, каким образом у них появилась крыса, оказавшаяся впоследствии анимагом.

— Руфус, — уже после дачи показаний Молли решила поговорить со Скримджером, — как думаешь, что с ними теперь будет?

— С ними? — переспросил Скримджер.

— С Петтигрю и Дамблдором, — уточнила миссис Уизли.

— Со дня на день будет пересмотр дела Сириуса Блэка. Питер будет давать показания под веритасерумом. Думаю, что Блэка посмертно оправдают, а Петтигрю получит поцелуй дементора.

— А Дамблдор?

— Вот тут я даже гадать не берусь.

Веритасерум — штука очень интересная. Человек, его принявший, всегда говорит правду, но… Во что человек верит, то и будет правдой. Нечасто, но встречались умельцы, которые до такой степени верили в то, что говорили, что могли откровенно врать под этим зельем.

* * *

Отправив по домам детей… Мерлин, не обошлось ведь без скандалов и мордобоя! Эти авроры вымотали Минерве оставшиеся к концу учебного года нервы напрочь. Ей пришлось заново создавать списки, распределяя между аврорами детей, которых еще надо было переправить домой в нежные объятия родителей, и тех, которых вроде как уже отправили, но теперь приходилось проверять и перепроверять. Пятеро вернулось в школу! Пятеро! Но, что интересно, Гарри Поттера среди них не было. Этот Блэк зря тут устроил скандал с мордобитием. И ей угрожал зря. Утром Минерва пребывала в прекрасном расположении духа, ведь все закончилось благополучно, но… Стук в дверь заставил екнуть сердце. Она быстро взяла себя в руки и отправилась открывать дверь посетителю, уверенная в том, что все плохое осталось во вчера.

— Доброе утро, миссис Макгонагалл.

За дверью стоял мистер Спенсер, и его акулья улыбочка не предвещала ничего хорошего. Минерва очень сильно хотела хлопнуть дверью перед его носом, но воспитание не позволяло. А угроза иском от Блэка заиграла новыми красками. А ведь она была знакома с мистером Спенсером со школьной скамьи. Бартоломью учился на курс старше Минервы на Рейвенкло и уже тогда был занудой, бесившим ее требованиями неукоснительного соблюдения школьных правил.

— Утро. Что вы хотели?

— Поговорить, — пожал плечами мистер Спенсер и добавил: — пока.

— Проходите, — Минерва шире открыла дверь, пропуская его в свою гостиную. — Присаживайтесь. Чай? Кофе?

— Ничего, благодарю, — мистер Спенсер устроился в предложенном кресле, уложил свой неизменный портфель к себе на колени и начал доставать бумаги.

— Так по какому вы вопросу пришли ко мне? — Минерва решила ничего не понимать, пусть он сам ей всё объясняет.

— Мой клиент поручил мне составить иск к вам по поводу ненадлежащего исполнения обязанностей. Вы подвергли Гарри Поттера опасности, отправив его…

Мистер Спернсер говорил долго, сыпал заумными даже для Макгонагалл формулировками, вводя ее в своеобразный транс, она даже слово вставить в его монолог не могла. Ей уже виделся Азкабан и дементоры, а собственный поступок представал в самых мрачных, практически черных красках.

— Мистер Спенсер, неужели ничего нельзя сделать? — она уже представляла себя в цепях в судебном зале Визенгамота.

— Мой клиент настроен решительно, но если вы покинете Хогвартс до начала следующего учебного года…

— Покинуть! — вскинулась Минерва.

— Самой, — добавил мистер Спенсер. — Добровольно, то я постараюсь договориться с лордом Блэком и не давать ход делу. Подумайте и дайте мне знать о вашем решении до конца сегодняшнего дня.

Мистер Спенсер убрал бумаги, которые в принципе доставал и перебирал только для вида, обратно в портфель и встал. Задерживаться дольше ему не было смысла, он уже видел, что миссис Макгонагалл приняла решение, но, пытаясь сохранить лицо, решила немного оттянуть с его объявлением. Давить на женщину и дальше было бы уже откровенной жестокостью.

— Я подумаю, — кивнула Минерва и пошла провожать гостя. Закрыв за ним дверь, она прошла к шкафчику, в котором у нее хранилась бутылочка шотландского виски, налила себе в стакан на два пальца и выпила залпом. От виски перехватило дыхание, зато нервы, натянутые как канаты, немного расслабились, а она задумалась. Уйти? Покинуть Хогвартс, которому отдала столько лет? Минерва подошла к стрельчатому окну, раскрыв створки и впустив прохладу. Сколько лет она отдала школе? Да уж без малого сорок, и теперь по прихоти какого-то Блэка она должна уйти!

Налив себе еще немного виски, она уселась в кресло и задумалась: а с чего она так вцепилась в этот Хогвартс? Дети? Так не любит она детей. И не понимает. А если и правда уйти? С деньгами проблем нет — накопила за долгие годы, можно заняться научной деятельностью, попутешествовать наконец-то. Она ведь еще и не старая по меркам волшебников, а похоронила себя здесь. Нет! Однозначно, нужно уходить. Вот доведет этот год до логического завершения и уйдет.

* * *

«Буду к 18:00 в Аврорате. Собери своих.

Блэк»

Скримджер уже и не рассчитывал, что Брок придет, но тот, видимо, привык держать свои обещания, и даже идиотское поведение Кинга не заставило его передумать. Руфус нехорошо ухмыльнулся и вышел из кабинета, неся радостную весть своим аврорам. Вообще, тренировки по вторникам были обычной практикой в аврорате. Так что никто не расходился, а наоборот, парни собирались, чтобы всем вместе отправиться на полигон.

— Отправляемся? — Долиш подошел к начальнику.

— Вы идите, а я подойду чуть позже с инструктором, — кивнул Руфус, и весь имеющийся на данный момент личный состав, кроме пары дежурных, отправились к каминам.

— И кто инструктор? — спросил Робардс.

— Вам понравится, — оскалился Скримджер, подталкивая Робардса к камину.

Стоило парням покинуть Аврорат, как из этого непонятного, но жутко интересного коридора вышли Брок и Локи. Скримджер поставил вторую мысленную галочку напротив вопроса, что это за чудо и как им пользоваться, но интересоваться сию секунду не стал — не время и не место.

— Здаров, служба, — Брок пожал протянутую руку, а Локи ограничился кивком.

— И вам не хворать, — усмехнулся Руфус и подмигнул Броку, — пошли, мои мальчики застоялись.

— Ничего, погоняем, — зеркально усмехнулся Брок. И если раньше на подобные заявления Скримджер презрительно хмыкал, думая, что они еще посмотрят, кто кого гонять будет, то теперь точно знал, что вечер для его бойцов легким не станет. Может, стоило Сметвика позвать, чтобы было кому первую помощь оказывать?

Скримджер как в воду глядел. Он как думал, сейчас выстроит своих ребят, честь по чести познакомит с лордом Блэком, скажет, что тот согласился дать мастер-класс по боевке, ну и тот аккуратненько погоняет. Чего он не ожидал, так это того, что Блэк, едва выйдя из камина, оттолкнет его в сторону, вытащит волшебную палочку, ну или что-то отдаленно похожее на нее, крикнет: «К вам пришел пиздец, долбоклюи!» и начнет такую свару, что смотреть будет страшно.

— Идиот, — Руфус схватился за голову, — даже правила не обговорили.

— Какие правила в драке, — пожал плечами Локи, оставшийся стоять в стороне.

— Там три звезды! — Локи непонимающе посмотрел на Скримджера, и тот пояснил: — Пятнадцать человек.

— Думаешь, мало? Так вызови еще.

Брок не собирался устраивать тупую муштру или отработку приемов на раз-два-три, нет, он хотел посмотреть, кто на что способен. В себе, в своих умениях, в том, что ему не смогут навредить, он был уверен почти на сто процентов, поэтому и устроил свару тут же. И тут же выяснил одну простую вещь — авроры, пусть они и боевые маги, совершенно не приспособлены к ближнему бою. От не самых сильных ударов они падали, как подкошенные. Брок магией-то пользовался только для того, чтобы щиты со спины держать, а бил по-простому — кулаками, отправляя в нокаут одного за другим. Авроры бестолково напрыгивали на него, мешая друг другу и подставляясь под удары, а проклинать его было опасно, вполне можно было задеть своих. Почему ни один из них не додумался наколдовать массовый Сомнус, было совершенно непонятно. Спустя пятнадцать минут все было кончено, а Брок чувствовал себя так, словно только-только разогрелся. Сила, которую дала ему магия, курсирующая по телу, пела и требовала боя. Брок посмотрел на Локи и решил, что обязательно устроит с ним спарринг.

Скримджер сидел на лавочке, смотрел на поверженных авроров и понимал, что это очень хорошо, что Брок «за силы добра», если бы он был на другой стороне, то им всем пришлось бы туго. Руфус ведь заметил, что Брок не пользовался чарами и проклятиями, только щиты, а положил пятнадцать авроров в рукопашную. Это был провал.

— Я почти никого не покалечил, — поднял он руки, заметив взгляд Руфуса.

— А хоть бы и да, — махнул тот рукой, вызывая медиков из академии. Некоторым из его людей нужна была помощь.

— Это все бойцы, что у тебя есть? — спросил Брок, присаживаясь рядом с Руфусом.

— Еще две звезды на патрулировании, — ответил он.

— Это провал, Руф, — качнул головой Брок. — С твоими волшебниками сможет справиться любой подготовленный магл, понимаешь?

— Ну это ты загнул, — не поверил Скримджер.

— Весь ваш перевес только в том, что маглы понятия не имеют о магии и не понимают, что человек с прутиком в руках может быть опасней, чем тот, кто вооружен огнестрелом. Я понимаю, что «воюете» вы в основном между собой, но представь на секунду, что…

— Я понял, — перебил его Руфус. — Ты прав, но что делать?

Брок посмотрел на него, улыбнувшись так, что у Скримджера от нехорошего предчувствия зубы заныли.

— Я помогу.

Глава 54

Маги инертны — это непреложная истина, которую Люциус понял очень давно. Инертны не потому, что ленивы или не талантливы, нет. Инертны потому, что обеспечить себе комфортную жизнь с помощью магии всегда было очень легко. В те времена, когда маглы мерли от антисанитарии как мухи, в то время, когда по улицам магловских городов текли помои и нечистоты, у магов было благоденствие. Ведь взмахом палочки ты мог убрать что угодно совершенно бесследно, набрать воды в ванну и подогреть ее, обогреть дом. А те маги, кто мог «содержать» домового эльфа, и этого не делали, переложив бытовые вопросы на плечи волшебных помощников. Блага цивилизации, к которым маглы в массе своей пришли только в двадцатом веке, магам были доступны испокон веков. Но теперь маглы обогнали магов в своем стремлении к комфорту и останавливаться не собирались, а маги застыли в своем развитии именно потому, что им уже ничего не было нужно, все придумали до них. Крайне редко появлялись фанатики от науки, которые изобретали что-то новое, а основная масса просто плыла по течению.

Наверное, поэтому Люциус относился с презрением к магам, которые жили плохо. Не бедно, нет, а именно плохо. А жителей Лютного он в принципе не понимал. Ладно, когда ребенок не может обеспечить себе комфорт, он и не обязан в принципе, но взрослые! Почему взрослые маги жили как скот, Люциус отказывался понимать. Наверное, именно из-за инертности магов Темный Лорд и смог набрать такую силу, остальным было просто-напросто незачем сопротивляться.

Покосившиеся лачуги, обшарпанные окна с треснутыми, мутными стеклами, грязь на улицах. Если честно, то и Косая аллея не была образцом чистоты и уюта, но Лютный… Лютный был клоакой, но клоакой полезной. Именно поэтому сиятельный лорд, одетый в какое-то ужасное тряпье (на самом деле в обычные куртку и брюки, но ему казалось, что это практически рубище), чтобы не сильно выделяться среди местного контингента, и спрятав волосы под кособокой кепкой, шел по Лютному переулку в паб Кривого Джо. Там у него была назначена встреча с тем, кто мог сделать за вознаграждение то, что Малфой сам не смог бы. Вернее, смог бы, но стоило бы это несравнимо дороже, а нервов и усилий потребовало бы столько, что и подумать страшно.

Если быть откровенным, то он никогда и ни за что не ввязался бы в эту эпопею с попытками вытащить Беллу из Азкабана, если бы не Нарцисса. Вернее, если бы не Нарцисса и ее родственничек, который, появившись совсем недавно, вдруг обрел огромный вес в обществе. Конечно, Люциус и сам в какой-то мере поспособствовал росту власти лорда Блэка, но не настолько же! Первые лица, не те куклы, которые занимают высокие кресла и вещают с трибун, а настоящие первые лица, которые обладали реальными весом и властью, давали Блэку поддержку. Люциусу казалось, что если бы Блэк на самом деле задался целью вытащить Беллатрису, то сделал бы это в течение нескольких дней. Но позволить вот так макнуть себя лицом в грязь Люциус не мог, тем более не мог себе позволить выглядеть в глазах жены неудачником. Любимой жены! Он знал, что Нарцисса лишь терпит его, что замуж за него вышла под давлением. Но он если с самого начала и не любил ее, относясь лишь как к дорогому аксессуару, то теперь… Все началось после того, как Нарцисса проявила характер и потребовала от него отступить.

Всегда тихая, спокойная и послушная жена, можно даже сказать — удобная, вдруг проявила такой характер, что Люциуса пробрало до самого нутра. Нарцисса — очень красивая женщина, но отсутствие внутреннего огня делало ее пустой, а теперь этот огонь горел в ней так ярко, так обжигающе, что Люциусу нестерпимо захотелось не укротить или подчинить, нет, ему захотелось, чтобы этот огонь горел для него. Но просто потребовать ответных чувств и ждать, что они возникнут, было глупо. Это так не работает. И Люциус задумал вызвать в Нарциссе для начала хотя бы благодарность, а может, и восхищение его умом, ловкостью, умением решать сложные проблемы. Например, вытащить Беллу из Азкабана.

Легко было Нарциссе потребовать от Люциуса исполнения этого безумного желания, а вот сделать. Вина Беллатрисы была неоспоримой. Суд, как это ни странно, вынес правильный приговор, с этим Люциус спорить не собирался. Но был один нюанс. Очень важный. Почему Люциус раньше не попробовал вытащить Беллу, если знал, как? Да потому что тогда вся тяжесть надзора за ней легла бы на его плечи, а сейчас был вариант вытащить ее и сплавить в нежные и заботливые руки лорда Блэка.

Паб был грязным, и это были не просто слова. Грязный пол, к которому прилипали подошвы ботинок, паутина, свисающая гирляндами с потолка, засаленные столы и такие же табуреты. Стаканы, заляпанные непонятно чем до такой степени, что то, что они стеклянные, было попросту не видно. Люциус, очистив табурет заклинанием, устроился за столом и кивнул ожидающему его магу на соседний стул.

— Нечасто вы изъявляете желание пообщаться лично, — ухмыльнулся маг. — Видимо, дело сложное и срочное.

— Видимо, — кивнул Люциус.

— И в чем же оно состоит?

— Мне нужно организовать независимую психиатрическую экспертизу Беллатрисы Лестрейндж.

Собеседник Малфоя поперхнулся, закашлялся и едва не задохнулся, но Люциус взмахнул палочкой и остановил приступ самоудушения.

— Вы спятили, лорд, — откашлявшись, прохрипел его собеседник.

— Напротив, я полностью в своем уме, а вот моя родственница нуждается в лечении, всегда нуждалась, но вместо этого сидит уже двенадцать лет в тюрьме.

— Это вам дорого обойдется, — прищурился маг.

— Не дороже денег, — отмахнулся Люциус и подтолкнул выуженный из кармана мешочек с галлеонами к собеседнику. — Задаток. Если у вас всё получится, то по окончанию работы получите в десять раз больше.

Маг взвесил мешочек в руке, улыбаясь приятному звону, убрал его за пазуху и спросил:

— Как скоро вам это нужно?

— Вчера, — усмехнувшись, ответил Люциус и встал, собираясь уходить.

— Я постараюсь, — кивнул маг.

— Не нужно стараться, — неприятно улыбнулся Малфой, напомнив своему визави, что он не просто холеный аристократишко, а вполне себе боевой маг, практически правая рука неназываемого. — Просто сделайте. Я буду ждать от вас известий не позднее третьего дня.

* * *

Казалось, что у Вальбурги Блэк не один «живой» портрет, а с десяток как минимум. Она успевала появляться везде, раздавая трем домовикам указания с такой скоростью, что они едва успевали их исполнять.

— Что происходит? — спросил Брок, спускаясь к завтраку.

— Мы готовимся к приему сеньора Неро, — ответила Вивви, не переставая натирать медные светильники.

— Кто приказал? — устало спросил Брок.

— Леди Блэк, — сказала Вивви и переместилась к следующему светильнику.

— Дочистишь эту пое… это и отбой, с леди Блэк я сам разберусь.

Брок такого ажиотажа категорически не понимал. Зачем намывать весь дом, как будто к ним придет не гость, а проверка из ЦКЗ^[18]. Так и виделся сеньор Неро с пробирками и прочей лабудой, берущий смывы с пола, стола и прочих бытовых предметов в поисках смертельных бактерий. Блэкхаус, спасибо домовикам, всегда был готов принять гостей, так что Брок не считал нужными эти бесполезные метания.

— Леди, — Брок постучал по раме картины, прося Вальбургу появиться.

— Да, сынок, — леди Блэк сразу же появилась на картине.

— Скажите, Мерлина ради, вам скучно? Нечем заняться? — Брок строго… Брок пытался строго посмотреть на маму, но потерпел сокрушительное поражение.

— Лорд, — Вальбурга изобразила на лице скорбное выражение, — нельзя принимать гостя в бардаке!

— Хотите сказать, что сеньор Неро в вашем табеле о рангах занимает строчку выше, чем принц Локи?

— Конечно нет! Но Локи фактически член семьи, перед которым не нужно постоянно держать парадный вид, а сеньор Неро — гость, — ответила Вальбурга, пожав плечиками.

— Приятно слышать, леди, — Локи появился в дверях и поклонился Вальбурге, заставив ее зардеться.

— Значит так, — перебил их обоих Брок, — уборка всего и вся отменяется. Составьте меню и велите приготовить парадную гостиную к приему, надеюсь, к субботе вы успеете. Этого достаточно. А теперь завтракать. Кстати, твое высочество, как там твой феникс?

— Сит! — позвал Локи, и в сполохе зеленого пламени появился очень сильно подросший птенец.

— Какой он охрененный, — выдохнул Брок, разглядывая зелено-черного феникса, перья которого переливались изумрудными сполохами. Услышав похвалу своей персоне, он сел на плечо Локи и мелодично курлыкнул. — Возьмешь его с собой в Блэкхолл?

— Хочешь сходить на ту сторону? — спросил Локи, устраиваясь за столом, а Вивви принесла специальный насест для феникса.

— Хочу. Гарри нужно переправить, да и Регулус там, нужно удостовериться, что с ними всё в порядке. Кстати, Кричер!

— Да, хозяин, — Кричер тут же появился возле стола.

— Расплатись с Патриком и открой ему камин в Мунго, — велел Брок. — И разбуди уже засоню крестника, у нас на сегодня еще есть планы.

— Сделаю, — кивнул Кричер и исчез с тихим хлопком.

— Что-то задумал? — спросил Локи.

— Хочу сходить вместе с Гарри к Дурслям, — ответил Брок и пояснил, увидев вопросительно приподнятые брови Локи: — его магловские родственники. Хочу предупредить, что Гарри больше с ними не будет жить, ну и расплатиться за те годы, что они заботились о моем крестнике.

— Спасибо, крестный, — Гарри, подслушавший последние фразы, влетел в столовую и повис на Броке, обнимая его изо всех сил.

— Пожалуйста, Гарри, — усмехнулся Брок и кивнул крестнику на соседний стул.

Утро было просто великолепным, теплым, солнечным и безветренным. Муж уехал на работу, сын все еще был в школе и должен был вернуться через две недели, поэтому такие тихие утра Петуния посвящала себе и своим увлечениям, одним из которых было выращивание роз. Она безумно гордилась своими розами, лучшими не только во всем Литлуингинге, но и в ближайших окрестностях. Она осторожно обрезала побеги, формируя кусты, когда послышался знакомый хлопок, вызвавший не самые лучшие воспоминания. Она отложила в корзинку секатор и толстые перчатки и поднялась, выглядывая из-за кустов бирючины. Перед домом стояли двое, одним был племянник, держащий какую-то коробку, которого Петуния не ожидала увидеть еще несколько недель, а вторым мужчина в хорошем костюме и с огромным букетом цветов.

— Гарри, — позвала она, выходя из-за ограды.

— Тетя, доброе утро, — племянник так солнечно улыбнулся, что тихое недовольство в груди Петунии так и не подняло голову.

— Доброе, — кивнула она, — проходите. Не представишь мне своего спутника?

— Доброе утро, миссис Дурсль, — Брок выдал свою лучшую улыбку, — меня зовут Брок Блэк, и я крестный Гарри.

Брок подошел к женщине и протянул букет из темно-бордовых роз с белыми штрихами — Гарри выбирал, он знал о слабости тети к розам.

— Примите, в знак моей огромной благодарности.

— За что вы благодарите? — спросила Петуния, предлагая гостю сесть, пока сама набирала воду в вазу, чтобы поставить цветы.

— За Гарри, за вашу заботу о нем, — ответил Брок, а Гарри привычно помогал тете накрывать на стол, ведь кроме роз они принесли восхитительный торт от Фортескью.

— Думаете, что за это нужно благодарить? — спросила Петуния и услышала, как к дому подъехала машина мужа, наверное, он что-то забыл. Она усмехнулась, предвкушая разговор Вернона и этого Блэка.

Глава 55

— Дорогая, я вернулся, — Вернон прикрыл за собой дверь.

— Милый, у нас гости, — откликнулась Петуния. — Будь добр, пройди на кухню.

За столом сидел внушающий уважение своим видом джентльмен, а племянник, которого здесь быть по идее было не должно, помогал Петунии, нарезая торт. Но если племянник дома, то гость…

— Маг? — спросил мистер Дурсль, недовольно оглядывая гостя.

— Брок Сириус Блэк, крестный отец вашего племянника, — Брок встал и протянул руку, которую мистер Дурсль подозрительно оглядел, но всё-таки пожал.

— Вернон Дурсль, — взаимно представился он. — Чему обязаны?

Брок оглядел мистера Дурсля и понял, что маги наверняка постарались и оттоптали ему парочку любимых мозолей, иначе откуда эти подозрения и буквально ожидание подляны или подставы. «Что же, значит, будем налаживать контакт добровольно-принудительно», — подумал Брок.

— Не обязаны ничем, — качнул головой Брок, — а вот я вам должен. Я так понимаю, что вменяемых магов вы в своей жизни не встречали?

— Увы, если среди вас и есть нормальные, то все они прошли мимо нас, — хмыкнул Вернон и жестом предложил гостю присесть.

— Не поверите, но я сам в шоке от местных нравов, — признался Брок.

— Вы не англичанин?

— Увы, есть такой недостаток, — развел руками Брок, зная о снобизме англичан, а потом добавил: — Но иногда мне кажется, что это даже к лучшему.

— Вполне может быть, — весомо кивнул Вернон.

— Чай, — провозгласила Петуния, а Гарри помогал ей ставить тарелки и чашки на стол, внимательно прислушиваясь.

Разговор вышел не то чтобы сложным, но эмоциональным. Вернон наконец-то смог высказать все свои претензии кому-то, кто может понять и посочувствовать. Рассказал, как их дом буквально терроризировали совами и письмами, как великан наколдовал его сыну поросячий хвост, который пришлось удалять хирургически, рассказал о том, как у них появился Гарри и как он болел после ночи, проведенной перед дверью.

— Подкинули ведь, как котенка! — возмущался он. — Ни документов, ни медицинской карты! М-м-маги.

Брок хоть и знал историю по фильмам, но никогда не смотрел на нее с такого ракурса и теперь, если не сочувствовал Вернону, то понимал его резоны злиться и недолюбливать магов.

— Я понимаю, — кивнул он, — понимаю и хочу компенсировать вашей семье хотя бы денежные траты.

— Ты что же, думаешь, что мы не в состоянии прокормить и одеть одного мальчишку!

— И в мыслях не было! Но и вы меня поймите, я вам безмерно благодарен и понятия не имею, как по-другому ее выразить. Простого «спасибо» абсолютно недостаточно, только поэтому я предлагаю не заплатить за его проживание, нет, но компенсировать ваши траты.

Брок буквально чуял, что долгов оставлять нельзя, что с Дурслями необходимо расплатиться. Как он понял, долги в магическом мире совсем не то, к чему он привык, и если есть возможность отдать деньгами, то, Мерлин с ними, все равно выйдет дешевле, нежели чем-то другим.

— Милый, — вмешалась Петуния, разливая чай по чашкам, — можно будет на образование Дадли отложить…

— Твоя жена — мудрая женщина, — кивнул Брок, соглашаясь с ней.

Вернон думал. А думал он всегда долго и основательно. Он смотрел из-под кустистых бровей на Брока, на притихшего племянника, на жену, которая, и он это вполне признавал, была права. Отложить деньги на образование сына было отличной идеей.

— Я согласен, — кивнул мистер Дурсль. — Я согласен принять от тебя небольшую сумму, которую мы потратим на образование нашего сына.

Брать себе из того, что заплатит маг, Дурсль не хотел ни пенни, он и сам в состоянии содержать себя и Петунию, а вот рассматривать эту плату как компенсацию Дадли… В этом было разумное зерно.

Чек на предъявителя в нормальный человеческий банк у Брока был с собой, и сумма была проставлена заранее. Сто тысяч фунтов стерлингов он посчитал оптимальной. Передав чек в конверте, Брок и Гарри откланялись и ушли домой, оставив Вернона и Петунию.

— Ты не забывай, Гарри, что у тебя есть родственники, — напутствовала его тетя. — Может, мы и не самые лучшие, но ты нам не чужой и всегда можешь рассчитывать на то, что мы тебя примем.

— Спасибо, тётя, — Гарри обнял её и убежал к ожидавшему его Броку, чтобы перенестись домой на Гриммо. К бабушке Вальбурге, к Локи, к Регулусу, к Олли и его маме, к Кричеру, Вивви и Ларри. За очень короткое время Гарри обзавёлся большой семьёй, в которой его любили.

* * *

Блэкхолл встретил Брока, Локи и Гарри всеобщим переполохом. Регулус, уставший от ничегонеделания, решил, что замок срочно нуждается в хозяйской руке, и устроил ревизию с последующей уборкой.

— Р-р-родственнички, мать их волшебница, — неверяще выдохнул Брок. В Блэкхаусе едва остановил торнадо имени любимой матушки, так тут ее сын затеял что-то более грандиозное, чем просто генеральная уборка. — Я категорически отказываюсь в этом участвовать. Если Регги затеял эту ху… историю, то пусть сам и валандается. Устанет — бросит.

Локи тоже не горел желанием быть там, где тебя будут бесконечно гонять с места на место. Поэтому он предложил:

— Как насчет того, чтобы посмотреть «Гидру»?

— Спустим ее на воду? — спросил Гарри, нарезающий круги вокруг Локи наперегонки с фениксом.

— Посмотрим, — ответил Брок, подхватил крестника подмышки и аппарировал к эллингу. Локи сошел с тропы следом за ними. А Сит перенесся в зеленом вихре пламени.

Эллинг казался небольшим, но когда они открыли двери и вошли внутрь, оказалось, что здание имеет длину семьдесят ярдов и три этажа. В этот момент к ним присоединился Клейтон.

— Хотите спустить эту красавицу на воду, мастер? — спросил он, встав за плечом Брока.

— Обязательно, — кивнул Брок, оглядывая яхту и охреневая от того, какая она огромная.

Футов девяносто^[19] в длину. Обтекаемые линии белоснежных бортов. Она казалась хищницей, готовой броситься в погоню. Великолепная.

— Круизная, — подсказал Клейтон, а Брок только сейчас осознал, что говорил вслух, потому переспросил:

— Круизная?

— Да, это значит, что она приспособлена для долгого плавания и может свободно выходить в открытое море. Для поддержания порядка и приготовления пищи хозяева обычно брали в путешествие домовика, а с самой яхтой справлялись три члена экипажа.

— Подбери людей и подготовь ее к долгому путешествию, — сказал Брок, — я хочу выйти в море примерно через неделю.

— Крестный, — Гарри, который уже успел забраться на яхту, перевесился через борт, — а мы надолго?

— Как пойдет, — ответил Брок.

Локи, который тоже успел обследовать яхту сверху донизу, появился рядом с Броком, а феникс, озаряя зеленоватым сиянием всё вокруг, сидел у него на плече.

— Достойный корабль, мне нравится.

— Вот и хорошо, — кивнул Брок и, оставив Локи и Клейтона, восхищенно пялившегося на феникса, пошел сам смотреть на все изнутри.

* * *

Нервничать в его очень солидном возрасте было крайне неприлично, но сеньор Неро именно что нервничал. Нет, он не думал, что лорд Блэк устроит ему такой же прием, какой он оказал ему в первый раз. Но нервная дрожь мерзко трясла внутренности. К голосу интуиции Неро привык прислушиваться, но сейчас не мог понять, о чем она ему говорит.

— Переживаешь? — спросила Лучана, спускаясь по лестнице, пока Джакомо ожидал ее внизу.

— Переживаю, — согласно кивнул он, подавая ей руку, в которую она тут же вложила тонкие пальцы. — Может, останешься дома?

— Нас обоих позвали, — она упрямо посмотрела на мужа. — И будет крайне невоспитанно отказать родственнику.

— Но ты беременна! — рисковать Лучаной и ребенком он не желал категорически.

— Это не болезнь! — тряхнула кудрями Лучана. — А родная кровь никогда не навредит.

— Хорошо, — сцепив зубы, согласился сеньор Неро. Если бы Лучана начала так проявлять характер и упрямиться всего лишь пару недель назад, то он просто отказал бы не задумываясь, но не теперь. Тем более, что ничего на самом деле опасного в доме Блэков с ней случиться не могло.

Присланный Броком портключ мягко перенес супругов Неро в парадную гостиную, где их уже ожидал сам лорд Блэк, мальчишка, судя по всему, Гарри Поттер, и еще один мужчина. Джакомо, всегда с легкостью определявший возраст собеседника, на этом… существе застопорился, потому что никак не мог понять то, что чувствовал.

— Добро пожаловать в Блэкхаус, — первым нарушил тишину Брок.

— Здравствуй, Брок, — поздоровался Джакомо. — Позволь представить тебе мою любимую жену — Лучана Неро.

— Рад вас видеть в моем доме, — Брок с изяществом поклонился и поцеловал воздух над тыльной стороной ладони, что протянула ему прекрасная итальянка. — Позвольте представить вам моего крестника.

Гарри чинно поклонился, послушно изображая из себя примерного ребенка, выдержал знакомство и ненавязчивое внимание от гостей, а потом, получив разрешение, сбежал. Сидеть за столом с чужими взрослыми, слушать их разговоры ему было совсем неинтересно, тем более что его ждал Олли, которому он обещал показать фокусы.

— А так же моего…

— Побратима, — пришел ему на помощь Локи и продолжил: — Локи Лафейсон.

Сеньор Неро смотрел на Локи таким взглядом, каким дети смотрят на Санта Клауса. Стоило ему услышать имя, взглянуть в светящиеся зеленые глаза, почувствовать невероятную силу, что клубилась вокруг Локи, как сомнений у Джакомо не осталось. Перед ним во всем своем величии стоял принц Асгарда, Бог Магии, Огня и Озорства.

— Ваше высочество, — склонил голову старый некромант, а его супруга присела в глубоком реверансе.

— Встаньте, — Локи, не усомнившись ни на секунду в том, что знаки внимания, оказываемые ему, уместны, легко их принял. — Предлагаю оставить формальности, Джакомо, Лучана.

Сеньор Неро наконец-то понял, о чём кричала его интуиция. Знакомство с фигурой подобного масштаба могло случиться хорошо, если один раз за жизнь. У сеньора Неро больше не возникало вопросов о том, как Брок попал к нему на виллу, при поддержке Локи он мог стоять рядом, и никто ничего бы не заметил.

— Мы благодарны за предложение, ваше высочество…

— Локи, — поправил тот.

— Локи, — согласно кивнул Джакомо, безумно гордый этим предложением.

За ужином гости с самого начала были скованы, простое ли дело преломлять хлеб с настоящим богом, но Локи был непревзойденным дипломатом и смог сделать так, что все расслабились.

— Знаешь, Брок, а я ведь жутко злился, когда обнаружил подарок от тебя в своем кабинете, — усмехнулся Джакомо, а Лучана, улыбнувшись, добавила:

— Злился долго, пока не понял, как ты это сделал.

— И как, по-твоему, я это сделал? — усмехнулся Брок.

— У меня есть несколько версий, — сказал Джакомо, накладывая в тарелку жены салат из морепродуктов. — Сначала я склонялся к тому, что ты воспользовался мантией-невидимкой, которая принадлежит твоему крестнику, но теперь я больше чем уверен, что тебе помог принц Локи.

— Занятные теории, — усмехнулся Брок. — Но видишь ли в чём дело, Джакомо, обе твои версии, конечно, вполне реальны, но я сделал это по-другому.

Вернувшись после ужина домой, Джакомо был, с одной стороны, очень доволен вечером. Одно знакомство с принцем Локи чего стоило, и это кроме предварительно заключенных контрактов на поставки редких животных из Южной Америки. А с другой… Разгаданная загадка, оказалось, имеет столько решений, сколько Джакомо и не предполагал. Но тем лучше, ему теперь будет чем заняться на досуге.

Глава 56

— Матушка, — вернувшись на Гриммо, Брок решил поговорить с родительницей, поэтому со всем почтением аккуратно постучал по раме той картины, на которой появляться она любила больше всего.

— Здравствуй, сынок, — она не заставила себя долго ждать, — ты что-то хотел?

— Да, — кивнул Брок, — я хотел узнать, есть ли способ быстро и просто отличить магла от сквиба и волшебника.

— Конечно есть, — улыбнулась Вальбурга. — Маглы не видят магию, а сквибы видят, как и маги, естественно. А зачем тебе?

Ей было ужасно интересно, что придумал сын, если задает такие вопросы, но тот ответил просто, что надо, и ушел.

— Не хочешь прогуляться? — Брок нашел Локи в курительной, где тот медитировал со стаканом виски и сигарой.

— Куда?

— Посетим парочку военных баз, где тренируется спецура, — ответил Брок.

— И зачем? — поинтересовался Локи, выдувая из дыма танцовщицу, которая чувственно извивалась.

— Хочу найти тренера для аврората из магловских военных. А потом, думаю сходить в клуб, найти приключение на ночь. Как ты на это смотришь?

— Положительно, — усмехнулся Локи. — Не то уже начал задумываться о целибате, воздержании и даже о монастыре.

— Женском? — хохотнул Брок.

— А на кой мне мужской? — ответил Локи, допил виски, затушил сигару и встал, взмахом руки приведя себя в тот вид, в котором не стыдно с барышнями знакомиться.

— Как мы будем искать инструктора, который подойдет в нашей ситуации? — спросил Локи, когда они появились на полигоне одной из баз, про которую знал Брок в прошлой жизни. Понадеявшись, что эта Земля не слишком сильно отличается от его бывшей, он, подхватив Локи под руку, аппарировал по координатам и попал ровно туда, куда планировал. В это время как раз шла тренировка у спецподразделений.

— А легко, — усмехнулся Брок. — Маглы нас не видят из-за чар от маглов, которые я набросил. Сквибы, которые не знают о существовании магии, замешкаются и будут думать, что мы глюки, а волшебники или сквибы, которые в курсе о магическом мире, подойдут сказать, что мы охуели появляться на режимном объекте.

Так и получилось. На первой базе им не повезло, а вот на второй… Они примерно час наблюдали за тренировкой, а Брок с профессиональным одобрением следил за инструктором, который гонял бойцов. Вот такого бы для авроров. Каково же было удивление Брока, когда именно он и подошел к ним, пока бойцы отдыхали, и матерным шепотом высказался на тему:

— Вы, блядь, совсем берега попутали? Волшебники, мать вашу!

Брок, наметанным взглядом оценив бойца, одобрительно кивнул и тут же сунул ему в руки бумагу, на которой заранее изложил свое предложение, и сказал:

— Если заинтересует, то послезавтра мы будем ждать тебя, — адрес ближайшего к базе бара был указан в бумаге. Устроив таким же способом еще два собеседования на разное время, чтобы был выбор, Брок и Локи отправились развлекаться.

* * *

Утро добрым не было ни к одному, ни ко второму гуляке. Вспоминая прошедший вечер, у Брока было желание исполнить фейспалм, но голова гудела до такой степени, что он себя решил пожалеть и не делать резких движений. Причем воспоминания проявлялись вспышками. Вот они с Локи сидят около бара в окружении красоток. У Брока почти на коленках расположилась потрясающая блондинка в таком мини, которое не оставляло простора воображению. Вот они на танцполе, и к нему с двух сторон прижимаются уже две девушки — всё та же блондинка и присоединившаяся к ней роскошная рыжуля. Локи танцует в это время сразу с тремя, вот только танцем это было назвать сложно, потому что больше походило на почти секс. Вот они поднимаются по лестнице туда, где расположены приватные комнаты, где можно было расслабиться, а Локи ему кивает от дверей соседней комнаты и с улыбкой отпетого засранца говорит: «Посмотрим, у кого будет громче». Девчонки хихикают и валят его на широкий диван. И во всех этих воспоминаниях у него в руке был стакан с виски, пополняющийся с завидной регулярностью.

Брок застонал и хотел сесть, но оказалось, что девушки никуда не ушли, а сладко спали, прилепившись к нему с двух сторон. Едва освободившись от них, он окинул их удовлетворенным взглядом, встал, дополз до двери в ванную комнату и вызвал Кричера.

— Хозяин звал верного Кричера?

— Зелье от похмелья принеси и в соседний номер для Локи тоже доставь, — Брок решил позаботиться о втором участнике этого загула. Кричер обернулся очень быстро, отдал Броку пузырек, дождался, пока хозяин его выпьет, и исчез с тихим хлопком, чтобы спустя мгновение появиться в соседнем номере. Локи не нуждался в подобной помощи, но был доволен тем, что Брок не забыл о нем позаботиться. Оставив деньги на столике, чтобы девушки могли вызвать себе такси, он вышел из номера и в коридоре столкнулся с Броком, который тоже тихо прикрывал двери.

— Домой? — спросил Локи.

— Сначала вниз, узнаем, не задолжали ли мы, а потом домой, — ответил Брок.

На Гриммо они появились спустя пятнадцать минут и попали как раз на завтрак.

— Крестный, а ты где был? — спросил Гарри, заметив, что Брок не спустился по лестнице, как делал каждое утро, а сошел с Тропы вместе с Локи.

— Гулял, — усмехнулся Брок, потрепав крестника по голове.

— И без меня?! — возмутился Гарри.

— В следующий раз возьмем тебя с собой, — усмехнулся Локи и едва не заржал, увидев возмущенный взгляд, которым его наградил Брок.

* * *

Долго лежать в Мунго Кингсли не пришлось, благо что лечили его от простых побоев, а не от какого заковыристого проклятия. М-да, «простые побои» — это очень мягкая формулировка тому, что с ним сделал бешеный Блэк. Парни, которые приходили его навестить, сказали, что если бы Скримджер не вмешался, то… Короче, хорошо, что оттащили от него Блэка и доставили в Мунго.

Кингсли долго мялся на пороге отчего дома, боясь входить внутрь, потому что пиздюли от Блэка — это одно, а внушение от деда — совсем другое. И ведь не обманешь! Дед Абаси^[20] вранье нутром чуял и за него порол так, что все желание не то чтобы обмануть, а просто утаить что-то отбил напрочь еще в раннем детстве.

Вдохнув-выдохнув, Кингсли толкнул дверь и тут же напоролся на острый взгляд деда.

— Я уж думал, ты, как приблудный пёс, ночевать там останешься, — презрительно выплюнул Абаси.

Назвать этого здоровенного черного мужика без единого седого волоса дедом язык не поворачивался ни у кого, но от внуков он требовал именно такого обращения. Одетый в гранд-бубу^[21], с длинным посохом, увешанным погремушками. Кингсли хорошо помнил, какие синяки во всю жопу дед оставлял этим посохом, и заиметь такие же сейчас ему совершенно не хотелось.

— Дед…

— Ой, заткнись лучше. Можешь не пытаться мне рассказывать удобную версию, я ходил к твоему начальнику и получил исчерпывающие ответы на все вопросы, — экспрессивно воскликнул Абаси и махнул внуку, добавив: — Иди за мной.

Идти не хотелось, но дед Абаси правил в своей семье твердой рукой, поэтому Кингсли, хоть и взрослый мужик, но ослушаться не смел. Он зашел в кабинет и сел на указанную подушку, а дед устроился на своей, удобно подвернув ноги, — Кингсли так не умел и всегда после подобных аудиенций не мог встать, потому что ноги затекали. Дед знал об этом и использовал в качестве еще одной грани наказания.

— Говорить тебе, что ты идиот, поздно, — начал он, отпивая из крохотной чашечки, которая смотрелась комично в его огромных руках, черного кофе. — Руфус наверняка еще и преуменьшил твою вину, знаю я, как он за вас, балбесов, переживает, и считаю, что лорд Блэк был в своем праве. Я на его месте потребовал бы твоей головы.

— С Поттером же ничего не случилось, — попытался оправдаться Кингсли.

— А если бы случилось? А если бы с Аишей кто-то так же поступил?

Любимая и единственная племянница Кингсли — Аиша, чудесная домашняя девочка, которая была ровесницей Поттера, но находилась на домашнем обучении, потому что ни ее родители, ни дед Абаси, ни сам Кингсли не могли и мысли допустить о том, чтобы отправить их нежный цветочек в Хогвартс. На секунду представив на месте Поттера свою племянницу, Кингсли содрогнулся. Да он убил бы сотворившего подобное дебила не задумываясь.

— Прости, дед, ты прав, — опустил голову Кингсли.

— Прости, — хмыкнул Абаси. — Унижать тебя приказами пойти и извиниться перед Блэком я не буду, сам должен решить, надо это тебе или нет, а вот твое участие в разных сомнительных организациях пора заканчивать, не на пользу тебе это.

— Но дед!

— Цыц! Если бы ты был ответственным, если бы к твоей работе не было нареканий, то я в твои игры не стал бы вмешиваться, а так… Запрещаю! А теперь ступай к себе и подумай обо всём.

* * *

Из трех претендентов, выбранных Броком, на встречу пришли двое. Один, узнав о сути работы, отказался сразу, а вот второй…

— Мистер Блэк, я бы взялся тренировать бойцов Аврората, но боюсь, что мистер Скримджер будет мне не рад, — шало улыбнулся Калеб Уайт.

— Знаком с ним? — спросил Брок, оглядывая бойца, который нравился ему всё больше и больше, напоминая чем-то Таузига.

— Даже слишком хорошо, — дернул плечом Уайт. — Он мой дядя.

— Сработаться не сможешь?

— Да мне-то что, если деньги хорошие.

Скримджер уже заканчивал работу и собирался домой, когда в его кабинет сквозь стену, переваливаясь с боку на бок, вошел здоровенный барсук и голосом Блэка надиктовал координаты и велел поднимать жопу и аппарировать срочно. Оказавшись рядом с указанным баром, Скримджер вошел внутрь и сразу увидел Брока и Локи, которые сидели за столиком с еще каким-то мужиком.

— Здаров, служба, — Брок, заметив Руфуса, махнул ему рукой. Тот подошел, поздоровался и повернулся к третьему.

— Калеб, — прошипел он, — какого хера!

— Тихо-тихо, — Брок придержал Скримджера, усадив его на стул рядом с собой, — я нашел тебе инструктора.

— Да никогда и ни за что! Его мать меня убьет, если ее детка поцарапается на территории Аврората, — передернулся Скримджер, нрав у Карен был такой, что не приведи Мерлин никому.

— А если ее детку отправят на магловскую войну? — хмыкнул Брок. — Но я не предлагаю тебе его зачислять в боевое подразделение, возьми инструктором.

— Как ты его вообще нашел? — возмутился Руфус.

— Не поверишь, случайно, — ответил Брок, невинно улыбнувшись. — И вообще, или он тренирует твоих девочек, и они становятся теми, кем и должны быть — слаженным боевым подразделением, которое умеет решать любые задачи, или они в один не прекрасный день встрянут так, что тебе придется их хоронить. Понимаешь?

Калеб с удивлением наблюдал за своим новым знакомым, который так легко разговаривал с его дядей, перед которым сам Уайт трепетал.

— Да понимаю, конечно, — кивнул Руфус. — Хорошо, я возьму его. Слышишь, племяш? Но при одном условии…

— Маме ни слова! — Калеб поднял руку, словно клялся, а Руфус отвесил ему подзатыльник.

— Жду тебя по вторникам и четвергам на авроратском полигоне в шесть вечера, будешь гонять моих охламонов.

— Хорошо, дядя, — кивнул Калеб и вышел из бара.

— Так, а я предлагаю продолжить вечер у нас дома, — Локи, не влезавший в разговор, отсалютовал бокалом с виски, выражая согласие, а Брок продолжил: — И ты, Руф, не расскажешь, как ты прощелкал такого спеца, как твой племянник.

Глава 57

Культивирование признаков, талантов и умений иногда приводит к катастрофическим последствиям. Об этом стоило бы помнить всем представителям волшебных семей, но, увы, некоторые в своем стремлении закрепить какой-нибудь талант переходили черту. Именно это и случилось в семье Блэков. Берсерк — не просто красивое слово, это состояние, которое, если вдруг, не приведи Мерлин, пришло в юношестве, безвозвратно корежило психику. Родители Беллатрисы Блэк так гордились боевыми умениями дочери — истинная Блэк, эталонная, что попустили ее стремительное погружение в эту бездну, от чего она сошла с ума, став практически неуправляемой. Она жила боем, дышала им, она была почти непобедимой, но при этом проблески сознания, когда она приходила в себя и могла оглянуться и проанализировать свои поступки, были слишком короткими, чтобы она успевала остановиться. Выдав ее замуж и сбыв с рук, родители думали, что муж, свекр и брат мужа смогут справиться с ней. Но стало только хуже. Они восхищались боевым безумием Беллатрисы, не понимая, что она проваливается в него все глубже и глубже. Еще и Темный Лорд внес свою лепту, посылая сумасшедшую женщину в рейды. Привело это закономерно в Азкабан.

Азкабан — ужасное место, забирающее силы, истощающее и физически, и морально, убивающее душу. Беллатриса постарела так, как не должна была. В ее роскошных смоляных кудрях появились серебряные нити седины, могучее блэковское здоровье подорвалось от постоянного холода и скудного питания. Дементоры, регулярно курсирующие вдоль по коридорам между камер, исключали даже малейшую надежду на то, что она сможет выплыть из того безумного марева, в котором пребывала. Она даже не в полной мере осознавала, где находится и что с ней происходит. Безумный хохот, переходящий в такие же рыдания, и редкие минуты затишья, когда она скулила, свернувшись в углу камеры в калачик.

Для тюремного целителя устроить освидетельствование для миссис Лестрейндж было несложно. Сначала он обратился в Мунго к целителю Тикки.

— А, Робертсон, — поприветствовал его Янус, заметив в дверях, — заходи. С чем пожаловал?

— С вопросом. Понимаю, что это не совсем к тебе, но посоветоваться не помешает. Заебался я…

— Плохо себя чувствуешь? Неудивительно, сколько лет ты работаешь в Азкабане?

— Третий год, — ответил Бен.

— Третий, но если учесть общий фон, то можно считать год за пять как минимум, — кивнул Янус.

— Да, наверное, ты прав, но устал я не от этого. Как считаешь, правильно ли держать в Азкабане сумасшедшего?

— В смысле? — не понял вопроса Тикки.

— У нас сидит сумасшедший, вернее, сумасшедшая. Причем ее такой посадили, об этом есть отметка в ее личном деле.

— И кто это? — спросил Янус.

— Беллатриса Лестрейндж, — ответил Робертсон. — Совершенно сбрендившая баба. Мой предшественник в ее карточке писал, что такой ее и привезли. Она визжит, орет, смеется, плачет, а потом сидит несколько суток в углу, даже есть не встает. А потом по новой. Вот я и подумал, правильно ли это, она же не понимает…

— Ее, если мне не изменяет память, за Лонгботтомов посадили…

— Ты прав, за них, но я считаю, что ее нужно было закрыть в палату в твоем отделении.

— И что ты хочешь? — спросил Янус, которому всё это тоже не нравилось. К невменяемым волшебникам не должно применяться такое же наказание, как к остальным, они нуждались в лечении, а не в наказании. И даже если миссис Лестрейндж осудили правильно и она была на момент вынесения приговора вменяемой, то если сейчас она больна и нуждается в лечении, то следовало ее перевести из Азкабана.

— Может, консилиум? — предложил Бен.

— Соберем в течение пары дней, — согласно кивнул Тикки.

Бен Робертсон покинул стены Мунго совершенно довольный, еще никогда деньги не доставались ему так легко. Тем более что ему и придумывать ничего не нужно было, он не соврал и даже не приукрасил действительность, Беллатриса была совершенно сбрендившей, любой квалифицированный целитель мог это подтвердить. Так что Бен не рисковал ничем, а сумма, которую ему по завершении дела пообещал заплатить лорд Малфой, приятно грела душу.

* * *

Снейп, если быть совсем честным, совсем не ожидал столь скорого приглашения на Гриммо, он его вообще не ожидал, но появившийся рядом домовик, передавший записку, не оставлял сомнений. Не став никого предупреждать, с Минервой в последнее время стало вообще невозможно разговаривать, а больше отчитываться было не перед кем, он вышел за ворота Хогвартса и аппарировал в Лондон. Знал он пару магазинчиков, в одном был великолепный выбор горячительных напитков, где была куплена бутылка отличного виски, а во втором продавали мясные деликатесы из дичи, где он взял набор из различных нарезок, копчёностей и паштетов, которые ему упаковали в симпатичную корзину. Идти с пустыми руками Снейп не желал, чувствуя себя неудобно от этого. У дверей его встретил Кричер и проводил в бильярдную, где вокруг стола уже собралась компания из Брока, Локи и Руфуса.

— Я решил принести к столу кое-чего, — поздоровавшись со всеми, Северус выставил на стол корзину и бутылку.

— Привет, профессор, — Брок подошел и пожал протянутую руку, подмигнул и сказал: — Сразу видно приличного человека.

— Учту, — хмыкнул Руфус, ни на мгновение не обидевшись, заметил уже тягу Блэка к подъебам.

Он вообще удивлялся удачливости этого Блэка. Нужно же было найти его племянника из сотен солдат, да еще и уговорить поработать инструктором. Руфус и сам думал когда-то об этом, но Карен… Карен была его старшей сестрой, и характер у нее был такой, что Мерлин упаси ввязываться с ней в спор или скандал. А за своего «мальчика» она и Волдеморта бы порвала в лоскуты. Она была уверена, что Калеб работает при штабе, поэтому и не влезала в его службу. Если бы она узнала, что он командир группы специального назначения, то дни Калеба в армии ее величества были бы сочтены.

В этот момент в бильярдную вошли еще два гостя. Сметвика ждали, а вот со вторым был знаком только Скримджер.

— Привет, Янус, — поздоровался он. — Какими судьбами?

— Брок, я взял на себя смелость привести гостя… У него есть очень интересная информация, которую необходимо обсудить, — сказал Гиппократ, пожимая руку Броку и приветственно кивая остальным. — Позвольте представить — Янус Тикки, глава отделения магически помешанных больных. Янус, это лорд Брок Сириус Блэк, — начал официальное представление Сметвик, но Брок его тут же перебил.

— Так, опять эти ваши реверансы. Я Брок, это Локи, Северус, с Руфусом ты знаком, — представлял он. — Всем очень приятно, а теперь давайте выпьем и перейдем с вашей любимой официальщины к простому общению. Если никто не против, конечно.

Естественно, противников этому плану не нашлось, все уже привыкли к демократичному стилю общения Брока, а Янус очень легко вписался в компанию. Пока Кричер накрывал на стол, неся всё новые и новые закуски, Янус решил, что стоит рассказать ту новость, с которой он пришел сначала к Гиппократу, а потом оказался здесь.

— Ко мне сегодня утром пришел штатный целитель Азкабана, Бен Робертсон, — начал он, а Скримджер его тут же перебил:

— Пройдоха тот еще.

— Вполне может быть, — согласился Янус. — Так вот, он настаивает на обследовании консилиумом целителей заключённой Беллатрисы Лестрейндж и признании её невменяемой.

— А она? — Брок посмотрел на Тикки.

— Врать Бен не станет, ему это невыгодно, — ответил тот. — Тем более он утверждает, что отметка о «странном» поведении миссис Лестрейндж стоит со времен его предшественника.

— То есть сумасшедшую и нуждающуюся в лечении женщину держат в Азкабане… Кстати, сколько? Десять? Одиннадцать? — спросил Брок.

— Примерно, — кивнул Скримджер, не представляя, что чувствовал в этот момент Брок. — Их садили скопом после падения Волдеморта.

— Она, сколько я ее помню, была странная, — подал голос Снейп. — А после того, как вышла замуж и примкнула к Лорду, совершенно сбрендила.

— Робертсон никогда не стал бы делать что-то, за что ему не заплатили, — сказал Сметвик, который знал его еще с тех пор, как они вместе получали образование в Европе.

— Кричер, перо и бумагу, — сказал Брок и тут же получил требуемое. Набросав записку, он велел домовику отнести ее Нарциссе и дождаться ответа.

— Думаешь, что это Малфой подсуетился? — спросил Руфус.

— Узнаем, — пожал плечами Брок, размышляя, какими осложнениями ему грозит появление почти на свободе настолько одиозной родственницы. А ведь он мог прямо сейчас узнать — глубока ли кроличья нора. — Я вас оставлю на несколько минут.

Брок прошел в свой кабинет и, постучав по картине, позвал матушку на разговор.

— Что-то срочное, сынок? В доме гости…

— Подождут, — ответил Брок. — Расскажите мне о Беллатрисе.

Вальбурга посмурнела, зябко поёжилась и со вздохом начала рассказывать.

— Друэлла, мать девочек, она не Блэк, хоть и пыталась всеми силами казаться нашей крови. Но она никогда не понимала, насколько мы другие, насколько сложно быть Блэком, насколько упоение боем захватывает всё твое существо, особенно в юном возрасте. Белла была самой свободолюбивой, самой яростной, самой сильной, но при этом и самой слабой характером и психологически неустойчивой. Она не справилась со своей сутью, а родители упустили момент. Когда до семьи дошли сведения о ее состоянии, делать что-то было уже поздно. Берсерки, ставшие таковыми в юношестве, не могут впоследствии справиться с собой и всё глубже проваливаются в это состояние. А Белла… Друэлла, выдав дочь замуж, решила, что избавилась от проблемы. Кончилось это сам знаешь чем.

— Азкабаном, — кивнул Брок. — Матушка, она на самом деле сумасшедшая?

— В какой-то степени, — кивнула Вальбурга. — Она находится уже много лет в состоянии постоянной войны, если ты понимаешь, о чем я.

Брок не просто понимал. Он знал, каково это — находиться в постоянном стрессе, в постоянном ожидании выстрела или удара в спину, всякое бывало, знал, как засыпать и вскидываться на каждый шорох. ПТСР в самой жесткой его форме, когда в любом человеке, в любой тени ты видишь врага. Когда уже не отличаешь гражданских от противников, когда стираются рамки, сдерживающие тебя. Но в его бывшем мире всё это купировалось на самых ранних стадиях, давилось препаратами, проговаривалось на сеансах с мозгоправами, а тут… Девчонку оставили без помощи барахтаться в этом ужасе.

— Есть вариант вытащить ее из Азкабана в Мунго, — сказал Брок и посмотрел на мать.

— То есть официально?

— Именно, и кто-то уже запустил процедуру, — кивнул Брок.

— Кто-то?

— Я скоро узнаю, отгадал я имя доброхота или нет.

В этот момент появился Кричер и передал Броку записку с ответом от Нарциссы: «Я поставила ультиматум Люциусу. Или он вытаскивает мою сестру, или я прошу сделать это тебя. Видимо, он начал процесс. Ты недоволен? Я приду завтра к ужину, если ты не против, поговорим.

Малышка Цисси.»

— Змейка, — усмехнулся Брок, прочитав написанное, и пояснил Вальбурге: — Она заставила своего мужа шевелиться. Завтра придет.

— Вот и хорошо. Не переживай, сынок, всё образуется.

— Я и не переживаю. Пойду к гостям, выпьют же все без меня.

— Иди, — Вальбурга еще долго стояла на картине, собираясь с мыслями, а потом встряхнулась и решила найти Друэллу и Сигнуса, была где-то в доме их картина.

Глава 58

Брок вернулся к своим гостям, которые ждали только его, чтобы сесть за стол. За ужином сложных разговоров не вели, как и принято у нормальных воспитанных людей. Все отдали должное вкусному ужину и прекрасному вину, а вот позже, когда раскурили сигары и разлили по бокалам виски, разговор пошел совсем на другие темы.

— Завтра первое слушание по делу Дамблдора, — сказал Скримджер.

— И какие прогнозы? — поинтересовался Брок.

— Херовые, — Руфус поморщился. Все аналитики, что были в его подчинении, все сыскари рыли носом землю в расчете найти что-то повесомей помощи Петтигрю, может, связи с другими Пожирателями, но, увы, либо Альбус зачищался после преступлений, как заправский шпион, либо он не нарушал закон так, чтобы его можно было не только привлечь, но и осудить за это, что он и рассказал присутствующим.

— В принципе, за Петтигрю, которому он помог избежать правосудия, как мне сказал мой адвокат, — Брок затянулся ароматным дымом с вишневым привкусом, сделал глоток виски и продолжил: — Так вот, ему грозит заключение в Азкабане от года до трех лет максимум. Укрывательство, недонесение, а он еще и Верховный Чародей, за что может схлопотать еще немного. Кстати, а у вас как считают? Путем сложения наказаний или большее перекрывает меньшее?

— Второй вариант, — кивнул Скримджер. — Но суд будет учитывать не только совокупность преступлений, но и безупречную репутацию, примет во внимание звание победителя Гриндевальда и долгие годы работы без нареканий. К тому же большинство членов Визенгамота когда-то учились у него. Так что я бы не рассчитывал на многое.

— Мне хватит того, что он потеряет власть, — пожал плечами Брок, у которого не было идеи фикс уничтожить, наказать или унизить. Ему и в самом деле хватило бы ухода Дамблдора с политической арены, тем более что возрождения Волдеморта уже не будет, так что для полного выполнения задания от Демиурга осталось «избавиться» от Дамблдора.

— Уже потерял. С поста директора Хогвартса его «ушли», с поста Верховного Чародея тоже, потому что не может стоять во главе человек с подмоченной репутацией. Даже если его оправдают, то в должности точно не восстановят. Из МКМ тоже пришла бумага, что нужен новый представитель от магической Британии, потому что Дамблдор дискредитировал себя, — сказал Скримджер.

— Вот и чудненько, — Брок позвал Кричера, велев принести еще несколько бутылок виски — компания не маленькая, мужики все здоровые, к тому же пьянели волшебники тяжелее, чем маглы. — За это и выпить не грех. Кстати, а притянуть ту пещеру с инфери в обвинения нельзя?

— Увы, мы думали и даже обследовали ее, но никаких вещественных доказательств после Адского Пламени не осталось, всё выгорело в пыль. Можно, конечно, спросить, когда он будет под Веритасерумом, но тогда придется объяснять членам Визенгамота, откуда информация.

— Нахуй, — качнул головой Брок, не желающий делиться с общественностью своими знаниями. Перетопчутся!

— По миссис Лестрейндж что-то узнал? — перевёл тему Сметвик.

— Это Малфой мутит, но не сам, а с подачи Нарциссы, — ответил Брок.

— Ну да, сестра же, — понимающе кивнул Янус. — Консилиум будет послезавтра, если есть желание присутствовать…

— Нет, — качнул головой Брок. Не то чтобы он не хотел, чтобы Беллу, если там всё и в самом деле плохо, перевели в Мунго, но видеть ее в Азкабане почему-то желания не было. Или он просто в Азкабан не хотел?

— Если она сумасшедшая, то перевод в Мунго мы оформим сразу. И заберем ее в этот же день, — сказал Янус и повернулся к Скримджеру: — Руфус, подсобишь?

— Без проблем, — кивнул Скримджер, а Брок добавил:

— Вот в Мунго и навещу.

— Думаешь, она и в самом деле не в себе? — спросил Сметвик.

— Уверен, ма…дам Вальбурга подтвердила, — Брок едва успел сориентироваться и не назвать Вальбургу мамой, что прозвучало бы фактически как признание, что он и Сириус lll Орион Блэк один человек.

— Брок, — позвал его Северус. — Могу я увидеть Поттера?

— Долго? — Брок понимал, что просто так Северус не стал бы спрашивать, значит, клятва давила нешуточно. Стоило подумать о том, чтобы попытаться хотя бы ослабить ее.

— Пару минут, — ответил Снейп, которому нужно было просто удостовериться, что с Поттером всё в порядке. Не то чтобы он думал, что Брок может сотворить с ним что-то, просто так легче жилось. Он с ужасом вспоминал те годы, что Поттер жил у маглов, а он мучился от невозможности исполнить клятву и присматривать за мальчишкой хоть иногда. Его крутило, как под Круцио, но Дамблдор так и не сказал, где прятал Поттера все эти годы, а Снейп почему-то не додумался до самого простого и очевидного варианта.

— Без проблем, — кивнул Брок и велел Кричеру привести крестника.

— Ты меня звал? — спустя пару минут Гарри влетел в курительную, где устроила посиделки их компания, и, оглядевшись, с достоинством склонил голову и поздоровался. Уроки этикета, что ему давали и Локи, и Регулус, не прошли даром.

— Звал. Хотел, чтобы ты познакомился с гостями, — ответил Брок. Он представил Гарри Скримджера, Тикки и Сметвика, а тот подходил к каждому, говорил приличествующие случаю слова и пожимал руки, гордый тем, что крестный знакомил его со взрослыми. Потом Гарри пожелал всем хорошего вечера и умчался к Регулусу, с которым они разбирали астрономию. Оказалось, что скучнейшие уроки могли на самом деле быть очень интересными. Регги еще и зельями с ним обещал позаниматься!

— Спасибо, — кивнул Снейп, когда за Гарри закрылась дверь, а Брок только плечами пожал.

— А зачем тебе его нужно было видеть? — спросил Сметвик.

— Клятва присматривать и оберегать, которую я дал его матери и которая будет действовать до совершеннолетия Поттера, — ответил Снейп, не собираясь скрывать свои мотивы, чтобы ни у кого не возникло дурных мыслей или подозрений.

Пожалуй, этот вечер был первым, когда их посиделки не закончились приключениями.

* * *

Как ни противился министр Фадж тому, чтобы сделать допрос Дамблдора публичным, но у него так ничего и не получилось. Всё произошло при полном собрании Визенгамота, а не малым составом, на который он рассчитывал. Фадж опасался, что Альбус все-таки умудрится даже сквозь Веритасерум наговорить лишнего, впрочем, не только он этого опасался, но и многие другие члены Визенгамота, наверное, именно поэтому список вопросов был крайне небольшим и очень конкретным, почти полностью исключающим развернутые ответы. Но если честно, то напрасно они все боялись, Дамблдор хоть и не кристальной честности маг, но оказался и не злодейским злодеем, прикидывающимся волком в овечьей шкуре, по крайней мере, всё выглядело именно так. Эпизод с Петтигрю — самое серьезное, что ему вменяли, но и его он смог объяснить так, что складывалось впечатление, что он не сделал ничего ужасного. Дамблдор рассказал о клятвах, которые стребовал с Питера, сказал о том, что сам был связан долгом по отношению к тете Питера, в уплату которого и помог. Все понимали, что долги в магическом мире не то, что можно игнорировать.

— Вы знали, что Питер Петтигрю — Пожиратель?

— Узнал, когда он пришел ко мне просить помощи, — ответил Дамблдор.

— Почему вы не сдали его в Аврорат?

— У меня был Долг перед его тетей, в уплату которого она потребовала помочь спрятаться ее племяннику.

— Почему вы спрятали его у Уизли?

— Мне показалось это самым безопасным местом.

— Вы знали, что Сириус Блэк невиновен в предательстве Поттеров?

— Понял, когда Питер пришел ко мне.

— Почему не инициировали пересмотр дела?

— Не мог, тогда пришлось бы сказать о Питере.

— Кто наколдовал Бомбарду, от которой погибли двенадцать маглов?

— Питер Петтигрю, он сам мне признался.

Подлец — несомненно, оставить невиновного в Азкабане на пожизненный срок — это, по крайней мере, бесчеловечно. Остаться на высоких должностях после такого говорило о Дамблдоре как о человеке с низкой моралью и никакой ответственностью. Порой такое пренебрежение к собственным обязанностям приводит к плачевным последствиям, что и случилось с Дамблдором. Но осудить его за это на долгий срок было сложно и значило обнулить все его заслуги перед обществом. Да и выносить всю информацию за пределы зала заседаний никто не стремился.

Да и по Хогвартсу предъявить толком было нечего, ну не за халатность же судить победителя Гриндевальда! Да, было нецелевое растрачивание, но опять же не на себя, просто Дамблдор оказался хреновым хозяйственником. Признаться в этом он не мог, поэтому управлял как умел, а умел он никак. Например, он ежегодно ремонтировал холл, Большой зал, Больничное крыло, аудитории, где проводились занятия и к которым у Дамского комитета претензий не нашлось, а представить, что дети могут жить в неподобающих условиях и что в гостиных тоже нужен ремонт, он не мог. Как трансфигуратор, он не видел проблемы в обустройстве жилья на свой вкус и не понимал (или успешно делал вид, что не понимает), что дети не могут колдовать так же, как он.

Скримджер, сидя на месте наблюдателя, скрипел зубами, но под Веритасерумом не лгут. Дамблдор монотонно давал показания, которые его не оправдывали, нет, но по ним нельзя было дать большой срок. Год, максимум два, как и говорил Броку мистер Спенсер, но всё же это будет срок в Азкабане — других тюрем в волшебной Британии не было, а там совсем не курорт, да и Дамблдор в таком возрасте, что этот год сожрёт немереное количество здоровья.

— Вывернется, Альбус это всегда умел, — незнакомый маг сел рядом с Руфусом и кивнул на Дамблдора, который теперь разительно отличался от себя прежнего.

— Мы знакомы? — Сметвик повернулся к магу.

— Нет, — улыбнулся тот. — Позвольте представиться, Ханс Грубер.

— Руфус Скримджер, — взаимно представился он. — Мистер Грубер, а вы здесь потому?..

— Мне хотелось видеть падение этого колосса, — пожал плечами Грубер. — И, если вы не возражаете, то просто Ханс.

— Тогда — Руфус. Почему мне кажется знакомым ваше лицо? — Руфус смотрел на Грубера и не понимал, где он видел такой же пронзительный взгляд, такую же гордую осанку, подбородок, нос. Вот когда он дошел до носа, то едва усидел на месте, потому что этот профиль он точно видел на другом лице.

— Я впервые в Англии, — дернул уголками губ Грубер, а Скримджер видел перед собой лицо Снейпа. Старше, немного другой овал лица, стрижка, светлые волосы, карие глаза, гораздо светлее, чем у Снейпа, но похож был так, как не бывают похожи просто родственники, так бывают похожи очень близкие, как отец и сын.

— А у вас здесь нет родственников? — спросил Руфус.

— Если только очень дальние, — пожал плечами Ханс. Близких родственников у него не было, молодость была потрачена на войну и Гриндевальда, в рядах которого он был, а потом как-то не сложилось.

— Вы надолго к нам?

— Задержусь, — Ханс улыбнулся. — Хочу присутствовать на вынесении приговора.

— Уверены, что он будет обвинительным?

— Надеюсь, — ответил Ханс.

— Тогда до встречи на следующем заседании, — сказал Руфус, попрощался и вышел из зала заседаний.

Глава 59

Вообще Брок думал, что вот заберет крестника со школы, погрузит на яхту вместе с Регулусом и Локи и отбудет в направлении к Средиземному морю, оставив Британию как минимум до конца августа. Но оказалось, что всё не так уж и просто. Он теперь человек хоть и наделенный властью, но ответственность, которая пришла вместе с властью, держала похлеще корабельных канатов. И не в характере Брока увиливать от любой ответственности в принципе, а уж от ответственности перед семьей и вассалами и подавно. Поэтому сейчас он судорожно подтягивал все «хвосты», чтобы его хотя бы дергали из путешествия пореже. Хорошо, что нанимать управляющего со стороны не пришлось, портреты предков прекрасно справятся почти с любыми проблемами, а на крайний случай у него будет портключ, который в один момент вернет его домой.

Он сидел на полюбившейся крыше Блэкхолла, наблюдая за тем, как в нереальной вышине его крестник носится на метле, и получая один инфаркт за другим от пируэтов, что выделывал этот поганец.

— Нужно подарить ему снитч, — Локи присел с ним рядом, с улыбкой смотря за финтами, что крутил Гарри.

— И мне новую нервную систему, — сквозь зубы сказал Брок, с трудом выдыхая.

— Не нервничай, твое лордство, — со смешком посоветовал Локи и, заметив возмущенный взгляд Брока, пояснил: — Я страхую его.

— Эммм, хорошо, теперь мне стало легче, — благодарно кивнул Брок. — Спасибо, твое высочество. А снитч это?

— Мячик с крылышками, — объяснил Локи, наколдовывая иллюзию золотого маленького мячика с ажурными гибкими крыльями, а Брок вспомнил, что видел что-то такое в фильмах.

— Хер с вами, играйте, как хотите, — махнул он рукой, всецело доверяя Локи, а потом, вспомнив присказку, которую частенько говорил Зимний, добавил: — Утонете — домой не приходите.

Локи ухмыльнулся, уловив иронию, а потом спросил:

— Как прошел ужин с Нарциссой?

— Нормально, — отмахнулся Брок, а потом посмотрел на Локи и спросил: — Скажи мне, а женщины везде такие?

— Какие?

— Хитрые, как лисы. Подбираются на мягких лапках, говорят что-то нежными голосами, смотрят наивно и доверчиво, и ты сам не замечаешь, как соглашаешься со всем, что она хочет. А если вдруг не соглашаешься, то в ход идут угрозы, шантаж и самое страшное их оружие — слезы.

— Ты так спрашиваешь, будто первый раз живую женщину видел, — хмыкнул Локи.

— Видишь ли, мой мудрый принц, те женщины, с которыми я общался в той жизни… Да не общался я! Трахал и уходил. Одноразовые отношения при моей работе казались честнее, чем дурить голову хорошей девушке. Поэтому у меня до такого близкого общения не доходило. Так что, все или нет?

— Все, — кивнул Локи. — Как только подпустишь близко, так и начинается хождение на мягких лапках. Но в этом и прелесть. А что она от тебя хотела?

— Просила, чтобы я навестил Беллу в Мунго, посмотрел и, может быть, — Брок сардонически усмехнулся на этих словах, — что-то сделал. Родители не смогли ничего, а я должен явить чудо!

— Твою кузину можно понять, с одной стороны, сестра, родная кровь, — пожал плечами Локи. — И знаешь что…

— Что? — спросил Брок, откидываясь на тёплую черепицу.

— Я думаю, что ей можно помочь. Я хочу ее посмотреть, — сказал Локи. Он заинтересовался еще в тот момент, когда услышал о том, что эта женщина — берсерк. Такие люди в принципе встречались крайне редко, потому что должно было совпасть несколько условий, чтобы человек мог входить в это состояние, а женщины-берсерки за долгую жизнь ему встречались всего пару раз, поэтому он хотел увидеть и попробовать стабилизировать ее состояние.

— Безмерно буду тебе благодарен, — с чувством сказал Брок. Он заметил, что Локи крайне неохотно предлагает помощь, будто пребывает в уверенности, что его высмеют, а добровольную помощь посчитают обязанностью.

— Мы же побратимы, — улыбнулся Локи и будто про себя добавил: — Но я хотел бы немного других отношений.

— Это каких? — недоуменно спросил Брок.

— Я потом тебе объясню, когда сам пойму, что мне нужно на самом деле. — А потом, словно ничего такого не сказал, перевел тему и спросил: — Команду для «Гидры» набрал?

Брок сидел немного офигевшим, но настаивать на выяснении отношений не стал. Он решил, что если Локи нужно время, то он его получит, поэтому поддержал смену темы.

— С домовиками определился, в Блэкхолле служат двое, они уже ходили на яхте раньше и знают, что к чему, — ответил Брок и едва не заржал, потому что его жутко веселили имена, которыми хозяева их, и не только их, назвали: — А зовут их Тинки и Винки.

В Блэкхолле было много домовиков, и звали их по алфавиту, к согласной букве добавляли «инки», вот и получилось, что какое имя ни назови, а кто-нибудь да откликнется.

— А людей нашел?

— Нашел, — кивнул Брок, — Трое. Тоже ходили на этой яхте.

— Крестныыыый! — Гарри мчался в его сторону, сияя улыбкой. Резко остановился метрах в пяти от крыши и завис в воздухе, красуясь, а потом взмыл в воздух свечкой, заставляя Брока схватиться за сердце.

— Адреналинщик, — буркнул Брок и ушел с крыши, чтобы не провоцировать Гарри на дурацкие поступки. Да и вообще, ему предстояло сделать еще очень много, чтобы потом иметь возможность отдыхать со спокойной душой.

* * *

Консилиум из целителей в количестве трех человек прибыли на остров, где была расположена самая страшная тюрьма магического мира — Азкабан, спустя двое суток после обращения Бена Робертсона в Мунго. Консилиум состоял из главы отделения магически помешанных больных Януса Тикки, его коллеги Амалии Бран и целительницы Фиалковской, которая загорелась желанием посетить Азкабан лично, а Сметвик уговорил главврача позволить войти ей в состав консилиума, и представителя от аврората Джона Долиша, который должен был подписать бумаги о переводе миссис Лестрейндж в Мунго, если ее сумасшествие подтвердят.

Рано утром большая лодка отчалила от пристани и направилась к виднеющемуся вдали острову. Казалось бы, июнь месяц, лето, а от воды тянуло стылой прохладой и влагой, от чего пробирало до костей и без дементоров. На самом острове царила вечная промозглая осень, плавно переходящая в зиму, с сыростью по стенам тюрьмы и инеем в углах. Жуткое место.

Беллатрису Лестрейндж хоть и перевели из камеры в больничный блок, помыли и переодели, но на ее состояние это никак не повлияло. Она вряд ли даже заметила изменение обстановки вокруг, пребывая в своем мире ужаса, в котором она «варилась» уже так давно, что и забыла, что бывает как-то по-другому. В ее мире были свои, их круг был крайне мал, и его очертил ОН, и были другие. Они были врагами, не имеющими права существовать. Она была готова истреблять их днем и ночью, но ОН держал ее на коротком поводке и спускал с него крайне редко. А потом ОН умер, что окончательно погрузило Беллатрису в кошмар, в котором после ЕГО смерти никто не должен был существовать. В ней будто запустилась программа и уничтожения, и самоуничтожения, и невозможность закончить эту программу бесила ее, заставляя кидаться на всё, что имело наглость пошевелиться около нее.

Она сейчас уже не помнила, но когда выходила замуж, то просветы в ее состоянии случались, она становилась почти нормальной, могла разговаривать, шутить, но на периферии сознания всегда чувствовалось, что налет адекватности крайне тонкий, а после получения метки просветы перестали случаться вовсе.

— Вот, господа и дамы, — Бен указал на почти полностью разрушенную заключённой палату, где в углу, свернувшись клубочком, сидела Беллатриса и скалилась в сторону дверей.

— Проблемы налицо, если можно так выразиться, — Янус заглянул в безумные глаза женщины, отчётливо понимая, что перед ним сумасшедшая. Конечно, можно кидаться на стены, пускать слюни, визжать и делать прочие не свойственные адекватному человеку вещи, но невозможно изобразить этот особенный взгляд, который сразу бы выдал симулянта. Беллатриса смотрела, но не видела, пребывая в своём мире. Тем более, что она не знала, что в этот момент за ней наблюдали.

Целительница Фиалковская сотворила заклинание, которое прошло сквозь дверь и окутало женщину. Аура, ставшая видимой от заклинания, светилась вокруг нее злым багрянцем, а над головой горело черное пламя.

— Она определенно не в себе, — согласилась с первым впечатлением целителя Тикки мисс Фиалковская.

Спустя несколько часов и огромное количество разнообразных обследований, что проводили над оглушенной заклинанием женщиной, было принято решение о немедленном ее переводе в Мунго. Смысла держать человека, который совершенно не осознает реальность, не было. И пусть она была виновна в страшных преступлениях, но совершила их, будучи уже невменяемой — результаты тестов не врали. Она была больна с наступления пубертатного периода.

Специальная палата для буйных пациентов в отделении для душевнобольных в Мунго могла удержать кого угодно, именно в нее и поместили Беллатрису. Специальные артефакты гасили всплески у особо буйных пациентов, но у представительницы рода Блэк было столько сил, причем совершенно ничем не сдерживаемых и абсолютно неконтролируемых, что Тикки переживал за то, что артефакты долго прослужат, поэтому появлению Брока и Локи он искренне обрадовался.

— Как хорошо, что вы пришли, — Тикки вел их вдоль по коридору к дальней палате.

— Проблемы? — спросил Брок.

— Еще какие. Представители древних родов нечасто попадают в мое отделение, поэтому я не ожидал встретить в хрупкой и изможденной женщине такую силищу. Если бы вы смогли сделать с этим что-нибудь.

— Не пыли, док, — Брок хлопнул Януса по плечу. — Сейчас посмотрим. Мой друг имеет специфические навыки и может помочь.

Локи только голову склонил, прислушиваясь к чему-то слышимому только ему. О да, песнь безумства он знал очень хорошо, и доносилась она из-за той двери, что вела в палату кузины Брока. Это будет крайне интересно.

— Подождите, я открою двери, — Тикки поторопился за Локи, но тот лишь отмахнулся, открывая для себя тропу.

* * *

На магической стороне, в порту магического Лондона на Темзе стоял шикарный круизный лайнер, который должен был вот-вот отдать швартовы и отплыть в круиз по Средиземному морю. По палубам уже прогуливались дамы в сопровождении кавалеров, стюарды разносили шампанское всем желающим, а Гилдерой Локхарт в шикарном костюме-тройке и шляпе-трилби раздавал автографы вездесущим фанаткам.

— Дамы, дамы, я с вами до конца путешествия. Уверяю, я вам еще надоем, — кокетничал он, зная, что получит уверения в том, что такой обворожительный маг не может наскучить и что его общество — это лучшее, что могло произойти с ними в этом путешествии.

— Раз так, то всем шампанского! — Гилдерой подозвал стюарда с полным подносом бокалов с игристым вином. — Тост! Давайте выпьем за то, чтобы наше путешествие не было омрачено ничем, ни ненастной погодой, ни плохим настроением. И еще за нашего капитана!

Капитан Энрике Гальярд стоял на балконе мостика и с едва скрываемым презрением смотрел на толпу курочек, собравшихся вокруг этого громкоголосого петушка. С этим, мать его, Локхартом рейс легким не будет. Энрике знал людей подобного сорта — обо всем знает, во все вмешивается и все портит. А еще опаздывает, теряется и требует к себе повышенного внимания. Человек-проблема. Капитан хищно улыбнулся своим мыслям, прошел на мостик и начал командовать к отплытию. Их приключение начиналось здесь и сейчас.

Глава 60

Локи долго пробыл в палате Беллатрисы. Он думал, что состояние берсерка у женщин ничем не отличается от такового у мужчин, но нет. Это даже близко похоже не было, или конкретно этот случай был уникальным.

Стоило ему сойти с Тропы, как она попыталась кинуться на него. Слабая, жутко истощенная, с безумными глазами, она пошатывалась, но стояла, вперив в посетителя убийственный взгляд и оскалившись, как волчица. Она была красива когда-то, но сейчас вызывала своим видом исключительно жалость и желание помочь. Смирительная рубашка длиной до пят сковывала ее движения, но она пыталась хотя бы укусить его, кидаясь с остервенением. Ее магия, как у ребенка, не умеющего собой владеть, изливалась совершенно бесконтрольно. Артефакты поглощения светились от переизбытка магии, с которой не могли справиться. Если бы Беллатриса осталась в таком состоянии без помощи хотя бы на неделю, то выгорела бы до донышка, став в лучшем случае сквибом, а в худшем умерла бы. В ее состоянии Азкабан оказался спасением, только благодаря его агрессивной среде, которая словно останавливала работу магического ядра, она прожила так долго.

Перехватив кинувшуюся в неуклюжем рывке Беллу, Локи развернул ее и прижал спиной к себе, легко удерживая, а потом положил руку ей на лоб, усыпляя.

— Расслабься, девочка, я постараюсь помочь.

Белла обмякла в его руках, а Локи подхватил ее и положил на матрас, который лежал в углу — кровать, вернее, обломки от нее, домовики успели вынести.

— И ты тоже с клеймом, — с грустной улыбкой сказал Локи, теперь понимая причину полного безумия. У нее клеймо усилило уже существующий сдвиг в психике в худшую сторону. — Ничего, девочка, я помогу.

Снять метку для Локи было делом пары секунд, но, что естественно, никакого моментального действия на Беллатрису это не произвело. Он внимательно осмотрел ее, нахмурился недовольно и решился.

— Прости, милая, но, чтобы вылечиться, тебе придется заново учиться жить, — Локи склонился к ней и что-то прошептал.

У Беллы, хоть она и была без сознания, тело до этого момента оставалось напряженным, но стоило Локи перестать нашептывать ей, она полностью расслабилась, а ее магия успокоилась. Локи аккуратно переложил ее на матрас, снял с себя подвеску с камнем на тонкой цепочке и застегнул ее на шее Беллы, зачаровав так, чтобы ее не было видно. Эта подвеска удерживала магические всплески, Локи ее когда-то учитель подарил, когда сам Локи был совсем мальчишкой.

— Отдашь, когда тебе она будет не нужна, — строго сказал Локи и улыбнулся, когда она нахмурилась. — Выздоравливай, девочка, ты еще должна стать счастливой.

Жалость к смертным Локи испытывал крайне редко, а уж демонстрировал и того реже, но эта несчастная безумица что-то задела в его душе, ему стало жаль, что счастья в ее жизни не было, что каждый, начиная с родителей и заканчивая тем уродом, что ее заклеймил, пользовались ею, но взамен ничего не отдавали. Это было мерзко, наверное, именно поэтому Локи решил помочь. Ну и из-за Брока, конечно.

Взмахом руки он открыл дверь, за которой уже столпилось достаточно много народа, а некоторые едва удерживались от скандала. Брок подпирал плечом косяк, одним взглядом останавливая тех, кто хотел взломать дверь. Сметвик говорил что-то успокаивающее главному целителю Торнтону. Тикки, именно он порывался выломать дверь, чтобы его сложной пациентке не навредили, с похвальной упертостью пытался пройти мимо Брока. Остальная массовка из любопытных, сочувствующих и прочих не слишком довольных тем, что Беллатрису Лестрейндж перевели из Азкабана в Мунго, толпились чуть поодаль.

— Я сделал всё, что мог, — Локи подошел к Броку и положил руку ему на плечо.

— Ты так говоришь, твое высочество, будто у тебя не получилось, — Брок внимательно посмотрел на Локи.

— Почему, получилось. Только она придет в себя не так быстро, как мне бы хотелось.

— Она спит? — спросил Янус, заглядывая через плечо Локи в палату. Спящей свою пациентку он еще не видел, если она и прикрывала глаза на несколько минут, то тут же вскидывалась, озираясь в поисках врагов. Может, еще и поэтому она находилась в настолько пограничном состоянии сознания. Если не давать организму отдых, то можно не только с ума сойти, но и вообще умереть.

— Спит, — кивнул Локи и прикрыл дверь в палату. — Где мы можем поговорить?

— У меня, — категорично заявил Торнтон. — Потому что я желаю знать, что происходит в моей больнице.

В кабинет Торнтона попали избранные: сам Торнтон, Брок и Локи, естественно, Сметвик и Тикки. Остальных Торнтон, не церемонясь, выставил за дверь и правильно сделал, потому что откровенничать перед кем попало Локи бы не стал.

— Прежде чем я объясню, что я сделал с вашей пациенткой, позвольте представиться официально, — Локи сидел в кресле с таким величественным видом, что Брок едва не расхохотался. Локи не часто «включал» принца и, тем более, бога, но сейчас, Брок готов был биться об заклад, происходило именно это. — Меня зовут Локи Одинсон, я принц Асгарда.

А Брок вспомнил эпичное: «Я — бог, тупое ты создание!», а потом не менее эпичные пиздюли, которые оный бог отхватил от Халка, и решил, что непременно покажет ему этот момент в думосборе. Кто тогда выложил этот момент в сеть, было неясно, как бы не сам Старк, и видели его многие, Брок был в их числе.

— Я стесняюсь спросить, — с непередаваемым скепсисом спросил Сметвик, — тот самый Локи, который типа бог?

— Типа бог, — хмыкнул Локи. — Мне нравится это определение — типа бог. Типа да. И я бы не стал об этом объявлять, но, увы, теперь промолчать не смогу. Моя помощь вашей пациентке немного отличается от того, что мог бы сделать обычный человек.

— Ладно, — целитель Торнтон тяжело выдохнул и продолжил. — Допустим, вы говорите правду, хотя нам-то какое в принципе дело. Нам важно совершенно другое — что вы сделали с миссис Лестрейндж, как нам это аукнется и что с ней делать дальше.

Такой подход Локи нравился. Для целителей… Для хороших целителей всегда было важно помочь пациенту, а уж каким образом — дело десятое. Да и в том, что они будут молчать, Локи был уверен на сто процентов. Разве сложно было магу его уровня наложить на кабинет чары конфиденциальности? Да он в первую очередь озаботился этим.

— Так получилось, что я знаю о состоянии Беллатрисы много больше вашего — берсерки всегда интересовали меня…

— Она — берсерк?! — с удивлением воскликнул Тикки. — Так это же всё объясняет!

— Уже нет, — улыбнулся Локи. — Ноша оказалась совершенно непосильной для ее психики, поэтому я избавил ее от этого в ее случае не дара, а недуга.

— То есть она здорова? — спросил Сметвик, разглядывая Локи. И как он раньше не заметил, что он совсем не человек, не маг, а кое-кто неизмеримо больший? Ведь сейчас, когда он сказал об этом вслух, его нечеловеческая природа стала видна как на ладони.

— Она здорова, только не помнит то, что с ней происходило. У маглов это называется амнезией. Ей нужен будет кто-то, кто присмотрит за ней, расскажет о ее жизни, но без перегибов, кто будет рядом и заботиться о ней.

— Нарцисса и Андромеда, — предложил Брок. — Родные сестры присмотрят за ней, помогут вспомнить всё, что необходимо.

— Малфой? — презрительно протянул Сметвик.

— Нарцисса умеет обращаться со своим мужем, да и я с ним потолкую, — пообещал Брок, понимая, что Сметвик ничего не имел против его кузины, только против ее мужа.

— Вы учтите, что передать Беллу родственникам можно будет не раньше, чем она полностью придет в себя, — сказал Локи, а Тикки у него спросил:

— То есть она будет теперь вменяемой? Ее не нужно будет держать на успокоительных зельях и в смирительной рубашке?

— Всё верно, — ответил Локи и поднялся. Чем смог, он помог, а всё остальное не в его компетенции. Брок тоже встал, у него перед отплытием была масса дел, которые не терпели отлагательств.

* * *

Утром одно из окон в спальне Брока в Блэкхолле открылось само, и в него влетел огромный ворон, держащий в лапах конверт. Он сделал круг по комнате, заметил внимательно за ним наблюдающего Брока и скинул ему в руки письмо, а потом хрипло каркнул и уселся на резную спинку стула и стал внимательно наблюдать за ним.

— Сука, — выдохнул Брок, — ну чего тебе еще! Я стараюсь. Потерпи.

Ворон каркнул и указал клювом на письмо. Брок покрутил его в руках и решил, что не стоит оттягивать неизбежное, поэтому сломал сургучную печать и вынул из конверта тонкий лист, исписанный витиеватым почерком.

«Брок.

Должен признать, я совершенно не ожидал, что можно решить проблему вот так, почти ничего не делая, а походя и как-то играючи. Знаю, что ты сейчас ждешь подвоха, читая эти строки, думаешь, что я приготовил для тебя еще пару-тройку заданий. Могу тебя успокоить — это совсем не так. По большому счету, ты выполнил то, о чем я тебя просил, тебе осталось уничтожить крестражи, но я уверен, что ты легко сделаешь это.

Если честно, то я был почти на сто процентов уверен, что ты убьешь Дамблдора, развоплотишь Волдеморта и уйдёшь в закат, бросив всё то, что я навязал тебе. Но ты в очередной раз удивил меня своей способностью действовать исподволь, направляя людей в нужное тебе русло и решая проблемы абсолютно нетривиально. Браво!

Я вижу, что ты всерьез взялся за дела семьи, что стал налаживать контакты с родичами, что собрал вокруг себя довольно интересную компанию…»

Брок отложил письмо и сел в постели, растерев лицо ладонями. Ему казалось, что все эти дифирамбы и восхваления закончатся тем, что его попросят на выход из семьи. Мол, сделал дело и гуляй отсюда, мальчик, пора и честь знать. Ворон снова каркнул, а Брок опять взял в руки письмо, находя взглядом последнюю прочитанную строчку.

«… Я знаю, о чём ты сейчас подумал, можешь не хмыкать и не закатывать глаза, но спешу тебя успокоить — ты ошибаешься. Я обещал тебе, что после выполнения задания ты сможешь в этом мире жить так, как тебе захочется. Так вот, живи. Ты волен выбирать свой путь в этом мире. Хочешь остаться главой рода Блэк — изволь. Хочешь всё бросить и уйти скитаться — твой выбор. Ты и в самом деле можешь поступать с этого момента так, как тебе хочется, без оглядки на какие-либо долги или договорённости.

Знаешь, а я теперь тебе даже немного завидую, потому что мне никто такой выбор никогда не даст. Живи, Брок, береги дружбу, дорожи близкими и, это главное, оставайся собой, не прогибайся, не меняйся.

Я очень рад, что не разочаровался в тебе. Может быть, до встречи.

Демиург»

— Ты ответ ждешь? — Брок посмотрел на ворона, но тот только каркнул насмешливо, посмотрел внимательно сначала одним глазом, а потом повернул голову и посмотрел другим, и вылетел в окно.

Брок еще долго лежал на постели, перечитывал письмо, осознавая, что миссия выполнена, а впереди его ждет вольная жизнь, без оглядки на кого бы то ни было.

— Добби теперь свободен, — хмыкнул он, встал с кровати, потянулся, хрустнув, казалось, всем телом, и пошел будить крестника, Локи и Рега. Они сегодня вечером уходят в круиз!

Конец первой книги

Примечания

1

Blackwater — частная военная компания.

(обратно)

2

Nero — черный (итал)

(обратно)

3

Mio caro — мой дорогой (итал)

(обратно)

4

аmata — любимая (итал)

(обратно)

5

Sagittarius — стрелец

(обратно)

6

Разница между Лондоном и Римом 1 час

(обратно)

7

Viae sekretae — тайные тропы

(обратно)

8

Арадия — прародительница ведьм, дочь Люцифера и римской богини Дианы.

(обратно)

9

Право инвестора

право владения, пользования и распоряжения объектами в доле, идентичной вложенным средствам (с оговорками)

право самостоятельного выбора объекта, суммы вложений

право контроля (инвестор, владеющий акциями, может запросить финансовую отчетность)

право на объединение капиталов с другими инвесторами

право на передачу прав и результатов инвестиций (в том числе по завещанию)

(обратно)

10

Серван — домовой дух в северной Италии. Пакостник с мерзким характером, который будет служить людям лишь после того, как его переупрямят

(обратно)

11

 Мое сердце

(обратно)

12

Любовь моя

(обратно)

13

Sagittarius — Стрелец

(обратно)

14

Virgo — Дева.

(обратно)

15

Scorpio — Скорпион

(обратно)

16

Самое большое из 88 созвездий неба — Гидра (иначе говоря, Водная Змея). Область неба, входящая в созвездие Гидры, — 1302,84 квадратных градуса, что составляет 3,16 % всего неба.

(обратно)

17

Куфи — традиционная африканская тюбетейка.

(обратно)

18

Центр по контролю и профилактике заболеваний — аналог российского Роспотребнадзора.

(обратно)

19

90 футов — около 30 метров

(обратно)

20

Абаси — суровый.

(обратно)

21

Гранд-бубу (grand boubou) — длинная мужская туника, традиционная для стран Западной Африки.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60