Владимир Одоевский «Косморама»

Без сомнения, Владимир Федорович Одоевский является одним из первых (а, может быть, и самым первым) из русских фантастов. Его социально-(анти)утопические мотивы, его чуткость к возрастающей значимости науки, даже его иронически-критический взгляд на современное ему общество, всё это сближает его творчество с творчеством Г. Уэллса. «Космораму», конечно, нельзя еще причислить к научной фантастике в современном понимании термина. Однако, на мой взгляд, это не мистическая, а именно фантастическая повесть. Разрабатываемая в ней, традиционная для романтизма, тема двоемирия ближе не к новеллам Э.Т.А. Гофмана, к примеру, а к рассказу Уэллса «Дверь в стене» (отчасти даже и сюжетно!), и, в какой-то степени, — к «Неведомому миру» Рони-старшего. Тот другой, потусторонний мир в «Космораме» выглядит демоническим, но на самом деле таковым не является. Его зловещих двойников можно воспринимать и аллегорически, в стиле стивенсоновского «Джекила и Хайда» (кстати, и эта повесть несет черты НФ, но она написана, если судить по году издания, на сорок шесть лет позже). Но, скорее, здесь Одоевский предвосхитил, еще в обобщенно-философском виде, тему невероятной сложности причинно-следственных связей между явлениями, не имеющими, как будто, между собой ничего общего. Вот характерная цитата из одного предисловия: «... фрагментарность связана с глубинными представлениями Одоевского о всеобщей взаимосвязанности явлений и структур, о том, что небольшой отрезок бытия отображает для вдумчивого читателя целостные свойства мира». И ещё: «Сверхъестественное остается непостижимым, но из области мистики Одоевский переносит его в область физически закономерного, хотя и непонятного». В наше время эта тема расцветет, уже на новой основе, в произведениях С. Лема. Достаточно вспомнить такие его вещи как «Расследование» и «Насморк». А в «Космораме» душевный разлад героя непостижимым образом приводит к гибели дорогих ему людей.

Конечно, в «Космораме» присутствуют характерные черты романтической и психологической новеллы девятнадцатого века: роковая любовь, вещие сны, буря, восставший мертвец. Но воспринимаются они несколько иначе, это не только литературный прием, но уже именно тема рассказа. У автора, если угодно, материалистический подход ко всем происходящим таинственным явлениям. Мне еще с самого первого прочтения запомнился образ существа с лицом тускло зеленого цвета, алыми, как кровь волосами и глазами земляного цвета, из которых капали огненные слезы, то «выражение грусти и злобы», с которым оно взглянуло на героя. Право же, многие современные авторы фэнтези могли бы позавидовать такой образности. Милым юмором проникнуты воспоминания героя о своих детских впечатлениях – белокурый офицер Поль, очень любящий игрушки и поминутно отсылающий за ними ребенка из комнаты, где он проводит время с его тетушкой. В целом, в этом произведении чувствуются новизна и оригинальность, не потускневшие, на мой взгляд, и сегодня. Его философское содержание без всякого оттенка нравоучительности касается вечных человеческих тем. А великолепный русский язык наших классиков – всегдашний повод получить удовольствие от чтения.

Впервые прочитав эту повесть, был поражен, да просто потрясен! Нигде не встречал я такого ощущения ТАЙНЫ. Вероятно, лушее мистическое произведение в дореволюционной России.

Недаром эту повесть называют одним из лучших произведений В. Ф. Одоевского! Действительно, замечательное повествование, которое насквозь пронизывают мистика и сверхъестественное. А самое замечательное в том, что не дано никаких объяснений, никаких ответов! Додумывай, читатель, сам!

Перед там как начал читать уже слышал, что повесть эту называют лучшим произведением у Одоевского. Может это сыграло для роль не совсем хорошую… Всё время ждал, ждал, ждал чего-то такого совершенно мощного… Начало, да и чуть ли не половина повести (по-моему) – конечно любовная история и т. д. и т. п., немножко мистики в виде этой косморамы, но, положа руку на сердце, для меня было как-то уж вяловато, вот не брало меня. Может ещё и потому что читал после «Сильфиды» – вещи, по-моему, куда более сжатой, концентрированной. И я уж хотел было совсем расстроиться… Но тут появился мертвец. И тут-то пошло… Сразу стал виден и замысел, то, что казалось скучноватым вначале, вплелось в общую канву, обрело для меня смысл. И вещи стали происходить очень впечатляющие, пугающие; ходы – очень необычные (по-моему). Как-то дохнуло атмосферой злого рока, душевных провалов, чего-то болезненного – очень ярко! И сильно! Единственное: в самом конце для меня было слишком много этого двоемирия; было не очень понятно герой – кто в каком мире?

Обращает на себя внимание не фантастическая составляющая (скорее даже не фантастическая, а мистическая) повести. Поражает СОВРЕМЕННОСТЬ произведения.

Вот например, что думали о любви в начале 19 века (цитата):

«Никогда еще слово любви не произносилось между нами. Это слово было смешно гордому человеку 19 века. Оно давно им было разложено, разобрано по частям. Каждая часть оценена, взвешена и выброшена за окошко, как вещь не согласная с нашим нравственным комфортом». Чем не рассуждения из нынешнего 21-го века?))

И вот еще фраза на все времена:

«Труп врага всегда хорошо пахнет»

Я почему-то всегда думал, что это какая-то философская утопия, вот наконец прочитал — оказалось, что очень даже добротная готическая мистика: и проклятие, и видения, и смерть, и любовь, и предательство, и нет каких-либо внятных разъяснений. Классика, хотя где-то до середины недоумеваешь, спрашивая себя: а о чём вообще идёт речь?

Вообще, на мой взгляд, повесть отчётливо распадается на составляющие, не вижу в этом минуса, просто — немного необычно и, опять же, бросает сюжет из стороны в сторону. Это не совсем свойственно чинным произведениям эпохи классиков, а вот по современным меркам — очень даже ничего, изрядно оживляет канву, и мне даже в голову пришло сравнение с, прости господи, Филиппом Диком — у того тоже читаешь-читаешь, только попривык к законам описываемого мира, как раз — во второй половине книги откуда-то прилетают какие-нибудь пришельцы-мутанты-телепаты, и ты такой думаешь: и как же теперь с этим жить?

Здесь тоже такое есть, хотя, конечно же, не в такой мере, как у Дика. Так вот, произведение мне показалось несколько фрагментарным, сюжет распадается на составляющие истории, и вполне логическое завершение, которое по идее должно свести концы с концами, не делает повесть целостной. Впрочем, как упоминал выше, минуса в этом я не вижу. В целом, вышло очень добротно, отличная история для чтения на ночь глядя.

Прочтя «Космораму», понимаешь, какую колоссальную работу проделали писатели XIX века. Стандарты беллетристики за несколько десятилетий поднялись настолько, что написанное в 1840 году с претензией на классную литературу кажется теперь невыносимо пошлым, pulp fiction.

Японское исследование о «Космораме» меня заинтересовало:

Ясухико Кюно. В поисках тайны души человека: О повести В.Ф. Одоевского «Косморама».