Станислав Лем «Терминус»

Шедевр, и если бы в десятке было больше баллов, я бы и их тоже поставила.

Любимая часть — описания. Хотя это не специфическое свойство «Терминуса», все рассказы о Пирксе на 70% из описаний состоят. В «Терминусе» к удовольствию ценителей описательного жанра: стартовая площадка космодрома, выжженная двигателями и выбеленная пескоструями, счищающими радиоактивный налёт после каждого старта. Корабль с ободранной обшивкой и длинными пустыми коридорами. И блаженный робот Терминус, у которого глаза смотрят в разные стороны, а из суставов течёт масло.

Идея «Терминуса» не новая, отчасти это продолжение и переосмысление «Альбатроса» https://fantlab.ru/work3095. Там Пиркс, стоя в радиорубке лайнера, спешащего на сигнал SOS, слушал в прямом эфире, как пытается выжить экипаж терпящего аварию корабля. В «Терминусе» авария произошла двадцать лет назад, но прямая трансляция каким-то образом продолжается, и захочет ли Пиркс ещё раз бессильно наблюдать, как погибнут люди?

Что делает рассказ выдающимся — Лем не объясняет, как робот транслирует сообщения давно погибших пилотов. Читатель волен сам интерпретировать сюжет. Пока силами Лемовской ветки ФЛ-форума https://fantlab.ru/forum/forum14page1/topic4503page1 выделили три возможных варианта: а) переселение душ, б) пространственно-временной портал через Терминуса в момент аварии и в) глюк старого ржавого робота. В этом и цимес «Терминуса», и за это он самый знаменитый и всенародно любимый из «Рассказов»: возвращаться, обдумывать, обсуждать с разных сторон и делать каждый раз новые выводы — даже приятнее, чем пере- и пере-читать.

Единственная моя к рассказу претензия: зачем животные?

Да как же так, дорогие читатели и комментаторы?! Рассказу 63 года (на текущий 2024 год), но все равно найдутся люди, придирающиеся к описанию приборов и технологий. Почему это важнее тех моральных изысканий, что пережил молодой человек, занявший такую сложную должность, как первый пилот? То есть возложивший на себя ответственность за жизни всего экипажа?

Давайте по порядку, ведь это уже не первый рассказ, где Пирксу приходится наблюдать чужие трагедии, находясь в стороне, не имея возможности помочь. А это главное, герой цикла отважный молодой человек с немного заниженной самооценкой, постоянно старающийся доказать всем и самому себе, что он чего-то стоит. Он хочет приключений и опасностей (надо вернуться к первому рассказу, где он мечтает о суровом лице и шрамах и т.д.), и вот мы читаем дальше о том, что он в сущности ещё не столкнулся с серьезной опасностью для собственной жизни (за исключением экзамена, где это было подстроено), а только наблюдает. И он меняется с каждым рассказом. Он изначально был отважным, храбрым, отзывчивым молодым человеком, полным романтики, но меняется его мировоззрение и он понимает, что все эти приключения и опасности — это трагично оконченные жизни людей, навсегда оконченные и больше не будет у героев его детства приключений.

И вот он снова наблюдатель. Перед ним разворачивается настоящая трагедия, и он бесится оттого, что не способен ничего изменить.

Вот почему Пиркс принимает такое решение — это тоже своего рода сострадание. Закончить муки робота, которого создали таким, способным на эмоциональные переживания, хоть он этого и не осознает. И не бередить прошлое, ведь кто-то ещё может столкнуться с этим роботом и его «сообщениями из прошлого» и сделать совершенно иные выводы, поднять эту историю в прессе, и как тут пишут некоторые, все записать, то есть исказить историю на основании всего лишь фантазии.

Насчет изучения феномена «спятившего робота» или его фантазий. Один из комментаторов удивляется, почему Пирксу не интересно это изучить. Но ведь в рассказе прямо написано об этом — он итак понимает, что произошло с роботом, это не феномен, это известная в мире Пиркса поломка, что там можно изучать?

Это не слезливый рассказ о трагедии. Это рассказ о становлении главного героя — самого Пиркса. Он взрослеет и взрослеют его взгляды на мир. Он перестает судорожно кидаться в разгадывания загадок и искать приключения. Он пытается трезво оценивать этот мир, как взрослый прагматичный человек.

Насчет остальных претензий комментаторов — старых ракет, бетона, котов и мышей — даже не имеет смысла пытаться объяснять. Автор видит свой мир таким. Он не о нашем настоящем пишет, не о нашей реальности, у него своя вселенная и автор имеет право наделять свой мир любыми свойствами. Там могут быть сверхскоростные космические корабли на которых десантники воюют с мечами против орков и тёмных эльфов (привет, Вархаммер 40000!), и ни у кого не должно возникать вопросов относительно экспозиции. Это не нелогично, это просто хотелки отдельных читателей, всем не угодишь. «Давай реализм, но при этом фантастику» — вот что нелогично.

Этот рассказ принято хвалить, но я по мере чтения только и делал, что повторял про себя: «Не верю! Не верю» Не верю!»

Не верю, что ракету сходу доверили человеку, вообще не знакомому с этой моделью и никогда на ней не летавшему. Даже с летчиком такое невозможно, а тут космический корабль! Привели за несколько часов до старта, ткнули носом, не дав ничего изучить, и сказали: «Лети!»

Не верю, что командир, ведущий ракету аж на Марс, практически до самого старта знать не знал, с кем ему предстоит лететь.

Не верю, что фирма, желающая заработать на космических перевозках, взяла такую разваливающуся рухлядь, да еще с протекающим реактором. Как следует из текста, первый же ее рейс под командованием Пиркса легко мог стать последним, и тогда плакали вложенные денежки!

Не верю, что ракета, три года назад прощедшая ремонт, оказалась в таком жутком состоянии.

Не верю, что рабочие, три года назад проводившие ремонт, не выкинули из ракеты сбрендившего и ни на что не годного робота. А выкинутый, он ни за что не попал бы обратно, поскольку у него был единственый путь — в утилизацию.

Не верю, что на борту пустующего корабля преспокойно жили кот и мыши. Чем они питались, если сбрендивший робот даже напоить их как следует не мог?

Не верю, что робот мог отстукивать морзянку, с помощью шлепков цемента на стенку реактора. Стуча молотком по трубе — мог, а шлепками — абсурд. Кроме того, передавая морзянкой такой объем текста, он бы еще до его окончания превратил реактор в сплошную цементную глыбу.

Не говоря о том, что подобный «высокотехнологичный» способ починки реактора в мире будущего вызывает оторопь.

Не верю, что в эпоху активного освоения Солнечной системы космонавты заполняли бортовой журнал от руки, возили с собой целые шкафы бумажных справочников, вырисовывали маршрут на кальке, общались морзянкой и понятия не имели ни о каких компьютерах. Даже не верится, что Лем, известный не только как фантаст, но и как блестящий футуролог (достаточно вспомнить «Сумму технологии»), попал в такое «молоко»...

Самые смешные моменты — использование мышей как индикаторов радиации (ну конечно, это куда надежнее, чем какие-то дерьмовые приборы!), а также покупку неощипанных кур на обед страдающему желудком корабельному доктору. Блин, я за всю жизнь (а годочков мне немало!) не видел в магазине неощипанных кур. Оказывается, они появятся на прилавках в достаточно отдаленном будущем...

Кстати, для чего вообще было описывать желудочно-кишечные проблемы доктора, который совершенно никакой роли в сюжете не играет?

В общем, получилась невероятно отставшая даже от нынешней жизни слезодавилка, герой которой повел себя крайне некрасиво, не по-мужицки. Не захотел травмировать свою нежную душу напоминаниями о трагической истории и решил проблему самым простым способом: нет напоминальщика — нет дискомфорта!

Чудовищно затянутый рассказ. Такое ощущение, что автор поставил цель занять текстом десятки страниц, может ему платили постранично, который описывает детали деталей, при этом они не играют никакой роли в финальной части, которая занимает две страницы. Азбука Морзе уже сегодня анахронизм и как она могла отложиться в извилинах робота. Что-то здесь не так. Одним словом скучно и длинно.

Чудесный рассказ,нет слов.Когда мы обсуждали его с сыном,родилась версия.Терминус явно запрограммирован на необходимость сохранять,поддерживать жизнь в ЛЮБОЙ форме(не случайны в рассказе кот,мыши).Что испытывает он (если можно так говорить о роботе),заваленный обломками,неподвижный,понимая,что угасают,умирают голоса экипажа?Программа взывает к немедленным действиям во спасение людей (думаю,что и умирающие кричали,приказывали ему помочь).А двинуться невозможно..Будь на месте Терминуса человек,я бы определил его состояние как тяжелейшую фрустрацию,где безумие-единственный выход.Ведь если стук будет продолжаться,это означает,что люди живы?Но сигнал должен приходить извне..Терминус «сходит с ума»,часть его сознания «обособляется»,металлические пальцы сводит судорога..

Открыл истрёпанный томик Лема, перечёл «Терминус» и снова стало больно, как будто читаю в первый раз. Это не рассказ. Это сама жизнь (или, быть может, смерть) навеки вмерзшая в кристаллическую память ремонтного робота. Бесчётное число раз миллионы читателей погибали на разбитом корабле, отчаянно выстукивая: «Кто говорил? Кто...»

Если кто-то скажет вам, будто научная фантастика устарелое направление, которое давно пора сдать в архив и забыть, напомните ему про «Терминус» Станислава Лема. Одного этого произведения достаточно, чтобы оправдать существование всей научной фантастики.

Я много лет работаю с ЭВМ и компьютерами. Мне кажется, что они способны на большее, чем мы думаем. Так и с Терминусом. Интересно читать про подготовку корабля к старту, очень жизненны некоторые ситуации: «Ад начался в девять», «Диспетчер отдает себе отчет в том, что он говорит? Он что, только сейчас заметил «Голубую звезду»?» — это восхитительные фразы, рассказ стоит прочитать хотя бы из-за них.

Но ведь этого мало. Оставим в стороне чудесное описание начала полета и подойдем к основной интриге — к роботу, в памяти которого запечатлелись личности погибших астронавтов. Да, я понял все именно так — они живут там в электронных схемах невероятной сложности — ведь современные вычислительные машины уже давно нельзя разложить на винтики и дискретные электронные элементы, все гораздо сложнее и гораздо менее определенно.

Мне жаль, этого робота, мне жаль живущих в нем людей, я не смог бы поступить так, как Пиркс, хотя, наверное, он поступил правильно.

Перечитала весь цикл, и этот рассказ снова зацепил… Это же надо придумать такую невозможную, немыслимую идею: души погибшего экипажа космического корабля, десятки лет уже мертвого, — они все еще продолжают гибнуть, переговариваться морзянкой, метаться в агонии удушья долгие годы. И это не запись, которая механически повторяется снова и снова — ведь они ОТВЕЧАЮТ, когда Пиркс, повинуясь какому-то случайному импульсу, вмешивается в их вечный разговор, отвечают с изумлением, с надеждой на спасение! Но ведь они же призраки, их нет — их нет нигде, кроме ритма движений старого Терминуса, кроме блуждающих токов в его мозгу… Свихнувшаяся допотопная электроника, экипаж со странностями, разболтанный космический корабль — и, по контрасту со всем этим — Пиркс: уравновешенный, здравомыслящий, не склонный к мистике.

Невероятной силы и накала рассказ, очень яркий, реалистичный — при всей той чертовщине, что происходит на борту старой космической развалюхи...

Очень страшный рассказа. До слез. Страшный своей безысходностью. Цепляет за душу...эта морзянка мертвых. Сложно свои эмоции описать, но эмоции сильные. Просто потрясающе созданная, прописанная, прорисованная картина жизни корабля. Сочетание повседневности, бытовухи, мелких проблем и грандиозной трагедии бесконечно умирающего экипажа. Переплетение мертвого прошлого и серого настоящего. На грани сумасшествия.

Главный герой ввёл себя как истеричка. Возможно другим было бы интересно всё узнать и задокументировать. Пиркс же, как паникующая девочка, метался и игнорировал робота, а потом и вообще решил уничтожить. Типа не понимаешь → боишься → уничтожь. Так себе логика.

Но идея в том, что робот “сознанием из сна” (не знаю как лучше описать) подсознательно воспроизводит отголоски прошлого, пугает, но в то же время интригует. Это стоило бы изучить, а не списывать в утиль как главный герой.

Конечно, рассказ можно назвать большим таким анахронизмом из-за технологий и методов космического путешествия, так похожего на путешествие на морском судне, но будто бы фантастика писателей времени текущего через 50 лет не будут считаться таковой.

Пока что из прочитанных — лучший рассказ про Пиркса.

Своеобразная космо-готическая история. Вместо древнего, рассыпающегося замка — древняя, дряхлая ракета. Парадоксально, она описана намного более подробно и реалистично, чем «новенькие» в прочих рассказах и это описание сразу настраивает на какой-то мрачный лад, интригующий и дразнящий. Вместо привидения — новая техническая готика — странный сбой в управляющих контурах человекоподобного робота Терминуса, позволивший не только записать последние переговоры давно погибшего экипажа, но и предоставивший записи некую непонятную самостоятельность — и от самого Терминуса, и от содержания записи. Очень непонятный, очень загадочный сбой. Блуждания Пиркса во мраке, по чреву древнего корабля — вполне себе наукообразная мистика.

Наличие кота очень оживляет повествование; а мыши, и поведение Терминуса в отношении них — прямо умиляет.

Тут действительно присутствует нравственная дилемма. Если поступок Пиркса в отношении безумного Сэтавра у меня никакого протеста не вызвал, то здесь — все иначе. Хотя и Терминус однозначно безумен, и вполне подпадает под характеристику «распад функций». Каждый сам вправе решить — прав Пиркс или нет, но, независимо от персонального решения — осадочек остается.

10 баллов.

Одна из самых сильных вещей Лема. Решение практичного и здравомыслящего Пиркса списать робота в утиль представляется наиболее человечным из всех возможных вариантов. Следуя логике действий Пиркса в других его историях, можно было ожидать некоторого расследования. Оно вроде бы и началось — навигатор попытался было ответить на отчаянные призывы погибших астронавтов, наложившиеся на электронную память робота. Получив на это шквал будто бы эмоций и надежд давно погибших людей, Пиркс вовремя отказался от продолжения этого жуткого эксперимента. Который не принёс бы ни новых знаний, ни морального успокоения.

Мне очень понравился «Непобедимый» Лема и поэтому к этому рассказу создались ожидания. И вот не сказать, чтобы они оправдались.

Во-первых, очень раздражает сочащийся со всех щелей анахронизм. Калька и циркули для расчетов межзвездных трасс, арифмометры и латунные приборы из парусного века, цементные оболочки ядерного реактора — это все дико отвлекает и раздражает. У тех же Шекли или Брауна рассказы почти экс-темпоральны, то есть время действия не ощущается и не впадает в диссонанс с реальностью в 1980х или 2020х.

Во-вторых, Лем забросил в рассказ пару сюжетных удочек с неизвестным незакрепленным грузом на корме, странным поведением экипажа, проблемами работы реактора, и загадкой о комиссии, слушающей робота за закрытыми дверями. Из всех них, раскрытие получила только последняя, остальные же остались невыстрелившими «Ружьями Бондарчука».

Ну и мякотка. Поведение Пирса в отношении робота совершенно бессмысленное и нелогичное. Все-таки, он капитан корабля и в других произведениях сталкивается с загадками и проблемами. Тут же, с высоты знаний о machine learning 21-го века, можно предположить что робот освоил паттерны морзянки и особенности общения первого экипажа, а затем по какой-то причине стал повторять их. Вместо того, чтобы пообщаться с этим «черным ящиком» и вытащить какие-то детали, которые возможно помогли бы сделать звездные путешествия безопаснее, Пирс сдал робота на вторсырье. Нет робота — нет проблемы?

Старый добрый пилот Пиркс... начинающий пока. Старый корабль — ржавчина, пыль, текущая гидравлика, все системы, дышащие на ладан. Его выпускают в рейс с огромными нарушениями, стремясь выжать из него «последние жалкие экю», пока первый встречный инспектор не поставит его на прикол. Старый скрежещущий ремонтный робот и старый корабельный кот. Экипаж, собранный кое-как.

И вдруг — морзянка! Переговариваются люди, которые давно и трагично погибли в катастрофе. Которых не может быть на корабле, и вообще нигде. Что же это такое?...

Нет, никакой мистики. И Пиркс вовсе не испугался, хотя и был шокирован поначалу. И он вовсе не поступил, подобно завхозу, как тут кто-то написал, не подумав. Просто надо уважать память погибших, и не заниматься вивисекцией «призраков» прошлого.

Коллекционный рассказ. Браво, Лем!

Пиркс поступил как завхоз, а не как кибернетик, психолог или историк.

Историку было бы интересно задокументировать каждую точку и тире, которыми перестукивался экипаж корабля, чтобы затем восстановить наиболее полную картину произошедшей на корабле катастрофы.

Психологу было бы интересно изучить феномен обезумевшего робота и стать первооткрывателем уникального случая в истории психиатрии, когда искусстенный интеллект смоделировал в своём мозге переживания погибающих людей.

Кибернетику было бы интересно разобраться, почему в примитивном мозге автомата, расчитанного исключительно на ремонт течей в реакторе космического корабля, зародилось сознание, прообразом которого стали погибающие люди? Почему это сознание проявляло себя только через вторичные каналы передачи информации, не затронув основных функций автомата?