Вы только что прочитали официальное описание нового фильма Михаэля Ханеке, который не так давно появился в кинотеатрах Финляндии. Он повествует о проблемах богатой французской семьи на фоне европейского миграционного кризиса, однако нам интересно не содержание, а только лишь название киноленты, которое теснейшим образом связано с темой сегодняшнего выпуска. Но к этому названию мы по вполне понятной причине вернемся в самом конце выпуска.
А пока поговорим о таком языковом понятии, как «лингва франка». Так называют любой язык или диалект, который используется для межнационального общения тех, для кого он не является родным. В древности такими языками служили латынь и койне (единая форма греческого языка, возникшая в эпоху Александра Македонского). Сейчас, например, на постсоветском пространстве самым распространенным лингва франка является русский, а в Латинской Америке представители многочисленных народностей общаются на испанском. Общим может быть даже не полноценный язык, а своеобразный суржик (по-научному он называется пиджин): так, нередко испанцы и португальцы, не зная языков друг друга, общаются на смешанной форме под названием портуньол.
Нравится это или нет, но в современном мире в качестве главного лингва франка используется английский язык. После Второй мировой войны он практически полностью заменил французский в роли языка международного общения, а глобализация только поспособствовала его распространению. Сейчас трудно найти сферу человеческой деятельности, в которой английский не доминировал бы как международный язык. Но с этой тенденцией связано еще одно интереснейшее, в некоторой степени даже противоположное ей явление.
Всех уравнял винчестер
Чем больше что-то унифицируется, тем сильнее стремление придать этому локальный характер. На примере английского как лингва франка это приводит к появлению так называемых псевдоанглицизмов: слов и выражений, которые в языке-оригинале либо не встречаются вовсе, либо имеют совсем другое значение.
Мы привыкли к этим словам в русском и вряд ли когда-нибудь задумывались, соответствуют ли они языку-источнику. Для нас music video – это видеоклип, adhesive tape – это скотч (благодаря самому распространенному бренду), а hard drive – это не только жесткий диск, но и винчестер.
Некоторые псевдоанглицизмы могут быть расшифрованы носителями английского, а многие – это просто несусветица. Так, распустившаяся пышным цветом постсоветская практика фейсконтроля довольно чужда стремящемуся к толерантности западному обществу, и нечастое использование термина face control обычно связано с контекстом России или Украины. В англоязычных странах про подобную политику ночных клубов и прочих заведений скорее скажут velvet rope – бархатная веревка, которая натянута между двух (обычно позолоченных) столбиков и которую опускают, чтобы пропустить понравившегося охране счастливчика.
Еще один термин, непонятный для носителей английского без отдельного пояснения, – это японское понятие «сарариман». Так в стране восходящего солнца называют «белых воротничков» – офисных работников, служащих, не занимающихся физическим трудом. В этом слове даже не так просто узнать английское происхождение, если не знать, что в японском языке отсутствует звук «л» и в словах иностранного происхождения он заменяется на «р». Моя знакомая Алла рассказывала, что в Японии ее называли исключительно Ара-сан). Обладая этим знанием и произведя нехитрые лингвистические вычисления, можно добраться до легшего в основу английского выражения – salary man, человек на зарплате (носители английского сказали бы скорее salaried man). Для женщин, работающих в офисе, у японцев тоже есть свой термин – кяриавуман, но он уже происходит от знакомого английскому языку понятия career woman.
Синхронизация губ
Судя по всему, чем меньше в той или иной стране знают английский язык, тем больше в языке этой страны псевдоанглицизмов. Одни из самых длинных списков таких слов – в немецком, французском и итальянском языках. В Германии вести разговор на английском способны 56 % населения, во Франции – 39 %, а в Италии и вовсе 34 процента.
В Финляндии, где этот показатель достигает семидесяти процентов, встретиться с псевдоанглицзмами не так просто. Но есть одна тематика, где эти слова составляют значительную часть терминологии, а именно названия предметов одежды. Так, свитер (sweater) или джемпер (jumper) в финском нередко называют collegepaita, а плотные треники или спортивные штаны (sweatpants) – collegehousut. Связаны эти наименования с финским названием ткани из хлопка и полиэстера (college), из которой изготавливаются вышеозначенные изделия текстильной промышленности. А пошло оно, скорее всего, от того, что изначально такая одежда была распространена среди учащихся американских колледжей.
Знакомое русскому уху и телу боди финны тоже называют body (или bodi), но в англоязычных странах более распространен термин bodysuit. Джинсы (jeans) для финнов – это «фермерские штаны» (farmarihousut, farkut), ну а стринги финны называют так же, как в России и во многих других странах (stringit), а вот носители английского пользуются для обозначения этих веревочек словом thong.
Лишь пару финских псевдоанглицизмов, не связанных с одеждой, удалось мне обнаружить. Словом **playback **в Финляндии называют фонограмму (она же фанера), тогда как по-английски термин звучит как lip sync («синхронизация губ»). Но самая интересная история произошла со ставшей уже исторической легендой игрой пинбол. В 1947 году один из производителей пинбол-автоматов добавил в них специальные лопатки, подбрасывающие шарик, которые по-английски назывались флипперами. Чтобы потребителям сразу было понятно, что они покупают инновацию, а не старый автомат, их называли flipper pinball. В таком виде эти игровые автоматы добрались до Финляндии, где обрели имя **flipperi **только по их новой особенности. Поскольку автоматы с флипперами вытеснили другие варианты, в английском языке вернулись к простому наименованию игры pinball, а в финском языке за игровыми автоматами уже закрепилась кличка знаменитого дельфина (**flipper **по-английски также означает “плавник”).
Счастливый лобзик
Надо сказать, что, поскольку сами знаете у кого мысли, бывает, сходятся, некоторые псевдоанглицизмы становятся достоянием не одного, а многих языков. Например, jigsaw puzzle (дословно «лобзиковая головоломка») многие народы называют просто «пазл», а hitchhiking – «автостоп». Помимо России, еще как минимум в Бразилии, Китае, Венгрии и Турции обработанные на компьютере изображения называют «фотошопом».
Самый известный и самый невероятный пример псевдоанглицизма как никогда подходит для окончания сегодняшнего выпуска. Весь мир называет счастливое завершение чего-либо «английским» понятием «хэппи-энд» (и именно так называется упомянутый в начале последний фильм Михаэля Ханеке), тогда как сами носители английского языка пользуются выражением happy ending. Как будто им сложно подчиниться воле всех остальных...
Остается только закончить этот выпуск последними словами из песни Верки Сердючки Dancing Lasha Tumbai, с которой она заняла второе место на «Евровидении» 2007 года в Хельсинки: окей, хэппи-энд!