«Словесная» триада в тохарском А: rake, plāc, weñlune

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ Труды Института востоковедения РАН Выпуск 19 ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕЙ И ВОСТОКОВЕДНОЙ ЛИНГВИСТИКИ Лексикология и лексикография Москва 2018 СОДЕРЖАНИЕ I. К истории отечественного востоковедения Шаляпина З.М. Лексикография и лексикология в Отделе языков народов Азии и Африки ИВ РАН .................................................................................... Шаляпина З.М. Основные работы в области лексикографии и лексикологии, выполненные в Отделе языков народов Азии и Африки ИВ РАН или с участием его сотрудников: избранная библиография ............................... Комарова И.Н. «Тибетско-русско-английский словарь с санскритскими параллелями ...................................................................................................... Кожа К.А. Ранние описания китайского языкового строя в российской академической традиции: принципы и инструменты ................................. Черникова Л.П. Создание Большого русско-китайского словаря под руководством И.М. Ошанина. Участие востоковедов-практиков в коллективном труде, сотрудничество сквозь годы и расстояния .......... II. Проблемы современной востоковедной лексикографии Андреева В.А. О разработке словарной статьи в Новом Большом вьетнамско-русском словаре ........................................................................... Иванов В.И. Электронная и бумажная версии Большого персидскорусского словаря ................................................................................................ Михайлов К.Д. К разработке серии русско-китайско-английских учебных словарей-минимумов по автодорожной тематике ....................... Сбоев А.Н. Словари и сборники интернет-лексики современного китайского языка .............................................................................................. Громова А.В. Лексикография диалектов и языковых разновидностей Ирана в начале XXI в. ........................................................................................ Молчанова Е.К., Сальманпур С. Диалектные словари в Иране ................... Крылова А.С. Словарь языка куллуи: проблемы полевой лексикографии ... Крылов С.А. О гибридных жанрах словарей (на материале монгольского языка) ................................................................................................................. Демич К.И., Костыркин А.В. Японское слово в электронном словаре: Категории леммы, лексемы, словарного и заголовочного слова в структуре словарного описания ..................................................................... Зверев А.С. Знаки препинания как объект лексикографии (на японском материале) ........................................................................................................ 7 10 21 32 43 55 81 95 107 115 125 141 148 156 166 179 III. Лексика и грамматика Алпатов В.М. Словарные и грамматические языки ...................................... Погибенко Т.Г. Лексический комплекс в австроазиатских языках ............ Лесько О.А. Об одном типе графических синонимов в системе китайских глаголов ........................................................................................... Рудницкая Е.Л., Хван С.-Г. Сочетаемость полувспомогательных глаголов с лексическими глаголами в корейском языке: внутренний предел и точка отсчета .................................................................................. Муравьева В.А. Лексические и грамматические средства обеспечения целостности и связности китайского текста ............................................. Гращенков П.В. Адъективное управление: типология, семантика, синтаксис .......................................................................................................... 231 IV. Лексическая семантика: сравнительно-исторические аспекты Столбова О.В. К проблеме семантической реконструкции (на материале «Этимологического словаря чадских языков») .............................................. 245 188 197 212 215 225 Иткин И.Б. Tokh. A pāśrāk*, (?) B paśrāk "уступ, терраса / gradin, terrasse / ledge, terrace" ..................................................................................... 251 Выжлаков М.В. «Словесная» триада в тохарском А: rake, plāc, weñlune ....... 256 Кудринский М.И. Гетерограммы в лувийских и палайских текстах ......... 263 Белова А.Г. Морская лексика в арабском языке (к вопросу о формировании словарного состава языка и о его языковой картине мира) ............. 270 Эдельман Д.И. К этимологии терминов «народной географии» в иранских языках ................................................................................................ 293 Хамаева Е.А., Домашевская Д.Н. Этимологии базовых знаков китайской письменности .................................................................................................... 299 Топорова Т.В. Сопоставительный анализ обозначений дороги, пути в «Старшей Эдде» и «Ригведе» ......................................................................... 306 Блинов А.А. Эвфемистические обороты для обозначения понятия смерти в арабском языке ................................................................................. 314 Янсон Р.А. О способах выражения понятия ‘умирать’ в бирманском языке ................................................................................................................... 333 V. Отдельные лексико-семантические поля. Лексика и стилистика. Фразеология Антонян К.В. Молодёжный жаргон в современном Китае ......................... Кобелева Е.А. Гендерные стереотипы во фразеологии русского и китайского языков ........................................................................................... 8 337 344 Наний Л.О., Холкина Л.С. К вопросу о непрерывности лексических значений: на материале китайских двусложных слов семантических полей ТОЛСТЫЙ и ТОНКИЙ ........................................................................... 354 Кадырова О.А. К лексической типологии глаголов падения: данные турецкого языка ................................................................................................ 368 Панина А.С. Глаголы вращения в японском языке ........................................ 372 Смирнитская А.А. Семантическая деривация в дравидийской терминологии родства: особенности анализа этимологических данных ........ 383 Багирокова И.Г., Ландер Ю.А. Выражение боли и смежных значений в адыгейском языке: лексика и морфосинтаксис ............................................. 394 Тарасова Е.С. Лексико-семантический анализ терминологии дефектов, применяемой в автомобильной промышленности, на материале японского языка ................................................................................................. 412 Заикина Е.О. Особенности кхмерской кулинарной лексики ......................... 425 Христолюбова Ю.С. Перевод терминов по производству чая с китайского языка на русский ......................................................................... 432 Собиров Э.К. Арабизмы религиозного содержания в литературном таджикском языке новейшего периода ......................................................... 440 Додыхудоева Л.Р. К вопросу об одной модели арабских заимствований в памирских языках ........................................................................................... 446 Исаева Ф.А. К вопросу о словах персидского происхождения, представленных в произведениях ал-Джахиза и памятниках арабской народной литературы, но не вошедших в общий лексический фонд арабского языка ................................................................................................................... 468 Тихонова О.В., Шакунова Л.А. Обозначения церковных реалий и должностей в архиве толедских мосарабов XII и XIII вв. ........................... 477 Приложения Аннотации ....................................................................................................... 485 Summaries ....................................................................................................... 498 Сведения об авторах ...................................................................................... 510 М.В. Выжлаков Университет Палацкого в Оломоуце (Чехия) «Словесная» триада в тохарском А: rake, plāc, weñlune В тохарском А языке зафиксировано сразу три существительных, использовавшихся для обозначения речевой деятельности. Встречающиеся в научной литературе переводы данных слов, хотя и позволяют говорить об определенных различиях в значении, в целом оставляют некоторую нечеткость. Мы столкнулись и со случаем, когда в рамках одной работы приводятся разные переводы одного и того же пассажа ((А 81 a6) в [Carling et al. 2009, p. 156 и 183]). Например, в латиноязычном словаре П. Поухи [Poucha 1955] даются следующие переводы: rake – «vocabulum, verbum»; plāc – «verbum, oratio»; weñlune же лишь упоминается как отглагольное существительного от träṅk– «dicere» (основа претерита – weñ-). Англоязычный словарь Г. Карлинг [Carling et al. 2009] доведен лишь до литеры J и не содержит соответствующих словарных статей, однако в приводимых в качестве примера цитатах мы можем найти и переводы интересующих нас слов. Так, rake – «discourse», «voice», «speech», «word»; plāc – «conversation», «word», «dialogue», «talk»; weñlune – «talk», «statement», «speech». Если говорить о русскоязычных публикациях, то в очерке С.А. Бурлак и И.Б. Иткина [Бурлак & Иткин 2013] и rake, и weñlune переводятся как «речь», «слова», plāc же не упоминается. Кроме того, в переводах тохарских А текстов, размещенных в корпусе A Comprehensive Edition of Tocharian Manuscripts (CEToM) и основанных на различных источниках, можно найти дополнительные, единичные варианты: для plāc – «sense», для weñlune – «speaking» и «words». Следует также упомянуть переводы отдельных словосочетаний: (А 67 b1) k(ār)m(e) rakeyo «in truth» (конъектура согласно [Siegling p.c., p. 39]; здесь и далее, если не указано иное, англоязычный перевод дается согласно (CEToM), русскоязычный перевод наш); (А 214 b6) = (YQ II.2 a1) namo buddha weñlune «‘Reverence to the Buddha’ [namo buddha] was said» (перевод [Ji et al. 1998, p. 75]); (YQ II.1 a6) śla poto rake nṣac we «spoke politely to me» (перевод [Ji et al. 1998, p. 67]); 256 (YQ II.9 b7) /// ś[l]a weyeṃ āṣānikāṃ metrakäṃ weñār rake : «...astonished, they addressed the venerable Metrak» (перевод [Ji et al. 1998, p. 111]). В целом нами было найдено следующее количество примеров: rake – 41 (включая два вхождения производного прилагательного rakeṣi, имевшего значение «относящийся к речи, слову»), plāc – 24, weñlune – 19. Рассмотрим сначала заметно отличающиеся от остальных варианты перевода. «Sense» для plāc фигурирует лишь в одном примере: (YQ III.10 a1-2) /// (tmä)ṣäk lyutār sne mem sakrädāgāmuneyac spaltkaa2(suntāp) /// [ku]s plāc naṣ prattika-ptāñkte wawurā • «Beyond that, to someone striving without measure for the status of Sakṛdāgāmin … What is the sense of giving to a Pratyekabuddha?» (перевод [Ji et al. 1998, p. 189]). Мы затрудняемся определить, чем мотивирован именно такой перевод второй части пассажа. Как бы то ни было, более вероятным представляется вариант, предложенный И.Б. Иткиным (устное сообщение): «Более того, для безмерно стремящегося к состоянию сакадагами … какова речь, сказанная [букв. «данная»] пратьекабуддой?». Также в единственном случае фигурирует «discourse» для rake: (А 302 a2) : puk cem kumse metrakäṃ ptāññäktaśśal·· – – – – – – – sañ sūträṅ geyäṣṣ aci śäk we pi wäknā rakeyaṃ – «... in a twelvefold discourse, starting with song». В данном случае, однако, «discourse» не отражает каких-либо специфических значений и означает «речь». «Voice» для rake приводится в двух случаях: (А 63 b1-2) || tmäṣ säm rupyāvate wäl bodhisatveṃ tsopatsäṃ kāruṇaśśäl triwont āṣträṃ knā[nm]un[e]yo wlye[pä]ṃ b2 (tsaryo swāräṃ ra)keyo poñcäṃ potoyo puk wrasas ṣya wkäṃ pältsäkyo enäsmāṃ «Thereupon this king Rūpyāvata (endowed) with pure knowledge, mixed with great compassion, with soft (hand, with sweet (?)) (voi)ce, he [kept] instructing all beings with equal thought [and] with respect for every [being]». (А 79 b3) /// ṣ [sä]m śaru ākäryo paprutkunt aśänyo trapmāṃ rakeyo träṅkäṣ || «(having heard this,) with his eyes overfilled by tears [and] a halting voice, the hunter says». Оба перевода представляются нам не вполне удовлетворительными. Так, для (А 63 b1-2) возможно предложить следующий перевод: «Тогда этот Рупьявата-царь чистым знанием, соединенным с великим состраданием бодхисатвы, мягкой (рукой, приятной) речью, всех живых существ с уважением к каждому, с равной 257 мыслью наставлял». Такой перевод тем более вероятен, что словосочетание swār rake встречается, как минимум, еще во фрагментах (А 58 b3) и (А 79 a5) – и там также можно обойтись без каких-либо допущений и перевести это словосочетание как «приятная речь». Для второго случая предлагаем следующее: «…этот охотник, с полными слез глазами, сбивчиво говорит». Некоторая «неполнозначность» rake в данном случае находит аналогию в вышеприведенных примерах со словосочетанием rake träṅk-. Сюда же можно добавить (А 220 b2) /// ālyäkyāṃ praṣtaṃ weñā rake pācär mācrac : «…в иное время [=в другой раз?] я сказал слово [=обратился к?] отцу и матери…». Как мы далее убедимся, из всей триады rake имело самый общий смысл (что, видимо, и сказалось на большем количестве примеров), а потому могло «модифицировать» глагол träṅk-, так что «сказать слово кому-то», вероятно, значило «обратиться к кому-то», «сказать уважительное слово» – «сказать вежливо», а «сказать со сбивчивой речью» – «сказать сбивчиво, запинаясь». В тохарском А действительно существовали подобные «сложные глаголы», в т.ч. и переходные [Бурлак & Иткин 2013, с. 440]. В этой связи особенно примечательно, что в (YQ II.9 b7) weñār rake управляет аккузативом (metrakäṃ). Лексема rake проявляет тенденцию к генерализации значения и в еще одном случае, правда, уже в несколько ином аспекте. В рассмотренных нами примерах несколько раз встречаются перечисления и противопоставления некоторых понятий, характерные для буддийской доктрины, и в них фигурирует именно rake. Во-первых, это триада «физическое-вербальное-м ен та льное» (выделено нами): (А 218 b3) : mā ñi wāsklune mā rake pältsäk paramāṇū kṣaṃ yärmaṃ naṣ kus ne ālu sᵤkac mā tāṣ : «There is no movement, no word or th ough t of mine, [not] even within the measure of the smallest moment, which would not be for the happiness of others». (А 371 b1) || ᵢ[t]a-waknā rakeṣi tri waknā pältskaṣi tri waknā kapśñāṣi ratkā warkā lāntā lyśisā kᵤlewāsā ype śāstāsā mudrāka /// «<Трех> видов словесное, трех видов м ыслен н ое, трех видов телесное на войско, на охоту, на царя, на воров, на женщин, на землевладельцев [печати-мудры наложил?]…» (YQ II.15 b4-5) /// (kä)lpāc : kapśaṃ rake pältsäkyo kāsu skamat kākropuṣ pṣtākäs ṣāmnāb5(ñ :) «... if you have attained ..., be sure to have become those who have always accumulated virtue with body, word, and m in d, oh monks!» (перевод [Ji et al. 1998, p. 139]). Во-вторых, «тело-речь»: (А 399.20+2383.l a2) /// 4 rake kapśa[ñi] /// «...4 Речь и тело...». 258 (YQ N.5 b2) (ra)keyo kapśiñño pat yāmeñc || «…речью или телом сделают». Впрочем, поскольку данные фрагменты крайне обрывочны, может оказаться, что это лишь часть первой триады. Последним случаем является отрывок, возможно содержащий часть перечисления элементов Восьмеричного пути: (A 305 a2) /// (kä)lym(e)yā rake kälymeyā yāmlune • «…правильная речь, правильное деяние». Исходя из этого, мы можем говорить о наличии (до некоторой степени) «терминологического» значения у данной лексемы, являвшейся, таким образом, главным понятием для обозначения вербальной сферы. Что касается центральных значений, то «speech»/«речь» уже неоднократно встречалась в примерах выше, «word»/«слово» же можно проиллюстрировать следующим: (А 71 a2) : rake camäṣ pānäsmār nmäsmāṃ kapśño śl=āñcālyi : «Слово у него вымаливаю я, склонясь телом, с почтительно сложенными руками...» (перевод И.Б. Иткина, устное сообщение). (А 19 b5-6) piṣṣ ānand ptāñäkte rakeyo bṛhad(yut)·b6(ku)ntistsekānac peṃ «Иди, Ананда, скажи горшечнику Брихадьюти словами Буддыбога» (перевод [Бурлак & Иткин 2013, с. 442]). Как видим, несмотря на то, что в обоих случаях rake употребляется в единственном числе, оно может значить и «слово», и «слова». На этом фоне примечательно, что все случаи использования форм множественного числа (что характерно, их всего 4 из 41: (А 16 a6), (А 230 a3), (А 230 a4-5), (A 371 b2)) можно перевести как «слова», но не как «речи». Кроме вышесказанного, для rake можно отметить следующие нюансы употребления:  При нем не употреблялись указательные местоимения.  Оно использовалось при цитатах. Вторая лексема – plāc – стояла в рассматриваемой триаде особняком, обладая рядом заметных отличий в семантике и употреблении. В частности, у нее, вероятно, не было таких значений, как «слово» или «слова» (что подкрепляется и тем наблюдением, что она не использовалась при цитатах). Пожалуй, существует единственный контрпример: (А 5 b3) : mätsratsi oki mā plāc craṅkäs mā karyā : «as if ashamed she did not say a word and she did not laugh». Впрочем, учитывая контекст – это эпизод Пуньяванта-джатаки, повествующий о встрече художника и механической девушки, – во-первых, выбор синонима может объясняться требованиями метра; 259 во-вторых, можно предложить и перевод «не заговаривала», т.е. «не вступала в беседу», поскольку для данной лексемы прослеживается заметный акцент на коммуникации. Например (в том же эпизоде): (А 7 a3-4) kyal mā näṣ tā(maṃ) a4 tuṅkyo plāc wāwim «Why should I not have a conversation because of love to her?». Этот акцент особенно ярко выражен в своеобразных формулах-экспозициях «разговор/диалог должен пониматься как происходящий в…», предварявших отдельные сцены в буддийских драмах. Например: (А 299 a8) || sās nu tāpärk plāc jambudvipaṃ ywārckā parnoreyo yetusāṃ ketumati rīyaṃ kärsnāl(y)[i] /// «but now this dialogue should be understood [as taking place] in the city of Ketumatī, adorned with splendour, in the middle of Jambudvīpa». Ср. также (А 144 a5), (А 288 b5-6) = (YQ I.1 a7-8). Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что у plāc присутствовало значение «разговор, диалог». Другим же распространенным значением было «речь» или «речи», но, в отличие от rake, отражавшего процессуальный аспект, «говорение», plāc обозначало речь, ограниченную во времени, имеющую начало и конец. В этом смысле можно судить и о большем внимании к содержательному аспекту речи по сравнению с rake. Причем в отдельных случаях мы можем говорить даже о речи как выступлении: (А 288 a4) weñeñc klyo – – – (abhiṣe)[k]ṣ(i)nā(ṃ) plāc meträ(kyāp) yärkant «The noble (people) will say praises to the Maitreya as a consecration speech». «Конкретность» подчеркивалась и тем, что plāc, в отличие от rake, могло употребляться с указательными местоимениями, и тем, что оно несколько чаще использовалось во множественном числе (5 раз из 24). При этом мы не заметили особенных различий при употреблении в единственном и множественном числах, разве что во всех случаях множественного числа это почти наверняка «речи», а не «разговоры/диалоги». Третья лексема, weñlune, будучи отглагольным существительным, автоматически сближается в значении с более абстрактным и процессуальным rake. Она также может употребляться при цитате, ср. (А 214 b6) = (YQ II.2 a1), (А 219 a5), и в перечислениях «терминов». В последнем случае, однако, «элементы» перечислений оказываются иными и не производят впечатления устоявшихся формул или «терминов»: 260 (А 94 a2) /// kälkālune lmā(l)[u]n(e) w(e)ñlune «…движение, сидение [= неподвижность?] и речь». (А 307 a6) /// (wärpāluneyäṣ) /// weñluneyäṣ • rapurñeyäṣ māntluneyäṣ keṃ-pälkuneyäṣ närkāṣlune penu päñ ṣurmantyo kaknu ṣeṣ to – «the keeping away from [idle] talk, from greed, from malice, from the wrong path will also be given by the five causes (...)». Для данной лексемы не зафиксирован ни один случай употребления множественного числа, что, в общем-то, объясняется абстрактным характером этого существительного. Основные же ее значения можно передавать как «речь», «говорение», «слова», но никогда как «слово». Стоит отметить также, что нет ни одного случая, где бы она употреблялась с прилагательными, характеризующими речь с акустической или эмоциональной точки зрения. При этом, в отличие от rake, weñlune может употребляться с указательными местоимениями, однако этот (единственный известный) случай привязан к другому, специфическому его значению – «утверждение, суждение» / «statement»: (А 15 a2) säs wasäṃ weñlune mā kärsāl ke śpālmeṃ ke wärce «(Therefore) this our statement[s] is not to be checked: which is superior, which is inferior?». В целом же можно говорить о достаточно заметном присутствии данного значения, даже несмотря на общую немногочисленность и отрывочность примеров с weñlune. Возможно, именно следствием последнего обстоятельства является то, что для weñlune, в отличие не только от первой, но и от второй рассматриваемой лексемы, не найдено ни одного случая употребления с глаголом träṅk– «говорить, произносить». Даже если это была попытка избежать тавтологии, не встречается и каких-либо иных глаголов (эпизодически встречающихся у остальных лексем – например, «дать»), которые бы позволили передать конструкцию типа «производить речь». Подводя итоги, мы можем сказать, что основным словом для обозначения речевой деятельности, несомненно, было rake, которое в целом можно охарактеризовать как «речь как процесс, говорение», абстрактная речь. Видимо, как доминирующая роль, так и отвлеченное значение данного слова способствовали его специфическому, «терминологическому» употреблению. В то же время, судя по всему, только для rake возможен перевод «слово» (именно в единственном числе). 261 Weñlune было до некоторой степени синонимично rake, также обладая довольно отвлеченным характером. Однако оно выделялось и специфическим значением «суждение, утверждение». Наконец, plāc резко противостояло остальным лексемам. Это «речь как выступление, связный текст», это конкретная речь, имеющая начало и конец и рассматриваемая, прежде всего, с содержательной точки зрения. Специфическим же значением в данном случае было «разговор, диалог». Переводы «voice» и «sense» для любого из данных слов можно расценивать как некорректные. Источники CEToM – A Comprehensive Edition of Tocharian Manuscripts [электронный ресурс]. URL: https://www.univie.ac.at/tocharian/ Дата обращения: 24 февраля 2018 г. Литература 1. Бурлак С.А., Иткин И.Б. Тохарские языки // Языки мира: Реликтовые индоевропейские языки Передней и Центральной Азии / РАН. Институт языкознания. Ред. колл.: Ю.Б. Коряков, А.А. Кибрик. Москва: Academia, 2013. С. 386-485. 2. Carling et al. – Carling, G., Pinault, G.-J., Winter, W. Dictionary and thesaurus of Tocharian A. Volume 1: A-J. Compiled by Gerd Carling in collaboration with George-Jean Pinault and Werner Winter. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2009. 3. Ji X., Winter & W., Pinault, G.-J. Fragments of the Tocharian A Maitreyasamiti-Nāṭaka of the Xinjiang Museum, China / Transliterated, translated and annotated by Ji Xianlin in collaboration with Werner Winter, Georges-Jean Pinault. Berlin / New York: de Gruyter, 1998 (Trends in Linguistics. Studies and Monographs, vol. 113). 4. Poucha, P. Thesaurus Linguae Tocharicae Dialecti A. Praha: Státní Pedagogické Nakladatelství, 1955. 5. Siegling, W. Personal and annotated copy of Tocharische Sprachreste / Hsgb. von E. Sieg und W. Siegling, Bd. 1. Die Texte. Berlin; Leipzig, 1921.