Иван Ефремов «Cor Serpentis (Сердце Змеи)»

Отличная повесть о Контакте, намного реалистичней всех прочих аналогов, как в литературе, так и в кинематографе. Ефремов хорошо проработал всю ситуацию, начиная уже с элемента сближения и стыковки, так и на этапе химико-биологической совмести .

Еще раз убеждаюсь-классика вневременна. За фантастическим сюжетом, за излюбленной темой научно-фантастического жанра-контактом двух инопланетных цивилизаций, стоят очень глубокие размышления корифея советской фантастики Ивана Антоновича Ефремова о множестве социальных, нравственных, научно-технических вопросах. Ефремов непрост, в каком-то смысле труден для понимания (о чем свидетельствуют разноречивые отзывы) и наверное для писателя нужен «свой», вероятно немассовый, читатель. Но в одном я уверен, если бы убеждения Ивана Антоновича хоть какой-то частью воплотились в жизнь, мы бы жили сейчас совсем в другом обществе, с совсем иной системой приоритетов и ценностей. В каждой из затрагиваемой в повести тем проявляется несомненный талант писателя, присущий ему научный, если хотите философский подход к той или иной проблеме. Взять хотя бы самый близкий к фантастике вопрос существования нуль-пространства и пульсационного перемещения по нему. Сам факт такой возможности любопытен наличием множества парадоксов чистой физики, на которых можно построить не одно увлекательное повествование. Ефремов старается показать этот способ пространственно-временного перемещения многогранно, собственно подобная многогранность и показывает талантливость писателя. Побочные эффекты перемещений на запредельных скоростях писателям-фантастам известны, самым обсуждаемым является «выпадение» звездолетчиков из своего времени и фактическое путешествие в будущее. Для героев повести этот период составил 700 лет. Конечно, это тяжелое испытание для человеческой психики, но писатель показывает людей своего построенного грядущего, мира Великого Кольца, где самое главное долг и прогресс.

Герои Ефремова для меня всегда были притягательны. Может быть они несколько возвышены по сравнению, скажем, с более близкими к обычному человеку персонажами Стругацких, но насколько же они цельны, высокоморальны, крепко спаяны с идеалами ефремовского мира будущего. Экипаж «Теллура» развит разносторонне в интеллектуальном, физическом, моральном, культурном планах. Автор в повести очень хорошо это показывает, человек ефремовской эры черпает энергию своего развития как извне, так и изнутри себя. Это настоящий микрокосм макрокосма, истинная индивидуальность и писатель прямо говорит об этом в тексте.

В разговорах экипажа очень интересно наблюдать развитие собственных взглядов Ефремова на человеческую эволюцию, социальное развитие земной цивилизации. К сожалению на данный момент мы в данном отношении мало чем можем похвастаться и писатель с присущей ему проницательностью видит причиною пока еще не искорененное в нашем обществе образное Сердце Змеи. Это та порочность человеческой натуры, которой нет место в эпоху Великого Кольца, то сердце зла, та змея, которая как ее не прячь, обязательно укусит, потому что не кусать она не может. Я считаю это центральной мыслью повести, ведь не случайно автор так назвал свое произведение. Во все времена человеческой цивилизации Сердце Змеи пульсировало в той или иной точке земного шара и неизбежно там лилась кровь, гибли безвинные, брат поднимал руку на брата. Видим мы это и сейчас... И Сердце Змеи заставляет людей придерживаться взглядов прямо противоположных тем, в которые они верили еще совсем недавно, поистине змея не зря символизирует хитрость и коварство в совокупности с ядовитой злобой. Поэтому общество будущего Ефремова-это бесклассовое, безнациональное общество, достигшее общечеловеческого единения, вырвав тем самым из своей груди пресловутое Сердце Змеи.

А показанный контакт с инопланетной фторной цивилизацией только усиливает основную идею повествования. Конечно с точки зрения увлекательности очень занимательно оценить такую гипотетическую возможность, пользуясь безграничным полетом фантазии автора. Такая тематика всегда пользуется очень большим читательским спросом. Но Ефремов не был бы самим собой, если бы представил подобное в виде легкого развлекательного чтения. Талант писателя слишком глубок и разносторонен для обычного приключенческого жанра. В концовке повести смысл захватывающего сюжета сводится к выводу автора, что самое важное во всех поисках, мечтах, борьбе-это человек, только человек настоящий, достигший победы над Сердцем Змеи. Все это очень прекрасно и велика вера Ефремова в подобное космическое будущее человечества. Как бы хотелось, чтобы гуманистические писательские помыслы, когда-нибудь, в близком или далеком грядущем, воплотились в реальность

Экипаж экспериментального корабля «Теллур» во время своего первого полета к углеродной звезде в созвездии Геркулеса неожиданно встречается с чужим звездолетом, управляемым организмами на фтористой основе... В стародавние времена мой молодости я буквально «фанател» от Ефремова, читая и перечитывая все его произведения. Причина была проста: среди советских фантастов у него были более масштабные по охвату и более интригующие по сюжету произведения. К тому же, он был одним из немногих, кто разрабатывал свою собственную литературную вселенную. Имя ей было «Великое Кольцо разумных миров». Ефремов был большим патриотом и убежденным сторонником «космического коммунизма». Который он всячески рекламировал на страницах своих произведений. Данная повесть — из их числа. Кроме минимальной приключенческой канвы в ней содержится обширная философская составляющая, показывающая прогрессивность коммунистической формации и значительность пути, пройденного человечеством в направлении к «светлому Завтра». Сегодня подобные «идеологизмы» способны вызвать разве что печальную улыбку у понимающего читателя. А у молодых и начинающих — полное непонимание и даже отторжение. Если спортзалы внутри космического корабля еще как-то принять можно, то вот лекции «о международном (т.е. галактическом) положении» — вряд ли. Таким же странным анахронизмом покажется и всемирный язык, созданный на основе санскрита. Понятно, что в нашем языке много пришедших из него терминов (к примеру — тот же «огонь» или «агни»), но лексика этого языка чрезвычайно сложна для того, чтобы признать ее универсальной. Как показало будущее, куда проще оказалось выдумать новый искусственный язык — эсперанто, построенный на основе более привычного нам латинского языка. Не угадал автор и с физикой сверхтяжелых элементов (т.е. элементов с атомным номером свыше 120). По его гипотезе, подобные ядра синтезируются в недрах углеродных звезд. Но спектрограммы показали полное их там отсутствие. Впрочем, как и во всей остальной Вселенной. Самый тяжелый из известных ныне элементов — оганессон — имеет вес 118 и был синтезирован в 2002 году как ГАЗ (что само по себе уже неожиданно). Похоже, в природе такие тяжелые ядра не возникают по причине огромной неустойчивости: период полураспада оганессона составляет около 0,89 миллисекунд! Гипотеза физиков о т.н. «островке стабильных ядер» пока никак себя не подтвердила, так что надеяться найти сверхтяжелые элементы во Вселенной всё же не стоит.

Единственное, чем до сих пор ценно данное произведение, так это схемой и алгоритмом Первого Контакта. Его Ефремов построил в противовес рассказу Мюррея Лейнстера «Первый Контакт». У американского писателя встреча происходит без особой любви и доверия к «братьям по разуму» и только чудом не заканчивается катастрофой. С точки зрения Ефремова, представители чужого разума не будут держать в своем кармане фигу, а сразу примут на вооружение «коммунистические традиции» землян — и о физиологии своей расскажут без утайки, и даже маршрут к родной планете нарисуют! Приходи, дАрАгой, госЦем будЭшь! Фальшивая, но привлекательная идеология... Если уж и встретим мы когда-то представителей иной цивилизации, то раскрывать перед ними все свои карты будет очень большой ошибкой. По крайней мере, на первое время. А дальше — как получится.

Еще одна «оригинальная» идея повести насчет т.н. «пульсационных» звездолетов при подробном анализе оказывается не такой уж и оригинальной: под ее имиджем скрывается хорошо известный западному любителю фантастики «гиперпространственный корабль», способный перемещаться в смежном с нашим пространстве (подпространстве или нуль-пространстве). По-видимому, автора привлек не сам способ перемещения (принципы которого описаны им крайне небрежно), а связанный с ним парадокс, широко описанный в трудах западных фантастов. Поскольку перемещение нуль-звездолета происходит «со сжатием времени» (т.е. без превышения скорости света), то путь в 220 парсек он проходит за 700 лет объективного времени. За это время на Земле могут создать более быстрый и надежный двигатель, который сделает первую миссию абсолютно бессмысленной: может так получиться, что, добравшись до своей цели, звездолетчики обнаружат там давно освоенную людьми планету. Правда, Ефремов не делает таких далеко идущих выводов, а просто ограничивается чистой констатацией такой возможности с целью поразить воображение читателя.

Если говорить в целом, повесть не слишком актуальна в свете нынешнего дня. Поэтому чисто из уважения к своему кумиру я ставлю «семерку», так сказать, за преданность своей идее. Читать ее следует только для того, чтобы ознакомиться с авторской технологией общения с представителями чужой расы. Здравая мысль там имеется, так что ознакомиться не помешает. А всё остальное можно пробежать глазами, не особо вникая в суть. Ибо история не подтвердила того, что так уверенно обещал нам писатель.

-------------

РЕЗЮМЕ: рассказ о Первом Контакте людей коммунистического Завтра с представителями иной цивилизации и физиологии. Своего рода «космическая утопия» советского пошива.

Начну с того, из-за чего данное произведение вызывает в современном человеке столько негатива, из-за чего идеи, которые заложены довольно глубоко, так и остаются на недосягаемой глубине. Одна из причин, видимо, самая вопиющая — это безальтернативное навязывание советской модели коммунизма. В тексте так и написано: если бы не Россия, которая построила коммунизм, то человечество никогда не полетело бы в космос. Отчасти сама фраза, вырванная из контекста, звучит довольно пафосно, возможно даже с этакой долей шовинизма и наивности. Но если рассмотреть в целом, что имел ввиду автор, говоря о прогрессе и о развитии технологий космического экспансии, то он скорее больше прав, чем наоборот. Вторая из основных причин, не менее вопиющая — это откровенная критика чужого произведения, которая подается прямо в лоб. В тексте прямо так и указывается название произведения «Первый контакт», а так же упоминается автор (правда без имени), которому герои данного произведения перемывают все косточки, обвиняя его чуть ли не в откровенной глупости. Но если, опять же, рассмотреть те постулаты, которые Ефремов приводит в опровержение Лейнстеру, то картина не выглядит уже такой пафосной, а скорее конструктивной и обоснованной.

Остается лишь рассмотреть эти постулаты, которые во многом отвечают на вопросы не то чтобы восприятия, а мировоззрения человека будущего, а так же на вопросы взаимодействия братьев по разуму, отличного от того, что предлагал Лейнстер:

1. Вертикальный прогресс. Этот термин ввели Стругацкие в произведении «Малыш», но он как нельзя лучше подходит для определения теории Ефремова. Человечество в своем развитии должно пройти множество стадий, пройдя путь от дикого животного инстинкта до общественного цивилизованного образа жизни, причем это общество должно быть свободным, справедливым и организованным. И только после того, когда человек решит свои общественные проблемы разобщенного мира, станут развиваться технологии, которые в последующем откроют дорогу повзрослевшей цивилизации далеко в космос. Другими словами: развитая цивилизация, которая достигла научного прогресса и способна на космическую экспансию априори не может иметь нездоровые амбиции, так как в её людях заложены принципы справедливости и уважения по отношению к чужому разуму, да и вообще ко всему сущему. Ефремов устанавливает связь между технологиями и человеческим мировоззрением, утверждая, что одно без другого не бывает — пока человек угнетаем и разобщен, пока общество, в котором он пребывает, больно или страдает от несправедливости, развитие высоких технологий невозможно. От того встреча в глубинах космоса разных цивилизаций не может иметь воинственный характер, ибо если она вообще происходит, значит эти цивилизации уже решили свои мировоззренческие проблемы, иначе этой встречи бы попросту не было.

2. Закономерности развития видов. Ефремов устанавливает закономерность не только в развитии мировоззрения справедливой цивилизации, но и в развитии ее анатомических и структурных особенностей, её происхождения в принципе. Как и в произведении «Звёздные корабли» автор обращается к научной теории происхождения видов, начиная от Дарвина, развивая его теорию дальше, устанавливая некоторые закономерности в развитии любой разумной жизни во вселенной. Обращаясь к принципам альтернативной биохимии Ефремов дополняет свою теорию вероятностью развития жизни из других элементов, отличных от Земных (в данном случае — это фтороводород), но тем не менее даже у такой вероятности будут схожие условия зарождения жизни, которые в итоге приведут к принципиальной схожести представителей разных видов между собой.

3. Сердце змеи. Ефремов много рассуждает на тему общественных проблем, о роли политического строя в мировоззрении общества, об общественном сознании, которое угнетается и деградирует в подобной среде. И не нужно быть коммунистом, чтобы понять довольно явную очевидность. Достаточно выглянуть в окно или включить телевизор, чтобы в очередной раз убедиться в том, насколько глубоко этот «яд змеи» пропитал основу нашего современного общества. И дело даже не в коммунизме или нетерпимости к капитализму, дело в самих людях, которые лишены той самой справедливости, которая смогла бы этот яд нейтрализовать, поменяв идеологию человека совершенно в другую сторону, направив по пути прогресса и развития, по пути объединения и свободы. Повесть «Первый контакт» Лейнстера недальновидна, так как сам её автор не делал поправку на будущее время, скорее всего, даже не задумывался над этим, а просто перенёс свое мироощущение, наполненное такой мировоззренческой несправедливостью, и Ефремов указал ему на это в попытке художественной полемики, ставя принципиальным вопрос о невозможности или несостоятельности такого будущего, где все еще бьется это «сердце Змеи».

Теперь в общем и целом. Как и роман «Туманность андромеды» данное произведение постигла та же участь, участь непонимания и отторжения. В современном читателе очень много ненависти и нетерпимости по отношению к своему прошлому, и ему плевать, что Ефремов исходил в своих мыслях не из принципов коммунизма 50-тых, а из постулатов Карла Маркса, что совершенно не одно и тоже. Критика капитализма с предпосылками развития угнетаемого правящим олигархатом общества во много оправдана особенно сейчас, так как это наша с вами реальность, которую этот философ предвидел еще в 19 веке. Ефремов же пропустил это через себя, принципиально уповая на будущее, где есть развитие и прогресс, а значит есть свобода и справедливость. Да, возможно сейчас, после того как рухнул коммунизм, угадывая надежды автора на советское будущее, понимаешь, что они оказались тщетны, но по крайней мере с помощью них автор сумел нарисовать будущее, в котором представители разных цивилизаций из разных уголков космоса без страха и амбиций жмут друг другу руки, а не пытаются глупо и бессмысленно друг друга уничтожить..

Бог мой, откуда здесь такой высокий рейтинг? Не представляю, чем и кого это произведение может заинтересовать, кроме историков жанровой советской литературы, да и то едва ли. Все недостатки стиля и идеологии Ефремова доведены в «Сердце змеи» до абсурда. Причина, вероятно, в том, что Ефремов взялся писать не просто повесть, а возражение на рассказ Лейнстера «Первый контакт».

В литературном отношении текст крайне неумел. Персонажи как будто взяты из второсортного романтизма полуторастолетней давности: они содрогаются, закусывают губы, краснеют, бледнеют, с загорающимися глазами произносят высокопарные фразы. Мало того, они то и дело пускаются в долгие рассуждения или разражаются длиннейшими монологами, явно адресованными читателю; действие останавливается и повесть превращается в памфлет.

Что касается содержания этих монологов и повести в целом... Нас ждёт здесь советская риторическая ахинея о диалектической логике развития, отжившем капиталистическом обществе и т.д и т.п. С представлением о том, что технологически развитое общество не может не быть миролюбивым и одухотворённым, смешно даже спорить. Особенно комично слышать это из конца 1950-х годов, когда жили в ожидании ядерной войны. Ну и в очередной раз Ефремов принимается убеждать, что любое разумное существо во вселенной может быть только таким как мы — двуногим прямоходящим строителем коммунистического общества (апофеоза этот космический шовинизм достигает в финале, когда автору удаётся убедить даже самих существ, которые посмели немного отступить от этого его стандарта).

Пожалуй, каждый любитель фантастики во время чтения ловил себя на мысли, что в той или иной ситуации он бы нашёл другое решение для отдельного эпизода, иначе прописал бы финал или судьбу главного героя. Всем нам свойственно вести мысленную полемику с автором, который видит мир несколько иначе, ведь все люди разные. Это совершенно нормально, но некоторые не останавливаются на размышлениях — переписать чужую историю, исправить все кажущиеся недочеты — перспектива очень заманчивая, только вот согласятся ли остальные читатели с предложенным переосмыслением, не станет ли работа над чужими ошибками поводом для критики? Если автор берется судить своих коллег, то должен быть готов к тому, что и сам станет объектом критики — по прочтению повести И. Ефремова «Сердце змеи» у меня накопился ряд замечаний, которыми я бы хотел поделиться.

Как известно Ефремов написал свою повесть в качестве литературного ответа на рассказ М. Лейнстера «Первый контакт». Этот рассказ был мне хорошо знаком и хотя до шедевра ему далеко, я бы причислил его к разряду крепких середнячков, безусловно там есть некоторые недочеты, технические ляпы, но сложно было ожидать, что такой в общем-то рядовой рассказ вызовет столь бурную реакцию советского фантаста, тем более, что пропаганды западных ценностей, нападок на советский строй там нет в принципе. Если даже вы не читали этот рассказ, ничего страшного — в повести Ефремова приводится его подробный пересказ, причем сами персонажи якобы вспоминают, что был много веков назад некий «капиталистический писатель», написавший «Первый контакт», и начинают как на уроке литературы, совмещенном с партсобранием, его критиковать. Здесь, конечно, Ефремов невольно польстил Лейнстеру — шутка ли дело, его помнят и читают на протяжении пяти веков, не заглядывая в книгу люди сходу вспоминают сюжет и название его рассказа, лучшей похвалы для писателя придумать сложно.

Сама повесть производит стойкий эффект того, что это критическое эссе, для виду замаскированное под художественное произведение. Сюжетную фабулу Ефремов полностью заимствовал у американского коллеги, главное отличие в том, что проблему контакта Ефремов подает в радостно-позитивистском ключе, в отличие от сдержанной осторожности Лейнстера. Автор «Сердца змеи» дотошно и кропотливо исправляет все неточности коллеги, в логике ему не откажешь — техническая часть произведения не выглядит устаревшей даже в наши дни — пульсационные звездолеты, перемещающиеся в пространстве через бреши в полотне времени, пришли на смену огромным кораблям поколений. В медицине широко применяются мини-роботы, которые самостоятельно перемещаются в теле пациента и проводят хирургические операции.

Автор считает, что во Вселенной действуют некие абсолютные законы красоты и гармонии, т.е. разумная жизнь возможна только для гуманоидов — в любых планетарных условиях, даже в мире, основанном на фторе, эволюция неизбежно сделает венцом творения существ у которых парные конечности, одна голова и нет никаких щупальцев — внешне они могут отличаться от нас с вами примерно как негры или китайцы — цветом кожи, разрезом глаз, уровнем интеллекта, но форма тела всегда неизменна. Здесь с автором можно долго полемизировать, но я ограничусь лишь замечанием о том, что разум может проявлять себя по-разному, вспомните хотя бы «Солярис» С. Лема.

Посредством социально-утопической компоненты повести автор упорно пытается промыть читателю мозг, навязать собственное мировоззрение, в этом плане персонажи произведения вторят своему создателю — квадратно-гнездовое мышление, стремление обратить всех окружающих в свою «истинную» веру — я думаю, что если бы им встретились какие-нибудь рыболюди, они быстренько забили бы им жаберные щели и заставили отрастить легкие, обосновав это тем, что получение кислорода из воды противоречит учению Маркса-Энгельса. В плане представления общества будущего автор мыслит крайне банально — мировое правительство, один цвет кожи (шоколадный конечно же), один язык (только не английский, ни в коем случае, что-то типа санскрита), всеобщее равенство и братство, никаких войн и преступности нет в принципе, а откуда же им взяться, если частной собственности тоже нет?

Как я уже говорил, сюжет повести вторичен, но по уровню интереса, интриги существенно уступает оригинальному рассказу. Исследовательская группа из восьми (так и хочется сказать советских) космонавтов отправляется в дальний космос с исследовательской миссией, в процессе полета они совершенно случайно пересекаются с аналогичными исследователями, принадлежащими к другой цивилизации. Оправдывая мировоззрение автора, обе стороны радостно кидаются друг другу в объятия — ни страха, ни тени сомнений, ни (совершенно верно) интриги. Если Лейнстер заставлял мозг читателя работать, вместе с героями искать выход из патовой ситуации, когда ни одна из сторон не может быть до конца уверена в дружеских намерениях другой, то Ефремов просто начинает подробно описывать «чужаков» — они такие же как мы, хорошие парни, только кожа синяя. Читателю остается только лениво перелистывать страницы в ожидании момента финального расставания. Так и хочется сказать — «И что?» — в чем суть повести, в том что самый прогрессивный строй — коммунизм, а самая лучшая форма тела — человеческая?

После Ефремова я заново перечитал «Первый контакт» и плюсом рассказ «Этические уравнения», по замыслу повторяющий и дополняющий попавший под раздачу рассказ Лейнстера. С точки зрения человеческого поведения они смотрятся логичнее «Сердца змеи» — осторожность свойственна человеку, иначе мы бы не выжили в процессе эволюции. Если бы в древние времена какой-нибудь дикарь, встретив в лесу собрата из соседнего племени, сразу бы кинулся ему на шею, то с большой долей вероятности отхватил бы дубиной «по кумполу». Здесь же люди встречают совершенно неизвестных пришельцев и даже не сомневаются в том, что они друзья. Технический прогресс еще не говорит о моральном совершенстве общества, чем отличается неандерталец с дубиной от современного генерала с ядерной бомбой — только выбором доступного оружия. Не думаю, что что-то изменится с появлением бластеров и космолетов, каждый человек в той или иной степени порочен, как говорил Спаситель — кто сам без греха, пусть первым кинет в меня камень!

Подводя итоги, скажу, что «Сердце змеи» у меня интереса не вызвало — безликие шаблонные персонажи, отсутствие сюжетной интриги, навязчивое морализаторство. В качестве плюсов стоит отметить техническую проработку деталей и добротный литературный язык, благодаря чему повесть, хоть и без огонька, но читается. Ещё одним плюсом для меня стала отсылка к Лейнстеру, благодаря чему я перечитал его рассказы, понял, что они действительно достойные образчики жанра. Наверное, повесть может понравиться читателям, разделяющим точку зрения автора, у меня же она отклика не вызвала, все эти «гимны человекам» давно навязли в зубах, достаточно оглядеться по сторонам, чтобы понять — всё это пустое сотрясание воздуха, где они, эти мифические «хорошие люди», наверно только в воображении советских фантастов.

Безусловно, классика. Пусть в головах с тех пор произошел переворот, ценности книги это не уменьшает. Пусть Лейнстер трезвее оценивал ситуацию, но Ефремов оставил нам точку опоры, маяк, который позволяет верить, что люди еще найдут силы подняться к космическим высотам духа.

Сегодня, более чем через полвека, прошедших с момента создания повести, она интересна не столько с точки зрения своей занимательности, сколько как «наш ответ Мюррею Лейнстеру».

Впрочем, уже и в то время, для Ефремова главным было как можно более убедительное обоснование его (читай нашего, советского) взгляда на встречу с внеземным разумом — с помощью диалектического материализма, логики, истории развития общества и т.д. Именно поэтому в книге так много сложного текста: серьезных диалогов, размышлений, дискуссий... И все это, естественно, в ущерб занимательности. К сожалению, сейчас, на нынешнем этапе развития человеческого общества, в гуманистические идеи автора верится с большим трудом. Хотя знакомиться с его рассуждениями все равно весьма и весьма интересно.

И все-таки, несмотря на всю свою сложность (ведь кроме основной идеи Ефремов разместил в тексте произведения и много других своих размышлений), повесть удалась и с литературной точки зрения. Помимо достаточно увлекательной уже самой по себе темы — встречи землян с чужим кораблем в космосе, автору удалось построить сюжет таким образом, что читатель начинает сопереживать. И сопереживать ни кому-нибудь, а экипажу чужого корабля.

Для тех же читателей, которые будут недовольны некоторой излишней пафосностью повествования или определенной архаичностью его технической составляющей, прошу заметить — это все-таки год 1959...

Перечитав эту повесть в зрелом возрасте, хочу заметить, что она не потеряла своего очарования, подаренного при прочтении в юности. Какими же светлыми были наши родители когда в обществе не превалировал культ потребления, они читали подобные книги и стремились к звездам, а не новым машинам и шмоткам. По прочтении повести осталось ощущение легкой печали, но печаль эта светлая, с надеждой на прекрасное будущее. Считаю, что таких произведений, дарящих позитив и показывающих, как далеко вперед может шагнуть человек, должно быть как можно больше. Очень жаль, что современным читателям в общей массе по нраву больше произведение Лейнстера, описанное в книге и они считают вариант контакта со взаимным недоверием и фигой в кармане более веристичным. Такой вариант не более вероятен, чем вариант контакта Ефремова, он просто показывает уровень нашего сегодняшнего общества взаимного недоверия.

Р.S. Сама идея коммунизма опередила свое время, не готовы еще люди для этого, но ведь за ним будущее, по крайней мере, мне хочется верить что в будущем инопланетные цивилизации будут помогать друг другу, а не воевать за ресурсы :beer:

Радует, что рассказ Ефремова имеет такое большое количество разных отзывов. Читая рассказ в наше неромантичное и опошленное время, конечно, тяжело поверить во все эти идеальные технические и социальные конструкции, нарисованные воображением автора. Только вот вопрос: это недостаток произведения или все-таки нас самих? Очевидно, что Ефремов не строит воздушные замки, — он искренне верил, что именно таким может и ДОЛЖНО быть будущее человечества. Зная о масштабе личности Ефремова, не приходится сомневаться в продуманности его позиции. То, что рассказ был написан как бы в пику «Первому контакту» Лейнстера, вовсе не снижает его ценности, — по моему мнению, ответ получился вполне достойным. И не вина Ефремова, что его мир будущего не становится ближе, а наоборот, все удаляется от нас.

Классик немало размышлял о направленности эволюции разумных во Вселенной. При этом совершенство их внешнего облика ставилось автором в прямую зависимость от длительности эволюции — из недр животного царства к разуму. Впрочем, у Ефремова не все разумные, входящие в «Великое Кольцо», писанные красавцы и красавицы. Есть там и представители альтернативных ветвей, — чуждых человеку. И не вызывающих эстетического наслаждения внешним видом.

Негуманоидов, как можно заметить, вообще придумывать легче. Это заметно по множеству иллюстраций к НФ, где сонмы инопланетян своим обликом, мягко говоря, восторга не вызывают. Даже на цветных и глянцевых обложках. О «маленьких зелёных человечках» и прочих штампах уфологии и речи нет.

Перед писателем стояла сложнейшая задача, — доказать читателям единственную правоту ефремовской точки зрения, — истинной и высшей красотой могут обладать лишь разумные, повторившие НАШ путь эволюции. Пусть и на другой химической основе обмена веществ.

«Сердце Змеи» — как раз из этого направления писательских поисков. Недаром столько времени и усилий затратил в повести автор на сравнительное описание и изучение «фторных» инопланетян. Кстати, убедительных иллюстраций к этой повести до сих пор что-то не запомнилось. Художники набили руку по большей части в создании образов «чудовищных красавиц». И этим образам противостоят лишь «словесные портреты» инопланетян в изображении самого И. А. Ефремова...

Мэтр искал и находил свои эстетические идеалы не только в многообразии земного фигуративного искусства, — но и в воображаемых галактических далях.

Всем известно, что повесть «Сердце Змеи» была написана как продолжение, дополнение «Туманности Андромеды». Возможно, поэтому литературно она выглядит слабее романа, повествование представляется несколько схематичным. Всё же повесть имеет и самостоятельную ценность, связанную с темой непосредственного контакта людей из разных миров. В ней представлена ещё одна грань ефремовского мира будущего, в частности, как бы зафиксирован фрагмент переходного периода между Эрой Великого Кольца и Эрой Встретившихся Рук («Час Быка»). Этот переходный период, несомненно, должен быть связан с этапами освоения космоса. Поэтому пульсационные звездолеты — это тоже некоторая ступень перехода от анамезонных кораблей «Туманности Андромеды» к ЗПЛ «Часа Быка».

Можно услышать мнение, что отправка космической экспедиции, которая должна вернуться на Землю только через семьсот лет, заведомо бессмысленна. И это, несмотря на то, что Ефремов устами героев своей повести предельно ясно обосновал тезис о необходимости НЕПРЕРЫВНОГО процесса познания. Мне бы хотелось добавить еще следующее. Люди ЭВК живут до ста пятидесяти лет. В «Туманности Андромеды» упоминается, что и триста лет – не предел. Очевидно, что при такой продолжительности жизни семисотлетний срок будет восприниматься совершенно иначе, чем сейчас. Но главное, земная цивилизация ЭВК характеризуется такой культурной и «психо-социальной» стабильностью, которую сейчас трудно представить. Поэтому вернувшиеся домой участники далекой экспедиции не должны испытать ничего похожего на так называемый «культурный шок», какого-либо непонимания со стороны своих потомков.

Наиболее часто эту повесть критикуют за «ненаучность», связанную с описанием «фторных» людей. Как-то неудобно об этом напоминать, но уже со времен Ж. Верна обозначились существенные различия в художественном методе и функциях НФ и научно-популярной литературы. Во всяком случае, в гипотезе фторной жизни есть более широкий предмет для дискуссии. Могу только сказать для примера, что в начале двадцатого века один известный ученый строго «доказал» невозможность космических полетов… Удивительно, но я нигде не встречал подобной критики в адрес, скажем, знаменитого произведения Лема «Солярис». Спрашивается: почему? Потому только, что океан планеты Солярис описан автором как практически непознаваемый, и, следовательно, недоступный для критики объект? Сомнительный аргумент. Как бы то ни было, а фантазия Лема (как и Ефремова) заслуживает всяческих похвал. А вот с точки зрения драматичности сюжета, эмоционального воздействия на читателя и нравственной определенности повесть Ефремова, на мой взгляд, весомее.

Вообще, меня очень привлекает в ефремовских вещах именно эта глубокая нравственная (идеологическая, если угодно) определенность. С его принципами можно соглашаться или нет, но невозможно их игнорировать. А встречающаяся в иных литературных опусах сюжетно-идейная аморфность, часто маскирующая отсутствие, по выражению С. Лема, проблемно-содержательной начинки, в познавательном отношении совершенно бесплодна, и потому быстро утомляет. Рассказ же М. Лейнстера (послуживший как бы поводом для написания «Сердце Змеи») по сравнению с «Cor Serpentis» — произведение совершенно другого масштаба и другой семантической направленности, а именно, это формально-логическая игра, которую с тем же успехом можно было бы изложить, не привлекая никаких космических мотивов. Поэтому, возможно, даже напрасно Ефремов включил в свою повесть эпизод с обсуждением «рассказа времен ЭРМ». Возникающий при этом оттенок дидактичности, кажется, не идет на пользу произведению, хотя и обоснован сюжетно.

Мысль о неожиданной встрече в невообразимых просторах космоса собратьев по разуму, причем, ИМЕННО (почти) людей кажется мне грандиозной, поразительной и по настоящему смелой. Чувства людей (и землян и фторных), впервые переживающих такую встречу, и есть главная тема «Сердце Змеи». Пронзительная драматичность ситуации заключена в удивительной разнице их физической природы и одновременном несомненном сходстве физической формы и разума, заключенного в эту форму. Здесь Ефремов широко развивает идеи, впервые изложенные им в другой замечательной повести — «Звездные Корабли». Вера в безграничное могущество разума, способного даже, возможно, преобразовать фторных (либо каких-то «других», не суть важно) людей в «нормальных» — ещё один лейтмотив «Сердца Змеи». Думаю, мало кому из писателей удавалось так глубоко показать и радость неожиданной встречи братьев по разуму, и горечь их последующего расставания навсегда. Сцена прощания звездолетчиков написана особым ефремовским возвышенным стилем, который у любого другого писателя показался бы, пожалуй, чересчур пафосным.

В этой повести, в силу ее лаконичной формы, вероятно, некая «неестественность» героев, которую часто усматривали в «Туманности Андромеды» проступает еще отчетливее. В связи с этим хочется закончить отзыв одной замечательной цитатой (А. Славов), так как невозможно, кажется, сказать лучше: «…возвратимся к вопросу — естественны ли герои Ефремова? Если идет речь о бытовой достоверности современного мозаичного городского человека — НЕТ! Естественность Эрга Нора, Вира Норина, Чары Нанди, Фай Родис, по-моему, кроется в их Эстетстве. Это человеческие существа, у которых высшее качество разума сняло в себе естество биологического уровня, не игнорируя его, но и не потакая. Поэтому в их красоте можно найти что-то от красоты горных вершин, зеленых долин, кристального блеска озёр. Правда, это не человеческие черты в современном понимании. Нужны ли кому-нибудь такие литературные персонажи? Ну, это каждый решит сам для себя».

Хочется добавить еще одно соображение. Повесть «Сердце Змеи» представляется мне метафоричной. Ведь сегодняшнее человечество не вступило еще в Великое Кольцо. Надо признать, что не исключена вероятность очень редкого (хотя и не уникального) возникновения жизни в космосе. И одинокая (пока) Земля сама подобна звездолету фторных людей, и надеется (все-таки надеется ?) на встречу с братьями по разуму в своем пути через Галактику.

В повести «Сердце змеи» излагаются основные представления Ивана Ефремова об инопланетных цивилизациях.

Иные цивилизации, пусть имеющие и другую биохимическую природу, не могут быть безобразны и скорее всего своим строением повторяют человека. Почему не могут быть безобразны? Потому что красота по Ефремову — это выражение целесообразности. Организм, тело которого отточено многими миллионами лет эволюции, прекрасно приспособлен к среде своего существования, каждый изгиб, каждая чёрточка тела приспособлена к образу жизни этого организма. Организм совершенен, а совершенство не может быть безобразным. Ну и каким же телом может обладать разумный организм, преобразующий окружающую природу и использующий её для собственных нужд? Он должен быть умным, должен быть умелым. А стало быть — он обладает большим мозгом и свободными конечностями для манипулирования объектами природы. Каков же должен быть вид такого разумного организма? Конечно же антропоморфный — человекоподобный.

Но для того, чтобы умело манипулировать объектами окружающей природы, навыки этого организма должны быть устойчивы к смерти отдельного индивидуума. А стало быть — все знания и навыки должны передаваться между отдельными идивидуумами. Передача знаний возможна только при наличии общественной формы жизни и наличия высокой культуры. Наиболее совершенное устройство общества по Ефремову — коммунистическое. В высоко развитом обществе любой из индивидов не пытается поставить себя выше общества, а служит во благо общества — что это как не коммунизм?

Вот и получается, что люди, отправившись в космос могут встретиться только с себе подобными: антропоморфными коммунистическими цивилизациями, какова бы ни была биохимия этих существ.

Идеи Ефремова прекрасны, внушают оптимизм и воспитывают чувство прекрасного. Этой повестью хочется наслаждаться как красивой картиной. Да, в ней много недостатков, просчётов. Но кто смотрит на картину только лишь с позиции законов физики?

По поводу научности вспоминается такая история, которую мне поведала Таисия Иосифовна. Один её знакомый геолог несколько раз обращался к ней с просьбой исправить в «Путешествии Баурджеда» словосочетание «чёрный гранит» на «габбро», вполне резонна замечая, что чёрного гранита не бывает. Т.И. принципиально не меняет ничего в текстах Ивана Антоновича, и в этот раз не согласилась ничего менять. А спустя какое-то время этот же знакомый сказал: «Таисия Иосифовна, Вы представляете, в те годы, когда писалось «Путешествие Баурджеда», габбро называли чёрным гранитом». Это я к тому. что с оценками надо поосторожнее. Первое издание «Сердца змеи» было раскритиковано одним молодым мгушным химиком, в последующих переизданиях «ляп» не повторялся (см. предисловие Ефремова к рассказам здесь: http://www.noogen.su/iefremov/stories.htm ), о химических свойствах фтороводорода при этом речь не шла.

Теперь по конкретике. Ув. Sawwin:

«Оставим в стороне тот факт, что фтор достаточно редкий элемент, встречающийся во вселенной только в рассеянном виде. Пусть на этой планете произошла Великая флюктуация, и фтор образовался в изобилии.»

- Не «криминал»:) Тем более, что фтор в наблюдаемой части космоса в 10 тыс. раз менее распространён, чем кислород. В масштабах бесконечной Вселенной (а ИАЕ придерживался идеи бесконечной Вселенной) такие флуктуации возможны.

Sawwin: «Но жизнь на основе фтора всё равно не возникнет. Ефремов живописует океаны плавиковой кислоты. Опять-таки, оставим в стороне, что плавиковая кислота — это раствор фтористого водорода в воде, а в условиях фторидной атмосферы вода существовать не может...»

- Ефремов имеет в виду не раствор фтороводорода в воде, а жидкий фтороводород, а воды в океанах фторной планеты нет. В «Сердце Змеи» так и сказано: «Вместо воды у них жидкий фтористый водород — та самая плавиковая кислота, которая у нас разъедает стекло и разрушает почти все минералы, в состав которых входит кремний, легкорастворимый во фтористом водороде». Насколько корректно в те годы было называть плавиковой кислотой не только раствор HF в воде, но и жидкий фтороводород, сказать не берусь, помня историю про габбро.

Sawwin: «...подумаем о другом; кварц у Ефремова заменяет морскую соль! Увы, кварц не растворяется в плавиковой кислоте, он реагирует с ней, выделяя газообразный четырёхфтористый кремний.»

- Пожалуй, наиболее сложный момент. Газообразный четырёхфтористый кремний (SiF4) образуется при реакции РАЗБАВЛЕННОГО водного раствора HF с кварцем (SiO2). КОНЦЕНТРИРОВАННАЯ HF (по аналогии – и жидкий фтороводород) с кварцем даёт комплексное соединение H2[SiF6] и воду. В низкотемпературных условиях фторной планеты можно предположить такую реакцию жидкого фтороводорода с диоксидом кремния (кварцем):

4HF + SiO2 = H4[SiO2F4]

При этом продукт реакции остаётся растворённым во фтороводороде, при испарении которого равновесие должно смещаться влево, т.е. в сторону образования кристаллов кварца. Отсюда — поля огромных кристаллов кварца на фторной планете.

Sawwin: «Фтор -- элемент одновалентный, следовательно, не может быть никаких фтористых аналогов аминокислотам. Водородные связи во фтористом водороде невозможны, следовательно, невозможны аналоги белков, ДНК и РНК, запрещены практически все ферментные реакции, поскольку всё это упирается в пространственную структуру молекул, которую определяют водородные связи.»

- Да нет, фтороводород очень даже образует водородные связи. И в газообразном состоянии он бывает из-за этого димером — H2F2 — и даже, ЕМНИП, тетрамером. Фторные аналоги аминокислот — это, действительно, интересно. Здесь можно поиграться с фторированными по углероду аминами. В любом случае, как говорил другой великий гуманист ХХ века (весьма ценимый Ефремовым А. де сент-Экзюпери), здравый смысл существует для объяснения реальности, вот пусть и выкручивается как хочет. :)

Все рассуждающие о холодности героев Ефремова почему-то не дают себе задуматься, что кажущиеся им более реалистичными, а потому более близкими герои хотя бы тех же относительно ранних Стругацких, жители Мира Полдня — это всё те же наши современники, перенесённые в более-менее благополучные условия. А что такое наш современник, который живёт отнюдь в не благополучных условиях? Это задёрганное больное — в первую очередь психически — существо, съедаемое сотней страстей и неврозов, вечно мечущееся в погоне за иллюзорными целями, мучающееся комплексами и несуществующими противоречиями, исповедающий даже взаимоисключающие предрассудки, часто — просто цивилизованный дикарь, невоспитанный и, в общем-то, малограмотный, не имеющий ни малейшего представления о самодисциплине и культуре собственного мышления, с совершенно искажёнными ценностями и представлениями о взаимоотношениях между людьми, а шире — человека с миром.

Но многим кажется, что это — норма, так и должно быть, они даже не замечают всего вышеперечисленного. Для многих и Мир Полдня — чрезмерная абстракция. Желательно, чтобы человечек был с тухлецой — о, тогда да, тогда это герой нашего времени и свой в доску парень, и пусть и через тысячу лет такие будут. Как же это — что б пива не жрать, тёлок не ревновать, желчью не исходить, когда что-то не устраивает, и за места на пьедестале не бороться, лезя по головам? Как же это, чтобы всем не показать — а у меня длиннее? Как без дули в кармане ходить? Над идиотскими шутками не ржать, полагая верхом остроумия?

Врядли в описанном гопнике кто-то из читателей узнает себя. Каждый скажет: «Но я не такой!» Однако, если подумать, то сколько в нас сидит такого смутного, ненужного, часто откровенно грязного? Скольких из нас снедают демоны самолюбия, жадности и сребролюбия, тщеславия, зависти, пустословия, суетности, озлобленности и равнодушия?

Увы, люди пока не могут массово возвыситься над суетой повседневности, над своей эпохой, увидеть себя со стороны и обезьяну в себе — и во многом по своей же вине. Однако всегда находятся люди, которые могут приподняться над инфернальной неизбежностью, увидеть в себе и окружающих людей, то настоящее, что в нас есть, а не наносное и пустое. И пытаются это увиденное открыть и другим. А что же делает обезьяна в нас? Она тут же пугается и злится — ведь открытое недвусмысленно показывает, каковы мы на самом деле, и что необходимы душевные усилия для изменения. Она даже не понимает этого умом, но реагирует тут же и вполне однозначно — начинает кидаться мусором, палками и калом, дико верещать, заглушая криком тихий, ещё еле пробивающийся голосок своей души, всячески поносить и унижать услышанное и самого рассказчика, объявляя «холодным», «ходульным», «примитивным», на порядок ниже стоящим этой обезьяны.

Вспоминается эпизод из «Часа Быка» того же Ефремова, где тормансианский автомат, производивший психологический тест на профпригодность, объявил космонавта-землялина тупым. Может быть с точки зрения сегодняшних представлений это технически было бы неверно, но как метафора вполне показывает отношение обывателя ко всему, что выше его, дальше ушло в своей эволюции или хотя бы иное, отличное от его стереотипов. Примерно так европейцы относились к народам других культур во времена Великих Географических открытий.