Электронный научно-образовательный журнал «История». 2022. Выпуск 6 (116). Том 13. Государства и религиозные организации: стратегии взаимодействия в истории ХХ столетия / под ред. А.Л. Беглова, Н.А. Беляковой, В.П. Клюевой. URL: https://history.jes.su/issue.2022.2.6.6-116/, 2022
Первый блок этого выпуска представляет исследования участников международного коллоквиума «Спецсл... more Первый блок этого выпуска представляет исследования участников международного коллоквиума «Спецслужбы и религиозные организации в Советском Союзе: механизмы коллаборации, стратегии выживания, источники», проведенном Центром изучения истории религии и Церкви Отдела новой и новейшей истории ИВИ РАН в октябре 2021 г. Опубликованные исследования позволяют уяснить логику и механизмы работы спецслужб в «религиозном поле», а с другой стороны представить стратегии религиозных сообществ, духовенства и верующих. Религиозные лидеры и простые верующие – представители репрессируемого и дискриминируемого меньшинства – в большинстве случаев не были пассивными жертвами, а вырабатывали разнообразные стратегии выживания, сопротивления и адаптации к режиму, эволюционировали сами и, видимо, оказывались в ситуации взаимозависимости со своими кураторами из органов. Выпуск показывает многообразие исследовательских оптик, обусловленных в значительной степени спецификой источниковой базы, и вводит в научный оборот уникальные источники, знакомящие с нарративами рядовых участников.
The first block of this issue presents the research of participants of the international colloquium "Special Services and religious organizations in the Soviet Union: mechanisms of collaboration, survival strategies, sources", conducted by the Center for the Study of the History of Religion and the Church of the Department of Modern and Contemporary History of the IWH RAS in October 2021. The published studies make it possible to understand the logic and mechanisms of the work of special services in the "religious field", and on the other hand, to present the strategies of religious communities, clergy and believers. Religious leaders and ordinary believers – representatives of the repressed and discriminated minority – in most cases were not passive victims, but developed various strategies for survival, resistance and adaptation to the regime, evolved themselves and, apparently, found themselves in a situation of interdependence with their curators from the authorities. The issue shows a variety of research optics, largely due to the specifics of the source base, and introduces unique sources into scientific circulation, introducing the narratives of ordinary participants.
Uploads
Papers by Vera Klueva
ская деятельность и создание церквей.
The first block of this issue presents the research of participants of the international colloquium "Special Services and religious organizations in the Soviet Union: mechanisms of collaboration, survival strategies, sources", conducted by the Center for the Study of the History of Religion and the Church of the Department of Modern and Contemporary History of the IWH RAS in October 2021. The published studies make it possible to understand the logic and mechanisms of the work of special services in the "religious field", and on the other hand, to present the strategies of religious communities, clergy and believers. Religious leaders and ordinary believers – representatives of the repressed and discriminated minority – in most cases were not passive victims, but developed various strategies for survival, resistance and adaptation to the regime, evolved themselves and, apparently, found themselves in a situation of interdependence with their curators from the authorities. The issue shows a variety of research optics, largely due to the specifics of the source base, and introduces unique sources into scientific circulation, introducing the narratives of ordinary participants.
претерпели эти практики в пятидесятнической среде и можно ли говорить, что советский опыт по-прежнему оказывает влияние на формирование норм и практик в среде
консервативных пятидесятников. Работа написана на эмпирических материалах, собранных в городских и сельских общинах европейской части России, Урала, Сибири и
Казахстана в 2010-х годах. Основным методом работы был сбор и анализ биографических нарративных интервью. Собранные нарративы были дополнены документами
органов власти (отчеты, информационные записки, аналитические справки региональных уполномоченных по делам религий) из центральных и региональных архивов и эгодокументами верующих (свидетельства, воспоминания, письма и заявления).
Советские пятидесятники в евангельской среде выделялись особыми религиозными практиками. Им был присущ общественный изоляционизм, большинство общин не
регистрировались государством. Подобная ситуация способствовала вариативности
существования в советской государственно-конфессиональной системе.
Пятидесятники в советское время создали собственное внутреннее пространство
со специфичными способами коммуникации, регламентацией общинной жизни, создавая собственные смыслы (не)участия в повседневной жизни светского общества и советских практиках. Они выработали стратегию пассивного участия при прохождении
военной службы, имели собственные представления о возможности получения высшего образования. Они имели собственный взгляд на явления общественной и культурной жизни. Несмотря на социальную эксклюзию на идеологическом уровне, пятидесятники были достаточно интегрированы в советскую повседневность. В постсоветский
период большинство ограничений перестало существовать и верующие смогли легко
адаптироваться к ситуации. При этом они остались в определенных границах взаимодействия с обществом и другими верующими, основанных на теологических и доктринальных принципах. В настоящее время в пятидесятнических церквях по-прежнему
сохраняются границы допустимого поведения в повседневной жизни, в том числе опирающиеся на советский опыт.
и строителей) в освоении Западно-Сибирского нефтегазового комплекса в 1980-х – середине
1990-х гг. В основе исследования лежит кейс, посвященный истории Дорожно-строительного
управления, организованного Министерством автомобильного и шоссейного транспорта
Литовского ССР специально для создания дорожной и жилой инфраструктуры в г. Когалыме
(Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ–Югра). Источниками для
написания статьи послужили эгодокументы (личные архивы, опубликованные воспоминания и
интервью участников событий), дополненные материалами СМИ. В исследовании используется
методология, базирующаяся на теории коллективной памяти Я. Ассмана. Главными темами,
актуализирующими память, были инаковость и разность культур, снабжение, строительство и
благоустройство. Делается вывод о том, что в литовском и российском сообществах память
сохраняется прежде всего на узколокальном уровне, среди тех, кто был очевидцем и
непосредственным участником событий. Можно говорить о разрыве в передаче памяти, когда
трансляция событий следующим поколениям не происходит или происходит частично.
Причины этого могут находиться в политических и социально-культурных дискурсах.
Можно также утверждать, что анализируемый кейс служит примером «парадокса памяти»,
связанного с тем, что, будучи нетравматичной по содержанию, память о жизни в северном
городе в позднесоветское время почти не воспроизводится в публичном дискурсе, а
следовательно, оказывается подверженной забвению. Не имея поддержки в публичном
пространстве, такая память уходит и из семейного, внутреннего круга.
Выбор Севера в качестве места жительства и работы объясняется информантами через эмоциональную
составляющую. Можно выделить несколько преобладающих эмоций: гордость, выражающаяся в выборе
профессии, чувство общности, проявляющееся в наличии «северной» системы жизненных ценностей, и
эстетическое чувство — восхищение северной природой. Все экстремальные эмоции невозможно было
получить, не приехав на работу на Север. Острые ощущения выступают в роли своеобразной эмоциональной энергии, возникающей при социальном взаимодействии при освоении северных территорий.
ская деятельность и создание церквей.
The first block of this issue presents the research of participants of the international colloquium "Special Services and religious organizations in the Soviet Union: mechanisms of collaboration, survival strategies, sources", conducted by the Center for the Study of the History of Religion and the Church of the Department of Modern and Contemporary History of the IWH RAS in October 2021. The published studies make it possible to understand the logic and mechanisms of the work of special services in the "religious field", and on the other hand, to present the strategies of religious communities, clergy and believers. Religious leaders and ordinary believers – representatives of the repressed and discriminated minority – in most cases were not passive victims, but developed various strategies for survival, resistance and adaptation to the regime, evolved themselves and, apparently, found themselves in a situation of interdependence with their curators from the authorities. The issue shows a variety of research optics, largely due to the specifics of the source base, and introduces unique sources into scientific circulation, introducing the narratives of ordinary participants.
претерпели эти практики в пятидесятнической среде и можно ли говорить, что советский опыт по-прежнему оказывает влияние на формирование норм и практик в среде
консервативных пятидесятников. Работа написана на эмпирических материалах, собранных в городских и сельских общинах европейской части России, Урала, Сибири и
Казахстана в 2010-х годах. Основным методом работы был сбор и анализ биографических нарративных интервью. Собранные нарративы были дополнены документами
органов власти (отчеты, информационные записки, аналитические справки региональных уполномоченных по делам религий) из центральных и региональных архивов и эгодокументами верующих (свидетельства, воспоминания, письма и заявления).
Советские пятидесятники в евангельской среде выделялись особыми религиозными практиками. Им был присущ общественный изоляционизм, большинство общин не
регистрировались государством. Подобная ситуация способствовала вариативности
существования в советской государственно-конфессиональной системе.
Пятидесятники в советское время создали собственное внутреннее пространство
со специфичными способами коммуникации, регламентацией общинной жизни, создавая собственные смыслы (не)участия в повседневной жизни светского общества и советских практиках. Они выработали стратегию пассивного участия при прохождении
военной службы, имели собственные представления о возможности получения высшего образования. Они имели собственный взгляд на явления общественной и культурной жизни. Несмотря на социальную эксклюзию на идеологическом уровне, пятидесятники были достаточно интегрированы в советскую повседневность. В постсоветский
период большинство ограничений перестало существовать и верующие смогли легко
адаптироваться к ситуации. При этом они остались в определенных границах взаимодействия с обществом и другими верующими, основанных на теологических и доктринальных принципах. В настоящее время в пятидесятнических церквях по-прежнему
сохраняются границы допустимого поведения в повседневной жизни, в том числе опирающиеся на советский опыт.
и строителей) в освоении Западно-Сибирского нефтегазового комплекса в 1980-х – середине
1990-х гг. В основе исследования лежит кейс, посвященный истории Дорожно-строительного
управления, организованного Министерством автомобильного и шоссейного транспорта
Литовского ССР специально для создания дорожной и жилой инфраструктуры в г. Когалыме
(Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ–Югра). Источниками для
написания статьи послужили эгодокументы (личные архивы, опубликованные воспоминания и
интервью участников событий), дополненные материалами СМИ. В исследовании используется
методология, базирующаяся на теории коллективной памяти Я. Ассмана. Главными темами,
актуализирующими память, были инаковость и разность культур, снабжение, строительство и
благоустройство. Делается вывод о том, что в литовском и российском сообществах память
сохраняется прежде всего на узколокальном уровне, среди тех, кто был очевидцем и
непосредственным участником событий. Можно говорить о разрыве в передаче памяти, когда
трансляция событий следующим поколениям не происходит или происходит частично.
Причины этого могут находиться в политических и социально-культурных дискурсах.
Можно также утверждать, что анализируемый кейс служит примером «парадокса памяти»,
связанного с тем, что, будучи нетравматичной по содержанию, память о жизни в северном
городе в позднесоветское время почти не воспроизводится в публичном дискурсе, а
следовательно, оказывается подверженной забвению. Не имея поддержки в публичном
пространстве, такая память уходит и из семейного, внутреннего круга.
Выбор Севера в качестве места жительства и работы объясняется информантами через эмоциональную
составляющую. Можно выделить несколько преобладающих эмоций: гордость, выражающаяся в выборе
профессии, чувство общности, проявляющееся в наличии «северной» системы жизненных ценностей, и
эстетическое чувство — восхищение северной природой. Все экстремальные эмоции невозможно было
получить, не приехав на работу на Север. Острые ощущения выступают в роли своеобразной эмоциональной энергии, возникающей при социальном взаимодействии при освоении северных территорий.