History of Midia: Ussr Academy of Sciences

Translated from Russian to English - www.onlinedoctranslator.
com
USSR ACADEMY OF SCIENCES

INSTITUTISTORIIFILOSOPHII
ACADEMY OF SCIENCES OF THE AZERBAIJAN SSR
I.M.DYAKONOV
HISTORY OF MIDIA
FROM ANCIENT TIMES
UNTIL THE END OF THE IV CENTURY B.C.
VOLUME II
PUBLISHING HOUSE OF THE USSR ACADEMY OF SCIENCES

М OSKVA•LENINGRAD1950
EXECUTIVE EDITOR
CORRESPONDENT MEMBER AN. USSR

K. V. TREVER
Chapter IV
THE RISE OF THE GREAT MEDIA POWER

И FALL OF ASSYRIA
1. Media and Assyria at the end of the 7th century. BC e.
Already in the 50s of the 7th century. The Median kingdom was a large
state, standing on a par with Manna, Urartu and Elam. Its further development,
however, as we have seen, was somewhat delayed by the temporary defeat that
the Median troops suffered from the troops of the Scythian kingdom in
Northern Azerbaijan.
Regarding the circumstances of this collision, Herodotus gives two
divergent versions. In one place (I, 103) he says that it happened “when, after
the victory over the Assyrians, Cyaxares besieged Nin(evia),” but a few lines
lower (I, 104) in the text it turns out that the Scythians fought with the Medes
on the territory they reached immediately after passing the Greater Caucasus
(enthauta – “here”). The first news, as we have already indicated, is incorrect,
since Cyaxares could besiege Nineveh only after liberation from the Scythians,
and
в 652 Assyria was not yet in such a position that an enemy army could besiege Nineveh; 1the
second news is too vague. As we have already said, the Assyrian inscriptions do not contain any
data about the clashes of the Medes with the Assyrian troops themselves, and therefore it is likely
that the actions of “Phraorta”-Kashtariti (Khshatrita) were directed primarily against the Assyrian
proteges and allies, for example, primarily against Wally
1
That is why the first siege of Nineveh and the invasion of the Scythians is dated by most
researchers to 625, i.e., to a time completely not illuminated by sources. But the adoption of the date
of 625 is incompatible with the indication of the 28-year rule of the Scythians (“seven years” by
Justin is an obvious typo).
4 Chapter IV
Mannaean; The Scythians, according to Herodotus, entered into action only

after the death of “Phraortes” and, possibly, already on the North Azerbaijani
territory. However, all this, of course, can still be nothing more than
guesswork.
In any case, by 625 (or, to avoid excessive precision, not justified by the
degree of reliability of Herodotus’s chronology, by the mid-20s of the 7th
century BC), the Median kingdom was freed from the Scythians and again
represented a significant political and military force .
Herodotus testifies that already by the beginning of the reign of Cyaxares,
the Median kingdom had many peoples under its control, and, in particular, the
Persians. But in the 30s of the 7th century. Persia still existed independently
among the small Eastern Elamite and Trans-Elamite kingdoms, 1and, judging by
the general situation, if she paid tribute to anyone, then most likely to
Elam,2not Mussels. The conquest of Persis (Fars) should therefore be attributed
rather to Cyaxares. The conquest of various regions of central and eastern Iran
should, in all likelihood, be attributed to the first years of his reign - rather than
to the last years of Kashtariti's reign. In general, it seems that Herodotus is
moving events forward by one reign:
1
Cm.:. E. F. W eidn e r. Dieälteste Nachrichtüber das persische Konigshaus AFO, VII, 1
и f., where Cyrus I, king of Persia, sends gifts to Ashurbanipal on the occasion of his victory over
Elam, together with the king of the East Elamite region Khudimeri and others. It is suggested that some of the kings from
the house of the Achaemenids ruled in the East Elamite region Anzan or Anshan (more correctly, apparently, “Anchan”),
and: part (younger line) – actually in Parsa (Persis), see, for example; P auly – W iss o wa sv Kyros. (Weisbach's article).
Anchan,
as a specific country, was apparently mentioned in the Behistun inscription, see: R. G. Kent. Old
Persian..., page 204, sv Yadā-. However, it should be taken into account that the term “Anchan” was
still included in the circle of geographical names of the “high style”, like “umman-manda”,
“Gutium”, “Hatti”, “Amurru”, “Magan”, “Melukhkha”, “Subartu” ", etc. Therefore, in the
Babylonian text the term "Anchan" evoked completely definite associations, regardless of the fact
that within Elam, in Elamite terminology, even in the 1st millennium, perhaps, there was a real
region of "Anchan" . When Cyrus, in his Manifesto, called himself “King of Anchan,” he was
linking himself in a certain way with the historical traditions of Babylonia, and did not at all
emphasize his origins in the dark and distant Elamite region. The use of the name “Anchan” is
natural in the texts of Nabonidus, which deliberately and intensely archaize the language, style and
ideological principles,
и no less, in the “Manifesto” of Cyrus, the main idea of which is to emphasize fidelity
Cyrus to the ancient cultural and religious traditions of Babylon. Persida - as opposed to "Anchan"
or simply in the "low style" - was called Parsua š, Parsumaš,Parsâ(see already in Sennacherib's
"Taylor's Prism": AL5. – ARAB, II, § 252, etc.), i.e. the same as the well-known region of “Parsua”.
2
Until the moment of his fall. As a result of the defeat of Elam, the Persian king Cyrus I sent
gifts to Assyria.
The emergence of the great Median power 5
the role of “Phraorta” (i.e. Kastariti) was, in all likelihood, similar to the role
that the “father of history” attributes to Deiocus, namely, he consolidated all of
central and eastern Media into a single kingdom, destroying the possessions of
small kings; external conquests, obviously, could begin in earnest only under
Cyaxares, after the expulsion of the Scythians.1However, by 616, after which
we again receive information about Media from cuneiform texts for the first
time, Manna, for example, not only had not yet been conquered by the Median
kingdom, but was also powerful enough to act alongside Assyria (though
already very, very weakened) as her ally.
О Herodotus reports historically extremely important news to Cyaxares (I, 103): “He, they
say. . . the first to divide (those who lived) in Asia (into clans) into military units (elokhise kata
telea)2and the first established the battle routine (dietakse): each of them should be separated -
spearmen, archers and cavalry;3before that, they were all randomly mixed together.” As often
happens with Herodotus, here his very lack of understanding of the essence of the phenomenon is
proof of the truth of his message (since he could not have invented it intentionally). Of course,
there never existed such an army in which light and heavy infantrymen could be “randomly
mixed” with cavalry: the point is that before Cyaxares, the Medes and the peoples subordinate to
them went to war as a tribal militia, which was divided according to tribes, and Cyaxares ,
following the example of their neighbors - the Assyrians, whose army structure
1 That is why the great Greek tragedian Aeschylus considers Cyaxares the founder of the state exercising dominion
over Asia. A summary of the history of Media and Persia, put by Aeschylus into the mouth of the shadow of Darius I after
the defeat of the troops of Xerxes
в Greece, - evidence of fifty years older than the time when the history of Herodotus was written
- is of significant interest, and we quote it here verbatim: “King Zeus bestowed the honor that one
husband rules Asia, which feeds the flock, having a ruling (like a rudder) scepter. For the Mede was
the first leader of the army, the other was his son, who brought the matter to the end, for reason
guided (like a helmsman) his desires. The third ruler after him was Cyrus, a happy husband who
created the world for all his friends; he acquired the people of the Lydians and Phrygians, and by
force drove away (into slavery) all of Ionia, for God did not argue (with him), since he was prudent.
The son of Cyrus was the fourth to rule the army, and Mardis was the fifth to rule, a disgrace to his
father, thrones and kingdoms; in his chambers by cunning Artaphrene (? – um. “Intaphren”? –
Hellanicus, according to the scholiast to Aeschylus, had “Dafern” -
I.D.) struck bravely, with friends who needed it” (Persai, 762–777). 2telēthere is a military unit
of a certain type of weapon.
3
tous te aikhmophorous kai tous toksophorous kai tous hippeas. By aikhmophoros we mean a
heavily armed warrior whose weapon was a fighting spear (pike) rather than a throwing spear
(javelin); toksophoros - "archer" - is, of course, a lightly armed infantryman. By hippeus one should
apparently understand a horseman, although sometimes a charioteer is also designated by this term.
6 Chapter IV
tour was carefully developed, for the first time created re -

г ular southern army, divided into strategic and tactical units and formations,
based not on tribal ties, but on the military necessity of the state as a whole, and streamlined the
division of troops by type of weapon (for with a tribal militia warriors come into formation at
whatever speed, with improvised weapons). This was the last step towards establishing statehood
in Media. We know that Kashtariti already had siege service; Now the Median army was in no
way organizationally inferior to the Assyrian, and its fighting spirit was, of course, much higher.
After all, it was an army consisting of free community members, whose society, although it was
divided into poor and rich, dependent and full-fledged, but this division had not yet reached full
development; it was a society where slavery was still relatively little widespread, and usury had
hardly yet begun to play its destructive role. This army, united for the first time in a common
state, had to feel especially clearly its unity and with it its increased strength. She, however, had
relatively little experience so far; however, one must think that the wars with the Scythians and
the conquest of the surrounding tribes (including the Persian tribes) gave her something in this
regard. This army was undoubtedly familiar with both Assyrian infantry and siege tactics and
Scythian cavalry and rifle tactics.
В regarding the chronology of the reign of Cyaxares, Herodotus cannot help
1
us; we must therefore rely on other data.
1 The chronology of the reign of Cyaxares according to Herodotus is completely confusing. First
of all, it is not clear whether the 40 years of his reign are counted from the moment of the death of Phraortes or from the
moment of the expulsion of the Scythians. Further, Herodotus (I, 103) believes that Cyaxares first fought with Lydia, and
only then began the first siege of Nineveh, which ended due to the invasion of the Scythians; Meanwhile, the war with
Lydia was explained by him (1, 73) by the extermination of the Scythians by Cyaxares; Apparently, feeling the emerging
contradiction, Herodotus presents the matter unclearly, and therefore it remains unclear whether these are the same
Scythians mentioned in Chapter I, 103, or others who came to Media before the Scythian invasion; however, the latter
assumption would contradict Herodotus’ news about the circumstances of the sudden appearance of the Scythians in Media
(I, 103–104; IV, 11). In addition, for a number of reasons, such an early clash between Lydia and Media (before the fall of
Assyria) is obviously impossible; the date of this collision has been established with all certainty: it is 590 BC. e.
Apparently, the ambiguity that existed here in Herodotus is associated with a general chronological error made by him and
which boils down to the movement of a number of events 25 years earlier (see about this, Acad.
В . IN . P a g e . Chronology of the 6th century BC e. in the work of Herodotus. VDI, 1952. No. 2, p.
60 et seq.), why the war with Lydia fell on 615–610. instead of 590–585, and also with the confusion of the first Assyro-
Medic war (before the Scythian invasion) with the siege of Nineveh in 612 BC. e. Therefore, Herodotus’ message that
Cyaxares supposedly even before the “first” siege of Ni-
К The beginning of the completely independent rule of Cyaxares after the expulsion of the
Scythians (i.e., to the period 625–615 BC) should be attributed to most of the conquests attributed
by Herodotus to “Phraortes,” in other words, the conquests on the Iranian plateau. Unfortunately,
this period is not covered by any sources, but there is no doubt that by the end of this period, the
army of Cyaxares was already reinforced by non-Medean contingents. Cyaxares was quite ready
to strike Assyria.2
This state, meanwhile, was in the following position. Crisis of the 50s of the
7th century. ended well for Assyria. The Assyrians managed to suppress the
uprising of Shamash Shumukin in Babylon, and also managed to defeat most of
his allies. By the beginning of the 30s, Ashur-banapal managed to completely
conquer Elam. However, the indignation of the conquered and threatened
peoples increased;
в At the same time, their confidence in their abilities also grew, since during the 7th century. They
more than once managed to inflict partial defeats on the Assyrians. Meanwhile, the Assyrian state
itself weakened internally.
Within the Assyrian state there was no shortage of people who wanted its
destruction. The Bible has preserved for us a collection of speeches dedicated
to the fall of Nineveh and attributed to a certain Nahum, an Israelite believed to
have been taken captive to Assyria. These speeches very clearly reflect who
exactly the peoples of Western Asia considered their main enemies. 2This is the
Assyrian nobility, including
nevia “connected for himself upper Asia on the other side of Galis” (modern Kyzyl-Yrmak river
в Asia Minor), incorrect.
1
It is possible that the description of the war with Assyria by “Cyaxares, son of Astyages,”
whose troops were under the command of Cyrus (II) of Persia, in Xenophon’s novel Cyropaedia,
was inspired by reminiscences of the war of the historical Cyaxares with Assyria. However
a categorical statement that Cyropaedia is dedicated to describing the exploits of Cyrus I, the
grandfather of the famous Cyrus and contemporary of Cyaxares (FW K onig. Alteste Geschichte der
Perser und Meder. Der A.O., XXXIII, 3/4, p. 37), is absolutely not based on anything. How poorly
Xenophon knew the actual history of Media is evident from his completely distorted reports about
the destruction of Assyrian cities (which he considers Median)
в “Anabasis” (X e n., Anab., III, 4, 7–12). Xenophon’s message about the Medes’ allies in this war is also priceless.
Consider, for example, the message that the Hyrcanians, who supposedly live near Assyria and are therefore subject to it,
went over to the side of the Medes. As you know, Hyrcania is a country along the coast of the Caspian Sea, in the valleys of
the Sumbar rivers,
Atrek and Gurgan, on the border of present-day Turkmenistan and Iran, i.e., to the northeast of
Media, while Assyria is located from it to the southwest d u! No more faith should be given to
reports about the participation in this war on the side of Cyaxares also of the Armenians, Cadusians
and Saks. Cyaxares's extra-Medic contingents should be sought among the tribes of central and
eastern Iran.
3 Nahum, III, 16–17; “You (Assyria) have multiplied the traders (r ōkel) of their own, (so that they became) more
numerous than the stars of heaven: (these) larvae (locusts) crawl and fly away: (those that)
8 Chapter IV
administration officials and high priesthood, military personnel and merchants.

This small group of people, who had amassed much more wealth on the scale
of ancient Western Asia, recklessly exploited the rest of the population of the
Middle East in their own interests. The entire East lived with the dream of the
destruction of Assyria, the “den of lions,” and the fall of Nineveh, the “city of
blood.” Representatives of the outskirts, not yet conquered tribes, and resettled
state slaves agreed on this.
и exploited “free” community members, and representatives of slave-owning
circles outside Assyria proper. Note that among the Assyrian slave owners themselves there was a
constant internal struggle between the trade-priestly and military groups.
The broad masses of the people did not act independently as direct
participants in the political struggle itself. But the popular masses represented
an explosive force, always ready to spring into action in the event of a military
defeat or weakening of state power.
Under such conditions, the question must be asked not so much about why
Assyria perished, but rather about what allowed it to continue its existence. The
reason for this was mainly the lack of the necessary unity and sufficient
military forces among its opponents.
However, the long-term successes of Assyria led to the fact that the external
danger began to be downplayed by the ruling class and the discord between its
individual factions intensified. As for the Assyrian army, it was filled with
foreign elements recruited from among all sorts of conquered peoples, and, in
the end, the hostile mood of the population as a whole could not but affect the
army and affect its combat effectiveness.
of the nobles (nōzer) of yours are like locusts, and your officials (literally: scribes, ṭapsar,
Akkadianṭupšarru) are like locusts (a type of locust) that camp along fences on a cold day: the sun
will rise and they will disappear, and their place is unknown - where (it) is.” Wed. also: Nahum, II,
12–14; III, 1: “Where is the lair of lions and the pasture that (serves) for (hunting) predators, where
the lion and lioness walked; there (and) lion cubs, and there was no one to frighten (them) away?
The lion tormented for his cubs and strangled for the sake of his lionesses and filled his dens with
prey and his dwellings with those who were torn to pieces. Here I am against you, says Yahweh of
Hosts (i.e., deity), and I will burn
в I will destroy the smoke of her (Assyrian) chariots, and the sword will devour your lions, and I
will destroy your prey from the land, and the voice of your messengers will be heard no more. . . Woe to the city of blood,
which is all full of deceit (and) robbery. . ."
2. War of Babylonia and Media against Assyria (before the fall of Ashur)
The enemies of Assyria possessed by the end of the 7th century. all the
equipment of Assyrian military affairs and extensive experience in the fight
against Assyria. Already from the end of VIII
в they tried to field large coalitions against Assyria, in which the leading role was usually played
by the Babylonian Chaldeans1and Elam; but until now these coalitions were not strong enough
militarily, not unanimous enough, and their strategic positions in relation to the vital centers of
Assyria were not convenient enough. These were, however, not some unavoidable factors, but
random and surmountable circumstances. The various constituent parts of Assyria also had
different economic interests, and the Assyrian state itself represented their violent military-
administrative unification, the existence or collapse of which could depend on the randomness of
military successes or defeats. Assyria was doomed as soon as an internally unanimous coalition of
its enemies was created, strong enough militarily and geographically-strategically.
В The Median kingdom was dominated by significant unanimity. Despite the temporary
subordination to the Scythians, which, as indicated, probably boiled down to the fact that the
Medes bought off their raids, the country was in a position much better than in the previous
century: for half a century it was spared the evils of Assyrian aggression , and from the evils of
internal strife between the kings. The unified royal power, which arose in the fight against the
separatism of the local large nobility, was supposed to impose a certain curb on the exploitative
tendencies of the nobles in relation to ordinary representatives of the free - actual or only potential
slave owners-communists - and the economic position of the mass of the free was to strengthen
and improve . On the other hand, the large nobility, deprived of their position of sovereignty,
could still maintain royal power for the time being in the hope of profiting from the expansion of
the state, which had already begun, and it could be assumed that it would continue.
In addition, the Median kingdom acquired a strong ally in Babylonia.
1 Chaldeans (kaldu from *kaśdu) at this time was the name of a group of apparently Aramaic or South Arab tribes who
settled on the periphery of Babylonia from the end of the 2nd millennium. Her ancestral nobility already in the 9th–8th
centuries. completely Babylonized in culture.
10 Chapter IV
After the defeat of Shamash Shumukin and the capture of Babylon in 648
BC
н e. Ashurbanipal placed on the Babylonian throne a certain Kanda-lana, who
was unknown and not famous for anything.1Military operations continued (especially in Elam and
Arabia) even until the beginning of the 30s; Around 633, Ashurbanipal died and his son
Ashuretelilani ascended the Assyrian throne, apparently after a period of infighting. Ashuratellani
ruled for at least four years, most likely until 626, and during the same time Kandalanu ruled in
Babylon. Then Ashuratelilani was dethroned by his commander and favorite (and probably
relative) Sinshumlishir, who also took possession of Babylonia, 2however, he was soon defeated
by the last Assyrian king, Sinsharishkun (Sa-rak), who ascended the throne. 3also the son of
Ashurbanipal. Sarak managed to maintain Assyrian power in part of Babylonia for some
time.4For the longest time, Assyria held on to Uruk, which had long been sold to it in the south of
Babylonia. However, already at the time of the death of Kandalanu and the uprising of
Sinshumlishir, a new kingdom was formed in Babylonia, led by Nabopolassar (Na-
buapalusur).5According to the Babylonian historian Berossus, he was sent by Sarak to suppress
the enemies of Assyria in Babylonia, and in order to overthrow Sarak he seized power
here;6according to other sources, he was originally appointed king of Babylonia by Sarak himself
- in place of Kandalan?7
Nabopolassar, although originally in Assyrian service, was a Chaldean, a
descendant of Assyria’s long-time enemies, who
1
The previously assumed identification of Kandalan with Ashurbanipal himself now seemed
erroneous.
2
There is a document dated to his reign from Nippur: A. T. C lay, BE. VIII, 1, 1908, No. 141.
3
Sarakos – typo instead of Sariskos (fromŠariškun)?
4
There are documents dated to his reign: 1) 1 ayar of the 2nd year, from Sippar; 2) 25 siman of
the 2nd year, from Sippar; 3) 12 Tebet of the 7th year, from Uruk. Since in 616 there were no
Assyrians in Babylonia in any case, the beginning of the reign of Sinsharinkun cannot be dated later
than 623, probably 625. Accordingly, the dates given above refer to 624 (622) and 619 (617 ) years
5
Nabopolassar died in 605/04, and reigned for more than 20 years: the latest document of his
reign is dated Ayar (April - May) 21; in du'uz (June - July) Nebuchadnezzar already reigned;
According to the canon of Ptolemy, Nabopolassar reigned for 21 years, according to Eusebius - 20
years.
6
Report of Eusebius (I, 36, 28–37, 10) according to Abydenus - according to Alexander
Polyhistor - according to Berossus, also reflected in Moses of Chorensky.
7
Sinkell's message (210 V - ultimately also going back to Berossus, perhaps not entirely
correctly understood).
Introduction to the Study of Median History 11
against her from the end of the 8th century. many wars. It is unclear whether he
was a descendant of one of the Chaldean princely families, or came from the
free Chaldean peasantry; in your own inscriptions 1he points to his humble
origins. In fact, he was a spokesman for the interests of the predominantly
Babylonian trading and usurious slave-owning circles, closely fused with the
priesthood and also for a long time at odds with the Assyrian military (mainly
because of the income from the exploitation of Western Asia, although later,
starting from the time of Sennacherib, this struggle on both sides turned into a
struggle for the physical destruction of the rival group).
Traditional ally of the Babylonians who rebelled against Assyria
и the Chaldeans usually visited Elam; but Elam no longer existed, and Nabopolassar turns his
gaze to Media, which had already been attracted to the alliance by Shamash-shumukin, and now
has become stronger and stronger. According to Berossus, Nabopolassar from the very beginning,
even before his direct action against Assyria, entered into an agreement with Cyaxares 2and
married his son Nebuchadnezzar to his daughter Amytis; 3it is possible, however, that in fact the
alliance was formally concluded only later, and at first the matter was limited to an unformed
mutual understanding.
At first, the kingdom of Nabopolassar (like the kingdom of Shamashshumu-
kin before him) covered only central Babylonia, around the capital. The
southern and northern cities were subordinated directly to the Assyrian king
Sarak. The first years of Nabopolassar therefore passed in the conquest of
Babylonia itself. It was completed by 616. 4or a little earlier. What the Medes
did in the meantime remains unclear. Some researchers attribute Herodotus's
first siege of Nineveh by Cyaxares to this time, after which Media fell under
the rule of the Scythians; however, as we have already indicated, this leads to
insoluble chronological contradictions and, in particular, to the assumption that
1 NBKI. p. 66, no. 4, p. 4.

2 This is reported by the Armenian translation of Eusebius according to Alexander Polyhistor and Abydenus (who also
used Alexander; the news goes back to Berossus); but instead of Kiak-
Sarah, this source calls “Azhdahak” - a figure taken from the Zoroastrian epic, and who was for the
ancient Armenians the “progenitor” of the Medes (“mars”: Armenian mar from parf. *m âδfrom
ancient māda). The identification of “Ajd-hak” with Astyages, characteristic of ancient Armenian
literature, is based on accidental consonance and does not correspond to reality.
It is impossible to be sure whether Serosus mentioned Astyages or Cyaxares in this context. 3Sinkell
calls her Amuitē(option Arōitē), the Armenian version of Eusebius is Amuhean.
The patronymic ending -еаn conveys the Greek ending -itis; so probably
е the name should be restored as *Amu(i)tis.
4 But not earlier than 619.
12 Chapter IV
The Medes committed the greatest act of their history - the destruction of the
Assyrian state - while under Scythian rule. But this assumption, already
logically improbable, stands in complete contradiction with the testimony of
our main source about the events of 616 and subsequent years - the “Chronicles
of Gadd”, as well as with the news of Berossus, Ctesias and Herodotus himself,
who say nothing they know about the participation of the Scythians in the
events that led to the final destruction of Assyria. 1It seems most likely to us
that the news of the union
с by the Medes, concluded by Nabopolassar at the very beginning, is the result
of the usual condensation of the course of events among ancient historians, especially probable
with a lapidary presentation, which, as we know, was distinguished by the work of Berossus; In
all likelihood, the Medes did not participate in the events during the first few years, and
Nabopalsar himself did not yet set himself the task of the final destruction of the Assyrian state,
but only tried to take Babylonia into his own hands. However, later circumstances developed
favorably for inflicting a decisive blow on Assyria.
Even during the heyday of the so-called “Scythian Kingdom,” the
Scythians, initially thought of by Assyria as an obedient instrument, left
Assyrian control and began to plunder its outlying regions, and they were
probably joined by dissatisfied and oppressed elements from among the
Assyrian subjects. Muffled echoes of the Scythian invasions of Syria and
Palestine were preserved, perhaps, in the “prophetic” literature of the
Bible.2Herodotus (I, 105) reports their
1
Herodotus speaks about the intervention of the Scythians in the Assyro-Medic war during the
first siege of Nineveh by Cyaxares (I, 103): “When, after the victory over the Assyrians, Cyaxares
besieged Ninus. . .”, a Scythian army appeared (cf., I, 104. “The Medes fought the Scythians, but
were defeated”); then, according to chapter I, 106, “for twenty-eight years the Scythians ruled over
Asia. . ." But he clearly attributes the destruction of Nineveh to the time after the destruction of
Scythian rule (I, 106): “Cyaxares and the Medes, having invited (the Scythians) to visit and give
them drink, killed (them) and thus saved (their) rule and took possession of they shared the same as
before, and also conquered Nin(evia) and made the Assyrians subordinate to themselves, except for
the share of Babylonia.” Berossus does not mention the Scythians at all, and Ctesias speaks only
about the transition of Assyria's allies - the Bactrians - to the side of the Medes. To make Scythians
out of these Bactrians is, of course, completely unlawful (and the very union that Ctesias speaks of is
historically incredible).
2
These usually include passages such as Zeph., I, 14-11, 7 (however, this “prophecy” can also
be attributed to the campaigns of Nebuchadnezzar) and, in particular, Jer., V, 15-18 and VI, 22 –25
(the text is stated on behalf of the deity): “Behold, I am bringing against you a people from far
away, the house of Israel! - says Yahweh. “This is an ancient people, this is an eternal people,
whose language you do not know and will not understand what they say.” His quiver is like an open
grave, they are all knights! He will destroy (literally: devour) your harvest and your bread, he will
destroy your children.
incursions along the Palestinian coast, all the way to the borders of Egypt. It
was no coincidence that the city of Beth Shean (now Beisan) in Palestine was
called Scythopolis in Hellenistic times; There is also archaeological evidence
of the Scythian invasion of Syria.
As a result of these invasions, which probably merged with popular
movements, starting in the 30s of the 7th century. and later Assyrian control
over the western provinces was significantly weakened. Pharaoh Psamme-tih
undertook a long siege of the Palestinian city of Ashdod, 1earlier, like Judah,
paying tribute to Assyria, and Josiah, king of Judah (637–607 BC), was not
afraid to capture the neighboring Assyrian provinces. 2The kingdom of Sidon
was restored in Phenicia.3We cannot, however, accurately date these events,
but we can believe that they began no later than 620. The civil strife that took
place in Assyria further weakened this military-parasitic state. In the war that
began between Assyria and Babylonia (and Media), Assyria could not stand
alone, but was forced to look for allies. As one of them we meet the kingdom
of Mannu - apparently its kings were in an alliance
с Assyria since the time of Wally. It is very likely that the king of Urartu was formally in alliance
with Sarak,4although in reality he did not seem to take part in hostilities. As for the Scythians,
they do not appear in the sources we have for this time; apparently
new ones and daughters, he will destroy your flocks and herds, he will destroy your vines
и fig tree He will destroy with the sword your fortified cities in which you trust. But in those days,” says Yahweh, “I will
not finish you yet.” . . “Behold, people are coming from the northern country, numerous people are rising from the ends of
the earth. They hold a bow and a dart, he is cruel! They will not have mercy! Their voice roars like the sea, they gallop on
horses, arrayed as one man for war against you, daughter of Zion! ... Do not go out into the field and do not walk on the
road, for the enemy’s sword (and) terror is all around.” It is obvious that the events described in these lines occur before the
capture of Jerusalem by the Babylonians. The second passage is literally repeated in Jeremiah (L, 41), but here in relation to
the Medes, who are likened in this place to the Scythians.
1
H er ., II, 157. According to Herodotus, the siege lasted 29 years. This would mean that it
began under Ashurbanipal (Psammetichus died in 610 BC), but the figure is probably exaggerated.
2
In connection with the religious reform he carried out starting in 620, he destroyed the ancient
Israeli sanctuaries in Bethel and the rest of the former Assyrian province of Samaria (II Reg., XXIII,
15–19). Later (in 607) he fought with Pharaoh Necho II also in the territory of the former Assyrian
province of Megiddo (II Reg., XXIII, 29
и Sl.; cf.: E. F o rr e r. Die Provinzeinteilung des assyrischen Reiches. Leipzig, 1920, p. 69).
3 See the speech of Jeremiah 604 (Jer., XXV, 22).
4 This can be concluded from Sarduri III’s recognition of the supremacy of Ashurbanipal in the early 30s of the 7th
century. (Assurbanipal, II, p. 84, Rassam's Cylinder X, line 40 et seq.) and from the further fate of Urartu (the Medes'
campaign against Urartu at the height of the war against Assyria; see:
И M. D'yakonov. The last years of the Urartian state. VDI, 1952, No. 2, p. 31).
14 Chapter IV
the defeat inflicted on them by Cyaxares shortly before temporarily put them
out of action. Egypt is also an ally of Assyria. All this shows not only the
weakening of Assyria, but also the fact that the situation seemed extremely
serious to it. Otherwise, the Assyrians would not have allowed into their own
territory, as equal allies, the troops of the kingdoms that had recently been their
tributaries.
What made the situation so serious? In itself, the uprising in Babylonia
would hardly have required such extreme measures - similar uprisings had
often happened before in the history of Assyria, and Assyria, easily or with
difficulty, always coped with them; Nor could the fact of the Media's
appearance cause this concern to the Assyrians, since Cyaxares by 616, in all
likelihood, had not yet entered into the war, for otherwise it would have been
impossible to pull the Mannaean troops to the Euphrates, as was the case
в was actually done. In all likelihood, the severity of the situation for the
Assyrian state power lay in the nationwide support that the anti-Assyrian movement received
throughout the state.1
This was how things stood by the time the narrative of the Babylonian, so-
called “Chronicle of Gadd” begins - the chronicle of the 10th–17th years of the
reign of Nabopolassar (616–609 BC).2
In the spring of 616, Nabopolassar headed up the Euphrates with the aim of
1
Wed. expression of joy over the destruction of Assyria in the Books of Zeph., II, 13-15 and
Nahum, II-III.
2
See: S. J. Gadd. The Fall of Nineveh. London, 1923; B. Landsberger and Th. Bauer, ZA, NF.,
No. 3, pp. 80 et seq.; I.M.Dyakonov. The last years of the Urartian state. AVIU, No. 81, p. 244 et
seq. Before the discovery of the text of the chronicle, the circumstances of the death of Assyria were
reconstructed from random or unreliable evidence of Greek and Jewish authors; There was a
significant literature on this subject.
The best overview of this evidence is in Streck's book (Assurbanipal, I, pp. CDV et seq.).
However, Streck overly rationalizes, in particular, the obviously fabulous messages of Ctesias, etc.
The result of the research was very small; it can be summed up in the words of Streck regarding the
reasonable grain of Ctesias' story (Assurbanipal, I, p. CDXXXI): “The conspiracy against Assyria
comes from Media and Babylonia. The main military work was carried out by the Medes. The
Assyrians, after initial successes, are forced to retreat to the heavily fortified Nineveh, which is
besieged for at least two years without success. Only a natural disaster leads to the fall of the city;
the Assyrian king chooses voluntary death in the flames. Nineveh is completely destroyed." Nothing
more could be extracted either from Josephus and the fragments of Berossus (all quite numerous
ancient reports on this subject go back to these two authors, Ctesias and Herodotus), or from
Zephaniah, Nahum and other Jewish prophets. Streck's conclusion, as we will see, coincides with
reality, but this does more credit to Streck's wit than to the reliability of Ctesias, who, as usual,
paints the above outline with long and fabulous novelistic details that are not at all related to the
truth.
the conquest of the Aramaic tribes subordinate to Assyria. From them he

learned that the Assyrians had taken up positions at Kablin, probably somewhat
below the confluence of the Khabur River with the Euphrates, and Mannaean
troops were also with them. On 12 Ab (around the beginning of August) a
decisive battle took place, which led to the defeat of the Assyrians and the
capture of the Mannaeans and Assyrian military leaders. Nabopolassar sent a
reconnaissance force up the Euphrates to the mouth of the Baliha River, and
then went down the river again, evading the fresh Egyptian-Assyrian army
moving towards him from Syria. In the spring of 615 (in Addar, that is, in
February-March), a new battle took place between the Babylonians and
Assyrians, this time east of the Tigris, in the province of Arrapha. The
Babylonians threw the Assyrians into the Little Zab River and captured their
convoy.
К In the spring of 615, the border between Assyria and Babylonia ran approximately along
the line from modern Kerkuk beyond the Tigris, somewhat south of the ancient Assyrian capital
of Ashur, to modern An on the Euphrates. 1The defeat of the Mannaean army at Kablin, far from
their homeland, exposed the Mannaean borders, and Manna was probably there during 616–615.
occupied by Cyaxares and connected with the Median state. Thus, Cyaxares became involved in
the Assyrian-Babylonian war on the side of Babylonia, and soon the leading role passed to him.
Meanwhile, developing his victory on the eastern flank, Nabopala-sar
appeared in front of the walls of Ashur in April-May and, after a short siege,
unsuccessfully tried to take the city by storm, but was driven back to the south
и forced to lock himself in the fortress of Takritain (modern Tekrit). However, for the Assyrians,
the siege of Takritain they undertook was unsuccessful, and they were forced to lift it.
At this moment of varying successes of both fighting sides, the Medes,
having passed through the passes of Zagros, first appeared on its western
slopes: in Arakhsamn (October-November) they entered the province of Ar-
raphu. This was the beginning of the end. In Aba (July–August) of the
following year, 614, Median troops by order of Cyaxares2perform brilliant
1 The province of Hindana, lying on the Euphrates at the southern mouth of the Khabura River, Nabopolassar
в 616 still did not dare to hold it and, not being confident in the reliability of its population, brought it out during his retreat
to the south. But the province of Suhu, located somewhat to the south, with its center in Anat (modern Ana), apparently
remained behind him.
2
The name Cyaxares is not preserved in this context; the restoration proposed in the article by
I.M. Dyakonov “The Last Years of the Urartian State” (p. 36) is not entirely reliable. The Chronicle
calls Cyaxares Umakištar (or in Neo-Babylonian reading – Uvakhištar), which seems to convey the
Iranian name Huvaχštra – “possessing good growth” (in Akkadian there is no h, v is regularly
transmitted through m, in the combination -χšt-must be passed as -kašt-, -kišt-, -ḫašt-. -ḫist-).
16 Chapter IV
march-maneuver: having passed (apparently through the foothills from

Arrapha) to the Tigris cramps above Nineveh, they stormed the city of Tarbis
here,
Rice. 51.The walls of the external defensive structures of the city of Ashur during their period
достройки в IX в. до н. э. Реконструкция по данным раскопок В. Андрэ.
затем переправились через Тигр и спустились по правому берегу до Аш-

шура, тем самым отрезая армию Синшарришкуна и всю коренную Ас-
Рис. 52. Стены Ашшура со стороны реки Тигра. Реконструкция по

данным раскопок В. Андрэ.
сирию от помощи извне. Поход был завершен штурмом и взятием
священного города ассирийцев – Ашшура, укрепления которого и те-
Возникновение великой Мидийской державы 17
перь, в развалинах, поражают своей мощью. В городе была учинена резня

ассирийской знати; храмы Ашшура были разграблены и за-хвачены
поистине несметные богатства, накопленные ассирийцами в результате
многовекового ограбления всех народов западной Азии.
Что касается Набопаласара, то он, приобретя нового и неожиданного
союзника, предоставил ему таскать каштаны из огня. По словам «Хро-
ники Гэдда», «[царь А]ккада (т. е. Вавилонии) и войско его, которые шли
на помощь мидянину, боя не застали. А[шшур был разрушен]». Опозда-
ние Набопаласара было несомненно преднамеренным. Ашшурская знать
в жречество были связаны давними и прочными узами общих интересов и религиозной
традицией со знатью и жречеством Вавилона. Еще при Салманасаре V и позже они вместе
выступали против сторонников чисто военной партии Ассирии. В своих надписях
Набопаласар подчеркивает, что он не принял участия в осквернении ассирийских храмов, и
даже, в знак траура по ним, спал на полу. Тем не менее, все это не помешало ему прибыть
на развалины Ашшура, и здесь, в мидийском лагере, Набопа-ласар с Киаксаром
«заключили друг с другом дружбу и союз», который именно теперь и был, вероятно,
закреплен дипломатическим браком.1
3. Падение Ниневии и конец Ассирийской державы
Сарак, которому, таким образом, оставались из крупных городов лишь

Ниневия и Кальху (не считая тех периферийных областей, кото-рые еще
сохранили верность Ассирии), не терял, однако, надежды. В 613 г. ему
удалось возбудить против Набопаласара арамеев провинции Суху на
Евфрате и тем временно отвлечь от Ассирии вавилонские силы.
Не совсем ясно, что в это время предпринимали мидяне. По изложе-
нию Ктесия выходит,2 что они были в это время (еще с прошлого года)
1 Если Киаксар действительно был родным сыном погибшего в 652 г. «Фраорта» - Каштарити, то он должен
был быть в 614 г. уже человеком весьма пожилым; поэтому не исключена возможность, что Набопаласар женил
своего сына действительно, как вытекает из Евсевия, не на дочери Киаксара, а на дочери Астиага, т. е. на внучке
Киаксара. По со-общению Беросса, сохраненному Иосифом Флавием (Ant. Jud., X, гл.II), знаменитые «ви-сячие
сады» в Вавилоне были сооружены по приказу Навуходоносора для его жены-мидянки, «так как его жена хотела
иметь все, как на ее родине, будучи рождена во дворцах Мидии». Эти «висячие сады» представляли собой
небольшое по площади ступен-чатое сооружение на кирпичных сводах, перекрытых слоями свинца, асфальта,
тростника,
а также землей, в которой были посажены деревья и другие растения, орошавшиеся с по-мощью водоподъемного
колеса. См. подробнее: В. Кeldеwеу . Das wieder erstehende Baby-lon. Leipzig, 1913, стр. 90 и сл.
2
D i о d., II, 24–28.
18 Глава IV
заняты осадой Ниневии, но «Хроника Гэдда» их совсем не упоминает;

впрочем, автор ее мало заинтересован действиями мидян, не имеющими
прямого отношения к истории Вавилона. Тот факт, что собственно ас-
сирийские войска и сам Сарак не предпринимали никаких действий в
течение 613 г., делает возможным предположение, что они действи-
тельно были заперты в Ниневии. Однако дословный текст «Хроники
Гэдда» за 612 г. (в той мере, в какой он сохранился, так как он здесь очень
сильно разрушен) и то, что можно извлечь из «Книги Наума», 1 указывают
скорее на кратковременность осады Ниневии и на внезап-ность ее взятия.
Поэтому вполне вероятно, что мидяне в 613 г. были за-няты где-то в
другом месте.2
Насколько можно понять весьма фрагментированный текст «Хро-ники
Гэдда»,3 на этот раз вавилоняне и мидяне действовали согласо-ванно. 4
Войско Набопаласара и войско Киаксара встретились, повидимому, в
долине Диялы, и, вместе переправившись через реку Радан (ныне Адем) у
впадения ее в Тигр двинулись к стенам Ниневии. От симана до аба (т. е.
приблизительно с июня по август) произошло три сражения под стенами
ассирийской столицы. Наконец, в абе (число месяца, к сожалению, не
сохранилось) в результате решительного штурма, союзники ворвались в
Ниневию; начались уличные бои. Все наши основные источники, кроме
«Хроники Гэдда», из которой здесь ничего нельзя извлечь, согласны в
том, что штурм удался благодаря созданию искусственного наводнения,
вероятно, подмывшего сырцо-вую стену города.5
1 См., например: Nahum, II, 5–6 [о царе Ассирии и положении внутри Ниневии: «На
улицах безумствуют колесницы, теснят друг друга на площадях; с виду они, как факелы, мечутся, как молнии; он
выкликает бойцов своих – они спотыкаются на ходу; спешат на крепостную стену его (т. е. города Ниневии), и уж
осадный вал построен»].
2
Возможно, что они были заняты, например, завоеванием Скифского царства, если
придавать значение тому факту, что с 612 г. в «Хронике Гэдда» Мидийское царство, вместо
«Мадай», называется термином «Умман-манда», как бы более всеобъемлющим. Но более
вероятно, что «Мадай» и «Умман-манда» – это просто два обозначения одного и того же
государства.
3
Для восстановления его см.: И. М. Д ь я к о н о в . Последние годы Урартского госу-
дарства, стр. 36–37.
4
Произведенная сверка подлинника показывает, что следует читать: šar Akkadi[ki] um-
mânâtemeš-šu id-ke-[e-ma mÚ-ma-]ki[š-t]ar šar Ummān man-da ana tar-ṣi šar Akkadiki... – ...
«царь Аккада войска свои собрал и Киаксар, царь Умман-манды навстречу царю Ак-
када...». Таким образом, нет сомнения в том, что «царь «Умман-манды» и есть Киаксар. 5 Об
этом говорит «Книги Наума»: «Открыты ворота каналов (nәhārōt–собственно «рeк»), и
дворец размыт» (II, 7); и далее: «Разливающимся потоком он (т. е. бог) покончит
с местом ее» (Ниневии; впрочем, перевод здесь не надежен; см.: I, 8). Об этом говорит и
В тот же день, когда противник ворвался в Ниневию, ассирийский царь

Синшарришкун-Сарак бросился в огонь своего дворца.1 Яркую картину гибели города
рисует «Книга Наума»;2 она как нельзя лучше
Остатки стен и валов
Старые русла рек, каналов и рвов
Места древних ворот Ниневии
Современные русла рек и канов
Граница разливов
Вероятное место прорыва

стен запруженными водами
при осаде Ниневии
Цитодели, где находились

дворцы и храмы
Рис. 53. План развалин Ниневии. Стрелкой указано вероятное место прорыва стен
запруженными водами.
рисует и то, что произошло в Ниневии в эти решительные августовские

дни 612 г. до н. э., и чувства, которые при этом испытывали ранее по-
«Книга Иеремии», предвещающая Вавилону судьбу его предшественницы Ниневии, на-
пример: Jer., LI, 42 «. . . поднялось на Вавилон море, множеством волн его он покрыт», и
т д. Образ взят из истории падения Ниневии: действительные обстоятельства падения Ва-вилона, происшедшего
уже после времен Иеремии, были совсем иные. Об этом же говорит Ктесий у Диодора (D i о d., II, 26–27), и это же
подтверждает, цитируя некоего Аминта (не базирующегося на Ктесии), Атеней (XII, 529 с), смешивая, однако,
Киаксара с Киром; ср. также смутные реминисценции, возможно, этого же события, дошедшие от местного на-
селения до Ксенофонта во время похода 10 000 греков и искаженно переданные им в «Ана-басисе» (111,4,7–12).
Вероятно, осаждавшие разрушили плотины на р. Хусуре, расположенные непосредственно выше стен Ниневии.
1
Об этом нам сообщает Беросс (у Синкелла и Евсевия), а также Ктесий (называющий
ассирийского царя «Сарданапалом», т. е. Ашшурбанапалом), и об этом же, возможно, го-
ворилось и в разрушенной строке 44 «Хроники Гэдда».
2
Nahum, I, 14–II, 1, И, 3–9,; III, 1–6, 7–8, 10, 13–15, 18–19. Нет основания, с одной сто-
роны, следовать за гиперкритиками и датировать «Книгу Наума» эллинистическим вре-
менем, полагая, что «Ассирия» в ней – шифрованное обозначение Селевкидской монархии
(как «Вавилон» в «Книге Даниила»), с другой – следовать за богословами-традиционали-
стами и считать, что автор «Книги Наума» предсказывает будущее падение Ассирии до
20 Глава IV
рабощенные Ассирией народы.

«А о тебе Яхве1 приказал: не будет более размножаться потомство от
имени твоего; из храма богов твоих я истреблю изваяния и литье,
приготовлю могилу тебе, ибо ты стала презренной.
«Вот, на горах стопы доброго вестника, возвещающего мир. . .
«Щиты мужей его2 червлены, воины его в багреце, огнем сверкают
колесницы в день его смотра, и древки копий 3 колышатся. На улицах
безумствуют колесницы,теснят друг друга на площадях; с виду они, как
факелы, мечутся, как молнии; он выкликает бойцов своих – они споты-
каются на ходу; спешат на крепостную стену ее 4 – а уж осадный вал по-
строен.5 Открыты ворота каналов, и дворец размыт.6
«Итак, решено:7 она будет уведена в плен, угнана в горы, а рабыни
е стонут, словно голосом горлиц, колотят себя в грудь: „Была Ниневия
спокон веков, как стоячий пруд, а теперь воды бегут: постойте, по-стойте!!”. Но никто не
обернется. Грабьте серебро, грабьте золото, ибо нет конца запасам, полно всякой
прекрасной утвари!..
«Горе городу крови, что весь полон обмана и грабежа, где не пре-
кращается хищничество! Шум бича и шум крутящихся колес, и скачу-
щих коней, и несущихся колесниц; всадники заносят и меч пламенеющий,
и копье блещущее8 – и (уже) множество сраженных, груды трупов; нет
конца телам, спотыкаются они о тела убитых!
«(Это) – из-за множества блудодеяний красивой лицом блудницы 9 –
той, что продавала народы своим блудом и племена своим колдов-ством.
Вот я – против тебя! – говорит Яхве Воинств. 10 – И задеру я подол твой на
лицо твое и покажу народам наготу твою и царствам – срам твой, и
забросаю тебя мерзостью, и сделаю тебя отвратительной, и выставлю тебя
на позорище. . .
фактического окончания осады. Непредвзятый подход к чтению «Книги Наума» приводит
к выводу, что это – поэтическая речь торжествующего очевидца гибели Ниневии, о кото-рой
и говорится в прошедшем времени, и лишь при изображении сцен обороны и штурма, для живости – в настоящем
времени.
1
Имя божества израильтян.
2
Имеется в виду ассирийский царь.
3
Дословно «кипарисы».
4
Ниневии.
5
Или: «и оборона построена в боевой порядок».
6
Дословно: «тает».
7
Что значит huṣṣab – неясно; в связи с этим возможен также перевод: «И Хуццаб (ас-
сирийская царица?) будет уведена в плен (или: обнажена), будет поднята в горы» и т. д.
8
ḫănīt – «длинное боевое копье».
9
Под этим образом разумеется Ниневия. 10
Прозвище бога Яхве (Jahwä ṣәbā'ôt).
«. . . Откуда я найду тебе утешителя? Разве ты лучше Фив Амоно-

вых1. . . ведь и они ушли в изгнание, в плен, ведь и их младенцев расши-
бали об углы всех улиц, а об их почтенных людях метали жребий, и все
их вельможи были закованы в цепи. . . так и ты будешь (тщетно) искать
силы против своих врагов! . .
«Вот, народ твой – женщины у тебя! Врагам твоим откроются на-
стежь ворота земли твоей, огонь пожрет запоры твои. Черпай себе воду
для осады, крепи свои укрепления, войди в грязь, меси ногами глину, 2
чини форму для кирпичей! Тут-то пожрет тебя огонь, истребит меч, по-
жрет тебя, как личинку саранчи, – будь ты так многочисленна, как ли-
чинки, так многочисленна, как саранча. . .
«Уснули пастыри твои, царь Ассирии, ложатся бойцы твои, развеян
народ твой по горам, и некому собрать его. . . Все, кто слышит слух о
тебе, рукоплещут, ибо кого не постигало извечное зло твое?».
Положение, в котором автор рисует образ «Ассирии» или «Нине-вии»,
сравнение судьбы жителей ассирийской столицы с судьбой разо-ренных
ассирийцами египетских Фив – все это не пустая риторика: мы не можем
сомневаться, что именно так поступили победители со вполне реальным
населением Ниневии: способные носить оружие были пере-биты, а
остальные были уведены в рабство, и о тех, которые достались на долю
отдельных воинов, метали жребий; дети, неспособные пере-нести тягот
пути, убивались на месте, а знатных женщин в знак позора заставляли
идти в рабство, задрав подол. Можно ли было ожидать дру-гого? Таков
был вообще характер рабовладельческих войн, и, главное, слишком долго
порабощенные народы мечтали отплатить своим пора-ботителям тем же,
что они видели от них. А разве ассирийцы не сжигали детей на массовых
кострах, не складывали живых пирамид, разве не «украшали» своих
дворцов и храмов рельефами с изображением нагих пленных и пленниц с
задранными подолами?3 Могли ли ассирийцы ожидать гуманного
обращения от мстителей? И все же имеющиеся у нас данные показывают,
что мидяне и их союзники поступили с побеж-денными ассирийцами
значительно мягче, чем в свое время поступали те. Уже «Хроника Гэдда»
указывает, что резне подвергались главным образом «великие», т. е.
знать; Ктесий4 сообщает, что победители
1 Фивы, древняя столица Египта, разоренная ассирийцами при Ашшурбанапале.

2
Для кирпичей, чтобы усилить стены перед осадой.
3
См., например, изображение угона пленных сирийцев из Хамата войсками Салма-
наcарa III на обшивке Балаватских ворот (рис. 55).
4 D i о d., II, 28.
22 Глава IV
снесли Ниневию с лица земли1 и что ее

богатства были отправлены в мидий-
скую столицу Экбатану, но что населе-
ние Ниневии было оставлено на месте
и поселено в окрестных деревнях. Хотя
ктесиево описание падения Ассирии
носит во всех частностях фантастиче-
ский характер и хотя этому автору во-
обще трудно доверять, однако, в данном
случае он, повидимому, неда-лек от
истины: ассирийский народ, дей-
ствительно, не был истреблен. В
разрушенном Ашшуре и в других горо-
дах продолжалась жизнь, еще многие
столетия совершались культы ассирий-
ских божеств; правда, вскоре ассирий-
ский диалект аккадского был вытеснен
здесь арамейским языком, уже в VIII–
VII вв. бывшим, повидимому, основ-
нымязыкомсельскогонаселения
1 Уничтожение самих ассирийских городов

как центра агрессии установлено бесспорно и ар-
хеологическими и литературными источниками.
См., например, «Книгу Софонии» (Zeph., II, 13–
15), написанную, по всей видимости, в самом
конце VII или начале VI в. (будущее время, в ко-
тором описываются события, вместо прошед-шего
относится к обычному стилю «пророче-ских»
сочинений): «И он (т. е. бог) протянет руку свою
на север и погубит Ассирию, и сделает Ни-невию
запустением, сухим, как пустыня; и будут
в ней отдыхать стада, всякие животные. . . и выпь
(?) с дикообразом (?) будут ночевать на ее капи-
телях (?), гул (?) будет петь в окнах, разрушение –
в створах ворот; ибо он обнажит ее кедровые
балки (?). Это – веселившийся город, пребывав-
ший в беспечности, говоривший в сердце своем:
„Я, – и нет никого больше!". Как он стал разва-
линами, лежбищем скота? Всякий, проходящий по
нему, будет свистеть (от изумления) и разво-дить
руками»; см. также у Ксенофонта (X e n . Anab).,
III, IV, 7–12) описание грандиозных разва-лин
«Ларисы» (Кальху?) » «Меспилы» («Низмен-
ности» – Ниневии?), виденных им в 401 г. до н. э.
Возникновение великой Мидийской державы
Рис. 55. Увод пленных. С рельефа «Балаватских ворот» Салманасара III, IX в. до н. э.
Рис. 56. Насильственное переселение покоренных жителей ассирийцами. С рельефа из Ниневии VII в. до н. э.
23
24 Глава IV
Ассирии. Во всяком случае все данные говорят о том, что мидяне не

уничтожили, да и не намеревались уничтожать ассирийский народ, его
широкие эксплуатируемые массы. Если они и захватили в войне с Ас-
сирией большое количество рабов, то об уводе в с е г о населения в раб-
ство, как это в свое время делали ассирийцы, не было речи. Этому было
две причины. Во-первых, мидяне были в значительной мере сильны
поддержкой широких народных масс, порабощенных Ассирией, а по
своему социальному составу и положению народные массы собственно
Ассирии ничем не отличались от таких же народных масс на покорен-ных
территориях;1 они и составились частично из людей, переселенных
с завоеванных территорий.2 Во-вторых, по уровню развития рабовла-
дельческого производства в самой Мидии она не могла бы освоить слишком большого
количества рабов, хотя очевидно, что захват огром-ного количества добычи и пленных в
Ассирии должен был привести к сильнейшему и очень быстрому возрастанию
имущественного расслое-ния и к значительному росту рабовладельческого производства в
Мидии. Однако множество, быть может, большинство уведенных плен-ных должно было
предназначаться не для производственного труда, а для обслуживания дома и домашнего
хозяйства своих господ.3
«В истории, – пишет В. И. Ленин, – неоднократно бывали войны,
которые, несмотря на все ужасы, зверства, бедствия и мучения, не-
избежно связанные со всякой войной, были прогрессивны, т. е. прино-
сили пользу развитию человества, помогая разрушать особенно вредные и
реакционные учреждения (например, самодержавие или кре-
постничество), самые варварские в Европе деспотии. . .».4 Такой про-
грессивной войной, без всякого сомнения, была до этого момента война
мидян и их союзников против «самой варварской» деспотии тогдаш-него
мира – ассирийской, хотя она и не была направлена против самого
рабовладельческого строя; черты прогрессивной войны она сохраняла в
основном еще и после 612 г.
Однако прогрессивный характер войны со стороны Мидии был
осложнен рядом обстоятельств. При всем относительном демократизме
общества Мидии, это было все-таки рабовладельческое государство; к
тому же оно было в союзе с Вавилонией, а со стороны Вавилонии война
1 См.: РЗОА, стр. 103–106.

2 См., например, выше, о переселениях жителей Замуа при Ашшурнасирапале II.
3 О невозможности латифундиального рабовладельческого хозяйства в этот период см.:
И. М. Д ь я к о н о в . О судьбе пленных в Ассирии и Урарту. ВДИ, 1952, № 1, стр. 90 и сл.
4
В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 271.
без сомнения носила характер войны не столько за освобождение,

сколько за передел богатств и добычи, в которой Вавилония в той или
иной мере всегда участвовала наряду с Ассирией. «Представьте себе, –
пишет В. И. Лeнин,1 – что рабовладелец, имеющий 100 рабов, воюет с
рабовладельцем, имеющим 200 рабов, за более “справедливый” передел
рабов. Ясно, что применение к подобному случаю понятия „оборони-
тельной” войны или “защиты отечества” было бы исторической фальшью.
. .». При всем том прогрессивная роль Мидии в этой войне была ведущим
фактором, что видно из горячего сочувствия разруши-телям Ассирии со
стороны всего населения западной Азии.
Действительно, весьма вероятно, что многие народы Передней Азии, в
особенности занимавшие периферийное положение по отноше-нию к
Ассирии, приняли непосредственное участие в войне на стороне Мидии.
Так, Б. Б. Пиотровский неоднократно указывав на интересную народную
традицию, сохраненную Моисеем Хоренским. В целом опи-сание падения
Ассирии основано у этого писателя на поздних греческих авторах,
варьирующих рассказ Ктесия, и поэтому мало достоверно. Но
в этот мало достоверный рассказ (героем которого является «Варбак»
– ктесиев Арбак – вместо Киаксара) Моисей Хоренский вплетает ле-генду
об участии в разрушении Ассирии также и армянского вождя Па-руйра,
сына Скайорди (последнее имя означает «сын сака»). Имя Паруйра
пытаются иногда связать с именем Партатуа и считают, что в этом
сообщении Моисея Хоренского сохранилась народная армянская
традиция с реминисценцией о некоей, быть может, скифской по про-
исхождению, династии в одном из окраинных для Урарту и Ассирии,
армянском по населению царств (например в Шубрии-Арме, совр. Са-
суне, западнее озера Ван). Также и другие, например маннейские, скиф-
ские и т. п., контингента могли быть в победоносном мидийском войске
612 г., и поэтому победу Мидии можно, вероятно, рассматривать как
всенародную победу широких масс населения Передней Азии над асси-
рийскими поработителями.
Между тем, захват колоссальных, накопленных тысячелетиями бо-
гатств Ассирии сделал невозможным продолжение кампании в этом году.
20 улула (около начала сентября) 612 г. Киаксар вернулся в Мидию. На
развалинах Ниневии остался Набопаласар, и его войска продолжали
набеги на окружающие ассирийские поселения.
Но война далеко еще не была окончена. Части ассирийского войска во
главе с Ашшурубаллитом (повидимому, младшим братом Ашшурба-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 273.
26 Глава IV
напала1 и дядей Сарака) удалось во время штурма вырваться из Нине-вии.

Ашшурубаллит укрылся в Харране – крупнейшем в то время го-роде
Северной Месопотамии, получившем от ассирийских царей
самоуправление2 и поэтому, очевидно, придерживавшемся ассирийской
ориентации. Ашшурубаллит еще при жизни своего брата Ашшурбана-
пала был жрецом широко почитавшегося в Сирии и Месопотамии бога
Сина Харрайского3 и имел поэтому в этом городе прочные связи. Осе-
нью 612 г. он был объявлен в Харране царем Ассирии. Здесь Ашшуру-
баллит II стягивал к себе остатки ассирийских войск и отряды таких
союзников, которые по той или иной причине не ожидали себе добра от
мидян и вавилонян, и намеревался продолжать борьбу и сохранить
существование Ассирийского царства, хотя бы на части его былой тер-
ритории. Главная надежда была на Египет и его фараона Нехо II. Урарту,
ослабленно скифами и чувствовавшее угрозу со стороны Мидии, также,
повидимому сохраняло союз с ассирийцами: трудно было поверить, что
поражение ассирийцев действительно окончатель-ное и бесповоротное.
События 611 г. нам не ясны. О действиях Киаксара «Хроника Гэдда»

умалчивает; возможно, что мидяне были заняты укреплением своего
тыла, например подчинением Скифского царства и т. п. Что делали в это
время вавилонские силы, – также неясно, так как текст «Хроники» здесь
очень сильно разрушен.
В 610 г. летняя, кампания Набопаласара была посвящена замирению
коренных областей Ассирии; в октябре–ноябре к вавилонским войскам присоединились
мидяне,4 и объединенное войско двинулось на Харран.
1 В таком случаи, полное имя его было Ашшурэтельшамээрсетиубаллитсу. Он родился,

повидимому, в 674 г. до н. э. (HABL, 228) и был, таким образом, в 612 г. уже стариком. См.: Assurbanipal, I, стр.
CCXLVIII; С. J. G a d d . The Fall of Nineveh. London, 1923 («Хро-ника Гэдда», под 14 г.), ср. АВИУ, № 81, стр. 246.
2
Анналы Саргона, строка 2; Торжественная надпись, строка 10–11 (KS, стр. 2, 96–98,–
ARAB, II, §§ 117 и 54).
3
Assurbanipal, II, стр. 250, строки 17–18. Высказывалось предположение (NВКI, стр. 58),
что Ашшурубаллит был отцом вавилонского царя Набонида (556–538 гг. до н. э.), мать
которого (а не отец, как у Лэнгдона), была жрицей Сина Харронского также еще при
ассирийской власти; однако это не очень вероятно, так как подобная генеалогия нашла бы
отражение в текстах самого Набонида.
4
В тексте «Хроники Гэдда» стоит «умман-манда», но до нас дошло письмо царевича
Навуходоносора (сына Набопаласара), относящееся, без всякого сомнения, к тому же са-мому
событию, где в качестве участников этого похода совместно с войсками Набопала-сара прямо
названо «войско страны Мадай». См.: F. T h u r e a u - D a n g i n . La fin de l’Empire assyrienne.
RA, XXII, 1925, стр. 27. –АВИУ, № 82, стр. 247–248.
Ашшурубаллит II и поддерживавшие его египетские войска 5 при при-

ближении союзников покинули Харран и укрылись за Евфратом, по-
видимому, в крепости Каркемиш. Харран был взят без труда, и при этом
Набопаласар,–как видно, недолго сохранявший свою религиоз-ную
щепетильность, – захватил в этом священном для Сирии и Месо-потамия
городе большую добычу, после чего основные силы мидян, как кажется,
вернулись в Мидию.
Если мы правильно понимаем поврежденный контекст «Хроники
Гэдда», то в захвате добычи из Харрана принимали участие только ва-
вилоняне; это означало бы, что сам город Харран достался мидянам, ибо
таков был обычный порядок раздела между союзниками на Древ-нем
Востоке, еще со времен хеттов: одному союзнику доставались плен-ные и
движимое имущество, другому – стены города и территория. В
ассирийское время таково, повидимому, было соглашение между Ас-
сирией и Манной во время войн против Урарту. Аналогично было со-
глашение Ассирии с Тиром при Асархаддоне: в случае захвата
вражеского корабля Тир получал корабль, а Ассирия – грузы. То об-
стоятельство, что Харран отошел при разделе Ассирийской державы к
Мидии, видно также и из надписей Набонида, царя Вавилонии, о ко-
торых речь будет ниже.
Кампания затянулась, надо полагать, непрерывно до весны 609 г., так
как далее летописец сообщает о событиях месяца ду’уза (июня– июля)
609 г., не вводя при этом, как обычно, формулы: «в 17-й год (царя
Набопаласара). . .», указывающей на то, что описываемой кампанией
начинаются события нового года. Очевидно, уже предыдущие события
затянулись за пределы 16-го года этого царя и продолжались и в сле-
дующем, 17-м (609) году.
В июне–июле Ашшурубаллит II, получив сильное подкрепление в виде войск фараона
Нехо, предпринял контрнаступление против Хар-рана. Перебив мелкие вавилонские
гарнизоны, ассирийцы и египтяне осадили Харран. К сентябрю, однако, на помощь
осажденным в Хар-ране вавилонянам подоспели главные силы Набопаласара. Ашшуру-
баллит, повидимому, попытался опереться на поддержку Урарту, так как бои были из-под
Харрана перенесены на территорию провинции Исалла, севернее этого города; отсюда
открывался путь на урартские перевалы через западную часть Армянского Тавра. Но в это
время ми-
1 Восстанавливаю в «Хронике Гэдда» mâtMi(!)-|ṣir] вместо mâtGuI-[. . .] (?), как у Гэдда. Знаки gul и mi похожи
друг на друга. Данное восстановление подтверждается произведен-ной мной сверкой подлинного текста хроники в
Британском музее.
28 Глава IV
дяне нанесли решительный удар по урартам, повидимому, дойдя до их

столицы Тушпы у Ванского озера1 и добившись подчинения себе
Урартского государства. Дальнейшие действия ассирийцев неясны; вер-
нее всего, что они переправились через Евфрат в Коммагене и верну-лись
под защиту могучих укреплений Каркемиша.
На этом сохранившаяся таблица «Хроники Гэдда» обрывается, и о
дальнейшем мы имеем лишь смутные известия.
На западе от Евфрата инициатива теперь уже окончательно перешла
к египтянам, претендовавшим на господство во всей Сирии и в Пале-
стине. Ассирийские войска растаяли до незначительного числа. Карке-миш был превращен
в египетский опорный пункт на Евфрате. Так как он господствовал над важнейшей
переправой через эту реку и наиболее значительными караванными путями в Сирии и
Месопотамии, то ва-вилоняне и мидяне не могли допустить, чтобы эта большая и исключи-
тельно мощная крепость оставалась в руках их противников.
Около этого времени уже был проведен или, по крайней мере, наме-
чен раздел ассирийского наследства между Мидией и Вавилонией, и
Каркемиш достался на долю вавилонян; мидяне поэтому, повидимому, не
участвовали в дальнейшей войне с Египтом, по крайней мере основ-ными
своими силами. Каркемиш был осажден и взят штурмом в 605 г.
вавилонскими войсками под командой царевича Навуходоносора;
египтяне были опрокинуты, и вавилоняне без особого труда овладели
Сирией и Палестиной.2 На этом с остатками Ассирийской державы было
покончено. В том же году умер Набопаласар. Что же касается Киаксара,
то его деятельность, несмотря на его, вероятно, весьма пре-старелый
возраст, далеко еще не была завершена.
1 В тексте «Хроника» – «до округа (города) Урашту». О том, что совершили этот поход
именно мидяне, и об его последствиях см.: И. М. Дьяконов . Последние годы Урартского государства, стр. 31.
2
См.: F l a v i u s J o s e p h u s . Ant. Jud., X, гл. 6; Jer., XLVI, II Reg., XXIII, 29 и сл.; де-
тальное внешнее описание событий дано в статье Кэмбелл-Томсона в САН, III, стр. 206 и сл.
Александр Полигистор (FHG, III, 229, fragm. 24), излагая историю иудеев, пишет, что
в походе на них в качество союзника Навуходоносора участвовали войска «Астибара, царя
мидян» (вместо «Астиага» – имя взято из Ктесия). Однако вряд ли этому сообщению можно дать веру, и источник
его сомнителен.
4. Мидия после раздела Ассирийской державы
B течение 610–590-х годов Мидийское царство, помимо сокрушения

власти Ассирийской державы, добилось также подчинения себе царств
Манны, Скифского и Урарту. Это было его весьма крупным достиже-
нием, лишь немного уступавшим пo значению уничтожению Ассирии.
Как указывалось выше, мы не знаем этапов этого подчинения, его хода
и обстоятельств. Однако можно считать несомненным, что Манна была подчинена в
период между 615 и 610 гг. (до похода Киаксара на Урарту)
и скорее всего еще в 615 г.; Урарту было, вероятно, подчинено мидянам в течение
некоторого времени, начиная с 609 г., а Скифское царство, которому первый удар был
нанесен уже выходом Киаксара из-под скифского господства (в.625 г.?) было, покорено,
быть может, в 613 или в 611 г., хотя возможен также и период после 609 года.
Эти три царства оставались еще самоуправляющимися, хотя и подчи-
ненными Мидии, в 593 г., когда их в последний раз упоминает древневос-
точный источник.1 Но вскоре после этого они прекратили свое
полусамостоятельное существование. Нам трудно сказать, когда именно это
произошло; но во всяком случае в источнике, давшем Геродоту его сведения
о структуре державы Дария I (522–486 гг. до н. э.; источник этот, вероятно, –
Гекатей Милетский), «ортокорибантии» (т. е. жители бывшего Скифского
царства) входят в состав сатрапии Мидии, а в строительной надписи того же
Дария из Суз2 мидянами названы, повидимому, маннеи: они уже успели
слиться.3 Из этого со всей несомненностью можно заклю-чить, что и
Скифское царство и Манна были уже органическими частями той Мидии,
которая досталась в 550 г. до н. э. Ахеменидам. Но можно по-лагать, что
слияние Манны и Скифского царства в составе Мидии про-изошло еще
значительно раньше – уже около 590 г. В самом деле, трудно представить
себе, что Киаксар решился бы вести войну в Малой Азии в течение 590–585
гг., имея у себя в тылу не полностью подчиненные царства. Повидимому, на
это косвенным образом указывает и Геродот.
1
J e r ., LI, 27. О датировке этой главы см.: И. М. Д ь я к о н о в . Последние годы Урарт-
ского государства, стр. 32–33.
2
См.: V. S с h е i l , Mem. Del. en Perse, XXI; R. G. K e n t . Old Persian Grammar Text Lex-
icon. New Haven, 1950, стр. 142 и сл.
3
На то, что māda сузской надписи – это маннеи или во всяком случае жители Азер-
байджана вообще, указывает то, что они выступают в качество златокузнецов и скульп-торов
наряду с египтянами, между тем, как на территории бывшего мидийского племенного союза
таких технических традиций не было. Подробнее см. аргументацию: A . G o d a r d . Le Тresоr
de Ziwiye (Kourdistan). Haarlem, 1950, стр. 125 и др.
30 Глава IV
Он сообщает (I, 73), что «толпа скифов-кочевников вследствие меж-

дуусобиц перешла в мидийскую землю; правил же в то время мидянами
Киаксар, (сын) Фраорта, Дейокова (сына), который вначале принял ски-
фов хорошо, как молящих о защите, и даже высоко ценил их, передавая
им мальчиков для обучения языку и искусству стрельбы из лука». Затем
Киаксар случайно оскорбил скифских вождей, и они отомстили ему тем,
что подали ему вместо дичи мясо одного из обучавшихся у них юношей,
а затем «поскорее отправились к Алиатту, Садиаттову (сыну), в Сарды».
Цари Лидии, в том числе Алиатт (приблизительно 617– 561 гг. до н. э.), были со скифами в
давних дружественных отношениях потому уже, что были врагами киммерийцев; так,
Алиатт, по словам Геродота (I, 16), «прогнал киммерийцев из (западной Малой) Азии».
Поэтому он ответил отказом на требование Киаксара выдать ему скифов, после чего нача-
лась война между Мидией и Лидией, длившаяся более пяти лет.
Как понять это сообщение Геродота о скифах? Само собой разуме-
ется, что дело идет о периоде после освобождения Мидии от скифского
господства. Конечно, говорить с уверенностью о точном понимании этого
указания Геродота трудно, но можно предположить такое толко-вание:
после 625 г. основная часть скифов, по всей видимости, как это было
сказано в предыдущей главе, ушла за Кавказ, в Причерноморье;
вследствие внутренних несогласий часть скифов осталась, однако в За-
кавказье и добровольно подчинилась Киаксару (вероятно, не сразу, а
лишь после первоначального включения Манны в состав державы мидян,
между 615 и 610 гг., например в 611 г., не занятым походом мидян в
Ассирию). Затем, после 593 г., произошел конфликт между скифскими
вождями и Киаксаром, приведший к полной ликвидации зависимого
«Скифского царства» и к лидийско-мидийской войне 590–585 гг.
Примерно в это же время и Манна была, быть может, окончательно
слита с Мидийским царством: ту же судьбу, возможно, разделило и
Урарту. Если правильна датировка разрушения Тейшебаини (Кармир-
блура) началом VI в. до н. э., которой придерживается сам руководитель
раскопок Б. Б. Пиотровский,1 то этот центр урартского Закавказья был
разрушен скорее всего мидянами именно в период войн, разразившихся
на севере Передней Азии между 593 и 590 гг. Менее вероятно, что Тей-
1
Б. Б. П и о т р о в с к и й . Кармир-блур, I. Ереван, 1950, стр. 21. Рецензенты этой книги
– Барнетт и Уотсон – предлагают датировать падение Кармир-блура последней четвертью VII
в. до н. э., но не аргументируют своего утверждения. См.: R. D. В а r n е t t and W . W a t - s o n
. Russian Excavations in Armenia. «Iran»» XIV, 2, 1952, cтp. l32 и сл. В этом случае Кар-мир-
блур пал во время ассиро-мидийской войны.
шебаини был разрушен скифами в период их последнего конфликта с

Мидией, например, как город союзного с Мидией Урарту. У нас нет ни
одного свидетельства, чтобы скифы когда-либо брали города, и вряд ли
они обладали необходимой для этого осадной техникой.1
Ксенофонт в «Киропедии» изображает Армению – царство, по тер-
ритории, хотя и не по имени, совпадающее с Урарту – как зависимое от
Мидии, но самоуправляющееся еще в середине VI в. государство. Хотя
то, что рассказывает Ксенофонт в «Киропедии» обычно недостоверно, но
в этом случае, как кажется, его сообщение поддерживается армян-ской
эпической традицией, переданной Моисеем Хоренским, и воз-можно, что
оно заслуживает известного доверия. Возможно, что на месте Урарту под
эгидой Мидии образовалось новое, Армянское царство. К этому вопросу
мы вернемся ниже.
Одно ясно, что конец VII и начало VI в. были на всем протяжении oт
Черного до Каспийского моря периодом серьезнейших политиче-ских, а
может быть, и этнических сдвигов, перегруппировок сил, высту-павших
вместе с Мидией и против нее; в эти сдвиги были вовлечены маннеи,
скифы, урарты, армяне, остатки хурритов и предки иберов, жи-тели
Малой Азии и т. д. Ход этих событий пока нам совсем не известен;
конечным их моментом была война Мидии и Лидии 590–585 гг.
Этой войне предшествовал период натянутых отношений между Ми-
дией и Вавилонией после завершения раздела ассирийского наследства.
На конфликт между ними возлагали большие надежды покоренные Ва-
вилонией народы, как видно из речей Иеремии 593 г. 2 Именно к этому
времени относится упоминание им Мидии и подчиненных ей царств:
«Вот я 3 пробуждаю и поднимаю против Вавилона сборище великих
народов из северной страны; (они) выстроятся подле него, он будет взят
тогда. Своими стрелами он4 – опытный воин, не вернется ни с чем. И
1 Сарды были, правда, дважды взяты кочевниками, но во второй раз они были взяты трерами при содействии
коренных жителей Малой Азии – ликийцев; нет сомнения, что и первый раз они могли быть взяты киммерийцами
лишь при участии жителей Малой Азии,
с которыми киммерийцы сблизились. Но собственно скифы ни тогда, ни много позже не изображаются античными
писателями в качестве градорушителей. Мне приходилось уже не раз обращать внимание на то, что у нас нет
никаких положительных археологических данных для суждения о том, кто были разрушители Тейшебаини, кроме
того, что они поль-зовались «скифскими» наконечниками стрел. Однако мы уже видели, что этим типом стрел в
начале VI в. пользовались самые разнообразные народы, и изготовлялись они на месте в самых разнообразных
странах и местностях.
2
J e r ., L, 9–10; 41–43; LI, 27–28.
3
Бог Яхве.
4
Враг Вавилона.
32 Глава IV
станет Халдея полоном, все поработители ее насытятся.

«Вот народ идет с севера, многочисленный люд и многие цари встают
от краев земли. Лук и дротик (k īdōn) они держат, жестоки они, не сжа-
лятся; голос их ревет, как море, скачут на конях, выстроены, как один
(человек, на войну против тебя, дочь Вавилона! Услыхал царь Вавилона о
них, и ослабели его руки, тоска одолела его, трепет, как у родильницы...
«Поднимите знамя на земле, трубите в рог среди народов! Освятите
против него1 народы, объявите о нем царствам Урарту, Манны и Ски-
Рис. 57. Лидийские всадники. С рельефа из Бин-тепе.

VI (?) в. до н. э.
фов,2 назначьте против него чиновника,3 пригоните коней, как ощети-

нившуюся саранчу. Освятите против него народы, царей Мидии, ее
областеначальников4 и всех ее наместников и всю землю власти его». 5
Это были не пустые речи: в Вавилонии в это время действительно гос-
подствовало сильнейшее беспокойство по поводу планов Мидии. В это
именно время Навуходоносор II спешно обносит Вавилон мощней-шими
укреплениями, какие только до тех пор знал мир, и воздвигает поперек
Вавилонии «Мидийскую стену».6
Действительно, обе великие державы с момента раздела ими асси-
1 Против Вавилона.
2 В подлиннике ‘RRT, MNY W’ŠKNZ, в традиционном чтении – «Арарат, Хинни и
Ашкеназ».
3
Ṫipsār из аккадск. ṭupšarru – «писец».
4
Pәḫōtāhā; в ахеменидское время этот термин применялся как перевод термина «сат-
рап».
5
Вероятно – бога.
6
См.: AOF, I. Reihe, Heft VI, стр. 507 и сл. и статью Вейсбаха: Р a u l y - W i s s о w a , s. v.
Mŋδizs τεiχоς;. Ср. рассказ Беросса у Иосифа Флавия: Ant. Jud., X гл. II.
рийских территорий вступили в соперничество, и столкновение между

ними было рано или поздно неизбежно. Однако надежды на конфликт
Мидии с Вавилонией были преждевременны. Руки Мидии были слиш-
ком связаны событиями на севере, а затем в Малой Азии.
Как мы помним, до 70-х годов VII в. ведущим государством Малой Азии
была Фригия. На востоке полуострова существовало довольно много мелких
царств, из которых важнейшим, пожалуй, был Табал в горах Тавра.
Рис. 58. Рельеф на скальной гробнице «Кызылкапан», схематическая зарисовка.

Правая фигура жертвователя предположительно изображает Киаксара.
Фригия была разрушена киммерийцами, а большинство восточномалоази-
атских областей (кроме наиболее южных из них) было, повидимому, завое-
вано Урарту при Русе II. Что касается юго-востока Малой Азии, то здесь
в конце VII или начале VI в. образовалось довольно значительное госу-дарство Киликия
(ассир. Хилакку: так первоначально называлась область
в классической «Суровой Киликии» и южнее совр. Кайсери), 1 пришедшее на смену Табалу.
Оно управлялось царями с титулом – или родовым име-нем – Сиеннесия (греч. Suennesis) и
просуществовало (позже, правда, – уже как царство, подчиненное Ахеменидам) до начала
IV в. до н. э.
Иезекиил, писатель начала VI в.,2 упоминает «Тубал и Мешек» (т. е
Табал и Фригию) вместе с Египтом, Ассирией, Эдомом (на юге современ-
ных Трансиордании и Палестины) и городами Финикии в качестве госу-
дарств, павших в предшествовавшие критические годы. Их наследником
считалась Лидия, поэтому ее царя3 Иезекиил называет «Гог, князь-глава
1 Е. F о r r е r . Die Provinzeinteilung des assyrischen Reiches, стр. 71 и сл.
2
H e z ., XXXII. 17–30.
3
H e z ., XXXVIII, 2–6, 14–16; XXXIX, 1–6, 11 и сл. См.: АВИУ, №№ 84 и 85 (примеча-
ния к ним, стр. 249–251.
34 Глава IV
Тубала и Мешека». Но, претендуя на господство в Табале (горах Тавра),

Лидия достигала уже урартской территории, и здесь ее интересы сталки-
вались с интересами Мидии. Вот почему Алиатт, царь Лидии, поддержал
союзных ему скифов против Мидии и ввязался в войну с Киаксаром. Борьба
шла с переменным успехом,1 и не раз казалось, что малоазийцы вторгнутся в
Переднюю Азию. Именно к этому моменту относится, веро-ятно,
«пророчество» Иезекиила о вторжении «Гога» в Палестину, рисую-щее
картины, навеянные картинами скифских нашествий VII в., и пока-
зывающее, что владения Лидии временно доходили до Верхнего Евфрата.2
Однако мидянам удалось оттеснить войска Алиатта на запад. Все же
решительной победы утомленные многолетними войнами мидяне достичь
смогли, и когда 28 мая 585 г., во время их битвы с лидянами, произошло
солнечное затмение,3 то обе стороны согласились признать это за
знамение, указывающее на необходимость мира. При посредни-честве
Вавилонии и Киликии мир был заключен, и граница между Ли-дией и
Мидийской державой была проведена по реке Галис (совр. Кызыл-
Ырмак). Договор был закреплен браком между Астиагом, сыном
Киаксара, и Ариенией, дочерью Алиатта, а также обрядом по-братимства
кровью.4 Возможно, что мирный договор был заключен уже не самим
Киаксаром, как получается по изложению Геродота, а его сыном
Астиагом, как, повидимому, полагал Эсхил.5 Киаксар, расширив
Мидийскую державу до ее крайних пределов, умер в том же году.
1 H e r ., 1, 74.
2 H e z ., XXXVIII–XXXIX. В качестве союзников «Гога» Иезекиил называет «Параc,
Куш и Пут» – по дословному пониманию «Персию, Нубию и Эфиопию»; но Персия не иг-рала тогда никакой роли,
и поэтому лучше вместо PRS читать PTRS – Верхний Египет». Таким образом, речь идет, по всей вероятности, о
союзе Лидии Египтом, где около этого времени вступил на престол фараон Априй. Далее, Иезекиил называет
союзниками «Гога» еще «Гомера» (т. е. «страну киммерийцев» – здесь, вероятно, Каппадокия и Понт. «Га-мирк»
раннесредиевековых армянских источников, или же скифы) и «Дом Тогармы» (т. е. Малую Армению, имевшую в
это время, вероятно, смешанное население из армян, хурри-тов и «иероглифических хеттов»).
3
Her., I, 74, 103. Относительно датировки этого затмения существует обширная лите-
ратура, однако приведенная в тексте дата принята в настоящее время единогласно. См.: акад.
В. В. С т р у в е . Хронология VI в. до н. э. в труде Геродота, стр. 75.
4
Этот обряд, по Геродоту, заключался в том, что «обе стороны надрезают кожу на руках
и слизывают друг у друга кровь».
5
Persai, 766–767. По всем подсчетам, Киаксар умер не позже 585 г., и если Геродот за-
ставляет его жить дольше, то это, возможна результат ошибки, которая заставила его отнести
события «года с затмением» – 585 г. – на время другого «года с затмением» – 610 г. до н. э.
ГлаваV
ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО МИДИЙСКОЙ ДЕРЖАВЫ
1. Общество
Экономическим и культурным центром Мидийской держаны яви-лась,

(без всякого сомнении, бывшая Манна (Иранский Азербайджан). Именно
этот район (если не считать покоренной и разоренной Север-ной
Месопотамии и, может быть, некоторых районов Армении, не вхо-
дивших, однако, в собственно Мидию) был наиболее развит в
экономическом отношении: здесь был наиболее богатый район поле-вого
хозяйства, виноградарства и ремесла.1
Для того чтобы понять характер и структуру Мидийского госу-
дарства, неообходимо понять прежде всего социальную структуру ми-
дийского общества. К сожалению, мы не обладаем для этого почти
никакими прямыми данными, и нам приходится прибегать к данным
косвенного порядка, привлекая сведения несколько более позднего вре-
мени, а также отдельные намеки, которые можно почерпнуть из антич-
ных писателей. Однако и данные этого рода, относящиеся к более
позднему времени, скудны и пока еще слабо исследованы.
Бехистунская надпись Дария I (конец VI в. до н. э.) дает нам возмож-
ность заключить о большой близости между составом общества в Мидии
и составом общества в Персии. В частности, в Мидии, как и в Персии,
существовало kāra, «народ-войско», вооруженная масса сво-
1 Говоря о том, что территория бывшей Манны была не только экономическим, но и культурным центром
Мидийской державы, мы имеем в виду такие явления, как, например, несомненное художественно-техническое
превосходство маннейских ремесленников над их собратьями и более восточных областях, – как о том
свидетельствует прежде всего клад из Зивие. В области идеологии бывшая территория Манны в это время, как
будет видно ниже, не может считаться ведущим районом Мидии.
36 Глава V
бодного населения, которая была важнейшим фактором общественной

структуры, нет сомнения, что не только государственная, но и обще-
ственная структура Персии находилась под сильнейшим влиянием ми-
дийских порядков. Близость порядков мидийского периода к позднейшим
персидским видна также из однотипности хозяйственных документов из
Суз VI в. до н. э.1 (мидийского или раннеахеменидского времени) с
хозяйственными документами из Персеполя первой поло-вины V в.
Поэтому некоторое представление о мидийском обществе могут,
вероятно, нам дать эти последние хозяйственные документы, из-данные
недавно Камероном2 и подвергшиеся первоначальному анализу
в работе В. О. Тюрина.3
К сожалению, документы персепольской казны написаны на элам-
ском языке, бывшем в Персиде (может быть, и в Мидии?) языком дело-вой переписки, а
мы еще очень далеки от полного понимания эламских текстов. Тем не менее, ряд важных
выводов можно сделать из этих до-кументов уже сейчас.
В. О. Тюрин, подвергнув детальному анализу документы, изданные
Камероном, пришел, говоря вкратце, к следующим результатам. Доку-
менты посвящены выдаче оплаты или содержания различным категориям
работников; объединяемых под общим названием kurtaš. По большей
части это строительные рабочие, обозначенные как kurta š kapnuški.p–«ра-
ботники (царского) хозяйства» и kurtaš marri.p «квалифицированные(?)4
работники», или же более точно характеризованные по своей профессии
(каменотесы, плотники, медники и т. д.) и занятые на строительных рабо-
тах в столице Ахеменидов. Они работали большими партиями (порядка
100–1000 человек) и нередко перераспределялись и перебрасывались с
од-ного участка работы на другой. Наряду с этим упоминаются и kurta š,
ра-ботающие вне Персеполя, в той или иной определенной местности, и
лишь изредка перебрасываемые для тех или иных нужд в Персеполь, и т.
п.; в их числе имеются пастухи и люди различных ремесел.
1 V. S c h е i l . Mem. Del. en Perse, IX. Датировка этих документов не совсем ясна, но,
видимо, они старше персепольских; с другой стороны, наличие в них некоторого количе-ства иранских имен не
позволяет датировать их ранее VI .в. до н. э. Эти документы еще подлежат исследованию.
2
G. G. C a m e r o n . Persеpolis Treasury Tablets. Chicago, 1948.
3
H. О. Т ю р и н . Социальное положение kur-taš по документам из «сокровищницы»
Персеполя. ВДИ, 1951, № 3, стр. 21 и сл.
4
Этот перевод В. О. Тюрина неправилен. Marri.p означает «схваченные, пленные», от
эламского корня marr- – «хватать», «держать», см.: W. Н i n z . The Elamite Version of the
Record of Darius's Palace at Susa, JNES, IX, 1950. стр. 6.
Общество и государство Мидийской державы 37
Среди kurtaš различаются мужчины, женщины и подростки муж-ского

и женского пола; отдельно выделяются puhu patimani š – «домо-вые
отроки». Оплата kurtaš исчисляется в серебре, а производится по большем
части натурой (вином и баранами), причем эта натуральная плата не
носит характера пищевого довольствия, а является формой де-нежной
оплаты; получаемые продукты подлежат, повидимому, даль-нейшей
реализации получателем. Размер оплаты – от 4 до 60 и более данак или
от1/2, до 8 вавилонских сиклей1 серебра в месяц.
Kurtaš marri.p – безусловно, а другие категории kurta š – вероятно,
работали в царском хозяйстве круглый год; во всяком случае они ра-
ботали по много месяцев подряд партиями в одном и том же составе. Там,
где можно определить половозрастной состав партий kurtaš, по
В О. Тюрину выходит, что число женщин приблизительно в два раза
превышает число мужчин; однако некоторые, специализированные
отряды kurtaš состояли, повидимому, исключительно из мужчин.
На основании своего анализа документов В. О. Тюрин приходит к
общему выводу, что kurtaš – не рабы, а свободные персидские общин-
ники, эксплуатируемые царским хозяйством. Он обосновывает этот
общий вывод отчасти на цифровых данных, отчасти на этимолого-тер-
минологических (о последних мы скажем ниже).
Исходя из положения о том, что на каждого мужчину-kurta š прихо-
дится две женщины, В. О. Тюрин приходит к выводу, что это свидетель-
ствует о том, что половина мужчин в Персиде отсутствовала, а
отсутствовать они могли лишь как воины2 и т. п. Следовательно, kurtaš
– это члены семей свободных персидских общинников-воинов, членов
kāra, что не мешает царю эксплуатировать их круглый год как наемни-
ков или рабов. Однако одно из исходных положений В. О. Тюрина о том,
что в числе kurtaš женщин вдвое больше, чем мужчин, неверно, и это
значительно влияет на общий вывод из произведенного анализа до-
кументов.
В О. Тюрин,3 округляя имеющиеся конкретные цифры, получает для мужчин, женщин
и подростков обоего пола отношение 1:2:1:1. Объеди-няя взрослых с подростками,
получаем отношение мужчин к женщи-нам, равное 2:3; но при этом следует отметить, что
В. О. Тюрин не вполне точно округляет числа. Реальные цифры, которыми он опери-рует,
следующие:
1 Сикль – 1/60 мины; вавилонская мина ≈ 0.5 кг.

2
В. О. Т ю р и н , ук. соч., стр. 33, 37.
3
В. О. Т ю р и н , ук. соч., стр. 31 и сл.
38 Глава V
100 : 183 : 85 : 77 (kurtaš kapnuški.p)

100 : 400 : 131 : 132 (kurtaš kapnuški.p)
113 : 256 : 143 : 126 (разные партия вне Персеполя)
100 : 76 : 96 : 51 (kurtaš marri.p)
127 : 91 : 76 : 76 (пастухи вне Персеполя)
12 : 14 : 18 : 11 (виноделы).1
Таблица3
Категория работников Мужчины Подростки Итого Женщины Девушки И
Kapnuški.р 22.5% 19.1% 41. 6% 41.1% 17.3% 5
Kapnuški.р 12.8 16.1 28.4 49.2 22.4 7
Kapnuški.р и другие вне
Персеполи 16.8 20.2 37.0 43.9 19.7 6
Marri.р 30.9 29.7 60.7 23.5 15.8 3
Пастухи 34.3 20.55 54.85 24.6 20.55 4
Виноделы 21.8 32.7 54.5 25.5 20.0 4
П р и м е ч а н и е . Следует учесть наличие сплошь мужских отрядов, в таблицу не вклю-
ченных.
Из табл. 3 видно, что отряды kurtaš можно разбить на три группы:
1) не включенные в таблицу отряды ремесленников и чужеземцев (си-
рийцев, египтян, греков и т. п.), не разбиваемые по половозрастному принципу и, как
указывает сам В. О. Тюрин,2 состоявшие, вероятно, главным образом из мужчин; они же
получали в среднем наиболее низ-кую оплату; 2) отряды работников царского хозяйства,
занятые на строительных работах, разбиваемые по половозрастному признаку: женщин 40–
50% (включая девушек – 60–70%), мужчин 12–22% (включая
подростков– 30–40%); 3) отряды сельскохозяйственных работников вне
Персеполя, а также kurtaš marri.p: женщин 20–25 % (включая девушек
– 40–45%), мужчин 20–35% (включая подростков – 55–60%); эта катего-
рия оплачивалась в среднем несколько выше.
Таким образом, вывод, что женщин среди kurta š в два раза больше,
чем мужчин, не соответствует действительности. Некоторый перевес
женщин во второй группе, вероятно, уравновешивается перевесом муж-
чин в первой группе.
Итак, kurtaš-сельскохозяйственные работники имеют в своем составе
равное число мужчин и женщин; в составе же работников строительства в
Персеполе, в результате выделения квалифицированных работников-
мужчин в особые небольшие отряды, число женшин в остальных отря-
1 Камерон называет их «папцырниками» – как доказал Гершевич, ошибочно.

2
В. О. Т ю р и н , ук. соч., стр. 29–31.
дах действительно превосходит число мужчин в 1.5–2 раза.

В условиях рабовладельческого общества эксплуатация такого охвата и глубины могла
бы осуществляться только путем прямого на-силия, внеэкономического принуждения; и
вряд ли такая эксплуатация могла осуществляться над семьями лиц, которые сами и
составляли пер-сидскую вооруженную силу.
Кроме того, у нас есть прямые указания Геродота на то, что свобод-
ные персы были освобождены от податей и повинностей на царя; 1 по-
лагать же, что kurtaš (в числе более 3000) работали на царя по
свободному найму, невозможно, имея в виду слабую развитость пер-
сидского общества и недавнее его вступление на путь классового раз-
вития, а также общие условия рабовладельческого общества. Это значило
бы намного преувеличивать возможную для этого времени сте-пень
разложения общины. Ничего подобного по масштабам мы не знаем и в
Вавилонии, с ее тысячелетним классовым развитием. Заметим еще, что
широкое использование труда свободных женщин в царском хозяйстве
как будто не имеет прецедента в древней Передней Азии. Бес-
прецедентна также продолжительность работ, если их рассматривать как
повинностные.
Далее, В. О. Тюрин основывается на взаимозаменимости терминов
kurtaš и taššu.p (=др.-перс. kara), kurtaš и Iruhidg (=др.-перс. martiyā– «че-
ловек»), kurtaš и др.-перс. māniya-.2 Разберем эти отождествления.
В документе № 27, как указывает В. О. Тюрин,3 труппа ремесленни-ков названа taššu.p,
но не названа kurtaš. Но разве нельзя из этого сде-
1 H e r ., 1, 126; III, 97. Если Геродот и указывает, что воины персидской армии шли в бой, подгоняемые
бичами, то это касается только покоренных народов; напротив, сами персы хорошо и охотно сражались, и именно
они заставляли воевать и покоренные на-роды. Ср.: H e r ., IX, 71 и др. Могло ли это быть, если бы их жен и детей в
это самое время подвергали бы в Персеполе, по существу, рабской эксплуатации?
2
Кроме того, В. О. Тюрин так же (ук. соч., стр. 35 и сл.) указывает на то, что др.-перс.
kāra по-аккадски передается, как и martiy ā, терминами ummânâte – «войска» и nišê –
«люди», наряду с более обычным ûḳu – «народ-войско». Однако следует шетить, что um-
mânâte u nišê употреблены только в «Цилиндре Кира», написанном на хорошем аккадском
литературном языке, а не на «варварском» языке аккадских переводов ахеменидских над-
писей; в последних ummânâte употреблено вместо ûḳu, лишь когда речь идет о войсках
самой Вавилонии, где не существовало «народа-войска»; к вавилонской или ассирийской
армии термин ûḳu (=kāra) не должен был применяться. Если же аккадск. lûum[mânâte (?)]
передает в Сузианской надписи др.-перс. martiy ā karnuvakā – «люди мастеровые» (или,
лучше, «люди-каменотесы») и эламск. Iruhidg marri.p, то здесь перед нами, возможно, другое
слово, а именно аккадск. ummânu – «ремесленник», может быть, в неправильно употреб-
ленной форме множественного числа.
3
В. О. Т ю р и н , ук. соч., стр. 36.
40 Глава V
лать вывод, что д а н н а я группа ремесленников, в в и д е и с к л ю ч е -

н и я , состояла из свободных? 1 В том, что в Персии, помимо ремесленни-
ков-рабов, были и свободные ремесленники, вряд ли можно сомне-ваться. 2 Во всяком
случае это не доказывает, что kurtaš– как бы с и н о -
н и м taššu.p, что между этими терминами можно ставить знак равенства.
Тот факт, что kurtaš в ряде случаев названы «людьми» (Iruhidg, mar-
tiyā), ничего не говорит об их социальном положении. Далеко не всегда
термину «человек» придавалось социальное содержание, а если прида-
валось, то не всегда одинаковое: в старовавилонском обществе «чело-
век» означало «свободного», но в нововавилонское время, наоборот,
«человеком» назывался раб. Из того, что персепольский писец изредка
вместо «итого столько-то kurtaš» мог написать «итого столько-то чело-
век», или из того, что Дарий в своей надписи говорит, что над его двор-
цом работали «мастеровые люди», отнюдь еще не следует, что эти
«люди» н е м о г л и быть в ряде случаев рабами, или что рабов, вообще
говоря, нельзя было иногда обозначить как человеческие существа. Вряд
ли писцы Дария и Ксеркса терминологически строго выдерживали по-
ложение позднейших идеологов рабовладельческого строя о рабе как
instrumentum vocalе и не могли иной раз назвать его человеком.
Отождествление kurtaš с māniya- засвидетельствовано непосред-
ственно Бехистунской надписью;3 но, как уже говорилось, māniya-, что
дословно означает «домашний» (как греч. oiket ēs – «домашний раб», при
oikos, oikia– «дом», la oikеia – «домашнее имущество», «домашние дела»
и т. п.), по всей вероятности, означает «раба», famulus. 4 Отметим также,
что marri.p, как обозначается известная категория kurta š, ви-димо, значит
«пленные», «заключенные».
Против такого понимания термина kurtaš В. О. Тюрин выдвигает то
возражение, что у нас нет данных об отождествлении термина kurta š с
др.-перс. bandaka или mariка, или с эламск. lipa.me, или с аккадск. lûgal-
lameš, каковые термины, собственно, и означают рабов.
Однако bandaka и lipa.me имеют более общее значение, свойственное
также греч. doulos,5 и означают «лицо, зависимое от другого», – так, в
1 В лучшем случае, это могло бы означать, что kurtaš были н е т о л ь к о рабами, но

отсюда нельзя заключить, что kurtaš в о о б щ е н е б ы л и рабами.
2 Это видно и из документов архива из Суз.
3
Beh., I, § 14 (эламский текст – I, § 13).
4
Kurtaš может рассматриватся и как «домашний» в смысле «принадлежащий к (цар-
скому) дому».
5 Ср.: Я. A. Ленцман . О древнегреческих терминах, обозначающих рабов ВДИ, 1951,
№ 2, стр. 46 и сл.
частности, обозначает Дарий в Бехистунской надписи своих сатрапов: сам

В. О. Тюрин справедливо указывает на то, что можно (с той же долей
убедительности, как в случае отождествления kurta š с martiyā –
«человек») установить отождествление bandaka с martiyā. Это, оче-видно,
не бытовой, не деловой термин для «раба». Термин же lûgal-lameš
– шумерского происхождения и означает собственно «слуг».1 Термин
marika также имей специфическое значение.2
Заметим, далее, что к числу kurtaš несомненно относятся и puhu pa-
timaniš (термин одного корни с māniya-!), в которых и В. О. Тюрин видит
рабов. Значит, в числе kurtaš во всяком случае могли быть и рабы; если
taššu.p могли быть kurtaš (что само по себе сомнительно),
то этот аргумент имеет во всяком случае не больше силы, чем факт от-
несения к kurtaš заведомых рабов.
Вряд ли можно отрицать также рабское состояние kurta š – сирийцев,
египтян и греков, которые, очевидно, могут быть только пленными,
приведенными из походов.
Наконец, необходимо отметить, что, как следует из работы Герше-
вича,3 эламск. kurtaš передает иранское слово gṛda-. Как показывают
изданные позже документы архивов хозяйств сатрапа Аршама в Вави-
лонии и Египте, именно gṛda- (арамейск. GRD) составляли в хозяйстве
вельмож основную рабочую силу. По составу персонал g ṛda- был раз-
ноплеменным (vispazana-) и подвергался клеймению. 4 Имеются упоми-
нания и «царских gṛda-». Нет сомнения, что это – та же категория,
которая известна из персепольского архива на эламском языке как kur-taš,
и очевидно, что они представляли собой рабов.
Таким образом, – хотя не исключена возможность, что в числе kurtaš
м о г л о быть некоторое количество членов семей свободных общинни-
ков (taššu.p, kāra), привлекаемых в порядке повинности, – с нашей
точки зрения, вряд ли можно сомневаться в том, что основная масса
kurtaš состояла из рабов.5
Заметим, что картина царского хозяйства Ахеменидов V в. до н. э. в
1
Шумерские идеограммы нередки и этих текстах, как и аккадской, так и в эламской
версии. Отметим, что В. О. Тюрин (ук. coч., стр. 25, прим. 11), повидимому, не учитывает,
что идеограмма si.si означает «давать».
2
«Подданный», «подчиненный» ( =акк. lûgal-lameš ); Dar NRb, 50, 55.
3
I. С e r s h e v i t с h . peц. на G. G. C a m e r o n . Persepоlis Treasury Tablets. «Asia Major».
N. S.. II, стр. 129 и. сл.
4
G. R. D r i v e r . Aramaic Documents of the Fifth Century В. C. Oxford. 1954, №№ VII, IX и
XII.
5
Этому не противоречит то, что они получают содержание в деньгах (правда, в значи-
тельной мере и столь примитивных «деньгах», как овцы и вино). Подобно своим вавилон-
42 Глава V
значительной мере совпадает с той гипотетической картиной, которая

была нами нарисована в свое время для царских хозяйств Урарту. 1 Масса
покоренного населения частью включалась в войско победите-лей, 2
частью уводилась и селилась на землю в качестве самостоятельно
хозяйствующих государственных рабов,3 частью вовлекалась в царское
хозяйство (а также, вероятно, в хозяйство храмов к вельмож). Но цар-ские
хозяйства, как правило, не были посвящены полеводству: часть людей
занималась садоводством и скотоводством, часть (при этом, ве-роятно,
наибольшая) занималась ремеслом и строительством. Однако в числе
ремесленников были, несомненно, и свободные.
Но если эти картина верна как для Урарту VIII–VII вв., так и для
Персии V в., то нет сомнений, что она верна и для Мидии VII –VI вв. 4
Царское хозяйство Киаксара и Астиага следует представить лишь не-
сколько меньшим по размаху, чем хозяйство Дария I и Ксеркса I. Кроме
того, товарное производство было, вероятно, в то время слабее развито,
так что можно сомневаться в том, получило ли довольствие работников
ским и ассирийским собратьям в I тысячелетии до н. э., персидские рабы, вероятно, могли
иметь семью и кое-какое хозяйство на правах пекулия; наличие семей у kurta š ясно видно из
характера половозрастной статистики. Даже поселение пленных-рабов на землю для
самостоятельного ведения хозяйства, введенное во всей Передней Азии в широкую прак-тику
ассирийцами (см.: РЗОА, стр. 102 – 109), не было чуждо и персам: так. Дарий I посе-лил в
Эламе на таком положении греческих рабов из Эретрии (H e r ., VI. 119; ср. VI, 101),
и пленных милетян – у устья реки Тигра (H e r ., VI, 20).
1
И. М. Д ь я к о н о в . К вопросу о судьбе пленных в Ассирии и Урарту, ВДИ, 1952, №1,
стр. 99.
2
В отличие от ассирийцев и, повидимому, урартов, персы редко практиковали включе-
чие в свое войско неприятелей, непосредственно плененных в бою, см., однако: H e r ., IV, 93
и 97 и др.; вообще же персы, как известно, составили свое войско преимущественнo из
покоренных народов.
3
H e r ., V, 14 и сл.; VI, 20, 115–119. В Мидии (как и в Ассирии, см:. РЗОА. стр. 110)
такие государственные рабы, если верить Геродоту, жили в общих со свободными посе-
лениях: так, (мнимый) сын раба Митрадата играет вместе со своим односельчанином, сыном
знатного мидянина Артембара, вхожего к самому царю Мидии, далеко не допус-кавшего к
себе первого встречного (I, 114; ср.: I, 99). Артембар был, возможно, родичем Гарпага, так
как оба имени (Arppaku u Arttumpara) встречаются – единственные из числа мидийских – в
надписях из Ликии, куда они были, вероятно, занесены осевшими там гар-пагидами.
4
Наличие царских рабов-скотоводов в Мидии предполагает Геродот (I, 110). О цар-ском
садоводстве и создании парков у Ахеменидов сообщает, кроме документов персе-польского
архива, и Ксенофонт в «Домострое»: «Во всех местах, где он (персидский царь) бывает или
посещает, он заботится, чтобы были сады, так называемые парадизы» (pa-radeisoi; IV, 13). Но
обычай создания этих «парадизов» восходит к Мидии, как показывает самый термин,
заимствованный греками из иранского, но не из персидского языка (греч. paradeisos из
*paradaiza-; по-древнеперсидски сад назывался parudayda-; см.: Е. Herzfeld, Altpersische
Inschriften, Berlin, 1938, стр. 124:
уже характер платы, хотя бы и натуральной. Что же касается велико-

лепного дворца и цитадели Экбатаны, известия о которых дошли до нас
через Полибия, то, вне всякого сомнения, они так же были по-строены
руками māniya-/kurtaš, как и дворцы Персеполя, только в пер-вом случае
«мастеровые люди» были из числа бывших подданных Ассирии и Манны.
На это указывает, между прочим, явная связь скульптурного убранства
ахеменидских дворцов с ассирийским искус-ством, минуя
нововавилонское посредство; очевидно, посредствующим звеном
послужили мидийские дворцы, построенные руками мастеров, ранее
работавших на Ассирию и Манну.
Нет сомнения в том, что в хозяйствах знати и святилищ 1 также име-
лись рабы, но конкретными данными об этих хозяйствах мы не распо-
лагаем: все же есть основания думать, что они носили характер
рабовладельческий по преимуществу, хотя в них привлекался также и
труд бедняков, подвергавшихся патриархальным формам эксплуата-ции. 2
Во всяком случае несмотря на то, что в результате разгрома Ас-сирии
несомненно колоссально возросло богатство мидийской знати и размах ее
рабовладельческих хозяйств, все же основным источником
сельскохозяйственного производства должны были оставаться хозяй-ства
свободных мелких проводителей материальных благ; отсюда в виде
натуральных налогов черпал свои зерновые запасы и царь, не имевший
своего полевого хозяйства.
При этом следует учитывать одно важное для понимания условий
собственности обстоятельство. Земли Сиромидии, с которых ассирий-
цами было выселено коренное население, превратились в земли асси-
рийского царя; при переходе данной территории в руки Мидийского
государства все земли на данной территории должны были превра-титься
в собственность мидийского царя. В таком же положении, несо-мненно,
оказались в ходе завоевания их Мидией и многие земли на других
территориях; поэтому значительная часть населения оказалась
1 Намек на хозяйства святилищ в Мидии содержится в рассказе Полнэна о Дейоке (но Динону или Харону из
Лампсака? – см.: Р о l у а e n ., VII, 1).
2
Ктесий, рассказывая в истории Кира о закованном в цепи рабе знатного мидянина –
конюхе и носильщике навоза, предполагает, конечно, существование в Мидии достаточно
крупных рабовладельческих хозяйств знати, чтобы внутри их, на основе разделения труда,
существовала значительная специализация. Хотя Ктесий мог допустить и анахронизм, но
исключительное богатство мидийской знати отмечают все античные авторы, а это богат-ство
предполагает и наличие крупных рабовладельческих хозяйств для его воспроизвод-ства. С
другой стороны, знать использовала и труд бедняков, прибегавших под их
«покровительство» и приравнивавшихся по положению к рабам (Николай Дамасский по
Ктесию: FGH, II, А. 90, frаgm. 66, 2 и сл.).
44 Глава V
сидящей на царской земле – в виде ли государственных рабов, в виде ли

«царских земледельцев», лично свободных.
Мы уже видели, что (вопреки мнению В. О. Тюрина, которому мы,
однако, обязаны подробным анализом документов, изданных Камеро-
ном, и первой попыткой их осмысления) персепольские документы о
Рис. 59. Знатные мидяне. С рельефа на Персеполи. V в. до н. э.
kurtaš дают представление лишь о царском рабовладельческом хозяй-стве

Ахеменидов, но не могут быть использованы непосредственно как
источник для изучения положения массы свободных-воинов, членов k āra,
«народа войска».
В отношении этой группы населения нам приходится базироваться на
Бехистунской надписи и отчасти на греческих авторах. Первая от-носится второй половине
VI в. до н. э., вторые – к V в., но рисуемые ими условия вряд ли могли очень сильно
отличаться от условий первой половины VI в., о которых идет речь в настоящей главе.
В Мидии, как и в Персии VI в., как сказано выше, было еще живо
понятие «народа-войска», т. е. войска, непосредственно совпадающего
с ополчением всего свободного населения. Наряду с этим и в Персии и в
Мидии существовало также постоянное войско, находившееся как при
особе царя (например «10 000 бессмертных» в Персии), так и в гарни-

зонах; но теоретически всякий свободный противостоял рабу как воин.
Каждый воин был теоретически и крестьянином-общинником – прежде
всего земледельцем. Еще в ахеменидской Персии личный земледельче-
ский труд в идее ставился в один ряд с военным делом как деятельность,
достойная свободного человека, хотя к V в. это превратилось не более,
чем в идеологический пережи-
ток.1 Но в старой Мидии принад-
лежность к общине земледельцев
была, очевидно, как и всюду в
раннем рабовладельческом об-
ществе, непременным условием
существованияполноправного
гражданина.2
Но и каждый знатный был
воином, поэтому, вероятно, и
знать формально входила в со-
став kāra, хотя социально зани-
мала в обществе совершенно Рис.60. Иранский пахарь. Изображение с
особое положение. Сюда следует цилиндрической печати V (?) в. до н. э.
отнести знать родовую – потомков царьков и вождей – и знать военно-
служилую: ее верхушка совпадала, вероятно, с родовой знатью (так,
главарем партии знати был царский полководец Гарпаг), но к этой вер-
хушке должны были примыкать и несколько более широкие круги про-
фессиональных воинов.
Дарий I в Бехистунской надписи различает среди мидян «народ-вой-
ско, который находился при мне» (kāra. . . hya upa mām aha)3 и «мидий-
ский народ-войско, который был в общинах» (kāra Māda hya viϑāpatiy
4
āha). Для понимания сущности вопроса чрезвычайно важно разо-браться
и значения этих терминов.
Суть дела в термине viϑāpatiy, который образован от слова viϑ-
1 X e n . Oecon. IV, 24. Судя по сообщению Ксенофонта, отдельные представители пер-сидской знати, как,
например, Кир Младший, демонстрировавшие свою приверженность старинным добродетелям, еще в конце V в.
лично трудились по сядоводству.
2
Непосредственных данных о существовании соседской общины в Мидии этого вре-
мени нет, но мы знаем, что oнa существовала в западной Мидии еще несколько столетий
спустя; см.: H. N у b e r g . The Pahlavi Documents from Avroman. МО, XVIII, 1923; А. Г. Н е -
р и х а н я н . К вопросу о рабовладении и землевладении в Иране парфянского времени. ВДИ. 1952, № 4. стр. 20 и
сл.
3
Например: Beh., II, 25; III, 41.
4
Например: Beh., II, 24; ср. III, 40.
46 Глава V
(=vis); о последнем нам уже приходилось говорить выше. В зависимости

от понимания слова viϑ- определяется и все понимание не только дан-ных
контекстов, но, по существу, и всей социальной структуры Мидии и
ранней Персии.1
Вейсбах исходит пз перевода «дом» для viϑ-,2 а потому viϑāpatiy пе-
реводит «которые во дворце» (!). 3 Еще дальше идет Тольман,4 который
передает и самое слово viϑ как «царская резиденция». У Кента5 viϑ –
«дом», «царский дом», «царский род, двор».
Другие переводчики6 исходят из значения «род», «клан» для viϑ,
причем ряд буржуазных ученых видит в этом подтверждение своей кон-
цепции древнеперсидского общества как феодального: роды и родовое
имущество возможны будто бы лишь у феодалов. 7 Но в данном случае то,
что требуется доказать, берется за доказательство: если только при-знать,
что перед нами феодальное общество, мы были бы вправе счи-тать
«родовое имущество» непременно за феодальное. Но на самом деле этого
нет.
По нашему мнению, как уже указывалось, viϑ- (vis-) – это община,
сначала родовая (отсюда также род, может быть, и родовое жилище), а
1 Материалы, приводимые ниже, частично заимствованы на работы М. М. Дьяконова

«Очерки по истории древнего Ирана».
2
F. h. W e i βb a c h und W. B a n g . Die altpersischen Keilinschriften in Umschrift und Über-
setzung, Leipzig, 1908, стр. XV и 15.
3
Там же, стр. 17. Заметим, что арамейская версия употребляет слово, cоотвествующее
viϑ-, во множественном числе (ZY BBTV’ B’LWK), что делает невозможным перевод «во
дворце»; см. текст: A. U n g n a d . Aram äische Papyrus aus Elephantine. Kleino Ausgabe,
Leipzig, 1911, стр. 87, fragm. 66, 8. Вавилонская версия в одном случае переводит viϑāpatiy
как mala inа bîti – «которые в доме» (т. о. «дома» – Beh., строка 43), а в другом – mala inn
allûkâ ša âli – «которые в allûkâ общины» (Beh., строка 72). Слово allûkâ из других текстов
не известно; повидимому, как многие другие слова вавилонской версии Бехистунской над-
писи, это арамеизм, проникший из разговорного аккадского языка этого времени. Это ак-
кадско-арамейское слово образовано, как кажется, от аккадского корня al âku – «ходить»,
«выступить в поход», «нести повинность». Поэтому, mala inа all ûkâ ša âli можно, вероятно,
перевести: «которые (подлежат) повинности (?) общины». Во всяком случае перевод «во
дворце» здесь, очевидно, исключается.
4
Н. С. Т o l m a n . Ancient Persian Lexicon and the Texts of the Achaemenian Inscriptions.
New York. 1908.
5
H. G. K e n t , ук. соч., стр. 208.
6
Нe все: встречаются самые странные переводы. Например, Грей (L. Н. G r а у . Amer-
ican Journal of Philology, № 21, стр. 16) переводит viϑ (правда, под вопросом), как «частная
собственность» (!).
7
Отсюда, например. Херцфельд переводит kāra, как «высшее дворянство» (!!), а Кёниг
– как «господский двор». Кёниг заходит так далеко, что предполагает далее ассирийские
цифры пленных, захваченных в Мидии, включающими. . . только феодалов, не считая их
вассалов!
затем сельская. Если не искать в древних Мидии и Персии феодальных

поместий, то кажется естественным признать, что «kāra, находищееся
в viϑ'ax»,– это прежде всего (хотя не исключительно) рядовые свобод-ные общинники, а «
kāra, находящееся при царе», – это профессиональ-ные воины, примыкающие к военно-
служилой знати. В самом деле, какие же мидяне скорее всеге должны были находиться при
дворе пер-сидского царя и принимать участие о подавлении восстаний в Мидии: те, кто
предал Мидию и перешел на сторону ее завоевателя – Кира, или те, кто отстаивал
мидийскую независимость? Кажется очевидным, что это могли быть скорее всего первые.
Между тем, мы увидим ниже из
Геродота и Набонидовой хроники, что предателями оказались знать и
войско. Это – еще одна причина, почему мы полагаем, что k āra Māda hya
viϑāpatiy āha состояло преимущественно из рядовых общинников
(отчасти из местной родовой знати), а k āra hya upā mām āha – из про-
фессиональных воинов, из военной и крупной родовой знати.1
В целом нам кажется вероятным, что в Мидии VI в. в формальном,
сословно-юридическом отношении все свободное население охватыва-
лось общим понятием «народа-войска» (др.-перс. kāra). Среди «народа-
войска» основную массу составляли еще, вероятно, свободные
общинники-земледельцы, непосредственные производители материаль-
ных благ. Их руками в основном была низвергнута Ассирия и создано
могущество Мидийской державы. Мы не знаем, несли ли они какие-либо
повинности на царя, помимо военной. Из того, что рассказывает Геродот
(I, 126), похоже, что подобные повинности были уделом только
покоренных племен и народностей, но полной уверенности здесь нет. Что
касается военной повинности, то и к ней масса общинников при-
влекалась, очевидно, лишь по мере необходимости, почему эта катего-рия
и называется у Дария «народвойско, которое находилось в
общинах (т. е. по домам)».
Нo во всяком случае ясно, что под kāra подразумевается не только
постоянное войско (и тем более не только знать, «дворянство», как пе-
реводят Херцфельд и др.), но и весь свободный народ в целом.2
1 Следует заметить, что на социальное содержание термина k āra hya viϑāpatiy āha в данном контексте в
советской науке существуют различные точки зрения; подробнее об этом см. в главе VII.
2
Когда kāra упоминается в Бехистунской надписи в связи с битвами, это, конечно,
войско; но когда говорится «не было человека, ни перса, ни мидянина, ни из нашего рода
никого, кто бы у того мага Гауматы царство отнял: k āra боялась его насилия» (Beh., 1, §13),
или когда сказано, что пленный «у ворот моих в оковах был держан, вся k āra его ви-дела» (§
32), то здесь подойдет только перевод «народ», но отнюдь не «войско» или тем более
«дворянство».
48 Глава V
Несмотря на терминологическое единство «народа-войска» в Мидии

и Персии, имущественное расслоение среди него было значительным.
Следует обратить внимание на одно чрезвычайно интересное со-
общение Ктесия, сохраненное нам Николаем Дамасским. В данном слу-
чае, даже если Ктесий переносит на древнюю Мидию обстановку своего
времени, то от этого его известие нисколько не теряет в своем значении,
так как деле идет об исключительно архаичных отношениях; поэтому,
чем позже они засвидетельствованы, тем более необходимо должны были
существовать и в раннее время.
По сообщению, о котором идет речь,1 в Мидии существовал закон или
обычай (nomos), согласно которому бедняк (penēs) может отдать себя
зажиточному человеку, который возьмется его кормить; такой бед-няк
переходит в положение, подобное рабскому (isa. . . doulon no-mizdestаi), с
той, однако, разницей, что он может в любое время уйти от своего
хозяина-патрона, если неудовлетворен своим пропитанием.
«Бедняк» в данном случае – несомненно свободный, потерявший
средства существования в общине, конкретно говоря, – землю. С потерей
земли обычно теряется и членство в общине, и такой бедняк становится
бесправным изгоем. Ему ничего не остается, как «прибегать под покро-
вительство» какого-либо рабовладельца, вследствие чего возникнет
форма полупатриархальной, полурабовладельческой эксплуатации. Эта
форма, на которую в советской науке пока не обращалось достаточного
внимания, тем не менее хорошо известна, так как была широко распро-
странена во всех ранних рабовладельческих обществах. 2 Позже, когда
грань между рабом и свободным становится более резкой, когда на смену
патриархальному приходят рабовладельческие хозяйства, рабо-тающие на
рынок, эта полупатриархальная форма эксплуатации заме-няется чисто
рабовладельческой. Таким образом, ясно, что в Мидийском царстве
имущественное расслоение среди свободных зашло уже далеко, однако
черты патриархальности в обществе еще сохранились.
Но вероятно, что в состав «народа-войска» формально входила и
знать, о которой говорилось выше, – потомки вождей и царьков былых
«стран» Мидии, а также военная верхушка и профессиональная часть
воинов. Эта группа свободного населения в социально-экономическом,
и классовом отношении в корне отличалась от первой. В своей массе она
составляла класс рабовладельцев, среди которых должны были
1 FGH, II А, 90, fragm. 66, 2 и сл.

2 См., например: И. М. Д ь я к о н о в (ред.). Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского
царства. ВДИ, 1952, № 4, стр. 287.
быть и весьма крупные. Богатство мидийской знати буквально вошло в

пословицу у народов древности.
Это и вполне понятно. Еще в условиях конца первобытно-общин-ного
строя, по меткому наблюдению одного римского историка, до-быча и
почести распределяются среди воинов «по достоинству» (secundum
dignаtionem), т. е. по знатности. Тем более этот порядок дол-жен был
действовать в таком обществе, как мидийское, где родовая де-мократия
быстро превращалась в пережиток. Разгром Ассирии обогатил не строну в
целом, а только мидийскую военную и родопле-менную верхушку,
причем, чем выше по лестнице родовитости и чинов-ности стояло данное
лицо, тем больше оно могло приобрести богатств, и, в частности, рабов.
Поэтому время правления Киаксара мы должны рассматривать, как время
стремительного обогащения мидийской знати, резкого имущественного
расслоения общества и быстрого на-гнетания противоречий. Это были
противоречия, обусловленные ос-новным антагонизмом между классом
рабов и классом рабовладельцев, но проявлявшиеся, как это обычно
бывало в рабовладельческом обще-стве на таком этапе развития, прежде
всего в виде противоречия между разорением и постепенным
закабалением свободных мелких земледель-цев и обогащением знати,
высасывающей соки из своих беднеющих со-седей. Но в данных условиях
должно было сказаться также и противоречие между обогащающейся
военно-родовой знатью и цар-ской властью, проводившей и тот момент
прогрессивную политику объединения страны и поэтому вынужденной
урезывать права и при-вилегии потомков бывших независимых царьков,
стремясь опираться на возможно более широкие слои рабовладельцев и
даже свободных вообще.
Все эти быстро нараставшие противоречия в следующее царствова-

ние привели Мидийскую державу к гибели.
2. Государство и административное деление
В связи с нечеткой еще выработанностью общественных форм и го-сударственная

структура Мидийской державы, сравнительно со струк-турой, скажем, Ассирии VII в. до н.
э., была довольно рыхлой. Мидийская держава с еще большим основанием, чем Ассирия,
должна считаться одном из тех держав древности, о которых можно сказать, что это были
непрочные военно-административные объединения, су-
50 Глава V
ществование которых в значительной мере зависело от случайности во-

енных успехов или поражений.
Геродот так характеризует структуру Мидийской державы: «Во время
мидийского владычества один народ властвовал над другим, ми-дяне же
над всеми и (прежде всего) над теми, которые были к ним ближе всего, те
– над своими соседями, а те – над пограничными с ними» (1, 134). Это
подтверждают и древнееврейские источники, говорящие не о «царе», а о
«царях» Мидии,1 а также вавилонская надпись Набонида, упоминающая
царя Мидии и «царей – помощников его».2
Ядром державы была Мидия в собственном смысле слова, которой
совпадала, вероятно, с позднейшей сатрапией Мидией при Ахеменидах.
Это была территория, управлявшаяся непосредственно из Экбатаны, с
населением, пользовавшимся всеми обязанностями и преимуществами
граждан Мидии и подданных мидийского царя. Хотя племенное деле-ние
и продолжало существовать,3 однако для внешнего мира все насе-ление
собственно Мидии было «мидянами», и вероятно, что они сами называли
и сознавали себя таковыми. Не случайно армянские источ-ники, как
указал автору С. Л. Еремян, знают целый ряд местностей вос-точной
Армении в зaпадной Атропатены как населенные «мидянами» (mar-k’), в
то время как исторически это могли быть лишь хурриты-ма-тиены. 4 Но
они влились отныне в состав мидян.
Мидия, собственно Мидийское царство, состояла из старых царств
Мидийского (центральной и восточной Мидии), Маннейского и Скиф-
ского; соответственно этому источник Геродота, кроме «Мидии»,
включает в Мидийскую сатрапию «париканиев» и «ортокорибантиев». 5
Ортокорибантии – это, как мы уже указывали, жители Скифского
царства; под париканиями, поводимому, имелись в виду те жители
1 Jer., XXV, 25; LI, 11 и 28.
2 Šarrâni âlîk idêšu, Надпись Нибояяда № 1, I, 27; NBKI, стр. 220.
3 Оно было известно еще Геродоту. Но «мидянами» в приведенном выше смысле были не
только шесть племен мидийского племенного союза.
4
Крайний запад Атропатены (западное озера Урмии) и ряд районов Армении зани-мали,
как видно из ряда мест у Геродота, матиены, по которым озеро Урмия называлось иногда
Ма(н)тианским (Strabo, XI, 14, 8). Судя по Геродоту (хотя для него самого вопрос этот,
повидимому, был не вполне ясен), матиены жили отчасти у верховий Галиса (справа от него)
и Аракса (I, 72, 202; VII, 72), отчасти в верховьях Тигра и в западном Загросе (I, 189, 202; III,
94; V, 49, 52); но именно в этих местах клинописными источниками засвиде-тельствована
хурритская ономастика и топонимика. Четыре народа Армянского нагорья
и прилегающих областей, называемые Геродотом: армении, саспейры (у Ксенофонта гес-
периты), алародии и матиены, как указывалось, соответствуют армянам, иберо-грузинам, урартам и хурритам.
5
H e r ., III, 92.(и, может быть, VII, 80?).
52 Глава V
Маннейского царства, которые еще не полностью влились в состав

мидян.1 В дальнейшем мы более не встречаем этих обозначений, и все
жители Мидии обозначаются просто как мидяне.
Но территория собственно Мидии была шире, чем территория упо-
мянутых трех царств предшествующего века. Из Бехистунской надписи
мы знаем, что в состав Мидии, повидимому, входил ассирийский город
Арбела;2 из Ксенофонта (Anab., III, 4, 7–10) можно заключить, что во-
обще коренные ассирийские земли вошли в состав Мидии и позже в на-
родной памяти воспринимались как мидийские. Разумеется, что и
(Сиромидия» – бывшие ассирийские провинции Киррури, Замуа, Пар-вуa,
Бит-Хамбан, Кишессу и Хархар – явились бесспорно составной частью
Мидии.
Мидия распространилась также довольно далеко на северо-запад,
охватив нскоторые из населенных хурритско-урартскими «матиен-скими»
племенами территорий, – по всей вероятности, к западу от Ур-мийского
озера и в долине Аракса. По крайней мере, Геродот дважды указывает 3 на
то, что Мидия (Мидийское царство в собственном смысле?) граничила с
землями саспейров, т. е. иберо-грузинских племен,
1 Парикании связываются, вероятно, с загадочными parika- Авесты (Видевдат, I, 10; XX,

10; Яшт XIX, 80 и мн. др.), откуда – новоперс. «пери». Так в Младшей Авесте назы-ваются колдуньи-
незороастрийки, в образе которых сохранилось воспоминание о преж-нем, неиранском населении Ирана, на что
правильно указал еще В. Гейгер (W. G e i g е r . Ostiranische Kultur irn Altertum, Erlangen, 1882, стр. 81–82, 112–113).
Источник Геродота знает париканиев в X сатрапии (в Мидии) и в XVII сатрапии (в Белуджистане, где и сейчас
живут неиндоевропейские племена). Гекатей называет также город Парикану в «Персии» (FGM, I, fragm. 282); о
значении термина «Персия» у Гекатея см.: L. Pearson . Early Ionian Historians, Oxford, 1939, стр.78. К аналогичному
термину восходит, возможно, и топони-мическое название «Фергана» в Средней Азии. Но предположение Юнге,
связывающего термин «парикании» т о л ь к о с Ферганой и отрывающего париканиев, вместе с ортоко-рибантиями
(по Юнге – саками) от Мидии на том основании, что у Геродота якобы в списке сатрапий беспорядочно
перемешаны названия народов племен самых разнообраз-ных областей, не выдерживает критики. Источники не
упоминают «ортокорибантиев» в Средней Азии, хотя здесь известен синонимичный термии «тиграхауда».
2
Здесь был казнен мидийский (сагартийский) вождь повстанцев Читрянтахме (Bеh., II, §
33). Дарий I имел обыкновение казнить повстанцев в стране, где они восставали: так,
мидянин Фривиртиш был казной в Экбатане, вавилонянин Нидинту-Бел посетивший в
Вавилонии урарт Apaxa – в Вавилоне, перс Вахьяздага – в Увадайчии, в Персии. На этом
основании можно заключить, что сигартии (=Зикерту?) заняли к этому времени часть быв-
шей Ассирии с Арбелой. Что данные сагартии были мидийским или полумидийским пле-
менем, видно на того, что Читрантахма объявил себя потомком Киаксара, и из самого его
имени. Впрочем, племя сагартиев известно и далее к востоку.
3
H e r ., I, 104: «Из Колхиды недалеко перейти в мидийскую (землю), лишь один народ
находится между ними – саспейры»; VI, 84: скифы предлагали спартанцам вторгнуться в
Мидию вдоль реки Фасиса».
и что ее граница проходила недалеко от долины Фасиса, под которой разумеется скорее
всего Колхида, т. е. долина современной реки Риона (менее вероятно –долина, реки
Чороха).
Крайняя северная граница Мидии, поскольку она включала, как мы
полагаем, территории бывшего Скифского царства, проходила, оче-видно,
севернее реки Аракса. Горный район к юго-востоку от нижнего течения
Аракса (наш II район) и далее, в сторону устья реки Амарда (Кызыл-
узена), населенный племенами кадусиев и каспиев, 1 не был, од-нако,
покорен Мидией и не входил в нее. Низовья Аракса и Куры также, как
будет видно ниже, кажется, не входили непосредственно в состав Мидии.2
Труднее определить восточные границы Мидии. Нам кажется веро-
ятным, что они охватывали по крайней мере часть будущей Парфии. 3 В
собственно Мидию входила земля племени сагартиев, но мы не знаем, о
каких сагартиях идет речь в Бехистунской надписи, на которой мы в
данном случае основываемся.4 Кроме вероятно существовавших запад-
ных сагартиев (Зикерту?), были еще сагартии восточные, которых ис-
точник сведений Геродота о сатрапиях Ахеменидской державы относил к
сатрапии Дрангиане (охватывавшей современный юго-западный Аф-
1
Что кадусии не были покорены Мидией – на это прямо указывает Ктесий у Диодора
(Diod ., II, XXXIII; ср. Николай Дамасский: FGH, IIA, 90, fragm., 66, 11). Кадусиям других
авторов в списке сатрапий Геродота (III, 92), повидимому, соответствуит XI сатрапия (кас-
пии, павсики, нантиматы и дарейты), которая, как мы увидим ниже, принадлежала к числу
покоренных впервые Киром. Также и в походе Ксеркса каспии выступают отдельно от
мидян. В битве Дария III с Александром Македонским при Гаугамеле кадусии, албаны и
сакесины выступают формально как союзники, но не как подчиненные мидийского сат-рапа
Атропати (А r r ., Аnab., III, II, 4).
2
Ряд североазербайджанских племен, хотя и сохраняли самостоятельность, тем не менее
платили, как кажется, дань Киру, судя по месту XI сатрапии в числе подчинившихся Киру;
ср. соображения о структуре позднейших ахеменидских сатрапий.
3
Мы уже видели, что Хоарена, впоследствии входившая в Парфию, в VII в. до н. э. была
мидийской областью. Также и лежавшая к востоку от Хоарены Комисена была пер-
воначально мидийской. Возможно, однако, что и далее к востоку распространялись тогда
мидийские земли. Тесная связь Парфии и Гиркании с Мидией видна из того, что антипер-
сидское восстание Фравартиша, выдававшего себя за потомок Киаксара, сразу распро-
странилось не только в Мидии, но и в Парфии и Гиркании (Bеh., II, §§ 24–28, 31–32; II, § 35
– III, § 37).
4
Восточнее Загросского хребта знает сагартиев Птолемей XVI, 2, 6), но, повидимому,
речь идет о крайних отрогах Загроса у пределов Паретакены, так как птолемеевых сагар-тиев
отделяет от Парфии одна только область Хоромитрена. Что касается того, что тер-ритория
сагартиев была мидийской, то следует отметить, что вряд ли вождь племени не мидийского, а
только покоренного мидянами, стал бы выдавать себя за потомка покори-теля. Иное дело,
если сагартии входили в состав мидийских племен (в широком смысле).
54 Глава V
ганистан и юговосточные части современного государства Иран), а в

другом месте (со слов Зопира?) Геродот их относит к Персиде. Племя
сагартиев, имя которого означает «камнеройцы», жило, повидимому,
в горах и пустынях в центре Иранского нагорья (современный восточ-ный
Иран). Позже этот район входит в состав Парфии.
На периферии собственно Мидии были расположены территории,
обладавшие большей или меньшей долей самоуправления: зависимые
царства, племена и наместничества, управлявшиеся, возможно, мидий-
скими администраторами, но не включенные в состав собственно Мидии.
Территориальное распространение власти Мидийской державы как

целого представляется обычно неясным. Однако, как кажется, у нас
имеются опорные данные для определения его.
Такими опорными данными представляется нам список округов пер-
сидской Ахеменидской державы Дария I, приводимый Геродотом (III, 89–
97) и, по мнению подавляющего большинства исследователей, вос-
ходящий к современнику Дария – греческому логографу Гекатею, хотя и
содержащий, повидимому, некоторые добавления самого Геродота.
Список этот содержит перечень племен и народов, входящих в данный
округ, размер дани в серебряных талантах и номер округа.
В отношении степени достоверности списка существует две основ-
ные точки зрения. Согласно наиболее распространенной из них, он предуставляет
извлечение из официального персидского списка подат-ных округов. При этом
допускается, что в результате перевода, сокра-щения, добавления и т.п., в него вкрались
отдельные ошибки, величина которых различно оценивается исследователями.
Несомненно, что это единственно правильная точка зрения. Другая точка зрения, наиболее
решительным сторонником которой являлся Ю. Юнге, сводится к пред-положению, что
список округов у Геродота представляет произволь-ный набор известных ему (или
Гекатею) этнонимических названий, произвольно же сгруппированных. 1 Эта точка зрения
явно не может вы-держать критики. В самом деле, невольно напрашивается вопрос: зачем,
с какой целью нужно было составлять такой произвольный набор названий и выдавать его
за официальный список Персидской державы? 2 Зачем было Геродоту к тому же каждый
раз специально ого-
1 См. также: E. H e r z f e l d . Der geschichtliche Vištaspa (Zarathuslra, I). AMI, 1, 2, стр. 77
и сл.
2 Предполагается, что список был опубликован Гекатеем с целью показать могущество
Персидской державы и безнадежность восстаний ионян против нее; отсюда и некоторая де-тализация отдельных
данных (например по Киликии), имевших значение для оценки военных
варивать номер округа? Или и номер был сочинен нарочно? Но видеть

здесь преднамеренную фальсификацию мы не можем; все теории о «зло-
козненности» Геродота столько раз уже разбивались о подтверждение его
данных находимыми подлинными памятниками, что мы, как уже
указывалось, не имеем никакого права не доверять его добросовестно-
сти. В пользу достоверности данных Геродота говорит также общее
правдоподобие относительных цифр величины дани от различных
областей, в том числе от таких, про которые Геродот (и Гекатей) ничего
не могли знать конкретного. Учтем к тому же, что как Гекатей, так и
Геродот были подданными Персидской державы, жили в одном из ее
округов, платили ей налоги – по крайней мере в течение части своей
жизни – и что раздобыть официальные сведения о податных округах
державы для них вряд ли представляло особо значительную трудность.
Итак, у нас есть все основания полагать, что Геродотов список по-
датных округов (nomoi) Дария I базируется на подлинном официаль-ном
источнике. Нo что это был за источник, по этому поводу также имеется
две точки зрения. Одни исследователи полагают, что это был список
основных административных единиц державы – сатрапий, дру-гие же
полагают, что это был список податных округов, но совпадав-ших с
сатрапиями. Последняя группа исследователей основывается главным
образом на расхождениях между списком Геродота и спис-ками «стран»,
приводимых в наскальных надписях самих ахеменидских царей, в том
числе и самого Дария I.
Однако трудно предполагать, что финансовые округа Персидской
державы не совпадали с ее общеадминистративным делением. Это соз-
давало бы исключительные – и, главное, совершенно бесцельные –
трудности при организации налогового сбора; к тому же нам известно,
что сатрапы обладали и финансовыми полномочиями (в частности, че-
канили серебряную монету и делали сборы на нужды управления сат-
рапий),1 поэтому нет серьезного основания сомневаться в том, что именно
сатрапы же были ответственны и за сбор царских налогов.
В действительности расхождения между списком Геродота и спис-ками наскальных
надписей сильно преувеличены. Принимая во внима-нию возможность деления отдельных
сатрапий и слияние других, что засвидетельствовано и независимыми источниками, 2
следует признать,
и материальных возможностей непосредственных противников ионян (см.: H e r ., V, 36).
1 Her ., IV, 166; ср. Рauly – Wissоwa, s. v. Satrap. стр. 135–136. Известны монеты мно-гих сатрапов. Чеканка
монеты началась в Ахеменидской державе. Она была, как пола-гают, заимствована из Лидии. В Мидии, как и в
Ассирии, чеканной монеты не было.
2
Слияние сатрапий и их деление засвидетельствовано теми же надписями Ахеменидов
56 Глава V
что эти списки совпадают во всем существенном, кроме порядка пере-

числения.1
Этот-то порядок перечисления и является наиболее загадочным мо-
ментом в списке Геродота. Если списки в наскальных надписях более или
менее придерживаются географического порядка, то в списке Ге-родота,
особенно в части восточных сатрапий, господствует, казалось бы, почти
полный произвол.
Подозрительно также то обстоятельство, что во главе списка у Ге-
родота стоит его родная Иония, которая в надписях никогда не стоит
первой. Последнее обстоятельство, впрочем, не должно нас особенно
смущать. Ему можно найти не одно объяснение. Вполно вероятно, на-
пример, что официальные списки, рассылавшиеся по сатрапиям, состав-
лялись в каждом случае так, чтобы начинаться с данной сатрапии, или что
отдельные группы сатрапий были расположены лишь внутри каж-дой
группы по географическому признаку, порядок жe групп мог быть
изменен.2
Более важным вопросом является общий принцип перечисления сат-
рапий. Здесь, однако, как кажется, можно внести ясность, если учесть, кто
покорил каждую из перечисленных стран.
Ниже мы даем список сатрапий Персидской державы Ахеменидов
(указанием завоевателя каждой страны там, где он известен и принимая
(согласно официальной ахеменидской традиции) Персидскую державу за
«продолжение» Мидийской (табл. 4).3
Несмотря на некоторые неясности в конкретных случаях, общая
структура списка совершенно ясна: вначало идут 12 сатрапий на тер-
(ср. ниже), а также и данными греческих авторов. Так, Лидия и Иония часто имели одного
общего сатрапа; Кир Младший был сатрапом сразу трех сатрапий (Ионии, Лидии и Кап-
падокии), из которых была выделена только Кария для Тиссаферна; впоследствии Тисса-
ферн также правил всеми тремя сатрапиями Кира.
1 Списки в наскальных надписях делят сатрапии («страны») на две группы: восточные
и западные. Порядок их в пределах группы несколько колеблется, хотя Персида и Мидия или
группа сатрапий, в которых персидские цари, повидимому, одновременно считались
и местными царями (Вавилонии, Элам и т. д.), возглавляют списки.
Исключение составляет Бехистунская надпись, где Мидия названа в конце списка за-
падных сатрапий (вспомним, что надпись составлилась вскоро посло троекратного вос-
стания в Мидии).
2 Наиболее вероятно, что группа сатрапий I–XII перенесена вперед для того, чтобы
выделить Ионию; настоящее место этой группы – после группы сатрапий XIII–XVII (или XVIII).
3
Приводим номер сатрапии по Геродоту и название по данным надписей и другим
источникам. Размер дани указан, по Геродоту, в вавилонских талантах серебра (талант –
около 30 кг).
Таблицa4
№ Что включала; ве-

Кто за-
сатра- Haзвaние личина дани в талан- Примечания
воевал
пии тах серебра
IИония (и ост- а) Эолида, Иония; Кир II.

ровные б) Кария, Ликия, Пам-
ионяне). филия; 400.
IIСарды Мисия и Лидия; 500. Кир II.
IIIКаппадокия Троада, Фригия, Ви- Кир II. Собственно Каппа-

(Даскилея). финия, Пафлагония, докия по восточную
Каппадокия; 360. сторону реки Галиса
была завоевана Киак-
саром.
IVКиликия (ав- Киликия, включая зем- Кир II. Кроме дани сереб-
тономное цар- ли у залива Искенде- ром, еще 360 белых
ство).1 рун и горы Тавра; 360. лошадей и 140 та-
лантов серебра на
содержание расквар-
тированной в Кили-
кии конницы.
VЗаречье (Асси- Палестина, Финикия, Кир II.

рия, Сирия). Сирия, Кипр, Сев. Ме-
сопотамия; 350.
VIЕгипет. Египет, Ливия, Ки- Камбис. Кроме дани сереб-

рена, Барка; 700. ром, еще 120000 ме-
димнов хлеба на
содержание гарнизо-
нов и доходы от ры-
боловства на Мери-
довом озере.
VIIСаттагидия, Совр. северо-восточ- ? Иначе – «Горная»

Гондара и ный (и восточный?) или «Белая Индия».
Арахосия (?).2 Афганистан (саттаги-
дии, гандарии и апа-
риты); 170.
VIIIЭлам (Сузиана, Элам; 300. Кир II? До середины VI века

Киссия). Сузы принадлежали
вавилонянам.
1
В наскальных надписях не упоминается.
2 В наскальных надписях – две или три сатрапии.
58 Глава V
Т а б л и ц a 4 (продолж

Кто за-
воевал
IX Вавилония (у Южнее Двурочье; Кир II. Кроме дани

Геродота – Ас- 1000. бром, еще 500 евну-
сирия» со сто- хов.
лицей Вавило-
ном).
X Мидия. Мидия, с париканиями Кир II.
и ортокорибантиями;
450.
XI [Каспиана?]. Южная часть террито- Кир II?1 По крайней
рии современной Азер- часть населения это
байджанской ССР и территории
южный Прикаспий? сии) покорилась, по
(каспии, павсики, пан- Ктесию, в
тиматы и дарейты); только Киру.
200.
XII Бактрия. «От бактриев до Кир II.

эглов»; 360.
XIII Армения. «От Пактиики, земли Киаксар. Завоевание этой об-

армениев», до Черного ласти Киаксаром вы
моря (включая, пови- текает из п
димому, часть Каппа- дения мидийско-ли-
докии восточнее реки дийской границы по
Галис); 400. реке Галису и из дру
гих данных.
XIV Дрангиана (и Сагартии, саранги, та- Киаксар? Сагартии во всяком

часть Карма- манан, утии, мики, жи- случае имели тради
нии). тели островов Персид- ции, связывавшие и
ского залива; 600. с династией
сара; см.: Beh., I, 33
Утия, может быть =
др.-перс. Яутия, час
Персиды. П
няя, по Гер
включала и область
карманиев.
1 Геррманн (P a u l у – W i s s o w а , s. v. Kaspioi) считает, что эта сатрапия
была завоевана Дарием I в 515 г., но основания этого мнения неясны.
Т а б л и ц a 4 (продолжение)

Кто за-
воевал
XV[Саки?] Саки и каспии; 250. ? Неясно, имеется ли в

виду закавказская
или средне-азиат-
ская область.
XVI1) Парфия (иПарфяне (и гиркании?) Киаксар? По надписям состав-

Гиркания); 2)хорасмии, согды и ляла не одну, а четыре
Арея (и Мар- ареи (huraiva, не сме- сатрапии: 1) Парфию
гиана? Или по- шивать с ариями, (с Гирканией), 2) Хо-
следняя была в arya); 300. резм, 3) Согд и 4)
составе Бак- Арею. По крайней
трии?); 3) Хо- мере Парфия и Арея
расмия; А) Сог- должны были быть
диана. завоеваны до Кира
II, так как иначе он
не мог бы просту-
пить к завоеванию
Бактрии.
XVII[Гедросия –Совр. Мекран и Белуд- ?

Мака]. жистан (парикании и
азиатские эфиопы);
400.
XVIIIМатиена (Ар- Матиены, саспейры и Киаксар. Сатрапия выделена

мения северо- алародия (т. е. хур- из ХIII при Дарии I.
восточная).1 риты, иберы и урар-
ты); 200.
XIX[Понт]. Черноморское побе- ?

режье восточнее XIII
сатрапии (до границ
2
Колхиды) – мосхи, ти-
барены, макроны, мо-
синойки и мары; 300.
XXИндия. Долина реки Инда и Дарий I.

Пенджаб; 360 талан-
тов золотого песку.
1 Ср. у Гекатея (FGH, I, 1, fragm. 288): «мосхи, колхский народ, соседний с матие-нами».
2
Колхидяне приносили только добровольные дары (H e r ., III, 97). Мары было со-
60 Глава V
Т а б л и ц a 4 (продолжение)

сатра- Haзвaние личина дани в талан- Кто завое- Примечания
вал
– Аравия. Дани не платила. Северные

арабы были
в договор-
ных отно-
шениях с
персами.
риториях, завоеванных персами (Киром и Камбисом) до Дария, затем

сатрапии, завоеванные еще при мидянах, и наконец, в заключение до-
бавлены области, приобретенные Дарием I до 500 г.
Таким образом, начиная с XIII сатрапии, мы имеем перед собой со-
став Мидийской державы к моменту ее покорения Киром. Но чтобы в
этом ее составе разобраться, мы должны подвергнуть список несколько
более подробному анализу.
По содержанию, а вероятно, и по времени написания, геродотов (ге-
катеев) список, датируемый, очевидно, 500 г. до н. э.,1 поводимому,
ближе всего к списку Бехистунской надписи. 2 Более поздние списки уже
дают новые, дополнительные сатрапии, частью завоеванные Дарием,
частью выделенные из прежних. При сравнении же геродотова списка
с бехистунским получаем следующие расхождения: 1) Киликия (IV сат-
рапия) в Бехистунской, как и в других надписях, не упоминается, оче-видно, ввиду ее
автономного положения под властью собственного царя из рода Сиеннесиев; 2) в
Бехистунской (и других надписях) отсут-ствует XI сатрапия (Каспиана) и XIX сатрапия
(причерноморская); 3) в ней еще отсутствует также Индия; 4) в ней нет двух армянских
сатрапий XIII и XVIII), а есть только одна; 5) VII сатрапии в ней, повидимому,
соответствуют две сатрапии: Саттагидия (Гандара, или Паропанисады) и Арахосия. В
более поздних надписях VII сатрапии соответствуют уже
одниены в походе Ксеркса на Грецию с колхидянами (H e r ., VII, 78–79). Они упоминались

также у Гекатея. Не смешивать со средневековым армянским термином mar-< парф. m āδ–
«мидяне».
1 H e r ., V, 30.
2 Относится к 522–521 гг. до н. э.; фактически высечен на скале, быть может, к 510 году.
Херцфельд (AMI, I, 2, стр. 79) считает, что список Геродота ближе всего к списку надписи «е» из Персополи,
который он датирует 516 г. При этом он так «исправляет» список Ге-родота, что фактически составляет
совершенно новый, и затем удивляется его сходству с персепольским (там же, стр. 105).
три страны; 6) I сатрапии в ней соответствуют две: Иония и «те, кото-рые

за морем»1; 7) XVI сатрапии в ней соответствуют четыре сатрапии:
Парфия, Ароя, Хорезм и Согд; 8) в ней присутствует Аравия, не вклю-
ченная у Геродота в список сатрапий, так как она не платила налогов.
Сравним данные Геродота и Бехистунской надписи:
УГеродота ВБехистунскойнадписи
Иония (I) Иония (9); «те, которые за морем» (7)
Сарды (II) Сарды (8)
[Даскилея] (III) Каппадокия (12)
Киликия (IV) Ассирия (4)
«Сирия» (V), или Ассирия Египет (6)
Египет (VI) Саттагидия (21)2
Саттагидия (VII) Арахосия (22)
— Элам (2)
[Элам] (VIII) Вавилония (3)
«Ассирия» (IX), или Вавилония Мидия (10)
Мидия (X) —
[Каспиана] (XI) Бактрия (17)
Бактрия (XII) Армения (11)
Западная Армения (XIII) —
[Матиена] (XVIII) Дрангиана (14)
[Дрангиана] (XIV) Сака (20)
[Саки] (XV) Парфия (13)
Парфия, Арея (15)
Арея, Хорезм (16)
XVI
Хорасмия, Согдиана (18)
Согдиана } Мака (23)
Азиатские эфиопы (XVII) —
3
Южное Причерноморье (XIX) Индия
Индия (XX) Аравия (5)
—
Иначе говоря, в Бехистунской надписи 521–519 гг. до н. э. нет само-

управлявшихся Киликии и закавказских племен (XI и XIX сатрапий) и
присоединенной позже Индии (XX). Возможно, что южнопричерно-
1 Положение сатрапий «tyay drayahyā» среди западных сатрапий исключает ее отож-дествление с островами
Персидского залива.
2
В надписи «е» из Персеполя Гандара (Паропанисады) выделена в отдельную сатра-пию.
3
Появляется в более поздних надписях.
62 Глава V
морская сатрапия (XIX) также была присоединена позже. 1 Сатрапии XIII

и XVIII соединены в одну область – Армению.
Напротив, сатрапия Саттагидия и Арахосия 1 сатрапии Иония и за-
морская и сатрапии Парфия, Арея, Хорасмия и Согдиана Бехистунской
надписи соединены воедино в списке податных округов, относящемся
к 500 г., в виде сатрапий I, VII и XVI. Быть может, по каким-нибудь со-
ображениям эти сатрапии в тот момент были объединены, каждая группа в руках какого-
либо одного значительного лица.3 Могли быть и другие, случайные причины объединения
этих сатрапий.
По всей вероятности, сатрапиями, прибавленными к первоначаль-
ному списку Дария (но еще, конечно, при нем же), являлись XVIII, XIX и
XX, причем XIX и XX были созданы на впервые завоеванной терри-
тории, а XVIII была выделена из общей сатрапии «Армения». Это вы-
деление, засвидетельствованное также и Ксенофонтом сто лет спустя, не
отмечалось в подписях, поскольку они не строго следовали струк-туре
административного деления, указывая нередко не действительные
сатрапии, а традиционные «страны»: Армения (или, в вавилонских вер-
сиях персидских надписей, «Урашту») оставалась одной «страной», даже
и разделенная на две административные области.
Нельзя, конечно, полагать, что границы соответствующих сатрапий
Персидской державы в точности совпадали с областями времен Мидий-
ской державы и с ее внешними границами. В некоторых случаях Кир и
Дарий успели изменить размежевание. Это достоверно видно на при-мере
Каппадокии. В эту сатрапию (так называемую «Даскилейскую»), в
основном созданную при Кире, вошел также кусок территории к вос-
1
Ср.: Р а u l у – W i s s о w а , s. v. Satrap, стр. 105. Вероятно, что причерноморские пле-
мена самоуправлялись; это верно в отношении колхов и «их соседей» (H e r ., III, 07), ко-
торые, правда, не включены Геродотом в XIX сатрапию, но, может быть, по недосмотру, так
как они были объединены с мосхами и другими народами этой сатрапии у Гекатея (?
– ср.: FGH, I, 1, fragm. 288) и, частично, в списке войск Ксеркса у самого Геродота (VII, 78–
80). Самоуправляющимися были, вероятно, и племена XI сатрапии (Каспианы). Воз-можно,
впрочем, что в Бехистунской надписи XI сатрапия включается в Мидию.
2
Однако Саттагидия и Арахосия только числились, повидимому, двумя разными
«странами» (подобно тому как две сатрапии Армении числились одной страной), a в дей-
ствительности составляли одну сатрапию.
3
Например, страны XVI сатрапии – о руках Гистаспа, отца Дария I. Впрочем, и сред-
неазиатскую часть списка явно вкрались какие-то описки (в частности, и о цифрах?). Позже
Парфия, Арея, Хорасмин и Согдиана являлись раздельными административно-по-
литическими единицами. Хорасмин (Хорезм) обычно была при этом, повидимому, само-
стоятельной. Однако само соединенно в руках одного лица именно этих сатрапий могло
иметь традиционные основании. Возможно, например, что XVI сатрапия совпадала с древ-
ним Хорезмийским государством и зависимыми от него территориями.
току от Галиса, принадлежавший еще Мидии, и сатрапия в целом была

названа по имени этой территории (ранее, возможно, бывшей одной из
областей в составе Армении) – Каппадокией (др.-перс. Katpatuka). То же
верно в отношении IV сатрапии: часть ее, именно Северная Месо-
потамия, принадлежала еще Мидии, и именно по этой части новая ки-
рова сатрапия получила официальное название «Ассирии» (др.-перс.
Аϑurā; отсюда греч. Suria – «Сирия»: «Ассирией» греки обычно назы-
вали Вавилонию; о Передней Азии IV сатрапию называли «Заречьем»,
аккадск. Ebēr-nâri, арамейск. ‘Ăbаr-nаhărā).
Так или иначе, о целом можно сказать с некоторой долей уверенно-
сти, что Мидийская держава при Астиаге, кроме собственно Мидии (X
сатрапии) и Персиды, по единодушному показанию источников бывшей
ранее в подчинении у Мидии,1 но не включенной в Геродотов список,
поскольку она при Ахеменидах не платила дани, включала сатрапии: XIII
вместе с XVIII (Армения), XIV (Дрангиана и, вероятно, уже тогда
побережье Кермана и острова Персидского залива), XV (область саков),
вероятно, XVII (область «париканиев и азиатских эфиопов», ныне Мек-
ран и Белуджистан, в то время с темнокожим дравидоязычным населе-
нием) и, по крайней мере частично, XVI сатрапию (Парфию и Гирканию
– несомненно, Арею – вероятно, Согдиану – возможно, хотя вряд ли це-
ликом, и Хорасмию – едва ли). Сюда надо добавить часть III сатрапии к
востоку от реки Галиса и часть IV сатрапии (Северную Месопотамию).
Что нам известно об этих отдельных зависимых от Мидии странах?
1. П е р с и д а . По сообщению Бехистунской надписи,2 подтверждае-мому Геродотом,3
Персидой с VII в. до н. э. (видимо, после занятия этой, бывшей эламской, 4 территории
иранскими племенами будущих персов) правил род Ахеменидов, причем после основателя
рода, Ахе-мена (Наχāmаniš), и его сына Теиспа (Čišpiš) – двумя линиями. К первой
принадлежали: Кир I (Kūruš), царь Парсумаша, приславший около
639 г. своего сына Арукку5 в качестве заложника к Ашшурбана-
1 Надпись Набонида, № 1, I, 28; NBKI, стр. 20, им. также: H e r ., 1. 102, 124 и сл.
2
Bеh., I, § 1–4.
3
V, 11. Геродот здесь неудачно соединил воедино два родословия: Дария – Ксеркса и
Кира, поэтому Теисп (Чишпиш) упомянут дважды.
4 Имеется ряд староэламских надписей с территории Фарса; еще и во времена Дария I эламиты имели
известную опору в Персиде, что видно из того, что Мартия, выдававший себя за эламского царя (Bеh., I, § 22), жил
в Персиде. См. также ниже о Вахьяздате. Однако эламский язык персепольской канцелярии объясняется, как
указывает Камерон, не тем, что это был язык местного населения (таковым в Персеполе он уже не был), а
отсутствием грамотности у персидских чиновников.
5
Аккадск. Arukku из др.-перс. *Ar(ya)uka; иранское уменьшительное от какого-то
64 Глава V
палу,1 и Камбис I (Каnbūjiya), отец Кира II, основателя Персидской дер-

жавы. По словам Геродота,2 Камбис I был женат на Мандане, дочери
мидийского царя Астиага. Ко второй линии принадлежали другой сын
Теиспа – Ариарами (Ariyārámna), его сын – Арсам (Агšāmа) и внук –
Гистаси (Vištāspa). При восшествии па престол Дария I в 522 г. Арсам
и Гистаси были еще живы,3 причем Гистаси был при Кире4 и Камбисе5
сатрапом Парфии. Правили ли они когда-либо Персидой, и всей или только частью –
неизвестно.6 Часто высказывается предположение о том, что существовало два царства –
Анчан7 и Парса – и что в одном из них царствовала старшая, а в другом младшая линия
Ахеменидов. Но следует иметь в виду, что «Анчан» входил в I тысячелетии до н. э. в круг
архаических наименований, под которыми могли скрываться новые по-литико-
географические наименования; поэтому в одном и том же тексте «Анчан» и «Парса» могут
встретиться также и в одинаковом смысле, как встречаются, например, «Умман-манда» и
«Мадай».
Как уже упоминалось, Персида была покорена Мидией, вероятно, при
Киаксаре, но сохранила своего царя или царей; они принадлежали к числу
«мидийских (т. е. зависимых от Мидии) царей» или «царей-помощ-ников
Мидии», которых упоминают древневосточные источники. Страна эта
была бедная и отсталая в общественном и экономическом от-ношениях; в
политике Мидии она, повидимому, не играла большой роли, хотя ее
царек, если верить Геродоту, и был женат на мидийской царевне.
типа Aryā-rāmna, с суффиксом -uka, как в случае D âjaukku<*Dahyauka. Случай употреб-

ления суффикса -ukku<*-uka у п е р с о в подтверждает, что данный суффикс – иранский и не
имеет отношения к хурритскому языку.
1 Е. F. W е i d n e r . Die älteste Nachricht über das persische Königshaus, AfO, VII 1/2, стр. 1
и сл.
2 I, 107. Однако Геродот не считает Камбиса I царем. В надписях Кира II он назван царем
Анчана, как и Kиp I.
3
Е. H e r z f e l d . Altpersische Inschriften, № 15, строка 16 и сл. (Dar. Sus. f, § 36).
4
В качестве сатрапа, Парфии и Гиркании Гистаси, вероятно, участвовал в походе Кира
на Среднюю Азию (Н е r ., I, 200).
5
Bеh., § 35, Н е r ., II, 93–94.
6
Во всяком случае Гистаси никогда не имел царского титула. Однако Дарий I явно
причисляет Ариарамна и Арсама к числу восьми своих предшественников – царей-Ахе-
менидов, правивших в двух линиях. Ср. надписи, изготовленные при одном из поздних
Ахеменидов к изображениям (?) Арпарамна и Арсама и составленные от их имен (R . G . K e
n t . Old Persian..., стр. 116). В этих надписях Ариарами и Арсам названы «ца-
рями» Парсы.
4
Эламское z(ṣ), повидимому, читалось, как «ч». В текстах: Anzan, An šan. Кроме Ан-чана
и Парсы, в Персиде VII в. до н. э. была и другие маленькие царства, например, Ху-димери.
Вероятно, как и в Мидии, правители их потеряли самостоятельность в течение VII–VI вв. и
влились в состав персидской родовой знати.
Царство Парса было меньше по протяжению, чем современная пер-

сидская область Фарс: в него входили только три из десяти персидских
племен (некоторые из них, впрочем, занимали не Фарс, а Керман и часть
центральной области Иранского нагорья и входили, вероятно, в XIV
сатрапию).
2. А р м е н и я . Мы уже говорили, что Армянское нагорье было за-воевано мидянами,
повидимому, еще в последние годы VII в. до н.э., в ходе ассиро-мидийской войны; однако
некое царство «Урарту», или «Арарат», упоминается как зависимый от Мидии союзник
еще в 593 г. до н. э. С другой стороны, Ксенофонт в «Киропедии» сообщает, что Армения
при мидянах была самостоятельным, хотя и зависимым царст-вом. Армения была одной из
областей Ахеменидской державы, кото-рую Ксенофонт знал сравнительно хорошо, где в
течение некоторого времени его воины проходили мирно, на основе соглашения с местным
сатрапом, квартировали у местных жителей, выспрашивали у них раз-ные сведения и где
впоследствии было взято некоторое количество пленных и т. п. (Anаb., IV, 4, 6–22; 5, 28–
35). Поэтому он мог здесь по-лучить кое-какие сведения об истории страны из первых рук.
Ксено-фонт называет в «Киропедии» армянского царевича Тиграном.
По рассказу Ксенофонта в «Киропедии» (II, 4, 12; III, 3, 5), армян-ский
царь, которого он не называет по имени, отказался платить дань
и поставлять воинские контингенты царю Мидии (которого Ксенофонт называет
Киаксаром, хотя речь может идти, конечно, лишь об Астиаге). Заставить армянского царя
подчиниться взялся Кир, бывший одним из военачальников царя Мидии. Проникнув на
армянскую территорию, под предлогом охоты, он послал к армянскому царю гонца с
требова-нием покорности. Тот пытался укрыться в горах, но при этом его семья
и имущество попали в руки воинов Кира; очутившись, в конце концов, в безвыходном
положении, армянский царь сдался. Допрошенный Киром, он признался, что когда был
побежден отцом нынешнего ми-дийского царя, он поклялся доставлять мидянам дань и
воинские кон-тингенты и что теперь заслуживает наказания. Но благодаря заступничеству
Тиграна, сына армянского царя и друга Кира, дело за-кончилось примирением, и Кир
ограничился лишь занятием некоторых опорных крепостей в Армении. Затем Кир помог
армянам в их войне с халдайцами,1 добился прочного мира между ними и благодаря этому
смог забрать от обоих народов более крупные воинские контингенты
1 Халдайцы или халибы (не смешивать с халдеями!) – небольшой народ в восточной Малой Азии, вероятно,
картвельской языковой принадлежности.
66 Глава V
для нужд Мидийского царства, чем предполагалось. Впоследствии ца-

ревич Тигран и его армянские воины неизменно участвовали в военных
походах, ведшихся Киром на благо Мидийского царства, пока, нако-нец,
бездетный мидийский царь не передал из благодарности своего царства
Киру.
Весь этот рассказ, полный «благородных» чувств и дидактических
вымыслов, не имеет большой цены для историка, и вряд ли мы обра-тили
бы на него особенное внимание, если бы не неожиаднное подтвер-
ждение, которое известные черты этого рассказа получают в
повествовании раннесредневекового армянского историка Моисея Хо-
ренского.
Моисей Хоренский (по Map Абас Катине) рассказывает древней-шую
историю Армении, стараясь согласовать библейские легенды, из-вестия
ранневизантийских историков и армянские, а отчасти и зороастрийско-
сасанидские предания. При этом канву его повествова-ния дают, по
преимуществу, ранневизантийские историки.
Существование Урарту осталось неизвестным Моисею Хоренскому.
Вкратце в его изложении древнейшая история Армении имеет такой вид:
во времена правления Бела1 в Вавилоне от него отложился Хайк (эпоним
армянского или ханского народа), якобы сын библейского Торгома
(Тогармы) и потомок библейского Яфета. Хайк со своими людьми
удалился в «Араратскую землю». Далее перечисляется ряд по-томков
Хайка – эпонимов отдельных местностей и родов древней Ар-мении.
Много места уделено подвигам мифического Арама, якобы победившего
некоего Ниукара Мадеса (?)2 и покорившего Ассирию. Сын Арама Арай
погиб в войне с Семирамидой (Шамирам), которой Моисей Хоренский
приписывает все сохранившиеся до его времени урартские сооружения.
Сама Семирамида была будто бы изгнана из своего царства мидянином 3
«магом Зрадаштом» (повидимому, отголо-сок сообщения Ктесия о войне
Нина и Семирамиды с бактрийским царем Оксиартом, Заортом или
«Зороастром»).4 После этого Моисей Хоренский параллельно перечисляет
родословия библейских патриар-хов от Авраама, «халдейских»
(ассирийских) царев от сына Нина и Се-мирамиды (по Евсевию,
сообщение которого восходит здесь к Ктесию) и армянских патриархов от
Ары Прекрасного, сына Арая. Последние
1 Превращение вавилонского бога Бела в царя восходит к Ктесию.

2
Ср. греч. mēdos – «мидянин»(??).
3
Здесь и ниже – армянская форма слова «мидянин» – mar-. 4
См.: D i о d., II, 6, 2.
два списка – ассирийских царей и армянских патриархов – оканчи-ваются

соответственно Сарданапалом и Скайорди («сыном Сака»). О сыне
Скайорди, Паруйре, Моисей Хоренский сообщает, что он «полу-чил
немалую помощь от мидянина Варбака и отнял у Сарданапала его
царство» (I, 21). О «Варбаке» (Арбаке) Моисей Хоренский рассказывает
ктесиевскую версию, прибавляя лишь, что он привлек на свою сторону
Паруйра, обещав ему царское звание, которое его предки – армянские
патриархи, начиная с Хайка – не носили. Мы уже упоминали, что
Г.А.Капанцян, Б. Б. Пиотровский и ряд других исследователей склонны
отождествлять Паруйра с Партатуа (Прототием), царем скифов, и по-
лагают, что где-то на территории Армянского нагорья образовалось
небольшое армяно-скифское царство.
Далее Моисей опять дает два параллельных списка – мидийских и
армянских царей. Первый список представляет восходящее к Евсевию
смешение двух традиций: ктесиевой и геродотовой. Он гласит:
Варбакис (ср. у Ктесия – Arbakēs)
Модакис (ср. у Ктесия – Mandaukēs)
Артикис (ср. у Ктесия – Artukas)
Деовкис (ср. у Геродота – Dēiokēs)
П’равортис (ср. у Геродота – Phraortēs)
Квакс (ср. у Геродота – Kuēksarēs)
Аждахак (ср. у Геродота – Astuagēs).
Геродотовы Дейок, Фраорт, Киаксар и Астиаг вытеснили здесь кте-
сиевых царей после Артика в результате попытки согласовать рассказы
обоих столь расходящихся между собой источников.
Список армянских царей гласит:
Рачян (Hraćeaj) П’авос
П’арнуас Хайкак II
Пачуйч Еруанд Кратковечный
Корнак Тигран (I).
Некоторые из этих имен бесспорно иранские, например, П’арнуас
(Farnavāza), Еруанд (Arvant или Harvanta-) и Тигран (от tiγra-).1 С них
начинается проникновение иранского репертуара имен в армяноязыч-кую
среду.2
Армянский историк уделяет много места рассказу о Тигране, сыне
Еруанда, ссылаясь при этом отчасти и на древнеармянские эпические пес-
1 Это имя встречается о роде Ахеменидов, например: Н e r ., VII, 62 и др.

2 Впрочем, и самый иранский язык имел в древней Армении некоторое, хотя, конечно, очень ограниченное,
распространение.
68 Глава V
нопения. По его сообщению, Тигран был союзником «Аждахака», царя

мидян, но в то же время был в дружбе с Киром персидским. Желая про-
вязать Тиграна к себе, «Аждахак» взял за себя сестру Тиграна, Тигрануи.
Затем он вызвал к себе Tигpaнa, якобы для переговоров, с намерением
погубить его. Но Тигран во главе армян, иберов и албанов двинулся вой-
ной на «Аждахака» и после пятимесячной войны собственноручно убил
своего противника в бою, после чего увез Тигрануи к себе, в другую жену
Аждахака, Ануйш, вместе с мидийскими пленными числом более 10 000,
выселил и поселил «за восточным хребтом великой горы» (Арарата) до
крепости Нахчавана (Нахичевани).1 Воспоминания о «марах» (мидянах)
в этом районе сохранились, по словам Моисея Хоренского, в местных
эпических песнях, что он считает подтверждением своего рассказа.
Указав на то, что Тигран действовал в союзе с Киром и с его согла-
сия, Моисей Хоренский перечисляет затем потомков Тиграна до времен
македонского завоевания, а именно, называет следующие имена: Баб,
Тиран, Вахаги,2 Араван, Нерсе(х), Заре(х), Армог, Багам, Ван, Вахе. По
крайней мере, часть из этих имен – иранская, при этом столь позднего
облика, что они не могут быть старше первых веков нашей эры.
Несмотря на явную легендарность рассказа, где самое имя «Ажда-
хак», т. е. «дракон», взято из зороастрийской мифологии, трудно свести
этот рассказ к заимствованию из каких-либо западных источников; с
повествованием Ксенофонта в «Киропедии» рассказ Моисея Хорен-ского
связывается только именем Тиграна и сообщением о его дружбе с Киром,
это армянский историк легко мог почерпнуть у кого-либо из
византийских авторов.
Делая скидку на долю прямых домыслов, которые, вероятно, содер-жатся
в этом рассказе Моисея Хоренского или его источников, все же, ка-жется,
следует признать, что совпадение с данными «Киропедии» является не
случайным. Можно допустить, что в эпических сказаниях армян еще во
времена Моисея Хоренского сохранялись воспоминания, во-первых, о союзе
армянских царей (во времена организации первого Армянского царства) с
какими-то иноземцами, более или менее правильно отождеств-ленными
Моисеем Хоренским или его источником с мидянами,3 во-вто-
1
М о и с е й X о р е н с к и й . Истории Армении, I, 30. Эти «мары» долины Аракса, воз-
можно, тождественны, как думает С. Т. Еремян, с матиенами Геродота.
2
Это иранское божество Веретрагна, Varhrarγn при парфянах; Моисей Хоренский при-
водит отрывок из культовой песни в его честь.
3
О том, чтобы армянская традиция прямо сохранила здесь от древности имя мидян, не
может быть и речи, так как термин mar-, употребляемый здесь, как уже нe раз указыва-лось,
парфянского происхождения.
рых, о войне Тиграна с «Аждахакой»;1 в-третьих, о древних мидийских

поселениях в долине Аракса.
Поэтому кажется возможным, что в Армении в мидийское время
действительно существовала не сатрапия, а свое, зависимое от Мидии
царство; создание Армянского царства на месте2 Урартского можно по-
ставить в связь с деятельностью Киаксара и мидян, в союзе с которыми
против Ассирии и Урарту, быть может, выступал и армянский или ар-
мяно-скифский вождь, именуемый Моисеем Хоренским «Паруйром,
сыном Скайорди». В этой связи можно поставить вопрос о том, имеет ли
в виду Иеремия собственно Урартское или же Армянское царство, когда
он под 593 г. упоминает вместе с царствами Манны и Скифским также
царство «Арарат»? Вспомним, что армянские сатрапии продол-жали и у
вавилонян называться «Урарту» (точнее Urašju–читай *Oral!), хотя сами
персы их называли Armina. Конечно, воевать с Лидией, имея
в тылу самостоятельное царство, должно было быть опасным для мидян: но если это было
царство их союзников, чье самое существова-ние было обязано совместным усилиям обоих
народов в ассиро-мидий-ской войне, тогда на дело, пожалуй, можно было смотреть и
иначе.
Какова могла быть дальнейшая судьба этого гипотетического древ-
нейшего Армянского царства? Хотя Тигран I, как выходит по Ксено-
фонту, подобно мидийской знати, выступил на стороне Кира, однако,
непохоже, чтобы его царство, если оно не принадлежит легенде, про-
должало существовать при Кире. В той же «Киропедии» Ксенофонт го-
ворит, что Кир назначил сатрапом в Армению, Мидию и страну кадусиев
своего сына Такаоксара (=Бардию: X e n . Cyrop., VIII, 7, 11). По Геродоту
(III. 93–94; VII, 73), в Армении при Дариb было уже две сатрапии; 3 во
время похода Ксеркса на Грецию армениями (запад-ными?) вместе с
фригийцами командовал муж сестры Ксеркса, Артохм. На грани V и IV в.
в Армении продолжало существовать две сатрапии,
1
Это – легенда, в которой отчасти отразился общий для многих народов миф о борьбе
народного героя с захватчиком-драконом, – так, у иранцев в этой роли и победителя «Аж-
дахака» выступает Феридун, – а отчасти, быть может, и реальное участие царя армян Тиг-
рана в союзе с Киром, – если только последний момент почеркнут Моисеем Хоренским у
греческих историков, зависимых от Ксенофонта.
2
Возможно, что оно создалось не на месте Урарту, а наряду с ним. Впоследствии при
Ахеменидах, как мы видели, Армянское нагорье делилось на две сатрапии – западную и
восточную, что, повидимому, примерно соответствовало расселению армян с одной сто-
роны, и урартов-алародиев и отчасти матиенов, с другой.
3
Однако обе сатрапии считались частями о д н о й страны, что видно из упоминания
только одной страны «Армина (Урашту)» во всех надписях Ахеменидов, а также у Ар-риана
(Аnab., III, 8, 5) и многих других греческих авторов.
70 Глава V
которыми правили Тирибаз (западной) и зять царя персов, Оронт (вос-

точной Арменией);1 точно такое же положение вещей существовало при
последнем ахеменидском царе, Дарии III, когда сатрапами двух Арме-нии
были Митрауст и Оронт.2
Таким образом, начиная со времени Кира, царства в Армении уже не
было, хотя не исключена возможность, что род сатрапов восточной
Армении был связан с родом, правившим Арменией при мидянах, на что
может указывать распространение в этом роде имени Оронта-Еру-анда,
перекликающегося с именем Еруанда, отца Тиграна, у Моисея
Хоренского. Многие из сатрапов Армении были в родстве или свойстве
с царями-Ахеменидами. По данным Страбона, последний Оронт был
потомком Видарны, одного из семи персов-соратников Дария I,– может быть, в
действительности, потомком по женской линии?
Таким образом, если при мидянах в результате совместного уничто-
жения Урартского царства мидянами и армянами, возможно, возникло
самостоятельное Армянское царство, то персы во всяком случае уни-
чтожили его; однако возможно и то, что Арменией продолжали и при
Ахеменидах, в качестве сатрапов последних, править представители
персизованного армянского знатного рода, быть может, состоявшие в
родстве с бывшими правителями Армении при мидянах, равно как и со
знатными персидскими домами.
Сатрапская династия Оронтов сидела при Ахеменидах в восточной
Армении (в XVIII сатрапии, земле матиенов-хурритов, саспейров-ибе-ров
и алародиев-урартов; однако, как показывает само название, здесь жили
уже и армении); в западной же Армении, где обитали «армении и их
соседи» (H e r ., III, 93), среди которых мы знаем халибов-халдайцев,
таохов, гесперитов-саспейров и фасианов (X е n . Anab., IV, 4, 18; VII, 8,
25 и др.; почти все эти «соседи армениев» – повидимому, картвельские
племена) правили сатрапы из другого рода. Но Армянское царство, как
оно описано у Ксенофонта в «Киропедии», должно было охватывать всю
или почти всю Армению, а не одну лишь ее половину,так как гра-ничило
на востоке с Мидией, а на западе с халдайцами, жившими в Понтийских
горах.3 Это подтверждается и тем, что XVIII сатрапия, как
1
Имя Оронт – то же, что Еруанд: X е n . Anab., II, 4, 8; III, 5, 17; IV, 3, 4; 1, 4 и сл.; VII, 8,
25 и др.
2
Оронт II правил в Армении eщe и в 316 г., см.: D i о d ., XIX, 23, 3; S t r а b о . ХII, 14,
15. Сам Дарий III был при предыдущем царе Артаксерксе III сатрапом Армении, – веро-ятно,
западной, как предшественник Митрауста (J u s t ., X, 3).
3
Халибы-халдайцы, возможно, не были покорены Мидией, если верить Геродоту или,
скорее, его интерполятору, относящему халибов к царству Креза, царя Лидии (H e r., I, 28).
впервые лишь при Дарии выделенная из Армении, в геродотовом списке

объединена по своему месту с дариевыми же XIX (понтийской)
и XX (индийской) сатрапиями и оторвана от XIII сатрапии, составляв-шей, очевидно, ядро
старой единой Армении мидийского времени. По всей вероятности, и Каппадокией до реки
Галиса мидийские цари управляли не непосредственно, а через армянских правителей, чем
и объясняется, что Каппадокия (III сатрапия), выделенная из армянских зависимых
областей и соединенная с другими областями центральной Малой Азии, попала по месту в
число сатрапий Кира, а не Киаксара-Астиага.
3. А с с и р и я . Часть ассирийской территории, как указывалось, была включена
непосредственно в Мидию. К 556 г. (времени вступле-ния Набонида на престол
Вавилонии) в руках мидян был Харран в Се-верной Месопотамии, и некоторые
исследователи (в том числе Б.А.Тураев и И. Алиев) предполагают, что они захватили его
по смерти Навуходоносора II. Действительно, у нас есть смутное указание на
кратковременный вавилоно-мидийский конфликт при царе Нериглис-саре
1
(Нергалшаррусуре, 561–556 гг. до н. э.); но вероятнее, что мидяне получили Харран и
вообще Северную Месопотамию при дележе асси-рийского наследства; есть указание 2 на
то, что они владели им 54 года (т. е. с 607/06 по 553/52 или с 610/09 по 556/55 г.). Поэтому
после поко-рения Лидии Кир II смог совершить поход в Малую Азию через рав-нины
Месопотамии, минуя вавилонскую территорию, даже после того, как Вавилония вернула
себе Харран: но это означает, что Северная Ме-сопотамия вообще была мидийской. 3 Иначе
получалось бы; что раздел был произведен очень неровно, в ущерб Мидии, которая
получала бы при этом, предположении из территорий Ассирийской державы только
горные провинции западной Мидии и разоренную коренную ассирий-скую территорию,
что явно не было бы сообразно с сыгранной мидя-нами ролью и реальным соотношением
сил. Самый факт разграбления Харрана одними вавилонянами, но не мидянами 4 указывает
на то, что город и территория достались другому союзнику, так как таков был
1 Надпись Набонида, № 8, IV, 14–33 (NBK1). Речь идет о возвращении Нериглиссаром статуи, похищенной в
свое время «кутиями» из Аррапхи. Однако возможно, что речь идет
о кутиях III тысячелетия до н. э.
2 NBKI, стр. 220 и сл., 1, 37–11, 23; стр. 284 и сл., X, 12.
3 Хроника Набонида: S. S m i t h . Babylonian Historical Texts. London, 1924, стр. 112, II, 15–16.
4
Так по Хронике, несмотря на противоположное утверждение позднейшей надписи
Набонида.
72 Глава V
обычай союзных отношений на Древнем Востоке при дележе добычи.

4. Э л а м . Положение его после разгрома Ассирии неясно. Область
Анчан, как уже указывалось, управлялась, возможно, персидскими царьками. Вавилонские
цари, предшественники Набонида, владели Су-зами и вели там строительство. Элам был
превращен в сатрапию, веро-ятно, впервые при Кире II.1
5. Д p a н г и а н а и т. п. Согласно Геродоту, в эту (XIV) сатрапию
входили: полуперсидское, полумидийское племя сагартиев в централь-ном Иране; саранги
(правильнее, заранги или дранги, др.-мид. zra nka-), жившие на территории современного
Сеистана, на границе Ирана и Афганистана, у озера Хамун; таманаи – примыкавшие, как
свидетель-ствует Геродот (III, 11-7.,) к территории парфян и сарангов; утии (может
быть, жители восточноперсидской или, точнее, карманской области
Yautiyā-?) и мики (mukoi, может быть, maka древнеперсидских надпи-сей,
в современном Мекране?). Таким образом, эта сатрапия занимала
территорию современного юго-восточного Ирана (области Сеистан,
Керман, частично Мекран) и западного Афганистана (до линии Герат-
Кандахар).
Области эти принадлежали к наиболее бедным, с наиболее отсталым
населением, несомненно не достигшим еще уровня классового обще-ства.
Как можно себе представить, отдельные мидийские, а позже – пер-
сидские гарнизоны лишь с трудом собирали здесь дань с первобытно-
общинных скотоводческих племен, фактически независимых – отчасти
вроде того, как это происходило в центральной Мидии конца VIII–на-
чала VII в. По всей вероятности, такое непрочное покорение этих пле-мен
следует отнести не позже, чем к началу царствования Киаксара.
6. П а р ф и я и Г и р к а н и я. Парфия, как уже указывалось, была
первоначально не более как «окраиной» Мидии; ряд областей, впослед-
ствии парфянских (например, Хоарена, Комисена), были чисто мидий-
скими. Еще ассирийские цари пытались распространить свою власть на
Парфию, и нет сомнения, что мидийские цари очень рано – вероятно, еще
при Хшатрите – овладели этой территорией. Что касается Гирка-нии, т. е.
юго-восточного каспийского побережья и долин рек Гургена
и Атрека, то при первых Ахеменидах она входила в Парфию; Ксено-фонт
в «Киропедии» уверяет, что при мидянах она была самостоятель-
1
На независимость «царей» Элама при мидянах указывает, повидимому, довольно
темный текст «Книги Иеремии» (J е r ., XXV, 25). Может быть, имеются ввиду Анчан, Ху-
димери и т. п.? Дата текста – 604 г. Независимой в это время считал «Сузиану» и Ксено-фонт
в «Киропедии», хотя полагаться на это последнее свидетельство, конечно, нельзя.
ной (делая при этом грубейшую ошибку в описании ее местоположе-ния),

но, по Ктесию, это было не так (у Ктесия именно эта страна, ви-димо,
называется «Баркапней», из др.-перс. Varkāna; ср. авест. Vəhrkāna
– «волчья страна»). В данном случае, надо думать, прав Ктесий. По Ни-
колаю Дамасскому (сообщение которого, очевидно, также восходит ко
Ктесию), сатрапом Гиркании при Астиаге был некто Атрасир, 1 впослед-
ствии приближенный Камбиса II (Ктесий у Фотия). По Геродоту (III, 117),
гиркании вместе с таманаями, парфянами, ареями и хорасмиями
участвовали до персидского владычества на договорных началах в ис-
пользовании вод реки Ак, под которым, повидимому, следует понимать
Теджен-Герируд. В этом они могли участвовать, только составляя еди-ное
целое с парфянами, так как вовсе не граничили с долиной Теджена (в
отличие от остальных четырех племенных групп); вероятно, они с
парфянами входили в один племенной союз.2
7. А р е я , Х о р е з м , С о г д и а н а. То, что Арея (Haraiva, долина
Теджена-Герируда) была подчинена Мидии, видно из того, что, не будь
этого, Кир II не мог бы вести свою войну с Венгрией, которую специ-
ально упоминают и Геродот (I, 153), и Ктесий. 3 Повидимому, мидяне
приобрели гегемонию над всем союзом, пользовавшимся водами Тед-
жена, – скорее всего не ранее, чем при Киаксаре. В этом могло заклю-
чаться и «верховенство» Мидии над Хорезмом,4 по всей вероятности,
чисто поминальное, потому что и при наиболее могущественных из
Ахеменидов Хорезм был практически самостоятелен. Завоевание Сог-
дианы Киром не упоминается источниками, и поэтому вполне веро-ятно,
что в эту область действительно начали проникновение еще
1 FGH, II А, № 90, fragm. 66. Обобщение это недостоверно, так как имя «Артасир» взято Ктесием от одного на
его современников.
2
По мнению Маркварта, которому следуют С. П. Толстой, В. Б. Хеннинг и другие,
совместное использование вод Акеса восходит к периоду хорезмийского владычества в
западной Средней Азии. Это, скорее всего, период VII – начала VI в. до н. э.
3
Р h о t i u s, cod. LXXII, л. 106, 2.
4
Предположение о наличии такого верховенства основано исключительно на включе-
нии Хорезма в XVI сатрапию, явно мидийскую по времени происхождения. Но следует
учесть, что XVI сатрапия Геродота – результат временного слияния нескольких сатрапий;
«мидийский» номер oнa могла получить по Парфии и Арее, но это не значит, что также и
Хорезм и Согдиана, влитые позже в эту же сатрапию, были областями, подчинившимися
Мидии. В отношении Хорезма самое большео, что можно предположить, это – что хорез-
мийцы уплачивали что-либо Мидии за пользование водами Ака; однако Теджен лежал
настолько в отдалении от собственно хорезмийской территории, что не мог иметь для Хо-
резма в целом большого значения; поэтому такая уплата, если она существовала, могли быть
лишь самой ничтожной и не могла повлечь за собой действительного подчинения Хорезма
Мидии.
74 Глава V
мидяне. Происходило ли это проникновенно через Хорезм или через

Маргиану (Мервский оазис, относившийся обычно уже к Бактрии) –
сказать трудно. По Ктесию, Бактрия состояла со времени ассиро-ми-
дийской войны в союзе с Мидией, в то время как ранее ее царь Оксиарт
(или Заорт – Зороастр?) был подчинен якобы еще ассирийской царице
Семирамиде.
Проводимые в настоящее время обширные советские раскопочные
работы в Парфии, Маргиане, Бактрии, Согдиане и Хорезме несо-мненно
прольют свет на поднятые здесь вопросы.
Некоторые из этих областей (в особенности Бактрия, т. е. нынешний
южный Таджикистан и северный Афганистан) по своему развитию мало
или совсем не уступали Мидии.1
8. С а к и и к а с п и и. Местоположение геродотовой XV сатрапии
толкуется различно. Можно было бы искать ее в Закавказье, связывая саков с Сакасеной,
где, по Страбону (XI, 8, 4), осели именно сакские кочевые племена и которая находилась,
повидимому, в долине Куры, близ Кировабада. На это, казалось бы, указывает и имя
каспиев, обычно локализуемых на побережье Каспийского моря, южнее Апше-ронского
полуострова. Как известно, акад. В. В. Струве отождествляет
с саками Сакасены противников Дария I, восставших, согласно Бехи-
стунской надписи, в Армении.2 Акад. В. В. Струве указывает на неорга-низованность
повстанцев, поскольку Дарий не упоминает у них определенного вождя, на их
подвижность, выразившуюся в том, что они сражались с персами не только в Армении, но
и в Месопотамии, на то, что они нигде не названы армянами, и на враждебное отношение к
ним местного населения, отразившееся в большом количестве взятых персами пленных.
Все это и заставляет его видеть в этих повстанцах не местных жителей – урартов и армян, –
а саков.
1 Не исключена возможность, что в Бактрию проникали уже ассирийские агенты. До нас

дошел из ассирийского царского архива обрывок письма следующего содержания: автор письма, вавилонянин и
агент ассирийского царя, сообщает, что он добыл лазурит, но его не выпускают из страны с этим грузом. Он
пишет, что ассирийский цapь сможет получить требуемый ему лазурит, если пришлет за ним вооруженные силы,
но предупреж-дает, что сам он, из боязни перед местными жителями (или властями?), не будет призна-ваться в
связях с людьми ассирийского царя. Так как древневосточный лазурит добивался только в Бактрии (в Бадахшане),
то напрашивается вывод, что автор письма находится в Бактрии, причем эта страна оказывается довольно
могущественной. Отрывок издан: HABL, 1240; АВИУ, № 50, 41ж, стр. 355 и сл.; Олмстед (А. Т. Е. О l m s t e а d .
History of As-syria, Now York–London, 1923, стр. 364) почему-то считает, что это письмо царя Шубрии на
Армянском нагорье.
2
Bеh., I, § 26–30.
Однако против этой гипотезы акад. В. В. Струве можно выставить ряд

контрдоводов. Отсутствие упоминания единого вождя повстанцев 1 не
обязательно рассматривать как свидетельство их неорганизованно-сти:
это предположение опровергается уже самой длительностью их со-
противления и имевшимися у них успехами; наступление повстанцев в
Месопотамию следует, по нашему мнению, рассматривать именно как
результат крупных успехов повстанцев, а не как свидетельство об их
особой подвижности, тем более что расстояние от Армении до Исаллы
в Месопотамии, где произошло сражение, невелико. То, что они не на-званы армянами –
понятно, так как из Геродота мы знаем, что в Арме-нии того времени жили по крайней
мере четыре разные этнические группы; наконец, число пленных – недостаточное
свидетельство враж-дебного якобы отношения местных жителей к повстанцам. И a priori
вероятнее, что отстаивать столь энергично страну от иноземных завое-вателей должны
были местные жители, а не пришлые кочевники. Но даже если бы это были кочевники, нет
необходимости видеть в них саков; это могли быть и скифы-шкуда, ортокорибантии
северного Азер-байджана. Другое дело, что для персов и шкуда, или ортокорибантии,
конечно, были «саками».
Но скифы Закавказья, повидимому, уже упомянуты в списке Геро-дота
– в X сатрапии, под названием ортокорибантиев. Поэтому нам ка-
жется более вероятным видеть в саках XV сатрапии среднеазиатских
саков – сатрапию Sakā Бехистунской надписи, положение которой в
списке между Гандарой и Саттагидией явно указывает на ее среднеази-
атское местонахождение.
Кочевых племен, именуемых «саками», в Средней Азии было очень
много; для того чтобы выяснить, что имеется в виду под «саками» в
данном случае, необходимо выяснить, что здесь имеется в виду под
«каспиями».
Античные источники2 знают страну Каспию между Бактрией и Се-
рикой (Китаем); этих восточных каспиев отождествляют с предками со-
временных жителей Кафиристана и Читраля, к югу от хребта Хиндукуш,
на границе Афганистана и Индии, где до сих пор сохра-нился
неиндоевропейский язык.3 Однако трудно представить себе, чтобы это
горцы были бы покорены уже мидянами, да и персам они
1
Быть может, как полагает, например, Кент, они подчинились мидийскому повстанцу
Фравартишу.
2
Р t о l . Tetrab. Synt. 2.
3
Геррманн (Р a u l у – W i s s о w a , s. v. Kаspioi) относит к этим каспиям и описание
одежды, данное у Геродота (VII, 67).
76 Глава V
должны были подчиняться так же мало, как почти всем позднейшим за-
воевателям. Непонятно также, почему они объединены в одну провин-
цию именно с кочевниками-саками, поскольку маловероятно, чтобы из
всех саков лишь самые восточные, примыкавшие территориально к Па-
миру и Хиндукушу, подчинялись Ахеменидам. Между тем, у нас име-ется
ряд данных о зависимости от персов прикаспийских саков. Не могли ли
называться «каспиями» также и жители восточного побережья
Каспийского моря? На это, как будто, есть указания.
Впрочем, учитывая то обстоятельство, что многие из подчиненных
Мидии народов, возможно, добровольно примкнули к мидянам с целью
участвовать в разгроме Ассирии, нет ничего абсолютно неверо-ятного в
том, что к ним могли примкнуть и племена, довольно отда-ленные по
месту своего обитания.
Так или иначе, вопрос о XV сатрапии пока приходится считать от-
крытым.
9. А з и а т с к и е э ф и о п ы и п а р и к а н и и. Речь идет о
неиранском, преимущественно дравидическом населении частью лесистой, частью степной
полосы тропического побережья Индийского океана – совре-менных Мекрана (в Иране) и
Белуджистана (в Пакистане). Новейшие раскопки в этих районах показывают, что
прибрежное население обла-дало древней культурой, связанной, вероятно, с культурой
создателей Мохенджо-Даро, Хараппы и других центров протоиндийской цивили-зации. Ни
о покорении этой страны мидянами, ни о возможном харак-тере их владычества мы ничего
сказать не можем.
В целом мы видим, что за пределами собственно Мидийского царства
(в том его объеме, как оно сложилось к концу правления Киак-сара, т. е. с
включением Манны и Скифского царства, Сиромидии и т. п.) были в
основном расположены самоуправляющиеся царства и по-
лусамостоятельные племена. Таким же в общих чертах оставался ха-
рактер администрации, по всей вероятности, и сразу после падения
Мидийской державы – при Кире, и лишь Дарий, как указывает Геродот
(III, 89), ввел более четкий и строгий порядок администрации с опреде-
ленной системой сатрапий.
Однако сама должность сатрапа существовала уже в Мидии. На это
указывает самый термин, заимствованный во все древние языки, кроме
эламского, не в персидской форме (как эламск. šakšapamana из др.-перс.
χšaçapavan-), а в мидийской (греч. satrapēs, арамейск. ‘ăhašdarpānā, ли-
кийск. kssadrapa из мид. *χšaϑrapān-).1 По всей вероятности, сатрапы
1 Также в парфянских текстах из Нисы НŠТRP.
управляли некоторыми областями, непосредственно подчиненными ми-

дийскому царю, а в некоторых случаях, быть может, и областями, со-
хранявшими местных правителей, как это имело место в Ассирии IX в. и,
повидимому, в Урарту.
Административное устройство Мидийской державы было, веро-ятно,
как позже устройство Персидской, дальнейшим развитием ас-сиро-
урартской системы. Полномочия персидских сатрапов, возглав-лявших
собственно администрацию, суд, финансы, производивших сборы в
ополчение и на повинности в своей области,1 были аналогичны
полномочиям ассирийских областеначальников (b êl peḫâte, peḫâtu), и по-
арамейски, например, они и обозначались тем же термином (pəḫātā).
Разница состояла лишь в том, что сатрапии были значительно больше
ассирийских областей, а сатрапы, соответственно этому, могли стать
более могущественными и независимыми. Промежуточным звеном
между ассирийскими областеначальниками и персидскими сатрапами и
являлись мидийские сатрапы.
1 См.: Р a u l у – W i s s о w a , s. v. Satrap.
78 Глава VI
ГлаваVI
ИДЕОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА МИДИЙСКОЙ ДЕРЖАВЫ
Подобно тому как в истории Мидийского государства следует от-

личать два периода – до образования великой Мидийской державы и
после него, – так и в истории мидийской культуры можно различать два
периода.
Рис. 61. Одна из предположительных реконструкций внутреннего вида двора дома в

урартском городе Теншебаини (помещение № 1–48). Реконструкция В. С. Сорокина.
По другой реконструкции, крытой являлась правая часть двора.
То немногое, что мы знаем о культуре Мидии, делится на две группы

фактов – одну, относящуюся к ранней Мидии, до установления господ-
Идеология и культура Мидийской державы 79
ства религии магов, и вторую, относящуюся к Мидии времен магов.

Грань между ними проходит, видимо, в конце VII в. до н. э.
История культуры населения территории Мидии (в широком смысле)
в начале I тысячелетия была прямым продолжением предше-ствующего
периода, который был рассмотрен нами также и с точки зре-ния культуры
в главе I. Сведения о материальной культуре VII – VI вв.
у нас далеко не полны.
1. Некоторые данные о материальной культуре Мидии
Выше уже описывались характерные типы поселений начала I ты-

сячелетия – родовые и соседские поселения – крепости. Мидийское жи-
лище, сооружавшееся из сырцового
кирпича, полностью не было еще ни
разу раскопано, но вероятно, что оно
уже тогда имело характерную и для
позднейшего времени струк-туру,
воспроизводимую древней-шими
скальными гробницами, а именно,
это было одноэтажное пря-
моугольное здание, по большей
части с плоской крышей, с навесом
по фасаду, покоившимся на дере-
вянных столбах (или колоннах). По-
добный тип жилища был широко
распространен в горных районах
Передней Азии.1 Рис. 62. Современная сельская постройка
в Иранском Азербайджане.
Вбытунаселениезападных
окраин (гор Загроса) было, повидимому, в значительной мере вавило-

низовано. Это касается, например, одежки.2 По восточную сторону гор
1 Мидийские скальные гробницы, воспроизводящие этот тип дома – Дукан-и Дауд около Сарипуля, и Сехнэ в
западной Мидии, а также некоторые другие. См.: Н е r z f е l d .
1) Archaeological Hislorу of Iran. London, 1935, стр. 30 и сл.; 2) Iran the Ancien East. London, 1941, стр. 201 и сл. Ср.
также жилые дома в Тейшебаини (Кармир-блуре): В. С. С о р о к и н . Раскопки древнего поселения (в кн.: Б. Б. П и
о т р о в с к и й . Кармир-блур, II. Результаты раскопок 1949–1950. Ереван, 1952, стр. 79 и сл.) и ср. наш рис. 61.
2
По крайней мере на ассирийских рельефах IX в. до н. э., в числе которых несомненно
есть и изображающие походы на Замуа, характерной луллубейско-мидийской одежды мне не
известно. В Гильзане, на западном берегу озера Урмии, и отчасти Манне одежда была сходна
с сирийской (судя по изображениям на «Черном обелиске» Салманасара III, а также на вещах
из Зивие). Ср. вавилонскую одежду на маннейских ситулах.
80 Глава VI
была распространена одежда, известная нам еще по луллубеям III ты-

сячелетия. Поверх туники (рубашки с короткими рукавами, доходив-шей
до колен) прикреплялась на левом плече и иногда пропускалась под пояс
шкура: у людей зажиточных это была шкура барса, у бедняков – овчина.
В этой одежде ходили как маннеи и другие племена вне ми-
Рис. 63. Часть бронзовой обшивки чана с изображением маннеев или

гильзанцев. Клад из Зивие (Манна). VIII (?) в. до н. э.
дийского союза, так и собственно мидяне. Обычай носить на одном плече

овчину сохранился у горных пастухов Азербайджана по сей день. Волосы
подвязывались красной лентой, борода подстригалась. 1 Асси-рийские
изображения не дают нам воспроизведения характерной для жителей
Мидии высокой войлочной шапки – «тиары», по поскольку она
засвидетельствована и для III тысячелетия, и для времен Ахемени-дов
(VI–IV вв. до н. э.), нет сомнения, что она продолжала бытовать и
в рассматриваемое время. Характерной обувью были мягкие башмаки с
загнутыми носками.
Греки уже совершенно не знают этой одежды у мидян и приписы-вают
ее только каспиям, а называют «мидийской одеждой» иную, от-личную от
засвидетельствованной ассирийскими изображениями. Это широкая
рубаха («сарапис») с длинными рукавами и широкие складча-тые
шаровары – по существу, подоткнутый между ногами подол длин-
См. многочисленные изображения маннеев и мидян (в том число – при осаде Хархара,
Кишессу и т. д.) во дворце Саргона II в Дур-Шаррукине (Хорсабаде): Е. В o t t a et Е . F l a - n
d i n . Monument de Ninive, I–II. Paris, 1849. Употребителен был также колпак со свисаю-щим
на бок верхом – там же, во многих местах, а также см. на металлическом чане из Зивие (рис.
63). Ср.: A. G o d a r d . Le Тresor de Ziwiye. Haarlem, 1950, рис. 5.
ной одежды1, а также короткий, пестротканный или вышитый разно-

цветный халат из шерстяной материи.2 К этому типу одежды носили
также капюшон на голове.3 Это, повидимому, была одежда конников-
аризантов (не случайно в ней много общего с одеждой скифов), и у ко-
Рис. 64. Одежды жителей Мидии. Слева направо: голова пленного с рельефа Анубанини (III
тысячелетия до н. э.); знатный мидянин с рельефа в Персеполе (VI– V в. до н. э.); луллубей со
стелы Нарам-Суэна (III тысячелетие до н. э.): мидянин с рельефа в Дур-Шаррукине (VIII в.
до н. э.).
ренного населения западной и центральной Мидии первой половины I
тысячелетия до н. э. она не употреблялась. Однако она рано вошла в
употребление на востоке страны, что видно по одной раннемидийской
печати, из некрополя «В» на Тепе-Сиялке, где изображен всадник, си-
дящий в «мидийских» шароварах на лошади (рис. 26).4 Это одежда, по-
1 См. изображение мидийских и персидских воинов на рельефах персепольского дворца. Е. Н e r z f e l d . Iran

in the Ancient East. pl. LXXV (передние фигуры) и LXXVI (чет-ные фигуры).
2
См. изображение персидских телохранителей на изразцовом рельефе из Суз в Лувре.
Персидская одежда, по указанию ряда античных авторов (см. особенно: H e r ., VII, 61–62),
была заимствована у мидян.
3
См. рис. 50: изображение битвы мидян (как полагает Масперо) со скифами на печати
конца VII–начала VI (?) в. до н. в.; G. М а s р e r о . Histoire ancienne des peuples d’Orient clas-
sique, III. Les Empires. Paris, 1908, стр. 475.
4
К. C h i r s h m a n . Fouilles do Sialk pres de Keshan 1933, 1931, 1937, II. Museo du Louvre,
Serie archeologique, Paris, 1938, pl. XXX, 5. Стилизованное изображение лошади не позво-ляет
датировать эту печать позже IX, в лучшем случае – начала VIII в. до н. э.
82 Глава VI
видимому, распространилась по всей Мидии в VII в. вместе с религией

восточномидийских племен и официальным иранским языком.1 В VI в.
е восприняли и персы.
К обычному вооружению мидян в начале I тысячелетия принадле-
жало копье и плетеный прямоугольный щит. Позднее мидийское во-оружение было
довольно разнообразным, и включало, между прочим характерный «скифский» короткий
моч – «акинак».2
Как мы знаем, кони составляли богатство мидийских племен этого
времени. Стремян и седел в то время еще не знали, и всадник сидел на
чепраке. Касситско-мидийская упряжь отличалась рядом своеобразных
черт.3
Плуг с воловьей упряжкой был известен, как мы упоминали в своем,
месте, еще во II или даже в конце III тысячелетия до н. э.
В области ремесла на значительной высоте стояли металлургия
бронзы и железа (особенно замечательны художественные бронзовые
изделия из Зивие), обработка камня, керамическое и, вероятно, ткацкое
производство; по крайней мере позже высоко ценились мидийские ткани,
разнообразный орнамент на керамике позволяет судить о веро-ятном
богатстве его также и на тканях того времени, т. е. начала I ты-сячелетия
до н. э.
2. Проблема мидийской письменности
Что касается духовной культуры, то для периода VII в. нам известно

о ней еще меньше, чем о материальной. Письменность бесспорно суще-
ствовала в Мидии I тысячелетия. Известна дарственная и льготная гра-
мота одномy ассирийцу, дарованная ему в IX–VIII вв. царьком
1 Близкая к этой одежда распространились позже даже в северном Азербайджане: на

перстнях-печатях из Мингечаура IV (?) в. до н. э. (С. М. К а з и е в. Археологические рас-копки в Мингечауре. Сб.
«Материальная культура Азербайджана», I, Баку, 1949, стр. 28, рис. 19) шаровары и в одном случае «тиара»
(изображение первое слева во втором ряду) входят в состав одежды изображенных людей; для этой одежды
характерен также корот-кий плащ и обычно плоская или остроконечная шапка; оружие – копье и прямоугольный
щит (?). Вероятно, это албаны или «ортокорибантии». См. рис. 86.
2
См. упомянутые выше изображения мидийских воинов ахеменидского времени, а
также: H e r ., VII, 61.
3
См.: R. С h r i s h m a n . Fouilles de Sialk pres de Kashan. . ., II, Paris, 1938. стр. 109 и сл.
В Мидии (и в Персии) была распространена и скифская упряжь (с характерной клюво-
видной пластинкой на месте скрещения ремней узды); см.: Н.D. B a r n e t t and W. W a t - s о n
, «Iraq», XIV, 2, 1952, стр. 132 и сл. (со ссылкой на таблицу: Е. Н e r z f е l d . Iran in the Ancient
East, pl. LXXVII, правильнее – LXXIX)
Абдаданы и составленная на аккадском языке. 1 Но, как можно заклю-чить

по некоторым косвенным данным, у маннеев имелась и своя пись-
менность, по всей вероятности, восходившая к урартской.2
Надо полагать, что это была разновидность клинописи; в то же время в
приурмийской области были распространены и иероглифы – видимо,
подобные урартским. Они вырезаны, например, на серебряном блюде (?)
из Зивие.
Сложнее обстоит дело с жителями центральной и восточной Мидии;
до сих пор нет никаких прямых данных о том, что им была известна
письменность. Однако нам кажется несомненным, что во всяком случае
с VII в. до н. э. и они имели письменность, и что этой письменностью была та самая
клинопись, которая известна нам сейчас под названием «древне-персидской» или
«ахеменидской письменности первой катего-рии», но которая, в действительности,
является по происхождению Ми-дийской.
В пользу этого мнения можно представить следующие аргументы.
В настоящее время известно, что «древнеперсидская» клинопись была уже довольно
широко распространена при Кире II, в середине VI столетия до н. э. 3 Уже a priori
невероятно, чтобы персы имели свою письменность, в то время как великая Мидийская
держава своей пись-
Рис. 65. Иероглифические знаки-тамги с серебряного блюда (?) из Зивие.

VIII в. (?) до н. э.
менности не имела бы. К тому же «древнеперсидская» клинопись очень
сильно отличается и от вавилонской, и от эламской; и хотя вероятно, что
она имеет в конечном счете общее происхождение со всеми другими
видами переднеазиатской клинописи, но непосредственно она не может
1 Е. Н e r z f е l d . Iran in the Ancient East, стр. 195. Документ этот утерян.

2 Так, Саргон II сообщает в своей реляции 714 г., что маннейский царь Уллусуну по-святил ему свою стелу
(ipkiddа narâšu – 8 CS, строка 54). Стелы бывали чаще всего с над-писями. Кроме того, в письме НABL, 343
(АВИУ, № 69, 1, стр. 231), повидимому, говорилось о «писце-маннее».
3
Имеющиеся надписи Ариарамна н Арсама, по всей вероятности, лишь отнесены к их
имени и составлены, в действительности, в конце V или начало IV в. до н. э.: R. K e n t . Old
Persian Grammar Text Lexicon. New Haven, 1950, стр. 12 и 116.
84 Глава VI
быть возведена ни к одному из них. Это значит, что неизвестно не-

сколько посредствующих звеньев. Наиболее вероятными звеньями сле-
дует считать мидийскую и маннейскую клинопись.
Далее. Структура и стиль древнеперсидских надписей (в частности,
разбивка текста на разделы, каждый из которых начинается словами:
«Говорит такой-то царь») восходит не к Вавилонии или Эламу, а к
Урарту,1 а это означает, что и здесь были посредствующие звенья; и та-
кими посредствующими звеньями могли быть
опять-таки только надписи маннейски
дийских царей. Все указывает, таким об
на заимствование персами клинописи у
Но этого мало. Язык надписей ахе
ских царей, как уже давно доказано,2 со
множество «мидизмов».3 Однако число
ских слов должно быть гораздо больш
обычно предполагают. Обыкновенно к
дизмы» или как «северо-западные д
тизмы» фиксируются только те сло
фонетический облик которых выдает
надлежность к «северо-западной», а не
западной» группе иранских языков. Но
предположить, что в словаре ахемен
надписей имеются и другие слова, тож
мидийские, не бывшие в употреблении
неперсидском, но которые не могут пок
выявлены, имея в виду, что не во всех
встречаются такие комбинации звуко
рые дают разное фонетическое отраж
«северо-западных» и «юго-западных
Рис.66. Образец подписи ахе- ских племенных языках и которые, так
менидского цари (Дарий I) разом, дают возможность сразу же
на трех языках: древнепер-
сидском, эламском и вави- сировать соответствующие слова как
лонском. С каменной гири, сидские. Здесь в некоторых случаях к
хранящейся в Государствен- помощь приходит новоэламский язык.
ном Эрмитаже.
держит множество иранских заимство
1 На это указал акад. В. В. Струве.
2 А. М e i l l e t et Е. В e n v e n i s t e . Grammaire du vieux-perse. Paris, 1931, стр. 7 и сл. – E
. H e r z f e l d . Die Magna Charta von Susa. AMI, III, 3, стр. 93 и сл. Сводку см.: R. K e n t , ук. соч., стр. 8.
3
О них уже говорилось выше.
причем это заимствования по большей части именно из персидского

языка, что ясно видно по их фонетическому облику.1 И вот, оказыва-ется,
что в ряде случаев эламская версия ахеменидских надписей при-меняет
для передачи того или иного понятия персидское слово, но. . .
это слово не совпадает со словом, употребленным в этом же случае в
«древнеперсидском» тексте.2 Конечно, лишь в ничтожном меньшинство
случаев отдельные «проскочившие» персидские формы, заимствован-ные
в эламский, раскрывают нам разницу в словарном составе между
разговорным древнеперсидским языком и литературным языком «древ-
неперсидской» версии ахеменидских надписей; однако эти случаи по-
казательны, и они подтверждаются и другим материалом. Так, шведский
иранист Стиг Викандер показал,3 что в быту ахеменидов бог Митра
обозначался нормальной персидской формой Miça (передавае-мой и по-
эламски как Mišša), в то время как в надписях мы встречаем только
мидийскую (и вообще неперсидскую) форму «Митра».
Имелись, несомненно, также многочисленные слова, общие словар-
ному составу языка иранских мидян и древнеперсидскому. Вместе с ними
процент лексики ахеменидских надписей, которая была бы воз-можна и в
мидийском тексте, значительно возрастет.
Орфография и грамматика ахеменидских надписей «первой катего-
рии» («древнеперсидских») указывают на создание литературного языка
задолго до написания дошедших до нас надписей Кира II и
1 См. сводку у Камерона (G. G. С a m e r o n . The Persepolis Treasury Tablets. Chicago, 1948, pl. 3). Особенно
следует обратить внимание на такие слова, как šаššаm < др.-пepc. χšаça(m), мид. *χšaϑra- – «власть», «царство»,
šakšapamana < др.-пeрс. χšаçapāvаn, мид. *χšaϑrapā(n)– «сатрап», ṣiššа < др.-перс. čiçа, мид. *čiϑra – «потомок».
Напротив, в вави-
лонских версиях всюду мидийские формы.
2
Так, эламск. sunki-k tа(y)au š.pe.na irše.kki.pе.na tanaš.pе.na (Xerx. Pеrs. c), где tana š
передает персидскую форму *dana-, передано по-«древнеперсидски» как χšāyаϑiya
dahyūnām paruvzanānām с мидийской формой соответствующей основы zаna-; в подписи
Bеh., I, строка 13 и др. эламск. Pаk šiš из перс. *Вāχçi- при «древнеперсидском» Вāχtri– «Бак-
трии»; в надписи Dаr., NRa, строка 8 характерна передача «древнеперсидского» vispаzana-
с типичным мидийским -sp как mi ššatanаš на персидского *visаdana. Ср. также словарные варианты: знаменитое
kurtaš из перс. gṛda или kṛta при «древнеперсидском» māniya-; в над-
писи Dar., NRa, строка 46 эламск. tenum из перс. *dаina(m) – «закон» передает «древне-
персидское» framānā – «повеление»; в той же надписи в строке 6 эламск. tenu(m)tatti.ra из
перс. *dаinadāta – -«законодатель» передает «древнеперсидское» framāta(ra) – «повели-
тель»; правда, почти все приведенные слова в других текстах передаются по-эламски фор-
мами, совпадающими с «первой категорией»: раrru ṣananam, Pakturriš, mišpazanaš,
pirramataram. Относительно основ gṛda и (n)mānā- – «дом» следует заметить, что первая из
них отмерла, так как у зороастрийцев применилась только к злым духам и неверным.
3
Stig W i k a n d e r . M ithra on vieux-perse. Orientalia Suecana, I, 1/2, стр. 66 и сл. – по по-
воду слова Mеsoromasdēs=Miça-Ahuramazdā у Плутарха.
86 Глава VI
Дария I.1 Так, сочетания звуков -ai-, -au-, и, вероятно, -ahu уже в конце VI
в. до н. э. произносились как -ē-, -ō-2: таким образом, орфография
передает состояние языка более древнее и, следовательно, сложилась
раньше. Надписи конца V – начала IV в. свидетельствуют об интенсив-
ном отмирании флексии,3 но и в болео ранних надписях конечное -а во
многих случаях, может быть, не произносилось.4
Также к стиль надписей Дария I свидетельствует о наличии опреде-
ленного предшествующего литературного развития.5
1 Как уже указывалось, надписи, составленные от имени царей начала VI в. – Арна-рамна

и Арсама, вероятно, изготовленье в конце V в. Нет данных о наличии самостоя-
тельной персидской монументальной письменности до Кира.
2
См.: др.-перс. Хšауāršа – «Ксеркс.» – эламск. Ikšеršа; греч. Kserksēs, др.-евр.
‘Ăḫаšәrēš, ‘Ăḫаšwērōš < * ‘Ăḫаšyērōš; др.-перс. aχšaina – «темносерый» – эламск. аk[šena]
(грeч. Ak-
seinos – из скифского!): др.-перс, daina(m) – «закон» – эламск. tenum; др.-перс. Ganb(a)ruva
– вавил. Gûbaru, греч. Gōbrūēs. Ср. также обратные передачи: вавил. Nidinl(u)-Bêl – др.-пeрс.
Nadintabaira. Мeнее ясны примеры на ahu->- ō-; др.-перс. Dārayava(h)uš – «Дарий» – эламск.
Tarejamauš, вавил. Dârejamuš, грeч. Dareios<*Daroiwos (из сокращенной формы *D ārayav?),
др.-евр. Dārrәjawāš; др.-нерс. A(h)uramazdā – «Ахурамазда» – эламск. Ura-mašta, греч.
Ōromazdēs; др.-перс. Va(h)umisa, Va(h)uka – эламск. още Maumi šša, Maukka. но и грeч.
Ōmisos, Ōkhos<*Wōmisos, *Wōkhos. и т. д.
3
Известны формы родительного падежа – Dārayavašаhya вместо Dārāyavahаuš вин.
падежа – bumām вместо bumim и т. д. в надписях Артаксеркса II и Артаксеркса III. Эти
формы указывают на то, что в живом языке соответствующей флексии уже не было.
4
На это указывают ряд обстоятельств. Уже в ассирийских передачах VIII в. конечное -а
обычно опускается (Bagdattu<Baga-dāta и т. п., -и здесь аккадск. падежное окончание); также
в древнееврейских и арамейских (‘Ăḫаšwērōš>Xšayāršа; Artaḫšašta, но, в традицион-ном
чтении, Также ‘Artaḫšaš <Artaχšaça; .Mitrәdat< Miϑradāta). В греческом ряд имен по-лучает
окончание ни -ēs, что указывает на согласную основу [конечное -а дает окончание - ēs: у
Геродота большей частью еще так: Ariаramn ēs, Arsamēs, Artokserksēs, Kserksēs, Mi-tradatēs,
Gōbrūēs, однако же *Megabuz(d)os (так у Геродота всюду: -z(d)- вместо похожей буквы -ks-,
надо *Megabuksos–др.-пeрc. Bugabuχša, но ср. в вавилонской версии – Mа-gabudi šu),
Mardonios– др.-перс. Marduniуa и т. д.); см. выше Ōmisos, Ōkhos из Vahumisa,
Vahuka и т. п. Этой же тенденции к отпадению конечного -а следует приписать поколение и
древнеперсидских текстах этимологически неоправданного написания -ā в конце слов
– обычный также и в нововавилонских текстах прием для передачи сохраняющегося на конце
гласного (в литературном произношении или в определенных комбинациях) и усло-виях
общего правила редакции конечных гласных (в позднеаккадском – не только -а).
5
Заметим eщe, что в Персии данный вид письменности в деловом употреблении не был.
При Дарии I была введена новая иранская письменность – на основе арамейского алфавита,
но и она, повидимому, не привилась в канцеляриях, пользовавшихся эламским и арамейским
языками. Однако трудно представить себе письменность, изобретенную спе-циально для
наскальных надписей. Остается предположить, что оно, быть может, шире применились в
Мидии (см.: акад. В. В. С т р у в е . Реформа письменности при Дарии I. ВДИ, 1951, № 3, стр.
180 и сл.; И. М. Д ь я к о н о в , М. М. Д ь я к о н о в , В. А. Л и в ш и ц . Документы из
древней Нисы. Дешифровка и анализ. Материалы ЮТАКЭ, II, М.–Л., 1951, стр. 53 и сл.).
В целом получается впечатление, что литературный язык ахеменид-ских надписей

создавался (может быть, арамейскими или воспитан-ными в арамейских канцеляриях
редакторами)1 под сильнейшим влиянием мидийского языка, раньше сложившегося как
язык литера-турный. Известную аналогию представляют здесь надписи ассирийских царей,
язык которых в своей основе – в а в и л о н с к и й литературный язык, хотя и насквозь
пронизанный ассиризмами в области фонетики, лексики и грамматики. Даже чисто
ассирийские по языку царские над-писи подражают вавилонскому литературному языку,
заимствуя тер-минологию и отдельные словарные и грамматические формы. Понятно, что
такое явление могло сложиться только в условиях наличия в обоих языках большого
пласта общей лексики. Но в результате язык ахеме-нидских надписей был, повидимому,
значительно ближе по своему сло-варю к мидийскому, чем реальный разговорный язык
древних персов, и это делает понятным, почему, например, Бехистунская надпись Дария I,
высоченная на границе Мидии и Элиманды, не имеет особой мидий-ской версии текста:
мидяне безусловно понимали «первую категорию»,
т е. «древнеперсидскую» версию, а частью, вероятно, и «вторую кате-горию» этого текста,
т. е. эламскую версию.
Вряд ли, впрочем, этой письменностью успели быть записаны в
Мидии сколько-нибудь значительные сочинения, помимо, быть может,
царских надписей, на находку которых в будущем можно надеяться. Об-
становка была мало благоприятна для развития литературы, а единого
типа канцелярии, по всей вероятности, еще не выработалось, и на местах
в деловой жизни господствовали местные языки и письменности.2
1 См. наличие вероятных арамеизмов в синтаксисе ахеменидских надписей.

2 Если, согласно одному из предположений их издателя Шейли, датировать временем мидийского владычества
документы отчетности царских мастерских в Сузах, изданные и Mem., Del. en Perse, IX, то Эламе, по крайней мере,
канцелярия продолжала пользоваться местным языком. Хотя сам факт подчинения Элама Мидии не установлен, но
упоминание
в этих документах Персии (Paršin), жителей Раги (Raka.pe). Мидии (?? – makla.p). мидий-ских колнаков
(kurbal[lat]), луллубеи (loullu – как собственное имя), вавилонян (pаpilu.ppe). и также наличие некоторого числа
иранских имен делают невероятным отнесение этих до-кументов ко времени независимости Элама; при этом
документы явно старше персеполь-ских, относящихся к V в. до н. э. Я бы отнес их ко времени Кира или Камбиса,
когда в администрации еще держались мидийские порядки. Эти документы заслуживают специ-ального изучения.
88 Глава VI
3. Религии Мидии. Маги
Для идеологии Древнего Востока характернейшим фактором всегда

являлась религиозная система. Здесь также мы можем ясно различить два
периода в истории Мидии – до VII в. и начиная с VII в.
О религии первых столетий I тысячелетия до н. э. мы можем судить по
сообщениям ассирийских текстов, по изображениям и по собствен-ным именам.
Ассирийские тексты очень немногословны в этих вопросах. Они не-
сколько раз упоминают маннейских и других богов, 1 в частности, со-
общают о похищении этих «богов» – т. е. их идолов.2 Об облике этих
идолов мы можем судить отчасти по «луристанским» бронзам, отчасти по
изображениям на металлических изделиях из Зивие в Манне. Хотя
«луристанская» мифология и имеет, может быть, какие-то связи с Аве-
стой, однако в целом имеющийся материал указывает на однотипность
религии западных территории исторической Мидии скорее с религией
хурритов и отчасти ассирийцев. Особенно характерны образы чудо-вищ-
демонов – полузверей, полулюдей, крылатых сфинксов и грифонов
и т. п., столь распространенные в хурритской мифологии. Впоследствии
мы увидим этих же чудовищ символизирующими «дэвов» на рельефах ахеменидских
царей.
Если некоторые мифологические образы Луристана и могут быть
истолкованы как близкие к авестским, то следует отметить, что религия
Авесты вообще складывалась не без влияния старых религиозных ве-
рований неиранского и доиранского населения. Так, почитание собаки,
характерное для Авесты, было распространено у каспиев 3 и албанов.4
Выбрасывание тела на съедение птицам – впоследствии ортодоксаль-ный
зороастрийский обычай, лишь медленно внедрявшийся у иранских
народов – было также издревле распространено у каспиев. 5 Но нет со-
мнения в том, что религиозные образы, зафиксированные маннейскими
и «луристанскими» изображениями, в целом не имеют прямого отно-
шения к религии Ахуры Мазды и к учению Заратуштры. Старые рели-гии кутиев,
луллубеев и касситов, о которых мы получили некоторое
1 Надпись Шамши-Адада V, КВ. I, стр. 178, II, 28; слово [ilâni] – «боги» восстанавли-
вается такжо в анналах Тиглатпаласари III (КТР, стр. 8, строки 39–41).
2
Надпись Шамши-Адада V: там же.
3
V а l. F l а с с u s, VI, 107.
4
Таким образом можно понять указание Страбона (XI, б, 7).
5
S t r a b о , XI. 11, 8. Трудно сказать, на какой почве, где и когда эти обычаи попали к
зороастрийцам.
представление в главе I, продолжали существовать без особого измене-

ния среди неиранской части населения Мидии в IX–VIII вв. до н. э.
Довольно далеко вглубь Мидии проникали касситские и даже чисто
вавилонские культы. Вспомним, что одна из «стран» западной или
центральной Мидии называлась «Бит-Иштар» – «дом (вавилонской бо-
гини плодородия и любви) Иштар», впоследствии отождествленной с
авестской Анахитой, насколько можно судить по известию Геродота.1
В самом центре Мидии, около будущей Экбатаны, ассирийцы наткну-лись не только на
«Крепость вавилонян», или «Колонию касситов», но и на культ вавилонского бога Мардука
(может быть, в форме кассит-ского Шиху?). В западной Мидии правители в ряде случаев
носили ак-кадские имена, в том числе теофорные (содержащие имя божества).
В отношении религии иранских мидян, живших на крайнем востоке страны, мы не
имеем иного материала, кроме сохраненных ассирий-скими источниками собственных
имен.2 Так как, в отличие от имен не-иранских, имена иранские нам понятны по своему
значению (по крайней мере частично), а всякое древнее имя было связано с опреде-
ленными религиозными воззрениями, то анализ этих имен может дать нам кое-что для
изучения религии их носителей. Такой анализ был про-изведен Э. Мейером, 3 который
пришел к заключению, что среди носи-телей этих имен был распространен маздеизм или
зороастризм. Однако с этим выводом полностью нельзя согласиться.
Ясно различимыми элементами рассматриваемых имен являются
слова ahura–«(благой) владыка», позже – «(благой) дух» (в ассирийской
передаче аuаr-, aur-) и mazdā– «премудрый» (в ассирийской передаче
mašda-), при этом употребляемые раздельно, как в Авесте, а не слитно
(Ahuramazdā), как в надписях Ахеменидов; также baga- (в ассирийской
передаче bag-) – «бог».4 Совершенно отсутствует авестское обозначение
божества – yazata, а также конкретные имена как воспринятых Млад-шей
Авестой, так и не воспринятых ею индоевропейских божеств, а равно и
абстрактных божеств-добродетелей зороастризма (Митры, Анахиты,
Тиштрии, Веретрагны; Вoxy-Мано, Спента-Армати и т. п.).
1 Геродот (I, 62) называет «Митру», но давно уже установлено, что он смешал этого бога с богиней Анахитой.
2
Ср. еще обряд погребения в раннемидийском некрополе Тепе-Сиялка, кстати, не
имеющий ничего общего с авестским.
3
Е. M e y e r . Die ältesten datierten Zeugnisse der iranischen Sprache. Kuhn's Z. f. vgl. Spr.,
42, 1908, стр. 14 и сл.
4
Считается, что термин baga- применяется преимущественно к богу Митро; однако в
надписях Ахеменидов это – единственное обозначение всякого бога вообще.
90 Глава VI
Нет также и имен, составленных с названием священного огня (Атур-,

Атр-) и с именами героев Авесты.
Встречаются в качестве элементов имен слова, выражающие три
важнейших религиозно-этических качества: «праведность, магическая
сила веры» (arta, ṛta, в ассирийской передаче arta-, irta-), «власть, могу-
щество» (χšаϑrа-, в ассирийской и вавилонской передаче satar-,-ki štar-, -
kaštar-) и «слава, преуспеяние» (или собственно «божественное сия-ние»,
авест. χvarәnah-, мид. *farna(h), в ассирийской передаче parnu-, parna-, -
barna-).
Сравнительно с типами авестских имен1 меньше места занимают
имена, сложенные с названиями домашних животных, и вообще боль-
шого сходства с репертуаром авестских имен не наблюдается; не слиш-
ком велико сходство и с именами ахеменидского времени.
Разница между репертуаром иранских мидийских имен IX–VII вв. до
н. э. и репертуаром имен позднемидийского и ахеменидского вре-мени
(VI– IV вв.), а также более поздними может быть определена сле-дующим
образом: во втором периоде значительно возрастает число имен с
элементами arta, farna и χšаϑrа (перс. χšаçа), появляются много-
численные имена с элементом Miϑrа и т. п. Лишь в поздне- и особенно
в послеахеменидское время получают распространение имена типа Vohu-
Manō, с элементом ātur- и особенно с элементом yazata, а также
со включением имени того или иного героя Авесты – иначе говоря,
собственно «зороастрийские» имена. Однако имена типа Fravarti š,
Sphәndadatēs, Spitamas, засвидетельствованные для VI в. и связанные с
образами и верованиями Авесты,2 показывают, что эти верования уже
существовали и в то время.
Таким образом, иранские мидийские имена IX–VII вв. свидетель-
ствуют о вере в Мазду–Ахуру и о наличии некоторых широко распро-
страненных среди иранских народов религиозных понятий. 3 В них нет
явных связей с авестскими верованиями,4 но нет и явно противоречащих
им элементов. Лишь в VI в. до н. э. появляются имена, которые можно
увязать непосредственно с учением Заратуштры.
1 См., например, Яшт XIII, а также различные места Гат.

2 Fravarti- по Авесто – дух праведного умершего, оказывающий помощь живущим; ср.
авест. fravarәtar «верующий», «исповедующий». Другие два имени связаны с героями
авестских легенд (см. ниже).
3
Понятно arta, ṛta, впрочем, известно еще со II тысячелетия до н. э. и распространено
было также и у индийцев.
4
Если не считать, что Ахура Мазда был в п е р в ы е изобретен Заратуштрой, что ма-
ловероятно.
Следует обратить внимание на интересный факт, показывающий, что

именно Мидия в VII–VI вв. до н. э. была очагом, откуда распро-
странялись определенные религиозно-философские представления. Речь
идет о термине farna.
Это слово (от одного корня с иранским hvа – «солнце») теоретически
должно было бы испытать в различных иранских языках те же измене-
ния, какие вообще испытывают слова со звук сочетанием hv, χv. Так, в
персидском это сочетание дает χw- и χu-, в вавилонском – vχ-, в скиф-
ском и осетинском χw-, χo-. Только в диалекте сипи, пережиточно со-
храняющем мидийские черты, имеется переход hv- в f-. Но любопытно,
что во всех иранских языках понятие «сияние славы» передается не за-
кономерными формами, восходящими к общеиранск. *hvarna или авест.
χvarәna(h), а исключительно формами, восходящими к несо-мненно
мидийскому (засвидетельствованному ассирийской передачей -parnu, -
parna еще для VIII в. до н. э.) слову farna. 1 Это наблюдается не только в
древнеперсидском, где вообще очень распространены были мидийские
формы имен, но, что особенно интересно, даже в языке ски-фов
Причерноморья, где имена с элементом farna были чрезвычайно
распространены.2 Таким образом, кажется необходимым признать, что
понятие farna, как равно и понятия аrta, χšаϑrа и другие, попало к ски-фам
от мидян во время их пребывания в Мидии; по свидетельству
B.И.Абаева,3 понятия farn, ard, æχsar (χsart) в значении «мир», «пре-
успеяние»; «клятва», «магическая сила»; «сила», «отвага», «победа» и до
сих пор бытуют как скифское наследие у современных осетин. О мощном
культурном импульсе, полученном скифами от мидян, как мы увидим,
свидетельствуют, возможно, и данные скифского искусства.
Таким образом, Мидия VII–VI вв. до н. э. была центром определен-ной
распространительной деятельности в культурной и религиозной области.
Однако отсюда нельзя заключить, что Мидия была центром создания
учения Авесты. Характерно, что слова для упомянутых выше понятий
распространяются в форме специфически мидийской, отлич-ной от
авестской. Если Мидия даже распространяла учение именно Авесты, то
не в его первоначальном виде, а претворенным и местных условиях и с
помощью местного, хотя также иранского языка. Боль-
1 Иногда такие формы могут восходить к мидийскому через персидское посредство, но такое объяснение не
всегда возможно.
2
Например, Pharnoksarthos= Farnəχšarϑ < *Fаrnаχšаϑrа, Aripharnēs=Аrуafаrnа,
Maipharnos=Māhifarn(a), Khopharnos=Xofarn < *Hufarna, Pharnakēs= Farnaka к мн. др. См.: В.
И. А б а е в . Осетинский язык и фольклор, I. М – Л., 1949, стр. 164.
3
В. И. А б а е в , ук. соч., стр. 71.
92 Глава VI
шинство вопросов истории культуры Мидии упирается, таким образом,

в спорную и не раз обсуждавшуюся проблему религии мидян времени
великой Мидийской державы и о соотношении этой религии с Авестой.
Геродот не дает особого описания религии мидян, но лишь вскользь
упоминает м а г о в в качестве мидийских предсказателей и жрецов. По-
видимому, в его время в Греции было широко известно, что жрецами у
мидян являются маги, и этот факт не требовал особого разъяснения для
читателей Геродота. О магах, их верованиях и обрядах Геродот специ-
ально рассказывает в другом месте, в связи с персами, но подчеркивает,
что обряды и обычаи магов отличаются от персидских.
С другой стороны, как мы знаем, Геродот называет магов не кастой,
но сословием, не профессией, а одним из п л е м е н мидян.
Насколько мне известно, до сих пор не было обращено достаточ-ного
внимания на то обстоятельство, что и в Бехистунской надписи Дария I
«маг» – не профессиональное или сословное, а этническое обо-значение.1
Впоследствии, при Александре Македонском и позже, античные на-

роды называли магами вообще жрецов ираноязычных народов, а также
народов, имевших культы иранского происхождения (например в Кап-
падокии); в позднепарфянское и в сасанидское время магами греки и
римляне называли священнослужителей зороастрийской религии, быв-
шей в то время в Иране государственной, а также служителей зерва-
нистской и других сект,2 генетически тесно связанных с зороастризмом и,
подобно официальному зороастризму, возводившихся их последова-
телями к учению легендарного Заратуштры. При этом маги связы-ваются
с именем Зороастра по крайней мере начиная с IV в. до н. э.
1 Это доказывается параллелизмом таких выражений, кaк «I martiya Magu š āha Gaumāta
nāmа hauv udapatatā hаčā Pišiyāuvādāya. . .» (Beh., 1, § II) и «I martiya B ābiruvivu Nadintabaira nāma. . . hauv
udapātatā Bābirauv» – «был I человек, маг, именем Гаумата, он восстал из Пишинувады. . .» (Bеh., I, § 11) и «I
человек, вавилонянин, именем Нидинту-Бел... он восстил в Вавилоне» (Beh, I, § I6); и затем: «I Gaum āta nāmа
Maguš āha [hauv ad]urujiya. . .» и ср. далее: «[I A ç]ina nāmа (H)ūvjiya hauv adurujiya. . . [I Na]di ntabaira nāma
Bābiruviya hauv adurujiya. . . I Martiya n āmа Pārsa hauv [ad]u[ru]jiya. . . I Fravar[ti š] nāmа Māda hauv adurujiya. . .» –
«один был Гаумата именем, маг, [он л]гал. . .; [один,- Аши]на именем, эламит, он лгал. . .; [один, Ни]дингу-Бел
именем, вавилонянин, он лгал. . .; один, Мартия именем, перс, он [лга]л. . .; одни, Фравар[тиш] именем, мидянин,
он лгал. . .», и т.
д (Bеh., IV, § 52).
2 Этому вопросу специально посвящена интересная работа известного французкого
ираниста Бенвениста (Е. В e n v e n i s t e . The Persian Religion according to the Chief Greek Texts. Paris, 1929).
Античные тексты о Зaратуштре собраны в книге: А. V. W. J a c k s o n , Zoroaster the Prophet of Ancient Iran. New
York. 4-th ed., 1928, Appendix V, стр. 226 и сл; если в дальнейшем нет иной ссылки, то имеется в виду это издание.
Геродот не упоминает этого имени; первые упоминания «мага» Зороа-

стра в античной письменности принадлежат Ксанфу Лидянину, время
жизни которого неясно (одни исследователи помещают его в середине V,
другие в IV в. до н. э.),1 а также Аристотелю2 и другим ученикам Платона,
который, повидимому, первый в Греции серьезно интересо-вался учением
магов. Возможно также, что Зороастр упоминался у Кте-сия. 3 К учению
«Зороастра» античная традиция отчасти возводила учение Пифагора,
однако, несомненно ошибочно.
В период позднего эллинизма под именем «учении магов», «учений магов и халдеев»,
«учения Зороастра» ходили различные религиозно-философские и мистические сочинения,
связанные с учениями гности-ков, неоплатоников и т. п. и обычно имевшие к
действительному зороастризму лишь самое косвенное отношение или совсем никакого.
Авеста (в дошедшем до нас виде – лишь остаток священных книг зо-
роастризма), по зороастрийской традиции написанная якобы целиком, по
божественному вдохновению, самим пророком Заратуштрой (Зороа-
стром греков, Зардуштом средневековых мусульманских авторов), не
знает термина «маг»;4 жрецы называются в ней āϑravan-.5
Со времен ислама термин «маг» (mōγ, māγ) известен средневековой
восточной литературе в смысле «огнепоклонник», «приверженец рели-
гии зороастризма»; слово mūγān – «огнепоклонники» легло в основу
многих восточных топонимических терминов.6
1 Ссылки на Ксанфа сохранились через посредство Николая Дамасского (FGH, III, 409, fragm. 19) и Диогена
Лаэртского (Prooem., 2). Однако возможно, что Зороастр упо-минался не у Ксанфа, а в поддельной цитате якобы из
Ксанфа у Дионисия Скитобрахнона, см.: L. Р е a r s o n . Early Ionian Historians. Oxford. 1939, стр. 118.
2
На Аристотеля и других учеников Платона ссылаются Плиний (Nat. Hist. XXX, 2, 1)
и Диоген Лаэртский.
3 К Ктесию (и Динону)? несомненно восходит довольно многочисленные западные и армянские сообщения,
делающие «Зороастра» бактрийским царем и современником Нина
и Семирамиды. Однако в дошедшей до нас выдержке на Ктесия у Диодора .(D i o d ., II, 6,
1) вместо имени Зороастра рукописи дают Eksaortes, ho Ksaortes, ho Zdaortes, может быть, из
*Oksaortes.
4
За исключением одного сомнительного места (Ясна LXV, 7), где, быть может, имеется в
виду нечто совершенно иное (moγuδbiš – «враждебный магам»; или от magа- – «содру-
жество», «товарищество»?).
5
Этот термин некоторые исследователи передают как «огневик», «жрец огня» (что в
точности соответствовало бы греческому puraithos, как Страбон называет магов Каппа-докии,
культ которых, впрочем, судя по ряду данных, не был чисто- зороастрийским). Но эта
этимология оспаривается Бенвенистом (ук. соч., стр. 60) и рядом других иранистов. Ср.:
AlrWB, стр. 66.
6
Известии «Муганский степь» в Азербайджане; ср. также, например, «Кала-и Муг» в
Таджикистане, «Мугистан» в юго-восточном Иране на берегу Персидского залива, к вос-току
от Бендер-Аббаси, и мн. др.
94 Глава VI
Повидимому, наиболее близко к первоначальному значение этого

слова у Геродота (1,101, 107, 132 и др.): это племя, выделяющееся осо-
быми религиозными обрядами и верованиями, из которых берутся жрецы
у мидян и персов.
Вероятно, что территорией племени магов была область Ран (сред-
невекового Рея) – одного из главных городов Мидии;1 Авеста2 указы-вает,
что в Рагах сам «Заратуштра» являлся начальником области (а
пехлевийский перевод правильно переводит «Заратуштра» как Zaratu št-
tum – «наиболее подобный Заратуштре», т. е. «верховный жрец зороа-
стрийцев»).3 Верховный жрец являлся здесь, таким образом, как духовной
властью, т. е. главой магов-жрецов,4 так и светской властью,
т е. главой племени магов. Вероятно, потому еще и много позже его
преемник по светской власти над этим районом назывался прямо, «гла-
вой магов», *mas-i mōγān, арабск. maṣmāγān, kabiru’l-majūs. Этот титул
при Сасанидах и еще даже при арабах носили светские феодальные вла-
детели района Демавенда к северу от Тегерана, возможно, ранее вла-
девшие более широкой территорией. Они происходили из парфянского
знатного рода Карен.5
Именно в Рагах, повидимому, надо искать первоначальную терри-
торию магов, как племени; но позже, в связи с созданием зороастрий-ских
храмовых владений и храмовых территорий, большие поселения магов,
очевидно, появились и в других местах, в том числе в древнем
Азербайджане.6
1
Пехлевийская глосса к тексту Видевдат, I, 16 объясняет Рагу, как Атропатену или как
Рей, однако, несомненно, первое ошибочно, так как территория Раги, как видно из 1 фаргарда
Видевдата, примыкает к восточноиранским областям. Следовательно, это – из-вестная Рага
(Рей) в восточной Мидии. Пехлевийский комментарий добавляет: «некото-рые говорят, что
Заратуштра был отсюда (родом)».
2
Ясна XIX, 50.
3
В сасанидское время этот титул реально не употреблялся и считался обозначенном
божества-покровителя зороастрийского духовенства.
4
В качество такого он был Zarаϑuštra или Zaraϑuštrōtәma, Zaratušttum – «наиболее
подобным Заратуштре»; впоследствии он обозначался иначе, а именно m ōβeδān mōβeδ –
«мобед мобедов», т. е. главный над начальниками магов.
5
Сводку упоминаний «масмугана» см.: F. Justi . Iranisches Namenbuch. Marburg, 1895, s. v.
Он упоминаeтся у Табари, Ибн ал-Асира, ал-Бируни, Я’кyта и у других арабоязычных
историков и географов. Титул этот, впрочем, – во всяком случае, в этой форме – поздний; см.:
J. М а r q u a r t . Ērānšahr nach der Geographie des Moses Xorenac’i. Berlin, 1901, стр. 128.
6
Большинство мусульманских историков считает местом реждения «Зардушта» Урмию
или другие районы Азербайджана, – вероятно, потому, что Азербайджан был в позднее время
оплотом зороастрийского жречества. В Авесте нет никаких данных, кроме приведенных
выше, для локализации места жительства Заратуштры, кроме того еще, что дом отца
Заратуштры стоял у реки Дареджа (Видевдат, XIX. 4 и 11) и что перед своим
Мы не имеем никаких оснований, в свете вышеизложенного, пред-

полагать наличие в древнем Иране двух жреческих корпораций, пред-
ставляющих две сходные, но соперничающие религии, из которых члены
одной корпорации назывались «магами», а другой – «атрава-нами». В
наиболее резкой форме эта теория выражена у немецкого ира-ниста
Хертеля. Согласно Хертелю, маги – это жрецы отвергаемой Заратуштрой
старой религии божеств природы – дэвов; маги лишь позднее, видя успех
зороастризма, для вида приняли его, чтобы разло-жить изнутри и
фактически подменить своим вероучением. Как ре-ально, исторически
могла произойти такая подмена, Хертель не пишет. При этом он относит
за счет «магов» все то в зороастрийской религии, что ему кажется
отрицательным, и таким образом «воссоздает» якобы «чистую» и
«моральную» религиозно-философскую систему Зара-туштры. Все это
нужно Хертелю ради того, чтобы доказать превосход-ство учений
«чистой арийской расы», представителем которой у него в данном случае
выступает Заратуштра, над библейскими и евангель-скими учениями
семитского происхождения.
Сомнительные хертелевские теории оказали влияние на некоторых
западных ученых; влияние их замечается, например, у Херцфельда и
других.1
Нам представляется, что маги были племенем, в котором впервые
возобладали приверженцы учения Заратуштры (независимо от того, где
возникло само учение); оно получило затем теократическую организа-
цию. Официальное название жрецов у племени магов, принятое ими са-
мими, было āϑravan-; окружающий мир не был или почти не был знаком
с этим маленьким племенем; из них он сталкивался только со жрецами,
поскольку жрец, следовавший учению Заратуштры, всегда был магом
(хотя не всякий маг был жрецом). Отсюда «маг» стало си-нонимом
зороастрийского жреца.
Что касается Авесты, то в ней термин «маги» не упоминается по двум
причинам. В древнейшей ее части, в Гатах, – по той же причине,
приходом в царство кави Виштаспы Заратуштра приносил жертву на берегу большой реки
Датья (Яшт, V, 104; IX, 25; XVII, 45), которая отделяла, согласно поздней средневековой
книге Зардушт-намэ, его родину Эран-ведж от царства Кави Виштаспы. Отождествление этих
рек неясно и было неясно уже очень рано: к традиции о местонахождении родины
Заратуштры где-то за «мировой рекой», что для греков было «морем» или «Океаном», не-
сомненно восходит странное сообщение схолиаста к «Первому Алкивиаду» (псевдо-)Пла-
тона: «Говорят, что Зороастр на 6000 лет старше Платона. . . сообщают, будто он эллин или
(во всяком случае) будто он переправился на материк через большое море».
1 J. H e r t e l . 1) Die Achaemeniden und Kayaniden. Indo-Iranische Quellen und Forschungcn, V, Leipzig, 1924; 2)
Die Zeit Zoroasters. Там же, I, Leipzig, 1924 и др.
96 Глава VI
почему в них не названа страна, в которой действовал Заратуштра. Эта

страна, как и само племя, была слушателям известна, а характер устной
проповеди религиозно-философского и пропагандистского содержания не
давал повода к их упоминанию.1
В период же Младшей Авесты «маги» не упоминаются, во-первых,
потому, что это не было их официальным названием; во-вторых, веро-ятно, и потому, что в
обстановке острой социальной, религиозной, меж-государственной и племенной борьбы,
которой характеризовалось время сложения книг, вошедших позже и Авесту
(предположительно IV–I вв. до н. э.), слово «маги» часто являлось враждебным, быть
может, презрительным.2 Лишь когда зороастризм окончательно победил, т. е. при
Сасанидах, когда канон Авесты был уже почти или совершенно
установлен, обиходное народное обозначение жрецов как «магов» и
«начальников магов» (*magupati->mōβеϑ) могло получить официаль-ное
признание.
Мы полагаем, таким образом, что термин «маги» изначально свя-
зывался с последователями учения Заратуштры и с зороастрийским
жречеством.
Неоднократно указывалось, правда, на расхождение между зороа-
стрийской обрядовостью и обрядовостью, приписываемой магам Геро-
дотом (I, 132). Указывают на то, что Геродот не упоминает возлияний
священного напитка «хаумы»,3 не подчеркивает ведущего значения свя-
щенного огня,4 говорит, что персы приносят жертву, увенчавшись мир-
том, в то время как зороастрийский жрец должен приносить жертву в
особом башлыке (патидане) и завязав нижнюю часть лица, чтобы не
осквернить огня дыханием; наконец, Геродот не указывает на первона-
чальный зороастрийский запрет жертвоприношения скота. Однако, во-
1 He менее вероятно и то, что Гаты могли быть сложены до проникновения данного
учения к магам.
2
Ср. сообщение Геродота (III, 79) о ежегодном обряде «магоубийства», повторяемое
и другими авторами.
3 Это неверно: он упоминает возлияние в другом месте.
4 У Геродота сказано: «Они (персы, – И. Д.) не делают не (алтарных) возвышений, ни
возжигают огни, намереваясь жертвовать; не пользуются ни возлиянием, ни флейтой, ни венками (надеваемыми
греческими жертвователями, – И. Д.), ни ячменем (которым греки посыпают жертву. – И. Д.)». Однако, говоря, что
они «не возжигают огни», Геродот имеет
в виду «для сожжения жертвы», что совершенно правильно, так как сожжение трупа в огне
запрещалось зороастризмом; к тому же священный огонь горел непрерывно, и его не надо
было зажигать; так же и под b ōmоs Геродот разумеет не вообще алтарь, а возвышение для
заклания жертвы, между тем как у зороастрийцев на алтаре горел огонь. Точно так же «не
пользуются возлиянием» означает «для орошения им жертвы» (как это делали греки); дей-
ствительно, зороастрийская «хаума» имела иное применение; ср. у Геродота; VII, 43.
первых, ни из чего не видно, что вся эта обрядовость зороастризма са-

санидского времени была, изначальной и имела с самого начала все-
общее распространение; во-вторых, у нас есть основание думать, что
Геродот недостаточно полно описал порядок жертвоприношения у магов
и упустил как раз некоторые характерные моменты (головной убор
жреца, изготовление «хаумы»).1 Некоторое расхождение между
описанием обряда у Геродота и известным нам правоверным зороа-
стрийским обрядом вполне объясняется различиями в месте и времени.
Даже в самой Авесте есть указания на неполную однородность обрядов в
различных частях права еще в парфянское время.2
Итак, мы видим в мидийском племени магов первых приверженцев
учения Заратуштры. Остается, правда, неясным, как согласовать это с
сильной и старой традицией, связывавшей Заратуштру не с Мидией, а
с Бактрией.3 Согласно этой традиции, резиденцией царя Кави Виш-
1
У Геродота сказано, что перс при жертвоприношении надевает миртовую тиару, как
при этом одевается жрец-маг, не указано. Однако требуемое зороастрийским обрядом
одеяние жреца засвидетельствовано, независимо от Геродота, изображениями ахеменид-
ского времени (на лестнице персепольского дворца, на золотых плавниках из так назы-
ваемого «Амударьинского клада») и даже мидийского времени (рельефы гробниц
«Кызкапан» и «Дукан-и Дауд»; Е. H e r z f е l d . Iran in the Ancient East, стр. 201 и сл.). До-
кументы из персепольского архива, повидимому, упоминают и мага (эламск. maku š из др.-
перс. maguš), в возлияние хаумы – др.-перс. ‘dauçа, авест. zauϑra-, эламск. tauša(ni), в
написании dа-u-šá-um. См.: G. G. C a m e r o n , ук. соч., табл. 3 и стр. 7, 42, 99.
2
См. I фаргард Видевдата, как уже указывалось, относящийся к парфянскому времени. 3
Анализ средневоковой традиции по этому поводу см.: А. V. W. J a c k s o n , ук. соч.,
Appendix IV. Как видно из собранного им материала, большинство мусульманских авто-ров
считало родиной Заратуштры районы древнего Азербайджана, иногда также Рей (Рагу); иной
раз у них Рей – родина матери Заратуштры; местом его проповеди они обычно считали Балх
(Бактрию). К Бактрии относит проповедь Заратуштры, в частности, «Зар-душт-намэ», –
книга, восходящая, возможно, к утерянному (кроме Яштов XXIII и XXIV?) наску Авесты –
«Виштасп-саст», а потому, может быть, передающая официальную точку зрения времен
сложения канона Младшей Авесты. Из самой сохранившейся части Авесты очень трудно
установить что-либо относительно местоположения резиденции Виштаспы, покровителя
Заратуштры, и его «рода Наутара» (впрочем, традиция считала этот род жив-шим вдалеке от
Раги как родины Заратуштры; ср. сложившуюся в связи с этим поговорку у Джэксона: A. V.
W. J a c k s o n , ук. соч., стр. 192 и гл.); упоминаемые в Авесте водные пространства
Чайчиста и Фраздана отождествляются, еще со Средних веков и вплоть до нашего времени,
то с озером Урмия, то с озером Хамун в Сеистане (Афганистан; аргумен-тацию см.: Е. H e r z
f е l d . Awestische Topographie, AMI, II, стр. 91), то – в случае с Фраз-даном – даже с рекой
Разданом (Зангу) в Армянской ССР (де Лагард, Шпигель). Можно было бы назвать еще
восточно-мидийское озеро Дарья-и Немек и мн. др. В Яштах XXIII и XXIV среди
благословений, призываемых на Виштаспу, имеется пожелание ему «достиг-
нуть Ранги». Это – большая река, которая в поздней традиции, повидимому, отождеств-
лялась с Сыр-Дарьей и с Тигром (W. G e i g е r . Osyir ānische Kuitur im Altertum. Erlangen,
1882, стр. 38); филологически возможно даже сопоставление с Волгой (греч. Rhā из скифск.
98 Глава VI
таспы, покровителя и первого адепта Заратуштры, был Балх (Бактра), 1

куда Заратуштра пришел со своей родины, мифической Арьянем-Вайджи,
через великую реку Датик (упоминаемую и в Авесте под на-званием
«Датья»).2
Мне кажется, что уже в период создания Младшей Авесты точного
представления о месте деятельности Заратуштры не было. Основыва-лись
на смутных преданиях и на Гатах, но они, как уже указывалось, не дают
никаких определенных данных. История великих Мидийской и
Ахеменидской держав стерла в памяти людей воспоминания о мелких
древних догосударственных и государственных образованиях. И по-добно
тому как 7 городов спорили за право быть местом рождения Го-мера, так
основные центры учения, существовавшие в IV–I вв. до н. э., старались
приурочить деятельность учителя у себя. Такими основными центрами
были прежде всего два: Бактрия и Атропатена. Отсюда и две традиции.
Следует заметить, что иранский язык Авесты, в том число и особый
диалект Гат, – это, как мы уже упоминали, немидийский язык, по край-
ней мере, не тот иранский мидийский язык, памятником которого яв-
ляются собственные имена мидян VI и следующих веков до н. э. и
заимствования в персидском и других языках, и остатки которого про-
слеживаются 8 языках и говорах татов, талышей,3 гилянцев, мазанде-
*Rahā, что закономерно равно авест. Ra ŋhā-; см. уже. J. М а r k w а r t . Wehrot und Arang.
Leiden, 1938, стр. 136; ср. у Геродота «Аракс» как обозначение Волги, Сыр-Дарьи и Аракса).
Неоднократно упоминаются горы Наrā bərəzatī (что этимологически соответ-ствует
Эльбурсу, но может, по существу, означать любые высокие горы) и озеро Voru-karta; под
последним можно понимать и Каспийское и Аральское моря – это было неопределенное
обозначение ограничивающих землю водных пространств, вроде «Океана» греков (ср.: W. G
e i g е r , ук. соч., стр. 46 и 109).
1 Наряду с этим имеется очень старая, передаваемая Атенеем из Хареса Митиленского
традиция о том, что Виштаспа (Hustasp ēs) был царем Мидии, см.: FGH. II А, 125, fragm. 5 (17), стр. 660: «У
Гистаспа был младший брат Зарнадр, о них же туземцы говорят, что они родились от Афродиты и Адониса;
Гистасп правил Мидией и нижней страной, Зар-
надр же – выше Каспийских ворот до Танаиса». Речь идет о Виштаспе, брате Заривари, а не
об отце Дария I. Мэри Бойс (М. В о у с е . Zariadres and Zar ēr. BSOAS, XVII. 3, 1955, стр. 463
и сл.) считает эту легенду мидийской и отличает этого Гистаспа и от авестского Виш-таспы,
и от отца Дария I.
2
Широко распространено отождествление Арьянем-Вайджи с Хорезмом (см., напри-мер:
С. П. Т о л с т о в . По следам древнехорезмийской цивилизации. М.–Л., 1948, стр. 108
и сл.) или специально с долиной Узбоя н Сарыкамышской впадиной. По В. Б. Хеннингу (W.
В. H e n n i n g . Zoroaster, Politician or Witch-doctor? London, 1951, стр. 43), Арьянем-Вайджа – это хорезмийское
государство в широком смысле, включая и долины рек Тед-жена и Мургаба, т. е. Арею и Маргиану.
3
Б. В. Миллер (Талышский язык. М., 1953, стр. 53 и сл., 65 и 227) показал, что талыш-
ранцев, семианцев и других. Либо племенной язык магов отличался от

племенных языков других иранских мидян, либо язык Авесты – не язык
племена магов, а один из языков Средней Азии. Если язык Гат – это
родной язык самого Заратуштры, то необходимо отметить, что он, воз-
Рис. 67. Маг с сосудом для хаумы (?). Рис. 68. Маг. Серебряная статуэтка из
Рельеф из Персеполя, так называемого Амударьинского
V в. до н. э. «клада». IV (?) в. до н. э.
можно, не был уроженцем той страны, где протекала его деятельность,
о чем нам и сообщает традиция, и это может иметь известное значение для локализации
языка Авесты и диалекта Гат.
ский язык сохраняет то же основные особенности фонетики, которые были свойственны еще
мидийскому языку. Ср. сводку у Б. В. Миллера (ук. соч., стр. 53 и сл.) и в настоящей работе.
100 Глава VI
4. Проблема Авесты и Мидия
Для того чтобы разобраться в вопросе о том, имело ли значение уче-

ние Заратуштры, как оно изложено в Гатах и развито в Младшей Аве-сте,
для культуры Мидии, и если имело, то какое именно, необходимо еще раз
обратиться к проблеме Авесты и излагаемого ею учения.
Обычно полагают, что язык Авесты относится к «восточноиран-ской»
(скифской) группе; правда, например, А. А. Фрейман1 указывает на то,
что чем дальше вглубь веков, тем меньше «восточноиранские» (скифские)
и «западноиранские» языки отличаются друг от друга. «Вос-
точноиранские» признаки в Авесте, повидимому, не очень ясны. Но, с
другой стороны, следует отметить, что кругозор Младшей Авесты – во
всяком случае явно среднеазиатский и восточноиранский; на это ука-
зывает не только содержание I фаргарда Видевдата, не знающего ни
Фарса, ни Атропатены, но и целый ряд других данных; например, упо-
минаемые Авестой кочевые народы, – видимо, среднеазиатские и вос-
точноиранские.2 Это значит, что во всяком случае Младшая Авеста
складывалась на Востоке – в Бактрии или, как еще предполагают, в
Сеистане. Однако текст Авесты, в том числе и текст Гат, подвергся столь
сильному искажению, как в результате переписки новым огласо-ванным
алфавитом, так, вероятно, и в силу, вольной или невольной унификации
языка, что сейчас, повидимому, уже довольно трудно с уве-ренностью
основываться на переданных нам традицией фонетических
и морфологических особенностях для того, чтобы связать их с говором
какой-то определенной местности или языком какого-либо определен-ного иранского
племени. Следует еще учесть то обстоятельство, что в ранний рабовладельческий период
существуют еще особые «жанровые» диалекты: литературные произведения
определенного жанра пишутся на определенном диалекте – диалекте той местности, где
этот жанр
1
А. А. Ф р е й м а н . Согдо-хорезмийские диалектологические отношения. СВ, IV. 2,
1947, стр. 157.
2
Таковы dahā (Яшт, XIII, 144) – вероятно, «дан» греков на территории современной
Туркмении. Ср. также, быть может (как полагал еще Гейгер), marəδa (в пехлевийском пе-
реводе āmāl на āmard-) – «мaрды» (?) в Маргиане и driwik ā – «дербики (??)» в Арейе (Ви-
девдат, 1, 6 и 9), хотя этим терминам чаще дается иное, но этническое объяснение; sarima-
(Яшт XIII, 143) вряд ли могут бить кем-либо иным, кроме сарматов (см.: J. М а r q u a r t ,
Ērānšahr, стр. 155). Другие названия (tūrasāni-?, hyauna-?) с уверенностью не отождеств-
ляются, но даже такой сторонник мидийского происхождения Авесты, как Херцфельд,
помещает tūra- в Хорезме, a Ihyauna- считает среднеазиатскими хионитами (К. Herzfeld .
Zoroaster and his World. Рrincеton, 1947, II, стр. 907 и др.). Oн же отождествляет Эран-ведж с
долиной Узбоя и Сарыкамышской впадиной (там же. стр. 099).
вначале создался. Так, в древней Греции лирические произведения пи-

сались преимущественно на эолийском наречии, эпос – на ионическом
с элементом эолийского и т. д. Все это первоначально были племенные языки, но в
процессе литературной обработки и будучи использованы носителями других наречий, они
видоизменялись и становились ото-рванными от территории «жанровыми языками». Такой
же «гимно-вый» и «эпический» диалекты аккадского языка 1 – первоначально наречия
староаккадского и старовавилонского, употреблявшиеся впо-следствии вавилонянами и
ассирийцами в их литературных произведе-ниях и существенно отличавшиеся oт
разговорного языка как вавилонян, так и ассирийцев. Надо полагать, что примерно таково
же было положение с авестским языком; на нем могли писать в период рас-пространения
учения в различных районах, где были понятны иранские племенные языки, и при этом он
испытывал изменения, видоизменяясь по сравнению с тем племенным языком, который
лежал в его основе. Но обязательных условий для того, чтобы такое положение стало воз-
можным, было два: во-первых, литературный язык должен был так или иначе, быть
понятным; во-вторых, что особенно важно, он должен был базироваться на какой-то
литературной традиции. Пока на данном пле-менном языке или диалекте не создалось
литературы, он не может, оче-видно, стать известным другим племенам настолько, чтобы
служить им в качество литературного языка.
Это позволяет нам хотя бы приблизительно датировать появление
свестской литературы и сам авестский язык. Та письменность, при по-
мощи которой была записана Авеста в ее древней форме (арамейская
письменность в применении к иранским языкам), была создана при Дарии
I, т. е. в конце VI в. до н. э. Как уже мы упоминали, крайне ма-ловероятнo,
что Авеста когда-либо была записана клинописью; но и клинопись
появилась в древнем Иране (если не считать Элама) во вся-ком случае не
раньше IX или, скорее, даже VIII–VII вв. до н. э. Хотя весьма вероятно,
что древнейшие части Авесты в начале сохранялись устно у нас есть
прямые данные о том, что еще во времена создания книги Видевдат
правоверные зороастрийцы выучивали Гаты на-изусть)2, но этого было
бы недостаточно для создания литературной
1
Мы полагаем, что имеется не один «гимно-эпический диалект» аккадского языка
Термин, введенный Зоденом), а два, так как язык официальных гимнов и молитв. А также
культовых эпосов (как «Энума элиш»), довольно резко отличается от языка нородных эпо-
сов (каковы «Гильгамеш», «Этана» и др.).
2
Так можно заключить, например, из XII фаргарди Видевдата, Ясны, LX, и др.
102 Глава VI
традиции на авестском языке; во-первых, запас слов в Гатах недоста-

точен для создания с его помощью всей позднейшей авестской литера-
туры и, во-вторых, диалект Гат хотя и близок, но не идентичен языку
Младшей Авесты, отличаясь от последнего не одним только большим
архаизмом. С другой стороны, кажется неизбежным признать, что если на
авестском языке создавалась или хотя бы перередактировалась ли-
тература в парфянский период (а это вряд ли подлежит сомнению), 1 не-
обходимо, чтобы литература на этом языке существовала уже
значительно раньше. В парфянское время во всяком случае «западнои-
ранские» языки (персидский, парфянский), а, вероятно, и «восточнои-
ранские» (скифско-среднеазиатские) языки, уже в основном утеряли свою
богатую флективную структуру и из «древноиранского» перешли
в «среднеиранское» состояние. В это время без наличия готовой лите-
ратурной традиции ни один человек не мог бы восстановить вымершие уже формы
падежных и глагольных окончаний, систему дифтонгов и тому подобные элементы,
характерные для авестского языка; для этого требовались бы глубокие познания в области
сравнительной и истори-ческой грамматики индоевропейских языков – познания,
достигнутые наукой лишь в прошлом веке.
Из всего этого вытекает (что и соответствует данным зороастрий-ской
традиции), что письменная фиксация авестской литературы должна была
начаться в период доэллинистический – между концом VI и концом IV в.
(так как уже в надписях ахеменидских царей этого века наблюдается
начало отмирания флексии). Создавшаяся традиция рели-гиозной
литературы и литературного языка развивается затем в пар-фянское и,
отчасти, возможно, в более позднее время.
Но чтобы разрешить вопрос о возникновении наиболее древних ча-
стей Авесты и самого учения вообще, мы должны прежде всего обра-
титься к свидетельству самого внутреннего содержания Гат и к тесно
связанному с этим вопросу о реальности исторического существования
Заратуштры.
В общем и целом у нас нет веских оснований для того, чтобы сомне-
1 К парфянскому времени, в виду употребления ложно реконструированных на осно-

вании позднего звукового состава форм Bāχδi - – «Бактрия», и, может быть, Buwri- – «Ва-вилоне, должны быть
отнесены Видевдат, I (где датировка поддерживается и внутренним анализом текста) и Яшт V. Если в Гатах
отсутствие упоминаний большого единого госу-дарства объясняется ранней датой этого памятника, то в Младшей
Авесте то же явление,
может быть, объясняется, как полагал это Дармстетер (J. Dаrmesteter . The Sacred Books of the
East, ed. by F. Max Мüller, v. IV2. Oxford, 1895, стр. ХLIХ), тем, что она была напи-сана в
период раздробления государств Иранского нагорья.
ваться в последнем. Если в Младшей Авесте Заратуштра является нам как

личность мифическая, вступающая в беседы с различными чудес-ными
персонажами, то в Гатах дело обстоит совсем иначе. Гаты – это молитвы-
проповеди, вложенные в уста Заратуштры, выступающего здесь как
вполне реальный человек. Это впечатление реальности его личности
поддерживается такими местами из Гат, как молитва в «Гате Ахунавати»
(Ясна, XXVIII, 8–9) о даровании исполнения желания «Виштаспе и мне»
или о даровании этого блага «для Фрашауштры и для меня», и даже таким
местом, где говорящий просит духовной по-мощи «Заратуштре и (всем)
нам». Упоминание самого молящегося в третьем лице вполне уместно в
молитве, где магически чрезвычайно важно назвать имя того, на кого
призывается то или иное благо от бо-жества. Такое же впечатление
создает и «Гати Вахищто-иштиш» (Ясна, LIII), где речь идет о
бракосочетании дочери Заратуштры, причем это отнюдь не мыслится как
какая-то аллегория: речь идет об обыкновен-ном браке, не более того. То
же впечатление создается и от «Гаты Уш-тавати» (Ясна, XLVI, 1–2), где
Заратуштра жалуется на притеснения правителей и говорит о том, что у
него мало скота и людей. Наконец, следует отметить, что имя Заратуштры
– отнюдь не такое, которое могли бы дать личности мифической.
Считается установленным, что основатель христианской религии – лицо
легендарное, но и имя его – соответствующее («Иисус», др.-евр. J ēšūā от
корня jš – «спасать»). Та-кого рода толкования нельзя дать имени
Заратуштры. Несмотря на все попытки иного объяснения этого имени,
сохраняет полную силу наи-более естественный перевод Zaraϑuštra как
«(обладающий) золоти-стыми (или смелыми) верблюдами». Как ни
странно звучит такое имя для современного слуха, – это имя обычного
типа, бытовавшего среди иранских народов древности. Сравни, например,
имена ближайших последователей Заратуштры:. Vi štāspa – «обладающий
боевыми (или: дикими) лошадьми», Fra šauštra – «(обладающий) умелыми
верблю-дами», а также ряда исторических лиц: таковы Aspa čana
(Aspathinēs у Геродота), приближенный Дария I – «любитель лошадей», и
его сын Prēksaspēs, *Pṛksaspa(?) – «(обладающий) молодыми лошадьми»;
Gaumāta, маг, восставший против персов – «знающий толк в коровах»;
Hugāu в Авесте (Яшт XIII, 118) – «(обладающий) хорошими коровами» и
мн. др.1
1 В «Iranisches Namenbuch» Ф. Юсти приведено более 80 имен, составных со словом аspа – «лошадь», 7 имен,
составных со словом uštra – «верблюд» и свыше 30 имен, состав-ных со словом gаv– «корова».
104 Глава VI
Таким образом, самое имя Заратуштры – обычное для того времени,

бытовое иранское имя, что, конечно, говорит определенно в пользу его
исторической реальности. Вымышленной личности было бы скорее всего
придано культовое или символическое имя.
Что же касается внутреннего содержания Гат, то о нем очень трудно
говорить определенно, потому что понимание тексти Гат еще до сих пор
очень далеко от совершенства. Каждый толкователь, начиная с сасанид-
ских богословов и кончая современными филологами и историками,
вкладывает в перевод Гат желаемое ему содержание, однако вполне яс-
ного понимания ни одному из них не удалось достичь. Один из крупней-
ших западных знатоков иранской филологии, Христиан Бартоломэ,
пишет: «Можно сказать, не опасаясь впасть в преувеличение, что они (т.
е Гаты,– И. Д.) представляют труднейшую часть всей индоевропейской
1
филологии». Собственный его перевод Гат, сделанный им на склоне лет, страдает
тенденцией представить эти древнейшие молитвы-пропо-веди в виде произведений
немецкой темной идеалистической филосо-фии.2 Можно определенно сказать, что у нас
имеется столько разных Гат, сколько есть переводов. Один из новейших исследователей
считает достаточно понятными лишь около 20% строф в Гатах.3
Мы постараемся поэтому охарактеризовать Гаты самым осторож-ным
образом, приводя только факты, представляющиеся нам бесспор-ными.
Гаты – это двадцать две «главы» или, лучше, двадцать два отрывка,
входящие в состав книги «Ясна» в дошедшей до нас Авесте, а в старой,
сасанидской полной Авесте составлявшие, вероятно, часть наска «Стот
Яшт». Все они изложены в метрической форме и сгруппированы по
признаку метра в пять групп, или собственно Гат: Гата Ахунавати (Ясна,
XXVIII–XXXIV), Гата Уштавати (Ясна, XLIII–XLVI), Гата Спента-
Манью (Ясна, XLVII–L), Гата Воху-Хшатра (Ясна, LI) и Гата
Вахиштоиштиш (Ясна, LIII). Как уже указывалось, они отличаются от
остальной Авесты (кроме «Ясны семи глав», Ясна, XXXV–XLII, и от-
дельных мест в Яштах) архаичным, особенным диалектом, на котором
они написаны.
Большинство песен в Гатах – это нечто среднее между молитвой и
1
Chr. B a r t h o l o m a e . Altiranisches Verbum, стр. 3. Цит. по: L. Н. М i l l s . The Zend-
Avesta, v. III. The Sacred Books of the East, ed. by F. Max-Müller, v. XXXI, Oxford, 1887,
стр. X).
2
Chr. B a r t h o l o m a e . Die G āthās, Zarathustras Verspredigten. Strassburg, 1905. Новей-
ший перевод (J. D u c h e s n e - G u i l l e m i n . The Hymns of Zarathustra. London, 1952) мне
еще не был доступен.
проповедью; по форме они обращены к верховному божеству, называе-

мому то Ahura – «владыка», «дух», то Mazd ā – «премудрый», «памят-
ливый», то Ahura Mazdā, то Mazdā Ahura. Несколько особняком стоят
некоторые песни, носящие характер диалогов или бесед, в которых может
выступать с репликами и божество; такова, например, важная глава XXIX
в «Гате Ахунавати» и глава LIII («Гата Вахишто-иштиш»), посвященная
бракосочетанию дочери Заратуштры. Более или менее связное изложение
взглядов вероучителя мы встречаем, пожалуй, только в главе XXX –
«Гата Ахунавати». В остальных случаях автор то заклинает верующих, то
проклинает неверующих, то молит божество, причем все это в
малообразных, абстрактных выражениях. Вообще, аб-страктность языка
Гат, даже если сделать скидку на неточность пере-водов, весьма
поразительна для столь раннего текста. Это даже заставило Дармстетера
(стремившегося, впрочем, доказать приоритет иудаизма как «этической»
религии перед зороастризмом) искать в Гатах влияний иудео-
эллинистической философии Филона Алексан-дрийского и
неоплатонизма. Однако если здесь и имеется связь, то только обратная:
влияние зороастризма на позднюю эллинистическую идеалистическую
философию.
Центральный образ Гат, особенно в главе XXIX, – это «Душа ко-
ровы» (gəuš-urvan-), подвергающаяся насилиям со стороны врагов пра-
ведности и символизирующая, видимо, материальные блага общины и
общинников. Насколько можно понять из темных выражений и наме-ков
Гат, в роли этих врагов выступают не только кочевники, но – и даже
главным образом – своя же местная родовая знать. 1 Быть может, речь
идет и о неправильных переделах общинной земли в пользу родовой
олигархии, а главным образом – о захвате ею общинного скота, в част-
ности, для грандиозных жертвоприношений богам; поэтому в качестве
врагов верующих и «Души коровы» выступают также различные кате-
гории жрецов – кави, усиджи и карапаны.2 Естественно поэтому, что
Заратуштра, выступая от имени общины верующих, отвергает и самую
религию этих жрецов. Обычный термин индоевропейских языков, озна-
чающий «бога» – daiva- – становятся у него обозначением ложных богов,
демонов – «дэвов».3 Все молитвы Заратуштры обращены к од-
1 «Родня» (?–hvaitu, Ясна, XXXIII, 4), правители областей – «састары» (Ясна, XLVI, 1–5 – тождество sāstar- и
daŋhupati- видно из Яшта XIII, 18).
2
См. в особенности Ясна, XLIV, 20, где речь, может быть, идет также о захвате в част-
ное владение оросительных каналов. О союзе жрецов со знатью см. также: Ясна, XLVI, 11.
3
Но, конечно, не следует думать, что противники Заратуштры действительно покло-
нялись «злому духу Ангхро Манью», как это изображает зороастрийская традиция. Ве-
106 Глава VI
ному только Ахуре Мазде и к его Арте – «Праведности», олицетворе-нию

силы истинной веры. Особо упоминаются также другие абстракт-ные
качества божества – Благомыслие (Vohu manah), Добровластие (X šaϑra
varya), Святая набожность (Spənta Āramati), Благоденствие (Harvatāt),
Бессмертие (Amərətāt). В некоторых местах Гат (особенно в главе XXX)
замечается известная тенденция к персонификации этих ка-честв.
Никаких других божеств Гаты не упоминают, кроме Срауши –
«Послушания», выступающего в качестве некоего подобия служебного
духа Ахуры Мазды. Несомненно, что в числе безымянно проклинаемых
Гатами «дэвов» имелись и некоторые из божеств, впоследствии вошед-
ших в пантеон зороастризма. Мало того, Гаты проклинают даже по-
именно некоторых почитаемых героев индоиранской мифологии,
например Йиму, впоследствии пользовавшихся у зороастрийцев боль-
шим почитанием.1
Позитивное религиозное учение Заратуштры изложено в Гатах пре-
имущественно в главе XXX. Оно заключается в том, что мир представ-
ляет борьбу двух равноправных начал – доброго, созданного и
возглавляемого Ахурой Маздой («владыка – или дух – премудрый»), и
злого, созданного и возглавляемого злым духом Ангхро Манью («злой
помысел»). Последний имеет ряд полуперсонифицированных качеств,
противостоящих качествам доброго духа, например Ложь (Druj), Гнев
(Aišma-) и т. д. Долг человека – помогать доброму началу в его борьбе
против злого; тогда человек благополучно минует мост Чинвад, веду-щий
в загробный мир, и упокоится в раю Гаро-дмана. В противопо-ложном
случае его ждет наказание.2 Однако учение о загробном воздаянии людям
по их делам еще слабо развито в Гатах. 3 Упоминается грядущий приход
спасителя или спасителей («саушьянтов»). Огонь как объект культа в
Гатах не играет еще особой роли.
Большинство молитв-проповедей в Гатах произнесено было, веро-
роятно, они поклонялись тому же Мазде–Ахуре, но не так, как это представлялось пра-
вильным сторонникам Заратуштры, а также, вероятно, и другим, отрицавшимся им ста-
ринным божествам.
1 Ясна. XXXII, 8,; ср.: Ясна, IX. 4 и сл.: Видевдат, II.
2
Ясна, XLVI, 10–11.
3
Это не случайно, так как учение о загробном воздаянии «по делам» возникает обычно
в период кризиса рабовладельческого обшества, когда стали необходимыми новые спо-собы
идеологического воздействия на тяготившиеся своим положением эксплуатируемые массы. Лишь кажущимся
исключением является религия Осириса в Египте, так как дек-ларация о воздаянии в загробном мире «по делам»
фактически подменяется в ней воздая-нием, соизмеренным со знанием обеспечивающих загробное блаженство
магических формул.
ятно, по конкретным поводам. Это еще заметно в отдельных случаях,

упоминавшихся выше.1
Но хотя Заратуштра выступает в виде защитника интересов общин-
ников, отсюда нельзя, еще делать вывода, что учение Гат есть «религия
бедняков» или «религия труда». Если Заратуштре противостоит родо-вая
знать, то и на стороне Заратуштры немало представителей знати, начиная
с самого кави Виштаспы, который, как видно из его титула, даже
совмещал с должностью «владыки области» также и должность жреца.2
Подобно всякому религиозному учению, и учение Заратуштры, хотя

и отражало в какой-то мере чаяния масс (в чем и заключалась его сила
и залог его успеха), было в своем существе реакционным. Только пра-воверного
«маздаяснийца», зороастрийца это учение считает подлин-ным человеком; к чужим
народам зороастризм внушает ненависть; они для него «неарийцы», «двуногие», «люди-
насекомые» (χrafstra-martya-, Ясна, XXXIV, 5). К ним не применимы обычные слова;
относящиеся к людям; они не родятся, а «вываливаются» (uspat-), не умирают, а «око-
левают»; не ходят, а «валятся» (pat-) или «несутся» (dvar-),3 и их истреб-ление угодно
Ахуре Мазде. Эта тенденция намечена в Гатах; 4 в Младшей же Авесте эта
человеконенавистническая сторона учения рас-цветает пышным цветом.5
Но главная причина реакционности этого учения даже не столько в
этом, сколько в том, что оно подменяет действительную борьбу за улуч-
1
Например из «Гаты Вахишто-иштиш» (Ясна, LIII), посвященной бракосочетанию
дочери Заратуштры; из благословений и молитв в пользу покровителей вероучителя – кави
Виштаспы из рода Наутара, Фрашауштры и Д(ед)жамасны из рода Хвогвы, и в пользу
сторонников Заратуштры из его собственного рода Спитама – «Заратуштриных Спита-
мидов», в частности, его дяди Мадйомангхи; затем из чрезвычайно личной по содержанию
главы XLVI в «Гате Уштавати» (см. перевод Б. Э. Бертельса в журн. «Восток», IV, стр. 9), где
Заратуштра жалуется на свою судьбу и на бедность, из главы XLIV, 18, где «пророк» молится
о том, чтобы получить обещанных ему 10 кобыл и 1 верблюда, и т. д.
2
Титул «кави» придается и ряду других, более или менее легендарных фигур, упоми-
наемых в Авесте, из которых позднейшая традиция создала целую династию Кавианидов,
или Кайанидов. Характерно, однако, что п о т о м к и Виштаспы уже не носят титула
«кави».
3
См., например: И. Güntert. Über die ahurischen und daevischen Ausdrücke im Awesta.
Sitzungsb. der Heidelberger Akademie der Wiss., Ph.-hist. Klasse, 1914, № 13.
4
См., например: Ясна, XXXI, 18, где неверных предлагается рубить оружием, или Ясна,
XXXIII, 2: «Кто сделает зло неверному словом или мыслью или руками, . . . те по-ступают по
желанию Ахуры Мазды и по его благоволению»; Ясна, XXX, 6 (термин dvar-)
и т. д.
5 Видевдат, V, 35 и сл.: труп инаковерующего не является оскверненном; осквернением он был при жизни. К
истреблению «неарийских стран» призывает Яшт XVIII, 2 и т. д.
108 Глава VI
шение положения народа призывом к обрядово-этической праведности,

что в конечном счете сводилось к упрочению существующих порядков и
притуплению общественной активности масс.
Тем не менее, в первое время своего существования учение Зара-
туштры до известной степени могло отражать устремления народных
масс в условиях слабости классового самосознания угнетенной части
народа, в соответствии с недостаточным развитием общественных от-
ношений и общественных противоречий.
Могло ли сочинение, подобное Гатам, создаться при ахеменидском
владычестве? Вряд ли. Как ни опасно основываться на том, чего тот или
иной памятник н е упоминает, все же государство Кави Виштаспы
рисуется здесь как независимое, свободно воюющее с соседями; совер-
шенно не известен государственный аппарат большой державы, а
имеющаяся государственно-правовая терминология вся полностью от-
лична от древнеперсидской. И словарный запас не дает никаких следов
влияний древнеперсидского и переднеазиатских языков – влияний, надо
думать, бывших бы неизбежными в такой державе, как Ахеменидская. Но
мы уже видели, что для составления Гат дата п о з ж е конца IV в. до
н э. исключается. Остается признать, что Гаты сочинены в доахеменид-
ское время, а если они сложились в восточной Мидии, то очевидно, что это должно было
произойти также и в период до создания Мидийской державы в VII в. до н. э. Мы говорим
«сочинены», а не «написаны», по-тому что вряд ли тогда уже имелась такая письменность,
с помощью которой можно было записать подобные тексты. Но это не должно нас
смущать. Гаты сложены в стихотворной форме, которая всегда легко запоминается; еще и
много позже, когда язык Гат стал очень мало по-нятен, выучивать Гаты наизусть являлось
обязанностью верующих и особенно жрецов. Поэтому надо полагать, что Гаты вначале
сохраня-лись изустно, и, таким образом, их дата может быть отнесена ко вре-мени до
введения соответствующего алфавита. Нижний рубеж во времени, к которому можно
отнести Гаты, это, если их относить к Сред-ней Азии, – первая половина VI в. до н. э., если
их относить к Мидии, – VIII или самое начало VII в. до н. э. С другой стороны, общество
Гат – это уже общество, охваченное достаточно острыми классовыми проти-воречиями,
типа тех, намек на которые мы находим при анализе асси-рийских данных о Мидии начала
VII в. до н. э. Общество было к тому же уже достаточно развитым, чтобы воспринимать
довольно сложные абстрактные идеи Гат. Так как в X–IX вв. иранские мидяне, вероятно,
находились еще в движении и поэтому не могли еще достичь соответ-
ствующего состояния общества, то приходится признать конец IX – на-

чало VIII в. до н. э. крайним верхним рубежом для датировки Гат, если
относить их к восточной Мидии. При отнесении их создания к Средней
Азии этот рубеж, возможно, придется несколько изменить. Итак, Гаты
были созданы либо в восточной Мидии, между концом IX и началом VII
в. до н. э., либо (что, пожалуй, все же более вероятно) в Средней Азии – в
хорезмийских владениях, в Бактрии? – не позже начала VI в. до н. э.
Наиболее вероятной датой нам кажется ± 700 г. до н. э.
Имеется другой путь для определения даты создания учения Зара-
туштры – путем анализа зороастрийского календаря и зороастрийской
хронологической традиции. В этом направлении сделан ряд работ мно-
гочисленными исследователями.1 Одной из трудностей, возникающих
при использовании зороастрийской хронологической традиции, яв-ляется
то обстоятельство, что, как показал Хеннинг, 2 сасанидские зороа-стрийцы
отождествляли начало «мировой эры», наступившей с при-шествием
Заратуштры, с началом селевкидского летосчисления (312 г. до н. э.),
действительное происхождение которого им было неизвестно,
и в то же время относили Заратуштру к периоду, отстоящему на 258 лет до Александра
Македонского. В результате произошло полное искаже-ние (в сторону сокращения) всей
хронологии эллинистического и пар-фянского времени. Сам Хеннинг склонен считать, что
традиция о том, что Заратуштра жил за 258 лет до Александра, сама по себе правильна,
и поэтому, следуя тем из средневековых авторов, которые, подобно аль-Бируни, знали об
эллинистическом происхождении селевкидского ле-тосчисления, относит время жизни
Заратуштры к концу VII – началу VI в. до н. э. 3 (Хеннинг дает три альтернативные даты
жизни Зара-туштры – 630–553, 628–551, 618–541, в зависимости от того, начинается ли
период в 258 лет с момента первого выступления, или первого успеха Заратуштры, или же
с момента обращения им авестского Виштаспы). С нашей точки зрения (см. ниже), следует
полагать, что уже и Киаксар, а может быть, и его предшественник, был приверженцем
учения Зара-туштры, в такой форме, которая уже свидетельствует о известной дли-
тельности периода его развития; поэтому даты Хеннинга являются слишком поздними.
Кроме того, нет никакого доказательства того, что традиционная дата времени жизни
Заратуштры (за 258 лет до Алексан-дра) является достоверной. Она основана, вероятно, как
все подобные
1 См. подробно: Акад. В. В. С т р у в е . Родина зороастризма. GB, V, 1918, стр. 16 и сл.

2
W. B. H e n n i n g , ук. соч.. стр. 37 и сл.
3
Там же, стр. 41.
110 Глава VI
даты, на округленном счете: за 258 лет до Александра произошло якобы

обращение Виштаспы Заратуштрой; если, по традиции, Заратуштре в это
время было 42 года, то это означает, что он родился за 300 лет до
Александра. Это – округленная дата, и она-то, вероятно, и послужила
основанием для остальных расчетов. Другими словами, не потому для
рождения Заратуштры принимается дата 300 лет до Александра, что
известен промежуток в 258 лет между обращением Виштаспы и Алек-
сандром, а наоборот, промежуток в 258 лет между обращением Виш-
таспы и Александром выведен из представления о том, что Заратуштра
родился за 300 лет до Александра. Дальнейшие расчеты верны только
в том случае, если эта исходная дата является точной. Но она, очевидно,
округленная, и поэтому мы не вправе принимать остальных расчетов на веру.
Единственное, что мы можем сказать, это то, что Заратуштра,
согласно традиции, жил п р и б л и з и т е л ь н о л е т з а т р и с т а до
Александра, т. е. во второй половине VII в. до н. э., что более или менее
соответствует выводам, к которым мы пришли по независимым сообра-
жениям, – если считать, что Заратуштра жил в Средней Азии.
Во всяком случае надо положить известный отрезок времени ни рас-
пространение учения Заратуштры через магов и проникновение его ко
двору мидийских царей.
В начале VI в.1 мы видим уже магов как представителей культа при
дворе мидийских царей.2
Но можем ли мы допустить, чтобы учение такого характера, как то,
что изложено в Гатах, могло бы получить официальное признание в таком
государстве, как Мидийское? Могли ли маги – официальные жрецы
Мидийского царства – быть носителями такого учения? Вполне. Даже
более того, нечто подобное этому учению было этому государству
совершенно необходимо.
1 Это должно нас заставить отбросить VI в. в качестве даты для создания Гат, если мы
признаем, что маги были носителями именно данного учения.
2
Если только у Геродота (I, 107 и далее) нет анахронизма. Полагаем, однако, что его
рассказ, подтверждаемый в ряде деталей, здесь достоверен. Если бы имя «Фраорт», веро-
ятно, связанное с учением Заратуштры, можно было, по Геродоту, отнести к VII в., то дату
появления этого учения в Мидии следовало бы отнести не позже чем к концу VIII в. Но в VIII
в. мы, как уже упоминалось, встречаем чисто «языческие» культы, во всяком случае
в западной и центральной Мидии, и само это имя относится в действительности, очевидно, к
VI в. до н. э. С другой стороны, следует обратить внимание на то, что уже рельефы на гробницах мидийских царей
(Киаксара и Астиага?), – во всяком случае, на гробницах пер-вой половины VI в., – как увидим ниже, изображают
«маздаяснийский» обряд, связанный исключительно с приверженцами учения Заратуштры в его различных
формах.
Ситуация была во многом аналогичной той, которая создалась в

Иудейском царстве в X–VIII вв. до н. э: разрушение общинных поряд-ков,
разорение общинников родовой знатью, опиравшейся, в частно-сти, на
местные традиции и местные культы, которые находились в их руках,
привело там к движению «пророков», направленному против ро-довой
знати и местных культов, которым противопоставлялся единый культ
верховного бога Яхве. С другой стороны, царская власть, опира-ясь на
широкие круги рядовых рабовладельцев и свободных произво-дителей
материальных благ, видела своего врага в той же родовой знати с ее
сепаратистскими тенденциями. Поэтому те из царей, которые не были
непосредственными ставленниками крупной знати, блокиро-вались с
пророческим движением; этот блок нашел завершение в лик-видации
местных культов и культовых центров, в установлении единственного в
пределах государства культа бога. Яхве и монополии иерусалимского
жречества, организованного в корпорацию, оформлен-ную в виде
«племени» левитов (реформа Иосии в 622 г. до н. э., довер-шенная уже
после возвращения иудеев из вавилонского пленения при Ахеменидах).
Правда, развитие производственных отношений в Пале-стине было
относительно более высоким, чем в Мидии того же времени, ибо хотя
иудейско-израильские племена осели на землю лишь не мно-гим раньше,
чем иранские мидийские племена (в последней четверти II тысячелетия
до н. э.), но их появлению предшествовало классовое уже общество у
автохтонного населения, чего в Мидии не было. Но, с дру-гой стороны,
объединение всей Передней Азии Ассирией содействовало нивелировке
уровней развития не только охваченных ассирийской дер-жавой, но и
сопредельных стран, а равно и усилению и обострению всех
противоречий. Именно поэтому уже на заре классового общества, в VIII–
VII вв. до н. э., и в Мидии должна была создаться ситуация, ана-логичная
той, которую мы в это же время встречаем в Палестине.
Другой аналогией можно считать введение унифицированного ре-
лигиозно-этического учения буддизма как официальной религии вели-кой
державы Маурья в Индии при царе Ашоке (III в. до н. э.) в результате
борьбы с сепаратистской местной знатью, блокировавшейся со старым
«языческим» жречеством – брахманами.
Учтем то обстоятельство, что в начальный период классового об-
щества ведущее положение в среде господствующего класса всегда за-
нимает родовая знать–вожди, жрецы и т. п., – выделившаяся еще в недрах
первобытно-общинного строя. Но объединенное государство может
создаться, лишь преодолев родовые традиции и господство ро-
112 Глава VI
довой олигархии, сильной своими местными, общинными корнями и

потому всегда сепаратистской. В южном Двуречье создание единой
централизованной державы длилось столетиями и стоило тяжелой и
кровопролитной борьбы с местной родовой знатью. В Египте местная
родовая знать была ликвидирована впервые при Среднем Царстве – через
тысячу лет после начала классового общества. В Палестине дело
обошлось отрезком времени в 200–300 лет, но речь шла об объединении
сравнительно небольшого пространства. В Мидии же, если она хотела
сохраниться в качестве крупной державы, единство должно было быть
создано в кратчайший срок. То, что было возможно в период существо-
вания мелких «городов-государств», окруженных со всех сторон терри-
ториями, населенными людьми, жившими еще первобытно-общинным
строем (как это было с ранним Двуречьем или Египтом), то не было
возможно в VII–VI вв. до. н. э. В это время государство должно было
либо быть великой державой, либо погибнуть в неравной борьбе с более
сильными противниками. Ассирийская держава окончательно создалась
как военно-административное объединение разных племен и народов
лишь в IX в. до н. э., после более чем тысячелетней истории Ассирии как
классового общества. Столь же древнюю историю имело
и Вавилонское государство. Но Мидия, для того чтобы существовать на
равных правах с такими государствами, должна была стать единой державой, крупной
военной монархией, едва лишь вступив на путь классового развития. Подавление местной,
сепаратистской знати должно было быть проведено здесь быстро и решительно. Задача эта
была исключительно трудной и, по существу, неисполнимой без соот-ветствующих
идеологических лозунгов. Проповедь единого божества, отрицание местных божеств,
борьба против знати – все то, что содер-жалось в Гатах, было как нельзя лучше
приспособлено для того, чтобы служить такими идеологическими лозунгами создающейся
единой цар-ской власти. И если мы встречаем магов при дворе мидийских царей, то это
безусловно означает, что они были носителями подобной или, вернее, этой самой
идеологии. Если учение Гат отражало интересы массы свободных общинников, то следует
помнить, что это была такая общественная группа, с которой царская власть вполне могла
блоки-роваться: ненужно забывать, что свободные общинники рабовладель-ческого
общества – это не то же, что эксплуатируемые крестьяне феодального; вместе с
рабовладельцами они, по крайней мере в началь-ный период рабовладельческого общества,
составляют одно сословие свободных.
Итак, можно предполагать, что «маги», точнее, жрецы āϑravan- из

племени магов, принесли учение Гат к мидийскому двору, где оно было
принято как официальное.
Впрочем, это было уже не совсем то учение, с которым мы знако-
мимся в Гатах. Как пошло дальше развитие этого учения, об этом мы
узнаем из прозаических молитв «Ясны семи глав» («Хантангати»), не-
сколько более поздних, чем Гаты, по составленных еще на том же диа-
лекте, что и они.
Изменение пошло главным образом по линии большой конкретиза-
ции абстрактных понятий Гат (в соответствии с тогдашним средним
уровнем понимания) и по линии большего приближения к привычным
народным религиозным воззрениям и обрядам. Персонификация ка-честв
божества, едва намеченная в Гатах, например в XXX главе «Гаты
Ахунавати», здесь является уже почти полной; Праведность (Arta), Бла-
гомыслие, Добровластие, Святая набожность, Здравие и Бессмертие яв-
ляются здесь уже в виде божеств или ангелов, носящих общее название
«Бессмертных святых» (Amərta Spənta-). Кроме того, важное место за-
нимает поклонение благодетельным для человека стихиям: Земле, Водам
и Огню; жертвы приносятся даже древним мифическим суще-ствам –
например, священному ослу, стоящему посреди озера Вору-карта.
Поклонение оказывается также духам умерших праведников – fravarti-,
которым приписывалось благодетельное влияние на жизнь и действия
живущих.1 Наконец, здесь имеется особое наименование дан-ного
религиозного учения в противоположность другим культам – «Вера
поклонников Мазды» (Dainā Māzdayasniš).2
Культы божеств, отдельных от Ахуры Мазды и его «Святых Бес-
смертных», в частности, характерные для позднейшего зороастризма
культы Митры и Анахит, здесь еще не появляются.
Судя по сообщениям Геродота, маги его времени (и, вероятно, уже
несколько более раннего) пошли еще дальше по пути дальнейшего раз-
вития учения «маздаяснизма».
1 Культ предков, конечно, гораздо старше Гат; но, к сожалению, хотя это очень важно для истории Мидии,
имея в виду распространение в ней имени Fravarti š как собственного, мы не можем сказать, было ли самое
понимание духов предков именно как fravarti- (бук-вально «исповедующих») введено впервые в этом учении, или
также существовало уже и раньше. Первое кажется вероятнее.
2
Термин этот известен и в ахеменидское время из элефантинских папирусов. По су-
ществу он означает только «закон поклонников Мазды», а поклонниками Мазды могли себя
считать не только сторонники учения Гат и Заратуштры. Но здесь важно само поня-тие
«закона» как религиозной нормы, чего нет в старых «естественных» религиях.
114 Глава VI
О персах, руководимых в религиозном отношении магами, Геродот (1,

131) рассказывает следующее: «Ставить кумиры, сооружать храмы и алтари у них не
дозволяется. . . мне кажется, что они не представляют богов человекоподобными, как
делают это эллины. У них в обычае при-носить Зевсу (т. е. верховному божеству, – И. Д.)
жертвы на высочайших горах, причем Зевсом они называют весь небесный свод. Приносят
жертвы они также солнцу, луне, земле, огню, воде и ветрам. Этим одним божествам
приносят они жертвы искони».1 Затем следует описание жерт-воприношений,
совершаемых при обязательном участии магов (к этому мы еще вернемся). Несколько
ниже Геродот (I, 140) сообщает: «Ниже-следующая подробность сообщается как тайна,
явно о ней не говорят, именно, что труп умершего перса погребается не ранее, как его
разорвет птица или собака. Что так поступают маги, я знаю доподлинно, потому что они
делают это открыто. (Обычно же) персы покрывают труп вос-ком 2 и затем хоронят в земле.
Маги... собственноручно умерщвляют вся-кое животное, кроме собаки и человека, а также
вменяют себе в заслугу умерщвление возможно большего числа муравьев, змей и других
пре-смыкающихся и летающих животных». Засвидетельствовано Геродотом
у персов и почитание духов предков: упоминаемые им (III, 67) «царские
боги» –это несомненно фраварти «Ясны семи глав».
Это описание Геродота совпадает во многом, если не считать от-
дельных неточностей, с данными «Ясны семи глав», а кое в чем ближе
стоит уже к более поздним частям Авесты. Сообщение Геродота – древ-
нейшее свидетельство о своеобразном обычае, столь важном для позд-
нейшего зороастризма: выставлять трупы на съедение птицам и собакам и
погребать только кости. Возникновение этого обычая яв-ляется
логическим следствием почитания стихий, которые запрещается
осквернять чем-либо,3 и в особенности трупом. Однако, если во времена
составления авестской книги Видевдат4 захоронение трупа в земле или
сожжение его считалось величайшим преступлением, то в ахеменидское
время обычай зороастрийского погребения не мог еще внедриться столь
глубоко: ему следовали только маги, а из персов – лишь некото-рые, но и
то тайно; остальные довольствовались тем, что покрывали
1 Далее Геродот говорит о позднейших, заимствованных персами культах, которые нас

здесь не интересуют.
2
Чтобы прикосновением трупа не осквернить землю.
3
Ср. у Геродота о персах: «В реку они не мочатся, не плюют, не моют в ней рук», и т.
д (I, 138) и об осквернении огня (III, 16).
4 Видевдат, VI, 44 и сл.; ср.: I, 13– «Грех, для которого нет искупления: хоронить мерт-
вых».
труп воском, чтобы предотвратить его непосредственное соприкосно-

вение с землей, или, как показывают археологические данные, хоро-нили
его в металлическом гробу.1
Убивать вредных животных (χrafstra) значило, согласно Младшей
Авесте, участвовать в борьбе со злом и вменялось в обязанность верую-
щим.2 Это – также логическое развитие идей дуализма, заложенных в
Гатах.
Имеются в описании Геродота и другие
новые черты по сравнению с «Ясной семи
глав». Таково почитание Солнца, Луны и Вет-
ров (точнее Воздуха, Vayu), неизвестное по-
следней, но засвидетельствованное Младшей
Авестой. Самостоятельное почитание Солнца
как такового и ей, правда, не известно (почи-
тается лишь божество, п е р в о н а ч а л ь н о
солнечное,– Митра), но мы узнаем, что солнце
– это глаз Ахуры Мазды (чем, между прочим,
подтверждается показание Геродота об
отождествлении верховного божества с не-
бесным сводом). Кроме того, Солнце и Месяц
(последний считался особенно связанным с
рогатым скотом и потому назывался gaučiϑra
– «прообраз коровы») рассматривались как
сильные сторонники Ахуры Мазды в его
борьбе с силами зла. Культ ветра, Вайу, зани-
мает важное место в Младшей Авесте.
Рис. 69. Маг, несущий жерт- Таким образом, новые черты верований и
венного козленка. Рельеф из обрядов, которые дает описание обычаев магов
Персеполи, V в. до н. э.
и руководимых магами персов у Геро-
дота, – это частью развитие элементов, заложенных уже в Гатах и в «Ясне
семи глав», частью же чуждые им элементы. Однако и эти эле-менты не
являются враждебными идеям «Ясны семи глав»: Солнце, Луна, Ветер –
это лишь дальнейшая конкретизация тех стихий, покло-нение которым
проповедуется в ней. Мы видели, что даже почитание священного осла не
воспринималось уже во времена «Ясны семи глав»
1 Mem., Del. еn Perse, VIII. Paris, 1905, стр. 29 и сл. (работа Ж. дe Моргана) и pl. II.
2 К вредным животным, несмотря на удивление некоторых западноевропейских после-дователей, относятся,
конечно, и муравьи, как ясно всякому южанину. Интересно, что Хертель считает этот весьма полезный обычай
магов – истреблять вредных животных – доказательством их «неарийской» безнравственности!
116 Глава VI
как несовместное с учением Заратуштры. Поэтому мы не можем, как

делают некоторые исследователи, видеть в изменении верований в более
поздних частях Авесты сознательную фальсификацию учения За-
ратуштры «коварными» магами; дело идет просто о постепенном про-
никновении в официальное вероучение старых, традиционных верований
и культов, лишь бы их так или иначе можно было примирить с учением о
борьбе доброго и злого начал.
То же касается и обрядов, приписываемых, религии магов Геродо-том
(см. выше). По его словам, жертвоприношение у персов обяза-тельно
совершалось в присутствии мага, который пел при этом священные песни
о происхождении богов.1 В жертву приносился скот (Н e r., I, 132).
Кроме того, Геродот говорит и в других случаях о жертвоприноше-

нии скота: Ксеркс «принес в жертву Троянской Афине тысячу быков»
(VII, 43), а маги принесли в жертву реке Стримону во Фракии белых ло-
шадей (VII, 11З). Изображение мага, несущего жертвенного козленка,
имеется среди рельефов Персеполи (рис. 69 и ср. рис. 67).2
Имелись и случаи принесения человеческих жертв (причем подзем-
ным богам, т. е., с точки зрения зороастризма, «дэвам»): «Я слышал,–
пишет Геродот, не ручаясь в этом случае за правдивость сообщении, – что
и жена Ксеркса, Аместрида, велела закопать дважды семь персид-ских
юношей знатного происхождении в честь божества, которое по-мещают
под землей, в благодарность за достижение глубокой старости». Во
всяком случае, по словам Геродота, во Фракии персы принесли в жертву,
закопав в земле, 9 юношей и 9 девушек (VII, 114). В человеческих
жертвоприношениях Геродот обвиняет не магов, а только самих персов;
мы уже видели, что персы времени Ахеменидов не пол-ностью еще
подчинились учению маздаяснизма, и в дальнейшем мы увидим этому и
другие примеры.
Жертвоприношения скота вполне типичны для позднейшего, клас-
сического зороастризма. Несмотря на осуждение гекатомб в Гатах,
жертвы скотом не чужды и учению самих Гат. Так, скот, требуемый За-
ратуштрой в XLIV главе Ясны, вероятно, предназначается для жертвы.
В более поздних частях Авесты жертвоприношения скота упоминаются
часто, в том числе и жертвы 100 лошадей, 1000 быков и 100 000 овец (например: Яшт V,
21). Это также не столько подмена первоначального
1 Это не Гаты, как полагают некоторые исследователи, так как Гаты не носят космо-
гонического характера. Впрочем, это могла бы быть Ясна, XXX.
2
SРА, IV, рl. 97; cр. pl. 98 – маг с закрытым сосудом для хаумы?
«нравственного» учения «злонамеренными» магами, как это толкуют

Хертель и другие, сколько уступка господствовавшим в обществе по-
нятиям в области обрядности.
К сожалению, подлинные восточные тексты ахеменидского времени дают нам мало
положительных сведений относительно религии то-гдашнего Ирана. Можно спорить, в
какой мере религиозно-этическая терминология ахеменидских надписей является
зороастрийской или близкой к зороастризму; однако бесспорно то, что верховным боже-
ством в них является Ахурамазда, наряду с которым упоминаются и другие боги (у Дария I
лишь в общем виде, а не поименно, при Артак-серксе II – специально Митра и Анахита),
что Ксеркс осуждал покло-нение «дэвам» и почитал вместе с Ахурамаздой «священную
Арту» («Праведность»; ср. также элемент Arta- во многих собственных име-
нах), причем ее эпитет brazmaniya- связывается с священным пучком
ветвей Авесты – barəṣma-(?). Не вполне ясные указания эламских хозяй-
ственных текстов из Персеполя свидетельствуют, по мнению издателя их
Камерона,1 о том, что маги в Персиде совершали священные возлия-ния
(о чем сообщает и Геродот, VII, 43) – zаuϑrа-, применяя для этого
священный напиток hauma-, общий иранцам с индийцами (у индийцев
– sōma) и пользующийся огромным почитанием в Младшей Авесте: одна
из черт, проникших в зороастризм из народных верований и об-рядности.2
Можно с увереностью дать такое определение: персы времени Ахе-
менидов были под сильным влиянием учения магов, хотя еще не усво-или
его полностью; учение же магов этого времени находится на
промежуточной ступени между учением Гат, а особенно «Ясны семи
глав», и учением Младшей Авесты.
При всем том, хотя мы даже и признаем вероятность реального ис-
торического существования Заратуштры,3 мы не можем назвать учение
магов, распространенное в Мидии времен Дейокидов и в ахеменидской
Персии, собственно зороастризмом. Под этим названием мы понимаем
1 G. G. С a m e r o n , ук. соч., стр. 7, 42, 00. – R. Т. H a l l о с k . New Light from Persepolis. JNES, IX, 4,1950, стр.
239.
2
Некоторые исследователя полагают, что Гаты иносказательно осуждают употребле-ние
хаумы (Ясна, XLVIII, 10).
3
Против этого обычно выставляют и тот довод, что Геродот не упоминает Зара-туштры.
Но он, конечно, необходимо должен был упомянуть его лишь в том случае, если бы
Заратуштра жил при ахеменидских царях, как это думают Хертель, Херцфельд и акад.
В В. Струве. В ином же случае ему не было причин упоминать его: ведь верованиям и уче-ниям магов у него
уделено меньше страницы текста и речь о них идет лишь мимоходом.
118 Глава VI
религию догматическую, «пропагандистскую», фиксированную с по-

мощью писаного канона священных книг, знающую понятие ереси и т. п.,
–т. е. религию сасанидского Ирана. Более ранние религиозные дви-жения
и учения, хотя бы они и легли в основу сасанидского зороаст-ризма и
были связаны с именем вероучителя Заратуштры и даже с теми или
иными религиозными сочинениям (вроде Гат), которые вошли в
зороастрийский канон, – несмотря на все это, мы не называем и не
должны называть зороастризмом. Так точно о иудаизме мы можем го-
ворить только с того времени, когда его догмы и учение были оформ-
лены в конце VI в. до н. э. Иезекиилом и его соратниками и возникла
резкая черта, разделявшая иудея от не-иудея, или даже, пожалуй, с еще
более позднего времени, когда учение это начало проводиться на прак-
тике. До этого времени, хотя мы и находим, например, у пророков VIII–
VII вв. до н. э. многие элементы позднейших иудаистических верований
и, в особенности, ритуала, однако мы не называем все это иудаизмом.
В Индии мы также не назовем «индуизмом» вероучения ведического
периода, хотя они и легли в основу индуизма феодальной эпохи.
Если учение магов VIII–IV вв. до н. э. и было вполне определенным
религиозным течением, то все же резкой грани между верующим и не-
верующим или инаковерующим еще не было. Лучшее тому доказатель-
ство – персы, которые хотя и принимали религиозное руководство магов
(«совершать жертвы без мага у персов не в обычае»), однако, как мы
видели, позволяли себе существенные отступления от их учения и
обрядности. Не случайно «Ден-Маздаясниш» – «Маздаяснийская вера»,
– занесенная в Каппадокию несомненно при Ахеменидах (прекрасное
свидетельство распространения при них именно учения Заратуштры) и
здесь персонифицированная и являвшаяся объектом поклонения (в точ-
ности, как и в Младшей Авесте), вступает, согласно надписи из Ара-
биссона, найденной Я.И.Смирновым, в... законный брак с вавилонским
богом Белом!1
Ф Энгельс пишет: «Старые, естественно возникшие племенные и на-
2
циональные религии не имели пропагандистского характера и лиша-лись всякой силы
сопротивления, едва только погибала независимость тех племен и народов, которым они
принадлежали».3 «Все религии
1 См.: М. L i d z b a r s k i . Ephemеris f ür semilische Epigraphik, 1. Giesscn, 1909, стр. 73 и
сл. Именно эта синкретическая религия магов отражена также в надписи Антиоха Ком-магенского и в описании
культа магов у Страбона (XV, 3, 15).
2
Сейчас, после марксистской разработки национального вопроса, мы бы сказали «ре-
лигии народностей», – И. Д.
3
Ф .Э н г е л ь с. Людвиг Фейербах. В кн.: К .М а р к с и Ф .Э н г е л ь с. Соч., т. XIV, стр. 656.
древности, – пишет он в другом месте, – были первобытными племен-

ными, а позднее национальными религиями, которые выросли из об-
щественных и политических условий каждого народа и тесно срослись
с ними. Раз была разрушена эта их основа, сломаны унаследованные общественные
формы, стародавнее политическое устройство и нацио-нальная независимость, то,
разумеется, рушилась и связанная с ними религия. Национальные боги могли терпеть
других национальных богов рядом с собой у других народов, и в древности это было
общим правилом, – но отнюдь не над собой».1
Учение Заратуштры и магов занимает промежуточное положение
между «старыми, естественно возникшими религиями» племен и народ-
ностей и догматическими религиями позднейшего времени. Общество
Мидии, Бактрии, Персии в это время еще только вступало на путь клас-
сового развитая; племена еще только находились в процессе складывания
в народности. Поэтому религия Заратуштры не могла еще быть такой
религией, какие возникают обычно в период кризиса рабовладельче-ского
общества. Но в то же время это не «естественно возникшая рели-гия», а
определенное учение, созданное определенными вероучителями.
Для того чтобы такое учение могло стать официальным, необхо-димо
было, чтобы государство приложило известную силу. Маг Гау-мата и
Ксеркс, разрушавшие при Ахеменидах местные святилища племенных
божеств – «дэвов», без сомнения имели предшественников в Мидийском
царстве.2
Однако, как бы теоретически нетерпимы ни были, быть может, маги,
какие бы ни делались попытки ограничения культов, практически «маз-
даяснийская вера» того времени не была и не могла быть действительно
вполне нетерпимой. Она не получила в то время почти никакого рас-
пространения за пределами Иранского нагорья (включая Азербайджан) и,
может быть, довольно близких к нему по развитию Армении и гор-ной
Каппадокии, где она распространилась при Ахеменидах. Если было
преследование не-«маздаяснийских» культов, то только в преде-лах своей
же страны, так как оно было направлено против соперников в борьбе за
политическое и идеологическое господство; поэтому такое
1
Ф. Э н г е л ь с . О происхождении христианства (некролог Бруно Бауэра). 3 кн.: К . М а
р к с и Ф . Э н г е л ь с . Соч., т. XV, стр. 607.
2
Отголоском возможной конфискации Дейокидами хозяйств старых святилищ, быть
может, является сообщение Полиэна (VII, 1 – по Динону?) о том, что мидяне внесли по-
становление, чтобы Дейок жил в цитадели Экбатаны и имел телохронителей-копьеносцев, а
также, что они «устроили (ему) снабжение (khorēgia) продовольствием из средств свя-
тилищ».
120 Глава VI
проследование могло уживаться с допущением совершенно чуждых

культов у подчиненных народов (даже с покровительством этим куль-
там) и со взаимным обменом идеями и представлениями. К тому же и
самые преследуемые «поклонники дэвов» во многих случаях, вероятно,
поклонялись (подобно персам) тому же Ахурамазде, и вообще не было
четкой грани между привычными старыми верованиями и теми, кото-рые
были разрешены правоверному «маздаяснийцу». Во всех громад-ных
пределах Ахеменидской державы свободно и без ограничений
осуществлялись разнообразнейшие культы различных входивших в ее
состав народностей. Поэтому мы должны строго различать учение магов
этого времени, которое несомненно могло иметь различные, чисто
местные или даже индивидуальные оттенки и переходные формы,
незаметно переходившие в старые, естественно возникшие религии
иранских племен, – от строго канонической, жестко отделявшей верных
от неверных, письменно фиксированной религии сасанидского вре-мени.
Только вторую мы можем назвать зороастризмом. Первую, как мы уже
указывали, мы так не можем и не должны называть, хотя бы уже потому,
что очень трудно пронести реальную грань и показать, где кончается
учение Заратуштры и развившиеся из него религиозные формы и где
начинается «естественная» племенная религия.
Именно этой неопределенностью догм, соответствующей уровню
развития общества, а вовсе не объясняющейся какой-то намеренной
фальсификацией нравственного учения Заратуштры, можно и должно
объяснить постепенно все большое проникновение в зороастризм эле-
ментов «естественных» племенных, дозаратуштрийских культов.
Все сказанное выше в полной мере относится к религии Мидии, с той
лишь разницей, что в VII–VI вв. учение магов должно было еще стоять
ближе к «Ясне семи глав», чем в VI–IV вв. и, с другой стороны,
проникновение этого учения в широкие народные массы, с вытеснением
старых верований и культов, должно было быть еще относительно более
слабым и поверхностным. В особенности это верно в отношении
населения нынешнего Азербайджана, с его очень старыми, неиран-скими
традициями; проникновение учения, приспособленного к усло-виям
мидийского племенного союза и излагаемого на иранском языке, в то
время еще, вероятно, плохо понятном или совсем непонятном в Манне,
должно было первое время идти туго. Однако, вероятно, уже в то время в
этой области, как наиболее плодородной в государстве, были выделены
земли для создававшихся святилищ магов;1 таким образом,
1 Иначе трудно объяснить происхождение храмовых земель магов преимущественно
здесь создавался оплот нового учения на будущее время.

Чтобы покончить с вопросом об Авесте, скажем еще несколько слов о
том, как нам представляется ее дальнейшая история.
Развитие маздаяснийского учения1 шло в ахеменидский период по
двум линиям. С одной стороны, по мере его распространения на нее более
широкие массы населения шла ассимиляции им старых народных
верований и культов, часто значительно более старых, чем Гаты. После
завоевания Ахеменидской державы Александром, о условиях победо-
носного внедрения эллинистических культов и раздробления бывшей
ахеменидской территории на множество мелких государств, этот про-цесс
впитывания «языческих» элементов в учение Заратуштры интен-сивно
продолжается.2 Памятником этого процесса являются мифоло-гические
гимны Младшей Авесты – Яшты, часто содержащие исклю-чительно
древний материал.
С другой стороны, в ахеменидское время шла философская разра-ботка учения
Заратуштры, в частности, его учения о борьбе доброго и злого начала. Оно вылилось
теперь в учение так называемого «зерва-низма». Согласно этому учению, добрый дух
Ахура Мазда (Охрмазд,
Ормузд) и злой дух Ангхро Манью (Ахраман, Ариман) – сыновья-близ-
нецы3 «Бесконечного времени», Zrvān akarana. Оба они обладают рав-ной
силой; каждый из них правит миром по три тысячи лет, 4 и три тысячи лет
они должны бороться между собой. Всякий праведный че-ловек должен
стремиться помогать доброму началу, но и злому необхо-димо приносить
умилостивительные жертвы.5 Как показал Бенвенист,6
именно в этой, не коренной иранской стране, где население долгое время должно было с
трудом понимать иранский язык. В Мидийской державе, если не считать подверженной
военной опасности, пограничной Северной Месопотамии, не было более богатой и пло-
дородной области; но было бы трудно объяснить, почему именно эти территория была
выделена под храмовые земли, например в Ахеменидском государстве. Атропат в конце IV в.
застал, вероятно, данное положение уже создавшимся.
1 Повидимому, в Персидской державе маздаяснийское учение стало официально по-кровительствуемым –
посло неудачной попытки Гауматы – впервые при Ксерксе.
2
Постепенно выделился целый ряд новых, прямо или косвенно связанных с мазда-
яснизмом религиозных учений самостоятельного характера, как например, популярный
в Риме митраизм.
3 Близнецами они названы уже в Гатах (Ясна, XXX, 3).
4 Это и есть те «6000 лет», которые якобы протекли, согласно греческим авторам, между явлением Заратуштры
и их собственным временем.
5
Ср. уже: H e r ., VII, 1141
6
Е. B e n v e n i s t e . The Persian Religion according to the Chief Greek Texts. Paris, 1920,
стр. 69 и сл. Ср. также: К. В. Т р е в е р . Отражение в искусстве дуалистической концепции
зороастризма. ТОВЭ, I, стр. 240 и сл.; R. G. Z a e h n e r . Postscript to Zurv ān. BSOAS, XVII, 2,
1955, стр. 233.
122 Глава VI
именно это учение и излагает Плутарх в качество «учения магов», 1 сле-

дуя за писателем IV в. до н. э. Теопомпом.
Это религиозно-философское учение зерванизма было отброшено как
еретическое, когда в конце парфянского и в начале сасанидского периода
начал складываться канон Авесты2 и догма зороастрийской религии.
Оформляющийся зоаростризм был поставлен на службу сла-гающейся
сословной системы; четко разработанная, строго обязатель-ная
обрядность резко отграничила мир ритуально-«чистых» верующих
зороастрийцев от «нечистого» внешнего мира. Это прекрасно отражено
в обрядовых предписаниях книги Видевдат («Закона против дэвов»).
Идеи зерванизма сохранились лишь в манихеизме и в других призна-ваемых еретическими
учениях.
Мы были вынуждены сделать длинное отступление в область исто-рии
Авесты и ее учения, но это было необходимо, поскольку нужно было
выяснить характер официальной культуры Мидийского царства,
– тем более, что проблема имеет спорный характер. Подводя итог, можно
сделать следующее заключение. Примерно одновременно с соз-данием
Мидийского царства как крупной державы в Мидии распро-странилось
учение «маздаяснизма», восходящее к учению Гат, приписываемому
Заратуштре. Это учение распространялось через жре-цов-проповедников
из восточномидийского иранского племени магов, на иранском языке.
Учение это имело примерно такое содержание, какое отражено в Ясне,
XXX и «Ясне семи глав», и привлекало массы проповедью, направленной
против знати и местного жречества, как в Ясне, XLVI, однако некоторые
элементы (например, почитание Митры), отраженные лишь в Младшей
Авесте (в Яштах и даже в Ви-девдате), были уже налицо. Учение магов
было энергично поддержано мидийскими царями в их борьбе с
сепаратизмом местной знати и, ве-роятно, частично насаждалось даже
насильственно. Во всяком случае,
в начале VI и. до н. э. оно было в Мидии официальным, хотя, конечно, не
все его придерживались и не все предписываемые им обряды и уста-новления соблюдались
даже его приверженцами.
В частности, в Мидии VII–VI вв. до н. э. безусловно не существовало
еще обычая выставлять трупы на башнях для съедения птицам и соба-
1 Р l u t . De Iside, 46–47.
2 Собирание канона Авесты началось при парфянах (зороастрийская книга «Денкарт»
называет одного из Вологезов); канон был «очищен», по традиции, верховным жрецом Картиром при основателе
династии Сасанидов, Арташире I, и заключен азербайджанским магом Адарбадом (Атропатом), сыном
Мехрасианда, при Шaнype II (309–379 гг. н. э.).
кам. До нас дошел целый ряд скальных гробниц, в том числе с изобра-
жением мага, которые показывают, что мидийские цари и вельможи
нашли другой способ избегать осквернения земли трупом. 1 Выставле-ние
трупов практиковали только сами маги, принесшие этот обычай со своей
родины под Демавендом, где они могли воспринять его от своих соседей
каспиев или от некоторых племен Средней Азии.
5. Искусство Мидии
К сожалению, о литературе, науке Мидии и т. п. мы совершенно ничего не знаем. Кое-

что нам известно лишь об искусстве, да и то пре-имущественно о раннем, до VII в. до н. э.
Рис. 70. Расписной сосуд из Тепе-Сиялка. Начало I тысячелетия до н. э.
1 Часто указывается на факт сооружения Ахеменидами и их предшественниками скаль-ных гробниц как на

доказательство того, что они не были последователями Заратуштры. Но высказываясь по существу вопроса о
религии царей ахеменидской династии, следует, однако, обратить внимание на то, что из этого факта отнюдь
нельзя сделать такого вы-вода: во-первых, Гаты не содержат предписаний об обряде захоронения, а во-вторых, от
осквернения оберегалась главным образом плодородная земля, а камень не «боится» осквернения: см., например:
Видевдат, VI, 45–46: труп прикрепляется к погребальной башне камнями: его можно выставлять на вершинах гор.
124 Глава VI
«Луристанская бронза» не относится, строга говоря, к мидийскому

искусству,1 поэтому наиболее интересные памятники, позволяющие су-
дить, об этом искусстве в собственном смысле слова, дают Тепе-Гиян и
некрополь «В» из Тепе-Сиялка, а также клад из Зивие, представляющий
главным образом маннейское искусство (впрочем, последнее представ-
лено и другими памятниками, например, великолепными бронзовыми
ситулами с чеканкой).2
Памятники, о которых идет речь, могут
быть разбиты на две категории. Для одной
из них, примыкающей к искусству Лури-
стана, характерна несколько вычурная сти-
Рис. 71. Бронзовая маннейская Рис. 72. Глиняный ритон (рог для вина). Зивие
ситула. VIII (?) в. до н.э. (Манна). VIII (?) в. до н. э.
лизация, главным образом изображений животных, изгибающихся и даже

переплетающихся, часто фантастических, в причудливом сочета-нии с
геометрическим орнаментом. Сюда относится, например, распис-ная
керамика из некрополя «В» Тепе-Спялка.3 Вторая категория,
представленная кладом из Зивие около Саккыза 4 и маннейскими ситу-
лами, примыкает к искусству Ассирии и Урарту; это несколько более
поздние памятники (IX–VIII вв. до н. э.). Орнамент, культовые символы
(дерево жизни), сюжеты, одежда изображенных людей имеют очень
много общего с ассирийским и урартским искусством того же времени.
Это не удивительно: и ассирийцы, и урарты, и, вероятно, маннеи захва-
тывали мастеров наравне с прочей добычей; в политических центрах
1 Мидийскими представляются нам, однако, некоторые предметы, ходившие в антик-
варной продаже, как «луристанские», например, бронзовый пояс (SPA, IV, pl. 56A).
2
SPA, IV, pl. 69–72 (вряд ли правильно названы здесь «луристанскими). 3
R. Ghirshman. Fouilles de Sialk... Хорошие образцы см: SPA, I, стр. 193
4
A. G o d a r d . Lе Tresor dе Ziwiyе. Haarlem, 1950.
создавались смешанные по составу художественные мастерские, и ху-

дожественные традиции поневоле становились однородными во всех трех
державах. При этом господствующий класс во всех трех странах
ориентировался главным образом на вкусы самого могущественного
двора – ассирийского. Но маннейские изделия все же отличаются –
большей стилизацией фигур, пристрастием к изображениям главным
образом животных и наличном отдельных элементов стиля первой ка-
тегории – так называемого «звериного стиля».
Издатель клада из Зивие, А. Годар, как уже говорилось, считает
Мидию родиной «звериного стили», распространяющегося начиная с
Рис. 73. Серебряное блюдо (?). Зивие (Манна). VIII (?) в. до н. э.
VI в. по скифским степям. И действительно, на отдельных вещах из Зивие

(например, на золотой пекторали) можно обнаружить фигуры реальных и
фантастическпх животных, по своей трактовке в точности совпадающих с
подобными же фигурами на скифских изделиях VI в. из Прикубанья и
Северного Причерноморья. В то же время эти изображе-
126 Глава VI
Рис. 74. Золотой нагрудник (пектораль) из Зивие. Маннейско-мидийское искусство

VIII в. (?) до н. э.
ния животных находят аналогии и в более старых изображениях на «лу-
ристанской бронзе». Между тем, большинство вещей клада из Зивие
вряд ли может быть датировано позже се-
редины VIII в. до н. э., судя по стилисти-
ческим особенностям элементов ассиро-
урартского типа; другими словами, они
были сделаны еще до появления скифов и
даже киммерийцев в Передней Азии.
Лишь немногие вещи, возможно, отно-
Рис. 76. Золотое навершие. Клад из сятся к началу VII века.
Зивие. VIII (?) в. до н. э.
Каково было влияние установления

идеологического господства магов на искусство Мидии? Это сказать
трудно, так как до нас совершенно не дошли вещи, которые мы могли бы
с уверенностью датировать VII – началом VI в. до н. э. Некоторое
представление об искусстве и, в частности, об архитектуре дают нам
скальные гробницы, повидимому, именно этого времени. Наиболее
полный их перечень дает Херцфельд. 1 Он насчитывает их шесть, кроме
гробниц на территории Персиды. Наиболее старой представляется нам
1
E. H e r z f e l d . Iran in the Ancient East, стр. 201 и сл.
та, которую Херцфельд считает самой позд-

ней,1 – ниша для выставления трупа около Са-
кавенда, к югу от Керманшаха. Над ней
изображена одна большая и две маленькие че-
ловеческие фигуры вокруг алтарей огня. Фи-
гуры сделаны неуклюже и непропорцио-
нально; трактовка их и техника изготовления
рельефов еще мало отличаются от луллубей-
ских и эламских рельефов.
Остальные скальные гробницы являются
имитацией жилого дома. По большей части они
состоят из одного или нескольких внут-ренних
помещений и фасада-портика на стол-бах или
очень упрощенных колоннах. Наи-более
северная из гробниц– Фахрика в древ-ней
Манне, недалеко от Миандуаба – не имеет
фасада, а просто представляет собой камен-ный
навес на столбах – очевидно, помещение для
выставления трупов. Эту гробницу трудно Рис 76. Серебряная часть ко-
датировать, но обряд погребения, в корне рас- лесничной упряжи. Клад из
Зивие. VIII (?) в. до н. э.
ходящийся с существовавшим ранее в при-
урмийском районе (ср. с погребениями на Гёй-
тепе),2 не позволяет принять более раннюю дату, чем VII в.
По внешнему виду очень сходна сложная по внутреннему устройству
скальная гробница у Сехнэ, между Керманшахом и Хамаданом. В от-
личие от гробницы у Фахрики, она является имитацией замкнутого в
четырех стенах жилища. Над дверью изображен крылатый солнечный
диск – широко распространенный на Древнем Востоке символ цвето-вого
божества. В подобный же диск персы вписывали человеческую фи-гуру,
символизировавшую Ахурамазду.
Наиболее поздними наскальных гробниц являются, вероятно, «Дукан-
и Дауд» на дороге из Хамадана в Вавилонию, и две гробницы
1 Херцфельд приписывает еe магу Гаумате (ум. в 522 г. до н. э.) на том единственном основании, что ему
представляется возможным сопоставление (с нашей точки зрения, более чем спорное) названии «Сакавенд» с
названием крепости, где был убит Гаумата, ко-торое Херцфельд читает как Sikаyаhvant (а также с ассирийским
«Сангибути»!). Но, разу-меется, Гаумата, убитый восторжествовавшим Дарием I, не мог быть после этого почтен
гробницей.
2
А равно с погребениями в восточной Мидии начала I тысячелетия до н. э.; см.погре-
бения некрополя Тепе Сиялка.
128 Глава VI
– «Кызкапан» и «Курх-у-
Кич» в долине Шехризора у
деревни Сурдаш, недалеко
от Сулеймание. Две первые
могилы – несомненно цар-
ские; но обе расположены на
былой ассирийской тер-
ритории, следовательно, не
могли быть воздвигнуты до
612 г. Предположительно
«Кызкапан» – могила Киак-
сара, а «Дукан-и Дауд» –
Рис. 77. Золотой браслет маннейско-мидянской Астиага.
работы. Клад из Зивие. VIII (?) в. до н. э.
Подобногробницев
Сехнэ,
«Кызкапан» представляет имитацию дома с большим навесом; колонны
превратились в пилястры. Потолок имитирует
бревенчатое
перекрытие. Между колоннами рельефом
изображены символы божеств: диск с четырех-
крылой фигурой, диск со вписанным в него че-
ловеком и с полумесяцем под ним и диск со
вписанной в него звездой; последний символ
обычен на Древнем Востоке для Иштар (и пла-
неты Венеры); здесь это, возможно, символ
Анахиты. Два других означают солнце и луну,
или, как думает Херцфельд, – Ахурамазду и
Митру.
Над дверью – рельефное изображение сцены
молитвы перед алтарем огня. Слева стоит жрец
в характерной одежде мага: поверх обычной
восточномидийской одежды накинут длинный
халат со свисающими пустыми рука-вами; на
голове – башлык, «патидана», с повяз-кой на
лице. Одежда царя, стоящего справа, менее Рис. 78. Доавестское погре-
ясна; лицо завязано также и у него. Оба держат бение из Паретакены
в руке луки – символ победы (?). (Тепе-Сиялк).
Аналогичное устройство имела и гробница
«Дукан-и Дауд». На рельефе у входа изобра-
жен один только маг: он одет в эламскую длинную, до пят, рубаху,и
башлык с повязкой на лице, в руке держит пучок священных ветвей.
Изображение, если исключить эламскую одежду, весьма сходно с изоб-

ражениями магов, вычеканенных на золотых пластинках и изготовлен-
ных в виде статуэток из так называемого Амударьинского «клада» –
вероятно, ахеменидского времени.
Рис. 79. Скальная гробница Фахрика около Миандуаба.

Фигуры людей на этих двух рельефах мало отличаются по совершен-
ству трактовки, пропорциям и технике от прославленных ахеменидских
рельефов, которые, вероятно, делали ученики тех же самых мастеров,
наряду с мастерами, приведенными ахеменидскими царями из завое-
ванных ими стран.1
Не случайно композиция рельефа Бехистунской скалы повторяет хо-
рошо знакомый мидийским мастерам сюжет рельефа луллубейского царя
Анубанини. Некоторая приземистость фигур на рельефах Персе-поля
также имеет прототип в мидийских рельефах.2
В целом в искусстве мидийского скального рельефа чувствуется не-
1 «Люди, украшавшие стены (didām) – то были мидяне и египтяне», – Строительная надпись Дария I на Суз: R.
К e n t , ук. соч., стр. 143, строки 54–55.
2
На персепольских рельефах ощущается также явное влияние искусства эламского
рельефа (например, в бесконечных орнаментальных рядах воинов и данников – ср. рель-ефы
Маль-Амира и Курангуна). Эламское искусство несомненно оказало значительное влияние и
на Мидию.
130 Глава VI
сомненное знакомство с аналогичным искусством Ассирии и Элама,

может быть, и привлечение мастеров из этих стран; но подобно тому,
Рис. 80. Скальная гробница у Сехне.
Рис. 81. Скальная гробница «Кызкапан» – предположительно гробница Киаксара.

(см. также рис. 58).
как сама архитектура скальных гробниц – это архитектура народного
жилища Мидии и окружающих областей,1 так и искусство рельефа не-
1 Это наглядно показано Херцфельдом (Iran in the Ancient East, стр. 209 и сл.).
сомненно коренится в старых, еще луллубейско-кутийских традициях.

При этом следует учесть, что наскальные рельефы повсюду и всегда
грубее и примитивнее скульптуры по камню, которая украшала дворцы
и храмы и обрабатывалась в мастерских. Несомненно, если бы мы могли раскопать дворцы
Экбатаны, мы получили бы более яркое представле-
ние об изобразительном искус-
стве в Мидийском царстве.
Пока мы вынуждены
ограничиваться описаниями
греческих писателей. Они дают
очень мало. Геродот (I,
98) говорит, что цитадель Эк-
батаны была окружена семью
концентрическими стенами,
каждая выше предшествую-
щей, окрашенными в разные
цвета (белая, черная, красная,
голубая, желто-коричневая, с
посеребренными и с позоло-
ченными зубцами). Население
размещалось снаружи этих
стен. Высказывалось мнение,
что мидийский осведомитель
Геродота рассказывал ему ле-
генду о построении древнего
города, широко распростра-
Рис. 82. Скальная гробница «Дукан-и Дауд» и
ненную в иранской мифоло- рельеф при ней. Судя по тому, что изображение
гии, и лишь сам Геродот жертвователя, которое должно было быть поме-
отождествил этот город с Эк- щено справа (ср. рис. 58); не нанесено или стесано,
вероятно, что это–гробница Астиага.
батаной.1 Но крепости, обне-
сенные несколькими концентрическими кольцами стен, мы знаем в
Мидии и по ассирийским изображениям (ср. рис. 48), а примерно ана-
логичная последовательность цветов известна для уменьшающихся
последовательно этажей ассиро-вавилонских храмовых башен – зикку-
ратов.
Не противоречат, в сущности, рассказу Геродота и известия об Эк-
батане у писателя II до н. э. Полибия, пользовавшегося восторженной
записью кого-то из своих современников или современников Алексан-
1
E. H e r z f e l d . Iran in the Ancient East, стр. 200.
132 Глава VI
дра. По его словам, Экбатана по своему великолепию не поддается опи-

санию. Сам город лежит за стенами, но цитадель прекрасно укреплена.
Внутри нее «плодится дворец семи стадии (свыше километра) в окруж-
ности. «Все деревянные части здания из кедра и кипариса. . . балки, по-
толки и колонны в портиках и перистилях обшиты серебряными или
золотыми пластинками, а черепица – из чистого серебра». 1 Как мы видим,
и это здание имело портик – на деревянных, обшитых золотом
и серебром столбах. Аналогичное устройство имел и храм Анахиты, 2 в
котором, несмотря на бесчисленных расхитителей, начиная со времен Александра, еще и в
конце III в. до н. э. лежало довольно много сереб-ряных и даже золотых плиток.
Конечно, и ахеменидские цари строили в Экбатане, 3 которая была
одной из их резиденций, но они, разумеется, лишь расширяли и поддер-
живали то, что было создано при Киаксаре и Астиаге, и поэтому По-
либий прав, говоря, что великолепие дворца в Экбатане «свидетель-
ствует о больших богатствах его первоначальных строителей» – мидий-
ских царей. Действительно, приток богатств в Мидийское царство был
и внезапен, и обилен. В этом была причина быстрого и резкого обост-
рения всех внутренних общественных противоречий мидийского рабо-владельческого
общества, ускорившего его падение.
1 Р о l у b ., X, 27.
2 У Полибия – Alnēs,
3 В частности, кедр, росший тогда, как кажется, исключительно в горах Амана и Ли-вана
и Сиро-Финикии, вряд ли мог быть поставлен в Экбатану Дейокидами.
ГлаваVII
МИДИЯ ПОД ВЛАСТЬЮ ДЕРЖАВЫ АХЕМЕНИДОВ.

ОБРАЗОВАНИЕ ГОСУДАРСТВА МИДИИ АТРОПАТЕНЫ
1. Захват Мидийского царства Киром II персидским
События времени правления Астиага (585/84–550/49 гг. до н. э.) нам

мало известны. Наиболее надежный источник, Геродот, подчиняет в
соответствующем месте свое повествование основной сюжетной линии
– истории рождения и детства Кира и возникновения его войны с
Астиагом. Он совершенно отбрасывает все иные, второстепенные, с его
точки зрения, события, которые могли бы отвлечь внимание читателя от
главного для него вопроса происхождения громадной Персидской
державы, единоборству греков с которой и посвящена геродотова «Ис-
тория». При этом рассказ Геродота в значительной мере построен здесь
на фольклорных мотивах, и сквозь них едва просвечивает историческая
действительность, да и то искаженная враждебной Астиагу гарпагид-ской
традицией, через призму которой до «отца истории» дошли изве-стия о
событиях середины VI в. до н. э. в Мидии.
Рассказ Ктесия, дошедший до нас в сокращенных пересказах Дио-
дора, Николая Дамасского и Фотия,1 по обыкновению выдержан в но-
веллистическом духе, и события правления Астиага интересуют автора
лишь постольку, поскольку они дают материал для новеллы; в рассказе
Ктесия очень трудно отделить вымысел от действительности. По мне-нию
большинства исследователей,2 Ктесий дает иную, чем у Геродота,
1
Р h о t i u s , cod. LXXII, л. 106, 1–5; С. М ül l e r . Ctesiae Cnidii. . . fragmenta. Paris, 1844
(в Диндорфовом издания Геродота); FGH, II A. Berlin, 1926, стр. 361 и сл.; D i о d ., IX, 21
и сл.
2 О возвышении Кира существует большая литература, главным образом конца XIX в.;
134 Глава VII
враждебную Киру, но тоже мидийскую версию, примешивая к ней

фольклорные мотивы в еще большей мере, чем Геродот. Несомненно, что
в изложении событий у Ктесия имеется изрядная доля вымысла, хотя
следует предположить, что доля эта уменьшается по мере прибли-жения
ко временам, близким времени жизни самого писателя. Поэтому история
V в. у Ктесия достовернее истории VI в., а эта последняя до-стовернее
излагаемых им древнейших событии. Однако во всех случаях ценность
известий Ктесия много ниже ценности известий Геродота. Не-которые
данные Ктесия решительно опровергаются фактическим ма-териалом
подлинных восточных источников, например, известие о том, будто бы
Кир был вовсе не царевичем, а человеком низкого звания; не-вероятно
также сообщение, будто главным подстрекателем Кира был беглый
мидийский раб. Однако отдельные детали ктесиева рассказа, собственные
имена и т. п. находят подтверждение в восточных источ-никах; так как, с
одной стороны, еще и во времена Ктесия обстоятель-ства возвышения
Кира и создания империи Ахеменидов вызывали особый интерес и
широко обсуждались,1 а с другой стороны, так как Геродот не излагает
конкретного хода мидо-персидской войны, и Кте-сию в этом отношении
не было необходимости с ним полемизировать, то можно полагать, что
при всей своей недостоверности Ктесий дает в этом случае и некоторый
материал, не преднамерение фальсифициро-ванный, а лишь
приукрашенный и дополненный от себя, там, где ему изменяла память;
поэтому в данной части повествования Ктесия на него можно с известной
осторожностью опираться ввиду отсутствия лучших источников.
Почти ничего не дает нам «Киропедия» Ксенофонта; действитель-ные

события царствования Астиага, если даже они были автору из-
см. работы Эверса, Бюдингера, А. Бауэра, К. Шубарта, Босанкэ, Прашека, в России –
Клингера и т. д.
1 Акад. Б. В. Струве (Геродот и политические течения в Персии эпохи Дарий I. ВДИ,
№ 3, 1948) привел ряд аргументов в пользу того, что в правление Дария в Персии действи-
тельно обсуждался, как об этом говорит Геродот (III, 80–82), вопрос о наилучшей форме правления, и в связи с
этим неизбежно должен был также встать вопрос о событиях, при-ведших к возникновению Персидской державы.
Проявлявшийся греками интерес к фигуре Кира, отразившийся в рассказах Геродота, Ктесия и Ксенофонта,
относящихся к V и на-чалу IV в., безусловно отражает общий интерес к этому деятелю в древнем мире этого вре-
мени. Нe случайно Дарий II назвал одного из своих сыновей редким именем Кира (родился в войне 20-х годов V
в.). Несомненно, о Кире в течение всего V в. много рассказывалось, и Ктесий должен был слышать о нем немало
известий, как фантастических, так и некото-рых верных. Поэтому не все ему приходилось придумывать самому. О
широком интересе к истории Кира можно судить по существованию ряда вариантов повести о нем, известных
Геродоту (III. 2: I, 122).
Мидия под властью Ахеменидов 135
вестны (по мимо того, что он мог почерпнуть у Ктесия и Геродота), на-
столько искажены подчинением их литературно-дидактическим зада-чам,
что основываться на «Киропедии» нельзя. Исключение, как уже
говорилось, составляют, возможно, данные об армяно-мидийских от-
ношениях.1
Сообщения вавилонских источников дают достоверную, но очень
скупую канву событий конца царствования Астиага.2
Надо сказать, что если о конкретных событиях этого царствования, во
всяком случае до начала войны с персами, судить очень трудно, то
источники косвенно дают в наиболее общих чертах опору для определе-
ния в целом социально-политической ситуации середины VI в. до н. э. в
Мидии и не имеют в этом особых разногласий.
Геродот (I,123) сообщает, что «Астиаг был жесток с мидянами», но
тут же выясняется, что имеется в виду, собственно, мидийская знать,
«первые из мидян» – потомки царьков и dahyupati. Мы уже указывали на
то, что сильная, единая царская власть могла в этот период суще-ствовать
в Мидии только в борьбе со знатью и опираясь на широкие массы
свободных – как рабовладельцев, так и не рабовладельцев. В своей
политике Астиаг использовал учение магов,3 которое в этот пе-риод, как
мы предполагаем, еще не сильно отличалось от первоначаль-ного учения,
связанного с именем Заратуштры, и пользовалось
1 Попытка С. Смита доказать историчность «Киропедии» (S. S m i t h . Babylonian His-torical Texts. London,
1924, стр. 34, 101 и сл.) не кажется нам убедительной.
2
Сиппарский цилиндр Набонида, NBKI, стр. 218–220: «В начало моего вечного царст-
вования. . . (бог) Мардук говорил со мной: “Набонид, царь Вавилона, на упряжных ло-шадях
твоих вози кирпичи, строй (храм) Эхульхуль (в Харране) и сооруди в нем жилище
(бога) Сина, великого владыки”. Почтительно говорил я владыке богов Мардуку: „Этот храм,
который ты приказал строить, – его окружило (saḫiršummā – глагольная форма «пер-
мансив» означает результат законченного действия: «раз окружило и продолжает окру-
жать») войско Манда (ummān-manda), и громадны силы eго”. Мардук жe говорил мне:
“Войска Манда, о котором ты говоришь, нe будет– ни его, ни страны его, ни царей, его
помощников”. При наступлении третьего Года Киp, царь Анзана, его малый раб, поднялся на
него и своим малочисленным войком рассеял обширное войско Манда; I štumegu, царя войска
Манды, он захватил и забрал его пленным и свою страну». Так называемая «Хро-
ника Набонида» (S. S m i t h , ук. соч., стр. 98 и сл.; это, вероятно, продолжение «Хроники
Гэдда»?), I, 22–II, 4: 1[. . . Ištumegu (читай: «Иштувег»), царь умман-манды,] войска собрал
и пошел против Кира (Kurаš), царя Аншана, чтобы з[ахватить его ............................а] что касается) I štumegu – (то)
войско его восстало против него; он был захвачен и Киру [они его] отд[али]. Кир в Экбатане ( mâtAgamtanu),
царском городе, – серебро, золото, бо-гатство, имущество [и (живой) полон (?) из] Экбатаны они (!) полонили, – и
он забрал в Аншан; богатство, имущество (следовало слово в родительном падеже) [................а] ».
3
По крайней мере, по Геродоту, маги занимали при его дворе видное положение, и
Астиаг с ними совещался.
136 Глава VII
широкой популярностью в массах народа. Ктесий (в отличие от Геро-

дота) прямо не говорит о связи Астиага с магами, но приводит одну
любопытную черту, которая подтверждает ее. Согласно Ктесию, пред-
полагаемым преемником Астиага был некто Спитам (Spitamas), муж его
дочери Амитиды (Amutis).1 Но имя «Спитама»– это родовое имя За-
ратуштры! В изложении Ктесия впоследствии еще раз всплывает имя,
связанное с Заратуштрой и его окружением: а именно, он называет мага,
охватившего власть в 522 г. до н. э., Сфендадатом (Sphendadat ēs). Но это
– имя Спентадаты (Исфендиара), сына кави Виштаспы, покро-вителя
Заратуштры;2 по сказанию, Спентадата был убит в молодом воз-расте
врагами учения Заратуштры. Мы знаем, однако, из Бехистунской надписи
и из Юстина, что имя восставшего мага было Гаумата, а вы-давал он себя
за сына Кира, Бардию; но ведь Бардия мог быть сыном Амитиды, дочери
Астиага, на которой, по Ктесию, Кир женился, каз-нив ее мужа Спитама,
так что мидянам можно было выдавать Бардию за сына Спитама и
Амитиды, а не Кира (или, если Кира, то по крайней мере за внука Астиага
по матери).3 Поэтому в мидийской версии (а вер-сия Ктесия – мидийская)
восставшего называли именем Спентадаты, которое, как и «Спитама»,
принадлежало к кругу Заратуштры; заме-тим, что в зороастрийских
верованиях Спентадата выступает как рано трагически погибший боец за
дело Заратуштры и в то же время как предтеча грядущего спасителя –
«саушьянта», и с его именем связыва-лись мечты о торжестве
справедливости.4 В свете всего этого нам ка-жется весьма вероятным, что
Астиаг связался родством с домом Заратуштры, вокруг которого и
группировались тогдашние маги;5 а маги в это время были
непримиримыми врагами местной крупной знати и жречества с их
местными культами, не унифицированными и
1 Photius, cod. LXXII, л. 106, 2; С. М ül l e r , ук. соч., стр. 45 и сл.

2 Это совпадение позволяет отнестись с известной долей доверия к правильности при-
водимого Ктесием имени «Спитам», хотя имена «Спитам», «Спитамен» встречались во времена Ктесия, и можно
было бы подозревать, что Ктесий и в данном случае заимствовал имя из знакомого и современного ему репертуара
имен ахаменидского времени для лица, действительное имя которого ему было не известно.
3
На самом деле он был, как подчеркивает Дарий в Бехистунской надписи единокров-ным
и е д и н о у т р о б н ы м братом Камбиса – следовательно, не сыном Амитиды, как ри-сует
дело Ктесий. Но уже то обстоятельство, что понадобилось особо подчеркивать это в надписи,
показывает что было распространено о нем другое представление, – именно то, которое
отражено у Ктесия.
4
Учение о «саушьянте» см.: Яшт XIII, 129, 145; XIX, 89–92, и Ясна, XXVI, 33.
5
Мы знаем уже по Гатам, что родичи Заратуштры и Виштаспы играли большую роль
в религиозной общине первоначальных приверженцев «пророка».
противостоявшими учению, приписывавшемуся Заратуштре. Если опи-

раться на данные древнейших частей Авесты, которые рисуют условия,
если не мидийские, то во всяком случае очень близкие к ней, то можно
вспомнить, что царьки до Заратуштры сами же одновременно были и
жрецами; их могущество, авторитет и влияние базировались, следова-
тельно, и на факте возглавления ими культа; пока культ был в руках их
потомков, царская власть не могла считать старую родовую знать слом-
ленной. Поэтому унифицированный культ, который несомненно пред-
ставляли маги, каков бы он ни был, имел для царей Мидии
исключительную ценность. Избрание Спитама наследником престола
должно было обострить до предела напряжение в борьбе между пар-тией
рядовых рабовладельцев и общинников, поддерживавших Астиага, и
оппозицией крупной знати (во главе с Гарпагом в Мидии и Киром в
Персии). Тот факт, что правление Астиага не ознаменовалось какими-
либо крупными завоевательными воинами, служившими к на-живе
военно-служилой знати, должен был усилить охлаждение между царем и
этой группой рабовладельцев. Так по крайней мере бывало обычно в
таких случаях в Ассирии, общественную структуру которой Мидийское
царство во многом унаследовало.
Сообщение о жестокости, совершенной будто бы Астиагом по от-
ношению к Гарпагу,1 аналогичной той, которой, по словам Геродота,
скифы в свое время отмстили Киаксару, – конечно, чистый миф, эле-мент
сказочного сюжета, как и вся история о том, как Астиаг под влия-нием
вещего сна приказал умертвить ребенка своей дочери Манданы и как этот
ребенок был выброшен зверям, чудесным образом спасен рабом-пастухом
и возвращен в свое законное положение царевича (I, 107 и сл.).
Подобного рода истории часто рассказывали о знаменитых мифических и
исторических завоевателях и основателях царств – о Сар-гоне Древнем,
Моисее, Феридуне и мн. др. Сам Геродот противоречит своему рассказу,
говоря, что Астиаг назначил Гарпага командующим мидийскими
войсками; это – черта исторической действительности; но Астиаг
назначил его на эту должность, конечно, не потому, что «боже-ство
помрачило ему рассудок» (I, 127), а потому, что никакого жесто-кого
обращения царя с Гарпагом и не было и что Гарпаг по своей (может быть,
наследственной) должности и положению крупнейшего представителя
мидийской знати и родича царя2 должен был занимать
1 А именно, что он накормил Гарпага мясом его сына в отместку за то, что он оставил
в живых ребенка – Кира.
2
Н e r ., I, 109.
138 Глава VII
этот пост. Точно так же нет ничего удивительного в том, что Гарпаг, стоя
во главе заговора мидийской знати, выдвинул в качестве претен-дента на
престол перса Кира: как сын второй дочери Астиага, Ман-даны, и родной
внук Астиага Кир имел не меньшие права на престол, чем Спитам,
нежелательный для знати в силу его политической ориен-тации. Конечно,
сообщение Ктесия об якобы нецарском происхожде-нии Кира 1 полностью
опровергается сохранившимися официальными генеалогиями
Ахеменидов и другими памятниками, которые подтвер-ждают, что
первые Ахемениды – в том числе и отец Кира Камбис I, и дед, Кир I, –
были царями.
По сообщению Ктесия,2 Кир, будучи послом Астиага к вождю ка-
дуисев,3 встретил конюха Ойбара, бывшего рабом одного мидянина,
который подверг его жестокому телесному наказанию за какой-то про-
ступок. Побуждаемый Ойбаром, Кир создал заговор с целью вырвать
власть из рук мидян и отдать ее персам.
Легендарная фигура Ойбара, с которой связывались всякого рода
вымыслы,4 повидимому, имеет исторический прототип. Это, очевидно,
Угбар(у) вавилонской хроники Набонида, полководец Кира, занявший по
его поручению Вавилон в 538 г. и вскоре после этого умерший. 5 Этот
неожиданный случай подтверждения сообщений Ктесия независимым
источником позволяет нам в данном случае отнестись с несколько боль-
шим доверием, чем обычно, к его данным. Конечно, легенда, делающая
1 Ктесий уверяет, что Кир был сыном пастушки и марда Атрадата, затем слугой во
дворце Астиага, наконец, воином его личной охраны (здесь – полная аналогия с легендарной биографией Саргона
Древнего). См. у Николая Дамаскина: FGH, II А, стр. 361 и сл., fragm.
66. Марды были горным полукочевым племенем со славой разбойинков; само их название,
как полагает Гейгер, подобно слову «курд», было сначала бранным прозвищем, ср. иранск.
marəδa- – «убийца» (W. G е i g e r . Ostirānische Kultur im Altertum. Erlangen, 1882, стр. 203).
Марды жили в различных местах Иранского нагорья и Средней Азии, в том числе, пови-
димому, в Маргиане (W. G е i g e r . Ostir ānische Kultur im Altertum. Erlangen, 1882, стр. 66), в
низовьях Кызыл-узена, в горах древней Гизильбунды (здесь они назывались также амар-дами
– название, неоднократно упоминаемое Страбоном) и в северной пустынной части Персиды
(H e r ., I, 125). Ктесий имеет в виду, очевидно, последних мардов.
2
FGH, II А, стр. 361 и сл.; frаgm. 66; см. также: J u s t , 1, 6.
3
Кадусии, – по сообщению С. Т. Еремяна, упоминающиеся также раннесредневековыми
армянскими источниками под названием катишей, – были значительным независимым пле-
менем, жившим в горах южнее реки Аракса, во II районе нашей классификации. Сообщение
Ктесия, что они могли выставить 200 000 воинов против мидян, столь же легендарно, как
coобщение его же о том, что мидяне могли выставить против кадусиев 800 000 воинов.
4
По Геродоту (III, 85 и сл.), он – конюх Дария I, с помощью хитрой выдумки помог-ший
ему занять престол.
5
Его не следует смешивать с персидским сатрапом Вавилона Gûbaru=Gaubruva Бе-
хистунской надписи. Gōbruēs Геродота.
Ойбара конюхом, носильщиком навоза и беглым рабом, не соответ-ствует

действительности. Эти детали–черты общей мидянской, анти-персидской
тенденции, которая сквозит во всем рассказе Ктесия о Кире.
Дальнейшее, по Ктесию, происходило следующим образом. Кир
вернулся в Экбатану от кадусиев1 и затем отпросился у Астиага якобы
к отцу (об этом сообщает и Геродот),2 но на самом деле с тем, чтобы возглавить
мятежников, поднятых уже вождем мардов Атрадатом (по Ктесию – отцом Кира: так как
это – лицо мифическое, то, если мятеж действительно начался уже в это время, вождем его
должен был быть кто-либо другой – может быть, Ойбар, роль которого в заговоре не-ясна).
Между тем, заговор был раскрыт случайно одной-женщиной, и об этом Астиаг был
извещен на пиру.3 Астиаг немедленно принял меры и двинулся лично в поход против
мятежников.
Несколько иначе рассказывает Геродот (как уже указывалось, ви-
димо, со слов потомков Гарпага). По его сообщению, восстанию персов
предшествовал заговор мидянской знати, организованный Гарпагом,
который был смертельно обижен Астиагом. Затем Гарпаг тайно послал
Киру, находившемуся в Персии, письмо;4 в этом письме он побуждал
Кира поднять на восстание персов и обещал, что мидийские вельможи,
которые будут поставлены во главе астиагова войска, перейдут на его
сторону. Услышав о военных приготовлениях Кира, Астиаг вызвал его
к себе; Кир ответил объявлением войны. Во главе мидийского войска был поставлен
Гарпаг, который вместе с другими вельможами перешел в решающем сражении на сторону
Кира.
Из обоих рассказов можно извлечь, что Кир одно время находился при
дворе Астиага, но к моменту восстания был в Персии. По обоим
рассказам выходит, что к этому моменту Кир еще не был персидским
царем; однако это неверно: так как мидо-персидская война длилась, по
независимым данным современных событиям источников, 5 с 553 по 550 г.
до н. э., а умер Кир в 529 г., после 28-летнего (по Геродоту) или 30-
1
Ктесий сообщает, что кадусии находились в давней вражде с мидянами и впервые
подчинились только Киру.
2
По его словам, Астиаг отпустил Кира в Персию по совету магов, за что они и были
впоследствии наказаны (I, 120–121, 128).
3
См. у Динона: FHG, II, стр. 90, fragm. 7.
4
По сообщению Геродота (I, 123), письмо было зашито во внутренности зайца, а гонец
должен был выдавать себя за охотника.
5
«Сиппарский цилиндр» Набонида помещает начало войны в 3-й год правления На-
бонида (553 г. до н. э.), а «Хроника Набонида» помещает ее конец в 6-й год Набонида (550 г.
до н. э.). С. Смит дает в своем издании «Хроники» даты на один год позже, но соотно-шение
их не меняется.
140 Глава VII
летнего царствования (по Ктесию и Динону),1 то, очевидно, что он к

началу войны уже несколько лет как сменил своего отца, Камбиса I, на
престоле Персиды (или Анчана). Весьма вероятно, однако, что до бо-
лезни и смерти своего отца он мог действительно жить при мидийском
дворе и участвовать в походах мидийского войска.
Из вавилонских источников мы узнаем, как сказано, что война между
Киром и Астиагом длилась три года. Поэтому Геродот явно сжи-мает год
событий, рассказывая только о двух последних роковых для мидян
сражениях (одно – в котором мидянами командовал Гарпаг, дру-гое – в
котором командовал сам Астиаг). Сами по себе сведения Геро-дота
правильны, так как известие его о переходе мидийского войска,
возглавляемого вельможами, на сторону Кира находит подтверждение
в сообщении вавилонской хроники о том же событии: она относит его к
550 г., т. е. к концу воины. Но к геродотовскому сообщению надо при-бавить известия
Ктесия, касающиеся начального этапа войны.2
Согласно этим известиям, впервые скрестив оружие с войсками Кира, 3
Астиаг нанес им поражение; в битве был убит вождь мардов Ат-радат.
Преследуя персов, Астиаг нанес им затем новое поражение на территории
самой Персиды, перед дефиле, ведущим к резиденции царей Персиды –
Пасаргадам. Положение персов было настолько отчаянным и отступление
столь беспорядочным, что из-за стен крепости вышли женщины,
убеждавшие воинов сражаться.4 Сражение у стен Пасаргад
1
H e r ., I. 214; P h o t i u s , cod. LXXII, л. 106, 8; Динон по: С i с. De div., I, 23, 46; ср.:
J u s t ., 1, 8, 14. В одном случае ему дан 31 год (S u l р i с . S e v e n u s , II, 9).
2 Относительно конечного ее этапа сведения Ктесия, повидимому, совпадали со све-
дениями Геродота. Именно поэтому он, вероятно, и опустил их в своем изложении, по-этому переход от момента,
когда персы, теснимые мидянами, отразили их натиск под Пасаргадами, к тому, когда Астиаг, покинутый
контингентами подчиненных народов, спрятался в Экбатане, у Ктесия не мотивирован: Ктесий стремился
выпустить из своего повествования все, в чем он сходился бы с Геродотом, для того, чтобы тем резче показать свое
расхождение с ним. Юстин (или, вернее, Трог Помпей), который пытается – может быть, по Динону – согласовать
известия Геродота и Ктесия, отождествляет ктесиевы по-беды Астиага с геродотовым выступлением Астиага п о с
л е предательства Гарпага; он сообщает, что Астиаг победил измену, поставив в тылу своих войск предательные
отряды; но в свете вавиловских данных такое толкование событий не представляется возможным.
3
Место сражения Ктесий (у Николая Дамаскина: FGH, II А, стр. 361 и сл.,fragm. 66,
28) называет Гирбой (Нurbа); из других источников оно не известно, это следует, повиди-
мому, искать где-нибудь в Паретакене, около совр. Исфахана.
4
J u s t ., I, 6. – P o l y a e n ., VII, 45, 2. Юстин сообщает далее: «Пока мужи колебались,
какой путь им избрать, женщины тут же явили им свою наготу, спрашивая, собираются ли
они бежать обратно в утробы своих матерей и жен?», Далее идет несходящее к Геродоту
сообщение о том, что Астиаг был взят в плен в наступившем затем сражении. Этот же эпи-
зод Полиэн рассказывает и второй раз (VII, 6, 1) в несколько ином варианте и, повиди-
было переломным, и после этого на сторону персов начали переходить

подчиненные мидянам народы, в том числе гиркании, затем парфяне. 1
Дальнейшее, по дошедшим до нас эксцерптам Ктесия, неясно; война, как
сказано, была длительной и велась с переменным успехом. По тому
е ходу, который рисует Ктесий, окончательная победа Кира остается необъяснимой.
Действительным объяснением является измена мидий-ской знати во главе с Гарпагом, о
которой говорит Геродот, но о кото-рой умалчивает версия Ктесия. С этой изменой, быть
может, следует поставить в связь и отпадение от Мидии окраинных народов.
Хотя необходимо учитывать тенденциозность и обилие вымыслов в
повествовании Ктесия, однако, как мы видели, можно полагать, что здесь
в нем имеется некоторое исторически достоверное ядро. Сообще-ния
вавилонской хроники Набонида, Ктесия и Геродота могут быть со-
единены в достаточно стройную картину.
Ход событий можно, по всем этим данным, разделить на четыре пе-
риода. Первый период – подготовительный: создание внутреннего за-
говора мидийской знати Гарпагом и, с другой стороны, побуждение к
мятежу различных племен, по всей вероятности, – Ойбаром. В т о р о й
период – выступление Кира и персидских войск: поражения персов и
наступление мидян вплоть до Пасаргад. Этот период соответствует, по-
видимому, 553 г.; при этом войнa была настолько серьезной, что мидя-
нам пришлось оттянуть войска с границ, что позволило вавилонскому
царю Набониду еще в том же, 553 году занять принадлежавший мидя-нам
в Северной Месопотамии город Харран.2 Т р е т и й период, длив-
мому, по другому источнику (Динону?). При этом он насчитывает три неудачных для пер-сов
сражения до битвы при Пасаргадах. Ср.: P o l y a e n ., VII, 6, 9.
1 Николай Дамасский (fragm. 66, 45), пользовавшийся главным образом Ктсием, при-бавляет еще саков и
бактрийцев; но это – результат сжатия изложения, так как из экцерпта Фотия (cod. LXXII, л. 106, 2–3) видно, что
бактрийцы и саки, по Ктесию, вступили в сно-шения с Киром лишь после пленения Астиага, что более похоже нa
историческую действи-тельность.
2
NBKI, стр. 220 и сл., I, 37–11, 25; стр. 284 и сл., X, 12; «Харран и (храм) Эхульхуль,
которые 54 года лежали в разрушении, (ибо) умман-манда опустошили (их) святилища – был
о нем приказан богами примирительный срок (в) 54 года, когда (бог) Син сможет вер-нуться
на свое место. . .». Таким образом, Харран был разрушен мидянами, по исчислению
набонидовых писцов, в 607/06 г., если считать от момента начала строительства в 3-м году
Набонида, или в 610/09 г:, если считать от того момента, когда Набониду в начале его
царствования якобы явились во сне боги с приказанием отстроить Эхульхуль в Харране.
Судя по «Хронике Гэдда», разорение Харрана относится к 609 г. Глагольная форма sаḫir
в «Сиппарском цилиндре» Набонида также указывает на то, что Харран все время был в оккупации мидян с
момента его занятия в ассиро-мидийскую войну. Поэтому предполо-жение Б. А. Тураева и ряда других
исследователей о нападении Астиага на Месопотамию а начале царствования Набонида неосновательно. Напротив,
Набонид, воспользовавшись
142 Глава VII
шийся года два, был занят войной, шедшей с переменным успехом, при
том, однако, что персы не могли добиться существенных побед. Нако-
нец, ч е т в е р т ы й период начинается в 550 г. изменой Гарпага в реши-
тельной битве, переходом к персам гирканиев и парфян и завершается
попыткой Астиага задержать персидское наступление, бегством его в
Экбатану и захватом мидийской столицы персами.
Из всего этого ясно, что сопротивление мидийского войска было
долгим и весьма решительным, а власть не могла бы перейти к персам,
если бы не внутренняя измена знати, о причинах которой мы уже раньше
говорили.
О последних мероприятиях Астиага рассказывает Геродот (I, 128).
Астиаг казнил магов, с которыми до сих пор находился в самых лучших отношениях, зa то,
что они посоветовали ему отпустить от себя Кира; можно думать, что часть жрецов-магов
установила связь с мятежни-ками и персами: действительно, мы видим впоследствии магов
в почете при дворе Кира и его сына Камбиса II. Природа религиозной идеоло-гии и
социальное положение жречества не позволяли ему быть длитель-ное время выразителем
интересов широких народных масс.
Затем Астиаг вооружил поголовно остававшееся в Экбатане насе-
ление и вышел на последнее сражение, но был разбит и захвачен пер-сами
в плен.1 Экбатана была взята персами и, и по данным Набонидовой
хроники,2 разграблена; часть населения была обращена
в рабство.3
По данным Ктесия,4 Астиаг был захвачен в плен не сразу, а вначале
бежал в Экбатану и укрылся там. Кир, вступив в Экбатану, приказал
предать пытке дочь Астиага Амитиду и ее мужа Спитама, а также их
мидо-персидской войной, напал на принадлежавший Мидии Харран. Ненадежно также

высказываемое иногда мнение о столкновении Астиага с одним из предшественником На-
бонида – Нериглиссаром, на основе сообщения о возвращении последним статуи Анунит,
богини города Сиппара, из «Гутиума».
1 Диалог Гарпага с Астиагом после его пленения (Н e r ., I, 129) безусловно не принад-
лежит источнику Геродота (гарпагидам), а принадлежит самому Геродоту, являясь фило-софско-этическим
осмыслением истории Астиага. В смысле оценки личности Гарпага Геродот идет здесь в разрез с самой
гарпагидской традицией, передаваемой им выше: если последняя всячески стремится обелить Гарпага, то здесь
Геродот явно вкладывает свое личное мнение в уста Астиага, который называет Гарпага «глупейшим и
бессовестнейшим человеком».
2
Хроника Набонида, II, 3–4: S. S m i t h . Babylonian Historical Texts. London, 1924, стр.
110 и сл.
3
Глагол šalâlu – «брать в полон», употробленный здесь, относится обычно к «живой»
добыче в виде рабов.
4
P h o t i u s , cod. LXXII, 106, 2.
сыновей – Спитака и Мегаберна, после чего Астиаг сам сдался Киру,

чтобы избавить своих близких от мучений.
По самому характеру победы Кира над Астиагом, которая была
одержана благодаря помощи мидийской знати, требовалось, чтобы новый
порядок управления, который предстояло теперь ввести Киру, имел бы
внешний вид компромисса. Поэтому, хотя Экбатана была раз-граблена,
часть мидян обращена в рабство и на Мидию наложена дань как на
покоренную страну,1 тем не менее, в виде уступки мидийской знати, был
проведен и ряд компромиссных мероприятий. Так, Кир не упразднил
царства Мидии, а объявил себя самого царем Мидии, наряду
с прежним своим титулом царя Персии. Персия и Мидия вместе проти-вопоставляются
«другим (покоренным) странам» еще во многих над-писях времен правления Дария I; в
повествованиях греческих авторов мы в течение некоторого времени часто встречаем
представителей ми-дийской знати в числе видных сановников Ахеменидской державы.
Царь Ахеменидской державы и у греков, и у восточных народов про-должал в обиходе
называться «царем мидян».2 Однако, как и в других подобных, более поздних случаях
(например, в Вавилонии), Кир, хотя и сохранил формально за Мидией статус «царства»,
все же назначил в нее сатрапа. Первым сатрапом Мидии был назначен Ойбар. 3
1
См. «Хронику Набонида», II, 3–4. Обложение Мидии данью известно нам достоверно
лишь со времен Дария I; однако, если верить Ксенофонту (X е n. Суrор., VIII, 7,11), Мидия
входила при Кире в одно наместничество с Арменией и землей кадусиев и, очевидно, пла-
тила дань на равных с ними основаниях; впрочем и a priori можно не сомневаться в том, что
на Мидию Киром была наложена дань; это же имеется в виду и в речи Астиага к Гар-
пагу у Геродота (I, 129), когда Астиаг говорит, что Гарпаг «предал мидян в рабство» (kate-
doulōse); см. о термине douios: Я. А. Л е н ц м а н . О древнегреческих терминах,
обозначающих рабов. ВДИ, 1951, № 2, стр. 57–62. «Рабство» мидян – это, по терминологии
Свида, «douleia в отношении государственного устройства», политическая зависимость,
предполагавшая уплату дани. Между прочим, Я. А. Ленцман неправ, считая, что douleia или
doulosunē могло означать даже только формальное признание главенства, и ссылаясь при
этом на Геродота (IV, 126–128); в этом контексте говорится, что персидский царь тре-бовал
от скифов «земли и воды», что, как известно, означает требование признания пол-
ной власти персидского царя над их территорией, включая дань, и это-то скифы и оценили
как «рабство» (doulosunē).
2
Например: Н e r ., VII, 136, где послы Спарты называют Ксеркса «царь мидии», и ог-
ромное множество других примеров; известно, что греки называли греко-персидские
войны «мидийскими».
3
Так следует понимать выражение mUg-ba-ru amĕlpecḫāt mātGu-ti-um в «Хронике Набо-
нида» (III, 15). Он был командующий войсками Кира при взятии Вавилона; С. Смит отож-
дествляет его с Гобрием «Киропедии»; если это и возможно, то во всяком случае его следует
отличать от сатрапа Вавилонии Gûbaru=Gaubruva, т. е. от Гобрия Геродота. В совершенно
неисторическом повествовании о падении Вавилона в «Книге Даниила», на-
144 Глава VII
Для того чтобы укрепить свои притязания на «законную» власть над

державой Астиага, Кир женился, по словам Ктесия, на его дочери Ами-
тиде,1 казнив предварительно ее первого мужа, своего соперника по
притязанию на наследование Астиагу – Спитама. Дело в том, что у мидян
и персов, повидимому, существовал обычай, сходный с обычаем египтян, 2
согласно которому законным царем считался либо сын дочери, либо муж
дочери предыдущего царя3; поэтому цари часто же-нились на своих
сестрах и т. п. – обычай, распространенный и за преде-лами царских
семей в древности в Иране и в Средней Азии и связанный, повидимому,
со стремлением сохранить имущественную долю жен-щины внутри
патриархальной семьи.
Постоянной политикой Кира были попытки привлечь на свою сто-
рону симпатии известных кругов покоряемой страны, главным образом
знати. Поэтому он обычно не предавал казни полоненных им царей. 4
Избежал казни и Астиаг.5 По Ктесию, он был послан в «почетную»
ссылку в качестве наместника Гиркании (?).6 Вскоре, однако, он был,
писанной много позже событии, ему соответствует «Дарий Мидянин». Предвосхищая со-
бытия, Полиэн, по Ктесию (VII, 45, 2), также называет Ойбара «сатрапом Кира».
1 P h o t i u s , cod. LXXII, л. 106, 2, стр. 45–46. Это известие не лишено вероятия. В самом
деле, имя Амитиды, засвидетельствованное и Бероссом как распространенное в мидий-ском царском доме, потом
употреблялось и для женщин ахеменидского дома – очевидно, как имя прародительницы.
2
М. Э. М а т ь е . 1) Пережитки матриархата в древнем Египте. Сб. «Пятьдесят лет книги
Ф. Энгельса “Происхождение семьи, частной собственности и государства”», М.– Л., 1936,
стр. 363 и сл; 2) Термины родства в древнем Египте. УЗЛГУ, сер. историч. наук, вып. 9, 1941,
стр. 22 и сл; 3) Из истории семьи и рода в древнем Египте. ВДИ, 1954, № 1. Этот обычай
являлся не пережитком группового брака матриархальной поры, а наоборот,
– результатом развития патриархата и стремлением избежать перехода имущественных и
других наследственных прав дочери в другой род.
3
Так, Кир II был, повидимому, сыном и мужем двух дочерей Астиага; Камбис II был
женат на своей сестре, дочери Кира, Атоссе, и на ней же женились последовательно Лже-
Бардия и, после его низвержения, Дарий I, который был также женат на Пармиде, дочери
Бардии; сын Дария, Ксеркс, сделался царем потому, что был сыном Атоссы, хотя у Дария
были сыновья и старше его. Дарий II был женат на своей сестре Нарисатиде; их сын, Ар-
таксеркс II, после смерти своей первой жены женился на двух своих дочерях – Атоссе и
Аместриде: Александр женился на Барсине, дочери Дария III Кодоманна, и на Париса-тиде,
дочери Артаксеркса III, а Селевк I – на Анаме, дочери согдийского героя Спитамена, по
женской линии происходившей, как предполагается, на рода Ахеменидов, и т. д.
4
Так было поступлено с Крезом (H e r ., II. 86 и сл. и др.), с Набонидом (F l a v . J o s e - p
h u s . Contra Apionem, I, 20–21; E u s e b i u s . Praep. Evang., IX, 41 – оба известия восходят к
Бероссу через Александра Полигистора) и, возможно, с Арсэмом, дедом Дария I. Веро-ятно,
так же поступали Хшатрита и Киаксар с мелкими мидийскими царьками.
5
Это утверждают и Геродот, и Ктесий; вавилонская хроника также не утверждает про-
тивного.
6
У Ктесия «барканиев», но, возможно, barkanioi и burkаnioi – только две разные пе-
под предлогом поездки к дочери, заведен в пустыню евнухом Петесаком

по подговору Ойбара и там брошен на голодную смерть. 1 Это было без-
условно выгодно Киру, и, если сообщение Ктесия соответствует истине,
то, вероятно, с Астиагом было покончено не без ведома персидского царя.
Ряд знатных мидян поступили на службу к Киру. Так, Гарпаг был у

него одним из виднейших полководцев ; 2 он был третьим из наместни-ков
Лидии (после смерти мидянина же Мазара); Гарпаг же покорил Ионию
для Кира. В Мидию он, повидимому, не захотел или не решился
возвращаться, а остался в Малой Азии, где получил крупные земельные
владения; в Ликии сохранилась надпись одного из его потомков (?) на
ликийском и греческом языках.3 Ктесий сообщает, что и сыновья Ами-
тиды от Спитама – Спитак и Могаберн – были сатрапами Кира, 4 а ее брат
Пармис (незаконный сын Астиага или сын матери Амитиды от другого
отца?) был персидским военачальником. Имея в виду общую-
промидийскую и враждебную Киру направленность версии Ктесия, эти
известия нельзя напросто отбросить. Бехистунская надпись Дария I также
называет персидских полководцев из мидян. Вплоть до времени Ксеркса 5
(очень редко позже) встречаются отдельные мидийские вель-можи на
видных постах в ахеменидской администрации. Но в целом и мидийская
знать очень мало выиграла от завоевания Мидии персами: уже со времени
Дария I все важнейшие посты в подавляющем большин-стве случаев
были заняты персидской знатью, главным образом пред-ставителями
родов семи соратников Дария в совершенном им государственном
перевороте. Небольшое число знатных мидийских родов слилось с
персидской знатью, большинство же было оттеснено на задний план или
уничтожено в бурные времена начала правления Дария
редачи названия обитателей области Vark āna – «Гиркання». У Юстина сказано «гирка-ниев».
Впрочем, Кв. Куриий Руф в своей истории Александра Македонского различает барканиев и
гирканиев.
1 Ктесий говорит, что после этого Петесак был предан Амитидой мучительной казни,
а Ойбар покончил жизнь самоубийством, хотя Кир не выразил намерения наказать его. Исторический Угбару умер
в 538 г. в Вавилоне («Хроника Набонида», III, 22).
2
H e r ., I, 80.
3
J. F r i e d r i c h . Кleinasiatische Sprachdenkm äler. Berlin, 1932, стр. 62 и сл.
(историческая надпись № 44). Имена рода Гарпагидов (?) – Гарпаг (Arppaku) и Артембар
(Arttumpara) – были распространены среди ликийской знати V–IV вв. до н. э., см.: там же,
тексты №№ 44а, 1, 30; 11; 3; 29, 7; 77, 2b; 104, b; и монету №180.
4
P h o t i u s , cod., LXX1I, л. 106, 8. Один был сатрапом Гаркании, другой, – «дербиков»
(саков). Херцфельд отождествляет Спитака с Заратуштрой!
5
H e r ., VI, 94 и сл.; VII, 88.
146 Глава VII
I (522–521 гг. до н. э.), а может быть, и Ксеркса (486– 484 гг. до н. э.).
Даже официальная фикция личной унии между Мидийским и Персид-
ским царствами продержалась, повидимому, не дольше правления Дария I
(522–486 гг.).
2. Переворот Гауматы
Положение мидийского народа, kāra Māda hya viϑāpatiy āha Бехи-

стунской надписи, при Ахеменидах резко ухудшилось, и он проявлял
сильное недовольство. На этой основе могли развернуться события, ра-
зыгравшиеся уже после завоевания Персидской державой Малой Азии,
Вавилонии и Египта – в конце царствования Камбиса II, сына Кира (527–
522 гг. до н. э.), и в начале царствования Дария I.
Дело началось с дворцового переворота мага Гауматы в марте 522 г.1
О нем мы имеем четыре известия: в Бехистунской надписи, у Геродота, у
Юстина (по Трогу Помпею – по Динону?) и у Ктесия.2
Все источники сходятся в том, что Камбис, направляясь в поход про-
тив Египта, тайно убил своего брата Бардию,3 опасаясь, что он захватит
престол. По Геродоту, Бардия сопровождал Камбиса в Египет, но был
отослан оттуда в Персию и убит по приказанию царя неким Прексаспом.4
Так как убийство было совершено тайно, то самозванцу оказалось
возможным выдать себя за Бардию. По Геродоту, дело было организо-
1
О датах см.: А. Р o e b e l . 1) The Names and the Order of the Old Persian and Elamite
Months. AJSL, LV, 1953, стр. 130 и сл.; 2) Chronology of Darius’ First Year of Reign. Там же,
стр. 142 и сл.; W. H i n z . Das erste Jabr des Grossk önigs Dareios. ZDMG, XCII, 1938, стр. 136 и
сл.; А. А. Ф р е й м а н . Древнеперсидский календарь в свете новейших открытий. ВДИ, № 3,
1946, стр. 15 и сл.; R. G. K e n t . Old Persian Grammar Text Lexicon. New Haven, 1950, стр. 160
и сл.
2
И неясное пятое – у Эсхила.
3
Это же имя дано у Геродота в искаженной форме Smerdis, у Эсхила – Mardis. Ктесий
называет его Танноксарком, Ксенофонт в «Киропедии» – Танаоксаром (Таnuoksark ēs, по-
видимому, передача прозвища Бардии Tanuvaz ṛka – «большетелый»). Геродот говорит о
большой физической силе Бардии (III, 30).
4
По Ктесию, на Бардию-Сфендадата донес Камбису маг, носивший то же имя Сфен-
дадат, и подвергнутый Бардией телесному наказанию за какой-то проступок. Камбис не-
однократно вызывал к себе Бардию, но тот не являлся и явился лишь по третьему зову. По
совету мага Сфендадата Камбис, опасавщийся Амитиды (у Ктесия она – мать Бардии),
объявил, что им за клеветническое обвинение против Бардии убит доносчик-маг (похожий
лицом и ростом на Бардию); на самом же дело был убит Бардия, а маг Сфендадат был пе-
реодет в его одежды и разыгрывал его роль. Дело было раскрыто Камбисом только сат-рапу
Артасиру (имя, повидимому, не историческое, а заимствованное Ктесием от одного из его
современников) и евнухам Иксабату и Багапату. Все это произошло якобы за пять лет до
смерти Камбиса. Сказочный характер ктесиева сообщения очевиден.
вано двумя братьями-магами: один из них, похожий на Бардию и но-

сивший то же имя,1 выдавал себя за этого персидского царевича, другой
же, названный Геродотом Patizdeithēs,2 был собственно душой заго-вора.
Бехистунская надпись знает только одного мага – Гаумату, из-вестного
также источнику Трога Помпея (Динону?) под именем Гомета. 3 По
словам Бехистунской надписи, Лже-Бардия появился «в крепости
Пишпяувада на горе Аракадриш»; ни гора, ни крепость по другим
источникам не известны, однако, возможно, что они находи-лись в
Мидии, где пребывал Гаумата также и в конце своего правления
и где, если верить Ксенофонту, был при жизни сатрапом сам Бардия.4
Впрочем, Бехистунская надпись говорит о Гаумате, что он возмутил не
Мидию, а Парсу (Персиду).
Лже-Бардии удалось без особого труда добиться того, что все обла-сти
обширной империи признали его царем и подчинились ему; к июлю 522 г.
он уже господствовал безраздельно. По словам Геродота (III, 61), он
рассылал во все области гонцов с объявлением о своем воцарении (и,
повидимому, с провозглашением различных реформ, о которых см.
ниже). В том числе гонец был послан и в Египет, где в это время нахо-
дился Камбис. Камбис поспешил в Персиду, но по дороге умер.5
Чем объясняется, что Гаумате так легко удалось убедить все поко-
ренные народы, а также и самих персов, примкнуть к нему и отпасть от
Камбиса? Несомненно, непопулярность деспотичного и взбалмошного
сына Кира и его военные неудачи в Эфиопии могли здесь сыграть из-
вестную роль; дело было также облегчено тем, что основные силы вой-
ска, двор и центральная администрация в значительной своей части, как
это обычно бывало у персов, последовали в поход за царем; суще-
ственной, однако, причиной должна была быть другая. Гаумата должен
был предложить населению державы нечто такое, чего они не могли
иметь при Кире и Камбисе, и что сразу привлекло людей на сторону
новой власти. Бехистунская надпись подчеркивает, что Гаумате подчи-
1
Это сообщение Геродота маловероятно и не подтверждается другими источниками.
Вероятно, самого самозванца звали Гауматой, а позже традиция отождествила его с ле-
гендарным Спентадатой.
2
Это, по всей видимости, персидский титул, а не имя.
3
У Юстина – Comētēs, но старолатинское «С» может передавать и греческую «гамму». 4
«Киропедия» (VIII, 7, 11) сообщает, что «Танаоксар» был назначен править мидя-
нами, кадусиями и армениями. По Ктесию, он был сатрапом Бактрии.
5
Но Геродоту и Ктесию (P h o t i u s , cod. LXXII, л. 106, 12), oн нечаянно сам себя по-
ранил; в Бехистунской надписи употреблено неясное для нас выражение: говорится, что он
умер «своей смертью» или «смертью от себя» – huvamṛšiyuš аmаriyatā, в вавилонском
варианте: mîtût(u) ramâ(n)nišu mît(i) – дословно «умер собственным умиранием».
148 Глава VII
нились все свободные: «весь народ-войско сделался мятежным, от Кам-

биса к нему перешел – и Персия, и Мидия и другие страны» (k āra haruva
hamiçiya abava, hačā Kanbujiyā abiy avam [a]šiyava, – utā Parsa, utā Māda,
utā aniyā dahyāva).1 В противоположность этому, других, позднейших
повстанцев поддерживали иной раз не все свободные; например, Фра-
вартиша, как мы увидим, поддерживала только определенная катего-рия
мидийского народа-войска, kāra Māda hya viϑāpatiy āha. Чем же
объяснялась столь единодушная поддержка Гауматы? Заметим, что среди
более или менее добровольно подчинившихся ему провинций 2 были
страны, самые разнообразные по своему экономическому и куль-турному
развитию и экономически не связанные между собой. Их еди-нодушие
объясняется, стало быть, общей заинтересованностью в предложенных
Гауматой очень широких реформах.
О социальном характере переворота Гау-
маты наши источники дают, казалось бы, диа-метрально противоположные известия.
Геродот (III, 67) сообщает: «Маг. . . спокойно царствовал
в течение семи месяцев, недостававших Камбису
до полных восьми лет его царствования. За это время он сделал много доброго всем своим
под-данным, так что, когда он погиб, все в Азии жа-лели о нем, за исключением самих
персов.
Рис 83. Гаумата. Схематиче- Действительно, маг разослал по всем народам ская
прорисовка-рекон- своего царства распоряжение о свободе от воен-
струкция по рельефу
ной службы (ateleiē stratēiēs) и налога (phoros)
Бехистунской скалы.
на три года. Распоряжение это он сделал тотчас
по вступлении на царство, а на восьмом месяце его узнали».
У Ктесия и Юстина ничего нельзя извлечь по интересующему нас
вопросу. Бехистунская же надпись говорит следующее: «Когда Камбис отправился в
Египет, тогда народ-войско сделался враждебным, тогда ложь умножалась в странах – и в
Персии, и в Мидии и в других стра-нах... Тогда был один человек, маг, по имени Гаумата:
он восстал из Пишияувады на горе Аракадриш, оттуда. Месяца вияхны был 14-й день,
когда он восстал, народу-войску он так лгал: “Я – Бардия, кото-рый сын Кира, брат
Камбиса”. Тогда весь народ-войско сделался мя-
1 Beh., I, § 11.
2 Ни один наш источник не говорит о военных действиях ни при вступлении на престол
Гауматы, ни при его низложении и убийстве. Войско в том и в другом случае, повидимому, пассивно подчинились
результату дворцового переворота.
тежным, от Камбиса к нему перешел – и Персия, и Мидия и другие

страны. Власть он захватил. Месяца гармапады был 9-й день, когда он
захватил власть; тогда Камбис умер сам от себя. . .
«Та власть, которую отнял у Камбиса маг Гаумата, – эта власть из-
древле принадлежала нашему роду; тогда маг Гаумата отнял у Камбиса
и Персию, и Мидию, и другие страны; он поступал по своему желанию, он стал царем. . .
«Не было ни одного человека, ни перса, ни мидянина, ни из нашего
рода (ahmāχam tauhmāyā), кто бы отнял власть у этого мага Гауматы.
Народ-войско весьма страшился его – он мог погубить много народа,
знавшего прежнего Бардию; того ради мог он погубить народ, “чтобы они
меня не узнали, что я не Бардия, сын Кира”. . . (Следует описание
убийства Гауматы Дарием и его семью сторонниками).
«Власть, которая была захвачена у нашего рода, я снова вернул, по-
ставил ее на место; я сделал, как прежде, храмы, которые разрушил маг
Гаумата. Я восстановил народу-войску пастбища (?), (движимое) иму-
щество и домашнюю (челядь), и (именно) по общинным (родовым) по-
селениям,1 что отнял маг Гаумата; народ-войско я поставил на место –
Персию, Мидию и другие страны.2 Как прежде (было), я снова вернул,
что было взято. По воле Ахурамазды я сделал это: я потрудился, пока
поставил на место наш род (viϑam hyam ahmāχam). Я потрудился по воле
Ахурамазды, чтобы как прежде (было), пока маг Гаумата не за-хватил
(власти у) нашего рода».3
Таким образом, по Геродоту выходит, что маг вел политику, облег-
чавшую положение народных масс, а по Бехистунской надписи он отнял
у народа ряд имущественных и других прав, и народ боялся его. Но на
самом деле оба известия нельзя считать, совершенно противо-речащими
друг другу. Бехистунская надпись составлена по приказу че-
1 Или: «... и (вместе) с родовыми дворами. . .».

2 . . . уаϑā paruvamčiy avaϑa adara akunavam āyadanā, tyā Gaumātn hya maguš viyaka. Adam niyaçārayam
kārahyā abičariš gaiϑāmčā māniyamčā viϑbiščā, tyādiš Gaumāta h[ya] maguš adīna; adam kāram gāϑavā avāstāyam
Pārsamčā Mādam[č]ā utā aniyā dahyāva. Элам-ский текст дает (в нормализованной транскрипции): u ṣiyan
nap.pa·nna hutta, арра (Kam-matta) akka maku š [sa]ri.š·ta; ak u[taš]šu·p·na lutaš ak aš ak kurtaš ak ulam(?)mannu·p·ma
appi jiya, appa Kammatta akka maku š e.ma aptu·š·ta; ak u taššu·[p kate·ma ṣik]ki·ta, kutta Parsin, kutta Mata·pe, kutta
tayauš – «я храмы богов сделал, которые маг [Гаумата ра]зрушил и я [на]рода luta š(?) и áš и kurtaš, и в общинах
(ulam(?)mannu соответствует viϑ, ср. II, 11) то я восстановил (?), что маг Гаумата в них забрал; и я народ [на место
пос]тавил, и Персию, и Мидию, и страны». Синтаксически эламский текст копирует персидский. Вавилонский
текст сохранился не полностью.
3
Beh., I, §§ 11–14.
150 Глава VII
ловека, который собственноручно убил Гаумату; естественно, что она

преувеличивает вражду между Гауматой и народом, преднамеренно не
отделяя пострадавшую от его реформ социальную категорию от народа
в целом – избитый прием реакции. Однако Бехистунская надпись важна
потому, что она раскрывает нам негативную, так сказать, разрушитель-ную, программу
Гауматы; Геродот, вообще рассказывающий историю мага гораздо более объективно, дает
нам его положительную про-грамму. Но и Геродот недооценивает реформ Гауматы: он
говорит, на-пример, что персы были им недовольны. Однако после смерти Гауматы
выдвинулся новый Лже-Бардия, очевидно, пытавшийся продолжать линию Гауматы, и он
выдвинулся на этот раз в самой Персиде, 1 причем за ним пошла и часть восточных
областей державы. Следовательно, и
в Персии были сторонники продолжения политики Лже-Бардии. 2 Спра-
ведливость замечания Геродота о том, что все в Азии жалели о Гаумате, видна из того, что
если Гаумата без труда добился перехода всего на-селения державы на свою сторону, то
Дарий, как только сверг Гаумату, встретился с ожесточенным сопротивлением своей
власти почти во всех провинциях царства.
В советской науке3 акад. В.В.Струве и В.О.Тюрин4 считают, что маг
1
Правда, Дарий как будто намекает на то, что Лже-Бардию II поддержало в основном
неиранское население Персиды эламского (анчанского) происхождения. Однако oн имел
в Персиде вообще довольно прочную опору, а известная нам ономастика Персиды ахеме-
нидского времени не дает эламских имен, так что эламская прослойка должна была быть там
численно ничтожной.
2 Ср. также: Beh., IV, § 51: «Один (из мятежников) был маг по имени Гаумата: он лгал,
так он говорил: “Я Бардия, сын Кира”; он сделал мятежной П е р с и д у » – Здесь имеется в виду не держава в
целом, что видно из дальнейшего контекста.
3
В зарубежной науке вопрос о социальном облике переворота Гауматы по-настоя-щему
не ставился; однако Херцфельд и Кёниг считают Дария представителем персидской
«феодальной» знати. Кёниг, напримep (F. W. K ön i g . Die älteste Geschichite der Meder und
Perser. Der А. О., ХХХIII, 3/4, стр. 28), полагает, что все конфликты в ранней истории Ирана
носили характер расово-этнический и происходили между доиндоевропейским. «феодальным
дворянством» и индоевропейским. Однако в древности тогда еще не было четкого сознания
не только национальной, но в народной принадлежности, а только пле-менной или
общинной. Поэтому не было и этнической борьбы. Анекдотичен перевод, ко-торый Кёниг
дает § 14 Бехистунской надписи: «Я построил храмы, которые уничтожил налоговый орган
(!) Гомата. Я дал дружинам, снова господскую (!) власть и господские
( земли, господский (!) доход и господские(1) дворы, что отнял у них налоговый орган
Гомата». Ср.: F. W. K ön i g . I) Dеr falsche Bardija, Wien, 1938; 2) Relief und Inschrift des K önigs Dareios I am Felsen
von Bagistan. Leiden, 1938, стр. 38.
4
Акад. В. В. С т р у в е . Восстание в Маргиане при Дарии I. ВДИ, 1949, № 2, стр. 20. Он
же ссылается на неизданную диссертацию В. О. Тюрина. См. также: В. О. Т ю р и н.
Социальное положение kur-taš по документам из «сокровищницы» Персеполя. ВДИ, 1951, №
3, стр. 37–38.
Гаумата опирался на знать, а Дарий – на широкие массы свободных

персов, и лишь позже стал проводить политику знати. Акад. В.В.Струве
аргументирует свое мнение таким образом: Гаумата, будучи магом, т.
е жрецом, должен был быть на стороне знати; меры, предпринятые им для облегчения
положения народных масс, носили демагогический ха-
рактер. В.О.Тюрин, стоящий примерно на той же точке зрения и пони-
мающий термин māniya- в § 14 Бехистунской надписи как «домашние», т.
е. «близкие», «родные», заходит еще дальше: он полагает, что Гау-мата
отнимал у свободных их жен и детей с целью вовлечения их в свое
царское хозяйство! Нечего и говорить, что такое предположение нахо-
дится в кричащем противоречии с известием, переданным Геродотом (а
косвенным образом – и Бехистунской надписью) относительно ши-
рокой популярности власти Гауматы.
Мы уже высказывали мысль о том, что под термином k āra, «народ-
войско», могут, повидимому, скрываться любые социальные слои сво-
бодных. Поэтому нужно произвести более детальный анализ сообщения §
14 Бехистунской надписи, чтобы разобраться в том, что и у кого Гаумата
отнял.1
1) «Маг Гаумата разрушил храмы». В древнеперсидском тексте – āуаdana-, значение
которого не может быть уточнено ввиду отсутствия других данных; в эламском – ṣiyan
nap·pa·na – «храм богов», в аккад-ском – b îtâte šа ilâni (дословно «дома богов»). Оба
последние термина являются обычными обозначениями для храма, хотя эламский ṣiуan
мог быть и святилищем под открытым небом.
Замечание акад. В. В. Струве о том, что жречество обычно связано со
знатью, в полной мере верно и в отношении жречества тех храмов,
которые разрушил Гаумата. Мало того, если полагать, что речь идет о
храмах местных культов, то даже очевидно, что они должны были быть
связаны с местной родовой знатью. Между тем, с нашей точки зрения, не
подлежит сомнению, что маг Гаумата разрушал храмы именно ста-рых,
местных божеств.2
Это наше утверждение, конечно, несовместимо с распространенной
точкой зрения (идущей от Хертеля и Херцфельда)3 на магов как на
1 Для настоящего раздела широко использован анализ текста Beh., I, § 14 в работе М.М.Дьяконова «Очерки по
истории древнего Ирана».
2
Правда, Геродот (I, 131) говорит, что персы не сооружали храмов, но он писал после
реформы Ксеркса, снова разрушившего храмы «дэвов».
3
J. Н e r t e l . 1) Achaemeniden and Kayaniden. Leipzig, 1924: 2) Die Zeit Zoroasters.
Leipzig, 1924. – E. H e r z f e l d . Zoroaster and his World. Princeton, 1947. Мнение Хертеля о
том, что маги были жрецами культа «дэвов» – старых божеств, превращенных учением
152 Глава VII
представителей старого жречества «естественных религий», враждеб-ных

учению Заратуштры. Однако, как мы указывали выше, нет доста-точных
оснований для противопоставления магов учению Заратуштры. Судя по
Геродоту, у персов в его время культ, организуемый магами, все более
входил в обиход; и хотя собственно персидские религиозные верования
во многом отличались от учений магов, которым персы в не-которых
случаях следовали лишь тайно, однако из двух групп обрядов
и религиозных обычаев, приписываемых Геродотом магам и персам,
первая группа, а именно, связанная с магами, гораздо ближе к поздней-шему
догматическому зороастризму. Было бы натяжкой объяснять это сходство позднейшей
фальсификацией учения Заратуштры магами, как это делает Хертель; гораздо естественнее
предположить, как и считали все античные писатели, что именно маги и проповедовали
учение За-ратуштры.
Известно, что несколько позже, в начале V в., новый персидский царь
Ксеркс, судя по его собственном надписи, 1 вновь провел разрушение хра-
мов (daivadana-) старых местных божеств – «дэвов» (daiv ā).2 При этом из
его надписей явствует, что политика Ксеркса расходилась с политикой
его отца, Дария I; акад. В. В. Струве 3 указал на вероятность того, что
Ксеркс объявил себя или позволял себя считать «саушьянтом» – гряду-
щим спасителем учения Заратуштры: но мы уже видели, что как предтеча
«саушьянта» рассматривался, видимо, и Гаумата. Возможно, что такая
политика Ксеркса свидетельствует об углублении влияния магов в их уче-
ния в его правление; действительно, маги были приближены к Ксерксу и
участвовали в его походе на Грецию в качестве официальных жрецов и
прорицателей.4 При всем том, вся терминология надписей ахеменидских
Заратуштры в демонов, как справедливо указывает акад. В. В. Струве (Родина зороаст-ризма.
СВ, V, стр. 19), полностью опровергается найденной позже «надписью Ксеркса о дэвах», так
как Ксеркс, как известно, был явным приверженцем магов и в то же время вра-гом «дэвов».
1 Е. H e r z f е l d . Altpersische Inschriften. Berlin, 193$, стр. 34 – Л. А. Ф р е й м а н . Новые

работы по древнеперсидским надписям. ВДИ, 1940, № 2, стр. 127. – Акад. В. В. С т р у в е . Надпись Ксеркса о
«дэвах» и религия персов. ИАН, сер. ист. и филос., 1944, № 3, стp. 132.
– В. И. А б а е в . Антидэвовская надпись Ксеркса. Сб. «Иранские языки», I, М.–Л., 1945, стр.
130 и сл.– R. С. К e n t , ук. соч., стр. 150 и сл.
2
Мы не входим в данном случае к обсуждение сложного вопроса – имеет ли Ксеркс в
виду одни храм или несколько, притом и Иране или за его приделами; важно то, что в его
надписи проявляется столь мало характерная для древности (и несвойственная первым
Ахеменидам, покровительствовавшим местным культам в покоренных странах) нетерпи-
мость к чужой религии, которая роднит мероприятие Ксеркса с мероприятием Гауматы.
3
Акад. В. В. С т р у в е . Родина зороастризма. СВ, V, 1948, стр. 14.
4
H e r ., VII, 10, 37, 43, 113, 191. Впоследствии, как считает акад. В. В. Струве (Родина
царей, их погребальные обряды (по данным археологии), свидетельства

Геродота о персидских верованиях и обычаях, ритуальный праздник «ма-
гоубийства», существовавший у персов1 – все это свидетельствует о том,
что хотя религия персидских царей была близка к зороастризму, однако
с религией Заратуштры не совпадала. Но она не совпадала и с учением магов, столь
близким позднейшему зороастризму, несмотря на их боль-шое влияние при дворе и в
народе все это позволяет считать именно магов представителями учения Заратуштры.2
Конечно, мы не можем рассматривать учение Заратуштры как «ре-
лигию труда» даже в его первоначальном виде, тем более в том виде,
какой это учение приняло при дворах мидийских и персидских царей;
зороастризма, стр. 10 и сл.), Ксеркс был признан царем еретическим, с точки зрения учений
Заратуштры, как полагает автор, потому что пытался сам лично возглавить культ. Вообще
причины, почему ахеменидские цари до Артаксеркса I были изгнаны из зороастрийской
традиции, можно легко найти, не прибегая к гипотезе «фальсификации» зороастрийской
религии магами; в самом дело: Кир убил Спитама, как можно полагать – потомка и пре-
емника Заратуштры; Камбис, как указывает Геродот, нарушал религиозные обычаи своего
народа; Дарий I убил Гаумату – «Спентадату». Хотя все эти цари допускали культ магов
и покровительствовали ему, однако, между магами и их культом VI–IV вв., допускавшим даже совместное
богослужение с «языческими» жрецами (А r r ., Anab., VII, 11, 8), и нетер-пимым зороастризмом последующих
веков – большая разница; то, что было допустимо для одного времени, заслуживало анафемы по мнению людей
другого времени.
1
H e r ., III. 70: Kтесий у Фотия: Р h o t i u s , cod. LXXII, л. 106, 15.
2
Здесь следует сказать еще раз несколько слов о теории Хертеля, нашедшей поддержку у
ряда других ученых, о том, что Заратуштра был якобы современником и соратником Дария.
Это основано на трех отождествлениях: 1) покровителя Заратуштры, кави Виш-таспы, – с
Виштаспой, отцом Дария; 2) названии рода Виштаспы, «Наутара», что тол-куется Хертелем
как «младший», хотя это толкование спорно, – с младшей линией дома Ахеменидов; 3) имени
жены (?) Виштаспы, Хутаусы. – с Атоссoй, дочерью Кира и женой, последовательно,
Камбиса II, Лже-Бардии и Дария I. Той же точки зрения, с небольшой модификацией,
придерживается и акад. В. В. Струве (Восстание в Маргиане при Дарии I, стр. 21 и сл.;
Родина зороастризма, стр. 19); акад. В. В. Струве ссылается при этом на отож-дествление
Гистаспа, отца Дария, с Виштаспой, покровителем Заратуштры, у поздних пи-сателей –
Аммиана Марцелина (IV в. н. э.), Агафия (VI в. н. э.) и аль-Бируни (X в. н. э.), – а также на
редкость имени «Гистасп» – Виштаспа. Однако мы уже указывали: 1) что Гаты написаны не
на персидском языке; 2) что Авеста вообще не знает Персии; 3) что имена всех родичей кави
Виштаспы, включая его отца и сыновей, не сходятся с именами родичей Виштаспы, отца
Дария, и что более старый античный автор – Харес Митиленский (IV в. до н. э.) – знает
«Гистаспа» авестской традиции (?) и не отождествляет его с Гистаспом, отцом Дария; 4) что
отождествлению имени Атосса с именем Хутауса нет фонетических параллелей (авестск. hu-
нe дает а-); 5) что условия, рисуемые Гатами, нисколько не похожи на условия сатрапского
или царского двора и вообще на условия большой державы, и мн. др. Следует заметить, что
последние построения Хертеля (см.: Ar. Or., XIX, 1–2, стр. 207
и сл., – например, отождествление скифов Партатуа и Мадия с индийцами-ариями веди-ческой традиции)
находятся вообще за пределами науки. См., также: W. В. H e n n i n g . Zoroaster, Politician or Witch-doctor? London,
1951.
154 Глава VII
но в какой-то степени (и с этим согласны, как кажется, все исследова-

тели) оно отражало чаяния широких масс свободного населения. Есте-
ственно поэтому, что маг Гаумата разрушал храмы старых местных
божеств как оплот местной родовой знати.
При этом акад. В. В. Струве вполне прав, приписывая этой мере де-
магогический характер; мы не должны идеализировать Гаумату: он, ко-
нечно, искал союзников в народных массах, но суть дела заключалась
в это время, вероятно, уже только в конкуренции между различными
корпорациями жречества и в их борьбе за власть, за политическое и экономическое
могущество.
Не следует идеализировать Гаумату еще и в другом отношении и
считать Гаумату революционным борцом за освобождение Мидии. Пе-
роворот Гауматы был не народным движением, а дворцовым перево-
ротом, при этом сам Гаумата выдавал себя за перса, за Ахеменида,
поэтому речи не было о том, чтобы вернуть Мидии прежнюю незави-
симость, хотя слухи о мидийском происхождении нового царя (как можно
заключить из Ктесия) возбуждали к нему симпатии в Мидии, и, вероятно,
он и сам искал в Мидии опоры. Впоследствии сторонники Дария
стремились убедить персидские народные массы в том, что сверг-нутый
Гаумата якобы хотел отобрать власть у персов и, будучи сам ми-дянином,
вернуть эту власть Мидии; эта версия сквозит в надписях Дария I 1 и у
Геродота (III, 65 и 126), однако в действительности, хотя Гаумата и
пытался базироваться на широких массах свободных вообще и мидян в
частности, он не был ни «демократом», ни сторонником вос-становления
Мидийской державы.
2) «Гаумата отнял у народа-войска abičariš gaiϑāmčā māniyamčā
viϑbiščā». Эти термины уже разбирались нами. Мы видели, что их ско-рее всего нужно
переводить «пастбища (?), (движимое) имущество и до-машнюю (челядь), и (именно) по
общинным поселениям». Сообщение об отнятии всего этого у «народа-войска и (именно)
по общинным (ро-довым) поселениям»2 следует толковать в свете изложенного выше. Ко-
нечно, нет сомнения, что автор Бехистунской надписи имеет здесь в виду «народ-войско,
которое находилось по общинам» (kāra hya viϑā-patiy); мы видели, что под этим
обозначением Бехистунская надпись ра-
зумеет ту часть свободных, которые не были вовлечены в постоянное
войско, в придворные круги и в администрацию. Таким образом, kāra
1 Ср. подчеркивание роли именно персов в надписях Dar. Pers, с, § 3, Dar. NRa. § § 2. 4.
2
Такой перевод предпочтительнее, чем «...и с родовыми дворами», имея в виду элам-
скую версию, где после слова, соответствующего др.-перс. viϑbiš, стоит послелог «в» (-mа).
hya viϑāpatiy – это практически в основном рядовые свободные. Но

наиболее отсталая местная родовая знать также не была привлечена ко
двору – ни в войско, ни в администрацию; это позволяло составителям
Бехистунской надписи в целях дискредитации действий Гауматы отно-
сить и ее к kāra hya viϑāpatiy; ведь это был не термин, не определенное
социально-политическое обозначение, а просто оборот речи, хотя и вы-
ражавший в данных случаях довольно определенное политическое со-
держание.
Само собой разумеется, что – если не стоять на почве евангельского
изречения «у неимущего да отнимется», – то что-либо может быть от-
нято лишь у того, кто имеет. В качестве такой имущей стороны, у ко-
торой Гаумата что-то отнял, могут выступать либо община в целом, либо
отдельные зажиточные люди. Община в целом, конечно, может обладать
скотом и пастбищами, а также недвижимым имуществом; но может ли
община в целом обладать «домашними», «домашним имуще-ством» или
«домашними рабами» (māniya-)? Мы должны безусловно отказаться от
мнения, будто бы Гаумата отнимал у свободных воинов жен и детей с
целью включить их на рабском основании в царское хо-зяйство, как
толкует В. О. Тюрин; на совершенной невероятности та-кого толкования
мы уже останавливались. Коллективные рабы сельских или родовых
общин не вовсе неизвестны этнографии, но в об-ществе уже классовом
они встречаются крайне редко; можно предпо-лагать, что греческие
авторы донесли бы до нас сведения о существовании таковых рабов в
Персии, если бы они существовали. Но если бы даже такие коллективные
рабы общин и существовали, все же является маловероятным, чтобы они
носили обозначение «домашних» (māniya-).
Все это заставляет нас полагать, что речь идет о пастбищах, скоте и
домашних р а б а х м е с т н о й р о д о в о й з н а т и , так же как
несколько выше речь идет о храмах местной родовой знати. Сообщение
бехистун-ской надписи о том, что изъятие всего перечисленного
происходило «по общинным (родовым) поселениям» (якобы у «народа-
войска»), нужно скорее рассматривать как косвенное указание на то, кому
досталось конфискованное: возможно, в каждой общине, где было
расположено данное имущество, оно досталось данной общине, что и
выражено в словах «по общинам». Этот скот и эти пастбища, вероятно,
вначале принадлежали, собственно, общинам и были у них захвачены
предста-вителями знати: вспомним о существующих в Гатах намеках на
такое же положение.
156 Глава VII
Таким образом, пострадала от реформ Гауматы местная родовая знать,

а выиграла масса рядовых свободных общинников. Такой вывод
совершенно согласуется с известием Геродота о том, что Гаумата ввел
освобождение на 3 года от налогов и воинской повинности – мера, вы-
годная прежде всего для массы рядовых свободных.
Все мероприятия Гауматы касались «народа-войска», находивше-гося
«дома», в общинах: к этой категории относились и пострадавшие
и выигравшие от реформ Гауматы. Крупную придворную и военно-слу-
жилую знать Гаумата, надо полагать, не тронул, во-первых, потому, что она являлась
опорой централизации, которая Гаумате была нужна не менее, чем Киаксару или Киру, во-
вторых, она была слишком сильна, и в его положении Гаумате опасно было раздражать ее.
Однако, то обстоятельство, что главным врагом Гауматы была именно
определенная часть знати (а именно – родовая), подтверждается
и тем, что к знати принадлежали важнейшие сторонники Дария.1 Гаумата,
пришедший к власти путем дворцового переворота, и
погиб вследствие дворцового переворота. Одна из жен его гарема, уна-
следованного им от Камбиса, открыла, по Геродоту, его тайну своему
отцу, знатному персу Отану; Дарий, царевич из другой линии рода Ахе-
менидов, в сопровождении шести заговорщиков из числа персидской
знати,2 тайно проник в его жилище в крепости Сикаяуватиш в области
1 Например, Отан и Гобрий (ср.: J. v. P r a s e k . Geschichte dеr Mecler und Parser, I, Gotha,
1906, стр. 203 и сл.). Гобрий был, повидимому, вождем упоминаемого Страбоном персидского рода (или фратрии?)
патейсхорийцев (одноименного с мидийским Натиш-
хваром): так, повидимому, надо понимать его родовое обозначение в надписи Dar.NRc
(Gaubruva pātišhuvariš). Он был представителем той части родовой знати, которая влилась
в состав знати служилой и полностью перешла на службу деспотической монархии. При
Кире и Камбисе он был сатрапом Вавилонии и Сирии-Ассирии (=Аккада и Заречья). Со-ображения Шейля и С.
Смита (S. S m i t h . Babylonian Historical texts. London, 1924, стр.
34–35, 104–105 и 121–122; V. S с h e i l , RА XI, стр. I65 и сл.) относительно тождества исто-
рического Гобрия (Gûbaru = Gaubruva) с Гобрием «Киропедии» основаны на неправиль-ном
толковании термина «Гутиум» и на недоказанном предположении о существовании особого
персидского источника «Киропедии», известного якобы также Александру По-лигистору.
Согласно Смиту, этот источник, в целях возвеличения Кира, умалчивал будто бы о его войне
с Мидией; но трудно поверить, что можно написать сколько-нибудь осно-ванную на
действительности историю Кира, опустив самое важное событие его царство-вания. Между
тем, данный момент является центральным в аргументации Смита. Поэтому нет никаких
оснований сомневаться в том, что Гобрий принадлежал к родовой и в то же время к военно-
служилой знати. Что касается Отана, то на его принадлежность к бога-тейшей родовой знати
указывает Геродот (III, 68).
2
Это были основатели ведущих знатных родов последариевой Ахеменидской дер-жавы:
Виндафарна (Интафрен, впоследствии казненный Дарием I), Утана (Отан), Гауб-рува
(Гобрий), Видарна (Гидари), Багабухша (Мегабиз) и Ардуманиш, о котором
Нисайа (ассир. Нишай, Нишша) в Мидии и убил его 10-го числа месяца
багаядиш – 29 сентября 522 г. до н. э.
По известию Геродота, после убиения Гауматы некоторые сторон-
ники Дария предлагали учредить вместо монархического олигархиче-ское
или даже демократическое правление. При этом Геродот не просто
вкладывает в уста соответствующих действующих лиц своего рассказа
речи, посвященные восхвалению определенного государственного строя:
это можно было бы объяснить как обычный в античной исто-риографии
литературный прием – вложения в уста исторических дея-телей речей,
излагающих взгляды авторов; но дело в том, что Геродот
и в другом месте своей истории, по другому поводу, настаивает на прав-дивости данного
своего сообщения и с сожалением отмечает, что греки ему не верят. В действительности
ничего невероятного в этом сообще-нии нет. 1 Любые коллегиальные органы управления
типа пережиточ-ных органов родового строя – не только совет старейшин, но и
первобытное народное собрание2 – в условиях раннего классового об-щества оказались бы
органами, находящимися под руководством ро-довой знати; понятно, что ее представители
пытались создать такие органы управления, стремясь ограничить царскую власть,
исторически имевшую в то время тенденцию опираться на более широкие слои ра-
бовладольцев. Однако восторжествовала монархия.
3. Восстание Фравартиша и другие восстания против Ахеменидов
Убив Гаумату и захватив власть в Персии и Мидии, Дарий I получил

известие об отпадении Элама (где восстал некто Ашина) и Вавилонии
(где восстал Нидинту-Бел, выдававший себя за сына последнего вави-
лонского царя Набонида). Это не было еще началом всеобщего восста-
ния; это был лишь обычный для истории Ахеменидской державы случай
отпадения высокоразвитых и экономически не связанных с Пер-сией
областей. Всеобщее восстание началось несколько позже, в конце
впоследствии ничего не было известно: уже для Геродота его место было занято именем
другого сторонника Дария – Аспачаны (Аспатина).
1 Правдивость данного известия Геродота доказывается в статье акад. В. В. Струве «Геродот и политические
течения в Персии эпохи Дария I» (ВДИ, 1948, № 3).
2
Мы не имеем в виду в данном случае народного собрания типа афинского, где народ
выступал как активная политическая сила; первобытное народное собрание типа ирокез-
ского, которое только и может здесь иметься в виду, ограничивалось возгласами одобре-ния
и неодобрения по поводу предложений вождей и старейшин на знати; да и практически
в Персии на такое собрание могла бы собраться лишь незначительная часть свободного населения – в основном,
привилегированные воины царской «гвардии» и т. п.
158 Глава VII
ноября – начале декабря 522 г., когда Дарий был занят войной в Вави-
лонии.
Это было, собственно, не одно восстание, а четыре или пять одно-
временных восстаний с различными центрами.
Во главе одного из восстаний стоял мидянин Фравартиш (Фраорт),
выдававший себя за Хшатриту II из рода Киаксара. К нему примкнуло
население Мидии, а также Парфии с Гирканией. Его же, повидимому,
поддержало население Армении, возможно, восставшее еще раньше.
Во главе второго восстания стоял перс Вахьяздата, выдававший себя,
подобно Гаумате, за Бардию, сына Кира. Помимо значительной (главным
образом восточной?)1 части Персиды, к нему примкнули вос-точные
провинции – Саттагидия с Арахосией (VII сатрапия Геродота; она не
входила в царство Киаксара, а была завоевана Киром; не имея
киаксаровских традиций, она присоединилась к Вахьяздате, а не к Фра-
вартишу).2
Трудно сомневаться в том, что оба эти восстания ставили себе зада-
чей посстановление порядков, вводившихся первым Лже-Бардией и от-
мененных Дарием. Но возможно, что повстанцы шли и дальше Гауматы,
так как эти восстания носили характер народных движений. Бехистунская
надпись Дария I подчеркивает, что за Фравартишем шел «народ-войско
Мидии, находившийся в общинах»; как мы видели, это была та часть
населения, которая была непосредственно затронута ре-формами
Гауматы; под это обозначение можно было подвести в какой-то мере и
местную родовую знать, однако в основном это вся масса членов общин;
вряд ли подлежит сомнению, что с Фравартишем вос-стали рядовые
свободные мидяне. Вообще, народный характер восста-ний против Дария
I кажется несомненным.3
1 Он восстал и Яутии – вероятно, области утиев Геродота. Если верить поправкам Ка-
мерона к чтению Бехистунской надписи (см.: R. G. K e n t , ук. соч., стр. 120 и 204), опорой Вахьяздаты, по Дарию,
был kāra Pārsa hya viϑāpatiy hаčā Yadāуā frataram – «персидский
народ-войско, находившееся по домам (общинам), ранее из Яды». В эламской версии вме-сто
«из Яды» стоит, как кажется, An ṣan.mar – «на Анчана», причем термин «Анчан» надо здесь,
конечно, во всяком случае понимать в его эламском, т. е. первоначальном значении названия
восточноэламской(?) области.
2
В § 6 Дарий отдельно называет Саттагидию и Арахосию, а в § 21, перечисляя отпав-шие
от него провинции, называет только Саттагидию; однако из дальнейшего видно, что
восстание происходило в Арахосии (§§ 44–46). Очевидно, Саттагидия и Арахосия состав-
ляли фактически, как и в списке Геродота, одну сатрапию.
3
Вавилонская версия вместо «первейших соратников» каждого из повстанцев упо-
требляет каждый раз слово «знатные» (mâr-banûti), нo, имея в виду скверный аккадский язык
этой версии, этому не следует придавать слишком большого значения. Не исключено,
конечно, что отдельные представители знати, например родичи бывшего царского дома,
Бесспорно общенародный характер носило третье восстание – в

Маргиане (части провинции Бактрии), возглавляемое неким Фрадой. 1
Иной характер, возможно, носило второе восстание Элама и издавна
связанной с ним западной Персиды, которое возглавил Мартин, выда-
вавший себя за эламского царя Хумпанникаша IV (Умманиша); оно
было, впрочем, быстро подавлено местными силами.
Повидимому, еще до вступления Дария I на
престол в состоянии восстания находилась Ар-
мения. Бехистунская надпись перечисляет в числе
восставших в конце 522 г. еще Сирию-Ас-сирию,
Египет и саков.
Восстание Сирии стояло, повидимому, в связи
с восстанием Армении. Восстания же Египта и
саков были отпадением окраинных, экономически
самобытных областей, и их мы в данной связи
можем не касаться. Если оставить также в
стороне спорный вопрос о характере и ходе
восстания в Армении, то в центре нашего
внимания должны быть три серьезных движе- Рис 84. Фравартиш. Схема-
ния, с которыми пришлось иметь дело Дарию, тическая прорисовка с
начиная с декабря 522 г. до н. э.,– возглавленные рельефа Бехистунской
скалы.
Фравартишем, Вахьяздатой и Фрадой.
Войну с Фрадой вел самостоятельно сатрап Бактрии перс Дадршиш.
Он разбил маргианцев еще в начале декабря 522 г. и устроил им крова-
вую резню.2 Однако сам Фрада еще долгое время не мог быть схвачен
персами.
Самостоятельно же выступил против сторонников Вахьяздаты (Лже-
Бардии II) в Арахосии сатрап VII провинции Вивана. Здесь война длилась
с декабря по февраль; 21 февраля 521 г. Виване удалось захва-тить
посланного Вахьяздатой полководца. Но сам Вахьяздата держался в
Персиде до июля.
могли действительно участвовать в этом и подобных восстаниях. Но следует предполагать

в этих случаях четкого классового самосознания восставших и их четкой классовой дифе-ренциации.
1
Возможно, что это восстание началось уже раньше. См. о нем подробно: акад. В . В . С т
р у в е . Восстание в Маргиане при Дарий I. ВДИ, № 2, 1949. С рядом общих вы-водов акад.
В. В. Струве, связывающего это восстание с борьбой магов и зороастрийцем
в духе теории Хертеля и Херцфельда, мы не можем согласиться.
2 По данным Бехистунской надписи (вавилонская версия), было убито свыше 55 000 человек.
160 Глава VII
Дарий, как сказано, находился в декабре 522 г. в Вавилонии. Отсюда

он послал две армии: одну против Армении, во главе с армянином
Дадршишем, с задачей облегчить положение армии Вахумисы, уже
раньше сражавшейся в Северной Месопотамии против войск из Арме-
нии; другую – против Фравартиша, во главе со своим ближайшим со-
ратником Видарной. Несмотря на ряд сражений, Вахумиса и Дадршиш не
смогли справиться с армянами, пока еще не была покорена Мидия:
возможно, что армяне находились в контакте с действовавшим у них на
фланге Фравартишем.
Что касается Видарны, то он дал 12 января 521 г. бой 1 одному из
полководцев Фравартиша на юго-западной окраине Мидии, но не имел
успеха и остался дожидаться Дария с главными силами в Кампанде
(приблизительно соответствует более ранним областям Бит-Хамбан –
Эллипи).2
Фравартишу приходилось сражаться на два фронта: в то время как
с запада ему приходилось обороняться от Видарны, а позже – от глав-ных
сил Дария, с востока против него действовал отец Дария, Гистасп (Виштаспа), сатрап
Парфии.3 Хотя, по словам Бехистунской надписи, большая часть «народа-войска» в
Парфии и Гиркании поддержала Фравартиша, однако Виштаспа с частью войска дал в
марте 521 г. сра-жение повстанцам и продолжал успешно держаться в Парфии.
К апрелю Дарий закончил замирение Вавилонии и двинулся в
Мидию, одновременно послав под начальством Артавардии часть вой-ска, состоявшего из
оставшихся на стороне Дария персов и мидян, про-тив Вахьяздаты. Главные же силы
Дария встретились 7 мая (26-го числа месяца адуканиш) с главными силами Фравартиша в
Кундуру в Мидии. Фравартиш был разбит и с немногими всадниками бежал в область
Раги, на крайний восток своей страны, надеясь, очевидно, на поддержку парфян и
гирканцев. К июню 521 г. Дарию еще не удалось замирить Мидию, так как к 12–21 июня,
когда Вахумиса и армянин Дадршиш дали очередные битвы армянам, Мидия еще не была
в руках Дария или, во всяком случае, он не мог еще послать отсюда подкреплений своим
полководцам. Однако в конце июня отряду, посланному Дарием в Рагу, удалось захватить
Фравартиша. Из Раги Дарий приказал послать под-крепление Виштаспе, и в сражении при
Патиграбане в Парфии 12 июля
1 Бой был у поселения (vardana) Маруш – может быть, Мар’убишту в Эллипи (??).
2
В вавилонской версии (строка 43) – Ḫamban.
3
Возможно, что он был сатрапом всей XVI провинции Геродота; как уже говорилось,
самая непомерная величина этой провинции, представлявшей соединение четырех сатра-пий,
объясняется, быть может, тем, что ею управлял отец царя.
521 г. последние сторонники Фравартиша были разбиты. 1 Около того же

времени Артавардия подавил и восстание Вахьяздаты в Персиде. Таким
образом, Фравартиш продержался более семи месяцев – дольше, чем
Гаумата,–долгое время успешно обороняя свое царство от войск Дария, и
был побежден только в результате подавляющего превосход-ства сил
противников.
О судьбе Фравартиша Дарий рассказывает в Бехистунской надписи так: «Фравартиш
был схвачен и приведен ко мне. Я ему отрезал нос и уши и язык и выколол ему глаз. Его
держали закованным при моем дворе, весь народ-войско видел его; тогда я велел посадить
его на кол
в Экбатане, и мужей, что были его первейшими сторонниками, я в Эк-батане повесил (на
кольях) внутри крепости». Такова была принятая у Ахеменидов расправа с теми, кто
пытался объ-явить себя независимыми правителями.2
Однако восстание в Мидии на этом не закон-
чилось. Осталось непокоренным племя сагар-
тиев,3 где некто Читрантахма объявил себя царем
и родичем киаксарова дома. Для подавления этого
восстания Дарий нашел в самой Мидии до-
статочно преданные ему элементы, – очевидно, из
числа знати; его персидско-мидийское войско
во главе с мидянином Тахмаспадой быстро пода- Рис 85. Читрантахма.
вило эту последнюю вспышку движения Фравар- Схематическая прори-
тиша, и Читрантахма был посажен на кол в совка с рельефа Бехистун-
ской скалы.
Арбеле, на бывшей ассирийской территории.
Волнения в державе не прекратились и на этом; то тут, то там вспы-
хивали еще отдельные восстания. Но после разгрома основных восста-
ний, прежде всего восстаний Фравартиша и Вахьяздаты, Дарий I мог
считать Ахеменидскую державу спасенной.
Какова же была причина пораження этих восстаний? Основной их
причиной представляется нам отсутствие внутреннего и внешнего един-
ства. Вахьяздата и Фравартиш, а также и другие повстанцы, действо-вали,
повидимому, не как союзники в общем деле, а как соперники,
1 Вавилонская версия Бехистунской надписи указывает количество убитых, но цифра читается неясно: 6570
или 15 570? В плен было взято 4192 человека.
2
Обычай собственноручного изувечивания вождей «бунтовщиков» победившим царем
был введен ассирийцами. Сажание на кол было специальной казнью для претен-дентов на
царскую власть.
3
Были ли это сагартии центрального Ирана или, может быть, жители Зикерту в Азер-
байджане – неясно.
162 Глава VII
разобщенно. Причиной тому была, конечно, экономическая разобщен-

ность отдельных областей того времени, живших еще в основном нату-
ральным хозяйством. С другой стороны, Дарий I нашел себе достаточное
количество сторонников и в Персии, и в Мидии. Это была, во-первых,
родовая знать; во-вторых, Дария поддержала верхушка слу-жилой знати –
соратников Киpa, вроде Гобрия. Но этого мало; бес-спорно, что Дарию
удалось привлечь на свою сторону и известную часть рядовой массы
свободных, особенно в Персии. Ведь не только знать, но и вся масса
персов участвовала, прямо или косвенно, в дохо-дах, возникавших
результате господства Ахеменидской державы.1
Для того чтобы яснее понять характер и причину поражения народ-
ных движений при Дарий I, нужно дать себе отчет и том, что являлось
прогрессивным в историческом развитии того времени.
Прогрессивным для того времени несомненно было всемерное раз-
витие ведущего рабовладельческого способа производства, как экстен-
сивное, как и интенсивное, иначе говоря, как увеличение числа
рабовладельческих хозяйств, так и углубление охвата производствен-ныx
процессов рабовладельческим способом производства, а также уве-
личение масштаба рабовладельческих хозяйств с усилением разделения
труда и усложненном внутренней хозяйственной кооперации. Рабовла-
дельческий способ производства был в то время на подъеме и соответ-
ствовал уровню развития производительных сил; в обиход в это время
входили железные орудия труда, рабская сила была легко доступна в
больших количествах.
Господство местной родовой знати, – очевидно, как и во всех стра-нах
Древнего Востока, эксплуатировавшей и угнетавшей своих сопле-
менников путем долговой кабалы и благодаря наличию различных
полупатриархальных форм зависимости,2 – тормозило развитие рабо-
владельческого способа производства, в особенности его широкое, экс-
тенсивное развитие. Но и победа широких масс свободных мелких
производителей, еще не вовлеченных в собственно рабовладельческое
хозяйство, не могла бы в условиях Персидской державы привести к соз-
1 Персы служили во всех многочисленных гарнизонах от Египта до Индии, занимали все

ведущие административные посты и т. д. Имея в виду их сравнительную малочислен-ность, это означает, что почти
все свободные персы были связаны с ахеменидским войском
и ахеменидской администрацией; кроме того, все персы были освобождены от налогов (H e
r ., III, 97).
2
К таким полупатриархальным формам эксплуатации относится обычно, судя по ис-
торическим и этнографически аналогиям, использование труда младших родичей и чужих в
общине людей, прибегающих под покровительство (клиентела) и т. п.
данию рабовладельческой демократии греческого типа и не содейство-

вала бы немедленному развертыванию рабовладельческого способа
производства. Наиболее развитое рабовладельческое производство было
возможно в хозяйствах, не имевших параллелей в хозяйственной жизни
Греции: в царских и храмовых хозяйствах и в хозяйствах вель-мож из
войска и администрации; этого рода знать не имела патриар-хальных
связей на местах, позволявших ей держать своих сопле-менников в
патриархальной зависимости; зато у нее не было недостатка
в рабах, и она могла вести рабовладельческое, крупное хозяйство. Она была наиболее
сильна экономически и она выиграла более всего и по-литически от развернувшихся
событий. Это был период роста классо-вых отношений, и народные движения подобного
рода были тогда еще обречены на неудачу.
Мидия потеряла в результате восстания Фравартиша свое формаль-ное
положение первой (наряду с Персией) области державы: в Бехистун-ской
надписи она названа в перечислении на одном из последних мест среди
западных сатрапий. Позже, правда, мы вновь встречаем Мидию на
почетном месте в списках областей; но в действительности она все более
и более превращалась теперь в одну из рядовых сатрапий Ахеме-нидов.
Недовольство населения Мидии иной раз и после Дария выра-жалось в
восстаниях; так, например, Мидия восставала в 408 г. до н. э.1
В одном отношении Мидия, повидимому, оставалась в державе на особом положении:
ее сатрапами, по крайней мере иногда, бывали не персы, а коренные жители страны –
мидяне.2 Так, мидянином несо-мненно был Арбак – сатрап Мидии при Артаксерксе II. 3
Мидянином же, как кажется, был и последний сатрап Мидии при Ахеменидах – Ат-ропат. 4
Мидийские контингенты участвовали, как правило, во всех походах
Ахеменидов. Одним из персидских полководцев в битве с афинянами при
Марафоне в 490 г. был мидянин Датис. Его сыновья, Гармамитра и Титей,
командовали конницей Ксеркса в его большом походе на Гре-
1 Xen. Hell. 1, 2, 19.
2 При Ксерксе, однако, мидийским ополчением командовал член рода Ахеменидов Тигран (H e r ., VII, 62).
3
Xen. Anab., VII, 8, 25 (и I, 7, 11); Р l u t . Artax., 14. Это тот самый Арбак, имя которого
было использовано Ктесием для героя его новеллы о падении Ассирии. Что имя это – под-
линное мидийское, видно, между прочим, из того, что оно встречается в Мидии еще VIII
в до н. э. (Arbaku: ARAB, II, № 192) и не встречается в Персии.
4 Любопытно, что имя «Атропат», во-первых, зороастрийское, а во-вторых – вcтре-чающееся в роде Виштаспы,
покровителя Заратуштры (Ātarepāta: Яшт XIII, 2 – сын Виш-таспы).
164 Глава VII
цию; мидяне вместе с персами и саками, как надежнейшие воины, со-

ставляли вооруженную силу на кораблях ксерксова флота; мидяне вме-сте
с эламитами (киссиями) и персами вели основные бои с отрядом Леонида
в Фермопильском ущелье. В составе отборных войск, остав-ленных
Ксерксом после Саламинского поражения в Греции с Мардо-нием, были,
кроме некоторых лучших персидских частей, также и мидяне вместе с
саками, бактрийцами и индийцами. Таким образом, при Ксерксе мидяне
считались в числе лучших воинов Ахеменидской державы. Возможно, что
Ахемениды пытались давать массе свободных мидян подачку в виде их
участия в военной добыче. В то же время ми-дийская знать вполне
уживалась с персидской знатью.
Мидяне занимали, повидимому, видное место и в войске Артак-серкса
II. Сатрап Мидии Арбак – один из главных военачальников Ар-таксеркса
– вел себя двусмысленно в битве при Кунаксе в войне между
Артаксерксом и его братом Киром Младшим: перешел было на сторону
Кира, затем снова перешел к царю и был, по словам Плутарха, вынуж-ден
пoнести смешное и позорное наказание за свое поведение.
Знатные мидяне гораздо реже упоминаются на видных постах в Ахе-
менидской державе в конце V и в IV в. до н. э. Повидимому, мидийская
знать частью слилась с персидской, частью была ею вытеснена. Что ка-
жется мидийских народных масс, то для них существование Персидской
державы Ахеменидов было только бременем; даже та возможная по-дачка
мидянам со стороны Ахеменидов, какой могла быть военная до-быча
мидийских отрядов их армии, перестала поступать, в связи с
прекращением расширения державы и уменьшением числа военных по-
ходов вообще и победоносных в частности.
4. Крушение державы Ахеменидов и образование

государства Мидии Атропатены
В последней трети IV в. до н. э. возникшая между персидским царем

Дарием III и македонским царем Александром война переросла в быстрое крушение
Ахеменидской державы. Причины ее падения имелись как внешне, так и внутренние.
Внешней причиной явился тот факт, что Пер-сидская держава в своих войнах с греческим
миром столкнулась с разви-тым рабовладельческим обществом: Греция в течение VII–IV
вв. переросла уровень развития рабовладельческого производства, господ-ствовавший на
Древнем Востоке, и являлась теперь передовой по эконо-мическому развитию страной.
Кроме того, политический строй греческих
государств, вытекавший из экономического строя общества – рабовла-

дельческая демократия или в крайнем случае олигархия,–делал их граждан
сознательными, активными участниками обществонной жизни, а потому
лучшими и более сознательными воинами, чем воины Персидской дер-жавы,
которых Ахеменидам нередко насильно приходилось гнать в бой.1
С другой стороны, экономически наиболее развитые области самой Персидской
державы подошли в это время также к более высокому этапу развития рабовладельческого
общества. В качестве одной из по-требностей, назревших для этих областей, можно
отметить потребность
в создании политических организаций рабовладельцев, которые, нахо-дясь под защитой
верховной царской власти, обладали бы самоуправ-лением в такой мере, чтобы оно
обеспечивало ее членам-рабовладель-цам наиболее благоприятное развитие их
хозяйственной деятельности,
в особенности в области создания товарных, развитых рабовладельче-ских хозяйств, – без
помех и без произвольного вмешательства со сто-роны деспотической царской власти;
такая организация обеспечила бы уничтожение монополии царя и его приближенных на
обладание вы-сокоразвитыми рабовладельческими хозяйствами, а также улучшение
положения хотя бы части рядовых свободных и создание возможности для них заводить
свои рабовладельческие хозяйства.
Такой организацией, обеспечивавшей эти нужды рабовладельче-ского
общества, был самоуправляющийся рабовладельческий город. Города
этого типа2 существовали кое-где уже в пределах Персидской державы
(города Ионии, Тир, Иерусалим, Сиппар, Вавилон, Урук и др.); однако
число их было невелико, и развитие их происходило не без больших
препятствий со стороны царской администрации.3
Положение свободного населении Персидской державы в результате
тягот военной и других повинностей, царских налогов и ростовщичества,
расцветавшего пышным цветом особенно в старых земледельческих
областях царства, резко ухудшилось в период от VI до IV в. до н. э., и это
сказалось, в частности, на изменении состава армии4 и на резком сни-
1 Даже делая скидку на неприятельский по отношению к персам характер источника, следует обратить
внимание на такие сообщения, как, например: H e r ., VII, 223.
2
См.: Г. X. С а р к и с я н . 1) Самоуправляющимся город селевкидской Вавилонии. ВДИ,
1952, № 1, стр. 68 и сл.; 2) О городской земле и селевкидской Вавилонии. ВДИ, 1953,
№ 1, стр. 59 и сл.; И. М. Д ь я к о н о в . 1) Развитие земельных отношений в Ассирии. Л. 1949, стр. 136 и сл.; 2)
Вавилонское политическое сочинение VIII–VII вв. до н. э. ВДИ, 1946,
№ 4, стр. 14 и сл.
3 См. яркую картину этого в «Книге Эзры» в Библии.
4 Значительно уменьшился удельный вес пехоты, что стоит в связи, вероятно, разоре-нием рядовых свободных.
Так, по Курцию (III, 2; IV, 12), у Дария III было при Иссе 250000
166 Глава VII
жение ее боеспособности. Уже на рубеже V и IV вв. наиболее боеспо-

собными частями персидской армии были греческие наемники.
Все это и обусловило крушение Ахеменидской державы – по своей
остроте неожиданное, как кажется, даже и для самого Александра – лег-
кость перехода значительных слоев свободного и рабовладельческого
населения Персидской державы на сторону новой власти. Лишь некот-
рые, особенно окраинные районы, где рабовладение еще не было так
сильно развито, ожесточенно сопротивлялись иноземному завоеванию.
В целом же новому этапу рабовладельческого общества, для которого
было характерно бурное развитие системы самоуправляющихся рабо-владельческих
городов, носившее здесь специфические черты «элли-низма», вся западная Азия перешла
через посредство вхождения в состав государства Александра, а затем – в состав других
греко-македонских или эллинистичеких государств, возникших на его развалинах. Лишь
очень немногие страны сумели перейти к дальнейшему этапу развития рабовладельческого
общества, минуя подчинение иноземцам. Одной из таких стран была западная Мидия, во
главе которой в этот критический момент стоял выдающийся исторический деятель –
Атропат.1
Атропат был сатрапом Мидии при последнем ахеменидском царе
Дарии III Кодомание. В источниках он впервые упоминается под 331 г. н.
э. Когда Александр, заняв Малую Азию и разбив войска Дария при Иссе 2
оккупировал затем Сирию, Финикию, Палестину и Египет, Дарий III
вновь собрал большое войско, с помощью которого он наде-ялся
удержать Александра от вторжения в более восточные области. Однако,
прежде чем Дарий успел дойти до Тигра, Александр успел пе-реправиться
и через Евфрат, и через Тигр; сражение состоялось 1 ок-тября 331 г. до н.
э. к посту от Тигра, поблизости от бывшего ассирийского города Арбелы,
селения Гаугамела. В этом сражении Ат-
пехоты и свыше 50 000 конницы, при Гаугамеле 200 000 пехоты и 40000 конницы, что со-
ставляет отношение 5:1 и 4:1, между тем, как за 150 г. до этого в войске у Ксеркса Геродот
полагает соотношение пехоты и конницы к 10:1.
1 Широко распространено мнение, которого, в частности, в советской науке придер-
живается З. И. Ямпольский, что «Атропат» – не имя, а титул жреца-правителя Мидии.
Этимология этого имени («хранимый огнем» или «владыка огня») допускает толко-
вание; однако если бы это было титулом, то этот титул повторялся бы и других правителей
Мидии – предшественником и преемников Атропата; но на самом деле это не имеет места.
Сопоставление имени Атропат с названием страны «Андартиaнy», как мы уже упоминали,
в лингвистическом отношении очень натянуто: в первом случае мы имеем слово ātr–
«огонь», во втором – вероятно, предлог antara-.
2
В битво под Иссом участвовал и крупный (второй но величине после персидского)
контингент мидян; командовал ли им уже тогда Атропат – неясно.
ропат командовал мидянами, союзе с которыми выступали полунеза-

висимые кадусии, албаны и сакесины (жители Сакасены). 1 Перед этим
Атропат командовал конной разведкой, высланной Дарием.2
Сражение при Гаугамеле окончилось, как известно, полным пораже-
нием Дария; персидский царь бежал в Экбатану, где пытался сколотить
новое войско. Здесь уже обнаружилось, что ряд сатрапий и областей
фактически вышли из повиновения ему. Между тем, Александр двинулся
на юг и, заняв Вавилонию, Элам и Персиду, оттуда начал наступление на
Мидию через Паретакену.3 Дарий, убедившись в отсутствии ожидав-
шейся поддержки кадусиев и «скифов», бежал из Экбатаны на восток, но
по дороге был низложен сатрапом Бактрии Бессом и вскоре погиб (330 г.
до н. э.). По приказу Александра его полководец Парменион свез
в Экбатану захваченную персидскую казну, после чего направил ново-прибывшие
контингенты в Гирканию через землю кадусиев (т. е. южным берегом Каспийского моря), 4
в то время как сам Александр гнался за Дарием по дороге на Парфию. В Рагах,
повидимому, он назначил новым сатрапом Мидии некоего Оксодата, заключенного Дарием
в темницу и потому казавшегося Александру надежным человеком. 5 Но в Нижней Мидии,
на путях коммуникаций армии Александра, связывавших ее с Вавилонией и Средиземным
морем, действительным хозяином положе-ния оставался Парменион – второй после
Александра полководец ма-кедонян, которому было поручено обеспечение тылов. Когда
же через некоторое время, после заговора на жизнь македонского царя, в кото-ром принял
участие сын Пармениона Филот, Александр, казнив Фи-лота, почел себя вынужденным
приказать убить Пармениона, его роль
в Мидии перешла к военачальникам Клеандру, Мениду и Ситалку. Об утверждении
Атропата сатрапом Мидии в это время не было и речи.
1
А r r ., Anab., III. 8, 4. На контекста очевидно, что кадусии, албаны и сакесины были
союзниками именно мидян, а не Персидской державы в целом, хотя и в отношении ее иной
раз применялся греками термин «мидяне». Интересно, что гордии (кардухи, жители гор к
северу от Aссирии), касситы и другие горцы современного Курдистана и Луристана не
входили в мидийский контингент Атропата (C u r t ., IV, 12). В битве кадусии находились на
левом фланге, мидяне – на правом.
2
C u r t ., IV, 9. Атропат назван здесь Satropates, что, повидимому, является опиской
(диттография s).
3
При этом он отделил Паретакену от мидийской сатрапии (А r r ., Anab., III, 19, 2).
4
Здесь «земля кадусиев» однозначна с землей каспиев у Плиния (Nat. Hist., VI, 18).
5
Appиан (Anab., III, 20, 3) называет Оксодата персом; однако историки Александра
обычно называют персами всех говоривших по-ирански вельмож Ахеменидского царства;
судя по его имени (Oksodatēs, Oksudaēs<иpaнcк. * Vaxšudāta – «данный Аму-Дарьей»?) он
был, скорее, уроженцем Средней Азии.
168 Глава VII
Действительно, Атропат, видимо, не явился к Александру, хотя, оче-

видно, не поддерживал и Дария: это видно из того, что Экбатана не обо-
ронялась, а союзные с Атропатом кадусии не поддержали Дария. Но
Оксодат не оправдал расчетов Александра, и несколько позже, во время
среднеазиатского похода, Александр сместил его и восстановил Атро-
пата в должности сатрапа Мидии1 (328 г. до н. э.), узаконив том самым,
как кажется, реально существовавшее положение. По всей вероятности,
Атропат дал Александру заверение в своей большей верности ему, не-
жели Оксодат. Действительно, вступать в борьбу с Александром, как он,
быть может, первоначально и намеревался, Атропат в тот момент не мог:
для этого у него не было сил и возможностей.
Мало того, Атропат на деле доказал желание сотрудничать с Алек-
сандром, выдав ему некоего Бариакса, принявшего звание царя Персии
и Мидии.2 Это произошло уже в 324 г., по возвращении Александра из
индийского похода в Персиду, во время его расправы над своевольни-чавшими сатрапами,
военачальниками и т. д., когда в числе прочих были казнены хозяйничавшие в Нижней
Мидии Клеандр, Менид и Си-талк. Атропатом же Александр остался доволен и некоторое
время дер-жал его при себе.3 Атропат был одним из тех сановников бывшей Ахеменидской
державы, которые по желанию Александра во время торжеств в Сузах породнились с
первейшими македонянами.4 Атропат оказался весьма дальновидным в выборе родства: он
выдал свою дочь замуж за Пердикку, человека умного и дельного, пользовавшегося
большим авторитетом и, быть может, менее своекорыстного, чем дру-гие полководцы
Александра.
Позже Александр посетил Мидию; он осмотрел знаменитые Нисей-

ские поля, где паслось 50 000 коней для царского войска. Оказалось, что
большая часть поголовья была разграблена македонской военщиной.
В этот период различные политические мероприятия Александра
coпровождались устройством торжеств. Атропат присутствовал на не-которых из них и для
развлечения Александра доставил ему отряд из 100 всадниц. Арриан – наиболее
достоверный из сохранившихся исто-риков войн Александра – пишет в этой связи:
«Здесь, говорят, Атропат, сатрап Мидии, дал ему сто женщин, ко-
1 А r r ., Anab., IV, 18,3. Курций (VIII, 3) говорит, что на место Оксодата был вначале
назначен Арсак.
2
А r r ., Anab., VI, 29, 3. Нe берусь судить, какие социальные слои представлял Бариакс
и какие цели себе ставил.
3 Taм же, VII, 4, 1.
4
А r r ., Anab., VII, 4, 5.
торых полагают амазонками и которые были наряжены в одежду муж-

чин-всадников, за исключением того, что носили секиры вместо копий
и легкие щиты вместо тяжелых» (anti aspidōn peltas).1 Сам Арриан за-являет, что не считает
этих жеищин амазонками, – конечно, совершенно справедливо, – но не дает никакого
ключа к вопросу о том, кто же они были; между тем, вопрос этот, как мы увидим, не лишен
интереса. Вряд ли речь идет, как думает Арриан, о специально обученных и наряжен-ных
женщинах, которых Атропат выдал за амазонок; вряд ли ему был
и знаком греческий миф о них.
Нам известен один народ, который мог в это время дать подобных
всадниц: это – «женоуправляемые» савроматы, у которых женщины были
воительницами и жрицами; погребения этих савроматских жен-щин-
воительниц, которых Геродот (IV, 110 и сл.) считал потомками амазонок,
теперь хорошо известны нам из Нижнего Поволжья и При-уралья; 2
культура, к которой они принадлежат, охватывала на юго-за-паде,
повидимому, всю современную Астраханскую область3 и простиралась,
как можно предполагать, до Маныча и Кумы. Правда, у савроматов
Поволжья и Приуралья основным оружием, помимо лука
и стрел, был меч, а не секира (pelekus), как можно заключить из рассказа Арриана, 4 но
копье в IV в. у них действительно было малоупотреби-
1
А r r ., Anab., VII, 13,2. Арриан прибавляет дальше: «Некоторые говорят, что правая
грудь, которая бывает открыта в сражениях, у них была меньше. Александр устранил их из
войска, чтобы они не потерпели какого-либо оскорбления от македонян или варваров. Он
велел им сообщить своей царице, что он прибудет, чтобы создать с ней потомство. Но об
этом не пишет ни Аристобул, ни Птолемей, ни кто-либо иной, кто может дать об этих вещах
достаточное свидетельство. И не кажется мне, что племя амазонок могло сохра-ниться до
того времени. . . (далее Арриан приводит доказательства этому своему мнению).
. . . Вообще мне кажется невероятным, что существовало такое племя женщин. . . Если же
Атропат показал каких-либо женщин-всадниц Александру, то полагаю, что это были какие-то
другие варварские женщины, обученные вepxoвой езде, которых он показал на-ряженными в
одежду, приписываемую амазонкам». Как известно, легенды о встрече Алек-сандра с
амазонками очень рано начали вплетаться в историю об его походах; Арриан здесь
показывает, что эти легенды (в частности, легенды о выжигании амазонками правой груди
ради удобства стрельбы из лука, и о сожительстве Александра с царицей амазонок) были ему
известны, но он справедливо отвергает их, ссылаясь на то, что подобные рас-сказы
отсутствуют в известиях спутника Александра – Птолемея Лага и одного из лучших ранних
историков Александра – Аристобула; однако из этой ссылки Арриана видно, что самый факт
присылки всадниц Александру Атропатом все же не подвергался сомнению и этими
достовернейшими источниками.
2
Б. Г р а к о в . ГYNAIKОKРАТОYМENOI (Пережитки матриархата у сарматов). ВДИ.
1947, 3, стр. 100 и сл.
3
Там же, стр. 103.
4
Впрочем, секиры (sagaris) употреблялись, по Геродоту, соседними и родственными
саврoматам племенами массагeтов (I, 215), хотя археологически эти секиры и здесь не за-
свидетельствованы.
170 Глава VII
тельным; что касается щита (реltē) то, поскольку щиты делались, оче-
видно, из дерева и кожи, они не сохранились.
Мысль о том, что Атропату удалось захватить в плен некоторое ко-
личество савроматок, кажется более вероятной, чем предположение о
специальном обучении им ста женщин для того, чтобы затем выдавать их
за амазонок (такая затея особенно маловероятна, имея в виду обыч-ное на
Древнем Востоке патриархальное отношение к женщине). Правда, если
признать этих женщин за савроматок, то это означало бы, что Атропат в
какой-то мере контролировал восточное Закавказье (ны-нешний
Советский Азербайджан), так как в противном случае он не мог бы
столкнуться с савроматами, жившими по ту сторону Кавказа; но это
и без того не лишено вероятия, имея в виду прямое указание Арриана на
то, что жители этой области – кадусии, албаны и сакесины – участво-вали в Гаугамельской
битве в качестве союзников мидян. Этот союз был, конечно, формой зависимости, как все
подобные «союзы» в древ-ности: иначе какие соображения могли бы заставить эти
племена при-нять участие в войне, не представлявшей для них никакого интереса? И что
могли бы они получить взамен от сатрапа Мидии? Разве что обо-рону от кочевых племен
севера? Но и это означало бы фактический во-енный контроль над восточнозакавказскими
племенами со стороны правителя Мидии.
Сакесины (сакасенцы) – это, вероятно, то же, что ортокорибантии
Геродота; они издавна входили в состав сатрапии Мидии, однако, по всей
вероятности, как окраинные жители, нередко и отпадали от нее, тем
более, что сообщение между Сакасеной и собственно Мидией было
затруднено лежавшими на пути лесистыми горами Кара-дага, где, по-
видимому, обитало непокоренное горное племя кадусиев.
Кадусии, жившие еще первобытнообщинным строем, вероятно,
бывшие охотниками-скотоводами1 и, возможно, садоводами2 и управ-
лявшиеся двумя племенными вождями,3 как мы помним, не были поко-
рены Мидийским царством подчинились впервые Киру (может быт, когда
он еще был полководцем Астиага). Список сатрапий Геродота не
упоминает кадусиев, но они, очевидно, входили в XI сатрапию; быть
1
Если кадусии были частью каспиев, – что вероятно, – то и к ним относится указание
Валерия Флакка (VI, 107) о существовании у каспиев культа собаки, разделявшегося ими с их
соседями гирканцами (А е l i а n ., De Anim., VII, 38) и, может быть, тажке албанами (S t r a b
о , XI, 6, 7). Такой культ мог естественно возникнуть лишь у охотников и скотово-дов.
2
Там же, XXIV.
3
Р l u t . Artax., XXIV.
может, названные здесь павсики, пантиматы и дарейты 1 были отдель-ными

племенами кадусиев и других «анариаков», населявших террито-рию
Прикаспия между землей утиев и албанов на севере и гирканиев –
на востоке.2 Однако не случайно ни
одна из
официальных надписей персидских
царей не включает землю кадусиев и
каспиев в число покорных им обла-
стей: эти племена, видимо, рано отло-
жились от Персидской державы. Во
времена пребывания Ктесия при пер-
сидском дворе состоялся малоудач-ный
поход Артаксеркса II против кадусиев;3
именно этим объясняется, вероятно,
почему этому в общем не-большому
племени Ктесий уделяет столь явно
преувеличенное внимание в своей
истории. По сообщению Трога
4
Помпея, поход на кадусиев был воз- Рис. 86. Одежда албанско-сакесинских
обновлен при Артаксерксе III Охе племен V–III вв. до н. э. Изображения с
(358–338 гг. до н. э.), причем в едино- бронзовых перстней-печатей из
Мингечаура.
борстве с кадусийским богатырем от-
личился Кодомаин, будущий Дарий III.
Однако полного подчинения кадусиев Персидской державе и этот поход
не принес; вот почему в
1 Земля дарейтов (hē Dareitis khōra) составляла, по Птолемею (VI, 2, 6), особую про-странную часть Мидии (ср.
туманные сведения у Плиния: Nat. Hist., VI, 95).
2
Страбон (XI, 8, 8; ср.: Р l i n . Nat. Hist., VI, 15), основываясь на Эратосфене, перечис-
ляет с востока на запад по побережью Каспийского моря гирканиев, амардов в устья реки
Сефид-руд – Кызыл-узен), анариаков (т. о. не-ариев), кадусиев, албанов, каспиев и утиев. По
Плинию (VI, 18 сл), «каспиями» (в широком смысле) назывались, видимо, все племена
южного Прикаспия; с востока к ним примыкали: область Парфии Анавортена и населяв-шие
Гирканию племена тапиров, анариаков, ставров и гирканов (ср. известие о том, что Фрадат,
сатрап Гиркании при Дарии III, командовал тапирами и каспиями: C u r t ., IV, 12; VI, 4).
Анариаки фигурируют в обоих списках по недоразумению: это не название опре-деленного
племени, а общее обозначение племен, не говоривших на иранских языках. Что касается
каспиев, то хотя еще средневековый армянский историк Фавст Бузанд знает их в Пайтакаране
(нижнем Карабахе), но уже Страбон (XI, 5, 8) пишет, что в его время реального племени
каспиев не было: повидимому, это было общим обозначением неиндоевропейских племен
всей прикаспийской полосы, куда могли входить и кадусии, а вероятно, и албаны.
3
В 404 г., см. X е n . Hell., II, 1, 13; Плутарх, видимо, ошибочно относит его к более
позднему времени (после войны с Киром Младшим).
4
J u s t ., X, 3.
172 Глава VII
битве при Гаугамеле мы встречаем кадусиев не подданными и даже не

союзниками персидского царя, а лишь «союзниками» мидян и их сат-рапа
Атропата.
В этом нет ничего удивительного. Уже в V в. до н. э., а тем более в IV
в., отдельные сатрапы были весьма независимы, в устах подданных иной раз назывались
«царями»1 и вели войны на свой риск и страх.2 Ат-ропату тем легче было заняться
подчинением кадусиев, албанов и са-кесинов, что восточное Закавказье издревле
считалось, вероятно, достоянием Мидии. Он разумно не пытался прямо присоединить
землю этих племен, а добился лишь их признания себя «союзниками» мидян; вероятно,
ему удалось опереться на какие-то слои внутри общества самих этих закавказских племен.
Если полагать, что между 328–324 гг. Атропат мог вести войну еще
дальше на севере – с савроматами, то это означает, что контроль его над
восточным Закавказьем продолжал быть достаточно прочным. Это,
очевидно, и сослужило ему службу в дальнейшем.
Атропат не участвовал в совещании сатрапов и полководцев, состо-
явшемся в Вавилоне в 323 г., после смерти Александра. На этом сове-
щании сатрапия Мидия была отдана македонянину Питону, которому
Пердикка, нынe ставший регентом государства, поручил при этом по-
давление восстания греческих колонистов в восточном Иране и Сред-ней
Азии. Богатая и имевшая большое стратегическое значение Мидийская
сатрапия, повидимому, мыслилась как вознаграждение за выполнение
Питоном этого важного поручения; кроме того, вероятно, что Питон и
раньше, после казни Клеандра и других, осуществлял во-енную
оккупацию Нижней Мидии. Действительно, удержать в своих руках
Мидию было для македонян очень важно, ибо утерять ее – значило бы
потерять всякую связь с восточными сатрапиями. Харак-терно, что никто
из сатрапов восточных областей не был в это время смещен со своей
должности: очевидно, не хотели осложнять и без того сложное положение
на востоке государства.
Предполагалось ли сделать исключение и изгнать Атропата из Мидии?
Это кажется маловероятным. Он был тестем Пердикки и одним из
могущественнейших правителей того времени (характерно, что
1 См.: A. G u t s c h m i d . Geschichte lrans. Tübingen, 1888, стр. 6, прим. 2.
2 Так, например, Kиp Младший, сатрап Малой Азии, готовясь к походу против своего
брата, царя Артаксеркса II, объяснял свои военные приготовления намерением воевать то против племени
писидийцев, то против соседнего сатрапа, Тиссаферна (X e n . Anab., 1, 2, 1–4), чем царь нисколько не был смущен.
Тот же Кир произвольно присоединил к своей сатрапии ионийские города, относившиеся к сатрапии Тиссаферна
(X e n . Anab., I, 1, 6–8).
только он, и еще Оксиарт, тесть Александра, оставались к 323 г. сатра-

пами из числа негреко-македонцев). Западная Мидия осталась факти-
Рис. 87. Воин в мидийской одежде (ахеменидский царь?) поражает греческого воинa.
По оттиску цилиндрической печати V–IV вв. до н. э.
чески за ним. Наиболее вероятно, что Питон получил в Вавилоне не всю

Мидию, а только так называемую Большую (или Нижнюю)
Рис. 88. Легковооруженный мидянин в битве с греком.

По оттиску цилиндрической печати V (?) в. до н. э.
174 Глава VII
Мидию, и что этой частью Мидии Атропат и раньше фактически не

правил. В самом деле: в течение 328–325 гг., когда Александр отсутство-
вал на востоке, в Экбатане безраздельно господствовал казначей Гар-пал
(впоследствии похитивший казну и бежавший в Грецию) и довольно
многочисленное македонское войско,1 учинявшее величайшие
бесчинства. По возвращении из Индии Александр беспощадно снимал
и казнил сатрапов, проявивших своеволие и своекорыстие; если бы Ат-
ропат в какой-либо мере был ответственен за то, что происходило в Мидии, Александр не
преминул бы принять против него меры; раз он этого не сделал, значит фактическая,
власть в Экбатане не принадле-жала Атропату. В Нижней Мидии полностью
господствовали македон-ские военные отряды; здесь были созданы Александром греко-
македонские города – военные колонии для защиты коммуникаций от «варваров». 2
Проходившая здесь важная стратегическая линия, вне со-мнения, удерживалась не столько
Атропатом, сколько македонскими военачальниками. И повидимому, как позже Атропат
ни разу не вме-шался в бурные события, развернувшиеся в Нижней Мидии, где про-
исходили длительные и бесплодные войны между войсками Питона, Антигона, Эвмена,
Никанора, Селевка и т. д., так и ранее он предостав-лял Нижнюю Мидию самой себе и
македонянам. В дни Александра он изображал собой верного сатрапа, но не вмешивался в
действия маке-донян; после его смерти его невмешательство в войны за раздел наслед-ства
Александра было равносильно объявлению независимости.
После гибели Пердикки полководцы Александра в 321 г. произвели в
Трипарадейсе новый раздел сатрапий; Малая Мидия – сатрапия Ат-ропата
– в раздел не поступила. К этому времени ее можно считать не-
зависимым государством. Первой из стран Востока Западная Мидия
добилась независимости и от персидских, и от греко-македонских за-
воевателей.
Что же позволило Атропату в самом начале бурного периода войн
диадохов и эпигонов добиться создания нового, вполне независимого
Мидийского государства? Нет сомнения, что Атропат был талантли-вым
и выдающимся человеком. Но никакие его личные таланты не по-могли
бы созданию независимой Мидии, если бы оно не было делом
закономерностей исторического развития, выдвинувших в действие
определенные социальные силы внутри народов и племен Мидии.
Мы уже не раз подчеркивали, что северо-западная (так называемая
1 А r r ., Anab., III, 19, 5–7.

2
P о l у b ., X, 27, 3.
Малая Мидия и Нижняя, или Большая Мидия имели между собой очень
мало общего в экономическом и даже в чисто географическом
отношении. Экономика Малой Мидии с ее довольно высоко развитым
сельским хозяйством и ремеслом была самодостаточной; общество Малой
Мидии имело свою собственную экономическую базу, и в то время, в
условиях господства преимущественно натурального хозяй-ства, не
нуждалась в объединении с каким-либо другим районом. Если такое
объединение, – а именно с Нижней Мидией, – существовало раньше, то
тому были особые причины, в том числе общая борьба про-тив Ассирии,
затем общие выгоды, которые имелись в принадлежности
к господствующей Мидийской державе; впоследствии таких выгод уже не существовало, и
выход Малой Мидии из охватывавшей и ее «миро-вой державы» Ахеменидов зависел
теперь уже лишь от благоприятных обстоятельств.
В отличие, например, от Вавилона, Малая Мидия почти не нужда-лась в завозе
ремесленного сырья и уже поэтому для нее не требовалось какого-либo объединения с
районами источников этого сырья; в отли-чие, например, от Нижней Мидии, Малая Мидия
не лежала на основ-ном торговом и стратегическом пути между важнейшими областями
Передней и Средней Азии и поэтому могла избегнуть объединения с другими областями.
Помимо этого, наличие в ее составе племен с первобытно-общин-ным
строем, которые Атропат сумел поставить себе на службу, созда-вало в
Малой Мидии значительные военные силы с более высоким боевым
духом хотя и не со столь высокой техникой), чем могли обла-дать войска
Персидкой державы или далее войска диадохов – преемни-ков
Александра: состояли либо из подневольных ополченцев, либо из
корыстных наемников, которым ничего не было нужно в войне, кроме
добычи и наживы. Дарий III, когда почти все его войска были уничто-
жены или покинули его, возлагал последнюю надежду на кадусиев;
правда, кадусии не поддержали разваливавшуюся ахеменидскую дес-
потию, но расчет на кадусиев как на сильное войско, на которое можно
положиться, характерен. Мы полагаем, что опора на кадусиев и другие
племена северного Азербайджанa и составляла силу Атропата – то, что
позволило ему пережить тех других сатрапов, сохраняя свою власть при
диадохах и при Александре (несмотря на назначение в Мидию сатра-пами
то Оксодата, то какого-то Арсака, то Питона и так далее) как он сохранял
ее при Дарии III и, вероятно, еще при Артаксерксе III. Не будь этих
северноазербайджанских племен, служивших Атропату в его по-
176 Глава VII
ходах и потому заинтересованных в его победах, он оказался бы, как

оказались все другие сатрапы Дария III, безоружным и слабым перед
лицом греко-македонского воинства, включившего в себя постепенно
и все местные контингенты; и вряд ли ему удалось бы не только создать
независимое государство, но и уберечь собственную голову в эти бур-ные времена.
Новое государство, официально называвшееся Мидией, по праву
получило народное наименование Мидии Атропатены или Атурпата-
кана.1 Население его было этнически весьма пестрым. Мы не знаем, в
какой мере за два-три столетия иранского владычества в нем возобла-дал
иранский языковый элемент. Без всякого сомнения, он был весьма
сильным.
Но несомненно, что в IV в. до н. э. кадусии, матиены, а вероятно, и
другие потомки маннеев, луллубеев и тому подобных «каспийских» пле-
мен как не входивших, так, быть может, и входивших в прошлом в Ми-
дийский племенной союз, сохраняли свои особенности в общей массе
людей, называвших себя «мидянами». Иранский язык религии и магов
(игравших в новом государстве, видимо, ведущую роль), отражаясь в
дошедших до нас именах собственных и т. п., скрывает от нас существо-
вавшую, вероятно, еще и в то время языковую пестроту Мидии. Но новое
государство имело теперь экономическое и политическое един-ство, и
почва для создания в будущем атропатенской народности была тем
самым создана.
Это новое государство продолжало политическую и культурную
традицию дейокидской Мидии и предшествующих ей государств; оно
положило основу для развития древней государственности в Азербай-
джане; но анализ его социального и государственного строя и его судеб
выходит за пределы задач настоящей книги.
1 Такова древнейшая реконструируемая форма этого названия; по поводу теории, про-

изводящей название Атропатены от «Андарпаттиану» ассирийского времени. Большин-ство более поздних
источников называет государство просто «Мидией», что и было, повидимому, его официальным наименованием.
178
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АВИУ – И. М. Дьяконов. Ассиро-вавилонские источники
по истории Урарту. Вестник древней истории,
1951, № 2 (тексты №№ 1–50), № 3 (тексты № 51 и
сл.), № 4 (указатель).
ВДИ – Вестник древней истории.
ВНШП – В. К. Ш и л е й к о . Вотивные надписи шумерий-
киx правителей. Пгр., 1916.
ДАН Аз. ССР – Доклады Академии наук Азербайджанской ССР.
ЖМНП – Журнал Министерства народного просвещения.
ЗВО – Записки Восточного отделения Российского Ар-
хеологического общества.
Изв. АН Аз. ССР– Известия Академии наук Азербайджанской ССР
ИАН, ОИФ – Известия Академии Наук СССР, отделение исто-
рии и философии.
Изв. АН Арм. ССР – Известия Академии наук Армянской ССР.
Изв. АН БССР – Известия Академии наук Белорусской ССР.
Изв. Средазком-– Известия Среднеазиатского комитета по делам
стариса музеев и охраны памятников старины, искусства
и природы.
Г.А.Меликишвли, – Г.А.Меликишвли. Урартские клинообразные
УКН надписи. Вестник древней истории, 1953, № 1;
1954, № 1.
РЗОА – И. М. Д ь я к о н о в . Развитие земельных отноше-
ний в Ассирии. Л., 1949.
СВ – Советское востоковедение.
СМОМПК – Сборник материалов по описанию местностей и
племен Кавказа.
ТОВЭ – Труды Отдела истории культуры и искусства
Востока Государственного Эрмитажа.
Список сокращений 179
УЗЛГУ – Ученые записки Ленинградского Государствен-

ного университета.
УКН – См. Г. А. Меликишвили, УКН.
ЭВ – Эпиграфика Востока.
ЮТАКЭ – Южно-Туркменистанская археологическая ком-
плексная экспедиция.
ADD – С. Н. W. Johns. Assyrian Deeds and Documents.
Cambridge, 1898–1922.
AfO – Archiv für Orientforschung.
AIrWB – Chr. Вarthо1оmae. Alt-Iranisches Wörterbuch,
Strassburg, 1902.
AJSL – American Journal of Semitic Languages.
AKA – E. A. W. Budge and L. W. King. Annals of the
Kings of Assyria, v. I, London, 1902.
AL5 – F. Delitzch. Assyrische Lesestucke. 5. Ausg.,
Leipzig, 1913.
AMI – E. Herzfeld. Archaelogische Mitteilungen aus Iran.
Berlin, 1929 и сл.
Der A. O. – – Der Alte Orient. Leipzig.
AOF – H. Winckler. Altorientalische Forschungen, I–III.
Leipzig, 1893–1906.
ARAB – D. D. Luckenbill. Ancient Records of Assyria and
Babylonia, Chicago, 1926–1927.
Ar. Or. – Archiv Orientalni.
ARU – J. Kohler und A. Ungnad. Assyrische Recht-
surkunden. Leipzig, 1913.
Assurbanipal – M. Streck. Assurbanipal und die letzten assyrischen
Könige, I–III. Leipzig, 1916.
BASOR – Bulletin of the American Schools of Oriental Re-
search.
BASPR – Bulletin of the American School of Prehistoric Re-
search.
BE – Babylonian Expedition of the Museum of the Uni-
versity of Pennsylvania.
Beh – Bехистунская надпись Дария I.
BoTU – Boghazköi-Texte in Umschrift.
BSOAS – Bulletin of the Schools of Oriental and African Studies.
CAH – Cambridge Ancient History. Cambridge, 1924 и сл.
CRAI – Comptes-rendus de I’Academie des Inscriptions et
des Belles-Lettres.
180 Список сокращений
8 CS – F. Thureau-Dangin. La relation de I’huitieme

campagae de Sargon II. Paris, 1912.
CT – Cuneiform Texts from Babylonian Tablets in the
British Museum.
Dar. NRa
Dar.Dar. NRcNRb } – Накши-рустемская надпись «а», «b», «c» Дария I.

Das. Pers. c
Dar. Pers. f – Персепольская надпись «c», «e», «f», «g» Дария I.
Dar.
Dar.
Pers.
Pers. e
g }
Dar. Sus. f – Cузская надпись «f» Дария I.
FGH – F. Jacoby. Fragmente Griechischer Historiker.
FHG – Fragmenta historicorum graecarum. 1848–1884.
HABL – R. E. H a r p e r . Assyrian and Babylonian Letters.
London, 1892 = L. Waterman. Royal Correspon-
dence of the Assyrian Empire. Ann Arbor. 1930.
J AOS – Journal of the American Oriental Society.
JCS – Journal of Cuneiform Studies.
JNES – Journal of Near Eastern Studies.
KAH, I – L. Messerschmidt. Keilschrifttexte aus Assur his-
torischen Inhalts, Bd. I. Leipzig, 1911.
KAH, II – O. Schroeder. Keilschrifttexte aus Assur his-
torischen Inhalts, Bd. II. Leipzig, 1921.
KB – Keilinschriftliche Bibliothek, herausgegeben von
E.Schrader.
KL – E. Klauber. Politisch-religiöse Texte aus der Sar-
gonidenzeit. Leipzi, 1913.
Kn – J. A. Knudtzon. Die Gebete an den Sonnengott für
Staat und königliches Haus aus dcr Zeit Asarhad-
dons und Assurbanipals. Leipzig, 1893.
KS – H. Winckler. Die Koilschrifttexte Sargons II.
Leipzig, 1889.
KTP – P. Rost. Die Koilschrifttexte Tiglatpilesers III.
Leipzig, 1893.
KUB – Keilschrifturkunden aus Boghazköi.
Kuhn’s Z. f. vgl. Spr. – Zeitschrift für vergleichende Sprachenkunde, gegrün-
det von Kuhn.
LAAA – Annals of Archaeology and Anthropology, Liverpool.
L a y a r d, Inscrip-– A. H. Layard. Inscriptions in the Cuneiform Char-
tions acters from Assyrian Monuments. London, 1851.
Список сокращений 181
Mem., Del. en Perse – Memoires, Delegation on Perse. Paris, 1900–1929.

MO – Le Monde Oriental.
MVAG – Mitteilungen der Vorderasiatisehen (und Agyptis-
chen) Gesellschaft.
NBKI – S. Langdon. Neubabylonische Königsinschriften.
Vorderasiatische Bibliothek, 4, Leipzig, 1912.
N. F. – Neue Folge.
N. S. – Nouvelle Serie.
OBI – H. V. Hilprechl. Old Babylonian Inscriptions
chiefly from Nippur. Philadelphia, 1893–1896.
OECT – Oxford Editions of Cuneiform Texts.
OLZ – Orientalistische Literaturzeitung.
Pauly–Wissowa – Reallexikon der klassischen Wissenschaft, herausg,
von Pauly–Wissowa–Kroll.
PSBA – Proceedings of the Society of Biblical Archaeology.
IR – Cuneiform Inscriptions of Western Asia, ed. by H.
VII RR
RA
} Rawlinson, vv. I, II, V. London, 1861, 1S66, 1S84.
– Revue d’assyriologie el d’archeologie orientale.
RLA – Reallexikon der Assyriologie, herausg. von E.Ebel-
ing und B. Meissner. Berlin–Leipzig, 1932–1938.
Sammlung – H. Winckler. Sammlung von Keilschrifttexten.
SBAW – Sitzungsberichte der Bayrischen Academie der Wis-
senschaften, Philologisch-historische Klasse.
SPA – A Survey of Persian Art. London–New York, 1938–
1939.
SAKI – F. Thureau-Dangin. Die sumerischen und
akkadischen Königsinschriften. Vorderasiatische
Bibliothek, 1. Leipzig, 1907.
SKL – Th. Jacobson. The Sumerian King List. Chicago,
1939.
Streck, ZA, XV – M. Streck. Die heutigen Laudschaften Armenien,
Kurdistan und Westpersion. Zeitschrift für Assyri-
ologie, XV.
VB – Vorderasiatische Bibliothek.
WVDOG – Wissenschaftliche Voröffentlichungen der Deutschen
Orient-Gesellschaft.
Xerx. Pers. c – Персепольская надпись «c» Ксерекса.
ZA – Zeitschrift für Assyriologie und verwandte Gebiete.
ZDMG – Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen
Gesellschaft.
182
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Г л а в а I V . Возникновение великой Мидийской державы

и падение Ассирии................................................................................................3
1. Мидия и Ассирии в конце VII в. до н. э.................................................................3

2. Война Вавилонии и Мидии против Ассирии
(до падении Ашшура).........................................................................................................9
3. Падеине Ниневии и конец Ассирийской державы.........................................17
4. Мидия после раздела Ассирийской державы....................................................29
Г л а в а V . Общество и государство Мидийскои державы................35
1. Общество..........................................................................................................................35
2. Государство и административное деление........................................................49
Г л а в а V I . Идеология и культура Мидийской державы.....................78
1. Некоторые данные о материальной культуре Мидии...................................79

2. Проблема мидийской письменности....................................................................82
3. Религии Мидии. Маги.................................................................................................88
4. Проблема Авесты и Мидии....................................................................................100
5. Искусство Мидии.......................................................................................................123
Г л а в а V I I . Мидия под властью державы Aхеменидов.

Образование государства Мидии Атропатены...........................133
1. Захват Мидийского царства Киром II персидским......................................133

Оглавление 183
2. Переворот Гауматы....................................................................................................146
3. Восстание Фравартиша и другие восстания против
Ахеменидов...................................................................................................................157
4. Крушение державы Ахеменидов и образование государства
Мидии Атропатены....................................................................................................164
184
Утвереждено к печати
Институтом истории и философии
Академии Наук Азербайджанской ССР
*
Редактор Издательства Г. И. Зикеев
Технический редактор А. В. Смирнова.
Корректоры Э. А. Кацман
и Н. И. Тарноградская
*
РИСО АН СССР № 1-120 В. М. 43227.
Подписано к печати 17/XI 1956 г.
Бумага 70Х1081/16. БУМ. л. 151/4. Печ.
л Уч.-изд., л. 37.59+2 вкл. (0.27 уч.-изд. л.). Тираж
3000.
Зак. № 566.
1-я тип. Изд-ва АН СССР, Ленинград,
В. О., 9 линия, дом 12
Формат 70х100/16. 11,5 п.л. Тираж 500.
Отпечатано в типографии “Нагыл Еви”.
Тел.: (+994 12) 498 56 38

History of Midia: Ussr Academy of Sciences

Uploaded by

Copyright:

Available Formats

History of Midia: Ussr Academy of Sciences

Uploaded by

Document Information

Original Title

Copyright

Available Formats

Share this document

Share or Embed Document

Sharing Options

Did you find this document useful?

Is this content inappropriate?

Copyright:

Available Formats

History of Midia: Ussr Academy of Sciences

Uploaded by

Copyright:

Available Formats

Translated from Russian to English - www.onlinedoctranslator.

USSR ACADEMY OF SCIENCES

PUBLISHING HOUSE OF THE USSR ACADEMY OF SCIENCES

CORRESPONDENT MEMBER AN. USSR

THE RISE OF THE GREAT MEDIA POWER

1. Media and Assyria at the end of the 7th century. BC e.

Mannaean; The Scythians, according to Herodotus, entered into action only

tour was carefully developed, for the first time created re -

administration officials and high priesthood, military personnel and merchants.

In addition, the Median kingdom acquired a strong ally in Babylonia.

1 NBKI. p. 66, no. 4, p. 4.

the conquest of the Aramaic tribes subordinate to Assyria. From them he

march-maneuver: having passed (apparently through the foothills from

затем переправились через Тигр и спустились по правому берегу до Аш-

Рис. 52. Стены Ашшура со стороны реки Тигра. Реконструкция по

перь, в развалинах, поражают своей мощью. В городе была учинена резня

3. Падение Ниневии и конец Ассирийской державы

Сарак, которому, таким образом, оставались из крупных городов лишь

заняты осадой Ниневии, но «Хроника Гэдда» их совсем не упоминает;

В тот же день, когда противник ворвался в Ниневию, ассирийский царь

Остатки стен и валов

Старые русла рек, каналов и рвов

Места древних ворот Ниневии

Современные русла рек и канов

Вероятное место прорыва

Цитодели, где находились

рисует и то, что произошло в Ниневии в эти решительные августовские

рабощенные Ассирией народы.

«. . . Откуда я найду тебе утешителя? Разве ты лучше Фив Амоно-

1 Фивы, древняя столица Египта, разоренная ассирийцами при Ашшурбанапале.

снесли Ниневию с лица земли1 и что ее

1 Уничтожение самих ассирийских городов

Ассирии. Во всяком случае все данные говорят о том, что мидяне не

1 См.: РЗОА, стр. 103–106.

без сомнения носила характер войны не столько за освобождение,

напала1 и дядей Сарака) удалось во время штурма вырваться из Нине-вии.

События 611 г. нам не ясны. О действиях Киаксара «Хроника Гэдда»

1 В таком случаи, полное имя его было Ашшурэтельшамээрсетиубаллитсу. Он родился,

Ашшурубаллит II и поддерживавшие его египетские войска 5 при при-

дяне нанесли решительный удар по урартам, повидимому, дойдя до их

4. Мидия после раздела Ассирийской державы

B течение 610–590-х годов Мидийское царство, помимо сокрушения

Он сообщает (I, 73), что «толпа скифов-кочевников вследствие меж-

шебаини был разрушен скифами в период их последнего конфликта с

станет Халдея полоном, все поработители ее насытятся.

Рис. 57. Лидийские всадники. С рельефа из Бин-тепе.

фов,2 назначьте против него чиновника,3 пригоните коней, как ощети-

рийских территорий вступили в соперничество, и столкновение между

Рис. 58. Рельеф на скальной гробнице «Кызылкапан», схематическая зарисовка.

Тубала и Мешека». Но, претендуя на господство в Табале (горах Тавра),

ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО МИДИЙСКОЙ ДЕРЖАВЫ

Экономическим и культурным центром Мидийской держаны яви-лась,

бодного населения, которая была важнейшим фактором общественной

Среди kurtaš различаются мужчины, женщины и подростки муж-ского

1 Сикль – 1/60 мины; вавилонская мина ≈ 0.5 кг.

100 : 183 : 85 : 77 (kurtaš kapnuški.p)

1 Камерон называет их «папцырниками» – как доказал Гершевич, ошибочно.

дах действительно превосходит число мужчин в 1.5–2 раза.

лать вывод, что д а н н а я группа ремесленников, в в и д е и с к л ю ч е -