[Все] [А] [Б] [В] [Г] [Д] [Е] [Ж] [З] [И] [Й] [К] [Л] [М] [Н] [О] [П] [Р] [С] [Т] [У] [Ф] [Х] [Ц] [Ч] [Ш] [Щ] [Э] [Ю] [Я] [Прочее] | [Рекомендации сообщества] [Книжный торрент] |
Людмила Стефановна Петрушевская


Людмила Стефановна Петрушевская - российский прозаик, драматург. Родилась 26 мая 1938 в Москве в семье служащего. Прожила тяжелое военное полуголодное детство, скиталась по родственникам, жила в детском доме под Уфой.
После войны вернулась в Москву, окончила факультет журналистики Московского университета. Работала корреспондентом московских газет, сотрудницей издательств, с 1972 - редактором на Центральной студии телевидения.
Петрушевская рано начала сочинять стихи, писать сценарии для студенческих вечеров, всерьёз не задумываясь о писательской деятельности.
Первым опубликованным произведением автора был рассказ <Через поля>, появившийся в 1972 в журнале <Аврора>. С этого времени проза Петрушевской не печаталась более десятка лет.
Первые же пьесы были замечены самодеятельными театрами: пьеса <Уроки музыки> (1973) была поставлена Р. Виктюком в 1979 в театре-студии ДК <Москворечье> и почти сразу запрещена (напечатана лишь в 1983).
Постановка <Чинзано> была осуществлена театром <Гаудеамус> во Львове. Профессиональные театры начали ставить пьесы Петрушевской в 1980-е: одноактная пьеса <Любовь> в Театре на Таганке, <Квартира Коломбины> в <Современнике>, <Московский хор> во МХАТе. Долгое время писательнице приходилось работать <в стол> - редакции не могли публиковать рассказы и пьесы о <теневых сторонах жизни>. Не прекращала работы, создавая пьесы-шутки (<Анданте>, <Квартира Коломбины>), пьесы-диалоги (<Стакан воды>, <Изолированный бокс>), пьесу-монолог (<Песни XX века>, давшую название сборнику ее драматургических произведений).
Проза Петрушевской продолжает ее драматургию в тематическом плане и в использовании художественных приемов. Её произведения представляют собой своеобразную энциклопедию женской жизни от юности до старости: <Приключения Веры>, <История Клариссы>, <Дочь Ксени>, <Страна>, <Кто ответит?>, <Мистика>, <Гигиена> и многие другие. В 1990 был написан цикл <Песни восточных славян>, в 1992 - повесть <Время ночь>. Пишет сказки как для взрослых, так и для детей: <Жил-был будильник>, <Ну, мама, ну!> - <Сказки, рассказанные детям> (1993); <Маленькая волшебница>, <Кукольный роман> (1996).
По сценариям Людмилы Петрушевской был поставлен ряд мультфильмов:
Лямзи-тыри-бонди, злой волшебник (1976)
Краденое солнце (1978)
Сказка сказок (1979, реж. Юрий Норштейн)
Заячий хвостик (1984)
Кот, который умел петь (1988)
Людмила Петрушевская живёт и работает в Москве.
Разное
Существуют противоречивые свидетельства, послужил ли профиль Петрушевской прототипом заглавного персонажа мультфильма Ю. Норштейна <Ёжик в тумане>. С одной стороны, этот эпизод прямо описан в книге Петрушевской. С другой стороны, сам Норштейн описывал процесс появления ёжика иначе.
В 2010 г. Людмила Петрушевская получила Всемирную премию фэнтези — World Fantasy Award (WFA) — за лучший сборник рассказов, опубликованный в 2009 году. Сборник Петрушевской «Жила-была женщина, которая пыталась убить ребенка своей соседки: Страшные рассказы» (There Once Lived a Woman Who Tried To Kill Her Neighbor's Baby) разделил премию с книгой избранных новелл американского писателя Джина Вулфа.
Впечатления

>При всём уважении, какое отношение к "прозе еврейской жизни" имеет >аксёновская "Победа"? о_О
>И поскольку она ("Победа") уже имеется как отдельно, так и в существующих >сборниках, "Басе Соломоновне" тут делать явно нечего.
— Вот интересно: почему все шахматисты — евреи? — спросил Г.О.
— Почему же все? — сказал гроссмейстер. — Вот я, например, не еврей.
— Правда? — удивился Г.О. и добавил: — Да вы не думайте, что я это так. У меня никаких предрассудков на этот счет нет. Просто любопытно.
— Ну, вот вы, например, — сказал гроссмейстер, — ведь вы не еврей.
— Где уж мне! — пробормотал Г.О. и снова погрузился в свои секретные планы.
«Если я его так, то он меня так, — думал Г.О. — Если я сниму здесь, он снимет там, потом я хожу сюда, он отвечает так… Все равно я его добью, все равно доломаю. Подумаешь, гроссмейстер-блатмейстер, жила еще у тебя тонкая против меня. Знаю я ваши чемпионаты: договариваетесь заранее. Все равно я тебя задавлю, хоть кровь из носа!»
— Да-а, качество я потерял, — сказал он гроссмейстеру, — но ничего, еще не вечер.

Это ДЕТСКАЯ литература?!

Намедни живой классик и иноагент рассказывал в Живом Гвозде, что появился перевод последнего, 2023, романа Харуки Мураками, здесь есть, Город и его зыбкие стены. И среди прочего упомянул два нетипичных произведения - для Петрушевской, - Номер Один и Нас украли. И дело в том, что для меня её талантливая конечно проза слишком бытовая безрадостная и не удивительная. Но, Номер один я за эти годы два раза прочёл и после напоминания купил для третьего-четвёртого. И Нас украли раз такое дело купил почитать. И оно поначалу увлекательно-развлекательно, и знакомые по жизни персонажи и ситуации не настолько гнетущие как обычно у неё. Только за середину, когда появляются декораторы, моё читательское воодушевление сдувается. И сумбурный конец "чёто надоело мне про это писать". Но я кто, чтобы Людмиле Стефановне поставить "неплохо". Пусть "хорошо". С увлечением читается, до конца - чего ещё. Рекомендовать всем не стану - но, ведь знакомым женщинам пару сборников рассказов Петрушевской одалживал успешно?
И с какого это в детективах?

Два замечательных запоминающихся сборника рассказов в одном. Отлично.

„Пушкин несчастный был. Лучше бы его не было совсем.“ © Владимир Вольфович Жириновский
— эпиграф к Петрушевской.
Некто Секацкий прикольно пишет — но не про Гоголя, а об имитативности, оборотничестве и роли маски для предпсихики гомо сапиенса. В себе я это замечал раньше и называл «хамелионистостью».

Бутявки не любые, а дюбые, ищите первоисточники. Все версии хромые.

Все верно: бабские сплетни пополам с мыльной оперой. Петрушевская всегда опиралась на обыденные или низовые формы повествования, на то, что можно назвать прото- или паралитературой — от разговоров «за жизнь» до детских страшилок. А тут еще подключается бульварная литература (а также кино и телевидение).
По словам Милана Кундеры, китч — это искусство, которое «отрицает дерьмо в прямом и переносном смысле слова». Петрушевская берет китчевые формы и использует их для описания мира, в котором дерьмо является преобладающей субстанцией. Это довольно необычно.
По сравнению с более ранним «Номером Первым» написано проще, сюжет превалирует. Вообще утвердился в мысли, что к началу 90-х г. свои лучшие вещи Петрушевская уже написала. Но она по-прежнему — великолепный рассказчик, способный выстроить живой мир из казалось бы малоправдоподобных деталей.

12,4% - печаль и грусть ... Не хочу.
P.S. Кто ранее удалил этот отзыв!?!?

Толковый сборник новейшей малой формы, своего рода срез лучших прозаиков. Стоит прочитать, чтобы составить впечатление о текущих тенденциях современной прозы.
Учебные книги покупаю регулярно: учитель все-таки, но очень редко попадаются такие, которые хочется порекомендовать всем и каждому. Особенно братьям-читателям. А также всем, кто желает научиться писать рецензии. Чем хороша книга? Во-первых, в ней собраны замечательные рассказы разных авторов, которых объединяет, наверное, только одно - истинный талант. Здесь и достойные представители "старшего поколения" Г. Бакланов "Нездешний"и В. Распутин "Изба", В. Маканин "Ключарёв и Алимушкин" (мои любимые образы у этого автора) и Л. Петрушевская "Слова"... "Среднее поколение" - А. Слаповский с рассказами из "Книги для тех, кто не любит читать", В. Пелевин с одним из лучших, на мой взгляд, рассказов "Жизнь и приключения сарая Номер XII" (если бы он написал только это, его бы стоило назвать замечательным писателем), М. Вишневецкая с рассказом "Брысь, крокодил" - замечательно стилистически обработанное произведение... "Молодёжь", к сожалению, не столь многочисленна, да и молодёжь ли? всем уже за 30, а то и под 40. Это А. Геласимов и его замечательный "Нежный возраст", О. Сульчинская с циклом рассказов, самый трогательный из которых "Любовь" и Р. Сенчин, по мнению современных критиков, один из самых перспективных писателей наших дней... Итак, кроме того, что сами по себе произведения прекрасны и достойны прочтения, в книге есть ещё очень нужные и интересные разделы "Из истории рассказа", "Учимся рецензировать", "Сведения о критиках и литературоведах". Мне показалась очень важной рубрика о литературных премиях и писательских организациях. Очень интересны и вопросы, а также отрывки из критических статей о писателях. Это помогает обратить внимание на главное в произведении, даёт пищу для размышлений и споров. Все неравнодушные к современной русской литературе, читайте!

Впервые прочитанные в конце 80-х – начале 90-х гг., рассказы Петрушевской произвели неизгладимое впечатление. Возможно, она – главный русский прозаик перестроечных лет. (Спустя время: наряду с Маканиным, но я его пропустил.)
И вот после многолетнего перерыва прочитал ее единственный (кажется) роман, написанный уже в начале 2000-х. Это жесточайший макабр, в буквальном смысле пляски смерти на новый лад. Действие разворачивается как бы в двух планах, где первый план – «этнографический», про вымышленный северный народ с его мифологией, – служит матрицей основных событий, разворачивающихся во втором – «современном», или «городском» – плане. Отчасти корни романа – в фантастических рассказах Петрушевской типа «Гигиены» и «Новых робинзонов» (собственно, вторая половина его названия, «В саду других возможностей», первоначально была названием соответствующего цикла рассказов) и в ее квазифольклорных новеллах из цикла «Песни восточных славян». Но чувствуется также (тут Быков совершенно прав) перекличка с Пелевиным и отчасти Сорокиным (да, незначительный дрейф в сторону популярной литературы имеется). Такое ощущение, что опыт первого постсоветского десятилетия (а роман – о нем) особенно располагал к такой «остраненной», макабрически-фантастической форме.
По-прежнему думаю, что лучшие свои вещи П. написала в 80-е – нач. 90-х гг. Но роман страшно увлекательный, сложный по сюжету (я кое-какие детали в этой чехарде перерождений так и не понял) – и мастерски написанный. Особенно отмечу этот типично «петрушевский» прием стереоскопического повествования: когда она ведет рассказ (причем остросюжетный) о конкретном событии, одновременно давая панораму всей жизни участника/ов. Скажем, Номер Один преследует воров и попутно – через поток сознания – мы узнаем о его житье-бытье; или тот же герой, но уже в теле одного из этих воров (метемпсихоз – ключевая тема романа), Валеры, насилует попутчицу в вагоне, одновременно рассказывая ей не менее жуткие детали биографии этого самого Валеры.
Отлично и рекомендация.
Последние комментарии
2 минуты 38 секунд назад
8 минут 4 секунды назад
9 минут 10 секунд назад
12 минут 32 секунды назад
19 минут 17 секунд назад
21 минута 53 секунды назад
23 минуты 34 секунды назад
27 минут 46 секунд назад
39 минут 4 секунды назад
41 минута 58 секунд назад