Виктор Пелевин «Generation «П»»

Я вот не пойму никак, что мне с этим произведением Пелевина делать. Раньше никогда ничего не читала у него, и «Generation «П» — моё первое знакомство с творчеством автора. Не могу определиться, как я отношусь. Я вот даже не могу плюсы и минусы разделить.

Идея развенчания рекламы в целом и рекламного бизнеса в частности кажется на сегодняшний день уже далеко не новой. Но думаю в своей книге, Пелевин, доводит всё до такого абсурда, настолько гиперболизирует, что перед нами уже сюрреалистическое полотно. Сами же рекламные слоганы становятся выражением этой абсурдности.

Был ли Пелевин провидцем, предвидевшим возможное зомбирование народа через телевидение и рекламу? Однозначно нет. Ну, то есть это же вполне очевидно. Для этого не нужно быть оракулом. Скорее он был своего рода выразителем общественного мнения в отношении творящегося безобразия в телевизоре, в политике, в стране.

Понравился ли мне язык? Ну как-то чересчур откровенно он пишет для меня. Отвратного много. Даже, я бы сказала, отвращающего. При этом блестящая афористичность не может не восхищать.

Любопытно было познакомиться с произведением, написанным на злобу дня 90х. Как оно читается сегодня спустя четверть века? Ну, скажем так, тоски по прошлому при чтении не испытывала. «Generation «П» — это не про ностальгию. Прикольно было некоторые приметы времени повспоминать и общую атмосферу в целом. Но с тех пор уже много всего написано, сказано, увидено и прочитано, а потому такой взгляд на мир не кажется необычным и парадоксальным.

Короче говоря, я в полной растерянности, как всё это расценивать. Вот такой вот «контрапункт оргАна и гармошки»

Для читателя книг Пелевина есть точная характеристика: «смотрит в книгу- видит фигу». Не буду развивать тему толкования этой поговорки, но образно хорошо представляю эту фигу. На мой взгляд, в ситуации, когда Пелевин написал и читатель нифига не понял — нет какого-либо авторского высокомерия или чего подобного. Просто он, Автор, начитан, много знает, и хочет с кем-то в мире -сейчас- поделиться идеями и куриозными вещами. И вот тут полезно для читателя напомнить известное мнение: «для того, чтобы понять Пушкина, не надо читать Достоевского, потому что Пушкин не читал Достоевского. Нужно читать то, что читал Пушкин». Ясно, что дело не в сравнении уважаемых А.Пушкина и В.Пелевина, дело в принципе. Может быть, что нельзя не учесть и такую причину, как необъяснимая человеческая приязнь, к примеру: Пушкина люблю, а Достоевского нет….

В.О.Пелевин основатель нового жанра в русской литературе (не настаиваю! ибо не литературовед). Увы, этот жанр доступен не всем умеющим читать. Не каждому удалось осилить пару страниц Библии, из Мишеля Фуко, из шумеро-аккадского эпоса и проч.проч. и заодно, поблагодарим всех тех, кто пытается донести до нас что-то из книг, которые мы не осилим сами (не могу не вспомнить аналогию с А.Азимовым, Нилом Стивенсоном.

Как читатель, я не касалась книг Пелевина до 2024г. (когда-то была ошарашена книгой Чапаев и Пустота и поняла, что рановато взялась за такое чтение). Сейчас читаю методом «назад в прошлое», от недавних книг к ранним. Дошла очередь и до Generation П.

В любой книге Пелевина всегда есть точная фраза или абзац-ядро, которое камуфлируется сюжетом. Это правильно. Я думаю так: Л.Н.Толстой писал свои эпопеи для читателей, чей образовательный (нравственно-этический) уровень хорошо знал и вполне мог рассчитывать на общий язык и понимание читателя. А вот писателям 21 века в России куда сложнее: читают все, кто умеют читать (слава, великой эпохе Ликбеза), но что понимают…?

На мой взгляд, сюжет Generation П камуфлирует философское эссе «Идентиализм как высшая стадия дуализма» от Че Гевары с горы Шумеру, вечность, лето.

«– Тоже шумер. Все мы шумеры, – тихо прошептал Татарский и поднял глаза.» (с)

Это блеск! Цитировать из текста авторства Татарского можно только всё- ведь «из песни слова не выкинешь»,

и все же: «Итак, подведем итоги. Идентиализм – это дуализм на той стадии развития, когда крупнейшие корпорации заканчивают передел человеческого сознания, которое, находясь под непрерывным действием орального, анального и вытесняющего вау-импульсов, начинает самостоятельно генерировать три вау-фактора, вследствие чего происходит устойчивое и постоянное вытеснение личности и появление на ее месте так называемой identity. Идентиализм – это дуализм, обладающий троякой особенностью. Это дуализм а) умерший; б) сгнивший; в) оцифрованный.» (с))))

Кстати, в романе есть и прямые цитаты на Herbert Marshall McLuhan «Понимание медиа: Расширения человека». Очень интересны формулы этого провидца цивилизационного пути, сложенные еще в середине 20в.

Автор показал хорошее знание принципов биологии при детальном описании нового вида «орануса» – примитивного виртуального организма паразитического типа...и вообще , часто дает прямые ссылки – читайте, просвещайтесь и думайте, в конце-концов, дорогие (!?) читатели.

Спустя четверть века, кажется, что Generation П вовсе не о поколении (продажный слоган), а о пути.

Пожалуй, самая читаемая книга автора, в 1999-2000 годах можно было регулярно наблюдать людей, читающих её в метро, несущих в руке или под мышкой на улице. Предыдущие книги автора были широко известны в достаточно узких кругах, а «Generation «П» вывел популярность Пелевина на новый уровень — его читали люди, далёкие от эстетства, а цитаты-афоризмы можно было услышать в самых неожиданных местах.

Вавилен Татарский, выпускник Литинститута, успевший поработать на весьма символичной для 1990-х должности продавца в ларьке, через своего сокурсника устраивается на работу в рекламное агентство. Он занимается придумыванием слоганов, адаптирует западную рекламу к российским реалиям, разрабатывает PR концепции. Потихоньку, полегоньку он продвигается по службе, обрастает полезными и не очень знакомыми, пока не попадает в святая святых 90-х — на телевидение, где его ждут весьма интересные открытия.

Что это, постмодернизм или поп-арт? После «Чапаева и Пустоты» Пелевин делает плавный поворот и пишет книгу про достаточно типичного человека второй половины 90-х (и для него же). Только что из всех телевизоров Spice Girl рекламировали Пепси — напиток для следующего поколения, GeneratioNext, а вот тут и книга тоже о каком-то generation, о поколении, которое выбрало Пепси, о знакомой окружающей действительности. Но не вот этой серой и будничной, а такой яркой, с социальными лифтами и пусть непростой, но вполне реальной дорожкой во власть и к красивой жизни. И что же, люди стали читать. Кто-то видел внешнее, кто-то толком не понял ничего, кого-то раздражал мат и невычитанность книги, но равнодушным не остался никто.

Критики книгу раскритиковали (извините за каламбур) и сделали вид, что не заметили, люди постарше пожали плечами, ну а целевая аудитория, родившиеся в 1970-х и увидевшие в героях себя, приняли роман на ура. Действительно, все культурные коды тех лет, детали вещественного мира и образа жизни хорошо узнаваемы, читая по прошествии многих лет, испытываешь даже некоторую ностальгию. Эта же особенность, делающая книгу остросовременной тогда, сейчас играет против неё, для молодого поколения читателей далеко не всё ясно с полунамёка, а таких восторгов, как когда-то, книга уже не вызывает. Однако технологии манипулирования сознанием никуда не делись, переселившись (а скорее — клонировавшись) из телевизора в интернет, так что эта саркастически-сатирическая история, обильно приправленная мифологией, про рекламо-пиарщиков, правящих человечеством, всё так же актуальна.

Ленин – гриб?..

Ничего не могу с собой поделать – роман по большей части вызывал у меня ощущение какой-то гадливости.

Так или иначе, каждый автор старается «купить» своего читателя, своего потребителя. Но когда начинаешь понимать, что тебя покупают, становится как-то неприятно. Особенно, если делают это довольно цинично. За текстом чувствуется эго автора (ничего кроме этого романа у Пелевина я пока не читал, говорю исключительно про ощущение от данного романа). Например, можно взять и походя свести личные счеты с критиком, утопив его в говне – а чего нет, классику всё дозволено. Но даже не в этом суть. Роман о рекламе. О рекламе как божественной, сакральной силе. Но есть ощущение, что роман высмеивает не столько это явление, расцветшее гротескным цветом в девяностые, сколько его потребителя, «ротожопа» (за пояснениями термина – в наркотический трип героя). Но, читая, поневоле вспоминается, на чём, собственно, поднялся сам автор – все эти телерекламы его книг в прайм-тайм; явление столь гротескное, что сейчас уже кажущееся невозможным (были попытки что-то повторить – но даже имя этого автора не удалось запомнить, ибо такой подход уже себя изжил). Впрочем, и без этого есть какое-то внутренне ощущение (через нарочито лишённый духовности мир, полный одних ротожопов и их хозяев), что автор, продавая тебе свою книгу, рекомендует её: «Ну, тут про то, что вокруг одно быдло…». И цинично улыбнувшись, добавляет: «И ты, кстати, тоже – быдло».

На форзаце книги, в качестве рекламы автора (о, да!) написано, что автор, кумир поколения (поколения «П»?), славится сочетанием несоединимых качеств «массовости и элитарности, острой современности и погруженности в реалии прошлого, всегда увиденного под весьма эксцентрическим углом зрения, а также никем уже не оспариваемой способности заглядывать в будущее».

Хотелось бы разобрать это на примере данной книги.

Массовость и элитарность. Всё это возникает от сочетания пошлости (та же реклама, создаваемая героями не просто нелепа, какой она и была в действительности, а гипертрофированна, пошла как шутки про жопу) и лёгкой присыпки псевдоэлитарности в виде цитат из классиков (у меня это вызывало ощущение легкого кощунства – хотя, возможно, автор на это и рассчитывал) и толстого-толстого слоя «как бы эзотерики».

С последним обстоятельством даже немного интересно.

Знаете, как управлять дураками? Нужно понижать их интеллектуальный уровень, но при этом подкидывать им абсурдную неправдоподобную «истину» (Земля – плоская!); приобщать их к неким скрытым тайнам мироздания, одним словом дать дураку почувствовать, что он умнее всех остальных. Причём «истина» должна быть очень близка к страхам, создавая ощущение «а я ведь всегда догадывался!»

Автор этим и пользуется и в довольно широком спектре. Показателен символ России, лежащий на большом камне. И использует его (её) то негр (видимо, американец), то военный (видимо, наша военщина), а визуально-смысловой ряд катится дальше –

Есть ли в этом что-то радикально новое? Ну, «Ленин – гриб», «Хвост виляет собакой», литературные певцы наркотического трипа западного образца, «Видеодром» в конце-то концов… Только перенесённое в атмосферу чисто российских реалий, российской паранойи, российской шизы. Талантливо перенесенное – с этим я даже при ощущении гадливости от книги не могу не согласиться.

Можно поставить на книгу вполне значок «постмодернизм» и отмести мой вышеизложенные претензии. Но ведь в самом романе чувствуется не только игра с читателем (показательна фраза про поп-музыку и «альтернативу» – будто признание автора о сути своей книги: «антикоммерческая, но коммерческая»; сродни – «Ну, тут про то, что вокруг одно быдло. И ты, кстати, тоже – быдло…»), но и нешуточная претензия самого автора. Она (возвращаясь к рекламному тексту на форзаце) сводится к сочетанию: «современность и погруженность в реалии прошлого, а также никем уже не оспариваемая способность заглядывать в будущее».

Прошлое – настоящее – будущее. Проще говоря, заявка на вечное!

А с этим, по-моему, облом…

Начну с прошлого. На самом деле взгляд в прошлое (на 90-е, а книга вышла в 99-м, то есть да, прошлое) у автора довольно узкий. Герой, как и всё его изначальное окружение – мифический средний класс. Мне лично герой не близок, хотя, наверное, кому-то приятно себя с ним отождествлять; не власть, но и не колхоз («Чемпионом не становился, но и говном никогда не был, как «Тоттенхэм»). Не богатый (вон в ларьке работал, в литинститут поступал), но при этом знающий вкус «пепси» с советского детства, и с работы в ларьке пьющий дорогую водку, а потом всё такой же бедный, но снюхивающий кокаин с помощью стодолларовой бумажки… Бедняжечка. Кстати, ещё плюсик к понятию «элитарный» для тех, у кого значение «элитарность» срослось с социальным статусом. Таков вот наш обычный парень – герой. (Кстати, сюжет обсуждать не имеет смысла, вся его движущая сила – постепенное узнавание героем всё новых и более грандиозных тайн; такой и закончиться может только одним – посвящением в самое святое или смертью, как одним из видов этого посвящения). Только вот, положа руку на сердце, так жила лишь очень небольшая прослойка нашего населения. И чем дальше от столиц, тем тоньше эта прослойка становилась… Всё это «погруженность в реалии прошлого» по факту держится на рекламе (условно, так как реклама была нелепой, но всё же не настолько гротескной, как её деформировал автор), частом использовании знакомых имён (Ельцин, Лебедь, Березовский и прочее) и абсолютно декоративных вещах типа ларьков, братков, стрелок и т.д. Последнее, кстати, с тем же эффектом используют при описании 90-х и юные авторы, рождённые в 2000-х. Тоже, видимо, погружены…

Современность и будущее. И тут всё ещё хуже. Да, схватил автор тот тонкий и непродолжительный момент гротескной рекламы и гротескного пиара, в том числе политического. Запечатлел. И – всё. Нет в нём будущего. Даже нет настоящего на момент написания (я не указываю на последствия игры в «тайну», с её близостью к страхам – военщина, американцы, масоны и т.д. – автор тут стрелял веером, в определённые страхи кого-либо точно попал, но это не настоящее и будущее, а слепая игра). Ну не играет сейчас такую роль телевидение в нашей жизни, и всё тут. И, что удивительно, даже в начале нулевых уже не играло. Влияние телевидения упало. И влияние рекламы на общество потребления упало, отошло на более глубокие пласты, свыклось, переработалось психикой современного человека, как шум города, который уже не замечаешь и на который уже не реагируешь. Всё. Да и телевидение? При всей игре автора в виртуальность, он будто в упор не видел компьютеров и интернета. Даже удивительно. И поэтому в итоге все это кажется уже отжившим, отстранённым – коротенькое явление, которому автор хотел придать космическую важность. Но прогадал.

Вот тебе «современность и будущее».

Конечно, это моё стопроцентно субъективное мнение (за которое я наверняка получу кучу минусов от поклонников Пелевина, ведь это очень демократично и правильно осуждать кого-то с отличным от твоего мнением). И эмоциональное. Но вот рационально я понимаю, что некоторые вещи у автора всё же получились на уровне. Я говорил, что Америку он не открыл, но при этом не новые вещи – чисто русские теории заговора, так бы я их назвал – он использовал отлично, это вполне может зацепить. Он прекрасно разбросал по тексту романа символы, которые пусть и предсказуемо, но не без приятного ведут, как дорожка из хлебных крошек. Есть находки – тот самый «весьма эксцентрический угол зрения», с которым я не могу поспорить – от Че Гевары-буддиста, до интригующей виртуальности, что появляется, слегка будоража. Вызывает уважение некоторая смелость, особенно сейчас, когда в сторону власти даже косо смотреть опасно, не то что говорить… В конце концов, даже авторская претенциозность временами вызывает ощущение смешенного восторга – отрыжка тех лет и того менталитета, о котором и писал автор: путать наглость с предприимчивостью. Это всё равно, что восхищаться вором, которые вынул у тебя из кармана деньги, глядя тебе прямо в глаза и едва не говоря: «а я ведь тебя обворовываю!». Да и подумать над некоторыми вещами во время чтения всё-таки можно. Стоит отдать должное. Это при том чётком ощущении, что данный роман – это целиком и полностью не моё. Как говориться, долг велит сказать. Наверное, этим всё и сказано.

Уже к первой трети появилось стойкое желание бросить книгу. По лихим 90м ностальгии не испытываю, к рекламе равнодушен, а наркотрипы мне не близки. Больше в этом романе ничего для себя не обнаружил. Вроде бы неплохой слог, но чувствовалась содержательная пустота.

С одной стороны хочется похвалить роман за некоторые идеи и образы, с другой стороны сказать какая же это мусорная книга. Есть красивые находки, но они посреди кучи навоза и грязи. Очень двоякое впечатление.

Книгу порекомендовали прочитать, как нечто взрывающее мозг и потрясающее. Всегда очень подозрительно относился к подобным заявлениям, но раз уж даже книгу в руки сунули, то стал читать. Стопроцентное отторжение как книги, так и автора. Взращенный на уроках литературы в средней школе, никогда не любил подобного жонглирования простыми по сути словами и понятиями. И мне уже не важно было о чем написано, сколько противен был сам текст и стиль каким написан роман. Хотя сама подобная книга не столько открывает глаза на очевидные вещи, как мне кажется, сколько в свою очередь служит интеллектуальным зомбоящиком для молодых незрелых, мягких мозгов, т.е. сама является продуктом, о котором столь нелестно повествует. Книгу закрыл, вернул и на этом знакомство с «мухоморной» литературкой закончил. Читать абсолютно не рекомендую — думайте своими мозгами. Фильм лишь подтвердил очущения восьмилетней давности.

По зрелому размышлению, после 3-4 беглых перечитываний, я осознал то, о чем хором кричали умники и пустословы:

«Generation «П» — ключ к творчеству Пелевина тогда, как остальные его романы = замочные скважины, в которые читатель заглядывает и каждый раз под новым углом видит одну и ту же комнату.

Сочный, наглый, живой, детальный до тактильности — этот роман не покорил меня в первый раз.

И только вернувшись к нему раз-два-три, я понял — цепляет.

Задором, как говорится, искрой Божьей.

Сюжетом и юмором.

Поп-эзотерикой и сюр-креативом.

Героями.

Паленым запахом 90-х, когда мне было 13-15 лет.

Крючками и запорами.

Если до «ДжиП» Пелевин только откапывал томагавк своей художественной фишки, тот здесь вломил ею со всей дури.

Люблю.

Автор устами героя: «В будущем ни одного произведения искусства не будет создаваться просто так; не за горами появление книг и фильмов, главным содержанием которых будет скрытое воспевание “Кока-колы” и нападки на “Пепси-колу” — или наоборот» (с.116).

Отрадно, что Пелевин бросил идеализировать новых русских, мотивы романтизации которых встречались в “плейбойевском” периоде творчества писателя.

Как и было обещано в прессе, очередной роман Пелевина рассказывает о шаманизме в рекламном бизнесе. У Ллойд Бигл-младшего есть замечательный рассказ о рекламе — Музыкодел. Генри Каттнер в Уязвимом месте писал о рекламном бизнесе на Венере, а Александр Тюрин в повести В мире животного для оживляжа использовал массу юмористических рекламных сценариев. Вот и Пелевин обратился к этой любопытной теме, приковывающей внимание зрителей. Тема не новая, а интерес гарантирован, причем вызван он не только именем Пелевина, но и той странной тягой зрителей и читателей, которые испытывают прямо-таки мазохистское влечение ко всему, что связано с насилием, и с рекламой, как одним из проявлением массового изнасилования сознания. Рекламу никто не любит, однако телепередача «Рек-тайм» на канале РТР одно время имела рейтинг куда больше, чем всенародно любимый «Сам себе режиссер».

Поведав многие тонкости агрессивного маркетинга и эшелонированного позиционирования, Пелевин не останавливается на развенчании TV-рекламы, а продолжает копать тему глубже: главный герой, специалист по рекламным слоганам, сочинивший не один десяток успешных сценариев, терпит фиаско при написании Русской идеи. Не помогает даже помощь духов из потустороннего мира. Может, и нет никакой идеи-то? Так в процессе поисков наш сценарист оказывается в самом центре TV-мира, и делает еще одно открытие: уже и новостей никаких нет, да и политиков в реальности не существует, а есть лишь набор мощных графических станций от Silicon Graphics и штат высокооплачиваемых дизайнеров и актеров-двойников. Вторая тема романа тоже обкатывалась, в том числе и в российской фантастике. Достаточно вспомнить Поиск предназначения С.Витицкого, Перемену мест Льва Гурского и некоторые рассказы Сергея Казменко. [Вот что любопытно: почти все авторы, пишущие про двойников в политике, скрываются под псевдонимами. Береженого Бог бережет?].

Другая теория, спрятанная в тексте романа (смотри главу Homo Zapiens), имеет больший привкус оригинальности. Речь идет о существовании Экономического Моллюска, живущего на земном шаре в товарно-денежных отношениях, в которых людям отводятся только лишь функции потребления и исторжения денежных эквивалентов, а телевидение вкупе с остальными СМИ является всего лишь нервной системой этого пожирающего монстра. Рекомендую прочитать трактат о Homo Zapiens повнимательнее, ведь, по правде говоря, всё остальное в романе является вторичным даже по отношению к собственным ранним произведениям Пелевина, а Homo Zapiens — это новый вариант Голема, описанного А.Лазарчуком и П.Леликом более десяти лет назад. По сути дела, мало кто всерьез исследовал этот шокирующий “кибернетический” феномен, и я очень рад, что Пелевин попробовал на новом качественном витке, с присущим только ему солипсистким циничным юморком, рассмотреть проблему ноосферы, смешивая гигиенические прокладки, кризис семнадцатого августа девяносто восьмого года и кондиционер в одном флаконе…

***** СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН:

Запад и прежде всего Соединенные Штаты Америки нередко используют поверженных противников для проведения масштабных социальных экспериментов <…> На России 1993 года поставлен опыт для изучения отдаленных последствий тотальной деидеологизации. Было доказано, что в этом случае единственной общепризнанной социальной ценностью становятся деньги

ВИКТОР ПЕЛЕВИН:

Черная сумка, набитая пачками стодолларовых купюр, уже

стала важнейшим культурным символом и центральным элементом большинства фильмов и книг, а траектория ее движения сквозь жизнь — главным сюжетообразующим мотивом

Роман «Поколение П» оставил двоякое впечатление. С одной стороны, хочется выразить признание за интересные идеи, красивые образы и атмосферу 90-х годов. С другой стороны, кажется, что содержание романа слишком запутанное и заполненное хаосом. Хотя автор хорошо передал атмосферу и образы того времени, наркотические приходы главного героя и мистические элементы делают повествование менее понятным и связным. Магическая развязка и ответственность, переложенная на третьи силы, также добавляют неопределенности и путаницы. В целом, роман вызывает двоякие ощущения и требует внимания к деталям и смыслу.

(В моем личном ТОП 10) !

Много мне довелось прочесть за жизнь, но ЭТА книга среди моих любимых занимает почетное 3-ие место, после Чапаева и пустоты того же автора, и бесподобного «Так говорил Заратустра» Ницше.....

Только не смешите сравнением с «99 франков» Бегбедера, Пелевин настолько лучше Бегбедера, насколько сам Бегбедер лучшее Минаева (ДухLess)

Чтоб понять книгу надо знать хотя бы парочку обзорных курсов по философии, например чтоб понять что такое «Кантовская сиська в себе», надо знать кто такой этот Кант. Иначе одно из лучший произвидений (среди русской прозы) покажется полным бредом.

Если в двух словах, то книга о КОМЕРЦИАЛИЗАЦИИ СОЗНАНИЯ, положа руку на сердце, многое я в этой книге понял только спустя годы, скажем вставную главу Homo zapiens :

смешать теории развитии личности Фрейда (оральная стадия, анальная стадия), Дзен буддизм, Постмодернизм Жана Бодрийяра (в книге «Симулякры и симуляция» описывается разница между описанием объекта, и описанием — описания, первый, второй , третий порядок «симулякры», еще речь идет о телевидении которе подчиняет тебя себе, не ты смотришь телевизор а он тебя...)

Хотя смешивать столь разные веши это ведь и есть постмодернизм.... но все равно смешитать их так как сделал это мастер слога Пелевин ,это непобоюсь этого слова, гениально...

Вместе с тем писать об этой гениальной книги бесполезно.. хотябы потому что как пишет сам Пелевин — «Откровение любой глубины и ширины неизбежно упрется в слова. А слова неизбежно упрутся в себя»

Такой вот парадокс, хотя «парадокс» тоже всеголишь слово..

Так что лучше мне вообще больше не раскрывать рта.

Начал знакомство с автором с этого романа. Наверное этим и закончу.

В книге уж больно информационного мусора, шлака. Фактически из всей книги стоит читать только монолог Че Геварры да и то его стоило бы сократить раза в три. Рекламные слоганы достают. Зачем их так много. Для того чтобы показать что реклама тупая, так я это и так знаю. Для достижения этой цели такого количества и не надо. Теория вау-фактора это конечно хорошо, но она довольно примитивна чтобы быть теорией, это скорее гипотеза, которая не адекватна, так как все сводит к ротожопству не учитывает другие аспекты психологии человека.

Слишком уж это злая и мрачная сатира.

В вашем классе, наверняка, был человек талантливый, но чрезвычайно ленивый. Под натиском учителей он нехотя выдавливал из себя умозаключения, претендовавшие на особую значимость. Досуг свой он не обременял академическими изысканиями, но чертоги разума преданно поставляли ему ответы на всевозможные вопросы. Однако случались и промахи, и учителя разочарованно бросали в его сторону «Эх, Петров, Петров... Ну что ты? Ты же можешь, когда хочешь! «.

Так вот, роман Поколение П для меня — это тот самый Петров. Концепция удачливых бездарей, пришедших к успеху в 90-е благодаря своему нахождению в нужное время в нужном месте сама по себе замечательна. Вычурные идеи рекламы периода первоначального накопления капитала в России, кислотная стилистика, космический разрыв между классами как в мировоззрении, так и в быту — всё на месте.

Но постоянные алкогольные и наркоманские приходы главного персонажа вперемешку с мистикой... Конечно, можно сослаться, что такова атмосфера эпохи, большинство населения страны пребывали в пьяном угаре. Но эти эпизоды запутывают читателя, ты начинаешь блуждать в повествовании в поисках хоть какой-то смысловой связки.

Это всё венчается магической развязкой. Почему бы не перенести всю ответственность на третьи силы? Боги, инопланетяне, мировое правительство, американцы и прочие негодяи, которые вершат судьбы русского народа. Звучит, конечно очень привычно. Буквально цитата из среднестатистического кухонного разговора или из беседы в эфире любой телепередачи центрального телевидения.

В результате же — это вязкое, натужное произведение. Местами через него приходится продираться, игнорируя мистические завихрения и наркоманский бред, дабы сохранить целостность повествования. Возвращаться к нему мне более не хотелось бы. Но я бы могла его посоветовать отдельным любителям или временами использовать некоторые цитаты и образы.

Роман «Generation П» — это футурологическое высказывание о России пред-интернетной эпохи, когда она стояла , по мысли автора, на развилке : встроиться в мир Запада и попасть под власть корпораций и виртуализированной политики (все западные и российские политические персоны в мире романа моделируются с помощью компьютерной графики «иллюминатами»), или переобуться в лапти, избрать президентом страны мужичка от сохи с воззрениями левого популиста , надеть косоворотку и идти по полю куда-нибудь в даль... Начинается роман как биография интеллигента-гуманитария и философа, в котором угадывается сам автор (член южинского кружка, кстати, того где Дугин и Головин). Он пытается встроиться в рыночную экономику, попадает а мир рекламы и делает карьеру типичного работника масс-медиа, пока не сталкивается на самых верхних ярусах руководства с мистикой и мировым правительством, которое управляет человечеством через рекламный бизнес и высокие технологии типа нейросетевых личностей-фантомов. И тогда герой начинает менять систему изнутри доступными методами, обеспечивая России баланс интересов (уж не говоря о лаптях). Народ же буквально низводится до стада баранов, которых можно загнать обратно в совхоз ссср (с некоторыми элементами нэп) с помощью бесчестных методов, которые оправдываются автором. По итогу — самая ошибочная философская концепция в русской литературе, вводящая читателя в иллюзию предопределенности вообще всего и лютую конспирологию. Философские заблуждения — самые опасные. Не читайте. Тут и 1 балла много.

Пожалуй, самая лёгкая для восприятия книга Пелевина. «Generation «П»» наиболее приближен к реальности и имеет наименьшее количество рассуждений на тему иллюзорности нашего мира. А ещё самая нескучная история автора, зевнуть здесь точно негде.

Прекрасно описана атмосфера 90-ых, с тогдашними настроениями и актуальными темами, которые нашли здесь своё отражение. Главный герой начинает свой путь от нищего ларёчника и заканчивает его одним из сильных мира сего, всё его путешествие — иллюстрация России 90-ых такой, какой её видел Пелевин. Рухнувшее общество СССР, раздрай и хаос, лихорадочная попытка урвать свой кусок от развалин страны, страх перед тем, что будет дальше и т.д. Куча различных ярких эпизодов прекрасно создают настроение книги и показывают всё то, что хотел автор. Надо понимать, что почти все сюжеты и персонажи книги буквально источают цинизм в адском количестве — к этому надо быть готовым особо нежным читателям.

Ну а так же Пелевин на 99% раскрывает тему общества потребления и рекламы. Все пороки нашего уже капиталистического строя раскрыты прекрасно (за 17 лет изменилось немного), но в то же время никакой альтернативы и пути выхода автор даже не пытается предлагать. Да и есть ли он и нужен ли он?