Карина Шаинян «Саспыга»

Что хорошо и что плохо. Очень хороши описания природы. Тут, как по заветам АБС — пиши о том, что хорошо знаешь, либо о том, чего не знает никто. Карина выбрала первый путь, отлично описала Алтай, конную базу, коней, конюхов и себя в виде главгероини Катерины. Если бы книга была чисто реалистическая, поставила бы 10. Но книга вроде как мистика. И тут начинаются баги. Первая часть, где главгероиня шарится по горам с Асей, непомерно раздута и состоит из идентичных взаимозаменяемых блоков «покатались, полюбовались красотами, пережили трудности, встали на стоянку, пожрали-попили-повидались с мертвецами, поглючили (лапки чёрные лапки шуршат по камням сухое личико лапки душный спальник проснуться вкусновкусно), побрели дальше. Читать все это кроме тех же описаний природы тупо утомительно, ждёшь, что хоть что-нибудь произойдёт — но ничего не происходит, начинается новый и ровно такой же строительный блок. Что-то начинает происходить только в последней трети или даже четверти текста, предыдущие 600 экранов вполне можно отжать до 100. И тогда книга, собственно, и станет тем, чем является по сути, а именно повестью. Вторая проблема — это Ася. Она абсолютно, агрессивно не симпатична. Даже её мертвый ухажер приятней. Возникает вопрос, а зачем такое спасать? Только потому, что она человек? Или потому, что так же бежит со всех ног от реальности, как главгероиня/автор? Сомнительное достоинство так-то, а других характеристик, собственно, и нет — даже мертвый бойфренд не может выдавить ничего более внятного чем «нуу, она любит корректуру и котиков». Ну и третье — сюжет очень прост и угадывается примерно после первых 50 экранов. Героиня в молодости совершает грехопадение, съедает запретный плод (саспыгу), и всю книгу отчаянно пытается исправить это, подчеркнуто презирая тех, кто саспыгу жрал, а мук совести не испытывает, унтерменши эдакие (что изрядно бесило бы, не бойся она при этом живых людей до уср***ки). Имей мы дело с настоящей сказкой или мистикой, хрен бы у неё что получилось (нарушивший запрет меняется необратимо, не жертва превращается в саспыгу, а сожравший её навсегда превращается в упыря, самая простая параллель — Белая Королева из «Хроник Нарнии» ), ну а что произошло тут, узнаете, если прорветесь сквозь скучнейшие 2/3 повествования)

Саспыга от Карины Шаинян.

Место действия – Горный Алтай.

Время действия — возможно прямо вчера и немножко 20 лет назад.

Сюжет:

– время настоящее, одна из туристок сбегает от группы куда-то в тудыть. За ней в погоню едет повариха (такая же экзальтированная горожанка, бросившая свою городскую жизнь, ради красот Алтая и работы поварихой на турбазе), а потом они вместе едут… куда и зачем не понимает ни одна, ни вторая. По дороге они встречают призраков своего прошлого, причем к туристке такой «призрак» приходит во плоти. К концу книги становится понятным, что дорога ведет их к месту, где должна произойти физическая и метафизическая трансформация и одной и второй (спойлерить, не буду, хотя сюжет предсказуем после первой трети книги).

- время прошедшее, группа людей, включая тогда еще молодую повариху охотится за легендарным животным, по слухам обладающим самым вкусным мясом в мире и способным даровать спокойствие в мыслях и чувствах. Что характерно – добывают и съедают, но, как и следовало ожидать ничего кроме наркотической тяги на всю жизнь, не получает ни один из участников охоты.

Герои – две женщины, обе живущие прошлым и потерявшиеся в настоящем. Одна из них стремится покончить с этим существованием (про удивительный способ – сдохнуть в тайге от голода, промолчим, это не про разум, здесь типа авторская мистика), вторая всеми силами пытающаяся если не спасти, то хотя бы сопроводить ее до места упокоения. В эмоционально-психологическом плане повариха, как старая наркоманка борется с желанием отведать мяса, лучше которого нет и которое «утоляет все печали». Борется она с собой и наркотической ломкой, потому как для того, чтобы добыть новую дозу надо совершить поступок не совместимый с ее совестью. Туристка то же борется. Эта сражается со своим прошлым, которое приходит к ней в виде материализовавшегося умершего возлюбленного. Борется она классическим для тургеневско-толстовской барышни способом – путем убийства своего будущего. Пара потерявшихся по жизни женщин на мертвых лошадях перемещаются по тайге «куда-то туда». Эдакая «рукопись, найденная в Сарагосе», с привкусом приведений и влюбленных зомби на фоне гор Алтая.

Все это на фоне потрясающих описаний пейзажей, условных переходов из мира живых в мир мертвых

, рваных вставок мыслеобразов главной героини мифического животного, путающего сознание и память и обрадающего даром, заставлять охотников себя жалеть (но это не точно, поэтому, наверное рецензенты относят это к мистике).

Что автору действительно удается, так это описания природы. Зачаровывающие, глубокие, реальные. У автора, черными буквами на белом листе, получается воссоздать ощущение липких пальчиков, то ли ужаса, то ли восторга, пробегающие временами вдоль позвоночника у идущего по таежной тропе и стоящего на краю обрыва туриста. Но, полно те вам. Это ведь не более чем реакция городского жителя на незнакомую обстановку. Игры перезревшего интеллекта у человека, не знающего природу. Выросший под тайгой или в горах, да даже в бескрайних степях, так не реагирует. Это тем, кто с природой на «вы», кажется, что на Алтае истончаются грани Верхнего и Нижнего мира и они проникают в эту тайгу, в эти горы, в эти озера. Тот, кто вырос здесь, да и просто тот, кто вырос под тайгой, в горах или степи, он если и не понимает, то чувствует – нет границ между мирами, да понятие миров очень условно. Есть единое целое, взаимопроникающее и постоянно сущее.

Просто такие места как Алтай снимают струпья с души любого завзятого атеиста. Автор правильно сравнивает его с теркой, только вот сдирает эта терка не личность. Сдирает он пустоту бытия. По-настоящему дикие места заставляют мозг переключаться, возвращаясь от бесконечного интеллектуального бега бессмысленно зацикленного алгоритма дом-работа-дом, к тому, зачем мозг и создавала природа – видеть, чувствовать, оценивать, прогнозировать – выживать. И вот здесь происходит самое страшное, сознание современного городского человека проваливается в пустоту, туда, где полностью отсутствуют базовые навыки существования себя в природе. И вот тогда липкие мистические пальчики бегут вдоль позвоночника и приходит странный холод, тот самый, когда не понятно идет он снаружи или изнутри. Вот тогда и постигается суть и смысл анимизма. Постигается на подсознательном уровне, самой подкоркой. Но это поздно… уже поздно и как бы долго вы не жили в тайге или лесу, от этого холода вы уже не избавитесь. Время от времени он будет снова и снова шевелить ваши волосы и выжимать холодный пот, то ли страха, то ли предвкушения неведомого. Избавится от него невозможно. Для этого надо родиться и расти в природе. Только тогда, путешествуя по тайге или горам, по степи или даже в океане, вы просто будете путешествовать. Идти сразу по Верхнему, Среднему и Нижнему миру. Не будет ужаса при переходе граней, ведь для вас и нет граней. Вы будете просто и органично жить в анимистическом мире, где каждый камень и каждая травинка одушевленная часть единого целого.

Цитата:

«Мозг, которому больше не за кого цепляться, прекращает свою вечную болтовню. Ты повисаешь в психической пустоте. Твоя личность стачивается об эти горы, как кусок сыра о терку, и лучше бы не пытаться понять, в чью тарелку сыпется этот сыр, — а то ведь поймешь. А потом ты перестаешь знать, кто ты.»

____________

**** у меня к автору только один вопрос — если твоя личность так легко стачивается, то это точно личность? Если у человека вся личность это «сыр» это точно человек?****

____________

Что касается мистической составляющей… разочаровывающе. Автор создал свою мифологию в эстетике «алтайской» сказки. К сожалению, остается впечатление, что это только эстетика. Нет глубины, нет продуманности. Саспыга в рамках идеи книги, да и ее сюжета это скорее метафора, чем мифология.

_______________

*** «Алтайская» здесь для меня условное обозначение сказок полукочевых народов, «от Камня» и далеко за Байкал, алтайцев, бурят, хакасов, якут и множества других народов очень большого региона нашей страны. Та самая шаманская эстетика сказов и сказок, вероятно наиболее близкая к той, что царила у костра кроманьонцев, впервые вышедших в леса Евразии.

_______________

Что касается личных впечатлений о книге ----

Это ужасы, говорили они. Это готика, твердили они. Это «мистический вестерн» восклицали они!

Да ну – удивился я, дочитав книгу до конца. Откуда в этом типично русском* романе «про лишних людей» возьмутся ужасы или готика? Как по мне, так сплошная классическая псевдоинтеллигентская «достоевщина». Одна, сбежавшая от жизни женщина, уныло плача над своей судьбой, пытается спасти другую даму, страдающей суицидальными наклонностями на фоне потерянной любви. Общий вердикт – псевдофилософская сказка, с затянутым сюжетом и претензиями на «высокоинтеллектуальную» литературу. Забитая размышлизмами о том, что «недеяние» это лучшее из возможных действий. «Саспыгу можно не есть» – последняя фраза, как гвоздик в крышку гроба, убивающий сюжет романа ради размышлизмов и филосоВствования автора.

* — как обычно представляют русскую литературу чуждые ей иностранцы. Описания «глубокого внутреннего мира» всех вот этих «бедных лиз» и «раскольниковых», которые 2/3 текста страдают от сенсорной депривации внутри собственноручно ограниченного интеллектуального мирка.

Второстепенные персонажи книги, все, за исключением «туристки-Аси» это бледные уродливые и мерзкие тени, растворяющиеся на фоне описаний внутреннего эмоционального состояния главной героини (поварихи, от имени которой и ведется повествование), переплетенных с описаниями внешних красот. Главная героиня (интересно насколько это отражает позицию и самомнение автора) подсознательно и сознательно относится к окружающим ее людям, как к плебсу и моральным уродам, местные у нее все как один «суетящиеся с бегающими глазками», поголовно лгуны, готовые «убивать сапсыг, не глядя им в лицо» и одна она такая вся из себя переживающая и волшебная. Исключение в отношениях с окружающими только «туристка», за которой она кидается в погоню, но здесь уже лезет «жертвенная мотивация», вплоть «до заслонить от пули». Автор неплохо владеет языком и умело передает эмоции, ей удается каким-то хитрым образом унизить и измарать даже идею помощи и самопожертвования, если она исходит не от главной героини.

Итоговое впечатление – затянуто. Безупречные описания Алтая, как грязью, заляпаны морализаторством. Для хоррора, надо было заканчивать на возвращении с перевала. Последовавший в конце «вечер воспоминаний» с описанием первой охоты на саспыгу сильно лишнее, вторая охота на сапсыгу еще более не нужна. Вот это все противопоставление (очень грубо) «съел саспыгу (читай – стал каннибалом и убил мечту) обменял совесть на психическое спокойствие» превращает текст из красивой мистической сказки в побасенку с жирно выделенной моралью, да еще и слишком сложно написанную. Чистая, голая мистика

на фоне алтайских гор была бы намного ярче, ближе к канонам жанра и сильно интереснее.

С другой стороны, без этой морали и искусственно созданной этической дилеммы не было бы, пожалуй, и такого внимания к автору. Получилась бы просто нишевая книга – реалистичная, красивая местечковая мистика. Да, роман был бы однозначно знаковый и сильный, но очень на любителя. А Шаинян ни разу не Кинг и хайпа она от обычной книги ужасов хапнула бы сильно меньше.

В общем – если вы хотите читать мистических хоррор, а не это вот все, то мой вам совет остановитесь на встрече Кати и Санька после перевала. Представьте, что они просто спустились к людям. А еще лучше остановиться на сцене, где ГГ понимает, что сапсыгу невозможно нарисовать и она плачет над «своими маркерами, содрогаясь всем телом, не сдерживаясь больше» плачет так, что «разрывается сердце». Вот это будет очень красивая и многозначная концовка – то, что нужно мистической «road movie», на съеденных пять лет назад лошадях, через мир мертвых в пасть саспыги.

Не обязательное отступление и размышления о вообще…

Есть!

Пусть спасет лишь того, кого можно спасти.

Доктор твоего тела

Новый роман Карины Шаинян во всех, списках «Самых ожидаемых книг 2025». Она ворвалась в литературный мейнстрим «С ключом на шее», одних напугав до безумия Голодным мальчиком; у других вызвав приступ ностальгии по советскому детству, когда все с ключом на веревочке играли во дворах; третьих покорив отсылкой к кингову «Оно» на диких просторах острова Сахалин. Очаровав всех, кроме, наверно, одной меня — я бранила чрезмерную муть и психоделику. Однако большой талант — столь же большая редкость, это особенно видно по тому, что среди возросшего в геометрической прогрессии числа пишущих, мы вновь выбираем ее.

Действие «Саспыги» снова разворачивается вдали от цивилизации, на сей раз на Алтае, который стремится к званию новой туристической Мекки, но пока еще нехоженых троп там хватает. Ими водят экотуристов инструкторы конно-спортивной базы «Кайчи». Несколько дней без интернета, стертая о конский круп задница, походная кухня, удобства в кустиках, вечерняя романтика у костра, тысяча снимков на телефоне (главное, запасись пауэрбанком) — все это обеспечит стратегический запас впечатлений на следующий год в офисном плену. Инструкторы ребята бывалые, такие, живописные дикари, немного играют контрабандистов из «Графа Монте-Кристо», а в целом для них походы превратились в рутину.

Как для Кати, в самое сердце раненной этой красотой и сбежавшей сюда два десятка лет назад. Восхищение не ушло — не стало времени, чтобы любоваться. Повариха на маршруте встает раньше всех, чтобы развести огонь, приготовить на всех, перемыть посуду. Не стало человека, с которым можно было бы разделить свой восторг — местные Гоши, Саньки и Ленчики парни неплохие, но, как бы поделикатнее — местные. А Илья. он никуда не делся, но как-то в последнее время их маршруты не совпадают, значит и не надо. Когда от группы отбивается Ася, это не сразу замечают, какая-то стертая, невидная. Хотя как раз Катя эту девчонку запомнила, та удивила благодарностью за утренний какао с зефирками возле палатки. Что за чушь! С какого перепугу стала бы она это делать? Радует неожиданная возможность проехаться за потеряшкой в одиночестве. Просто побыть одной, посреди недельного существования тесной группой, уже счастье.

А найдя, понимает — с Асей что-то не так. И дело даже не в том, что она не хочет возвращаться на тропу, производя впечатление не вполне адекватной. Дело в том, что муть, которая физически ощутимо начинает сгущаться вблизи нее, и накрывает Катю — этот морок та уже знает. И словно бы слышен скрежет коготков по камням чуть выше за спиной, и серая тень мелькает. И жутко, и стыдно, а рот, против воли, наполняется слюной предвкушения. Так всегда бывает когда приходит время явиться Саспыге, мифическому полузверю-полуптице. Самой вкусной на свете еде. О ней не рассказывают посторонним, травя у костра байки с адаптированным для туристов алтайским фольклором, но своим говорят: кто отведает саспыжьего мяса, тот навек забудет печали. И никакой, самый редкий дорогой деликатес, не покажется вкуснее. Катя знает, что не может бросить эту свихнувшуюся дурынду, обязана спасти ее, любой ценой.

Шаинян снова делает это, разыгрывает древнюю как мир мистерию голода, со всеми табу и страхами, на фоне древней как мир природы. Не забывает о литературных предшественниках, не в формате прямого копирования. но изящным оммажем: «С ключом на шее» сравнивали с «Оно», в новом романе отсылки к «Кладбищу домашних животных». Он остается при этом в пространстве крепкого триллера с мощной интригой, динамичным действием, без обрыдшего обсасывания психотравм, которым модные авторы глушат читателя как рыбу динамитом. Отличный литературный язык, из которого ушла чрезмерная психоделика романа «с ключом». Приметы времени есть, но они такие, социально приемлемые в традициях времени острожных речей, точно попадающие в наши общие умонастроения.

В фокусе внимания сегодняшнего «здесь и сейчас» экология, книга словно говорит: Того, что у нас отняли, уже не вернуть, но может не поздно спасти хоть что-то? #РЕШ_2025

Выдающееся описание природы алтайского среднегорья. Грамотно изложенная топография окрестностей Каракольских озёр. Правда, за Аккаёй начинается какая-то ерунда. Поднимаясь вверх по левому борту Аккаинского ущелья, можно выйти только на Айрыкское плато и никуда иначе (ну, или обратно в Аккаю свалить). Понятно, что за речкой девки как бы в другой мир попадают. Но Катерина собирается выбраться и вернуться на базу, и она прекрасно знает, что возвращаться надо на запад. Однако Асе она говорит: «выйдем на Ложу», «выйдем под Альбаган», а это вообще в противоположную сторону, на восток и юго-восток.

Отлично показаны местные конюхи, очень живо. Элекмонар зачем-то назван Кучындашем, причём, то это река, а то вдруг урочище. Шаинян не стала проще, но научилась писать прозрачнее. Мистический сюжет больно замысловатый, не до конца его понял, буду перечитывать. Хорошая книга. И, к счастью, почти нет антивоенной истерики, а то в какой-то момент опасения возникают.