Chapter Text
До этого шень юаню отлично жилось со своим молодым человеком. Очень молодым, очень человеком.
Они любили друг друга, занимались сексом, устраивали бдсм-сессии - в общем, все было хорошо. А потом стало еще лучше, когда они придвинули свои игры на передний план и расширили их до обычной жизни.
Никто бы из старых знакомых ло бинхэ, наверное, не поверил бы, что он в их отношениях сабмиссив, но податливый и липучий юноша в свои двадцать три был самым послушным человеком на свете. Был рад любым начинаниям и экспериментам в их постели и жизни, сам добровольно отдавал все брозды в руки своему Дому и был даже чересчур возбужденным. И, главное, был уверен в его ответной преданности, даже не ставя под сомнение верность или любовь.
А потом появился мин фань. Не такой острый, как юанев брат, но уже с разметками для острых граней, сухой, дотошный и смотрящий восхищенным взглядом и на него, и на шень цзю. Только направленный на него взгляд был не только восхищенным, но и влюбленным, как оказалось.
Мальчик - юноша, он был даже старше бинхэ на пару лет - учился на предпоследнем курсе университета, в котором преподовал шень цзю, был студентом под его кураторством и старостой группы. Он был явно одним из любимчиков брата, упорствуя на занятиях и поглощая максимум знаний и внимания преподавателей.
Они встретились, когда шень юань после клуба заехал к шень цзю на работу, чтобы передать обед. Знал, что тот покупает его в местной столовой, но все равно пытался комфортить его домашней едой, чтобы тот прочувствовал уют и тепло не-новообретенной семьи. Мин фань тогда во время свободного окошка между занятиями принес пакет шень цзю.
"Не подлизывается ли он к моему брату?" - подумал в тот момент шень юань, но не из ревности, а из праздного любопытства. Нет, оказалось, в пакете были документы студентов для зимнего семестрального зачета. Мин фань тогда сам удивился так, что аж взгляд перестал колоть ржавым гвоздиком, как обычно, увидя двух близнецов, один в один похожих друг на друга - даже одежды у обоих были зеленых тонов. Оторопел, опешил, понял это, всполошился и, вежливо попрощавшись, ушел на заслуженный обед.
Тогда шень юань подумал, что юноша собирается подлизываться к брату, может, даже добиваться чего-то больше, чем внимания, но он сохранил те же преподавательско-студенческие отношения с шень цзю, по крайней мере, как понял шень юань из тех жестов, взглядов и отрывистой информации, которую брат приносил ему сам.
Зато парень начал подкатывать яйца к нему. Ну, как подкатывать - чаще появляться из ниоткуда во время братских рейдов на рабочее место шень цзю, вежливо здороваться и маленько общаться. Да и яиц, как потом оказалось, у него и не было, так что подкатывать было нечего.
С ло бинхэ объясняться было долго и тяжело - тот не понимал концепцию полиаморных отношений и в упор не хотел принимать нового человека в семью. Поначалу. А после же, когда сам встретился с мин фанем, уже после их разговора и отказа спорить шень юаня, который решил прислушаться к своему сабмиссиву и перетерпеть глупую влюбленность, бинхэ открыл новое семейное совещание, на котором признался в своей поспешности и решил обговорить потенциальное принятие нового члена в семью.
Потенциальное.
Потому что мин фань мог и отказаться жить в этом подобии франкенштейна здорового человека, подразумевающее собой бдсм в повседневности и двух уже состоящих в отношениях взрослых людей.
На самом деле, шень юань не любил то типичное и избитое представление бдсм-а в будничных тематических клубах и головах простых обиходцев. Он не любил садизм, хоть и предпочитал быть доминантом и дающую позицию в сексе. Он практически не получал удовольствия в избиении сабов за любую оплошность, нет, ему скорее хотелось поднять их и проговорить с ними их ошибки, подкрепляя знания хорошим опытом. Ему нравилось контролировать своих сабов, наказывая удовольствием и давя на мысли чувством вины. В дозволительной порции, конечно, ему не нужны несчастные с постоянным чувством вины ни за что.
И появился ло бинхэ, который мог и хотел предоставить ему всего себя ради его развлечения, даже самостоятельно отказавшись получать телесное удовольствие, надев на себя пояс верности. Конечно, удовольствие он получал, и даже физическое - не только же хуем в сессиях работать - но скорее психологическое, принимая все, что в него хотел вложить шень юань. А хотел шень юань вложить туда одно удовольствие, раз бинхэ сам решил принимать все. А потом началась ответная реакция за такую послушность и химические процессы мозга и гормонов, именуемая любовью. Да, они любили друг друга, и это даже не была больная извращенная любовь, которую посторонние могли бы представить, узнав, что встретились они не в стенах тематического клуба, а один из партнеров затащил второго в это деяние.
И таким образом они прожили целый счастливый год, пока не встретили по отдельности мин фаня - оба приходили проведать своих старших братьев.
Ло бинхэ со своей стороны пытался приблизиться - да, да, подкатить зажатые в кольцо пояса верности яйца - к юноше, но тот будто воспринял это как оскорбление. Начал проявлять пассивную агрессию, избегать и резко пропал с радаров шень юаня, так как бинхэ теперь всегда напрашивался с ним к шень цзю, иначе, как он боялся, будет подозрительно.
Шень юаню надоели эти салки и он решил при первой же возможности спросить у парня его номер, чтобы иметь хотя бы связь и возможность согласовать... встречу. Да, пока это будет простая встреча, как первое свидание. Там же он ему все и объяснит и подождет реакции - если тот не испугается их ходячего цирка, то это будет победой.
Мин фань не испугался. Даже более того - заинтересовался сильнее. Втроем они мило посидели в кафе, поели пирожных и поговорили. Оказывается, мин фаню нравилось сладкое, что шень юань счел умилительным, и он не любил кофе, но употреблял его часто из-за усталости и запыханности делами, что его уже не умилило. Если бы шень юань не боялся строить дальнейшие планы - а он строил их, просто не хотел ничего ожидать и дал парню самому решить - он бы избавил его от этой дурной зависимости и вообще надобности пить такое.
Ло бинхэ же на их первом свидании сиял от восторга и счастья, что было видно невооруженным глазом. Мин фань сильно удивился их отношениям и полившимся почти сразу постельным откровениям, но счел это достаточно приемлемым, чтобы больше не злиться на бинхэ. Или, как понял шень юань, опасаться. У ребят расхождение в возрасте было всего в два года, поэтому они нашли общий язык достаточно быстро и разговорились. Ло бинхэ рассказал, что он взял академический отпуск месяц назад, чтобы смочь обустроиться на новой работе в компании старшего брата, и подумывал бросить учебу, а мин фань рассказал, что же такой строгий парень делает на факультете литературы. Он еще и посещает курсы кинематографа параллельно, чисто для себя, чтобы иметь возможность влотнуться в искусство глубже.
Они легонько коснулись обсуждения Темы, но ничем серьезным или решительным разговор вскольз не наградил, лишь дав информацию, что у мин фаня был опыт лишь с обычным сексом, но не так часто, как ему бы хотелось.
После неловкого молчания тему замяли и заказали еще молочных коктейлей - фисташкового, клубничного и ванильного вкусов.
Следующее свидание уже проводили поздно ночью, в кинотеатре, после которого им всем пришлось - да, именно пришлось, а-юань тут совершенно не причем, конечно - поехать в его квартиру, потому что общежитие мин фаня закрывалось на комендантский час ровно с одиннадцати ноль-ноль по вечернему времени, а фильм шел полтора часа как раз с десяти ровно.
Да, схитрил, да, не стоило этого делать, да, резковато - но не смотрите на него так, он всего лишь хотел показать юноше, как они живут! Не полностью, конечно нет - когда мин фань сел в машину, он быстро шепнул бинхэ на ухо, что сегодня они немного стрейт. Нормальные. Без Темы.
Гостю постелили в гостевой спальне, потому что дом был большой и потому что мин фань, кажется, немного испугался почти пригородного коттеджа с двумя взрослыми и большими мужчинами, по причине чего шень юань хотел дать ему личное пространство. Да и глупо было бы ему его не дать, потому что дом правда большеват.
Утром у гостя была учеба, да и начались будние дни с работой и делами, поэтому пришлось проснуться рано, и никаких ночных посиделок с какао и болтовней на кухне не было, и дома осталась только шапка мин фаня, которую тот забыл. Как удачно сложились обстоятельства - на этот раз это были правда обстоятельства! - и шень юаню, помимо принесения обеда брату на работу, был повод повидаться лично с мин фанем, а не уповать на удачное - ха! - расписание и свободное окошко. У брата-то он график и расписание лекций выучил, не потому, что они близнецы, а потому, что хотелось сблизиться с ним сильнее.
Куда уж сильнее, спросите вы, вы же и так братья-близнецы с идентичным лицом! Ну, честно говоря, семья шень немного потеряла старшего близнеца при рождении во врачебной халатности и коррупции, из-за которой тому пришлось пережить многое, о чем он не хотел бы распространяться, дабы не чувствовать дискомфорта. У него уже был психотерапевт, все нормально. После объединения семьи его залюбили до ушей, что шень цзю счел перегибом и съехал в квартиру в центре на деньги новоприобретенной семьи, предпочитая городской шум и суматоху душащей семейной заботе. Также, ему в то время стало легче оплачивать учебу и не приходилось сводить концы с концами, так что все были в плюсе.
С тех пор семья помогала ему во всем, и не только от лица близнеца, за что шень цзю был в тайне благодарен и счастлив, и он постепенно начал работать по профессии - стал профессором в престижном университете цанцюн.
Шень юань был счастлив найти родного брата, и счастлив, что тот избежал плохой кончины в местах, в которых ему пришлрсь расти, обучая студентов и будущих молодых специалистов философии и литературе, а также кураторствовал над группой с таким милым старостой. Шень цзю, прознав о шевствованиях брата налево, как он выразился, усмехнулся над незавидной судьбой младшего брата ло бингэ, учившегося на потоке младше вместе с ним, и с которым у него была вражда. А также подсказал ему несколько вещей на ушко, желая свести его со своим лучшим студентом поскорее. Все же, они были бы хорошей парой, и шень цзю заботился о них обоих, а с извращенными привычками брата мин фань авось и вовсе бы начал улыбаться и стал меньше похож на него самого. Только из богатой семьи. Богатой и совершенно игнорирующей его, что мальчику приходилось поддерживать уровень обучения на гранте, чтобы часть оплачивалась стипендией. Так он еще и на дополнительные курсы ходил, что приходилось оплачивать уже из собственного кармана, потому что родители сочли их лишними, а значит, и работать. К счастью для него же, шень цзю надоела его нерасторопность и синяки под глазами в то время, и он уговорил директора присмотреться к способному ученику и подумать над еще одним грантом. Директор юэ был только рад выполнить его просьбу, руководствуясь чувством вины и надеждой на прощение однажды (ладно, он сам в это не верит).
Узнав обо всем этом, шень юань задумался о ситуации в семье мин фаня, пожелав узнать о них побольше и поговорить с глазу на глаз. К сожалению, чета мин была не простым средним классом, и даже не более богатым средним классом, а теми, до кого семья шень запретила доебываться и с кем желала оставаться в хороших отношениях через два рукопожатия. И мин фань был далеко не старшим ребенком и не младшим, оказавшись ровно в середине цепочки деторождения - третьим и никому не нужным.
Таким образом, отдав несчастную шапку, шень юань начал план сближения с третьим ребенком мин, не из цели быть к ним ближе, а из цели отобрать мин фаня из пасти почерневшей от заброшенности серебрянной клетки. Да, на свободный выбор он решил больше не уповать, ведь птичка его уже сделала, незаметно для себя, приняв шапку и согласившись на третье свидание.