Islamic Anthropology

В представленной статье описаны коранические контексты концепта «сердца» (qalb), его место и роль в исламской антропологии, примеры развития контекстов в суфизме. «Сердце» (qalb) – это наиболее часто встречающийся антропологический термин в Коране, представляющий собой единый орган, как чувствующий, так и мыслящий. В Коране «сердце» появляется во множестве различных контекстов, которые могут быть сгруппированы в шесть тематических блоков: а). аксиологически негативные описания; b). аксиологически позитивные описания; c). страх, трепет и богобоязненность; d). мягкость и твердость сердца; e). процессы и трансформации сердца; f). сердца нескольких людей и сердца сверхъестественных существ. Аксиологически негативные описания сердца раскрывают один из основных аспектов исламской хамартиологии – учения о грехе. Негативно описывается как само сердце (беспечное, пребывающее во тьме, слепое, расколотое, грешное, «необрезанное», злоумышляющее), так и «то, что в сердце» и «что приобрели сердца» («болезнь», «ржавчина», скверна, гнев, ярость, злоба, огорчение, сомнение, неверие), равно как и его положение по отношению к вере – сердце оказывается запечатанным, на него наброшены покровы и наложены затворы. Аксиологически позитивные описания описывают беспорочное сердце, которое в той или иной степени может быть очищено от негативных содержаний, и тогда в нем обретает пристанище добро, кротость и милосердие, вера, покой, привнесенный в сердце поминанием Аллаха, сакину – особое успокоение, наконец, Коран. Особый контекст, также подвергаемый в статье анализу, – страх, трепет, ужас, богобоязненность, имеющий множество оттенков (например, идиома «сердца дошли до гортани»), некоторые из которых негативны, тогда как другие, наборот, связаны с позитивными коннтациями. Также рассматривается контекст противопоставления твердого, жесткого сердца-камня мягкому сердцу истинноверующего; интересны контексты процессов и трансформация сердца – уклонение от прямого пути, склонение и отвращение сердца, небрежение, отвержение истин веры, «разукрашивание» в сердце человека благих или неблагих интенций и лицемерие, испытание сердец и, наконец, обращение сердца на праведный путь. Сердца нескольких людей, в свою очередь, могут быть похожи, могут сблизиться (быть привлечены), или, наоборот, оказаться разобщенными. Сердцами обладают как люди, так и джинны – возможно, сердце есть и у ангелов. Суфизм, в развитии своих общеантропологических, психологических и, разумеется, практических аспектов активно использует и развивает кораническую кардиологию – комплекс учений о «сердце» (qalb), что определенным образом обуславливает дальнейшее направление исследований. Представляется необходимым создать интегральное описание учений о человеке в исламе, с опорой на Коран и с учетом активного концептуального развития этих учений в суфизме, и потому представленную работу можно воспринимать как один из масштабных элементов будущего «Концептуального словаря коранической антропологии», который мог бы включить в себя анализ основных дескриптивно-антропологических контекстов Корана: человека (insān) и первочеловека (ādam), [плотской] души (nafs), сердца (qalb), груди (ṣadr), предсердия или внутреннего сердца (fuād), сердечной тайны (sirr), сердцевины [сердца] (lubb) и духа (rūḥ).

Located in Rabat, the archaeological site of Shālla (Chellah) is most renowned for housing the funerary complex of the Marīnid dynasty (1269–1465), which served as the sultans’ burial ground until 1351. Alongside its architectural programme, Shālla in its heyday witnessed ceremonial funerals, royal visitations, and other popular rituals. The significance of the Marīnid funerary complex also derives from the fact that it was the earliest of its kind in the Islamic West, while contemporary and later dynasties subsequently built several analogous ensembles. Therefore, Shālla is worthy of a detailed assessment in terms of both its Marīnid patronage and its role in the architectural history of Morocco. The present thesis offers a novel approach to the subject, revisiting scholarly debates and posing a line of hitherto unaddressed questions.

My research stems from the premise that the current discourses on Shālla ought to be reoriented, thereby leaving behind notions inherited from the colonial era. Each of the five core chapters will address a specific aspect of the site: its medieval historiography, the chronology of its complex, its social functions, the origin of its concept, and the later tradition of royal funerary architecture. These aspects require to apply distinct methodological and theoretical frameworks, as well as to discuss various periods in the history of Morocco. The arguments will be constructed on two bases: one is a corpus of little-studied sources in Arabic, the other is the fieldwork carried out in Shālla and other relevant sites. As a result, the overarching narrative culminating in the Epilogue will position Shālla as the source of a tradition of royal funerary architecture, stretching from the fourteenth century until the present day.

Au Yémen, la tradition des “safīnas-calepin” a perduré jusqu’au XXe s. et la désignation de recueils poétiques par le nom de safīna jusqu’à récemment. Différents manuscrits examinés ici sont décrits par leur texte-même comme “safīna” et abritent une collection (majmūʿ) d’oeuvres poétiques et de poètes différents8. Cette tradition n’a cependant pas été étudiée: au cours de cette étude, nous tâcherons de montrer que, bloc-note personnel, elle vient enrichir le cas des manuscrits holographes.

Публикуемая статья посвящена анализу коранических представлений об устроении человека (дескриптивной религиозной антропологии). Кораническая антропология включает в себя прежде всего такие элементы, как «[плотская] душа» (nafs), «сердце» (galb) и «дух» (ruh). Помимо собственно «сердца» (galb), можно говорить о различных его аспектах, именуемых «грудь» (sadr), «предсердие» или «внутреннее сердце» (fu’ad), «сердечная тайна» (sirr) и «сердцевина [сердца]» (lubb). Непосредственный предмет статьи — концепт «грудь» (sadr) в Коране и его развитие в последовательности мотивов, таких как грудь как универсальный концепт (1); соотношение груди (sadr) и сердца (qalb), в т.ч. на примере мотивов «сердце — камень» (2); «то, что в груди» (3); «расширение» и «сокрытие» груди (4); хамартиологического (5) и сотериологического (6) мотивов.

The Qur’anic anthropology exemplified by The Concept of “Breast” (Sadr)

The article analyzes the Qur’anic concepts of the structure of human being (descriptive religious anthropology). Qur’anic anthropology includes primarily elements such as «[carnal] soul» (nafs), «heart» (qalb) and «spirit» (ruh). In addition to the «heart» (qalb), we can talk about its various aspects, called «breast» (sadr), «atrium» or «inner heart» (fu’ad), «secret heart» (sirr) and the «core [of heart]» (libb). The subject of the present article is the concept of «breast» (sadr) in the Qur’an and its development in a sequence of motifs, such as: the breast as a universal concept (1); the correlation between “breast” (sadr) and “heart” (qalb), including, for example, the motif «heart — stone» (2); «that which is in the breast» (3); «expansion» and «concealment of the breast” (4); hamartiological (5) and soteriological (6) motifs.

Keywords: Qur’an, Islam, religious anthropology, islamic anthropology, qur’anic anthropology, hamartiology, soteriology.

Özet: İslam Antropolojisi dendiğinde muhatapların bir kısmı bu mefhumu Batı-dışı modernite iddialarının sonuçları arasında görüp, bu alandaki çalışmaların din antropolojisi alanına dâhil olduğunu düşünürken, diğer bir kısmı da bunu farklı bir örüntüyle örülmüş yeni ve başka bir antropolojik düşünce sistemi olarak değerlendirmektedir. İkinci kısımdakilere göre İslam antropolojisi antropolojinin alt birimlerinden bir birim olarak ya da din antropolojisinin ilgi alanlarından bir alan olarak ele alınabilecek bir bilgi üretim alanı değildir. İslam Antropolojisi daha çok Batı'nın yayılmacı politikaları sonucu batı Avrupa'da kök salmış bilimsel bilgi üretim şekline alternatif, onun araçlarının dışında başka araçlarla yeni ve farklı bir bilgi üretim alanı olarak nitelenebilir. Bu bildirinin amacı, böyle bir " alternatif, yeni ve farklı " bir bilgi üretim alanının imkânı ve bu iddianın dayandığı temel argümanların muhteviyatı üzerine değerlendirmelerde bulunmaktır.

In Syria, there are two dominant scholarly opinions on ritual self-flagellation, which rest on different understandings of health and healing, and which form the topic of the first part of this chapter. The second examines miracle stories and ritual practices, which are both symbolic and productive of healing and sustain the legitimacy of the shrine of Sayyida Zaynab. The chapter looks at how Twelver Shi'is in Syria prior to the Arab Spring responded to the ambiguities surrounding the female Shi'is saint Sayyida Zaynab. Proponents of self-flagellation draw on 'traditional' medicine and argue that self-flagellation derives from cupping and constitutes a miraculous healing practice. Donating blood focuses on the community-not on individual devotees and the question of sainthood. The transactional aspect of the relationship between saints and Shi'is is highlighted in the ritual of nidhr (making religious vows) and in the sponsorship of majalis 'aza'.

The mosque occupies a central position in the social as well as religious life of Muslims. It is not only a place of worship where rituals are performed, but also serves as a social space where Muslims take part in welfare activities. The design and architecture of the mosque have local as well as global influences, representing religious, economic, and esthetic dimensions of Muslim social organization. Therefore, Muslims' association with the mosque has much significance from social, political, and economic perspectives. Based on an ethnographic example, this report aims to highlight the use of mosque space in the cultural context of rural Pakistan. In addition to discussing the sociospatial relationships around the mosque, I discuss how Muslims' beliefs about the world and the afterlife shape these relationships.

В настоящее время исследования в области религиозной антропологии — дисциплины, находящейся в определенном междисциплинарном равновесии между религиоведением, философской антропологией и теологией, описывающей историю и теорию религиозных учений о человеке — вплотную приблизились к изучению корневых концептов, так или иначе описывающих устроение человека (дескприптивная антропология и в том числе хамартиология в авраамических традициях), его религиозно-конструктивные перспективы (нормативная антропология и в том числе сотериология в авраамических традициях), наконец, способы, которыми человек, как он есть, может стать тем, кем он может / должен / кем ему суждено стать (практическая антропология, в авраамических традициях — агиология, аскетика, экклезио-логия). Логично, что эти корневые для каждой конкретной религиозной традиции концепты коренятся прежде всего в священных текстах этих традиций. В случае ислама концептуальную основу для пони-мания человека, его устроения и антропологических перспектив следует искать в Коране — священном Писании ислама. В настоя-щей работе мы сосредоточимся на анализе коранической хамартиологии — учении о грехе, иначе говоря — врожденных негативных антропологических содержаниях как актуальных, так и потенциально реализующихся в жизненной практике верующего.